Лоренц конрад: Лоренц, Конрад — Википедия – Конрад Лоренц о животных и людях — inakhan.ru

Содержание

Лоренц, Конрад — Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Лоренц.

Ко́нрад Захариас Ло́ренц (нем. Konrad Zacharias Lorenz; 7 ноября 1903, Вена — 27 февраля 1989, там же) — выдающийся австрийский зоолог и зоопсихолог,^[5] один из основоположников этологии — науки о поведении животных, лауреат Нобелевской премии по физиологии или медицине (1973, совместно с Карлом фон Фришем и Николасом Тинбергеном).

В 2015 году был посмертно лишён почётной докторской степени университета в Зальцбурге в связи с «приверженностью идеологии нацизма»^[6].

Конрад Лоренц родился 7 ноября 1903 года в Австрии и был поздним ребёнком в семье. Его отцу, ортопеду Адольфу Лоренцу, было почти пятьдесят, а матери — уже 41 год^[7].

Вырос в Альтенберге недалеко от Вены, в родительском доме. В 1909 году поступил в начальную школу, а в 1915 году — в Венскую Шотландскую гимназию, где в 1921 году получил аттестат зрелости с отличием. Был другом детства Карла Поппера.

Окончив медицинский факультет Венского университета, получил диплом врача, но не занимался медицинской практикой, а посвятил себя исследованию поведения животных. В 1920-е годы прошёл стажировку в Англии под руководством известного биолога и философа Джулиана Хаксли, затем приступил к самостоятельным исследованиям в Австрии.^[8]

50 шиллингов 1998 г. — австрийская памятная монета, посвящённая 25-летию присуждения Конраду Лоренцу Нобелевской премии

После прихода к власти в Германии нацистов и последовавшего затем в 1938 году Аншлюса вступил в «Национал-социалистическую немецкую рабочую партию». В своём заявлении о вступлении в эту партию он написал: «Как немецкомыслящий и естествоиспытатель я, разумеется, всегда был национал-социалистом» («Ich war als Deutschdenkender und Naturwissenschaftler selbstverständlich immer Nationalsozialist»)

[9].

В 1940 году стал профессором Кёнигсбергского университета^[5]. В годы Второй мировой войны был призван в вермахт и два года служил в тыловом госпитале в Познани. 10 октября 1941 года был командирован на Восточный фронт в составе 2-й санитарной роты 206-й пехотной дивизии. Провоевав несколько лет, 20 июня 1944 года при отступлении германской армии попал в советский плен под Витебском. Больше года провёл в лагере для военнопленных в городе Кирове, затем 2 марта 1946 года был переведён в рабочий лагерь в Армении. В 1947 году его перевели в Красногорск, под Москву, а в декабре 1947 года он был репатриирован на родину. В плену начал работу над книгой «Оборотная сторона зеркала», в которой отрёкся от своих нацистских убеждений. В 1948 году вернулся в Германию, привезя домой свою рукопись. В 1950 году в Баварии основал Институт физиологии. В 1963 году опубликовал книгу, посвящённую агрессии.

Помимо научных исследований Конрад Лоренц занимался литературной деятельностью. Его книги пользуются большой популярностью и сегодня.

Основные научные результаты и научные взгляды[править | править код]

Посвятив много лет изучению поведения серых гусей, Лоренц открыл у них явление импринтинга. На примере этого и других видов Лоренц изучил также многие аспекты агрессивного и полового поведения животных, включив в сравнительно-этологический анализ этих форм поведения и поведение человека.

По своим научным взглядам Лоренц был последовательным эволюционистом, сторонником теории естественного отбора.

Ниже приведены некоторые выводы Лоренца.

Спонтанность агрессии[править | править код]

Проанализировав поведение многих видов животных, Лоренц подтвердил вывод Фрейда, что агрессия не является лишь реакцией на внешние раздражители. Если убрать эти раздражители, то агрессивность будет накапливаться, а пороговое значение запускающего раздражения может снизиться вплоть до нуля. Примером такой ситуации у людей служит экспедиционное бешенство, возникающее в небольших изолированных коллективах людей, ситуация в которых иногда доходит до убийства по ничтожному поводу даже лучшего друга

[10].

Переадресация агрессии[править | править код]

Если агрессия всё-таки вызвана внешним раздражителем, то она выплёскивается не на раздражитель (скажем, особь, находящуюся выше в иерархии), а переадресуется особям, находящимся ниже в иерархии или неодушевлённым предметам^[10].

Равновесие между вооружением и моралью[править | править код]

Проанализировав поведение более чем 50 видов, Лоренц сделал вывод, что у сильно вооружённых видов эволюционный отбор выработал также сильную врождённую мораль — инстинктивный запрет применять всё своё вооружение во внутривидовых стычках, в особенности если побеждённый демонстрирует покорность. И наоборот, слабо вооружённые виды имеют слабую врождённую мораль, поскольку сильная врождённая мораль таким видам эволюционно ни к чему. Человек — это от природы слабо вооружённый вид (нападающий мог только поцарапать, неопасно ударить, укусить или душить, а жертва имела достаточно возможностей убежать). С изобретением искусственного оружия человек стал самым вооружённым видом на Земле, а мораль осталась на прежнем уровне

[11].

В книге «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» Лоренц приводит критику современного ему капиталистического общества с позиции естествоиспытателя. Он выделяет 8 основных тенденций, отличающих индустриальное общество от традиционного и делающих его неустойчивым и противоестественным для жизни человека. К ним относятся: перенаселение; опустошение жизненного пространства; высокий темп жизни, навязанный всеобщей конкуренцией; возрастание нетерпимости к дискомфорту; генетическое вырождение; разрыв с традициями; индоктринируемость; угроза ядерного оружия.

Лоренц указывает на то, что человек, приспособленный эволюцией для выживания в небольшом коллективе (что видно уже из того, что трудно запомнить более двух-трёх десятков людей и поддерживать с ними близкие отношения), в условиях мегаполиса не может без дополнительной психической нагрузки сдерживать свою природную агрессивность. В качестве примеров двух крайностей приводится гостеприимность людей, живущих вдали от городов, и взрывоопасная нервозность концлагерей, где неосторожный взгляд может привести к драке. Концентрация людей в городах обычно сопряжена с уничтожением природы, что приводит к эстетической и этической деградации жителя. Аэрофотоснимок города внешне похож на гистологическую картину раковой клетки, что свидетельствует об утрате разнообразия в обеих системах. Главным мотивом бизнеса является получение мгновенной финансовой выгоды. Таким образом, общество теряет долгосрочные цели, вследствие чего каждый его член вынужден трудиться значительно интенсивнее, чем это требуется для выживания. Этот ничем не ограниченный процесс приводит к «бегу наперегонки с самим собой», который у самых активных граждан вызывает ряд хронических болезней. Высокоорганизованные организмы характеризуются способностью ставить отдалённые по времени цели, достижение которых связано с возможным дискомфортом. По мнению Лоренца, современная медицина и хорошие бытовые условия лишают человека привычки терпеть, что подрывает названную способность.

Средства массовой информации вырабатывают у людей привычку к некритическому восприятию информации, которая ранее компенсировалась наличием традиционных убеждений. Многие из них, несмотря на их возможное противоречие научным взглядам, сложились эволюционно, то есть доказали свою незаменимость для общества и поэтому, согласно Лоренцу, не могут быть безнаказанно забыты. Сострадание, которое современный цивилизованный человек обязан выражать ко всем без исключения людям (в том числе криминальным элементам), ослабляет неукоснительно действовавший прежде естественный отбор и ведёт к генетическому вырождению.

[источник не указан 3318 дней]

Автор обозначает ядерное оружие как наименее опасную из всех приведённых проблем, поскольку для предотвращения ядерной войны достаточно не пользоваться ядерным оружием, в то время как борьба с остальными сильно затруднена. Ситуация усугубляется тем, что указанные «заболевания» капиталистических обществ существуют в комплексе и взаимно усиливают друг друга. Впрочем, автор предлагает и некоторые способы борьбы с этими системными проблемами.^{[источник не указан 3318 дней]}

В 1941 году Лоренц опубликовал статью «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии», в которой изложил свою «эволюционную теорию знания». Вступая в заочный диалог с Кантом, Лоренц утверждает, что априорные формы мышления и интуиции следует понимать как адаптацию, поскольку априори базируется на аппарате центральной нервной системы, который приобрёл свою целесообразную видосохраняющую форму благодаря взаимодействию с реальностью в ходе генеалогической эволюции, длившейся множество эпох.

С 1970-х годов эти эпистемологические идеи Лоренца получили развитие в работах представителей австро-германской школы исследования эволюции познания^[12].

Развёрнутое изложение своих взглядов на проблемы познания Лоренц даёт в книге «Оборотная сторона зеркала». В ней он последовательно рассматривает жизнь как процесс познания, сочетая широкий обзор поведения животных и человека с общей картиной современной биологии и выходя на проблемы когнитивной деятельности, формирования и развития культуры как живой системы.

Являлся иностранным членом Лондонского королевского общества (1964) и Национальной академии наук США (1966)^[13].

Конрад Лоренц был выдающимся популяризатором науки. На его научно-популярных книгах («Кольцо царя Соломона», «Человек находит друга», «Год серого гуся»), имевших и имеющих большой успех, воспитаны поколения биологов.

Книги[править | править код]

Er redete mit dem Vieh, den Vögeln und den Fischen : [нем.]. — 1949 (год написания, не была издана).

So kam der Mensch auf den Hund : [нем.]. — 1949.
Das sogenannte Böse : [нем.]. — 1963.
Evolution and Modification of Behavior : [англ.]. — 1965.
Studies in Animal and Human Behavior : in 2 volumes : [англ.]. — 1970—1971.
Die Rückseite des Spiegels. Versuch einer Naturgeschichte des menschlichen Erkennens : [нем.]. — München : Piper Verlag, 1973. — 338 S. — ISBN 978-3-492-02030-5.
Motivation of Human and Animal Behavior: An Ethological View : [англ.] / Konrad Lorenz, Paul Leyhausen. — New York, 1973. — 423 p. — ISBN 0-442-24886-5.
Das Jahr der Graugans : [нем.]. — 1978.
The Foundations of Ethology : [англ.]. — 1981.
Der Abbau des Menschlichen : [нем.]. — 1983.
Die Naturwissenschaft vom Menschen. Eine Einführung in die vergleichende Verhaltensforschung. Das russische Manuskript (1944—1948) : [нем.]. — 1992.

Статьи[править | править код]

Конрад Лоренц о животных и людях

А. М. Черников, Е. В. Клещенко
«Химия и жизнь» №11, 2013
В ноябре исполняется 110 лет со дня рождения Конрада Лоренца, а 40 лет назад Лоренцу, Карлу фон Фришу и Николасу Тинбергену была присуждена Нобелевская премия «за открытия, связанные с созданием и установлением моделей индивидуального и группового поведения животных».

