Деятельность определение в психологии: Категория деятельности в психологии

Современный человек живет в окружении таких предметов, ни один из которых не является чистым творением природы.

Как указывает А.А. Леонтьев ко всем таким предметам, особенно на работе и в быту, оказались в той или иной степени приложенными руки и разум человека, так что их можно считать материальным воплощением человеческих способностей. В них как бы опредмечены достижения разума людей. Усвоение способов обращения с такими предметами, включение их в деятельность выступает как собственное развитие человека. Всем этим человеческая деятельность отличается от активности животных, которые не производят ничего подобного: ни одежды, ни мебели, ни машин, ни знаковых систем, ни орудий труда, ни средств передвижения и многого другого. Для удовлетворения своих потребностей животные пользуются только тем, что им предоставила природа [11].

Иными словами, деятельность человека проявляется и продолжается в творениях, она носит продуктивный, а не только потребительский характер.

Породив и продолжая совершенствовать предметы потребления, человек кроме способностей развивает свои потребности. Оказавшись связанными с предметами материальной и духовной культуры, потребности людей приобретают культурный характер.

Деятельность человека принципиально отличается от активности животных и в другом отношении. Если активность животных вызвана естественными потребностями, то деятельность человека в основном порождается и поддерживается искусственными потребностями, возникающими благодаря присвоению достижений культурно-исторического развития людей настоящего и предшествующих поколений. Это — потребности в познании (научном и художественном), творчестве, в нравственном самосовершенствовании и другие.

Формы и способы организации человеческой деятельности также отличаются от активности животных. Почти все они связаны со сложными двигательными умениями и навыками, которых нет у животных, — умениями и навыками, приобретенными в результате сознательного целенаправленного организованного обучения. Уже с раннего детства ребенка специально обучают по-человечески пользоваться предметами домашнего обихода (вилка, ложка, одежда, стул, стол, мыло, зубная щетка, карандаш, бумага и т. п.), различными инструментами, которые преобразуют заданные от природы движения конечностей. Они начинают подчиняться логике предметов, с которыми человек имеет дело [11].

Возникает предметная деятельность, которая отличается от естественной активности животных.

Система движений, совершаемых животными, обусловлена анатомо-физиологическим устройством организма. С предметами человеческой материальной культуры (книга, карандаш, ложка и т.п.) животные обращаются так, как если бы они были обычными природными предметами, без учета их культурного назначения и способа употребления людьми. У человека сами движения рук и ног преобразуются, подчиняясь правилам культуры использования соответствующих предметов, т.е. становятся искусственными, более совершенными и социально обусловленными.

Животные только потребляют то, что им дано природой. Человек, напротив, больше создает, чем потребляет. Если бы его деятельность, так же как и активность животных, носила в основном потребительский характер, то нескольким десяткам поколений людей не удалось бы за исторически сравнительно короткий срок достигнуть такого прогресса, создать грандиозный мир духовной и материальной культуры. Все это — благодаря деятельностному характеру человеческой активности.

Подведем итоги параграфа. Главные отличия деятельности человека от активности животных сводятся к следующему:

1. Деятельность человека носит продуктивный, творческий, созидательный характер. Активность животных имеет потребительскую основу, она в результате ничего нового по сравнению с тем, что дано природой, не производит и не создает.

2. Деятельность человека связана с предметами материальной и духовной культуры, которые используются им или в качестве инструментов, или в качестве предметов удовлетворения потребностей, или в качестве средств собственного развития. Для животных человеческие орудия и средства удовлетворения потребностей как таковые не существуют.

3. Деятельность человека преобразует его самого, его способности, потребности, условия жизни. Активность животных практически ничего не меняет ни в них самих, ни во внешних условиях жизни.

4. Человеческая деятельность в ее разнообразных формах и средствах реализации есть продукт истории. Активность животных выступает как результат их биологической эволюции.

5. Предметная деятельность людей с рождения им не дана. Она «задана» в культурном предназначении и способе использования окружающих предметов. Такую деятельность необходимо формировать и развивать в обучении и воспитании. То же относится к внутренним, нейрофизиологическим и психологическим структурам, управляющим внешней стороной практической деятельности. Активность животных изначально задана, генотипически обусловлена и разворачивается по мере естественного анатомо-физиологического созревания организма.

1.2 Структура деятельности человека

Деятельность всегда целенаправленна, активна, нацелена на создание некоторого продукта. Поведение спонтанно («куда поведет»), деятельность организована; поведение хаотично, деятельность систематична.

Деятельность человека имеет следующие основные характеристики: мотив, цель, предмет, структуру и средства. Мотивом деятельности называется то, что побуждает ее, ради чего она осуществляется. В качестве мотива обычно выступает конкретная потребность, которая в ходе и с помощью данной деятельности удовлетворяется [14].

Мотивы человеческой деятельности могут быть самыми различными; органическими, функциональными, материальными, социальными, духовными. Органические мотивы направлены на удовлетворение естественных потребностей организма (у человека — на создание условий, в наибольшей степени этому способствующих). Такие мотивы связаны с ростом, самосохранением и развитием организма. Это — производство продуктов питания, жилища, одежды и т.п [13].

Функциональные мотивы удовлетворяются с помощью разного рода культурных форм активности, например игр и занятий спортом. Материальные мотивы побуждают человека к деятельности, направленной на создание предметов домашнего обихода, различных вещей и инструментов, непосредственно в виде продуктов, обслуживающих естественные потребности. Социальные мотивы порождают различные виды деятельности, направленные на то, чтобы занять определенное место в обществе, получить признание и уважение со стороны окружающих людей. Духовные мотивы лежат в основе тех видов деятельности, которые связаны с самосовершенствованием человека. Тип деятельности обычно определяется по ее доминирующему мотиву (доминирующему потому, что всякая человеческая деятельность полимотивирована, т.е. побуждается несколькими различными мотивами).

В качестве цели деятельности выступает ее продукт. Он может представлять собой реальный физический предмет, создаваемый человеком, определенные знания, умения и навыки, приобретаемые в ходе деятельности, творческий результат (мысль, идея, теория, произведение искусства).

Цель деятельности не равнозначна ее мотиву, хотя иногда мотив и цель деятельности могут совпадать друг с другом. Различные виды деятельности, имеющие одну и ту же цель (конечный результат), могут побуждаться и поддерживаться различными мотивами. Напротив, в основе ряда деятельностей с разными конечными целями могут лежать одни и те же мотивы. Например, чтение книги для человека может выступить как средство удовлетворения материальных (продемонстрировать знания и за это получить высокооплачиваемую работу), социальных (блеснуть познаниями в кругу значимых людей, добиться их расположения), духовных (расширить свой кругозор, подняться на более высокий уровень нравственного развития) потребностей. Такие разные виды деятельности, как приобретение модных, престижных вещей, чтение литературы, забота о внешнем виде, выработка умения себя вести, могут в конечном счете преследовать одну и ту же цель: добиться во что бы то ни стало чьего-либо расположения. [15]

Предметом деятельности называется то, с чем она непосредственно имеет дело.

Так, например, предметом познавательной деятельности является всякого рода информация, предметом учебной деятельности — знания, умения и навыки, предметом трудовой деятельности — создаваемый материальный продукт.

Всякая деятельность имеет определенную структуру. В ней обычно выделяют действия и операции как основные составляющие деятельности. Действием называют часть деятельности, имеющую вполне самостоятельную, осознанную человеком цель. Например, действием, включенным в структуру познавательной деятельности, можно назвать получение книги, ее чтение; действиями, входящими в состав трудовой деятельности, можно считать знакомство с задачей, поиск необходимых инструментов и материалов, разработку проекта, технологии изготовления предмета и т. п.; действиями связанными с творчеством, являются формулировка замысла, поэтапная его реализация в продукте творческой работы.

Операцией именуют способ осуществления действия. Сколько есть различных способов выполнения действия, столько можно выделить различных операций. Характер операции зависит от условий выполнения действия, от имеющихся у человека умений и навыков, от наличных инструментов и средств осуществления действия. Разные люди, к примеру, запоминают информацию и пишут по-разному. Это значит, что действие по написанию текста или запоминанию материала они осуществляют при помощи различных операций. Предпочитаемые человеком операции характеризуют его индивидуальный стиль деятельности.

В качестве средств осуществления деятельности для человека выступают те инструменты, которыми он пользуется, выполняя те или иные действия и операции. Развитие средств деятельности ведет к ее совершенствованию, в результате чего деятельность становится более продуктивной и качественной [1].

Мотивация деятельности в ходе ее развития не остается неизменной. Так, например, у трудовой или творческой деятельности со временем могут появиться другие мотивы, а прежние отойти на второй план. Иногда действие, ранее включенное в состав деятельности, может вьщелиться из нее и приобрести самостоятельный статус, превратиться в деятельность с собственным мотивом. В этом случае мы отмечаем факт рождения новой деятельности [13].

С возрастом по мере развития человека происходит изменение мотивации его деятельности. Если человек изменяется как личность, то мотивы его деятельности преобразуются. Прогрессивное развитие человека характеризуется движением мотивов в сторону их все большего одухотворения (от органических к материальным, от материальных к социальным, от социальных к творческим, от творческих к нравственным).

Всякая человеческая деятельность имеет внешние, и внутренние компоненты. К внутренним относятся анатомо-физиологические структуры и процессы, участвующие в управлении деятельностью со стороны центральной нервной системы, а также психологические процессы и состояния, включенные в регуляцию деятельности. К внешним компонентам можно отнести разнообразные движения, связанные с практическим выполнением деятельности.

Соотношение внутренних и внешних компонентов деятельности не является постоянным. По мере развития и преобразования деятельности осуществляется систематический переход внешних компонентов во внутренние. Он сопровождается их интериоризацией и автоматизацией. При возникновении каких-либо затруднений в деятельности, при ее восстановлении, связанном с нарушениями внутренних компонентов, происходит обратный переход — экстериоризация: сокращенные, автоматизированные компоненты деятельности разворачиваются, проявляются вовне, внутренние вновь становятся внешними, сознательно контролируемыми.

 Понятие деятельности по А.Н. Леонтьеву

Понятие деятельности, по А.Н. Леонтьеву, трактуется следующим образом. В его основе лежит понятие действия, то есть процесса, предмет и мотив которого не совпадают между собой. Оба они — мотив и предмет — должны быть отображены в психике субъекта: иначе действие лишается для него своего смысла. Далее вводится понятие операции. Психологическое слияние в единое действие отдельных частных действий представляет собой превращение последних в операции. При этом то содержание, которое прежде занимало место сознаваемых целей этих частных действий, занимает в строении сложного действия структурное место условий его выполнения. Другой вид операций рождается из простого приспособления действия к условиям его выполнения. Наконец, вводится понятие деятельности как действия, получившего самостоятельный мотив. В этом, и только в этом случае мы имеем дело с сознаваемым мотивом. Осознание мотива не изначально, а требует некоторого специального акта — акта отражения отношения мотива данной конкретной деятельности к мотиву деятельности более широкой. Важнейшая особенность концепции Леонтьева состоит в том, что в ней структура деятельности и структура сознания суть понятия взаимопереходящие, они связаны друг с другом в рамках одной целостной системы. То, что обычно анализ структуры деятельности предшествует анализу структуры сознания, связано с генетическим подходом. Но генетически сознание и не может пониматься иначе, чем как продукт деятельности. Функционально же их связи взаимны — деятельность и «управляема сознанием», и в то же время в известном смысле сама им управляет. Необходимо поэтому особо остановиться на проблеме связи структуры деятельности со структурой сознания.

Уже в своих первых работах А.Н. Леонтьев подчеркивает, что появление у деятельности дифференцированной внутренней структуры есть следствие возникновения коллективной трудовой деятельности. Оно возможно тогда, и только тогда, когда человек субъективно отражает реальную или возможную связь своих действий с достижением общего конечного результата. Это и дает возможность человеку выполнять отдельные действия, казалось бы, не эффективные, если брать их в изоляции, вне коллективной деятельности. «Таким образом, вместе с рождением действий, — пишет А.Н. Леонтьев, — этой главной «единицы» деятельности человека, возникает и основная, общественная по своей природе «единица» человеческой психики — разумный смысл для человека того, на что направлена его активность». Вместе с тем появляется и возможность обозначения, презентации самого предметного мира, реализуемая при помощи языка, в результате чего возникает сознание в собственном смысле, как отражение действительности посредством языковых значений. Генезис, развитие и функционирование сознания производны от того или иного уровня развития форм и функций деятельности: «Вместе с изменением строения деятельности человека меняется я внутреннее строение его сознания». Каким образом? Психическое отражение всегда «пристрастно». Но в нем есть то, что соотнесено с объективными связями, отношениями, взаимодействиями, что входит в общественное сознание и закреплено в языке, и то, что зависит от отношения именно данного субъекта к отраженному предмету. Отсюда различение значения и личностного смысла, столь часто анализировавшееся разными авторами. Развитие производства требует систему соподчиненных действий. В плане сознания это означает переход от сознательной цели к осознаваемому условию действия, появлению уровней осознания. Но разделение труда и производственная специализация приводят к «сдвигу мотива на цель» и превращению действия в деятельность. Создаются новые мотивы и потребности, и происходит дальнейшая качественная дифференциация осознания. Другим шагом является переход к собственно внутренним психическим процессам, возникновение теоретической фазы практической деятельности. Появляются внутренние действия, а впоследствии формирующиеся по общему закону сдвига мотивов внутренняя деятельность и внутренние операции. Но идеальная по своей форме деятельность принципиально не отделена от внешней, практической. Обе они «равно суть осмысленные и смыслообразующие процессы. В их общности и выражается целостность жизни человека». Действие внутренне связано с личностным смыслом. Что же касается сознательных операций, то они соотнесены со значениями, кристаллизующими для сознания индивида усваиваемый им общественный опыт Асмолов А.С. Психология личности. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 113..

В книге «Деятельность. Сознание. Личность» эти идеи получили новое развитие. Прежде всего подчеркивается неделимый, молярный характер деятельности, поскольку это «система, имеющая свое строение, свои внутренние переходы и превращения, свое развитие», «включенная в систему отношений общества». В обществе человек попадает не просто под внешние условия, к которым он подстраивает свою деятельность, сами общественные условия несут в себе мотивы и цели его деятельности, таким образом общество создает деятельность образующих его индивидов. Первично деятельностью управляет сам предмет (предметный мир), а вторично его образ, как субъективный продукт деятельности, который несет в себе предметное содержание. Сознательный образ понимается при этом как идеальная мера, овеществляемая в деятельности; оно, человеческое сознание, существенно участвует в движении деятельности. Наряду с «сознанием-образом» вводится понятие «сознания-деятельности», а в целом сознание определяется как внутреннее движение его образующих, включенное в общее движение деятельности. Акцентируется внимание на том, что действия — не особые «отдельности» в составе деятельности; человеческая деятельность не существует иначе, как в форме действия или цепи действий. Один и тот же процесс выступает как деятельность в своем отношении к мотиву, как действие или цепь действий в своем подчинении цели. Таким образом, действие не компонент и не единица деятельности: это именно ее «образующая», ее момент. Далее анализируется соотношение мотивов и целей.

Вводится понятие «мотива-цели», т.е. осознанного мотива, выступающего в роли «общей цели» (цели деятельности, а не действия), и «зоны целей», выделение которой только и зависит от мотива; выбор же конкретной цели, процесс целеобразования связывается с «апробированием целей действием».

Вместе с тем вводится понятие о двух аспектах действия. «Помимо своего интенционального аспекта (что должно быть достигнуто) действие имеет и свой операционный аспект (как, каким способом это может быть достигнуто».

Отсюда несколько иное определение операции — это качество действия, образующая действия. Ставится вопрос о расчленении деятельности на более дробные, чем операция, единицы. Наконец, вводится понятие личности как внутреннем моменте деятельности. Именно и только в результате иерархизации отдельных деятельностей индивида, осуществляющих его общественные по своей природе отношения к миру, он обретает особое качество — становится личностью. Новый шаг анализа состоит в том, что если при рассмотрении деятельности в качестве центрального выступало понятие действия, то в анализе личности главным становится понятие иерархических связей деятельностей, иерархии их мотивов. Связи эти, однако, никоим образом не задаются личностью как неким внедеятельностным или наддеятельностным образованием; развитие, расширение круга деятельностей само приводит к связыванию их в «узлы», а отсюда и к образованию нового уровня сознания — сознания личности. Но к числу не до конца разработанных проблем, относится, в частности, проблема мотива — само это понятие осталось у Леонтьева внутренне несогласованным, хотя оно не было противоречивым.

Уже после выхода в свет «Деятельность. Сознание. Личность» А.Н. Леонтьевым были написаны две новые работы о деятельности. Первая — это доклад на Всесоюзном психологическом съезде от 27 июня 1977 г., опубликованный посмертно. Здесь акценты расставлены наиболее четко и, кстати, столь же четко намечены направления дальнейшего развития. Речь идет о проблеме дятельности и установки, о проблеме надситуативной активности, проблеме целеполагания, проблеме навыков. Основная идея всей публикации состоит в том, что «деятельность как единица реального человеческого бытия хотя и реализуется мозгом, но представляет собой процесс, необходимо включающий в себя экстрацеребральные звенья, которые являются решающими. Вторая работа является одной из самых последних (начало 1978 г.), и она не была закончена. Это статья «О дальнейшем психологическом анализе деятельности» (рукопись). Здесь Леонтьев возвращается к проблеме деятельности и общения, резко противопоставляя свою позицию попыткам «раздвоить» жизнь человека на параллельно протекающие процессы деятельности и процессы общения: «…Не только отношения индивидов к предметному миру не существуют вне общения, но и само их общение порождается развитием этих отношений». Еще два направления работ Леонтьева в последние годы жизни особенно тесно связаны с проблемами личности. Обращение Алексея Николаевича к проблемам психологии искусства не случайно: трудно найти такую область человеческой деятельности, в которой человек как целостная личность реализовал бы себя более полно и всесторонне. Поэтому интерес А.Н. Леонтьева к искусству не угасал до самого последнего времени. К сожалению, он почти не оставил публикаций по психологии искусства, хотя часто и охотно выступал на эти темы.

Теория деятельности Леонтьева, также как и работы Выготского, привлекают к себе значительное внимание представителей культурной психологии и социокультурного подхода. Возможно, они сыграют свою роль и в этнопсихологии Кедров Б.М. Психология. Учебное пособие. — Москва: «Наука», 2001. С. 

Действие — Гуманитарный портал

Основные виды деятельности педагога — психолога школы

Основные виды деятельности педагога — психолога школы

Основными видами деятельности школьного психолога являются:

• психологическое просвещение,
• психологическая профилактика,
• психологическое консультирование,
• психологическая диагностика,
• психологическая коррекция.

В любой конкретной ситуации каждый вид работы может быть основным в зависимости от той проблемы, которую решает психолог.

1. Психологическое просвещение

В нашем обществе существует дефицит психологических знаний, отсутствует психологическая культура, предполагающая интерес к другому человеку, уважение особенностей его личности, умение и желание разобраться в своих собственных отношениях, переживаниях, поступках и пр.

Психологическое просвещение – это приобщение взрослых (воспитателей, учителей, родителей) и детей к психологическим знаниям.

Основной смысл психологического просвещения заключается в том, чтобы:

1) знакомить учителей и родителей с основными закономерностями и условиями благоприятного психического развития ребенка;

2) популяризировать и разъяснять результаты новейших психологических исследований;

3) формировать потребность в психологических знаниях, желание использовать их в работе с ребенком или в интересах развития собственной личности;

4) знакомить учащихся с основами самопознания, самовоспитания, саморегуляции.

5) достичь понимания необходимости практической психологии и работы психолога в учебном учреждении.

Формы психологического просвещения:

• лекции,
• беседы,
• семинары,
• выставки,
• подборка литературы,
• выступления на родительском собрании и пр.

2. Психологическая профилактика

Психопрофилактика – это специальный вид деятельности детского психолога, направленный на сохранение, укрепление и развитие психологического здоровья детей на всех этапах дошкольного и школьного детства.

Психологическая профилактика предполагает:

1) ответственность за соблюдение в детском образовательном учреждении психологических условий, необходимых для полноценного психического развития и формирования личности ребенка на каждом возрастном этапе;

2) своевременное выявление таких особенностей ребенка, которые могут привести к определенным сложностям, отклонениям в его интеллектуальном и эмоциональном развитии, в его поведении и отношениях;

3) предупреждение возможных осложнений в связи с переходом детей на следующую возрастную ступень.

Отечественные психологи  считают, что смысл психопрофилактической деятельности в том, чтобы поддержать и укрепить психическое и психологическое здоровье детей и школьников.

Содержание психопрофилактической работы

·                     Психолог разрабатывает и осуществляет развивающие программы для детей разных возрастов с учетом задач каждого возрастного этапа.

·                     Психолог выявляет такие психологические особенности ребенка, которые могут в дальнейшем обусловить возникновение определенных сложностей или отклонений в его интеллектуальном или личностном развитии.

·                     Психолог предупреждает возможные осложнения в психическом развитии и становлении личности детей в связи с их переходом на следующую возрастную ступень.

·                     Психолог ведет работу по подготовке детей, подростков и старших школьников к постепенному осознанию тех сфер жизни, деятельностей, профессий, которые им интересны и в которых они хотели бы реализовать свои способности и знания.

·                     Психолог заботится о создании психологического климата в детском образовательном учреждении. Комфортный психологический климат – результат взаимодействия многих компонентов, его составляющих, но центральным моментом здесь является общение детей со взрослыми и сверстниками, а также взрослых между собой.

·                     Психологу следует постараться создать человеческие отношения между родителями и педагогами.

 3. Психологическая консультация

Консультативная деятельность – существенное направление работы практического психолога.

Консультативная работа в школе имеет принципиальное отличие от той, которую осуществляет психолог в районных или иных консультациях по вопросам обучения и воспитания детей и школьников. Психолог образования находится непосредственно внутри того социального организма, где зарождаются, существуют, развиваются как положительные, так и отрицательные стороны взаимоотношений педагогов и детей, те или иные их качества, их успехи и неудачи и т. д. Он видит каждого ребенка или взрослого не самого по себе, а в сложной системе межличностного взаимодействия и осуществляет консультирование в единстве с другими видами работы и при анализе всей ситуации в целом.

Консультации проводятся для воспитателей, учителей, администрации образовательного учреждения, учащихся, родителей: они могут быть индивидуальными или групповыми.

Основные проблемы, по которым обращаются к психологу родители: как готовить детей к школе, отсутствие интересов у детей, нежелание учиться, плохая память, повышенная рассеянность, неорганизованность, несамостоятельность, лень, агрессивность, повышенная возбудимость или, наоборот, робость, боязливость; профориентация, отношение ребенка к взрослым в семье, к младшим (старшим) сестрам или братьям.

К школьному психологу обращаются и сами учащиеся, главным образом по вопросам своих взаимоотношений со взрослыми и сверстниками, самовоспитания, профессионального и личностного самоопределения, культуры умственного труда и поведения и т. п.

В непосредственном контакте с детьми психолог работает вместе с ними над решением возникающих у них проблем. Это так называемое прямое консультирование. Иногда он консультирует учителей или родителей по поводу тех или иных проблем детей, т. е. прибегает к непрямому, опосредованному консультированию, требующему соблюдения определенных условий.

Психологическую консультацию мы проводим тогда, когда к нам пришли с проблемой, т. е. проблема уже имеется, предупреждать ее появление уже поздно, нужно оказывать помощь. При этом необходимо: а) сначала уточнить и осмыслить проблему, найти средства для ее решения; б) только затем пытаться предупредить, предотвратить возникновение подобных проблем в будущем.

Психологический смысл консультации состоит в том, чтобы помочь человеку самому решить возникшую проблему. Только таким образом он сможет накапливать опыт решения подобных проблем и в будущем.

Важно, чтобы консультация основывалась на добровольных началах. Многие психологи свидетельствуют, что очень трудно «заставить» воспитателя, учителя проконсультироваться. Лучше, когда инициатива исходит от них самих, так как в этом случае они сознают существование проблемы и мотивированы на ее решение. Кроме того, нужно понимать, что психолог – не волшебник, у которого в арсенале есть волшебная палочка, а также не врач, который может дать таблетку для снятия симптома. Поэтому самое главное при консультировании взрослых и детей – это принятие ответственности за то, что произошло,  и желание работать над проблемой.

Если проблема требует глубинной проработки, то психолог может порекомендовать других специалистов, практикующих данное направление, чаще всего, ими оказываются психотерапевты. Психотерапевтическая работа в школе не осуществляется, даже если профессиональный уровень специалистов это позволяет.

Осуществляя консультативную работу в школе, психолог решает следующие конкретные задачи:

1. Консультирует администрацию школы, учителей, родителей по проблемам обучения и воспитания детей. Консультации могут быть как индивидуальными, так и коллективными. Опыт свидетельствует, что учителя разных классов, с различным педагогическим опытом обращаются чаще всего к психологу по поводу неуправляемости отдельных учащихся, в которых видят злоумышленников и виновников осложненных взаимоотношений.

Не менее сложно консультировать родителей. Нередко родители приходят к психологу по настоятельной рекомендации директора или классного руководителя и в большинстве случаев трудно принимают версии психологических причин отклонений в поведении и обучении их детей. Они довольно часто стараются отвести разговор от поиска причин возникновения того или иного психологического качества ребенка в сферу семейных отношений, быта. Психологу всегда в центре внимания следует удерживать интересы ребенка и стараться избегать опасности погружения в разбирательство бесконечных супружеских или личностных проблем родителей. Хотя, конечно же, нужно понимать, что проблемы детей – это проблемы родителей. Ребенок выступает как симптом семьи. Если родители это видят и принимают – проблема решится, если не принимают и не хотят видеть – то вряд ли им кто-то поможет.

2. Проводит индивидуальные консультирования учащихся по вопросам обучения, развития, проблемам жизненного самоопределения, взаимоотношений со взрослыми и сверстниками, самовоспитания и т. п.

3. Консультирует группы учащихся и школьные классы по проблемам самовоспитания, профессиональной ориентации, культуры умственного труда и т. п.

4. Способствует повышению психологической культуры педагогов и родителей путем проведения индивидуальных и групповых консультаций, участием в педсоветах, методобъединениях, общешкольных и классных родительских собраниях.

5. По запросам народных судов, органов опеки и попечительства, комиссий и инспекций по делам несовершеннолетних, а также других организаций проводит психологическую экспертизу психического состояния ребенка, условий семейного воспитания с целью вынесения соответствующими инстанциями более обоснованных решений, связанных с определением дальнейшей судьбы учащихся (лишение родительских прав, направление школьника в специальные учебные заведения и пр. )

 4. Психологическая диагностика

В компетенцию и обязанности школьного психолога входит выявление особенностей психического развития ребенка, сформированности определенных психологических новообразований, соответствия уровня развития умений, знаний, навыков, личностных и межличностных особенностей возрастным ориентирам, требованиям общества и др. Поэтому именно психодиагностика как деятельность по выявлению психологических причин проблем, трудностей в обучении и воспитании отдельных детей, по определению особенностей развития их интересов, способностей, сформированности личностных образований находится в центре внимания психологической службы образования и имеет свою специфику.

Задача психодиагностики – дать информацию об индивидуально-психических особенностях детей, которая была бы полезна им самим и тем, кто с ними работает, – учителям, воспитателям, родителям.

Перед практическим психологом стоит задача изучения того, как конкретный ребенок познает и воспринимает сложный мир знаний, социальных отношений, других людей и самого себя, как формируется целостная система представлений и отношений конкретного ребенка, как происходит развитие его индивидуальности. Измерение той или иной психической функции или выявление личностной характеристики вне контекста целостного развития ребенка не имеет смысла для практического психолога.

Психолог должен владеть самыми разнообразными методами. Чтобы более глубоко и тонко определить причины того или иного психологического явления или образования, психологу нужно уметь соответствующим образом сочетать данные наблюдения и свои собственные впечатления с заключениями, полученными в результате применения тестов и других объективных методик.

С планом диагностического направления вы можете познакомиться здесь.

·         Психологический диагноз

Важный этап психодиагностической работы психолога – формулировка заключения об основных характеристиках изучавшихся компонентов психического развития или формирования личности ребенка, иными словами – психологический диагноз. Это центральный этап, во имя которого развертываются все предшествующие и исходя из которого могут строиться последующие. Диагноз не просто ставится по результатам психологического обследования, но обязательно предполагает соотнесение полученных в обследовании данных с тем, как выявленные особенности проявляются в так называемых жизненных ситуациях (жизненные показатели). Большое значение при постановке диагноза имеет возрастной анализ полученных данных, причем с учетом зоны ближайшего развития ребенка.

·         Практические рекомендации

Последний этап – разработка рекомендаций, программы психокоррекционной работы с детьми, составление долговременного (или иного) плана развития способностей или других психологических образований.

Программы коррекции и развития обычно включают психологическую и педагогическую часть. Психологическая часть развития и коррекции планируется и осуществляется психологом. Педагогическая часть составляется на основе психологических рекомендаций совместно психологом и учителем, классным руководителем, директором образовательного учреждения, родителями – в зависимости от того, кто будет работать с ребенком, и выполняется педагогами и родителями с помощью и под постоянным наблюдением практического психолога.

Рекомендации, даваемые психологом педагогам, родителям, детям должны быть конкретными и понятными тем, кому они предназначены. 

Совместная деятельность — Letopisi.ru

Материал из Letopisi.Ru — «Время вернуться домой»

Определение

Совместная деятельность — совместные действия нескольких субъектов (агентов), направленные на получение общего результата.

Деятельность направлена на объекты. Объектами совместной сетевой деятельности могут страницы, фотографии, категории, программы — цифровые объекты, над которыми можно совершить действия — редактирования, оценивания, категоризации.

Как считает Д. А. Леонтьев, «истинная совместная деятельность не прибавляется к индивидуальной, а замещает ее. По своей структуре совместная деятельность аналогична индивидуальной; отличие же заключается в том, что в своих звеньях она распределена между двумя и более субъектами, у которых в этот момент нет никакой индивидуальной деятельности, отличной от деятельности, совместно распределенной между ними, со-субъектами которой они выступают. Таким образом, эта деятельность имеет не только общую для ее со-субъектов операциональную, но и общую мотивационносмысловую структуру».

Принципиальное отличие совместной деятельности от индивидуальной заключается во включении предметно-направленного (или целевого) взаимодействия ее участников в структуру деятельности: когда взаимодействие преобразует (изменяет) индивидуальные виды деятельности (как отдельные компоненты или в целом выполняемую деятельность), то последняя становится определенной частью целостной совместной деятельности. Взаимодействие в совместной деятельности может быть трех основных видов: предметно—направленным (т.е. изменяющим характеристики выполняемой деятельности), субъектно—направленным (изменяющим характеристики субъекта совместной деятельности) и организационно—направленным (изменяющим характеристики организации совместной деятельности).

