Речь и ее функции психология: 15. Речь и ее функции. Виды речи. Психология

15. Речь и ее функции. Виды речи. Психология

15. Речь и ее функции. Виды речи

Язык является средством общения, которое было выработано человечеством в процессе своего развития представляющим систему знаков Когда язык используется в целях общения, то возникает речь.

Язык и речь – хотя и очень близкие, но все же отличающиеся друг от друга понятия.

Язык становится «мертвым» сразу после того, как люди перестают на нем общаться.

Выделяются следующие функции речи:

1) обозначение – наличие этой функции свидетельствует об отличии речи человека от общения животных.

Звуки животных выражают лишь эмоциональные состояния, тогда как человеческое слово указывает на какой-то предмет или явление;

2) обобщение – функция проявляется в том, что одним словом можно обозначить группу сходных предметов (понятие) что роднит речь с мышлением.

Мысли человека облечены в речевую форму вне речи мысль не существует

3) коммуникация – выражается в применении речи в процессе общения.

Внешняя речь является ведущей в процессе общения поэтому ее основное качество – доступность для восприятия другого человека, в свою очередь может быть письменной и устной. Письменная речь представляет развернутое речевое высказывание. Важно, чтобы форма изложения была ясной и точной.

Если речь предназначена для широкой читательской аудитории, то следует позаботиться о ее обоснованности, содержательности, увлекательности.

Устная речь более выразительная, так как используются мимика, жесты, интонация, голосовая модуляция и т. п. Специфика этого вида в том, что сразу же можно видеть реакцию слушателей на слова говорящего, что позволяет определенным образом корректировать речь. Устная речь подразделяется на монологическую и диалогическую.

Монологическая речь – речь одного человека. Ее основное достоинство заключается в возможности донести до слушателей собственную мысль без искажения и с необходимыми доказательствами.

Диалогическая речь происходит между двумя или несколькими лицами. Это более легкий вид речи, так как не требует развернутости, доказательности, продуманности в построении фраз. Ее недостаток в том, что говорящие могут перебивать друг друга, искажать разговор, не до конца высказывать свои мысли. Подразделяется на ситуативную и контекстуальную речь. Ситуативная речь малопонятная для человека, не посвященного в ситуацию.

В ней присутствует много междометий, мало или нет совсем имен собственных, которые заменяются местоимениями. Контекстуальная речь – более развернутая, предшествующие высказывания обуславливают возникновение последующих.

Эгоцентрическая речь – речь человека, обращенная на себя самого и не рассчитанная на какую-либо реакцию со стороны окружающих. Это промежуточный вид между внешней и внутренней речью. Наиболее часто этот вид речи проявляется у детей среднего дошкольного возраста, когда в процессе игры или рисования, лепки они комментируют свои действия, ни к кому конкретно не обращаясь. У взрослых также иногда можно встретить эгоцентрическую речь.

Чаще всего это происходит при решении сложной интеллектуальной задачи, в ходе чего человек рассуждает вслух.

Внутренняя речь – речь про себя.

Ее наиболее характерные черты – это фрагментарность, отрывочность, сокращенность.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Речь, её виды и формы

1. РЕЧЬ

2. План:

1.
2.
3.
4.
Речь, её виды и формы
Речь: функции и свойства
Речь как инструмент мышления
Психологические теории, объясняющие
процесс формирования речи.

3. Речь, её виды и формы.

Речь является основным средством человеческого общения. Без нее человек не
имел бы возможности получать и передавать большое количество информации.
Без письменной речи человек был бы лишен возможности узнать, как жили, что
думали и делали люди предыдущих поколений. Через речь психология и опыт
одного человека становятся доступными другим людям, обогащают их,
способствуют их развитию.
Речь — существенный элемент человеческой деятельности, позволяющий
человеку познавать окружающий мир, передавать свои знания и опыт другим
людям, аккумулировать их для передачи последующим поколениям.
По своему жизненному значению речь имеет полифункциональный характер.
Она является не только средством общения, но и средством мышления,
носителем сознания, памяти, информации, средством управления поведением
других людей и регуляции собственного поведения человека.
Важно отличать язык от речи.
Язык – это система условных символов, с помощью которых передаются

сочетания звуков, имеющие для людей определенные значение и смысл.
Речь же – это совокупность произносимых или воспринимаемых звуков,
имеющих тот же смысл и то же значение, что и соответствующая им система
письменных знаков.
Речь
Внутренняя
Внешняя
Письменная
Устная
Монологическая
Диалогическая
Ситуативная
Контекстуальная
Речь: функции и свойства
Функции речи
Воздействия
Заключается в способности человека по средствам
речи побуждать людей к определенным действиям
или отказу от них.
Сообщения
Состоит в обмене информацией (мыслями)
между людьми посредствам слов, фраз.
Выражения
Заключается в том, что, с одной стороны,
благодаря речи человек может полнее передавать
свои чувства, отношения, и с другой стороны
свойства речи расширяют возможности общения.
Обозначения
Состоит в способности человека посредством
слова давать предметам и явлениям окружающей
Действительности присущие только им названия.
Свойства речи
Содержательность
Количество выраженных в речи мыслей, чувств и
стремлений, их значимость и соответствие
действительности.
Понятность
Синтаксически правильное построение предложений,
а так же применение в соответствующих местах пауз
и выделение слов с помощью логического ударения.
Выразительность
Эмоциональная насыщенность, богатство языковых
средств, их разнообразие. По своей выразительности
речь может быть яркой, энергичной, и ,наоборот,
вялой, бедной.
Действенность
Свойство речи, заключающееся в ее влиянии на
мысли, чувства и волю других людей, на их убеждения
и поведение.

7. Речь как инструмент мышления

Главная функция речи у человека все же состоит в том, что она
является инструментом мышления. В слове как в понятии заключено
гораздо больше информации, чем может в себе нести простое
сочетание звуков.
Тот факт, что мышление человека неразрывно связанно с речью,
прежде всего доказывается психофизиологическими исследованиями
участия голосового аппарата в решении умственных задач.
Электромиографическое исследование работы голосового аппарата в
связи с мыслительной деятельностью показало, что в самые сложные
и напряженные моменты мышления у человека наблюдается
повышенная активность голосовых связок. Эта активность выступает в
двух формах: фазической и тонической.
Первая фиксируется в виде высокоамплитудных и нерегулярных
вспышек речедвигательных потенциалов, а вторая – в форме
постепенного нарастания амплитуды электромиограммы.
Экспериментально доказано, что фазическая форма речедвигательных
потенциалов связанно со скрытым проговариванием слов про себя, в
то время как тоническая – общим повышением речедвигательной
активности.

8. Психологические теории, объясняющие процесс формирования речи. В психологии существуют основные психологические теории,

объясняющие процесс формирования речи
Психологические теории
формирования речи
теория научения
преформистская
теория развития речи
когнитивная
(или конструктивистская) теория
релятивистские
теории языка
Теория научения.
Теория научения утверждает, что подражание и подкрепление являются
основными механизмами формирования и развития речи у человека.

Получая положительное эмоциональное подкрепление, подражание ведет
к быстрому усвоению сначала звуков человеческой речи, затем фонем,
морфем, слов, высказываний, правил их грамматического построения.
Освоение речи, таким образом, сводится к всем ее основным элементам.
Данная теория, однако, не в состоянии удовлетворительно и полностью
объяснить процесс усвоения языка, в частности ту быстроту, с которой в
раннем детстве ребенок осваивает речь.
Когнитивная теория.
Согласно когнитивной теории, развитие речи зависит от присущей
ребенку с рождения способности воспринимать и интеллектуально
перерабатывать информацию. Этим, в частности, и объясняется детское
спонтанное словотворчество. Предполагается, что речевое развитие
зависит от развития мышления, а не наоборот (Ж. Пиаже). Установлено –
и это одно из основных исходных положений данной теории, — что первые
высказывания малышей обычно относятся к тому, что они уже понимают.
Дети, кроме того, обычно говорят о том, что для них интересно.
Следовательно, на развитие речи влияет и мотивация ребенка.
Преформистская теория развития речи.
Автором преформистской теории речевого развития является
Н.Хомский (1968). Согласно его взглядам, у большинства языков
базовая структура сходна. Так, в каждом предложении имеются
подлежащее, сказуемое и дополнения. Из этого следует, что каждый
язык – это лишь один, свойственный данной культуре вариант базовой
модели, общей для всех людей.
Таким образом, по мнению преформистов, существует некая структура,
наследственно заложенная в мозгу. Именно она определяет
врожденную способность каждого человека видоизменять значения или
смысл любой данной фразы, а также строить неограниченное число
осмысленных высказываний.
Релятивистские теории языка.
В результате наблюдений, осуществленных в различных общественных
группах, такие теоретики, как Сапир (1921), Уорф (1956), выдвинули
концепцию, согласно которой язык можно рассматривать только в
контексте той или иной культуры. При этом каждой культуре
свойственна определенная языковая структура, которая служит своего
рода матрицей для мышления ее представителей.
По мнению Уорфа (1956), можно даже утверждать, что само восприятие
или картина мира зависят от языка.

Основные виды речи и психология ее понимания

Речь, как и любое другое сложное явление, можно и нужно классифицировать по разным основаниям. Во-первых, выделяют речь внешнюю и внутреннюю. Собственно психология должна бы исследовать исключительно внутреннюю речь. Но, поскольку психика как предмет психологии реализует все формы материальной деятельности, в том числе внешней речи, психология, конечно, не может оставаться в стороне от их изучения. Все последующие градации речи относятся к ее внешней форме. Во-вторых, речь подразделяют на устную и письменную по признаку ее физического исполнения, по виду материального носителя слова как единицы языка: звук либо письменный знак.

Рассмотрим разновидности устной речи в направлении их усложнения и в очередности формирования в процессе психического развития личности.

1. Самой простой и ранней формой является аффективная речь, название которой обусловлено особенностями мотивации. Такая речь побуждается в основном острой эмоцией, аффектом. Она проста, потому что примитивен ее мотив, фактически отсутствует мысль. Это речь по типу междометий, не требующая сложных грамматических конструкций и богатой лексики; существующая как словесный выход, прямая экспрессия острого и, как правило, кратковременного переживания. Положим, человек внезапно споткнулся, упал и разбил несомый предмет. Что он при этом скажет в первый момент? Конечно же, не то, почему упал и как дорога ему разбитая вещь. Это потом — словесные объяснения, претензии, сожаления, слезы и т.п. Но вначале будут какие-то резкие, неосознанные, как бы взрывные и возмущенные «охи-ахи», односложные ругательства и прочая междометийная лексика. В подобных словах, собственно, нет обозначения конкретного предмета, отсутствует мысль. Это даже  не слова, а наборы звуков, принятые людьми для обозначения внезапной эмоции (позитивной или негативной). В аффективной речи не «срабатывают» ни значение, ни смысл слова. Остается только один речевой компонент — это «захватившая» человека эмоция. В своем чистом виде аффективная речь встречается не так уж часто. Но ее вкрапления в другие виды речи распространены достаточно широко. Они по-своему выразительны, незаменимы, эмоционально заразительны в смысле воздействия на других людей. Некоторые аффективные слова, обороты, фразы могут выступать даже в качестве индивидуально-психологической особенности личности или какой-то специфической группы людей. К этому виду речи близка и так называемая нецензурная лексика.
2. Устная диалогическая речь предполагает наличие собеседника, партнера, т.е. какое-либо общение. Формы и вариации диалога могут быть очень разными, даже мало похожими по содержанию, целям, средствам, условиям, участникам, видам контакта. Это, например, и эмоционально насыщенное общение малыша с мамой, и развернутый философский диалог трагедийных героев на театральной сцене, и стандартные и обыденные, зачастую формальные коммуникации по поводу состояния здоровья или погоды, равно как и сложные, специфические виды профессионального диалога педагога, юриста, психолога-консультанта, логопеда, руководителя. Общим для диалогической речи остается то или иное разделение распределение между участниками мотива общения и его содержания, мысли, темы. В диалоге проявляются личности обоих участников совместной речи. Поделить побуждения и мысли можно по-разному, в разных количественных и качественных соотношениях. Но в любом варианте в диалогической речи всегда присутствует ситуативный внеречевой контекст, задействованы неязыковые средства (мимика, жесты и др.), поэтому в диалоге возможны, допустимы, а иногда просто необходимы грамматические сокращения, языковые упрощения.

Существует и такое схематическое разделение двух основных разновидностей диалогической речи:

• драматическая речь, которая обладает высокой эмоциональной насыщенностью, богатством внеречевых средств, построена короткими фразами как прямая, разговорная речь;
• эпическая речь, возникающая в онтогенезе позднее и являющаяся косвенной, грамматически развернутой.

Психологически важно то, что диалог реализуют всегда конкретные, живые люди, поэтому особенности диалогической речи обусловливаются (помимо объективных условий) психологическими особенностями ее исполнителей. Психологически решающим фактором может оказаться любой компонент известной нам психологической структуры личности: от устойчивой направленности до переменчивого настроения, от темпераментальных свойств до особенностей воображения, от уровня развития речевых способностей до результативности социальной перцепции.

Письменная речь формируется у ребенка позже всех видов устной, на их основе и является психологически самой сложной. Это обусловлено тремя объективными обстоятельствами.

Во-первых, письменная речь имеет особую, графическую, буквенную знаковость. Буквы означают (заменяют) звуки, фонемы родного языка, которыми ребенок овладевает раньше, чем символикой
букв, поэтому происходит совсем не простой перевод звуков в буквы, в слоги и написанные слова. Но пишется не так, как слышится. Лингвистические правила письменной речи сложнее и строже, чем каноны устной речи. Таким образом письменная речь качественно отличается от устной, хотя бывает, что человек «говорит, как пишет». Неправильно, неудачно сказанную мысль легче исправить, подогнать к желаемому результату, чем неверно написанное и, тем более, уже напечатанное, опубликованное высказывание. Речь переходит в устойчивое, материальное, языковое существование. Издавна отмечено: «Что написано пером, не вырубишь топором». Кроме того, в знаках письменной речи ограничено (по сравнению с устной) количество средств, предназначенных для передачи внеречевого, личностного, эмоционального содержания. Абзац, знаки препинания, вопросительный и восклицательный знаки — вот, по существу, и все, что имеется в письменной речи для выражения бесчисленного количества оттенков радости, вопросительности, паузы, акцентирования, выделения и тому подобного разнообразия оттенков смыслов и эмоциональной окраски слов. Конечно, писатели и поэты с подобными трудностями вполне справляются. Однако и литературный текст в исполнении профессионального актера, как
правило, представляется и воспринимается зрителем и слушателем более выразительным, чем тот же текст, читаемый «про себя».

Вторая сложность письменной речи заключается в физическом отсутствии непосредственного собеседника, конкретного адресата речи. Будущий читатель так или иначе подразумевается, мысленно присутствует в сознании автора письменного текста. Но одно дело, например, очередное письмо товарищу, другое — текст объявления или приказа по учреждению, третье — учебник для школы, четвертое — литературное произведение определенного жанра. В обозначенной цепочке учет эффекта «наличия» предполагаемого читателя является в разной степени сложным. Адресат письменной речи может быть и крайне обобщенным, почти абстрактным. Соответственно видоизменяется и письменная речь: от стереотипного перечисления семейных новостей и приветов до высокого стиля поэзии, до глубоких научных трактатов, «эзоповский» язык которых могут понять только узкие специалисты данной профессии. Хотя следует сказать, что и простая переписка людей (письменный диалог) в профессиональном исполнении может приобрести жанр литературного произведения. Любую речь создают не объективные, одинаковые для всех языковые знаки, а живой, неповторимый субъект.
Вовсе не нужно быть литературоведом, чтобы отличить, например, тексты И.С. Тургенева от текстов М.А. Шолохова.

Письменная речь лишена процесса восприятия автором своего партнера, не учитывает конкретной ситуации реального чтения. Здесь нет прямого и живого контакта, исключены взаимодействие и возможность корректировки письменной речи, поскольку в ней отсутствует обратная связь «собеседников».

Наконец, сложность письменной речи обусловливает и то обстоятельство, что ее содержание, тема, моделируемый в речи предмет, как правило, обобщенные, отвлеченные, научные. Отсюда необходимость полноты изложения, соблюдение грамматических правил и логических законов, наличие доказательности, структурная организация текста, соответствие стиля и темы (как формы и содержания).

Таким образом, письменная речь требует от исполнителя наличия осознанных, смыслообразующих мотивов, развернутости и четкости мысли, активной работы внутренней речи, соответствующего знания языка. Это не просто речь как общение,’ а сложный, комплексный вид психической, в том числе интеллектуальной, деятельности. Это мощное психологическое орудие не только мышления, но и всей психики, личности, поэтому письменной речи (равно как и ее пониманию — чтению) необходимо обучать всех детей и людей, независимо от будущей профессии. Это своего рода базисная составляющая грамотности человека и возможностей дальнейшего расширения его знаний, личностного и профессионального роста. Письменная речь является основным хранителем и средством передачи знаний, опыта предшествующих поколений. Возможности«устных преданий» в этом смысле значительно ограничены, прерывисты, нестойки. Письменная речь дает возможность возврата, неоднократного обращения к объективному первоисточнику. Это тем более значимо, что очевиден технический прогресс в совершенствовании материальных средств и носителей результатов письменной речи: от наскальных зарубок и берестяных грамот до книги и современных информационно-компьютерных устройств и технологий, от гусиного пера до цветных лазерных принтеров.

Несколько особняком от перечисленных видов речи находится так называемая эгоцентрическая речь. Этот термин, введенный Ж. Пиаже, подчеркивает специфику речи дошкольника (в особенности трехлетнего возраста), который разговаривает как бы с самим собой, для себя и о себе, ни к кому не обращаясь, не стремясь к пониманию. Общепсихологический интерес представляют дискуссии с позицией Ж. Пиаже ряда советский психологов (Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна и многих их последователей). Эгоцентрическая речь не первична у ребенка, а производна от его внешней устной речи; это как бы начало, определенная стадия формирова­ ния внутренней речи, которая и у взрослого человека может быть «эгоцентричной», оставаясь при этом социализированной по происхождению. Любая речь ориентирована в конечном счете на реализацию того или иного взаимодействия и общения человека с другими людьми. Любое осмысленное человеческое высказывание имеет своего адресата, предполагает наличие понимания.

Если не брать во внимание всевозможные отклонения и патологии, потребность в общении, признании, понимании является у человека одной из ведущих. Человек стремится понять себя, окружающих и быть понятым другими людьми. Понимание — это неотъемлемая часть человеческого бытия. И такое «понимание» есть комплексный психический макропроцесс, включающий в себя и восприятие, и память, и мышление, и переживание, и сознание — иными словами, всю человеческую психику.

Рассмотрим некоторые вопросы психологии понимания речи. Они чрезвычайно важны, практически значимы, поскольку среди всех объективных, поведенческих проявлений психики есть, по существу, два основных — это слово и дело, т.е. внешняя речь и конкретная предметная деятельность.

Понимание речи — это путь от объективного, знакового к субъективному, психическому. Это направление процесса интериоризации, обратного тому, который описан при рассмотрении психологии речевого высказывания. Чисто условно можно выделить три этапа понимания речи. Их проще, образнее представить, если иметь в виду иностранный язык, которым читатель еще не овладел. Для родного языка перечисляемые этапы обычно проходят как бы сразу, одновременно, не составляя особых внутренних трудностей и не становясь достоянием сознания личности.

Вначале необходимо расшифровать значение слова и выбрать ту его адекватную трактовку, которая называется смыслом. Данный выбор, как отмечалось, обусловлен ситуацией, контекстом, самой личностью. Он создается, рождается в конкретной деятельности. Например, находясь в парикмахерской, мы без усилий поймем, что слово «коса» обозначает «устройство» волос (прическу). Тогда
как то же слово во время речной прогулки мы однозначно понимаем как желтую полосу песка у кромки воды вдоль берега.

Второй этап понимания заключается в декодировании значения фразы, предложения, целой мысли. Для этого недостаточно знать отдельные слова. Нужно знать порядок их связей и сочетаний, возможности перестановок. Необходимо владеть грамматическими конструкциями и правилами пунктуации. Взять, к примеру, известную каждому российскому человеку фразу царева указа: «Казнить нельзя помиловать», смысл которой принципиально меняется от места постановки запятой.

Мысли складываются из слов не по правилам арифметики или формуле математических сочетаний. Здесь работают законы лингвистики и «чувство языка». В качестве иллюстрации можно привести лозунг, чрезвычайно распространенный в нашей стране в середине прошлого века: «Коммунизм — это есть советская власть плюс электрификация всей страны». Попробуйте произвести с этими словами навязанные арифметические действия. Тогда выходит, что «электрификация — это коммунизм минус советская власть». С точки зрения содержания, заключенного в исходном лозунге, получится полный абсурд.

Мысль требует осторожного обращения со словами. Косвенно, но доходчиво подтверждают это результаты, казалось бы, простого филологического исследования по многократному переводу текста с одного языка на другой. Был взят  небольшой отрывок из повести Н.В. Гоголя «Нос», в котором описывалось, как герой, глядя в зеркало, с ужасом не обнаруживает на своем лице носа. Этот текст пустили по цепочке переводчиков, каждый из которых свободно владел двумя языками: русский — английский, английский — французский и т.д. Когда текст вновь перевели на русский язык с очередного иностранного, он был совершенно неузнаваем. Например, нос из части лица превратился в корабельный нос, и сюжет, представленный в тексте, стал совсем иным, чем в оригинале.

По-видимому, полностью адекватный, синонимичный перевод сложных, художественных текстов с одного языка на другой в принципе невозможен. Нельзя получить точной речевой копии иноязычного оригинала. Можно, конечно, «дословно», построчно передать содержание, но исчезнут специфические для каждого национального языка нюансы смыслов и эмоций. Пропадет живая речь первоисточника. Можно, вероятно, передать и адаптировать к другой культуре сами смыслы, но тогда нужны совсем другие слова, предложения, ситуации, общекультурный контекст, потому полученный результат будет столько же «переводом», сколько авторской (и не только речевой) работой.

Высший этап понимания речи состоит в осознании общего смысла высказывания, в понимании мотива говорящего человека, его отношения к содержанию собственной речи и к самой ситуации общения (разговора, выступления, текста). Об одном и том же можно сказать совершенно по-разному. Человек выбирает слова, которые выражают не просто мысль, но и, в определенном плане, его исходную мотивацию. На этом «этапе» понимания мы осознаем, как человек относится к тому, о чем говорит, почему использует именно эти слова, какой смысл все это имеет именно для него. Это значит, что мы воспринимаем не только мысль, заключенную в речи, но и в определенной мере узнаем самого человека. Конечно, «до конца» понять человека нелегко, скорее всего, просто невозможно. Но если к речевому пониманию удается добавить и все другие, ранее описанные аспекты психологии личности, образ любого человека станет, по крайней мере, адекватнее, ближе к своему неповторимому оригиналу.

Какую роль играет речь в жизни человека. Значение речи в жизни человека

Есть несколько разных определений речи. В одних из них речь понимается узко — как знание и умение человека пользоваться естественным языком. В других определениях под речью понимаются все возможные средства выражения человеком своих внутренних, психологических состояний, образов, мыслей и чувств с целью сообщения о них другим людям. В этом случае в определение речи входит пользование естественными, искусственными языками, а также такими средствами выражения психологии человека и оказания влияния на других людей, которые не связаны с естественными и искусственными языками.

1.Что такое речь………………………………………………………..……3стр.

2.Какие виды речи имеются у человека…………………………………….3стр.

3.Каковы основные психологические функции речи………………………6стр.

4.Какова роль речи в регуляции поведения человека…………………… 8стр.

5.Список литературы………………………………………………………11стр.

Работа содержит 1 файл

1.Что такое речь………………………………………………………..…… 3стр.

2.Какие виды речи имеются у человека…………………………………….3стр.

3.Каковы основные психологические функции речи………………………6стр.

4.Какова роль речи в регуляции поведения человека…………………… 8стр.

5.Список литературы…………………………… …………………………11стр.

Что такое речь.

Есть несколько разных определений речи. В одних из них речь понимается узко — как знание и умение человека пользоваться естественным языком. В других определениях под речью понимаются все возможные средства выражения человеком своих внутренних, психологических состояний, образов, мыслей и чувств с целью сообщения о них другим людям. В этом случае в определение речи входит пользование естественными, искусственными языками, а также такими средствами выражения психологии человека и оказания влияния на других людей, которые не связаны с естественными и искусственными языками. Например, невербальные средства общения, к которым относятся жесты, мимика, пантомимика. Исторически сложилось так, что под влиянием лингвистики психологи чаще использовали понятие «речь» в его первом, узком значении. Однако в последние несколько десятков лет, особенно в связи с открытием специальных языков, которыми пользуются животные для общения друг с другом, и в связи с углубленным изучением роли невербальных коммуникаций в жизни людей, под речью стали понимать все возможные средства обмена информацией, которыми пользуются и человек, и животные.

Какие виды речи имеются у человека.

Выделим основные виды речи человека. Это — устная и письменная речь, диалогическая и монологическая речь, внешняя (звучащая и осознаваемая) и внутренняя (не сопровождаемая звуками и не осознаваемая) речь. Определим кратко все обозначенные выше виды речи.

Устной называется речь, при помощи которой люди непосредственно общаются друг с другом, произнося определенные наборы звуков, ассоциируемые с теми или иными известными по опыту предметами или явлениями. Эти наборы звуков через соответствующие колебания давления воздуха передаются и воспринимаются другими людьми на слух. Устная речь не предполагает использования знаков, изображаемых на каких-либо материальных носителях и воспринимаемых зрительно или на ощупь (как, например, знаки письма для слепых людей).

Письменной называют речь, основанную на изображениях символов (знаков, букв, иероглифов) на каких-либо материальных носителях: на папирусе, пергаменте, бумаге, экране монитора, на любом другом зрительно воспринимаемом материале. Письменная речь имеет образную основу, в ней для передачи содержания высказывания используются какие-либо изображения.

Диалогическая — это речь, в которой участвуют как минимум два человека. Каждый из них произносит реплику, адресованную другому человеку или нескольким людям; их собственные речевые высказывания в свою очередь выступают как реакции на реплику данного человека.

Монологическая — это речь, принадлежащая только одному человеку, произносимая с начала и до конца только им самим. Например, это может быть текст, написанный одним человеком, речь, произносимая одним человеком и не прерываемая репликами других людей. Устным монологом является выступление какого-либо человека перед публикой.

Диалог предполагает многократное прерывание речи данного человека высказываниями других людей; при этом реплики каждого из участников диалога выступают как речевые реакции на высказывания других людей и без этого могут оказаться непонятными слушающим или читающим данный диалог. Монолог, в свою очередь, не предполагает какой-либо речевой реакции со стороны воспринимающего его человека и должен быть понятным сам по себе.

Как диалог, так и монолог могут быть, соответственно, устными или письменными. В устном диалоге, например, человек может произносить речь от имени двух или нескольких разных лиц, последовательно меняясь с ними ролями (если в таком обмене речевыми репликами участвуют более двух человек, то их совместный разговор называется полилогом). Так часто делают актеры. Различные формы письменного диалога нередко воспроизводят в своих литературных произведениях писатели.

Внешней (звучащей, осознаваемой) называют такую речь, которая осознается самим говорящим человеком и которая также воспринимается другими людьми. В повседневном деловом, бытовом и других видах общения мы постоянно пользуемся этой речью для обмена информацией друг с другом.

Внутренняя речь — это прежде всего беззвучная речь. Когда человек пользуется данным видом речи, он не произносит вслух слова и не производит никаких звуков, которые могли бы восприниматься им самим или окружающими людьми. Процесс порождения этой речи представляет собой полностью внутренний процесс, не имеющий очевидных внешних проявлений. Внутренняя речь является неосознаваемой. Когда человек пользуется внутренней речью, он сам этого факта не осознает и в связи с этим не может сказать, какие слова, фразы и т.п. он произносит во внутренней речи. Отсюда следует, например, что процесс своей внутренней речи человек сознательно контролировать не в состоянии. Внутренняя речь имеет свою, особенную структуру, отличающую данную речь от других разновидностей речи. Она, во-первых, является предикативной. Это означает, что во внутренней речи имеются только слова и выражения, относящиеся к предикату высказывания, и практически нет слов и выражений, относящихся к субъекту высказывания. Во-вторых, внутренняя речь является агглютинированной. Внутренняя речь используется человеком только для организации собственного мышления и для управления своими психическими процессами, состояниями и поведением. Она никогда не применяется как средство обмена информацией или общения между людьми. Это не значит, что человек не в состоянии передавать другим людям то, что существует на уровне его внутренней речи. Но делает он это не с помощью внутренней речи как таковой, а при помощи других разновидностей речи, в частности тех, о которых мы говорили выше. Внутренняя речь может переходить в другие виды речи, и процесс этого перехода также в основном является внутренним.

Каковы основные психические функции речи.

Прежде чем называть эти функции, заметим, что речь идет именно о психологических функциях речи человека, а не о ее лингвистических особенностях или связанных с ними коммуникативных функциях. В свою очередь под психологическими функциями речи понимают функции, которые речь человека выполняет в регуляции психики и поведения. Под психологическими функциями речи имеются в виду следующие ее функции: коммуникационная, интеллектуальная, регуляционная, психодиагности-ческая и психотерапевтическая.

Коммуникационная (иногда ее также называют коммуникативной) функция речи состоит в том, что с помощью речи передается информация от человека к человеку. Эта функция речи используется в различных видах общения людей друг с другом и, вместе с тем, является исторически первичной функцией речи. Это означает, что речь у людей первоначально возникла и стала развиваться в филогенезе именно как средство общения и только затем стала использоваться в других ее психологических функциях. Свою коммуникативную роль речь человека приобрела благодаря существованию языка, в символике которого представлена информация, передаваемая от человека к человеку с помощью речи.

Интеллектуальная функция речи заключается в том, что для человека она также служит средством мышления. Наиболее очевидным образом эта функция проявляется в словесно-логическом мышлении, где слово выступает как понятие, а заключенная в нем мысль преобразуется по законам логики.

Интеллектуальная функция речи проявляется во внутренней речи, а также во внешних формах речи: диалоге и монологе. Диалог представляет коллективную мысль, рождающуюся и изменяющуюся в непосредственном общении людей друг с другом, а монолог — мысль, рождаемую и изменяемую в сознании одного человека. Наконец, эта же функция речи проявляется в том, что слово одновременно выступает и как понятие, то есть как обобщенная мысль. Данную функцию речь человека приобрела исторически одной из последних.