Психика и поведение животных с глубокой древности вызывали интерес у философов и натуралистов, но их систематическое целенаправленное исследование началось в конце XIX века с появлением зоопсихологии. В 30-х годах ХХ века возникло новое направление в этой области, которое благодаря трудам австрийца Конрада Лоренца и голландца Николаса Тинбергена постепенно оформилось в самостоятельную науку — этологию (от греч. «этос» — поведение, характер, нрав). Термин существовал и ранее, однако этология в современном понимании ведет начало от этих работ.
Но ведь уже существовала зоопсихология, в становление и развитие которой внесли вклад многие классики: Дарвин, Фабр, В.А. Вагнер и другие. Зачем понадобилось создавать новую науку о поведении братьев наших меньших? В чем отличие этологии от зоопсихологии?
Зоопсихология (не случайно в английском используется термин comparative psychology, сравнительная психология) исторически рассматривала поведение животных с учетом того, что было известно о психологии человека. Это не значит, что зоопсихологи скатывались к антропоморфизму: на рубеже веков Ллойд Морган (1852–1936) сформулировал правило, названное его именем, — «бритву Оккама» науки о поведении: не объяснять действия животных с привлечением высших психологических функций в тех случаях, когда достаточно низших. Например, нельзя утверждать, что животное «додумалось» до решения задачи, если оно могло использовать метод проб и ошибок. Однако Лоренц и его единомышленники выбрали иной путь: понять поведение животного через то, что мы знаем о животном, о его биологии и, разумеется, эволюционной истории.
Чрезмерная любовь к животным
Австрийский зоолог и этолог Конрад Лоренц родился в Альтенберге близ Вены 7 ноября 1903 года. Он был младшим из двух сыновей Эммы Лоренц, урожденной Лехер, и Адольфа Лоренца. Дед Лоренца имел непосредственное отношение к животным — был мастером по изготовлению конских сбруй. Отец будущего ученого, став преуспевающим хирургом-ортопедом, построил в Альтенберге поместье.
В детстве, бродя по полям и болотам вокруг Лоренц-холла, Конрад «заболел» тем, что позже называл «чрезмерной любовью к животным». Вскоре мальчик собрал замечательную коллекцию животных, не только домашних, но и диких. «У соседа, — вспоминал позднее Лоренц, — я взял однодневного утенка и, к огромной радости, обнаружил, что у него развилась реакция повсюду следовать за моей персоной. В то же время во мне проснулся неистребимый интерес к водоплавающей птице, и я еще ребенком стал знатоком поведения различных ее представителей».
Получив начальное образование в частной школе, которой руководила его тетя, Лоренц поступил в гимназию при Шотландском монастыре в Вене. Гимназия была католической, но учиться в ней могли и представители других конфессии и религий, а уровень преподавания был весьма высоким. Что интересно, в той же гимназии учился и Карл фон Фриш, впоследствии получивший Нобелевскую премию вместе с Лоренцем и Тинбергеном, за изучение коммуникации у пчел. Там привычку Конрада к наблюдению за животными подкрепило обучение зоологическим методам и принципам эволюции. Лоренц в своей «нобелевской» автобиографии вспоминает одного из учителей — Филиппа Хебердеи, бенедиктинского монаха и аквариумиста, учившего мальчиков не только зоологии, но и теории Дарвина. По окончании гимназии Лоренц хотел продолжить изучение зоологии и палеонтологии, но его отец настоял на медицине.
В 1922 году Лоренц поступил в Колумбийский университет Нью-Йорка, но спустя полгода вернулся в Австрию и стал учиться на медицинском факультете Венского университета. Окончив курс, Лоренц остался в университете на должности лаборанта кафедры анатомии и работал над диссертацией по медицине, параллельно проводя систематические исследования инстинктивного поведения животных.
В ХХ веке крупнейшие ученые-биологи стояли на позициях дарвинизма не только потому, что эволюционизм завоевал положение господствующей научной парадигмы. Дарвинизм обеспечивал исследователю методологическое преимущество в изучении явлений природы. Пройдя стажировку в 20-х годах в Англии под руководством Джулиана Хаксли, внука Томаса Гексли (Хаксли) — прославленного соратника Чарльза Дарвина и основателя династии ученых и писателей, — Лоренц стал знатоком не только дарвинизма, но также английского языка и литературы. Самостоятельные исследования поведения животных вслед за своим учителем, знаменитым орнитологом Оскаром Хейнротом, он начал с наблюдений за птицами.
В 1927 году Конрад женился на Маргарет (Гретль) Гебхардт, с которой дружил с детства; это был брак на всю жизнь. У супругов родились две дочки и сын.
Защитив диссертацию и получив в 1928 году медицинскую степень, ученый перешел на должность ассистента, но его по-прежнему интересовала этология, поэтому он начал работу над диссертацией по зоологии, одновременно читая курс по сравнительному поведению животных. В своем исследовании Лоренц впервые успешно применил сравнительный метод к моделям поведения — начал сопоставлять одни и те же формы поведения у различных видов. Напомним: сравнительный метод был классическим в анатомии животных, но при изучении поведения практически не применялся.
Дух или машина
Важнейшими понятиями физиологии нервной системы и связанных с ней наук о поведении животных и человека в начале ХХ века были «рефлекс» и «рефлекторная деятельность», введенные еще Декартом (1596–1650).
Рене Декарт, или Картезий, от латинского написания фамилии, был математиком, философом, физиком, физиологом, создателем аналитической геометрии и современной алгебраической символики, автором метода радикального сомнения в философии и механицизма в физике. Картезий в духе своего времени сравнивал любой живой организм со сложными механическими устройствами, например с часами. По Декарту рефлекс — это механический ответ тела на воздействие извне, не требующий вмешательства души.
В 1654 году английский анатом Глиссон ввел понятие «раздражимость», как свойство живых тел. В 1730 году английский исследователь Стивен Гейлс обнаружил, что обезглавленная лягушка при уколе отдергивает лапку. С этого момента начинается экспериментальное изучение рефлекторной деятельности, при которой ответная реакция происходит без участия воли субъекта, следуя по определенной схеме точно за раздражением. В середине XVIII века швейцарский ученый Альбрехт фон Галлер развил учение о раздражимости и чувствительности, положив их в основу своей физиологии. Кстати, он же и ввел термин «физиология» для обозначения науки, которую до него называли «живой анатомией». Немецкий физиолог Вильгельм Макс Вундт (1832–1920) создал в 1879 году первую лабораторию экспериментальной психологии, где провел первые эксперименты над крысами в лабиринтах и над шимпанзе, достающими высоко подвешенные бананы. Английский ученый Чарльз Скотт Шеррингтон (1857–1952), лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1932 года, полученной совместно с Эдгаром Д. Эдрианом, изучая рефлекторную деятельность, заложил основы нейрофизиологии.
К началу ХХ века в науке о поведении животных установились две противоположные точки зрения: витализм и бихевиоризм. Витализм, или учение о жизненной силе (от лат. vita — жизнь; vis vitalis — жизненная сила), отнюдь не исчез с научной арены, вопреки поспешным утверждениям редукционистов, механицистов и вульгарных материалистов. «Удалось синтезировать вещества, образующиеся в процессе жизнедеятельности организмов? И что это доказывает? — рассуждали виталисты. — Ведь Гомункул еще не создан! Преодолеть грань между живой и неживой материей, создав живое из неживого, невозможно, следовательно, теорию витализма еще рано сдавать в архив». Виталисты-инстинктивисты наблюдали за сложным поведением животных в естественной среде обитания и восхищались биологической целесообразностью и точностью инстинктов (лат. instinctus — побуждение) животных — всем, что с древних времен было принято объяснять расплывчатым понятием «мудрость природы». Иногда поведению животных приписывали мотивацию теми же факторами, которые лежат в основе деятельности человека. Очевидно, подобные объяснения не могли удовлетворить серьезных исследователей.
Как противовес витализму в начале ХХ века возник бихевиоризм. Его основоположниками считаются Джон Бродес Уотсон (1878–1958) и Баррус Фредерик Скиннер (1904–1990). В сущности, бихевиористы развивали декартовское представление о животном как машине. Они стремились сделать зоопсихологию точной наукой, разложить непрерывный поток поведения на простейшие, объективно наблюдаемые элементы «стимул — реакция» и достигли существенных успехов в лабораторных экспериментах. Важно было также то, что они определили поведение (то есть совокупность реакций организма на внешнюю среду) как центральный объект психологических исследований.
Вначале бихевиористы старались избегать рассуждений о понятии «инстинкт», считая его абстрактным, неопределенным и выходящим за рамки научного исследования. Позднее они объявили инстинкты комплексами безусловных рефлексов, выработанных в процессе исторического развития организмов, как одна из форм приспособления к условиям окружающей среды. Поведение животных бихевиористы объясняли цепочками рефлекторных реакций, связанных воедино посредством классического кондиционирования, то есть выработки условных рефлексов, исследованной И.П. Павловым (1849–1936).
Изучение поведения животных в ХХ веке шло, если можно так выразиться, с противоположных сторон. Одни ученые начинали исследование безусловных и условных рефлексов, а далее приступали к инстинктам и инсайтам. (Инсайтом называется сложное, но очень привлекательное для психологов явление — внезапное, интуитивное нахождение решения проблемы; плодотворно изучать феномен инсайта в жестких рамках бихевиоризма начала века было бы невозможно.) Таким индуктивным путем двигался к истине Иван Петрович Павлов, а также Уотсон и Скиннер.
Конрад Лоренц и Николас Тинберген вошли в историю науки как авторы альтернативного — дедуктивного — подхода к изучению поведения, который привел их к созданию новой науки — этологии.
Врожденный ответ на внешний стимул
Первоначально Лоренц с интересом читал работы Уотсона. Но и Уотсон, и оппонент бихевиористов Уильям Мак-Дугалл, который ввел понятие «социальная психология» и для объяснения человеческого поведения привлекал не только инстинкты, но и «витальную энергию», «не знали животных», как выразился сам Лоренц в автобиографии. У них не было того глубокого понимания повадок зверей и птиц, которое искал увлеченный натуралист и которое он позднее встретил у Хейнрота. Они как будто игнорировали все многообразие поведенческих форм, которое можно наблюдать в естественной среде.
Бихевиористы полагали, что живое существо приходит в мир как «чистый лист». Хрестоматийным стало высказывание Уотсона: «Дайте мне дюжину здоровых младенцев… и я гарантирую, что, выбрав наугад одного, подготовлю его к любой специальности — врача, юриста, художника, коммерсанта и даже нищего или вора…» Лоренц же пришел к убеждению, что инстинктивное поведение является внутренне мотивированным. Это стало важным первым шагом к изучению генетической компоненты поведения животных. Применительно к животным особенно важна межвидовая изменчивость — характерные для вида врожденные действия, то, что Лоренц назвал «морфологией поведения».
Конечно, это не означает, что влияние среды не важно. Уже в юности, выращивая домашних уток, будущий лауреат Нобелевской премии обнаружил импринтинг (запечатление) — специфическую форму обучения, наблюдающуюся на ранних этапах жизни животных, с помощью которой они опознают друг друга и устанавливают связи с себе подобными. Благодаря импринтингу маленькие утята запоминают первый крупный движущийся объект, попавший в их поле зрения (например, Конрада Лоренца), в дальнейшем считают его своей матерью и всюду следуют за ним. Явление импринтинга было известно птицеводам-практикам с древности, не было лишь научного термина и соответствующей теории.
В первой главе книги «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» (1973) Лоренц говорит о целях и задачах своей науки: «Этология рассматривает поведение животных и человека как функцию системы, обязанной своим существованием и своей формой историческому ходу ее становления, отразившемуся в истории вида, в развитии индивида и, у человека, в истории культуры». Отличительной характеристикой этологии стало использование в исследовании полевых методов, в частности получение при помощи киносъемки этограмм, фиксирующих ключевые моменты поведения животных.
Если до Лоренца и Тинбергена ученые изучали в основном влияние на поведение животных внешних факторов в искусственно созданных условиях, то австрийский и голландский исследователи сместили акценты в сторону влияния внутренних факторов на поведение животных в условиях их естественной среды обитания. Они описали модели поведения, которые не могли быть приобретены путем обучения и, следовательно, являлись генетически запрограммированными. Основоположники этологии доказали, что поведение в высокой степени определяется генетикой и поэтому должно быть подвержено действию естественного отбора и других эволюционно-генетических факторов (мутации, миграции, дрейф генов, ассортативное скрещивание).
По свидетельству самого Лоренца, окончательно отказаться от представления о сложном поведенческом акте как цепочке рефлексов его заставило знакомство с молодым физиологом Эрихом фон Хольстом. А в 1936 году на симпозиуме в Лейдене произошла судьбоносная встреча Лоренца и Тинбергена. Ученые обнаружили невероятное сходство во взглядах, и так начались их дружба и сотрудничество, результатами которого стала совместная научная статья, а главное — окончательный вариант теории, опубликованный Лоренцем в 1939 году.

