Научный агностицизм: Гносеология — Гуманитарный портал

Гносеология — Гуманитарный портал

Мировоззрение — Гуманитарный портал

Агностицизм как свобода познания | Блог 4brain

Агностицизм – весьма оригинальная философская концепция, которая позволяет объяснить все, что угодно, не объясняя, по сути, ничего. Согласно этой концепции, окружающую действительность невозможно познать полностью в принципе, потому что на пути к объективности всегда будет стоять человеческий фактор – субъективное восприятие исследователя.

Субъективность – это данность, предопределенная физическими возможностями исследователя и доступными ему средствами ведения исследований, которые также не могут быть совершенны, потому что тоже сделаны человеком.

С этих позиций никакая концепция, касающаяся устройства внешнего мира, не может быть полностью достоверной, и ни одну из них нельзя проверить настолько, чтобы установить окончательную истину. В то же время, ни одну концепцию внешнего мироустройства нельзя опровергнуть, потому что установить истину невозможно, а значит, потенциально истинным может оказаться любое утверждение.

Данный концептуальный подход в теории познания существует давно, однако сам термин «агностицизм» был предложен только в 1869 году ученым Томасом Генри Гексли. Различают философский, религиозный и научный агностицизм. Рассмотрим каждое из направлений.

Религиозный агностицизм

Наиболее яркое применение данной концепции мы видим в теологии. Агностик считает невозможным установить факт существования бога, равно как и опровергнуть факт его существования. Поэтому мыслящий человек может верить в бога только в рамках допущения возможности его существования, но никак не в качестве приверженца какой-либо религии со всеми ее догмами и ритуалами.

Догматизм любой религии противоречит убеждениям агностика о непознаваемости окружающего мира, поэтому любые приписываемые божествам сверхспособности не могут быть взяты на веру, равно как и не могут быть опровергнуты. Соответственно, требование соблюдения религиозных ритуалов тоже ничем не обосновано, и уж точно не может быть объяснено, почему они должны быть такими, а не какими-то другими.

Сам факт попыток навязать некие догматы недопустим с точки зрения агностицизма, потому что любые приводимые доказательства существования или отсутствия бога не могут быть достаточными и убедительными ввиду субъективности самого процесса познания. Более того, нужно считать недопустимым и аморальным само требование принимать что-либо на веру, не требуя логических доказательств. Другими словами, само по себе познание агностицизм не отрицает, однако указывает на его субъективность.

Такой подход позволил философам прошлого противопоставить агностиков и верующим, и атеистам, потому что и верующие, и атеисты высказывались однозначно либо «за», либо «против» факта существования бога, однако никто не готов допустить, что не может знать, так ли это. Заметим, что сторонников агностицизма среди философов достаточно много.

Философский агностицизм

Зачатки агностицизма можно увидеть еще в учениях античных философов. Так, древнегреческий философ Протагор (485-410 гг. до н.э.) утверждал, что, цитируем: «человек есть мера всех вещей». Т.к. все люди разные и воспринимают окружающий мир по-разному, объективная истина как таковая не может существовать в принципе. В том или ином аспекте агностицизм представители разных философских направлений – позитивизма,  эмпиризма, эволюционизма и других – использовали в своих учениях и в более поздние периоды.

Наиболее знаменитые философы-агностики:

• Джордж Беркли (1685-1753).
• Дэвид Юм (1711-1776).
• Иммануил Кант (1724-1804).
• Герберт Спенсер (1820-1903).

Остановимся подробнее на взглядах некоторых наиболее ярких представителей этого направления в философии.

Джордж Беркли

Джордж Беркли утверждал, что «бытие – это то, что воспринимается, либо тот, кто воспринимает». Таким образом, весь окружающий мир опосредован восприятием человека, и существует в сознании человека лишь в том виде, в каком его воспринимают люди.

Соответственно, любое познание окружающего мира опосредовано восприятием человек, а значит, не может быть абсолютным. Таким образом, единственной реальностью для человека может быть только его собственное сознание и восприятие окружающего мира.

Дэвид Юм

Дэвид Юм высказывал во многом похожие идеи. В своем «Трактате о человеческой природе» Юм уделяет много внимания теме достоверности знания как такового и возможности убедиться в правильности того или иного посыла. Это не означает тотальный скептицизм, однако указывает на необходимость зачистки познавательного пространства как первого шага к знанию, хотя бы относительному.

По Юму, любое знание строится на опыте, полученном путем чувственного восприятия, и дополняется собственными выводами человека, сделанными в процессе получения опыта. Таким образом, процесс познания всегда связан с определенными предположениями и даже фантазиями, которые не всегда можно проверить опытным путем.

Иммануил Кант

Иммануил Кант полагал, что окружающий мир существует как «вещь в себе», т.е. независимо от нашего сознания, воздействуя на человека и его органы чувств. Поэтому ключевым становится вопрос исследования самого разума и его границ, т.к. от этого напрямую зависит, возможно ли чистое знание и как возможно чистое знание.

Кант  считал, что, пока мы этого не поняли, мы не можем знать, насколько «вещь для нас» (то, что мы видим) похожа на «вещь в себе» (то, что существует в реальности). В этом и заключается агностицизм Канта, фактически занявшего позицию невозможности абсолютного знания до тех пор, пока неизвестны возможности человеческого разума.

Герберт Спенсер

Герберт Спенсер в своей работе «Основные начала» утверждает, что человек ничего не может знать о так называемой «последней реальности», т.е. той, которая выходит за рамки возможностей познания человеческим разумом на данном этапе.

Этим пользуется религия, объясняя различные явления с помощью домыслов и метафор, которые, опять же, не представляется возможным проверить ввиду ограниченности человеческой способности к познанию. Однако такая ограниченность возможностей познания отнюдь не означает отсутствие эволюции, прогресса человеческого общества, человеческой мысли и науки.

Таким образом, агностицизм в философии – это понимание, что человек не может ничего знать о боге и прочих явлениях, которые нельзя исследовать опытным путем. Подобный подход представляет ценность и для науки.

Научный агностицизм

Выше мы уже упомянули о том, что термин «агностицизм» был предложен в 1869 году ученым Томасом Генри Гексли (1825-1895), который, к слову, даже не был философом, а прославился своими научными трудами в области зоологии и сравнительной анатомии.

Причем этот термин родился в ответ на вопрос, относит ли себя ученый к атеистам или верующим. Гексли отнес себя к свободно мыслящим людям и заявил, что, цитируем: «человек не должен думать будто знает то, чего не имеет никаких научных оснований знать».

Термин «агностик» – это симбиоз древнегреческого α (альфа), что значит «без», и γνῶσις (гнозис), что значит «знание». Так кратко одним словом была обозначена суть целого направления в философии, науке и теологии. Элементы агностицизма можно обнаружить в работах целого ряда ученых, которые у большинства людей никак не ассоциируются ни с философией, ни с теологией.

Известные ученые-агностики:

• Чарльз Дарвин.
• Альберт Эйнштейн.
• Нил Деграсс Тайсон.

Чарльза Дарвина и Альберта Эйнштейна к агностикам отнесли биографы, исследовавшие их жизнь и взгляды, а вот американский астрофизик Нил Деграсс Тайсон сам себя отнес к последователям данного направления после того как его обвинили в атеизме.

Альберт Эйнштейн

Альберт Эйнштейн, помимо физики, живо интересовался философией науки. Он писал, что окружающий мир – это огромная вечная загадка, лишь отчасти доступная нашему восприятию и нашему разуму. Однако то, что окружающую действительность нельзя полностью упорядочить разумом, и есть великое чудо науки.

Такое понимание относительности человеческого знания, вероятно, и сделало возможным создание Эйнштейном теории относительности. Для великого ученого то, что нельзя было полностью упорядочить разумом, являлось вовсе не препятствием для ведения научных исследований, а вызовом, который следовало принять.

Чарльз Дарвин

Чарльз Дарвин не скрывал, что его отношение к религии и познанию менялось на протяжении жизни. Ему приписывают фразу, гласящую, что, цитируем: «нет ничего более замечательного, чем распространение религиозного неверия, или рационализма, на протяжении второй половины моей жизни».

В то же время сам Дарвин подчеркивал, что не атеист в общепринятом понимании, т.е. не отрицает возможность существования бога. И считал, что разработанная им теория эволюции никак не противоречит его взглядам на религию и процесс познания. Более того, Дарвин писал, что «чем больше мы познаем законы природы, тем более невероятными становятся для нас чудеса».

Нил Деграсс Тайсон

Нил Деграсс Тайсон прославился инициативой изменить классификацию планет и уйти от простого подсчета и присвоения порядкового номера. По его мнению, планеты следует группировать по общим присущим им признакам: планеты земной группы, газовые гиганты и т.д. В каком-то смысле Тайсон стал «безбожником» даже в мире науки, замахнувшись на привычные всем устои.

Неудивительно, что его часто обвиняли чуть ли не во всех смертных грехах, в том числе и в атеизме. На это Тайсон отвечал, что он ученый и думает своей головой, поэтому ему больше подходит определение «агностик», т.е. человек, который, цитируем: «готов принять доказательства, если они есть». Видимо, это относится и к доказательствам существования бога, если таковые найдутся.

А теперь подытожим основные постулаты агностицизма:

1. Любое знание относительно.
2. Любое утверждение может оказаться истинным.
3. Любое утверждение может оказаться ложным.

Так что же все-таки такое агностицизм – путь к свободе познания или пережиток прошлого? Скорее, это путь к свободе познания и новым открытиям, если принять относительность человеческого знания не как ограничитель, а как вызов для дальнейшего движения вперед. А еще это возможность поставить под сомнение практически достаточность и окончательность любого из ранее сделанных открытий, что, в свою очередь, открывает путь к новым научным свершениям.

Что ж, теперь можете проверить себя и узнать, насколько хорошо вы разобрались в агностицизме, исходя из материала статьи:

Кстати, если вас интересует тема познания, приглашаем на нашу программу «Когнитивистика. Развитие мышления», где вы освоите порядка двух десятков техник мышления.

Желаем вам новых знаний и впечатляющих открытий!

атеизм, агностицизм и другие интеллектуальные доктрины

 Алек Д. Эпштейн (р. 1975) – специалист по интеллектуальной истории, председатель Центра изучения и развития современного искусства (ЦИиРСИ).

[1]

История человечества показывает, что жизнеспособность мировоззрения определяется не его логической стройностью и внутренней целостностью, а способностью дать привлекательное для многих людей решение проблемы смысла жизни, вдохновлять, возвышать человека, сдерживать проявления индивидуальной и социальной агрессии и деструктивности. Давая ответы на эти запросы, всевозможные религиозные деятели на протяжении тысячелетий мобилизовали под свои знамена миллиарды сторонников.

Деизм предполагает, что Бог[2] создал наш мир. Теизм, кроме того, предполагает, что Бог также принимал и принимает активное участие в его последующем развитии. Теизм обычно понимается как форма мировоззрения, имеющего в качестве своего основополагающего постулата признание сотворенности мира и человека Богом и их зависимости от него как сверхличности. Наиболее известными теистическими системами являются генетически связанные между собой так называемые авраамические религии: иудаизм, христианство, ислам.

Отличие современной эпохи состоит, пожалуй, в том, что наряду с появлением все новых религиозных идеологий, с большим или меньшим успехом пытающихся видоизменить или вытеснить религиозные верования и практики, сформировавшиеся в предшествующие столетия, на авансцену истории вышли идеологии, строящие целостную картину мира вообще без участия каких-либо высших сил. Подобные идеологии зародились еще в Древней Греции, но то, что в то время было уделом бунтующих одиночек, ныне разделяется миллионами людей – впрочем, отнюдь не большинством населения даже в западных странах[3].

В настоящей статье представлены различные интеллектуальные доктрины, сформулированные людьми, осознанно отказывающимися от веры в Бога. Доктрины эти, не ограничивающиеся достаточно широко известными атеизмом и агностицизмом, весьма разнообразны и порой весьма сложны. Хочется надеяться, что краткое изложение не привело к искажению их сути.