Регуляционная функция речи выражается в том, что речь служит фактором управления собственной психикой и поведением человека, который ею пользуется, а также психикой и поведением других людей.

Например, человек для произвольной регуляции своего восприятия, внимания, воображения, памяти и мышления пользуется внутренней речью. Через нее он осуществляет контроль за внутренними, психологическими процессами. Посредством внутренней речи человек самому себе дает команды и сам же их выполняет. В этом, собственно, и состоит произвольная, сознательная регуляция человеком своего поведения или его психологическая саморегуляция. Для того чтобы оказать влияние на других людей, человек произносит слово, обращенное к другим людям и содержащее в себе какой-либо совет, пожелание, команду и т.п. Для того чтобы оказать влияние на себя, человек произносит слово во внутренней речи и сам же выполняет содержащуюся в нем команду.

Психодиагностическая функция речи заключается в том, что по речи человека можно судить о психологических особенностях данного человека, о его познавательных процессах, психических состояниях и свойствах. Этой функцией речи в общении с людьми мы пользуемся постоянно, внимательно прислушиваясь к тому, что они говорят, и пытаясь по высказываниям человека судить о нем самом как о личности. Эта же функция речи используется учеными-психологами, когда они создают и применяют специальные психологические тесты, предназначенные для того, чтобы выявить и оценить скрытые от внешнего наблюдения внутренние, психологические особенности человека. Очень многие современные тесты, предназначенные для проведения глубокой пси ходиагностики людей, основаны на использовании различных видов их устной и письменной речи. Это, например, опросники, проективные тесты. Психотерапевтическая функция речи состоит в том, что с ее помощью люди оказывают терапевтическое влияние на себя и на других, рассчитанное на психологическую помощь, поддержку, а также на предупреждение и лечение многих психогенных заболеваний. Данная функция речи широко используется в различных методах современной психотерапии, практической психологии, причем как индивидуальной, так и групповой, например — в аутотренинге, в гештальттерапии, в логотерапии, в нейролингвистическом программировании.

Какова роль речи в регуляции поведения человека.

Под поведением в данном случае мы имеем в виду произвольные действия и поступки, разнообразные сознательные реакции человека на внешние или внутренние воздействия. Именно по отношению к ним мы далее будем обсуждать сформулированный выше вопрос, то есть выяснять, какую роль речь играет в управлении действиями, поступками и реакциями человека. Реакции — это автоматические движения, совершаемые в ответ на некоторого рода стимулы, источник которых может находиться или внутри, или вне человека. Внутренними стимулами могут явиться: органические потребности, эмоциональные переживания, образы, мысли. Они почти всегда сопровождаются некоторыми внешними или внутренними движениями. Такие движения с речью обычно напрямую не связаны и осуществляются в форме безусловных или условных рефлексов. Два других вида поведения, действия и поступки, напротив, самым тесным образом связаны с речью, но эта связь представляется различной по отношению к поступкам и действиям. Под действием понимается целенаправленное, сложное, сознательно управляемое движение человека. Оно может регулироваться как образом (идеально представленной в виде образа его целью), так и мыслью (некоторой идеей, выраженной в виде слова, понятия на уровне внутренней речи).

Только в последнем случае мы можем вполне определенно говорить о том, что действие контролируется словом и, следовательно, неразрывно связано с ним. То есть когда у человека возникает мысль, содержащая в себе идею о конечной цели некоторой связанной в единое действие системы движений, он выполняет соответствующее действие, контролируя его образными представлениями и внутренней речью. Однако в случае, когда конечная цель действия выступает только в форме образа, речевой контроль такого действия может отсутствовать. Что же касается такой формы поведения, как поступок, то он почти всегда связан с речью, так как поступок выступает как заранее обдуманная, сложная система сознательно контролируемых и целенаправленных действий. Поступок почти всегда связан с преодолением человеком некоторых внутренних (неуверенность в себе, беспокойство и т.п.) или внешних (неудачно сложившиеся обстоятельства, противодействие со стороны окружающих людей и т.п.) препятствий, а для этого необходима дополнительная внутренняя стимуляция поступка. Она в случае совершения человеком поступков как раз и осуществляется с помощью внутренней речи, например посредством убеждения самого себя в необходимости преодолеть возникшие препятствия и добиться поставленной цели.

Список литературы

1. Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. Ростов-на- Дону, 1995.

2. Головин Б.Н. Основы культуры речи. М., 1980.

3. Соколова В.В. Культура речи. Культура общения. М., 1989.

4. Сопер П.А. Основы искусства речи. М., 1999.

С помощью языка, направленная на общение, сообщение, получение информации и расширение сознания своего и окружающих людей за счет передачи полученного опыта.

Она появилась в процессе совместной трудовой деятельности и постоянного обмена информацией. В то же время появились и первые функции речи.

Начало развития речи

Речь как науку углубленно начали изучать в 20-м веке. При этом начиная с древности существовали науки, которые были также направлены на постижение речи, такие как языкознание, логика, поэтика, теория словесности, риторика и теория сценической речи. Что касается 20-го века, то он принес новые направления в изучении речи, такие как психолингвистика, теория коммуникации, исследования речи ребенка, теория билингвизма, социолингвистика. Толчок в развитии получила функциональная стилистика, исследования разговорной речи, возникла фонология, функциональный и коммуникативный подходы в грамматике, статистика языка и речи, семиотика, фонология и компьютерные языки. Тогда же стали активно изучаться функции и формы речи. Психология изучает процесс обмена информацией в тесной взаимосвязи с мышлением и сознанием.

Теории возникновения речи у людей

С момента развития психологии как науки не ослабевает и интерес к исследованию феномена речи. Благодаря этой популярности возник ряд теорий ее возникновения, большинство из них абсурдны и не имеют права на существование, т. к. не решают проблемы генезиса языка и не подтверждают того, какие функции выполняет речь. Вот несколько наиболее популярных в разное время теорий:

• Теория социального договора — была популярна в 18-м веке и гласила о том, что речь возникла для заключения этого самого договора.
• Теория инстинктивного возникновения языка — не может объяснить разницы между человеческой речью и языком животных в той части, что первая осознанна и обозначена.
• Теория «ономатопоэтического» происхождения языка — заключается в том, что в основе речи лежат звукоподражательные слова, которые есть в разных языках (например, детские слова тик-так, мяу-мяу и прочие). Но она не получила развития, так как эти слова призваны изобразить предмет, а функцией речи является его отображение.
• Теория Нуаре — согласно данной теории, речь образовалась в процессе тяжелого труда и основана на сочетании звуков, издаваемых при выполнении определенного вида работ, таким образом в коллективе связь действия и звука, с ним связанного, и вызвала формирование речи.
• Теория Марра — основана на трудах Маркса и Энгельса и представляет собой следующую концепцию. Язык является продуктом общественно-исторического развития в процессе производства и проходит преломление через общественное сознание. Нельзя рассматривать язык только с физиологическо-фонетической точки зрения, при его изучении обязательно следует учесть его смысловую сторону. Поскольку состоит он из фонем — отдельных осознанных частей, а не из инстинктивно издаваемых звуков.

Функции звукового общения

Любой ребенок, постепенно развиваясь, начинает осваивать сначала жесты и движения, а затем переходит к восприятию и применению звуков, которые в дальнейшем становятся связанной речью с учетом всех правил и традиций, принятых в данной этнической группе.

Общение посредством звуков имеет свои функции, которые выделились постепенно и не отражают функции речи:

1. Вложение в произносимое эмоциональной окраски, что позволяет влиять на восприятие оппонента и в некоторых случаях повышает возможность получения выгоды от контакта.
2. Имитация звуков — благодаря звукоимитации некоторые предметы, существа и явления получили свои названия, поскольку это явление призвано отображать издаваемый ими звук.
3. Выражение мыслей ассоциативно. Некоторые предметы получили свои названия за счет подобия другим предметам. Так, например, лист дерева называется так благодаря издаваемому звуку, от него свое название перенял бумажный лист — звуки сворачивания были аналогичными шелесту деревьев. А вот лист проката внешне ассоциируется с бумагой и назван так же. Таким образом ряд ассоциаций и дал трем совершенно разным предметам одинаковое название.

Какие бывают виды речи

Со временем появилось больше разделов науки, которые изучают виды и функции речи. Так, недавно удалось выделить основные виды речи:

• Автономная — феномен речи ребенка. Этот вид примечателен тем, что возникает ситуативно и не имеет особой синтаксической связи с понятиями повторяемых за взрослыми слов и слогов.
• Эгоцентрическая — речь без учета присутствия собеседника, направлена на себя самого, характеризует и контролирует собственные действия. Встречается у детей дошкольного возраста, когда они еще говорят сами с собой, комментируют свои действия или задают вопросы, не получая на них ответа извне. Как правило, исчезает проявление этого вида речи у детей к 7 годам.
• Устная — речь с применением языка, воспринимаемая на слух.
• Письменная — общение происходит с помощью применения графических конструкций, отражающих смысл устной речи.
• Жестовая — применяется для общения людей, лишенных слуха, имеет свои грамматические и лексические закономерности.
• Дактильная — имеет сходство с жестовой речью, при этом обладает мимическим сопровождением.
• Внутренняя — поддерживает мышление и не направлена на коммуникацию.
• Внешняя — служит для общения с другими лицами и передачи информации как в устном, так и в письменном виде.

Внутренняя речь

Внутренняя речь служит для поддержания мышления индивида, она не включает в себя звукового сопровождения. Из-за того что она лишена первостепенной функции речи — передачи сообщения, внутренняя речь становится формой работы мысли. В этом случае в мышлении человека происходит процесс внутреннего диалога, или воображаемого диалога, с каким-либо объектом, с которым нет возможности пообщаться лично.

Она часто лишена ряда элементов, типичных для коммуникативной функции речи, а также значительно сжата.

Внешняя речь

Внешняя речь используется в основном для передачи информации другим индивидам, являясь преобразованием мысли в нечто осязаемое. Виды и функции речи в данном случае более обширны.

Виды внешней речи:

• Монолог — вид речи, в котором присутствует лишь один субъект, служит для передачи знаний и информации большого объема, считается очень сложным процессом и предполагает высокую речевую развитость субъекта.
• Диалог — взаимный, попеременный обмен двух и более индивидов информацией.
• Реплика — эмоциональный ответ на высказывание или действие оппонента.

Функции, которые выполняет речь

Процесс обмена информацией, как и любой другой, выполняет свои задания. Функции речи в психологии — это особенности ее как деятельности. Они используются субъектом сознательно и бессознательно для достижения определенных целей.

Основные функции речи:

1. Индикативная функция — явно или завуалировано происходит указание на какой-либо предмет.
2. Предикативная — служит для высказывания субъективных суждений по определенной теме.
3. Семантическая — выражает мысли говорящего, за счет чего обозначает предметы и действия, а также явления.
4. Коммуникативная функция речи — служит как для передачи информации другим людям, так и для побуждения их к выгодным для говорящего действиям.
5. Эмоционально-выразительная — выражает эмоциональное отношение конкретного человека к другому индивиду либо событию. В некоторых случаях может быть побуждением к действиям.

Функции стилей речи

• Научный — необходим для передачи сложных научных знаний.
• Публицистический — выполняет функцию пропаганды, агитации и воздействия. Применяется в публичных выступлениях, новостях и периодических изданиях.
• Художественный — используется при написании произведений для широкого круга читателей, воздействует на них эмоционально.
• Деловой стиль — используется при написании деловой документации и сжатой передачи информации, полностью лишен эмоциональной окраски.
• Разговорный — применяется как в устной, так и письменной формах, функции речи в этом случае сводятся к неформальному общению.

Особенности речи ребенка

Как говорилось ранее, речь ребенка сначала носит автономный характер. Вслед за автономным этапом развития речи у детей начинает проявляться эгоцентрический вид речи. Помимо общения с окружающими, ребенок сопровождает свои действия звуковой речью, это длится до семилетнего возраста, в это время также увеличивается словарный запас ребенка приблизительно до 4500 слов. Постепенно эгоцентрическая речь переходит во внутреннюю, тогда же и меняются функции речи ребенка.

На первых этапах дети усваивают существительные и глаголы, а уже позднее прибавляются прилагательные. Также доказан тот факт, что именно в дошкольном возрасте, в процессе становления у ребенка речи, он осваивает полностью как звучание родного языка, так и цепочку построения грамматически правильного предложения, то есть ребенок учится изначально выстраивать полноценные предложения, это происходит практически подсознательно.

Функции речи в психологии, как и сама наука, до сих пор продолжают активно изучаться. Изучению особенностей детской речи уделяют много внимания, поскольку считается, что именно в этом возрасте начинается формирование мышления и сознания взрослого человека.

Которые он несет — это очень важная сторона существования социума. Он хранит в себе духовные и людей. Посредством языка народ высказывает свои мысли, выражает эмоции. Слова выдающихся людей цитируют и превращают их из личного достояния в людское, создавая духовное богатство общества.

Язык может выражаться в прямой или косвенной форме. Прямая — непосредственно в контакте с человеком, людьми в реальном времени, а косвенная — это общение с временным разрывом, так называемое пространственно-временное общение, когда ценности общества передаются из поколения в поколение. Таким образом, формируется духовное наследие человечества — насыщение внутреннего мира людей идеалами.

Роль языка в жизни общества поистине велика. Он выполняет функцию передачи социальной наследственности. С помощью языка люди могут представлять мир, описывать различные процессы, получать, хранить и воспроизводить информацию, свои мысли.

Речь — визитная карточка человека, а также самая надежная рекомендация в его профессиональной деятельности. В трудовой сфере язык стал помогать в управлении (отдавать приказы, давать оценку), а также стал эффективным мотиватором.

Значение языка в жизни общества огромно: с помощью него происходит развитие науки, искусства, техники и т.д. Народы говорят на разных языках, но преследуется одна цель — достижение взаимопонимания.

Но чтобы общество не деградировало, каждый должен соблюдать правила хорошего тона — так называемую культуру речи. Она помогает людям грамотно и правильно общаться. И здесь находит свое отражение значимая роль языка в жизни общества.

Существует 3 нормативный, коммуникативный и этический. Нормативный включает в себя различные правила и нормы человеческой речи: то, как люди должны говорить. Коммуникативный представляет собой правильное взаимодействие с другими людьми — участниками общения. А этический являет собой соблюдение определенных правил: «Где, с кем и как можно разговаривать».

С течением времени роль языка в жизни общества только усиливается. Все больше нужно передать, сохранить. Также язык превратился в некую науку, которую нужно постигать. Есть определенные правила, системы понятий, знаки и символы, теории и термины. Это все усложняет язык. Поэтому проявляются «семена» деградации общества. Все больше людей хотят «схалявить» и не уделять языку должного внимания.

Потому в последнее время наблюдается усиленная вульгаризация речевой практики. Общество выходит за пределы литературного языка, все больше людей используют жаргон, блатные выражения, ненормативную лексику.

Это актуальная проблема на сегодняшний день, ибо без поставленной невозможно решение общесоциальных, культурных и экономических вопросов.

Происходит криминализация человечества, что выражается в речи. Роль языка в жизни общества обычно недооценивается — это не считается наивысшим благом, которое у нас есть. Но нужно отдавать себе отчет в следующем: как человек говорит, так он и действует, и мыслит.

Речь — исторически сложившаяся форма общения людей посредством языковых конструкций, создаваемых на основе определённых правил. Процесс речи предполагает, с одной стороны, формирование и формулирование мыслей языковыми (речевыми) средствами, а с другой стороны — восприятие языковых конструкций и их понимание. Таким образом, речь представляет собой психолингвистический процесс, устную форму существования человеческих языков.

Важнейшим достижением человека, позволившим ему использовать общечеловеческий опыт, как прошлый, так и настоящий, явилось речевое общение, которое развивалось на основе трудовой деятельности. Речь — это язык в действии. Язык же — это система знаков, включающая слова с их значениями плюс синтаксис — набор правил, по которым строятся предложения. Слово является разновидностью знака, поскольку последние присутствуют в различного рода формализованных языках. Объективным свойством словесного знака, обусловливающим теоретическую деятельность, является значение слова, которое представляет собой отношение знака (слова в данном случае) к обозначаемому в реальной действительности объекту независимо от того, как он представлен в индивидуальном сознании .

Трудовая деятельность человека изначально носит коллективный характер. Различные средства коммуникации, и прежде всего речь, играли и играют важную роль в труде. «Сначала труд, а затем и рядом с ним членораздельная речь» выдвигаются Ф. Энгельсом, как главные стимулы возникновения человека. Чрезвычайно важная роль речи в трудовой деятельности не уменьшилась, а, наоборот, возросла в связи с техническим прогрессом, с совершенствованием и усложнением форм и орудии труда Речь — главное орудие при обмене производственно-значимой информацией; посредством речи осуществляется управляющее воздействие руководителя на подчиненных на всех уровнях управленческой деятельности; именно речь — главный инструмент передачи опыта молодому рабочему в трудовом обучении.

Между тем возможности речи при обслуживании труда небезграничны. Так, в тех случаях, когда трудовая деятельность требует тонкой ориентировки в производственной ситуации, и при этом рабочий должен ориентироваться на известные признаки, вербальное их выражение становится очень громоздким, трудным, иногда невозможным .

Именно трудовая деятельность создала совершенно новые формы общения между людьми, заменила язык мимики и жестов языком членораздельной речи. Членораздельная речь, как указывал Ф. Попов, появилась «затем», то есть как следствие труда. Вот почему главное преимущество человека не в способности к общению с помощью речи, а в умении трудиться, использовать и преобразовывать окружающий мир в своих интересах.

Однако человеческая речь возникла не только «затем», но и «вместе с ней», то есть с трудовой деятельностью, и это очень важное положение. Все новые информационные связи, которыми овладевал человек, появлялись и совершенствовались вместе с развитием его трудовой деятельности, но, будучи производными от последней, эти связи в то же время оказывали обратное воздействие на нее, в свою очередь, способствовали ее дальнейшему развитию.

Обретя дар речи, человек смог пользоваться «сигналами сигналов», как называл речь И. П. Павлов. В отличие от первых сигналов действительности – наших ощущений и представлений, писал он, вторая сигнальная система позволила развить познавательные способности человека и «специально человеческое, высшее мышление».

Только благодаря возникновению членораздельной речи человек сумел создать особый мир – мир символов. И если постепенно человек приобретал все больше знаний о природе, окружающих его людях, о самом себе, то это удавалось ему благодаря двум важнейшим факторам – трудовой деятельности, а также умению хранить и передавать полученные сведения, то есть активной информационной деятельности.

Совместная деятельность людей требует обмена приемами труда, мыслями, различными известиями и сообщениями не только при личных контактах, но и на расстоянии, когда непосредственный контакт теряется. Созданию эффективных средств передачи информации содействовало и стремление сохранить социальный опыт, чтобы передать его новым поколениям людей. Появление письма, позволившего передавать, сохранять, воспроизводить различную информацию, преодолевая пространственные и временные барьеры, следует отнести к одному из величайших завоеваний человечества.

Галилео Галилей так отозвался об этом событии: «Но разве не выше всех изумительных изобретений возвышенность ума того, кто нашел способ сообщать свои самые сокровенные мысли любому другому лицу хотя бы и весьма далекому от нас по месту и времени, говорить с теми, кто находится в Индии, говорить с теми, кто еще не родился и родится только через тысячу и десятки тысяч лет! И с такой легкостью, путем различных комбинаций всего двадцати значков на бумаге» .

Речь — существенный элемент человеческой деятельности, позволяющий человеку познавать окружающий мир, передавать свои знания и опыт другим людям, аккумулировать их для передачи последующим поколениям. Являясь средством выражения мыслей, речь в ходе её развития становится основным механизмом мышления человека. Высшее, абстрактное мышление невозможно без речевой деятельности.

Возникновение (применительно к детям – становление) речи существенным образом перестраивает всю психическую сферу человека: такие процессы, как восприятие, память, мышление, воображение, произвольное внимание, формируются у человека только при участии речи и опосредованы ею. Речь, выступая как важнейшая высшая психическая функция, организует и связывает все другие психические процессы. Приводя к перестройке всех качественных характеристик мышления, памяти и других психических функций, речь становится универсальным средством воздействия на мир. В сознании человека процессы мышления и воображения теснейшим образом связаны с речевой деятельностью, образуя специфически человеческий вид мыслительной деятельности – речевое мышление. Развитие речи тесно связано и с другими психическими процессами. Так, включаясь в процесс восприятия, она делает его более обобщенным и дифференцированным; вербализация запоминаемого материала (фиксирование наглядно-чувственных представлений посредством соответствующих слов-определений, слов-понятий) способствует осмысленности запоминания и воспроизведения; чрезвычайно важна роль речи в организации и развитии функций внимания, при регулировании человеком своего поведения и т. д.

С другой стороны, невозможность использовать язык и речь в онтогенезе психики или ограничение в его использовании приводят к задержке, дефициту и искажению многих сторон психического развития (что, например, наблюдается у детей с врожденной или рано приобретенной глухотой и в других случаях отклоняющегося развития) .

Виды речи

Существует несколько взаимно связанных видов речи: различают внешнюю речь, к которой, в свою очередь, относятся устная и письменная речь, и внутреннюю речь.

Устная речь отличается не только тем, что она выражена в звуках, но главным образом тем, что она служит целям непосредственного общения с другими людьми. Это всегда обращенная к собеседнику речь.

Устная речь имеет следующие две формы.

1. Монологическая речь , когда говорящий в течение относительно длительного времени излагает свои мысли, не будучи прерываем другими людьми. Монологическая речь отличается последовательным изложением и законченностью высказываемых положений, правильностью грамматических форм. Примерами монологической речи могут быть лекции, доклады, устные отчеты, чтение вслух стихотворений, прозы и т. д.

Это относительно развернутая разновидность речи. В ней сравнительно мало используется внеязыковая информация, которая возникает в разговорной ситуации. В сравнении с диалогической, монологическая речь — более активная или произвольная разновидность речи.

Так, для того чтобы объявить монологической акт речи, тот, кто говорит, должен осознавать полное содержание своей мысли и уметь произвольно построить на основании этого содержания высказывание или выстроить ряд высказываний.

Монологическая речь — организованная разновидность речи. Тот, кто говорит, заранее планирует или программирует не только отдельное слово, предложение, но и весь процесс речи, весь монолог в целом, иногда мысленно, а нередко в виде плана или конспекта.

2. Диалогическая речь , т. е. разговор, в котором участвует не менее двух собеседников. В отличие от монологической диалогическая речь не является непрерывной, она подчиняется не предварительно намеченному плану, а зависит от характера и хода беседы, всегда бывает связана с необходимостью отвечать на вопросы или реплики собеседников. В связи с этим приобретает характерные черты и грамматический строй этой речи: она редко состоит из законченных, синтаксически правильных предложений; отдельные члены предложения (подлежащее, сказуемое и т. д.) в разговорной речи часто опускаются и понимаются собеседником из общего контекста и характера речи.

Диалогической называют речь двух или нескольких собеседников, которые меняются ролями, то есть попеременно бывают пассивными или активными собеседниками.

Разделение на «активного» и «пассивного» участников разговора относительное, поскольку и тот, кто говорит, и тот, кто слушает, проявляют активность, хотя и разную. Уровень знания языка, его лексического богатства, грамматического строения и фразеологии, практика пользования языком играют важную роль в функционировании диалогической формы речи.

Диалогическая речь тесно связана с ситуацией, в которой ведется разговор, и потому ее называют ситуативной. Одновременно она и более контекстуальная, поскольку каждое высказывание в значительной мере обусловлено предыдущим высказыванием, поскольку осуществляется как определенная деятельность двух или нескольких лиц.

Письменная речь. Это речь, которая по своей структуре является наиболее развернутой и синтаксически правильной. Она обращена не к слушателям, а к читателям, непосредственно не воспринимающим живую речь автора и не имеющим поэтому возможности уловить ее смысл по интонации и другим фонетическим выразительным средствам устной речи. Поэтому письменная речь становится понятной только при условии строгого соблюдения грамматических правил данного языка. Письменная речь — это особая разновидность языкового процесса, дающая возможность общаться с отсутствующими собеседниками, которые являются не только современниками того, кто пишет, но будут жить и после него. Письменная речь — разновидность монологической речи, но она произносится как чтение написанных письменных знаков (слов). Исторически письменная речь возникла позже устной и на ее основе.

Письменная речь требует возможно более полного раскрытия всех существенных связей выражаемых ею мыслей. Содержание устной речи часто становится понятным слушателю с полуслова, на основании учета той ситуации, в которой протекает эта речь. Смысловое содержание устной речи частично раскрывается с помощью интонации, мимики, жестов и т. д., делающих собеседнику понятным то, что не досказано в лексической и грамматической формах речи. Все эти дополнительные, вспомогательные средства отсутствуют в письменной речи.

В письменной речи и содержание, и свое отношение к нему нужно выразить на бумаге. Поэтому текст более развернут, чем устная монологическая речь. В создаваемом тексте нужно принимать во внимание будущего читателя, заботиться о том, чтобы письменные знаки были понятны предполагаемому читателю.

Для успешного использование письменной речи нужно овладеть способами создания текста. В процессе индивидуального развития человек учится письму и чтению значительно позже, чем устной речи. Но между устной и письменной речью существует тесная взаимосвязь. Так, овладение письмом, чтением художественной литературы способствуют дальнейшему развитию устной речи человека, обогащению его активного словаря и осознанию грамматического строения.

Письменная речь опирается на устную, не только дополняет, но и приводит ее к определенной перестройке. Для большинства людей, в зависимости от их образования и содержания деятельности, письменное изложение мыслей более сложно, чем устное. Поэтому обучение организованной культурной речи должно включать обучение письменной речи.

Чтобы быть понятной читателю, письменная речь должна наиболее точно и полно выражать свое смысловое содержание с помощью лексических и грамматических средств. Большое значение при этом имеет само построение письменной речи, наличие строгого плана, продуманного подбора различных языковых средств. В письменной речи мысли человека находят свое наиболее полное и адекватное словесное выражение. Вот почему практика в письменной речи является необходимым условием развития точного и правильного мышления.

Внутренняя речь — это речь про себя, с нею мы не обращаемся к другим людям. Внутренняя речь имеет весьма существенное значение в жизни человека, будучи связана с его мышлением. Она органически участвует во всех мыслительных процессах, направленных на решение каких-нибудь задач, например, когда мы стремимся понять сложную математическую формулу, разобраться в каком-нибудь теоретическом вопросе, наметить план действий и т. д.

Для этой речи характерно отсутствие полной звуковой выраженности, которая заменяется зачаточными речевыми движениями. Иногда эти зачаточные артикуляционные движения приобретают очень заметную форму и даже приводят к произнесению отдельных слов по ходу мыслительного процесса. «Когда ребенок думает,- говорит Сеченов,- он непременно в то же время говорит. У детей лет пяти дума выражается словами или разговором шепотом, или, по крайней мере, движениями языка и губ. Это чрезвычайно часто случается и со взрослыми людьми. Я по крайней мере знаю по себе, что моя мысль очень часто сопровождается при закрытом и неподвижном рте немым разговором, т. е. движениями мышц языка в полости рта. Во всех же случаях, когда я хочу фиксировать какую-нибудь мысль преимущественно перед другими, то непременно вышептываю ее. Мне даже кажется, что я никогда не думаю прямо словом, а всегда мышечными ощущениями, сопровождающими мою мысль в форме разговора». В некоторых случаях внутренняя речь приводит к замедлению мыслительного процесса.

Несмотря на отсутствие полной словесной выраженности, внутренняя речь подчиняется всем правилам грамматики, свойственным языку данного человека, но только протекает не в столь развернутой форме, как внешняя: в ней отмечается ряд пропусков, отсутствует выраженное синтаксическое членение, сложные предложения заменяются отдельными словами. Объясняется это тем, что в процессе практического пользования речью сокращенные формы стали замещать более развернутые. Внутренняя речь возможна лишь как преобразование внешней. Без предварительного полного выражения мысли во внешней речи она не может быть сокращенно выражена и во внутренней речи .

Возможность сокращения операций с мыслями, образами и словами во внутренней речи связанно с тем, что думающему человеку хорошо известно, о чем речь идет. Поэтому отпадает необходимость разворачивания мыслей для самого себя. Навык думать таким «сокращенным» способом имеет и свои минусы.

Нередко, мысль полностью понятна во внутренней речи, в ее упрощенной форме и синтаксической структуре, но оказывается далеко не такой понятной, когда необходимо «переводить» ее содержание другим людям: отдельные моменты мысли неясны, мысль не аргументирована, логически непоследовательна. Известны случаи, когда хорошо понятую мысль передать в связной речи устно или письменно невозможно.

Внутренняя речь возникла в процессе речевого общения людей в связи с усложнением заданий и содержания деятельности. Она порождена потребностью выразить что-то устно или письменно, спланировать, очертить главные контуры, построить выражение, схему действий, перед тем, как реализовать их практически.

Внешняя или внутренняя речь человека находятся в тесной взаимосвязи и в постоянных взаимных переходах. Легкость и скорость таких переходов зависят от разных условий, а именно содержания, сложности и новизны мыслительной деятельности, языкового опыта и индивидуальных особенностей человека.

Речь у разных людей имеет индивидуальные особенности, проявляющиеся в темпе, ритме, эмоциональности, выразительности, точности, плавности, громкости, логической последовательности, образности высказывания мыслей .

Свойства речи

2. Понятность речи — это синтаксически правильное построение предложений, а также применение в соответствующих местах пауз или выделения слов с помощью логического ударения;

3. Выразительность речи — это её эмоциональная насыщенность, богатство языковых средств, их разнообразие. По своей выразительности она может быть яркой, энергичной и, наоборот, вялой, бедной;

4. Действенность речи — это свойство речи, заключающееся в её влиянии на мысли, чувства и волю других людей, на их убеждения и поведение .

Содержательность речи определяется количеством выраженных в ней мыслей, чувств и стремлений, их значительностью и соответствием действительности. Речь может быть более или менее содержательной в связи с обилием и характером тех мыслей, чувств и желаний, которые в ней высказываются. Речь может быть названа содержательной, если в ней обстоятельно излагается тот или другой вопрос, если выраженные в ней мысли и чувства серьезны и глубоки. Наоборот, поверхностные, пустые, ограниченные мысли и чувства делают речь малосодержательной.