Лоренц утверждал, что инстинктивное поведение начинается с внутренних мотивов, заставляющих животное искать определенный набор обусловленных средой стимулов. Это поведение часто в высокой степени изменчиво. Как только животное встречает некоторые «ключевые» стимуляторы (сигнальные раздражители, или пусковые механизмы), оно автоматически выполняет стереотипный набор движений, называемый фиксированным двигательным паттерном, или «наследственными координациями» (fixed action pattern). Каждое животное имеет отличительную систему таких паттернов и связанных с ней сигнальных раздражителей, которые являются характерными для вида и эволюционируют в ответ на требования естественного отбора.
Под действием различных ключевых стимуляторов, отключающих механизм торможения в мозге, приводится в действие сложный комплекс инстинктивных реакций. Такими стимулами могут служить звуки, запахи и морфологические признаки — форма и окраска, например, потенциального брачного партнера.
Кроме инстинктов, животные наделены коммуникативными средствами, с помощью которых они обмениваются информацией, обучаются, развивая новые формы поведения и более гибко реагируя на изменения среды. Животные, как и люди, имеют психику, хотя и более элементарную. Они напоминают сверхэмоциональных людей. До Лоренца ученые пытались антропоморфно интерпретировать психику животных. Лоренц начал объяснять психику животных на основании объективных данных об их поведении.
Темное время
В Австрии середины 30-х годов у власти находились реакционные клерикалы, и ученые, апеллирующие к дарвинизму, были персонами нон грата. Лоренц занимал в Венском университете должность приват-доцента, бесплатно читал лекции по поведению, постоянного заработка не имел. Одновременно он изучал изменения, которые происходят при одомашнивании гусей. Он отметил у них утрату сложных форм поведения, возрастание роли пищевых и сексуальных стимулов. Основоположник этологии был глубоко обеспокоен вероятностью того, что процесс «самоодомашнивания» может иметь место у человека. Не приводят ли комфортные условия, которые цивилизованные люди сами себе создали, к деградации, не только физической, но также психической и поведенческой?
Как и многие австрийцы, Лоренц ждал перемен к лучшему от присоединения Австрии к Германии в марте 1938 года. Вскоре после аншлюса он вступил в Национал-социалистическую рабочую партию, а в начале Второй мировой войны под влиянием общественных настроений, фашистской пропаганды и послушавшись чьего-то «дурного совета», Лоренц выступил в печати со статьей об опасностях процесса одомашнивания применительно к человеку, используя «в своем сочинении худшие образцы нацистской терминологии». Увы, говорилось там и о «селекции», и о потенциальной опасности скрещивания двух рас, которое автор уподоблял скрещиванию пород у животных. Размышления о деградации человечества и евгенические идеи были в то время широко распространены, и никто не мог предвидеть, как скверно они будут выглядеть после практической попытки разделения людей на высшие и низшие расы. Позже ученый раскаялся и осудил свой поступок.
Существует мнение, что реакционная статья привлекла внимание к автору, в результате чего он получил приглашение возглавить кафедру психологии в Кенигсбергском университете (ныне Калининград) — престижную кафедру Канта. Членство в Кантовском обществе, общение с философами было для Лоренца весьма плодотворным. Взгляд эволюциониста на теорию познания не привлек внимания гуманитариев, но заинтересовал самого Макса Планка. Вместе с Рупертом Ридлом и Герхардом Воллмером Конрад Лоренц считается главным представителем эволюционной эпистемологии.

