Интуиция это в философии: Интуиция с точки зрения философии

Интуиция с точки зрения философии

Интуиция (позднелат. созерцание, от лат. intueor — пристально смотрю), способность принимать правильные решения, минуя промежуточные результаты. Интуитивное решение может возникнуть как в результате напряженного раздумывания над решением вопроса, так и без него.

Интуиция – способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных логических рассуждений и без доказательств.

В истории философии понятие Интуиции включало разное содержание. Интуиция понималась как форма непосредственного интеллектуального знания или созерцания (интеллектуальная Интуиция). Так, Платон утверждал, что созерцание идей (прообразов вещей чувственного мира) есть вид непосредственного знания, которое приходит как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума.

В истории философии нередко чувственные формы познания и мышление противопоставлялись.

Рене Декарт, например, утверждал: «Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчётливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция…».

Г. Гегель в своей системе диалектически совмещал непосредственное и опосредствованное знание.

Интуиция трактовалась также и как познание в виде чувственного созерцания (чувственная Интуиция): «…безоговорочно несомненное, ясное, как солнце… только чувственное», а потому тайна интуитивного познания и «…сосредоточена в чувственности» (Фейербах Л.).

Интуиция понималась и как инстинкт, непосредственно, без предварительного научения определяющий формы поведения организма (А. Бергсон), и как скрытый, бессознательный первопринцип творчества (З. Фрейд).

В некоторых течениях философии Интуиция трактуется как божественное откровение, как всецело бессознательный процесс, несовместимый с логикой и жизненной практикой (интуитивизм). Различные толкования Интуиции имеют нечто общее — подчёркивание момента непосредственности в процессе познания, в отличие (или в противоположность) от опосредствованного, дискурсивного характера логического мышления.

Материалистическая диалектика усматривает рациональное зерно понятия Интуиции в характеристике момента непосредственности в познании, которое представляет собой единство чувственного и рационального.

Процесс научного познания, а также различные формы художественного освоения мира не всегда осуществляются в развёрнутом, логически и фактически доказательном виде. Нередко субъект схватывает мыслью сложную ситуацию, например во время военного сражения, определения диагноза, виновности или невиновности обвиняемого и т. п. Роль Интуиции особенно велика там, где необходим выход за пределы существующих приёмов познания для проникновения в неведомое.

Но Интуиция не есть нечто неразумное или сверхразумное. В процессе интуитивного познания не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приёмы, с помощью которых он делается. Интуиция не составляет особого пути познания, идущего в обход ощущений, представлений и мышления. Она представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознаётся именно итог мысли — истина.

Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но её недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство.

Интуиция / Философский словарь

Интуиция

(Intuition; от лат. intuitus — «взгляд; вид») — рассматривание, видение, созерцание, а также (с древних времён) духовное видение, вроде вдохновения, понимание, приобретённое непосредственно,а не эмпирически или путём интеллектуального размышления (рефлексии), непосредственное переживание действительности; «откровение, развивающееся изнутри человека» (Гёте). Интуитивное знание: понимание сути предмета, полученное благодаря интуиции, непосредственного постижения сущности вещи.

Для Декарта интуицией духа (mentis intuitus) является мышление, непосредственно предшествующее всякому методу. Кант различает дискурсивную (логическую) ясность, полученную с помощью образования понятий, и интуитивную (эстетическую, т. е. чувственную) ясность, приобретённую с помощью созерцания. Немецкие идеалисты, особенно Шеллинг, определяли ту разновидность познания, которая позже была названа интуицией, как интеллектуальное созерцание. У Бергсона интуиция — «одновременно и общее и внутреннее видение результатов анализа, но не доаналитическое отношение. Философия не должна… ни конструировать реальность… ни довольствоваться фактическим состоянием естественного мировоззрения и… науки …она должна реконструировать Вселенную с помощью интуиции, тем, что она в возрастающей степени приобретает с нею непосредственный жизненный контакт, а равно и благодаря тому, что она разрушает те формы и схемы, которые придают вселенной характер чисто человеческой среды» (Max Scheler. Von Umsturz der Werte, II, 1955).

Смотрите также:

• Тиндаль
  (Tindal) Мэтью — английский религиозный философ; р. ок. 1653 …
• Наследование
  (Vererbung) — передача прямым потомкам родительских свойств. …
• Субъект
  (Subjekt; от лат. — «лежащий в основе») — понятие, употреблявшееся …
• Неевклидова геометрия
  (Nicht- Euklidische Geometrie) — обозначение, принятое для формально …

Интуиция в Философии, психологии и компьютерная имитация,…

Привет, Вы узнаете про интуиция, Разберем основные ее виды и особенности использования. Еще будет много подробных примеров и описаний. Для того чтобы лучше понимать что такое интуиция,условия появления интуиции,применение интуиции , настоятельно рекомендую прочитать все из категории Общая психология

интуиция (позднелат. intuitio «созерцание» от гл. intueor «пристально смотрю») — способность, свойство человека понимать, формировать и проникать в смысл событий, ситуаций, объектов посредством инсайта, озарения, единомоментного бессознательного вывода (основанного на воображении, эмпатии и предшествующем опыте), «чутье», проницательность.

Этимология

Стремление различать два вида, или метода, познания — интуитивное и логическое — появилось уже в античности. Начало этого можно найти в учении Платона об идеях, в котором присутствует понятие недискурсивности (без рассуждений) их постижения. Эпикурейцы закрепили этот феномен непосредственного познания или постижения в слове др.-греч. ἐπιβολή. Термины для обозначения двух видов познания появились у Филона Александрийского, а затем у Плотина, различавшего ἐπιβολή (непосредственное, мгновенное постижение (узрение, озарение)) и διεξοδικός λόγος (последовательное, дискурсивное познание, с помощью логических умозаключений).

Перевод понятия ἐπιβολή на латинский язык словом «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», «проникать взглядом» (зрением), «мгновенно постигать») был сделан в V веке Боэцием^.

В XIII веке немецкий монах Вильгельм из Мербеке (1215—1286) повторил перевод Боэция, и понятие «интуиция» стало частью западноевропейской философской терминологии.

Кристиан Вольф перевел понятие «intuitio, intuitus» на немецкий язык словом «Anschauung». Вольф также использовал выражение «anschauende Erkenntnis» — интуитивное познание. Именно в этом смысле понятие употребляется у Канта.

Англичане, французы, итальянцы, испанцы переводят Anschauung словом «интуиция» (франц., англ. intuition, итал. intuizione, исп. intuicion). На русский Кантовское Anschauung переводится также как «созерцание» для передачи смысла непосредственного постижения, недискурсивности, мгновенного «узрения».

В истории философии понятие интуиции имело разное содержание. Интуиция понималась как форма непосредственного интеллектуального знания или созерцания (интеллектуальная Интуиция). Так, Платон утверждал, что созерцание идей (прообразов вещей чувственного мира) есть вид непосредственного знания, которое приходит как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума.

В истории философии нередко чувственные формы познания и мышление противопоставлялись. Р. Декарт, например, утверждал: «Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчетливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция…».

Г. Гегель в своей системе диалектически совмещал непосредственное и опосредствованное знание.

Интуиция трактовалась также и как познание в виде чувственного созерцания (чувственная Интуиция): «…безоговорочно несомненное, ясное, как солнце… только чувственное», а потому тайна интуитивного познания и «…сосредоточена в чувственности» (Фейербах Л.).

Интуиция понималась и как инстинкт, непосредственно, без предварительного научения определяющий формы поведения организма (А. Бергсон), и как скрытый, бессознательный первопринцип творчества (З. Фрейд).

В некоторых течениях философии Интуиция трактуется как божественное откровение, как всецело бессознательный процесс, несовместимый с логикой и жизненной практикой (интуитивизм). Различные толкования Интуиции имеют нечто общее — подчеркивание момента непосредственности в процессе познания, в отличие (или в противоположность) от опосредствованного, дискурсивного характера логического мышления.

Материалистическая диалектика усматривает рациональное зерно понятия Интуиции в характеристике момента непосредственности в познании, которое представляет собой единство чувственного и рационального.

Процесс научного познания, а также различные формы художественного освоения мира не всегда осуществляются в развернутом, логически и фактически доказательном виде. Нередко субъект схватывает мыслью сложную ситуацию, например во время военного сражения, определения диагноза, виновности или невиновности обвиняемого и т. п. Роль Интуиции особенно велика там, где необходим выход за пределы существующих приемов познания для проникновения в неведомое. Но Интуиция не есть нечто неразумное или сверхразумное. В процессе интуитивного познания не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приемы, с помощью которых он делается. Интуиция не составляет особого пути познания, идущего в обход ощущений, представлений и мышления. Она представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознается именно итог мысли — воспринимаемый как «истина», c более высокой вероятностью определения истины, чем случайность.

Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но ее недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство.

И восточные, и западные философы очень подробно изучили эту концепцию. Философия разума имеет дело с концепцией.

Восточная философия

На Востоке интуиция в основном переплетается с религией и духовностью , и разные значения существуют из разных религиозных текстов.

Индуизм

В индуизме делались различные попытки интерпретировать ведические и другие эзотерические тексты.

Для Шри Ауробиндо интуиция относится к сфере знания посредством идентичности; он описывает психологический план у людей (часто называемый на санскрите маной ), имеющий две произвольные природы, первая из которых — это импринтинг психологических переживаний, построенных через сенсорную информацию (ум, стремящийся познать внешний мир). Вторая природа — это действие, когда оно стремится осознать себя, в результате чего люди осознают свое существование или осознают, что злятся и осознают другие эмоции. Он называет эту вторую природу знанием от личности. ^{Он обнаруживает, что в настоящее время в результате эволюции разум привык полагаться на определенные физиологические функции и их реакции как на нормальные средства вступления в отношения с внешним материальным миром. В результате, когда мы стремимся узнать о внешнем мире, преобладающей привычкой является получение истины о вещах через то, что нам передают наши чувства. Однако знание по идентичности, которое в настоящее время мы даем только осознанию существования людей, может быть расширено за пределы нас самих, что приведет к интуитивному знанию.}

Он считает, что это интуитивное знание было общим для людей старшего возраста ( ведическое ), а позже было принято разумом, который в настоящее время организует наше восприятие , мысли и действия, вытекающие из ведической философии в метафизическую философию, а затем и в экспериментальную науку. Он обнаруживает, что этот процесс, который кажется приличным, на самом деле представляет собой цикл прогресса, поскольку низшие преподаватели вынуждены брать столько же от более высокого способа работы. Он обнаруживает, что когда самоосознание в уме применяется к самому себе и внешнему (другому) я, приводит к яркой самопроявленной идентичности; разум также преобразуется в форму самосветящегося интуитивного знания.

Ошо считал, что сознание людей находится в возрастающем порядке от основных животных инстинктов до интеллекта и интуиции, и люди, постоянно живущие в этом сознательном состоянии, часто перемещаются между этими состояниями в зависимости от своей близости . Об этом говорит сайт https://intellect.icu . Он также предполагает, что жизнь в состоянии интуиции является одной из конечных целей человечества.

Адвайта веданта (школа мысли) рассматривает интуицию как опыт, через который можно войти в контакт с переживанием Брахмана .

Буддизм

Буддизм считает интуицию способностью разума к непосредственному знанию и выводит термин интуиция за пределы ментального процесса сознательного мышления , поскольку сознательная мысль не обязательно может получить доступ к подсознательной информации или преобразовать такую ​​информацию в передаваемую форму. В дзен-буддизме были разработаны различные техники, помогающие развить интуитивные способности , такие как коаны, разрешение которых приводит к состояниям малого просветления ( сатори ). В некоторых частях дзен-буддизма интуиция считается ментальным состоянием между Вселенским умом и индивидуальным, различающим умом.

Западная философия

На Западе интуиция не выделяется как отдельная область исследования, но эта тема занимает видное место в трудах многих философов.

Античная философия

Первые упоминания и определения интуиции восходят к Платону . В своей книге « Республика» он пытается определить интуицию как фундаментальную способность человеческого разума постигать истинную природу реальности . ^[19] В своих произведениях Мено и Федон, он описывает интуицию как ранее существовавшее знание, находящееся в «душе вечности», и явление, с помощью которого человек осознает ранее существовавшее знание. Он приводит пример математических истин и утверждает, что они пришли не с помощью разума. Он утверждает, что доступ к этим истинам можно получить с помощью знания, уже присутствующего в неактивной форме и доступного для нашей интуитивной способности. Эту концепцию Платона также иногда называют анамнезом . Позже исследование было продолжено его интеллектуальными последователями, неоплатониками .

Ислам

В исламе есть различные ученые с различными интерпретациями интуиции (часто называемые хадас ( арабский : حدس), правильное попадание в цель), иногда связывающих способность интуитивного знания с пророчеством . Сихаб аль-Дин-аль-Сухравади в своей книге « Философия просветления» (ишрак), следуя влиянию Платона, обнаруживает, что интуиция — это знание, полученное через просветление, имеет мистическую природу, а также предлагает мистическое созерцание ( мушахада ) для правильного суждения. Также под влиянием идей Платона, Ибн Сина(Авиценна) считает способность интуиции «пророческой способностью» и описывает ее как знание, полученное без намеренного приобретения. Он обнаруживает, что обычное знание основано на подражании, а интуитивное знание основано на интеллектуальной уверенности.

Ранняя современная философия

В своей книге Размышлениях о первой философии , Декарт относится к «интуиции» , как уже существующие знания , полученные за счет рационального рассуждения или открытия истины через созерцание. Это определение обычно называют рациональной интуицией . ^[23] Более поздние философы, такие как Юм , имеют более неоднозначные интерпретации интуиции. Юм утверждает, что интуиция — это признание отношений (отношения времени, места и причинности), в то время как он утверждает, что «сходство» (признание отношений) «бросается в глаза» (что не требует дальнейшего изучения), но продолжает утверждать, что , «или, скорее, в уме» — приписывая интуицию силе разума,

Иммануил Кант

Представление Иммануила Канта об «интуиции» значительно отличается от картезианского понятия и состоит из базовой сенсорной информации, предоставляемой когнитивной способностью чувствительности (эквивалентной тому, что можно было бы условно назвать восприятием ). Кант считал, что наш разум выражает все наши внешние интуиции в форме пространства , а все наши внутренние интуиции ( память , мысль) — в форме времени. ^[26]

Современная философия

К интуиции обычно обращаются независимо от какой-либо конкретной теории того, как интуиция предоставляет доказательства для утверждений, и существуют различные мнения о том, что такое интуиция психического состояния, от простого спонтанного суждения до специального представления необходимой истины. ^[27] В последние годы ряд философов, таких как Джордж Билер, пытались защитить апелляции к интуиции от сомнений Куайна в отношении концептуального анализа . Другой вызов апелляции к интуиции недавно исходил от философов-экспериментаторов , которые утверждали, что апелляции к интуиции должны основываться на методах социальных наук.

Metaphilosophical предположение , что философия должна зависеть от интуитивных недавно была поставлена под сомнение экспериментальных философов (например, Стивен Стич). Одной из основных проблем, выдвигаемых философами-экспериментаторами, является то, что интуиции различаются, например, от одной культуры к другой, и поэтому кажется проблематичным цитировать их в качестве доказательства философского утверждения. ^[30] Тимоти Уильямсон ответил на такие возражения против философской методологии, утверждая, что интуиция не играет особой роли в философской практике и что скептицизм по поводу интуиции нельзя осмысленно отделить от общего скептицизма. о суждении. С этой точки зрения нет качественных различий между методами философии и здравым смыслом, науками или математикой. Другие, такие как Эрнест Соса, стремятся поддержать интуицию, утверждая, что возражения против интуиции просто подчеркивают словесное несогласие.

Философия математики и логики

Интуиционизм — это позиция, выдвинутая Луитценом Эгбертусом Яном Брауэром в философии математики, основанная на утверждении Канта о том, что все математические знания — это знание чистых форм интуиции, то есть интуиции, которая не является эмпирической.

Интуиционистская логика была разработана Арендом Хейтингом, чтобы приспособить эту позицию (и была принята другими формами конструктивизма в целом). Он характеризуется отклонением закона исключенного третьего : как следствие, он в целом не принимает такие правила, как исключение двойного отрицания и использование reductio ad absurdum для доказательства существования чего-либо

Психология

Формирование интуитивного решения протекает вне прямого сознательного контроля. Известный американский философ и психолог -когнитивист Дэниел Деннет поясняет:

Интуиция — это попросту знание о чем-то без понимания того, как это знание было получено.

Интуиция — это предчувствие устремленное в перспективу, основанное на знании (без понимания, как оно получено) помноженном на опыт.

В концепции аналитической психологии К. Юнга интуиция рассматривается как одна из четырех основных психологических функций, определяющая отношение человека к самому себе и окружающему миру, способ принятия им жизненно важных решений. «…Вещи имеют свое прошлое и будущее. Они откуда-то появляются, куда-то текут, и трудно уверенно сказать, откуда они возникли и куда скроются; и все же при этом у человека есть … предчувствие. Предчувствие в таком деле часто стоит жизни. Интуицией пользуются изобретатели и судьи. Там, где бессильны понятия и оценки, мы целиком зависим от дара интуиции. Добавлю еще, что интуиция есть особый вид восприятия, которое не ограничивается органами чувств, а проходит через сферу бессознательного. … Я не знаю, что происходит, когда человек знает то, что он определенно знать не может. Я не знаю, как это у него получается, но получается неплохо, и он в состоянии действовать.»

Согласно работам Даниеля Канемана интуиция — способность автоматической выработки решений без длительных логических рассуждений или доказательств .

Согласно еще одному трактованию, интуиция — это прямое постижение умом истины, не выведенное логическим анализом из других истин и не воспринимаемое через органы чувств.

В когнитивной психологии интуитивные процессы изучаются в рамках исследований имплицитного научения (способность человека непреднамеренно и неосознанно обрабатывать комплексную информацию), имплицитной памяти и прайминга. Результатом имплицитного научения является формирование имплицитного знания, которое косвенно обнаруживается при выполнении заданий без всякого осознания самого факта его применения и почти всегда проявляется без участия внимания.

Фрейд

Согласно Зигмунду Фрейду , знание может быть достигнуто только посредством интеллектуального манипулирования тщательно сделанными наблюдениями и отказом от любых других средств приобретения знания, таких как интуиция, и его открытия могли быть аналитическим поворотом его ума по отношению к предмету.

Юнг

В теории эго Карла Юнга , описанной в 1916 году в « Психологических типах» , интуиция — это «иррациональная функция», которой наиболее прямо противостоят ощущения, и в меньшей степени — «рациональные функции» мышления и чувств. Юнг определил интуицию как «восприятие через бессознательное»: использование чувственного восприятия только в качестве отправной точки для выявления идей, образов, возможностей, путей выхода из заблокированной ситуации с помощью процесса, который в основном является бессознательным

Юнг сказал, что человек, в котором преобладает интуиция, «интуитивный тип», действует не на основе рациональных суждений, а на основе чистой интенсивности восприятия. Экстравертный интуитивный тип, «естественный защитник всех меньшинств с будущим», ориентируется на новые и многообещающие, но недоказанные возможности, часто уходя в погоню за новой возможностью до того, как старые предприятия принесут плоды, не обращая внимания на собственное благополучие в стране. постоянное стремление к изменениям. Интровертный интуитивный тип ориентируется на образы бессознательного, постоянно исследуя психический мир архетипов., стремясь понять смысл событий, но часто не заинтересован в том, чтобы играть какую-либо роль в этих событиях и не видит никакой связи между содержанием психического мира и собой. Юнг считал, что экстравертные интуитивные типы, скорее всего, были предпринимателями, спекулянтами, культурными революционерами, которых часто подавляло желание избежать любой ситуации до того, как она урегулируется и ограничит — даже неоднократно оставляя любовников ради новых романтических возможностей. Его интровертные интуитивные типы, вероятно, были мистиками, пророками или чудаками, которые боролись с напряжением между защитой своих видений от влияния других и тем, чтобы делать свои идеи понятными и достаточно убедительными для других — необходимость для того, чтобы эти видения приносили реальные плоды.

Современная психология

В современной психологии интуиция может включать в себя способность знать правильные решения проблем и принимать решения . Например, модель принятия решений, ориентированных на признание (RPD), объясняет, как люди могут принимать относительно быстрые решения без необходимости сравнивать варианты. Гэри Кляйн обнаружил, что в условиях нехватки времени, высоких ставок и меняющихся параметров эксперты использовали свой опыт для выявления похожих ситуаций и интуитивного выбора возможных решений. Таким образом, модель RPD представляет собой смесь интуиции и анализа. Интуиция — это процесс сопоставления с образцом, который быстро предлагает возможные варианты действий. Анализ ментальное моделирование, сознательное и намеренное обзор курсов действий.

Решение, ориентированное на признание ( RPD ) — это модель того, как люди принимают быстрые и эффективные решения.при столкновении со сложными ситуациями. В этой модели предполагается, что лицо, принимающее решение, генерирует возможный план действий, сравнивает его с ограничениями, налагаемыми ситуацией, и выбирает первый план действий, который не отклоняется. RPD был описан в различных группах, включая медсестер-травматологов, командиров пожарных команд, шахматистов и биржевых трейдеров. Он хорошо работает в условиях нехватки времени, когда информация является неполной, а цели плохо определены. Ограничения RPD включают в себя потребность в обширном опыте лиц, принимающих решения (для правильного распознавания характерных особенностей проблемы и модельных решений), и проблему неудач распознавания и моделирования в необычных или неправильно идентифицированных обстоятельствах. Похоже, как обсуждал Гэри А. Кляйн вИсточники власти , , чтобы быть действительной моделью , как человеческие лица , принимающие решения принимать решения.

Инстинкт часто ошибочно принимают за интуицию, и его надежность считается зависимой от прошлых знаний и событий в конкретной области. Например, тот, кто имел больше опыта общения с детьми, будет лучше понимать, что им следует делать с ними в определенных ситуациях. Это не означает, что у человека с большим опытом всегда будет точная интуиция.

Интуитивные способности были количественно проверены в Йельском университете в 1970-х годах. Изучая невербальное общение , исследователи отметили, что некоторые испытуемые могли читать невербальные лицевые сигналы до того, как имело место подкрепление. Используя аналогичный дизайн, они отметили, что очень интуитивные субъекты быстро принимали решения, но не могли определить их обоснование. Однако их уровень точности не отличался от уровня неинтуитивных испытуемых.

Согласно работам Даниэля Канемана , интуиция — это способность автоматически генерировать решения без длинных логических аргументов или доказательств

Компьютерная имитация

Адаптивные программы и алгоритмы искусственного интеллекта, основанные на методах обучения автоматических систем, демонстрируют поведение, которое имитирует человеческую интуицию. Они производят знание из данных без логического оформления путей и условий его получения, в силу чего это знание является пользователю как результат «непосредственного усмотрения».

Для имитации интуитивного принятия решений удобны нейроподобные устройства, называемые нейронными сетями и нейрокомпьютерами, а также их программные имитаторы. М. Г. Доррер с соавторами создал нестандартный для компьютерных методик интуитивный подход к психодиагностике, заключающийся в выработке рекомендаций с исключением построения описанной реальности. Для классической компьютерной психодиагностики^[10] важное значение имеет формализуемость психодиагностической методики, в то время как опыт, накопленный исследователями в области нейроинформатики, показывает, что при помощи аппарата нейронных сетей можно удовлетворить потребности практикующих психологов и исследователей в создании психодиагностических методик на базе их опыта, минуя стадию формализации и построения диагностической модели.

Разговорное использование

Интуиция как интуиция, основанная на опыте, оказалась полезной для руководителей бизнеса при вынесении суждений о людях, культуре и стратегии. Сотрудники правоохранительных органов часто заявляют, что наблюдают за подозреваемыми и сразу же «знают», что у них есть оружие или запрещенные наркотические вещества, что также может быть действием инстинктов . Часто не имея возможности сформулировать, почему они отреагировали или что побудило их во время события, они иногда ретроспективно могут планировать свои действия, основываясь на явных и существующих сигналах опасности. Такие примеры уподобляет интуицию к « инстинктивным чувствам » и когда жизнеспособному иллюстрируют предсознательную активность.

условия появления интуиции

1. Определенные знания в некоторой области, высокий профессионализм, богатый жизненный опыт
2. Присутствие проблемы или задачи, вызывающей поисковую ситуацию
3. Желание найти решение любым способом — поисковая доминанта
4. Работа системы по Канеману
5. Активная работа воображения — феномен «блуждающего разума»
6. Озарение в ходе решения трудной задачи — феномен инсайта

ИСТОЧНИКИ ИНТУИЦИИ

Откуда все берется?
Интуиция

• Структурный элемент психики (Система 1 по Канеману)
• Память и мышление (Эвристики)
• Бессознательная обработка информации (Инсайт)
• Опыт (шаблоны, стереотипы, имплицитные знания)
• Воображение («Блуждающий разум»)

Развитие интуиции

Множество авторов предлагают различные тренинги для развития интуиции, однако стоит помнить, что некоторые из них экспериментально не доказаны, то есть являются «размышлениями» авторов на тему. Один из аспектов интуиции основан на жизненном опыте, поэтому единственный способ развить ее — накопление опыта в определенной области знаний. «Позитивные мысли и убежденность, что вы заслуживаете не просто ответа, а самого лучшего ответа, подвигают интуицию на позитивную деятельность»^[11] — один из таких тренингов основанных на аффирмации или самовнушении с целью снятия барьеров. Открытие Д. И. Менделеевым периодического закона химических элементов, а также определение формулы бензола, разработанное Кекуле, сделанные ими во сне, подтверждают ценность жизненного опыта и багажа знаний для развития интуиции, для получения интуитивного знания.

Иногда тренерами предлагаются, например, и такие упражнения для развития интуиции, которые являются скорее упражнениями на развитие ясновидения или яснослышания. Вот одно из таких упражнений:^[12]

Перед началом рабочего дня постарайтесь представить каждого из ваших сотрудников. Почувствуйте, что прячется за словами, и о чем умалчивается. Перед тем, как прочесть письмо, интуитивно представьте себе, о чем оно и как оно подействует на вас. Прежде чем снять телефонную трубку, постарайтесь интуитивно угадать, кто звонит, о чем и как этот человек будет говорить…

Другие значения

Термин «интуиция» широко используется в различных оккультных, мистических и псевдонаучных учениях и практиках

применение интуиции

См.

также

Я что-то не договорил про интуиция, тогда сделай замечание в комментариях Надеюсь, что теперь ты понял что такое интуиция,условия появления интуиции,применение интуиции и для чего все это нужно, а если не понял, или есть замечания, то нестесняся пиши или спрашивай в комментариях, с удовольствием отвечу. Для того чтобы глубже понять настоятельно рекомендую изучить всю информацию из категории Общая психология

Интуиция в философии | Саморазвитие, успех

Поскольку исторически среди гуманитарных наук психология появляется гораздо позже, чем философия, постольку рассмотрение эволюции понятия интуиции должно начинаться с истоков философии.

В античности, в частности в учении Платона, уже выделяется интуитивное начало в противовес логическому и чувственному. У эпикурейцев близок к понятию интуиции феномен непосредственного познания. Филон Александрийский и Плотин выделяют специальные термины для обозначения непосредственного мгновенного постижения (озарения).
Перевод этого греческого понятия на господствовавший в европейской культуре первых веков нашей эры латинский язык был сделан христианским философом Боэцием (V в.). Новый термин «intuitus» происходил от глагола intueri «всматриваться», «проникать взглядом» или даже «мгновенно постигать»).

В XIII веке труды Боэция были переведены немецким монахом Вильгельмом из Мёрбеке, Термин «интуиция» с этого времени становится частью западноевропейской философской терминологии.

Ученый Кристиан Вольф перевел термин «intuitio» на немецкий язык как «Anschauung» или «anschauende Erkenntnis» (интуитивное познание).

В этом смысле термин стал употребляться у немецкого философа Канта, а философы других европейских стран переводили слово Anschauung термином intuition (фр., англ.), intuizione (ит.), intuicion (исп.) или «интуиция» в русском языке.

Все эти термины передают смысл непосредственного постижения, некоего мгновенного «узрения», когда приводящий к открытию процесс, как правило, не осознается.
Спиноза понимал интуицию как процесс познания неэмпирической истины, например Бога.

За рубежом исследования интуиция в философии не прекращались. В частности, религиозную трактовку интуиции развивали философы-неотомисты Ж. Маритен и Э. Жильсон.
В XX веке Олпорт, Т. Бастик и М. Деннис рассматривали интуицию как полное понимание или постижение за пределами рассудка, вне логических выводов.

Исследователи Нисбетт и Росс трактуют интуицию как выводы, получаемые на основе частичной/неясной информации. Той же точки зрения придерживается в своих исследованиях и Весткотт.

Как видим, историко-философский анализ феномена интуиции свидетельствует о том, что под этим феноменом понимается, прежде всего, специфический способ познания, который отличается и от чувственного, и от логического. Определением того места, которое занимает интуиция в человеческой культуре, занимается такая отрасль философских наук, как гносеология.