Речь всегда имеет определенное содержание, поскольку в ней раскрывается существо того, что мы хотим передать другим людям или (как это бывает в случаях внутренней речи) уточнить для самих себя.

Содержательность речи зависит от правильного подбора и применения слов для выражения мыслей, чувств и волевых стремлений. Большой и разнообразный запас слов у данного человека, позволяющий ему адекватно выразить самые различные свои мысли и оттенки мыслей, является необходимым условием содержательности его речи. Но одного запаса слов для этого недостаточно; необходимо правильно подбирать и применять эти слова в речи.

Речь человека будет содержательной в той или иной степени в зависимости от того, насколько он владеет специальной терминологией в данной конкретной области. В своей речи мы часто описываем или объясняем определенные явления. Например, преподаватель физической культуры часто прибегает к описанию физических упражнений; тренер по тому или другому виду спорта часто вынужден объяснять отдельные сложные моменты этих упражнений. Их речь при этом будет более полной и будет правильнее выражать их мысли, если они владеют своим предметом, имеют большой запас специальных терминов, в которых выражается детальное знание методики данного вида спорта, а также умеют правильно выразить свои мысли в предложениях.

Понятность речи обусловлена в основном совокупностью знаний слушателя в той области, к которой по своему содержанию относится речь собеседника. Она требует от слушателя также знания терминологии и специальных оборотов речи в данной области. Например, человек с большим трудом будет понимать речь на математические темы, если у него нет знания математических терминов и специальных выражений и оборотов речи, применяемых в этой области.

Трудность понимания речи во многих случаях связана с тем, что слова не всегда и не у всех людей имеют одно и то же значение. Часто они многозначны, в силу чего правильно уловить то их значение, которое имеется в виду в данном случае, можно только из контекста речи, т.е. из ее общего содержания и из смысла целых предложений, а не отдельных слов. Например, слово «корень» для обыкновенного человека выражает понятие части дерева, для математика же — особое числовое значение.

Речь становится более понятной, когда она строится по возможности из кратких предложений, когда в ней не злоупотребляют слишком специальными терминами, когда ее грамматический строй выделяет существо излагаемой мысли, что достигается синтаксически правильным построением предложений, а также применением в соответствующих местах пауз или выделения слов с помощью логического ударения.

Выразительность речи связана с ее эмоциональной насыщенностью. Выразительность речи обеспечивается прежде всего ее фонетическими средствами: ясностью и отчетливостью произношения, правильным акцентированием и соответствующей интонацией, с помощью которых могут быть выражены различные эмоциональные оттенки речи. Часто выразительность речи обеспечивается ее грамматическими средствами, например применением слов в ласкательной и уменьшительной форме, использованием в обращении местоимений «ты» или «вы», употреблением слов переносного и образного значения, метафор, сравнений, эпитетов и т. д.

Воздейственная сторона речи состоит в ее влиянии на мысли, чувства и волю других людей, на их убеждения и поведение. Очень часто речь имеет своей задачей не столько передать другому лицу те или иные мысли и сведения, сколько вызвать его на определенные поступки, повлиять на его взгляды и убеждения, создать у него определенное отношение к тем или другим фактам и событиям.

Наибольшее значение воздейственная сторона речи имеет в учебно-воспитательной работе, в агитационной и пропагандистской работе, а также в командовании. Воздейственность агитационной речи прежде всего состоит в ее идейном содержании. Если содержание речи отражает интересы и потребности данной группы людей, если оно помогает им правильно осознать сущность событий и их классовое значение — такая речь способна укрепить убеждения человека, сделать их более стойкими, целенаправленными, подвинуть человека на сознательные решения и поступки.

Большое значение при этом имеет также выражающаяся в речи искренность и убежденность самого говорящего, заставляющая слушающих поверить его словам. Часто воздейственность речи определяется ее простотой, ясностью, внутренней логикой.

Воздейственное значение речи бывает самым различным. С помощью речи мы можем поучать и наставлять людей, давать им советы, предупреждать о последствиях их поведения, предостерегать от одних поступков и приглашать следовать другим примерам; давать инструкции; в речи могут быть выражены просьба, приказание, запрещение. Все это осуществляется с помощью определенных лексических, грамматических и фонетических языковых средств.

Поучение и наставление придают речи свои особенности: она приобретает характер разъяснения, раскрытия положительных и отрицательных сторон данного поступка, указания на его последствия. Поучения и наставления всегда строятся на конкретных, живых примерах, причем правильные, с точки зрения говорящего, поступки одобряются, а ложные порицаются. В поучениях и наставлениях стремятся прежде всего вызвать у наставляемого понимание поступка, а также соответствующее эмоциональное отношение к нему. Интонация поучений имеет спокойный тон авторитетного и не вызывающего сомнений рассуждения. В словах наставления в связи с этим звучит полное убеждение в правильности и необходимости данного поступка.

Советы даются в тех случаях, когда человек испытывает колебания и нерешительность или не знает, как ему поступить. Содержание речи в этих случаях состоит в конкретном изложении самого действия, в подчеркивании его важности и ожидаемых положительных результатов. Интонация совета есть интонация уверенности в возможности, доступности, целесообразности или необходимости именно этого, а не противоположного поступка.

Инструкции имеют воздейственное значение, когда они выражены в кратких определенных положениях, не допускающих различных толкований, когда вместе с тем они обоснованы и не вызывают сомнений в целесообразности указываемых в них мероприятий. Воздейственное значение инструкции заключается главным образом в точном указании содержания, последовательности и способов действия применительно к отдельным видам практической деятельности.

Просьба по своему назначению имеет целью добиться от собеседника удовлетворения определенных интересов самого просящего. Как по содержанию, так и по своим фонетическим средствам эта речь бывает крайне разнообразна. В ней отражается как существо просьбы, так и (особенно) желание, чтобы собеседник удовлетворил эту просьбу. Для просьбы характерно наличие дополнительных к ее содержанию слов, в которых выражается побуждение к действию, например: «очень прошу вас», «пожалуйста», «будьте добры» и т. д. Эта речь богата различными интонациями, в которых отражаются также и взаимоотношения говорящих: от очень просительного тона интонация просьбы может доходить почти до прямого требования.

Приказание имеет целью прямое и непосредственное воздействие на волю другого человека. По самому своему характеру оно состоит в требовании выполнить данное действие. Воздейственная сила приказания обусловлена прежде всего наличием соответствующих отношений между людьми — отношений начальника и подчиненного. По своей словесной форме приказание всегда кратко, оно выражает самую суть требования, без каких-либо объяснений и обоснований. Интонация приказания выражает энергию и волю приказывающего; сам тон, в котором оно дается, не допускает возражений, что резко отличает приказание от просьбы.

Команда по своему характеру близка к приказанию. Она применяется на учебных и тренировочных занятиях, например: «Смирно!», «Марш!», «На старт!», «Отставить!» и т. д. Речь команды всегда очень лаконична и выражает только самое существенное и необходимое в действии. Ее воздейственное значение обусловлено ясностью содержания и четкостью произнесения. Интонация команды выражает энергию, уверенность, бодрость; вместе с тем команда всегда дается в спокойном тоне, без излишней аффектации .

Функции речи

Функция обобщения связана с тем, что слово обозначает не только отдельный, данный предмет, но целую группу сходных предметов и всегда является носителем их существенных признаков;

Функция воздействия заключается в способности человека посредством речи побуждать людей к определенным действиям или отказ от них;

Функция сообщения состоит в обмене информацией (мыслями) между людьми посредством слов, фраз;

Функция выражения заключается в том, что, с одной стороны, благодаря речи человек может полнее передавать свои чувства, переживания, отношения, и, с другой стороны, выразительность речи, ее эмоциональность значительно расширяют возможности общения;

Функция обозначения состоит в способности человека посредством речи давать предметам и явлениям окружающей действительности присущие только им названия.

Функция планирования – речь помогает человеку планировать свои действия .

С другой стороны, исследователи выделяют три основные функции речи: коммуникативную, регулирующую и программирующую.

1. Коммуникативная функция речи обеспечивает общение между людьми с помощью языка. Язык – это система словесных знаков, средство, с помощью которого осуществляется общение между людьми. Речь – это процесс использования языка в целях общения людей. Система словесных символов расширяет возможности приспособления человека к окружающей среде, возможности его ориентации в природном и социальном мире. Через знания, накопленные человечеством и зафиксированные в устной и письменной речи, человек связан с прошлым и будущим. Способность человека к общению с помощью слов-символов имеет свои истоки в коммуникативных способностях высших обезьян.

2. Регулирующая функция речи реализует себя в высших психических функциях — сознательных формах психической деятельности. Отличительной особенностью высших психических функций является их произвольный характер. Предполагают, что речи принадлежит важная роль в развитии произвольного, волевого поведения. Первоначально высшая психическая функция как бы разделена между двумя людьми. Один человек регулирует поведение другого с помощью специальных раздражителей («знаков»), среди которых наибольшую роль играет речь. Научаясь применять по отношению к собственному поведению стимулы, которые первоначально использовались для регуляции поведения других людей, человек приходит к овладению собственным поведением. В результате процесса интериоризации — преобразования внешней речевой деятельности во внутреннюю речь, последняя становится тем механизмом, с помощью которого человек овладевает собственными произвольными действиями.

3. Программирующая функция речи выражается в построении смысловых схем речевого высказывания, грамматических структур предложений, в переходе от замысла к внешнему развернутому высказыванию. В основе этого процесса — внутреннее программирование, осуществляемое с помощью внутренней речи. Как показывают клинические данные, оно необходимо не только для речевого высказывания, но и для построения самых различных движений и действий .

Список используемой литературы

1. [Электронный ресурс]. Речь.

2. [Электронный ресурс]. О функциях речи в структуре трудовой деятельности. Ю.К. Корнилов.

3. [Электронный ресурс]. Роль речи как средство общения у человека.

4. [Электронный ресурс]. Роль языка и речи в психической деятельности человека.

5. [Электронный ресурс]. Виды речи.

6. [Электронный ресурс]. Разновидности речи.

7. [Электронный ресурс]. Основные свойства речи

8. [Электронный ресурс]. Функции и виды речи.

9. [Электронный ресурс]. Речь, ее функции. Соотношение языка и мышления.

23.03.2015

Снежана Иванова

Речь в жизни человека занимает существенную позицию: она определяет возможность любого взаимодействия и сопровождает его во всякой деятельности. ..

Трудно представить себе условия современной действительности без речи. Любое действие, требующее контакта с другими людьми, мы сопровождаем словами. Ежедневно на нас обрушивается огромный поток информации, из которой каждый выбирает для себя то, что подходит лично ему. Речь в жизни человека занимает существенную позицию: она определяет возможность любого взаимодействия и сопровождает его во всякой деятельности. Насколько бедной была бы наша жизнь без возможности облечь мысль в словесную форму! Эволюция речи человека происходила постепенно: от древности до настоящего времени она развивалась, появлялись новые значения, обогащался словарный запас. Если в прежние времена можно было заменить речь жестами, изображениями, просто взглядом, то теперь практически любая профессия требует от человека владение языком на высшем уровне. В 21 веке необходимо уметь не только грамотно и точно излагать свои мысли, но и формулировать намерения, направленные на достижение лучших результатов. Все это невозможно без речевой деятельности.

Структура речи

Речь, как и всякий другой вид деятельности, состоит из нескольких элементов.

Мотивация – важный структурный компонент, без которого никакое взаимодействие между людьми не состоялось бы. Прежде, чем совершить какое – то действие, связанное с общением, личность должна испытывать потребность во взаимодействии. Мотивация может касаться как личностных (внутренних) запросов отдельного индивида, так и выходить за рамки его потребностей.

Планирование – второй элемент в структуре речи. Здесь на первый план выходит способность к прогнозированию и ожидаемый результат. Личностные интересы человека участвуют в процессе распределения своих ресурсов и возможностей. Грамотное планирование обязательно включает в себя самоанализ и рефлексию. Человек должен знать, зачем он собирается расходовать свой ресурс, чего хочет достичь.

Реализация – это процесс, направленный на достижение поставленной цели. Когда сформулирована задача, личность обладает высокой мотивацией и осуществляет грамотный подход к пошаговым действиям. С помощью речи информация передается от одного лица другому.

Контроль – неотъемлемая составляющая любой успешной деятельности, и речь не является исключением. Чтобы понять, правильно ли решена задача, необходимо периодически отслеживать результат. Мы можем провести объемный семинар по какому – то вопросу, дать людям интересную информацию, но этого не достаточно, если имеется стремление к большим достижениям. Крайне важно получить обратную связь от участников, услышать их мнение, убедиться в своей полезности.

Функции речи

Современная психологическая наука определяет речь как высшую психическую функцию, существенный механизм в образовании интеллектуальной деятельности, процесс передачи и обмена информацией. Как всякая деятельность, она выполняет ряд важных задач.

Номинативная функция заключается в необходимости называть, обозначать предмет словом. Благодаря этому, каждый способен понять своего оппонента и не путаться в понятиях. Общение между людьми основывается по заранее созданной модели, которая существенно упрощает процесс понимания.

Обобщающая функция служит для выявления общих признаков, свойств предметов для дальнейшей классификации по группам. Слово уже обозначает не один предмет, а называет целую группу свойств или явлений. Здесь проявляется сильнейшая связь речи с мышлением, так как подобные операции требуют напряженной мыслительной деятельности.

Коммуникативная функция представляет собой этап передачи информации от одного лица другому. Данная функция может быть проявлена как в устной, так и в письменной форме.

Виды речи

В психологической науке выделяют два способа проявления речи: внешний (разговор при контакте двух и более людей друг с другом) и внутренний.

Внутренняя речь представляет собой особую форму выражения мыслей. В отличие от внешней, она характеризуется обрывочностью и фрагментарностью, нередко хаотичностью и непоследовательностью. Такой внутренний диалог происходит в сознании человека, нередко он и не выходит за его пределы. При желании им можно управлять и контролировать его. Однако сложность заключается в том, что внутренняя речь очень сильно связана с эмоциями и чувствами человека.

Особенности речи человека

Выражение эмоциональной составляющей

То, как человек говорит, оказывает существенное влияние на восприятие его слов собеседниками. Тембр голоса, интонация, паузы во время произношения, скорость придают звучащей речи своеобразную окраску, индивидуальность и неповторимость. Согласитесь, гораздо приятнее слушать человека с мягким тембром голоса, плавной интонацией и, вдобавок, интересной темой. В таком случае возникает большая заинтересованность в том материале, который преподносится.

Речь поможет личности отстоять свою позицию в споре, проявить симпатию к понравившемуся человеку, раскрыть эмоциональную составляющую. К примеру, если тема в достаточной степени по нраву личности, то, без сомнения, она будет стремиться продолжить общение.

Передача накопленного опыта

Ребенок познает окружающую реальность с помощью звучащей речи. Сначала родитель показывает ему предметы и называет их. Затем малыш растет, начинает взаимодействовать с другими людьми, узнает от них много для себя интересного и важного. Без слов было бы невозможно ни ребенку усвоить новую информацию, ни взрослому ее передать. Многое здесь, конечно, зависит от качества подачи самого материала, но значение речи является определяющим фактором.

Передача знаний и навыков, достижений современной науки является неотъемлемым звеном в применении речи. Без нее преподавательская деятельность сделалась бы невозможной. Труд писателя, мыслителя, исследователя не мог бы найти своего применения. Только благодаря живому языку, письменной и устной речи мы читаем книги, слушаем лекции, имеем возможность делиться собственным опытом с другими.

Значение речи в жизни человека

Способность к обучению

Читая книги, человек совершенствуется, расширяет свое представление о мире и о себе самом. Изучая какой – либо предмет, он так же накапливает знания. Речь при этом имеет определяющее значение: ведь не зная языка, не умея общаться, усваивать материал, личность не имела бы возможности выйти на новый уровень развития и образования. Без речи невозможно представить себе ни одной работы, ни одного исследователя, психолога, учителя или политика. Даже тот, кто считает себя в достаточной степени овладевшим родным языком и речью, должен постоянно учиться для того, чтобы достичь высоких результатов.

Способность к обучению – важная составляющая любой деятельности, если она стремиться к преуспеванию. Только постоянно узнавая новое, совершенствуя имеющиеся навыки можно выйти к успешному продвижению. Речь применяется везде, во всех сферах жизни. Куда бы человек ни отправился, с кем бы ни вступал в контакт, ему потребуется знание языка как инструмента взаимодействия.

Самосовершенствование

Иногда у человека возникает желание исправить ошибки прошлого, получить новый опыт, существенно изменить свою жизнь. Такие порывы обычно продиктованы стремлением к самореализации. В этом случае речь может пригодиться ему в качестве надежного вспомогательного средства. Изучение необходимого материала, чтение книг, проведение семинаров или тренингов – все это требует определенной подготовки и моральных сил. То, насколько личность оказывается готова приложить определенные усилия к реализации своего намерения, настолько полностью в этой непростой задаче задействована речь. Устная, письменная, обращенная вовне и внутрь себя — она ведет человека к новым свершениям, помогает ему добиться поставленной цели.

Таким образом, роль речи в жизни человека огромна, имеет первостепенное, главное значение. Речевая деятельность применима повсюду: в общении с друзьями и близкими, в сфере образования, преподавательском труде, торговле, в любой профессии, требующей контакта с людьми. Языковая культура тесным образом связана с современной психологической наукой. Если человек хочет приобрести навык эффективного общения, прослыть в своих кругах интеллигентом, культурной и образованной личностью, он должен много работать над собой, достаточно времени уделять развитию речи, правильному произношению слов и построению сложных семантических конструкций.

Общая психология РЕЧЬ 1 Понятие речи Функции

Общая психология

РЕЧЬ 1. Понятие речи. Функции речи. 2. Физиологические основы речи. 3. Виды речи. 4. Развитие речи у школьников.

Лурия, А. Р. Язык и мышление / А. Р. Лурия. – М. : Изд-во МГУ, 1979. Маклаков, А. Г. Общая психология: Учебник для вузов / А. Г. Маклаков. – СПб. : Питер, 2003. Немов, Р. С. Психология. Учеб. пособие для студентов высш. пед. учеб. заведений В 2 кн. Кн. 1. Общие основы психологии / Р. С. Немов. – М. : Просвещение: Владос, 2002. Общая психология / Сост. Е. И. Рогов. – М. : Гуманист. Изд. центр. Владос, 2003. Общая психология: словарь /под ред. А. В. Петровского; ред. -сост. серии Л. А. Карпенко; под общ. ред. А. В. Петровского. – М. ; СПб. : ПЕРСЭ; Речь, 2005. Петровский, А. В. Психология. А. В. Петровский. – М. : Изд. центр «Академия» , 2002. Психология. Учебник для гуманитарных вузов / Под общ. ред. В. Н. Дружинина. – СПб. : Питер, 2002. Рубинштейн, С. Л. Основы общей психологии: В 2 т. – Т. 2 / С. Л. Рубинштейн. – М. : Педагогика, 1989. Хознев, В. Б. Практикум по общей психологии / В. Б. Хознев. – М. : «Академия» , 2003.

Речь – это процесс общения людей посредством языка. n Язык – это система знаков, способ передачи социального опыта. Язык существует и реализуется через речь. n Обобщенное отражение предметного содержания составляет значение слова. n

КЛАССИФИКАЦИЯ ВИДОВ РЕЧИ • Устная • Письменная • Кинестетическая • Внешняя • Внутренняя

• Устная речь – протекает в форме разговора. Ее главная особенность состоит в том, что она является речью, активно поддерживаемой собеседником, т. е. в процессе разговора участвуют двое. • Письменная речь изображается графически, с помощью письменных знаков. • Кинестетическая речь – данный вид речи сохранился у человека с давних времен. Первоначально это был основной вид речи, он выполнял все речевые функции: обозначения, выражения и др. В настоящее время используется в качестве эмоциональновыразительных элементов речи – жестов. • Внешняя речь – связана с процессом общения, обмена информацией. • Внутренняя речь – связана с обеспечением процесса мышления. Внутренняя речь обеспечивает взаимосвязь речи и мышления.

ФОРМЫ УСТНОЙ РЕЧИ • Диалогическая – речь, протекающая в форме разговора. n • Монологическая – речь, произносимая одним человеком. Например, речь оратора, лектора, докладчика. n • Активная – речь говорящего человека. n • Пассивная – речь слушающего. n

ФУНКЦИИ РЕЧИ • Выражение • Сообщение • Обозначение • Воздействие

• Функция выражения заключается в том, что с помощью речи человек высказывает свое отношение к определенному предмету, явлению и к самому себе. • Функция сообщения заключается в обмене мыслями и информацией между людьми с помощью слов. • Функция обозначения – заключается в способности давать названия предметам и явлениям. • Функция воздействия заключается в том, что с помощью речи человек пытается побудить другого человека или группу людей к определенному действию или формировать у слушателей определенную точку зрения на что-либо.

Виды речи — Классификация

Передача любой информации возможна только через знаки, а точнее, через знаковые системы. Обычно проводят различие между вербальным и невербальным общением. Каждый из них образует свою собственную знаковую систему. Вербальное общение происходит с помощью слов, языка.

Язык — это исторически сложившаяся форма человеческого общения посредством языковых конструкций, основанных на определенных правилах. Правила языковых конструкций имеют этноспецифические характеристики, которые выражаются в системе фонетических, лексических, грамматических и стилистических средств и правил общения на конкретном языке.

Проблема языка обычно связана в психологии — мышление и язык. На самом деле, речь особенно тесно связана с мышлением. Генетически язык возник вместе с мышлением в общественно-исторической практике и развивался в единстве с ним в процессе общественно-исторического развития человека.

Важно отличать язык от речи. Язык — это строго стандартизированная система средств общения, система условных символов, используемых для передачи комбинаций звуков, имеющих для человека определенный смысл и значение. Язык устанавливает основную логику человеческих действий. В индивидуальном развитии язык служит средством общения, мышления и самоанализа.

В языковой коммуникации участвуют две стороны — говорящий и слушающий. Говорящий подбирает слова, необходимые для выражения мысли, комбинирует их в соответствии с правилами грамматики и произносит благодаря артикуляции органов речи. Слушатель воспринимает речь, каким-то образом понимает выраженную в ней мысль. Понятно, что у обоих должно быть что-то общее, должны быть одинаковые средства и правила для передачи мысли. Таким общим средством и системой правил является конкретный национальный язык, который сложился в процессе речевого общения на протяжении многих поколений.

В силу своей жизненной важности язык имеет многофункциональный характер. Это не только средство общения, но и средство мышления, носитель сознания, памяти, информации, средство контроля поведения других людей и регулирования собственного поведения. Однако принято выделять две основные функции языка: семантическую и коммуникативную.

Семантическая функция языка (от греч. semanticos — «обозначать» и лат. functio — «выполнение») — это сигнификативная функция. Каждое слово человеческого языка обозначает предмет, указывает на него, вызывает у человека образ того или иного предмета. Она позволяет человеку произвольно вызывать в воображении образы соответствующих объектов, иметь дело с объектами даже в их отсутствие. Слово дает возможность анализировать объекты, выделять их существенные свойства, относить объекты к определенной категории. Слово — это средство абстракции и обобщения, оно отражает глубинные связи и отношения, которые лежат за объектами внешнего мира.

Коммуникативная функция включает средства общения и выражения. Язык имеет социальное назначение, он является средством общения, и эта функция выполняется прежде всего тем, что служит средством коммуникации.
Язык тесно связан со всеми психическими процессами человека. Речь — это использование языка в процессе общения для передачи мыслей и чувств. Речь — это язык в действии.

В психологии принято делить язык на внутренний и внешний. Последний, в свою очередь, делится на устный и письменный. Устный язык можно разделить на монологический и диалогический.

Классификация

Автономная речь (от греч. autonomos — «самоопределяющийся»), проанализированная в исследованиях Л.С. Выготского и А.Р. Лурии, является одним из ранних этапов речевого развития ребенка. Она характеризуется тем, что слова или слоги, воспроизводимые детьми по образцу речи взрослых, сильно искажены, например, за счет повторения. Автономная речь ситуативна, неопределенна и полисемантична, поскольку у ребенка еще нет содержания понятия. Обобщения в нем основаны на объединении признаков несвязанных объектов в слове. Формально он не имеет признаков синтаксических отношений. В зависимости от разнообразия и качества языковой среды ребенка, она может сохраняться достаточно долго и служить тормозом для умственного развития.

Эгоцентрическая речь (от лат. ego — «я» и centrum — «центр») — это форма инфантильной речи, то есть речи без постановки себя на точку зрения собеседника, что характерно для ребенка. Согласно Ж. Пиаже, у ребенка изначально отсутствуют такие интеллектуальные операции, которые позволяют ему распознать разницу между своей и чужой точкой зрения. Когда ребенок развивается коммуникативно в бытовой среде, доля его эгоцентрической речи достаточно высока, в ситуации же совместно организованной работы детей она резко снижается и практически исчезает после 7 лет.

Внутренняя речь — скрытая вербализация, сопровождающая процесс мышления. Его проявления наиболее очевидны при мысленном решении различных задач и планировании, внимательном слушании речи других людей, чтении вслух текстов, запоминании и припоминании. С точки зрения внутренней речи происходит логическое упорядочивание воспринимаемых данных, их классификация в определенную систему понятий, самоинструкция, анализ своих действий и переживаний. По своей логико-грамматической структуре, которая в основном определяется содержанием мысли, внутренняя речь представляет собой обобщенные смысловые комплексы, состоящие из фрагментов слов и предложений, с которыми группируются различные зрительные образы и условные знаки. При столкновении с трудностями или противоречиями внутренняя речь приобретает расширенный характер и может стать внутренним монологом, шепотом или громкой речью, в которой легче осуществлять логический и социальный контроль.

Диалог (от греч. dialogos — разговор, беседа) — это вид речи, состоящий в попеременном обмене знаковой информацией (включая паузы, молчание, жесты) двух или более субъектов. Диалогическая речь — это разговор, в котором участвуют как минимум два собеседника. Диалогическая речь, психологически наиболее простая и естественная форма речи, возникает при непосредственном общении двух или более собеседников и состоит в основном из обмена репликами. Реплика — ответ, возражение, комментарий на слова собеседника — характеризуется краткостью, наличием вопросительных и ирритативных предложений, синтаксически нераспространенных конструкций.

Характерной особенностью диалога является эмоциональный контакт говорящих, их взаимное влияние через мимику, жесты, интонацию и тембр голоса. В повседневном диалоге партнеры не заботятся о форме и стиле высказывания и открыты. Участники публичного диалога учитывают присутствие аудитории и строят свою речь в литературном ключе. В повседневной и обычной беседе диалогическая речь не планируется. Она поддерживается речью. Направленность беседы и ее результаты во многом определяются тем, что говорят участники, их замечаниями, комментариями, согласием или несогласием. Но иногда разговор специально организован для решения конкретного вопроса, и в этом случае он целенаправлен (например, ответ ученика на вопросы учителя).

Диалогическая речь обычно предъявляет меньше требований к построению связного и развернутого высказывания, чем монологическая или письменная речь; специальной подготовки не требуется. Это объясняется тем, что собеседники находятся в одинаковой ситуации, воспринимают одни и те же факты и события, а потому понимают друг друга относительно легко, иногда с полуслова. Им не нужно выражать свои мысли в развернутой словесной форме. Важным требованием к соучастникам диалогической речи является умение выслушать высказывания партнера до конца, понять его возражения

Монолог

Монолог — это тип речи, имеющий тему и представляющий собой сложное синтаксическое целое, которое структурно совершенно не связано с речью собеседника. Монологическая речь — это речь человека, излагающего свои мысли в течение относительно длительного периода времени, или последовательное связное изложение человеком системы знаний.
Монологическая речь характеризуется:

• Последовательность и доказательства, обеспечивающие связность мысли;
• грамматически правильное построение фраз;
• Выразительность вокальных средств.

Монологическая речь сложнее диалогической по содержанию и языковому усвоению и всегда предполагает достаточно высокий уровень языкового развития говорящего. Существует три основных типа монологической речи: повествование (рассказ, сообщение), описание и аргументация, которые в свою очередь делятся на подтипы со своими лингвистическими, композиционными и интонационно-экспрессивными особенностями. При нарушениях речи монологическая речь нарушена в большей степени, чем диалогическая.

Монолог — это развернутое высказывание (элементарная единица текста) человека, которое завершено в смысловом отношении. Психолого-педагогическая особенность монологической речи заключается в том, что реакция слушателя угадывается, жесты и мимика играют меньшую роль, чем в диалоге. Монолог — это, как правило, публичная речь, обращенная к большому количеству людей. Ораторский монолог диалогичен.

Создается впечатление, что оратор разговаривает с аудиторией, т.е. происходит скрытый диалог. Но возможен и открытый диалог, например, ответы на вопросы аудитории.

Монологическая речь предполагает, что один человек говорит, а остальные просто слушают, не участвуя в разговоре. Монологическая речь занимает большое место в практике человеческого общения и проявляется в разнообразных устных и письменных высказываниях. К монологическим формам речи относятся лекции, доклады, выступления на собраниях. Общей и характерной чертой всех монологических форм речи является явная ориентация на слушателя.

Цель такой направленности — добиться необходимого влияния на слушателя, передать знания и убедить его в чем-то. В связи с этим монологическая речь развита и требует связного изложения мыслей, а значит, предварительной подготовки и планирования.
Монологическая речь обычно ведется с известным напряжением. Она требует от оратора умения логично и последовательно выстраивать свои мысли, выражать их четко и ясно, а также уметь устанавливать контакт с аудиторией. Для этого оратор должен обращать внимание не только на содержание своей речи и ее внешнюю структуру, но и на реакцию аудитории.

Сумма потерь информации при произнесении монолога может достигать 50%, а в некоторых случаях даже до 80% от исходной информации.

Письменная речь

Письменный язык — это графически оформленный язык, организованный на основе буквенных изображений. Он рассчитан на широкий круг читателей, не является ситуативным и требует развитых навыков анализа звуков и букв, умения логически и грамматически правильно излагать свои мысли, анализировать написанное и совершенствовать форму выражения.