В 1942 году Лоренца мобилизовали в немецкую армию как военного врача, несмотря на то что он никогда не занимался медицинской практикой. Его военная служба началась по специальности «психиатрия и неврология» в госпитале, дислоцировавшемся вначале на территории Польши, в Познани, позже под Витебском (Белоруссия), где ему пришлось около месяца выполнять обязанности полевого хирурга. Известно, что в познаньском госпитале в это время проводились «исследования» польско-немецких полукровок, в том числе на предмет их психической полноценности, и Лоренц, по-видимому, принимал в них участие, хотя и в низкой должности; сам он никогда не комментировал это.
В мае 1944 года при отступлении немецких войск Лоренц попал в плен. Судьба забросила будущего лауреата Нобелевской премии в лагерь военнопленных под Кировом, где он целый год вел отделение на 600 коек; он научился говорить по-русски и свободно общался с русскими, «главным образом врачами». Затем были другие лагеря; около полутора лет Лоренц провел в Армении, под Ереваном. В плену «профессор», как его все называли, написал книгу. За неимением тетрадей писал он на кусках мешков из-под цемента, пером ему служил гвоздь, чернилами — раствор марганцовки. Название, «Оборотная сторона зеркала», подсказал товарищ по заключению, некий Циммер. При публикации автор предпослал ей также подзаголовок: «Опыт естественной истории человеческого познания». Книга переведена на русский, и, если кто-то из читателей «Химии и жизни» с ней не знаком, — рекомендуем ознакомиться.
Когда подошло время репатриации австрийцев, призванных в нацистскую армию, «профессора» перевели в лагерь в Красногорске под Москвой, позволили перепечатать рукопись на машинке и отправили цензору. Ответ задерживался, и тогда начальник лагеря совершил неординарный поступок: вызвав ученого в кабинет, попросил его дать честное слово, что в рукописи только наука и никакой политики, пожал ему руку и позволил забрать с собой рукописный текст (а также прирученных скворца и жаворонка). Машинописная рукопись книги под названием «Естественная наука человеческих видов: введение в сравнительное исследование поведения» осталась в России, теперь она хранится в Государственном военном архиве. Интересно, что она достаточно сильно отличается от рукописного варианта, который лег в основу книги, — заменены обширные фрагменты, существенно изменены формулировки (Гороховская Е.А. «Вопросы история естествознания и техники» 2002, 3, 529–559).
После войны
Лоренц вернулся домой в 1948 году. Научная карьера в Австрии не складывалась, пришлось переехать в Германию. Эрих фон Хольст организовал для Лоренца и его коллег исследовательскую станцию в Бульдерне близ Мюнстера под эгидой Общества Макса Планка. Позднее, когда был основан Институт физиологии поведения в Зеевизене, Лоренц руководил в нем отделом и был заместителем директора — фон Хольста, а после его смерти в 1962 году возглавил институт.
Лоренц продолжал этологические исследования и, кроме того, прославился как выдающийся популяризатор науки. Его книги «Кольцо царя Соломона» (1952), «Человек находит друга» (1954), «Год серого гуся» (1979) имели огромный успех у читателей во многих странах, в том числе и в СССР. Другие его книги у нас не издавались до 90-х годов ХХ века. Сказывалось и «нацистское прошлое» автора, и настороженное отношение к науке, утверждающей, что не все в поведении определяется воспитанием. Однако наш знаменитый физиолог, специалист по высшей нервной деятельности животных Л.В. Крушинский был знаком с работами Лоренца и переписывался с ним.
В 1963 году вышла книга «Так называемое зло: К естественной истории агрессии». Споры о ней продолжаются до сих пор. В этой книге Лоренц утверждал, что агрессия у человека, как и у животных, является врожденной реакцией и имеет внутреннюю мотивацию. Однако цивилизация, снабдив человека разнообразными орудиями для убийства и мучения собратьев по виду, не смогла или не успела дать ему соответствующую способность гасить и перенаправлять агрессию. Человек вооружен лучше, чем волк, а по умению контролировать эмоции сопоставим с другими приматами, последствия этого мы и пожинаем. Лоренц, однако, высказывал убежденность, что справиться с разрывом между способностями к нанесению вреда и к самоконтролю нам поможет культура.
Осмыслив с позиции этологии опыт, приобретенный по обе стороны фронта, Лоренц написал также о «реакции воодушевления». Этот фрагмент полезно процитировать — актуальности он не потеряет никогда. «По спине и — как выясняется при более внимательном наблюдении — по наружной поверхности рук пробегает «священный трепет». Человек чувствует себя вышедшим из всех связей повседневного мира и поднявшимся над ними; он готов все бросить, чтобы повиноваться зову Священного Долга. Все препятствия, стоящие на пути к выполнению этого долга, теряют всякую важность; инстинктивные запреты калечить и убивать сородичей утрачивают, к сожалению, большую часть своей силы».
Специалист по «морфологии поведения», Лоренц отмечает сходство героической мимики и позы человека, одержимого Священным Долгом, с реакциями самца шимпанзе, защищающего семью, — вплоть до «мурашек», вздыбливающих шерсть, чтобы силуэт казался крупнее и грознее. «Если наше мужественное выступление за то, что нам кажется высочайшей ценностью, протекает по тем же нервным путям, что и социальные защитные реакции наших антропоидных предков, — я воспринимаю это не как отрезвляющее напоминание, а как чрезвычайно серьезный призыв к самопознанию. Человек, у которого такой реакции нет, — это калека в смысле инстинктов, и я не хотел бы иметь его своим другом; но тот, кого увлекает слепая рефлекторность этой реакции, представляет собой угрозу для человечества». Думается, эти строки искупают грех его пронацистских публикаций.
Долгое время считалось, что исследования этологов не имеют прямого отношения к физиологии и медицине, но позднее выяснилось, что открытия, сделанные на животных, помогают лучше понять сложную психику человека. Эти аргументы, вероятно, и сыграли свою роль в решении Нобелевского комитета.
В 1973 году Лоренц ушел в отставку из Института физиологии поведения, но, вернувшись в Австрию, продолжал исследовательскую работу в Институте сравнительной этологии. Он снова поселился в Альтенберге.
Среди наград и знаков отличия, которых удостоен Лоренц, — золотая медаль Нью-Йоркского зоологического общества (1955), Венская премия за научные достижения, присуждаемые Венским городским советом (1959), премия Калинги, присуждаемая ЮНЕСКО (1970). Он был также иностранным членом Лондонского королевского общества и американской Национальной академии наук.
Конрад Лоренц умер 27 февраля 1989 года. Последняя его книга, вышедшая в 1988 году, называлась «Вот я — где ты? Точное этологическое описание дикого гуся». «Где ты? — Я здесь! — Ты здесь? — Я тут!» — так переводила на человеческий язык гогот гусиной стаи Сельма Лагерлёф в своей знаменитой сказке, и Лоренц не раз отмечал, что перевод абсолютно верен.
Конрад Лоренц – биография, книги, отзывы, цитаты
Австрийский зоолог и этолог Конрад Захариас Лоренц родился 7 ноября 1903 г., в Вене, он был младшим из двух сыновей Эммы (Лехер) Лоренц и Адольфа Лоренца. Дед Лоренца был мастером по изготовлению конских сбруй, а отец, помнивший голодное детство, стал преуспевающим хирургом-ортопедом, который построил в Альтенберге возле Вены нарядное, хотя и несколько аляповатое поместье, украшенное огромными художественными полотнами и римскими статуями. Бродя по полям и болотам вокруг Лоренц-холла, Лоренц заразился тем, что позже назовет «чрезмерной любовью к животным».
Выращивая домашних уток, юный Лоренц впервые обнаружил импринтинг, специфическую форму обучения, наблюдающуюся на ранних этапах жизни,…
Австрийский зоолог и этолог Конрад Захариас Лоренц родился 7 ноября 1903 г., в Вене, он был младшим из двух сыновей Эммы (Лехер) Лоренц и Адольфа Лоренца. Дед Лоренца был мастером по изготовлению конских сбруй, а отец, помнивший голодное детство, стал преуспевающим хирургом-ортопедом, который построил в Альтенберге возле Вены нарядное, хотя и несколько аляповатое поместье, украшенное огромными художественными полотнами и римскими статуями. Бродя по полям и болотам вокруг Лоренц-холла, Лоренц заразился тем, что позже назовет «чрезмерной любовью к животным».
Выращивая домашних уток, юный Лоренц впервые обнаружил импринтинг, специфическую форму обучения, наблюдающуюся на ранних этапах жизни, с помощью которой животные устанавливают социальные связи и опознают друг друга. «У соседа, — вспоминал позднее Лоренц, — я взял однодневного утенка и, к огромной радости, обнаружил, что у него развилась реакция повсюду следовать за моей персоной. В то же время во мне проснулся неистребимый интерес к водоплавающей птице, и я еще ребенком стал знатоком поведения различных ее представителей».
Вскоре мальчик собрал замечательную коллекцию животных, не только домашних, но и диких, которые жили в доме и на обширной территории вокруг него, как в настоящем частном зоопарке. Это позволило Лоренцу познакомиться с разными видами животных, и теперь он не склонен был видеть в них просто живые механизмы. Как исследователь, стоящий на позициях объективности в науке, он был далек от мысли интерпретировать поведение животных по образу и подобию человеческих мыслей и чувств. Его более интересовали проблемы инстинкта: как и почему поведение животных, не обладающих человеческим разумом, характеризуется сложными и адекватными обстоятельствам моделями?
Получив начальное образование в частной школе, которой руководила его тетка, Лоренц поступил в «Шоттенгимназиум» — школу с очень высоким уровнем преподавания. Здесь привычки Лоренца к наблюдению были подкреплены обучением зоологическим методам и принципам эволюции. «По окончании средней школы, — писал впоследствии Лоренц, — я был по-прежнему увлечен эволюцией и хотел изучать зоологию и палеонтологию. Однако я послушался отца, который настаивал на моих занятиях медициной».
В 1922 г. Лоренц был зачислен в Колумбийский университет Нью-Йорка, но спустя 6 месяцев вернулся в Австрию и поступил на медицинский факультет Венского университета. Хотя у него было мало желания становиться врачом, он решил, что медицинское образование не повредит его любимому призванию — этологии, науке о поведении животных в естественных условиях. Л. вспоминал об университетском преподавателе анатомии Фердинанде Хохштеттере, который дал «прекрасную подготовку по методическим вопросам, научив отличать черты сходства, вызванные общим происхождением, от таковых, обусловленных параллельной адаптацией». Л. «быстро понял… что сравнительный метод должен быть так же применим к моделям поведения, как и к анатомическим структурам».
Работая над диссертацией для получения медицинской степени, Л. начал систематически сопоставлять особенности инстинктивного поведения животных. В это же время он служил лаборантом кафедры анатомии Венского университета. После получения в 1928 г. медицинской степени Л. перешел на должность ассистента кафедры анатомии. Однако его все же интересовала этология, а не медицина. Он начал работать над диссертацией по зоологии, одновременно читая курс по сравнительному поведению животных .
В 1937 г. Л. начал читать лекции по психологии животных в Вене. Одновременно он занимался изучением процесса одомашнивания гусей, который включает в себя утрату приобретенных навыков и возрастание роли пищевых и сексуальных стимулов. Л. был глубоко обеспокоен вероятностью того, что такой процесс может иметь место у человека. Вскоре после присоединения Австрии к Германии и вторжения в нее немецких войск Л. сделал то, о чем позже будет вспоминать так: «Послушавшись дурного совета… я написал статью об опасностях одомашнивания и… использовал в своем сочинении худшие образцы нацистской терминологии». Некоторые из критиков Л. называют эту страницу его научной биографии расистской; другие склонны считать ее результатом политической наивности.
Через два года после получения должности на кафедре психологии Кенигсбергского университета (ныне г. Калининград) Л. был мобилизован в германскую армию в качестве военного врача, несмотря на то что никогда не занимался медицинской практикой. Посланный на Восточный фронт в 1942 г., он попал в плен к русским и долгие годы работал в госпитале для военнопленных. Репатриирован лишь в 1948 г., когда многие друзья и родственники считали его давно погибшим.
В первые годы после возвращения в Австрию Л. не мог получить никакой официальной должности, но все же благодаря финансовой помощи друзей продолжал свои исследования в Альтенберге. В 1950 г. он и Эрих фон Холст основали Институт физиологии поведения Макса Планка.
В течение следующих двух десятилетий Л. занимался этологическими исследованиями, сконцентрировавшись на изучении водоплавающих птиц. Его статус основоположника современной этологии был неоспоримым, и в этом качестве он играл ведущую роль в диспутах между этологами и представителями других научных дисциплин, в частности психологии поведения животных.
После ухода на пенсию в 1973 г. из Института Макса Планка Л. продолжает вести исследования в отделе социологии животных Института сравнительной этологии Австрийской академии наук в Альтенберге, где он жил до своей смерти в 1989г.
В 1927 г. Л. женился на Маргарет (Гретль) Гебхардт, с которой дружил с детства; у супругов родилось две дочери и один сын.
Лоренц, Конрад — это… Что такое Лоренц, Конрад?
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Лоренц.
Ко́нрад Цахариас Ло́ренц (нем. Konrad Zacharias Lorenz; 7 ноября 1903, Вена — 27 февраля 1989, Вена) — выдающийся австрийский учёный, один из основоположников этологии — науки о поведении животных, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1973, совместно с Карлом фон Фришем и Николасом Тинбергеном).
Биографические вехи
Окончив медицинский факультет Венского университета, он получил диплом врача, но не занимался медицинской практикой, а посвятил себя исследованию поведения животных. В 1920-е годы прошёл стажировку в Англии под руководством известного биолога и философа Джулиана Хаксли. Затем приступил к самостоятельным исследованиям в Австрии.^[1]
50 шиллингов 1998 г. — австрийская памятная монета, посвящённая 25-летию присуждения Конраду Лоренцу Нобелевской премии
Член НСДАП с 1938 года. В своем заявлении на вступление в НСДАП он написал: «Как немецкомыслящий и естествоиспытатель я, разумеется, всегда был национал-социалистом» («Ich war als Deutschdenkender und Naturwissenschaftler selbstverständlich immer Nationalsozialist») ^[2].
В 1940 году стал профессором Кёнигсбергского университета. В годы Второй мировой войны призван в вермахт и командирован на Восточный фронт. В 1944 году при отступлении германской армии попал в советский плен и четыре года провел в лагере для военнопленных в Армении^[3]. В плену начал работу над книгой «Оборотная сторона зеркала» и отрёкся от своих нацистских убеждений. В 1948 году вернулся в Германию. В 1950 году в Баварии основал Институт физиологии. В 1963 году опубликовал книгу, посвященную агрессии.
Помимо научных исследований Конрад Лоренц занимался литературной деятельностью. Его книги пользуются большой популярностью и сегодня.
Основные научные результаты и научные взгляды
Посвятив много лет изучению поведения серых гусей, Лоренц открыл у них явление импринтинга. На примере этого и других видов Лоренц изучил также многие аспекты агрессивного и полового поведения животных, включив в сравнительно-этологический анализ этих форм поведения и поведение человека.
По своим научным взглядам Лоренц был последовательным эволюционистом, сторонником теории естественного отбора.
Ниже приведены некоторые выводы Лоренца.
Спонтанность агрессии
Проанализировав поведение многих видов животных, Лоренц подтвердил вывод Фрейда, что агрессия не является лишь реакцией на внешние раздражители. Если убрать эти раздражители, то агрессивность будет накапливаться, а пороговое значение запускающего раздражения может снизиться вплоть до нуля. Примером такой ситуации у людей служит экспедиционное бешенство, возникающее в изолированных небольших коллективах людей, в которых доходит до убийства лучшего друга по ничтожному поводу.^[4]
Переадресация агрессии
Если агрессия все-таки вызвана внешним раздражителем, то она выплескивается не на раздражитель (скажем, особь, находящуюся выше в иерархии), а переадресуется особям, находящимся ниже в иерархии или неодушевленным предметам.^[4]
Равновесие между вооружением и моралью
Проанализировав поведение более чем 50 видов, Лоренц сделал вывод, что у сильно вооруженных видов эволюционный отбор выработал также сильную врожденную мораль — инстинктивный запрет применять все вооружение во внутривидовых стычках, в особенности если побежденный демонстрирует покорность. И наоборот, слабо вооруженные виды имеют слабую врожденную мораль, поскольку сильная врожденная мораль таким видам эволюционно ни к чему. Человек — это от природы слабо вооруженный вид (нападающий мог только поцарапать, неопасно ударить, укусить или душить, а жертва имела достаточно возможностей убежать). С изобретением искусственного оружия человек стал самым вооруженным видом на Земле, а мораль осталась на прежнем уровне.^[5]
Авторский взгляд на современность
В книге «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» Лоренц приводит критику современного ему капиталистического общества с позиции естествоиспытателя. Он выделяет 8 основных тенденций, отличающих индустриальное общество от традиционного и делающих его неустойчивым и противоестественным для жизни человека. К ним относятся: перенаселение, опустошение жизненного пространства, высокий темп жизни, навязанный всеобщей конкуренцией; возрастание нетерпимости к дискомфорту, генетическое вырождение, разрыв с традицией, индоктринируемость и угроза ядерного оружия.
