Механический детерминизм — Большая Энциклопедия Нефти и Газа, статья, страница 1
Механический детерминизм
Cтраница 1
Механический детерминизм утверждает, что причины непосредственно и однозначно определяют эффект своего воздействия. Он не улавливает сложную диалектическую природу причинной связи. В анализе биологических объектов обнаруживается, что последняя отнюдь не всегда может трактоваться как непосредственная и однозначная: такая трактовка возможна лишь, в случае искусственной изоляции объектов от тех условий, в которых происходит их развитие. Живые объекты развиваются в определенных условиях. [1]
Это положение называется механическим детерминизмом. В действительности дело обстоит иначе. В квантовой механике само понятие о состоянии системы приобретает иной смысл, чем в классической физике. Для определения этого состояния нужен иной подход. Максимально точным заданием состояния микрообъекта в квантовой механике является задание его Ч — функции, которая ( см.
Фактически же вера в механический детерминизм совершенно не обоснована. Если бы последняя оставалась всегда конечной, то движение было бы стабильным; в этом случае можно было бы делать предсказания для неограниченного времени, детерминистическая идея была бы справедлива. Но фактически это не так, как можно видеть на простых примерах.
Если рассмотреть, например, движение по инерции без трения твердого тела относительно жесткой оси ( момент инерции А, угол поворота ф, момент количества движения /), то ф ро I0 — t / A, I / о; начальная неточность Дф0 и А / создает к моменту времени t неточность в ф, Аф Афо А / о t / A, которая растет линейно со временем.
[3]
Значит, тогда все сведется к тому, что механический детерминизм или индетерминизм останется, так сказать, не у дел, станет ненужным. [4]
В результате, как это может показаться с первого взгляда, перестает оправдываться так называемый механический детерминизм. Необходимо, однако, сейчас же заметить ( и мы разъясним это на приводимом ниже примере), что такое несоответствие можно объяснить, отбрасывая гипотезу о непрерывности явлений движения или, точнее, допуская, что в указанных выше особых случаях наступают почти мгновенно резкие изменения состояния движения.
Очевидно, что наличие состояний без определенного значения импульса в процессе взаимодействия ( микрообласть) уже нарушает
Через каждую точку фазовой плоскости проходит, как правило, только одна фазовая траектория, что соответствует механическому детерминизму: задание состояния в какой-либо момент времени однозначно определяет дальнейшее движение системы. Какой смысл имеют точки фазовой плоскости ( например, точка А на рис. 138), которые не удовлетворяют этому условию. [7]
Классическая физика в основном имела дело с законами динамического типа, и абсолютизация этого типа законов вела к концепции лапласовского, механического детерминизма
[8]Эпикур, рассматривая самопроизвольное отклонение атома от прямой линии при падении, связывал это с обоснованием случайности и свободы воли, о отказом от механического детерминизма. Диалектический материализм рассматривает С. [9]
Эпикур, рассматривая самопроизвольное отклонение атома от прямой линии при падении, связывал это с обоснованием случайности и свободы воли, с отказом от
Эпикур, рассматривая самопроизвольное отклонение атома от прямой линии при падении, связывал это с обоснованием случайности и свободы воли, с отказом от механического детерминизма. [11]
Эпикур, рассматривая самопроизвольное отклонение атома от прямой линии при падении, связывал это с обоснованием случайности и свободы воли, с отказом от механического детерминизма.
Эпикур, рассматривая самопроизвольное отклонение атома от прямой линии при падении, связывал это с обоснованием случайности и свободы воли, с отказом от механического детерминизма. Так, в монадологии Лейбница каждая монада абсолютно спонтанная, представляет собой самодовлеющий мир, но в то же время все монады образуют мир предустановленной гармонии. Диалектический материализм рассматривает С. [13]
Эпикур, рассматривая самопроизвольное отклонение атома от прямой линии при падении, связывал это с обоснованием случайности и свободы воли, с отказом от механического детерминизма. Диалектический материализм рассматривает С. [14]
Следствием успехов теории дифференциальных уравнений явился философский вывод о всеобщей ее применимости, одна из формулировок которого приведена в первом эпиграфе к этой главе и который называют принципом механического детерминизма.
Страницы: 1 2 3
|
Детерминизм — это философское учение (см. Философия) о закономерной универсальной взаимосвязи и взаимообусловленности явлений объективной действительности (см. Сущее, Мир). Детерминизм, как термин и обобщающее понятие, служит для обозначения класса философских концепций, утверждающих или признающих обусловленность, определяемость (детерминированность) всех существующих явлений наблюдаемого мира, включая и Философский детерминизм, сформулированный ещё древнегреческими материалистами-атомистами, оформился в классической философии как вид логического определения понятия (см. Понятие), противостоящий генерализации (обобщению). В XVI–XVII веках понятие детерминизма начинает приобретать новый смысл — смысл обусловленности — и употребляется в этике для выражения позиции, противостоящей «свободе воли». В XVII веке в период выработки элементарных понятий механики происходит сближение понятия детерминизма и причинности, устанавливается тесная связь категории закономерности и причинности, закладываются основы механистического детерминизма. Успехи механики закрепляют представления об исключительно динамическом характере закономерностей, об универсальности причинной обусловленности. Причинность становится формой выражения законов Философский детерминизм сыграл значительную роль в развитии науки Нового времени, и сам, в свою очередь, проделал сложную эволюцию в своём развитии под влиянием научных достижений и общественной практики. Переход науки от изучения простых динамических систем к вероятностным, эволюционирующим природным и социальным объектам сопровождался кризисом концепции лапласовского детерминизма, обусловив тем самым изменение идеалов аналитического, поэлементного характера познания, расхождение принципа причинности и принципа детерминизма. С формированием статистического вероятностного детерминизма в учении Чарльза Дарвина о естественном отборе, утверждающем целесообразный характер развития живых систем в биологии, обнаружилась существенная ограниченность причинного типа объяснений в научном познании. Дальнейшее освоение наукой саморегулирующихся систем (кибернетических, экологических, социальных) обусловило формирование новых категорий — цель, самоорганизация, саморазвитие, прямые и обратные связи, отражение и других, а также соответствующих конкретно-научных форм и новых методологических регулятивов. Соответственно менялся категориальный каркас естественнонаучных концепций, структура теоретических построений, идеалы и нормы научного исследования. В XX веке создание детерминистских концепций приобрело характер неудержимого потока (квантовая механика в физике, генетика и синтетическая теория эволюции в биологии, теория информации, кибернетика, синергетика и другие), что поставило науку и философию науки перед необходимостью выработки принципиально новой картины мира. В этих научных теориях при описании и объяснении соответствующих природных явлений и явлений социального порядка всё более существенная роль стала отводиться понятиям неопределённости, случайности, возможности, вероятности, целесообразности. В изменении структуры познавательной деятельности стали участвовать новые категориальные детерминистские схемы. Одну из первых классификаций форм детерминации предложил Марио Бунге. В ней, наряду с классической причинной детерминацией (или причинностью), выделяются также:
Современное философское и методологическое осмысление детерминизма раскрывает взаимосвязь философского и естественнонаучного статусов (аспектов) этих принципов. Философский детерминизм фиксирует разнообразные формы взаимосвязей и взаимоотношений явлений объективной реальности: генетические (причинно-следственные) и статистические, пространственные и временные, связи состояний и коррелятивные связи, функциональные и целевые зависимости и так далее. Все они выражаются через систему таких философских детерминистических категорий, как необходимость и случайность, возможность, действительность, закономерность, причинность и ряда других. Наряду с этим, в современной философии традиционные презумпции детерминизма подвергаются радикальному переосмыслению в контексте парадигмы неодетерминизма (см. Неодетерминизм). В целом, современная ситуация может расцениваться как транзитивная с точки зрения осуществляющегося в ней перехода от линейных представлений о детерминационных отношениях — к нелинейным; данный переход обнаруживает себя как в естественнонаучной, так и в гуманитарной проекциях, — синергетика (см. Методологическая природа (см. Методология) принципа детерминизма проявляется в том, что он выступает не только как философское учение, но и конкретно-научный норматив описания и объяснения универсальной закономерной связи и обусловленности развития и функционирования определённым образом системно-организованных объектов в процессе их взаимодействия. Принципиальная историчность этого учения обусловлена необходимостью формирования новых естественнонаучных форм детерминизма при переходе науки к изучению объектов с новыми системно-структурными характеристиками. В общественных науках детерминизм рассматривает вопросы о движущих силах и закономерностях общественного развития (см. Общество), о воздействии общества и отдельных его подсистем на формирование человеческих индивидов и их деятельность (см. Деятельность). Сложность вопроса о социальных законах объясняется и тем, что в процессе становления обществознания доминировало стремление формировать представление о законах общества по образцу законов естественнонаучных. В специальных науках детерминизм и детерминацию нередко понимают как синоним постоянной и строго однозначной связи. Именно в таком смысле говорят о «детерминированных процессах», «детерминированных механизмах», «детерминированных уравнениях» и так далее. Во всех этих случаях имеются в виду процессы, поддающиеся строго однозначному описанию и предсказанию. Наличие же в поведении систем, объектов и механизмов элементов вероятности, неопределённости квалифицируется в таком случае как отсутствие детерминизма, или индетерминизм. В целом, как показывает научная практика, эффективность научного поиска связана с дальнейшим углублением философской и методологической оснащённости науки, а не с отказом от её фундаментальных принципов. Принцип детерминизма является одним из наиболее выраженных интенций научного познания, явно или косвенно участвующим в регуляции научного поиска. Фундаментальным идеалом детерминизма в естествознании является объяснение исследуемого предмета (в отличие от гуманитарного познания, ориентированного на такую когнитивную процедуру как понимание). |
Центральной становится идея о том, что всякое состояние Вселенной есть следствие предыдущих и причина последующих её состояний. Сформированное им понятие причинно-следственных цепей, последующее отождествление этого понятия с понятием связи состояний и теоретико-механическим представлением о движении окончательно утверждают универсальный объяснительный статус лапласовского детерминизма. Одновременно с этим процессом в концепции лапласовского детерминизма наметился выход за рамки механистической методологии в силу немеханистического, но статистического, вероятностного характера закономерностей, которые исследовались Лапласом. Он обосновывал эвристическую ценность новых математических вероятностных методов, но в рамках доминирующих в то время механистических идеалов и норм научного исследования.
Длительное время детерминизм был частью общих материалистически-механистических представлений о мире и процессе его познания, сложившихся в естествознании XVII–XVIII веков и господствовавших в нём, по существу, до конца XIX века. В рамках этих представлений мир рассматривался как гигантский механизм, все действия которого строго однозначно детерминированы в своём появлении и изменении чисто материальными причинными взаимодействиями и в конечном счёте законами механики Ньютона. Ум, которому было бы доступно знание всех координат и скоростей существующих в мире тел и который был бы способен произвести соответствующие математические вычисления, мог бы точно предсказать будущую судьбу мира (и любого явления в нём), как, впрочем, определить и его прошлое состояние. В таком мире нет места не только какому-либо произволу или провидению, но и случаю, возможности, вероятности (концепция абсолютного или лапласовского детерминизма). Но уже с середины XIX века стали возникать концепции (статистическая физика, теория естественного отбора в биологии и другие), которые выходили за рамки такого представления о мире.
В настоящее время концепция общего детерминизма в философии дополняется и углубляется такими идеями, как глобальный эволюционизм, принцип системной организованности и концепция уровней бытия (см. Бытие). На этой основе по-новому ставятся и решаются такие традиционно сложные для детерминистского мировоззрения проблемы, как телеология живого или природа свободной, целе- и ценностно-ориентированной деятельности человека. Однако работа по созданию такой целостной теоретической концепции общего детерминизма ещё только начата и на сегодня намечены лишь самые приблизительные контуры её возможного содержания.
Синергетика) и постмодернизм являются наиболее последовательными выразителями этого перехода, соответственно, в сферах науки и философии.
Центральным вопросом детерминизма здесь является вопрос о существовании и действии законов. Признание законов, по существу, означает возможность научного познания природы и общества, возможностей науки (в её «классическом» понимании), научно ориентированной адаптации человека к различным процессам (или управления ими). Отрицание законов стимулировало взгляд на природу и общество как на полностью неуправляемые и непредсказуемые процессы. Применительно к обществу такой взгляд часто возникал из попыток выявить специфику социальных процессов сравнительно с природными, подчеркнуть значение деятельности людей, индивидуального творчества для хода социальной истории. В таком смысле концепция детерминизма противостоит различным фаталистическим и провиденциалистским концепциям, связывающим процессы обусловливания, детерминирования явлений общества и существования человека с деятельностью разного рода эзотерических субстанций (судьбы, фатума, рока и тому подобных).
Такой подход порождал упрощённые, «механические» образы и схемы закономерных связей общественной жизни. Эта тенденция не преодолена полностью и до настоящего времени, хотя теперь упрощения общественных законов стимулируются не механикой, а преимущественно биологией. Особую методологическую трудность всегда представляла трактовка законов, выводимая из деятельности взаимообусловленных человеческих индивидов. Понимание общественных условий в качестве продуктов деятельности людей создаёт возможности для преодоления этой трудности.
Индетерминизм полностью или частично отрицает универсальный характер принципа причинной обусловленности, то есть существование причинно-следственных связей, как и возможность их детерминистского объяснения. Так, в физике индетерминизм опирался на открытые квантовой механикой объективные непричинные типы взаимосвязей в микромире, в биологии он оформился в учении витализма.24 Детерминизм и индетерминизм » СтудИзба
4.
6. Детерминизм и индетерминизмВсе явления и процессы в мире связаны между собой. Онтологический принцип детерминизма выражает эту взаимосвязь и отвечает на вопрос, существует ли в мире упорядоченность и обусловленность всех явлений, или же мир это неупорядоченный хаос. Детерминизм — учение о всеобщей обусловленности явлений и событий.
Термин «детерминизм» происходит от латинского слова «determinare» — «определять», «отделять». Первоначальные представления о связи между явлениями и событиями появились в силу особенностей практической деятельности человека. Повседневный опыт убеждал, что события и явления связаны друг с другом, и некоторые из них взаимно обусловливают друг друга. Это обыденное наблюдение выразилось в древней максиме: ничто не возникает из ничего и не превращается в ничто.
Совершенно верные и адекватные представления о взаимной связи всех явлений и событий в философии XVII-XVIII в.в. привели к неверному выводу о существовании в мире тотальной необходимости и об отсутствии случайности.
Такая форма детерминизма получила название механистического.
Механистический детерминизм трактует все типы взаимосвязи и взаимодействий как механические и отрицает объективный характер случайности. Один из сторонников этого типа детерминизма Б. Спиноза считал, что случайным мы называем явление только по причине недостатка наших знаний о нем (хрестоматия 4.4). А другой ученый XVII века П. Лаплас утверждал, что если бы мы были осведомлены обо всех явлениях, происходящих в данный момент в природе, то смогли бы логически вывести все события будущего. Одно из следствий механистического детерминизма фатализм — учение о всеобщей предопределенности явлений и событий, причем предопределенности не обязательно божественной.
Ограниченность механистического детерминизма ясно обнаружилась в связи с открытиями в квантовой физике. Оказалось, что закономерности взаимодействий в микромире невозможно описать с точки зрения принципов механистического детерминизма.
Новые открытия в физике по началу привели к отказу от детерминизма, однако позже способствовали формированию нового содержания этого принципа. Механистический детерминизм перестал ассоциироваться с детерминизмом вообще. Как писал физик М. Борн, утверждение, что новейшая физика отбросила причинность, необоснованно. Действительно, новая физика отбросила или видоизменила многие традиционные идеи, но она перестала бы быть наукой, если бы прекратила поиски причин явлений. Новые открытия в физике вовсе не изгоняют причинность из науки, они лишь меняют представления о ней, а вследствие этого меняется и понимание принципа детерминизма.
Новые физические открытия и обращение философии XX века к проблемам человеческого бытия прояснили содержание принципа индетерминизма. Индетерминизм — онтологический принцип, согласно которому между явлениями и событиями нет всеобщей и универсальной взаимосвязи. Индетерминизм отрицает всеобщий характер причинности. Согласно этому принципу, в мире существуют явления и события, появляющиеся без всяких причин, т.
е. несвязанные с другими явлениями и событиями.