Письменная и устная речь обычно имеют разные функции. Устная речь обычно функционирует как разговорная речь в разговорной ситуации; письменная речь функционирует как деловая речь, научная, скорее безличная, не предназначенная для непосредственно присутствующего человека. В этом контексте письменная речь направлена в первую очередь на передачу более абстрактного содержания, в то время как устная, разговорная речь в основном рождается из непосредственного опыта. Таким образом, существует ряд различий в построении письменного и устного языка и в средствах, используемых в каждом случае.

В устной разговорной речи наличие общей ситуации, объединяющей собеседников, создает общность набора очевидных предположений. Если оратор воспроизведет их в речи, выступление покажется чрезмерно длинным, скучным и педантичным: многое вытекает непосредственно из ситуации и может быть опущено в устной речи. Между двумя собеседниками, которых связывает общность ситуации и — в определенной степени — опыта, общение возможно с полуслова. Иногда между близкими людьми достаточно намека, чтобы быть понятым. В этих случаях то, что мы говорим, понимается не только, а иногда даже не столько из содержания самой речи, сколько из ситуации, в которой мы разговариваем. Поэтому в устном языке не происходит много переговоров. Устная речь — это ситуативная речь.

Помимо фактуально-смыслового содержания речи, разговорная беседа предоставляет собеседнику целый ряд средств выражения, с помощью которых можно передать то, что не полностью выражено в содержании самой речи.

В письменной речи, обращенной к отсутствующему или полностью безличному, неизвестному читателю, нельзя ожидать, что содержание речи будет дополнено общим опытом непосредственного контакта, возникшим в результате ситуации, в которой оказался пишущий. Поэтому письменная речь требует иного подхода, чем устная, — расширенного построения высказывания, иного раскрытия содержания мысли. В письменной форме должны быть раскрыты и осмыслены все основные звенья мысли. Письменная речь требует более систематизированного, логически последовательного изложения. В письменном языке все должно быть понято исключительно исходя из его собственного семантического содержания, из его контекста; письменный язык — это контекстуальный язык.

Письменный язык — это вербальная (устная) коммуникация посредством письменных текстов. Оно может быть отсроченным (например, письменным) или немедленным (обмен записями во время встречи). Письменный язык отличается от устного не только использованием графики, но и в грамматическом (особенно синтаксическом) и стилистическом плане — синтаксическими конструкциями, характерными для письменного языка, и его специфическими функциональными стилями. Оно характеризуется очень сложной композиционно-структурной организацией, которой необходимо специально овладевать, и поэтому особая задача обучения письму в школе. Поскольку письменный текст может восприниматься одновременно или, по крайней мере, большими «кусками», восприятие письменного языка во многом отличается от восприятия устного языка.

Внутренняя речь

Внутренняя речь (речь «сама по себе») — это речь без звукового оформления, протекающая с использованием языковых значений, но вне коммуникативной функции; внутреннее высказывание. Внутренняя речь — это речь, которая не выполняет функцию общения, а лишь обслуживает мыслительный процесс конкретного человека. По своей структуре оно отличается свернутостью, отсутствием второстепенных членов предложения. Внутренний язык может характеризоваться предикативностью.

Предикативность — это особенность внутренней речи, которая выражается в отсутствии слов, обозначающих субъект (подлежащее), и наличии только слов, обозначающих предикат (сказуемое).

Внутренняя речь отличается от внешней не только тем внешним признаком, что она не сопровождается громкими звуками, что это «речь минус звук». Внутренняя речь также отличается от внешней по своей функции. Поскольку она выполняет иную функцию, чем внешняя речь, она также отличается от нее в некоторых отношениях по своей структуре; она течет в иных условиях и в целом подвергается определенной трансформации. Внутренняя речь, не предназначенная для другого, допускает «короткие пути»; она часто эллиптична, опуская то, что кажется само собой разумеющимся ее пользователю.

Иногда оно бывает предикативным: оно очерчивает то, что утверждается, но опускает, как само собой разумеющееся, зная, что говорится; оно часто строится как набросок или даже оглавление, очерчивая как бы объект мысли, то, что говорится, и опуская, зная, что должно быть сказано.

Появляясь как внутренняя речь, язык отказывается, так сказать, от основной функции, которая его породила: он перестает служить непосредственно средством общения и становится прежде всего формой внутренней мыслительной работы. Хотя она не служит общению, внутренняя речь, как и вся речь, социальна. Во-первых, он социален по своему генетическому происхождению: «внутренний» язык, несомненно, является формой, производной от «внешнего» языка. Она имеет измененную структуру, поскольку развивается в различных условиях; но даже эта измененная структура несет на себе явные следы своего социального происхождения. Внутренняя речь и вербальная дискурсивная мысль, принимающая форму внутренней речи, отражают структуру языка, сложившуюся в процессе общения.

Внутренняя речь также является социальной по содержанию. Утверждение, что внутренняя речь — это речь для себя, не совсем верно. А внутренняя речь по большей части обращена к собеседнику. Иногда это конкретный, индивидуальный собеседник. «Я нахожу себя, — читаю я в одном письме, — веду с тобой бесконечный внутренний разговор в течение нескольких часов»; внутренняя речь может быть внутренним разговором. Бывает, особенно когда чувства напряжены, что человек ведет внутренний разговор с другим человеком и высказывает в этом воображаемом разговоре все то, что по той или иной причине не может сказать ему в реальном разговоре. Но даже в тех случаях, когда внутренняя речь не принимает характер воображаемой беседы с конкретным собеседником, она посвящена размышлению, аргументации, рассуждению, а затем обращена к какой-то аудитории. Мысль каждого человека, выраженная в слове, имеет свою аудиторию, в атмосфере которой протекают его рассуждения; его внутренние рассуждения обычно предназначены для этой аудитории и настроены на нее; внутренняя речь обычно внутренне обращена к другим людям, если не к реальной, то, по крайней мере, к возможной аудитории.

Внутренняя речь — это внутренний, беззвучный речевой процесс. Он недоступен для восприятия других людей и поэтому не может быть средством общения. Внутренняя речь — это словесная оболочка мысли. Закулисная речь своеобразна. Она очень сокращенная, брошенная вместе, почти никогда в виде полных, подробных предложений. Часто целые предложения сводятся к одному слову (подлежащему или сказуемому). Это объясняется тем, что предмет собственной мысли человеку вполне ясен, и поэтому нет необходимости расширять словесные формулировки. Как правило, к помощи расширенной внутренней речи прибегают в тех случаях, когда человек испытывает трудности в мыслительном процессе.

Трудности, которые человек иногда испытывает при попытке объяснить другому человеку понятную ему идею, часто объясняются сложностью перехода от редуцированной внутренней речи, понятной ему самому, к развитой внешней речи, понятной другим.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Читайте дополнительные лекции:

1. Психоанализ У. Биона
2. Виды психологического анализа
3. Имидж вербальный и невербальный
4. Активность творческой деятельности — Концепция творческой деятельности, ее виды, направления
5. Психология личности преступника
6. Произвольность и опосредствованность мотивации человека
7. Дифференциальная психология
8. Особенности проявления страха и тревоги в спорте — Психологические особенности тревожности и ее причины
9. Личность, ее формирование и развитие
10. Нарушение привязанности в семье как психическая травма и ее межпоколенческая передача — Привязанность ребёнка к родителям. Смысл и значение

Область Брока Назначение и расположение

1. Кора головного мозга
2. Лобная доля
3. Область Брока

Оливия Гай-Эванс, опубликовано 28 июня 2021 г.

---

Область Брока признана одной из областей Брока основные языковые центры мозга. Этот регион связан с производством речи и письменности, а также с обработкой и пониманием языка.

Название области Брока происходит от французского врача Поля Брока, чья работа с пациентами с языковыми нарушениями привела к тому, что он открыл эту языковую область.Анатомически область Брока расположена в пределах лобных долей коры головного мозга.

В частности, эта область считается частью области, называемой нижней лобной извилиной, причем извилина представляет собой гребень на поверхности коры головного мозга. Некоторые исследователи полагают, что болезнь Брока составляет всю нижнюю лобную извилину, в то время как другие считают, что она составляет часть этой области или немного расширяется за пределы нижней лобной извилины.

Обычно область Брока находится в доминантном полушарии лобных долей, которое является левым полушарием примерно у 97% людей.В целом за язык и речь отвечает левое полушарие мозга.

---

Функции

Благодаря открытию области Брока, мы теперь лучше понимаем условия, которые могут повлиять на формирование языка.

Если человек испытывает трудности с формулированием речи и написания слова, у него повторяющаяся речь или он говорит несвязными предложениями, теперь мы можем приписать повреждение области Брока как возможную причину появления этих симптомов.

Что такое латерализация мозга

• Пол Брока был одним из первых защитников идеи латерализации функции мозга. Латерализация функции мозга — это точка зрения, согласно которой функции мозга выполняются определенными областями мозга.
• До этой идеи было общепризнанным, что весь мозг используется для каждой функции, поэтому люди считали, что язык создается в каждой области мозга.
• Область Брока является убедительным доказательством того, что речевые функции мозга латерализированы к определенным областям мозга.В частности, он поддержал идею о том, что языковые функции расположены в доминантном полушарии мозга, которое у большинства людей является левым полушарием.

С помощью современных методов нейровизуализации исследователи теперь могут сосредоточиться на активности и структуре области Брока, чтобы лучше понять эту область более глубоко. Различие в структуре и функциях области Брока также можно найти в условиях, которые могут повлиять на язык.

Например, было высказано предположение, что языковые различия у людей с аутизмом могут коррелировать с различиями в районе Брока (Bauman & Kemper, 2005).

Точная важность области Брока в производстве языка все еще вызывает споры. Доказательства обычно предполагают, что повреждение этой области может нарушить производство языка, но все еще существует некоторая неопределенность в отношении того, какая конкретная языковая функция теряется в результате повреждения.

Было высказано предположение, что область Брока может играть роль в двигательных движениях, необходимых для производства речи, в то время как другие предполагали, что область Брока может быть связана с вербальной рабочей памятью и грамматикой.

---

Связи с другими областями мозга

Еще одна примечательная языковая область, расположенная в левом полушарии, — это область Вернике. Зона Вернике расположена рядом с зоной Брока, в верхней височной доле.

В то время как область Брока играет важную роль в производстве речи, область Вернике важна для понимания языка.

Люди, пострадавшие в области Брока, могут испытывать трудности с формулированием слов и письменной речью, в то время как люди, у которых повреждена область Вернике, могут не испытывать затруднений с выработкой языка, но могут иметь трудности с пониманием языка.

В большинстве случаев люди с поврежденной областью Вернике часто говорят свободно, по сравнению с поврежденной областью Брока, где язык не является беглым или нарушен.

Эти две области находятся в непосредственной близости, обычно в левом полушарии мозга, и связаны друг с другом через нейрональный тракт, называемый дугообразным пучком.

Дугообразный пучок представляет собой пучок белого вещества, который содержит как длинные, так и короткие волокна, которые используются для соединения лобных, теменных и височных долей.

Таким образом, этот тракт действует как проход из области Брока в лобных долях и области Вернике в височных долях. Дугообразный пучок играет роль в синтаксисе, который представляет собой набор правил, по которым мы упорядочиваем слова в языке.

Считается, что область Вернике понимает язык и выбирает правильные слова для употребления. Затем он отправляется через дугообразный пучок, чтобы затем прибыть в область Брока, где он будет артикулирован до того, как будет произведен язык.

---

Исследования области Брока

С момента открытия области Брока, участвующей в производстве языков, многие исследования с тех пор показали, что эта область может выполнять больше функций, чем считалось ранее.

Например, теперь было признано, что область Брока может играть важную роль в понимании языка.

Cooke et al. (2002) использовали метод нейровизуализации, называемый функциональной магнитно-резонансной томографией (фМРТ), для участников, в то время как им были представлены письменные предложения, различающиеся по их грамматической структуре и требованиям к краткосрочной памяти.

Исследователи обнаружили значительную активацию области мозга, соответствующей области Брока, когда участники понимали предложения.

В других исследованиях было высказано предположение, что больше Брока можно активировать во время выполнения задач, не требующих реальной речи (Gabrieli et al., 1998; Bookheimer et al., 1995).

В исследовании, в котором использовалась позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ), было обнаружено, что кровоток в области Брока был больше, когда участники читали молча, чем когда они читали устно.

Это говорит о том, что область Брока может играть более важную роль в семантической обработке немого, чем вербального чтения.В противном случае другие исследования показали, что зона Брока активировалась во время усвоения грамматических правил, различения звуков речи и во время воспроизведения ритмов (Bookheimer, 2002).

Точно так же считается, что эта область активна во время движения и действия (Nishitani, Schurmann, Amunts, & Hari, 2005), а также во время имитации движения (Nishitani & Hari, 2002).

Наконец, считается, что область Брока содержит зеркальные нейроны, которые обычно обнаруживаются у приматов при наблюдении и имитации поведения других.

Поскольку зеркальные нейроны были обнаружены в области Брока, можно предположить, что эта область также играет роль в способности наблюдать движения других во время речи и для имитации их речи.

---

История области Брока

Поль Брока был французским врачом, который открыл место, которое позже будет названо областью Брока. В 1861 году Брока встретил пациента по имени Луи Виктор Леборн, которого также знали как «Тан».

Брока обнаружил, что у Леборна были трудности с произнесением речи, он часто хотел выразить свои мысли, но был не в состоянии.Леборн был также известен как «Тан», поскольку это было одно из немногих слов, которые он мог произнести, часто повторяя это слово дважды, говоря «Тан тан».

Леборн часто использовал жесты, пытаясь общаться с Брока, но иногда расстраивался из-за его неспособности выразить себя. В то время было много споров о том, существуют ли определенные области мозга, специализирующиеся на определенных функциях, или весь мозг используется для каждой функции, известная как целостная точка зрения.

Появились некоторые свидетельства того, что речь может быть локализована в лобных долях.Брока намеревался исследовать это дальше, поскольку он сам придерживался идеи, что функции мозга могут быть специализированы в определенных областях.

Когда Леборн умер, Брока завершил вскрытие своего мозга, чтобы исследовать любые отклонения от нормы. Поскольку Брока жил до того, как появились современные методы нейровизуализации, одним из единственных методов обнаружения различий мозга в то время было подождать, пока пациенты умрут, чтобы иметь возможность видеть свой мозг.

Во время исследования мозга Брока обнаружил кратер, который он описал как «куриное яйцо», в левой лобной доле Леборна.Брока пришел к выводу, что повреждение этой области было основной причиной трудностей Леборна с воспроизведением языка.

Хотя тематическое исследование Брока казалось убедительным доказательством в поддержку этой точки зрения, он продолжал искать другие случаи, чтобы еще больше подтвердить свою гипотезу. В течение нескольких лет Брока обнаружил восемь случаев, когда люди, у которых были проблемы с речью, также имели повреждение той же области.

У этих людей он также заметил, что повреждение всегда было в левом полушарии.В результате эта область мозга стала известна как область Брока. Повреждение этой языковой области известно как афазия Брока. Основным симптомом афазии Брока является нарушение устной и письменной речи.

Люди с повреждениями в этой области вряд ли будут произносить слова так, как им хотелось бы, и не могут составить связные предложения вместе.

Точно так же люди с этим заболеванием могут говорить ненормальным тоном или ритмом, а также иметь повторяющуюся речь, нарушенную грамматику и неупорядоченную структуру отдельных слов.

Как и в случае с Леборном, человек с афазией Брока может произносить только два слова за раз, часто повторяя одно и то же слово.

Об авторе

Оливия Гай-Эванс получила степень бакалавра педагогической психологии в Университете Эдж-Хилл в 2015 году. Затем она получила степень магистра психологии образования в Бристольском университете в 2019 году. Оливия работала в качестве помощника. работник для взрослых с нарушением обучаемости в Бристоле за последние четыре года.

Как ссылаться на эту статью:

Как ссылаться на эту статью:

Guy-Evans, O. (2021, 28 июня). Функционал и местонахождение Брока . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/broca-area.html

Ссылки на стиль APA

Бауман, М. Л., и Кемпер, Т. Л. (2005). Нейроанатомические наблюдения за мозгом при аутизме: обзор и направления на будущее. Международный журнал нейробиологии развития, 23 (2-3), 183-187.

Букхаймер С. (2002). Функциональная МРТ языка: новые подходы к пониманию корковой организации семантической обработки. Ежегодный обзор нейробиологии, 25 (1), 151-188.

Букхаймер, С. Ю., Зеффиро, Т. А., Блэкстон, Т., Гайяр, В., и Теодор, В. (1995). Регионарный церебральный кровоток при назывании предметов и чтении слов. / em> Human Brain Mapping, 3 (2), 93-106.

Britannica, T. Editors of Encyclopaedia (29 января 2020 г.). Площадь Брока .Британская энциклопедия. https://www.britannica.com/science/Broca-area

Чаплин, Т. А., Роза, М. Г. П. и Ю, Х. Х. (2020). Увеличение коры головного мозга обезьян приматов: закономерность расширения по размеру мозга. В Evolutionary Neuroscience (стр. 533-545). Академическая пресса.

Кук, А., Зуриф, Э.Б., ДеВита, К., Олсоп, Д., Кениг, П., Детре, Дж., Джи, Дж., Пинанго, М., Балог, Дж. И Гроссман, М. (2002). Нейронная основа понимания предложений: компоненты грамматической и кратковременной памяти. Картирование человеческого мозга, 15 (2), 80-94.

Габриэли Дж. Д., Полдрак Р. А. и Десмонд Дж. Э. (1998). Роль левой префронтальной коры в языке и памяти. Известия Национальной Академии Наук, 95 (3), 906-913.

Гай-Эванс, О. (2021, 8 мая). Функция лобной доли, расположение в головном мозге, повреждение, подробнее . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/frontal-lobe.html

Гай-Эванс, О. (2021, 18 мая). Латерализация функции мозга .Просто психология. https://www.simplypsychology.org/brain-lateralization.html

Neuroscientifically Challenge. (2017, 30 января). Знай свой мозг: область Брока . https://www.neuroscientificallychallenged.com/blog/know-your-brain-brocas-area

Nishitani, N., & Hari, R. (2002). Просмотр формы губ: корковая динамика. Нейрон, 36 (6), 1211-1220.

Nishitani, N., Schurmann, M., Amunts, K., & Hari, R. (2005). Регион Брока: от действия к языку. Физиология, 20 (1), 60-69.

сообщить об этом объявлении

Frontiers | Нейронный язык жеста

Введение

Люди используют различные движения для общения. Возможно, наиболее знакомыми являются движения губ, рта, языка и других речевых артикуляторов. Однако люди также используют жесты для совместной речи. Это движения рук и кистей, используемые для выражения информации, которая сопровождает и расширяет сказанное. Поведенческие исследования показывают, что жесты совместной речи вносят вклад в речевое сообщение (Kendon, 1994; McNeill, 2005; Feyereisen, 2006; Goldin-Meadow, 2006; Hostetter, 2011).Наблюдатели объединяют эти жесты с текущей речью, возможно, автоматически (Kelly et al., 2004; Wu and Coulson, 2005). Напротив, люди также используют так называемые символические жесты или эмблемы . Это движения рук, которые могут передавать значение напрямую, независимо от речи (Ekman and Friesen, 1969; Goldin-Meadow, 2003). Знакомый пример — это когда кто-то показывает «большой палец вверх» в знак согласия или хорошо выполненной работы. Эмблемы обычно представляют собой условную визуальную форму, которая передает определенное символическое значение, подобное по сути произнесению короткой фразы вроде «Хорошая работа!» Тем не менее, как жесты, так и эмблемы, по сути, являются действиями рук.Это важно, потому что люди сталкиваются со многими типами действий рук, которые служат другим целям и не передают никакого символического значения, например, хватание чашки. Таким образом, воспринимая действия рук, люди обычно распознают функцию и цель действий. Поскольку это относится к пониманию совместных жестов и эмблем, люди должны регистрировать как информацию о ручных действиях, так и их символическое содержание. Пока не ясно, как мозг примиряет эти ручные и символические особенности. Недавние исследования нейробиологии, связанной с обработкой жестов, подразумевают множество реакций.Среди них есть ответы, которые дифференцированно индексируют действие и обработку символической информации. Однако характерный профиль реакции еще не выявлен. Далее мы рассмотрим это недавнее исследование, оценим его результаты в контексте нейронной обработки действий и символических значений и обсудим их взаимосвязь. Затем мы оцениваем подходы, использованные в предыдущей работе, в которой изучалась обработка жестов. В заключение мы предлагаем направления для будущих исследований.

Хотя они часто считаются единообразными, ручные жесты можно классифицировать по-разному.Один из способов заключается в том, сопровождает ли жест речь. Другой — степенью, в которой жест придает значение сам по себе или в сочетании с речью. То есть ручные жесты могут различаться по характеру семантической информации, которую они передают, и по степени, в которой они полагаются на разговорный язык для их значения. Например, жесты deictic предоставляют справочную информацию, например, когда человек указывает, чтобы указать «там» и указать местоположение. Другой класс, называемый жестами против , обеспечивает ритм или акцент, сопоставляя удары рукой вниз с речевыми интонациями (McNeill, 1992).Ни дейктические, ни ритмические жесты не предоставляют семантической информации в типичном общении взрослых. Напротив, существует знаковых и метафорических жестов. Они обеспечивают семантическое значение, которое либо дополняет сказанное, либо предоставляет информацию, которая иначе не встречается в словесном сообщении (McNeill, 2005). Иконические и метафорические жесты следует понимать в контексте речи. Например, когда человек вращает рукой, это может изобразить вращение колес как знаковый жест в контексте «Колеса вращаются.Однако в метафорическом использовании фразы «Встреча продолжалась и продолжалась» одно и то же движение может обозначать длительное продолжение. Другими словами, речь, сопровождающая эти жесты, является ключом к их репрезентативному значению.

Поскольку жесты различаются по способу передачи значения, связь между жестами и языком — сложная, но интересная тема. Согласно одной точке зрения, жесты и устная речь — как на психологическом, так и на биологическом уровнях анализа — используют одну и ту же систему коммуникации и являются двумя дополнительными выражениями одних и тех же мыслительных процессов (McNeill, 1992).Многие находки подтверждают это предположение (Cassell et al., 1999; Kelly et al., 1999; Wu and Coulson, 2005; Bernardis and Gentilucci, 2006). Например, Cassell et al. (1999) обнаружили, что, когда люди пересказывают представленное им повествование, используя жесты, не совпадающие с речевым содержанием, при их пересказе учитывается как устная, так и несоответствующая жестовая информация. Связь жеста с речью настолько сильна, что их пересказ может даже включать новые события, разрешающие противоречивую речь и жесты.Более того, другое исследование показало, что когда актер указывал на открытую дверь-ширму и говорил: «Мухи вышли», люди с гораздо большей вероятностью правильно понимали предполагаемое значение (здесь — закрыть дверь), когда присутствовали и речь, и жест, чем если было дано только одно или другое (Kelly et al., 1999). Таким образом, способ интерпретации сообщения ограничивается при взаимодействии жестов и речи.

Каковы нейробиологические последствия этой точки зрения, что речь и жесты имеют общую систему? Фактически, есть некоторые нейронные доказательства того, что жесты могут вызывать реакции в областях мозга, которые также активны, когда люди воспринимают семантическую информацию на языке.Тем не менее, жесты — это действия рук. Таким образом, также важно распознавать нейронную функцию, связанную с восприятием действий рук, независимо от цели этих действий. Другими словами, необходимо согласовать нейробиологию понимания действия с нейробиологией понимания семантической информации.

Предыдущие исследования (подробно описанные ниже) предполагают, что нервные цепи, участвующие в понимании действий, в первую очередь включают части нижней теменной, премоторной, задней боковой височной и нижней лобной частей коры головного мозга.Интересно, что некоторые из этих областей мозга, особенно в боковой височной и нижней лобных частях коры, также реагируют на информацию, передаваемую на языке. Однако неизвестно, зависят ли эти ответы от способа (например, языка), с помощью которого передается эта информация. Таким образом, эта предварительная работа оставляет ряд открытых вопросов. Например, остается неясным, вызваны ли реакции мозга на жесты главным образом распознаванием жестов как действий рук. Другими словами, неясно, отражают ли некоторые реакции мозга просто чувствительность к восприятию действий рук в целом, или такие реакции больше соответствуют коммуникативной информации, которую передают некоторые жесты.Это будет контрастировать с реакциями на действия рук, которые напрямую не передают значения, например, схватывание объекта. Кроме того, поскольку жесты могут передавать значение, еще предстоит определить, обрабатывается ли передаваемое ими значение таким же образом, как когда значение представлено в других формах, таких как язык. Еще более серьезная проблема заключается в том, что остается неясным, существует ли типичный профиль реакции на жесты в целом.

В следующих разделах мы сначала рассмотрим предыдущие исследования того, как мозг обрабатывает ручные действия в целом ( Соответствующие реакции мозга при обработке жестов ).В двух частях мы рассмотрим реакцию мозга на жесты, которые передают значение, включая эмблемы и жесты совместной речи. Мы выделяем области, которые могут реагировать независимо от использования действий руки для передачи смысла ( Восприятие действий рук: нижняя теменная и премоторная кора головного мозга ). Затем мы сосредотачиваемся на областях мозга, которые считаются важными для обработки смысла речи ( Восприятие значимых действий рук: нижняя лобная и боковая височная кора ).

Соответствующие реакции мозга при обработке жестов

Люди обычно воспринимают и понимают движения рук других людей.Однако пока не ясно, как мозг обрабатывает такую ​​информацию. Это очень важно для понимания того, как распознаются жесты, поскольку жесты в основном представляют собой движения рук и рук. Одним из наиболее важных открытий, позволяющих понять потенциальный нейронный механизм восприятия действия, является открытие зеркальных нейронов в мозге макака. Это нейроны, которые обычно активируются, когда животное выполняет целенаправленное действие , и , когда оно видит, что другое совершает такое же или похожее действие.Например, эти нейроны срабатывают, когда обезьяна видит, как экспериментатор берет кусок пищи. Они перестают стрелять, когда еда приближается к обезьяне. Затем они снова стреляют, когда обезьяна сама хватает еду. Другими словами, эти нейроны активируются в ответ на определенные двигательные действия, каждый из которых воспринимается и выполняется. Зеркальные нейроны сначала были обнаружены в премоторной области F5 макак (di Pellegrino et al., 1992), а затем в нижней теменной области PF (Fogassi et al., 1998). Учитывая, что область F5 получает свой основной теменной вход от передней PF (Geyer et al., 2000; Schmahmann et al., 2007; Petrides and Pandya, 2009), этот контур считается «теменно-лобной системой, которая переводит сенсорную информацию об определенном действии в представление об этом действии» (Rizzolatti et al., 1996; Fabbri-Destro and Rizzolatti, 2008). . Это важно, потому что это предполагает возможный нейронный механизм, который позволит «немедленное, а не когнитивно-опосредованное понимание этого моторного поведения» (Fabbri-Destro and Rizzolatti, 2008).

Предположение о том, что «зеркальный механизм» опосредует понимание действий у обезьян, вдохновило попытки определить аналогичный механизм у людей (Rizzolatti et al., 1996, 2002; Риццолатти и Крейгеро, 2004 г .; Фаббри-Дестро и Риццолатти, 2008 г .; Риццолатти и Фаббри-Дестро, 2008 г.). Эти усилия начались с исследований фМРТ, которые изучали реакцию мозга, когда люди наблюдали за хватанием. Результаты продемонстрировали значительную активность в премоторной коре головного мозга (Buccino et al., 2001; Grezes et al., 2003; Shmuelof and Zohary, 2005, 2006), а также в теменных областях, таких как интрапариетальная борозда (IPS; Buccino et al., 2001). , 2004; Grezes et al., 2003; Shmuelof, Zohary, 2005, 2006) и нижней теменной доле.Это также включает супрамаргинальную извилину (SMG), которая, как полагают, имеет некоторую гомологию с областью PF обезьян (Perani et al., 2001; Buccino et al., 2004; Shmuelof and Zohary, 2005, 2006). Например, Buccino et al. (2001) обнаружили, что когда один человек видит, что другой берет чашку рукой, кусает яблоко ртом и нажимает на педаль ногой, возникает не только теменная и премоторная активность, но и соматотопическая деятельность в этих областях. , подобный гомункулу моторной коры (Buccino et al., 2001). Многие исследования (Decety et al., 1997; Grezes et al., 2003; Lui et al., 2008; Villarreal et al., 2008) обнаруживают, что эти области также реагируют, когда люди видят действия, изображенные на пантомиме, такие как удары молотком, резание, пиление или с помощью зажигалки (Villarreal et al., 2008). Это особенно интересно, потому что при физическом отсутствии объекта это предполагает, что эти области реагируют на действие как таковое, , а не на объект или непосредственный контекст. Кроме того, повреждение этих теменных и премоторных областей приводит к повреждению или потере способности людей производить и распознавать эти типы действий (Leiguarda and Marsden, 2000).Однако эти результаты не проясняют, распространяются ли такие реакции на наблюдение за действиями рук или, наоборот, специфичны для наблюдений за действиями, связанными с использованием предметов. Другими словами, будут ли эти же области играть функциональную роль в понимании действий, которые используются для передачи смысла?

Отвечая на этот вопрос, несколько авторов предполагают, что такой зеркальный механизм также может быть основой того, как мозг обрабатывает эмблемы и жесты совместной речи (Skipper et al., 2007; Виллемс и др., 2007; Holle et al., 2008). Однако результаты, необходимые для подтверждения этого, еще не установлены. В частности, неясно, вызывает ли систематическое наблюдение жеста теменно-лобные реакции мозга. Этого можно было бы ожидать, если бы зеркальный механизм, основанный на функциях этих областей, был неотъемлемой частью распознавания жестов.

Еще один нерешенный вопрос касается того, вызывают ли эти значимые жесты реакции мозга, которые характерно отличны от того, что обнаруживается, когда люди видят действия рук, которые не являются символическими, например, хватание объекта.Эти нерешенные вопросы рассматриваются в следующих разделах.

Восприятие действий руки: нижняя теменная и премоторная кора

Для теменных и премоторных областей их последовательное (или несовместимое) участие в обработке жестов показано на рисунке 1. Сюда входят результаты обработки эмблем , совместных речевых движений жестов, движений рук, которые происходят с речью, но не связаны к устному содержанию и схватыванию (см. Приложение для списка исследований, данные которых использовались для составления рисунков).Эти данные чаще всего указывают на то, что вентральная премоторная кора (PMv) и SMG активны в восприятии жестов. Однако важно помнить, что жесты также могут передавать значение. С этой целью интерпретация значения (чаще всего на языке) часто связана с активностью мозга в боковых височных и нижних лобных областях. Ниже мы обратимся к этим боковым височным и нижним лобным областям на предмет их потенциальной роли в обработке жестов. Здесь мы исследуем теменные и премоторные результаты.

Рис. 1. Теменная и премоторная области, относящиеся к восприятию движений рук . Сокращения: SMG, супрамаргинальная извилина; IPS, интрапариетальная борозда; SP, верхняя теменная; PMv, вентральный премотор; PMd, дорсальный премотор; IFGOp, pars opercularis.

Есть свидетельства того, что теменная и премоторная области, которые считаются важными в предполагаемом механизме человеческого зеркала, реагируют не только на объектно-ориентированные действия, такие как хватание, но и на жесты.Многочисленные жесты совместной речи (Holle et al., 2008, 2010; Dick et al., 2009; Green et al., 2009; Hubbard et al., 2009; Kircher et al., 2009; Skipper et al., 2009) и эмблема (Nakamura et al., 2004; Lotze et al., 2006; Montgomery et al., 2007; Villarreal et al., 2008) исследования выявили активность нижней теменной доли. Точнее, часто замешаны SMG и IPS. Например, Skipper et al. (2009) обнаружили значительную реакцию SMG, когда люди просматривали смесь знаковых, дейктических и метафорических жестов, сопровождающих устную историю.В этой задаче SMG также продемонстрировал сильную эффективную связь с премоторной корой (Skipper et al., 2007, 2009). Двусторонняя активность SMG обнаруживается также, когда люди рассматривают эмблемы (Nakamura et al., 2004; Montgomery et al., 2007; Villarreal et al., 2008). Однако латеральность эффектов SMG непостоянна. Например, одно исследование обнаружило эффект для левого SMG, но не для правого SMG, когда люди смотрели на эмблемы (Lotze et al., 2006). Обратное было обнаружено, когда люди видели жесты, несовместимые с сопровождающей речью (Green et al., 2009). То есть эффект был выявлен в правом SMG, а не в левом.

Both Green et al. (2009) и Willems et al. (2007) предполагают, что IPS проявляет чувствительность, когда есть несоответствие между жестами и речью (например, когда человек слышит «удар» и видит жест «письма»). Однако эти два исследования показывают результаты в противоположных полушариях: Willems et al. (2007) идентифицировали левый IPS, а Green et al. (2009) сообщают о правильном IPS. Также обнаружено, что активность правой IPS сильнее, когда люди видят, как человек делает движения руками по уходу или царапанию («переходные движения»), чем когда они видят жесты совместной речи (Holle et al., 2008). Однако другое исследование не может повторить этот вывод (Dick et al., 2009). Правый IPS также активен, когда люди просматривают жесты ритма, выполняемые без речи (Hubbard et al., 2009). Активность IPS также прослеживается в исследованиях эмблем. Но в отчетах снова наблюдается несоответствие. В то время как одно исследование обнаружило двустороннюю активность IPS для обработки эмблем (Villarreal et al., 2008), другие не сообщили о какой-либо активности (Lotze et al., 2006; Montgomery et al., 2007). Это отсутствие последовательной активности IPS в результатах для совместной речи и обработки символических жестов контрастирует с результатами для схватывания.То есть результаты хватательного наблюдения последовательно указывают на эту область. Это говорит о том, что IPS не может играть важную роль в интерпретации представленного действия, означающего как таковой . Скорее, ответы IPS могут быть лучше настроены при обработке зрительно-моторных свойств действий руки. То есть, когда в центре внимания представленной информации находится само действие руки (например, при наблюдении за жестами захвата или ударов без сопровождения речи), IPS реагирует заметно. Это также может иметь место, когда жест несовместим с сопровождающей речью.В этом сценарии, когда наблюдатель пытается согласовать расходящуюся речевую и ручную информацию, может потребоваться более подробная обработка действий руки. Напротив, когда речь и жесты совпадают, внимание наблюдателя может быть сосредоточено на обработке представленного значения, а не на особенностях его выражения. В такой ситуации ответы IPS могут быть не такими сильными, как ответы в других регионах, которые более точно настроены на интерпретацию смысла.

Премоторные области также активны, когда люди просматривают жесты.В ряде исследований сообщается о значительных двусторонних премоторных реакциях на эмблемы (Nakamura et al., 2004; Montgomery et al., 2007; Villarreal et al., 2008). Некоторые данные также предполагают аналогичную премоторную активность при наблюдении за жестами совместной речи. Например, наблюдается значительная двусторонняя активность PMv, когда люди рассматривают метафорические жесты по сравнению с тем, когда они видят крест фиксации (Kircher et al., 2009), а также двусторонняя активность PMd, когда они просматривают жесты ударов по сравнению с тем, когда они смотрят неподвижное тело. (Хаббард и др., 2009). Эти вентральные и дорсальные различия обнаруживаются и в других исследованиях. В частности, в то время как одно исследование обнаружило активность PMd для наблюдения за эмблемами (Villarreal et al., 2008), другое обнаружило активность, локализованную на PMv, граничащую с частью нижней лобной извилины (IFG), которая также проявляет чувствительность к эмблемам (Lotze et al., 2006 г.).

Некоторые исследования показывают, что премоторные реакции чувствительны к семантическому вкладу жеста. Виллемс и др. (2007) обнаружили, что активность левой PMv модулируется семантическим соответствием между жестами и речью: реакции левой PMv были сильнее на жесты, которые не были связаны с тем, что было сказано, по сравнению с тем, когда они были конгруэнтными.Другое исследование показало аналогичный результат с жестами, несовместимыми с устным омонимом. Однако этот результат затронул как левой, так и правой PMv-коры (Holle et al., 2008). Наконец, Skipper et al. (2009) обнаружили, что сигнал BOLD от двустороннего PMv дает систематическую реакцию, когда люди просматривают знаковые, дейктические и метафорические жесты во время понимания аудиовизуальной истории.

В целом, эти результаты показывают, что теменная и премоторная области обычно активны, когда люди видят жесты, как когда они сопровождают речь (жесты совместной речи), так и когда они передают значение без речи (эмблемы).Тем не менее, теменные и премоторные области не всегда реагируют таким образом, чтобы указывать на то, что они специально настроены на то, передают ли жесты значение или нет. Этот вывод подтверждается тремя основными аргументами: (1) эти области одинаково активны, когда люди рассматривают несимволические действия, такие как хватание, как когда они видят значимые жесты; (2) Ответы в этих областях, по-видимому, не проводят систематического различия между эмблемами и жестами совместной речи, хотя первые напрямую передают значение, а вторые полагаются на речь; и (3) Хотя некоторые результаты указывают на более сильную реакцию, когда жест не соответствует сопровождающей речи, чем когда это происходит, такие результаты не согласуются между отчетами.Более вероятно, что эти теменные и премоторные области функционируют в более общем плане. То есть их ответы могут быть очевидны, когда люди рассматривают любое целенаправленное действие руки , а не конкретный тип действия руки. Напротив, области, реагирующие на значение, передаваемое этими действиями, с большей вероятностью связаны с пониманием языка, то есть области нижней лобной и боковой височной коры.

Восприятие значимых действий рук: нижняя лобная и боковая височная кора

Когда люди видят жесты совместной речи с связанной речью, жесты влияют на смысл сообщения и то, как оно интерпретируется (McNeill, 1992, 2005; Kendon, 1994; Goldin-Meadow, 2006).Эмблемы также передают значение. Однако, в отличие от жестов совместной речи, они могут делать это напрямую, независимо от речи. Иногда эмблемы даже можно использовать вместо речи (Goldin-Meadow, 1999). Фактически, эмблемы также вызывают связанные с событиями потенциалы, сравнимые с теми, которые обнаруживаются для слов (Gunter and Bach, 2004). Однако только недавно исследователи начали изучать, как мозг обрабатывает эти жесты. До сих пор в литературе говорится как о совпадении, так и о несогласованности в отношении того, какие области мозга особенно важны для их обработки.Различия в сообщаемых результатах могут быть связаны с многочисленными возможными источниками. Например, одним источником могут быть разные парадигмы и методологии анализа, используемые для получения результатов. Другой может быть степень результатов, которые даются экспозиции. Кроме того, то, как люди интерпретируют эти действия, само по себе может сильно варьироваться на нейронном уровне. Здесь мы выделяем как совпадающие, так и различные результаты в литературе по жестам для областей нижней лобной и боковой височной коры, которые могут быть важны при обработке символического значения.

Области мозга, обычно связанные с языковыми функциями, также реагируют на жесты. Это согласуется с психологическими теориями жестов, которые предполагают, что жест и язык — это два способа выражения в единой системе коммуникации (McNeill, 1992). На рисунке 2 мы проиллюстрировали согласованность сообщений о вовлечении нижней лобной и боковой височных областей в обработку жестов. Это снова включает результаты для эмблем , совместных речевых движений, жестов, движений рук, которые происходят с речью, но не связаны с речевым содержанием , и, для согласования с предыдущим рисунком, схватывает (см. Приложение для исследований которые были использованы для создания фигуры).На этом рисунке выделен ряд областей, которые могут быть особенно важны при обработке жестов, особенно в отношении обработки выражаемых ими значений.

Рис. 2. Нижняя лобная и боковая височные области, относящиеся к значению жеста . Сокращения: MTGp — задняя средняя височная извилина; STGp, задняя верхняя височная извилина; STGa, передняя верхняя височная извилина; IFGTr, pars triangularis; IFGOp, pars opercularis.

Треугольная часть нижней лобной извилины (IFGTr) является одной из областей, которые считаются важными для интерпретации смысла, передаваемого на языке, который может играть аналогичную роль в обработке жестов.Что касается языковой функции, IFGTr было предложено участвовать в процессах семантического поиска и управления, когда люди интерпретируют предложения и повествования (Thompson-Schill et al., 1997; Thompson-Schill, 2003). IFGTr неизменно оказывается активным, когда люди принимают явные семантические решения в языковых задачах (Binder et al., 1997; Friederici et al., 2000; Devlin et al., 2003). Ряд данных свидетельствует о том, что эта область также реагирует при интерпретации значения жеста.

IFGTr может играть ту же роль в распознавании значения жестов, что и в вербальном языке.Например, двусторонняя активность IFGTr сильнее, когда люди видят совместные жесты, чем когда они обрабатывают речь без жестов (Kircher et al., 2009). Другое исследование показало большую активность левой IFGTr, когда люди наблюдали неконгруэнтную речь и жесты, чем конгруэнтные (например, говорящий выполнял жест «письмо», но произносил «удар»; Willems et al., 2007). Однако в аналогичных условиях в других исследованиях — когда движения рук, сопровождающие речь, не связаны с речевым содержанием — активность была выше в правом IFGTr (Dick et al., 2009), либо как в правом, так и в левом IFGTr (Green et al., 2009; Straube et al., 2009). Что касается эмблем, не все исследования сообщают об активности IFGTr. Однако у тех, кто это делает, он обнаруживается с двух сторон (Lotze et al., 2006; Villarreal et al., 2008). Вместе взятые, эти результаты предполагают, что IFGTr может функционировать аналогичным образом, когда люди обрабатывают жесты, как и когда люди обрабатывают язык. То есть ответы IFGTr могут быть настроены на интерпретацию семантической информации, особенно когда необходимо унифицировать значение, выраженное в нескольких формах (например,г., жестом и речью). Когда значение жеста не совпадает с речью, происходит сильная реакция IFGTr. Это может отражать дополнительную обработку, необходимую для согласования доминирующего значения из несоответствующей речи и жестов. Напротив, когда жест и речь совпадают, понимание смысла сообщения становится более простым. Это будет меньше зависеть от регионов, которые особенно важны для согласования значений из нескольких представлений.

Позади IFGTr, pars opercularis (IFGOp), как было обнаружено, также реагирует, когда люди обрабатывают жесты.Анатомически расположенная между IFGTr и PMv, функция IFGOp связана как с языковыми, так и с моторными процессами. Например, эта область чувствительна к аудиовизуальной речи (Miller and D’Esposito, 2005; Hasson et al., 2007) и речи, сопровождаемой жестами (Dick et al., 2009; Green et al., 2009; Kircher et al. , 2009), а также движения ртом и руками без какой-либо вербальной коммуникации (для обзора см. Binkofski and Buccino, 2004; Rizzolatti and Craighero, 2004). Другими словами, эта область играет роль в ряде языковых и моторных функций.Это включает в себя понимание вербальной и моторной информации как изо рта, так и из рук. Кроме того, левые лобно-теменные поражения, которые включают левый IFG, были связаны с нарушением распознавания действий. Такое нарушение включает даже случаи, когда пациентов просят распознать действие с помощью звуков, обычно связанных с действием (Pazzaglia et al., 2008a, b). Проще говоря, IFGOp проявляет чувствительность при реагировании на многие типы информации. Такая широкая чувствительность предполагает, что IFGOp является местом, где интегративные процессы могут иметь важное значение для выполнения своей функции.

Тем не менее, нижняя лобная кора функционирует в более широкой сети. Во время понимания языка эта область взаимодействует с боковой височной корой через крайнюю капсулу и крючковидные связки волокон пучка (Schmahmann et al., 2007; Petrides and Pandya, 2009), и потенциально с задней верхней височной корой через верхний продольный пучок (Catani et al., 2007; Petrides and Pandya, 2009). др., 2005; Glasser, Rilling, 2008). Исследования фМРТ описали сильную функциональную связь между нижними лобными и боковыми височными областями человеческого мозга (Homae et al., 2003; Даффау и др., 2005; Mechelli et al., 2005; Скиппер и др., 2007; Саур и др., 2008; Уоррен и др., 2009; Xiang et al., 2010). Боковая височная кора также сильнее реагирует на речь с сопровождающими жестами, чем на только речь. В частности, задняя верхняя височная борозда (STSp) проявляет ответы на зрительные движения, особенно когда они имеют биологическое значение (Bonda et al., 1996; Beauchamp et al., 2002). Это также применимо, когда люди воспринимают жесты. Но согласно Holle et al.(2008), ответы в STSp демонстрируют чувствительность, выходящую за рамки простого восприятия биологического движения. Они сообщают, что левый STSp более активен, когда люди видят жесты совместной речи, чем когда они видят речь с переходными движениями (такими как регулировка манжеты рубашки). В последующем исследовании Holle et al. (2010) сообщают о двусторонней активации STSp, когда люди видят знаковые совместные речевые жесты, по сравнению с тем, когда люди видят речь, только жесты или звучащую ухудшенную речь. Эти авторы позиционируют левый STSp как сайт, где «происходит интеграция знаковых жестов и речи.Однако их эффекты не воспроизводятся в других исследованиях (например, Willems et al., 2007, 2009; Dick et al., 2009). Например, Дик и др. (2009) обнаружили, что двусторонний STSp активен как для совместных жестов, так и для переходных движений. Важно отметить, что Дик и др. (2009) не обнаружили, что активность различается между жестами совместной речи и адаптивными движениями. То есть они не нашли доказательств того, что STSp реагирует на семантическое содержание движений руки. Это соответствует более широко распространенному мнению о том, что STSp обычно реагирует на биологическое движение.

В отличие от STSp, реакции задней средней височной извилины (MTGp) и передней верхней височной коры (STa) могут быть настроены на интерпретацию значения, в том числе когда оно передается с помощью жестов. Например, двусторонняя активность MTGp сильнее, когда люди видят метафорические (Kircher et al., 2009) или иконические (Green et al., 2009; Willems et al., 2009) жесты, чем когда они видят только речь или жесты. В ответ на эмблемы активность MTGp была обнаружена в каждой левой (Lui et al., 2008; Villarreal et al., 2008) и правого (Nakamura et al., 2004) полушария, а также двустороннего (Lotze et al., 2006; Xu et al., 2009). Исследования повреждений также подтвердили важность этой области для распознавания значения действия (Kalenine et al., 2010). MTGp считался некоторыми авторами частью коры зрительных ассоциаций (von Bonin and Bailey, 1947; Mesulam, 1985). Но реакция этой области на слуховые стимулы также хорошо задокументирована (Zatorre et al., 1992; Wise et al., 2000; Humphries et al., 2006; Хикок и Поппель, 2007; Gagnepain et al., 2008). Многие исследования также связывают активность MTGp с распознаванием значения слов (Binder et al., 1997; Chao et al., 1999; Gold et al., 2006). Более того, семантические функции этой области могут не зависеть от модальности (например, относиться к вербальному вводу). То есть MTGp может играть роль в интерпретации смысла на концептуальном уровне. Эта точка зрения согласуется с результатами недавнего метаанализа, который характеризует MTGp как «гетеромодальную кору, участвующую в супрамодальной интеграции и концептуальном поиске» (Binder et al., 2009).

Многие исследования также предполагают участие STa в обработке жестов совместной речи (Skipper et al., 2007, 2009; Green et al., 2009; Straube et al., 2011). В этом регионе также была обнаружена активность в области обработки эмблем (Lotze et al., 2006). Изменения в эффективной связи между STa и премоторной корой обнаруживаются, когда люди просматривают жесты во время понимания истории (Skipper et al., 2007). В языковых задачах ответы в этой области были связаны с обработкой комбинаторного значения — обычно в виде пропозициональных фраз и предложений (Noppeney and Price, 2004; Humphries et al., 2006; Lau et al., 2008; Рогальский и Хикок, 2009). Очень похожая функция может быть задействована, когда люди обрабатывают жесты. В конце концов, эмблемы передают пропозициональную информацию, которая легко переводится в короткие разговорные фразы. А совместные речевые жесты обычно обрабатываются в контексте структур предложений (Kircher et al., 2009) или полных повествований (Skipper et al., 2007).

Похоже, что части нижней лобной и боковой височной коры реагируют независимо от того, воспринимают ли люди значение, выраженное вербально или вручную.Функция этих областей предполагает общую нейронную основу для интерпретации речи и жестов. Эта потенциально общая основа соответствует предложению о том, что речь и жесты должны использовать единую коммуникационную систему (McNeill, 1992). Когда люди должны определить значение среди конкурирующих или неоднозначных представлений, наиболее распространены передние нижние фронтальные реакции. Напротив, MTGp сильно реагирует на представляемое значение. В частности, эта область, по-видимому, играет определенную роль на уровне концептуального признания.STa также выполняет функцию распознавания значений. Хотя на уровне высказываний это может быть важнее. То есть, ответы STa выглядят заметными, когда выраженная информация включает единицы, объединенные в единое целое (например, когда слова объединяются в фразы и предложения, или когда символические действия связаны со словесными дополнениями).

Распределенные ответы, динамические взаимодействия

Многие сообщения в литературе по жестам описывают сложные функции более высокого уровня (например, семантическую интеграцию) как локализованные в определенных областях мозга.Однако мозг регулярно выдает очень распределенные и специализированные ответы. Они отражают динамическое функционирование мозга. Важно отметить, что динамическим и распределенным нейронным процессам способствуют обширные функциональные связи и взаимодействия. В этом разделе мы сначала обсудим, как специализированные распределенные ответы могут применяться при обработке жестов, особенно в отношении функции двигательной системы. Затем мы обсуждаем важность понимания функциональных отношений, которые способствуют когнитивным процессам, поскольку они могут иметь центральное значение в интеграции и интерпретации значения жестов и языка.

Мозг регулярно демонстрирует широко распределенные и разнообразные наборы ответов. Чтобы более полно учесть функцию мозга при обработке жестов, смысловые данные, передаваемые жестами, а также общение в целом, необходимо принимать во внимание эти распределенные и разнообразные ответы. Фактически, такие ответы могут включать разные уровни специализации, которые обеспечивают функционально динамическую основу для интерпретации. Одна точка зрения предполагает, что значение, по крайней мере, в том, что касается информации о действии, кодируется посредством следственных процессов между системами действия и языка (Pulvermuller, 2005; Pulvermuller et al., 2005). Эта точка зрения постулирует, что корреляция между действием и языком, связанным с действием, приводит к функциональным связям между ними. Эти ссылки приводят к кодированию этой информации распределенными и интерактивными нейронными ансамблями. Часто цитируемый пример, используемый в поддержку этой точки зрения, заключается в том, что обработка слов, специфичных для эффекторов (например, пнуть, лизать, ковырять), включает в себя мозговую активность в областях, используемых для выполнения специфических для эффекторов действий (например, ногой, языком и ртом, соответственно; Hauk et al., 2004).Как было сказано выше, обработка жестов действительно включает реакции двигательной области. Неясно, представлены ли определенные типы семантического значения, передаваемые жестами, через отдельные распределенные нейронные ансамбли — аналогично тому, что обнаружено для слов, которые представляют информацию, специфичную для эффекторов. Возможно, моторные реакции при обработке жестов могут отражать чувствительность мозга к представленным функциям, помимо зрительно-моторных свойств жеста. Другими словами, жесты, которые символически представляют моторную информацию (например,g., жест, используемый для обозначения определенной части тела, такой как нога) также может основываться на соматотопической кодировке, аналогичной той, которая была найдена для слов, представляющих части тела. Неясно, каким образом мозг достигнет такой степени специализации. Однако становится все более очевидным, что реакции на жесты действительно разнообразны и распределены между отдельными регионами (рис. 1 и 2). Тем не менее, эта точка зрения, согласно которой информация о действии кодируется посредством следственных процессов между системами действия и языка, не учитывает обработку значения, которое не включает действие (например,г., «Капитолий — Сакраменто»). Таким образом, хотя распределенное кодирование в двигательной системе может играть роль в обработке информации, которая связывает действия с эффекторами, используемыми для выполнения действий, учет того, как мозг взаимодействует со смыслом, в более общем смысле требует более широкой основы.

Понимание того, как мозг интерпретирует жесты и передаваемую ими информацию, требует понимания того, как мозг представляет информацию и реализует функции более высокого уровня. Для этого необходимо охарактеризовать не только функцию отдельных мест, которые могут демонстрировать настройку на определенные особенности, но также динамические взаимодействия и совокупную функцию распределенных ответов (McIntosh, 2000).Определенные области мозга (например, сенсорная и моторная кора) могут быть специализированы для реагирования на определенные виды информации. Но процессы более высокого уровня, такие как память и язык (и, в более широком смысле, интерпретация значения), требуют понимания того, как мозг связывает и интегрирует информацию. Большинство ранее обсуждавшихся исследований, особенно те, которые были посвящены жестам совместной речи, были нацелены на характеристику нейронной интеграции жестов и языковой обработки. Многие локализуют этот процесс с результатами для наборов отдельных регионов.Некоторые из затронутых областей включают IFG (Willems et al., 2007; Straube et al., 2009), височно-затылочное соединение (Green et al., 2009) и STSp (Holle et al., 2008, 2010). Однако, чтобы охарактеризовать сложные, интегративные функции посредством альянсов один-к-одному с отдельными регионами, не признавая при этом те нейронные механизмы, которые могут обеспечивать взаимоотношения между отдельными регионами, упускается из виду динамическая и взаимосвязанная природа мозга. Например, одни и те же области мозга могут проявлять активность при выполнении разных задач или в ответ на аналогичную информацию из разных сред (например,g., каждый символический жест и устная речь; Сюй и др., 2009). Точно так же мозг может проявлять распределенную функцию, которая вызывается презентацией с той же среды (например, жестами совместной речи). Таким образом, в то время как определенная область мозга может быть одинаково активна в выполнении, казалось бы, различных когнитивных задач, то, что «отличает [эти] задачи, так это паттерн пространственно-временной активности и интерактивности больше, чем участие какой-либо конкретной области» (McIntosh, 2000). Некоторые предыдущие работы с жестами исследовали функциональные отношения между ответами анатомически различных областей (например,г., Skipper et al., 2009; Виллемс и др., 2009; Сюй и др., 2009). Однако подобный анализ все еще является исключением в литературе о жестах. Необходима более глобальная перспектива, которая признает, что специализированные реакции взаимодействуют через весь мозг для реализации когнитивных процессов. То есть, в то время как одна нейронная система может быть особенно настроена на обработку жестов, другая может быть лучше настроена на обработку вербального дискурса. Важно отметить, что хотя такие системы могут быть организованы с разной степенью специализации, именно их плотная взаимосвязь обеспечивает динамическую нейронную обработку в контексте.Это может быть особенно важно для понимания того, как мозг функционирует в сложных и сложных сценариях, составляющих типичный опыт. Таким образом, для понимания того, как мозг реализует сложные процессы, такие как интеграция и интерпретация значений жестов и языка, «учет активности всего мозга, а не отдельных его областей» (McIntosh, 2000) имеет жизненно важное значение.

Актуальность для взаимодействий в реальном мире (вне эксперимента)

Чтобы понять жест, наблюдатель должен связать несколько частей информации.Например, понимание эмблемы включает в себя визуальное восприятие жеста, а также обработку его значения. Точно так же интерпретация жестов совместной речи требует визуального восприятия жеста. Но, в отличие от эмблем, обработка жестов совместной речи предполагает ассоциирование действия с сопутствующей слуховой вербальной информацией. Важно отметить, что информация о речи и жестах не сочетается аддитивным образом. Скорее, эти источники в интерактивном режиме вносят свой вклад, поскольку люди объединяют их в единое сообщение (Kelly et al., 1999; Бернардис и Джентилуччи, 2006; Gentilucci et al., 2006). Существует также прагматическая информация, которая является частью естественного контекста, в котором обычно происходят эти действия. Этот прагматический контекст также может влиять на интерпретацию жеста (Kelly et al., 1999, 2007). Еще один фактор, который может повлиять на интерпретацию, — это намерение наблюдателя. Например, реакция мозга на одни и те же жесты может различаться в зависимости от того, является ли цель наблюдателя распознавать значимую руку как значимую или, категорически, просто как руку (Nakamura et al., 2004). Следовательно, чтобы всесторонне оценить способ, которым мозг обрабатывает жесты — в частности, значение, которое они выражают, — эти разнообразные источники информации следует учитывать таким образом, чтобы распознавать контекстные влияния.

Однако большинство исследований обработки жестов с помощью фМРТ представляют участникам стимулы, которые мало или совсем не похожи ни на что, с чем они могли бы столкнуться вне эксперимента. Конечно, исследователи делают это с намерением изолировать реакцию мозга на конкретную интересующую функцию или функцию, контролируя все другие факторы.Некоторые примеры в предыдущих исследованиях жестов включают в себя то, что человек, выполняющий жесты, полностью покрыт черным (Holle et al., 2008), позволяя видеть только руку актера через экран (Montgomery et al., 2007), и помещать большой меняющий цвет круг на груди актера (Kircher et al., 2009). Такая необычная визуальная информация может создать ряд проблем. Больше всего беспокоит то, что это может отвлечь внимание от важной и интересной визуальной информации (например, жестов).Однако возможно и обратное. То есть нерегулярные визуальные материалы могут искусственно повышать внимание к жестам. В любом случае такие материалы не обобщают типичный опыт людей.

Помимо визуальных аспектов материалов, во многих экспериментах также использовались условия, явно удаленные из привычного опыта. Например, общий подход заключался в сравнении ответов на жесты совместной речи с ответами на речь и жесты, которые не совпадают.Идея здесь в том, что разница между этими состояниями позволит выявить области мозга, вовлеченные в «интеграцию» (сама по себе часто лишь в общих чертах или вообще не определена). Причина в том, что в состоянии, когда жест и речь не соответствуют друг другу, предполагается, что мозг реагирует на каждый из них как на диссоциированные сигналы. Но когда жест и речь совпадают, происходит распознавание единого представления или сообщения. Однако бессмысленные действия рук вызывают совершенно иной ответ мозга, чем осмысленные (Decety et al., 1997). Таким образом, интерпретация этих результатов может быть затруднена. Такой подход также выявляет дополнительное потенциальное ограничение: многие результаты определяются простым вычитанием ответов, собранных в одном состоянии, из ответов, полученных в другом состоянии. Другими словами, результаты часто достигаются путем вычитания ответов, генерируемых при воздействии одного ввода (например, речи), из ответов на комбинацию входов (например, речь и жест). Разница в активности интересующего контраста или состояния обычно описывается как эффект.Такой подход не только затрудняет характеристику взаимодействия между речью и жестом, которое дает значение жеста совместной речи, но также предполагает, что каждый из сигналов мозга и фМРТ является линейным (а это не так; Logothetis et al., 2001 ). Таким образом, результаты, полученные в таких условиях, может быть трудно интерпретировать, особенно в том, что касается степени, в которой они влияют на обработку жестов. Они также могут давать результаты, которые трудно воспроизвести, даже если исследование явно пытается это сделать (Dick et al., 2009).

Другая проблема заключается в том, что многие исследователи требуют от своих участников выполнения двигательных задач (например, нажатия кнопок для записи поведения), которые являются вспомогательными для интересующей функции во время сбора данных фМРТ. Эти задачи использовались в ряде предшествующих исследований жестов (например, Green et al., 2009; Kircher et al., 2009). Однако вовлечение участников в двигательное поведение во время нахождения в сканере может вызвать противоречивые реакции. Другими словами, двигательные реакции могут быть обусловлены моторным поведением в дополнительной задаче, а также мешать потенциальным моторным реакциям, имеющим отношение к обработке жестов («проблема моторного выхода»; Смолл и Нусбаум, 2004).Это может быть особенно проблематично, когда в первую очередь интересны моторные области. Таким образом, эти вспомогательные задачи могут вызывать реакции мозга, которые трудно отличить от тех, которые исследователи намеревались изучить.