С точки зрения гносеологии, интуиция в философии проявляет себя следующим образом:

• позволяет задавать вектор новых научных исследований,
• стимулирует выбор методов и приемов исследований,
• способствует формированию наглядных мысленных моделей объектов,
• позволяет истолковывать эмпирические данные и конструировать фундаментальные теоретические понятия.
• Интуиция как процесс проявляется во множестве сфер человеческой деятельности. Этот процесс изучался первоначально философами, а затем и психологами, и сегодня понятие интуиции имеет много трактовок.
• Ряд первоначальных трактовок связывает интуицию с религиозным чувством, но в психологии этот феномен находит научное обоснование.
• Во-первых, интуиция — это свойственная человеческому сознанию способность к ускоренному и внезапному переходу от предшествующих представлений к вытекающим из них. В основе новых представлений лежит или предшествующая историческая практика (научное интуитивное познание) или индивидуальный опыт (творчество, социальные оценки, индивидуальная реакция на ситуации, сопряженные с риском и потому требующие немедленных решений). Результат проявления интуиции, тем не менее, не обязательно должен являться безошибочным (исходя из неверных посылок, не получим верного результата).
• Во-вторых, под интуицией должен пониматься и специфический способ взаимодействия двух начал в познании — чувственного и логического. В таком случае результаты действия интуиции могут выступать как знание определенного рода, именуемое «интуитивным знанием». В науке оно может использоваться с учетом последующей тщательной экспериментальной проверки.

Роль интуиции в научном познании

[135]

1.1. Понятие интуиции

Как факт знания каждый вид интуиции — непререкаемая реальность, существующая в сфере познания для всех познающих. Человеческий ум, озабоченный осмыслением вопросов, связанных с познавательной деятельностью, пытался разрешить и вопрос, каким образом из знания, порожденного опытом и обладающего относительной необходимостью и всеобщностью, может следовать знание, обладающее уже не относительной, а безусловной всеобщностью и необходимостью.

Другой немаловажный вопрос: способен ли ум мыслить некоторые истины непосредственно, без помощи доказательства. Учение об интеллектуальной интуиции возникло как ответ на этот вопрос.

Термин «интуиция» обычно встречается со словами «знание» и «познание»:

1) интуиция — это вид знания, специфика которого обусловлена способом его приобретения. Это непосредственное знание, не нуждающееся в доказательстве и воспринимаемое как достоверное. Такой позиции, к примеру, придерживались Платон, Декарт, Локк, Спиноза, Лейбниц, Гегель, Бергсон.

Непосредственное и опосредованное знание свойственно всем наукам, однако разли- [136] чие между ними было впервые отчетливо проведено в математике.

2) По способу получения интуиция — это прямое усмотрение истины, т.е. объективной связи вещей, не опирающееся на доказательство (интуиция, от лат. intueri — созерцать, — есть усмотрение внутренним зрением).

Среди множества определений истины имеются общие положения: 1) непосредственность интуитивного познания, отсутствие предварительного рассуждения, 2) независимость от умозаключения и доказательства, 3) уверенность в правильности результата, причем она основана на определенных неосознанных психических данных, 4) значимость предшествующего накопления знаний.

Интуитивное познание как непосредственное отличается от рассудочного, опирающегося на логический аппарат определений, силлогизмов и доказательств. Преимущества интуитивного познания перед рассудочным можно представить следующим образом: 1) возможность преодолеть ограниченность известных подходов к решению задачи и выйти за рамки привычных, одобряемых логикой и здравым смыслом представлений, увидеть задачу в целом; 2) интуитивное знание дает познаваемый предмет целиком, сразу «всю бесконечную содержательность предмета», позволяет «ухватить наибольшую полноту возможностей». При этом различные стороны предмета познаются на основе целого и из целого, тогда как рассудочное знание имеет дело только с частями (сторонами) предмета и из них пытается сложить целое, строить бесконечный ряд из общих понятий, присоединяемых друг к другу, но в силу того, что такой ряд неосуществим, рассудочное знание остается всегда неполным; 3) интуитивное знание имеет абсолютный характер, ибо созерцает вещь в ее сущности, рассудочное имеет относительный харак- [137] тер, поскольку состоит только из символов; 4) в интуиции дана творческая изменчивость, текучесть действительности, тогда как в общих понятиях рассудочного знания мыслятся лишь неподвижные, общие положения вещей; 5) интуитивное знание — высшее проявление единства знания интеллектуального, ибо в акте интуиции разум одновременно и мыслит, и созерцает. Более того, это не есть лишь чувственное познание единичного, но интеллектуальное созерцание всеобщих и необходимых связей предмета. Поэтому, как считали рационалисты XVII в., интуиция — не просто один из видов интеллектуального познания, но его высший вид, наиболее совершенный.

Обладая всеми этими преимуществами перед рассудочным знанием, интуиция, тем не менее, имеет и уязвимые места: это 1) непроявленность причин, приведших к полученному результату, 2) отсутствие понятий, опосредующих процесс интуиции, отсутствие символов, а также 3) подтверждения правильности полученного результата. И хотя непосредственное понимание связей предмета или явления может оказаться достаточным для усмотрения истины, но вовсе не достаточным для того, чтобы убедить в этом других, — для этого требуются доказательства. Каждая интуитивная догадка нуждается в проверке, а такая проверка чаще всего осуществляется путем логического вывода следствий из нее и сопоставлением их с имеющимися фактами.

Благодаря основным психическим функциям (ощущению, мышлению, чувству и интуиции) сознание получает свою ориентацию. Особенность интуиции в том, что она участвует в восприятии бессознательным образом, иными словами, функция ее иррациональна. Отличаясь от других функций восприятия, интуиция может иметь и сходные с некоторыми из них черты, например, ощущение и интуиция имеют много общего, и, [138] в целом, это две функции восприятия, взаимно компенсирующие друг друга, подобно мышлению и чувству.

Учение об интеллектуальной интуиции как непосредственном усмотрении необходимых и всеобщих связей вещей с помощью ума необходимо отличать от учения о так называемых врожденных идеях и от учения об априорном знании.

Врожденные идеи — понятия, изначально присущие нашему уму. Но если Декарт утверждал, что некоторые идеи прирождены нашему уму в совершенно готовом и законченном виде, то Лейбниц считал, что врожденные идеи существуют только в виде известных склонностей и задатков ума, побуждаемых к развитию опытом и, в частности, ощущением.

Учение об априорности некоторых знаний возникло как ответ на вопрос: существуют ли для ума истины, предшествующие опыту и от опыта независящие. Непосредственный характер получения некоторых истин мыслился по-разному: с одной стороны, как непосредственность знания, данного в опыте, с другой — как непосредственность знания, предшествующего опыту, т.е. априорного. Поэтому при решении вопроса о роли опыта в происхождении знания теории интуиции делятся на неаприористические и априористические. Так, например, большинство теорий чувственной интуиции вовсе не были теориями априористическими. Напротив, теории интеллектуальной интуиции, создававшиеся рационалистами, были априористическими или, по крайней мере, содержали в себе элементы априоризма.

Однако далеко не всякое учение априоризма сочеталось с теорией интеллектуальной интуиции, т.е. отри- [139] цался непосредственный, а именно интуитивный характер этих априорных истин. Кант, насколько известно, отрицал способность человека к интеллектуальной интуиции, а его теория познания и учение о формах чувственной интуиции — пространстве и времени — априористичны.

Работа творческой интуиции, достижение озарения представляют как наиболее загадочные явления, и так как интуиция, по существу, — процесс неосознаваемый, она с трудом поддается не только логическое анализу, но и вербальному описанию.

Озаренная светом разума, интуиция предстает в виде выжидательной установки, созерцания и всматривания, причем всегда только последующий результат может установить, сколько было «всмотрено» в объект и сколько в нем действительно было заложено.

Все творческие задачи можно грубо разделить на два класса: решаемые средствами произвольного логического поиска и те, ход решения которых не вписывается в логику сложившейся системы знаний и поэтому принципиально не поддается алгоритмизации. Тогда в первом случае, если предшествующая фаза не дает адекватных готовых логических программ, естественно, включается интуиция. Кроме того, интуитивное решение может пониматься и как одна из фаз в механизме творчества, следующая за произвольным, логическим поиском, и требующая последующей вербализации, а возможно, и формализации интуитивного решения.

На сегодняшний день все еще не имеется общепринятой концепции, которая давала бы возможность рассматривать и анализировать механизм действия интуиции, но можно выделить отдельные подходы.
[140]

1. Сфера интуиции — это «сверхсознание человека», достигаемое «прорывом» сквозь ментальную оболочку в иные слои. Для объяснения природы сверхсознания используется понятие энграмм (следов в памяти субъекта), трансформация и рекомбинация которых составляют нейрофизиологическую основу сверхсознания. Оперируя энграммами, рекомбинируя их, мозг порождает небывалые комбинации прежних впечатлений. Фонд энграмм, — а это внешний мир, опрокинутый в организм человека, — обеспечивает относительную автономию и свободу последнего, однако, невозможность выйти за пределы энграмм ставит предел этой свободы.

2. Объяснение механизма интуиции ищут в «мире подсознания», в котором накапливается вся история и предыстория процессов, практически не проявляющих себя, и отбор различных вариантов решений направляется подсознательными установками. В силу того, что на стадии отбора играют роль интуиция, спонтанность, свободное движение ума, возможно присутствие непредскауемых и случайных элементов. Эффективность решения усиливается особой мотивацией, более того, когда исчерпаны нерезультативные приемы решения задачи и чем менее автоматизирован способ действия, а поисковая доминанта еще не угасла, тем больше шансов решить задачу.

Интуицию понимают и как проявление субдоминантного уровня организации действия, не привязывая ее жестко к неосознаваемому уровню.

3. С точки зрения синергетики, механизм интуиции можно представить как механизм самоорганизации, самодостраивания визуальных и мысленных образов, идей, представлений, мыслей.

4. Ж. Пиаже рассматривал интуицию как образное предметное мышление, характеризующее главным образом дологическую стадию развития, считая, как и [141] К.Г. Юнг, что с возрастом роль интуиции несколько уменьшается и она уступает место более социальному типу мышления — логическому. Юнг называл интуицию той материнской почвой, из которой вырастают мышление и чувство как рациональные функции.

5. Мышление и интуиция — два участка на шкале осознанности, присущие процессу умозаключения. Таким образом, интуиция уподобляется мышлению — это неосознаное умозаключение, это процесс генерирования решений, протекающий неосознанно. Человек может не осознавать либо какую-то часть процесса, либо весь процесс.

6. Опираясь на механизм работы обоих полушарий головного мозга человека, Р.М. Грановская объясняет психофизиологический механизм интуиции. Этот процесс включает в себя несколько последовательных этапов поочередного доминирования обоих полушарий. В случае доминирования левого результаты мыслительной деятельности могут быть осознаны и «оречевлены». В противоположном случае мыслительный процесс развиваясь в подсознании, не осознается и не оречевляется. Все высшие психические процессы, совершающиеся в обоих полушариях, обладают существенными отличиями, однако, операции обработки информации, присущие правому и левому полушариям, не в равной мере изучены психологией.

Существенное отличие в работе полушарий состоит в том, что правостороннее восприятие — это восприятие образное, память эпизодическая и автобиографическая, обобщение ситуативное, логика непрерывная и многозначная. При работе левого полушария включается понятийное восприятие, категориальная память, двузначная логика, классификации по признакам.

Переход обработки информации с левого полушария в правое объясняет, почему невозможно осознать про- [142] межуточные этапы достижения результата, а чувственность, несомненность, неосознанность, эмоциональные компоненты интуиции — все это следствия одноразового перехода при осознании результата справа налево.

При такой позиции интуитивное решение выглядит как двухфазный процесс: сначала некоторый неосознаваемый чувственный правополушарный этап, затем скачок, — и осознание в левом полушарии.

На сегодняшний день существует множество разрозненных, не приведенных в какую-либо систему подходов к определению того, в какой форме проявляется интуиция.

4.1. С точки зрения самого субъекта восприятия, это

субъективная и объективная формы Субъективная — это восприятие бессознательных психических данных субъективного происхождения. Объективная форма — это сублиминальное восприятие фактических данных, исходящих из объекта, сопровождаемое сублиминальными мыслями и чувствами.

4.2. Чувственная и интеллектуальная формы интуиции

Способность человека различать и отождествлять предметы окружающего мира и их простые комбинации является интуитивной. Классическим интуитивным представлением об объектах является представление о наличии вещей, свойств и отношений. Прежде всего имеются в виду объекты, которые чувственно воспринимаются либо в окружающей действительности, либо в реальности внутреннего мира образов, эмоций, желаний и т.п.

Таким образом, самой простой формой интуиции, играющей важную роль на начальных стадиях творч- [143] еского процесса, является чувственное созерцание, или пространственная интуиция. (В определении математиков «категориальная»). С ее помощью образуются первоначальные геометрические понятия о фигурах и телах. Такой же чувственно-практический и интуитивный характер имеют и первые простейшие суждения арифметики. Все элементарные соотношения арифметики, типа «5+7=12», воспринимаются в качестве абслютно достоверных. Действительная, изначальная уверенность в истинности такого рода утверждений идет не от доказательств (хотя они в принципе и возможны), но от того обстоятельства, что эти утверждения являются элементарными предметно-практическими констатациями, фактами, данными предметно-практически.

Заключения также берутся как непосредственные очевидности, нечто безусловно данное. Логический анализ принимает во внимание, но никогда не отвергает такого рода констатации. Такой тип интуиции математики называют «предметной», или «праксеологической».

Несколько своеобразным видом интуиции является перенос признаков, имеющих общее значение для некоторого класса предметов, на новые предметы этого класса. В математике она получила название «эмпирической» интуиции. В логическом плане эмпирическая интуиция представляет собой скрытое заключение по аналогии, и она не обладает большей достоверностью, чем аналогия вообще. Полученные таким путем заключения проверяются с помощью логического анализа, на основании которого они могут быть отвергнуты.

Доверие к результатам чувственной интуиции было подорвано после того, как в математике возникло большое число понятий и теорий, противоречащих повседневной чувственной интуиции. Открытие непрерывных [144] кривых, не имеющих производных ни в одной точке, возникновение новых, неевклидовых геометрий, результаты которых в первое время казались не только противоречащими обыденному здравому смыслу, но и невообразимыми с точки зрения интуиции, основанной на евклидовых представлениях, концепция актуальной бесконечности, мыслимой по аналогии с конечными множествами, и т.п. — все это породило глубокое недоверие к чувственной интуиции в математике.

В настоящее время считается общепризнанным, что в научном творчестве решающая роль принадлежит интеллектуальной интуиции, которая, однако, не противопоставляется аналитической, логической разработке новых идей, а идет с ней рука об руку.

Интеллектуальная интуиция совершенно не опирается на ощущения и восприятия, даже в их идеализированной форме.

В математических рассуждениях, прежде всего в элементарных дискурсивных переходах, т.е. в заключениях «из определения», а также в заключениях по логическим схемам транзитивности, контрапозиции и т.п., без явной формулировки этих схем присутствует так называемая «логическая» интуиция. Логическая интуиция (достоверность) относится также к устойчивым нереализуемым элементам математического рассуждения.

На основании разделения ситуаций интуитивной ясности выделяют два основных типа интуиции: аподиктическая, результаты которой не подвергаются пересмотру с точки зрения логики, и ассерторическая, имеющая эвристическое значение и подчиненная логическому анализу.
[145]

Одной из наиболее продуктивных форм интеллектуальной интуиции является творческое воображение, с помощью которого как раз и создаются новые понятия и формируются новые гипотезы. Интуитивная гипотеза логически не следует из фактов, опирается в основном на творческое воображение.

Иными словами, интуиция в математическом творчестве выступает не только в качестве целостной, объединяющей идеи, в известной мере завершающая цикл исследования, но и как догадка, нуждающаяся в дальнейшей разработке и проверке с помощью дедуктивных, доказательных методов рассуждения.

4.3. Конкретные и абстрактные формы интуиции

Конкретная интуиция — восприятие фактической стороны вещей, абстрактная — восприятие идеальных связей.

4.4. Концептуальная и эйдетическая формы интуиции

Концептуальная формирует новые понятия на основе имевшихся ранее наглядных образов, а эйдетическая строит новые наглядные образы на базе имевшихся ранее понятий.

4.5. Функции интуиции

Первичная функция интуиции — простая передача образов или наглядных представлений об отношениях и обстоятельствах, которые с помощью других функций или совсем недостижимы, или могут быть достигнуты «на далеких окольных путях».

Интуиция может выступать как вспомогательное средство, действующее автоматически, когда никакие другие не в состоянии открыть выход из положения.

Роль интуиции в научном и, в частности, математическом познании еще недостаточно разработана.

Известно, что интуитивные компоненты познания можно обнаружить у представителей многих профессий [146] и в разнообразных жизненных ситуациях. Так, в юриспруденции от судьи ожидается не только знание «буквы» закона, но и его «духа». Он должен выносить приговор не только в соответствии с заранее предписанным количеством доказательств, но и согласно «внутреннему убеждению».

В филологии не обойтись без развития «языкового чувства». Бросив беглый взгляд на больного, врач может иногда точно поставить диагноз, но при этом испытывает затруднения при объяснении, на какие именно симптомы он ориентировался, он даже не в состоянии их осознать, и так далее.

Что касается математики, то здесь интуиция помогает постичь связь между целым и частями, прежде каких-либо логических рассуждений. Логика играет решающую роль в анализе готового доказательства, в расчленении его на отдельные элементы и группы таких элементов. Синтез же частей в единое целое и даже отдельных элементов в более крупные группы или блоки, достигается с помощью интуиции.

Попытки машинного моделирования деятельности человека оказываются вторичными по отношению к интуитивной деятельности человека, опирающейся на синтез частей и целого.

Следовательно, понимание математических рассуждений и доказательств не сводится лишь к логическому анализу, а всегда дополняется синтезом, причем такой синтез, основанный на интеллектуальной интуиции, отнюдь не менее значим, чем анализ.

Интуитивная гипотеза не следует логически из фактов, она в основном опирается на творческое воображение. Кроме того, интуицией является и «способность видеть цель издалека».

Заметная роль в разработке вопросов, связанных с местом интуиции в области математики, принадлежит [147] так называемому интуиционизму, основоположником которого считается выдающийся голландский математик, логик, методолог науки Л. Э.Я. Брауэр (1881–1966). Интуиционизм, претендующий на роль общематематической теории, оказал огромное воздействие на: а) поддержание устойчивого интереса к проблеме интуиции среди математиков; б) стимулирование серьезных философских исследований по изучению феномена интуиции; и, наконец, в) они дали блестящие образцы получения математических результатов принципиальной значимости на интуитивной основе.

Основные направления, по которым интуиционизм внес серьезный вклад в разработку учения о математической интуиции:

1. Разработка математической интуиции в ее взаимосвязи с наиболее существенными методическими установками интуиционизма. Вслед за Кантом и Шопенгауэром Брауэр подчеркнул роль надлогической, аподиктической интуиции в математике. В своем обосновании математики Брауэр опирался на праксеологичеокую интуицию числа, которая ничего общего не имеет с эмпирической интуицией и обладает безусловной, предельной достоверностью.
   
2. Воздействие на разработку методологических и мировоззренческих аспектов проблемы интуиции в математическом познании в целом.
   
3. Идеи интуиционизма столь широко распространены, что к ним апеллируют при анализе воззрений видных философов. Согласно феноменологическому описанию Гуссерля, идея последовательности — центральная в понятие числа — является существенной особенностью процесса интуиции.
   
4. Идеи интуиционизма оказали серьезное влияние на формирование методологических установок многих известных ученых.
   [148]
5. Брауэровское учение об интуиции вызвало к жизни попперианскую «эпистемологию без познающего субъекта», опирающуюся на концепцию «третьего мира».
   
6. Взгляды Брауэра оказали определенное влияние и на психологические учения об интуиции.
   

Философских теорий интуиции столько, сколько существующих гносеологических учений, объясняющих факты «непосредственного» или «интуитивного» познания. Как теория фактов знания каждая теория интуиции есть теория философская.

Термин «интуиция» и философские учения об интуиции зародились еще в древнеиндийской и древнегреческой философии. Большой интерес представляют теории интуиции, созданные философами Возрождения, в частности, Н. Кузанским и Д. Бруно.

Учения об интуиции XVII в. возникли в связи с гносеологическими проблемами, поставленными перед философией развитием математики и естествознания — попыткой выяснить основания, на которые опираются эти науки, достоверность их результатов и доказательств. В этих учениях нет противопоставления интуитивного мышления логическому, в них нет алогизма. Интуиция рассматривается как высший род знания, но знания все же интеллектуального.

Напротив, интуитивизм ХХ в. — форма критики интеллекта, отрицание интеллектуальных методов познания, выражение недоверия к способности науки адекватно познавать действительность.

Философский взгляд на вопрос о природе интуиции позволяет поставить ряд последовательных вопросов: возможно ли с помощью разработки механизма интуи- [149] ции управлять процессом познания? Этот вопрос тянет за собой другой: возможно ли целенаправленное управление процессом интуиции? А если это возможно, то как это осуществить на практике и существуют ли готовые рецепты стимулирования интуитивного процесса? Немаловажен и вопрос о врожденности способностей к интуитивному творчеству. Ответить на последний вопрос сегодня не представляется возможным, однако, накапливаются наблюдения, свидетельствующие в пользу того, что эти способности поддаются развитию.

С точки зрения разрешения давнего теоретического спора по поводу противопоставления интуитивного и рассудочного познания и многочисленных попыток в этом противопоставлении всячески подчеркнуть преимущества интуитивного типа познания, целесообразнее рассматривать их как целостный процесс. Такой подход дает возможность объяснить сам механизм принятия интуитивных решений.

И тогда противоположностью интуитивного следует рассматривать не столько логическое (даже математико-логическое), сколько алгоритмическое. Если дан точный математический алгоритм получения истинного результата (или доказательство алгоритмической неразрешимости), то никакая интуиция (ни чувственно-эмпирическая, ни интеллектуальная) для получения этого результата не нужна. За ней сохраняется лишь вспомогательная функция употребления правил применения схемы алгоритма, однозначного распознавания элементарных конструктивных объектов, операций над ними.

Иное дело — поиск нового алгоритма, что уже является одним из основных видов математического творчества. Здесь интуиция, в особенности интеллектуальная, весьма продуктивна, является необходимой составляющей процесса исследования: от варьирования исходной цели в прямом и рефлексивном сопоставлении с иско- [150] мым выводом вплоть до получения результата (неважно, положительного или отрицательного) или отказа от дальнейшего поиска по понятным причинам.

Интуиция в философии и психологии. Интуиция

ГлавнаяКоллекция «Otherreferats»ФилософияИнтуиция в философии

Понятие интуиции в истории философии как непосредственного знания, не опирающегося на доводы логики. Разновидности интуиции, ее основные черты. Условия, механизм формирования и проявления интуиции. Соотношение интуитивного и дискурсивного в познании.

Рубрика	Философия
Вид	реферат
Язык	русский
Дата добавления	11. 12.2010
Размер файла	26,0В K

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.Рекомендуем скачать работу.

Интуиция подсказывает мне, что пора рассказать и про нее — интуицию — что это простыми словами.

Когда нам нужно ответить на важный вопрос или принять ответственное решение, многие из нас ищут ответы вокруг, вне себя. Мы обращаемся к интернету, спрашиваем совета от друзей или членов семьи, читаем книги или консультируемся у экспертов. И часто мы пренебрегаем самым ценным источником из всех — нашей собственной интуицией.

Что же такое интуиция и можно ли ее развить?

Содержание статьи:

Что такое интуиция?

Интуиция в самом широком смысле означает «непосредственное восприятие». Интуиция используется в некоторых теориях для обозначения восприятия, не смотря на отсутствие некоторых форм опосредования. Поэтому мы можем понимать «интуицию» как термин, используемый для определения границ между тем, что опосредовано (то, что узнано косвенным путем), и тем, что не опосредовано (узнано прямым путем).

Наше подсознание является источником скрытых ресурсов и всегда будет снабжать нас знаниями, необходимыми для того, чтобы двигаться вперед в правильном направлении и принимать верные решения. Это касается всех людей, а не только тех, кто считает себя экстрасенсом или человеком с хорошей интуицией.

Пара примеров:

• Вы подумали о ком-то-и вдруг звонит телефон, и этот самый человек на линии;
• Вы чувствовали, что кто-то наблюдает за вами и, когда вы оборачивались, видели, что кто-то смотрит на вас издалека.

Как развить интуицию?

7 советов как развить свою интуицию и использовать ее для принятия более мудрых, более вдохновленных душой решений для вашей жизни:

• Распознайте, когда говорит ваша интуиция, услышьте ее.

Прежде всего, чтобы иметь возможность использовать свою интуицию, вы должны уметь распознавать ее, когда она говорит с вами. Интуиция обычно не громкая и не настойчивая – она легкая и по-разному общается с разными людьми.

Вы можете получать от нее визуальные сообщения — изображения, которые появляются в быстрых вспышках или видения, которые прокручиваются медленно, как кино.

Ваша интуиция может говорить с вами как внезапная догадка, мысль или слова. Возможно, вы даже сможете вступить в диалог со своей интуицией, чтобы получить больше информации и ясности.

Кроме того, ваша интуиция может говорить с вами в физических ощущениях, таких как мурашки по коже, дискомфорт в животе, чувство облегчения или кислый привкус во рту.

Вы можете получать интуитивные сообщения через свои эмоции, такие как чувство беспокойства или замешательства, когда ваша внутренняя мудрость уводит вас от чего-то; чувство эйфории и глубокого покоя, когда вас ведут по пути, который приведет вас к большей личной радости и изобилию.

Иногда сообщения интуиции — это просто глубокое чувство знания и уверенности. Если вы когда-либо чувствовали, что в глубине своего сердца или души знаете, что это — правда, скорее всего, это было сообщение от вашей интуиции.

• Углубляйте свою интуицию с помощью медитации.

Чтобы получить доступ к своей интуиции, вам нужно углубить свою связь с ней, и медитация является отличным инструментом для этого. Регулярная медитация поможет вам очистить свой ум от отвлекающих факторов и научит вас лучше распознавать тонкие импульсы изнутри.

Я рекомендую вам каждый день выделять время для самостоятельной медитации или использовать те, которые можно найти в интернете. Неплохой способ медитации — практика Тета-хилинг. В ней также проводится интуитивное считывание человека.

Этому не обязательно уделять много времени – даже 10 минут в день дадут мощные результаты и значительно облегчат вам наблюдение за вашей интуицией, когда она говорит с вами через слова, образы, эмоции или физические ощущения.

Если вы еще не практикуете медитацию, вы можете научиться это делать здесь.

• Посвятите время тому, чтобы каждый день прислушиваться к своей интуиции.

Жизнь спешна, и в погоне за вычеркиванием пунктов из наших ежедневных списков дел трудно остановиться и настроиться на наш высший разум. Однако самая ценная мудрость приходит тогда, когда вы наиболее открыты для ее восприятия.

Вот почему я призываю вас посвящать время каждый день – несколько раз в день, если это необходимо, – чтобы сознательно поставить свою интуицию в центр внимания.

Это особенно важно, когда вам нужно принять какое-либо важное решение. Обязательно потратьте некоторое время на то, чтобы посидеть со своей интуицией и заглянуть внутрь себя в поисках ответов, прежде чем выбрать свой путь.

• Задавайте вопросы.

Получение мудрости от вашей интуиции не должно быть пассивным занятием. Уточните, какая информация вам нужна и какие ответы вы ищете. Чем точнее вы будете задавать вопросы своей врожденной мудрости, тем яснее будут ответы.

• Записывайте свои ответы.

Интуитивные сообщения неуловимы и могут очень быстро исчезнуть из вашего сознания, если вы не предпримете никаких действий для их записи.

Нейробиологические исследования показывают, что интуитивные озарения, не зафиксированные в течение 37 секунд, скорее всего, никогда больше не вспомнятся.

Ведение дневника — это очень эффективный способ получить доступ к своей интуиции и уловить ее мудрость. Вы можете начать практиковать ведение дневника всего по пять – десять минут в день и будете поражены ясностью осознания всего, что происходит!

• Начните действовать.

Вселенная вознаграждает тех, кто действует. И наша интуиция тоже.

Когда вы действуете на основе информации, полученной из вашего внутреннего источника мудрости, вы открываете канал между вашим подсознанием и сознанием еще шире и получаете больше интуитивных сообщений, которые вам все легче услышать.

• Доверяйте себе.

Чем больше веры вы проявите в своей интуиции, тем значительнее будут результаты.

Хотите ли вы принимать лучшие решения, быстрее решать проблемы или создавать выигрышные планы для своей жизни, вы достигнете своих целей быстрее и эффективнее, когда настроитесь на свою интуицию и прислушаетесь к тому, что она вам говорит.

Доверять своей интуиции – значит доверять самому себе, и чем больше вы доверяете себе, тем больше у вас будет успеха.

Легче сказать, чем сделать? Я могу помочь.