Структура совместной деятельности

А.Л.Журавлев исходит из положения К.Маркса о том, что кооперация «есть прежде всего взаимодействие многих рабочих» и рассматривает взаимодействие между людьми как существенную особенность структуры совместной деятельности и основной отличительный признак по сравнению с индивидуальной деятельностью. Под взаимодействием понимается такая система действий, при которой действия одного человека или группы лиц обусловливают определенные действия других, а действия последних, в свою очередь определяют действия первых. Отмечается, что взаимодействие может иметь место и при выполнении относительно независимых индивидуальных деятельностей, однако, при этом оно не включается в структуру этой деятельности и не вносит в нее принципиальных изменений.

Совместная деятельность как единая, целостная система возникает прежде всего в результате установления социальных связей между индивидами и реализации их общественных отношений в процессах объединения, функционального распределения и согласования деятельности индивидов (а эти процессы становятся возможными благодаря взаимодействию индивидов друг с другом). Поэтому за «единицу» психологического анализа, которая вскрывает качественную специфику совместной деятельности А.Л.Журавлев принимает целевое или предметно-направленное взаимодействие между людьми (а, значит, и между индивидуальными деятельностями). Целевое взаимодействие в совместной деятельности приводит к возникновению некоторой общности индивидов, благодаря которой формируется коллективный субъект, характеризующийся целостностью и способностью к совместному функционированию.

Cовместная деятельность представляет собой единство двух сторон: совместные воздействия на общий предмет труда, а также воздействие участников друг на друга (А.Л. Журавлёв)

• Журавлев А.Л. Психология совместной деятельности. : Институт психологии РАН, 2005. 640 с.

В совместной деятельности акцентируется два аспекта: собственно предметная деятельность и совокупность процессов, устанавливающих различные связи и зависимости между людьми в процессе деятельности и общения. Во всех случаях взаимодействие может рассматриваться как минимальная единица для анализа совместной деятельности.

Формы совместной деятельности

Л.И. Уманский выделяет следующие формы организации совместной деятельности, отражающие характер взаимодействия участников совместной деятельности:

1. совместно-индивидуальная,
2. совместно-последовательная — кооперация
3. совместно-взаимодействующая — коллаборация

При совместно-индивидуальной деятельности каждый член группы делает свою часть работы независимо друг от друга. Если же совместная деятельность предполагает последовательное выполнение частных действий и процедур разными членами группы (как на поточном, конвейерном производстве), то мы имеем совместно-последовательную деятельность. Если же общая задача выполняется при непосредственном (и одновременном) взаимодействии каждого члена группы со всеми другими ее членами, то следует говорить о совместно-взаимодействующей деятельности.

• Уманский Л.И. Психология организаторской деятельности школьников: учебное пособие. М.: Просвещение, 1980. 160 с.

Коллаборация

Коллаборация — это очное или заочное одновременное участие в работе (очная группа у флипчарта, три человека в документах Google, работающих над одним документом, пятеро строителей дома в Second Life, которые находятся на строительной площадке. При коллаборации результат больше суммы отдельных действий, поскольку каждый участник вкладывает свое содержание и учится у других участников.

Компетенция коллаборативного решения проблемы = способность индивидуума эффективно участвовать в процессе, когда двое или более агентов пытаются решить проблему разделяя общее понимание этой проблемы и объединяя свои усилия, знания и навыки в поисках решения данной проблемы.

1. Thomson A.M., Perry J.L., Miller T.K. Conceptualizing and Measuring Collaboration // J Public Adm Res Theory. 2009. Vol. 19, № 1. P. 23–56.
2. Denning P.J., Yaholkovsky P. Getting to «we» // Commun. ACM. 2008. Т. 51. № 4. С. 19–24.

• Рубцов В.В. Организация и развитие совместных действий у детей в процессе обучения. Москва: Педагогика, 1987. 160 с. — http://psychlib.ru/mgppu/ror/ROR-001-.HTM

• Поливанова Н.И., Ривина И.В. Принципы и формы организации совместной учебной деятельности // Психологическая наука и образование. 1996. №2. http://psyjournals.ru/psyedu/1996/n2/Polivanova.shtml
  • помощи взрослого недостаточно для интериоризации некоторых учебных действий (например, контроля и оценки). Для их формирования необходимо также совместное действие со сверстниками, относительно автономное от взаимодействия со взрослыми и как бы «уравнивающие» права субъектов в процессе совместной работы.

Кооперация

Кооперация — участие в общей работе, которая может разделена на множество частей. Каждый участник выполняет свою операцию из заданной последовательности, принимая результаты от других участников, и отдавая их другим участникам (сборочный конвейер, процесс публикации статьи в газете со сбором последовательности редактирований и разрешений к выпуску, выполнение проекта с пятнадцатью заранее записанными в план-графике разными работами, над которыми последовательно работают четыре человека). Результат кооперации равен сумме выполнения отдельных задач.

• Kepp S. , Schorr H. 2009 Analyzing collaborative learning activities in wikis using social network analysis Conference on Human Factors in Computing Systems archive Proceedings of the 27th international conference extended abstracts on Human factors in computing systems, p. 4201-4206
• Roschelle, J., Teasley, S. D. The construction of shared knowledge in collaborative problem solving. In O’Malley, C. (Ed.) Computer Supported Collaborative Learning. Berlin, Springer, 1995, 69-97

См:

Продуктивное взаимодействие — СПД

Принятая в педагогике категория — продуктивное взаимодействие

Совместная продуктивная деятельность — Ляудис В.Я. Новая парадигма педагогической психологии и практика инновационного образования // Вести МГУ. — Сер. 14. Психология. 1998. Vol. 2. P. 88 – 97. Категория СПД — совместная продуктивная деятельность см. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/hrist2/01.php

• Что важно отметить — возникают феномены саморегуляции и самоорганизации. — «выращивалась» индивиду­альная способность к интеллектуальному партнерст­ву со сверстниками и взрослыми. Росла вместе с этим инициатива детей не только при решении, но и в предложении ими новых творческих задач» — своеобразная самоорганизующаяся система. Продуктивные формы взаимодействий вну­три и между двумя подсистемами, «учитель – учени­ки», «ученики – ученики», образуют сложное взаиморегулируемое основание движения и эволюции всей системы в ходе обучения.

Изучения коэволюционных процессов в ситуации СПД как учебно-воспитательной системы, открытой буду­щему, проектирующей и организующей его.

• Ляудис В.Я. Структура продуктивного учебного взаимодействия // Психолого-педагогические проблемы взаимодействия учителя и учащихся / ed. Бодалев А.А., Ляудис В.Я. Москва: НИИОП АПН СССР, 1980. P. 37 – 52. http://psychlib.ru/mgppu/hre/hre-044.htm

В качестве ведущего типа взаимодействия «…тот тип взаимодействия, который обеспечивает творческую продуктивную деятельность учащегося с самого начального этапа освоения учебного материала и на всем протяжении обучения. …»

Стремится отойти от репродуктивного взаимодействия — учебного взаимодействия по типу имитации.

• «…Наиболее существенную роль в развитии познавательных действий, мотивов учения и личности учащегося в целом играет такой тип учебных взаимодействий, при котором активизируется собственная продуктивная творческая деятельность учащегося. В этом случае можно говорить о продуктивном учебном взаимодействии. …»
• «…Ученик при этом вступает в новую для него область действительности не как ущемленная своим неумением и незнанием, ущербная личность; напротив — он испытывает ощущение творческой полноценности собственной личности, реализуя свои, пусть еще небольшие, возможности с помощью учителя в совместно достигнутом продукте….»

Сама продуктивная деятельность — создание сказок и историй

• «…Предусматривались следующие процедуры организации сотрудничества: совместное сочинение текста сказки или истории учителем и учениками; разделенное действие: учитель начинает, ученики продолжают сочинение; сочинение текста группой учащихся; разделенное между членами группы сочинение; индивидуальное сочинение текста. …»
• «…ситуация продуктивного взаимодействия учителя с учениками может быть высоко эффективной для порождения письменной речи как в начальной, так и в средней школе, поскольку решение продуктивной задачи — сочинение оригинального текста — создает более высокий уровень мотивации усвоения основных структурных компонентов деятельности письменной речи…»

См. Продуктивное обучение

• Жуланова И.В. Продуктивное действие в построении искусственных понятий. 1998. http://www.dissercat.com/content/produktivnoe-deistvie-v-postroenii-iskusstvennykh-ponyatii
• Цаголова В.В. Педагогическое взаимодействие и сотрудничество // ВЕСТНИК ТВЕРСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ПЕДАГОГИКА И ПСИХОЛОГИЯ. 2010. № 9. P. 88–98.

Принципы совместной деятельности

• Поливанова Н. И., Ривина И. В. Принципы и формы организации совместной учебной деятельности // Психологическая наука и образование.1996. № 2.

Три, на наш взгляд наиболее эффективных, принципа организации совместной деятельности которые можно условно назвать:

1. принцип «индивидуальных вкладов»;
2. «позиционный» принцип;
3. принцип «содержательного распределения действий».

«Позиционный» принцип организации совместной деятельности

У младших школьников слабо представлена способность встать на точку зрения другого человека. В общении с учителем эта способность формируется недостаточно, так как мнение учительское ребенок принимает безоговорочно. Общение же со сверстниками приводит к явному или скрытому конфликту позиций детей. Это позволяет им обнаружить сам факт существования другой точки зрения на одно и то же явление. Таким образом, одним из объяснительных механизмов эффекта групповой работы стала идея конструктивного конфликта. Разрешение такого конфликта в группе способствует не только обнаружению оптимальных стратегий решения задач, но и формированию уважительного отношения, к другим точкам зрения

Позиционный подход разрабатывается преимущественно Женевской школой, основанной Ж. Пиаже, который считал, что кооперация со сверстниками способствует разрушению детского эгоцентризма и влияет на развитие его когнитивной и коммуникативной сфер.

• Перре-Клермон А.Н. Роль социальных взаимодействий в развитии интеллекта детей. М.: Педагогика, 1991. 248 с.

Устройство вики открывает дополнительные возможности для реализации «позиционного» принцип организации совместной деятельности, поскольку участники естественным образом оказываются в позиции конфликта различных мнений и этот конфликт проявляется в конфликте редактирований страниц, обсуждения содержания и выработки редакции, которая бы устраивала всех участников.

По мнению Г. А. Цукерман, кооперация со сверстниками оказывается промежуточным звеном формирования действия между его началом, когда ребенок может действовать только с помощью взрослого, и его концом, когда он начинает действовать полностью самостоятельно. Детская кооперация помещается в области «полусамостоятельности», в которой помощь взрослого не только не обязательна, но порой и вредна, так как она немедленно берет на себя рефлексивную часть работы. Это происходит без ведома ребенка, но это неизбежно. Именно в области полусамостоятельности ребенку помогает сверстник. Педагогический вывод их этих обстоятельств прост: необходимо построение такого учебного взаимодействия, которое бы включало обе формы кооперации — и равноправное взаимодействие самих учеников, и сотрудничество ребенка с учителем (Г. А. Цукерман, 1985).

Все методы, с помощью которых организуется взаимодействие с классом, направлены на то, чтобы поляризовать класс на группы, занимающие разные позиции, и создать необходимость координации высказанных точек зрения через анализ их исходных оснований (требуется большая изобретательность в задании самых разных оснований для выявления позиций детей, причем основания должны выделяться таким образом, чтобы при их обсуждении дети незаметно для себя усваивали отдельные элементы учебной деятельности). Такая же организация предполагается и в группе «взрослый — ребенок», и в группе «ребенок — ребенок». В обоих типах групповой работы дети должны инициативно взаимодействовать, а не имитировать активность, подражая действиям партнера.

Содержательный принцип организации учебной совместности

Психологической основой этого подхода является включение в совместную учебную деятельность различных моделей действия учащихся, а также специальных моделей организации совместной деятельности. Эти модели позволяют детям понять связь между действиями с познаваемым объектом и его существенными свойствами. Для этого учитель задает начальные действия и операции, выполнение которых лежит в основе выделения принципа построения изучаемого объекта (исходного отношения).

Затем начальные действия распределяются между участниками групповой работы так, что каждый из них может осуществлять только свое действие. В ходе выполнения предложенных заданий учащиеся имеют возможность обмениваться действиями и, таким образом, осваивать различные начальные действия и способы преобразования объекта. Это означает, что в таком учебном процессе каждое действие ребенка оказывается двунаправленным — на предмет усвоения и на других участников.

• Рубцов В. В. Совместная деятельность как проблема генетической психологии // Психологический журнал. 1989. Т. 10. № 3.

Эффективно организованная совместная учебная деятельность приводит к развитию учащегося, проявляющемуся:

• в изменении отношения ребенка в возникающей общности со взрослым или другим ребенком, заключающемся в возникновении делового сотрудничества и предметно-содержательного общения;
• в появлении общих целей деятельности, направленных на реализацию и преобразование самих способов и средств взаимодействия;
• в развитии символической функции у ребенка, выраженном в формировании особых знаковых объектов;
• в развитии процессов взаимопонимания и коммуникации, характеризующемся преодолением эгоцентризма собственного действия и формированием умений к содействию и сотрудничеству.

Умения совместной деятельности

А.Л. Журавлёв выделяет следующие виды взаимодействия между людьми в трудовом коллективе: предметно-направленное, субъектно-направленное и организационно-направленное.

• Журавлев А.Л. Психология совместной деятельности. : Институт психологии РАН, 2005. 640 с.

Соответственно этим видам взаимодействия мы можем выделить предметно-направленные, субъектно-направленные и организационно-направленные умения совместной деятельности. Все эти умения встречаются и в рамках совместной сетевой деятельности.

• Малахова Ю.И. Состав и структура умений совместной творческой деятельности у младших школьников: историко-теоретический аспект // ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ПЕДАГОГИКА И ПСИХОЛОГИЯ. 2015. Т. 32. № 2. С. 63–73.

Субъектно-направленные взаимодействия подразумевают своего рода социальную компетентность младших школьников. Так, А.И. Савенков выделяет следующие критерии для ее описания: 1. «Когнитивные: социальные знания, социальная память, социальная интуиция, социальное прогнозирование. 2. Эмоциональные: социальная выразительность, сопереживание, способность к саморегуляции. 3. Поведенческие: социальное восприятие, социальное взаимодействие, социальная адаптация»

• Савенков А.И. Социальный интеллект как проблема психологии одаренности и творчества // ПСИХОЛОГИЯ. ЖУРНАЛ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ ЭКОНОМИКИ. 2005. С. 94–101.

• понимание существования различных мнений;
• эмоциональная выразительность;
• сопереживание Другому;
• разделение состояния Другого;
• слушание собеседника;
• регулирование собственных эмоций и настроения.

Отдельная статья в составе статьи совместная сетевая деятельность — умения совместной сетевой деятельности

1. Muller M.J., Kuhn S. Participatory design. // Commun. ACM. 1993. № 36. С. 24–28.
   • Типология совместной деятельности — а что люди делают вместе? Совместное создание прототипов, совместный анализ данных

Предмет и задачи психологии управления

Дурасова Виктория,
группа 203 ГУ
НЧОУ СПО «Юридический техникум» г. Кропоткин

Руководитель Кольцова Е. Н. – преподаватель
НЧОУ СПО «Юридический техникум» г.Кропоткин

Современная психология – это система наук, как фундаментальных, так и прикладных. Многие из отраслей психологии имеют междисциплинарный характер, что обогащает арсенал исследователя новыми методами изучения психических явлений. В психологии, сегодня выделяются такие отчасти пересекающиеся отрасли, как педагогическая, политическая, возрастная психология, психология труда, психология религии, рекламы и другие. Стремительно развиваются социальная психология и психология управления. Во многом преимущественное развитие этих отраслей психологии связано с тем, что они решают задачи, касающиеся роли «человеческого фактора» в развитии общества. В этом ряду отраслей в последнее время возрастает теоретическое и практическое значение психологии управления.

В контрольной работе дается определение понятия «психология управления», рассматриваются предмет и задачи управления психологии.

Понятие «управление» вошло в нашу жизнь настолько прочно, что мы иногда не задумываемся над его точным значением. Когда речь идет об управлении людьми, объединенными в организацию, то ко многим другим аспектам управленческой деятельности присоединяется и аспект психологический, поэтому в психологической науке появился и успешно развивается новый предмет – психология управления.

Для всякой науки важно точное определение ее предмета. Понимание предмета психологии управления, до сих пор носит дискуссионный характер, так как в современном обществе эта тема, как никогда, актуальна. Чтобы понять, что такое психология управления, обратимся к таким понятиям, как «психология», «управление», «менеджмент».

Психология – это наука о закономерностях развития и функционирования психики как особой формы жизнедеятельности. Точнее – объективная наука о субъективных психических явлениях. Психика имеет две основные функции: отражение – построение образа мира и регуляция поведения на основе этого образа.

Управление – это совокупность системы скоординированных мероприятий, направленных на достижение значимых целей организации.

Современные немецкие исследователи проблем управления В. Зигерт и Л. Ланг дают такое определение управления: «Управление – это такое руководство людьми и такое использование средств, которое позволяет выполнять поставленные задачи гуманным, экономичным и рациональным путем».

Известный американский ученый П. Друкер также дает определение понятию «управление». С его точки зрения «управление – это особый вид деятельности, превращающий неорганизованную толпу в эффективную целенаправленную и производительную группу».

В самом общем виде под управлением понимается элемент, функция, обеспечивающая сохранение определенной структуры, организованных систем, поддержание режима их деятельности, реализацию их программы и целей.

До начала XX века управление не считалось самостоятельной областью научного исследования. Однако с появлением книги Ф. Тейлора «Менеджмент» или «Управление фабрикой» в 1911 г. были выделены основные принципы управленческого труда.

В 20-е гг. известный французский инженер А. Файоль предложил последовательную систему принципов менеджмента. Благодаря А. Файолю управление стали считать особой специфической деятельностью. В этой связи возникла особая прикладная междисциплинарная наука – «психология управления».

Цель психологии управления – разработка путей повышения эффективности и качества жизнедеятельности организационных систем.

Содержание психологии управления – разработка психологических аспектов деятельности человека, группы и организации в целом.

Организация представляет собой форму объединения группы людей (два и более), деятельность которых сознательно координируется субъектом управления для достижения общей цели или целей и для упорядочения совместной деятельности. В зависимости от целей и условий деятельности индивиды в социальном управлении выступают субъектами и объектами управления.

Субъектом управления является носитель предметно-практической деятельности, источник управленческой активности, направленной на определенный объект управления. Субъектами управления может выступать как отдельный индивид, так и социальная группа.

Объектом управления может быть часть объективной действительности, на которую направлено управленческое воздействие. Объектом управления также может выступать и отдельный индивид, и социальная группа.

Таким образом, психология управления – междисциплинарная прикладная отрасль психологии, основной задачей которой является изучение и решение проблем управленческой деятельности с помощью психологических знаний и теорий.

Деятельность менеджера очень разноплановая. Он ответственен за выполнение всех управленческих функций; стратегическое планирование, маркетинг, оперативное управление, управление персоналом.

Когда говорится о менеджменте, то имеется в виду группа управляющих. Если речь идет об экономике, то подразумевают:

• высших управляющих – высшее звено обусловливает общее движение организации, ее изменчивость и направления развития;
• менеджеров среднего звена, подчиненных дирекции – создает жизнеспособную структуру, действующую в целостности относительной стабильности связей;
• низовых управляющих (руководителей отделов и цехов) – низовое звено обеспечивает устойчивость определенных параметров системы.

В этой связи становится понятым, что «нет существенных различий между руководителями и управляющими, администраторами и начальниками. Общим для них является то, что все они выполняют определенные функции, добиваясь результатов посредством создания необходимых условий для эффективной групповой деятельности».

Из всего выше сказанного, следует, что психология управления – это отрасль психологической науки, объединяющая достижения различных наук в области изучения психологических аспектов процесса управления и направленная на оптимизацию и повышение эффективности этого процесса.

Понимание управления как профессии, основывающейся на всевозможных достижениях междисциплинарной области научного и практического знаний, занимает прочное место в современном обществе. В настоящее время считается, что руководитель любого уровня призван решать две взаимосвязанные задачи:

овладеть теоретическими основами рационального управления, т.е. наукой управления;

уметь творчески применять положения этой науки, то есть овладеть искусством управления. Первая задача решается в процессе обучения, вторая – в процессе практической деятельности.

Деятельность руководителей (менеджеров), реализуемая в выполнении основных управленческих функций, это и есть предмет психологии управления.

Предмет психологии управления – это деятельность должностных лиц, возглавляющих коллективы, а психология управления – сложная система знаний.

Психология управления изучает влияние организации и менеджеров на личность подчиненного и взаимоотношения людей, объединенных задачами и ценностями совместной деятельности в организации. Поскольку каждая организация обладает своими нормами и правилами (например, в стиле одежды: принято ли ходить на работу и отутюженных костюмах и галстуках или работники могут прийти в джинсах; в манере общения: называют ли сотрудники друг друга по имени или по имени-отчеству; в принятых способах обращения к руководству: могут ли работники запросто зайти к руководителю организации, чтобы поделиться своими соображениями по поводу организации работы, или они должны сначала записываться на прием, излагать суть дела в письменной форме, ставить и известность непосредственного начальника о своем предполагаемом визите и т. д.), постольку отношения между людьми в различных организациях не похожи друг на друга.

Таким образом, психология управления стремится облегчить труд менеджеров, и сделать его более эффективным с помощью знаний о психологических особенностях человека, о различных проявлениях психики, ее функциональном, изменчивом характере.

Задачи психологии управления:

• психологический анализ деятельности специалистов-управленцев;
• изучение механизмов психической регуляции трудовой деятельности в нормальных и экстремальных условиях;
• исследование психических особенностей лидерства;
• разработка психологических рекомендаций по использованию психологических знаний в процессе управления, в разрешении конфликтов, изменении психологического климата в организациях;
• изучение процессов группового взаимодействия;
• исследование механизмов мотивации человека.

Психологический анализ деятельности специалистов-управленцев. Для того чтобы грамотно руководить коллективом и успешно выполнять работу, нужно уметь анализировать свои действия, от которых зависит принятие правильных решений.

Изучение механизмов психической регуляции трудовой деятельности в нормальных и экстремальных условиях. Чтобы в любой ситуации принять адекватное решение, нужно изучать механизмы трудовой деятельности.

Исследование психических особенностей лидерства. Лидерство – это процесс, посредством которого один индивид влияет на поведение других и организует их деятельность в соответствии с поставленными организацией связями. Руководители, отличаются по своим индивидуальным стилем и подходам к управлению. Одно из ключевых различий-то, насколько руководители направляют своих подчиненных, т.е. степень, в которой они указывают подчиненным, как следует выполнять их работу. Другим отличием является мера их автокритичности или демократичности в процессе принятия решений, т.е. в какой степени они разрешают подчиненным участвовать в этом процессе, для этого и нужно изучать психические особенности лидерства.

На рубеже XX и XXI веков психология управления переживает интенсивное развитие, ее идеи и практические рекомендации становятся модным поветрием. Именно в этот период появилось множество книг по психолого-управленческой проблематике.

Чем сложнее управление, тем больше внимания уделяется предмету и задачам психологии управления. Ежегодно растут требования к психическим процессам и умственным способностям человека, начиная от восприятия и внимания, и заканчивая ответственностью за человеческие жизни. Именно эти задачи и решает управленческая психология.

А.Н. Леонтьев. Общее понятие о деятельности

Часть I

А.Н. Леонтьев. Общее понятие о деятельности

Важность категории деятельности не требует доказательства… Внесение в психологическую науку категории деятельности (Tatigkeit) в ее последовательно марксистском понимании имеет поистине ключевое значение для решения таких капитальных проблем, как проблема сознания человека, его генезиса, его исторического и онтогенетического развития, проблема его внутреннего строения. Оно, наконец, единственно открывает возможность создать единую научную систему психологических знаний.

Первый вопрос, на котором я остановлюсь, — это вопрос о значении категории деятельности для понимания детерминации психики, сознания человека.

В психологии известны два подхода к этой большой проблеме. Один из них постулирует прямую зависимость явлений сознания от тех или иных воздействий на рецепирующие системы человека. Подход этот с классической, так сказать, ясностью нашел свое выражение в психофизике и физиологии органов чувств прошлого столетия. Главная задача, на которую были направлены усилия исследователей, состояла в том, чтобы установить количественные зависимости ощущений как элементов сознания от физических параметров раздражителей, воздействующих на органы чувств. Таким образом, исходной для этих исследований служила следующая принципиальная схема: «раздражитель — субъективное переживание».

Как известно, психофизические исследования внесли очень важный вклад в учение об ощущениях, но известно также, что исследования эти закрепляли субъективно-эмпирическое понимание ощущений и логически неизбежно приводили к выводам в духе физиологического идеализма.

Нужно заметить, что тот же самый подход и соответственно, та же самая принципиальная схема сохранились и в дальнейших исследованиях восприятия, в частности в гештальтпсихологии. Наконец, в бихевиоризме, т.е. применительно к исследованию введения, он выразился в знаменитой схеме «стимул — реакция, которая до сих пор остается исходной для позитивистских психологических концепций, более всего распространенных сейчас в зарубежной психологии.

Ограниченность подхода, о котором идет речь, состоит в том, что для него существуют, с одной стороны, вещи, объекты, а с другой — пассивный, подвергающийся воздействиям субъект. Иначе говоря, подход этот отвлекается от того содержательного процесса, в котором осуществляются реальные связи субъекта с предметным миром, — от его деятельности.

Существуют многие попытки преодолеть теоретические трудности, создаваемые в психологии тем «постулатом непосредственности», как называет его Д.Н. Узнадзе, который лежит в основе рассматриваемого подхода. Так, подчеркивается, например, что эффекты внешних воздействий определяются не непосредственно самими воздействиями, а зависят от их преломления субъектом. С.Л. Рубинштейн в свое время выразил эту мысль в формуле о том, что внешние причины действуют через внутренние условия. Можно, однако, интерпретировать эту формулу по разному в зависимости от того, что подразумевается под внутренними условиями. Если подразумевается изменение внутренних состояний субъекта, то этим в сущности не вносится ничего нового. Ведь любой объект способен изменять свои состояния и соответственно по-разному обнаруживать себя во взаимодействии с другими объектами. На размягченном грунте будут отпечатываться следы, на слежавшемся — нет, голодное животное будет реагировать на пищу, конечно, иначе, чем сытое; а у человека, научившегося читать, полученное им письмо вызовет, конечно, другое поведение, чем у человека неграмотного. Другое дело, если под внутренними условиями понимаются особенности активных со стороны субъекта процессов. Но тогда главный вопрос заключается в том, что же представляют собой эти процессы, опосредствующие воздействия предметного мира, отражающегося в голове человека.

Принципиальный ответ на этот вопрос состоит в том, что это процессы, осуществляющие реальную жизнь человека в окружающем мире, его общественное бытие во всем богатстве и многообразии его форм, т.е. его деятельность.

Но что же мы разумеем, когда мы говорим о деятельности?

Если иметь в виду деятельность человека, то можно сказать, что деятельность есть как бы молярная единица его индивидуального бытия, осуществляющая то или иное жизненное его отношение, подчеркнем: не элемент бытия, а именно единица, т.е. целостная неаддитивная система, обладающая многоуровневой организацией. Всякая предметная деятельность отвечает потребности, но всегда опредмеченной в мотиве; ее главными образующими являются цели и соответственно отвечающие им действия, средства и способы их выполнения и, наконец, те психофизиологические функции, реализующие деятельность, которые часто составляют ее естественные предпосылки и накладывают на ее протекание известные ограничения, часто перестраиваются в ней и даже ею порождаются.

Может ли, однако, так понимаемая деятельность быть предметом изучения психологии?

Ее различные стороны могут служить предметом изучения разных наук. Сейчас для нас важно лишь одно: что деятельность не может быть изъята из научного психологического изучения и что перед психологией она выступает как процесс, в котором порождается психическое отражение мира в голове человека, т.е. происходит переход отражаемого в психическое отражение, а с другой стороны, как процесс, который в свою очередь сам управляется психическим отражением.

Рассмотрим самый простой процесс — процесс восприятия упругости предмета. Этот процесс внешнедвигательный, с помощью которого я вступаю в практический контакт, в практическую связь с внешним предметом и который может быть даже непосредственно направлен на осуществление практического действия, например на его деформацию. Возникающий при этом образ — это, конечно, психический образ, и соответственно он является бесспорным предметом психологического изучения. Но беда заключается в том, что, для того чтобы понять природу образа, я должен изучить процесс, его порождающий, а это в данном случае есть процесс внешний и практический. Хочу я этого или не хочу, соответствует или не соответствует это моим теоретическим взглядам, я все же вынужден включить в предмет моего психологического исследования практическое действие.

Для того чтобы возможно более упростить изложенное, мы взяли для анализа самый грубый случай — порождение слепка-ощущения элементарного свойства вещественного предмета в условиях практического контакта с ним. Нетрудно, однако, понять, что в принципе так же обстоит дело в любой человеческой деятельности, даже в такой, как, например, деятельность воздействия человека на других людей.

Итак, введение в психологию категории предметной деятельности ведет не к подмене предмета психологического исследования, а к его демистификации. Психология неизменно включала в предмет своего исследования внутренние деятельности, деятельности сознания. Вместе с тем она долгое время игнорировала вопрос о происхождении этих деятельностей, т.е. об их действительной природе. Перед психологией вопрос этот был поставлен, как известно, Сеченовым, который придавал ему принципиальное значение. Сейчас в современной психологии положение о том, что внутренние мыслительные процессы происходят из Внешних, стало едва ли не общепризнанным. Идею интернорпза-ции внешних процессов — правда, в грубо механистическом ее понимании — мы находим в начале века у бихевиористов; конкретные исследования этого процесса в онтогенезе и в ходе функционального развития были предприняты у нас Л.С. Выготским, а в зарубежной психологии — Пиаже и рядом других авторов. При всем несходстве общетеоретических позиций, с которых велись эти исследования, в одном пункте они сходятся: первоначально внутренние психические процессы имеют форму внешних процессов с внешними предметами; превращаясь во внутренние, эти внешние процессы не просто меняют свою форму, но подвергаются и известной трансформации, обобщаются, становятся более сокращенными и т. д. Все это, конечно, так, но нужно принять во внимание два положения, которые представляются капитально важными.

Первое заключается в том, что внутренняя деятельность есть подлинная деятельность, которая сохраняет общую структуру человеческой деятельности, в какой бы форме она ни протекала. Утверждение общности строения внешней, практической и внутренней, умственной деятельности имеет то значение, что оно позволяет понять постоянно происходящий между ними обмен звеньями; так, например, те или иные умственные действия могут входить в структуру непосредственно практической, материальной деятельности, и, наоборот, внешнедвигательные операции могут обслуживать выполнение умственного действия в структуре, скажем, чисто познавательной деятельности…

Второе положение состоит в том, что и внутренняя деятельность, деятельность сознания, как и любая вообще предметная человеческая деятельность, тоже не может быть выключена из общественного процесса. Достаточно сказать, что только в обществе человек находит и предмет потребности, которой эта его деятельность отвечает, и цели, которые он преследует, и средства, необходимые для достижения этих целей.

