Ретрофлексия — Википедия
Ретрофлексия (англ. retroflection — обращение назад на себя) — один из защитных механизмов в гештальт-терапии. Вместо воздействия на окружающий мир и изменения обстоятельств, человек изменяет самого себя, совершает по отношению к себе действия, которые он хотел бы направить на другого.
Возникновение и развитие ретрофлексии[править | править код]
Возникновение ретрофлексии связано с недостаточным вниманием к ребёнку, в результате чего у него формируется убеждение, что никто не может позаботиться о нём кроме него самого, и как следствие, меняется направленность эмоций: человек обращает их на себя.[1] Происходит это в ситуациях, когда близкие люди ребёнка враждебны или равнодушны к нему. Его никто не утешает, он лишён ласки и заботы. Он учится сам себя поддерживать и никого об этом не просит больше. В более взрослом возрасте он готовит себе с любовью, покупает себе одежду, машины, тщательно подбирает себе окружение. Но интроективное убеждение, что никто не может о нём позаботиться, мешает осознать, что это не так.
Очень подробно этот механизм описал Ф. Перлз. Личность человека, для которого характерна ретрофлексия, разделяется на две составляющие: одна воздействует на другую. В нормальном функционировании психики сдерживание деструктивных импульсов — нормальное явление. При ретрофлексии происходит их обращение на самого себя. Для этого вида психологической защиты характерно применение индивидом местоимения «я», когда имеются в виду «они» и наоборот, а также использование возвратного местоимения «себе» или «себя». Личность как бы состоит не из «Эго» и «Суперэго», а из «я» и «не-я» (себя и образа себя). Человек при этом оказывается неспособным отличить одно от другого. В поведении человека, для которого характерен этот механизм, появляются навязчивые действия, вредные привычки (бить себя, грызть ногти).
То есть, человек может разделять себя на наблюдателя и наблюдаемого, на созидателя и его дело. Проявляться это может в том, что человек начинает разговаривать сам с собой, в нездоровом чувстве юмора — он как бы смотрит на себя со стороны и понимает всю нелепость своего поведения. Следствием является постоянное чувство стыда или смущения. Расщепление, вызываемое ретрофлексией, провоцирует стресс, потому что вся энергия остаётся внутри и не получает выхода.
Система «должен» якобы знает лучше, что нужно индивиду, но по факту причиняет страдания и сковывает. При этом осуждение себя причиняет боль человеку на протяжении всей его жизни.
Ретрофлексия становится патологической, когда становится хронической. В этом случае она приводит к постоянному подавлению внутренних импульсов. Этот вид защиты может стать причиной многих соматизаций. Паталогической, или особенностью характера она становится когда ступор между противоположными стремлениями человека является постоянным. При этом происходит отказ от действия вместо естественной задержки поведения. Потеря равновесия между спонтанным поведением и самоконтролем расщепляет личность человека на части.
Движения к росту происходят в виде перераспределения энергии, вскрытии процесса внутренней борьбы, перевод её с неосознаваемого уровня на осознанный. Освобождаясь, внутренняя энергия направляется на внешний мир, при этом должен быть сформирован набор подходящих эффективных действий для замены старых моделей поведения. Процесс становится более эффективным при работе с дыханием, познанием себя и когнитивных ключей, интроекций, мешающих свободному проявлению эмоций. Нужно дать понимание, что сдерживание необходимо в тех вопросах, которые слишком сложны, чтобы решать их спонтанно (выбор профессии, выбор мужа или жены, решения сложной математической задачи). Торможение будет излишним при принятии решения — на какой фильм пойти или чем заняться текущим вечером.
Существует два уровня сопротивления изменениям. Человек или переносит на себя то, в чём он нуждается или вообще не обращает внимания на свои потребности. Он сам для себя недоступен, не может быть добр к себе.[2]
Для освобождения от ретрофлексии, человеку придётся осознать свои позы, жесты, мимику. Если он осознаёт, что происходит в его внутреннем мире, его энергия готова преобразоваться в реальное действие, фантазию. Для лучшего осознания, при работе с терапевтом, требуется особое обращение внимания на жесты и внутренние переживания человека.
- Задержка дыхания.
- «Проглатывание» чувств.
- Мускульные проявления, такие как сжатие кулаков, закусывание губ или, например, ситуации, когда человек задыхается.
- Изменение тона и цвета кожи в местах, где возникают блоки.
- Положение тела.
- Жалобы на психосоматические болезни и/или депрессию.
- Навязчивые действия, вредные привычки (бить себя, грызть ногти).
В культуре[править | править код]
- Ярким примером проявления этого механизма защиты является персонаж рассказа Эдгара По «Вильям Вильсон». Персонаж пытается скрыться от преследователя, который является частью его самого. Образ недремлющего «Ока Божия» так же хорошо отражает суть феномена. Оно якобы всегда в курсе наших намерений и помыслов. Это по сути образ «Супер-Эго», которое сходно с родительским, но является более беспощадным, чем родительское.
Клинические примеры[править | править код]
Гештальт-терапевты Ирвин и Мириам Польстер приводят следующие примеры ретрофлексии[2]:
- Мужчина, лет 30, который переболел в детстве энцефалитом и получил осложнения, которые вызвали задержку умственного развития. В результате он не мог долго поддерживать беседу с людьми, так как терял нить разговора. При этом он испытывал ярость, говорил себе, что глупеет, ругал себя за это, уединялся и, раскачиваясь, щипал себя до боли.[2]
- Мужчина, описывающий грустное событие из своей жизни женщине, замечает, что она глубоко вжимается в кресло, обнимая себя руками. Он чувствует, что с каждым следующим словом она отдаляется. Но на самом деле она испытывала потребность в поддержке и желание поддержать, вместо того, чтобы обнять его, она сжимала себя. Её желание проявить сочувствие вызвало противоположную мускульную реакцию — удержать импульс под контролем. Вся энергия направилась на подавление импульса, которого она боялась.