Лоренц указывает на то, что человек, приспособленный эволюцией для выживания в небольшом коллективе (что видно уже из того, что трудно запомнить более двух-трёх десятков людей и поддерживать с ними близкие отношения) в условиях мегаполиса не может без дополнительной психической нагрузки сдерживать свою природную агрессивность. В качестве примеров двух крайностей приводится гостеприимность людей, живущих вдали от городов и взрывоопасная нервозность концлагерей, где неосторожный взгляд может привести к драке. Концентрация людей в городах обычно сопряжена с уничтожением природы, что приводит к эстетической и этической деградации жителя. Аэрофотоснимок города внешне похож на гистологическую картину раковой клетки, что свидетельствует об утрате разнообразия в обеих системах.
Главным мотивом бизнеса является получение мгновенной финансовой выгоды. Таким образом общество и, следовательно, каждый человек теряет долгосрочные цели и вынужден трудиться значительно интенсивнее, чем это требуется для выживания. Этот процесс ничем, кроме трудоспособности человека не ограничивается, так что он приводит к «бегу наперегонки с самим собой», который сопровождается рядом хронических болезней у самых активных граждан. Высокоорганизованные организмы характеризуются способностью ставить отдалённые по времени цели, достижение которых связано с дискомфортом. По мнению Лоренца, современная медицина и бытовые условия лишают человека привычки терпеть, что подрывает названную способность.
Средства массовой информации вырабатывают у людей привычку к некритическому восприятию информации, которая ранее компенсировалась наличием традиционных убеждений. Многие из них, несмотря на их возможное противоречие научным взглядам, сложились эволюционно, то есть доказали свою незаменимость для общества и поэтому, согласно Лоренцу, не могут быть безнаказанно забыты. Сострадание, которое современный цивилизованный человек обязан выражать ко всем без исключения людям (в том числе криминальным элементам) ослабляет неукоснительно действовавший прежде естественный отбор и ведёт к генетическому вырождению.^{[источник не указан 677 дней]}
Автор обозначает ядерное оружие как менее опасную из всех приведённых проблем, поскольку для предотвращения ядерной войны достаточно не пользоваться ядерным оружием, между тем борьба с остальными сильно затруднена. Ситуация усугубляется тем, что указанные «заболевания» капиталистических обществ существуют в комплексе, так что они поддерживают друг друга. Впрочем, автор предлагает некоторые способы борьбы с этими системными проблемами.^{[источник не указан 677 дней]}
Философские взгляды
В 1941 году Лоренц опубликовал статью «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии», в которой изложил свою «эволюционную теорию знания». Вступая в заочный диалог с Кантом, Лоренц утверждает, что априорные формы мышления и интуиции следует понимать как адаптацию, поскольку априори базируется на аппарате центральной нервной системы, который приобрел свою целесообразную видосохраняющую форму благодаря взаимодействию с реальностью в ходе генеалогической эволюции, длившейся множество эпох.
С 1970-х годов эти эпистемологические идеи Лоренца получили развитие в работах представителей австро-германской школы исследования эволюции познания.^[6]
Развернутое изложение своих взглядов на проблемы познания Лоренц дает в книге «Оборотная сторона зеркала». В ней он последовательно рассматривает жизнь как процесс познания, сочетая широкий обзор поведения животных и человека с общей картиной современной биологии и выходя на проблемы когнитивной деятельности, формирования и развития культуры как живой системы.
Книги
Конрад Лоренц был выдающимся популяризатором науки. На его научно-популярных книгах («Кольцо царя Соломона», «Человек находит друга», «Год серого гуся»), имевших и имеющих большой успех, воспитаны поколения биологов.
Примечания
См. также
Ссылки
Лоренц, Конрад — Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Лоренц.
Ко́нрад Захариас Ло́ренц (нем. Konrad Zacharias Lorenz; 7 ноября 1903, Вена — 27 февраля 1989, там же) — выдающийся австрийский зоолог и зоопсихолог^[5], один из основоположников этологии — науки о поведении животных, лауреат Нобелевской премии по физиологии или медицине (1973, совместно с Карлом фон Фришем и Николасом Тинбергеном).
В 2015 году был посмертно лишён почётной докторской степени университета в Зальцбурге в связи с «приверженностью идеологии нацизма»^[6].
Биографические вехи
Конрад Лоренц родился 7 ноября 1903 года в Австрии и был поздним ребёнком в семье. Его отцу, ортопеду Адольфу Лоренцу было почти пятьдесят, а матери — уже 41 год^[7].
Вырос в Альтенберге недалеко от Вены, в родительском доме. В 1909 году поступил в начальную школу, а в 1915 году — в Венскую Шотландскую гимназию, где в 1921 году получил аттестат зрелости с отличием. Был другом детства Карла Поппера.
Окончив медицинский факультет Венского университета, получил диплом врача, но не занимался медицинской практикой, а посвятил себя исследованию поведения животных. В 1920-е годы прошёл стажировку в Англии под руководством известного биолога и философа Джулиана Хаксли, затем приступил к самостоятельным исследованиям в Австрии.^[8]
50 шиллингов 1998 г. — австрийская памятная монета, посвящённая 25-летию присуждения Конраду Лоренцу Нобелевской премии
После прихода к власти в Германии нацистов и последовавшего затем в 1938 году Аншлюса вступил в «Национал-социалистическую немецкую рабочую партию». В своем заявлении о вступлении в эту партию он написал: «Как немецкомыслящий и естествоиспытатель я, разумеется, всегда был национал-социалистом» («Ich war als Deutschdenkender und Naturwissenschaftler selbstverständlich immer Nationalsozialist»)^[9].
В 1940 году стал профессором Кёнигсбергского университета^[5]. В годы Второй мировой войны был призван в вермахт и два года служил в тыловом госпитале в Познани. 10 октября 1941 года был командирован на Восточный фронт в составе 2-й санитарной роты 206-й пехотной дивизии. Провоевав несколько лет, 20 июня 1944 года при отступлении германской армии попал в советский плен под Витебском. Больше года провёл в лагере для военнопленных в городе Кирове, затем 2 марта 1946 года был переведён в рабочий лагерь в Армении. В 1947 году его перевели в Красногорск, под Москву, а в декабре 1947 года он был репатриирован на родину. В плену начал работу над книгой «Оборотная сторона зеркала», в которой отрёкся от своих нацистских убеждений. В 1948 году вернулся в Германию, привезя домой свою рукопись. В 1950 году в Баварии основал Институт физиологии. В 1963 году опубликовал книгу, посвящённую агрессии.
Помимо научных исследований Конрад Лоренц занимался литературной деятельностью. Его книги пользуются большой популярностью и сегодня.
Основные научные результаты и научные взгляды
Посвятив много лет изучению поведения серых гусей, Лоренц открыл у них явление импринтинга. На примере этого и других видов Лоренц изучил также многие аспекты агрессивного и полового поведения животных, включив в сравнительно-этологический анализ этих форм поведения и поведение человека.
По своим научным взглядам Лоренц был последовательным эволюционистом, сторонником теории естественного отбора.
Ниже приведены некоторые выводы Лоренца.
Спонтанность агрессии
Проанализировав поведение многих видов животных, Лоренц подтвердил вывод Фрейда, что агрессия не является лишь реакцией на внешние раздражители. Если убрать эти раздражители, то агрессивность будет накапливаться, а пороговое значение запускающего раздражения может снизиться вплоть до нуля. Примером такой ситуации у людей служит экспедиционное бешенство, возникающее в изолированных небольших коллективах людей, в которых доходит до убийства лучшего друга по ничтожному поводу^[10].
Переадресация агрессии
Если агрессия всё-таки вызвана внешним раздражителем, то она выплёскивается не на раздражитель (скажем, особь, находящуюся выше в иерархии), а переадресуется особям, находящимся ниже в иерархии или неодушевлённым предметам^[10].
Равновесие между вооружением и моралью
Проанализировав поведение более чем 50 видов, Лоренц сделал вывод, что у сильно вооружённых видов эволюционный отбор выработал также сильную врождённую мораль — инстинктивный запрет применять все вооружение во внутривидовых стычках, в особенности если побеждённый демонстрирует покорность. И наоборот, слабо вооружённые виды имеют слабую врождённую мораль, поскольку сильная врождённая мораль таким видам эволюционно ни к чему. Человек — это от природы слабо вооружённый вид (нападающий мог только поцарапать, неопасно ударить, укусить или душить, а жертва имела достаточно возможностей убежать). С изобретением искусственного оружия человек стал самым вооружённым видом на Земле, а мораль осталась на прежнем уровне^[11].
Авторский взгляд на современность
В книге «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» Лоренц приводит критику современного ему капиталистического общества с позиции естествоиспытателя. Он выделяет 8 основных тенденций, отличающих индустриальное общество от традиционного и делающих его неустойчивым и противоестественным для жизни человека. К ним относятся: перенаселение, опустошение жизненного пространства, высокий темп жизни, навязанный всеобщей конкуренцией; возрастание нетерпимости к дискомфорту, генетическое вырождение, разрыв с традицией, индоктринируемость и угроза ядерного оружия.
Лоренц указывает на то, что человек, приспособленный эволюцией для выживания в небольшом коллективе (что видно уже из того, что трудно запомнить более двух-трёх десятков людей и поддерживать с ними близкие отношения), в условиях мегаполиса не может без дополнительной психической нагрузки сдерживать свою природную агрессивность. В качестве примеров двух крайностей приводится гостеприимность людей, живущих вдали от городов, и взрывоопасная нервозность концлагерей, где неосторожный взгляд может привести к драке. Концентрация людей в городах обычно сопряжена с уничтожением природы, что приводит к эстетической и этической деградации жителя. Аэрофотоснимок города внешне похож на гистологическую картину раковой клетки, что свидетельствует об утрате разнообразия в обеих системах.
Главным мотивом бизнеса является получение мгновенной финансовой выгоды. Таким образом общество и, следовательно, каждый человек теряет долгосрочные цели и вынужден трудиться значительно интенсивнее, чем это требуется для выживания. Этот процесс ничем, кроме трудоспособности человека не ограничивается, так что он приводит к «бегу наперегонки с самим собой», который сопровождается рядом хронических болезней у самых активных граждан. Высокоорганизованные организмы характеризуются способностью ставить отдалённые по времени цели, достижение которых связано с дискомфортом. По мнению Лоренца, современная медицина и бытовые условия лишают человека привычки терпеть, что подрывает названную способность.
Средства массовой информации вырабатывают у людей привычку к некритическому восприятию информации, которая ранее компенсировалась наличием традиционных убеждений. Многие из них, несмотря на их возможное противоречие научным взглядам, сложились эволюционно, то есть доказали свою незаменимость для общества и поэтому, согласно Лоренцу, не могут быть безнаказанно забыты. Сострадание, которое современный цивилизованный человек обязан выражать ко всем без исключения людям (в том числе криминальным элементам) ослабляет неукоснительно действовавший прежде естественный отбор и ведёт к генетическому вырождению.^{[источник не указан 2808 дней]}
Автор обозначает ядерное оружие как менее опасную из всех приведённых проблем, поскольку для предотвращения ядерной войны достаточно не пользоваться ядерным оружием, между тем борьба с остальными сильно затруднена. Ситуация усугубляется тем, что указанные «заболевания» капиталистических обществ существуют в комплексе, так что они поддерживают друг друга. Впрочем, автор предлагает некоторые способы борьбы с этими системными проблемами.^{[источник не указан 2808 дней]}
Философские взгляды
В 1941 году Лоренц опубликовал статью «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии», в которой изложил свою «эволюционную теорию знания». Вступая в заочный диалог с Кантом, Лоренц утверждает, что априорные формы мышления и интуиции следует понимать как адаптацию, поскольку априори базируется на аппарате центральной нервной системы, который приобрёл свою целесообразную видосохраняющую форму благодаря взаимодействию с реальностью в ходе генеалогической эволюции, длившейся множество эпох.
С 1970-х годов эти эпистемологические идеи Лоренца получили развитие в работах представителей австро-германской школы исследования эволюции познания^[12].
Развёрнутое изложение своих взглядов на проблемы познания Лоренц дает в книге «Оборотная сторона зеркала». В ней он последовательно рассматривает жизнь как процесс познания, сочетая широкий обзор поведения животных и человека с общей картиной современной биологии и выходя на проблемы когнитивной деятельности, формирования и развития культуры как живой системы.
Награды и знаки отличия
Являлся иностранным членом Лондонского королевского общества (1964) и Национальной академии наук США (1966)^[13].
Библиография
Конрад Лоренц был выдающимся популяризатором науки. На его научно-популярных книгах («Кольцо царя Соломона», «Человек находит друга», «Год серого гуся»), имевших и имеющих большой успех, воспитаны поколения биологов.
Книги
Er redete mit dem Vieh, den Vögeln und den Fischen : [нем.]. — 1949 (год написания, не была издана).
So kam der Mensch auf den Hund : [нем.]. — 1949.
Das sogenannte Böse : [нем.]. — 1963.
Evolution and Modification of Behavior : [англ.]. — 1965.
Studies in Animal and Human Behavior : in 2 volumes : [англ.]. — 1970—1971.
Die Rückseite des Spiegels. Versuch einer Naturgeschichte des menschlichen Erkennens : [нем.]. — München : Piper Verlag, 1973. — 338 S. — ISBN 978-3-492-02030-5.
Motivation of Human and Animal Behavior: An Ethological View : [англ.] / Konrad Lorenz, Paul Leyhausen. — New York, 1973. — 423 p. — ISBN 0-442-24886-5.
Das Jahr der Graugans : [нем.]. — 1978.
The Foundations of Ethology : [англ.]. — 1981.
Der Abbau des Menschlichen : [нем.]. — 1983.
Die Naturwissenschaft vom Menschen. Eine Einführung in die vergleichende Verhaltensforschung. Das russische Manuskript (1944—1948) : [нем.]. — 1992.
Статьи
См. также
Примечания
Литература
Ссылки
Конрад Лоренц — Керамика, всякая красота и жизнь вокруг — LiveJournal
Лоренц закончил медицинский факультет Венского университета и получил диплом врача. Но его со студенческой скамьи привлекало поведение животных, в котором Лоренц пытался обнаружить закономерности. После стажировки в Англии у знаменитого биолога и философа Джулиана Хаксли, Лоренц вернулся в Австрию и начал многолетние наблюдения за поведением животных и людей. В 1940-м он стал профессором Кенигсбергского университета. Еще раньше, в 1938-м, Лоренц вступил в нацистскую партию, а затем воевал в составе вермахта на Восточном фронте. В 1944-м попал в советский плен.
.В лагере для военнопленных на мешковине и других подручных материалах начал писать книгу «Оборотная сторона зеркала». Поскольку лагерь находился в Армении, Лоренц через лагерное начальство передал рукопись Президенту Академии Наук Армянской ССР и директору Государственного Эрмитажа Иосифу Орбели. Академик Орбели оценил идеи Лоренца как весьма перспективные и поспособствовал созданию военнопленному элементарных условий для ее доработки и скорейшему освобождению ученого.В 1948-м Лоренц, отрекшийся от нацистских убеждений, вернулся домой, и в 1950-м создал и возглавил в Баварии Институт физиологии. В 1963-м выпустил свою самую известную книгу, посвященную изучению агрессии у животных и человека и доказательству спонтанности агрессии и ее переадресации с источника раздражения на объект, по отношению к которому прощу и безопаснее проявить агрессию.http://eaculture.ru/dates/312
Ко́нрад Захариас Ло́ренц (нем. Konrad Zacharias Lorenz; 7 ноября 1903, Вена — 27 февраля 1989, Вена) — выдающийся австрийский зоолог и зоопсихолог[1], один из основоположников этологии — науки о поведении животных, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1973, совместно с Карлом фон Фришем и Николасом Тинбергеном). В 2015 году был посмертно лишён почетной докторской степени университета в Зальцбурге в связи с «приверженностью идеологии нацизма» ( из Вкипедии )
Лоренц был, наверное, одним из тех немногих биологов 20 века, которого знали в лицо множество людей далеких от науки. Со страниц учебников, книг и журналовне сходят фотографии, где он изображен то плывущим во главе утиного выводка, то шествующим во главе стайки гусей. И эти фотографии вовсе не рекламный ход.Дело в том, что для птиц многих видов характерно так называемое «запечатление»: они считают матерью-наседкой то живое существо или даженеодушевленный предмет, который они видят в первый момент после того, как вылупятся из яйца. В обычных условиях это бывает их настоящая мать, но если молодняк появляется в инкубаторе, то они считают «наседкой» человека, который достает их оттуда. Вот так и получилось, что все годы пока К. Лоренц занимался исследованием поведения уток и гусей, его сопровождал такой эскорт.

