Симбиотическая привязанность: эмоциональная, амбивалентная, аффективная, симбиотическая, сексуальная, невротическая – Здоровая привязанность или симбиотическое слияние? | Развитие ребенка — inakhan.ru

Содержание

Здоровая привязанность или симбиотическое слияние? :

Сегодня хочу поговорить с вами про привязанность и симбиоз! Теория привязанности и ее значение для благополучного развития ребенка наконец становится известна в России и набирает все больше приверженцев. Однако, далеко не всегда первое воодушевление — мы будем укреплять привязанность, мы читали о том, что родитель должен быть заботливой альфой, надо наполнить ребенка и он станет самостоятельным, подкрепляется теми результатами, на которые рассчитывают родители.

Все чаще можно услышать гордые высказывания мам:

∇ О, вы знаете, ей уже 6, но она ТАК ко мне привязана!

∇ Нет, нет, мы продолжаем все делать только вместе — это так укрепляет привязанность!

∇ Я знаю, что для надежной привязанности нужно кормить грудью до самоотлучения, правда я уже смертельно устала за эти 4 года, а она по-моему даже не собирается заканчивать!

∇ Ну не знаю как еще эту привязанность укреплять — я вокруг него как вокруг новогодней елки хожу целыми днями, а ему по-моему все мало!

∇ Я делаю все как заботливая альфа — но по-моему он садится мне на шею все больше!

∇ Я стараюсь делать все правильно, но у меня нарастает чувство вины — меня просто не всегда хватает, я стараюсь, но иногда и все чаще просто срываюсь и ору, а потом чувствую себя ужасной матерью и стараюсь еще больше нарастить нашу привязанность, а потом — опять ору! Мне кажется, она меня уже боится!

∇ У нас очень хорошая привязанность, дочка воспринимает только меня! Бабушки, папы, воспитатели — она вообще ни с кем не хочет общаться, только со мной!

Список можно продолжать долго, но я бы хотела обратить ваше внимание на то, что все это как раз о ненадежной привязанности. Часто родители путают симбиоз, слияние с ребенком и здоровую привязанность. Крепче — это лучше! Но крепче и надежнее — разные понятия! Привязанность — это важнейшее условие и структура, сопровождающая психическую жизнь человека. В течение жизни она растет, усложняется, меняет формы вместе с тем, как растет и развивается человек. Закладывается она буквально с первых дней нашей жизни и проходит разные стадии.

Симбиоз — это тот самый первый росток, первая ниточка, очень важная, буквально не заменимая для жизни новорожденного малыша и его мамы. Это этап, когда мама и ребенок так тесно связаны, что их мозг работает особым образом в унисон, ведь малыш еще не может донести до мамы свои желания, потребности, состояния — сигнальная система весьма скудная — кричать. Но что выражает этот крик? Как мы понимаем его? Почему новорожденный уже может откликаться и успокаиваться под тихий ласковый голос мамы, усиливать свое возбуждение, если мама возбуждена, успокаиваться, если мама направляет на него поток спокойствия? К сожалению, ничто не вечно под луной! И симбиоз как фаза здорового развития, в которой мы имеем природно обусловленную потребность, заканчивается довольно быстро! А дальше формы нашего взаимодействия с малышом все усложняются, ведут его к постепенному отделению от мамы и обретению, построению своей независимой личности, появляется Я, что вовсе не значит, что малыш и мама что-то потеряли в своих отношениях, их привязанность в ходе этого процесса меняет свои формы, углубляется, меняется качественно, но ни в коей мере не должна становиться меньше! И своевременный процесс перехода от симбиотической фазы привязанности к боле сложным — залог здорового развития мозга малыша, его способности формировать и опираться на собственные структуры, а не только на то самое слияние с мамой!

К сожалению сегодня большое количество мам сами оказываются в ситуации, когда они не прошли сепарацию со своей мамой в полной мере. Особенно это большая проблема мам, выросших из высоко чувствительных детей. Ведь высоко чувствительный ребенок глубже открыт эмоциональному сопереживанию, эмпатии, ему сложнее ощутить и выделить границу где заканчиваюсь я и мои ощущения и переживания, а где начинаются мамины. Для выделения своей личности ребенку необходим опыт противостояния, оппозиционирования матери, но высоко чувствительные дети реже готовы сопротивляться воле мамы. У них иная стратегия выживания, чем у активного ребенка, который несмотря на все воспитательные попытки мамы заставить его слушаться, будет проявлять собственную активность. Для ВЧР важнее качество отношений и ради них ему проще отказаться от своих желаний, тем более желания другого он может ощущать так же ярко, как и собственные, в какой-то момент может произойти подмена. Ребенок соглашается быть послушным, хотеть и чувствовать как хочет мама. А нет опыта собственного здорового прохождения этапа отделения — как же и где подсмотреть и найти решение? Вот и получается, что проблема симбиоза такая актуальная сейчас! Раньше сепарации помогал сам уклад жизни общины, деревни, рода, сейчас этот механизм тоже оказался разрушен! Очень здорово, что многие уже понимают значение привязанности, но чтобы быть надежной альфой для ребенка — важно решить многие СОБСТВЕННЫЕ внутренние моменты. Ведь родитель — это ведущий, а ребенок — следующий за ним в случае здоровой привязанности! А получается часто, что мы сами чувствуем во многих ситуациях растерянность, бессилие, по-детски ожидаем от ребенка понимания, послушания, сознательности, или пытается самоутверждаться за счет ребенка, ошибочно видя в этом свою роль ведущего!

И получается так, что симбиоз задерживается, а наши усилия привязать ребенка покрепче приводят к тому, что мы начинаем замечать тревожные признаки симбиотической перегрузки:

∇ малыш не хочет оставаться ни с кем кроме мамы даже на минутку;

∇ ребенок все свои дела, интересы, игры постоянно апеллирует к маме — мам, смотри! Мам, играй так!

∇ ребенок начинает командовать — делай как я сказал!

∇ интерес, любопытство, собственная мотивация ребенка очень слабая — его постоянно приходится развлекать!

∇ он не хочет следовать за родителями, может постоянно убегать на прогулках, его не дозовешься, он игнорирует ваши просьбы, а становясь постарше очень болезненно относится к любой неудаче, несовершенству, хочет быть только первым и постоянно заявляет — мне не надо учиться, я и так все знаю сам!

∇ ребенок задержавшийся в симбиотической фазе не умеет сам регулировать и проживать свои эмоциональные состояния — он всегда «тормозит» в маму.

∇ он даже становясь 5-6 летним редко планирует или контролирует что либо, это остается в ведомстве мамы — проверить собранный в садик пакет, проконтролировать взял ли он того мишку, которого хотел показать другу, нарисовал ли он рисунок, который просили сделать дома к празднику.

Перегружается симбиозом и мама:

∇ Теряется удовольствие от общения с малышом;

∇ Приходится постоянно ждать очередной эмоциональной бури, что истощает силы;

∇ Копится раздражение, эмоции ребенка сильно выбивают из баланса, мы постоянно эмоционально «заражаемся» друг от друга;

∇ Появляется чувство бессилия — ну должен же уже он понимать!

