Авторитарная личность т адорно: Адорно, Теодор — Википедия – Читать онлайн — Адорно Теодор. Исследование авторитарной личности

Адорно, Теодор — Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Адорно.

Теодор Адорно
Theodor Ludwig Wiesengrund Adorno
Дата рождения	11 сентября 1903(1903-09-11)[1][2][…]
Место рождения	Франкфурт-на-Майне, Германская империя
Дата смерти	6 августа 1969(1969-08-06)[4][1][…](65 лет)
Место смерти	Висп, Швейцария
Страна	Германия
Альма-матер
Школа/традиция	Западный марксизм Критическая теория (Франкфуртская школа)
Направление	Европейская философия
Период	Философия XX века
Основные интересы	Философия, социология, культурология, эстетическая теория, теория музыки, психоанализ
Значительные идеи	Авторитарная личность, негативная диалектика, нонконформистский конформизм, культурная индустрия
Оказавшие влияние	Иммануил Кант, Г. В. Ф. Гегель, Сёрен Кьеркегор, Карл Маркс, Макс Вебер, Зигмунд Фрейд, Эдмунд Гуссерль, Макс Хоркхаймер, Вальтер Беньямин
Испытавшие влияние	Герберт Маркузе, Эрих Фромм, Юрген Хабермас, Сэмюэл Беккет
Цитаты в Викицитатнике
Медиафайлы на Викискладе

Теодо́р Лю́двиг Ви́зенгрунд Адо́рно (нем. Theodor Ludwig Wiesengrund Adorno; 11 сентября 1903, Франкфурт-на-Майне, Германская империя, — 6 августа 1969, Висп, Швейцария) — немецкий философ, социолог, композитор, музыковед. Представитель Франкфуртской критической школы.

Теодор Адорно родился в обеспеченной буржуазной семье еврейского (отец) и итальянского (мать) происхождения. Семья его отца, Оскара Александра Визенгрунда (1870—1946), переселилась во Франкфурт из городка Деттельбах во Франконии в конце XIX века и занималась виноторговлей.^[5] Торговую фирму Визенгрунд в Деттельбахе основал его отец Бериц Давид (впоследствии Визенгрунд) в 1822 году. Оскар Александр Визенгрунд значительно расширил фирму, экспортировал вино в Великобританию и Соединённые Штаты, и открыл филиал компании в Лейпциге. Семья матери Адорно — оперной певицы Марии Кальвелли-Адорно делла Пиана^[de] (1865—1952) — была итальянского происхождения и придерживалась католицизма. Её отец, уроженец южной корсиканской коммуны Афа Жан Франсуа Кальвелли (впоследствии Кальвелли делла Пиана), поселившись после женитьбы во Франкфурте, работал учителем фехтования ^[5]. Родители поженились в 1898 году.

С 1913 по 1921 год Теодор Адорно, слывший в детстве вундеркиндом, учился в гимназии имени кайзера Вильгельма, которую окончил экстерном. Гимназистом он также поступил в местную консерваторию. В 15 лет сдружился с журналистом Зигфридом Кракауэром, ставшим его интеллектуальным наставником (несколько лет подряд они вместе по субботам читали «Критику чистого разума» Канта). Хотя Адорно никогда прямо не участвовал в политической жизни — в отличие, например, от своего коллеги по Франкфуртской школе Герберта Маркузе, бывшего депутатом Совета в дни Ноябрьской революции, — революционный настрой времени не обошёл его стороной. В последнем классе Адорно познакомился с книгами Дьёрдя Лукача и Эрнста Блоха, оказавшими на него большое впечатление.

В 1921 году Адорно поступил во Франкфуртский университет имени Иоганна Вольфганга Гёте, где изучал философию, музыковедение, психологию и социологию. Его научным руководителем стал неокантианец Ганс Корнелиус, один из основоположников гештальтпсихологии; на его семинаре он и познакомился со своим ближайшим товарищем Максом Хоркхаймером. В конце 1924 года он защитил диссертацию, посвящённую феноменологии Эдмунда Гуссерля.

В 1925 году он поселился в Вене, где изучал композицию у Альбана Берга, с которым познакомился годом раньше во Франкфурте, и брал уроки игры на фортепиано у Эдуарда Штойермана. Однако уже в 1926 году, разочаровавшись в иррационализме Венского музыкального кружка, вернулся во Франкфурт, где работал над диссертацией о мысли Имманиуила Канта и Зигмунда Фрейда («Концепция бессознательного в трансцендентной теории разума»), которая так и не была принята. С 1928 года примкнул к возглавляемому Максом Хоркхаймером Институту социальных исследований, на базе которого сформировалась «Франкфуртская школа» неомарксизма (формальным сотрудником стал числиться с 1938 года), а также публиковал статьи в издаваемом там «Журнале социальных исследований».

С начала 1920-х годов Адорно выступал в печати как музыкальный критик (свою первую критическую статью «Экспрессионизм и художественная правдивость» опубликовал уже в 17-летнем возрасте). С 1921 по 1932 год всего вышло порядка сотни музыковедческих статей Адорно (в 1928—1931 годах выступал также как редактор венского авангардистского музыкального журнала «Der Anbruch»). Первой философской публикацией стала габилитационная диссертация 1930 года «Конструкция эстетического у Кьеркегора», написанная под руководством теолога-экзистенциалиста и христианского социалиста Пауля Тиллиха.

По возвращении во Франкфурт Адорно преподавал в университете. Свою вступительную лекцию в качестве приват-доцента, тема которой была обозначена как «Актуальность философии», прочёл в мае 1931 года.

Приход нацистов к власти застал его врасплох: в отличие от своих товарищей, тоже придерживавшихся левых взглядов евреев, он не выехал из страны сразу, а решил выжидать, но уже в сентябре 1933 года как «неариец» был лишён права на преподавание. Это заставило его в 1934 году эмигрировать в Великобританию, а затем, в 1938 году, в Соединённые Штаты, куда его пригласил Хоркхаймер, сделав штатным сотрудником своего института. В 1938—1941 годах Адорно работал в Нью-Йорке директором научно-исследовательского проекта радиовещательной компании, а в 1941—1948 годах — содиректором исследовательского проекта Калифорнийского университета в Беркли. Со своим коллективом (Эльза Френкель-Брюнсвик, Дэниел Левинсон, Невит Сэнфорд) итоги этого исследования изложил в книге «Авторитарная личность» (1950).

В 1949 году вернулся во Франкфурт-на-Майне, став в 1953 году руководителем Института социальных исследований, а в 1963 году — председателем Немецкого социологического общества.

Книги Адорно, как и других членов Франкфуртской школы, оказали существенное влияние на становление «новых левых», его семинары посещала Анжела Дэвис, а сам он резко критиковал капитализм и войну во Вьетнаме. Однако на волне подъёма студенческого движения в 1968—1969 годах на практике он вошёл в резкое противостояние с леворадикальными студентами. Поначалу он встречался с представителями Социалистического союза немецких студентов, а выходки его слушателей были скорее ироничными (на его лекцию об «Ифигении в Тавриде» Гёте, прочитанную по приглашению Петера Сонди в Свободном университете Берлина, принесли растяжку «Левые фашисты Берлина приветствуют Классициста Тедди»).

Однако в письмах Герберту Маркузе Адорно писал о непродуктивности молодёжного протеста, «законных требованиях и сомнительных средствах студенчества». В свою очередь, листовка протестующих провозглашала: «Профессор Адорно всегда готов засвидетельствовать склонность западногерманского общества к бесчеловечности. Однако он отказывается высказать своё мнение, столкнувшись с конкретным проявлением бесчеловечности. Он предпочитает молча страдать от противоречий, которые он перед этим констатировал»

[6]. Когда группа студентов собиралась устроить политическую дискуссию в опечатанной аудитории, Адорно вызвал полицию. Когда студенты в отместку сорвали его курс «Введение в диалектическое мышление» (трое студенток обнажили перед ним грудь и осыпали его лепестками)^[7], профессор отменил последующие лекции и уехал в Швейцарию для работы над «Эстетической теорией». Там он и скончался от инфаркта.

Критика культуры и общества, развитая Адорно совместно с Хоркхаймером («Диалектика просвещения», 1947), сложилась в русле гегелевской диалектики, отчасти — психоанализа Фрейда, марксистской социологической критики товарного фетишизма и овеществления. В центре внимания Адорно — рецессивные социально-антропологические изменения (отмирание рефлексии, замена её стереотипными реакциями и мысленными клише и т. п.), связанные с развитием массовой «индустрии культуры», со стандартизацией отношений в монополистическом «управляемом обществе». В период пребывания в США Адорно и его сотрудниками было проведено социологическое и психоаналитическое исследование разных типов личности с точки зрения предрасположенности к принятию «демократического» или «авторитарного» руководства («Авторитарная личность», 1950).

В ряде работ выступил с критикой феноменологии, экзистенциализма и неопозитивизма. Развил идеи антисистематической «негативной диалектики», в которой сливаются теоретико-познавательные и социально-критические мотивы: отрицание (которое, в отличие от гегелевского, перестаёт быть моментом перехода к какому-либо новому синтезу) выступает и как релятивирование всякой замкнутой системы понятий, и как отрицание наличной действительности во имя конкретной возможности «утопии», не формулируемой в виде какой-либо позитивной модели.

Огромное значение Теодор Адорно придавал критике идентифицирующего мышления или мышления тождества. В «Негативной диалектике» философ писал: «в сознание человека ввинчивается истинностный момент идеологии, там, где есть инструкция и указание, не должно существовать никакого противоречия, никакого антагонизма». Утверждать о ком-то, что он свободен, значит приписывать ему то, что превосходит любого человека, но тем не менее это говорит о том, что в нем проявляется это невозможное. Это «потайное одухотворяет любое идентифицирующее суждение, которое как-то оправдывает себя» («Негативная диалектика»). Критика «идентифицирующего мышления» приводит автора к необходимости найти в человеке способность к самотрансцендированию, которая открывает для субъективности опыт невозможного и неведомого. Негативная диалектика тот метод, что развенчивает «аффирмативную культуру» и делает доступным этот опыт^[8][9].