- Иногда могут сдерживаться агрессивные побуждения — желания оскорбить, ударить, вызвать враждебность. Желание подавить злость в этом случае будет выражаться в напряжённой застывшей позе, неподвижности челюсти.[2]
- ↑ 1 2 Мещеряков Б.Г., Зинченко В.П. Большой психологический словарь.. — Москва, 2003.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Ирвин Польстер, Мириам Польстер. Интегрированная гештальт-терапия: Контуры теории и практики / Пер. с англ. А.Я.Логвинской. — Москва, 1996.
- ↑ Перлз Ф. Практика гештальт-терапии. Пер. Папуш М. П.. — Москва, 2005.
Ретрофлексия в гештальт-терапии — FAQ по реальности
При ретрофлексии человек подобен гермафродиту — он направляет против себя то, что хотел бы сделать другому, или делает сам для себя то, что хотел бы получить от другого. Он может быть мишенью для самого себя, собственным Санта-Клаусом, собственным любовником и т.д. Он сжимает свою «психологическую вселенную» до самого себя, не ожидая ничего от других. При ретрофлексии человек способен разделять себя на наблюдателя и наблюдаемого или на созидателя и его дело. Эта способность имеет разные проявления. Человек может разговаривать сам с собой. Чувство юмора тоже свидетельствует об этом расщеплении, потому что он может посмотреть на себя со стороны и увидеть нелепость и абсурдность своего поведения. Чувство стыда или смущения — тоже проявления самонаблюдения и самооценки. Человек может создавать и собственную мораль.Родители могут знать только то, что ребенок разрисовал обои на стене или ущипнул младшего братишку. Ребенок же знает по себя: «Мне хотелось разрисовать стенку» или «Я хотел ущипнуть младшего братишку». Система «должен», претендующая на то, что лучше самого ребенка знает, что ему нужно, причиняет страдание и сковывает. Боль от осуждения самого себя пронизывает всю его жизнь.
Представьте себе ребенка, который растет в доме, где люди если и не враждебны, то равнодушны и глухи к его детской жизни. Если он плачет, никто не качает его на коленях. Он лишен ласки и заботы. В конце концов он учится утешать и баюкать себя сам и больше никого ни о чем не просит. Потом он учится готовить себе пищу и делает это с любовью. Он покупает себе прекрасные наряды и дорогие автомобили. Он тщательно подбирает для себя окружение. Но при этом у него все равно остается интроективное убеждение: «Мои родители не будут заботиться обо мне». И он не позволит себе понять, что это вовсе не означает «Никто не будет заботиться обо мне». Сохраняя эту интроекцию, он неизбежно приходит к выводу : «Тогда я должен делать это сам».
В то же время импульс, который был направлен на другого человека, он может повернуть на самого себя. Эта направленность может быть либо враждебной, либо нежной. Вспышки, горячность, крики или драки последовательно искореняются. Снова появляется интроекция: «Я не должен злиться на них», — которая позволяет создать ретрофлективную оборону. Он поворачивает свою злость на себя самого.
Вот наглядный пример подобного явления. Молодой человек лет тридцати в детстве переболел энцефалитом с осложнениями, что впоследствии привело к задержке умственного развития. Он любил разговаривать с людьми, но не мог долго поддерживать беседу, и когда начинал понимать, что теряет нить, говорил себе в ярости: «Я глупею, я глупею!» Потом он «выгонял» себя на лестницу , садился там, сжавшись в комочек, щипал себя до боли и, раскачиваясь, повторял: «Я глупею, я глупею!»
Ретрофлективная активность в лучшем случае может выполнять роль гибкой самокоррекции, противодействуя жесткому ограничению и риску собственных спонтанных реакций. На опасной высоте напряжения чувств человек должен остановить себя, как если бы он отплыл слишком далеко от берега. Слишком сильно вовлеченный в ситуацию человек может быть настолько некритичным к себе, что понадобится противодействие его порывам. Например, мать сдерживает себя, чтобы не ударить своего ребенка, и крепко сжимает кулаки.
етрофлексия становится особенностью характера, только тогда, когда постоянно возникает ступор между противоположными стремлениями человека. Тогда естественная задержка спонтанного поведения, временная и разумная, закрепляется в отказе от действия. Теряется естественный ритм между спонтанным поведением и самоконтролем, и его потеря расщепляет человека на части.
Когда ретрофлексия повторяется, человек начинает подавлять собственные реакции на внешний мир и остается в тисках своих противоположных, но застывших сил. Например, если ребенок по требованию строгих родителей один раз перестает плакать, он не должен приносить эту «жертву» всю оставшуюся жизнь.
Главная проблема нормального существования -научиться своевременно сдерживать себя только в соответствии с ситуацией, а не навсегда отказываться от того, что требовало лишь временного ограничения. Возможно, что ребенок из нашего примера только думал, что должен глотать слезы, тогда как на самом деле этого никто не хотел. Главное, что он не должен всегда поступать так и только так.
Мышление само по себе — это ретрофлективный процесс, тонкий способ разговора с самим собой. Однако ретрофлективное мышление может прерывать или замедлять поведение. Это важно для ориентации человека в тех вопросах его жизни, которые слишком сложны, чтобы решать их спонтанно, например, выбор профессии, будущей жены или мужа, решение сложной математической задачи, проектирование здания и т.п. Такое торможение порой происходит, даже когда человек принимает самые незначительные решения: пойти посмотреть кровавый триллер или при нынешнем настроении остановиться на чем-то приятном.
