Список школ и направлений психологии
- Список школ и направлений психологии
Психологические направления и школы
Категории:- Школы психологии
- Списки:Психология
Wikimedia Foundation. 2010.
- Направление ветра
- Направленное множество
Смотреть что такое «Список школ и направлений психологии» в других словарях:
Парадигма — (Paradigm) Определение парадигмы, история возникновения парадигмы Информация об определении парадигмы, история возникновения парадигмы Содержание Содержание История возникновения Частные случаи (лингвистика) Управленческая парадигма Парадигма… … Энциклопедия инвестора
ФИЛОСОФИЯ В СССР И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
Соционика — П Необходимо освещение с ра … Википедия
Психоанализ — Статьи на тему Психоанализ Концепции Метапсихология Психосексуальное развитие Психосоциальное развитие Сознание • Предсознание Бессознательное Психический аппарат Оно • Я • Сверх Я Либидо • Вытеснение Анализ сновидений Защитный механизм Перенос • … Википедия
Медицина — I Медицина Медицина система научных знаний и практической деятельности, целями которой являются укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека. Для выполнения этих задач М. изучает строение и… … Медицинская энциклопедия
Русская литература — I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… … Литературная энциклопедия
Кавелин, Константин Дмитриевич — русский историк, юрист, философ, публицист и общественный деятель, род. 4 ноября 1818 г. в С. Петербурге, ум. там же 3 мая 1885 г. Происходя из старинного русского дворянского рода, началом своим восходящего к ХVII в., К. Д. Кавелин принадлежал… … Большая биографическая энциклопедия
Пушкин, Александр Сергеевич — — родился 26 мая 1799 г. в Москве, на Немецкой улице в доме Скворцова; умер 29 января 1837 г. в Петербурге. Со стороны отца Пушкин принадлежал к старинному дворянскому роду, происходившему, по сказанию родословных, от выходца «из… … Большая биографическая энциклопедия
Церковь Объединения — Принято решение перенести сюда содержимое статьи … Википедия
В какой стране появилась первая психологическая школа
В 1590 году <a rel=»nofollow» href=»http://ru.wikipedia.org/wiki/Гоклениус, _Рудольф» target=»_blank» >Рудольф Гоклениус</a> впервые использует термин «психология» для обозначения науки о душе. Его современник <a rel=»nofollow» href=»http://ru.wikipedia.org/wiki/Касман, _Оттон» target=»_blank» >Оттон Касман</a> считается первым, кто употребил термин «психология» в современном научном смысле. Главное имя в истории оформления психологии как науки — Вильгельм Вундт (Германия) . В 1879 году в Лейпцигском университете была основана первая психологическая лаборатория. Ее возглавлял <a rel=»nofollow» href=»http://ru.wikipedia.org/wiki/Вундт, _Вильгельм» target=»_blank» >Вильгельм Вундт ( Wundt )</a>, философ и одновременно психолог, который решил изучать содержание и структуру сознания на научной основе. Он положил начало структуралистскому подходу к сознанию. Этот год считается годом рождения психологии как науки. Вундт и его сотрудники попытались применить тот же подход в анализе осознаваемого внутреннего опыта, окрестив его «мыслительной материей» и стараясь выявить и описать его простейшие структуры. Таким образом, сознание было разбито на психические элементы, подобно тому как материал делится на атомы. Приверженцы этой элементаристской доктрины были убеждены, что основным материалом сознания служат ощущения, образы и чувства. По их мнению, роль психологии сводится к тому, чтобы дать как можно более детальное описание этих элементов. Для достижения этой цели структуралисты применяли метод экспериментальной интроспекции, состоящий в том, что испытуемого, проведшего предварительную подготовку, просят описать, что он чувствует, оказавшись в той или иной ситуации В то время как Вундт и его коллеги пытались изучать структуру сознания, в других странах появились иные направления исследований. Так, начиная с 1881 года в США <a rel=»nofollow» href=»http://ru.wikipedia.org/wiki/Джемс, _Уильям» target=»_blank» >Уильям Джеймс ( James )</a> и в особенности его сотрудники и последователи, вдохновленные эволюционной теорией Дарвина и вытекающими из нее следствиями, стали подходить к изучению разума с совершенно других позиций. С их точки зрения проблема заключается не в том, чтобы узнать, из чего построено сознание, а в том, чтобы понять его функцию и его роль в выживании индивидуума. Они выдвинули гипотезу, согласно которой роль сознания состоит в том, чтобы дать индивидууму возможность приспосабливаться к различным ситуациям, возникающим с утра до вечера, со дня рождения и до смерти, либо повторяя уже выработанные формы поведения, либо изменяя их в зависимости от обстоятельств, либо, наконец, осваивая новые действия, если того требует ситуация. Начиная с этого времени психология стремится понять, как устанавливаются эти новые способы адаптации. Таков подход функционалистов к изучению путей приобретения навыков и, в более общем плане, -процесса научения. Между тем, даже если функционалисты делают главный упор на внешние стороны психики, а не на такие внутренние феномены, как ощущения или чувства; они представляют их себе как проявления духовного начала. <a rel=»nofollow» href=»http://ru.wikipedia.org/wiki/Психология» target=»_blank»>http://ru.wikipedia.org/wiki/Психология</a> <a rel=»nofollow» href=»http://www.i-u.ru/biblio/archive/godfrua_chto/01.aspx» target=»_blank» >ПОЛНОСТЬЮ: Рождение научной психологии</a>
Основные психологические школы
Чем успешнее шла в психологии экспериментальная работа, чем обширнее становилось поле изучаемых ею явлений, тем стремительнее росла неудовлетворенность версией о том, что уникальным предметом этой науки служит сознание, а методом -интроспекция.
Рушилось воззрение на сознание как на замкнутый в себе внутренний мир. Влияние дарвиновской биологии сказалось и в том, что психические процессы стали исследоваться с точки зрения развития.
На заре психологии главным источником сведений об этих процессах служил взрослый индивид, способный в лаборатории, следуя инструкции экспериментатора, сосредоточить свой “внутренний взор” на фактах “непосредственного опыта”. Но стимулированное идеей развития расширение зоны познания ввело в психологию особые объекты. К ним невозможно было применить метод интроспективного анализа. Таковыми являлись факты поведения животных, детей, психически больных.
В любой области знания имеются конкурирующие концепции и школы. Такое положение нормально для роста науки. Однако при всех разногласиях эти направления скрепляют общие воззрения на исследуемый предмет. В психологии же в начале XX столетия расхождение и столкновение позиций определялись тем, что каждая из школ отстаивала отличный от других собственный предмет. Психологи, по свидетельству одного из них, почувствовали себя “в положении Приама на развалинах Трои”.
Функционализм. В начале XX века прежний образ предмета психологии, каким он сложился в период ее самоутверждения в семье других наук, сильно потускнел. Хотя по-прежнему большинство психологов считало, что они изучают сознание и его явления, эти явления все теснее соотносились с жизнедеятельностью организма, с его двигательной активностью. Лишь очень немногие продолжали вслед за немецким психологом Вундтом считать, что они призваны заниматься поисками строительного “материала” непосредственного опыта и его структурами.
Такому подходу, названному структурализмом, противостоял функционализм. Это направление, отвергая анализ внутреннего опыта и его структур, считало главным делом психологии выяснение того, как эти структуры работают, когда решают задачи, касающиеся актуальных нужд людей. Тем самым, предметная область психологии расширялась. Она виделась охватывающей психические функции (а не элементы) как внутренние операции, которые производятся не бестелесным субъектом, а организмом с целью удовлетворить его потребность в приспособлении к среде.
У истоков функционализма в США стоял Уильям Джемс (1842-1910). Он известен также как лидер прагматизма (от греч. “прагма” — действие) — философии, которая оценивает идеи и теории, исходя из того, как они работают на практике, принося пользу индивиду.
В своих “Основах психологии” (1890) Джемс писал, что внутренний опыт человека — это не “цепочка элементов”, а “поток сознания”. Его отличают личностная (в смысле выражения интересов личности) изоирательность (способность постоянно производить выбор).
Обсуждая проблему эмоций, Джемс (одновременно с датским врачом Карлом Ланге) предложил парадоксальную, вызвавшую острые споры концепцию, согласно которой первичными являются изменения в мышечной и сосудистой системах организма, вторичными — вызванные ими эмоциональные состояния. “Мы опечалены, потому что плачем, приведены в ярость, потому что бьем другого”.
Хотя Джемс не создал ни целостной системы, ни школы, его взгляды на служебную роль сознания во взаимодействии организма со средой, взывающей к практическим решениям и действиям, прочно вошли в идейную ткань американской психологии. И ныне по блестяще написанной в конце прошлого века книге Джемса учатся в американских колледжах.
Рефлексология. Принципиально новый подход к предмету психологии сложился под воздействием работ И.П. Павлова (1859-1963) и B.M. Бехтерева (1857-1927). Экспериментальная психология возникла из исследований органов чувств. Поэтому она и считала в те времена своим предметом продукты деятельности этих органов — ощущения.
Павлов и Бехтерев обратились к высшим нервным центрам головного мозга — органам управления поведением целостного организма в окружающей среде. Вслед за Сеченовым они утверждали взамен изолированного сознания новый предмет, а именно -целостное поведение.
Поскольку теперь взамен ощущения в качестве исходного понятия выступил рефлекс, это направление приобрело известность под именем рефлексологии.
И.П. Павлов обнародовал свою программу в 1903 году, назвав ее “Экспериментальная психология и психопатология на животных”. В дальнейшем от слова “психология” он отказался и даже брал со своих сотрудников штраф, когда они, обсуждая опыты над собаками, применяли психологические термины. Поводом служила отягченность этих терминов родимыми пятнами субъективной психологии сознания, тогда как главным делом павловской школы было строго объективное изучение поведения.
Чтобы понять революционный смысл павловского учения о поведении, следует иметь в виду, что он называл его учением о высшей нервной деятельности. Речь шла не о замене одних слов другими, но о кардинальном преобразовании всей системы категорий, в которых объяснялась эта деятельность.
Если прежде под рефлексом имелась в виду жестко фиксированная, стереотипная реакция, то Павлов вводил в это понятие принцип условности. Отсюда и его главный термин — условный рефлекс. Это означало, что организм приобретает и изменяет программу своих действий в зависимости от условий — внешних и внутренних.
Внешние раздражители становятся для него сигналами, ориентирующими в среде, а реакция закрепляется только в том случае, если ее санкционирует внутренний фактор — потребность организма. Модельный опыт Павлова заключался в выработке реакции слюнной железы собаки на звук, свет, форму и т.п.