До сих пор речь шла о деятельности в общем, о собирательном значении этого понятия. Реально же мы всегда имеем дело с отдельными деятельностями, каждая из которых отвечает определенной потребности субъекта, стремится к предмету этой потребности, угасает в результате ее удовлетворения и воспроизводится вновь, может быть, уже в других условиях и по отношению к изменившемуся предмету.

Основными «образующими» отдельных человеческих деятельностей являются осуществляющие их действия. Действием мы называем процесс, подчиненный представлению о том результате, который должен быть достигнут, т.е. процесс, подчиненный сознательной цели. Подобно тому, как понятие мотива соотносительно с понятием деятельности, понятие цели соотносительно с понятием действия.

Как уже говорилось, деятельность не является аддитивным процессом. Соответственно действия — это не особые «отдельности», которые включаются в состав деятельности. Человеческая деятельность существует как действие или цепь действий. Например, трудовая деятельность существует в трудовых действиях, учебная деятельность — в учебных действиях, деятельность общения — в действиях (актах) общения и т.д. Если из деятельности мысленно вычесть действия, ее осуществляющие, то от деятельности вообще ничего не остается. Это же можно выразить и иначе: когда перед нами развертывается конкретный процесс — внешний или внутренний, то со стороны мотива он выступает в качестве деятельности человека, а как подчиненный цели — в качестве действия или системы, цепи действий.

Вместе с тем деятельность и действие представляют собой подлинные и притом не совпадающие между собой реальности. Одно и то же действие может осуществлять разные деятельности, может переходить из одной деятельности в другую; оно, таким образом, обнаруживает свою относительную самостоятельность. Обратимся снова к грубой иллюстрации: допустим, что у меня возникла цель — прибыть в пункт Л, и я это делаю; понятно, это данное действие может иметь совершенно разные мотивы, т.е., реализовывать совершенно разные деятельности. Очевидно, конечно, и обратное, а именно, что один и тот же мотив может порождать разные цели и соответственно разные действия.

В связи с выделением понятия действия как важнейшей «образующей» человеческой деятельности нужно принять во внимание, что сколько-нибудь развернутая деятельность предполагает достижение ряда конкретных целей, из числа которых некоторые связаны между собой жесткой последовательностью. Иначе говоря, деятельность обычно осуществляется некоторой совокупностью действий, подчиняющихся частным целям, которые могут выделяться из общей цели; при этом специальный случай состоит в том, что роль общей цели выполняет осознанный мотив, превращающийся благодаря его осознанию в мотив-цель.

Всякая цель — даже такая, как «достичь пункта А», — объективно существует в некоторой предметной ситуации. Конечно, для сознания субъекта цель может выступить в абстракции от этой ситуации. Но его действие не может абстрагироваться от нее — даже только в воображении. Поэтому, помимо своего интенционального аспекта (что должно быть достигнуто), действие имеет и свой операционный аспект (как, каким способом это может быть достигнуто), который определяется не самой по себе целью, а предметными условиями ее достижения. Иными словами, осуществляющее действие отвечает задаче; задача — это и есть цель, данная в определенных условиях. Поэтому действие имеет особую сторону, особую его «образующую», а именно способы, какими оно осуществляется. Способы осуществления действия мы называем операциями.

Термины «действие» и «операция» часто не различаются. Однако в контексте анализа деятельности их четкое различение совершенно необходимо. Действия, как уже было сказано, соотносительны целям, операции — условиям. Допустим, что цель остается той же самой, условия же, в которых она дана, изменяются; тогда меняется только и именно операционный состав действия или (и это крайний случай) действие может оказаться вовсе невозможным, и  задача остается неразрешенной. Наконец, главное, что заставляет особо выделять операции, заключается том, что операции, как правило, вырабатываются, обобщаются, фиксируются общественно-историческими, так что каждый отдельный индивид обучается операциям, усваивает и применяет их.

Действия и операции имеют разное происхождение, разную динамику и разную судьбу. Генезис действия лежит в обмене деятельностями, «интрапсихологизация» которого и порождает действие. Всякая же операция есть результат преобразования действия, происходящего в результате его включения в другое действие и наступающей его «технизации». Самой простой иллюстрацией этого процесса может служить формирование операций, выполнения которых требует управление автомобилем. Первоначально каждая операция, например переключение передач, формируется как действие, подчиненное именно этой цели и имеющее свою сознательную «ориентировочную основу» (П.Я. Гальперин). В дальнейшем это действие включается в другое действие, имеющее сложный операционный состав, например в изменение режима движения автомобиля. Теперь переключение передач становится одним из способов его выполнения — операцией, его реализующей и оно уже не может осуществляться в качестве целенаправленного сознательного процесса. Его цель уже реально не выделяется и не может выделяться водителем; для него переключение передач психологически как бы вовсе перестает существовать. Он делает другое; трогает автомобиль с места, берет крутые подъемы, ведет автомобиль накатом, останавливает его в заданном месте и т.п. В самом деле, эти операции могут вообще не касаться водителя и выполняться вместо него автоматом. Судьба операций рано или поздно становится функцией машины.

Итак, в общем потоке деятельности, который образует человеческую жизнь в ее высших, опосредствованных психическим отражением проявлениях, анализ выделяет, во-первых, отдельные деятельности — по критерию различия побуждающих их мотивов. Далее выделяются действия — процессы, подчиняющиеся сознательным целям. Наконец, это операции, которые непосредственно зависят от условий достижения конкретной цели.

Эти «единицы» человеческой деятельности и образуют ее макроструктуру. Особенности анализа, который приводит к их выделению, состоят не в расчленении живой деятельности на элементы, а в раскрытии характеризующих ее отношений. Такой системный анализ одновременно исключает возможность какого бы то ни было удвоения изучаемой реальности: речь идет не о разных процессах, а скорее о разных плоскостях абстракции. Этим и объясняется, что по первому взгляду невозможно судить о том, имеем ли мы дело в каждом данном случае, например, с действием или с операцией. К тому же деятельность представляет собой в высшей степени динамическую систему, которая характеризуется постоянно происходящими трансформациями. Деятельность может утратить мотив, вызвавший ее к жизни, и тогда она превратится в действие, реализующее, может быть, совсем другое отношение к миру — другую деятельность; наоборот, действие может приобрести самостоятельную побудительную силу и стать особой деятельностью; наконец, действие Может трансформироваться в способ достижения цели, в операцию, способную реализовать различные действия.

Динамизм, подвижность структурных единиц деятельности выражается, с другой стороны, в том, что каждая из них может становиться более дробной или, наоборот, включать в себя единицы прежде относительно самостоятельные. Так, в ходе достижения выделившейся общей цели может происходить выделение промежуточных целей, в результате чего целостное дробится на ряд отдельных последовательных действий; это особенно характерно для случаев, когда действие протекает в условиях, затрудняющих его выполнение с помощью уже сформировавшихся операций. Противоположный процесс состоит в укрупнении структурных единиц деятельности. Это случай, когда объективно достигаемые промежуточные результаты перестают выделяться субъектом, сознаваться им в форме целей.

Существуют отдельные деятельности, все компоненты которых являются существенно внутренними; такой может быть, например, познавательная деятельность. Более частный случай состоит в том, что внутренняя деятельность, отвечающая познавательному мотиву, реализуется существенно внешними по своей форме процессами; это могут быть либо внешние действия, либо внешнедвигательные операции, но никогда не отдельные их части. То же относится и к внешней деятельности: некоторые из осуществляющих внешнюю деятельность действий и операций могут иметь форму внутренних, умственных процессов, но опять-таки именно и только как действия или операции в их неделимости.

Деятельность субъекта опосредствуется и регулируется психическим отражением реальности. То, что в предметном мире выступает для субъекта как мотивы, цели и условия его деятельности, должно быть им так или иначе воспринято, представлено, понято, удержано и воспроизведено его памятью; это же относится к процессам его деятельности и к самому субъекту — к его состояниям, свойствам, особенностям. Таким образом, анализ деятельности приводит нас к традиционным темам психологии. Однако теперь логика исследования оборачивается так: проблема психических проявлений человека превращается в проблему их происхождения, их порождения жизнью.

Трудовая деятельность запечатлевается в своем продукте. Происходит, говоря словами Маркса, переход деятельности в форму покоящегося свойства; при этом регулирующий деятельность психический образ (представление) воплощается в предмете — ее продукте. Теперь, во внешней, экстериоризованной форме своего бытия, этот исходный образ сам становится предметом восприятия: он осознается.

Процесс осознания может, однако, реализоваться лишь в случае, если предмет выступит перед субъектом именно как запечатлевший в себе образ, т.е. своей идеальной стороной. Выделение, абстрагирование этой стороны первоначально происходит в процессе языкового общения, в актах словесного означения; словесно означенное и становится осознанным, а сам язык становится субстратом сознания.

Выразим это иначе. Люди в своей общественной по природе деятельности производят и свое сознание. Оно кристаллизуется в ее продуктах, в мире человеческих предметов, присваиваемых индивидами, хотя никакой физический или химический анализ их вещественного состава не может, разумеется, в них обнаружить его так же, как он не может его обнаружить и в человеческом мозге. За субъективными явлениями сознания лежит действительность человеческой жизни, предметность человеческой деятельности.

Конечно, указанные условия и отношения, порождающие человеческое сознание, характеризуют лишь условия его первоначального становления. Впоследствии в связи с выделением и развитием духовного производства, обогащением и технизацией языка сознание людей освобождается от своей прямой связи с их производственной деятельностью. Круг сознаваемого все более расширяется, так что сознание становится у человека всеобщей, универсальной формой психического отражения.

Основы теории речевой деятельности. М, 1974, с.5-20  

Теория деятельности — обзор

Соответствующая криминологическая теория: теория повседневной деятельности, теория дифференциальных ассоциаций и ролевой состав

Выбор совершить акт мошенничества не возникает в вакууме: по определению преступник умышленно следует по пути, который приводит их к намеренному обману других. Вопрос сводится к тому, в какой степени их сдерживало или поощряло их окружение на этом пути. Другими словами, чтобы понять причины криминалистического мошенничества, как и любого другого потенциально преступного деяния, необходимо сначала установить и понять взаимосвязь между мотивированным преступником и средой, которая позволяет совершать мошенничество.В частности, как только уровень «нечистоты индивидуального экзаменатора» установлен, необходимо также оценить влияние локальных институциональных сбоев, а также любых структурных кризисов в научном сообществе в целом. Это требует использования криминологических теорий, соответствующих поставленной задаче.

В настоящем исследовании , Теория рутинной деятельности, теория дифференциальной ассоциации и ролевое натяжение оказались ценными для развития наших тезисов.Эти криминологические теории охватывают и поддерживают предпосылку о том, что преступность является функцией индивидуального выбора, во многом определяемого факторами окружающей среды. Необходимо краткое обсуждение каждого из них.

В своем фундаментальном исследовании, описывающем то, что стало известно как Теория рутинных действий (RAT), криминологи Коэн и Фелсон (1979) объясняют (стр. 604): «сближение во времени и пространстве трех элементов (мотивированных преступников). , подходящие цели и отсутствие способных опекунов) представляется полезным для понимания тенденций уровня преступности.Отсутствия любого из этих элементов достаточно для предотвращения совершения успешных хищнических преступлений при прямом контакте ». Другими словами, RAT предполагает, что (Sasse, 2005; стр. 547) «виктимизации происходят, когда в пространстве и времени происходит сближение мотивированного преступника, подходящей цели и отсутствия способного опекуна». ^1,2

Эта теория преступления хорошо подходит для помощи в настоящем исследовании причинно-следственной связи и предотвращения мошенничества в судебной медицине: в соответствии с Джадсоном (2004), она фокусируется на месте или месте (например,g., рабочее место), где совершено преступление, и соответствующую институциональную ответственность, в отличие от теорий, которые подчеркивают прежде всего личностные черты человека (Reid, 2003).

Теория дифференциальной ассоциации (DAT; также известная как «Дифференциальная ассоциация-подкрепление») была впервые опубликована в 1947 году социологом-криминологом Эдвином Сазерлендом как средство (Vold and Bernard, 1988; стр. 210) «систематизировать множество различных фактов, известных о преступное поведение в некую логическую схему », или, как объясняет Кресси (1952), обеспечить (стр.43) «общая теория причинности преступлений». DAT в сочетании с теорией социального обучения, обсуждаемой в главе 4 «Мошенничество в правоохранительной культуре», предполагает, что преступное поведение, конкретные методы преступления, преступные мотивы и соответствующие обоснования нарушения закона не являются генетическими; что они учатся через прямое социальное взаимодействие с другими; и что преступные ценности различаются в зависимости от восприятия людьми связанных социальных, культурных и отношений со сверстниками (Jeffery, 1965; Matsueda, 2006; Reid, 2003; Sutherland, 1947; и Vold and Bernard, 1986).Как объясняет Кресси (1952; стр. 43): «люди приобретают образцы преступного поведения точно так же, как они приобретают образцы законного поведения — через обучение во взаимодействии с другими людьми». В дополнение к этой теории склонность к преступному поведению поддерживается материальными и социальными последствиями или их отсутствием (Jeffery, 1965). Эта теория преступности также хорошо подходит для оказания помощи в настоящем исследовании причинно-следственной связи и предотвращения мошенничества в судебной медицине: она предусматривает, что развитие преступных моделей отдельным лицом является отражением их контактов с теми, кто принимает, рационализирует и участвует в преступных действиях. деятельность, включая руководителей и коллег (Мацуеда, 2006; Руис-Паломино и Мартинес-Канас, 2011).

Связано с DAT, Общая теория напряжения предполагает, что криминогенная склонность возникает «из-за неспособности институтов, семей и других структур обеспечивать функциональные и эмоциональные потребности людей» (Donegan and Danon, 2008; стр. 4). Это может привести к личному чувству отчуждения, которое, в свою очередь, может проявляться в антиобщественном или даже преступном поведении. В этой парадигме преступное поведение рассматривается как индивидуальная реакция на внешние источники стресса или напряжения (Akers, 2000; Colvin, Cullen, and Vander Ven, 2002).

Ролевое напряжение , как часть общей теории напряжения утверждает, что люди испытывают трудности, когда им необходимо выполнять конкурирующие или противоречивые ролевые требования (Goode, 1960; Hecht, 2001; и Kennedy and Kennedy, 1972). В частности, он предусматривает, что индивидуальное напряжение возрастает, когда «требования, связанные с одной ролью, напрямую влияют на способность человека удовлетворять потребности другой роли» (Hecht, 2001; стр. 112). В контексте занятости должностные обязанности сотрудников предписываются политикой учреждения и инструкциями по надзору; однако им могут противоречить или даже противоречить указания нескольких руководителей, перегрузка на работе и давление со стороны товарищей по работе, чтобы они соответствовали неблагоприятным культурным нормам (Pettigrew, 1968).Люди, испытывающие ролевое напряжение, постоянно торгуются с самими собой относительно того, какие из их конкурирующих ролей требуют удовлетворения, и склонны искать варианты, которые уменьшают или облегчают тревогу, вызванную напряжением (Goode, 1960).

Теорию ролевой деформации можно использовать «для освещения проблемы структурно детерминированного напряжения и конфликта в организациях» (Петтигрю, 1968; с. 206). Это включает ролевую напряженность в контексте правоохранительной деятельности, где культурная лояльность высоко ценится, прямой надзор часто неадекватен или отсутствует, а ролевые требования постоянно переходят от одной неоднозначной ситуации к другой (Kennedy and Kennedy, 1972; Maahs and Pratt, 2001).

Тот же аргумент применим к научному сообществу, в котором желание эксперта поддерживать научную целостность может вступать в конфликт с профессиональным и институциональным давлением (Dorey, 2010; Martinson, Anderson and de Vries, 2005). Например, в клинических или университетских условиях на ученых может оказываться давление, чтобы они постоянно публиковали исследования, чтобы поддерживать занятость, продвигаться по службе или обеспечивать и поддерживать финансирование. Подчеркивание количества над качеством может истощить фактическую науку в некоторых публикациях до неприемлемого уровня или даже поощрить призрачное / подарочное авторство.В судебно-медицинских лабораториях такое же давление количества превыше качества может применяться для поддержания растущей нагрузки или сокращения незавершенных дел, несмотря на кадровую или бюджетную нехватку, что может привести к тому, что некоторые будут срезать углы, игнорировать протоколы, а затем скрывать то, что не было сделано. Кроме того, в контексте судебной медицины есть многочисленные примеры, когда работодатели правоохранительных органов оказывали давление на ученых, чтобы они сообщали о выводах, которые соответствуют подозрительным теориям, или ученых, связанных с правоохранительными органами, ощущающих давление, чтобы избежать видимости помощи защите. ³

Применяя эти криминологические теории в качестве линзы к настоящему исследованию, мы сопоставим научные ценности и культуру правоохранительных органов, чтобы «осветить» институциональную ответственность (RAT), давление со стороны коллег (DAT) и последующее напряжение роли экзаменатора, поскольку они вносят свой вклад к проблеме криминалистического мошенничества в последующих разделах этой главы. ⁴

Советская психология: деятельность, сознание и личность

Писатели-марксисты: А.Леонтьев Н.

Проблема деятельности и психологии

3.1. Два подхода в психологии — два плана анализа

В последние годы в советской психологии ускоренное развитие отдельных отраслей и прикладных исследование. В то же время теоретические проблемы общего психологии уделялось меньше внимания. Кроме этого, советские Психология, сформулированная на марксистско-ленинской философской основе, предложила принципиально новый подход к психике и первой ввела в психологию ряд важных категорий, нуждающихся в дальнейшем развитии.

Среди этих категорий категория деятельности является наибольшей. значимость. Вспомним известные тезисы Карла Маркса о Фейербаха, которые утверждают, что главная неадекватность прежнего метафизического материализма заключалась в том, что он рассматривал чувствительность только в форме созерцания, а не как человеческую деятельность или практику; в отличие от материализма, идеализм понимал деятельность абстрактно, а не как актуальную чувственную деятельность человека.

Так обстояло дело во всех домарксистских психология.Более того, в современной психологии разрабатывается вне марксизма ситуация остается неизменной. В его деятельности интерпретируется либо в рамках идеалистических представлений или по линии материалистических и естественнонаучных тенденций — как реакция на внешние воздействия пассивного субъекта обусловлено его врожденной организацией и подготовкой. Но это именно это делит психологию на естествознание по с одной стороны, и психологию как науку о духе, в с другой — поведенческая и «менталистическая» психология.В кризисы, вызванные этим в психологии, продолжаются и сейчас; они только «Отступили в глубь» и стали выражаться в менее открытые формы.

Характерным для нашего времени является интенсивное развитие междисциплинарные исследования, связывающие психологию с нейрофизиология, кибернетика и логико-математическая дисциплин, а также социологии и истории культуры; это в сам по себе не может привести к разрешению фундаментального, методологические проблемы психологической науки.Оставив их неразрешенный только увеличивает склонность к опасному физиологический, кибернетический, логический или социологический редукционизм и угрожает психологии утратой ее предмета, ее специфичность. Не то и то обстоятельство, что конфликт различные психологические тенденции утратили былую остроту свидетельство теоретического прогресса; воинствующий бихевиоризм дал на компромисс с необихевиоризмом (или некоторые авторы говорят, «Субъективный бихевиоризм»), гештальтизм, неогештальтизм, Фрейдизм, неофрейдизм и культурная антропология.Хотя термин эклектичный приобрел значение почти высшей похвалы среди американских авторов эклектичные позиции еще никогда не приводили к успех. Понятно, что синтез гетерогенных комбинации психологических фактов и обобщений, которые не может быть достигнуто с помощью их простых комбинаций и общее переплетение. Это требует дальнейшего развития концептуальная система психологии, поиск новых научных теории, способные стянуть распущенные шнурки структура психологической науки.

При всем разнообразии тенденций, о которых мы говоря, что у них общего с методологической точки зрения Считаю, что они получены из биномиального плана анализа: действие на рецепторные системы субъекта → в результате реакции → явления (субъективные и цель) , вызванных данным действием.

Этот план появился с классической ясностью в психофизике и в физиологической психологии еще в прошлом веке.Главный проблема, которая возникла тогда, заключалась в изучении зависимость элементов сознания от параметров стимулы, вызывающие их. Позже в бихевиоризме, то есть в соответствие с изучением поведения, этот биномиальный план нашел его первое прямое выражение в известной формуле S → R .

Неадекватность этой схемы состоит в том, что она исключает из область исследования убедительный процесс, в котором реальные связи субъект с предметным миром, его объективная деятельность являются сделано (на немецком языке: Tätigkeit , в отличие от Aktivität ).Такая абстракция от деятельности тема оправдана только в узких рамках лабораторный эксперимент, который призван выявить элементарные психофизиологические механизмы. Осталось только выйти за рамки эти границы, чтобы раскрыть невыносимость таких абстракция. Это сделало необходимым для более ранних исследователей, объясняя психологические факты, допустить вмешательство специальные силы, такие как активное восприятие, внутреннее намерение, и т. д., то есть апеллировать все к деятельности предмет, но только в его мистифицированной, идеалистической форме.

Основные трудности психологии, связанные с биномом план анализа и «постулат непосредственности» которая скрывается за ней, породила настойчивые попытки Преодолей это. Одно из направлений, по которому предпринимались эти попытки подчеркнул тот факт, что эффекты внешнего воздействия зависят от их интерпретация субъектом, на тех психологических «Промежуточные переменные» (Толман и др.), Которые охарактеризовать его внутреннее состояние. В свое время С. Л. Рубинштейн выразил это в формуле, которая гласит, что «внешние мотивы действуют через внутренние условия.Эта формула конечно, вроде бы неопровержимо. Но если мы поймем в качестве внутренних условий текущее состояние объекта подвергается воздействию, то существенно ничего не повлияет новое для формулы S → Р . Даже неживые объекты, когда их состояние изменились, по-разному проявляют себя во взаимодействии с другие объекты. На влажной размягченной почве колеи будут резко отпечатывается, но на сухой затвердевшей почве они не будут. Даже больше ясно это проявляется у животных и у человека: реакция голодное животное на пищевой стимул будет отличаться от сытое животное, а информация о футбольном матче вызовет совсем другая реакция у человека, который интересуется футбол, чем в человеке, который к нему совершенно равнодушен.

Введение концепции промежуточных переменных несомненно, обогащает анализ поведения, но не удалите упомянутый постулат непосредственности. В важно то, что даже если переменные, о которых мы говорят, вмешиваются, это только в смысле внутреннего условия самого субъекта. Сказанное относится также на «мотивирующие факторы», потребности и желания. Разработка роли этих факторов происходило, как известно, в очень разные линии — в бихевиоризме, в школе К.Левина, и особенно в углубленной психологии. Однако во всех этих школах, какими бы разными ни были их направления и какими бы разными они ни были в понимании самой мотивации и ее роли, неизменным оставалось главное: противопоставление мотивации объективным условиям деятельности, противодействию мотивации. внешний мир.

Попытки решить проблему со стороны т.н. Особо следует упомянуть культурологию. Признанный основоположник этого направления Л.Уайт развивает идею «культурного детерминация »явлений в обществе и в поведении лиц. Возвышение человека и человеческого общества приводит к следующее: Связи между организмом и окружающей средой которые раньше были прямыми и естественными, становятся опосредованными культурой развитие на основе материальной продуктивности. Таким образом, культура для людей появляется в форме значения, придаваемого речевые знаки-символы. На основании этого Л. Уайт предложил трехчленная формула поведения человека: организм мужчина + культурные стимулы → поведение .

Эта формула создает иллюзию преодоления постулата непосредственности и вытекающей из нее формулы: S → R . Однако внедрение культуры сообщаются знаковыми системами в эту формулу как посредническое звено неизбежно заманивает психологические исследования в ловушку явления сознания, социальные и индивидуальные. Простой результаты замены: мир объектов теперь заменяется мир знаков и значений, разработанный обществом. Таким образом, мы снова стоять перед биномиальной формулой S → R , но теперь стимул интерпретируется как «культурный стимул.»Это также выражается более поздней формулой Уайта, с помощью которой он объясняет различие в определении психических реакций (разума) животные и человек. Он пишет эти формулы так:

V m = f ( V b ) у животных,

V м = f ( V c ) в человеке,

, где V — переменная, м — разум, b — состояние тела, а c — культура.

В отличие от социологической концепции и психологии унаследованный от Дюркгейма, который так или иначе сохраняет идею первичности взаимодействия человека с предметным миром, современная американская культурология знает только влияние на человека «экстрасоматических объектов», которые образуют континуум, развивающийся в соответствии с собственными «объектами». супрапсихологические »,« супрасоциологические »законы (что также делает необходимой науку, культурологию). С этой культурологической точки зрения люди выступают только как «катализаторы» и «средства выражения» культурного процесса.Ничего больше.

Совершенно другая линия, вытекающая из постулата прямолинейность и по которой происходило усложнение анализа был результатом открытия регулирующего поведения с помощью обратные связи, очевидно сформулированные ранее Н. Н. Ланге.

Уже первые исследования строения сложного двигательные процессы в человеке позволили понять механизм широкого круга явлений в новом свете. Здесь работа Н.А. Бернштейн, показавший роль рефлекторного кольца с обратным подключением.

За время, отделяющее нас от ранних работ, в 1930-х годах теории регулирования и информации предполагали общенаучное значение и процессы в как в живых системах, так и в неживых системах.

Интересно, что концепции кибернетики во время этих лет позже были приняты большинством психологов как совершенно новый.У них было что-то вроде второго рождения в психологии — обстоятельство, которое вызвало у некоторых энтузиастов кибернетический подход к мысли, что наконец-то появились новые методологические основы были найдены для всеобъемлющей психологической теории. Очень Однако вскоре выяснилось, что кибернетический подход к психология тоже имела свои пределы, которые можно было преодолеть только в цена замены научной кибернетики какой-то «Кибернетическая мифология»; это правда, что психологический реалии, такие как психический образ, сознание, мотивация, и цель казалась потерянной.В этом смысле даже пришли об известном отказе от ранних произведений, в которых разработал принцип деятельности и представления об уровнях регулирование, среди которых уровень воздействия объекта и выше Следует особо отметить когнитивные уровни.

Идеи современной теоретической кибернетики образуют очень важный план абстракции, который позволяет описать особенности структуры и движения более широкого класса процессов что не могло быть описано с помощью ранее идейный аппарат.Но расследования, проводимые в этом плоскости абстракции, несмотря на их бесспорные производительности, сами по себе не были способны решить фундаментальная методологическая проблема той или иной специальной области знаний. По этой причине нет ничего парадоксального в Дело в том, что в психологии введение понятий о регулирование, информационные процессы и саморегулирующиеся системы до сих пор не меняет постулат непосредственности упомянутого над.

Вывод: очевидно, что усложнения исходная формула, исходящая из этого постулата, так сказать, «из внутри »может устранить те методологические трудности, которые он производит в психологии.Чтобы удалить их, нужно необходимо заменить биномиальную формулу анализа на принципиально другая формула, и без отказ от постулата прямоты.

Основной тезис, обоснование которого будет представлено. в последующей работе заключается в том, что реальный способ преодолеть это постулат, который, по мнению Д. К. Узнадзе, является «злокачественным» для психологии — через введение в психологию Категория объекта деятельности.

Вынося это предложение, необходимо сразу укажите это: вопрос касается деятельности, а не поведение, а не один из нейрофизиологических процессов, которые производят Мероприятия.Дело в том, что «единицы», выделенные анализом и язык, с помощью которого поведенческие, церебральные или логические процессы описаны с одной стороны, а объективные активность с другой стороны, не согласны друг с другом.

Таким образом, в психологии была изобретена альтернатива: либо сохранить основную биномиальную формулу: действие объекта → изменение текущего состояния объекта (или по сути то же самое, формула S → R ), или разработать трехчлен формула, включающая среднее звено («средний термин») активность субъекта и, соответственно, условия, цели, и средства этой деятельности — связь, которая опосредует связи между ними.

С точки зрения проблемы определения психики, эту альтернативу можно сформулировать так: Мы возьмем либо позиция, что сознание определяется окружающие предметы и явления, или положение, которое сознание определяется социальным существованием людей, что при определении Маркс и Энгельс, есть не что иное, как реальный процесс их жизнь.

Но что такое человеческая жизнь? Это та совокупность, точнее, та система действий, сменяющих друг друга.В действии там действительно происходит перевод объекта в его субъективную форму, в образ; также в деятельности перевод деятельности в ее объективные результаты в его продуктах. Взято из С этой точки зрения деятельность предстает как процесс, в котором взаимное переходы между полюсами «субъект-объект» удавшийся. «В производстве личность объективизируется; в нужде вещь субъективизируется », — отмечал Маркс.

3.2. Категория объективной деятельности

Активность — это молярная, а не аддитивная единица срока службы физический, материальный предмет.В более узком смысле, то есть на психологический уровень, это единица жизни, опосредованная психическим отражение, истинная функция которого состоит в том, что оно ориентирует субъект в объективном мире. Другими словами, деятельность — это не реакции, а не совокупности реакций, а системы, которая структура, ее внутренние переходы и трансформации, ее собственная разработка.

Внесение категории деятельности в изменения психологии вся концептуальная система психологического знания.Но для при этом необходимо рассматривать данную категорию в целом с ее важнейшие зависимости и определения: со стороны его структура и конкретная динамика, в различных аспектах и формы. Другими словами, нас интересует отвечая на вопрос, как именно категория деятельности входит в психологию. Этот вопрос представляет собой серию теоретические проблемы, которые далеки от решения. это Само собой разумеется, что я могу коснуться только некоторых из них проблемы.

Психология человека занимается деятельностью конкретных индивидов, происходящих либо в условиях открытых ассоциации, среди людей, или лицом к лицу с окружающий предметный мир — перед гончарным кругом или за письменным столом. При любых условиях и формы человеческой деятельности, какой бы структуры она ни была предполагает, что его нельзя рассматривать изолированным от социальных отношения, из жизни общества. Во всей своей отчетливости деятельность человека представляет собой систему, включающую в системе взаимоотношений общества.Вне этих Взаимоотношения деятельности человека просто не существует. Просто как это существует определяется этими формами и материальным и духовным означает ( Verkehr ), которые являются результатом разработки производство и это не может быть реализовано иначе, как в конкретная деятельность людей.

Само собой разумеется, что деятельность каждого отдельного человека зависит от его места в обществе, от условий, которые его лот, и как этот лот проработан в уникальном, индивидуальном обстоятельства.

Особенно важно остерегаться понимания человеческая деятельность как отношения, существующие между человеком и противостоящее общество. Это необходимо подчеркнуть, потому что сейчас психология наводнены позитивистскими концепциями, которые во всех отношениях навязывание идеи противопоставления человеческого индивида общество. Для человека общество составляет лишь внешнее среду, к которой он вынужден приспосабливаться, чтобы не казаться «неадаптированными» и выжить точно так же как животное вынуждено приспосабливаться к внешнему, естественному среда.С этой точки зрения человеческая деятельность формируется как результат его армирования, даже если не прямое армирование (для Например, через оценку, выраженную «рецензентом» группа). При этом упускается главное — то, что в общества человек находит не просто внешние условия, к которым он должны учитывать его деятельность, но эти же социальные условия несут в себе мотивы и цели его деятельности, его средства и методы; одним словом, общество производит деятельность лица, образующие его.Конечно, это совсем не значит что их деятельность лишь олицетворяет отношения общества и его культура. Есть сложные преобразования и переходы которые соединяют их так, чтобы не было прямого преобразования одного в другое возможно. Для психологии, ограниченной концепцией «Социализация» психики индивида без ее При дальнейшем анализе эти преобразования остаются подлинным секрет. Этот психологический секрет раскрывается только в исследования генезиса человеческой деятельности и ее внутренних структура.