Нельзя говорить, что принцип индетерминизма был сформулирован лишь в постклассической философии [Паскаль Б., М., 1994]. Противостояние детерминизма и индетерминизма проходит через всю историю философии. Например, в Новое время наряду с детерминизмом Б. Спинозы существовала индетерминистическая концепция Д. Юма, который сводил причинность к привычке человеческого ума связывать события определенным образом (хрестоматия 5.4). Однако в классической философии ведущей позицией оставался все-таки детерминизм.
В философии XX столетия, обратившейся к проблемам человеческой свободы, к изучению бессознательной психики, и отказавшейся от отождествления личности только с интеллектом, разумом, мышлением, позиции индетерминизма заметно усилились. Индетерминизм стал крайней реакцией на механицизм и фатализм. Философия жизни и философия воли, экзистенциализм и прагматизм ограничили сферу детерминизма природой, для понимания событий и явлений в культуре предложили принцип индетерминизма.
Детерминизм — Викизнание… Это Вам НЕ Википедия!
Детерминизм (лат. ‘determino’ — определяю) — философское учение о естественной причинной обусловленности всех явлений объективного мира. Основу детерминизма составляют концепции причинности и закономерностей. В этом смысле детерминизм противостоит концепции абсолютной случайности и свободы в мире.
История появления детерминизма[править]
Философский детерминизм, сформулированный еще древнегреческими мыслителями, сторонниками атомистической теории, сыграл выдающуюся роль в развитии науки Нового времени и сам, в свою очередь, прошел сложную эволюцию в развитии под влиянием достижений науки и общественной практики. Долгое время детерминизм был частью общих материалистическо-механистических представлений
о мире и процессе его познания, сложившихся в XVII—XVIII вв. Мир рассматривался как гигантский механизм, все действия которого обусловлены материальными причинами и законами механики Ньютона.
Объяснить любое явление означает найти его причину. Полное отождествление понятий причинности детерминизма осуществлено П. Лапласом. Лапласовский детерминизм исключает объективное существование случайности, трактуя ее как беспричинность. То, что мы называем случайностью, есть лишь результат ограниченности наших знаний. Такой детерминизм часто переходит в фатализм (лат. ‘fatum’ — рок, судьба), в учение о неизбежности происходящего и невозможности его предвидения, поскольку сложные цепочки причинно-следственных связей не могут быть открыты ограниченному уму человека. Механистический детерминизм ограничивает свободу воли, снимает с человека ответственность за совершенные им поступки, превращает самого человека в пассивное следствие внешних обстоятельств.
Но уже с середины XIX в. стали возникать концепции, которые выходили за рамки такого представления о мире. В них при описании и объяснении природных явлений все более существенная роль стала отводиться таким понятиям, как «случайность», «возможность», «вероятность», «целесообразность», «альтернативность» и др.
С другой стороны, существующий упорядоченный характер отношений в материальном мире выводит исследователей на принцип закономерности, который фиксирует такие свойства между явлениями, как необходимость, повторяемость, устойчивость. Необходимость есть то, что обязательно должно произойти в данных условиях; случайность происходит из побочных связей — может быть, а может и не быть.
Другой принцип детерминизма — взаимосвязь возможности и действительности. Действительность есть весь объективно существующий мир, вся совокупность явлений. Она сопоставляется с возможностью, которая фиксирует объективную тенденцию развития явлений, условий их возникновения. Переход возможности в действительность основан на причинной связи явлений объективного мира. Если возможность — это потенциальное бытие, будущее, содержащееся в настоящем, то действительность — реализованная возможность. Конкретная действительность содержит в себе возможность своего дальнейшего изменения и развития. Она сама возникла как результат реализации ранее существовавших возможностей.
Для количественной оценки возможности используется понятие «вероятность», которая характеризует пределы существующей возможности, определяет степень близости ее осуществления.
И еще один принцип детерминизма, раскрывающийся в соотношении свободы и необходимости. Свобода может быть лишь там, где есть выбор. Объективным основанием для этого служит спектр возможностей, определяемых действием объективных законов и многообразием условий, в которых эти законы реализуются. Свобода — это и «осознанная необходимость», и деятельность людей по практическому освоению необходимости, т. е. по овладению средствами жизни и индивидуального развития. Детерминизм применительно к человеку всегда означал обусловленность его поведения взаимодействием внутренних и внешних факторов, его материальной и психической природой. Долгое время это отождествлялось с полным отрицанием у человека свободы выбора и свободы воли. Однако человек является носителем автономного нравственного начала и, следовательно, свободен (И.
Кант).
В настоящее время в рамках философии человек рассматривается как бытие особого рода, которое, в отличие от всех других явлений во Вселенной, реализует в своем поведении единство противоположных сторон и отношений — сущности и существования, объективности и субъективности, необходимости, обусловленности (детерминированности) и свободы.
Издавна детерминизм противопоставляется индетерминизму, учению, не признающему причинной обусловленности событий. Своеобразной формой индетерминизма был окказионализм, распространенное в XVII в. учение об отсутствии причинных связей между душой и телом. Даже видимые причинно-следственные связи вещей окказионалисты считали результатом «непрерывного чуда». Индетерминизм проявляется и в методологии современной физики, возникая в результате трудностей определения движения в микромире. Индетерминизм присущ и некоторым направлениям,
рассматривающим природу живого (витализм, учение о наличии в природе особой «жизненной силы»), социальной реальности (неокантианство).
Новое в учение о необходимой связи внесла теория неравновесных систем — синергетика. Понятие цели уже не представляется противоречащим причинности, а рассматривается как ее особый вид, целевая причинность. Признается объективная природа случайности, свобода рассматривается в качестве формы самодетерминации. Изменяется и подход к изучению причинно-следственной связи — основной формы детерминации. Взаимосвязь причины и следствия рассматривается не как однонаправленный процесс, а как двусторонний, с обратной связью.
- Бунге М. Причинность: Место принципа причинности в современной науке. М.: Издательство иностранной литературы, 1962. 513с.
- Иванов В. Г. Детерминизм в философии и физике. Л., 1974.-183 с.
- Ивин А. А. Истина, время, детерминизм // Полигнозис. 2008. № 3.
- Ивин А. А. Логическое исследование детерминизма // Философия и культура. 2008. № 9
- Купцов В. И. Детерминизм и вероятность. М., 1976.
-256 с. - Лебедев C.А., Кудрявцев И. К. Детерминизм и индетерминизм в развитии естествознания // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. № 6. 2005. С. 3-20.
- Лукасевич Я. О детерминизме // Философия и логика Львовско-Варшавской школы. М., 1999. С.179-198.
- Орланов Г. Б. Идея детерминизма: исторические тенденции развития // Детерминизм и современная наука. Воронеж, 1987. С.9-23.
- Пахомов Б. Я. Детерминизм и принцип развития. // Вопросы философии.1979. № 7.
- Сокулер З.А. Спор о детерминизме во французской философской литературе // Вопросы философии.1993. № 2.
- Спонтанность и детерминизм /В. В. Казютинский, Е. А. Мамчур, Ю. В. Сачков, А. Ю. Севальников и др.: Ин-т философии РАН.- М., 2006.-323 с.
-256 с.Детерминизм и индетерминизм (Фролов) | Понятия и категории
ДЕТЕРМИНИЗМ И ИНДЕТЕРМИНИЗМ (лат. determinare — определять) — противоположные философские концепции по вопросу о месте и роли причинности.
Детерминизмом называется учение о всеобщей, закономерной связи, причинной обусловленности всех явлений. Последовательный детерминизм утверждает объективный характер причинности. Для индетерминизма характерно отрицание всеобщего характера причинности (в крайней форме — отрицание причинности вообще). Идеи детерминизма появляются уже в древней философии, получая свое наиболее яркое выражение в античной атомистике. Дальнейшее развитие и обоснование детерминизм получает в естествознании и материалистической философии нового времени (Ф. Бэкон, Галилей, Декарт, Ньютон, Ломоносов, Лаплас, Спиноза, французские материалисты 18 века). В соответствии с уровнем развития естествознания детерминизм этого периода носит механистический, абстрактный характер. Это находит свое выражение в абсолютизации формы причинности, описываемой строго динамическими законами механики, что ведет к отождествлению причинности с необходимостью и отрицанию объективного характера случайности. Наиболее выпукло такая точка зрения была сформулирована Лапласом (отсюда другое наименование механического детерминизма — лапласовский детерминизм), считавшим, что значение координат и импульсов всех частиц во вселенной в данный момент времени совершенно однозначно определяет ее состояние в любой прошедший или будущий момент.
Понятый таким образом детерминизм ведет к фатализму, принимает мистический характер и фактически смыкается с верой в божественное предопределение. Развитие науки отвергло лапласовский детерминизм не только в органической природе и общественной жизни, но и в сфере физики. Установление соотношения неопределенностей в квантовой механике показало его несостоятельность, но вместе с тем было истолковано идеалистической философией в духе индетерминизма (выводы о «свободе воли» электрона, об отсутствии причинности в микропроцессах и т. д.). Диалектический материализм преодолевает ограниченность механистического детерминизма и, признавая объективный и всеобщий характер причинности, не отождествляет ее с необходимостью и не сводит ее проявление только к динамическому типу законов (Статистическая и динамическая закономерность). Сложный тип системных взаимодействий в живой природе фиксируется в понятии органического детерминизма, являющегося частным случаем диалектико-материалистического детерминизма.
Борьба детерминизма и индетерминизма никогда не затихавшая и раньше, сейчас резко обострилась как в естествознании, так и особенно в сфере изучения общественных явлений. Современные немарксистские теории широко пропагандируют индетерминизм в социологии. В тех же случаях, когда западные социологи не отвергают детерминизм как таковой, он принимает у них грубо-вульгарные формы (биологические теории общественного развития, вульгарный техницизм и др.). Лишь исторический материализм впервые утвердил подлинный детерминизм в социальных исследованиях.
Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. М., 1991, с. 113-114.
Механистический детерминизм истмата . Истмат и проблема Восток-Запад
Видение истории, которое воспринимается человеком через призму того или другого методологического подхода, сильно влияет на его отношение к происходящим событиям и на его поведение. Чтобы осмыслить происходящее, мы, не отдавая себе отчета, используем те «инструменты мышления», которыми нас снабдили за годы жизни.
Это — образы, понятия, термины, логические приемы. Тот истмат, который внедрялся в сознание нескольких поколений советских людей, придал этому сознанию две важных особенности, сыгравших отрицательную роль в годы перестройки. Первая особенность, уже отмеченная выше,- фатализм, уверенность в том, что «объективные законы исторического развития пробьют себе дорогу через случайности». Вторая особенность — равнодушие к моменту, к его уникальности и необратимости, рассуждение в понятиях исторической формации, длительных процессов.
Вероятно, в этом отношении истмат нашел благоприятную почву в русском мышлении, привыкшем к большим пространствам и долгим временам, но не вызывает сомнения, что он эти черты усилил. Фатализм, оправдываемый «объективными законами», в годы перестройки и реформы поражал. Одна читательница написала мне: «Я верю в закон отрицания отрицания и поэтому спокойна — социализм в России восстановится». И это — довольно общее мнение.
Основанием для такого отношения к «событиям быстротекущей жизни» является лежащий в фундаменте истмата механистический детерминизм, который господствовал в мировоззрении в период становления марксизма.
Он был важной частью общественного сознания до начала ХХ века (до кризиса в физике), но по инерции он влияет на наше мышление до сих пор25. Из него вышло само понятие «объективных законов» развития общества, сходных с законами Природы.
Механистический детерминизм был заложен в основание истмата уже самим Марксом и усилен Энгельсом. Это предопределялось самой господствующей тогда научной картиной мира, основанной на ньютоновской модели мироздания. «Выпрыгнуть» за рамки современного им взгляда на мир классики марксизма, разумеется, не могли. Однако в их собственных трудах общепринятый (и потому не замечаемый) механицизм во многом был нейтрализован огромной эрудицией и сильным диалектическим методом. Можно даже сказать, диалектической интуицией. Впоследствии эти же качества помогали великим политикам (типа Ленина и Сталина) принимать верные решения вопреки давлению все более догматизированного и все менее диалектического «партийного» истмата26.
Если брать политэкономическую основу истмата, то Маркс, конечно, сделал огромный шаг вперед от механицизма по сравнению с Адамом Смитом, который буквально и почти полностью «перевел» ньютоновскую модель на язык экономической теории.
Маркс ввел в политэкономию принцип эволюционизма, хорошо разработанный к тому времени Дарвином, — включив в политэкономическую модель технологический прогресс и интенсивное расширенное воспроизводство. В то же время Маркс включил в эту модель идеи термодинамики, представив элементарный экономический процесс в виде цикла воспроизводства — по аналогии с циклом Карно для идеальной тепловой машины.
Однако это не изменило механистической сущности модели, унаследованной от Адама Смита. В мир движения капиталов и товаров из ньютоновской модели движения масс были перенесены аналогии двух фундаментальных универсальных категории. То, что у Ньютона было материей и силой, у Маркса стало стоимостью и трудом (абстрактным). Понятие силы вообще используется Марксом очень широко (производительные силы, рабочая сила). Понятия же пространства и времени были перенесены прямо в том виде, как они были в ньютоновской модели, без всяких аналогий — единица стоимости измеряется количеством абстрактного труда в единицу времени.
И все эти категории были объявлены объективными, не зависящими от действующих субъектов. Отсюда и законы политэкономии были представлены как объективные. Просто они, как считал Маркс, в докапиталистических системах хозяйства скрыты от глаз, замаскированы множеством наслоений, а в чисто товарном производстве наконец-то выходят на поверхность.
Кризис механистической картины мира возник с рождением термодинамики, когда оказалось, что мир можно видеть не как движение масс, а как движение энергии, и законы этого движения иные, нежели у Ньютона. Сейчас мы освоили и включили в нашу культуру само понятие «энергия», хотя это — не более чем абстракция и выражается только через другие понятия (движение масс, нагревание тел и т.д.). Наверное, многие даже удивятся, узнав, что этого понятия в его нынешнем виде просто не существовало до середины XIX века (даже открывший первое начало термодинамики Майер еще говорил «живая сила» и «мертвая сила» — для обозначения кинетической и потенциальной энергии).
Второе начало термодинамики, которое ввело меру качества энергии (энтропию), нами, широкой публикой, еще почти не освоено. Именно оно нанесло сильнейший удар по всей политэкономической модели и главной идее всех идеологий индустриализма (включая марксизм) — идее неограниченного прогресса. Но идеологии просто игнорировали это изменение картины мира, что стало важным фактором всего нынешнего кризиса индустриализма.
Следующим тяжелым потрясением для механицизма был кризис в физике начала ХХ века. Мы, кстати, еще не вполне оценили, насколько важна была прозорливость Ленина, который обратил на этот кризис самое пристальное внимание и втянул партию большевиков в дискуссию по этому вопросу. Дело было совершенно не в том, прав или нет был Ленин в оценке конкретных научно-философских течений (Маха, Авенариуса и др.). Главное, становление партии проходило в общем ощущении, что кризис картины мира прямо связан с процессами в надстройке (в общественном сознании и даже в политике).
Большевики учились не мыслить в старых моделях.
Для нас здесь важен тот факт, что с начала ХХ века стало ясно, что категории, в которых мы описывали реальность (пространство, время, материя и энергия), в принципе не являются абсолютными и объективными. Реальность «создается» нами, нашими инструментами. Мы, например, видим мир в очень узком диапазоне частоты электромагнитных колебаний и просто привыкли к тому, что видим. А что, если бы мы видели радиоволны и привыкли к ним? Или видели только нейтрино? Мы бы увидели мир совершенно по-другому и тоже привыкли бы к нему. Более того, одна и та же сущность может быть увидена одним наблюдателем как частица (материя), а другим — как электромагнитная волна (энергия), в зависимости от их инструментов. В некотором узком диапазоне масс и скоростей законы Ньютона описывают реальность вполне удовлетворительно, а вне этого диапазона они просто не годятся. Они не абсолютны.
Механистическая строительная метафора «базиса и надстройки», представляющая общество в виде здания, которое воздвигается, перестраивается, разрушается, сама по себе очень абстрактна.
Маркс на это неоднократно указывал. Он писал: «Один и тот же экономический базис… благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т.д. — может обнаружить в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств». При этом Маркс даже указывал на такие важные факторы, как климат, географическое положение, национальный состав общества. Но для нас, воспитанных на истмате, откровением стала книга А. П. Паршева «Почему Россия не Америка?», в которой он разобрал роль климатического фактора.