К сожалению, расщепление, возникающее при ретрофлексии, часто вызывает стресс, потому что остается внутри и не проявляется в соответствующих действиях. Развиваясь, человек мог бы поменять направление энергии своей внутренней борьбы таким образом, чтобы направить бурлящий внутри «котел» в сторону с чем-то внешним. Освобождение от ретрофлексии состоит в поиске чего-то другого, применимого к жизни.
Хотя цель состоит в поисках контакта с другими, на первый план сначала все же выходит внутренняя борьба. Когда побуждение к контакту с другими резко перекрывается, взаимодействие между «раздробленными» частями внутри человека должно быть осознано. Один из способов определить, где происходит борьба, — внимательно приглядеться к позам, жестам или движениям человека.
Представьте себе, что мужчина описывает женщине печальное событие из своей жизни и вдруг замечает, что она все глубже и глубже вжимается в кресло, крепко обнимая себя руками. Он обрывает рассказ, потому что чувствует, как с каждым следующим словом она отдаляется, оставляя его один на один со своей печалью. Однако переживания женщины были совершенно другими. Ее жест выражал одновременно потребность в поддержке и желание поддержать. Но вместо того, чтобы обнять его, она сжимала себя. Ее импульс выразить сочувствие вызвал противоположную мускульную реакцию — удержать импульс под контролем. В результате руки женщины как будто связали две равные по величине, но противоположные по вектору силы. Вся ее энергия ушла только на подавление импульса, которого она боялась.
У другого человека внутренняя борьба может препятствовать агрессивным побуждениям — желанию оскорбить, ударить, укусить или выказать враждебность. Тогда желание держать себя в рамках и подавить злость можно обнаружить в напряженной, застывшей позе, неподвижной челюсти. Женщина, которая скрещивает ноги, может сдерживать свое возбуждение. Дама, поддерживающая свой затылок, возможно, сдерживает желание поддержать другого. Люди тратят громадное количество энергии на сдерживание подобных порывов.
Для того, чтобы ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ РЕТРОФЛЕКСИИ, человеку нужно вновь осознать, как он сидит, как держит себя при людях, как скрипит зубами и т. д. Если он знает, что происходит у него внутри, его энергия готова к преобразоваться в реальное действие или фантазию. Он может представить себе, с кем бы ему хотелось посидеть вместе, кого бы хотелось обнять, кому бы он хотел дать в зубы, кого бы — сожрать или покусать.
И.Польстер
Ретрофлексия. Гештальт-подход и свидетель терапии
Четвертый невротический механизм может быть назван ретрофлексией, что буквально означает «оборачивание в противоположную сторону». Ретрофлектор умеет проводить границу между собой и средой и проводит ее вполне четко, –только проводит он ее точно посередине себя самого.
Интроектор поступает так, как хотят от него другие, проектор делает другим то, в чем обвиняет их по отношению к себе, человек в патологическом слиянии не знает, кто кому что делает, а ретрофлектор делает себе то, что хотел бы сделать другим.
При ретрофлектированном поведении человек обращается с собой так, как первоначально он намеревался обращаться с другими людьми или объектами. Он перестает направлять свою энергию вовне, чтобы произвести в окружающем изменения, которые удовлетворили бы его потребности; вместо этого он направляет свою активность внутрь и делает объектом своих воздействий не среду, а себя самого. В той мере, в какой он это делает, он разделяет свою личность на две части – действующую и испытывающую воздействие. Он буквально становится своим собственным худшим врагом.
Разумеется, ни один человек не может жить, постоянно давая ход каждому своему импульсу; по крайней мере некоторые из них необходимо сдерживать. Но произвольное останавливание деструктивных импульсов при понимании их деструктивности – это нечто совершенно иное, нежели обращение их на самого себя.
Представьте себе измотанную женщину в конце тяжелого дня, в течение которого стиральная машина вышла из строя и порвала одежду, пятилетний сын в ярости изрисовал красным фломастером все обои в гостиной, мастер, который должен был починить вытяжную трубу, не появился, а муж пришел к обеду на час позже, чем она ждала. Ее настроение может быть поистине убийственным; вряд ли было бы разумно выразить это состояние, прикончив сына или мужа, но столь же глупо было бы перерезать горло себе самой.
Как проявляется механизм ретрофлексии? Интроекция проявляется в использовании местоимения «я», когда реально имеются в виду «они»; проекция проявляется в использовании местоимений «оно» или «они», когда реально имеется в виду «я»; слияние проявляется в использовании местоимения «мы», когда реальное значение неизвестно; ретрофлексия проявляется в использовании рефлективного местоимения «самому себе» или «самого себя».
Ретрофлектор говорит: «Я стыжусь самого себя» – или: «Мне нужно заставить себя сделать эту работу.» – Он делает почти бесконечный ряд утверждений такого рода, и все они основаны на удивительном представлении, что «сам» и «себя» – два разных человека. Наш незадачливый хорист говорит:
«Я должен контролировать себя.»
Конфликт между собой и другим, лежащий в основе невроза, проявляется в крайней путанице относительно самого себя. Для невротика «я» может быть зверем или ангелом, но никогда не «мной самим».
Описывая развитие личности, Фрейд внес определенный вклад в эту путаницу. Он различал Эго («я»). Ид (органические влечения) и Супер-Эго (совесть), и описывал психическую жизнь индивида как постоянный конфликт между ними, –неразрывное объятие, в котором человек борется сам с собой до самой смерти. Ретрофлектор, по-видимому, живет в соответствии с фрейдовским представлением о человеке.