При этом важно оговорить три принципиальных момента.

Во-первых, данная статья посвящена исключительно цивилизации, которую с известной долей условности правомерно назвать иудео-христианской. Отказ от религиозной самоидентификации в культурах и странах Востока здесь не рассматривается. На то есть ряд причин, главные из которых – принципиально иные системы интеллектуальных координат в иудео-христианской цивилизации и за ее пределами. На Дальнем Востоке возникли буддизм и даосизм – религии, в которых нет Бога, что немыслимо для европейских и близких к ним культур. В знаменитой «Энциклопедии», изданной во Франции во второй половине XVIII века, утверждалось: «Основа всякой религии состоит в том, что существует Бог, имеющий связь со своими созданиями и требующий от них некоего культа»[4]; но это неверно применительно к ряду восточных религий. К тому же на Ближнем Востоке возникла и утвердилась мусульманская цивилизация, в которой традиция атеистической мысли едва ли сформировалась вообще. Несмотря на попытки, предпринимавшиеся в предшествующие десятилетия в Турции, Ираке, Египте и других странах, в настоящее время на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке нет государств, в которых религия была бы официально отделена от государства. Не только атеисты, но и агностики в арабо-мусульманском мире фактически находятся вне закона.

Во-вторых, принимая во внимание, что данная работа посвящена рассмотрению различных идейно-философских доктрин в разные исторические эпохи, нужно осознавать, что одни и те же термины в разные времена имели отнюдь не одинаковое значение. Особенно это касается термина атеизм, который использовали применительно к самым разным мыслителям, выбивавшимся из ортодоксальных доктрин христианства и иудаизма, даже когда сами они отнюдь не ставили под сомнение факт существования Бога. То обстоятельство, что тех или иных мыслителей современный им религиозный истеблишмент преследовал из-за якобы отличавшего их атеизма, все же не может считаться достаточным для того, чтобы воспринимать как атеистов выступавшего за внутрихристианскую толерантность Мишеля де л’Опиталя или сформировавшего оригинальную пантеистическую доктрину Баруха Спинозу. Поэтому стремление проанализировать воззрения различных мыслителей, заклейменных в качестве атеистов, на предмет соответствия их воззрений принципам атеизма – задача более чем осмысленная. Нужно отметить и поразительное отсутствие хотя бы одной актуальной обобщающей монографии по истории атеизма и агностицизма на русском языке, вследствие чего продолжает перепечатываться очевидно очень устаревшая как методологически, так и идеологически «История атеизма» Ивана Вороницына (1885–1939), изданная еще в 1928 году[5].

В-третьих, необходимо помнить о том, что ни атеизм, ни агностицизм не были, мягко говоря, популярными мировоззрениями ни в Древнем мире (в том числе, и в Греции), ни в Средние века, ни в Новое время. Так, в «Истории западной философии» Бертрана Рассела термин атеизм появляется всего пять раз, а агностицизм – вообще лишь один, применительно к Давиду Юму[6]. Однако целый ряд терминов, рассматриваемых на страницах настоящей статьи, в книге Рассела не фигурируют вообще. Среди них нетеизм, секуляризм, антиклерикализм, игностицизм, игтеизм, апатеизм, антитеизм и другие. Идейные доктрины, в наше время описываемые этими терминами, частично существовали и до того, как появились данные обозначения, однако очевидно, что обогащение лексикона никогда не является актом чисто техническим. Дискурс по религиозным вопросам, ведущийся при этом с нерелигиозных позиций, совершил за два последних столетия даже не столько огромный скачок, сколько серию кульбитов, последствия которых еще предстоит оценить.

I. Отрицание Бога: нетеизм и атеизм

Нетеизм – термин, который охватывает религиозные и нерелигиозные направления мысли, отличающиеся отрицанием теизма, или веры в персонифицированного Бога или богов. Термин не-теизм (non-theism через дефис) ввел в 1852 году английский мыслитель Джордж Джейкоб Холиоук (1817–1906), писавший: «Термин не-теизм означает простое неприятие данного теистом объяснения происхождения мира и управления им». Эту цитату привел шотландский теолог Джеймс Бьюкенен (1804–1870) в опубликованной в 1857 году работе «Современный атеизм в его формах: пантеизм, материализм, секуляризм, эволюция и законы природы»[7], при этом пояснив, что Холиоук впоследствии отдал предпочтение термину секуляризм перед термином не-теизм, как менее подверженному неверному истолкованию и более точно описывающему истинный смысл данной теории. Быть в то время не-теистом, или секуляристом, было почти невозможно: заслуживает упоминания тот факт, что в 1842 году Джордж Холиоук был осужден в Англии за богохульство и провел в тюрьме шесть месяцев. Написание термина нетеизм без дефиса стало встречаться после выхода в 1965 году книги Харви Кокса «Мирской град»[8]. В русском языке появился и термин внетеизм, синонимичный нетеизму.

Первоначально термин нетеизм использовался как синоним термина секуляризм, но со временем объединил различные, в том числе и взаимоисключающие, воззрения, такие, как агностицизм, скептицизм и атеизм. Конституирующим признаком нетеизма является его принципиальная установка на решение мировоззренческих проблем без обращения к идее Бога. И все же нетеизм отличается от антитеизма в первую очередь тем, что в нем главное место принадлежит не критике тех или иных форм теизма и даже не критике теизма как такового, а позитивной разработке целостного мировоззрения, осуществляемой без обращения к идее Бога. Путь от антитеизма к нетеизму лежит через переход от критики и отрицания конкретных форм теизма, тех или иных его идей и практик к конструктивному преодолению основополагающих принципов теизма как такового.

Атеизм в широком смысле – отвержение веры в существование богов; в более узком – убеждение в том, что богов не существует. В самом широком смысле атеизм – простое отсутствие веры в существование любого из богов. Атеисты убеждены в несуществовании как монотеистического Бога, так и политеистических богов. Для атеизма характерна убежденность в самодостаточности естественного мира (природы) и в человеческом (не сверхъестественном) происхождении всех религий. Многие из тех, кто считает себя атеистом, скептически относятся ко всем сверхъестественным существам, явлениям и силам, указывая на отсутствие эмпирических свидетельств их существования. Другие приводят доводы в пользу атеизма, опираясь на философию, социологию или историю.

В раннем древнегреческом языке прилагательное ἄθεος означало «отрицающий богов». Слово стало означать намеренное, активное безбожие в V веке до нашей эры и приобрело смысл «разорвавший отношения с богами», «отрицающий богов, безбожник». К тому, кто отрицал местных богов, хотя при этом мог верить в других богов, стали применять термин ἄσεβής – «нечестивый». Сегодня слово ἄθεος в классических текстах иногда переводится как «атеистический». Также существовало абстрактное существительное ἄθεότης, атеизм. Цицерон в I веке до нашей эры сделал латинскую транслитерацию греческого слова – atheos. Термин широко использовался в спорах между ранними христианами и язычниками, причем каждая сторона уничижительно обозначала им своих оппонентов!

В европейский философский дискурс слова атеизм и атеист были введены во Франции в середине XVI века[9]. Считается, что впервые Франсуа Рабле в 1532 году в письме к Эразму Роттердамскому, привел греческое слово ἄθεος и тут же перевел его на французский язык – athée – для оценки поведения и мировоззрения своего оппонента Юлия Скалигера: «Он – безбожник, как никто другой». При этом слово «безбожник» в ту пору имело весьма негативную коннотацию и употреблялось в качестве самой отрицательной характеристики человека.

Следует, однако, иметь в виду, что еще в 1512 году гуманист Жак Лефевр д’Этапль издал свой перевод Посланий апостола Павла на французский язык. Именно там, в Послании к Ефесянам (2:12), упоминаются athées (то есть безбожники): «Вы были в то время без Христа […] не имели надежды и были безбожники в мире». Однако в данной фразе это слово не имеет отрицательной коннотации, а означает скорее «бывшие в мире без Бога», то есть «Бога не знавшие». Использование гуманистами понятия ἄθεος и его латинского варианта atheus, несомненно, связано с их знакомством с античными литературными памятниками, прежде всего с сочинением Цицерона «О природе богов», а также с трудами ранних христианских апологетов, которые использовали это слово для разоблачения своих противников.

В Англии слово атеизм впервые употребил специалист по греческому языку, сэр Джон Чек (1514–1557), который использовал его в 1540 году в своем переводе труда Плутарха «О суеверии»[10]. В 1587 году в Лондоне в переводе Филипа Сидни (1554–1586) и Артура Голдинга (1536–1606) был опубликован трактат «Об истине христианской религии против атеистов, эпикурейцев, язычников, евреев, магометан и других неверных», впервые изданный в Антверпене шестью годами ранее. Автором трактата был гугенот Филипп Дюплесси-Морней (1549–1623), бежавший в Англию от преследований и после смерти принца Конде ставший настолько популярным среди протестантов, что его называли «папой гугенотов». Кстати, именно он основал первую во Франции протестантскую академию.

За прошедшие с тех пор почти пятьсот лет термин атеизм использовался бесчисленное количество раз, причем в весьма разных, порой откровенно взаимно противоположных значениях. Часть неясностей и споров, касающихся определения атеизма, возникают из неоднозначностей в определениях таких слов, как «божество» и «Бог». Так как существует множество совершенно разных представлений о сверхъестественном, возникли различные мнения относительно того, к каким из них имеет отношение термин атеизм. Если, следуя подходу мировых авраамических религий, считать теизм верой в единого персонифицированного Бога, то в качестве атеистов можно классифицировать даже людей, верящих во множество других богов, деистов и даже политеистов. В XX веке такой подход справедливо утратил популярность, так как термин теизм начал пониматься как проявление веры в любое божество, а потому человек, и поныне почитающий, например, культ Зевса или Аполлона, в качестве атеиста быть охарактеризован не может.

Определения атеизма также различаются в том, насколько понятие Бога должно быть осмыслено человеком, чтобы он мог называться атеистом. Еще в 1772 году Поль Анри Гольбах (1723–1789) писал: «Все дети – атеисты; у них нет никаких представлений о Боге». Точка зрения, что дети рождаются атеистами, была для того времени, безусловно, очень радикальной. До XVIII столетия существование Бога было настолько общепринято в западном мире, что ультимативно доминировала доктрина о том, что все люди верят в Бога с рождения. Джордж Генри Смит спустя два столетия в расширенном виде сформулировал фактически ту же мысль:

«Человек, не знакомый с теизмом, является атеистом, поскольку не верит в Бога. Эта категория также включает и детей, способных понять, что стоит за атеизмом, но еще не знакомых с понятиями, с ним связанными. Сам факт того, что ребенок не верит в Бога, уже делает его атеистом»[11].

Смит таким образом ввел понятие «невыраженный атеизм», описывающее «отсутствие теистического верования без осознанного его отрицания», и понятие «выраженный атеизм», описывающее более общепринятое определение осознанного неверия.

Различаются практический и теоретический атеизм. Различные виды теоретического атеизма можно вывести с помощью тех или иных логических обоснований, философских доводов, неприятия веры в существование богов с моральной точки зрения и других аргументов. Для практического, стихийного атеизма, напротив, не требуется конкретной аргументации, он включает в себя и незнакомство с представлениями о сверхъестественном, и отсутствие интереса к религиям. Следуя практическому, или прагматичному, атеизму люди живут, не придавая значения наличию или отсутствию богов, и объясняют явления природы без помощи потусторонних сил.