То есть из самой модели и даже из знания «базиса» почти ничего нельзя сказать о действительности, это было бы спекуляцией. Вот еще предупреждение: «Эмпирическое наблюдение должно в каждом отдельном случае на опыте и без всякой мистификации и спекуляции — вскрыть связь общественной и политической структуры с производством».
Сам Маркс так и делает, в своей работе он использует много метафор и моделей, позволяющих систематизировать эмпирические факты (например, дополняет «строительную» метафору биологической моделью «социального организма»). Но вульгаризация всегда означает упрощение и сокращение разнообразия, и в нашей мысли произошел страшный откат назад от Маркса.
Маркс прямо указывает: «в том строе общества, которое мы сейчас изучаем, отношения людей в общественном процессе производства чисто атомистические». А это значит, что результаты такого изучения просто не имеют касательства к тем обществам, где не произошло атомизации человека и производственные отношения содержат общинный компонент. Модель Маркса годилась для узкого и весьма специфического диапазона условий хозяйства, но она воспринималась как объективная и абсолютная — несмотря на его оговорки. Это стало очень важным условием для того, чтобы мы «не знали общества, в котором живем», поскольку ни экономика крестьянского хозяйства старой России, ни экономика советского завода не втискивались в категории «Капитала».
На короткий срок неадекватность модели была компенсирована умом, интуицией и волей Ленина, а потом и сталинской команды. Но только на короткий срок.
В категории «Капитала» не втискивалось не только советское хозяйство, но и современный нам капитализм. Маркс предполагал, что движение денег и товаров связано абсолютными и жесткими отношениями эквивалентного обмена, как движение масс под действием силы в законах Ньютона. Но развитие финансового капитала при высоких скоростях обращения («электронные деньги») подчиняется, если можно так выразиться, «экономической теории относительности», а не ньютоновской механике Смита — Маркса.
Уже десять лет назад движение денег в сфере глобального капитализма полностью оторвалось от движения товаров. Тогда на 1 доллар, овеществленный в движении реальных стоимостей, приходилось более 30 долларов «виртуальных» денег. В результате возникли такие не предусмотренные политэкономией явления, как крупномасштабные кризисы реальной экономики, вызываемые действиями финансовых спекулянтов в сфере «фиктивных» денег.
Мексика — большая страна со 100 млн. человек населения и мощной экономикой. В 1994 г. ее народное хозяйство в считанные часы было обесценено в два раза, хотя в самом этом хозяйстве не возникло к этому никаких причин. Все совершилось где-то вне Мексики, на финансовых биржах, где была проведена «атака» на мексиканскую валюту. Основанная на постулатах механицизма политэкономия таких вещей просто «не видит».
Маркс в свое время отвергал изменения в научной картине мира, которые подрывали фундамент его политэкономической модели. Вряд ли можно было требовать, чтобы он поступал иначе. Страшно то, что и через сто лет после Маркса его последователи продолжали поступать так же — они защищали механицизм вопреки уже изменившейся картине мира, вопреки курсу средней школы!
Энгельс в «Диалектике природы» отверг второе начало термодинамики, он верил в возможность вечного двигателя второго рода. Что ж, это было его ошибкой. Но это была ошибка, допущенная во второй половине XIX века. А вот 1971 г.
, в Берлине (ГДР) выходит 20-й том собрания сочинений Маркса и Энгельса, и в предисловии сказано: «Энгельс подверг детальной критике гипотезу Рудольфа Клаузиуса, Вильяма Томсона и Жозефа Лошмидта о так называемой «тепловой смерти» Вселенной. Энгельс показал, что эта модная гипотеза противоречит правильно понятому закону сохранения и преобразования энергии. Фундаментальные принципы Энгельса, утверждающие неразрушимость движения не только в количественном, но и в качественном смысле, а также невозможность «тепловой смерти» Вселенной, предопределили путь, по которому должны были впоследствии идти исследования прогрессивных ученых в естественных науках». В 1971 г. отрицать второе начало термодинамики! Обязаны мы вникнуть в истоки такого упорства.
Подобные примеры были и в советской литературе. Мы должны наконец признать и осмыслить важный факт: официальный истмат активно защищал механистический материализм, воспринятый из ньютоновской картины мироздания, и выводимую из него фундаментальную модель политэкономии.
Хотя Маркс, в отличие от классической экономической теории, рассматривал свой объект в развитии, применял системные представления и говорил о существовании в капиталистическом обществе «напряжений» и противоречий, ведущих к кризисам, сам процесс кризиса и слома или, шире, неравновесные состояния общества, в его модель не включались.
Это имело для советского строя фатальное значение, ибо в рамках этой модели советский строй в его главной сущности выглядел неправильным, в то время как на деле фундаментально ошибочным являлся именно этот механицизм истмата. Напротив, неолиберализм с его возвратом к политэкономии, основанной на механистической догме рынка как равновесной машины, является для этого истмата вполне правильным. Вера в истмат обезоружила советских людей и позволила манипуляторам успешно использовать стереотипы нашего общественного сознания.
Что же вытекает из идеи «объективных законов» при сильном влиянии механистического мышления? Уверенность в стабильности, в равновесности общественных систем как особого рода машин.
Чтобы вывести такую машину из равновесия, нужны крупные общественные силы, «предпосылки» (классовые интересы, назревание противоречий и т.п.). Еще в 1991 г. никто из «простых людей» не верил в саму возможность ликвидации СССР или советского общественного строя, потому что такая ликвидация была бы против интересов подавляющего большинства граждан. Не верил — и потому не воспринимал никаких предостережений. А если уж произошло такое колоссальное крушение, как гибель СССР, то уж, значит, «объективные противоречия» были непреодолимы. Значит, и бороться бесполезно.
И люди, даже здравомыслящие, всему этому верят, хотя на каждом шагу в реальной жизни видят отрицание этой веры. Вот здоровяка-парня кусает тифозная вошь, и он умирает. Какие были для этого объективные предпосылки в его организме? Только его смертная природа. Вот деревянный дом сгорел от окурка. Ищут «предпосылки» — свойство дерева гореть. Но это ошибка. Здесь виноваты именно не законы, а небольшие моментальные отклонения, «флуктуации» — вошь, окурок.
Их легко можно было не допустить, если занять мало-мальски активную позицию.
Даже после краха СССР привязанные к истмату люди не усомнились в своем методе. Они поверили в две внедренные в их сознание «материалистические» причины гибели советского строя: эксплуатация рабочих номенклатурой и уравниловка. И достаточность этих причин кажется им абсолютно очевидной, они даже удивляются — о чем еще спорить, все ясно, как божий день. Из такого объяснения следует, что в СССР жили 250 миллионов дураков, чему поверить невозможно. Ибо рабочие предпочли несравненно более жестокую эксплуатацию «новых русских» — и терпят ее. Во-вторых, сломав «уравниловку», они резко снизили свое потребление. Кто же в здравом уме сделает такой выбор? Вот и приходится истматчикам придумывать совсем не материалистический довод: людей «зомбировали».
«Теория заговора», казалось бы, противоположная идее объективных законов, в конечном счете исходит из того же видения общества: чтобы сломать или повернуть «машину», должна иметься тайная сила, захватившая все рычаги.
Где-то принимается решение, оно по секретным каналам доводится до исполнителей, приводятся в движение все колеса невидимого механизма — и вот вам национальная катастрофа. При таком видении общества «тайные силы» (масоны, евреи, ЦРУ, КГБ — каждый выбирает по своему усмотрению) внушают страх, ибо они по своим масштабам и мощи должны быть сравнимы с той общественной системой, которую желают сломать.
Манипуляторы сознания активно вбивали в головы обе эти версии, подсовывая желательное им объяснение событий. Для интеллигенции, воспитанной истматом, запускается песенка об «объективных законах» и издевательство над теми, кто верит в «заговор». Вылезает Шахрай, так трактует беловежский сговор: «Не смешите меня! Не могут три человека развалить великую державу». Дескать, рухнула под грузом объективных противоречий. А для тех, кто верит в заговор, создают образ всесильной «мировой закулисы». Когда такой человек смотрит телевизор, видит его всезнающих дикторов, могущественных банкиров, Ясина да Лившица, у него опускаются руки — «все схвачено».
Обе теории устарели и плохо объясняют реальность. За последние полвека наука преодолела механицизм и обратила внимание на неравновесные состояния, на нестабильность, на процессы слома стабильного порядка (переход из порядка в хаос и рождение нового порядка). Для осмысления таких периодов в жизни общества старые мыслительные инструменты не годятся совершенно. В эти периоды возникает много неустойчивых равновесий — это перекрестки, «расщепление путей» (точки бифуркации). В этот момент решают не объективные законы, а малые, но вовремя совершенные воздействия. На тот или иной путь развития событий, с которого потом не свернуть, может толкнуть ничтожная личность ничтожным усилием. В науку даже вошла метафора «эффект бабочки». Бабочка, взмахнув крылышком в нужный момент в нужном месте, может вызвать ураган на другом конце океана.
Великими политиками, революционерами становились те люди, которые интуитивно, но верно определяли эти точки «расщепления» и направляли события по нужному коридору («сегодня рано, послезавтра поздно»).
Надо сказать, что именно в русском марксизме была попытка ввести в исторический материализм и в диалектику представления о неравновесных состояниях. Они разрабатывались в рамках первой теории систем («тектологии») А. Богдановым. Н. Бухарин предлагал сделать теорию равновесия особым разделом истмата. Он писал: «Непрестанное столкновение сил, распад, рост систем, образование новых и их собственное движение — другими словами, процесс постоянного нарушения равновесия, его восстановления на другой основе, нового нарушения и т.д. — вот что реально соответствует гегелевской триединой формуле [диалектики]… Теория равновесия имеет, кроме того, еще один немаловажный аргумент за себя: она освобождает мировоззрение от телеологического привкуса… Вместо эволюции (развития) и только эволюции, она позволяет видеть также случаи разрушения материальных форм». Эта попытка Н. Бухарина не удалась, в привычный всем истмат эти идеи не вошли, хотя они и «работали» на интуитивном уровне у политиков старшего поколения.
Сейчас интуиция дополняется научным знанием, планомерными разработками. Они помогают увидеть, где зреет эта «точка расщепления», на которую надо воздействовать. Почему в эти периоды общественных кризисов (возникновение хаоса) теория «объективных законов» делает людей буквально слепыми, очевидно. Эти люди уповают на свои законы и безразлично относятся к ходу событий, а когда рассерчают, беспорядочно тыкают кулаком или дубиной — не там, где надо, и не тогда, когда надо.
Но и «теория заговора» делает людей беспомощными. Какой там заговор, это нормальная работа сереньких, усталых, не обладающих никакой тайной силой людей. Они просто включены в организацию и владеют технологией. И не столько важна спутниковая связь или телевидение (хотя и они полезны), как технология мышления. Потому что средства воздействия, которыми располагают «заговорщики», действуют только на людей, не владеющих этой технологией. Так многотысячные армии ацтеков склонялись перед сотней конкистадоров, потому что те были верхом, а индейцы не знали лошадей.
Они принимали испанцев за богов, кентавров, против которых нельзя воевать. Уже потом они провели эксперимент и убедились в своей ошибке: погрузив труп убитого испанца в воду, они обнаружили, что он «нормально» гниет. Значит, не боги! Можно воевать! Но было уже поздно.
Дестабилизация всех равновесий в организме СССР проводилась терпеливо и планомерно в течение полувека (холодная война). И наш организм продемонстрировал поразительную устойчивость. Но когда к власти пришла бригада, перешедшая на сторону противника, она блокировала почти все противодействия, которые могли бы восстанавливать стабильность. Это прекрасно видно на всей истории разжигания войны в Карабахе. Но и тут не было никакого «заговора» — была нормальная, почти открытая работа. Люди просто «не видели», у них были на глазах шоры из устаревших понятий.
Вся перестройка была проведена в основном «крылышками бабочек» — с помощью ложных идей и провокаций. Провокации, которые заставили шарахаться «активный слой» в СССР, могут показаться блестящими.
Горбачев, как Иван Карамазов убийство отца, организовал ГКЧП. Но успех этих махинаций был прежде всего обязан несоответствию нашего мышления. СССР оказался особенно хрупок и легко скатывался в хаос именно потому, что большую роль в нашей жизни играла интеллигенция с ее впечатлительностью. Дуновения идейного ветерка пробегали по всей ее массе, как нервный импульс. Так стая сельдей вся враз поворачивает, бросаясь за «лидером» — она получает сигнал через вибрацию воды.
Предостережения об опасности всего «проекта Горбачева» не воспринимались, потому что интеллигенция, мыслящая в понятиях истмата (независимо от политической позиции), уверовала в «закон соответствия производительных сил и производственных отношений». Мол, реформа приведет их в соответствие, и будет процветание. Но разве этот закон — очевидная или установленная на опыте вещь? Нет, это абстракция, годная только для анализа и то всего лишь как «руководящая нить», а не конкретный инструмент. Где наблюдается и как можно предвидеть соответствие или несоответствие? Ведь на уровне практики закон может применяться лишь тогда, когда он позволяет предвидеть, когда он сильнее частностей, когда он действительно «пробивает себе дорогу» через массу конкретных обстоятельств.
На практике же комбинации частностей бывают весомее закона. Пришел Чубайс и уничтожил производительные силы — вот и весь закон.
В этом вопросе вульгаризация Маркса особенно хорошо видна, потому что вера в закон прогрессивного развития производительных сил возникла вопреки специальным предупреждениям Маркса. Он не только говорил о переходных периодах и революциях, которые сопровождаются упадком производительных сил, он даже предвидел возможность ситуаций, когда классовое столкновение приводит к «гибели обоих борющихся классов», а вместе с ними и производительных сил общества, а значит, и самого общества. На эти предупреждения Маркса указывал Н. Бухарин в своей работе 1923 г., но и это не помогло.
А посмотрите, как разоружают человека заученные в истмате истины вроде «бытие определяет сознание», «базис первичен, надстройка вторична» и т.п. Раз так, то нечего беспокоиться об идеях — бытие само их отсортирует и направит людей на путь истины. Но ведь это совсем не так.
Ведь и сам Маркс не раз предупреждал, что бытие определяет сознание лишь «в конечном счете», как тенденция в длительной исторической перспективе. А в конкретной практике сплошь и рядом сдвиги в общественном сознании кардинальным образом влияют на бытие. Да и вспомним столь знакомое нам изречение Маркса: «Идея становится материальной силой, если овладевает массами». Значит, требуются усилия, чтобы идея «овладела массами», воздействия бытия для этого недостаточно. Ленин же прямо говорил, что политика (то есть надстройка) всегда подчиняет себе экономику (базис). Иными словами, реальная жизнь и практическая политика оперируют совсем иным временем, нежели исторический материализм и процесс смены формаций.
Уже говорилось, что как «технология» перестройки была использована теория революции Антонио Грамши. Казалось бы, сведения о принятии ее на вооружение антисоветизмом должны были быть восприняты с полной серьезностью. А посмотрите, как высокомерно пишет об этом историк, специалист по ЦРУ проф.
Н. Н. Яковлев: «Для ЦРУ Поремский [деятель НТС] сочинил «молекулярную» теорию революции. НТС вручил ЦРУ наскоро перелицованное старье — «молекулярную доктрину», с которой Поремский носился еще на рубеже сороковых и пятидесятых годов. Под крылом ЦРУ Поремский раздул ее значение до явного абсурда… Этот вздор, адресованный Западу, конечно, поднимается на смех руководителями НТС, которые в своем кругу язвят: «у нас завелась одна революционная молекула, да и то пьяная».
Н. Н. Яковлев приводит доклад об этой доктрине, сделанный в НТС в 1972 г. и точно отражающий ее суть,- и издевается над ним. Какая, мол, чушь! Издевается в 1985 г., когда «молекулярная агрессия» уже разворачивалась вовсю. А ведь эта технология и сегодня не изменилась, но никакого интереса ни у КПРФ, ни у патриотической интеллигенции не вызывает. Их мышление блокировано вульгарным истматом.
К фатализму истмата примешивается фатализм русского православного сознания. Никто не верит, что Россия может рухнуть — мол, не такие виды видывали.