Но давайте на минуту остановимся и рассмотрим, что такое в действительности Супер-Эго. Если Супер-Эго не является частью самости, или «я», или Эго, оно должно быть набором интроектов – неассимилированных установок и отношений, навязанных индивиду его средой. Фрейд говорит, что Интроекция обеспечивает процесс морального развития. Например, ребенок интроецирует «хорошие» образы родителей и делает их своими Эго-идеалами В таком случае Эго также становится набором интроектов. Но исследование невротиков постоянно показывает, что проблемы вызываются отождествлением ребенка не с «хорошими», а с «плохими» родителями.
Установки и этику «хороших» родителей ребенок не интроецирует, он их ассимилирует. Он может не осознавать этого в сложных терминах психиатрического языка, но в действительности те установки, которые определяют удовлетворяющее его поведение родителей, он переводит в понятные ему представления, приводит их, так сказать, к общему знаменателю и ассимилирует в такой форме, в какой он может их применять. Он не может таким же образом обойтись с «дурными» установками родителей. У него нет средств справиться с ними, и нет даже изначального желания делать это, так что ему приходится принять их в качестве непереваренных интроектов.
Здесь и начинаются проблемы. Личность теперь состоит не из Эго и Супер-Эго, а из «я» и «не-я», из себя и образа себя, и человек оказывается в состоянии такого замешательства, что не способен отличить одно от другого.
Это замешательство в отождествлениях фактически и есть невроз. Выражается ли он первоначально в использовании механизма Интроекции или проекции, ретрофлексии или слияния, его главный признак – дезинтеграция личности и отсутствие координации между мыслью и действием.
Терапия призвана исправить ложные отождествления. Если невроз создается «дурными» отождествлениями, то здоровье можно считать продуктом «хороших» отождествлений. Это, разумеется, оставляет открытым вопрос о том, какие отождествления хороши, а какие плохи. Простейший и, как мне кажется, наиболее удовлетворительный ответ, основывающийся на наблюдаемой реальности, состоит в том, что «хорошие» отождествления способствуют удовлетворению индивида и его среды и достижению им своих целей, а «дурными» можно назвать те, которые препятствуют его росту и создают для него преграды, или вызывают деструктивное поведение по отношению к среде. Ведь невротик не только страдает сам, но и наказывает своим саморазрушительным поведением всех, кто за ним ухаживает.
Следовательно, в терапии мы должны восстановить способность невротика к различению. Мы должны помочь ему вновь обнаружить для себя, что является им самим, а что нет; что способствует его развитию, а что препятствует. Мы должны направить его к интеграции. Мы должны помочь ему обрести правильное равновесие и контактную границу между собой и остальным миром.
Легко сказать «будь собой»; однако невротик встречает тысячи препятствий на этом пути. Понимая теперь механизмы, посредством которых невротик не дает себе быть собой, мы можем заняться последовательным отодвиганием этих препятствий с его пути. Именно это должно происходить в терапии, к описанию которой мы и переходим.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
Ретрофлексия — Психологос
Ретрофлексия – проекция наоборот. Субъект возвращает себе то, что было адресовано окружающей среде. Речь такого человека пестрит возвратными глаголами с частицей «ся», и в поведении обычно есть характерные особенности – навязчивые движения, вредные привычки. Обращая на себя то, что хотел бы сделать другому, человек бьет себя по руке или пинает ногой стул, вместо того чтобы ударить кого-то, грызет ногти вместо того, чтобы укусить. Высшая форма ретрофлексии – самоубийство: человек убивает самого себя вместо того, чтобы уничтожить того или то, что заставляло его страдать.
Из книги Фредерика Перлза «Практика гештальттерапии»
«…Ретрофлексия буквально означает «разворот в противоположную сторону». Ретрофлексия поведения – это делание себе того, что первоначально человек делал, пытался или хотел делать другим людям или с другими людьми или объектами. Различные энергии перестают направляться наружу, где они должны были осуществлять манипулирование в ситуации, изменять среду, удовлетворяя какие-то потребности организма; вместо этого человек обращает деятельность, подставляет себя на место среды в качестве объекта действия или цели поведения. В той мере, в какой он это делает, его личность разделяется на «действующую» и «испытывающую воздействие».
Почему начавшееся в направлении вовне, к среде действие не продолжает развиваться в том же направлении? Потому что человек встретился с препятствием, которое в тот момент было для него непреодолимым. Среда – по больше части другие люди – оказалась враждебной его усилиям, направленным на удовлетворение потребности. Люди фрустрировали его намерения и наказывали его. В таком нервном состоянии ребенок – а как правило это происходит в детстве – не мог не проиграть. Чтобы избежать боли и опасности, связанных с новыми попытками, он сдался. Среда, будучи сильнее, побеждает и навязывает свои желания вопреки его желаниям.
Вместе с тем, как не раз было показано в последние годы, наказание не устраняет потребность в поведении, которое наказывается; ребенок научается лишь сдерживать соответствующие реакции. Импульс или желание остаются такими же сильными, как раньше, и, не будучи удовлетворенными, постоянно организуют двигательный аппарат, – позу, рисунок мышечного тонуса, начинающиеся движения, – в направлении открытого выражения. Но поскольку последнее грозит наказанием, организм начинает вести себя по отношению к импульсу так же, как вела себя среда, – то есть подавлять его. Таким образом энергия разделяется. Часть ее по-прежнему стремится к первоначальной и никогда не достигаемой цели; другая часть ретрофлексируется, чтобы держать эту стремящуюся наружу часть под контролем. Сдерживание достигается напряжением мышц, антагонистичных тем, которые вовлекаются в наказуемое действие. На этой стадии две части человека направлены диаметрально противоположно друг к другу и сходятся в «клинче». То, что первоначально было конфликтом организма и среды, превратилось во «внутренний конфликт» между одной частью личности и другой ее частью – между одним поведением и другим, противоположным.
