Вербализация в психологии: Техники вербализации эмоций и чувств в межличностном общении

Техники вербализации эмоций и чувств в межличностном общении

Автор: Лариса Григорьевна Титoвa, кандидат философских наук, профессор Всероссийского заочного финансово-экономического института.

 

Обмениваясь коммуникативными сигналами, деловые партнеры передают информацию и о своих внутренних психических состояниях: эмоциях, чувствах, переживаниях. Эмоции и чувства служат важнейшими регуляторами их межличностной коммуникации.

Вместе с тем эмоциональное напряжение деловых партнеров, их взволнованность, импульсивность, нервозность, нетерпение могут искажать смысловое поле информации, создавая своеобразный «эмоциональный шум», в связи с чем возникает необходимость в оптимизации эмоционального фона межличностной коммуникации деловых партнеров. Это достигается с помощью техник регуляции эмоционального напряжения. Поэтому важным звеном технологической цепочки информационно-коммуникативных технологий является вербализация эмоций и чувств.

 

Техники вербализации эмоций и чувств включают:

• непосредственную вербализацию собственных эмоциональных состояний партнера;
• косвенную (опосредованную) вербализацию эмоций и чувств партнера;
• метафорическую вербализацию эмоциональных состояний партнера;
• вербализацию общности с партнером;
• вербализацию значимости партнера.

 

Техника непосредственной вербализации эмоций и чувств состоит в прямом информировании партнера о собственном эмоциональном состоянии («Меня взволновало…», «Меня тревожит…», «Меня беспокоит…», «Меня радует…») или вербализации переживаемых партнером эмоций и чувств («Вас беспокоит…», «Вас тревожит…», «Вас удивляет…»)

. Непосредственная вербализация позволяет несколько снизить напряженный психоэмоциональный фон межличностной коммуникации деловых партнеров.

Косвенная (опосредованная) вербализация эмоций является более эффективной для локализации негативных эмоций партнера, когда их непосредственная вербализация не только неуместна, но и неприемлема (например, в сложных конфликтных ситуациях, когда прямая (непосредственная) вербализация негативного эмоционального состояния партнера лишь провоцирует его усиление).

Косвенная вербализация чаще всего реализуется в таких формулировках, как: «Я понимаю, что это беспокоит вас», «Я чувствую, что вы чем-то расстроены»

. Использование позитивных высказываний при вербализации негативных эмоций способствует снижению эмоциональной напряженности межличностной коммуникации партнеров.

Метафорическая вербализация более приемлема для локализации амбивалентных, противоречивых, эмоциональных состояний деловых партнеров, которые связаны с их двойственным отношением друг к другу, с одновременным принятием и отвержением каких-либо свойств друг друга. Например, нетерпение партнера в межличностной коммуникации может быть связано с тревожным ожиданием бурной эмоциональной реакции на его деловое предложение или с предчувствием быстрого разрешения деловой проблемы. Метафорическая вербализация, использующая аналогии, сходства, сравнения, которые понижают психическое напряжение, способствует позитивной коррекции дискомфортного эмоционального состояния делового партнера.

Техники вербализации общности с партнером. Регуляция эмоционального напряжения в межличностной коммуникации деловых партнеров может осуществляться и с помощью техник вербализации общности с партнером. Подчеркивание общности с партнером должно быть релевантным (уместным), относящимся к деловой, профессиональной или личностной, персонифицированной зоне партнера.

Если подчеркивание общности с партнером связано с выделением личностных черт, то эти черты должны восприниматься как его достоинства. Примером вербализации общности с партнером может служить высказывание: «Нам с вами, как творческим людям, присущи изобретательность и поиск нестандартных решений деловой проблемы».

Техники вербализации значимости партнера. Оптимизировать эмоциональное состояние делового партнера можно также с помощью техник вербализации его значимости в решении деловой проблемы. Поскольку «эмоциональный язык» деловых партнеров в межличностной коммуникации нередко является неконгруэнтным, для получения правдивой обратной информации важно подчеркнуть ценность вклада партнера в нахождение оптимального варианта решения деловой проблемы. Такое подчеркивание значимости партнера способствует смягчению напряженного эмоционального фона деловой коммуникации.

Необходимое условие вербализации значимости партнера — эмоциональный оттенок формулировки высказывания, его убедительность и искренность. Примером вербализации значимости партнера может служить формулировка: «Ваша способность к быстрому нахождению решений в сложных экономических ситуациях вызывает восхищение».

 

Добиться взаимопонимания с партнером в деловой коммуникации помогают и техники активного слушания. Основными компонентами этих техник являются три ступени рациональной вербализации высказываний партнера: А, Б, В (разработка этих ступеней и их практическое применение впервые было осуществлено

Карлом Роджерсом, основателем гуманистического направления в психологии.

Вербализация на ступени А включает повторение сказанного партнером с цитированием его отдельных фраз. Такая вербализация позволяет выделить в высказывании партнера главную мысль и «возвратить» ее партнеру в наиболее приемлемой, мягкой форме. Например, партнер-коммуникатор: «Я считаю, что коммерческий успех невозможен без создания привлекательного имиджа фирмы»; партнер-реципиент: «Вы считаете, что достижение коммерческого успеха невозможно без создания привлекательного имиджа фирмы!»

.

Вербализация на ступени Б. Если цитирование партнера является нежелательным или нерелевантным «смысловому полю» диалога, то необходимо перейти ко второй ступени вербализации — ступени Б. Она состоит в перефразировании — вербализации высказывания партнера посредством иной формулировки. При перефразировании важно соблюдать два условия: перефразирование должно быть лаконичным и релевантным, соответствующим главному смысловому содержанию высказывания партнера. Ключевые фразы начала перефразирования могут быть следующими:

«Если я правильно понимаю Вас, то…», «Другими словами, вы считаете, что…»

В российской деловой культуре, отличающейся высокой контекстностью и полиактивностью, ориентированной больше на поддержание хороших личных отношений с партнером, чем на конечный результат, применение ступени Б получило наибольшее распространение.

Вербализация на ступени В. Наиболее продуцируемая ступень вербализации в российской деловой культуре — ступень В. Она состоит в

интерпретации — формулировании высказывания, в котором присутствует предположение об истинном значении вербализованного суждения партнера или причинах его употребления в деловом разговоре.

В техниках К. Роджерса интерпретации используются крайне редко, поскольку, по его мнению, они могут быть неточными, искажающими смысловое поле высказывания партнера или лишающими партнера его защитной маски. «Встреча с самим собой» в присутствии других не всегда приятна. Однако в российской деловой культуре межличностной коммуникации использование ступени В более привычно и приемлемо.

 

Важное значение при этом приобретают техники постановки вопросов. Они играют большую роль в выявлении смыслового поля информации, получаемой от партнера. Алгоритм этих техник включает в себя

формулировку открытых, закрытых и альтернативных вопросов.

Техники постановки открытых вопросов предполагают развернутый ответ делового партнера и получение от него дополнительной информации. Формулировки этих вопросов рекомендуется начинать со слов: «Что?», «Как?», «Каким образом?», «Почему?», «При каких условиях?» (например: «При каких условиях Вы хотите достигнуть изменения сложившейся ситуации?»).

Вопрос «Почему»? в деловой коммуникации может мобилизовать защитные реакции партнера, вызвать его раздражение. Поэтому к его постановке рекомендуется прибегать как можно

реже.

К открытым также можно отнести:

1. информационные вопросы, задаваемые с целью получения информации о каких-либо объектах, включенных в деловую ситуацию;
2. ознакомительные вопросы, предполагающие выявление мнения партнера по какому-либо конкретному вопросу;
3. зеркальные вопросы, повторяющие те слова партнера, которые акцентируют смысловой оттенок высказывания.

 

Все перечисленные виды вопросов расширяют информационные рамки деловой коммуникации и создают благоприятные возможности для поддержания непрерывного диалога с партнером.

При применении техник постановки открытых вопросов необходимо использовать такие формулировки, которые приемлемы для партнера и не вызывают у него психического отторжения. Поэтому вопросы, содержащие скрытые обвинения, упреки, домыслы, из деловой коммуникации должны быть исключены.

Техники постановки закрытых вопросов предполагают однозначный ответ делового партнера. По существу, закрытые вопросы связаны с однозначными ответами «да» или «нет». Кроме того, они могут предполагать и такие краткие ответы, которые сообщают дату или название какого-либо события, количественные параметры какого-либо объекта, включенного в деловую ситуацию. Но поскольку закрытые вопросы не способствуют деловой коммуникации, то их применение желательно ограничить.

 

Только практические современные знания и навыки. Учитесь чему хотите по абонементу, со скидкой.

Вербализация

В широком смысле это понятие означает вербальное (словесное) описание переживаний, чувств, мыслей, поведения. В специальной терминологи вербализация определяется как точное словесное описание психотерапевтом эмпатического понимания эмоционального содержания переживания пациента.

Вербализация отличается от эмпатии более дифференцированной реакцией психотерапевта на высказывания пациентов, в которых лишь намечается эмоциональное или мотивационное содержание, а их значение пока неясно, неизвестно или малоосознаваемо пациентом. Важнейшим аспектом вербализации является сообщение психотерапевтом пациенту своего эмпатического понимания переживаний и поведения больного доступным последнему языком. Качество и выраженность В. могут быть различными. При высокой степени вербализации психотерапевт эмпатически очень точно описывает эмоциональные стороны конкретного актуального переживания с позиций внутреннего мира пациента. Он способен различать в высказываниях больных экстернальное (внешнее) и интернальное (внутреннее) содержание. При низкой степени вербализации психотерапевт не выявляет личностно-эмоциональных аспектов в беседе, предпочитая делать замечания, давать советы и высказываться о внешней стороне проблем больного. Психотерапевту важно уметь выделять из интернального содержания высказывании наиболее существенные проблемные аспекты переживаний, помогать пациенту прояснить их и вербализовать в приемлемой и ясной для него форме. Благодаря такому поведению психотерапевта повышается самоэксплорация больного, под которой следует понимать степень активности, с которой он привносит в беседу свое собственное поведение и личные эмоциональные переживания, свои размышления и выводы. При высокой степени самоэксплорации пациент подробно излагает свои связанные с той или иной проблемой переживания, старается прояснить их и благодаря этому адекватнее понимает себя, других и жизненную ситуацию, а также предпринимает попытки изменить поведение, что способствует редукции невротической симптоматики.

Примерами низкой и высокой степени вербализации могут служить два следующих ответа психотерапевтов на одно и то же высказывание пациента.
Пациент: «Я нахожусь в весьма трудной ситуации; собственно, я хочу разойтись с этой женщиной; когда же я хочу сказать ей об этом, мне становится жаль ее и я не могу этого сделать».
Замечание при низкой степени В.: «Наверное, для вас обоих было бы лучше как можно быстрее выяснить отношения».
При высокой степени вербализации: «Вы находитесь в состоянии душевного смятения — намереваетесь уйти, но из-за сострадания и нежелания сделать ей больно вы не можете вести себя как хотите, собираясь сказать ей о желании уйти».

Процесс вербализации имеет лечебный характер, так как формирование нового понимания у пациента само по себе приводит к изменению в прежней дезадаптивной системе представлений о себе и конфликтной ситуации. В условиях эмпатической коммуникации психотерапевт оказывает помощь пациенту посредством вербализации, последовательно проникая в те сферы переживаний, о которых пациент прежде не мог высказаться. Скованность в эмоциональном реагировании и поведении больных часто проявляется в том, что они с трудом находят слова для выражения своих чувств, импульсов, оценок. Эмпатический подход психотерапевта с вербализацией проблем пациента оказывает терапевтическое влияние не только на осознание этих проблем и формирование нового опыта, но и на ослабление дезадаптивной психологической защиты. Однако нередко психотерапевт эмпатически тонко понимает переживания больного, но не способен вербально передать это понимание в доступной для пациента форме.

Измерение степени вербализации осуществляется с помощью специально разработанных тестов, включающих фрагменты высказываний пациентов из психотерапевтических бесед. Опыт такого исследования (Ташлыков В. А., Фробург И., 1985) показал обоснованность использования при подготовке психотерапевтов тренинга практических навыков вербализации, расширяющих их диапазон и способствующих гибкости психотерапевтического поведения.

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ — это… Что такое ВЕРБАЛИЗАЦИЯ?

Вербализация — Вербализация: Вербализация нейронных сетей Вербализация (психология) Вербализация (лингвистика) Вербализация (маркетинг) Список значений слова …   Википедия

вербализация — сущ., кол во синонимов: 2 • описание (45) • прием (124) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 …   Словарь синонимов

вербализация — и, ж. verbalisation f. Словесное выражение чего л., воплощение в слова. В своей архетипичности (не в рациональных вербализациях!) она <рус. философия> оказалась близка … марксизму ленинизму. ВФ 1995 3 91. Вещи требуют вербализации, потом… …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ — ВЕРБАЛИЗАЦИЯ. Реализация намерения субъекта выразить свою мысль в словесной форме; завершающая фаза порождения речевого высказывания, переход от внутренней речи к внешней речи …   Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

вербализация — (не) говорить дурного слова • вербализация (не) говорить худого слова • вербализация болтать глупости • вербализация бросить реплику • действие, вербализация вздор говорить • вербализация вздор молоть • вербализация вставить слово • вербализация… …   Глагольной сочетаемости непредметных имён

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ —         В широком смысле это понятие означает вербальное (словесное) описание переживаний, чувств, мыслей, поведения. В специальной терминологии (Helm J., 1978) В. определяется как точное словесное описание психотерапевтом эмпатического понимания …   Психотерапевтическая энциклопедия

вербализация — ж. Реализация мысли в устной речи. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

вербализация — (от лат. verbum глагол). Переход слов других частей речи в разряд глаголов. Такой переход находит не морфологическое выражение (речь не идет о словообразовании глаголов на базе других частой рочи), а синтаксическое: слово других частей речи… …   Словарь лингвистических терминов

вербализация — вербализ ация, и …   Русский орфографический словарь

вербализация — 1. (< лат. verbalis словесный). Выражение мысли при помощи слов и форм языка. 2. (Оглаголивание) Переход той или иной части речи в класс глаголов …   Словарь лингвистических терминов Т. В. Жеребило

Вербализация —     отражение опыта в речи, является речевым показателем личности. (Коджаспирова Г.М. Педагогический словарь. М., 2005. С. 18) …   Педагогический терминологический словарь

Уровни вербализации эмоционального опыта Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2013 Философия. Психология. Социология Выпуск 1 (13)

УДК 159.942

УРОВНИ ВЕРБАЛИЗАЦИИ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ОПЫТА Д.Г. Трунов

Выделены и подробно описаны следующие уровни вербальной дифференциации эмоционального опыта: уровень алекситимии, уровень обобщенных оценок, уровень эмотивной лексики, уровень анализа состояния.

Ключевые слова: эмоции; эмоциональный опыт; вербализация эмоций; эмотивная лексика; алексити-мия; эмоциональные концепты; эмоциональный интеллект.

В психологии термин «эмоции» означает переживание человеком его отношения к окружающему миру и к самому себе; эмоции являют собой особую форму отражения действительности [5, с. 458]. В основе эмоций лежат оценки, которые обусловлены соответствием или несоответствием действительности (событий, фактов, объектов и пр.) потребностям человека. Исходя из этого, назовем «эмоциональным опытом» переживание и осознание человеком своего отношения к миру (событиям, явлениям и объектам действительности), к другим людям и самому себе. В некоторых случаях в психологии разделяются понятия «эмоции» и «чувства». Так, эмоциональные процессы связываются с обеспечением биологического равновесия между организмом и средой; это процессы общие для человека и животных. Но человеку также свойственны эмоции, возникающие при удовлетворении не биологических, а психологических и социальных потребностей. Именно эти эмоции, определяемые как «высшие», иногда называются «чувствами» [4]. Ниже я не буду разделять понятия «чувства», «эмоции», «состояние», «настроение», объединяя их в один концепт «эмоциональный опыт». Итак, эмоциональный опыт — это совокупность всех эмоциональных переживаний и состояний.

Вербализация эмоционального опыта — это процесс словесного описания человеком своих эмоциональных переживаний и состояний. С вербализацией эмоционального опыта мы стал-

киваемся в обыденном общении, а также в специфических профессиональных ситуациях (например, в беседе с психологом или психотерапевтом). Вербализация эмоционального опыта инициируется либо человеком, переживающим эмоциональный опыт, либо его собеседником. Психолог-консультант это делает чаще всего с помощью вопроса: «Что вы чувствуете?» Однако профессиональный опыт задавания этого или подобных «вопросов о чувствах» — в практике консультирования или в ходе интроспективного эксперимента — показывает, что люди по-разному реагируют на них: одни отвечают достаточно развернуто, различая и описывая разнообразные нюансы своей эмоциональной жизни, другие отвечают весьма односложно, третьи вообще затрудняются это сделать. В связи с этим можно говорить о разных степенях вербальной дифференциации эмоционального опыта, которые фиксируются в лексических и грамматических конструкциях.