Да, пока что всегда удавалось вылезти из ямы, но ведь из этого не следует, что такой исход гарантирован. Ортега-и-Гассет писал: «Вера в то, что бессмертие народа в какой-то мере гарантировано, — наивная иллюзия. История — это арена, полная жестокостей, и многие расы как независимые целостности сошли с нее. Для истории жить не значит позволять себе жить, как вздумается, жить — значит очень серьезно, осознанно заниматься жизнью, как если бы это было твоей профессией. Поэтому необходимо, чтобы наше поколение с полным сознанием, согласованно озаботилось бы будущим нации».
Проблема детерминизма в современной биологии Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»
и т.д. Такое видение не могут дать частные биологические наук, так как они исследуют лишь отдельные фрагменты, аспекты всего многогранного мира живого.
БИОЛОГИЯ И ФИЛОСОФИЯ БИОЛОГИИ
Хачатрян А.А.
Резюме
Трансформации предмета биологии ведут к изменениям предмета биофилософии. Вместе с тем философия биологии рассматривает биологию как феномен культуры, включает наиболее общее представления о мире живого, взятые в их универсальном значении для всего человечества.
BIOLOGY AND PHILOSOPHY OF BIOLOGY
Khachatryan A.A.
Summary
Transformation of Biology as a subject leads to changes in the subject of bio-philosophy. At the same time philosophy of biology considers biology as a culture phenomenon, includes the most common imagination about the world alive taken in their universal definition for the whole mankind.
УДК 1+57
ПРОБЛЕМА ДЕТЕРМИНИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ БИОЛОГИИ
Хачатрян А.А.
Казанская государственная академия ветеринарной медицины
Ключевые слова: вероятностный и целевой детерминизм,
органический детерминизм, цель и целесообразность, человеческая деятельность.
Key words: probabilistic and targeted determinism, organic determinism, the purpose and usefulness, human activity.
Проблема детерминизма чрезвычайно актуальна. Каждый новый этап в развитии науки, очередное фундаментальное открытие или нарождающееся научное направление вскрывают в проблеме детерминизма новые мировоззренческие и методологические пласты, так
что она, несмотря на свой преклонный возраст, на каждом новом витке познания «омолаживается», приобретает новый лик.
Механистический детерминизм интерпретирует всякую связь как только причинно-следственную. Наиболее емко концепцию механистического детерминизма выразил Лаплас. По его мнению, лишь незнание тех уз, которые соединяют «великие законы природы» с системой мира в целом, заставляет людей обращаться к «конечным» причинам или «случаю». При подобном линейном понимании детерминизма не оставалось места для раскрытия сущности развития.
Концепция «органического индетерминизма» (среди ее
сторонников можно назвать Ф. Лилли, П. Иордана и др.) основывается на отождествлении детерминизма с однозначными причинными отношениями. В соответствии с этим статистичность понимается уже как нарушение детерминизма в сфере жизни, выход за его пределы.
Отношения, вскрываемые механистическим детерминизмом, разумеется, имеют место в природе. Преодоление позиций механистического детерминизма выступало и выступает в науке в форме такой задачи, которая имеет в виду строго ограничить сферу применимости концепции однозначной причинной зависимости явлений, показать сложность чрезмерной внедрения этой концепции в те области науки, которые изучают явления более высокого, чем простое механистическое движение, порядка. «Детерминизм, представлявшийся следствием рационалистической модели динамики, сводится ныне к свойству, проявляющемуся лишь в отдельных случаях» 1, — такова оценка механистического детерминизма, выраженная одним из основателей школы синергетики И.Р. Пригожиным.
Современный детерминизм в биологическом познании получает специфическую форму, учитывающую особенности взаимодействий в сфере жизни, и обозначается как органический детерминизм.
Внешние факторы действуют на живой организм не механически, а преломляясь через внутреннюю среду биологической системы. Под действием систем регуляции живого организма появляется новый тип причинной связи — прямая и обратная циклическая причинная связь, характерная именно для саморегулирующихся систем и активно «трансформирует» его в результате действия сложных упорядочивающих механизмов. Возникает своеобразная «предетерминация», фиксируемая в программе живых систем в виде кодовой модели последующих действий и создающая статистически реализующуюся направленность этих действий. Сам характер взаимодействия в живых системах имеет сложную форму и он может быть охвачен понятием корреляционной причинности.
Взаимодействие по типу корреляции проявляется как взаимная приспособленность, согласованность строения и функций различных частей (клеток, тканей, органов) животного или растения, обеспечивающая
поддержание постоянства его внутренней среды и приспособление организма к условиям обитания. Корреляционная зависимость является такой формой причинной связи, где осуществляется сложная опосредованная детерминация, характеризующаяся большей или меньшей «плотностью вероятности» того или иного следствия из известных причин.
Другой важной чертой принципа органического детерминизма является историческая обусловленность биологических явлений. Как следует из эволюционной теории, все признаки живых организмов обусловлены в конечном итоге ходом исторического развития органического мира. Индивидуальное и историческое развитие организма оказываются неразрывно связанными, причем историческое развитие (филогенез) обусловливает индивидуальное (онтогенез). Принцип органического детерминизма играет, таким образом, существенную роль в разработке одной из центральных биологических проблем — проблемы развития.
Классическая немецкая идеалистическая философия, развившая ряд диалектических идей, явилась важным подготовительным этапом на этом пути. В частности, обобщая данные физиологии, медицины, биологии, немецкие идеалисты в своих концепциях отразили ограниченность механистического детерминизма и необходимость разработки системного понимания детерминант развития.
Вырабатываются представления о внутренней активности, об обусловленности действия внешних причин внутренней организацией, о взаимосвязи частей и примате целого над частями, об иерархии и цикличности в структуре причинных связей и др.
В гегельвской концепции детерминизма развития действительность представлена как цепь диалектических переходов. Гегель рассматривает причинно-следственные отношения лишь как момент общего взаимодействия, где причина и следствие могут постоянно меняться местами, диалектически соотноситься. Гегель говорит о множественности причин, обусловливающих то или иное действие, причем в этот комплекс причин включаются и те, которые имеют внешний, случайный характер, но при помощи сложной опосредованной связи могут стать необходимыми. Гегель вычленяет такие формы существенного отношения, как отношение целого и части, внутреннего и внешнего, закономерная связь, отношение возможности и действительности, случайности и необходимости, взаимодействия, противоречия, качества, количества и меры, отрицания. Однако, согласно Гегелю, «только в понятии истина
обладает стихией своего существования». 2 Поэтому диалектика понятий определят собой диалектику вещей — процессов в природе и обществе.
Гегель подвергает серьезной критике телеологическую концепцию «внешней целесообразности» (учение о «внешних целях»), но делает это
ради утверждения имманентной телеологии с ее учением о «внутренних целях», главное поле деятельности которых лежит в сфере жизни.
Еще Аристотель утверждал, что делает предмет конкретным -форма. Форма всех форм (первоформа) — Бог, который является основным двигателем мира, целью всего сущего. Материя без формы — только нереализованная возможность. Дерево является деревом потому, что имеет форму дерева, а не потому, что где-то есть идея дерева. Помимо формы Аристотель выделяет три основания вещей — материю, причину и цель. Четыре эти основания в совокупности составляют бытие, обладающие такими характеристиками, как сущность, количество и качество, время, отношение, положение, состояние и др. Из этих оснований Аристотель отдает предпочтение цели — все в мире стремится к реализации своих возможностей, во всем изначально задано цель.
Многие исследователи до сих пор используют восходящее к Аристотелю и теоретически обобщенной в середине XIX в. О. Курно определение случайного как следствия пересечения независимых причинных рядов, в чем-то связанных, зависимых. Мир разделяется при этом на «чистые» случайности — пересечение «независимых» причинных рядов и столь же «чистые» необходимости — сами эти ряды и их «зависимое» пересечение. Здесь уже прямо говорится о «внутренней цели». Критикуется отрицание возможности распространения принципа целесообразности за сферой сознания. Завершается все это, как правило, безапелляционным признанием «целевой причинности» в природе в духе «материалистически интерпретируемого» учения Аристотеля.
Исторически проблема целесообразности в позитивном плане обсуждалась в основном в рамках идеалистических философских концепций, тогда как материализм в его механистической форме по большей части негативно реагировал на имеющуюся телеологическую трактовку этой проблемы. Однако именно в рамках материалистических философских концепций были сформулированы подходы, позволившие выяснить действительные причины явлений рассматриваемых как целесообразные. Если телеологическая точка зрения распространяет явления целеполагания, являющиеся специфическими для человека, на всю природу, утверждая тем самым ее «изначальную целесообразность», то материализм с самого начала ясно поставил вопрос об известных границах целесообразности, ее относительности и историчности. И это было достигнуто в рамках детерминизма как альтернативы телеологии. Оказалось, что детерминизм в своей механистической форме не в состоянии научно объяснить проблему целесообразности и что телеология, давая в целом извращенную интерпретацию этой проблемы, в своих классических формах (имманентная телеология Аристотеля, Лейбница, Шеллинга и особенно Гегеля, «эвристическая», «регулятивная» телеология Канта) улавливала некоторые диалектические аспекты проблемы
целесообразности, которые выпадали из цепи механистической каузальности.
Именно с позиций современного, органического детерминизма становится научно объяснимой сама проблема целесообразности. Целесообразность может быть рассмотрена по крайней мере в трех аспектах:
Во-первых, как способ научного объяснения, находящийся в определенном отношении к принципу причинности в биологии. Долгое время, ориентируясь на физику как на идеал науки, биологи старались избегать в своих описаниях (а тем более в объяснениях) поведения живых систем таких понятий, как цель, целенаправленность, целесообразность и др. Ныне ситуация резко изменялась. Эти понятия не только широко используются практически во всех разделах современной биологии, но нередко уже фигурируют в качестве основных, базовых как при характеристике самого феномена жизни так и при определении автономного статуса биологии как особой области естественнонаучного знания о природе. Г.Н. Чернов среди выделяемых им двенадцати основных законов теоретической биологии одним из первых называет даже закон органической целесообразности. 3 Важно также отметить, что современная органическая концепция детерминизма охватывает все существующие формы анализа целесообразно организованных систем и целенаправленных процессов. Все это говорит об эвристической ценности проблемы целесообразности в современном биологическом познании.
Во-вторых, как объективный факт живой природы. Изменения в организме обусловлены воздействием его с окружающей средой, условиями жизни. Если эти изменения помогают ему приспосабливаться к среде и выжить, т.е. оказываются полезными, то они сохраняются в результате естественного отбора, закрепляются наследственностью, передаются из поколения в поколение, образуя целесообразные устройства организма, приспособленность к среде. Научно — материалистическое, т.е. причинное объяснение целесообразности живого в качестве адаптации « изгнал телеологию (концепцию божественного творения живых организмов по определенному плану и с определенной целью) из биологии».
В-третьих, как характеристика человеческой деятельности. В узком смысле понятия цели и целесообразности связаны со специфической человеческой деятельностью. Существенными элементами человеческой деятельности являются целеполагание, целеустремленность, целереализация. К. Маркс заметил, что человек не только изменяет форму того, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. Целереализация означает воплощение субъективного идеального а объективном
материальном в соответствии с желаемой формой. Становление биологии как науки означало одновременно постепенное преодоление «телеологического мышления», необходимого якобы в познании специфики жизни, ее целесообразности. Современный детерминизм выражает нелинейный характер причинных связей, является новым вариантом проявления научного мышления.
ЛИТЕРАТУРА. 1. Вопросы философии. 1989. №8. С.4. 2. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Соч. М., 1959. Т.4. С.3. 3. Философия современного естествознания. М., 2004. С.146.
ПРОБЛЕМА ДЕТЕРМИНИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ БИОЛОГИИ
Хачатрян А.А.
Резюме
Органический детерминизм нацеливает на поиск глубинных, скрытых причин сложных форм и взаимодействие живых организмов, на объяснение и понимания природы их целесообразного устройства. В узком смысле понятия цели и целесообразности связаны со специфической человеческой деятельностью.
DETERMINISM PROBLEM IN MODERN BIOLOGY
Khachatryan A.A.
Summary
Organic determinism aims at searching of deep, hidden sources of complicated forms and interaction of live organisms, at explaining and understanding of the nature of their expedient arrangement. In the narrow sense of task understanding and expediency are connected with specific human activity.
Где наша свобода от механистического детерминизма?
Свободны ли мы, сталкиваясь с детерминизмом, когда дело доходит до принятия решения? Наша жизнь уже определена для нас? Это вопросы, которые многие мыслители и философы задавали себе на протяжении всей истории. Свобода воли и ее наличие или отсутствие были философской темой на протяжении всей истории. Наш субъективный опыт показывает, что свобода выбора во многом связана с сильной механистической обусловленностью.
Детерминизм основан на том, что все физические события детерминированы.Другими словами, все проистекает из цепочки причин и следствий. Мы можем найти много типов детерминизма: религиозный, экономический, генетический и т. Д. В этой статье мы поговорим о механистическом детерминизме.
Механистический детерминизм основан на идее, что люди похожи на машины. Таким образом, наш мозг — это инструмент, способный собирать ряд входных данных, обрабатывать их и преобразовывать в выходные данные. Сама по себе свобода воли — это иллюзия, проистекающая из игнорирования процессов, происходящих между входом и выходом.
На протяжении всей статьи мы исследуем два аспекта понимания механистического детерминизма. Сначала мы поговорим о принципах и причинах, которые заставляют нас задуматься о детерминизме. Во-вторых, мы поговорим о парадоксе гомункула, который применим к свободе воли.
Причины думать о механистическом детерминизме
Идея понимания человеческого разума как машины родилась из вычислительной метафоры когнитивной психологии. Когнитивная психология утверждает, что мозг является процессором информации, и основана на идее, что все человеческое поведение можно объяснить с помощью ряда алгоритмов и умственных процессов.По этой причине мы начали сравнивать человеческий мозг с машиной Тьюринга.
Хотя вычислительная метафора сейчас устарела из-за новых моделей коннекционизма, она оставила хорошее отражение. Развитие психологии позволяет нам каждый день объяснять больше процессов и разгадывать все больше загадок психики. W e теперь может объяснить поведение, в котором мы ранее обвиняли свободную волю, с помощью ряда четко определенных процессов.
Это заставляет нас серьезно задуматься над , является ли человеческое поведение просто реакцией на цепочку причин и следствий или действительно существует внутри нас «я», которое решает. Представьте, что мы можем знать все переменные, которые влияют на поведение человека. Можем ли мы полностью предсказать поведение любого человека? Ответ на этот вопрос вроде «да». Если это не так, мы будем отрицать существование свободы воли, поскольку мы можем определять будущее.
Кроме того, исследований в области нейробиологии показывают, что наш мозг принимает решения задолго до того, как мы их осознаем. Эти результаты заставляют задуматься о цели сознания. В настоящее время трудно определить, детерминирован наш ум или нет.Однако психология исходит из предпосылки, что мы можем предсказать поведение с определенной степенью ошибки. Поэтому идея детерминизма очень полезна для исследования.
Парадокс гомункула по свободе воли
В качестве последнего размышления о детерминизме мы хотим поговорить о парадоксе гомункула. Это теоретическая несовместимость психологии с существованием свободы воли. Во многих случаях парадокс может помочь нам увидеть свои ошибки и использовать новые когнитивные рамки или теоретические взгляды.
Парадокс гомункула основан на следующем: психология говорит нам, что любое поведение или психические процессы можно описать и объяснить. Свобода воли предполагает, что у нас есть свобода выбирать, какие решения принимать. Это приведет нас к открытию, что в нашем мозгу должно быть «что-то», что решает. Мы назовем это «что-то» гомункулом, поскольку оно похоже на человека, который решает внутри нас.
Итак, если гомункул — это то, что дает нам свободу выбора, что дает ему свобода? Можно сказать, что внутри этого гомункула есть другой гомункул, который решает.Но если мы так объясним, то попадаем в парадоксальную бесконечность гомункулов. Мы бы сравнили человеческий разум с матрешкой.
Механистический детерминизм представляет собой полезную парадигму для интерпретации психологической реальности. Вдобавок, похоже, что доказательства, которые мы находим, наряду с теоретической несовместимостью, ведут нас в этом направлении. Однако мы не должны доверять себе. Более вероятно, что истина намного сложнее и ее нельзя найти ни в одной из крайностей (детерминизм и свобода воли).