Искусство — это сфера, в которой воплощается «неидентичность» человека самому себе, она дает возможность выйти за пределы позитивности и стать доступным опыту иного.^[9]

Теория эстетики у Теодора Адорно представлена, прежде всего, тремя работами: «Философия новой музыки», «Введение в социологию музыки», «Эстетическая теория». Эстетическое учение не является самодовлеющим в философии Теодора Адорно, огромное содержательное значение играют понятия, развиваемые философом в других трудах, прежде всего в «Негативной диалектике». В частности, такие понятия как идентичность и неидентичность.

При написании своих работ по эстетике, Адорно вдохновлялся трудами Вальтера Беньямина, с которым он имел возможность общаться лично. Особенно повлияли на Адорно сочинения периода от «Происхождение немецкой барочной драмы» (1928) и до «Пассажей», работу над которыми Беньямин не успел завершить до конца своей жизни. Однако, реакция Адорно на работу Беньямина «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» была достаточно негативной. В то время как Беньямин называл кино авангардным медиа и желал ему дальнейшего развития, Адорно видел в нём лишь избыток индустрии культуры.

Отправной точкой философских размышлений Адорно является предположение о фундаментальном различии между искусством и социальной реальностью. Он реконструирует историю и искусство методом «негативной диалектики», чтобы продемонстрировать общую тенденцию искусства к саморазрушению, доказать, что это является его внутренним законом. Для Адорно не может существовать чрезмерно исторического определения искусства, все идеи и теоремы философии искусства коренным образом истолковываются. Кроме того, Адорно трактует эмпирическое в искусстве как внеисторическое: его концепция применима как к классическому искусству, так и к искусству модернизма^[10].

«Эстетическая теория»[править | править код]

Философ Гюнтер Фигаль считает главной работой Адорно его посмертно опубликованную «Эстетическую теорию», которую автор так и не успел завершить. Данная работа является попыткой обратить внимание на недоступный опыт индивидуального и неидентичного в искусстве. Здесь более последовательно, чем в других своих работах, Адорно использует свои основные понятия, вокруг которых он формирует свои размышления, передавая нам всю целостность его позиции.^[11] Германист Герхард Кайзер писал об «Эстетической теории» Адорно как о работе, в которой показаны все мотивы его мышления.^[12]

Для Гюнтера Фигаля центральным тезисом работы является понимание искусства как результата рационального построения, который гармонично объединяет различные виды материала (звуки, слова, цвета, дерево, металл и т.д.) в единое целое. В произведении искусства материал преобразуется в нечто индивидуальное и, таким образом, его неидентичность сохраняется^[11]. Несмотря на то, что произведение искусства продумано до мелочей, оно появляется таким же, как если бы его создавала природа, потому что богатая форма сама по себе относится к природе субъекта, будь то предчувственность или рефлекс. Адорно понимает искусство не как подражание природе, а как красоту природы, которая имеет влияние на людей, но из-за её «несовершенности» она ускользает от человеческого понимания^[13].

Уже в вводном разделе «Эстетической теории» Адорно говорит о двойственном характере искусства как автономного и социального факта. Термин «социальный факт», введённый Эмилем Дюркгеймом, обозначает общественно значимое событие. Произведения искусства интегрированы в условия производства и в качестве продуктов социума также являются продающимися товарами. Их автономия социально определена, и это с трудом вытесняется из общества. Автономия олицетворяет произведение, поскольку оно само по себе подчиняется своему собственному закону формы. Из этой автономии следует, что произведения искусства нефункциональны: социальная функция, которая может быть связана с произведениями искусства, отсутствует. В своей непримиримой оппозиции обществу искусство утверждает свою автономию, критикуя общество через само свое существование.

В утопическом смысле искусство представляет собой что-то ещё не существующее. Адорно пишет о том, что в каждом подлинном произведении искусства появляется нечто, чего не существует. Это относится к теории счастья Стендаля, где счастье существует как вид, который эсхатологически ожидает исполнения, а данная реальность полностью отрицается.^[14]

Философия музыки[править | править код]

В публикациях, посвященных творчеству современных немецких композиторов, музыка предстает той сферой искусства, в которой наиболее полно реализуется «неидентичность» в человеческой деятельности^[10].

Общим элементом философии Теодора Адорно является борьба с тоталитарными формами сознания. Предзаданные формы тональности музыкального языка есть выражение тоталитарного характера общества. Теодор Адорно считал, что экспрессионизм музыки Шенберга — пример выхода из этого замкнутого круга в искусстве. Поэтому критерием истинности искусства выступает актуализация конфликта между обществом и личностью. Его назначение философ видел в подлинном отображении проявлений антагонистических отношений между отдельным человеком и человеком как родом, его средство — бескомпромиссная форма. Адорно считал музыку Шенберга «ярчайшим свидетельством того, что в сфере искусства все еще обретают пристанище душевные порывы, которым уже нет места в бездушно-реалистичном современном мире»^[8].

Таким образом, в области искусства и, в частности, музыки автор утверждает свободу индивидуального творчества без давления норм художественного выражения. Однако существует упрек, что философ, способный постигать логику и скрытый смысл музыки, отказывался от своего дара, чрезмерно увлекаясь мотивами развенчания «ложного сознания».^[15]

Содержание и форма[править | править код]

Кроме прочего, мыслитель отмечает противоречие содержания и формы в произведениях искусства. Подчёркивается их взаимосвязь: форма — «выпавшее в осадок содержание», а духовное содержание производно от формы. Форма никогда не может быть чистой, тем, «чем она как форма хочет быть». Дух же произведения выходит за её пределы: «В диалектике формы и содержания весы, вопреки Гегелю, склоняются в сторону формы». Также в диалектике самой формы Адорно выделяет противоречие между выражением и конструкцией. Через выражение произведения форма связывается с содержанием, а посредством конструкции выделяется его целостность.

В результате Теодор Адорно говорит об отсутствии единства в искусстве. Одно творчество предстаёт нам в роли «идеологического сознания» с его навязчивыми тоталитарными формами, другое — подлинное искусство с его свободой высказывания художника. Вклад Адорно в эстетику состоит в разработке диалектико-материалистической концепции искусства.^[10]

В 1925 г. в Вене брал уроки теории музыки и музыкальной композиции у Альбана Берга. Автор нескольких произведений — песен, камерной инструментальной и хоровой музыки, написанной в близкой экспрессионизму манере. В 1930-х гг. бросил сочинять (последнее законченное сочинение — 6 пьесок для оркестра op. 4 — датировано 1929 годом). Основной исполнитель и публикатор произведений Адорно для фортепиано — Мария Луиза Лопес Вито.

Памятник Адорно во Франкфурте-на-Майне[править | править код]

В 2003 году к юбилею Теодора Адорно недалеко от университета во Франкфурте-на-Майне, где многие годы проходила преподавательская и научная деятельность философа, на площади его имени был установлен памятник — авторская работа русского художника Вадима Захарова^[16], выигравшего перед этим международный конкурс на сооружение мемориала Теодора Адорно.

Памятник представляет собой стеклянный куб правильной формы на паркетной основе, внутри которого находятся рабочий стол и кресло философа. На столе — безмолвно стучащий метроном, подпирающий первое издание «Негативной диалектики». А ещё три странички, две рукописные и одна официальная, напоминающая какой-то документ, возможно, связанный с вынужденным бегством Адорно из фашистской Германии. Две другие страницы — рукописи: фрагменты музыкального произведения Адорно-композитора и корректура философского текста. И ещё на столе стоит старого образца лампа светлого стекла, которая зажигается по вечерам.

На фундаменте вокруг памятника, на уровне земли — названия основных трактатов Адорно («Minima Moralia», «Философия новой музыки», «Негативная диалектика», «Эстетическая теория»), а дальше, по странной спирали, знаменитые афоризмы философа.

Одна из стеклянных поверхностей памятника, обращённая к Франкфуртскому университету, уже в дни сентябрьского юбилея 2003 года была разбита камнем, и по прозрачной плоскости прошла трещина.

В настоящее время памятник восстановлен в первоначальном виде.

1. ↑ ^{1 2} идентификатор BNF: платформа открытых данных — 2011.
2. ↑ ^{1 2} Roux P. d. Nouveau Dictionnaire des œuvres de tous les temps et tous les pays — 2 — Éditions Robert Laffont, 1994. — Vol. 1. — P. 19. — ISBN 978-2-221-06888-5
3. ↑ Theodor W. Adorno — 2010.
4. ↑ Адорно Теодор // Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / под ред. А. М. Прохорова — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969.
5. ↑ ^{1 2} Stefan Müller-Doohm «Adorno: a biography» (главы 1 и 2)
6. ↑ М. Дрозен. Теодор Адорно // Немецкая волна
7. ↑ Müller-Doohm, Stefan. Adorno: A Biography. — Malden, MA: Polity Press, 2005. — p. 475.
8. ↑ ^{1 2} Кузнецов М. М. Теодор В.Адорно — философ неидентичности // История философии. № 10 – М.: ИФ РАН : Статья. — 2003.
9. ↑ ^{1 2} Кузнецов М. М. Адорно Теодор (неопр.). Электронная библиотека Института философии РАН.
10. ↑ ^{1 2 3} И. В. Малышев. Искусство и философия. От модерна к постмодерну..
11. ↑ ^{1 2} Philosophie im 20. Jahrhundert / 1. Phänomenologie, Hermeneutik, Existenzphilosophie und Kritische Theorie.. — Orig.-ausg. — Reinbek bei Hamburg: Rowohlt-Taschenbuch-Verl, 1992. — 587 S. с. — ISBN 9783499554551.
12. ↑ Gerhard Kaiser. Theodor W. Adornos «Ästhetische Theorie». — Frankfurt am Main, 1974. — 109 с.
13. ↑ Ruth Sonderegger. Ästhetische Theorie / In: Richard Klein, Johann Kreuzer, Stefan Müller-Doohm. — (Hrsg.): Adorno-Handbuch: Leben – Werk – Wirkung. — Metzler, Stuttgart, 2011. — 416 с.
14. ↑ Norbert Schneider. Geschichte der Ästhetik von der Aufklärung bis zur Postmoderne. — Stuttgart: Reclam. — 184 с.
15. ↑ Выдающийся музыкальный критик (неопр.).
16. ↑ Памятник Адорно во Франкфурте-на-Майне, 2003 скульптор Вадим Захаров Архивировано 20 января 2008 года.

