Философская наука о ценностях это: Аксиология — Гуманитарный портал

Аксиология (учение о ценностях)

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Аксиология — особый раздел философии, предметом которого являются теория природы и источников ценностей, способы индивидуального оправдания и осуждения наличного и возможного бытия, назначение человека, его целей и идеалов. Отсюда — взаимосвязь аксиологии с онтологией и гносеологией.

Философия ценностей и ценность философии

Философия занимается изучением не предметной реальности, но общих принципов, норм, идеалов, выраженных в системе ценностей и придающих смысл существованию. Ценность выражает человеческое измерение культуры, воплощает в себе отношение к формам человеческого бытия, человеческого существования.

Ценность — это не только «осознанное», но и жизненно экзистенциально прочувствованное бытие. Она характеризует человеческое измерение общественного сознания, поскольку пропущена через личность, через ее внутренний мир. Поэтому понятно, что ценности имеют большое мировоззренческое значение, являются важнейшим фактором консолидации людей, интеграции их в сообщества. Наличие общих ценностных ориентаций обеспечивает общественное согласие граждан, социальных общностей и групп. Утрата ценностных ориентиров или отказ от сложившейся системы ценностей неизбежно оборачивается угрозой распада и дезинтеграции общества. Ценности — важнейший системообразующий фактор культуры.

Ценности: многообразие интерпретаций

Со времен античности и до наших дней в философии ведутся споры между представителями разных философских школ и направлений по базовой для аксиологии проблеме, существуют ли ценности в структуре бытия в целом и как они связаны с предметной реальностью. В философском осмыслении проблемы ценности сложились три оппозиции, отражающие некоторые ее особенности: метафизическо-позитивистская, априористско-феноменалистская и абсолютистско-релятивистская.

Метафизическо-позитивистская оппозиция. Платон в духе метафизики сводит ценности к неким идеальным сущностям, особому царству бытия, небесно возвышающемуся над нашей грешной землей. Немецкий философ Николаи Гартман (1882 — 1950), обосновывая концепцию ценностей, исходящую из признания того, что эмоции приобретают статус онтологического характера за пределами субъективных актов восприятия, отождествляет ценности с платоновскими идеями, противостоящими реальному бытию. Они не возникают и не уничтожаются, а время от времени востребуются или остаются незадействованными как творческие принципы, дающие бытие еще не существующему.

Позитивистская трактовка, напротив, не видит за ценностями ничего, кроме человеческих страстей, чувств и эмоций. Последние вполне реальны, однако статус ценностей всецело номинальный, наделяющий имена самостоятельным существованием. Сущность ценностей выводится не из объектов, а из потребностей человека.

Априористско-феноменалистская оппозиция. В априористской перспективе ценности выступают в качестве совершенно формальных, схематически-структурных образований, предшествующих реальному жизненному опыту и независимых от него. Более того, под их влиянием данный опыт впервые окрашивается в ценностные тона. Иначе говоря, априоризм рассматривает ценности по аналогии с врожденными идеями, якобы обосновывающими и направляющими нашу жизнь. Априорность гарантирует всеобщность и необходимость ценностей, их трансцендентность относительно индивидуальной субъективности и фактических условий жизни.

В противоположность априористскому феноменалистское понимание ценностей сводит все к «здесь-и-сейчас бытию», к непосредственным жизненным взаимодействиям и интерсубъективным ситуациям, к событийной актуальности человеческого существования. Иначе говоря, ценностью является то, что обладает положительной значимостью для человека. Значимость определяется не свойствами предмета самого по себе, а их вовлеченностью в человеческую жизнь.

Абсолютистско-релятивистская оппозиция.

Абсолютистская интерпретация ценностей представляет их как нечто неизменное, раз и навсегда данное, самодовлеющее, непреходящее, вечное. Абсолютность ценностей выводится из природы Универсума или из всемогущества и всеблагости Бога. Если согласиться с тем, что ценности надындивидуальны, то неизбежно отождествление истины и ценности.

Релятивистская интерпретация ценностей замыкается в конечном счете на субъективных желаниях и предпочтениях человека, на признании зависимости ценностей от конкретных обстоятельств времени и места, от этнической, культурной и цивилизационной специфики. Релятивистская интепретация ценностей сводит проблему ценности к проблеме оценочного суждения, объясняемого личностным характером осмысления мира.

Таким образом, на основе анализа сложившихся в истории философии подходов к проблеме ценности можно заключить что ценности не сводятся ни к объективной реальности, ни к области произвольных субъективных определений. Они отражают реальную связь человека и мира природных и социальных явлений, имеющих положительную социальную значимость для жизнедеятельности общества и личности.

Иерархия ценностей

Ценности не являются гомогенными. Отсюда — возможность выстроить иерархию ценностей в зависимости от того, в какой мере они способствуют полноте реализации личности как высшего существа. Под иерархией ценностей понимают их расположение от низших к высшим или от высших к низшим.

Низшие ценности более массовы, они распределены среди большего числа людей. Они, как правило, стереотипны, удобны. В них много конформизма. Это некие усредненные модели, которые усредняют самого человека, в них он теряет свою индивидуальность. Высшие ценности не имеют широкого хождения, они доступны только высокоразвитым субъектам, чаще всего неудобны. Они развивают, совершенствуют человека, содержат в себе нонконформистский заряд, требуют не останавливаться на достигнутом.

Ценности и оценка

Нет ценности без оценки. Ценность разворачивается в процессе оценки. Оценка — есть определение субъектом социальной значимости явлений, направляет его деятельность. Оценка универсальна, она оказывает влияние на все виды жизнедеятельности человека, реализуясь на чувственном и рациональном уровнях, в форме эмоций и чувств, представлений, восприятий, суждений, влечений, желаний, стремлений, деятельности.

Объективное содержание оценки определяется предметом. Поэтому оценка непосредственно связана с познанием, ибо прежде чем судить о значимости предмета, необходимо знание о его объективных свойствах. Истинное, достоверное знание само по себе может быть основанием оценки. Однако парадокс оценочных суждений состоит в том, что знание не является препятствием для произвольной оценки явлений действительности. Оценочные суждения субъективны, имеют разные основания и могут определяться в категориях истинности или ложности, справедливости или несправедливости.

В оценочных суждениях выражается культура человека, его способность адекватного понимания и эмоционального переживания. Определенным барьером субъективизму оценки является наличие объективного основания — критерия, который позволяет субъекту дать квалификацию явления с точки зрения его социальной значимости в данный момент или в перспективе, осуществить селекцию, отбор предметов и явлений действительности и определить стратегию своей деятельности.

В оценочных суждениях основание оценки может быть выражено явно, а может содержаться имплицитно, т.е. в неявном виде. Но основание — неустранимый элемент оценки.

Виды ценностей

Неоднородность социальной структуры общества порождает неоднородность и даже противоречивость ценностей и ценностных ориентаций. По форме бытия различаются предметные и идеальные (духовные) ценности.

Главная сфера предметных ценностей — продукты целесообразной деятельности человека, воплощающей представления личности и общества о совершенстве.

К духовным ценностям относятся общественные идеалы, установки и оценки, нормативы и запреты, цели и проекты, эталоны и стандарты, выраженные в форме нормативных представлений о добре, благе и зле, прекрасном и безобразном, справедливом и несправедливом, о смысле истории и предназначении человека.

Духовные ценности существуют в форме норм, вкусов, идеалов. Норма есть представление об оптимальности и целесообразности деятельности, продиктованное единообразными и стабильными условиями. Идеал есть представление о высшей норме совершенства, концентрированное выражение духовных ценностей, духовное выражение потребности человека в упорядочении, совершенствовании, гармонизации отношений человека и природы, человека и общества. Идеал выполняет регулятивную функцию, служит вектором, позволяющим определить стратегические цели, реализации которых человек готов посвятить свою жизнь.

По субъекту — носителю ценностного отношения различаются ценности надындивидуальные (групповые, национальные, классовые, общечеловеческие) и субъективно-личностные.

Общечеловеческие ценности предполагают осмысление единства человеческого рода и сохранение совокупного духовного опыта. В общечеловеческих ценностях нет и не может быть никакой предзаданности или положенности, никакой внешней направляющей и подтверждающей инстанции. Они устанавливаются на манер правил игры, в процессе самой игры. Игра здесь диалог.

Личность есть средоточие, центральное ядро «царства ценностей».

Формы существования ценностей: общественные идеалы (семья, собственность, государство), культура (виды, жанры, традиции как коммуникация ценностей) предметно воплощенные (витальные) ценности (человек, жизнь, здоровье, любовь, счастье), личностные ценности (мотивация поступка, принципы поведения, культурные стандарты). Деньги как универсальная ценность. Власть как ценность. Слава как ценность.

Свобода — единственное основание ценностей. Ценности — продукт свободы выбора.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Аксиология – ОБЩИЙ КУРС ФИЛОСОФИИ. Часть I – Философия. Основные понятия о философии

Аксиология — это философская наука, исследующая и осмысливающая истоки мировоззренческого и методологического отношения людей к бытию вещей, предметов и явлений, необходимых для их полнокровной жизни и активной деятельности. Аксиология рассматривает изучаемые вещи, предметы и явления в их реальной целостности, а значит — выявляет их целевое назначение, которое в этой целостности обеспечивает и обусловливает отбор и взаимоотношения всех необходимых для нормального взаимодействия структур.

Феномен ценности представляет собой довольно многомерное и весьма сложное образование, которое не сводится к какой-либо стороне предмета, вещи, явления, к тому или иному конкретному их проявлению. Это многостороннее единство ценностей может быть смоделировано только философской аксиологией. Философский подход предполагает рассмотрение не самой ценности или собственно ценностной оценки, а целостного ценностного отношения, «полюсами» которого являются ценность и оценка. Подобное субъективное отношение образуется особой формой связи субъекта и объекта и потому не сводится ни к чистой объективности, ни к субъективности.

Ценностное отношение (как субъектно-объектное) есть сознательно оценивающее отношение субъекта к объекту. Иначе говоря, это особое (оценочное) отношение человека к тем вещам, предметам, явлениям, которые его окружают и по-разному воздействуют на его жизнь и деятельность. Ценностное отношение аксиологией рассматривается как философское осмысление субъектом оцениваемого объекта с последующим отнесением его к разряду ценностей. Так, природный ландшафт, превращенный человеком в культурный центр, обретает для него совершенно иной смысл, а значит, получает некую художественную, мемориальную, экономическую ценность. Это означает, что ценности не существуют для человека просто как факты, а порождаются его сознанием. Философский подход, при котором человек, его жизнь, деятельность и поведение рассматриваются в концептуальном пространстве субъективнообъективных отношений, обнаруживает смысл именно в пространстве ценностей. Речь идет о придании ценности, всему, что входит в пространство сознания человека из мира природы или из сферы культуры. Это идеалы, регулятивные идеи, образцы поведения и т.д., за которыми стоит опыт человечества, его устремления и потенции. К настоящему времени аксиология не только высветила важную роль ценностей в жизни и деятельности людей, но и показала их динамику и противоречия. Речь идет о противоречиях в природе ценностей. Они обусловлены особенностями культурно-исторического развития общества, типом цивилизации, религиозными традициями.

Философски осмысливая ценностную сферу, то есть рассматривая ее как форму субъектно-объектных отношений, необходимо исходить из отчетливого понимания содержания таких философских категорий, как субъект, объект, не подменяя при этом субъективный статус индивида в познании. Стоит отметить, что у человека отношение к истине и ценности всегда было двойственным. С одной стороны, традиционно лежащий в основе познания рационалистически-сциентистский тип мышления порождал высокомерно-пренебрежительное отношение ко всему, что выходило за границы точного знания (истины). А с другой стороны, особое отношение людей вызывало к себе все, что делало их жизнь человеческой — гуманной, красивой, добропорядочной. Только в конце XVII и начале XVIII веков возрос интерес к философскому осмыслению мира ценностей в культурном развитии современного мира.

В XIX веке философский релятивизм предопределил рождение теории ценностей. Философы предприняли попытку выйти за пределы традиционного онтологического и гносеологического конструирования мира. Рождение аксиологии становилось жизненной необходимостью. И в начале XX века аксиология утвердила свое место в философии как ее теоретическая дисциплина, кстати, самая молодая. Заметим, что она сразу же сравнялась по фактической роли и значению с теорией познания — гносеологией. Более того, сама теория познания уже требовала ценностного подхода для критического осмысления целого ряда научных открытий и технологических достижений, особенно в физике, химии, биологии и других естественных науках. Так, для работ А. Эйнштейна было характерно сочетание научных и ценностных подходов, более того, их синтез. Это органическое соединение истины и ценности в познании мира сделало ученого, обладающего великим умом и благородным сердцем, «совестью эпохи».

Еще более активно ценностный подход стал применяться в гуманитарных науках: психологии, этике, эстетике, культурологии, социологии, а также в медицине. Так, новое значение во всех этих дисциплинах приобрел феномен человеческой жизни. Ж.-П. Сартр (1905-1980) писал: «…Жизнь не имеет априорного смысла. Пока вы не живете своей жизнью, она ничего собой не представляет, вы сами должны придать ей смысл, а ценность есть не что иное, как выбранный вами смысл» [5]. Смысл человеческой жизни становится самоценностью. Только на пути интеллектуального и нравственного проникновения в свое внутреннее «Я», в мир научных знаний и ценностей стало возможно самосовершенствование личности, достижение «добродетели и благой жизни» (Сократ). Ключевое значение этой проблемы объясняется тем, что, как показала история философской мысли, ценности со временем становятся предметом изучения широкого круга естественных и гуманитарных наук. Ее естественным образом стремятся включить в свое предметное поле познания и представители медицины, философски размышляя о проблемах жизни человека, его здоровья, здорового образа жизни.

Мы уже говорили о том, что как самостоятельная философская дисциплина аксиология сформировалась лишь в конце XIX века, пройдя долгий и трудный путь становления и развития. Аксиология стремится разрешать особо сложные философские вопросы, возникающие в сфере формирования отношения к миру вещей, предметов, явлений, с которыми человек постоянно сталкивается. Суждение о ценности впервые высказал И. Кант, философски осмысливая нравственные проблемы жизни человека. Философ считал, что ценность не поддается научному исследованию, так как она не имеет собственного бытия. Действительно, сознанию даны только носители ценностей вместе с их мерой, которая и превращает их в желаемое. Поэтому ценности, по Канту, имея своих носителей (вещи, предметы, явления), становятся желанным человеку фактором в его жизни.

Ценность не столько постигается в интеллектуальном акте познания, сколько наделяется особым смыслом в эмоционально-чувственном восприятии. Она, кстати, как и истина, не будучи свойством материи, выражает отношение к материальной реальности. Основываясь на своем индивидуальном опыте, человек, как правило, осознает наличие связи между значимым для него объектом и собственными потребностями и интересами. Важно отметить, что ценности носят конкретно-исторический характер, то есть соответствуют тому или иному этапу развития общества. Кроме того, они отражаются в интересах и потребностях различных демографических групп — молодежи, старшего поколения, а также классовых, профессиональных, политических, религиозных и иных объединений. При этом они никоим образом не сводятся ни к фактам объективной реальности, ни, тем более, к области произвольных субъективных определений.

Отражая реальную связь человека с миром природных и социальных явлений, ценности не только выражают отношение к ним, но и придают им (если это возможно) положительную социальную значимость, отражают органическую связь действительных потребностей и интересов личности с ее внутренними целями и устремлениями, идеями и идеалами. Существенная особенность ценностей состоит в том, что именно они оказываются для человека тем побуждающим фактором, который стимулирует у него творческий порыв, желание созидать новые виды культуры через выражение своего внутреннего состояния, прежде всего — эмоционально-чувственного переживания различных жизненных ситуаций. Не случайно одни философы объединяют теорию ценностей с этикой, другие — с эстетикой, третьи — с социологией и т.д. Огромный мир ценностей представляет собой некую самобытную структуру личностного бытия — аксиосферу.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Концептуализация ценности как философской категории Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 101.1:316

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ЦЕННОСТИ КАК ФИЛОСОФСКОЙ КАТЕГОРИИ

С. А. Ан, О. А. Белинова

CONCEPTUALIZATION OF VALUE AS A PHILOSOPHICAL CATEGORY

S. A. An, O. A. Belinova

Предметом данного исследования является становление ценности как многогранной философской категории. Цель — демонстрация зависимости рассмотрения проблемы ценности и оценки от принадлежности к тем или иным общефилософским подходам. В качестве основного метода используется метод исторической реконструкции. В статье проводится систематизация философских идей о сущности и природе ценностей со времен античной философии до периода оформления аксиологии в самостоятельное философское направление. Дана классификация основных аксиологических подходов в западной философии. Обобщаются современные интерпретации категории ценности. Показывается, что возникнув в рамках учения о бытии и благе, теория ценностей последовательно проникала в различные научные области, приобретая характер всеохватывающей теоретической методологии.

The research focuses on value formation as a many-sided philosophical category. It aims at showing the dependence of consideration of the problem of value and its assessment on belonging to particular philosophical approaches. The method of historical reconstruction is used as the main method. The paper provides a systematization of philosophical ideas about the essence and the values nature since ancient philosophy till the formations of axiology as an independent school of thought. Classification of the main axiological approaches in the western philosophy is given in the paper as well. Modern interpretations of the category of value are generalized. The authors show that having arisen within the doctrine about life and benefit, the theory of values consistently got into various scientific areas, gaining character of a comprehensive theoretical methodology.

Ключевые слова: аксиология, ценность, теория ценностей, ценности этические, социальная философия, общественные отношения.

Keywords: axiology, value, theory of values, ethical values, social philosophy, public relations.

Каждым своим поступком мы невольно включаемся в смысложизненный дискурс. Поляризация ценностей ставит человека в положение выбора жизненных установок. С. А. Ан справедливо замечает: «Ценности упорядочивают действительность, вносят в ее осмысление оценочные моменты, выражают иные, по сравнению с наукой, аспекты окружающей действительности» [1, с. 38].

В последние десятилетия в научной среде наблюдается повышенный интерес к исследованию феноменов и явлений общественной жизни сквозь призму аксиологического подхода. Однако существуют некоторые проблемы, связанные с его применением. Одной из них является то, что понятие «ценность» очень трудно поддается однозначному определению. В философской литературе сосуществуют самые различные формулировки, каждая из которых раскрывает ту или иную сторону этого понятия. В этой связи обращение к реконструкции становления категории ценности в мировой философской мысли позволяет проследить логику онтологического и гносеологического обоснования предмета данного исследования, выявить наиболее существенные его черты, что является важным моментом в раскрытии сущностного содержания категории ценности.

Аксиология (от греч. axia — ценность и logos -учение) — сравнительно молодое направление философской научной мысли. Ее определяют как учение о ценностях [13, с. 12]. В орбиту ее предметной области входит понятие ценности. Интерпретации термина «ценность» весьма многообразны. Наши современники характеризуют ценности:

1) особый сплав значений, определяющих вещественно-предметные свойства явлений и в то же время выражающих практическое и эмоциональное отношение к ним человека [11, с. 10];

2) ценностное отношение, которое «порождается субъектно-объектной связью» как «специфическим философским и собственно философским описанием поведения и деятельности людей» [6, с. 51];

3) идеал, выходящий и выводящий за пределы наличной данности, что позволяет понять не просто на-диндивидуальность, но также надличность ценностей [8, с. 15 — 26];

4) явления действительности (факты идеального и материального мира), имеющие то или иное значение для общества, его групп или отдельных людей [5, с. 20];

5) то, что чувства людей диктуют признать стоящим над всем и к чему можно стремиться, созерцать, относиться с уважением, признанием, почтением [13, с. 507];

6) личностное социальное и культурное значение определенных явлений действительности, «…ценности образуют неотъемлемый компонент нормативной (нематериальной) культуры любого общества и являют собой такие представления о желаемом, которые влияют на сознательно осуществляемый человеком выбор того или иного типа поведения» [7, с. 6].