Не делайте из этого поспешного вывода, что было бы хорошо без дальнейших хлопот «освободить запрещаемое». В некоторых ситуациях сдерживание необходимо, даже спасительно – например, сдерживание дыхания под водой. Вопрос в том, есть ли рациональные основания для того, чтобы сдерживать данное поведение в данных обстоятельствах. Если человек переходит улицу, вряд ли ему стоит доводить до явного поведения импульсы борьбы с приближающейся машиной за право пройти. В социальной ситуации тоже возможны случаи, когда борьба неуместна, – как и противоположные.
Если ретрофлексия находится под сознаваемых контролем, то есть когда человек в данной ситуации подавляет определенную реакцию, выражение которой повредило бы ему, – никто не будет оспаривать нормальность такого поведения. Ретрофлексия патологична, только если она осуществляется по привычке, хронически, без контроля. Тогда она перестает быть чем-то временным, неким способом дождаться более подходящей ситуации, а превращается в «мертвую точку», постоянно удерживаемую в человеке. Больше того, поскольку эта стабилизированная «линия фронта» не меняется, она перестает привлекать внимание. Мы как бы забываем о ее наличии. Это вытеснение – и невроз.
Если ваше социальное окружение действительно оставалось по-прежнему неумолимым и непреодолимым, то есть если бы выражать определенные импульсы для взрослого человека было бы так же опасно и наказуемо, как для ребенка, тогда вытеснение – «забытая» ретрофлексия – было бы эффективным и желательным. Но ситуация меняется! Мы не дети. Мы выросли, стали сильнее, обрели те «права», которых лишены дети. В этих кардинально изменившихся обстоятельствах стоит заново попробовать получить то, что нам нужно от среды.
Когда мы сдерживаем (supress) определенное поведение, мы сознаем как то, что сдерживается, так и сам факт сдерживания. При вытеснении (repression), мы же утеряли сознавание как вытесняемого, так и самого процесса вытеснения. Психоанализ акцентировал восстановление сознавание вытесняемого, то есть блокированного импульса. Мы же стремимся восстановить сознавание самого блокирования, дать человеку почувствовать, что он это делает, и как он делает это. Если человек обнаруживает свое ретрофлексивное действие и вновь обретает контроль над ним, блокированный импульс обнаружится автоматически. Поскольку ничто его не сдерживает, он просто выйдет наружу. Большое преимущество работы с ретрофлектирующей частью личности состоит в том, что она сравнительно легко достижима для сознавания; эту активную часть, осуществляющую подавление, можно непосредственно почувствовать, не полагаясь на догадки и толкования.
Теоретически лечение ретрофлексии просто: нужно вновь обратить направление ретрофлектирующего действия – изнутри наружу. При этом энергии организма, ранее разделенные, вновь соединятся и разрядятся в направлении среды. Блокированный импульс получит возможность по крайней мере выразиться, а может быть и получить удовлетворение. И, как в любом случае, когда подлинная потребность организма удовлетворена, возможен отдых, усвоение и рост.
Практически, однако, обратный поворот ретрофлексии не осуществляется непосредственно. Все части организма выступают на защиту ретрофлексии, как бы в предотвращении катастрофы. Человека охватывает замешательство, страх, чувство вины и потребность обвинить других. Попытка обратить аутоагрессию, разорвать «клинч» двух частей личности, вызывает такую реакцию, как будто осуществляется нападение на тело, на его «природу», на саму его жизнь. Когда находившиеся в «клинче» части начинают освобождаться и разделяться, человек испытывает невыносимое возбуждение, ради уменьшения которого ему может понадобиться временно снова вернуть свой «клинч». Нужно постепенно привыкнуть к этим возрождаемым непривычным чувствам и научиться ими пользоваться. Сначала человек попадает в состояние тревоги и готов отступить в притуплённое несознавание.
Главная причина страха и вины при обращении ретрофлексии состоит в том, что большинство ретрофлектированных импульсов – это разного рода агрессии, от самых мягких, до самых жестоких, от убеждения до мучительства. Одно только сознавание таких импульсов уже пугает. Но агрессия, в широком смысле слова, совершенно необходима для счастья и творчества. Кроме того, обращение ретрофлексии не создает новой агрессии, она уже присутствует. Она есть, но направлена на себя, а не на окружающее. Мы не отрицаем того, что агрессия может быть патологической и «неправильно» употребляемой по отношению к объектам и другим людям, так же как она патологически неправильно применяется, если фиксировано направлена против себя. Но пока человек не начнет сознавать свои агрессивные импульсы и не научится применять их конструктивно, они, разумеется, будут применяться неправильно! Фактически именно их вытеснение – создание и поддержание жесткого «клинча» мускулатуры – делает агрессию столь опустошительной, «антисоциальной» и невыносимой. Если агрессивные импульсы получат возможность спонтанно развиваться в контексте всей личности, а не будут сдавливаться и удушаться в «клинче» ретрофлексии, человек сможет оценить их более полно и разумно…»
От редакции Психологоса:
Ретрофлексия — достаточно редкое явление, характерное более для не очень адекватных, проблемных людей и которое обычно может разглядеть только натренированный гештальт-терапевт. Если вы любите искать у себя проблемы, вы найдете в себе и ретрофлексию, если же вам кажется более перспективным заниматься своим развитием, вместо поиска мешающих вам проблем вы будете ставить перед собой конкретные задачи и их успешно решать. Итого: если вы понимаете, что вы действительно тяжелый (для себя или других людей) человек, вам стоит обратиться к психотерапевту и некоторое время поработать со своими проблемами, в том числе с ретрофлексией. Если вы человек адекватный и ставите задачи развития, ретрофлексия вас волновать не должна, и вам скорее на Дистанцию — систему пошагового развития личности.