Все возможные ответы, которые мы получаем при задавании «вопроса о чувствах», можно разделить на группы в зависимости от степени вербальной дифференциации эмоционального опыта. Назовем эти группы уровнями вербализации, подразумевая, что чем глубже уровень вербализации, тем лучше человек различает свой эмоциональный опыт. Слова, которые использует человек при описании своего эмоционального опыта, выступают здесь одновременно и как обозначение различных переживаний, и как инструмент различения своих

Трунов Дмитрий Геннадьевич — доктор философских наук, доцент кафедры общей и клинической психологии; Пермский государственный национальный исследовательский университет; 614990, Пермь, ул. Букирева, 15; [email protected].

переживаний, и как показатель степени этого различения. Безусловно, четкие границы между уровнями вербализации эмоционального опыта не всегда удается провести.

«Нулевой» уровень вербализации — это отсутствие вербализации, когда на вопрос «Что вы чувствуете?» человек говорит «Не знаю», «Не могу понять», «Затрудняюсь ответить» либо просто молчит; к этому же уровню отнесем ответы типа «Все нормально», «Никак», «Нейтрально», «Обычно», в которых человек не столько дает ответ, сколько уклоняется от него, а иногда попросту «отшучивается». «Нулевой» уровень вербализации — это ни что иное, как алекситимия (неспособность выразить в словах эмоциональный опыт) в своей крайней степени [6].

Только на следующем, собственно говоря, на первом уровне вербализации человек начинает как-то определять свое эмоциональное состояние, и хотя он делает это очень обобщенно, но, по крайней мере, он обозначает, во-первых, преобладающую полярность («знак») переживания, например: «Мне плохо (хорошо)», «Я доволен (расстроен)», «Мне приятно (неприятно)» и т. д.; а во-вторых — интенсивность переживания («очень», «сильно», «немного», «слегка» и т.д.). Однако на этом все описание может закончиться и вопросы, направленные на дальнейшую конкретизацию (дифференциацию) эмоционального опыта, могут остаться без ответа. К первому уровню вербализации также относится использование сленга и жаргона — от распространенных в молодежной среде «клево», «круто», «жесть», «адреналин» до ненормативных выражений. Главная особенность всех средств, используемых на первом уровне вербализации, — их многозначность, одно и то же слово может означать разнообразные переживания, подчас даже противоположные по знаку. Например, слово «жесть» выражает некое сильное чувство, но при этом может использоваться для вербализации и приятных, и не приятных переживаний.

На втором уровне вербализации человек уже конкретизирует свое эмоциональное состояние в той или иной модальности, используя специфическую эмотивную лексику. Под «эмотивная лексикой» я буду понимать здесь

слова, с помощью которых человек описывает свои эмоциональные переживания и состояния, попросту говоря, это — «названия чувств», например: «Мне обидно», «Я в гневе», «Я боюсь», «Мне стыдно» и пр. 1 В основе эмотивной лексики лежат так называемые «эмотивные (или эмоциональные) концепты» [2]. Эмотив-ная лексика — основа интроспективного описания: чем богаче запас эмотивной лексики, тем более дифференцированное и обстоятельное интроспективное описание мы получим; чем меньше запас эмотивной лексики, тем скуднее будет выглядеть интроспективный отчет, либо его не будет вовсе. Умение использовать существующий запас эмотивной лексики для описания своих и чужих эмоций определяется уровнем эмоционального интеллекта [3].

Казалось бы, на втором уровне можно остановиться: есть эмоциональный опыт (переживание), есть подходящее для него название (высказывание)… Однако на этом дифференциация не заканчивается, существует более глубокий уровень, а точнее — уровни, предполагающие гораздо более внимательный анализ собственных переживаний. В качестве примера высказывания, соответствующего третьему уровню вербализации, можно привести следующее: «Я чувствую обиду. Причем, тем более обидно, что это близкий человек. Я на него надеялась, а теперь полностью разочарована в нем». Таким образом, на третьем уровне вербализации мы имеем дело не с отдельными чувствами, а со сложными и сугубо индивидуальными состояниями. Слово «состояние» подразумевает некий «состав», компоненты которого и становятся объектом анализа и последующей вербализации.

Итак, мы имеем четыре уровня вербализации эмоционального опыта:

0 — Уровень алекситимии

1 — Уровень обобщенных оценок

2 — Уровень эмотивной лексики

3 — Уровень анализа состояния

Рассмотрим их более внимательно.

1 Примеры названий чувств, так называемые «эмо-тивы», приведены в [1].

«Нулевой» уровень вербализации — отсутствие вербализации — самый распространенный уровень, он не требуют ни самораскрытия, ни погружения в себя, он не предъявляет особых требований к контакту со слушателем, не подразумевает использования специфической эмотивной лексики. В каком-то смысле умение оставаться на данном уровне приветствуется и поддерживается социумом в обыденной жизни, поскольку человек в этом случае не «загружает» окружающих своими эмоциональными переживаниями. На вопросы типа «Как у тебя дела?», «Как настроение?» не нужно рассказывать ни о делах, ни о настроении; независимо от реального положения дел нужно сказать: «Все в порядке», «Нормально», «Отлично», «Лучше всех» и пр.

Первый уровень вербализации — уровень обобщений — уже требует некоторого самораскрытия, а значит минимального погружения в себя и доверия к слушателю. Что касается лексики, то на этом уровне к ней не предъявляется особых требований, здесь используются самые общеупотребительные слова, а потому этот уровень становится преобладающим в житейских диалогах по поводу эмоционального опыта.

Второй уровень вербализации — уровень эмотивной лексики — предполагает

(1) большую степень самораскрытия, а значит,

(2) более глубокое погружение в себя (рефлексию) и (3) доверие к собеседнику. Наконец, (4) этот уровень требует уже достаточного запаса слов, которыми обозначаются (специфицируются) эмоции, и (5) умение этими словами воспользоваться, т.е. наличие навыка описания своего эмоционального состояния. Например, человек может испытывать какие-то переживания, но он может не хотеть о них говорить; человек может доверять собеседнику и хотеть рассказать ему о своих переживаниях, но он не может найти для этого подходящие слова. Причем речь в последнем случае идет не о незнании слов, а о том, что человек не может воспользоваться имеющимся словарным запасом. Другими словами, речь идет о том, что для качественного описания своего состояния человек должен обладать достаточным активным запасом эмотивной лексики (в сравнении с пассив-

ным словарным запасом, который находится в долговременной памяти, но практически не используется). В силу повышенных (в сравнении с первым уровнем) требований данный уровень вербализации доступен еще меньшему количеству людей — тем, кто не только хочет рассказать о своих переживаниях, но, прежде всего, тем, кто способен к рефлексии и умеет пользоваться своим словарным запасом для обозначения собственных переживаний. Можно сказать, что это люди, имеющие средний уровень эмоционального интеллекта.

Второй уровень вербализации включает следующие лингвистические варианты (формальные категории): (1) процесс («Я обиделся»), (2) состояние («Мне обидно»),

(3) объективация («Я чувствую обиду»)1. Кроме того, можно говорить о вариантах, связанных с различным заполнением валентностей предиката, обозначающего переживание, например, для эмотивной лексики можно выделить следующие возможные валентности: (1) наличие объекта переживания («Я на нее обиделся»),

(2) определение интенсивности переживания («Я очень обиделся»).

Выход на третий уровень вербализации — аналитический уровень — доступен в основном «избранным», людям с высоким уровнем эмоционального интеллекта, тем, кто в своей деятельности часто имеет дело с эмоциональным опытом — своим или чужим. И это не только психологи или психотерапевты, но, прежде всего, люди искусства — писатели, режиссеры, актеры, — которые уделяют особое внимание внутреннему миру своих персонажей, у таких людей есть не только богатый опыт рефлексии и большой (гораздо выше среднего) активный запас эмоциональной лексики, но также аналитическое мышление, позволяющее выявить составные компоненты эмоционального опыта, структурировать эти элементы, обнаружить (или создать) между ними определенные «сюжетные» взаимосвязи.

Третий уровень вербализации не ограничивается одним только «называнием чувства», он

1 С более подробным описанием категорий эмотивной лексики можно познакомиться в [7].

обнаруживает полимодальный (многомерный) состав эмоционального опыта, его глубину, противоречия, целый комплекс разнообразных нюансов и особенностей, которые индивидуализируют этот эмоциональный опыт, делают его уникальным и сугубо личным в каждом конкретном случае.

На третьем уровне вербализации можно выделить варианты, а лучше сказать — направления-аспекты, в рамках которых осуществляется самоанализ эмоционального опыта:

а) дескриптивные аспекты — ориентируются сугубо на описание эмоционального опыта, его вербальную фиксацию; б) каузальные аспекты — предназначены для объяснения происхождения тех или иных переживаний, при этом выявление причин переживаний понимается мною как конструирование причинноследственных связей, благодаря чему процессы, происходящие во внутренней сфере человека, воспринимаются как обусловленные внешними событиями и объектами (табл. 1).

Таблица 1. Аспекты анализа эмоционального опыта

Дескриптивные аспекты — направлены на описание эмоционального опыта

1 Содержательный аспект Выявление компонентов, из которых складывается то или иное чувство или состояние «В моей обиде было больше разочарования, чем злости»

2 Динамический аспект Выяснение взаимоотношений этих элементов между собой, например, выявление противоречий, полюсов в своем эмоциональном состоянии «С одной стороны, я была на него обижена, а с другой стороны — я боялась это показать»

3 Темпоральный аспект Описание количественных и качественных изменений данного состояния во времени «Постепенно моя обида начала нарастать/спадать»

4 Метаэмоциональный аспект Описание своего отношения к собственным переживаниям «Мне не нравится моя обида»

Каузальные аспекты — направлены на объяснение эмоционального опыта

1 Объектный аспект Определение объекта, на которого возлагается ответственность за возникшее переживание «Я на нее обиделся», «Она меня обидела»

2 Ситуационный аспект Определение ситуации, с которой связывается переживание «Я обиделся, потому что . , из-за того что ., на то что…»

Понятно, что полноценная вербализация — та, которая может удовлетворить психолога-консультанта, — это вербализация третьего уровня. На первом уровне человек использует слишком общие (даже «огрубляющие») слова, сообщающие слушателю некий минимум информации. На втором уровне хотя и используются специфические слова (эмотивная лексика), но слушатель вкладывает в них какое-то свое содержание, то есть «проецирует» на них личный эмоциональный опыт. Таким образом, собеседники, использующие эти слова, находятся в «иллюзии взаимопонимания», они даже не подозревают, что при интерпретации эмо-тивных сообщений они имеют дело с разными толковыми словарями. Рассеять эту иллюзию — осознать ее — можно, лишь углубившись на третий уровень, с позиции которого

жизненная ситуация и связанный с ней эмоциональный опыт предстают в уникальном своеобразии, требующем иной вовлеченности слушателя, а именно эмпатической вовлеченности, при которой слушатель на время оставляет в стороне свои эмотивные установки и стереотипы и пытается увидеть другого человека.

Для обозначения своего переживания два разных человека могут использовать одно и то же название, т.е. на втором уровне вербализации эти два переживания будут казаться идентичными, однако при погружении на третий уровень окажется, что речь идет о различных по содержанию эмоциональных состояниях.

Любое название чувства или состояния имеет свои индивидуальные значения. Например, если клиент говорит: «Я его люблю», — то

я как консультант не понимаю точно, о чем он говорит. Я могу догадываться лишь об общем направлении, о неком «особом положительном отношении» к другому человеку, но то, как оно представлено в сознании клиента, какими личными чертами оно обладает, с какими словами и действиями оно соотносится именно у этого

человека, мне не понятно. Только с помощью специальных вопросов я могу прояснить уникальный рисунок эмоционального опыта, которое клиент обозначил словом «люблю».

В качестве итога приведем сравнительную характеристику уровней вербализации эмоционального опыта (табл. 2).

Таблица 2. Сравнение уровней вербализации эмоционального опыта

Критерии Первый уровень Второй уровень Третий уровень

Рабочее название Уровень обобщенных оценок Уровень эмотивной лексики Уровень анализа состояния

Эмоциональный интеллект Низкий уровень Средний уровень Высокий уровень

Погружение в себя (рефлексия) Низкий уровень Средний уровень Высокий уровень

Доверие к собеседнику Низкий уровень Средний уровень Высокий уровень

Эмотивная лексика Минимальный словарный запас Средний словарный запас Высокий словарный запас

Степень дифференциации модальности переживания Полярность переживания (положительное или отрицательное) и его интенсивность Конкретизация переживания в форме того или иного чувства, эмоции, состояния и пр. Обнаружение полимодального состава переживания, т.е. комплекса переживаний

Средства Привычные обобщающие оценочные суждения, «ярлыки», «сленг» Единичные высказывания, содержащие эмотивную лексику Совокупность высказываний, раскрывающих многообразные нюансы переживаний

Характер эмоционального опыта Универсальный: упрощает переживания, приравнивает к большинству Специфический: относит переживания к определенному классу Уникальный: демонстрирует особенное и сугубо личное в переживаниях

Тип вовлеченности слушателя в эмоциональный опыт рассказывающего Оценочный: слушатель опирается на оценки переживаний, которые использует рассказывающий Проективный: собеседник вкладывает в названия чувств собственные представления, основанные на своем опыте Эмпатический: слушатель воспринимает ситуацию «изнутри», как она понимается рассказывающим

Тип понимания Примитивное понимание «Иллюзия понимания» Феноменальное понимание

Метафоры взаимодействия между собеседниками «Маска», «ярлык», «защита» «Обнаружение», «приближение» «Погружение», «внутренний мир», «самораскрытие»

Список литературы

1. Иванова Е.С. Возможности методики «Словарь эмоций» для диагностики и развития эмоциональной сферы // Психологическая диагностика. 2008. №1. С. 101-112.

2. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. М.: Г но-зис, 2008.

3. Люсин Д.В. Современные представления об эмоциональном интеллекте // Социальный интеллект: Теория, измерение, исследования / под ред. Д.В. Люсина, Д.В. Ушакова. М.: Ин-т психологии РАН, 2004. С. 29-36.

4. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций / пер. с польск. и вступ. ст.

В.К. Вилюнаса. М.: Прогресс, 1979.

5. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. 7. Трунов Д.Г. Категории эмоциональной лексики

М., 1946. как объект внимания психотерапевта // Вестник

6. Трунов Д.Г. Виды и механизмы функциональной психотерапии. 2006. №17(22). С. 16-24. алекситимии // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2010.

Вып.2. С. 93-99.

THE LEVELS OF VERBALIZATION OF EMOTIONAL EXPERIENCE

Dmitry G. Trunov

Perm State National Research University; 15, Bukirev str., Perm, 614990, Russia

The following levels of verbal differentiation of emotional experience are allocated and in detail described: aleksitimiya level, level of the generalized estimates, level of emotivny lexicon, level of the analysis of a condition.

Key words: emotions; emotional experience; verbalization of emotions; emotivny lexicon; aleksitimiya; emotional concepts; emotional intelligence.

это, определение слова, понятие. Что такое Вербализация, значение, словарь, энциклопедия

(verbalization) Процесс словесного выражения. Обычно — словотворчество для создания речевых оборотов или формулировок, однако иногда понимается как процесс превращения в слова зрительных образов или преобразования » СНОВИДЧЕСКОГО » мышления первичных процессов (см. ПРОЦЕССЫ, ПЕРВИЧНЫЙ И ВТОРИЧНЫЙ ) в словесное мышление СОЗНАНИЯ . Психоанализ представляет собой попытку вербализовать невербализуемое; поскольку его содержание — БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ психическая деятельность — является невербальной по своей сути, то, следовательно, вербальные формулировки только искажают его. См. СЛОВЕСНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ .

Клиническая психология. Словарь под ред. Н.Д. Твороговой

Вербализация (лат. verbalis — устный, словесный) — словесное описание переживаний, чувств, мыслей, поведения. В психотерапевтической терминологии (J. Helm, 1978) В. — это точное словесное описание психотерапевтического понимания эмоционального содержания переживаний пациента….