Важный шаг вперед в развитие атеистической мысли сделал Людвиг Фейербах (1804–1872). Свои сомнения в истинности христианской религии Фейербах высказал уже в работе «Мысли о смерти и бессмертии» (1830), в которой утверждал, что бессмертны лишь великие деяния человеческого разума, а не отдельная личность. В 1841 году вышел труд Фейербаха «Сущность христианства», где едва ли не впервые в истории атеистической мысли были показаны с позиций философского материализма земные корни религии как фантастического отражения сущности человека. Основной тезис Людвига Фейербаха состоял в том, что религиозный объект не существует вне человека, он присутствует только в его сознании. Фейербах называл фантазию «основным органом и сущностью религии»[12]. Основа религии – это чувство зависимости от внешних явлений и стремление к счастью в условиях, когда оно представляется недостижимым, и в этом случае счастье переносится в сфантазированный потусторонний мир. Религия, таким образом, – иллюзорный акт исполнения желаний человека[13].

В «Лекциях о сущности религии» Фейербах различал атеизм истинный и другого рода атеизм – «нерешительный, неуверенный, неясный», последователи которого считают, что атеизм – дело ученых господ, а не народа, поэтому боятся открыто его проповедовать. «Атеизм, страдающий светобоязнью, есть поэтому недостаточный, пустой атеизм»; такой атеист думает, что нет Бога, лишь про себя, и «его атеизм выражается лишь в этом отрицательном положении». Если бы атеизм был «простым непризнанием без содержания, то он не годился бы для народа, для общественной жизни…». Но «атеизм истинный, не боящийся света, вместе с тем и положителен», он позволяет осознать, что необходимо создать лучшую жизнь – и не в одиночку, а соединенными силами устранить по крайней мере самые вопиющие несправедливости.

«Но, чтобы этого хотеть и это осуществить, мы должны на место любви к Богу поставить любовь к человеку как единственную истинную религию, на место веры в Бога – веру человека в самого себя, в свою собственную силу»[14].

Аксиологический, или ценностный, атеизм рассматривает в качестве источника моральных ценностей не богов, а человеческую природу. Для этого вида атеизма человеческая природа является единственным источником этики и нравственных ценностей, а понятие Бога не требуется для решения нравственных вопросов. Согласно этой точке зрения, боги не придают жизни смысла и не влияют на повседневную жизнь, на мораль и на поведение человека.

Важно указать, что сам по себе отказ от идеи Бога не означает невозможности создать религиозную концепцию. Существуют религии и без Бога; самыми известными из них являются буддизм и даосизм. Однако в зависимости от широты определения под атеизмом может пониматься неприятие различных концепций, начиная от идеи Бога как действующей личности и заканчивая отрицанием существования чего угодно нематериального, сверхъестественного или трансцендентного, включая концепции буддизма и даосизма.

II. Сомнение и скептицизм: агностицизм, игностицизм и апатеизм

Отсутствие однозначного мнения о существовании высших сил отличает агностиков. При этом «уверенный» агностицизм убежден в том, что людям не дано узнать, существуют какие-либо боги или нет, тогда как «сомневающийся» агностицизм – это убеждение в том, что о существовании или несуществовании богов ничего не известно, однако принципиальная возможность подобного знания не исключена.

Термин агностицизм был введен в употребление английским зоологом, профессором Томасом Генри Гексли (1825–1895) в 1869 году:

«Когда я достиг интеллектуальной зрелости и начал задаваться вопросом: кто же я – атеист, теист или пантеист, материалист или идеалист, христианин или свободно мыслящий человек? – я пришел к выводу, что мне не подходит ни одно из этих наименований, кроме последнего»[15].

По его определению, агностик – это человек, отказавшийся от связанной с богами веры и убежденный в том, что первичное начало вещей не известно, так как не может быть познано. Гексли сформулировал принцип агностицизма следующим образом:

«Агностицизм по своей сути – это не вера, а метод, в основе которого лежит неукоснительное выполнение одного принципа… Предписываемые им действия можно сформулировать следующим образом: в размышлениях, невзирая на все прочее, следуй разуму так далеко, как сможешь. И воздерживайся считать бесспорными выводы из размышлений, не получивших или не могущих получить наглядного подтверждения. В этом я полагаю символ веры агностика, и если человек придерживается его твердо и неукоснительно, то ему не должно стыдиться встречаться с мирозданием лицом к лицу, что бы ни было уготовано для него в будущем»[16].

В принципе, основоположником агностицизма можно считать античного философа V века до нашей эры Протагора. Проблема, однако, состоит в том, что до наших дней не сохранилось ни одного его произведения, в том числе «О богах» (Peri theon) – первого греческого сочинения с подобным названием. Дошедшее до нас первое предложение этого труда ставит под сомнение возможность объективного познания божества:

«О богах невозможно сказать, ни что они существуют, ни что их не существует; ибо на пути к получению такого знания слишком много препятствий, главные из которых – невозможность познания этого предмета посредством разума и краткость человеческой жизни».

Существует предание о том, что против Протагора было выдвинуто обвинение в безбожии, а само это произведение было сожжено; Бертран Рассел, правда, ставит эту версию под сомнение[17].

Агностиком можно считать и древнегреческого мыслителя Секста Эмпирика. Он указывал, что множество различных мыслителей высказывались об одних и тех же предметах – о критерии истины, о том, что есть добро, а что зло, о существовании богов – самым различным образом. Секст Эмпирик полагал, что наиболее правильным поэтому является воздержание от однозначного суждения по этим поводам[18].

Ричард Докинз выделил две формы агностицизма. Первую он охарактеризовал как временный практичный агностицизм:

«Неопределенная позиция в вопросах, на которые должен существовать четкий положительный или отрицательный ответ, но, чтобы прийти к правильному решению, у нас еще не хватает доказательств (или времени, чтобы их рассмотреть, или знаний, чтобы их правильно оценить)».

Есть немало вопросов, на которые современная наука пока не нашла ответов, но в будущем ученые надеются их найти. Вторую форму Докинз назвал постоянный принципиальный агностицизм:

«Данный вид агностицизма уместен в вопросах, на которые ответа дать нельзя, сколько бы доказательств мы ни получили, потому что метод использования доказательств здесь неприменим. Вопрос сформулирован в другой плоскости или в другом измерении, вне достижимости для доказательств. […] Существуют убедительные доводы как за, так и против, но пока у нас недостаточно доказательств, чтобы сделать хоть сколько-нибудь убедительные выводы. Агностицизм является разумной позицией во многих научных вопросах»[19].

Многие ученые и мыслители соглашаются, что существования Бога относится к категории вечно неразрешимых вопросов. Из этого они часто делают вывод о том, что гипотеза присутствия Бога и гипотеза его отсутствия имеют абсолютно равную вероятность оказаться правильными, – Докинз считает этот вывод нелогичным. Обращаясь к христианству, он задает целый ряд вопросов, демонстрируя их принципиальную научную разрешимость:

«Был ли у Иисуса реальный отец или его мать во время его рождения была девственницей? Вне зависимости от того, сохранилось ли для решения этого вопроса достаточно доказательств, он тем не менее продолжает быть строго научным вопросом, на который теоретически можно дать однозначный ответ: да или нет. Поднял ли Иисус Лазаря из гроба? Ожил ли он сам через три дня после распятия? На каждый из этих вопросов имеется ответ, и вне зависимости от того, можем ли мы в настоящее время его получить на практике, это ответ строго научный. Методы доказательства, которые мы использовали бы, получи мы вдруг (что, конечно, маловероятно) неоспоримые факты, были бы совершенно и полностью научными»[20].

Продолжая двигаться в этом направлении, Докинз подчеркивает:

«Агностицизм в вопросе существования Бога, бесспорно, является временно неразрешимым вопросом. Либо Бог существует, либо нет. Это – научный вопрос… В истории развития идей имеются примеры появления ответов на вопросы, которые раньше считались принципиально не разрешимыми наукой. В 1835 году знаменитый французский философ Огюст Конт писал о звездах: “Мы никогда и никоим способом не сможем изучить их химический состав и минералогическую структуру”. Однако еще до того, как Конт высказал свое сожаление, Фраунгофер уже начал при помощи спектроскопа анализировать химический состав Солнца. В наше время спектрологи ежедневно опровергают убеждение Конта, выявляя точный химический состав самых далеких звезд. Каково бы ни было происхождение астрономического агностицизма Конта, эта история должна по крайней мере служить уроком, предостерегающим от слишком поспешного провозглашения проблемы навечно неразрешимой. Однако, когда дело доходит до Бога, огромное количество философов и ученых с радостью делают именно это – начиная с самого изобретателя термина “агностицизм” Томаса Генри Гексли. Однако в своей попытке подтверждения абсолютной невозможности доказательства или опровержения существования Бога Т.Г. Гексли, похоже, упустил из виду возможность обсуждения вероятностей. Невозможность с абсолютной полнотой доказать существование чего-либо не уравнивает шансов наличия или отсутствия рассматриваемого объекта. […] Мы не считаем себя обязанными тратить время на опровержение мириад вымыслов, порожденных богатством фантазии. Когда меня спрашивают о моих атеистических убеждениях, я всегда с удовольствием отвечаю, что собеседник сам является атеистом в отношении Зевса, Аполлона, Амона Ра, Митры, Ваала, Тора, Одина и Золотого Тельца; просто я добавил в этот список еще одного бога. […] В невозможности абсолютного доказательства отсутствия Бога нет ничего странного и необычного хотя бы потому, что невозможно с полной вероятностью доказать отсутствие чего угодно. Важнее не то, можно ли доказать отсутствие Бога, а то, насколько велика вероятность его бытия. Это совершенно другой вопрос. Одни недоказанные вещи гораздо менее вероятны с рациональной точки зрения, чем другие. […] Факт невозможности доказательства присутствия или отсутствия Бога не делает этих вариантов равновероятными»[21].

Иными словами, для Докинза отсутствие Бога не является доказанным фактом, но он считает вероятность его существования пренебрежимо малой. По словам Докинза, он «агностик в той же мере, в какой агностик в вопросе существования фей», и его мнение о вероятности существования Бога идентично мнению о вероятности существования фей и домовых.

Атеизм и агностицизм могут находиться в сложных отношениях между собой. С одной стороны, агностические атеисты не верят в существование какого-либо божества, но не утверждают, что знают, что божества не существует. С другой стороны, агностические теисты верят, что одно или более божеств существуют, но не утверждают, что знают это.

Британский мыслитель Бертран Рассел в небольшой лекции «Я атеист или агностик?», прочитанной в 1947 году, размышлял о различиях между этими двумя мировоззрениями следующим образом:

«Ни один из нас не стал бы всерьез рассматривать возможность существования богов-олимпийцев, но все же, если бы вы задались целью логически обосновать, что Зевс, Гера, Посейдон и прочие не существовали, вы сочли бы это адским трудом. Вы просто не смогли бы построить подобного доказательства. Поэтому, обращаясь исключительно к философам, в отношении богов-олимпийцев я назвал бы себя агностиком. Но перед широкой аудиторией, мне кажется, каждый из нас в отношении этих богов назвал бы себя атеистом. По отношению к христианскому богу я должен, как мне кажется, придерживаться той же логики. Степень вероятности и правдоподобия для существования христианского бога та же самая, что и степень вероятности существования богов-олимпийцев. Я не могу доказать, что христианский бог или гомеровские боги не существуют, но я не думаю, что вероятность их существования является альтернативой, заслуживающей серьезного рассмотрения. […] Если человек признает, что ничто не достоверно, он должен, как мне кажется, также признать, что какие-то вещи ближе к достоверности, чем другие. […] Конечно, существуют степени достоверности, и это нужно подчеркивать с большой долей осторожности, потому что иначе можно впасть в абсолютный скептицизм, а такой скептицизм был бы полностью бесплоден и совершенно бесполезен. […] Мне кажется, мы должны ставить себе целью не полный скептицизм, а учение о степенях вероятности. В целом, думаю, именно в такой доктрине и нуждается мир»[22].

Философский принцип, согласно которому невозможно говорить о существовании Бога или даже о самой возможности его существования, поскольку это понятие неверифицируемо и потому бессмысленно, принято называть игностицизмом.

