Эмотивная функция общения: эмотивная функция — это… Что такое эмотивная функция?

Общение между мужчинами подчинено статусной иерархии  в большей степени, чем общение между женщинами. При этом люди с меньшим статусом выигрывают больше от использования  социально приемлемых видов поведения, нежели люди с высоким статусом.

Различия в стереотипном поведении больше при общении  с коммуникантом своего пола.

Мужчины выражают больше несогласия при общении с коммуникантами своего пола.

Женщины общаются с женщинами в более драматическом ключе, чем с мужчинами.

Общаясь между собой, мужчины и женщины демонстрируют в большей степени мужское, чем женское поведение:  больше говорят по делу, чаще не соглашаются друг с другом.

Коммуниканты обоего пола более убедительны в общении с женщинами чем в общении с мужчинами.

Вопросы для самопроверки:

1. Как Вы думаете, какое общение может быть названо минимально необходимым?
2. Происходит ли общение, если Вы не разговариваете с человеком? Почему?
3. Почему женщина в мужском коллективе вызывает больше внимания, чем любой другой его член? Перечислите несколько гипотез.

Используемая литература:

Д.М.Лейхифф, Д.М.Пенроуз. Бизнес-коммуникации: Стратегии и навыки. Санкт-Петербург: Питер , 2001. Предисловие автора.

Р.С.Цаголова, М.К.Башаратьян. Социология коммуникации (Учебная программа)

Е.А.Макарова. Эффективные коммуникации (Учебная программа)

Д.Г.Трунов  Эффективные коммуникации (Учебная программа)

В.Ф.Журавлев. Анализ коммуникаций в качественном интервью. Социология: 4М . N 7. С. 81-102 (Ноябрь 1996)

Функции языка

Основные функции языка следующие:

1. Коммуникативная функция

Язык как средство общения между людьми. Это основная функция языка.

2. Мыслеформирующая функция

Язык используется как средство мышления в форме слов.

3. Когнитивная (гносеологическая) функция

Язык как средство познания мира, накопления и передачи знаний другим людям и последующим поколениям (в виде устных преданий, письменных источников, аудиозаписей).

Функции речи

Наряду с функциями языка существуют и функции речи. Роман Осипович Якобсон (1896-1982), русский и американский лингвист (это о нем писал Маяковский в стихотворении о Нетте, пароходе и человеке: …«напролет болтал о Ромке Якобсоне и смешно потел, стихи уча…») предложил схему, где описаны факторы (компоненты) акта коммуникации, которым соответствуют отдельные речевые функции языка.

Примером акта коммуникации может служить начало романа в стихах «Евгений Онегин», если лектор его декламирует студентам: «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…»

Отправитель: Пушкин, Онегин, лектор.

Получатель: читатель, студенты.

Сообщение: размер стиха (четырехстопный ямб).

Контекст: сообщение о болезни.

Код: русский язык.

Коммуникативная (референтивная) функция

Соответствует контексту, который понимается как предмет сообщения, иначе называемый референтом. Это функция передачи какого-либо сообщения, ориентации на контекст сообщения. В процессе коммуникации она самая важная, так как передает информацию о предмете. В тексте эту функцию подчеркивают такие, например, фразы: «как сказано выше», «внимание, микрофон включен» и различные ремарки в пьесах.

Экспрессивная (эмотивная) функция

Соответствует отправителю, т.е. отражает отношение говорящего к высказываемому, прямое выражение чувств отправителя. При использовании экспрессивной функции важно не само сообщение, а отношение к нему.

Эмотивный слой языка представлен междометиями, которые представляют собой эквиваленты предложений («ай», «ох», «увы»). Важнейшие средства передачи эмоций — интонация и жесты.

К.С. Станиславский, великий русский режиссер, при обучении актеров просил их передавать до 40 сообщений, произнося только одну фразу, например, «Сегодня вечером» , «Пожар» и т.д. с тем, чтобы аудитория могла догадаться о какой ситуации идет речь.

Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» описывает случай, когда пятеро мастеровых содержательно поговорили, произнеся поочередно с разной интонацией одну и ту же нецензурную фразу.

Эта функция заметна в анекдоте, где отец жалуется на невежливость сына в письме: «Мол, написал: „Папа, вышли денег.“ Нет, чтобы „Папа, вышли денег“ (с просительной интонацией)».

Адресант и отправитель не всегда могут совпадать. Например, у индейского племени чинуков слова вождя перед народом повторяет специально выделенный служитель.

Поэтическая (эстетическая) функция

Соответствует сообщению, т.е. основную роль играет направленность на сообщение как таковое вне его содержания. Главное — это форма сообщения. Внимание направляется на сообщение ради него самого. Как видно из названия, эта функция используется прежде всего в поэзии, где большую роль играют стопы, рифмы, аллитерация и т.д., играющие важную роль в его восприятии, а информация часто второстепенна, причем зачастую содержание стихотворения нам непонятно, но нравится по форме.

Подобные стихи писали К. Бальмонт, В. Хлебников, О. Мандельштам, Б. Пастернак и многие другие поэты.

Эстетическая функция часто используется и в художественной прозе, а также в разговорной речи. Речь в таких случаях воспринимается как эстетический объект. Слова принимаются как что-то или прекрасное или безобразное.

Долохов в романе «Война и мир» с явным удовольствием произносит слово «наповал» об убитом не потому, что он садист, а просто ему нравится форма слова.

У Чехова в рассказе «Мужики» Ольга читала Евангелие, и многого не понимала, но святые слова трогали ее до слез, а слова «аще» и «дондеже» она произносила со сладким замиранием сердца.

Следующий диалог — типичный случай эстетической функции в разговоре:

«Почему ты всегда говоришь Джоан и Марджори, а не Марджори и Джоан? Ты что больше любишь Джоан? — Вовсе нет, просто так звучит лучше».

Эмотивная функция языка в немецкой устной разговорной речи Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

© Несмачнова Е.В., 2013

УДК 811.112.2-25 ББК 81.432.4-55

ЭМОТИВНАЯ ФУНКЦИЯ ЯЗЫКА В НЕМЕЦКОЙ УСТНОЙ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ

Несмачнова Екатерина Владимировна

Специалист по учебно-методической работе кафедры романо-германской филологии

Волгоградский государственный университет

[email protected]

Проспект Университетский, 100, 400062 г. Волгоград, Российская Федерация

Аннотация. В данной статье описывается роль эмотивной функции языка, важность эмоциональности и эмоций в немецкой устной разговорной речи. На языковом уровне эмоции трансформируются в эмотивность, которая является языковой категорией, поскольку эмоции могут проявляться и передаваться в языке и языком.

Ключевые слова: эмотивная функция, разговорная речь, эмоции, эмоциональность, диалог, диалогический дискурс, высказывание, эмоционально-оценочные значения.

Человек, познавая окружающий мир, определенным образом относится к явлениям, предметам реальной действительности. Это отношение носит субъективный, личный характер и представлено в виде эмоций.

Эмоционально-оценочные значения, безусловно, входят в ряд информативных языковых значений и могут быть обнаружены на всех языковых уровнях.

Исследованию выражений эмоций в языке посвящены работы многих языковедов: В. Девкина, В.И. Шаховского, Е.М. Вольф, Й. Швиталла, К. Бюллер, П. Шредер, В. Клейн, Т. Кочи и др.