Психотерапевтическая энциклопедия

        В широком смысле это понятие означает вербальное (словесное) описание переживаний, чувств, мыслей, поведения. В специальной терминологии (Helm J., 1978) В. определяется как точное словесное описание психотерапевтом эмпатического понимания эмоционального содержания…

Психологическая энциклопедия

В широком смысле это понятие означает вербальное (словесное) описание переживаний, чувств, мыслей, поведения. В специальной терминологии (Helm J., 1978) В. определяется как точное словесное описание психотерапевтом эмпатического понимания эмоционального содержания переживания…

Психологическая энциклопедия

1. Вообще – любое устное утверждение, высказывание. 2. Акт вербального самовыражения. Ср. с вокализацией.

Поделиться:

Влияние вербализации содержания понятия на полноту его образной репрезентации

126

содержательных параметров вербальных определений понятий; мы

планируем осуществить это в последующих исследованиях.

Для проверки гипотезы о наличии связи между уровнем общих

интеллектуальных способностей (измеренных с помощью теста

Дж. Равена) и полнотой и точностью образных репрезентаций понятий

мы использовали коэффициент корреляции Спирмена. Статистически

значимой корреляции между данными показателями обнаружено не

было (p = 0,576). Таким образом, наше предположение о связи между

высоким показателем психометрического интеллекта и способностью

создавать полные и точные образные репрезентации понятий также

не подтвердилось. Отчасти такой результат может объясняться

сравнительно небольшим размером нашей выборки. Мы ожидаем, что

связь может достичь уровня статистической значимости при увеличении

количества участников. Также можно предполагать, что тест Дж. Равена

в большей степени диагностирует конвергентные мыслительные

способности, тогда как методика «Пиктограммы», вероятно, связана

с дивергентными когнитивными способностями, поскольку подходящий

для графического отражения понятия образ испытуемому необходимо

выбирать из бесконечного «алфавита» образного языка. Кроме того,

стимульный материал методики Дж. Равена представлен понятиями

естественного языка, которые легко актуализируют эмоциональные

переживания испытуемых, затрудняя тем самым работу с информацией

на понятийном уровне. Таким образом, проблемы в понимании

понятий могут быть связаны с неспособностью человека управлять

собственными эмоциональными проекциями, которые вытесняют

и замещают значимые признаки понятий [7].

Для каждого из стимульных понятий мы проанализировали частоту

встречаемости образных репрезентаций, получивших оценки в 0, 1 и 2

балла. Было обнаружено, что наибольшие сложности у испытуемых

вызвала образная репрезентация понятия «влиять» (33 % ответов получили

0 баллов, 47 % — 1 балл, 20 % — 2 балла), в то время как наименьшие

сложности были связаны с построением образной репрезентации понятия

«бежать» (17 % — 0 баллов, 43 % — 1 балл, 40 % — 2 балла). Это может

быть связано с тем, что создание образной репрезентации конкретного

понятия протекает проще в силу его представленности в непосредственном

наглядном опыте испытуемых. В таком случае образная репрезентация

может представлять собой прямой «портрет» объекта или действия,

созданный без задействования понятийного уровня мышления. Работа

с понятиями высокой степени абстрактности происходит несколько

иначе: таким понятиям на образном языке соответствуют сложные, не

всегда полностью осознаваемые образы, не имеющие прямого аналога

Вербализация толерантности в межличностном политическом общении

ЛИТЕРАТУРА

Бахарева, Н. К. (2004) Субъективное благополучие как системообразующий фактор толерантности. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата психологических наук. Хабаровск, Дальневосточный государственный университет путей сообщения, 22 с.

Капустина, Н. Г. (2008) Психологические особенности формирования толерантности в структуре мировоззрения на ранних этапах онтогенеза. Шадринск: Шадринский Дом печати, 227 с.

Костюшина, Е. В. (2017) Толерантность как характеристика самоактуализирующейся личности. В кн.: Материалы VIII Всероссийской научно-практической Internet-конференции «Преподаватель высшей школы: традиции, проблемы, перспективы» (3 ноября 2017 г.). Тамбов: Тамбовский государственный институт им. Г. Р. Державина. [Электронный ресурс]. URL: http://www.tsutmb.ru/nauka/internet-konferencii/2017/8-prep-vysshey-shkoly/2/kostushina.pdf (дата обращения 21.04.2020).

Романова, Т. В. (2015) Толерантность и политкорректность: аналитический обзор современного состояния проблемы (лингвистический аспект). Политическая лингвистика, № 2 (52), с. 39–49.

Селюкова, Е. А., Фокина, М. Н. (2013) Воспитание толерантных взаимоотношений в школе. В кн.: Актуальные вопросы современной педагогики. Материалы III Международной научной конференции (20–23 марта 2013 г.). Уфа: Лето, с. 103–105.

Спицына, О. А. (2005) К вопросу о структуре межличностной толерантности. В кн.: В. Н. Малиновская (ред.). Психолого-педагогические аспекты проблемы качества образования в системе общей и профессиональной школы: сборник научных материалов четвертой окружной научно-практической конференции «Знаменские чтения»: в 2 ч. Ч. 1. Сургут: Наука и педагогика, с. 213–220.

Сухих, Е. С. (2005) Толерантность: психологическое содержание и личностные факторы. Человек. Сообщество. Управление, № 4, с. 66–77.

Тимофейчева, В. А. (2010) Толерантность личности как важнейший фактор взаимной адаптации студентов в поликультурной образовательной среде. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Психология и педагогика, № 1, с. 94–97.

Smith, М. В. (1968) Attitude change. In: D. Sills (ed). International encyclopedia of the social sciences. Vol. 4. New York: Crowell Collier and MacMillan Publ., pp. 220–253.

SOURCES

Plenarprotokoll: Stenografischer Bericht. 87. Sitzung. Berlin, Freitag, den 15. März 2019. (2019) Deutscher Bundestag. [Online]. Available at: https://dipbt.bundestag.de/dip21/btp/19/19087.pdf (accessed 20.04.2020). (In German)

Ausschussprotokolle. Stenografische Berichte. Wortprotokoll der 60. Sitzung. (2019) Deutscher Bundestag. [Online]. Available at: https://www.bundestag.de/resource/blob/661350/0f97868e4c519c1acd8c840720448ea4/ Wortprotokoll-data.pdf (accessed 20.04.2020). (In German)

REFERENCES

Bakhareva, N. K. (2004) Subjektivnoe blagopoluchie kak sistemoobrazuyushchij faktor tolerantnosti [Subjective well-being as a system-forming factor of tolerance]. Extended abstract of PhD dissertation (Psychology). Khabarovsk, Far Eastern State Transport University, 22 p. (In Russian)

Kapustina, N. G. (2008) Psikhologicheskie osobennosti formirovaniya tolerantnosti v strukture mirovozzreniya na rannikh etapakh ontogeneza [Psychological features of tolerance formation in the structure of worldview at the early stages of ontogenesis]. Shadrinsk: Lufia Printing house, 227 p. (In Russian)

Kostyushina, E. V. (2017) Tolerantnost’ kak kharakteristika samoaktualiziruyushcheisya lichnosti [Tolerance as a characteristic of self-actualizing personality]. In: Materialy VIII Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj Internet-konferentsii “Prepodavatel’ vysshej shkoly: traditsii, problemy, perspektivy” (3 noyabrya 2017 g.) [Proceedings of the 8th Russian scientific and practical Internet conference “High school teacher: Traditions, problems, prospects” (3 November, 2017)]. Tambov: Derzhavin Tambov State University. [Online]. Available at: http://www.tsutmb. ru/nauka/internet-konferencii/2017/8-prep-vysshey-shkoly/2/kostushina.pdf (accessed 21.04.2020). (In Russian)

Romanova, T. V. (2015) Tolerantnost’ i politkorrektnost’: analiticheskij obzor sovremennogo sostoyaniya problemy (lingvisticheskii aspekt) [Tolerance and political correctness: Analytical review of the current state of the problem (linguistic aspect)]. Politicheskaya lingvistika — Political Linguistics, no. 2, pp. 39–49. (In Russian)

Selyukova, E. A., Fokina, M. N. (2013) Vospitanie tolerantnykh vzaimootnoshenij v shkole [Education of tolerant relationships in the school]. In: Aktual’nye voprosy sovremennoj pedagogiki. Materialy III Mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii (20–23 marta 2013 g.) [Topical issues of modern pedagogy. Proceedings of the 3rd International conference (20–23 March, 2013)]. Ufa: Leto Publ., pp. 103–105. (In Russian)

Smith, М. В. (1968) Attitude change. In: D. Sills (ed). International encyclopedia of the social sciences. Vol. 4. New York: Crowell Collier and MacMillan Publ., pp. 220–253. (In English)

Spitsyna, O. A. (2005) K voprosu o strukture mezhlichnostnoi tolerantnosti [On the structure of interpersonal tolerance]. In: V. N. Malinovskaya (ed.). Psikhologo-pedagogicheskie aspekty problemy kachestva obrazovaniya v sisteme obshchej i professional’noj shkoly: sbornik nauchnykh materialov chetvertoj okruzhnoj nauchno-prakticheskoj konferentsii “Znamenskie chteniya” [Psychological and pedagogical aspects of the problem of quality of education in the system of general and professional schools: Collection of scientific materials of the 4th District scientific practical conference “Znamenskie readings”]: In 2 parts. Pt 1. Surgut: Nauka i pedagogika Publ., pp. 213–220. (In Russian)

Sukhikh, E. S. (2005) Tolerantnost’: psikhologicheskoe soderzhanie i lichnostnye factory [Tolerance: Psychological content and personal factors]. Chelovek. Soobshchestvo. Upravlenie — Human. Community. Management, no. 4, pp. 66–77. (In Russian)

Timofejcheva, V. A. (2010) Tolerantnost’ lichnosti kak vazhneishij faktor vzaimnoi adaptatsii studentov v polikul’turnoj obrazovatel’noi srede [Tolerance of the person as the major factor of mutual adaptation of students in the polycultural educational environment]. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: psikhologiya i pedagogika — RUDN Journal of Psychology and Pedagogics, no. 1, pp. 94–97. (In Russian)

Из слов в чувства | Психология сегодня

Источник: Shutterstock

В человеческом развитии то, кем мы являемся и кем становимся, во многом зависит от аффектов, познания и языка — или чувств, мышления и разговора. Эти три системы лежат в основе некоторых важных проблем, с которыми сегодня сталкиваются люди.

Одна из проблем с огромным потенциалом, но часто упускаемая из виду, — это ранняя вербализация эмоций (превращение слов в чувства) и самосознание.

Обращение слов к чувствам: «вербализация аффектов»

Соединение слов с чувствами может быть одним из наиболее важных аспектов взаимодействия аффект-язык-познание. Оказывается, дети могут связывать слова и чувства гораздо раньше, чем мысли, — с огромной пользой.

Прогулка по парку

Однажды я гулял и наткнулся на маленького мальчика (примерно 3-4 лет) и его отца. Они болтали с женщиной, которая гуляла с очень маленьким щенком, и с большой собакой, которая была его матерью.«Вы только посмотрите на это, — сказал папа своему сыну, — всего несколько месяцев назад этот щенок был в животике его матери!» И его сын сказал: «Матка, папа, матка!» Вау! Итак, если допустить, выяснилось, что этот маленький мальчик происходил из семьи врачей, в которой медицинские термины и анатомия были обычным явлением. Но какой замечательный пример познавательных и вербальных способностей. Позже я узнал, что этот маленький мальчик мог легко выразить некоторые синонимы слова «возбуждение». Он игриво говорил: «Я в приподнятом настроении, в восторге, в восторге!»

Почему так важно связывать слова с чувствами?

Потому что вербализация чувств приводит к регуляции напряжения, самоуспокоению и саморефлексии.Как сказала Анни Катан (1961): «[В] эербализация ведет к процессу интеграции … Если бы ребенок вербализовал свои чувства, он бы научился откладывать действия (стр. 185-6).

Каким образом ребенок обретает способность регулировать напряжение и успокаиваться? И природа («темперамент»), и воспитание (окружающая среда — то есть родители и опекуны) вносят свой вклад. Что касается воспитания, спокойный и чуткий опекун с большей вероятностью передаст эти качества своему ребенку, чем неустойчивый и резкий опекун.Дети склонны усваивать и использовать шаблоны, предоставленные родителями. Как отметил психоаналитик Джон Гедо (2005), многие психологические проблемы возникают из-за того, что ребенок усваивает родительские паттерны — отсюда огромная польза от родителей, пытающихся «подавать хороший пример».

Некоторые родители интуитивно понимают чувства и способы реагирования. Некоторые родители могут точно обозначить вовлеченные чувства, что еще больше помогает. В конечном итоге у ребенка может возникнуть замешательство, если чувства будут обозначены неточно.Дэниел Стерн красноречиво охарактеризовал язык как палку о двух концах (1985): язык допускает совместное использование, но также допускает различные интерпретации слов и недопонимание. Многие психопатологические и клинические проблемы связаны с неправильной маркировкой и непониманием чувств, как мы увидим при обсуждении эмпатии.

С точки зрения нейробиологии кажется, что миндалевидное тело является средоточием чувств, а вербализация осуществляется корой головного мозга. Некоторые описывают психотерапию — терапию разговорами — как улучшение связей миндалевидного тела и коры головного мозга.

Дикие дети

Рассмотрим также одичавших детей, которые до подросткового возраста почти не контактировали с людьми. Возможности языка, особенно языка, который соединяет чувства и слова, по-видимому, начинает уменьшаться в раннем подростковом возрасте. Это одна из причин, по которой одичавшие дети так ориентированы на действия, а их напряжение не регулируется. Они не только не были социализированы, т.е. они не усвоили способы поведения в обычном человеческом взаимодействии — но они не обладали преимуществом силы слов, поскольку они относятся к их внутренним ощущениям.

Ранние слова

Кто-то может возразить, что со словами мало что можно сделать, пока детям не исполнится 1,5–3 года, когда они начнут говорить. Однако дети понимают слова задолго до того, как они начнут говорить. Фактически, как предлагает Вивона, нам нужно переосмыслить идею любого «довербального периода». Ребенок улавливает тон голоса и слов еще до рождения. Дети сразу же демонстрируют девять врожденных чувств: «первичные аффекты» проявляются в мимике, вокализации и движениях тела.Знающий родитель может начать обозначать свои чувства словами очень скоро после рождения. Младенцы намного умнее, чем мы привыкли думать, поэтому их познавательные способности позволяют довольно рано устанавливать связь между ощущениями слова.

В долгосрочной перспективе психопатология может быть уменьшена, а положительные аспекты структуры характера увеличены, если использовать когнитивные способности ребенка связывать слова и чувства. Преимущества огромны, а именно: самосознание: понимание собственного внутреннего мира, повышение уровня принятия поведенческих решений и развитие навыков межличностного общения.

Все разговорные методы лечения (психоанализ, психотерапия, когнитивно-поведенческая терапия и т. Д.) Используют два основных элемента: отношения с терапевтом и соединение чувств, слов и когнитивных способностей. Было показано, что эта словесно-чувственная связь очень полезна в клинической работе с детьми и взрослыми (Gedo, 2005; Tyson, 2010; Yanof, 1996; Holinger, 2015; Lieberman, 2007; Kircansky et al., 2012). Вся эта область — «как разговор лечит» — в последнее время привлекает все большее внимание, поскольку роль раннего языка становится все более понятной (Vivona, 2014).

Существует также обширная литература по экспериментальной психологии, которая, как правило, поддерживает полезность словесного обозначения чувств (т. Е. Интерпретации аффекта), особенно в качестве жизнеспособной формы эмоциональной регуляции. Экспериментальные исследования показали, что вербализация (устная или письменная) текущего эмоционального опыта уменьшает дистресс, в отличие от отсутствия вербализации, вербализации неэффективного материала, отвлечения внимания или переоценки (Frattaroli, 2005; Kircansky et al, 2012; Pennebaker and Chung, 2011).Кроме того, нейровизуализационные исследования показывают, что аффективная маркировка снижает реакцию миндалины и увеличивает активность коры (Либерман и др., 2007).

Основные материалы по психоанализу

Использование ранних слов помогает не только эмоциональному, но и интеллектуальному росту. Дети с более высоким социально-экономическим статусом слышат и используют больше слов, чем дети с более низким SES. Это приводит к тому, что у них увеличивается словарный запас, и это преимущество сохраняется со временем независимо от образовательного вмешательства (Lowder et al, 2007).

Наконец, многие профилактические и терапевтические программы показали свою эффективность в отношении младенцев, детей и родителей из группы высокого риска (например, Zeanah, 2000; Goodfriend, 1993; Gross et al. 1995; Olds et al., 1997, 1998). При внимательном рассмотрении практически все эти программы включают вербализацию — особенно аффекта — как важный компонент их мутационных эффектов (Holinger, 2000).