Ипохондрия: когда страх заболеть становится реальнымИпохондрия или болезненное тревожное расстройство — одна из наиболее частых причин обращения за консультацией среди пациентов психотерапевтов. Посетите нашу страницу, чтобы узнать больше! Прочитайте больше »
Механизм (философия) — Энциклопедия Нового Мира
Механизм — это философская точка зрения, согласно которой явления определяются исключительно механическими принципами, поэтому их можно адекватно объяснить только некоторыми механическими принципами.Механизм часто связывают с такими онтологическими воззрениями, как атомизм, материализм и физикализм.
Механизм противопоставляется витализму и телеологии, и его часто критикуют за то, что он упускает из виду органические взаимозависимые отношения, обнаруживаемые внутри существа, его несовместимость со свободной волей и чрезмерное упрощение сложных явлений.
Механизм как начала природы
Более старая доктрина, которую мы можем назвать универсальным механизмом, — это теория о природе вселенной , тесно связанная с ранней современной версией материализма.Универсальный механизм утверждал, что Вселенная лучше всего понимается как полностью механическая система — то есть система, полностью состоящая из материи, движущейся согласно полной и регулярной системе законов природы. Механисты понимали достижения научной революции, чтобы показать, что каждое явление во Вселенной в конечном итоге может быть объяснено с помощью механических законов : то есть с точки зрения естественных законов, управляющих движением и столкновением материи. Отсюда следует, что механизм — это форма исчерпывающего детерминизма, поскольку, если все явления можно объяснить полностью движением материи в соответствии с физическими законами, то с такой же уверенностью, как шестеренки часов полностью определяют, что они пробьют 2: 00 через час после удара 1:00, , все феноменов полностью определяются свойствами этой материи и действиями тех законов природы.В самом деле, детерминизм, подразумеваемый универсальным механизмом, даже сильнее часового механизма, в то время как механизм часов может перестать работать предсказуемо, поскольку его части ломаются, «части» системы в универсальном механизме — не что иное, как все во Вселенной — все, на что они «распадутся», по-прежнему будет частью вселенной и, следовательно, будет по-прежнему подчиняться механистическим законам природы. Французский механист и детерминист Пьер Симон де Лаплас незабываемо сформулировал широкое значение этого тезиса, сказав:
Мы можем рассматривать настоящее состояние вселенной как следствие прошлого и причину будущего.Интеллект, который в любой данный момент знал все силы, одушевляющие природу, и взаимное положение составляющих ее существ, если бы этот интеллект был достаточно обширным, чтобы подвергать данные анализу, мог бы сжать в единую формулу движение величайшего тела вселенной и легчайшего атома; для такого интеллекта ничто не могло быть неопределенным, и будущее, как и прошлое, было бы перед его глазами.
Одна из первых и самых известных экспозиций универсального механизма находится во вводных проходах Левиафана Томаса Гоббса (1651).Менее часто ценится то, что Рене Декарт, которого сегодня помнят в основном как парадигматического врага материализма и механизма (и в этом отношении совершенно противоположного Гоббсу), также много сделал для продвижения механистического понимания природы в обоих своих научных трудах. работает по механике и в своих философских трудах по метафизике. Декарт был субстанциальным дуалистом и утверждал, что реальность состоит из двух радикально различных типов субстанции: материальной субстанции, с одной стороны, и ментальной субстанции, с другой.Декарт категорически отрицал, что человеческий разум можно объяснить в терминах конфигураций телесной субстанции (главное утверждение всех форм механизмов). Тем не менее его понимание телесной субстанции было полностью механистическим; его научная работа была основана на понимании всех природных объектов, включая не только бильярдные шары и камни, но также животных и даже человеческие тела, как полностью механических автоматов. Дуализм Декарта в немалой степени мотивировался тем фактом, что он не видел места ни для души, ни для свободы воли в своем полностью механистическом понимании природы.С другой стороны, у древних натуралистов, таких как Аристотель, не было необходимости в субстанциальном дуализме, потому что их концепция природы была скорее телеологической, чем механистической, и была совместима с устойчивым чувством человеческой свободы. Таким образом, можно считать, что Декарт соглашается с механистами раннего Нового времени и не соглашается с Аристотелем в отношении природы физического мира.
Механистическое мировоззрение получило значительную поддержку благодаря революционным успехам Исаака Ньютона, чьи работы в области механики, казалось, успешно объясняли движение всего на небе и на земле в соответствии с действием единого механического принципа.Безусловно, этот принцип — всемирное тяготение — был чем-то вроде разочарования для старшего поколения механистов, поскольку изначально механизм стремился объяснить все явления исключительно в терминах движения и столкновения материальных тел, в то время как принцип гравитации Ньютона требовал действия при расстояние. Тем не менее поколение философов, вдохновленных примером Ньютона, несло знамя механизма. Главными среди них были французские философы, такие как Жюльен Оффре де Ламетри и Дени Дидро (см. Также: французский материализм).
Универсальный механизм с тех пор впал в немилость; не столько потому, что философы сейчас менее склонны к научному мировоззрению, чем они были в семнадцатом и восемнадцатом веках, а скорее потому, что физическая наука отказалась от механистического мировоззрения в пользу философов. какие явления, такие как (электромагнитное) излучение, считаются по крайней мере равными «общепризнанной» материи как составным частям Вселенной, и — возможно, при некоторых интерпретациях — универсальный детерминизм отрицается.(См. Квантовую теорию.) Мотивы, которые привели некоторых философов к механизму в семнадцатом и восемнадцатом веках, теперь ведут философов с таким же темпераментом к физикализму, который оставляет определение примитивного содержания вселенной «законченной физике».
Хотя концепция универсального механизма исчезла, споры по поводу антропного механизма все еще продолжаются. Тезис об антропном механизме состоит не в том, что все, что может быть полностью объяснено в механических терминах (хотя некоторые антропные механисты могут также и верить в это), а скорее в том, что все в человеческих существах может быть полностью объяснено в механических терминах, как конечно, как и все, что касается часового механизма или бензиновых двигателей.
Одно из главных препятствий, с которыми сталкиваются все механистические теории, — это механистическое объяснение человеческого разума; Декарт, например, поддерживал дуализм, несмотря на одобрение полностью механистической концепции материального мира, потому что он утверждал, что механизм и понятие разума логически несовместимы. Гоббс, с другой стороны, считал разум и волю чисто механистическими, полностью объяснимыми в терминах эффектов восприятия и погони за желанием, которые, в свою очередь, он считал полностью объяснимыми в терминах материалистических операций нервная система.Вслед за Гоббсом другие механисты выступали за полностью механистическое объяснение разума, причем одно из самых влиятельных и противоречивых изложений доктрины было предложено Жюльеном Оффре де Ла Меттри в его книге «Человек и машина » (1748 г.).
Сегодня, как и в прошлом, основные темы дебатов между антропными механистами и антимеханистами в основном связаны с двумя темами: разум — и сознание, в частности, — и свобода воли. Антимеханисты утверждают, что антропный механизм несовместим с нашей интуицией здравого смысла: в философии разума они утверждают, что бессознательная материя не может полностью объяснить феномен сознания, а в метафизике они утверждают, что антропный механизм подразумевает детерминизм относительно действий человека, что (они спорят) несовместимо с нашим пониманием самих себя как существ со свободной волей.Они утверждают, что для того, чтобы придерживаться того способа, которым мы понимаем себя, мы логически привержены отказу от механизма. Современные философы, отстаивающие эту позицию, включают Нормана Малкольма и Дэвид Чалмерс.
Антропные механики обычно отвечают одним из двух способов. В первом они соглашаются с антимеханистами в том, что механизм противоречит некоторым нашим интуициям здравого смысла, но продолжают утверждать, что наши интуиции здравого смысла просто ошибочны и нуждаются в пересмотре.На этом пути лежат элиминативный материализм в философии разума и жесткий детерминизм в вопросе свободы воли. Этот вариант популярен среди некоторых ученых, но он отвергается большинством философов, хотя и не самым известным его сторонником, философом-элиминативным материалистом Полом Черчлендом. Второй вариант, распространенный среди философов, использующих антропный механизм, состоит в том, чтобы утверждать, что аргументы, приводимые в пользу несовместимости, надуманы: что бы мы ни имели в виду под «сознанием» и «свободой воли», они настаивают, это полностью совместимо с механистическим пониманием. человеческого разума и воли.В результате они склонны выступать за те или иные не -элиминативистские физикалистские теории разума и за компатибилизм в вопросе свободы воли. Среди современных философов, отстаивающих такой подход, можно назвать Дж. Дж. К. Смарта и Дэниела Деннета.
Гёделевские аргументы
Некоторые ученые спорили о том, что теоремы Гёделя о неполноте подразумевают об антропном механизме. Большая часть дебатов сосредоточена на том, эквивалентен ли человеческий разум машине Тьюринга или, согласно тезису Черча-Тьюринга, любой конечной машине вообще.Если это так и если машина непротиворечива, то к ней применимы теоремы Гёделя о неполноте.
Одна из первых попыток использовать неполноту для рассуждений о человеческом интеллекте была предпринята самим Геделем в его лекции Гиббса 1951 года, озаглавленной «Некоторые основные теоремы об основаниях математики и их философские последствия». [1] В этой лекции Гёдель использует теорему о неполноте, чтобы прийти к следующей дизъюнкции: (а) человеческий разум не является последовательной конечной машиной, или (б) существуют диофантовы уравнения, для которых он не может решить, существуют ли решения. .Гёдель находит (б) неправдоподобным и, таким образом, кажется, полагал, что человеческий разум не эквивалентен конечной машине, то есть его мощность превышала мощность любой конечной машины. Он признал, что это всего лишь предположение, поскольку опровергнуть (б) невозможно. И все же он считал дизъюнктивный вывод «несомненным фактом».
В последующие годы в интеллектуальной атмосфере, по-видимому, витали более прямые антимеханистские рассуждения. В 1960 году Хилари Патнэм опубликовала статью под названием «Умы и машины», в которой он указывает на недостатки типичного антимеханистского аргумента. [2] Неформально, это аргумент о том, что (предполагаемая) разница между «тем, что может быть доказано механически» и «тем, что люди считают правдой», показывает, что человеческий интеллект не является механическим по своей природе. Или, как выразился Патнэм:
Пусть T будет машиной Тьюринга, которая «представляет» меня в том смысле, что T может доказать только те математические утверждения, которые я доказываю. Затем, используя технику Гёделя, я могу открыть предложение, которое T не может доказать, и, более того, я могу доказать это предложение.Это опровергает предположение, что T «представляет» меня, следовательно, я не машина Тьюринга.
Хилари Патнэм возражает, что этот аргумент игнорирует вопрос согласованности. Технику Гёделя можно применять только к последовательным системам. Возможно, утверждает Патнэм, что человеческий разум непоследователен. Если кто-то должен использовать технику Гёделя для доказательства утверждения, которое T не может доказать, нужно сначала доказать (математическое утверждение, представляющее) непротиворечивость T, что является сложной и, возможно, невыполнимой задачей.Позже Патнэм предположил, что, хотя теоремы Гёделя не могут быть применены к людям, поскольку они совершают ошибки и, следовательно, непоследовательны, их можно применить к человеческим естественным наукам или математике в целом. Если мы должны верить, что она непротиворечива, то либо мы не можем доказать ее непротиворечивость, либо она не может быть представлена машиной Тьюринга. [3]
Дж. Р. Лукас в книге « Minds, Machines and Gödel » (1963) и позже в своей книге « Свобода воли » (1970) излагает антимеханистский аргумент, близкий к аргументу, описанному Патнэма, включая причины, по которым человеческий разум можно считать последовательным. [4] Лукас допускает, что согласно второй теореме Гёделя человеческий разум не может формально доказать свою непротиворечивость, и даже говорит (возможно, в шутку), что женщины и политики несовместимы. Тем не менее, он приводит аргументы в пользу того, почему мужчина, не являющийся политиком, может считаться последовательным. Эти аргументы имеют философский характер и являются предметом множества споров.
Другая работа была сделана Джадсоном Уэббом в его статье 1968 года «Метаматематика и философия разума». [5] Уэбб утверждает, что предыдущие попытки замалчивали, действительно ли можно увидеть, что утверждение Гёделя p , относящееся к самому себе, верно.Используя другую формулировку теорем Гёделя, а именно формулировку Раймонда Смулляна и Эмиля Поста, Уэбб показывает, что можно вывести убедительные аргументы для себя как истинности, так и ложности с. . Кроме того, он утверждает, что все аргументы о философских последствиях теорем Гёделя на самом деле являются аргументами о том, верен ли тезис Черча-Тьюринга.
Позже Роджер Пенроуз вступил в бой, представив несколько новые антимеханистские аргументы в своих книгах Новый разум императора (1989) [ENM] и Shadows of the Mind (1994) [SM].Эти книги оказались весьма противоречивыми. Мартин Дэвис ответил на ENM в своей статье «Является ли математическое понимание алгоритмическим?» где он утверждает, что Пенроуз игнорирует вопрос последовательности. Соломон Феферман дает критический анализ SM в своей статье «Геделианский аргумент Пенроуза».
Одно из наиболее ярких утверждений аргумента против механизма, основанного на Геделе, можно найти в книге Дугласа Хофстатдера, получившей Пулитцеровскую премию, Godel, Escher, Bach: The Eternal Golden Braid .Это особенно интересно, поскольку Хофстатдер считается одним из наиболее известных скептиков таких аргументов:
При таком взгляде доказательство Гёделя предполагает — хотя оно никоим образом не доказывает! — что может существовать какой-то высокоуровневый способ рассмотрения разума / мозга, включающий концепции, которые не появляются на более низких уровнях, и что этот уровень может иметь объяснительную силу, которой не существует — даже в принципе — на более низких уровнях. Это означало бы, что некоторые факты можно довольно легко объяснить на высоком уровне, но никак не на более низких уровнях.Каким бы длинным и громоздким ни было заявление на низком уровне, оно не объяснило бы рассматриваемые явления. Это аналогично тому факту, что, если вы делаете вывод после вывода в [арифметике Пеано], независимо от того, насколько длинными и громоздкими вы их делаете, вы никогда не придумаете вывод для G — несмотря на то, что на более высоком уровне вы можно увидеть, что [предложение Гёделя] истинно.
Что могут быть такие высокоуровневые концепции? На протяжении многих лет различными холистически или «душевно настроенными» учеными и гуманистами предлагалось, что сознание — это феномен, который ускользает от объяснения в терминах компонентов мозга; так что вот кандидат по крайней мере.Есть также непонятное понятие свободы воли. Так что, возможно, эти качества могут быть «эмерджентными» в том смысле, что они требуют объяснений, которые не могут быть предоставлены одной физиологией (Godel, Escher, Bach, стр. 708. Проверено 9 марта 2008 г.)
См. Также
Банкноты
- ↑ Курт Гёдель |, 1951, Некоторые основные теоремы об основах математики и их значение в Собрание сочинений / Курт Гёдель, Vol. III , Соломон Феферман, изд. (Oxford University Press, 1995), 304-23.
- ↑ Хилари Патнэм, 1960, Minds and Machines in Dimensions of Mind: A Symposium , Sidney Hook, ed. Издательство Нью-Йоркского университета. Перепечатано в Anderson, A.R., ed., 1964. Minds and Machines . Прентис-Холл: 77.
- ↑ Теорема Гёделя и природа человека, доклад, сделанный Хилари Патнэм в столетие Гёделя, 2006 г. Хилари Патнэм: Теорема Гёделя и природа человека Получено 9 марта 2008 г.
- ↑ Дж. Р. Лукас, 1961, «Умы, машины и Гёдель.« Philosophy 36 : 112-27. Проверено 9 марта 2008 г.
- ↑ Джадсон Уэбб, 1968, «Метаматематика и философия разума», Philosophy of Science 35, : 156-78.
Список литературы
- Фабер, Роджер Дж. Заводной сад о механизме сокращения живых существ . Амхерст: Массачусетский университет Press, 1986. ISBN 0870235214
- Холдейн, Дж. С. Механизм, жизнь и личность; Исследование механистической теории жизни и разума. Нью-Йорк: E.P. Даттон и Ко, 1923.
