Метод самонаблюдения в психологии: Интроспекция (психология) — Википедия – Самонаблюдение — это… Самонаблюдение в психологии

Интроспекция (психология) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 15 сентября 2019; проверки требует 1 правка. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 15 сентября 2019; проверки требует 1 правка.

Интроспекция или самонаблюдение^[1] (от лат. introspecto —смотреть внутрь») — метод психологического исследования, который заключается в наблюдении собственных психических процессов без использования каких-либо инструментов или эталонов.

Интроспекция — метод углублённого исследования и познания человеком моментов собственной активности: отдельных мыслей, образов, чувств, переживаний, актов мышления как деятельности разума, структурирующего сознание и тому подобного. Метод восходит к работам Дж. Локка^[2], разрабатывался В. Вундтом и Э. Титченером.

В качестве особого метода интроспекция была обоснована в работах Рене Декарта, который указывал на непосредственный характер познания собственной душевной жизни. Джон Локк разделил человеческий опыт на внутренний, касающийся деятельности нашего разума, и внешний, ориентированный на внешний мир.

После того, как Вильгельм Вундт соединил метод интроспекции с лабораторными и аппаратными методиками, интроспекция стала главным методом исследования психических состояний и содержания сознания человека в зарождающейся экспериментальной психологии конца XIX века. Однако в начале XX века, в связи с изменением и расширением объекта и предмета психологии, появлением новых направлений в психологии интроспекцию объявили методом идеалистическим, субъективным и ненаучным.

Тем не менее, интроспекция всегда присутствовала в исследованиях психологов в форме самонаблюдения, рефлексивного анализа и других приемов изучения внутренней духовной жизни человека.

Суть метода в том, что психологи с большими подробностями описывали свои ощущения, состояния, переживания, которые появлялись у них при предъявлении определённых раздражителей (зрительных, слуховых, при постановке тех или иных задач): «Сначала я получил ощущение красного, и оно затмило все остальное; потом оно сменилось впечатлением круглого…». Метод реализовывался в строго контролируемых лабораторных условиях. Целью являлось выделение простейших элементов сознания, т. е. ощущений и элементарных чувств.

Варианты метода:

• Аналитическая интроспекция. Разработана в школе Э. Титченера. Характеризуется стремлением полного расчленения чувственного образа на составные «элементы», не редуцирующиеся к параметрам раздражителя.
• Систематическая интроспекция. Разработана в Вюрцбургской школе. Характеризуется ориентацией на отслеживание основных стадий процесса мышления на основе ретроспективного отчета.
• Феноменологическая интроспекция. Разработана в гештальтпсихологии. Характеризуется ориентацией на описание психических феноменов в их непосредственности и целостности «наивным испытуемым». Этот метод, находящий свои истоки в методе «внутреннего восприятия», разработанном Ф. Брентано, продуктивно применялся в описательной психологии В. Дильтея, а затем в рамках гуманистической психологии.
• Самоисследование. Разработано Раманой Махарши. Характеризуется исследованием чувства «я» с целью прийти к его источнику — сознанию в его чистоте.

Преимущество метода интроспекции заключается в том, что сам человек может познать себя лучше, чем бы это сделали другие. Таким образом, интроспекция связана с рефлексией.

Однако главным недостатком метода интроспекции является его необъективность, субъективизм.

Интроспективная психология — обобщённое название ряда несвязанных между собой психологических концепций, исходящих из постулата о неопосредованности и принципиальной непередаваемости субъективного опыта индивида и невозможности объективного исследования психических процессов. При этом «чужое» сознание рассматривается как специально реконструируемое посредством операции переноса: исследователь, зная о связи собственных переживаний с внешними их проявлениями, строит гипотезу о внутренних переживаниях другого человека на основе его внешне наблюдаемого поведения. Таким образом, ведущим психологическим методом при этом подходе оказывается интроспекция, т.е. субъективное описание внутреннего опыта.

Теоретические основания этого методологического направления могут быть найдены в философии XVII века, в трудах Р. Декарта и Дж. Локка.

К данному направлению можно отнести школу В. Вундта, структурную психологию Э. Титченера, психологию акта Ф. Брентано, Вюрцбургскую школу, а также исследования Л. М. Лопатина, Г. И. Челпанова. Философско-психологические идеи Декарта нашли своё развитие в феноменологии Э. Гуссерля.

• Найкан — один из методов интроспекции

Самонаблюдение — это… Самонаблюдение в психологии

Интроспекция или самонаблюдение – это анализ чувств, эмоций, которые мы испытываем, или причин нашего различного поведения. Теоретически, любой человек может провести самоанализ, но как правильно это делать? Для чего следует использовать самоанализ и как он может помочь нам решить собственные проблемы? Чтобы ответить на эти вопросы необходимо разобраться, что же такое интроспекция.

Интроспекция – это термин, который происходит от латинского слова introspectio, в дословном переводе означает «заглянуть внутрь». По-другому этот процесс называют самонаблюдением. Это независимый анализ эмоций, переживаний и всех других чувств, которые имеют влияние на нашу психику.

Самонаблюдение в психологии возникло достаточно давно. Одним из первых людей, который стал интересоваться интроспекцией, был немецкий философ и психолог Вильгельм Вундт. Интроспекция начала развиваться быстрыми темпами в конце XIX века, когда возникли основы современной психологии. Первоначально интроспекция считалась очень перспективным научным инструментом, но со временем такой метод психологического исследования подвергался все более громкой критике. Вплоть до сегодняшнего дня психологи поделены на два лагеря: «за» и «против». В наше время самоанализ вообще утратил свое изначальное значение. Тем не менее, многие исследователи говорят, что самонаблюдение может быть прекрасным инструментом, полезным даже во время психотерапии. Кто же все-таки прав, и что вообще представляет из себя самонаблюдение?

Что такое самонаблюдение?

Цель самоанализа – приблизиться к различным сферам нашей психики, о которых мы даже не думаем на ежедневной основе. Когда человек смотрит на свою собственную психику, то должен учитывать, какие эмоции над ним возобладают и почему. Например, чувствуя крайнюю степень гнева по отношению к близкому человеку, личность может думать о том, откуда взялась столь выраженная степень этого негативного чувства: дело в простой гиперчувствительности или его действительно что-то задело?

Во время интроспекции могут анализироваться различные психологические аспекты, такие как:

• чувства, которые нас мучают;
• решения, которые мы приняли или планируем принять;
• наше поведение и различные факторы, которые заставляют нас вести себя именно таким образом, а не по-другому;
• наши потребности;
• отношения с другими людьми – как с близкими, так и с коллегами или случайными знакомыми.

В общем целью интроспекции является необходимость посмотреть на себя со стороны и тщательно проанализировать собственную психику. Остается только вопрос: «Как это можно сделать?»

Методы самонаблюдения

По сути, интроспекция может быть выполнена где угодно и в любое время, можно даже понаблюдать за своей психикой, читая этот текст. Самый простой способ – сесть и подумать о своих эмоциях: почему именно сегодня у меня плохое настроение; будет ли все нормально через неделю; что заставило меня вместо того, чтобы наслаждаться свободой на выходных, весь день сидеть дома и смотреть телевизор; почему вчерашний разговор с девушкой превратился в серьезную ссору и т.д.

Проводить интроспекцию можно в собственной голове, но и не только там. Вы можете получить представление о своей собственной психике по-разному. Например, вы можете подумать о своих эмоциях, чувствах и впечатлениях. Их можно записать на бумаге или вести личный дневник в Интернете. Вы также можете (хотя это и считается странным) поговорить с самим собой. Иногда проще проговаривать какие-то вещи, а уже потом анализировать их.

Интроспекция — преимущества и недостатки

Понятие самонаблюдение, как и любой другой метод исследования, может содержать положительные и отрицательные стороны, потому что психологическое устройство каждого из нас уникально, и невозможно дать рекомендации, подходящие абсолютно всем людям. Тем не менее метод интроспекции, используемый для контроля состояния человека, выявляет наиболее характерные особенности того или иного явления. Среди положительных результатов самонаблюдения:

• изучение своих привычек, преимуществ и недостатков;
• возможность самосовершенствования;
• закрытость такого исследования от внешнего наблюдения.

Что касается негативных аспектов метода, то исследователи называют здесь только один: тенденциозный подход к себе в широком диапазоне. Это простирается от оценки «Я прощаю себя любимого» до «Это все моя вина, потому что плохой (эгоист, неудачник и т.д.)». Из-за этого процесс самонаблюдения приобретает очень субъективный характер и порой лишь приносит вред человеку.

Интроспекция: использование в современной психотерапии

Было бы неправильно говорить о том, что интроспекция была полностью удалена из современной психологии. Этот метод по-прежнему используется в психотерапии. Более того, использование понимания своей психики может принести особенно хорошие результаты. Благодаря интроспекции пациент может проанализировать, что вызывает ту или иную модель поведения (например, откуда берется его уязвимость к возникновению конфликтов в отношениях), а затем, при использовании психотерапии и с помощью специалиста, соответствующим образом изменить свое мышление и решить проблему.

Можно сказать, что интроспекция является ценным инструментом для каждого человека. Обычно у нас нет времени думать о том, почему что-то действительно нас раздражает, почему мы чувствуем себя неуверенно в некоторых ситуациях (например, среди друзей нашей второй половинки) или почему мы находимся в отношениях, которые нас не удовлетворяют. Потратив какое-то время на то, чтобы взглянуть на себя со стороны, можно не только понять чувства, эмоции и решения, но даже изменить собственный подход к различным аспектам жизни и начать жить в гармонии с собой.