Эмпатия

Использование чувств, слов и познания также имеет большую ценность для подтверждения существования внутреннего эмоционального мира других людей.На карту поставлен вопрос эмпатического понимания людей. Это важно с точки зрения воспитания детей, навыков межличностного общения и клинической работы.

Я вспоминаю, как маленькая девочка вошла в детский сад со своей матерью. Маленькая девочка начала снимать свитер со словами: «Мне здесь жарко». Ее мать ответила: «Нет, ты не … здесь не жарко. Не снимай свитер. Мать не могла оценить собственный внутренний мир дочери, ее собственные чувства и ощущения.

Питер Фонаги и Мэри Таргет (1998) проделали замечательную клиническую работу, направленную на то, чтобы помочь пациентам сосредоточиться на существовании внутреннего мира другого человека. Он называет это «ментализацией». Это связано со способностью к сочувствию (Basch, 1983). Многие психологические проблемы вызваны отсутствием этой способности, что, по-видимому, связано с задержкой раннего развития.

Интерес (любопытство)

Особое значение имеет сосредоточенность на аффекте интереса (любопытства).Мы так часто пытаемся навязать нашим детям свои интересы и стандарты — мы забываем, что в конечном итоге действительно важно то, что им интересно. Это позволяет им почувствовать это подтверждение своего интереса — и высвободить собственное любопытство — что приведет их к правильному выбору в профессии и любви. Эта связь аффективно-языкового познания с чувством интереса (любопытства) чрезвычайно важна. Если младенца что-то заинтриговало — симпатичная ленточка, игрушка и т. Д. — родитель может сказать: «Тебе это интересно! Вы рады! Замечательно!»

Это взаимодействие обеспечивает пять важнейших функций.

1. Как описывает Дэниел Стерн (Daniel Stern, 1985), это создает возможность разделить чувства между родителем и ребенком.
2. Это помогает родителям осознать, что у ребенка есть свой внутренний мир и чувства, и помогает ребенку понять, что родители «понимают» ее.
3. Это взаимодействие подтверждает для ребенка законность его / ее чувства интереса.
4. Этот тип обозначения и взаимодействия начинает вкладывать слова, символы в это чувство. Тогда ребенок сможет лучше понять и определить свои собственные чувства интереса и передать их.
5. Это взаимодействие приводит к большему вниманию к содержанию предметов и вопросов, которые интригуют ребенка. В конечном итоге это расширяет возможности выбора профессии, любви и занятия. Это согласуется с представлениями Винникотта об Истинном (подлинном) и Ложном Я (1960).

Общая выгода заключается в повышении любопытства и учебно-исследовательской деятельности, а также в уменьшении запрета на такую ​​деятельность.

Сводка

Что поразительно в интеграции чувства-языка-познания и наложения слов на чувства, так это то, насколько рано можно начать.Преимущества огромны по отношению к структуре характера человека. К ним относятся усиленное регулирование напряжения и самоуспокоение; усилить у ребенка чувство собственного внутреннего мира и чувства, которые мотивируют его поведение; повышенное понимание со стороны родителей того, что «заставляет их ребенка щелкать», т. е. того, что у их ребенка есть свои собственные чувства и внутренняя жизнь, которые необходимо признать; усиление и более точное общение между ребенком и внешним миром, ведущее к развитию навыков межличностного общения и к общему пониманию того, что родители прислушиваются к интересам ребенка и в то же время помогают социализировать ребенка.

Рекомендации для заинтересованных читателей

^{Basch MF (1983). Эмпатическое понимание: обзор концепции и некоторые теоретические выводы. Журнал Американской психоаналитической ассоциации 31: 101-126.}

^{Дарвин С (1872 г.). Выражение эмоций у человека и животных. Третье издание, изд. П. Экмана, Нью-Йорк: Oxford University Press, 1998.}

^{Экман П. (ред.) (1998). Выражение эмоций у человека и животных (К.Дарвин, 3-е изд). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. (Оригинальная работа опубликована в 1872 году).}

^{Экман П. (2003). Обнаруженные эмоции: распознавание лиц и чувств для улучшения общения и эмоциональной жизни. Нью-Йорк: Генри Холт и компания.}

^{Фонаги П., Target M (1998). Межличностный взгляд на младенца. В психоанализе и терапии развития (спешка, ред). Мэдисон, Коннектикут: Пресса международных университетов, стр. 3–31.}

^{Фраттароли Дж. (2005 г.). Экспериментальное раскрытие и его модераторы: метаанализ. Психол Булл 132: 823-865.}

^{Гедо Дж. Э. (2005). Психоанализ как биологическая наука: всеобъемлющая теория. Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса.}

^{Гоулман Д. (1995). Эмоциональный интеллект. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Bantam Dell Books.}

^{Гопник А., Мельцов А.Н., Куль П.К. (1999). Ученый в кроватке: разум, мозг и как учатся дети.Нью-Йорк: Уильям Морроу и компания, Inc.}

^{Гросс Д., Фогг Л. и Такер С. (1995). Эффективность обучения родителей для развития позитивных отношений между родителями и малышами. Исследования в области сестринского дела и здравоохранения 18, 489-499.}

^{Holinger PC (2016). Дальнейшее рассмотрение теории, техники и аффекта в детском психоанализе: два случая прелатентности. Международный журнал психоанализа.}

^{Катан А (1961). Некоторые мысли о роли вербализации в раннем детстве. Психоаналитическое исследование ребенка 16: 184-188.}

^{Киркански К., Либерман М.Д., Краске М.Г. (2012). Ощущения в словах: вклад языка в экспозиционную терапию. Psychol Sci 23: 1086-1091, 2012.}

^{Либерман MD и др. (2007). Облечь чувства словами: маркировка аффекта нарушает активность миндалевидного тела в ответ на аффективные стимулы. Psychol Sci 18: 421-428.}

^{Лоудер Г., Буччи В., Маскит Б., Кристиан С. (2007). Краткое содержание плаката II. Человеческое развитие: Взаимодействие с психоаналитическими точками зрения: Трудно сказать: проблема соединения эмоций и языка для молодых мам. J Amer Psychoanal Assn 55: 265-269.}

^{Кормовой DN (1985). Межличностный мир младенца: взгляд из психоанализа и психологии развития. Нью-Йорк: Основные книги.}

^{Томкинс СС (1981). В поисках первопричин: Биография и автобиография идеи. Журнал личности и социальной психологии 41: 306-329.}

^{Тайсон П. (2010). Исследования в области детского психоанализа: наблюдение за ребенком с тяжелыми расстройствами в течение двадцати пяти лет. Журнал Американской психоаналитической ассоциации 57: 919-945.}

^{Вивона Дж. М. (2012). Есть ли невербальный период развития? Журнал Американской психоаналитической ассоциации 60: 231-265.}

^{Вивона Дж. М. (2014). Введение: Как лечить разговором? Журнал Американской психоаналитической ассоциации 62: 1025-1027.}

^{Винникотт DW (1960). Искажение эго в терминах истинного и ложного «я». В «Процессах созревания и благоприятной среде: исследования теории эмоционального развития», 1965 г. (стр. 140–152). Нью-Йорк: Пресса международных университетов.}

^{Яноф Дж. (1996). Язык, общение и перенос в детском анализе.I. Избирательный мутизм: Средство — это сообщение. Журнал Американской психоаналитической ассоциации 44: 79-100.}

Самовербализация — Помогите своему Кейки

Самовербализация
Это тип когнитивного навыка, который включает в себя повышение осведомленности ребенка о своем внутреннем голосе. Цель самовербализации — научиться уменьшать негативные самооценки и активнее использовать конструктивные самоутверждения. Психотерапевт может использовать множество стратегий, чтобы помочь ребенку настроиться на свой внутренний диалог и изменить его к лучшему.

Чем должен заниматься мой терапевт?

• Обучайте ребенка тому, что речь, обращенная к себе (вслух или внутренне), может использоваться для изменения убеждений и запоминания информации, правил и стратегий. тревога:

  • Определение проблемы (например, «Что я должен делать?»)

  • Фокусировка внимания («Мне нужно уделять внимание тому, что я делаю»)

  • Планирование и руководство по реагированию («Мне нужно работать осторожно»)

  • Самоусиление («У меня все хорошо»)

  • Самооценка («Я делаю все в правильном порядке?»)

  • Справочные документы («Мне нужно повторить попытку, если я не понимаю»)

Что мне делать?

• Поощрение вашего ребенка к практике своих навыков самовербализации

• Предоставление вашему ребенку возможности практиковать свои навыки самовербализации с различными задачами или ситуациями

• Похвала вашего ребенка за использование этих навыков в повседневной жизни -дневные настройки

Как я узнаю, что он работает?

• Ваш ребенок будет использовать самовербализацию, чтобы помочь с задачами, связанными с памятью / вниманием, поддерживать позитивный настрой при обучении и упорствовать перед лицом трудностей

• Ваш ребенок должен испытать повышенную уверенность в своих способностях

границ | Что происходит в твоей голове? Мыслить вслух как метод кросс-культурной психологии

Введение

Громкое мышление — это одновременная вербализация мыслей во время выполнения задания (Ericsson and Simon, 1993). При применении этого метода участников просят спонтанно сообщать обо всем, что происходит у них в голове при выполнении задания, и их просят не интерпретировать и не анализировать свое мышление. Вербальный протокол — еще один термин, который часто используется как синоним мышления вслух. Устные протоколы могут быть параллельными (мышление вслух) или ретроспективными, относящимися к коротким отчетам после завершения задачи.

Изучение мышления вслух и устных протоколов имеет давние традиции в психологии.Это восходит к технике Вильгельма Вундта «Selbstbeobachtung» (самонаблюдение, также часто называемое интроспекцией; Wundt, 1888). Вундт попросил участников своих экспериментов заглянуть внутрь себя, обратить внимание на свои внутренние мыслительные процессы и подробно описать их. Вундт рассматривал внутренний опыт, поток сознания как ключевую тему психологии. Он видел самонаблюдение как подходящий метод для изучения этого потока сознания, когда он происходил в контролируемых условиях в лаборатории. Некоторые исследователи критиковали этот метод, полагая, что самонаблюдение будет мешать мыслительному процессу и, таким образом, покажет не сам реальный мыслительный процесс, а скорее его интерпретацию (Ericsson and Crutcher, 1991).

Метод мышления вслух подвергся резкой критике со стороны бихевиористов, поскольку они полагали, что когнитивные процессы, такие как память, нельзя изучать с научной точки зрения. Как выразился Уотсон (1925): «Бихевиорист никогда не использует термин память .Он считает, что этому нет места в объективной психологии »(с. 177). Метод мышления вслух снова стал популярным после того, как влияние бихевиоризма в господствующей психологии уменьшилось, и когнитивная психология стала доминирующей парадигмой. Ньюэлл и Саймон (1972), например, просили участников думать вслух при решении конкретных задач. Вместо того, чтобы исследовать, решил ли человек проблему или нет, они сосредоточились на процессе человеческого мышления при решении проблем. На основе этих протоколов мышления вслух они вывели компьютерную модель «Решение общих проблем. ”

Исследование исключительной памяти, проведенное Эриксоном и Чейзом (1982), показало, что ученик может увеличить количество цифр с 7 (например, 3-5-1-3-7-8-2), среднее количество цифр на человека. способен запоминать до 80 цифр, тренируясь 1 час в день, от трех до пяти раз в неделю в течение 20 месяцев. Ретроспективные вербальные протоколы показали, что участник использовал определенную мнемонику, чтобы помочь ему запомнить. Одна мнемоника заключалась в том, чтобы сгруппировать цифры в значимые единицы, что называется разбиением на части.Например, три цифры 3 5 1 можно сгруппировать в один фрагмент «3 мин 51 с — время, близкое к мировому рекорду на милю», что, если бы участник был бегуном на длинные дистанции, как этот участник, сделал бы смысл и, таким образом, было бы легче запомнить. С момента публикации работы Эрикссона и Чейза мышление вслух было признано приемлемым и даже важным методом изучения человеческого познания.

Широкое применение метода мышления вслух

Мышление вслух как научный метод использовалось во многих других дисциплинах, что показывает актуальность и применимость этого метода. Не только исследователи, изучающие познание (например, Fleck and Weisberg, 2004; Hölscher et al., 2006; Malek et al., 2017), но и исследователи, изучающие образование (например, Cummings et al., 1989; van den Bergh and Rijlaarsdam, 2001; Bannert, 2003; Kesler et al., 2016), понимание текста с помощью компьютерных инструментов (Muñoz et al., 2006; Van Hooijdonk et al., 2006; Wang, 2016), обработка дискурса (Long and Bourg, 1996) , программная инженерия (Hughes and Parkes, 2003), психология и право (Santtila et al., 2004), спортивная психология (e.g., Samson et al., 2017) и управление бизнесом (Isenberg, 1986; Premkumar, 1989; Hoc, 1991) применили метод мышления вслух. В аналогичной форме мышление вслух также повлияло на области консультирования и клинической психологии, например, на оценку автоматических мыслей в рамках когнитивной терапии при депрессии (например, Meichenbaum, 1980; DeRubeis et al., 1990).

Надежность и действительность протоколов мышления вслух

Следуя позитивизму, надежность и обоснованность являются центральными в исследованиях. Надежность данных, полученных вслух, означает последовательность, способность собирать одни и те же данные в разное время. Чтобы получить надежные данные, необходим четко понятный протокол мышления вслух, записанный на магнитную ленту или в цифровом формате, который требует контроля экспериментальной ситуации. Проблемы, связанные с расшифровкой и особенно с кодированием, должны быть сведены к минимуму, и, в идеале, расшифровка должна выполняться носителями языка участников. Первым шагом кодирования является сегментация всего протокола, т.е.е., создание отдельных значимых единиц в зависимости от интересующих исследовательских вопросов. Обычно эти утверждения имеют форму предложений или предложений; эти предложения не обязательно должны быть полными, поскольку участники используют разговорный язык. Второй шаг относится к кодированию сегментов. Подробная система кодирования и тщательное обучение кодировщиков могут повысить надежность, что приведет к более высокой межкодерной надежности. Эта надежность иногда описывается в процентах согласия, но предпочтительно ее следует описывать с помощью Каппа Коэна или коэффициентов внутриклассовой корреляции. Согласно Флейссу (1981), значение Каппа более 0,75 — это отлично, от 0,60 до 0,75 — хорошо, а значение Каппа — от 0,40 до 0,60 — удовлетворительно. Одна проблема, с которой можно столкнуться во время кодирования, — это предубеждения или ожидания кодировщика, которые могут возникнуть, например, когда кодировщики осведомлены о гипотезах, которые необходимо проверить. В таком случае в идеале программисты не должны знать об исследовательских гипотезах. Кроме того, вероятные предубеждения или ожидания могут быть признаны заранее, чтобы повысить надежность процесса кодирования и, следовательно, данных.

Также под вопросом является внутренняя валидность исследования. В контексте мышления вслух вопрос о достоверности часто формулируется как вопрос о реактивности. Мешает ли процесс мышления вслух когнитивным процессам человека при выполнении задания и изменяет их? Эрикссон и Саймон (1993) утверждали, что это не так, цитируя множество исследований и заявляя, что до тех пор, пока инструкция была четкой, т. Е. Участники должны произносить вслух все, что приходило им в голову, мышление вслух не изменяет последовательность мыслей .Однако следует заранее рассмотреть способ передачи инструкций участникам. Указание фасилитатора «продолжать говорить», пока участник выполняет задание, вероятно, не нарушит мыслительный процесс, хотя инструкция, требующая объяснения от участника, например «Скажите мне, почему вы это сделали», будет вмешиваться в когнитивный процесс посредством запуск определенного ответа для объяснения действия. Если устные протоколы запрашиваются у участников после выполнения заданий, желательно, чтобы вербализация следовала почти сразу же за заданием.Как правило, протокол одновременного размышления вслух имеет более высокую достоверность, чем ретроспективный отчет, особенно когда задача занимает много времени для выполнения.

Один из способов гарантировать надежность и достоверность и определить, влияет ли мышление вслух на когнитивный процесс, состоит в создании двух групп: экспериментальной группы, которая получает инструкции думать вслух, и контрольной группы, которая не получает таких инструкций.