Игностицизм, или игтеизм, представляет собой доктрину, согласно которой любая точка зрения на теологию (включая агностицизм) делает слишком много необоснованных допущений относительно концепции Бога/богов и некоторых других теологических концепций. Термин игностицизм был введен основателем гуманистического иудаизма Шервином Вайном (1928–2007). Американский мыслитель Пол Куртц (1925–2012) ввел синонимичное понятие игтеизм. Некоторыми философами игностицизм неправомерно рассматривается как разновидность атеизма или агностицизма, в то время как на самом деле игностик придерживается мнения, что не может даже сказать, атеист он или теист, до тех пор, пока не будет предложено адекватное определение теизма.

В книге «Язык, истина, и логика» английский философ Альфред Айер (1910–1989) утверждал, что никто не может говорить о существовании Бога или даже самой возможности его существования, поскольку это понятие неверифицируемо. Айер ставил его вне атеизма, агностицизма и теизма, потому что все эти позиции предполагают наличие смысла в высказывании «Бог существует». Учитывая бессмысленность теистических притязаний, Айер высказал мнение, что «нет логического основания для антагонизма между религией и опытным знанием», поскольку теизм не влечет за собой никаких суждений, которые мог бы опровергнуть научный метод[23].

Американский философ религии Теодор Дранж, автор книги «Неверие и зло: два аргумента в пользу несуществования Бога»[24], образно сформулировал отличия игностицизма от атеизма и агностицизма в виде следующего триалога:

«Атеист: Я не верю, что Бог существует.

Агностик: Я не знаю, существует Бог или нет.

Игностик: Я не понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите “Бог существует”».

С точки зрения игностика, выражение «Бог существует» не имеет смысла, потому что понятие «существовать», применяемое к любому мыслимому объекту, подразумевает возможность обнаружения и идентификации этого объекта. Другими словами, о каком-либо объекте можно лишь тогда сказать, что он существует, когда он проявляет себя посредством такого взаимодействия с окружающим миром, в результате которого возможно регулярно распознавать этот объект непосредственно органами чувств или опосредованно с помощью приборов.

Игностики считают, что взаимодействия Бога с нашим миром должны отличаться бесконечной вариативностью, и, следовательно, он никогда не может быть распознан в том основном качестве, которым наделен согласно определению. Игностики подчеркивают, что сущность, определяемая термином «Бог», нарушает два базовых гносеологических принципа: принцип верифицируемости (нет процедуры проверки наличия Бога) и принцип фальсифицируемости (ни деистические, ни теистические положения не могут быть опровергнуты посредством гипотетически возможного эксперимента).

Синонимом игностицизма считается теологический нонкогнитивизм – философская позиция, согласно которой религиозный язык, в частности слово «Бог», не несет когнитивного смысла. Майкл Мартин подчеркивает, что религиозный язык бессмыслен, поскольку не поддается верификации. Осмысленных атрибутов Бога не существует, есть лишь относительные или негативно определенные атрибуты, делающие термин бессмысленным[25]. Так же, как игностицизм, последовательный теологический нонкогнитивизм ждет вразумительного определения слова «Бог» (как и любого другого метафизического высказывания, претендующего стать предметом обсуждения), прежде чем станет возможным привлекать аргументы «за» или «против» его существования.

Игностицизм не следует путать с апатеизмом – позицией безразличия по отношению к вопросу о существовании Бога. Апатеисту заявление «Бог существует» может представляться как бессмысленным, так и осмысленным, возможно, даже истинным.

Апатеизм, так же известный, как прагматичный атеизм, – черта мировоззрения, которая проявляется в апатии по отношению к религиозной вере. Апатеисты рассматривают вопрос о существовании божества как не имеющий для их жизни никакого значения. Французский философ-просветитель XVIII века Дени Дидро (1713–1784), будучи обвинен в атеизме, возражал, что его всего лишь не интересует вопрос, существует Бог или нет. В ответе Вольтеру он писал: «Совершенно не важно, верить в Бога или нет». Следуя прагматичному атеизму, люди живут, не придавая значения наличию или отсутствию богов, и объясняют явления природы без помощи потусторонних сил. При этом существование богов не отрицается и не утверждается, но может быть признано необязательным или бесполезным. Согласно этой точке зрения, боги не придают жизни смысла и не влияют на повседневную жизнь.

Бертран Рассел упомянул как самоочевидную, вообще говоря, весьма спорную точку зрения, гласящую, что «в наш практический век есть тенденция считать, что вопрос об истинности религиозного учения не имеет значения, – гораздо важнее вопрос о его полезности»[26]. Апатеизм идет еще дальше, утверждая, что значения не имеет не только вопрос об истинности того или иного конкретного религиозного учения, но и вопрос о возможности истинности религиозного учения как такового в принципе.

Именно доктрину апатеизма, ни разу не упомянув, однако, этого термина, отстаивал Жан-Поль Сартр в эссе «Экзистенциализм – это гуманизм»:

«Экзистенциализм – не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что Бог не существует. Скорее он заявляет следующее: даже если бы Бог существовал, это ничего не изменило бы. Такова наша точка зрения. Это не значит, что мы верим в существование Бога, – просто суть дела не в том, существует ли Бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования Бога»[27].

Эта точка зрения – «даже если бы Бог существовал, это ничего не изменило бы» – является одной из самых редко высказываемых в дискурсе на религиозные темы.

III. Антитеизм, антирелигиозность и антиклерикализм

Активную оппозицию теизму принято называть антитеизм. Этот термин имеет различную область применения: в светском контексте обычно подразумевается оппозиция вере в любое божество, а в теистическом контексте означает несогласие верить в монотеистического Бога или богов пантеона. В то время как атеизм в широком смысле означает просто отсутствие веры в существование Бога или богов пантеона и сверхъестественных сил, антитеизм означает активное отрицание теизма. Критикуется сама возможность широкой дискуссии о существовании или несуществовании богов и сверхъестественных сил. Антитеисты настроены против любых теистических идей как основной причины споров, розни и войн. Ярлык антитеиста обычно присваивается тем, кто считает, что теизм оказывает только пагубное воздействие. Один из примеров подобных взглядов продемонстрировал американский публицист Кристофер Хитченс (1949–2011):

«Я не столько атеист, сколько антитеист. Я не только считаю, что все религии – это версии одной и той же неправды, но и считаю, что влияние церквей и эффект от религиозной веры безусловно пагубен»[28].

Антитеисты категорически отрицают возможность существования религиозных объяснений сложных феноменов, не доступных науке и выходящих за рамки суждений ученых. В частности Докинз ставит вопросы таким образом, что они выглядят как сугубо риторические и не имеющие приемлемых ответов:

«Нередко утверждается, что сфера влияния науки охватывает эмпирическую область (из чего состоит Вселенная, и почему она устроена таким образом), в то время как в область религии входят вопросы всеобщего смысла и моральных ценностей. Часто повторяют избитую фразу о том, что наука отвечает на вопрос как, но только теология может ответить на вопрос почему. Однако не понятно, какие специальные знания, не доступные ученым, могут теологи привнести в решение этих сложных вопросов? Почему ученые должны с робким почтением относиться к притязаниям теологов на экспертное знание по вопросам, в которых теологи, безусловно, имеют не больше квалификации, чем сами ученые?»[29]

Антитеисты категорически не признают претензии священнослужителей служить моральными авторитетами и ориентирами. Соглашаясь с тем, что религия существовала на протяжении почти всей человеческой истории в силу психологических и ментальных установок человека, антитеисты утверждают, что человечеству под силу отказаться от религии так же, как оно с течением истории отказалось от других устаревших практик – таких, например, как рабство, практиковавшееся на протяжении нескольких тысячелетий.

Одним из самых известных антитеистских текстов в истории западной философии является эссе Бертрана Рассела «Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?». Рассел сразу же сформулировал свой антитеистский и антиклерикальный вывод: «Я считаю религию болезнью, порожденной страхом, и источником неисчислимых страданий для человечества»[30]. Хотя отдельные пассажи его эссе направлены не против христианства, а иных религий, основная критика фокусируется именно на христианстве как таковом и на религиозных институциях, действующих в его идейном пространстве. Кстати сказать, сама множественность конфессий внутри одной и той же религии (это верно как применительно к христианству, так и иудаизму, и исламу) является в глазах антитеистов аргументом в пользу того, что Бог не существует. Так, российский ученый-физик, лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург (1916–2009) указывал в этой связи:

«Верующих в Бога, или точнее людей религиозных (то есть исповедующих какую-то религию, например, христианскую, а не пантеистов, деистов и т.д.), должно, как мне представляется, удивлять наблюдающееся многообразие верований и направлений даже в пределах одной и той же религии. Если бы Бог существовал, то он, казалось бы, вселил одну веру и одни и те же идеи в сердца верующих, а не допустил бы кровавых религиозных войн, инквизиции, распада того же христианства на разные конфессии и секты. Конечно, это не доказательство несуществования Бога, доказать подобное интуитивное суждение вообще невозможно. Однако, разве не поражает контраст с ситуацией в науке, для которой в наше время характерно глубокое единство, есть одна мировая наука, не знающая национальных границ, не говоря уже об этнических границах. Конечно, и в науке возникают какие-то разногласия и дискуссии, но они разрешаются в процессе ее развития, оставляя далеко позади различные лженаучные построения»[31].

От антитеизма Бертран Рассел переходил к антиклерикализму, напоминая о том, что церкви долгое время выступали против отмены рабства, «а в наше время, за малыми, раздутыми крикливой рекламой исключениями, они выступают против любого движения за экономическую справедливость». Рассел напоминал и о том, как церковь веками выступала против прогресса, науки и крупнейших ученых, нанося огромный вред пониманию человечеством фундаментальных законов физики, биологии и психологии: «Церковь выступала против Галилея и Дарвина; в наши дни [эссе было опубликовано, напомним, в 1930 году] она выступает против Фрейда»[32]. Католическая церковь, кстати, официально пересмотрела «дело Галилея» и «реабилитировала» его лишь в 1992 году!

Однако антитеизм все же не следует путать с антиклерикализмом: крайне негативное отношение к религиозным институциям отнюдь не обязательно свидетельствует о негативном отношении к какой-либо конкретной религии или к теизму в целом. В отличие от антиклерикализма, антитеизм выступает не против религиозных институций, но против религии как таковой.

Конструкция термина антитеизм указывает на то, что как понятие он вторичен. Он возникает как некий отклик, как некая реакция на определенную, уже существующую форму теизма, как критика и отрицание той или иной его формы. Поэтому он несет в себе особенности, предопределенные отрицаемой им формой теизма. Можно предположить, что каждая форма теизма потенциально предполагает соответствующую форму антитеизма. История культуры подтверждает это многообразными примерами, в том числе и парадоксальными, когда вступающие в конфликт различные школы теистов могут обвинять друг друга в атеизме. Антитеизм демонстрирует противоречия той или иной формы теизма, показывает негативную роль, которую играли или могут в определенных условиях сыграть те или иные его вариации. Так, например, антитеисты могут указывать на реакционную роль библейского утверждения «нет власти не от Бога»[33], так или иначе оправдывающего самые жестокие политические режимы; могут указывать на антигуманность распространенных религиозных представлений об осуждении грешников на вечные муки; могут подчеркивать неправомерность, необоснованность претензий, по сути, всех теистических мировоззрений на обладание истиной или необоснованность теистических представлений о том, что истина дана в соответствующих священных книгах. Эти книги антитеисты, как правило, готовы уважать, но сугубо как литературные памятники.