∇ Все чаще возникают срывы — мой ребенок не понимает ласку и терпение — на него пока не прикрикнешь, никакого эффекта!

∇ Растет общая усталость — ну когда уже какая-то часть меня будет принадлежать мне самой? Моя жизнь перестанет быть просто приставкой к ребенку?

∇ Возникает неизбежная напряженность в отношениях с супругом.

∇ Возникает чувство вины и стыда — почему мои дети ведут себя так невоспитанно в общественных местах? Я же стараюсь и так из последних сил!

Внешне симбиоз не всегда явно заметен, тем более, что сегодня он так широко распространен, что порой нам просто не с чем сравнить. Вовсе не обязательно это ребенок вцепившийся в мамину ногу и не отпускающий ее ни на шаг! Так тоже безусловно бывает — но далеко не всегда и вовсе не обязательно. Симбиоз опасен своим внутренним личностным слиянием — личность ребенка формируется не как автономная единица, а включая в себя тесное сплетение с маминой личностью. Мама, это безусловно фигура, которая оказывает на каждого ребенка огромнейшее влияние! Каждый из нас в той или иной мере состоит из того, какой была его мама — ее психика оказывается той питательной средой из которой мы выросли, хорошо это или плохо! Но симбиотическая мама — это структура внутри нас, без участия которой мы не способны самостоятельно реагировать, автономно выбирать то, что нужно мне. Мама — это структура, которая определяет наши решения, восприятия и реакцию.

Чем так опасен симбиоз? Стоит ли уделять ему внимание?

∇ Симбиотический ребенок плохо формирует структуры своего фронтального кортекса (отдел головного мозга, развивающийся во взаимодействии с другими людьми), с его важнейшими функциями: регуляции эмоциональных состояний, прогнозированием, возможностями строить планы, оценивать свои возможности и возможные риски, контролировать процессы, рефлексировать свое состояние и состояние других людей, прослеживать причинно-следственные связи и многое другое, делающее нас зрелым сознательным человеком. Ребенок привыкает во всех этих важнейших функциях опираться на маму — мама планирует, контролирует, предусматривает, соотносит мои желания с миром других людей, становится буфером в сложных моментах коммуникации, сглаживает острые углы взаимодействия и, главное, всегда участвует в торможении эмоциональных реакций и утешении. Самому ребенку это делать становится все труднее. Он растет, но его навык проживать свои эмоции не тренируется, не происходит формирование необходимых связей. «Тормозите лучше в маму, мама мягкая, простит»! До какого-то предела это работает, но уже в школе ребенок сталкивается с тем, что мир больше мамы, и он не собирается всегда быть мягким и прощающим, да и у каждой мамы рано или поздно обнаруживается буферный предел.

∇ Ребенок не учится видеть ситуацию со стороны, рефлексировать. Казалось бы — ерунда какая! Зачем ему эти ваши психологические штучки, если он не собирается быть психоаналитиком — ему это не нужно! Но это большая ошибка! И особенно серьезная ловушка для высокочувствительного ребенка. Невозможность рефлексировать — это невозможность осознавать и проживать свои эмоции — остается только перегружаться и взрываться ими. Так же это сложность войти в положение, понять другого — его эмоции, его позицию. И это не только будущий провал в любых переговоров, но еще и неспособность к сопереживанию, сложность в построении глубоких близких личностных отношений. А ведь каждый сегодняшний малыш — это мама или папа через какие-нибудь 15-20 лет, это будущие мужья, жены, друзья, те, кто захочет понимания и близости, но испытает сложности давать их сам.

∇ Симбиоз для ВЧР — это постоянная гиперстимуляция — не происходит своевременного разделения эмоционального поля ребенка и матери. А значит, так или иначе, ребенок переживает и свои эмоции, и эмоции матери. Это здорово, когда речь идет от восторга любования закатом, но все становится сложнее, когда в поле ребенка попадают сложные взрослые чувства эмоциональных кризисов, сексуальных чувств, эмоций взрослой интенсивности в конфликте и многое другое, что порой еще недоступно для понимания, интеграции психикой, а порой и слишком сильно для незрелой нервной системы ребенка. Какие-то взрослые эмоции могут вызывать смятение, стыд, неясную тоску или непереносимое гипервозбуждение, ведущее к травме, когда срабатывает защитный механизм, «стоп кран», экстренное торможение в случае, если напряжение нервной системы угрожает жизни (да-да, наша проводка в детстве не такая надежная и может «погореть» от избыточного тока!)

∇ Ребенок, не прошедший сепарацию с матерью имеет опыт только двоичных отношений — мы — это я и ты. И вот мы видим детей, которые могут дружить только парами, появление третьего в компании разрушает общение и игру. Ребенок или с папой или с мамой — идея провести время втроем обычно вызывает при всей своей привлекательности на уровне проекта, много напряжения и поля для конфликтов, если она реализуется. Многим это знакомо — прогулка всей семьей часто заканчивается испорченными выходными. Эта проблема всплывает особенно трагически, когда ребенок сам строит отношения и свою семью в будущем. Пока молодая пара только мечтает о собственных детях — обычно отношения развиваются прекрасно. Но появление ребенка ставит отношения под угрозу — мы умеем быть вдвоем — я и ребенок или я и муж/жена, но как это строить отношения втроем, чтобы они не создавали конкуренции, чтобы мы чувствовали, что это общее пространство любви — оказывается нерешаемой загадкой для человека, не прошедшего сепарацию со своей мамой. Обычно мама посвящает себя ребенку и радостно воссоздает знакомую симбиотическую модель, папа смиряется на какое-то время и просто надеется, что когда-то это изменится. Появление второго ребенка опять усугубляет ситуацию — мама строит отношения симбиоза в большей мере с одним ребенком (чаще младшим, он более открыт симбиотическому слиянию), старший начинает конкурировать с малышом, мама начинает испытывать перегрузку в отношениях со старшим ребенком. В удачном случае старший ребенок строит аналог симбиотических парных отношений с отцом и в семье образуются две пары, но это опять же не пространство общих отношений.

∇ Ребенок внутри симбиотической связи с матерью тратит огромное количество энергии на то, чтобы мониторить мамино присутствие и состояние. Это природный механизм, малыш делает вклад в то, чтобы симбиоз создавал для него большие шансы на выживание — его задача не потеряться. Но в случае здоровой привязанности формы поддержания контакта с матерью меняются, усложняются, начальный крик, которым ребенок дает матери знак — я здесь и нуждаюсь в тебе сменяются все более сложными формами следования, от физического до следования на уровне ценностей и морали. Симбиотически задержавшиеся дети продолжают чаще решать вопросы контакта через крик, могут убегать от матери, считая, что она по-прежнему как на начальной стадии полностью отвечает за безопасность и поддержание контакта. Вместе с тем, симбиотический ребенок очень плохо опирается на самого себя в бесконечном количестве задач дня, поэтому у него постоянно присутствует потребность, чтобы мать была рядом и он следит за ее эмоциональным и физическим присутствием. Даже взрослые люди, не прошедшие детский симбиоз переживают это состояние — что подумает мама о платье, которое я хочу купить, а вдруг мама там где-то, возможно на другом континенте расстроится или обидится, почему в прошлый раз она эмоционально звучала так, я до сих пор продолжаю вести с ней внутренний диалог и не могу просто остановиться на собственном решении без аргументов маме? Вся энергия, которая уходит на поддержание такого плотного контакта с матерью заимствуется ребенком у задач природного плана развития. Ребенку сложнее быть погруженным в свою учебную или игровую задачу, его исследовательский интерес не ощущает безграничности полета, его игра, общение со сверстниками постоянно нацелено на демонстрацию (позитивную или протестную) в сторону матери.