Интроспекция: критика

В ранние периоды, когда термин интроспекция только появился, этот метод считался чрезвычайно ценным психологическим инструментом, благодаря которому можно было бы тщательно проанализировать различные психологические состояния, происходящие у людей. В поле исследований интроспекции было несколько разных терминов, одним из наиболее интересных была экстраспекция. Термин определялся, как способность анализировать человеческие чувства на основе поведения человека и того, как он себя чувствует, когда ведет себя определенным образом.

Тем не менее, как экстраспекция, так и интроспекция встретили значительную критику со стороны научного сообщества. Было подчеркнуто, что эти методы чрезвычайно субъективны. Ведь эмоции и чувства, даже если мы их называем одинаковыми, могут быть испытаны двумя разными людьми совершенно по-разному. Ученые убеждены, что этот метод трудно рассматривать как надежный и объективный исследовательский инструмент в психологии.

Примеры интроспекции

Интроспекция не имеет жестких форм для использования. Эту форму самонаблюдения можно практиковать при любых обстоятельствах: как самостоятельно, так и во время психотерапии под наблюдением специалиста. Способы самонаблюдения могут быть самыми разнообразными. Это может быть:

• Написание дневника. При этом дневник может быть бумажным или электронным (например, блог). У автора есть шанс таким образом организовать свои мысли и проявить эмоции.
• Написание письма. Письмо должно быть направлено человеку, который каким-то образом навредил отправителю. Хорошо выражать свое отношение к поведению получателя. Вы можете отправить его или оставить письмо для себя.
• Сказка. Проговаривание ваших мыслей и чувств вслух – эффективная форма самоанализа. История может быть направлена ​​на себя (ее нужно записать на диктофон) или ею можно поделиться с человеком, которому вы доверяете.

Любая проблема, которую человек хочет спроецировать, должна рассматриваться с точки зрения причинно-следственной связи. При решении жизненных вопросов или психологических задач необходимо задать себе всего два вопроса: почему и с какой целью.

Типы интроспекции в психологии

История этого метода породила определенные типы интроспекции, открытые учеными из различных европейских философских и психологических школ. Среди них:

• Систематический тип. Он позволяет анализировать появление мыслей и чувств, с точки зрения времени. То есть после начала занятий конкретными видами деятельности.
• Аналитический. Подразумевает анализ эмоций, разлагая их на небольшие компоненты и рассматривая их с момента формирования до непосредственного проявления.
• Феноменологическая интроспекция. Самонаблюдение, используемое в гештальтпсихологии, когда анализ внутреннего состояния человека носит описательный характер, не вызывая эмоциональной травмы.

Петр Осипов: самонаблюдение

Один из основателей самого крупного и известного на территории России и СНГ бизнес-сообщества «Бизнес-молодость», Петр Осипов, недавно выпустил новую книгу. Она так и называется – «Самонаблюдение». Это не просто очередной информационный продукт на рынке, основанный на выдуманных историях и завышенных ожиданиях. Книга представляет собой целый сборник разнообразных техник и навыков, целого ряда психологических инструментов. Автор сам внедрил их в свой бизнес и убедился в работоспособности каждой.

Дневник Петра Осипова «Самонаблюдение» будет интересен как состоявшимся и успешным предпринимателям, так и только начинающим свой путь бизнесменам, которым просто необходимо иметь большой запас нервов и психической энергии, чтобы пройти сложный путь становления своей компании. Он рассказывает об интроспекции именно с точки зрения управляющего бизнесом, поэтому здесь можно найти большое количество статей, в которых буквально по крупицам разбираются различные ситуации, люди, их бизнесы, обсуждаются философские вопросы саморазвития и индивидуального роста. «Самонаблюдение» Осипова напоминает собой дневник, тот самый, который психологи рекомендуют вести тем, кто хочет применять метод интроспекции на деле.

Выводы

Порой бывает нелегко совладать с собой, своими эмоциями, недостатками и страхами в сложных обстоятельствах. В последнее время психологи отмечают достаточно много случаев, когда люди теряют себя и не могут разобраться в своих внутренних проблемах. Но не всегда специалист может добраться в те отдаленные уголки разума и души пациента, потому что только сам человек может определить, в чем заключается его главная проблема и откуда она берет свое начало. Для того чтобы точно определить это, достаточно прислушаться к себе. Саморефлексия и процесс самонаблюдения – это важные элементы психологического самоанализа.

Конечно, это не панацея и вряд ли можно назвать интроспекцию выходом из любой сложной ситуации. Однако нужно понимать, что при умелом подходе она может принести очень хорошие результаты, в том числе и в бизнесе. Это отлично показывает книга Петра Осипова «Самонаблюдение». Помимо этого, интроспекция поможет со стороны взглянуть на себя в отношениях и других важных сферах жизни.

Метод самонаблюдения

Самонаблюдение по-другому называют интроспекцией, что означает наблюдение за собственными внутренними психическими процессами, с одновременным наблюдением за их внешними проявлениями. Интроспекция осуществляется опосредовано через наблюдение внешней деятельности.

Самонаблюдение при изучении ощущений, восприятия, мышления через которые раскрывается содержание психических процессов и так называемое объективное наблюдение – с помощью которого познаются явления объективной действительности – представляют собой два различных направления в истолковании одних и тех же исходных данных.

От показаний сознания человека, отражающих объективную действительность, в одном случае раскрываются те психические процессы, которые привели к такому её отражению. В другом случае от этих показаний сознания, отражающих объективную действительность, переходим к раскрытию свойств этой действительности.

В единстве внутреннего и внешнего, субъективного и объективного, определяющим будет объективное. Поэтому, исходя из понимания сознания, нельзя самонаблюдение признать ни единственным, ни основным методом психологии. Основными будут методы объективного исследования.

Отношение к методу самонаблюдения

Самонаблюдение как основной метод психологии признавалось во времена Р. Декарта и Д. Локка. Имея своих приверженцев метод самонаблюдения, имел и много жестоких противников. Возражения против самонаблюдения были двоякого порядка – одни утверждали его невозможность, другие отмечали трудности, с которыми связана его ненадежность.

Первая точка зрения была сформулирована О. Контом, который считал, что попытка превратить самонаблюдение в метод психологического познания есть не что иное, как «попытка глаза увидеть самого себя». А отсюда самонаблюдение невозможно, потому что невозможно самораздвоение субъекта на субъект и объект познания. Этот довод ничего не доказывает, как и все аргументы, которые доказывают слишком много. Он отрицает бесспорный факт самонаблюдения, который как всякое действительное явление при известных условиях возникает, развивается и исчезает при определенных условиях.

Невозможность интроспекции можно констатировать при некоторых специальных условиях, например, аффектах. Отрицать существование самонаблюдения, значит отрицать осознанность переживания и, в конечном счете, отрицать сознание. Сомнению можно подвергнуть не существование самонаблюдения, а значение его как метода научного познания.

Трудность и ненадежность самонаблюдения, отмечаемые мыслителями, выдвигались двумя соображениями:

• Самонаблюдение, скорее всего ретроспекция, восстановление ранее воспринятого, потому что одновременное сосуществование процесса наблюдаемого с процессом его наблюдения невозможно;
• Объект наблюдения в самонаблюдении независим от самого наблюдения – наблюдая явление сознания, мы его изменяем, поэтому не исключается возможность того, что мы делаем мнимое открытие.

Задача интроспекции состоит в том, чтобы посредством специального анализа из всех связей предметного внешнего мира вычленить явления сознания как непосредственные переживания.

В понимании идеалистической психологии отрицание самонаблюдения вовсе не означает, что его данные не могут быть использованы в психологии, что понимание самонаблюдения не может быть перестроено на основе подлинного единства субъективного и объективного.

Данные самонаблюдения на основании данных объективного исследования могут быть использованы как источник первичной информации в научном изучении психики. Но этот источник требует проверки объективными показателями и допускающий её.

Показания самонаблюдения могут быть недоступны объективному контролю при неправомерном отрыве данных внутреннего опыта от опыта внешнего. В показаниях самонаблюдения всегда имеются опосредования в них нераскрытые.

Таким образом, если под интроспекцией понимать такое погружение во внутреннее, которое изолировало бы внутреннее – психическое от внешнего, объективного, материального, то самонаблюдение в этом смысле не дало бы никакого психологического познания. Оно уничтожило бы себя и свой объект.

Если под самонаблюдением понимать наблюдение самого себя и своей собственной психики, то обязательно будет включено единство и взаимосвязь внутреннего и внешнего наблюдения. Самонаблюдение может быть моментом, фазой, стороной исследования неизбежно переходящее в объективное наблюдение при попытке проверить его данные.

Объективное наблюдение

В психологии новый специфический характер приобретает объективное наблюдение. Оно тоже должно исходить из единства внутреннего и внешнего, субъективного и объективного.

При наблюдении внешнего протекания действий человека, изучается не внешнее поведение само по себе, а внутреннее психическое содержание, которое наблюдение должно раскрыть. Таким образом, внешняя сторона деятельности в объективном наблюдении, является исходным материалом наблюдения. Подлинным же его предметом служит её внутренне психическое содержание.

Объективное, т.е. внешнее наблюдение – это самый простой и распространенный метод исследования из всех объективных методов. Он достаточно широко применяется не только в психологии, но и в других науках.