Критерии качественной оценки: надежность протоколов мышления вслух

Исследователи, проводящие качественные исследования, используют разные критерии для оценки качества своих исследований.В то время как количественные психологи пытаются открыть общие универсальные законы, качественные исследователи пытаются понять «жизненный опыт» участников (Hesse-Biber and Leavy, 2006, p. 62), допуская социально сконструированную реальность. Линкольн и Губа (1999) описали четыре критерия, гарантирующих надежность исследования: достоверность, переносимость, надежность и подтверждаемость. Достоверность означает, насколько можно быть уверенным в истинности результатов исследования. Один из способов поддержать доверие — быть открытым для возможности фальсификации и провести «негативный анализ дела» (Hesse-Biber and Leavy, 2006, p.63), т. Е. Включить случаи, которые противоречат или не соответствуют сделанным до сих пор выводам. Это говорит за исследователя, если он или она желает включить эти случаи в анализ и, как следствие, может пересмотреть ранее сделанные выводы. Второй метод подтверждения достоверности — это триангуляция. Триангуляция может относиться к использованию нескольких методов или нескольких источников информации для исследования одного и того же вопроса исследования. Например, размышление вслух можно сочетать с данными интервью или опроса после эксперимента.Триангуляция также может относиться к разным исследователям, работающим с одним и тем же набором данных. Это особенно актуально для кросс-культурных исследований и анализа протоколов мышления вслух. В основе триангуляции лежит предположение, что она дает более полную и достоверную картину явления. Расширенный опыт в окружающей среде также может повысить доверие, и для кросс-культурных психологов особенно важно узнать о другой культуре и выучить язык, чтобы получить более глубокое понимание высказываний, сделанных участниками в протоколах мышления вслух. .

Переносимость относится к применению результатов к другим контекстам или другим людям. Количественные исследователи используют случайную выборку. Качественные исследования часто включают выборки небольшого размера и целенаправленную выборку с целью получения широкого разнообразия и диапазона информации, которая может повысить переносимость.

Надежность — третий критерий, относящийся к надежности исследования. Подтверждаемость, четвертый критерий, относится к точности результатов и степени их влияния на предубеждения исследователя.Исследователи могут повысить как надежность, так и подтверждаемость, записывая свой опыт и предубеждения, а также вступая в диалог с другими исследователями на ранних этапах исследовательского процесса. Совместное исследование и экспертная оценка (Willis, 2007) также могут повысить надежность и подтверждаемость. В совместном исследовании исследователь представляет участникам первоначальные выводы исследования и активно вовлекает их в процесс исследования. Например, можно показать участникам протоколы с мысленным вслух и обсудить с ними, а также прояснить двусмысленность протокола.Рецензирование похоже на триангуляцию с участием других исследователей. В межкультурных исследованиях идеальным вариантом, как упоминалось ранее, было бы сотрудничество с исследователем из целевой культуры. Рекомендуется вовлекать других исследователей на раннем этапе исследовательского процесса и поддерживать с ними постоянный диалог о ходе исследования.

Межкультурные психологические исследования с использованием протоколов мышления вслух и словесных протоколов

Одной из целей кросс-культурной психологии является «изучение сходства и различий в индивидуальном психологическом функционировании в различных культурных и этнокультурных группах» (Берри и др., 2002, с. 3). Однако метод мышления вслух редко используется в межкультурных исследованиях. Поиск в PsychInfo, январь 2018 года, без ограничения по времени, показал 503 совпадения по слову «мыслить вслух», используемому где угодно, и 464 совпадения по термину «словесные протоколы», используемому где угодно. Всего в шести рецензируемых журнальных статьях было найдено сочетание слов «мыслить вслух» или «устный протокол» с одним из двух ключевых слов «культура» или «кросс-культурный».

Лурия (1976) изучал рассуждение, среди других когнитивных процессов, в Средней Азии, сравнивая неграмотных крестьян (термин, использованный Луриа), малограмотных колхозников и молодых людей с несколькими годами обучения.Он использовал технику интервью, чтобы исследовать мыслительные процессы участников. Он представил участникам следующие силлогизмы: «Хлопок хорошо растет там, где жарко и сухо. В Англии холодно и сыро. Может там хлопок расти или нет? » (стр.107).

Результаты показали, что неграмотные участники, не имевшие формального образования, испытывали трудности с решением силлогизмов. Лурию интересовал не только результат, сколько участников в каждой группе могло правильно решить силлогизм, но тем более их рассуждения, как они интерпретировали силлогизм.Неграмотные участники интерпретировали силлогизмы на основе своего опыта конкретным образом и не проявляли абстрактного мышления. Только анализ мыслительных процессов участников позволил Лурии ответить на вопрос , почему неграмотных участников испытывали трудности с интерпретацией силлогизмов.

Ниже приводится часть короткого разговора интервьюера с 37-летним неграмотным сельским жителем, которому был представлен хлопковый силлогизм. Однако это больше интервью, чем просто протокол размышлений вслух.

Интервьюер: «Хлопок может расти только там, где жарко и сухо. В Англии холодно и сыро. Может ли там расти хлопок? »

Участник: «Не знаю».

Опрашивающий: «Подумай об этом».

Участник: «Я был только в стране Кашгар. Я не знаю, кроме этого.

Интервьюер: «Но, исходя из того, что я вам сказал, может ли там расти хлопок?»

Участник: «Если земля хорошая, там хлопок будет расти, а если сырая и бедная, то не будет.Если он будет как страна Кашгар, то и там будет расти. Если почва рыхлая, она, конечно, может расти и там »(Лурия, 1976, с. 108).

Лурия также использовал групповые задания, в которых участникам предлагалось несколько предметов, и они должны были определить, какие из них принадлежат друг другу, а какие нет. В этом задании оценивается категориальная классификация. Ниже приводится ответ 60-летнего неграмотного крестьянина, которому показали фотографии молотка, пилы, бревна и топора.

Они все подходят друг другу! Пила должна распилить бревно, молоток должен его забить, а топор должен его рубить.А если вы хотите по-настоящему хорошо расколоть бревно, вам понадобится молоток. Вы не можете унести ничего из этого. Нет ничего, что вам не нужно (Лурия, 1976, с. 58).

Это высказывание вслух, относящееся к задаче классификации, демонстрирует ситуативное мышление участника. Участник не относит объекты к более абстрактной категории, но ссылается на их «практическую полезность» (стр. 59). Об аналогичных исследованиях формального и неформального образования и его влияния на решение проблем, рассуждение или интеллект сообщили Скрибнер (1979) и Скрибнер и Коул (1981), которые также проинструктировали участников выражать свои мысли при решении определенных когнитивных задач.Эти исследования показывают, что мышление вслух может задействовать информацию, которую невозможно проанализировать с помощью одних только других методов, объясняя различия или обнаруживая нюансы, которые обычно не раскрываются с помощью других форм сбора данных.

Культурные значения 1: Повышение достоверности межкультурных опросов с использованием мышления вслух

Raitasalo et al. (2005) использовали метод мышления вслух в кросс-культурном исследовании в Финляндии, Германии, Италии и Нидерландах, чтобы изучить культурные различия в ответах на вопросы опроса.Основное внимание в исследовании уделялось употреблению алкоголя: частоте употребления алкоголя, количеству употребления алкоголя, частоте алкогольного опьянения и контексту употребления алкоголя за последние 12 месяцев. Для наших целей наиболее интересным открытием являются межкультурные различия, связанные с пониманием вопросов опроса. Из этого исследования можно сделать вывод, что предоставление участникам кросс-культурных исследований вербализовать или записывать свои мысли при ответах на вопросы опроса по шкале Лайкерта может показать исследователям, как участники понимают вопросы и какие культурные значения участники приписывают этим вопросам. .Размышляя вслух, можно также указать на интерпретацию вопросов, которые участники дают.

Чтобы проиллюстрировать этот момент, я хотел бы процитировать два вопроса опроса, которые использовались в исследованиях, опубликованных в журнале Journal of Cross-Cultural Psychology . Первый относится к Keller et al. (2006), которые использовали шкалу семейного аллоцентризма (Lay et al., 1998) в качестве одного из своих измерений. Lay et al. проверили на предмет предвзятости ответов и провели анализ вопросов с западными и восточными выборками, когда они разрабатывали свой опрос.Один из пунктов этой шкалы — «Для меня важно мнение моей семьи». Обдумывание этого вопроса вслух участников из разных культурных групп может быть особенно полезным на первых этапах разработки шкалы и может выявить: (а) думают ли участники о конкретных семейных мнениях, (б) если да, то на какие из них они ссылаются, отвечая. этот вопрос и (c) кто и что определяет семью: нуклеарная семья; большая семья с бабушками и дедушками, дядями, тетями; только один воспитатель; или если семья интерпретируется как только участник, отдельное лицо.Один западный участник мог бы, например, сказать: «Нет, их мнение не важно для меня, когда они хотят сказать мне, какую одежду мне следует надеть». Другой участник мог сказать: «Конечно, я прислушиваюсь к их советам относительно моей будущей специализации в университете. В конце концов, они меня поддержат ». Другой участник может сказать: «Я слушаю свою маму, потому что она меня понимает, но не моего отца и, конечно, не моих братьев». Эти разные ответы показывают, что участники понимают вопрос по-разному, и выбор ответов участников зависит от того, о чем они думают в данный момент.Можно задать вопрос, например: «Для меня важно мнение матери о моем профессиональном будущем».

Второй пример — предмет Hershey et al. (2007) использовали изучение пенсионного планирования в Нидерландах и США, единичный индикатор воспринимаемой достаточности сбережений: «Я откладываю достаточно для комфортного выхода на пенсию». Участник из Германии может выбрать: «1 — категорически не согласен», думая вслух: «Мне не нужно сберегать, и я не откладывал, потому что я всегда платил в систему социального пенсионного обеспечения, и мне гарантируется выход на пенсию от государства.Участник из Индии также может выбрать «1 — категорически не согласен», думая вслух: «Мне не нужно экономить, потому что у меня четверо детей, и они будут заботиться обо мне; один из них даже программист в Хайдарабаде ». Кроме того, филиппинец также может выбрать: «Я категорически не согласен», но сказать: «Как бы я ни старался, я никогда не накоплю достаточно для пенсии, здесь нет хорошо функционирующей системы пенсионного обеспечения. Мы стареем, остаемся с семьей, нас любят ». Даже если у немцев, индийцев и филиппинцев один и тот же ответ на опрос, что все указывает на то, что они не откладывают деньги на пенсию, их размышления вслух показывают, что основные причины их ответов совершенно разные.Исследователь мог бы использовать эти данные для размышлений вслух, чтобы конкретизировать вопрос и, возможно, разработать дополнительные вопросы, чтобы уменьшить неправильное толкование, получить более точные ответы или даже быть более чувствительным к культуре участников. Возможные изменения могут быть такими: «Правительство адекватно поддерживает пенсионеров». И «я могу положиться на свою семью, которая поддержит меня финансово, когда я выйду на пенсию».

Использование мышления вслух и устных протоколов может быть особенно полезным, когда опросы пытаются оценить деликатные темы, то есть темы, подверженные предвзятости и социальной желательности, а также те, которые пытаются уважать контекст и более широкие измерения культуры.Эдвардс и др. (2005), например, провели исследование использования презервативов в качестве меры профилактики ВИЧ / СПИДа. Они собрали протоколы мыслей вслух о решении проблем секс-работников смоделированной задачи. Целью было усовершенствовать инструмент исследования сексуального поведения. Данные обдумывания вслух помогли авторам улучшить понимание инструмента и снизить социальную желательность, предоставив соответствующие термины и подсказки для помощи в воспоминаниях, улучшив установление доверия с участниками и создав у исследователей чувство культурной компетентности и доверия.Vreeman et al. (2014) расшифровали и закодировали когнитивные интервью о ВИЧ с педиатрами в Кении с целью дальнейшей разработки и адаптации элементов обследования к этому культурному контексту.

У кросс-культурных психологов есть множество количественных методов для повышения надежности и валидности инструментов опроса, используемых в кросс-культурных исследованиях (обзор см. В van de Vijver and Leung, 1997; van de Vijver and He, 2017). Метод мышления вслух — это дополнительный метод, который можно использовать для повышения надежности и достоверности инструментов самоотчета (Sudman et al., 1996).

Культурные смыслы 2: мышление вслух позволяет изучать системы культурных смыслов, выходящие за рамки приговора

В предыдущих абзацах упоминались культурные значения, приписываемые конкретным элементам исследования на уровне предложений и фраз. Данные о мыслях вслух также можно анализировать более широко в отношении значений, выражаемых участниками, выходящих за рамки предложения. Множество других качественных методов, таких как согласованная методология качественного исследования (Hill et al., 1997; Güss et al., 2018) или обоснованную теорию (Glaser and Strauss, 1980) можно применить для анализа протоколов мышления вслух для значений, выражаемых участниками различных культурных и этнических групп. Как отмечал Смагоринский (2001), «с культурной точки зрения вербальный протокол представляет собой культурную концепцию слова говорящим» (стр. 235) и дает представление о его или ее культурном мире. Излишне говорить, что для анализа таких протоколов обязательно требуются кодировщики из соответствующих культур участников или кодировщики, которые обладают мультикультурной компетенцией — не только осведомлены о других культурах, но и глубоко осознают свои собственные предубеждения и предубеждения.

Конкретные примеры анализа данных вслух из одного кросс-культурного исследования

Исследование Güss et al. (2010) иллюстрирует различные варианты анализа данных с использованием протоколов мышления вслух. Исследование проводилось в Бразилии, Германии, Индии, Филиппинах и США с более чем 500 участниками. Им было предложено думать вслух во время работы над двумя задачами по решению проблем, смоделированными на компьютере. Одной из задач было компьютерное моделирование, в котором участники играли роль командира пожаротушения, который должен был защищать три города и лес от приближающихся пожаров.Когда думали вслух, участники всегда говорили на своем родном языке. Однако участники из Индии и Филиппин часто говорили по-английски. Мы призвали участников использовать язык, который им наиболее удобен, чтобы свести к минимуму возможное влияние мыслей вслух на процесс решения проблем. Все протоколы мыслей вслух были записаны на магнитофон, расшифрованы и закодированы. Студенты-волонтеры в каждой стране были обучены расшифровке и кодированию протоколов. Во время обучения была объяснена и определена система кодирования, приведены примеры, отработано кодирование и обсуждены различия между подкатегориями.

Каждый протокол мышления вслух был записан в Microsoft Excel, так что каждое утверждение, выражающее единицу идеи, занимало одну ячейку. В следующем примере есть две разные единицы идеи и поэтому он был записан в две ячейки: «Я отправляю грузовик 5 в город 1 //, а затем я расчищу лес». Затем утверждения были закодированы в соответствии с этапами решения проблем. Система кодирования изначально создавалась в соответствии с западной стадией модели решения проблем: идентификация проблемы, определение цели, сбор информации, построение ментальной модели, планирование решений, прогнозирование дальнейшего развития, принятие решений, действие, оценка результата и модификация стратегический подход (e.г., Брансфорд и Стейн, 1993; Дёрнер, 1996). Затем система была изменена с учетом других заявлений участников. Эти утверждения относились к эмоциям и самоописаниям. Окончательная система кодирования состояла из 21 категории, которые были объединены в 8 основных категорий (Güss et al., 2010).

Проверка теорий в разных культурах с помощью мышления вслух

Таблица 1 содержит дословные части протоколов размышлений участников и включает утверждения одного участника из США (USA15) и одного участника из Филиппин (Phil13).Также указывается кодировка (полная система кодирования предоставляется по запросу). Эти данные можно использовать для проверки конкретных гипотез. Основываясь на обзоре литературы (например, Nisbett, 2003), одна из гипотез может относиться к более проблемно-ориентированному и ориентированному на решение / действие фокусу на решении проблем для участников из США и более сосредоточенному на контексте фокусу для филиппинских участников. Можно подсчитать частоту категорий и показать абсолютную или относительную частоту. На рисунке 1 показаны относительные частоты как время, необходимое для выполнения протоколов обдумывания вслух, и количество утверждений для U.С. и филиппинские участники разошлись.

ТАБЛИЦА 1. Примеры единиц кодирования и идеи, записанные из исследования с использованием метода мышления вслух.

РИСУНОК 1. Пропорции категорий, выраженных в мыслях вслух для участников из США и Филиппин (за исключением других утверждений).

Распределение категорий решения проблем в полных протоколах мышления вслух показывает, какие категории использовались часто, а какие нет.Наиболее частой категорией, выраженной участником из США (USA15), было планирование, принятие решений и действие — примерно треть всех заявлений. Для филиппинского участника (Phil13) наиболее частой категорией, выраженной более чем в четверти всех утверждений, была негативная самооценка (SI). Распределение категорий значительно различается между участниками из США и Филиппин, χ ² (169) = 200,27, p = 0,05. Участник из США продемонстрировал относительно больше описания ситуации, PI, атрибуции и прогнозов, а также планирования, принятия решений и действий.Филиппинский участник выразил относительно больше сбора информации, отрицательных SI и смеха. Данные двух участников подтверждают гипотезы. Действительно, результаты показали преобладание категорий, связанных с идентификацией проблемы и решением проблемы для участника из США, и преобладание сбора информации для понимания контекста проблемы и меньшей ориентации на решение для участника из Филиппин.