∇ До завершения симбиотической стадии отношений с матерью, ребенок не в полной мере исследует, открывается познанию отношений с отцом, либо исследует их опосредовано материнским отношением к отцу и его действиям. Мужская модель мира непонятна, непознана, пугающа, иногда запретна! Но природа не зря предусмотрела нас разными. Познание маминых шаблонов и моделей восприятия и реагирования на действительность и познание совсем отличных, отцовских моделей создает для ребенка стереокартинку реальности. Создает объем восприятия, возможность того, что мир может быть не линейным, а разным, рассматриваемый и воспринимаемый с разных точек видения, это обогащает опыт, и это дает возможность сформировать собственную точку видения реальности, расширять и исследовать ее. Симбиотический ребенок остается внутри точки видения матери. Он может в будущем бороться с ее суждениями, но продолжать видеть мир все так же опосредованно ее восприятием.

Возникает вопрос — как же завершить не пройденный симбиоз? Ответ на него зависит в какой-то мере от того возрастного периода, на котором находятся мама и ребенок.

Стадия на которой мы переживаем естественный природный симбиоз с ребенком — это период примерно до 5-6 месяцев малыша.

Непосредственно за самой симбиотической фазой следует довольно длительный по времени и разделенный на условные этапы процесс сепарации-индивидуации — когда ребенок наращивает свою автономию личности, параллельно создавая и выделяя в целостную структуру свою индивидуальность. Процесс включает в себя и физическое — телесное самосознание, и волевые аспекты, и мотивационные, и важнейшими оказываются эмоционально-регуляторные механизмы.

Правильно завершить симбиоз — это постепенно пройти весь процесс сепарации, где ребенок готов со все большей долей самостоятельности опираться на себя в проживании своих импульсов, эмоциональных реакций, участь регулировать свое возбуждение и торможение. Параллельно мама отпускает ребенка, но параллельно наращивает с ним надежную многоуровневую привязанность, переходя от мы к я и ты. Выстраивая с ним диалог, но умея влиять на него, вести за собой, выстраивать с ним отношения заботы и водительства, не попадая в постоянные реверсы позиций родитель-ребенок. Это в идеале.

Собственно процесс, всегда дававшийся раньше легко — структура общего родового и семейного уклада с ее обрядами, инициациями, преемственностью легко обеспечивала смещение фокуса внимания ребенка с дуальных отношений мама — ребенок на более сложные , на фигуру отца, на место в общей социальной системе, каждый имел свое место, мать, проживавшая естественную сепарацию со своей матерью, видящая сепарацию каждого из детей в своей детско-родительской семье легко интуитивно встраивалась в этот процесс передачи опыта и давала вовремя ребенку сигналы как приятия, так и нарастающей дистанции, требований, возможностей преодолевать определенные сложности уже не только за счет ее поддержки, но и самостоятельно. Современная мама лишена как правило конструктивного опыта сепарации со своей матерью, не имеет должной поддержки, не имеет позитивного образца надежной привязанности в своем опыте, испытывает серьезное информационное социальное давление и бывает эмоционально перегружена травматичным опытом своего детства — не всегда это явные травмы, но эмоциональное травмирование встречается много чаще, чем это принято думать.

В итоге можно сказать , что правильно выйти из симбиоза — это выстроить здоровую функционирующую систему конструктивных отношений матери с самой собой в первую очередь, иначе бессознательно она будет искать опору в ребенке, или будет эмоционально резонировать с его эмоциями, теряя позицию ведущего взрослого, не в состоянии контейнировать его эмоции без смешивания их с собственными. Систему отношений мать — ребенок, ребенок — мать на основе надежного типа привязанности (часто для этого нам приходится искать ресурс и создавать конструктивный опыт для самой матери). Выстроить систему отношений матери и отца, к сожалению бессознательно во многих семьях отец вытесняется из системы отношений, даже оставаясь в семье, он эмоционально удален, либо воспринимается в своих здоровых сепарационных инстинктах — он природный помощник в завершении симбиоза, но часто воспринимается как агрессор и мать еще сильнее защищает ребенка от отца, сливаясь с ним в еще более тесную связь.

Обычно первые звоночки того, что наши отношения развиваются, но создают дискомфорт, растерянность, сложности, возникают у внимательных мам в районе 15-18 месяцев ребенка. И это правильно, потому что в этом возрасте, около полутора лет (не забываем об индивидуальных особенностях каждого ребенка), малыш начинает входит в сепарационный кризис — делает первые шаги к выделению себя из симбиотического слияния, противопоставляет свою волю воле матери. К 2-2.5 годам кризис разгорается во вполне наглядное противостояние, нарастают истерики — те самые «териблту» о которых мамы в наше время уже знают, хотя многие еще привычно списывают это на кризис трех лет. Многие форумы советуют просто пережить, перетерпеть, начать уже наказывать и требовать — вариантов много, почти все они не учитывают главного — это период важнейшего начального построения личности человека — ее «прорезывания». И каждое наше взаимодествие с ребенком в этот период оказывает на него формирующее воздействие — совершенно в буквальном смысле, ибо именно этот период 1.5-3/3.5 лет — это возраст когда мы своим общением с ребенком создаем как скульпторы архитектуру его мозга. От нас зависит какой она будет. И да, мозг пластичен в течение всей жизни, но изменения и использование этих механизмов пластичности не так просто даются и не всегда приветствуются нашим мозгом — он заинтересован в рациональном использовании энергии, и его еще предстоит убедить, что изменения нам действительно нужны, а потом запастись массой инструментов, временем, терпением и несгибаемым намерением — а потом уже мы сможем действительно получить результата, сознательно поработав. И я думаю каждый согласится, что создать скульптуру из цельного камня проще, чем переделать готовую фигуру во что-то новое!

В принципе весь период дошкольного детства ребенок очень податлив к нашим усилиям по выходу из симбиоза, природная программа помогает и подталкивает его к тому, чтобы искать своей внутренней автономии, исследовать, наращивать опыт, хотя к 5 годам многие механизмы приобретают привычку, реакции становятся более автоматизированными, да и арсенал манипулятивных практик получения желаемого наработан уже вполне успешно, однако именно в этом возрасте происходит некоторый пересмотр опыта общения раннего детства — как все устроено? Сейчас я уже могу больше увидеть, осознать, осмыслить — это тоже удачное время для изменений!