В устной речи размыты границы не только формальных синтаксических единиц (предложений), но и коммуникативных единиц (отдельных высказываний). Характерной чертой устно продуцируемой речи как диалогической, так и нередко монологической, является отсутствие финального завершения (нисходящего тона) даже в конце высказываний (или их функциональных эквивалентов), отличающихся несомненной смысловой и грамматической законченностью. По наблюдениям исследователей интонации спонтанной речи, говорящий все время выражает просодическими

средствами установку на продолжение речи и одновременно на поддержание контакта с собеседником. На фоне этой общей тенденции к неполной завершенности, к продолжению, к установлению контакта отчетливо выделяются своего рода «остановки», нередко оформленные специфическими средствами, представляющими собой либо отдельные «фразы», либо некие «добавки», беспаузаль-но присоединенные к высказыванию.

Кроме того, границы языковой и речевой единицы могут не совпадать: нередко предложение, соответствующее одной структурной модели, членится на ряд отдельных речевых актов.

Центральным видом разговорной коммуникации является диалог (и полилог как его модификация). Диалогический дискурс рассматривается учеными как естественная, первичная форма существования речи, ее «естественная среда обитания». Исследователи диалогического дискурса выявили «яркую выраженность модальной и фатической стороны интеракции» [1, с. 134].

Важное место среди функций языка в разговорной речи занимает его эмотивная (эмоциональная) функция, которая представ-

ляет собой совокупность языковых средств, передающих эмоциональное и оценочное отношение говорящего к высказыванию, что и является содержанием эмотивной функции.

Хорошо известно, что многие языковые единицы наряду с денотативным содержанием выражают многочисленные эмоции, независимо от контекста употребления.

На уровне слова речь идет о разрядах слов, в структуру значения которых входит оценочность и эмоциональность. Сюда же относятся междометия, междометные слова и выражения (так называемые «вторичные междометия»), эмоционально-усилительные наречия, частицы, модальные слова, восклицательные местоимения, местоименные слова и т. д. Все эти разряды слов получили название эмотивной (эмоциональной) лексики.

На уровне синтаксиса эмоциональность проявляется в структуре словосочетания, простого и сложного предложений, являясь постоянным элементом в системе их значений.

Синтаксические средства выражения эмотивно-оценочных отношений в немецкой разговорной речи весьма разнообразны и представлены комплексом разноструктурных предложений всех коммуникативных типов. Отличаясь большим разнообразием, эмоционально-оценочные конструкции широко используются в немецкой разговорной речи. Они придают ей живость и образность, которые составляют характерную черту разговорной речи в отличие от письменной.

От четкости определения ведущего понятия «разговорная речь» и позиции автора по отношению к нему зависит отбор языковых единиц, включаемых в тот или иной раздел. Вслед за ведущими отечественными германистами (В.Д. Девкин, Р.С. Сакиева, Л.М. Михайлов) и русистами (Сиротинина О. В.), посвятившими ряд серьезных работ исследованию особенностей немецкой разговорной речи, мы склоняемся к пониманию разговорной речи как непринужденной, несколько сниженной, но не вульгарной и не жаргонной (хотя жаргонная лексика постоянно влияет на разговорную речь), спонтанной, устной по форме, чаще диалогической с конкретным партнером; круг носителей неограниченный, отношения собеседников дифференцированы с ярко выраженной субъективностью, подготов-

ленность — минимальная, реакция слушающего — определяющая, сфера применения — неофициальная, этикетная скованность — слабая, тематика — преимущественно бытовая, возможны нарушения логической стройности, степень отвлеченности и обобщения — слабая, ситуативная зависимость — сильная, паралин-гвистические факторы — значительны, структурная завершенность не обязательна, выраженность — частичная, импульс развития -стихийный [3, с. 25].

В последние десятилетия усилился интерес языковедов к эмоциональности как функции лингвистических единиц. Тем самым преодолевается традиционное ложное представление об эмоциональном как о нечто инстинктивном, неосознанном, неуловимом, нарушающем структуру языковой единицы, например, предложения.

В языкознании предельно четко и обоснованно определяется место эмоционального в процессе познания, мыслительной деятельности человека.

Совершенно очевидно, что в процессе познания эмоциональное становится вполне объективным свойством многих языковых единиц, отражающих особенности реальной действительности. «Эмоции — переживание человеком его отношения к окружающему миру и к самому себе — одна из форм отражения объективной действительности» [6, с. 34]. Эмоции являют собой особую форму отношения к предметам и действительности, обусловленной их соответствием или несоответствием потребностям человека. В основе эмоций лежат оценки, которые базируются на обобщенном опыте, вследствие чего являются значимыми для соответствующих общественных групп. Эмоциональные процессы бывают положительными или отрицательными в зависимости от того, в каком отношении (позитивном, негативном) находится действие человека к его взглядам и интересам. Результат таких относительно стабильных отношений — чувства, которые у представителей одной общественной группы во многом совпадают, обнаруживают общие черты. На этой основе происходит социализация чувств, эмоций, так как человек, будучи представителем определенной общественной группы, проявляет сознание, свойственное данному обществу,

а эмоциональные признаки, яркие и субъективные по своему происхождению, в реальной действительности существуют как вполне объективные свойства тех или иных «звуков, форм и знаков» [2, с. 222].

Эмоциональность часто рассматривается как неязыковая категория, «не находящая своего выражения в рамках языковых единиц» [8, с. 7]. Нет сомнения в том, что эмоциональность действительно имеет и такие формы существования, которые являются неязыковыми. Но, выступая в качестве составной части семантической структуры лингвистических единиц, она включается в языковое содержание. Современные языковеды исходят из того, что язык в своей коммуникативной функции есть средство не только для обмена мыслями, но и для выражения эмоций говорящего. Эмоционально-оценочные значения, безусловно, входят в ряд информативных языковых значений и могут быть обнаружены как на лексическом, так и на грамматическом уровне. Эмоциональность составляет компонент значения семантической структуры, как слова, так и других языковых единиц. Таким образом, следует подчеркнуть, что в отражении действительности активное участие принимает эмоциональное восприятие окружающего мира человеком, которое социализировано в обществе людей и закреплено в языковом коллективе в качестве объективного эмоционального компонента многих языковых единиц различных уровней.

Понимая под значением внутреннюю содержательную сторону языковой единицы, отражающей действительность в сознании, мы подчеркиваем постоянный характер эмоционального для многих языковых единиц. Эмоциональное значение слова рассматривается как один из компонентов его общего значения (семантики). Являясь наименованием предмета, действия, явления, слово как единица языка содержит или не содержит в качестве компонента своей семантической структуры эмоциональное значение. Эмоциональная оценка предмета, действия содержится особенно часто у лексем, являющихся принадлежностью разговорной речи.

Чаще других функцию эмоциональной оценки выполняют два класса слов — прилагательные и существительные, реже — наречия и причастия.

Эмоциональное значение свойственно и предложению. Оно связано с модификацией модели предложения. Так, безглагольность является не отклонением от нормы, а закономерным явлением, имеющим место при выражении эмоционального значения.

Фразеологизированные эмоциональные конструкции, обладая узуальным эмоциональным значением, которое выражается с помощью ряда конструктивных особенностей, представляют собой выразительное средство языка и широко распространены в разговорной речи [4, с. 76].

В разговорной речи широко распространены эмоциональные конструкции типа:

Gut, daa du gekommen bist! Хорошо, что ты пришел!

Laecherlich, daa er dies von mir verlang! Смешно, что он требует этого от меня!

Nett, daa man dich wiedersieht! Прекрасно, что тебя можно увидеть снова!