На этой гениально простой модели, варьируя бессчетное число раз совместно со множеством учеников (школу Павлова прошло около 300 исследователей) условия образования, преобразования, сочетания рефлексов; Павлов открыл законы высшей нервной деятельности. За каждым на первый взгляд несложным опытом скрывалась густая сеть разработанных павловской школой понятий (о сигнале, временной связи, подкреплении, торможении, дифференцировке, управлении и др.), позволяющих причинно объяснять, предсказывать и модифицировать поведение.
Идеи, сходные с павловскими, развивал в книге “Объективная психология” (1907) В.М. Бехтерев, давший условным рефлексам другое имя: сочетательные. Между воззрениями двух ученых имелись различия, но оба стимулировали психологов на коренную перестройку представлений о предмете психологии.
Бихевиоризм. Под влиянием их идей возникает новое мощное направление, утвердившее в качестве предмета психологии поведение, понятое как совокупность реакций организма, обусловленных его общением со стимулами среды, к которой он адаптируется.
Кредо этого направления запечатлено в термине “поведение” (англ. “бихевиор”), а само оно было названо бихевиоризмом. Его “отцом” принято считать Д. Уотсона, в статье которого “Психология, каковой ее видит бихевиорист” (1913) излагался манифест новой школы. В нем требовалось “выбросить за борт” как пережиток алхимии и астрологии все понятия субъективной психологии сознания и перевести их на язык объективно наблюдаемых реакций живых существ на раздражители. Ни Павлов, ни Бехтерев, на концепции которых опирался Уотсон, придерживались столь радикальной точки зрения. Они надеялись, что объективное изучение поведения в конце концов, как говорил Павлов, прольет свет на “муки сознания”.
Бихевиоризм стали называть “психологией без психики”. Этот оборот предполагал, что психика идентична сознанию. Между тем, требуя устранить сознание, бихевиористы вовсе не превращали организм в лишенное психических качеств устройство. Они изменили представление об этих качествах. Реальный вклад нового направления заключался в резком расширении изучаемой психологией области. Отныне она включала доступные внешнему объективному наблюдению, независимые от сознания стимулы -реактивные отношения.
Изменились схемы психологических экспериментов. Они ставились преимущественно на животных — белых крысах. В качестве экспериментальных устройств, взамен прежних физиологических аппаратов, были изобретены различные типы лабиринтов и “проблемных ящиков”. Запускаемые в них животные научались находить из них выход.
Тема научения, приобретения навыков путем проб и ошибок стала центральной для этой школы, собравшей огромный экспериментальный материал о факторах, определяющих модификацию поведения. Материал подвергался дотошной статистической обработке, ведь реакции животных носили не жестко предопределенный, а статистический характер. Изменялось воззрение на законы, правящие поведением живых существ, в том числе человека, который предстал в этих опытах как “большая белая крыса”, ищущая свой путь в “лабиринте жизни”, где вероятность успеха не предопределена и царит его величество — случай.
Исключив сознание, бихевиоризм неизбежно оказался односторонним направлением. Вместе с тем он ввел в научный аппарат психологии категорию действия в качестве не только внутренней, духовной (как в прежние времена), но и внешней, телесной реальности. Бихевиоризм изменил общий строй психологического познания. Его предмет охватывал отныне построение и изменение реальных телесных действий в ответ на широкий спектр внешних вызовов.
Сторонники этого направления рассчитывали, что, опираясь на данные экспериментов, удастся объяснить любые естественные формы поведения людей, такие, например, как строительство небоскреба или игру в теннис. Основа же всего — законы научения.
Психоанализ. Наряду с бихевиоризмом и в те же самые времена до основания подорвал психологию сознания психоанализ. Он обнажил за покровом сознания мощные пласты неосознаваемых субъектом психических сил, процессов и механизмов. Мнение о том, что область психического простирается за пределами тех испытываемых субъектом явлений, о которых он способен дать отчет, высказывалось и до того, как психология приобрела статус опытной науки.
Но в предмет этой науки ее превратил психоанализ.
Так назвал свое учение австрийский врач Зигмунд Фрейд (1856-1939). Как и многие другие классики современной психологии, он долгие годы занимался изучением центральной нервной системы, приобретя солидную репутацию специалиста в этой области.
Став врачом, занявшись лечением больных психическими расстройствами, он на первых порах пытался объяснить их симптомы динамикой нервных процессов (используя, в частности, сеченовское понятие о торможении). Однако чем больше он углублялся в эту область, тем острее испытывал неудовлетворенность. Ни в нейрофизиологии, ни в царившей тогда психологии сознания он не видел средств, позволяющих объяснить причины патологических изменений в психике своих пациентов. А не зная причин, приходилось действовать вслепую, ибо только устранив их, можно было надеяться на терапевтический эффект.
Ища выход, он обратился от анализа сознания к скрытым, глубинным слоям психической активности личности. До Фрейда они не были предметом психологии. После него — стали его неотъемлемой частью.
Первым импульсом к их изучению послужило применение гипноза. Внушив загипнотизированному человеку какое-либо действие с тем, чтобы он его выполнил после пробуждения, можно наблюдать, как он, совершая его в полном сознании, но не зная истинной причины, начинает придумывать для него мотивы, чтобы оправдать свой поступок. Истинные причины от сознания скрыты, но именно они правят поведением. Анализом этих сил и занялись Фрейд и его последователи. Они создали одно из самых мощных и влиятельных направлений в современной науке о человеке, названное психоанализом. Используя различные методики истолкования психических проявлений (свободный ассоциативный поток мыслей у пациентов, образы их сновидений, ошибки памяти, оговорки, перенос пациентом своих чувств на врача и др.) они разработали сложную и разветвленную сеть понятий, оперируя которыми уловили глубинные “вулканические” процессы, скрытые за явленным сознанию в “зеркале” самонаблюдения.
Главной среди этих процессов была признана имеющая сексуальную природу энергия влечении. Со времен детства в условиях семейной жизни она определяет мотивационный ресурс личности. Испытывая различные трансформации, она подавляется, вытесняется и тем не менее прорывается сквозь “цензуру” сознания по обходным путям, разряжаясь в различных симптомах, в том числе патологических (расстройства движений, восприятия, памяти и т.д.).
Этот взгляд привел к пересмотру прежней трактовки сознания. Его активная роль в поведении не отвергалась, но представлялась существенно другой, чем в традиционной психологии. Его отношение к бессознательной психике мыслилось неизбывно конфликтным. В то же время только благодаря осознанию причин подавленных влечений и потаенных комплексов удается (с помощью техники психоанализа) избавиться от душевной травмы, которую они нанесли личности.
Открыв объективную психодинамику и психоэнергетику мотивов поведения личности, скрытую “за кулисами” ее сознания, Фрейд преобразовал прежнее понимание предмета психологии. Проделанная им и множеством его последователей психотерапевтическая работа обнажала важнейшую роль мотивационных факторов как объективных, стало быть независимых от того, что нашептывает “голос самосознания”, регуляторов поведения.
Психоаналитическое движение. Фрейда окружало множество учеников. Наиболее самобытными из них, создавшими собственные направления, были Карл Юнг (1875-1961) и Альфред Адлер (1870-1937).
Первый назвал свою психологию аналитической, второй -индивидуальной. У истоков психоанализа их имена были так тесно связаны, что когда Юнг на просьбу хранителя Британского музея назвать свою фамилию сказал “Юнг”, тот переспросил: “Фрейд-Юнг-Адлер?”, и услышал в ответ извинение; “Нет, только Юнг”.
Первым нововведением Юнга было понятие о “коллективном бессознательном”. В бессознательную психику индивида могут, по Фрейду, войти явления, вытесненные из сознания. Юнг считал, что они никогда не могут быть индивидуально приобретенными, но являются даром далеких предков. Анализ позволяет определить структуру этого дара, образуемого несколькими архетипами.
Будучи скрытыми от сознания организаторами личного опыта, архетипы обнаруживаются в сновидениях, фантазиях, галлюцинациях, а также в творениях культуры. Большую популярность приобрело разделение Юнгом человеческих типов на экстра-зертивный (обращенный вовне, увлеченный социальной активностью) и интравертивный (обращенный внутрь, сосредоточенный на собственных влечениях, которым Юнг, вслед за Фрейдом, дал имя “либидо”, однако считал неправомерным отождествлять с сексуальным инстинктом).
Адлер, модифицируя исходную доктрину психоанализа, выделил как фактор развития личности чувство неполноценности, порождаемое, в частности, телесными дефектами. Как реакция на это чувство возникает стремление к его компенсации и сверхкомпенсации с тем, чтобы добиться превосходства над другими. В “комплексе неполноценности” скрыт источник неврозов.
Психоаналитическое движение широко распространилось в различных странах. Возникали новые варианты объяснения и лечения неврозов, комплексов, психических травм динамикой неосознаваемых влечений. Менялись и представления самого Фрейда на структуру и динамику личности. Ее организация выступила в виде модели, компонентами которой являются: Оно (слепые иррациональные влечения), Я (эго) и сверх-Я (уровень моральных норм и запретов, возникающих в силу того, что в первые же годы жизни ребенок идентифицирует себя с родителями).
От напряжения, под которым оказывается Я из-за давления на него с одной стороны слепых влечений, с другой — моральных запретов, человека спасают защитные механизмы: вытеснения (устранения мыслей и чувств в область бессознательного), сублимации (переключения сексуальной энергии на творчество) и т.п.
Жане: сотрудничество как генератор сознания. Психоанализ строился на постулате, согласно которому человек и окружающий его социальный мир находятся в состоянии тайной, извечной вражды. Иное понимание отношений между индивидом и общественной средой утвердилось во французской психологии. Личность, ее действия и функции объяснялись созидающим их социальным контекстом, взаимодействия людей. В этом тигле выплавляется внутренний мир субъекта со всеми его уникальными признаками, которые прежняя психология сознания принимала за изначально данное.
Наиболее последовательно эту линию мысли, популярную среди французских исследователей, развивал Жане (1859-1947). Его первые работы в качестве психиатра касались болезней личности, выражающихся в диссоциации идей и тенденций (разрыве связей между ними) вследствие падения “психического напряжения” (Жане предложил называть этот феномен “психостенией”). Ткань психической жизни расщепляется. В одном организме начинают жить несколько личностей.
В дальнейшем Жане принимает за ключевой объяснительный принцип человеческого поведения общение как сотрудничество, в глубинах которого рождаются различные психические функции: воля, память, мышление и др. В целостном процессе сотрудничества происходит разделение актов: один индивид выполняет первую часть действия, второй — другую его часть. Один командует, другой подчиняется. Затем субъект совершает по отношению к самому себе действие, к которому прежде принуждал другого. Он научается сотрудничать с собой, подчиняться собственным командам, выступая как автор действия, как лицо, обладающее собственной волей.
Прежние концепции принимали волю за особую силу, коренящуюся в сознании субъекта. Теперь же доказывалась ее вторич-ность, ее производность от объективного процесса, в котором непременно представлен другой человек. Это же относится к памяти, которая первоначально предназначена для передачи поручений тем, кто отсутствует.