Основным его требованием является наличие четкой целевой установки. Важность этого состоит в том, что осознанная цель руководит наблюдателем, давая ему правильную установку на предмет наблюдения. Для выполнения цели определяется план наблюдения, который фиксируется в схеме. Плановость и систематичность относятся к существенным чертам объективного наблюдения, как научного метода. От них зависит объективность наблюдения.

Отсутствие плана наблюдения приводит к колеблющимся, изменяющимся установкам, трудно учитываемым.

Наблюдение, исходящее из четко осознанной цели, которая определяет правильную установку на соответствующий предмет наблюдения, должно приобрести избирательный характер. Требование избирательности находится как будто в противоречии с другими требованиями, например, с требованием полноты или фотографичности наблюдения. Но оно кажущееся, потому что только при выполнении первого условия и на его основе можно выполнить второе.

Всякое наблюдение носит избирательный, т.е. выборочный характер. Отбор материала идет не стихийно, а сознательно, значит планово.

Объективное наблюдение в психологии направлено на психологическое содержание реакций, а не на сами реакции, не на внешние действия. При этом надо считаться с тем, что внешний акт и внутренняя операция не тождественны и потому неоднозначно её определяет.

Точка зрения одних психологов, которые считают, что психологическое содержание интуитивно, так же несостоятельна, как и тех, кто считает психологическое содержание недоступным для объективного наблюдения.

Главное преимущество метода объективного наблюдения состоит в том, что дает возможность изучать психические процессы в естественных условиях. Например, ребенка можно наблюдать в условиях школы, в процессе обучения. Но для полноты и объективности картины, объективное наблюдение должно дополняться другими методами исследования, при этом сохраняя в поле зрения конкретного испытуемого, живого ребенка, подлежащего изучении.

К процедуре объективного наблюдения предъявляются определенные требования:

• Определение целей и задач;
• Выбор объекта, предмета и ситуации;
• Выбор способа наблюдения;
• Выбор способа регистрации наблюдаемого;
• Обработка и интерпретация полученной информации.

МЕСТО МЕТОДА САМОНАБЛЮДЕНИЯ (ИНТРОСПЕКЦИИ) В ПСИХОЛОГИИ

МЕСТО МЕТОДА САМОНАБЛЮДЕНИЯ (ИНТРОСПЕКЦИИ) В ПСИХОЛОГИИ

М.И. ЯНОВСКИЙ

Самонаблюдение (интроспекция) является важнейшим для психологии методом, в котором исследователь вступает в непосредственный «контакт » с психологическими явлениями. Критическое отношение, сложившееся в науке к данному методу, содержит в себе имплицитное отрицание реальности самого предмета психологии — психики. Такое отношение может возникать как следствие предъявления к самонаблюдению требований, игнорирующих его существенные специфические особенности. К числу таких требований можно отнести: 1) полную независимость наблюдаемого факта от факта наблюдения; 2) непосредственную включенность наблюдаемого факта в сферу «жизненной » эмпирики. В статье выявляется необоснованность данных требований, а также намечаются пути продуктивного развития метода.

Ключевые слова: интроспекция, зависимость наблюдаемого факта от акта наблюдения.

В современной психологии распространена точка зрения, согласно которой решающую роль в ее переходе в статус самостоятельной эмпирической науки, своими силами изучающей свой «участок » реальности, сыграла деятельность немецкого ученого Вильгельма Вундта.

Действительно, именно «в вундтовской школе формировалось первое поколение профессиональных психологов » [13; 226]. В. Вундт известен как теоретик и практик психологического эксперимента, как организатор и руководитель первой в мире экспериментальнопсихологической лаборатории (Лейпциг, 1879), впоследствии — института. Вокруг «создателя экспериментальной психологии » «постепенно складывается большая интернациональная школа, равной которой история психологии не знает » [13; 221]. Вундтовский институт на определенный период стал центром мировой психологической науки, давшим мощный импульс ее развитию в Германии, России, США.

92

Такой статус В.Вундта в психологии принято объяснять преимуществом, которое оказалось в его руках благодаря введению эксперимента в изучение психики. Несмотря на свою убедительность, это объяснение вклада В.Вундта в науку упускает из виду происхождение и сущность самого метода эксперимента и поэтому принимает следствие за причину. Эксперимент — это наблюдение над объектом в определенных особым образом построенных условиях. Но психология в этом смысле — особая наука: ее объект не наблюдаем; он лишь предполагаем на основании косвенных признаков. Принимая такое положение, мы должны были бы согласиться и с тем, что из этого следует: психология занимается неким объектом, достоверность самого факта существования которого не может быть установлена. В действительности такой пессимистический для психологии вывод возникает лишь в том случае, если под наблюдением мы понимаем только внешнее наблюдение, наблюдение извне. Однако не существует принципиальных препятствий для того, чтобы предположить существование другого типа наблюдения — наблюдения «внутреннего » для наблюдателя, т.е. самонаблюдения. Такое наблюдение тоже фиксирует нечто реальное (ведь не может же быть наблюдателем никто) — так же, как и внешнее наблюдение. Лишь в этом случае психология становится наукой об объекте, реальность которого так же достоверна, как и реальность объектов естественных наук. Если так, то действительно психологический эксперимент появляется лишь на основе самонаблюдения (интроспекции) в соответствующих экспериментально заданных условиях. Здесь и возникает труднопреодолимое препятствие: в науке долгое время господствовала (отчасти это продолжается и сейчас) точка зрения, что самонаблюдение по определению является «субъективным » и поэтому не может быть достоверным. Именно это препятствие должен был преодолеть В.Вундт, чтобы получить право применять эксперимент в исследовании души.

Сама проблема недостоверности субъективного внутреннего опыта во многом оказалась порождена классическим научным мировоззрением с его идеалом такого рационального познания, в котором познаваемый мир совершенно независим от познающего субъекта1. Наука, полагая объективную реальность вне познающего субъекта, тем самым исключала самого субъекта из реальности. Естественно, такого «нереального » субъекта невозможно изучать достоверно, и поэтому об эксперименте здесь не может быть речи.

Выход из этой ситуации стал прорисовываться одновременно с кризисом в естественных науках, в частности — в физике. Сейчас понятно, что в XX в. скачок в данной науке удалось совершить в значительной степени благодаря включению в научную картину мира субъекта как неустранимого фактора гносеологии и онтологии. Так, теория А.Эйнштейна начинается с анализа процедуры самого наблюдения различных параметров пространственновременнόго устройства мира. Квантовая механика берет за основу неизбежность взаимодействия наблюдателя с наблюдаемым явлением.

Однако еще задолго до образования этих неклассических теорий идея онтологичности субъекта, т.е. включенности субъекта как такового в реальность, стала отвоевывать себе сторонников у классической науки. Если оставить в стороне современную форму идеологической предвзятости, то можно увидеть, что одним из первых в этом ряду оказался К.Маркс. Свои «Тезисы о Фейербахе »

93

он начинает со слов: «Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно » [10; 1]. (К сожалению, К.Маркс призвал признать онтологическую значимость лишь за субъективной деятельностью, за произвольными и непроизвольными проявлениями субъекта, но не за ним самим как таковым. В этом смысле призыв К.Маркса оказался половинчатым.)

Австрийский физик и философ второй половины XIX в. Э.Мах пришел к выводу о равных правах и равной значимости внутреннего и внешнего опыта для построения истинной картины мира: «П с и х о л о г и ч е с к о е наблюдение я считаю в такой же мере важным и основным источником познания, как и наблюдение ф и з и ч е с к о е. Относительно всей науки будущего можно сказать она будет подобна туннелю, который строится одновременно с двух сторон (с физической и психической) » [11; 111]. Немецкий ученый Г.Т.Фехнер выявил факт несовпадения математических закономерностей изменения психических и физических процессов в ситуации, когда первые непосредственно вызываются вторыми. Из этого факта Г.Т.Фехнер сделал вывод, что психика — особая реальность, наряду с физической [1; 209]. Будучи современниками В.Вундта, Э.Мах и Г.Т.Фехнер сделали шаг к «онтологизации » субъекта, или, точнее говоря, к уравниванию степени его онтологичности с объектным миром. Это и оказалось предпосылкой вундтовского признания принципиальной возможности достоверного непосредственного наблюдения над субъектом, над субъективным внутренним миром. Действительно, если предмет онтологически реален, то принципиально возможным становится его непосредственное наблюдение. Такое непосредственное наблюдение субъекта, его внутреннего мира — это и есть самонаблюдение, или, в рамках терминологии В.Вундта, интроспекция.

Заслугой В.Вундта, следовательно, является не просто введение метода эксперимента в исследование психики, а фиксация «неудобной » для материалистической науки XIX в. идеи, что «внутренний мир » субъекта равен по степени онтологичности, реальности внешнему миру, и поэтому непосредственный контакт с ним в самонаблюдении (ведь наблюдение без хотя бы минимального контакта с наблюдаемым объектом неосуществимо) — неиллюзорен; поэтому он способен послужить базой для развития соответствующего варианта экспериментального метода.

С этого, собственно, и началось развитие психологии как науки, добывающей факты в своей специфической зоне реальности своими особыми методами, которые соответствуют специфике этой зоны.

Таким образом, самонаблюдение оказалось не только исторически первым методом психологии как науки, но также методом, непосредственно и прямо фиксирующим психологические факты. В этом смысле отказ от данного метода равносилен отказу от признания психологии наукой об определенной реальности.