- МакГи, Майкл. Философия, религия и духовная жизнь. Дополнение Королевского института философии, 32. Кембридж: Cambridge University Press, 1992. ISBN 0521421969
- Шиндлер, Дэвид Л. и Дэвид Бом. За пределами механизма Вселенная в современной физике и католической мысли. Lanham: University Press of America, 1986. ISBN 0819153575
- Уотсон, Гэри. Свободная воля. Оксфордских чтений по философии.Оксфорд, Оксфордшир: Oxford University Press, 1982. ISBN 0198750544
- Уилсон, Маргарет Даулер. Идеи и очерки механизмов ранней современной философии. Princeton, N.J .: Princeton University Press, 1999. ISBN 0691004706
Внешние ссылки
Все ссылки получены 13 сентября 2018 г.
Источники общей философии
Кредиты
Энциклопедия Нового Света Писатели и редакторы переписали и завершили статью Википедия в соответствии со стандартами New World Encyclopedia .Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства. Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на участников Энциклопедии Нового Света, , так и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних публикаций википедистов доступна исследователям здесь:
История этой статьи с момента ее импорта в Энциклопедия Нового Света :
Примечание. Некоторые ограничения могут применяться к использованию отдельных изображений, на которые распространяется отдельная лицензия.
Свобода воли и детерминизм | Религиоведение
Существует три теории свободы воли и детерминизма, о которых вам необходимо знать:
Жесткий детерминизм
Жесткий детерминизм — это теория, согласно которой поведение и действия человека полностью определяются внешними факторами, и, следовательно, людьми. не имеют подлинной свободы воли или этической ответственности. Есть несколько различных поддерживающих взглядов на это убеждение, которое включает философский детерминизм, психологический детерминизм, теологический детерминизм и научный детерминизм.
Мягкий детерминизм
Мягкий детерминизм — это теория, согласно которой человеческое поведение и действия полностью определяются причинными событиями, но свободная воля человека действительно существует, если ее определить как способность действовать в соответствии со своей природой (которая формируется внешними факторами, такими как как наследственность, общество и воспитание).
Либертарианство
Либертарианство — это теория, согласно которой люди действительно обладают свободой принимать морально неопределенные решения, хотя наше поведение может частично определяться внешними факторами.
Вы также должны понимать, что философы различают два разных определения свободы. Это неизменно влияет на взгляды человека на свободу воли и детерминизм:
Свобода безразличия — это подлинная свобода действовать в соответствии с независимым выбором, который не полностью определяется вечными ограничениями, такими как наследственность, происхождение и образование.
Свобода спонтанности — это свобода действовать в соответствии со своей природой, способность делать то, что человек хочет делать, хотя то, что они хотят делать, определяется их природой, которая, в свою очередь, определяется внешними ограничениями, такими как наследственность, фон и образование.
ЖЕСТКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
1. ФИЛОСОФСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
ТЕОРИЯ ВСЕОБЩЕЙ ПРИЧИННОСТИ
Философский детерминизм, как и все формы жесткого детерминизма, основан на теории универсальной причинности. Это вера в то, что все во Вселенной, включая все человеческие действия и выбор, имеет причину. Таким образом, все события причинно детерминированы и теоретически предсказуемы; вам просто нужно знать следствие причин (механистическая философия, выдвинутая в космологическом аргументе Аквината).
ИЛЛЮЗИЯ НРАВСТВЕННОГО ВЫБОРА
Иллюзия морального выбора является результатом нашего незнания причин такого выбора, что заставляет нас думать, что у них нет причины.
ДЖОН ЛОКК
Философ Джон Локк использовал аналогию, в которой спящего человека заперли в затемненной комнате. Проснувшись, он решает, что останется в комнате, не зная, что комната заперта. На самом деле у мужчины нет свободы выбора, он не может выйти из комнаты.Однако его незнание своего истинного состояния привело его к мысли, что у него действительно есть свобода выбора оставаться в комнате.
ДЭВИД ХЮМ
Хьюм, радикальный эмпирик, на самом деле был мягким детерминистом, но внес свой вклад в философский детерминизм, комментируя, что мы можем наблюдать закономерности в физическом мире, которые также можно найти в принимаемых нами решениях. Таким образом, наши решения, как и физический мир, обусловлены причинно-следственной связью. Теоретически мы могли бы знать будущее, если бы знали все причины во Вселенной и их следствия.
БЕНЕДИКТ СПИНОЗА
«В уме нет абсолютной или свободной воли; но разум определяется волей к тому или иному по причине, которая была определена другой причиной, а последняя — другой причиной, и так до бесконечности ».
Последствия моральной ответственности
Мы не можем нести моральную ответственность за свои действия, если они обусловлены причинно-следственной связью, а не являются результатом нашего собственного морального выбора. Таким образом, подразумевается, что Адольф Гитлер виновен в своих действиях не больше, чем добросовестный христианский прихожанин.Кроме того, наше право наказывать «виновных» преступников отменяется, поскольку они не могут быть привлечены к ответственности за свои действия. Таким образом, наказание сводится к неудачной попытке решения проблемы несправедливости в мире.
2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
NATURE-NURTURE
Психология — это исследование человеческого поведения.Согласно психологическому детерминизму, все человеческое поведение, мысли и чувства являются неизбежным результатом сложных психологических законов, описывающих причинно-следственные связи в человеческом поведении.Таким образом, все решения и действия теоретически можно предсказать. На поведение человека влияет множество факторов:
• Наследственный
• Общество
• Культура
• Окружающая среда
CLARENCE DARROW
В суде наказание обвиняемого определяется не только размером преступления, но и ограничением ответственности с учетом других внешних факторов, таких как воспитание и биография. В 1924 году американский поверенный Кларенс Дэрроу успешно защитил двух молодых людей, виновных в убийстве, сосредоточив свой аргумент на отсутствии у них моральной ответственности.Дэрроу утверждал, что на их действия повлияло сочетание наследственности и социальных условий.
Однако, если суд постановит, что убийца не может быть привлечен к ответственности за свои действия, какую цель преследует суд? Если убийство может быть признано наследственным, то, по-видимому, нет оправдания наказанию за какое-либо преступление.
ПАВЛОВ ИВАН (физиолог)
Павлов изучал пищеварительный процесс у собак, особенно взаимодействие между слюноотделением и работой желудка.Он обнаружил, что эти двое тесно связаны; без слюноотделения желудок не получает сигнал начать переваривание. Он обнаружил, что внешние раздражители могут повлиять на этот процесс. Звоня в колокольчик каждый раз, когда собакам давали пищу, через какое-то время у них начиналось выделение слюны при звонке в колокольчик без еды. Это результат условного рефлекса, который необходимо усвоить так же, как и врожденный рефлекс. Он также обнаружил, что условный рефлекс также может быть подавлен, если стимул оказывается неправильным, т.е.е. если колокольчик звонит неоднократно и еда не появляется, у собаки в конечном итоге прекращается выделение слюны при звуке звонка.
Павлов считал, что условные рефлексы могут объяснить поведение психотических людей. Например, те, кто удалился от мира, могут ассоциировать все раздражители с возможной травмой или угрозой.
Б.Ф. СКИННЕР
Теория оперантного кондиционирования Скиннера основана на идее, что обучение является функцией изменения явного поведения. Изменения в поведении являются результатом реакции человека на события (стимулы), происходящие в окружающей среде.Реакция порождает последствия, и когда конкретный образец реакции-стимула подкрепляется (вознаграждается), индивид настраивается на ответ. Подкрепление — это все, что усиливает желаемый ответ. Отрицательные подкрепления — это стимулы, которые приводят к учащению реакции на отказ.
Скиннер попытался дать поведенческие объяснения широкому спектру когнитивных явлений, например, он объяснил влечение (мотивацию) с точки зрения графиков депривации и подкрепления.
3. ТЕОЛОГИЧЕСКИЙ (БОЖЕСТВЕННЫЙ) ДЕТЕРМИНИЗМ
Теологический детерминизм — это вера в то, что причинную цепь можно проследить до беспричинного причинителя (космологический аргумент, Фома Аквинский), а это Бог. Если Бог всеведущ и всемогущ, у нас не может быть свободы воли, и наши действия должны быть предопределены им.
ИУДЕЙСКО-ХРИСТИАНСКИЕ ТРАДИЦИИ
Однако в традиционном иудео-христианстве люди считаются автономными существами, морально ответственными перед Богом.Из «Мифа о падении» в Бытии мы можем определить, что:
• На человека возложена ответственность заботиться о мире, животных и выбирать подходящего компаньона
• Мужчина и женщина могут свободно использовать все ресурсы, кроме плода Древа познания — у них есть ограниченная свобода воли
• Их наказывают за непослушание — у них должна была быть свобода воли, чтобы решить непослушание Богу
• Они несут ответственность за свои решения и должны столкнуться с последствиями своего выбора.
Однако чем больше вы подчеркиваете силу Бога и полное знание, тем меньше остается места для аргументации, что мы — самоуправляющиеся и морально ответственные существа.Парадокс в том, что; как Бог может быть всемогущим и всеведущим, а люди — свободными и автономными? Если Бог всеведущ, то он знает, что каждое наше будущее свободно принимаемое решение, подразумевая, что, когда мы принимаем «свободное» решение, мы просто выполняем заранее определенное действие, уже намеченное для нас Богом. Разные философы и теологи пытались решить эту проблему.
ST. ПАВЕЛ
Святой Павел верил, что Бог выбирает, кто будет спасен. Мы не должны подвергать сомнению право Бога выбирать, поскольку никто из нас не заслуживает спасения.Люди ищут спасения и оправдания, которые зависят от веры и доступны всем. Однако, хотя мы можем искать их, только Бог может дать их нам через Свою благодать. Для Св. Павла свобода — это не связанная правилами Ветхого Завета, способность принять решение принять Бога в свою жизнь и преодолеть грех, смерть, плоть и тьму через воскресение Христа. Таким образом, люди свободны выбирать, как жить своей жизнью, но их конечный пункт назначения определяется только Богом.
Можно провести параллели между мышлением св.Пол и его определение свободы и взгляд на свободу мягкого детерминизма
ST. АВГУСТИН
Святой Августин утверждал, что человеческая воля настолько испорчена и развращена в результате «грехопадения», что знает, что человек способен совершать добрые дела без благодати Божьей и спасительных действий Христа. Августин верил в предопределение, веру в то, что только избранные Богом могут достичь спасения. Поскольку никто не знает, кто был избран, мы все должны вести богобоязненную жизнь.Все во власти Божьей милости. Тот факт, что Бог всеведущ, не означает, что у нас нет свободы воли. Бог предвидел наш выбор и решения, которые мы будем принимать. Это не означает, что человек не принимает решения свободно; скорее, это подчеркивает всемогущество Бога. Августин рассуждал, что есть три типа событий:
o Те, которые кажутся вызванными случайностью (причина от нас скрыта)
o По вине Бога
o Те, которые вызваны нами
Некоторые вещи находятся вне нашего контроля, например смерть, в то время как другие вещи находятся в нашей власти, например, решение, вести ли хорошую жизнь или нет.
Можно провести параллели между мышлением Августина и различными причинами событий и мягким детерминизмом, а также их различием между внутренними причинами и вечными причинами (см. Ниже).
ДЖИН КАЛВИН
Под сильным влиянием св. Павла и св. Августина Кальвин утверждал, что Павел проповедовал предопределение; что предназначение каждого человека определяется Богом на основе его предвидения характера и жизни каждого человека. Он сказал, что никто ничего не может сделать, чтобы изменить свою судьбу, и пошел дальше, сказав, что только 5% человечества были предназначены для спасения, а остальные 95% были прокляты с самого начала.Каждый заслуживает наказания, но мерилом доброты Бога является то, что он спасает некоторых. Божья справедливость выше человеческого понимания и не должна подвергаться сомнению. По словам Кальвина, свободной воли нет. Поэтому Кальвин придерживается жесткого детерминистского подхода.
4. НАУЧНЫЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
Наука механистична; он основан на теории универсальной причинности. Наука говорит нам, что у каждого физического события есть физическая причина, и эту причинную цепь можно проследить до момента Большого взрыва.Если мы рассматриваем ум как материальную деятельность в мозгу, то есть химические импульсы, то наши мысли и решения также предопределены. Мы можем исследовать причины человеческого поведения в самых разных областях науки, например, в психологии, социологии, физиологии и антропологии.
В поведении природы есть закономерности и научные законы, которые позволяют нам предсказывать, как будут себя вести, например, Закон всемирного тяготения Ньютона.
ISAAC NEWTON
Три закона движения:
1.Тело в состоянии покоя остается в состоянии покоя, а тело, движущееся по прямой линии, продолжает движение по прямой линии, если на него не действует внешняя сила
2. Скорость изменения количества движения тела пропорциональна приложенной к нему силе, и оно действует в том же направлении
3. Действие и противодействие равны и противоположны
ПЬЕР-СИМОН ЛАПЛАС (французский философ и математик)
Лаплас имел механистический взгляд на Вселенную и был первым, кто представил теорию научного детерминизма.Он считал, что если бы можно было в любой момент узнать как положение, так и скорость всех частиц во Вселенной в любой момент, можно было бы узнать их положение в любое другое время в прошлом, настоящем или будущем. . Идея о том, что состояние Вселенной в любой момент времени определяет состояние Вселенной во все другие времена, была центральной в научных идеях со времен Ньютона и Лапласа. Это означает, что теоретически мы можем предсказывать будущее, даже если в действительности это невозможно.
Вызовы научного детерминизма:
Теория неопределенности Гейзенбурга
Говорит, что невозможно одновременно измерить положение и скорость частицы из-за эффекта фотонов, который оказывает значительное влияние на субатомном уровне. Это предполагает, что в природе нет взаимоопределенности. Однако то, что мы не можем измерить оба, не означает, что они не могут быть известны оба.
Теория хаоса в сочетании с принципом Гейзенбурга
Начиная с работ Гейзенбурга, было принято, что на самом фундаментальном уровне материального мира события происходят случайно и случайно.Теория Хаоса предполагает, что квантовое событие на этом фундаментальном уровне может в конечном итоге стать причиной крупномасштабного события. Эта теория также известна как «эффект бабочки», поскольку она предполагает, что малейшее движение крыльев бабочки в Пекине может вызвать ураган в Нью-Йорке некоторое время спустя.
Теория GAIA (GAIA была греческой богиней земли)
Это теория, связанная с Джеймсом Лавлоком, что мир меняется, адаптируется и поправляется, чтобы выжить, а человечество не имеет большого значения.Люди не контролируют природу, природа контролирует.
АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН
Эйнштейн был недоволен кажущейся случайностью в природе
«Бог не играет в кости»
Он полагал, что неопределенность в природе носит временный характер и что существует основная реальность, в которой частицы имеют четко определенные положения и скорости в соответствии с детерминированными законами , которые могут быть известны Богу
МЯГКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
Мягкий детерминизм — это точка зрения, согласно которой человеческая свобода и моральная ответственность далеко не несовместимы с детерминизмом; скорее, детерминизм непонятен без него.Заблуждение о том, что эти два понятия несовместимы, возникло из-за значительной путаницы в том, что мы имеем в виду, когда говорим, что свободны. Свобода несовместима с фатализмом, но не с детерминизмом.
Все действия полностью управляются причинами, но есть два типа причин:
Есть два типа причин;
1) Внутренние причины
Приводить к добровольным действиям по свободной воле, результату собственных желаний или желаний, например, когда вы свободно покидаете свою страну, потому что это ваше желание уехать за границу.
2) Внешние причины
Привести к недобровольным действиям принуждения вопреки чьим-то желаниям или желаниям, например, когда вы покидаете страну, потому что правительство вынуждает вас уехать.
Именно это различие объясняет, почему мягкий детерминизм требует свободы воли. Согласно мягким детерминистам, когда мы говорим, что человек действовал свободно, мы имеем в виду, что он действовал не под принуждением или внешним давлением — он действовал как свободные агенты, хотя их действия были столь же причинными, как и несвободные.Поэтому мягкие детерминисты определяют свободу как свободу спонтанности, свободу действовать в соответствии со своей природой, которая определяется внешними факторами, такими как наследственность, образование и происхождение.
НОРМАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Если чьи-то желания и желания можно причислить к причинам его действий, то свобода также совместима с моральной ответственностью.
Если X не мог действовать иначе из-за внешних ограничений, то X не несет моральной ответственности.Но если X не мог действовать иначе из-за внутренних ограничений, тогда действие было результатом его действий и его персонажа, и Y не несет ответственности за свои действия.