Основной или, как иногда говорят, конституирующей характеристикой деятельности является его объективность. Собственно, понятие объекта ( Gegenständ ) уже неявно содержится в самом понятии деятельности. Выражение «беспредметная деятельность» лишено всякого смысла. Деятельность может казаться беспредметной, но научное исследование деятельности обязательно требует открытия ее объекта. Таким образом, объект деятельности двоякий: во-первых, в своем независимом существовании как подчинение самому себе и преобразование деятельности субъекта; во-вторых, как образ объекта, как продукт его свойства психологической рефлексии, которое реализуется как деятельность субъекта и иначе существовать не может.

В самом начале деятельности и психологической рефлексии раскрывается их объективная природа. Таким образом было показано, что жизнь организмов в однородной, хотя и изменчивой среде может развиваться только в виде усложнения этой системы элементарные функции, поддерживающие их существование. Только в переход к жизни в дискретной среде — то есть к жизни в мир объектов, влияющих на процессы, которые имеют прямое биотическое значение — это процессы, возникающие в результате действия, которые могут быть нейтральными и абиотическими сами по себе, но которые сориентировать его по отношению к деятельности первого рода.Формирование этих процессов, которые способствуют основным жизненно важным функциям происходит из-за биотических свойств объекта (например, его питательные свойства) как бы скрыты за другими «Поверхностные» свойства. Эти свойства поверхностны в том смысле, что раньше эффекты биотической активности могут быть испытано, надо, образно говоря, пройти через эти свойства (например, механические свойства твердого тело по отношению к его химическим свойствам).

Конечно, я опускаю здесь какие-либо утверждения о конкретном, научное обоснование упомянутых теоретических положений, просто как я при оценке проблемы их внутренних связь с учением И. П. Павлова о сигнальной функции условных раздражителей и о ориентировочных рефлексах; Я объяснил оба этих момента в других статьях.

Таким образом, предыстория человеческой деятельности начинается, когда жизнь процессы приобретают объективность. Это подразумевает также появление элементарные формы психического отражения — трансформация раздражительности ( irribilitas ) в чувствительность ( sensibilitas ), в «способность ощущать.”

Возможна дальнейшая эволюция поведения и психики животных. адекватно понимается именно как история развития объективного содержания деятельности. На каждом новом этапе есть возникло все более полное подчинение эффекта или процессы деятельности к объективным связям и отношениям свойства предметов, с которыми животные взаимодействовал. Объективный мир казался тем более «Вторгаться» в деятельность. Таким образом, движение животного вдоль забора подчиняется «геометрии», становится ассимилируется им и несет в себе; движение прыжок подчинен объективным метрикам среды и выбор способа обойти отношения.

Развитие объективного содержания деятельности находит свое выражение в последующем развитии психической рефлексии, которая регулирует деятельность в объективной среде.

Вся деятельность имеет круговую структуру: начальная афферентация → эффектор процессы, регулирующие контакты с объективной средой → , исправление и обогащение посредством обратных связей исходного афферентного изображения . Теперь круговой характер процессов, реализующих взаимодействие организма с окружающей средой, оказывается общепризнанным и достаточно хорошо описанным в литературе.Главное, однако, не в круговой структуре как таковой, а в том, что психическое отражение объектного мира создается непосредственно не внешними силами (в том числе среди этих «обратных» сил), а теми процессами, посредством которых субъект вступает в практический контакт с предметным миром и которые по этой причине обязательно подчинены его независимым свойствам, связям и отношениям. Это означает, что «афферентатором», управляющим процессами деятельности, изначально является сам объект и лишь во вторую очередь — его образ как субъективный продукт деятельности, фиксирующий, стабилизирующий и несущий в себе свое объективное содержание.Другими словами, реализуется двойной перенос: перенос объекта → процесса активности , а перенос активности → его субъективного продукта . Но перевод процесса в форму продукта происходит не только на полюсе предмета. Еще более отчетливо это происходит на полюсе объекта, трансформируемого человеческой деятельностью; в этом случае деятельность субъекта, контролирующего психический образ, переносится в «свойство угасания» ( ruhende Eigenschaft ) его объективного продукта.

На первый взгляд кажется, что представление о объективная природа психики относится только к сфере собственно когнитивные процессы; эта концепция, кажется, не применима к сфера потребностей и эмоций. Однако это не так.

Взгляды на эмоционально-потребную сферу как сферу состояний и процессы, природа которых лежит в самом субъекте и которые меняют свой внешний вид только под давлением внешних условия, основаны на слиянии по существу различных категорий, слияние, которое проявляется особенно в проблема потребностей.

В психологии потребностей необходимо с самого начала начиная со следующего принципиального различия: различение потребности как внутреннего состояния, как одного из необходимые предвестники деятельности и потребность как то, что направляет и регулирует конкретную деятельность субъекта в объективной среда. «Голод способен поднять животное на ноги, способные придать охоте более или менее задорный характер, но в голоде нет элемента, который направил бы охотника так или иначе или изменить его, чтобы он соответствовал требованиям места или случайных встреч », — написал Сеченов.Нужно объект психологического познания, особенно в его направлении функция. Во-первых, потребность возникает только как условие потребность организма и сама по себе не способна вызвать любой вид позитивно направленной деятельности; его функция ограничена активации соответствующей биологической функции и общего возбуждение двигательной сферы, проявляющееся при ненаправленном поиске движения. Только в результате его «встречи» с объектом который отвечает, он сначала стал способен руководить и регулирующая деятельность.

Удовлетворение потребности предметом — чрезвычайный акт. Чарльз Дарвин заметил это в свое время; некоторые данные И. П. Павлова поддержите это; Д. Н. Узнадзе говорит об этом как об условии начало цели; и современные этиологи оценивают это блестящее описание. Этот необычный поступок — поступок объективировать потребность, «наполняя» ее содержанием, полученным из окружающий мир. Это то, что вызывает необходимость по-настоящему психологический уровень.

Развитие потребностей на этом уровне происходит в форме развития их объективного содержания.Кстати, может быть сказал, что это условие позволяет понять появление у человека новых потребностей, в том числе не имеющих аналоги у животных, не «связаны» с биологическими потребности организма, и в этом смысле появляются «Автоматический». Их образование объясняется тем, что в человеческом обществе производятся необходимые предметы, и благодаря этому потребности производятся сами по себе.

Таким образом, требуется прямая деятельность со стороны субъекта, но они способны выполнять эту функцию только при условии, что они объекты.Отсюда возникает возможность обращения терминов, позволивших К. Левину говорить о побудительной силе самих объектов ( Aufforderungscharakter ).

Не отличается и ситуация с эмоциями и чувствами. Вот тоже следует различать, с одной стороны, необъективные, эстетические, аутентичные условия и другие правильные эмоции и чувства, вызванные отношениями между объективными активность субъекта, его потребности и мотивы.Но это Об этом нужно сказать отдельно. В связи с анализа деятельности достаточно указать, что объективность деятельности отвечает не только за цель характер изображений, но и для объективности потребностей, эмоции и чувства.

Конечно, процесс разработки объективного содержания потребности не однобокие. Другая его сторона состоит в том, что сам по себе объект деятельности представляется субъекту как удовлетворение той или иной его потребности.Таким образом необходимо пробудить активность и направить его со стороны субъекта, но они неспособны выполнения этих функций таким образом, чтобы они казались цель.

3.3. Объективная деятельность и психология

Внешняя деятельность, чувственно практическая, генетически первоначальная и основная форма человеческой деятельности и имеет особую значение для психологов. Психология, конечно, всегда изучала деятельность — например, мыслительная деятельность, деятельность воображение, память и так далее.Только такая внутренняя активность как подпадает под декартовскую категорию cogito, правильно считается психологическим, принадлежащим исключительно к области психологи. Таким образом, психология отказалась от изучения практическая чувственная деятельность.

Если внешняя активность фигурировала в старой психологии, то она делал это только потому, что выражал внутреннюю активность, активность сознание. Бунт бихевиористов против этого менталистическая психология, имевшая место в начале этого века, сделал больше, чтобы углубить, чем устранить разрыв между сознание и внешняя деятельность, только теперь ситуация была обратное: внешняя деятельность была удалена из сознания.

Вопрос, подготовленный объективным ходом развитие психологического знания теперь возникло во всех Актуальность: является ли изучение внешней практической деятельности проблемой психология? Нигде не отмечалось, в какой науке принадлежит. Кроме того, научные эксперименты показывают, что изоляция деятельность как объект чьей-то конкретной сферы знания, «праксиология» не могут быть оправданы. Как и все эмпирически заданная действительность изучается различными науки; можно изучать физиологию деятельности, но так же уместно изучать его в политической экономике или в социология, например.Не может и внешняя, практическая деятельность быть изолированным от надлежащего психологического исследования. Этот Однако ситуацию можно понять в существенно ином способами.

Еще в 30-е годы С. Л. Рубинштейн указывал на важные теоретическое значение для психологии мышления Маркса о том, что в обычной материальной работе перед нами открытая книга основных сильных сторон человека, и это психология для которую эта книга остается закрытой, не может стать существенным и настоящая наука: Психология не может игнорировать богатства человеческого Мероприятия.

Кроме того, в своих последующих публикациях С. Л. Рубинштейн подчеркнул, что хотя практическая деятельность, посредством которой люди изменить природу и общество тоже входит в сферу психология, объект психологического исследования «только их конкретно психологическое содержание, их мотивация и регулирование, посредством которого действия приводятся в соответствие с отраженными ощущениями, восприятиями и сознанием объективные условия, в которых они выполняются.

Таким образом, практическая деятельность, по мнению автора, является предметом изучения психологии, но только того конкретного содержания, которое проявляется в форме ощущения, восприятия, мышления и в в целом в виде внутренних психических процессов и состояний предмета. Но это убеждение до некоторой степени одностороннее. поскольку он абстрагируется от основного факта, что деятельность — в той или иной форме — это часть самого процесса психической рефлексии, часть содержания этого процесса, и его начало.

Рассмотрим самый простой случай: процесс восприятия устойчивость объекта. Это внешний моторный процесс средства, которыми субъект устанавливает практический контакт, практический связь с внешним объектом; процесс может быть направлен к выполнению даже некогнитивной, но очень практической задачи, например, деформация объекта. Субъективный образ здесь возникает, конечно, экстрасенс и, соответственно, бесспорно, является предметом психологического исследования.Чтобы понять природу данного изображения, однако я должен изучить процесс, который его вызывает, и это, в случае под рассмотрение, это внешний практический процесс. — Будь я хотите этого или нет, согласуется ли это с моими теоретическими взглядами или нет, я все равно обязан включить в тему своего психологическое исследование внешнего, объективного действия предмет.

Это означает, что неверно думать, что хотя внешняя, объективная деятельность представляет собой психологическую расследования, он делает это только в той степени, в которой он включает внутренние психические процессы и это психологическое исследование продвигается без изучения самой внешней деятельности или ее структура.

С этим можно согласиться только в том случае, если можно принять односторонний зависимость внешней активности от изображения психического образа целей или мысленного плана, направляющего деятельность. Но это не так так. Деятельность обязательно входит в практический контакт с объекты, которые противостоят человеку, отвлекают его, изменяют или обогащают Это. Другими словами, особенно во внешней деятельности происходит раскрытие круга внутренних психических процессов как бы встретить объективный мир предметов, властно вторгающихся в этот круг.

Таким образом, деятельность входит в предмет психологии, а не сама по себе. особое «место» или «элемент», но через его особые функция. Это функция доверить субъект объективной реальности. и преобразование этой реальности в форму субъективности.

Вернемся, однако, к случаю инициирования психического отражение элементарного свойства материального объекта при условия практического контакта с ней. Этот случай был процитирован только в качестве наглядного, очень упрощенного примера.Однако он настоящий генетический смысл. Вряд ли сейчас нужно доказывать, что на начальных этапах своего развития деятельность обязательно имеет форму внешних процессов и что, соответственно, психический образ является продуктом этих процессов, практическим образом связывающих субъект с объективной реальностью. Очевидно, что на разных генетических стадиях научное объяснение О природе и особенностях психического отражения невозможно иначе, как на основе изучения этих внешних процессов.В то же время это не означает подмены изучения психики изучением поведения, а лишь демистификации природы психики. В противном случае нам останется только признать существование секретной «психической способности», которая состоит в следующем: под воздействием внешних раздражителей, падающих на рецепторы субъекта в его мозгу — в порядке явление, параллельное физиологическим процессам — возникает некий внутренний свет, который освещает мир для человека, что происходит нечто вроде излучения образов, которые впоследствии локализуются или «объективизируются» субъектом в окружающем пространстве.

Очевидно, что реальность, с которой имеет дело психолог, неопровержимо более сложные и богатый, чем это изображается, чтобы быть в сырой схеме, представленной здесь производств изображения в результате практического контакта с объектом. Однако как бы далеко психологическая реальность ни отклонялась от этой грубой В общих чертах, какой бы глубокой ни была метаморфоза деятельности, она при любых условиях останется фактором, реализующим жизнь физического субъекта, а это, по сути, само по себе сенсорный, практический процесс.

Осложнение деятельности и соответственно усложнение его психическая регуляция представляет собой необычайно широкий круг научные психологические проблемы, из числа которых это необходимо прежде всего, чтобы изолировать вопрос о формах человеческая деятельность и их взаимосвязи.

3,4. Взаимосвязь внутренней и внешней деятельности

Старая психология имела дело только с внутренними процессами, с движение представлений, их объединения в сознание, с их обобщениями, и движение их заменитель — слова.Эти процессы, а также некогнитивные внутренние переживания считались исключительно предметом психологического исследования.

Переориентация старой психологии началась с постановки проблема происхождения внутренних психических процессов. А решительный шаг в этом направлении сделал И. М. Сеченов, который указали 100 лет назад, что психология незаконно извлекает из все звенья процесса, которые были созданы самой природой, ее центр, «экстрасенс», и противопоставляет его «Материал.«Так же, как психология родилась из этого (согласно Сеченову) операция неестественная, потом «нет прибора. могли склеить эти битые ссылки ». Такой подход к Дело, писал Сеченов, надо менять. «Научная психология и все ее содержание не могут быть ничем иным, как серией учений о происхождении психической деятельности.

Задача историка — проследить этапы развитие этой идеи. Отмечу только, что тщательная проработка филогенеза и онтогенеза мысли, начавшейся фактически расширили пределы психологического исследования.В психология вошла в такие парадоксальные концепции, начиная с субъективно-эмпирическая точка зрения, как понятие о практический интеллект или ручное мышление. Положение, которое внутреннее интеллектуальному действию генетически предшествует внешнее действие стали почти повсеместно признанными. С другой стороны, то есть начиная с изучения поведения, была разработана гипотеза о прямой механически понятный переход внешнего процессы в загадочные внутренние процессы; мы можем помнить, для Например, формула Ватсона: поведение речи → шепот → совершенно беззвучная речь.

Основная роль в развитии конкретной психологической взгляды на происхождение внутренних мыслительных операций, однако, были играет введение в психологию понятия интериоризация.

Интернализация — это, как известно, переход, в результате которого процессы, внешние по форме, с внешними материальными объектами, превращаются в процессы, происходящие на ментальном плане, на план сознания; здесь они проходят особую трансформация — они обобщенные, вербализованные, сгущенные, и самое главное, они становятся способными к дальнейшему развитию что выходит за границы возможностей внешнего Мероприятия.Это переход, если мы можем воспользоваться краткой формулой Дж. Пиаже, «ведущий от сенсомоторной плоскости к мысли».

Процесс интериоризации сейчас подробно изучается в контексте многих проблем, онтогенетических, психолого-педагогическая и общая психология. Здесь серьезно появляются различия в теоретических основах исследование этого процесса, а также его теоретические интерпретация. Для Ж. Пиаже важнейшая основа для исследование происхождения внутренней мыслительной деятельности от сенсорно-двигательные акты заключаются, по-видимому, в невозможности внедрение оперативных схем мысли прямо из восприятие.Такие операции, как объединение, упорядочивание и центрирование возникают изначально в процессе проведения внешние действия с внешними объектами и в дальнейшем продолжаются развиваться в плане внутренней мыслительной деятельности по свои логико-генетические законы. Другие исходные позиции на переход от действия к мысли определялся взглядами П. Джанет, А. Валлон и Дж. Брунер.

В советской психологии понятие интериоризации (« поворот ») обычно связывают с именем Л.С. Выготский и его последователи, которые провели важные исследования этого процесса. В последние годы последовательные этапы и условия целенаправленного, «Несамопроизвольное» преобразование внешнего (материализованного) действия во внутренние (умственные) действия были изучены особенно тщательно П.Я. Гальперин.

Оригинальные идеи, которые привели Выготского к проблеме происхождение внутренней психической деятельности от внешней деятельности различаются в основном из теоретических концепций других авторов, которые его современники.Эти идеи пришли из анализа особенности сугубо человеческой деятельности — трудовой деятельности, производственная деятельность, осуществляемая с помощью инструментов, деятельность, которая исконно социальный, то есть развивается только в условиях сотрудничество и обмен людьми. Соответственно, Выготский выделили две основные взаимосвязанные черты, которые должны быть считается основой психологической науки. Это оборудованные («Инструментальная») структура человеческой деятельности и ее включение в систему взаимоотношений с другими людьми.Именно эти особенности определяют особенности психологических процессов в человеке. Оборудование опосредует деятельность, связывающую человека не только с миром вещей, но и с другими людьми. Благодаря этому его деятельность вбирает в себя опыт человечества. Это также является основанием того, что психологические процессы в человеке (его «высшие психологические функции») принимают структуру, обязательным звеном которой являются социально-исторически сформированные средства и методы, передаваемые ему окружающими в процессе сотрудничества. работают вместе с ними.Но передать средство или способ осуществления того или иного процесса невозможно, кроме как во внешней форме — в форме действия или в форме внешней речи. Иными словами, высшие, собственно человеческие, психологические процессы могут возникать только во взаимодействии человека с человеком, то есть как интерпсихологические действия, и только впоследствии они начинают завершаться индивидом самостоятельно. в этом процессе некоторые из них продолжают терять свою первоначальную внешнюю форму и превращаться в интрапсихологические процессы.

К утверждению, что внутренняя психологическая деятельность происходят из практической деятельности, исторически накопленной как результат воспитания человека на основе работы в обществе, и это в отдельных особях каждого нового поколения они формируются в к ходу онтогенетического развития прилагается еще один очень важное предложение. Он состоит в том, что одновременно происходит изменение самой формы психологическое отражение реальности: Сознание предстает как отражение субъектом действительности, его собственной деятельностью и сам.Но что такое сознание?

Сознание — это со-знание, но только в том смысле, что индивидуальное сознание может существовать только при наличии социальных сознание и язык, который является его реальным субстратом. в процесс материального производства, люди также производят язык, и это служит не только средством информации, но и носитель закрепленных в нем общественно развитых смыслов.

Старшая психология рассматривала сознание как своего рода метапсихологический план движения психических процессов.Но сознание изначально не даровано и не порождается природа. Сознание исходит от общества; это произведено. По этой причине сознание не является постулатом и не условие психологии, а ее проблема, предмет для конкретное научное психологическое исследование.

Таким образом, процесс интериоризации не является внешним воздействием. перенесены в существовавший ранее внутренний «план сознание»; это процесс, в котором этот внутренний план сформирован.

Как известно, в результате первого цикла работ посвященных к изучению роли внешних средств и их «Превращая» Л. С. Выготский обратился к изучению сознание, его «клетки» — словесные значения, их формирование и структура. Хотя в этих исследованиях значение появился в его, так сказать, обратном движении и для этого разум, как если бы это было что-то, что стоит за жизнью и направляет деятельности, для Выготского непоколебимым остался противоположный тезис: Не смысл, не сознание лежит за жизнью, а жизнь лежит за сознанием.

Исследование формирования психических процессов и смыслы (идеи) могут выражать только одну часть общего движения активности, но это может быть очень важная часть: усвоение индивидом способов мышления, выработанных человечество. Но это касается не только познавательной деятельности, ее образование, или его функция. Психологическая мысль (и индивидуальная сознание в целом) шире, чем эти логические операции и те значения, в структурах которых они заключены.Значения сами по себе не порождают мысли, а опосредуют ее — точно так же, как инструменты не вызывают активности.

На более позднем этапе своих исследований Л. С. Выготский заявил, что главное важное предложение много раз в различных формах. Он видел последний оставшийся «секретный» план устного мышления в его мотивация, в аффективно-волевой сфере. Детерминированный взгляд на психическую жизнь, писал он, исключает «приписывание мысли магическая сила определять поведение человека через один конкретная система.”Позитивная программа, полученная в результате этого, сохранив активную функцию смысла и мысли, требует, чтобы проблема была рассмотрена еще раз. И для этого нужно было перейти в категорию объективной деятельности, применяя это также к внутренним процессам, процессам сознание.

Это как раз в ходе движения теоретических думал в этом направлении, что основное сообщество внешних а внутренняя деятельность раскрывается как опосредующая взаимосвязь человека с миром, в котором реализуется его настоящая жизнь.

Соответственно этому принципиальное различие, лежащее в основе классической Картезианско-локковская психология — различение, с одной стороны, внешнего мира, мира пространства, к которому также принадлежит внешняя физическая активность, а с другой стороны, мира внутренних явлений и процессов сознания — должно уступить свое место. к другому различию: с одной стороны, объективная реальность и ее идеализированные, трансформированные формы ( verwandelte Formen ), а с другой стороны, деятельность субъекта, включая как внешние, так и внутренние процессы.Это означает, что исключается разделение деятельности на две части или стороны, как если бы они принадлежали двум совершенно разным сферам. Это также представляет собой новую проблему, проблему исследования конкретных отношений и связи между различными формами человеческой деятельности.

Эта проблема существовала и раньше. Только в наше время, однако приобрело ли это совершенно конкретное значение. Теперь, прежде чем в наших глазах все теснее и теснее переплетаются между внешней и внутренней активностью: физическая работа осуществление практического преобразования материальных объектов, когда-либо более «интеллектуализированный», включает в себя выполнение более сложных умственных действий; в то же время работа современного исследователя, деятельность, которая особенно когнитивные, интеллектуальные по преимуществу, все более наполнены процессы, которые по своей форме являются внешними воздействиями.Такой унификация процессов деятельности, которые варьируются в зависимости от их форму даже сейчас нельзя интерпретировать только как результат те переходы, которые описываются термином интериоризация внешней активности. Это обязательно предполагает наличие также регулярно возникающие переходы в обратном направлении, от внутренней к внешней деятельности.

В социальных условиях, обеспечивающих всестороннее развитие людей, интеллектуальная деятельность неотделима от практической Мероприятия.Их мышление становится воспроизводимым до степени необходимость момента в целостной жизни индивидов.

Забегая немного вперед, сразу скажем, что взаимное переходы, о которых мы говорим, образуют наиболее важные движение объективной человеческой деятельности в ее историческом и онтогенетическое развитие. Эти переходы возможны, потому что внешняя и внутренняя деятельность имеют схожие общие черты структура. Раскрытие общих черт их структура кажется мне одним из важнейших открытий современной психологической науки.Таким образом, деятельность, которая внутренние по своей форме, происходящие из внешних практических деятельность, не отделена от нее и не стоит над ней, а продолжает сохранять существенную двоякую связь с Это.

3,5. Общая структура деятельности

Сообщество макроструктуры внешнего практического деятельность и внутренняя активность теоретически позволяет анализировать ее, первоначально абстрагируя его от формы, в которой он происходит.

Идея анализа деятельности как метод научного человеческого психология была предложена, как я уже сказал, в раннем произведения Л.С. Выготский. Понятие тупого («Инструментальные») операции, понятие целей и позже появилось понятие мотива («мотивационная сфера сознание »). Однако прошли годы, прежде чем при первом подходе можно было описать общие структура человеческой деятельности и индивидуального сознания. Этот первое описание теперь, спустя четверть века, появляется во многих способы неудовлетворительные и слишком абстрактные. Но именно благодаря его абстрактность, что его можно рассматривать как начальную отправную точку точка для дальнейшего исследования.

До этого момента мы говорили об активности в целом коллективное значение этого понятия. Однако на самом деле мы всегда должны иметь дело с конкретными видами деятельности, каждая из которых отвечает на определенная потребность субъекта, направлена ​​на объект этого потребность, гасится в результате ее удовлетворения и произведен снова, возможно, в другом, полностью изменен условия.

Отдельные конкретные виды деятельности могут различаться между собой по разным характеристикам: по форме, по методам их выполнения, по их эмоциональная интенсивность в зависимости от времени и пространства потребности в соответствии с их физиологическими механизмами, и Т. Д.Главное, что отличает одно занятие от другого, однако в этом различие их объектов. Это точно объект деятельности, который придает ему определенный направление. Согласно предложенной мною терминологии объект деятельности — ее истинный мотив. (Такое ограниченное понимание мотива как объекта (материального или идеального), который вызывает и направляет деятельность к самому себе, отличается от общепринятого понимания; но здесь не место для полемики по этому вопросу.) Подразумевается, что мотив может быть либо материальным, либо идеальным, присутствовать либо в восприятии, либо исключительно в воображении или в мысли. Главное, чтобы за деятельностью всегда стояла потребность, чтобы она всегда отвечала той или иной потребности.

Таким образом, понятие деятельности обязательно связано с понятием мотива. Мероприятия не существует без мотива; «Немотивированная» деятельность — это не деятельность без мотива, а деятельность с субъективно и объективно скрытым мотивом.Базовым и «формулирующим» являются действия, реализующие отдельные виды человеческой деятельности. Мы называем процесс действием, если он подчинен представлению результата, который должен быть достигнут, то есть если он подчинен сознательной цели. Точно так же, как понятие мотива связано с понятием деятельности, понятие цели связано с понятием действия.

Появление целенаправленных процессов или действий в деятельность возникла исторически в результате перехода человека к жизни в обществе.Активность участников совместно работа вызывается ее продуктом, который изначально напрямую отвечает необходимость каждого из них. Однако развитие даже простейшее техническое разделение работы обязательно приводит к изоляции как бы промежуточных частичных результатов, которые достигаются отдельными участниками коллективной трудовой деятельности, но которые сами по себе не могут удовлетворить потребности рабочих. Их потребности удовлетворяются не этими «промежуточными» результатами, а доля продукта их коллективной деятельности, полученная каждый из них через формы отношений, связывающих их одним другим, которые развиваются в процессе работы, то есть социальные отношения.

Легко понять, что «промежуточный» результат которой подчинены рабочие процессы человека, также должны быть выделены для него субъективно в виде представления. Это также изоляция цели, которая по выражению Маркса, «как закон определяет способ и характер его действия …. »

Выделение целей и формулирование подчиненных они приводят к кажущемуся разделению функций, которые раньше слились друг с другом в мотиве.Функция возбуждения: конечно, полностью сохранился в мотиве. Функция направление — другое дело: действия, реализующие деятельность, возбуждаемые его мотивом, но кажущиеся направленными к цели. Предположим, что активность человека пробуждается пищей; это также составляет его мотив. Однако для удовлетворения потребности в пище он должен выполнять действия, не направленные непосредственно на получение пищи. Например, целью данного человека может быть подготовка оборудования для рыбной ловли; независимо от того, будет ли он сам использовать подготовленное оборудование в будущем или передать его другим и получить часть общего улова, то, что вызвало его активность, и то, на что были направлены его действия, не идентичны; их совпадение представляет собой частный личный случай, результат определенного процесса, который мы обсудим.

Выделение целенаправленных действий, составляющих содержание конкретной деятельности, закономерно ставит вопрос о объединяющих их внутренних отношениях. Как уже было сказано, это не аддитивный процесс. Соответственно, действия — это не особые «единицы», которые входят в структуру деятельности. Человеческая деятельность существует только в форме действия или цепочки действий. Например, трудовая активность существует в рабочих действиях, школьная активность — в школьных действиях, социальная активность — в действиях (актах) общества и т. Д.Если мысленно вычесть из него действия, составляющие деятельность, то от деятельности не останется абсолютно ничего. Это можно выразить по-другому: когда перед нами происходит конкретный процесс, внешний или внутренний, то с точки зрения его отношения к мотиву он выглядит как человеческая деятельность, но когда он подчиняется цели, тогда он проявляется как действие или совокупность цепочки действий.

Кроме того, деятельность и действие представляют подлинные и несовпадающая реальность.Одно и то же действие может совершить различные виды деятельности и могут переходить от одного занятия к другому, показывая таким образом свою относительную независимость. Обратимся снова к корявой иллюстрации. Допустим, у меня есть цель — прибыть в точку N — и я это сделаю. Это понятно что у данного действия могут быть совершенно разные мотивы, что есть, чтобы реализовать совершенно разные виды деятельности. Напротив также очевидно, в частности, что тот или иной мотив может быть дано конкретное выражение в различных целях и, соответственно, может вызывать различные действия.

В связи с выделением понятия действия как основного и «Формулируя» деятельность человека (ее момент), необходимо принять во внимание эту едва начатую деятельность предполагает достижение ряда конкретных целей среди некоторые из которых связаны между собой строгой последовательностью. В другом слов, деятельность обычно осуществляется определенным комплексом действия, подчиненные определенным целям, которые могут быть изолированы от общая цель; при этих обстоятельствах происходит то, что характерным для более высокой степени развития является то, что роль общего назначения выполняется предполагаемым мотивом, который трансформируется благодаря тому, что он воспринимается как мотив-цель.

Один из вопросов, который возникает в связи с этим, — это вопрос формирование цели. Это очень важный психологический проблема. Дело в том, что только область объективно адекватных Цели зависят от мотива деятельности. Это субъективное изоляция целей, однако (то есть восприятие непосредственного результат, достижением которого реализуется данная деятельность, которая способна удовлетворить объективную по своему мотиву потребность), представляет собой особый процесс, который почти никогда не изучался.В лабораторных условиях или в педагогических экспериментах мы всегда ставим перед испытуемым, так сказать, «готовую» цель; по этой причине обычно не исследуется сам процесс целеобразования. Только в опытах, совпадающих по методике с известными опытами Ф. Хоппе, раскрывается этот процесс, даже если это одностороннее, но достаточно четкое представление с его качественной динамической стороны. Другое дело в реальной жизни, где формирование цели применяется как важный случай той или иной деятельности субъекта.В этом отношении сравним, например, развитие научной деятельности Дарвина и Пастера. Это сравнение является поучительным не только с точки зрения существования огромных различий в способах субъективной реализации изоляции целей, но и с точки зрения психологического содержания процесса их изоляции.