Развитие сильной связи с интуицией может быть сложной задачей, особенно если вы всю жизнь сомневались в себе или не доверяли своим навыкам принятия решений, или если у вас в голове слишком много других “голосов”- неуверенности в себе, вины или осуждения, заглушающих интуицию.

Вы поймете, чего на самом деле хотите от жизни – и какие шаги вам нужно предпринять, чтобы это произошло.

Кроме того, вы встретите огромную группу поддержки высоко мотивированных людей, которые будут подбадривать вас на пути к вашим целям, заглушая эти негативные голоса навсегда.

История понятия

Первое использование слова интуиция было найдено в тексте в конце 15-го века. До 17-го века интуиция означала «мысленное созерцание»; «акт созерцания, исследования или проверки»; «взгляд или рассмотрение чего-либо». Все эти значения теперь являются устаревшими.

В 17 веке философы-схоласты стали использовать это слово в его современном значении, как в следующем контексте: «духовное восприятие или непосредственное знание, приписываемое ангельским и духовным существам, с которыми видение и знание тождественны.»

Более распространенными способами использования «интуиции» являются:

• Интуиция как особое свойство гения.
• Интуиция, как обозначение таинственного «шестого чувства».
• Неоправданное убеждение или догадка.

Интуиция в философии

В современной философии мы находим три различных значения интуиции:

• Непосредственное восприятие объекта умом без вмешательства каких-либо рассуждений.
• Непосредственное восприятие одним только интеллектом.
• Непосредственное восприятие чувствами.

В то время как все эти значения сходны в том, что интуиция есть «непосредственное восприятие», первое и третье значения предполагают отсутствие рассуждения, в то время как второе значение предполагает отсутствие чувств.

Другими словами, современная философия понимает интуицию как восприятие, которое не является полностью непосредственным, но опосредовано либо чувствами, либо интеллектом — априори, но не обоими вместе.

В философии «интуитивное знание», по-видимому, требует объяснения, потому что парадигма знания, начиная с Аристотеля, часто принималась за умозаключающее знание.

Самое простое и привычное объяснение нашего обладания интуицией состоит в том, что мы обладаем способностями, которые производят такое знание.

Принятие этого объяснения равносильно признанию того, что наличие в нашем сознании исходных точек познания необъяснимо и должно быть принято как основной факт. Аристотель, как и Декарт, был удовлетворен этим понятием.

Кант, напротив, резко различал опосредование понятий и опосредование чувств. Для Канта интуиция — это знание, приобретенное через чувства и не опосредованное понятиями.

Но для того, чтобы выразить это интуитивное знание, оно должно быть опосредовано понятиями, чтобы сформировать суждения. Чувственное восприятие было для Канта нашей способностью познавать факты, не имея возможности их выразить.

С другой стороны, для Витгенштейна это утверждение отражает лишь социальную условность. С точки зрения Витгенштейна, обладание интуитивным знанием является необходимой истиной, и не имеет значения, было ли данное событие реально или нет.

Таким образом, мы можем заключить, что для Витгенштейна наше интуитивное знание может быть опосредовано как чувствами, так и интеллектом, или, точнее, что наше «нерассуждающее знание» (знание без нашего непосредственного опыта) является вопросом нашей склонности делать определенные утверждения и является достаточным основанием для нашей веры в то, что они истинны; в то время как «интуитивное знание» (знание с нашим непосредственным опытом)-это вопрос того, что предрасположенность служит наилучшим возможным доказательством их истинности.

Для Витгенштейна выражение и получение знания являются центральными в лингвистической теории. Не следует путать приобретение знания и обретение способности выражать знание как одно и то же.

С точки зрения интуиции это означает, что мы должны четко различать интуицию, используемую в медиапродукции (художниками, кинематографистами, танцорами), и интуицию, используемую в медиаперцепции (зрителями, слушателями, читателями).

Кант рассматривает интуиции универсалий, такие как «время и пространство», и считает, что такие интуиции являются необходимыми условиями нашего интуитивного познания априорных истин (как отмечено во втором издании «Энциклопедии философии»).

Маклюэн утверждает, что художники — это люди, которые понимают текущее время и пространство и предлагают выход из него.

Витгенштейн также считает, что знание, не основанное на выводах, является достаточным основанием для наших убеждений.

Позиция Витгенштейна состоит в том, что склонность человека делать определенные заявления определяется его подготовкой, обстоятельствами и способностями, а также действующими конвенциями.

Хорошим примером такого объяснения в медиа-исследованиях является «склонность» Маклюэна делать пророческие заявления, которые определяются его подготовкой, обстоятельствами и способностями, а также действующими конвенциями.

Бергсон утверждал, что длительность — это вид знания, который не может быть охвачен понятиями, потому что понятия предназначены именно для того, чтобы заморозить и стабилизировать (и тем самым исказить) поток опыта, сущность длительности.

Бергсон продолжает: «Хотя я, конечно, не могу выразить (или передать, или выразить словами) тот опыт, который у меня был, и, следовательно, не могу дать вам оснований верить в то, что я испытал, я, тем не менее, имею право верить в это исключительно на основании этого опыта.

Бергсон указывает здесь на центральную борьбу в порождении опосредований нашего опыта: «мы не можем в удовлетворительной степени ни «выразить», ни заставить других «поверить» в наш опыт, но тем не менее мы можем поддерживать нашу веру в то, что у нас был опыт».

Художники, писатели, музыканты, видеохудожники и блогеры используют средства массовой информации для передачи своей интуиции. С этой точки зрения мы можем понять, что распространение средств массовой информации является частью борьбы (путем расширения и ампутации самих себя) за передачу интуиции.

Заключение

Надеюсь, вам было интересно подробнее узнать об интуиции — что это такое простыми словами. А вы пользуетесь своей интуицией или обычно не обращаете на нее внимания? Пишите в комментариях.

Будьте здоровы! До встречи на сеансах-консультациях!

поделиться ссылкой: (1 оценок, среднее: 5,00 из 5) —>

оцените статью

Развитие человеческого знания происходит в результате экспериментальной деятельности, умозаключений, формирования понятий. Однако для прогресса цивилизации одной лишь логики недостаточно. Большое значение в появлении новых знаний имеют догадки, внезапные, необъяснимые здравым смыслом озарения.

Новый импульс и направление движению мысли даёт интуиция. Это феномен, в основе которого – умение принимать правильные решения, минуя промежуточные ступени рассуждений.

Интуиция издревле выступала предметом обсуждения философов, психологов, изобретателей и просто любознательных граждан. Попробуем разобраться с тем, что такое интуиция, и какую роль она играет в науке и повседневной жизни.

Определение

Интуиция – это (в философии) способ познания истины путём её прямого усмотрения без доказательств. Интуитивные решения возникают в результате долгих раздумий над решением вопроса.

Психологи объясняют интуицию деятельностью подсознательного. Человек долго думает, размышляет над проблемой, отчаивается найти решение, но оно приходит словно само, причём неожиданно. Психология объясняет это продолжением мыслительной деятельности на подсознательном уровне и последующим перемещением результата интеллектуального труда в сферу сознания. Так что интуиция – это (в психологии) знание, возникающее без осознания путей и условий получения его.

К интуитивным не относятся умозаключения, посылки которых не сформулированы в явном виде. Также интуицией не являются поведенческие реакции, в основе которых – инстинкты и физиологические проявления.

Историческое развитие понятия

Проблемой интуиции интересовались ещё в Античности. Так, Платон утверждал, что интуиция – это созерцание идей. Человек обладает абсолютным знанием, но, попадая в материальный мир, забывает обо всём. Учение, открытие нового – это припоминание того, что было известно раньше. Сделать это помогает интуиция. Речь идёт не о пассивном восприятии, а о внезапно открывшейся истине после длительной подготовки ума.

Признавая феномен интуиции, Аристотель считал её недостаточной для получения достоверного научного знания. По мнению учёного, подлинные представления о предметах и явлениях окружающего мира формируются в результате чувственного опыта и дедукции.

В Средневековье попытки научно объяснить интуицию предпринимали Фома Аквинский и Уильям Оккам. Ф. Аквинский роль интуиции видел в организации мышления человека. У. Оккам выделил несложное и сложное познание. К первому он относил знания, полученные при непосредственном восприятии предметов и явлений, ко второму – формирование понятий. Интуиция проявляется на уровне несложного познания, когда очевидное принимается без доказательств.

Трактовка понятия «интуиция» изменилась в Новое время. Бурное развитие естественных наук обусловило необходимость пересмотра теории познания, разработки новых методов обоснования понятий и законов. Интуитивное познание стало рассматриваться как выход на более высокий уровень интеллектуальной деятельности. Эту точку зрения высказывали Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Кант и другие. Интуиция – это (в философии) путь к истине.

А. Бергсон, О. Лосский, С. Франк создали новое философское учение – интуитивизм. Сущность теории заключается в том, что человек открыт для познания окружающего мира. Объективно существующий познаваемый предмет отражается в сознании индивида. Первоначальные представления о предмете, формирующиеся при непосредственном восприятии, интуитивны. Это ещё не подлинное знание, но основа для рационализации, умозаключений.

С. Франк выделил созерцательную интуицию и интуитивное познание. В последнем случае имеется в виду целостное, системное восприятие мира в единстве знаний и отношений вещей. Интуиция – это продолжение мыслительной деятельности там, где логика бессильна.

В начале XX века понятие «интуиция» исключили из научного обихода. В то время считалось, что получить знания о мире можно лишь при помощи логики. Позже интуицию стали рассматривать как озарение, догадку, «прыжок в неизвестное» (С. Субмаев, С. Михоэлс и др.). Изучение интуиции актуализировалось по причине развития психологии творчества. Известный психолог Я. А. Пономарёв создал учение о побочном продукте – неожиданном, но оригинальном и важном результате творческой деятельности, полученном в результате напряжённой работы подсознания. Интуиция – это способность, позволяющая найти нестандартное решение проблемы.

Сегодня трактовки интуиции разнятся от «полусознательного предчувствия» до «высших форм творческого мышления». Сложность изучения феномена обуславливается проблематичностью описания и логического анализа того, что по своей природе нелогично.

Чувственное и рациональное познание

Человек познаёт мир благодаря органам чувств (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус) и при помощи мышления. Чувственное познание даёт возможность получить представления о предметах при их непосредственном восприятии. Обобщения, переноса воспринимаемых признаков и свойств на другие однородные предметы не происходит. Так, для ребёнка 1-2 лет чашка – это только та чашка, из которой он пьёт. Малыш может назвать предмет, но слово ещё не выполняет обобщающей функции.

Рациональное познание осуществляется при помощи понятий, суждений и умозаключений: «треугольник – это геометрическая фигура, состоящая из трёх отрезков, соединяемых тремя точками, не лежащими на одной прямой», «трение – источник теплоты», «все хищники едят мясо, тигр – хищник, следовательно, он ест мясо» и т. д.

Чувственное и рациональное познание тесно связаны между собой. Тот или иной вид познавательной деятельности становится главенствующим в зависимости от специфики решаемой задачи. Форма сопряжения чувственного и рационального – интуиция. Говорить об интуиции имеет смысл при переходе от чувственного к рациональному, и наоборот. В сознании человека появляются уникальные образы, а новые понятия формируются без предварительных умозаключений. Пример – открытие формулы бензола Ф. Кекуле (змея, кусающая хвост).

Можно ли утверждать, что интуиция – это чувственное познание? Да, если иметь в виду ощущения и восприятия, противопоставленные рассудку, но не лишённые его. Результаты исследований показывают, что даже элементарные формы чувственного отражения действительности опосредованы.

Виды интуиции

Интуиция бывает интеллектуальной, чувственной, эмоциональной, мистической (необъяснимые предчувствия) и профессиональной (техническая, врачебная, художественная и т. д.).

По характеру деятельности интуиция бывает стандартизированная и эвристическая. Например, доктор ставит правильный диагноз без предварительного обследования больного. Это стандартизированная интуиция, так как врач не изобретает ничего нового. Об эвристической интуиции уместно говорить, когда происходит взаимодействие чувственных образов и абстрактных понятий, в результате чего образуются новые образы и понятия.

Интуиция и наука

Большинство научных открытий совершались «по наитию». Так, идея электромотора на переменном токе пришла в голову Николаю Тесла во время любования закатом. Мысль об относительности скорости происходящих в мире процессов посетила А. Эйнштейна после утреннего пробуждения. Д. А. Менделеев увидел периодическую систему элементов во сне. Психологи и физиологи объясняют подобные феномены следующим образом.

У людей с развитой интуицией хорошо работает долговременная память. Элементы прошлого опыта увязываются в систему, которая существует как в сознании, так и на подсознательном уровне.

В механизм интуиции входит и эмоциональный компонент. Возникшая в процессе решения проблемы эмоция воздействует на зону головного мозга, отвечающую за долговременную память. Формирующиеся таким образом ассоциации способствуют появлению образов, в том числе оригинальных.

Мышление тесно связано с речью. Но бывает и невербализованное мышление. Скорость его протекания значительно выше, поэтому переработка информации с участием данного познавательного процесса протекает гораздо быстрее.

Принятие интуитивного решения невозможно без учёта этического, эстетического и ценностного факторов. Успешность научной деятельности зависит не только от интеллектуально-творческих способностей, но и от личности учёного.

Истина не вызывает сомнений у того, кому она открылась, но для принятия новой идеи общественностью требуются доказательства.

Условия проявления интуиции

Предчувствия возникают не просто так. Озаряет, как правило, тех, кто хорошо подкован в профессии, имеет глубокие научные знания или соответствующий жизненный опыт.

Следующее условие – наличие проблемы. Подсознательное начинает работать там, где наличных знаний недостаточно. Интуиция – это шаг к открытию. Субъект очень хочет решить вопрос, поэтому находится в состоянии раздумья. Напряжённая мыслительная деятельность продолжается до обнаружения подсказки.

Люди давно знали о том, что у собаки при виде мяса текут слюнки, но использовать этот факт в научных целях смог лишь И. П. Павлов. Яблоки и раньше падали на головы прохожих, но открыть закон всемирного тяготения получилось только у И. Ньютона. Успех работы интуиции зависит от того, насколько человеку удаётся увлечься проблемой, освободиться от стереотипов и не потерять надежду на успех.

Интуиция и повседневная жизнь

Подсознательное принятие решений характерно для большинства людей. Полагаясь на интуицию, мы выбираем, в какой вуз поступать, доверять ли новому знакомому, узнаём о состоянии человека по голосу из телефонной трубки. Интуиция – это чувство, не поддающееся рациональному объяснению.

Не следует путать интуицию с желанием. Желание связано с потребностью, а интуиция – с опытом. Так, велосипедист понимает, как надо повернуть колесо на определённом участке дороги, чтобы удержать равновесие. Это происходит благодаря предыдущему падению. Опытная мама определяет, что нужно младенцу, по интонациям его плача. Стремление же приобрести новую сумку или сапоги основано не на предчувствии, а на потребности быть красивой и не мёрзнуть зимой.

Женская интуиция: миф или реальность?

Принято считать, что интуиция на обыденном уровне в большей мере проявляется у женщин. Они способны предугадывать события, судить о человеке по внешнему облику, понимать своих детей и близких. В Древнем мире и Средневековье считалось, что прекрасный пол обладает магической силой и может творить чудеса.

С развитием науки представления о женщинах менялись, проводились соответствующие исследования. Так, американский психолог У. Аргор обнаружил, что женская интуиция – это не миф. Способность к предчувствию формируется на основе опыта. Женщины имеют более широкий круг общения, участвуют в разрешении конфликтов, общественной деятельности. Успех во взаимодействии с людьми невозможен без достаточной гибкости и чувствительности.

Дамы лучше понимают мимику и жесты, язык тела. Это позволяет замечать несоответствие между высказываниями и невербальными реакциями собеседника, понимать истинные намерения человека.

Развитие интуиции

Во время работы над интуицией необходимо уделить внимание развитию наблюдательности и совершенствованию органов чувств. Внимательно рассматривайте предметы, обращайте внимание на то, что раньше оставалось незамеченным, анализируйте ощущения от вкусного кофе, прикосновения к древесной коре, нового бархатного платья и т. д. Попробуйте представить жёлтый звук или предприимчивый комод. Какие чувства возникают при подобных ассоциациях?

Хорошие результаты дают аутотренинг, отдых от повседневных забот, попытки предугадать события текущего дня, текст непрочитанного письма, определить, кто звонит по телефону до снятия трубки. Служители восточных культов для освобождения разума используют медитацию.

Интуиция – это способность постижения истины, однако чрезмерно доверять шестому чувству не стоит. Иногда оно подводит, и человек расплачивается за ошибки. Как в науке, так и в жизни интуитивные решения следует проверять логикой или опытом.

Похожие статьи

—>

В истории философии понятие Интуиции включало разное содержание. Интуиция понималась как форма непосредственного интеллектуального знания или созерцания(интеллектуальная Интуиция). Так, Платон утверждал, что созерцание идей (прообразов вещей чувственного мира) есть вид непосредственного знания, которое приходит как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума.

В истории философии нередко чувственные формы познания и мышление противопоставлялись. Р. Декарт, например, утверждал: «Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчётливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция…».

Г. Гегель в своей системе диалектически совмещал непосредственное и опосредствованное знание.

Интуиция трактовалась также и как познание в виде чувственного созерцания (чувственная Интуиция): «…безоговорочно несомненное, ясное, как солнце… только чувственное», а потому тайна интуитивного познания и «…сосредоточена в чувственности» (Фейербах Л.).

Интуиция понималась и как инстинкт, непосредственно, без предварительного научения определяющий формы поведения организма (А. Бергсон), и как скрытый, бессознательный первопринцип творчества (З. Фрейд).

В некоторых течениях философии Интуиция трактуется как божественное откровение, как всецело бессознательный процесс, несовместимый с логикой и жизненной практикой (интуитивизм). Различные толкования Интуиции имеют нечто общее — подчёркивание момента непосредственности в процессе познания, в отличие (или в противоположность) от опосредствованного, дискурсивного характера логического мышления.

Материалистическая диалектика усматривает рациональное зерно понятия Интуиции в характеристике момента непосредственности в познании, которое представляет собой единство чувственного и рационального.

Процесс научного познания, а также различные формы художественного освоения мира не всегда осуществляются в развёрнутом, логически и фактически доказательном виде. Нередко субъект схватывает мыслью сложную ситуацию, например во время военного сражения, определения диагноза, виновности или невиновности обвиняемого и т. п. Роль Интуиции особенно велика там, где необходим выход за пределы существующих приёмов познания для проникновения в неведомое. Но Интуиция не есть нечто неразумное или сверхразумное. В процессе интуитивного познания не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приёмы, с помощью которых он делается. Интуиция не составляет особого пути познания, идущего в обход ощущений, представлений и мышления. Она представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознаётся именно итог мысли — воспринимаемый как «истина», c более высокой вероятностью определения истины, чем случайность, но менее высокой, чем логическое мышление.

Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но её недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство.

Б) Проблему «природа и общество» по-разному решают разные философские течения. Например, объективные идеалисты игнорируют связь общества с природой, рассматривая историю человечества не как развитие материального производства на земле, а как развитие мирового ума, абсолютной идеи. Субъективные идеалисты самую природу считают комплексом человеческих ощущений.

С количественной стороны общество определяется его численностью, а с качественного — характером отношений между людьми. Общество — это совокупность людей, объединенных стойкими связями.

Природа (географическая среда) и общество образовывают диалектическое единство. Она заключается в том, что социальная форма движения материи является высшей формой движения, которая ( как и другие) подчиняется действия законов диалектики.

3.

Религия (От лат. religio — благочестие, набожность, святыня) —

мировосприятие, одушевленное верой в Бога.  Это не только вера или

совокупность взглядов. Религия — это также чувство связанности, зависимости

и долженствования по отношению к тайной высшей силе, дающей опору и

достойной поклонения. Именно так понимали религию многие мудрецы и философы

— Зороастр, Лао-Цзы, Конфуций, Будда, Сократ, Христос, Мухаммед

Искусство – это форма отражения действительности в сознании человека вхудожественных образах. Отражая окружающий мир, искусство помогает людямпознавать его, служит могучим средством политического, нравственного ихудожественного воспитания.Искусство (художественное познание) – творческая деятельность, впроцессе которой создаются художественные образы, отражающиедействительность и воплощающие эстетическое отношение к ней человека.Существуют различные виды искусства, отличающиеся особой структуройхудожественного образа. Одни из них прямо изображают явления жизни(живопись, скульптура, графика, художественная литература, театр, кино).Другие же выражают порождаемое этими явлениями идейно-эмоциональноесостояние художника (музыка, хореография, архитектура).Стремление изучать объекты реального мира и на этой основе предвидетьрезультаты его практического преобразования свойственно не только науке, нои обыденному познанию, которое вплетено в практику и развивается на ееоснове. По мере того как развитие практики опредмечивает в орудиях функциичеловека и создает условия для исчезновения субъективных  и антропоморфныхнаслоений при изучении внешних объектов, в обыденном познании появляютсянекоторые виды знаний о реальности, в общем-то сходные с теми, которыехарактеризуют науку.



ИНТУИЦИЯ (лат. intuitio – созерцание, непосредственное восприятие, пристальное всматривание) – в широком (обыденном) понимании способность прямого, ничем не опосредованного постижения истины. В философии трактовка интуиции отличается смысловым и содержательным многообразием: от безотчетного озарения – до особой и даже высшей формы знания. Проблема интуиции в истории философии не имела самодостаточного значения и рассматривалась в контексте поиска средств и путей достоверного знания. Своими корнями проблема интуиции уходит в античную философию, осуществлявшую эти поиски в двух основных направлениях – сенсуалистическом и рационалистическом, соответственно которым впоследствии сформировались понятия «чувственной» и «интеллектуальной» интуиции. Платон говорит о духовном созерцании «эйдосов». Согласно Аристотелю, высшие понятия усматриваются непосредственно (Никомахова Этика, VI, 9 1142 а; VI 1143 b). Интуиция как духовное узрение сверхчувственного представлена в учении Плотина, Дионисия Ареопагита, Николая Кузанского.

Весьма сдержанное отношение к интуиции со стороны схоластов и философов средневековья вообще (Дунс Скот признавал за интуицией лишь способность констатации факта бытия объекта; Оккам говорил об интуиции как о «смутном» представлении) резко меняется в 17 в. в связи с укреплением позиций классического рационализма и широкой экспансией математики и ее методов в философию и науку. Важнейшим условием истинности знания и познания основных аксиом науки Декарт считал фактор непосредственной достоверности, характерный для интуиции как формы «ясного и внимательного ума», порожденной «одним лишь светом разума» (Избр. произвел. М., 1950, с. 86). Подчеркивая особую роль дедукции в познании, Декарт усматривал преимущество интуиции в ее «простоте» и надежности. Статус интеллектуальной (рациональной) интуиции как высшего вида знания отстаивали с теми или иными оговорками Спиноза, Локк, Лейбниц, Мальбранш и др. В отличие от Декарта, Лейбниц не считал ясность и простоту интуиции гарантией безусловной истинности знания, а Локк ограничивал компетенцию интеллектуальной интуиции констатацией связей и отношений между идеями. Различного рода коррекции интеллектуальная интуиция подверглась в дальнейшем со стороны Фихте, Шеллинга (интуиция как непосредственное тождество субъекта-объекта), Новалиса (интуиция как исток жизни). Ценность интуиции подчеркивалась Шефтсбери, Гете, Якоби, Гаманом. Кант называл интуицию схематическим, или символическим, способом представления, подчеркивая, что мышление дискурсивно, а не интуитивно.

Рационалистическая концепция интуитивного знания оказалась, как это ни парадоксально, наиболее теоретически и логически уязвимой и именно в этом качестве интуиция приобрела действительно проблемный характер. Непосредственность, безотчетность и субъективность, как специфические свойства (особенности) интуиции вступали в явное противоречие с установленными тем же рационализмом критериями достоверности научного и философского знаний как знаний понятийных и логически корректных. Созерцание (die Anschauung) – так Кант именовал обычно интуицию – лишь посредствующее звено между предметом мысли и самим мышлением, субъективное «представление о явлении», но не знание в строго научном понимании этого слова. Не отрицая важной роли непосредственного созерцания как возможной предпосылки знания и указывая одновременно на его субъективность и статичность, Гегель отверг мысль о возможности непосредственного знания. Непосредственность – лишь момент опосредствования как механизма формирования знания. Вслед за Кантом, полагавшим, что способностью «интеллектуального созерцания» может обладать лишь «первосущество», Гегель в конечном счете также отказывает интеллектуальной интуиции в праве именоваться формой философского знания.

Как «чистое созерцание» интуиция утрачивает чисто эпистемологический статус и приобретает, согласно Канту, Фихте и Шеллингу, статус эстетический. Гегель, критикуя абсолютизацию интуиции как непосредственного знания, отождествляет «чистое созерцание» и «чистое мышление» (Гегель. Соч., Т. І. М. – Л., 1929, с. 117).

Элементы скептицизма в отношении рациональной интерпретации интуиции обнаружились уже в учениях Гамана и Якоби. Однако в полной мере эта тенденция проявилась в философии А.Шопенгауэра. Не отрицая позитивной ценности интеллекта (понятийного мышления), Шопенгауэр не только выводит из сферы его действия принципиально недескурсивный, как он считает, рассудок, но и низводит интеллект до роли оформителя приобретенного не им знания. Знание – результат «незаинтересованного» созерцания, гарантирующего объективность и наглядность истины. Интуиция вновь обретает статус истинного знания, но уже не как «понимания ясного и внимательного ума», а как продукта воли и чувств (Шопенгауэр А. Мир как воля и представление, кн. I, § 15). Новый качественный шаг в осмыслении интуиции и ее сущностной интерпретации был сделан на рубеже 19 и 20 вв. В философии Дильтея интуиция трактуется как переживание личности, а в интуитивизме, возникшем в качестве ответной реакции на сциентизм и интеллектуализм, интуиция оказывается средоточием знания. Интуитивисты, стремясь преодолеть опасный культ «научного знания», который отличается, согласно А.Бергсону, Н.Бердяеву, узким прагматизмом и откровенной корыстью, выдвигают на первый план интуицию. Свободная от подобных пороков интуиция представляет собой надежное средство «вчувствования» (А. Бергсон) в истину, берет на себя функцию «пророческого вещания» (Н.О.Лосский). Бергсон вполне лояльно относится к интеллекту (понятийному мышлению), указывая, однако, на ограниченность его функциональных возможностей и сферы применения: интеллект выявляет и упорядочивает лишь связи и отношения между «мертвыми» вещами; жизнь же постигается интуицией. Согласно Бергсону, интуиция («симпатия») предстает в качестве условия спонтанного творческого порыва личности, реализующего себя прежде всего в искусстве. Человек, считает он, настолько художественно одарен, насколько он свободен от воздействий «разлагающей силы разума» и, напротив, утонченность (элитарность) и «чистота» его интуитивных прозрений, концентрирующихся в глубинах духа, становится стимулом эстетических восприятий и переживаний действительности.

Бердяев ставит своей целью не только дезавуировать гносеологический статус интуиции, но и дискредитировать всю традиционную гносеологию, представляющую собой, по его убеждению, орудие насилия рефлектирующего субъекта над объектом. Чем активнее разум воздействует на объект, чем длиннее и изощреннее цепь логических умозаключений, тем больше шансов окончательно потерять истину. Последняя «стяжается» исключительно интуитивным путем. Интуиция – это инструмент «непосредственного касания» и «первичного переживания» бытия. «Бытием», однако, Бердяев именует не доступный научному и обыденному знанию чувственно-материальный («болезненный» и «греховный») мир, но мир «невидимый», мир «иной». Таким образом, из формы (или даже предпосылки) знания интуиция трансформируется в компонент религиозной веры.

Иную интерпретацию интуиции предлагает Н.О.Лосский. Превознося мистическую интуицию, он не считает ее единственным средством постижения истины. С интуицией связана высшая способность духа, цель которой – приобщение человека к «сверхкосмическому металогическому принципу» – божественному «Ничто». Помимо мистической интуиции, он вычленяет чувственную и интеллектуальную интуицию, сферы приложения которых – природно-материальные объекты и идеальные связи и отношения между ними. Под интуицией Лосский понимает способность «непосредственного созерцания предметов в подлиннике», т.е. таковыми, каковы они сами по себе, без каких бы то ни было привнесенных «субъективных примесей» и оценок. В интуиции объект свидетельствует о себе и тем самым гарантирует истинность представляемого о себе знания. Интуиция трактуется Лосским весьма широко. Особыми разновидностями интуиции он считает и сам разум, и все формы рассудочного мышления, и даже опыт. Интуитивизм Лосского представляет собой лишь звено в развиваемой им теории имманентизма, призванной ликвидировать пропасть между объектом и субъектом, наукой и метафизикой.

С.Л.Франк рассматривает интуицию как первичную сверхрациональную ступень постижения «целостного бытия» в его металогической цельности. В современной философии науки интуиции отводится важное место в структуре и процедурах познания (А.Пуанкаре, Г.Вейль и др.). В феноменологии Гуссерля эйдетическая интуиция, достигаемая после эпохе, – основное средство познания.