Несмотря на такую, казалось бы, надежную почву под ногами у самонаблюдения, очень скоро после В.Вундта данный метод перешел на «полуподпольное » существование. Он был раскритикован большинством авторитетных психологов как за рубежом, так и у нас. Однако полное его исключение оказалось невозможным. По словам американского психолога Э.Боринга, «интроспекция все еще с нами, она находит себе применение в самых различных вариантах » [1; 61]. Ее можно обнаружить даже в такой «апологии » антиинтроспекционизма, как бихевиоризм (в форме «промежуточных переменных » [2; 61]

94

или в форме скрытой опоры для интерпретации, прочтения изучаемого поведения [7; 7]). Если анализировать конкретные исследовательские методики, применяемые в современной психологии, мы обнаружим в составе большинства из них по крайней мере элементы интроспекции. Например, тест предполагает интроспекцию отвечающего на вопросы; эксперимент, как он стал сейчас реализовываться в психологии, — самоотчет испытуемого о ходе своей мысли, пережитых состояниях и т.д. Даже чисто аппаратные методики предполагают хотя бы воображаемую интроспекцию за испытуемого, без чего исследователь выходит за пределы психологии, ибо изучает факты не психологии, а физики, биологии и т.д. Однако почему, несмотря ни на что, официальный статус самонаблюдения продолжает оставаться в психологической науке столь неоднозначным?

Эффективному применению самонаблюдения мешает, на наш взгляд, непонимание его специфики, которое выражается в использовании чуждых данному методу критериев оценки его результатов. Укажем на два таких распространенных ошибочных критерия.

Первый состоит в том, что исследователь расценивает в качестве достоверного, объективного лишь такой факт, который не зависит от акта наблюдения, не трансформируется самим актом наблюдения. Самонаблюдение, с этой точки зрения, не может не влиять на наблюдаемые факты и поэтому не может быть источником полноценных, приемлемых для науки данных. Подобная критика опирается как на свою предпосылку на ожидание исследователянаблюдателя найти факт данным в готовом виде2. Не найдя его таким, исследователь вообще не признает его фактом. За подобным пониманием стоит стремление признавать фактичным лишь то, что приобрело «чуждость » по отношению к действующим на него причинам, т.е. то, что стало внешним по отношению к своим причинам и, соответственно, по отношению к чему сами причины оказываются внешними. Фактичным признается, таким образом, лишь то, что обладает внешними причинами. Но понимание психических явлений как порождаемых извне (т.е. как бы механически) тождественно пониманию их как рефлексов.

Невозможность совместить «рефлекторный подход » с методом самонаблюдения была осознана уже автором понятия «рефлекс » Р.Декартом. Рефлексами он называл механические движения организма в ответ на внешние воздействия (т.е. следствия, которые внутренне чужды своим причинам, вызываются ими чисто механически), а в познании души считал важнейшим моментом совпадение акта и факта сознания (т.е. внутреннюю связь следствий и причин): любой психический факт — одновременно акт самопроявления субъекта ( «Мыслю, следовательно, существую «). Такую особенность психических явлений Р.Декарт считал не препятствием в их исследовании, а наоборот — способствующим фактором, поскольку она делает эти явления «прозрачными «, внутренне понятными для их наблюдателя. Психические явления не безличны, у них всегда есть «автор «. Рефлекторный подход стремится исключить такое «авторство «, внутреннюю причастность субъекта своему психическому процессу, и эта механистичность в понимании психики является имплицитным мотивом критики самонаблюдения, описанным нами выше.

95

Второй ошибочный критерий состоит в том, что к объективным причисляется лишь факт, встреченный в естественных условиях, «в жизни «. Самонаблюдение в этом смысле — искусственная форма активности субъекта, на некоторое время «вырывающая » его из сферы реальных, естественных жизненных явлений и поэтому не дающая полезной информации о «подлинных » закономерностях психических процессов. Так, по мнению основателя социологии О.Конта, «интроспекция, будучи деятельностью души, будет находить душу, занятую интроспекцией, но никогда — какимилибо другими из разнообразных деятельностей » [1; 63]. Такая критика самонаблюдения исходит из еще одного варианта понимания психического: психика — это особая форма деятельности субъекта, точнее — ее первичное звено: направленность, нацеленность субъекта на какойлибо объект. Австрийский философ Ф.Брентано еще в XIX в. предложил термин, выражающий такой взгляд на психику, — «интенция » [13; 227]. Психическое, понимаемое как интенция субъекта, несамостоятельно; оно сопровождает предметную деятельность, является ее функцией. Поэтому такое психическое так же неонтологично, как и психическое в «рефлекторном подходе » (хотя на первый взгляд мы имеем здесь дело с двумя противоположными подходами)3.

«Интенциональный подход » к психике действительно приводит к выводу о неприемлемости самонаблюдения: психические процессы в жизни и психические процессы в самонаблюдении — две различные по своей природе интенции, что делает затруднительным перенос выявленных закономерностей с одной сферы на другую. (Интроспекция как непосредственное наблюдение фактов заменяется здесь ретроспекцией их следов и на основе последних — реконструкцией предполагаемых фактов.) Но одновременно данный подход «депсихологизирует » психологию. В его понимании психика не есть нечто реальное; она — лишь временно существующая, условно называемая «психикой «, функциональная обслуживающая система, возникающая как сопровождение биологической и социальной жизнедеятельности субъекта. Так, по словам одного из последователей Ф.Брентано Э.Гуссерля, «психология есть несамостоятельная ветвь конкретной антропологии, соответственно, зоологии » [4].

Итак, стремление фиксировать лишь естественные, «жизненные » психологические факты приводит к причислению психологии к наукам о биологических или социальных аспектах жизнедеятельности человека. Это лишает интенциональный подход права на радикальную критику используемых внутри психологической науки методов.

Какое же понимание психических явлений совместимо с их природой и с методом, непосредственно фиксирующим их как особую реальность, — самонаблюдением?

Сам В.Вундт считал, что центральным, осевым психическим процессом является «апперцепция «. Она может быть определена, с одной стороны, как «рефлективное познание » внутреннего состояния, вызванного перцепцией какойлибо вещи [6; 406], а с другой стороны, как участие и влияние на перцепцию вещи «всей совокупности того, что было вообще пережито данным индивидуумом, всей предшествующей истории его развития Апперцептивный процесс обусловлен всей индивидуальностью,

96

в нем выражается вся психическая личность » [5; 82]. Образно говоря, апперцепция — это целостный отклик, шаг поворота души, во всем ее составе, в ответ на какуюлибо полученную информацию. Таким образом, апперцепция включает в себя и реагирование субъекта на воздействие, и его активную внутреннюю работу по пониманию его жизненно значимой сути, что делает апперцепцию перекрывающей требования одновременно и «рефлекторного «, и «интенционального » подходов (т.е. точность и достоверность исследования, а также его «жизненную » значимость). Но будучи по своей сути рефлексией, апперцепция может быть адекватно зафиксирована лишь в самонаблюдении.

Таким образом, полноценная реализация метода самонаблюдения предполагает одновременное, сопряженное фиксирование двух психических процессов: частный, «периферийный » внутрипсихический факт (акт мышления, переживание, образ и т.д.) и целостную, «центральную » реакцию психики на него (акт понимания, акт самоопределения относительно данного факта и т.д.)4.

Приведем иллюстрацию к высказанным в нашей статье положениям.

Исследование художественного восприятия методом самонаблюдения оказывается малопродуктивным, если мы понимаем процесс такого восприятия как:

1. Реагирование на набор звуковых, образных, знаковых и тому подобных воздействий, содержащихся в произведении (в этом случае самонаблюдение фиксирует поверхностное, на уровне физиологии или других периферических систем устройства человека отражение художественного произведения).

2. В определенных рамках свободное «конструирование » внутреннего смыслового пространства произведения (в этом случае самонаблюдение заменяется скорее объективацией, проекцией «идеологии «, произвольно выбираемой исследователем).

Самонаблюдение находит свое место в исследовании художественного восприятия, когда само это восприятие понимается как «работа понимания «, «работа души «, т.е. как самоопределение, самоориентировка сознания, внутреннего мира как целого относительно получаемых художественных впечатлений.

С нашей точки зрения, возможности интроспекции как метода психологического исследования еще далеко не исчерпаны.

1. Боринг Э. История интроспекции // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1991. № 2. С. 6172.

2. Боринг Э. История интроспекции // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1991. № 3. С. 54 63 (продолжение).

3. Булгаков С.Н. Трагедия философии: В 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 311518.

4. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Феноменологическая психология // Логос. 1992. № 3. С. 63.

5. Ланге Н.Н. Психический мир. Избр. психол. тр. М.: Инт практич. психологии; Воронеж: НПО «МОДЭК «, 1996.

6. Лейбниц Г.В. Соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1983.

7. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М.: Сов. радио, 1973.

8. Лопатин Л. Метод самонаблюдения в психологии // Вопр. философ. и психол. Кн. II (62). Мартапрель. М., 1902. С. 10311090.

9. Мамардашвили М.К., Соловьев Э.Ю., Швырев В.С. Классическая и современная буржуазная философия // Необходимость себя / Под ред. М.К. Мамардашвили. М.: Лабиринт, 1996. С. 372 415.

10. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч. Т. 2. М., 1985. С. 13.