Конрад Цахариас Лоренц (1903 — 1989), выдающийся австрийский учёный, один из основоположников этологии — науки о поведении животных, лауреат Нобелевскойпремии по физиологии и медицине (1973, совместно с Карлом фон Фришем и Николасом Тинбергеном)
К. Лоренц жил в Альтенберге, маленьком городке недалеко от Вены. Его небольшое поместье было настоящим зверинцем, где постоянно жили собаки, кошки, попугаи, морские свинки, хомячки, целая стая гусей, время от времени появлялись и другие обитатели, причем большинство из них не сидело в клетках, а свободнопередвигалось по усадьбе.
Если канарейка вылетит из клетки в нашей квартире, то мы воскликнем: «Скорее закройте окно!». А в этом доме кричали: «Ради всего святого, закройте окно: ворон(какаду, обезьяна и т.д.) хочет проникнуть в дом!». Когда в семье появился ребенок, жена Лоренца даже и тогда не пыталась засадить в клетки многочисленных животных, а предпочла защищать сеткой коляску с малышом.
Правда, даже любимцам ученого всегда строго запрещалось проникать за сетку,окружающую цветочные клумбы. Но запретный плод, как известно, особенно сладок, поэтому вечно случалась одна и та же история: прежде чем хозяева успевали заметить неладное, двадцать или тридцать гусей уже паслись среди цветов.
Гуси были для Лоренца излюбленным объектом наблюдений. В течение многих лет он работал со стаей диких гусей. Они становились настолько ручными, что из поколения в поколение гнездились в саду каждый год, пополняя птичье население Альтенберга. Стая этих гусей совершенно свободно летала по окрестностям, но всегда возвращалась на ночевку домой. Их привязанность к дому подвергалась суровому испытанию каждую осень, когда мимо пролетали караваны их сородичей, отправлявшихся на юг к местам зимовки, и воздух то и дело оглашался их призывными криками. Иногда стая откликалась на эти призывы и вливалась в ряды кочевников, но в какой-то момент неизменно поворачивала домой, словно подчиняясь приказу.
Другими полноправными обитателями Альтенберга были галки, которые заполонили чердак и дымоходы старинного дома. Лоренц пометил их лапки цветными кольцами и поэтому скоро стал различать всех птиц. И узнал, что егошумные квартиранты живут сложной и напряженной жизнью: одни птицы «дружат» друг с другом, а другие враждуют. В стае всегда есть лидер (старший), самый сильный и уважаемый самец, которому подчиняются и уступают при кормежке и стычках все остальные птицы. Подробное изучение взаимоотношений между галками положило начало изучению сообществ животных.
Воспитанные Лоренцом животные платили ему искренней привязанностью. Этому немало способствовало и то, что ученый хорошо знал «язык» животных — сигналы, с помощью которых представители вида общаются между собой. Более того, он и сам умел ими пользоваться.
Однажды, возвращаясь домой с вокзала, Лоренц увидел своего попугая какаду,который медленно летел над толпой дачников и летел явно в сторону от дома. Хотя какаду пользовался полной свободой он, тем не менее, никогда не улетал так далеко, и было неясно найдет ли он дорогу назад. Лоренц минуту колебался, прежде чем позвать попугая, опасаясь, что тот его не услышит, а прохожие будут ошарашены. И, действительно, люди вокруг немедленно остановились, потому чтопризывный «крик» какаду которому прекрасно умел подражать ученый, очень напоминали вопли свиньи под ножом мясника. Попугай на мгновение застыл ввоздухе с распростертыми крыльями, неожиданно услыхав голос хозяина. А затемсложил крылья и, спикировав, покорно опустился ученому на руку.
Однажды, гуляя вдоль берега Дуная, Лоренц услышал звучный призыв ворона.Когда Лоренц ответил ему, издав очень похожий крик, эта большая птица, летевшая высоко в небе, сложила крылья и, со свистом разрезая воздух, стремительно понеслась вниз. Ближе к земле она широко расправила крылья, тем самым, замедлив падение, и легко опустилась на плечо человека.
«И тогда, — пишет Лоренц, — я почувствовал себя вознагражденным за все разодранные книги и разоренные утиные гнезда, лежащие на совести этого моего ворона. Очарование подобных опытов не притупляется при повторении: удивление не проходит даже в том случае, когда они проделываются ежедневно и дикая птицастановится настолько же доверчивой, насколько может быть ручной кошка илисобака».
К. Лоренц опубликовал много научных работ, но наибольшую известность ему принесли замечательные книги «Кольцо царя Соломона», «Человек находит друга» и «Агрессия».
http://www.life-nature.ru/articles/8/article165.htm
Эволюционный смысл гомосексуализма
Конрад Лоренц сделал тысячи экспериментов исследуя природу агрессивности. В частности, изучая природу эволюционного смысла гомосексуализма, Лоренс доказал, что таким способом можно повысить свой социальный статус в стае.
Так, например, когда молодой серый гусак триумфальний крик предлагает не самке, а другому самцу и тот соглашается на ухаживания, то образуется агрессивная пара , которой не в не в состоянии противостоять никакая другая пара. Такая пара гусаков обычно приобретает наивысшее положение в иерархии своей колонии. Такие гусаки весьма вдохновляют друг друга и хранят пожизненную верность друг другу, по крайней мере не меньшую, чем в разнополых парах.
Аналогично и обезьяны с помощью однополого секса могут повысить свой социальный статус в группе. Чаще всего к однополому сексу прибегают повзрослевшие новички, которые будучи изгнанными из той стаи, где они родились, пытаются присоединиться к чужому сообществу.Получается, чтобы сделать «карьеру» в обезьяньей стае, приходится прибегать и к однополому сексу. Вообще,сексуальные связи у приматов для повышения статуса в сообществе себе подобных — это обычное дело. Например, самка, на которую обратил свое внимание альфа-самец, сразу же поднимается на несколько ступеней вверх по иерархической лестнице.
Особи сильно вооруженных видов при агрессивных контактах практически никогда не пускают в ход свое оружие. Два волка, сражаясь друг с другом, обычно не наносят ударов в самые незащищенные места соперника. Ядовитые змеи — никогда не кусают своего партнера по стычке. У всех таких животных существуют врожденные программы поведения, запрещающие убийство собрата. В то же время, особи слабо вооруженных видов имеют слабую врожденную мораль. Так, например, голуби, не обладая мощным клювом или когтями, в стычках друг с другом способны заклевать соперника насмерть (хорошенький символ мира).
Человеку в наследство от других приматов досталась высочайшая агрессивность. Без агрессии социальная жизнь приматов невозможна. При этом человек — животное слабо вооруженное от природы.
Тот же Конрад Лоренц, создавший теорию внутривидовой агрессии, определил и механизмы ее погашения.
http://brenik.livejournal.com/3556883.html
Конрад Захариас Лоренц — Человек видевший все и не утративший жажды к творчеству
С чего начинается память, мало кто знает. Память военнопленного вбирает всё до мелочей, потому что по ту сторону жизни начинается нечто, чему и определения-то не подобрать. Отматывая прожитое, Конрад Лоренц, прозванный «Эйнштейном души животных», в который раз уже пытался восстановить канву событий, сломавших мирный ход его жизни.
Слякотным октябрем 1941 года он, начинающий физиолог, был призван в вермахт. Полагаясь на хорошее знание им анатомии, определили его в тыловой госпиталь в польский город Познань. О том безоблачном времени он не раз будет вспоминать, лежа на нарах в лагерях для военнопленных под Кировом, где ему доверили отделение на 600 коек.
Большинство его подопечных страдало «полевым невритом», вызванным стрессом, холодом и нехваткой витаминов. Когда большую их часть он поставил на ноги, посадив на витамин С и обеспечив им тепло и покой, советские врачи оценили его старания, порекомендовав перевести его в Армению, в лагерь № 115, где, по воспоминаниям Лоренца, было тепло и сытно.
К тому же именно там он получил свободу передвижения. Впрочем, куда было бежать?! Но прежде, чем попасть туда, в край с пронзительной синевы небом над головой, прошел он через череду испытаний. Уже и не вспомнит ничего тошнотворней отправки на Восточный фронт, где и воздух, казалось, был спертым от страхов.
На дворе был апрель 1944 -го.
Пережив потерю 6-й армии фельдмаршала Паулюса под Сталинградом и сокрушительное поражение у деревни Прохоровка на Курской дуге, немецкие армии неумолимо откатывались на запад.
Переброшенный в полевой госпиталь под Витебском, Конрад наблюдал агонию германского духа: солдаты стонали не столько от полученных ран, сколько от мысли о неизбежности краха закачанных в них надежд на скорую победу.
Радуя глаз, весна плескала на ветру зелень распускавшейся листвы. К июню Витебск оказался в кольце советских войск, и, подобно многим, в плену оказался и он. Оружия при нем не было, только во внутреннем кармане обнаружили томик с «Фаустом» Гете. После допроса, учиненного офицером военной контрразведки СМЕРШ, его, за острой нехваткой медперсонала, имеющего опыт работы в госпиталях, направили в лагерь для немецких военнопленных.
Если в начале войны тысячами попадали в плен советские солдаты, то на ее переломе то же все чаще случалось с солдатами вермахта.
Сперва был госпиталь для военнопленных в Смоленске. Потом, с августа по сентябрь 1944-го, он приводил в чувство своих соотечественников в спецлагере № 3160 под городом Киров, в Халтурине. Пробыв там год, сменил еще пару лагерей поблизости – в Оричах. Потом он будет благословлять день, когда его перекинули в Армению, в местечко Канакер. Более двух тысяч обезличенных солдат заняты были там на строительстве алюминиевого завода близ железнодорожной станции.
Пробыл Лоренц лагерным врачом до памятного 19 сентября 1947 года, когда его этапами отправили домой, в родной Альтенбург под Веной. Со слов благоволившего к нему лагерного ортопеда, доктора Осипа Григорьяна, знакомого с трудами его отца, почитаемого в Европе ученого, Конрад знал, что скорым своим освобождением обязан он ходатайству начальника Военно-медицинской академии в Ленин-
граде, вице-президента Академии наук СССР Леона Орбели, к которому он обратился с письмом о помощи, составить которое помогли ему Григорьян и капитан Карапетян, штатный переводчик лагеря.
Из Армении увозил с собой Конрад двух выращенных им в Ереване птиц – жаворонка и скворца, жестяную ложку, деревянную утку, вырезанную своими руками, и самодельную же трубку из кукурузного початка. Был при нем и потрепанный томик Гете. Запомнился Конраду Лоренцу и забавный случай: в Канакере прирученный им скворец примкнул к стае прилетевших собратьев. Характерным посвистом он вернул его обратно.
Трогательная история жизни человека, хлебнувшего военного лиха, испытавшего на себе унижения плена, но не утратившего жажды к творчеству, подвигла меня вторгнуться в его биографию.
Конрад Захариас Лоренц, младший из сыновей Эммы и Адольфа Лоренцов, родился 7 ноября 1903 года в Вене. Деда Конрада, лучшего из мастеров по конским сбруям, знала вся Австрия. Отец, помнивший и голодные времена, решил пойти другим путем: вырос в преуспевающего хирурга-ортопеда, снискав себе известность не менее широкую. Уже разбогатев, он построил в Альтенбурге под Веной поместье. Окруженное болотами и полями, оно занимало Конрада прелестями дикой природы. Увлечение свое позже он сам обозначит как «чрезмерную любовь к природе».
Плавая в пруду с домашними утками, которых сам выращивал, юный Конрад дивился их грации. Редкая наблюдательность позволила ему установить социальные, то есть обусловленные средой связи в опознании друг друга. Так, позаимствовав однодневного утенка у соседа, к несказанной радости своей Конрад обнаружил, что тот следует за ним повсюду, как за уткой. С той поры водоплавающие птицы становятся его страстью.
Вскоре у юного натуралиста образовалась замечательная коллекция животных, в том числе и диких, которые обитали на территории их усадьбы. Изучение механизма инстинкта становится смыслом его научных интересов. Он задается вопросом: как и почему поведение животных, не обладающих человеческим разумом, характеризуется сложными и адекватными обстоятельствам моделями?
Получив начальное образование в частной школе, Конрад поступает «шоттенгимназиум», учебное заведение с высоким уровнем образования, которым заведует родная тетя. В его стенах Конрад усваивает зоологические методы, принципы эволюции. Теперь его ум занимают зоология и палеонтология. Однако, вняв советам отца, он вплотную занимается медициной. В 1922 году он уже студент Колумбийского университета Нью-Йорка. По возвращении в Австрию, поступает на медицинский факультет Венского университета, трезво рассудив, что занятия медициной не помешают ему уделять время и этологии – науке о поведении животных в естественных условиях.
Аналитический взгляд на суть явлений даст Лоренцу возможность сделать важный вывод: сравнительный метод может быть в равной степени применим что к моделям поведения, что к анатомическим структурам. Начинается работа над диссертацией для получения медицинской степени.
Изучение инстинктивного поведения животных становится смыслом жизни Конрада. Получив в 1928-м докторскую степень, Лоренц работает ассистентом кафедры анатомии Венского университета. Теперь, даже читая лекции по сравнительному поведению животных, он, не прерывая занятий по зоологии, с головой уходит в этологию. К моменту его прихода в научное сообщество в науке об инстинктах противоборствовали две основные теории – витализм и бихевиоризм. Сторонники первой приписывали инстинкты «мудрости природы».
Последователи второй изучали поведение животных в лабораторных условиях, проверяя их способности к решению экспериментальных задач, к примеру, поискам выхода из лабиринта. Увлекшись бихевиоризмом, Лоренц со временем заметил, что инстинктивное поведение животных является внутренне мотивированным.
Понял, что для активизации инстинкта должен быть достигнут известный порог стимуляции. Подметил, что у животного, долго находящегося в изоляции, порог этот снижается. В серии статей, опубликованных им в 1927–1928 годах, он дает тому объяснение. Базируясь на своих выводах, высказывает оригинальную точку зрения: инстинкты вызываются не рефлексами, а внутренними побуждениями.
Почти в то же время на симпозиуме в Лейдене он встретится с Николасом Тинбергеном. Их взгляды в мельчайших деталях совпадут, породив гипотезу: инстинктивное поведение животных начинается с внутренних мотивов, принуждающих животное искать стимулы, обусловленные средой обитания.
Солидарными окажутся они и в вопросе изменчивости поведения животного при запуске «ключевых» стимуляторов, так называемых сигнальных раздражителей. Вывод был однозначным: каждое животное имеет свою отличительную систему фиксированного двигательного паттерна (ФДП) и связанных с ней сигнальных раздражителей, характерных для каждого вида. Выходило, что в ответ на требования естественного отбора эволюционируют и они.
В одной из последних работ, перед пленением, Лоренц дает классическое описание «церемонии триумфа» при формировании пар у гусей. Самец, после имитации атаки на несуществующего соперника, возвращается к самке, проделывая помпезно эту самую «церемонию триумфа». Лоренцу же наряду с описанием агрессии у хищников принадлежат наблюдения в части ритуального поведения и специальных механизмов.
Ученый пытается найти общие корни поведения человека и животных в части сексуальности и агрессивности. Насильственное поглощение Австрии Германией в 1938 году Лоренца огорчило, но в напористых наци он надеялся увидеть преобразователей мира. Его подкупало, что они рьяно и всерьез взялись за генетику.
Основываясь на письмах и интервью Лоренца, Р. Еванс написал книгу, приведя в ней его откровения той поры: «Конечно, я надеялся, что что-то хорошее может прийти от наци. Люди лучше, чем я, более интеллигентные, верили этому, и среди них мой отец. Я никогда не верил, что они подразумевали убийство, когда говорили «селекция». Я никогда не верил в нацистскую идеологию, но подобно глупцу, я думал, что я мог бы усовершенствовать их, привести к чему-то лучшему. Это была наивная ошибка».
Прозрение придет годы спустя. А к 1937 году Лоренц, известный специалист по психологии животных, активно принимается за одомашнивание диких гусей. Его удручала мысль, что с утратой навыков и возрастанием пищевых и сексуальных стимулов процесс этот может быть наблюдаем и у людей. Тревоги его росли по мере приближения начала носившейся в воздухе войны.
Лоренц убивался, что «поддавшись дурному совету, написал и опубликовал статью об опасностях одомашнивания, позволив себе терминологию худших образцов фашистской идеологии: «чтобы получить наших лучших индивидов, надо установить типовую модель наших людей». Как член национал-социалистической партии (в одном из опросных листов он укажет, что был лишь кандидатом в члены партии) он мог себе позволить и такое. Теперь он многое дал бы, чтобы о ней не помнили.