Несмотря на достаточно позднее формирование самого понятия «ценность», феномен значимости и оценки присутствовал в философии со времен ее становления. В мировых философских изысканиях различных эпох (античность, средневековье, Возрожде-

230 © С. А. Ан, О. А. Белинова, 2014

ние, Просвещение) ценностное мировоззрение формировалось в контексте разработки проблем этики и эстетики, посредством чего выявлялись и утверждались духовные ориентиры личной и общественной жизни [2, с. 9]. Нам представляется необходимым рассмотреть эту ретроспекцию более подробно.

В античной философии вопрос о ценностях был непосредственно включён в структуру вопроса о бытии: полнота бытия понималась как абсолютная ценность для человека, выражавшая одновременно этические и эстетические идеалы. Как отмечает ряд исследователей (Л. В. Баева, А. А. Горелов, А. Р. Тугу-шева), впервые вопрос о ценностях был поставлен Сократом. Он был сформулирован им в виде вопроса о том, что есть Благо. В концепции Платона Единое или Благо было тождественно Бытию, Добру и Красоте. Это дает основание утверждать, что именно в это время в философский обиход входит понятийная триада — Истина, Добро, Красота.

В период средневековья, с одной стороны, происходит переоценка классических античных ценностей, а с другой — вместе с нормативными регуляторами общественных отношений особую роль начинают играть религиозные ценности, соединившие в идее Бога ценности Истины, Добра и Красоты. С этого момента монотеизм предопределяет формирование взгляда на ценности человека как объективно существующих идеальных субстанций, происхождение которых усматривается в «промысле» Бога.

В эпоху Возрождения человек возводится в ранг высшей ценности, пусть и санкционированной самим Богом. В то же время вновь происходит воссоединение ценностей реального и идеального бытия. Появляется учение о том, что все есть Бог, и мирское в контексте пантеизма наполняется высшей ценностью с позиций полезности (Лоренцо Валла).

Век Просвещения принес с собой новые ценности: разум, свобода воли, практическая польза, наука и прогресс (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. В. Лейбниц, Т. Гоббс). В это время обоснование ценностей происходит посредством рациональности. Феномен ценности представлялся «результатом активности субъекта, обусловленной разумно-волевыми факторами» [2, с. 16].

Интенсивное развитие интереса к ценностям наблюдается в конце XVIII века. По всей видимости, это было связано с пересмотром традиционного обоснования этики, характерного для античности и средних веков и предполагавшего тождество бытия и блага. И. Кант противопоставил сферу нравственности (свободы) сфере природы (необходимости), сферу сущего (фактического) сфере должного (ценностного), определил место ценностей в небытии. Ценности сами по себе не имеют бытия, у них есть только значимость: они суть требования, обращенные к воле, цели, поставленные перед ней. Тем самым «ценность» у Канта

— это то, что имеет значение, значимость в нравственном мире долженствования и свободы. Благодаря философской системе Канта, аксиологическая триада «Истина, Добро и Красота» перерастают в целые философские дисциплины: логику, где мышление в общеобязательной форме стремится к достижению своей цели — обладанию истиной; этику, где воля стре-

мится к своей цели быть доброй; эстетику, где чувство стремится к овладению красотой. В контексте философии истории категорию «ценность» Кант тесно связывает с понятием культуры, которая «собственно состоит в общественной ценности человека» [2, с. 20].

Логически продолжил предметную направленность философии ценностей Г. В. Ф. Гегель, который категорию ценности тесно связывает с политэкономией, правом, культурой, социумом. В своей «Философии права» он соотносит ценность с вещью, которая имеет реальные количественные (знак) и качественные (форма) характеристики. Эта вещь должна иметь значение или «годность» относительно потребностей субъекта и соизмеряться с другими потребностями (соответственно вещами). Таким образом, существование ценностей из небытия переносится в мир идеально-материальных сущностей. Ценность по Гегелю есть «. всеобщность вещи, простая определенность которой проистекает из ее частного характера» [4, с. 119]. Однако ценность не тождественна вещи, а представляет некую абстракцию, цель которой соотнести «годность» разных по форме вещей. Следует отметить, что в философии Гегеля понятия ценности и стоимости слабо дифференцируются: «Ценность вещи может быть очень различной в отношении к потребности, но если мы хотим выразить не специфическую, а абстрактную сторону ценности, то это будут деньги. Деньги служат представителем всех вещей, но так как они не представляют собой саму потребность, а служат лишь ее знаком, они сами в свою очередь управляются специфической ценностью, которую они в качестве абстрактного только выражают» [4, с. 119 — 120]. Несмотря на существенный интерес к проблеме ценности, Гегель все еще не рассматривает ее как самостоятельную категорию.

Развернутое учение о ценностях впервые дал в 60-е годы XIX в. немецкий философ Р. Г Лотце в трактате «Основания практической философии». Именно Лотце выделил в качестве критерия ценности значимость (смысл). Позднее, в 1902 г., для обозначения области философских проблем, относящихся к ценностным, французским философом П. Лапи был введен термин «аксиология», а через два года Э. фон Гартман представил аксиологию как одну из составляющих в системе философских дисциплин. Выше представленная ретроспекция обоснования проблемы ценности позволяет дополнить утвердившуюся точку зрения, которая выделяет в истории развития аксиологии три периода: предклассический (1860 — 80-е годы), классический (1890 — 1920-е годы), постклас-сический (с 1930-х годов по настоящее время) [5, с. 20] и раздвинуть рамки предклассического периода до эпохи античной философии.

В классическом периоде развития аксиологии можно выделить несколько философских подходов к проблеме ценностей. В основу классификации положены взгляды, предложенные русским философом Н. О. Лосским [9, с. 6 — 7] и историком немецкой аксиологии А. Мессером [6, с. 23].

Для первого направления (подхода) характерно утверждение о том, что источник ценностей — био-психологические потребности человека. Н. О. Лос-ский называет это направление «психологизмом» [9,

с. 6]. В нем утверждается, что всякий предмет имеет ценность лишь постольку, поскольку он вызывает в душевной жизни субъекта некоторые индивидуальнопсихологические переживания (удовольствие, желание, ценности). Ярким представителем этого направления является Дж. Милль. Он убежден, что только удовольствие и отсутствие страданий есть подлинная самоценность, а все остальные ценности производны от нее. Еще один яркий представитель «психологизма» Х. фон Эренфельс в своей теории определяет, что «ценность объекта есть желаемость (begehrbarkeit) его субъектом; что же касается возможности возникновения желания, она существует в том случае, если как можно более наглядное, живое, полное представление о бытии объекта обуславливает состояние удовольствия, более высоко лежащее на шкале (удовольствие -неудовольствие), чем представление о небытии объекта» [9, с. 6 — 7]. Таким образом, ценность объекта -это его желаемость, относительная приятность. Другой представить австрийской психологической школы И. Крейбиг утверждает, что «ценность есть значение, которое имеет для субъекта содержание ощущения или мысли благодаря связанным с ним непосредственно или ассоциативно чувствам, действительным или хотя бы существующим в виде расположения; чувства эти связаны с содействием психической деятельности или угнетением ее» [9, с. 7]. Все эти утверждения возводят ценности в ранг субъективных категорий, связанных с переживаниями конкретной личности, и отрицают их абсолютность. Ценности, с точки зрения австрийской психологической школы, являются производными от желаемости и полезности для конкретного субъекта.

Второе направление идет от баденской школы неокантианства (В. Виндельбанд, Г. Риккерт) и утверждает ценность идеальным бытием (идеалистическое направление). Виндельбанд пытался с помощью теории ценностей избежать релятивизма и обосновать общезначимость как теоретического познания, так и нравственного действия. С его точки зрения, релятивизм — это смерть философии, поскольку она может существовать лишь как учение об общезначимых ценностях. В его теории ценности рассматриваются как надвременные, внеисторические нормы и принципы, которые не только служат критерием «существенного» при оценке конкретных явлений, но и определяют специфику человеческой деятельности как таковой [3, с. 391].

Анализ философских работ Виндельбанда позволяет обнаружить некую тождественность ценностей и норм. Нормы образуют общий план всех функций культуры и основу всякого отдельного осуществления ценностей, а последние, в свою очередь, управляют не только нравственными действиями; они также лежат в основе теоретической и эстетической деятельности. Пытаясь создать синтез кантовской критической философии с учением о значимости Лотце, Виндельбанд переводит проблему ценности на язык философии культуры: в качестве ценностей у него выступают истина, добро и красота, а наука, правопорядок, искусство и особенно религия рассматриваются как ценности — блага культуры, без которых человечество не может существовать. Всякая ценность выступает

как цель сама по себе, к ней стремятся ради нее самой, а не ради чисто материального интереса, выгоды или чувственного удовольствия. Ценность — это не реальность, а идеал, носителем которого является трансцендентальный субъект — «сознание вообще». Практически всем явлениям психологической жизни Виндельбанд приписывает необходимую и общеобязательную ценность. Для оценки поступков люди оперируют с той же самой ценностью, тем самым ценности есть результаты мышления, воли, чувствования. Однако, по мнению философа, всякая оценка предполагает в качестве своего собственного мерила определенную цель и имеет смысл и значение только для того, кто признает эту цель, т. е. представляет собой «реакцию чувствующей и желающей личности на определенное содержание познания» [3, с. 37]. Исходя из этого, в структуре оценки явления можно выделить два элемента:

1) создание представлений (суждений) об оцениваемом объекте;

2) наличие цели, посредством которой оценивающее сознание сможет это явление оценить.

Цели и потребности, которыми личность измеряет содержание своего представления, нередко заимствованы из жизни общества. Это делает необходимым воспользоваться историей развития человеческой культуры в целях выяснения закономерного возникновения оценок во всей их совокупности и познания законов, по которым совершаются эти оценки.

Несколько дальше от Лотце и ближе к Канту взгляды Г. Риккерта, разрабатывавшего учение о ценностях как основы теории истинного знания и нравственного действия [12, с. 17 — 18]. В основе науки, согласно Риккерту, лежит воля сверхиндивидуального субъекта, которая стремится к истине. Воля, «хотящая естествознания», или воля «хотящая истории», есть, с его точки зрения, необходимое признание безусловного обязательных сверхэмпирических ценностей. Общезначимость науки, как и нравственных императивов, распространяется лишь настолько, насколько распространяется эта воля. Поскольку познание рассматривается как «родственное волению признание или отвержение», то познать — это, прежде всего, занять определенную позицию по отношению к ценностям.

Анализируя процесс познания, Риккерт различает субъективную сторону акта суждения (психическое бытие) и его объективное содержание (надбытийное значение, смысл). Значение, или смысл, не есть бытие и предшествует логически всякому бытию. Главное определение ценности состоит в том, что она есть нечто полностью безотносительное и в этом именном смысле трансцендентное как по отношению к любому бытию, так и по отношению к познающему субъекту. Его теория познания, таким образом, есть наука о ценностях как трансцендентных предметах. В ответ на критику неокантианской теории ценностей со стороны Г. Мюнстенберга, Э. Ласка, Гуссерля и др. философов, убежденных в том, что всякая нормативная дисциплина должна иметь в качестве своего фундамента соответствующую теоретическую дисциплину, Рик-керт в работах 1910-х гг. стремился различать понятие «норма» и «ценности». Ценность, или значимость, по Риккерту, становится нормой только в том случае, если

с ней сообразуется некоторый субъект. Вместе с нормой появляется и понятие долженствования, которое принадлежит не трансцендентному, а имманентному миру, будучи связано с волей субъекта.

Таким образом, в основе неокантианской аксиологии лежит дуализм имманентного бытия и трансцендентного смысла (ценности), который, вступая в соотнесение с субъектом, превращается для него в некий императив — долженствование. В 80 — 90 гг.

XIX в. философы-неокантианцы пришли к выводу, что мир делится на Бытие и Ценности, которые вне и «над» Бытием и являются для человека сущностнозначимыми, не существуя в обычной практике, но проявляясь в духе и культуре. Имелись в виду такие ценности, как Добро, Красота, Вера (или Бог) и Истина. Ценность какое-то время отождествлялась со значимостью.

В третьем направлении — феноменологическом (М. Шелер, Н. Гартман) — ценности понимаются как своеобразные качества, образующие особое царство предметов с особыми отношениями и рангами. М. Шелер был убежден, что объективные качественные феномены, независимо от сознания субъекта и от предметов, в которых они являются, опосредованно через своих носителей (личности, вещи) воздействуют на объект. Восприятие же ценностей возможно не теоретически, а посредством эмоциональных интен-циональных функций, в основе которых лежит желание или замысел, что выводит ценностный аспект мира из индивидуально-психических переживаний в личностные или общественно значимые.

Один из крупнейших зарубежных философов

XX века Н. Гартман полагал, что ценности — «это

сущности» [10, с. 99]. Раскрыть их природу

Н. Гартман считал невозможным. Ценности — неизменные и идеальные образования по ту сторону реального бытия, имеющие идеальное «в себе бытие» и являющиеся условиями того, что нечто реальное является вообще ценным. Только они делают вещи «благами».

Четвертое направление — идеалистически-реали-стическое (Г. Мюнстерберг). В начале XX века Г. Мюнстерберг дал своей книге «Философия ценностей» выразительный подзаголовок: «Основные

принципы мировоззрения» и впервые в истории аксиологической мысли продемонстрировал закономерность строения всеохватывающего мировоззрение человека ценностного осмысления им мира, выделяя логические, эстетические, этические, метафизические, а также жизненные и культурные ценности. Он создал «. первую систему ценностей, выведенную с удивительной точностью и законченностью умелого архитектора мысли» [14, с. 30]. Действующий субъект сталкивается с ценностями непосредственно в переживаниях, которые суть его собственные хотения (воля). Мюнстенберг различает ценности различного порядка:

— ценности-переживания или личностные ценности, которые имеют условный, относительный характер;

— внеличностные ценности (наука, право и т. д.) -имеют безусловный абсолютный характер.

Абсолютный мир ценностей имманентен переживанию, образуя мир абсолютной сверхволи (чистой воли), к которой переживающий субъект может быть приобщен. Таким образом, мир ценностей представляет собой абсолютизацию переживания в его сверх-индивидуальной сущности.

Пятое — реалистическое направление (В. Штерн), хотя сам В. Штерн именует свою философскую систему критическим персонализмом. Мир рассматривается им как иерархическая система личностей различных ступеней (взрослый человек, ребенок, животное, растение, кристалл), однако сама личность в его понимании теряет свою личностную сущность, т. е. автономность и самоценность, выступая как интегральная целостность. Эта психофизически нейтральная личность (точнее, «персона» — Person) отличает персонализм Штерна от идеалистических (спиритуалистических) концепций персонализма, согласно которому личность есть духовная сущность. По Штерну, сущностью личности является целенаправленная деятельность, что отличает личность от «вещи», лишенной внутренней активности и детерминированной извне. Различие личности и вещи не есть различие тела и духа (тело и дух, по мысли Штерна, суть одинаково мысленные конструкции, результат абстракции). Вещью становится личность низшего порядка, входя в состав более высокой, как ее подчиненная часть или орган. К формам вещных отношений относятся такие категории, как каузальность, тождественность, униформизм, а равно пространство и время, имеющие характер общих законов, направленных на отрицание конкретно-личного. В своей «телеомеха-нике» Штерн, стремящийся преодолеть дуализм каузально-механистического и целенаправленно-личностного подходов в психологии, выводит эти формы существования вещи как производные от первичной активности личности. В своей этике Штерн наряду с иерархией ценностей, соответствующих личностям разного порядка, развивает учение об «излучающей ценности» (Strahlwert), которая, исходя из личности высшего уровня, служит и самоутверждению других личностей, не превращая их только в орудие или средство овеществления (искусство, религия и др.). Ценность не существует сама по себе, а причастна к чему-нибудь или к кому-нибудь, т. е. к носителю ценности. Ценность у Штерна приобретает оттенок значения, но значение есть относительное понятие, выражающееся в следующей логике: А имеет значение для В, лишь это В придает А значение [10, с. 99]. Это В означает «ценностную цель». Если В — ценностная цель для носителя ценности А, но со своей стороны также есть носитель ценности, то это в дальнейшем должно дать ценностную цель С, от которой В получает свое ценностное значение. Преодолеть этот абсолютный релятивизм, когда начальный пункт ценности передвигается в бесконечность, возможно в полном отождествлении носителя ценности и ценностной цели, что крайне сужает понятие ценности, т. к. все носители ценностей при таком подходе представляли бы собой мысленно-ценностный образ результата действия.

Обзор обозначенных направлений классической теории ценностей обнаруживает определенную тенденцию, которая заключается в последовательной направ-

ленности от абстрактно-идеальных идей о сущности бытия ценностей к их гуманизации и привязки оценок значимости с познающим и целенаправленно действующим индивидом, что собственно является характерным для эволюции философской мысли. Разрабатывая конкретные философские теории, проблема ценности логически включалась философами в рассмотрение под тем или иным ракурсом. Таким образом, предположение о зависимости формирующихся идей о сущности ценности от принадлежности к тому или иному философскому направлению в целом подтверждается. Со второй половины XIX века начинается интенсивное проникновение аксиологии в социогуманитарные науки, происходит феноменологическая «трансплантация» категории ценности в различные научные направления социогума-нитарного знания. Эта тенденция вызвала необходимость пересмотра имеющихся ценностных ориентаций,

что, прежде всего, было связано со становлением экзистенциальной философии.

Таким образом, проблема ценностей, поставленная в период античной философии в форме вопроса о том, что есть благо, в средневековую эпоху и век просвещения становится аксиологической интенцией, которая в середине XIX века превращается в научную методологию. В период становления аксиологии в самостоятельное философское направление совместными усилиями философов была обнаружена дуальная природа категории ценности, которая состоит в диалектическом взаимодействии трансцендентного и имманентного, идеального и материального, абсолютного и относительного, этического и психологического в реально, а не абстрактно действующем, познающем и оценивающем субъекте. Эта многогранность позволяет дополнить имеющуюся методологию современных аксиологических исследований.

Литература

1. Ан, С. А. Социальный экстремизм как нравственная проблема современности / С. А. Ан // Динамика морали в контексте современной культурной жизни России. — Барнаул: АлтГПА, 2012. — 224 с.

2. Баева, Л. В. Ценности изменяющегося мира: экзистенциональная аксиология истории: монография / Л. В. Баева. — Астрахань, 2004. — 275 с.

3. Виндельбанд, В. Прелюдии / В. Виндельбанд; пер. с нем. и вступ. статья С. Франка. — М.: Гиперборея: Кучково поле, 2007. — 400 с.

4. Гегель, Г. В. Ф. Философия права / Г. В. Ф. Гегель; пер. с нем. Б. Г. Столпнера, М. И. Левиной; АН СССР, Ин-т философии. — М.: Мысль, 1990. — 524 с.

5. Жуков, В. Н. Введение в юридическую аксиологию (вопросы методологии) / В. Н. Жуков // Государство и право. — 2009. — № 6.

6. Каган, М. С. Философская теория ценности / М. С. Каган. — СПб.: Петрополис, 1996. — 205 с.