Возраст 6-7 лет — это еще один критический период в жизни ребенка. Начинается школьное обучение, переосмысливается соотношение внутреннего и внешнего социального пространства — семьи и школы. В поле зрения попадают другие, отличные от семьи модели отношений, реакций, но все они еще рассматриваются с позиций опыта своего взаимодействия в родительской семье. У ребенка много новых задач, возрастает общая нагрузка, система образования не всегда учитывает его особенности, потребности, внутренние задачи. Родители так же оказываются под более жестким социальным прессингом. Всплывают все то, что было тонко, но удавалось сглаживать в дошкольный период — несамостоятельность, неготовность к тому, что мир не всегда будет подстраиваться под желания и ожидания ребенка, требуется большая способность регулировать себя, выстраивать сложные разнообразные по качеству и уровню социальные связи, знание букв и цифр, интеллектуальные навыки оказываются лишь верхушкой айсберга необходимых для успешного обучения навыков, многие из которых как раз не сформированы из-за задержки симбиоза. В этот период мы еще можем довольно успешно завершить этап симбиоза и создать систему надежной привязанности. Но надо понимать, что усилий это уже требует намного больше — много параллельных задач забирают нашу энергию и внимание, во-многом нам приходится как бы перестраивать уже построенное здание, в котором еще и параллельно живут люди — происходят ежедневные задачи обучения — это уже довольно сложный процесс, создающий высокую нагрузку, требующий от родителей большой работы над собой, ведь параллельно всплывает множество собственных детских травм связанных со школьным обучением, и особенно у высоко чувствительных людей этих травм немало! Однако при определенном терпении, желании, сосредоточенности на задаче — симбиоз в этом возрасте можно эффективно завершить. И собственно, это последний возрастной этап, когда мы делаем это эффективно и гарантированно.

Как только в ребенке начинает просыпаться подросток — а это гораздо раньше, чем принято считать — уже в 8 лет наступает пора начальной подростковости, когда возможно еще не видны изменения в теле, но уже происходят изменения в психике, особенно в наш век повышенной информационной нагрузки, когда дети развиваются быстрее. С этого периода ребенок уже выбирает участвовать или не участвовать в сепарации. Ему уже может быть привычно и комфортно, он получает и привык получать немало бонусов от своего симбиоза. На этом этапе уже обычно больше заинтересована мама, чем сам ребенок. И мы не можем не учитывать его вклад. Создать более жизнеспособную, более конструктивную модель отношений возможно на любом этапе. Но степень успеха уже зависит от решения двоих! Как и путь перестройки, который нам предстоит проделать — сколько мы окажемся готовы перестраивать — сколько мама и сколько ребенок — это всегда очень индивидуальный вопрос. Согласитесь, что перестройка здания в три этажа (3 года) , в 5 этажей (5 лет) и в 13 этажей (13 лет) — это совершенно разные по сложности задачи!

А как быть взрослым?

Взрослым очень полезно вырастая пересмотреть опыт и рюкзачок, с которым он и пришли в самостоятельную жизнь. Что в нем? Что в нем мое и что нет, что мне нужно, а от чего я хочу отказаться, что в нем не хватает! Симбиоз с мамой можно завершить и во взрослом возрасте и я весьма рекомендую это особенно высоко чувствительным людям! Из опыта — это открывает возможность воспользоваться всеми теми дарами и потенциалами своей чувствительности, которые до того, возможно создавали ощущение лишь тяжести, проблем и боли. Без первого шага — выхода из симбиоза с мамой невозможно взять свою жизнь в свои руки! Но получить право на свою жизнь — никогда не поздно, сколько бы лет ни было человеку! Ведь именно свою жизнь мы пришли в этот мир прожить! И ошибочно думать, что выйти из симбиоза с мамой во взрослом возрасте — это обязательно означает некий разрыв, отторжение, это освобождение на основании которого можно построить новые отношения, иного качества, отношения двух взрослых людей. Получится это или нет, зависит не только от нас, но и от желания и решения наших матерей. Однако самое важное в этой работе над собой — освободиться внутренне, обрести себя. Не так уж важно что происходит в жизни мамы, живете вы вместе или она за тысячи километров от вас, общаетесь вы каждый день или с трудом заставляете себя позвонить ей на Новый год и День рождения — работая с симбиозом во взрослом возрасте — мы по-сути работаем с внутренней, встроенной в нас психической структурой образа матери, а не с реальной пожилой женщиной, о которой вы заботитесь, с которой, возможно, вы не хотите поддерживать отношения, или которая уже ушла из этой жизни.

Автор: Катерина Сорокина

Теория привязанности

В конце 1960 годов канадский психолог Мэри Эйнсворт провела эксперимент «Незнакомая ситуация». Эксперимент заключался в том, что в течение 72 часов ученые наблюдали за матерями и их детьми у них дома с целью понимания стиля взаимодействия между матерью и ребенком. Когда дети достигали возраста 1 года, их вместе с матерями приглашали в лабораторию. Мама заходила в комнату, начинала играть с ребенком, а потом уходила. Сначала ребенок оставался с незнакомым человеком (психологом), затем и он покидал комнату. Целью ученых было определить, как ребенок ведет себя в ситуации разлучения с мамой.

М. Эйнсворт выделила несколько типов реакции малышей. По типам реакции детей Мэри Эйнсворт обозначила несколько типов привязанности:

Безопасная (надежная) привязанность. Ребенку хорошо с мамой, так как она реагирует на его потребности и удовлетворяет их. При этом, оставшись один, ребенок поначалу расстраивается, но затем отвлекается на игрушки или интересные ему занятия. Ребенок радуется, когда мама возвращается, идет к ней на руки, а затем возвращается к своим делам.

Дети с таким типом привязанности – активны, открыты, интеллектуально развиты, самостоятельны и уверены в себе. Они растут с чувством тыла, с уверенностью, что они защищены.

Важнейшим фактором формирования безопасной привязанности является способность матери реагировать на сигналы ребенка, быть эмоционально доступной, вести диалог с ребенком. Для установления подобного вида привязанности мама должна быть уверена в себе и в правильности собственных действий, уметь доверять людям, расставлять приоритеты, регулировать собственное эмоциональное состояние и выстраивать здоровые отношения с окружающими людьми.

Амбивалентная привязанность. Даже в присутствии матери ребенок тревожен и не уверен в себе. Если мама уходит, уровень тревожности ребенка возрастает. Когда мама возвращается, малыш бежит к ней, но не чтобы побыть у нее на руках, а чтобы выразить свою обиду за ее отсутствие (например, ударить или закричать на нее). Поведение таких детей можно обозначить словом «сопротивление». Они одновременно добиваются контакта и сопротивляются ему. Бессознательно они пытаются обратить на себя внимание родителей, провоцируя их на наказания, чтобы быть в центре внимания. Во взрослом возрасте такие дети продолжают быть тревожными. Они часто чувствуют себя одинокими, ненужными.

Амбивалентная привязанность является следствием напряженных, непоследовательных и непредсказуемых отношений с матерью. Мать то проявляет чрезмерное внимание по отношению к ребенку, то игнорирует его. Поведение матери сложно предугадать: в один момент она может быть ласкова, а уже в другой – обрушиться на ребенка с обвинениями и оскорблениями. Поведение матери целиком и полностью зависит от перепадов ее настроения. Ребенок в подобной ситуации не знает, чего ему ждать от матери, может ли он получить от нее поддержку и защиту.