Что касается умственных операций, то и они изначально являются реальными телесными действиями (в частности, речевыми), которыми люди обмениваются, совместно решая свои жизненные задачи.
Главным же работающим на возникновение внутрипсихических процессов механизмом служит интериоризация. Социальные действия из внешних объективно становятся внутренними, незримыми для других.
Отсюда возникает иллюзия их бестелесности и порождаемости “чистым” Я, а не сетями межличностных связей.
Эта ветвь психологических исследований внесла свою лепту в изменение исходной трактовки предмета психологии. Сохраняя сознание в качестве его ядра, она принимала за его единицы не сенсорные (ощущения, образы), интеллектуальные (идеи, мысли) или эмоционально-волевые элементы, а социальные действия (сперва внешние, а затем — внутренние). Прежние концепции, для которых исходным пунктом служил индивид как носитель психических актов и содержаний, искали пути его социализации, т.е. приобщения к нормам и правилам жизни среди других. Вектор психологического изучения человека — по Жане — должен быть противоположным. Объяснению подлежит не социализация, а индивидуализация, т.е. причинный анализ того, как из социальных актов и отношений, в гуще которых изначально существует индивид, строится внутренний, личностный план его поведения.
В предмете психологии в качестве его непременного “измерения” прорисовывалась изначальная социальность.
Гештальтизм: динамика психических структур. При всех преобразованиях, которые испытывала психология, понятие о сознании сохраняло в основном прежние признаки. Изменялись только взгляды на его отношение к поведению, к неосознаваемым психическим явлениям, к социальным влияниям. Но новые представления о том, как само это сознание организовано, впервые сложилось с появлением на научной сцене школы, кредо которой выразило понятие о гештальте (динамической форме, структуре). В противовес трактовке сознания как “сооружения из кирпичей (ощущений) и цемента (ассоциаций)” утверждался приоритет целостной структуры, от общей организации которой зависят ее отдельные компоненты.
Сама по себе мысль о том, что целое не сводится к образующим его частям являлась очень древней. С ней можно было столкнуться также в работах некоторых психологов-эксперименталистов. Указывалось, в частности, что одна и та же мелодия, которую играют в различном ключе, воспринимается как та же самая, вопреки тому, что ощущения в этом случае совершенно различны. Стало быть, ее звуковой образ представляет собой особую целостность. Важные факты, касающиеся целостности восприятия, его несводимости к ощущениям, стекались из различных лабораторий.
Датский психолог Э. Рубин изучил интересный феномен “фигуры и фона”. Фигура объекта воспринимается как замкнутое целое, а фон простирается позади. При так называемых “двойственных изображениях” в одном и том же рисунке различаются либо ваза, либо два профиля. Эти и множество аналогичных фактов говорили о целостности восприятия.
Идея о том, что здесь действует общая закономерность, требующая нового стиля психологического мышления, объединила группу молодых ученых. В нее входили М. Вертгеймер, (1880-1943), В. Кёлер (1887-1967) и К. Коффка (1886-1941), ставшие лидерами направления, названного гештальт-психологией. Оно подвергло критике не только старую интроспективную психологию, занятую поиском исходных элементов сознания, но и молодой бихевиоризм. Критика последнего представляет особый интерес.
В опытах над животными гештальтисты показали, что, игнорируя психические образы-гештальты, нельзя объяснить их двигательное поведение. Об этом говорил, например, феномен “транспозиции”. У кур вырабатывалась дифференцировка двух оттенков серого цвета. Сперва они научались клевать зерна, разбросанные на сером квадрате, отличая его от находившегося рядом черного. В контрольном опыте тот квадрат, который первоначально служил положительным раздражителем, оказывался рядом с квадратом еще более светлым. Куры выбирали именно этот последний, а не тот, на котором они привыкли клевать. Стало быть, они реагировали не на стимул, а на соотношение стимулов (на “более светлое”).
Критике со стороны гештальтистов подвергалась и бихевиористская формула “проб и ошибок”. В противовес ей в опытах над человекообразными обезьянами выявилось, что они способны найти выход из проблемной ситуации не путем случайных проб, а мгновенно уловив отношения между вещами. Такое восприятие отношений было названо “инсайтом” (усмотрением, озарением). Он возникает благодаря построению нового гештальта, который не является результатом научения и не может быть выведен из прежнего опыта.
В частности, широкий интерес вызвала ставшая классической работа В. Кёлера “Исследование интеллекта у антропоидов”. Один из его подопытных шимпанзе (Келлер назвал его “Аристотелем среди обезьян”) справлялся с задачей доставания приманки (банана) путем мгновенного схватывания отношений между разбросанными предметами (ящиками, палками), оперируя которыми он достигал цели. У него наблюдалось нечто подобное присущему человеку “озарению”, названному одним психологом “ага-переживанием” (а в древности архимедовым возгласом “эврика!” — “нашел!”).
Изучая мышление человека, гештальт-психологи доказывали, что умственные операции при решении творческих задач подчинены особым принципам организации гештальта (“группировка”, “центрирование” и др.), а не правилам формальной логики.
Итак, сознание было представлено в гештальт-теории как целостность, созидаемая динамикой познавательных (когнитивных) структур, которые преобразуются по психологическим законам.
Левин: динамика мотивации. Теорию, близкую к гештальтизму, но применительно к мотивам поведения, а не психическим образам (чувственным и умственным), развивал А. Левин (1890-1947). Он назвал ее “теорией поля”.
Понятие о “поле” было заимствовано им, как и другими гештальтистами, из физики, и использовалось в качестве аналога гештальта. Личность изображалась как “система напряжений”. Она перемещается в среде (жизненном пространстве), одни районы которой ее притягивают, другие — отталкивают. Следуя этой модели, Левин совместно с учениками провел множество экспериментов по изучению динамики мотивов. Один из них выполнила приехавшая с мужем из России Б.В. Зейгарник. Испытуемым предлагался ряд заданий. Одни задания они завершали, тогда как выполнение других под различными предлогами прерывалось.
Затем испытуемых просили вспомнить, что они делали во время опытов. Оказалось, что память на прерванное действие значительно лучше, чем на завершенное. Этот феномен, получивший имя “эффекта Зейгарник”, говорил, что энергия мотива, созданная заданием, не исчерпав себя (из-за того, что оно было прервано) сохранилась и перешла в память о нем.
Другим направлением стало изучение уровня притязаний. Это понятие обозначало степень трудности цели, к которой стремится субъект. Ему предъявлялась шкала заданий различной степени трудности. После того, как он выбрал и выполнил (или не выполнил) одно из них, у него спрашивали, задачу какой степени трудности он выберет следующей. Этот выбор после предшествующего успеха (или неуспеха) фиксировал уровень притязаний. За выбранным уровнем крылось множество жизненных проблем, с которыми повседневно сталкивается личность — переживаемые ею успех или неуспех, надежды, ожидания, конфликты, притязания и др.
Категориальный анализ. За несколько десятилетий первые ростки новой дисциплины, выступившей под древним именем психологии, преобразовались в огромную область научных знаний. По богатству теоретических идей и эмпирических методов она вышла на достойное место среди других высокоразвитых наук.
Как далеко отстояли начальные попытки найти в качестве уникального предмета психологии элементы сознания от широко развернувшейся многокрасочной панорамы душевной жизни и поведения живых существ, созданной энергией многих школ и направлений. Распад на школы, каждая из которых претендовала на то, чтобы явиться миру в качестве единственно настоящей психологии, стал поводом для оценки столь необычной для науки ситуации как кризисной.
Реальный же исторический смысл этого распада заключался в трм, что средоточием исследовательской программы каждой из школ стала разработка одного из блоков категориального аппарата психологии. Каждая наука оперирует своими категориями, т.е. наиболее общими фундаментальными разрядами мысли, образующими внутренне связанную систему. Понятие о категориях возникло в недрах философии (здесь, как и во множестве других открытий, пионером был Аристотель, выделивший такие категории как сущность, количество, качество, время и др.). Категория выполняет в познавательном процессе рабочую функцию и потому может быть названа аппаратом, позволяющим видеть на различную глубину исследуемую реальность, каждый объект которой воспринимается в его количественных, качественных, временных и т.п. характеристиках.
Наряду с названными глобальными, философскими категориями (и в нераздельности с ними) конкретная наука оперирует собственными категориями. В них дан не мир в целом, а предметная область, “выкроенная” из этого мира с целью детального изучения ее особой, уникальной природы. Одной из этих областей является психика, или, говоря языком русского ученого Н.Н. Ланге, — психосфера.
Конечно, она также постигается научной мыслью в категориях количества, качества, времени и т.д. Но чтобы познать ее природу, законы, которым она подчинена, овладеть ею на практике, нужен специальный категориальный аппарат, дающий видение психической реальности как отличной от физической, биологической, социальной. Истории было угодно распорядиться так, чтобы этот аппарат формировался в психологии с “оптическим прицелом”.
И эта наука осваивала сферу своих явлений поблочно. Среди основных категориальных “блоков” психологии выделяются: психический образ, психическое действие, мотив, психосоциальное отношение, личность. Любая мысль, вступая в общение с психической реальностью, схватывает ее не иначе как в этих категориях. Разобщенность же школ произошла в силу того, что в рассматриваемый период каждая из них прицельно сосредоточилась на одном из блоков. Категория образа стала одной из первых в теоретических схемах экспериментальной психологии, поскольку она опиралась на физиологию органов чувств, продуктом деятельности которых служат элементарные психические образы — ощущения.
Преодолевая “атомистический” структурный анализ вундтовской школы гештальт-психология экспериментально доказала, во-первых, целостность и предметность образа, во-вторых, зависимость от него поведения организма. В противовес версии об элементах сознания функциональная психология сосредоточилась на его функциях, актах. Однако логика науки требовала перейти от внутрипсихического действия к объективному, соединяющему организм с его средой.
Рефлексология и бихевиоризм внесли непреходящий вклад в разработку категории действия. Психоанализ поставил в центр своих построений категорию мотива, по отношению к которому вторичны и образ, и действие, а затем, опираясь на нее, предложил динамическую модель организации личности. Наконец, французские психологи сосредоточились на сотрудничестве между людьми, на процессах общения, выявив тем самым включенность в систему категорий психосоциального отношения как инварианты аппарата психологического познания.
Инварианта выражает наиболее устойчивое и постоянное в системе. Категории психологии инвариантны по отношению к системе психологических знаний. Каждая школа сосредоточилась на одной из инвариант, но проделанная ими работа обогащала систему в целом. Поскольку, однако, прицельная разработка одной из инвариант неотвратимо продавала теоретическому облику школы односторонность, дальнейшее развитие психологической мысли шло в направлении поиска интегральных схем. Они открывали перспективу синтеза идей, порожденных монокатегориальными школами.