• Александрова С. Н. Адорно // История философии. Энциклопедия / Сост. и гл. науч. ред. А. А. Грицанов. — Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002. — 1376 с. — (Мир энциклопедий). — ISBN 985-6656-20-6, ISBN 985-428-461-1.
• Давыдов Ю. Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. — М.: Наука, 1977. — 319 с.
• Когава Т. Стратегия бездействия по Адорно // Взгляд с Востока = The look from the East / Информ.-исслед. центр «МедиаАртЛаб»; Рос. ин-т культурологии; Глав. ред. А. Исаев; Ред. и сост. О. Шишко. — М., 2000. — 288 с. — (Медиа сознание. Медиа культура. Медиа технология).
• Кузнецов Μ. Μ. Адорно // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и допол. — М.: Мысль, 2010. — ISBN 978-5-244-01115-9.
• Кузнецов М.М. Теодор В.Адорно – философ неидентичности // История философии. Вып. 10.— М.: ИФ РАН, 2003. С. 25-50.Малышев И.В. Искусство и философия: От модерна к постмодерну. — Москва, 2013.
• Малахов В. С. Эта непреходящая классика // Иностранная литература. — 1998. — № 12.
• Малышев И.В. Искусство и философия: От модерна к постмодерну. — М, 2013.
• Михайлов А. В. Выдающийся музыкальный критик // Теодор Адорно. Избранное:Социология музыки. — М — СПБ. Университетская книга Москва,1999. С 281-293.
• Адорно / Попов Ю. Н. // А — Анкетирование. — М. : Большая российская энциклопедия, 2005. — С. 241—242. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 1). — ISBN 5-85270-329-X.
• Рыков А. В. Теодор Адорно как теоретик искусства // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Сер. 2. — 2007. — Вып. 4. — С. 287—294.
• Уваров М. С. Алексей Лосев и Теодор Адорно: два образа метафизики искусства // Метафизика искусства. Мировая и петербургская традиции реалистической философии: Материалы межд. конференций. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. филос. об-ва, 2004. — С. 6-13.
• Соловьёва Г. Г. Теодор Адорно и его «Эстетическая теория»: современный взгляд. Историко-философский ежегодник. —М. ИФ РАН, 2010.С. 145-170.

Биография[править | править код]

Читать книгу Исследование авторитарной личности Теодора Адорно : онлайн чтение

3. Авторитарный синдром

Этот синдром ближе всего к общей картине Н, как это проявляется повсюду в нашем исследовании. Он следует за «классической» психоаналитической моделью, которая разрешает эдипов комплекс садомазохистским путем и которую Эрих Фромм назвал «садомазохистским характером»¹⁴. По теории Хоркхаймера в той же самой работе для сборника «Авторитет и семья» внешняя общественная репрессия идет рука об руку с внутренним вытеснением чувственных импульсов. Чтобы достичь «интернализации» общественного принуждения, которое всегда требует от индивида больше, чем ему дает, его поведение по отношению к авторитету и его психологической инстанции, сверх-Я, принимает иррациональные черты. Индивид только тогда может осуществить собственное социальное приспособление, если ему по душе послушание и подчинение; садомазохистская структура желаний является поэтому и тем и другим, и условием, и результатом общественного приспособления. В нашей общественной форме находят удовлетворение как садистские, так и мазохистские склонности. При специфическом решении комплекса Эдипа, которое определяет структуру описанного здесь синдрома, такие виды удовлетворения превращаются в черты характера. Любовь матери в ее первоначальной форме попадает под строгое табу; вытекающая отсюда ненависть к отцу преобразуется путем образования реакции в любовь. Эта трансформация вызывает особый вид сверх-Я. Никогда полностью не удается выполнить труднейшую задачу индивида в его раннем развитии, а именно превратить ненависть в любовь. В психодинамике «авторитарного» характера частично абсорбируется ранняя агрессивность, преобразуясь в мазохизм, частично она остается в виде садизма, который ищет питательную среду в тех, с которыми индивид себя не идентифицирует, т. е. в чужой группе. Часто еврей становится заменой ненавистному отцу и в воображении приобретает свойства, которые вызывали сопротивление по отношению к отцу: трезвость, холодность, желание господствовать, и даже свойства сексуального соперника. Амбивалентность обширна: она проявляется прежде всего в одновременно слепой вере в авторитет и готовности нападать на то, что кажется слабым и в общественном отношении приемлемо в качестве «жертвы». Стереотипия при этом синдроме является не только средством социальной идентификации, но имеет и настоящую «экономическую функцию» в собственной психике индивида: она помогает направить в соответствующее русло его либидную энергию в соответствии с требованиями усиленного сверх-Я.

Так, в конце концов сама стереотипность в большой степени приобретает черты либидности и преобладает во внутреннем бюджете индивида. Он развивает частично весьма сильные насильственные черты, которые восходят к анально-садистской фазе развития. С точки зрения социологии этот синдром в Европе был более типичен для нижней прослойки среднего сословия; в Америке его можно ожидать у людей, реальный статус которых отклоняется от желаемого. Здесь «авторитарный» синдром четко противопоставлен «конвенциональному», для которого характерным является социальная неудовлетворенность и отсутствие таких конфликтов; однако в отношении конформизма у этих синдромов много общего.

Интервью М352 начинается следующим образом:

(Чем довольны?) Ну, я первый человек – бригадир смены, мы работаем по сменам… (опрашиваемый подчеркивает свое «руководящее» положение) маленькие отделы, 5 человек в каждом отделе – пять человек в смене – меня лично это удовлетворяет… что 5 человек работают для меня, они приходят ко мне, просят моего совета в делах, которые касаются нашего производства, и что последнее решение за мной. Факт, что последнее решение зависит от меня, и я это делаю, и сознание, что я это делаю правильно, дает мне личное удовлетворение. То, что я зарабатываю себе на жизнь, не дает мне удовлетворения. Это те вещи, о которых я упомянул, чтобы знать, что я кому-то угождаю, дает мне также удовлетворение.

Отрицание материального удовлетворения, знак рестриктивного сверх-Я, является не менее типичным, чем двойное удовлетворение повелевать другими и самому при этом угождать шефу. Его амбиции относительно повышения общественного положения выражаются в неприкрытой идентификации себя с теми, кто превосходит его по авторитету и рангу.

(Что бы было, если бы Вы имели больше денег?) Это подняло бы наш уровень жизни, позволило приобрести автомобиль. Мы могли бы переехать в более респектабельный жилой район, имели бы деловые и личные отношения с людьми, стоящими на более высокой ступени общественной лестницы, за исключением некоторых хороших друзей, с которыми всегда дружишь. И мы, конечно, встречались бы с людьми, которые на ступеньку выше нас по воспитанию и имеют больше опыта. И если туда попадешь и имеешь связи с такими людьми… тогда тебя самого поднимают на более высокую ступеньку…

Его религиозные убеждения носят слегка принудительный характер и проявляют более сильную потребность в наказании:

Я верю, именно так, как это написано в Библии, что есть Бог – мир не изменился и ему нужен был спаситель, и он был рожден, жил, умер, опять воскрес, и однажды опять придет, а человек, который жил по своей христианской вере, будет жить вечно – а другие погибнут.

Очевидная ригидность совести проявляет, однако, сильные следы амбивалентности: что запрещено, может быть принято, если это не приводит к социальному конфликту. Слишком застывшее сверх-Я не только действительно не интегрировано, но и остается снаружи.

Нарушение супружеской верности, пока оно не раскрыто, нормально, если же оно обнаруживается, тогда это непорядок, но так как это делают очень многие уважаемые люди, то это, по всей видимости, нормально.

Практически идентично поверхностному сверх-Я, идеалу-Я, как это первоначально называлось у Фрейда, его понятие Бога, которое несет в себе все черты сильного, но «готового помочь» отца:

Ну, если смотреть глубже, то каждый имеет особые представления: может быть, он называет его Богом или нет, в любом случае это идеал, по которому они живут и на который они хотят быть похожими… Язычники и все другие люди имеют какой-то вид религии, в которую они верят, что она что-то для них делает, что она может им помочь.

Что сообщает этот опрошенный о своем детстве, подтверждает генетическое отношение между «авторитарным» синдромом и садомазохистским решением комплекса Эдипа:

Да, мой отец был очень строгим человеком. Он не был благочестив, но был строг в воспитании нас, детей. Его слово было законом, и если его не слушались, то следовало наказание. Когда мне было 12 лет, отец бил меня практически каждый день, потому что я брал инструменты из ящика и не клал их на место… Наконец он дал мне понять, что эти вещи стоят денег и я должен научиться убирать их на место…

(Он объяснил, что его каждый день били из-за его невнимательности, как заявил ему отец, и что он через несколько недель вообще не касался инструмента, так как «я вообще просто не мог все инструменты снова собрать»)… Но, знаете ли Вы, я никогда не обвинял моего отца в этом – я сам был виноват. Он давал свои распоряжения, и если я им не следовал, то я был наказан, но никогда в гневе. Мой отец был хорошим человеком – в этом нет сомнений. Он всегда интересовался тем, что мы делали… Мой отец был очень компанейским человеком. Он практически каждый день куда-то уходил из дома. Он всегда работал в каком-либо комитете – очень общительный человек, всем он нравился… Он о нас заботился. У нас всегда было все необходимое, но не было ненужной роскоши. Он не любил необычных вещей. Отец считал, что это роскошь, он считал их ненужными… Да, он был довольно строгим. (К кому из родителей Вы были ближе?) Я думаю, к моему отцу. Хотя он меня бил до полусмерти, я с ним обо всем мог поговорить… (Опрошенный подчеркивает, что его отец был честен по отношению к каждому человеку и также и по отношению к нему.)

Этот опрошенный был сломлен отцом, который слишком старался «подчинить его себе», и именно этот факт определяет его антисемитизм. Он, наряду с восхищением грубым насилием, обвиняет евреев в беспощадности в практической жизни.