11. Мах Э. Философское и естественнонаучное мышление // Новые идеи в философии / Под ред. Н.О. Лосского, Э.Л. Радлова. Сб. 1. СПб., 1912. С. 93118.

12. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности: (к философским основам современной педагогики) // Вопр. психол. 1986. № 4. С. 101108.

13. Ярошевский М.Г. История психологии. 3е изд. М.: Мысль, 1985.

Поступила в редакцию 13. I 1999 г.

1 В классическом философсконаучном мировоззрении «субъект абстрактно идентифицирует себя с некоторой абсолютной точкой зрения и с этой позиции как бы извне обозревает и свои состояния, и внешнее ему бытие » [9; 384].

2 С.Л. Рубинштейн так описал этот подход к фактам: «Объективность знания полагается в независимости его предмета от познания… » [12; 102]. Но такая независимость «есть для объекта чисто внешнее, отрицательное отношение к чемуто другому — к познающему… » [там же; 104], что делает объект определяемым механическими внешними воздействиями, т.е. «н е с а м о с т о я т е л ь н ы м в своем содержании » [там же].

3 По нашему мнению, такое понимание психического аналогично кантовскому представлению о «трансцендентальном субъекте «, т.е. субъекте, для себя непосредственно ненаблюдаемом, хотя и присутствующем во всех формах внутренней познавательной активности. Говоря словами русского философа С.Н. Булгакова, этот субъект «может познавать все другое но только не оглядываться на самого себя не может повернуть на себя головы » [3; 339]. Субъект здесь — опять же как бы вне реальности.

4 По мнению русского философа XIX в. Л.М. Лопатина, сведение всей психики к «периферическим данным сознания » как раз и превращает самонаблюдение в малополезный для психологии метод [8].

Метод интроспекции и проблема самонаблюдения

Гиппенрейтер Ю.Б.
ВВЕДЕНИЕ В ОБЩУЮ ПСИХОЛОГИЮ, М., 1996
Раздел I
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПСИХОЛОГИИ. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ
ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПРЕДМЕТЕ ПСИХОЛОГИИ

Лекция 3
МЕТОД ИНТРОСПЕКЦИИ И ПРОБЛЕМА САМОНАБЛЮДЕНИЯ

Как я уже говорила, в психологии сознания метод интроспекции (букв. «смотрения внутрь») был признан не только главным, но и единственным методом психологии.

В основе этого убеждения лежали следующие два бесспорных обстоятельства.

Во-первых, фундаментальное свойство процессов сознания непосредственно открываться (репрезентироваться) субъекту. Во-вторых, «закрытость» тех же процессов для внешнего наблюдателя. Сознания разных людей сравнивались в то время с замкнутыми сферами, которые разделены пропастью. Никто не может перейти эту пропасть, никто не может непосредственно пережить состояния моего сознания так, как я их переживаю. И я никогда не проникну в образы и переживания других людей. Я даже не могу установить, является ли красный цвет красным и для другого; возможно, что он называет тем же словом ощущение совершенно иного качества!

Я хочу подчеркнуть, казалось бы, кристальную ясность и строгость выводов психологии того времени относительно ее метода. Все рассуждение заключено в немногих коротких предложениях: предмет психологии – факты сознания; последние непосредственно открыты мне – и никому больше; следовательно, изучать их можно методом интроспекции – и никак иначе.

Однако простота и очевидность каждого из этих утверждений, как и всего вывода в целом, только кажущиеся. В действительности в них заключена одна из самых сложных и запутанных проблем психологии – проблема самонаблюдения.

Нам и предстоит разобраться в этой проблеме. Мне хотелось бы, чтобы на примере рассмотрения этой проблемы вы увидели, как много значат в науке критичность и одновременно гибкость подхода. Так, на первый взгляд очевидный тезис начинает расшатываться от того, что к нему подходят с других точек зрения и находят незамеченные ранее оттенки, неточности и т. п.

Давайте же займемся более внимательно вопросом о том, что такое интроспекция, как она понималась и применялась в качестве метода психологии на рубеже XIX–XX вв.

Идейным отцом метода интроспекции считается английский философ Дж. Локк (1632–1704), хотя его основания содержались также в декартовском тезисе о непосредственном постижении мыслей.

Дж. Локк считал, что существует два источника всех наших знаний: первый источник – это объекты внешнего мира, второй – деятельность собственного ума. На объекты внешнего мира мы направляем свои внешние чувства и в результате получаем впечатления (или идеи) в внешних вещах. Деятельность же нашего ума, к которой Локк причислял мышление, сомнение, веру, рассуждения, познание, желания, познается: с помощью особого, внутреннего, чувства; – рефлексии. Рефлексия, по Локку – это «наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность».

Дж. Локк замечает, что рефлексия предполагает особое направление внимания на деятельность собственной души, а также достаточную зрелость субъекта. У детей рефлексии почти нет, они заняты в основном познанием внешнего мира. Она может не развиться и у взрослого, если он не проявит склонности к размышлению над самим собой и не направит на свои внутренние процессы специального внимания.

«Ибо хотя она (т. е. деятельность души.– Ю. Г.) протекает постоянно, но, подобно проносящимся призракам, не производит впечатления, достаточно глубокого, чтобы оставить в уме ясные, отличные друг от друга, прочные идеи» [64, с. 131].

Итак, у Локка содержится по крайней мере два важных утверждения.

1. Существует возможность раздвоения, или «удвоения», психики. Душевная деятельность может протекать как бы на двух уровнях:
процессы первого уровня –восприятия, мысли, желания;
процессы второго уровня – наблюдение, или «созерцание» этих восприятий, мыслей, желаний.

2. Деятельность души первого уровня есть у каждого человека и даже ребенка. Душевная деятельность второго уровня требует специальной организации. Это специальная деятельность. Без нее знание о душевной жизни невозможно. Без нее впечатления о душевной жизни подобны «проносящимся призракам», которые не оставляют в душе «ясные и прочные идеи».

Эти оба тезиса, а именно возможность раздвоения сознания и необходимость организации специальной деятельности для постижения внутреннего опыта, были приняты на вооружение психологией сознания. Были сделаны следующие научно–практические выводы:

1) психолог может проводить психологические исследования только над самим собой. Если он хочет знать, что происходит с другим, то должен поставить себя в те же условия, пронаблюдать себя и по аналогии заключить о содержании сознания другого человека;

2) поскольку интроспекция не происходит сама собой, а требует особой деятельности, то в ней надо упражняться, и упражняться долго.

Когда выбудете читать современные статьи с описанием экспериментов, то увидите, что в разделе «Методика», как правило, приводятся различные сведения об испытуемых. Обычно указывается их пол, возраст, образование. Иногда даются специальные, важные для данных экспериментов, сведения: например, о нормальной остроте зрения, умственной полноценности и т. п.

В экспериментальных отчетах конца прошлого и начала нашего века также можно обнаружить раздел с характеристикой испытуемых. Но он выглядит совсем необычно. Например, читаешь, что одним испытуемым был профессор психологии с десятилетним инстроспекционистским стажем; другой испытуемый был, правда, не профессор, а всего лишь ассистент–психолог, но также опытный интроспекционист, так как прошел 6–месячные курсы интроспекции, и т. п.

Психологи того времени отмечали важные дополнительные преимущества метода интроспекции.

Во-первых, считалось, что в сознании непосредственно отражается причинная связь психических явлений. Например, если я захотела поднять руку и подняла ее, то причина действия мне непосредственно известна: она присутствует в сознании в форме решения поднять руку. В более сложном случае, если человек вызывает во мне сострадание и я стремлюсь ему всячески помочь, для меня очевидно, что мои действия имеют своей причиной чувство сострадания. Я не только переживаю это чувство, но знаю его связь с моими действиями.

Отсюда положения психологии считалось намного легче, чем положение других наук, которые должны еще доискиваться до причинных связей.

Второе отмечавшееся достоинство: интроспекция поставляет психологические факты, так сказать, в чистом виде, без искажений. В этом отношении психология также выгодно отличается от других наук. Дело в том, что при познании внешнего мира наши органы чувств, вступая во взаимодействие с внешними предметами, искажают их свойства. Например, за ощущениями света и звука стоят физические реальности – электромагнитные и воздушные волны, которые совершенно не похожи ни на цвет, ни на звук. И их еще надо как-то «очищать» от внесенных искажений.

В отличие от этого для психолога данные ощущения есть именно та действительность, которая его интересует. Любое чувство, которое испытывает человек независимо от его объективной обоснованности или причины, есть истинный психологический факт. Между содержаниями сознаний и внутренним взором нет искажающей призмы!

«В сфере непосредственных данных сознания нет уже различия между объективным и субъективным, реальным и кажущимся, здесь все есть, как кажется, и даже именно потому, что оно кажется: ведь когда что-нибудь нам кажется, что и есть вполне реальный факт нашей внутренней душевной жизни».

Итак, применение метода интроспекции подкреплялось еще соображениями об особых преимуществах этого метода.

В психологи конца XIX в. начался грандиозный эксперимент по проверке возможностей метода интроспекции. Научные журналы того времени были наполнены статьями с интроспективными отчетами; в них психологи с большими подробностями описывали свои ощущения, состояния, переживания, которые появлялись у них при предъявлении определенных раздражителей, при постановке тех или иных задач.