1.1. Основные психологические школы
Рефлексология – данный подход к предмету психологии появился под воздействием работ И.П. Павлова (1859-1963) и В.М. Бехтерева (1857-1927). Экспериментальная психология возникла из исследований органов чувств. Она считала своим предметом продукты деятельности этих органов – ощущения. Павлов и Бехтерев изучали головной мозг – орган управления поведения целостного организма в окружающей среде. Это направление стало известным как рефлексология. Павловское учение о поведении в последующем стало называться учением о высшей нервной деятельности. Он ввёл новый термин – условный рефлекс (организм приобретает и изменяет программу своих действий в зависимости от условий – внешних и внутренних). Внешние раздражители для организма становятся сигналами, имитирующими в среде, и реакция закрепляется, если её поддерживает внутренний фактор – потребность организма. Бехтерев в 1907 году в книге “Объективная психология” дал условным рефлексам другое название: но оба они стимулировали психологов на перестройку представлений о предмете психологии.
Фрейдизм – название психологического направления, связанное с именем австрийского психолога З. Фрейда. Формирование его учения относится к началу 20 века. Широкое распространение в буржуазном обществе фрейдизм приобрел в 20-е годы.
В структуре личности Фрейд обратил внимание на бессознательное и превратил его в объект исследования. Фрейд отметил, что человек не всегда может объяснить мотивы своих поступков. Они не осознаны, их действительная причина может быть выявлена при изучении сновидений, оговорок, непроизвольных движений. Истолковать истинные мотивы поведения и сделать их осознанными для человека и для психически больного (в целях его лечения) – задача психоанализа, метода, разработанного Фрейдом для исследования бессознательного.
Всё развитие личности Фрейд выводил из 2-х врожденных инстинктов: продолжение рода (половое удовольствие) и сохранение жизни (страх смерти). Живя в обществе, человек в какой-то степени подавляет эти силы, они вытесняются в сферу бессознательного и замещаются деятельностью. Например, все фрейдисты утверждают, что творчество – это неосознанное проявление стремлений к половому удовольствию. Полный отрыв личности от социальных условий её формирования, выдвижение на первый план бессознательного, биологического – в этом сущность фрейдистских теорий. Фрейдизм – одно из наиболее реакционных направлений в психологии личности.
Генетическая психология Ж. Пиаже. Швейцарский психолог Ж. Пиаже (1896-1960) разработал теорию развития интеллекта. Его интересовало, как ребенок учится познавать и понимать окружающий мир, как в этом процессе формируется его мышление.
Ж. Пиаже рассматривал развитие в процессе адаптации ребенка к окружающему миру. Центральным звеном этой адаптации, считал он, является умственное развитие, поскольку только оно может дать правильное представлениео мире и понимание его. Адаптация – активный процесс взаимодействия ребенка с окружением. Развиваясь, ребенок постоянно сталкивается с новыми ситуациями, задачами, проблемами. Их решение нарушает некоторый имеющийся у ребенка баланс, поэтому для того, чтобы вернуть чувство «уравновешенности», он начинает искать новые ответы на эти проблемы.
Развитие мышления ребенка проходит ряд стадий, каждая из которых качественно отличается от другой. Оно обеспечивается созреванием нервной системы, формированием опыта общения с разными людьми и овладения предметами, объектами окружающего мира.
Теория Ж. Пиаже оказала громадное влияние на дальнейшее развитие психологии, прежде всего детской.
Когнитивная психология. Название этого направления восходит к латинскому слову cognitio – знание, познание. Его возникновение и развитие связаны с бурным становлением компьютерной техники и развитием кибернетики как науки об общих закономерностях процесса управления и передачи информации. Когнитивная психология рассматривает зависимость поведения человека от имеющихся у него познавательных схем (когнитивных карт), которые позволяют ему воспринимать окружающий мир и выбирать способы правильного поведения в нем. Это направление в настоящее время бурно развивается, и у него нет какого-либо признанного лидера.
Гуманистическая психология. Гуманистическая психология возникла в 60-е годы нашего столетия в американской психологии. Это направление провозгласило в качестве основной идеи новый взгляд на развитие человека. Оно основано на оптимистическом подходе к пониманию природы человека: вере в творческие возможности, творческие силы каждого человека, в то, что он способен сознательно выбирать свою судьбу и строить свою жизнь. Именно с этим связано название этого направления, происходящее от латинского слова humanus – человечный. Наиболее известными представителями этого направления являются К.Роджерс (1902-1987) и А. Маслоу (1908-1970).
Каждая из теорий критиковала преимущественно какой-либо один аспект традиционной психологии. Например, Фрейд, создавший глубинную психологию, выступил против отождествления психики с сознанием, бихевиоризм – против субъективизма и интроспекции, французская социологическая школа – против индивидуализма, за учет социальной природы человека, гештальт-психология и описательная психология – против примитивного анализа, разрушающего целостность психики. Но ни одно из этих направлений подлинной общепсихологической теорией так и не стало, хотя каждое много дало. Взаимная критика привела к их распаду и взаимному проникновению к середине 30-х годов.
Классический бихевиоризм. Дж.Уотсон. (1878 -1958) – лидер радикального бихевиоризма. Предмет психологии по Уотсону состоит в изучении поведения объективным путем с конечной целью – служение практике. Поведение понимается как цепь врожденных и приобретенных реакций (R) в ответ на внешние стимулы (S), с помощью которых индивид приспосабливается к условиям внешней среды. Человек рассматривался как реагирующее существо, активная сознательная деятельность игнорировалась, психика практически отрицалась. Считалось, что человека от животного отличает только словесное поведение. Происходила дегуманизация психологии.
В последствии К.Халл изучал научение у животных в основном в лабиринтах. Он заменил формулу «S-R» на «стимул – организм – реакция» (предложена Вудвортсом в 1929г.) Основная детерминанта поведения по Халлу – потребность (драйв), вызванная недостатком чего-либо в организме (не обязательно просто пищи или воды, но и свободы или общения и т.п.). Потребность вызывает активность организма тем более сильную, чем она сильнее и чем ближе цель. Подкреплением служит стимул, снижающий потребность.
Б.Скиннер (1904 – 1990) создал оперантный бихевиоризм, весьма популярный до сих пор. Он выделял три вида поведения: безусловнорефлекторное, условнорефлекторное и оперантное. Рефлекторные виды поведения отвечающие, они вызываются непосредственно стимулами. Оперантные реакции – это активные пробы, они предпринимаются самим организмом, являются в принципе случайными, но могут приводить к полезным результатам и закрепляться. Главную роль в пробе играет не стимул, а подкрепление. Именно подкрепление последовательно «наводит» пробы на нужную реакцию. Такие реакции преобладают в адаптивном поведении.
Гештальтпсихология Эта теория выступала прежде всего против механицизма и «разрушающего» анализа, за идею целостности психики. Именно целостность объявлялась центральной проблемой психологии. При разработке гештальтпсихологии за основу была взята идея Маха о том, что восприятие мелодий и геометрических форм относительно независимо от составляющих их элементов. Слово «гештальт» означает образ, структура.
Сторонники гештальтпсихология считали, что в мозге под влиянием каждого стимула возникают электромагнитные поля, изоморфные (подобные по форме) образу стимула. Поля взаимодействуют между собой. Так решалась психофизическая проблема. У младенца есть готовые гештальты, но они не связаны между собой. Установление связей между гештальтами составляет суть развития человека.
Принцип изоморфизма для гештальтпсихологов представляет собой выражение структурного единства мира – физического, физиологического и психического. Такой подход они считали преодолением витализма. Новое понимание предмета и метода психологии, предложенное гештальтпсихологией состояло в том, чтобы изучать все психические явления как они есть, не подвергая анализу, сохраняя целостность, т.е. они выступали против аналитической интроспекции. Целое нельзя разложить на элементы, т.к. оно перестает существовать.
В рамках гештальтпсихологии были получены многие важные экспериментальные данные, особенно в исследовании восприятия и личности. Эти идеи получили современное развитие и используются в прикладной психологии и психотерапии.
Глубинная психология. Зигмунд Фрейд (1856 – 1939) – австрийский врач – психиатр, создал теорию и практику психоанализа, которая оказала огромное влияние не только на науку, но и на всю последующую европейскую культуру. Он сосредоточился на проблеме бессознательного и его болезненных проявлениях и создал систему проникновения в содержание бессознательного через толкование сновидений, свободных ассоциаций, двигательных расстройств, оговорок, забываний и т.п. Эта система была названа психоанализом и стала новой формой терапии и методом исследования. Ядро психоанализа – учение о бессознательном и его взаимодействии с сознанием. В последствии, благодаря трудам многочисленных учеников и последователей Фрейда, психоанализ из метода психотерапии превратился в общепсихологическое учение о личности и ее развитии.
Описательная психология. В.Дильтей (1833-1911, Германия) в своей «философии жизни» критиковал все другие психологические теории за умозрительность. Жизнь, по его мнению, представляет собой единственную реальность, постигаемую через творческие инстинкты и интуицию. В книге «Описательная психология» утверждал, что все гуманитарные науки должны базироваться на психологии – подобно тому, как естественные науки базируются на математике. Дильтей считал, что психология, объясняющая психику исходя из естествознания, не объясняет подлинную жизнь души, а занимается незначительными явлениями и трактует их неправильно. Естественные науки объясняют природу, ищут причину явлений, пользуясь гипотезами и экспериментом.
У психологии иной предмет и метод – она имеет дело с сознанием, которое нужно описать, постичь его смысл, а не искать причины. Понимание не имеет ничего общего с интроспекцией. Понять значит оценить субъективные переживания как осмысленные, включить их в более широкие связи вне субъекта, в культуре, морали, религии, праве и т.п. Индивид является точкой пересечения систем культур и только через них, а не через себя самого может быть понят. Предмет психологии состоит в описании духовной жизни во всей ее полноте и целостности. Согласно В. Дильтею, «целостный человек – волящее, чувствующее и понимающее существо. По оценка С.Л.Рубинштейна – в противоположность глубинной психологии Фрейда, залезающей в «низшие» уровни личности, психология Дильтея вершинная, она стремиться познать личность в высших ее проявлениях.
Когнитивная психология. Когнитивная психология возникла в конце 50-х годов и является одним из ведущих направлений современной психологии. Сторонники когнитивной психологии критикуют другие психологические школы, особенно бихевиоризм и глубинную психологию, с интеллектуальной точки зрения. Центральным вопросом психологии как науки для данной школы является вопрос об организации знаний субъекта. Собственно, само название этого направления происходит от латинского слова cognito – знание. Большой вклад в развитие когнитивной психологии внесли психологи разных стран: У. Найсер, Ж. Пиаже. Дж. Брунер, Дж. Сперлинг, Дж. Келли, В.П. и Т.П. Зинчеко и др.