Алгоритм разворачивания ретрофлексии: _esina — LiveJournal
(с) Асканадарова Эсина.Ретрофлексия – обращенное движение (от лат. retro назад + flexio сгибание).
В гештальт-терапии — механизм прерывания контакта, при котором «фигура выделена, потребность актуализирована, но удовлетворение её затруднено из-за блокирования, остановки и «обращения на себя» движения, выражающего адресацию чувства и направленного на контактирование» (1).
Проявляется как бедность экспрессии, выразительности, эмоциональное проживание «скудное», «украдкой», «зажатое», «ущемленное». «Неполноценная» жизнь.
Ретрофлексия – основой механизм формирования психосоматических симптомов и обсессивно-компульсивных расстройств. Ретрофлексия часто связана с подавлением «социально неприемлемых» чувств: гнева, злости, отвращения, возбуждения.
Задумайтесь над аналогией: «Когда пьешь много алкоголя, может стошнить. Когда болеешь – в крови появляется лейкоцитоз (повышение уровня белых кровяных клеток, выполняющих защитную функцию). Станете ли вы подавлять рвоту?» (цитата из старого блокното уважаемого Уж Не знаю кого. Надеюсь, Самого Фрица Перлза.)
Как это проявляется в терапевтической ситуации:
1. Рефтрофлексия исходит от клиента, а терапевт, чаще из-за слияния, “заражается” поведенческим стилем клиента и работает внутри ретрофлексивной системы.
«Например, в системе “гнев-вина”, терапевт попеременно ощущает, то раздражение, то вину из-за отсутствия продвижения в сессии. При этом, он не фасилитирует появление адресата этих чувств в сессии или не поддерживает прямое взаимодействие с ним, необходимое для удовлетворения потребности клиента» (1).
2. Ретрофлексия — это привычный механизм прерывания контакта самого терапевта. Феноменологически терапевт остается «замкнутой неприступной системой, “не чувствует” и не проявляет чувств, отношения, оценок, всего того, что относится к клиенту. Клиент остается в одиночестве. Взаимодействие, чаще всего, носит характер эмоционально сухого обмена рационализациями» (1).
РАЗВОРАЧИВАНИЕ РЕТРОФЛЕКСИИ, подразумевает завершение прерванного действия и включает следующие фазы:
(с) Аскандарова Эсина.
1. Осознавание ретрофлексии и стоящей за ней потребности. Осознавание чувств клиента по отношению к «участникам проблемы». Поиск адресата чувств. Что ты чувствуешь в этот момент, когда останавливаешь слезы?
2. Осознанное воспроизведение ретрофлексии. Проигрывание остановки и обращения на себя движения.
Инструкции по поддержке для терапетва:Позволь себе, ничего не меняя, просто наблюдать за тем, как ты чувствуешь обиду, какое чувство останавливает её проживание, и как ты делаешь так, что в горле появляется «ком»?
Здесь необходима проработка истоков ретрофлексии (чаще всего интроективные запреты и стоящее за ними чувство стыда – «мальчики не плачут», «стыдно плакать», «нельзя никому показывать своих чувств» и т.п).
3. Принятие решения об удовлетворении потребности. Поддержка клиента в осознавании решения о том, как он может\хочет удовлетворить потребность. Уместные вопросы: Что бы ты хотел сделать в этой ситуации? Какие слова сказать, какое движение сделать?
4. Собственно разворачивание ретрофлексии. Устранив чувства и интроекты, мешающие чувственному проживанию действия, клиенту предлагается завершить прерванное действие, позволить себе сделать это – войти в прямое взаимодействие и контакт с адресатом чувств. Высказать обидчику свою злость, реветь в полный голос, оттянуться на полную катушку. Задачи терапевта — поддерживать непрерывность процесса, обращать внимание на сдерживание чувств и рудименты ретрофлексии (ретрофлексивные «хвосты»).
Возможно усиление, драматизация чувства для кристаллизации осознавания. «Намеренная драматизация делает упор на действии, которое способствует осознаванию, так как предлагает клиенту нечто видимое и ощущаемое («воплощенное в жизнь»). Это мобилизует тело и эмоции, позволяя более интенсивно пережить ситуацию». (С. Гингер, Гештальт-терапия контакта, с. 37) .
5. Закрепление нового опыта. Завершая разворачивание ретрофлексии, важно закрепить чувственное осознавание нового опыта, сфокусировавшись на присущих ему переживаниях освобождения, облегчения, радости и т.п.
Литература:
1 И. Булюбаш, Супервизия в гештальт-терапии.
2. С. Гингер, Гештальт-терапия контакта
При использовании данного материала ссылка на блог обязательна.
Б. Ретрофлексия. ГЕШТАЛЬТ — ТЕРАПИЯ
Б. Ретрофлексия
Примером ненаправленности, с которой постоянно борется Гештальт-терапия, является ретрофлекция: перенаправленность импульса таким образом, что вместо направления на объект импульс возвращается к субъекту.
Перлс назвал ретрофлекцией поведение, при котором индивид «делает себе то, что он должен был бы делать или пытаться делать по отношению к другим людям или предметам». Вместо направления своей энергии на действия в отношении окружающих, которые удовлетворили бы его нужды, индивид «перенаправляет свою активность обратно в себя и заменяет собой окружение, сам становясь целью своего поведения». Здесь он разламывает свою личность на «производителя» и «производное».