Евреи, кажется, извлекают выгоду из современного положения. Теперь они собираются привозить этих евреев из Европы; они, кажется, держатся все вместе, и они могут, по-видимому, накапливать капитал. Они являются своеобразным народом – бессовестным, кроме денежных дел. (Опрошенный имеет в виду здесь, очевидно, бессовестность в денежных делах, хотя, наверное, и в других делах.) Если мешаешь им делать деньги, то будешь приперт к стене.

Здесь неизменность, с которой рассматриваются евреи и которая выступает уже при «конвенциональном» синдроме, выражена почти абсолютно и исключительно с жаждой мщения:

Для меня еврей такой же чужак, такого же сорта, как, например, филиппинец. На них обращаешь внимание. Они празднуют свои все эти разные праздники, которые мне совершенно чужды и которых они придерживаются… Они никогда не станут настоящими американцами… (Как было бы, если бы против евреев было меньше предубеждений?) Я не знаю, я ничего не могу поделать. Я думаю, евреи должны быть такими, какие они есть – они не могут измениться – нечто вроде инстинкта, который никогда не исчезнет. Они всегда останутся насквозь еврейскими. (Что следовало бы предпринять?) Они в состоянии захватить власть – ну, так мы должны их остановить… может быть, нужно было бы издать законы, которые бы им в этом помешали.

Также и здесь центральное место занимает авторитарная идея: евреи являются угрозой, узурпаторами «власти».

Следующая, последняя, характеристика авторитарного синдрома – психологический эквивалент способа мышления «никакого сострадания к бедным», который рассматривается во II главе. «Авторитарный», отождествляющий себя с властью, одновременно отвергает все, что находится «внизу». Даже там, где социальные условия можно признать причиной бедственного положения какой-либо группы, он прибегает к трюку и фальсифицирует ситуацию, превращая ее в нечто заслуживающее наказания: это сопровождается моралистическими язвительными речами, знаками категоричного подавления собственных инстинктов.

Далее интервьюированный подчеркнул, что негры и белые должны быть разделены, чтобы они обязательно имели шансы и «чтобы не обходить проблему», как он выразился. Он указал на то, что среди негров распространены венерические болезни, что идут от низкой морали, и, когда его спросили о других причинах, он это объяснил «неудовлетворительными условиями жизни» и попытался объяснить, что ему далось с трудом, что же он имеет в виду. Условия приводят к недостаточной сдержанности и уважению частной сферы жизни – все они так стеснены – и «теряют чувство дистанции», которая должна быть между людьми и т. д.

Настоятельное подчеркивание «дистанции», боязнь «близкого физического контакта» можно интерпретировать в смысле нашего тезиса, что при этом синдроме разделение между своей и чужой группами абсорбирует огромное количество духовной энергии. Для индивидов этого типа идентификация с семьей и в последующем со всей своей группой является необходимым механизмом, чтобы возложить на себя авторитарную дисциплину и избежать искушения из-за «выброса гнева», который из-за присущей им амбивалентности постоянно находит у них новую нишу.

4. Бунтовщик и психопат

Решение эдипова комплекса, характерное для «авторитарного синдрома», не является единственным, что благоприятствует структуре характера Н. Вместо того чтобы идентифицировать себя с отцовским авторитетом, индивид может «взбунтоваться» против него. В определенных случаях тогда исчезают садомазохистские тенденции. Однако также возможен бунт, при котором авторитарная структура в основном остается незатронутой¹⁵. Так, например, ненавистный отцовский авторитет может быть устранен уже тем, что его место занял другой; этот процесс облегчается благодаря «поверхностной» структуре сверх-Я, которая свойственна всем предубежденным. Или мазохистский перенос на авторитет удерживается в области бессознательного, а оппозиция имеет место на демонстративном уровне. Это может привести к иррациональной и слепой ненависти против «любого» авторитета, смешанной с сильными деструктивными акцентами, спаренной с тайной готовностью к «капитуляции» и способной объединиться с ненавистными «более сильными личностями». Эту реакцию сложно отличить от настоящей неавторитарной; по причине чисто психологических критериев дифференциация почти невозможна. Здесь, как и в других случаях, важно только социальное и политическое поведение, по которому определяется, действительно ли человек независим или его зависимость заменена на негативный перенос.

У типа, который мы называем «бунтовщиком», негативный перенос зависимости связан со стремлением, по-псевдореволюционному выступать против тех, которые в его глазах являются слабыми. Большую роль играл этот синдром в национал-социалистической Германии: Рэм, который в своей автобиографии назвал себя «государственным преступником и предателем», является отличным примером этого. Здесь мы также встречаем «кондотьера», которого мы включаем сюда в соответствии с типологией, разработанной Институтом социальных исследований в 1939 году, и который был описан следующим образом:

Этот тип появился в связи с растущей неуверенностью в послевоенные годы. Он убежден, что главное – это не жизнь, а шанс. Он нигилист, но не из-за деструктивного стремления к разрушению, а потому, что жизнь отдельного человека ему безразлична. Масса современных безработных – один из источников, из которых выходит данный тип. Он отличается от прежних безработных тем, что его контакт с областью производства, если он вообще существует, является спорадическим. Такие безработные индивиды уже не могут рассчитывать на то, что рынок работы будет регулярно давать им работу. С молодых лет они старались работать там, где можно было бы что-то получить. Они склонны к тому, чтобы ненавидеть евреев, потому что те, по их мнению, слишком осторожны и слабы физически. С другой стороны, будучи безработными и лишенными экономических корней, они необычайно восприимчивы к любой пропаганде и поэтому готовы следовать за любым фюрером. Другой источник – на противоположном полюсе общества: это группа опасных профессий, авантюристы в колониях, гонщики, летчики-асы. Они являются прирожденными предводителями, вождями для первой группы. Их идеал, по существу, героический, который более чувствителен по отношению к «разлагающему» критическому интеллекту евреев. Более того, они сами в глубине сердца не убеждены в этом идеале, который они воздвигли лишь для того, чтобы рационализировать свой опасный образ жизни¹⁶.

К характерным симптомам этого синдрома относится прежде всего склонность к «терпимым» эксцессам: от не знающего меры пьянства и неприкрытой гомосексуальности, которая выдается за восхищение молодостью, до готовности к насильственным актам вроде путча. Интервьюируемые данного типа менее закостенелы, чем ортодоксальные «авторитеты».

Крайним представителем данного синдрома является «хулиган», по терминологии психиатрии «психопат». Его сверх-Я кажется совершенно нежизнеспособным в результате последствий эдипова комплекса. Он его разрешает посредством регрессии омнипотенциальных фантазий раннего детства. Среди всех испытуемых лиц эти являются самыми «инфантильными»; их развитие полностью потерпело крах, цивилизация не смогла их сформировать ни в малейшей степени. Они асоциальны. Незамаскированно, безрассудно проявляются и разрушительные инстинкты. Физическая сила и крепкое здоровье, а также способность переносить трудности являются преобладающими факторами. Расплывчата разграничительная линия с преступниками. Их желание мучить направлено грубо и садистски на каждую беспомощную жертву; это желание неспецифично и почти не несет следов «предрассудка». Здесь мы встречаем бродяг и задир, уличных хулиганов и палачей, и всех тех, «кто разделяет грязную работу» фашистского движения.

В своем подробном исследовании случая «Беспричинный бунтовщик»¹⁷ Роберт М. Линднер предлагает динамическую интерпретацию «хулигана», в которой он дает определение родства этого типа с «бунтовщиком» и с «авторитарным». Линднер говорит:

Психопат – это не только преступник; он врожденный фашист. Он – лишенный наследства, обманутый противник… агрессивность которого может быть мобилизована в тот момент, когда ему предлагает хорошо нацеленный и призывающий к фрустрации лозунг тот фюрер, под мишурной вывеской которого законом становится разнузданность; скрытые и примитивные желания становятся дешево приобретенным добродетельным честолюбием, а рассматриваемые всегда как заслуживающие наказания инстинктивные реакции становятся на повестку дня.

Психопат описывается как «бунтовщик», как религиозный фанатик, нарушающий господствующие нормы и законы, главный признак которого – нежелание ждать и который не в состоянии отложить наслаждение удовлетворением. Его неспособность дает возможность сделать вывод, что, несмотря на сдерживаемую «потребность что-то значить», наряду с неудавшимся образованием сверх-Я, не состоялось также и становление Я. О мазохистском компоненте мы процитируем еще раз Линднера:

То, что психопата мучает чувство вины и что он в прямом смысле слова ищет наказание, автор наблюдал бесчисленное количество раз. Это необычное обстоятельство лучше всего объясняется ситуацией с Эдипом. Так как ему отрезан путь к удовлетворительной постэдиповой адаптации и его непрерывно преследуют фантазии об инцесте и отцеубийстве, он может уменьшить чувство возрастающей вины только через наказание. «Я согрешил против отца и должен быть “наказан”», это – невысказанный мотив психопатического поведения, и по этой причине психопаты часто совершают преступления, которые никогда не мотивируются желанием обогащения. Они женятся на проститутках или, если речь идет о женщинах, продают свои прелести в попытке наказать себя. Что такие действия являются видом «невротической прибыли», также нужно принять во внимание. Тот факт, что наказания ищут, получают и на него дается согласие, это еще не все: они получают через наказание непосредственно нарциссическую «прибыль» в качестве суррогата первоначального желания. Все это, конечно, происходит в подсознании и не может быть прямо доказано, но всегда может быть воспринято.

Среди подопытных из Сан-Квентина есть примеры бунтаря-психопата. В первую очередь мы имеем в виду М658, психопата Флойда, и М662А, хулигана Юджина, которые подробно описаны в последующей главе¹⁸. Если там черты, которые мы здесь исследуем, проявляются не так отчетливо, то следует напомнить, что в исследовании случая из Сан-Квентина нас интересовали не столько психологические подгруппы среди Н и N, сколько наши общие переменные. Кроме того, необходимо учитывать ситуацию заключенного; она не дает проявиться решающим чертам психопата. В конце концов он не психопатичен, а ведет себя в определенном смысле весьма «реалистично».