Избегающая привязанность. Внешне ребенок кажется уверенным в себе и самостоятельным, но его контакты с матерью достаточно редки, он их избегает. Он практически не реагирует на уход или возвращение мамы, пытается отстраниться от нее, оказавшись у нее на руках. Подобное отстранение — на самом деле, способ защиты, ребенок пытается забыть о потребности в матери. Такое происходит тогда, когда мать нечувствительна и неотзывчива. Она редко проявляет любовь по отношению к ребенку, практически не целует и не обнимает его. Часто такие матери оставляют ребенка на воспитание другим людям. Оказавшись с ребенком, мать активно критикует его, рассказывая, что ему делать и как делать это правильно.

Дети таких матерей вырастают недоверчивыми, эмоционально недоступными, им сложно строить близкие отношения с другими людьми. Они продолжают казаться независимыми и сильными, но на самом деле – крайне не уверены в себе и уязвимы. Такое поведение, как и в детстве, бессознательно используется для того, чтобы избежать повторной болезненной ситуации отвержения.

Симбиотическая привязанность. Дети крайне болезненно реагируют на уход мамы. Они не отпускают ее буквально ни на шаг, демонстрируют ревность, если мать уделяет внимание кому-то еще.

Тревожные матери, как правило, сами являются детьми тревожных матерей, которые всегда имеют четкие незыблемые правила относительно воспитания детей и жизни в целом. Они патологически боятся совершить ошибку. Обычно они не доверяют окружающим. Самим матерям крайне сложно находиться отдельно от ребенка, они совершенно уверены, что только с ней ребенку может быть хорошо и комфортно. Они не могут доверить ребенка даже близким родственникам на несколько часов. Но при этом реагируют на ребенка они только при прямом зрительном контакте или когда тот плачет.

Вполне закономерно, что дети тревожных матерей вырастают тревожными. Им свойственен симбиоз с матерью, который выражается в том, что они не могут отделиться от матери и понять, кто они сами по себе.

Типы привязанности, Психология – Гештальт Клуб

Типы привязанности были впервые исследованы и описаны в конце 1960 годов американо-канадским психологом Мэри Эйнсворт в ходе эксперимента «Незнакомая ситуация».

М. Эйнсворт выделила несколько типов реакции малышей.

1. Безопасная (надежная) привязанность.

Выражается в том, что с мамой ребенку хорошо, поскольку она чутко реагирует на его потребности и удовлетворяет их. Если мама уходит, малыш беспокоится, расстраивается, но потом достаточно легко отвлекается на игрушки и интересные занятия. Когда же мама возвращается – он кидается к ней на руки, быстро успокаивается, а затем продолжает свои дела. Это говорит о сильной потребности в близости с ней. Считается и подтверждается жизнью, что детки с «безопасной привязанностью» более активны, открыты, самостоятельны, интеллектуально развиты и верят в свои силы. Ведь у них вырабатывается чувство, что они защищены, у них есть надежный тыл («надежная база» – по выражению М. Эйнсворт). Они уверены в постоянстве и доступности родителя, поэтому могут расслабиться и исследовать окружающий мир.

Наиболее важный фактор для формирования надежной привязанности – эмоциональная доступность мамы, ее сензитивность, способность откликаться на сигналы малыша, устанавливать с ним зрительный контакт, синхронизировать действия, вести диалог. Большое значение имеют также личные качества мамы – уверенность в себе и правильности собственных действий (и способность не терять эту уверенность в трудных ситуациях), доверие к себе и людям, умение регулировать свое состояние, расставлять приоритеты, выстраивать отношения.

2. Амбивалентная (сопротивляющаяся) привязанность.

Выражается в том, что даже в присутствии мамы малыш тревожен и не уверен в себе. Когда мама уходит, эта тревога повышается еще больше. Когда мама возвращается, малыш бежит к ней, но не для того, чтобы обнять, а чтобы выразить свою обиду – укусить, ударить. Поведение таких детишек все время двойственно. Они одновременно и отчаянно добиваются контакта, и сопротивляются ему. То ластятся, то сердито отталкивают родителя и сами страдают от этого. Такой тип привязанности формируется на фоне напряженности, непоследовательности, непредсказуемости мамы, которая то чрезмерно внимательна к ребенку, то игнорирует, то взрывается и обижает его, делая и то, и другое, и третье в зависимости от своего настроения, лишая тем самым ребенка возможности понять, можно ли на нее положиться, будет ли она рядом, если понадобится?

Взрослея, «амбивалентные» детки сохраняют внутреннюю тревожность и зависимость. Часто они чувствуют себя одинокими, никому ненужными. А иногда неосознанно «цепляют» родителей, стараясь раздражить их и спровоцировать на наказания, чтобы быть в центре внимания.

3. Избегающая привязанность.

Выражается в том, что такие малыши выглядят очень уверенными и самостоятельными, но при этом их контакты с мамой редки, они их даже избегают. На уход и приход мамы они вообще никак не реагируют, оказываясь у нее на руках, отстраняются, как бы отрицая какие-либо чувства к ней. Эта безразличная, сдержанная, даже отвергающая манера («мне никто не нужен») – на самом деле способ защитить себя, попытка забыть о своей потребности в матери, которая – как выясняется – неотзывчива, нечувствительна и скупа на проявления любви. Мамы «избегающих» деток, как правило, редко берут их на руки, не выражают эмоций, часто оставляют на попечение других людей, активно вмешиваются в игры, говоря «что нужно» и «как правильно».

Вырастая, такие дети стремятся эмоционально отгородиться от «ранящего» мира, не могут поверить другим настолько, чтобы установить с ними близкие, доверительные отношения. Внешне они выглядят подчеркнуто независимыми, даже самонадеянными, однако глубоко внутри сильно неуверенны в себе. Их «черствость», эмоциональная недоступность, критичность, установка «никому нельзя доверять», неумение сострадать, раскрыться даже перед самыми близкими людьми – все та же защита, уходящая корнями в раннее детство. Они ведут себя так для того, чтобы никогда больше не испытывать запредельную боль отвержения.

4. Дезорганизованная привязанность.

Ее еще называют «выжженная душа». Этот тип не был описан у Эйнсворт. Выражается в том, что при уходе матери ребенок застывает, а при ее возвращении убегает от нее. «Дезорганизованный» тип отношений характерен для детей, которых систематически бьют, над которыми издеваются. В таких семьях часто встречается крайне жёсткий, даже жестокий отец и слабая мать, неспособная защитить ребёнка. Либо такие дети растут у депрессивных матерей, которые большую часть времени вообще никак не реагируют на ребенка, а когда реагируют – то агрессивно. Детям с этим типом привязанности свойственны хаотические, непредсказуемые эмоции и реакции.

5. Симбиотическая привязанность (смешанный тип).

Такие детки не отпускают мам от себя ни на шаг, постоянно привлекают к себе их внимание, проверяют включенность, заглядывают в глаза («а ты точно-точно меня любишь?»), очень болезненно реагируют на то, что мама отворачивается от них, общается с кем-то еще.