7. Корниенко, Н. А. Методики изучения эмоциональной жизни личности / Н. А. Корниенко. — Новосибирск: СибАГС, 2004. — 123 с.

8. Леонтьев, Д. А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции / Д. А. Леонтьев // Вопросы философии. — 1996. — № 4.

9. Лосский, Н. О. Ценность и бытие. Бог и царство Божие как основа ценностей / Н. О. Лосский. — Париж: YMCA-PRESS, 1931. — 136 с.

10. Миронов, А. В. Понятие ценности, виды и иерархия ценностей / А. В. Миронов // Социогуманитарные знания. — 2007. — № 1.

11. Столович, Л. Н. Красота. Добро. Истина: очерк истории эстетической аксиологии / Л. Н. Столович.

— М.: Республика, 1994. — 464 с.

12. Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. — М.: Республика, 2001. — 719 с.

13. Философский энциклопедический словарь. — М.: ИНФРА-М, 2001. — 576 с.

14. Яковенко, Б. В. Гюго Мюнстерберг. Философия ценностей / Б. В. Яковенко // Вопросы философии и психологии. — 1909. — Кн. II (97).

Информация об авторах:

Ан Светлана Андреевна — доктор философских наук, профессор, заведующая кафедрой философии и культурологии Алтайской государственной педагогической академии, (Барнаул, Россия), [email protected].

Svetlana A. An. — Doctor of Philosophy, Professor, Head of the Department of Philosophy and Culturology, Altai State Pedagogical Academy (Barnaul, Russia).

Белинова Оксана Анатольевна — аспирантка, старший преподаватель Новокузнецкого филиала «Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ» (Новокузнецк, Россия), 8-923-630-55-11, [email protected].

Oksana A. Belinova — post-graduate student; senior lecturer at Novokuznetsk branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Novokuznetsk, Russia).

Статья поступила в редколлегию23.12.2013 г.

ПОНЯТИЕ «ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ», КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

ПОНЯТИЕ «ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ  ЦЕННОСТИ», КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

Н. С.Шарапова

Сегодня социокультурная сфера переживает ряд негативных процессов, наметившихся в сфере духовной жизни – утрата духовно-нравственных ориентиров, отчуждение от культуры и искусства детей, молодежи и взрослых. В период, когда многие из прежних идеалов престают быть значимыми, особое внимание необходимо уделять формированию гуманистических ценностей, ценностных ориентиров, системе развития социально-культурной активности молодежи, как наиболее активной и передовой социальной группы.

Проблемы, связанные с гуманистическими ценностями, привлекают внимание исследователей из самых различных областей научного знания. Философы, социологи, педагоги, культурологи, психологи отмечают, что в стране складывается новая морально-нравственная атмосфера, идет переоценка ценностей, их творческое переосмысление. В это связи гуманистические ценности приобретают особое значение. Осознание того, что именно является  ценностью, становится решающим фактором, предопределяющим развитие личности.

Проблема ценности зародилась в рамках философской науки и положила начало ее специальной области – аксиологии (теории ценности), которая исследует природу ценностей, их место в реальности, структуру ценностного мира, их отражение в структуре личности. Различные исторические эпохи и разные философские системы накладывают свой отпечаток на понимание ценностей.

В античной и средневековой философии «ценность» трактовалась, как атрибут, либо объект, существующий в качестве идеала. «Ценность» носила объективных характер и не имела зависимости от человека. Об этом упоминали в своих трактатах Платон, Аристотель. Стоит отметить, что античная философия также заложила и основы гуманизма и предложила наличие у человека внутреннего мира. Но гуманистические начала распространялись только на свободных граждан. Примирившись с таким явлением, как рабство, античная философия лишила себя основополагающих принципов гуманизма, а именно свободы и равенства всех людей и народов, и не смогла возвысить человека ни в индивидуальном, ни в общественном сознании до понимания его исключительной ценности.

В средние века понятие «ценность» приобретает духовный характер. Философы средневековья  (Августин, Фома Аквинский, Данте и др.) считали, что конечной целью, следовательно, высшей ценностью, является Бог. Бог и материальный мир приобретают аксиологическую окраску. Чем больше вещь отвергает человека от материального и приближает к сакральному, внутреннему, духовному, тем больше она ценна.

Только в эпоху Возрождения «ценность» приобретает субъективный, оценочный характер. При смене исторических эпох всякий раз возникал вопрос об образе человека, соответствующего духу времени. Эпоха Возрождения выдвигает на первый план ценности гуманизма и определяет непосредственно человека, как главную ценность. Его внутреннее богатство и достоинство становятся в один ряд с истиной, добротой и красотой. Гуманистический идеал определялся, как творчески активная, душевно спокойная, мудрая личность. В этот период речь зашла о формировании члена общества с хорошими манерами, развитого телесно и духовно, воспитанного в процессе трудовой деятельности, что позволило приобретать, как отмечал Л.Альберти, «совершенные добродетели и полное счастье».[1]

В период Просвещения, благодаря И. Канту, понятие «ценность» (wert «абсолютная ценность») впервые было введено в научный оборот. И. Кант разграничил и противопоставил сферу сущего (физического) и должного (ценностного).[12] Ценность, по И.Канту, «есть предмет, существование которого само по себе всегда есть цель, а не средство».[6] Идеи гуманизма и равенства также получили более широкое развитие. В трудах А. Дистервега звучат идеи равенства людей разных национальностей. Он писал, что «любовь к своему народу и человечеству должна развиваться одновременно».[4]   Философы и педагоги того времени (М. Монтень, И. Кант, А. Дистервег) начали говорить о системе ценностей, которая была обусловлена экономическими условиями деятельности общества. Эпоха просвещения углубила понятие  гуманистических ценностей. Они были дополнены ценностями социально-политическими, а именно идеалами равенства, свободы личности, справедливости  необходимого для достойного существования человека, а также «ценность» стали понимать, как определенного рода отношение между субъектом и объектом.

Интерес к понятиям «ценность», «нравственность», «гуманизм» носили лавинообразный характер. В XIX -XX вв. произошел новый теоретический интерес к проблеме ценностей в философии. Понятие ценности по-разному интерпретировалось в различных философских системах. В аспекте «натуралистической» аксиологии Р. Б. Перри и Дж. Дьюи. М. Вебер и Э. Дюркгейм осуществляли социологический подход и саму социологическую проблематику осмысляли аксиологически.[8] В этот период стоит отметить работы Р.Б. Перри. В своих книгах «Общая теория ценностей» и «Сфера ценностей» он всячески подчеркивает значение духовных ценностей, считая, что «не машины и вещи, а социализированные и насыщенные эмоциями устойчивые идеи образуют сущность культуры и цивилизации».[13] Рассматривая в этой связи общую теорию ценностей Р. Б. Перри, нельзя не признать ее гуманистической направленности. Р. Б. Перри хочет видеть будущую цивилизацию прогрессирующей во всех сферах творчества, совместимой с наукой и личной свободой. Натуралистический психологизм рассматривает ценности как объективные факторы реальности, которые эмпирически наблюдаемы, а их источник связывает с биологическими и психологическими потребностями человека. С этой точки зрения любой предмет, удовлетворяющий какую-либо потребность людей, является ценностью.

Существовали и другие подходы к изучению «ценности». Логико-семантический и семиотический анализ ценности осуществляли Дж. Мур и Б. Рассел, Л. Витгенштейн и А. Ричардс, Ф. де Соссюр и Ч. У. Моррис, Я. Мукаржовский и К. И. Льюис. Серьезную разработку получила аксиология в феноменологической философии Э. Гуссерля, М. Шелера, Н. Гартмана, Р. Ингардена, Г. Шпета, М. Дюфренна, поскольку она выявила одну из важнейших аксиом аксиологии — интенциональность ценностного отношения.[8] В объективно-онтологических системах (В. Виндельбанда, Г. Риккерта, М. Шелера, Н. Гартмана) ценность рассматривалась как понятие, обозначающее достоинства духовного бытия человека. [2]

Разнообразие трактовок ценности было обусловлено необычайной сложностью и многосторонностью самого ценностного отношения и различием философско- методологических подходов к его теоретическому осмыслению.

В наше время в мире стала складываться принципиально новая ситуация. Все с большей силой заявляет о себе тенденция глобализации, и это накладывает свой отпечаток на все философские понятия. Понятие «глобализация», предполагающее процесс экономического, технического, культурного, информационного объединения различных регионов земного шара, трактуется многозначно и оценивается положительно или же отрицательно в зависимости от той или другой его трактовки.[5] Однако, помимо субъективно-оценочного аспекта глобализация обладает и ценностной стороной. Ценностная сторона глобализации заключается, по мнению Л.Н. Столовича, в интенсивном обмене материальными и духовными ценностями, созданными и создаваемыми в локальных общностях людей, и, в то же время, в обнаружении и возникновении общечеловеческого начала в ценностном богатстве мира, создающего предпосылки для новой эпохи человеческой цивилизации.[9] В наше время система ценностей дополняется миром между народами.

В этой связи и встает остро проблема существования общечеловеческих ценностей, ценностей, обладающих значимостью для всего человечества, человеческого общества в целом как субъекта исторического развития.

Анализ литературы показал, что иерархия ценностей менялась в зависимости на протяжении веков от уровня культурного и общественно-политического развития общества, существует немало оснований для классификации ценностей как в зарубежной (М. Рокич, В. Франкл) [7], [11], так и в отечественной науке (О.Г. Дробницкий [3], В.П. Тугаринов  [10]). На современном этапе развития общества субъективное содержание ценностей не позволяет выделить среди них главные и в этом смысле абсолютные. Вместе с тем, стоит отметить, что понятие «ценность» всегда носила гуманистический характер и к базовыми гуманистическими ценностями всегда относились: собственное достоинство, трудолюбие, ответственность, сохранение и развитие собственной культуры, творческая активность, терпимость к другим народам и их обычаям и т.д.

Жизнь часто ставит нас в ситуации, где необходимо сделать выбор. Именно гуманистические ценности становятся для нас ориентиром.

Литература 

1. Альберти Л. Рок и Фортуна // Сочинения итальянских гуманистов эпохи возрождения (XV век) / под ред. Л.М. Брагиной. М., 1985. – 157 с.
2. Высоцкая Е. В. Ценности личности в социальном и онтологическом аспектах // Известия Саратовского университета. Е.В. Высоцкая — Нов. сер., 2012. Т. 12. Сер. Философия. Психология. Педагогика, вып. 4, — 10 с.
3. Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов. Проблема ценностей и марксистская философия / О.Г.Дробницкий. — М., 1967. – 352 с.
4. Зорина Е.В., Рахманкулова Н.Ф. и др. Философия в вопросах и ответах: учеб. Пособие /  под ред. А.П. Алексеева, Л.Е., Яковлева- М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2007 – 336с.
5. Мазур И. И. и Чумаков. А. Н. ГЛОБАЛИСТИКА. / Энциклопедия. М.: Радуга, 2003.
6. Розов Н. С. Ценности в проблемном мире. Новосибирск 1998 — 46 с.
7. Рокич М. Методика «Ценностные ориентации» // Лучшие психологические тесты для профотбора и профориентации / по ред. А.Ф. Кудряшова. – Петрозаводск: Петраком, 1992. – 318 с.
8. Столович Л. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. — 178 – 264 с. — 375 – 456 с.
9. Столович Л. Н. Об общечеловеческих ценностях. // Вопросы философии. – 2004 — №7. -86с.
10. Тугаринов В.П. Теория ценностей в марксизме / В.П. Тугаринов. – Л.: ЛГУ, 1968. — 124 с.
11. Франкл В. // Краткий психологический словарь / Под общей ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского; ред.-сост. Л.А.Карпенко.— 2-е изд., испр. и доп.— Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС», 1998. – 512 с.
12. Шохин В. К. Классическая философия ценностей: предыстория, проблемы, результаты. // Альфа и Омега, — 1998,  №17 (3) – с 296-315
13. Perry R. B. General theory of value. — N.Y., 1950.

АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ КАТЕГОРИИ ЭТИКИ

Наиболее значимой для нас в свете изучения аксиологической проблематики является «Этика» Н. Гартмана (1926 г.). Теория морали здесь также представлена как общая теория ценностей. Мораль как ценностный феномен содержит в себе все характеристики, присущие ценностям вообще. Она идеальна, существует объективно сама по себе и, вместе с тем, в отличие от «не-ценностных» идеальных объектов (например, математических) или законов природы (которым также присуще идеальное бытие), всегда соотнесена с субъектом.
Ценности предстают перед нами в разных формах своего существования: во-первых, идеально, a priori, сами по себе, во-вторых, актуально, в границах сущего, в-третьих, реально, реализуясь в деяниях человека. Гартман подразделяет все разнообразие нравственных ценностей на два вида: основные и частные. Первый вид ценности – основание для всех нравственных ценностей, и центральное место среди них принадлежит благу, которому подчиняются ценности благородства, полноты и чистоты.
Важная особенность этих ценностей – это то, что они характеризуют самые разные способы поведения, а не какое-то специфическое поведение. Частные ценности, их Гартман называет «ценностями-добродетелями», не имеют строгой объединяющей характеристики. Они соотносятся с отдельными видами деятельности. Частные ценности подразделены на три группы.
Первую образуют ценности античной морали – справедливость, мудрость, храбрость, самообладание; к этой группе Гартман добавляет еще и аристотелевские добродетели, задаваемые принципом «золотой середины».
Вторую – ценности «культурного круга христианства», и здесь философ отходит от традиционного порядка «богословских», или христианских добродетелей: веры, надежды, любви. Для Н. Гартмана христианские добродетели – это: (1) любовь к ближнему, (2) правдивость и искренность, (3) надежда и верность, (4) доверие и вера, (5) скромность, смирение, (6) ценности внешнего обхождения.
Третью группу образуют иные, никак не специфицируемые по своим характеристикам ценности – любовь к дальнему, дарящая добродетель и личная любовь.

7.1. Учение о ценности. Основы философии

7.1. Учение о ценности

Что такое ценность?

В переводе с греческого «аксиос» означает «ценность». Соответственно аксиология — это учение о ценностях.

Человек самим своим существованием выделен из мира более резко, чем его «меньшие собратья», животные, и тем более неживые объекты. Это означает, что человек вынужден относиться к фактам своего бытия дифференцированно. Бодрствуя, человек почти всегда находится в состоянии напряженности, которое он пытается разрешить ответом на знаменитый вопрос Сократа «Что есть благо?»

Человека интересует не просто истина, которая бы представляла объект таким, каким он является сам по себе, а значение объекта для человека, для удовлетворения его потребностей. В этой связи человек оценивает факты своей жизни по их значимости, реализует ценностное отношение к миру. Специфика человека как раз и состоит в ценностном отношении к миру. Ценностью является для человека все, что имеет для него определенную значимость, личностный или общественный смысл. С ценностью мы имеем дело там, где речь идет о родном, святом, предпочтительном, дорогом, совершенном, когда мы хвалим и ругаем, восхищаемся и возмущаемся, признаем и отрицаем.

Общепризнанным фактом является различная оценка людьми, казалось бы, одних и тех же фактов и ситуаций. Одни считают Павлика Морозова героем, другие подлецом. Одни наслаждаются поп-музыкой, другие затыкают уши, не находят себе места. Все люди обладают ценностями, но не всегда одинаковыми. О возможности их согласования мы поговорим ниже.

Почему только в xx веке появилось учение о ценностях?

Слово «ценность» было хорошо известно уже древним грекам. Тем не менее только в XX веке философы сумели развить учение о ценностях. Почему? Разобравшись с этим вопросом, мы лучше поймем природу самой ценности. Все дело в том, что человек далеко не сразу осознал свое собственное, выделенное положение в мире. Как известно, это случилось лишь в Новое время, соответственно именно тогда появились первые претендующие на полновесность концепции ценности.

В античности отсутствовало четкое понимание своеобразия человека в мире. Это приводило к тому, что, например, платоновская идея понималась еще и как идеал. Современный философ сказал бы: «Давайте четко определимся, что есть идея как истина, как понятие, и что есть идея как ценность, как идеал». Но в античности философствовали по-другому, здесь истина и ценность не отделены друг от друга достаточно строго.

В философии средних веков считалось, что человек существует во имя Бога, а не Бог для человека. Можно сказать, что речь шла о ценностях Бога. Но нас интересуют ценности человека.

В Новое время философы выделили разум (точнее, мышление) как главную черту человека. Мышление имеет дело с истиной. Всепоглощающий интерес к истине затемнял проблему ценности. Решающий шаг к ней сделал Кант, он «развел» истину, красоту и благо. Истиной занимается рассудок, а ценностью, так посчитали последователи Канта, разум, точнее, разумная воля. К XX веку сложились все условия для развития учения о ценности.

Философские направления XX века выдвигают проблему ценностей на первый план. Феноменологи, герменевты, аналитики, постмодернисты спорят между собой прежде всего о ценностях. Читатель, надо полагать, уже хорошо знаком с методами современной философии, поэтому не будем вновь их описывать. Важно, что во всех современных философских направлениях ценность понимается одинаково по крайней мере в одном отношении.

Ценность — это интерпретационный конструкт, считает известный немецкий философ Ганс Ленк. Ценность — это интерпретация, в которой субъект выражает свои предпочтения. Отметим еще раз, характер самой интерпретации определяется той философией, которую использует субъект. Феноменолог использует феноменологическую интерпретацию, герменевт герменевтическую и т. д.

Поясним изложенное выше примерами. Ценности нет только там, где человек относится к чему-либо безразлично, не интересуется различиями между истиной и заблуждением, прекрасным и безобразным, добрым и злым. Допустим, некто увлекается собиранием почтовых марок, к каковому его друг абсолютно равнодушен; один видит в почтовых марках ценность, другой нет (оба, каждый по-своему, правы). Слушая юмориста, один от хохота сползает со стула, другой возмущается, третий спокойно засыпает (именно для последнего выступление юмориста лишено ценности). Американцы, как рассказывает М. Жванецкий, остались равнодушны к его юмореске о трех- и пятирублевых раках. Ценности у этих американцев другие, чем у большинства россиян.

Как измеряют ценности?

Несмотря на то, что не существует прибора, который измерял бы ценности, их измеряют и вполне успешно. Чем занимаются жюри на кинофестивалях, конкурсах красоты, различных просмотрах, как не измерением ценностей? Количественный характеристикой ценности является оценка. Ваши педагоги, глубокоуважаемый читатель, ставят оценки, они, следовательно, тоже имеют дело с ценностями. Каждый студент мысленно сам выставляет себе оценки, он тоже умеет измерять ценности. «Отлично», «хорошо», «удовлетворительно», «неудовлетворительно» — это оценки, которые даны в словах или в цифрах: «5», «4», «3», «2». Что делает преподаватель, выставляя эти оценки-цифры в зачетку? Он завершает интерпретацию знаний студента своим окончательным решением.

Приведем пример из эстетики, теории искусства. Введем шкалу эстетических ценностей.

Лингвистические переменные всегда можно сопоставить с числовой осью, состоящей из малых или больших единиц измерения. Так, в товарно-денежном хозяйстве цены детализируются вплоть до копейки. С другой стороны, часто обходятся всего двумя (меньше не бывает) оценками: зачтено — не зачтено, прекрасное — безобразное, плохое — хорошее, доброе — злое. Но самое главное в деле оценки ценностей — это сам процесс интерпретации. В переводе с латинского интерпретация означает посредничество; устанавливается соответствие между человеком и тем, на что направлено его понимание, будь то конкретный объект или идеал.

