Как связаны мышление и речь и деятельность человека: Как связаны мышление, речь и деятельность человека?

Мышление и деятельность — ЧЕЛОВЕК

Предметы и явления действительности обладают такими свойствами и отношениями, которые можно познать непосредственно, при помощи ощущений и восприятий (цвета, звуки, формы, размещение и перемещение тел в видимом пространстве), и такими, которые можно познать лишь опосредованно и благодаря обобщению, т. е. посредством мышления.

Мышление — это опосредованное и обобщенное отражение действительности, вид умственной деятельности, заключающейся в познании сущности вещей и явлений, закономерных связей и отношений между ними.

Первая особенность мышления — его опосредованный характер. То, что человек не может познать прямо, непосредственно, он познает косвенно, опосредованно: одни свойства через другие, неизвестное — через известное. Мышление всегда опирается на данные чувственного опыта — ощущения, восприятия, представления — и на ранее приобретенные теоретические знания. Косвенное познание и есть познание опосредованное.

Вторая особенность мышления — его обобщенность.

Обобщение как познание общего и существенного в объектах действительности возможно потому, что все свойства этих объектов связаны друг с другом. Общее существует и проявляется лишь в отдельном, в конкретном.

Обобщения люди выражают посредством речи, языка. Словесное обозначение относится не только к отдельному объекту, но также и к целой группе сходных объектов. Обобщенность также присуща и образам (представлениям и даже восприятиям). Но там она всегда ограничена наглядностью. Слово же позволяет обобщать безгранично. Философские понятия материи, движения, закона, сущности, явления, качества, количества и т. д. — широчайшие обобщения, выраженные словом.

Мышление — высшая ступень познания человеком действительности. Чувственной основой мышления являются ощущения, восприятия и представления. Через органы чувств — единственные каналы связи организма с окружающим миром — поступает в мозг информация. Содержание информации перерабатывается мозгом. Наиболее сложной (логической) формой переработки информации является деятельность мышления. Решая мыслительные задачи, которые перед ним ставит жизнь, человек размышляет, делает выводы и тем самым познает сущность вещей и явлений, открывает законы их связи, а затем на этой основе преобразует мир.

Мышление не только теснейшим образом связано с ощущениями и восприятиями, но и формируется на их основе. Переход от ощущения к мысли — сложный процесс, который заключается прежде всего в выделении и обособлении предмета или его признака, в отвлечении от конкретного, единичного и в установлении существенного, общего для многих предметов.

Мышление выступает главным образом как решение задач, вопросов, проблем, которые постоянно выдвигаются перед людьми жизнью. Решение задач всегда должно дать человеку что-то новое, в частности новые знания. Поиски решений иногда бывают очень трудными, поэтому мыслительная деятельность, как правило, активна и требует сосредоточенного внимания, терпения. Реальный процесс мысли — это всегда процесс не только познавательный, но и эмоциональноволевой.

Объективной материальной формой мышления является язык. Мысль становится мыслью и для себя и для других только через слово — устное и письменное. Благодаря языку человеческие мысли не теряются, а передаются в виде системы знаний из поколения в поколение. Однако существуют и дополнительные средства передачи результатов мышления: световые и звуковые сигналы, электрические импульсы, жесты и пр. Современная наука и техника широко используют условные знаки в качестве универсального и экономного средства передачи информации.

Облекаясь в словесную форму, мысль формируется и реализуется в процессе речи. Движение мысли, ее уточнение, связь мыслей друг с другом и т. п. происходят лишь посредством речевой деятельности. Мышление и речь (язык) — едины.

Мышление неразрывно связано с речевыми механизмами, особенно с рече-слуховыми и речедвигательными, а также с практической деятельностью людей. Всякий вид деятельности предполагает обдумывание, учет условий действия, планирование, наблюдение. Действуя, человек решает какие-то задачи. Практическая деятельность — основное условие возникновения и развития мышления, а также критерий истинности мышления.

Мышление — функция мозга, результат его аналитико-синтетической деятельности. Оно обеспечивается работой обеих сигнальных систем, при этом ведущая роль отводится второй сигнальной системе. При решении мыслительных задач в коре мозга происходит процесс преобразования систем временных нервных связей. Нахождение новой мысли физиологически означает замыкание нервных связей в новом сочетании.

Мыслительная деятельность человека представляет собой решение разнообразных мыслительных задач, направленных на раскрытие сущности чего-либо.

Мыслительная операция — это один из способов мыслительной деятельности, посредством которого человек решает мыслительные задачи.

Мыслительные операции разнообразны. Это — анализ и синтез, сравнение, абстрагирование, конкретизация, обобщение, классификация. Какие из логических операций применит человек, будет зависеть от задачи и от характера информации, которую он подвергает мыслительной переработке.

Анализ — это мысленное разложение целого на части или мысленное выделение из целого его сторон, действий, отношений.

Синтез — обратный анализу процесс мысли; это — объединение частей, свойств, действий, отношений в одно целое.

Анализ и синтез — две взаимосвязанные логические операции. Синтез, как и анализ, может быть как практическим, так и умственным.

Анализ и синтез сформировались в практической деятельности человека. В трудовой деятельности люди постоянно взаимодействуют с предметами и явлениями. Практическое освоение их и привело к формированию мыслительных операций анализа и синтеза.

Сравнение — это установление сходства и различия предметов и явлений. Сравнение основано на анализе. Прежде чем сравнивать объекты, необходимо выделить один или несколько признаков, по которым будет произведено сравнение.

Сравнение может быть односторонним, или неполным, и многосторонним, или более полным. Сравнение, как анализ и синтез, может быть разных уровней — поверхностное и более глубокое.

В этом случае мысль человека идет от внешних признаков сходства и различия к внутренним, от видимого к скрытому, от явления к сущности.

Абстрагирование — это процесс мысленного отвлечения от некоторых признаков, сторон конкретного с целью лучшего познания его. Человек мысленно выделяет какой-нибудь признак предмета и рассматривает его изолированно от всех других признаков, временно отвлекаясь от них. Изолированное изучение отдельных признаков объекта при одновременном отвлечении от всех остальных помогает человеку глубже понять сущность вещей и явлений. Благодаря абстракции человек смог оторваться от единичного, конкретного и достичь самой высокой ступени познания — научного теоретического мышления.

Конкретизация — процесс, обратный абстрагированию и неразрывно связанный с ним. Конкретизация — это возвращение мысли от общего и абстрактного к конкретному с целью раскрытия содержания.

Мыслительная деятельность всегда направлена на получение какого-либо результата. Человек анализирует предметы, сравнивает их, абстрагирует отдельные свойства, с тем чтобы выявить общее в них, чтобы раскрыть закономерности, управляющие их развитием, чтобы овладеть ими.

Обобщение, таким образом, есть выделение в предметах и явлениях общего, которое выражается в виде понятия, закона, правила, формулы и т. п.

Мышление человека протекает в форме суждений и умозаключений. Суждение — это форма мышления, отражающая объекты действительности в их связях и отношениях. Каждое суждение — это отдельная мысль о чем-либо. Последовательная логическая связь нескольких суждений, необходимая для того, чтобы решить какую-либо мыслительную задачу, понять что-нибудь, найти ответ на вопрос, называется рассуждением. Рассуждение имеет практический смысл лишь тогда, когда оно приводит к определенному выводу, умозаключению. Умозаключение и будет ответом на вопрос, итогом поисков мысли.

Умозаключение

— это вывод из нескольких суждений, дающий нам новое знание о предметах и явлениях объективного мира. Умозаключения бывают индуктивные, дедуктивные и по аналогии.

Индуктивное умозаключение — это умозаключение от единичного (частного) к общему. Из суждений о нескольких единичных случаях или об их группах человек делает общий вывод.

Рассуждение, в котором мысль движется в обратном направлении, называют дедукцией, а вывод — дедуктивным.

Дедукция — это вывод частного случая из общего положения, переход мысли от общего к менее общему, к частному или единичному. При дедуктивном рассуждении мы, зная общее положение, правило или закон, делаем вывод о частных случаях, хотя и не изучали их специально.

Умозаключение по аналогии — это умозаключение от частного к частному. Сущность умозаключения по аналогии состоит в том, что на основании сходства двух предметов в некоторых отношениях делается вывод о сходстве этих предметов и в других отношениях. Умозаключение по аналогии лежит в основе создания многих гипотез, догадок.

Результаты познавательной деятельности людей фиксируют в форме понятий. Познать предмет — значит раскрыть его сущность. Понятие — это отражение существенных признаков предмета. Чтобы раскрыть эти признаки, нужно всесторонне изучить предмет, установить его связи с другими предметами. Понятие о предмете возникает на основе многих суждений и умозаключений о нем.

Понятие как результат обобщения опыта людей является высшим продуктом мозга, высшей ступенью познания мира.

Каждое новое поколение людей усваивает научные, технические, моральные, эстетические и другие понятия, выработанные обществом в процессе исторического развития.

Усвоить понятие — это значит осознать его содержание, уметь выделять существенные признаки, точно знать его границы (объем), и место среди других понятий, чтобы не путать его со сходными понятиями; уметь пользоваться данным понятием в познавательной и практической деятельности.

Мыслительная деятельность человека проявляется в понимании объектов мышления и в решении на этой основе разнообразных мыслительных задач.

Понимание — процесс проникновения мысли в сущность чего-либо. Объектом понимания может быть любой предмет, явление, факт, ситуация, действие, речь людей, произведение литературы и искусства, научная теория и т. д.

Понимание может быть включено в процесс восприятия объекта и выражаться в узнавании, осознании его, хотя оно может осуществляться и вне восприятия.

Понимание является обязательным условием решения мыслительных задач.

Действуя, человек решает разнообразные задачи.

Задача представляет собой ситуацию, которая определяет действие человека, удовлетворяющего потребность путем изменения этой ситуации.

Сущность задачи состоит в достижении цели. Сложные задачи человек решает в несколько этапов. Осознав цель, вопрос, возникшую потребность, он анализирует условия задачи, составляет план действий и действует.

Одни задачи человек решает непосредственно, путем выполнения привычных практических и умственных действий, другие — опосредованно, путем приобретения знаний, необходимых для анализа условий задачи. Задачи последнего типа называются мыслительными.

Решение мыслительных задач проходит в несколько этапов. Первый этап — осознание вопроса задачи и стремление найти на него ответ. Без вопроса нет задачи, нет вообще мыслительной деятельности.

Второй этап решения мыслительной задачи — это анализ ее условия. Без этого нельзя решить ни одной задачи — ни практической, ни умственной.

Третий этап решения мыслительной задачи — само решение. Процесс решения осуществляется посредством различных умственных действий с использованием логических операций. Умственные действия, последовательно сменяя друг друга, образуют определенную систему.

Последним этапом решения мыслительных задач является проверка правильности решения. Она дисциплинирует мыслительную деятельность, позволяет осмыслить каждый ее шаг, найти пропущенные ошибки и исправить их.

Умение решать мыслительные задачи характеризует ум человека, особенно если человек может решать их самостоятельно и наиболее экономными способами.

В зависимости от того, какое место в мыслительном процессе занимают слово, образ и действие и как они соотносятся между собой, выделяют три вида мышления, конкретно-действенное, или практическое, конкретно-образное и абстрактное. Эти виды мышления выделяются еще и на основании особенностей задач — практических и теоретических.

Конкретно-действенное (практическое) мышление направлено на решение конкретных задач в условиях производственной, конструктивной, организаторской или иной практической деятельности людей. Практическое мышление — это прежде всего техническое, конструктивное мышление. Оно состоит в понимании техники и в умении человека самостоятельно решать технические задачи. Процесс технической деятельности — это процесс взаимодействий умственных и практических компонентов работы. Сложные операции абстрактного мышления переплетаются с практическими действиями человека и неразрывно связаны с ними. Характерными особенностями конкретно-действенного мышления являются ярко выраженная наблюдательность, внимание к деталям, частностям и умение использовать их в конкретной ситуации, оперирование пространственными образами и схемами, умение быстро переходить от размышления к действию и обратно. Именно в этом виде мышления в наибольшей мере проявляется единство мысли и воли.

Конкретно-образное, или художественное, мышление характеризуется тем, что отвлеченные мысли, обобщения человек воплощает в конкретных образах.

Абстрактное, или словесно-логическое, мышление направлено в основном на поиск общих закономерностей в природе и человеческом обществе. Абстрактное, теоретическое мышление отражает общие связи и отношения. Оно оперирует в основном понятиями, широкими категориями, а образы, представления играют в нем вспомогательную роль.

Все три вида мышления тесно связаны друг с другом. У многих людей в одинаковой мере развиты конкретно-действенное, конкретно-образное и теоретическое мышление, но в зависимости от характера задач, которые человек решает, на первый план выступает то один, то другой, то третий вид мышления.

Если рассматривать развитие мышления у детей, то можно обнаружить, что раньше всего возникает конкретно-действенное мышление, потом конкретно-образное, и, наконец, абстрактно-логическое. Но особенности каждого из этих видов мышления у детей несколько иные и связь их проще.

Виды мышления являются к тому же типологическими особенностями умственной и практической деятельности людей. В основе каждого вида лежит особое отношение сигнальных систем. Если у человека преобладает конкретно-действенное или конкретно-образное мышление, это означает относительное преобладание у него первой сигнальной системы над второй; если же человеку более свойственно словесно-логическое мышление, это означает относительное преобладание у него второй сигнальной системы над первой. Существуют и другие различия в мыслительной деятельности людей. Если они устойчивы, их называют качествами ума.

Понятие ума шире понятия мышления. Ум человека характеризуют не только особенности его мышления, но и особенности других познавательных процессов (наблюдательность, творческое воображение, логическая память, внимательность). Понимая сложные связи между предметами и явлениями окружающего мира, умный человек должен хорошо понимать и других людей, быть чутким, отзывчивым, добрым. Качества мышления — основные качества ума. К ним относят гибкость, самостоятельность, глубину, широту, последовательность и некоторые другие качества мышления.

Гибкость ума выражается в подвижности мыслительных процессов, умении учитывать меняющиеся условия умственных или практических действий и в соответствии с этим менять способы решения задач. Гибкости мышления противостоит инертность мышления. Человеку инертной мысли более свойственно воспроизведение усвоенного, чем активные поиски неизвестного. Инертный ум — это ленивый ум. Гибкость ума — обязательное качество людей творчества.

Самостоятельность ума выражается в способности ставить вопросы и находить оригинальные пути их решения. Самостоятельность ума предполагает его самокритичность, т. е. умение человека видеть сильные и слабые стороны своей деятельности вообще и умственной в частности.

Другие качества ума — глубина, широта и последовательность — также имеют важное значение. Человек глубокого ума способен «доходить до корня», вникать в сущность предметов и явлений. Люди последовательного ума умеют строго логически рассуждать, убедительно доказывать истинность или ложность какого-либо вывода, проверять ход рассуждения.

ГБОУ Школа № 1498, Москва

Преимущество человека перед животными состоит в способности к мышлению. Продолжение мышления — это речь, являющаяся средством общения, необходимым для вовлечения человека в социальную среду.

В последнее время неуклонно растет число детей с ограниченными возможностями. Наиболее распространенная группа представлена детьми с различными речевыми нарушениями. Исследователями в области коррекционной педагогики отмечается, что среди детей с особыми образовательными потребностями большую группу составляют дети с речевыми нарушениями, среди которых выделяются дети с общим недоразвитием речи, которое отрицательно влияет на формирование познавательной деятельности детей и становление их личностных качеств.

Для развития мышления такого ребенка необходимо проведение специально организованной коррекционной работы, включающей использование специально подобранных тренировочных упражнений и заданий игрового характера.

Мышление является высшим познавательным процессом. Оно всегда направлено на решение какой-либо задачи. Это особого рода практическая и умственная деятельность, включающая в себя действия ориентировочно-исследовательского, познавательного и преобразующего характера.

Мыш­ление — психический процесс получения знания о сущностных свойствах предме­тов и явлений, закономерных связей меж­ду ними. Орудием мышления являются слово, речевая деятельность, на основе которых формируются понятия, обобще­ния, логические построения. В эволюции именно появление речи привело к новой функции мозга — вербальному мышлению, базирующемуся на кодировании информа­ции с помощью абстрактных обобщенных символов — слов. Мысли у человека фор­мируются с помощью слова, вне языка мо­гут возникать лишь неясные побуждения.

Мыслительная деятельность заключается не только в умении познать окружающий мир, но и в умении действовать адекватно поставленной цели. Мыслительный процесс является активным, целеустремленным процессом, направленным на разрешение определенной задачи, личностно мотивированным. Следовательно, мышление является деятельностью, опирающейся на систему понятий, направленной на решение задач, подчиненной цели, учитывающей условия, в которых задача осуществляется. Функционально-операционные стороны мышления соотнесены с содержанием субъективного опыта, в том числе речевого. Это анализ, синтез, обобщение, сравнение, абстрагирование.

Анализ – мысленное расчленение предмета мышления на отдельные части, элементы, выделение в нем связей и отношений.

Синтез – обратное действие, заключающееся в мысленном соединении частей, элементов в нечто целое. Анализ и синтез в мышлении взаимосвязаны.

Сравнение – мысленное соотнесение предметов в целях нахождения сходного и различного между ними, что приводит к классификации.

Обобщение – выделение и фиксация относительно устойчивых свойств, принадлежащих каждому из некоторой совокупности предметов или явлений.

Абстрагирование – это отвлечение признака от объекта, явления, события и превращение его в самостоятельный предмет мышления.

Абстракция и обобщение являются двумя взаимосвязанными сторонами единого мыслительного процесса, при помощи которого мысль идет к познанию. Познание совершается в понятиях, суждениях и умозаключениях. Познание действительности начинается с ощущения и восприятия .

К логическим формам мышления относятся суждения, умозаключения и понятия. Это осознаваемые формы мысли.

Суждение – это отражение связей между предметами и явлениями действительности или между их свойствами, признаками. Суждение — является основной формой результата мыслительного процесса.

Рассуждение- это работа мысли над суждением. Рассуждение является обоснованием, если исходя из суждения, оно вскрывает посылки, которые обуславливают его истинность.

Умозаключение – форма мышления, в которой из исходных суждений получается новое суждение, содержащие новое знание.

Понятие – форма мысли, в которой отражаются отличительные признаки предмета мышления. Понятие характеризуется содержанием, т.е. суждениями о совокупности признаков предмета, ядром которой являются существенные признаки .

Реальное мышление в понятиях всегда связано с представлениями. Необходимо подчеркнуть, что взаимосвязь понятия с представлением особенно явно выступает в моменты затруднений: встречаясь с трудностями, мысль старается привлечь наглядный материал.

Мышление человека появилось вместе с речью. Слово дало возможность отделить признак от познаваемого предмета и оперировать отвлеченным понятием. Не случайно основополагающим является тезис о единстве мышления и речи.

Преимущество человека перед другими животными состоит, прежде всего, в его чрезвычайно высокой способности к мышлению. Однако эта способность, так же как и лежащие в ее основе восприятие и память были бы значительно слабее, если бы у человека одновременно с этими процессами не выработалось орудие, служащее их продолжением и дополнением –речь.

Мышление возникает на основе практической деятельности из чувственного познания и далеко выходит за его пределы. Сначала ребенок осваивает функциональное назначение предметов, учится действовать с ними и с помощью действия решает элементарные практические задачи: достать предмет, лежащий высоко или закатившийся под диван, сложить кубики в коробку, “починить” тележку и т. п. Маленькие дети решают только вполне конкретные задачи и обычно только одним способом — действием.

Наглядно-действенное мышление является преобладающим на ранних этапах детства. Однако овладение речью быстро изменяет характер мышления ребенка. Задача, оформленная в речи, становится осмысленной, осмысление задачи приводит к изменению действий.

Ребенок переходит от проб и ошибок к целенаправленным результативным действиям. Особую роль в развитии наглядно-действенного мышления играет овладение ребенком специфически человеческой орудийной деятельностью, т. е. простейшими орудиями: ложкой, вилкой, расческой, ножницами… Увеличивается разнообразие манипуляций и усложняется конструктивная деятельность с кубиками, пирамидкой, карандашами. Если вначале конструктивные действия носят подражательный характер, то затем постепенно, путем проб и ошибок ребенок начинает использовать собственные методы конструирования. Для развития мышления на этом этапе важно давать ребенку как можно больше возможностей для самостоятельного действия с различными орудиями, помогать обозначать словом уже найденное решение (протянул, перевернул, отодвинул…), предлагать ему различные ситуации, требующие использования наглядно-действенного мышления. Решение практических задач является хорошим материалом для развития мышления на протяжении всего дошкольного детства.

В течение первых лет жизни совершенствуется как понимание речи, так и собственная активная речь ребенка. Понимание речи опережает развитие активной речевой функции. В 1,5 года ребенок усваивает около 100 слов; с этого времени инициатива речевого общения резко возрастает. Ребенок постоянно требует названий предметов и старается их использовать, его словарный запас к 2 годам составляет до 300 слов, к З — до 1500. При нормальном речевом общении автономная речь постепенно исчезает, ребенок начинает правильно говорить и пользоваться грамматическими формами, формируется чутье языка. На этом этапе происходит дальнейшее развитие регулирующей функции речи.

Ребенок способен понять и реализовать довольно большое количество команд-инструкций, в том числе обобщенных типа «убери игрушки». На основе развития речи начинает формироваться вербальный интеллект ребенка.

В возрасте 4-5 лет начинается новая ступень развития детского мышления, отмечается всплеск интереса к новому, проявляющийся в бесконечных «почему?». Ребенок уже может решать задачи не только в процессе практических действий с предметами, но и в уме, опираясь на свои образные представления о предметах. Начинается развитие наглядно-образного мышления. К 5 годам логическое обобщение доступно в основном лишь при зрительном соотнесением, хотя в этом возрасте допускаются приемы примеривания .

Переход к решению задач на уровне представлений облегчается, если ребенок совершает действия не с реальными предметами, а с их заместителями — моделями. Так, играя в «магазин» дети заменяют фрукты камешками, деньги- листочками.

К концу дошкольного возраста у ребенка начинает развиваться понятийное, или логическое, мышление. Ребенок начинает рассуждать словесно, не опираясь при рассуждении на действия с предметами или их изображениями. Часто эти рассуждения строятся по особой “детской” логике. Ребенок учится оперировать знаниями на уровне обобщенных представлений. Дети 5 – 6 лет с удовольствием включаются в поисковую деятельность, учатся переносить освоенные способы решения интеллектуальных задач в новые условия.

Для ребенка-дошкольника предпочтительнее игровая ситуация, учитывая, что игровая деятельность — ведущая на данном этапе развития. Она является источником и способом удовлетворения познавательной потребности.

В игре, которая для ребенка эмоционально окрашена, моделируется деятельность человека, вырабатываются и усваиваются правила. Ребенок получает удовольствие от следования правилам и постепенно переходит к построению внутренних правил поведения. В общении с взрослыми обогащается словарный запас, начинают строиться правильные конструкции предложений.