Симбиотическая привязанность формируется, как правило, в семьях с очень тревожными мамами, которые ориентируются на некие «правильные» представления о воспитании, стараются избежать ошибок и уверены в небезопасности окружающего мира. У них самих очень сильная сепарационная тревога и необходимость в постоянном подтверждении: только со мной моему малышу будет хорошо. Однако при этом на потребности ребенка они отвечают лишь при прямом зрительном контакте и выраженных сигналах в виде, например, плача. Дети у таких мам тоже вырастают тревожными. Им трудно отделиться от мамы и понять, кто они на самом деле.

Что здесь еще хотелось бы отметить? Сформированный в младенчестве тип привязанности – не вечный, он динамичен и может меняться в зависимости от различных факторов. Например, заботливая бабушка, внимательная, неравнодушная няня способны «развернуть» ребенка с избегающей привязанностью, дав ему опыт безопасной близости, доступности и тепла. И наоборот, надежный тип привязанности может по мере взросления ребенка приобретать черты амбивалентной или избегающей из-за травматичной разлуки с мамой, конфликтов в семье, разводов, многочисленных переездов или утраты близких родственников.

Тем не менее, это та основа, на которой затем происходит дальнейшее развитие психических процессов и личности ребенка.

Как я уже говорила, мы переносим сложившуюся модель привязанности на отношения с другими людьми. Т.е. чему научились в детстве, с тем и живем, то и воссоздаем – с партнерами, друзьями, детьми.

ТИПЫ ПРИВЯЗАННОСТИ — привязанность к ребенку — запись пользователя Eлена (Ledesigner) в сообществе Психология в категории Библиотека. Статьи, очерки, полезная информация.

Типы привязанности были впервые исследованы и описаны в конце 1960- гг. американо-канадским психологом Мэри Эйнсворт в ходе эксперимента «Незнакомая ситуация». В течение 72 часов исследователи наблюдали за мамами и детьми первого года жизни у них дома, обращая особое внимание на стиль взаимодействия в системе мать-дитя. Затем в возрасте 12 месяцев их приглашали в лабораторию, где за детками наблюдали в ситуации разделения с мамой (мама и малыш заходили в комнату, где уже находился незнакомец, мама начинала играть с малышом, а потом выходила, на последнем этапе малыш вообще оставался в комнате один). М. Эйнсворт выделила несколько типов реакции малышей.

1. Безопасная (надежная) привязанность. Выражается в том, что с мамой ребенку хорошо, поскольку она чутко реагирует на его потребности и удовлетворяет их. Если мама уходит, малыш беспокоится, расстраивается, но потом достаточно легко отвлекается на игрушки и интересные занятия. Когда же мама возвращается – он кидается к ней на руки, быстро успокаивается, а затем продолжает свои дела. Это говорит о сильной потребности в близости с ней. Считается и подтверждается жизнью, что детки с «безопасной привязанностью» более активны, открыты, самостоятельны, интеллектуально развиты и верят в свои силы. Ведь у них вырабатывается чувство, что они защищены, у них есть надежный тыл («надежная база» - по выражению М. Эйнсворт). Они уверены в постоянстве и доступности родителя, поэтому могут расслабиться и исследовать окружающий мир.

2. Амбивалентная (сопротивляющаяся) привязанность. Выражается в том, что даже в присутствии мамы малыш тревожен и не уверен в себе. Когда мама уходит, эта тревога повышается еще больше. Когда мама возвращается, малыш бежит к ней, но не для того, чтобы обнять, а чтобы выразить свою обиду – укусить, ударить. Поведение таких детишек все время двойственно. Они одновременно и отчаянно добиваются контакта, и сопротивляются ему. То ластятся, то сердито отталкивают родителя и сами страдают от этого. Такой тип привязанности формируется на фоне напряженности, непоследовательности, непредсказуемости мамы, которая то чрезмерно внимательна к ребенку, то игнорирует, то взрывается и обижает его, делая и то, и другое, и третье в зависимости от своего настроения, лишая тем самым ребенка возможности понять, можно ли на нее положиться, будет ли она рядом, если понадобится?

3. Избегающая привязанность. Выражается в том, что такие малыши выглядят очень уверенными и самостоятельными, но при этом их контакты с мамой редки, они их даже избегают. На уход и приход мамы они вообще никак не реагируют, оказываясь у нее на руках, отстраняются, как бы отрицая какие-либо чувства к ней. Эта безразличная, сдержанная, даже отвергающая манера («мне никто не нужен») – на самом деле способ защитить себя, попытка забыть о своей потребности в матери, которая – как выясняется – неотзывчива, нечувствительна и скупа на проявления любви. Мамы «избегающих» деток, как правило, редко берут их на руки, не выражают эмоций, часто оставляют на попечение других людей, активно вмешиваются в игры, говоря «что нужно» и «как правильно».

4. Дезорганизованная привязанность. Ее еще называют «выжженная душа». Этот тип не был описан у Эйнсворт. Выражается в том, что при уходе матери ребенок застывает, а при ее возвращении убегает от нее. «Дезорганизованный» тип отношений характерен для детей, которых систематически бьют, над которыми издеваются. В таких семьях часто встречается крайне жёсткий, даже жестокий отец и слабая мать, неспособная защитить ребёнка. Либо такие дети растут у депрессивных матерей, которые большую часть времени вообще никак не реагируют на ребенка, а когда реагируют – то агрессивно. Детям с этим типом привязанности свойственны хаотические, непредсказуемые эмоции и реакции.

5. Симбиотическая привязанность (смешанный тип). Такие детки не отпускают мам от себя ни на шаг, постоянно привлекают к себе их внимание, проверяют включенность, заглядывают в глаза («а ты точно-точно меня любишь?»), очень болезненно реагируют на то, что мама отворачивается от них, общается с кем-то еще.
Симбиотическая привязанность формируется, как правило, в семьях с очень тревожными мамами, которые ориентируются на некие «правильные» представления о воспитании, стараются избежать ошибок и уверены в небезопасности окружающего мира. У них самих очень сильная сепарационная тревога и необходимость в постоянном подтверждении: только со мной моему малышу будет хорошо. Однако при этом на потребности ребенка они отвечают лишь при прямом зрительном контакте и выраженных сигналах в виде, например, плача. Дети у таких мам тоже вырастают тревожными. Им трудно отделиться от мамы и понять, кто они на самом деле.

Ирина Чеснова, http://chesnova.livejournal.com/104630.html

как установить ник в контакте

Типы привязанности — Интересно же… — ЖЖ

Предыдущие посты:
Связь мамы и малыша до года
Как влияет на ребенка разлука с мамой?

Типы привязанности были впервые исследованы и описаны в конце 1960- гг. американо-канадским психологом Мэри Эйнсворт в ходе эксперимента «Незнакомая ситуация».

В течение 72 часов исследователи наблюдали за мамами и детьми первого года жизни у них дома, обращая особое внимание на стиль взаимодействия в системе мать-дитя. Затем в возрасте 12 месяцев их приглашали в лабораторию, где за детками наблюдали в ситуации разделения с мамой (мама и малыш заходили в комнату, где уже находился незнакомец, мама начинала играть с малышом, а потом выходила, на последнем этапе малыш вообще оставался в комнате один).
М. Эйнсворт выделила несколько типов реакции малышей.