Анализ здесь относится только к протоколам мышления вслух двух людей.Такой же анализ может быть проведен для средних значений категорий протокола мышления вслух среди различных культурных групп. Данные следует сравнивать на групповом уровне, а не на индивидуальном уровне, особенно когда речь идет о межкультурных различиях и при утверждении о достоверных межкультурных различиях. Фактически, сравнение протоколов размышления вслух более 400 бразильских, немецких, филиппинских, индийских и американских участников показывает значительные межкультурные различия именно между этими категориями решения проблем со средней и большой величиной эффекта (Güss et al., 2010).

Проверка кросс-культурного обобщения психологических теорий, разработанных в западных обществах, с помощью мышления вслух

Анализ протоколов «мышления вслух» можно также использовать для проверки теорий, разработанных в западных промышленно развитых странах, на их межкультурную валидность. Доминирующая теория решения проблем, разработанная в США (например, Bransford and Stein, 1993) и Европе (например, Dörner, 1996), предполагает, что лица, решающие проблемы, проходят определенные этапы при решении проблем.Эти этапы — прояснение целей, сбор информации, прогнозирование дальнейшего развития, планирование, принятие решений, действия и оценка результатов. В исследовании Güss et al. (2010) многие из этих этапов действительно были обнаружены в протоколах размышлений вслух участников во всех пяти странах. Однако западная сценическая модель не учитывала утверждения, относящиеся к отрицательным и положительным эмоциям, и утверждения, относящиеся к отрицательным и положительным самооценкам (например, «Я никогда не буду хорошим пожарным»).Наши данные из пяти стран показали, что решение проблем — это не только познавательный процесс, но и взаимодействие с эмоциональными процессами и процессами самооценки. Данные, полученные вслух из пяти стран, подтверждают существующую сценическую модель. С другой стороны, они обеспечивают основу для дальнейшего развития модели и включают эмоциональные процессы и процессы самооценки.

Тестирование прогнозов и различий в производительности с помощью мышления вслух

Данные обдумывания вслух также можно использовать в качестве независимых переменных для проверки влияния на зависимую переменную.Один вопрос, относящийся к данным участника из США и Филиппин, касается того, на каких этапах можно прогнозировать характеристики при моделировании пожара. Всегда ли это один и тот же этап или эти этапы различаются в разных культурах? Анализ требований моделирования, т. Е. Развития множества пожаров и требований к их быстрому тушению, чтобы избежать их распространения, показывает, что наиболее важными из этапов являются планирование, принятие решений и действия. Хотя межкультурные различия ожидаются в частотности категорий, вполне вероятно, что в разных культурах одни и те же этапы предсказывают производительность из-за требований конкретной задачи.USA15 защитил 68,1% леса в конце моделирования, Phil13 защитил 53,1%. Корреляционный и регрессионный анализ позволят проверить эти прогнозы, относящиеся к группам участников. Корреляция производительности в моделировании с частотой планирования, принятия решений и контроля действий для общего количества сделанных утверждений составила r = 0,11, p = 0,04 ( N = 349). Однако эта связь не имела большого значения для U.S. sample, r = 0,13, нс ( n = 64), и только незначительно значимый для филиппинской выборки, r = 0,22, p = 0,08 ( n = 62).

Величина эффекта (т.е. r ) меньше в общем анализе для культур США и Филиппин, чем в отдельных культурных выборках. Однако из-за разницы в размере выборки корреляция была значимой только для общего анализа. Таким образом, в данном конкретном случае результат не поддерживает ни культурную универсальность, ни культурные различия.

Анализ переходов в процессе с использованием мышления вслух

Данные о мыслях вслух можно проанализировать более подробно. Например, можно спросить, является ли смех филиппинского участника позитивным выражением счастья и других положительных эмоций, или это нервный смех, механизмом преодоления негативных эмоций и напряжения. Другой интересный вопрос может быть связан с культурными стратегиями решения проблем. Что делают участники, когда обнаруживают проблему — например, новый пожар распространяется недалеко от одного из городов?

На эти вопросы можно ответить, проанализировав вероятности перехода между стадиями, также называемые анализом запаздывания (Bakeman and Gottman, 1986) или анализом латентного перехода (Lanza et al., 2005). Вероятность перехода (TP) из любой категории x в другую категорию y определяется как TP ( x → y) = частота ( xy ) / частота ( x ).

Мы могли исследовать протоколы мышления вслух, чтобы выяснить, какие утверждения сделал филиппинский участник перед тем, как засмеяться (L). Какова вероятность того, что смех ( y ) следует за отрицательными утверждениями о себе ( x )? Или какие заявления сделали оба участника после того, как определили проблему (PI)? Этот анализ может быть довольно утомительным, когда выполняется вручную с использованием длинных или нескольких протоколов, поэтому мы разработали компьютерную программу (Parise and Güss, 2006), которая может читать закодированные файлы и выдавать выходной файл со всеми возможными переходами.Наиболее частые переходы в протоколах мышления вслух USA15 и Phil13 показаны на рисунках 2, 3. Рисунок для PHIL13 показывает, что смеху в 24% всех переходов предшествовали отрицательные утверждения о себе. Это может указывать на то, что смех использовался, чтобы справиться с отрицательными эмоциями и отрицательными самооценками.

РИСУНОК 2. Анализ запаздывания : наиболее частые переходы (за исключением других заявлений) для США15.

РИСУНОК 3. Анализ лагов: наиболее частые переходы (исключая другие утверждения) для Phil13.

Вышеупомянутый вопрос о заявлениях, сделанных после PI, имел отношение к специфическим для культуры способам решения проблем. Переход с Филиппин показал, что после ИП наиболее частой реакцией было отрицательное утверждение о себе (40%). Участник из США отреагировал иначе. На рисунке, показывающем переходы участников из США, наиболее частым переходом от PI был переход к планированию, принятию решений и действиям (45%).В то время как филиппинец отреагировал на ИП отрицательными эмоциями и самооценкой, участник из США перешел прямо к процессу решения.

Предыдущий анализ относился к одному участнику из Филиппин и одному участнику из США. Мы также создали программу (Эдвардс, 2018), которая объединяет все частоты переходов для 74 филиппинцев и 67 участников из США. Хотя смех случался почти в шесть раз чаще в филиппинской выборке, ему предшествовали отрицательные ссылки на себя в 24,6% в США.S. образца и 23,2% в филиппинском образце. Различия, которые мы обсуждали ранее в отношении смеха, не были обнаружены в двух общих культурных выборках.

Мы также проанализировали переходы между протоколами «мышление вслух» для всех филиппинцев и всех участников из США в отношении этапов, следующих за PI. В целом участники из США упоминали постановки задач в два раза чаще, чем участники из Филиппин. В то время как отрицательные ссылки на себя следовали за PI в 14,3% в выборке из США, планирование, принятие решений и действия следовали в 53.4% всех переходов. В филиппинской выборке негативные ссылки на себя следовали несколько чаще, а именно в 16,1%, а планирование, принятие решений и действия — только в 14,4% всех переходов после ИП. Обсуждаемая нами ранее тенденция продолжать планирование и принятие решений после выявления проблемы также была обнаружена в выборке из США в целом.

Статистическая значимость переходных вероятностей может быть проверена с помощью критериев хи-квадрат и сравнения вероятностей с вероятностями, ожидаемыми случайно.Если выполняется несколько тестов хи-квадрат, альфа-уровни могут быть скорректированы с помощью Бонферрони, чтобы уменьшить ошибку типа I. Приведенный пример относится к двухстороннему расписанию, т.е. анализировался только один этап, следующий за другим. Последовательности также называют цепью Маркова. В зависимости от теоретического вопроса, также возможно исследовать закономерности, большие, чем комбинация двух, например, последовательность PI — отрицательный SR — планирование, принятие решений и действие (PlanDM). Статистические методы могут помочь определить порядок цепи Маркова и проверить однородность частот переходов (Gottman and Roy, 1990; Bakeman and Quera, 1995; Muthén and Muthén, 2017).

Изучение изменений с течением времени с помощью мышления вслух

Данные обдумывания вслух также позволяют провести еще один анализ процесса. Исследователя могут особенно интересовать изменения, которые происходят с течением времени. Можно сформулировать специальные гипотезы относительно изменений в процессе решения проблем. В течение 12 минут моделирования пожара участники могут адаптироваться к конкретным требованиям моделирования. Изначально, например, пожаров нет, и участник успевает ознакомиться с ситуацией.На этом этапе может быть важно определение целей: «Что я хочу сделать и чего достичь?» Ближе к середине симуляции, когда горит несколько пожаров, принятие решений и действия могут быть необходимым и доминирующим этапом. Ближе к концу участник может подумать о том, чего он или она достигли.

На рис. 4 показаны первые 20 закодированных заявлений в начале моделирования пожара, 20 закодированных заявлений, сделанных в середине моделирования, и последние 20 закодированных заявлений, сделанных в конце моделирования.Из-за нехватки места показан только процесс участника из США (USA15). Как и ожидалось в гипотезах, сначала (коды 1–20) участник вербализовал многие формулировки целей, а затем перешел к планированию, принятию решений и действиям, за которыми следовали некоторые самореференционные утверждения. В середине моделирования (коды 61–80) планирование, принятие решений и действия были доминирующими стадиями. Некоторые утверждения относились к идентификации проблемы, описанию ситуации и самопроверке. Однако ближе к концу (коды 121–138) доминирующей стадии нет.Каждая выраженная категория имела частоту от трех до четырех.

РИСУНОК 4. Закодированные высказывания с мыслями вслух в начале, середине и конце симуляции.

Межкультурные сравнения могут показать, что участники из других культур придерживаются другого подхода. Например, они могут не планировать заранее и начинать с целей, а сразу же принимать решения и действовать. Фактически, кросс-культурное исследование показало большую ориентацию на присутствие и краткосрочное планирование в бразильской выборке по сравнению с немецкой выборкой с более выраженным долгосрочным планированием (Strohschneider and Güss, 1998).

Ограничения метода мышления вслух

Как и любой другой метод, у метода мышления вслух есть ограничения. Одна проблема может быть связана с полнотой данных. Во-первых, некоторые участники могут говорить непоследовательно и долгое время молчать. Экспериментатор может кратко и ненавязчиво напомнить участникам, чтобы они продолжали говорить, но некоторые участники не смогут или не захотят этого сделать. Возможно даже, что для представителей определенных культур непривычно, неудобно и неестественно спонтанно высказывать вслух то, что они думают (см. Kim, 2002).Автор показал, что американцы восточноазиатского происхождения имели другое отношение к разговору и мышлению вслух по сравнению с американцами европейского происхождения. Американцы восточноазиатского происхождения считали, что при решении проблем разговаривать не так важно, и указали, что они реже разговаривают дома со своими родителями по сравнению с американцами европейского происхождения.

В некоторых культурах, например, люди учатся молчать и молчать, пока у них не появится что-то стоящее, чтобы сказать. Так что может быть некоторая проверка или отсеивание того, что они говорят вслух.Фактически, мы обнаружили межкультурные различия в количестве утверждений, сделанных в течение 12 минут моделирования: F (4386) = 23,47, p <0,001, частичное η ² = 0,196. Для тех записей, которые были описаны и содержали более 10 заявлений, среднее количество заявлений составило 88 для бразильцев, 103 для немцев, 82 для американцев США, 69 для филиппинцев и 49 для индийцев. В будущих исследованиях необходимо будет рассмотреть вопрос о применимости метода мышления вслух для различных культурных групп.Может оказаться полезным ознакомление участников с этим методом и практические занятия перед началом эксперимента.

Во-вторых, фоновый шум или очень тихий голос участника могут затруднить понимание устных высказываний участника на ленте. Указание участнику говорить громче может повлиять на данные. Человеку сложно изменить громкость голоса. Чтобы говорить громче, скорее всего, потребуются сознательные усилия, которые могут ограничить объем рабочей памяти, необходимый для сосредоточения внимания на задаче.

В-третьих, не каждый когнитивный процесс активен в рабочей памяти и может быть выражен словами. Некоторые психологические процессы не достигают сознания или являются автоматическими процессами, которые невозможно вербализовать (Wilson, 1994). В-четвертых, иногда участник может испытывать различные мысли, но может не иметь времени, чтобы выразить их все, и, следовательно, ему необходимо выбрать, о чем сообщить. Пятое ограничение — практическое. Анализ протоколов обдумывания вслух утомительный, трудоемкий и трудоемкий процесс.

Открытый вопрос касается реактивности данных вслух в различных культурах, а также их достоверности в разных культурах, как упоминалось ранее. Эрикссон и Саймон (1993) собрали воедино различные исследования устных отчетов в западных странах и показали, что это вполне надежный и действенный метод, если участников не инструктируют или не стимулируют наблюдать за их процессами решения проблем и участвовать в метакогнитивных действиях, которые могут, в свою очередь, влиять и перенаправлять их решение проблем или запускать новые мыслительные процессы (реактивные эффекты вербальных протоколов).Будущие исследования покажут, являются ли протоколы «размышления вслух» надежным и действенным методом сбора данных в незападных странах. Дальнейшие исследования также могут показать, для каких процессов и явлений в разных культурах метод мышления вслух более и менее полезен.

Заключение

«Мысли вслух» означает одновременное вербализацию мыслей во время выполнения задачи. Этот метод широко используется в различных областях психологии, но не в кросс-культурной психологии.В этой статье обсуждаются ограничения метода и показаны его сильные стороны, обсуждаются различные возможности для кросс-культурных исследований: повышение достоверности кросс-культурных опросов путем изучения культурных значений элементов опроса, исследование психологических процессов, а не результатов в разных культурах, кросс-культурное тестирование теорий. культурно и позволяет проводить индивидуальный и групповой анализ в разных культурах. Таким образом, протоколы мышления вслух могут предложить дополнительную информацию в умах людей по всему миру.

Заявление об этике

Это исследование было проведено в соответствии с рекомендациями Институционального наблюдательного совета Университета Северной Флориды с письменного информированного согласия всех субъектов. Все субъекты дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией. Протокол был одобрен институциональным наблюдательным советом Университета Северной Флориды.

Авторские взносы

Автор подтверждает, что является единственным соавтором данной работы, и одобрил ее к публикации.

Финансирование

Это исследование было частично поддержано исследовательской стипендией Фонда Александра фон Гумбольдта и президентского профессора Делани Университета Северной Флориды.

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить Dr.Ма Тереза ​​Туасон и Шеннон Маклиш за их вдумчивые комментарии к более ранней версии этой статьи.

Список литературы

Бакеман Р. и Готтман Дж. Р. (1986). Наблюдение за взаимодействием. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Бакеман Р. и Кера В. (1995). Логлинейные подходы к запаздывающему последовательному анализу, когда последовательные коды могут и не могут повторяться. Psychol. Бык. 118, 272–284. DOI: 10.1037 / 0033-2909.118.2.272

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баннерт, М. (2003). Effekete metakognitiver lernhilfen auf den wissenserwerb in vernetzten lernumgebungen [Влияние метакогнитивной помощи на приобретение знаний в среде обучения через Интернет]. Z. Pädagog. Psychol. 17, 13–25.

Google Scholar

Берри, Дж. У., Поортинга, Й. Х., Сегалл, М. Х. и Дасен, П. Р. (2002). Межкультурная психология. Исследования и приложения. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Брансфорд, Дж. Д., и Стейн, Б. С. (1993). Идеальный решатель проблем: руководство по улучшению мышления, обучения и творческих способностей , 2-е изд. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: В. Х. Фриман.

Google Scholar

Каммингс А. Л., Мюррей Х. Г. и Мартин Дж. (1989). Анализ протокола решения социальных проблем учителей. Am. Educ. Res. J. 26, 25–43. DOI: 10.3102 / 00028312026001025

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ДеРубейс, Р.Дж., Эванс, М. Д., Холлон, С. Д., Гарви, М. Дж., Гроув, В. М., и Туасон, В. Б. (1990). Как работает когнитивная терапия? Когнитивные изменения и изменение симптомов в когнитивной терапии и фармакотерапии депрессии. J. Consult. Clin. Psychol. 58, 862–869. DOI: 10.1037 / 0022-006X.58.6.862

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дёрнер Д. (1996). Логика неудачи. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Холт.