Прежде всего, в обоих случаях совершенно очевидно, что цели не надуманы, не ставятся предметом произвольно.Они есть дано при объективных обстоятельствах. Кроме того, изоляция и восприятие целей никоим образом не происходит автоматически, и это не мгновенный акт, но относительно долгий процесс апробации цели по действиям и по их объективной регистрации, если это возможно выражается таким образом. Человек, справедливо замечает Гегель, «не может определить цель своего действия, пока он не действует. … »

Еще один важный аспект процесса формирования цели состоит в конкретизации цели, в выделении условия его достижения.Но это нужно учитывать раздельно.

Любая цель, даже такая, как «достижение точки» N », объективно достигается в определенной цели. ситуация. Конечно, для сознания испытуемого цель может появиться в абстракции этой ситуации, но его действие не может быть отвлечено от него. По этой причине, несмотря на его намеренный аспект (что должно быть достигнуто), действие также имеет свой операционный аспект (как, какими средствами это можно достигнуто), что определяется не самой целью, а объективно-объектные условия ее достижения.В другом словами, выполняемое действие адекватно поставленной задаче; в Тогда задача — это цель, поставленная в конкретных обстоятельствах. За это причина того, что действие имеет особое качество, которое «формулирует» это конкретно, и особенно методы, с помощью которых удавшийся. Я называю методы совершения действий, операций.

Часто нет разницы между терминами действие и действие. Однако в контексте психологического анализа деятельности различение между ними абсолютно необходимо.Действия, как уже было сказано, связаны с целями, операции — с условиями. Предположим, что цель остается прежней; Однако условия, в которых он назначается, меняются. Тогда меняется именно и только оперативное содержание действия.

В особо наглядной форме несовпадение действия и операция появляется в действиях с инструментами. Очевидно, что инструмент — это материальный объект, в котором кристаллизованы методы и операции, а не действия или цели.Например, материальный объект может быть физически разбираются с помощью различных инструментов, каждый из которых определяет способ выполнения данного действия. Под определенных условиях, скажем, операция резки будет в других случаях более адекватной является операция пиления; предполагается здесь этот человек знает, как обращаться с соответствующими инструментами, нож, пила и т.д. сложные случаи. Предположим, что мужчина столкнулся с цель графического представления каких-то зависимостей, которые он обнаружил.Для этого он должен применить один метод или другой построения графов — он должен реализовать конкретные операции, и для этого он должен уметь их делать. В этом случае не имеет значения, как и при каких обстоятельствах или при использовании на каком материале он научился делать эти операции; что нибудь еще важно — в частности, что формулировка операция протекает совершенно иначе, чем формулировка цель, то есть начало действия.

Действия и операции имеют разное происхождение, разную динамику, и разные судьбы.Их происхождение лежит в отношениях обмен деятельностью; однако каждая операция является результатом преобразование действия, которое происходит в результате его включение в другое действие и его последующее «Технизация». Более простая иллюстрация этого процесса может быть формированием операции, выполнение которой, для Например, требуется вождение автомобиля. Первоначально каждая операция, например как переключение передач, формируется как действие, подчиненное специально для этой цели и имеет свой осознанный «Ориентационная основа» (П.Я. Гальперин). Впоследствии это действие включено в другое действие, имеющее сложную оперативный состав в действии, например, изменение скорость машины. Теперь переключение передач становится одним из способов достижение цели, операция, которая влияет на изменение скорости, и переключение передач теперь перестает выполняться как конкретный целенаправленный процесс: его цель не изолирована. Для сознание водителя, переключение передач в норме обстоятельства как бы не существовали.Он делает еще кое-что: Он сдвигает машину с места, поднимается по крутым склонам, водит машину быстро, останавливается в заданном месте и т. д. На самом деле эта операция может, поскольку известно, полностью исключить из деятельности водителя и выполняться автоматически. В общем, судьба операции рано или поздно становится функцией машины.

Тем не менее, операция никоим образом не представляет собой своего рода «обособленность» по отношению к действию, как и случай с действием по отношению к деятельности.Даже когда операция выполняется машиной, она все еще понимает действие предмета. В человеке, решающем проблему с калькулятору, при этом внемозговом связь; он находит в нем свою реализацию так же, как и в других ссылки. Только «сумасшедшая» машина, сбежавшая от человеческого господство может проводить операции, которые не осуществляются целенаправленного действия субъекта.

Таким образом, в общем потоке деятельности, формирующей человеческую жизнь, в его высшие проявления опосредованы психическим отражением, анализом в первую очередь выделяет отдельные (конкретные) виды деятельности по критерию вызывающих их мотивов.потом действия изолированы — процессы, которые подчинены сознательные цели, наконец, операции, которые напрямую зависят от условия достижения конкретных целей.

«Единицы» человеческой деятельности также составляют ее макроструктура. Особенность анализа, служащего для изолировать их, заключается в том, что это делается не путем нарушения человеческих деятельность до элементов, но раскрывая ее характеристики внутренние отношения. Это отношения, которые скрывают трансформации, происходящие по мере развития деятельности.Объекты сами могут стать стимулами, целями или инструментами только в системе Человеческая активность; лишенные связей внутри этой системы, они теряют свое существование как стимулы, цели или инструменты. Например, инструмент, рассматриваемый отдельно от цели, становится таким же абстракция как операция, рассматриваемая отдельно от действия, которое это понимает.

Для расследования деятельности требуется анализ, в частности, его внутренние системные связи. Иначе мы не будем в положение для решения даже самых простых задач — например, вынесение суждения о том, есть ли у нас действие или операция в данном случае.В этом отношении деятельность представляет собой процесс, который характеризуется непрерывно протекающим трансформации. Деятельность может потерять мотив, вызвавший ее, после чего он превращается в действие, реализуя, возможно, совсем другое отношение к миру, другая деятельность; наоборот, действие может превратиться в самостоятельное стимулирующее сила и может стать отдельным видом деятельности; наконец, действие может превратиться в средство достижения цели, в операцию способен осуществлять различные действия.

Мобильность отдельных «образующих» систем деятельности выражается, с другой стороны, в том, что каждый из них может стать меньшей долей или, наоборот, может включиться в сами подразделения, которые ранее были относительно независимыми. Таким образом, в в ходе достижения изолированной общей цели может произойти разделение промежуточных целей, в результате чего все действие разделено на серию отдельных последовательных действий; это особенно характерно для случаев, когда действие происходит разместить в условиях, которые препятствуют его выполнению уже сформулированных операций.Противоположный процесс состоит из консолидация обособленных единиц деятельности. Это тот случай, когда объективно достигнутые промежуточные результаты перетекают один в другой и субъект теряет сознание о них.

Соответствующим образом происходит фракционирование или, наоборот, консолидация «единиц» психического изображения: текст, скопированный неопытной рукой ребенка, ломается в его восприятии на отдельные буквы и даже на их графические элементы; позже в этом процессе единицы восприятия стать для него целыми словами или даже предложениями.

Невооруженным глазом процесс фракционирования или консолидация единиц деятельности и психической рефлексии — как во внешнем наблюдении, так и интроспективно — это едва различимый. Этот процесс может исследовать только средства специального анализа и объективные индикаторы. Среди этих показателей — это, например, так называемый онтокинетический нистагм, изменяющиеся циклы которых, как показали исследования, делают можно определить количество «единиц» движения входя в состав графических действий.Например, написание слов на иностранном языке существенно делится на меньшие единицы, чем написание обычных слов родного язык. Можно считать, что такое разделение явно появляется на окулограммах, соответствует разделу действия в операции, которые его составляют, которые, очевидно, проще и еще первичное.

Изоляция «единиц», составляющих деятельность, имеет первостепенное значение. значение для решения ряда серьезных проблем. Один из эти проблемы, о которых я уже говорил, — это проблема объединение внутренних и внешних процессов деятельности в их форма.Принцип или закон этого объединения состоит в том, что всегда проходит именно по «швам» конструкции описано.

Существуют отдельные действия, все ссылки которых кажутся по существу внутренняя; например, познавательная деятельность может быть такой деятельность. Чаще внутренняя деятельность, которая служит познавательный мотив осуществляется процессами, которые по существу внешний; это может быть либо через внешние действия, либо через внешние двигательные операции, но никогда не через их отдельные элементы.В то же самое относится и к внешней деятельности: некоторые действия и операции, которые реализуют внешнюю деятельность, могут иметь внутреннюю форма, как мыслительные процессы, но опять же конкретно только как действия или как операции, в их целостности и неделимости. Основа ибо такое преимущественно фактическое положение вещей лежит в самом характер процессов интериоризации и экстериоризации: Нет вид трансформации отдельных «осколков» деятельности возможно в целом, так как это не будет означать преобразование деятельности, но ее разрушение.

Разделение действий и операций в деятельности не исчерпывается его анализ. За деятельностью и регулированием ее психических образов идет грандиозная физиологическая работа мозга. Этот Сама по себе ситуация не требует доказательств. Проблема в что-то еще: найти те отношения, которые связывают активность субъекта, опосредованная психическим образом, и физиологические процессы мозга.

Взаимосвязь психического и физиологического рассматривается во многих психологических работах.В связи с изучение высшей нервной деятельности теоретически объясняется в Наибольшая деталь принадлежит С. Л. Рубинштейну, развившему идею, что физиологическое и психическое — одно и то же и конкретно рефлексивная, отражающая деятельность, но рассматриваемая от под разными углами зрения, и что его психологическое исследование логическое продолжение его физиологического исследования. Рассмотрение этих позиций как как и позиции других авторов, тем не менее, уводит нас от намеченной плоскости анализа.По этой причине, напоминая некоторые из изложенных положений, я ограничусь здесь только вопросами о месте физиологической функции в структуре объективной деятельности человека.

Замечу, что прежняя субъективно-эмпирическая психология была ограничивается убеждением в параллелизме психического и физиологические явления. На этом основании возник этот странный теория «психических теней», которая в любом из ее вариантов в сущность означала отказ от решения проблемы.С известная оговорка, это относится и к последующим теоретические попытки описать связь психологический и физиологический на основе представлений об их морфология и интерпретация психических и физиологических структуры с помощью логических моделей.

Другой альтернативой является отказ от прямой конфронтации между психическое и физиологическое и продолжить анализ активность на физиологическом уровне. Но здесь это необходимо преодолеть обычное противопоставление психологии и физиология как изучающая разные «вещи».”

Хотя функции и механизмы мозга составляют бесспорный предмет физиологии, из этого не следует что эти функции и механизмы должны оставаться вне сфере психологических исследований, что «что есть Цезарь должен быть отдан кесарю ».

Эта удобная формула избавляет от физиологических редукционизм ведет к еще большему греху, греху изоляции психика от работы мозга. Актуальные отношения, связывающие психология и физиология больше похожи на отношения между физиология и биохимия; прогресс в физиологии обязательно приводит к более глубокому физиологическому анализу до уровня биохимические процессы; с другой стороны, только развитие физиология (в более широком смысле биология) порождает те особые проблематики, которые составляют специфическую сферу биохимии.

Продолжая эту вполне условную аналогию, можно сказать, что психофизиологические (высшие физиологические) проблематика берет свое начало в развитии психологических науке, что даже такое фундаментальное понятие физиологии, как понятие условного рефлекса возникло в «Психические» эксперименты, как первоначально называл И. П. Павлов их. Впоследствии, как известно, по этому поводу И. П. Павлов сказал эта психология в своей фазе приближений объясняет « общие конструкции психических образований и физиология на их часть пытается продолжить проблему, чтобы понять эти образования как особое взаимодействие физиологических явления.Таким образом, исследование продолжается не от физиологии к психология, а от психологии к физиологии. «Первый из все, — писал Павлов, — важно понимать психологически, а затем перевести на физиологический язык.»

Самое главное, что переход от анализа деятельности анализу его психофизиологических механизмов отражают реальные переходы между ними. Теперь мы больше не можем приближаться к мозгу механизмы (психофизиологические) иначе, чем как продукт развитие объективной деятельности.Надо держать в Помните, что эти механизмы формируются по-разному в филогенезе и в условиях онтогенетического (особенно функционального) развития и поэтому не всегда появляются в одном и том же путь.

Филогенетически созданные механизмы являются предпосылками для активность и психическая рефлексия. Например, процессы зрительное восприятие как бы вписано в особенности структура зрительной системы человека, но только в виртуальном виде, как их возможность.Последнее, однако, не бесплатно психологическое исследование восприятия от проникновения в эти специфические особенности. Дело в том, что мы вообще можем сказать ничего о восприятии без ссылки на эти конкретные Особенности. Другой вопрос, должны ли мы сделать эти морфофизиологические особенности самостоятельный предмет изучения или следует ли наблюдать их функционирование в структуре действия и операции? Разница в этих подходах заключается в очевидно, как только мы сравним данные исследований, пусть скажем, продолжительность визуальных остаточных изображений и данные исследования постэкспозиционной интеграции сенсорных зрительных элементы в решении различных перцептивных задач.

Несколько иная ситуация, когда формирование механизмы мозга происходят во время функционального развития. Под В этих условиях данные механизмы предстают как новые «мобильные физиологические органы »(А.А. Ухтомский), новые« функциональные систем »(П. К. Анохин), оформившись, так сказать, до нашей глаза.

В человеке формирование функциональных систем, специфичных для происходит в результате овладения им инструментов (средств) и операции. Эти системы представляют собой не что иное, как внешний вид двигательные и умственные — например, логические — операции отложился, материализовался в мозгу.Это не простой «Кальку» их, а скорее их физиологическая аллегория. В чтобы прочесть эту аллегорию, необходимо использовать другую язык, другие единицы. Эти единицы — функции мозга, их ансамбли — функциональные системы.

В том числе в следственной деятельности на уровне функции мозга (психофизиологические) позволяют охватывают очень важные реальности, из которых экспериментальная психология фактически начала свое развитие. Это правда что первые работы посвящены, как тогда говорили, «Психологические функции» — сенсорные, мнемонические, факультативные, тонизирующие — были теоретически безнадежными независимо от значение того конкретного вклада, который они внесли.Это было случай, потому что эти функции исследовались изолированно от объективной деятельности субъекта, которую они осознали, что есть, как феномен определенных способностей — способностей дух или мозг. Суть дела в том, что в в обоих случаях они рассматривались не как вызванные деятельностью, а как вызывая это.

Факт изменчивости конкретного выражения психофизиологические функции в зависимости от содержания деятельности предмета стало очевидным очень быстро.Научный проблема, однако, заключалась не в установлении этой зависимости (она имела давно установлено в бесчисленных работах психологов и физиологов), но исследовать эти превращения деятельность, которая приводит к реконструкции ансамбля мозга психофизиологические функции.

Значение психофизиологических исследований состоит в том, что они раскрывают эти условия и последствия образования процессов деятельности, требующих реконструкции или формирование новых ансамблей психофизиологических функций, новых функциональные системы мозга для их выполнения.Простой Примером может служить формирование и консолидация операций. В инициирование той или иной операции, конечно, определяется наличие условий, средств и способов действия, которые составленные или ассимилированные извне; объединение, однако, одного элементарная ссылка на другой, образующий состав эксплуатации, их «сжатие» и перевод в нижние неврологического уровня, имеет место в подчинении физиологическому законы, с которыми психология не может не считаться.Даже для учебы, например, из-за внешних двигательных или психических привычек мы всегда интуитивно зависят от эмпирически составленных представлений о мнемоническая функция мозга («повторение — мать обучения »), и нам только кажется, что нормальный мозг психологически немой.

Другое дело, когда расследование требует точного квалификация изучаемых процессов деятельности, в частности активность, возникающая в условиях дефицита времени, повышенная требования, точность, выбор и т. д.Здесь психологическая расследование деятельности не может не включать в качестве особой проблемы анализ деятельности на психофизиологическом уровне.

В инженерной психологии проблема разделения деятельности на его элементы, определяя их временные характеристики и пропускная способность раздельного приема и «выхода» аппараты, становится наиболее актуальным. Концепция элементарного операции были введены, но в совершенно ином смысле, а не в психологическом, а в, так сказать, логико-техническом смысл, который продиктовал необходимость расширения метода анализ машинных процессов к человеческим процессам, участвующим в работа машины.Такое фракционирование активности для формального описания и применения теоретико-информационные меры, однако, столкнулись с Дело в том, что это привело к полному исчезновению основных формирование деятельности из области исследования; его главный определяющими факторами и действиями были, так сказать, дегуманизированный. Кроме того, было неправильно отказываться от изучения деятельность, которая вышла бы за пределы анализа его общая структура.Так возник особый спор: с одной стороны, в то время как их различные связи с миром служат основу для выделения «единиц» деятельности, индивида вступление в социальные отношения в этом мире может инициировать деятельность со своими целями и объективными условиями перед подразделениями можно разделить дальше в рамках данной системы анализ; с другой стороны, проблема изучения внутримозговых процессы, требующие дальнейшего разделения этих единиц, по-прежнему настаивал.

В связи с этим в последние годы получила развитие идея «Микроструктурный» анализ деятельности, проблема, которая состоит в объединении генетического (психологического) и количественного (информационные) подходы к деятельности. Необходимо было ввести понятия «функциональные блоки», прямые и обратные связи между ними, образующие структуру процессы, реализующие деятельность физиологически. Вот предполагалось, что эта структура полностью соответствует макроструктура деятельности и что изолирующие отдельные «Функциональные блоки» позволяют более глубокий анализ продолжая меньшими частями.Однако здесь мы сталкиваемся с сложная теоретическая проблема: понимание этих отношений соединяющие между собой внутримозговые структуры и структура осуществляемой ими деятельности. Дальнейшее развитие микроанализа активности обязательно принесет эту проблему вперед. Сама процедура, например, расследования обратного связи возбужденных элементов сетчатки глаза и мозга структур, отвечающих за построение первичных зрительных образов, на основе регистрации только происходящих явлений из-за последующей обработки этих первичных изображений в таких гипотетические «семантические блоки», функция которых определяется системой отношений, которые по самой своей природе кажутся экстрацеребральными — а это значит нефизиологический.

В зависимости от характера их посредничества переводы о которых мы говорим, сопоставимы с переводами, которые соединить технологию производства и само производство. Из курсовое производство осуществляется с помощью инструментов и машин, и в этом смысле производство оказывается следствием их функционирование; однако инструменты и машины берут начало в производстве, это уже категория не техническая, а социально-экономический.

Я позволил себе представить это сравнение только с одним в уме: выделить идею о том, что анализ деятельности на психофизиологический уровень, хотя доказывает возможность адекватного использования точных индикаторов, языка кибернетики и теоретико-информационных мер, все же неизбежно абстрагируется от рассмотрения деятельности как системы, инициированной живыми отношениями.Проще говоря, объективная деятельность, как и психические образы, не производится мозгом, а является его функцией, которая заключается в том, что образы реализуются с помощью физических органов субъекта.

Как уже было сказано, анализ структуры мозговые процессы, их блоки или созвездия, представляют Дальнейшее разделение деятельности, ее моменты. Такое разделение не только возможно, но и часто неизбежно. Нужно только четко осознавать тот факт, что он передает следствие деятельности до особого уровня, до уровня изучения переход от единиц деятельности (действий, операций) к единицам мозговых процессов, реализующих их.Я хочу особенно подчеркну, что я говорю именно об изучении переходы. Это отличает так называемые микроструктурные анализ объективной деятельности из исследования высшей нервной активности в понятиях физиологических процессов мозга и нейронные механизмы, данные которых можно сравнить только с соответствующие психологические явления.

С другой стороны, исследование церебральных процессов которые осознают, что деятельность ведет к демистификации концепции «Психические функции» в прежнем классическом значении — это связка факультетов.Становится очевидным, что это проявление общих функциональных физиологических (психофизиологические) свойства, которые обычно не существуют как отдельные единицы. Нельзя, например, думать о Мнемоническая функция, отделенная от сенсорной, или наоборот. В другими словами, только физиологические системы функций реализуют перцептивные, мнемонические, двигательные и другие операции. Но позволь мне Повторюсь, операции нельзя сводить к этим физиологическим системы. Операции всегда подвержены объективно-субъективному, то есть внемозговые, отношения.

Как отмечает Л.С. Выготский, нейропсихологические и патопсихологические — еще один очень важный способ проникновения в структуру деятельности головного мозга. Их общий психологическое значение в том, что они позволяют наблюдать активность в ее перерождении в зависимости от исключения отдельных части мозга или характер более общих нарушения его функции, выражающиеся в психических болезнь.

Отмечу лишь некоторые данные, полученные из нейропсихологии.В качестве отличная от наивной психоморфологии, которая локализует внешне различные психологические процессы, однозначно связывая их с функционирование отдельных мозговых центров (центров речи, письма, мышление концепциями и др.), нейропсихологические исследования указал, что эти сложные процессы социально-исторического происхождения, формируются в течение жизни, имеют динамичный и системный локализация. В результате сравнительного анализа обширных данные, собранные в экспериментах с людьми, больными различными При нарушении локализованных центров мозга возникает картина того, как в его морфологии специфически «откладываются» различные «компоненты» деятельности человека. ^[1]

Таким образом, нейропсихология со своей стороны, то есть с точки зрения структур мозга — позволяет проникнуть в «исполнительные механизмы» деятельности.

Отказ отдельных отделов головного мозга, приводящий к нарушение того или иного процесса, представляет другой возможность: исследовать в этих абсолютно идеальных условиях функциональное развитие этих частей, которые появляются здесь в форма их восстановления. Точнее, это относится к восстановление внешних и мысленных действий, ношение из которых стало невозможным для пациента в результате тот факт, что центральное возмущение исключило одно из звеньев одного операция или другое, чтобы эти действия выполнялись.Чтобы обходить предварительно тщательно диагностированный дефект пациента, исследователь проектирует новый состав операций, способных выполнения данного действия, а затем активно формулирует в пациенту новый состав, в котором поврежденное звено не участвовать, но вместо этого содержит ссылку, которая при нормальном условий, является избыточным или даже не участвующим.

Нет необходимости говорить об общепсихологическом значении этого направления исследования; это самоочевидно.

Конечно, нейропсихологические исследования, как и исследования психофизиологии, обязательно представьте проблема перехода от экстрацеребральных отношений к внутримозговые. Как я уже сказал, эта проблема не может быть решается путем прямых сравнений. Его решение заключается в анализ работы системы объективной деятельности как целое, в которое также входит функционирование физического субъект — его мозг, его органы восприятия и движение.Законы, управляющие процессами этого функционирования , конечно, очевидны только до тех пор, пока мы не перейдем к исследование объективных действий, которые осуществляют эти процессов или изображений, которые могут быть проанализированы только путем исследования деятельность человека на психологическом уровне. Не отличается ситуация при переходе с психологического уровня исследование к полностью социальному: только здесь переход к новое, то есть социальные законы, происходит как переход от исследования процессов, которые реализуют взаимосвязь лиц к расследованию отношений, которые реализованы совместной деятельностью индивидов в обществе развитие из которых подчиняется объективно-историческим законам.

Таким образом, системное исследование человеческой деятельности также должно быть анализ по уровням. Именно такой анализ позволит преодолеть противостояние физиологические, психологические и социологические, а также преобразование одного из них в другое.

NB. Этот абзац был изменен после сравнения с русским оригиналом для более точного отражения намерений автора.— МВД.

Глава 4: Деятельность и сознание

Что такое поток в психологии? Определение и 10+ действий для стимулирования потока

Вы когда-нибудь были полностью погружены в задачу? Не обращая внимания на внешний мир, сосредоточенный только на собственном прогрессе и на том, что происходит прямо здесь и сейчас? Может быть, вы занимались чем-то, что любите, например, играли музыку или занимались определенным видом спорта, прежде чем осознали, что время полностью прошло для вас?

Если вы ответили утвердительно на любой из этих вопросов, вероятно, вы находились в состоянии потока.

Flow — одно из самых приятных состояний жизни, которое полностью окутывает нас настоящим и помогает нам быть более творческими, продуктивными и счастливыми. Здесь вы найдете некоторую информацию об истоках концепции потока, ее важной роли в позитиве и ее значении как для отдельных лиц, так и для групп.

Мы рассмотрим различные способы измерения потока, а также некоторые действия и способы активировать собственное состояние потока.

Перед тем, как продолжить чтение, мы подумали, что вы могли бы загрузить наши 3 бесплатных упражнения по позитивной психологии . Эти научно обоснованные упражнения исследуют фундаментальные аспекты позитивной психологии, включая сильные стороны, ценности и сострадание к себе, и дадут вам инструменты для улучшения благополучия ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Вы можете бесплатно скачать PDF здесь .

Что такое понятие и значение потока?

Psychological Flow отражает позитивное психическое состояние, когда вы полностью поглощены, сосредоточены и вовлечены в свою деятельность в определенный момент времени, а также получаете удовольствие от участия в этой деятельности.Возможно, состояние потока, в просторечии называемое «в зоне», лучше всего описано одним из участников, опрошенных на самых ранних этапах «исследования потока» (Csikszentmihalyi and Csikszentmihalyi, 1988: 195):

«Мои мысли не блуждают. Я ни о чем другом не думаю. Я полностью вовлечен в то, что делаю. Мое тело чувствует себя хорошо. Кажется, я ничего не слышу. Кажется, что мир отрезан от меня. Я меньше осознаю себя и свои проблемы ».

Михай Чиксентмихайи , позитивный психолог, которому приписывают популяризацию концепции потока, предлагает другое определение психического состояния «в потоке» в своем интервью журналу Wired magazine:

«… быть полностью вовлеченным в деятельность ради нее самой.Эго отпадает. Время летит. Каждое действие, движение и мысль неизбежно следует из предыдущего, как джаз. Вовлечено все ваше существо, и вы максимально используете свои навыки ».

Если это что-то похожее на другие психические состояния, например, те, которые могут облегчить медитация или йога, может быть интересно отметить, что подобные идеи встречаются в буддийской, даосской и индуистской литературе. Короче говоря, Flow можно представить как (Csikszentmihalyi and Csikszentmihalyi, 1988: 36):

«целостное ощущение, которое люди испытывают, когда действуют с полной вовлеченностью.”

Теория и психология потока

Теория потока заинтересовала исследователей позитивной психологии Якоба Гетцельса и Михали Чиксентмихайи, когда они изучали творческий процесс в 60-е годы (Getzels & Csikszentmihalyi, 1976).

Наблюдая за работой художника, Чиксентмихайи был заинтригован их целеустремленностью, уникальностью и настойчивостью продолжать рисовать, несмотря на дискомфорт, усталость или голод.Однако, закончив картину, художник полностью перестал проявлять интерес к завершенной работе.

Csikszentmihalyi (1975) затем направил свои исследования в другие области, рассматривая обстоятельства и субъективную природу этого связанного с удовольствием феномена у танцоров и шахматистов, и это лишь некоторые из них. Стало очевидно, что состояние потока обусловлено как минимум двумя ключевыми факторами: целями и обратной связью.

Во-первых, оптимальное состояние потока создавалось, когда люди решали задачи, которые, по их мнению, находились на уровне, необходимом для их навыков.Другими словами, ни слишком сложно, ни слишком легко, чтобы быть скучным.

Во-вторых, у них были недвусмысленные краткосрочные цели и они мгновенно получали отзывы о своем прогрессе. Это последнее условие позволило им осознать свой прогресс и соответственно изменить свои целенаправленные действия.

На протяжении всего этого времени люди описывали пребывание «в потоке» как очень приятное занятие. Им нравилось контролировать выполнение задачи, в основном благодаря постоянной обратной связи, которую они получали. В конце концов, они обнаружили, что все, что они делали, приносит им большую выгоду (Ставру и др., 2015).

Поток и позитивная психология

Естественно, следующим интересным моментом для позитивных психологов стало то, как можно создать, контролировать и понять Поток по отношению к другим аспектам личности, которые позволяют нам процветать.

Flow стал увлекательным для позитивных психологов, которые уже смотрели на производительность, ориентацию на цели, креативность, внимание и, конечно же, на эмоции. Лишь немного позже эта концепция стала более популярной среди таких исследователей, как Deci и Ryan (1985), которые интересовались потоком в рамках внутренней мотивации.

Что наиболее важно, это считалось огромной частью улучшения нашего человеческого опыта, поскольку его роль в осмысленной жизни (Селигман, 2002: 249). Жизнь, в которой мы используем наши достоинства и сильные стороны для «чего-то гораздо большего», чем мы есть, и где мы тратим меньше времени на беспокойство о неаутентичном и приземленном. Где нас меньше раздражает скука из-за слишком простого или подавляет разочарование из-за слишком сложного.

Понимание того, как войти в состояние потока и поддерживать его, поэтому рассматривается как отличный способ получить удовольствие от деятельности, которой мы занимаемся.

Работа Михая Чиксентмихайи

Csikszentmihalyi часто описывает Flow как autotelic . Опыт autotelic довольно просто описывает деятельность, которая является приятной, доставляющей удовольствие и внутренне мотивирующей.

Возможно, немного легче понять, как основополагающая работа Чиксентмихайи повлияла на область позитивной психологии, если мы рассмотрим девять различных измерений, составляющих эту концепцию.

Универсальные факторы потока, согласно исследованиям Чиксентмихайи (1990; Nakamura and Csikszentmihalyi, 2002), включают:

1. Баланс между вызовом и навыками;
2. Слияние действия и осведомленности;
3. Четкие цели;
4. Однозначный отзыв;
5. Концентрация на текущей задаче;
6. Чувство контроля;
7. Потеря самосознания;
8. Трансформация времени; и
9. Опыт Autotelic.

В оставшейся части статьи мы рассмотрим их подробнее, а также некоторые триггеры состояния потока, которые помогают поместить их в контекст.

Поток: Психология оптимального опыта (книга)

В популярной книге Чиксентмихайи состояние потока включает в себя значимые моменты жизни, которые делают ее достойной жизни:

«Вы знаете, что то, что вам нужно сделать, возможно, даже если это сложно, и чувство времени исчезает. Вы забываете о себе. Вы чувствуете себя частью чего-то большего »

Используя различные тематические исследования, Михали рассматривает способы, с помощью которых мы можем войти в Flow и максимально использовать его — как работники, так и индивидуально.Конечная цель? Чтобы обогатить нашу жизнь, занимаясь любимым делом. Вместо того, чтобы зацикливаться на скуке или разочаровываться из-за чрезмерно сложных задач, занятия тем, что нам больше всего нравится, в зоне потока помогает нам проникнуться большим смыслом жизни.

Csikszentmihalyi также дает нам множество примеров того, как люди используют Flow, чтобы упорядочить наш сознательный разум, давая нам ощущение, что мы контролируем наше внутреннее счастье. Управляя своим собственным оптимальным опытом, мы достигаем своего рода мастерства.

Его книгу, безусловно, стоит прочитать, она предлагает понимание того, как мы можем поощрять Flow различными способами в нашей жизни. Это дает нам отличные идеи относительно выявления и использования возможностей Flow в нашей повседневной работе, а также использования его для достижения наших более широких амбиций.