Более того, он, «который живет моментом» и которому не хватает идентичности Я, способен успешно приспосабливаться к данной ситуации: в интервью он не будет проявлять непосредственно поведение, которое выявило бы его «хулиганство». Более того, об этом можно сделать вывод по косвенным, главным образом, определенным языковым привычкам, как, например, из многократно повторяемого упоминания физической силы. Два интервью из Сан-Квентина следует читать с учетом таких показателей. Нельзя сомневаться в том, что синдром «хулигана» очень широко распространен, особенно на периферии общества, и что он имеет большое значение для чрезвычайно зловещего аспекта фашистского потенциала.

5. «Фантазер»

«Авторитарный» синдром можно определить как фрустрацию в широком смысле слова, поскольку интроекция отеческого дисциплинирования означает постоянное подавление Оно. Но, как кажется, имеется структура, при которой фрустрация выполняет совершенно специфическую функцию. Она встречается у лиц, которым не удалось приспособиться к своему окружению, освоить «принцип реальности» и которые, так сказать, не в состоянии компенсировать удовлетворение отказом. Их внутренняя жизнь определяется неудачами из-за собственной несостоятельности, которые возложило на них окружение в детстве и в последующей жизни. Эти люди были загнаны в изоляцию. Они вынуждены создать свой внутренний, часто граничащий с манией, иллюзорный мир, который они эмфатически противопоставляют реальности. Они могут существовать, только если сами себя возвышают и страстно отвергают внешний мир. Их «душа» становится их драгоценнейшим достоянием. Одновременно они очень проективны и недоверчивы. Нельзя не заметить родство с психозом; они параноидны. Для них жизненно важен предрассудок: он их средство избежать острой формы психического заболевания посредством коллективизации. С его помощью они конструируют псевдореальность, против которой они могут направить свою агрессивность, не нарушая открыто «принцип реальности». Стереотипность имеет решающее значение: она выполняет функцию, так сказать, социального подтверждения ее проективных формул и поэтому институционализирована в такой степени, которая часто приближается к религиозной вере. Этот синдром встречается у женщин и пожилых мужчин, изоляция которых из-за их исключения из процесса продуктивного хозяйствования усиливается еще в большей степени. Сюда относятся лица, входящие в организацию вдов военных и, даже во времена затихающей расовой пропаганды, неутомимые сторонники агитаторов. Выражение «фанатичные приверженцы», которым часто злоупотребляют, имеет здесь определенное оправдание; обязательность этих людей достигла стадии фанатизма. Чтобы взаимно подтверждать друг перед другом свою псевдореальность, они объединяются в секты, которые часто пропагандируют (в соответствии со своим проективным понятием вечно вредного жида, который разрушает чистоту естества) что-то из «природы» в качестве универсального средства. Идеи конспирации играют при этом большую роль; они, не колеблясь, обвиняют евреев в стремлении к мировому господству и свято верят в существование сионских мудрецов. Незавершенное образование, магическая вера в естественные науки, которая делает их идеальными сторонниками расовых теорий, – все это является характерными социальными признаками. Их едва ли можно найти выше определенного уровня образования, а также среди рабочих. F124

– это женщина, лет пятидесяти, высокая, крепкого телосложения, с резкими чертами лица, серо-голубыми глазами навыкате, острым носом, тонкими прямыми губами. Ее поведение должно производить впечатление.

В этом стремлении произвести впечатление лежат патологические чувства внутреннего превосходства, как будто она принадлежит к тайному ордену, но окружена людьми, чьи имена она не хочет называть, так как из этого можно сделать слишком вульгарные и рискованные выводы и они могли бы быть распространены далее:

Ее коллеги ей безразличны. Некоторые из них имеют всевозможные академические титулы, но у них отсутствует здравый смысл. Имена она не хотела бы называть, но она все-таки хочет рассказать, что там происходит. Многие целый день ничего другого не делают, как только болтают друг с другом. Она не может заставить себя сказать своим коллегам больше чем пару слов. Она говорит о них только с презрением, чувствует себя благородной, что превосходит их… Они ее вообще не знают – действительно не знают – этим она хочет намекнуть на то, что она нечто совершенно особенное, что она могла бы показать им свой талант, но не хочет.

Ей важен ее внутренний ранг и, насколько возможно, внешний статус, выражающийся в чрезмерном подчеркивании «связей», знакомств, из чего можно заключить о наличии мании связей.

Она была гувернанткой у президента Х и у сыновей президента Y, сначала у старшего, потом у младшего. С миссис Y она говорила по телефону, когда та была как раз в Белом доме и когда родился 3-й ребенок. Ее сестра работала у С, который впоследствии был губернатором штата на юго-западе.

Для ее «внутреннего» псевдомира, ее полуобразования и псевдоинтеллигентности характерно следующее высказывание:

Она очень много читает – только «хорошие книги», посещала в своем родном городе в Техасе до седьмого класса школу. Она рисует и пишет, училась играть на инструменте. Но картину, которую нарисовала в школе, никому не показывала. Она изобразила две горы, между ними солнце, освещающее долину, в которой как раз поднимался туман. Это так ей «пришло», хотя она этому никогда не училась. Это было действительно красиво. Она пишет также рассказы. Когда умер ее муж, она начала писать, вместо того чтобы, как это делают другие женщины, бегать за мужчинами. Одна из ее историй была фантазией о Мэри Пикфорд. Это была бы как раз роль для нее, но, конечно, она никогда никому ее не показывала. Она назвала ее «Маленькая Мэй и О’Джун»; ей это пришло в голову во время пикника со своими детьми. Любовная история о маленькой Мэй (девочке) и О’Джун (мальчике). По ее словам, ее дочь также очень одаренная. Один художник… который рисовал техасский василек – «государственный символ», вы знаете, видел работу ее дочери и сказал: «Это у вас маленький гений». Он хотел давать дочери уроки, но та от них отказалась и сказала: «Нет, мама, он испортит мой стиль; я знаю, что я должна рисовать, что я хочу рисовать».

В расовых вопросах ее ненависть проявляет параноидную тенденцию, которую не остановить – в принципе она проявляет желание осуждать каждую группу, которая приходит ей в голову, и, колеблясь, она ограничивается лишь своими предпочтительными врагами.

Она считает, что «япошки, евреи и негры должны исчезнуть, уйти туда, откуда пришли»… «Конечно, итальянцы также должны возвратиться туда, где их родина, в Италию, но в конце концов есть три главные группы, которым здесь не место, это – япошки, евреи и негры».

Ее антисемитизм несет явные черты проекции, фальшивой мистификации «крови» и сексуальной зависти. Следующий пассаж откровенно проявляет ее установку:

«Евреи чувствуют свое превосходство по отношению к неевреям. Они не хотят запятнать свою кровь, смешиваясь с неевреями. Они хотят нас обескровить в финансовом отношении и использовать наших женщин в качестве любовниц, но жениться на них они не будут. А своих собственных женщин они хотят оставить девственницами. Семья Y много общалась с евреями. Я не знаю, было ли это из-за денег или из-за еще чего-то. Поэтому во второй раз я не стала выбирать Y. Я видела слишком много жирных евреек и евреев с крючковатыми носами в их доме. Конечно, я также слышала, что мать президента Рузвельта также была еврейского происхождения». Она ушла из семьи В, так как они были евреями. У них был дом как дворец, им хотелось, чтобы я осталась. Они говорили: «Мы знали, что это было бы слишком хорошо, чтобы осуществиться»… когда она ушла.

Бросается в глаза сходство взглядов этой испытуемой с определенными сумасшедшими религиозными движениями, которые основываются на желании услышать «внутренние голоса», дающие и моральное подтверждение, и мрачные советы.

Католики относились к ней превосходно, и она ими восхищалась, но в их церковь она не пошла бы. Что-то в ней говорит «нет». (Отказ она выражает жестами.) У нее индивидуальная религия. Однажды, когда она гуляла ранним утром и подняла руки и лицо к небу, они стали мокрыми… (Это она рассматривает как сверхъестественное событие.)

Читать онлайн «Исследование авторитарной личности» автора Адорно Теодор В. — RuLit

Теодор В. Адорно

Исследование авторитарной личности

I. Предубеждение в материалах интервью

А. Предисловие

Наша работа выстроилась на специфическом исследовании антисемитизма. Однако по мере продвижения вперед центр ее тяжести постепенно смещался. В итоге это привело к тому, что нашу основную задачу мы видели не в том, чтобы анализировать антисемитизм или какое-либо другое предубеждение по отношению к меньшинствам как социально-психологический феномен per se (сам по себе). Наша задача в большей степени заключалась в том, чтобы исследовать враждебные по отношению к меньшинствам предубеждения в их отношении к более глобальным идеологическим и характерологическим конфигурациям. Таким образом, антисемитизм постепенно почти полностью исчез из наших опросных листов и стал в схеме интервью одной из многих других тем.

Ниже приводится перечень вопросов, задаваемых в интервью, которые относятся к теме антисемитизма. Интервьюируемым их задавали не в полном объеме, не всегда мы также обращали внимание на идентичность формулировок. Однако во всех случаях большинство из предусмотренных тем нашло свое отражение в вопросах.

…

Перечень вопросов о евреях

Считаете ли вы, что существует еврейская проблема? Если да, то в каком смысле? Задумываетесь ли вы об этом?

Были ли у вас контакты с евреями? Какого рода? Вспоминаете ли вы в этой связи какие-либо фамилии либо другие подробности?

Если нет, то на чем основываются ваши взгляды?

Приобрели ли вы в отношениях с евреями какой-либо опыт противоположного содержания (либо вы слышали об этом)?

Если да, то изменило бы данное обстоятельство ваше мнение? Если нет, то почему?

Вы смогли бы узнать еврея среди неевреев? Каким образом?

Что вам известно о религии евреев?

Имеются ли христиане, столь же плохие, как евреи? Сколь высоко их число в процентном отношении по отношению к плохим евреям?

Каково отношение евреев к труду? Как обстоят дела с пресловутой еврейской деловитостью?

Правда ли, что евреи имеют значительное влияние в кинематографе, на радио, в литературе и университетах?

Если да, то что в этом особенно плохого? Что следует предпринять против этого?

Действительно ли евреи оказывают большое влияние на торговлю, политику, профсоюзы и т. п.?