Как происходит интерпретация, выработка ценности и ее оценка? Часть ценностей человек приобретает по наследству от тех традиций, в которые он чудесным образом попал в результате своего рождения. Сознание позволяет человеку вырабатывать новые ценности. При выработке ценностей человек, во-первых, включает свое мышление, рассудок (я знаю то-то и то-то, между ними существует такая-то связь, если сделать так, будет следующее), свою чувственность (это вызывает у меня чувство удовлетворения, а это нет), свой разум (чего я хочу на самом деле? о, вот это). Интерпретация всегда есть переплавка старых ценностей в новые установки. В основе интерпретации лежит некоторый жизненный импульс, который Кант называл способностью разумного желания.

Выше мы отмечали, что безразличие человека фиксирует его отключенность от ценностного отношения к миру. Следует, однако, иметь в виду, что состояние безразличия является крайне неустойчивым, оно не может быть сколько-нибудь длительным. Человек вынужден действовать, а это значит, что он уже принял решение, определился в своих ценностях. Довольно забавно, что порой безразличие связывают с философским отношением к миру. Говорят: «Я отношусь к этому философски», т. е. спокойно вплоть до безразличия. Такая позиция, видимо, восходит к раннеэллинистическим воззрениям о невозмутимости мудреца, философа перед жизненными невзгодами. Позиция античного мудреца связана не с глобальным безразличием, а лишь с известным пренебрежением сущностью, «мелочами» жизни. В принципе античный философ максимально заинтересован в развитии человека, а потому его отношение ко всему окружающему всегда является обостренно-ценностным.

Итак, ценности вырабатываются и измеряются в процессе интерпретации, которая осуществляется в соответствии с философскими методами.

Чувства. Эмоции. Воля. Вера. Сомнение. Идеал и цель

В человеке все едино, невозможно абсолютно развести чувства и мысли, волю и ценности. Поскольку человек существо целостное, постольку все присущие его духовной жизни компоненты имеют ценностный смысл. Более того, даже свое тело человек использует (вырабатывая особую походку, отращивая и сбривая волосы, развивая мышцы, пользуясь макияжем) для утверждения присущих ему ценностей.

Итак, все или почти все компоненты духовного мира человека являются знаками его, человека, ценностей. Это не противоречит тому, что некоторые ценности могут вытесняться в сферу бессознательного, продолжая существовать в скрытом, неявном виде.

Рассматривая возбуждение человека внутренними и внешними раздражителями, проводят различие между чувствами и эмоциями. Как правило, имеется в виду, что чувства ориентированы на сам раздражитель и не содержат ценностные компоненты, а эмоции, напротив, это те же чувства, но во всем их ценностном богатстве. Радость, любование, восхищение, преклонение — это все эмоции. Часто называют удовольствие, радость, восторг, любовь (и т. п.) положительными эмоциями, а боязнь, испуг, страх, ненависть, горе — отрицательными. На эмоции человека сложнейшее влияние оказывает весь опыт его жизни. Известны даже случаи, когда краткое сообщение вызывало смерть человека. Что касается понятия чувств, то это представление об эмоциях без их ценностного содержания. В чистом виде, напрочь лишенном эмоционального начала, чувства, думается, не существуют.

Среди разнообразных ценностных форм психики человека важнейшее значение имеет воля, саморегуляция субъектом своей деятельности, проявляющаяся как целеустремленность, решительность, самообладание. Согласно Шопенгауэру и Ницше, воля занимает среди всех ценностей первое место.

В мире ценностных ориентации человека непреходящее значение имеет вера, акт принятия чего-либо как ценностно положительного. Вере предшествует сомнение, которое переводится в веру в результате философского анализа. Религиозная вера часто рассматривается как результат откровения, она, мол, не нуждается в обосновании. Для философа Карла Ясперса философская вера — результат философствования. Вряд ли найдется философ, который не согласится с Ясперсом.

Великий Декарт также был вполне последовательным, когда рассматривал приверженность философов к сомнению как необходимую черту успешного философствования. Прежде чем повторить слова М. Лютера «Я здесь стою и не могу иначе», философу необходимо провести определенную работу, прийти к убеждению. Сначала сомнение в старой вере, затем преодоление сомнения и наконец убеждение, новая вера.

Вера как ценностный феномен имеет свои градации, в высшей ее отметке мы находим идеал. Человек в силу своего воображения создает образ желаемого будущего. Он осуществляет це-леполагание. Цель — это предвосхищение результата социального действия. Идеал — это высшая цель стремлений.

Идеал — это отнюдь не просто конкретный образ конечного будущего. Далеко не всегда идеал сводится к примату конечной цели. Примат конкретной конечной цели, особенно если она находится в туманном будущем, — путь к утопизму, о судьбе которого написаны и еще будут написаны тома. Мир утописта всегда беден философствованием, а потому наполнен забвением одних ценностей и необоснованным «выпячиванием» других. Одни утописты признают примат свободы, другие не видят ничего, кроме справедливости, третьи признают исключительно общественную собственность, четвертые, напротив, насаждают везде частную собственность.

Таким образом, идеалотворчество, если оно осуществляется недостаточно ответственно, приводит к утопиям, превращается в идолотворение. Вместе с тем идеалотворчество — непременное основание достижений человека. Интересно, где было бы сейчас человечество, если бы оно не занималось идеалотворчеством. Но для успешного идеалотворчества необходима развитая, современная философия.

Идеалов много, их по-разному классифицируют. Что касается современного гуманизма, то он ориентируется на такие ценности-идеалы, как свобода, справедливость, демократия, ответственность, непримиримость к насилию и ненасилие, экономически оправданная планетарная общность людей. Наряду с положительными ценностями есть, разумеется, и их антиподы: человеконенавистничество, стяжательство, культ силы, вседозволенность. Апостол Иоанн заканчивает одно из своих посланий Знаменательными словами:. «Дети! Храните себя от идолов».

Будьте терпимыми друг к другу!

До сих пор ценности понимались нами как нечто, присущее отдельным индивидам. Разумеется, в любом обществе в процессе совместной жизни складываются относительно устойчивые ценностные ориентации. Они приобретают характер общественных норм, ими руководствуются индивиды в своей деятельности. Но даже в этих условиях неодинаковость ценностей людей различных возрастов, полов, образования, происхождения постоянно дает о себе знать.

Можно ли согласовать ценности различных людей? До известной степени. Достигается это во взаимоуважительном обмене мнениями, дискуссии, налаживании диалога. Тем не менее полное согласие обычно не достигается. Как быть? Негодяям приходится противостоять резко и решительно. Но в огромном большинстве других ситуаций достаточно быть снисходительными по отношению друг к другу, ценностнотерпимыми. Одно это снимает многие конфликтные ситуации. Злость, непримиримость — не лучшие качества людей, живущих в мире разнообразных ценностей.

8. Философское учение о ценностях

Philoso F.A.Q.

Вопросы для самоконтроля

1. Каковы возможные определения ценности?
2. Каковы возможные понимания природы ценностей?
3. Назовите основные подходы в классификации ценностей?

Литература

• Ильин В. В. Аксиология. М.: Изд­во МГУ, 2005.
• Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: ТОО ТК Петрополис», 1997.
• Кармин А. С. Культурология. 2­е изд., перераб. и доп. СПб.: Издательство «Лань», 2003.
• Философия. Учение о бытие, познании и ценностях человеческого существования: учеб. для вузов/ В. Г. Кузнецов [и др.]. ­ М.: ИНФРА­М. 2009.
• Философия: учеб. для вузов/ Моск. гос. ун­т им. М. В. Ломоносова; под ред. А. Ф. Зотова, В. В. Миронова, А. В. Разина. ­ 6­е изд., перераб. и доп.. ­ М.: Проспект: Изд­во Моск. ун­та, 2009.

Дополнительные материалы

Вопросы для самоконтроля

1. Перечислите основные проблемы этики.
2. Назовите основные этические категории.
3. Каковы основные этапы развития этики?
4. Каковы основные этические концепции? В чем состоят их сильные и слабые стороны?
5. В чем состоят основные идеи этики Канта?
6. Назовите основные концепции происхождения морали.

Литература

• Адорно Т.В. Проблемы философии морали. М., 2000.
• Апресян Р.Г. Идея морали. М., 1995.
• Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / Авт. колл.: Фролов И. Т. и др. ­ 3­е изд., перераб. и доп. ­ М.: Республика, 2003.
• Возможна ли нравственность, независимая от религии? / Отв. ред. А. А. Гусейнов. М., 2012.
• Голубева О. Ю., Попов Л. М., Устин П. Н. Добро и зло в этической психологии личности / РАН, Ин­т психологии. М., 2008.
• Гусейнов А. А. Этика и мораль в современном мире // Этическая мысль: современные исследования. М.: Прогресс­Традиция, 2009.
• Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.Х. Философия: Учебник. М.: ИНФРА­М, 2004.
• Рассел Б.. История западной философии. В 3 кн. Новосибирск: Сиб. унив. изд­во; Изд­во Новосиб. ун­та, 2001.
• Философия: Учебное пособие для высших учебных заведений (Издание 6­е, переработанное и дополненное). ­ Ростов н/Д: «Феникс», 2003.
• Хоружий С. С. Кризис классической европейской этики в антропологической перспективе // Этика науки. — Москва: ИФ РАН, 2007
• Этика: Энциклопедический словарь / Под ред. Р. Г. Апресяна, А. А. Гусейнова. — Москва: Гардарики, 2001.

Дополнительные материалы

Вопросы для самоконтроля

1. Приведите основные значения понятия «Религия».
2. Каковы основные функции религии?
3. Меняются ли функции религии в современном мире?
4. Какое место занимает религия в современных обществах?

Литература

• Введение в общее религиоведение. Под ред. И.Н.Яблокова. М.: Университет, 2001.
• Забияко А. П. Религия // Энциклопедия религий. Под ред. А. П. Забияко, А. Н. Красикова, Е. С. Элбакян. М.: Академический проект, 2008.
• Кимелев Ю.А. Философия религии: Систематический очерк. М.:Nota Bene, 1998.
• Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.Х. Философия: Учебник. М.: ИНФРА­М, 2004.
• Леви­Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика­ Пресс, 1994
• Леви­Стросс К. Первобытное мышление. М.: ТЕРРА; 1999.
• Религиоведение. Под ред. И.Н.Яблокова. М.: Гардарика, 2001
• Философия: Учебник для вузов / Под общ. ред. В. В. Миронова. М.: Норма, 2005.

Дополнительные материалы

Теория ценностей (Стэнфордская энциклопедия философии)

Теория стоимости начинается с предмета. Трудно определите в общих чертах, что именно считается, но это, безусловно, включает в себя то, о чем мы говорим, когда говорим одно из следующих разные вещи (сравните Ziff [1960]):

«Удовольствие — это хорошо / плохо»; «Было бы хорошо / плохо, если бы вы сделал это»; «Ему хорошо / плохо с ней разговаривать»; «Слишком много холестерина хорошо / плохо для вашего здоровья»; «Это хороший / плохой нож»; «Джек хороший / плохой вор»; «Он хороший / плохой человек»; «Хорошо / плохо, что вы пришли»; «это было бы лучше / хуже, если нет »; «Салат — это лучше / хуже для тебя, чем Ореос »; «Мой новый консервный нож лучше / хуже моего старого »; «Мак лучше / хуже вор, чем Джек »; «Лучше / хуже, если это закончится сейчас, чем нас потом поймают »; «Лучший / худший из всех, было бы, если бы они выиграли Мировую серию , а сохранили бы все свои игроки на следующий год »; «Сельдерей — лучшее / худшее. для твоего здоровья»; «Мак — лучший / худший вор вокруг»

Слово «ценность» нигде не встречается список; однако он полон «хорошего», «Лучше» и «лучше» и соответственно «Плохо», «хуже» и «хуже».А также эти слова используются в различных конструкциях, из которых мы можем считать эти четыре основных экземпляра:

1. Удовольствие — это хорошо.
2. Хорошо, что вы пришли.
3. Ему хорошо с ней поговорить.
4. Хороший нож.

Такие предложения, как 1, в которых «хорошо» относится к массе термин, составляют центральную часть традиционной аксиологии, в которой философы хотели знать, какие вещи (из которых могут быть более или менее) хороши.Условно назову их ценностью претензий и используйте слово «материал» для обозначения того, что которые они предопределяют ценность (например, удовольствие, знания и деньги). В предложениях вроде 2 говорится о том, что я буду (опять же условно) назовите добро simpliciter ; это своего рода добро апеллирует к традиционному утилитаризму. Предложения вроде 3 подходят для предложений, а когда следующая тема «Для» — это человек, мы обычно воспринимаем их как утверждения о благополучие или благополучие.И такие предложения, как 4, после Гич [1960], я назову атрибутивных употреблений слова «хорошо», потому что «хороший» функционирует как модификатор предиката, скорее чем как самостоятельный предикат.

Многие из основных вопросов теории ценности начинаются с вопросов. или предположения о том, как эти различные виды претензий связаны с друг друга. Некоторые из них представлены в следующих двух разделах, фокусируясь в 1.1 на взаимосвязи между нашими четырьмя видами предложения и сосредоточение в 1.2 о взаимосвязи между «Хорошо» и «лучше», а также между «хорошо и плохо».

1.1 Разновидности добра

Претензии к хорошему simpliciter — это те, которые получили наибольшее внимание в моральной философии. Отчасти это потому, что как есть обычно понимаются, это «хорошие» утверждения, которые Консеквенциалисты полагают, что имеют отношение к тому, что мы должны делать. Консеквенциализм в таком понимании — это точка зрения, которую вы должны делать. какое бы действие ни было, было бы лучше, если бы вы его сделали.Этот оставляет, однако, множество возможных теорий о том, как претензии относятся к другим видам «хороших» претензий.

1.1.1 Хорошо

Simpliciter и Хорошо для

Например, рассмотрим простую точку зрения теории, согласно для чего хороший simpliciter отличается от того, для чего Джек, быть хорошим для Джека значит быть хорошим с определенного момента зрения — Джека — в то время как он хорош simpliciter хорош с более общей точки зрения — точка зрения на Вселенную (сравните Nagel [1985]).В с точки зрения теории уменьшает как хорошо на , так и хорошо simpliciter — хорошо с точки зрения , и понимает хорошие претензии simpliciter как о точке зрения Вселенной. Одна из проблем этой точки зрения — понять, что точки зрения могли быть такими, что Джек и вселенная оба типа вещей иметь один.

Согласно другой теории, агломератив теория , доброта simpliciter — это именно то, что вы получаете «Складывать» то, что хорошо для всех разных людей что есть.Ролз [Rawls, 1971] приписывает эту точку зрения утилитаристам, и это вписывается в утилитарные дискуссии, такие как, например, у Смарта вклад в Смарта и Уильямса [1973], но гораздо больше работы должны быть сделаны, чтобы сделать это точным. Мы иногда говорим вещи например: «Носить этот наряд весь день на солнышке не будет хорошо для линии загара », но линия загара не входит в число вещи, чьи достоинства кажется правдоподобным «сложить» по порядку чтобы получить то что хорошо simpliciter . Конечно, это не один из вещи, которые хорошие классические утилитаристы хотели бы добавить.Итак тот факт, что разумные и даже живые существа — не единственные виды вещь, в которой все может быть хорошо или плохо, устанавливает важное ограничение как по соотношению хорошо для , так и по теориям о том, как это связано с хорошим simpliciter .

Вместо того, чтобы учитывать добро simpliciter или доброта — на с точки зрения другого, некоторые философы серьезно относились к одному из них за счет другого. Например, Филиппа Фут [1985] приводит важный, но сжатый аргумент, что очевидный разговор о том, что хорошо simpliciter можно сделать ощущение эллиптического разговора о том, что хорошо для некоторых не упомянутых человека, и взгляд Фут может быть усилен (сравните Шанклин [2011], Finlay [2014]), допуская очевидное благо simpliciter заявки часто количественно определены в общем утверждения о том, что в целом хорошо для человека.Томсон [2008] лихо отстаивает аналогичную точку зрения.

G.E. Мур [1903], напротив, изо всех сил пытался понять смысл претензии. В своем опровержении эгоизма Мур приписывал этическое эгоистично утверждает, что то, что хорошо для Джека (или «в Джек хорош ») — это то, что хорошо, а в Джеке владение, или, альтернативно, то, что хорошо, что есть у Джека. Мур не возражал напрямую против этих тезисов, но он показать, что они не могут сочетаться с универсализируемым эгоизмом. это теперь общепризнано, что, чтобы избежать аргументов Мура, эгоистам нужно только отвергнуть эти анализы хорошего на , которые в любом случае бесперспективны (Smith [2003]).

1.1.2 Атрибутивный товар

Другие виды представлений хорошо понимают simpliciter с точки зрения атрибутивный товар. В конце концов, к каким вещам мы атрибут добродетели simpliciter ? По мнению многих философов, это к предложениям или положениям дел. Это подтверждается беглое изучение рассмотренных нами примеров, в которых считается хорошим, кажется, выбирают такие комплементы, как «Если», «то» и «за»: «это» было бы хорошо, если бы ты это сделал »; «Хорошо, что ты пришел»; «Лучше, чтобы это закончилось сейчас».Если дополняющие фразы обозначают предложения или возможные состояния дел, то разумно предположить, наряду с Foot [1985] что быть хорошим simpliciter значит хорошее положение дел, и, следовательно, это частный случай атрибутивного блага (если он смысл вообще — Гич и Фут оба утверждают, что это не так, на основание, что положение дел слишком тонкое, чтобы поддержать атрибутивные хорошие претензии).

См.

Приложение о четырех осложнениях в отношении атрибутивного блага

для дальнейших осложнений, которые возникают, когда мы рассматриваем атрибутивную чувство «добра».

Некоторые философы использовали примеры атрибутивного добра и хорошо вместо , чтобы выдвигать аргументы против некогнитивистов метаэтические теории (см. запись когнитивизм и некогнитивизм). Основные контуры такого аргумента заключаются в следующем: некогнитивист теории предназначены для работы с хорошим simpliciter , но имеют какие-то трудности с учетом атрибутивного товара или хорошо за . Следовательно, существует общая проблема с некогнитивистами. теории или, по крайней мере, значительный пробел, который они оставляют.Оно имеет точно так же волновались, что у некогнитивистских теорий будут проблемы учет так называемой «относительной стоимости агента» [см. раздел 4], опять же, по-видимому, из-за его реляционной природы. Там здесь нет места для рассмотрения этого утверждения, но учтите, что это было бы удивительно, если бы такое реляционное использование слова «хорошее» было в на самом деле глубокая или особая проблема некогнитивизма; Заяц счет в Язык морали (Заяц [1952]) был конкретно об атрибутивном использовании слова «добро», и это непонятно, почему реляционное некогнитивное отношение должно быть труднее осмыслить, чем относительные убеждения.

1.1.3 Стратегии отношений

В расширении только что обсужденных стратегий некоторые теоретики предложенные взгляды на «добро», которые стремятся относиться ко всему хорошему simpliciter , хорошо для , а атрибутивный товар как специальный случаи. Парадигма этого подхода — «конечные отношения» теория Пола Зиффа [1960] и Стивена Финли [2004], [2014]. Согласно Зиффу, все утверждения о добродетели связаны с целями или целей, а также «пригодность» и атрибутивная «Хорошие» предложения — это просто разные способы сделать эти цели (более или менее) явные.Поговорим о том, что хорошо для Джека, например, делает цель счастья Джека (скажем) откровенно, в то время как разговоры о том, что такое хороший нож, делает наш обычный Назначение ножей (скажем, для резки) явное. Заявление о тогда добро релятивизируется соответственно.