В рамках когнитивной психологии развивается информационный подход к психике – психические процессы исследуются как специфические способы переработки информации. В частности, строятся структурные информационные модели восприятия, внимания, памяти, эмоций, процесса принятия решения. Большое влияние на когнитивную психологию оказала «компьютерная метафора» – описание психических процессов по аналогии с функциями компьютера. Так, восприятие рассматривалось как ввод информации, память – как ее хранение, мышление – как переработка и т.п.
Первоначально предполагалось, что когнитивная психология сможет стать экспериментальной и методологической базой для объединения всех подходов к психике, но эти надежды не оправдались. Особенно большие трудности встретились при попытках объяснить наиболее сложные явления – сложные формы мышления и эмоций, речь и, тем более, личность. Однако, в рамках когнитивной психологии получили большое развитие экспериментальные методы и было получено много новых экспериментальных данных, особенно важных для таких новых прикладных областей, как инженерная психология, психология средств массовой информации и рекламы, психология обучения, разработка систем искусственного интеллекта и др.
Гуманистическая психология. Гуманистическая психология – современное направление в психологии, имеющее большое число сторонников в разных странах, особенно среди психологов, занимающихся психологией личности, психотерапией, психологией творчества и т.п. Оно сформировалось в начале 60-х годов ХХ века как «третья сила» и объединила разных, прежде всего западноевропейских ученых, которые критиковали бихевиоризм за механистичность и пренебрежение сознанием и психоанализ – за переоценку роли неосознанных влечений и комплексов. Опыт поведения людей в особых условиях второй мировой войны показал этим ученым, что имеющиеся психологические теорий совершенно недостаточно для объяснения жизненных реалий.
Общей методологической основой стал экзистенциализм, или философия существования, В этой философии есть личность самоцель; общество – средство, обеспечивающее существование личностей. Общество должно быть призвано обеспечивать возможность свободного развития личности. Но в целом роль общества всегда негативна. В центре гуманистической психологии – проблемы личности. Каждая личность рассматривается как целостная и уникальная, применение общих и статистических закономерностей очень ограничено. Человек – активное, свободное, творческое существо, обладающее потенциалом к непрерывному развитию. Труды психологов этого направления (А.Маслоу, К.Роджерса, В.Франкла, Ш.Бюлера и др.) посвящены описанию психически здоровой, полноценной личности, стремящейся к самореализации.
Основными практическими приложениями гуманистической психологии являются педагогика и психотерапия. В частности, К. Роджерс создал недирективную клиентоцентрированную психотерапию, а В. Франкл – логотерапию, которые относятся в настоящее время к числу наиболее популярных школ психотерапии.
Психологические школы
Предпосылки развития психологических школ
Чем более успешно протекала экспериментальная работа в психологии, чем шире становился ореол изучаемых явлений, тем меньше всех удовлетворяла версия, что предметом психологии является сознание, а методом изучения -интроспекция.
Огромная роль в развитии психологических школ принадлежит биологии. Эта наука кардинально изменила взгляд на психические функции человека. Она дала возможность рассматривать восприятие, память, мышление, навыки, чувства, установки в качестве инструментов для жизненных ситуаций и задач организмом.
Постепенно разрушалось отношение к сознанию как к замкнутому внутреннему миру. Дарвиновская биология оказала влияние на рассмотрение психических процессов с позиции развития.
В начале своего развития для психологии основным источником сведений о процессах развития служил взрослый человек, способный в лабораторных условиях, по инструкции экспериментатора, сосредоточить свой внутренний взор на непосредственном опыте. Но идея развития расширила зоны познания, и ввело в психологию специфические объекты. К ним уже было невозможно применить методы интроспективного анализа.
Новые объекты психологической науки требовали новых объективных методов. Только при помощи их можно было обнажить уровни развития психики, предшествовавшие процессам, которые изучались в лабораториях. Эти процессы нельзя было отнести к первичным фактам сознания, за ними тянулось множество различных психических форм. Научные данные о них дали возможность психологам перейти из лаборатории в школу, детский сад, психиатрическую клинику.
Практика исследовательской работы изменила понимание психологии как науки о сознании. Пришло новое понимание предмета психологии. Оно по-разному отразилось в теоретических системах и воззрениях.
Во всех областях знания существуют конкурирующие школы и концепции. Данный факт нормален для роста науки. Одновременно, при имеющихся разногласиях, скрепляются общие воззрения на предмет исследования. Следует отметить, что в психологии в начале XX века столкновение и расхождение позиций определялись различием в предмете.
Функционализм
Прежний образ предмета психологии, в начале XX столетия, сильно потускнел. Сознание, его явления все чаще соотносились с жизнедеятельностью организма и его двигательной активностью.
Определение 1
В это время происходит становление функционализма. Данное направление отвергало анализ внутреннего опыта и считало основной задачей психологии выяснение работы этих структур при решении задач, касающихся актуальных потребностей людей
Таким образом, предметная область психологической науки расширялась. Она охватывала психические функции как внутренние операции, производящиеся организмом для удовлетворения его потребности в приспособлении к окружающей среде.
В США у истоков функционализма стоял У.Джемс, который также являлся лидером прагматизма. Он считал, что внутренний опыт человека представляет собой не цепь элементов, а поток сознания, который отличает личностная избирательность. Исследуя проблему эмоций, Джемс предложил концепцию, по которой изменения в сосудистой и мышечной системах организма являются первичными, а эмоциональные состояния вызванные ими — вторичными.
Рефлексология
Новый взгляд на предмет психологии сложился вследствие появления трудов И.П.Павлова и В.М.Бехтерева. Они изучали высшие нервные центры головного мозга — органы управления поведением в окружающей среде человеческого целостного организма. Они утвердили новый предмет психологии целостное поведение, взамен изолированного сознания. В данном направлении психологии в качестве исходного понятия выступает рефлекс. Отсюда и название — рефлексология.
Ранее под рефлексом понималась стереотипная, жестко фиксированная реакция. Павлов ввел в данное понятие принцип условности и сформулировал новый термин — условный рефлекс. Данный факт означал, что организм обретает и трансформирует программу своих действий под влиянием внутренних и внешних условий.
Бихевиоризм
Под влиянием рефлексологии зарождается новое направление, в котором предметом психологии является поведение в качестве совокупности реакций организма, обусловленных общением со стимулами адаптационной среды.
Родоначальником бихевиоризма считается Д.Уотсон. Он полностью отказался от понятия субъективной психологии сознания и пропагандировал объективно наблюдаемые реакции живых существ на различные раздражители.
Определение 2
Бихевиоризм называют — «психологией без психики». Психика в бихевиоризме идентична сознанию. Устраняя сознание, бихевиористы не стремились превратить организм в устройство, лишенное психических качеств, они изменили представление о данных качествах. Они включили в область изучения психологии доступные объективному внешнему наблюдению и независимые от человеческого сознания стимулы – отношения реактивного характера.
Психоанализ
Параллельно бихевиоризму начинает свое развитие психоанализ. Он открыл за сознанием пласты неосознаваемых индивидом психических процессов, сил, механизмов. Психоанализ расширил область психического за пределы явлений, испытываемых субъектом, о которых он может дать отчет.
Родоначальником психоанализа стал Зигмунд Фрейд.
Фрейд пересмотрел прежнюю трактовку сознания. Его роль в поведении человека не отвергалась, но представлялась кардинально отличной от традиционной психологии. Благодаря пониманию причин потаенных комплексов и подавленных влечений, то есть техники психоанализа становится возможным избавление от душевной травмы, нанесенной ими личности человека.
Открытие объективную психодинамику и психоэнергетику мотивов поведения личности, скрытую «за кулисами» ее сознания, Фрейд преобразовал прежнее понимание предмега психологии. Проделанная им и множеством его последователей психотерапевтическая работа обнажала важнейшую роль мотивационных факторов как объективных, стало быть независимых от того, что нашептывает «голос самосознания», регуляторов поведения. У Фрейда было множество учеников. Собственные направления на основе психоанализа создали Карл Юнг и Альфред Адлер. Юнг назвал свою психологию аналитической, а Адлер — индивидуальной.
Гештальтизм
Замечание 1
Абсолютно новое представление об организации сознания впервые сложилось с появлением школы, которая выразило понятие о гештальте, то есть динамической форме и структуре психики. Приверженцы гештальт-психологии утверждали приоритет целостной структуры психики, от организации которой зависят ее отдельные компоненты.
Лидерами гештальт-психологии были М.Вертгеймер, В.Кёлер, А.Коффка.
В процессе изучения мышления человека, гештальт-психологи доказали, что умственные операции при решении задач творческой направленности подчинены особым организационным принципам гештальта, а не правилам формализованной логики.
Сознание, согласно, гештальт-теории, является целостностью, созидаемой динамикой познавательных (когнитивных) структур, преобразующихся по психологическим законам.
Основные психологические школы «История и теория психологии» том 1
«История и теория психологии»
том 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПУТЬ ПСИХОЛОГИИ
Глава 3
§ 7. Основные психологические школы
Чем успешнее шла в психологии экспериментальная работа, тем обширнее становилось поле изучаемых ею явлений, тем стремительнее росла Неудовлетворенность версии о том, что уникальным предметом этой науки служит сознание, а методом — интроспекция.
Это усугублялось успехами новой биологии. Она изменила взгляд на все жизненные функции, в том числе — психические. Восприятие и память, навыки и мышление, установки и чувства трактуются отныне как своего рода «инструменты», работающие на решение организмом задач, с которыми его сталкивают жизненные ситуации.
Рушилось воззрение на сознание как замкнутый в себе внутренний мир. Влияние дарвинистской биологии сказалось и в том, что психические процессы стали исследоваться с точки зрения развития.
На заре психологии главным источником сведений об этих процессах служил взрослый индивид, способный в лаборатории, следуя инструкции экспериментатора, сосредоточить свой «внутренний взор» на фактах «непосредственного опыта». Но стимулированное идеей развития расширение зоны познания ввело в психологию особые объекты. К ним невозможно было применить метод интроспективного анализа. Таковыми являлись факты поведения животных, детей, психически больных.
Новые объекты требовали и новых объективных методов. Только они могли обнажить те уровни развития психики, которые предшествовали процессам, изучаемым в лабораториях. Отныне уже невозможно было относить эти процессы к разряду первичных фактов сознания. За ними ветвилось великое древо сменяющих друг друга психических форм. Научные сведения о них позволили психологам перейти из университетской лаборатории в детский сад, школу, психиатрическую клинику.
Практика реальной исследовательской работы до основания расшатала взгляд на психологию как науку о сознании. Созревало новое понимание ее предмета. Оно по-разному преломилось в теоретических воззрениях и системах.