Если да, то какого рода это влияние? Следует ли что-либо предпринять, чтобы ослабить это влияние?

Какое зло причинили нацисты немецким евреям? Что вы об этом думаете? Имеется ли здесь такая проблема? Что бы вы сделали, чтобы решить ее?

Что вы прежде всего вменяете им в вину? Они агрессивны? Имеют дурные манеры? Они держат в своих руках банки? Занимаются торговлей на черном рынке? Занимаются мошенничеством? Они – убийцы Христа? Имеют между собой слишком прочные контакты? Они – коммунисты? Коррумпированы? Нечистоплотны? Занимаются подлогом? Эксплуататоры? Скрывают свое происхождение? Чересчур интеллектуальны? Интернационалисты? Запрудили собой некоторые профессии? Они ленивы? Сосредоточили в своих руках кинопроизводство? Алчны? Шумны? Умеют приспособиться? Самонадеянны? Слишком сексуальны? Ищут привилегий? Склочны? Держат нашу страну в руках? Слишком изощренные? Нарушают отношения с соседями? Имеют слишком много магазинов? Они недисциплинированны? Аморальны по отношению к неевреям? Выходцы из низов? Избегают тяжелого физического труда? Международные заговорщики?

Вы выступаете за социальную дискриминацию или за особое законодательство?

К еврею нужно относиться как к индивиду или как к члену группы?

Как согласуются ваши предложения с правами конституции?

Вы против личных контактов с отдельными евреями?

Вы рассматриваете евреев в большей степени как символ неприятностей или как угрозу? Вы могли бы представить себе, что выходите замуж за еврея (женитесь на еврейке)?

Вам приятно дискутировать по еврейской проблеме?

Что бы вы сделали, если бы были евреем?

Сможет ли еврей стать когда-либо истинным американцем?

С помощью дополнительных материалов интервью мы больше узнаем о доминирующих формах открытого антисемитизма, чем о его внутренней динамике. Детально разработанные вопросы оказались, во всяком случае, полезными для понимания связанного с предрассудками психологического конфликта1.

Следующее важное наблюдение касается реакций интервьюируемых на предлагаемый им перечень дурных свойств евреев. В большинстве ответов интервьюируемые одобряли весь список, то есть имело место небольшое число различий. Лица, наделенные высокой степенью предубеждений, склонны принять любой упрек по отношению к евреям, если им не нужно высказывать от своего имени упрек по отношению к евреям, а можно принять его как общепринятый факт. Это можно интерпретировать по-разному – либо как симптом «внутренней консистенции» антисемитской идеологии, либо как выражение духовной закоснелости интервьюируемых с высоким количеством баллов, независимо от того факта, что сам метод и постановка вопросов с несколькими заранее заданными вариантами ответов может провоцировать на автоматические реакции. Если даже в самих анкетах явственно наблюдалось наличие антисемитской идеологии, то и это было едва ли достаточным объяснением того, что все предубеждения принимались списком. По-видимому, речь идет в этом случае об антисемитизме, однако поначалу остается неясным, вызвано ли данное впечатление ментальностью интервьюируемых Н , либо недостатками наших методов опроса. Предположительно, самые крайние антисемитские высказывания действуют, когда они произносятся таким образом, что не воспринимаются больше как хула, а как нечто, что можно логически объяснить, подобно антидоту (противоядию), успокаивающему свое сверх-Я и стимулирующему самого себя к имитации подражанию там, где «собственная» реакция опрашиваемого будет менее экстремальной. Это рассуждение может также прояснить тот феномен, что немецкий народ в целом принял радикальные антисемитские методы, хотя, вероятно, каждый в отдельности был не более антисемитом, чем наши наделенные предубеждениями интервьюируемые.

Теория авторитарной личности Т. Адорно / психология

Теодор В. Адорно вместе с другими Френкель-Брансуик, Дэниелом Левинсоном и Невиттом Сэнфордом, все исследователи из Калифорнийского университета в Беркли, определили теория авторитарной личности. Исследование, которое в итоге придало форму концепции, было разработано в середине прошлого века и было по мотивам комиссии от правительства Соединенных Штатов, заинтересованной в отслеживании очагов антисемитизма.

Адорно утверждал, что некоторые глубоко укоренившиеся черты личности предрасполагают некоторых людей быть очень чувствительными к тоталитарным и недемократическим идеям. Доказательства, представленные в поддержку этого вывода, включают в себя тематические исследования (например, нацисты), психометрическое тестирование (использование шкалы F, фашизм) и клинические интервью..

так, собранные данные, по-видимому, защищают существование авторитарной личности, что может помочь объяснить, почему некоторые люди более устойчивы к изменению своих предрассудков.

Характеристика авторитарной личности

Согласно теории авторитарной личности, эти люди с авторитарной личностью Они будут иметь тенденцию быть:

• Враждебен тем, кто имеет более низкий статус, но послушным людям с высоким статусом.
• довольно жесткие в своих мнениях и убеждениях.
• обычный, защита традиционных ценностей.

Адорно пришел к выводу, что люди с авторитарными личностями проявляют большую склонность к классифицировать людей на «нас» и «их», воспринимать свою собственную группу как превосходящую.

Люди с очень строгим образованием, управляемые критическими и серьезными родителями, имели больше шансов развить авторитарную личность. Адорно полагал, что это было потому, что рассматриваемый человек не мог выразить враждебность по отношению к своим родителям (потому что он был строг и критичен). В результате человек позже перенесет свою враждебность на цели, которые не будут наказаны за слабое положение, таких как этнические меньшинства.

Шкала F

Авторитарная теория личности сменилась набором критериев для определения личностных качеств. В свою очередь, эталонным инструментом для оценки авторской личности стала так называемая шкала F (фашистская F). Адорно считал, что на конфигурацию этих черт очень повлиял опыт детства. Эти функции включают в себя:

• условность: приверженность общепринятым ценностям.
• Авторитетная презентация: к групповым авторитетам.
• Авторитарная агрессия: против людей, которые нарушают общепринятые ценности.
• Anti-intraception: оппозиция субъективности и воображению.
• Суеверия и стереотипы: вера в индивидуальную судьбу, мышление в жестких категориях.
• Сила и твердость: Забота или подчинение и господство, подтверждение силы.
• Деструктивность и цинизм: вражда против человеческой натуры.
• проективность: восприятие мира как опасного, склонность к проецированию бессознательных импульсов.
• секс: чрезмерная забота о современных сексуальных практиках.

Критическая оценка авторитарной теории личности

Правда в том, что Есть много пунктов этой теории, для которых у нас нет доказательств, для других есть, но они указывают в противоположном направлении к тому, что предлагает эта теория. Некоторые из его наиболее спорных моментов:

• Жесткий стиль воспитания не всегда порождает людей с вредом.
• Некоторые предрассудки не соответствуют авторитарному типу личности.
• Теория не объясняет, почему люди предвзято относятся к определенным группам, а другие нет.

Адорно также подвергся критике за его ограниченный образец. Участники были набраны через официальные организации, которые уже навязали начальный уклон и подвергли сомнению репрезентативность выборки, чтобы обобщить выводы своего исследования..

Теория авторитарной личности т. Адорно (б. Альтмейер).

Идея об индивидуальных различиях в проявлении аутгрупповой дискриминации легла в основу теории авторитарной личности, основателем которой является Т.Адорно и его коллеги (берклийская группа). Они так же и Фрейд, полагали, что причину негативных аттитюдов к аутгруппе стоит искать в личности их носителя.

1. Групповой конфликт – это аномалия, а его участниками может стать не любой человек, а только человек, обладающий определенными личностными особенностями.

2. В своем исследовании Адорно и его коллеги использовали целый ряд приемов, среди которых были: анкеты, включающие вопросы о социодемографических особенностях респондентов (религиозности, членстве в политической партии, профессии, уровне дохода и т.д.), а также их аттитюдах; клиническое интервью, в котором респонденты рассказывали о своем прошлом, а также высказывали свое мнение по ряду социальных проблем; тематико — апперцептивный тест, где испытуемому предлагалась серия картин с изображением драматических событий и предлагалось рассказать в каждом случае о своих действиях.

3. Эти исследования привели к конструированию модели личности, склонной к дискриминации аутгрупп – авторитарной личности, которая обладала следующими чертами:

• конвенциализм: привязанность к ценностям среднего класса;

• авторитарное раболепие: некритическое подчинение идеализированным авторитетам собственной группы;

• авторитарная агрессия: тенденция выискивать людей, не уважающих конвенциональные ценности, чтобы осудить, отвергнуть и наказать их;

• анти-интрацепция: неприятие всего субъективного, исполненного фантазии, чувствительного;

• суеверность: вера в мистическое предначертание собственной судьбы, предрасположенность к мышлению в жестких категориях;

• силовое мышление и культ силы: мышление в таких категориях, как господство-подчинение, сильный-слабый, вождь-последователи; идентификация себя с образами, воплощающими силу; выставление напоказ силы и крепости;

• деструктивность и цинизм: общая враждебность, очернение всего человеческого;

• проективность: предрасположенность верить в мрачные и опасные процессы, происходящие в мире; проекция своих неосознанных, инстинктивных импульсов на внешний мир;

• сексуальность: чрезмерный интерес к сексуальным «происшествиям».

4. Для измерения степени авторитарности Адорно и коллеги создали F-шкалу. Ее отличительной особенностью являлся тот факт, что одно и тоже утверждение могло быть связано сразу с несколькими подшкалами. Корреляция между F и E шкалами была равна 0,75, и это означало, что степень авторитарности личности действительно напрямую связана с негативностью ее аттитюдов по отношению к меньшинствам.

5. Дальнейшие исследования показали, что кроме уже перечисленных характеристик, для авторитарной личности свойственна поддержка некоторых аттитюдов и наличие личностных черт, таких как:

• Сопротивление социальным изменениям. С авторитаризмом близко связано отношение человека к социальным изменениям.

• Неприятие прав человека: демократических прав, в т.ч. свободы слова, свободы организации демонстраций, отсутствия у правительства права объявлять войну без проведения референдума.

• Высокая выраженность национальной идентичности .