Groaartig, wie das geklappt hat! Чудесно, как это удалось!

В приведенных и многих других примерах эмоциональное значение составляет важный признак слова, словосочетания, фразео-логизированного оборота, простого предложения, сложного предложения и текста. В указанных языковых средствах достаточно часто имеет место экспликация различных лингвокультурных феноменов. Так, к примеру, феномен «время» осмысливается в рамках похожих ассоциативных связей: вещь, ресурс, ценность (деньги), человек, животное, всевышняя сила, вечность, пространство, разрушение и движение:

Der Zug der Zeit ist ein Zug, der seine Schienen vor sich her rollt. Der Fluß der Zeit ist ein Fluß, der seine Ufer mitführt (MR) -Поезд времени — это такой поезд, который сам прокладывает перед собой рельсы. Река времени — это такая река, которая несет с собой свои берега [12, с. 48].

Кроме того, также важную роль в проявлении эмоциональности играют разделительные сигналы. Они организуют и структурируют коммуникацию, относятся к речевым

единицам и являются составной частью повседневной речи. Они членят речь на отдельные смысловые единицы или дискурсивные отрезки, отмечают начало, конец и абзацы. Дополнительно разделительные сигналы находят применение внутри речевого отрезка для обозначения смены темы или новой информации. В анализе речи сигнал разделения относится к центральным категориям. Анализ разговорной речи включает следующие сигналы:

— усиливающие и требующие подтверждения информации частицы ne, nich, nicht, wa, gell, ja und also,ich meine, ich glaube и т. д.,

— просодические признаки: изменение высоты звука и речевые паузы.

Обычная стилистика представляет сигналы разделения в большинстве своем как «слова-паразиты». Однако в разговорной речи они могут маркировать начало и окончание беседы, разделять шаги беседы по инициативе говорящего, усиливать содержание и подготавливать смену темы или смену говорящего. Сигналы делятся на 3 основные группы, а именно начальные сигналы (сигналы начала беседы), сигналы перерыва (внутренние сигналы) и заключительные сигналы. Частицы сигнализируют нам о начале, конце или прерывании хода беседы.

Диалогическое общение, как правило, представляет собой либо самостоятельный акт речевой деятельности, либо фрагмент (речевой акт) деятельности, включающей неречевые компоненты. Оно возникает по инициативе одного из коммуникантов, когда условия коммуникативной ситуации делают необходимым его обращение к другому собеседнику для разрешения определенной проблемы, поэтому как уже было сказано ранее, важное место среди других функций языка в разговорной речи, и как следствие в диалогическом общении занимает эмотивная (эмоциональная) функция, которая представляет собой совокупность языковых средств, передающих эмоциональное и оценочное отношение говорящего к высказыванию, что и является содержанием эмотивной функции.

Конструкции с эмоциональным значением, отобранные для решения коммуникатив-

ной задачи, должны иметь свои структурные особенности.

В основе эмоциональной конструкции, как правило, лежит модель предложения с именными сказуемыми, поскольку именно через оценку предицируемого признака происходит становление эмоциональной конструкции.

Почти все слова языка могут стать в определенных условиях общения эмотивными, то есть выражать эмоции. Число словарных эмо-тивов ни в одном языке определить невозможно, тем более функциональных. Интенсивность (яркость) одного и того же слова различна в различных ситуациях, реакция различных адресатов на один и тот же эмотив также различна в различных ситуациях. Лексикографическое отражение эмотивной семантики неполно, и не может быть отражено полностью, так как в каждом речевом акте смысловая интерпретация одного и того же эмотива своя. Она бесконечна, как и эмотивная валентность слова. Это область наиболее заметных идеоэтни-ческих особенностей языков, что может препятствовать адекватному межъязыковому и даже внутриязыковому общению и создавать определенные трудности при переводе.

У эмотивов имеется и функция воздействия, она пресуппонируется их эмотивным значением и реализуется, когда при выражении эмоций присутствует ее цель. В принципе же цель воздействия (то есть прагматика) может быть заложена в функцию любого акта речи, не только эмотивного: наведение информации, оскорбление, похвала, принуждение к какому-либо действию, то есть все это направлено на стимуляцию ответной поведенческой реакции (в том числе и словесной), необходимой отправителю. С другой стороны, немотивированное употребление эмотивов может и не производить никакого прагматического эффекта.

На языковом уровне эмоции трансформируются в эмотивность, которая является языковой категорией, поскольку эмоции могут и вызываться и передаваться (выражаться, проявляться) в языке и языком.

СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ

1. Борисова, И. Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика / И. Н. Борисова. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. — 408 с.

2. Винокур, Г. О. О задачах истории языка / Г О. Винокур // Избранные работы по русскому языку — М. : Учпедгиз, 1959. — 221 с.

3. Девкин, В. Д. Немецкая разговорная речь. Синтаксис и лексика / В. Д. Девкин. — М. : Международные отношения, 1979. — 97 с.

4. Егоров, В. Ф. Идиоматические конструкции в синтаксической немецкой разговорной речи / В. Ф. Егоров // АКД. М., 1967. — 315 с.

5. Кодухов, В. И. Значение как лингвистическое понятие. Языковые значения / В. И. Кодухов. -Л. : Изд-во Ленингр. пед. ин-та, 1976. — С. 7-20.

6. Лурия, А. Р. Природа человеческих конфликтов: Объективное изучение дезорганизации поведения человека / А. Р. Лурия ; под общ. ред. В. И. Белон-ского. — М. : Когито-Центр, 2002. — 537 с.

7. Михайлов, Л. М. Грамматика немецкой диалогической речи / Л. М. Михайлов // М. : Высшая школа, 1986. — 110 с.

8. Сакиева, Р С. Немецкий язык. Эмоциональная разговорная речь / Р. С. Сакиева // М. : Высшая школа, 1991. — 192 с.

9. Шаховский, В. И. Значение и эмотивная валентность единиц языка и речи / В. И. Шаховский // ВЯ. — 1984. — №6 — С. 97-103.

10. Шаховский, В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Ша-ховский. — Воронеж : Изд-во Воронежского ун-та, 1987. — 190 с.

11. Шаховский, В. И. Эмотивный компонент значения и методы его описания / В. И. Шаховский. — Волгоград : Изд-во ВолГУ, 1983. — С. 16-29.

12. Шейко, А. М. Образные репрезентации времени в английской и немецкой лингвокультурах. Сопоставительный анализ / А. М. Шейко // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 9, Исследования молодых ученых. — 2011. -№ 9. — С. 45-49.

EMOTIVE LANGUAGE FUNCTION IN THE GERMAN ORAL COLLOQUIAL SPEECH

Nesmachnova Ekaterina Vladimirovna

Professional Employee for Teaching and Guiding, Romance and Germanic Philology Department,

Volgograd State University

[email protected]

Prospect Universitetsky, 100, 400062 Volgograd, Russian Federation

Abstract. This article gives a detailed description of the role of emotive language function, importance of emotionality and emotions in the German oral colloquial speech. Emotions transform at the language level into emotiveness that is a language category because emotions can be transferred by means of language.

Key words: emotive function, colloquial speech, emotions, emotionality, dialogue, dialogical discourse, utterance, emotive-attitudinal meaning.