В любой области знания имеются конкурирующие концепции и школы. Такое положение нормально для роста науки. Однако при всех разногласиях эти направления скрепляют общие воззрения на исследуемый предмет. В психологии же в начале XX столетия расхождение и столкновение позиций определялись тем, что каждая из школ отстаивала отличный от других собственный предмет. Психологи, по свидетельству одного из них, почувствовали себя «в положении Приама на развалинах Трои». Между тем, за видимым распадом шли процессы более углубленного, чем в прежние времена, освоения реальной психической жизни, различные стороны которой отразились в новых теоретических конструктах. С их разработкой сопряжены революционные сдвиги по всему фронту психологических исследований.
Функционализм
В начале XX века прежний образ предмета психологии, каким он сложился в период ее самоутверждения в семье других наук, сильно потускнел. Хотя по-прежнему большинство психологов считало, что они изучают сознание и его явления, эти явления все теснее соотносились с жизнедеятельностью организма, с его двигательной активностью. Лишь очень немногие продолжали вслед за Вундтом считать, что они призваны заниматься поисками строительного материала непосредственного опыта и его структурами.
Такому подходу, названному структурализмом, противостоял функционализм. Это направление, отвергая анализ внутреннего опыта и его структур, считало главным делом психологии выяснение того, как эти структуры работают, когда решают задачи, касающиеся актуальных нужд людей. Тем самым предметная область психологии расширялась, охватывая психические функции (а не элементы) как внутренние операции, которые производятся не бестелесным субъектом, а организмом с целью удовлетворить его потребность в приспособлении к среде.
У истоков функционализма в США стоял Вильям Джемс (1842 — 1910). Он известен также как лидер философии прагматизма (от греч. «прагма» — действие), которая оценивает идеи и теории исходя из того, как они работают на практике, принося пользу индивиду.
В своих «Основах психологии» (1890) Джемс писал, что внутренний опыт человека — это не «цепочка элементов», а «поток сознания». Его отличают личностная (в смысле выражения интересов личности) избирательность (способность постоянно производить выбор).
Обсуждая проблему эмоций, Джемс (одновременно с датским врачом Карлом Ланге) предложил парадоксальную, вызвавшую острые споры концепцию, согласно которой первичными являются изменения в мышечной и сосудистой системах организма, вторичными — вызванные ими эмоциональные состояния.
«Мы опечалены, потому что плачем, приведены в ярость, потому что бьем другого»[1].
Хотя Джемс не создал ни целостной системы, ни школы, его взгляды на служебную роль сознания во взаимодействии организма со средой, взывающей к практическим решениям и действиям, прочно вошли в идейную ткань американской психологии. До сих пор по блестяще написанной в конце прошлого века книге Джемса учатся в американских колледжах.
Бихевиоризм
В начале XX века возникает мощное направление, утвердившее в качестве предмета психологии поведение, понятое как совокупность реакций организма, обусловленная его общением со стимулами среды, к которой он адаптируется. Кредо направления запечатлел термин «поведение» (англ. «бихевиор»), а само оно было названо бихевиоризмом. Его «отцом» принято считать Дж.Уотсона, в статье которого «Психология, каковой ее видит бихевиорист» (1913) излагался манифест новой школы. В нем требовалось «выбросить за борт» как пережиток алхимии и астрологии все понятия субъективной психологии сознания и перевести их на язык объективно наблюдаемых реакций живых существ на раздражители. Ни Павлов, ни Бехтерев, на концепции которых опирался Уотсон, не придерживались столь радикальной точки зрения. Они надеялись, что объективное изучение поведения в конце концов, как говорил Павлов, прольет свет на «муки сознания».
Бихевиоризм стали называть «психологией без психики». Этот оборот предполагал, что психика идентична сознанию. Между тем, требуя устранить сознание, бихевиористы вовсе не превращали организм в лишенное психических качеств устройство.Они изменили представление об этих качествах. Реальный вклад нового направления заключался в резком расширении изучаемой психологией области. Она отныне включала доступный внешнему объективному наблюдению, не зависимый от сознания стимул — реактивные отношения.
Изменились схемы психологических экспериментов. Они ставились преимущественно на животных — белых крысах. В качестве экспериментальных устройств, взамен прежних физиологических аппаратов, были изобретены различные типы лабиринтов и «проблемных ящиков». Запускаемые в них животные научились находить из них выход.
Тема научения, приобретения навыков путем проб и ошибок стала центральной для этой школы, собравшей огромный экспериментальный материал о факторах, определяющих модификацию поведения. Материал подвергался дотошной статистической обработке. Ведь реакции животных носили не жестко предопределенный, а статистический характер. Изменялось воззрение на законы, правящие поведением живых существ, в том числе человека, который предстал в этих опытах как «большая белая крыса», ищущая свой путь в «лабиринте жизни», где вероятность успеха не предопределена и царит его величество — случай.
Исключив сознание, Бихевиоризм неизбежно оказался односторонним направлением. Вместе с тем, он ввел в научный аппарат психологии категорию действия в качестве не только внутренней духовной (как в прежние времена), но и внешней, телесной реальности. Бихевиоризм изменил общий строй психологического познания. Его предмет охватывал отныне построение и изменение реальных телесных действий в ответ на широкий спектр внешних вызовов.
Сторонники этого направления рассчитывали, что, опираясь на данные экспериментов, удастся объяснить любые естественные формы поведения людей, такие, например, как строительство небоскреба или игру в теннис. Основа же всего — законы научения.
Психоанализ
Наряду с бихевиоризмом и в те же самые времена до основания подорвал психологию сознания психоанализ. Он обнажил за покровом сознания мощные пласты не осознаваемых субъектом психических сил, процессов и механизмов. Мнение о том, что область психического простирается за пределами тех испытываемых субъектом явлений, о которых он способен дать отчет, высказывалось и до того, как психология приобрела статус опытной науки.
В предмет науки область бессознательного превратил психоанализ. Так назвал свое учение австрийский врач Зигмунд Фрейд (1856 — 1939). Как и многие другие классики современной психологии, он долгие годы занимался изучением центральной нервной системы, приобретя солидную репутацию специалиста в этой области.
Став врачом, занявшись лечением больных психическими расстройствами, он на первых порах пытался объяснить их симптомы динамикой нервных процессов (используя, в частности, сеченовское понятие о торможении). Однако, чем больше он углублялся в эту область, тем острее испытывал Неудовлетворенность. Ни в нейрофизиологии, ни в царившей тогда психологии сознания он не видел средств, позволяющих объяснить причины патологических изменений в психике своих пациентов. А не зная причин, приходилось действовать вслепую, ибо только устранив их, можно было надеяться на терапевтический эффект.
В поисках выхода он обратился от анализа сознания к анализу скрытых, глубинных слоев психической активности личности. До Фрейда они не были предметом психологии, после него стали его неотъемлемой частью.
Первый импульс к их изучению придало применение гипноза. Внушив загипнотизированному человеку какое-либо действие с тем, чтобы он его выполнил после пробуждения, можно наблюдать, как он, хотя и совершает его будучи в полном сознании, но истинной причины не знает и начинает придумывать для него мотивы, чтобы оправдать свой поступок. Истинные причины от сознания скрыты, но именно они правят поведением. Анализом этих сил и занялись Фрейд и его последователи. Они создали одно из самых мощных и влиятельных направлений в современной науке о человеке. Используя различные методики истолкования психических проявлений (свободный ассоциативный поток мыслей у пациентов, образы их сновидений, ошибки памяти, оговорки, перенос пациентом своих чувств на врача и др.), они разработали сложную и разветвленную сеть понятий, оперируя которой, уловили глубинные «вулканические» процессы, скрытые за осознанными явлениями в «зеркале» самонаблюдения.
Главной среди этих процессов была признана имеющая сексуальную природу энергия влечения. Ее назвали словом «либидо». Со времен детства в условиях семейной жизни она определяет мотивационный ресурс личности. Испытывая различные трансформации, она подавляется, вытесняется и, тем не менее, прорывается сквозь «цензуру» сознания по обходным путям, разряжаясь в различных симптомах, в том числе патологических (расстройства движений, восприятия, памяти и т.д.).
Этот взгляд привел к пересмотру прежней трактовки сознания. Его активная роль в поведении не отвергалась, но представлялась существенно другой, чем в традиционной психологии. Его отношение к бессознательной психике мыслилось неизбывно конфликтным. В то же время только благодаря осознанию причин подавленных влечений и потаенных комплексов удается (с помощью техники психоанализа) избавиться от душевной травмы, которую они нанесли личности.
Открыв объективную психодинамику и психоэнергетику мотивов поведения личности, скрытую «за кулисами» ее сознания, Фрейд преобразовал прежнее понимание предмета психологии. Проделанная им и множеством его последователей психотерапевтическая работа обнажила важнейшую роль мотивационных факторов как объективных регуляторов поведения, стало быть, не зависимых от того, что нашептывает «голос самосознания».
Психоаналитическое движение
Фрейда окружало множество учеников. Наиболее самобытными из них, создавшими собственные направления, были Карл Юнг (1875 — 1961) и Альфред Адлер (1870 — 1937).
Первый назвал свою психологию аналитической, второй — индивидуальной. У истоков психоанализа их имена были так тесно связаны, что, когда Юнг на просьбу храниеля Британского музея назвать свою фамилию сказал «Юнг», тот переспросил: «Фрейд-Юнг-Адлер?» и услышал в ответ извинение: «Нет, только Юнг».
Первым нововведением Юнга было понятие о «коллективном бессознательном». Если в бессознательную психику индивида могут, по Фрейду, войти явления, вытесненные из сознания, то Юнг считал ее насыщенной формами, которые никогда не могут быть индивидуально приобретенными, но являются даром далеких предков. Анализ дозволяет определить структуру этого дара, образуемого несколькими архетипами.
Будучи скрытыми от сознания организаторами личного опыта, архетипы обнаруживаются в сновидениях, фантазиях, галлюцинациях, а также творениях культуры. Большую популярность приобрело разделение Юнгом человеческих типов на экстравертивный (обращенный вовне, увлеченный социальной активностью) и интровертивный (обращенный внутрь, сосредоточенный на собственных влечениях, которым Юнг вслед за Фрейдом дал имя «либидо», однако считал неправомерным отождествлять с сексуальным инстинктом).
Адлер, модифицируя исходную доктрину психоанализа, выделил как фактор развития личности чувство неполноценности, порождаемое, в частности, телесными дефектами. Как реакция на это чувство возникает стремление к его компенсации и сверхкомпенсации с тем, что бы добиться превосходства над другими. В «комплексе неполноценности» скрыт источник неврозов.