Взгляды, принимающие эту стратегию, должны давать подробные ответы на что именно, дальнейший реляционный параметр на «хорошо это. Некоторые считают, что заканчивается , в то время как другие говорить такие вещи, как «цели». Заполненная версия этого представления также должен быть в состоянии рассказать нам механике о том, как это заканчивается может быть явным образом «пригоден для» и атрибутивным «Хорошие» утверждения и должны действительно понимать оба такие претензии относятся к одному очень общему виду.И, конечно же, это своего рода представление дает предсказание, которое неявно относит «Хорошие» предложения — в том числе те, которые используются повсюду моральная философия — истинны или ложны только в конце параметр указан, возможно, контекстом.

Это означает, что эта точка зрения открыта для возражений, что она не может учитывают основной класс использования слова «добро» в этике, которые, судя по всему, не являются относительными к , и для которых лингвистические данные не подтверждают гипотезу о том, что они контекстно-зависимый.Джей Л. Маки придерживался подобных взглядов и поддерживал этот результат — теория ошибок Мэки [1977] о «Хорошо» распространяется только на такие предполагаемые нереляционные чувство «добра». Хотя он допускает, что есть такие Маки приходит к выводу, что они ошибаются в использовании слова «хорошо». Finlay [2014], напротив, утверждает, что может использовать обычные прагматические эффекты, чтобы объяснить появление. Очевидно Финли утверждает, что нереляционное понимание «хорошего» действительно реляционными, и его теория стремится объяснить, почему они кажутся иначе.

1.1.4 Что особенного в заявлении о стоимости

Предложения, которые я назвал «претензиями в отношении стоимости», представляют собой особые осложнения. В отличие от других видов «хороших» предложений, они, кажется, не допускают естественных сравнений. Предположим, например, что у Г. Мур, это удовольствие хорошее и знание хорошее. Мы можем спросить, что лучше? Этот вопрос не имеет большого смысла, пока мы не зафиксируем на какой-то сумму удовольствия и около сумм знаний.Но если Сью хорошая танцор, а Хью хороший танцор, тогда имеет смысл спросить кто лучший танцор, и не нужно зацикливаться на каких-либо конкретных сумма танцев — намного меньше на любое количество Сью или Хью. В общем, как и вещи, которые могут быть высокими, так и такие же вещи, которые могут быть выше друг друга, виды то, что может быть хорошо, — это то же самое, что может быть лучше чем друг друга. Но предложения, которые мы называем «ценностью» претензий », которые предикат« хорошее »для некоторых вещей, похоже, что это не так.

Один из возможных ответов на это наблюдение, если к нему относиться серьезно: состоит в том, чтобы сделать вывод, что так называемые «претензии в отношении стоимости» имеют другой вид логической формы или структуры. Один из способов реализации эта идея, теория хорошего первого , состоит в том, чтобы предположить, что «Удовольствие — это хорошо» примерно означает, «(При прочих равных) лучше, чтобы было больше удовольствие », а не« удовольствие лучше большинства вещи (в некотором соответствующем классе сравнения) »на модели с «Сью — хорошая танцовщица», что примерно означает «Сью — хорошая танцовщица». лучший танцор, чем большинство (в соответствующем классе сравнения) ».Согласно теории совершенно иного рода, с первым значением теория, когда мы говорим, что удовольствие — это хорошо, мы говорим, что удовольствие это ценность, и все будет лучше на тот случай, если будет больше вещи, которые являются ценностями. Эти две теории предлагают конкурирующие порядки объяснение того же явления. Теория хорошего первого анализа оценивают претензии с точки зрения «хорошего» симпликатора, в то время как Теория ценности прежде всего анализирует «хорошо» simpliciter в сроки претензий по поводу стоимости. Теория хорошего первого соответствует тезису что положение дел является «первичным носителем» стоимости; теория приоритета ценности соответствует альтернативному тезису о том, что она такие вещи, как удовольствие или добро (или, возможно, их примеры), которые являются «первичными носителями» стоимости.

Согласно более скептической точке зрения, такие предложения, как «удовольствие — это хорошо »вообще не выражают особого рода претензий, но являются просто то, что вы получаете, когда берете предложение типа «удовольствие — это полезен для опыта Джилл », — в общем, дайте количественную оценку Джилл и эллипс «испытать». Следуя идее, также разработанной Финли [2014], Роберт Шанклин [2011] утверждает, что в целом шаблон хороших предложений с опытным прилагательными, такими как «Забавы», которые допускают эти очень синтаксические трансформации: свидетель «Джек весело разговаривает с Джилл. к »,« С Джеком весело разговаривать »,« Джек веселье».Эта точка зрения развенчивает проблему, по которой обсуждались точки зрения. в последнем абзаце не согласны, поскольку он отрицает наличие каких-либо таких отдельная тема для претензий на ценность. (Это также может объяснить неудачи сравнительных форм, указанные выше, на основании различий в исключенный материал.)

1,2 Хорошо, лучше, плохо

1.2.1

Хорошо и Лучше

С естественной точки зрения, отношения между «хорошо», «Лучше» и «лучший» — это одно и то же как между «высокий», «выше» и «Самый высокий».«Высокий» — это прилагательное, с возможностью оценки, и «Выше» — его сравнительная форма. В стандартных представлениях оцениваемые прилагательные анализируются с точки зрения их сравнительной формы. Внизу соотношение: выше, чем , а кто-то самая высокая женщина на всякий случай, если она выше любой женщины. Точно так же и кто-то высокий, на случай, если он выше контекстуально соответствующий стандарт (Kennedy [2005]) или выше, чем достаточно много (это много будет расплывчато) в некотором контексте соответствующий класс сравнения.

Похоже, что многие моральные философы предполагают, что все обстоит совсем иначе. для «хорошо», «лучше» и «лучше всего». Вместо того, чтобы рассматривать «лучше, чем» как базовое, и что-то как хорошо на всякий случай, это лучше, чем достаточно много в некоторых класс сравнения, философы очень часто предполагают или пишут так, как будто они Предположим, что «хорошо» — это основное. Например, многие теоретики предложили анализ , что такое , чтобы быть хорошим, которые несовместимо с утверждением, что «хорошо» должно быть понимается как «лучше».В отсутствие некоторых причина думать, что «хорошо» сильно отличается от «Высокий», однако это может быть очень своеобразным заявлением сделать, и это может исказить некоторые другие вопросы в теории значение.

1.2.2 Значение

Более того, трудно понять, как можно было бы поступить иначе. вокруг и понимать «лучше» с точки зрения «хорошо». Джон лучше спринтер, чем Ян, не потому, что это скорее тот случай, когда Джон — хороший спринтер, чем тот, что Ян — хороший спринтер — они оба отличные спринтеры, поэтому ни один из это скорее дело, чем другое.Однако можно увидеть как понять и «хорошо», и «лучше» в с точки зрения стоимости. Если хорошо, то лучше, чем выше, тем выше аналогом значения интуитивно должна быть высота. Один человек выше чем другой на всякий случай, если ее рост больше; аналогично, одно государство дел лучше другого на всякий случай, если его ценность больше. Если мы постулируем нечто, называемое «ценностью», чтобы сыграть в эту роль, то естественно (но не обязательно) идентифицировать ценность с суммами значений — количества вещей вроде удовольствия или знания, которые претендуют на «ценность» как хорошие.

Но этот ход кажется неправдоподобным или ненужным в применении к атрибутивное «хорошо». Маловероятно, что есть такая вещь, как ценность консервного ножа, так что один консервный нож лучше, чем другой, на всякий случай, если он имеет большую ценность для консервного ножа. В в общем, не все сравнительные данные нужно анализировать с точки зрения чего-то нравится высота, которой может быть буквально больше или меньше. Взять для Например, случай «страшный». Аналогия с высотой дало бы предсказание, что если один фильм ужасов страшнее, чем другой, потому что в нем чего-то больше — пугливости — чем другой.Это может быть правильно, но это не так. Если это не так, то аналогия для «хорошего» не обязательна. и родственные ему тоже. В этом случае может быть лучше чем не означает просто иметь большую ценность, чем.

1.2.3

Хорошо и Плохо

Эти вопросы, кроме того, связаны с другими. Например, «Лучше» могло бы быть обратной зависимостью от «худший». A лучше, чем B, на тот случай, если B хуже, чем A. Итак, если «хорошо» просто «лучше, чем достаточно» много », а« плохо »просто« хуже, чем достаточно много », все интересные факты в окрестности, казалось бы, охвачены оценкой того, что стоит в лучше чем отношение ни к чему.То же самое происходит, если быть хорошим — значит быть лучше, чем установленный контекстом стандарт. Но это многие философы-моралисты считали, что лучше того, что бы еще оставить что-то интересное и важное выход: что такое хорошо .

Если это верно, то это одна из важных причин отрицать это. «Хорошо» можно понимать как «лучше». Но важно быть осторожным с аргументами такого рода. Предположим, например, что, как принято считать «Высокий», соответствующий сравнительный класс или стандарт для «Хорошо» каким-то образом обеспечивается контекстом высказывания.Затем, чтобы узнать, верно ли «это хорошо», вы должны сделать нужно знать больше, чем все факты о том, что лучше, чем что — вам также нужно кое-что знать о классе сравнения или стандарт, который обеспечивается контекстом высказывания. Предположение то, что «хорошо» зависит от контекста, поэтому может быть просто тем, что объясняет интуицию, которая движет предыдущий аргумент.

Традиционная аксиология стремится исследовать, что хорошо, как они хорошие, и как их доброта связана друг с другом.Что бы мы ни считали «основными носителями ценностей», центральным вопросом традиционной аксиологии является вопрос о том, что вещи хорошие: что ценно.

2,1 Внутренняя стоимость

2.1.1 Что такое внутренняя стоимость?

Конечно, главный вопрос, который интересовал философов, — — это то, что имеет внутреннее значение , которое принимается в отличие от инструментального значения . Парадигматически деньги должно быть хорошо, но не по сути хорошо: это должно быть хорошо, потому что ведет к другим полезным вещам: телевизорам высокой четкости и домам в желаемых школьных округах и, например, ванильный латте.Эти вещи, в свою очередь, могут быть хороши только для того, к чему они приводят: захватывающая НФЛ Например, по воскресеньям и адекватному обучению и употреблению кофеина. А также эти вещи, в свою очередь, могут быть полезны только для того, к чему они приводят, но в конечном итоге, утверждается, что-то должно быть хорошим, а не только для к чему это приводит. Считается, что таких вещей по сути является . хорошо .

Принятие философами термина «внутреннее» для это различие отражает общую теорию, согласно которой все не инструментально хорошее должно быть хорошим в силу своей внутренней характеристики.Эта идея подтверждается естественным аргументом: если что-то хорош только потому, что он связан с чем-то другим, аргумент идет, тогда это должно быть его отношение к другой вещи, которая не инструментально хорошо, а сама вещь хороша только потому, что необходимо для получения этого соотношения. Предпосылка в этом аргумент весьма спорен (Schroeder [2005]), и на самом деле многие философы верят, что что-то может быть неинструментально хорошим в в силу его отношения к чему-то другому.Следовательно, иногда термин «внутреннее» зарезервирован для того, что хорошо в силу его внутренние свойства, или для точки зрения, что добро само является внутренним свойством, а неинструментальная ценность вместо этого называется «Телик» или «финал» (Корсгаард [1983]). Я буду придерживаться «внутреннего», но имейте в виду, что внутреннее добро может не быть внутренним свойством, и то, что внутренне добро может оказаться таковым не в силу своей внутренние свойства.

См.

Приложение по атомизму / холизму в отношении ценностей

для дальнейшего обсуждения последствий предположения, что Внутренняя стоимость влияет на внутренние свойства.

Инструментальная ценность также иногда противопоставляется «Конститутивная» стоимость. Идея этого различия заключается в что инструментальные ценности приводят причинно к внутренним значениям, в то время как основные значения составляют внутренних ценностей. Для Например, я даю вам деньги или латте, что может причинно привести к тому, что вы испытывать удовольствие, в то время как ваше удовольствие может составляют , не вызывая вашего счастья. Для многих для целей это различие не очень важно и часто не отмечается, и основополагающие ценности могут рассматриваться наряду с инструментальными ценности, как вещи, которые являются способами получить что-то внутреннее значение.Я буду использовать слово «инструментальный» в широком смысле, чтобы включать такие значения.

2.1.2 Какое различие между внутренним / инструментальным?

Здесь я предположил, что внутреннее / инструментальное различие среди того, что я назвал «заявлением о стоимости», например «Удовольствие — это хорошо», а не одно другое виды использования слова «добро» из части 1. Это не делает смысл, например, сказать, что что-то хорошее открывалку для консервов, но только инструментально, или что Сью — хорошая танцовщица, но только инструментально.Возможно, имеет смысл сказать, что витамины хорошо для Джека, но только инструментально; если это так, то инструментальное / внутреннее различие будет более общим, и оно может расскажите нам кое-что о структуре и взаимосвязи между различные значения слова «хорошо», чтобы посмотреть, какие варианты использования «Хорошо» допускают внутреннее / инструментальное различие.

Иногда говорят, что консеквенциалисты, апеллируя к претензии о том, что такое simpliciter в своих пояснительных теории, твердо придерживаются мнения, что положение дел является «Основные» носители ценности, а значит, и единственные внутренней стоимости.Это неправильно. Во-первых, консеквенциалисты могут апеллируют в своей объяснительной моральной теории к фактам о том, в каком состоянии было бы лучше, не считая положения дел «Первичные» носители стоимости; вместо того, чтобы иметь Теория «сначала хорошее», у них может быть Теория «ценности прежде всего» (см. Раздел 1.1.4) в соответствии с какие положения дел хорошие или плохие в силу из них быть в них более ценными вещами. Более того, даже те, кто берет Теория «сначала хорошее» на самом деле не придерживается что именно положения дел имеют внутреннюю ценность; состояния дел — это не то, что вы можете собрать больше или меньше.Так что на самом деле они не параллельны удовольствию или знание.

Для более подробного обсуждения внутренней стоимости см. Запись на внутренняя и внешняя стоимость.

2.2 Монизм / Плюрализм

Один из старейших вопросов теории ценности — это вопрос: существует более одной фундаментальной (внутренней) ценности. Монисты говорят «Нет», а плюралисты говорят «да». Этот вопрос имеет смысл только как вопрос об истинных ценностях; ясно там больше чем одна инструментальная ценность, и монисты и плюралисты будут во многих случаях не согласны не по поводу того, имеет ли что-то ценность, а относительно того, равно ли его значение внутреннему .Например, как важно поскольку он считал ценность знания, Милль был привержен что его ценность является инструментальной, а не внутренней. G.E. Мур не согласился, владение этим знанием — действительно ценность, но внутренняя, и это расширило список основных ценностей Мура. Теория Милля также имеет плюралистический элемент, в отличие от Бентама, но считается ли Милль плюралистом в значение зависит от того, считал ли он, что существует только одно значение — счастье — но два разных вида удовольствия, которые способствуют этому, один более эффективно, чем другой, или его Мнение заключалось в том, что каждый вид удовольствия представляет собой особую ценность.Эта точка будет важен в дальнейшем.

2.2.1 Онтология и объяснение

На карту поставлены по крайней мере три совершенно разных типа проблем. дебаты. Во-первых, онтологический / объяснительный вопрос. У некоторых монистов есть считал, что список значений во множественном числе будет объяснительно неудовлетворительный. Если удовольствие и знания являются ценностями, они имеют сохраняется, остается задать еще один вопрос: почему? Если это на вопрос есть ответ, думали некоторые, это должно быть потому, что есть другое, более основное, значение, под которым объяснение включает в себя оба удовольствие и знания.Следовательно, плюралистические теории либо неадекватны по объяснению, или на самом деле не выявили основные внутренние ценности.

Этот аргумент основан на весьма спорном принципе о том, как объяснение того, почему что-то является ценностью, должно работать — очень принцип, аналогичный тому, к которому апеллировали в аргументе, что внутренняя стоимость должна быть внутренним свойством [раздел 2.1.1]. Если это принцип ложен, тогда объяснительная теория почему оба удовольствие и знания — это ценности, которые могут быть предложены, но не работают путем отнесения их к другой, более фундаментальной ценности.Восстановительный теории , что такое быть значением, удовлетворяют этому описанию, и другие виды теории тоже могут делать то же самое (Schroeder [2005]). Если одна из этих теорий верна, тогда даже плюралисты могут предложить объяснение, почему основные ценности, к которым они обращаются, значения.

2.2.2 Обязательства по пересмотру?

Более того, против мониста плюралист может утверждать, что основные постулаты, к которым апеллирует ее теория, не отличаются по своему характеру от тех, к которым апеллирует монист; они разные только в номер .Это приводит ко второй важной проблеме, которая стоит на кону. в споре между монистами и плюралистами. Монистические теории несут сильные выводы о том, что представляет собой ценность. Учитывая любую монистическую теорию, все ценное должно быть либо единственной внутренней ценностью, либо иначе должно привести к единственной внутренней ценности. Это означает, что если некоторые вещи, которые интуитивно представляют ценность, например знания, в на самом деле, всегда приводят к тому, что теория считает единственной внутренней ценностью (например, удовольствие), то теория стремится отрицать это в конце концов, эти вещи всегда имеют ценность.

Столкнувшись с подобными трудностями при отнесении всего что до теоретической ценности имеет одну основную ценность, плюралисты не волнуйтесь: они просто добавляют к своему списку основных внутренних ценности, и, следовательно, может быть более уверенным в сохранении дотеоретические явления. У монистов, напротив, есть выбор. Они могут изменить свое мнение об основной внутренней ценности и попробовать все опять же, они могут разработать находчивые аргументы, которые знания действительно приводят к удовольствию, или они могут укусить пулю и заключаем, что знания на самом деле не всегда хорошо, но только при определенных условиях.Если пояснительные обязательства плюралистов не отличаются по своему характеру от плюралистов monist, но отличается только числом , то естественно для плюралистов думать, что такая рабская приверженность номер один — это своего рода фетиш, без которого лучше обойтись, если мы хотим разработать теорию, которая все понимает . Это точка зрения, которую разделяли многие исторические плюралисты.

2.2.3 Несоизмеримость

Третий важный вопрос в споре монистов и плюралистов, и наиболее важным за последние десятилетия, является то, что взаимосвязь плюрализма и несоизмеримости.Если одно состояние дела лучше, чем другие, на тот случай, если они содержат больше ценности чем другое, и есть два или более основных внутренних значения, тогда неясно, как можно сравнивать два положения дел, если одно содержит больше первого значения, но другое содержит больше второй. Какое положение вещей лучше при таких обстоятельствах? Напротив, если существует только одна внутренняя стоимость, то это не может случиться: положение вещей лучше что имеет большую внутреннюю ценность, чем бы она ни была.

Подобные рассуждения привели некоторых философов к мысли, что плюрализм — ключ к объяснению сложности настоящего морального ситуаций и реальных компромиссов, которые они влекут. Если какие-то вещи на самом деле несравнимы или несоизмеримы , рассуждают они, тогда плюрализм в отношении ценности может объяснить , почему . Очень похожие рассуждения привел, однако, других философов к мнению, что монизм имеет , чтобы быть правым: практическая мудрость требует уметь делать они спорят о выборе даже в сложных ситуациях.Но это было бы невозможно, если бы варианты, доступные в каком-то выборе, были несравнимы этим способом. Итак, если плюрализм ведет к такой несравнимости, тогда плюрализм должен быть ложным.