Современные научные представления об интуиции не опровергают возможности мгновенного «схватывания» (термин Канта) истины, но определяют интуицию не как трансцендентное озарение, а исключительно как важный (но не необходимый) момент сложного и неосознаваемого по своему механизму взаимодействия чувств, разума и опыта. Непосредственность интуиции условна. Интуиция является не начальным этапом знания, а переходным звеном от одного его уровня к другому. Будучи субъективной по механизму формирования, интуиция трансформируется в знание лишь при условии включения в рационально осмысленную и понятийно эксплицированную систему.

В математике и логике понятие интуиции стало основой формирования особого направления – интуиционизма.

Литература:

1. Бергсон А. Философская интуиция. – В кн.: Новые идеи в философии, сб. 1. СПб., 1912;

2. Асмус В.Ф. Проблема интуиции в философии и математике. М., 1963;

3. Фейнберг Е.Л. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и в науке. М., 1992;

4. Батай Ж. Внутренний опыт. СПб., 1997;

5. Дsthetik und Naturerfahrung, hrsg. I.Zimmermann. Stuttg., 1996.

А.А.Новиков

Новая философская энциклопедияИспользуемые источники:

• https://otherreferats.allbest.ru/philosophy/00096615_0.html
• https://duhitelo.ru/intuiciya-chto-eto-takoe-prostymi-slovami/
• https://www.syl.ru/article/194388/new_intuitsiya-v-filosofii-i-psihologii-intuitsiya—eto
• https://studopedia.ru/21_29882_intuitsiya-s-tochki-zreniya-filosofii.html
• https://gufo.me/dict/philosophy_encyclopedia/%d0%98%d0%9d%d0%a2%d0%a3%d0%98%d0%a6%d0%98%d0%af

ИНТУИЦИЯ | Энциклопедия Кругосвет

ИНТУИЦИЯ. Интуиция на бытовом уровне характеризуется как чутье, проницательность, тонкое понимание, проникновение в самую суть чего-нибудь. В психологии интуиция рассматривается как особый вид знания, как специфическая способность, как механизм творческой деятельности.

Философы определяют интуицию как непосредственное, без обоснования доказательствами постижение, усмотрение (от лат. Intueri – пристально, внимательно смотреть) истины.

В зависимости от сферы применения различают интуицию в повседневной жизни («здравый смысл»), в науке, философии, искусстве (художественная интуиция), в изобретательской деятельности (техническая интуиция), профессиональную интуицию (врачей, следователей, педагогов и др.).

Существуют различные объяснения феномена интуиции. Но при всех различиях подчеркивается связь интуиции с неосознаваемыми формами психической деятельности, хотя специфика интуиции лежит не в самом факте неосознанности, а в познавательных, творческих и оценочных функциях неосознаваемой деятельности. На интуитивном уровне задействованы все формы чувственности (ощущения, восприятия, память, воображение, эмоции, воля («чувственная интуиция»)) и интеллекта, логического мышления («интеллектуальная интуиция»).

В истории учения об интуиции были попытки (Бергсон и др.) резко противопоставить интуицию и интеллект, логику. Особенно это касалось художественной интуиции. Самонаблюдения выдающихся мастеров искусства (Эйзенштейн, Михоэлс и др.) говорят об обратном. В актах художественного творчества, не говоря уже о научном и техническом творчестве, на неосознаваемом уровне наряду с чувственностью, образами активно работает понятийное, логическое мышление. Интуитивный творческий акт предполагает сжатие во времени, свертывание и переход в подсознание некоторых алгоритмов. Здесь есть нечто общее с закономерностями внутренней речи, где мысль выражается сокращенно. Логика интуиции похожа структурно на алгоритмическое сознательное мышление. Точно так же все формы интуитивной чувственности сохраняют структурное сходство (но в сокращенном виде) с формами сознания. Интуиция – это специфическая человеческая способность, производная от сознания. В этом ее коренное отличие от неосознаваемой психической деятельности животных, от «звериного чутья», имеющего инстинктивную природу. Чутье животных не поднимается до уровня сознания, сознание человека «опускается» на подсознательный уровень «чутья». Зачем это делается?

Благодаря «сокращению», «сжатию», «свертыванию» психических процессов происходит колоссальный выигрыш во времени. Расчеты показывают, что на бессознательно-психическом уровне перерабатывается за единицу времени примерно в 10 000 000 раз бóльший объем информации, чем на сознательном уровне. Кроме того, происходит значительная экономия энергии. Многократно замечено, что интуитивный акт совершается быстро и «легко», что свидетельствует об избыточном энергетическом потенциале.

Интуиция обычно проявляется в неразрывной связи с особым состоянием подъема духовных и физических сил. В интуитивном творчестве это состояние известно как вдохновение. В процессе интуитивного постижения происходит повышение функциональной активности всех анализаторов (органов чувств), вследствие чего улучшается память. Очень часто замысел, идея интуитивно формируются тогда, когда внимание человека (а внимание – это всегда затрата энергии) сосредоточено совершенно на другой работе. Это перекликается с известным призывом «мыслить в сторону», содержащимся в высказываниях таких крупных ученых, как Лагранж, Пуанкаре, Адамар, Эйнштейн, Вертгаймер и др. Заслуживает внимание тот факт, что интуитивное понимание нередко свойственно природно одаренным, но еще недостаточно эрудированным людям. Это свидетельствует о том, что интуиция может совершаться при неполноте предварительного сознательного анализа. Осуществление интуитивного акта стимулирует самосовершенствование, стремление к творческой деятельности.

Когда результат работы интуиции – будь это образ, идея или волевой импульс – «созрел», человек ощущает состояние, напоминающее предродовое. Известна жалоба математика Гаусса о том, что имея давно готовые результаты, он не знает, как к ним осознанно подойти. По поводу таблицы химических элементов Д.И.Менделееву приписываются слова: «Все в голове сложилось, а выразить таблицей не могу». Наступает момент – внезапный, случайный, незапрограммированный, когда созревший результат мгновенно преодолевает порог сознания. Эту «вспышку» сознания называют по-разному – «наитием», «озарением», «инсайтом».

Хотя «озарение» произвольно вызвать нельзя, на опыте установлены условия, способствующие, приближающие преодоление порога сознания. Можно назвать несколько таких условий.

Фиксация и повторение условий задачи, которую надо решить. Сконцентрировать на них внимание. Закрепить рамки, в которых должна двигаться мысль. В результате растет подпороговая вероятность искомого результата. Счастливая случайность, как последняя капля, переполнившая чашу, одним толчком, скачком может привести к озарению. Важно умение ждать, терпение. Время, проведенное в разумном бездействии – а разумность заключается в том, чтобы не мешать бессознательному процессу – работает на интуитивное озарение. В этой связи полезной может оказаться техника медитации с ее приемами концентрации внимания и преодоления отвлекающих факторов.

Отсутствие стереотипов, предрассудков, предубеждений и других «вредных привычек» – другое важное условие преодоления порога. Иногда для получения принципиально нового решения полезно пригласить не опытного профессионала с устоявшимися взглядами, а свободного от стереотипов новичка.

Периодическое переключение на другую, в особенности контрастную деятельность. За время «отключения», отдыха, порог может снизиться настолько, что возвращение к задаче сразу приводит к ее решению.

Устранение отвлекающих факторов, действующих не в перерывах, а в процессе работы над задачей. Наличие таких факторов во время работы повышает порог принятия решения и препятствует его появлению на свет.

Уменьшение энергетических затрат за счет устранений всех излишних, необязательных факторов, не помогающих решению. «Ядро» задачи должно быть представлено в наиболее экономной, компактной и наглядной форме (четкий почерк, размещение на меньшем пространстве, хорошее освещение, удобная поза и т.п.). Станиславский подчеркивал, что для того, чтобы «выманить» вдохновение, нужны приемы, иногда до смешного простые и рутинные.

Определяющим для подъема, которое называют вдохновением, является мобилизация и концентрация энергетики. Утомление, истощение, голод, кислородное голодание (гипоксия), отравление, болезнь и т.п. не благоприятствуют работе интуиции. Напротив, отдых, избыток сил, здоровье способствуют творческим успехам. Поэты и художники, да и люди других профессий нередко обращаются в поисках духовного подъема к искусственным стимуляторам: кофе, табак, а нередко и кокаин, ЛСД. Все эти средства подстегивают мозговую энергетику. Но имеются и сугубо индивидуальные приемы, усиливающие приток крови к голове в ущерб остальным органам тела. Шиллер ставил ноги в лед, Мильтон и Декарт опрокидывались головою на диван, Лейбниц мыслил, как правило, в горизонтальном положении, Россини работал, лежа в постели, Руссо обдумывал свои произведения под ярким полуденным солнцем с открытой головой. Определенное влияние оказывает погода, особенно температура. Замечено особенно благоприятное действие знойных месяцев. Известно, что все давние великие цивилизации, когда были получены многие творческие достижения, возникли в широтах с оптимальной среднегодовой температурой – около +20 С°.

Интуиции помогает подсказка, которую нередко играет конкретный объект, обладающий многими признаками искомого решения. Когда решение созрело, порой случайная подсказка может сыграть роль последнего толчка, вызывающего разряд, взрыв, озарение. Широко известен пример из биографии Ф.А.Кекуле: сцепившиеся в кольцо обезьяны подсказали ему кольцеобразную структуру формулы бензола. Особенно эффектен в качестве «подсказки» конкретный образ. Многим художникам и изобретателям знаком феномен, когда одни признаки образа тянут за собой другие и образ спонтанно обрастает новыми замечательными деталями и признаками. В считанные секунды абстрактная идея превращается в законченное конкретное решение. Вообще, неосознаваемый скачок от идеи, понятия к образу и от образа к понятию – существенная черта акта интуиции.

Когда условия, способствующие преодолению порога сознания не соблюдаются, нарушается способность к целостному, непосредственному «схватыванию» объекта как еще одна важнейшая черта интуиции. В этом случае неосознаваемый процесс «схватывания», постижения целого подменяется рассмотрением деталей и логическим рассуждением. Такая подмена отчетливо видна при заболевании, которое называется «агнозия»: больной может описать предмет, перечисляя его детали и признаки, и при этом не узнать предмет как нечто целостное. У них резко сужен объем восприятия. Такое наблюдается и у нормальных людей при восприятии «больших» систем. Человек не может сразу, с одного взгляда составить целостное представление о незнакомом городе, крупном заводе или архитектурном сооружении и т.п. Нужно время и повторное рассмотрение. И лишь люди, наделенные сильной интуицией, способны к целостному восприятию сложных объектов как простых и неразложимых. Сложность у них превращается в простое и единое качество. Именно так воспринимают художественные произведения (портреты, сложные сюжетные композиции и т.п.) люди с развитой художественной интуицией. При этом «схватывают» суть произведения, его глубокий, не лежащий на поверхности сознательного усмотрения смысл.

Тот факт, что в сознание входит лишь результат интуитивной обработки информации, а сам процесс не осознается, человеку порой кажется, что кто-то иной, высший, водил его рукой или пером. В момент наивысшего творческого подъема инопобуждение осознается, как доминирующее. На протяжении тысячелетий инопобуждения объяснялись вмешательством богов, муз, «гениев», демонов, «шестикрылого Серафима», «голоса» и т.п. Например, Декарт верил, что на него снизошло божественное откровение, он пал на колени и стал молиться, когда ему пришла в голову идея аналитической геометрии. В 19 в. на смену религиозно-мистическому объяснению приходит психологическое объяснение. Место бога и муз заняло «бессознательное». При этом бессознательный «голос» часто понимался как «внеличностный», «безличностный», «надличностный» и т.п. Бессознательное Я входит в структуру человека. Полноценный творческий акт – это диалектическое единство побуждений реального, сознательного Я и подсознательного, интуитивного Я. Сегодня это нашло дополнительное подтверждение в исследованиях об асимметрических функциях левого (сознательного) и правого (бессознательного) полушарий. В процессе творчества они работают одновременно. Когда в случаях болезни частично отключается левое полушарие (например, у известного композитора вследствие инсульта), творческие функции могут сохраниться. Это происходит тогда, когда правое полушарие берет на себя отчасти функции левого, функции сознательного Я.

Личностная природа интуиции отчетливо видна в таком ее проявлении как эмпатия, «вчувствование», вживание, перевоплощение. В этих интуитивных актах, широко представленных в творчестве, в особенности (но не только!) в художественном, Я творца бессознательно идентифицирует (отождествляет) себя с другой личностью, с другим Я, реальным или воображенным. В напряженном диалоге этих двух личностей протекает процесс творчества, будь это художественная, научная, изобретательская деятельность или акты обычного речевого общения. Доказано, что речь – это единство сознательных и бессознательных, интуитивных процессов. Например, теория информации объясняет наличие в речевом общении двух противоположных тенденций: сознательной тенденции к утвердительным и соединительным (союз «и») формам и бессознательной тенденции к отрицанию («не») и разделительным (союз «или») структурам.

Поскольку личность человека предполагает не только работу мозга (физиология) и души (психология), но и работу духа, есть основание постулировать наряду с чувственной и интеллектуальной интуицией, существование духовной интуиции. Бессознательное постижение, переживание, понимание духовного (мировоззренческого) родства с другой личностью как раз и составляет ядро актов эмпатии. И здесь можно согласиться с известным философом Бергсоном, что высшим проявлением духовной интуиции являются акты художественного творчества и художественного восприятия. С этим связана неповторимая и великая роль искусства в жизни человечества.

Сегодня много спорят о том, могут ли «думающие» машины смоделировать процессы интуиции. С большой долей вероятности можно предположить в отношении духовной интуиции, что она не подвластна машинам. В работе индивидуального, неповторимого, свободного человеческого духа нет алгоритма, результат этой работы в принципе не поддается предвидению. Ее нельзя до конца формализовать, а значит передать машинам. В данном случае знаменитый спор между «физиками» и «лириками» решается в пользу «лириков».

Евгений Басин

Интуиция | Britannica

Интуиция , в философии способность получать знания, которые не могут быть получены ни с помощью умозаключений, ни с помощью наблюдений, ни с помощью разума или опыта. Таким образом, интуиция считается оригинальным независимым источником знаний, поскольку она предназначена для объяснения только тех видов знаний, которые другие источники не предоставляют. Так иногда объясняется знание необходимых истин и моральных принципов.

Некоторые необходимые истины — например, утверждения логики или математики — могут быть выведены или логически выведены из других.Но не все такие утверждения могут быть выведены таким образом, и должны быть некоторые утверждения, которые не выводятся (, т. Е. аксиом). Более того, взаимосвязанный характер такой системы, выводимость утверждений из аксиом, предполагает правила вывода. Поскольку истинность аксиом и обоснованность основных правил вывода не могут быть установлены сами по себе выводом (поскольку вывод предполагает их) или наблюдением, которое никогда не может установить необходимые истины, их можно рассматривать как объекты интуиции.

Подробнее по этой теме

атеизм: атеизм и интуитивное знание

Гностик может ответить, что существует неэмпирический способ установить или сделать вероятным существование Бога. Утверждается, что есть …

Аксиомы обычно являются трюизмом; следовательно, самоочевидность может быть воспринята как признак интуиции. «Видеть», что одно утверждение следует из другого, что конкретный вывод действителен, позволяет сделать «интуитивную индукцию» действительности всех выводов такого рода.Другие неформальные необходимые истины (, например, «ничто не может быть одновременно красным и зеленым») также объясняются как интуитивные индукции: можно увидеть универсальную и необходимую связь через ее конкретный случай.

Философы морали от Джозефа Батлера до Г. Мур считал, что моральные утверждения фиксируют знания особого рода. Правильность действий обнаруживается особой моральной способностью, которая рассматривается как аналог силы наблюдения или силы интуитивного понимания логических принципов.Эта теория, как и теория, которая считает логические принципы результатом интуиции, основывает свои доводы на самоочевидном и бесспорном характере утверждений, с которыми она связана.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Против обеих теорий можно привести один и тот же аргумент. Аксиомы логики и морали не требуют для своей интерпретации особого источника знаний, поскольку ни одна из них не фиксирует открытия; скорее, они фиксируют решения или условности, отношения, которые принимаются к дискурсу и поведению, а не факты о природе мира или человека.

Можно кратко упомянуть еще два технических чувства интуиции. Один, происходящий от Иммануила Канта, — это то, в котором он понимается как относящийся к источнику всех знаний о фактах, не основанных на наблюдениях или не способных поддерживаться ими. Другой — значение, придаваемое этому слову Бенедиктом Спинозой и Анри Бергсоном, в котором оно относится к якобы конкретному знанию мира как взаимосвязанного целого, в отличие от разрозненного, «абстрактного» знания, полученного с помощью науки и наблюдения.

Интуиция (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Природа интуиции

Рассмотрим утверждение, что полностью рациональный человек не верит обоим p , а не p . Как вы считаете, весьма вероятно, что претензия казалась вам верной. Что-то подобное, вероятно, происходит, когда вы рассмотрим следующие предложения:

• [I1] Если not-not- p , затем p .
• [I2] Пытать разумное существо для развлечения — это неправильно.
• [I3] Невозможно чтобы квадрат имел пять сторон.
• [I4] Человек мог бы выжить после трансплантации их мозга в новое тело.

В центре внимания этой статьи — интуиции — ментальные состояния или события в что утверждение кажется верным в свете этих предложения .

Кажется очевидным, что обычное использование включает больше в расширение термин «интуиция», чем такие состояния, как это позволило бы что у родителей может быть интуиция, что их ребенок невиновен какое-то преступление или археолог может интуитивно догадаться, что древний сайт, представляющий интерес, находился в определенной области.Некоторые психологические исследования кажутся столь же снисходительными. Рассмотрим недавнее исследование «Интуиция» в натуралистическом принятии решений (Klein 1998). Такое исследование показало, что агенты с достаточным опытом работы в заданная область (например, уход за новорожденными, пожаротушение или шахматы) прибыть при суждениях и принимать решения на основе познавательного процесса кроме сознательного рассмотрения различных вариантов и взвешивание доказательств и коммунальных услуг. Такой эксперт «Интуиция», что какой-то младенец страдает сепсисом, что огонь будет определенным курсом, или что определенный шахматный ход является хороший, сразу появляются в сознании.

Менее важно, чем лингвистическое использование в различных областях, теоретизирование охватывает соответствующие психологические и эпистемологические суставы можно найти в мире. В центре внимания данной статьи роль интуиции в чисто философских (и других «Кресло») запрос. Это правдоподобно (и будет предполагаться здесь, но см. Надо 2014 для сомнений), что интересующие интуиции философия составляют единый эпистемологический и психологический вид иллюстрируется [I1] — [I4] и многими дополнительными примерами, которые появляться в § 2.2 а также §2.3 ниже, но не из того, что было в предыдущем абзаце.

1.1 Интуиции как убеждения

Некоторые философы приравнивают интуицию к убеждениям или какой-то вера. Например, Дэвид Льюис пишет:

Наша «интуиция» — это просто мнения; наши философские теории те же. Некоторые из них имеют здравый смысл, некоторые — сложный; некоторые частные, некоторые общие; некоторые более твердо держится, немного меньше. Но все это мнения…. (1983: х)

Такие замечания предполагают следующий счет:

• [A1] S имеет интуиция, что p тогда и только тогда, когда S считает, что с. .

Зачем использовать [A1]? Некоторые могут быть вынуждены сделать это по онтологическим причинам. бережливость. Если интуиция — это убеждение, нам не нужно принимать ничего нового психологическое состояние. Кроме того, явно существует тесная связь между интуицией и верой в то, что обычно содержание интуиции.

Однако это убеждение в том, что p не является ни необходимым, ни достаточным для интуиции, что p предполагают конфликты между убеждения человека и его интуиция.Один правдоподобный характеристика парадокса состоит в том, что это набор предложения, каждое из которых интуитивно понятно, но не все быть правдой. Если кто-то обдумал свой путь к удовлетворительному разрешение парадокса и выявил ложное суждение, одно часто все еще интуитивно чувствует, что отвергнутое предложение истинно. Следовательно, если предположить, что в таком случае чьи-то убеждения не противоречиво, можно интуитивно догадаться, что p , в то время как не верю p и можно верить, что p без имея интуицию, что p .Ведь еще до такого рассуждения можно отказаться от веры в противоречивый набор, в то время как каждый остался интуитивно понятным. В более общем плане кажется, что можно верить что-то — что какая-то теория верна, что какая-то математическая или логическое предложение — это теорема, что человек голоден или что человек теперь говорит — не имея интуиции, что p и поэтому уверенности в том, что p недостаточно для интуиции, с. .

Такие случаи также иллюстрируют важную особенность интуиции — их относительная причинная независимость от явных вера.Полезна аналогия с восприятием. Можно при просмотре иллюзию Мюллера-Лайера, воспринимайте одну строку длиннее, чем другой, хотя один, многократно измерив линии, твердо считает, что они одинаковой длины. Приводится именно такая аналогия когда, например, предполагается, что некоторые моральные интуиции могут быть

непреодолимая моральная иллюзия [ы], подобная некоторым оптическим иллюзиям которые не теряют своей интуитивной привлекательности, даже когда теория подсказывает нам лучше.(Каган 1989: 15)

Более разборчивый вариант такого рода объяснений гласит, что интуиции — это убеждений с подходящей этиологией . Один такой счет, одобренный многими психологами и философами с натуралистических наклонностей, относится к интуиции как к убеждениям без осознанная или интроспективно доступная выводная этиология (гопник и Schwitzgebel 1998; Девитт 2006: 491; Kornblith 1998) как в

• [A2] S имеет интуиция, что p тогда и только тогда, когда S образует происходящее уверенность в том, что p без сознательного вывода об этом из других вера.

На [A2] верования с предполагаемым происхождением, которыми человек является сознание — это не интуиция. Однако [A2] по-прежнему ошибочно включает необъяснимые перцептивные убеждения, убеждения в памяти и интроспективные убеждения как интуиции. Более того, [A2], как и [A1], противоречит факт, что у человека могут быть интуиции, содержание которых не полагать. Первую проблему можно обойти с помощью контента ограничение вида спорного убеждения, не содержащего выводов, или дальнейшее этиологические ограничения.Последняя проблема не возникает так легко обошли.

Еще более заметная этиологическая поправка к анализу убеждений (Людвиг 2007: 135) —

.

• [A3] S имеет интуиция, что p тогда и только тогда, когда S образует происходящее убеждение, что p исключительно на основании компетенции с концепции задействованы в p .

Этот анализ не вызывает возражений против [A1] и [A2].Он не считает интроспективное, воспоминание или перцептивное убеждение интуиция. Однако при условии, что рассматриваемые концепции не противоречат друг другу, это может означать (в зависимости от того, что требуется для компетентность с концепцией), что интуиция непогрешима. Даже если интуиция непогрешима, если S ошибочно отклонил одно из предложения, составляющие парадокс, p , кажется, она могла бы, В отличие от [A3], все еще есть интуиция, что p . Наконец-то, [A3], кажется, делает прямое интроспективное суждение о том, что у человека есть интуицию трудно оправдать, так как у человека отсутствует прямая интроспектива доступ к бессознательным причинам своих убеждений.

1.2 Интуиция как склонность верить

Питер ван Инваген утверждает, что интуиция может быть

в некоторых случаях тенденции, которые делают определенные убеждения привлекательными для нас, которые «двигают» нас в направлении принятия определенных предложения, не доводя нас до принятия. (1997: 309)

Это предполагает что-то вроде следующего:

• [A4] S имеет интуиция, что p тогда и только тогда, когда S склонен верить с. .

Если склонность верить — это пропозициональная установка, такая учетная запись позволила бы, чтобы интуиции были пропозициональными установками и, в отличие от анализа убеждений, позвольте человеку иметь интуицию без вера. Однако [A4] кажется слишком либеральным в том, что не накладывает ограничений на характер или источник рассматриваемого диспозиции. Можно было бы склонен верить, что собака рядом, если повернуть голову и смотрит, склонен полагать, что человеку больно, если он размышляет о или даже склонен верить сложной теореме, если рассуждать соответственно.Ни один из этих случаев склонности верить не взятого в одиночку, достаточно для интуиции. Кроме того, [A4] на некоторые взгляды на диспозиции, подразумевающие, что человек вера в p не может быть объяснена их интуицией что р .

Такие опасения по поводу [A4] могут быть удовлетворены ограничением на основании диспозиции. Более правдоподобный счет (Sosa 1998):

• [A5] S имеет интуиция, что p тогда и только тогда, когда S склонен верить p просто на основании понимания p .

Однако многие утверждают, что первичное понятие интуиции единообразно. который S интуитивно догадывается, что p только тогда, когда S происходит в соответствующем сознательном психологическом состоянии. Если да, то любой чисто диспозиционалистский подход не может уловить происходящее сознательный характер интуиции во многом так же, как диспозициональный анализ других сознательных состояний терпит неудачу. Вполне возможно иметь, одновременно, большое количество склонностей верить, но не хозяин, в то время, единственная интуиция.Например, человек может иметь интуицию, что аксиома наивного понимания верна, когда просили обдумать это, но не иметь такой интуиции за рулем дом в плотном движении. И все же может быть правдой то, что она склонен верить в предложение, просто поняв его (Билер 1998: 209). Кроме того, теперь у человека может быть прямая интроспектива. знание того, что у человека есть интуиция, что p , в то время как у человека нет такое прямое интроспективное знание о своих предрасположенности, особенно неактивированные предрасположенности, к верят на основе простого понимания.(Для дополнительного обсуждения диспозиционалистского анализа см. Pust 2000, Erlenbaugh and Molyneux 2009 г., Коксвик 2011 г.)

1.3 Intuitions as

Sui Generis States

Последнее семейство счетов утверждает, что интуиция — это суи. generis возникающая пропозициональная установка, по-разному охарактеризованная как предложение, в котором предложение кажется истинным (Билер 1998, 2002; Pust 2000; Huemer 2001, 2005), в котором предложение представил субъект как истинный (Chudnoff 2011a; Bengson 2015), или который подталкивает субъекта поверить предложению (Коксвик 2011).Такие взгляды едины в отрицании веры в то, что p необходимо или достаточно для интуиции, что p и в отказе от диспозиционного анализа интуиции. Тесная связь между интуицией, что p , и склонностью верить p объясняется тем, что интуиция обычно служит основанием для склонность верить р .

По мнению сторонников такого рода счетов, когда у кого-то есть интуиция, что p , человек не просто представляет, не верит или рассмотрим р .Скорее, p — это содержание отличительного возникающая сознательная пропозициональная установка неверия. Билер, для Например, утверждает, что

Когда у вас есть интуиция, что A , кажется вам что A . Здесь «кажется» понимается, а не в его употреблении. как предостерегающий термин или термин «хеджирование», но при его использовании в качестве термин для настоящего сознательного эпизода. Например, когда вы сначала рассмотрим один из законов де Моргана, часто это не кажется верно и не кажется ложным; после минутного размышления, однако, что-то происходит: теперь это кажется правдой.(Билер 1998: 207)

Некоторые философы, поддерживающие такие взгляды, также считают, что восприятие (и другие) переживания имеют пропозициональное содержание и стремятся дать отчет об отличительных чертах интуиции, восприятие и другие видения или переживания.

Согласно «кажущейся» версии такой точки зрения, беспорядочный счет интуиции будет следующим:

• [A6] S имеет интуиция p тогда и только тогда, когда S кажется, что с. .

Хотя этот рассказ кажется подходящим для психологической работы над тема интуиции, она недостаточно разборчива. Если мемориал или интроспективные видения с пропозициональным содержанием существуют, они не отождествляемые с интуицией, с которой это запись началась. Более того, в сочетании с точкой зрения, что перцептивный опыт состоит из подходящего кажущегося p , эта точка зрения подразумевает наличие интуитивного восприятия. Ясность достигается за счет того, что такие состояния не являются интуицией. даже если все они являются видами какого-то общего рода.

Более разборчивый счет выглядит следующим образом:

• [A7] S имеет интуиция, что p тогда и только тогда, когда это интеллектуально кажется S , что p .

Некоторые, однако, утверждали, что существует важное различие между интуицией основного интереса в философском исследовании и другие государства, которые связаны с интеллектуальным видением, что p . Билер, например, утверждает, что философские исследования обычно полагается на « априорных интуиций», которые должны быть отличается от «физической интуиции», вызванной научные мыслительные эксперименты в том, что последние не представляют сами по мере необходимости, в то время как первые делают (1998: 165).Те, кто хотят различать состояния, вовлеченные в научную мысль эксперименты тех, кто обычно занимается философскими исследованиями, могут либо поддержать [A7], либо отклонить предположение о том, что такие физические интуиция включает в себя то же интеллектуальное видение или навязывает дальнейшее условия на тех интуициях особой философской значимости как в следующих счетах:

• [A8] S имеет рациональная интуиция , что p тогда и только тогда, когда это кажется интеллектуальным к S , что обязательно p .
• [A9] S имеет рациональная интуиция , что p тогда и только тогда, когда либо [A] (1) it интеллектуально кажется S , что p и (2) если S если бы рассмотреть, является ли p обязательно истинным, это интеллектуально кажется S , что обязательно p , или [B] это интеллектуально кажется S , что обязательно с. .