IV. Атеистический экзистенциализм

Однако очевидно, что такого рода критика и отрицание тех или иных форм и идей теизма недостаточны для построения целостного альтернативного мировоззрения. На эту роль, однако, претендует атеистический экзистенциализм. Эту идеологию отчетливее всего выразил французский философ и писатель Жан-Поль Сартр (1905–1980). В своей лекции «Экзистенциализм – это гуманизм» он отмечал, что отсутствие общеобязательного морального закона и набора абсолютно установленных ценностей не означает, что у человека не формируются этические принципы: в лишенном Бога мире он должен выработать собственные гуманистические ценности:

«Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам. Таким образом, нет никакой природы человека, как нет и Бога, который ее задумал бы. Человек просто существует, и он не только такой, каким себя представляет, но такой, каким он хочет стать. И поскольку он представляет себя уже после того, как начинает существовать, и проявляет волю уже после того, как начинает существовать, и после этого порыва к существованию, то он есть лишь то, что сам из себя делает»[34].

Как следует жить человеку в мире, где нет заранее заданного значения? Как он может придать какое-то значение своей жизни? Сартр ратовал за гуманистическую этику самопожертвования и социальной вовлеченности, воспринимая ее при этом как право человека, но не его обязанность. Однако именно следуя этим путем, человек может раскрыть свой потенциал, преодолевая отчуждение и абсурд, неизбежно продолжающие окружать его. Можно сказать, что философия Сартра – это обоснование роли маяка в ночи, при том, что ночь никогда не сменится днем, как бы ярко ни сиял маяк, но именно это горение служит оправданием жизни и дает ей смысл.

Споря с Достоевским, атеистически настроенные экзистенциалисты настаивают на том, что из максимы, гласящей, что «Бога нет», отнюдь не вытекает, будто «все позволено». Гуманистический вариант морального кодекса включает в себя постулаты равенства людей вне зависимости от их расовой и национальной принадлежности, а также любых других врожденных черт; развития экологически-ориентированного мышления; неприятия любой формы религиозного фанатизма. Это важные принципы, включенные в настоящее время в многочисленные международно-правовые декларации, законы ряда либерально-демократических стран и программы многих политических партий. Вместе с тем исторический опыт последнего столетия демонстрирует, что само существование тех или иных деклараций, конституций, законов и программ, какими бы замечательными они ни были, не гарантирует вообще ничего практически нигде и никогда. Гуманистические принципы не стали основой этики человечества в связи с тем, что были прописаны в Библии; не стали они основой этики и вследствие того, что были зафиксированы в международных декларациях.

Под религиозными знаменами было совершено огромное количество злодеяний, но и многие государства, отправившие религию на свалку истории, виновны в тягчайших преступлениях против своих и чужих народов. Дорога от принципов к их реализации оказалась длиннее, чем хотелось думать как верующим, так и атеистам, и как пройти этот путь, чтобы идеалы любви и сострадания к ближнему были не только пустыми словами, сегодня едва ли понятнее, чем когда-либо прежде. Однако этот путь совершенно необходимо продолжать искать.

[1] Автор благодарит за товарищеское участие и поддержку петербургского историка и востоковеда Александра Сотниченко.

[2] В настоящей статье использование заглавной и строчной букв в слове Бог соответствует рекомендациям, сформулированным в справочнике «Правила русской орфографии и пунктуации», изданном в 2007 году под эгидой РАН. В этой книге, в частности, говорится: «С прописной буквы рекомендуется писать слово Бог как название единого верховного существа (в монотеистических религиях). Слово бог в формах множественного числа, а также в значении одного из множества богов или в переносном значении пишется со строчной буквы, например: боги Олимпа, бог Аполлон, бог войны».

[3] См. обзор литературы и ее анализ в статье: Эпштейн А.Д. Секуляризация и ее пределы: самосознание и свобода совести в эпоху конфликта цивилизаций // Вестник Московского государственного гуманитарного университета: история и политология. 2015. № 2. С. 88—109.

[4] Цит. статья «Религия», опубликована на русском языке в книге: История в Энциклопедии Дидро и д’Аламбера. Л.: Наука, 1978.

[5] См.: Вороницын И. История атеизма. М.: Атеист, 1928. В 1933 году вышло расширенное и дополненное издание этой книги.

[6] См.: Russell B. History of Western Philosophy. London, 1948; издание на русском языке: Рассел Б. История западной философии. М.: Миф, 1993. Т. 2. С. 218.

[7] См.: Buchanan J. Modern Atheism under its Forms of Pantheism, Materialism, Secularism, Development, and Natural Laws. Boston: Gould and Lincoln, 1857.

[8] См.: Cox H. The Secular City: Secularization and Urbanization in Theological Perspective. New York: Macmillan, 1965. Р. 225.

[9] Рассмотрение этого вопроса базируется на работе: Шахнович М. Генезис и трансформации понятия атеизм // Религиоведение. 2010. № 4. С. 4—15.

[10] См.: Buckley M.J. At the Origins of Modern Atheism. New Haven: Yale University Press, 1987. Р. 9—10.

[11] Smith G.H. Atheism: The Case against God. Buffalo: Prometheus, 1979. Р. 14.

[12] Фейербах Л. Сущность христианства // Он же. Избранные философские произведения: В 2 т. М.: Госполитиздат, 1955. Т. 2. С. 250.

[13] См.: Ардабьев А. Атеизм Людвига Фейербаха. М.: Издательство Академии наук СССР, 1963.

[14] Фейербах Л. Лекции о сущности религии // Он же. Избранные философские произведения… Т. 2. С. 806—809.

[15] Huxley Th. Agnosticism [1889] // Idem. Science and Christian Tradition. New York: D. Appleton and Co., 1896. P. 237—238.

[17] См.: Рассел Б. История западной философии. Т. 1. С. 96.

[18] См.: Лега В.П. Секст Эмпирик: скептицизм как образ жизни // Mathesis. Из истории античной науки и философии / Под ред. И.Д. Рожанского. М.: Наука, 1991. С. 210—219.

[19] См.: Dawkins R. The God Delusion. Boston: Houghton Mifflin Harcourt, 2006; цит. по рус. перев.: Докинз Р. Бог как иллюзия. М.: Колибри, 2009. С. 70—71.

[20] Там же. С. 86—87.

[21] Там же. С. 70—80.

[22] См.: Russell B. Am I an Atheist or an Agnostic? A Plea for Tolerance in the Face of New Dogmas // Idem. Works. Vol. 11: Last Philosophical Testament, 1943—1968. London: Routledge, 1997 (цит. по переводу Сергея Соловьева: http://scepsis.net/library/id_300.html).

[23] См.: Ayer A.J. Language, Truth and Logic. London, 1936; издание на русском языке: Айер А. Язык, истина и логика. М.: Канон+, 2010.

[24] См.: Drange Th.M. Nonbelief and Evil: Two Arguments for the Nonexistence of God. Amherst, NY: Prometheus Books, 1998.

[25] См.: Martin M. Atheism: A Philosophical Justification. Philadelphia: Temple University Press, 1990.

[26] См.: Russell B. Has Religion Made Useful Contribution to Civilization? An Examination and a Criticism. London: Watts & Co., 1930; цит. по: Рассел Б. Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию? // Он же. Почему я не христианин. М.: Политиздат, 1987.

[27] Sartre J.-P. L‘existentialisme est un humanisme [1946]. Paris: Gallimard, 1996; цит. по: Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. С. 344.

[28] Hitchens Ch.E. God Is Not Great: How Religion Poisons Everything. New York: Twelve Books, 2007; цит. по: Хитченс К. Бог — не любовь. Как религия все отравляет. М.: Альпина нон-фикшн, 2011.

[29] Докинз Р. Указ. соч. С. 83—84.

[30] Рассел Б. Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию? С. 114.

[31] Гинзбург В. Разум и вера // Вестник Российской академии наук. 1999. Т. 69. № 6. С. 548.

[32] Рассел Б. Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию? С. 115.

[33] Новый Завет. Послание к Римлянам апостола Павла, 13:1.

[34] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм. С. 323. 

Агностицизм — Вики

Агностицизм возник в конце XVIII века как антитеза идеям метафизической философии, активно занимавшейся исследованием мира через субъективное осмысление метафизических идей, зачастую не имеющих никакого объективного проявления или подтверждения.

Кроме философского агностицизма, существует агностицизм теологический и научный. В теологии агностики отделяют культурно-этическую составляющую веры и религии, считая её некой светской школой морального поведения в обществе, от мистической (вопросы существования богов, бесов, загробной жизни, религиозных ритуалов) и не придают последней существенного значения^[2]. Научный агностицизм существует как принцип в теории познания, предполагающий, что поскольку полученный в процессе познания опыт неизбежно искажается сознанием субъекта, то субъект принципиально не способен постичь точную и полную картину мира. Этот принцип не отрицает познания, а лишь указывает на принципиальную неточность любого знания и на невозможность познать мир полностью.

История

Термин был введён в употребление английским зоологом, профессором Томасом Генри Гексли в 1869 году^[1], когда «Метафизическое общество» предложило Гексли стать участником его заседаний^[3]. «Когда я достиг интеллектуальной зрелости, — пишет Гексли, — и начал задаваться вопросом, кто же я — атеист, теист или пантеист, материалист или идеалист, христианин или свободно мыслящий человек — я пришёл к выводу, что мне не подходит ни одно из этих наименований, кроме последнего»^[4]. По его определению, агно́стик — это человек, который не отрицает существование богов, но и не принимает сторону какой-либо религии или веры. Также агностик — это человек, который не отрицает существование богов, но и не утверждает его, поскольку убеждён в том, что первичное начало вещей неизвестно, так как не может быть познано — либо на данный момент развития, либо вообще. Термин применяется к учению Герберта Спенсера, Уильяма Гамильтона (англ.)русск., Джорджа Беркли, Давида Юма и др.

Свой вариант происхождения этого термина приводит П. А. Кропоткин^[5]: «Слово „агностики“ впервые было введено в употребление небольшой группой неверующих писателей, собиравшихся у издателя журнала „Девятнадцатый век“ („Nineteenth Century“) Джеймса Ноульса^[en], которые предпочли название „агностиков“, то есть отрицающих гнозу, названию атеистов».

Агностицизм можно обнаружить уже в античной философии, в частности, у софиста Протагора, утверждавшего невозможность проверить реальность существования богов, а также в античном скептицизме. Древнеиндийский философ Санджая Белаттхапутта (англ. Sanjaya Belatthaputta), живший, как и Протагор, в V веке до нашей эры, высказывал агностическую точку зрения на существование какой-либо жизни после смерти^[6][7][8][9]. В «Ригведе» есть гимн Насадья Сукта (англ.)русск. с агностической точкой зрения по вопросу о происхождении мира^[10][11][12].

Отношение к религиям

Агностик считает невозможным познание истины в вопросах существования богов, вечной жизни, сверхъестественных существ, понятий и явлений, но не исключает принципиально возможности существования божественных сущностей, как и возможности отсутствия их. Отвергается лишь возможность доказательства истинности или ложности таких утверждений рациональным путём. Поэтому агностик может верить в Бога, но не может быть приверженцем догматических религий (как христианство, иудаизм, ислам), поскольку догматизм этих религий противоречит убеждению агностика о непознаваемости мира — агностик, если и верит в Бога, то лишь в рамках допущения возможности его существования, зная, что может ошибаться, так как считает приводимые аргументы в пользу существования или несуществования Бога неубедительными и недостаточными, чтобы прийти на их основании к однозначному выводу^[13][14].

В то же время некоторые религии изначально не имеют учения о персонифицированном боге (буддизм и даосизм), что устраняет основной конфликт религии и агностицизма.

Есть ещё игностики — они не могут сказать, атеисты они или теисты, пока спрашивающий не даст определение «бога/богов» и уже в зависимости от этого определения решают, верят в такого бога или нет.

Агностицизм в истории философии

В философии агностицизмом называют не самостоятельную концепцию, а общую скептическую позицию в познании: как сомнение в адекватности доступных человеку методов, так и гносеологический пессимизм относительно объективной реальности вообще. В различной форме такие взгляды формулировались в самых разных философских школах. Например, субъективный идеализм Канта считает познание объективных сущностей принципиально невозможным для субъективного разума, а позитивизм утверждает бессмысленность постановки вопросов, выходящих за пределы доступного эмпирической проверке.