Психоаналитическое движение широко распространилось в различных странах. Возникали новые варианты объяснения и лечения неврозов динамикой неосознаваемых влечений, комплексов, психических травм. Менялись и представления самого Фрейда на структуру и динамику личности. Ее организация выступила в виде модели, компонентами которой являются: Оно (слепые иррациональные влечения), Я (эго) и Сверх-Я (уровень моральных норм и запретов, возникающих в силу того, что в первые же годы жизни ребенок идентифицирует себя с родителями).
От напряжения, под которым оказывается Я из-за давления на него, с одной стороны, слепых влечений, с другой — моральных запретов, человека спасают защитные механизмы: вытеснения (устранения мыслей и чувств в область бессознательного), сублимации (переключения сексуальной энергии на творчество) и т.п.
Жане: сотрудничество как генератор сознания
Психоанализ строился на постулате, согласно которому человек и его социальный мир находятся в состоянии тайной, извечной вражды. Иное понимание отношений между индивидом и общественной средой утвердилось во французской психологии. Личность, ее действия и функции объяснялись созидающим их контекстом, взаимодействием людей. В этом тигле выплавляется внутренний мир субъекта со всеми его уникальными признаками, которые прежняя психология сознания принимала за изначально данное.
Наиболее последовательно эту линию мысли, популярную среди французских исследователей, развивал П. Жане (1859 — 1947). Его первые работы в качестве психиатра касались болезней личности, возникающих, когда из-за падения «психического напряжения» (Жане предложил называть этот феномен «психостенией») происходит диссоциация идей и тенденций, разрыв связей между ними.
Ткань психической жизни расщепляется. В одном организме начинают жить несколько личностей. В дальнейшем Жане принимает за ключевой объяснительный принцип человеческого поведения общение как сотрудничество. В его глубинах рождаются различные психические функции: Воля, память, мышление и др.
В целостном процессе сотрудничества происходит разделение актов: один индивид выполняет первую часть действия, второй — другую его часть. Один командует, другой подчиняется. Затем субъект совершает по отношению к самому себе действие, к которому прежде принуждал другого. Он научается сотрудничать с собой, подчиняться собственным командам, выступая как автор действия, как лицо, обладающее собственной волей.
Многие концепции принимали волю за особую силу, коренящуюся в сознании субъекта. Теперь же доказывалась ее вторичность, ее производность от объективного процесса, в котором непременно представлен другой человек. Это же относится к памяти, которая первоначально предназначена для передачи поручений другим людям, тем, кто отсутствует.
Что касается умственных операций, то и они изначально являются реальными телесными действиями (в частности, речевыми), которыми люди обмениваются, совместно решая свои жизненные задачи.
Главным же механизмом возникновения внутрипсихических процессов служит интериоризация. Социальные действия из внешних, объективно наблюдаемых становятся внутренними, незримыми для других. Именно в силу этого возникает иллюзия их бестелесности и порождаемости «чистым» Я, а не сетями межличностных связей.
Эта ветвь психологических исследований внесла свою лепту в изменение исходной трактовки предмета психологии. Сохраняя сознание в качестве его ядра, она принимала за его единицы не сенсорные (ощущения, образы), интеллектуальные (идеи, мысли) или эмоционально-волевые элементы, а социальные действия (сначала — внешние, а затем — внутренние). Прежние концепции, для которых исходным пунктом служил индивид как носитель психических актов и содержаний, искали пути его социализации, т.е. приобщения к нормам и правилам жизни среди других. Вектор психологического изучения человека — по Жане — должен быть противоположным. Объяснению подлежит не социализация, а индивидуализация, т.е. причинный анализ того, как из социальных актов и отношений, в гуще которых изначально существует индивид, строится внутренний, личностный план его поведения. В предмете психологии в качестве его непременного «измерения» прорисовывалась изначальная социальность.
Гештальтизм: динамика психических структур
При всех преобразованиях, которые испытывала психология, понятие о сознании сохраняло в основном прежние признаки.
Изменялись взгляды на его отношение к поведению, неосознаваемым психическим явлениям, социальным влияниям. Но новые представления о том, как само это сознание организовано, впервые сложилось с появлением на научной сцене школы, кредо которой выразило понятие о гештальте (динамической форме, структуре). В противовес трактовке сознания как «сооружения из кирпичей (ощущений) и цемента (ассоциаций)» утверждался приоритет целостной структуры, от общей организации которой зависят ее отдельные компоненты.
Сама по себе мысль о том, что целое не сводится к образующим его частям, являлась очень древней. С ней можно было столкнуться также в работах некоторых психологов-эксперименталистов. Указывалось, в частности, что одна и та же мелодия, которую играют в различном ключе, воспринимается как та же самая, вопреки тому, что ощущения в этом случае совершенно различны. Стало быть, ее звуковой образ представляет собой особую целостность. Важные факты, касающиеся целостности восприятия, его несводимости к ощущениям, стекались из различных лабораторий.
Датский психолог Э.Рубин изучил интересный феномен «фигуры и фона». Фигура объекта воспринимается как замкнутое целое, а фон простирается позади. При так называемых «двойственных изображениях» в одном и том же рисунке различаются либо ваза, либо два профиля. Эти и множество аналогичных фактов говорили о целостности восприятия.
Идея о том, что здесь действует общая закономерность, требующая нового стиля психологического мышления, объединила группу молодых ученых. В нее входили М.Вертгеймер (1880 — 1943), В. Келер (1887 — 1967) и К. Коффка (1886 — 1941), ставшие лидерами направления, названного гештальт-психологией. Оно подвергло критике не только старую интроспективную психологию, занятую поиском исходных элементов сознания, но и молодой Бихевиоризм. Критика последнего представляет особый интерес.
В опытах над животными гештальтисты показали, что, игнорируя психические образы — гештальты, нельзя объяснить их двигательное поведение. Об этом говорил, например, феномен «транспозиция». У кур вырабатывалась дифференцировка двух оттенков серого цвета. Вначале они учились клевать зерна, разбросанные на сером квадрате, отличая его от находившегося рядом черного. В контрольном опыте тот квадрат, который первоначально служил положительным раздражителем, оказывался рядом с квадратом еще более светлым. Куры выбирали именно этот последний, а не тот, на котором они привыкли клевать, следовательно, они реагировали не на стимул, а на соотношение стимулов (на «более светлое»).
Критике гештальтистов подвергалась и бихевиористская формула, «проб и ошибок». В противовес ей в опытах над человекообразными обезьянами выявилось, что они способны найти выход из проблемной ситуации не путем случайных проб, а мгновенно уловив отношения между вещами. Такое Восприятие отношений было названо «инсайтом» (усмотрением, озарением). Оно возникает благодаря построению нового гештальта, который не является результатом научения и не может быть выведен из прежнего опыта.
В частности, широкий интерес вызвала ставшая классической работа В. Келера «Исследование интеллекта у антропоидов». Один из его подопытных шимпанзе (Келер назвал его «Аристотелем среди обезьян») справлялся с задачей доставания приманки (банана) путем мгновенного схватывания отношений между разбросанными предметами (ящиками, палками), оперируя которыми, он достигал цели. У него наблюдалось нечто подобное «озарению», названному одним психологом «ага-переживанием» (аналогичным Архимедову возгласу «эврика!» — «нашел!»).
Изучая мышление человека, гештальт-психологи доказывали, что умственные операции при решении творческих задач подчинены особым принципам организации гештальта («группировка», «центрирование» и др.), а не правилам формальной логики.
Итак, сознание было представлено в гештальт-теории как целостность, созидаемая динамикой познавательных (когнитивных) структур, которые преобразуются по психологическим законам.
Левин: динамика мотивации
Теорию, близкую к гештальтизму, но применительно к мотивам поведения, а не психичесим образам (чувственным и умственным) развивал К. Левин (1890 — 1947). Он назвал ее «теорией поля».
Понятие о «поле» было заимствовано им, как и другими гештальтиетами, из физики и использовалось в качестве аналога гештальта. Личность изображалась как «система напряжений». Она перемещается в среде (жизненном пространстве), одни районы которой ее притягивают, другие — отталкивают. Следуя этой модели, Лезин совместно с учениками провел множество экспериментов по изучению динамики мотивов. Один из них выполнила приехавшая с мужем из России Б.В. Зейгарник. Испытуемым предлагался ряд заданий. Одни задания они завершали, тогда как выполнение других под различными предлогами прерывалось. Затем испытуемых просили вспомнить, что они делали во время опытов. Оказывалось, что память на прерванное действие значительно лучше, чем на завершенное. Этот феномен, получивший имя «эффекта Зейгарник», говорил, что энэргия мотива, созданная заданием, не исчерпав себя (из-за того, что оно было прервано), сохранилась и перешла в память о нем.
Другим направлением стало изучение уровня притязаний. Это понятие обозначало степень трудности цели, к которой стремится субъект. Ему предъявлялась шкала заданий различной степени трудности. После того как он выбрал и выполнил (или не выполнил) одно из них, у него спрашивали: задачу какой степени трудности он выберет следующей. Этот выбор после предшествующего успеха (или неуспеха) фиксировал уровень притязаний. За выбранным уровнем скрывалось множество жизненных проблем, с которыми повседневно сталкивается личность, — переживаемые ею успех или неуспех, надежды, ожидания, конфликты, притязания и др.
Категориальный анализ
За несколько десятилетий первые ростки новой дисциплины, выступившей под древним именем психологии, преобразились в огромную область научных знаний. По богатству теоретических идей и эмпирических методов она вышла на достойное место среди других высокоразвитых наук.
Как далеко отстояли начальные попытки найти в качестве уникального предмета психологии элементы сознания от широко развернувшейся многокрасочной панорамы душевной жизни и поведения живых существ, созданной усилиями многих школ и направлений! Распад на школы, каждая из которых претендовала на то, чтобы явиться миру в качестве единственно настоящей психологии, стал поводом для оценки столь необычной для науки ситуации, как кризисной.
Реальный же исторический смысл этого распада заключался в том, что средоточием исследовательской программы каждой из школ стала разработка одного из блоков категориального аппарата психологии. Каждая наука оперирует своими категориями, т.е. наиболее фундаментальными обобщениями мысли, не выводимыми из других. Понятие о категориях возникло в недрах философии (здесь, как и во множестве других открытий, пионером был Аристотель, выделивший такие категории, как сущность, количество, качество, время и др.). Категории образуют внутренне связанную систему. Она выполняет в познавательном процессе рабочую функцию, поэтому может быть названа аппаратом мышления, посредством которого отражается различная глубина исследуемой реальности, каждый объект которой воспринимается в его количественных, качественных, временных и тому подобных характеристиках.
Наряду с названными глобальными философскими категориями (и в нераздельности с ними) конкретная наука оперирует собственными категориями. В них дан не мир в целом, а предметная область, «выкроенная» из этого мира в целях детального изучения ее особой, уникальной природы. Одной из таких областей является психика, или, говоря языком русского ученого Н.Н. Ланге, — психосфера. Конечно, она также постигается научной мыслью в категориях количества, качества, времени и т.д. Но, чтобы познать природу психики, законы, которым она подчинена, овладеть ею на практике, нужен специальный категориальный аппарат, дающий видение психической реальности как отличной от физической, биологической, социальной.