В следующем разделе мы рассмотрим дебаты по сопоставимость ценностей, от которых зависит этот вопрос. Но даже если мы учитывая все предположения с обеих сторон, монисты имеют лучше этих двух аргументов. Плюрализм ценностей может быть один получить несравненные варианты, но могут быть и другие способы, даже в соответствии с ценностным монизмом.Например, возьмем интерпретацию Милля, в котором он считает, что существует только одна внутренняя ценность — счастье — но это счастье — сложный вид вещь, которая может произойти двумя разными способами — либо через высшие удовольствия или через низшие удовольствия. Если у Милля есть это считают, и, кроме того, считает, что в некоторых случаях счастлив ли тот, у кого чуть больше высших удовольствий, чем тот, у кого есть еще несколько более низких удовольствий, тогда он может объяснить почему неизвестно, лучше ли быть первым или второй путь, не обращаясь к плюрализму в его теории значение .Плюрализм был бы в рамках его теории счастья в одиночку.

См. Более подробное обсуждение в записи о ценят плюрализм.

2.3 Несоизмеримость / Несопоставимость

Мы только что увидели, что один из вопросов, обсуждаемых в дебатах между монистами и плюралистами о ценности включается вопрос (неопределенно) о том, могут ли ценности быть несопоставимыми или несоизмеримый. Следовательно, это область активных споров в ее владеть правом. На самом деле, в этой дискуссии много разных вопросов, а иногда несколько из них работают вместе.

2.3.1 Есть ли слабая несравнимость?

Один из наиболее важных вопросов, который стоит на кону, — всегда ли он должен правда, для двух состояний дела было бы лучше, если бы первое получилось, чем если бы второе, было бы лучше, если бы второй получился, чем если бы первый получил, или что вещи были бы одинаково хорошо, если и то, и другое. Утверждение, что иногда это может случается, что ничего из этого не соответствует действительности, иногда называют иск несопоставимость , в данном случае применительно к товару Симпликатор .Рут Чанг [2002] утверждала, что в дополнение к «Лучше чем», «хуже чем» и «Одинаково хорошо», есть четвертое «положительное значение» отношение », которое она называет , четность . Чанг оставляет за собой право использования «несравненного» в более узком смысле, возможность того, что в дополнение ни к одному из трех других отношений между ними, возможно, что два положения дел могут не удается даже быть «на одном уровне». Однако мы можем различить между слабая несопоставимость, как определено выше, и сильная несопоставимость, дополнительно требующая отсутствия четности, что бы это ни было.Поскольку понятие четности является теоретическое представление о том, как объяснить, что происходит, когда остальные три соотношения получить не могут, вопрос, который я здесь не гнаться, будет слабая несравнимость, интересуют нас здесь.

Важно различать вопрос о том, хорошо ли simpliciter допускает несравнимость из вопроса о является ли хорошим для и атрибутивно хорошим признанием несопоставимости. Многие дискуссии о несопоставимости ценностей ведутся очень серьезно. абстрактного уровня, и обменяться примерами каждого из этих видов стоимость претензий.Например, типичный пример предполагаемого несравнимость могла бы сравнить, скажем, Моцарта с Роденом. Моцарт лучший художник, чем Роден? Роден лучший художник, чем Моцарт? Находятся они одинаково хороши? Если ничего из этого не происходит, то мы имеем пример несравнимости в атрибутивном благе, но не пример несравнимость в хорошем симплификатор . Эти вопросы могут быть параллельны или тесно связаны, и исследование каждого из них может быть поучительны с учетом других, но они все же должны быть хранится отдельно.

Например, один важный аргумент против несравнимости значение было упомянуто в предыдущем разделе. Это то, что несравнимость исключила бы возможность практической мудрости, потому что практическая мудрость требует умения делать правильный выбор даже в сложных ситуациях выбора. Предположительно, возможен выбор между действиями или между возможными последствиями этих действий. Так что может быть, что атрибутивный товар иногда несравним, потому что ни Моцарт, ни Роден не лучший художник, чем другой, и они не одинаково хороши, но этот хороший simpliciter всегда сопоставимы, так что всегда есть ответ, какой из двух действия приведут к лучшему результату.

2.3.2 Что происходит при слабой несравнимости?

Даже если согласны с тем, что хороший simpliciter несравним в этом смысле было предложено много теорий относительно того, что это несравнимость предполагает и почему она существует. Одно важное ограничение по таким теориям состоит в том, что они не предсказывают больше несравнимостей, чем мы действительно наблюдаем. Например, хотя Роден не может быть лучше или Художник худший, чем Моцарт, и не такой же хороший, он определенно лучше художником, чем Сальери — хотя Сальери, как и Моцарт, композитор лучше, чем Роден.Это проблема для идеи, что несравнимость можно объяснить ценностным плюрализмом. Аргумент от ценить плюрализм несравнимо предполагал, что это было бы невозможно сравнить любые два положения дел, в которых одно содержало больше одной базовой ценности, а другая содержала больше другой. Но случаи, подобные случаю Родена и Сальери, показывают, что объяснение того, что несравнимо между Роденом и Моцартом не может быть просто таким поскольку Роден — лучший скульптор, а Моцарт — лучший композитор, невозможно определить, кто лучший художник.Если бы это было правильное объяснение, то Роден и Сальери тоже будут несравнимы, но интуитивно это не так. Подобные ограничения может сузить круг жизнеспособных теорий о том, что происходит в случаях несравнимость, и являются свидетельством того, что несравнимость, вероятно, не будет прямо объяснен плюрализмом ценностей.

Есть много других видов тезисов, которые называются несопоставимость или несоизмеримость ценностей. Например, некоторые теории, которые постулируют лексический порядок, как говорят, обязывают «Несравненность».Тезис Канта о том, что рациональный у агентов есть достоинство, а не цена, которую часто принимают за тезис и о некой несоизмеримости. Некоторые интерпретировали Кант просто считает, что уважение к рациональным агентам имеет большое значение. бесконечное значение, или что оно должно быть лексически упорядочено по значению ничего другого. Другой тезис по соседству, однако, быть несколько слабее. Может случиться так, что человеческая жизнь «выше цена »в том смысле, что убийство одного ради спасения не приемлемый обмен, но для некоторого положительного значения \ (n \), убийство одного ради спасения \ (n \) было бы приемлемым обменом.На этом видят, что не существует единой «меновой стоимости» жизни, потому что ценность человеческой жизни зависит от того, являетесь ли вы «Покупка» или «продажа» — выше когда собираешься убрать, но ниже, когда собираешься сохранить это. Такой взгляд вполне разумно можно было бы считать своего рода «Несоизмеримость», потому что она не устанавливает единого значения человеческие жизни.

Более подробное обсуждение соизмеримости ценностей можно найдено в записи на несоизмеримые ценности.

Один из самых больших и важных вопросов о ценности — это вопрос его отношения к деонтическому — к таким категориям, как справа , причина , рациональная , только и следует .По телеологическим данным просмотров, из них классический консеквенциализм и универсализируемый эгоизм являются классическими примеры, деонтические категории являются последующими и должны быть объяснены в с точки зрения оценочных категорий, таких как хорошо и хорошо за . Противоположная точка зрения, согласно которой деонтические категории являются приоритетными. к оценочным категориям и объяснять их — это то, что, по мнению Аристотеля, говорит, не имеет имени. Но самый важный его род — это род «Подходящее отношение» и Scanlon [1998] Теория «перекладывания денег» — еще одна тесно связанная современный пример.

3.1 Телеология

Телеологические теории, строго говоря, не являются теориями о значение. Это теории о правильных действиях или о том, что нужно делать. Но они готовы предъявить претензий о стоимости, потому что они апеллируют к оценочным фактам, чтобы объяснить, что правильно и неправильно, и что нам следует делать — деонтических фактов. Большинство очевидным следствием этих теорий является то, что оценочные факты не должны тогда объясняться в терминах деонтических фактов.В оценочное, с таких взглядов, предшествует деонтическому.

3.1.1 Классический консеквенциализм

Самый знакомый вид, попадающий под этот зонтик, — это классический консеквенциализм , иногда называемый (по причинам мы увидим в разделе 3.3) «агент-нейтральный консеквенциализм ». Согласно классическому консеквенциализму, каждый агент всегда должен совершать какие-либо действия из всех действия, доступные ей в то время, такие, что если бы она это, все будет лучше.Не все защитники консеквенциализма интерпретировать это в таких классических терминах; другие известные формы консеквенциализм сосредоточен на правилах или мотивах и оценивает только действия производно.

Классический консеквенциализм иногда подкрепляется апелляцией к интуиция, что нужно всегда действовать наилучшим образом, а затем предположение, что действия хороши или плохи только инструментально — ради того, к чему они приводят (особенно сравните Мур [1903]). Проблема с этим рассуждением состоит в том, что сторонники консеквенциализма могут согласны с тем, что агенты всегда должны действовать наилучшим образом.Важный Особенность этой претензии к признанию состоит в том, что это претензия не о внутренняя или инструментальная ценность, но об атрибутивном благе. И, как отмечено в разделе 2.1, «инструментальный» и «Внутреннее» на самом деле не относится к атрибутивному добру. Так же, как и насколько хорош что-то из консервного ножа или насколько хорош кто-то мучитель не зависит от того, насколько хорош мир, как результат того факта, что они существуют, насколько хорошее действие что-то не обязательно зависеть от того, насколько хорош мир в результате того, что это происходит.В самом деле, если это так, то оценочные стандарты, регулирующие действия будет сильно отличаться от тех, кто управляет почти всем еще.

3.1.2 Принципиальные проблемы и проблемы реализации

Классический консеквенциализм и его реализация в форме утилитаризм, был хорошо изучен, а его преимущества и затраты здесь нельзя посмотреть. Многие проблемы для классической тем не менее, консеквенциализм — это вопросы, касающиеся подробностей формулировка или реализация, а не проблемы в принципе с его обращением к оценочному для объяснения деонтического.Для Например, беспокойство о том, что консеквенциализм слишком требователен, было рассматривается в рамках консеквенциалистской концепции, заменяя «Лучший» на «достаточно хорошо» — замена «удовлетворительная» концепция для «максимизации» один (Slote [1989]). Другой пример: проблемы, с которыми сталкиваются некоторые консеквенциалистские теории, такие как традиционный утилитаризм, о учет таких вещей, как справедливость, может быть решен другими консеквенциалистские теории, просто приняв более широкую картину о том, какие вещи способствуют тому, насколько хороши вещи (Сен [1982]).

В разделе 3.3 мы рассмотрим одну из самых важных проблем. о классическом консеквенциализме: его неспособность учитывать ограничений, ориентированных на агента . Эта проблема не представляет собой в принципе общая проблема для стремления консеквенциализма к объяснять деонтические категории с точки зрения оценочного. Подробнее см. запись на консеквенциализм и утилитаризм.

3.1.3 Другие телеологические теории

Универсализуемый эгоизм — еще одна известная телеологическая теория.Согласно универсализируемому эгоизму, каждый агент всегда должен делать у любого действия есть функция, которая из всех доступных альтернатив это тот, что, если бы она это сделала, все было бы лучше для нее . Вместо того, чтобы просить агентов максимизировать добро, эгоизм просит агентов максимизировать то, что для них хорошо . Универсальный эгоизм имеет много общих черт с классическим консеквенциализмом, и Сиджвик нашел обоих очень привлекательными. Многие другие присоединились Сиджвик считает, что в нем есть что-то очень привлекательное. что общего между консеквенциализмом и эгоизмом — что включает, как минимум, телеологическую идею о том, что деонтическое должно быть объяснено с точки зрения оценочного (Portmore [2005]).

Конечно, не все телеологические теории разделяют общие черты консеквенциализм и эгоизм. Классические теории естественного права (Finnis [1980], Murphy [2001]) телеологичны в том смысле, что они ищут чтобы объяснить, что мы должны делать с точки зрения того, что хорошо, но они делают так что совершенно иначе, чем консеквенциализм и эгоизм. В соответствии к примеру такой теории естественного закона, существует множество естественные ценности, каждая из которых требует определенного рода отличительных ответ или уважение, и агенты всегда должны действовать таким образом, чтобы относитесь к ценностям с таким уважением.Подробнее о натуральном теории права, см. запись на традиция естественного права в этике. Барбара Херманн активно выступала за интерпретацию Этическая теория Канта в телеологических терминах. Для получения дополнительной информации Интерпретация Канта Германом, см. Запись на Моральная философия Канта, особенно раздел 13. Филип Петтит [1997] заметно различает ценности, к которым мы призваны «Продвигать» и те, которые требуют других ответов. Как отмечает Петтит, классические консеквенциалисты считают, что все ценности быть продвинутым, и один способ мышления о некоторых из этих других видов телеологических теорий заключается в том, что они, как и консеквенциализм, объясняют что мы должны делать с точки зрения того, что хорошо, но в отличие от консеквенциализм они считают, что некоторые виды хорошего призыва к ответам кроме продвижения по службе.

3.2 Монтажные позиции

В отличие от телеологических теорий, которые стремятся объяснить деонтические категории с точки зрения оценочных, Соответствующие установки учетные записи стремятся учитывать оценочные категории — например, хорошо simpliciter , хорошо на , а атрибутивно хорошо — в термины деонтического. Принимая во внимание, что телеология имеет значений, о стоимость, но сама по себе не теория, в первую очередь около стоимости, но скорее о том, что правильно, счета — это в первую очередь тезисы о стоимости — в учете ее с точки зрения деонтики говорят нам, что значит быть хорошим.Следовательно, это теории о природе ценности.

Основная идея, лежащая в основе всех видов теории подходящего отношения, заключается в том, что «Хорошо» тесно связано с «желательным». «Желанный», конечно, в отличие от «Видимый» и «слышимый», что означает «Может быть видимым» и «способным быть услышанным», не означает «желать лучшего». Значит, скорее, что-то например, «правильно желаемый» или «надлежащим образом» желанный». Если быть хорошим просто желательно, а быть желаемое — это правильно или надлежащим образом желаемое, из этого следует что быть хорошим — значит быть правильным или соответствующим образом желанным.Но правильные и соответствующие являются деонтическими концепциями, поэтому, если быть хорошим — это всего лишь желание, тогда доброта сама может быть приходится с точки зрения деонтики. И это основная идея за счетами Fitting Attitude (Ewing [1947], Rabinowicz и Реннов-Расмуссен [2004]).

3.2.1 Счет с двумя подходящими установками

Однако различные подходы к подходящему подходу работают, обращаясь к разные деонтические концепции. Некоторые из проблем, с которыми сталкивается установка Установки взглядов можно продемонстрировать, рассмотрев пару примеров.Согласно формуле Сиджвика, например, добро — это то, что должно быть желанным. Но этот слоган сам по себе не очень полезен. пока мы не узнаем больше: желаемое кем? Всем? По крайней мере, кем-то? Кто-то в частности? И какое из наших чувств «Хорошо» ли это для предоставления учетной записи? Это счет хорошего simpliciter , говоря, что было бы хорошо, если бы \ (p \) на всякий случай ____ должен пожелать, чтобы \ (p \), где «____» заполняется кем бы то ни было, кто должен есть желание? Или это счет «стоимостных» требований, говоря, что удовольствие — это хорошо, на всякий случай, если удовольствие должно быть желанным от ____?

Первый из этих двух аккаунтов соответствовал бы Теория «сначала хорошее» из раздела 1.1,4; последний будет согласуется с теорией «ценности прежде всего». Мы наблюдали в раздел 1.1.4 о том, что «ценностные» заявления не допускаются сравнительный анализ таким же образом, как и в других случаях использования слова «добро»; здесь это важно, потому что если «лучший» симплицитер перед «хорошим» симплицитатором, то, строго говоря, Теоретик, ориентированный на «хорошее прежде всего», должен предложить подходящее отношение счет «лучше», чем «хорошо». Такая модификация лозунга Сиджвикса могла бы сказать, что он будет лучше, если \ (p \), чем если \ (q \) на всякий случай ____ должен пожелать что \ (p \) больше, чем \ (q \) (или, альтернативно, чтобы предпочесть \ (p \) \ (д \)).

В Чем мы обязаны друг другу , Т. Scanlon предложил влиятельная современная точка зрения, имеющая много общего с Fitting Счета отношения, которые он назвал теорией Buck-Passing значение. Согласно слогану Скэнлона, «называть что-то ценно — это сказать, что у него есть другие свойства, которые дают основания за определенное поведение по отношению к нему ». Один важный отличие от точки зрения Сиджвика в том, что она привлекает другая деонтическая концепция: причин вместо должно быть .Но он также стремится быть более нейтральным, чем лозунг Сиджвика на конкретный ответ, который требуется. Требуется слоган Сиджвика что всегда актуально desire , тогда как Слоган Скэнлона оставляет открытым вопрос о том, что могут быть разные «Определенные способы» реагирования на различные виды значения.

Но, несмотря на эти различия, слоган Сканлона разделяет Особенность сиджвикского слогана в том, что он сильно недооценен. Для , которое чувство «хорошо» стремится обеспечить учетная запись? Неужели это должен быть прямой отчет о «Хорошо», или, если мы уважаем приоритет «Лучше» на «хорошо», если мы действительно пытаемся понимать это как, по сути, счет «лучше чем»? И что особенно важно, какие «определенные способы» вовлеченный? Не может быть просто так, что говорящему нужно что-то определенные способы в уме, потому что есть несколько способов реагировать на такие что причины для такой реакции — свидетельство того, что вопрос плохой , а не то, что это хорошо — для Например, отношение страха .Так требует ли теория, чтобы есть определенный набор определенных способов, например, хорошо на всякий случай есть поводы ответить на него в любом из те способов? Первые замечания Скэнлона скорее предполагают, что для каждого типа вещей существуют разные «определенные способы» так что когда мы говорим, что , что вещь хорошо, мы говорим что есть причины реагировать на это таким образом. Это вопрос, который нужно будет разобрать с помощью любого проработанного взгляда.

Еще одна сложность формулы Сканлона состоит в том, что в анализе к голому экзистенциальному утверждению, что — это причины ответить на что-либо в одном из этих «определенных пути »сталкивается с большими трудностями.Предположим, например, что там есть причина ответить одним из «определенных способов», но есть конкурирующие и более веские причины не делать этого, так что все все рассмотрено, реагируя любым из «определенных способов» было бы ошибкой. Вероятно, рассматриваемая вещь должна в таком случае ничего хорошего не получится. Так что даже такой вид, как Scanlon’s, который обращается к причинам, может потребоваться, когда станет больше полностью развитый, чтобы обратиться к конкретным претензиям о весе из тех причин.

3.2.2 Неправильная причина

Однако даже после того, как эти вопросы будут решены, другие остаются важные вопросы. Например, одна из известных проблем столкнуться с такими взглядами — это проблема Wrong Kind of Reasons (Crisp [2000], Rabinowicz and Rönnow-Rasmussen [2004]). Проблема возникает из наблюдения, что интуитивно некоторые факторы могут влиять на чего вы должны желать, не влияя на то, что хорошо. Это может быть правда, что если мы сделаем что-то лучше, то при прочих равных, вы должны желать этого еще больше.Но мы также можем создать стимулов чтобы вы желали этого, не делая ничего лучше. Например, вы может быть предложено существенное финансовое вознаграждение за желание чего-то плохо, или злой демон может (достоверно) угрожать убить вашу семью если вы этого не сделаете. Если такие обстоятельства могут повлиять на то, что вы должны желать, что, по крайней мере, интуитивно правдоподобно, тогда они будут быть контрпримером взглядам, основанным на формуле Сиджвика. Точно так же, если такого рода обстоятельства могут дать вам причин желать плохого, тогда они будут контрпримером взгляды, основанные на формуле Сканлона.Это в контексте Сканлоновская формула, согласно которой эта проблема была названа «Неправильно. Вид причин », потому что если эти обстоятельства действительно дают у вас есть причины желать плохого, они — причины неправильный вид, чтобы фигурировать в описании в стиле Скэнлона того, чем он должен быть хорошо.