Не проработав и двух лет на кафедре Кенигсбергского университета, Лоренц призывается в армию в качестве военврача, хотя медицинской практики не имел никакой. В 1942-м в составе 2-й санитарной роты 206-й пехотной дивизии он попадает на Восточный фронт. Плен, а день этот, 28 июня 1944-го, не только врежется ему в память на всю жизнь, но, как это ни странно, именно жизнь ему и спасет, позволив в будущем заниматься любимой наукой – этологией, в которой равных ему мало кого можно назвать.
Как-то раз солнечным утром Конрада позвал на прогулку капитан Карапетян. Привел к дому старой постройки и сказал:
– Здесь жил классик армянской литературы Хачатур Абовян, создатель современного армянского языка. Учился он в Дерпте, в совершенстве владел немецким, даже женат был на немке из прибалтийских. Сто лет назад ушел из дому и так и не вернулся…
Возвращение Лоренца к родным в 1947-м было подобно воскрешению из мертвых: его давно считали погибшим. Почему-то первым делом вспомнился ему тот солнечный день в Канакере возле дома Абовяна. Он-то вернулся. Но никто по счастливом возвращении никакой должности ему не предложил.
Не будь финансовой поддержки уцелевших друзей, он не мог бы продолжать свои исследования в родном Альтенбурге. В 1950 году Эрих фон Холст основывает институт физиологии поведения имени Макса Планка, где Лоренц в течение двадцати лет занимается любимой этологией, сосредоточившись на водоплавающих птицах: видимо, неизгладимыми оказались детские впечатления.
Появляется книга «Так называемое зло: о природе агрессии». Полагая агрессию всего лишь проявлением «злости», Лоренц ссылается на выбор брачных партнеров, на установление социальной иерархии, сохранение территории. В ответ на шквал критики в свой адрес Лоренц утверждает, что человеческая агрессивность становится еще опаснее оттого, что «изобретение искусственного оружия нарушает равновесие между разрушительными потенциалами и социальными запретами».
Нобелевскую премию по физиологии и медицине за 1973 год поделили между собой Конрад Лоренц, Карл фон Фриш и Николас Тинберген. С последним, как мы знаем, Лоренц был во многом солидарен.
Но то случилось годы спустя.
А по окончании войны военнопленные немцы замаливали, как могли, вину перед советским народом, частично восполняя ущерб, нанесенный стране за годы войны: в Ереване через реку Раздан перебросили они мост Победы, на Севане не без их участия рождался каскад гидроэлектростанций. Там, в период работы на Севангидрострое, подтвердилось предположение ученого о роли обучения. При этом Лоренц ссылается на поведение горных козлов, обитавших в районе каменоломен и не боявшихся взрывов.
Капитан Карапетян, штатный переводчик, проникся к этому интеллигентному человеку с голубыми глазами особенной симпатией. Желая узнать побольше о приятном во всех отношениях человеке, как-то вечером, разложив перед собой личное дело военнопленного Лоренца, стал вникать в него: австриец, родной язык немецкий. Служащий, неимущий.
За плечами пять лет народной школы, пять лет медицинского университета, два года изучения зоологии. В армию призван с должности профессора психофизиологии Кенигсбергского университета. Военного образования нет. Наград нет. В одном из опросных листов указал – верующий, позже утверждал – вероисповедания не имеет. Должность в армии – младший врач. В чине младшего лейтенанта.
На вопрос – сдался или был взят в плен, ответил – был взят в плен. Принадлежность к национал-социалистической партии не отрицает. До плена побывал в Америке, во Франции, в Бельгии, Голландии, Англии. После сделана приписка – в Швейцарии, Чехословакии, Болгарии, Румынии, Греции.
Подпись на опросных листах четкая, разборчивая, начинается с «Dr.». Обратил внимание – к армянскому листу приложена добротная фотография. К опросному листу приведен словесный портрет Конрада Лоренца. Рост – 183 см, сложение нормальное, волосы темно-русые, лицо овальное, нос длинный, глаза серо-голубые (в кировском варианте – голубые), на руке ниже локтя шрам.
Главное, что уяснил для себя Карапетян, так это то, что Лоренц, в основном, работал в лазаретах. На это же обстоятельство, видимо, обратил внимание и офицер СМЕРШа, определявший – кого куда.
Привожу выписку из характеристики на военнопленного Лоренца Конрада Адольфа, выданной 19 сентября 1947 года в лагере в Армении: «Военнопленный Лоренц характеризуется положительно, к труду относится добросовестно, политически развит, принимает активное участие в антифашистской работе и пользуется авторитетом среди военнопленных.
Прочитанные им лекции и доклады заслушиваются военнопленными с охотой. Военнопленный Лоренц побывал в разных государствах, как то: США, Англии, Франции, Бельгии, Голландии, Италии, Греции, Чехословакии и др. Владеет большим кругозором в теоретических вопросах, а также в политике ориентируется правильно, является агитатором лагерного отделения, проводит агитационно-массовую работу среди военнопленных немецкой и австрийской национальностей, владеет французским и английским языками. Компрометирующими материалами на Лоренца К.А. не располагаем».
Отметившемуся примерным поведением немцу, в скором времени освоившему и русский, активному агитатору, убедительному лектору, к тому же поднаторевшему в годы войны медику, выполнявшему в лагере и роль группового психолога, пользующемуся большим авторитетом среди пленных, решили дать поблажку и позволить заниматься наукой. В свободное время Конрад еще и смешил своих товарищей как клоун и мим. Жалел, что нет под рукой мотоцикла. Он даже на тяжелом «Цюндапе» в войсках умудрялся вытворять невообразимое.
Из доверительных бесед с Конрадом Карапетян узнал, при каких обстоятельствах Лоренц очутился в плену. Все началось с удара Красной Армии по силам группы армий «Центр». Они, несколько солдат и младших офицеров, трое суток пытались вырваться из Витебска, оказавшегося в котле. Отчаявшиеся решили остаться. Тогда он пошел один. Чтобы пересечь шоссе, умудрился даже пристроиться к колонне русских солдат. Улизнуть повезло еще разок. Потом, обессилевший и голодный, заснул в чистом поле, где и был обнаружен.
Перед отправкой домой Лоренца, переведенного в привилегированный лагерь в Красногорске, вежливо попросят поделиться своими научными открытиями. При виде пишущей машинки с латинским шрифтом от сердца отлегло окончательно. Под громкий стук клавиш не думалось. Просто он, этот стук, временами совпадал с гулкими ударами сердца, растворяя страхи, леденившие душу с момента пленения. Но и в эту почти идиллическую тишину в памяти ворвался голос милейшего капитана Карапетяна:
– У нас ЧП! Из третьего отряда шестнадцать человек повезли на «Студебеккере» к какой-то церкви в центре города и велели разобрать ее. Офицер, повелевший срыть храм, был крайне удивлен дружным нежеланием делать это. Подняв голос, он вскрикнул:
– Но в войну вы же спокойно рушили храмы. В чем дело?
Ответ одного из пленных ошарашил его:
– В войну мы все делали по приказу. На кортике нашего командира было выгравировано «Гот мит унс» – «С нами Бог». И уж если Господь отвернулся от Гитлера, помиловал нас и мы уцелели, к чему нам рушить храм Божий?! Тогда мы были солдатами. Теперь-то мы вольны поступать по совести. Можете в карцер сажать, паек урезать, но этого делать мы не будем, увольте.
В тот день досталось всем – и командиру отряда, и офицеру-надзирателю. Однако наказывать их никто не стал. За непослушание лишь увеличили норму выработки.
Работы на мосту Победы подходили к концу. Оставалось укрепить склон холма, на котором должен был встать монумент Сталину, самый большой в мире: бронзовую фигуру вождя в 16 метров должен был вознести пьедестал высотой в 30. Ставили его, видимо, на века, потому что каждый туфовый блок его постамента успел пролежать в растительном масле не меньше года.
Подгонку бутовых камней из базальта у подножия холма поручили именно им, строптивым. Узнал об этом Лоренц, вернувшись со своей стройки: в тот день они заливали бетон под фундамент будущего хранилища древних рукописей.
Руководил работами главный архитектор Еревана Марк Григорян, создатель ансамбля правительственных зданий на центральной площади армянской столицы. Бесспорно, талантливый архитектор заметно прихрамывал, почему и творение его с чьей-то недоброй подачи получило в народе прозвище – площадь хромого Марка.
Первое, что заметили пленные, ступив на армянскую землю, так это доброжелательное отношение к ним местного населения. Со слов капитана Карапетяна, все они знали, что армяне потеряли в войну треть мужского населения. Однако откровенной враждебности к ним никто не проявлял. В обмен на портсигары и крестики, сработанные из алюминиевых ложек, детишки приносили им хлеб, белый сыр и виноград.
Запрещалось брать только одежду и обувь. Улыбаться не запрещалось. Да и паек радовал – с голоду никто не должен был умереть: эту организованную рабочую силу власть решила использовать, как говорится, по полной. Потому и доверили им ответственные объекты. Как-то глянуть на их работу приехал даже самый главный – руководитель республики.
Походил, приглядываясь ко всему, потом, видимо, сказал архитектору, что надо начать озеленение вокруг возводимого здания, потому что весь следующий день они сажали деревья на склоне. В тот день к ужину каждому дали по стакану красного вина.
Вспоминая работу на Севангидрострое, Конрад благодарил Господа, что ему выпало счастье попасть не в Сибирь, а сюда, в относительно спокойный край, да к тому же теплый и радушный… Здесь же, наблюдая полудиких коз, нашел он подтверждение своей теории: при отдаленнейших раскатах грома козы Армянского нагорья отыскивали в скалах подходящие пещеры, целесообразно готовясь к возможному дождю.
То же они делали, когда поблизости раздавался грохот взрывов. Он отчетливо помнит, что при этом наблюдении внезапно осознал: в естественных условиях образование условных реакций лишь тогда способствует сохранению вида, когда условный стимул находится в причинной связи с безусловным.
То был важнейший шаг в понимании открытых И.П. Павловым условных рефлексов. Кто знает, не это ли наблюдение стало краеугольным камнем «открытия, касающегося структуры и освобождения индивидуальных и социальных примеров поведения»?!
Книгу свою Лоренц начал писать гвоздем на бумаге от мешков из-под цемента, аккуратно разглаживая ее, пользуясь марганцовкой вместо чернил. К его занятиям с пониманием относились все, включая лагерное начальство. Позже, в Красногорске, где ему позволят отпечатать в двух экземплярах итог научных наблюдений, офицер госбезопасности даже выдаст ему «охранную грамоту», чтобы рукопись не отбирали на этапах.
Оба экземпляра рукописи обзорно-философского исследования «Введение в сравнительное изучение поведения», которое легло в основу его фундаментального труда «Оборотная сторона зеркала» и дало толчок к созданию «Основ этологии», останутся в Советском Союзе. Ныне они хранятся в Российском государственном центральном архиве СССР. Рукописный экземпляр Лоренцу позволят взять с собой, хотя к тому времени он успеет внести в него массу изменений и добавлений.
Мобилизованный в госпиталь, знал он войну больше по тому, в каком состоянии попадали к ним раненые. С каждым днем число увечных росло, а средств, чтобы перекинуть их в тыл, явно не хватало. Прорыв русских, казалось, не оставил никому шансов на спасение. Провидение привело его в Армению. Никто не мешал ему вести наблюдения за дикими животными и птицами, вести дневник и конспектировать при свете дня мысли, посещавшие его по ночам.
Время шло, здание Матенадарана поднималось, а с ним набирала полную грудь и надежда – вернуться домой, к родным и любимой работе. Вызов к начальству мог означать либо отказ, либо… Временами даже думать о таком не хотелось. Но день отправки домой, как оказалось, близился. Сложилась в уме и большая книга о пребывании в лагерях.
В некрологе по случаю кончины Конрада Лоренца его коллега П. Бейтсон, напирая на ужасы советского плена, указывал на то, что выжил Конрад в плену, питаясь, в основном, мухами и пауками. На самом деле при вполне достаточном питании в рационе действительно было мало белков. Их нехватку биолог Лоренц восполнял поеданием виноградных улиток и скорпионов, отрывая последним хвост.
Сегодня трудно себе представить, что до переброски в Армению жил Лоренц в бараке с печным отоплением и нарами в два-три яруса. Но жил-то он в трудовых лагерях, а не в лагерях уничтожения. На сохранившемся плане одного из трудовых лагерей видно, что на 10–20 бараков приходилась одна уборная на 20 «очков».
Представить себе психофизическое состояние австрийского профессора можно, но ведь примерно так жила в то время вся страна. В лагерных отчетах о потере трудоспособности пленными указываются и причины этого явления. На первом месте значится скудное питание. В худшие времена пленные получали по 2015 килокалорий в день, что не восстанавливало силы.
Решение об увеличении нормы было принято лишь в 1945-м, когда в дневной рацион ввели 600 г ржаного хлеба, 90 г крупы, 30 г мяса, 100 г рыбы, 15 г растительного масла, 17 г сахара, 600 г картофеля и т.п. В оздоровительных лагерях норму мяса увеличивали до 150 г, сахара – до 30 г, молока давали 300 г. По крайней мере так все выглядело на бумаге, а как на самом деле все обстояло, неизвестно.
Была и норма вещевого довольствия: две пары белья, шинель, гимнастерка и шаровары, сапоги, ботинки или лапти для солдат, для офицеров – ремень, миска, чайник (один на 10 человек), для солдат – бачок на 10 человек.
Отмеченный многочисленными наградами и знаками отличия, обласканный судьбой Конрад Лоренц оставил по себе память и как публицист: занимательные книги известного натуралиста о культуре общения человека с животными и их между собой – «Кольцо царя Соломона», «Человек находит друга», «Год серого гуся», – выдержав несколько изданий, стали популярными и в СССР, где интерес к этологии стал после войны расти год от года.
В своей книге «Восемь грехов человечества» Лоренц назвал их: перенаселение, опустошение жизненного пространства, бег наперегонки с самим собой, тепловую смерть чувства, генетическое вырождение, разрыв с традицией, нетерпимость к дискомфорту и ядерное оружие. А еще автор указывает на то, что средства массовой информации вырабатывают у людей привычку к некритическому мышлению, которое прежде компенсировалось наличием традиционных убеждений,
В «Оборотной стороне зеркала» Конрад Лоренц представил эволюцию как образование новых регулирующих контуров. Линейная последовательность процессов, влияющих друг на друга в определенном порядке, замыкается, по его глубокому убеждению, в контур, и уже этот последний начинает действовать, как первый, вызывая новую обратную связь, которая и вызывает скачок в эволюции, создающий качественно новые свойства живой системы. Лоренц обозначил это явление термином «фульгурация», что в переводе с латыни означает «удар молнии». Творческий подход Лоренца положил начало новой науке – теоретической биологии.
Получив весть о присвоении ему Нобелевской премии, Лоренц решил, что первым делом это камень в огород его американских оппонентов – коллег-психологов. Сожалел, что отца нет в живых. Наверняка он сказал бы: «Невероятно! Этот мальчишка получает Нобелевскую премию за дурачества с птицами и рыбами!»
Пришло на ум, что в опубликованной им еще в 1941-м книге «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии» он утверждал, что априорные формы мышления и интуиции следует понимать как адаптацию, поскольку априори базируется на аппарате центральной нервной системы, который приобрел видосохраняющую целесообразную форму благодаря воздействию реальности в ходе генеалогической эволюции, длившейся множество эпох. Далее он рассматривал жизнь как процесс познания, сочетая широкий обзор поведения животных и человека с общей картиной современной биологии, выходя на проблемы формирования и развития культуры как живой системы.
Как-то на одном из международных симпозиумов видный советский ученый, едва ли знакомый с биографией Конрада Лоренца, подойдя к нему, предложил приехать в СССР с докладами и рассказами о животных, заверив, что приезд его вызовет сенсацию. Мягко улыбнувшись коллеге, Лоренц вежливо уклонился от приглашения: «У вас я уже был…»
Семейный обед согревал душу. Маргарет Гебхарт, подруга детства, на которой он женился еще в 1927 году, подарившая ему двух дочерей и сына, протянула мужу еще одну телеграмму. Сказала, что чуть не забыла о ней.
Успев перебрать с утра ворох поздравлений, Лоренц машинально уткнулся в текст. Дернулся, словно в горле перехватило. Шесть слов обожгли память: «ПОЗДРАВЛЯЕМ КОНРАД ТЧК ГОРДИМСЯ ТОБОЙ ТЧК КАПИТАН КАРАПЕТЯН».
Сердечной болью заложило уши. Скупая слеза благодарности плюхнулась в тарелку с супом.
Ашот Сагратян