Впервые агностическую тенденцию озвучивали уже греческие софисты: Протагор учил, что «всё таково, каким оно кажется нам» (в духе гносеологического релятивизма), а Горгий сформулировал своего рода манифест агностицизма: «Ничего не существует; но даже если нечто существует, то оно непознаваемо; но даже если и познаваемо, то необъяснимо для другого».

Философы-эмпирики обращали внимание, что приобретаемый опыт знакомит нас только с ощущениями, а не с самими вещами. Д. Юм сделал поэтому вывод, что мы не можем знать не только того, насколько субъективное восприятие соответствует объективной реальности, но даже и того, существует ли она вообще вне наших ощущений. И. Кант в своей Критической философии постулировал существование объективных «вещей-в-себе» (сущностей, ноуменов), реальных источников наших ощущений, однако считал единственной формой познания субъективный чувственный опыт, поэтому сделал вывод о принципиальной ограниченности познания устройством познавательных возможностей самого субъекта: мы можем познать не реальный объект, а лишь то, как он предстаёт в человеческом опыте — явление («вещь-для-нас», феномен).

Агностицизм игнорирует базовый для философии императив поиска универсального объективного основания, поэтому подвергается постоянной критике как с позиций религиозной философии, так и с позиций материализма, которые видят такое основание в Боге и в материи соответственно. Так, Лев Толстой писал: «Я говорю, что агностицизм, хотя и хочет быть чем-то особенным от атеизма, выставляя вперёд мнимую невозможность знать, но в сущности то же, что атеизм, потому что корень всего есть непризнание Бога»^[15]. А В. И. Ленин, рассуждая о противоположности материализма и идеализма, напротив, упрекал агностицизм в интеллектуальной нерешительности и реакционности: «Агностицизм есть колебание между материализмом и идеализмом, то есть на практике колебание между материалистической наукой и поповщиной. К агностикам принадлежат сторонники Канта (кантианцы), Юма (позитивисты, реалисты и пр.) и современные „махисты“»^[16]. В диалектическом материализме гносеологическим основанием агностицизма называлась абсолютизация относительности, а его исторической предпосылкой — конфликт религиозного и научного мировоззрения, желание избежать этой альтернативы либо попытка их синтеза.

Известные агностики

См. также

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Философия: Энциклопедический словарь / Под редакцией А. А. Ивина. — М.: Гардарики, 2004.
2. ↑ Бердяев Н. А. Гл. VIII. Теософия и гнозис // Философия свободного духа = Бердяев Н. Философия свободного духа. Проблематика и апология христианства. Ч. 1—2. — Paris: YMCA-Press, 1927—1928. — М.: Республика, 1994. — 480 с. — 25 000 экз.
3. ↑ Вышегородцева Ольга. Бертран Рассел: предисловие к переводам (рус.). Дата обращения: 1 августа 2011. Архивировано 21 августа 2011 года.
4. ↑ Huxley T. Agnosticism // Science and Christian Tradition. — L.: Macmillan & Co, 1909.
5. ↑ Этика. Т. 1. М.: 1921
6. ↑ Samaññaphala Sutta: The Fruits of the Contemplative Life (неопр.). — «If you ask me if there exists another world (after death), … I don’t think so. I don’t think in that way. I don’t think otherwise. I don’t think not. I don’t think not not.». Архивировано 9 февраля 2014 года.
7. ↑ Bhaskar (1972).
8. ↑ Lloyd Ridgeon. Major World Religions: From Their Origins To The Present. — Taylor & Francis, March 13, 2003. — P. 63–. — ISBN 978-0-203-42313-4.
9. ↑ The Internet Encyclopedia of Philosophy – Protagoras (c. 490 – c. 420 BCE), The Internet Encyclopedia of Philosophy – Protagoras (c. 490 – c. 420 BCE), <http://www.iep.utm.edu/protagor/>. Проверено 22 июля 2013. 
10. ↑ Patri, Umesh and Prativa Devi. Progress of Atheism in India: A Historical Perspective (неопр.). Atheist Centre 1940–1990 Golden Jubilee (February 1990). Дата обращения: 29 июня 2014. Архивировано 29 июня 2014 года.
11. ↑ Trevor Treharne. How to Prove God Does Not Exist: The Complete Guide to Validating Atheism. — Universal-Publishers, 2012. — P. 34 ff.. — ISBN 978-1-61233-118-8.
12. ↑ Helmut Schwab. Essential Writings: A Journey Through Time: A Modern «De Rerum Natura». — iUniverse, December 10, 2012. — P. 77 ff.. — ISBN 978-1-4759-6026-6.
13. ↑ Энциклопедия (неопр.). iphras.ru. Дата обращения: 1 января 2017.
14. ↑ Агностицизм в философии (неопр.) (недоступная ссылка). www.kultu-rolog.ru. Дата обращения: 1 января 2017. Архивировано 2 января 2017 года.
15. ↑ Дневники и записные книжки 1895—1899 // Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53.
16. ↑ Ленин Владимир Ильич. К двадцатипятилетию смерти Иосифа Дицгена // Полн. собр. соч. — Т. 23. — С. 118.
17. ↑ И. Кант Критика чистого разума Критика всякой теологии, основанной на спекулятивных принципах разума
18. ↑ Бертран Рассел, «Кто такой агностик?»
19. ↑ ^{1 2} Знаменитые агностики и атеисты
20. ↑ «Robert Anton Wilson». Contemporary Authors Online, Gale, 2007. Reproduced in Biography Resource Center. Farmington Hills, Mich.: Thomson Gale. 2007
21. ↑ Stephen Jay Gould. Nonoverlapping Magisteria (англ.) Natural History, 1997, 106 (март): 16-22, 61.
22. ↑ «По отношению к Богу я агностик.» В письме М. Берковитцу, 25.10.1950. Einstein Archive 59-215; from Alice Calaprice, ed., The Expanded Quotable Einstein, Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 2000, p. 216.
23. ↑ Последний митинг Егора Гайдара. Газета «Коммерсантъ» №238 от 21.12.2009, стр. 4
24. ↑ Faces of the New Atheism: The Scribe, by Nicholas Thompson, Wired Magazine, Issue 14.11, November 2006.

Литература

Ссылки

Урок 11. познание как деятельность — Обществознание — 10 класс

Обществознание, 10 класс

Урок 11. Человек. Человек в системе общественных отношений

Перечень вопросов, рассматриваемых на уроке:

1. Познание мира.
2. Формы познания.
3. Мышление и деятельность.
4. Виды человеческих знаний.
5. Естественные и социально-гуманитарные науки.
6. Уровни научного познания.
7. Способы и методы научного познания.
8. Особенности социального познания.
9. Общественное и индивидуальное сознание.
10. Истина как цель познания.

Тезаурус:

Познание — процесс обогащения человека новым знанием.

Истина – это соответствие полученных знаний содержанию объекта познания.

Относительная истина — это ограниченное верное знание о чём-либо, которое соответствует определенному уровню развития общества и которое может быть уточнено в будущем.

Абсолютная истина— это полное, исчерпывающее знание о сложном объекте о мире, которое не может быть опровергнуто.

Объективная истина – знание, которое не зависит от субъекта (человека и общества) по содержанию.

Заблуждение— это содержание знания, не соответствующее реальности, но ошибочно принимаемое за истинное.

Социальное познание – это процесс приобретения и развития знаний о человеке и обществе.

Агностицизм (от греч. agnostos — непознаваемый) — философское учение, отрицающее

возможность познания. 

Конвенционализм – разновидность агностицизма, учение, согласно которому, существующие

научные теории являются лишь соглашениями между учёными (от лат. conventio — соглашение). Эти теории не могут достоверно отражать сущность исследуемых предметов.

Гносеологизм (от греческих слов gnosis — познание и logos — учение) — не отрицая сложности

познания, доказывают познаваемость мира.

Ключевые слова

Истина, абсолютная и относительная истина, познание, мышление.

Основная и дополнительная литература по теме урока:

Учебник «Обществознание» для 10 класса авторов: Л.Н. Боголюбова, Ю.И. Аверьянова, А.В. Белявского. Москва. Издательство «Просвещение», 2014.

О.А. Чернышёва, Р.В. Пазин. Обществознание. ЕГЭ. Работа с текстом. Решение познавательных задач. Легион. Ростов-на-Дону, 2017. С. 5-35.

П.А. Баранов. Большой сборник тематических заданий. АСТ, 2017. С. 63-70.

Теоретический материал для самостоятельного изучения

Человек всегда стремился к познанию истины.

Философов с древности интересовал вопрос о возможности познания мира?

Размышления об этом разделили философов на оптимистов, скептиков и пессимистов.

Познаваемость мира признают оптимисты в отличии от пессимистов, отрицающих данный взгляд. В свою очередь скептики занимают срединную позицию, говоря о возможности познания мира, но сомневаясь в достоверности знаний о нём.

Так зародились философские теории о познаваемости мира: агностицизм, конвенционализм (разновидность агностицизма) и гносеологизм.

Те, кто признает познаваемость мира выделяют чувственное и рациональное познание.

Формами чувственного познания являются ощущения – отражение отдельных свойств,

признаков предметов и процессов; восприятие – отражение предметов в многообразии их свойств; представление – конкретный образ объекта через оживление с помощью памяти.

Формами рационального познания являются понятие – форма мышления, в которой фиксируются

общие существенные признаки вещей, суждение, форма мышления утверждающая или отрицающая нечто об объектах познания, умозаключение – форма мышления, посредством которой из суждений выводится заключение или вывод.

Чувственное и рациональное познание взаимосвязаны, потому что рациональное невозможно без

чувственного – это первая ступень познания, при этом практика, метод рационального познания, исключает недостатки чувственного.

Наши знания могут быть как истинными, так и ложными. Истина – это соответствие

полученного знания действительности. Истина бывает абсолютной и относительной.

Относительная истина — это неполное верное знание о чём-либо. Она со временем может быть дополнена новым знанием или стать заблуждением. Абсолютная истина — это полное знание, например, форма земли.

Отличить истину от заблуждения помогают критерии истины.

КРИТЕРИИ ИСТИНЫ

непротиворечивое, практика как производство, опыт,

логически стройное знание эксперимент

теория,

теоретическое доказательство

Наиболее истинным считается научное знание. Его особенность в том, что в нем присутствуют

определенные принципы.

Выделяют два уровня научного знания.

Каждый из уровней научного знания имеют свои методы познания.

Кроме научного познания существуют и другие формы. Одной из них является миф – это ранняя

форма познания, родившаяся в результате поисков целостной картины мира.

Повседневный труд и опыт дают человеку обыденное знание, которое выражается и в

особенности языка – чуть-чуть, щепотка, на глазок. Пословицы и поговорки отражают этот тип знания – народную мудрость.

Образное представление окружающей действительности дает искусство.

Одним из видов знания признается и паранаука (от греч. para – возле, около). Эти знания

околонаучны ли лженаучны.

Все знания человек приобретает в процессе деятельности.

Одним из видов познавательной деятельности является коммуникативная деятельность, которая имеет свои формы и функции.

Она основывается на общение, взаимодействие равноправных партнеров, которые считаются с мнением друг друга.

Разбор типового тренировочного задания

1. Выберите верные суждения о функциях коммуникативной деятельности в научном

познании.

1.Коммуникативная деятельность в познании выполняет функции оформления знаний в виде текстов, передачи системы методологических,-мировоззренческих и иных нормативов основ научных выводов.

2.Коммуникативная деятельность в познании не существует.

3.Коммуникативная деятельность в познании охватывает передачу информации с помощью различных социальных институтов и структур, в первую очередь СМИ, которые собирают, перерабатывают и распространяют информацию

4.Коммуникативной деятельностью не может быть профессиональное общение внутри наук, в том числе социально-гуманитарных.