Общение как деятельность и комплекс оживления: сравнительно-психологический подход

Г.Г Филиппова

Общение как деятельность и комплекс оживления: сравнительно-психологический подход

Проблема общения является одной из самых важных и сложных в психологии. Общение рассматривается как процесс, условие осуществления разных форм жизнедеятельности человека, как средство достижения разных целей и удовлетворения разных потребностей, как самостоятельная деятельность. Выделение различных аспектов общения зависит от исходных теоретических позиций авторов и конкретных исследовательских задач [18]. Взаимосвязь и взаимообусловленность общения как деятельности, процесса, средства и условий осуществления других человеческих деятельностей, по словам Б.Ф. Ломова, образует замкнутый круг, на котором невозможно найти точку отсчета [15]. Все имеющиеся определения могут быть условно разделены на два класса: общение как деятельность, и общение как не деятельность (средство, условие, процесс и т.п.).
В исследованиях, касающихся психики взрослого человека, проблема разделения общения как деятельности и общения как средства и процесса осуществления других деятельностей остро не стоит. Опосредованность человеческой деятельности общением носит всеобщий характер. Это нашло свое отражение в принципе единства общения и деятельности, который в отечественной психологии является одним из основных и общепризнанных.

Совсем другое дело в детской психологии и в зоопсихологии, особенно в тех случаях, когда предметом исследования являются процессы возникновения (в онто- или филогенезе) человеческого сознания. Здесь не обойтись без обращения к этому вопросу, поскольку речь необходимо идет о критериях и условиях возникновения сознания как видотипичной для человека формы психического отражения. И в фило- и в онтогенезе сознание не возникает сразу, а имеет свои этапы развития. При анализе возникновения и развития сознания оказывается необходимым обращаться к общению, определять его содержание, выделять специфику, обуславливающую «сущность социального образа жизни человека» [8, с.79]. При изуччении общения в филогенезе констатируется количественное изменение роли общения на разных эволюционных стадиях развития, изменение в средствах общения, расширение его функций. Как таковая потребность в общении не анализируется, речь идет о потребности в контакте, в присутствии других особей, но не о потребности в общении [7, 22, 23, 25]. В онтогенезе, напротив, акцент ставится на возникновении общения как деятельности, появлении потребности в общении, после чего общение переходит в статус средства и процесса для осуществления других деятельностей. Эта точка зрения подробно обоснована М.И. Лисиной и разрабатывается ее последователями [12,17]. В этом случае появляется необходимость дать определение деятельности общения и потребности в общении.

М.И. Лисина употребляет понятие «общение» синонимично с коммуникативной деятельностью [13, с. 270; 14, с.136]. Также к этому относится Б.Ф. Ломов [15], прямо и косвенно это содержится в определениях Г.А. Андреевой [1], В.П. Зинченко и С.А. Смирнова [8], в определениях общения, приведенных в психологическом словаре [18], общение как коммуникация или обмен информацией понимается в изучении поведения животных [7, 23, 25 и др.].

Учитывая прямое указание на общение и коммуникативную деятельность как синонимы, следует отметить, что, во-первых, определения в биологии в этом отношении точно совпадают по смыслу, а в психологии перекрываются, а часто совпадают определения общения и взаимодействия, а во-вторых, в имеющихся определениях недостаточно четко просматривается качественное отличие коммуникативных процессов (кроме используемых средств) для человека и животных. При более узком понимании общения как коммуникативной деятельности возникают осложнения с определением потребности, лежащей в ее основе. В биологии и зоопсихологии, как уже указывалось, речь не идет о потребности в коммуникативной деятельности, и вообще эта проблема не обсуждается. В психологии же человека предполагается наличие потребности в коммуникативной деятельности. Определение общения как формы взаимодействия допускает широкую трактовку содержания такой потребности. В общей психологии в качестве потребности, лежащей в основе общения, выделяется потребность в совместной деятельности [18]. М.И. Лисина предлагала определять потребность в общении по его основному продукту: познание самого себя и других людей, стремление к оценке и самооценке.

В отношении общения как деятельности и потребности в общении интересным представляется мнение В.П. Зинченко и С.А. Смирнова по поводу наличия формы общения, не преследующей других целей, кроме самого процесса общения и сложность определения его как деятельности, так как деятельность должна иметь цель (и, разумеетися, потребность): « Наличие такого типа общения является несомненным фактом, в то же время существование нецеленаправленной деятельности противоречит самому ее определению» [8, с. 80]. Сложность этих дефиниций, а также отсутствие реальной необходимости выделения общения как деятельности в психологии «нормального взрослого человека» (которая, по словам Л.С. Выготского, является только одной из отраслей общей психологии наряду с психопатологией и зоопсихологией [5, с. 292]) выражается в том, что внимание исследователей направляется не столько на определение общения как деятельности и ее потребности, сколько на выделение сторон, форм и функций общения. Среди имеющихся определений функций общения наиболее дифференцированными представляются классификации Г.А. Андреевой [1], которая выделеяет три стороны общения — коммуникативную, интерактивную и перцептивную, Б.Ф. Ломова [15] (информационно-коммуникативная, регуляционно-коммуникативная и аффективно-коммуникативная функции общения) и классификация по критерию целей общения, предложенная Л.А. Карпенко [цит. по 18, с.245]. Л.А. Карпенко выделяет следующие функции общения:

1. Контактная, цель которой установление и поддержание контакта. Эта же функция выделяется, как одна из реализуемых в актах коммуникации (фатическая функция) (там же, с. 169).
2. Информационная, цель которой — обмен сообщениями. Обмен сообщениями с использованием коммуникативных средств составляет сам процесс коммуникативной деятельности.
3. Побудительная, цель которой — стимуляция партнера к выполнению тех или иных действий.
4. Координационная, цель которой — взаимное ориентирование и согласование действий при совместной деятельности.
5. Понимание, цель которой — понимание смысла сообщений и намерений, состояний и т.п. партнера.
6. Эмотивная (или амотивная [18]), цель которой — возбуждение в партнере нужных эмоциональных переживаний и изменение своих эмоциональных переживаний.
7. Установление отношений, цель которой — осознание и фиксирование своего места в системе социальных связей. Именно эта функция является основной в личностном развитии. Для ее осуществления требуется построение образа себя и другого, причем не только в познавательном (что необходимо в любом коммуникативном процессе), но и в аффективном плане. М.И. Лисина подчеркивает этот момент специально: «…познание и оценка других людей являются результатом и продуктом общения, можно предположить, что они и побуждают эту деятельность» [13, c. 272]; «…наличие у ребенка деятельности, направленной на построение когнитивного и одновременно аффективного образа самого себя и другого человека, т.е. на удовлетворение потребности в общении, как мы ее определили”(Там же, с. 273). Однако, здесь установление контакта и обмен коммуникативными актами являются опять же средством и процессом реализации этой функции.
8. Оказание влияния, цель которой — изменение состояния, поведения, содержаний сознания партнера.

Выделение разных функций, форм и сторон общения позволяет увидеть, что оно далеко не всегда предполагает наличие общих для участников целей, потребностей и продуктов. Б.Ф. Ломов отмечает, что хотя обязательным в общении является то, что партнеры выступают как субъекты взаимодействия (т.е. это взаимный, двунаправленный процесс), но мотивы у общающихся могут быть разные и самостоятельные [15].

Для осуществления самого процесса коммуникации необходимыми и общими целями являются две: установление контакта и осуществление приема-передачи информации (обмен коммуникативными актами). Познание друг друга действительно является продуктом общения (причем и для человека, и для животных), однако, далеко не всегда совпадает с целью общения. Учитывая остальные функции, познание субъектом самого себя и другого является не единственным продуктом общения, а кроме того, оно требует для себя не только общения, но и других форм как субъектно-субъектного, так и субъектно-объектного взаимодействия, а также активности, направленной на себя лично.