Диаграмма состояния потока и шкала

Диаграмма состояния потока Чиксентмихайи

Диаграмма состояния потока Михая Чиксентмихайи (не путать с обычной блок-схемой) основана на его многолетних исследованиях, которые, как уже отмечалось, начались еще в 60-х годах.Иногда называемая моделью потока , восемь различных зон изображены, как показано ниже.

Ключевые параметры, которые следует рассмотреть здесь, как мы уже упоминали, можно увидеть на осях диаграммы из книги Чиксентмихайи (1998) Finding Flow — воспринимаемый баланс (или соотношение) между вызовом и навыками. Когда они оба находятся на оптимальном высоком уровне, условия идеальны для перехода в состояние потока.

Шкала состояния потока Чиксентмихайи

Шкала состояния потока (FSS) наиболее часто используется в академических исследованиях и в спортивной психологии (Jackson & Marsh, 1996).Инструмент из 36 пунктов измеряет девять измерений потока по девяти шкалам из четырех пунктов; они имеют прямое отношение к тем измерениям, которые определены и описаны в более ранней работе Чиксентмихайи (1990).

Шкалы состоят из вопросов по 5-балльной шкале Лайкерта и, как правило, вводятся либо при помощи просьбы участника вспомнить конкретный опыт Потока, либо как оценок потока после события . Некоторые образцы элементов показаны ниже. Сами шкалы Лайкерта являются стандартными и единообразными на протяжении всего теста, от Совершенно не согласен (1) до Совершенно согласен (5) (Jackson & Marsh, 1996).

1. Мне бросили вызов, но я верил, что мои навыки позволят мне справиться с этим.
2. Мое внимание было полностью сосредоточено на том, что я делал.
3. Мне очень понравилось.
4. Не было никаких усилий, чтобы сосредоточить внимание на происходящем.
5. Я чувствовал себя достаточно компетентным, чтобы соответствовать высоким требованиям ситуации.
6. Меня не волновало, как я себя представляю.
7. Задача и мои навыки были на одинаково высоком уровне.
8. Я делал вещи спонтанно и автоматически, не думая.
9. Временами казалось, что все происходит в замедленном темпе.

С момента первоначальной конструкции прибор был адаптирован для повышения его способности измерять определенные размеры, что привело к более короткому FSS-2 и шкале Dispositional Flow-2 (DFS-2) (Jackson & Eklund, 2002).

Все три шкалы, которые мы рассмотрели, достаточно хорошо работают как психометрически надежные инструменты — два исключения из этого относятся к более низкой внутренней согласованности субшкал самосознания и времен в коротких тестах (Marsh & Джексон, 1999; Джексон и др., 2008).

Взгляд на поток и счастье

Как психологическое, так и субъективное благополучие были эмпирически связаны со временем многочисленными исследователями (например, Bryce & Haworth, 2002; Heo et al., 2010). По самой своей природе Поток также связан с понижением (или потерей) самосознания, предполагая, что он, по крайней мере, связан со счастьем — если не средством ощущения положительных эмоций.

Действительно, счастье и чувство награды связаны с автотелическим опытом пребывания в состоянии Потока, хотя индивидуальные действия, в которых мы все участвуем, чтобы войти в это состояние, различны.

Исследование опыта потока

До сих пор мы довольно кратко рассмотрели, как концепция потока использовалась с другими теоретическими основами для улучшения нашего понимания этой концепции. Здесь мы немного рассмотрим, как исследования опыта Flow сыграли роль в других областях, а также об особенно интересном воспринимаемом «пробеле» в литературе — представлении Чиксентмихайи об автотелической личности.

The Flow Experience онлайн

Неудивительно, что концепция Flow завоевала популярность среди маркетологов, рекламодателей, преподавателей, дизайнеров игр и других людей, работающих в областях, которые сильно связаны с User Experience (UX).В большинстве случаев это было связано с опытом пользователей Flow в Интернете. Хоффман и Новак (1996: 57) зашли так далеко, что предположили, что «Поток — это« клей », удерживающий потребителя в гипермедийной компьютерной среде» .

Вот некоторые интересные примеры разнообразных находок.

Исследование программ обучения через Интернет в 2007 году, в котором Чой и его коллеги обнаружили положительную взаимосвязь между участниками, испытывающими Flow, и результатами их обучения;

Эмпирическое исследование Хоффмана и Новака (1996) о том, как опыт Flow может положительно повлиять на отношение и поведенческие намерения пользователей Интернета в онлайн-маркетинге.Было также высказано предположение, что опыт Flow увеличивает воспринимаемый контроль пользователей над своим покупательским поведением;

Киили (2005), в котором комментируется вполне реальная возможность разработки обучающих компьютерных игр, которые облегчают процесс обучения Flow для улучшения обучения и отношения игроков — «экспериментальная игровая модель»; и

Исследование Ретти (2001) о том, что она называет «Интернет-потоком», в котором используется метод выборки опыта для более тщательного изучения роли различных факторов, таких как скорость загрузки, баннерная реклама и многое другое, на поведение потребителей.

Все эти блестящие исследования — отличное продолжение для терапевтов, желающих глубже понять опыт Flow и его приложения 21-го века. Они также являются прекрасными примерами того, как концепция Чиксентмихайи (1975) продолжает помогать нам понять наше собственное стремление к счастью, целенаправленное и исследовательское поведение на повседневной основе.

Опыт потока и социальные взаимодействия

Еще одна интересная область исследования опыта Потока касается нашего положительного субъективного опыта на межличностном уровне (Magyaródi & Olah, 2017).В этом относительно новом исследовании использовался вопросник о состоянии потока — еще одна мера опыта потока — чтобы раскрыть понимание опыта потока в совместной совместной деятельности.

Результаты показывают, что «социальный» поток действительно может повысить интенсивность самого опыта: участники, координирующие свои действия вместе, стали более поглощенными поставленной задачей. Авторы утверждают, что эти результаты могут иметь значение для нашего социального развития.

Автотелическая личность

Концепция аутотелической личности часто используется для объяснения разнообразных способностей людей испытывать поток на работе, или в целом.По сравнению с некоторыми другими приложениями концепции потока, она реже встречается в академической литературе — по крайней мере, в эмпирических исследованиях.

Аутотелическая личность описывает склонность людей заниматься деятельностью по причинам, связанным с внутренней мотивацией. Другими словами, они могут получать больше удовольствия от самой задачи, чем от преследования будущей цели, и им легче сосредоточиться «без усилий» на текущей задаче (Csikszentmihalyi, 2002; Engeser and Rheinberg, 2008).Некоторые исследования показывают, что они также могут быть более способными к саморегулированию (Keller and Blomann, 2008).

Мозговые волны и нейробиология

Интерес к нейробиологии, лежащей в основе Flow, начал расти совсем недавно, во главе с нейрокогнитивным исследователем Арне Дитрихом. Пожалуй, одним из наиболее легко понятных открытий, сделанных с точки зрения непрофессионала, является то, что физическая активность дает «сфокусированным» областям мозга небольшой отдых. Затем разрешается брать на себя другие области, которые временно освобождают нас от таких процессов, как самосознание и разговор с самим собой, и приводят нас в более расслабленное и творческое состояние (Dietrich, 2004).

С научной точки зрения, это транзиторная гипофронтальность и относится к менее задействованной префронтальной коре. Поскольку наша префронтальная кора отвечает за высшие когнитивные процессы, включая саморефлексию, аналитическое мышление и другие способности метасознания, наша неявная система может играть большую роль. В результате происходит легкая обработка информации, и мы входим в очень желаемое состояние потока.

Как войти в состояние потока сознания

Войти в состояние потока можно несколькими способами.У всех разные триггеры и разные занятия, которые им нравится делать. В следующих двух разделах мы рассмотрим различные действия, которые обычно связаны с состоянием потока, и некоторые триггеры, с которыми вы, возможно, уже знакомы из прошлого опыта.

10+ действий, помогающих достичь состояния потока

Хорошая новость заключается в том, что иногда достичь состояния потока так же просто, как заниматься любимым делом. Выберите занятие, которое вам нравится, от виндсерфинга или верховой езды до сочинения музыки или танцев.Примеры вопросов:

Я больше всего ценю Flow, потому что он…

1. Вдохновляет меня на творческое решение задач;
2. Дает мне почувствовать себя единым целым со всем, что происходит;
3. Это единственный раз, когда я могу выключить свой список дел;
4. Позвольте мне поделиться удивительными моментами с другими.

Чаще всего бываю в Flow…

1. В одиночку или с плотной командой, которая может не отставать;
2. С людьми, чтобы мы могли зарабатывать энергию друг друга;
3. Когда я одна, я могу глубоко сосредоточиться;
4. В безмятежной обстановке, где я чувствую связь с чем-то большим, чем я сам.

Я нахожу поток, когда…

1. Мое сердце бьется, адреналин накачивается, и настало время сделать или сломать;
2. Мы все поглощены моментом вместе и чувствуем связь с чем-то большим, чем мы сами;
3. Все прекрасно и без усилий — все происходит идеально;
4. Проходят часы, я теряюсь в работе и придумываю что-то удивительное.

Это действие приведет вас к большему количеству действий, которые вы можете предпринять для достижения состояния потока, открыв свой «профиль потока».Ниже приведены несколько примеров профилей.

Hard Charger — в этом случае ваша деятельность будет включать:
«… приключенческий спорт. Катание на лыжах, сноуборде, серфинге, прыжках с парашютом, катание на горных велосипедах, ММА, скалолазание, гонки и пейнтбол — все это обеспечивает желаемую интенсивность. Вы предпочитаете нетрадиционные, нестандартные путешествия. Маршруты вас интересуют меньше, чем культурное погружение ».

Flow Goer — ваша деятельность может включать в себя такие вещи, как медитация , йога и ретриты, экстатические танцы и другие виды деятельности, связанные с самоанализом.

Deep Thinker — достижение состояния потока часто связано с такими действиями, как перезарядка от занятий, садоводство, походы, игра на музыкальном инструменте и размышления .

В проекте Flow Genome можно найти больше профилей потока, а также десятки идей для действий, в которых вы можете принять участие.

Мы также включили некоторые из самых популярных физических нагрузок ниже:

• Yoga — контролируемое дыхание и тихая обстановка — отличные условия для сосредоточения ваших мыслей на том, что вы делаете в настоящем, здесь и сейчас.Некоторые считают, что при правильном соотношении вызовов и навыков в плане баланса и растяжки йога очень способствует достижению состояния потока;
• Плавание — если вы любите более интенсивные физические нагрузки, плавание позволит вам сосредоточиться на технике и дыхании. Кроме того, когда вы находитесь в воде, вас мало что отвлекает;
• Бег — уровни сложности очень просто установить во время бега, что позволяет вам найти идеальный баланс со своими способностями для достижения состояния потока.Если вы обнаружите, что иногда склонны «разговаривать с самим собой» во время бега или обдумывать вещи, может помочь послушать музыку или хорошую аудиокнигу; и
• Скалолазание — это занятие довольно часто упоминалось в более ранних исследованиях Чиксентмихайи и других, благодаря его способности обеспечивать гибкое сочетание физических нагрузок и концентрации.

Дополнительные сведения о действиях потока см .: Вызвать состояние потока с помощью этих 11 действий и упражнений

17 Триггеров состояния потока, вызывающих поток

Так что же такое «триггер состояния потока»? Несколько лет назад соучредитель проекта Flow Genome Project Стивен Котлер опубликовал блестящую статью в Harvard Business Review.

В своем проницательном комментарии к Потоку в организации он поделился 17 триггерами состояния потока из своей книги Восстание Супермена: Расшифровка науки о высших возможностях человека .

Вкратце, триггеры потока — это условия (как их часто описывает Чиксентмихайи), которые облегчают вход в состояние потока. Эти триггеры состояния потока могут быть одного из четырех типов: психологический, экологический, социальный или творческий.

Психологические триггеры

Следующие четыре стратегии являются внутренними и работают, фокусируя наше внимание на настоящем; что прямо перед нами или чем мы занимаемся.Для всех перечисленных выше действий по достижению состояния потока наличие этих триггеров определенно может помочь процессу. В их числе:

1. Интенсивная концентрация — Когда мы уделяем все внимание определенной задаче. Мы не занимаемся делами с другими. Как художник Чиксентмихайи, мы одиноки.
2. Ясность цели — многочисленные исследования, которые мы уже упоминали (и весь более широкий диапазон), подтверждают идею о том, что цель, над которой мы работаем, должна быть недвусмысленной.По словам Котлера, это означает, что поставленная задача должна быть четко очерчена, чтобы наш разум мог сосредоточиться на текущем моменте и действии. Вместо того, чтобы гадать, каким может быть следующий шаг.
3. Немедленная обратная связь — Как говорит Котлер: «Четкие цели говорят нам, что мы делаем; немедленная обратная связь подсказывает нам, как это сделать лучше ». Мгновенная обратная связь также выравнивает нашу осведомленность и внимание, согласно ранним определениям Чиксентмихайи природы состояния потока.
4. Соотношение задач и навыков — слишком сложные задачи могут заставить нас чувствовать себя подавленными, неподготовленными к их решению и тревожными.С другой стороны, слишком простая задача может вызвать скуку. Котлер считает, что для запуска потока цель должна находиться на полпути между этими двумя крайностями.

Триггеры окружающей среды

В отличие от четырех психологических триггеров, которые мы рассмотрели выше, триггеры среды — это аспекты нашего окружения, которые помогают нам глубже войти в состояние потока.

5. Серьезные последствия — Наша концентрация и внимание инстинктивно повышаются, когда мы чувствуем опасность в окружающей среде.Это субъективная и предполагаемая угроза, для некоторых это может быть публичное выступление или обращение к другому человеку. По словам Котлера, для спортсменов-экстремалов это может быть более непосредственная физическая опасность.
6. Богатая среда — Когда мы находимся в новой, сложной, динамичной или непредсказуемой среде, наша концентрация и внимание усиливаются. Что касается сложности окружающей среды, это переключает наше внимание на различную информацию, направляемую нам.
7. Глубокое воплощение — Здесь Котлер имеет в виду полное физическое осознавание, и когда мы кратко обсуждаем Поток в спортивной психологии, это может иметь больше смысла.Вкратце, это связано с нашим чувством контроля над своей физической работоспособностью и связью между этим воспринимаемым контролем и достижением цели.

Социальные триггеры

Социальные триггеры имеют большое значение, если мы пытаемся увеличить поток группы . Некоторые практические приложения могут включать командные виды спорта и динамику рабочих групп.

8. Серьезная концентрация — мы не одиноки для этого типа Потока, скорее нам нужно сосредоточиться как команда на настоящем, не отвлекаясь от посторонних.
9. Ясные общие цели — хотя Котлер ранее упоминал четкую цель как психологический триггер, это имеет значение для того, как мы общаемся в группах.
10. Хорошее общение — обращать внимание на то, что другие вносят в групповые обсуждения, и опираться на них.
11. Знакомство — это относится к коллективному языку внутри группы, выходит за рамки вербального выражения и включает невербальные сигналы. Легко увидеть, как это может быть тесно связано с организационной культурой в рабочем контексте.
12. Равное участие и уровень квалификации — на рабочем месте это означает, что разные участники должны играть равную роль в выполнении проекта. Это связано с идеей о том, что определенное соотношение задач и навыков идеально подходит для членов группы, которые одинаково подготовлены для выполнения задачи.
13. Риск — сильная параллель для этого с триггером «Rich Environments» для частных лиц. Котлер прекрасно связывает это с идеей о том, что инновации и риск идут рука об руку.
14. Чувство контроля — без возможности связать наши групповые действия с коллективной целью нет искры внутренней мотивации. Мы также не будем чувствовать себя достаточно подготовленными для выполнения задач, которые кажутся слишком сложными.
15. Внимательно слушайте — к тому, что говорится здесь и сейчас.
16. Всегда говори «да» — по словам Котлера, «взаимодействие должно быть скорее аддитивным, чем аргументированным», так как это одновременно создает импульс и поддерживает дух сотрудничества.

Творческие триггеры

17. Creativity — Котлер раскрывает эту концепцию в распознавании образов и принятии риска. Подумайте, как знаменитое яблоко упало на голову Ньютону до того, как он смело предложил концепцию гравитации, чтобы лучше понять, что он обсуждает. Поток запускает творчество, которое запускает поток и т. Д. В эффекте домино.

Медитация и поток

У медитации и потока много общего — потеря самосознания и, если все сделано правильно, различное чувство времени и нашего окружения.Тренер и мастер боевых искусств Стейси Немур поделилась некоторыми советами по использованию медитации для перехода в состояние потока в своей превосходной статье Huffington Post , некоторые примеры включают:

1. Расслабление глаз и сосредоточение внимания на дыхании — при занятии любым видом спорта или занятиями, которые вы выбрали. « Почувствуйте, как тело следует, это очистит и успокоит разум и тело », — пишет она.
2. Не мешайте себе — чтобы программировать на успех, по словам Немур, важно «слиться со своими высшими представлениями о себе» .Медитация может помочь нам объединить наш разум, тело и дух в этом по-настоящему сфокусированном состоянии Потока, когда мы настроены на наши цели. И, конечно же, чувство контроля над нашими навыками для их достижения.
3. Подключитесь к своей полной творческой силе — с практикой медитация позволяет нам перейти в измененное состояние сознания, когда мы захотим. Это та же самая постоянная практика, с которой будут знакомы спортсмены: по мере того, как мы получаем больше опыта в тренировках или аналогичных занятиях, мы можем научиться отключать отвлекающие факторы, как внутренние, так и внешние.

Важность потока на рабочем месте

На рабочем месте Flow имеет огромное значение для производительности. Все мы слышали старую поговорку : «Выберите работу, которую любите, и вы не будете работать ни дня в своей жизни» .

Однако в реальности 21 века отвлекающих факторов предостаточно. От гудящих телефонов до постоянных уведомлений по электронной почте — мы гораздо лучше подготовлены, чтобы сосредоточиться на текущих задачах и наслаждаться ими, если мы можем войти в состояние потока.

Если углубиться в статью HBR Kotler, можно сказать, что Flow может иметь много преимуществ на рабочем месте — начиная с более быстрого обучения.

Ссылаясь на военное исследование DARPA, он указывает на то, что снайперы, которые тренировались в состоянии потока, достигли экспертного уровня в половине случаев. С организационной точки зрения это имеет огромное потенциальное влияние на структурирование и создание рабочей среды, которая может способствовать более эффективному обучению и развитию.

На рабочем месте Flow даже влияет на то, как мы применяем наш подход к инновациям. Это тоже связано с концепцией более быстрого обучения. Поскольку вход в состояние потока и достижение его тесно связано с нашим осознанием , пребывание «в потоке» может помочь нам смягчить воздействие этих постоянных отвлекающих факторов на наше творчество.

Цитируя Джона Хейгела из Центра корпоративного роста Deloitte для Edge, Котлер указывает, как попадание в зону может помочь нам взять эти различные потоки информации и использовать их творчески:

«Поток позволяет вам усваивать эту информацию, синтезировать ее и интегрировать.Это движет творческим процессом. Итак, пока все остальные отвлекаются, люди в потоке приспосабливаются — они используют состояние, чтобы вывести производительность на новый уровень ».

Взгляд на поток в спорте и тренировках

Когда дело доходит до спорта и тренировок, наше понимание психического состояния, проблем и наших достижений взаимосвязаны, когда мы используем теорию потока и теорию ориентации на цель вместе. В ответ на кажущееся чрезмерное внимание к негативным аспектам опыта спортсменов, таким как стресс и тревога, все больше спортивных психологов обращают внимание на позитивные состояния, которые могут повысить производительность (Ставру и др., 2015). И Flow — один из них.

При всестороннем рассмотрении прогностических аспектов влияния Flow на спортивные результаты Джексон и его коллеги (2001) обнаружили два особенно важных фактора. Это был баланс между воспринимаемой сложностью спортивной задачи и воспринимаемым набором навыков спортсмена и наличием четких, однозначных целей. Когда дело дошло до спортсменов, получающих удовольствие от самого спорта, было важно, чтобы спортсмены полностью погрузились в автотелический опыт соревнований, чтобы усилить это удовольствие.

Ставру и его коллеги (2015) эмпирическое исследование, основанное на вопроснике, изучали фокусировку спортсменов на задачах и поток, чтобы понять их чувство контроля над усилиями и результатами (Cumming and Hall, 2004). В конечном итоге у спортсменов, ориентированных на выполнение конкретных задач, больше шансов получить более положительный опыт с точки зрения факторов потока — большую концентрацию и чувство контроля над деятельностью.

3 рекомендуемых видео на YouTube

Михай Чиксентмихайи: Поток, секрет счастья

Csikszentmihalyi делает доклад на TED о потоке, счастье и о том, как достичь этого состояния можно намного проще с практикой.

Сила потока

Выступление на TEDx тренера и фасилитатора Аннет Гудде.

Flow — самое захватывающее состояние на Земле

Котлер рассказывает в очень коротком видеоролике о «темной» стороне Flow, который предлагает интересный альтернативный подход к психическому состоянию.

4 Рекомендации по книгам

• Поиск потока: психология взаимодействия с повседневной жизнью Михали Чиксентмихайи ( Amazon ) — отличная книга, но ее нелегко прочитать, от позитивного психолога, который популяризировал термин Поток в 1975 году.
• Поток и основы позитивной психологии: собрание сочинений Михая Чиксентмихайи Михали Чиксентмихайи ( Amazon ) — хороший обзор развития концепции, теории потока и ее разветвления в различных областях позитивной психологии.
• The Rise of Superman: Decoding the Science of Ultimate Human Performance Стивен Котлер ( Amazon ) — в этой книге журналист и писатель Стивен Котлер рассматривает способы, с помощью которых спортсмены-экстремалы используют Flow для достижения новых уровней, когда речь идет о производительности и опыте.Что еще интереснее, он обсуждает, как они могут вызвать эти состояния потока с помощью триггеров, которые мы рассмотрели ранее.
• Flow Experience: эмпирические исследования и приложения , редакторы: Хармат, Эрстед Андерсен, Уллен, Райт и Садло. ( Springer ) — вот хороший вариант для тех, кто хочет больше узнать о состоянии нейробиологических исследований, стоящих за Flow. Это определенно для тех, кто предпочитает академические исследования, поскольку представляет собой серию журнальных статей, в которых рассматривается все, от Flow в беге до его роли в творчестве и не только.

Сообщение о возвращении домой

Сегодня мы рассмотрели концепцию Потока, ее развитие как область интересов в позитивной психологии и ее более широкие потенциальные последствия для осмысленной жизни. Учитывая признанный потенциал в помощи нам в достижении наших больших целей, будь то творческие или связанные со спортом, мы также включили некоторые действия, которые могут помочь вам определить, как лучше всего достичь состояния потока.

Что вы думаете о Flow? Вы придумали какие-либо эффективные способы достичь Flow или помочь своим клиентам сделать то же самое?

Надеемся, вам понравилась эта статья.Не забудьте загрузить наши 3 упражнения по позитивной психологии бесплатно .

Если вы желаете большего, наш набор Positive Psychology Toolkit © содержит более 300 научно обоснованных упражнений, вмешательств, анкет и оценок для позитивной психологии, которые практикующие могут использовать в своей терапии, коучинге или на рабочем месте.

• Брайс Дж. И Хаворт Дж. (2002). Благополучие и поток в выборке офисных работников мужского и женского пола. Leisure Studies, 21 (3-4) , стр.249-263.
• Choi, D.H, Kim, J., & Kim, S.H. (2007). Обучение ERP с помощью электронной системы обучения на базе веб-технологий: перспектива теории потока. Международный журнал исследований человека и компьютера, 65 , стр.223–43.
• Csikszentmihalyi, M. (1975). За пределами скуки и беспокойства . Сан-Франциско: Джосси-Басс.
• Csikszentmihalyi, M. (1990). Поток: психология оптимального опыта. Journal of Leisure Research, 24 (1) , pp.93–94.
• Csikszentmihalyi, M.(1998). Finding Flow: Психология взаимодействия с повседневной жизнью . Нью-Йорк: Основные книги.
• Csikszentmihalyi, M., & Csikszentmihalyi, I. S. (Eds.). (1988). Оптимальный опыт: Психологические исследования потока в сознании. Cambridge University Press.
• Камминг Дж. И Холл К. (2004). Взаимосвязь между ориентацией на цель и самоэффективностью при выполнении упражнений. Журнал прикладной социальной психологии, 34 (4) , стр. 747–763.
• Дитрих, А.(2004). Нейрокогнитивные механизмы, лежащие в основе восприятия потока. Сознание и познание, 13 (4) , стр. 746-761.
• Engeser, S. & Rheinberg, F. (2008). Поток, производительность и модераторы баланса задач и навыков. Мотивация и эмоции, 32 (3) , стр 158-172.
• Flow Genome Project (2018). Викторина по профилю потока. Получено с: https://www.flowgenomeproject.com/flow-profile
• Гейлланд Дж. (1996). Плывите по течению. Получено с https: // www.wired.com/1996/09/czik/
• Getzels, J., & Csikszentmihalyi, M. (1976). Творческое видение . Нью-Йорк: Вили.
• Хео, Дж., Ли, Й., Маккормик, Б. П., и Педерсен, П. М. (2010). Ежедневный опыт серьезного досуга, потока и субъективного благополучия пожилых людей. Leisure Studies, 29 (2) , стр. 207-225.
• Хоффман Д.Л. и Новак Т.П. (1996). Маркетинг в гипермедийных компьютерных средах: концептуальные основы. Journal of Marketing, 60 (июль), стр.50–68.
• Джексон, С. А., и Марш, Х. У. (1996). Разработка и проверка шкалы для измерения оптимального опыта: Шкала состояния потока. Журнал психологии спорта и физических упражнений, 18 (1) , стр.17-35.
• Джексон, С.А., & Эклунд, Р.С. (2002). Оценка потока при физической активности: шкала состояния потока — 2 и шкала распределения потока — 2. Journal of Sport and Exercise Psychology, 24 (2) , pp.133-150.
• Джексон, С.А., Томас, П.Р., Марш, Х.W., & Smethurst, C.J. (2001). Взаимосвязь между потоком, самооценкой, психологическими навыками и производительностью. Журнал прикладной спортивной психологии, 13 (2) , стр. 129-153.
• Джексон, С. А., Мартин, А. Дж., И Эклунд, Р. С. (2008). Длинные и краткие меры потока: достоверность конструкции FSS-2, DFS-2 и новых кратких аналогов. Журнал психологии спорта и физических упражнений, 30 (5) , стр. 561-587.
• Келлер Дж. И Бломанн Ф. (2008). Локус контроля и опыт потока: экспериментальный анализ. Европейский журнал личности: опубликовано для Европейской ассоциации психологии личности, 22 (7) , стр. 589-607.
• Киили, К. (2005). Обучение на основе цифровых игр: к экспериментальной игровой модели. Интернет и высшее образование, 8 (1) , стр. 13-24.
• Котлер С. (2014). Восстание Супермена: расшифровка науки о высших возможностях человека . Лондон: Quercus Editions Ltd.
• Котлер С. (2014). 17 триггеров потока .Получено с: https://www.slideshare.net/StevenKotler/17-flow-triggers/
.
• Котлер С. (2014). Создайте рабочую среду, которая способствует развитию Flow . Получено с https://hbr.org/2014/05/create-a-work-environment-that-fosters-flow
.
• Magyaródi, T., & Oláh, A. (2017). Влияние социального взаимодействия на опыт потока. Международный журнал психологии и анализа поведения, 3 (126) , стр. 1-5.
• Марш, Х. У. и Джексон, С. А. (1999).Поток опыта в спорте: построение проверки многомерного, иерархического состояния и реакции черт. Моделирование структурных уравнений, 6 , стр. 343-371.
• Монета, Г. Б. (2012). Об измерении и концептуализации потока. В Engeser, S. Достижения в исследовании потоков (стр. 23-50) . Спрингер, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
• Немур, С. (2013). Зона: используйте дыхание, позу и страсть , чтобы войти в состояние потока . Получено с: https: // www.huffpost.com/entry/meditation-practice_b_4133875
• Николлс, Дж. Г. (1984). Мотивация достижения: представления о способностях, субъективном опыте, выборе задачи и производительности. Психологическое обозрение, 91 (3) , с.328.
• Ретти Р. (2001). Исследование потока во время использования Интернета. Интернет-исследования, 11 (2) , стр.103-113.
• Селигман, М. Э. П. (2002). Подлинное счастье: использование новой позитивной психологии для реализации вашего потенциала для длительного удовлетворения .Нью-Йорк, Нью-Йорк: Свободная пресса.
• Ставру, Н. А., Психунтаки, М., Георгиадис, Э., Картеролиотис, К., и Зервас, Ю. (2015). Теория потока — теория ориентации на цель: положительный опыт связан с ориентацией спортсмена на цель. Границы в психологии, 6 , с. 1499.

Frontiers | Функциональная синхронизация: появление скоординированной деятельности в человеческих системах

Введение

Люди выполняют удивительный набор действий разной степени сложности, и они делают это на самых разных операционных уровнях.Даже в самый обыденный день люди готовят и потребляют еду, занимаются физическими упражнениями, планируют деятельность, общаются со знакомыми и друзьями, водят машину и ориентируются в дорожных движениях, составляют сообщения и письма, играют в игры, приспосабливают свое поведение к требованиям о неформальных и формальных социальных ситуациях, мечтают и думают о своих личных качествах и слабостях. В менее обыденные дни они могут сочинять музыку, писать эссе или сочинять стихотворения, разрабатывать теорию, пытаться разрешить конфликт, координировать свои действия с другими людьми для выполнения сложных задач или играть в Pokémon Go .Каждое из этих действий представляет собой операции, связанные с функцией мозга, движением, восприятием и познанием более высокого порядка, и многие из них также включают социальное взаимодействие и координацию с другими людьми, у которых есть свои личные и межличностные планы.

Эти виды деятельности и уровни операций обычно исследуются с точки зрения их локальной динамики, устоявшегося подхода к пониманию, который привел к возникновению сильно разобщенной дисциплины психологии. Нейробиология, суждения и принятие решений, а также групповая динамика, например, затрагивают очень разные аспекты человеческого опыта и делают это с небольшим вниманием к возможным основополагающим принципам, обеспечивающим их интеграцию.Принимая во внимание этот недостаток теоретической интеграции, наша цель в данной статье состоит в том, чтобы предположить, что различные виды деятельности и операционные уровни, характеризующие человеческий опыт, могут быть поняты в терминах общего процесса, который имеет потенциал для создания единого представления о психологическом функционировании.

Основная идея заключается в том, что все операционные уровни человеческой деятельности, от функции мозга до групповой динамики, представляют собой формирование функциональных единиц , которые являются результатом тенденции элементов более низкого уровня к достижению координации и согласованности действий для выполнения задач.В частности, мы предполагаем, что функции в нейронных, психологических и социальных структурах возникают в результате динамического создания функциональных единиц, которые устанавливаются путем сборки набора синхронизирующих элементов нижнего уровня в связную структуру. Эта гипотеза опирается на принципы науки о сложности и нелинейных динамических систем и получает предварительную поддержку со стороны недавних открытий в нейрофизиологии и недавно разработанных моделей в психологических и социальных науках.