Ретрофлекция является следствием окружающих препятствий при выражении импульса, она приводит к активной сдержанности экспрессии. Сдерживаясь, индивид направляет на себя то, что обычно направляется на него окружением (самопроецируется), и использует при этом всю энергию своих собственных импульсов (ретрофлекти-рует).
Ретрофлекция, по Перлсу, может быть вполне функциональна: «Не тешьте себя мыслью, что то, что мы используем, годится для всех, без всякой доработки, что оно освободит нас от сдержанности! Ведь сдержанность иногда бывает просто необходима, порой от нее зависит сама жизнь — попробуйте не сдержать дыхания под водой. Главным является вопрос правомерности рациональной основы у пациента сдерживать свое поведение в определенных обстоятельствах».
Между тем, многие ретрофлекции дисфункциональны и бессознательны. По Перлсу, репрессия является «забытой» ретрофлекштей.
Думаю, что концепция ретрофлекции особую ценность представляет для психотерапевта, поскольку привлекает его внимание к активному аспекту репрессии и сдержанности. Как говорил Перлс, «Психоанализ выделяет оздоровление сознания, освобождение его от репрессивного, т.е. от блокированных импульсов. Мы же эмфатируем освобождение сознания от блокировок, выделяем чувства, с которыми что-то делается и то, как это делается. Когда индивид открывает свое ретрофлекторное действие и опять получает возможность контролировать его, блокированный импульс высвобождается автоматически. Замечательным преимуществом работы с ретрофлективной частью личности — активно репрессирующего субъекта — является то, что так гораздо легче достичь осознанности; переживания — непосредственны и не зависят от надуманных интерпретаций».
Содержание ретрофлекции может варьироваться: это ненависть к себе, жалость к себе, алчность и др. Даже интроспекция, как считает Перлс, имеет ретрофлективную основу: «Форма ретрофлекции настолько универсальна в нашей культуре, что большая часть психологической литературы принимает как само собой разумеющееся, что любая попытка увеличить самосознание должна обязательно состоять из интроспекции… Наблюдатель отделяется от наблюдаемого, и пока это разделение не залечено, индивид не в состоянии полностью реализовать самосознание, которое не интроспектировано, он не может существовать как целое.
Ранее мы сравнивали настоящую осознанность с жаром, получаемым от горения угля от самовозгорания, а интроспекцию — с направлением луча прожектора на объект и рассматриванием поверхности объекта посредством отраженных лучей». Я думаю, что наиболее обычным типом ретрофлекции, с которым мы имеем дело в психотерапии, является ретрофлекция агрессии. Подобно тому, как агрессия по отношению к другим может быть проекцией агрессии к себе, самоагрессия может также быть ретрофлекцией импульса, изначально адресованного другому. Таким образом, индивид может превратить обиду в самообвинения и вину, сарказм в чувство смешного, ненависть в чувство неимения права на существование и др. В целом, ретрофлекция агрессии становится депрессией, как давным-давно установлено психоанализом.
Возможность, что чувства индивида по отношению к самому себе представляют случай ретрофлекции, в Гештальт-терапии проверяется не через интерпретацию, а через эксперимент. Когда индивид направляем на причинение другому того, что он делает себе, он может обнаружить, что это как раз то, что ему хотелось. Если так, то это будет означать, что он обрел непосредственность экспрессии.
Дальнейший реверс ретрофлекции часто сопряжен с известной долей волнения, стыда или вины; когда же ретрофлекция полностью исчерпана, это может привести к социально неадекватному или ребячливому поведению. Тем не менее, вот один из примеров, когда обыгрывание может стать кратчайшим путем к пониманию того, что репрессировано и что перенаправляет импульс. Перлс, Хефферлайн и Гудман приводят следующее:
Верующий, разочаровавшийся в Боге из-за своих неудач, бьет себя в грудь и рвет на себе волосы. Подобная самоагрессия, безусловно, являющаяся ретрофлекцией, тем не менее является агрессией и дает некоторое удовлетворение ретрофлективной части личности. Это грубая, примитивная, безразличная агрессия — ретрофлективная вспышка детского поведения, однако подвергшаяся нападению часть личности остается и позволяет совершаться нападению. Самоагрессия должна быть уверена, что у нее есть жертва. Редкий реверс такой ретрофлекции значил бы, что индивид таким же архаичным образом не нападет на других. В нем будет расти такая же ошеломляющая контрагрессия, которая привела его ранее к ретрофлекции. Вот лишь некоторое представление о том, что делает даже воображаемый реверс ретрофлекции столь ужасным. Вывод напрашивается сам: изменение может быть выполнено лишь легкими касаниями, которые постепенно будут менять всю ситуацию.
Для начала можно найти и принять факт, что «это в тебе есть». Индивид может осознать эмоции ретрофлективной части его личности — примечательно жестокую радость в наказании себя самого. Это уже будет определенным процессом, поскольку мстительность настолько отвергается обществом, что ее трудно признать и принять даже в самом себе. Только после принятия, т.е. когда принимается во внимание наличие мстительности как динамический компонент функционирования личности, только после этого достигается возможность модификации, дифференциации в окружении, с прояснением истинно необходимого сознанию, с возникновением подхода узнать обо всем ограниченными попытками постепенно развивается техника выражения того, что раньше являлось заблокированными импульсами. Импульсы теряют свой примитивизм, ужасающий аспект во время дифференциации, что дает новый шанс стать единым целым с развивающейся частью личности [14]
Постепенный подход, о котором говорит Перлс, строго говоря не является вопросом техники; я это называю стратегией, т.е. технической организацией в контексте сеанса. К этому вопросу я вернусь в Части III настоящей книги.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
Техники гештальт-терапии для избавления от телесного напряжения
Два упражнения из гештальт-терапии, которые помогут избавиться от головной боли и не только, можно делать самостоятельно. Попробуйте!