Исследования А.Н. Леонтьева, Д.Б. Эльконина, М.А. Лисиной и др. показали, что в первом полугодии общение является ведущей и единственной самостоятельной полноценной деятельностью (если рассматривать ее с точки зрения теории деятельности А.Н. Леонтьева, что и осуществлено М.И. Лисиной). Но дело в том и заключается, что это ведущая деятельность. А в рамках ведущей деятельности возникают, развиваются, дифференцируются, а значит появляются как функции, те формы активности, которые в дальнейшем станут самостоятельной деятельностью, со своими потребностями и продуктами. Поэтому наличие всех выделенных функций, а соответственно, и продуктов, — должно быть обнаружено в этой деятельности. Построение образа себя и другого — тоже. Однако, построение образа себя начинается еще до возникновения общения как деятельности, появления процесса общения и освоения средств общения. Построение образа другого, в первую очередь матери, также возникает и проходит определенные этапы развития до возникновения общения. В обоих случаях есть прием и переработка информации о внутренней и внешней стимуляции и включение ее в самоощущение, апперцептивные схемы и т.п. Анализ этих этапов развития в построении образа себя и другого обсуждается в разных направлениях психологии личности, когнитивной психологии, детской психологии. Появление общения как деятельности, более того — ведущей деятельности в первом полугодии включается в эти процессы, но не исчерпывает их полностью.

Исследования общения у животных позволяют обнаружить практически все функции общения: контактную, информационную, побудительную, координационную, понимания (как идентификации состояния и намерений партнера), эмотивную (обмен эмоциями для установления эмоциональной синхронизации в половом, охотничьем и других видах поведения), установление отношений (иерархия в группе, «дружеские» связи между особями, связи родительской пары при моногамии), оказание влияния на партнера (во всех видах группового взаимодействия) [7, 10, 21, 23, 25]. В качестве необходимого продукта построение образа себя и другого также пристутсвует в общении животных, т.е. не является уникальным для человека. Таким образом, специфика деятельности общения и ее потребности остается неясной. Возникновение общения как деятельности у ребенка в раннем онтогенезе побуждает обратиться именно к этому периоду в развитии ребенка и детенышей высших животных с целью обнаружить факты, позволяющие прояснить эту проблему.

В развитии ообщения ребенка первой появляется контактная функция. Информационной функцией ребенок овладевает во вторую очередь. Контактная функция первоначально имеет целью установить и поддержать контакт со взрослым для обеспечения эмоционального комфорта. Теоретически физический комфорт может обеспечиваться без контакта со взрослым (например, поддержание необходимых условий при недоношенности и других формах перинатальной патологии, требующих содержания новорожденного в специальных камерах), а эмоциональный комфорт обеспечивается только наличием стимуляции от взрослого (прежде всего матери). Важность этой стимуляции и ее роль в обеспечении эмоционального комфорта до возникновения общения (как самостоятельной деятельности) между ребенком и ухаживающим взрослым в последние девятилетия активно изучается в рамках теории привязанности, психоанализа и микропсихоанализа, теории «object relation», в отечественной детской психологии [27, 29, 31]. Работы Х.Харлоу и других исследователей показали, что у детенышей приматов установление контакта с родительской особью для поддержания эмоционального комфорта вообще не требует коммуникативного процесса [21, 25, 29]. Поэтому можно сказать, что истоки контактной функции лежат вне деятельности общения, а потребность в контакте для поддержания эмоционального комфорта есть до возникновения общения как в фило-, так и в онтогенезе. Использование коммуникативных средств для установления контакта с целью поддержания эмоционального комфорта не обязательно предполагает дальнейший процесс общения. Как раз наоборот, общение здесь часто используется как операция, причем может ограничиваться одним каким-либо коммуникативным средством (взгляд, тактильный контакт и т.п.), не требующим ответной акции от другой особи, а имеющим своей целью только получение информации о присутствии последней. В такой форме установление контакта для поддержания эмоционального комфорта сходно в поведении человека и высших животных. Исследования в этой области позволяют предполагать существование потребности в контакте не только у человека, но и у высших животных.

Освоение информационной функции общения предполагает наличие способности устанавливать контакт. Однако, сама возможность получения и использования информации появляется до и вне процесса общения, опять же как в фило-, так и в онтогенезе. Потребность в притоке стимуляции, потребность во впечатлениях считается одной из основных в развитии психики у высших животных и человека. Л.И. Божович считает, что потребность во впечатлениях лежит в основе развития потребности в общении, так как взрослый обеспечивает наиболее оптимальный уровень и качество стимуляции [3]. Сходная точка зрения принята в когнитивной психологии и теории социального научения [19, 29]. По критериям наибольшей иформативности материнской особи как источника стимуляции и получения эмоционального подкрепления от матери, которая активно проявляет положительные эмоции при взаимодействии с детенышем, качественных отличий у человека и высших животных также нет. У человека в дальнейшем общение (т. е. сам процесс коммуникации в разных формах — прямой, опосредованный и т.п.) становится условием удовлетворения потребности во впечатлениях, а у высших животных удовлетворение этой потребности остается на уровне непосредственного взаимодействия с компонентами среды, не требующего наличия процесса коммуникации. Развитие потребности в контакте, а также потребности в эмоциональном благополучии, удовлетворяемой в присутствии других особей, у животных, в отличие от человека, тоже не предполагает в качестве необходимого коммуникативный процесс. Для животного достаточно только получения соответствующей информации о присутствии других особей (которую последние специально никому не адресуют) или получения от них определенной стимуляции (при тактильном контакте, груминге и т.п.). Коммуникативный же процесс остается средством, используемым для других целей, в первую очередь, синхронизации действий животных и регуляции жизни в сообществе [22, 23].

Таким образом, две изначально присущие общению как коммуникативному процессу функции — контактная и информационная, имеют самостоятельный генезис, возникают и осуществляются первоначально в рамках других деятельностей для удовлетворения других потребностей (в эмоциональном комфорте и во впечатлениях), различия в этом отношении у животных и человека — количественные, а не качественные.

Общение в своей первой форме — ситуативно-личностной- осваивается ребенком в форме комплекса оживления, который является первым коммуникативным средством. Появление комплекса оживления и его использование ребенком как коммуникативного средства (установления контакта и поддержания процесса общения с целью обмена информацией об эмоциональном отношении субъектов друг к другу — т.е. контактная и информационная функции в коммуникативном процессе, где содержание передаваемой информации — эмоциональное состояние партнеров) считается критерием наличия у ребенка общения как деятельности и потребности в общении. С.Ю. Мещерякова [16] проанализировала состав комплекса оживления и показала различный онтогенез его компонентов, как средств общения и сенсомоторной активности: вокализация и улыбка становятся средствами общения, а сосредоточение и двигательное оживление продолжают свое развитие в рамках взаимодействия ребенка с объектами. Помимо этих четырех компонентов в состав комплекса оживления входит взгляд в глаза взрослого, который также в дальнейшем становится средством общения.

Один из наиболее ярких компонентов комплекса оживления — улыбка. В процессе развития общения улыбка становится самостоятельным коммуникативным средством. Сходные преобразования в онтогенезе описаны у смеха, который из экспрессивной реакции тоже становится средством коммуникации [20, 29]. Вокализации также являются первоначально экспрессивными реакциями, затем осваиваются в онтогенезе как коммуникативные средства. В качестве экспрессивных реакций вне коммуникативной деятельности вокализации в раннем онтогенезе выражают интенсивные положительно-эмоциональные переживания (восторг).