Правильный вариант/варианты: 1,3.

1. Восстановите смысловое значение предложений:

Ближе всего к истине стоит _______ знание, которое приобретается через научное познание.

Результаты человеческих ______ не ограничиваются наукой.

Варианты ответов:

Научное, житейское, обыденное;

Исканий, знаний, стремлений.

Правильный вариант: научное, знаний.

Атеизм несовместим с научным методом, утверждает лауреат премии физик

Марсело Глейзер, 60-летний бразильский физик-теоретик из Дартмутского колледжа и активный популяризатор науки, получил в этом году премию Темплтона. Премия от Фонда Джона Темплтона, оцениваемая чуть менее 1,5 миллиона долларов, ежегодно присуждается человеку, «который внес исключительный вклад в утверждение духовного измерения жизни». Среди его прошлых получателей — такие известные деятели науки, как сэр Мартин Рис и Фриман Дайсон, а также религиозные или политические лидеры, такие как Мать Тереза, Десмонд Туту и ​​Далай-лама.

За свою 35-летнюю научную карьеру исследования Глейзера охватили широкий спектр тем, от свойств ранней Вселенной до поведения элементарных частиц и происхождения жизни. Но, удостоив его самой престижной награды, Фонд Темплтона в основном сослался на его статус ведущего общественного интеллектуала, раскрывающего «исторические, философские и культурные связи между наукой, гуманитарными науками и духовностью». Он также стал первым латиноамериканцем, получившим премию.

Scientific American поговорил с Глейзером о награде, о том, как он планирует продвигать свое послание о согласованности, о необходимости смирения в науке, о том, почему люди особенные, и о фундаментальном источнике его любопытства как физика.

[Ниже следует отредактированная стенограмма интервью.]

Scientific American: Прежде всего, поздравляем! Что вы почувствовали, когда услышали эту новость?

Марсело Глейзер: Это был настоящий шок.Я чувствую себя чрезвычайно польщенным, очень униженным и немного нервным. Если честно, это коктейль из эмоций. Я придаю большое значение тому факту, что я первая латиноамериканка, получившая это. В любом случае для меня это важно — и теперь я чувствую тяжесть на своих плечах. Знаешь, у меня есть сообщение. Теперь вопрос в том, как донести это до максимально эффективной и ясной, теперь, когда у меня есть гораздо более крупная платформа для этого.

Вы писали и красноречиво говорили о природе реальности и сознания, происхождении жизни, возможности жизни за пределами Земли, происхождении и судьбе Вселенной и многом другом.Как все эти разрозненные темы объединяются в одно связное сообщение для вас?

Для меня наука — это один из способов приобщиться к тайне существования. И если вы так думаете, тайна существования — это то, о чем мы задумывались с тех пор, как люди начали задавать вопросы о том, кто мы и откуда мы. Итак, хотя эти вопросы сейчас являются частью научных исследований, они намного старше науки. Я не говорю о науке о материалах или о высокотемпературной сверхпроводимости, что потрясающе и очень важно, но это не та наука, которой я занимаюсь.Я говорю о науке как о части гораздо более грандиозного и древнего вопроса о том, кто мы есть в большой картине Вселенной. Для меня, как физика-теоретика, а также человека, который проводит время в горах, этот вид вопросов предлагает глубокую духовную связь с миром через мой разум и через мое тело. Я думаю, Эйнштейн сказал бы то же самое со своим космическим религиозным чувством.

Прав. Итак, какой аспект вашей работы, по вашему мнению, наиболее соответствует духовным целям Фонда Темплтона?

Наверное, моя вера в смирение.Я считаю, что мы должны использовать гораздо более скромный подход к знаниям, в том смысле, что если вы внимательно посмотрите на то, как работает наука, вы увидите, что да, это замечательно — великолепно! — но у этого есть пределы. И мы должны понимать и уважать эти ограничения. И, делая это, понимая, как развивается наука, наука действительно превращается в глубоко духовный разговор с таинственным обо всем, чего мы не знаем. Итак, это один ответ на ваш вопрос. И это, очевидно, не имеет ничего общего с организованной религией, но дает представление о моей позиции против атеизма.Считаю себя агностиком.

Почему ты против атеизма?

Я честно считаю, что атеизм несовместим с научными методами. Я имею в виду, что такое атеизм? Это утверждение, категорическое утверждение, выражающее веру в неверие. «Я не верю, даже если у меня нет доказательств за или против, просто я не верю». Период. Это заявление. Но в науке мы не делаем деклараций. Мы говорим: «Хорошо, у вас может быть гипотеза, у вас должны быть доказательства против или за нее.«И поэтому агностик сказал бы: послушайте, у меня нет доказательств существования Бога или какого-либо бога (в первую очередь, какого бога? Богов маори, или иудейского, или христианского, или мусульманского бога? с другой стороны, агностик не признает своего права делать окончательное заявление о том, о чем он или она не знает. «Отсутствие улик не является доказательством отсутствия» и все такое. Это настраивает меня против всех «новых атеистов», хотя я хочу, чтобы мое послание было уважительным к убеждениям и рассуждениям людей, которые могут быть основаны на общине, достоинстве и т. Д.И я думаю, очевидно, что Фонду Темплтона все это нравится, потому что это часть зарождающегося разговора. Это не только я; это также мой коллега астрофизик Адам Франк и многие другие, которые все больше и больше говорят о связи между наукой и духовностью.

Итак, послание о смирении, открытости и терпимости. Где еще, кроме дискуссий о Боге, вы видите наиболее острую потребность в этом этосе?

Знаете, я парень из «редкой земли».Я думаю, что наша ситуация может быть особенной, в планетарном или даже галактическом масштабе. Поэтому, когда люди говорят о Копернике и коперниканстве — «принципе посредственности», который гласит, что мы должны ожидать, что мы будем средними и типичными, я говорю: «Знаете что? Пора выйти за рамки этого ». Когда вы посмотрите на другие планеты (и экзопланеты, которые мы можем понять), когда вы посмотрите на историю жизни на Земле, вы поймете, что это место под названием Земля абсолютно удивительно. И, возможно, да, есть и другие, возможно — кто знает, мы определенно ожидаем этого — но прямо сейчас мы знаем, что у нас есть этот мир, и мы эти удивительные молекулярные машины, способные к самосознанию, и все такое действительно делает нас особенными.И мы точно знаем, что других людей во вселенной не будет; где-то там могут быть гуманоиды, но мы — уникальные продукты долгой истории нашей единственной маленькой планеты.

Дело в том, чтобы понять современную науку в этих рамках, значит вернуть человечество в своего рода моральный центр вселенной, в котором мы несем моральный долг сохранить эту планету и ее жизнь со всем, что у нас есть, потому что мы понимаем, насколько редка вся эта игра и что практически мы одни.Во всяком случае, пока. Мы должны это сделать! Это сообщение, которое, я надеюсь, найдет отклик у многих людей, потому что для меня то, что нам действительно нужно сейчас в этом все более раскалывающем мире, — это новый объединяющий миф. Я имею в виду «миф» как историю, определяющую культуру. Итак, какой миф будет определять культуру 21 века? Это должен быть миф о нашем виде, а не о какой-то конкретной системе убеждений или политической партии. Как мы можем это сделать? Что ж, мы можем сделать это, используя астрономию, используя то, что мы узнали из других миров, чтобы позиционировать себя и сказать: «Послушайте, ребята, это не о племенной преданности, это о нас как о виде на очень специфической планете, который будет продолжайте с нами — или без нас.«Я думаю, вы хорошо знаете это послание.

Да. Но позвольте мне на минутку поиграть в адвоката дьявола только потому, что ранее вы говорили о ценности смирения в науке. Некоторые сказали бы, что сейчас не время быть скромным, учитывая растущую волну активной открытой враждебности к науке и объективности во всем мире. Как бы вы на это ответили?

Это, конечно, то, что мне уже говорили: «Ты действительно уверен, что хочешь говорить такие вещи?» И мой ответ — да, безусловно.Есть разница между «наукой» и тем, что мы можем назвать «сциентизмом», то есть представлением о том, что наука может решить все проблемы. В значительной степени не наука, а то, как человечество использовало науку, поставило нас в наши нынешние трудности. Потому что большинство людей в целом не осознают, что наука может и чего не может. Поэтому они злоупотребляют этим и не думают о науке более плюралистично. Итак, хорошо, вы собираетесь разработать беспилотный автомобиль? Хороший! Но как эта машина справится с трудным выбором, например, отдать приоритет жизням пассажиров или жизням прохожих? Будет ли решать только технолог из Google? Будем надеяться, что нет! Вы должны поговорить с философами, вы должны поговорить со специалистами по этике.И не понимать этого, говорить, что у науки есть ответы на все вопросы, для меня просто нонсенс. Мы не можем предполагать, что собираемся решать все проблемы мира строго научным подходом. Этого не будет, и никогда не было, потому что мир слишком сложен, а наука имеет как методологические возможности, так и методологические ограничения.

Итак, что мне сказать? Я говорю честно. Здесь уместна цитата физика Фрэнка Оппенгеймера: «Худшее, что может сделать сукин сын, — это превратить тебя в сукиного сына.«Что непристойно, но блестяще. Я не собираюсь лгать о том, что наука может и что не может делать, потому что политики злоупотребляют наукой и пытаются политизировать научный дискурс. Я буду честен в отношении силы науки, чтобы люди действительно поверили мне в моей честности и прозрачности. Если вы не хотите быть честным и прозрачным, вы просто станете лжецом, как и все остальные. Вот почему меня расстраивают искажения, например, когда у вас есть ученые, в том числе Стивен Хокинг и Лоуренс Краусс, утверждающие, что мы решили проблему происхождения Вселенной или что теория струн верна и что окончательная «теория всего» »Уже под рукой.Такие заявления — подделка. Итак, сейчас я чувствую себя блюстителем целостности науки; кому-то, кому вы можете доверять, потому что этот человек открыт и достаточно честен, чтобы признать, что научное предприятие имеет ограничения — что не значит, что оно слабое!

Вы упомянули теорию струн и свой скептицизм по поводу идеи окончательной «теории всего». Откуда этот скептицизм?

Науке невозможно получить истинную теорию всего.И причина тому гносеологическая. По сути, мы получаем информацию о мире посредством измерений. Это через инструменты, верно? И из-за этого наши измерения и инструменты всегда расскажут нам много чего, но они не будут ничего слышать. И мы не можем когда-либо думать, что можем иметь теорию всего, потому что мы никогда не можем думать, что знаем все, что можно знать о Вселенной. Это связано с разработанной мной метафорой, которую я использовал в качестве названия книги, Остров знаний .Знание продвигается, да? Но он окружен этим океаном неизвестности. Парадокс знания заключается в том, что по мере его расширения и изменения границы между известным и неизвестным вы неизбежно начинаете задавать вопросы, которые раньше даже не могли задать.

Я не хочу отговаривать людей искать единые объяснения природы, потому что да, нам это нужно. На этом стремлении к упрощению и объединению вещей основано много физики. Но с другой стороны, это пустое утверждение о том, что когда-либо может существовать теория всего, что, на мой взгляд, в корне неверно с философской точки зрения.Вся эта концепция окончательности и окончательных идей для меня — всего лишь попытка превратить науку в религиозную систему, с чем я категорически не согласен. Так как же тогда оправдать свое исследование, если не думаешь, что сможешь прийти к окончательному ответу? Ну, потому что исследование — это не окончательный ответ, а процесс открытия. Важно то, что вы находите на своем пути, и именно любопытство движет человеческий дух вперед.

Говоря о любопытстве… Вы, , однажды написали : «Ученые, в определенном смысле, — это люди, которые не перестают гореть любопытством, пытаясь найти ответы на некоторые вопросы, которые они задавали в детстве.«Был ли в детстве задаваемый вами формирующий вопрос или полученный опыт, который сделал вас ученым, которым вы являетесь сегодня? Вы все еще пытаетесь на него ответить?