Надо сказать, что это не были описания фактов сознания в естественных жизненных обстоятельствах, что само по себе могло бы представить интерес. Это были лабораторные опыты, которые проводились «в строго контролируемых условиях», чтобы получить совпадение результатов у разных испытуемых. Испытуемым предъявлялись отдельные зрительные или слуховые раздражители, изображения предметов, слова, фразы; они должны были воспринимать их, сравнивать между собой, сообщать об ассоциациях, которые у них возникали, и т. п.

Эксперименты наиболее строгих интроспекционистов (Э. Титченера и его учеников) осложнялись еще двумя дополнительными требованиями.

Во-первых, интроспекция должна была направляться на выделение простейших элементов сознания, т. е. ощущений и элементарных чувств. (Дело в том, что метод интроспекции с самого начала соединился с атомистическим подходом в психологии) т.е. убеждением, что исследовать – значит разлагать сложные процессы на простейшие элементы.)

Во-вторых, испытуемые должны были избегать в своих ответах терминов, описывающих внешние объекты, а говорить только о своих ощущениях, которые вызывались этими объектами, и о качествах этих ощущений. Например, испытуемый не мог сказать: «Мне было предъявлено большое, красное яблоко». А должен был сообщить примерно следующее: «Сначала я получил ощущение красного, и оно затмило все остальное; потом оно сменилось впечатлением круглого, одновременно с которым возникло легкое щекотание в языке, по–видимому, след вкусового ощущения. Появилось также быстро преходящее мускульное ощущение в правой руке…».

Ответ в терминах внешних объектов был назван Э. Титченером «ошибкой стимула» – известный термин интроспективной психологии, отражающей ее атомистическую направленность на элементы сознания.

По мере расширения этого рода исследований стали обнаруживаться крупные проблемы и трудности.

Во-первых, становилась все более очевидной бессмысленность такой «экспериментальной психологии». По словам одного автора, в то время от психологии отвернулись все, кто не считал ее своей профессией.

Другим неприятным следствием были накапливающиеся противоречия в результатах. Результаты не совпадали не только у различных авторов, но даже иногда у одного и того же автора при работе с разными испытуемыми.

Больше того, зашатались основы психологии – элементы сознания. Психологи стали находить такие содержания сознания, которые никак не могли быть разложены на отдельные ощущения или представлены в виде их сумм. Возьмите мелодию, говорили они, и перенесите ее в другую тональность; в ней изменится каждый звук, однако мелодия при этом сохранится. Значит, не отдельные звуки определяют мелодию, не простая их совокупность, а какое–то особое качество, которое связано с отношениями между звуками. Это – качество целостной структуры (нем.– «гештальта»), не суммы элементов.

Далее, систематическое применение интроспекции стало обнаруживать нечувственные, или безобразные, элементы сознания. Среди них, например, «чистые» движения мысли, без которых, как оказалось, невозможно достоверно описать процесс мышления.

Наконец, стали выявляться неосознаваемые причины некоторых явлений сознания (о них подробнее ниже).

Таким образом, вместо торжества науки, обладающей таким уникальным методом, в психологии стала назревать ситуация кризиса.

В чем же было дело? Дело было в том, что доводы, выдвигаемые в защиту метода интроспекции, не были строго проверены. Это были утверждения, которые казались верными лишь на первый взгляд.

В самом деле, начну с утверждения о возможности раздвоения сознания. Казалось бы, мы действительно можем что–то делать и одновременно следить за собой. Например, писать – и следить за почерком, читать вслух – и следить за выразительностью чтения. Казалось бы так – и в то же время не так или по крайней мере не совсем так!

Разве не менее известно, что наблюдение за ходом собственной деятельности мешает этой деятельности, а то и вовсе ее разрушает? Следя за почерком, мы можем потерять мысль; стараясь читать с выражением – перестать понимать текст.

Известно, насколько разрушающим образом действует рефлексия на протекание наших чувств: от нее они бледнеют, искажаются, а то и вовсе исчезают. И напротив, насколько «отдача чувству» исключает возможность рефлексии!

В психологии специально исследовался вопрос о возможности одновременного осуществления двух деятельностей. Было показано, что это возможно либо путем быстрых переходов от одной деятельности к другой, либо если одна из деятельностей относительно проста и протекает «автоматически». Например, можно вязать на спицах и смотреть телевизор, но вязание останавливается в наиболее захватывающих местах; во время проигрывания гамм можно о чем–то думать, но это невозможно при исполнении трудной пьесы.

Если применить все сказанное к интроспекции (а ведь она тоже вторая деятельность), то придется признать, что ее возможности крайне ограничены. Интроспекцию настоящего, полнокровного акта сознания можно осуществить, только прервав его. Надо сказать, что интроспекционисты довольно быстро это поняли. Они отмечали, что приходится наблюдать не столько сам непосредственно текущий процесс, сколько его затухающий след. А чтобы следы памяти сохраняли возможно большую полноту, надо процесс дробить (актами интроспекции) на мелкие порции. Таким образом, интроспекция превращалась в «дробную» ретроспекцию.

Остановимся на следующем утверждении – якобы возможности с помощью интроспекции выявлять причинно-следственные связи в сфере сознания.

Пожалуй, примерами отдельных, так называемых произвольных, действий справедливость этого тезиса и ограничивается. Зато с каким количеством необъяснимых фактов собственного сознания мы встречаемся повседневно! Неожиданно всплывшее воспоминание или изменившееся настроение часто заставляет нас проводить настоящую исследовательскую работу по отысканию их причин. Или возьмем процесс мышления: разве мы всегда знаем, какими путями пришла нам в голову та или иная мысль? История научных открытий и технических изобретений изобилует описаниями внезапных озарений!

И вообще, если бы человек мог непосредственно усматривать причины психических процессов, то психология была бы совсем не нужна! Итак, тезис о непосредственной открытости причин на проверку оказывается неверен.

Наконец, рассмотрим мнение о том, что интроспекция поставляет сведения о фактах сознания в неискаженном виде. Что это не так, видно уже из сделанного выше замечания о вмешательстве интроспекции в исследуемый процесс. Даже когда человек дает отчет по памяти о только что пережитом опыте, он и тогда неизбежно его искажает, ибо направляет внимание только на определенные его стороны или моменты.

Именно это искажающее влияние внимания, особенно внимания наблюдателя, который знает, что он ищет, настойчиво отмечалось критиками обсуждаемого метода.

Интроспекционист, писали они не без иронии, находит в фактах сознания только те элементы, которые соответствуют его теории. Если это теория чувственных элементов, он находит ощущения, если безобразных элементов,– то движения «чистой» мысли и т. п.

Итак, практика использования и углубленное обсуждение метода интроспекции обнаружили ряд фундаментальных его недостатков. Они были настолько существенны, что поставили под сомнение метод в целом, а с ним и предмет психологии – тот предмет, с которым метод интроспекции был неразрывно связан и естественным следствием постулирования которого он являлся. Во втором десятилетии нашего века, т. е. спустя немногим более 30 лет после основания научной психологии, в ней произошла революция: смена предмета психологии. Им стало не сознание, а поведение человека и животных.

Дж. Уотсон, пионер этого нового направления писал: «…психология должна… отказаться от субъективного предмета изучения, интроспективного метода исследования и прежней терминологии. Сознание с его структурными элементами, неразложимыми ощущениями и чувственными тонами, с его процессами, вниманием, восприятием, воображением – все это только фразы, не поддающиеся определению».

На следующей лекции я буду подробно говорить об этой революции. А сейчас рассмотрим, какой оказалась судьба сознания в психологии. Удалось ли психологии полностью порвать с фактами сознания, с самим понятием сознания?

Конечно, нет. Заявление Дж. Уотсона было «криком души» психолога, заведенного в тупик. Однако после любого «крика души» наступают рабочие будни. И в будни психологии стали возвращаться факты сознания. Однако с ними стали обращаться иначе. Как же?

Возьмем для иллюс

Метод самонаблюдения — Психология Дома Солнца

Таким образом, совершенно отпадает возможность превращать самонаблюдение — как того хочет радикальный идеализм — в самодовлеющий, в единственный или основной метод психологического познания. Вместе с тем, так как реальный процесс самонаблюдения в действительности является лишь одной стороной наблюдения также и внешнего, а не только внутреннего, интроспективного, так что показания самонаблюдения могут быть проверены данными внешнего наблюдения, — отпадают и все основания для того, чтобы пытаться, как хотела поведенческая психология, вовсе отрицать самонаблюдение.

В ряде случаев, например при изучении ощущений, восприятия, мышления, так называемое самонаблюдение (посредством которого мы раскрываем содержание наших психических процессов) и так называемое объективное наблюдение (посредством которого мы познаем явления объективной действительности, в них отражающиеся) представляют собственно два различных направления в анализе или истолковании одних и тех же исходных данных. В одном случае мы от показаний нашего сознания, отражающих объективную действительность, идем к раскрытию тех психических процессов, которые привели к такому, а не к иному ее отражению; в другом — от этих показаний сознания, отражающих объективную действительность, мы переходим к раскрытию свойств этой действительности.

В единстве внешнего и внутреннего, объективного и субъективного основным, определяющим для нас является объективное. Поэтому, исходя из нашего понимания сознания, мы не сможем признать самонаблюдение ни единственным, ни основным методом психологии. Основными методами психологического изучения являются методы объективного исследования.

Признание самонаблюдения основным методом психологии заложено в том понимании психологии, которое установилось со времени Р. Декарта и Дж. Локка. Имея длинную историю и множество приверженцев, признающих его единственным и специфически психологическим методом, самонаблюдение имело и много непримиримых противников.