[A8] делает все рациональные интуиции откровенно модальными по содержанию и, по взгляд на обладание понятием, согласно которому обладание понятием c при t требуется возможность развертывания c в мысли в т , требует уровня сложности не очевидно философски настроенный невиновный, который, тем не менее, предположительно обладает рациональной интуицией (Pust 2000: 38; Ludwig 2007: 136).Более того, интуиция возможности также важна для философской практики, и если сторонник [A8] желает включить утверждения о возможности как содержание интуиции (а не лечение их как логически обоснованных рациональной интуицией и принцип, что то, что обязательно возможно, возможно), то они должен относиться к такой интуиции как к повторяющейся модальной пропозициональное содержание.

[A9] (см. Pust 2000: 46) требует единственного происходящего сознательного психологическое состояние в рациональной интуиции и отличает это состояние от физической интуиции, допуская, что наивный агент может иметь рациональную интуицию, даже если в настоящее время понятие метафизической необходимости.Также не требуется, чтобы Возможности интуиции включают в себя повторяющееся модальное содержание. Однако, поскольку он оставляет различие между рациональным и физическая (или другая) интуиция, иногда зависящая от диспозиционной а не возникающие факторы, [A9] может вызывать беспокойство по поводу наших способность напрямую различать, что у нас есть рациональная интуиция.

Некоторые философы утверждают, что такое sui generis пропозициональные установки не существуют или не являются частью их собственных душевная жизнь.Например, Уильямсон пишет:

Что касается меня, я не осознаю никаких интеллектуальных явлений, выходящих за рамки моего сознательного склонность верить предложению Геттье…. Эти парадигмы не свидетельствуют об интеллектуальном видении, если фраза должно означать что-то большее, чем интуиция в Льюисе или смысл ван Инваген. (2007: 217)

Сторонники таких отчетов должны быть обеспокоены, чтобы объяснить ошибку их оппонентам и, в идеале, чтобы позволить им разместить государства в самих себя.(См. Chudnoff 2011a и Koksvik 2011 о попытках помочь такие скептики, тщательно описывая то, что им следует искать.)

Уильямсон (2007: 218–219) выступает против анализа подобного рода. сейчас на рассмотрении и в пользу более снисходительной веры или диспозиционный анализ, отмечая, что широкий спектр предложений может быть правильно назван «нелогичным» и что это класс не состоит только из отрицания предложений, которые согласно более ограниченному пониманию интуиции, содержание интуиции.Например, Уильямсон указывает на то, что философские взгляды, которые влекут за собой отсутствие гор, часто думают, в достоинства таких следствий, чтобы быть в высшей степени нелогичным. В предположение о том, что — это гор, однако, не является содержание интуиции на любом из счетов в этой семье.

Одним из возможных возражений аргументу Уильямсона было бы следующее: охарактеризовать контринтуитивное утверждение как утверждение, что не подходит расположения материи метафизически достаточно для наличия гора (т.е., что горы невозможны) и нет Причина, по которой отрицание этого предложения не может быть более чем ограничительные объяснения интуиции, содержания интуиции. Другой возможный ответ будет указывать на то, что у нас очень хорошие оснований полагать, что есть горы, и предполагать, что жалоба на то, что p противоречит здравому смыслу, — это просто утверждение, что not- p крайне оправданно.

1.4 Предложения, свойства и факультеты

До сих пор считалось, что интуиция всегда принимает предложения. как их объекты.Некоторые могут не согласиться, считая, что у нас де re или объектная интуиция свойств или положений дел. В самом деле, можно сказать, что наш de re схватывал различные свойства — это то, что обосновывает или оправдывает наше согласие с предложениями вовлекая их. Для решения этой проблемы потребуется подробный отчет. предложений и свойств и их отношений. Это также требуются подробные счета de dicto и de re отношения. Здесь нельзя проводить ни одно из этих исследований.Это Следует, однако, отметить, что такая концепция нашего de re понимание свойств скрывается под поверхностью многих рационалистов. счета независимо от того, сформулированы ли они в терминах концепций или свойств (Билер 1998; BonJour 1998) и еще более четко заявляет, что мы познание универсалий путем знакомства (Russell 1912).

Кроме того, точная концепция пропозиционального содержания может иметь варьироваться с учетом интуиции. Например, те, кто апеллировать к предложениям, которые кажутся верными или которые верить предположительно будет считать, что то, во что мы вправе верить через рациональная интуиция не является чисто расселловским предложением а скорее либо предложение Фреге, либо предложение Рассела под что-то вроде режима презентации.

Наконец, вышеупомянутое внимание было уделено интуиции как психологической состояния или события. Иногда проблемы, связанные с интуицией, сформулированы с точки зрения наличия особого факультета интуиция . Конечно, в той мере, в какой интуиция причинно объяснимо, существует , какой-то процесс, который их производит и некоторые могут назвать этот процесс «факультетом». Если это все, что подразумевается под этим термином, тогда никакого вреда не будет. Тем не менее, пока такие разговор может иметь свое место (особенно в различных когнитивных научных пытается объяснить возникновение интуиции), принимая это за кажется, что больше, чем только что предложено, предрешает вопрос о том, сколько интуитивное оправдание похоже на оправдание, производимое эмпирические способности, такие как зрение и пренебрежительные карикатуры точки зрения, согласно которой интуиция служит оправданием убеждений.

2. Эпистемологическая роль интуиции

2.1 Философское и нефилософское использование интуиции

Как отмечено в §1, В центре внимания данной статьи — роль интуиции в философия. Именно в отчетах об этих интуициях выше были оценены. Следовательно, в дальнейшем будем предполагать, что соответствующий отчет о рассматриваемых состояниях является относительно ограничительная версия государственного счета sui generis (§1.3). Однако такое предположение не является существенным для многих из того, что следует.

В свете обсуждения §1, некоторые из государств, которые включены в более обширные отчеты о интуицию лучше принять за восприятие или опыты такого рода, которые одобряют те, кто утверждает, что у нас есть перцептивные видения или переживания со сложным пропозициональным содержанием. В этом связи, стоит учесть взгляды различных теоретиков, которые считают, что перцептивный опыт может в основном представлять и представлять к предмету, предложения со сложными свойствами хорошо помимо феноменологических (Siegel 2010).С такой точки зрения люди с подходящей подготовкой могут иметь опыт восприятия, который ребенок болен или что огонь скоро охватит комнату так, как у неспециалистов есть опыт восприятия, который им представлен что-то красное. Эпистемология такого пропозиционального перцептивного государства (если они существуют) должны рассматриваться в другом месте.

2.2 Метод рассмотрения дел

Рассмотрим следующие парадигматические примеры современного философское рассуждение, в котором философская теория рассматривается как prima facie опровергнуто из-за противоречия интуиции по частному гипотетическому случаю:

Дело Геттье (Gettier 1963):

Предположим, что Смит и Джонс подали заявление на определенную работу.Смит полагает, на основании веских доказательств, что Джонс получит работу а также что у Джонса в кармане десять монет. Он делает вывод из этого что у человека, который получит эту работу, в кармане десять монет. Однако представьте себе, что Смит не знал, что он сам, а не Джонс, будет получить работу. И, также неизвестно Смиту, у него самого есть десять монет в его карман.

Интуиция Геттье: Смит не знает что у человека, который получит эту работу, в кармане десять монет.

Теория обоснованных истинных убеждений Знание: S знает, что p IFF S имеет оправдано верное убеждение, что p .

Случай трансплантата (Томсон, 1976):

Предположим, что вы хирург-трансплантолог и теперь у вас есть пять пациентов, каждый из которых нуждается в другом органе, чтобы предотвратить неминуемая и верная смерть. У вас также есть подходящий донор в вашем больница для профилактического осмотра. Если бы вы невольно (и тайно) забрали ее органов и пересадите их пяти нуждающимся, вы обязательно вызвать ее смерть, но и предотвратить смерть пятерых.

Интуиция трансплантата: Это не морально дозволено изымать органы одного в целях спасения пять.

Закон об утилитаристской теории морали: Действия A морально правы IFF A максимизирует благополучие.

Дело о китайской нации (Блок 1978)

Предположим, что граждане Китая организованы так, чтобы функционально эквивалентен человеческому мозгу и взаимодействовать с человеческое тело, функционально эквивалентное тому, в котором мозг взаимодействует с человеческим телом.

Китайская нация Интуиция: Нация В Китае, организованном таким образом, не хватало бы квалиа (т.э., не было бы ничего хотелось бы быть нацией Китая).

Функционалистская теория разума: S имеет психическое состояние M IFF S содержит реализацию функциональное состояние F .

Футляр для флагштока (Bromberger 1966)

Предположим, что флагшток стоит на ровной площадке в ярком свете. Солнечный свет. Из спецификации длины флагштока тени и высоты солнца в небе можно, учитывая соответствующие законы оптики, выведите высоту флагштока.

Флагшток Интуиция: Высота флагшток не объясняется длиной его тени.

Дедуктивно-номологическая теория Пояснение: E — объяснение F IFF E представляет собой набор истин, который дедуктивно подразумевает F и дедукция в основном опирается на номическое обобщение.

Такие примеры можно легко умножить, включив в них телетранспорт. и случаи расщепления в литературе о личности, упреждении и случаи эпифеноменов в литературе по причинно-следственной связи и объяснению, ясновидение и случаи злых демонов в эпистемологии, случаи Ньюкомба в теория принятия решений, случаи Франкфурта в литературе о свободе воли, Случаи Twin-Earth и Swampman в литературе по ментальному содержанию, Дело Джексона о Мэри в метафизике разума, тележки в прикладной этики, машинного опыта в нормативной этике и многих других многие другие.

В каждом таком случае тот факт, что теория или обобщение в вопрос противоречит содержанию интуиции рассматривается как (опровержимые) свидетельства против теории или обобщения. Также, тот факт, что теория предполагает результаты, согласующиеся с интуицией, принято считать, что prima facie поддерживает теория. (См. Дополнительный документ «Логическая структура метода падежей» для дальнейшего обсуждения логической структуры таких рассуждения.)

Такое использование интуиции, возможно, станет еще яснее, если мы рассмотрим, что кажется контрастом между философской методологией и методологией естественные науки. Ученый-эмпирик должен заниматься эмпирическим какое-то наблюдение с целью подтвердить или опровергнуть теории, которыми занимается ее дисциплина. Если судить по ней практика, философ, напротив, кажется способным продолжить в значительной степени или полностью из кресла. Если взять доказательства какие естественные науки в первую очередь реагируют на то, что производятся эмпирическое наблюдение, кажется, что философское (и другое) исследование исходящий из кресла должен иметь какой-то другой (предполагаемый) доказательная база.Естественное (хотя и оспариваемое) предположение состоит в том, что интуиция рассматривается как первичное свидетельство философских расследование.

(Некоторое современное обсуждение методологии и эпистемологии апелляция к частным гипотетическим случаям трактует их как «Мысленные эксперименты» и попытки провести аналогии между ролью таких случаев в философском исследовании и ролью мысленных экспериментов в эмпирической науке (Horowitz and Massey 1991; Соренсен 1992). Эта аналогия здесь не проводится по указанным причинам. в §1.3.)

2.3 Общая интуиция

Четыре примера выше (§2.2) предполагать обращение к интуиции в отношении конкретных гипотетических случаев в философском теоретизировании. Однако есть и другие известные примеры обращения к интуиции, такие как эпистемологические рационалист. Для наших целей эпистемологический рационалист — это тот, кто придерживается этой веры в некоторые предложения, не оправдывается чувственный опыт, интроспекция или память, а рациональных интуиция (BonJour 1998; Bealer 1998).

Один традиционный аргумент в пользу рационализма обращается к различным предложения, в которые (а) мы, по-видимому, ясно верим, и (б) кажутся оправданными не опытом, а просто тем, что мы кажемся увидеть или понять, что они верны. Правдоподобные кандидаты включают принципы классической логики, основы арифметики, аналитики предложения, принципы исключения цвета или формы и транзитивность претензии. Следующие примеры являются репрезентативными:

• [R1] Ничто не может быть красным и зелень одновременно.
• [R2] \ (2 + 2 = 4 \)
• [R3] Если A выше B и B выше C , то A выше C .
• [R4] Нет раунда квадраты.
• [R5] ( P, и Q ) подразумевает Q .

Гипотетические примеры из практики, которые приводят в движение многие философские теоретизирования в эпистемологии, моральной теории, метафизике и Философия разума в некотором смысле специфична по содержанию.В примеры рационалистов обычно более общие.

На самом деле философски значимые положения вообще есть. уровни общности, которые могут быть содержанием интуиции. Здесь некоторые примеры общих утверждений, которые якобы интуитивно понятный:

• [G1] Если S оправдано верить p и оправдано верить \ (\ Box (p \ supset q) \), то S оправданно полагать q .
• [G2] Если X — это куча песка, то X остается куче, даже если одна песчинка удаленный.
• [G3] S выполняет действовать A свободно, только если S мог бы сделать иначе.
• [G4] Для каждой собственности P , есть набор индивидов (возможно, пустых), которые обладают П .
• [G5] Через заданное точка не на данной прямой, существует ровно одна линия, параллельная данная строка.
• [G6] Будь то позже человек, y , численно идентичен более раннему человеку, x , может зависеть только от внутренних фактов о x и y и отношения между x и л .
• [G7] Возможны любые два действия, абсолютно одинаковые во всех неморальных аспектах, должны быть абсолютно одинаковыми во всех моральных отношениях.

2.4 Интуиция как свидетельство: Intuit

eds vs. Intuit ings

Предыдущие разделы были направлены на то, чтобы показать, что многие философские исследование во многом зависит от интуиции в качестве доказательства или причины. Однако такое утверждение неоднозначно. Сказать, что интуиция что p рассматривается как доказательство, которое может служить доказательством того, что тот факт, что у человека есть интуиция , рассматривается как некий вид доказательства (интуиция и ) или можно было бы утверждать, что пропозициональное содержание интуиции ( intuit ed ) рассматривается как доказательство.

Рассмотрение intuit ings как исключительного доказательства было якобы чрезмерно психологизировал философию (Pust 2001) и подыгрывал руки скептиков как кресла, так и эмпирического разнообразия (Уильямсон 2007; Deutsch 2010). В конце концов, если кто-то доказательства являются психологическими, может показаться сложным вопрос, почему такие состояния или события следует рассматривать как доказательства для утверждений, которые совсем не психологический — утверждения о природе знания, мораль, модальность и т. д.(За предположение, что философы должны вместо этого относиться ко многим их усилиям как к объяснению структура и содержание наших ментальных представлений , см. Goldman 1999, 2007.) Более того, совсем не похоже правдоподобно, что наиболее явный философский аргумент и анализ исходит из психологических предпосылок (т. е. предпосылок о том, что некоторые человек или люди находят интуитивно понятными). Скорее апеллируют к претензиям относительно знания, оправдания, морали, объяснения и т. д.

С другой стороны, не учитывать тот факт, что предложение в вопрос интуитивно понятен — это содержание of an intuit ing — кажется, что-то пренебречь важен для очевидного оправдания своей веры в предложение.Хотя большинство наших предполагаемых доказательств в философии состоит из непсихологических суждений, что квалифицирует такие предложения в качестве нашего доказательства должны иметь что-то , связанное с наше эпистемологическое оправдание их веры. Даже если философский аргументация редко включает посылки об интуитивности предложение, наше обоснование для принятия помещения в аргумент имеет большое значение при определении окончательного оправдательная сила аргумента.

Следовательно, точка зрения, согласно которой интуиция рассматривается в философии как свидетельство лучше всего рассматривать как точку зрения, что по отношению ко многим основным вопросы философии, наше оправдание веры в ответ состоит (по крайней мере, существенно) в том, что мы обладаем подходящей интуицией.Из этого не следует, что все явные философские рассуждения могут быть правильно представлены как начинающиеся с предложений, утверждающих, что мы иметь различного рода интуицию (этот путь обречен на провал и не в состоянии объяснить обоснованность рассуждениями). Проще говоря, точка зрения состоит в том, что появление интуитивного и воспринимается как предоставить лицу, у которого это происходит, prima facie оправдание веры в интуицию изд . В качестве альтернативы, это считает, что S интуитивно догадывается, что p prima facie оправдывает S , полагая, что p .Учитывая емкий взгляд на доказательства, следовательно, как интуитивно, так и интуитивно рассматриваются как доказательства, а появление первых рассматривается как prima facie необоснованное обоснование принятия последнее и последнее в качестве потенциального логического обоснования для дальнейшие предложения.

Те, кто предпочитает сосредотачиваться на знании, а не на оправдании, могут принять утверждение, что интуиция рассматривается как свидетельство, как утверждение что убеждения, основанные на интуиции (если интуиция отличается от убеждения) или интуитивные убеждения обычно принимаются за знания, и поэтому взяты в качестве доказательства для дальнейших требований.Они также могут позволить, чтобы интуиция, что p , когда это достоверно, является способом познания что p и, таким образом, имея p как часть своего доказательства (Cath 2012).

Мнение о том, что интуиция рассматривается как свидетельство в философии, имеет подверглись недавним нападкам со стороны ряда философов (Williamson 2007; Cappelen 2012; Deutsch 2015). Критики явно хотят отрицать эта философская практика рассматривает обладание интуицией как prima facie обоснование его содержания, либо потому, что они отрицают, что интуиция (по крайней мере, так характеризует sui generis ) существуют или потому, что они скептически относятся к состояний может служить prima facie оправданием их содержание.Хотя Уильямсон, как отмечалось выше, предполагает, что он не может интроспективно определять такие состояния, Каппелен и Дойч в большинстве своем избегают интроспективные апелляции, вместо этого утверждая, что внимание к философским Практика и письмо мало доказательств апелляции к интуиции. Вместо этого они заявляют, что пристальное внимание к влиятельным дискуссиям в философия открывает окончательный источник оправдания различных претензии следует искать в аргументах.

Возражение на такой ревизионный взгляд на роль интуиции принимает различные формы.Понимание вида рассматриваемого государства может потребовать тщательного самоанализа и теоретического обоснования возникающих выше. Более того, можно сомневаться в том, что данное описание природы интуиция верна без сомнения в существовании интуиции. А дальнейшим возражением будет утверждение, что большая часть письменных работ Обсуждаемый Cappelen и Deutsch, особенности языка, — вероятно используется для обозначения интуиции и, кроме того, что предоставление аргументов в пользу вердиктов по разным мыслям эксперименты не противоречат мнению автора (неявно или неявно) интуиция должна служить на первый взгляд обоснование их содержания (Bengson 2014; Devitt 2015).

3. Вызовы и защиты

3.1 Четыре ограничения скептических вызовов

Скептики по поводу интуиции утверждают, что мы не оправданы в веря содержанию нашей интуиции. Предварительное рассмотрение особенности, которыми должен обладать подходящий скептический аргумент, позволят более краткое изложение ниже, а также поможет выявить общие черты аргументов.

Во-первых, такие аргументы являются аргументами в пользу вывода о том, что интуиция (либо интуиция в целом, либо интуиция какого-то определенного типа) не оправдывают нас, полагая, что их содержание.Следовательно, любой такой скептически настроенный аргумент должен иметь предпосылку, устанавливающую необходимое условие для оправдание веры. Назовите эту предпосылку « нормативным помещение. ”Во-вторых, такой аргумент должен содержать посылку заявляя, что убеждения, основанные на рассматриваемой интуиции, не удовлетворить необходимое условие обоснованной веры, выдвинутой в нормативная посылка. Назовите эту предпосылку « ненормативной помещение. ”

В-третьих, успешный аргумент в пользу избирательного скептицизма . относительно интуиции должен быть тот, который не в равной степени применим ко многим другие источники предположительно обоснованного убеждения.Ведь если спорный аргумент также оправдал бы скептицизм в отношении восприятия убеждение и / или мемориальное и / или интроспективное убеждение, оно ничего не показывает явно проблематично насчет интуиции или убеждений, основанных на них. Назовите это ограничение при успешном аргументе: « местный ограничение скептицизма. ”

Наконец, (а) обоснование нормативного и ненормативного помещения должны быть предоставлены каким-либо источником доказательств или обоснований кроме интуиций, опровергнутых аргументом и (б) у нас не должно быть веских оснований полагать, что наша вера в нормативная или фактическая посылка не соответствует необходимому условию обоснованное убеждение, выдвинутое нормативной предпосылкой.Позвоните в сочетание этих требований « несаморазрушающееся ограничение »(Bealer 1992; Pust 2001; но см. Сильва 2013). Хотя нарушение этого ограничения не дает причина думать, что обсуждаемый аргумент необоснован , кажется разумное ограничение скептического аргумента, призванного произвести рефлексивно обоснованная вера в вывод в силу его вытекающие из обоснованных посылок. Учитывая, что сторонники различные скептические аргументы, подлежащие обсуждению, являются простыми местными скептиками, они определенно, похоже, предлагают аргументы, направленные на то, чтобы побудить философски обоснованная вера в местный скептический тезис относительно интуиции.

Попытки истолковать скептические аргументы против интуиции как сокращение предположения, что интуиция доказывает Ниже мы не будем обсуждать стоимость. Обратите внимание, однако, что их сторонники (а) требуют обоснования соответствующих выводов принципы, требуемые reductio , и (b), вероятно, будут лишенный какой-либо оправданной позитивной эпистемологической позиции, не говоря уже о одного достаточно, чтобы оправдать высокий скептик типичного скептика интуиции эпистемическое отношение к эмпирическому исследованию.

3.2 Аргумент отсутствия независимой калибровки

Некоторые скептики в отношении интуиции утверждают, что интуиция эпистемически нелегитимна, потому что не может быть независимо откалиброван. В убедительном изложении аргумента Cummins: это требование независимой калибровки используется для обоснования вывод о том, что мы должны «отвергнуть философскую интуицию как эпистемологически бесполезный »(1998: 125).

Сформулируем аргумент следующим образом:

Аргумент отсутствия независимой калибровки

• [P1] Одно оправдано верить содержанию предполагаемого источника доказательств только в том случае, если имеет независимое обоснование веры в то, что предполагаемый источник надежен.
• [P2] Нам не хватает независимое обоснование веры в то, что интуиция надежный.
• [C] Мы не оправдано верить содержанию интуиции.

Хотя он имеет существенное правдоподобие в связи с различными полученные эпистемологические источники, такие как научные инструменты, ясно что [P1] противоречит ограничению местного скептицизма. Это составляет спрос, который составляет , в принципе неудовлетворен. Если, как [P1] подразумевает, что интуиция должна быть откалибрована каким-то другим источником, X , затем, согласно [P1], X сам должен быть откалиброван еще одним источник доказательств, Y , который сам должен быть откалиброван и поэтому на.Некоторые считают, что в силу этого факта невозможно прибыть при обоснованном убеждении и других, что при подходящих обстоятельствах возможно это сделать. Если первое верно, то [P1] вступает в конфликт с ограничение местного скептицизма. Если вместо этого верно последнее, то [P1] неверно. Кроме того, кажется очевидным, что аргумент в пользу [P1] потребует доказательной уверенности в эпистемической интуиции, и поэтому противоречить требованию о несаморазрушении.

Что насчет [P2]? Отложив в сторону нередуцирующие свидетельства показаний, независимые калибровки кажутся маловероятными для всего диапазона философски релевантных интуиций, по крайней мере, учитывая более ограниченные счета интуиции выше.Основная причина — это отсутствие совпадения между содержанием интуиции и этими убеждениями обосновано подходящими независимыми источниками. Один не делает, это кажется, используйте чувства, чтобы определить, является ли какой-то гипотетический случай случай знания или правильного действия или случай, когда гипотетическая сущность является сознательной или в которой два во времени различаются люди — это одно и то же лицо. Также, хотя восприятие может указывать истинность некоторого предложения и, следовательно, его возможность, кажется неспособен сам по себе продемонстрировать возможность неактуальных истин или необходимость любого предложения.

3.3 Аргументы в пользу недостоверности

Более правдоподобная нормативная посылка посчитала бы это ненадежным (скорее, чем не поддающиеся калибровке) способности не могут оправдать веру, приводя к следующий:

Аргумент ненадежности — первая версия

• [P1] Одно оправдано верить только на (единственном) основании предполагаемого источника доказательств если это надежно.
• [P2] Интуиции (или интуиции типа T ) не надежны.
• [C] Основанные на убеждениях (исключительно) на интуиции (или интуиции типа T ) не оправдано.

Поскольку нормативная посылка предназначена для формулирования необходимого правда, он открыт для контрпримера «нового злого демона» к необходимости надежности (Cohen 1984), согласно которой субъекты с точно нашим опытом и убеждениями оправданы в верят, как мы, даже если они жертвы обманчивого зла демон. Поскольку естественная интерпретация условия надежности противоречить здесь, многие принимают это, чтобы продемонстрировать, что надежность (в таком понимании) не является необходимым условием обоснованного вера.

Однако даже те, кто отвергает [P1], обычно допускают эту вескую причину. думать, что предполагаемый источник доказательств и надежен, значит достаточно, чтобы победить все prima facie , оправдывающие это может иным образом предоставить. Следовательно, мы можем переформулировать рассуждение как следует, чтобы предоставить ему более правдоподобный нормативный помещение:

Аргумент ненадежности — вторая версия

• [P1 *] Одно оправдано верить только на (единственном) основании предполагаемого источника доказательств если у человека нет (непобежденной) причины считать его ненадежным.
• [P2 *] У нас есть (непобежденные) причины думать интуиции (или интуиции типа Т ) ненадежный.
• [C] Следовательно, верования основанные (исключительно) на интуиции (или интуиции типа T ) не оправдано.

Поскольку защита [P1] или [P1 *] требует обращения к эпистемологии интуиции, любая попытка оправдать такими средствами скептически настроенную заключение относительно всех интуиций, всех эпистемических интуиций или даже все нормативные интуиции не соблюдают несаморазрушающееся ограничение.

Тем не менее, стоит рассмотреть возможные способы попытки оправдать скептические аргументы более ограниченного типа , аргументируя эта интуиция какого-то рода (которая не включает эпистемологические интуиции или, по крайней мере, эпистемической интуиции, необходимой для обосновать помещение) ненадежны. Учитывая, что соответствующие ненормативная посылка должна утверждать, что рассматриваемые интуиции чаще ложны, чем истинны (или с одинаковой вероятностью будут ложными, поскольку чтобы быть правдой), кажется, требуется индуктивное обоснование, основанное на достаточно большое количество случаев, в которых мы имеем обоснование полагая \ ({\ sim} p \), а p является содержанием интуиция.

Один из способов развития дела мог бы включать в себя достаточно большой количество случаев, когда у человека есть независимая от интуиции оправдание мышления \ ({\ sim} p \), а интуиция свидетельствует, что p ( внутриличностная несогласованность между источниками ). Другой будет включать в себя достаточно большое количество случаев, в которых интуиция, что p и либо сам, либо другой человек интуитивно догадывается, что \ ({\ sim} p \). Во внутриличностном случае это может включать в себя нахождение данного предложения интуитивно понятным и, в некоторых случаях, в другой раз, когда мы находим его явное отрицание интуитивно понятным ( внутриличностная несогласованность внутри источника ).Скорее всего менее прямая непоследовательность, как когда у нас есть две интуиции, которые, хотя и не явные пропозициональные отрицания друг друга, могут быть показано, что оно противоречит с помощью другого обоснованного принципа. Однако многие современные скептики апеллируют к межличностных отношений разногласий как оправдание их скептицизм. Здесь следует различать случаи, когда некоторые у другого человека есть независимое от интуиции обоснование веры в отрицание содержания одной из собственных интуиций ( межличностная несогласованность ) и случаи, когда у другого человека есть интуиция, содержание которой противоречит собственная интуиция или, возможно, не имеет никакой интуиции относительно p ( межличностных внутриисточников несоответствие ).

3.3.1 Несогласованность между источниками

Как отмечалось при признании фактической посылки [P2] Аргумента из-за отсутствия независимой калибровки (§3.2), на sui generis счетах интуиции (§1.3), прямых конфликтов между предполагаемыми избавление от рациональной интуиции и другие наши источники доказательств (Билер 1998; BonJour 1998). Косвенные конфликтов будут в котором результаты эмпирической теории противоречат содержанию рациональные интуиции.Такие случаи, если они есть, довольно редки.

Действительно, ввиду отсутствия прямых конфликтов существует значительная причина думать, что косвенные конфликты должны быть довольно редкими в стандартной комплектации эмпирическое теоретизирование вряд ли приведет к выводам о области, о которых, кажется, нам подсказывает интуиция. Эти факты предполагают что несоответствие межличностного взаимодействия также будет недостаточные основания для скептицизма.

3.3.2 Несогласованность внутри источника

Основной случай внутриличностной внутриисточниковой несогласованности имеет уже упоминалось ранее — случай парадоксов.Чтобы поддержать представить (ограниченный) скептический аргумент, однако, его следует использовать в аргумент, что интуиция настолько ненадежна, что не может оправдать веру вообще.

Непонятно, как это можно сделать. Во-первых, остается тот факт, что большая часть интуиции человека не противоречит друг друга. С другой стороны, некоторые конфликты между интуицией могут быть разрешается стандартными средствами или более интуитивно понятным предложения. Это не означает, что такие разногласия не могут рационально требовать приостановки суждения о фактических противоречащие интуиции (если они достаточно сбалансированы по силе).Однако такой вывод весьма ограничен и явно распространяется только на в области очевидной и неразрешимой непоследовательности.

Вероятно, наибольший интерес для скептиков представляет случай межличностная несогласованность внутри источника или несогласие. Мы нужно быть осторожным, чтобы различать межличностные конфликты интуиции и конфликты между убеждениями или между убеждениями и интуиции. Философы во многом расходятся во мнениях относительно правильного теория свободы воли, знания, обоснования и тому подобное.Утверждается, что этот факт вызывает определенную эпистемологическую скромность. (хотя и не полный скептицизм) по поводу теоретического достижения философии вполне разумны (Christensen 2007). Однако философы, похоже, меньше расходятся во мнениях относительно того, что имеет значение. интуиция есть. Билер утверждает, что

баланс между нашими элементарными интуициями, касающимися конкретного случая — один из наиболее впечатляющих общих фактов о человеческом познании. (1998: 214)

(См., Однако, «вариативный проект» экспериментального философы обсуждались в §4.1.) Функционалисты, например, обычно не утверждают, что интуиция, что китайской нации (Блок 1978) не хватит квалиа. Скорее, они часто идут на все, чтобы объяснить такое интуиции, сформулируйте теорию функционализма, чтобы приспособить их (Putnam 1967) или выборочно снижать их эпистемологическую ценность. Релиабилисты обычно не заявляют, что нового зла нет. проблема демона (Коэн 1984). Скорее они занимаются значительными маневрировать, чтобы обесценить интуицию, перефразировать ее так, чтобы наносит ущерб прямолинейному релайабилизму или, что чаще всего, обеспечивает альтернативная, явно надежная теория, которая учитывает интуиция.

Большая часть недавней литературы об эпистемическом значении разногласия сосредоточены на случаях, когда два человека не согласны с относительно одно предложение , которое логически равно оправдано , и в котором обе стороны известны каждой другие , чтобы иметь те же доказательства и общие когнитивные добродетели (Christensen 2009). Уроки подобных кейсов пока еще вопросы, вероятно, будут ограниченными. Если интуиция является свидетельством того, что необоснованно оправдать веру, тогда даже если следует приостановить решение по делу вышеупомянутого типа, из этого не следует, что так следует поступать в случае интуитивных разногласий.Следовательно, мы вместо этого должен сосредоточиться на случаях разногласий между необоснованно обоснованные убеждения или, что более уместно, о содержании высказываний какой-то недоксастической основы такой веры. Фельдман (2007) дает перцептуальный случай (явно сравниваемый с чем-то вроде рационального интуиция), в которой один человек, кажется, видит p , а другой, аналогично расположен, похоже, не видит p . Когда двое становятся осведомлены о внешности друг друга (и знают друг друга имеют одинаково хорошее зрение и, честно говоря), Фельдман утверждает, что они должен воздержаться от решения по делу p .Возможно, то же самое и с уважение к философской интуиции.

Однако бывает сложно определить, иметь интуицию, что p имеет эпистемологическое значение, поскольку возможно, им еще предстоит по-настоящему понять или обдумать точное предложение под вопросом. Аналогичное утверждение верно и в отношении восприятия, как когда один видит объект, который хорошо замаскирован, а другой утверждает, что не видит этого. Тем не менее, ограничиваясь ситуацией в у кого есть веские основания полагать, что другой полностью понимает контент, о котором идет речь, и утверждает, что либо у него нет интуиции, либо иметь противоположную интуицию, мы должны спросить, что подходит ответы на такие случаи есть.Здесь действительно кажется, что правильный ответ иногда (в зависимости от обсуждаемого предложения) приостановка убеждений или некоторое подходящее уменьшение доверия (BonJour 1998: 138–142). Даже если правильный ответ на несогласие около р. в таких случаях — это приостановка веры (или снижение доверия), из этого не следует, что вера в предложения, по поводу которых нет известных разногласий, опровергаются. Из этого также не следует, что у человека всегда должна быть независимая причина, чтобы думаю, что нет разногласий до того, как будет оправдано принятие содержание интуиции.Это было бы невозможно.

Серьезный довод в пользу местного скептицизма, основанного на разногласиях, в отношении некоторых целый класс интуиции, уклоняющийся от несаморазрушающего ограничение потребовало бы оправдания для того, чтобы думать, что вполне существенное несогласие с некоторыми не менее (или более) компетентными другими человек возник. Нельзя предположить, что вопрос о том, справедливо полагать, что какой-то очевидный компетентный собеседник искренне свидетельствует, что p полностью независима от содержание их очевидного утверждения или полных доказательств имеет отношение к существованию других умов и их ментальному содержанию соответствующий сорт.Некоторые виды явных разногласий вызывают сомневаться в понимании, здравомыслии, интеллекте или искренности собеседник, как когда другой отрицает основную истину арифметики. Рассмотрим версию случая восприятия Фельдмана. в которых несколько раз подряд кажется, что p. , и собеседник явно отрицает, что они видят любая такая вещь. Если бы они стали достаточно частыми, могло бы произойти повод сомневаться в том, что другой честный и компетентный, говорящий свой язык, или, действительно, есть ли другой человек, чтобы кто говорит.Подобные препятствия возникают для возможности очень распространенное несогласие интуиции, особенно во взглядах согласно которому надежность интуиции составляет обладающие определенными концепциями (Bealer 1998; Huemer 2005; Ludwig 2007).

3.4 Аргументы из объяснения

Многие из самых интересных аргументов в пользу скептицизма в отношении философские интуиции не апеллируют к прямым свидетельствам ненадежность, но вместо этого являются примерами того, что здесь будет называться «Аргументы из объяснения».Такие аргументы поддерживают либо то, что (а) тот факт, что наши лучшие объяснения происшествия интуиции (например, intuit ings ) не апеллируют к истине их содержания является основанием полагать, что мы не вправе принимать такое содержание, или что (б) тот факт, что мы не можем предоставить какие-либо объяснение , насколько наша интуиция надежна или может быть надежной относительно доменов, о которых они могли бы первоначально появиться сообщить нам, это причина думать, что мы не вправе верить в их содержание.Назовем первый вид аргумента «аргументом от отсутствие объяснительной необходимости », а второй -« аргумент из необъяснимости надежности ». Недавние аргументы такого рода обсуждались теми, кто занимается так называемыми «Разоблачающие аргументы» относительно наших моральных убеждений и интуиции (Street 2006; Clarke-Doane 2015).

3.4.1 Аргумент отсутствия пояснительной необходимости

Гилберт Харман (1977) предполагает, что моральные теории необоснованны. потому что они не могут быть проверены и подтверждены так, как это делают научные теории могут.Хотя он допускает, что мы можем «проверить» генерала моральные принципы против нашей интуиции относительно конкретных фактических и гипотетические ситуации, он утверждает, что тем самым мы не проверяем наши моральные теории или принципы против мира. Вместо этого мы просто проверяя их на соответствие нашей «моральной чувствительности» или против наших молчаливых моральных взглядов.

Харман утверждает, что существует важное различие между использованием наблюдения в эмпирической науке и использование интуиции в моральной исследование, различие, которое делает моральную интуицию неспособной предоставить доказательства моральной теории.Предполагаемая разница в том, что

вам нужно сделать предположения об определенных физических фактах, чтобы объяснить появление наблюдений, подтверждающих научную теорию, но, похоже, вам не нужно делать предположения о каких-либо моральных фактах чтобы объяснить происшествие

моральных интуиций. Когда, например, у человека есть интуиция, в дело о трансплантации, что со стороны врача было бы неправильно убивать несогласный здоровый пациент, чтобы спасти жизни пяти других пациентов,

предположение о моральных фактах казалось бы совершенно неуместным для объяснение вашего суждения

и, следовательно, интуиция «не кажется … доказательства за или против любой моральной теории »(1977: 6–7).В аргумент кажется:

Аргумент отсутствия пояснительной необходимости

• [P1] Помимо предложения, описывающие возникновение ее интроспективно доступных состояний, S оправдано верить только тем предложения, которые являются частью лучшего объяснения происшествия этих интроспективно доступных состояний.
• [P2] Моральные положения не являются частью лучшего объяснения возникновения S интроспективно доступные состояния.
• [C] S не является оправдано верить моральным суждениям.

Нормативная посылка [P1] является совершенно общей и, следовательно, может быть в равной степени используется, чтобы подорвать обоснованное убеждение в любом предложении не соответствует его стандарту. В самом деле, есть не менее веские основания думать что положения, составляющие содержание наиболее философских интуиция не будет частью (вне контекстов отношения) лучших объяснение нашего , имеющего тех интуиций.(См. Goldman 1989, 1992 за аналогичные скептические аргументы относительно использования интуиции в современной метафизике.)

Один из возможных ответов на такой аргумент — признать [P1] и доказывать для рассматриваемого класса предложений, что они удовлетворяют необходимое условие обоснования. Этот маневр представлен в ответе Стерджена (1984) Харману. Осетр предполагает, что часто разумно думать, что мы не думали бы какое-то действие или лицо обладали соответствующими моральными качествами, если только они фактически владел собственностью.Точнее, он считает, что для того, чтобы для того, чтобы данное действие или агент имел другой моральный статус, он или они пришлось бы отличаться каким-то неморальным образом, и тогда мы часто не считать, что они имеют такой же моральный статус. Однако независимо от правдоподобность этой учетной записи относительно фактических действий токена или лиц, менее ясно, как будет применяться контрфактический критерий к моральному статусу действий, представленных в чисто гипотетическом случаи, найденные в типовой методологии. Более того, даже если взять Успешный маневр Осетра против Хармана Нападение на моральные интуиции, кажется совершенно непонятным, как это должно быть распространяется на многие обращения к интуиции, перечисленные выше (§2).

Также утверждалось, что [P1] неоправданно (Pust 2001). Там кажется, есть только два способа оправдания [P1]. Может быть оправдано своей интуицией или поддержкой нашей интуиции относительно частных случаев обоснованного убеждения. [P1], однако, не интуитивно понятный. Кроме того, индуктивный аргумент для [P1], основанный на нашем интуиция о конкретных случаях обоснованного убеждения не поддерживает [P1] поскольку многие из того, что интуитивно кажется наиболее оправданным убеждения противоречат [P1].(См., Например, [I1] — [I4] из §1 и примеры в §2.2 а также §2.3.) Многие из наших конкретных эпистемических убеждений, моральных убеждений и модальных убеждения интуитивно кажутся не менее оправданными, чем наши эмпирические верования. Действительно, некоторые из них кажутся более оправданными. Поскольку кажется неправдоподобно, что все эти предложения требуются в лучшем объяснение возникновения нашей интуиции, кажется, что [P1], который требует такой роли, подрывается такими случаями.

Даже при наличии достаточной интуитивной поддержки для [P1], защита такой аргумент противоречил бы обеим сторонам несаморазрушающее ограничение (Pust 2001).Согласно [P1], Не-интроспективное убеждение S в том, что p оправдано только если предположение, в которое верили, играет роль в наилучшем объяснении психических состояний S . Нет демонстрации пояснительной релевантность связана с двумя методами оправдания [P1] просто обсуждали. Скорее, каждый подход будет основываться на том факте, что принцип содержание интуиции или лучше всего объясняет содержание набора определенных интуиций (например, intuit eds ) как достаточное для обоснованной веры в этот принцип.Это лечить intuit eds в качестве подтверждающего доказательства принципа, позволяющего только интуитивно и можно считать доказательством. Более того, поскольку [P1] заявляет необходимое условие для обоснованного принятия любое предложение , не относящееся к возникновению наблюдения или интуиции, принятие самого [P1] оправдано, только если оно удовлетворяет само требование, которое он формулирует. К сожалению, поскольку [P1] нормативное положение о том, когда убеждение обосновано, это трудно понять, как его истина может сыграть какую-либо роль в объяснении из возникновение любого из наших переживаний или интуиции.Однако, если [P1] не удовлетворяет [P1], то, если [P1] истинно, мы не может быть оправдан в вере [P1].

3.4.2 Аргумент необъяснимости надежности

Второй аргумент из объяснения берет свое начало в Эпистемологическое возражение Бенацеррафа (1973) против платонизма в математика. Бенасерраф утверждал, что лучшие семантические описания математики (например, платоники) были в противоречии с нашими лучшими теории познания (например, причинно-следственные) и которые пытаются принести условия истинности математических утверждений в более близкие эпистемологические близость к людям были семантически неадекватными.Хотя он утверждал, что выступает за «причинное объяснение знания» и тому подобное. учетная запись в настоящее время считается ошибочной, следует отметить, что Бенасерраф обосновал ограничение причинной связи, отметив, что утверждение о том, что S не знает p , можно оправдать с помощью утверждая, что S

не мог получить соответствующие доказательства или причины: что четырехмерный пространственно-временной червь [ S ’s] действительно не вступать в необходимый (причинный) контакт с основанием истины предложения

для S , чтобы иметь адекватные доказательства (1973: 671).

Филд (1989) предлагает эпистемический вызов вере в стиле Бенацеррафа. в математике (толкованной на платонизм), которую он утверждает

не зависит от какой-либо теории познания в том смысле, в котором причинная теория — это теория познания; то есть это не зависит от любое предположение о необходимых и достаточных условиях для знания. (стр. 232–233)

По его мнению, основная проблема связана с . невозможность объяснить «надежность наших верования »в предметной области .Точнее он утверждает, что «если это невозможно объяснить», как наши убеждения о некоторых сущностях или наши основания для убеждений «могут так хорошо отражают факты о них », тогда

это имеет тенденцию подрывать веру в…. (эти) сущности, , несмотря на любые первоначальные причины, по которым мы могли верить в их. (с. 26, выделено автором)

Хотя аргумент Филда основывается на различных наших убеждениях, кажется, он поддерживает следующий аргумент против интуиции:

Аргумент от необъяснимости надежности

• [P1] Если у нас есть хорошие причина думать, что нет объяснения того, почему наша интуиция надежно, то мы не вправе полагать р на основании интуиции, что p .
• [P2] У нас хорошо причина думать, что нет объяснения того, почему наша интуиция надежный.
• [C] Мы не оправдано верить p на основании интуиции, что с. .

Ненормативная посылка [P2], кажется, распространяется на все необходимые истины, если объяснение надежности, упомянутое в [P1], требует любые контрфактические поддерживающие отношения между истиной создатели рассматриваемых предложений и наши психологические состояния.Отсутствие объяснения здесь тесно связано с интуитивным отклонение контрфактов, в основе которых лежит отрицания необходимых предложений. Стандартная семантика рассматривает они одинаково и бессмысленно верны, и поэтому мало информативный смысл, который должен быть сделан из понятия, которое было некоторым предложением мы принимаем (обязательно) истинным, чтобы быть ложным, в которое мы верим (или intuit) иначе, чем мы. Поскольку маловероятно, что все наши убеждения в непредвиденных вопросах необоснованны, это сокращает против [P1], если предполагается, что требуется контрфактическая поддержка своего рода объяснение.

Если, с другой стороны, [P1] требует только того, чтобы у нас была причина думать наша надежность не так уж и загадочна, в то время как [P1] более правдоподобно, соответствующий экземпляр [P2] может быть ложным. Это было предложили предоставить объяснение того, что у нас есть интуиции, которую мы делаем, в силу невозможности такой предложения, как мы интуитивно предполагаем, имея разные значения истинности, достаточно, поскольку объяснение их надежности . Здесь нет особая причина думать, что нашей интуиции не хватает объяснения, в то время как другие наши психические состояния имеют объяснение.Это объяснение, когда в сочетании с нашим prima facie оправданием веры содержание нашей интуиции (и наша сущность на первый взгляд оправдано не оспаривается при таком толковании аргумента) Кажется, достаточно как объяснение нашей надежности. Положил по-другому, если наша надежность — необходимое сопровождение определенный контент, то у нас нет оснований полагать, что наша надежность необъяснимое . В этом смысле объяснение нашего надежность — прямое следствие неизбежно истинного содержание нашей интуиции и психологическое объяснение нашего обладающие этой особой интуицией (Pust 2004; Grundmann 2007: 84; но см. Schechter 2010).

Можно также возразить (Pust 2004), что это не так, как кажется предполагается возражением Филда, очевидно, что существо может интуиция существенно отличается от нашей. Учитывая более ограниченные объяснения интуиции, о которых говорилось выше, неясно что у существа может быть интуиция с содержанием обычно противоречащие нашим собственным. Что такое существо метафизически возможно сам по себе является модальным утверждением, очевидно, требующим обоснования интуиция и такая интуиция, кажется, отсутствуют.Этот ответ на объяснение может быть разработано в контексте теории концепта. владение, в соответствии с которым необходимым условием подлинного владение данным понятием (своего рода первичный интерес к философское исследование) — это надежность интуиции относительно гипотетических случаев. Такой счет оправдан интуицией и поэтому не может быть их независимым оправданием. Тем не менее, это можно разумно считать объяснением (хотя и не причинно-следственная) их (необходимой) надежности.

Наконец, как и в случае с аргументом отсутствия Пояснительная необходимость, остается опасение, что любая попытка оправдать предположение, что [P1] и [P2] будут конфликтовать с несаморазрушающее ограничение, полагаясь на интуицию о обоснование и объяснение для того, чтобы утверждать, что интуиция не оправдывает веру.

3.5 Защиты интуиции: самоподдержка и эпистемическая циркулярность

Вообще говоря, есть два способа защитить использование интуиция как свидетельство.Первой возможной защитой будет эмпирическая защита интуиции, опровергая вторую предпосылку Аргумента от отсутствия независимой калибровки (§3.2). Защита будет продолжена путем предоставления индуктивного аргумента, основанного на на неинтуитивных доказательствах, что содержание интуиции (либо в общем или в каком-то конкретном виде) надежны.

Единственная очевидная возможная защита тезиса о том, что интуиция prima facie оправдывают веру в их апелляции по содержанию, равно как и традиционный рационалист, к тому факту, что есть много определенные положения, в которые кажется оправданным просто верить в силу того, что они являются содержанием рациональной интуиции (Билер 1998; BonJour 1998).Сила вывода, конечно же, больше поддерживается по мере того, как такие примеры множатся. А также, как отмечалось выше, таких примеров, кажется, много.

Эту защиту можно обобщить, заявив, что интуиция самоподдерживающийся постольку, поскольку общее утверждение, что интуиция предоставить prima facie оправданий для веры в их содержание само по себе интуитивно понятно. Возможность такой защиты — это результат того же факта, который показал, что все сохранившиеся местные скептические аргументы противоречат несаморазрушающемуся ограничение — тот факт, что интуиция кажется единственным источником обоснования утверждений об обосновании, причине, доказательствах и другие эпистемологические свойства.

Очевидное беспокойство по поводу такого рода защиты (в частности, и общая форма) — это тот факт, что он обязательно включает в себя эпистемологические некоторая округлость. То есть защищает обращение к интуиции как основание для веры посредством обращения к интуиции. Кажется очевидным, что эпистемически круговые защиты иногда нелегитимны, например, когда вопросы об эпистемической честности апелляций к хрустальному шару ответил, посоветовавшись с мячом. Однако, как указано выше (§3.2), также кажется, что некая своего рода эпистемическая цикличность неизбежно в попытке защитить наши самые основные способы доказательства и обоснование.Именно тогда, когда такая круговоротность эпистемически отключение и когда, если вообще, это приемлемо — сложный вопрос которые не могут быть здесь подробно рассмотрены (Alston 1986, 1993; Bergmann 2006; Cohen 2002; Vogel 2008). Однако есть несколько замечаний. порядок.

Во-первых, если эпистемическая цикличность всегда неприемлема, невозможно защитить апелляцию к интуиции. Однако тот же результат будет следовать (в конечном итоге) за любым предполагаемым источником доказательства. Итак, пока будет так, что использование интуиции в качестве доказательства нельзя защитить, из этого также следует, что полагаться на восприятие, память и самоанализ также не могут быть защищены.Казалось бы, последует всеобщий скептицизм. В качестве альтернативы, если эпистемическая циркулярность иногда приемлема, тогда не было причин при условии, почему это неприемлемо в случае рационального интуиция.

Во-вторых, если мы сосредоточимся на вопросе, являемся ли мы prima facie оправдано принятие содержания нашей интуиции, может быть черта, которая отличает интуицию от всех других предполагаемые источники доказательств. Только интуиция явно способна эпистемическая самоподдержка, потому что это единственный источник, который производит недоксастические состояния с эпистемологически нормативным содержанием .Является ли очевидным восприятие того, что p , самоанализ, что p , или очевидное воспоминание о том, что p оправдывает нас в вере их содержание, по-видимому, является вопросом, на который они не могут ответить, поскольку содержание никогда не бывает эпистемическим. Следовательно, интуиция кажется различимой. из других наших предполагаемых источников доказательств того, что и необходимы для последовательной эпистемологии и способны к эпистемологии самоподдержка. Итак, если какой-либо источник доказательств можно защитить от глобальная скептическая атака, кажется, интуиция может.

Недавно ряд философов утверждали, что эпистемологические верительные грамоты интуиции можно защитить, обращаясь к сходствам между перцептивным обоснованием и интуитивным обоснованием или общая доктрина относительно обоснования без вывода. В соответствии с догматизм восприятия , человек, имеющий опыт восприятия или перцептивное видение с пропозициональным содержанием p тем самым prima facie оправдано верить p (Pryor 2000).Согласно интуитивному догматизму , человек, имеющий интуиция или интеллектуальное видение с пропозициональным содержанием p Таким образом, prima facie оправданно полагает, что p . Согласно общему догматизму , когда человеку кажется что p , это лицо, таким образом, prima facie оправдано в вере р . Из общего догматизма следует, что интуиции, характерной для различных версий sui вид состояния generis выше (§1.3), являются источником оправдания (Huemer 2005, 2007). Более того, кажется крайне правдоподобно, что если догматизм восприятия верен, то интуитивный догматизм (Чуднофф 2011b; Коксвик 2011; Bengson 2015).

Какими бы ни были достоинства общего догматизма или догматизма восприятия, он важно признать, что к ним обращаются в защите интуитивных догматизм включает ровно эпистемических круговорот как то, что связано с более простой защитой ранее отмечалось.Это потому, что все версии догматизма оправдываются исключительно на интуитивных основаниях — тем, что что они правильно приспосабливают нашу интуицию к условия, при которых у человека есть невыводимые пропозициональные оправдание. Следовательно, апелляции к догматизму любого рода в конечном итоге оправдано только в том случае, если интуиция подсказывает prima facie оправдание и поэтому не может служить независимой защитой обращение к интуиции. Эпистемическая циркулярность в эпистемологии интуиция кажется неизбежной.

4. Экспериментальная философия и интуиция

4.1 Природа экспериментальной философии

За последние десять-пятнадцать лет произошел взрыв интерес к исследованиям, связанным с научными или эмпирическими исследование интуиций, представляющих философский интерес. Такие проекты теперь часто сгруппированы под рубрикой «экспериментальные философия ». (Для общей характеристики экспериментальных философию см. Knobe and Nichols 2008, Appiah 2008 и Nadelhoffer и Нахмиас 2007.) По крайней мере, четыре широко индивидуальных проекта в можно выделить экспериментальную философию.

Первый проект « проект психологии » направлен на чтобы узнать, как обычно думают люди. Нобе и Николс утверждают, что результаты таких исследований «имеют большое философское самостоятельное значение … для традиционных философских вопросы »(2008: 12). Это утверждение частично мотивировано идея, вопросы, которые занимали исторически значимые философы должны считаться философски значимыми вопросов.Как многие философы античности и раннего Нового времени период выдвигал различные утверждения о психологии человека, такие вопросы, это утверждается, считается философскими вопросами, которые могут быть лучше преследуемый современным психологическим исследованием.

Второй проект « — верификационный проект » направлена ​​на определение того, являются ли различные положения, которые философы утверждают, что они интуитивные, дотеоретические или «часть общих чувство », на самом деле, интуитивно понятны обычным нефилософам. Этот проект продиктован как общим убеждением, что эмпирические утверждения, например, касающиеся степени, в которой некоторые убеждения или интуиция разделяются другими, требуют адекватных эмпирических поддержки и подозрением в том, что то, что философы считают интуитивным или считать здравым смыслом может быть результатом их специализированных обучение, теоретическая преданность или общие когнитивные предубеждения (Надельхоффер и Нахмиас 2007: 125; Нобе и Николс 2008: 9).An пример такого подхода можно найти у Нахмиаса и его коллег. расследования по доброй воле (2006, 2007).

Третий проект, «Проект источников, » направлен на обнаружить психологические механизмы или процессы, которые производят интуиция людей. По словам Кнобе и Николса, это мотивированы «надеждой … что мы сможем использовать информацию чтобы помочь определить, подрывают ли психологические источники… обоснование верований »на основании источника (2008: 9). Точно так же Оллман и Вудворд предполагают, что

лучшее понимание источников и характера нравственной интуиции поможет выяснить, играет ли он законную роль в моральный аргумент.(2008: 167)

Примеры этого подхода включают: Greene’s (Greene et al. 2001; Greene 2003: 848) исследования морального суждения с помощью фМРТ (критикуется в Berker 2009), попытка Горовица (1998) (см. Также Sunstein 2005) объяснять определенные интуиции, подтверждающие доктрину действия и позволяя использовать теорию перспектив Канемана и Тверски. (критикуется в Kamm 1998 и van Roojen 1999), а также аспекты Николса и Knobe (2007) исследования роли аффекта в суждения о совместимости детерминизма и морали обязанность.

Четвертый проект « вариация проекта ». стремится определить степень различий в интуиции между разные группы, люди или люди временами или люди в контексте. Многие, работающие над этим проектом, считают, что эмпирически открытое вариативность интуиции дает нам основание полагать, что интуиция ненадежный (Александр и др., 2010). Примеры такого подхода (который прослеживает свою основную интеллектуальную родословную до Стича 1988 г.), включая Weinberg et al. (2001) о межкультурных вариациях интуиции о знание (критикуется в Sosa 2007), Swain et al.(2008) под заказ эффекты в интуиции о знании (критикуется в Sosa 2007), Баквальтер и Стич (2013) о гендерных различиях в интуиции многих сортов и Machery et al. (2004) и Mallon et al. (2009) на межкультурные вариации в интуиции относительно референции (критикуется в Людвиг 2007; Devitt 2011; Deutsch 2009; Сыцма и Ливенгуд 2011).

4.2 Экспериментальные данные

Для философов-экспериментаторов, стремящихся исследовать источники, характер и распространение интуиции философского интереса, основной метод заключался в том, чтобы задавать испытуемым вопросы о гипотетические сценарии или, реже, о принципах или обобщения.Доказательствами были ответы (будь то двоичные [да / нет] ответы или оцененные ответы [по шкале Лайкерта]) на такой опрос вопросов. Те, кто преследует проект источников и вариацию проекта также стремятся определить, какие факторы зависят от ответы — культурная или этническая группа, социально-экономический статус, регион мозга или когнитивных процессов, участвующих в ответе на вопрос, психопатология, порядок вопросов, постановка вопросов и т. д.

Конечно, традиционные методы работы в кресле от первого лица стремятся определить какие особенности содержания рассматриваемого сценария различаются с интуицией.Действительно, именно так и стараются проверить или уточнить некоторые общие тезисы во многих областях философия. Сторонники проекта источников и вариации однако постарайтесь определить, какие особенности из тех, кто сценарий или постановка или постановка одного и того же вопроса различаются в зависимости от соответствующие интуиции.

Было высказано множество опасений относительно адекватности методы исследования как средство получения доступа к интуиции соответствующий сорт.Сила этих тревог зависит от концепция интуиции. Если, как утверждают различные sui generis гос. счета (§1.3), интуиция — это не убеждения или просто склонность верить, тогда логический путь из свидетельств, состоящих из ответов на опрос выводы об интуиции значительно удлиняются.

Во-первых, различия в ответах могут быть вызваны разными способами «Заполнение» схематического гипотетического случая (Sosa 2007; Хорват 2015).Во-вторых, может быть несколько концепций, отвечающих на одно слово (Sosa 2007). (Для некоторого признания этого факта философы-экспериментаторы, см. использование Случай «подбрасывания монеты» Weinberg et al. (2001) и Суэйн и другие. (2008) для исключения субъектов, использующих « S знает, что p ”, чтобы просто означать, что S имеет высокую степень уверенности в том, что p .) Эти два предложения не повышают вероятность того, что что испытуемые в таких опросах не отвечают на основании интуиции.Скорее, они повышают вероятность того, что интуиция не интуиции относительно одного и того же свойства или одного и того же случая. (См. Александр и Вайнберг, 2007 г., где указано, что оба эти опасения в равной мере относятся и к несолипсистским сторонникам традиционная методика кресла.)

Третье, более общее беспокойство заключается в том, что такие опросы могут получение от субъектов ответов, определяемых чем-либо, кроме их интуиция относительно ответа на опрос вопрос — e.g., импликатурами, определяемыми предложением обычно используется для общения (Adams and Steadman 2004; Deutsch 2009; Bach 2002) и более общими прагматическими факторами, определяющими определение смысла говорящего и интерпретация задания. Эти беспокойство может быть особенно актуальным в странном и неоднозначном контексте набор гипотетических и часто причудливых случаев, представленных философа философски наивному субъекту, не осознающему характер дисциплины (Scholl 2007: 580; Cullen 2010; Ludwig 2007).Бенгсон (2013) утверждает, что многие ответы на опросы вполне правдоподобны. часто не указывают на интуицию испытуемых, а вместо этого продукт догадок, догадок или умозаключений.

Некоторые сторонники методов опроса утверждают, что подобные опасения очень низкая априорная вероятность и не должна восприниматься всерьез без экспериментальное подтверждение. Однако те, кто их поднимает, утверждают, что имеют значительные независимые доказательства их общей значимости (Cullen 2010; Scholl 2007) или их важность в создании обсуждаемые конкретные результаты (Bengson 2013).Некоторые из этих проблем кажется трудным контролировать, не вовлекая субъектов в что-то как философский диалог и диалектика (см. Kauppinen 2007), то есть занимаясь с ними философией, что считается многими философами-экспериментаторами, чтобы быть формой предвзятости или данных загрязнение.

Последнее беспокойство относительно недавнего урожая касается степени результаты которого являются воспроизводимыми или надежными. Номер недавние исследования дали повод полагать, что многие опубликованные психологические результаты не воспроизводятся, с исследованиями в социальных психология особенно склонна к провалу попыток воспроизводства.Что именно делать с этим фактом и как на него реагировать — вопрос часто обсуждаются, но следует отметить, что экспериментальные философы начали обращать внимание на проблему и искать тиражирование их результатов. Вопрос довольно сложный и исследования продвигаются быстро, но, похоже, довольно много утверждений культурных или гендерных различий не доказали свою надежность (Сейедсаямдост, 2014, 2015; Адлеберг и др., 2014). Эти претензии вариации, как указано ниже, были основной эмпирической основой скептицизм относительно доказательной ценности интуиции.

Ничто не мешает философам-экспериментаторам обойти некоторые из проблемы, только что отмеченные при использовании экспериментальных парадигм, отличных от ведение опросов. Они могут использовать исследования времени реакции из когнитивная психология (Arico et al. 2011), эмпирические данные нейробиология (Оллман и Вудворд, 2008; Грин и др., 2001), эволюционная биология или другие источники. Хотя такие источники доказательств не подвержены затруднениям опросов, они тоже появляются маловероятно предоставить прямые доказательства использования для проекта проверки или проект изменчивости, потому что эти проекты требуют ответов на абстрактные и подробные лингвистические описания случаев один обычно присутствует в философском анализе.Действительно, Шолль (2007) предполагает, что наиболее методологически удовлетворительный экспериментальный философия будет в первую очередь версией исходного проекта вовлекают довольно низкоуровневые процессы, невосприимчивые, в силу их модульность, исходя из изложенных интерпретационных и прагматических трудностей выше.

4.3 Экспериментальная философия и скептические вызовы

Проект источников, как отмечалось выше, часто представляется как возможный средства оправдания скептицизма в отношении некоторого класса философских интуиции.Аналогия, предложенная Knobe и Nichols (2008), заключается в следующем: разоблачительные объяснения религиозных верований. Теоретики занимались такими проекты утверждают, что религиозная вера (или религиозный опыт, на котором такое убеждение основано) возникает в результате какого-то сомнительного процесса, такого как исполнение желаний, желание иметь образ отца, культурное воспитание, и т. д. Затем утверждается (или предполагается), что этот факт об источнике убеждение (или его прямое внутреннее основание) подрывает эпистемологическое свидетельства таких убеждений.

Это может свидетельствовать о том, что некоторые скептически настроенные сторонники проекта источников стремиться мотивировать пример Аргумента из-за ненадежности (§3.3). В качестве примера рассмотрим аргументы Грина на основе фМРТ (Greene и другие. 2001; Грин 2003, 2007) против некоторых «Характерно деонтологические» интуиции в этике. Первичные экспериментальные данные, на которых основывается его аргумент, — это тот факт, что части мозга независимо участвуют в эмоциональной реакции более активны, когда субъекты рассматривают дела, вызывающие характерно деонтологической интуиции, чем когда они рассматривают случаи, порождающие типично консеквенциалистские интуиции.Однако критики утверждают, что (§3.3) который пытается показать, что процесс ненадежен (независимо от несогласие) требуют независимого доступа к целевому домену и т. интуитивно-независимый доступ кажется недостаточным для большей части целевой аудитории области философского исследования. В этом ключе Беркер (2009) утверждает что лучший аргумент в работе Грина во многом опирается на другие интуиции об общей нормативной незначительности факторы в гипотетических случаях, в которые Грин верит деонтологические интуиции отзывчивы.(См. Unger 1996 всего априори критики многих «характерно деонтологические »интуиции за их очевидную отзывчивость на интуитивно нормативно незначимые факторы.)

Вышеупомянутая аналогия с опровержением объяснений религиозного убеждение может также использоваться, чтобы предложить версию Аргумента от Отсутствие пояснительной необходимости (§3.4.1). Согласно этому аргументу, предоставление объяснения возникновение рассматриваемых интуиций (интуиция ings ) что не апеллирует к истинности их содержания ( intuit eds ) подрывает веру в их содержание.Роль экспериментальную работу можно было бы подумать, чтобы подтвердить фактическую предпосылка этого аргумента (такое предположение см. в Greene 2003: 849). Как мы видели (§3.4.2), критики утверждают, что аргумент основан на сомнительном нормативная посылка и нарушает ограничение о несаморазрушении. Они также могут предположить, что правдоподобие ненормативной Предпосылка аргумента происходит из очень общего кресла (возможно, даже целиком априори ) размышлений о содержании интуиции, их творцы истины и природа объяснения.Если так, то экспериментальные исследования бездействуют.

Некоторые сторонники вариационного проекта представляют нам эмпирические доказательства разногласий между интуицией, чтобы мотивировать версию Аргумент из-за несогласованности внутри источника (§3.3.2). Некоторые критики скептицизма, мотивированного вариативным проектом, утверждают: вопреки тому, что было предложено ранее (§2.4), что интуиции , а не рассматриваются как доказательства или причины в философское исследование (Deutsch 2015; Williamson 2007; Cappelen 2012).Действительно ли такой маневр позволяет избежать скептических выводов? следуют из разногласий, зависит от того, есть ли разногласия эпистемологически менее тревожны, чем вариации недоксастических оправдатели.

Несмотря на критику проекта вариаций, Соса предполагает, что

определенно будет проблема prima facie для апелляции интуиции в философии, если опросы показывают, что существует обширная достаточно разногласий по предмету, предположительно открытого для интуитивных доступ.(Соса 2007)

Имеет отношение к определению того, был ли предшественник Сосы условно выполнено — методологические проблемы обследования методы, указанные выше, и их способность поддерживать утверждения о интуиция несогласие. Имеет отношение к определению возможность предшественника условного бытия Сосы удовлетворены отчетливо априори поднятых проблем выше (§3.4.2) о возможной степени разногласий, о том, как существование можно обоснованно полагать, что широко распространенное разногласие существует (§3.3.2), и, что немаловажно, о ограничении, которое не ведет к саморазрушению.

5. Дальнейшие исследования

В свете вышеизложенного кажется, что дальнейшие исследования следующие вопросы были бы особенно полезны.

Во-первых, это определение точных условий, при которых эпистемологические округлость проблематична. Хотя появляется некоторая эпистемическая циркулярность неизбежно, это поможет в определении относительного начального гносеологическое положение интуиции и восприятия.

Второй — определение точных фактических и возможных масштабов интуитивное несогласие и правильный ответ на такое несогласие. Это позволит правильно оценить то, что кажется наиболее важным. серьезный скептический аргумент.

Психология и философия интуиции

Источник: Pixabay

[Статья обновлена ​​19 июля 2019 г.]

В винном баре на Корсике я заказал бокал и немного поболтал о вине с парнем, который мне его принес.Через некоторое время я заказал еще стакан, и мы снова заговорили. Мне нравится проверять свою интуицию, поэтому я прямо сказал: «Вы ведь писали стихи, не так ли?» Ошеломленный парень подтвердил, что он действительно писал стихи и даже что некоторые из них были опубликованы.

«Интуиция» происходит от латинского tuere , «смотреть, наблюдать», и связано с «наставником» и «обучением», а также, возможно, с санскритским tavas , «сильным, могущественным». Вообще говоря, интуиция — это склонность к вере, возникшая без веских доказательств или сознательного обдумывания.Я говорю «склонность верить», а не «вера», потому что интуиция обычно поддерживается с меньшей уверенностью или твердостью, чем убеждение; и «верить», а не «знать», потому что интуиция не обоснована в обычном смысле и не обязательно верна или точна. Дело не только в том, что интуиция развивается без веских доказательств или сознательного обдумывания, но и в том, что неопровержимые доказательства и сознательное обдумывание могут фактически препятствовать этому. «Я не рассеянный, — сказал Г.К. Честертон, — это присутствие ума заставляет меня не осознавать все остальное.’

Интуицию часто путают с инстинктом. Инстинкт — это не чувство к чему-то, а тенденция к определенному поведению, которое является врожденным и общим для вида. Анна отступила назад, интуитивно понимая, что собака последует своему инстинкту и укусит. «Хотя инстинкты, как правило, связаны с животными, у людей также есть немало некоторых, даже если они сильно или могут быть сильно изменены культурой, темпераментом, и опыт. Примеры человеческих инстинктов включают любое количество фобий, территориальности, племенной лояльности и стремления производить потомство и воспитывать своих детенышей — даже перед лицом всех сопутствующих неудобств, компромиссов и затрат.Эти инстинкты часто замаскированы или преувеличены, например, преданность племени может найти выход в спорте, а стремление к продолжению рода может принять более редкую форму романтической любви. Аристотель говорит в Риторике , что у людей есть инстинкт истины, а в Поэтике , что у нас есть инстинкт ритма и гармонии. Несомненно, он переоценил нас.

Если интуиция — это не инстинкт, как она действует? Интуиция включает в себя соединение фактов, концепций, переживаний, мыслей и чувств, которые слабо связаны, но слишком обильны, несопоставимы и второстепенны для сознательной или рациональной обработки.Поскольку этот процесс является подсознательным или полусознательным, а его работа скрыта, интуиция, кажется, возникает из ничего, ex nihilo , и не может быть, или, по крайней мере, не сразу или легко, оправдана. Но что делает интуицию особенно трудной для поддержки, так это то, что она основана не столько на доказательствах и аргументах, сколько на взаимосвязи вещей. Он висит изящно и незаметно, как паутина. Возникновение интуиции, которое также может происходить во сне или медитации, обычно связано с согласованным чувством, таким как радость или страх, или просто гордость и удовольствие от высших когнитивных и человеческих достижений, которые представляет собой интуиция.

Если так работает интуиция, то мы можем поощрять интуицию, расширяя количество и диапазон нашего опыта и разрушая психологические барьеры, такие как предубеждения, страхи и табу, которые мешают им объединиться. Мы также должны уделять себе больше времени и пространства для свободных ассоциаций: моя собственная интуиция наиболее остро проявляется, когда я принимаю душ, путешествуя или мечтаю, а также когда я хорошо отдохнул. Наконец, было бы полезно, если бы мы действительно верили в нашу способность формировать интуицию.У нас все время есть микро-интуиция, что есть на завтрак, что надеть, по какой дороге идти, с кем поговорить, что сказать, как ответить и так далее. Я называю их микроинтуициями, потому что они зависят от большого количества тонких переменных и избегают или в значительной степени избегают сознательной обработки. Но как насчет макроинтуиции? Как я утверждаю в своей новой книге, Гиперсантичность: мышление за пределами мышления , никогда в истории человечества интуитивная способность не игнорировалась или обесценивалась так, как в наш рационально-научный век.

Как писатель, некоторые из моих лучших строк являются интуицией и работают, вызывая у читателя те же открытые ассоциации. Точно так же в практике дзэн коан — это парадокс или загадка, которая побуждает ученика соединять точки, разрушая рациональный и эгоистичный ум.

Однажды один монах сказал Джошу: «Учитель, я только что вошел в монастырь. Пожалуйста, дайте мне инструкции ».

Джошу ответил: «Ты завтракал?»

«Да, есть.”

«Тогда вымойте свои чаши».

Монах что-то понял.

Прежде чем читать дальше, попробуйте решить это самостоятельно. Возможно, вам придется переключить передачи или перейти на нейтраль.

…

Монах понял, что жизнь можно найти во всей жизни; что жизнь всегда находится прямо перед нами, ожидая, чтобы ее прожили. Внезапно это становится настолько очевидным, но это не то, что рациональный, ориентированный на задачи разум, кажется, способен схватить или удержать более чем на мгновение.

Сократа часто считают парадигмой разума и философии. Тем не менее, он редко заявлял о каких-либо реальных знаниях. По его словам, все, что у него было, — это даймонион или «что-то божественное», внутренний голос или чувство, которые не позволяли ему совершать серьезные ошибки, такие как участие в политике или побег из Афин после суда и осуждения: «Это голос который я, кажется, слышу шепот в ушах, как звук флейты в ушах мистика ».

В произведении Платона Phaedrus Сократ заходит так далеко, что говорит:

Безумие, если оно приходит как дар небес, является каналом, через который мы получаем величайшие благословения… люди древности, дававшие вещам свои имена, не видели в безумии позора или упрека; иначе они не связали бы его с именем благороднейшего искусства, искусством предвидения будущего, и не назвали бы его маниакальным искусством … Итак, согласно свидетельствам, предоставленным нашими предками, безумие — вещь более благородная, чем трезвое чувство … безумие исходит от Бога, тогда как трезвый смысл всего лишь человеческий.

В « Meno », где Менон сохранен вместе с Сократом, Платон исследует природу добродетели. После того, как Сократ применил свой диалектический метод, Менон приходит к осознанию того, что он не может дать определение добродетели, даже несмотря на то, что он произнес бесчисленные речи на эту тему. Он сравнивает Сократа с плоской рыбой-торпедой, которая ошеломляет или ошеломляет всех, кто приближается к ней: «И я думаю, что вы поступили очень мудро, не покидая Афины, потому что если бы вы поступили в других местах, как здесь, вас бы бросили. в тюрьму как фокусник.«Сократ, парадигма разума и философии, также является воплощением коана!

Менон спрашивает Сократа, как он будет искать добродетель, если не знает, что это такое:

И как ты, Сократ, будешь исследовать то, чего не знаешь? Что вы предложите в качестве предмета расследования? И если вы найдете то, что хотите, как вы узнаете, что это то, чего вы не знали?

В ответ Сократ говорит, что он слышал от некоторых мудрых мужчин и женщин, «которые говорили о божественном», что душа бессмертна, часто рождалась и видела все на земле и внизу.Поскольку душа уже знает все, «обучение» состоит просто в вспоминании того, что уже известно. Сократ чертит квадрат в грязи и задает одному из мальчиков-рабов Менона ряд вопросов, которые, по сути, побуждают необразованного мальчика вывести теорему Пифагора. По мнению Сократа, игра мальчика демонстрирует, что в его теории есть хоть что-то.

Разум — не единственный путь к знанию. В Никомаховой этике Аристотель говорит, что типов предрасположенности [ hexis ], с помощью которых душа может достичь истины, пять: [1] научное знание [ epteme ], которое приходит к необходимым и вечным истинам. по дедукции и индукции; [2] художественные или технические навыки [ techne ], которые представляют собой рациональную способность производить; [3] практическая мудрость [ phronesis ], которая представляет собой рациональную способность обеспечивать хорошую жизнь и включает политическое искусство; [4] интуиция [ nous ], которая постигает первые принципы или невысказанные истины, из которых происходит научное знание; и [5] философская мудрость [ sophia ], которая представляет собой научное знание в сочетании с интуицией высших по своей природе вещей.

Что интересно в схеме Аристотеля, так это то, что научное знание (и рассуждение в более широком смысле) не зависит от интуиции. Скорее, именно интуиция делает возможным научное познание. Спустя столетия Локк сделал то же самое, противопоставив интуицию и демонстрацию: демонстрация требует осознанных шагов, но каждый шаг является или должен быть интуитивным. По крайней мере, интуиция лежит в основе процесса рассуждений, поскольку фундаментальные аксиомы и элементарные правила вывода не могут быть установлены никакими другими средствами — и, конечно же, то же самое верно и в отношении наших фундаментальных моральных убеждений, «практической мудрости».Сегодня в Антарктиде проходит саммит, который был назван «Пиком интуиции» в честь роли интуиции в развитии человеческих знаний.

Но есть одна важная нюанс, чтобы спускаться с этой высокой точки. Если вы поместите правого человека в комнату с левым или религиозного человека с нерелигиозным, вы скоро обнаружите, что их интуиция вступает в конфликт.

Интуиция может и должна использоваться для генерирования гипотез, но никогда для обоснования утверждений.

Интуиция: примеры и определение | Философские термины

I.Определение

Интуиция — это чувство или мысль, которые у вас есть о чем-то, но вы не знаете, почему вы так себя чувствуете. Это функция бессознательного — тех частей вашего мозга / разума (на самом деле, большей его части), которые вы сознательно не контролируете и не воспринимаете. Это синоним «догадки» или «интуиции».

Интуиция играет сложную роль в философии и науке. С одной стороны, интуиция не является надежным источником информации. То, что вы чувствуете , еще не значит, что это правда! В этом весь смысл экспериментов, сбора доказательств и аргументированных аргументов.Итак, интуиция вызывает некоторое подозрение со стороны философии и особенно науки.

Однако интуиция также чрезвычайно важна для науки и философии. Например, интуиция вдохновляет ученых на разработку экспериментов и сбор данных, которые, по их мнению, приведут к открытию истины; вся наука начинается с «догадки». Точно так же философские аргументы зависят не только от логики, но и от интуиции. Логика — это мощная машина для анализа и оценки идей, но вам нужно иметь какое-то «сырье», чтобы подать ее в эту машину, и часто именно здесь приходит интуиция.

Короче говоря, интуиция иногда ненадежна и должна быть проверена — по крайней мере, если вы хотите узнать правду, — но без них мы не смогли бы развить новые идеи и знания.

II. Типы интуиции

Вы можете иметь интуицию обо всем. Но некоторые определенные типы интуиции особенно интересовали философов в прошлом:

Некоторые утверждают, что наши моральные идеи должны основываться, в конечном счете, на интуиции.

Например:

Возможно, вы (надеюсь!) Думаете, что пытать животных ради развлечения — это неправильно.Но почему?
Вы, вероятно, скажете что-то вроде «потому что животные могут чувствовать боль, и неправильно создавать ненужную боль в мире». Но почему неверно? В конце концов у вас закончатся оправдания, и вам придется полагаться на моральную интуицию ; что-то не так, потому что кажется неправильным, и у вас нет способа оправдать это кому-то, если они действительно не видят этого сами. Но не все философы согласны; некоторые ищут рациональные основы морали.

Это тесно связано с моральной интуицией и нашей интуицией относительно справедливости.По сути, вопрос в том, в каком обществе вы хотите жить? Некоторые люди хотят жить в обществе постоянной конкуренции, полагая, что это позволяет «лучшим» людям подняться на вершину, что лучше для всех. У других есть интуиция, что такая конкуренция всегда благоприятствует тем, у кого есть незаслуженные преимущества, такие как унаследованное богатство, красивая внешность или чистая удача в бизнесе. Для проверки одной интуиции против другой может не быть объективной основы; это может быть просто вопрос о том, что для вас значение .Вот почему политические споры так часто заходят в тупик. Если наша интуиция сильно различается, и мы хотим совершенно разных вещей, у нас нет возможности договориться о политике.

Межличностная интуиция — это способность интуитивно понимать, что думают и чувствуют другие. Это один из самых полезных жизненных навыков, потому что он позволяет вам хорошо работать с другими и строить полезные отношения. Однако такая интуиция редко используется в философии.

Но, может быть, так и должно быть! В конце концов, философия — это аргументы, и независимо от того, насколько абстрактными являются аргументы, они всегда движутся реальными людьми.Так что, возможно, аргументы некоторых философов были бы более тонкими и убедительными, если бы у них было больше межличностной интуиции!

III. Интуиция против наблюдения

Интуиция — это то, что происходит в вашей голове и кишках; это ощущение . Напротив, наблюдение — это то, что вы видите в мире. Так что может показаться, что это противоположности, и во многих отношениях это правда. Заметьте, однако, что интуиция по-прежнему остается своего рода наблюдением! Просто это наблюдение за себя и своими чувствами / инстинктами, а не наблюдение за миром вокруг вас.Это объясняет, почему интуиция полезна для науки, но на нее нельзя полагаться.

Итак, одно различие между интуицией и наблюдением заключается в том, как они используются. Как мы обсуждали в первом разделе, интуиция может дать вам представление для исследования. С другой стороны, наблюдения предоставляют данные, необходимые для того, чтобы делать выводы и подкреплять их доказательствами. Затем, когда приходит время интерпретировать свидетельства, интуиция возвращается к картине, поскольку, как правило, возможны многие интерпретации, и вы используете интуицию, чтобы решить, какое из них «имеет наибольший смысл».Итак, в идеале вы должны чередовать интуицию и наблюдение, чтобы они поддерживали друг друга.

IV. Цитаты об интуиции

Цитата 1

«Жизнь действительно очень проста. В каждый момент у нас есть возможность выбрать между «да» или «нет», прислушаться к своей интуиции, прислушаться к нашему истинному внутреннему голосу, экзистенциальному голосу внутри нас самих. Когда мы говорим «да», мы контактируем с Существованием и получаем питание, любовь, радость, поддержку и вдохновение.Когда мы говорим «нет», мы отдаляемся от жизни ». (Свами Дхьян Гитен)

Многие авторы самопомощи и писатели Нью Эйдж подчеркивают важность интуиции превыше всего. По их мнению, все в жизни зависит от доверия интуиции или «внутреннему я». В этой цитате Свами Дхиан Гитен представляет такую ​​точку зрения, решительно подчеркивая ценность интуиции (но не признавая возможность того, что интуиция может, по крайней мере, иногда ошибаться!)

Цитата 2

“ Вводящее в заблуждение восприятие или ложное убеждение все чаще закрепляется в том, что бессознательное или интуитивное — это все, что действительно имеет значение в любом духовном стремлении, и что сознательный, рациональный, логический, аналитический ум является смертельным врагом духовного осознания и роста души.(Антон Сен-Мартен)

Эта цитата прямо бросает вызов взглядам, выраженным в цитате 1. Антон Сен-Мартен утверждает, что сознательный разум также играет определенную роль в жизни и духовности. По его мнению, сознание и интуиция должны работать вместе, а не одно за счет другого.

V. История и важность интуиции

Интуиция играет важную роль во многих мировых религиях, поскольку она является основой религиозного опыта и веры.Когда у людей есть духовный опыт, они обычно не могут точно объяснить, что с ними произошло; они не обязательно могут оправдать или объяснить свое откровение; они всего знают это . То же самое, конечно, верно и в отношении духовных переживаний, которые случаются с нерелигиозными людьми.

Философия также основана на интуиции; поскольку философы обычно не проводят экспериментов или полевых исследований, они должны полагаться на абстрактные аргументы, чтобы прийти к философским истинам. Но на чем основаны эти аргументы? В большинстве случаев это какая-то интуиция.Интуиция может быть подкреплена логическими аргументами, но тогда как же тогда поддерживает те аргументов? Как и в случае с моральной интуицией, цепочка оправданий должна где-то заканчиваться — обычно интуицией (в идеале такой, которую аргумент делит со своей аудиторией, чтобы они могли прийти к соглашению)

VI. Интуиция в популярной культуре

Пример 1

«На этот раз отпустите свое сознательное« я »и действуйте согласно инстинкту.(Оби-Ван Кеноби, «Звездные войны»)

В «Звездных войнах » джедаи — мастера интуиции; это их основной метод. Помимо использования Силы для перемещения объектов, они также «чувствуют» присутствие других джедаев. И они сражаются интуитивно, ощущая , когда в их сторону приближается лазерный болт или световая сабля. В фильмах вы будете слышать такие фразы, как «исследуй свои чувства» и «доверяй своим инстинктам», указывающие на то, что Силу необходимо познать и использовать посредством интуиции, а не сознательного мышления.

Пример 2

В Battlestar Galactica Старбак обладает интуитивным умением летать. Она настолько хороша, что ей даже не нужно знать элементы управления конкретной машины, которую она использует; она просто кажется интуитивно их. Ей даже удается управлять инопланетным космическим кораблем, управление которым не предназначено для людей, — навык, который позволяет ей выжить в ситуациях, когда кто-либо другой будет убит.

VII. Споры

Что считается моральным оправданием?

Как мы видели в разделе 2, моральные оправдания всегда могут, в конце концов, основываться на моральной интуиции.У вас может быть длинная цепочка оправданий или короткая, но в основе всегда есть интуиция (как говорят большинство философов). Например, представьте себе такой разговор:

• Мучить животных ради развлечения — неправильно.
• Потому что животные могут чувствовать боль, и вы не должны причинять ей ненужную боль.
• Неважно. Вы должны относиться к другим так, как хотели бы, чтобы относились к вам!
• Потому что — это правильно! [ИНТУИЦИЯ]

Как и все моральные аргументы, этот опирается на моральную интуицию.Получилось хорошо! Золотое правило присутствует во всех основных мировых религиозных традициях и моральных культурах и помогает людям относиться друг к другу этично на протяжении тысячелетий. Но, по мнению большинства философов, это все еще кажется неоправданной интуицией.

Интересно, что буддизм утверждает рациональную основу Золотого правила, в своем принципе взаимозависимости — наблюдение, что все существа взаимозависимы, что кажется потенциально рациональным оправданием Золотого правила.Однако это не признается многими западными философами.

Вот еще один, гораздо более тревожный пример:

• Вы морально обязаны отдать мне все свои деньги.
• Потому что я сильнее тебя, и ты всегда должен подчиняться сильнейшему.
  • Почему? То, что ты сильный, не означает, что у меня нет прав!
• Да, это так. Могущество исправляет. [ИНТУИЦИЯ]

Это тот же аргумент, что и раньше, но теперь с плохой интуицией в качестве основы! По крайней мере, большинство людей согласятся, что это плохая интуиция, потому что это кажется опасным и несправедливым.Но как мы можем узнать номер о том, что номер неверен?

Философы веками пытались найти объективную основу этики, нечто более прочное, чем интуиция. Другие говорят, что мы должны согласиться с тем, что другой возможной основы нет, и вместо этого попытаться найти какое-то конкретное соглашение о том, какие интуиции принимать; они говорят, например, что у нас должны быть конференции, на которых представители всех моральных и религиозных традиций собираются вместе и разрабатывают систему универсальной этики.(Такое мышление подкрепляет декларации о правах человека.) Но пока никто не знает, принесут ли какие-либо из этих усилий результаты.

Является ли интуиция путеводителем к истине?

Прежде чем мы сможем ответить на вопрос: «Является ли интуиция путеводителем к истине?» мы должны прояснить, что именно мы подразумеваем под «интуицией», и в частности, исходя из того, как философы используют этот термин.

Разговорное чувство интуиции — это что-то вроде инстинкта или предчувствия, типа восприятия или чувства, которое не зависит от сознательного мышления и часто может с ним конфликтовать.Наше шоу 2012 года «Внутренние чувства» с психологом Гердом Гигеренцером посвящено такого рода интуиции и той роли, которую они должны играть в принятии важных решений.

Но есть еще одно, возможно, менее знакомое чувство «интуиции», на которое часто полагаются философы, и оно в большей степени связано с сознательными рассуждениями, чем интуиция разновидности «интуиции». Назовем этот второй вид «интеллектуальной интуицией». Философы часто пытаются использовать «насосы интуиции» (если заимствовать термин Дэниела Деннета) как способ защиты определенного философского анализа мысленного эксперимента.Приведу пример.

Вероятно, одним из самых известных мысленных экспериментов в философии, вдохновленным злым демоном Декарта, является «Мозг в чане» Хилари Патнэм. В нем живой мозг извлекается из его тела, помещается в чан с питательными веществами и подключается к суперкомпьютеру, чтобы стимулировать его точно так же, как и нормальный, воплощенный мозг. Затем задается вопрос: как вы узнаете, основываясь только на своем опыте, являетесь ли вы таким развоплощенным мозгом в чане? Учитывая, что мы вряд ли собираемся извлекать чей-то мозг и помещать его в чан, чтобы выяснить, есть ли очевидная разница в опыте, все, что мы можем сделать, — это подумать об этом случае и сформировать интуицию.