На протяжении дошкольного возраста речь ребенка постепенно превращается в средство планирования и регуляции его деятельности, сливаясь с мышлением. Эгоцентрическая речь превращается во внутреннюю, являющуюся основой мышления.

С анатомо-физиологической позиции – речевое развитие связано с развитием ЦНС. От рождения до года – развивается и созревает моторная сфера. В 1 год ребенок начинает ходить, следовательно, большее познание окружающего. От 1 года до 3 лет – созревают корневые отделы (которые управляют моторикой), движения совершенствуются и удовлетворяется любопытство – это дает возможность развитию наглядно-образному мышлению (что является базой для развития речи). От 3 до 7 лет – дозревают третичные зоны коры головного мозга, и совершенствуется раннее созревание.

Развитие речи тесно связано с развитием общения и ведущей деятельности. Если ребенок не владеет фразовой речью, если он не может планировать свое высказывание и он не может высказать выражение в сюжетно-ролевой игре.

Как бы то ни было, совершенно очевидно, что речь-это действи­тельно важное средство, к которому мы прибегаем, когда нам нужно разумно аргументировать свое отношение к разным жизненным про­блемам. Однако надо сказать, что это лишь второстепенная функция речи. Только немногие люди (и, может быть, это к лучшему) занима­ются одним тем, что логически мыслят, а с помощью речи лишь выдают результат своих размышлений. Для большинства же речь в основном способ передавать информацию, размышлять над жизненными явле­ниями и внутренними состояниями или просто получать удовольствие от разговора.

Таким образом, речь-это средство общения, необходимое прежде всего для вовлечения субъекта в социальную среду. Именно благодаря речи формируются первые связи между матерью и ребенком, устанавли­ваются основы социального поведения в группе детей, и, наконец, именно через речь и язык культурные традиции в значительной степени влияют на наш образ мыслей и действий

Философский словарь

Мышление и речь. Формирование понятий. Речь, ее функции и виды Что такое мышление и речь

О том, как связаны мышление, речь и деятельность человека, существует немало научных работ и обсуждений,…

Система: подходы к определению системы, основные понятия, виды систем

В силу того, что системный анализ направлен на решение любых проблем понятие системы должно быть очень…

Что такое система вообще

Свойства системы – Свойство эмерджентности Свойство синергичности Свойство. ..

Анатомия человека: нервная система

Нервная система является высшей интегрирующей и координирующей системой организма человека, обеспечивающей…

Метод наблюдения Метод точное и систематическое наблюдение

Наблюдение в психологии — описательный психологический исследовательский метод, заключающийся в. ..

Управленческая деятельность в образовательном учреждении, функции управления

Страница 20 из 29 Функции управления общеобразовательным учреждением. Управление школой представляет собой…

Кости человека: строение, состав их соединение и устройство суставов

Со школьных уроков по химии каждому известно, что человеческий организм содержит в себе практически все. ..

Философский словарь 2021-09-21 02:36:55 Практическое значение биологии в жизни человека, в медицине, в пищевой промышленности

Биология как наука, которая изучает жизнь во всех её проявлениях с по-мощью разнообразнейших методов,…

Взаимодействие 2021-09-21 02:36:55 Излишняя уверенность и большая самоуверенность как черта характера человека Хорошо ли быть самоуверенным

Удивительное свойство русского языка виртуозно играть оттенками очень близких по значению слов и понятий. ..

Интеллигентность: определение, суть и примеры

Обнаружил » 10 правил этикета, обязательных для интеллигентного человека». Забавный заголовок! Выходит, для…

Сочинение на тему: «Родина

Крутяк! 45 Родина… Стоит только произнести это слово — я сразу представляю свой дом, родителей, друзей,. ..

Дошкольный возраст 2021-09-21 02:36:55 Сочинение на тему удивительное рядом

Удивительное Рядом1. «Мы ленивы и нелюбопытны».2. Умей в обычном увидеть необычное:а) цена улыбки;б)…

Библейская энциклопедия 2021-09-21 02:36:55 Как называется сознательное изменение мира Как называется сознательное изменение

Изменённые состояния сознания (ИСС ) — качественные изменения в субъективных переживаниях или. ..

Взаимодействие 2021-09-21 02:36:55 Психология саморазвития человека, методы и этапы

Время чтения 6 минут Психология саморазвития — непрерывный процесс, связанный со становлением личности и…

Какие бывают типы и виды мышления?

Информация, полученная человеком из окружающего мира, позволяет человеку представлять не только внешнюю, но. ..

ключ к познанию. Лингвисты открывают новые двери в мышление человека.

“Поиск” уже знакомил своих читателей с работой ученых центра, уделяющих при изучении коммуникации особое внимание взаимодействию когнитивных и социальных факторов общения (см. №25, 2014), но поддержка РНФ открыла новые возможности для исследователей. О них нашему корреспонденту рассказала заместитель директора СКоДис профессор Ольга ИРИСХАНОВА.

— Еще совсем недавно вербальный язык рассматривался как основное средство доступа к познавательной деятельности человека, — замечает Ольга Камалудиновна. — Стремясь глубже проникнуть в тайны мышления, когнитивные лингвисты все чаще в последние годы обращаются к другим знаковым системам. Жесты, образующие со словами единые коммуникативные комплексы, рассматриваются как важнейший ключ к процессу познания человеком объектов и событий. Создание СКоДис в 2011 году по инициативе ректора МГЛУ Ирины Халеевой, взявшей на себя руководство центром, и последующее приглашение профессора Свободного университета Амстердама, ведущего специалиста в области изучения жестов в речи Алана Ченки для организации лаборатории ПолиМод оказались, что называется, попаданием в точку. 

А выигрыш в престижном конкурсе Российского научного фонда, с одной стороны, обеспечил признание значимости гуманитарных наук, а с другой — помог работе обрести международный статус. Мы получили возможность не просто активно подключиться к мировому тренду, но и продемонстрировать собственные достижения, опираясь на богатую отечественную традицию когнитивного и семиотического анализа. В итоге меньше чем за год мы, исследователи МГЛУ, оказались в эпицентре изучения жестов в речи — темы, приоритетной как для лингвистики, так и для других областей знания, в которых решаются проблемы человеческого мышления, функционирования мозга, создания искусственного интеллекта.  

Все более утверждается тенденция привлекать к рассмотрению иные, по сравнению со словесными языками, типы семиотической практики.
Ю.Кристева

— Почему из всех знаковых систем, сопровождающих речь, именно жестам уделяется сейчас такое внимание?

— В каждой культуре есть особые телодвижения, за которыми закрепляются определенные значения, — ими пользуются при перечислении (загибаем или разгибаем пальцы), благодарности (прикладываем руку к сердцу), похвале, неодобрении и в других ситуациях. Но в данном проекте речь идет не о них, а о тех жестах — прежде всего рук, — которые мы делаем неосознанно вместе с речью и которые отражают наше отношение к тому, о чем мы говорим и что мы думаем в данный момент. Такие жесты связаны с коммуникативным мышлением, то есть с познавательными процессами, происходящими во время общения. 
Изучать их сложно, но необходимо, потому что естественная коммуникация всегда полимодальна: она осуществляется по нескольким каналам — зрительному, слуховому, кинетическому и с помощью разных знаковых систем (кодов). Следовательно, чем больше каналов и кодов анализируют лингвисты, тем более надежен их путь к познанию коммуникативного мышления. 

Ученые ПолиМод анализируют особенности спонтанной жестикуляции, которая сопровождает устные нарративы о повседневных событиях, поскольку в ходе коммуникации жесты и слова “подключаются” к одним и тем же понятиям. Соответственно, если в жестах, употребляемых, например, с глаголами совершенного вида в нескольких языках, есть нечто общее, то можно утверждать, что существует сходство и в том, как носители данных языков мысленно конструируют одномоментные события во время порождения и интерпретации речи. То же можно сказать и о различиях. Исследуя таким образом несколько семиотических кодов (словесный и жестовый), лингвисты-когнитологи получают “двойной” доступ к познавательным процессам.

Благодаря международному статусу проекта ученые ПолиМод смогли существенно расширить масштаб эмпирических исследований жестов в речи и привлечь данные трех языков — русского, немецкого и французского. Итог — корпус видеозаписей, на которых испытуемые (студенты университетов в соответствующих странах) рассказывают друг другу о разных событиях на родном языке. Доработав компьютерную программу ELAN, позволяющую синхронизировать речь и движения, ученые ввели собственную систему кодирования для глагольных форм и жестов. А соотнося внутреннюю структуру события, выраженного глаголом, и структуру жеста, когнитологи получили уникальные данные об особенностях полимодального конструирования событий в разных языках. Оказалось, например, что русские и французские испытуемые чаще сопровождают жестами глагольные формы прошедшего времени по сравнению с формами настоящего и будущего, немцы же больше жестикулируют, говоря о событиях в настоящем времени по сравнению с прошедшим и будущим. Выявлены также сходства и различия в структуре жестов, и это помогает лучше понять, как мысленно при словесном общении структурируют события представители разных культур. Причем одни результаты кажутся закономерными, другие бывают весьма неожиданными, и это заставляет ученых порождать и проверять новые версии.

— Что дает изучение жестов?

— Изучая жесты, ученые ПолиМод стремятся не только расширить доступ к человеческому мышлению, но и открыть новые “двери” для взаимопонимания людей, говорящих на разных языках. В каждом из них существуют свои жестовые нормы, и нередко причины неудач в общении представителей разных этносов кроются в “неэтичной” жестикуляции. Например, тот, кто говорит на неродном языке, жестикулирует более резко, чем это принято в другой культуре. Знать невербальные приемы общения и владеть ими особенно важно для переводчиков, педагогов, политиков, разного рода переговорщиков и многих других участников профессионального общения. И конечно же, для тех, кто изучает иностранные языки. Таким образом, проект обеспечивает новый полимодальный подход к преподаванию языка на продвинутом уровне. Плюс он обладает еще одним весьма значимым на данный момент прикладным измерением — развивает возможности общения человека и робота, человека и компьютера. На основе полученных нами результатов в перспективе можно разработать более детальные рекомендации для создателей “социальных” роботов, которые смогут не только успешно воспроизводить, но и понимать спонтанные жесты человека.

Победа в конкурсе РНФ помогла нашему университету расширить географию своей научной деятельности в России и за рубежом. СКоДис сотрудничает с коллегами из Свободного университета Амстердама (Нидерланды), Европейского университета Виадриана (Франкфурт-на-Одере, Германия), Новой Сорбонны (Франция), Центра жестовых исследований при Институте психолингвистики Макса Планка (Германия), Центра совершенствования технологий когнитивного взаимодействия при Университете Билефельда (Германия) и других научных структур. Развиваются партнерские отношения с Национальным исследовательским центром “Курчатовский институт” и другими отечественными научными и образовательными организациями. 

Жест — это нечто гораздо большее, чем движения рук.
Эдвард Сепир

Важная составляющая проекта — мероприятия, благодаря которым исследования становятся доступными для все более широкой научной аудитории. Уже состоялись международная школа-семинар “Полимодальные измерения дискурса. Исследования жестов в речи”, международный семинар с элементами школы для молодых ученых “Методы исследования жестов в речи”, серии лекций по теме исследования. После завершения первого этапа проекта были опубликованы девять научных работ, в том числе в изданиях, индексируемых в Scopus и Web of Science. 

В октябре этого года лаборатория ПолиМод организует международный симпозиум “Исследование жестов во взаимодействии человека и компьютера: роботы и виртуальные агенты” с участием ученых из России, Германии, Франции, Финляндии. А в 2016 году, также в рамках проекта, состоится Международная школа для молодых исследователей по эмпирическим методам когнитивной лингвистики (EMCL). Там ПолиМод планирует организовать специальные мини-лаборатории. В каждой из них под руководством известных ученых группа из 8-10 российских и зарубежных аспирантов за несколько дней проведет исследование “под ключ” по заданной проблематике. Оборудование центра позволит участникам школы применить самые современные методики для изучения полимодальной коммуникации, включая eye tracking (определение координат взора). Так, во многом благодаря “жестовому” проекту МГЛУ состоится событие, знаковое как для университета, так и для России: школа впервые пройдет в нашей стране и продемонстрирует, что теперь у нас для столь серьезных исследований есть все необходимые условия.

Без содействия рук всякая речь слаба и недостаточна.
Марк Фабий Квинтилиан

Благодаря этому проекту в центре научных событий оказываются не только сотрудники СКоДис — академики, доктора и кандидаты наук, но и студенты и аспиранты вуза. Привлечение молодежи (а это одно из главных условий получения гранта РНФ) идет полным ходом: число молодых исследователей, занятых в той или иной форме в проекте, за этот год удвоилось. 

Поддержка фонда стала знаком признания и востребованности научного труда команды СКоДис. Работа, которая ведется в атмосфере творческого подъема, не может не вдохновлять молодежь. С самого начала проекта члены команды — ведущие ученые в области когнитивной лингвистики — проводят регулярные лекции и семинары, где рассказывают студентам о новейших научных тенденциях и методах анализа данных. Особой популярностью пользуются занятия-семинары, проводимые Аланом Ченки и другими участниками проекта, на которых всех желающих обучают методике анализа жестов в речи с помощью программы ELAN. Выросла очередь из аспирантов, желающих защищаться при Центре СКоДис. Некоторые с нетерпением ждут реализации программы, делающей возможными двойные степени: между МГЛУ и Свободным университетом Амстердама этой осенью будет подписано соответствующее соглашение.

— Как вы оцениваете взаимодействие с РНФ?

— Для нас РНФ — это не просто дополнительное финансирование. На собственном опыте работы с фондом мы ощутили, что его открытость, отсутствие чрезмерной формализованности в общении с учеными, высокий профессионализм экспертов создают оптимальный климат для исследований и обеспечивают активное продвижение к цели.

 

Речь как инструмент мышления, соотношение мышления и речи. Техника и приёмы общения

Речь как инструмент мышления, соотношение мышления и речи. Техника и приёмы общения

Главная функция речи человека состоит в том, что она является инструментом мышления. В слове как понятии заключено гораздо больше информации, чем может в себе нести простое сочетание звуков.

Тот факт, что мышление человека неразрывно связано с речью, прежде всего, доказывается психофизиологическими исследованиями участия голосового аппарата в решении умственных задач. Электромиографическое исследование работы голосового аппарата в связи с мыслительной деятельностью показало, что в самые сложные и напряженные моменты мышления у человека наблюдается повышенная активность голосовых связок. Эта активность выступает в двух формах: фазической и тонической. Первая фиксируется в виде высокоамплитудных и нерегулярных вспышек речедвигательных потенциалов, а вторая — в форме постепенного нарастания амплитуды электромиограммы. Экспериментально доказано, что фазическая форма речедвигательных потенциалов связана со скрытым проговариванием слов про себя, в то время как тоническая — общим повышением речедвигательной активности.

Оказалось, что все виды мышления человека, связанные с необходимостью использования более или менее развернутых рассуждений, сопровождаются усилением речедвигательной импульсации, а привычные и повторные мыслительные действия ее редукцией. Существует, по-видимому, некоторый оптимальный уровень вариаций интенсивности речедвигательных реакций человека, при котором мыслительные операции выполняются наиболее успешно, максимально быстро и точно.

СООТНОШЕНИЕ МЫШЛЕНИЯ И РЕЧИ

На протяжении всей истории психологических исследований мышления и речи проблема связи между ними привлекала к себе повышенное внимание. Предлагаемые ее решения были самыми разными — от полного разделения речи и мышления и рассмотрения их как совершенно независимых друг от друга функций до столь же однозначного и безусловного их соединения, вплоть до абсолютного отождествления.

Многие современные ученые придерживаются компромиссной точки зрения, считая, что, хотя мышление и речь неразрывно связаны, они представляют собой как по генезису, так и по функционированию относительно независимые реальности. Главный вопрос, который сейчас обсуждают в связи с данной проблемой, — это вопрос о характере реальной связи между мышлением и речью, об их генетических корнях и преобразованиях, которые они претерпевают в процессе своего раздельного и совместного развития.

Значительный вклад в решение этой проблемы внес Л.С.Выготский. Слово, писал он, так же относится к речи, как и к мышлению. Оно представляет собой живую клеточку, содержащую в самом простом виде основные свойства, присущие речевому мышлению в целом. Слово — это не ярлык, наклеенный в качестве индивидуального названия на отдельный предмет. Оно всегда характеризует предмет или явление, обозначаемое им, обобщенно и, следовательно, выступает как акт мышления.

Но слово — это также средство общения, поэтому оно входит в состав речи. Будучи лишенным значения, слово уже не относится ни к мысли, ни к речи; обретая свое значение, оно сразу же становится органической частью и того и другого. Именно в значении слова, говорит Л.С.Выготский, завязан узел того единства, которое именуется речевым мышлением.

Однако мышление и речь имеют разные генетические корни. Первоначально они выполняли различные функции и развивались отдельно. Исходной функцией речи была коммуникативная функция. Сама речь как средство общения возникла в силу необходимости разделения и координации действий людей в процессе совместного труда. Вместе с тем при словесном общении содержание, передаваемое речью, относится к определенному классу явлений и, следовательно, уже тем самым предполагает их обобщенное отражение, т.е. факт мышления. Вместе с тем такой, например, прием общения, как указательный жест, никакого обобщения в себе не несет и поэтому к мысли не относится.

В свою очередь есть виды мышления, которые не связаны с речью, например наглядно-действенное, или практическое, мышление у животных. У маленьких детей и у высших животных обнаруживаются своеобразные средства коммуникации, не связанные с мышлением. Это выразительные движения, жесты, мимика, отражающие внутренние состояния живого существа, но не являющиеся знаком или обобщением. В филогенезе мышления и речи отчетливо вырисовывается доречевая фаза в развитии интеллекта и доинтеллектуальная фаза в развитии речи.

Л.С.Выготский полагал, что в возрасте примерно около 2 лет, т.е. в том, который Ж.Пиаже обозначил как начало следующей за сенсомоторным интеллектом стадии дооперационного мышления, в отношениях между мышлением и речью наступает критический переломный момент: речь начинает становиться интеллектуализированной, а мышление — речевым.

Признаками наступления этого перелома в развитии обеих функций являются быстрое и активное расширение ребенком своего словарного запаса (он начинает часто задавать взрослым вопрос: как это называется?) и столь же быстрое, скачкообразное увеличение коммуникативного словаря. Ребенок как бы впервые открывает для себя символическую функцию речи и обнаруживает понимание того, что за словом как средством общения на самом деле лежит обобщение, и пользуется им как для коммуникации, так и для решения задач. Одним и тем же словом он начинает называть разные предметы, и это есть прямое доказательство того, что ребенок усваивает понятия. Решая какие-либо интеллектуальные задачи, он начинает рассуждать вслух, а это, в свою очередь, признак того, что он использует речь уже и как средство мышления, а не только общения. Практически доступным для ребенка становится значение слова как таковое.

Но эти факты есть признаки только лишь начала настоящего усвоения понятий и их использования в процессе мышления и в речи. Далее этот процесс, углубляясь, продолжается еще в течение достаточно длительного времени, вплоть до подросткового возраста. Настоящее усвоение научных понятий ребенком происходит относительно поздно, примерно к тому времени, к которому Ж.Пиаже отнес стадию формальных операций, т.е. к среднему возрасту от 11—12 до 14—15 лет. Следовательно, весь период развития понятийного мышления занимает в жизни человека около 10 лет. Все эти годы интенсивной умственной работы и учебных занятий уходят на усвоение ребенком важнейшей для развития как интеллекта, так и всех других психических функций и личности в целом категории — понятия.

Первое слово ребенка по своему значению как целая фраза. То, что взрослый выразил бы в развернутом предложении, ребенок передает одним словом. В развитии семантической (смысловой) стороны речи ребенок начинает с целого предложения и только затем переходит к использованию частых смысловых единиц, таких как отдельные слова. В начальный и конечный моменты развитие семантической и физической (звучащей) сторон речи идет разными, как бы противоположными путями. Смысловая сторона речи разрабатывается от целого к части, в то время как физическая ее сторона развивается от части к целому, от слова к предложению.

Грамматика в становлении речи ребенка несколько опережает логику. Он раньше овладевает в речи союзами «потому что», «несмотря на», «так как», «хотя», чем смысловыми высказываниями, соответствующими им. Это значит, писал Л.С.Выготский, что движение семантики и звучания слова в овладении сложными синтаксическими структурами не совпадают в развитии.

Еще более отчетливо это несовпадение выступает в функционировании развитой мысли: далеко не всегда грамматическое и логическое содержание предложения идентичны. Даже на высшем уровне развития мышления и речи, когда ребенок овладевает понятиями, происходит лишь частичное их слияние.

Очень важное значение для понимания отношения мысли к слову имеет внутренняя речь. Она в отличие от внешней речи обладает особым синтаксисом, характеризуется отрывочностью, фрагментарностью, сокращенностью. Превращение внешней речи во внутреннюю происходит по определенному закону: в ней в первую очередь сокращается подлежащее и остается сказуемое с относящимися к нему частями предложения.

Основной синтаксической характеристикой внутренней речи является предикативность. Ее примеры обнаруживаются в диалогах хорошо знающих друг друга людей, «без слов» понимающих, о чем идет речь в их «разговоре». Таким людям нет, например, никакой необходимости иногда обмениваться словами вообще, называть предмет разговора, указывать в каждом произносимом ими предложении или фразе подлежащее: оно им в большинстве случаев и так хорошо известно. Человек, размышляя во внутреннем диалоге, который, вероятно, осуществляется через внутреннюю речь, как бы общается с самим собой. Естественно, что для себя ему тем более не нужно обозначать предмет разговора.

Основной закон развития значений употребляемых ребенком в общении слов заключается в их обогащении жизненным индивидуальным смыслом. Функционируя и развиваясь в практическом мышлении и речи, слово как бы впитывает в себя все новые смыслы. В результате такой операции смысл употребляемого слова обогащается разнообразными когнитивными, эмоциональными и другими ассоциациями. Во внутренней же речи — и в этом состоит ее главная отличительная особенность — преобладание смысла над значением доведено до высшей точки. Можно сказать, что внутренняя речь в отличие от внешней имеет свернутую предикативную форму и развернутое, глубокое смысловое содержание.