Чтобы избежать многих из этих потенциальных ограничений, при изучении жестов и языковых функций необходимо учитывать более естественные условия. Одной из непосредственных проблем может быть то, что оценка данных, собранных при контекстуализированном, более естественном воздействии, может создать проблему для широко используемых методов анализа фМРТ.Наиболее типичный подход к анализу данных фМРТ использует общую линейную модель. Для этого требуется модель a priori гемодинамического ответа, по которой можно регрессировать собранные ответы. Кроме того, в частности, для проектов, связанных с событиями, необходима оптимизированная последовательность событий стимула, чтобы избежать эффектов коллинеарности, которые могут маскировать интересующий сигнал от одновременного изменения артефактов, связанных с шумом. С натуралистическими, постоянно развивающимися стимулами удовлетворить такие требования не всегда возможно.К счастью, многие предыдущие авторы продемонстрировали подходы, позволяющие получать систематические информативные результаты на основе данных, собранных в более естественных условиях (например, Zacks et al., 2001; Bartels and Zeki, 2004; Hasson et al., 2004; Mathiak and Weber, 2006; Malinen et al., 2007; Spiers, Maguire, 2007; Yarkoni et al., 2008; Skipper et al., 2009; Stephens et al., 2010). Подход межпредметной синхронизации, используемый для анализа данных, собранных, когда люди смотрели отрывки из фильмов «Хорошее, плохое и уродливое», вероятно, является наиболее известным примером (Hasson et al., 2004). Однако другие исследователи успешно получили информативные результаты фМРТ на основе данных, собранных, когда люди постигали натуралистические аудиовизуальные истории (Wilson et al., 2008; Skipper et al., 2009), читали рассказы (Yarkoni et al., 2008), смотрели видео, в которых были представлены повседневные события, такие как мытье посуды (Zacks et al., 2001), и устное общение с помощью сканера (Stephens et al., 2010). Эти достижения важны, потому что они демонстрируют способы выгодного использования контекста, а не его неестественного удаления.Учитывая интерактивную, интегративную и контекстную природу обработки жестов и языка — особенно в типичном опыте — важно учитывать такие подходы, как изучение жестов и языка.

Резюме и перспективы на будущее

Сводка

Текущие результаты показывают, что два типа областей мозга задействованы, когда люди обрабатывают жесты, особенно эмблемы и жесты совместной речи. Один набор областей включает теменную и премоторную области, которые важны для обработки движений рук.Эти области чувствительны как к жестам, так и к действиям, которые не являются непосредственно символическими, например, к захвату объекта. Таким образом, вероятно, что функция этих теменных и премоторных областей в первую очередь связана с восприятием действий рук, а не с интерпретацией их значения. Напротив, другой набор областей включает нижние лобные и боковые височные области. Эти регионы классически связаны с обработкой языка. Они могут выполнять аналогичную функцию для обработки символического значения, передаваемого с помощью жестов.В то время как текущие данные представляют собой общий консенсус в отношении ролей этих областей, то, как мозг согласовывает ручную и символическую информацию, еще не ясно.

Отсутствие согласования между нейробиологией понимания действия и понимания символической информации позволяет выявить по крайней мере два важных момента, касающихся исследования жестов. Во-первых, характерный профиль ответа для обработки жестов остается неопределенным. То есть результаты для этих двух групп областей сильно различаются.Эта изменчивость скрывает, являются ли ответы определенных регионов центральными в обработке жестов. Он также скрывает, существуют ли определенные наборы ответов, которые реализуют интегративные и интерпретирующие механизмы, необходимые для понимания жестов и языка. Во-вторых, в настоящее время существует минимальная информация на уровне нейронных систем, особенно в том, что касается анатомических и функциональных взаимосвязей мозга. Вариативные и широко распространенные ответы, обнаруженные в предыдущих исследованиях жестов, предполагают, что необходима более широкая нейронная перспектива.Другими словами, необходимо учитывать функции всего мозга и его взаимосвязь. В последнем разделе мы обсуждаем важные вопросы для продвижения вперед в изучении обработки жестов и языка, а затем связываем их с некоторыми нерешенными темами.

Контекст широко распространен

Чтобы продвинуться вперед в понимании того, как мозг обрабатывает жесты и язык, необходимо признать фундаментальную важность контекста. Это относится как к экспериментальному дизайну, так и к принципу работы мозга («нейронный контекст»; McIntosh, 2000).Здесь мы сначала кратко резюмируем важность рассмотрения контекста применительно к экспериментальным подходам. Затем мы обсудим контекст, поскольку он связан с пониманием интерактивных и динамических функций всего мозга.

Что касается роли контекста в дизайне эксперимента, одно из основных препятствий при использовании контекстуализированных, натуралистических материалов заключается в том, что они обычно не удовлетворяют a priori требованиям многих широко используемых методов анализа изображений (как обсуждалось выше).Однако систематическая оценка данных фМРТ, собранных в условиях контекстуализированного непрерывного воздействия, достижима. Предыдущая работа по визуализации включает многочисленные информативные результаты, полученные на основе данных фМРТ, собранных в более естественных условиях (Zacks et al., 2001; Bartels and Zeki, 2004; Hasson et al., 2004; Mathiak and Weber, 2006; Malinen et al., 2007; Spiers, Maguire, 2007; Yarkoni et al., 2008; Skipper et al., 2009; Stephens et al., 2010). Исследователи жестов и языка должны все чаще рассматривать такие методы.Применение этих методов может дополнить субтрактивные подходы (как при разработке экспериментальных условий, так и при их анализе), которые могут неверно описать способ работы мозга. В частности, эти методы могут обеспечить лучшее понимание интеграционных механизмов обработки жестов и языка, поскольку они реализуются в типичном опыте.

Что касается роли контекста в отношении функции мозга, важно сохранять перспективу всей функции мозга.Обработка жестов и языка иллюстрирует эту потребность, поскольку они включают в себя ответы, которые не только разнообразны и распределены по мозгу, но также являются интерактивными и взаимосвязанными. Другими словами, признание того, что мозг представляет собой сложную систему в формальном (математическом) смысле, принесет пользу усилиям по пониманию жестов и языковых функций. Соответственно, это потребует исследований, направленных на распределенные нейронные системы, а не только на локализацию сложных процессов в отдельных регионах.Изучение нейронных отношений между регионами может более полно охарактеризовать обработку жестов и языка. В любом случае это будет способствовать исследованиям, которые лучше исследуют те нейронные свойства, которые способствуют выполнению функций более высокого уровня. Например, распределенные сети мозга, участвующие в таких функциях, как язык, память и внимание, включают несколько путей (Mesulam, 1990) с полуизбыточной и взаимной связностью (Tononi and Sporns, 2003; Friston, 2005). Эти связи могут включать регионы с разной степенью специализации для определенных типов информации (например,g., жесты и / или языковые стимулы). Кроме того, специализация конкретного региона может частично определяться его связностью (McIntosh, 2000). Проще говоря, более одной области могут быть задействованы в конкретной функции, и более одной функции могут задействовать конкретную область. Тогда важно учитывать, что «специализация имеет смысл только в контексте функциональной интеграции и наоборот» (Friston, 2005). Следовательно, чтобы оценить, как мозг выполняет сложные операции (например,, интеграция информации, интерпретация), необходимо понимание нейронной функции на нескольких уровнях представления. Это подразумевает не только уровень региональной специализации (элементы системы), но также анатомические и функциональные взаимосвязи, которые облегчают интерактивные и распределенные процессы этих элементов (их связи).

Функционально интерактивные и распределенные операции

Признание важности контекста — как в плане экспериментального дизайна, так и в качестве основного принципа работы мозга — позволит будущим исследованиям лучше изучить, как мозг работает посредством интерактивных и распределенных функций.Это побудит исследователей задавать вопросы о мозге, которые учитывают контекстуальные факторы, а не исключают их искусственно. Это важно, потому что люди живут в мире, который требует постоянного взаимодействия с многочисленными, меняющимися и разнообразными источниками информации. Большая степень сходства и соответствия реальному миру может и должна быть включена в будущие экспериментальные проекты. Ниже мы рассмотрим несколько нерешенных вопросов в изучении обработки жестов и языка, для которых эти подходы могут быть особенно полезны.

Одна из проблем заключается в том, различают ли нейронные механизмы, участвующие в восприятии жестов, различные семантические значения, которые они могут представлять. Например, жесты совместной речи могут использоваться для представления различных типов информации, таких как физические объекты, части тела или абстрактные идеи. Неясно, проявляет ли мозг специализированные реакции, специфичные для этих значений. Также неясно, могут ли такие ответы распространяться в разных регионах. Кроме того, неясно, как распределенные ответы на жесты будут взаимодействовать с другими нейронными системами, чтобы учитывать контекстуальные факторы.

Другой вопрос — в какой степени прагматические и ситуативные факторы влияют на то, как системы мозга организуются при обработке жестовой и языковой информации. Прагматические знания действительно играют роль в понимании жестов (Kelly et al., 1999, 2007). Однако неясно, в какой степени определенные системы, такие как схема понимания предполагаемого действия, связывающая теменные и премоторные реакции, будут сохранять функциональную роль в восприятии жестов при различных ситуационных воздействиях.Например, человек может уловить показывающий жест, когда кто-то кричит «Вон там!» при попытке сбежать из горящего здания. Это совершенно другое дело и, вероятно, будет связано с другими нейронными системами, чем восприятие одного и того же жеста и языка, которые передаются, чтобы указать, где находится пульт от телевизора. Точно так же неясно, как нейронные механизмы координируются в зависимости от непосредственного вербального контекста. Вспомните пример, приведенный во введении к этому документу: человек, вращающий рукой, может изображать одно, сопровождаемое фразой «Колеса вращаются», а другое — словами «Встреча продолжалась и продолжалась.«Для обработки такой информации необходимо включить нейронные механизмы, которые обеспечивают функциональное взаимодействие между ответами на жест и сопутствующим вербальным содержанием, а также динамически реализуют интерпретацию их значения в контексте. Такие интерактивные нейронные механизмы в настоящее время неясны и заслуживают дальнейшего изучения. Таким образом, решение этих проблем дополнительно проинформирует нейронную основу обработки жестов, а также то, как мозг может кодировать и интерпретировать значение.

В заключение, текущие данные о жестах затрагивают ряд областей мозга, которые в разной степени индексируют действия и обработку символической информации.Однако необходимо также учитывать нейронные отношения, которые обеспечивают динамическую и интерактивную основу для понимания. Это позволит более полно взглянуть на то, как мозг обрабатывает жесты и их значения. По мере продвижения исследований жестов и языка важным фактором, требующим дальнейшего рассмотрения, является роль контекста. Важность контекста касается как условий, в которых люди обрабатывают жестовую и языковую информацию, так и понимания того, каким образом распределенные и взаимосвязанные реакции в мозгу способствуют интерактивному восприятию этой информации.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Эта работа была поддержана Национальным институтом глухоты и других коммуникативных расстройств NIH R01-DC03378.

Список литературы

Биндер, Дж. Р., Десаи, Р. Х., Грейвс, В.У. и Конант Л. Л. (2009). Где семантическая система? Критический обзор и метаанализ 120 исследований функциональной нейровизуализации. Cereb. Cortex 19, 2767–2796.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Биндер, Дж. Р., Фрост, Дж. А., Хаммеке, Т. А., Кокс, Р. В., Рао, С. М., и Прието, Т. (1997). Языковые области человеческого мозга, идентифицированные с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии. J. Neurosci. 17, 353–362.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст

Бонда, Э., Петридес, М., Остри, Д., и Эванс, А. (1996). Специфическое участие теменной системы человека и миндалины в восприятии биологического движения. J. Neurosci. 16, 3737–3744.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст

Буччино, Г., Бинкофски, Ф., Финк, Г.Р., Фадига, Л., Фогасси, Л., Галлезе, В., Зейтц, Р.Дж., Зиллес, К., Риццолатти, Г., и Фройнд, HJ (2001 г. ). Наблюдение за действием активирует премоторную и теменную области соматотопическим образом: исследование фМРТ. Eur. J. Neurosci. 13, 400–404.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Касселл, Дж., Макнил, Д., и Маккалоу, К.-Э. (1999). Несоответствие речи и жестов: свидетельство одного основного представления лингвистической и нелингвистической информации. Pragmatics Cogn. 7, 1–34.

CrossRef Полный текст

Decety, J., Grezes, J., Costes, N., Perani, D., Jeannerod, M., Procyk, E., Грасси, Ф., и Фацио, Ф. (1997). Активность мозга при наблюдении за действиями — влияние содержания действия и стратегии субъекта. Мозг 120, 1763–1777.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Девлин, Дж. Т., Мэтьюз, П. М. и Рашворт, М. Ф. С. (2003). Семантическая обработка в левой нижней префронтальной коре: комбинированное исследование функциональной магнитно-резонансной томографии и транскраниальной магнитной стимуляции. J. Cogn.Neurosci. 15, 71–84.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

ди Пеллегрино, Г., Фадига, Л., Фогасси, Л., Галлезе, В., и Риццолатти, Г. (1992). Понимание моторных событий — нейрофизиологическое исследование. Exp. Brain Res. 91, 176–180.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст

Дик А.С., Голдин-Мидоу С., Хассон У., Скиппер Дж. И. и Смолл С. Л. (2009). Совместные речевые жесты влияют на нейронную активность в областях мозга, связанных с обработкой семантической информации. Гум. Brain Mapp. 30, 3509–3526.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Даффо, Х., Гатиньоль, П., Мандонне, Э., Перуцци, П., Цурио-Мазойер, Н., и Капелле, Л. (2005). Новое понимание анатомо-функциональной связности семантической системы: исследование с использованием кортико-подкорковой электростимуляции. Мозг 128, 797–810.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Экман, П., и Friesen, W. V. (1969). Репертуар невербального общения: категории, происхождение, использование и кодирование. Semiotica 1, 49–98.

Фаббри-Дестро, М., и Риццолатти, Г. (2008). Зеркальные нейроны и зеркальные системы у обезьян и людей. Physiology (Bethesda) 23, 171–179.

CrossRef Полный текст

Feyereisen, P. (2006). Дальнейшее исследование мнемонического эффекта жестов: их значение имеет значение. Eur.J. Cogn. Psychol. 18, 185–205.

CrossRef Полный текст

Фогасси, Л., Галлезе, В., Фадига, Л., и Риццолатти, Г. (1998). Нейроны, реагирующие на целенаправленные действия кисти / руки в теменной области PF (7b) обезьяны-макаки. Soc. Neurosci. Abstr. 24, 257,5.

Friederici, A. D., Opitz, B., and Cramon, D. Y. V. (2000). Разделение семантических и синтаксических аспектов обработки в человеческом мозге: исследование с помощью фМРТ различных типов слов. Cereb. Cortex 10, 698–705.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Gagnepain, P., Chetelat, G., Landeau, B., Dayan, J., Eustache, F., and Lebreton, K. (2008). Следы запоминания произнесенных слов в слуховой коре человека, выявленные с помощью повторного прайминга и функциональной магнитно-резонансной томографии. J. Neurosci. 28, 5281–5289.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Джентилуччи, М., Бернардис, П., Криси, Г., и Далла Вольта, Р. (2006). Повторяющаяся транскраниальная магнитная стимуляция области Брока влияет на вербальные реакции на наблюдение жестов. J. Cogn. Neurosci. 18, 1059–1074.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Голд, Б. Т., Балота, Д. А., Джонс, С. Дж., Пауэлл, Д. К., Смит, К. Д., и Андерсен, А. Х. (2006). Диссоциация автоматической и стратегической лексико-семантики: функциональная магнитно-резонансная томография доказывает различие ролей нескольких лобно-височных областей. J. Neurosci. 26, 6523–6532.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Голдин-Мидоу, С. (2003). Жест со слухом: как наши руки помогают нам думать . Кембридж, Массачусетс: Belknap Press of Harvard University Press.

Голдин-Мидоу, С. (2006). Говорим и думаем руками. Curr. Реж. Psychol. Sci. 15, 34–39.

CrossRef Полный текст

Графтон, С.Т., Арбиб, М.А., Фадига, Л., и Риццолатти, Г. (1996). Локализация хватательных представлений у человека методом позитронно-эмиссионной томографии. 2. Наблюдение по сравнению с воображением. Exp. Brain Res. 112, 103–111.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Грин А., Штраубе Б., Вейс, С., Янсен, А., Уиллмс, К., Конрад, К., и Кирхер, Т. (2009). Нейронная интеграция знаковых и несвязанных покровных жестов: функциональное исследование МРТ. Гум. Brain Mapp. 30, 3309–3324.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Грезес, Дж., Армони, Дж. Л., Роу, Дж. И Пассингем, Р. Э. (2003). Активации, связанные с «зеркальными» и «каноническими» нейронами в человеческом мозге: исследование с помощью фМРТ. Neuroimage 18, 928–937.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Hasson, U., Nir, Y., Levy, I., Fuhrmann, G., and Malach, R.(2004). Межпредметная синхронизация корковой активности при естественном зрении. Наука 303, 1634–1640.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Холле Х., Гюнтер Т. К., Рюшемейер С. А., Хенненлоттер А. и Якобони М. (2008). Нейронные корреляты обработки жестов совместной речи. Neuroimage 39, 2010–2024.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Холле, Х., Облезер, Дж., Рюшемейер, С.-А., и Гюнтер, Т.С. (2010). Интеграция знаковых жестов и речи в левой верхней височной области улучшает понимание речи в неблагоприятных условиях прослушивания. Neuroimage 49, 875–884.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Хаббард, А. Л., Уилсон, С. М., Каллан, Д. Э. и Дапретто, М. (2009). Подавать речи рукой: жест модулирует активность слуховой коры во время восприятия речи. Гум. Brain Mapp. 30, 1028–1037.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Хамфрис, К., Биндер, Дж. Р., Медлер, Д. А., и Либенталь, Э. (2006). Синтаксическая и семантическая модуляция нейронной активности при понимании слуховых предложений. J. Cogn. Neurosci. 18, 665–679.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Келли, С. Д., Барр, Д. Дж., Черч, Р. Б.и Линч К. (1999). Протянуть руку прагматическому пониманию: роль речи и жеста в понимании и памяти. J. Mem. Lang. 40, 577–592.

CrossRef Полный текст

Кендон, А. (1994). Общаются ли жесты? Обзор. Res. Lang. Soc. Взаимодействовать. 27, 175–200.

CrossRef Полный текст

Кирхер, Т., Штраубе, Б., Лейбе, Д., Вайс, С., Сакс, О., Уиллмс, К., Конрад, К., и Грин, А.(2009). Нейронное взаимодействие речи и жеста: дифференциальные активации метафорических ковербальных жестов. Neuropsychologia 47, 169–179.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Логотетис, Н. К., Паулс, Дж., Аугат, М., Тринат, Т., и Эльтерманн, А. (2001). Нейрофизиологическое исследование основы сигнала фМРТ. Природа 412, 150–157.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Лотце, М., Heymans, U., Birbaumer, N., Veit, R., Erb, M., Flor, H., and Halsband, U. (2006). Дифференциальная активация мозга при наблюдении за выразительными жестами и двигательными актами. Neuropsychologia 44, 1787–1795.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Луи, Ф., Буччино, Г., Дуцци, Д., Бенуцци, Ф., Криси, Г., Баральди, П., Ничелли, П., Порро, К. А., и Риццолатти, Г. (2008). Нейронные субстраты для наблюдения и воображения не объектно-направленных действий. Soc. Neurosci. 3, 261–275.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Макнил, Д. (1992). Рука и разум: что жесты говорят о мысли . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Макнил, Д. (2005). Жест и мысль . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Мечелли, А., Кринион, Дж. Т., Лонг, С., Фристон, К. Дж., Лэмбон Ральф, М.А., Паттерсон, К., Макклелланд, Дж. Л., и Прайс, К. Дж. (2005). Разделение процессов чтения на основе взаимодействия нейронов. J. Cogn. Neurosci. 17, 1753–1765.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Месулам, М. М. (1985). «Паттерны поведенческой нейроанатомии: области ассоциации, лимбическая система и специализация полушария», в Принципы поведенческой неврологии , изд. М. М. Месулам (Филадельфия: Ф.А. Дэвис), 1–70.

Монтгомери, К. Дж., Изенберг, Н., и Хаксби, Дж. В. (2007). Коммуникативные жесты рук и объектно-направленные движения рук активировали систему зеркальных нейронов. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 2, 114–122.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Накамура А., Месс Б., Кноше Т. Р., Гюнтер Т. К., Бах П. и Фридеричи А. Д. (2004). Взаимодействие разных нейронных систем при распознавании жестов рук. Neuroimage 23, 25–34.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Паццалья, М., Пиццамиглио, Л., Пес, Э., и Аглиоти, С. М. (2008a). Звук действий при апраксии. Curr. Биол. 18, 1766–1772.

CrossRef Полный текст

Паццалья М., Смания Н., Корато Э. и Аглиоти С. М. (2008b). Нейронные основы дискриминации жестов у пациентов с апраксией конечностей. Дж.Neurosci. 28, 3030–3041.

CrossRef Полный текст

Перани Д., Фацио Ф., Боргезе Н. А., Теттаманти М., Феррари С., Десети Дж. И Джиларди М. К. (2001). Различные мозги соотносятся для наблюдения за действиями реальных и виртуальных рук. Neuroimage 14, 749–758.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Петридес, М., и Пандья, Д. Н. (2009). Четкие теменные и височные пути к гомологам области Брока у обезьяны. PLoS Biol. 7, e1000170. DOI: 10.1371 / journal.pbio.1000170

CrossRef Полный текст

Пьерно А. К., Беккио К., Уолл М. Б., Смит А. Т., Турелла Л. и Кастиелло Ю. (2006). Когда взгляд превращается в хватку. J. Cogn. Neurosci. 18, 2130–2137.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Заур, Д., Крехер, Б. В., Шнелл, С., Куммерер, Д., Келлмейер, П., Врай, М.С., Умарова, Р., Муссо, М., Глауш, В., Абель, С., Хубер, В., Райнтьес, М., Хенниг, Дж., И Вейллер, К. (2008). Вентральные и дорсальные пути для языка. Proc. Natl. Акад. Sci. США 105, 18035–18040.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Шмахманн, Дж. Д., Пандья, Д. Н., Ван, Р., Дай, Г., Д’Арсей, Х. Э., де Креспиньи, А. Дж., И Ведин, В. Дж. (2007). Ассоциация волоконных путей головного мозга: параллельные наблюдения с помощью визуализации диффузионного спектра и авторадиографии. Мозг 130, 630–653.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Скиппер, Дж. И., Голдин-Мидоу, С., Нусбаум, Х. К. и Смолл, С. Л. (2007). Связанные с речью жесты, область Брока и система человеческого зеркала. Brain Lang. 101, 260–277.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Штраубе Б., Грин А., Бромбергер Б. и Кирчер Т.(2011). Различие знаковых и метафорических жестов: общие и уникальные интеграционные процессы. Гум. Brain Mapp. 32, 520–533.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Штраубе Б., Грин А., Вейс С., Чаттерджи А. и Кирчер Т. (2009). Эффекты памяти при связывании речи и жестов: активация коры головного мозга и гиппокампа по отношению к последующим характеристикам памяти. J. Cogn. Neurosci. 21, 821–836.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Томпсон-Шилл, С.Л., Д’Эспозито, М., Агирре, Г. К., и Фара, М. Дж. (1997). Роль левой нижней префронтальной коры в извлечении семантических знаний: переоценка. Proc. Natl. Акад. Sci. США 94, 14792–14797.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Тонони Г., Спорнс О. (2003). Интеграция измерительной информации. BMC Neurosci. 4, 31. DOI: 10.1186 / 1471-2202-4-31

CrossRef Полный текст

Вильярреал, М., Фридман, Э. А., Аменгуал, А., Фаласко, Г., Герскович, Э. Р., Уллоа, Э. Р., и Лейгуарда, Р. К. (2008). Нейронный субстрат распознавания жестов. Neuropsychologia 46, 2371–2382.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

фон Бонин, Г., и Бейли, П. (1947). Неокортекс Macaca Mulatta . Урбана: Университет Иллинойса Press.

Уоррен, Дж. Э., Кринион, Дж. Т., Лэмбон Ральф, М. А., и Уайз, Р.J. (2009). Связность передней височной доли коррелирует с функциональным исходом после афазического инсульта. Мозг 132, 3428–3442.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Виллемс Р. М., Озюрек А. и Хагоорт П. (2009). Дифференциальные роли левой нижней лобной и верхней височной коры в мультимодальной интеграции действий и языка. Neuroimage 47, 1992–2004.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Мудрый, Р.Дж., Ховард, Д., Маммери, К. Дж., Флетчер, П., Лефф, А., Бучел, К., и Скотт, С. К. (2000). Образность существительного и височные доли. Neuropsychologia 38, 985–994.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Сюй, Дж., Гэннон, П. Дж., Эммори, К., Смит, Дж. Ф., и Браун, А. (2009). Символические жесты и устная речь обрабатываются общей нейронной системой. Proc. Natl. Акад. Sci. США 106, 20664–20669.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Закс, Дж.М., Бравер, Т. С., Шеридан, М. А., Дональдсон, Д. И., Снайдер, А. З., Оллинджер, Дж. М., Бакнер, Р. Л., и Райхл, М. Е. (2001). Активность человеческого мозга привязана по времени к границам воспринимаемого события. Nat. Neurosci. 4, 651–655.

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Приложение

Исследования, использованные на рисунках 1 и 2

Знаковый жест

1. Lotze et al. (2006)

2. Lui et al. (2008)

3.Montgomery et al. (2007)

4. Накамура и др. (2004)

5. Villarreal et al. (2008)

Жест совместной речи

1. Dick et al. (2009)

2. Green et al. (2009)

3. Holle et al. (2008)

4. Holle et al. (2010)

5. Hubbard et al. (2009)

6. Kircher et al. (2009)

7. Skipper et al. (2007)

8. Skipper et al. (2009)

9. Straube et al.(2009)

10. Straube et al. (2011)

11. Willems et al. (2007)

12. Willems et al. (2009)

Несвязанный жест совместной речи

1. Dick et al. (2009)

2. Green et al. (2009)

3. Holle et al. (2008)

4. Hubbard et al. (2009)

5. Straube et al. (2009)

6. Willems et al. (2007)

7. Willems et al. (2009)

Захватывающий

1.Buccino et al. (2001)

2. Buccino et al. (2004)

3. Grezes et al. (2003)

4. Grafton et al. (1996)

5. Шмуэлоф и Зохари (2005)

6. Шмуэлоф и Зохари (2006)

7. Manthey et al. (2003)

8. Perani et al. (2001)

9. Pierno et al. (2006)

10. Тремблей и Смолл (2011)

Человек, который не может говорить, и как он произвел революцию в психологии

Когда ему было 30 лет, Луи Виктор Леборн потерял способность говорить — или говорить по любому вопросу, который имел хоть какой-то смысл.Попав в Бисетр, больницу пригорода Парижа, специализирующуюся на психических заболеваниях, он мог произнести только один слог: загар. Разумеется, этот слог сопровождался выразительными жестами, различной высотой и интонацией. Но это был единственный слог, который Леборн мог произнести. К тому времени, как он прибыл в больницу, он не мог нормально говорить в течение двух-трех месяцев. И хотя его семья считала, что это временное состояние — в конце концов, он успешно боролся с эпилепсией в течение многих лет — он останется там до своей смерти, 21 год спустя.

За исключением неспособности говорить, Луи Виктор не имел никаких признаков физической или когнитивной травмы. Его интеллект, казалось, не пострадал, его умственные и физические способности остались нетронутыми и отзывчивыми. Он, казалось, понимал все, о чем его просили, и делал все возможное, чтобы ответить содержательно. Хотя загар — обычно произносится дважды, загар — оставалось единственным, что он мог сказать, он никогда не переставал пытаться общаться.

Однако через десять лет у Леборна начали проявляться другие признаки бедствия.Сначала его правая рука была парализована. Вскоре его правая нога последовала его примеру. Его зрение ухудшилось. Его умственные способности тоже. Дошло до того, что пациент Тан, как его стали называть, отказывался вставать с постели — и оставался таким более семи лет.

В апреле 1861 года у Леборна развилась гангрена. Вся его правая сторона воспалилась, и он едва мог двигаться. 11 апреля 1861 года он был госпитализирован. И там он впервые встретил некоего французского врача: Пьера Поля Брока.

Брока специализируется на изучении языков. Леборн заинтриговал его. Помимо гангрены, он решил проверить способности пациента, чтобы увидеть, не может ли он определить степень своего состояния. Это было непросто: Леборн был правшой. Он не только не мог говорить, но и не мог писать. Связь окажется затруднительной. Однако Леборн мог жестикулировать левой рукой — и хотя многие жесты были непонятны, когда дело касалось чисел, он сохранял удивительную степень контроля.Он мог определять время на часах с точностью до секунды. Он точно знал, как долго он пробыл в Бисетре. Его способности действительно ухудшились, но в некоторых отношениях он оставался таким же острым, как всегда.

Однако когда дело дошло до речи — главной области интересов Брока, — Леборн был безнадежно потерян. Как позже Брока описал свое состояние,

Он больше не мог произнести, кроме одного слога, который он обычно повторял дважды подряд; Независимо от вопроса, который ему задавали, он всегда отвечал: загар, загар в сочетании с разнообразными выразительными жестами.Вот почему во всей больнице он известен только под именем Тан.

Брока называл дефицит афемии, или афимией, потерей артикулированной речи. Сегодня это известно как афазия Брока.

17 апреля, примерно в 11 утра, Луи Виктор Леборн скончался. Ему был 51 год. Биопсия его мозга выявила большое поражение в лобной области — в частности, в задней нижней лобной извилине, участке, который примерно соответствует областям 44 и 45 Бродмана. Сегодня мы помним Леборна как Пациента Тана, одного из самых известных пациентов. в истории психологии.И мы помним его мозг как мозг, который был эпицентром для области Брока, одной из наиболее широко изучаемых языковых областей в когнитивной психологии.

Всего через несколько месяцев после смерти Леборна Брока встретил Лазара Лелонга, 84-летнего земледельца, который лечился в Бисетре от слабоумия. Годом ранее Лелонг, как и Леборн, в значительной степени потерял способность говорить. Однако, в отличие от вездесущего tan Леборна, он сохранил способность произносить несколько слов, которые имели реальный смысл.Пять, если быть точным: oui (да), non (нет), tois (от trois или три; Лелонг использовал это для обозначения любого числа), toujours (всегда) и Lelo. (его попытка назвать свое имя).

Когда Лелонг умер, его мозг тоже был вскрыт. То, что обнаружил Брока, — поражение, охватывающее почти ту же область, что и в мозгу Леборна, — подтвердило его подозрение, которое становилось все сильнее и сильнее: наша речевая функция была локализована.Определенная область управляла нашей способностью производить значимые звуки, и когда она была затронута, мы могли потерять способность к общению. Однако что осталось неизменным, так это остальной наш интеллект и понимание языка. Речевая функция не только была локализована, но и могла быть разделена на определенные области: понимание, производство, формирование. Повреждение одной части не влечет за собой травму других.

Френологи, которые проповедовали локализацию функции, возможно, были более необоснованными, чем нет, но с одной стороны они поняли это правильно.У были части мозга, которые были специализированы для определенных функций. Повредите ответственную часть, и функция пострадает вместе с ней.

***

Брока был далеко не первым, кто изучал нарушение речи в головном мозге. Еще в 1770 году немецкий врач и писатель-медик Иоганн Геснер опубликовал трактат по теме, которую он назвал речевой амнезией, Die Sprachamnesie , где он описал тот же тип беглой афазии, который невролог Карл Вернике прославил более ста лет. позже, когда пациенты произносили ряд беглых слов, которые, увы, были тарабарщиной.Геснер не только описал случай KD вместе с пятью более поздними случаями в терминах, удивительно похожих на наше нынешнее понимание афазии, но и сделал логический скачок, который далеко выходил за рамки медицинских знаний того времени: он понял, что это так … так называемая речевая амнезия была в значительной степени отделена от других типов генерации идей, и поэтому ответственное повреждение мозга могло быть избирательным по своему воздействию.

В 1824 году французский врач Жан-Батист Буйяр продвинул идеи Геснера на шаг вперед.Буйяр предложил замечательную идею: функция мозга вполне может быть латерализованной. Другими словами, наши два полушария не созданы равными. Скажем, травма левой части лобной доли не обязательно приводит к тому же типу препятствий, что и зеркальная травма справа. На самом деле, — утверждал Буйар, — покажите мне человека, у которого при жизни было нарушение речи, и я покажу вам человека, чей мозг при вскрытии будет иметь повреждение в левой лобной доле. В 1848 году он зашел так далеко, что предложил 500 франков любому человеку, который смог создать мозг человека, страдающего нарушением речи, которое не , а содержало повреждение левой лобной доли.Насколько нам известно, его вызов остался без ответа. *

Идеи Буйяра встретили широкую оппозицию. Его представление о такой специфической функциональной локализации, по-видимому, подтвердило некоторые утверждения дискредитированных френологов — и это не было тем направлением, в котором медицинский истеблишмент хотел идти. Однако с 1852 года приехал зять Буйяра, Эрнест Обуртин. на помощь его делу. Он даже зашел так далеко, что продемонстрировал теории своего тестя на живом пациенте — столь же убедительное доказательство, как и они.Пациент, о котором идет речь, пытался покончить жизнь самоубийством, выстрелив себе в голову. Ему удалось лишь частично, и ему удалось прострелить лобную кость, но доли под ней остались нетронутыми и теперь были обнажены.

Пациент госпитализирован в больницу Сент-Луис. Его интеллект и речь остались нетронутыми, и он прожил несколько (что я считаю невероятно болезненными) часов, в течение которых он стал объектом необычного эксперимента. Пока пациент говорил, врач прикладывал плоскую поверхность шпателя к различным частям его обнаженного мозга.После легкого надавливания на лобные доли его речь остановилась. Когда давление было снято, речь вернулась. Остальные функции и сознание не пострадали.

Примечательно, что демонстрация Обуртена осталась практически незамеченной, и только после дела Брока 1861 года стало очевидным полное значение его работы и работы Буйяра.

Мозг Леборна предоставил возможность проверить и уточнить теории Буйяра и Обуртена. Но только в 1865 году, через четыре года после знаменитого вскрытия Тана, Брока был наконец готов утверждать, что производство речи локализовано в определенной части левой лобной доли, в области, которая теперь носит его имя.К тому времени он описал мозг еще 25 пациентов, страдавших афемией, и пришел к выводу, что артикуляция речи действительно контролируется левой лобной долей, как и подозревали Буйяр и Обуртин.

Однако дело не только в этом.

Работа мозга не была полностью исправлена, пишет Брока. Со временем — и с терапией — люди могут поправиться. Он отметил, что большинство афазиков в течение нескольких недель начнут восстанавливать некоторые из своих способностей или смогут лучше функционировать даже после утраты — особенно если им будет предоставлена ​​возможность практиковаться.Не могло ли быть, подумал Брока, что правое полушарие взяло на себя некоторые функции левого? В этом вопросе Брока пошел на шаг впереди всех, кто был до него. Он предвосхитил наше нынешнее понимание пластичности мозга взрослых, способности мозга изучать новые способы функционирования, когда старые способы больше не подходят.

***

Брока мог во многих отношениях обладать даром предвидения. Но он также был не совсем прав. Еще в 1906 году Пьер Мари — в свое время ученик Брока — заметил, что афазия Брока может быть вызвана гораздо более обширными поражениями, чем те, которые идентифицировал сам Брока.Например, травма островка и базальных ганглиев может привести ко многим из одних и тех же симптомов. В 1970-х и 1980-х годах исследователи определили, что ущерб может быть еще больше. Окружающая лобная кора и нижележащее белое вещество, островок, базальные ганглии, части передней височной извилины — все это, казалось, каким-то образом участвовало в производстве речи.

Было показано, что даже первоначальное поражение Леборна при сканировании с помощью современной технологии фМРТ выходит за пределы областей, первоначально идентифицированных Брока.В 2007 году группа исследователей во главе с Ниной Дронкерс из Калифорнийского университета в Дэвисе решила заново исследовать мозг, который он тщательно сохранил. Это будет третье сканирование мозга Леборна и первый раз, когда исследователи вернутся к мозгу Лелонга.

Чтобы изучить степень корковых и подкорковых поражений каждого мозга, команда Дронкерса использовала объемную МРТ высокого разрешения. То, что они увидели, было повреждением, которое зашло гораздо дальше, чем подозревал Брока.В обоих случаях поражения простирались до верхнего продольного пучка, сети волокон, которые соединяют заднюю и переднюю языковые области и оставались незамеченными Брока (он принял решение сохранить мозг нетронутым, а не разрезать его). И хотя район Брока действительно пострадал, вероятно, это был не единственный виновник серьезности наблюдаемой афазии. Действительно, утверждали исследователи, если бы повреждение было ограничено областью Брока, нарушения речи, вероятно, были бы более легкими и менее распространенными.Брока был прав в локализации речевой продукции. Он был немного меньше в своем понимании того, насколько обширной может быть эта локализация.

Тем не менее, масштабы вклада Брока в психологию и нейробиологию нельзя недооценивать. Его работа заложила основу для большей части того, что мы теперь называем когнитивной нейробиологией и нейропсихологией. Два основных принципа, которые сейчас определяют то, как мы думаем о мозге, — локализация и латерализация функций и представление о том, что нарушение в одной области познания (т.е., язык) в результате повреждения мозга не обязательно означает общее нарушение интеллекта — во многом они являются результатом новаторской работы Брока. (Мыши Уайлдера Пенфилда, ошеломленные лабиринтом, в значительной степени обязаны своим все более серьезным повреждением мозга исследованиям и выводам Брока.) Без Брока наше понимание языка, вероятно, не развивалось бы так быстро, как это произошло, — или не имело бы столь же значительных успехов. влияние на изучение других когнитивных процессов.

Но, возможно, его величайшее наследие — это то, о чем мы не часто думаем, настолько оно укоренилось в изучении психологии и познания: привычка учиться у больного мозга.Именно глядя на моменты, когда мозг работает неправильно, мы начинаем понимать, как ему удается работать правильно так много времени. Когда мы видим поражения, мы можем проследить полученное повреждение основной функции. Когда мы видим выздоровление, мы можем проследить реорганизацию нейронов, которая сделала это возможным.

Мы прошли долгий путь со времен френологии. И во многом это благодаря человеку, который не мог говорить, и врачу, который понимал, насколько значима эта потеря для будущего науки.

* Психолог Кристиан Джарретт был достаточно любезен, чтобы указать, что задача была , на самом деле ответила, хотя и много лет спустя. Прочтите его сообщение в Psychology Today: http://www.psychologytoday.com/blog/brain-myths/201205/500-francs-says-language-is-housed-in-the-frontal-lobes

Broca , Пол (1861). Perte de la Parole, ramollissement chronique et destroy partielle du lobe antérieur gauche du cerveau.Бюллетень антропологического общества, 2, 235-238

Lazar, R., & Mohr, J. (2011). Возвращаясь к вкладам Поля Брока в исследование нейропсихологии афазии, 21 (3), 236-239 DOI: 10.1007 / s11065-011-9176-8

Дронкерс Н.Ф., Плезант О., Иба-Зизен М.Т. и Кабанис Э.А. ( 2007). Исторические случаи Поля Брока: МРТ высокого разрешения мозга Леборна и Лелонга. Мозг: журнал неврологии, 130 (Pt 5), 1432-41 PMID: 17405763

Domanski CW (2013).Таинственный «месье Леборн»: раскрывается тайна известного пациента в истории нейропсихологии. Журнал истории нейробиологии, 22 (1), 47-52 PMID: 23323531

Lorch M (2011). Пересмотр первоначальной презентации М. Леборна Полом Брока: понимание импульса для исследований мозга и языка. Кора головного мозга; журнал, посвященный изучению нервной системы и поведения, 47 (10), 1228-35 PMID: 21831369

STOOKEY B (1963). Жан-Батист Буйо и Эрнест Обюртен.Ранние исследования церебральной локализации и речевого центра. JAMA: журнал Американской медицинской ассоциации, 184, 1024-9 PMID: 13984405

Что делает мозг до того, как язык соскользнет | Кора головного мозга

Аннотация

Воспроизведение речи — чрезвычайно быстрый и, казалось бы, легкий процесс, при котором речевые ошибки у нормальных субъектов встречаются редко. Хотя психолингвистические модели включают сложные механизмы мониторинга для предотвращения и исправления ошибок, области мозга, участвующие в их обнаружении и исправлении, остаются неуловимыми.Используя связанные с событием мозговые потенциалы в задаче, которая, как известно, вызывает спперизм, представляющий особый класс звуковых ошибок, мы демонстрируем конкретную мозговую активность до того, как озвучить такой спперизм. Моделирование источников локализовало эту активность в дополнительной моторной области медиальной лобной коры. Мы предполагаем, что эта деятельность отражает одновременную активацию 2 конкурирующих речевых планов на уровнях обработки, связанных с построением довольно «фонетического» речевого плана, контрастирующего с традиционным взглядом, предполагая замену абстрактных фонологических представлений в качестве основного источника звуковых ошибок.

Введение

Говоря вслух, мы производим до 150 слов / мин. Таким образом, акт говорения требует перехода от намерения того, что сказать, к этапам семантической, синтаксической, фонологической и артикуляционной обработки в течение миллисекунд (Levelt 1989). Низкая частота речевых ошибок, не превышающая 1 на каждые 1000 слов нормальной речи (Leuninger, 1993), демонстрирует, что воспроизведение речи — это высококвалифицированное поведение с низкой восприимчивостью к помехам.Способность говорящих обнаруживать и исправлять некоторые из своих ошибок еще до того, как они произнесены, о чем свидетельствует раннее прерывание непреднамеренных высказываний (Levelt 1989; Blackmer and Mitton 1991), говорит о существовании механизмов, позволяющих самоконтроль за ними. собственное речевое производство еще до артикуляции.

Таким образом, устройства самоконтроля включены практически во все современные модели речевого воспроизведения (Motley и др., 1983; Dell 1985, 1986; Levelt и др. 1999; Postma 2000) — либо в качестве механизма обратной связи через систему восприятия, либо в качестве встроенного механизма. в производственный цикл (Postma 2000).Сообщается, что самокоррекция происходит примерно в 50% всех речевых ошибок (Nooteboom 1980). В некоторых случаях такие исправления включают прерывание ошибки уже после произнесения первого слога или фонемы. Более того, колебания, сопровождаемые «редактированием условий» (э-э) или повторением предыдущих слов, как полагают, по крайней мере в некоторых случаях, сигнализируют о возникновении «скрытого ремонта», когда ошибка была обнаружена еще до артикуляции, но текущая речь должна быть прервана чтобы скрыто исправить ошибку (Levelt 1989).

Мониторинг открытой речи не может объяснить ни быстрых перерывов, ни явлений скрытого исправления. Скорее, следует предполагать наличие быстрого «внутреннего цикла мониторинга» (Levelt, 1983), исследующего «внутреннюю речь» (Dell and Repka, 1992). Было показано, что репрезентация, на которую нацелен этот внутренний цикл, является фонологической на основе задачи мониторинга фонем (Wheeldon and Levelt 1995).

Один из способов вызвать речевые ошибки у нормальных субъектов — это так называемые спперизмы лабораторно индуцированной предрасположенности (SLIP) (спперизмы названы в честь преподобного У.А. Спунер из Оксфорда, который придумал некоторые из известных примеров, таких как «Ты прошипел все мои мистические лекции») (Motley and Baars 1976) (рис. 1): пары слов представлены визуально со скоростью около 1 / s с задачей молча прочитать слова для последующего теста памяти. Каждые несколько попыток «целевая» пара помечается для открытой артикуляции. На формирование этих целевых пар может влиять фонологический состав предшествующих «пар индукторов», так что начальные фонемы целевых слов будут меняться с вероятностью около 10%.Например, пары индукторов (шаровая дремота), (ударная дверь) и (бобовая дека), за которыми следует целевая пара (штопорное отверстие), могут привести к потенциальному спамперизму «дверь сарая» или частичным споперизмам, таким как «чертова дверь». и «амбар». Считается, что речевые ошибки в этой задаче возникают из-за того, что активируются два конкурирующих речевых плана (Baars 1980), и субъект не может воспрепятствовать ошибочному плану до вокализации.

Рисунок 1.

В ходе эксперимента были представлены пары слов, которые необходимо было прочитать без уведомления для последующей задачи памяти.В критических испытаниях за рядом пар индукторов ( a ), которые разделяли исходные фонемы двух слов, следовала целевая пара ( b ), для которой порядок начальных фонем был изменен на обратный. После целевой пары подсказка ( c ) требовала от испытуемых открыто озвучивать непосредственно предшествующую пару слов. В контрольных опытах связи между исходными фонемами пар индукторов и мишеней не было. Это позволило регистрировать потенциалы мозга без загрязнения речевыми артефактами в интервале времени между целевой парой и подсказкой (более толстая часть стрелки времени).Справа показаны средние групповые потенциалы головного мозга для критических пар с ошибками, без ошибок и контрольных испытаний для центрального участка электродов по средней линии (Cz). Только испытания ошибок связаны с более отрицательной ERP между 350 и 600 мс.

Рис. 1.

В ходе эксперимента были представлены пары слов, которые необходимо было прочитать без уведомления для последующей задачи памяти. В критических испытаниях за рядом пар индукторов ( a ), которые разделяли исходные фонемы двух слов, следовала целевая пара ( b ), для которой порядок начальных фонем был изменен на обратный.После целевой пары подсказка ( c ) требовала от испытуемых открыто озвучивать непосредственно предшествующую пару слов. В контрольных опытах связи между исходными фонемами пар индукторов и мишеней не было. Это позволило регистрировать потенциалы мозга без загрязнения речевыми артефактами в интервале времени между целевой парой и подсказкой (более толстая часть стрелки времени). Справа показаны средние групповые потенциалы головного мозга для критических пар с ошибками, без ошибок и контрольных испытаний для центрального участка электродов по средней линии (Cz).Только испытания ошибок связаны с более отрицательной ERP между 350 и 600 мс.

В то время как речевые ошибки сыграли решающую роль в исследованиях речевого образования, мало что известно о лежащих в основе мозговых процессах. Чтобы получить первоначальное представление об этих механизмах, были записаны связанные с событиями мозговые потенциалы (ERP) в одном из вариантов задания SLIP на родных, неврологически здоровых носителях немецкого языка.

Методы

Все процедуры этого исследования были одобрены институциональным наблюдательным советом Магдебургского университета.

Участники

После письменного информированного согласия 34 правши — носителя немецкого языка (возраст 20–25 лет) приняли участие в 3-часовой сессии записи. Поскольку для последующего анализа ERP необходимо было собрать разумное количество попыток ошибок, только те 11 участников, показавшие частоту ошибок в диапазоне 6,9–17,5% (в среднем 9,7%), участвовали во втором сеансе записи, в остальном идентичном первому.

Стимулы

пар слов были представлены в течение 1000 мс зеленым цветом на темно-сером фоне на видеомониторе.На выбранном расстоянии обзора они обеспечивали угол обзора 0,35 градуса по высоте и от 1,5 до 2,2 градуса в ширину. Каждое испытание включало представление 2-7 пар слов с асинхронностью начала стимула 1100 мс. Ряд из 3 маленьких розовых звездочек, представленных в межстимульном интервале, указывал на центр экрана. Субъектам было приказано сохранять центральную фиксацию. Целевая пара сигнализировалась ответной репликой (по-немецки: «Ответить сейчас!», Представленной красным цветом), появившейся через 100 мс после смещения целевой пары и оставшейся на экране в течение 650 мс.После предъявления ответного сигнала экран оставался темным в течение 1350 мс до начала следующего испытания. Задача испытуемых заключалась в том, чтобы как можно быстрее озвучить пару слов, непосредственно предшествующую ответной реплике. В некоторых дополнительных пробах «запоминания» одно слово из предыдущей серии пар слов было представлено красными буквами с заданием испытуемых завершить пару, произнеся дополнение. Это было сделано для обеспечения чтения всех пар слов. Частота ошибок при испытаниях памяти колебалась от 5% до 10%.Каждая из 2 экспериментальных сессий состояла из 20 экспериментальных блоков по 25 испытаний в каждой. Каждый блок содержал 16 «критических» испытаний, в которых цели предшествовали по крайней мере 2 совпадающих индуктора, 4 «контрольных» испытания, в которых цели предшествовали 2 несовпадающих индуктора, и 5 испытаний «памяти». Таким образом, всего было показано 640 «критических», 160 «некритических» и 200 «запоминающих» испытаний. Вокализации испытуемых были записаны в цифровом виде на жесткий диск и классифицированы в автономном режиме как 1) полные спперизмы, 2) частичные спперизмы (только одно слово с изменением фонемы), 3) самокорректирующиеся пробы (вокализации начинались с артикуляции фонемы. это привело бы к ложечке, но было прервано и продолжено произнесением правильной пары слов) и 4) другие ошибки.В электрофизиологический анализ были включены только испытания с ошибками 1) и 2) типа. Другие испытания ошибок были отброшены.

Учет и анализ

ERP были записаны на коже черепа с использованием 29 оловянных электродов, установленных в электрическом колпачке, напротив электрода сравнения, размещенного на левом сосцевидном отростке. Биосигналы были повторно привязаны к среднему значению активности 2 сосцевидных отростков в автономном режиме. Мигание и вертикальные движения глаз контролировали с помощью электродов, размещенных на под- и надглазничном крае левого глаза.Боковые движения глаз контролировались биполярным монтажом с использованием 2 электродов, размещенных на правом и левом наружном уголке глаза. Движения глаз регистрировались, чтобы учесть позднее отключение в автономном режиме, которое выполнялось компьютерной программой на основе критерия амплитуды (75 мкВ). Полное сопротивление всех электродов поддерживалось ниже 5 кОм. Электрофизиологические сигналы усиливались полосовым фильтром 0,01–50 Гц и оцифровывались с частотой 250 Гц (разрешение 4 мс).

ERP были объединены для 2 сеансов и получили временную привязку либо к началу целевой пары слов и составляли период 1024 мс (от -100 до 924 мс), либо к подсказке вокализации (от -100 до 400 мс).Формы сигналов были количественно определены с помощью мер средней амплитуды, которые были введены в анализ статистики дисперсии с применением коррекции эпсилона Хюня – Фельдта при необходимости.

Нейрогенераторы активности мозга, связанные с речевыми ошибками, оценивались двумя методами. Во-первых, с использованием программного обеспечения для анализа источников электрического тока мозга (BESA2000, Scherg и др., 1999), несколько стационарных диполей, расположенных в однородной сферической модели головы с тремя оболочками, с поправочными коэффициентами для проводимости мозга, черепа и скальпа были использованы для моделирования средней групповой разностной волны. (ошибка минус правильный) потенциал.Дипольные решения были сгенерированы путем итеративного изменения как местоположения, так и / или ориентации диполей, чтобы получить наилучшее соответствие с помощью метода наименьших квадратов сигналу поверхности ERP. Это решение было спроецировано на каноническую среднюю магнитно-резонансную томографию мозга, предоставленную Монреальским неврологическим институтом. В качестве альтернативы, кортикальное трехмерное распределение плотности тока было вычислено с использованием алгоритма электромагнитной томографии низкого разрешения (LORETA) (Pascual-Marqui и др., 1994), который решает обратную задачу, предполагая связанные ориентации и силу соседних нейронных источников, не предполагая конкретное количество генерирующих источников.Таким образом достигается «наиболее плавное» из всех возможных распределений активности. Версия LORETA, используемая здесь (Пиццагалли и др., 2002), использует модель сферической головы из трех частей, зарегистрированную в стандартизированном стереотаксическом пространстве (Talairach and Tournoux 1988) и проецируемую на стандартный средний мозг Монреальского неврологического института. Вычисления были ограничены кортикальным серым веществом и гиппокампами (пространственное разрешение 7 мм, 2394 воксела), как описано в другом месте (Пиццагалли и др., 2002).

Результаты

Полное и частичное спперизм произошло в 9.95% (стандартное отклонение [SD] 4,6) критических пар слов и 4,0% (SD 1,7) пар контрольных слов ( t ₁₀ = 4,8, P <0,001), что указывает на то, что экспериментальная манипуляция имела был успешным. Процент всех речевых ошибок, то есть ложных ошибок (полных и частичных) и других различных типов ошибок, был аналогичным образом увеличен для критических пар (14,1% против 8,0%, t ₁₀ = 4,14, P <0,002). 58% ложных ложек (стандартное отклонение 18) были полными ложечками с высокой вариабельностью между субъектами (диапазон 20–88% полных ложек).

Самокоррекции были редкими и не различались между критическими и контрольными испытаниями (0,29% против 0,56%, t ₁₀ = 0,89).

В период, предшествующий звуковой подсказке, потенциалы мозга к критическим испытаниям, в которых произошел спперизм, показали повышенную отрицательность между 350 и 600 мс после начала целевой пары по сравнению с контрольными испытаниями и критическими испытаниями без речевых ошибок (рис. . 1). Измерение средней амплитуды во временном окне от 400 до 600 мс (6 участков лобно-центральных электродов) дало основной эффект пробного типа (F _2,20 = 8.44, P <0,01). Апостериорные тесты показали, что испытания с ошибками значительно отличались как от контрольных испытаний, так и от критических испытаний без ошибок. Максимум этих испытаний с повышенной ошибкой отрицательности приходился на лобно-центральные части волосистой части головы (рис. 2 A ).

Рис. 2.

( A ) Сплайн-интерполированные карты изовольтных волн (ошибка минус правильные) разностных волн, показывающие четкий медиальный фронтцентральный максимум. ( B ) Модель распределенного источника для разностного потенциала (Паскуаль-Марки и другие, 1994; Пиццагалли и другие, 2002), проецируемая на трехмерный стандартный мозг на 400 мс.Медиальный источник (стрелка) и левый передний височный источник наблюдались в течение периода от 400 до 600 мс. ( C ) Решение для множественных диполей, полученное с помощью алгоритма BESA (Scherg и др., 1999). Опять же, были обнаружены медиальный фронтальный источник, расположенный в левой SMA, и левый передний височный источник (стрелка).

Рис. 2.

( A ) Сплайн-интерполированные карты изовольтных волн (ошибка минус правильные) разностных волн, показывающие четкий медиальный фронтоцентральный максимум.( B ) Модель распределенного источника для разностного потенциала (Паскуаль-Марки и другие, 1994; Пиццагалли и другие, 2002), проецируемая на трехмерный стандартный мозг на 400 мс. Медиальный источник (стрелка) и левый передний височный источник наблюдались в течение периода от 400 до 600 мс. ( C ) Решение для множественных диполей, полученное с помощью алгоритма BESA (Scherg и др., 1999). Опять же, были обнаружены медиальный фронтальный источник, расположенный в левой SMA, и левый передний височный источник (стрелка).

Чтобы точно определить возможные лежащие в основе нейронные генераторы этого эффекта, используются 2 различных метода инверсной локализации источника, основанные либо на множественных стационарных точечных диполях (Scherg и др., 1999), либо на распределенных источниках (Pascual-Marqui и др., 1994; Pizzagalli и др., 2002). , были использованы (рис. 2). Несмотря на разные допущения и ограничения (Phillips and others 2002), оба метода идентифицировали медиальный фронтальный генератор в (или около) дополнительной моторной области (SMA, координаты LORETA: x = −3, y = −4 , z = 57) как основной источник негативности, предшествующей ошибочным вокализациям.Кроме того, с помощью обоих методов был обнаружен вторичный левый передний височный источник (координаты LORETA: x = -59, y = -18, z = -13, средняя височная извилина [MTG]). Решение с двумя диполями, найденное с помощью BESA, объяснило 93% дисперсии в период от 400 до 600 мс.

Потенциалы мозга, привязанные по времени к подсказке вокализации (рис. 3A, B), снова показали повышенную отрицательность для испытаний на ошибку. Эта разница привела к основному эффекту пробного типа в интервале от 50 до 150 мс ( F _2,20 = 8.02, P <0,01) и временные окна от 230 до 300 мс ( F _2,20 = 6,72, P <0,02; 6 лобно-центральных электродов) с апостериорным анализом, показывающим, что испытания ошибок значительно отличались от как контрольные испытания, так и критические испытания без ошибок. Различия потенциалов, полученные путем вычитания активности в контрольных испытаниях из активности других 2 типов испытаний. Только испытания ошибок были связаны с отрицательным потенциалом. Исходное решение, вычисленное для ошибки минус правильная разностная волна на 250 мс с использованием метода LORETA, выявило мезиальный фронтальный генератор, влияющий на SMA.

Рис. 3.

( A ) Потенциалы мозга по времени привязаны к подсказке вокализации для центрального электрода (Cz). Испытания с ошибками были связаны с большим количеством отрицательных результатов, чем контрольные испытания и критические испытания без ошибок. ( B ) Различия потенциалов, полученные вычитанием активности в контрольных испытаниях из активности 2 других типов испытаний. Только ошибочные испытания связаны с отрицательным потенциалом. ( C ) Исходное решение (Паскуаль-Марки и другие, 1994; Пиццагалли и другие, 2002) для ошибки минус правильная разностная волна на 250 мс.Обнаружен мезиальный фронтальный источник, вовлекающий SMA.

Рис. 3.

( A ) Потенциалы мозга по времени привязаны к подсказке вокализации для центрального электрода (Cz). Испытания с ошибками были связаны с большим количеством отрицательных результатов, чем контрольные испытания и критические испытания без ошибок. ( B ) Различия потенциалов, полученные вычитанием активности в контрольных испытаниях из активности 2 других типов испытаний. Только ошибочные испытания связаны с отрицательным потенциалом.( C ) Исходное решение (Паскуаль-Марки и другие, 1994; Пиццагалли и другие, 2002) для ошибки минус правильная разностная волна на 250 мс. Обнаружен мезиальный фронтальный источник, вовлекающий SMA.

Обсуждение

Экспериментальная манипуляция в настоящем исследовании успешно вызвала спэперизмы, которым предшествовали усиленные негативности после 1) представления целевой пары слов и 2) представления подсказки вокализации. В обоих случаях наблюдалось аналогичное лобно-центральное распределение волосистой части головы.

Главный генератор обоих эффектов, как было выявлено двумя независимыми методами локализации источника, находился в медиальной лобной коре (SMA). Однако, учитывая пространственное разрешение методов локализации источника, невозможно полностью исключить переднюю часть поясной извилины как локус эффекта. В самом деле, гемодинамические активации, о которых сообщается при мониторинге ошибок и исследованиях конфликтов, не ограничиваются строго областью передней поясной коры (ACC) и обычно распространяются на соседние области, такие как пре-SMA и собственно SMA.

Электрическая стимуляция SMA у больных эпилепсией в состоянии бодрствования приводит к остановке речи или непроизвольной вокализации простых последовательностей согласный-голос (например, «да-да-да» или «та-та-та»; (Brickner 1940; Erickson and Woolsey 1951; Penfield and Welch 1951; Penfield and Jasper 1954; Chauvel 1976; Woolsey and others 1979; Dinner and Lüders 1995). Подобным образом повреждение SMA было связано с непроизвольной вокализацией (Jonas 1981; Ackermann, Daum и др. 1996), приобретенными дисфункциями (Ackermann, Hertrich и др., 1996), снижение спонтанного вербального общения и задержка речи (Krainik и др., 2003).Эти клинические наблюдения согласуются с идентификацией SMA среди областей, наиболее вероятно участвующих в фонетическом кодировании и артикуляции, проведенной Индефри и Левелтом (2004) в рамках тщательного метаанализа визуализационных исследований речевого образования мозга. Повышенная активность внутри субрегиона SMA также недавно была связана с более высокими требованиями, предъявляемыми к фонетическому кодированию во время производства длинных несловых слов по сравнению с производством слов и коротких неслов (Alario and others 2006).

В других областях задач активация SMA была связана с конфликтом ответов (Картер и другие, 1998; Хазельтин и другие, 2000; Лиотти и другие, 2000; Макдональд и другие, 2000; Ульспергер и фон Крамон, 2001; Риддеринкхоф и другие, 2004; Йунг. и др. 2004 г.).

Аналогичным образом было высказано предположение, что связанная с ошибкой отрицательность (ERN) компонента, которая, как сообщается, возникает после выполнения ошибочного ответа (Геринг и др., 1995; Фалькенштейн и др., 2000), может не отражать результат работы механизма управления с прямой связью. (Бернштейн и др., 1995), но степень конфликта между двумя коактивированными моторными каналами (Ботвиник и др., 2001; Йунг и др., 2004).Связанная с источником SMA, описанным здесь, ERN была расположена в пределах передней поясной извилины коры / области SMA (Dehaene and others 1994; Luu and Tucker 2001).

Учитывая только что представленные доказательства, повышенная активность SMA, предшествующая артикуляции звуковых ошибок в наших данных, будет соответствовать предположению о конфликтах, возникающих на уровне обработки, связанном с фонетическим кодированием или артикуляционным планированием речевого вывода. В то же время эти данные также совместимы с ролью SMA в производстве речи, сравнимой с ее функцией в других областях моторного поведения (см.г., Crosson и др. 2001; Ziegler 2002; Крайник и др. 2003; Индефри и Левелт 2004).

Наиболее известные модели речевого производства предполагают, что звуковые ошибки, подобные ложным ошибкам, возникающим в рамках парадигмы SLIP, являются результатом неправильного размещения абстрактных фонологических представлений в «просодической» структуре (Shattuck-Hufnagel 1983; Dell 1986; Levelt and others 1999; Berg 2005). на предшествующем уровне обработки. Эта точка зрения основана на наблюдении, что фонемы составляют лингвистическую единицу, на которую больше всего влияют звуковые ошибки.Мейер (1992), например, оценивает, что 60–90% всех ошибок могут быть идентифицированы как односегментные неправильные порядки, тогда как, вероятно, менее 5% всех звуковых ошибок могут быть идентифицированы как ошибки характеристик. Часто наблюдаемое приспособление сдвинутых сегментов к их новому положению (Фромкин, 1971; Гаррет, 1975; Стембергер, 1982, 1983), приводящее к фонотаксической и артикуляционной правильности таких ошибок, было принято, чтобы предположить, что образование звуковых ошибок в остальном не отличается от производство правильных высказываний.

Эта точка зрения была оспорена акустическим, электромиографическим и кинематическим анализом речевых ошибок, предполагающим, что звуковые ошибки также могут влиять на артикуляционную стадию производства речи (Mowrey and MacKay 1990; Pouplier and Hardcastle 2005). Например, Pouplier M (представлен) показывает, что многие ошибки, возникающие в рамках парадигмы SLIP, связаны с совместным воспроизведением намеренного и вторгающегося жеста.

Это открытие предполагает, что, по крайней мере, артикуляции некоторых звуковых ошибок предшествует конфликт между конкурирующими представлениями артикуляторных жестов в соответствии с активацией SMA как основным источником негативности, предшествующей производству спперизмов в рамках настоящего исследования.

Тем не менее, неясно, почему такой конфликт не должен возникать в контексте фонологического прайминга: хотя более высокая скорость, с которой критические пары по сравнению с контрольными парами сопровождаются производством спперизмов, предполагает более высокую вероятность возникновения конфликтов. во время производства критических пар слов не было получено соответствующей разницы потенциалов мозга между критическими и контрольными парами с последующей правильной артикуляцией (рис. 1 и 3). Это говорит о том, что в этих испытаниях помехи от пар индукторов либо не возникали, либо эффективно контролировались, либо не достигали стадии фонетического кодирования.

Интересно, что текущие данные показали повышенную активность в SMA не только после представления целевой пары слов, но также сразу после представления подсказки вокализации, за которой последовала ошибка речи.

В этом смысле первая негативность, возникающая после представления целевой пары слов, вероятно, отражает конфликт на стадии фонологического / фонетического кодирования, тогда как негатив, наблюдаемый непосредственно после предъявления голосовой подсказки, может быть конфликтом индексации на следующей артикуляционной стадии. моторный этап.

В соответствии с этим, вторая негативность отличается от первой также с точки зрения своих нейронных генераторов, в данном конкретном случае ограничиваясь только медиальным префронтальным источником.

Анализ источника первого негатива после представления целевой пары слов также выявил вторичный левый темпоральный источник. Обычно считается, что передняя левая MTG играет роль в восстановлении лексических, а не фонологических представлений (Indefrey and Levelt 2004).Следовательно, это не может быть легко связано с производством звуковых ошибок. Учитывая пространственное разрешение методов локализации источника, можно было бы рассмотреть, может ли этот источник скорее отражать активность в прилегающей верхней височной извилине, структуру, предложенную Индефри и Левелтом (2004) для участия не только в обработке воспринимаемой речи других людей. но также внешний и внутренний самоконтроль собственной речи (см. также Каллан и другие, 2006). Хотя временной ход негативности соответствует возможности самоконтроля через 300 мс после появления визуального слова, что можно вывести из анализа Indefrey и Levelt (2004), низкая скорость, с которой спперизмы исправляются в пределах Парадигма SLIP, даже когда испытуемым дают указание сделать это (Nooteboom 2005a, 2005b), выступает против роли временного источника во внутреннем обнаружении ошибок.В самом деле, спперизмы как основной класс ошибок, производимых в рамках парадигмы SLIP, вероятно, трудно обнаружить внутренней системой самоконтроля, поскольку они представляют собой правильные записи из ментального лексикона. Более того, в рамках парадигмы SLIP говорящему не доступна контекстная информация, с помощью которой можно было бы оценить уместность высказывания.

Если учетная запись отслеживания ошибок временной активации маловероятна, что может быть альтернативным объяснением этому источнику? Как продемонстрировал Уилшир (1998) с помощью задания на скороговорку, лексический статус элементов, которые необходимо создать, оказывает сильное влияние на позиционные ограничения звуковых ошибок и особенно на предпочтительную тенденцию к взаимодействиям, таким как ожидание, персеверация и обмены между начальными словами. фонемы.Звуковые обмены между начальными сегментами настоящих слов, как они происходят в ложных словах, поэтому могут быть коррелированы с более высокими уровнями активации соответствующих словарных статей, что, в свою очередь, может объяснить активность MTG (см. Indefrey and Levelt 2004). На активационные изменения лексических представлений также может влиять «фонологическая коактивация» потенциальных ложных представлений. Было высказано предположение, что фонологическая коактивация является результатом прямой (Dell 1985, 1986) или косвенной (Roelofs 2004) положительной обратной связи от фонологических сегментов целевых слов к лексическим статьям потенциальных ошибок, которые разделяют достаточное количество фонологических сегментов с целью.Поскольку фонологическая коактивация по определению ограничена лексическими статьями, представляющими потенциальные звуковые ошибки реальных слов, было предложено быть причиной «лексического смещения» (Dell 1985, 1986), статистической тенденции звуковых ошибок к формированию реальных слов, в то время как «Мониторинг ошибок» лексического смещения предполагает, что лексические спперизмы труднее обнаружить внутренней системой самоконтроля (Levelt и др., 1999).

Хотя текущие данные показывают различную мозговую активность, предшествующую оговоркам, следует иметь в виду, что наш метод выявления вызывал ошибки, которые возникают на очень поздних этапах процесса производства речи.Другие «более ранние» типы, такие как концептуальные (например, «Мы начинаем с середины — в середине листа с синим диском»), синтаксические (например, «И когда они жуют коку, они жуют всю коку. в течение дня ») или лексических (« Слева от пурпурного… э-э… от белого пурпур ») ошибки (Postma 2000) могут затрагивать разные области мозга и потребовать различных методов выявления.

Мы благодарны доктору Стефану Дилгеру за то, что он поделился своими материалами. Мы благодарим докторов Джейн Банфилд, Ари ван дер Лугт и Нильса Шиллера за их комментарии.Эта работа была поддержана грантами от Deutsche Forschungsgemeinschaft для TFM, Министерства науки Испании для ARF, Нидерландской научной организации Nederlandse Organisatie voor Wetenschappelijk Onderzoek (NOW) для BMJ и Министерства науки Германии Bundesministerium für Bildung und Forschung (BMBF) в Центр усовершенствованной визуализации, Магдебург. Конфликт интересов : Не объявлен.

Список литературы

,,,.

Нарушение процедурного обучения после повреждения левой дополнительной моторной области (SMA)

,

J Neurol Neurosurg Psychiatry

,

1996

, vol.

60

(стр.

94

—

97

),,,,.

Приобретенная дисфункция после инфаркта левой мезиофронтальной коры

,

Aphasiology

,

1996

, vol.

10

(стр.

409

—

417

),,,.

Роль дополнительной моторной области (SMA) в мировом производстве

,

Brain Res

,

2006

, vol.

1076

(стр.

129

—

143

). ,.

Гипотеза конкурирующих планов: эвристическая точка зрения на причины ошибок в производстве речи

,

Временные переменные в речи: исследования в честь Фриды Гольдман-Эйслер

,

1980

Гаага, Нидерланды

Mouton

(стр.

13

—

19

).

Структурный отчет фонологических парафазий

,

Brain Lang

,

2005

, vol.

94

(стр.

104

—

129

),,.

«Где я ошибся?» Психофизиологический анализ обнаружения ошибок

,

J Exp Psychol Hum Percept Perform

,

1995

, vol.

21

(стр.

1312

—

1322

),.

Теории мониторинга и сроков восстановления спонтанной речи

,

Познание

,

1991

, т.

39

(стр.

173

—

194

),,,,.

Мониторинг конфликтов и когнитивный контроль

,

Psychol Rev

,

2001

, vol.

108

(стр.

624

—

652

).

Область коры головного мозга человека, вызывающая повторяющиеся явления при стимуляции

,

J Neurophysiol

,

1940

, vol.

3

(стр.

128

—

130

),,,,,,.

Песня и речь: области мозга, участвующие в восприятии и скрытом производстве

,

Neuroimage

,

2006

, vol.

31

(стр.

1327

—

1342

),,,,,.

Передняя поясная извилина коры, обнаружение ошибок и онлайн-мониторинг производительности

,

Science

,

1998

, vol.

280

(стр.

747

—

749

). ,

Les стимуляторов de l’alre motrize addaire chez l’homme [диссертация]

,

1976

Франция: Universite de Rennes

Rennes

,,,,,,,,.

Относительный сдвиг активности от медиальной к латеральной лобной коре во время генерации слов с внутренним и внешним управлением

,

J Cogn Neurosci

,

2001

, vol.

13

(стр.

272

—

283

),,.

Локализация нейронной системы для обнаружения и компенсации ошибок

,

Psychol Sci

,

1994

, vol.

5

(стр.

303

—

305

).

Положительная обратная связь в иерархических моделях коннекционизма: приложения к языковому производству

,

Cogn Sci

,

1985

, vol.

9

(стр.

3

—

23

).

Теория распространения-активации извлечения при производстве предложений

,

Psychol Rev

,

1986

, vol.

93

(стр.

283

—

321

),. .

Ошибки внутренней речи

,

Экспериментальные оплошности и человеческая ошибка: изучение архитектуры воли

,

1992

Нью-Йорк

Plenum Press

(стр.

237

—

262

),.

Дополнительная сенсомоторная область человека. Электростимуляция и исследования потенциала, связанного с движением

,

Adv Neurol

,

1995

, vol.

66

(стр.

261

—

269

),.

Наблюдения за дополнительной моторной зоной человека

,

Trans Am Neurol Assoc

,

1951

, vol.

56

(стр.

50

—

56

),,,.

Компоненты ERP по ошибкам реакции и их функциональному значению: учебное пособие

,

Biol Psychol

,

2000

, т.

51

(стр.

87

—

107

).

Неаномальный характер аномальных высказываний

,

Язык

,

1971

, т.

2

(стр.

7

—

53

). .

Анализ производства предложений

,

Психология обучения и мотивации

,

1975

Нью-Йорк

Academic Press

(стр.

133

—

177

),,,.

Проявление потенциала мозга обработки, связанной с ошибками

,

Электроэнцефалограмма Clin Neurophysiol

,

1995

, vol.

44

Доп.

(стр.

261

—

272

),,.

Активация нейронов во время конкуренции ответов

,

J Cogn Neurosci

,

2000

, т.

12

Дополнение 2

(стр.

118

—

129

),.

Пространственные и временные сигнатуры компонентов словопроизводства

,

Cognition

,

2004

, vol.

92

(стр.

101

—

144

).

Дополнительная моторная область и речевое излучение

,

J Commun Disord

,

1981

, vol.

14

(стр.

349

—

373

),,,,,,,,,,.

Послеоперационное нарушение речи после фронтальной медиальной хирургии: роль дополнительной моторной области

,

Неврология

,

2003

, т.

60

(стр.

587

—

594

). ,

Reden ist Schweigen, Silber ist Gold. Gesammelte Versprecher

,

1993

Цюрих, Швейцария

Ammann

.

Мониторинг и самовосстановление в речи

,

Познание

,

1983

, т.

14

(стр.

41

—

104

). ,

Речь: от намерения к артикуляции

,

1989

MA: MIT Press

Cambridge

,,.

Теория лексического доступа в производстве речи

,

Behav Brain Sci

,

1999

, vol.

22

(стр.

1

—

75

),,,.

Исследование ERP временного течения эффекта интерференции цветовых слов Струпа

,

Neuropsychologia

,

2000

, vol.

38

(стр.

701

—

711

),.

Регулирующее действие: попеременная активация средней линии лобной и моторной корковых сетей

,

Clin Neurophysiol

,

2001

, vol.

112

(стр.

1295

—

1306

),,,.

Разделение роли дорсолатеральной префронтальной и передней поясной коры в когнитивном контроле

,

Science

,

2000

, vol.

288

(стр.

1835

—

1838

).

Исследование фонологического кодирования посредством анализа ошибок речи: достижения, ограничения и альтернативы

,

Cognition

,

1992

, vol.

42

(стр.

181

—

211

),.

Лабораторная индукция словесных опечаток: новый метод психолингвистического исследования

,

Commun Q

,

1976

, vol.

24

(стр.

28

—

34

),,.

Экспериментальные исследования словесных опечаток: обзор и модель редактирования языкового кодирования

,

Commun Monogr

,

1983

, vol.

50

(стр.

79

—

110

),.

Фонологические примитивы: свидетельство электромиографической ошибки речи

,

J Acoust Soc Am

,

1990

, vol.

88

(стр.

1299

—

1312

). .

Разговорная и неразговорная речь: обнаружение и исправление фонологических и лексических ошибок в спонтанной речи

,

Ошибки в языковой деятельности: оговорки, оговорки, ухо, ручка и рука

,

1980

Нью-Йорк

Academic Press

(стр. .

215

—

240

).

Повторное посещение лексического смещения. Некоторые дополнительные данные о его возможной причине

,

2005

.

Пересмотр лексического смещения: обнаружение, отклонение и исправление речевых ошибок во внутренней речи

,

Speech Commun

,

2005

, vol.

47

(стр.

43

—

58

),,.

Электромагнитная томография низкого разрешения: новый метод определения электрической активности в головном мозге

,

Int J Psychophysiol

,

1994

, vol.

18

(стр.

49

—

65

),. ,

Эпилепсия и функциональная анатомия человеческого мозга

,

1954

Нью-Йорк

Little Brown

,.

Дополнительная двигательная зона коры больших полушарий; клиническое и экспериментальное исследование

,

AMA Arch Neurol Psychiatry

,

1951

, vol.

66

(стр.

289

—

317

),,.

Анатомически информированные базовые функции для локализации источника ЭЭГ: сочетание функциональных и анатомических ограничений

,

Neuroimage

,

2002

, vol.

16

(стр.

678

—

695

),,,,,.

Аффективные суждения лиц модулируют раннюю активность (160 мс) в пределах веретенообразных извилин

,

Neuroimage

,

2002

, vol.

16

(стр.

663

—

677

).

Обнаружение ошибок при воспроизведении речи: обзор моделей речевого мониторинга

,

Cognition

,

2000

, т.

77

(стр.

97

—

131

),.

Переоценка природы речевых ошибок у нормальных и неупорядоченных говорящих

,

Phonetica

,

2005

, vol.

62

(стр.

227

—

243

),,,.

Роль медиальной лобной коры в когнитивном контроле

,

Science

,

2004

, vol.

306

(стр.

443

—

447

).

Ошибочные предубеждения при планировании и мониторинге разговорного слова афазическими и неафазическими говорящими: комментарий на Рапп и Голдрик (2000)

,

Psychol Rev

,

2004

, vol.

111

(стр.

561

—

572

),,.

Анализ множественных источников интериктальных спайков: цели, требования и клиническая ценность

,

J Clin Neurophysiol

,

1999

, vol.

16

(стр.

214

—

224

). .

Сублексические единицы и суперсегментарные структуры в планировании производства речи

,

Производство речи

,

1983

Нью-Йорк

Springer

(стр.

109

—

136

).

Синтаксические ошибки в речи

,

J Psycholinguist Res

,

1982

, vol.

11

(стр.

313

—

345

). ,

Речевые ошибки и теоретическая фонология: обзор

,

1983

ИН: Клуб лингвистики Университета Индианы

Блумингтон

,. ,

Копланарный стереотаксический атлас человеческого мозга

,

1988

Нью-Йорк

Thieme Medical Publishers

,.

Подпроцессы мониторинга производительности: разделение обработки ошибок и конкуренции ответов, выявленное связанными с событиями фМРТ и ERP.

,

Neuroimage

,

2001

, vol.

14

(стр.

1387

—

1401

),.

Мониторинг динамики фонологического кодирования

,

J Mem Lang

,

1995

, vol.

34

(стр.

311

—

334

).

Последовательный порядок в фонологическом кодировании: исследование «эффекта начала слова» с использованием лабораторных ошибок

,

Cognition

,

1998

, vol.

68

(стр.

143

—

166

),,.

Локализация в соматических сенсорных и моторных областях коры головного мозга человека, определяемая путем прямой регистрации вызванных потенциалов и электростимуляции

,

J Neurosurg

,

1979

, vol.

51

(стр.

476

—

506

),,.

Нейронная основа обнаружения ошибок: мониторинг конфликтов и связанная с ошибками негативность

,

Psychol Rev

,

2004

, vol.

111

(стр.

931

—

959

).

Психолингвистические и моторные теории апраксии речи

,

Semin Speech Lang

,

2002

, vol.

23

(стр.

231

—

244

)

© Автор 2006.Опубликовано Oxford University Press. Все права защищены. Для получения разрешений обращайтесь по электронной почте: [email protected]

.

(PDF) Психологические функции функциональных слов

Фитцсиммонс, Г. М., и Кей, А. С. (2004). Язык и межличностное познание: причинные

эффекты вариаций в использовании местоимений на восприятие близости. Личность и

Бюллетень социальной психологии, 30, 547–557,

Фольц, П. В. (1996).Скрытый семантический анализ для текстовых исследований. Поведенческие исследования

Методы, приборы и компьютеры, 28, 197–202.

Газзанига, М. С. (2005). Этический мозг. Нью-Йорк: Дана Пресс.

Гортнер Э. М. и Пеннебейкер Дж. У. (2003). Архивная анатомия стихийного бедствия: освещение в СМИ

и влияние на здоровье населения трагедии Texas A&M Bonfre Tragedy.

Журнал социальной и клинической психологии, 22, 580–603.

Готтшалк, Л.А. (1997). Ненавязчивое измерение психологических состояний и качеств.

В К. В. Робертсе (ред.) Анализ текста для социальных наук: методы построения

Статистические выводы из текстов и стенограмм (стр. 117–129). Махва, Нью-Джерси:

Эрлбаум.

Graham, L.E. II, Scherwitz, L., & Brand, R. (1989). Самостоятельная справка и заболеваемость ишемической болезнью сердца

в исследовании Western Collaborative Group. Психосоматическая медицина,

51, 137–144.

Hajek, C., & Giles, H. (2003). Новые направления в межкультурной коммуникативной компетенции.

В Дж. О. Грин и Б. Р. Бурлесон (ред.), Справочник по коммуникативным и социальным навыкам

, навыки взаимодействия (стр. 935–957). Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.

Харт Р. П., Джарвис С. Э., Дженнингс В. П. и Смит-Хауэлл Д. (2005). Политические ключевые слова:

Используя язык, который нас использует. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Канагава, К., Кросс, С.Э. и Маркус Х. Р. (2001). «Кто я?» Культурная психология

концептуального Я. Бюллетень личности и социальной психологии, 27, 90–103.

Кашима, Э.С., и Кашима, Ю. (1998). Культура и язык: случай культурных измерений

и личного местоимения. Журнал кросс-культурной психологии, 29, 461–486.

Кашима, Э.С., и Кашима, Ю. (2005). Исправление к Кашима и Кашима (1998) и повторение

. Журнал кросс-культурной психологии, 36, 396–400.

Лепор, С. Дж., И Смит, Дж. М. (2002). Лекарство от письма: Как выразительное письмо pro

укрепляет здоровье и эмоциональное благополучие. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация

.

Маркус, Х. Р. и Китайма, С. (1991). Культура и личность: последствия для познания,

эмоции и мотивация. Психологическое обозрение, 98, 224–253.

МакАдамс, Д. П. (2001). Психология жизненных историй. Обзор общей психологии, 5,

100–122.

Мел, М. Р. (2004). Звуки социальной жизни: изучение повседневной социальной среды учащихся

и естественные разговоры. Неопубликованная докторская диссертация.

Мел, М. Р. и Пеннебейкер, Дж. У. (2003). Социальная динамика культурных потрясений: социальные взаимодействия, происходящие вокруг 11 сентября 2001 г., Psychological Science, 14, 579–585.

Миллер Г. А. (1995). Наука слов. Нью-Йорк: Научная американская библиотека.

Ньюман, М.Л., Пеннебейкер, Дж. У., Берри, Д. С., и Ричардс, Дж. М. (2003). Лживые слова:

Предсказание обмана с помощью лингвистического стиля. Личность и социальная психология

Бюллетень

, 29, 665–675.

Нисбетт Р. Э. (2003). География мысли: как азиаты и жители Запада по-разному думают

. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Свободная пресса.

Peng, K., & Nisbett, R.E. (1999). Культура, диалектика и рассуждения о противоречии.

Американский психолог, 54, 741–754.

Пеннебейкер, Дж. У. и Дэвис, М. (2006). Использование и доминирование местоимений. Неопубликованные данные.

Департамент психологии Техасского университета в Остине, Остин, Техас.

Пеннебейкер, Дж. У., Фрэнсис, М. Э. и Бут, Р. Дж. (2001). Лингвистический запрос и подсчет слов

(LIWC): LIWC2001. Махвах: Лоуренс Эрлбаум.

СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ 358

Использование местоимений раскрывает вашу личность

Вывод: Использование человеком служебных слов — местоимений, артиклей, предлогов, союзов и вспомогательных глаголов, которые являются соединительной тканью языка — позволяет глубже понять его или ее честность, стабильность и самоощущение.

Исследование: В 1990-х Джеймс Пеннебейкер помог разработать компьютерную программу, которая подсчитывала и классифицировала слова в текстах, отделяя слова содержания, передающие значение, от служебных слов. Проанализировав 400 000 текстов, включая эссе студентов колледжа, мгновенные сообщения между любовниками, обсуждения в чатах и ​​стенограммы пресс-конференций, он пришел к выводу, что функциональные слова являются важными ключами к чьему-то психологическому состоянию и раскрывают гораздо больше, чем слова содержания.

Задача: Могут ли незначительные слова действительно открыть «окно в душу»? Профессор Пеннебейкер, защитите свое исследование.

Пеннебейкер: Когда мы начали анализировать письмо и речь людей, мы не ожидали таких результатов. Например, когда мы анализировали стихи писателей, покончивших жизнь самоубийством, и стихи тех, кто этого не сделал, мы подумали, что найдем более темные и негативные по содержанию слова в поэзии самоубийц. Мы этого не сделали, но мы обнаружили существенные различия в частоте употребления таких слов, как «Я».«Изучение за исследованием мы продолжали находить одно и то же. Когда мы анализировали военные стенограммы, мы могли определить относительные ранги людей на основе их речевых образов — и опять же, именно местоимения, артикли, союзы и другие функциональные слова имели значение, а не слова содержания.

HBR: Почему так важны служебные слова?

В английском языке около 500 служебных слов, из них около 150 действительно распространены. Содержательные слова — существительные, глаголы, прилагательные и большинство наречий — передают интуицию общения.Это то, как мы выражаем идеи. Функциональные слова помогают формировать и сокращать язык. Людям требуются социальные навыки, чтобы использовать и понимать функциональные слова, и они по-разному обрабатываются в мозгу. Они являются ключом к пониманию отношений между говорящими, объектами и другими людьми. Когда мы анализируем использование людьми служебных слов, мы можем понять их эмоциональное состояние и личность, а также их возраст и социальный класс.

Вот простое предложение с большим количеством местоимений: не думаю, что куплюсь на это.

Ох. Вы только что раскрыли что-то о себе в этом заявлении. Почему вы сказали «Я не думаю, что куплю это» вместо «Я не куплю это» или даже «Это смешно»? Местоимения говорят нам, на чем люди сосредотачивают свое внимание. Если кто-то использует местоимение «я», это признак сосредоточенности на себе. Допустим, кто-то спрашивает: «Какая погода на улице?» Вы можете ответить «жарко» или «я думаю, что жарко». «Я думаю» может показаться незначительным, но вполне значимым. Это показывает, что вы больше сосредоточены на себе. Депрессивные люди используют слово «я» гораздо чаще, чем эмоционально устойчивые люди.Люди с более низким статусом гораздо чаще используют «я».

Можете ли вы определить, лжет ли кто-нибудь, по использованию служебных слов?

Да. Человек, который лжет, склонен чаще употреблять «мы» или использовать предложения без местоимения от первого лица. Вместо того, чтобы сказать: «Я не брал вашу книгу», лжец может сказать: «Это не то, что сделал бы честный человек». Честные люди гораздо чаще используют исключительные слова, такие как «но» и «без», и отрицания, такие как «нет», «нет» и «никогда».Мы проанализировали стенограммы свидетельских показаний в суде, и различия в речевых образцах действительно очевидны.

Функциональные слова звучат как два на четыре: они важны, но не имеют значения для создания общей архитектуры.

Вы можете даже подумать о служебных словах как о гвоздях. Кажется естественным не обращать на них особого внимания. Если вы вводите предложение в Google, его алгоритмы игнорируют служебные слова, потому что он заинтересован в содержании. Но эти слова передают важные тонкости — «кольцо» против «этого кольца».«В иностранных языках служебные слова часто передают статус людей по отношению друг к другу.

Если бы вы слушали собеседование, что бы вам сказали функциональные слова?

Различия практически невозможно услышать естественным образом, поэтому мы используем расшифровку стенограмм и компьютерный анализ. Возьмите человека, который находится в депрессии. «Я» может составлять 6,5% его слов по сравнению с 4% для человека без депрессии. Статистически это огромная разница, но наши уши не улавливают ее. Но гипотетически, если бы я послушал интервью, я бы подумал, как кандидат говорит о своих коллегах на их последней работе.Они называют их «мы» или «они»? Это дает вам представление об их отношении к группе. И если вам нужен кто-то, кто действительно решителен на должности, лучше подойдет человек, который говорит: «Это круто», а не «Я думаю, это круто».

Как люди реагируют на ваш анализ их речи?

Я использовал свою речь и был очень удивлен. Я использовал это программное обеспечение во всем, что писал, даже в электронной почте. Я также разработал диктофон, который люди могли носить. Он будет включаться на 30 секунд каждые 12 минут для захвата фрагментов повседневной речи.Сам носил. Когда я анализировал свою речь, меня поразило, насколько иначе я разговаривал со своим 12-летним сыном. С дочерью и женой мой язык был более неформальным и личным. С сыном все было более прохладно и отстраненно. Я понял, что отдаляюсь от него — я не присутствовал психологически. Это было в период некоторой напряженности в наших отношениях. Он был типичным подростком и немного разыгрывался, а я отвечал холодным и отстраненным, что глупо делают мужчины, когда мы раздражены.Когда я понял это, я попытался стать с ним более человечным, эмоциональным и честным.

Существуют ли гендерные различия в том, как мы используем служебные слова?

Большинство людей думают, что мужчины чаще используют «я», потому что мужчины более самовлюблённы и самовлюблённы. Но в разных исследованиях и культурах мы обнаружили, что женщины чаще используют «я», «я» и «мое». Женщины более внимательны к себе и осведомлены о своем внутреннем состоянии. Мужчины используют больше артиклей: «a», «an» и «the». Это означает, что мужчины больше говорят о предметах и ​​вещах.Вы используете статьи, когда обращаетесь к конкретным объектам, потому что статьи предшествуют конкретным существительным. Женщины также чаще используют местоимения от третьего лица — «он», «она» и «они», потому что женщины больше говорят о людях и отношениях, и они лучше справляются с ними. И во многих отношениях отношения более сложные.

Версия этой статьи появилась в декабрьском выпуске журнала Harvard Business Review за 2011 год.

Височная доля: функция, расположение и структура

Что происходит при повреждении височной доли?

Поскольку височная доля участвует во многих функциях организма, повреждение височной доли может быть катастрофическим.Серьезное повреждение может вызвать опасное для жизни кровотечение, образование тромбов и другие состояния, которые могут привести к смерти, если их не лечить.

Прогноз, связанный с повреждением височной доли, во многом зависит от места повреждения, источника повреждения и своевременной медицинской помощи. Например, человек, который обращается за медицинской помощью в связи с потенциальным поражением мозга на ранней стадии, может увидеть меньший рост этого поражения и, следовательно, меньшее повреждение височной доли. Качественное лечение, включая трудотерапию и логопедию, а также общее состояние здоровья, диета, образ жизни и возраст также влияют на прогноз.

Однако в конечном итоге невозможно предсказать прогноз повреждения височной доли с абсолютной уверенностью. Мозг остается загадочным органом, и многое о нем мало изучено; некоторые люди, например, все еще могут говорить даже несмотря на обширное повреждение области Брока, в то время как другие полностью теряют способность говорить в ответ на незначительное повреждение. Аналогичным образом, некоторые люди спонтанно выздоравливают после тяжелого повреждения височной доли, в то время как другие практически не достигают прогресса в лечении.Из каждого правила есть исключения, но ваш врач — ваш лучший источник прогнозов относительно вашей травмы, а здоровый образ жизни может только улучшить ваш прогноз.

Последствия повреждения височной доли бесчисленны и могут включать:

• Височная эпилепсия: наиболее распространенная форма эпилепсии и самая частая причина припадков. Височная эпилепсия вызывает неконтролируемую электрическую активность в головном мозге, которая может привести к припадкам.
• Различные формы афазии, расстройства речи и языка.Повреждение области Брока обычно препятствует способности говорить, в то время как повреждение области Вернике может препятствовать способности понимать речь.
• Нарушение памяти. Характер нарушения зависит от места травмы, но общие проблемы включают трудности с распознаванием людей, лиц или предметов; плохая долговременная память; нарушения автобиографической памяти и плохая слуховая память.
• Изменения личности, особенно в отношении эмоциональной регуляции и межличностного взаимодействия.
• Изменения в самооценке и самовосприятии: поскольку височная доля содержит многие из наших воспоминаний, нарушения или потеря автобиографической памяти могут вызвать изменения личности, а также изменения в самоощущении человека.
• Изменения автоматического поведения, такого как голод, жажда, аппетит и сексуальное желание.