Выученная беспомощность селигман: Что такое синдром выученной беспомощности и почему им обычно страдают мужчины

Что такое синдром выученной беспомощности и почему им обычно страдают мужчины

Нет, все это не значит, что человеку вообще лучше жить в хлопотах и проблемах. Синдром выученной беспомощности требует очень важного условия: объект должен страдать. Или, по крайней мере, оценивать свое состояние в целом очень негативно. Здоровый и довольный жизнью человек может вполне безмятежно существовать в максимально комфортной среде практически неограниченное время. Поэтому и сели в лужу детские психологи, которые тоже стали связывать этот синдром с разными детскими проблемами.

Если ребенок боится нового, не уверен в своих силах, готов сдаться еще до начала любого состязания, это часто объясняют синдромом вы­ученной беспомощности. Дескать, мамы лишают детей самостоятельности, да еще и ругают за любые ее попытки, а ребенок потом всю жизнь лежит на полу, закрыв уши лапами.

Поэтому продвинутые родители сейчас хвалят детей вообще за все. Им дают медали за почищенные зубы и грамоты за сухие штанишки, им запрещено ставить оценки, их нужно бесконечно подбадривать, вдохновлять и всегда уточнять, что они хотят на завтрак — апельсин или грейпфрут.

В реальности же дети крайне редко являются жертвой этого синдрома, кроме редких случаев, когда ребенок тяжело болен или растет в условиях жестокого насилия.

Ведь обычный ребенок — это здоровое, отлично чувствующее себя существо, довольное собой и миром, оптимистичное и веселое. У него не болят кости, не трясется голова, и он не забыл, как звали его первую любовь, которая, как и почти все дорогие ему люди, уже умерла. Он не встречает каждый день мыслью «возможно, это последний».

Причин, почему ребенок вцепляется в мамину юбку и отчаянно ревет, не желая идти на сцену и танцевать там па-де-де из «Щелкунчика», может быть множество, но с синдромом вы­ученной беспомощности они почти наверняка не связаны, во всяком случае — в научном его понимании. Если ты читал этот текст внимательно, то уже понял, что ребенок с синдромом вышел бы и станцевал все, что велено, мысленно закрыв уши лапами. Наоборот, дети и подростки обычно похожи на собак из группы «счастливчиков»: они легко готовы бунтовать, рыдать, выбивать барьерчики и переламывать неприятную им ситуацию. До поры до времени.

Синдром у людей среднего возраста

С конца девяностых годов стали появляться исследования, в которых отмечался рост частоты диагностирования синдрома у людей среднего возраста (35—40 лет и старше). У мужчин он встречался чаще, чем у женщин. Выражался он в апатии, алкоголизме, депрессии и так далее, вплоть до суицидальных настроений без видимых причин.

Часто синдром был причиной стремительной десоциализации личности. Это когда внешне вполне успешный гражданин постепенно прекращает общаться с другими людьми, запирается дома, перестает мыться, бриться и платить по счетам и в конечном счете обнаруживает себя в картонной коробке у помойки.

Во время терапии пациент обычно стоит на том, что все ужасно, он ни на что не годится, он уже старый хлам и сбитый летчик, что все болит, в мире происходит полная задница — ну и гори оно все синим пламенем! Он боится, что его уволят, что он потеряет бизнес, что никому нельзя верить, что сил нет ни на что. От обычной депрессии синдром выученной беспомощности отличается наличием жалоб на физическое самочувствие, готовностью обвинять самого себя во всех грехах и сомнением в своих способностях. Если депрессия — это в основном «я мог бы, но не хочу», то синдром — это всегда «я устал, я не могу».

Психологи слабенькой квалификации обычно начинают лезть в детство пациента и, к всеобщему удовольствию, находят там властную маму, сурового папу или злобную тетушку, многочисленные травмы и страшные испытания типа стояния в углу, после чего назначают терапию в виде сеансов дальнейшего стриптиза подсознания и каких-нибудь не самых мощных таблеток.

А вот психологи поопытнее обычно рекомендуют тщательно проверить физическое здоровье, пройдя полную диспансеризацию, и изменить образ жизни.

Потому что самой популярной первопричиной этого синдрома является довольно серьезное, часто системное заболевание, пока еще, возможно, незамеченное и находящееся на самой ранней стадии: диабет, артрит, остео­пороз, проблемы с щитовидной железой… Кроме того, толчком к развитию синдрома могут стать даже не болезни, а просто набирающие в это время ход процессы деградации, которые когда-нибудь приведут к старости.

Иначе говоря, имеется тот самый разряд тока, который и является основой нашего негативного видения ситуации: постоянное ощущение боли и неудобства, слабости и различных ухудшений, пусть пока и очень легких, даже, может быть, не воспринимаемых сознанием.

И мы, понимая, что бессильны избавить свое тело от этих испытаний, в конце концов оцениваем себя как старый, никчемный хлам, который вообще ни на что не способен повлиять. Даже убрать свой собственный хвост с рельсов.

Человек с синдромом выученной беспомощности ощущает, как падает производительность его труда, и боится оказаться без денег на улице. Он боится разрыва с постоянным партнером, потому что понимает: у него не хватит сил на обзаведение новым. Он остро реагирует на неприятные политические новости, так как чувствует себя уже не участником, а потенциальной жертвой любых событий. И так далее и тому подобное.

Почему этим синдромом реже страдают женщины? А потому, что они чаще ходят по врачам, раньше обнаруживают у себя проблемы со здоровьем и раньше начинают лечиться, в том числе принимая обезболивающее. Кроме того, женщины хотя и острее нас реагируют на то, что теряется внешняя привлекательность, но меньше замечают ослабление физической силы. И самое главное: на женщинах до сих пор традиционно лежат обязанности хозяек дома. Даже если на работе она занимает скромное место человека, которым все командуют, то дома она царь и бог. Она решает, что будет на обед, какого цвета купить занавески и кто не пойдет на день рождения к Мише, если немедленно не сделает уроки. Шопинг как идеальный тренажер выбора, контроль над повседневной жизнью не только своей, но и всей семьи, меньшая склонность оценивать себя по карьерным достижениям и обычно наличие рядом мужчин, источников финансовой и физической поддержки, — вот те педали, благодаря которым у женщин есть иллюзия, что в конечном счете она сможет решить любые проблемы.

Ну а нам остается только не забывать, что, как бы традиционно гнусно все ни обстояло, никогда нельзя терять надежду на то, что в один прекрасный день вместо стальной двери перед нами окажется только хлипкий барьерчик.

Как бороться с синдромом

Что такое «выученная беспомощность»

Каждый год Американская психологическая ассоциация присуждает премию тому психологу, который добивается выдающихся научных достижений в течение первых десяти лет своей работы. Мартин Е.П. Селигман получил ее в 1976 году за теорию выученной беспомощности, а Лин Абрамсон — в 1982 за дальнейшее развитие этой теории.

Такая высокая оценка работ Селигмана не удивляет, поскольку в той или иной степени чувство беспомощности (как и ощущение неуверенности) знакомо каждому. Психологи, занимающиеся консультированием, наверняка вспомнят клиентов в деталях описывающих это состояние и обращающихся в этой связи за помощью.

В этой статье Вы найдете краткий обзор теории Селигмана относительно формирования выученной беспомощности и некоторые рекомендации по применению теории беспомощности в коррекционной работе.

Открытие выученной беспомощности

Мартину Селигману удивительно повезло — уже на заре своей карьеры, в 1964 году, будучи молодым выпускником университета, он сумел сделать наблюдение, которое заложило основу одной из самых известных психологических теорий, дающих объяснение неуверенности в себе и беспомощности. Это его наблюдение тем более весомо, что все выводы, которые привели в конце концов к возникновению стройной теории, детальным образом обоснованы и проверены в многочисленных экспериментах.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств, Селигман оказался в одной из известных психологических лабораторий Пенсильванского университета. Руководитель лаборатории — Ричард Соломон в то время проводил серию экспериментов над собаками по схеме классического условного рефлекса И.П.Павлова. Идея эксперимента состояла в том, чтобы сформировать у собак условный рефлекс страха на звук высокого тона.

Для этого их, вслед за громким звуком, подвергали несильным, но чувствительным ударам электрического тока. Предполагалось, что спустя некоторое время собаки будут реагировать на звук также, как они раньше реагировали на электрошок — будут выскакивать из ящика и убегать. Но собаки этого не делали! Они не совершали элементарных действий, на которые способна буквально любая собака! Вместо того, чтобы выпрыгнуть из ящика, собаки ложились на пол и скулили, не совершая никаких попыток избежать неприятностей!

Селигман предположил, что причина может состоять в том, что в ходе самого эксперимента собаки не имели физической возможности избежать электрошока — и привыкли к его неизбежности. Собаки научились беспомощности.

Селигман решил использовать павловскую схему для того, чтобы экспериментально изучить природу беспомощности, понять причины ее возникновения, и таким образом найти пути ее преодоления. Вместе с другим молодым аспирантом — Стивеном Майером — он разработал схему эксперимента, названного им триадным, предполагавшим участие трех групп животных.

Вот как сам Селигман описывает схему этого эксперимента:

«…Первой группе предоставлялась возможность избежать болевого воздействия. Нажав на панель носом, собака этой группы могла отключить питание системы, вызывающей шок. Таким образом, она была в состоянии контролировать ситуацию, ее реакция имела значение. Шоковое устройство второй группы было «завязано» на систему первой группы. Эти собаки получали тот же шок, что и собаки первой группы, но их собственная реакция не влияла на результат. Болевое воздействие на собаку второй группы прекращалось только тогда, когда на отключающую панель нажимала «завязанная» с ней собака первой группы. Третья группа шока вообще не получала.» [Селигман, 1977]

Таким образом, две группы собак подвергались действию электрошока равной интесивности в равной степени, и абсолютно одинаковое время. Единственное различие состояло в том, что одни из них могли легко прекратить неприятное воздействие, другие же имели возможность убедиться в безрезультативности своих попыток как-то влиять на неприятности. С третьей группой собак ничего не делали. Это была контрольная группа. После такого рода «тренировки» все три группы собак были помещены в ящик с перегородкой, через которую любая из них могла легко перепрыгнуть, и таким образом избавиться от электрошока. Именно так и поступали собаки из группы, имевшей возможность контролировать шок. Легко перепрыгивали барьер собаки контрольной группы. Собаки же с опытом неконтролируемости неприятностей жалобно скулили, метались по ящику, затем ложились на дно и поскуливая переносили удары током все большей и большей силы.

Из этого Селигман и его товарищ сделали вывод, что беспомощность вызывают не сами по себе неприятные события, а опыт неконтролируемости этих событий. Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, что неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя. Уже первые эксперименты Мартина Селигмана получили широкую известность, были опубликованы солидными психологическими журналами.

Прекрасное объяснение необъяснимому с точки зрения теории условного рефлекса факту, стройный эксперимент в обоснование выдвинутой гипотезы, первое научное признание — таково было начало карьеры молодого ученого.

Развитие теории: с людьми бывает то же самое…

Не секрет, что возможность непосредственного применения результатов, полученных на животных, к объяснению особенностей поведения человека до сих пор вызывает большие сомнения. Конечно, эти сомнения возникли и у Селигмана, у его коллег — психологов.

Дональд Хирото, молодой американский психолог, в 1971 году попытался проверить, работает ли механизм, обнаруженный Селигманом, у людей [Hiroto, 1974]. Хирото придумал следующую схему эксперимента. Сначала он предложил трем группам испытуемых обнаружить комбинацию кнопок, нажатие которых будет отключать громкий раздражающий звук. У одной группы такая возможность была — искомая комбинация существовала. У другой же группы кнопки были просто отключены. Какие бы комбинации они не нажимали — неприятный звук не прекращался. Третья группа вообще не участвовала в первой части эксперимента. Затем испытуемых направляли в другую комнату, где стоял специально оборудованный ящик. Испытуемые должны были положить в него руку, и когда рука прикасалась ко дну ящика, раздавался противный звук. Если испытуемые касались противоположной стенки — звук прекращался.

Эксперименты Хирото доказали две важные вещи. Было установлено, что люди, имевшие возможность отключать неприятный звук, выключали его и во второй серии экспериментов. Они не соглашались с ним мириться, и быстро обнаруживали способ прекратить неприятные ощущения. Так же поступали люди из группы, не участвовавшие в первой серии. Те же, кто в первой серии испытал беспомощность, переносили эту приобретенную беспомощность в новую ситуацию. Они даже не пытались выключить звук — просто сидели и ждали, когда все кончится.

Два важных факта состояли в том, что у людей существует уже установленный на животных механизм возникновения беспомощности, и что беспомощность легко переносится на другие ситуации.

Влияние беспомощности на продолжительность жизни человека

Новые результаты получили Эллен Лангер и Джуди Роден. Они работали с людьми преклонного возраста в частной лечебнице и и имели возможность кое-что изменить в жизни пожилых людей. На двух разных этажах они дали старикам две почти одинаковые инструкции, различающиеся лишь по степени, в которой старики могли что-либо изменить в окружающей их действительности.

Вот инструкция, которая давала людям право выбора: «Я хочу, чтобы вы узнали обо всем, что можете делать сами здесь, в нашей клинике. На завтрак вы можете выбрать либо омлет, либо яичницу, но выбрать нужно вечером. По средам или четвергам будет кино, но записываться нужно будет заранее. В саду вы можете выбрать цветы для своей комнаты; можете выбрать, что хотите, и унести к себе в комнату — но поливать его вы должны будете сами».

А вот та, которая лишала их возможности влияния, хотя и реализовывала идею абсолютной заботы о стариках: «Я хочу чтобы вы узнали о тех добрых делах, которые мы делаем для вас здесь, в нашей клинике. На завтрак бывает омлет или яичница. Омлет мы готовим по понедельникам, средам и пятницам, а яичницу — в остальные дни. Кино бывает вечером в среду и четверг: в среду — для тех, кто живет в левом коридоре, в четверг — для тех, кто в правом. В саду растут цветы для ваших комнат. Сестра выберет каждому по цветку и будет за ним ухаживать».

Таким образом, получалось, что обитатели одного из этажей дома престарелых могли сами распоряжаться своей жизнью; на другом же этаже люди получали те же блага, но без возможности влиять на них.

Через восемнадцать месяцев Лангер и Роден вернулись в лечебницу. Они установили, что группа с правом выбора оказалась более активной и счастливой, судя по специальным оценочным шкалам.

Они также обнаружили, что в этой группе умерло меньше людей, чем в другой. Этот поразительный факт свидетельствовал, что возможность выбора и контроля ситуации могут спасать жизнь, а беспомощность, возможно, способна убивать..

В. Г. Ромек

Смоленская газета — Синдром ничегонеделанья

Общество

Центр защиты семьи, материнства и детства «Смоленский дом для мамы» уже восемь лет оказывает помощь кризисным семьям, мамам с маленькими детьми и беременным женщинам в трудной жизненной ситуации. Среди его подопечных немало женщин, которые выросли в интернатных учреждениях и неблагополучных семьях. Кроме материальной поддержки им также требуется помощь в решении психологических проблем, среди которых одной из самых серьёзных является синдром выученной беспомощности. Возможно, кого-то это удивит, но хотя бы раз в жизни его действие на себе испытывал каждый из нас. Что это за синдром и откуда он берётся, «Смоленской газете» рассказала директор «Дома для мамы», психолог Татьяна Степанова.

Про животных и людей

– Таня, прежде всего мне бы хотелось с тобой поговорить о том, что вообще такое выученная беспомощность и как она формируется?

– В наше время тему синдрома выученной беспомощности, мне кажется, нужно преподавать в школах. Это сейчас актуально как никогда, потому что пандемия – как раз среда для его формирования. Выученная беспомощность – это условный рефлекс, который возникает у человека или животного, когда они неспособны повлиять на ситуацию: она является неопределённой, условия среды постоянно меняются, а все попытки изменения оказываются неудачными и вызывают разочарование. Синдромом это становится тогда, когда человек или животное, уже даже находясь в других обстоятельствах, не предпринимает попыток к изменению своей жизненной ситуации, потому что он запомнил, что все действия бесполезны. Уже сформировался рефлекс. Этот синдром начал впервые изучать и дал ему называние Мартин Селигман. В 1976 году он получил за свои исследования премию Американской психологической ассоциации. Он проводил эксперименты на собаках. Их фиксировали в упряжи, включали звуковой сигнал и били электрическим током. Когда упряжь сняли, услышав звуковой сигнал и получив удар током, собаки прижимались к полу, начинали скулить, но не пытались убежать, потому что помнили, что их предыдущие попытки не увенчались успехом. Похожие исследования проводились на совсем примитивных существах – блохах. Их посадили в банку и закрыли крышкой. Блохи пытались выпрыгнуть, стукались о крышку и падали обратно. Через трое суток крышку сняли, но ни одна блоха не попыталась выпрыгнуть из банки – все они погибли в банке от голода, хотя крышка уже была открыта.

– А что говорят исследования о формировании выученной беспомощности у людей?

– В разное время в разных странах проводились исследования в тюрьмах, приютах для бездомных и домах престарелых, и учёные получали одинаковые результаты. Все эти учреждения объединяет одно: люди там максимально лишены прав и свобод. Так вот, исследования показали: чем меньше у человека прав и свобод, чем меньше у него поле для приложения своей воли и собственного выбора, тем меньше у него становится желания что-либо менять и тем больше у него формируется и укрепляется синдром выученной беспомощности. В противовес этому, если люди имеют возможность решать хотя бы что-нибудь – например, если заключённые имеют возможность выбирать, какую программу посмотреть в отведённый промежуток времени или что есть на ужин, – то у них повышается жизненная активность и синдром выученной беспомощности становится менее значительным. В этих ситуациях у людей появляется активность в решении сложной жизненной ситуации, в которой они оказались в настоящее время. Даже такое маленькое собственное решение, как что ты будешь есть или что сегодня наденешь, способно укрепить веру в себя и пробудить желание к активному изменению своей жизни.

С началом пандемии некоторые семьи оказались в такой сложной ситуации, когда их действия ни на что не влияли. В подобных случаях у человека атрофируется воля и вообще желание что-либо делать.

Поэтому если вы встретите в своей жизни подобное явление, человека, у которого атрофирована воля, не спешите его обвинять – посмотрите на его историю, и, возможно, это окажется та самая выученная беспомощность.

Потом сделаю

– Как может проявляться синдром выученной беспомощности кроме того, что такой человек не будет пытаться изменить жизненную ситуацию?

– Человек, у которого есть этот синдром, не верит в возможность изменений в своей жизни и в собственные силы. Естественно, при этом ему совершенно несладко живётся на белом свете. Он испытывает подавленность, может находиться в состоянии депрессии, у него могут наблюдаться серьёзные изменения в физиологическом состоянии: ухудшается работа сердечно-сосудистой системы, ухудшается иммунитет и даже ускоряется наступление смерти. Выученная беспомощность всегда связана с трудностями постановки цели. Субъективно это воспринимается так: «Я ничего не хочу. Я не знаю, что выбрать». Человек с синдромом выученной беспомощности испытывает трудности с началом действия: «Я это потом сделаю, не сейчас. Я это хотел сделать, но не буду, что-то мешает». Также возникают трудности с реализацией первоначального намерения: «Я начал делать, но передумал. Мне стало неинтересно». Такому человеку всегда сложно преодолевать препятствия: «Ну я же не предполагал, что будет так трудно. Может, это и не стоит моих трудов». Человек всегда считает себя виновником собственных неудач, говорит: «У меня ничего не получается, потому что я такой корявый. Все люди как люди, у них нормальная работа, а я никак не могу устроиться». Хотя человек попробовал устроиться всего лишь на три работы, но чувствует не то, что эти работы ему не подошли, а что он какой-то никчёмный неудачник. А вот какие-то успехи он склонен списывать на счастливый случай или помощь окружающих – ни в коем случае он не считает, что добился этого собственными усилиями. Именно поэтому синдром выученной беспомощности вгоняет человека в замкнутый круг: он не уверен в том, что может что-то изменить, отказывается от каких-либо действий, в результате его жизненная ситуация ухудшается, он снова обвиняет в этом себя и считает, что он не способен что-либо изменить.

В ситуации с кризисными кровными семьями это приводит к тому, что родители, любящие своих детей и желающие им добра, не прикладывают никаких усилий к тому, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. К примеру, семья с тремя маленькими детьми постоянно мёрзнет в своем деревенском доме из-за отсутствия отопления, не может обеспечить элементарную гигиену, потому что воду приходится носить из колодца, который находится в километре от дома, – но не стремится провести газ и воду. Я описываю реальную ситуацию одной из наших подопечных семей. Они заняли пассивную позицию и молча тянут лямку, смиряясь с теми сложностями, к которым уже привыкли и которыми, как им кажется, они не способны управлять.

– А почему эта проблема так актуальна для ваших подопечных, среди которых много людей, выросших в интернатах или в неблагополучных семьях? Какие факторы в этом случае влияют на формирование выученной беспомощности?

– «Ты такой же беспутный, как твой отец-алкаш» – такую фразу достаточно часто слышат дети из неблагополучных семей или дети, которые остались без попечения родителей и живут в детском доме. У них формируется синдром выученной беспомощности, но не на собственном опыте, а на опыте своих родителей – самых важных, самых значимых людей в жизни любого ребёнка. «У моего отца ничего не получилось, он окончил свою жизнь под забором, я такой же, как он, – значит, у меня тоже ничего не получится, можно даже не пытаться». Не обязательно эти мысли будут в явной форме звучать в голове у ребёнка, но они зафиксируются в его бессознательном и будут влиять на его выбор в дальнейшей взрослой жизни. Мартин Селигман считал, что синдром выученной беспомощности формируется и закрепляется у детей до восьми лет. Далее на протяжении всей жизни этот закрепившийся синдром будет подспудно влиять на активность человека, на умение самостоятельно строить планы на жизнь и отвечать за результаты его поступков.

Рассмотрим ещё такую ситуацию. Ребёнок растёт в неблагополучной семье, наблюдает постоянные скандалы между мамой и папой, и правила его жизни в семье постоянно меняются в зависимости от того, кто в данный момент приходит к власти. Скажем, если мама в силе, а отец в загуле, то возвращаться домой нужно до девяти вечера, а когда в силе отец, то он вообще это не контролирует – возвращаться можно в любое время. Также постоянно меняются наказания: отец может избить, мать может оставить голодным. В результате ребёнок понимает, что от него фактически ничего не зависит. Ситуация может поменяться в любой момент – в любой момент он может быть избит или оставлен без еды, и зависит это только от прихоти взрослых. Соответственно, он запоминает, что он беспомощен, жизнь играет им, как игрушкой. То же самое происходит с ребёнком, который оказывается в детском доме. Правила в любом случае будут меняться в зависимости от того, кто из воспитателей дежурит в данный момент. И эти правила будут обезличивать ребёнка с его собственными нуждами и потребностями. Он будет абсолютно таким же, как и все. Я не говорю, что это плохо, – по-другому просто невозможно контролировать ситуацию в детском доме. Но это заставляет ребёнка забывать о том, чего хочет он сам. К сожалению, многие выпускники детского дома в ответ на вопрос, что ты хочешь в жизни, кем ты хочешь быть, отвечают: «Не знаю» – и идут учиться туда, куда предоставит им возможность интернат, а не туда, куда хотят они сами. Потому что, во-первых, они не умеют понимать себя, они привыкли себя не слушать, а во-вторых, они не верят в собственные силы, считают, что от них ничего не зависит в их собственной судьбе.