1. Безопасная (надежная) привязанность. Выражается в том, что с мамой ребенку хорошо, поскольку она чутко реагирует на его потребности и удовлетворяет их. Если мама уходит, малыш беспокоится, расстраивается, но потом достаточно легко отвлекается на игрушки и интересные занятия. Когда же мама возвращается – он кидается к ней на руки, быстро успокаивается, а затем продолжает свои дела. Это говорит о сильной потребности в близости с ней. Считается и подтверждается жизнью, что детки с «безопасной привязанностью» более активны, открыты, самостоятельны, интеллектуально развиты и верят в свои силы. Ведь у них вырабатывается чувство, что они защищены, у них есть надежный тыл («надежная база» — по выражению М. Эйнсворт). Они уверены в постоянстве и доступности родителя, поэтому могут расслабиться и исследовать окружающий мир.

2. Амбивалентная (сопротивляющаяся) привязанность.Выражается в том, что даже в присутствии мамы малыш тревожен и не уверен в себе. Когда мама уходит, эта тревога повышается еще больше. Когда мама возвращается, малыш бежит к ней, но не для того, чтобы обнять, а чтобы выразить свою обиду – укусить, ударить. Поведение таких детишек все время двойственно. Они одновременно и отчаянно добиваются контакта, и сопротивляются ему. То ластятся, то сердито отталкивают родителя и сами страдают от этого. Такой тип привязанности формируется на фоне напряженности, непоследовательности, непредсказуемости мамы, которая то чрезмерно внимательна к ребенку, то игнорирует, то взрывается и обижает его, делая и то, и другое, и третье в зависимости от своего настроения, лишая тем самым ребенка возможности понять, можно ли на нее положиться, будет ли она рядом, если понадобится?

3. Избегающая привязанность. Выражается в том, что такие малыши выглядят очень уверенными и самостоятельными, но при этом их контакты с мамой редки, они их даже избегают. На уход и приход мамы они вообще никак не реагируют, оказываясь у нее на руках, отстраняются, как бы отрицая какие-либо чувства к ней. Эта безразличная, сдержанная, даже отвергающая манера («мне никто не нужен») – на самом деле способ защитить себя, попытка забыть о своей потребности в матери, которая – как выясняется – неотзывчива, нечувствительна и скупа на проявления любви. Мамы «избегающих» деток, как правило, редко берут их на руки, не выражают эмоций, часто оставляют на попечение других людей, активно вмешиваются в игры, говоря «что нужно» и «как правильно».

Вырастая, такие дети стремятся эмоционально отгородиться от «ранящего» мира, не могут поверить другим настолько, чтобы установить с ними близкие, доверительные отношения. Внешне они выглядят подчеркнуто независимыми, даже самонадеянными, однако глубоко внутри сильно неуверенны в себе. Их «черствость», эмоциональная недоступность, критичность, установка «никому нельзя доверять», неумение сострадать, раскрыться даже перед самыми близкими людьми – все та же защита, уходящая корнями в раннее детство. Они ведут себя так для того, чтобы никогда больше не испытывать запредельную боль отвержения.

4. Дезорганизованная привязанность. Ее еще называют «выжженная душа». Этот тип не был описан у Эйнсворт. Выражается в том, что при уходе матери ребенок застывает, а при ее возвращении убегает от нее. «Дезорганизованный» тип отношений характерен для детей, которых систематически бьют, над которыми издеваются. В таких семьях часто встречается крайне жёсткий, даже жестокий отец и слабая мать, неспособная защитить ребёнка. Либо такие дети растут у депрессивных матерей, которые большую часть времени вообще никак не реагируют на ребенка, а когда реагируют – то агрессивно. Детям с этим типом привязанности свойственны хаотические, непредсказуемые эмоции и реакции.

5. Симбиотическая привязанность (смешанный тип). Такие детки не отпускают мам от себя ни на шаг, постоянно привлекают к себе их внимание, проверяют включенность, заглядывают в глаза («а ты точно-точно меня любишь?»), очень болезненно реагируют на то, что мама отворачивается от них, общается с кем-то еще.
Симбиотическая привязанность формируется, как правило, в семьях с очень тревожными мамами, которые ориентируются на некие «правильные» представления о воспитании, стараются избежать ошибок и уверены в небезопасности окружающего мира. У них самих очень сильная сепарационная тревога и необходимость в постоянном подтверждении: только со мной моему малышу будет хорошо. Однако при этом на потребности ребенка они отвечают лишь при прямом зрительном контакте и выраженных сигналах в виде, например, плача. Дети у таких мам тоже вырастают тревожными. Им трудно отделиться от мамы и понять, кто они на самом деле.

Что здесь еще хотелось бы отметить? Сформированный в младенчестве тип привязанности – не вечный, он динамичен и может меняться в зависимости от различных факторов. Например, заботливая бабушка, внимательная, неравнодушная няня способны «развернуть» ребенка с избегающей привязанностью, дав ему опыт безопасной близости, доступности и тепла. И наоборот, надежный тип привязанности может по мере взросления ребенка приобретать черты амбивалентной или избегающей из-за травматичной разлуки с мамой, конфликтов в семье, разводов, многочисленных переездов или утраты близких родственников.
Тем не менее, это та основа, на которой затем происходит дальнейшее развитие психических процессов и личности ребенка.

Ирина Чеснова

Типы привязанности — ЖЖ Ирины Чесновой — LiveJournal

Предыдущие посты:
Связь мамы и малыша до года
Как влияет на ребенка разлука с мамой?

2. Амбивалентная (сопротивляющаяся) привязанность. Выражается в том, что даже в присутствии мамы малыш тревожен и не уверен в себе. Когда мама уходит, эта тревога повышается еще больше. Когда мама возвращается, малыш бежит к ней, но не для того, чтобы обнять, а чтобы выразить свою обиду – укусить, ударить. Поведение таких детишек все время двойственно. Они одновременно и отчаянно добиваются контакта, и сопротивляются ему. То ластятся, то сердито отталкивают родителя и сами страдают от этого. Такой тип привязанности формируется на фоне напряженности, непоследовательности, непредсказуемости мамы, которая то чрезмерно внимательна к ребенку, то игнорирует, то взрывается и обижает его, делая и то, и другое, и третье в зависимости от своего настроения, лишая тем самым ребенка возможности понять, можно ли на нее положиться, будет ли она рядом, если понадобится?

Вырастая, такие дети стремятся эмоционально отгородиться от «ранящего» мира, не могут поверить другим настолько, чтобы установить с ними близкие, доверительные отношения. Внешне они выглядят подчеркнуто независимыми, даже самонадеянными, однако глубоко внутри сильно неуверенны в себе. Их «черствость», эмоциональная недоступность, критичность, установка «никому нельзя доверять», неумение сострадать, раскрыться даже перед самыми близкими людьми – все та же защита, уходящая корнями в раннее детство. Они ведут себя так для того, чтобы никогда больше не испытывать запредельную боль отвержения.

Ирина Чеснова

Детская привязанность – основа гармоничной личности — Дети

Согласно теории привязанности, для того чтобы ребенок гармонично развивался и эмоционально, и социально, и интеллектуально и даже физически, важно, чтобы у него в возрасте до 1 года сформировались очень тесные взаимоотношения хотя бы с одним человеком, который бы о нем заботился (мама, опекун, воспитатель).