ЛИБЕРТАРИАНСТВО
Либертарианство — это точка зрения, согласно которой, сталкиваясь с выбором между правильным и неправильным, мы действуем как свободные агенты. В целом либертарианцы соглашаются с тем, что неодушевленный мир механистичен и что определяющая причинно-следственная цепочка реакций может даже влиять на живое, но они не верят, что человеческое поведение полностью определяется внешними факторами.Например, физиологические и психологические условия могут склонить клептомана к воровству, но, когда он остается один в магазине, никто не может быть уверен, что он это сделает, потому что у него есть возможность поступить иначе; и поэтому имеет свободную волю.
ЛИЧНОСТЬ
Либертарианцы определяют личность как эмпирическую концепцию, управляемую законами причинности, которые можно наблюдать; формируется наследственностью и окружающей средой. Это ограничивает наш выбор и делает нас более склонными к выбору определенных действий, а не других.
МОРАЛЬНОЕ СЕБЯ
Однако наше моральное «я» является этической концепцией, действующей, когда мы сталкиваемся с моральным выбором. Он способен преодолеть личность и сделать причинно-неопределенный выбор, который удовлетворяет наше чувство морального долга.
Однако как можно согласиться с тем, что человек свободен выбирать между долгом и желанием, но не свободен в других решениях, которые он делает? Детерминисты говорят, что либертарианцы признают существование свободы воли, но не имеют доказательств этого.
Либертарианцы отвечают, утверждая, что каждый из нас часто имеет непосредственный и определенный опыт самоопределяющегося существа, когда мы решаем выпить чай или кофе или надеть зеленое или коричневое пальто. У нас также достаточно опыта, чтобы поддерживать общую веру в существование свободы воли, например, брать ли собаку на прогулку или куда пойти в отпуск.
Все мы переживаем процесс принятия решений разной продолжительности и полезности, поэтому каждый из нас должен обладать свободной волей.Процесс принятия решения может быть опытом только в том случае, если:
а. Мы не знаем, что будем делать; и
б. Если в наших силах сделать то, что мы думаем сделать
R. TAYLOR
«Я размышляю, чтобы решить, что делать, а не для того, чтобы узнать, что я собираюсь делать».
НАКАЗАНИЕ
Мы не наказываем неодушевленные предметы, если они не работают — это противоречит интуиции. Однако мы наказываем людей, потому что считаем, что они действительно несут ответственность за свои действия, и признаем, что их поведение считается аморальным.Таким образом, свобода воли лежит в основе цели наказания.
Свобода воли — это иллюзия — Джон Локк. Бенедикт Спиноза заметил, что те, кто считает, что они делают свободный выбор, игнорируют свою неспособность сдерживать свои побуждения к действию. Они «мечтают с открытыми глазами».
Либертарианцы отвечают, утверждая, что существует два вида знания и, следовательно, два вида истины:
1. Те, которые считаются истинными с необходимостью:
• Нельзя думать, что это неправда
• Их истина устанавливается независимо от чувственного опыта
2.Те, которые условно верны:
• Их истинность требует эмпирического исследования
• Следовательно, возможность ошибки существует всегда
Либертарианцы признают, что наш опыт свободы воли может обмануть нас и что это не является существенным доказательством человеческой автономии. Но в мире случайных событий всегда существует возможность ошибки и невозможно получить совершенное знание. Следовательно, если наш опыт размышлений не является достаточным доказательством существования свободы воли, тогда все свидетельства о чем-либо должны быть отвергнуты, поскольку мы никогда не можем быть уверены, что что-либо истинно, даже наше восприятие материальных объектов.
В заключение, условные истины могут быть ошибочными, но либертарианцы вправе утверждать, что наша свобода воли «вне всякого разумного сомнения».
ROB COOK
Роб Кук писал, что разум показывает, что детерминизм ошибочен, потому что основа разума — свобода мысли. Следовательно, если детерминизм истинен, «он не может быть обоснован с философской точки зрения как истинный». Можно утверждать, что теория детерминизма таким образом теряет актуальность.
Аргументы в пользу детерминизма
Аргументы в пользу детерминизмаАргументы в пользу детерминизма
Герман Х.Хорн
Герман Харрелл Хорн (1874-1946) преподавал философию и преподавал в выдающихся американских университетов, опубликовал множество книг и статей. Его самая известная работа, Демократическая философия образования (1932), была критический анализ образовательных теорий Джона Дьюи.
Излагая эти аргументы, наша цель — быть краткими, систематическими, исчерпывающе и настолько убедительно, насколько позволяет случай.С этой целью аргументы были сгруппированы по связанным заголовкам, всего девять, что казалось подходящим. Эти аргументы не были взяты из конкретных детерминистов, но представляют собой общее сжатие основных черт детерминированного взгляда на жизнь. В качестве мы читаем, мы можем почувствовать, что все мы можем быть детерминистами на основании этих аргументы; по крайней мере, нам было хорошо так почувствовать, прежде чем переходить к любому критика позже. Аргументы следующие:
1.Аргумент из физики
Этот аргумент основан на гипотезе о сохранении физического
энергия. Согласно этой гипотезе, сумма физической энергии в
мир — это константа, подверженная трансформации из одной формы в другую, как из
тепло к свету, но не подлежит ни увеличению, ни уменьшению. Это означает, что
любое движение любого тела полностью объяснимо с точки зрения предшествующего физического
условия. Это означает, что действия человеческого тела вызваны механическими причинами.
предшествующими состояниями тела и мозга, без какой-либо ссылки на
разум человека, его намерениям и целям.Это означает, что
воля человека не является одной из причин, способствующих его действию; что его действие
физически определяется во всех отношениях. Если состояние воли, которое является ментальным,
вызвало действие тела, которое является физическим, настолько физическим
энергия мира будет увеличиваться, что противоречит гипотезе
общепринято физиками. Следовательно, для физики воля человека — это не вера.
cama в объяснении физического движения.
2.Аргумент из биологии
Обсуждения эволюции во второй половине девятнадцатого века.
век выдвинул этот аргумент на первый план. Аргумент опирается на
гипотеза биологии о том, что любой организм адекватно объясняется ссылкой на
его наследственность и окружающая среда. Это две реальные силы, диагональ
параллелограмм которого полностью объясняет движения организма. Любое существо
представляет собой совокупность способностей и реакций на раздражители. Возможности, которые он получает
по наследству стимулы исходят из окружающей среды.Ответы, относящиеся к
менталитет животного — это следствие унаследованных склонностей
стороны и раздражителей окружающей среды, с другой стороны. Источники
объяснения считаются адекватными для низших животных; почему бы и не для человека,
высшее животное?
3. Аргумент физиологии
Когда мы переходим от физики, с одной стороны, к биологии и физиологии, с другой стороны,
другие, от физических до естественных наук, следует отметить, что
естественные науки, занимающиеся живой материей, позаимствовали их методы
объяснение из физических наук физики и химии, которые имеют дело с
неодушевленная материя.Сегодняшняя наука склонна отвергать любую форму «витализма».
как принцип объяснения, «витализм» подразумевает, что живые
принцип в некотором смысле является причиной. Это ясно проявится в аргументе
за детерминизм, основанный на физиологии.
Этот аргумент основан на гипотезе, ставшей известной Хаксли, что человек — это сознательный автомат. Существование сознания нелегко отрицать любой человек. Но его эффективность отрицается этой физиологической теорией. Все действия человека соответствуют автоматическому типу, несмотря на их сложность, и эти действия сопровождаются сознанием, которого, однако, нет в цепь причинных явлений, но стоит снаружи как «эпи-феномен», использовать слово Хаксли.Человек в своих поступках действительно представляет собой обширный комплекс рефлекторные действия, совокупность физических сил, уравновешенных друг с другом. мужчина это сознательная машина, действия которой, однако, никоим образом не связаны с его сознательные цели.
Теория о том, что люди являются машинами, может вызывать отвращение у наших чувств, но есть Есть много причин, которые делают его привлекательным для научного интеллекта. Можно возразить, что человеческие дела слишком сложны, чтобы быть машинами не направляется сознанием, но, как убеждал Спиноза, мы на самом деле не знаем пределы действий организма, как и любого сомнамбула, неуправляемого своим бодрствованием сознание, проиллюстрирую.Теория, кроме того, характеризуется эта простота, столь дорогая как схоластам, так и ученым, как признак правда. Теория дает непрерывный принцип объяснения поведения согласно теории рефлекторного действия, не обращаясь к нефизическим и прерывающая причина. На самом деле тоже неизвестно, как сознание могло перемещать молекулу в мозгу, хотя популярный ум готов утверждать, что она делает. Кроме того, эта точка зрения согласуется с общепринятой теорией. наукой о единообразии природы, без каких-либо перерывов со стороны нефизический источник.Если человек — сознательный автомат, акт свободы воли, когда выбор определял поведение, было бы чудом. Но это против всего основы науки, позволяющие чудо, в смысле временного приостановление естественного порядка. В физиологии душа — это не причина. Это очень естественно, что рядовые практики, воспитанные на строго научных физиологии, следует отвергать психических целителей любого типа, а теоретические, а также практические основы.
4. Закон причинно-следственной связи
Из приведенных здесь аргументов очевидно, что каждый из них обращается к
определенное использование закона причинности. Теперь мы должны сформулировать аргумент, основанный на
этот закон. Закон причинности — это тот закон, который никто бы не стал отрицать; это просто
и, несомненно, утверждает, что каждый эффект имеет свою причину. Никто действительно не может думать
иначе. Фактически, как показал Кант, причинно-следственная связь является одним из способов, которыми мы
должен думать; это, как он говорит, форма мышления a priori ; мы не сделали
учимся на собственном опыте мыслить причинно, но, скорее, рассуждая причинно, мы помогаем
составлять опыт.Ум не столько переживает причину, сколько причину
опыт.
На этом основании аргумент в пользу детерминизма исходит из следующего: следствия имеют одинаковые причины, следствие похоже на причину, на самом деле следствие причина изменилась, так как молния есть следствие предыдущего электрические условия. Конечно, человеческое действие — это физический эффект; следовательно, мы должны ожидать найти только физическую причину; следовательно, любой нефизический, психический причина исключена по природе случая, следовательно, конечно, человеческая воля ничего не влияет.Действия человека, собаки, дерева, камня — все одинаково предшествующим физическим условиям, которые сами по себе как причины определяют последствия. Мы больше не объясняем молнию в психических терминах — как молнии Юпитера; нет Более подробно мы должны объяснять поступки человека со ссылкой на намерения его души.
5. Аргумент из научной философии природы
Этот аргумент был отчасти предвосхищен в предыдущем абзаце. Это
является лишь обобщением всех четырех предыдущих аргументов.Философия
природа — это общая теория, объясняющая все явления природы. Теперь
идеал научного объяснения в физике, химии, биологии, физиологии и
везде механически. События не происходят потому, что кто-то или кто-то хочет
им случиться; они случаются, потому что они должны случиться; они случаются потому что
они должны. И дело науки найти эту необходимую связь
между явлениями природы. Вселенная, согласно этой гипотезе, целая и
часть, регулируется действием механического закона.Царство закона
универсальный. Человек — очень маленькое существо на маленькой земле, которая сама по себе
сравнительно небольшая планета в одной из меньших солнечных систем
бесконечно большое количество солнечных систем, частично заполняющих бесконечное пространство.
Вселенная — это физический механизм, в котором правит закон, а человек — лишь наименее
часть этой универсальной машины. Как же тогда он может поступить иначе, чем он делает? А
единичный акт свободной воли внесет во вселенную каприз, прихоть, случай
чьи действия так механически детерминированы, что всеведущий наблюдатель
настоящее может безошибочно предсказать все будущее.. . .
Предположим, теперь мы переходим от объективных наук о природе к субъективным. науки о человеке, науки, изучающие умственные вещи, чтобы увидеть, как детерминизм защищает себя здесь в самых областях воли.
6. Аргумент психологии
Типичная субъективная наука — это психология. Последние пятьдесят лет
замечательный девятнадцатый век увидел психологию, доселе рациональную и
интроспективный, проникнутый научными методами наблюдения,
эксперименты и объяснения.Поскольку методы науки исключают свободу
воли, естественно, что большинство современных научных психологов
психологов по крайней мере, детерминистов. Оплакиваемый профессор Джеймс — известный
исключение, но его психология подверглась наибольшей критике со стороны его товарищей только на
основание его «ненаучного» сохранения свободы воли. В качестве
иллюстрируя современное отношение к свободе, следующие несколько
можно процитировать презрительную и уклончивую ссылку: «Мы можем болтать столько, сколько
нам нравится свобода воли, никто из нас полностью не свободен от
эффекты этих двух великих влияний [наследственность и окружающая среда].Между тем, каждый
из нас имеет всю свободу, которую может пожелать любой храбрый, нравственный натуру, , то есть свободу делать все, что в его силах, твердо веря в то, что, как бы ничтожно ни было его настоящее
нет ничего лучше самого лучшего ». 1 вопрос не в том, «полностью ли мы свободны» от этих влияний,
но свободны ли мы вообще.
Психологические защитники детерминизма ссылаются на гипотеза психологии « а именно., нет психического состояния без соответствующее состояние мозга; что состояние мозга следует рассматривать как объяснение психического состояния, поскольку последовательные психические состояния не имеют количественные измеримые отношения; что само состояние мозга должно быть объясняется не ссылкой, в свою очередь, на психическое состояние, а ссылкой на предшествующее состояние мозга. Таким образом, цепь физических причинно-следственных связей не разорвана; это не требует пояснений; это также объясняет ментальный ряд; но ментальный ряд в Turn ничего не объясняет с физической стороны.Эта рабочая гипотеза эффективно исключить сознательную волю из всякого действа. В пользу эта гипотеза как рабочая основа психологии, следует отметить, что наши современные знания о локализации функций мозга, афазий, безумие, во многом зависит от него.
Психология также подчеркивает наше невежество в отношении реальных отношений разум и мозг, и подчеркивает нашу неспособность представить, как внимание может изменить состояние мозга, хотя именно такой эффект приписывается вниманию в некоторые теории свободы воли.
Психология как наука о разуме также имеет свои предпосылки уважения закона. Если мы хотим понять ментальную область, она также должна иметь свои законы. Эти законы должно быть без каких-либо исключений, таких как свобода воли. Это бизнес психологии как науки, чтобы отрицать исключения и открывать законы. . . .
Один из этих законов глубоко затрагивает наш текущий вопрос. Это закон мотив. Он утверждает, что нет действия воли без мотива и что самый сильный мотив определяет волю.Действие всегда согласуется с самый сильный мотив, и мотивы обеспечиваются наследственностью или окружающая среда или и то, и другое. Как можно было выбрать более слабый из двух мотивов?
Психологи лучше других осведомлены об открытии чувства свободы к самоанализу. Мужчины часто чувствуют, что они свободны принимать решение одним из двух способов. Такое ощущение, однако, психологи не считают доказательством этого факта. свободы. Ум часто лелеет ложные мнения относительно фактов; заблуждения — одни из самых распространенных психических явлений.Шопенгауэр, в частности, признал, что мужчины временами чувствовали себя свободными, в то время как он отрицал, что они действительно свободный. Прямой посох кажется изогнутым в чистой лужице, и его нельзя заставить выглядят иначе, несмотря на факт его прямолинейности и несмотря на наши знания по факту. Если бы мы никогда не видели его вне пула, мы, вероятно, должны были бы подтвердить это было криво. Так что большинство людей, судя по внешнему виду, верят в свободу потому что они чувствуют себя свободными. Таким образом, существует возможность общего обман, уважающий эту веру в свободу.Эта возможность ценится, если мы вспоминаем некоторые гипнотические явления. Мужчина может, хотя и бодрствовать, под влиянием постгипнотического внушения отдать часть своего имущества; затем он может подписать заявление о том, что он сделал это по своей доброй воле и согласию; зрители знают иначе. . . .
7. Аргумент социологии
Социологи переписали вопрос о свободе воли по-своему.
Они вынули его из региона человека и поместили в регион
соц.Это очень плодотворно, потому что человек действительно живет и
действует в обществе, а не изолированно. Теперь, в обществе, законы, контролирующие
подражания и внушения. Члены толпы не могут свободно
решение; они следуют за лидером. Сам лидер не вольно
решение; он увлечен какой-то идеей в уме, он задумал
позади. Таким образом, поступки человека можно проследить до поступков других и его собственных.
доминирующие идеи. Итак, наука о действии действия мужчин в группах
становится возможным благодаря утверждению социального детерминизма и отрицанию индивидуального
Свобода.