Психология осваивала сферу своих явлений с помощью основных категориальных «блоков»: психического образа, психического действия, мотива, психосоциального отношения, личности. Любая мысль, вступая в общение с психической реальностью, схватывает ее не иначе, как в этих категориях. Разобщенность же школ произошла в силу того, что в рассматриваемый период каждая из них прицельно сосредоточилась на одном из блоков, категория образа стала одной из первых в теоретических схемах экспериментальной психологии, поскольку она опиралась на физиологию органов чувств, продуктом деятельности которых служат элементарные психические образы — ощущения.
Преодолевая «атомистический» структурный анализ вундтовской школы, гештальт-психология экспериментально доказала, во-первых, целостность и предметность образа, во-вторых, зависимость от него поведения организма. В отличие от версий об элементах сознания функциональная психология сосредоточилась на его функциях, актах. Однако логика науки требовала перейти от внутрипсихического действия к объективному, соединяющему организм с его средой.
Рефлексология и Бихевиоризм внесли непреходящий вклад в разработку категории действия. Психоанализ поставил в центр своих построений категорию мотива, по отношению к которому вторичны и образ, и действие, а затем, опираясь на нее, предложил динамическую модель организации личности. Наконец, французские психологи сосредоточились на сотрудничестве между людьми, на процессах общения, выявив тем самым включенность в систему категорий психосоциального отношения как инварианта аппарата психологического познания.
Инвариант выражает наиболее устойчивое и постоянное в системе. Категории психологии инвариантны по отношению к системе психологических знаний. Каждая школа сосредоточилась на одном из инвариантов, но проделанная ею работа обогащала систему в целом. Поскольку, однако, прицельная разработка одного из инвариантов неотвратимо придавала теоретическому облику школы односторонность, дальнейшее развитие психологической мысли шло в направлении поиска интегральных схем. Они открывали перспективу синтеза идей, порожденных «монокатегориальными» школами.
[1] Джемс В. Психология. Пг., 1922, С.288.
Решетникова Ольга | «От каждого из нас зависела судьба службы»
Ирина Владимировна Дубровина, доктор психологических наук, профессор, академик РАО, главный научный сотрудник лаборатории научных основ детской практической психологии ПИ РАО, зав. лабораторией «Психологическая служба» МГППУ, главный редактор журнала «Вестник практической психологии образования», дала интервью нашему корреспонденту |
Ирина Владимировна, если обратиться к истории развития психологической службы в нашей стране, что считать ее «точкой отсчета»?
Вопрос этот, на мой взгляд, не имеет однозначного ответа. Ее появлению предшествовал длительный этап работы психологов, связанных с образованием. Поэтому «точку отсчета» очень трудно определить.
Здесь можно вспомнить педологов, которые первыми начали использовать психологические наработки в обучении и воспитании детей еще на рубеже XIX–XX веков. В 50–60 годы XX века психологи продолжали вести большую научно-практическую работу, проводя исследования в школах, составляя методические рекомендации для педагогов. Но до 1980-х годов весь этот материал не был особо востребован.
В первой половине 1980-х происходит интенсивное становление психологической службы в системе образования. Началось обобщение того, что было наработано в предыдущие годы. Появляются публикации, посвященные теоретическим проблемам и анализу опыта использования практической психологии в школе. С другой стороны, многие работники системы образования: руководители, педагоги, воспитатели — ощутили потребность в более глубоких научных знаниях о детях и стали сами обращаться к психологам.
Что касается официальных документов, то первым было Постановление Государственного комитета СССР по образованию о введении ставки школьного психолога во все учебно-воспитательные учреждения страны. Это стало правовой основой деятельности школьного практического психолога, определило его социальный статус, права и обязанности. Письмо Министерства народного образования РСФСР от 30 мая 1989 года № 542/13-т было разослано во все отделы народного образования страны.
Как появился первый школьный психолог?
Я могу рассказать об опыте Москвы. В начале 1980-х годов вице-президент АПН Ю.К.Бабанский вернулся из длительной зарубежной поездки и рассказал, что в ряде стран существует школьная психологическая служба. Он предложил создать что-то похожее и у нас. Довольно быстро была сформирована рабочая группа для проведения в Москве эксперимента по включению должности практического психолога в штат сотрудников школы. Эксперимент проходил на базе Психологического института РАО, и это не случайно. Ведь именно здесь был накоплен огромный научный потенциал в области детской и педагогической психологии.
Начинать работу было сложно, поскольку мы еще не очень хорошо знали, что же нам делать. Сначала в Москве было всего пять психологов. Для них Академия подобрала лучшие экспериментальные школы. Но в них мы продержались не больше года, поскольку таким школам психологи были не нужны. После этого психологи пошли в самые обычные школы. Мы старались набираться опыта везде, где могли, буквально «по крохам». Ездили в Эстонию, где Ю.Л.Сыэрд вел серьезную работу с детьми-правонарушителями.
Московский опыт был очень быстро подхвачен и затем рассмотрен на Всесоюзной конференции «Научно-практические проблемы школьной психологической службы» в 1987 году. Там вопрос «Нужна ли психологическая служба в школе?» уже не обсуждался, речь шла о том, как строить эту службу.
В 1989 году было разработано Положение о психологической службе народного образования. Мы даже не знали, что такие документы должны проходить официальное утверждение, и оно очень быстро разошлось по всей стране.
Первые задачи, которые ставились в нем, — содействие максимальному психическому развитию ребенка: интеллектуальному, эмоциональному, волевому. Но, к сожалению, это закончилось тем, что многие специалисты стали уделять основное внимание интеллектуальному развитию учеников. Появились учебники и программы повышенной сложности, программы по выбору. Это вызвало закономерное недовольство у учителей, которые начали задавать нам вопрос: а каково при этом ребенку?
Ирина Владимировна, правильно ли я поняла, что психологические наработки того времени находили реальное воплощение в педагогической практике?
Да, конечно, к нам прислушивались. Психологи становились все активнее, число их стремительно росло. Это было похоже на вспышку! На коллегии Министерства образования РФ, которая прошла 29–30 мая 1995 года, было отмечено, что развитие практической психологии образования в значительной степени обусловило гуманизацию всей системы образования и привело к возникновению службы практической психологии образования Российской Федерации. Это было уже официальное признание наших заслуг. Никто не ожидал такого всплеска активности, такого потенциала психологов в образовании. Они работали уже в 70 регионах страны!
Откуда они появились в таком количестве?
Началась активная переподготовка педагогов. Мы разработали программу, рассчитанную на девять месяцев. К нам приходили замечательные специалисты, знающие школу, знающие детей, поэтому с ними мы занимались только психологией. Работать с такими людьми было одно удовольствие!
Ведь первыми психологами становились педагоги, которым было не безразлично, что происходит с детьми. Те из них, кто и сейчас работает, — а они есть во всех регионах — это лучшие психологи. Потом уже стали «перегибать палку»: регионы начали экстренно готовить «трехмесячных» психологов по своим собственным программам, за качество которых никто не отвечал.
Программы подготовки психологов все время совершенствовались. Мы начали понимать: для того чтобы эффективно помогать ребенку, надо что-то делать и с самими педагогами.
Функции и значение психолога в образовании все время расширялись. Между специалистами возникла замечательная взаимосвязь. Создавалось ощущение, что страна маленькая, — так в ней все мгновенно подхватывалось и распространялось!
К нам в институт приезжали, звонили, писали. Связь друг с другом была потрясающей! Мы проводили выездные школы, выездные семинары, бывали в разных городах, встречались с психологами по всей стране.
Как менялись цели работы психолога за двадцать лет?
Если на I съезде психологов образования цель формулировалась как максимальное содействие развитию ребенка, то скоро мы поняли, что ребенка начинают терзать этим «максимальным содействием». Тогда на первый план вышел вопрос психологического здоровья. Ребенка, безусловно, надо развивать, но надо следить, чтобы при этом ему было радостно жить. Сейчас мы уже говорим о взаимодействии ребенка с обществом, о взаимодействии ребенка с самим собой. Поэтому ставится задача развития психологической культуры.
Психологическая служба образования сейчас настолько разрослась, что возникла необходимость, чтобы ее подразделения занимались научной проработкой всего того, что уже есть, и научным анализом всей ситуации в образовании. Должна проводиться экспертная работа по определению эффективности воспитательных и образовательных программ.
Сейчас профессия психолога становится массовой. У нас есть свое профессиональное объединение, свои печатные и электронные издания. Но мы утратили самое главное — к сожалению, сейчас мы никак не влияем на образование. Однако нам надо постоянно напоминать о себе, своем месте в системе образования. И даже если мы не сможем многое изменить в нем, наш голос должен быть услышан.
Отличаются ли первые психологи от тех, которые работают сейчас?
Конечно. Вначале все было неизведанным и страшно интересным. Тогда мы часами сидели и спорили. Для нас каждый конкретный случай помощи ребенку был новым, неожиданным. Тогда не было стандартов, но был огромный интерес. И с этим настроем мы готовили психологов. Может быть, мое восприятие тех психологов сродни первой любви, но все-таки их отличало профессиональное неравнодушие. Сейчас мы много говорим о любви к детям, но не всегда есть профессиональная ответственность перед ними. А тогда мы все понимали, что именно от каждого из нас зависит: выживет служба или нет. А это очень важно.
У современных психологов богаче арсенал методик, техник воздействия на ребенка. Двадцать лет назад в психологи пошли учителя, обладающие знанием ребенка, школы, жизни вообще. Они стремились понять, что такое психология ребенка, он был им интересен. А сейчас выпускники вузов очень много знают про психологию, но ребенка в целом не знают и не видят. Поэтому я считаю, что первые психологи были сильнее именно в практике. Тогда они были «штучными» и понимали это. И те, кто их готовил, тоже понимали это. А сейчас подготовка специалистов напоминает массовое производство: что-то в нем лучше, что-то хуже. Тогда была большая мотивация на работу с ребенком. Хотя и сейчас есть много интересных и хороших специалистов.
Сейчас ощущается дефицит некоторой личностной широты, общей культуры. Нам еще есть над чем работать, хотя, надо признать, за небольшой период времени проделана колоссальная работа! Ведь речь идет всего лишь о двух десятилетиях. И на фоне всего, что существует столетиями, это очень незначительный период.
Конечно, служба практической психологии образования находится в поре своей юности, со всеми ее положительными и отрицательными моментами. Иногда она грешит отсутствием вкуса, а иногда считает, что все может, и поэтому не прислушивается к советам. Но ведь у нее всё еще впереди!