• Позитивное отношение к закону и негативное – к заключенным.

• Самостереотипизация, выбор жизненного пути в соответствии с полоролевыми стереотипами.

• Отсутствие интереса к собственной личности.

• Низкий уровень морального развития.

• Неприятие идеи о множественности систем моральных норм.

6. Опираясь на идеи Фрейда, Адорно и коллеги полагали, что причиной формирования авторитарной личности является особая ситуация семейного развития (авторитарный отец и наказывающая мать; формальные, жестко регламентированные отношения в семье; отсутствие теплоты, доверительности и непосредственности между родителями и детьми).

Критика теории авторитарной личности происходит по следующим направлениям.

• Определение авторитарной личности в том виде, в котором оно было сформировано в 50-х годах 20 века, не отвечает сегодняшним реалиям, поскольку содержит в себе ряд черт, специфичных для взрослых людей, живших в то время.

• Особенности семейной ситуации являются не единственной причиной возникновения авторитарной личности. Наряду с ней, вклад в формирование авторитарного человека вносят:

— социальная обстановка в обществе.

— образование. Однако вероятность понижения уровня авторитаризма в ходе образования связана с его типом.

— религиозность.

— тип культуры. выше у представителей коллективистских культур (например, азиатских стран и Японии), чем у жителей индивидуалистских (например, США

• Наличие авторитарных черт не является гарантией того, что их носитель будет осуществлять аутгрупповую дискриминацию. В частности, для авторитарной личности характерно желание не отличаться от большинства, поэтому авторитарный человек склонен к аутгрупповой дискриминации только в тех случаях, когда такое отношение к аутгруппе рассматривается в обществе, как допустимое и обоснованное. В противном случае он будет ярым приверженцем равенства.

В настоящий момент, говоря об авторитарной личности, делают акцент, скорее, не на семейной ситуации ее развития, а на ее взаимоотношениях с группой.

Более современная интерпретация авторитарной личности принадлежит Б.Альтмейеру, который связал ее с такими особенностями человека, как полное и безоговорочное подчинение власти и авторитету, приверженность традиционным социальным нормам (конвенционализм, конформизм), и агрессивность по отношению к тем группам, неприятие которых поощряется властями. Впоследствии Альтмейер создал шкалу «Авторитаризм правого толка», которая до сих пор применяется для изучения авторитаризма.

Однако некоторые авторы полагают, что каждый из трех параметров авторитаризма, выделенных Альтмейером, обладает самостоятельной значимостью. Это закономерность ярко проявляется у детей. Это означает, что подчинение властям не обязательно подразумевает высокий уровень конформизма – подчинения групповым нормам, а конформизм — политическую интолерантность.

Самостоятельность различных измерений авторитаризма привела к идее создания новых шкал для его измерения. Одна из таких альтернативных шкал была создана К.Ригби. Ее цель – измерение аттитюдов людей к представителям различных социальных институтов, олицетворяющих власть (полиции, армии, судебной власти, образованию).

Авторитарная личность — это… Что такое Авторитарная личность?

Эта статья нуждается в дополнительных источниках для улучшения проверяемости. Вы можете помочь улучшить эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Не подтверждённая источниками информация может быть поставлена под сомнение и удалена.

В этой статье описываются психологические черты авторитаризма. По форме правления, который носит то же имя, см. Авторитаризм

Теория авторитарной личности является влиятельной психологической теорией личности, разработанной психологами Калифорнийского Университета в Беркли Эльзой Френкель-Брунсвик, Даниэлем Левинсоном и Р.Невитт Санфордом, а также немецким социологом и философом — эмигрантом Теодором В.Адорно. Свои взгляды на феномен авторитарной личности они изложили в книге 1950 года с одноименным названием. Тип личности определяется девятью признаками, которые, как полагают, связаны в общий пучок черт личности, образующимися в результате психодинамического детского опыта. Эти признаки включают: конвенционализм, авторитарные представления, авторитарная агрессия, антиинтроцепция, суеверия и стереотипы, власть и «твердость», разрушительность и цинизм, проекция и преувеличенная озабоченности по поводу секса (сексуальные репрессии). Короче говоря, авторитарный значит предрасположенный следовать диктату сильных лидеров и традиций, общепринятых ценностей.

Авторы теории авторитарной личности, сбежавшие из Европы во время Второй мировой войны, заинтересовались изучением антисемитизма. Они набирали волонтеров, что бы они ответили на множество анкет. Среди этих волонтеров они отобрали людей с наиболее выраженными антисемитским взглядом и наименее антисемитскими взглядами и отбросил тех кто был в середине. Затем они противопоставили эти две группы, создав F-шкалу (F означает «фашизм»), которая определяла основные черты авторитарной личности.

В последнее время Джон Дин использовал теорию (а также исследования Роберта Алтимейе) для анализа современной политической обстановки, в своей книге «Консерваторы без Совести».

Психоаналитические аспекты

Адорно и его коллеги считали теорию авторитарной личности фундаментальной с точки зрения теории психоанализа Фрейда, опираясь на опыт раннего детства, в качестве движущей силы развития личности. Психоаналитическая теория предполагает, что маленькие дети усваивают ценности своих родителей бессознательно, в результате травматических конфликтов. От этого процесса, Сверх-Я развивается. Борясь с недопущением отклонений, авторитаризм родителей приводит к развитию очень сильного Супер-Эго. Таким образом, начиная с самого раннего детства и далее, бессознательные желания и потребности становятся репрессированными и остаются неудовлетворенными.

Бессознательные конфликты проявляются, когда человек проецирует свои «запреты» потребностей и агрессии своего Супер-Эго на других людей. Как правило, этнических, политических или религиозных меньшинств, выбранных в качестве образа для этих психологических проекцией, поскольку становится менее страшно социальных санкций. Сторонники авторитаризма часто ссылаются на социально приемлемые предрассудки.

Альфред Адлер рассматривает с другой стороны, соединение «волю к власти над другими», как центральной невротической чертой, которая проявляется как агреессивное поведение компенсирующее боязнь неполноценности и ничтожества. Согласно этому мнению, авторитарная личность нуждается в сохранение контроля и доказательстве превосходства над другими, это основа в мировоззрении населения врагами, и простого равноправия, сочувствия и взаимной выгоды.

Теоретическая значимость

Вскоре после публикации «Авторитарной личности», теория стала предметом многочисленных критических замечаний. Теоретические проблемы связаные с психоаналитической интерпретацией личности и методологические проблем связанные с недостатками F-шкалы. Другое критическое замечание в том, что теория психологов из Беркли подразумевает, что авторитаризм существует только в правой части политического спектра. В результате, некоторые утверждали, что эта теория определяется негативной политической предвзятостью её авторов. Кремль выявил, что анти-авторитарная личность имела те же личностные характеристики, как и авторитарная личность.

Милтон Рокич в 1960 году предложил модель догматической личности в противовес классической модели авторитаризма. Догматизм (или закрытость мышления), как полагал Рокич, является центральным конструктом авторитарной личности. Догматизм, по Рокичу, это относительно закрытая когнитивная организация убеждений и представлений о реальности, организованная вокруг центрального убеждения об абсолютной авторитарности, которая в свою очередь формирует жесткую структуру нетерпимости и избирательной терпимости к другим. Такая личность не восприимчива к новым идеям, нетерпима к двусмысленностям и реагирует оборонительно, когда ситуация становится угрожающей. Г. Айзенк 1954 году построил двухфакторную модель, описывающую личность как взаимосвязь идеологии и когнитивного стиля. Первый фактор модели Айзенка — идеологический уровень составляет континуум от радикализма к консерватизму с промежуточным положением либерализма (R-фактор). Во втором факторе он выделяет два стиля мышления: жесткоустановочное и мягкоустановочное (T-фактор). Жесткое мышление характеризуется следующими признаками: эмпиричность (следование фактам), чувственность, материалистичность, пессимистичность, безразличие к религии, фаталистичность, плюралистичность, скептичность и соответствует экстравертивной ориентации личности. Мягкое мышление отличают: рационалистичность (следование принципам), интеллектуальность, идеалистичность, оптимистичность, религиозность, своевольность, монистичность, догматичность и характеризует интраверсию. Жесткоустановочными идеологиями по Айзенку являются фашизм, относящийся к консервативному полюсу и коммунизм, относящийся к радикальному. Мягкоустановочной идеологией является либерализм, занимающий промежуточное место между консерватизмом и радикализмом. Паттерсон и Вильсон в 1973 году предложили шкалу консерватизма. По мнению авторов, консерватизм является ключевым фактором, определяющим все социальные установки личности. Данное понятие консерватизма авторы близко ассоциируют с понятиями «фашизм», «авторитаризм», ригидность» и «догматизм». Шкала консерватизма (C Scale) была сконструирована с целью выявить 9 следующих характеристик: религиозный фундаментализм, ориентацию на правое крыло политического спектра, убеждение в необходимости применять жесткие правила и наказания, нетерпимость к меньшинствам, тенденцию отдавать предпочтение общераспространенному дизайну в одежде и принадлежность к мейнстриму в искусстве, антигедонистическую точку зрения, милитаризм, веру в сверхъестественное и неприятие научного прогресса. Боб Альтемейер в 1981 году предложил свою концепцию правого авторитаризма, где показал, что только три из оригинальных девяти предполагаемых компонентов модели, коррелированных вместе: авторитарное смирение, авторитарная агрессия и конвенционализм.

Несмотря на методологические недостатки, теория «Авторитарной Личности» оказала большое влияние на исследования в политической, личностной и социальной психологии. В Германии, авторитаризм изучался Клауссом Рогменном, Детлефом Оэстэричем и Кристэльем Опфем. Одним из наиболее активных исследователей в этой области сегодня является голландский психолог Джи. Д.Мелоэн. Один из самых активных критиков теории был австралийский психолог Джон Рей.

См. также

Примечания

Литература

• В. Райх. Психология масс и фашизм. СПб, Университетская книга, 1997.
• Э. Фромм. Бегство от свободы. М., Прогресс, 1990.
• Maslow, The authoritarian character structure, The Journal of Social Psychology, S.P.S.S.I. Bulletin, 1943, No 18, pp. 401-411.
• Adorno T.W., Frenkel — Brunswik E, Levinson D.J., Sanford R.N. (1950). The Authoritarian Personality. N.Y.
• M. Rokeach, The open and closed mind, N.-Y., 1960.
• H. Eysenck, The psychology of politics, L., 1954; H. Eysenck, Primary social attitudes: A comparison of attitude patterns in England, Germany and Sweden. The Journal of abnormal social psychology, 1953, vol. 48, pp. 563-568
• J. Patterson, G. Wilson, Anonymity, occupation and conservatism. The Journal of Social Psychology, 1969, vol. 78.
• B. Altemeyer, Right-Wing Authoritarianism, Winnipeg, 1981.

Ссылки

• Цитаты из классических работ Адлера: Пристрастие к Власти
• Профессор Роберт Альтмеер в «Авторитарной Власти» — он-лайн книги о коррупции в конгрессе, разрушение традиционного консерватизма, авторитаризма, недемократический выбор повестки дня «Религиозные Правые» и их аморальные авторитарные лидеры, Ссоединенные Штаты стоят на перепутье, в федеральных выборах 2008 года.
• Джон Дин предоставляет авторитарную власть. — первый из пяти Американских авторитаристов, основываясь на Джоне Дине без совести.
• Авторитаризм и поляризации в американской политике Марк Хетерингтон и Джонатан Вейлер выдержки

Психология авторитарной личности (Э. Фромм, А. Адлер, Т. Адорно, К. Хорни)

Проблема авторитаризма и демократии в политической науке обсуждается уже почти полвека. За это время накоплен большой теоретический потенциал, выработаны методологические подходы к анализу этих феноменов. Однако и в теоретических моделях, которые приобрели статус классических*, остается немало белых пятен в понимании природы демократии и авторитаризма как политических феноменов и еще больше неясности — в определении их психологических составляющих. Не пытаясь обобщить имеющиеся в литературе подходы и дискуссии, попробуем обозначить некоторые исходные положения, касающиеся понятий, используемых в данной главе, учитывая, что в литературе нет даже рабочего определения авторитаризма и демократии, с которым были бы согласны все исследователи.

Райх полагает, что одним из основных факторов, способствующих становлению фашистской ментальности, является сексуальное торможение, т.е. система запретов, налагаемая на ребенка в семье. В результате такого подавления возникает бессознательная тревога, которая служит источником патологических процессов в организме и социальной иррациональности. При этом важной чертой авторитарного сознания Райх считает стремление личности к самоидентификации с государственной властью или иным авторитетом, что позволяет избавиться от бессознательной тревоги.

Вслед за В. Райхом к проблеме авторитарного характера обратился Э. Фромм. В известной работе «Бегство от свободы», изданной в 1941 г., он анализирует такой феномен, как стремление отказываться от независимости своей личности и соединить свое «я» с кем-то или с чем-то, чтобы обрести силу, недостающую индивиду. Индивидов, обладающих такой склонностью, Фромм описывает как людей с авторитарным характером. Признаками авторитарного характера Э. Фромм считает:

• акцентированное отношение к власти и силе. Последняя бывает внешней (властные институты и их представители) и внутренней, или интериоризованной (долг, совесть, супер-эго, принятые в обществе нормы и условности). Для личности с авторитарным характером характерно построение двухполярнои системы взаимоотношений с миром. Фромм утверждает даже, что для такого человека существует два пола — но не мужской и женский, а имеющий власть и не имеющий ее. Соответственно, он делит всех людей на сильных и слабых. По отношению к сильным у такой личности возникают любовь и уважение, а по отношению к слабым — агрессия и презрение. Категория равенства в картине мира авторитарного характера отсутствует;

• особое значение имеет для авторитарного характера восприятие понятия «судьбы» как внешней силы, от которой зависит его жизненный путь. Преклонение перед этой внешней силой и следование ей для подобной личности является очевидным и необходимым. В целом авторитарному мышлению свойственно убеждение, что «жизнь определяется силами, лежащими вне человека, вне его интересов и желаний». Эту особенность современная психология определяет как экстернальность, она измеряется с помощью теста Дж. Роттера на локус-контроль. С. Реншон показал связь высоких значений экстернальности с отсутствием демократических убеждений*;

• неосознанное стремление примкнуть или подчиниться более высокоорганизованному, чем он, существу или силе.

Фромм показал, что личность с авторитарным характером обладает одновременно садистскими и мазохистскими чертами. Первые проявляются в желании иметь неограниченную власть над другими и в агрессии по отношению к подчинившимся этой личности людям. Мазохистские черты проявляются в готовности подчиниться и следовать указаниям внутренней или внешней власти.

Говоря о механизмах бегства от свободы, наряду с авторитарным характером Фромм выделил такие психологические механизмы, как деструктивностъ, проявляющуюся в тревоге, скованности и чувстве бессилия, и автоматизирующий конформизм. Оба эти свойства психики способствуют усилению авторитаризма, так как приводят, в свою очередь, к готовности подчиниться власти, предлагающей личности избавиться от сомнений.

В 1943 г. появляется работа «Структура авторитарного характера» А. Маслоу, который в отличие от двух предшествующих авторов показал, что в становлении авторитарных структур личности большую роль играют не только внутренние психологические факторы, но и ситуация, или «поле», в котором происходит становление индивида. Согласно Маслоу, авторитарный человек, как и все психологически незащищенные люди, воспринимает мир как опасные джунгли, несущие в себе потенциальную угрозу. Этот мир населен людьми, подобными животным, которые либо едят других, либо будут съедены ими, и, соответственно, их надо либо бояться, либо презирать. Маслоу указывает на следующие типичные черты авторитарного характера:

• иерархичное сознание (тенденция рассматривать всех остальных людей как соперников, которые либо превосходят, либо занимают более низкое положение по сравнению с самым авторитетным человеком. При этом значение имеют не внутренние характеристики человека, а внешние атрибуты власти;

• склонность обобщать характеристики превосходства или неполноценности;

• стремление к внешним атрибутам престижа — власти, деньгам, статусу и т.д.;

• наличие в характере враждебности, ненависти, предрассудков;

• идентификация доброты со слабостью и стремление использовать ее в своих целях;

• садомазохистские тенденции;

• постоянная неудовлетворенность и неспособность достичь удовлетворения в жизни;

• внутрипсихологический конфликт;

• чувство вины, которое, в свою очередь порождает чувство враждебности.

 

Помимо этих главных составляющих авторитарному характеру свойственны также более частные проявления:

 

• ущемление личности женщин и деление всех женщин на мадонн и проституток;

• гомосексуальность;

• стремление к милитаризованному (сверхорганизованному и упорядоченному) идеалу, стремление унижать других для подтверждения своего статуса;

• неприятие образования;

• тенденция избегать ответственности за свою судьбу. Эстетизация подчинения и отказ от своей независимости в обмен на покровительство.

 

Маслоу призывает проявлять осторожность и не идентифицировать всех незащищенных и зависимых индивидов с авторитарными личностями. Но при этом он подчеркивает, что покорные и пассивные граждане составляют значительную часть населения как в демократических, так и в авторитарных или фашистских странах.

Упомянутые работы Райха, Фромма и Маслоу представляют собой первый этап изучения феномена авторитарности. Следующий этап открывается знаменитой книгой Т. Адорно, Э. Френкель-Брунсвик, Д. Левинсона и Н. Сэнфорда «Авторитарная личность», опубликованной в 1950 г. в Нью-Йорке и переведенной на русский язык в 2001 г.*.

Авторы этого исследования исходили из того, что основу авторитарного менталитета составляет особый склад характера — «более или менее устойчивая организация сил индивида, которые определяют его реакции в различных ситуациях и тем самым его консистентное поведение, будь то в вербальной или физической форме*». Вслед за основоположником психоанализа авторы полагают, что движущей силой личности являются ее потребности — стремление избежать наказания, желание поддерживать позитивное мнение окружающих о себе, стремление поддерживать гармоничность своего внутреннего мира.

 

Хотя работа была написана полвека тому назад и в последующие годы неоднократно подвергалась критике прежде всего методологического характера, она продолжает оказывать влияние на современных исследователей. Прежде всего заслуживает внимания теоретическая проработка самого понятия «авторитарный синдром», дающего инструмент для выявления и микроанализа макрополитических объектов. Эта задача остается для политической психологии чрезвычайно актуальной и в наше время.

После работы Т. Адорно и его соавторов понятие авторитарной личности получило развитие в трудах Г. Айзенка, М. Рокича, Ф. Тэтлока, Р. Кристи, X. Гибениша, Б. Альтемейера, С. Макфарленда, В. Агеева и других политических психологов, которые подтвердили, что авторитарность — это особый синдром или связка качеств, которые возникают у личности в ходе ее социализации, преимущественно первичной.

Эти личностные качества проявляются и в форме когнитивных особенностей, в частности — в форме догматизма, стереотипноcти мышления, нетерпимости к инакомыслию, ригидности, и в потребностно-эмоционалъных характеристиках личности:в авторитарном подчинении (потребности в подчинении властям), авторитарной агрессии, направленной против тех, кто нарушает общепринятые нормы, и на уровне системы ценностей в виде конвенционализма или высокой степени приверженности общераспространенным нормам и ценностям, которые воспринимаются как одобренные властью и обществом*.

Современные исследователи психологии авторитарности пришли к выводу не только о том, что авторитарность отражается на всех уровнях проявления личности, но и о том, что на ее основе складывается особый манипулятивный тип в политике, получивший название «маккиавсллиевского»*. Исследования также показали, что авторитарность представляет собой своего рода линзу, сквозь которую личность воспринимает власть и политиков**. При этом образы власти таких индивидов рассогласованы и противоречивы, имеют патерналистский характер.

Таким образом, исследования авторитарности вносят свой вклад и в понимание психологических закономерностей становления личности, и в понимание процессов трансформации политических систем. Современная транзитология исходит из убеждения, что одной из наиболее значительных тенденций современной политики является переход большой группы стран от авторитарных к демократическим режимам — исследования по авторитарной личности показывают, что условием такого перехода являются не только создание и консолидация новых демократических институтов, но и трансформация психологии больших масс населения этих стран.