Процессы синхронизации

Мозг, двигательное поведение, умы, диады и социальные группы явно сильно отличаются друг от друга.Мозг состоит из нейронов, двигательное поведение включает сокращения мышц и движения конечностей, человеческий разум представляет собой выражение мыслей, восприятий и эмоций, диады состоят из взаимодействующих индивидуумов, а группы состоят из множества индивидуумов во взаимодействии. Элементы в каждом случае — нейроны, движения мышц, мысли и чувства, индивидуумы — четко различаются практически по любому критерию. Однако с другой точки зрения эти явления имеют важные общие черты. Каждая представляет собой сложную систему, состоящую из множества элементов нижнего уровня, и работа каждой системы предполагает взаимное влияние этих элементов.

Мы предполагаем, что эти сходства между уровнями можно концептуализировать в терминах общих механизмов, посредством которых любая сложная система выполняет функцию. В широком смысле совместная деятельность между элементами — это суть эффективной работы любой системы. Говоря более точно, выполнение функции требует синхронизации определенных элементов и изменения конфигурации этих элементов по мере развертывания функции в ответ на требования задачи.

Значение синхронизации

Синхронизацию можно описать с двух точек зрения: на уровне системной динамики и на уровне влияния между элементами системы.На системном уровне синхронизация относится к координации во времени между состояниями или динамикой элементов, составляющих систему (например, Schmidt and Richardson, 2008). Что касается мозга, этот аспект синхронизации проявляется как синфазные отношения в активации нервных элементов или привязка к внешнему колебательному сигналу (Buzsaki, 2006), хотя возможны и наблюдались более сложные формы координации. . Что касается моторного поведения, сокращение различных групп мышц должно быть скоординировано во времени, чтобы слиться в действие (например,г., Бернштейн, 1967; Turvey, 1990; Телен, 1995; Келсо, 1997). Что касается разума, совокупность когнитивных и аффективных элементов должна быть взаимно согласованной, чтобы генерировать психическое состояние более высокого порядка, такое как отношение, убеждение или ценность (например, Thagard and Nerb, 2002). Что касается диадического взаимодействия, открытое поведение и внутренние состояния (например, эмоции, отношения) индивидов должны координироваться во времени, чтобы взаимодействие протекало гладко (например, (Newtson, 1994; Fusaroli et al., 2014). Что касается социальных групп, коллективное выполнение любой задачи требует координации во времени действий отдельных лиц (например, Arrow et al., 2000).

На уровне элементов синхронизацию можно рассматривать с точки зрения взаимного влияния, когда согласованные сигналы поступают на элемент от других элементов (Singer, 1999; Engel and Singer, 2001; Uhlhaas et al., 2009, и ссылки в нем). В простейших нейронных сетях-аттракторах, например, правильное распознавание входящего паттерна связано с тем, что каждый нейрон получает относительно совпадающие сигналы относительно своего состояния от всех нейронов, с которыми он связан (Zochowski et al., 1993). Что касается моторного поведения, каждая мышца, имеющая отношение к поведению, должна получать конгруэнтные сигналы от других соответствующих мышц, чтобы выполнять поведение (например, Bernstein, 1967). Что касается разума, когерентный взгляд или отношение возникает, когда мысли, возникающие в сознании, вызывают в памяти другие мысли, поддерживающие то же мнение или отношение (например, Abelson et al., 1968; Tesser, 1978). В диадах отдельные компоненты поведения каждого человека (например, поза, мимика, постуральные сигналы, тон голоса и содержание речи) объединяются в связное сообщение (например,g., выражая внутреннее состояние, передавая ожидание и т. д.) (например, Fusaroli et al., 2014). Что касается социальных групп, то эффективные коллективные действия зависят от получения каждым членом группы четких сигналов от других членов группы относительно его или ее вклада в групповые усилия (например, Forsyth, 1990). Например, попытка синхронизировать ходьбу одного человека с другим, идущим на параде, является легкой задачей, когда остальные синхронизированы, потому что сигналы от них относительно предлагаемых движений согласованы.Однако, если группа не синхронизирована, сигналы, поступающие от разных людей, противоречат друг другу.

Обе точки зрения на синхронизацию — временную координацию динамики и согласованность в передаче сигналов между элементами — представляют собой связывание динамики (т.е. динамика одного элемента зависит от динамики другого элемента). Такое связывание не обязательно подразумевает выполнение одного и того же действия в одно и то же время, но скорее может включать компенсаторную динамику. Группа, например, может иметь сложные формы синхронизации, если есть разные задачи, которые нужно выполнять.Это очевидно, например, в группе, где каждый участник играет на своем инструменте, но каждый инструмент сообщает другим инструментам, где он находится в музыкальном произведении и какой звук должен издаваться в каждый момент.

Основная гипотеза о том, что синхронизация играет решающую роль в возникновении функций как внутри, так и между уровнями, согласуется с несколькими направлениями исследований сложных систем, социальной и когнитивной психологии и социальных наук. Настоящая модель, однако, расширяет существующие модели, определяя механизмы, с помощью которых происходит синхронизация элементов.В частности, он определяет динамический сценарий, в котором синхронизация — это прерывистое явление, характеризующееся повторяющейся сборкой и разборкой элементов в соответствии с меняющимися задачами и проблемами, с которыми сталкивается система.

Сборка функциональных блоков

Функциональные единицы могут быть мобилизованы тремя способами, которые отражают появление синхронизации. Во-первых, синхронизация может быть результатом структурных связей между элементами системы; некоторые элементы системы могут быть связаны с другими элементами более или менее стабильным образом, что создает потенциал для коммуникации и, следовательно, взаимного влияния.Взаимное влияние через эти связи может установить синхронизацию, даже если эти связи относительно слабые (Пиковский и др., 2003, и ссылки в нем; Строгац, 2004). Активация каждого из элементов отправляет сигналы другим подключенным элементам, что приводит к синхронизации между элементами всей сборки. Каждый случай, когда собирается функциональный блок, укрепляет связи между элементами, открывая путь для следующего появления такой же конфигурации. В действительности, если функциональные единицы возникают на основе структурных связей, они стремятся воссоздать ту же конфигурацию элементов в последовательном возникновении единиц.

Этот процесс сборки можно наблюдать на уровне мозга, разума и социальных групп. В головном мозге нейронные структуры, имеющие анатомически систематические и прямые связи друг с другом, будут стремиться к синхронизации. Такие связи облегчают синхронизацию либо путем передачи возбуждающих и тормозных импульсов (Buzsáki and Draguhn, 2004; Buzsaki, 2006), либо путем модуляции внутренних нейронных свойств связанных нейронов (Bogaard et al., 2009; Fink et al., 2012, 2013; Knudstrup et al. al., 2016). В ментальных системах совместное появление когнитивных элементов создает новые ассоциативные связи и усиливает существующие связи между элементами. На социальном уровне повторяющаяся синхронизация между людьми увеличивает их симпатию друг к другу и укрепляет их межличностные отношения. Семейные и дружеские узы, например, могут служить для синхронизации мыслей и действий вовлеченных людей. Точно так же близкие друзья могут сотрудничать в достижении различных целей.

Если взаимодействия между элементами отражаются в структурных связях, стабильность этих связей будет способствовать воссозданию аналогичных (или идентичных) сборок элементов. Если хорошо обученный механизм нарушен, его легко восстановить. Это легко оценить в стабильных социальных группах. Например, если члены семьи проводят отпуск в разных местах, они могут воссоединиться после того, как их отпуск закончится. Однако, если элементы связаны быстро меняющимися связями динамики, кратковременное изменение функционирования отношений между элементами может способствовать появлению отдельных функциональных единиц.Даже небольшое нарушение вновь образованного механизма может вызвать качественные изменения в его работе. Следовательно, если кто-то или что-то разделит группу людей, которые случайно беседовали на улице, они могут больше никогда не воссоединиться.

Во-вторых, элементы могут достичь взаимной синхронизации, если они каким-то образом станут заметными в одно и то же время. Этот механизм, вероятно, будет использоваться для синхронизации элементов, которые способствуют достижению цели. Активация этих элементов в процессе внутреннего контроля (например,ж., внимание) может привести к их внезапной синхронизации. На уровне мозга внимание может на мгновение связать динамику элементов (Lopes da Silva, 1991). В качестве примера этого механизма Wróbel (2014) выдвинул гипотезу о том, что во время восприятия внимание опосредуется активацией выбранных нейронных групп посредством колебаний в бета-диапазоне, которые, в свою очередь, синхронизируются для формирования определенных представлений в гамма-диапазоне (Wróbel, 2014). На уровне разума напоминание элементов, которые имеют отношение к суждению или решению, активирует эти элементы, которые затем, вероятно, будут синхронизированы в суждение или станут основой для решения.В социальных группах люди, обладающие навыками, необходимыми для решения групповой проблемы или достижения цели, часто явно или неявно призываются, способствуя формированию команды, которая синхронизируется для выполнения своей функции.

Внешние факторы также могут вызывать мгновенную синхронизацию между набором элементов путем их выборочной активации. На уровне мозга сенсорный ввод может активировать отдельные нейронные сборки в мозге, при этом повышенная активация создает потенциал для взаимного влияния между соответствующими сборками.Формирование впечатления иллюстрирует этот механизм на уровне разума. Таким образом, те особенности, которые отличают человека в данном контексте, будут интегрированы в результирующее впечатление, в то время как другие особенности, вероятно, будут игнорироваться (например, Asch, 1946). Между тем, на социальном уровне, если несколько человек выделяются как наиболее активные и выразительные в большой группе, они, вероятно, каким-то образом станут скоординированными, потому что активность каждого наиболее заметна для других. Следовательно, люди, которые активны в данной ситуации, начинают действовать спонтанно и имеют больше шансов создать функциональную единицу — в данном случае подгруппу, выполняющую задачу.Между мгновенной синхронизацией и мгновенным влиянием между элементами существует положительная обратная связь, так что когерентные элементы влияют друг на друга сильнее, а элементы, которые влияют друг на друга, становятся все более синхронизированными (Waddell and ochowski, 2006).

В третьем механизме состояние или действия каждого элемента предлагает возможный диапазон состояний и действий других элементов. В нейронных сетях это явление описывается как множественных ограничений , и это один из основных механизмов функционирования искусственных нейронных сетей (McClelland and Rumelhart, 1986).Это можно наблюдать на уровне диад и социальных групп; она описывается как социальная взаимозависимость в теории игр и как категории аффорданса в экологическом подходе (Гибсон, 2014). Примером взаимозависимости является ситуация, в которой один шаг вправо или влево делает эту позицию недоступной для другого человека. Анализ взаимного ограничения собственных возможностей является важным механизмом динамического анализа взаимозависимости в спорте. Например, синхронизация футболистов частично является результатом того факта, что игроки одной команды блокируют своих противников, чтобы помешать им выполнять определенные действия, тем самым уменьшая их аффорданс (Vilar et al., 2013). Таким образом, синхронизация элементов может возникать не только в результате того, что одни элементы побуждают других находиться в определенном состоянии, но также в результате элементов, динамически ограничивающих совокупность состояний, которые могут принимать другие элементы. Этот механизм может обеспечивать сложные схемы синхронизации в функциональных блоках.

Динамика функциональных единиц

Большинство моделей, подчеркивающих появление функций через синхронизацию элементов нижнего уровня, обычно предполагают статическую структуру, в которой динамика (если таковая имеется) ограничивается простыми внешними или внутренними задачами.Динамические процессы играют более заметную роль в настоящей модели, способствуя устойчивым изменениям в структуре и функционировании рассматриваемой системы. Основная идея состоит в том, что при выполнении функций высшего порядка различные конфигурации элементов составляются и декомпозируются вместе с развитием и достижением функции. После выполнения функции набор элементов может быть разобран и готов к повторной сборке другим способом для выполнения другой функции. Новые функциональные блоки также могут подвергаться декомпозиции с помощью механизма управления; это происходит, когда элементы не могут достичь достаточной согласованности, необходимой для того, чтобы подразделение выполняло свои функции.Другими словами, настоящая модель подчеркивает прерывистый характер синхронизации с повторяющейся сборкой и разборкой функциональных блоков в ответ на меняющиеся задачи, проблемы и ограничения окружающей среды. Таким образом, синхронизация — это не просто следствие функционирования, но также важный компонент саморегулирующего контроля (ochowski and Liebovitch, 1997, 1999; ochowski and Dzakpasu, 2004; Waddell and ochowski, 2006).

Динамика, лежащая в основе сборки и разборки функциональных блоков, отражает друг друга.В то время как усиление синхронизации усиливает мгновенное влияние между элементами и, таким образом, создает функциональную единицу, уменьшение синхронизации ослабляет мгновенное влияние между элементами и, таким образом, разрушает функциональную единицу. Независимо от того, является ли исходным фактором ослабление мгновенного воздействия или нарушение синхронизации, функциональная единица распадается. Затем эти элементы могут быть интегрированы в различные функциональные блоки.

Будет ли система организовывать одни и те же элементы в одни и те же функциональные единицы, зависит от степени, в которой появление функциональной единицы продиктовано структурными свойствами (т.например, связи между элементами) в отличие от временной привязки динамики, вызванной мгновенной синхронизацией. Если элементы влияют друг на друга в первую очередь посредством структурных связей, относительная стабильность связей приведет к повторному появлению похожих, если не идентичных ансамблей элементов. Например, высокоавтоматический или заученный ответ может быть временно прерван, но легко восстановлен в той же форме. Точно так же синхронизирующие нейронные группы формируют разные пространственные паттерны в разных задачах, восстанавливая их координацию всякий раз, когда этого требует выполняемая функция (например,г., Келсо и ДеГузман, 1991). Однако, если элементы связаны в первую очередь быстро меняющимися связями динамики, мгновенные изменения в функциональных отношениях между элементами могут сделать маловероятным повторное появление исходной конфигурации, вместо этого продвигая совершенно другую функциональную единицу. Например, при выполнении относительно нового действия даже небольшое нарушение может способствовать полному изменению действия (Vallacher and Wegner, 1987).

Функция накладывает ограничения на синхронизацию.Даже одно и то же действие может включать разные конфигурации элементов нижнего уровня для выполнения определенной функции. Например, при ударе молотка по долоту профессиональные кузнецы бессознательно координируют мышцы рук, чтобы сохранять точность от удара до удара. Однако такой точности нет на уровне отдельной мышцы. В одном ударе определенная мышца может быть задействована больше, чем при другом ударе, при этом другая мышца компенсирует недостаточное взаимодействие мышцы (Bernstein, 1967).

Синхронизация психологических процессов

Функциональную роль синхронизации можно увидеть на всех уровнях психологической реальности: функциях мозга, восприятии, моторном поведении, действиях высшего порядка, ментальных процессах, диадическом поведении и коллективных действиях в социальных группах.

Представление стимулов и сознание

Синхронизация играет решающую роль в том, как мозг выполняет свои функции. Функционирование мозга требует как сегрегации, так и интеграции информации, сенсорной или извлеченной из памяти.С развитием методов визуализации активности мозга мы относительно хорошо знаем, как мозг разделяет такую ​​информацию, определяя отдельные области для обработки определенных типов информации. Однако наши знания о том, как мозг интегрирует информацию, гораздо более ограничены. Основная гипотеза связывает интеграцию информации с синхронизацией между регионами, обрабатывающими различные типы информации (например, von der Malsburg, 1994; Singer and Gray, 1995). Синхронная активность нейронных сборок в мозге теоретически важна для выполнения сенсорных и перцептивных функций (von der Malsburg, 1994).Синхронизированные колебания между областями мозга наблюдались в моторных и когнитивных функциях, особенно в сознательной обработке (von der Malsburg, 1994; Tononi et al., 1998). Ощущение простейшего объекта требует синхронизированной активности нейронных ансамблей (см. Tononi and Edelman, 1998; Sauvé, 1999; Engel and Singer, 2001). Более того, дальняя синхронность между удаленными областями мозга наблюдается при различных формах поведения (Harris and Gordon, 2015). Также считается, что в основе избирательного внимания лежит код корреляции (Niebur et al., 2002; Гомес-Рамирес и др., 2016).

Чтобы понять, как синхронизация нейронной активности может выполнять роль интеграции информации, нам нужно понять, насколько сложной задачей является объединение входных данных из стольких разрозненных и функционально различных источников. Проблема связывания представляет собой прототипический вызов интеграции информации в мозг. Например, если человек воспринимает синий круг и красный квадрат, как мозг связывает формы и цветовые особенности, чтобы сформировать представление объекта? Другими словами, как мозг узнает, что круг синий, а квадрат красный?

Сингер и Грей (1995) предположили, что временные характеристики нейронной активности ответственны за связывание, так что все нейронные группы, кодирующие различные характеристики одного и того же объекта, будут синхронизировать свою активность с точностью до миллисекунд.Этот процесс обеспечивает интеграцию нескольких функций и одновременное выполнение нескольких функций восприятия, таких как интеграция функций в несколько отдельных объектов. Это может быть достигнуто путем использования различных временных шаблонов (например, разности частот и фаз) для выполнения каждой функции (то есть интеграции характеристик каждого объекта). Один и тот же механизм может объяснить иерархическую организацию, когда одна группа нейронов принадлежит более чем одной интегративной единице одновременно (например,g., за счет синхронизации по гармоническим частотам). Гипотеза временной корреляции также объясняет, как интегрированные целые могут взаимодействовать на более высоких уровнях обработки информации, поскольку синхронизированные нейронные сборки образуют функциональную единицу на более высоком уровне, которая отличается от других нейронных сборок из-за своего особого временного паттерна. Синхронизированные нейронные сборки более заметны, чем несинхронизированные сборки, даже если первые меньше, потому что нейрон с гораздо большей вероятностью будет производить потенциал действия, если входящие сигналы от его входных нейронов синхронизированы.

Такое связывание должно происходить практически во всех модальностях: слуховое связывание может потребоваться, чтобы различать звук одного голоса в толпе, а связывание во времени требуется для восприятия движения объекта. Требуется кросс-модальная привязка, чтобы связать звук удара мяча по летучей мыши с его визуальным восприятием, поэтому оба могут восприниматься как разные аспекты одного и того же события. Когнитивная привязка, например, должна связывать визуальное восприятие объекта с его семантическим знанием, реконструкцией памяти и кросс-модальной идентификацией (см. Обзор Neuron, 24, , 1999).Синхронизированная активность чаще всего видна (и регистрируется) как синхронные колебания электрической активности между различными областями мозга. Интересно, что синхронные колебания в гамма-диапазоне (ГСО) нервно-электрической активности, как полагают, связывают сенсорные ощущения для представления различных объектов (Buzsaki, 2006; Buzsaki and Wang, 2012), и внимание опосредуется через активацию выбранных нейронных групп через колебания в бета-диапазон (Wróbel, 2014).

На каждом уровне обработки информации синхронизированные группы образуют функциональные единицы, которые интегрируются во все более сложные структуры.Эти нейронные группы из разных областей мозга могут соответствовать, например, личным воспоминаниям, аффективным реакциям и т. Д. По отношению к объекту. Каждая сборка на более низком уровне может отвечать за обнаружение определенных характеристик стимула, но именно синхронизированное представление различных сборок дает начало сознательному осознанию объекта. Такая синхронизированная нейронная группа сходна с понятием клеточной сборки , предложенным Хеббом (1949), в котором внутригрупповые связи облегчают активацию всей группы, когда активируется единственный нейрон.Это, в свою очередь, укрепляет внутригрупповые связи, что выражается фразой «клетки, которые срабатывают вместе, соединяются вместе». Фактически, сила координации частично зависит от истории обучения и представлена ​​изменениями силы синаптических связей (то есть изменениями, которые происходят в относительно медленном временном масштабе), которые сопровождают обучение.

Гипотеза временной корреляции не требует образования стабильных структурных связей, а скорее предполагает, что временное усиление синапсов (LTP — долговременная потенциация) также может быть ответственной за создание синхронизированной функциональной единицы.Таким образом, функциональные единицы представляют собой динамические образования, которые появляются на короткое время и вскоре после этого разбираются, что позволяет создавать новые функциональные единицы (Rychwalska, 2013).

В определенной степени взаимодействие между элементами может также меняться на еще более прерывистой основе из-за изменений в фокусе внимания (например, Friston, 1994; Maunsell, 1995). Другими словами, внимание объединяет различные группы нейронов, которые затем получают возможность синхронизироваться друг с другом.

Функциональная единица наивысшего уровня в иерархии, которую можно описать в деятельности мозга, возможно, является объединенной сознательной «сценой» (Tononi and Edelman, 1998) — представлением временных рамок в потоке сознания. Такая высокая степень интеграции требует дальних корреляций и сложных временных моделей координации. Другими словами, функциональное связывание между отдельными нейронными сборками должно быть очень гибким, позволяя функциональному кластеру перемещаться через последовательность различных состояний без потери синхронизации (Koch et al., 2016; Пальва, 2016; Уорд, 2016; ср. Накатани и др., 2013). В то же время сама потеря сознания (например, из-за анестезии) обычно связана с «когнитивным отключением» (Mashour, 2013 и ссылки в нем) и, как полагают, опосредована потерей долгосрочной синхронизации в мозге (Lewis et al. др., 2012).

Психические процессы и структура высшего порядка

Как только сознательные репрезентации сформированы (в соответствии с описанным выше сценарием), они становятся элементами, подверженными дальнейшим интеграционным процессам, результатом которых являются ментальные структуры более высокого порядка, такие как репрезентации действий, суждения и представления о себе.Как и в случае с мозгом, решающую роль в этом процессе играет синхронизация. Если процесс прогрессивной интеграции может поддерживать синхронизацию между подмножеством элементов, он продолжается до тех пор, пока не будет выполнена когнитивная функция (например, суждение, значимое действие, новое понимание себя), которая, в свою очередь, является предметом дальнейших процессов интеграции. и так далее.

Значительные исследования показали, что согласованность действительно является основным принципом когнитивной функции и структуры (см. Abelson et al., 1968). В рамках этой структуры были идентифицированы различные механизмы, функция которых состоит в поддержании согласованности перед лицом неконгруэнтной информации или социального влияния (например, уменьшение диссонанса, дисконтирование, избирательная память и т. Д.) (См. Tesser et al., 1996; Суонн, 1997).

Характер когнитивной функции диктует конкретный показатель, с помощью которого оценивается согласованность. При формировании суждения о человеке функция заключается в установлении однозначной ориентации поведения по отношению к человеку (ср.Джонс и Джерард, 1967). В самопонимании функция самооценки (ср. Tesser and Campbell, 1983). В представлении действия функция — это эффективное исполнение (см. Валлахер и Вегнер, 1987). В каждом случае проблема согласованности заключается в том, насколько хорошо элементы поддерживают друг друга (т. Е. Координируют) в достижении своей соответствующей функции. Таким образом, последовательное социальное суждение — это такое суждение, в котором все активированные когнитивные элементы согласованы по своему значению для оценки цели.В то же время в самопонимании согласованная самооценка — это концепция, в которой активированная релевантная для себя информация рисует тот же оценочный портрет. А в действии репрезентация эффективна в той мере, в какой функции действия более низкого уровня синхронизируются для создания плавного исполнения (см. Валлахер и др., 1989; Чиксентмихайи, 1990).

Когда согласованность между элементами не может быть достигнута в процессе постепенной интеграции, механизмы управления разбирают возникающую структуру и пытаются скоординировать элементы или новый набор элементов.Этот процесс может повторяться до тех пор, пока функция не будет достигнута (т.е. будет достигнута логическая оценка или будет выполнено эффективное действие), или, в качестве альтернативы, возможно, что разобранные элементы будут реконфигурированы в совершенно другой функциональный блок. Другими словами, новая функция может возникнуть в результате разборки и последующей реконфигурации когнитивных элементов (Vallacher et al., 1998). В действии, например, неспособность поддерживать акт «убеждения кого-то» может привести к изменению конфигурации речевых актов как «самовыражения».”

Таким образом, функционирование разума можно описать как непрерывную сборку и разборку когнитивных элементов в поисках согласованности. Поток сознания, в конечном счете, может стать плацдармом для прихотей (Джеймс, 1890), но именно эта особенность мышления способствует возникновению структуры и эффективной функции. Постепенная сборка и разборка элементов системы отражается во временной траектории возникающей мысли. В социальном суждении, например, однолистная (оценочно конгруэнтная) информация организована в структуры все более высокого уровня, отражающие возрастающую согласованность, сценарий, который отражается в поляризации отношения, вызванной мыслями (Tesser, 1978).Информация о смешанной валентности, однако, имеет тенденцию приводить к повторной сборке и разборке элементов с различной валентностью в процессе динамической интеграции (см. Vallacher et al., 1994; Vallacher and Nowak, 1997). Процесс прогрессивной интеграции также наблюдался в отношении саморефлексии, когда индивиды, которым приказывают сосредоточиться на деталях своих действий, демонстрируют возрастающие колебания в их самооценках во время саморефлексивного мышления, что указывает на сборку все более высоких -порядок оценочно связных структур (Vallacher, Nowak, 1999; Vallacher et al., 2002).

С точки зрения синхронизации фундаментальна согласованность когнитивных представлений. Связанные представления будут интегрированы в представления более высокого порядка, в то время как некогерентные будут либо дезинтегрированы, либо их несвязные части будут устранены в процессе интеграции. С этой точки зрения сигналы когерентности являются глобальными кросс-модальными сигналами. Согласованность в одной сенсорной модальности способствует прогрессивной интеграции информации в других модальностях; некогерентность в одной модальности нарушает интеграцию сигнала, имеющую место в другой модальности.Исследования показали, что наблюдение за бессвязными фигурами вызывает ощущение, что музыкальный отбор не следует известным принципам, в то время как просмотр связных фигур способствует ощущению, что такая музыка знакома (Ziembowicz et al., 2013; Winkielman et al., 2015).

Несмотря на глубокие корни этой точки зрения в классических трактовках психики (например, James, 1890; Kohler, 1929; Wertheimer and Riezler, 1944; Asch, 1946), традиционные подходы к моделированию когнитивных функций обычно изображали разум как устойчивый организация знаний.Коннекционизм появился в последние годы в качестве предпочтительного инструмента для исследования того, как системы разрешают конфликты и максимизируют согласованность (ср. Read and Miller, 1998). Таким образом, предполагается, что функция когнитивных сетей заключается в удовлетворении множественных ограничений (представленных соединениями), так что сеть достигает конфигурации, в которой состояния узлов наименее конфликтны. Хотя коннекционистские модели могут решить проблему согласованности, они имеют важное ограничение в отношении моделирования описанного сценария.В частности, большинство моделей ограничены одним шагом, поскольку после достижения согласованного решения система оказывается в ловушке этого состояния и не развивается дальше.

Контроль действий

Умы не существуют ради самих себя, оставляя людей «погруженными в мысли» (Tolman, 1951). Психическое содержание и структуры, которые возникают в соответствии с описанным выше сценарием синхронизации, обеспечивают основу для открытого поведения в контексте ограничений, проблем, проблем и личных целей окружающей среды.Поскольку местная среда для действий подвержена заслуживающим внимания и постоянным изменениям, ментальные представления людей также должны быть динамичными, претерпевая реконфигурацию, когда это необходимо, чтобы способствовать и поддерживать эффективные действия и исправлять неэффективные действия. Этот сценарий повторяющейся сборки и разборки ментальных репрезентаций на службе эффективного действия является центральным в теории идентификации действия (Vallacher and Wegner, 1987). Теория утверждает, что эффективное выполнение действия связано с постепенной интеграцией структурных элементов действия более низкого уровня.Эта интеграция элементов в функциональную единицу более высокого уровня способствует соответствующему сдвигу в мысленном представлении человека о том, что он или она делает. Например, начинающий теннисист скорее всего определит свое поведение с точки зрения основных задействованных действий — корректировки положения тела, покачивания ракеткой и т. Д. По мере того, как эти базовые действия становятся достаточно синхронизированными для обеспечения эффективной игры на теннисном корте, идентификация этого действия человеком изменится в соответствии с более интегральным (высокоуровневым) представлением — «игра в теннис», «выполнение упражнений» или, возможно, «соревнование» против соперника.”

Точно так же, если действие становится неэффективным при идентификации на определенном уровне идентификации, человек, вероятно, перейдет к идентификации более низкого уровня, которая отражает основные структурные элементы действия. Теннисист, которому не удается эффективно играть в теннис, например, может восстановить мысленный контроль над действием, перефокусировав свое сознательное внимание на изменение положения своего тела и покачивание ракеткой. Посредством этого сценария повторяющейся сборки и разборки ментальных репрезентаций действия люди в конечном итоге сходятся на оптимальном уровне идентификации действия, который отражает степень, в которой структурные элементы действия синхронизированы и составляют эффективную функциональную единицу (например,г., Валлахер и др., 1989).

Акцент на когнитивной репрезентации действия в этом сценарии может показаться противоречащим большому количеству исследований координации поведения (например, Bernstein, 1967; Kelso and DeGuzman, 1991; van Wijk et al., 2012). Исследователи в этой области подчеркнули, что реакции на изменение условий окружающей среды и приобретение навыков не требуют сознательных мысленных представлений. Вместо этого существует прямая связь восприятия и действия, так что возможности среды регистрируются на уровне восприятия без необходимости в когнитивной интерпретации более высокого уровня.Атмосфера окружающей среды также формирует моторные реакции через соединение поведения и восприятия, так что утонченное и умелое разыгрывание поведения приводит к более тонким различиям в восприятии контекста, в котором разворачивается действие.

Согласно этой точке зрения, при развитии двигательного навыка определенные движения становятся связанными, так что система в целом теряет степени свободы (например, Bernstein, 1967; Turvey, 1990). Таким образом, хотя сотни мышц задействованы даже в таком действии, как, например, рукопожатие, маловероятно, что центральная нервная система могла когнитивно справиться с контролем каждой мышцы.Бернштейн (1967) предположил, однако, что мышцы образуют специфические для функций синергии — самоорганизующиеся сборки — локально сцепляясь и сдерживая сокращения друг друга. Эти шаблоны взаимного ограничения гибки, изменяются в соответствии с требованиями функции. Например, паттерны координации между мышцами рук при ударе и захвате отличаются. Модели координации также зависят от контекста. Таким образом, даже при выполнении одной и той же задачи схема координации может быть совершенно иной.Работа с гаечным ключом может потребовать другой конфигурации мышц, когда это происходит в ограниченном пространстве (например, под капотом автомобиля), чем когда это происходит на открытом пространстве (например, на рабочем месте).