Google Scholar

Эдвардс, М. (2018). Кодер переходов «мышление вслух». Джексонвилл, Флорида: Университет Северной Флориды.

Эдвардс, М., Томсен, С. К., и Тороитич-Руто, К. (2005). Обдумывайте вслух, чтобы лучше задавать вопросы об использовании презервативов. Полевые методы 17, 183–199. DOI: 10.1177 / 1525822X04271029

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эрикссон, К. А., Чейз, В. Г. (1982). Исключительная память. Am. Sci. 70, 607–615.

Google Scholar

Эрикссон, К.А. и Крутчер Р. Дж. (1991). Интроспекция и вербальные протоколы когнитивных процессов — два подхода к изучению мышления: ответ на Хоу. New Ideas Psychol. 9, 57–71. DOI: 10.1016 / 0732-118X (91)

-J

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эрикссон, К. А., и Саймон, Х. А. (1993). Анализ протокола: устные отчеты как данные. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Флейсс, Дж. Л. (1981). Статистические методы расчета ставок и пропорций. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Wiley.

Google Scholar

Глейзер, Б. Г., и Штраус, А. Л. (1980). Открытие обоснованной теории. Стратегии качественного исследования , 11-е изд. Нью-Йорк, Нью-Йорк: издательство Aldine Publishing Company.

Google Scholar

Готтман, Дж. М., и Рой, А. К. (1990). Последовательный анализ: Руководство для исследователей поведения. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. DOI: 10.1017 / CBO9780511529696

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гюсс, К.Д., Туасон, М. Т., и Герхард, К. (2010). Межнациональные сравнения сложных стратегий решения проблем в двух микромирах. Cogn. Sci. 34, 489–520. DOI: 10.1111 / j.1551-6709.2009.01087.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гюсс, К. Д., Туасон, М. Т., Гёльтенбот, Н., и Миронова, А. (2018). Творчество глазами профессиональных художников Кубы, Германии и России. J. Cross Cult. Psychol. 49, 261–289. DOI: 10.1177 / 0022022117730817

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Херши, Д.А., Хенкенс, К., и ван Дален, Х. П. (2007). Составление карты умов пенсионеров: кросс-культурная перспектива. J. Cross Cult. Psychol. 38, 361–382. DOI: 10.1177 / 0022022107300280

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hesse-Biber, S. N., and Leavy, P. (2006). Практика качественного исследования. Таузенд-Оукс, Калифорния: Сейдж.

Google Scholar

Хилл К. Э., Томпсон Б. Дж. И Уильямс Э. Н. (1997). Руководство по проведению согласованного качественного исследования. Couns. Psychol. 25, 517–572. DOI: 10.1177 / 0011000097254001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хок, Дж. М. (1991). Effets de l’expertise des opérateurs et de la complexité de laposition dans la pipelineite d’un processus continuous à long délai de réponse: le haut fourneau [Влияние опыта оператора и сложности задачи на надзор за непрерывным процессом с длительными временными лагами : доменная печь]. Le Trav. Гм. 54, 225–249.

Google Scholar

Hölscher, C., Мейлингер Т., Врахлиотис Г., Брёзамле М. и Кнауф М. (2006). Вверх по лестнице вниз: стратегии поиска пути в многоуровневых зданиях. J. Environ. Psychol. 26, 284–299. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2006.09.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хьюз Дж. И Паркс С. (2003). Тенденции использования вербального анализа протоколов в исследованиях программной инженерии. Behav. Инф. Technol. 22, 127–140. DOI: 10.1080 / 01449200081341

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Изенберг, Д.Дж. (1986). Мышление и управление: словесный анализ протокола решения управленческих проблем. Acad. Manag. J. 29, 775–788.

Google Scholar

Keller, H., Lamm, B., Abels, M., Yovsi, R., Borke, J., Jensen, H., et al. (2006). Культурные модели, цели социализации и этнотеории воспитания. J. Cross Cult. Psychol. 37, 155–172. DOI: 10.1177 / 0022022105284494

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кеслер, Т., Тинио, П. П.Л., Нолан Б. Т. (2016). Какая наша позиция? Критическое исследование медиаграмотности веб-сайтов, посвященных популярной культуре, с участием учащихся восьмых классов со специальным образованием. Читать. Пишу. Q. 32, 1-26. DOI: 10.1080 / 10573569.2013.857976

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ким, Х.С. (2002). Мы говорим, поэтому думаем? Культурный анализ влияния разговора на мышление. J. Pers. Soc. Psychol. 83, 828–842. DOI: 10.1037 / 0022-3514.83.4.828

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ланца, С.Т., Коллинз, Л. М., Шафер, Дж. Л., и Флаэрти, Б. П. (2005). Использование увеличения данных для получения стандартных ошибок и проведения проверки гипотез в анализе скрытых классов и скрытых переходов. Psychol. Методы 10, 84–100. DOI: 10.1037 / 1082-989X.10.1.84

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Lay, C., Fairlie, P., Jackson, S., Ricci, T., Eisenberg, J., Sato, T., et al. (1998). Доменно-специфический аллоцентризм-идиоцентризм. J. Cross Cult. Psychol. 29, 434–460. DOI: 10.1177 / 0022022198293004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Линкольн Ю., Губа Э. (1999). «Установление надежности», в Qualitative Research , Vol. III, ред. А. Брайман и Р. Г. Берджесс (Thousand Oaks, CA: Sage).

Google Scholar

Лонг, Д. Л., и Бург, Т. (1996). Мысли вслух: рассказываем историю. Дискурсивный процесс. 21, 329–339. DOI: 10.1080 / 01638539609544961

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лурия, А.Р. (1976). Когнитивное развитие: его культурный и социальный фонд , пер. Л. Солотаров. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Муньос Б., Мальяно Дж. П., Шеридан Р. и Макнамара Д. С. (2006). Печатать или думать вслух при чтении: последствия для компьютерных инструментов оценки и обучения. Behav. Res. Методы 38, 211–217. DOI: 10.3758 / BF03192771

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мутен, Л.К., Мутен Б. О. (2017). Руководство пользователя Mplus , 8-е изд. Лос-Анджелес, Калифорния: Muthén & Muthén.

Google Scholar

Ньюэлл, А., и Саймон, Х.А. (1972). Решение человеческих проблем. Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл.

Google Scholar

Нисбетт Р. Э. (2003). География мысли: как азиаты и жители Запада думают по-разному и почему. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Свободная пресса.

Google Scholar

Паризе, А., и Гюсс, К. Д. (2006). TAP: Программа анализа мышления вслух. Джексонвилл, Флорида: Университет Северной Флориды.

Премкумар, Г. (1989). Когнитивное исследование процесса принятия решений в бизнес-контексте: последствия для проектирования экспертных систем. Внутр. J. Man Mach. Stud. 1, 557–572. DOI: 10.1016 / 0020-7373 (89) -3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райтасало К., Книббе Р. и Краус Л. (2005). Стратегии поиска и культурные различия в ответах на вопросы опроса о употреблении алкоголя: межнациональное сравнение. Наркоман. Res. Теория 13, 359–372. DOI: 10.1080 / 1606635042000334179

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Самсон А., Симпсон Д., Кампхофф К. и Ланглиер А. (2017). Думайте вслух: исследование мыслительных процессов бегунов на длинные дистанции. Внутр. J. Sport Exerc. Psychol. 15, 176–189. DOI: 10.1080 / 1612197X.2015.1069877

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Санттила П., Корпела С. и Хакканен Х. (2004). Экспертиза и принятие решений при увязке серий автомобильных преступлений. Psychol. Закон о преступности 10, 97–112. DOI: 10.1080 / 1068316021000030559

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Скрибнер, С. (1979). «Способы мышления и способы речи: пересмотр культуры и логики», в New Directions in Discourse Processing , ed. Р. О. Фридл (Норвуд, Нью-Джерси: Аблекс), 223–243.

Google Scholar

Скрибнер, С., и Коул, М. (1981). Психология грамотности. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.DOI: 10.4159 / harvard.9780674433014

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смагоринский, П. (2001). Переосмысление анализа протокола с культурной точки зрения. Annu. Rev. Appl. Лингвист. 21, 233–245. DOI: 10.1017 / S02671

000149

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Strohschneider, S., and Güss, D. (1998). Планирование и решение проблем: различия между бразильскими и немецкими студентами. J. Cross Cult. Psychol. 29, 695–716.DOI: 10.1177 / 0022022198296002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Судман С., Брэдберн Н. М. и Шварц Н. (ред.). (1996). Размышляя об ответах: применение когнитивных процессов в методологии опросов. Сан-Франциско, Калифорния: Джосси-Басс.

Google Scholar

ван де Вейвер, Ф. Дж. Р., и Хе, Дж. (2017). «Эквивалентность в исследованиях позитивного развития детей из числа меньшинств: методологические подходы», в справочнике по позитивному развитию детей и молодежи из числа меньшинств , ред.Кабрера и Б. Лейендекер (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer), 53–66. DOI: 10.1007 / 978-3-319-43645-6_4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

van de Vijver, F. J. R., and Leung, K. (1997). Методы и анализ данных для кросс-культурных исследований. Ньюбери Парк, Калифорния: Сейдж.

Google Scholar

van den Bergh, H., and Rijlaarsdam, G. (2001). Изменения в познавательной деятельности в процессе написания и отношения с качеством текста. Educ. Psychol. 21, 373–385. DOI: 10.1080 / 014434101200

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван Хоэйдонк, К., Маес, А., и Уммелен, Н. (2006). «Я был здесь раньше»: исследование пространственной вербализации в гипертекстовой навигации. Информ. Des. J. 14, 8–21. DOI: 10.1075 / idj.14.1.03hoo

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вриман, Р. К., Ньяндико, В. М., Аая, С. О., Валумбе, Э. Г., Инуи, Т. С. (2014). Когнитивное интервью для кросс-культурной адаптации пунктов измерения приверженности педиатрической антиретровирусной терапии. Внутр. J. Behav. Med. 21, 186–196. DOI: 10.1007 / s12529-012-9283-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван, Ю.-Х. (2016). Использование стратегии чтения и понимание прочитанного более успешными и менее успешными читателями: исследование с мыслями вслух. Educ. Sci. 16, 1789–1813. DOI: 10.12738 / estp.2016.5.0116

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уотсон, Дж. Б. (1925). Бихевиоризм. Нью-Йорк, Нью-Йорк: W.В. Нортон.

Google Scholar

Уиллис, Дж. У. (2007). Основы качественных исследований. Таузенд-Оукс, Калифорния: Сейдж.

Google Scholar

Уилсон Т. Д. (1994). Правильный протокол: достоверность и полнота устных отчетов. Psychol. Sci. 5, 249–252. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.1994.tb00621.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Wundt, W. (1888). Selbstbeobachtung und innere Wahrnehmung [Самонаблюдение и внутреннее восприятие]. Philos. Stud. 1, 615–617.

Google Scholar

Сообщение о творчестве | Словами выразить свои интуитивные чувства можно…

Часто хорошо выражать свои чувства и эмоции словами. Например, вербализация неприятных отрицательных эмоций может снизить силу эмоциональной реакции и тем самым способствовать психологическому благополучию.

Возможно, нам следует быть более осторожными, когда дело касается выражения более тонких, «интуитивных» чувств.Исследование Аюми Ямада, опубликованное в журнале Journal of Experimental Social Psychology в 2009 году, показало, что когда людей просят озвучить причины, почему им нравится или не нравится произведение искусства, это может изменить их субъективные предпочтения.

Схема эксперимента была довольно простой. Каждому участнику были показаны по две картины художника Пита Мондриана. Некоторых участников попросили выбрать тот, который им больше всего понравился, а некоторых попросили выбрать тот, который им больше всего не понравился.Одна из этих картин (а) («Лес около Оэле») была репрезентативной / фигуративной, а другая (б) («Нью-Йорк») была абстрактной / нефигуративной.

(а)

(б)

Была только одна загвоздка: перед тем, как выбрать картину, участники в состоянии «вербализации» должны были описать причин, почему им понравилась или не понравилась каждая из двух картин. Других участников не просили указать какие-либо причины.

Ямада обнаружил, что те участники, которых просили указать причины, по которым они понравились картины, прежде чем выбирать картину, которая им нравится больше всего, чаще предпочитали репрезентативную картину. Как это можно объяснить? Одно из толкований состоит в том, что легче указать причины, по которым вам нравится картина, содержащая много узнаваемых элементов, потому что такую ​​картину легче описать словесно. Результаты анкетирования одних и тех же участников подтвердили, что людям действительно было легче придумывать причины, по которым им нравится или не нравится репрезентативная живопись, чем абстрактная.Однако, поскольку люди не всегда осведомлены о своих предпочтениях и о том, как эти предпочтения формируются, словесные описания не обязательно точно отражают истинные предпочтения человека. Как указал Ямада: «Поскольку трудно определить точные причины их предпочтений, простое увеличение доступности их словарного запаса не может привести к их более полному описанию. потенциальный катализатор для создания сбивающего с толку набора причин.«

Интересно, что половину «вербализаторов» в исследовании Ямады попросили указать причины, по которым не нравятся картины (а не причины, по которым они нравятся), и их попросили выбрать картину, которая не нравится больше всего (а не та, что они понравились больше всего). Как это повлияло на их последующие предпочтения? На самом деле эти участники с большей вероятностью сказали, что им не понравилась репрезентативная работа. Это также можно объяснить с точки зрения легкости вербализации — должно быть так же легко найти причины, по которым не нравится репрезентативная картина, как и причины, почему она нравится.

Был сделан вывод, что «образные качества изобразительного искусства помогают людям вербализовать свои мотивы, которые могут быть потенциально и все более предвзятыми, и заставляют их менять свои предпочтения в соответствии с этими причинами».

Влияние вербализации на познание и поведение подробно исследовалось Джонатаном Скулером и его коллегами в литературе о так называемом «вербальном затенении». Вербальное затенение относится к «феномену, при котором вербализация негативно влияет на выполнение задачи, связанной с вербализованным материалом», и это явление исследовалось в широком диапазоне контекстов и областей.Результаты исследования Ямады согласуются с результатами классического исследования Уилсона и его коллег, где вербализация увеличивала склонность людей выбирать юмористический плакат чаще, чем художественный, и где вербализация была связана с более низким уровнем удовлетворенности своим выбором.

Чин и Шулер представляют три теоретических объяснения словесных затемняющих эффектов. Согласно отчету о содержании , вербальное затенение вызвано аспектами содержания вербализации, например тем, что словесное описание не точно отражает подробные свойства описываемого переживания восприятия.Альтернативное объяснение состоит в том, что вербализация вызывает сдвиг обработки , от более целостного и глобального стиля обработки к более аналитическому и локальному стилю обработки. Это явление также можно объяснить с точки зрения так называемого счета смещения критерия , согласно которому вербализация приводит к более консервативной реакции. Согласно Чину и Скулеру, ни один фактор не может объяснить все формы вербального затенения — возможно, более вероятно, что разные механизмы действуют в разных условиях.

Изложение чувств словами оказывает терапевтическое воздействие на мозг — ScienceDaily

Почему выражение наших чувств словами — разговор с терапевтом или другом, запись в журнале — помогает нам чувствовать себя лучше »Новое исследование с визуализацией мозга, проведенное авторами Психологи Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе раскрывают, почему вербализация наших чувств делает нашу печаль, гнев и боль менее интенсивными.

Другое исследование с теми же участниками и тремя членами исследовательской группы сочетает современную нейробиологию с древними буддийскими учениями, чтобы предоставить первое нейронное свидетельство того, почему «внимательность» — способность жить настоящим моментом, не отвлекаясь. — кажется, приносит много пользы для здоровья.

Когда люди видят фотографию разгневанного или испуганного лица, у них повышается активность в области мозга, называемой миндалевидным телом, которая служит сигналом тревоги для активации каскада биологических систем, защищающих организм в случае опасности. Ученые видят устойчивую реакцию миндалины, даже когда подсознательно показывают такие эмоциональные фотографии, настолько быстро, что человек даже не может их увидеть.

Но действительно ли вид сердитого лица и просто называть его сердитым лицом меняют реакцию нашего мозга? Ответ — да, согласно Мэтью Д.Либерман, доцент психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и основатель социальной когнитивной нейробиологии.

«Когда вы добавляете слово« сердитый », вы видите снижение реакции миндалины», — сказал Либерман, ведущий автор исследования, которое публикуется в текущем выпуске журнала Psychological Science.