Возражения, которые выдвигались против самонаблюдения, были двоякого порядка одни утверждали невозможность самонаблюдения; другие отмечали трудности, с которыми оно сопряжено, и его ненадежность.

Первую точку зрения особенно резко сформулировал родоначальник философского позитивизма О. Конт. Он говорил, что попытка превратить самонаблюдение в метод психологического познания — это «попытка глаза увидеть самого себя» или глупая попытка человека выглянуть в окно, чтобы посмотреть, как сам он проходит мимо по улице. Человек либо действительно что-либо переживает, либо он наблюдает; в первом случае нечего наблюдать, поскольку субъект поглощен переживанием; во втором случае нечего наблюдать, поскольку субъект, установившись на наблюдение, ничего не переживает. Самонаблюдение невозможно, потому что невозможно самораздвоение субъекта на субъект и объект познания.

Как все аргументы, которые доказывают слишком много, и этот довод ничего не доказывает. Он признает несуществующее метафизическое единство субъекта и пытается отрицать бесспорный факт самонаблюдения, которое, как всякое действительное явление, возникает при известных условиях, развивается и при определенных условиях исчезает. Мы можем констатировать невозможность интроспекции при некоторых специальных условиях (например, при сильных аффектах) или слабое ее развитие у маленьких детей, но не отрицать самонаблюдение вовсе. Отрицать существование самонаблюдения, — значит, доводя мысль до конца, отрицать осознанность переживания и в конечном счете отрицать сознание. Подлежать сомнению может не существование самонаблюдения, а значение его как метода научного познания.

Мыслители, которые отмечали трудность и ненадежность самонаблюдения, выдвигали главным образом два соображения: 1) самонаблюдение не столько интроспекция, сколько ретроспекция, не столько непосредственное восприятие, сколько восстановление ранее воспринятого, потому что невозможно одновременное сосуществование процесса наблюдаемого с процессом его наблюдения; 2) в самонаблюдении объект наблюдения независим от самого наблюдения: наблюдая явление сознания, мы его изменяем, и поэтому не исключена возможность того, что мы делаем мнимое открытие того, что сами внесли туда.

Эти трудности реальны, но не непреодолимы. Вопрос о возможности их преодоления при самонаблюдении требует уяснения природы самонаблюдения, или интроспекции.

Задача интроспекции в понимании интроспективной психологии заключается в том, чтобы посредством специального анализа вычленить из всех связей предметного внешнего мира явления сознания как непосредственные переживания. Очень распространенная в современной психологии точка зрения, согласно которой так понятая интроспекция принимается как один из методов психологии, с тем что к ней присоединяется объективное наблюдение, простое или экспериментальное, которое должно ее дополнить и проверить, — никуда не годный компромисс. Если бы интроспекция относилась к миру внутреннему вне связи его с внешним миром, а объективное наблюдение — к данным внешнего мира, если бы у них, таким образом, были разнородные и внутренне не связанные объекты, данные объективного наблюдения не могли бы служить для проверки показаний самонаблюдения. Внешнее объединение двух принципиально разнородных методов так же неудовлетворительно разрешает проблему метода, как неудовлетворительно разрешает проблему предмета психологии механическое объединение субъективно-идеалистического понимания сознания с механистическим «объективным» пониманием поведения.

Но отрицание самонаблюдения в понимании идеалистической психологии не означает, что данные самонаблюдения вовсе не могут быть использованы в психологии и что самое понимание самонаблюдения не может быть перестроено на основе не тожества, а подлинного единства субъективного и объективного.

Очевидно, что некоторые данные сознания фактически всегда используются в физических науках в каждом исследовании внешнего мира. Показания чувств о звуке, цвете, теплоте или тяжести предметов служат отправным пунктом для исследования физических свойств вещей. Эти же данные могут послужить и исходной точкой для заключений о психическом процессе восприятия. Никто не оспаривает использования этих данных в физических и социальных науках. Без этого отправного пункта чувственного опыта никакое знание и никакая наука не были бы возможны. Равным образом должно быть возможно и использование показаний сознания о переживаниях субъекта, в которых отражаются свойства внешнего мира (т. е. не только тогда, когда он говорит «этот предмет теплее того», но и тогда, когда он утверждает, что ему сейчас теплее, чем было раньше). Но в таком случае спрашивается далее: почему показания сознания могут быть использованы в отношении восприятия человека и не могут быть использованы для познания его представлений, мыслей или чувств?

Сторонники так называемого метода словесного отчета склонны признать правомерность использования показаний сознания в первом случае и неправомерность их использования во втором. Они исходят при этом из следующего: показания первого типа, поскольку они относятся к предметам внешнего мира, допускают объективную проверку; вторые, относясь к переживаниям субъекта, такой проверки не допускают. Однако этот довод падает, поскольку психические процессы не протекают в замкнутом внутреннем мире, к которому принципиально закрыт был бы доступ извне; те же самые психические процессы могут стать доступными и для объективного исследования, исходящего из данных поведения. В связи с данными объективного исследования данные самонаблюдения могут быть использованы в научном изучении психики как источник первичной информации, требующий проверки объективными показателями и допускающий ее. Лишь искусственный, неправомерный отрыв данных «внутреннего опыта» от опыта внешнего, от объективных данных, превращает показания самонаблюдения в нечто недоступное объективному контролю и делает самонаблюдение вовсе неприемлемым в науке.

В действительности самонаблюдение имеет для психологического познания определенное значение, ввиду того что между сознанием человека и его деятельностью есть единство, но нет тожества, и внутри единства между ними обычно имеются значительные расхождения и противоречия. Однако сохранить интроспекцию как метод в психологии можно, только изменив понимание самой сущности его. Основа для такого преобразования метода самонаблюдения заложена в данном выше понимании сознания.

В показаниях самонаблюдения, которые представляются субъекту непосредственными данными сознания, всегда имеются опосредования, которые в них лишь не раскрыты. Каждое мое утверждение о собственном переживании заключает в себе соотнесение его с объективным миром. Эта предметная отнесенность факта осознания вычленяет его из туманности «чистого» переживания и определяет осознание как психологический факт. Объективная проверка непосредственных данных самонаблюдения совершается через посредство этого отношения к внешнему предметному миру, которое определяет внутреннюю природу явления сознания. В силу этого не только другие, но и я сам, для того чтобы проверить показания моего самонаблюдения, должен обратиться к их реализации в объективном акте. Объективное наблюдение поэтому не добавляет извне к самонаблюдению совершенно разнородные данные. Психология не строится двумя совершенно разнородными методами. Данные внутреннего и внешнего наблюдения взаимосвязаны и взаимообусловлены.

Подлинное осознание собственного переживания совершается посредством акта, направленного не прямо на него, а на ту или иную задачу, которая осуществляется исходящим от него действием. Разрешая ее, субъект в соответствующем действии — внешнем или внутреннем — раскрывает себя. В ходе психологического исследования, желая из показаний испытуемого извлечь данные для решения той или иной психологической проблемы, экспериментатору надо поэтому направлять своими вопросами испытуемого не на то, чтобы он сообщал, каким ему представляется то, что он делает и переживает, а на то, чтобы он по заданию экспериментатора совершал соответствующее действие и таким образом обнаруживал сплошь и рядом им самим не осознанные закономерности, согласно которым в действительности объективно протекают соответствующие процессы.

Короче говоря, если под интроспекцией, или самонаблюдением, разуметь такое погружение во внутреннее, которое вовсе изолировало бы и оторвало внутреннее, психическое от внешнего, объективного, материального, то самонаблюдение, или интроспекция, в этом смысле не может дать никакого психологического познания. Она уничтожит самое себя и свой объект. Если же под самонаблюдением разуметь наблюдение самого себя, собственной психики, то оно само включает единство и взаимосвязь внутреннего и внешнего наблюдения, внутренних и внешних данных. Самонаблюдение может быть лишь фазой, моментом, стороной исследования, которое при попытке проверить его данные само неизбежно переходит в объективное наблюдение. Наблюдение, исследование и в психологии должно вестись в основном объективными методами.

Интроспекция в психологии, метод интроспекции сознания

Интроспекция – это метод сознательного самонаблюдения. Название происходит от латинского (introspecto) и означает смотреть внутрь. Интроспекция и самонаблюдение являются синонимами и оба эти методы применяются в психологических исследованиях. Важность данного метода нереально переоценить, поскольку с его помощью возможно углубленно научиться воспринимать действительность и тогда перед индивидом раскрывается его сознание и интуиция. Излишней интроспекцией обладают шизофреники, у них происходит замена реального мира собственным внутренним миром.

Метод интроспекции в психологии используется для наблюдения человеком собственных психических процессов и проводится без помощи каких-нибудь инструментов или средств, только посредством собственного сознания.

Интроспекция в психологии это основательное познание и изучение индивидом собственных мыслей, чувств, переживаний, деятельности разума, образов, установок и так далее. Метод интроспекции в психологии основал Дж. Локк.

Интроспекция – это субъективный анализ, в котором человек не стремится к самоосуждению, чем этот метод и отличается от угрызений совести.