Еще одной особенностью семантики внутренней речи является агглютинация, т.е. своеобразное слияние слов в одно с их существенным сокращением. Возникающее в результате слово как бы обогащается двойным или даже тройным смыслом, взятым по отдельности от каждого из двух-трех объединенных в нем слов. Так, в пределе можно дойти до слова, которое вбирает в себя смысл целого высказывания, и оно становится, как говорил Л.С.Выготский, «концентрированным сгустком смысла». Чтобы полностью перевести этот смысл в план внешней речи, пришлось бы использовать, вероятно, не одно предложение. Внутренняя речь, по-видимому, и состоит из подобного рода слов, совершенно непохожих по структуре и употреблению на те слова, которыми мы пользуемся в своей письменной и устной речи. Такую речь в силу названных ее особенностей можно рассматривать как внутренний план речевого мышления. Внутренняя речь и есть процесс мышления «чистыми значениями». А.Н.Соколов показал, что в процессе мышления внутренняя речь представляет собой активный артикуляционный, несознаваемый процесс, беспрепятственное течение которого очень важно для реализации тех психологических функций, в которых внутренняя речь принимает участие. В результате его опытов со взрослыми, где в процессе восприятия текста или решения арифметической задачи им предлагалось одновременно вслух читать хорошо выученные стихи или произносить одни и те же простые слоги (например, «ба-ба» или «ля-ля»), было установлено, что как восприятие текстов, так и решение умственных задач серьезно затрудняются при отсутствии внутренней речи. При восприятии текстов в данном случае запоминались лишь отдельные слова, а их смысл не улавливался. Это означает, что мышление в ходе чтения присутствует и обязательно предполагает внутреннюю, скрытую от сознания работу артикуляционного аппарата, переводящего воспринимаемые значения в смыслы, из которых, собственно, и состоит внутренняя речь.

Еще более показательными, чем со взрослыми испытуемыми, оказались подобные опыты, проведенные с младшими школьниками. У них даже простая механическая задержка артикуляции в процессе умственной работы (зажимание языка зубами) вызывала серьезные затруднения в чтении и понимании текста и приводила к грубым ошибкам в письме.

Письменный текст — это наиболее развернутое речевое высказывание, предполагающее весьма длительный и сложный путь умственной работы по переводу смысла в значение. На практике этот перевод, как показал А.Н.Соколов, также осуществляется с помощью скрытого от сознательного контроля активного процесса, связанного с работой артикуляционного аппарата.

Промежуточное положение между внешней и внутренней речью занимает эгоцентрическая речь. Это речь, направленная не на партнера по общению, а на себя, не рассчитанная и не предполагающая какой-либо обратной реакции со стороны другого человека, присутствующего в данный момент и находящегося рядом с говорящим. Эта речь особенно заметна у детей среднего дошкольного возраста, когда они играют и как бы разговаривают сами с собой в процессе игры.

Элементы этой речи можно встретить и у взрослого, который, решая сложную интеллектуальную задачу, размышляя вслух, произносит в процессе работы какие-то фразы, понятные только ему самому, по-видимому, обращенные к другому, но не предполагающие обязательного ответа с его стороны. Эгоцентрическая речь — это речь-размышление, обслуживающая не столько общение, сколько само мышление. Она выступает как внешняя по форме и внутренняя по своей психологической функции. Имея свои исходные корни во внешней диалогической речи, она в конечном счете перерастает во внутреннюю. При возникновении затруднений в деятельности человека активность его эгоцентрической речи возрастает.

При переходе внешней речи во внутреннюю эгоцентрическая речь постепенно исчезает. На убывание ее внешних проявлений следует смотреть, как считал Л.С.Выготский, как на усиливающуюся абстракцию мысли от звуковой стороны речи, что свойственно речи внутренней.

До сих пор мы говорили о развитии речевого мышления, т.е. той формы интеллектуализированной речи, которая рано или поздно, в конечном счете превращается в мысль. Мы убедились в том, что мышление в своем развитии имеет собственные, независимые от речи истоки и следует собственным законам в течение длительного периода времени, пока мысль не вливается в речь, а последняя не становится интеллектуализированной, т.е. понятной. Мы также знаем, что даже на самых высоких уровнях своего развития речь и мышление не совпадают полностью. Это означает, что свои корни и законы онтогенетического развития должны быть и у речи. Рассмотрим некоторые из них.

Опыт исследования процесса речевого развития у детей, принадлежащих разным народам, странам, культурам и нациям, показывает, что, несмотря на то, что различия в структуре и содержании современных языков разительны, в целом процесс усвоения ребенком своей родной речи везде идет по общим законам. Так, например, дети всех стран и народов с удивительной легкостью усваивают в детстве язык и овладевают речью, причем этот процесс у них начинается и завершается примерно в одно и то же время, проходя одинаковые стадии. К возрасту около 1 года все дети начинают произносить отдельные слова. Около 2 лет от роду ребенок уже говорит двух-трехсловными предложениями. Примерно к 4 годам все дети оказываются в состоянии разговаривать достаточно свободно.

Одногодовалые дети имеют обычно уже довольно богатый опыт взаимодействия с окружающей действительностью. У них есть четкие представления о своих родителях, об окружающей обстановке, о пище, об игрушках, с которыми они играют. Еще задолго до того, как дети практически начинают пользоваться речью, их образный мир имеет уже представления, соответствующие усваиваемым словам. В таких подготовленных предыдущим опытом социализации условиях для овладения речью ребенку остается сделать не так уж много: мысленно связать имеющиеся у него представления и образы действительности с сочетаниями звуков, соответствующими отдельными словами. Сами эти звуковые сочетания к однолетнему возрасту также уже неплохо известны ребенку: ведь он их неоднократно слышал от взрослого.

Следующий этап речевого развития приходится на возраст примерно 1,5—2,5 года. На этом этапе дети обучаются комбинировать слова, объединять их в небольшие фразы (двух-трех-словные), причем от использования таких фраз до составления целых предложений они прогрессируют довольно быстро.

После двух-трехсловных фраз ребенок переходит к употреблению других частей речи, к построению предложений в соответствии с правилами грамматики. На предыдущем и данном этапах речевого развития существуют три пути усвоения языка и дальнейшего совершенствования речи на этой основе: подражание взрослым и другим окружающим людям; формирование условнорефлекторных, ассоциативных по своей природе связей между образами предметов, действиями, воспринимаемыми явлениями и соответствующими словами или словосочетаниями; постановка и проверка гипотез о связи слова и образа эмпирическим путем (так называемое операн-тное обусловливание). К этому следует добавить и своеобразную детскую речевую изобретательность, проявляющуюся в том, что ребенок вдруг совершенно самостоятельно по собственной инициативе начинает придумывать новые слова, произносить такие фразы, которые от взрослого он никогда не слышал

ТЕХНИКА И ПРИЕМЫ ОБЩЕНИЯ

Содержание и цели общения являются его относительно неизменными составляющими, зависящими от потребностей человека, не всегда поддающихся сознательному контролю. То же самое можно сказать и о наличных средствах общения. Этому можно обучаться, но в гораздо меньшей степени, чем технике и приемам общения. Под средствами общения понимается то, каким образом человек реализует определенное содержание и цели общения. Зависят они от культуры человека, уровня развития, воспитания и образования. Когда мы говорим о развитии у человека способностей, умений и навыков общения, мы прежде всего имеем в виду технику и средства общения.

Техника общения — это способы преднастройки человека на общение с людьми, его поведение в процессе общения, а приемы — предпочитаемые средства общения, включая вербальное и невербальное.

Прежде чем вступать в общение с другим человеком, необходимо определить свои интересы, соотнести их с интересами партнера по общению, оценить его как личность, выбрать наиболее подходящую технику и приемы общения. Затем, уже в процессе общения, необходимо контролировать его ход и результаты, уметь правильно завершить акт общения, оставив у партнера соответствующее, благоприятное или неблагоприятное, впечатление о себе и сделав так, чтобы в дальнейшем у него возникло или не возникло (если этого желания нет) стремление продолжать общение.

На начальном этапе общения его техника включает такие элементы, как принятие определенного выражения лица, позы, выбор начальных слов и тона высказывания, движений и жестов, привлекающих внимание партнера действий, направленных на его преднастройку, на определенное восприятие сообщаемого (передаваемой информации).

Выражение лица должно соответствовать трем моментам: цели сообщения, желаемому результату общения и демонстрируемому отношению к партнеру. Занимаемая поза, как и выражение лица, также служит средством демонстрации определенного отношения или к партнеру по общению, или к содержанию того, что сообщается. Иногда субъект общения сознательно контролирует позу для того, чтобы облегчить или, напротив, затруднить акт общения. Например, разговор с собеседником лицом к лицу с близкого расстояния облегчает общение и обозначает доброжелательное отношение к нему, а разговор, глядя в сторону, стоя вполоборота или спиной и на значительном расстоянии от собеседника, обычно затрудняет общение и свидетельствует о недоброжелательном к нему отношении. Заметим, что поза и выражение лица могут контролироваться сознательно и складываться бессознательно и помимо воли и желания самого человека демонстрировать его отношение к содержанию разговора или собеседнику.

Выбор начальных слов и тона, инициирующих акт общения, также оказывает определенное впечатление на партнера. Например, официальный тон означает, что партнер по общению не настроен устанавливать дружеские личные взаимоотношения. Той же цели служит подчеркнутое обращение на «Вы» к знакомому человеку. Напротив, изначальное обращение на «ты» и переход к дружескому, неофициальному тону общения являются признаком доброжелательного отношения, готовности партнера пойти на установление неофициальных личных взаимоотношений. Примерно о том же свидетельствует присутствие или отсутствие на лице доброжелательной улыбки и в начальный момент общения.

Первые жесты, привлекающие внимание партнера по общению, равно как и выражение лица (мимика), часто являются непроизвольными, поэтому общающиеся люди, для того чтобы скрыть свое состояние или отношение к партнеру, отводят в сторону глаза и прячут руки. В этих же ситуациях нередко возникают трудности в выборе первых слов, часто встречаются обмолвки, речевые ошибки, затруднения, о природе которых много и интересно говорил З.Фрейд.

В процессе общения применяются некоторые другие виды техники и приемы разговора, основанные на использовании так называемой обратной связи. Под ней в общении понимается техника и приемы получения информации о партнере по общению, используемые собеседниками для коррекции собственного поведения в процессе общения.

Обратная связь включает сознательный контроль коммуникативных действий, наблюдение за партнером и оценку его реакций, последующее изменение в соответствии с этим собственного поведения. Обратная связь предполагает умение видеть себя со стороны и правильно судить о том, как партнер воспринимает себя в общении. Малоопытные собеседники чаще всего забывают об обратной связи и не умеют ее использовать.

Механизм обратной связи предполагает умение партнера соотносить свои реакции с оценками собственных действий и делать вывод о том, что явилось причиной определенной реакции собеседника на сказанные слова. В обратную связь также включены коррекции, которые вносит общающийся человек в собственное поведение в зависимости от того, как он воспринимает и оценивает действия партнера. Умение использовать обратную связь в общении является одним из важнейших моментов, входящих в процесс коммуникации и в структуру коммуникативных способностей человека.

Коммуникативные способности — это умения и навыки общения с людьми, от которых зависит его успешность. Люди разного возраста, образования, культуры, разного уровня психологического развития, имеющие различный жизненный и профессиональный опыт, отличаются друг от друга по коммуникативным способностям. Образованные и культурные люди обладают более выраженными коммуникативными способностями, чем необразованные и малокультурные. Богатство и разнообразие жизненного опыта человека, как правило, положительно коррелирует с развитостью у него коммуникативных способностей. Люди, чьи профессии предполагают не только частое и интенсивное общение, но и исполнение в общении определенных ролей (актеры, врачи, педагоги, политики, руководители), нередко обладают более развитыми коммуникативными способностями, чем представители иных профессий.

Применяемые на практике техника и приемы общения имеют возрастные особенности. Так, у детей они отличны от взрослых, а дошкольники общаются с окружающими взрослыми и сверстниками иначе, чем это делают старшие школьники. Приемы и техника общения пожилых людей, как правило, отличаются от общения молодых.

Дети более импульсивны и непосредственны в общении, в их технике преобладают невербальные средства. У детей слабо развита обратная связь, а само общение нередко имеет чрезмерно эмоциональный характер. С возрастом эти особенности общения постепенно исчезают и оно становится более взвешенным, вербальным, рациональным, экспрессивно экономным. Совершенствуется и обратная связь.

Профессиональность общения проявляется на этапе пред-настройки в выборе тона высказывания и в специфических реакциях на действия партнера по общению. Актерам свойствен игровой (в смысле актерской игры) стиль общения с окружающими, так как они привыкают к частому исполнению разных ролей и нередко сживаются с ними, как бы продолжая игру в реальных человеческих взаимоотношениях. Учителям и руководителям в силу сложившихся недемократических традиций в сфере делового и педагогического общения нередко бывает свойствен высокомерный, менторский тон. У врачей, особенно у психотерапевтов, в общении с людьми обычно проявляется повышенное внимание и сочувствие.

Данная консультация подготовлена педагогом-психологом МБДОУ ДС № 43 «Колобок» Литвиновой С.И. по книге Р.С. Немов

психология

В трех книгах 4-е издание

Книга 1

ОБЩИЕ ОСНОВЫ ПСИХОЛОГИИ

Москва. 2003

Стр. 323-324, стр. 519…

Л.С. Выготский «Мышление и его развитие в детском возрасте»

Сегодня, 17 ноября, исполняется 120 лет со дня рождения Льва Семеновича Выготского — выдающегося русского психолога, мыслителя, основателя культурно-исторической школы в психологии. В связи с этой памятной датой Высшая школа методологии публикует одну из лекций Льва Семеновича, посвященную мышлению и его развитию в детском возрасте. Эта работа входит в курс лекций, в котором помимо мышления рассматриваются восприятие, память, эмоции, воображение, проблема воли и их развитие в детском возрасте.

Сегодня у нас на очереди проблема мышления и его развития. Мы снова начнем анализ проблемы со схематического очерка тех теоретических концепций, которые в приложении к проблеме мышления имеют сейчас актуальное значение для психологии.

Как всегда, на первом месте с исторической точки зрения должна быть поставлена попытка ассоциативной психологии, которая впервые экспериментально взялась за разрешение проблемы мышления. Ассоциативная психология наткнулась здесь на огромные трудности: с точки зрения ассоциативного течения наших представлений оказалось чрезвычайно сложно объяснить целенаправленный характер мышления. Ассоциативная связь представлений в том и заключается, что одно представление вызывает другое, которое с ним связано по смежности или времени. Однако откуда возникает в потоке представлений целенаправленность мышления? Почему из этого потока представлений возникают такие ассоциации, которые относятся к поставленной перед нашим мышлением задаче? Каким образом возникает логическая планировка, логическое строение ассоциативного потока представлений? Чем, наконец, отличается мышление человека при решении определенной задачи от простого ассоциирования, когда одно слово нанизывается вслед за другим в ассоциативную цепь? На все эти вопросы ассоциативная психология не могла ответить иначе, как сделав попытку ввести дополнительные понятия, до тех пор в экспериментальной психологии неизвестные.

Первая попытка экспериментально объяснить целенаправленность и логически упорядоченный ход ассоциации в мыслительном процессе была сделана с помощью введения понятия персеверации, или персеверативной тенденции. Сущность ее в следующем: психологи стали допускать, что в нашем сознании наряду с ассоциативной тенденцией, которая заключается в том, что каждое представление, находящееся в сознании, имеет тенденцию вызывать другое, связанное с ним, была отмечена другая, как бы противоположная ей персеверативная тенденция. Сущность ее в том, что всякое представление, проникшее в сознание, имеет тенденцию укрепиться в этом сознании, задержаться в нем, а если это представление вытесняется другим, связанным с ним, то обнаруживается персеверативная тенденция ворваться в течение ассоциативного процесса и возвратиться к прежним ассоциациям, как только для этого окажется возможность.

Экспериментальные исследования ряда авторов показали, что такая персеверативная тенденция действительно присуща нашим представлениям как в свободном течении ассоциаций, так и в упорядоченном течении, когда мы подбираем их по какому-нибудь установленному заранее порядку.

Из соединений ассоциативной и персеверативной тенденций психология того времени и пыталась объяснить процесс мышления. Наиболее красноречивое выражение эта идея нашла у Г. Эббингауза, который дал классическое определение мышления, сказав, что оно представляет собой нечто среднее между навязчивой идеей и вихрем, скачкой идей.

Навязчивая идея является, как вы знаете, такой персеверацией в сознании, от которой человек не может освободиться. Она переживается как точка, в которую уперлось сознание, с которой оно не может быть сдвинуто произвольным усилием. Вихрь или скачка идей означает такое патологическое состояние нашего сознания, которое характеризуется обратным явлением: мышление не может длительно остановиться на одном пункте, но одна идея сменяется другой по внешнему созвучию, по образному сходству, по случайному совпадению, по внешнему впечатлению, которое врывается в ход этого мышления; в результате создается впечатление скачки идей, которая, как известно, обнаруживается в клинической картине маниакального возбуждения. По мнению Эббингауза, следовательно, мышление — нечто среднее между крайним выражением персеверативной тенденции, которая имеет место в навязчивой идее, и крайним выражением ассоциативной тенденции, которая проявляется в скачке или вихре идей.

Пример, который берет Эббингауз, чрезвычайно прост и груб и поясняет основные взгляды того времени с достаточной наглядностью. Представьте себе, говорит Эббингауз, человека, который находится в закрытой комнате, зная, что в доме пожар, и ищет средства спастись. Как он будет вести себя? С одной стороны, поведение его будет напоминать поведение больного, который страдает скачкой идей. Он будет то бросаться от окна к двери, то ждать помощи и, не дождавшись, опять бросаться. Его мысли будут перепрыгивать с одного на другое. Но, с другой стороны, его поведение будет напоминать поведение человека с навязчивой идеей: что бы он ни предпринимал, имеется центральное представление, которое персеверирует в его сознании и определяет его течение идей, — это мысль о том, как бы спастись из горящей комнаты. Там, где мышление работает правильно, оно обеспечивает некоторый устойчивый момент, персеверирующее представление; в данном случае эту функциональную задачу выполняет то, о чем мы думаем, что является предметом нашего мышления; в эту минуту оно и является в сознании персеверирующим представлением, а вся развертывающаяся цепь ассоциаций, которая проходит в сознании и из которой мы отбираем то, что нужно нашей мысли, все это быстрое движение ассоциативной цепи будет олицетворять другую, противоположную тенденцию — ассоциативную.

Из расщепления этих двух тенденций Эббингауз объяснял мышление больного человека с навязчивым состоянием и со скачкой идей. Он указал, что обе эти тенденции присущи нормальному сознанию, но находятся в расщепленном виде в психозе. Развитие ребенка объяснялось им следующим образом. Ребенок в самом раннем возрасте обнаруживает чрезвычайно ясную персеверативную тенденцию. Он с чрезвычайной стойкостью застревает на интересном впечатлении, вызывает его неутомимо, много раз подряд; как известно из ряда примеров, он вновь и вновь возвращается к занимающему его предмету. Таким образом, персеверативная тенденция, придающая всему процессу известное единство, свойственна ребенку с раннего возраста; точно так же свойственна ему и ассоциативная тенденция, тенденция к смене деятельности, к смене представлений. Вся беда в том, что у ребенка тенденции не объединены, не сотрудничают друг с другом настолько планомерно и согласованно, чтобы в результате получился процесс логического мышления, как это имеет место у взрослого человека.

Таким образом, процесс развития детского мышления для ассоциативной психологии, верной своим тенденциям, сводился к тому, что элементы, из которых строится функция мышления, — ассоциативная и персеверативная тенденции — с самого начала были не объединены и лишь в процессе развития возникает объединение этих тенденций, их цементирование, что и составляет главную линию в развитии детского мышления.

Несостоятельность этой точки зрения очень скоро обнаружилась в эксперименте, и была сделана последняя теоретическая попытка спасти основной скелет ассоциативной концепции мышления, которая принадлежит немецкому психологу Н. Аху.

Как известно, Ах исходит в своих первых исследованиях, посвященных проблеме мышления, из недостаточности объяснения процессов мышления с помощью этих двух тенденций — ассоциативной и персеверативной. Он показывает, что с точки зрения одной только ассоциации и персеверации мы не в состоянии объяснить разумный характер мышления, ибо мы можем великолепно себе представить, что наличие и устойчивости представления, и разбегающихся от него в разные стороны ассоциативных цепей может отнюдь не быть связано с осмысленным, разумным характером движения этих ассоциативных цепей. 

Неудачи попыток такого объяснения и привели к тому, что дорога экспериментов детского мышления разбилась на три русла.

Одно русло приводит к современному бихевиоризму, оно воскрешает по существу это старое учение. Это русло представлено теорией Д. Уотсона и его единомышленников, которые рассматривают процесс мышления как простую ассоциативную смену первичных движений, проявляющихся либо в зачаточной, либо в открытой форме; теория Уотсона довела до конца эту идею, соединяя ассоциативную и персеверативную тенденции в теорию проб и ошибок. В теории проб и ошибок, которая первоначально была выдвинута для объяснения поведения животных в трудных ситуациях, мы находим действительно чистейшее психологическое выражение такой комбинации ассоциативной и персеверативной тенденций, ибо животное, действуя методом проб и ошибок, ведет себя совершенно так же, как гипотетический человек у Эббингауза, мышление которого выводится из комбинации ассоциативных и персеверативных тенденций.

По выражению одного из наиболее крупных представителей этой школы, гвоздь проблемы ассоциативизма заключается в том, чтобы объяснить, каким образом из механически действующих тенденций возникает осмысленная, разумная деятельность. Разрешение этой проблемы, говорит он, было подобно разрешению проблемы с колумбовым яйцом. Нужно было только объявить, что так называемая разумная деятельность при человеческом мышлении на самом деле является иллюзией, она нам только кажется или представляется разумной вследствие своей практической полезности, вследствие того, что она приводит к ценному приспособительному результату, а на самом деле она всегда строится по типу проб и ошибок, т. е. всегда возникает как случайный результат из слепой игры ассоциативных процессов, направляемых персеверирующим стимулом, который все время гонит эти ассоциативные процессы в определенном направлении. Таким образом закончилось одно из ответвлений, на которые разбилась сейчас мысль психологов.

Другие психологи пошли в противоположном направлении. У них не хватило ни мужества, ни достаточной веры в правду ассоциативных принципов (которые к этому времени зашатались), для того чтобы сделать последовательный вывод о том, что из неразумных элементов может быть построена модель разумной по существу деятельности. Они пытались во что бы то ни стало сохранить возможность объяснения действительно разумного характера человеческого мышления, не прибегая при этом к каким-нибудь идеям, которые коренным образом разрушили бы основные предпосылки ассоциативной психологии. Таков был путь всей серии работ Аха, в свое время составившего целую эпоху в изучении мышления. Н. Ах решил искать источник разумного человеческого мышления, возникающего из слепой игры механических тенденций, в воле. Его первая работа «Волевая деятельность и мышление» выясняет их соотношение. В экспериментальной работе Ах раскрыл волевую деятельность как деятельность, связанную с новой тенденцией, и к двум уже существовавшим в экспериментальной психологии общепризнанным тенденциям — персеверативной и ассоциативной — прибавил третью — детерминирующую тенденцию. Из комбинации трех тенденций он пытался вывести разумный характер человеческого мышления и наметить путь, противоположный тому, которым пошли бихевиористы. Существо детерминирующей тенденции в том, что наряду с такими первичными тенденциями, как ассоциативная и персеверативная, существует отдельное представление, которое обладает детерминирующей силой, т. е. способностью регулировать течение ассоциативного процесса так, как мы регулируем его сознательным волевым усилием, когда стараемся думать разумно и не даем нашим мыслям отвлечься. Такая способность детерминированно-ассоциативного представления, по Аху, присуща не всякому представлению, а только целевому, т. е. такому, которое в самом себе содержит цель деятельности.