С точки зрения теории идентификации действия навыки, приобретенные на моторном уровне (например, координация конфигураций движения между конечностями), соответствуют самым низким уровням идентификации действия. По мере того, как действие постепенно усваивается или становится привычным, паттерны координации движений становятся бессознательными элементами в единицах более высокого порядка, которые становятся все более доступными для сознательного представления.Однако как только достигается сознательное представление значения действия на более высоком уровне, автоматизированные элементы нижнего уровня, в принципе, также могут стать предметом сознательного представления. Например, обучение ходьбе происходит без размышлений о том, как двигать ногами; скорее, это предполагает метод проб и ошибок для навигации в физической среде. Хотя ходьба остается в основном автоматической после того, как она усвоена, так что ее элементы (например, смещение веса) мысленно не представлены, могут возникнуть обстоятельства, которые привносят эти элементы в сознание.Таким образом, скользкий пол может сосредоточить сознательное внимание человека на том, как он или она перемещает свой вес и двигает ногами. Таким образом, хотя взаимные ограничения, способствующие паттернам координации движений, могут развиваться без сознательного контроля, впоследствии они могут стать предметом сознательного контроля и модификации.

Диады

В диадах любое взаимодействие (например, беседа) или задача (например, решение проблемы или перемещение ящика) требует синхронизации на различных уровнях, включая моторное поведение и внутренние состояния (эмоции, мысли) (e.г., Новак и др., 2000). Развитие межличностной синхронизации хорошо задокументировано. Например, в разговоре люди спонтанно синхронизируют выражения своих лиц (например, Stel and Vonk, 2010). Этот эффект настолько распространен, что люди даже могут имитировать выражение лица неодушевленного объекта — например, робота (Hofree et al., 2014). Синхронизация мимики, в свою очередь, способствует соответствующему эмоциональному состоянию каждого члена диады в соответствии с гипотезой лицевой обратной связи (например,г., Laird, 1974; Strack et al., 1988).

Компьютерное моделирование диадического взаимодействия показало, что взаимосвязь между паттернами синхронизации и внутренними свойствами двух связанных единиц (индивидуумов) принимает разнообразные и часто весьма неожиданные формы (Nowak et al., 2002). Хотя небольшие изменения динамических свойств любой единицы могут способствовать соответственно небольшим различиям в синхронизации, иногда даже очень незначительные изменения этих свойств будут производить качественные изменения, которые можно интерпретировать как фазовые переходы в форме координации.

Когда мы принимаем во внимание сложную динамику, связанную с каждым человеком, система высшего порядка, созданная двумя людьми, может стать способной к особенно богатым динамическим свойствам, генерируя богатые и сложные паттерны координации. Наблюдаемые формы координации выходят за рамки простой синфазной синхронизации и противофазной синхронизации и включают значительно более сложные формы (Nowak et al., 2005). Сложность двух связанных систем может значительно превышать сложность каждой из компонентных систем (т.е.е., индивидов), или он может резко упроститься в сценарии, напоминающем контроль над хаосом (Ott et al., 1990).

Беседа — особенно важная форма диадического взаимодействия. Fusaroli et al. (2014) утверждают, что функция имеет решающее значение для организации межличностного взаимодействия в диалоге. Помимо простой синфазной синхронизации, участники диалога демонстрируют дополнительную динамику, при которой один человек компенсирует другому в отношении ошибок и возмущений. Эти два человека объединяются в единицу более высокого порядка, которая, в свою очередь, влияет на их соответствующие когнитивные, лингвистические и моторные процессы, направленные на достижение общей цели.Другими словами, синхронизация происходит на нескольких уровнях, как внутри, так и между людьми.

Шаблон синхронизации модулируется функцией взаимодействия и контекстом взаимодействия. Таким образом, режим синхронизации, работающий в одном контексте, может оказаться неработоспособным в другом контексте. Например, повторение простых высказываний партнера может быть функциональным в сильно структурированной ситуации (например, повторение команд для обеспечения точности общения), но будет неудобным и излишним, а значит, дисфункциональным, в неструктурированном социальном разговоре.

Взаимодействия в диалоге служат для распределения когнитивных процессов и действий между людьми в соответствии с требованиями задачи и способностями каждого человека. Таким образом, диада становится единицей более высокого порядка, способной достичь большего, чем то, что может быть достигнуто индивидуальным поведением в одиночку. Функция определяется на уровне возникающего диадического целого, а не на уровне каждого человека. Fusaroli et al. (2014) утверждают, что этот процесс организации межличностного взаимодействия в диалоге структурирован для выполнения совместной функции, а не для отдельных когнитивных систем индивидов.Паттерны взаимодействия характеризуются стабильностью и четкой упорядоченностью динамики обоих людей (например, ритма разговора). Функциональность диадического диалога четко видна в размерном сжатии (Bernstein, 1967). Это означает, что коллективная изменчивость в совместных координирующих задачах меньше, чем изменчивость движений каждого индивидуума, по аналогии с координацией, участвующей в выполнении индивидуальным заданием, как описано ранее (стр.10).

Группы

Социальная группа — это не только набор людей, отношения между ними и социальная структура, но также непрерывный процесс синхронизации жестов, взглядов, действий и общения (см. Arrow et al., 2000). Достижение группового задания зависит от такой синхронизации (см. Forsyth, 1990; Schmidt and Richardson, 2008; Marsh et al., 2009). Принятие решений требует согласования информации и мнений, например, в то время как выполнение групповых действий требует синхронизации действий членов группы.Синхронизация также устанавливает структуру группы. Фактически, социальные отношения можно определить в терминах категорий синхронизации (Baron et al., 1994; Newtson, 1994; Nowak et al., 1998; Marsh et al., 2009; Miles et al., 2009). Синхронизация с другими членами группы приводит к формированию социальных связей и способствует чувству связанности (например, Chartrand and Bargh, 1999; Lakin and Chartrand, 2003; Dijksterhuis, 2005), в то время как неспособность достичь синхронизации вызывает чувство одиночества (Nowak и Валлахер, 2007).

В стремлении к координации индивидуально обусловленное поведение сливается в регулярные паттерны совместных действий (Guastello and Guastello, 1998; Marsh et al., 2009). Возникновение скоординированного поведения может быть операционализировано как корреляция во времени между внутренними состояниями и поведением отдельных членов группы. Группа более предсказуема (т. Е. Имеет меньше степеней свободы), чем любой из индивидуумов, рассматриваемых по отдельности. Это означает, что поведение членов группы как ограничивает, так и ограничивается поведением других членов.Хотя участники групповой дискуссии, например, берут слово независимо, они делают это в контексте уже сказанного.

Для разных задач и задач могут потребоваться разные модели координации. Задача может потребовать отрицательной обратной связи (взаимного гашения реакций), реализованной, например, путем критики или сокращения количества возможных вариантов решения. В качестве альтернативы задача может потребовать положительной обратной связи, предназначенной для генерирования множества идей, мотивации друг друга к работе или иного вклада в работу группы.Когда группа сосредотачивается на принятии окончательного решения между двумя вариантами, например, обсуждение может включать последовательность утверждений, поочередно выражающих аргументы для каждого из вариантов. Кроме того, в ссылках участников на поставленную задачу может появиться повышенное количество сообщений «мы», поскольку группа функционирует как единое целое, чтобы принять коллективное решение или план действий.

Мгновенная координация членов группы, участвующих в обсуждении или совместной деятельности, — это синусоидальный процесс: он поднимается и спадает от момента к моменту вместе с работой группы.В определенный момент продолжительности группы поведение ее членов самоорганизуется вокруг задачи, которую необходимо выполнить, или проблемы, подлежащей обсуждению. Члены группы начинают сотрудничество, чтобы выполнить задание или убедить других согласиться с определенным мнением. Временное усиление координации можно описать как появление функциональных единиц, служащих цели выполнения микрозадач. Данная модель координации между участниками нарушается сразу же после того, как данная цель будет достигнута или обсуждение закончится.

Нет необходимости синхронизировать всю группу; скорее, разные подмножества людей будут синхронизироваться для выполнения задачи, а затем десинхронизируются, как только задача будет завершена (например, Sawyer, 2005). Таким образом, со временем группа может характеризоваться возникновением и разборкой различных паттернов взаимодействия, отражающих синхронизацию различных подмножеств членов группы. Зембович (2015), например, продемонстрировал, что в целевых группах мгновенное появление структур диадического взаимодействия обычно характеризует возникновение и разрешение межличностного конфликта.Однако взаимодействия с участием более двух человек, как правило, ассоциировались с более позитивным аффектом, более слабым мнением и более глубоким исследованием. Таким образом, различные возникающие социальные структуры выполняют разные функции в социальных группах.

Координация поведения членов группы происходит через их реакции друг на друга, а также через обмен жестами, взглядами и сообщениями. Но координация также может происходить на более глубоком уровне в отношении эмоций, суждений, убеждений и планов действий (см.Новак и др., 1998). Синхронизация на уровне группы иногда проявляется как эмоциональное заражение, например, при личном контакте (например, Hatfield et al., 1993) или в социальных сетях (например, Kramer et al., 2014). Исследования (Nowak et al., 2005; Johnson, 2006) показали, что синхронизация на поведенческом уровне имеет фундаментальное значение для возможности более глубоких уровней синхронизации. Визуальная синхронизация особенно важна для возникновения взаимных положительных эмоций и сопереживания.

Выявлено несколько механизмов, способствующих позитивной синхронизации в межличностных отношениях и в группах.Сходство в отношениях, например, является основным принципом межличностного влечения (например, Byrne et al., 1986), способствующим развитию социальных связей между двумя или более людьми. Компьютерное моделирование социального влияния (Nowak et al., 1990) продемонстрировало, что локально определенные принципы влияния (например, социальное воздействие, Latane, 1981) приводят к появлению локально согласованных кластеров единомышленников (например, тех, кто придерживается аналогичных мнений). или верования). Компьютерное моделирование социальной взаимозависимости также продемонстрировало появление локально согласованных структур, в которых согласованность определяется как сходство в стратегиях межличностных отношений (например,г., Hegselmann, 1998; Новак и Валлахер, 1998, глава 7; Аксельрод, 2006). Также были выявлены механизмы, которые сохраняют и усиливают межличностную и групповую согласованность, такие как отказ от отклонений и появление групповых норм (например, Festinger, 1950; Clore and Gormly, 1974; Latane, 1981).

Социальные связи, возникающие в результате более глубоких уровней синхронизации, обеспечивают повышенное влияние среди членов группы, аналогично синаптическим связям в мозгу и ассоциациям в психической системе.Однако на координацию в группе влияет множество факторов, помимо социальных связей. Например, физическая близость на мгновение увеличивает эффективное влияние людей. Мгновенная значимость отдельных людей (например, в силу внешнего вида или поведения) также может влиять на временную конфигурацию связей между людьми, усиливая одни и ослабляя другие. Мгновенная согласованность (например, общее настроение или деятельность) также может изменить конфигурацию связей между подмножествами людей.Такая согласованность может быть вызвана, например, каким-либо внешним сигналом, таким как музыка или очень важные события. Между тем в рабочих группах различные структуры общения между членами группы, как правило, связаны с появлением соответственно различных способов решения задач и решения проблем (Leavitt, 1951; Shaw, 1951; Guetzkow and Simon, 1955).

Даже в контексте существующих социальных отношений не все межличностные или коммуникационные связи активируются одновременно.Например, у человека явно есть стабильные связи со своей семьей, но они неактивны, когда он или она находится в другом социальном окружении (например, на работе). В сочетании с факторами, которые действуют независимо от социальных связей (близость и т. Д.), Это предполагает, что социальные группы, подобно ментальным и нейронным структурам, имеют аспект сборки и разборки, постоянно меняя конфигурацию в ответ на меняющиеся требования окружающей среды и непредвиденные обстоятельства.

Координация между членами группы обычно связана с эффективными коллективными действиями.Помимо создания прочных и прочных связей (например, сплоченности) в группе (Forsyth, 1990), координация была определена как критический фактор для оптимизации производительности в рабочих группах (Steiner, 1972) и спортивных командах (Vilar et al., 2013). . В то же время, однако, исследования проследили определенные формы дисфункциональной групповой динамики до глобальной синхронизации между взаимодействующими индивидами. В «групповом мышлении», например, повышенное внимание к сплоченности группы может подавить инакомыслие и тем самым сократить естественные тенденции к самокоррекции (например,g., критическая обратная связь, стремление к индивидуализации), которые в противном случае могли бы предотвратить непродуманные групповые решения и действия (Janis, 1982).

Хотя существующие отношения между людьми в группе могут способствовать возникновению коллективной функциональной единицы, синхронизация на уровне группы может возникать при отсутствии социальных связей. Феномен «деиндивидуализации» (Zimbardo, 1969; Diener, 1980), например, относится к потере индивидуальной идентичности и самосознания в больших, неструктурированных группах, занятых общим действием.Это феноменальное состояние имеет тенденцию вызывать повышенную координацию настроений, мыслей и действий среди всех людей в группе, что может способствовать иррациональному, а иногда и агрессивному поведению. Самым крайним проявлением глобальной групповой синхронизации является паника, когда каждый человек пытается выполнить одно и то же действие (например, выйти через единственную дверь из горящего здания), не применяя более функциональный способ координации (например, очередность). В своей модели коллективных действий Тернер и Киллиан (1957) отметили, что в неструктурированных групповых ситуациях, которые сегодня рассматриваются как питательная среда для деиндивидуализации, часто возникает спонтанное возникновение групповой нормы, которая синхронизирует и поддерживает действия группы как весь.

В целом, координация действий индивидов в групповом или коллективном контексте — будь то продуктивная при решении проблем или кажущаяся иррациональной как при групповом мышлении или деиндивидуализации — представляет собой появление функциональных единиц. В этом сценарии люди представляют собой элементы более низкого уровня, которые синхронизируются либо через их взаимное влияние, либо через их общую реакцию на внешний сигнал (например, лидера, предполагаемую угрозу или возможность). Группы, безусловно, отличаются от нейронных систем, сознательных представлений, индивидуальных действий и диадических взаимодействий, но они соответствуют тому же формальному сценарию, который мы описали для этих других базовых уровней психологического функционирования.

Синхронизация уровней психологической реальности

Эту модель можно использовать для понимания возникновения функциональных единиц более высокого порядка на все более высоких уровнях интеграции, связывающих нейронные, психологические и социальные процессы в более крупную динамическую систему. Идея о том, что сходные динамические принципы действуют на разных уровнях — от нервных до поведенческих и социальных, — и что эти уровни влияют друг на друга как снизу вверх, так и сверху вниз, была сформулирована теоретиками сложных систем (например,г., Kelso et al., 2013).

В восходящем режиме синхронизация элементов создает функциональную единицу, которая затем может функционировать как элемент при дальнейшей синхронизации. Таким образом, синхронизация на уровне мозга лежит в основе создания мыслей и чувств. Синхронизация мыслей и чувств у человека может затем способствовать появлению его или ее суждений и планов действий. После того, как суждения и планы действий созданы внутри человека, эти психические состояния более высокого порядка могут синхронизироваться с суждениями и планами действий других людей, с которыми этот человек взаимодействует.Другим путем паттерны синхронизации между нейронами в головном мозге могут вызывать соответствующие паттерны синхронизации между мышечными движениями (Kelso et al., 2013), поэтому синхронизация нейронных групп в головном мозге может вызывать поведенческую синхронизацию напрямую, минуя когнитивные представление. В обоих случаях персональная синхронизация служит платформой для диадической синхронизации. В продолжение этого процесса синхронизированные диады могут синхронизироваться друг с другом для повышения эффективности работы группы.Например, на танцполе диады, состоящие из хорошо синхронизированных танцевальных партнеров, могут перемещаться по танцполу, координируя свои действия с другими парами и избегая столкновений с ними.

В этом процессе существует два типа перехода между юнитами нижнего и верхнего уровня. Во-первых, синхронизированные ансамбли элементов объединяются в единый функциональный блок. Например, люди, синхронизирующиеся с задачей, становятся командой, которая затем может стать элементом более высокого уровня организации — рабочей группы.В этой форме синхронизации блоки более высокого порядка могут быть разложены на составляющие блоки более низкого порядка. Во второй форме перехода шаблон синхронизации между элементами на одном уровне, который может быть описан параметром порядка (Haken, 1987), может стать элементом на более высоком уровне. Грубо говоря, параметр порядка — это глобальная переменная, которая описывает закономерности зависимости между элементами системы. Организация элементов системы, описываемая параметром порядка, становится элементом системы более высокого уровня.Другими словами, один и тот же набор элементов может быть синхронизирован различными способами для получения соответственно разных значений результирующего параметра порядка. Например, особый паттерн синхронизации нейронов вызывает определенные мысли и чувства. Таким образом, в отличие от первого типа перехода, именно тип синхронизации, а не конкретное подмножество элементов, порождает единицу более высокого уровня.

Также бывает, что синхронизация на более высоком уровне может способствовать шаблонам синхронизации на более низком уровне.Социальное взаимодействие, например, вызывает у людей мысли и чувства, которые, в свою очередь, могут влиять на их ожидания и модели внимания, которые затем могут вызывать синхронизацию на уровне нейронной активности. Внимание, например, индуцирует синхронизацию бета-частоты, которая сенсибилизирует соответствующий набор нейронов для более быстрой синхронизации с длиной волны гамма-излучения в процессе восприятия (Wróbel, 2014).

Восходящие и нисходящие процессы взаимодействуют друг с другом по принципу взаимной обратной связи, что создает синхронизирующую динамическую систему, которая может способствовать постоянному изменению и корректировке внутри и между уровнями.Синхронизирующие элементы на нижнем уровне самоорганизуются в целые с эмерджентными свойствами на более высоких уровнях. Эти возникающие целостности, в свою очередь, влияют на схемы синхронизации элементов нижнего уровня. Например, два человека, взаимодействующие в диалоге, образуют диаду со свойствами, которые невозможно свести к уму взаимодействующих людей. Диада, как возникающее целое, влияет на движения, язык, познания и эмоции человека, что, в свою очередь, влияет на свойства диады (Fusaroli et al., 2014).

Измерение синхронизации

Модель, которую мы представили, дает новое понимание того, как функции выполняются системами на разных уровнях — от разума до социальных групп. Но у модели есть еще одно преимущество: идея о том, что функциональные блоки собираются и разбираются в соответствии с требованиями задачи, указывает на новый способ определения и измерения функций. Мы можем проанализировать, какие конкретные конфигурации координирующих элементов — будь то нейроны, концепции или индивидуумы — необходимы для выполнения определенных функций.

Функциональные возможности подключения

Для анализа состава функциональной единицы мы рассматриваем каждую синхронизированную пару элементов как функциональное звено. В течение определенного периода времени, скорректированного для исследуемой системы, то есть миллисекунды для нейронной активности, секунды для координации воспоминаний или минут для группового обсуждения, мы можем затем объединить такие существующие функциональные связи в сеть. В этом изображении свойства функциональных единиц могут быть проанализированы с помощью сетевого анализа.Например, мы можем измерить плотность функционального блока: если плотность высока (т.е. имеется много координирующих пар), мы можем предположить, что либо выполняемая задача сложна, либо требует избыточности. Если плотность низкая, мы можем предположить, что либо задача проста, либо выполняющая система имеет четко определенные роли для своих элементов. Другие параметры сети, такие как диаметр или длина пути, могут использоваться аналогичным образом для понимания как динамических требований задачи, так и эффективности системы при ее выполнении.

На сегодняшний день сетевой анализ является основным методом анализа структуры различных систем. Возможная динамика и функции обычно выводятся из свойств структуры (Watts and Dodds, 2007; Baronchelli et al., 2013; Weng et al., 2013). Однако во многих системах — от мозга и когнитивной системы до целых обществ — одна и та же структура связей позволяет системе выполнять различные, иногда диаметрально противоположные функции. Следовательно, анализа структурной сети недостаточно, чтобы понять, как выполняется функция.Сетевая наука лишь частично признает проблему, анализируя изменяющуюся структуру сетей (Capocci et al., 2006; Holme and Saramäki, 2012). Мы предлагаем дополнить стандартный сетевой анализ анализом функциональных связей, динамически формируемых элементами, координируемыми посредством стабильных структурных связей.

Динамический подход к сетевому анализу в некоторой степени решил эту проблему, предложив парадигму зависящих от времени или временных сетей (Holme and Saramäki, 2012).Этот подход развился из наблюдения, что большинство анализируемых сетевых систем не «существуют» большую часть времени. Например, огромные сети телефонных контактов образуют связанный компонент (то есть сеть) только в том случае, если они объединены в несколько единиц времени (часы, дни, месяцы). Если проанализировать одну минуту, в лучшем случае сеть будет состоять из множества пар соединенных узлов. То, что до сих пор рассматривалось как сеть, обычно представляет собой просто набор возможных (скрытых) соединений, которые эффективно существуют только в течение ограниченных периодов времени.

Временной сетевой анализ подходит во всех тех случаях, когда динамика процесса, протекающего в сети, имеет такое же временное разрешение, что и формирование структуры сети. В эту категорию попадают все сети, зависящие от личных контактов (эпидемии, динамика общественного мнения и т. Д.) Или телеконтактов (телефон, социальные сети, текстовые сообщения и т. Д.). В тех случаях, хотя понимание сети скрытых соединений по-прежнему важно, такой анализ следует дополнить анализом динамики изменения соединения, поскольку это серьезно влияет на различные параметры сети (т.е., длины пути, взаимность соединений, подключенных компонентов и т. д.).

Временной сетевой анализ обнаружил, что эволюция сети во времени в телефонных контактах показывает интересную закономерность. Определенные последовательности соединений появляются чаще, чем это должно быть случайно (Braha and Bar-Yam, 2009; Kovanen et al., 2011). Считается, что такие временные сетевые паттерны — динамические мотивы — в телефонных звонках отражают динамику наиболее общих социальных процессов над лежащей в основе стабильной структурой социальных связей знакомства (например,g., планирование встреч и подтверждение обратной связи в триаде: A-> B-> C-> A).

Динамические мотивы — это первый шаг в анализе не только структуры, но и динамики системы как сети, который может помочь понять, как определенный социальный процесс может быть выведен из изменяющейся структуры сети. Мы продвигаем эту идею намного дальше — мы предлагаем, что определенные пространственно-временные паттерны координирующих элементов могут быть извлечены из взаимодействующих элементов и проанализированы с помощью сетевых мер, чтобы показать, как (относительно стабильная) структура системы дает возможность выполнять множество различных функций на разных уровнях. временные шкалы.

Функциональная связность в нейронных системах

До сих пор этот тип анализа использовался для изучения нейронных систем. Там особенно легко отличить структуру от динамики. Структурные связи — это (относительно) стабильные анатомические связи, а функциональные связи — это временные зависимости между активностью различных нервных регионов (Friston, 1994; Baronchelli et al., 2013). Такие связи могут быть извлечены в различных временных и пространственных масштабах: из совпадающих цепочек спайков одиночных нейронов или небольших нейронных сборок, из коррелированных потенциалов локального поля кортикальных столбцов, а также из записей ЭЭГ / МЭГ с фазовой синхронизацией из больших областей коры.Хотя структурные связи ограничивают возможные функциональные связи, отношения не являются однонаправленными. Нейроны, которые срабатывают вместе, соединяются вместе (Hebb, 1949). То есть структурные связи формируются для усиления паттернов координации, возникающих в результате одновременной активации (т. Е. Общих стимулов), иногда различая миллисекундные различия в синхронности (Bi and Poo, 2001; Caporale and Dan, 2008).

Сетевой анализ функциональной связи был успешно применен к функции мозга (Salvador et al., 2005; Стам и Рейневельд, 2007; Рыхвальская, 2013). Это оказалось полезным методом для понимания и диагностики определенных патологий функции мозга, таких как болезнь Альцгеймера (Stam et al., 2007), эпилепсия (Ponten et al., 2007) и старение (Meunier et al. , 2009). Что особенно многообещающе, так это то, что анализ функциональной связности отражает и различает конкретные задачи — например, пение от счета (Shirer et al., 2012) или пассивное наблюдение из задач классификации (Krienen et al., 2014).

В этой области также ясно, как этот метод анализа может быть использован для измерения динамики сборки и разборки функционального блока. Изображая его как динамическую сеть функциональных связей, мы можем анализировать изменение показателей сети во времени и понимать, как меняются требования задач. Функциональные сети связи в мозге со временем меняются (Valencia et al., 2008), что позволяет предположить, что они действительно развиваются в соответствии с потребностями задачи.

Направления будущего

Хотя функциональный анализ связности еще не применялся к психическим процессам или групповому функционированию, он может оказаться многообещающим направлением.В коннекционистских моделях активации, распространяемых по памяти или семантической сети, например, синхронизация активации концептов может быть легко представлена ​​как функциональная сеть. Синхронная активация различных элементов самооценки также может образовывать график, где конгруэнтности изображаются как положительные связи, а несоответствия — как отрицательные.

В анализе групп анализ социальных сетей — это быстро развивающийся исследовательский подход. Однако редко признавалось, что конфигурации значимы для функционирования социальной системы (Johnson, 2013) или что связи могут формироваться не только через структурные связи (например,г., Facebook друзей, список контактов в телефоне), но и через функциональные (согласованная деятельность). Применение функционального анализа связности к функциям группы может пролить свет на то, как коллективные задачи создают ограничения на требуемые шаблоны координации и как эти шаблоны развиваются, чтобы позволить группе гибко переключаться между различными функциями.

Задача будущих исследований в этой парадигме состоит в том, чтобы определить значимые маркеры координации в соответствующих областях (например,g., познание, социальное взаимодействие), которые могут быть использованы для извлечения функциональных связей со значимым временным разрешением (то есть, позволяя динамическую сборку и разборку функциональных единиц). Одновременную активацию определенных концепций в семантической сети можно измерить путем комбинирования физиологических (например, отслеживания взгляда) методологий с компьютерными методами (например, отслеживанием мыши). В социальной сфере огромные объемы данных, собираемых социальными сетями через новые медиа (так называемые большие данные), которые часто содержат временные метки активности, могут стать ценным источником возможных маркеров скоординированной деятельности.

Заключение

Модель, которую мы описали, предлагает способ переосмысления отдельных явлений с точки зрения основных принципов динамики синхронизации. Независимо от того, сосредоточена ли в мозгу, познании, социальном суждении, действии или групповом поведении, эффективное функционирование достигается за счет синхронизации рассматриваемых элементов нижнего уровня (нейронов, мыслей, движений, мнений) с целью формирования функциональных единиц, имеющих отношение к задаче под рукой. Согласованность, обеспечиваемая формированием функциональных единиц, часто бывает временной и действует только до тех пор, пока это необходимо для выполнения задачи.Таким образом, при изменении требований к задаче происходит повторная сборка и разборка различных функциональных блоков, каждый из которых обеспечивает координацию, необходимую для выполнения определенного требования задачи. С этой точки зрения нейронные, ментальные, действия и социальные процессы не представляют собой продукт статических структур, а скорее представляют собой динамические системы, которые действуют в соответствии с давлением согласованного функционирования.

Хотя важность согласованности психологических систем широко признана в разных дисциплинах, механизмы, с помощью которых достигается и поддерживается согласованность, не совсем понятны, и не было попыток определить такие механизмы, которые можно масштабировать на разных уровнях психологического функционирования.Представленная нами модель является попыткой обеспечить такую ​​интеграцию. Хотя есть соблазнительные доказательства в пользу такой интеграции, модель находится на начальной стадии и, следовательно, должна рассматриваться как эвристика для исследовательских программ. При соответствующей степени координации таких исследовательских усилий может появиться всеобъемлющая теория психологических процессов, которая может установить функциональную научную парадигму для понимания человеческого опыта.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее для публикации.

Финансирование

Мы благодарим за поддержку гранта Польского национального научного центра NCN 2011/03 / B / HS6 / 05084.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Редактор, занимающийся обработкой, объявил о своей совместной принадлежности, но не о каком-либо другом сотрудничестве, с автором AR и заявил, что процесс, тем не менее, соответствовал стандартам справедливой и объективной проверки.

Список литературы

Абельсон, Р. П., Аронсон, Э., Макгуайр, У. Дж., Ньюкомб, Т. М., Розенберг, М. Дж., И Танненбаум, П. Х. (1968). Теории когнитивной согласованности: Справочник . Чикаго, Иллинойс: Рэнд-МакНалли.

Google Scholar

Эрроу, Х., МакГрат, Дж. Э. и Бердал, Дж. Л. (2000). Малые группы как сложные системы: формирование, координация, развитие и адаптация . Ньюбери-Парк, Калифорния: Sage Publications.

Google Scholar

Аксельрод Р.М. (2006). Эволюция сотрудничества: переработанное издание . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Google Scholar

Барон Р. М., Амазин П. Г. и Бик П. Дж. (1994). «Локальная и глобальная динамика социальных отношений», в Динамические системы в социальной психологии , ред. Р. Валлахер и А. Новак (Сан-Диего, Калифорния: Academic Press), 111–138.

Google Scholar

Барончелли, А., Феррер-и-Канчо, Р., Пастор-Саторрас, Р., Чейтер, Н., и Кристиансен, М.Х. (2013). Сети в когнитивной науке. Trends Cogn. Sci. 17, 348–360. DOI: 10.1016 / j.tics.2013.04.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бернштейн, Н. (1967). Координация и регулирование движений. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Pergamon Press Ltd.

Google Scholar

Би, Г., и Пу, М. (2001). Синаптическая модификация с помощью коррелированной активности: пересмотр постулата Хебба. Annu. Rev. Neurosci. 24, 139–166.DOI: 10.1146 / annurev.neuro.24.1.139

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Богаард А., Родитель Дж., Зоховски М. и Бут В. (2009). Взаимодействие клеточных и сетевых механизмов в формировании пространственно-временного паттерна в нейронных сетях. J. Neurosci. 29, 1677–1687. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.5218-08.2009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Браха Д., и Бар-Ям Ю. (2009). «Зависящие от времени сложные сети: динамическая центральность, динамические мотивы и циклы социальных взаимодействий», в Adaptive Networks Understanding Complex Systems , eds T.Гросс и Х. Саяма (Берлин: Springer), 39–50. DOI: 10.1007 / 978-3-642-01284-6_3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бузаки, Г. (2006). Ритмы мозга. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780195301069.001.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирн Д., Клор Г. Л. и Смитон Г. (1986). Гипотеза влечения: влияет ли подобное отношение на что-нибудь? J. Pers. Soc. Psychol. 51, 1167–1170.DOI: 10.1037 / 0022-3514.51.6.1167

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Capocci, A., Servedio, V. D. P., Colaiori, F., Buriol, L. S., Donato, D., Leonardi, S., et al. (2006). Предпочтительная привязанность в росте социальных сетей: Интернет-энциклопедия Википедия. Phys. Rev. E Stat. Нелин. Soft Matter Phys. 74, 036116. DOI: 10.1103 / PhysRevE.74.036116

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Капорале, Н., и Дэн, Ю.(2008). Пластичность спайка, зависящая от времени: правило обучения Хебба. Annu. Rev. Neurosci. 31, 25–46. DOI: 10.1146 / annurev.neuro.31.060407.125639

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Chartrand, T. L., and Bargh, J. A. (1999). Эффект хамелеона: связь между восприятием и поведением и социальное взаимодействие. J. Pers. Soc. Psychol. 76, 893–910. DOI: 10.1037 / 0022-3514.76.6.893

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Clore, G.L.и Гормли Дж. Б. (1974). Знание, чувство и симпатия к психофизиологическому исследованию влечения. J. Res. Чел. 8, 218–230. DOI: 10.1016 / 0092-6566 (74)