Этот вопрос в последнее время стал предметом многих плодотворных исследований, и исследователи провели параллели между типами причин, по которым желание, которое обеспечивается такими «внешними» стимулы и знакомые вопросы о прагматических причинах веры и такой повод намереваться есть у Григория Кавки Токсиновая головоломка (Hieronymi [2005]).Сосредоточившись на случаях желания, вера и намерение, которые являются всевозможными психическими состояниями, у некоторых утверждал, что различие между «правильным видом» и «Неправильный» разум может быть выведен на основе различие между «объектными» причинами, которые относятся к объект отношения и «данные государством» причины, которые относятся к самому психическому состоянию, а не к его объекту (Парфит [2001], Пиллер [2006]). Но также были подняты вопросы о том, является ли «данный объект» / «данное состояние» различие достаточно общее, чтобы действительно объяснить различие между причинами правильного вида и причинами неправильного типа, и даже оспаривается, отслеживает ли это различие что-нибудь в все.

Одна из причин полагать, что различие может быть недостаточно общим: что ситуации, очень похожие на ситуации с неправильным типом причин, могут возникают даже там, где в игре нет ментальных состояний. Например, игры при соблюдении норм правильности. Внешние стимулы к обману — например, реальная угроза от злого демона, которого она убьет ваша семья, если вы этого не сделаете — может не только обеспечить у вас есть причины для обмана, но сделайте так, чтобы вы это сделали. Но так же, как такие внешние стимулы не делают это целесообразным или правильно желать чего-то плохого, они не делают этого правильным переход игры к читу (Schroeder [2010]).Если это правильно, и Правильное / неправильное различие между причинами действительно возникает в широком спектре случаев, включая такие, как этот, это не вероятно, что различие, которое относится только к причинам психического States будет лежать на его дне.

Дальнейшее обсуждение подходящих подходов к описанию значение и неправильные причины проблемы можно найти в записи на подходящие теории ценностей.

3.2.4 Применение к разновидностям добра

Одним из важных преимуществ счетов в стиле Fitting Attitude является то, что что они предлагают перспективы успешного применения в атрибутивных хорошо и хорошо для , а также хорошо simpliciter (Darwall [2002], Rönnow-Rasmussen [2009], Suikkanen [2009]).Просто как причины предпочесть одно положение дел другому могут гарантировать одно положение дел лучше другого, причины выбрать одно консервный нож над другим может гарантировать, что он лучший консервный нож чем другой, и причины предпочесть какое-то положение дел для кто-то может гарантировать, что лучше для этого человек, чем другой. Например, вот краткий набросок того, что может выглядеть так, как будто он принимает теорию первого хорошего из раздел 1.1.4, как и в разделе 1.1.2 что хорошо simpliciter является частным случаем атрибутивного товара и понимает «Хорошо» с точки зрения атрибутивного «лучше» и «Подходит для» по «лучше для»:

Атрибутив лучше: Для всех видов K и прочего A и B , для A будет лучше K чем B по набору всех правильных причин, чтобы выберите A вместо B при выборе K в качестве весомее, чем набор всех правильных причин для выбора B выше A при выборе K .

Лучше для: Для всех вещей A , B и C , A лучше для C , чем B на всякий случай набор всех правильных причин для выбора A более B от имени C более весомый чем набор всех правильных причин для выбора B более A от имени C .

Если быть хорошим K — это просто быть лучшим K, чем большинство (в некоторых класс сравнения), и «было бы хорошо, если бы \ (p \)» просто означает, что получение \ (p \) — хорошее положение дел, и такие утверждения, как «удовольствие — это хорошо», просто означают, что другие при прочих равных лучше, чтобы удовольствия было побольше, тогда эта пара учетных записей имеет правильную структуру для учета полного ряд «хороших» претензий, с которыми мы столкнулись.Но это также показывает, как связаны различные значения слова «добро», и позволяет, что даже атрибутивный товар и хорошо для имеют, при внизу — общая разделяемая структура. Так что перспектива возможности предложить такую ​​единую историю о том, что различные смыслы «Хорошие» имеют общее, но не исключительное свойство подхода подходящего отношения, тем не менее, является одним из достопримечательности.

3.3 Относительная ценность агента?

3.3.1 Агент-центрированные ограничения

Самая главная принципиальная проблема классического консеквенциализма возможность того, что называется агент-центрированным ограничения (Scheffler [1983]).Издавна традиционным возражение против утилитарных теорий, которые, поскольку они не помещают недооценивают неправильные действия, такие как убийство, они дают предсказание, что если у вас есть выбор между убийством и смертью двух человек, Понятно, что надо убивать. В конце концов, все остальное равны, ситуация складывается 2 к 1 — есть две смерти на с одной стороны, но только одна смерть с другой, и каждая смерть одинакова Плохо.

Консеквенциалисты, считающие убийства невинных по сути плохой можно избежать этого предсказания.Пока убийство в как минимум вдвое хуже, чем обычная смерть не от убийства, консеквенциалисты могут объяснить, почему вы не должны убивать даже в для предотвращения двух смертей. Так что принципиальных проблем для консеквенциализм, представленный таким примером; это проблема для данного консеквенциалиста зависит от ее аксиологии: от того, что она думает, что это плохо по своей сути, и как плохо, по ее мнению, это плохо.

Но проблема очень тесно связана с настоящей проблемой для консеквенциализм.Что, если бы вы могли предотвратить два убийства с помощью убийства? Постулирование внутренней неприязни к убийствам ничего не дает для интуиции, что вы все еще не должны убивать, даже в этом дело. Но большинство людей находят до теоретически естественным предположить, что даже если вы должны убить, чтобы предотвратить тысячи убийств, Вы не должны этого делать, чтобы предотвратить сразу два. Ограничение против убийства, исходя из этой естественной интуиции, выходит за рамки идеи что убийства — это плохо. Это требует, чтобы ужас ваших собственных убийств влияет на то, что вы должны делать, больше, чем на то, что должны делать другие чтобы уберечь вас от убийства.Вот почему он называется «Агент-центрированный».

3.3.2 Относительное значение агента

Проблема с ограничениями, ориентированными на агента, заключается в том, что нет единого естественного способа оценки результатов, который дает все верные прогнозы. Для каждого агента есть способ оценки результаты, которые дают правильные прогнозы о том, что ей следует делать, но эти рейтинги рассматривают убийства этого агента как способствующие больше к плохим результатам, чем убийства других агентов. Так в результате несовместимых результатов ранжирования кажутся требуется для того, чтобы давать верные прогнозы о том, что другие агент должен сделать, а именно тот, который оценивает своих убийств как способствующие ухудшению результатов, чем первый агентские убийства.(Ситуация немного сложнее — Oddie and Milne [1991] доказывают, что при довольно минимальных предположения всегда есть какое-то нейтральное по отношению к агенту ранжирование, которое дает правильные консеквенциалистские предсказания, но их доказательство не показывать, что этот рейтинг имеет какое-либо независимое правдоподобие, и Наир [2014] утверждает, что это не может быть независимо правдоподобным объяснением какой результат лучше.)

В результате этого наблюдения философы постулировали нечто назвал агент-относительной стоимостью .Идея относительной ценности агента состоит в том, что если отношение лучше, чем , релятивизируется в агентов , то исходы, при которых убийства Франца могут быть хуже — по сравнению с Франца, чем исходы убийства Йенса, хотя результаты, в которых убийства Йенса хуже, чем у Йенса чем исходы, в которых убивает Франц. Эти контрастные рейтинги эти два вида результатов не являются несовместимыми, потому что каждый из них относился к другому агенту — первый к Францу, а тот последний к Йенсу.

Идея относительной ценности агента привлекательна для телеологов, потому что он позволяет представление, очень похожее по структуре на классический консеквенциализм для учета ограничений. В соответствии с это представление, иногда называемое Agent-Relative Teleology или Консеквенциализм, ориентированный на агента , каждый агент всегда должен делать что принесет результаты, которые лучше всего подходят для нее. Такой представление может легко приспособиться к ограничению, ориентированному на агента, чтобы не убийство, исходя из предположения, что убийства каждого агента значительно хуже — по отношению к ней, чем убийства других агентов есть (Сен [1983], Портмор [2007]).

Некоторые философы утверждали, что агентно-относительная телеология не является даже теория, отличная от классического консеквенциализма, считая, что слово «хороший» на английском языке указывает на ценность агента. контекстно-зависимым образом, так что когда консеквенциалисты говорят, «Каждый должен делать то, что даст наилучший результат», на самом деле они говорят, что «каждый должен делать то, что будет иметь лучшие по сравнению с ней результаты »(Smith [2003]). А также другие философы предположили, что агентно-относительная телеология такая привлекательная теория, что все действительно привержены ей (Дрейер [1996]).Эти тезисы — смелые утверждения в теории ценности, потому что они рассказывают нам сильные и удивительные вещи о природе о чем мы говорим, когда используем это слово, «хорошо».

3.3.3 Проблемы и перспективы

На самом деле, очень спорно, существует ли вообще такая вещь. в первую очередь как относительную ценность агента. Агент-родственник Телеологи обычно обращаются к различию между агентом-родственником. и нейтральная для агента ценность, но другие утверждали, что никто не когда-либо успешно проводил такое различие теоретически нейтральным способом (Шредер [2007]).Более того, даже если есть такое различие, относить «добро» к агентам недостаточно, чтобы иметь дело со всеми интуитивно понятными случаями ограничений, потому что здравый смысл позволяет что вы не должны убивать, даже чтобы предотвратить себя от убийства дважды в будущем. Чтобы иметь дело с такими случаями, «Хорошо» нужно относить не только к агентам, но и до умножить на (Брук [1991]). Еще один источник трудностей возникает для просмотров, согласно которым «хорошо» на английском языке используется для создания заявлений об относительной ценности агента в контекстно-зависимой способ; такие представления не проходят обычные тесты на контекстную зависимость, и не всегда генерируют прочтения предложений, которые их сторонники требуют.

Одна из причин думать, что должна быть такая вещь, как агентно-относительная ценность исходит от сторонников подходящего отношения счета стоимости, и звучит так: если добро — это то, что должно быть желательно, то будет двух видов товаров. Что должно быть желанный всеми будет «нейтральным по отношению к агенту» товаром, и то, чего должен желать какой-то конкретный человек, будет добром по отношению к этому человеку. Родоначальников этой идеи можно найти в Сиджвик и Юинг, и он нашел ряд современных сторонники.Правильно ли это будет, будет зависеть не только от того, подходит ли Фитинг. Отношение к счетам оказывается верным, но о какой роли ответ на вопросы «кто должен?» или «чей причины? » играет в форме адекватных подходов учетная запись. Все эти вопросы остаются нерешенными.

Вопросы о том, существует ли такая вещь, как агент-родственник значение, и если да, то какую роль он может играть в агентно-ориентированном варианте о классическом консеквенциализме, лежат в основе дебатов между консеквенциалистов и деонтологов, а также по фундаментальному вопросу относительного приоритета оценочного по сравнению с деонтическим.Эти большие и открытые вопросы, но, как я надеюсь, я проиллюстрировал здесь они тесно взаимосвязаны с очень широким спектром как традиционные, так и нетрадиционные вопросы теории ценности, в широком смысле.

Аксиология | философия | Britannica

Аксиология , (от греч. axios, «достойный»; logos , «наука»), также называемая Теорией Ценности, философское исследование добра или ценности в самом широком смысле этих терминов. Его значение заключается (1) в значительном расширении значения термина «ценность» и (2) в унификации, которую он обеспечил для изучения множества вопросов — экономических, моральных, эстетических и даже логических. — что часто рассматривалось в относительной изоляции.

Подробнее по этой теме

Кантианство: аксиологический неокантианство

Поскольку оба основных представителя аксиологической интерпретации преподавали в Гейдельбергском университете, эта ветвь …

Термин «стоимость» первоначально означал ценность чего-либо, главным образом в экономическом смысле меновой стоимости, как в работе политического экономиста XVIII века Адама Смита.Широкое распространение значения ценности на более широкие области философского интереса произошло в 19 веке под влиянием различных мыслителей и школ: неокантианцев Рудольфа Германа Лотце и Альбрехта Ритчля; Фридрих Ницше, автор теории переоценки всех ценностей; Алексиус Мейнонг и Кристиан фон Эренфельс; и Эдуард фон Хартманн, философ бессознательного, чей Grundriss der Axiologie (1909; «Очерк аксиологии») впервые использовал этот термин в названии.Хуго Мюнстерберг, которого часто считают основоположником прикладной психологии, и Уилбур Маршалл Урбан, чей Valuation, Its Nature and Laws (1909) был первым трактатом по этой теме на английском языке, представили движение в Соединенных Штатах. Книгу Ральфа Бартона Перри « Общая теория ценности » (1926) назвали величайшим произведением нового подхода. По его теории, ценность — это «любой объект, представляющий любой интерес». Позже он исследовал восемь «царств» ценностей: мораль, религия, искусство, наука, экономика, политика, право и обычаи.

Обычно проводится различие между инструментальной и внутренней ценностью — между тем, что хорошо как средство, и тем, что хорошо как цель. Джон Дьюи в работах Human Nature and Conduct (1922) и Theory of Valuation (1939) представил прагматическую интерпретацию и попытался разрушить это различие между средствами и целями, хотя последнее усилие было более вероятным способом подчеркнуть Дело в том, что многие реальные вещи в человеческой жизни, такие как здоровье, знания и добродетель, хороши в обоих смыслах.Другие философы, такие как К.И. Льюис, Георг Хенрик фон Райт и В.К. Frankena, умножили различия, проводя различие, например, между инструментальной ценностью (пригодность для некоторых целей) и технической ценностью (умение что-то делать) или между полезной ценностью (быть хорошей как часть целого) и конечной ценностью (быть в целом хорошо).

Джон Дьюи

Джон Дьюи.

Encyclopædia Britannica, Inc.

На вопрос «Что по своей сути хорошо?» Дается много разных ответов. Гедонисты говорят, что это удовольствие; Прагматики, удовлетворение, рост или приспособление; Кантианцы — добрая воля; Гуманисты, гармоничная самореализация; Христиане, любовь к Богу.Плюралисты, такие как G.E. Мур, В.Д. Росс, Макс Шелер и Ральф Бартон Перри утверждают, что существует множество истинно хороших вещей. Мур, основатель аналитической философии, разработал теорию органических целостностей, считая, что ценность совокупности вещей зависит от того, как они соединены.

Г.Э. Мур

G.E. Мур, деталь карандашного рисунка сэра Уильяма Орпена; в Национальной портретной галерее в Лондоне.

Предоставлено Национальной портретной галереей, Лондон Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишитесь сейчас

Поскольку «факт» символизирует объективность, а «ценность» предполагает субъективность, отношение ценности к факту имеет фундаментальное значение при разработке любой теории объективности ценности и оценочных суждений. В то время как такие описательные науки, как социология, психология, антропология и сравнительное религиоведение, все пытаются дать фактическое описание того, что на самом деле ценится, а также причинно-следственные объяснения сходств и различий между оценками, задачей философа остается спросить об их цели. срок действия.Философ спрашивает, является ли что-то ценным, потому что оно желательно, как считают субъективисты, такие как Перри, или же оно желательно, потому что оно имеет ценность, как утверждают объективисты, такие как Мур и Николай Хартманн. В обоих подходах предполагается, что оценочные суждения имеют когнитивный статус, и подходы различаются только тем, существует ли ценность как свойство чего-либо, независимо от человеческого интереса к ней или желания к ней. С другой стороны, некогнитивисты отрицают когнитивный статус оценочных суждений, считая, что их основная функция либо эмоциональная, как позитивист А.Дж. Айер утверждает, или предписывает, как аналитик Р. Заяц держит. Экзистенциалисты, такие как Жан-Поль Сартр, подчеркивая свободу, решение и выбор собственных ценностей, также, похоже, отвергают любую логическую или онтологическую связь между ценностью и фактом.

В двух словах о ценностной науке

Введение:

Есть ли научный способ работы с ценностями? Нужны ли нам две системы науки? У нас всегда были естественные науки и технологии, но никогда не была наука о ценностях и морали… хотя естественные науки слепы к ценностям; мы заложники наших ценностей; а ценности определяют, что значит быть человеком.Учитывая их важность, можно подумать, что наука о ценностях должна была появиться давно!

Это случайность истории? Если так, то наука о ценностях, вероятно, была недоступна нам в течение тысяч лет. Мы заплатили за это цену? А как насчет психологии? В последние сто лет психология смоделировала себя по образцу естествознания и медицины. Это дало нам донаучную психологию и психологию кризиса без превентивной психологии, чтобы соответствовать достижениям превентивной медицины. Нейробиология доминирует над инновациями в психологии, уделяя особое внимание «молекулярному мозгу».Наука о ценностях фокусируется на «аксиологическом сознании» и в ближайшие годы превратится в аксиологическую психологию, признавая истоки разума в ценностях.

Справочная информация:

Тупик бихевиоризма Скиннера, психоанализа Фейда и различных школ донаучной психологии развернулись в более широком контексте асимметричной эволюции естествознания и технологий без ценностных сдержек и противовесов науки. Это исказило тот климат мнений или дух времени, который формирует индивидуальные и коллективные умы и жизни.Дало ли это нам трагически ущербную цивилизацию с растущим числом недовольств?

Неспособность построить психологию на более глубоком понимании ценностей не из-за отсутствия попыток. Когда древние размышляли о законах «небесных небес», они интересовались законами «внутреннего сердца». Однако законы человеческой природы оказались более сложными, чем законы, управляющие небесами. Века проходили без прогресса, до сих пор!

Естественная философия становится естествознанием:

После Возрождения и Эпохи Разума натурфилософия начала развиваться в естествознание, о чем свидетельствует преобразование алхимии в химию и астрологии в астрономию.В этот период моральная философия застряла как моральная философия. Все начало меняться только после того, как британский философ Дж. Э. Мур убедительно обосновал идею науки о ценностях и призвал мир дать определение «добра». Мур провел всю свою жизнь в поисках рабочего определения «хорошего», которое избегало бы использования примеров добра, которые являются круговыми определениями, отвергнутыми наукой. Мур назвал круговые определения «натуралистическими заблуждениями»… которых следует избегать любой ценой.

Проверьте себя:

Словарь

Вебстера определяет «хорошее» с точки зрения примеров хорошего, не прошедшего экзамен по естествознанию. Можете ли вы дать определение «хорошо», не используя примеры «хорошо»? Можете ли вы определить «хорошее» с точки зрения того, что общего у всех «хороших вещей»? Если нет, то вы не одиноки. Великие умы терпели поражение в течение тысяч лет, и Мур, сам по себе уважаемый философ, терпел поражение. Его попытка не осталась незамеченной. Это вдохновило американского философа Роберта Хартмана, который дал определение «добру» и, используя инструменты разума, логики и математики, преобразовал эту новую систему отсчета в теорию ценностей.