Теория привязанности была сформулирована психиатром и психоаналитиком Джоном Боулби. При помощи этой теории он объяснил, как ранние отношения матери и ребенка влияют на всю его последующую жизнь. Если мама адекватно настроена на взаимодействие с малышом и на удовлетворение его потребностей, если она дает необходимую заботу и эмоциональный отклик, то привязанность сформируется, если же чего-то не хватает, то говорят о нарушении привязанности, что приводит к каким-то последствиям, которые с возрастом проявляются.

Залог физического здоровья

Ранние отношения матери и ребенка влияют на всю последующую жизнь крохи. От того, как строятся эти отношения, зависит, как потом ребенок будет строить отношения с другими людьми, как во взрослом возрасте он будет создавать пару с противоположным полом. Ранняя привязанность влияет и на характер человека, и на его интеллектуальные способности, и на его здоровье и эмоциональное развитие. Большинство мам реагируют на плач ребенка, на интуитивном уровне чувствуют его потребности и называют их: если у малыша болит живот, мама говорит ему об этом, если он голоден, мама также характеризует его состояние. Так ребенок еще с довербального возраста учится справляться со своими эмоциями, осознавая их. Если же мама не чувствительна к потребностям ребенка, тогда он справляется с эмоциями не на психическом уровне, а на другом: физическом, с помощью соматических заболеваний.

Типы привязанностей

Исследователи при помощи теста под названием «Ситуация с незнакомцем» выделили 4 типа привязанностей. Тест проводился с годовалыми детьми, чтобы диагностировать типы привязанностей. Ребенка оставляли в комнате одного и наблюдали, как он реагирует на разлуку с мамой и на дальнейшее воссоединение с ней. В других эпизодах в комнату, из которой вышла мама, заходил посторонний человек.

Надежная (безопасная) привязанность – дети с грустью оставляют маму, но при этом идут спокойно играть, и когда мама возвращается, с радостью встречают ее, восстанавливается телесный контакт. Дети с надежной привязанностью вырастают спокойными и уверенными.

Getty Images/Fotobank

Избегающий тип – ребенок легко расстается с мамой, играет, а когда мама приходит, он спокойно к ней подходит. Но было замечено, что дети с избегающим типом привязанности более тревожны. Когда мама приходила, они не очень быстро хотели к ней идти, а оставались еще доиграть.

Тревожно-сопротивляющийся тип, или амбивалентная – дети не хотят отпускать мать, кричат, истерически рыдают, когда остаются одни. При этом они не взаимодействуют с чужим человеком, боятся его, не могут играть. Когда мамы приходит за ребенком, он бежит к маме, но в то же время как-то отворачивается, агрессивно себя ведет – бьется, кусается.

Дезорганизованный, или патологический тип привязанности – гораздо реже встречается. Ребенок с таким типом привязанности спокойно уходит играть, но при возвращении не подходит к родителям, или сначала идет, но потом застывает на полпути с недоумением на лице, затем может пойти в другую сторону. Такая патологическая привязанность обычно бывает в семьях с патологическими отношениями, где ребенка бьют, физически или сексуально используют.

Проведенные в Европе и США исследования выявили такую статистику:

надежная привязанность – 65% населения;

избегающая привязанность – 20%;

тревожно-сопротивляющаяся – 10%;

от 5 до 10% в разных популяциях наблюдается дезорганизованная привязанность.

Некоторые авторы выделяют еще симбиотическую привязанность. В этом случае ребенок вообще не может отпустить маму – заходится, краснеет, невозможно отделить его от матери. Это встречается крайне редко.

Факторы ненадежной привязанности

Если мама чувствительна к потребностям ребенка и эмоционально отзывчива, формируется благоприятная привязанность. Но бывает, у мамы взрывчатый характер, и ей тяжело совладать со своими эмоциями. Ребенок кричит – мама кричит на него в ответ. Или у мамы какие-то заболевания, физические или психические (послеродовая депрессия). Тогда маме тяжело настроиться на потребности малыша.

Какие бывают мамы

При безопасной привязанности мама эмоционально адекватна, чувствительна к потребностям ребенка, стабильна, эмоционально доступна. Дети вырастают с ощущением, что они достойны любви – в целом, хорошие и с уверенностью, что взаимоотношения приносят радость и развитие.

Избегающая привязанность возникает в двух случаях. Мама эмоционально отстраненная, и ребенок, не находя понимания, начинает справляться с эмоциями и потребностями самостоятельно. Во взрослой жизни это люди, которые все делают сами – «я сама», не могут положиться на партнера, у них есть сложность в установлении отношений, потому что они не доверяют партнеру, уверены, что отношения приносят боль, а не радость. Либо такие мамы чрезмерно опекающие, тогда ребенок ретируется от опеки и сам справляется со своими потребностями.

Тревожно-сопротивляющимся детям хуже всего. Потому что мамы у таких детей не стабильные, не последовательные, не в контакте со своими эмоциями, неуравновешенны. Ребенок постоянно вынужден думать, как себя вести в зависимости от другого. Во взрослом возрасте это люди, которые достаточно хорошо понимают других, потому что от этого в раннем возрасте зависело их выживание, и при этом они плохо понимают себя и свои потребности. Чувства таких людей изолированы, они коммуницируют в мире в основном интеллектуально. Таких людей часто разрывает ревность, они очень противоречивы, непредсказуемы.

При симбиотической привязанности мама восполняет ребенком какие-то свои дефициты, то есть ребенок воспринимается ее собственным объектом.

Мама – не единственный человек

Может так случиться, что у ребенка нет мамы – умерла или оставила. В таком случае, если формируется привязанность к опекуну, это не грозит серьезными нарушениями в развитии. Среди детей, которые вообще не имели объекта привязанности, наблюдалась внезапная смертность по необъяснимым с точки зрения медицины причинам. Если маме приходится выйти на работу до того, как ребенку исполнится годик, и принимается решение нанять няню, важно, чтобы это был один человек.

Есть шанс все исправить

Даже если у ребенка сформировалась неблагоприятная привязанность, жизнь дает массу разных возможностей исправить положение. У ребенка появляется достойный наставник в спортивной секции или учитель в школе, друзья в подростковый период, влюбленности. На основании взаимоотношений с другими людьми человек может приобретать другой, более здоровый опыт взаимоотношений. Есть возможность проработать проблему привязанности с психотерапевтом или психоаналитиком и сформировать новые паттерны взаимоотношений.

От того, насколько надежно сформирована привязанность в раннем возрасте, зависит очень многое, но важно помнить, что ни одна мама не является идеальной. Более того, Вини Котт говорил, что идеальная мама – это очень плохо, потому что такая мать не дает ребенку пространство для развития. Совершая ошибки, мама стимулирует ребенка к самостоятельному поиску решений, и это дает ребенку возможности развиваться. Поэтому мама должна быть достаточно хорошей, но не идеальной.

По материалам лекции клинического психолога, кандидата Международной Психоаналитической Ассоциации (IPA), преподавателя Международного института глубинной психологии, Александры Мирзы.

Татьяна Корякина