Таким образом, вступив на телеологическую почву для выяснения этого явления, Ах пытался противопоставить свою теорию, с одной стороны, крайне идеалистической, виталистической теории вюрцбургской школы, которая исходила из первичного телеологического характера мышления, а с другой — старой механистической ассоциативной школе. Комбинацией этих трех тенденций Ах пытается объяснить главнейшие основы мышления и показать, как с присоединением телеологически действующего целевого представления, регулирующего ход слепой игры ассоциативного процесса, возникает разумный характер нашего мышления. Однако это был тупик, и теоретический и экспериментальный, как и тот путь, которым пошла ассоциативная психология.

Третий путь, исторически подготовленный всем развитием психологии, являющийся реакцией на атомистический характер ассоциативной школы, был путем открыто идеалистическим. Пересмотр основного учения ассоциативной школы был произведен так называемой вюрцбургской школой, группой психологов — учеников О. Кюльпе. Как известно, основная идея учеников Кюльпе, как и основная идея экспериментальных работ этой школы, заключалась в том, что мышление было строго-настрого отделено от остальных процессов психической деятельности. 

В то время как по отношению к памяти и к другим моментам психической деятельности ассоциативные законы признавались сохраняющими полную силу, по отношению к мышлению они объявлялись неосновательными.

Первое, что сделала вюрцбургская школа (она хорошо известна, и поэтому я могу остановиться на этом схематически), следующее: она подчеркнула абстрактный, нечувственный, ненаглядный, безобразный характер нашего мышления; она, как и парижская школа, работавшая в этом смысле с ней заодно, школа, которую возглавлял А. Бине, показала в ряде исследований, что состояния сознания, которые богаты образами (например, наши сновидения), бедны мыслью и, наоборот, состояния, богатые мыслью (например, игра великих шахматистов в исследовании Бине), бедны образами. Развитие этих исследований показало: здесь происходит переживание, при котором чрезвычайно трудно уловить какой-нибудь образный, конкретный характер, часто оно совершается так, что мы даже не можем уловить слов, сопровождающих мышление. Если образы и отдельные слова и появляются в нашем переживании и могут быть зарегистрированы при самонаблюдении, то в процессах мышления они, скорее, носят случайный и поверхностный характер, но никогда не образуют существенного ядра этих процессов. Догма о безобразном и нечувственном характере мышления сделалась исходным пунктом для крайне идеалистической концепции мышления, вышедшей из вюрцбургской школы. Основная философия этой школы заключалась в том, что мышление объявлялось столь же первичной деятельностью, как и ощущение. Эта буквальная формулировка, принадлежавшая Кюльпе, стала лозунгом всего этого движения.

В отличие от ассоциативной психологии психологи этой школы отказались выводить мышление из комбинации более элементарных тенденций, присущих нашему сознанию, и говорили, что мышление представляет, с одной стороны, совершенно иную психическую деятельность, чем более элементарные, низшие виды психической деятельности, а с другой — что мышление столь же первично, как и ощущение, что мышление, следовательно, не зависит от опыта. Таким образом, первичная функция мышления понималась ими как необходимая психическая предпосылка сознания человека.

Когда мышление стало рассматриваться таким способом, то, по выражению Кюльпе, точно с помощью волшебной палочки неразрешимая для прежних поколений психологов задача вдруг отпала сама собой. Ведь трудность для естественнонаучных психологов (и в первую очередь ассоциативной школы) заключалась в объяснении разумного характера мышления; здесь же характер мышления принимался как нечто первичное, изначально присущее самой этой деятельности, столь же не требующее объяснения, как и способность человеческого сознания ощущать. Поэтому естественно, что эту школу приветствовал тогда впервые народившийся и себя до конца осознавший психовитализм в лице Г. Дриша и других исследователей, которые пытались, показать, будто психология, идя от высшей формы абстрактного мышления взрослого человека, пролагает пути для того, чтобы понять: разумная жизненная сила представляет не поздний продукт длительного развития, но является чем-то изначально заложенным в живой материи. Допущение наличия разумного живого начала, говорит Дриш, столь же необходимо для объяснения развития человеческого мышления, как и для объяснения поведения какого-нибудь червяка. Целесообразность жизни стала рассматриваться виталистами в том же плане, как и разумная целесообразная деятельность, проявляющаяся в высших формах человеческого мышления.

Таковы были три разветвления экспериментальной мысли исследователей, пытавшихся вырваться из того тупика, в который проблема мышления была загнана бесконечными попытками ассоциативной психологии путем различных комбинаций вывести из бессмысленной игры ассоциативных тенденций разумный характер, осмысленную деятельность человеческого мышления.

Я не буду сейчас останавливаться ни на более сложных отношениях, существовавших между этими отдельными школами в учении о мышлении, ни на целом ряде новых путей разрешения этих проблем, которые возникали в это время или значительно позже. Всякий прекрасно знает, что если вюрцбургская школа и современные бихевиористы рождены неудовлетворенностью ассоциативной психологии, то по отношению друг к другу они представляли собой противоположные школы и бихевиоризм явился в известной мере реакцией на учение вюрцбургской школы.

В истории интересующей нас проблемы несколько своеобразное место занимает структурная теория мышления. В то время как все только что упомянутые разветвления возникли в противовес ассоциативной школе, правильное понимание гештальт-теории становится возможным, если принять во внимание некоторые исторические условия ее появления. Логически она противопоставлена ассоциативной психологии. Возникает иллюзия, что она появилась непосредственно после ассоциативной психологии. Исторически было иначе. Ассоциативная психология породила целый ряд направлений, из которых я указал на три главнейших. Эти направления привели к тупику, который проявился в том, что возникли в максимально чистом, как бы разложенном виде виталистическая и механистическая линии в теории мышления. Только тогда, когда они потерпели поражение, когда обе они завели экспериментальное исследование в тупик, только тогда возникает структурная теория.

Центральная задача структурной психологии — преодоление ассоциативной психологии, но преодоление ее не методом виталистического и вместе с тем не методом механистического мышления. Наиболее ценный эффект структурной психологии — это сделанные ею описания. Структурная психология попыталась перевести самое исследование в такую плоскость, где была бы сохранена возможность движения научного исследования без того, чтобы оно немедленно уперлось в один из двух тупиков буржуазной мысли — механицизм или витализм. Вся полемика, относящаяся сюда, хорошо изложена у К. Коффки. Подробно останавливаться на этом я не буду. Скажу только, что структурная психология оказалась наименее продуктивной для решения проблемы мышления. Если не считать исследования М. Вертгаймера «Психология продуктивного мышления» и работы А. Гельба и К. Гольдштейна, занимавшихся проблемами психопатологии, то структурная психология дала в области мышления только одну основную и очень известную работу Келера. Эта работа явилась в свое время большим шагом в зоопсихологии. Она хорошо известна, и о ней я говорить не буду.

Работа Келера, однако, как ни странно, привела к созданию своеобразной тенденции в психологии, которую легче всего иллюстрировать на примере концепции мышления в детской психологии, так близко стоящей к нашей теме. Речь идет о своеобразной биологической струе в теории мышления, достаточно хорошо экспериментально аранжированной и стремившейся в биологическом подходе к человеческому мышлению преодолеть крайне идеалистическое воззрение вюрцбургской школы.

Наиболее полное выражение течения, возникавшие в связи с этим новым этапом в развитии теории мышления, нашли во втором томе известного исследования О. Зельца, где целая часть посвящена соотнесению данных келеровских опытов над шимпанзе с данными опытов над продуктивностью мышления человека, полученными самим Зельцем. Указанные течения отражены и в работах К. Бюлера. О. Зельц, как и Бюлер, вышел из вюрцбургской школы и стал на позицию, соединяющую вюрцбургскую школу с адептами структурной психологии, находя примирение тому и другому в биологической концепции мышления.
В детской психологии, как известно, широчайшее развитие этих взглядов представлено в работах Бюлера. Он прямо говорит, что биологическая точка зрения и детство были спасительным выходом из того кризиса, которым была охвачена теория мышления в вюрцбургской школе. Этот выход и дан в работах Бюлера, для которого мыслительная деятельность ребенка рассматривается прежде всего в биологическом плане и представляет недостающее звено между мышлением высшей обезьяны и мышлением исторически развитого человека.

Таким образом, помещая детское мышление между этими двумя крайними звеньями и рассматривая его как переходную биологическую форму от чисто животных к чисто человеческим формам мышления, эти авторы пытались из биологических особенностей ребенка вывести специфические особенности его мышления.

Как это ни покажется странным на первый взгляд, но мне думается, что к той же исторической ветви (или к той же исторической группе теорий) относится и теория Ж. Пиаже, достаточно известная у нас, для того чтобы на ней не останавливаться. Однако об этой теории непременно нужно упомянуть, потому что она не только связана с богатейшим фактическим материалом, который она внесла в современное учение о детском мышлении, но и потому, что некоторые вопросы, затронутые в ряде сходных учений только в зачаточном виде, здесь смело доведены до логического конца.

Идея соотношения биологических и социальных моментов в развитии мышления занимает основное место в этой теории. Концепция Пиаже в этом отношении чрезвычайно проста. Пиаже принимает вместе с психоанализом 3. Фрейда и с примыкающим к нему Э. Блейлером, что первичная ступень в развитии мышления ребенка — мышление, руководимое принципом удовольствия, иначе говоря, что ребенок раннего возраста мыслит по тем же мотивам, по каким он стремится ко всякой другой деятельности, т. е. для получения удовольствия. В зависимости от этого мышление ребенка раннего возраста представляется Пиаже, как и этим авторам, чисто биологической деятельностью полуинстинктивного порядка, направленной на получение удовольствия.

Эту мысль ребенка Блейлер называет аутистической мыслью, Пиаже называет по-разному — то ненаправленной (в отличие от логической, направленной, мысли ребенка более зрелого возраста), то сновидной, поскольку она находит более яркое выражение в сновидениях, в частности в сновидениях ребенка. Во всяком случае, в качестве исходной точки Пиаже берет ту же аутистическую мысль, о которой он очень образно говорит, что она не столько мысль в нашем смысле, сколько свободно витающая мечта. Однако в процессе развития ребенка происходит его постоянное столкновение с социальной средой, которая требует приноровления к способу мышления взрослых людей. Здесь ребенок обучается языку, который диктует строгое расчленение мысли. Язык требует оформления социализации мысли. Поведение ребенка в среде требует от него понимания мысли других, ответа на эту мысль, сообщения собственной мысли.

Из всех этих способов общения возникает тот процесс, который Пиаже образно называет процессом социализации детской мысли. Процесс социализации детской мысли напоминает в его изображении процесс «социализации частной собственности». Детское мышление как нечто, принадлежащее ребенку, составляющее «его личную собственность» как известной биологической особи, вытесняется, замещается формами мышления, которые ребенку навязаны окружающей средой. Переходную, или смешанную, форму между этой аутистической, сновидной мыслью ребенка и социализированной, логической мыслью человека, которая потеряла характер «личной собственности», потому что она совершается в формах и понятиях, логически контролируемых, занимает, по Пиаже, эгоцентризм детской мысли — эта переходная ступень от детской мысли к социализированной и логической мысли взрослого человека. Таков подход Пиаже к основным вопросам мышления.

Если попытаться сделать некоторые общие выводы из беглого и схематического рассмотрения главнейших теоретических позиций, сложившихся с психологии мышления, то мне кажется, что, не отваживаясь на слишком большие обобщения исторического и теоретического характера, можно с несомненностью констатировать: эти течения в конечном счете концентрируются вокруг одной большой проблемы, которая была поставлена перед психологией в годы расцвета ассоциативной школы, на которой, в сущности говоря, потерпели крушение все эти направления и из различного разрешения которой берут начало все эти многообразные школы. Я имею в виду проблему мысли, того, как объяснить возникновение разумного, осмысленного характера мысли, наличия смысла в той деятельности, которая по преимуществу является деятельностью, направленной на установление смысла вещей. Проблема смысла, проблема разумного характера мышления в конечном счете и является центральной для целого ряда направлений, какими бы чуждыми друг другу они ни казались; более того, они именно потому и чужды друг другу, что исходят часто из диаметрально противоположных попыток разрешить эту проблему, но и родственны друг другу потому, что все стремятся собраться в одну точку, чтобы, исходя из этой точки, разрешить основную проблему.

Как же, исходя из положений этих школ, понять возникновение разумной, целесообразной мыслительной деятельности в ряду других психических функций?

Как известно, невозможность разрешить эту проблему, с одной стороны, продиктовала вюрцбургской школе открытое идеалистическое движение в сторону Платона и его идей. Это сформулировал, определяя свой путь, сам Кюльпе. С другой стороны, невозможность разрешить эту проблему привела бихевиористов к утверждению, что разумность — иллюзия, что осмысленный характер этой деятельности просто объективно полезный приспособительный результат в сущности неразумных проб и ошибок.

Попытка так или иначе разрешить вопрос о происхождении смысла пронизывает и всю работу Пиаже. Как он пишет, им руководит ряд отдельных положений, взятых им от Э. Клапареда. Странным противоречием называет Пиаже то, что мышление ребенка в одно и то же время и разумно и неразумно.

Всякий знает из простейшего столкновения с детьми, что мышление ребенка действительно двойственно в этом отношении. Но поскольку, продолжает Пиаже, характер мышления двойствен, одни сосредоточивали свое внимание на неразумном характере мышления и ставили задачу доказать, что детское мышление неразумно, что ребенок мыслит нелогически, что там, где мы ожидали бы у ребенка логическую операцию, на самом деле выступает операция алогическая. Но, говорит он, ребенок с первых же моментов, как только формируется у него мышление, обладает всем хотя и неразвернутым, но вполне законченным аппаратом мышления.
Как известно, К. Бюлеру принадлежит идея, что мышление в готовом виде содержится уже в простейших формах интеллектуальной жизни ребенка. Мы видим, говорит он, что в первые 3 года жизни основной путь развития логического мышления завершается и нет ни одного такого принципиально нового шага в области мышления, который делает ребенок за всю последующую жизнь и который не содержался бы уже в инвентаре мышления трехлетнего ребенка.

Таким образом, одни на первый план выдвигали апологию детского мышления, сближали его с мышлением взрослого человека и делали попытки абсолютизировать логический характер детского мышления в раннем возрасте; другие, наоборот, пытались доказать глупость ребенка, доказать, что ребенок не способен к нашему мышлению. Задачей Пиаже было охватить оба этих противоречивых аспекта мышления, так как они даны наблюдателю одновременно, и постараться показать, как детское мышление соединяет в себе черты логики и алогизма. Для этого, говорит он, нет лучшей гипотезы, чем искать источник этих противоречий в двух разных ключах, пробивающихся из земли в разных местах.

Логическое начало мышления Пиаже выводит из социальной жизни ребенка, алогический характер детского мышления — из первичной аутистической детской мысли. Таким образом, картина детского мышления на каждой новой возрастной ступени объясняется тем, что в ней в разных пропорциях смешано логическое, которое, по Пиаже, всегда социализировано и идет извне, с алогическим, присущим самому ребенку. Эта идея, говорит исследователь, единственно оставшийся путь для психологии, чтобы спасти само мышление. Она определяет и научный метод его работы, выводящий проблему из тупика бихевиоризма. Для последнего самое мышление превращалось в деятельность, о которой Уотсон говорил, что она принципиально ничем не отличается ни от игры в лаун-теннис, ни от плавания.

В этой невозможности подойти к изучению происхождения разумных, осмысленных форм мышления и состоит тот тупик, к которому пришла современная буржуазная психология.

Позвольте мне во второй части лекции, как мы обычно делаем, перейти от общего рассмотрения теоретических вопросов к изложению фактического материала и попыток решения той проблемы, которая стоит в центре всех путей исследования. Эта проблема может иметь, мне думается, центральное значение, для современных исследований детского мышления. Это проблема смысла, или разумности, детской речи.

 Откуда и как возникает разумный характер детского мышления? Эта проблема, как мы видели, центральная для теоретических концепций, которые я затрагивал до сих пор.

Конкретно, я думаю, лучше остановиться на одном узком аспекте проблемы, потому что ни один вопрос детской психологии сейчас не является настолько обширным и богатым по содержанию, трудно исчерпываемым в коротких лекциях, как этот; поэтому целесообразно сосредоточить внимание на чем-то одном, что может представлять центральное значение для ряда проблем.

Эта сторона прежде всего сводится к проблеме мышления и речи и их взаимоотношениям в детском возрасте. Дело в том, что проблема смысла, разумности детской речи также в конечном счете упиралась во всех указанных направлениях в проблему мышления и речи. Как мы знаем, вюрцбургская школа видела доказательство первичности мышления в неречевом характере мышления. Одно из основных положений вюрцбургского учения о мышлении то, что слова играют роль внешнего одеяния для мысли и могут служить более или менее надежным ее передатчиком, но никогда не имеют существенного значения ни для структуры процессов мышления, ни для его функционирования.

Наоборот, в бихевиористской школе, как известно, имелась тенденция противоположного характера, выражающаяся в тезисе: мышление — это и есть речь, ибо, желая вытравить из мышления все, что не укладывается в рамки навыков, исследователь естественно приходит к тому, что рассматривает речевую деятельность как мышление в целом, как деятельность, которая не только представляет речевую форму мышления, не только образует известную сторону мышления, но и исчерпывает его в целом. Вопрос об отношении речи и мышления стоит в центре тех психологических фактов, к которым мы обратимся. Мы рассмотрим это на примерах, связанных с развитием детской речи. Известно, что в развитии речи, в овладении внешней стороной речи ребенок идет от отдельных слов к фразе и от фразы простой к фразе сложной, к сочетанию фраз и предложений; столь же ясно и столь же давно было открыто, что в овладении семической (смысловой) стороной речи ребенок идет обратным путем.

В овладении внешней стороной речи ребенок сначала произносит слово, затем предложение из 2 слов, затем из 3-4 слов, из простой фразы постепенно развивается сложная фраза, и только через несколько лет ребенок овладевает сложным предложением, главными и придаточными частями и цепью этих предложений, составляющих более или менее связный рассказ. Ребенок идет, таким образом, казалось бы, подтверждая основные положения ассоциативной психологии, от части к целому. Когда в детской психологии господствовала догма о том, что смысловая сторона речи — это слепок с внешней стороны, психологи делали ряд ошибочных выводов. В частности, сюда относится фигурирующее во всех учебниках положение, которое, мне кажется, сейчас атакуется более, чем другое какое-нибудь положение старой психологии, именно положение о том, что и в развитии представлений о внешней действительности ребенок идет тем же путем, каким он идет в развитии речи. Как речь ребенка начинается с отдельных слов, имен существительных, обозначающих отдельные конкретные предметы, так же, полагали некоторые исследователи, в частности В. Штерн, и восприятие действительности начинается с восприятия отдельных предметов. Это знаменитая субстанциональная, или предметная, стадия, отмеченная у Штерна и у других авторов. Параллельно с тем, как во внешней стороне речи ребенка появляется двухсловное предложение, вводится сказуемое и ребенок овладевает глаголом, в восприятии появляется действие, вслед за ним качество, отношение, иначе говоря, наблюдается полный параллелизм между развитием разумного представления ребенка об окружающей действительности и овладением внешней стороной речи. Для того чтобы не упрощать эту теорию, я должен сказать, что уже Штерну было известно, когда он впервые формулировал эту идею, что хронологического параллелизма здесь не существует, т. е. все эти стадии в развитии детского представления, детской апперцепции, как говорит Штерн, не совпадают хронологически с соответствующими стадиями в развитии внешней стороны детской речи, например, когда ребенок находится на стадии изолированных слов, он стоит на предметной стадии и в восприятии. Факты показали, что предметная стадия в восприятии длится значительно дольше. То же самое относится и к стадии действия, когда ребенок начинает произносить двухсловные предложения. И здесь происходит хронологический разрыв во внешней стороне речи и смысловой деятельности ребенка. Однако Штерн и ряд других исследователей полагали: при хронологическом разрыве существует логически полное соответствие, как он выражается, между продвижением ребенка в овладении логической структурой речи и в овладении ребенком внешней стороной речи.

Ж. Пиаже использовал это положение, показав, что при этом раскрывается в проблеме речи и мышления. Ведь речь как основной источник социализации мысли является для Пиаже главным фактором, с помощью которого в нашу мысль вносятся логические законы, свойства, позволяющие ребенку общаться с другими. Наоборот, все связанное с алогическим источником собственной детской мысли — это мысль несловесная, несмысловая.

Таким образом, во всех этих теориях проблема осмысленности, разумного характера мышления в конечном счете в качестве центрального практического вопроса ставит вопрос об отношении мышления и речи. Я не буду останавливаться на тех материалах и соображениях по этому вопросу, которые худо ли, хорошо ли, но достаточно широко и пространно изложены в ряде работ, в том числе и русских.

Я ставлю этот вопрос вне обсуждения и сосредоточу внимание лишь на тех узловых пунктах, где смысл мышления, его разумный характер связывается с речью, иначе говоря, на тех пунктах, где, как говорит Пиаже, тончайший волосок отделяет логическое от алогического в детском мышлении. Эта проблема в современном экспериментальном исследовании как психологии взрослого человека, так и психологии ребенка стала занимать все более и более центральное место. Я не нашел лучшей возможности привести в коротком изложении эту проблему, чем суммарно остановиться на выводах из соответствующих работ.

Главнейший итог работ — установление того, что речевое мышление — это сложное образование неоднородного характера. Вся осмысленная речь в функционально развитом виде имеет две стороны, которые должны отчетливо различаться экспериментаторами. Это то, что принято называть в современных исследованиях фазической стороной речи, имея в виду ее вербальную сторону, то, что связано с внешней стороной речи, и семической (или семантической) стороной речи, т. е. смысловой стороной, которая заключается в наполнении смыслом того, что мы говорим, в извлечении смысла из того, что мы видим, слышим, читаем.

Отношение этих сторон обычно формулировалось в негативной форме. Исследователями было установлено и на ряде фактов подтверждено, что фазическая и семическая, т. е. вербальная и смысловая, стороны речи не появляются сразу в готовом виде и в развитии не идут одна параллельно другой, не являются слепком одна другой.

Возьмем простой пример, на котором исследователи часто иллюстрируют свои идеи. Пиаже использовал этот пример для того, чтобы показать: логические ступени, по которым проходит разумное мышление ребенка, плетутся в хвосте его речевого развития. Трудно, говорит Пиаже, найти более разительное доказательство того факта, что именно речь внедряет логические категории в мышление ребенка. Не будь речи, ребенок никогда не пришел бы к логике. Полное замыкание ребенка внутри себя никогда, по мнению Пиаже, не пробило бы и легчайшей бреши в стене алогизма, который окружает детское мышление.

Однако исследования показали, что самое трагическое в этом вопросе, как установлено теми же авторами, в частности Штерном, следующее: все нам известное о смысловом развитии детской речи противоречит этому тезису. И психологически просто непонятно, как Штерн, такой сильный мыслитель в области психологии, и другие не заметили зияющего противоречия между отдельными частями своей системы. В частности, самое интересное из того, что в прошлом году говорил Штерн в Москве, относилось к его психологической исповеди о том, как для него в течение десятков лет оставалась незамеченной такая простая мысль, которая теперь кажется ему столь же очевидной, «как письменный прибор на столе».

Сущность заключается в том, что смысловая сторона первого детского слова не имя существительное, а однословное предложение, мысль, которую хорошо описал сам Штерн. Уже отсюда ясно, что ребенок, который произносит отдельные слова, на самом деле в смысловую сторону слова вкладывает не познание предмета (как взрослый), а целое, обычно очень сложное, предложение или цепь предложений. Если детское однословное предложение перевести на наш язык, то нам потребуется целая фраза. Как показал А. Валлон, нужно употребить развернутую фразу, состоящую из ряда предложений, для того чтобы в мысли взрослого дать эквивалент простого, однословного предложения ребенка. Превосходство исследований этих авторов над работами Штерна проистекает из того, что Штерн был лишь наблюдателем своих собственных детей, в то время как Валлон и другие подошли к проблеме экспериментально и стали выяснять, что скрывается за значением первого детского слова. Так получился первый вывод, который является отправным пунктом и который я мог бы сформулировать: в то время как при овладении внешней стороной речи ребенок идет от одного слова к фразе и от простой фразы к сочетанию фраз, при овладении смыслом он идет от сочетания фраз к выделению отдельной фразы и от отдельной фразы к выделению сочетания слов и лишь в конце — к выделению отдельных слов.

Оказалось, что пути развития семической и фазической сторон детской речи не только не представляют собой зеркального слепка, а в известном отношении обратны друг другу.

Я обещал не называть относящихся сюда отдельных экспериментальных исследований, но не могу мимоходом не указать значения проблемы в целом, которая стала нам ясна только сейчас. В экспериментальном исследовании развития смысловой стороны детской речи, как она проявляется в опыте с описанием картинки, мы могли установить, что все намечаемые стадии предметности, действия и т. д. являются, в сущности говоря, не стадиями, по которым течет процесс развития детского разумного восприятия действительности, а ступенями, по которым проходит развитие речи. Прослеживая процесс развития деятельности драматизации, мы сумели показать, что там развитие идет обратным путем, и ребенок, стоящий на фазе называния предметов, в действии передает содержание в целом. Аналогичные опыты, проделанные на основании указаний А. Валлона, Люиса и других, показали, что, когда ребенок поставлен в необходимость систематизировать значение своего первого слова, он в этой ситуации передает значение связно и отнюдь не указывает на какой-нибудь отдельный предмет.

Не сознавая этого, Пиаже в совершенно другом исследовании в сущности тоже чрезвычайно близко подошел к этому предмету, но истолковал его с той же точки зрения, как истолковывал раньше. Он указывал, что категории детского мышления идут параллельно развитию речи, но только проходят эти ступени позже, что они плетутся в обозе; он показал, что ребенок раньше овладевает речевыми синтаксическими структурами вроде «потому что», «так как», «несмотря на», «хотя», «если бы», «после того как» и т. д., т. е. овладевает сложными речевыми структурами, назначение которых передать причинные, пространственные, временные, условные, противопоставительные и другие зависимости и взаимоотношения между мыслями, задолго до того, как в его мышлении дифференцируются эти сложные связи. Пиаже приводит этот факт в доказательство своей излюбленной мысли, что логика внедряется в ребенка извне вместе с речью, что ребенок, овладевая внешней речью и не овладевая соответствующими формами мышления, еще находится на эгоцентрической ступени мышления. Однако (ставя это в контекст того, о чем идет речь) Пиаже говорит о том, что и во временном отношении моменты овладения речевым выражением сложного предложения и моменты овладения синтезом и логическим выражением в этих синтаксических формах не совпадают. Вся дальнейшая работа Пиаже показала, что они не только хронологически не совпадают, как утверждает Пиаже, но они не совпадают и с точки зрения структуры. Иначе говоря, последовательность в овладении логическими структурами, которые для нас выражаются в синтаксической форме речи, с одной стороны, и последовательность в развитии этих синтаксических форм речи, с другой, не только не совпадают во времени, но и по структуре идут противоположными путями. Вспомните, что развитие детской речи идет от слова к фразе, в то время как развитие смысла в детских высказываниях идет от целой фразы к отдельным словам.

Если бы мы обратились к другой области современного экспериментального исследования, то увидели бы, что в функционировании развитой человеческой мысли, как оно представляется каждому из нас, сами процессы мышления и речи не совпадают друг с другом. В отрицательной части этот тезис известен давно, но экспериментаторам он стал доступен буквально несколько лет назад. Что же показывают эти исследования? Они показывают то, что, строго говоря, в психологическом и лингвистическом анализе в общей форме было установлено и раньше, но что экспериментально удалось создать, проанализировать и раскрыть в причинной связи и зависимости только недавно.

Если мы рассмотрим любую грамматическую, синтаксическую форму, любое речевое предложение, то увидим, что грамматическая форма этого предложения не совпадает с соответствующим смысловым единством, которое выражается в данной форме.

Самое простое соображение идет из области простейшего анализа языковых форм. Скажем, если в школьной грамматике старого времени учили, что существительное есть название предмета, то с логической точки зрения мы знаем, что имя существительное — одна из грамматических форм — фактически обозначает различные грамматические категории, например, слово «изба» является существительным, названием предмета, слово «белизна» аналогично слову «изба» по грамматической стороне, но слово «белизна» — это название качества, как «борьба», «ходьба» — названия действия. В результате несовпадения логического значения с грамматической формой и возникла в грамматике борьба между школами, по-разному подходившими к необходимости различать языковые формы, их судьбу и типы, смысловое наполнение этих форм. Сравнительные исследования Першица выражения мысли на разных языках, в которых существуют разные грамматические формы, например на французском и русском языках (во французском языке существует несколько видов прошедшего времени и два вида будущего времени, а в русском языке — только одна форма будущего времени), показали, что и здесь семантическое наполнение фраз, т. е. смысловое наполнение, речевая сторона не совпадают по структуре. В частности, приведу последний из примеров этого ряда — пример из опытов, которые были поставлены в связи с предложением Пешковского, занимавшегося психологическим анализом русского синтаксиса. Эти опыты показали, что в различных психологических ситуациях различная по психологической природе мысль находит одну и ту же речевую формулировку, что психологически подлежащее и сказуемое никогда не совпадают непосредственно с грамматическим сказуемым и подлежащим и что ход мысли часто бывает обратным ходу построения соответствующей фразы.

Все эти факты, взятые вместе, дополненные экспериментальными наблюдениями и исследованиями над патологическим материалом, т. е. над различными формами нарушения, расстройства речи и мышления, привели исследователей к убеждению: фазическая и смысловая стороны речевого мышления, являясь теснейшим образом связанными между собой и представляя, в сущности говоря, два момента единой, очень сложной деятельности, тем не менее не совпадают друг с другом. Эти стороны неоднородны по психической природе и имеют своеобразные кривые развития, из соотношения которых только и может быть правильно объяснено состояние развития детской речи и детского мышления на каждой данной ступени. Иначе говоря, ни старое представление, что смысловая сторона речи — это простое отражение внешней речевой структуры, ни то представление, на котором настаивал Пиаже, что смысловая структура и категории плетутся в хвосте за речевым развитием, не подтвердились экспериментально — оба оказались противоречащими экспериментальным данным.

Возникает вопрос о положительном значении этого факта: как же в свете новых экспериментальных данных можно с позитивной стороны охарактеризовать отношения, существующие между словом и его значением, между речевой деятельностью и человеческим мышлением?

Я могу остановиться только на двух центральных моментах, которые характеризуют эту проблему с положительной стороны, чтобы дать схематическое представление о направлении отдельных работ.
Первый момент заключается опять в кратко формулируемом тезисе, представляющем как бы сгущенный итог ряда разрозненных исследований различных авторов, которых я не имею возможности называть в отдельности. Этот итог можно сформулировать так: значения детских слов развиваются. Иначе говоря, с усвоением значения какого-нибудь слова еще не заканчивается работа над этим словом. Поэтому, хотя внешне создается иллюзия, будто ребенок уже понимает обращенные к нему слова и сам осмысленно употребляет эти слова так, что мы можем его понять, хотя внешне создается впечатление, что ребенок достиг в развитии значения слов того же самого, что и мы, однако экспериментальный анализ показывает: это только первый шаг к развитию значения детских слов.

Развитию значения детских слов, т. е. выяснению той лестницы, из ступеней которой строится семантическая сторона детской речи, посвящен ряд исследований. Их я сейчас имею в виду. В частности, в современной детской психологии предложены конкретные схемы, характеризующие ту или иную сторону в развитии значений детских слов. Ни одна из этих попыток не может рассматриваться не только как окончательное, но даже как сколько-нибудь предварительное решение вопооса; однако же все вместе они дают богатый материал для того, чтобы представить грандиозную сложность развития смысла детских слов, детского знания.
Первичное приближение раскрывает перед исследователем факт чрезвычайной сложности, с которой вряд ли может справиться современная экспериментальная мысль, если только не понять той трудности, которая необходима, чтобы описать возникающие здесь процессы. Выводы, которые делаются из этого положения, имеют существенное значение для детской психологии и для выяснения всей проблемы мышления в двух отношениях.

Старое представление о том, что развитие детской речи, или, как выражается Штерн, основная работа по развитию детской речи заканчивается в 5 лет, когда ребенок овладел лексиконом, грамматикой и синтаксисом родного языка, неправильно: оказывается, не главная, а лишь предварительная работа заканчивается к 5 годам. Возраст, который рассматривали в отношении речевого развития как период, не вносящий ничего нового, — первый школьный возраст, — который рассматривали как период лишь дальнейшего количественного роста детских представлений и дальнейшего уточнения элементов и их связей внутри данного представления, этот возраст теперь выдвигается на первое место по богатству и сложности процессов, происходящих в развитии детского слова.

Методическое значение этих исследований заключается в том, что они научили психологов сложному и трудному искусству изучения, как выражается О. Зельц, скрытых процессов развития значения слов. В самом деле, вот перед вами ребенок, у которого вы наблюдаете развитие речи. Вы констатируете с помощью простого наблюдения, что он переходит от простого слова к употреблению трех слов, целых фраз, но, когда вы хотите констатировать, каким путем идет знание ребенка, вы должны обратиться к вскрытию таких процессов, которые не даны в непосредственном наблюдении и которые образуют, по выражению Зельца, скрытый процесс развития. Его и должна изучать психология.
Психология в значительной степени уточнила свою методику, но, пожалуй, основное значение этих исследований заключается в том, что она позволила дать предварительный, но все же конкретный, построенный на экспериментальных исследованиях ответ на одну из центральных проблем современного учения о психических функциях ребенка, о чем я говорил много раз вскользь, — пролить свет на проблему системных отношений и связей между отдельными психическими функциями ребенка в их развитии.

Известно, что психология всегда исходила из этого положения как из постулата. Всегда предполагалось, что все психические функции действуют совместно, что они друг с другом связаны; однако никогда не исследовалась природа связей, то, как функции связаны между собой и что в них изменяется в зависимости от этой связи. Больше того, предполагалось, что связь остается неизменной на всем протяжении детского развития. Затем ряд исследований показал, что это предположение неверно, и постулат сделался проблемой, т. е. заранее положенное без критики допущение стало предметом реального исследования.

Мы с вами в анализе восприятия и памяти подошли к таким проблемам современного экспериментального исследования этих функций, которые (проблемы) оказались неразрешимыми вне того, чтобы привлечь к объяснению их судьбы развитие межфункциональных связей и отношений. В предыдущих лекциях нам пришлось бегло затрагивать проблему системы психических функций. Это позволило выдвинуть гипотезу, кажущуюся мне не только плодотворной, но в известном смысле служащей точкой опоры для целого ряда исследований; она как раз исходит из гипотезы детского мышления в том плане, о котором я говорю. Сущность гипотезы заключается в том, что вся система отношений функций друг с другом определяется в основном господствующей на данной ступени развития формой мышления. Иначе говоря, мы можем утверждать: в зависимости от того, какой степени достиг ребенок в развитии значения слов, находятся все основные системы его психических функций. Будем ли мы иметь дело с осмысленным, ортоскопическим или синкретическим восприятием — все это зависит от ступени развития значения детских слов. Таким образом, центральным для всей структуры сознания и для всей системы деятельности психических функций является развитие мышления. С этим тесно связана и идея интеллектуализации всех остальных функций, т. е. изменения их в зависимости от того, что мышление приводит на определенной ступени к осмысливанию этих функций, что ребенок начинает разумно относиться к своей психической деятельности. В зависимости от этого целый ряд функций, которые действовали автоматически, начинают действовать сознательно, логически. Эта идея психологического исследования представляется мне точкой опоры, от которой берет начало целый ряд исследований, проводящих практическую проверку этой гипотезы. Еще более широкое значение заключается в том, что отсюда делаются попытки (и в этом, мне кажется, значение этой идеи для педагогики) показать: степень развития детской мысли, степень развития ее категорий являются психологической предпосылкой развертывания определенной системы осознанной или неосознанной детской мысли.

Так же как и основные формальные ступени, по которым идет построение личности ребенка, эти ступени связаны непосредственно со степенью развития его мышления, ибо в зависимости от того, в какой системе знаний реализуется весь внешний и внутренний опыт ребенка, стоит и то, каким психическим аппаратом расчленяется, анализируется, связывается, обрабатывается его внешний и внутренний опыт.

В частности, одна из центральных проблем, стоящих перед нашей психологией, проблема психологического освещения, с одной стороны, путей, которые приводят ребенка к политехническому воспитанию, а с другой — путей, по которым действует политехническое воспитание, соединяющее практическую деятельность ребенка с усвоением научных знаний. 

Эта проблема, мне думается, ни в одной из развернутых детской психологией глав не находит такой близкой точки соприкосновения, от которой открываются пути для реального, конкретного исследования, как в учении о зависимости всей деятельности ребенка и всего его мышления от внешней действительности, зависимости ее от развития смысловой стороны детской речи.

Как человеческий мозг обрабатывает мысли при естественном общении — ScienceDaily

Впервые нейробиологи смогли выяснить, как разные мысли отражаются в нейронной активности во время естественного разговора. Йоханна Дерикс, Ольга Ильина и междисциплинарная команда доктора Тонио Болла из Кластера передового опыта BrainLinks-BrainTools в Университете Фрайбурга и Центра эпилепсии Медицинского центра Университета Фрайбурга (Фрайбург, Германия) сообщают о связи между речью и мыслями. и ответы мозга в специальном выпуске Frontiers in Human Neuroscience.

«Мысли трудно исследовать, поскольку невозможно непосредственно наблюдать, о чем думает человек. Однако язык отражает лежащие в основе психические процессы, поэтому мы можем проводить лингвистический анализ речи субъектов и использовать такую ​​информацию в качестве «мост» между нейронными процессами и мыслями субъекта », — объясняет нейробиолог Джоанна Дерикс.

Новизна авторского подхода заключается в том, что участникам не предлагали думать и говорить на заданную тему в экспериментальной обстановке.Вместо этого исследователи проанализировали повседневные разговоры и основную деятельность мозга, которая была записана непосредственно с корковой поверхности. Это исследование стало возможным благодаря помощи пациентов с эпилепсией, у которых необходимо было регистрировать нервную активность в течение нескольких дней с целью пред нейрохирургической диагностики.

Для начала нужно было определить границы между отдельными мыслями в непрерывном разговоре. Более ранние психолингвистические исследования показали, что простое предложение — это подходящая единица для выражения единственной мысли, поэтому исследователи выбрали лингвистическую сегментацию на простые предложения.Получившиеся «идейные» единицы были разделены на разные категории. Сюда входит, например, вопрос о том, выражает ли предложение содержание, связанное с воспоминаниями или самим собой. Затем исследователи проанализировали нейронные реакции, зависящие от содержания, и наблюдали четко видимые паттерны мозговой активности.

Таким образом, нейробиологи из Фрайбурга продемонстрировали возможность своего новаторского подхода к исследованию с помощью речи того, как человеческий мозг обрабатывает мысли в реальных условиях.

История Источник:

Материалы предоставлены Albert-Ludwigs-Universität Freiburg . Примечание. Содержимое можно редактировать по стилю и длине.

новых достижений в понимании сложности человеческого речевого образования

Abstract

Речь — одна из самых уникальных особенностей человеческого общения. Наша способность формулировать мысли посредством речевого воспроизведения критически зависит от целостности моторной коры.Увлекательная работа последних лет, которую долгое время считали областью мозга низкого порядка, опровергает это представление. Здесь мы выделяем некоторые из основных экспериментальных достижений в исследованиях речевой моторики и обсуждаем новые выводы о сложности речевой моторной организации и ее крупномасштабных сетей. Этот обзор резюмирует доклады, представленные на симпозиуме на Ежегодном собрании Общества неврологии; он не представляет собой исчерпывающий обзор современной литературы в более широкой области управления речевой моторикой.

Ключевые слова: ЭКоГ, моторная кора, нейровизуализация, производство речи

Введение

Нельзя недооценивать силу речи, поскольку она позволяет нам выразить, кто мы, наши намерения, надежды и убеждения. В результате нейронные механизмы голоса, речи и языкового контроля были предметом интенсивных исследований на протяжении веков. Однако, поскольку основное внимание уделяется перцептивным и когнитивным аспектам речи и языковой обработки, мало внимания уделяется моторному контролю над производством речи.Частично это связано с постоянными серьезными техническими проблемами в этой области, связанными с отсутствием моделей реальной речи на животных и ограниченным набором инвазивных исследований, которые могут быть выполнены на людях для оценки нейронных основ этого сложного поведения. .

Производство голоса контролируется иерархически организованной восходящей нейронной системой, которая простирается от контроля врожденных вокализаций (нижний ствол мозга и спинной мозг) до контроля инициации вокализации, мотивации и выражения произвольной эмоциональной вокализации (периакведуктальный серый, лимбические структуры и поясная извилина коры головного мозга) к произвольному управлению голосовой моторикой (гортанная / орофациальная моторная кора с ее входными и выходными структурами) (Jürgens, 2002; Simonyan and Horwitz, 2011; Ackermann et al., 2014) (). Способность человека постепенно приобретать и воспроизводить более сложные вокализации, от основных невербальных речевых реакций до произвольного производства речи, основана на созревании и модуляции этой системы по мере развития. Недавние данные свидетельствуют о том, что нечеловеческие приматы и человекообразные обезьяны также могут быть способны модулировать свои невербальные вокализации во время развития (Takahashi et al., 2015) и во взрослом возрасте (Lameira et al., 2016). Однако наивысший уровень произвольного моторного контроля их артикулированной «речи», по-видимому, лишен значимых вокальных предшественников в их родословной и характерной сложности человеческой речи (Jürgens, 2002; Simonyan and Horwitz, 2011; Ackermann et al., 2014). Например, все попытки научить человекообразных обезьян реальной разговорной речи потерпели неудачу, хотя у этих видов очень подвижные губы и язык, часто превышающие соответствующие двигательные способности у людей. Вероятно, нечеловеческие приматы, по большому счету, неспособны отделить источник звука гортани от генетически запрограммированных и филогенетически адаптированных вокальных паттернов «фиксированного действия» (Winter et al., 1973; Kirzinger and Jürgens, 1982; Gemba, 2002; Jürgens, 2002). ; Arbib et al., 2008; Hage, 2010; Simonyan, Horwitz, 2011; Hage et al., 2013; Ackermann et al., 2014), что исключает возможность создания большого количества сложных слоговидных высказываний. Таким образом, хотя различные животные модели, в том числе нечеловеческие приматы, могут быть успешно использованы для изучения нейронных основ других аспектов управления речью (например, невербальных вокализаций, акустического восприятия и обработки голоса), люди остаются единственным видом, который может быть изучен методологически. требующие экспериментов для оценки мотокортикального контроля произвольной продукции речи.

Иерархическая организация двойного пути центрального голосового управления. Самый низкий уровень (подсистема I) представлен сенсомоторными голосовыми ядрами в стволе и спинном мозге, которые контролируют гортанные, артикуляционные и дыхательные мышцы во время производства врожденных вокализаций. Более высокий уровень в этой системе (подсистема II) представлен периакведуктальной серой, поясной корой и лимбическими входными структурами, которые контролируют инициацию и мотивацию вокализации, а также произвольные эмоциональные вокализации.Самый высокий уровень (подсистема III) представлен гортанной / орофациальной моторной корой в vSMC с ее входными и выходными областями, которые отвечают за произвольный моторный контроль производства речи. Пунктирными линиями обозначены прямые связи между различными регионами в системе голосового управления. Данные Симонян и Хорвиц (2011).

С этой целью недавние достижения в картировании организации человеческого мозга усилили интерес к контролю речевой моторики. Объединенные знания, полученные в результате неинвазивных и ограниченно инвазивных исследований центрального управления производством речи, критически важны, поскольку эти методологии в значительной степени дополняют друг друга и, в то же время, подтверждают выводы друг друга.Ряд неинвазивных методов нейровизуализации с высоким разрешением успешно использовался у здоровых и больных людей для изучения различных аспектов речевого образования. В то же время пациенты-добровольцы, проходящие нейрохирургическое лечение для удаления опухоли головного мозга или эпилептогенных очагов во время краниотомии в бодрствующем состоянии, а также для временной имплантации электродов для локализации и модуляции патологических состояний предоставляют уникальную возможность оценить и уточнить наше понимание нейронных механизмов, лежащих в основе речевая моторика.В этом отношении исследования электрокортикографии (ЭКоГ) обеспечивают беспрецедентное сочетание временного (в миллисекундах) и пространственного (в миллиметрах) разрешения наряду с полосой частот (до сотен герц), с которой не могут сравниться неинвазивные методы визуализации. Тем не менее, потенциальный недостаток этих записей заключается в том, что они не выполняются на полностью неврологически здоровом мозге, хотя электрофизиологические данные утверждают, что записи из непораженных областей мозга действительно отражают нормальную функцию мозга (Lachaux et al., 2012).

В этом кратком обзоре мы подчеркиваем детальную организацию вентральной сенсомоторной коры (vSMC) для производства речи; обсудить уникальные записи речевой моторной активности, которые выявили специализированную функцию речевой моторной коры; изучить организацию крупномасштабных нейронных сетей, контролирующих производство речи; и обсудить роль подкорковых структур, таких как базальные ганглии и мозжечок, в подготовке речи, ее исполнении и приобретении двигательных навыков.Мы пытаемся изменить устоявшееся представление о речевой моторной коре как о унимодальной области мозга низкого порядка (Callan et al., 2006; Hickok, Poeppel, 2007; Hickok et al., 2011; Poeppel et al., 2012; Tankus et al., 2014; Guenther and Hickok, 2015; Kawai et al., 2015), обсуждая его организационное разнообразие и операционную неоднородность.

Организация vSMC для управления речью

Воспроизведение речи — одно из самых сложных и быстрых двигательных моделей поведения. Это зависит от точной координации> 100 гортанных, ротово-лицевых и дыхательных мышц, нервные репрезентации которых расположены в vSMC.Повреждение этой области мозга вызывает нарушение движения мышц, контролирующих производство речи (дизартрия), тогда как двустороннее повреждение vSMC приводит к неспособности производить произвольные вокализации. Из-за настойчивости других путей, обходящих vSMC и контролирующих начало невербальной вокализации (), такие пациенты иногда могут инициировать ворчание, вопли и смех, но им не удается произвольно изменять высоту тона, интенсивность и гармоничность звука. их вокализации (Simonyan, Horwitz, 2011).С другой стороны, поражения vSMC у нечеловеческих приматов почти не влияют на их вокализацию (Jürgens et al., 1982), что дополнительно указывает на высокоспециализированную роль этой области в контроле заученных вокализаций, таких как речь.

На нашу нынешнюю концепцию сенсомоторной коры сильно повлияла модель гомункула, популяризированная Уайлдером Пенфилдом (Penfield and Boldrey, 1937). В классической модели несколько ключевых принципов определили наши знания о корковой репрезентации движения: (1) прецентральная и постцентральная извилины четко отделяют мотор от сенсорных функций, соответственно; (2) упорядоченное топографическое разделение областей мозга соответствует смежным структурам тела; и (3) конкретная часть тела или мышца взаимно однозначно сопоставляются с соответствующим кортикальным участком.Существовавшая в течение нескольких десятилетий концепция организации vSMC характеризовалась сильно стереотипной, дискретно упорядоченной последовательностью представлений для губ, вокализации, челюсти, языка и глотания, соответственно, вдоль дорсально-вентральной протяженности центральной борозды ( A ). Однако за последние несколько лет картографирование электрокортикальной стимуляции, а также нейрофизиологические записи показали, что такая соматотопическая организация может быть чрезмерным упрощением, особенно в контексте разговора.

A , Схематическое изображение изображения человеческого тела в моторной коре головного мозга («моторный гомункул»). Данные Penfield и Bordley (1937). B , Вероятностные карты vSMC, демонстрирующие вероятность наблюдения определенной двигательной и сенсорной реакции, а также остановки речи на электрическую стимуляцию в конкретном кортикальном участке. Цветовая шкала отображает вероятность каждого ответа. Данные Breshears et al. (2015). Ca , Пространственная локализация представлений губ, челюсти, языка и гортани в vSMC.Средняя величина веса артикулятора (цветовая шкала), построенная как функция переднезаднего (AP) расстояния от центральной борозды и дорсовентрального (DV) расстояния от сильвиевой щели. Cb , Функциональная соматотопическая организация речевых артикуляторных представлений в vSMC. Красный представляет губы. Зеленый цвет представляет челюсть. Синий представляет язык. Черный представляет гортань. Желтый представляет смешанный. D , Время корреляции между корковой активностью и согласным ( Da ) и гласным ( Db ) особенностями артикулятора с ( Dc ) акустическими ориентирами, ( Dd ) временная последовательность и диапазон корреляций.Данные Bouchard et al. (2013).

Недавнее обсервационное исследование ЭКоГ охарактеризовало индивидуальную изменчивость у десятков нейрохирургических пациентов, предоставив детальное вероятностное описание вызванных поведенческих реакций на стимуляцию vSMC (Breshears et al., 2015). Это исследование показало, что картографирование у одного человека редко повторяет моторные и сенсорные гомункулы Пенфилда. Скорее, некоторые моторные и сенсорные реакции, наблюдаемые у одного человека, могут полностью отсутствовать у другого.Следует отметить, что эти реакции, вызванные стимуляцией высокой интенсивности, не были реакциями произвольных естественных движений или ощущений. Одно из возможных объяснений состоит в том, что реакции на супрафизиологические токи обнаруживают внутреннюю «синергию» в мышечной координации. Это согласуется с экспериментами по высокоинтенсивной микростимуляции на SMC обезьян, которые приводили к сложным, поведенчески значимым движениям вместо сокращений отдельной группы мышц (Graziano et al., 2002). Дальнейшее подтверждение этому представлению исходит из демонстрации того, что электромиографические паттерны, вызванные микростимуляцией, у макак можно разложить на меньшие наборы мышечных синергий, которые точно отражают те, которые генерируются естественными движениями рук (Overduin et al., 2012).

Breshears et al. (2015) далее определили, что области коры, представляющие отдельные, но соседние части тела, занимают перекрывающиеся области коры, так что данная точка на vSMC может попадать в область нескольких соседних частей тела ( B ). Как правило, существует смещение для моторных ответов на прецентральную извилину и соматосенсорных реакций на постцентральную извилину, как первоначально показано на гомункулах Пенфилда, но на практике оба типа ответов обнаруживаются на обеих извилинах.Некоторыми примерами двигательных реакций, вызванных корковой стимуляцией, являются контралатеральное тянущее движение рта, подергивание губ, простое открытие или закрытие рта или глотание. Сенсорные реакции обычно выражаются в виде покалывания в определенной части тела, иногда с большой точностью. Эти типы ответов кажутся довольно стереотипными среди пациентов. Ответы редко, если вообще когда-либо, соответствуют проприоцептивным ощущениям или восприятию движения.

Хотя отображение стимуляции было основополагающим для понимания некоторых основных принципов организации vSMC, до сих пор неясно, как эти результаты экстраполировать на фактический контроль речевой артикуляции.Например, в отличие от неестественных и простых движений отдельных артикуляторов, вызываемых электрической стимуляцией, воспроизведение значимых речевых звуков требует точно скоординированного управления несколькими артикуляторами, и, таким образом, осмысленное воспроизведение речи не вызывается фокальной электрической стимуляцией (Breshears et al. , 2015). Вместо этого нейрофизиологические исследования использовали вариативность артикуляционных паттернов, связанных с образованием большого количества слогов согласных и гласных, для количественного определения доминирующего артикулятора (губ, челюсти, языка или гортани) для корковой активности, регистрируемой на каждом электроде ( Bouchard et al., 2013, 2016). Хотя репрезентации артикуляторов, по-видимому, частично перекрываются как в пространстве, так и во времени, детальная организация репрезентаций артикуляторов с дорсальной стороны на вентральную была идентифицирована ( C , D ). Это в значительной степени согласуется с результатами картирования стимуляции; тем не менее, были идентифицированы два отдельных представления, связанных с голосом из гортани, с одним местом, расположенным вентрально от языка, а другим — дорсально от губ.

В совокупности эти результаты показали, что vSMC более сложна, чем предполагалось ранее.Различие между сенсорными и моторными репрезентациями нечетко, а репрезентации отдельных артикуляторов кажутся пересекающимися и перекрывающимися. Существует общее соматотопическое картирование, но существует огромная вариативность среди людей и разрозненных организаций. В настоящее время неясно, представляет ли нейронная активность vSMC кинематику движения (Bouchard et al., 2016), акустические цели вокального производства или, альтернативно, более сложные функции, такие как траектории движения или жесты.Необходимы дополнительные исследования, чтобы лучше определить природу представлений и динамики движений, управляемых vSMC.

Взаимодействие между vSMC и другими областями коры, контролирующими выработку речи

Недавние технологические достижения в инвазивном картировании человеческого мозга представили такие экспериментальные методы, как одновременное картирование поля, отслеживание путей электрической стимуляции и обратимое корковое возмущение, которые позволили получить более глубокое понимание не только самих себя. организация vSMC, но также и нейронные механизмы, лежащие в основе взаимодействия между ключевыми областями мозга, участвующими в контроле производства речи.

Одним из важных аспектов разговора является аудиомоторное взаимодействие и интеграция. Предполагается, что «клетки слуховой ошибки» находятся в задней верхней височной извилине (STG) (Guenther and Hickok, 2015), тогда как первичная слуховая кора человека расположена в заднемедиальной извилине Гешля (HG). Используя пространственную протяженность многоэлектродных массивов ЭКоГ, недавнее исследование выявило два различных нейронных ответа во время производства речи в HG: частотный ответ (FFR) и ответ с высокой гаммой (70–150 Гц) на основную частоту голоса (F0) ( Behroozmand et al., 2016). FFR наблюдалась в обоих полушариях и модулировалась производством речи с большей амплитудой FFR во время разговора по сравнению с воспроизведением ( Aa ). Сходные FFR с голосом F0 не наблюдались в заднебоковой STG (Flinker et al., 2010; Greenlee et al., 2011), предполагая разные роли первичной и непервичной слуховой коры в голосовом мониторинге и исправлении ошибок. И наоборот, ответы с высокой гаммой на HG на голос F0 не показали какой-либо модуляции ( Ab ).Следует отметить, что отсутствие модуляции высокого гамма на HG также отличалось от ответов, зарегистрированных от заднебоковой STG (Flinker et al., 2010; Greenlee et al., 2011).

Различия в частоте голоса после ответа ( Aa ) и высокой гамма-реакции ( Ab ) между первичными слуховыми областями коры на заднемедиальном HG по сравнению с непервичными областями на переднебоковой HG. Данные Behroozmand et al. (2016). B , Изменения времени речи (желтый) по сравнению с качеством (синий) в результате охлаждения головного мозга IFG и vSMC.Данные Long et al. (2016). C , Средняя когерентность между слуховыми областями на латеральном STG и дорсальной премоторной коре ( a, c ) и IFG ( b, d ). Данные Kingyon et al. (2015).

Еще одним важным региональным фактором, влияющим на моторный контроль производства речи, является нижняя лобная извилина (IFG). В большой группе нейрохирургических пациентов недавнее исследование фокусировало и обратимо нарушало функцию мозга с охлаждением поверхности мозга во время трепанации черепа в бодрствующем состоянии, чтобы детализировать дифференциальную роль IFG (в частности, области Брока) и vSMC во время производства речи (Long et al., 2016). Нарушение функции левой IFG приводило к изменениям синхронизации речи, наиболее часто наблюдаемым как замедление речи, тогда как нарушение функции правой IFG не влияло на синхронизацию речи ( B ). И наоборот, нарушение функции левого vSMC привело к ухудшению качества речи без изменения времени. Учитывая очень очаговую природу кортикальных возмущений при охлаждении поверхности, это исследование предоставило прямые доказательства особой роли области Брока во времени речевых последовательностей.

В то время как эти исследования выявили вклад определенных областей мозга в сеть речевой моторной продукции, недавняя серия исследований по отслеживанию путей электрической стимуляции на основе ЭКоГ дополнительно выявила функциональные связи в речевых моторных областях. Функциональная связь была описана между IFG и vSMC (Greenlee et al., 2004) внутри субрегионов IFG (Greenlee et al., 2007), между первичными и слуховыми областями более высокого порядка на заднебоковой STG (Brugge et al., 2003), а также между IFG и заднебоковым STG (Garell et al., 2013). Хотя трассировка тракта электростимуляции не проясняет анатомические связи между двумя функционально связанными областями, измерения латентности вызванных ответов могут указывать на вероятное присутствие прямого кортикокортикального компонента функциональной связи.

Еще одним показателем функциональной связности ЭКоГ является когерентность, которую можно вычислить на основе одновременно записанных временных рядов из разных участков мозга (Swann et al., 2012). Недавнее исследование выявило различия когерентности задних участков STG в зависимости от задачи (речь или воспроизведение), частотного диапазона (тета и высокая гамма) и лобной области мозга (дорсальная премоторная кора по сравнению с IFG) (Kingyon et al., 2015 ). Более конкретно, во время производства речи когерентность была больше, чем во время воспроизведения, и когерентность увеличилась между STG и IFG по сравнению с когерентностью между STG и дорсальной премоторной корой ( C ). Вместе наличие этих функциональных связей обрисовывает механизм постулируемых проекций прямой связи и обратной связи во время производства речи.

Крупномасштабные нейронные сети производства речи

Хотя исследования ЭКоГ были успешными в расширении наших знаний о детальной организации vSMC для управления речевой моторикой и взаимодействия между конкретными областями мозга в сети производства речи, недавняя серия фМРТ и диффузионно-взвешенные трактографические исследования сыграли важную роль в определении крупномасштабной нейросетевой архитектуры речевого сенсомоторного контроля.

Хотя этим неинвазивным исследованиям не хватает временного и пространственного разрешения исследований ЭКоГ, они в значительной степени согласились с локализацией различных компонентов репрезентаций речевого артикулятора в vSMC (метаанализ см. В Takai et al., 2010; Симонян, 2014). Последующие трактографические исследования дополнительно выявили преимущественно двустороннюю структурную сеть, происходящую из речевой моторной коры, на которой построены различные функциональные сети для управления различными компонентами речевой моторной продукции, такими как производство слогов и произвольное дыхание (Simonyan et al., 2009 ; Кумар и др., 2016) ( A ). Важно отметить, что моторная кора гортани, как было обнаружено, устанавливает почти в семь раз более сильную структурную связь с соматосенсорной и нижней теменной корой у людей по сравнению с нечеловеческими приматами (Kumar et al., 2016). В согласии с исследованиями функциональной связи ЭКоГ, описанными выше, эти результаты предполагают, что эволюция усиленных мотокортикально-теменных связей, вероятно, позволила более сложную сенсомоторную координацию и модуляцию выученных вокализаций для производства речи.

A , Общие и отдельные функциональные и структурные сети моторной коры гортани во время производства слогов и произвольного дыхания. Желтый представляет функциональные связи (F), лежащие в основе каждой задачи.Белый представляет структурные связи (S), лежащие в основе каждой задачи. Красный цвет представляет собой перекрытие между функциональными и структурными связями (FxS). Данные Simonyan et al. (2009). B , Функциональная структура сообщества групповых усредненных сетей в состоянии покоя, производство слогов, производство предложений, последовательное постукивание пальцами и слуховое различение чистых тонов. Определенные сетевые сообщества показаны в виде круговых групп узлов, расположенных вокруг соответствующих концентраторов соединителей, которые расположены на горизонтальных линиях.Узловые цвета обозначают членство в модуле. Списки узлов слева и справа от каждого графика указывают соединительные и провинциальные концентраторы соответственно. 1, площадь 1; 17, площадь 17; 2, площадь 2; 3a / 3b, участки 3a / 3b; 44, площадь 44; 4а / 4р, передняя / задняя часть области 4; 5л / 5м, площадь 5л / 5м; 6, площадь 6; 7A / 7P / 7PC, зона 7A / 7P / 7PC; Cbl-V / VI / VIv / VIIa / Cr1, дольки мозжечка V / VI / VIv / VIIa / Cr1; Cu, cuneus; FG, веретеновидная извилина; hIP3, области hIP3; IL, островок; SOG — верхняя затылочная извилина; ITG / MTG, нижняя / средняя височная извилина; LG, язычная извилина; MCC, кора средней поясной извилины; OP1–4, operculum; PCu, предклинье; PF / PFm / PFop / PFt / PGa / PGp, области PF / PFm / PFop / PFt / PGa / PGp в нижней теменной коре; MFG, средняя лобная извилина; THp / THpf / THpm / THt, теменная / префронтальная / премоторная / височная часть таламуса; TP, височный полюс; R, правый; L, слева.Данные Fuertinger et al. (2015).

Помимо анализа роли определенной области мозга и ее конкретных дальнодействующих связей в сети управления речью, важно учитывать, что произнесенное слово требует оркестровки нескольких нейронных сетей, связанных с различными процессами, связанными с речью, включая восприятие звука, семантическую обработку, кодирование памяти, подготовку и выполнение голосовых моторных команд (например, Hickok and Poeppel, 2007; Houde and Nagarajan, 2011; Tourville and Guenther, 2011; Price, 2012).Однако ряд вопросов о том, как и где эти крупномасштабные мозговые сети взаимодействуют друг с другом, оставался открытым до недавнего времени. Используя анализ межрегиональной функциональной связи из семи ключевых областей мозга, контролирующих речь (например, vSMC, IFG, STG, дополнительная моторная область, поясная извилина, скорлупа и таламус), недавнее исследование определило, что наиболее сильное взаимодействие между отдельными сетями во время речи Производство сосредоточено вокруг двусторонней vSMC, IFG и дополнительной моторной области, а также правой STG (Simonyan and Fuertinger, 2015).Среди исследованных сетей vSMC (в частности, его гортанная область) устанавливает общую базовую сеть, которая полностью перекрывается со всеми другими связанными с речью сетями, определяя степень сетевого взаимодействия. С другой стороны, нижняя теменная долька и мозжечок являются наиболее разнородными областями, которые преимущественно задействованы в функциональной речевой сети и способствуют переходу из состояния покоя в состояние разговора.

Сложность сети производства речи была дополнительно исследована с использованием многомерного графического теоретического анализа данных фМРТ у здоровых людей путем построения функциональных сетей возрастающей иерархии от состояния покоя до моторного вывода бессмысленных слогов и создания сложных реальных речи, а также по сравнению с простукиванием пальцами, не связанным с речью, и сетями с чисто тональной дискриминацией (Fuertinger et al., 2015). Это исследование продемонстрировало сложное участие vSMC в управлении воспроизведением речи. В частности, наличие сегрегированной сети высокосвязанных локальных нейронных сообществ передачи информации (т. Е. Концентраторов) было обнаружено в vSMC и нижней теменной доле, которые сформировали общую базовую сеть концентраторов, которая была общей для всех исследованных условий ( B ). Важно отметить, что эта центральная SMC-центральная базовая сеть демонстрирует особенности мультимодальных гибких узлов, подобных тем, которые обнаруживаются в лобно-теменных областях мозга (Cole et al., 2013) путем адаптивного переключения его функциональной связи на большие расстояния в зависимости от содержания задачи, что привело к формированию отдельных нейронных сообществ, характерных для каждой задачи (Fuertinger et al., 2015) ( B ). Сеть производства речи продемонстрировала появление левой первичной моторной коры как особенно влиятельного центра, а также полную интеграцию префронтальной коры, островка, скорлупы и таламуса, которые были менее важны для других исследованных сетей, включая тесно связанные слоговая производственная сеть.В совокупности специализированная перестройка глобальной сетевой архитектуры сформировала функциональный речевой коннектом, в то время как способность SMC к оперативной гетерогенности бросила вызов давно устоявшейся концепции унимодальности низкого порядка этого региона.

Вклад базальных ганглиев и мозжечка в контроль производства речи

Помимо vSMC и других областей коры, в производстве речи участвуют базальные ганглии и мозжечок.Среди подкорковых структур гортанная / орофациальная моторная кора устанавливает самые сильные прямые связи с различными функциональными подразделениями базальных ганглиев, которые задействованы в сенсомоторном контроле координации движений и их выполнения (задний дорсальный полосатик), когнитивной обработке (передняя дорсальная скорлупа) и обработка внимания и памяти (базальное ядро ​​Мейнерта) (Künzle, 1975; Jürgens, 1976; Simonyan, Jürgens, 2003, 2005). Известно, что поражения полосатого тела вызывают нарушения моторики речи, включая дисфонию, дизартрию и другие вербальные афазии, в то время как эти поражения не оказывают глубокого влияния на вокализацию обезьян (например,г., Damasio et al., 1982; Jürgens et al., 1982; Надо и Кроссон, 1997). Это говорит о том, что полосатое тело может специфически участвовать в контроле выработки выученного голоса (Jürgens, 2002; Simonyan et al., 2012; Ackermann et al., 2014). Кроме того, как видно из клинических данных у неврологических пациентов, двустороннее пренатальное и перинатальное повреждение полосатого тела приводит к нарушению усвоения беглых речевых высказываний, что резко контрастирует с речевыми двигательными нарушениями (например, монотонная, гипотоническая речь, снижение громкости и высоты звука, т. снижение артикуляционной точности), которые наблюдаются у взрослых пациентов с болезнью Паркинсона или цереброваскулярными нарушениями, такими как инсульт (Ackermann et al., 2014). Таким образом, можно предположить, что полосатое тело может иметь решающее значение для начальной организации речевых моторных программ. Дефицит речи, наблюдаемый у пациентов с двигательными расстройствами и цереброваскулярными заболеваниями, также указывает на то, что повреждение базальных ганглиев приводит не только к нарушению моторного контроля, но и к эмоционально-просодической модуляции звуковой структуры речевых высказываний (Ackermann et al., 2014). Считается, что способность одной одномерной речевой волны одновременно передавать как пропозициональное, так и эмоциональное содержание разговорной речи основывается на дофамин-зависимых каскадных взаимосвязях между петлями лимбических и моторных базальных ганглиев (Haber, 2010), а также на конвергенция нисходящего голоса, контролирующая двигательные и лимбические пути на уровне базальных ганглиев ( A ).

A , Церебральные сети, поддерживающие общие для приматов (серые стрелки) и специфические для человека (черные) аспекты голосовой коммуникации, как предполагается, тесно переплетены на уровне базальных ганглиев. Пунктирные линии показывают, что моторная петля базальных ганглиев претерпевает динамическую онтогенетическую реорганизацию во время овладения разговорной речью, в результате чего постепенно возникает кортикальное хранилище левого полушария моторных программ размером со слог. Миндалевидное тело и др., Миндалевидное тело и другие структуры лимбической системы; ACC, передняя поясная кора; SMA, дополнительная моторная зона; GPi, внутренний сегмент бледного шара; SNr / SNc, черная субстанция, pars reticulata / pars compacta; PAG, периакведуктальный серый; vCPG, вокальный центральный генератор паттернов.Данные Ackermann et al. (2014). B , Жестовая архитектура слова «говорящий». Активность гортани (нижняя строка) является важной частью соответствующей последовательности движений и должна быть адаптирована к другим экскурсиям голосового тракта. Артикуляционные жесты разделены на слоговые единицы; Пучки жестов, относящиеся к сильным и слабым слогам, ритмично выстраиваются, образуя метрические ступни. Данные Ziegler (2010).

Еще одним важным вкладом в контроль базальных ганглиев является нейрохимическая модуляция речевого образования.Было показано, что высвобождение эндогенного дофамина в левой вентромедиальной части ассоциативного полосатого тела связано с нейронной активностью во время речи, влияя на левополушарную латерализацию функциональной речевой сети (Simonyan et al., 2013). Более активное участие целенаправленного ассоциативного полосатого тела предполагает, что дофаминергические влияния на когнитивные аспекты управления речью имеют большее значение для обработки информации во время разговора. С другой стороны, модулирующие эффекты дофаминергической функции в привычном сенсомоторном полосатом теле могут преобладать в ходе развития речи и языка, а также во время овладения вторым языком, что требует более высокой интеграции сенсомоторной системы для формирования новых артикуляционных последовательностей ( Симонян и др., 2013).

В отличие от базальных ганглиев, мозжечок обычно участвует в подготовке и выполнении движений, а также в приобретении двигательных навыков, в том числе для производства речи, хотя лежащие в основе механизмы еще предстоит выяснить. Мозжечковые расстройства могут вызывать синдром атаксической дизартрии, который характеризуется нарушенной стабильностью звукоизвлечения и замедленным выполнением отдельных артикуляционных жестов, особенно при усиленных временных ограничениях (Ackermann and Brendel, 2016).Эти отклонения хорошо согласуются с патофизиологическими нарушениями, наблюдаемыми при атаксии верхних конечностей. Примечательно, что сниженная максимальная скорость речи приближается к плато на уровне ~ 2,5–3 Гц у пациентов с чисто мозжечковыми расстройствами. Таким образом, обрабатывающие возможности мозжечка, по-видимому, обеспечивают необходимую предпосылку для повышения скорости речи за пределы этого уровня и, таким образом, для модуляции ритмической структуры вербальных высказываний. Например, длина следующих друг за другом слогов должна соответствовать метрическим и ритмическим требованиям ( B ).Поскольку с филогенетической точки зрения внутренние речевые механизмы (то есть предартикуляционный вербальный код) могли возникнуть из открытой речи, вычислительная мощность мозжечка может также обеспечивать определенные аспекты последовательной организации предартикуляционных вербальных кодов. Следовательно, мозжечковые расстройства могут нарушать когнитивные операции, связанные с «внутренней речью», такие как лингвистические основы исполнительных функций.

В заключение, исследования за последние несколько лет прошли долгий путь в локализации, картировании и предоставлении механистических объяснений некоторых фундаментальных принципов речевой моторной организации.Благодаря исследованиям, в которых используются методологические достижения и разрабатываются новые методы картирования мозга, наступило захватывающее время в области исследований производства речи, которые будут продолжать ставить под сомнение эмпирические концепции и потенциально намечать новые направления для выяснения давно предполагаемых нейронных механизмов человеческой речи. Исследования нейронных основ речевого образования важны не только для понимания основных принципов речи, но и имеют большое клиническое значение. Инвалидность, связанная с речью, часто связана с серьезными неврологическими и психиатрическими проблемами, такими как болезнь Паркинсона, заикание, спастическая дисфония, инсульт, шизофрения и многие другие.Таким образом, недостаток знаний о нормальном речевом моторном контроле может иметь долгосрочное влияние на нашу способность понимать речевые моторные нарушения при этих расстройствах. Таким образом, постоянное исследование мозговых механизмов, лежащих в основе нормального речевого образования, критически важно для разработки новых трансляционных подходов для решения оставшихся без ответа вопросов о речевых изменениях при широком спектре нарушений человеческого мозга.

Всеобщая декларация прав человека

Всеобщая декларация прав человека (ВДПЧ) — важный документ в истории прав человека.Составленная представителями с разным правовым и культурным прошлым из всех регионов мира, Декларация была провозглашена Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций в Париже 10 декабря 1948 года (резолюция 217 A Генеральной Ассамблеи) как общий стандарт достижений для всех народов и всех. наций. В нем впервые изложены основные права человека, подлежащие всеобщей защите, и он был переведен более чем на 500 языков. Широко признано, что Всеобщая декларация прав человека вдохновила и проложила путь к принятию более семидесяти договоров по правам человека, применяемых сегодня на постоянной основе на глобальном и региональном уровнях (все они содержат ссылки на нее в своих преамбулах).

Преамбула

Принимая во внимание, что признание достоинства, присущего, а также равных и неотъемлемых прав всех членов человеческой семьи является основой свободы, справедливости и мира во всем мире,

Принимая во внимание, что пренебрежение и презрение к правам человека привело к варварским действиям, оскорбившим совесть человечества, и появление мира, в котором люди будут пользоваться свободой слова и убеждений, а также свободой от страха и нужды, было провозглашено высшим стремление простых людей,

Принимая во внимание, что для того, чтобы человека не заставляли прибегать в качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения, необходимо, чтобы права человека были защищены верховенством закона,

Принимая во внимание важность содействия развитию дружественных отношений между странами,

Принимая во внимание, что народы Организации Объединенных Наций в Уставе подтвердили свою веру в основные права человека, достоинство и ценность человеческой личности и в равные права мужчин и женщин и преисполнены решимости содействовать социальному прогрессу и повышению уровня жизни в большей свободе,

принимая во внимание, что государства-члены взяли на себя обязательство добиваться в сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций содействия всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод,

Принимая во внимание, что общее понимание этих прав и свобод имеет величайшее значение для полной реализации этого обязательства,

Теперь, следовательно,

Генеральная Ассамблея,

провозглашает эту Всеобщую декларацию прав человека общим стандартом достижений для всех народов и всех наций, с тем чтобы каждый человек и каждый орган общества, постоянно помня об этой Декларации, стремиться путем обучения и образования содействовать уважению эти права и свободы и прогрессивными мерами, национальными и международными, для обеспечения их всеобщего и эффективного признания и соблюдения как среди народов самих государств-членов, так и среди народов территорий, находящихся под их юрисдикцией.

Артикул 1

Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны действовать по отношению друг к другу в духе братства.

Статья 2

Каждый человек имеет право на все права и свободы, изложенные в настоящей Декларации, без каких-либо различий, таких как раса, цвет кожи, пол, язык, религия, политические или иные убеждения, национальное или социальное происхождение, собственность, рождение или иное положение. .Кроме того, не должно проводиться никакого различия на основе политического, юрисдикционного или международного статуса страны или территории, к которой принадлежит лицо, независимо от того, является ли это независимым, доверительным, несамоуправляющимся или находящимся под каким-либо другим ограничением суверенитета.

Статья 3

Каждый имеет право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность.

Артикул 4

Никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии; рабство и работорговля запрещены во всех их формах.

Статья 5

Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания.

Статья 6

Каждый имеет право везде на признание правосубъектности.

Статья 7

.

Все равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту закона. Все имеют право на равную защиту от любой дискриминации в нарушение настоящей Декларации и от любого подстрекательства к такой дискриминации.

Статья 8

.

Каждый человек имеет право на эффективное средство правовой защиты в компетентных национальных судах в случае нарушения основных прав, предоставленных ему конституцией или законом.

Статья 9

.

Никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или ссылке.

Статья 10

.

Каждый человек имеет полное право на справедливое и публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом при определении его прав и обязанностей, а также при предъявлении ему любого уголовного обвинения.

Статья 11

.

1. Каждый обвиняемый в уголовном правонарушении имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана в соответствии с законом в ходе открытого судебного разбирательства, на котором ему были предоставлены все гарантии, необходимые для его защиты.
2. Никто не может быть признан виновным в каком-либо уголовном правонарушении на основании любого действия или бездействия, которое не составляло уголовного преступления по национальному или международному праву в момент его совершения. Также не может быть назначено более суровое наказание, чем то, которое применялось во время совершения уголовного правонарушения.

Артикул 12

Никто не должен подвергаться произвольному вмешательству в его частную жизнь, семью, жилище или корреспонденцию, а также посягательствам на его честь и репутацию. Каждый имеет право на защиту закона от такого вмешательства или нападений.

Статья 13

1. Каждый человек имеет право на свободу передвижения и проживания в пределах каждого государства.
2. Каждый имеет право покинуть любую страну, включая свою собственную, и вернуться в свою страну.

Артикул 14

1. Каждый человек имеет право искать убежища от преследований в других странах и пользоваться этим убежищем.
2. На это право нельзя ссылаться в случае судебного преследования, действительно связанного с преступлениями неполитического характера или действиями, противоречащими целям и принципам Организации Объединенных Наций.

Артикул 15

1. Каждый имеет право на гражданство.
2. Никто не может быть произвольно лишен своего гражданства или права изменить свое гражданство.

Артикул 16

1. Мужчины и женщины, достигшие совершеннолетия, без каких-либо ограничений по признаку расы, национальности или религии, имеют право вступать в брак и создавать семью. Они имеют равные права при вступлении в брак, во время брака и при его расторжении.
2. Брак заключается только со свободного и полного согласия будущих супругов.
3. Семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства.

Артикул 17

1. Каждый имеет право владеть собственностью как единолично, так и совместно с другими.
2. Никто не может быть произвольно лишен своего имущества.

Артикул 18

Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения, а также свободу исповедовать свою религию или убеждения, как единолично, так и совместно с другими, публично или в частном порядке, в обучении, отправлении религиозных обрядов, отправлении религиозных обрядов и соблюдении их.

Артикул 19

.

Каждый имеет право на свободу убеждений и их свободное выражение; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.

Статья 20

.

1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций.
2. Никто не может быть принужден к членству в ассоциации.

Артикул 21

1. Каждый имеет право принимать участие в управлении своей страной непосредственно или через свободно избранных представителей.
2. Каждый человек имеет право на равный доступ к государственной службе в своей стране.
3. Воля народа должна быть основой власти правительства; это будет выражаться в периодических и подлинных выборах, которые будут проводиться на основе всеобщего и равного избирательного права и будут проводиться тайным голосованием или эквивалентными процедурами свободного голосования.

Артикул 22

Каждый как член общества имеет право на социальное обеспечение и право на реализацию посредством национальных усилий и международного сотрудничества и в соответствии с организацией и ресурсами каждого государства необходимых экономических, социальных и культурных прав. за его достоинство и свободное развитие его личности.

Статья 23

.

1. Каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда и на защиту от безработицы.
2. Каждый человек без какой-либо дискриминации имеет право на равную оплату за равный труд.
3. Каждый работающий имеет право на справедливое и благоприятное вознаграждение, обеспечивающее ему и его семье существование, достойное человеческого достоинства, и дополняемое, в случае необходимости, другими средствами социальной защиты.
4. Каждый имеет право создавать профессиональные союзы и вступать в профессиональные союзы для защиты своих интересов.

Артикул 24

Каждый имеет право на отдых и досуг, включая разумное ограничение рабочего времени и оплачиваемый периодический отпуск.

Статья 25

.

1. Каждый имеет право на уровень жизни, необходимый для здоровья и благополучия его самого и его семьи, включая питание, одежду, жилье, медицинское обслуживание и необходимые социальные услуги, а также право на безопасность в случае безработицы. , болезнь, инвалидность, вдовство, старость или другой недостаток средств к существованию в обстоятельствах, не зависящих от него.
2. Материнство и детство дают право на особую заботу и помощь. Все дети, рожденные в браке или вне брака, пользуются одинаковой социальной защитой.

Артикул 26

1. Каждый имеет право на образование. Образование должно быть бесплатным, по крайней мере, на начальной и основной ступенях. Начальное образование обязательно. Техническое и профессиональное образование должно быть общедоступным, а высшее образование должно быть в равной степени доступным для всех на основе заслуг.
2. Образование должно быть направлено на полное развитие человеческой личности и на укрепление уважения к правам человека и основным свободам. Он будет способствовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми нациями, расовыми или религиозными группами и будет способствовать деятельности Организации Объединенных Наций по поддержанию мира.
3. Родители имеют преимущественное право выбора типа образования для своих детей.

Артикул 27

1. Каждый человек имеет право свободно участвовать в культурной жизни общества, заниматься искусством и участвовать в научном прогрессе и его благах.
2. Каждый имеет право на защиту моральных и материальных интересов, вытекающих из любой научной, литературной или художественной продукции, автором которой он является.

Артикул 28

Каждый человек имеет право на социальный и международный порядок, при котором права и свободы, изложенные в настоящей Декларации, могут быть полностью реализованы.

Статья 29

.

1. У каждого человека есть обязанности перед обществом, только в котором возможно свободное и полное развитие его личности.
2. При осуществлении своих прав и свобод каждый должен подвергаться только таким ограничениям, которые определены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других, а также соблюдения справедливых требований морали, общественной безопасности. порядок и общее благосостояние в демократическом обществе.
3. Эти права и свободы ни в коем случае не могут осуществляться вопреки целям и принципам Организации Объединенных Наций.

Артикул 30

Ничто в настоящей Декларации не может быть истолковано как подразумевающее какое-либо право любого государства, группы или лица на участие в любой деятельности или совершение каких-либо действий, направленных на нарушение каких-либо прав и свобод, изложенных в ней.

Как «читать» сигналы мозга, лежащие в основе человеческой речи

В лаборатории неврологии Стэнфордского университета ученые Сергей Ставиский и Кришна Шеной указывают на свои головы.

Место, которое они пытаются показать, находится рядом с макушкой, в нескольких сантиметрах от уха. Исследователи обнаружили, что эта область мозга помогает контролировать движения рук и рук, а также, что удивительно, активна во время речи. Они смогли расшифровать активность мозга в этой области, чтобы вычислить слова, которые произносили люди-добровольцы, сообщает их команда 10 декабря 2019 года в журнале eLife .

Однажды эта работа может помочь исследователям создать медицинские устройства для восстановления речи людей, которые потеряли способность говорить, говорит Стависки. Такое устройство могло преобразовывать мозговую активность в слова, набранные на экране или произнесенные компьютером.

«Мы заложили основу для синтеза речи из нейронной активности», — говорит он.

Команда работала с двумя участниками с тетраплегией в рамках пилотного клинического исследования BrainGate2, проведенного Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. BrainGate2 был разработан для проверки безопасности нейронных датчиков, имплантированных в мозг, и изучения того, могут ли люди с параличом использовать эти датчики для управления такими устройствами, как компьютеры и протезы конечностей.Датчики регистрируют нейронную активность участников, а алгоритмы преобразуют эту активность в действия — например, перемещение курсора на экране компьютера.

Поскольку имплантированные датчики находятся в области моторной коры головного мозга (известной как «ручная ручка»), участники могут управлять курсором, представляя движение своих рук. (В 2017 году команда сообщила, что участники могли быстро печатать слова, перемещая курсор с буквы на букву.)

Стависки, Шеной и нейрохирург из Стэнфорда Джейми Хендерсон, входящие в группу клинических испытаний, задались вопросом, может ли область головного мозга ручкой ручки быть активна во время чего-то большего, чем просто попытки движений кистью и кистью.Предыдущие исследования, например, намекнули, что нейронные цепи для ручных жестов могут быть связаны с цепями для речи. Поэтому исследователи решили проверить это.

Постдок Стависки записал нейронную активность, когда участники повторяли короткие слова, такие как «свекла» и «тюлень». Его команда обнаружила, что эти слова вызывают различные модели мозговой активности. После этого Ставиский мог «прочитать» образцы, чтобы расшифровать, какие слова или слоги были произнесены.

«Мы обнаружили, что эта часть мозга активна, когда вы двигаете языком, ртом и лицом», — говорит Шеной, исследователь из Медицинского института Говарда Хьюза (HHMI).«Следующий вопрос: можем ли мы использовать это открытие, чтобы помочь людям?»

HHMI поговорил со Стависким и Шеной, чтобы узнать историю их неожиданной находки.

Вопросы и ответы

---

Почему вы думаете, что область мозга, которая контролирует движение руки, также может быть вовлечена в речь?

Stavisky : В литературе есть свидетельства того, что существует тесная взаимосвязь между нашими нейронными цепями для жестов рук и речевых жестов — движением языка, губ, челюсти.Итак, есть небольшие подсказки, и мы подумали, что было бы не так уж абсурдно изучить эту идею.

Шеной : Сергей скромный. Это был классический научный вопрос: «Интересно, а что будет?». Мы сказали: «Давай попробуем», и когда результаты оказались положительными, мы последовали за цепочкой.

Почему вам интересно изучать мозговую деятельность, стоящую за речью?

Шеной : Мы очень мало знаем о речи, потому что до сих пор у нас было очень мало доступа к ней при разрешении одного нейрона.Люди изучали речь другими методами — например, ЭКоГ [электрокортикографией], когда электроды помещаются на поверхность мозга. Но это средний показатель активности тысяч нейронов. Наше исследование является первым случаем, когда активность более сотни электродов — каждая запись одной или нескольких отдельных клеток моторных областей мозга — была изучена в отношении воспроизведения речи. Это ключевое различие.

Stavisky : Наша конечная цель — использовать имплантированные мозговые устройства, чтобы помочь людям, которые не могут говорить — людям с инсультом или боковым амиотрофическим склерозом, также известным как болезнь Лу Герига, которые не могут говорить, но все еще могут попробовать.

Расскажите об участниках вашего исследования.

Шеной : Они работали с нами в течение нескольких лет и уже имплантировали электроды в область ручки моторной коры (полоса морщинистой мозговой ткани, которая проходит от макушки до уха и контролирует движения тела).

Stavisky : Участники этого исследования страдают тетраплегией, вызванной травмой спинного мозга — они не могут использовать руки или ноги, но все еще могут говорить.

Шеной : Это дало нам прекрасную возможность измерить их нейронную активность, пока они говорят вслух.

Как выглядит электродная решетка?

Stavisky : Это сетка 10х10, из которой торчат 100 тонких электродов — они похожи на тонкие волоски.

Шеной : Представьте детский аспирин — он примерно такого размера. Черный квадрат — это массив, а жгут проводов подходит к пьедесталу, который помещается на головы участников.В настоящее время исследователи работают над заменой связки системой беспроводной передачи.

Наш близкий сотрудник, профессор Джейми Хендерсон, поместил матрицы на поверхность мозга и вставил их на 1,5 миллиметра внутрь, так что кончики электродов находятся прямо рядом с клетками коры головного мозга.

Что вы увидели, когда посмотрели на нейронную активность участников?

Stavisky : Когда мы дали им сигнал начать говорить, мы увидели, что активность их нейронов изменилась довольно заметно.Это не был тонкий эффект. И дело не только в том, что эта область становится активной, когда они говорят — на самом деле она имеет разный характер в зависимости от того, какой звук они издают.

Услышав звуковой сигнал и слог «ш», участник исследования повторяет «ш». Ученые могут отслеживать нейронную активность, связанную с изданием этого звука, с помощью имплантированных электродов в мозг. Каждая цветная точка показывает активность, зарегистрированную одним электродом. Предоставлено: Сергей Ставиский / Стэнфордский университет

.

Что вы почувствовали, когда впервые увидели эти результаты?

Стависки : Я был очень взволнован и удивлен.Я дал 10-процентный шанс, что это сработает, но подумал, что было бы глупо не попробовать.

Шеной : Мы представляли результаты на конференциях, и ученые в этой области также были весьма удивлены.

Почему?

Шеной : Буквально в учебниках есть идея, что определенные области вдоль полоски моторной коры связаны с разными частями тела. Высоко над головой — нога, а ниже — голос.

Ставиский : На каноническом учебнике изображено человеческое тело, накинутое на мозг.

Шеной : Его называют гомункулом. Ему более 70 лет, и он стал идеологом — Сергей прямо усомнился в этом. Он сказал, что, возможно, область мозга кисти и руки также связана с речью.

Разве ученые уже не знали, что мозг не так четко разделен?

Stavisky : Да, люди знали, что есть еще нюанс — например, что есть некоторое перекрытие между областями мозга, которые контролируют пальцы, запястье и руку.Но мы не думали, что вы увидите такую ​​путаницу между основными частями тела — речевой активностью в области рук.

Что дальше у вашей команды?

Ставиский : Мы хотим продолжить эту работу. Мы уже можем определить, какие из 10 слов или 10 слогов сказали участники. Теперь мы хотим записывать, когда участники говорят длинные отрывки — целые фразы, предложения и абзацы. Мы хотим восстановить эти отрывки из нейронной активности участников. Мы движемся к этой медицинской, трансляционной цели.

Шеной : Если мы хорошо научимся синтезировать речь, тогда мы почувствуем, что находимся в хорошем месте, чтобы начать думать о попытках помочь людям, которые не могут говорить. Мы также можем подумать о размещении массивов в областях мозга, которые на самом деле участвуют в непосредственном воспроизведении речи — областях, которые расположены более латерально, ближе к уху.

Как вы думаете, когда может появиться медицинское устройство с имплантированным мозгом для восстановления речи?

Шеной : Десять лет назад я бы сказал, что даже не знаю, какое десятилетие.Но теперь я думаю, что в ближайшие 10 лет мы кое-что увидим. Нейробиология, технологии микроэлектроники и достижения в области математических алгоритмов и машинного обучения объединяются таким образом, что это совсем другое будущее, чем 10 лет назад.

Это интервью отредактировано для большей ясности.

###

Цитирование

Сергей Ставиский и др. «Динамика нейронного ансамбля в спинной моторной коре при речи у людей с параличом.” eLife . Опубликовано онлайн 10 декабря 2019 г. doi: 10.7554 / eLife.46015

Q&A: Создание речевого протеза для парализованного человека

В прошлом месяце исследователи Калифорнийского университета в Сан-Франциско показали первые результаты клинического испытания, которое позволило парализованному человеку общаться с помощью передовых вычислительных алгоритмов и устройства, записывающего сигналы. с поверхности его мозга. Эта технология является первой в своем роде, которая переводит связанную с речью активность мозга непосредственно в слова и фразы, когда пользователь пытается говорить, вместо того, чтобы требовать от пользователя объяснения по буквам.

Когда эта история стала заголовком по всей стране, команда нейробиологов из UCSF Chang Lab обратилась к научному сообществу Reddit r / AskScience, чтобы ответить на вопросы общественности.

Вот некоторые из самых популярных вопросов Reddit и ответы членов Chang Lab Дэвида А. Мозеса, доктора философии, постдокторского инженера; Шон Л. Мецгер, магистр медицины, докторант; и Джесси Р. Лю, бакалавр, докторант.

Очень увлекательная работа! Разве это эффективно только для одержимых и потерявших способность нормально говорить? Будет ли оно эффективным для тех, у кого при рождении была повреждена моторная кора головного мозга (например,грамм. кровоизлияния в мозг, вызванные преждевременными родами), что мешает им контролировать речь?

Джесси Лю: Это отличный вопрос! Начнем с некоторой предыстории. Здесь мы расшифровываем паттерны активности коры, связанные с попыткой говорить. Причина, по которой мы можем их декодировать, заключается в том, что эти шаблоны различаются, когда человек (в данном случае BRAVO1) пытается сказать разные слова, например «привет» или «голодный». Это означает, что эти модели нейронной активности «различимы».На данный момент большая часть наших знаний о речевой моторной нейробиологии принадлежит людям, которые могут или могли говорить в какой-то момент, и мы можем видеть, что в их моторной коре все еще существует связанная с речью активность. В этих случаях, если кто-то потерял способность говорить, вполне вероятно, что его моторная кора не была серьезно повреждена.

В принципе, пока кто-то «когнитивно неповрежден», что означает, что он способен понимать и формулировать язык в своей голове, у него все еще могут быть различимые паттерны корковой активности, которые позволят нам различать разные слова, когда они пытаются сказать им.Я хочу уточнить, что я говорю о намеренных попытках говорить, а не о «внутренней речи» или «внутренних мыслях», которые испытывают люди.

Еще один интересный вопрос — повреждение моторной коры! Если есть различимые закономерности в других областях мозга, то это кажется возможным, и есть некоторые исследования чисто воображаемой речи, которые затрагивают другие области мозга, такие как верхняя височная извилина и нижняя лобная извилина. Конечно, это можно исследовать с помощью неинвазивных методов, таких как функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ).

Джесси Лю, BS, Дэвид Мозес, PhD, и Шон Мецгер, MS.

Будет ли огромное количество слов в человеческом языке в конечном итоге ограничивающим шагом в этой технологии? (Кроме того, некоторые слова имеют схожие значения и т. Д., А также сложность языка.)

Шон Мецгер: Это потенциально может быть проблемой. По мере того, как вы добавляете больше слов в словарь устройства, декодеру будет легче их запутать. Например, было бы трудно различить нейронную активность, связанную с «коровой» и «коровами» как двумя отдельными словами, поскольку они очень похожи, за исключением последней «s».Однако языковое моделирование чрезвычайно полезно, поскольку оно использует правила английского языка и контекст каждого слова для улучшения предсказаний, как мы это сделали в нашей статье. Для примера «корова» и «корова» языковая модель изменит «Я видел двух коров» на «Я видел двух коров».

Обнадеживает то, что вам не нужно слишком много слов, чтобы сделать устройство полезным в практических приложениях. Согласно этой статье, опубликованной в 2018 году, вам нужно всего 800 слов, чтобы понять 75% языка, используемого в повседневной жизни.Существуют также альтернативные подходы к увеличению словарного запаса, которые были продемонстрированы на людях, которые могут нормально говорить, например, декодирование подсловных единиц, таких как фонемы, как обсуждалось в исследовании нашей лаборатории 2019 года. Этот подход можно обобщить для словаря любого размера, и это то, что сегодня используют большинство систем искусственного распознавания речи.

Как вы думаете, могут ли разработанные алгоритмы применяться между людьми?

Дэвид Моисей: Это отличный вопрос, и определенно есть некоторые свидетельства, позволяющие предположить, что в определенной степени это возможно.Эта концепция известна в данной области как «трансферное обучение», когда параметры знаний / модели могут быть перенесены из одного сценария в немного другой. Здесь это может быть от одного человека к другому. Прямо сейчас мы видим, что некоторые параметры модели могут быть изучены с использованием данных от нескольких участников, но некоторые параметры модели работают лучше всего, когда они изучаются с использованием данных от отдельных участников. В нашей лаборатории мы опубликовали некоторые из этих результатов в предыдущей статье, в которой участвовали участники, которые могли говорить.

Как вы думаете, возможно ли для вашей команды создать устройство, которое могло бы превратить «внутренний голос» в слышимые звуки? Я всегда думал, что было бы замечательно, если бы можно было создавать музыку таким образом.

Моисей: Это вызывает у меня сильную ностальгию, потому что я помню, как удивлялся тому же самому, когда только начинал свою докторскую программу! Мне было очень интересно узнать, может ли кто-нибудь сочинять музыку, просто представляя части отдельных инструментов и т. Д.

Зная то, что я знаю сейчас, я думаю, что это было бы чрезвычайно сложно.Нет никаких окончательных доказательств того, что расшифровка «внутреннего голоса» вообще возможна. Мы серьезно относимся к этому понятию — мы не хотим, чтобы наша работа рассматривалась как чтение мыслей. Наша технология работает, пытаясь интерпретировать нейронную активность, связанную с волевыми попытками говорить. Мозг невероятно сложен, и мы просто не понимаем, как представлены такие вещи, как «внутренний голос» или воображаемая музыка.

Смогут ли многоязычные субъекты беспрепятственно переходить с одного языка на другой с помощью этой технологии (при условии, что языковые модели существуют для их известных языков)? Кроме того, будут ли очевидны вербальные ошибки в переводе для тех, кто изначально имел дефекты речи или склонен путать слова?

Liu: С инженерной точки зрения вы можете представить, что модель начинает выяснять, на каком языке вы пытаетесь говорить, например, когда вы вводите переводчик Google, и может автоматически определять вероятный язык.И реализация чего-то подобного звучит чрезвычайно увлекательно.

С точки зрения нейробиологии существует множество интересных исследований о том, используют ли многоязычные люди общие представления языка. В зависимости от того, насколько общие или нет общие представления, возможно, удастся правильно определить предполагаемый язык, когда первое слово пытается произнести.

Мы не являемся экспертами по нарушениям речи, но, если взять в качестве примера заикание, человек точно знает, что он хочет сказать, но просто не может это сказать.Таким образом, мы по-прежнему ожидаем, что нейронная активность будет соответствовать их предполагаемой речи, не содержащей ошибок.

Для других ошибок речи, например, неправильного слова, это очень интересно. В речевой нейробиологии мы еще не понимаем, как возникают эти ошибки и на какой стадии они происходят. Мое лучшее предположение состоит в том, что, поскольку мы считаем, что задействуем намеченные моторные команды для речи, могут возникнуть речевые ошибки! Но для ясности, это всего лишь предположение, и вы наверняка заставили нас задуматься об этом!

Является ли конечная цель иметь какой-то транскраниальный аппарат, который не нужно было бы встраивать непосредственно в ткань мозга?

Metzger: Транскраниальный аппарат был бы очень хорош, но сигналы, полученные с помощью такой технологии, обычно более шумны, чем те, которые вы можете получить с помощью имплантированных устройств.Одна из наших целей на будущее — иметь полностью имплантированный нейронный интерфейс, который мог бы передавать данные за пределы черепа по беспроводной сети, который косметически должен выглядеть лучше, чем наш нынешний подход, и не требует подключения к компьютеру. Это также должно сократить необходимый объем медицинской помощи, связанной с устройством, поскольку часть устройства больше не будет встраиваться в череп.

Смотрите другие вопросы и ответы на Reddit.

Свобода выражения мнения — Amnesty International

---

Обзор

Ваш голос имеет значение.У вас есть право говорить то, что вы думаете, делиться информацией и требовать лучшего мира. Вы также имеете право соглашаться или не соглашаться с теми, кто находится у власти, и выражать это мнение в мирных протестах.

Осуществление этих прав — без страха или незаконного вмешательства — имеет ключевое значение для жизни в открытом и справедливом обществе; тот, в котором люди могут получить доступ к правосудию и пользоваться своими правами человека.

Тем не менее, правительства по всему миру регулярно сажают в тюрьму людей — или того хуже — за публичные выступления, хотя в конституциях почти каждой страны говорится о ценности «свободы слова».

Правительства обязаны запрещать разжигающие ненависть и подстрекательские высказывания, но многие злоупотребляют своими полномочиями, чтобы заставить замолчать мирное инакомыслие, принимая законы, криминализирующие свободу выражения мнений. Часто это делается во имя борьбы с терроризмом, национальной безопасности или религии. В последнее время свобода выражения мнения оказалась под угрозой из-за того, что власти начали преследовать активистов, неправительственные организации и отдельных лиц, помогающих беженцам и мигрантам.

То, как правительства терпят неблагоприятные взгляды или критические голоса, часто является хорошим показателем того, как они относятся к правам человека в целом.

Amnesty International поддерживает людей, которые мирно высказываются за себя и других — будь то журналист, освещающий насилие со стороны сил безопасности, профсоюзный деятель, разоблачающий плохие условия труда, или лидер коренных народов, защищающий свои права на землю от крупного бизнеса. Мы также защищаем право тех, кто поддерживает позиции крупного бизнеса, сил безопасности и работодателей, мирно выражать свои взгляды.

Мы считаем всех, кого лишают свободы исключительно за то, что они мирно пользуются своим правом на свободу слова, узником совести и призываем к их немедленному и безоговорочному освобождению.

Полиция жестоко разгоняет стихийную акцию протеста на Тверской улице после вынесения приговора по делу Болотной, Москва, февраль 2014 г. © Александр Барошин / Amnesty International Полиция силой разгоняет стихийную акцию протеста на Тверской улице после вынесения приговора по делу Болотной, Москва, Февраль 2014 г. © Александр Барошин / Amnesty International

Почему важна свобода слова?

Право на свободу выражения мнений закреплено в статье 19 Всеобщей декларации прав человека, в которой в общих чертах излагаются права человека, которыми обладает каждый из нас.Позже он был юридически защищен множеством международных и региональных договоров.

Защита свободы выражения мнения всегда была основной частью работы Amnesty International и жизненно важна для привлечения к ответственности сильных мира сего. Свобода выражения также лежит в основе других прав человека, таких как право на свободу мысли, совести и религии, и позволяет им процветать.

Это также тесно связано со свободой ассоциации — правом создавать и вступать в клубы, общества, профсоюзы или политические партии с кем угодно по вашему выбору; и свобода мирных собраний — право принимать участие в мирной демонстрации или публичном собрании.

Однако именно эти свободы подвергаются регулярным нападкам со стороны правительств, которые хотят подавить критику.

Например, в Египте сейчас критиковать правительство крайне опасно. В течение 2018 года власти арестовали не менее 113 человек, сославшись на множество абсурдных причин, включая сатиру, твиты, поддержку футбольных клубов, осуждение сексуальных домогательств, редактирование фильмов и дачи интервью.

Арестованных обвиняют в «членстве в террористических группах» и «распространении ложных новостей».Задержанные без суда в течение нескольких месяцев, те, кто в конечном итоге предстал перед судом, были приговорены военными судами, хотя военные процессы над гражданскими лицами в Египте, как и везде, по своей сути несправедливы.

Свобода прессы

Свободное освещение в прессе вопросов, которые нас интересуют и формируют нашу жизнь, является ключевым строительным блоком любого уважающего права общества. Однако в Азербайджане, Турции и Венесуэле, если назвать лишь несколько стран, журналисты сталкиваются с репрессиями и нападениями.

В июне 2019 года парламент Танзании ускорил принятие законопроекта о писаных законах, который, помимо других нарушений, усилит цензуру.Журналисты в стране уже действуют в жестких рамках закона о СМИ, который требует, чтобы медиа-дома «транслировали или публиковали новости или вопросы государственной важности по распоряжению правительства».

В июле 2019 года на Филиппинах начался судебный процесс по делу о клевете против Марии Рессы, исполнительного редактора интернет-издания Rappler. Ресса, известный критик президента Родриго Дутерте, был арестован в феврале 2019 года по сфабрикованным обвинениям в клевете после того, как Рапплер опубликовал подробные расследования некоторых из тысяч внесудебных казней, совершенных полицией и неизвестными вооруженными лицами при явном поощрении Дутерте во время наркобизнеса. операции.Ее дело широко рассматривается как нападение правительства на свободу прессы.

Во время конфликта репрессии могут усугубиться, например, в Мьянме, где журналисты, расследующие убийство мужчин и мальчиков рохинджа силами безопасности в штате Ракхайн, были арестованы и заключены в тюрьму, а затем освобождены под международным давлением.

Свобода слова

Свобода слова или свобода выражения распространяется на все виды идей, включая те, которые могут быть глубоко оскорбительными.Хотя международное право защищает свободу слова, есть случаи, когда слова могут законно ограничиваться одним и тем же законом — например, когда они нарушают права других или пропагандируют ненависть и подстрекают к дискриминации или насилию.

Однако любые ограничения свободы выражения мнения должны быть предусмотрены законом, защищать определенные общественные интересы или права других и быть явно необходимыми для этой цели. .

В 2018 году Amnesty International опубликовала исследование, которое показало, что Twitter — это платформа, на которой процветают насилие и жестокое обращение с женщинами, зачастую без подотчетности.Вместо того, чтобы платформа была местом, где женщины могут свободно выражать себя и где их голоса усиливаются, Twitter заставляет женщин самоцензурировать то, что они публикуют, и ограничивать их взаимодействие. Твиттер как компания не выполняет свои обязанности по соблюдению прав женщин в Интернете, неадекватно расследуя сообщения о насилии и жестоком обращении, и открыто реагируя на них.

Цифровая граница

Цифровой мир дает многим из нас доступ к необходимой информации, в том числе для того, чтобы бросить вызов правительствам и корпорациям.Информация — это сила, и Интернет может значительно расширить возможности семи миллиардов людей во всем мире.

Но свобода слова сегодня все еще часто зависит от богатства, привилегий и нашего места в обществе. Богатые и влиятельные люди редко ограничиваются в выражении своих взглядов. Точно так же те, у кого есть свои ноутбуки с широкополосным доступом, имеют гораздо больший доступ к информации, чем те, кому приходится идти пешком до интернет-кафе.

Некоторые штаты все чаще пытаются создать брандмауэры для цифровых коммуникаций, или, в случае Египта, Судана и Зимбабве, среди других, в ответ на массовые уличные протесты отключение интернета.Иран, Китай и Вьетнам пытались разработать системы, позволяющие им контролировать доступ к цифровой информации. В регионе северного Кашмира Индии мобильный Интернет и связь отключаются в связи с любыми беспорядками. В Amnesty International мы постоянно ищем новые способы остановить блокировку нашего веб-сайта в Китае.

Правительства также используют опасные и изощренные технологии для чтения частной электронной почты активистов и журналистов и удаленно включают камеры или микрофоны своих компьютеров, чтобы тайно записывать свою деятельность.В 2014 году Amnesty и коалиция правозащитных и технологических организаций запустили Detekt — простой инструмент, который позволяет активистам сканировать свои устройства на предмет обнаружения шпионского ПО.

Что делает Amnesty для защиты свободы слова?

Пример из практики: Польша и право на протест

Amnesty International задокументировала, как люди в Польше вышли на улицы, чтобы выразить свое мнение, несмотря на ограничительное законодательство в сочетании с деспотической охраной, слежкой, преследованием и преследованием, которые угрожают ущемить право на мирные протесты.

С 2016 года десятки тысяч людей протестовали против репрессивного законодательства, направленного на ограничение прав женщин и подрыв независимости судебной власти. Протестующие обычно сталкиваются с демонстрацией силы и ограничительными мерами, которые нарушают их право быть увиденными и услышанными. Сотни людей оказались под стражей в полиции и столкнулись с длительными судебными разбирательствами.

Параллельно с ужесточением законов, влияющих на осуществление права на свободу мирных собраний, правительство значительно расширило надзорные полномочия правоохранительных органов, доказав, что эти расширенные полномочия использовались против людей, участвующих в организации и участии в мирных протестах. .

Пример из практики: рост числа узников совести во Вьетнаме

В 2019 году , Amnesty опубликовала шокирующее исследование, показывающее, что число узников совести, несправедливо заключенных в тюрьмы во Вьетнаме, резко возросло на треть в знаках растущего подавления мирной активности со стороны юристов, блоггеров, правозащитников, активистов-экологов и т. Д. борцы за демократию.

Условия содержания заключенных остаются ужасными, поскольку есть свидетельства пыток и жестокого обращения с людьми, которые обычно содержатся без связи с внешним миром и в одиночных камерах, содержатся в ужасных условиях и лишены медицинской помощи, чистой воды и свежего воздуха.

Многие узники совести были заключены в тюрьму за комментарии, сделанные в социальных сетях, и подверглись преследованиям с использованием расплывчатых и чрезмерно общих положений уголовного кодекса.

Один из узников совести — Тран Хоанг Фук. Активист за демократию и защиту окружающей среды, он был арестован в июне 2017 года. Его осудили и признали виновным по обвинению в «ведении пропаганды против государства» за создание и распространение в социальных сетях видеороликов, которые, как считается, содержат критику правительства. Он был приговорен к шести годам лишения свободы. в тюрьме, а затем четыре года под домашним арестом.

Решение: К чему призывает амнистия?

• Узники совести во всем мире должны быть немедленно и безоговорочно освобождены.
• Все законы, криминализирующие людей, которые высказываются или мирно протестуют, должны быть исключены из свода законов.
• Законы, запрещающие разжигание ненависти или иное подстрекательство к дискриминации и насилию, не должны использоваться для подавления мирного инакомыслия.
• Люди должны иметь доступ к информации, а полномочия правительств и компаний по получению информации о частных лицах и организациях должны быть ограничены.

Помогите нам защитить свободу слова. Присоединяйтесь к миллионам борющихся за права человека

Присоединяйся сейчас

Икс

Подтвердите свою страну, и мы перенаправим вас на страницу присоединения

---

Связанное содержимое

Имплант мозга превращает мысли в слова на экране компьютера: кадры

Нейрохирург UCSF Эдвард Чанг говорит, что система, которая позволяет мужчине выражать свои мысли со скоростью 15 слов в минуту, — это только начало компьютерной коммуникации. Барбара Райс / UCSF скрыть подпись

переключить подпись Барбара Райс / UCSF

Нейрохирург UCSF Эдвард Чанг говорит, что система, которая позволяет мужчине выражать свои мысли со скоростью 15 слов в минуту, — это только начало компьютерной коммуникации.

Барбара Райс / UCSF

Человек, который не может двигаться или говорить, теперь может генерировать слова и предложения на компьютере, используя только свои мысли.

Эта способность исходит от экспериментального имплантированного устройства, которое декодирует сигналы в мозгу человека, которые когда-то контролировали его голосовой тракт, как сообщили исследователи в среду в The New England Journal of Medicine .

В настоящее время словарный запас человека ограничен 50 словами, и он общается со скоростью около 15 слов в минуту, что намного медленнее, чем естественная речь.

«Это говорит нам о том, что это возможно», — говорит Эдвард Чанг, нейрохирург из Калифорнийского университета в Сан-Франциско. «Я думаю, что есть огромная взлетно-посадочная полоса, чтобы со временем это стало лучше».

Устройство, которое позволяет людям, которые не могут говорить, общаться с помощью мозговых цепей, ранее использовавшихся для речи, будет «более естественным и, надеюсь, не требующим усилий по сравнению с нынешними вспомогательными устройствами», — говорит Четан Пандаринат, доцент кафедры биомедицинской инженерии. в Университете Эмори и Технологическом университете Джорджии.

UCSF YouTube

В настоящее время парализованные люди, утратившие способность говорить, обычно полагаются на устройства, которые используют движения глаз или головы для написания слов по одной букве за раз. Некоторые используют устройство, которое позволяет им мысленно управлять курсором компьютера.

Команда

Чанга хотела найти лучшее решение для человека, обозначенного только как BRAVO1, чтобы защитить его конфиденциальность.Имя относится к его статусу первого пациента в исследовании под названием BRAVO, или Восстановление интерфейса мозг-компьютер руки и голоса.

BRAVO1, которому около 30 лет, парализован и не может говорить после инсульта 15 лет назад, говорит Чанг.

«Инсульт оставил его почти полностью парализованным в руках и ногах, но также и в мышцах его голосового тракта», — говорит Чанг. Но области мозга, которые когда-то давали речевые команды, остались нетронутыми.

Спящие сигналы мозга, прослушиваемые для коммуникации

Ранее команда Чанга разработала систему, предназначенную для распознавания сигналов мозга, связанных с намерением произнести определенные слова.Тесты показали, что система работала на людях, которые все еще могли двигаться и говорить.

Но успех был далеко не гарантирован у кого-то вроде BRAVO1, говорит Чанг.

«Мы не знали, будут ли речевые команды в мозгу работать через 15 лет», — говорит он. «И даже если бы мы смогли оживить эти дремлющие мозговые сигналы для речи, смогли бы мы на самом деле преобразовать их в полные слова?»

Чтобы выяснить это, команда имплантировала датчики на поверхность мозга человека. Затем компьютер изучил модели электрической активности, возникающей, когда он пытался произнести 50 разных слов.Процесс занял месяцы.

Когда BRAVO1 смог надежно генерировать слова на экране компьютера, команда начала заставлять его составлять предложения. Чтобы повысить точность, команда добавила программу, которая анализировала контекст каждого слова по мере его добавления.

Система немного похожа на программу для работы с текстовыми сообщениями на большинстве смартфонов. «Так, например, если одно слово просто неправильно декодировано, эта функция автозамены может исправить это», — говорит Чанг.

После нескольких месяцев корректировки системы этот человек смог надежно генерировать слово каждые четыре секунды, или примерно 15 слов в минуту.

«Нормальная речь составляет порядка 120–150 слов в минуту, так что есть много возможностей для улучшения», — говорит Чанг.

Устройство, способное декодировать слова в мозгу, может в конечном итоге помочь тысячам людей, перенесших инсульт или черепно-мозговую травму, говорит Кришна Шеной, профессор инженерной школы Стэнфордского университета.

Такое устройство может также помочь людям с боковым амиотрофическим склерозом или БАС, парализующим заболеванием, которое в конечном итоге делает невозможным говорить, говорит Шеной.

Способность распознавать даже 50 слов в мозгу — огромное достижение, — говорит Шеной. «Но я думаю, что это только верхушка айсберга. Я думаю, что это может легко составить 500 или 5000 слов».

Но пока этого не произойдет, устройства, распознающие слова целиком, будут ограничены базовым общением.

Сохранение одних мыслей в тайне, а других — для всех.

В то же время, мозговые имплантаты, которые позволяют людям произносить слова по буквам, продолжают улучшаться, — говорит Шеной.Ранее в этом году он и его команда опубликовали результаты исследования, показывающего, что люди могут быстро и точно писать по буквам, используя устройство, которое декодирует сигналы мозга, обычно используемые для письма.

«Сейчас мы знаем гораздо больше, чем 10 или 20 лет назад, о том, как подслушивать эти разговоры в мозгу», — говорит Шеной.

Исследователь из Калифорнийского университета в Сан-Франциско Дэвид Мозес работает с участником испытания, идентифицированным только как BRAVO1, для измерения активности мозга, пока он пытается воспроизвести слова и предложения. Тодд Дубникофф / Калифорнийский университет в Сан-Франциско скрыть подпись

переключить подпись Тодд Дубникофф / Калифорнийский университет в Сан-Франциско

Калифорнийский университет, Сан-Франциско, исследователь Дэвид Мозес работает с участником испытания, идентифицированным только как BRAVO1, для измерения активности мозга, пока он пытается воспроизвести слова и предложения.

Тодд Дубникофф / Калифорнийский университет в Сан-Франциско

Однако такое подслушивание может поставить под угрозу личную жизнь человека, говорит Пандаринат. По его словам, это связано с тем, что устройства, подключенные непосредственно к мозгу, могут затруднить людям отделение личных мыслей от тех, которые они предпочитают обнародовать.

«Мы хотим, чтобы устройства, которые мы создаем, допускали такое разделение, позволяли людям обдумывать свои личные мысли без того, чтобы что-либо просто транслировалось в мир», — говорит он.

Это может быть проще с устройствами, которые полагаются на сигналы мозга, управляющие мышцами, говорит он. Это потому, что эти сигналы обычно не отправляются, если человек не делает сознательной попытки движения.

.