Мое участие:

Достижение Хартмана привлекло мое внимание как молодого профессора психологии и клинического стажера в Институте Эллиса на Манхэттене. Моей клинической ориентацией была когнитивная психология, и я хотел узнать больше о ценностях, стилях мышления, значении, вере, идеологиях, системах убеждений, упреждающих идеях, диссоциации, профилактике и клинических практиках, связанных с психическим здоровьем. Я помню, как чувствовал, что нашел в философии то, что искал в психологии.Я, не теряя времени, проверил теорию Хартмана с помощью лучших тестов и критериев моей профессии, а позже резюмировал свои исследования на страницах учебника под названием Новая наука аксиологической психологии (Rodopi Press, 2005).

Показатели ценности:

Одно из важнейших приложений теории ценностей Хартмана — это ценностные показатели. Это методология профилирования ценностей, которая оценивает организацию и использование ценностей человека с использованием профиля ценностей Хартмана (HVP), разработанного в сотрудничестве с Марио Карденасом, с которым я познакомился в Куэрнаваке, а затем снова в Мехико, примерно двадцать восемь лет спустя.

Немецкий ученый Александр фон Гумбольдт писал, что Куэрнавака — «город вечной весны». Именно там психоаналитик Эрик Фромм и философ Роберт Хартман жили как соседи, но не как друзья. Фромма мало интересовали исследования Хартмана. Марио Карденас был учеником Фромма. Он также был студентом Хартмана в Национальном автономном университете Мексики (UNAM). Карденас попросил Хартмана научить его ценностям. Хартман согласился, если Карденас научит его психоанализу.Это было началом тесного сотрудничества, результатом которого стало построение профиля ценностей Хартмана (HVP). Карденасу пришлось держать свое общение с Хартманом в секрете от Фромма. Со временем психоаналитик Марио Карденас, обученный Эриком Фроммом в Куэрнаваке, и я, когнитивный психолог, обученный Альбертом Эллисом на Манхэттене, стали друзьями, поскольку мы разделяли общий интерес к исследованиям Хартмана, несмотря на наши теоретические различия как клинических психологов.

На Манхэттене я тестировал новых пациентов с HVP и использовал его, чтобы следить за успехами других.В качестве психолога-исследователя я путешествовал по миру, собирая данные зарубежных тестов HVP в дополнение к отечественным данным, финансируемым за счет доходов от моей частной практики. Я также читал лекции перед ежегодными собраниями Института Роберта С. Хартмана в Университете Теннесси в Ноксвилле. Я ухватился за показатели ценности (HVP) как за «милостивую эмпирическую ручку» определения «добра» Хартмана и его теории ценности, которую я изучал с различных эмпирических, клинических и философских точек зрения: моей целью было доказать или опровергнуть обоснованность Теория ценностей Хартмана и ее HVP без проприетарных ограничений тех, кто продает HVP частным лицам и корпоративным клиентам.

Наука = Разум + Эмпиризм:

Хартман был философом, который использовал инструменты разума, логики и математики для построения своей теории. Он не был убежденным эмпириком и никогда не проверял надежность и обоснованность своей теории или HVP. По этой причине я мало интересовался Хартманом, когда Альберт Эллис обратил мое внимание на свою работу. Спустя семь лет без каких-либо планов и подготовки вмешалась судьба. Друг Хартмана, мексиканский психиатр Сальваторе Рокет, М.Д. продемонстрировал HVP и убедил меня еще раз взглянуть на него и на теорию, лежащую в основе этого.

Математическая модель, использованная Хартманом, — это «теория множеств ». Я принял это как первое приближение, раскрывающее архитектуру «логики ценностей» или «грамматики ценностей», заложенной в природной когнитивной обработке ценностей и оценок в уме. Я ценил, что такой подход к ценностям был исследованием мира, в который раньше никто не заходил. Это была творческая система отсчета, которая показалась мне «созревшей» для эмпирической проверки..

Хартман назвал свою теорию «формальной аксиологией». Это сохранило старую философскую концепцию «аксиологии». Хотя это и понятно, меня как ученого это немного сбивало с толку. Поскольку Хартман разработал «новую аксиологию», он назвал свою теорию «формальной» аксиологией, чтобы отличить ее от философии аксиологии. Это вызвало еще большую путаницу среди тех, кто не является философом. Неважно, «новая аксиология» или «формальная аксиология» , »Основывается на математике, что отделяет ее от аксиологии философа.Это точное построение теории и HVP-тестирование вдохновило нескольких студентов Hartman стать предпринимателями, предлагающими Hartman Value Profile (HVP) частным лицам и корпоративным клиентам. Это также вдохновило их взглянуть на теорию таким образом, который я нашел неприемлемым.

__________

Я вспоминаю ранний разговор с одним из бывших студентов Хартмана, в котором он со всей серьезностью заявил, что теория и HVP не требуют эмпирического подтверждения, потому что это «формальная аксиология», которую я понял как подразумевающую существование « самоочевидная истина »за пределами науки.Мне это показалось чрезвычайно наивным, неверным толкованием истории и философии науки. Я проигнорировал это замечание и без труда отверг его как своего рода недоразумение, которое возникает в междисциплинарных исследованиях с участием партнеров из разных дисциплин. Я был психологом среди философов и был готов работать с ними. Я защитил междисциплинарную докторскую диссертацию в UT Austin, в которой участвовали студенты и преподаватели факультетов психологии, биохимии, электротехники и информатики.Это было необходимо, поскольку мое исследование включало компьютерный анализ мозговых волн. Это был опыт, который подготовил меня к моему последующему сотрудничеству с философами. К счастью, судьба была на моей стороне. Оказалось, что эти взгляды не разделял друг Хартмана, академический коллега и председатель философского факультета Университета Теннесси, где Хартман преподавал до своей смерти в 1973 году. Председатель Джон Дэвис поддержал мои исследования, показал мне Библиотеке специальных коллекций, что размещал документы Хартмана и следил за тем, чтобы у меня был доступ к университетскому компьютеру и статистической библиотеке.Это были дни до появления персональных компьютеров.

В качестве подспорья я мог положиться на своего друга Ричарда Бишопа, который был заместителем декана и профессором биомедицинской инженерии в Университете Нового Орлеана. Ричард написал программу, которую я использовал для оценки HVP, и дал мне доступ к компьютеру UNO по мере необходимости. Через несколько лет я купил персональный компьютер со стандартными статистическими программами и больше не зависел от тех ресурсов, которые дали мне хорошее начало. .

Прошло много лет, и однажды студент Хартмана, который отверг мои исследования достоверности и надежности как «ненужные», подошел ко мне в ресторане отеля и признался: « В конце концов, ты был прав, Леон.Разум без эмпиризма — это не наука! » Я не забыл тот момент. Мы были друзьями и остаемся друзьями. Я подозреваю, что мое исследование, показывающее объяснительную, описательную и предсказательную силу профиля ценностей Хартмана (HVP), произвело благоприятное впечатление, как и информированные клиенты, поднимающие вопросы о надежности и достоверности.

Особенности вэлью-метрики, которые меня впечатлили, включают возможность изменять ее номинальную достоверность, изменяя тестовые задания в двух списках по восемнадцать пунктов, один ранжируемый с «хорошего» на «плохой».«Также легко создать параллельные формы HVP и других производных инструментов для удовлетворения потребностей различных приложений — от клинического до профессионального тестирования и не только. Я обнаружил, что Профиль ценностей Хартмана (HVP) — это« психологический тест » « без психологического тестирования ». Это стало возможным благодаря универсальности ценностей, лежащих в основе поведения. Можно с уверенностью сказать, что все «психологическое» является «аксиологическим», то есть все поведение основывается на основе структурных ценностей и функциональных оценок .Это особенно верно в отношении привычных оценочных привычек, согласно которым « оживает внутри нас, » посредством многократного использования и приобретает экзистенциальное значение . Психологи P могут захотеть поразмышлять о значении психодинамики и спросить: « должен ли я работать на уровне грубого поведения, углубиться в аксиологические истоки поведения или и то, и другое?»

Заключение:

Эта техническая информация, касающаяся теории ценностей и ее метрики HVP, представляет собой всего лишь фон для понимания важности применения научных знаний к ценностям, обеспечивающих точное уточнение ценностей, оценку ценностей и измерение ценностей.Исторический контекст важен и информативен. В Части II I будет рассмотрено определение естественных наук карта-территория (т. Е. Карта-факт) определение естественных наук по сравнению с определение территория-карта (т. Е. Факт-карта). ценностной науки. Я хочу здесь подчеркнуть, что научный подход к ценностям и морали возможен, и что мы, как люди, и общество должны серьезно отнестись к этому, когда мы «плывем» на наших протекающих лодках по бурным морям 21 века..

© Д-р Леон Помрой, доктор философии.

Наука, ценности и ценность науки в JSTOR

Abstract

Главные герои так называемых научных войн наиболее заметно различаются во взглядах на роль ценностей в науке и на то, что делает науку ценной. Ученые и философы науки традиционно считали главными целями науки объяснение и применение. Только познавательные ценности должны влиять на то, что считается объяснительным.Социальные и политические ценности влияют на приоритетность различных научных проблем и способы применения научных результатов. Этические соображения могут применяться к лечению людей и животных, а также к способу сообщения научных результатов. Недавняя критика науки утверждает, что содержание научных объяснений отражает господствующую идеологию и интересы ученых и их покровителей. Вместо того, чтобы призывать к большей ценностной нейтральности, некоторые теперь призывают, чтобы наука взяла в качестве основной цели освобождение угнетенных субкультур.Следует не только позволить прогрессивным политическим ценностям определять решаемые проблемы, но и использовать их для ограничения типов ответов, которые преследуются. Поскольку научное знание конструируется нами, мы должны нести ответственность за его содержание. В этой статье утверждается, что проект эмансипационистской науки непрактичен и обречен на провал. Есть веские основания полагать, что возникнут неразрешимые политические споры о том, какие научные теории действительно освободительны.Более того, подобно тому, как плацебо перестает работать, будучи признанным таковым, наука, о которой известно, что она ограничена политическими соображениями, потеряла бы свой особый эпистемический авторитет.

Информация о журнале

Текущие выпуски теперь размещены на веб-сайте Chicago Journals. Прочтите последний выпуск. С момента своего создания в 1934 году Philosophy of Science вместе со спонсирующим его обществом, The Philosophy of Science Association, были посвящены развитию исследований и свободных дискуссий с различных точек зрения в философии науки.В журнале публикуются очерки, дискуссионные статьи и рецензии на книги.

Информация об издателе

С момента своего основания в 1890 году в качестве одного из трех основных подразделений Чикагского университета, University of Chicago Press взяла на себя обязательство распространять стипендии высочайшего стандарта и публиковать серьезные работы, способствующие образованию, развитию общественное понимание и обогащение культурной жизни. Сегодня Отдел журналов издает более 70 журналов и сериалов в твердом переплете по широкому кругу академических дисциплин, включая социальные науки, гуманитарные науки, образование, биологические и медицинские науки, а также физические науки.

13,7: Космос и культура: NPR

Согласно устоявшемуся образу мыслей о науке и ее месте в нашей жизни, наука не имеет ценностей . Наука ориентируется на факты. Его интересует, как устроен мир, помимо по сути субъективных вопросов интерпретации. Наука может познавать факты без необходимости придерживаться ценностей. Науке не нужно заниматься утомительными и неразрешимыми дебатами по вопросам ценностей.

Но так ли это?

Меня не интересует, являются ли некоторые ученые предвзятыми или нечестными, или же на направление исследований иногда чрезмерно влияют агентства или отрасли, финансирующие исследования. Это важные вопросы, но они считают само собой разумеющимся, что наука свободна от ценностей в своей работе, по крайней мере, когда она не подвержена развращающим влияниям извне.

Нет, у меня такой вопрос: правда ли, что наука может быть свободным от ценностей взаимодействием с фактами, такими, как они есть сами по себе?

Вот причина для скептицизма: как философ Хилари Патнэм на протяжении многих лет утверждала, наука опирается на эпистемические ценности.Хороший ученый, как и хороший детектив, использует свои суждения. Не все возможности заслуживают рассмотрения не потому, что они невозможны или потому, что имеющиеся свидетельства их исключают, а потому, что, учитывая то, что мы знаем о том, как устроен мир в целом, они кажутся неуместными и надуманными. Не разумно беспокоиться о надуманных возможностях.

Ученые стремятся предсказывать и объяснять; они строят теории, которые систематизируют огромное количество информации, и они пытаются делать это простыми, связными и правдоподобными способами.Как вы решаете, когда приземлились на правде? Правда не похожа на золото со своими неизменными чертами. Вы признаете истинность того, в чем было бы неразумно сомневаться в свете весомости доказательств.

Разумность, объяснительная адекватность, предсказательная сила, простота, согласованность — это ценности одно и то же. И они являются предметом науки. Разногласия между учеными могут сводиться к ценностям. Все может сводиться к тому, удовлетворены ли они тем, что рассказали правильно.

И тем более, когда в игру вступает скептицизм к науке извне. Когда ученые пытаются взаимодействовать с отрицателями изменения климата или защитниками так называемого «разумного замысла», на карту поставлены не факты, а ценности. Скептики просто отвергают эпистемологические ценности науки. Их позиции необоснованны и необоснованны. Но это не по сути. Это вопрос ценности!

Что такое мораль? Я думаю, было бы ошибкой заключить, что признание того, что Патнэм называет связью фактов и ценностей, должно заставить нас рассматривать науку не лучше, чем неограниченное морализирование, простое утверждение того, что «мы» думаем.В результате нам нужно повысить оценку природы конфликтов в сфере ценностей.

Тот факт, что у нас нет способов разрешить эти конфликты раз и навсегда, не означает, что нельзя добиться прогресса в их совместном рассмотрении.

Вы можете быть в курсе того, что думает Альва Ноэ, на Facebook и в Twitter: @alvanoe

ценностей в науке | О том, чтобы быть ученым: ответственное поведение в исследованиях, второе издание

Хотя ван Маанен оказался неправ, он не был виноват с этической точки зрения.Он использовал методы, которые были признаны астрономическим сообществом как лучшие из доступных в то время, и его результаты были приняты большинством астрономов. Но в ретроспективе он полагался на технику, которая настолько восприимчива к эффектам наблюдателя, что даже внимательный исследователь мог ввести в заблуждение.

Ошибочность методов — ценное напоминание о важности скептицизма в науке. Научные знания и научные методы, старые или новые, должны постоянно проверяться на предмет возможных ошибок.Такой скептицизм может вступать в противоречие с другими важными особенностями науки, такими как потребность в творчестве и убежденности в отстаивании определенной позиции. Но организованный и ищущий скептицизм, а также открытость новым идеям необходимы для защиты от вторжения догм или коллективных предубеждений в научные результаты.

ЦЕННОСТИ В НАУКЕ

Ученые привносят в свою работу больше, чем просто набор методов. Ученый также должен принимать сложные решения об интерпретации данных, о том, какие проблемы следует решать и о том, когда завершить эксперимент.Они должны решить, как лучше всего работать с другими и обмениваться информацией. Взятые вместе, эти вопросы суждения вносят большой вклад в искусство науки, а характер индивидуальных решений человека помогает определить научный стиль этого человека (а также, в некоторых случаях, влияние работы этого человека).

Большая часть знаний и навыков, необходимых для принятия правильных решений в науке, приобретается на основе личного опыта и взаимодействия с другими учеными. Но некоторым из этих способностей трудно научить или даже описать.Многие из нематериальных факторов, влияющих на научные открытия — любопытство, интуиция, творчество — в значительной степени не поддаются рациональному анализу, но они являются одними из инструментов, которые ученые используют в своей работе.

Когда суждение признано научным инструментом, легче увидеть, как ценности могут влиять на науку. Рассмотрим, например, то, как люди оценивают конкурирующие гипотезы. В данной области науки несколько различных объяснений могут одинаково хорошо объяснить имеющиеся факты, каждое из которых предлагает альтернативный путь для дальнейших исследований.Как исследователи выбирают среди них?

Ученые и философы предложили несколько критериев, по которым можно отличить многообещающие научные гипотезы от менее плодотворных. Гипотезы должны быть внутренне непротиворечивыми, чтобы не приводить к противоречивым выводам. Их способность давать точные экспериментальные предсказания, иногда в областях, далеких от исходной области гипотезы, пользуется большим одобрением. В дисциплинах, в которых экспериментирование менее прямолинейно, таких как геология, астрономия или многие другие социальные науки, хорошие гипотезы должны быть в состоянии объединить разрозненные наблюдения.Также высоко ценятся простота и ее более утонченная родственница — элегантность.

В науке играют роль и другие виды ценностей. Историки, социологи и другие исследователи естественных наук показали, что социальные и личные убеждения, включая философские, тематические, религиозные, культурные, политические и экономические убеждения, могут быть

quine: объяснение терминов

quine home> различие между фактами и ценностями

различие между фактами и ценностями

Различие между фактом и ценностью, которое лучше понимать как «то, что есть» (факт) и «то, что должно быть» (ценность), представляет собой тонкую грань между тем, что является истиной и тем, что правильно.Это источник конфликта между наукой и этикой. В самом основном смысле факт можно определить как неоспоримые истины нашего физического мира — материального окружения, которое человек обнаруживает с помощью органов чувств. Изучая нашу реальность с помощью научных методов, мы надеемся эмпирически и логически проверить истины и, таким образом, составить собрание «знаний». С другой стороны, ценность недоступна через органы чувств; это может быть получено только через собственные субъективные рассуждения об этике. В отличие от фактов, ценность не может быть доказана ни с помощью каких научных методов.Скорее, его нужно сравнивать с собственной верой или этическим мировоззрением, чтобы получить личные убедительные результаты.

Неспособность научно доказать логическое значение того, что «должно быть», привела к мнению, что то, что наука может сказать, ограничено. Поскольку наука имеет доступ к материальным материалам нашего мира, кажется логичным заключить, что если материя — это все, что действительно существует, то вся ценность может быть объяснена с помощью науки с помощью будущих методов, которые еще не разработаны.Однако умеренный взгляд на науку признает, что ценность никогда не может быть объяснена исключительно через знание материального мира. Похоже, что этот последний умеренный взгляд более точен, поскольку можно показать, что каждый аргумент ценности должен каким-то образом полагаться на отдельное «утверждение о необходимости», которое уже считалось истинным до рассматриваемого вопроса.

Рассмотрим следующую логику:
-Мать не может выжить без переливания крови ее сына редкой группы крови.(что такое)
-Это единственное право, чтобы сын помогал своей умирающей матери. (что должно быть)
-Подача крови не связана с каким-либо риском. (что такое)
————————————————- —————————————
— Сын должен сдать кровь своей матери. (что должно быть)

Окончательная претензия достигается посредством ряда логических шагов. Хотя последняя идея, кажется, исходит из здравых рассуждений, она все же частично основана на предпосылке, что только сын может помогать своей умирающей матери.Все утверждения «следует», подобные этому, могут быть получены только с помощью предыдущих оценочных суждений.

То, что правильно или неправильно, или то, что следует считать превыше всего, является чисто субъективным. Стоит отметить, что утверждения о необходимости отличаются от утверждений о фактах тем, что фактические утверждения обладают способностью непреднамеренно создавать причину и следствие в повседневной жизни. Например: поскольку это правда, что кто-то поджег мой дом, я в опасности, и моя реальность была напрямую затронута.Однако независимо от того, верю я или нет, что кто-то может сжечь мой дом, это не влияет на то, что я в большой опасности.

Различие между фактами и ценностями является важным элементом в нашем современном мире, поскольку без ценностей не было бы культуры. По мере того, как наука медленно прогрессирует в получении знаний о вопросах, в которых когда-то доминировали религия или культурные нормы, она влияет на этические решения, помогая нам понять, что физически возможно, а что невозможно.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт