Методы это наблюдение это: 404 Cтраница не найдена

Наблюдение как метод исследования

Понятие наблюдения как метода исследования

Одним из самых распространенных и часто встречаемых методов исследования является наблюдение. Данный метод познания легок в применении, не требует дополнительных затрат и т.д. Для получения максимально точной информации метод наблюдения используется в сочетании с другими методами, такими как беседа, эксперимент и т.д.

Определение 1

Наблюдение – это запланированное и целенаправленное восприятие объекта, процесса, явления и т.д., полученные результаты которого фиксируются исследователем (наблюдателем).

Сущность наблюдения заключается в точной и полной фиксации фактов, полученных с помощью органов чувств (зрение, слух и т.д.), знаний, умений и жизненного опыта.

Таким образом, наблюдение – это активная форма чувственного познания, цель которого заключается в накоплении фактов и первоначальных представление об объекте исследования.

Важной чертой наблюдения является то, что оно тесно связано с мышлением.

Исследователь, проводящий наблюдение должен уметь анализировать, вычленять важное из общего, осуществлять группировку фактов, свойств, явлений и признаков. Кроме того, наблюдение неотделимо от речи, то есть умения точно и полно описывать увиденное. В том случае, если полученные факты описаны скудно или недостаточно, то ценность полученной информации будет малонаучной и низкой.

Замечание 1

Итак, методом наблюдения может пользоваться исследователь, у которого развита наблюдательность, мышление, умение точно и полно выражать явления и события.

Несмотря на то, что метод наблюдения кажется простым, его проведение требует не только определенных знаний и умений от исследователя, но также длительной и серьезной подготовки.

Готовые работы на аналогичную тему

Целью проведения наблюдения является изучение характерных особенностей и изменений определенного явления, предмета или действия, которые находятся в конкретных условиях. Результаты явления во многом зависят от уровня подготовленности и опыта исследователя.

Одной из особенностей наблюдения является то, что результаты зависят от субъективного отношения исследователя к объекту наблюдения. Именно поэтому наблюдение необходимо сочетать с другими методами исследования. Комплексное сочетание методов гарантирует получение максимально объективного результата.

Виды наблюдения

Классификация наблюдения как метода исследования.

По включенности исследователя в процесс наблюдения:

1. Прямое наблюдение – вид наблюдения, при котором исследователь принимает непосредственное участие в исследуемом процессе, то есть действует вместе с испытуемыми. Степень вовлечения исследователя в процесс может быть разным:

   • исследователь находится в стороне, не входит в коллектив участников;
   • исследователь принимает активное участие в исследуемом процессе совместно с участниками.

2. Опосредованное наблюдение (косвенное) – вид наблюдения, при котором исследователь не принимает непосредственного участия в процессе.

   Например, исследователь наблюдает за тем, как испытуемые выполняют самостоятельное задание (решают задачу, собирают пазл и т.д.).

3. Самонаблюдение – процесс, заключающийся в созерцании собственных внутренних процессов и их внешнее проявление. Например, в качестве самонаблюдения может выступать задание педагога составить самофотографию собственной рабочей недели, то есть записать все дела, которыми испытуемый занимался в течение недели.

   Замечание 2

   Сложность, и в то же время, уникальность метода самонаблюдения заключается в том, что исследователь должен «проникнуть» внутрь собственных психических процессов и явлений. Сложность его заключается в том, что иногда исследователю трудно выразить свои чувства и переживания.

По длительности наблюдения:

1. Систематические наблюдения – осуществляются регулярно в течение конкретного временного отрезка (периода).

   Систематические наблюдения могут быть:

   • длительными,
   • непрерывными,
   • циклическими.

2. Несистематические наблюдения – проводятся при необходимости. Чаще всего не организуются заранее, наблюдение осуществляется за неожиданной ситуацией или явлением.

По форме наблюдения:

1. Осознанное наблюдение. При данной форме наблюдение испытуемый знает о том, что за ним ведется наблюдения, ему известна цель и задачи наблюдения. Однако иногда может быть такая ситуация, при которой испытуемому сообщают другую цель и задачи наблюдения. Такая необходимость может быть обусловлена этическими нормами, либо некоторыми проблемами исследования.
2. Неосознанное наблюдение. При данной форме наблюдения испытуемый не знает о проводимом исследовании. Наблюдатель находится внутри исследуемой системы, то есть он внедряется в нее с целью получения достоверной информации. Важным является то, что испытуемые не должны ни в коем случае знать о роли наблюдателя. Чаще всего неосознанное наблюдение используется в социальной педагогике для исследования социального поведения малых групп.

Замечание 3

Таким образом, наблюдение как метод исследования имеет несколько видов. Выбор вида наблюдения зависит от поставленной цели исследования и особенностей испытуемых объектов и явлений.

Требования к организации наблюдения

Целесообразно выделить следующие этапы подготовки и проведения педагогического наблюдения:

1. Определение цели наблюдения. Чем уже и точнее цель, тем легче регистрировать результаты наблюдений и делать надежные выводы. Бесполезно проводить наблюдение «на всякий случай», а затем решать, где и как использовать данные.
2. Обрисовка объектов наблюдения. Это могут быть отдельные студенты, классы или группы.
3. Разработка схема (плана) наблюдения. Подготовить документы, в том числе — формы протоколов наблюдения, инструкции для наблюдателя. План детализирует все вопросы, на которые исследователю нужно получить конкретные ответы. Если, например, наблюдатель изучает деятельность студента на уроке, он готовит подробную анкету о том, что его интересует в этой деятельности на каждом этапе урока. На бланке протокола или в дневнике указывают дату наблюдения, учебное заведение, учебную группу, ученика, преподавателя, тему занятия и задачи, цель наблюдения, содержание и характер наблюдаемых действий.
4. Выбор способов фиксации результатов — это может быть запись в журнал, запись на ленту, фотографирование или видео.
5. Выбор методов анализа полученных результатов. Исследователь должен помнить, что недостаточно просто наблюдать и фиксировать конкретное явление или процесс, необходимо дать правильную интерпретацию наблюдаемых явлений и фактов, выявить их причинно-следственную связь.

Методы научного познания — урок. Химия, 8–9 класс.

Метод — это способ достижения какой-нибудь цели, решения конкретной задачи.

Существуют общенаучные методы, которые используются во всех науках. У каждой конкретной науки могут быть и специфические (частные) методы.

 

К общенаучным методам, используемым в химии и других науках, относятся  наблюдение, эксперимент, моделирование и прогнозирование.

  

К химическим методам относятся химический эксперимент, анализ и синтез веществ.

Наблюдение — это способ получения информации путём прямой и непосредственной регистрации событий и условий их протекания.

Наблюдение — это начальный метод познания, позволяющий получить информацию об объекте. Наблюдение является целенаправленным и планомерным методом: оно ведётся для решения заранее поставленных задач, строго по составленному исследователем плану, согласованному с поставленными задачами. Результаты наблюдений фиксируются в виде описания признаков наблюдаемого объекта, таблиц, схем и т. д.

 

Наблюдения могут быть непосредственными, воспринимаемыми органами чувств человека, и опосредованными, которые проводятся с использованием приборов: микроскопов, телескопов и др.

Эксперимент — это метод исследования явления в определённых условиях.

Это более сложный метод познания по сравнению с наблюдением. Он отличается тем, что в ходе эксперимента исследователь может изменять условия (давление, температуру, напряжение и т. д.), устранять побочные факторы. Эксперимент может повторяться несколько раз для получения наиболее достоверных результатов.

Моделирование — процесс исследования реального мира с помощью создания абстрактных, графических и математических моделей.

Моделирование основано на изучении модели. Модель строится по подобию оригинала, на ней воспроизводят свойственные оригиналу процессы, и полученные сведения переносятся на моделируемый объект — оригинал.

Пример:

в химии широко используются модели молекул, которые помогают понять их строение.

Прогнозирование — научно обоснованное предсказание развития событий или явлений на будущее на основе исследований.

Анализ — разделение объекта (мысленно или реально) на составные части с целью изучения их по отдельности.

Анализ позволяет изучить отдельные элементы объекта.

Синтез — соединение составных частей объекта  с целью изучения его как единого целого.

Для изучения объекта как единого целого необходимо рассматривать его составные части в совокупности, в единстве. В процессе синтеза производится соединение воедино составных частей изучаемого объекта.

 

Анализ и синтез лишь в своем единстве дают полное и всестороннее знание действительности.

Теория и наблюдение в науке

Джим Боген

Впервые опубликовано 6 января 2009; существенные изменения 11 января 2013.

Значительная часть используемых учёными данных получена путём наблюдения естественных или экспериментально созданных объектов, а также производимых ими эффектов. Большинство классических философских работ, посвящённых этому вопросу, принадлежат перу представителей логического позитивизма и логического эмпиризма, а также их последователей и критиков, которые обращались к тем же проблемам и принимали некоторые из их допущений, даже если и возражали против конкретных идей. В их дискуссиях об основанных на наблюдении свидетельствах наибольшее внимание, как правило, уделяется эпистемологическим вопросам о роли таких свидетельств в проверке теории.

В данной статье используется тот же подход, хотя роль основанных на наблюдении свидетельств не менее важна и интересна с философской точки зрения также и в других областях, включая исследование научных открытий и использование научных теорий для решения практических проблем.

Вопросы, ответы на которые ищет классическая философская литература, посвящённая наблюдению и теории, касаются различий между поддающимися и неподдающимися наблюдению объектами, а также формы и содержания отчётов о проведённых наблюдениях и эпистемического значения полученных в результате наблюдения свидетельств для теорий, которые они должны подтвердить или опровергнуть. В данной статье эти темы рассматриваются в следующих разделах:

 

1. Введение
2. Что именно описывается в отчётах о проведённых наблюдениях?
3. Является ли наблюдение исключительно процессом восприятия?
4. Каким образом полученное в результате наблюдения свидетельство может быть теоретически нагруженным?
5. Привлекающие внимание особенности и теоретическая установка
6. Семантическая нагруженность теории
7. Операционализация и описания наблюдений
8. Является ли восприятие теоретически нагруженным?

9. Как полученные в результате наблюдений данные влияют на приемлемость теоретических утверждений?
10. Данные и явления
11. Заключение
Библиография

 

Выводы из наблюдений играли важную роль в научной практике по меньшей мере со времён Аристотеля, который упоминает разные виды наблюдений, включая препарирование животных [Aristotle(a) 763a/30–b/15; Aristotle(b) 511b/20–25]. Но до XX века, когда логические эмпирики и логические позитивисты изменили философские представления о наблюдении, оно не было предметом настолько подробного и детального обсуждения и не рассматривалось под привычным для нас углом.

Эта первая трансформация произошла при игнорировании следствий давнего различия между наблюдением и экспериментированием. Поставить эксперимент — значит изолировать и подготовить объекты и воздействовать на них в надежде получить эпистемически информативные данные. Как правило, под наблюдением подразумевали способность подмечать и отслеживать интересные частные особенности объектов, непосредственно воспринимаемых в более или менее естественных условиях или, по аналогии, объектов, непосредственно воспринимаемых в ходе эксперимента. Смотреть на отдельную виноградину в грозди и отмечать её цвет и форму означало наблюдать её. Выдавить из ягоды сок и использовать реактивы, чтобы установить присутствие в нём химических соединений меди, означало провести эксперимент. Постановка эксперимента и оказанное в его ходе воздействие в такой степени влияют на эпистемически значимые характеристики наблюдаемых результатов эксперимента, что эпистемологи игнорировали их на собственный страх и риск. Роберт Бойль [Boyle 1661], Джон Гершель [Herschell 1830], Бруно Латур и Стив Уолгар [Latour and Woolgar 1979], Ян Хакинг [Hacking 1983], Гарри Коллинз [Collins 1985], Аллан Франклин [Franklin 1986], Питер Галисон [Galison 1897], Джим Боген и Джим Вудворд [Bogen and Woodward 1988] и Ганс-Йорг Райнбергер [Rheinberger 1997] — лишь некоторые из философов и философски мыслящих учёных, историков и социологов науки, которые серьёзно размышляли над различием между наблюдением и экспериментированием. Сторонники логического эмпиризма и позитивизма были склонны эту разницу игнорировать.

Вторая трансформация, типичная для лингвистического поворота в философии, представляла собой смещение фокуса внимания с объектов, наблюдаемых в естественном или экспериментальном окружении, на логику отчётов о проведённых наблюдениях. Такое смещение обосновывалось в первую очередь апелляцией к предположению, будто научная теория представляет собой систему предложений или элементов, подобных предложениям (пропозиций, высказываний, заявлений и т. п.), которые должны проверяться путём сопоставления с полученными в ходе наблюдения данными. Во-вторых, предполагалось, что такие сопоставления следует понимать в терминах логического вывода. Если логически установленные взаимосвязи существуют лишь между элементами, подобными предложениям, то теории должны проверяться путём сравнения не с наблюдениями или наблюдаемыми объектами, а с высказываниями, пропозициями и т.  д., используемыми для описания наблюдений [Hempel 1935, 50–51; Schlick 1935].

Сторонники этой точки зрения рассуждали о синтаксисе, семантике и прагматике предложений о наблюдениях и логически выводимых взаимосвязях между предложениями о наблюдениях и теоретическими предложениями. Таким образом, они надеялись ясно сформулировать и объяснить повсеместно признаваемый авторитет лучших теорий в области естественных, социальных наук и наук о поведении. Некоторые заявления астрологов, врачей-шарлатанов и других лжеучёных пользуются широким признанием, как это происходит и в случае религиозных лидеров, которые опираются на веру и личное откровение, или правителей и чиновников, принуждающих к согласию с ними с помощью политической власти. Но такие утверждения не могут похвастаться той убедительностью, которой достигают научные теории. Сторонники логического позитивизма и эмпиризма старались объяснить это, апеллируя к объективности и доступности отчётов о наблюдениях и к логике проверок теории.

Под объективностью полученных в ходе наблюдений данных они отчасти понимали тот факт, что культурные и этнические факторы не имеют отношения к тому, что на основании отчётов о наблюдениях может быть обоснованно сказано о достоинствах теории. Понимаемая таким образом объективность была важна для проводимой логическими позитивистами и эмпириками критики нацистской идеи, будто мыслительные процессы евреев и арийцев имеют фундаментальные различия, а потому физические теории, подходящие для Эйнштейна и его соплеменников, не должны навязываться немецким студентам. В ответ на такое обоснование этнических и культурных чисток немецкой системы образования позитивисты и эмпирики заявляли, что для оценки научных теорий следует использовать полученные в ходе наблюдений данные, поскольку они объективны [Galison 1990]. Чуть менее драматичным свидетельством того, какую важность практикующие учёные приписывают объективности, являются усилия, прилагаемые ими для получения объективных данных. Более того, возможно (по крайней мере в принципе) сделать отчёты о наблюдениях и умозаключения, позволяющие получить из них выводы, доступными вниманию общественности. Если полученные в ходе наблюдений данные объективны в этом смысле, они могут дать людям базу, необходимую для принятия самостоятельных решений о том, какие теории принимать, не опираясь слепо на авторитеты.

Хотя в классической философской литературе о наблюдении проблема проверки теории является центральной, ею ни в коей мере не исчерпывается область применения полученных в результате наблюдения данных. Уже Фрэнсис Бэкон утверждал, что лучший способ получения новых сведений о природных явлениях — прибегать к опытам (термин, который он использовал применительно как к наблюдениям, так и результатам экспериментов) для развития и совершенствования научных теорий [Bacon 1620, 49ff. Значение для научного открытия полученных в результате наблюдения данных была важной темой для Уэвелла [Whewell 1858], Милля [Mill 1872] и других учёных XIX века. Совсем недавно Джуда Перл, Кларк Глимор, а также их ученики и коллеги тщательно исследовали этот вопрос в ходе разработки методов логического выведения утверждений о каузальных структурах из статистических особенностей данных, источником которых они являются [Pearl 2000; Spirtes, Glymour, and Scheines 2000]. Но подобное исследование является исключением. По большей части философы следуют за Карлом Поппером, который вопреки заглавию одной из самых известных своих книг отстаивал мнение, что не существует такой вещи, как «логика открытия» [Popper 1959, 31]. Классическая философская литература проводит резкое различие между открытием и обоснованием и в основном занимается последним. Хотя ниже больше всего внимания будет уделено вопросам проверки теории, мы также затронем проблему роли наблюдения в изобретении, развитии и корректировке теорий.

Как правило, теории представлены в виде собраний предложений, пропозиций, высказываний или убеждений и т. д., а также их логических следствий. Среди таковых присутствуют как предельно общие объяснительные и обладающие предсказательной силой законы (например, закон Кулона, описывающий притяжение и отталкивание электрических зарядов, и уравнения Максвелла), так и более скромные обобщения, описывающие конкретные естественные и экспериментальные явления (например, уравнения идеального газа, описывающие соотношение температуры и давления в ограниченном объёме газа, и общие описания закономерностей расположения астрономических тел). Наблюдения используются для проверки обоих типов обобщений.

Некоторые философы предпочитают описывать теории как собрания «состояний физических или феноменальных систем» и законов. В любой конкретной теории законы — это

…отношения между состояниями, которые в рамках теории определяют… возможное поведение феноменальных систем. [Suppe 1977, 710]

Понимаемая таким образом теория может быть адекватно представлена в более чем одной лингвистической формулировке, поскольку она не является системой предложений или пропозиций. Вместо этого она представляет собой нелингвистическую структуру, которая может функционировать как семантическая модель того, что репрезентируют её предложения или пропозиции [Suppe 1977, 221–230]. В данной статье теории рассматриваются как собрания предложений или сентенциальных структур, в которых наличествует (или отсутствует) дедуктивный вывод. Но обсуждаемые здесь вопросы точно так же встают и при понимании теорий в соответствии с семантической концепцией.

 

Один из ответов на этот вопрос предполагает, что наблюдение — процесс восприятия, а наблюдать означает смотреть, слушать, касаться, ощущать вкус или запах, отмечая детали получаемых сенсорных ощущений. Удачливые наблюдатели могут получить полезную сенсорную информацию просто благодаря тому, что они обратили внимание на происходящее вокруг них, но во многих случаях следует подготовить объекты и воздействовать на них, чтобы результаты восприятия были информативными. В любом случае предложения о наблюдении описывают или восприятие, или воспринимаемые объекты.

Наблюдатели используют увеличительные стёкла, микроскопы или телескопы, чтобы разглядеть объекты слишком маленькие или далёкие, чтобы видеть или ясно различать их. Сходным образом приборы для усиления звука используются для того, чтобы расслышать очень тихие звуки. Но если наблюдать нечто означает воспринимать это, то не каждое применение инструментов, дополняющих ощущения, может быть признано относящимся к наблюдению. Философы согласны, что можно наблюдать луны Юпитера, используя телескоп, или слышать биение сердца с помощью стетоскопа. Но такие эмпирики-минималисты, как Бас ван Фраассен [van Fraassen 1980, 16–17], отрицают, будто можно наблюдать явления, которые визуализируются только с помощью электронных (и, возможно, даже оптических) микроскопов. Многие философы не возражают против микроскопов, но находят по меньшей мере неестественным утверждение, будто исследователи, занимающиеся физикой высоких энергий, наблюдают частицы или их взаимодействия, когда смотрят на изображения, полученные в результате фотосъёмки в пузырьковых камерах; в своих убеждениях они исходят из кажущегося правдоподобным предположения, будто наблюдать можно только то, что человек непосредственно видит, слышит, осязает и т.  п. Исследователи не могут ни посмотреть на пролетающую через пузырьковую камеру заряженную частицу (то есть сфокусировать ней взгляд и проследить за ней), ни увидеть её. Вместо этого они могут посмотреть на треки частиц в камере или на сделанные с её помощью фотографии (и увидеть их).

Отождествление наблюдения и сенсорных ощущений имело место на протяжении значительной части XX века, так что ещё Карл Гемпель мог охарактеризовать научную деятельность как попытку предсказать и объяснить то, что воспринимается чувствами [Hempel 1952, 653]. Это должно было достигаться благодаря законам или законоподобным предложениям, а также описаниям исходных условий, правилам соответствия и вспомогательным гипотезам, позволяющим получать высказывания о наблюдениях, описывающие интересующие исследователя чувственно воспринимаемые данные. Проверка теории понималась как сравнение предложений, в которых описываются реально проведённые наблюдения, с предложениями о наблюдениях, которые должны были быть истинными в соответствии с проверяемой теорией. Это делает необходимой постановку вопроса о том, что именно сообщают предложения о наблюдениях. Даже несмотря на то, что учёные часто фиксируют свои данные несентенциально, например, в форме рисунков, графиков и числовых таблиц, кое-что из сказанного Гемпелем о значениях предложений о наблюдениях также применимо к несентенциальной фиксации наблюдений.

Согласно тому, что Гемпель называет феноменалистским подходом, отчёты о наблюдениях описывают субъективные сенсорные ощущения наблюдателя.

…Такие эмпирические данные могли бы быть представлены как ощущения, восприятия и тому подобные феномены непосредственных ощущений. [Hempel 1952, 674]

Эта точка зрения основана на предположении, что эпистемическая ценность отчёта о наблюдении зависит от его истинности и точности, а когда речь идёт о восприятии, единственное, что наблюдатели точно знают, это то, как происходящее выглядит для них. Это означает, что мы не можем быть уверены в том, что отчёты о наблюдении истинны или точны, если они описывают что-либо выходящее за границы собственных сенсорных ощущений наблюдателя. Уверенность исследователя в выводе, предположительно, не должна превышать его уверенность в его самых убедительных причинах верить в этот вывод. Для сторонника феноменалистского подхода из этого следует, что данные, полученные благодаря субъективным ощущениям, могут дать более убедительные основания для веры в подкрепляемые ими утверждения, чем данные, полученные из других источников. Более того, если бы К. И. Льюис был прав, когда полагал, что суждения о вероятностях не могут быть выведены из сомнительных данных [Lewis 1950, 182], высказывания о наблюдениях не имели бы доказательной силы, если бы только они не сообщали о субъективных ощущениях наблюдателя [1].

Но, принимая во внимание ограничения выразительной способности языка, доступного для описания субъективного опыта, мы не можем надеяться, что феноменалистские сообщения будут достаточно точны и недвусмысленны, чтобы проверить теоретические утверждения, оценка которых требует тщательных и тонких перцептивных различений. Что ещё хуже, если описываемые наблюдателем ощущения непосредственно доступны лишь самому наблюдателю, можно усомниться в том, что различные люди способны в точности так же понять одно и то же описывающее наблюдение предложение. Предположим, вам надо оценить заявление, основываясь на чьём-то субъективном описании того, как раствор лакмуса выглядел, когда в него капнули жидкость неизвестной кислотности. Как вы можете решить, были ли визуальные ощущения вашего коллеги такими, какие бы вы описали, используя те же слова?

Эти размышления заставили Гемпеля предположить, в противовес сторонникам феноменалистского подхода, что описывающие наблюдение предложения сообщают «непосредственно наблюдаемые», «интерсубъективно устанавливаемые» факты о физических объектах:

…такие как совпадение стрелки инструмента с пронумерованным делением шкалы, изменение цвета исследуемого вещества или кожи пациента, щёлканье усилителя, соединённого с счётчиком Гейгера и т. д. [Ibid.]

Наблюдателям подчас и в самом деле сложно точно определить положение стрелки или изменение цвета, но подобные вещи лучше поддаются точному, интерсубъективно понятному описанию, чем субъективный опыт. Точность и степень интерсубъективного согласия, необходимая в каждом конкретном случае, зависит от предмета исследования и того, как предложение о наблюдении используется для вынесения суждений об этом предмете. Но при прочих равных условиях мы не можем ожидать, что данные, приемлемость которых зависит от проведения тонких субъективных отличий, будут столь же достоверны, как и данные, приемлемость которых зависит от фактов, которые можно установить интерсубъективно. Подобным же образом обстоит дело с несентенциальными отчётами; рисунок, изображающий, где, по мнению наблюдателя, расположен указатель, может оказаться более надёжным и понятным, чем рисунок, стремящийся передать субъективное визуальное восприятие указателя наблюдателем.

То, что научное исследование редко бывает делом одного человека, подразумевает, что исследователь должен иметь возможность использовать прагматические соображения, чтобы уточнить вопросы о том, что сообщают отчёты о наблюдениях. Цели научных утверждений, особенно тех, которые имеют практическое и общественно значимое применение, достигаются наилучшим образом, если эти утверждения проходят публичную проверку. Более того, развитие и применение научной теории обычно требует сотрудничества и во многих случаях стимулируется конкуренцией. Это, а также тот факт, что исследователи должны быть согласны принять некие данные прежде, чем они с их помощью проверят теоретическое утверждение, налагает на отчёты о наблюдениях прагматическое условие: отчёт о наблюдении должен быть таким, чтобы исследователи могли относительно быстро и легко достичь соглашения о том, возможно ли проверить теорию исходя из этих данных (ср. [Neurath 1913]). Фейерабенд воспринимает это требование достаточно серьёзно для того, чтобы характеризовать предложения о наблюдениях прагматически: как то, чему присуща высокая разрешимость. Чтобы быть высказыванием о наблюдении, говорит он, высказывание должно быть таким, чтобы его истинность или ложность не были необходимыми, и при том таким, чтобы компетентный носитель соответствующего языка мог быстро и однозначно решить, принять его или отвергнуть, на основании того, что он видит, слышит и т. д. в соответствующих условиях наблюдения [Feyerabend 1959, 18ff].

Требование быстрой и простой разрешимости, а также всеобщего согласия, лучше согласуется с тем, что Гемпель говорит о предложениях о наблюдении, а не с тем, что говорят сторонники феноменалистского подхода. Но не следует опираться на данные, единственным достоинством которых является их широкое признание. Предположительно, данные должны иметь дополнительные особенности, благодаря которым они могут выступать в качестве эпистемически надёжного пути к определению приемлемости теории. Если эпистемическая надёжность требует уверенности, это требование свидетельствует в пользу сторонников феноменалистского подхода. Но даже если надёжность не требует уверенности, она не то же самое, что быстрая и простая разрешимость. Философам следует разобраться, каким образом два этих требования могут быть одновременно удовлетворены.

 

Многие из исследуемых учёными объектов не взаимодействуют с человеческими органами чувств так, как нужно, чтобы получить соответствующие сенсорные ощущения. Методы, которые используются для изучения таких объектов, свидетельствуют против идеи — какой бы правдоподобной она некогда не казалась — будто учёные опираются или должны опираться исключительно на их собственное восприятие, чтобы получить данные, в которых нуждаются. Так, Фейерабенд предложил мысленный эксперимент: если бы измерительная аппаратура была настроена на то, чтобы регистрировать величину какого-то параметра, интересующего исследователя, результаты измерения подходили бы для проверки теории не меньше, чем отчёты о том, что воспринято человеком [Feyerabend 1969, 132–137].

Фейерабенд мог бы подкрепить свой тезис не мысленными экспериментами, а историческими примерами. Столетием ранее Гельмгольц оценивал скорость возбуждающих импульсов, проходящих по двигательному нерву. Чтобы инициировать импульсы, скорость прохождения которых можно бы было измерить, он имплантировал электрод в конец нервного волокна и подавал на него ток с катушки. Другой конец был присоединён к мышечному волокну, сокращение которого сообщало о прибытии импульса. Чтобы понять, сколько времени потребовалось импульсу, чтобы достичь мышечного волокна, нужно было знать, когда стимулирующий ток достигнет нерва. Но

…наши чувства неспособны непосредственно воспринять столь короткий отрезок времени…

и потому Гельмгольцу пришлось прибегнуть к тому, что он называл «искусственным методом наблюдения» [Olesko and Holmes 1994, 84]. Это означало, что ему пришлось устроить все так, чтобы идущий от катушки ток вызывал отклонение стрелки гальванометра. Если предположить, что степень отклонения пропорциональна продолжительности прохождения тока от катушки, то Гельмгольц мог использовать это отклонение для вычисления продолжительности, которую он не мог заметить [Ibid.]. Это «искусственное наблюдение» не следует путать с, например, использованием увеличительных стёкол или телескопов для того, чтобы разглядеть крошечные или отдалённые объекты. Такие устройства позволяют наблюдателю в подробностях рассмотреть видимые объекты, тогда как продолжительность прохождения тока настолько мала, что её невозможно заметить. Гельмгольц изучал ей опосредованно. (В XVII веке Гук [Hooke 1705, 16–17] отстаивал право этого метода на существование и конструировал инструменты, позволяющие его использовать.) Смысл мысленного эксперимента Фейерабенда и вводимого Гельмгольцем различения между восприятием и искусственным методом наблюдения состоит в том, что практикующие учёные с лёгкостью называют предметом наблюдения то, что регистрируется их экспериментальным оборудованием, даже если они не воспринимают или не могут воспринять эти объекты непосредственно при помощи органов чувств.

Некоторые данные получаются путём таких сложных действий, что непросто понять, что именно является объектом наблюдения (если такой объект вообще есть). Давайте посмотрим на изображения, полученные методом функциональной магнитно-резонансной томографии, где разные цвета используются для обозначения степени электрической активности различных отделов головного мозга во время решения когнитивной задачи. Чтобы получить эти изображения, на мозг испытуемого воздействуют короткими магнитными импульсами. Магнитное поле воздействует на прецессию протонов в гемоглобине и других физиологических веществах, заставляя их испускать радиосигналы достаточно сильные для того, чтобы приборы могли их зафиксировать. Когда магнитное поле ослабевает, скорость снижения сигналов от протонов в сильно насыщенном кислородом гемоглобине заметно отличается от скорости снижения сигналов, поступающих от крови, менее насыщенной кислородом. С помощью сложных алгоритмов, применяемых для анализа записи радиосигналов, можно оценить уровень насыщения крови кислородом в отделах мозга, из которых, как следует из вычислений, эти сигналы поступают. Есть основание полагать, что кровь, поступающая от возбужденных нейронов, несёт заметно больше кислорода, чем кровь вблизи покоящихся нейронов. Предположения относительно значимых пространственных и временных соотношений внутри небольших областей головного мозга используются для оценки уровня их электрической активности, соответствующей пикселям законченного изображения. В результате всех этих вычислений определённые цвета приписываются пикселям созданного компьютером изображения головного мозга. Роль ощущений исследователя в получении данных методом функциональной магнитно-резонансной томографии сводится к наблюдению за приборами и присмотру за пациентом. Их эпистемическая роль ограничена различением цветов на готовом изображении, чтении используемых компьютером цветовых таблиц и т. п.

Если изображения, полученные в результате функциональной магнитно-резонансной томографии, записывают наблюдения, то сложно сказать, что именно является объектом наблюдения: активность нейронов, уровень насыщения крови кислородом, прецессия протонов, радиосигналы или что-то ещё. (Если объект наблюдения существует, то радиосигналы, напрямую воздействующие на оборудование, кажется, подходят на эту роль лучше уровня кислорода в крови или активности нейронов.) Более того, идею записи наблюдений с помощью изображений, получаемых методом магнитно-резонансной томографии, трудно примирить с традиционными представлениями эмпириков, согласно которым расчёты, основанные на теоретических предположениях и убеждениях, не должны применяться в процессе получения данных, как бы они ни были нужны для того, чтобы делать выводы на основании этих данных (а иначе объективность может быть утрачена). Для получения изображений с помощью фМРТ требуется значительная статистическая обработка, основанная на теориях о радиосигналах и многочисленных факторах, имеющих отношение к их регистрации, а также убеждении, что существует связь между уровнем насыщения крови кислородом и активностью нейронов, представлении об источниках систематической погрешности и т.  п.

Поэтому функциональное изображение мозга настолько отличается от, например, рассматривания, фотографирования и измерения с помощью термометра или гальванометра, что будет практически бессмысленным называть его наблюдением. То же самое касается многих других методов, используемых учёными для получения данных, не воспринимаемых при помощи органов чувств.

В философских сочинениях такие термины, как «наблюдение» и «отчёты о наблюдении», появляются гораздо чаще, чем в работах практикующих учёных, которые вместо этого склонны говорить о данных. Философы, использующие этот термин, могут, если им так хочется, представлять себе стандартные примеры наблюдений частью обширного, разнообразного и продолжающего расти множества методов получения данных. Тогда они смогут сконцентрироваться на эпистемическом влиянии факторов, характеризующих различные методы из этого множества, вместо того, чтобы стараться решить, какие методы классифицировать как методы наблюдения и какие объекты — как объекты наблюдения. В частности, они смогут сосредоточить внимание на том, на какие вопросы могут дать ответы данные, полученные с помощью конкретного метода, что следует сделать, чтобы использовать эти данные плодотворно, и какова достоверность полученных с их помощью ответов.

Интересно, что отчёты о непосредственном наблюдении не всегда являются с эпистемической точки зрения более ценными, чем данные, полученные с помощью экспериментального оборудования. Действительно, исследователи нередко используют неперцептивные данные, чтобы оценить перцептивные и исправить ошибки в них. Например, Резерфорд и Петтерссон проводили схожие эксперименты, чтобы понять, расщепляются ли некоторые вещества при радиоактивном облучении, испуская заряженные частицы. Чтобы обнаружить излучение, наблюдатели отмечали на экране сцинтилляторного счётчика крошечные вспышки, производимые ударами частиц. Ассистенты Петтерссона сообщали, что видели такие вспышки при исследовании силикона и других элементов. Ассистенты Резерфорда их не заметили. Коллега Резерфорда, Джеймс Чедвик, посетил лабораторию Петтерссона, чтобы оценить полученные им данные. Вместо того чтобы смотреть на экран и таким образом проверить данные Петтерссона, он незаметно для смотревших на экран ассистентов Петтерсона перенастроил оборудование так, что даже если бы частицы и появились, они не могли ударить по экрану. Данные Петтерссона были дискредитированы тем, что его ассистенты в обоих случаях сообщали о вспышках примерно с одинаковой частотой [Steuwer 1985, 284–288].

Сходные соображения применимы и когда речь идёт о различии между поддающимися и неподдающимися наблюдению предметами исследования. Некоторые данные следует получить для того, чтобы ответить на вопросы об объектах, которые сами по себе не регистрируются чувствами или экспериментальным оборудованием. В связи с этим часто говорят о потоках солнечных нейтрино. Нейтрино не могут напрямую воздействовать на наши чувства или измерительные приборы, и зарегистрировать их присутствие невозможно. Испускаемые потоки изучались благодаря захвату нейтрино и их взаимодействию с хлором, в результате чего возникал радиоактивный изотоп аргона. Затем экспериментаторы могли рассчитать испускаемые потоки солнечных нейтрино, опираясь на измерения радиоактивности изотопа с помощью счётчика Гейгера. Эпистемическое значение недоступности нейтрино для наблюдения зависит от факторов, имеющих отношение к надёжности данных, которые исследователи смогли получить, и их достоверности как источника информации о потоках. Эта достоверность помимо прочего будет зависеть от правильности представлений исследователей о том, как нейтрино взаимодействуют с хлором [Pinch 1985]. Однако существуют недоступные для наблюдения предметы, которые невозможно обнаружить, и об особенностях которых невозможно сделать вывод на основании каких бы то ни было данных. Это — единственные эпистемически недостижимые неподдающиеся наблюдению объекты. Останутся ли они такими, зависит от того, смогут ли учёные понять, как получить данные для их изучения.

 

Томас Кун, Норвуд Хансон, Пол Фейерабенд и другие с подозрением относились к объективности данных, полученных в результате наблюдения, подвергая сомнению предположение, будто наблюдатели могут избежать предвзятости, обусловленной «парадигмой», которой они придерживаются, или теоретическими предпосылками. Несмотря даже на то, что в некоторых их примерах используются данные, полученные с помощью оборудования, они склонны говорить о наблюдении как о перцептивном процессе. Как писал Хансон, «в том, что мы видим, уже содержится теория» [Hanson 1958, 19].

В сочинениях Куна есть три разные версии этой идеи.

K1. Теоретическая нагруженность восприятия. Специалисты в области психологии восприятия, Брюнер и Постман, обнаружили, что испытуемые, которым быстро показывали неправильные игральные карты, например, чёрную четвёрку червей, сообщали, что они видели обычную карту, например, красную четвёрку червей. Требовалось показать им неправильную карту несколько раз, чтобы они, наконец, заметили, что она выглядит не так, как надо, и правильно её описали [Kuhn 1962, 63]. По утверждению Куна, такие исследования показывают, что предметы выглядят по-разному для разных наблюдателей с разными понятийными схемами. Если это так, то чёрная четвёрка червей не выглядит как чёрная четвёрка червей до тех пор, пока повторяющееся наблюдение не позволит испытуемым сформировать идею чёрной четвёрки червей. По аналогии, — предположил Кун, — когда работающие в конфликтующих парадигмах наблюдатели смотрят на один и тот же предмет, их понятийные ограничения не позволяют им получить одинаковый визуальный опыт [Kuhn 1962, 111, 113–114, 115, 120–1]. Это, например, означало бы, что если бы Пристли и Лавуазье наблюдали за проведением одного и того же эксперимента, Лавуазье увидел бы то, что соответствовало его теории о возгорании и дыхании как процессах окисления, в то время как визуальный опыт Пристли согласовывался бы с его теорией, согласно которой горение и дыхание — процессы высвобождения флогистона.

K2. Семантическая нагруженность восприятия. Кун утверждал, что теоретические предпосылки оказывают существенное влияние на описание наблюдений и то, как они понимаются [Kuhn 1962, 127ff]. Если это так, сторонники калорического описания теплоты не будут описывать наблюдаемые результаты экспериментов с теплотой или понимать описания таких результатов так же, как исследователи, которые думают о теплоте в терминах средней кинетической энергии или излучения. Они могут использовать для сообщения о наблюдении одинаковые слова (например, «температура»), понимая их при этом по-разному.

K3. Привлекающие внимание особенности. Кун утверждал, что если бы Галилей и физик-аристотелик наблюдали бы один и тот же эксперимент с маятником, они бы смотрели и обращали внимание на разные вещи. Аристотелевская парадигма потребовала бы от экспериментатора измерить

…вес камня, высоту, на которую тот был поднят, и время, потребовавшееся ему на достижение состояния покоя [Kuhn 1992, 123],

и проигнорировать радиус, угловое смещение и период колебания [Kuhn 1962, 124].

Галилей обратил бы внимание на последние, поскольку рассматривал бы колебания маятника как принудительные круговые перемещения. Привлёкшие внимание Галилея величины не заинтересовали бы аристотелика, который рассматривает камень как предмет, вынужденно падающий к центру земли [Kuhn 1962, 123]. Так Галилей и учёный-аристотелик собрали бы разные данные. (При отсутствии записей о проведённых аристотеликами экспериментах с маятником мы можем рассматривать это как мысленный эксперимент.)

 

Если рассматривать K1, K2 и K3 в порядке возрастания правдоподобия, K3 указывает на важный для научной практики факт. Получение данных (включая постановку и проведение эксперимента) находится под значительным влиянием базовых представлений исследователей. Иногда таковые включают теоретические предпосылки, из-за которых экспериментаторы получают не способствующие приросту знаний или приводящие к заблуждениям данные. В других случаях они могут привести к тому, что экспериментаторы проигнорируют полезные сведения или даже не сумеют их получить. Например, чтобы получить данные об оргазмах, испытываемых самками медвежьих макак, один исследователь подключил подопытных самок к приборам, регистрирующим оргазменные сокращения мышц, учащение сердечного ритма и т. д. Но, как сообщает Элизабет Ллойд, исследователь подключил к прибору самцов макак, изменение сердечного ритма которых давало сигнал к началу записи женского оргазма. Когда я указала, что подавляющее большинство оргазмов самки медвежьих макак получали в результате сексуальных взаимодействий с другими самками, он ответил, что ему это известно, но что его интересуют только важные оргазмы [Lloyd 1993, 142]. Хотя оргазм во время полового акта с самцом нехарактерен для самок медвежьих макак, на постановку эксперимента оказало влияние убеждение, что особенности женской сексуальности следует изучать лишь в связи с их репродуктивным значением [Lloyd 1993, 139].

К счастью, такое происходит не всегда. Оказавшись под влиянием предрассудков, исследователи, в конце концов, часто находят в себе силы внести исправления и оценить значение данных, поначалу не привлёкших их внимание. Таким образом, парадигмы и теоретические предпосылки действительно воздействуют на то, что именно привлекает внимание исследователей, но это воздействие не является ни неизбежным, ни непоправимым.

 

Говоря о семантической нагруженности теории (K2), важно иметь в виду, что наблюдатели не всегда используют для сообщений о результатах наблюдений и экспериментов повествовательные предложения. Вместо этого они часто рисуют, фотографируют, делают аудиозаписи и т. д. или настраивают свои экспериментальные устройства таким образом, чтобы они выдавали данные, используя диаграммы, графические изображения, числовые таблицы и другие несентенциальные формы записи. Понятийные возможности и теоретическая предвзятость исследователей, несомненно, может оказать эпистемически значимое влияние на то, что они регистрируют (или на регистрацию чего они настраивают своё оборудование), какие детали включают в отчёт или акцентируют и какие формы изложение материала избирают [Daston and Galison 2007, 115–190, 309–361]. Но разногласия по поводу эпистемического значения диаграммы, рисунка или других несентенциальных данных часто возникают из-за вопросов о причинно-следственных связях, а не о семантике. Анатомам может быть нужно решить, показывает ли тёмное пятнышко на микроснимке случайный эффект, возникший в процессе окраски тканей, или оно появилось в результате того, что свет отразился от анатомически значимой структуры. Физиков может заинтересовать, отражает ли «всплеск» на записи показаний счётчика Гейгера воздействие радиации, которое они хотят отследить, или кратковременное изменение радиационного фона. Химики могут быть озабочены чистотой образцов, используемых для получения данных. Такого рода вопросы не носят семантический характер, и потому представлять их как семантические вопросы, для которых релевантен тезис K2, непродуктивно. Возможно, философы конца XX века игнорировали такие случаи и преувеличивали значение семантической нагруженности теории, поскольку думали о проверке теорий с точки зрения дедуктивных отношений между теоретическими предложениями и предложениями о наблюдениях.

В случае сентенциальных отчётов о наблюдениях семантическая нагруженность теории встречается реже, чем можно бы было ожидать. Интерпретация вербальных сообщений часто зависит скорее от представлений о причинно-следственных связях, чем от значений знаков. Вместо того чтобы беспокоиться о значении слов, используемых для описания их наблюдений, учёные, вероятно, будут озабочены тем, не выдумали ли наблюдатели что-нибудь и не придержали ли какую-нибудь информацию, не является ли какая-нибудь деталь (или сразу несколько деталей) явлением, порождённым условиями наблюдения, не были ли используемые образцы нетипичными и т. п.

Парадигмы Куна являются разнородными собраниями экспериментальных практик, теоретических принципов, отобранных для исследования проблем, подходов к их решению и т. д. Взаимосвязи между компонентами парадигмы достаточно гибки, чтобы позволить исследователям, в корне несогласным друг с другом по поводу одного или нескольких теоретических положений, прийти к согласию касательно постановки, проведения и записи результатов их экспериментов. Вот почему нейроучёные, спорившие о том, являются ли нервные импульсы электрическими, могли измерять одни и те же электрические параметры и не считать поводом для разногласий точность отчётов о наблюдениях и лингвистическое значение таких терминов, как «потенциал», «сопротивление», «электрическое напряжение» и «ток».

 

Вопросы, затрагиваемые в данном разделе, являются отдалёнными лингвистическими производными проблем, встающих в связи с представлением Локка, согласно которому обыденные и научные понятия (эмпирики называют их идеями) получают своё содержание из опыта [Locke 1700, 104–121, 162–164, 404–408].

Глядя на пациента, покрытого красной сыпью, страдающего от жара и т. д., исследователь может сообщить, что видит сыпь и показания термометра, или симптомы кори, или человека, больного корью. Наблюдая за каплей неизвестной жидкости, упавшей в раствор лакмуса, исследователь может сообщить, что видит изменение цвета, жидкость с уровнем PH ниже 7 или кислоту. То, какое описание результатов проверки подойдёт лучше, зависит от того, как были операционализированы соответствующие понятия. То, что в соответствии с одной операционализацией позволяет наблюдателю сообщить, что он наблюдает случай кори, в соответствии с другой операционализацией позволяет лишь констатировать симптомы.

Соглашаясь с мнением Перси Бриджмена, что

…в целом под понятием мы имеем в виду всего лишь набор операций; понятие синонимично соответствующему набору операций [Bridgman 1927, 5],

можно предположить, что операционализации являются определениями или смысловыми правилами, такими, что аналитически верным, к примеру, будет считать кислой любую жидкость, окрашивающую лакмус в красный цвет. Но для реальной научной практики более точным будет считать операционализации такими правилами применения понятий, когда и правила, и их применение могут быть подвергнуты ревизии на основании новых эмпирических или теоретических сведений. В этом смысле операционализировать означает вводить в действие вербальные и тому подобные практики, чтобы позволить учёным делать свою работу. Таким образом, операционализации чувствительны к открытиям, влияющим на их полезность, и на основании этого подвержены изменениям [Feest 2005].

Относится это к определению или нет, исследователи, работающие в различных исследовательских традициях, могут научиться сообщать о своих наблюдениях так, чтобы не вступать в конфликт с противоречащими друг другу операционализациями. Так, вместо того, чтобы научить учёных описывать то, что они видят в пузырьковой камере, как светлую полоску или след, можно научить их говорить, что они видят след частицы или даже саму частицу. Это может отражать то, что имел в виду Кун, предполагая, что некоторые наблюдатели могут обоснованно утверждать, будто видели кислород (хотя он прозрачен или бесцветен) или атомы (хотя они невидимы) [Kuhn 1962, 127ff]. Напротив, можно возразить, что не следует смешивать то, что человек видит, с тем, что он обучен говорить, когда это видит, а потому утверждение, будто вы видите бесцветный газ или невидимую частицу, может быть не чем иным, как образным способом сказать то, что некоторые операционализации позволяют наблюдателям сказать. Если продолжить это возражение, то в строгом смысле слова термин «отчёт о наблюдении» следует оставить для описаний, нейтральных в отношении противоречащих друг другу операционализаций.

Если полученные в результате наблюдений данные являются всего лишь высказываниями, соответствующими условиям всеобщего согласия Фейерабенда, значение тезиса о семантической нагруженности теории зависит от того, насколько быстро и для каких предложений достаточно компетентные носители языка, придерживающиеся различных парадигм, могут без привлечения теоретических соображений согласиться, что признавать и что отвергать. Некоторые полагают, что возможно достичь степени согласия, достаточной для гарантии объективности полученных в результате наблюдения данных. Другие так не считают. А некоторые стремятся найти другие стандарты объективности.

 

Приведённый выше пример с экспериментами Петтерссона и Резерфорда со сцинтиллятором свидетельствует о том, что наблюдатели, работающие в разных лабораториях, иногда сообщают, что в одних и тех же условиях они видят разные вещи. Вероятно, их ожидания влияют на отчёты. Кажется правдоподобным, что их ожидания сформированы их образованием и тем, как принятая теория влияет на поведение их начальников и коллег. Но, как происходило и в других случаях, все участники дискуссии согласились отвергнуть полученные Петтерссоном данные, не отказываясь от своих теоретических предпосылок, потому что эти данные были получены в результате механических манипуляций, которые обе лаборатории могли осуществить и проинтерпретировать одинаково.

Более того, сторонники несовместимых теорий в результате наблюдений часто получают удивительно сходные данные. Сколько бы они не спорили о природе дыхания и горения, Пристли и Лавуазье представляли сходные отчёты о том, как долго оставались в живых их мыши и горели их свечи под стеклянными колпаками. Пристли учил Лавуазье, как измерять содержание флогистона в неизвестном газе. Образец испытуемого газа нагнетался в градуированную пробирку, наполненную водой, и опрокидывался над водяной баней. Отметив уровень воды, оставшейся в пробирке, наблюдатель добавляет «азотистый воздух» (который мы называем окисью азота) и снова проверяет уровень воды. Пристли, полагавший, что кислорода не существует, считал, что изменение уровня воды указывает на то, сколько флогистона содержит газ. Лавуазье описывал наблюдения тех же изменений уровня воды, что и Пристли, даже после того как отверг теорию флогистона и пришёл к убеждению, что эти изменения указывают на содержание свободного кислорода [Conant 1957, 74–109].

Смысл этих примеров в том, что хотя парадигмы или теоретические предпосылки иногда оказывают эпистемически значимое влияние на то, что воспринимают наблюдатели, последствия этого могут быть сравнительно просто устранены или исправлены.

 

Типичные ответы на этот вопрос гласят, что приемлемость теоретических утверждений зависит от того, являются ли они истинными (приблизительно верными, вероятными или значительно более вероятными, чем прочие) или «спасают» наблюдаемые феномены. Затем делается попытка объяснить, как полученные в ходе наблюдения данные свидетельствуют за или против обладания одним или более из перечисленных достоинств.

Истина. Естественно считать, что при равной вычислимости, области применения и т. д. истинные теории лучше ложных, хорошие приближения лучше плохих, а более вероятные теоретические утверждения заслуживают того, чтобы им отдавали первенство перед менее вероятными. Одним из способов решить, является ли теория или теоретическое утверждение истинным, близким к истине или достаточно вероятным, является выведение из него предсказаний и использование полученных при наблюдении данных для их проверки. Сторонники подтверждения с помощью гипотетико-дедуктивного метода предполагают, что полученные при наблюдении данные подкрепляют истинность теорий, чьи дедуктивные следствия они подтверждают, и опровергают те, чьи следствия фальсифицируют [Popper 1959, 32–34]. Но из законов и теоретических обобщений редко следуют (если вообще следуют) предсказания о наблюдениях, если только они не сочетаются с одной или более вспомогательными гипотезами, позаимствованными из теории, к которой они принадлежат. Когда прогноз оказывается неверным, стороннику гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения нелегко объяснить, почему это случилось. Если теория гарантирует верный прогноз, она будет его гарантировать и в сочетании с произвольно выбранными не относящимися к делу утверждениями. Проблема для гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения состоит в том, чтобы объяснить, почему предсказание, подтверждающее интересующую исследователя теорию, не подтверждает одновременно с этим не относящиеся к делу утверждения.

Игнорируя существенные и маловажные детали, теории, трактующие подтверждение как самообоснование, утверждают, что отчёт о наблюдении подтверждает теоретическое обобщение, если конкретное обобщение следует из отчёта о наблюдении и сочетается со вспомогательными гипотезами, выводимыми из той теории, о подтверждении которой идёт речь. Наблюдение свидетельствует против теоретического утверждения, если из сочетания отчета о наблюдении и вспомогательных гипотез, выводимых из данной теории, логически следует противоположное утверждение. Как и в случае гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения, здесь наблюдение подтверждает или опровергает теоретическое утверждение только на основании допущения, что вспомогательные гипотезы являются истинными [Glymour 1980, 110–175].

Последователи Байеса придерживаются мнения, что доказательное значение полученных в результате наблюдения данных для теоретического утверждения следует понимать в терминах правдоподобия или условной вероятности. Например, на вопрос о том, подкрепляют ли полученные при наблюдении данные теоретическое утверждение, можно ответить в зависимости от того, является ли это утверждение более вероятным (и если да, то насколько более вероятным), чем его отрицание, на основании описания не только полученных данных, но и предшествующих им ранее принятых убеждений, включая теоретические предпосылки. Но по теореме Байеса условная вероятность интересующего нас утверждения будет отчасти зависеть от того, какова была предшествующая получению новых данных вероятность этого утверждения. И опять, то, как данные используются для оценки теории, частично зависит от теоретических предпосылок, из которых исходит исследователь [Earman 1992, 33–86; Roush 2005, 149–186].

Фрэнсис Бэкон [Bacon 1620, 70] говорил, что допустить, чтобы приверженность исследователя некой теории определяла, что этот исследователь рассматривает как эпистемическую значимость полученного в результате наблюдения доказательства этой самой теории, является, пожалуй, грехом большим, чем полное игнорирование доказательства. Сторонники гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения, теории самоподтверждения, метода Байеса и других теорий подтверждения рискуют навлечь на себя неодобрение Бэкона. Согласно им всем, сторонники соперничающих теорий, возможно, имеют право не соглашаться относительно того, как полученные при наблюдениях данные относятся к одним и тем же утверждениям. Кстати говоря, истории и в самом деле известны случаи таких разногласий. Значение этого факта зависит от того, могут ли подобные разногласия быть разрешены, и если могут, то как. Поскольку некоторые компоненты теории логически и в какой-то степени вероятностно независимы друг от друга, сторонники соперничающих теорий часто могут найти способы достаточно легко договориться о вспомогательных гипотезах и предшествующих вероятностях, чтобы на основании полученных в ходе наблюдения свидетельств приходить к одинаковым выводам.

Спасение феноменов. Считается, что теории спасают феномены, если они удовлетворительным образом их предсказывают, описывают или систематизируют. То, насколько хорошо теория решает эти задачи, необязательно зависит от истинности или точности её оснований. Так, согласно предисловию Озиандера к сочинению Коперника «О вращении небесных сфер», классической цитате, касающейся этой проблемы, астрономы «никоим образом не могут достичь истинных причин» закономерностей, которым подчиняются доступные наблюдению астрономические явления, и должны удовлетвориться спасением феноменов, то есть использованием

…любых гипотез, позволяющих… [им] на основании принципов геометрии правильно вычислять как будущее, так и прошлое [Osiander 1543, XX].

Теоретикам следует использовать эти предположения как инструменты вычисления, не вынося решений об их истинности. В частности, предположение, будто планеты вращаются вокруг Солнца, следует оценивать только на основании того, насколько это полезно для достаточно точного вычисления их наблюдаемого взаиморасположения.

В работе «Физическая теория: её цель и строение» Пьера Дюгема сформулирована сходная идея. Для Дюгема физическая теория

…является системой математических теорем, выводимых из небольшого количества аксиом, цель которых — представить набор экспериментальных законов настолько просто, полно и точно, насколько только возможно. [Duhem 1906, 19]

«Экспериментальные законы» — это обобщённые математические описания наблюдаемых результатов экспериментов. Исследователи получают их, выполняя измерения и другие экспериментальные операции и приписывая воспринимаемым результатам символические обозначения согласно заранее введённым операциональным определениям [Duhem 1906, 19]. Для Дюгема основная функция физической теории состоит в том, чтобы помочь нам сохранять и извлекать информацию о доступных наблюдению предметах, следить за которыми мы в противном случае были бы не в силах. Если в этом и заключается цель существования теории, её главным достоинством должна быть экономия интеллектуальных усилий. Теоретикам надлежит заменять отчёты об отдельных наблюдениях экспериментальными законами и выводить законы более высокого уровня (чем их меньше, тем лучше), из которых могут быть математически выведены экспериментальные законы (чем больше, тем лучше) [Duhem 1906, 21ff].

Можно проверить, насколько точны и полны относящиеся к теории экспериментальные законы, сравнив их с полученными при наблюдении данными. Пусть ЭЗ будет одним или более экспериментальным законом, который достаточно хорошо проходит такие проверки. Тогда законы более высокого уровня могут быть оценены на основании того, насколько удачно они интегрируют ЭЗ в теорию. Некоторые данные, которые не соответствуют интегрированным экспериментальным законам, окажутся недостаточно интересными, чтобы привлечь внимание исследователя. Другие данные придётся согласовывать с теорией, заменяя или изменяя один или более экспериментальный закон. Если требуемые дополнения, изменения или замещения приводят к тому, что экспериментальные законы становится сложнее интегрировать в теорию, данные свидетельствуют против неё. Если необходимые изменения ведут к лучшей систематизации, данные свидетельствуют в пользу теории. Если требуемые изменения не меняют положения дел, то данные не свидетельствуют ни за, ни против теории.