Головная боль, тяжесть в плечах, боль в пояснице – знакомо? Признанный факт в гештальт-терапии, что энергия эмоций, таких как злость, например, которая не находит выхода, никуда не исчезает. Пытаясь неосознанно сдерживать переживание эмоции, затормозить действия, человек формирует «мускульный» панцирь — хроническое напряжение определенных групп мышц. При длительном подавлении эмоций, мышечные напряжения становятся привычкой и блокируют свободное течение жизненной энергии. Она как бы застревает, а почти все силы тратятся на подавление запрещенных чувств.
Энергия эмоций, которая не находит выхода, никуда не исчезает
Психосоматический симптом может стать одним из результатов подавления эмоций. В гештальт- терапии такой механизм блокирования эмоций в теле относится к ретрофлексивной форме защиты. Я полагаю, что если тело сигнализирует нам, что что-то пошло не так, стоит обратить на него внимание. Когда психосоматический симптом уже сформирован, работать с ним в терапии придется дольше и на более глубоком уровне.
Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!
Существует много способов «разворачивания» ретрофлексии, которые можно практиковать самостоятельно. Приведу два.
Одно из упражнений было предложено основоположниками гештальт-терапии – Ф.Перлзом, П. Гудменом, Р. Хефферлингом в книге «Практикум по гештальт-терапии».
- Лежа, не расслабляясь произвольно, почувствуйте свое тело. Отметьте, где у вас чувствуются боли – головная боль, боль в спине, желудочный спазм и т.п.
- Почувствуйте, где есть зажимы. Не «входите» в зажим, и ничего с ним не делайте.
- Осознайте напряжение глаз, шеи, вокруг рта.
- Дайте своему вниманию систематически пройти по ногам, нижней части туловища, рукам, груди, шее, голове.
- Если вы заметите, что лежите сгорбленно — исправьте положение. Не делайте резких движений, дайте ощущению себя мягко развиваться.
- Заметьте тенденцию вашего организма к саморегуляции – тенденцию отпустить что-то в одном месте, потянуть в другом и пр.
- Выберите одно из наиболее ярких ощущений, например, головную боль (усталость, напряжение и т.п.). Сконцентрируйте свое внимание на нем, и наблюдайте, дайте спонтанно развиваться фигуре/фону. Дайте процессу рассасывания боли происходить самому по себе, без вмешательства и без предварительных идей. Просто следите за тем, как происходит изменение боли.
- Если вы войдете в контакт, фигура будет становиться все более ясной, и Вы сможете разрешить болезненный конфликт.
Цель представленного упражнения заключается в переживании эмоций, того, что причиняет боль, находится под запретом, допуске этого к осознанию и принятию как части себя. Конфликт как раз в том, что отторгаемая часть не признается своей — частью целого организма.
«Если симптом получит внимание и возможность взаимодействовать со всем вашим поведением в целом, он, без сомнения, будет изменяться» (цитата из той же книги).
И еще одно упражнение, которое я использую для работы с ретрофлексией из книги «Техники гештальт-терапии на каждый день» Яро Старака, Тони Кей, Джеймса Олдхейма.
Подписывайтесь на наш канал Яндекс Дзен!
- Займите удобное положение и закройте глаза. Позвольте вашему сознанию охватить все ваше тело.
- Теперь обратите внимание на мускулы, особенно в тех областях, где вы чувствуете дискомфорт или вялость, апатию.
- Когда у Вас появится чувство того, что происходит в этих областях, усильте дискомфорт, напрягая те группы мышц, где вы чувствуете напряженность.
- Можете ли вы осознать, от совершения каких движений вы себя останавливаете? Вы можете это исследовать, встав и проделав толкающие движения руками или ударяющие движения ногами, или прыгая и топая как маленький ребенок в истерике. В то время как вы проделываете эти движения, сожмите мускулы, в которых вы почувствовали напряжение. Это сжимание препятствует атакующим движениям?
Здесь смысл в том, чтобы понять, какие именно движения блокируются, какими группами мышц, проделать их и осознать эмоцию, буквально почувствовать ее.
Поделюсь для примера своим опытом работы с головной болью
Приняв удобное положение, я «внутренним» взглядом как бы сканирую тело. Обращаю внимание, что боль видится как точка на переносице. Усиливаю напряжение. Ощущаю, что глаза и нос как бы каменеют, застывают, подбородок не напряжен, но кажется, что уныл, в голову приходит слово «печаль». Дальше замечаю, что практически не дышу, сердце бьется, и это почему-то не приятно. Начинаю дышать и возвращаюсь к носу, ощущения меняются. Вижу картинку головы в шлеме. Это такой шлем русских богатырей, когда нос тоже защищен. Шлем давит. Я дышу и усиливаю напряжение лба и носа. Через некоторое время появляется желание кричать. Смущаюсь от этой мысли, но пытаюсь кричать, благо рядом никого. Крик получается не с первого разаJ Сопротивление сильное. Но, когда удалось, почувствовала гнев. Дальше пыталась связать его с актуальной ситуацией. Головная боль прошла.
Следует отметить, что ретрофлексируются не только негативные эмоции, такие как агрессия, страх, стыд. Иногда влюбленность, которой не дают пространства в отношениях, тоже может вызывать болезненные напряжения в теле.
Искренне желаю и вам удачи в экспериментировании с данными упражнениями, тем более, что это сулит сплошные выгоды — боль и напряжение уходит, а мы начинаем лучше осознавать свои эмоции и то, что нами движет.опубликовано econet.ru.
Инна Донцова
Задайте вопрос по теме статьи здесь
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! © econet