Как философ Патнэм довольно любит использовать подобные мысленные эксперименты для выявления определенных интуиций, хотя, должен признать, он обычно вызывает у меня «неправильные» интуиции. В случае с мозгом в чане интуиция, которая, как предполагается, имеет , состоит в том, что не будет никакой заметной разницы между опытом мозга, соответствующим образом подключенного и стимулированного, и опытом полностью воплощенного человека. человек, перемещающийся по миру; следовательно, мы не можем избежать радикально скептического вывода о том, что, насколько нам известно, наши представления о мире могут быть полностью иллюзорными.(На самом деле Патнэм приходит к еще более радикальному выводу, а именно, что «мозги в чанах» не могли даже поддержать мысль о том, что они могут быть мозгами в чанах, но мы пока оставим это в стороне.)

Почему полагают, что такие интуиции надежны? А что, если вы не разделяете «правильную» интуицию? В мысленном эксперименте «мозг в чане» вы могли бы разделить интуицию Патнэма , если вы уже поддерживаете теорию, которая сводит восприятие к нейронным процессам.Но каковы доказательства этой точки зрения? Различные теории воплощенного познания опровергают подобный редуктивный подход к восприятию (и соответствующую ему интерпретацию мысленного эксперимента «мозг в чане»). Итак, если некоторая версия воплощенного познания верна, то интуиция Патнэма о том, что мы не сможем отличить нормальный воплощенный опыт от завистливого опыта мозга, будет совершенно неверной.

Независимо от того, что вы думаете об этом конкретном мысленном эксперименте, важнее то, что обращение к интуиции кажется плохим способом заниматься философией.Во-первых, наши интуиции часто противоречат друг другу, и в этом случае, как нам решить, чьи из них верны? Более того, когда наша интуиция расходится во мнениях, это часто происходит из-за того, что у нас разные теоретические обязательства, и эти предварительные обязательства определяют то, что мы склонны считать с философской точки зрения «интуитивным».

Но даже если мы всегда соглашаемся с нашими интуициями, почему мы полагаем, что они действительно информативны о мире? Конечно, есть много истин о мире, которые противоречат интуиции. Возьмем очень простой случай: если бы вы уронили перо и шар для боулинга из высокого здания, что, по вашему мнению, первым упадет на землю? «Интуитивный» ответ, который был дан Аристотелем и многими другими, заключается в том, что более тяжелый объект будет падать быстрее, чем более легкий.Но, как позже доказал Галилей, оказывается, что Аристотель и компания ошибались.

Этот случай подчеркивает большую разницу между наукой и философией: ученые, такие как Галилей, могут начинать с с интуиции, но они никогда не рассматривают свою интуицию как свидетельство чего-либо. Вместо этого они выходят и проверяют их, и именно данные , собранные в их экспериментах, считаются доказательством, а не интуиция, побуждающая к эксперименту. Философы же любят сидеть в креслах и делать всевозможные выводы, основанные на интуиции.Но почему кто-то должен рассматривать свою интуицию как свидетельство чего-либо, кроме того, что они сами думают?

Одна проблема с простым отказом от интуиции в философии состоит в том, что для некоторых областей философии интуиция кажется незаменимым инструментом. Возьмем, к примеру, теорию морали. Как нам разработать хорошую теорию морали, если мы не начинаем с хотя бы некоторой интуиции о том, что правильно, а что неправильно, и не начинаем с этого? Например, в детстве нам часто говорят, что мы никогда не должны лгать, но интуиция иногда может противоречить этому моральному предписанию.Представьте, что вы находитесь в нацистской Германии и спрятали своих еврейских соседей на чердаке. Приходят нацисты, спрашивают, есть ли в доме евреи. Что, по вашей интуиции, вам следует поступить с моральной точки зрения? Врать нацистам или говорить правду?

Моя первая реакция на подобный мысленный эксперимент такова: если ваша интуиция говорит правду, все, что доказывает, — это то, что вы идиот. Я имею в виду, зачем вообще тратить силы на то, чтобы спрятать своих соседей, если вы собираетесь бросить их, как только нацисты постучатся? Конечно, солгать стоит!

Конечно, этот язвительный ответ немного упускает из виду суть, заключающуюся в том, что мы должны использовать интуицию, чтобы выяснить, как правильно действовать, и оттуда мы можем начать строить моральную теорию.Помимо того факта, что ваше поведение могло бы казаться нелогичным, если бы вы просто отказались от своих соседей после того, как спрятали их, я предполагаю, что большинство из нас согласятся — интуитивно — с тем, что ложь нацистам, чтобы защитить своих еврейских соседей, также является моралью вещь которую нужно сделать.

В конечном счете, однако, это не совсем защита философского использования интуиции. Я мог бы предложить кучу других мысленных экспериментов, в которых наша моральная интуиция не дает ясных и легко согласованных ответов о том, что делать правильно.И, как и в случае с мозгом в бочке, разногласия в моральной интуиции часто возникают из-за разногласий в предшествующих теоретических обязательствах. Итак, интуиция не может поддержать этих теоретических обязательств — она ​​может только вывести их на поверхность.

Если это так, что это говорит обо всем предприятии моральной философии? Есть ли способ развивать моральные теории, не зависящие от интуиции? Или есть способ избавить использование интуиции в философии от проблем, которые я здесь поднял?

Настройтесь на шоу на этой неделе «Является ли интуиция путеводителем к истине?» с гостем Элвином Голдманом, и поделитесь с нами своими мыслями ниже!

Фото Майкла Каррута на Unsplash

Интуиция — Энциклопедия Нового Мира

Интуиция (от латинского «смотреть внутрь») относится к способности познания или понимания посредством прямого озарения, без рационального анализа или дедуктивного мышления.Это также может относиться к загадочной психологической способности получать такие знания. Сама непосредственность интуиции часто считается лучшим доказательством ее точности, но рационалистический подход склонен отвергать ее как расплывчатую и ненадежную. Тем не менее трудно представить интеллектуальную систему, в которой не использовалось бы какое-то интуитивное восприятие реальности. Рациональный дискурс в конечном итоге приводит к интуитивному пониманию, которое, в свою очередь, может использоваться в качестве строительных блоков для дальнейших рассуждений.В силу самой своей природы интуицию, таким образом, очень трудно определить с помощью логического дискурса, и ее значение лучше всего можно передать с помощью суггестивных намеков.

Природа интуиции

Интуиция в повседневной жизни

Из-за своей непосредственности интуиция может рассматриваться как в значительной степени бессознательная форма знания. Интуиция отличается от мнения, поскольку мнение основывается на опыте , в то время как интуиция считается подверженной влиянию предыдущего опыта только бессознательно.Интуиция также отличается от инстинкта, в котором вообще отсутствует элемент опыта. Интуиция трансинтеллектуальна, а инстинкт доинтеллектуален. Человек, имеющий интуитивное мнение, не может сразу полностью объяснить, почему он или она придерживается этого мнения. Однако позже человек может рационализировать интуицию, разработав логическую цепочку, чтобы более структурно продемонстрировать, почему интуиция должна считаться достоверной. Интуиция не означает немедленного поиска решения, хотя и означает, что решение приходит необъяснимо.Иногда помогает поспать одну ночь. Есть старинное русское изречение: «Утро вечера мудреннее».

Интуиция — один из источников здравого смысла. Это также важный компонент индукции для получения эмпирических знаний. Источники интуиции — это чувства, переживания и знания. Ситуация, которая является или кажется правдой, но нарушает нашу интуицию, называется парадоксом. Некоторые системы также действуют нелогично. Попытки изменить такие системы часто приводят к непредвиденным последствиям.

Шестое чувство

Интуиция мыслится как шестое чувство (есть пять основных чувств). Недавние научные исследования нашли некоторые доказательства существования этого шестого чувства. Ключевой вопрос — как интерпретировать эти результаты. Очевидно, что внутри человека происходит множество бессознательных процессов, и когда эти бессознательные сигналы становятся достаточно сильными, возникает сознательная мысль. Например, человек может идти по темной аллее и внезапно почувствовать, что что-то не так.Ее интуиция стала достаточно сильной, чтобы предупредить ее о возможной опасности. Информация, которая способствует интуиции, поступает из различных малозаметных наблюдений за окружающей средой, которые человек не регистрирует сознательно.

В данном случае интуиция означает способность бессознательно объединять различные подсознательные наблюдения, полученные совершенно рациональным образом. Этот процесс достигает точки, когда он вызывает реакцию в нашей системе еще до того, как она становится осознанной, — немедленность, которая может сэкономить драгоценное время.Мы «чувствуем» опасность, прежде чем находим время, чтобы сознательно собрать воедино элементы, которые на нее указывают. Такие результаты полностью совместимы с научной мыслью. Но есть дополнительное измерение, которое более открыто для обсуждения, это ощущение присутствия, например, опасности, без какого-либо сенсорного восприятия, которое предоставило бы нам элементы для подсознательных процессов. В этом случае мы бы не просто собирали кусочки информации, не осознавая этого — наш разум напрямую ощущал бы что-то через нематериальное общение.

В большинстве случаев, когда кто-то заявляет, что он или она «интуитивно» что-то чувствует, природа этой интуиции мало размышляет, равно как и нет никаких особых претензий на сверхчувственное восприятие. Однако с теоретической точки зрения этот вопрос поднимает вопросы о природе реальности и масштабах деятельности человеческого разума.

Интуиция в философии

Интуиция и фундамент знаний

Если кто-то хочет избежать бесконечного регресса — один аргумент используется для оправдания другого и т. Д. Без конца — должна быть окончательная отправная точка для любого мыслительного процесса.В истории философии эта точка зрения известна как фундаментализм, вера в то, что можно создать систему знания, основанную на неопровержимых истинах. Легко утверждать, что такое окончательное и надежное знание должно включать в себя какую-то интуицию или знание, которое является непосредственным и бесспорным, а все дальнейшие знания являются его экстраполяцией.

Большинство философов прошлого предполагали существование такой отправной точки. В противном случае у них не было бы возможности даже разработать свою систему, поскольку они с самого начала знали бы, что их предприятие неоправданно.Исключение составили скептики, которые точно считали, что такой отправной точки нет. Только недавно, в двадцатом веке, мыслители начали сомневаться в возможности любого «безопасного» знания. Это привело к появлению таких взглядов, как деконструктивизм, для которого каждая система, независимо от того, насколько хорошо она структурирована, в конечном итоге сводится к не более чем личному мнению и предубеждениям или, в лучшем случае, интерпретации, которая не более оправдана, чем любая другая. Другие.

Вечная философия, с другой стороны, представляет собой современное движение мысли, которое рассматривает различные философские школы как простые варианты лежащего в основе векового видения или «Weltanschauung» , общего для всех культур и интуитивно улавливающего то, что важно о жизни.Сложные системы, как они предлагались на протяжении веков, были бы (часто вводящими в заблуждение) «верхушкой айсберга». Опять же, потребуется понимание или интуиция, чтобы понять основную истину, выходящую за рамки конкретных формулировок.

Интуиция в истории философии

Интуиция редко выступает в качестве отдельного важного вопроса в истории философии. Это скорее основная тема, которая присутствует, по крайней мере, со времен Платона. Платон был в высшей степени рациональным мыслителем.Однако для него познание завершилось интуитивным знанием (греч. Νόησις [nóêsis]) Добра, которое, по его мнению, пребывает в душе вечно. В его диалогах, Meno и Phaedo, эта форма знания связана с понятием анамнезиса, процесса, посредством которого человек восстанавливает сознание ранее существовавшего знания, которое было спрятано в глубине души. Платон использует пример математических истин, чтобы показать, что они не достигаются путем рассуждений, а присутствуют в нашем уме в дремлющей форме и доступны нашим интуитивным способностям.Интуитивные взгляды Платона были продолжены мистическим неоплатонизмом его более поздних последователей.

Рационализм и иррационализм

Хотя практически все философии содержат некоторые элементы обоих, рационалистические философии подчеркивают важность рассуждения в поисках определенности, в то время как иррационализм и формы интуиционизма подчеркивают нерациональный или иррациональный элемент, который подразумевает интуицию.

Для большинства мыслителей интуиция и разум дополняют друг друга и предназначены для гармоничной работы в человеческих поисках истины и смысла, причем вопрос заключается в том, какой элемент следует выделить перед другим.Другие считают эти отношения парадоксальными, даже конфликтными, как свидетельство утверждения французского философа Блеза Паскаля о том, что «у сердца есть причины, неизвестные разуму».

Основная философская мысль, по крайней мере на Западе, всегда подчеркивала ясность рационального мышления над интуицией, независимо от того, было ли это мышление основано на дедукции из врожденных идей (великие метафизические системы) или на чувственном опыте (британский эмпиризм). Однако всегда существовала мощная, хотя и менее заметная ветвь более интуитивного мышления — школы мысли, которые подчеркивали иррациональное или нерациональное над рациональным.В средние века существовало мощное мистическое направление, представленное, в частности, Майстером Экхартом, Хилегардом фон Бингеном и Якобом Бёме. Эта точка зрения подчеркивала интуитивное знание Бога над рациональным знанием или традицией.

Кант и интуиция

В философии Иммануила Канта интуиция — одна из основных когнитивных способностей, эквивалентных тому, что можно было бы условно назвать восприятием. Кант считал, что наш разум воплощает все наши внешние интуиции в форме пространства, а все наши внутренние интуиции (память, мысль) — в форме времени.Таким образом, для Канта интуиция относится к ментальным формам, в которых мы воспринимаем внешние явления (время и пространство). Это не имеет ничего общего с интуитивным пониманием, как его обычно понимают. Кант также отрицал, что мы обладаем тем, что он называл интеллектуальной интуицией , то есть способностью интуитивно воспринимать сущности, которые находятся за пределами измерений времени и пространства и, следовательно, за пределами нашего опыта. К таким сущностям относятся Бог, свобода и вечная жизнь. Для Канта все, что говорится об этих сущностях, является пустой спекуляцией и никогда не может быть объектом теоретического познания.Это невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Кант, однако, продолжал утверждать, что по моральным соображениям для нашего разума было правомерно предполагать реальность этих сущностей и что вселенная, похоже, подразумевает дизайнера. Поскольку это не может быть оправдано теоретическими рассуждениями, можно сказать, что Кант, тем не менее, предполагал какое-то интуитивное знание о конечном, хотя он никогда не называл его таковым. Его знаменитое заявление о том, что «звездные небеса наверху и моральный закон внутри« наполняют его »все возрастающим удивлением», можно принять как выражение такого интуитивного озарения.

Интуиционизм — это позиция в философии математики, основанная на утверждении Канта о том, что все математические знания — это знание чистых форм интуиции, то есть интуиции, которая не является эмпирической (Prolegomen, 7).

Посткантианские мыслители

Начиная с преемника Канта Фихте, который верил в интеллектуальную интуицию, Немецкий идеализм (Гегель и особенно Шеллинг) подчеркивал способность разума иметь прямой доступ к основе реальности.Вместе с эмоционально нагруженным течением романтизма их философия в начале девятнадцатого века объясняла десятилетия упора на интуицию. Последующие философы, отдававшие предпочтение интуиции в той или иной форме, включают Шопенгауэра, Ницше, Бергсона и других мыслителей первой величины. Для Анри Бергсона, чья мысль была направлена ​​на преодоление агностицизма Канта, интуиция была ключом к познанию.

Феноменология, представленная Эдмундом Гуссерлем около 1900 года, предлагает очень интеллектуальный подход к философским поискам, а ее дискурс в высшей степени рационалистичен.Однако его основанием является предположение, что сущности всех видов сначала воспринимаются разумом, прежде чем их можно будет проанализировать. Таким образом, феномены «даны» уму или интуитивно им интуитивны.

Этика и интуиционизм

В моральной философии интуитивизм сводится к вере в то, что наш разум способен немедленно, интуитивно различать, что правильно и что неправильно. Этот вопрос важен для метаэтики, то есть обсуждения окончательного обоснования этических теорий.

Интуиция и религия

Богословие

Различные формы богословия в разной степени подчеркивают священные писания, традиции и духовные или мистические переживания. Между этими элементами всегда было напряжение. В то время как некоторые настаивают на том, что Бога можно познать только непосредственно (то есть интуитивно) «в сердце», большинство традиций настаивают на том, что такое знание может быть обманчивым и что полное знание Бога (блаженное видение) недоступно в этой жизни, отсюда и необходимость для догмы, основанной на откровении и традиции.

В период романтизма немецкий теолог Фридрих Шлейермахер пришел к выводу о роли чувства, тесно связанного с интуицией, в религиозном опыте. Его новаторский вклад оказал влияние на многих более поздних мыслителей, среди которых были Эрнст Трельч, Рудлоф Отто и Пауль Тиллих, все из которых подчеркивали роль интуиции над исключительной опорой на разум или традиции.

Духовная интуиция

Понятие интуиции в конечном итоге приводит к вопросу о сверхчувственном, нематериальном или духовном знании.Такое знание требовалось мистиками и спиритуалистами всех традиций и всех возрастов. В западной истории Хильдегард фон Бинген и Эммануэль Сведенборг были одними из самых известных мыслителей-спиритуалистов. Предпосылка спиритизма состоит в том, что человеческий разум обладает способностью взаимодействовать с нематериальной сферой, где не действуют ограничения времени и пространства, следовательно, возможно немедленное интуитивное познание.

Интуиция в психологии

Хорошо известное утверждение о том, как работает наш мозг, принадлежит известному нейропсихологу и нейробиологу Роджеру Уолкотту Сперри.По его словам, интуиция — это деятельность правого полушария, в то время как фактический и математический анализ — деятельность левого полушария. ^[1]

Интуиция — это один из четырех «психологических типов» или функций эго швейцарского психолога Карла Юнга. В этой ранней модели личной психики интуиции противостояли ощущения на одной оси, в то время как чувствам противостояло мышление на другой оси. Юнг утверждал, что у данного человека одна из этих четырех функций является первичной — наиболее заметной или развитой — в сознании.Противоположная функция у этого человека обычно не развита. Оставшаяся пара (на другой оси) будет сознательно активной, но в меньшей степени, чем основная функция. ^[2] Эта схема, пожалуй, наиболее известна сегодня как «индикатор типа Майерс-Бриггс».

Интуиция в принятии решений

Интуиция не ограничивается мнениями, но может включать в себя способность знать правильные решения проблем и принятие решений. Например, модель принятия решения, основанного на признании (RPD), была описана Гэри Кляйном, чтобы объяснить, как люди могут принимать относительно быстрые решения без необходимости сравнивать варианты.Кляйн обнаружил, что в условиях нехватки времени, высоких ставок и меняющихся параметров эксперты использовали свой опыт, чтобы выявить похожие ситуации и интуитивно выбрать возможные решения. Таким образом, модель RPD представляет собой смесь интуиции и анализа. Интуиция — это процесс сопоставления с образцом, который быстро предлагает возможные варианты действий. Анализ — это мысленная симуляция, сознательный и преднамеренный анализ образа действий.

Важным интуитивным методом определения вариантов является мозговой штурм.

Женская интуиция

Эта фраза часто используется мужчинами и женщинами, когда женщина делает интуитивное утверждение или предложение. Некоторые могут посчитать эту фразу сексистской, поскольку ее можно прочитать как подразумевающую, что женщины используют интуицию, потому что они неспособны к рациональному мышлению, или как подразумевающую, что женщины лучше мужчин из-за указанной интуиции. Гендерные различия в интуитивном восприятии являются объектом различных психологических экспериментов.

См. Также

Банкноты

1. ↑ Аллен Чак Росс.«ПОЛУШАРИНЫЕ ФУНКЦИИ МОЗГА И УНИКАЛЬНЫЙ АМЕРИКАНСКИЙ ЯЗЫК». Журнал образования американских индейцев Специальное издание (август 1989 г.) [1]. Проверено 1 ноября 2007 г..
2. ↑ К. Г. Юнг. Психологические типы. Bollingen Series XX, Volume 6, (Princeton University Press, 1971).

Библиография

• Бергсон, Анри. Материя и память. Нью-Йорк: Zone Books, 1988. ISBN 9780942299045 [Matière et Mémoire, 1896].
• Дэвис-Флойд, Робби и П. Свен.Арвидсон. Интуиция: внутренняя история. Междисциплинарные перспективы. Принстонская лаборатория исследования технических аномалий. Академия Исследований Сознания. Нью-Йорк: Рутледж, 1997. ISBN 97804159
• Депол, Майкл Р. и Уильям Рэмси. Переосмысление интуиции. . Rowman & Littlefield Publishers, Inc., январь 1999 г. ISBN 9780847687961
• Даммит, Майкл. Элементы интуиционизма. Oxford University Press, США; 2-е издание, 24 июля 2000 г.ISBN 9780198505242
• Кал, Виктор. Об интуиции и рассуждении у Аристотеля . Brill Academic Publishers, 1988. ISBN 97883080
• Нисида, Китаро. Интуиция и рефлексия в самосознании. Олбани: Государственный университет Нью-Йорка, 1987. ISBN 9780887063688
• Ноддингс, Нел и Пол Дж. Шор. Пробуждение внутреннего глаза: интуиция в образовании. Educator’s International Press, 15 ноября 1998 г. ISBN 9781891928000
• Стерлинг, Грант К. Этический интуиционизм и его критики. Peter Lang Publishing, май 1994 г. ISBN 9780820419770
• Вайсман, Дэвид. Интуиция и идеальность. State University of New York Press, июль 1987 г. ISBN 9780887064289

Внешние ссылки

Все ссылки получены 5 марта 2018 г.

Источники общей философии

Кредиты

Энциклопедия Нового Света писателей и редакторов переписали и завершили статью Википедия в соответствии со стандартами New World Encyclopedia .Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства. Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на участников Энциклопедии Нового Света, , так и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних публикаций википедистов доступна исследователям здесь:

История этой статьи с момента ее импорта в New World Encyclopedia :

Примечание. Некоторые ограничения могут применяться к использованию отдельных изображений, на которые распространяется отдельная лицензия.

Философская интуиция: что такое «априорное» обоснование?

Поднимется ли завтра? Фото Такахиро Фуджита / Flickr

Скажем, например, что вы считаете, что у вас болит спина или что перед вами экран компьютера. Каковы оправдания этих убеждений? Боль в спине оправдывается самоанализом: вы обращаете внимание внутрь и понимаете, что испытываете эту боль. Для компьютера перед вами это из-за восприятия: ваши визуальные ощущения служат оправданием.Есть и другие виды оправдания, например свидетельские показания. Мы считаем, что Земле около 4,5 миллиардов лет и что она вращается вокруг Солнца, потому что наука говорит нам. И в конечном итоге это научное свидетельство дает нам основание верить в то, что утверждает наука, только если оно основано на восприятии, то есть на эмпирических данных. Память — это четвертый источник оправдания, но, как и свидетельство, он кажется производным. Я помню, как что-то видел, кто-то что-то мне рассказывал или доказывал теорему Пифагора, когда я был молод.Но это означает, что во время события должен был существовать какой-то другой источник оправдания, которое я помню, если моя память будет служить оправданием сейчас.

Есть еще один вид оправдания, которое в конечном итоге определяет всех наших оправданных убеждений. Он называется априори. Что вы оправдываете, полагая, что 2 + 2 = 4? Вы оправданы, потому что понимаете задействованные концепции. Вы понимаете, что означают все члены этой простой суммы, и что в результате сумма два и два равна четырем.Философы называют такое оправдание априори оправданием и описывают его как оправдание, не зависящее от опыта.

Но как могло быть такое оправдание? Разве не все оправдания зависят от опыта? Никто не рождается с врожденным знанием чего-либо. Философы имеют в виду, что a priori оправдание не зависит от какого-либо опыта, помимо того, что требуется для обладания концепциями, включенными в предполагаемое суждение. Конечно, нам нужен опыт, чтобы усвоить понятия «два», «плюс», «равно» и «четыре», но, как только они у нас появятся, нам не потребуется никакого дополнительного опыта, чтобы обосновать уверенность в том, что 2 + 2 = 4.Или возьмем утверждение «красный — это цвет». То же самое касается потребности в опыте для усвоения понятий «красный» и «цвет», но, когда у нас есть эти концепции, нам больше не нужен опыт, чтобы быть оправданным верить в то, что красный действительно является цветом.

Философы используют термин «интуиция» в несколько ином смысле, чем в повседневном дискурсе. Вообще говоря, разница в том, что философские интуиции основаны исключительно на понимании предложения, а нефилософские интуиции — нет.Если предложение кажется вам верным просто на основе вашего понимания его, а не на основе эмпирических свидетельств, свидетельств, воспоминаний или рассуждений, тогда у вас есть интуиция в философском смысле, что это правда. «Красный — это цвет» кажется вам верным только на основании вашего понимания этого утверждения. Это кажущееся правдой — это философская интуиция, и это то, что оправдывает вашу веру в то, что красный — это цвет. Многие, но не все философы считают, что априорное оправдание основано на философской интуиции.

В своей книге Thinking, Fast and Slow (2011) , Дэниел Канеман обсуждает предубеждения, то есть систематические ошибки интуиции. Но под «интуицией» он подразумевает что-то вроде быстрого и автоматического суждения, которое кто-то делает о чем-либо, иногда на основе «интуиции». Это не то, что философы подразумевают под «интуицией», которая не является логической, но может появиться после долгих размышлений над темой и основана на понимании предложения, которое является их объектом.Таким образом, критика интуиции Канеманом, как и многие другие критики интуиции, не имеет отношения к делу, когда дело доходит до того, что философы подразумевают под «интуицией».

Вы можете подумать, что a priori оправдание ограничивается тривиальными предложениями, такими как «красный — это цвет» или «все холостяки — неженатые мужчины», или математикой, но это было бы ошибкой. Я предполагаю, что все верят, что завтра взойдет Солнце, а точнее, что Земля снова будет вращаться вокруг своей оси.Но это убеждение основано на более фундаментальном предположении, которое часто не делается явным. Одна из версий принципа индукции гласит: если все наблюдаемые А были В, то разумно полагать, что все А являются В, и что следующее А, которое мы наблюдаем, будет В. В течение многих лет люди наблюдали за Солнцем. спускайся, а потом вставай утром. Итак, принцип индукции позволяет нам сделать вывод, что разумно полагать, что Солнце взойдет завтра. Но что оправдывает нашу веру в принцип индукции? Поскольку мы понимаем концепцию оправдания, у нас есть философская интуиция, что она истинна и что интуиция обеспечивает оправдание.Так принцип индукции обоснован априори . Если бы мы не были оправданы в принятии этого, мы не были бы оправданы в наших убеждениях, которые косвенно полагаются на это.

Вот еще один пример из науки. Мы вправе полагать, что Вселенная началась с Большого взрыва около 14 миллиардов лет назад. Почему мы вправе верить в это? Ну, потому что он основан на более фундаментальном предположении, что если какая-то гипотеза является лучшим объяснением того, что мы наблюдаем, то мы вправе принять эту гипотезу.Назовите это предположение принципом вывода наилучшего объяснения (IBE). Что оправдывает нашу веру в IBE? То же самое, что оправдывает принятие принципа индукции. Поскольку мы понимаем концепцию обоснования, у нас есть философская интуиция, что IBE истинно и что интуиция обеспечивает оправдание. Как и в случае с индукцией, если бы мы не были оправданы в принятии IBE, мы не были бы оправданы в наших убеждениях, которые неявно полагаются на нее.

Все наши обоснованные повседневные эмпирические и научные убеждения оправданы либо потому, что они основаны на принципе индукции, либо на принципе IBE.Мы вправе полагать, что кто-то недавно ходил у кромки воды на основании человеческих следов, которые мы наблюдаем, либо по принципу индукции, либо по принципу IBE. У нас есть основания полагать, что какой-либо подсудимый виновен в каком-либо преступлении, потому что гипотеза о том, что он совершил преступление, лучше всего объясняет все доказательства, представленные в суде.

Априорное оправдание также является основой наших фундаментальных моральных убеждений. Мы справедливо считаем, что пытать детей ради развлечения — это неправильно, потому что у нас есть a priori интуиция, что это так: это кажется неправильным, исходя из нашего понимания концепции «неправильно».Некоторые люди утилитаристы и думают, что то, что мы должны делать, даст наилучшие результаты. Но предположим, что мы сможем спасти пять человек, отчаянно нуждающихся в жизненно важном органе, только если мы убьем, а затем изрежем невинного человека и извлечем его органы, чтобы спасти пятерых? Представьте себе, что операция по трансплантации была доведена до совершенства, поэтому можно не беспокоиться о том, что органы выйдут из строя или будут отторжены. Представьте также, что если план будет выполнен, никого не поймают. Предположим, далее, что все шесть человек — хорошие люди с близкими, друзьями, похожей работой и т. Д.У большинства людей есть философская интуиция, что было бы неправильно убивать одного и извлекать его органы, чтобы спасти пятерых. Таким образом, фундаментальные моральные принципы и теории могут получить оправдание и быть опровергнуты априори средствами. Поскольку наши моральные рассуждения в повседневных ситуациях всегда включают, по крайней мере, неявное обращение к фундаментальным моральным принципам, а обоснованность этих фундаментальных моральных принципов составляет a priori , оправдание всех наших моральных убеждений частично основывается на оправдании a priori .