К формированию синдрома выученной беспомощности у ребёнка может привести конфликтная ситуация в семье, постоянно меняющиеся правила, обиды, которые наносят ребёнку родители, воспитатели, учителя школ, тяжёлая болезнь, длительная госпитализация, развод родителей, смерть близкого человека или домашнего животного. Во взрослом возрасте синдром выученной беспомощности может сформироваться из-за потери работы, в случае войны, теракта, катастрофы, измены – всё это калечит человека в психологическом плане и ломает волю к изменениям.

Ещё нужно запомнить, что если мы, взрослые и сильные, говорим при ребёнке, что мы ничего сделать не можем, то невольно формируем у него, маленького и беспомощного, ощущение, что он-то и подавно не может ничего изменить.

Некоторые взрослые считают, что они должны говорить ребёнку правду. При этом они не понимают, что для ребёнка они должны быть точкой опоры. А если взрослый раз за разом транслирует ребёнку свои неудачи в карьере, в жизни, говорит, что он нищий и дальнейшая жизнь будет такой же, то он невольно собственным примером формирует у него синдром выученной беспомощности. Так родитель не учит ребёнка правде жизни, а связывает его по рукам и ногам своим собственным страхом.

Дать ребёнку возможность повзрослеть

– А если речь идёт о семье, которая в целом является благополучной, могут ли какие-то ошибки в воспитании приводить к формированию выученной беспомощности?

– «Ну, слава богу, – вздохнули благополучные мамы, – мы не бьём нашего ребёнка, он не видит пьяных скандалов, значит, выученной беспомощности у него не будет». Но не тут-то было. Выученная беспомощность может сформироваться и во вполне благополучных семьях. Представьте себе ребёнка, которого очень любят, за ним постоянно ходят по пятам, не дают ему измерить ни одной лужи на пути, влезть ни на одно дерево. Ограничивают его самостоятельность и в детском возрасте, и потом в начале карьеры: «Тебе не нужно идти учиться на художника – тебе нужно идти на бухгалтера, потому что это денежная профессия». И послушный ребёнок отказывается от самостоятельного выбора, считает, что он не в состоянии изменить что-либо, и идёт туда, куда ему говорят заботливые родители. Если родители страдают гиперопекой, не способны отпустить ребёнка в свободное плавание, предоставить ему возможность самостоятельности, то они обрекают его на слабоволие и отсутствие целей в жизни, потому что они сами являются его волей и сами ставят для него цели.

Я сама родитель, и у меня часто бывают ситуации, когда хочется закричать: «Не лезь, упадёшь». Остановить себя и дать ребёнку познавать мир, в то же время оберегая его, бывает очень сложно. Критерий, который мне в своё время помогал в воспитании самостоятельности у ребёнка в дошкольном возрасте: может ли ребёнок сделать это сам и насколько ему может повредить то, что он пытается сделать. В некоторых ситуациях ему нужна разумная подстраховка. Например, ребёнку хочется на детской площадке залезть на самую высокую башенку, и если он уже способен держаться за перила самостоятельно, то я стараюсь разрешить ему это, но подстраховываю его возможное падение. Предупреждаю: «Ты идёшь сам, я тебя не держу – просто страхую тебя». И ребёнок верит в свои силы, потому что он делает это сам. Не знаю, насколько правильна эта ситуация, когда подросший уже ребёнок требует свободы, но не способен нести за себя ответственность. Когда, скажем, подросток говорит о том, что он будет приходить в одиннадцать вечера и общается с дурной компанией, тут, естественно, важен разумный подход. Но в то же время важно помнить, что чрезмерное ограничение самостоятельности ребёнка и юноши приводит к формированию синдрома выученной беспомощности.

И, возможно, стоит дать ребёнку совершить какую-то ошибку в жизни для того, чтобы он сформировал свой собственный опыт и научился нести ответственность за те выборы, которые совершает. Подарить ему тем самым уважение к самому себе и веру в то, что он способен справиться со сложной ситуацией.

Также к формированию выученной беспомощности в благополучной семье может привести противоречивость родительских требований. Если мама против бесконечного смотрения мультиков, а папа «за», то эти плавающие нормы приводят к тому, что ребёнок понимает, что авторитет родителей – это весьма условная вещь. А ещё он теряет ориентиры, границы дозволенного внутри семьи, и это приводит к тому, что в некоторых моментах он будет себя чувствовать беспомощным, потому что нет чёткой опоры, определённой стратегии поведения, которая будет работать всегда.

Ещё один момент воспитания, который способен привести к формированию выученной беспомощности, – это предпочтение детских качеств. Иногда этим страдаем мы, мамы, когда чрезмерно умиляемся и нежничаем с детьми, подкрепляя их инфантильное поведение. На определённом этапе жизни ребёнка это допустимо, но когда ребёнок взрослеет, а мы продолжаем умиляться его детской слабости и привязанности к нам, мы подкрепляем его уверенность в том, что он сам не способен справиться ни с какой ситуацией. Если женщине нравятся самые маленькие детки, зависящие от неё, то, может, имеет смысл задуматься о том, чтобы в семье появился ещё один малыш, а старшему ребёнку – дать возможность вырасти. Либо нужно просто пересмотреть свои собственные потребности во взаимодействии с ребёнком и посмотреть, на кого можно перенести эту потребность в чрезмерной заботе, опеке, умилении.

Быть пассивным – значит страдать

– Как вообще понять, что для тебя актуальна эта проблема? Человек же не думает: «О, вот это у меня выученная беспомощность». Скорее он думает: «Вот это мне не нравится делать, а вон то не срочно, можно и отложить, и вообще, у Васи лучше получается, чем у меня, пусть Вася и делает, а я пока тут в сторонке постою». Где те маркеры, которые показывают, что речь идёт именно о выученной беспомощности?

– Как я сама для себя могу понять, актуальна ли для меня эта тема? Я должна проверить ситуацию, благоприятна или неблагоприятна она для меня. Если неблагоприятна, то я должна что-то предпринять, чтобы её изменить. Если же я ничего не делаю, но при этом имею возможность сделать – значит, это выученная беспомощность. Как понять, могу я что-то изменить или нет? По большому счёту, если я не сижу в тюрьме, если я не прикована к постели болезнью, то я могу что-то изменить, хотя бы чуть-чуть, и значит, я буду думать, как и что мне делать, чтобы достичь желаемой цели. Может быть другая ситуация: человек начинает имитировать бурную деятельность, которая не ведёт к решению проблемы, но после этого он выдыхается и говорит, что устал, а ситуация не меняется ни на шаг. Это проявление в действии синдрома выученной беспомощности. Либо человек проявляет агрессию к самому себе, кому-то другому, но это опять же не ведёт к разрешению ситуации. Агрессивное поведение, включая, кстати, насилие и суицид, тоже является проявлением синдрома выученной беспомощности. Может также происходить смещение на псевдоцель. Скажем, мне нужно готовиться к экзамену, но он очень сложный, и я боюсь, что не сдам. Но это я где-то в глубине души боюсь, а на поверхности – сейчас моя любимая рок-группа приезжает, пойду лучше на концерт или съезжу с друзьями на рыбалку. Я смещаю свою активность на псевдоцель. В результате сложная ситуация никак не разрешается, и я ничего не делаю для того, чтобы достичь желаемого эффекта. Это ещё одно из проявлений синдрома выученной беспомощности. Если я говорю, что у меня потерялся интерес к работе, мне стало скучно – я увольняюсь, меняю профессию. Либо я свожу свои профессиональные обязанности к минимуму, отказываюсь от деятельности – это также признак синдрома выученной беспомощности, которая проявляется именно в апатии и депрессивных переживаниях. Если подытожить, то синдром выученной беспомощности можно отследить по маркерам в трёх сферах: в деятельности, мышлении и эмоциях. Первый маркер – неэффективные действия, не ведущие к достижению цели и на самом деле просто демонстрирующие отказ от продуктивной деятельности. Второй – мысли-вирусы, которые подтверждают, что деятельность бессмысленна, мы не можем ничего изменить. Третий – бессилие, апатия, депрессивные переживания, агрессия, сниженный фон настроения, потеря интереса и активности.

– У некоторых людей возникает негатив по отношению к тем, кто страдает этим самым синдромом выученной беспомощности. Говорят: «Так зачем же они детей рожают, если даже сами о себе позаботиться не могут, если у них нет жилья и работы». Или: «Зачем они рожают второго и третьего, если они такие бедные»…

– Действительно, у многих людей возникает негатив по отношению к семьям, которые находятся в сложной жизненной ситуации, по отношению к мамам, которые рожают одни, без мужа, зная, что им придётся тяжело. Но точно так же этот негатив возникает у нас с вами по отношению ко всем тем людям, у которых есть недостатки. Мы не умеем жить, не осуждая. Буду говорить про себя: я не умею жить, не осуждая. Я этому только учусь, и для меня в этом отношении важной является мысль о том, что у каждого человека, у каждой семьи есть своя зона актуального развития и зона ближайшего развития. В зоне ближайшего развития семья или отдельная мама может развиваться с чьей-либо помощью. Например, с помощью кризисного центра или психолога. Это точки роста. Но точно так же у каждой семьи и у каждой мамы есть зона актуального развития – то, что они уже могут делать самостоятельно. Мы с вами знаем, что необучаемых людей нет. Даже ребёнок с умственной отсталостью может чему-то научиться – например, ухаживать за собой, завязывать шнурки, разогревать еду. А взрослый, интеллектуально сохранный, даже очень социально неблагополучный, человек может гораздо больше сделать в своей жизни. И если мы будем помнить о том, что цель нашей жизни – это развитие, возможность стать немножечко лучше, чуть приблизиться к самому лучшему варианту самого себя, то жизнь каждой семьи и каждой женщины в сложной жизненной ситуации оказывается нужной и оправданной. И я призываю всех подумать о том, чем мы можем помочь нашим близким в их зоне ближайшего развития и в чём мы сами можем попросить помощи, потому что у каждого из нас есть точно такие же зоны роста, точно такие же непроработанные ситуации, связанные с синдромом выученной беспомощности, с неверием в себя и повторяющимися неудачами в какой-либо сфере. И в этом нам нужна помощь других людей. Их вера в то, что мы можем стать лучше, их поддержка может стать ключевой для того, чтобы мы могли изменить что-то в своей жизни, чтобы мы могли стать счастливыми и наши дети могли стать чуть более счастливыми, чем мы сами.

Если мы не принимаем активного участия в своей собственной жизни, то мы находимся в тюрьме, даже если внешне мы свободны, даже если внешне никаких ограничений у нас нет. Поэтому выходим на свободу, вспоминаем, о чём мы мечтали, что нам ещё хочется сделать в этой жизни, для чего мы сюда пришли, и вспоминаем о том, чем мы можем помочь тем людям, которые рядом с нами и которым немножко тяжелее, чем нам.

Фото: vk.com/smol_ddm, pixabay.com

Татьяна Борисова

История исследований… (Цитата из книги «Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости» Анастасии Андреевны Казанцевой)

История исследований выученной беспомощности начинается с совершенно безобидного эксперимента, проведенного в 1921 году ученицей Ивана Павлова, Наталией Шенгер-Крестовниковой. Она обучала собаку различать круг и эллипс; правильный ответ вознаграждался пищей, неверный никак не наказывался. В начале эксперимента фигуры сильно отличались друг от друга, но постепенно эллипс делался все более и более округлым. Когда соотношение осей эллипса достигло 8:9, собака больше не могла принять правильное решение. После трех недель бесплодных попыток животное было не узнать: серьезные нарушения возникли и в эмоциональной сфере (“постоянно повизгивала”), и в двигательной (“постоянно беспокоилась”), и в когнитивной (“исчезли все ранее выработанные условные рефлексы”). Но тогда на это исследование не обратили внимания, а обстоятельно изучать выученную беспомощность начал в конце 1960-х американский психолог Мартин Селигман — он и предложил этот термин.
В целом состояние выученной беспомощности характеризуется тремя признаками. Во-первых, это безынициативность, отсутствие попыток бороться с неприятностями. Во-вторых, торможение когнитивных функций, прежде всего способности к усвоению нового: утрачен какой-либо интерес к поиску причинно-следственных связей, жертва в принципе не верит, что их можно найти. В-третьих, конечно, все это сопровождается эмоциональными расстройствами: любая неприятность кажется совершенно чудовищной, потому что она заведомо непреодолима.
Представьте себе, что вы собака. Вы стоите за загородкой, но стоять больно, потому, что пол бьется током. Естественно, вы ищете способ прекратить эти страдания, рано или поздно догадываетесь, что нужно перепрыгнуть через барьер, и делаете это. Если вас снова поместить в те же самые экспериментальные условия, вы перепрыгнете уже гораздо быстрее. Но это работает только в том случае, если вы нормальная, не травмированная собака: если вы до этого не были обездвижены в павловской экспериментальной установке, а если и были, то вас не били там током, а если вас и били там током, то вы могли его отключить, нажав носом на кнопку. А вот если у вас есть опыт получения ударов током, пусть и слабых, но таких, с которыми вы совершенно ничего не можете сделать, потому что вы зафиксированы в гамаке, то, попав за загородку, где пол тоже бьется током, вы даже не попытаетесь прекратить свои страдания. Вы ляжете на пол, будете скулить и надеяться, что это мучение когда-то кончится, хотя избавление здесь, совсем рядом, на расстоянии одного небольшого прыжка. Конечно, не все собаки в экспериментах Селигмана реагировали одинаково, но статистическая разница была огромной. В группе животных, не имеющих опыта неконтролируемых ударов током, догадывались перепрыгнуть через загородку 94 % животных. В группе, травмированной предшествующим опытом, две трети животных не справлялись с этой задачей.
Теперь понятно, как полное уничтожение самостоятельности в принятии решений в СССР, создало такой вид людей – зомби. Они практически сразу понимают, что от них ни чего не зависит. В некотором роде, такие люди напоминают “буриданова осла”
Самое чудовищное в описании Министерства любви в книге Оруэлла “1984” — это абсолютная биологическая грамотность применяемых там методик. Чтобы не просто сломать и уничтожить личность, а переписать ее заново, сделать абсолютно покорной и безупречно лояльной, недостаточно боли, страха и унижения. В первую очередь необходимо тотальное уничтожение причинно-следственных связей и логических цепочек в окружающем мире, а за счет этого и в собственной голове жертвы. Если партия говорит, что Земля плоская, а лед тяжелее воды, значит, так оно и есть, что бы ни говорил тебе непосредственный опыт. Партия непостижима и непредсказуема, она может расстрелять тебя через десять минут или через десять лет, избивать ежеминутно, или кормить сытными обедами в уютной камере, или выпустить на свободу. Твой единственный шанс сохранить подобие психического благополучия — это, прежде всего, отказаться от каких-либо попыток понять логику происходящего, а затем — полюбить партию и научиться принимать любые ее действия с искренней благодарностью, а любые ее утверждения — с истинной верой. Нет никакой проблемы в том, что утверждения партии противоречат одно другому. Напротив. В этом весь смысл.
В заключении капелька оптимизма: Селигман отмечает, что вылечить состояние выученной беспомощности очень трудно, но можно. Для этого необходимо долго и терпеливо показывать животному, что выход все-таки есть: буквально брать его на ручки (ну, на самом деле тянуть за поводок) и пересаживать из одного отсека, где больно, в другой, где тока нет. В этом случае рано или поздно собака все-таки поверит, что избавление возможно, и начнет перепрыгивать через загородку сама.
Но выученную беспомощность гораздо проще предотвратить, чем лечить. Если неопытную собаку прежде всего научить избегать тока и только потом подвергнуть неконтролируемым ударам, то при новом столкновении с током, которого можно избежать, животное все-таки попытается это сделать: у него уже есть опыт победы, и даже последующий опыт поражения не смог полностью уничтожить волю к сопротивлению. Видимо, именно по этой причине в экспериментах Селигмана выученная беспомощность легче развивалась у собак, выращенных в тепличных условиях в лаборатории, чем у выросших на улице дворняжек: у первых не было никакого опыта преодоления неприятных ситуаций, а у вторых он был. Это, по-моему, самый важный вывод во всей истории про выученную беспомощность. Экспериментальная психология говорит нам: опыт победы — это очень важно, ради него даже стоит лезть под ток.
Выработка выученной беспомощности возможна не только у собак. Подобные эксперименты были проведены и на многих других животных, от тараканов до людей. Представителей нашего вида даже не обязательно бить током — достаточно дать заведомо не решаемую головоломку, чтобы резко снизилась вероятность успешного выполнения любых последующих задач. В целом главный принцип для выработки выученной беспомощности — это создание ситуации, в которой испытуемый не может понять логику происходящих событий, предсказать их или повлиять на них. Даже не обязательно, чтобы это были плохие события, принципиально только отсутствие связи между действиями и результатом.
Еще один замечательно эффективный метод формирования эмоциональных, поведенческих и когнитивных нарушений — это хронический умеренный стресс6. Животных никто не бьет током, не издевается, не заставляет решать заведомо нерешаемые задачи. У них в жизни просто все время происходят разные мелкие неприятности. В понедельник нет воды в поилке. Во вторник вода есть, зато в клетку подселяют какого-нибудь хмыря. В среду в лаборатории звучат неприятные громкие звуки. В четверг нет еды. В пятницу мокрая и грязная подстилка в клетке. В субботу забыли выключить свет на ночь. В воскресенье вместо нормального освещения тусклая мерцающая лампочка. И так далее. От каждой из этих проблем по отдельности животные бы оправились за день, если бы вообще были стрессированы, но когда такая противная жизнь продолжается две-три недели, у них развивается стойкое снижение настроения (которое проявляется, например, в том, что они совершенно теряют интерес к сладкой пище — это признак ангедонии, утраты интереса к жизни вообще). С нейрофизиологической точки зрения речь идет прежде всего о снижении выброса дофамина в прилежащем ядре. Чтобы вернуть животным нормальное самочувствие, приходится либо создать им комфортные условия еще на несколько недель, либо кормить их человеческими антидепрессантами.

В реальной жизни мы постоянно сталкиваемся с хроническим умеренным стрессом. Автобус ушел прямо из-под носа, внезапно пошел дождь, завис компьютер и не сохранился документ, нахамил продавец, перегорела лампочка. В малых дозах все эти события совершенно безопасны для психики, но если новая неприятность наступает быстрее, чем вы успели забыть старую, то рано или поздно это может превратить вас в тыкву. Возможно, стоит уделить больше внимания контролю над ситуацией, например всегда носить с собой зонтик и купить 120 запасных лампочек, чтобы они не кончились в доме никогда.

Классическую выученную беспомощность нам могут неплохо формировать другие люди — если они берут на себя функцию той самой нерешаемой головоломки из лабораторных экспериментов и при этом эмоционально значимы для нас. Возлюбленные, чьи требования внутренне противоречивы («ты ко мне слишком привязана» одновременно с «ты недостаточно меня ценишь»). Родители, которые никогда не будут нами довольны, как бы мы ни старались (обязательно найдется какой-нибудь сын Марьи Ивановны, который сначала лучше учится, потом больше зарабатывает, всегда более внимателен к семье и вообще подобен линии горизонта, которой вы никогда не достигнете, — и, кстати, как и эта линия, не существует в объективной реальности). Начальник, который ругает вас за четкое выполнение своих же инструкций — и, разумеется, еще сильнее ругает, если вы их корректируете по своему усмотрению. Правительство, которое даже не считает нужным из вежливости скрывать, что результаты выборов никак не зависят от вашего волеизъявления. Ну и так далее. Вышеперечисленные примеры, впрочем, мало изучались в лабораториях, потому что применительно к человеку термины «выученная беспомощность» и «хронический умеренный стресс» используются относительно редко. Эти состояния обычно формируют у животных и рассматривают как экспериментальную модель для исследований человеческой депрессии.

Синдром «немогуна»

Выученная беспомощность – термин, о котором в психологии заговорили сравнительно недавно

Екатерина ПятковаЧем опасна гиперопека и почему ругать детей за ошибки бессмысленно? Разбираемся вместе с архангельским психологом Екатериной Пятковой.

Привычка терпеть

– У каждого из нас наверняка есть хоть один знакомый, который не меняет работу, хотя она ему осточертела. Второй никак не соберётся получить права, а третий вот уже много лет живёт с нелюбимым человеком. Ситуации, когда мы не предпринимаем никаких попыток изменить свою жизнь, мучаемся, но продолжаем терпеть – это и есть проявление выученной беспомощности, – говорит Екатерина Пяткова.

Феномен выученной беспомощности в конце 60‑х годов открыл американский психолог Мартин Селигман, проводя эксперименты на собаках. На взгляд современного человека, это были абсолютно не гуманные опыты. Животные, сидящие в клетке, слышали определённый звук и получали разряд тока. При этом они не имели возможности выбежать из клетки. Ситуация повторялась из раза в раз. Во второй части эксперимента клетки открыли. Селигман полагал, что собаки будут стремиться покинуть клетку, чтобы избежать удара. Но, вопреки всем ожиданиям, животные не пускались в бегство. Услышав ненавистный звук, лишь ложились на пол и скулили.

Результаты эксперимента пошли вразрез с системным подходом бихевиоризма, согласно которому поведение человека и животного в целом понимается по схеме «стимул – реакция».

Селигман выдвинул идею, что животные не бегут, потому что привыкли к неизбежному – выучились беспомощности. Другими словами, чувство беспомощности вызывает у них не сам разряд тока, а опыт невозможности повлиять на происходящие события.

«Не бегай, не кричи, не живи…»

Но ещё более показательный эксперимент в середине 70‑х годов провели американские психологи Лангер и Роден в условиях дома престарелых. В эксперименте участвовали две группы пожилых людей. В первой для постояльцев были созданы великолепные условия, а санитарки абсолютно всё делали за подопечных. Во второй – условия были аналогичные, но участники эксперимента сами принимали решения, как украсить и обставить свои комнаты, какие цветы завести и что выбрать на обед.

Результаты как в психологическом, так и в соматическом смысле проявились буквально через три недели. Если самостоятельная группа испытуемых чувствовала себя бодро и активно, то в первой группе начали проявляться саморазрушительные действия – отказ от еды и лекарств. Таким образом, внутренний бунт стал проявлением выбора, поскольку остального права решать что‑либо участники эксперимента не имели.

Гиперопека зачастую травмирует нас даже больше, чем гипоопека. Бархатные условия, как бархатный похоронный мешок – убивают внутренне.

Бесконечная готовность родителей делать за своих детей всё – это тоже основа для развития выученной беспомощности. Особенно, когда родители не только пытаются постоянно контролировать, но и ставят массу запретов: «Не бегай, не кричи, не трогай, не ходи…» Буквально: «Не живи!» Мама таскает ребёнка по всем кружкам. Но, в первую очередь, это надо не ребёнку, а ей самой. Потому что именно окружающие должны заметить, какая она замечательная мать.

Отцы в таких семьях часто не устанавливают понятных границ для ребёнка. Папа может посмеяться, поиграть, но если что‑то пошло не так, тут же грубо одёргивает: «Куда лезешь!» И ребёнок не понимает – только что было можно и вдруг нельзя. При этом отцы полностью убеждены в полезности такой строгости. На консультациях они так и говорят: «Меня пороли, но я ведь вырос хорошим». В своих детях они долго поощряют наивность и инфантильность, так как боятся взрослости своих детей. Поскольку сами взрослыми не являются.

«Пусть Коля теперь поиграет»

Основы выученной беспомощности способны сформироваться уже к восьми годам. Один малыш в песочнице отобрал у другого игрушку. Что тот сделает? Скорее всего, попытается заполучить игрушку обратно. И это реакция «по правилам». Но вмешивается мама: «Не жадничай, Вася! Пусть Коля теперь поиграет лопаткой!» И послушный Вася не предпринимает попыток сохранить свои границы. Молчит и смотрит, развивая в себе синдром «немогуна». Самое печальное, если он ещё и вторую игрушку отдаст.

Замкнутость, эмоциональная неустойчивость, склонность к чувству вины, низкая самооценка, равнодушие, отсутствие креативности, низкий уровень притязаний – это всё вырастает из сформированной в детстве выученной беспомощности. И чем дольше происходит нагнетание ситуации, тем сложнее из неё выбраться.

Основой может стать и опыт неблагоприятных переживаний, от которых невозможно защититься. Как правило, это обиды, наносимые взрослыми. Развод родителей, скандалы в семье – тоже причины для развития выученной беспомощности, поскольку ребёнок не способен активно вмешиваться в происходящее.

Длительный опыт наблюдения за беспомощностью других – это тоже одна из площадок. Причём не только просмотр различных ток-шоу, где обсуждается чужая жизнь, но и наблюдение за беспомощностью соседей, когда выдаётся ещё и односторонняя реакция: «Вот ведь Зинку муж опять побил!» А Зинка что? Молчит, значит, так и надо… Или рассказы про «Сашку-алкаша», который опять напился. Постепенно ребёнок привыкает, что ситуация, которая регулярно повторяется, терпимая. Практически – норма поведения.

«Я так больше не хочу»

Выученная беспомощность – черта огромного количества людей. И психотерапия не всегда помогает, если мотивации у взрослого нет. Зачем менять что‑то, если я так привык? Должен случиться какой‑то волшебный «пинок», чтобы открылось внутреннее осознание: «Я так больше не хочу». Право жить по-другому – это и есть свобода выбора. Хотите терпеть дальше? Терпите. Не хотите – делайте что‑то с этим.

Но умение выбирать необходимо тоже в себе развивать. Что я хочу в данный момент? Образно говоря, блинчики или вареники? Как правило, в детстве мало кто из нас о выборе вообще задумывается – что дали, то и ешь. Не съешь – не выйдешь из‑за стола. Ситуация страха подпитывает выученную беспомощность. Я фантазирую себе драконов, которые вокруг. Но, на самом деле, драконы только в моей голове.

Иногда выученная беспомощность и вторичная выгода идут рядом. Если ребёнок с выученной беспомощностью заболел, мама проявляет к нему повышенную заботу, то он быстро усваивает выгоду от своего положения и… старается чаще болеть. Поэтому, если анализы и соматическое состояние в норме, а ребёнок всё «болеет и болеет», возможно, что‑то не так в ваших отношениях.

Привычка «болеть», к слову, может перекинуться и во взрослую жизнь. Такой человек старается выглядеть жалким, постоянно прибедняется, чтобы заслужить заботу и внимание окружающих. И «выздоравливает», добившись своего.

Поощряйте в детях самостоятельность. Начните с малого. Сварили кашу своему трёхлетнему малышу? Пусть он возьмёт поварёшку и положит себе столько, сколько захочет сейчас съесть. Опишите две области жизни ребёнка – первая, на которую он может повлиять сам, и вторая, на которую повлиять без помощи взрослых пока не способен. Задача родителей – постепенно увеличивать первую область, уменьшая вторую.

Чем стабильнее в критической ситуации взрослый, тем стабильнее ребёнок. Вместо самобичевания и обвинений всегда ищите выход – что конкретно можно сделать, чтобы ситуацию изменить. Разбор полётов должен быть объективным. Безусловно, эмоции имеют право на жизнь. Главное – уметь их называть и обсуждать. Задавая вопросы и выбирая правильные установки, относясь реально к своим возможностям, можно и неудачу превратить в успех.

Ищите ресурсы в прошлом опыте: «Помню, как было трудно, но я ведь справился». И если ребёнок, чтобы почувствовать себя увереннее, тоже начинает вспоминать и рассказывать о том, как он когда‑то был успешным, не высмеивайте: «Ну, когда это было! Нашёл о чём вспоминать!» Похвалите и поддержите. А вот ругать за ошибки бессмысленно. Даже если мы совершаем ошибку – на ошибках учатся. Опыт позитивного подкрепления срабатывает намного эффективнее.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.

Почему приступы беспомощности ломают мужчин и почти не трогают женщин / AdMe

«Сяду на диету с понедельника», «Меня никогда не повысят», «Я пытался бросить курить, но это невозможно» — миллионы людей произносят эти фразы чуть ли не каждый день. Но кто бы мог подумать, что это выражения-маркеры, за которыми скрывается опасный психологический синдром. Он не дает нам жить счастливо и погружает в болото депрессии. Особенно тяжело приходится мужчинам, которых синдром выученной беспомощности поджидает на каждом шагу.

AdMe.ru решил разобраться, почему одни люди легко меняют свою жизнь, а другие не могут набраться сил, чтобы все исправить.

Все началось с собак, которые терпели удары током

В 60-х годах ХХ века психолог Мартин Селигман участвовал в экспериментах по схеме Павлова и ставил опыты на собаках. Ученый решил выработать у песиков условный рефлекс на неприятный звук, а в качестве отрицательного подкрепления бил животных током (говорят, не сильно).

Психологи заперли собак в клетках и включали ток каждый раз, как только раздавался сигнал. Через некоторое время клетки открыли и снова включили страшный звук, но собаки, вопреки ожиданиям, не бросились наутек: они лежали на полу и покорно ждали разряда.

Чуть позже Селигман задействовал 2 группы собак: одни оказались в безвыходной ситуации с током, а вторые могли спасти себя и своих неудачливых товарищей, нажав кнопку. Спустя несколько циклов клетки снова открыли, но убежали только те собаки, которые могли нажимать кнопку. Животные, которые ранее не могли влиять на ситуацию, бежать даже не пытались: они научились беспомощности.

Так благодаря несчастным собакам родилась теория о выученной беспомощности: индивид, который долго испытывает дискомфорт и не может повлиять на исход ситуации, впадает в депрессию и становится пассивным. Другими словами, если жизнь постоянно отвешивает человеку оплеухи, тот через некоторое время смиряется и перестает пытаться изменить ситуацию.

В ситуации затяжного стресса некоторые люди ведут себя как собаки из опыта

Психологи говорят, что человека, страдающего состоянием выученной беспомощности можно вычислить по ключевым словам. Фразы «Не могу», «Не хочу», «У нас в семье все полные/ двоечники/ вспыльчивые», слова «всегда», «никогда» в речи человека показывают неверие в собственные силы и страх неудачи. Люди постоянно сталкиваются с этим феноменом, который не дает нормально жить:

• Зависимые от никотина не могут бросить курить, хотя и предпринимали несколько попыток.

• Жертвы домашнего насилия ищут оправдания, чтобы не уходить от тирана.

• Люди с избыточным весом не могут сбросить лишние килограммы и находят этому убедительные доводы: роды — у женщин, сидячая работа — у мужчин, наследственность и возраст — у обеих групп.

• Ученики бросают попытки понять геометрию, «потому что сложно».

Все эти ситуации не безвыходные, и миллионы людей бросают курить, уходят от супругов-алкоголиков, садятся на диету и доказывают теоремы. А другие опускают руки и плывут по течению. Почему?

Некоторые ученые по старой привычке обвиняют во всем родителей. Действительно, дети уже с раннего возраста учатся беспомощности. В семьях с властными родителями или гиперопекой часто вырастают безынициативные пессимистичные люди.

Учителя и преподаватели в школе подливают масла в огонь: чрезмерно сложные задания и завышенные требования к ученикам отбивают у детей охоту учиться и прививают состояние беспомощности.

Тот самый Селигман, который бил током собак, считает, что во всем виноваты мы сами, точнее наш объяснительный стиль (то, как мы интерпретируем жизненные события). Если вы ищете причину неудач в себе, то вы не клиент психолога. Если же в ваших проблемах постоянно виноваты правительство/ шеф/ супруг/ другой вариант — добро пожаловать в объятия выученной беспомощности.

У мужчин есть врожденные особенности, из-за которых они тяжелее переживают стресс

После собак психологи переключились на мышей: закрыли их в клетках и начали бить током, чтобы вызвать ощущение выученной беспомощности. Оказалось, что самки грызунов до последнего сражаются за свою свободу и не поддаются унынию. У людей происходит то же самое: женщины реже скатываются в пучину депрессии из-за того, что весь мир против них.

• Женщины чаще ходят к врачам (в том числе к психологам), не стесняются плакать или просить совета. К тому же дамам легче признать, что у них что-то не получилось.

• Болевой порог у женщин выше. А в стрессовых ситуациях психика женщин не деформируется, в отличие от мужской.

• Любимая женская забава шопинг — отличная профилактика ощущения беспомощности. Представительницы прекрасного пола бессознательно используют его, чтобы избавиться от чувства тревожности.

• Мужчины острее переживают кризис среднего возраста и потерю внешней привлекательности. К тому же представители сильного пола чаще смотрят новости и ощущают себя участниками глобальных событий, которые не в силах изменить.

Даже самый закоренелый «всепропальщик» может изменить отношение к жизни

В жизни любого человека бывают периоды, когда неприятности идут одна за другой: ломается машина, дети из школы приносят двойки, орет шеф, а сосед сверху заливает квартиру кипятком. Чтобы человек не впадал от всего этого в депрессию, психологи придумали кучу способов, а мы выбрали самые действенные:

• Когнитивно-поведенческая терапия с психологом, который поможет избавиться от вредных пессимистических установок.

• Выученная беспомощность «боится» физических нагрузок. Правда, ученые до сих пор точно не знают, как на нас влияет бег, кручение педалей и отжимания. Но люди, которые пережидают неприятности, лежа на диване, рискуют вовсе никогда не выздороветь.

• Некоторые задачи вроде затянувшегося ремонта или большого проекта на работе действительно кажутся неподъемными: хочется все бросить и убежать в закат. Однако здесь можно применить технику поисковой активности: сосредоточиться не на результате, который еще неизвестно когда будет, а на промежуточных задачах. Разбить одно большое дело на десяток маленьких.

• Приобретайте новые знания: учите языки, разбирайтесь в устройстве адронного коллайдера или научитесь водить машину. Каждое новое умение ваша психика будет оценивать как победу. Постепенно в мозге разовьются новые нейронные связи и вы возьмете жизнь под контроль.

• Тот самый Мартин Селигман, которого мы упоминали в начале статьи, разработал теорию научного рационального оптимизма. Он считает, что оптимистами не рождаются и можно запросто научиться мыслить позитивно.

• Не смотрите новости или, если не можете обойтись без них, выбирайте СМИ со взвешенной позицией повествования. Новости, в которых кричат о том, что наш мир обречен и повсюду несправедливость, провоцируют ощущение беспомощности.

Сталкивались ли вы когда-нибудь с людьми, которые страдают, но не хотят менять свою жизнь к лучшему?

Выученная беспомощность (learned helplessness) — это… Что такое Выученная беспомощность (learned helplessness)?

В. б. относят к феноменам из области реактивной депрессии и выполнения людьми разнообразных задач, несмотря на то, что первонач. этот феномен был зафиксирован в ходе исслед. на животных. Сам термин был введен в употребление Мартином Селигманом и его сотрудниками. Типичный эксперимент такого рода проводился на двух группах животных, обычно собаках. Животные эксперим. группы жестко закреплялись ремнями в павловском станке и подвергались серии болезненных ударов электрическим током; контрольная группа животных не подвергалась ударам тока. В тестовой фазе эксперимента, предполагавшей научение избеганию удара током, собака должна была прыгать через низкий барьер в раскачивающийся ящик. Животные из контрольной группы быстро научались избегать удара током, перепрыгивая через барьер, в то время как животные из эксперим. группы предпочитали просто терпеливо сносить боль, не предпринимая к.-л. попыток спастись от нее. Полученный опыт привел их в состояние В. б. — отсутствия мотивации реагировать бегством в ситуации, где существовала реальная возможность спасения.

Решающим фактором в развитии состояния беспомощности, по-видимому, стало то, что самый первый опыт животного в этом эксперименте был связан с неизбежностью ударов электрическим током. Селигман усматривал в таком синдроме беспомощности аналогию с этиологией хронической неудачливости и реактивной депрессии у людей.

В ряде исслед. попытались применить аналогичные эксперим. методики к людям, используя более слабые аверсивные раздражители. Типичные рез-ты таких исследов. заключались в том, что группа испытуемых, лишенных к.-л. возможности избежать воздействия аверсивных раздражителей в предварительной фазе эксперимента, испытывала большие трудности в научении соотв. реакции избегания в тестовой его фазе (на что указывало большее количество совершаемых ошибок и более длительное время реакции) по сравнению с группами, к-рые в предварительной фазе могли избегать или контролировать аверсивные раздражители.

В др. исслед. в тестовой фазе использовались когнитивные задания с целью проверки гипотезы о том, что беспомощность будет переноситься или распространяться с ситуации одного типа на ситуацию др. типа. Обычно обнаруживалось (как и предсказывалось на основе предложенного Селигманом понятия генерализованного мотивационного дефицита), что испытуемые, получавшие в предварительной фазе эксперимента опыт неотвратимости удара током или воздействия громкого звука, демонстрировали снижение результативности при решении анаграмм и задач на формирование понятий по сравнению с испытуемыми, имевшими возможность в предварительной фазе уклоняться от аверсивных раздражителей или контролировать их подачу.

В ряде исслед. для проверки парадигмы В. б. в обеих фазах эксперимента — индуцирующей (предварительной) и тестовой — применяли когнитивные задачи. Как правило, состояние беспомощности вызывалось при помощи обратной связи, не сопряженной с рез-тами выполнения испытуемым задания (в данном случае, формирование понятия), в силу чего задание превращалось в невыполнимое. В сравнении с др. группой испытуемых, получавших в предварительной фазе разрешимые задачи, или с контрольной группой, испытавшая беспомощность группа демонстрировала снижение результативности при решении анаграмм в тестовой фазе. Однако в большинстве исслед. этого типа были получены результаты, к-рые в большей или меньшей степени отклонялись от первоначальной модели В. б. Селигмана.

Уортмен и Брем утверждают, что при сравнительно мягких условиях индуцирования беспомощности в экспериментах у испытуемых возникает состояние психол. реактивного сопротивления, к-рым мотивировано их противодействие любой угрозе потерять контроль над своим окружением и т. о. приводит не к ухудшению, а к улучшению деятельности. Но если эксперим. условия беспомощности оказываются более продолжительными или более жесткими, это будет приводить к восприятию необратимости утраты контроля над ситуацией и подрывать усилия по его восстановлению.

Селигман и его сотрудники модифицировали свою модель В. б., первонач. опиравшуюся на исслед. животных, включив в нее нек-рые понятия из теории атрибуции. В соответствии с этой модифицированной моделью, неудачу в избегании аверсивных раздражителей или при решении задачи на формирование понятий в фазе индуцирования беспомощности испытуемые могут приписывать или внутренним, или внешним факторам, к-рые, в свою очередь, м. б. постоянными или меняющимися при переходе от одной ситуации к др.

Если неудачу в предварительной фазе эксперимента испытуемый приписывает действию неустойчивых факторов, он, скорее всего, возобновит свои усилия при решении новой задачи в тестовой фазе и, весьма вероятно, следствием будет улучшение рез-тов, а не В. б. И наоборот, если неудача относится на счет действия устойчивых факторов, испытуемые, по-видимому, будут демонстрировать снижение рез-тов в тестовой фазе, что свидетельствует о В. б. Однако остается важное различие между беспомощностью, возникающей в рез-те атрибуций к внутренним факторам, и беспомощностью, возникающей из атрибуций к внешним факторам: внутренние атрибуции неудачи в гораздо большей степени снижают самооценку. И именно снижение самооценки, происходящее в процессе индуцирования беспомощности, приводит к наблюдаемым впоследствии дефицитам в решении задач и в эффективности совладающего поведения.

В конечном итоге, Абрамсон, Селигман и Тисдейл разграничили атрибуции неудачи на «глобальные» и «специфические». Глобальная атрибуция подразумевает высоко генерализованное чувство беспомощности, приводящее к тому, что испытуемый будет демонстрировать ухудшение рез-тов в задачах и ситуациях, существенно отличающихся от той, в к-рой был сформирован негативный опыт. По контрасту с этим, специфическая атрибуция неудачи будет приводить к возникновению чувства беспомощности только в задачах сходного типа.

Уортмен и Динцер подвергли критике эту модифицированную модель, отметив, что она «не обеспечивает четкой основы для предсказания того, когда возникают эффекты фасилитации». Кроме того, в двух эксперим. исслед. обнаружились эффекты фасилитации в условиях, в к-рых, согласно этой модели, ожидалось возникновение наиболее сильных дефицитов.

Нек-рые исследователи выдвинули предположение, что физиолог. особенности возбуждения в фазе индуцирования беспомощности могут обеспечить дополнительную теорет. основу, способствуя разрешению противоречий, существующих в литературе по исслед. животных и людей в данной области. Они обнаружили, что испытуемые, подвергавшиеся неконтролируемой с их стороны аверсивной стимуляции, в сравнении с теми, у кого была возможность контролировать такую стимуляцию, демонстрировали более высокий уровень возбуждения, оцениваемый как по физиолог. показателям, так и по данным самоотчетов.

Среди факторов, предположительно вносящих наибольший вклад в формирование В. б., внимание исследователей привлекли две характеристики личности. Одна из них — генерализованные ожидания, связанные с видами на внутренний/внешний контроль подкрепления. Хирото приводит данные о том, что экстерналы демонстрировали большее ухудшение рез-тов в выполнении заданий после индуцирования беспомощности по сравнению с интерналами. Грегори и др. приводят аргументы в пользу того, что интерналов, вследствие сильной потребности контролировать свое окружение, совершенно сбивает с толку обратная связь, свидетельствующая о недостаточности этого контроля, в то время как экстерналы, к-рые не считают, что они оказывают существенное влияние на происходящие события, оказываются более толерантными и демонстрируют большее хладнокровие в отношении обратной связи о неуспешности этого контроля.

Др. характеристикой личности, к-рой было уделено значительное внимание в литературе о В. б., является депрессия, измеряемая с помощью самооценочной шкалы А. Т. Бека. Селигман и его сотрудники выявили, что страдающие хронической депрессией индивидуумы в лабораторных условиях демонстрируют в выполнении заданий значительные дефициты, сопоставимые с обнаруживаемыми у нормальных недепрессивных испытуемых, находящихся во временном состоянии В. б. Из этих и др. наблюдений Селигман сделал вывод о том, что депрессивные пациенты считают или знают по опыту, что они не могут контролировать те элементы своей жизни, к-рые облегчают страдание, приносят удовлетворение или обеспечивают благополучие, — короче, они считают себя беспомощными.

См. также Тревога, Депрессия

У. Сэмюел

.

Беспомощность (психология) | Encyclopedia.com

БИБЛИОГРАФИЯ

Термин выученная беспомощность был введен психологами Мартином Селигманом и Стивеном Майером в 1967 году для описания поведения собак, которые после неизбежного поражения электрическим током вели себя так, как будто они были беспомощны. Как и многие другие термины в психологии, выученная беспомощность является одновременно описательным и объяснительным. Приобретенная беспомощность описывает совокупность неадаптивных пассивных форм поведения, которые животные (собаки, крысы, кошки, рыбы, мыши и люди) часто проявляют после воздействия неконтролируемых событий.Приобретенная беспомощность также является когнитивным объяснением, основанным на ожидании; после повторяющейся неизбежной аверсивной беспомощности животные ожидают беспомощности и не пытаются изменить ситуацию — они узнали , что их действия неэффективны.

Исследования выученной беспомощности начались в 1960-х годах в психологической лаборатории Ричарда Л. Соломона (1918–1995) при Пенсильванском университете. Аспиранты Рассел Лиф и Дж. Брюс Овермиер обнаружили, что после Павловского кондиционирования с неизбежными легкими потрясениями лабораторные собаки были бесполезны для любых последующих экспериментов, которые требовали обучения тому, как избежать или избежать шока.Большинство собак сидели и пассивно переносили неприятный, но в остальном физически безвредный шок. Этот феномен вызвал интерес у аспирантов Майера и Селигмана, которые намеревались показать, что собаки научились больше, чем просто Павлова. Майер и Селигман предположили, что собаки узнали, что в состоянии шока ничто из того, что они делают, не имеет значения — они узнали, что не могут контролировать свое окружение. Это объяснение было необычно «познавательным» с учетом бихевиористского климата той эпохи.

Самые ранние исследования выученной беспомощности использовали трехгрупповой, двухэтапный экспериментальный план, чтобы убедиться, что неконтролируемость была причиной беспомощности. На первом этапе одна группа испытала контролируемые отвращающие стимулы; например, они могут научиться избегать шока, перепрыгивая через барьер в безопасную зону. Вторая группа, «неконтролируемая», также испытала отвращающие стимулы, но не имела средств, чтобы избежать их. Чтобы убедиться, что последующие различия в беспомощности не были вызваны различиями в скорости или продолжительности воздействия неконтролируемых стимулов, пары экспериментаторов или ярма, каждое «неконтролируемое» животное с «контрольным» животным.«Неконтролируемое» животное испытывает отвращение только тогда, когда «контролирует» животное. Исследователи называют это «группой контроля, скованной ярмом». Животные из третьей наивной контрольной группы вообще не испытывают отвращения. На втором этапе экспериментаторы подвергают все три группы отвращающим стимулам в новом контролируемом контексте; другими словами, у всех есть равные возможности для побега.

Согласно исследованиям Селигмана, обычно около двух третей «неконтролируемых» собак демонстрируют беспомощное поведение в новой ситуации.Шесть процентов собак из наивной контрольной группы также демонстрировали беспомощность, что, по мнению Селигмана, могло быть связано с предыдущим травматическим опытом. Обычно беспомощные животные проявляют признаки стресса, такие как вялость, уныние и снижение аппетита, агрессия доминирования, сексуальный аппетит и уровни серотонина.

Эти исследования продемонстрировали, что для большинства животных неконтролируемые аверсивные переживания оказывают разрушительное воздействие на последующее обучение, мотивацию и эмоции. Селигман сообщает, что терапия для собак с усвоенной беспомощностью требовала несколько раз перетаскивать их в безопасную зону, прежде чем они начали реагировать самостоятельно.Положительным моментом является то, что Селигман и его коллеги также обнаружили, что они могут «иммунизировать» собак против усвоенной беспомощности, дав им несколько попыток избежать шока, прежде чем подвергнуть их неизбежному шоку.

Дональд Хирото и Селигман (1974) впоследствии распространили эту исследовательскую парадигму на людей, используя неразрешимые проблемы распознавания, а не шоки. Важно отметить, что при переходе от животных к людям отвращение к стимулам было не единственным изменением параметра; переход также включал переход от простых стимулов без задачи к таким задачам, как неразрешимые проблемы распознавания или головоломки.Этот сдвиг усложнил объяснение дефицита обучения после неудачи. Кроме того, восприимчивость человека к усвоенной беспомощности значительно варьируется в зависимости от человека и ситуации. Эти различия коррелируют с множеством характеристик: низким уровнем мастерства, тревогой, депрессией, потребностью в структуре и эго-ценностью академической успеваемости, и это лишь некоторые из них. Тем не менее, основные черты феномена усвоенной беспомощности остаются: (1) после неконтролируемой ситуации люди демонстрируют различные обучающие, мотивационные и эмоциональные дефициты, включая повышенную уязвимость к депрессии и тревоге; (2) предыдущее воздействие контролируемых аверсивных событий иммунизирует людей от выученной беспомощности; и (3) принудительное воздействие контролируемых непредвиденных обстоятельств обращает вспять выученную беспомощность.

Значительная часть исследований выученной беспомощности у людей была сосредоточена на ее связи с реактивной депрессией. Одним из самых ранних и, возможно, наиболее плодотворных объяснений выученной беспомощности как причины депрессии была переформулировка теории выученной беспомощности Лин Абрамсон, Селигман и Джона Тисдейла 1978 года с использованием концепций теории атрибуции Бернарда Вайнера. Эта переформулировка признает, что большая часть жизни неконтролируема, но не всех это подавляет.Согласно переформулировке теории усвоенной беспомощности, является ли депрессия результатом ситуаций беспомощности, зависит от того, как люди приписывают причины негативного события. Депрессия более вероятна, если люди приписывают негативные события внутренним причинам («это я»), устойчивым причинам («это будет длиться вечно») или глобальным причинам («это испортит все, что я делаю»). Этот пессимистический стиль проявляется в ученице, которая приписывает свою плохую успеваемость по математике «девочке» (внутренняя и стабильная) и предполагает, что неудача в конкретном математическом классе будет означать конец ее мечты о медицинской школе (глобальная атрибуция).Напротив, студент, который объясняет неудачу на экзамене отсутствием учебы, защищен от депрессии, потому что он или она приписывают ее внутреннему («я не учился»), нестабильному («я могу учиться в следующий раз») и конкретная («неудача в этом тесте не испортит всю мою жизнь») причина. Каждая из этих причинных атрибуций по-разному влияет на последующее поведение. Глобальные атрибуции обобщают беспомощность по задачам и времени, внутренние атрибуции подразумевают чувство несостоявшейся ответственности, а стабильные атрибуции подразумевают, что невозможно изменить параметры текущей ситуации.

Большое количество исследований выявило долговременные индивидуальные различия в стиле объяснения и уязвимость перед беспомощностью. Люди, которые пережили значительную потерю в детстве (например, смерть одного из родителей) или травму (например, сексуальное или физическое насилие), с большей вероятностью разовьют пессимистический стиль объяснения. Исследования также показали, что у родителей и детей есть взаимосвязанные стили объяснения, а сообщения от сверстников, учителей, СМИ и других членов сообщества влияют на стиль объяснения детей.Влияние стиля объяснения все еще изучается, например, влияние пессимистического стиля объяснения на негативные последствия для здоровья, профессиональный успех и качество социальных отношений.

Понятие выученной беспомощности также широко используется в педагогической и социальной психологии; например, в настоящее время существует внушительный объем исследований индивидуальных различий в настойчивости после неудач при выполнении оценочных и учебных задач. На мотивацию некоторых людей не влияют неудачи; скорее, они используют неудачу как дополнительный источник информации.Следовательно, их производительность быстро восстанавливается при наличии решаемых проблем. Напротив, «беспомощные» люди, кажется, рушатся из-за неудач или даже просто трудностей. Они могут регрессировать до более низкого уровня навыков, проявлять негативные эмоции и заключать, что им не хватает способностей. Теория выученной беспомощности утверждает, что беспомощность после неудачной обратной связи является результатом познания того, что реакции и результаты не являются случайными, что мешает последующему обучению. Однако исследования мотивации достижения показали, что беспомощность после неудачи также может быть стратегическим способом защиты самооценки (например,g., «Если я не попробую, неудача не заставит меня выглядеть плохо»). Исследователи мотивации достижений называют это эго или производственной целью.

Большое и продуктивное исследование посвящено изучению индивидуальных различий в устойчивости и беспомощности через призму достижения целей. Исследователи выделили две основные цели: , мастерство, или , задача, целей и , производительность, или , эго, целей. Цели мастерства сосредоточены на внутренних причинах обучения, которые защищают от усвоенной беспомощности.Цели успеваемости сосредоточены на внешних причинах обучения — демонстрации своих способностей и конкуренции с другими — что снижает уязвимость перед усвоенной беспомощностью. Недавние исследования расширили эти концепции, проведя различие между целями эго, которые сосредоточены на демонстрации навыков (подход к производительности), и целями эго, которые сосредоточены на избегании проявлений некомпетентности (избегание производительности).

Наконец, с точки зрения обработки информации Гжегож Седек (1990) описал феномен выученной беспомощности как состояние когнитивного истощения, вызванное непродуктивным решением проблем.Эта точка зрения напоминает нам, что отказ — это еще и адаптивная реакция, потому что мозг животных имеет ограниченные энергетические ресурсы. Беспомощное поведение может быть адаптивным избеганием неизбирательной настойчивости. С этой точки зрения беспомощности не столько «учат», сколько «запускают».

Среди исследователей нет разногласий в том, что беспомощность, описанная Селигманом, является реальным и захватывающим явлением; однако по поводу его причины единого мнения меньше. В настоящее время отдельные группы исследований (теория обучения, когнитивная теория, когнитивно-поведенческая терапия, мотивация достижений и обработка информации) подтверждают существование феномена беспомощности, но каждое дает несколько иное объяснение его причины (т.д., беспомощность как усвоенная, беспомощность как когнитивная интерпретация событий, беспомощность как форма защиты эго и беспомощность как адаптивное сохранение ресурсов). В будущих исследованиях следует намеренно сравнить эти причины и, возможно, различные условия, при которых они возникают.

СМОТРИ ТАКЖЕ Указание авторства; Классическое кондиционирование; Депрессия, психологическая; Локус контроля; Мотивация; Оперантного кондиционирования; Павлов, Иван; Позитивная психология; Психотерапия; Устойчивость; Самоэффективность; Селигман, Мартин; Уязвимость

Abramson, Lyn Y., Мартин Э. П. Селигман и Джон Д. Тисдейл. 1978. Приученная беспомощность в людях: критика и переформулирование. Журнал аномальной психологии 87: 49–74.

Сплав, Лорен Б. и Лин Ю. Абрамсон. 1982. Приученная беспомощность, депрессия и иллюзия контроля. Журнал личности и социальной психологии 42: 1114–1126.

Бучаннан, Грегори Макклеллан и Мартин Э. П. Селигман, ред. 1995. Пояснительный стиль . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Хирото, Дональд С. и Мартин Э. Селигман. 1975. Общность приобретенной беспомощности в человеке. Журнал личности и социальной психологии 31 (2): 311–327.

Майер, Стивен Ф. и Мартин Э. П. Селигман. 1976. Приученная беспомощность: теория и доказательства. Журнал экспериментальной психологии: общие 105: 3–46.

Седек, Гжегож и Мирослав Кофта. 1990. Когда когнитивные усилия не приносят когнитивных результатов: к информационному объяснению приобретенной беспомощности. Журнал личности и социальной психологии 58 (4): 729–743.

Селигман, Мартин Э. П. 1972. Приобретенная беспомощность. Annual Reviews 23: 407–412.

Селигман, Мартин Э. и Стивен Ф. Майер. 1967. Неспособность избежать травматического шока. Журнал экспериментальной психологии 74 (1): 1–9.

Джоан М. Мартин

Дженни К. Гилл

Конфликты приобретенной беспомощности в мотивации

Конфликты приобретенной беспомощности в мотивации

Конфликты выученной беспомощности в мотивации

От: Келли Шилдс
Электронная почта:
Курс: CD170: Влияние контекста на когнитивное развитие
Колледж: Государственный университет Сан-Хосе
Инструктор: Евгений Матусов, Ph.D.
ClassWeb: http://www.ematusov.com/cd170
Дети Наблюдения: №
Дата: 21 мая 1997 г.
Время: 14:49:35
Удаленное имя: 130.65.100.71

Аннотация

Выученная беспомощность — серьезная проблема, которую необходимо исправить. Причины в том, как родители и / или учителя реагируют на детские неудачи и успехи. Если люди чувствуют себя как хотя они не могут контролировать свое окружение, это отсутствие контроля ухудшает обучение в определенные ситуации.Это показано на опыте Брюса Овермьера и Мартина Селигмана. с собакой, переживающей шоковую терапию. Последствия выученной беспомощности — это отсутствие уверенность в себе, плохое решение проблем, рассеянное внимание и чувство безнадежности. Этот может отставать детей в учебе и ухудшать социальные навыки. Другой вопрос что выученные беспомощные дети имеют внешнюю мотивацию, а не внутреннюю мотивированы из-за своих неудач. Ребенок, страдающий выученной беспомощностью, будет в конечном итоге откажитесь от уважения за счет академической успеваемости и переключитесь на другие области для утешения.

Бумага

Приобретенную беспомощность признали Мартин Селигман, Стивен Майер и К. Петерсон. Между прочим, в середине 1960-х годов, когда они пытались проверить предсказание теория двухпроцессного обучения, они обнаружили это расстройство. Тьер узнал беспомощность исследования длились с 1967 по 1975 год и были сосредоточены на конфликте между объяснениями они предложили и традиционные теории. Они провели большую часть своих исследований в эксперименты с животными.Они узнали Рассела Лифа и Брюса Овермьера. экспериментируйте с собаками, которые испытали неизбежный и предотвратимый шоковый метод (Петерсон, Майер и Селигман, 1993).

Есть определенные способы взглянуть на дефицит усвоенной беспомощности. Этот статья будет сосредоточена на определении и понимании усвоенной беспомощности. как задействованные характеристики. Еще одно соображение — это аффекты внутреннего и внешнее мотивационное понимание.

Выученная беспомощность — это мотивационная проблема, при которой человек мог не справиться с задачей или два в прошлом, которые заставили этого человека поверить, что они неспособны делать что-нибудь, чтобы улучшить их работу в этой (-ых) задаче (-ях) (Stipek, 1988). Это пагубно сказывается на развитии детей на протяжении всей жизни, если это не исправить должным образом. Если люди чувствуют, что не могут контролировать свое окружение, это отсутствие контроля будет ухудшать обучение в определенных ситуациях (Ramirez, Maldonado, & Martos, 1992).

Приобретенная беспомощность вызвана родителями и / или учителем (-ями) детей. Они оба может указывать на то, что неудачи ребенка вызваны его некомпетентностью, а скорее чем предположить, что они недостаточно стараются (Cullen & Boersma, 1982).

Говорят, что основным побуждением людей является контроль над окружающей средой (Stipek, 1988). В в свою очередь, если у человека нет контроля над аспектом своего окружения в одном В подобных ситуациях это будет препятствовать обучению.Если человека помещают в ситуация, когда на их поведение не влияет, они становятся пассивными, и их желание действовать или попробуй еще больше пустынь. Б. Смотритель и М. Селигман показали это в своих экспериментах. с собаками, которых доставили электрошоком (Селигман, 1975). Неопытные собаки с помощью шоковой терапии научился быстрее всего избегать ударов. Собаки, испытавшие неизбежным потрясениям раньше руку не учили и просто соврали; они сдались. Эти опытные собаки лежали и принимали шок, потому что чувствовали, что у них нет контроль над окружающей их средой, поэтому они не пытались.

Приученная беспомощность пагубно сказывается на детях. У них развивается нехватка уверенность в себе при выполнении сложных задач, приводящих к ухудшению успеваемости (Двек, Дэвидсон, Нельсон и Энна, 1978). Эти дети также используют плохие стратегии решения; их внимание рассеивается, и они чувствуют, что борются ни за что. Это может даже запугать беспомощных учёных детей на один-два класса по учебным предметам и оттолкнуть их социальные навыки.В конце концов, они получают сообщение, что они бесполезны и безнадежны. (Бергер, 1983). Они чувствуют себя некомпетентными и неспособными усвоить новый материал или задание. Обученные беспомощные дети «знают», что они неудачники, и не будут думать иначе. По мнению Эриксона, он предполагает, что дети с небольшими успехами станут хуже, что приводит к заниженной самооценке (Berger, 1983). Самый ученый беспомощный студенты отказываются от попыток завоевать уважение своей успеваемостью, поэтому они обращаются к другие средства распознавания.Они могут стать классным клоуном, хулиганом или дразнить. Когда они в подростковом возрасте они пытаются завоевать уважение с помощью антиобщественного поведения (Бергер, 1983 г.).

Понимание выученной беспомощности — это не только ее определение и характеристики. Внутренняя мотивация (Stipek, 1988) является врожденной; естественная склонность к заинтересовать человека и проявить свои способности. Внутренняя мотивация влияет на опыт развивающегося ребенка тремя способами: компетентность, автономность и родство.С обученными беспомощными детьми компетентность почти полностью утрачивается. Они теряют уверенность в себе, потому что они терпят неудачи, что приводит их к считаю, что они неудачники. Сначала они могут чувствовать себя компетентными в чем-то, но если они потерпят неудачу в этом занятии, они не будут пытаться повторить это снова, опасаясь неудачи. Автономия также падают в обморок в образованной беспомощной студенческой жизни. Им кажется, что у них нет контроль над окружающей их средой, потому что как бы они ни старались в прошлом, они так и не удалось.Что касается родства, то образованные беспомощные студенты чувствуют себя так, как будто они не принадлежат, потому что верят, что не имеют отношения к окружающей среде. Это почему они становятся классными клоунами, хулиганами или дразнят, чтобы добиться своего признания. Эти результаты могут включать в себя антиобщественное поведение в подростковом возрасте или ранее. Все эти три фактора вредны для роста и развития человека. в нашем социальном мире сегодня.

Внутренняя мотивация — это когда кто-то делает что-то потому, что хочет, а не потому, что они должны.Когда кто-то страдает от усвоенной беспомощности, он чувствует, что должен выполнить задание, потому что оно не в их власти; у них нет выбора. Узнал беспомощный Студенты могут быть изначально мотивированы внутренне, но если они не справляются с заданием, они становятся незаинтересованными и боятся снова выполнить задачу в будущее. Исчезает и их любопытство. Оптимальная задача потеряна, и кажется таким людям, как будто это недоступно в окружающей среде для них, они будут не пытайтесь искать решения.Они теряют желание бросать вызов стоящим перед ними задачам. потерпели неудачу в прошлом, поэтому отказывают себе в успехе.

Большинству людей присуща внутренняя потребность в компетентности и изучении поведения. Если они их компетентность снижается, и они не чувствуют необходимости исследовать. Это когда один становится беспомощным.

Внутренняя мотивация во многом связана с обучением и достижениями, что обычно связаны с творчеством, повышенной когнитивной гибкостью, положительным эмоциональным тонусом и развитие высокой самооценки.Если человека отталкивают от внутренней мотивации к узнать или чего-то достичь, они, скорее всего, потеряют все характеристики, которые делает человека счастливым. Другими словами, обученные беспомощные студенты впадают в депрессию, потому что они чувствуют, что у них нет творческих способностей, что они не обладают когнитивной гибкостью, у них есть слабый положительный эмоциональный тон и низкая самооценка (Milkulincer, 1994).

Обученные беспомощные студенты не подпадают под внутреннюю мотивационную характеристику.Они больше подходят в области внешней мотивации (Stipek, 1988). Эта мотивация основана о внешних наградах, избежании угроз или наказаний, получении признания и соответствие социально приемлемому поведению. Ученые беспомощные студенты пытаются избежать неудач и наказание от своих учителей. Они пытаются быть узнаваемыми другими через классный клоун, дразнить или запугать, и они работают только ради внешнего вознаграждения, потому что они не заинтересованы в выполнении задания, кроме как получить оценку, наклейку, конфету, жетон и т. д.Когда они переходят в подростковые годы, они становятся очень антиобщественными, чтобы соответствовать социально приемлемое поведение. Обученные беспомощные ученики чувствуют необходимость откликнуться на социально предписанные требования, ограничения и образцы поведения. Внешняя мотивация тоже ориентированы на отдельные цели, награды, случайные обстоятельства и ценности, зависящие от индивидуальных удовлетворение поставленной задачи. Обученные беспомощные ученики чувствуют, что у них нет выбора потому что, что бы они ни делали, они потерпят неудачу.

В заключение, дефицит выученной беспомощности пагубно сказывается на учащихся мотивационная теория образования и самой жизни. Учителя должны помочь вылечить и предотвратить эти проблемы, насколько это возможно, путем определения того, является ли студент внутренне или внешне мотивированы в задачах, которые ставят перед детьми.

Список литературы

Бергер, К. С. (1983). Учебный год: Психосоциальное развитие .

Dean, P. (Ed), Развивающийся человек на протяжении всей жизни (337-338). Нью-Йорк: Стоит издателям.

Каллен, Дж. Л. и Боерсма, Ф. Дж. (1982). Влияние стратегий выживания на проявление выученной беспомощности. Современная педагогическая психология , 7 , 346-356.

Двек К. С., Дэвидсон В., Нельсон С. и Энна Б. (1978). Половые различия в выученная беспомощность: II.Возможности оценочной обратной связи в классе и III. Экспериментальный анализ. Психология развития , 14 , 268-275.

Milkulincer, М. (1994). Выученная беспомощность человека: восприятие совладания . PB PLenum Press: Нью-Йорк.

Петерсон К., Майер С. Ф. и Селигман М. Э. П. (1993). Приученная помощь . Издательство Оксфордского университета: Оксфорд.

Рамирес, Э., Мальдонадо А. и Мартос Р. (1992). Атрибуция модулирует иммунизацию против выученной беспомощности у людей. Журнал личности и социальной психологии , 62 , 139-146.

Селигман, Мартин Э. П. (1975). Приобретенная беспомощность: депрессия, развитие и смерть. В. Х. Фриман: Нью-Йорк Стипек, Д. Э. П. (1988). Мотивация к обучению . Аллин & Бэкон: Бостон.

Интернет-ссылки

Gem из главы 2.Этот ответ отправлен Вирафом Караи 11/12/96. http // ape% .cudenver.edu / VOH / CSC5816articles / Gemfromchapter2.html

Ориентация на мастерство и приобретенная беспомощность у детей. Автор Шон Пэрриш. http // 129.49.7L236 / psy104 / Presentations / shawn.htm.

---

Последнее изменение 6 августа 2015 г.

Обученная беспомощность | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательная | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Клиническая: Подходы · Групповая терапия · Техники · Типы проблем · Области специализации · Таксономии · Терапевтические вопросы · Способы доставки · Проект перевода модели · Личный опыт ·

---

Выученная беспомощность — это психологическое состояние, при котором человек или животное научились действовать или вести себя беспомощно в определенной ситуации, даже если они способны изменить свои неприятные или даже вредные обстоятельства. Теория усвоенной беспомощности. — это точка зрения, согласно которой клиническая депрессия и связанные с ней психические заболевания являются результатом кажущегося отсутствия контроля над исходом ситуации (Селигман, 1975).

Фонд исследований и теории []

Селигман и Майер []

Основополагающие эксперименты и теория выученной беспомощности американского психолога Мартина Селигмана начались в Корнельском университете в 1967 году как продолжение его интереса к депрессии. Совершенно случайно Селигман и его коллеги обнаружили, что кондиционирование собак приводит к результатам, которые противоречат предсказаниям Б.Бихевиоризм Ф. Скиннера, затем ведущая психологическая теория (Seligman & Maier, 1967; Overmier & Seligman, 1967).

В первой части эксперимента Селигмана и Стива Майера три группы собак были помещены в упряжи. Собак первой группы просто на время надели шлейки, а затем отпустили. Вторая и третья группы состояли из «пар, скрепленных ярмами». Собаке из группы 2 преднамеренно подвергали боли электрическим током, который собака могла прекратить, нажав на рычаг.Собака группы 3 была подключена параллельно собаке группы 2, получая разряды одинаковой интенсивности и продолжительности, но его рычаг не останавливал электрические разряды. Собаке из группы 3 казалось, что шок закончился случайно, потому что его пара из группы 2 заставила его остановиться. Для собак группы 3 шок был, по-видимому, «неизбежным». Собаки группы 1 и группы 2 быстро оправились от этого опыта, но собаки группы 3 научились быть беспомощными и демонстрировали симптомы, похожие на хроническую клиническую депрессию.

Во второй части эксперимента Селигмана и Майера эти три группы собак были протестированы в приборе с челноком, в котором собаки могли избежать поражения электрическим током, перепрыгивая через низкую перегородку. По большей части собаки Группы 3, которые ранее «узнали», что ничто из того, что они делали, не влияло на удары током, просто пассивно ложилось и скулило. Несмотря на то, что они могли легко избежать потрясений, собаки не пытались.

Во втором эксперименте, проведенном позже в том же году, Овермир и Селигман исключили возможность того, что собаки Группы 3 научились какому-то поведению в первой части эксперимента, когда они боролись в шлейке с «неизбежными потрясениями», которые каким-то образом мешали что было бы их нормальным успешным поведением, спасаясь от потрясений во второй части.Собаки группы 3 были иммобилизованы парализующим препаратом (кураре) и прошли процедуру, аналогичную той, что была в первой части эксперимента Селигмана и Майера. В этом эксперименте также была проведена аналогичная вторая часть с челночным ящиком, и собаки Группы 3 показали такую ​​же «беспомощную» реакцию.

Однако не все собаки в экспериментах Селигмана оказались беспомощными. Из примерно 150 собак, участвовавших в экспериментах во второй половине 1960-х годов, около одной трети не стали беспомощными, а вместо этого сумели найти выход из неприятной ситуации, несмотря на свой прошлый опыт работы с ней.Было обнаружено, что соответствующая характеристика у людей сильно коррелирует с оптимизмом; однако это не наивный полианнический оптимизм, а стиль объяснения, который рассматривает ситуацию как , а не как личную, всеобъемлющую или постоянную. Это различие между людьми, которые адаптируются, и теми, кто не выдерживает длительного психологического давления, также изучалось в 1950-х годах в контексте «промывания мозгов».

Более поздние эксперименты []

Другие эксперименты были проведены с другими животными с аналогичными результатами.Во всех случаях самым сильным предиктором депрессивной реакции было отсутствие контроля над негативным стимулом. Один из таких более поздних экспериментов, представленный Финкельштейном и Рэми (1977), состоял из двух групп человеческих младенцев. Одну группу поместили в кроватку с сенсорной подушкой, сконструированной таким образом, чтобы движение головы ребенка могло контролировать вращение мобиля. Другая группа не контролировала движение мобильного телефона и могла только наслаждаться просмотром. Позже обе группы малышей были протестированы в детских кроватках, которые позволили малышам управлять мобильным телефоном.Хотя теперь все дети имели возможность управлять мобильным телефоном, только группа, которая уже знала о сенсорной подушке, потрудилась использовать ее (Finkelstein & Ramey, 1977).

Аналогичный эксперимент был проведен с людьми, которые выполняли умственные задачи в присутствии отвлекающего шума. Если бы человек мог выключить шум выключателем, его работоспособность улучшалась, хотя он редко беспокоился об отключении шума. Простого осознания этой возможности было достаточно, чтобы существенно нейтрализовать ее отвлекающий эффект (Hiroto and Seligman, 1975).

Переформулировка атрибуции []

Позднее исследование обнаружило, что первоначальная теория усвоенной беспомощности не учитывала различные реакции людей на ситуации, которые могут вызвать усвоенную беспомощность (Peterson & Park, 1998). Приученная беспомощность иногда остается специфической для одной ситуации (Cole & Coyne, 1977), но в других случаях распространяется на ситуации (Hiroto & Seligman, 1975).

Стиль атрибуции или стиль объяснения человека был ключом к пониманию того, почему люди по-разному реагировали на неблагоприятные события (Peterson & Seligman, 1984).Хотя группа людей может переживать одни и те же или похожие негативные события, то, как каждый человек в частном порядке интерпретирует или объясняет это событие, повлияет на вероятность приобретения усвоенной беспомощности и последующей депрессии (Abraham, Seligman & Teasdale, 1978).

Пессимистический стиль объяснения, который рассматривает негативные события как постоянные («это никогда не изменится»), личные («это моя вина») и всепроникающие («Я ничего не могу сделать правильно») — скорее всего, пострадает. от выученной беспомощности и депрессии (Peterson, Maier, & Seligman 1993).Когнитивно-поведенческая терапия, активно поддерживаемая Селигманом, может помочь людям научиться более реалистичным стилям объяснения и облегчить депрессию.

Теория атрибуции Бернарда Вайнера (1979, 1985, 1986) касается способа, которым люди приписывают причину или объяснение неприятному событию. Теория атрибуции включает такие измерения, как глобальность / специфичность, стабильность / нестабильность и внутренность / внешность (Weiner, 1986). Глобальная атрибуция происходит, когда человек считает, что причина негативных событий одинакова в разных контекстах.Конкретная атрибуция происходит, когда человек считает, что причина негативного события уникальна для конкретной ситуации. Стабильная атрибуция происходит, когда человек считает, что причина постоянна во времени. Неустойчивое приписывание происходит, когда человек думает, что причина специфична для одного момента времени. Внешняя атрибуция приписывает причинность ситуативным или внешним факторам, а внутренняя атрибуция назначает причинность факторам внутри человека (Abraham et al., 1978).

Различия между людьми и животными []

Есть несколько аспектов человеческой беспомощности, которым нет аналогов среди других животных. Одним из наиболее интригующих аспектов является «косвенное обучение (или моделирование)»: люди могут научиться быть беспомощными, наблюдая за другим человеком, сталкивающимся с неконтролируемыми событиями (Bandura, 1986). Однако исследования на животных показали, что многие виды могут учиться посредством наблюдения ^[1] . Таким образом, этой «разницы» между людьми и не-людьми может не быть.

Помимо общих симптомов депрессии у человека и других животных, таких как пассивность, интроецированная враждебность, потеря веса, потеря аппетита, социальные и сексуальные дефициты, есть некоторые диагностические симптомы выученной беспомощности, включая депрессивное настроение, чувство никчемности и суицидальные наклонности. мышление — можно найти и наблюдать у людей, но не обязательно у животных (Peterson, Maier & Seligman, 1993).

Последствия для здоровья []

Каким бы ни было их происхождение, люди, которые страдают от неконтролируемых событий, достоверно видят нарушение эмоций, агрессии, физиологии и задач по решению проблем (Roth, 1980; Wortman, & Brehm, 1975).Эти беспомощные переживания могут ассоциироваться с пассивностью, неконтролируемостью и плохой познавательной способностью людей, что в конечном итоге угрожает их физическому и психическому благополучию.

Физическое здоровье []

Приобретенная беспомощность может эффективно способствовать ухудшению здоровья, когда люди пренебрегают диетой, физическими упражнениями и лечением, ошибочно полагая, что у них нет сил измениться. Чем больше люди воспринимают события как неконтролируемые и непредсказуемые, тем больший стресс они испытывают и тем меньше надежды они испытывают по поводу изменений в своей жизни (Генри, 2005).

Молодые люди и родители среднего возраста с пессимистическим стилем объяснения могут страдать от депрессии (Chan & Sanna, 2007). Люди с пессимистическим стилем объяснения, как правило, плохо справляются с решением проблем и когнитивной реструктуризацией, а также имеют тенденцию демонстрировать низкую удовлетворенность работой и межличностные отношения на рабочем месте (Welbourne, Eggerth, Hartley, Andrew & Sanchez, 2007; Henry, 2005). Люди с пессимистическим стилем объяснения также имеют тенденцию к ослаблению иммунной системы, а не только к повышенной уязвимости к незначительным недугам (например,грамм. простуда, лихорадка) и серьезное заболевание (например, сердечный приступ, рак), а также менее эффективное восстановление после проблем со здоровьем (Bennett & Elliott, 2005).

Психологическое здоровье []

Приученная беспомощность также может быть мотивационной проблемой. Люди, которые не справлялись с заданиями в прошлом, ошибочно приходят к выводу, что они неспособны улучшить свою работу (Stipek, 1988). Это может оттолкнуть детей от успеваемости и ослабить их социальные навыки.

Дети с усвоенной беспомощностью обычно не успевают по учебным предметам и обладают меньшей внутренней мотивацией, чем другие.Они могут использовать приобретенную беспомощность как оправдание или прикрытие для самооправдания за неуспеваемость в школе. Кроме того, описание кого-то как человека, научившегося быть беспомощным, может послужить причиной, чтобы не обвинять его или ее в возникших неудобствах. В свою очередь, ученик откажется от попыток завоевать уважение или продвижение по службе за счет успеваемости (Ramirez, Maldonado, & Martos, 1992).

Социальное воздействие []

Жестокое обращение с детьми в результате пренебрежения может быть проявлением усвоенной беспомощности: когда родители считают, что они неспособны остановить плач младенца, они могут просто отказаться от попыток сделать что-либо для ребенка (Донован, Ливитт и Уолш, 1990).

Другой пример усвоенной беспомощности в социальных условиях — это одиночество и застенчивость. Чрезвычайно застенчивые, пассивные, тревожные и подавленные люди могут научиться беспомощности, чтобы предложить устойчивые объяснения неприятным социальным переживаниям. Однако Готлиб и Битти (1985) обнаружили, что люди, которые ссылаются на беспомощность в социальных условиях, могут плохо восприниматься другими, что приводит к ситуации, которая усиливает проблемное мышление. Третий пример — старение, когда пожилые люди учатся быть беспомощными и приходят к выводу, что они не могут контролировать потерю своих друзей и членов семьи, потерю работы и доходов, старение, слабость и т. Д. (Родин, 1986).

Социальные проблемы, возникающие из-за усвоенной беспомощности, кажутся неизбежными; однако эффект уходит с течением времени (Young, & Allin, 1986). Тем не менее, приобретенную беспомощность можно свести к минимуму с помощью «иммунизации» и потенциально обратить вспять с помощью терапии. Люди могут быть иммунизированы против восприятия неконтролируемых событий, увеличив их осведомленность о предыдущем положительном опыте (Altmaier, & Happ, 1985). Терапия может наставлять людей на случай непредвиденных обстоятельств (Thornton, & Powell, 1974) и повышать самооценку людей (Orbach & Hadas, 1982).

Расширения []

Американский социолог Харрисон Уайт в своей книге Идентичность и контроль предположил, что понятие усвоенной беспомощности может быть расширено за пределы психологии в сферу социального действия. Например, организации или страны могут столкнуться с негативными событиями или неудачами, которые заставят их коллективно поверить в то, что изменения находятся вне их контроля.

См. Также []

Список литературы []

• Абрахамсон, Л.Ю., Селигман, М. Э. П., и Тисдейл, Дж. Д. (1978). Выученная беспомощность в людях: критика и переформулировка. Журнал аномальной психологии , 87, 49–74.
• Абрамсон, Л.Ю., Гарбер, Дж., И Селигман, M.E.P. (1980). Выученная беспомощность в людях: атрибутивный анализ. В J. Garber и M.E.P. Селигман (ред.), Человеческая беспомощность. Нью-Йорк: Academic Press, 3-35.
• Alloy, L.B., Peterson, C., Abramson, L.Y., and Seligman, M.E.P. (1984). Атрибутивный стиль и универсальность усвоенной беспомощности.Журнал личности и социальной психологии, 46, 681-687.
• Альтмайер Э. М. и Хапп Д. А. (1985). Эффект иммунизации тренировки навыков совладания с выученной беспомощностью. Журнал социальной и клинической психологии , 3, 181–189.
• Бандура, А. (1986). Социальные основы мысли и действия: социальная когнитивная теория . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл. ISBN 013815614X
• Беннетт К.К. и Эллиотт М. (2005). Пессимистический стиль объяснения и здоровье сердца: каковы взаимосвязь и механизм, который их связывает? Фундаментальная и прикладная социальная психология , 27, 239–248.
• Бернс, M.O. и Селигман, M.E.P. (1991). Объяснительный стиль, беспомощность и депрессия. В C.R.Snyder and D.R. Forsyths (Eds.), Справочник по социальной и клинической психологии. Нью-Йорк: Pergamon Press, 267-284.
• Чанг, Э.С., и Санна, Дж. Л. (2007). Аффективность и психологическая адаптация двух взрослых поколений: имеет ли значение пессимистический стиль объяснения? Личность и индивидуальные различия , 43, 1149–1159.
• Коул, С. С., Койн, Дж.С. (1977). Ситуационная специфика лабораторной выученной беспомощности у человека. Журнал аномальной психологии , 86, 615–623.
• Донован, В. Л., Ливитт, Л. А., и Уолш, Р. О. (1990). Материнская самоэффективность: иллюзорный контроль и его влияние на восприимчивость к выученной беспомощности. Развитие ребенка , 61, 1638–1647.
• Финкельштейн, Н. и Рэми, К. Обучение управлению окружающей средой. Развитие ребенка , 1977, 48, 806–819.
• Готлиб И. Х. и Битти М. Э. (1985). Отрицательные ответы на депрессию: роль атрибутивного стиля. Когнитивная терапия и исследования , 9, 91–103.
• Генри, П.С. (2005). Жизненный стресс, стиль объяснения, безнадежность и профессиональный стресс. Международный журнал управления стрессом , 12, 241–256.
• Хирото Д. С. и Селигман М. Э. П. (1975). Обобщенность выученной беспомощности в человеке. Журнал личности и социальной психологии , 31, 311–327.
• Майер С.Ф., Селигман М.Э.П. и Соломон Р.Л. (1969). Обусловленность страха Павловым и выученная беспомощность. В Кэмпбелле, Б.А., и Черче, Р.М. (Ред.), Наказание. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts, 299-343.
• Орбах Э. и Хадас З. (1982). Устранение дефицита выученной беспомощности как функции индуцированной самооценки. Журнал исследований личности , 16, 511–523.
• Овермьер, Дж. Б. и Селигман, М. Е. П. (1967). Последствия неизбежного шока при последующем побеге и реакции избегания. Журнал сравнительной и физиологической психологии , 63, 28–33.
• Петерсон К. и Парк К. (1998) Приобретенная беспомощность и стиль объяснения. В Д. Ф. Бароне, М. Херсене и В. Б. Ван-Хассельте (ред.), Advanced Personality . Нью-Йорк: Plenum Press, 287–308.
• Петерсон, К., Майер, С.Ф., Селигман, M.E.P. (1995). Приобретенная беспомощность: теория эпохи личного контроля . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. ISBN 0-19-504467-3
• Петерсон, К.и Селигман, M.E.P. (1983). Приученная беспомощность и преследование. Журнал социальных проблем, 2, 103-116.
• Петерсон К. и Селигман М. Э. П. (1984). Причинные объяснения как фактор риска депрессии: теория и доказательства. Психологическое обозрение , 91, 347–374.
• Петерсон, К. и Селигман, M.E.P. (1984). Hilflosigkeit, Attributionsstil, und Depression. В F.E. Weinert и Rainer H. Kluwe (Eds.), Metakognition, Motivation, und Lernen. Штутгарт: Кольхаммер, 164–191.
• Петерсон, К. и Селигман, M.E.P. (1985). Модель выученной беспомощности депрессии: Текущее состояние теории и исследований. В Е.Е. Бекман и В.Р. Лебер (ред.), Справочник по депрессии: лечение, оценка и исследования. Хоумвуд, Иллинойс: Дорси, 914-939.
• Рамирес, Э., Мальдонадо, А., и Мартос, Р. (1992). Атрибуция модулирует иммунизацию против выученной беспомощности у людей. Журнал личности и социальной психологии , 62, 139–146.
• Рапс, К.С., Петерсон, К., Джонс, М., Селигман, M.E.P. (1982). Поведение пациента в больницах: беспомощность, реактивность или и то, и другое? Журнал личности и социальной психологии, 42, 1036-1041.
• Рот, С. (1980). Пересмотренная модель выученной беспомощности у людей. Личный журнал , 48, 103–133.
• Родин Дж. (1986). Старение и здоровье: эффекты чувства контроля. Наука , 233, 1271–1276.
• Селигман, M.E.P. и Майер, С.Ф. (1967). Неспособность избежать травматического шока. Журнал экспериментальной психологии , 74, 1–9.
• Селигман, M.E.P. (1969). От беспомощности: можем ли мы сделать иммунизацию слабых? Психология сегодня, 42-45 июня.
• Селигман, M.E.P. и Д. Гровс (1970). Непреходящая выученная беспомощность. Психономическая наука, 19, 191–192.
• Селигман М.Э.П., Майер С.Ф. и Соломон Р.Л. (1971). Последствия непредсказуемой и неконтролируемой травмы. In Brush, F.R. (Ред.), Аверсивное обусловливание и обучение. Нью-Йорк: Academic Press.
• Селигман, M.E.P. (1972). Выученная беспомощность. Ежегодный обзор медицины, 23, 407-412.
• Селигман, M.E.P. (1973). Впадать в беспомощность. Психология сегодня, 7, 43-48.
• Селигман, M.E.P. (1975). Беспомощность: депрессия, развитие и смерть . Сан-Франциско: W.H. Фримен. ISBN 0-7167-2328-X
• Селигман, M.E.P. (1977). Беспомощность. В Б. Вольмане (ред.), Международной энциклопедии психологии, психиатрии, психоанализа и неврологии.Нью-Йорк: гуманитарные науки, 5, 338.
• Селигман, M.E.P. и Альтенор, А. (1980). Справляющееся поведение: приобретенная беспомощность, физиологические изменения и наученное бездействие. (Дебаты Селигмана-Вайсса) Исследование поведения и терапия, 18, 459-512.
• Селигман, M.E.P. (1980). Точка зрения выученной беспомощности. В Л. Рем (ред.), Поведенческая терапия депрессии. Нью-Йорк: Academic Press, 123-142.
• Селигман, M.E.P. и Visintainer, M.A. (1985). Отторжение опухоли и ранний опыт неконтролируемого шока у крысы.В F.R. Браш и Дж. Б. Овермиер (ред.), Влияние, обусловливание и познание: очерки о детерминантах поведения. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 203-210.
• Селигман, M.E.P. и Элдер Г. (1985). Выученная беспомощность и развитие на протяжении всей жизни. В А. Соренсон, Ф. Вайнерт, Л. Шеррод (ред.), Человеческое развитие и жизненный путь: мультидисциплинарные перспективы. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 377-427.
• Селигман, M.E.P. и Петерсон, К. (1986). Выученная точка зрения беспомощности на детскую депрессию: теория и исследования.В книге М. Раттера, К.Э. Изарда и П. Рида (редакторы), Депрессия у молодых людей: перспективы развития и клинические аспекты. Нью-Йорк: Гилфорд, 223–249.
• Селигман, M.E.P. (1990). Приученный оптимизм . Нью-Йорк: Кнопф. (Переиздание, 1998 г., Free Press, ISBN 0-671-01911-2).
• Селигман, M.E.P. (2004). Можно ли научить счастью? . Журнал Daedalus, весна 2004 г.
• Симкин Д.К., Ледерер Дж. П., Селигман М. (1983). Выученная беспомощность в группах.Поведенческие исследования и терапия, 21, 613-622.
• Смит, Р. и Селигман, M.E.P. (1983). Чернокожие дети и дети из низших слоев общества более восприимчивы к когнитивным нарушениям, вызванным беспомощностью, вследствие неразрешимых проблем. Журнал личности и социальной психологии.
• Стипек, Д. Э. П. (1988). Мотивация к обучению . Аллин и Бэкон: Бостон.
• Торнтон, Дж. У. и Пауэлл, Г. Д. (1974). Иммунизация и облегчение выученной беспомощности у человека. Американский журнал психологии , 87, 351–367.
• Вайнер, Б. (1979). Теория мотивации некоторых занятий в классе. Журнал педагогической психологии , 71, 3–25.
• Volpicelli, J.R., Ulm, R.R., Altenor, A., and Seligman, M.E.P. (1983). Научился мастерству в крысе. Обучение и мотивация, 14, 204-222.
• Вайнер, Б. (1985). «Спонтанное» причинное мышление. Психологический бюллетень , 97, 74–84.
• Вайнер, Б. (1986). Атрибуционная теория мотивации и эмоций. Нью-Йорк: Springer-Verlag.
• Велборн, Дж. Л., Эггерт, Д., Хартли, Т. А., Эндрю, М. Э., и Санчес, Ф. (2007). Стратегии преодоления трудностей на рабочем месте: взаимосвязь со стилем атрибуции и удовлетворенностью работой. Журнал профессионального поведения , 70, 312–325.
• Wortman, C. B., и Brehm, J. W. (1975). Реакция на неконтролируемые результаты: интеграция теории реактивного сопротивления и модели усвоенной беспомощности. В Успехах в экспериментальной социальной психологии , Л. Берковиц, (ред.). Vol.8. Нью-Йорк: Academic Press.
• Янг, Л. Д., и Аллин, Дж. М. (1986). Сохранение у человека выученной беспомощности. Журнал общей психологии , 113, 81–88.

Внешние ссылки []

Этот аудиофайл был создан на основе редакции статьи от 17 декабря 2006 г. и не отражает последующих правок статьи. (Аудио помощь) Обзор

«Цепь надежды: путь психолога от беспомощности к оптимизму»

Несколько лет назад я отчетливо помню, как сидел в глубине комнаты на выпускной церемонии выпускников программы магистров прикладной позитивной психологии (MAPP) .Осматривая комнату, я наблюдал за волнением и нетерпением студентов, когда их основатель, великий Мартин Селигман, драматично вышел в переднюю часть комнаты, чтобы поговорить с классом. Поднявшись на подиум, он начал с тоста. «Поднимите бокалы, все», — сказал он громким басом и широкой торжествующей улыбкой на лице. Когда студенты нетерпеливо подняли бокалы, Селигман уверенно заявил: «Давайте тост за ядро ​​спинного шва!». В замешательстве ученики неловко чокнулись очками на краю своего сиденья, чтобы услышать больше, в то время как Марти продолжал вести учеников через подробное описание ядра спинного шва и того, как пассивность, связанная с этой цепью, может быть преодолена путем обучения управлению через активация медиальной префронтальной коры.После этого технического описания лицо Селигмана осветилось, когда он с волнением заключил, что недавно понял, что это на самом деле «цепь надежды»!

Почему-то это теплое воспоминание о моей работе с Мартином Селигманом в Центре позитивной психологии показалось подходящим, чтобы представить мой обзор его только что выпущенной Автобиографии, The Hope Circuit . Полный отказ от ответственности : Я работал с Мартином Селигманом над наукой о воображении с 2015 по 2017 год, и он спросил меня, напишу ли я рецензию на его книгу.Для меня было честью, что он обратился с такой просьбой и сказал «да» не только из-за этой чести, но и потому, что я прочитал (и прокомментировал) предыдущие черновики книги и подумал, что это интересная книга, очень достойная обзора.

Тем не менее, могу заверить вас, что постараюсь дать максимально объективный, беспристрастный и достоверный обзор. The Hope Circuit может вас заинтересовать по трем основным причинам:

1. Вас интересует история области психологии через призму одного выдающегося психолога,
2. Вас интересует личность известного психолога,
3. Вас интересует реакция Мартина Селигмана на его критику и критику позитивной психологии.

Давайте углубимся в эту организацию.

История психологии (через призму одного выдающегося психолога)

Один уровень, на котором эта книга увлекательна, заключается в том, что она описывает уникальный взгляд на историю психологии, особенно в том смысле, что он пересекается с вкладами автора в эту область. Невозможно отрицать, что Марти внес весьма существенный вклад в эту область.

Я нашел общую дугу книги от выученной беспомощности до усвоенной надежды особенно увлекательной.Марти и его первоначальный сотрудник по экспериментам с выученной беспомощностью, Стив Майер (который обратил свое внимание на нейробиологию после аспирантуры), осознали, что их первоначальная теория выученной беспомощности на самом деле была назад (см. «Приобретенная беспомощность в пятьдесят: Insights from Neuroscience») . Пассивность и чувство отсутствия контроля, испытанные в их экспериментах с усвоенной беспомощностью, на самом деле были реакцией по умолчанию , автоматической, необученной реакцией на длительные невзгоды, и что на самом деле нужно усвоить, так это надежда — восприятие, которое можно контролировать. и использовать непредсказуемость своего окружения.Я нашел оптимизм Марти в отношении возможности того, что эти идеи могут помочь в лечении депрессии, действительно вдохновляющим.

В этой книге вы можете прочитать о многих других вкладах Марти, в том числе о его работе по изученному оптимизму, позитивной психологии, обучению устойчивости для военных, каталогизации и измерению сильных сторон характера и различным ответвлениям позитивной психологии: позитивному образованию, позитивному здоровью. , и позитивная психотерапия.

Не сомневайтесь, Марти был занят! Конечно, он проделал эту работу не один, и он дает обильные и красочные описания тех, кто помогал ему на протяжении всей его долгой карьеры, включая (но ни в коем случае не исключительно): Лин Абрамсон, Алехандро Адлер, Лорен Аллой, Рой Баумейстер. , Аарон Бек, генерал Ронда Корнум, Михали Чиксентмихайи, Эд Динер, Анджела Дакворт, Йоханнес Эйхштадт, Барбара Фредриксон, Гимназия Джилонга, Джим Хови, Сюзанна Джонсон, Дарвин Лабарт, Соня Любомирски, Крис Пэкасиа Паркс , Джек Рахман, Питер Рейлтон, Тайяб Рашид, Карен Рейвич, Джудит Родин, Пол Розин, Карл Саган, Стивен Шуэлер, Питер Шульман, Эндрю Шварц, Артур Шварц, Барри Шварц, Карли Селигман, Дэрил Селигман, Дженни Селигман, Мэнди Селигман, Никки Селигман, Чандра Шрипада, сэр Джон Темплтон, Джек Темплтон, Лайл Ангар, Джордж Вайллант, Джо Вольп и Дэвид Яден.