Очень показательная иллюстрация того, что кажется свободным поворотом детерминизм обеспечивается применением статистических методов учусь на социологию. Предполагаемые действия свободной воли действительно способны предсказывать масса. Один решает жениться; он говорит, что делает это по собственному желанию и согласие; многие другие делают то же самое. Но статистик может заранее предсказать примерное количество браков, которые состоятся в следующем году.Разве это не было предопределено, таким образом, характером социальных ситуаций, что так много браки будут происходить? Как иначе объяснить предсказание? И если возможен прогноз, как же тогда браки были по доброй воле? Просмотрено таким образом, в целом, действия свободной воли подчиняются общим законам. В самом деле, без такой законности, такой предсказуемости, как могло бы общество строить свои планы и взять на себя ответственность? Итак, социология как наука выступает за детерминизм.
8.Аргумент этики
Интересы этики в таких вопросах, как долг, обязательство, совесть,
награда и обвинение особым образом связаны с доктриной свободы в
глаза многих. Тем не менее, есть также этический аргумент в пользу детерминизма. Это работает
следующим образом: характер человека определяет его поступки, он отвечает за
действие его собственное; он совершил это, потому что, будучи человеком, он не мог сделать
иначе. Если бы его поступок был результатом свободной воли, никто не мог бы на него рассчитывать,
он был бы безответственным агентом.Просто потому, что он связан своим характером,
он надежный. Если его действия хороши, его следует поздравить с его
характер, которого не хвалят слишком много; если его поступки плохи, его следует пожалеть
характер, не осуждаемый слишком сильно. Он вознагражден не потому, что мог сделать
в противном случае, но как дань стабильности его характера и как стимул
для продолжения правильного действия. Он наказан, опять же не потому, что ему не нужно было
сделал неправильно, но чтобы помочь ему поступить правильно в следующий раз.Все наши наставления, обличения,
а исправление других предполагает, что они могут определяться такими влияниями.
Таким образом, весь набор этических категорий может быть прочитан в детерминистических терминах:
и действительно так читаются многими этическими мыслителями и писателями, начиная с
Сократ, считавший, что правильные идеи определяют правильное поведение. Некоторые практические
учителя говорят, что, веря в свободу для себя, они должны верить в
детерминизм для своих учеников. Во всяком случае теория поведения, этика
попыток, не обязательно направлено на защиту свободы.. . .
9. Теологический аргумент
… Теологический аргумент в пользу детерминизма звучит примерно так: Бог
всеведущ, поэтому Он знает, что я собираюсь делать, поэтому
мне нечего делать, кроме того, что H знает, что я собираюсь сделать, следовательно,
но одна реальность, а не две возможности, ожидающие меня в будущем; поэтому я
не свободен поступать иначе, чем я должен делать, когда придет время. Таким образом, доктрина
Предвидение Бога исключает свободу выбора человека.Но
отрицать предвидение Бога было бы унизительно для Его достоинства …
1
Энджелл, «Психология», 4-е изд., Нью-Йорк, 1908, с. 437.Перепечатано с разрешения Macmillan Publishing Co., Inc. из Free Will и Human Responsibility Германа Х. Хорна. Авторское право 1912 г., Macmillan Publishing Co., Inc., возобновленная в 1940 году Германом Харреллом Хорном.
Детерминизм — обзор | Темы ScienceDirect
7 Мозги подростков
Наука о мозге становится все более популярной с 1990-х годов, особенно в отношении мозга подростков (например, в отношении мозга подростков).г., Кейси, Гетц и Гальван, 2008; Крон, 2009; Гальван, 2012; Giedd et al., 2012; Кун, 2006; Паус, 2009; Копье, 2010; Стейнберг, 2009). Очевидно, что мозг имеет решающее значение для познания, поведения и развития человека. Однако, учитывая твердую приверженность концепции подростковой иррациональности, нам следует опасаться утверждений о том, что мозг подростка и взрослого человека различаются способами, ограничивающими рациональность подростков (Payne, 2012b). Как мы видели, психологические данные в подавляющем большинстве опровергают бесчисленные утверждения о том, что подростки категорически отличаются от взрослых рациональной компетентностью или иррациональными наклонностями.
В этом разделе я предполагаю, что категоричные утверждения о мозге подростков являются результатом неправильной классификации, необоснованных предположений, ложных предположений о незрелости, неоправданного редукционизма и упрощенного детерминизма. Наш мозг меняется на протяжении всей нашей жизни, и мы не смогли бы прожить свою жизнь без него, но в «мозге подростка» нет ничего особенного, что оправдывает предсказание категориальных различий в рациональной компетентности или поведении между подростками и взрослыми. Более того, любое подобное предсказание не подтверждается психологической литературой, которая (как мы неоднократно видели) не показывает таких различий.
Начиная с классификации, основные анатомические и физиологические особенности человеческого мозга универсальны для всех человеческих видов и возникают задолго до подросткового возраста. Раннее развитие мозга включает в себя ряд качественных изменений, которые могут быть основой для категориальных различий между возрастными группами в зависимости от того, возникла ли конкретная структура или функция. Но изменения в мозге за пределами детства гораздо более тонкие и индивидуализированные. Некоторые из таких изменений коррелируют с возрастом в подростковом и юношеском возрасте, но нет доказательств наличия какой-либо структуры мозга или режима церебрального функционирования, общих у взрослых, но редко у подростков.Говорить о «мозге подростка», как если бы он категорически отличался от «мозга взрослого», противоречит имеющимся данным и, таким образом, является ошибочной классификацией.
Вторая проблема — это свободные предположения (Payne, 2012a, 2012b). Даже в той степени, в которой мозг различается, мы очень мало знаем о сложных взаимосвязях между (1) анатомией и физиологией мозга и (2) познанием и поведением (Giedd et al., 2012). В отсутствие таких знаний мы просто предполагаем, что любое различие, которое мы можем найти между мозгом подростка и взрослого, является доказательством подростковой иррациональности.Фактически, в значительной степени различия в мозге используются для объяснения несуществующих поведенческих явлений. Текущая литература, например, изобилует весьма спекулятивными отчетами о том, как возрастные тенденции в развитии мозга могут объяснить принятие подростками риска (например, Steinberg, 2011; Galván, 2012), несмотря на отсутствие поведенческих доказательств (как отмечалось ранее. ), что в принятии риска подростков как группы есть что-то особенное, что требует специального объяснения.
В-третьих, учитывая невозможность сказать, что именно не так с мозгом подростков, распространенной альтернативой является ярлык «незрелый».Это означает, что они находятся на пути к более высокому уровню развития, которого предположительно достигли взрослые, не говоря уже о том, из чего именно состоит этот более высокий уровень. На биологическом уровне, как и на психологическом, мы, безусловно, можем определить состояния зрелости, достигаемые практически всеми подростками, которых дети еще не достигли, но нет состояния зрелости мозга, достигнутого большинством или всеми взрослыми, но еще не наблюдаемого в подростковом возрасте. Многие люди продолжают развиваться далеко за пределами детства, и их мозг отражает их прогресс в развитии, но не существует естественного и универсального состояния зрелости, ожидающего своего достижения.
В-четвертых, существует проблема редукционизма (Brown & Smith, 2002; Gottlieb, Wahlsten, & Lickliter, 2006; Hood, Halpern, Greenberg, & Lerner, 2010; Overton, 2006). Интерпретации исследований мозга, особенно в популярной прессе, часто сводят психологию к нейробиологии. Мозг устроен так, как будто он вызывает и, таким образом, объясняет поведение. Однако кажется очевидным, что мы больше, чем наш мозг, и что то, что мы делаем, нельзя объяснять просто как продукт нашего мозга. Мы — сложные саморегулирующиеся организмы, взаимодействующие с другими такими организмами в динамической и гетерогенной среде (Overton, 2013).
В более общем плане редукционистские объяснения не признают или не объясняют возникающие явления. Рассмотрим воду. Вода состоит из водорода и кислорода, которые изучаются физиками, но это не просто водород и кислород; при превращении в водород и кислород вода, что не может быть объяснено, просто исчезает. Вода требует химического объяснения. Более того, по мере того, как химия углерода переходит в область биохимии, она порождает явления жизни, которые, не противореча законам химии, в достаточной степени превосходят их, чтобы требовать новых — биологических — форм объяснения.Поведение организмов, в свою очередь, полностью биологическое, но требует психологического объяснения с точки зрения индивидуальной активности, обработки информации, убеждений, целей и причин. Психологические явления нельзя сводить к анатомии и физиологии мозга. Более того, даже если бы редукционизм не был ошибкой в принципе, поведение различных организмов в различных контекстах окружающей среды не может быть точно предсказано на основе знаний биологии и контекста, и это вряд ли изменится. Возможные взаимодействия различных биологических и контекстуальных факторов находятся далеко за пределами наших знаний и, вероятно, за пределами человеческого понимания.В частности, мы слишком мало знаем об отношении мозга к поведению, чтобы предсказывать или объяснять поведение на основе мозга, даже если бы это было возможно в принципе.
Одна из недавних тенденций — полностью обойти психологию, сведя социологию непосредственно к нейробиологии. Мозговые объяснения принятия риска попадают в эту категорию в том смысле, что они ищут биологическое объяснение нечетко концептуализированного социального феномена, имеющего мало психологической реальности. На психологическом уровне, как мы видели, не существует такого понятия, как «подростковый риск», за исключением того банального смысла, что подростки, как дети и взрослые, идут на различные риски, иногда разумно, а иногда нет.Но независимо от психологических свидетельств, подростковый риск рассматривается как социальная и культурная проблема, которую необходимо решать. Если мы не можем найти что-то однозначно неправильное в сознании подростков, мы обращаемся к их мозгу.
Наконец, есть детерминизм, близкий родственник редукционизма, который также чаще встречается среди популярных писателей, чем среди серьезных исследователей и теоретиков. Детерминизм объясняет текущее состояние развивающегося или развитого организма как обусловленное генами, культурой или каким-либо другим специфическим фактором, таким образом либо отрицая процесс развития, либо приписывая развитие прямому причинному эффекту этого фактора.Силы вне нашего контроля изменяют наш мозг, утверждал бы детерминист, и таким образом меняют нас. Мы становимся тем, чем становится наш мозг, когда он меняется.
Детерминизм отвергается большинством сторонников развития (Hood et al., 2010; Overton, 2006, 2010; Paus, 2009), особенно сторонниками конструктивизма (Müller, Carpendale, & Smith, 2009), динамических систем (Kunnen, 2012; Witherington , 2007, 2011), и системы реляционного развития (Gottlieb et al., 2006; Lerner, 2006; Overton, 2013). Обширные исследования опровергли детерминистские взгляды, согласно которым гены вызывают созревание мозга, что, в свою очередь, вызывает появление новых когнитивных способностей или уровней функционирования.Столь же правдоподобно и то, что подростковые действия и опыт вызывают когнитивный прогресс, который, в свою очередь, вызывает положительные изменения в структуре и функционировании мозга. В крупном обзоре развития мозга подростков этот вопрос сформулирован следующим образом:
В целом, появляется все больше свидетельств, которые ставят под сомнение простое детерминированное представление о генах, непосредственно влияющих на мозг и, в свою очередь, на поведение человека. Как показывает ряд исследований о влиянии опыта на структуру мозга,… анатомические параметры могут очень хорошо отражать совокупный эффект различного опыта (поведения), а не наоборот.Этот момент напрямую связан с проблемой биологического детерминизма. Довольно часто мы рассматриваем изменения в структуре мозга, связанные с развитием, как (биологические) предпосылки определенной когнитивной способности. Например, общепринятая логика предполагает, что когнитивный / исполнительный контроль поведения проявляется в полной мере только после того, как префронтальная кора головного мозга достигает взрослого уровня структурной зрелости. Но, учитывая роль опыта в формировании мозга, возможно также, что высокие требования к когнитивному контролю, с которыми, например, сталкиваются молодые подростки, берущие на себя взрослые роли из-за семейных обстоятельств, могут способствовать структурному созреванию их префронтальной коры.
(Paus, 2009, стр. 110)
Хотя многие считают детерминизм научным в его редукционизме, редукционистские объяснения опираются на простые формы причинности, которые не могут объяснить развитие биологических и психологических структур и процессов (Witherington, 2011). Причинность развития биологических организмов по-разному описывается как двунаправленная, относительная, реципрокная, круговая, коактивная, трансактивная и плюралистическая. Чтобы спросить, вызваны ли изменения мозга генами, окружающей средой или умственными действиями, нужно обратиться к физической причинности бильярдных шаров.Мозг является частью более крупной саморегулирующейся биологической системы, которая, в свою очередь, играет активную роль в социальной и физической среде (Stiles, 2009). Мы трансформируем наш мозг и окружающую среду, даже если они трансформируют нас.
Таким образом, мозг подростка обладает огромным потенциалом, но он не может зависеть от генов для обеспечения развития. Что касается мозга взрослого человека, он не может полагаться на науку о мозге, чтобы выступить против подростковой рациональности.
Типология, условия области применения и механизм в JSTOR
«Технологический детерминизм» преимущественно используется как термин критика, используемый для отклонения определенных классов теоретических и эмпирических утверждений.Более продуктивно понимаемый как относящийся к утверждениям, в которых больший упор делается на автономные и социальные тенденции технологий, технологический детерминизм представляет собой ценную и выдающуюся перспективу. Эта статья продвинет наше понимание технологического детерминизма с помощью четырех статей. Во-первых, я проясняю некоторые дискуссии о технологическом детерминизме, исследуя значение технологии. Во-вторых, я анализирую ряд утверждений, связанных с технологическим детерминизмом.В-третьих, я отмечаю, что как конструктивистские, так и детерминистские идеи могут быть действительными при определенных условиях объема, наиболее заметным из которых является масштаб анализа. Наконец, я предлагаю теоретическое микрооснование технологического детерминизма — военно-экономический адаптационизм, в котором экономическая и военная конкуренция ограничивают социотехническую эволюцию детерминированными путями. Эта теория является частным случаем общей теории — социотехнического селекционизма, — которая также может рассматриваться как включающая (мягкие) конструктивистские теории в качестве частных случаев.Более глубокое понимание, уважение к технологическому детерминизму и взаимодействие с ним улучшат изучение технологий и нашу способность формировать наши социотехнические системы.
На протяжении более двадцати семи лет наука, технологии и человеческие ценности являются форумом для передовых исследований и дискуссий в этой динамичной и важной области.
Сара Миллер МакКьюн основала издательство SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества.SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому спектру предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании. Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне.www.sagepublishing.com
Почему Жак Моно выбрал механистический детерминизм?
Abstract
Развитие молекулярной биологии выдвинуло на первый план механистическую и детерминированную концепцию функционирования макромолекул. В этой статье я показываю, что эта концепция не была ни очевидной, ни необходимой. Взяв Жака Моно в качестве примера, я подробно описываю, как он постепенно отошел от статистического понимания детерминизма и наконец поддержал механистическое понимание.Причины выбора, сделанного Моно в начале 1950-х, можно понять только в свете общей теоретической схемы, поддерживаемой концепцией механистического детерминизма. Эта схема формулирует три фундаментальных понятия для Monod, а именно: жесткость последовательности генетической программы, внутреннюю стабильность макромолекул (ДНК и белков) и специфичность молекулярных взаимодействий.
Résumé
Le developmentpement de la biologie moléculaire a mis au premier plan une concept mécaniste et déterministe du fonctionnement des macromolécules.Dans cet article, je montre que cette concept n’était ni évidente, ni Obligatoire. En prenant Jacques Monod Com cas d’étude, je détaille la manière d’étude, je détaille la manière d’étude, je détaille la manière dont celui-c’est progressment détaché d’une compréhension statistique du determinisme для окончательного подтверждения того, что compréhension mécaniste. Les raisons du choix fait par Monod au début des années 1950 ne peuvent être включает в себя как lumière du schéma théorique général soutenu par le concept de determinisme mécanique. Ce schéma articule trois notions fondamentales chez Monod, celle de strictité du déroulement du program génétique, celle de stabilité, intrinsèque des macromolécules (ADN et protéines), et celle de spécificité des Молекулярные взаимодействия.
Ключевые слова
Jacques Monod
Детерминизм
Механизм
Молекулярная биология
Mots clés
Jacques Monod
Déterminisme
Mécanisme
0002
Biologie molésme Académie des Sciences.