Если признавать наличие деятельности общения и потребности в общении только у человека, то логично предположить, что у антропоидов, как самых высших представителей животного мира, имеющих сходный с человеком генезис сенсомоторной активности [10, 24], должен быть и сходный генезис некоммуникативных компонентов комплекса оживления (сосредоточение и двигательное оживление), и абсолютно другой генезис тех его компонентов, которые переходят в средства общения (взгляд в глаза, вокализации, улыбка).

Сам по себе комплекс оживления, подобный таковому у ребенка, у антропоидов не описан. Данные автора, полученные при работе с антропоидами (орангутанами и гориллами) в течение одиннадцати лет в Московском Зоопарке, и имеющиеся в литературе сведения об онтогенезе человекообразных обезьян при естественном (самкой) и искусственном (человеком) выращивании позволяют описать особенности развития в онтогенезе этих животных всех компонентов, выделенных в комплексе оживления. Приведенные ниже данные наблюдений получены при искусственном выращивании трех детенышей орангутанов с рождения до трех лет и при наблюдении за выращиванием детеныша самкой (также с момента рождения). В первые два месяца наблюдения проводились ежедневно в течение всего времени бодрствования детенышей, затем два-три раза в неделю. В первые недели один раз в неделю, позднее один раз в месяц осуществлялось суточное наблюдение со сплошным протоколированием поведения детенышей и самки с детенышем. Форма регистрации данных — сплошное протоколирование. Применялся качественный анализ материалов наблюдения, данные представлены в форме феноменологического описания. Для целей настоящей статьи имеет значение факт наличия описываемых форм поведения, в первую очередь компонентов, входящих в комплекс оживления, возрастные сроки их появления и изменения, ситуация использования животными этих форм поведения. В дополнение к излагаемому ниже материалу собственных наблюдений приводятся имеющиеся в литературе данные (с соответствующими ссылками).

Наблюдения за детенышем, которого выращивает самка, свидетельствуют о том, что условий для возникновения поведения, подобного комплексу оживления, не возникает. Детеныш в первые недели находится в постоянном тактильном контакте с матерью. В состоянии бодрствования либо ест, либо мать осуществляет уход за ним. Любое изменение в активности детеныша вызывает немедленную реакцию матери, и необходимости в инициации контакта с ней просто нет. Ощущение комфорта и эмоционального благополучия достигается за счет наличия (постоянного!) тактильной, ольфакторной, визуальной стимуляции от матери, а также практически мгновенного удовлетворения гомеостатических потребностей.
Дистантные средства общения начинают развиваться с вокализаций, выражающих состояние дискомфорта при прерывании контакта с матерью. В естественных условиях (при выращивании матерью) прерывание контакта происходит по инициативе матери: самки орангутанов подвешивают детеныша на ветви деревьев, а в неволе — на решетку клетки ( данные T. Maple и др. [30], наши наблюдения), начиная с возраста от двух недель до двух месяцев (индивидуальные различия). Шимпанзе и гориллы примерно с двух с половиной — трех месяцев высаживают детенышей на землю перед собой [10, 21, 30]. Постепенное увеличение времени и расстояния разделения детеныша с матерью, происходящее как по инициативе матери, так и по инициативе детеныша, у которого возрастает локомоторная активность, создают условия для освоения вокализаций как коммуникативного средства — от просьбы о возобновлении контакта до средства поддержания контакта с матерью на расстоянии, с включением зрительного контакта. У орангутанов освоение вокализаций как коммуникативного средства имеет следующие возрастные этапы (по нашим наблюдениям и литературным данным):

1. Писк, выражающий требование возобновления контакта, с немедленным прикосновением матери к детенышу. От 2 недель до 2 месяцев.
2. Зрительная фиксация матери в спокойной ситуации, в ситуации испуга — фиксация взглядом лица матери, изменение поведения в зависимости от выражения лица матери. Фиксации взглядом глаз матери не наблюдается. Вокализации сопровождают ситуацию испуга, аналогичны таковым на первом этапе. 2,5 — 3,5 месяца.
3. В ситуации прерывания визуального контакта, когда детеныш в процессе локомоторной активности удаляется и теряет мать из поля зрения, он издает «контактный писк» (видотипичный для орангутанов звук, используемый как коммуникативное средство [30]), на который мать отвечает таким же звуком. При возникновении пугающих воздействий детеныш издает вокализации, как на предыдущих этапах, при этом мать отвечает тревожным звуком и немедленно стремится возобновить контакт с ним.

Освоение других видотипичных звуков, используемых в качестве средств коммуникации, происходит в более позднем возрасте в процессе взаимодействия с матерью, другими особями, в совместных играх [10, 24, 30].
Взгляд в глаза, в отличие от фиксации лица матери, возникает в процессе освоения детенышем запрещающих действий матери и является последним его компонентом. Сначала ( в возрасте 4-х месяцев) мать удерживает руку детеныша или его голову, прекращая или предупреждая нежелательные для нее действия детеныша. Через некоторое время (с 5,5 месяцев) появляется наказующее прикусывание руки или головы детеныша, которыми он производит эти движения, затем мать прикусывает только кончики пальцев руки детеныша, независимо от того, какие действия он производит (с 6 месяцев). Нахмуривание бровей — «сердитый взгляд» (используется как коммуникативное средство в общении у орангутанов и других приматов) — начинает сопровождать запрещающее действие при прикусывании той части тела, которой детеныш производит нежелательное действие, с 11 месяцев, а затем предваряет прикусывание пальцев, использующееся как наказание за любое действие детеныша. Последним этапом является демонстрация «сердитого взгляда», его двух-трехкратное повторение, и только если детеныш не реагирует на взгляд, мать использует прикусывание (после года).

Примерно с середины всего периода развития ориентации на запрещения (на пятом месяце) детеныш начинает фиксировать глаза матери и реагировать на изменение ее взгляда. Введение обмена взглядом как средства коммуникации возникает в полной мере после освоения его в других видах взаимодействия, как и вокализаций [10, 21].

Улыбка появляется как эндогенная и затем сопровождает положительно-эмоциональные реакции во многих видах деятельности, как индивидуальных, так и совместных, в основном, в игре. Во взаимодействии с человеком улыбка возникает как имитационная мимическая реакция, однако в средство общения не переходит. При реакции на привлекательный объект вообще не возникает. Во взаимодействии с другими особями и с человеком улыбка возникает как экспрессивная реакция на тактильный контакт. Улыбка других особей расценивается как сигнал об их положительном эмоциональном состоянии, но самостоятельно улыбка не применяется направленно как средство передачи своего эмоционального состояния. Для этого используются вокализации и тактильный контакт (прикосновение, объятия). Возникновение имитационной улыбки только при восприятии улыбающегося лица другой особи может расцениваться как филогенетическая предпосылка использования ее как коммуникативного средства эмоционального общения. Ее функция — понять состояние другой особи на основе приведения себя в такое же состояние — т. е. получить эту информацию для себя. Следующий этап — использование ее как средства передачи своего состояния другому, наблюдающееся в онтогенезе ребенка — и отражает возникновение потребности в обмене эмоциями и освоение для этого средств коммуникации.