Я нашел его описания его связей с Аароном Беком, Мэнди Селигман, Кристофером Петерсоном и Питером Шульманом особенно трогательными, и его нежные чувства к ним кажутся очень искренними. Кроме того, очевидно, что он ценит многих людей, которые помогли ему в его жизни. Как он вспоминает, на вечеринке по случаю дня рождения 60 ^-го он сделал следующее заявление перед своими ближайшими друзьями и коллегами:

«Сегодня я узнал от Боба Олкотта и Кэтлин Холл Джеймисон, Джорджа Вайланта, Эда Динера, Рэя Фаулера, Барри Шварца, Майка Чиксентмихайи, Лестера Люборски и Криса Петерсона, но в основном от Мэнди, — что моя жизнь — это не просто жизнь. автобиография, но биография.История о том, как мне помогли в этом мире дружба, товарищество, щедрость и любовь ».

Один особый поворотный момент в его карьере произошел примерно в 30 лет, когда он был недавно нанятым профессором в Пенсильвании и все еще занимался экспериментальной психологией на животных. Аарон Бек (отец когнитивно-поведенческой терапии), который был наставником Марти, помогая ему получить профессуру в Пенсильвании, предупредил Марти, что, если он продолжит свой исследовательский путь и не будет больше заниматься прикладной работой, он «потратит впустую» [его жизнь».Затем, несколько ночей спустя сон помог укрепить его решение изменить траекторию своей карьеры:

Я был взволнован, но еще не потрясен. Тим посоветовал мне использовать новые методы и лучше работать с внешней достоверностью, обращая мою работу непосредственно к реальным людям и реальным проблемам. Но несколько ночей спустя мне понадобился сверхъестественный сон, чтобы поколебать мои основы: каким-то образом я оказался в нью-йоркском музее Гуггенхайма. Я медленно поднимался по его знаменитому изгибающемуся пандусу. Справа через каждые несколько шагов были комнаты, и в них люди играли в карты.Казалось, это карты Таро.

Я спросил: «Почему все играют в карты?»

Тогда крыша музея открылась, и явился Бог — только его голова, а не его тело. Если вам интересно, Бог очень стар, он мужчина, у него белая, ухоженная, кудрявая борода, и у него громкий бас. Он сказал незабываемо: «Селигман, по крайней мере, ты начинаешь задавать правильные вопросы.

Понятно, что Марти получал большую поддержку на протяжении всего пути.В этом отношении и на многих других уровнях Марти — феномен. За свою карьеру я работал с несколькими гигантами, но я никогда не видел ничего подобного тому, что я видел, работая с Марти. У него был постоянный поток людей, желающих быть на его орбите, и людей, желающих дать ему деньги на его исследования. Это было поистине захватывающее зрелище, и это явление очень очевидно в его автобиографии.

К сожалению, я боюсь, что он склонен выказывать гораздо меньше восхищения тем, кто находится на его орбите на , а не на .Это видно из книги — не только из того, что он обсуждает, но и из того, что он пропускает. Читая рассказ Марти об истории психологии, иногда кажется, что область психологии состояла из двух основных фаз: всего, что было до Марти, и всего, что было после Марти. Конечно, его нельзя упрекнуть в том, что он не включил все в автобиографию, но, безусловно, есть места, где он мог бы дать более полный обзор.

В частности, я был разочарован тем, что не увидел более точного описания истории личности и гуманистической психологии (которые были глубоко переплетены друг с другом в 50-е и 60-е годы), позитивной психотерапии, позитивного образования и перспективной психологии.Единственный личностный психолог, которого Марти упоминает во всей книге, — это Гордон Олпорт. Однако он рисует Олпорт не в лучшем свете. Марти упоминает, что Олпорт заменил «характер» на «личность», потому что считал, что поле деятельности должно быть свободным от ценностей. По словам Марти, это была «большая ошибка», и область позитивной психологии должна изучать «положительные черты».

Странно то, что Олпорт и многие другие психологи его поколения определенно согласились бы с этим утверждением.Психологи, работавшие во времена Олпорта, были глубоко заинтересованы в изучении «всего человека» (как положительного, так и отрицательного) и оказали огромное влияние на зарождающуюся гуманистическую психологию того времени. Фактически, сам Олпорт ввел фразу «гуманистическая психология» в изучение личности еще в 1930-х годах. Как отмечает психолог по гуманистическому развитию Шарлотта Бюлер,

«Одним из наиболее общепринятых аспектов гуманистической психологии является то, что мы стремимся найти доступ к изучению и пониманию человека в целом….Как [Гордон] Олпорт… говорит, что у нас есть много «я», и их интеграция — огромная задача ».

Другие психологи того времени, включая Джорджа Келли, Гарднера Мерфи и Генри Мюррея, также внесли огромный вклад в наше понимание положительной стороны человеческой природы, исследуя таксономию человеческих потребностей, конструирование себя, смысла, интенциональности и т. Д. ответственность, ценности, открытость, принятие неизвестного и идентификация с космосом.Естественно, что эти психологи личности стали союзниками гуманистической психологии, когда она стала формальной дисциплиной в начале 1960-х годов и внесла значительный вклад в идею «здоровой личности». Как выразился канадский психолог-гуманист Сидни Джурард, «здоровая личность — это способ [людей] действовать, руководствуясь интеллектом и уважением к жизни, чтобы [их] потребности были удовлетворены, и [они] стали расти в осознании, компетентности и способность любить «.

Честно говоря, Марти признает, что первоначально он исказил психологов-гуманистов, смешав их с «исцелением кристаллами» и «ароматерапией», и приносит свои извинения «за это необоснованное пренебрежение».Он также признает, что Абрахам Маслоу ввел термин «позитивная психология». Но затем он делает несколько раскопок в Маслоу, говоря, что «Абрахам Маслоу пришел слишком рано», и, пересказывая историю одного из ассистентов Маслоу, он пишет: «Эйб был бы счастливее, если бы чего-то, чего никогда не было, — обратного телефонного звонка. от Фреда Скиннера ». Марти завершает этот раздел следующим:

«На самом деле, я не очень хороший ученый, я мало читал Маслоу, поэтому его труды сыграли небольшую роль в моем собственном мышлении.Если бы я вызвал Маслоу, как бы уместно это ни было, это было бы украшением витрины. Позитивная психология возникла непосредственно из моего взгляда на недостатки основной клинической и экспериментальной науки ».

Независимо от того, что еще вы можете подумать об этом абзаце, по крайней мере, я думаю, можно с уверенностью сказать, что на протяжении всей истории психологии было немало традиционных клиницистов, которые очень сильно подчеркивали положительные аспекты личности, в том числе Карл Юнг, Карен Хорни, Виктор Франкл и Карл Роджерс.К сожалению, ни один из этих выдающихся психологов не упомянут в книге.

А как насчет позитивного образования? Марти внес важный вклад, но область позитивного образования предшествует его участию. По словам Марти, после выступления Энтони Селдона о важности таких вещей, как благополучие, радость, смысл, самореализация и участие в образовании, он решил, что Энтони «определил новый вид образования, и я подумал, что это имя должно быть «позитивное образование».» Затем он переходит к описанию истории этой области, которая в его пересказе полностью исходит из его работы о пессимизме в 90-х годах. А что насчет Джона Дьюи? А как насчет движения за позитивное развитие молодежи? А как насчет Э. Пола Торранса? А как насчет движения Монтессори? Я мог бы продолжить.

Наконец, есть «перспективная психология». В книге Марти описывает, как он «выдвинул перспективу на передний план и в центр психологической науки». В традиционном представлении, согласно Марти, если вы хотите знать, что вы будете делать в будущем, вам необходимо знать, в принципе, четыре вещи:

• Ваша история
• Ваш генетический код
• Ваши настоящие стимулы
• Ваши настоящие побуждения и мотивы

«Психоанализ, бихевиоризм и большая часть когнитивной психологии принимают это.Но я не верю », — пишет он. «Вот большое слепое пятно, которое грызло меня на протяжении пятидесяти лет: оно не учитывает человеческое агентство и его самую точку опоры, разум, который метаболизирует прошлое и настоящее для создания будущего, а затем выбирает одно из возможных будущих» (курсив в оригинале).

Марти затем обсуждает то, что он считает историей перспективной психологии, основываясь на своих знаниях о том, что сеть мозга по умолчанию связана с размышлениями о будущем, а также с его беседами и сотрудничеством с Роем Баумейстером, Питером Рейлтоном и Чандрой Шрипадой.«Что, если память — это не картотека фильмов и фотографий, а изменяющаяся коллекция возможностей, наиболее актуальных для будущего?» он пишет. «Возможно, ошибочная память — это не ошибка, а существенная особенность. Ошибки памяти, смещение и перетасовка кусочков наших старых воспоминаний могут позволить нам извлечь разные уроки из прошлого, уроки, которые необходимы для лучшего будущего ».

Это действительно классная идея! К сожалению, Марти не упоминает многих выдающихся психологов, проложивших путь к такому образу мышления, включая Дэниела Шактера и Рэнди Бакнера.В аннотации к своей статье 2007 года «Вспоминая прошлое, чтобы представить будущее: предполагаемый мозг», Шактер и Бакнер написали следующее:

«Быстро растущее число недавних исследований показывает, что представление будущего во многом зависит от того же нейронного механизма, который необходим для запоминания прошлого. Эти открытия привели к концепции предполагаемого мозга; идея о том, что важнейшей функцией мозга является использование сохраненной информации для представления, моделирования и прогнозирования возможных будущих событий.Мы предполагаем, что в свете этой идеи можно продуктивно переосмыслить такие процессы, как память ».

Не говоря уже о работе Э. Пола Торранса о важности влюбиться в будущий образ себя, о работе Чарльза Снайдера и Шейна Лопеса о психологии надежды (в 2016 году Лопес трагически скончался в юном возрасте). 46 после того, как он посвятил свою карьеру изучению того, как вселить больше надежды в молодых людей), основополагающая работа Эдвина Локка и Гэри Лэтэма на протяжении 35 лет о важности постановки целей в будущем, а также работа Джорджа Эйнсли о том, как мы регулируем текущие действия посредством переговоров между наше настоящее и будущее «я» (см. «Распад воли»).Идея о том, что люди фундаментально ориентированы на свое будущее, также является основной предпосылкой кибернетики, которая была внесена в психологию в 1960 году Джорджем Миллером, Юджином Галантером и Карлом Прибрамом в их влиятельной книге: «Планы и структура поведения» (планы буквально образы будущего).

Даже если многие из этих людей не оказали личного влияния на идеи Марти, я все же считаю, что они достойны признания, и полное изложение истории психологии без их упоминания было бы упущением.Опять же, ничто из этого не должно лишать Марти важного вклада в эти темы.

Личность одного выдающегося психолога

Когда Марти решил баллотироваться на пост президента Американской психологической ассоциации в 90-х годах, инсайдеры сказали ему, что это просто невозможно, так как кандидаты уже были заранее выстроены в очередь и порядок преемственности уже определен. Это только воодушевило Марти на победу, и он победил, выиграв «выборы почти с 10 000 голосов, что в три раза больше, чем у моего ближайшего оппонента».Признав поражение, психолог Дик Суинн назвал Марти «силой природы».

Это точное описание Марти, которое можно увидеть на протяжении всей книги. На самом деле, помимо изучения истории психологии, The Hope Circuit — это еще и увлекательный взгляд на структуру характера одного из самых влиятельных психологов.

Интересно читать о том, как он превратился из улыбающегося счастливого ребенка в возрасте до трех лет в пессимистичного и неулыбчивого подростка, в депрессивного младшего преподавателя и в наиболее выдающегося исследователя оптимизма и счастья.

Кредит: Мартин Селигман Кредит: Мартин Селигман Кредит: Мартин Селигман

По собственному признанию Марти, он был «сварливым» и «эгоцентричным», и на протяжении всей книги есть нить, которая показывает контраст, обусловленный его интеллектуальным мастерством и его социальным интеллектом. Например, в разделах о его детстве, юности и «неправильном образовании» мы много раз узнаем, что он был очень умным:

«К двенадцати годам я был умным.”

«В восемнадцать лет я все еще был умным».

«Питер сказал мне, что мой IQ составляет 185».

“пять>

«Я очень хорошо учился. В моей школе «пятёрка» была редкостью, и я получал их много… »

«Я участвовал в соревнованиях Quiz Kids, часто выигрывал …»

Однако мы также узнаем, что он «не учился в обществе». Позже эта тема снова всплывает, когда он описывает свою раннюю карьеру.Хотя он пишет, что «стремился быть интеллектуалом»,

«Я пытался все это сделать в спешке. Я хотел довести дело до конца и был нахальным. Я пошел быстрыми путями. Погруженный в собственные мысли, я плохо слушал, почти сразу же погружаясь в себя, чтобы мысленно поиграть с тем, как то, что я слышал, соответствовало проблемам, над которыми я размышлял. Люди думали, что я ехал по ним грубо, но я думаю, что это был побочный эффект такой эгоцентризма. Я был озадачен, почему я им не очень понравился.”

Кредит: Мартин Селигман

Еще одна тема, которая проходит через книгу, — его амбиции:

«Я был амбициозен и голоден. Я хотел, чтобы миссис Альберт знала мое имя».

«Я был амбициозен, и я знал, к чему стремлюсь… я хотел быть похожим на Витгенштейна в окружении преданных учеников и последователей».

Это отличный пример того, как конкретная цель на будущее может помочь воплотить ее в жизнь.Как пишет Марти в конце книги, эта давняя мечта быть окруженным преданными учениками и последователями «на самом деле сбылась и во многом утолила жажду призов».

Марти также пишет о своих сильных интеллектуальных амбициях и большом разочаровании, когда он узнал, что не прощается с прощанием, несмотря на то, что уже был принят в Принстонский университет:

«Выпускной был для меня мрачным делом. Дэн был прощальным в нашем классе, хотя пятьдесят лет спустя мой друг Дуг Норт, выступающий в 1958 году и новый директор школы, прислал мне официальную стенограмму, в которой говорилось, что я действительно закончил первый в классе. класс.Я не получал различных академических премий, которые, как мне казалось, я заработал. Вместо этого они были распределены среди мальчиков, чьи помещения, скорее всего, поддержали финансовую поддержку Академии в будущем. Я чувствовал себя больше неудачником, чем победоносным выпускником, стремящимся покорять новые миры. Я собирался в Принстон, и это должно было стать поводом для празднования, как и четверо моих одноклассников, а я, в конце концов, был отвергнутым из Гарварда ».

Другой аспект его амбиций связан с его желанием быть частью высших «социальных слоев».На протяжении всего его детства мы видим такие утверждения, как: «Я все еще принадлежал к гораздо более низшей касте, хотя я не знал точно, какая именно из низших», и вот его описание вечеринки на выпускном вечере в старшей школе:

«Бет и Ирэн устроили для меня безжизненную вечеринку на заднем дворе со столами, расставленными вокруг нашего вишневого дерева. Мои двоюродные братья, тети и дяди были все там, но я был зомби, совершающим движения. Я не принадлежал к их низший мир больше ».

Еще одной очевидной мотивацией на протяжении всей его карьеры было его стремление «не быть скучным».Как вспоминает Марти, его советник по философии Питера Мэдисона в 1964 году был следующим: «Есть две причины, по которым люди идут в психологию. Один не должен ошибаться. Второе — чтобы не было скучно. Надеюсь, вы выберете второе «. Марти действительно откликнулся на этот совет и поклялся никогда не быть скучным. Я думаю, будет справедливо сказать, что Марти далеко не скучный.

Еще одна тема — это его собственная характеристика себя — которая, на мой взгляд, вполне точна — как имеющего «менталитет стартапа» и широкие «предпринимательские» наклонности.«Очень немногие психологи на протяжении всей истории этой области сотрудничали (или даже были столь же мотивированы к сотрудничеству) с таким количеством влиятельных и влиятельных людей, инициировали так много крупномасштабных проектов и получили такое большое финансирование для этих проектов. Это действительно невероятно.

Утилитарная мораль Марти также очевидна на протяжении всей книги, не только в его анализе рентабельности этики шокирования собак для его дипломного исследования, но и в размышлениях о своем решении развестись с первой женой и оставить детей:

«Я всегда буду чувствовать себя виноватым из-за своего решения бросить детей, но без этого дерзкого шага, Мэнди, моих следующих пятерых замечательных детей и позитивной психологии не было бы.”

Что бы вы ни чувствовали по этому поводу, бесспорно, насколько он горд своими отношениями с Мэнди и своей работой в области позитивной психологии. Его более нежная сторона полностью раскрыта в главе «Мэнди», которая начинается со следующего:

«Мэнди Маккарти Селигман — любовь всей моей жизни. Она мать наших четверых детей. Спустя тридцать лет, когда я просыпаюсь рядом с ней, я все еще рад ее видеть. Она перевернула мою личную жизнь и стала музой, направившей меня на солнце в сторону позитивной психологии.”

Должен признать, я нашел эту главу самой трогательной во всей книге. Очевидно, что Мэнди, которая сама по себе гениальна, глубоко повлияла на Марти, заставив ее изменить свое мнение. Мэнди познакомилась с Марти в аспирантуре, и он был ее советником, пока не выразил свои чувства к ней.

Еще одним сильным влиянием на характер Марти (и его решение активизировать сферу позитивной психологии) была его дочь Никки. Согласно часто повторяемой истории происхождения Марти, однажды в саду его маленькая дочь заметила: «Папа, ты помнишь, до своего пятилетия я был нытиком… Ну, в свой день рождения я решил, что перестану ныть, и это было самое трудное, что я когда-либо делал.И если я смогу перестать ныть, ты перестанешь быть таким ворчанием ». Марти решил: «Если Никки может измениться, я тоже. Я решил измениться».

Независимо от того, изменил он свою личность или нет, он, несомненно, сменил направление своих исследований на что-то гораздо более оптимистичное. Стремясь предложить «трансформационную» повестку дня в качестве президента Американской психологической ассоциации, Марти решил призвать к новой области, которая фокусируется на науке о хорошей жизни и тщательном изучении вещей, которые делают жизнь стоящей жизни.Не следует недооценивать, какое влияние на самом деле имело это решение, а также то внимание и финансирование, которое оно оказало науке о благополучии.

Ответ Мартина Селигмана своим критикам

Наконец, эта книга может понравиться тем, кому интересно, как Мартин Селигман отвечает на критику в его адрес и его работы. В главе «Позитивность и ее критики» Марти рассказывает о многих достижениях в области позитивной психологии:

«Поиск по запросу« позитивная психология »дает более 1 миллиона результатов в Google»

«Мой бесплатный сайт подлинного счастья ( www.Authentichappiness.org ) зарегистрировано почти 5 миллионов человек »

«Многие сотни курсов в колледжах преподают позитивную психологию»

«Практически все крупные английские газеты и журналы посвящены позитивной психологии»

«Тысячи исследователей и практиков называют себя« позитивными психологами »»

«Есть тысяча рецензируемых журнальных статей по позитивной психологии и более двухсот книг, некоторые из которых являются бестселлерами, переведенные на многие языки»

«Только мои книги переведены почти на пятьдесят [языков]»

«Тема собрала не менее 200 миллионов долларов в виде грантов и контрактов»

«Существует более двадцати национальных и региональных организаций позитивной психологии и Международная ассоциация позитивной психологии, насчитывающая несколько тысяч членов»

«Журнал Time сделал обложку»

В этой главе Марти также пытается ответить своим критикам.Он разделяет свои ответы на «сильную критику» (те, которые поддаются проверке и в конечном итоге окажутся правильными или неправильными ») и« слабые критические замечания »(те, которые являются личными нападками или соломенными людьми). Я не буду вдаваться в подробности его ответов, но остановлюсь на некоторых.

В категории «резкой критики» Марти отвечает на критику, согласно которой позитивная психология не сообщает нам ничего нового или удивительного. Он противостоит этой критике, перечисляя некоторые из наиболее удивительных открытий в этой области.Я согласен с ним в том, что некоторые из упомянутых им открытий, такие как «определенные упражнения увеличивают счастье и уменьшают депрессию шесть месяцев спустя, в то время как другие правдоподобные упражнения — просто плацебо», более чем оправдывают область позитивной психологии. Кроме того, меня тоже раздражает, когда некоторые люди отвергают всю область позитивной психологии, состоящую из сотен исследователей, изучающих большое количество тем, касающихся благополучия, как «ничего удивительного».

Еще одна резкая критика заключается в том, что «движение гуманистической психологии заявило все это сорок лет назад.«Я не буду повторять свои мысли по этому поводу, но добавлю, что мне казалось, что его критика этого соломенного человека была сама по себе соломой. Я не верю, что многие гуманистические психологи на самом деле говорят, что гуманистическая психология сказала это все , но вместо этого я думаю, что они справедливо указывают на множество случаев, когда выдающиеся психологи, которые были частью гуманистического движения в 50-х и 60-х годах, доказывали во многом то же самое Марти отстаивал в своей президентской речи и в последующих работах о позитивной психологии.

Этот раскол неудачен и ненужен, и есть реальная возможность для счастливого брака между гуманистической психологией и позитивной психологией. Существует так много богатых проверяемых теорий, исходящих от основоположников гуманистической психологии, включая Абрахама Маслоу и Карла Роджерса, которые можно раз и навсегда проверить с помощью современных строгих методов анализа, которые были недоступны в те времена. Я, например, пытаюсь взять многие идеи у психологов-гуманистов и проверить их эмпирически, и я знаю, что другие в этой области, такие как Кеннон Шелдон, Ричард Райан и Эдвард Деси, также пытаются сделать то же самое.

В разделе «Слабая критика» Марти правильно опровергает представление о том, что позитивная психология предназначена только для СТРАННЫХ людей (западных, образованных, индустриальных, богатых и из демократических обществ). Интерес к межкультурным детерминантам благополучия действительно растет, и по этой теме есть действительно хорошие исследования.

Марти также подчеркивает важность денег и резко возражает против того, что «зарабатывать больше денег — это решение для достижения большего благосостояния.Как он справедливо отмечает, помимо определенного дохода, ваша удовлетворенность жизнью возрастет еще больше, если вы потратите дополнительные деньги на покупки для роста, такие как времяпрепровождение с друзьями и семьей или развитие своего хобби и увлечений.

С учетом сказанного, я не думаю, что Марти адекватно отвечает на критику, заключающуюся в том, что позитивная психология игнорирует страдания и невзгоды. Хотя он утверждает, что это «соломенный человек», отмечая, что большая часть его работы является результатом его работы над страданиями и страданиями, он утверждает, что позитивная психология «дополняет, но не вытесняет, работая над избавлением мира от того, что калечит жизнь », я считаю, что целостная наука о благополучии не может когда-либо быть отделена от включения тех, кто находится в крайней бедности (большая часть мира) или тех, кто томится с психическим заболеванием или испытывает настоящую неконтролируемую дискриминацию и жестокое обращение в их повседневной жизни.В The Hope Circuit очень четко акцентируется внимание на важности свободы воли, и есть целый раздел в конце, где Марти подчеркивает, что в целом в мире дела идут намного лучше, чем раньше. Он прав, но в то же время мы также не можем отрицать, что предстоит еще чертовски много работы. Для многих людей на этой планете существует настоящая беспомощность, а не просто усвоенная беспомощность, которым отчаянно нужна настоящая надежда, а не только психологическая надежда.

Действительно, именно поэтому Маслоу включил физическую безопасность и защищенность в качестве основных потребностей, позволяющих человеку процветать, и почему внимание основоположников психологов-гуманистов было подчеркнуто не на счастье или благополучии, а , являющееся и становление человек целиком . Должна быть настоящая, здоровая интеграция отрицательного и положительного. Мы видели, что происходит, когда мы смотрим на благополучие в отрыве от негатива, как в случае счастливых, хорошо приспособленных людей, которые довольны тем, что достигли своей личной цели счастья, но игнорируют реальное положение тех, кто их окружает. не так удачливы.На мой взгляд, это настоящая критика, которую Марти слишком быстро отбрасывает в своей книге. См. Превосходную статью Рут Уиппман «Где мы были, когда пирамида рушилась? На занятиях по йоге», где содержится критика, которую, как я считаю, мы должны обсуждать открыто и честно, если мы хотим иметь науку благополучия, которая помогает все человека процветают.

Наследие Мартина Селигмана

Предоставлено: Gaye Gerard Getty Images

А теперь перейдем к настоящему мясу и картофелю.Что-то, что ясно в схеме Hope Circuit , так это то, что Марти очень заботит , — это его наследие (ну, а кого нет, правда?). В последнем разделе книги он предлагает свое честное и освежающе скромное размышление о своей роли в этой области и о том, какое влияние его работа окажет на будущие поколения. Он искренне производит впечатление человека, который искренне желает, чтобы его работа имела достаточно влияния, чтобы вдохновить будущие поколения носить мантию.

Не думаю, что Марти стоит об этом беспокоиться.Несмотря на мою вышеупомянутую критику в отношении его упущений, все же нельзя отрицать то, что Мартин Селигман оставил важное наследие и вдохновил многих исследователей, тренеров, терапевтов, преподавателей и военнослужащих нести эстафету в далеком будущем.

Как Марти понимает происхождение своего успеха? В последней главе Марти упоминает, что позитивная психология была для него «призванием». Действительно, идея быть «призванными будущим» является общей темой всей книги, поскольку он отмечает, что «некоторые люди действительно призваны в будущее самим будущим или Богом.Сны и видения — средства обращения », — размышляет Марти,

.

«Почему я? Почему не Аль Бандура, Ричард Лазарус, Джулиан Роттер, Майк Чиксентмихайи или Эд Динер? Все эти ученые пошли дальше, плодотворно исследуя положительную сторону жизни … »

Пытаясь понять, как он оказался там, где он находится сегодня, размышляя о мечтах и ​​других переживаниях, которые он пережил на этом пути, которые заставили его почувствовать, что его зовут, он отмечает, что в свои хорошие дни он приписывает свои успехи быть «натуральным»:

«Мне нравится думать, что я был« естественным ».«В бридж … среди высоких экспертов есть несколько натуралов; карты просто вылетают из рук, и они не всегда могут объяснить, что они сделали. Но их игры неизменно правы. Питер Мэдисон рано заметил это во мне, и я осознал это — в данном случае быть естественным означало иметь хорошие психологические идеи. С момента моего президентства в АПА я стал естественным вдохновителем и приобрел харизму … Я не собираюсь использовать высшие силы в своей жизни. Но я не собираюсь этого отрицать. Тем не менее слова были вложены в мой рот.«

Марти действительно был прирожденным игроком в карты. Но также из его автобиографии ясно, что ему постоянно везло. Возможно, самым большим талантом Марти из всех была его необычайная способность извлекать выгоду из бесчисленных возможностей, которые открывались на его пути. Каким бы ни было точное сочетание факторов, нет никаких сомнений в том, что эта синергия в конечном итоге привела к появлению одного из самых сложных, амбициозных, продуктивных, эффективных и определенно не скучных психологов всех времен.

Строительная устойчивость

Дуглас и Уолтер, два выпускника MBA Пенсильванского университета, были уволены своими компаниями на Уолл-стрит 18 месяцев назад. Оба попали в штопор: они были грустными, вялыми, нерешительными и озабоченными будущим. Для Дугласа настроение было преходящим. Через две недели он сказал себе: «Это не ты; это экономика переживает тяжелый период. У меня хорошо получается то, что я делаю, и моим навыкам будет рынок сбыта ». Он обновил свое резюме и разослал его в дюжину нью-йоркских фирм, но все ему отказали.Затем он попробовал себя в шести компаниях в своем родном городе Огайо и в итоге получил должность. Уолтер, напротив, впал в безнадежность: «Меня уволили, потому что я не могу работать под давлением», — подумал он. «Я не готов к финансам. Для восстановления экономики потребуются годы ». Даже когда рынок улучшился, он не стал искать другую работу; в конце концов он вернулся к своим родителям.

Дуглас и Уолтер (на самом деле составные части, основанные на интервьюируемых) стоят на противоположных концах континуума реакций на неудачу.Мир Дугласов приходит в норму после короткого периода недомогания; за год они выросли благодаря опыту. Уолтеры переходят от печали к депрессии и парализующему страху перед будущим. И все же неудача — это почти неизбежная часть работы; и наряду с безудержным романом это одна из самых распространенных жизненных травм. Такие люди, как Уолтер, почти наверняка обнаружат, что их карьера в тупике, а компании, в которых есть такие сотрудники, обречены в тяжелые времена. На вершину поднимаются такие люди, как Дуглас, которых организации должны нанимать и удерживать, чтобы добиться успеха.Но как узнать, кто такой Уолтер, а кто Дуглас? И сможет ли Уолтерс стать Дугласом? Можно ли измерить устойчивость и научить ее?

Тридцать лет научных исследований сделали ответы на эти вопросы доступными. Мы научились не только отличать тех, кто вырастет после неудачи, от тех, кто потерпит крах, но и как развить навыки людей из последней категории. Я работал с коллегами со всего мира, чтобы разработать программу обучения устойчивости.Сейчас он проходит испытания в организации с населением 1,1 миллиона человек, где травмы более распространены и более серьезны, чем в любой корпоративной среде: в армии США. Его члены могут бороться с депрессией и посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), но тысячи из них также испытывают посттравматический рост. Наша цель — использовать тренинг устойчивости, чтобы уменьшить количество тех, кто борется, и увеличить количество тех, кто растет. Мы считаем, что бизнесмены могут извлечь уроки из этого подхода, особенно в периоды неудач и застоя.Работая как с отдельными солдатами (служащими), так и с сержантами по строевой подготовке (менеджерами), мы помогаем создать армию дугласов, которые могут превратить свой самый трудный опыт в катализаторы для повышения производительности.

Оптимизм — ключ к успеху

Хотя меня сейчас называют отцом позитивной психологии, я пришел к ней долгим и трудным путем, через многие годы исследований неудач и беспомощности. В конце 1960-х я был частью команды, которая обнаружила «выученную беспомощность». Мы обнаружили, что собаки, крысы, мыши и даже тараканы, испытавшие умеренно болезненный шок, над которым они не могли справиться, в конечном итоге просто принимали его, не пытаясь убежать.Затем было показано, что люди делают то же самое. В эксперименте, опубликованном в 1975 году Дональдом Хирото и мной и многократно повторяемом с тех пор, испытуемых случайным образом делят на три группы. Те, кто находятся в первом, подвергаются раздражающему громкому шуму, который можно остановить, нажав кнопку перед собой. Вторые слышат тот же шум, но не могут его выключить, хотя и очень стараются. В третьей, контрольной группе, вообще ничего не слышно. Позже, обычно на следующий день, испытуемые сталкиваются с совершенно новой ситуацией, которая снова связана с шумом.Чтобы выключить шум, все, что им нужно сделать, это переместить руки примерно на 12 дюймов. Люди в первой и третьей группах это понимают и легко учатся избегать шума. Но представители второй группы обычно ничего не делают. На первой фазе они потерпели неудачу, поняли, что у них нет контроля, и стали пассивными. На втором этапе, ожидая новых неудач, они даже не пытаются сбежать. Они научились беспомощности.

Однако, как ни странно, около трети животных и людей, которые испытывают неизбежные удары или шум, никогда не становятся беспомощными.Что в них такого делает? За 15 лет исследований мы с коллегами обнаружили, что ответ — оптимизм. Мы разработали анкеты и проанализировали содержание дословной речи и письма, чтобы оценить «пояснительный стиль» как оптимистичный или пессимистический. Мы обнаружили, что люди, которые не сдаются, имеют привычку интерпретировать неудачи как временные, локальные и изменчивые. («Это быстро уходит; это всего лишь одна ситуация, и я могу что-то с этим сделать».) Это подсказывает, как мы можем сделать людей иммунизирующими против усвоенной беспомощности, против депрессии и беспокойства, а также против отказа после неудач: научив их думайте как оптимисты.Мы создали Программу повышения устойчивости Пенсильвании под руководством Карен Рейвич и Джейн Гиллхэм из Университета Пенсильвании для молодежи и детей. Программа была воспроизведена в 21 различных школах — от пригородов до центральных городов, от Филадельфии до Пекина. Мы также создали 10-дневную программу, в которой учителя изучают методы, позволяющие стать более оптимистичными в своей жизни, и научить этим методам своих учеников. Мы обнаружили, что он снижает депрессию и тревогу у детей, находящихся на их попечении.(Еще один способ преподавания позитивной психологии — это магистерская программа прикладной позитивной психологии, или MAPP, которая сейчас проходит шестой год в Пенсильвании.)

В ноябре 2008 года, когда легендарный генерал Джордж У. Кейси-младший, начальник штаба армии и бывший командующий многонациональными силами в Ираке, спросил меня, что позитивная психология говорит о проблемах солдат, я предложил простой ответ. : Обычно распространено, как люди реагируют на крайние невзгоды. С одной стороны, люди, которые впадают в посттравматическое стрессовое расстройство, депрессию и даже самоубийства.В середине находится большинство людей, которые сначала реагируют симптомами депрессии и тревоги, но в течение месяца или около того, по физическим и психологическим показателям, снова оказываются там, где они были до травмы. Это стойкость. На другом конце — люди, у которых наблюдается посттравматический рост. Они тоже сначала испытывают депрессию и тревогу, часто демонстрируя полномасштабное посттравматическое стрессовое расстройство, но в течение года им становится лучше, чем до травмы. Это люди, о которых Фридрих Ницше сказал: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее.”

Я сказал генералу Кейси, что армия может сместить свое распределение в сторону роста, обучая психологическим навыкам останавливать нисходящую спираль, которая часто следует за неудачами. Он приказал организации измерить устойчивость и научить позитивной психологии создать силу, подходящую как психологически, так и физически. Эта инициатива стоимостью 145 миллионов долларов, осуществляемая под руководством бригадного генерала Ронды Корнум, называется «Всеобъемлющая боеспособность солдата» (CSF) и состоит из трех компонентов: теста на психологическую пригодность, курсов самосовершенствования, доступных после теста, и «тренинга для повышения устойчивости» ( MRT) для сержантов-инструкторов.Они основаны на PERMA: положительные эмоции, вовлеченность, отношения, смысл и достижения — строительные блоки устойчивости и роста.

Тестирование на психологическую пригодность

Команда под руководством профессора Мичиганского университета Кристофера Петерсона, автора исследования сильных сторон подписи «Ценности в действии», создала тест, получивший название Global Assessment Tool (GAT). Это 20-минутная анкета, которая фокусируется на сильных сторонах, а не на слабостях, и предназначена для измерения четырех показателей: эмоциональной, семейной, социальной и духовной пригодности.Всем четырем приписывают снижение депрессии и беспокойства. Согласно исследованиям, они являются ключами к PERMA.

Несмотря на то, что индивидуальные оценки являются конфиденциальными, результаты GAT позволяют испытуемым выбирать соответствующие базовые или продвинутые курсы для повышения устойчивости. GAT также предоставляет общий словарь для описания имущества солдат. Полученные данные позволят армии оценить психосоциальную пригодность как отдельных подразделений, так и всей организации, выделяя положительные и отрицательные стороны.На момент написания этого теста более 900 000 солдат прошли тест. Армия будет сравнивать психологические характеристики с показателями работы и медицинскими результатами с течением времени; Полученная база данных позволит нам ответить на такие вопросы: Какие конкретные сильные стороны защищают от посттравматического стрессового расстройства, депрессии, тревоги и самоубийства? Приводит ли сильное осознание смысла к повышению производительности? Быстрее ли продвигаются люди с высокими положительными эмоциями? Может ли оптимизм перекинуться от лидера к его войскам?

Онлайн-курсы

Второй компонент CSF — это факультативные онлайн-курсы по каждой из четырех форм физической подготовки и один обязательный курс по посттравматическому росту.Последствия для некоторых модулей для корпоративных менеджеров более очевидны, чем для других, но я кратко объясню их все.

Модуль эмоциональной подготовки, созданный Барбарой Фредриксон, профессором эмоций и психофизиологии Университета Северной Каролины, и ее коллегой Сарой Алгоу, учит солдат, как усиливать положительные эмоции и как распознавать отрицательные, такие как грусть и гнев , несоразмерны реальности угрозы, с которой они сталкиваются.

Эта статья также встречается в:

Фитнес в семье также влияет на производительность труда, а мобильные телефоны, электронная почта, Facebook и Skype позволяют даже военнослужащим, находящимся на боевом дежурстве, или экспатриантам, находящимся в командировке, оставаться в тесном контакте со своими семьями.Курс, созданный Джоном и Джули Готтман, выдающимися психологами, специализирующимися на браке, фокусируется на развитии различных навыков взаимоотношений, включая укрепление доверия, конструктивное управление конфликтами, создание общего смысла и восстановление после предательства.

Модуль социальной пригодности, разработанный Джоном Качиоппо, профессором психологии Чикагского университета и экспертом по вопросам одиночества, учит солдат сочувствию, объясняя зеркальные нейроны в мозгу. Когда вы видите, что другой человек испытывает боль, ваша мозговая активность похожа, но не идентична той, которая возникает, когда вы сами испытываете боль.Затем в модуле солдат просят попрактиковаться в распознавании эмоций у других с упором на расовое и культурное разнообразие. Это лежит в основе развития эмоционального интеллекта, а разнообразие в армии США — это образ жизни, а не просто политический лозунг.

Модуль духовной подготовки, созданный Кеннетом Паргаментом, профессором психологии в Государственном университете Боулинг-Грин, и полковником Патриком Суини, профессором поведенческих наук и лидерства в Вест-Пойнте, проводит солдат через процесс построения «духовного ядра» с помощью самосознание, чувство свободы воли, саморегуляция, самомотивация и социальная осведомленность.«Духовный» в CSF относится не к религии, а к принадлежности и служению чему-то большему, чем я.

Реакция на травму включает разбитые представления о себе, других и будущем.

Обязательный модуль по посттравматическому росту очень важен для руководителей предприятий, столкнувшихся с неудачей. Созданный Ричардом Тедески, профессором психологии Университета Северной Каролины в Шарлотте, и гарвардским психологом Ричардом МакНелли, он начинается с древней мудрости, согласно которой личная трансформация происходит из нового осознания того, что вы живы, повышения личной силы, действия на новом уровне. возможности, улучшенные отношения или духовное углубление.Модуль в интерактивном режиме учит солдат пяти элементам, которые, как известно, способствуют посттравматическому росту:

1. Понимание реакции на травму (читай «неудача»), которая включает разбитые представления о себе, других и будущем. Это нормальная реакция, а не симптом посттравматического стрессового расстройства или дефекта характера.

2. Снижение беспокойства с помощью методов управления навязчивыми мыслями и образами.

3. Конструктивное самораскрытие. Накопление травм может привести к ухудшению физических и психологических симптомов, поэтому солдатам рекомендуется рассказывать свои истории.

4. Создание повествования, в котором травма рассматривается как развилка на дороге, которая усиливает понимание парадокса — потери и приобретения, горя и благодарности, уязвимости и силы. Менеджер может сравнить это с тем, что пионер исследований лидерства Уоррен Беннис назвал «горнилами лидерства». В повествовании указывается, какие личные сильные стороны были задействованы, как улучшились некоторые отношения, как укрепилась духовная жизнь, как лучше оценили саму жизнь или какие новые двери открылись.

5. Формулирование жизненных принципов. Они включают в себя новые способы быть альтруистическими, создавать новую личность и серьезно относиться к идее греческого героя, который возвращается из Аида, чтобы рассказать миру важную правду о том, как жить.

Тренинг по повышению устойчивости

Третий и самый важный компонент Комплексной подготовки солдат — это основной тренинг по устойчивости для сержантов-инструкторов и других лидеров, проводимый в Университете Пенсильвании; в Университете Победы в Мемфисе, Теннесси; в Форт-Джексоне, Южная Каролина; и мобильными группами, работающими с войсками в Германии и Корее.MRT можно рассматривать как обучение менеджменту — обучение руководителей тому, как принять устойчивость, а затем передавать полученные знания. Содержание MRT делится на три части: формирование психологической стойкости, формирование сильных сторон и построение крепких отношений. Все три созданы по образцу Программы повышения устойчивости Пенсильвании и используют пленарные лекции, групповые занятия, которые включают ролевые игры, рабочие листы и обсуждения в малых группах.

Повышение психологической стойкости.

Этот сегмент MRT по своей тематике похож на онлайн-курс эмоциональной подготовки для отдельных солдат.Все начинается с модели ABCD Альберта Эллиса: C (эмоциональные последствия) проистекают не напрямую из A (невзгоды), а из B (представления о невзгодах). Сержанты прорабатывают серию «А» (например, выпадение из трехмильной дистанции) и учатся отделять «Б» — сиюминутные мысли о ситуации («Я неудачник») — от С. , эмоции, вызванные этими мыслями (например, чувство подавленности до конца дня и, следовательно, плохое выполнение следующего тренировочного упражнения). Затем они изучают D — как быстро и эффективно развеять нереалистичные представления о невзгодах.

Далее мы сосредотачиваемся на ловушках мышления, таких как чрезмерное обобщение или суждение о достоинствах или способностях человека на основе одного действия. Мы проиллюстрируем это следующим образом: «Солдат в вашем отряде изо всех сил старается не отставать во время физических тренировок и тянет за собой остаток дня. Его форма выглядит неаккуратно, и он допускает пару ошибок во время артиллерийских тренировок. Было бы естественно думать, что ему не хватает солдатских качеств. Но как это повлияет и на мыслителя, и на другого солдата? » Мы также обсуждаем «айсберги» — глубоко укоренившиеся убеждения, такие как «Просьба о помощи — признак слабости» — и обучаем технике выявления и устранения тех, которые вызывают нестандартные эмоциональные реакции: остается ли айсберг значимым? Верно ли это в данной ситуации? Он слишком жесткий? Это полезно?

Наконец, мы рассмотрим, как минимизировать катастрофическое мышление, рассматривая наихудший, лучший и наиболее вероятный исходы.Например, сержант получает отрицательную оценку работы своего командира. Он думает: «Меня не порекомендуют для продвижения по службе, и у меня нет того, что нужно, чтобы оставаться в армии». Это худший случай. Теперь давайте посмотрим на это в перспективе. Какой лучший случай? «Отрицательный отчет был ошибкой». А какой случай наиболее вероятен? «Я получу план корректирующих действий от своего консультанта, и я буду ему следовать. Я буду разочарован, и командир моего отряда будет разочарован ».

Создание сильных сторон подписи.

Вторая часть обучения начинается с теста, аналогичного GAT — опросу о сильных сторонах подписи «Ценности Петерсона в действии», который проводится в Интернете и дает ранжированный список из 24 сильнейших персонажей испытуемого. (См. Врезку «Каковы ваши сильные стороны?»). Небольшие группы обсуждают следующие вопросы: Что вы узнали о себе из опроса? Какие сильные стороны вы приобрели за время военной службы? Как ваши сильные стороны способствуют выполнению миссии и достижению ваших целей? Каковы теневые стороны ваших сильных сторон и как их минимизировать? Затем сержантов объединяют в команды и приказывают выполнить задание, используя профили силы характера членов команды.Наконец, сержанты пишут свои собственные рассказы о «сильных сторонах в трудностях». Один сержант описал, как он использовал свои силы любви, мудрости и благодарности, чтобы помочь солдату, который действовал и разжигал конфликт. Сержант обнаружил, что солдат был охвачен гневом на свою жену, и гнев перекинулся на его часть. Сержант использовал свою мудрость, чтобы помочь солдату понять точку зрения жены, и работал с ним, чтобы написать письмо, в котором солдат описал свою благодарность за то, что его жена справилась с таким многим самостоятельно во время его трех командировок.

Третья часть MRT посвящена практическим инструментам позитивного общения. Мы опираемся на работу Шелли Гейбл, профессора психологии Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, которая показывает, что когда человек реагирует активно и конструктивно (а не пассивно и деструктивно) кому-то, кто делится положительным опытом, любовь и дружба возрастают. (См. Врезку «Четыре способа ответить».) Сержанты заполняют рабочий лист о том, как они обычно реагируют, и определяют факторы, которые могут мешать активным и конструктивным ответам (например, усталость или чрезмерная сосредоточенность на себе).Затем мы преподаем работу профессора психологии Стэнфордского университета Кэрол Двек об эффективной похвале. Когда, например, сержант упоминает подробности (вместо того, чтобы сказать что-то общее, например «Хорошая работа!»), Его солдаты знают, что их командир обращает внимание и что похвала искренняя. Мы также обучаем уверенному общению, отличая его от пассивного или агрессивного общения. Каков язык, тон голоса, язык тела и темп каждого из трех стилей и какие сообщения они передают?

Повышение психологической стойкости, выявление и оттачивание сильных сторон, а также налаживание прочных взаимоотношений — ключевые компетенции любого успешного менеджера.Программы развития лидерства часто затрагивают эти навыки, но программа MRT объединяет их в систематической форме, чтобы гарантировать, что даже перед лицом ужасных неудач — тех, которые уносят жизни — сержанты армии знали, как помочь мужчинам и женщинам, находящимся под их командованием, скорее процветать. чем камбала. Менеджеры могут изменить культуру своей организации, чтобы сосредоточиться на положительном, а не на отрицательном, и тем самым превратить пессимистичного беспомощного Уолтерса в оптимистичного, способного на себя Дугласа. Честно говоря, мы нервничали, что эти крутые солдаты найдут тренировку устойчивости «девчачьей», «обидчивой» или «психической болтовней».» Они не; Фактически, они дали курсу среднюю оценку 4,9 из 5,0. Многие из них говорят, что это лучший курс, который у них когда-либо был в армии.

Повышение психологической стойкости, выявление и оттачивание сильных сторон, а также налаживание прочных взаимоотношений — ключевые компетенции любого успешного менеджера.

Мы верим, что MRT построит лучшую армию. Наша гипотеза проверяется в крупномасштабном исследовании под руководством подполковника Шэрон Макбрайд и капитана Пола Лестера.По мере развертывания программы они сравнивают характеристики солдат, которым их сержанты научили стойкости, с показателями солдат, которые этого не сделали. Когда они будут завершены, мы окончательно узнаем, могут ли тренинг по устойчивости и позитивная психология сделать взрослых в крупной организации более эффективными, как они сделали для молодых людей в школах.

Версия этой статьи появилась в апрельском выпуске журнала Harvard Business Review за 2011 год.

Иммунизация и облегчение приобретенной у человека беспомощности по JSTOR

Абстрактный

Испытуемые, получившие задание «выбор-время реакции» (задание 1) с неконтролируемым шоком, реагировали на передаточное моторное задание (задание 2) медленнее, чем субъекты с контролируемым шоком в задании 1.Субъекты, получившие контролируемый, а затем неконтролируемый шок в задаче 1, продемонстрировали эффект недавности в задании 2: набор передачи, казалось, был основан на непредвиденных обстоятельствах последних испытаний задания 1. Субъекты получили неконтролируемый шок при выполнении задания 1, а затем сообщили, что шок в задании 2 можно было бы контролировать, продемонстрировал уменьшение беспомощности, приобретенной в задаче 1, и быстрее реагировал на задание 2, чем субъекты, у которых был контролируемый шок или не было шока в задании 1. Приобретенная беспомощность была последовательной и устойчивой к изменениям в 0-, 1- и 24-часовые интервалы.

Информация о журнале

Американский журнал психологии (AJP) был основан в 1887 году Дж. Стэнли Холлом и в первые годы редактировался Титченером, Борингом и Далленбахом. Журнал опубликовал одни из самых новаторских и формирующих статей в области психологии за всю свою историю. AJP исследует науку о разуме и поведении, публикуя отчеты об оригинальных исследованиях в области экспериментальной психологии, теоретические презентации, комбинированный теоретический и экспериментальный анализ, исторические комментарии и подробные обзоры значимых книг.

Информация об издателе

Основанная в 1918 году, University of Illinois Press (www.press.uillinois.edu) считается одной из самых крупных и выдающихся университетских издательств страны. Ежегодно The Press публикует более 120 новых книг и 30 научных журналов по множеству предметов, включая историю Америки, историю труда, историю спорта, фольклор, еду, фильмы, американскую музыку, американскую религию, афроамериканские исследования, женские исследования и Авраама. Линкольн.The Press является одним из основателей Ассоциации прессов американских университетов, а также History Cooperative, онлайновой коллекции из более чем 20 журналов по истории.

Что о вас говорит приобретенная беспомощность — и как навсегда изменить свой образ жизни

Обновлено 1 июня 2021 г.

Медицинский осмотр: Робин Брок

Что значит, когда вы чувствуете себя бессильным помочь себе? Если вы задаете этот вопрос, вы можете быть одним из миллионов людей, ежегодно испытывающих наученную беспомощность в США.Люди, которые пережили выученную беспомощность, чувствуют себя подавленными, подавленными и лишенными возможности изменить или улучшить неблагоприятные обстоятельства своей жизни.

Источник: rawpixel.com

В этой статье мы объясняем теорию выученной беспомощности у людей. Мы также говорим о способах преодоления выученной беспомощности и влиянии выученной беспомощности на депрессию. Наконец, мы предоставляем вам ресурсы для людей, которые переживают выученную беспомощность, чтобы получить поддержку.

Теория приобретенной беспомощности в двух словах

Теория приобретенной беспомощности была открыта около пятидесяти лет назад известными исследователями психологии Мартином Селигманом и Стивеном Майером.Теория выученной беспомощности оформилась, когда Селигман и Майер провели исследование животных (а впоследствии и людей), которое показало, что концепция выученной беспомощности применима как к людям, так и к животным.

Модель беспомощности, которую впоследствии усвоили, была разработана, когда исследователи узнали, что беспомощность у людей отражает опыт выученной беспомощности у животных, находящихся в тех же условиях. В результате концепция выученной беспомощности у людей применима и к животным.(Почти такое же количество людей и животных развило выученную беспомощность во время исследований.)

Модель выученной беспомощности показывает, что когда люди и животные попадают в неблагоприятные обстоятельства, из которых им не спастись, они, скорее всего, перестанут пытаться помочь себе и без протеста примут негативные последствия.

Исследованные факторы, способствующие приобретенной беспомощности у людей и животных:

1. Воздействие неблагоприятных обстоятельств или боли .(В данном случае это громкий звук, похожий на сирену.) Исследователи провели исследование, чтобы показать, как у людей развивается приобретенная беспомощность. В экспериментах по развитию у человека выученной беспомощности участники подвергались неблагоприятным обстоятельствам, вызывающим временный дискомфорт.
2. Удаление выхода или способ купирования боли . Когда участники подвергались негативным внешним стимулам, их варианты выхода из ситуации были ограничены или отсутствовали. Исследования показывают, что участники, у которых были ограниченные возможности для побега, предпочитали использовать эти возможности чаще, чем участники, считавшие, что у них нет других вариантов.
3. Возможное развитие выученной беспомощности. У людей и животных это развитие наблюдается, когда участники исследования перестают пытаться помочь себе или избежать неблагоприятной окружающей среды.

Эксперименты Селигмана и Майера показали, что выученная беспомощность — это теория, которая имеет противоположное мнение. Мы поговорим об облегчении усвоенной беспомощности и о методах, которые профессионалы психологии используют для преодоления усвоенной беспомощности позже в этой статье.

Выученная беспомощность у детей и взрослых проявляется, когда люди попадают в неблагоприятные обстоятельства, из которых они в конечном итоге перестают пытаться сбежать. По мнению исследователей психологии, концепция выученной беспомощности применима к усвоенной беспомощности у детей, взрослых и животных.

Исследование выученной беспомощности показывает, что если устойчивые неблагоприятные исходы являются фактором, концепция выученной беспомощности применима независимо от возраста. По словам Черри (другого психолога-исследователя), универсальность усвоенной беспомощности означает, что люди «приучены принимать боль и страдание», не пытаясь найти средства, чтобы избежать их.

Когда люди испытывают выученную беспомощность, то, действительно ли они могут избежать своей ситуации, больше не влияет на их поведение.

Исследователи психологии считают, что чувство беспомощности, отсутствие мотивации и неспособность убежать способствуют развитию усвоенной беспомощности. То же самое и с выученной беспомощностью в пятьдесят лет. В целом выученная беспомощность применима независимо от возраста или пола. Исследования Селигмана, посвященные выученной беспомощности, показывают, что выученную беспомощность можно отучить.

Облегчение усвоенных симптомов беспомощности и поведения требует профессиональной поддержки со стороны медицинских работников и терапевтов. Исследования методов лечения выученной беспомощности показывают, что усвоенную беспомощность у детей и взрослых можно уменьшить с помощью медицинского и терапевтического вмешательства.

Связь между приобретенной беспомощностью и депрессией Источник: rawpixel.com

Раннее исследование усвоенной беспомощности у взрослых, детей и животных показало прямую связь между усвоенной беспомощностью и депрессией.Когда люди и животные постоянно подвергаются негативным обстоятельствам (от которых они не могут убежать), они учатся быть беспомощными в аналогичных ситуациях. В крайних случаях человек, подверженный выученной беспомощности, может ошибочно полагать, что он беспомощен во всех сферах своей жизни.

Многие люди, у которых развилась выученная беспомощность, также развивают депрессию из-за чувства бессилия, связанного с этим состоянием. Приобретенная беспомощность у детей и приобретенная беспомощность у взрослых связаны с чувством беспомощности и неспособностью изменить или преодолеть негативные ситуации.

Влияние приобретенной беспомощности на развитие депрессии

• Симптомы депрессии могут усиливать чувство беспомощности. Симптомы выученной беспомощности у детей включают:
• Неспособность или нежелание выполнять соответствующие возрасту обязанности.
• Отказ прилагать усилия к учебе
• Отсутствие ответственности за детей старшего возраста
• Сильная эмоциональная реакция на неудачу

Люди, страдающие от последствий выученной беспомощности, часто чувствуют себя бессильными перед собственной жизнью.Распространенная тема выученной беспомощности — это чувство бессилия в собственной жизни и неспособности добиться положительных изменений. В результате своих стойких убеждений люди, страдающие от выученной беспомощности, часто одновременно имеют проблемы с психическим здоровьем, такие как тревога и депрессия.

Психология утверждает, что люди с усвоенной беспомощностью привыкли терпеть неудачи или проигрывать в одной области своей жизни. Люди с этим заболеванием ошибочно применяют свою неспособность работать в одной сфере ко всем сферам своей жизни.Это означает, что люди с усвоенной беспомощностью часто проходят по жизни, чувствуя себя полным неудачником — и бессильны что-либо сделать, чтобы это изменить.

Противоположность приобретенной беспомощности

Противоположной моделью выученной беспомощности является теория наученного оптимизма. Эта противоположная теория выученной беспомощности подчеркивает изменение мышления людей, испытывающих выученную беспомощность, на противоположное — оптимизм. Выученный по книгам оптимизм Селигмана объясняет, что последствия усвоенной беспомощности можно обратить вспять, включив в уравнение оптимистичные альтернативы и решения.

Главная предпосылка заученного оптимизмом Селигмана состоит в том, что люди, которые переживают выученную беспомощность, могут извлечь выгоду, если им предложат оптимистичные альтернативы.

Как я стал таким беспомощным?

Источник: rawpixel.com

Многие люди со временем постепенно поддаются эффектам усвоенной беспомощности. В некоторых случаях травмы в раннем детстве или взрослые могут способствовать усвоенной беспомощности у взрослых. Например, ребенок, который вырос в доме, где ему постоянно говорили: «Вы недостаточно хороши», в конечном итоге придет к убеждению, что это правда о нем самом.

Людей, страдающих от выученной беспомощности, «учили» или влияли внешние события, которые заставили их поверить в то, что они беспомощны или бессильны.

Жизнь с выученной беспомощностью кажется невыносимым бременем для человека, испытывающего научную беспомощность, и его близких. Необходимость приспосабливаться к беспомощному поведению каждый день может стать невыносимой для супругов, детей и других поддерживающих вас людей. Значимые отношения могут пострадать, когда мы приучаемся принимать боль, страдания или другие негативные последствия из-за веры в нашу неспособность помочь себе или избежать ситуации.

Вера в то, что вы не контролируете свою жизнь, часто приводит к связанным с ней образцам поведения, укрепляющим это мышление. Например, люди, страдающие от выученной беспомощности и злоупотребления психоактивными веществами, могут сделать ошибочное предположение, что они не могут перестать злоупотреблять наркотиками или алкоголем. В результате они могут сознательно или бессознательно усиливать саморазрушительное поведение или злоупотреблять психоактивными веществами, поскольку не видят другой альтернативы.

Как мне изменить свой образ жизни?

Первый шаг к изменению усвоенного поведения беспомощности — это признать, что у вас есть возможность измениться, используя оптимистические решения, и что вам, вероятно, понадобится помощь лицензированного терапевта, чтобы изменить вашу ситуацию.Депрессия возникает, когда люди чувствуют, что изменение их обстоятельств невозможно или маловероятно. Терапевт может помочь вам разработать реалистичные решения и индивидуальный план для достижения ваших целей.

Понимание движущих сил усвоенной беспомощности, предложенное психологами Мартином Селигманом и Стивеном Майером, может помочь вам, а терапевт найти наилучшие мотивационные, эмоциональные и когнитивные решения для вашей уникальной ситуации. Ниже приводится обзор того, как выученная беспомощность может быть далее разбита на категории универсальной, личной и хронической беспомощности.

Универсальная беспомощность — человек считают, что ситуацию в целом изменить в глобальном масштабе невозможно. Универсальная беспомощность напрямую связана с депрессией и может возникать, когда люди постоянно испытывают негативные воздействия или ситуации в своей жизни. Люди, страдающие всеобщей беспомощностью (когда они чувствуют, что внешние последствия приводят к не зависящим от них последствиям), в результате часто страдают от тяжелой депрессии.

Личная беспомощность — В этой модели беспомощных людей люди чувствуют, что другие могут влиять на их обстоятельства, но не они сами.В результате люди, страдающие личной беспомощностью, становятся жертвами негативного разговора с самим собой и проявляют негативное поведение. Они считают, что они лично виноваты в том, что с ними произошло, и не в силах что-либо изменить.

Хроническая беспомощность — Люди, страдающие периодическими приступами беспомощности, связанными с обстоятельствами старения, живущими в бедности и живущими с высоким уровнем стресса и тревоги, часто проявляют временные симптомы беспомощности. Триггеры беспомощности в таких ситуациях включают сильное воздействие отрицательных эмоций, а также выгорание и усугубляющуюся депрессию.

Разговор с лицензированным терапевтом может помочь вам исправить ущерб, который выученная беспомощность нанесла вашей жизни.

Заключение

До сих пор мы узнали, что модель выученной беспомощности у людей основана на результатах исследования усвоенной беспомощности, проведенного Селигманом и Майером. Модель выученной беспомощности была открыта и реализована, когда исследователи быстро научились беспомощности после многократного воздействия негативных последствий.

Исследование усвоенной беспомощности показывает, что чем больше людей испытывают негативные последствия, тем меньше у них шансов помочь себе в подобных ситуациях или проблемах.Тем более вероятно, что у них разовьется выученная беспомощность. Получение поддержки по онлайн-терапии может помочь вам начать противодействовать последствиям усвоенной беспомощности для вашей жизни.

Источник: rawpixel.com

Сеансы с лицензированными терапевтами могут научить вас, как принимать меры для улучшения ваших обстоятельств, и предоставить положительные альтернативы привычному поведению беспомощности. Люди, которые получают консультацию, в конечном итоге узнают, что у вас есть возможность выбирать обстоятельства и управлять своей жизнью.Если вы готовы найти более позитивные способы справиться с ситуацией, обратитесь к лицензированному терапевту в ReGain сегодня.

Часто задаваемые вопросы (FAQ)

Каковы 3 элемента усвоенной беспомощности?

Выученная беспомощность возникает, когда кто-то считает, что не может контролировать свою ситуацию. Выученная беспомощность состоит из трех компонентов: Эти эффекты беспомощности включают:

Непредвиденные обстоятельства

• Случайность — это взаимосвязь между действиями человека и реакцией его окружения.Например, когда кто-то нажимает на дверной звонок, он звонит. Когда кто-то находится в состоянии усвоенной беспомощности, окружающая среда не реагирует на его действия.

Познания

• Познания позволяют людям наблюдать за непредвиденными обстоятельствами и понимать, как они работают.

Поведение

• Вот как человек может объяснить непредвиденные обстоятельства окружающей среды.

Следовательно, кто-то находится в состоянии выученной беспомощности, когда узнает, что ни одно из его действий не приведет к удовлетворительному результату.Например, если дверной звонок не звонит после того, как его толкнули, и кто-то звонит в звонок снова и снова только для того, чтобы звонок не звонил, они могут сделать вывод, что звонок никогда не будет звонить, и почувствуют себя беспомощными.

Что такое теория усвоенной беспомощности депрессии?

Психолог Мартин Селигман и его коллеги предложили теорию усвоенной беспомощности депрессии, изучая реакцию собак на страх. Они обнаружили, что люди с депрессией научились быть беспомощными.По сути, люди с депрессией могут чувствовать, что их действия не принесут результата, который сделает их счастливыми, что бы они ни делали. Таким образом, они не верят, что могут контролировать свое окружение. Их беспомощное поведение может привести к тому, что они упустят или упустят возможности, которые могут помочь улучшить их психическое здоровье.

Однако Селигман и его команда не могли объяснить, почему так много людей не впали в депрессию после многих неудовлетворительных жизненных событий.Позже Селигман изменил свою теорию депрессии о беспомощности, чтобы учесть образ мышления человека. Он предположил, что люди с депрессией склонны полагаться на пессимистический стиль объяснения, когда думают о тревожных моментах.

Другая форма теории Селигмана утверждает, что депрессия также является результатом безнадежности. Теоретически депрессию можно объяснить паттерном негативного мышления, при котором люди считают себя причиной своего неудачного прошлого опыта.Таким образом, они считают, что теряют контроль над ситуацией, которая, по их мнению, могла бы быть лучше, если бы они сделали другой выбор. Таким образом, они считают себя определяемыми своим действием или бездействием во время этих прошлых событий.

Какой пример выученной беспомощности?

Примером выученной беспомощности, на который часто ссылаются, может служить исследование Мартина Селигмана с участием собак. В начале 1965 года он и его команда наблюдали, что произошло, когда собака смогла избежать безобидного шока, услышав звуковой сигнал.Их первый эксперимент заключался в том, чтобы позвонить, а затем нанести собаке безвредный электрошок. Затем Селигман поместил собаку в ящик с двумя отсеками, разделенными невысоким забором. Когда собака слышала звонок, вместо того, чтобы перепрыгнуть через забор и избежать боли, она ничего не сделала. Пса пытались безвредно шокировать без колокольчика, ничего не вышло.

Собака не только узнала о связи между звонком и шоком, но также узнала, что попытки убежать бесполезны.Собаки считали, что им не избежать шока, поэтому вместо того, чтобы сбежать из вольера, они стали беспомощными.

Кто обнаружил выученную беспомощность?

Мартин Селигман и Стивен Ф. Майер случайно обнаружили выученную беспомощность, когда он и его коллеги исследовали взаимосвязь между страхом и обучением у собак. См. Описание эксперимента, вызвавшего приобретенную беспомощность, выше. Таким образом, когда собаки узнали и решили, что они беспомощны, они не меняли поведения даже после того, как ситуация изменилась и действия действительно стали возможными.

Как исправить выученную беспомощность?

Вы можете исправить выученную беспомощность, признав, что можете изменить свое восприятие чего-либо путем проб и ошибок. Таким образом, вы можете отучиться от теории беспомощности, попробовав следующие действия:

• Сосредоточьтесь на том, что вы знаете, что можете контролировать
  • Когда люди чувствуют себя беспомощными, они не верят, что могут контролировать свою ситуацию. Например, если учащиеся не сдадут несколько экзаменов по математике, они могут подумать, что они не очень хороши в математике.Таким образом, они могут бороться с любыми математическими проблемами в своей жизни и не могут так сильно стараться из-за ожидания, что они неизбежно потерпят неудачу.
  • Один из способов преодолеть это мышление — сосредоточиться на том, что вы можете контролировать. Студент может улучшить успеваемость, увидев репетитора, запланировав визит в офис со своим профессором или задав дополнительные вопросы во время урока. Хотя это может и не привести к более высокой оценке, идея попробовать что-то новое может показать кому-то, что у него есть потенциал преуспеть в математике.Просто изменить свое отношение и взгляды на возможности — это только начало.

• Попытайтесь проявить оптимизм
  • Еще один способ избавиться от усвоенной беспомощности — это рассматривать ситуации в более позитивном свете. Если кто-то переживает серьезную неудачу, он может понять, как он потерпел неудачу и что он может сделать, чтобы улучшить себя в следующий раз. Хотя никакая гарантия оптимизма не повысит ваши шансы на успех, иногда изменение взгляда на ситуацию может пролить свет на варианты, которые могли быть скрыты заранее.Жизнь часто заключается в том, чтобы взбодриться. Легко представить, как люди могут отреагировать на победу. Однако этого нельзя сказать, когда люди терпят поражение. Никто другой не может по-настоящему изменить то, как вы думаете, без обязательств с вашей стороны. Только вы можете делать выбор, который положительно повлияет на вашу жизнь.

Выученная беспомощность — это психическое заболевание?

Приобретенная беспомощность описывает психическое состояние, в котором человек неоднократно сталкивается с, казалось бы, невыполнимой встречей, узнает, что он не может контролировать ситуацию, и, возможно, начинает упреждающе применять это к другим ситуациям и становится безнадежным.Однако выученная беспомощность использовалась для понимания некоторых расстройств психического здоровья, включая депрессию и посттравматическое стрессовое расстройство.

Распространенным методом лечения приобретенной беспомощности является когнитивно-поведенческая терапия (КПТ), которая также может помочь людям с психическими расстройствами. КПТ может помочь некоторым пациентам изменить то, как они думают и действуют, за счет поддержки терапевта. Каждый сеанс терапии предназначен для выявления мыслей и поведения человека, которые могли способствовать усвоенной беспомощности.Некоторые терапевты могут затем порекомендовать пациентам заменить свои беспомощные мысли позитивными и поставить перед собой цели по обращению вспять выученной беспомощности.

Как бихевиорист объяснил бы выученную беспомощность?

Бихевиоризм — это теория обучения, согласно которой все формы поведения усваиваются посредством взаимодействия с окружающей средой. Бихевиористов интересуют только наблюдаемые реакции на стимулы. Принимая познание и эмоции, они рассматривают их отдельно от изучения поведения в целом.

Следовательно, бихевиорист мог бы объяснить, что выученная беспомощность возникает, когда человек реагирует на определенное событие. Возьмем три компонента усвоенной беспомощности: непредвиденное обстоятельство, познание и поведение. С точки зрения бихевиориста, они не будут учитывать познание как часть усвоенной беспомощности. Поскольку они не считают, что мысли и чувства влияют на физическое поведение человека, они будут исследовать только случайность и поведение, связанные с усвоенной беспомощностью.

Следовательно, они будут исследовать только наблюдаемые части выученной беспомощности. Вместо того чтобы думать о чьих-то чувствах по поводу ощущения беспомощности, бихевиористы сосредоточились бы на том, как человек ничего не делает в ответ на определенное событие.

Почему выученная беспомощность неэтична?

Неэтичная природа выученной беспомощности, проистекающая из первоначального эксперимента, породившего эту идею. Поскольку Мартин Селигман и Стивен Ф. Майер проводили свои исследования на собаках, подвергая их электрошоку, многие, возможно, видели их неэтичный подход.Многие исторические аспекты психологии борются с этим противоречием: эксперименты, которые могут считаться неэтичными, особенно современными учеными, способствовали важному пониманию человеческого разума.

Однако теория усвоенной беспомощности может помочь людям понять свое чувство беспомощности. Таким образом, они могут использовать свои новые знания, чтобы преодолеть усвоенную беспомощность и стать для этого лучше. Беспомощность возникает, когда кто-то отказывается найти выход из своей негативной ситуации.Но они могут контролировать приобретенную беспомощность, изменяя свое мировоззрение.

Что противоположно выученной беспомощности?

Если мы примем во внимание, что выученная беспомощность — это когда кто-то учит себя, что они беспомощны, тогда противоположное будет учить себя тому, что они контролируют свою ситуацию. Есть много способов описать этот процесс: приобретенное мастерство, приобретенный оптимизм и внутренняя гордость, и это лишь некоторые из возможных вариантов. Но сам термин не обязательно имеет значение.Самое главное — это знать, что вы уверены в своем выборе в жизни. Внедрить эти новые способы мышления в жизнь человека, испытывающего усвоенную беспомощность, может быть легче с помощью терапевта.

Некоторые эксперименты показывают, что люди могут чувствовать себя потерянными в ситуациях, которые кажутся им слишком сложными. По сути, они настолько сосредоточены на негативных сторонах своих обстоятельств, что могут не замечать небольших возможностей, которые могут помочь им выбраться из своей ситуации.Даже когда жизнь кого-то избила, это логически не отменяет возможности успеха в будущих начинаниях. Но если люди могут научиться быть беспомощными, они, надеюсь, также должны научиться обретать надежду. И первым шагом к появлению надежды может стать комфортное пребывание самим собой без страха осуждения или насмешек.

.