Исследование показало, что в то время как миндалевидное тело было менее активным, когда человек отмечал чувство, другая область мозга была более активной: правая вентролатеральная префронтальная кора.Эта область расположена за лбом и глазами и ассоциируется с словесным обдумыванием эмоциональных переживаний. Он также участвует в подавлении поведения и обработке эмоций, но точно неизвестно, какой именно он способствует.

«Мы предлагаем, когда вы начинаете думать словами о своих эмоциях — обозначать эмоции — это может быть частью того, за что отвечает правая вентролатеральная область», — сказал Либерман.

Если друг или любимый человек грустит или злится, то побуждение человека говорить или писать может принести пользу, выходящую за рамки того, что было получено на самом деле.Однако, по словам Либермана, эти эффекты, вероятно, будут незначительными.

«Обычно мы думаем о языковой обработке в левом полушарии мозга; однако этот эффект имел место только в этой области, в правом полушарии», — сказал он. «Редко можно увидеть только одну область мозга, реагирующую на высокоуровневый процесс, такой как маркировка эмоций».

Многие люди не понимают, почему выражение своих чувств словами полезно.

«Если вы спросите людей, которым действительно грустно, почему они пишут в дневнике, они вряд ли ответят, потому что думают, что это способ почувствовать себя лучше», — сказал Либерман.«Люди делают это не для того, чтобы намеренно преодолеть свои негативные чувства; просто кажется, что это имеет такой эффект. Популярная психология говорит, что когда вы чувствуете себя подавленным, просто поднимите себя, но мир так не работает. Если вы знаете, вы пытаетесь взять себя в руки, обычно это не срабатывает — самообман сложно. Поскольку навешивание ярлыков на свои чувства не требует от вас желания чувствовать себя лучше, у него нет этой проблемы ».

Тридцать человек, 18 женщин и 12 мужчин в возрасте от 18 до 36 лет, приняли участие в исследовании Либермана в Центре картирования мозга Ахмансона-Лавлейса Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.Они рассматривали изображения людей, выражающих различные эмоции. Под изображением лица они либо увидели два слова, например «сердитый» и «испуганный», и выбрали эмоцию, описывающую лицо, либо увидели два имени, например «Гарри» и «Салли», и выбрали пол. -подходящее имя, соответствующее лицу.

Либерман и его соавторы — доцент кафедры психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Наоми Эйзенбергер, бывшая студентка факультета психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Молли Крокетт, бывший научный сотрудник Калифорнийского университета в области психологии Сабрина Том, аспирант кафедры психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Дженнифер Пфайфер и Болдуин Уэй, научный сотрудник лаборатории Либермана. использовали функциональную магнитно-резонансную томографию для изучения мозговой активности испытуемых.

«Когда вы добавляете слово« сердитый », вы видите снижение реакции миндалевидного тела», — сказал Либерман. «Когда вы добавляете имя« Гарри », вы не видите уменьшения реакции миндалины.

«Когда вы выражаете чувства словами, вы активируете эту префронтальную область и видите снижение реакции в миндалине», — сказал он. «Точно так же, как вы нажимаете на тормоз, когда едете, когда видите желтый свет, когда вы выражаете чувства словами, вы, кажется, тормозите свои эмоциональные реакции.«

В результате человек может чувствовать себя менее злым или менее грустным.

Это древняя мудрость, — сказал Либерман. — Если выразить свои чувства словами, мы сможем лучше выздоравливать. Если другу грустно, и мы сможем заставить его поговорить об этом, он, вероятно, почувствует себя лучше ».

Правая вентролатеральная префронтальная кора в значительной степени развивается в течение десятилетнего и подросткового возраста. Возможно, что взаимодействие с друзьями и семьей в течение этих лет могло повлиять на силу реакции этой области мозга, но это еще не установлено, сказал Либерман.

Одним из преимуществ терапии может быть укрепление этой области мозга. Приводит ли терапия к физиологическим изменениям в правой вентролатеральной префронтальной коре? »Либерман, профессор психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Мишель Краске и их коллеги изучают этот вопрос.

Сочетание буддийских учений и современной неврологии

После того, как участники покинули сканер мозга, 27 из них заполнили анкеты о «внимательности». Медитация осознанности, которая очень популярна в Юго-Восточной Азии и в других странах, восходит к ранним буддийским учениям, возникшим около 2500 лет назад, — сказал Дэвид Кресвелл, научный сотрудник Центра психонейроиммунологии Казинса при Институте неврологии и поведения человека Семела в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

Внимательность — это техника, при которой человек обращает внимание на свои настоящие эмоции, мысли и телесные ощущения, такие как дыхание, без вынесения суждения или реакции. Человек просто отпускает свои мысли и «отпускает их».

«Один из способов практиковать медитацию осознанности и обращать внимание на переживания настоящего момента — это обозначить свои эмоции, например, сказав:« Я сейчас злюсь »или« Я сейчас чувствую сильный стресс »или «Это радость» или что это за эмоция », — сказал Кресвелл, ведущий автор исследования, которое будет опубликовано в следующем выпуске Psychosomatic Medicine, ведущего международного медицинского журнала, посвященного исследованиям в области психологии здоровья.

«Мысль« это гнев »- это то, что мы делаем в этом исследовании, когда люди смотрят на сердитое лицо и говорят:« это гнев », — отметил Либерман.

Кресвелл сказал, что Либерман теперь показал в серии исследований, что простое обозначение эмоций снижает реакцию центра тревоги миндалевидного тела в мозгу, которая вызывает негативные чувства.

Кресвелл, который проводил исследование осознанности в качестве продвинутого аспиранта психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, сказал, что медитация осознанности — это «мощная и действенная терапия, которая помогает людям на протяжении тысяч лет.«

Предыдущие исследования показали, что медитация осознанности эффективна в уменьшении множества хронических болевых состояний, кожных заболеваний, состояний здоровья, связанных со стрессом, и множества других недугов, сказал он. Кресвелл и его коллеги из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе — Либерман, Эйзенбергер и Уэй — обнаружили, что во время маркировки эмоций активируется правая вентролатеральная префронтальная кора, что, по-видимому, снижает активность миндалевидного тела. Затем они сравнили ответы участников на анкету внимательности с результатами исследования маркировки.

«Мы обнаружили, что чем больше вы внимательны, тем больше у вас активация в правой вентролатеральной префронтальной коре и тем меньше у вас активации в миндалине», — сказал Кресвелл. «Мы также наблюдали активацию в широко распространенных центрах префронтальной коры у людей с высокой внимательностью. Это говорит о том, что люди, которые более внимательны, используют все виды префронтальных ресурсов, чтобы выключить миндалевидное тело. Эти результаты могут помочь объяснить благотворное влияние внимательности на здоровье. медитации, и впервые предложит основную причину, по которой программы медитации осознанности улучшают настроение и здоровье.

«Правая вентролатеральная префронтальная кора может подавлять эмоциональную реакцию, которую вы получаете, когда чувствуете гнев», — сказал он. «Это продвигает нас вперед к пониманию преимуществ медитации осознанности. Теперь мы впервые применяем научные принципы, чтобы попытаться понять, как работает осознанность.

«Это настолько захватывающее исследование, потому что оно объединяет учения Будды — более 2500 лет назад он говорил о преимуществах обозначения своего опыта — с современной нейробиологией», — сказал Кресвелл.«Теперь, впервые после этих учений, мы показали, что на самом деле существует неврологическая причина для выполнения медитации осознанности. Наши результаты согласуются с тем, чему учителя медитации осознанности учили на протяжении тысяч лет».

Исследование было поддержано Национальным институтом психического здоровья.

Фотографическая психология: образ и психика

Психология описывает язык и визуализацию как два основных способа, которыми наш разум управляет воспоминаниями и обрабатывает информацию.Некоторые исследователи называют их системами «вербальных» и «ментальных образов». В своей голове мы часто думаем словами и ведем всевозможные разговоры. Мысленным взором мы также видим картинки в нашем воображении, например, вспоминая детские воспоминания. В то время как язык находится в левой части мозга, сложное визуальное воображение происходит в правой. Эти две когнитивные системы также указывают на два основных способа, которыми люди выражают себя другим: с помощью слов и визуальных образов.

Вербальная система имеет тенденцию включать в себя мышление, которое более концептуально, линейно, сознательно и основано на фактах.Слова — это абстракции, относящиеся к вещам, мало похожим на слова: слово «дерево» не похоже на дерево. Мы объединяем слова в предложения, чтобы общаться с другими. Это усилие вербальной системы требует значительного сознательного контроля. Поскольку мы развиваем язык, чтобы общаться с другими, вербальная система, как правило, больше озабочена фактическими требованиями реальности, которые мы и другие должны учитывать.

Система мысленных образов имеет тенденцию быть более сенсорной, целостной, основанной на фантазиях, эмоциональной и личной.Изображения легче возбуждают чувства — не только зрение, очевидно, но также ощущения звука и прикосновения. Они содержат отдельные элементы, которые может воспринимать глаз, но разум сначала реагирует на впечатление от изображения в целом. В большей степени, чем слова, изображения являются предметом воображения, фантазии и символизма. Они быстрее вызывают наши эмоции и личные воспоминания. Как показывают сны, на них легче влияет бессознательное. Поскольку младенцы обрабатывают свое восприятие мира через образы задолго до того, как они выучат язык, мы можем даже рассматривать систему образов как более фундаментальный метод, с помощью которого работает человеческий разум.

Большинство людей полагаются как на образы, так и на вербальные системы для когнитивного функционирования, но исследователи постулировали, что одни люди могут быть лучше визуализаторами, а другие — лучшими вербализаторами. Это полезное различие, о котором следует помнить как фотографу.

Некоторых людей привлекает фотография и визуальный дизайн, потому что они сильные визуализаторы. Они склонны мыслить визуально и предпочитают так выражаться. Однако их вербальная система может быть не так развита.Им может быть трудно говорить об изображениях, в том числе и о своих собственных. Они могут делать прекрасные снимки, даже не имея возможности рассказать, как они это делают и почему эти фотографии так хороши. Они просто интуитивно чувствуют свое визуальное окружение и то, как эффективно его запечатлеть.

Другие люди могут быть сильными вербализаторами, любящими разговор и мышление словами, но они могут не понимать визуального языка фотографии. Им может быть сложно составить хороший снимок или оценить тот, который им показывают.

Исследования показывают, что сочетание визуальной и вербальной систем — мощный способ обучения. Для нас, фотографов, это означает улучшение наших навыков понимания визуального дизайна, а также улучшение нашей способности говорить об изображениях. Обучение вербализации того, что работает, а что нет на фотографии, укрепляет наше понимание создания изображений и приводит к новым идеям. В свою очередь, изображение обеспечивает осязаемый сенсорный носитель, позволяющий закрепить, расширить и обогатить наши разговоры о фотографии.Визуализация и вербализация синергетически усиливают друг друга. Суть в следующем: если вы научитесь говорить с людьми о своей фотографии, вы, скорее всего, улучшите свои фотографии.

Конечно, изображение не требует вербального анализа, чтобы его можно было оценить. Сильный психологический эффект некоторых образов не всегда может быть легко выражен словами. Ведь, как говорится, одна картинка стоит тысячи слов. Некоторые люди, особенно те, кто придерживается убеждения дзэн, даже заходят так далеко, что говорят, что попытка описать влияние изображения на самом деле разрушает его, потому что это заставляет нас упускать из виду фундаментальный, захватывающий, целостный и эмоциональный эффект визуальный опыт.Многословные оценки довольно быстро надоедают. Эти люди, вероятно, правы, хотя чрезмерная непреклонность в отношении отказа от обсуждения изображений может также отражать их чувство неадекватности в отношении своих слабых словесных навыков. С одной стороны, всегда будут очень талантливые люди, даже гении, которые создают образы невероятной красоты и смысла, неловко возятся со словами, чтобы описать свое видение. С другой стороны, их гений часто остается незамеченным, пока люди не начнут говорить об их работе и о том, почему она так хороша.

Хотели бы вы прочитать или принять участие в обсуждении этой статьи на flickr?

Если вам понравилась эта статья из журнала «Фотографическая психология», вам также могут понравиться следующие статьи:

Психология вербализации негативных мыслей |

Знаете ли вы, что влияние лидера на члена команды в десять раз меньше, чем влияние члена команды на самих себя? Вот почему я так много думаю о мышлении. Если ваша команда имеет правильный образ мышления, они могут повлиять на себя, чтобы быть продуктивными, решительными и целеустремленными.Сдвинуть мышление в сторону позитивного непросто, и требуются небольшие, но измеримые изменения, чтобы сделать это правильно.

Представьте, что вы поставили одну цель: Я хочу, чтобы наша команда перестала выражать свои негативные мысли словами.

Наука говорит нам, что человеческий разум запрограммирован на негатив. Психологи называют это негативным или негативным предубеждением, и оно глубоко влияет на поведение, принятие решений и то, как члены команды относятся друг к другу. Еще один биологический факт: язык — самый сильный проводник негатива.Когда вы думаете о негативных мыслях, это влияет на ваш разум, но когда вы вербализируете эти негативные мысли, они сохраняются гораздо дольше и оказывают еще более глубокое влияние на вашу психику.

Совершенно очевидно, что люди склонны думать о негативе. С эволюционной точки зрения это тактика выживания. Организмы любого вида, которые могут идентифицировать угрозы или предчувствия риска, а не игнорировать их, с большей вероятностью прислушаются к этим предупреждениям и выживут.

Однако мы развились и стали умнее, и эта тенденция цепляться за негатив больше не нужна для нашего процветания.Вместо этого он работает против нас, создавая непродуктивный образ мышления, пропитанный негативом.

Если вы давний читатель моего блога, то знаете, что я люблю аналогии со спортом, поэтому вот два, которые связаны с психологией вербализации негативных мыслей:

Бывший игрок с низов «Бостон Ред Сокс» Билл Бакнер — классический тому пример. 6 октября 1986 года во время интервью WBZ-TV репортер Дон Шейн спросил Бакнера, как он справляется с давлением бейсбольных игр с высокими ставками. В ставшей уже печально известной цитате Бакнер ответил: «Мечтаете, что у вас будет отличная серия и вы выиграете».Кошмары состоят в том, что вы позволите победной пробежке забить наземный мяч через ваши ноги ».

Переход к игре 6 Мировой серии — окт. 26 октября 1986 года — это «Нью-Йорк Метс» против «Ред Сокс» Бакнера. Встреча с Муки Уилсон в Нью-Йорке наносит удар обычным наземным мячом, который проходит через ноги Билла Бакнера. Мец выиграли игру, в результате чего Мец выиграла 7-ю игру, и они стали чемпионами Мировой серии.

Возможно, слова Бакнера не имели ничего общего с его ошибкой в ​​шестой игре, но также возможно, что они были.В любом случае, зачем озвучивать негативные мысли, если есть небольшая вероятность, что они осуществятся?

Бакер сам изменил свое негативное мышление. Позже он расскажет ESPN: «Я пришел к пониманию, что он здесь, чтобы остаться, поэтому я стараюсь смотреть на это положительно. Все до сих пор меня помнят, они говорят: «Да, он был тем парнем, который допустил ошибку, но он был довольно хорошим игроком». Так что, я думаю, это положительный момент ».

Еще один пример негативного мышления в спорте можно найти у покойной звезды баскетбола НБА «Пистолета» Пита Маравича.Во время интервью 1974 года Энди Нуццо, издателя Beaver County Times, Маравич сказал: «Я не хочу 10 лет играть в НБА и умереть от сердечного приступа в 40 лет».

Оказывается, Маравич отыграл в чемпионате ровно 10 лет — с 1970 по 1980 — до того, как уйти в отставку. Восемь лет спустя, 5 января 1988 года, он умер от сердечного приступа во время баскетбольного матча в Пасадене, Калифорния.

Нуццо позже вспоминал: «История лежала у меня на столе, когда я пришел на работу (среда).Я читаю и читаю, читаю и читаю. Я не мог поверить в это. Все совпало ».

Итак, что вы хотите сказать? Что вы скажете, зависит от вас. Если кто-то спросит: «Как у тебя дела?» Вы можете сказать, что у вас отличный день, или вы можете сказать, что у вас ужасный день. Скорее всего, если вы скажете, что ваш день не идет хорошо, он не изменится внезапно. Опять же, речь идет о сопротивлении биологическому, жесткому желанию озвучить негатив, что увеличивает вероятность его закрепления в истине.Как сказал Лао-цзы: «Следите за своими мыслями, они становятся словами. Следите за своими словами, они становятся действиями. Следите за своими действиями, они становятся привычками. Следите за своими привычками, они становятся характером. Наблюдайте за своим персонажем, он становится вашей судьбой ».