Интроспекция в философии это способ самонаблюдения, на котором основывается ретроспективная философия для достижения рефлекторного освобождения сознания и иерархии чувств в строении личности. Слишком сильное самокопание или склонность к углубленному самоанализу могут способствовать формированию подозрительного отношения к другим личностям и ко всему окружающему миру. Дуалистическая философия разделяет материальную природу и духовную (сознание), поэтому интроспекция в философии это основа психологической методологии. Она имела огромное значение для многочисленного количества философов: Дж. Локка, Дж. Беркли, Т. Гоббса, Д. Юма, Дж. Милля и других. Все они считали сознание результатом внутреннего опыта, а наличие чувств и переживаний свидетельствовало о знаниях.

Метод интроспекции

Интроспекция и самонаблюдение очень полезны в познании человеком самого себя, своей деятельности. Метод самонаблюдения достаточно практичный, так как не нуждается в дополнительных инструментах и эталонах. Он имеет большое преимущество перед другими методами, поскольку никто и никаким другим способом не может познать человека намного лучше, чем он себя сам. Вместе с большим преимуществом имеются также недостатки, основными из которых являются субъективность и необъективность.

Интроспекция в психологии это был самый применяемый метод исследования до 19 века. Психологи того времени пользовались следующими догматами: процессы сознания невозможно познать каким-то образом извне, они могут открываться только самому субъекту наблюдения.

Методом интроспекции занимался Дж. Локк, который также выделил в процессах познания два вида: наблюдение предметов внешнего мира и рефлексию (самоанализ, направленный на переработку информации, полученной от внешнего мира).

Метод интроспекции сознания имеет определенные возможности и имеет ограничения. В процессе применения самоанализа могут возникнуть проблемы. Данным методом в достаточной мере обладают не все люди, поэтому их необходимо специально обучать методу. Восприятие и психика детей вовсе не настроены на то, чтобы исследовать самих себя таким способом.

Интроспекция сознания функционально бесполезна и ее результаты противоречивы. Самым большим минусом самоанализа является его субъективность. Причины ограничений могут быть различными. Невозможность одновременно выполнять процесс интроспекции и наблюдения за этим процессом, а можно наблюдать только затухающий процесс.

Интроспекции сложно раскрыть причинно-следственные связи из сознательной сферы. Рефлексия самонаблюдения способствует искажению или исчезновению данных сознания.

Метод интроспекции сознания может иметь отдельные независимые варианты.

Виды интроспекции: аналитический, систематический и феноменологический.

Аналитическая интроспекция в психологии это восприятие вещей посредством структурных элементарных чувств. Сторонники такого взгляда называются структуралистами. Согласно структурализму большинство предметов внешнего мира, воспринимаемых человеком, являются комбинациями ощущений.

Систематическая интроспекция является методом описания сознания, с помощью переживаемых образов и ощущений. Она отслеживает основные стадии мыслительных процессов, основываясь на ретроспективном отчете. Это метод ментального самоанализа, который требует от личности ее высокоорганизованного самонаблюдения.

Сторонники данного метода разделяют сознание на базовые процессы и их самонаблюдение. Проблемой самонаблюдения является то, что только один человек может наблюдать за открытыми ему процессами, другие не способны оценить его мысли. Самонаблюдение обращено к продуктам сознательных процессов, а не к закономерным связям.

Феноменологическая интроспекция сознания была разработана в гештальтпсихологии, она характеризуется описанием психических феноменов в их целостности и непосредственности испытуемого. Данный метод исходит из метода внутреннего восприятия, он активно использовался в описательной психологии, а потом в гуманистической психологии.

Метод интроспекции часто применяется для сбора первичных данных и проверки гипотез. Его применяют исключительно для получения данных, но не их интерпретации.

Самонаблюдение проводится за простейшими процессами психики: ощущениями, ассоциациями и представлениями. Самоотчет не нуждается во вспомогательных инструментах или целях. Во внимание берется исключительно факт самонаблюдения, который потом будет проанализирован. Об интроспекции можно сказать, как о наличии осознанного переживания и отчета о нем. Такое определение дал В. Вундт. Он считал, что непосредственный опыт человека имеет влияние на предмет психологии, тем не менее, отличал внутреннее восприятие от интроспекции. Внутреннее восприятие имеет собственную ценность и к науке его нельзя отнести.

Интроспекция в психологии

Ранее данный метод признавался не только основным, но и единственным. Такое убеждение основывалось на двух бесспорных фактах: фундаментальном свойстве сознательных процессов непосредственно репрезентироваться субъекту; закрытости этих же процессов для наблюдателя извне.

Интроспекция в психологии это метод самонаблюдения, анализа, изучения психических процессов путем индивидуального наблюдения за функционированием собственной психики. Интроспекция, как метод имеет некоторые особенности. Она может проводиться только одним человеком над самим собой, чтобы узнать, что чувствует другой человек, нужно представить самого себя на месте этого человека, увидеть себя в тех же условиях и понаблюдать за собственным состоянием, за своими реакциями и сделать выводы об ощущениях, мыслях и чувствах другого человека. Поскольку самонаблюдение это особая деятельность, она требует длительного упражнения в ней.

В методе отмечаются весомые преимущества, раньше им предавали большую ценность. Считалось, что сознание прямо отображает следственно-причинную связь в психических явлениях, поэтому положение психологии признавалось, как более легкое, в противоположность другим наукам, которым приходится еще выискивать причинные связи.

Интроспекция представляет психологические факты, как они есть, и этим психология также очень отличается от других наук.

Использование интроспекции подкреплялось суждениями об особых преимуществах данного метода. Психология в конце XIX в. осуществила большой эксперимент, проверку возможностей самонаблюдения. Во многих случаях изучались не факты сознания, как они есть в жизненных обстоятельствах, что также представляет не меньший интерес, но лабораторные эксперименты, которые проводились в требовательно контролируемых обстоятельствах и условиях.

Самые строгие интроспекционисты осложняли свои эксперименты дополнительными требованиями. Они ориентировались на выделение самых элементарных деталей сознания (ощущений и чувств). Испытуемые обязывались избегать терминов, которые описывали бы внешние объекты и говорить только о чувствах, вызывающихся этими объектами, о качестве вызванных ощущений, если звучал ответ в терминах ощущений – это ошибка стимула. По степени развития экспериментов возникали большие прогалины и трудности. Все шло к признанию нецелесообразности такой «экспериментальной психологии». Собирались противоречивые результаты, даже у одного исследователя в работе с совершенно разными испытуемыми.

Начали ставиться под сомнение и основные положения психологии. Выявлялись такие содержания сознания, такие элементы, которые не могли раскладываться на некоторые чувства или были показаны в виде суммы этих элементов. Также систематическое использование метода интроспекции выявило нечувственные элементы сознания, и начали обнаруживаться неосознанные причины отдельных явлений сознания.

Стало получаться, так что в психологии, которая располагает таким уникальным методом интроспекции, нарастал кризис. Причиной было то, что доводы на пользу метода интроспекции только на первый взгляд выглядели верными. И возможность раздвоения сознания получается мнимой, поскольку строгое наблюдение за процессом собственной деятельности только мешает ее осуществлению или совсем даже ее разрушает. Таким же разрушительным действием обладает рефлексия. Одновременное исполнение двух различных видов деятельностей является возможным двумя путями: скорого переключения с одного рода деятельности на другой, или в таком случае, когда одна из деятельностей является сравнительно простой или производится автоматически. Из убеждения, что интроспекция также вторая деятельность, выходит, что ее возможности очень ограничены.

Интроспекция полного акта сознания возможна, только если ее прерывать. Возможность раздвоение сознания также существует, но с некоторыми ограничениями, оно совсем невозможно при совершенной отдаче какой-то деятельности или чувствам, и, во всяком случае, вносит искажающее воздействие. Например, когда человек делает что-то и сразу наблюдает, как это выглядит. Выходит, что данные получаемые путем применения интроспекции очень неопределенные, чтобы основываться на них. Сами сторонники этого метода интроспекционисты достаточно быстро осознали это. Они замечали то, что им приходилось наблюдать не настолько протекающий процесс, как только его затухающий след. Для того чтобы следы в памяти смогли сохранять еще более возможную полноту, необходимо раскладывать процесс наблюдаемых актов на более мелкие части. Таким образом, интроспекция со временем преобразовалась в «дробную» ретроспекцию.

Попытка с помощью данного метода выявить причинные связи в сознании ограничивается отдельными примерами произвольных действий среди массы необъяснимых фактов (мыслей, чувств) сознания. Из этого напрашивается вывод, что если бы было можно напрямую наблюдать причины психических процессов, тогда и психологией никто бы не занимался. Она была бы совершенно не нужна. Утверждение того, что как будто метод самонаблюдения демонстрирует познания о фактах сознания не искаженно, как они есть действительно, может быть совершенно неправильным в свете данных о введении интроспекции в процесс исследования. Делая по памяти даже моментальный отчет о совсем недавнем испытанном опыте, исследователь неизбежно его искажает, потому что он направляет свое внимание только на его определенные аспекты. Особенно сильно искажающим является внимание наблюдателя, знающего, чего именно он ищет. Человек обычно ориентируется по нескольким фактам, поэтому без внимания остаются другие стороны явления, которые также могут иметь большую ценность.

Таким образом, практика применения и глубокое обсуждение метода интроспекции выявили линию фундаментальных недостатков данного метода. Недостатки оказались настолько существенными, что ученые взяли под сомнение целый метод и даже вместе с этим – предмет психологии, который в то время был неразделимо связан с методом интроспекции.

Автор: Практический психолог Ведмеш Н.А.

Спикер Медико-психологического центра «ПсихоМед»