Смех возникает как экспрессивная реакция при интенсивных положительных эмоциях, чаще всего при совместной игре, интенсивном тискании, щекотке, а также в играх, возникающий по инициативе человека, подобных играм с ребенком: подбрасывании, кружении и т.п. Такие игры с матерью никогда не наблюдаются. Вообще смех в естественной жизнедеятельности антропоидов — редкое явление. У орангутанов его удается наблюдать только в ситуации активного положительно-эмоционально окрашенного взаимодействия с человеком и очень редко при играх детенышей друг с другом.
Таким образом, каждое средство общения имеет у антропоидов самостоятельное происхождение и изолированный генезис, они не объединяются в единый комплекс, используемый как средство общения в ситуации взаимодействия с матерью (настоящей или ее заместителем — человеком). Улыбка (и смех) вообще не становятся средствами коммуникации.
Сенсомоторные компоненты комплекса оживления — сосредоточение и двигательное оживление- появляются в онтогенезе антропоидов в сходном с описанным у ребенка виде. Наблюдаются они только при выращивании человеком, когда есть ситуация возникновения в поле зрения лица человека или привлекательных объектов (яркой игрушки, бутылки с соской).
Возрастная динамика этих компонентов выглядит следующим образом:

1. Реакция сосредоточения на зрительный стимул наблюдается с 4–5 дней от рождения, выражается в фиксации взгляда на объекте, замирании.
2. В течение следующих 2–3 дней через несколько секунд после сосредоточения появляется расслабление мышц лица и тела. Как самостоятельный этап эта реакция сохраняется всего 3–4 дня. Однако впоследствии ее можно наблюдать как кратковременное мышечное расслабление между сосредоточением и началом двигательного оживления при восприятии стимулов, которые предшествуют ожидаемым приятным впечатлениям, например приближение человека, улыбающегося и ласково разговаривающего, без соски, медицинских приборов и т.п., после чего обычно следует ласковый тактильный контакт. У детей в возрасте около трех недель подобная реакция расслабления мышц лица наблюдается после сосредоточения на звук шагов матери или ее голоса, когда ее еще нет в поле зрения, после сосредоточения в начале тактильного контакта (поглаживание), постепенно переходя в улыбку. При анализе онтогенеза улыбки также отмечается переход от сосредоточения — к расслаблению — улыбке без двигательного оживленния [20, 26].
3. Двигательное оживление возникает в возрасте 7–10 дней и выглядит также, как у ребенка. Более выражено у обезьян движение головы по направлению к зрительному стимулу. У ребенка оно не наблюдается, так как в возрасте, когда возникает зрительное сосредоточение на стимул, мышцы шеи еще не позволяют производить это движение. Двигательные реакции детеныша постепенно дифференцируются, вычленяется направленное движение рук, тормозятся движения ног и тела. При наиболее интенсивно выраженном двигательном оживлении появляется выгибание спинки, которое месте с движением головой выглядит как стремление приблизиться к объекту.
4. После торможения движения ног и туловища (после 10 дней), движение «дотягивания головой» остается, и начинает сопровождаться вытягиванием губ, на фоне активных движений рук.
5. С 12 дней появляются направленные движения рук в форме загребающих взмахов вблизи объекта с растопыренными, напряженными пальцами. После этого возраста движение ног и корпуса включаются только при значительном увеличении интенсивности попыток дотягивания.
6. С 14 дней детеныш может дотянуться рукой до объекта и при прикосновении захватывает его всеми пальцами. С этого момента движение головой следует после захвата объекта (также детеныш дотягивается и старается схватить лицо человека). Затем следует освоение дотягивания объекта до рта и сосание. Движение головой, прикосновение лбом, боковой поверхностью головы, ртом сохраняется как самостоятельная операция ориентировочно-исследовательской деятельности на протяжении первых двух лет жизни. Во взрослом состоянии иногда можно увидеть прикосновение лбом или боковой поверхностью головы в виде ласки (между матерью и детенышем, ласковое прикосновение к руке, лицу, телу человека).

Во всем описанном процессе не возникает ни улыбки, ни вокализаций.
Эти данные свидетельствуют о том, что:

1. У детенышей антропоидов в раннем онтогенезе наблюдается поведение, подобное комплексу оживления у ребенка. Оно включает в себя три компонента, характерных для комплекса оживления: зрительную фиксацию объекта, сосредоточение, двигательное оживление.
2. Это поведение антропоидов является источником развития сенсомоторной активности, а не средств общения.
3. Коммуникативные средства — взгляд в глаза и вокализации, входящие в комплекс оживления у ребенка, возникают у антропоидов в других видах активности, и каждое из этих средств имеет самостоятельный генезис.
4. Улыбка не возникает в поведении, подобном комплексу оживления, остается как экспрессивная реакция и не переходит в средство общения.
5. Средства общения и процесс их освоения и использования не становятся условием, обеспечивающим удовлетворение потребности во впечатлениях и потребности в поддержании чувства эмоционального благополучия.

Таким образом, анализ онтогенеза коммуникативных и некоммуникативных компонентов комплекса оживления у высших приматов не дает возможности обнаружить у них возникновения деятельности общения и потребности в общении. У ребенка возникновение в раннем онтогенезе деятельности общения и потребности в общении является установленным фактом. Выделяемые же в психологии функции общения недостаточны для определения общения как деятельности и характеристики содержания потребности в общении у человека в отличии от высших животных.

Можно выделить в качестве «критической» только одну функцию общения, обеспечивающую условия для перевода его в статус деятельности. Это функция усвоения искусственных знаковых средств в онтогенезе. Именно она обеспечивает «замыкание» потребностей во впечатлениях и чувстве эмоционального комфорта на коммуникативном процессе и делает необходимым потребность в его инициации и осуществлении. Для овладения знаковыми средствами необходим сам процесс коммуникации, так как эти средства ребенок не может сформировать самостоятельно, он получает их в готовом виде от обладающего им взрослого. Овладение своими экспрессивными реакциями (мимическими, двигательными, голосовыми) как средствами общения, приобретение ими семиотической функции, а также этапы этого сложного процесса в онтогенезе подробно исследованы М.И. Лисиной и ее последователями [17], Е.В. Чудиновой [26] и др. Однако, несмотря на уникальную роль общения в овладении ребенком знаковой функцией в раннем онтогенезе, на которую особое внимание обращал Л.С. Выготский, и которая является одной из ведущих при анализе развития психики ребенка на первом году жизни в отечественной психологии, она не нашла своего отражения в выделении функций общения в «психологии нормального взрослого человека». При выделении функций и сторон общения обращается внимание только на овладение знаниями или получение информации, для чего сами знаковые средства необходимы, но уже освоены и только используются. А вот роль общения в самом усвоении знаковых средств, и его прямая функция, если брать за основу выделения функций цель, ради которой общение осуществляется, возникает и вообще наличествует только в самом процессе усвоения этих средств — т.е. в раннем онтогенезе и в антропогенезе. В дальнейшем эта функция самостоятельно не выражена, она входит в информационную (прямое и непрямое общение при обучении языкам и другим информационным средствам). Видимо, поэтому эта функция общения потерялась во «взрослой» психологии. Но именно она делает возможным переход процесса общения из средства взаимодействия в условие развития психики. У человека процесс коммуникации становится необходимым условием для освоения видотипичных средств общения, которые затем используются не только для организации взаимодействия, но и как средства психического отражения. Животные остаются на уровне формирования и использования в психическом отражении индивидуальных средств — ощущений, перцептивных образов, представлений, для чего общения не требуется [7, 23, 24].