Я до сих пор восхищаюсь тем, как много наука может рассказать о происхождении и эволюции Вселенной. У современной космологии и астробиологии есть большинство вопросов, которые я ищу — идея перехода от неживого к жизни для меня абсолютно увлекательна. Но, честно говоря, я потерял маму.Мне было шесть лет, и эта потеря была абсолютно разрушительной. Это познакомило меня с понятием времени с самого раннего возраста. И очевидно, что религия пришла сразу же, потому что я еврей, но я очень разочаровался в Ветхом Завете, когда был подростком, а затем я нашел Эйнштейна. Тогда я понял, что с помощью науки можно задавать вопросы о природе времени и пространства и самой природе. Это просто поразило меня. И поэтому я думаю, что это было очень раннее чувство потери, которое заставило меня задуматься о существовании.И если вам интересно узнать о существовании, физика станет прекрасным порталом, потому что она приближает вас к природе фундаментальных вопросов: пространство, время, происхождение. И с тех пор я счастлив.

Почему агностицизм, вероятно, не значит то, что вы думаете, это значит

Агностики часто характеризуются как амбивалентные или бессистемные люди, которые отказываются принимать решения. Но агностицизм — это гораздо больше, чем эти утомленные заблуждения, включая более строгое соблюдение научных принципов, чем те, на которые обычно ссылаются атеисты.

Верхнее изображение: спиральная туманность «Глаз Бога» (NGC 7293). Предоставлено: Хаббл / НАСА / Рохелио Берналь Андрео.

Текущая культурная война не оставляет места агностикам. Атеисты и теисты борются за меметическое превосходство, каждая из сторон делает самоуверенные заявления о том, действительно ли существует Бог. Теисты приводят доводы в пользу Бога, апеллируя к вере, Священным Писаниям или любому количеству уже устаревших аргументов. Атеисты занимают диаметрально противоположную позицию, утверждая, что нет никаких оснований полагать, что высшее существо существует.

И горе тому, кто осмелится усложнить поляризованный характер этой дискуссии. Что касается этой битвы, ответ либо черный, либо белый; нет терпимости к нюансам или сомнениям.

G / O Media может получить комиссию

Громкость этих настроений в значительной степени вытеснила агностицизм на философскую сторону. Это и некоторые довольно серьезные заблуждения относительно того, что это на самом деле означает. В наши дни агностицизм часто неверно трактуется как не определившийся ответ на вопрос.Фактически, этот термин часто применяется вне религиозного контекста при описании вещей, по которым мы еще не высказали своего мнения. Например, мы можем сказать, что мы «агностики» в отношении изменения климата, не веря этому или не веря этому. С другой стороны, он используется для выражения нашей амбивалентности по поводу чего-либо, используя этот термин для приравнивания к таким настроениям, как «мне все равно», «я действительно не хочу знать» или «я даже не хочу думать. об этом.»

Но это случайное употребление термина выдает его первоначальную цель, эпистемологическую позицию и методологию, в которых скептицизм и эмпиризм — два отличительных признака научного метода — занимают центральное место.

«Неизвестному Богу»

Чтобы понять, что значит быть агностиком в отношении существования Бога, важно понять, откуда появился этот термин.

Еще в 1869 году Т. Х. Хаксли придумал этот термин, чтобы противостоять безудержному догматизму, демонстрируемому многими его коллегами. Не желая подписываться под другим «измом» и вдохновленный ссылкой в ​​Библии на «неизвестного Бога», он придумал слово «агностик». Это слово, по словам Хаксли, «явно противоположно« гностику »церковной истории, который заявлял, что знает так много о тех самых вещах, о которых я не знал.«И действительно, этот термин никогда не задумывался как нечто среднее между атеизмом и теизмом; отсутствие« изма »было вполне преднамеренным.

Хаксли был убежден, что человечество не может и никогда не узнает окончательное происхождение и причины В этом смысле он был кантианским скептиком — сторонником представления о том, что мы не можем познать мир, потому что структуры разума искажают наши знания о том, что реально. идея, напоминающая (хотя и не столь суровая) картезианского скептицизма (т.е. «единственная известная правда — это собственное самосознание»). В конце концов, Хаксли считал, что аргументы о трансцендентальном и метафизическом (хотя, возможно, значимые) эмпирически непроверяемы.

Что примечательно в скептицизме Хаксли, так это его позиция против уверенности и тех, кто отказывался сомневаться, особенно тех, кто настаивал на том, что их теизм или атеизм должны быть правдой.

Более того, агностицизм Хаксли был больше, чем просто упрямый скептицизм — это была методология .Как заметил буддийский ученый Стивен Бэтчелор:

Он считал агностицизм столь же требовательным, как и любые моральные, философские или религиозные убеждения. Но он отказывался рассматривать это как кредо в традиционном смысле слова и видел в нем больше метод. Метод, который он имел в виду, в целом лежит в основе научного исследования. Это означает, с одной стороны, довести рассудок до предела и, с другой стороны, не принимать ничего за истину, если это не доказуемо.

Что он справедливо сравнивает с буддийской философией:

Все традиции буддизма согласны с тем, что нельзя верить во что-то просто ради веры в это, но только если это может быть каким-то образом продемонстрировано как истинное, если это может быть реализовано в какой-то практический способ.

Неизвестное Неизвестное

Действительно, многие агностики скептически относятся к тем, кто утверждает, что знает все ответы относительно жизни, вселенной и всего остального. Они с равным презрением относятся к закоренелым атеистам и набожным верующим — и часто видят, как оба лагеря проявляют одинаковое чрезмерное рвение, когда они высказывают свои доводы и пропагандируют свои взгляды. Для агностика доказать существование Бога так же важно, как и опровергнуть существование Бога; отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия.

Более того, как заметил философ Гэри Гаттинг:

Атеизм может быть интеллектуально жизнеспособным, но он требует своих собственных аргументов и не может просто ссылаться на отсутствие решающих доказательств в пользу религии. Кроме того, если сами атеисты не имеют явно более веских доводов в пользу своего отрицания теистической религии, то агностицизм … остается жизнеспособной альтернативой. Аргумент без аргументов в пользу атеизма не работает.

Агностики также утверждают, что, поскольку существует так много научных вопросов о существовании, которые остаются без ответа, крайне преждевременно начинать говорить о неопровержимой уверенности.Например, сознание — досадная «трудная проблема». И нет недостатка в метафизических объяснениях нашего существования и присутствия Вселенной, включая квантовые теории мультивселенной, спонтанно формирующиеся космические мозги, компьютерное моделирование, многомерность, основанную на теории струн, наличие того, что кажется точно настроенной вселенной, и черным дыры, извергающие бесконечную цепь вселенных, извергающих черные дыры.

Наука о задержке роста?

Но многие атеисты не без оснований возражают, что излишний скептицизм может стать проблемой.В самом деле, если довести его до крайности, скептицизм может быть весьма изнурительным и даже вредным для научного метода.

Возьмем, к примеру, абсурдную верификацию логических позитивистов начала 20 века. Согласно их теории познания, когнитивно значимыми являются только те утверждения, которые могут быть проверены либо логически, либо эмпирически. Хотя какое-то время это было модно среди эпистемологов, в конечном итоге было высказано возражение, что такой строгий критерий проверяемости делает универсальные утверждения практически бессмысленными, что создает необоснованные ограничения на то, что можно считать наукой.

Карл Поппер был ярым критиком логического позитивизма. Он утверждал, что наука не может двигаться вперед без опровержимых прогнозов. Более того, он нашел огромную ценность в метафизике, которую он рассматривал как важное требование для развития новых научных теорий. Поппер считал, что не поддающаяся опровержению концепция (и, следовательно, ненаучная и, возможно, метафизическая концепция) в одну эпоху может позже, благодаря развитию знаний или технологий, в конечном итоге стать опровергнутой и, следовательно, научной.

Как однажды сказал Бертран Рассел: «Скептицизм, хотя и безупречен с точки зрения логики, психологически невозможен, и в любой философии, претендующей на его принятие, есть элемент легкомысленной неискренности».

Это важный урок, к которому должны прислушиваться как атеисты, так и агностики. Когда дело доходит до «знания», требуется определенный прагматизм; иметь знание означает верить с надлежащим обоснованием в то, что является правдой. Знание может быть весьма вероятным, но никогда не достоверным.

Агностик-атеист

Итак, все эти философствования — это хорошо, но как нам жить? Во что именно мы должны верить и ценить? Лично мой агностицизм в отношении Бога сильно склонен в пользу неверия. Моя повседневная жизнь основана на презумпции атеизма, что, в свою очередь, привело меня к принятию светских гуманистических и светских буддийских ценностей. Но эпистемологически я знаю, что не могу знать о Боге или других метафизических неизвестных. Вот почему я называю себя агностиком-атеистом, «система убеждений», которую называют агносто-атеизмом.

И я не одинок. Откровенный атеист Ричард Докинз признал, что он агностик, потому что он не может опровергнуть существование Бога. По шкале от 1 до 7 он говорит, что у него 6,9 с точки зрения уверенности в своих убеждениях, добавляя, что «я думаю, что вероятность существования сверхъестественного творца очень, очень мала».

Ник Спенсер из The Guardian также поддерживает агностический атеизм, утверждая, что агностицизм, безусловно, может сопровождаться всеобъемлющим метафизическим — или материалистическим — убеждением:

И это указывает на трудности с агностицизмом.Отношение хорошее, но оно должно быть о чем-то. Прилагательные нужны существительные. Если Хаксли действительно был агностиком, то он был агностиком-атеистом, уклонявшимся от божественного, но не желающим (как он утверждал) быть слишком догматичным в этом отношении.

При таком понимании всем нам нужна капля агностицизма — соответствующая интеллектуальная резерва перед лицом больших вопросов. Догматическая альтернатива, известная нам как «фундаментализм», не является ни привлекательной, ни полезной.

Но мы не должны считать агностицизм законченной и достаточной метафизической позицией.Вопрос не просто в том, являетесь ли вы агностиком, а в том, какой вы агностик.

Так какой же вы агностик?

Источники: Стэнфордская философская энциклопедия | Нью-Йорк Таймс | Guardian | Неделя

Следуйте за мной в Twitter: @dvorsky

агностицизм | Определение, убеждения, история и факты

Агностицизм (от греч. agnōstos , «непознаваемый»), строго говоря, доктрина, согласно которой люди не могут знать о существовании чего-либо, кроме явлений их опыта.Этот термин стал в народе приравниваться к скептицизму в отношении религиозных вопросов в целом и, в частности, к отказу от традиционных христианских верований под влиянием современной научной мысли.

Слово «агностицизм» впервые было публично введено в употребление в 1869 г. на собрании Метафизического общества в Лондоне Т. Хаксли, британский биолог и поборник дарвиновской теории эволюции. Он придумал это как подходящий ярлык для своей должности. «Это пришло мне в голову как явно противоположное« гностику »церковной истории, который заявлял, что знает так много о тех самых вещах, о которых я не знал.

Природа и виды агностицизма

Утверждение Хаксли выявляет как тот факт, что агностицизм имеет какое-то отношение к незнанию, так и то, что это незнание относится, в частности, к сфере религиозной доктрины. Однако этимология, а теперь и обычное употребление, допускает менее ограниченное использование этого термина. Советский лидер Владимир Ленин, например, в своей книге « Материализм и эмпириокритицизм » (1908) выделил крайности истинного материализма, с одной стороны, и смелый идеализм Джорджа Беркли, идеалиста XVIII века, с другой.Он признал попыткой найти промежуточное звено между ними «агностицизмы» шотландского скептика Дэвида Юма и великого немецкого критического философа Иммануила Канта — агностицизмы, которые здесь заключались в их утверждениях о непознаваемости природы или даже о существовании «вещей». в себе »(реальности за пределами видимости).