Лоренц, Конрад — Википедия

Основные научные результаты и научные взгляды[править | править код]

Спонтанность агрессии[править | править код]

Переадресация агрессии[править | править код]

Равновесие между вооружением и моралью[править | править код]

Книги[править | править код]

Статьи[править | править код]

Конрад Лоренц о животных и людях

Чрезмерная любовь к животным

Дух или машина

Врожденный ответ на внешний стимул

Темное время

После войны

Конрад Лоренц – биография, книги, отзывы, цитаты

Лоренц, Конрад — это… Что такое Лоренц, Конрад?

Биографические вехи

Основные научные результаты и научные взгляды

Спонтанность агрессии

Переадресация агрессии

Равновесие между вооружением и моралью

Авторский взгляд на современность

Философские взгляды

Книги

Примечания

См. также

Ссылки

Лоренц, Конрад — Википедия

Биографические вехи

Основные научные результаты и научные взгляды

Спонтанность агрессии

Переадресация агрессии

Равновесие между вооружением и моралью

Авторский взгляд на современность

Философские взгляды

Награды и знаки отличия

Библиография

Книги

Статьи

См. также

Примечания

Литература

Ссылки

Конрад Лоренц — Керамика, всякая красота и жизнь вокруг — LiveJournal

Конрад Захариас Лоренц — Человек видевший все и не утративший жажды к творчеству

Добавить комментарий Отменить ответ