У человека необходимость осуществлять коммуникативный процесс для освоения искусственных знаковых средств требует обеспечить стремление к инициации и поддержанию самого этого коммуникативного процесса, то есть перевод его в статус функциональной деятельности (когда потребность удовлетворяется не в результате завершения деятельности, а потребностью является сам процесс осуществления этой деятельности [4, 11]). Поскольку у высших животных нет такой необходимости, то у них в онтогенезе не происходит «замыкания» потребностей во впечатлениях и в контакте с другими особями на процесс освоения средств коммуникации, как это происходит у человека в форме комплекса оживления.

Таким образом, сами по себе потребности во впечатлениях и достижении эмоционального комфорта в контакте с другими особями недостаточны для возникновения общения как деятельности. Их «замыкание» на процессе коммуникации и приобретение последним самостоятельного мотивационного значения, которое наблюдается у ребенка при формировании ситуативно-личностного общения, обусловлено приобретением процессом коммуникации новой функции — освоения видотипичных для человека искусственных знаковых средств. Процесс коммуникации становится необходимым условием развития ребенка как представителя своего вида (не просто для накопления опыта, а для самого возникновения и развития средств психического отражения). Стремление к установлению и осуществлению этого процесса обеспечивается возникновением в онтогенезе соответствующей потребности — потребности в процессе коммуникации, что позволяет определить деятельность общения (коммуникативную деятельность) как функциональную. С этих позиций введение знаковых средств (вербальных и невербальных) со стороны взрослого в процесс взаимодействия с ребенком может рассматриваться как «эволюционно ожидаемые условия развития» [20], обеспечивающие возникновение у ребенка потребности в самом процессе коммуникации и освоении средств его осуществления.

Литература:

1. Андреева Г.А. Социальная психология. М., Изд-во МГУ, 1980
2. Бодалев А.А. Восприятие человека человеком. Л.,ЛГУ, 1965
3. Божович Л.И. Избранные психологические труды. М.,Межд.пед.академия, 1995
4. Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М., Изд-во Моск. Ун-та,1986
5. Выготский Л.С. Собрание сочинений в 6 томах, т.1. М., Педагогика, 1984
6. Выготский Л.С. Собрание сочинений в 6 томах, т. 4. М., Педагогика, 1984
7. Дьюсбери Д. Поведение животных: сравнительные аспекты. М., Мир, 1981
8. Зинченко В.П., Смирнов С.Д. Методологические вопросы психологии. М.. Изд-во Моск. Ун-та, 1983
9. Кистяковская М.Ю. Развитие движений у детей первого года жизни. М.,Педагогика,1970
10. Лавик-Гудолл Дж. ван.В тени человека. М.,Мир,1974
11. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2-х томах. М.,Педагогика,1983
12. Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения.М.,Педагогика,1986
13. Лисина М.И. Генезис форм общения у детей.// Принцип развития в психологии. М., Наука, 1978, с. 268–294
14. Лисина М.И. Общение со взрослыми у детей первых семи лет жизни.// Хрестоматия по возрастной психологии / сост. Л.М. Семенюк, под ред. Д.И. Фельдштейна, М., Межд.пед.академия, 1994, с. 136 — 143
15. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.,Наука,1984
16. Мещерякова -Замогильная С.Ю. Психологический анализ «комплекса олживления» у младенцев. Автор.дисс.канд.психол.н., НИИОПП, М., 1979
17. Мозг и поведение младенца. М.,Ин-т психологии РАН,1993
18. Психология. Словарь. Составитель Л.А. Карпенко. /Ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М.,Политиздат,1990
19. Развитие личности ребенка. / Под общей ред А.М. Фонарева. М.,Педагоги-ка,1987
20. Сергиенко Е.А. Антиципация в раннем онтогенезе человека. М.,Наука,1992
21. Тих Н.А. Ранний онтогенез поведения приматов.Л., ЛГУ, 1966
22. Тих Н.А. Предистория общества. Л., ЛГУ,1970
23. Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. М.,МГУ,1993
24. Филиппова Г.Г. Интеллект орангутанов и его развитие в онтогенезе. Дисс.канд.пс.н. М.,МГУ,1990
25. Хайнд Р. Поведение животных. М.,Мир,1975
26. Чудинова Е.В. Возникновение знаковой функции на первом году жизни (сравнительный анализ улыбки и плача). Автореф.канд.пс.н. М.,1986
27. Хьел Л., Зиглер Д. Теории личности (основные положения, исследования и применение). — Спб, Питер Пресс, 1997
28. Эльконин Д.Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте. // Вопросы психологии, 1971, № 4
29. The Different Faces of Motherhood. ed by B.Birns, D.F. Hay. N.Y.,L., 1988
30. Maple T.L. Orang-utan behavior. N.Y., 1980
31. Psychological Aspects of a First Pregnancy and Early Postnatal Adoptation. ed by P.M. Shereshefsky, J.J. Yarrow. N.Y.1973

Функции общения

Сложно найти человека, который мог бы прожить хотя бы день, не сказав ни слова. Но почему общение так необходимо для нас, какие психологические функции оно выполняет? Первое, что приходит в голову – необходимость взаимодействия с другими людьми, а без разговоров сделать это будет проблематично. На самом деле таких функций гораздо больше, причём исследователи пока не могут сойтись в их количестве и наименованиях, мы рассмотрим самую распространённую классификацию.

Функции и средства общения

Чтобы рассмотреть переговоры с точки зрения поставленной цели, создана следующая классификация.

1. Контактная, направлена на установление взаимопонимания для последующей передачи информации и поддержание установленного контакта.
2. Информационная функция общения, как следует из названия, отвечает за непосредственный обмен знаниями, мнениями и решениями.
3. Побудительная – имеет своей целью стимуляцию партнёра для дальнейшего общения.
4. Координационная. Отвечает за согласование действий партнёров и их целей при организации совместной деятельности.
5. Функция понимания. Способствует адекватному восприятию сути проблемы, а также взаимному пониманию партнёрами состояния и целей друг друга.
6. Эмотивная (экспрессивная) функция общения. Нужна для обмена эмоциями – подстраивания своего настроения под партнёра или изменения его настроения в нужную сторону.
7. Функция социализации. Она помогает формироваться навыкам, требуемым для эффективного взаимодействия с обществом, чтобы жить по его правилам и нормам.
8. Интерактивная, нужна для коррекции и регуляции поведения во время организации взаимодействия людей.

Интересно посмотреть какие функции выполняет общение, если рассматривать его применительно управленческого взаимодействия. Тогда пунктов будет всего три:

• выдача необходимой информации;
• получение ответов на распоряжения;
• выдача информации о результатах реализации распоряжений.

Так набор функций видоизменяется всякий раз при смене угла зрения. Но особенностью любого общения является формирование отношений между людьми. Это происходит вне зависимости от выполняемых функций, благодаря использованию различных средств и стилей общения. Условно все средства разделяют на вербальные (с использованием слов) и невербальные. К первой группе относится устная речь, которая имеет диалогическую и монологическую манеру изложения, письменная речь. Последняя используется в случаях невозможности устного общения или при необходимости точности каждого слова. Невербальные способы общения включают в себя всевозможные знаки и жесты, мимику, походку, интонацию, взгляд и т.д. Все эти знаки разделяют на две большие группы:

• интенциональные, осуществляемые специально для лучшей передачи информации;
• неинтенциональные, которые случаются непреднамеренно.