 

К несчастью для всех этих идей о проверке теорий данные обычно получаются способами, которые делают очень сложным их прогнозирование на основании обобщений, для проверки которых они используются, или выведение таких обобщений из этих данных, а не из произвольных вспомогательных гипотез. В самом деле, в любом наборе большого количества точных нумерических данных есть такие, которые не согласуются между собой и исходя из которых тем более нельзя сделать количественного предсказания. Это происходит потому, что точные, доступные общественности данные, как правило, могут быть получены только посредством процесса, результаты которого отражают влияние каузальных факторов, слишком многочисленных, разнообразных и нерегулярных, чтобы их могла объяснить какая-нибудь одна теория. Когда Бернард Кац регистрировал электрическую активность препаратов нервного волокна, на численные значения его данных влияли специфические особенности его гальванометров и других приборов, различие между положением стимулирующих и записывающих электродов, которые должны были быть введены в нерв, физиологические последствия их введения и изменения состояния нерва, который разрушался в ходе эксперимента. Исследователи по-разному проводили этот эксперимент. Приборы вибрировали из-за множества не поддающихся учёту причин: от случайных источников погрешности до тяжёлых шагов учителя Каца, Арчибальда В. Хилла, поднимавшегося и спускавшегося по лестнице за стеной лаборатории. Это лишь краткий перечень сложностей. Дело усугублялось ещё и тем, что многие из этих факторов влияли на данные, будучи составными элементами неподдающихся учёту, временных и нерегулярных последовательностей каузальных воздействий.

Что касается видов данных, которые должны представлять интерес для философов физики, давайте представим, какое множество внешних причин влияет на данные об излучении в эксперименте по выявлению солнечных нейтрино или на фотографии, получаемые с помощью искровой камеры и предназначенные для обнаружения взаимодействий между частицами. Обычно эффекты систематических и случайных источников погрешности таковы, что исследователям для перехода от «сырых» данных к выводам, которые можно использовать для оценки теоретических утверждений, требуется серьёзный анализ и интерпретация.

Это в равной степени относится как к чистым случаям получения сенсорной информации, так и к записям, сделанным с помощью оборудования. Когда астрономы XIX и начала XX века смотрели в телескопы и нажимали кнопки, чтобы зафиксировать время, когда Луна минует перекрестье искателя, значение их измерительных точек зависело не только от отражённого Луной света, но также от особенностей перцептивных процессов, времени реакции и других психологических факторов, которые без всякой системы изменялись от случая к случаю и от наблюдателя к наблюдателю. Ни у одной астрономической теории не хватит ресурсов, чтобы всё это учесть. Сходные соображения применимы к вероятностям конкретных результатов измерений, выводимых из теоретических принципов, и вероятностям подтверждающих и опровергающих их теоретических утверждений, обусловленных значимостью конкретных результатов измерений.

Вместо того чтобы проверять теоретические утверждения путём прямого сопоставления их с «сырыми» данными, исследователи используют данные, чтобы выдвигать предположения о явлениях, т. е. событиях, закономерностях, процессах и т. п., которые достаточно единообразны и просты, чтобы сделать их поддающимися систематическому прогнозированию и объяснению [Bogen and Woodward 1988, 317]. Тот факт, что свинец плавится при температурах, близких к 327.5 С° — пример явления, также как и широко известные закономерности, характерные для величины электрического заряда потенциала действия различных нейронов, периодов обращения планет и т. д. Теории, от которых нельзя ожидать предсказания и объяснения таких вещей, как конкретные данные в температурной таблице, можно оценить на основании того, насколько полезны они для предсказания или объяснения явлений, которые с их помощью обнаруживаются. То же самое касается потенциала действия в отличие от данных о конкретных величинах электрического заряда, на основании которых вычисляются его особенности, и орбит планет в отличие от данных астрометрии. Разумно использовать генетическую теорию для ответа на вопрос, насколько вероятно (при сходном воспитании в сходном окружении), что потомок шизофреника (или двух больных шизофренией) обнаружит один или несколько симптомов, которые «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» классифицирует как признаки шизофрении. Но будет весьма неразумно ожидать, что она предскажет или сможет проинтерпретировать количество баллов, набранных одним пациентом при единственном прохождении конкретного диагностического теста, или объяснить, почему диагност сделал конкретную запись в отчёте о беседе с потомком больных шизофренией [Bogen and Woodward, 1988, 319–326].

То, что теории лучше предсказывают и объясняют явления, а не данные, не так уж плохо. Во многих случаях теории, предсказывающие и объясняющие явления, будут более информативными и полезными для достижения практических целей, чем теории, предсказывающие и объясняющие конкретные позиции в каком-либо наборе данных (если бы такие были). Предположим, вы могли бы выбрать между теорией, предсказывающей и объясняющей, как выделение нейротрансмиттера связано с нейронными импульсами (например, таким образом, что в среднем нейротрансмиттеры выделяются один раз на каждые 10 импульсов), и теорией, которая объясняет или предсказывает числа, выдаваемые соответствующим лабораторным оборудованием в одном или нескольких отдельных случаях. Как правило, первая теория оказывается предпочтительнее второй: по меньшей мере потому, что она применима к гораздо большему количеству случаев. То же касается и теории, предсказывающей или объясняющей вероятность шизофрении на основании некоторых генетических факторов, или теории, которая предсказывает или объясняет вероятность неверной диагностики шизофрении, обусловленной образованием психиатра. В большинстве случаев они будут предпочтительнее теории, которая предсказывает конкретные описания в истории болезни.

Учитывая всё это, а также тот факт, что множество теоретических утверждений может быть проверено лишь прямым сопоставлением с явлениями, эпистемологам следует задаться вопросом о том, как данные используются для ответа на вопросы о явлениях. Поскольку у нас нет места для подробного обсуждения этой проблемы, в данной статье мы можем лишь упомянуть два основных метода, используемых исследователями для того, чтобы делать из данных выводы. Первый — каузальный анализ, проводимый с использованием статистических методов или без такового. Второй — некаузальный статистический анализ.

Во-первых, исследователи должны отделить характерные особенности данных, указывающие на факты об интересующем их явлении, от тех, которые можно легко проигнорировать, и тех, которые должны быть скорректированы. Иногда предшествующие знания делают эту задачу простой. В обычных условиях исследователи знают, что их термометры чувствительны к температуре, а манометры — к давлению. Астроном или химик, знающий, как работает спектрографическое оборудование и к чему его применить, будет знать и то, что обозначают полученные данные. Иногда ситуация не столь очевидна. Когда Рамон-и-Кахаль смотрел в свой микроскоп на тонкий срез окрашенной нервной ткани, ему приходилось догадываться, какое из волокон, видимых при одном фокальном расстоянии, связано с тем, что он мог видеть лишь при другом фокальном расстоянии или же при исследовании другого среза (если такое волокно вообще существовало).

Аналогичные соображения применимы к количественным данным. Кацу было нетрудно определить, когда его оборудование острее реагировало на шаги Хилла на лестнице, чем на электрические величины, которые оно должно было измерять. Не так просто ответить, является ли резкий скачок в амплитуде высокочастотных колебаний ЭЭГ следствием особенностей мозговой деятельности испытуемого или внешней электрической активности в лаборатории или операционной, где производились измерения. Ответы на вопросы о том, какие особенности числовых и нечисловых данных указывают на интересующее исследователя явление, обычно по меньшей мере частично зависят от того, что известно о причинах, приведших к появлению данных.

Статистические доводы часто используются для ответа на вопросы о влиянии эпистемически значимых каузальных факторов. Например, когда известно, что сходные данные получаются под действием факторов, не имеющих отношения к интересующему исследователя предмету, метод Монте-Карло, регрессивный анализ выборочных данных и множество других статистических методов дают исследователям прекрасную возможность решить, насколько серьёзно следует принимать предположительно информативные особенности их данных.

Но техники статистической обработки данных используются не только для каузального анализа. Чтобы рассчитать такую величину, как точка плавления свинца, на основании набора числовых данных, исследователи выбрасывают из расчётов точки экстремума, рассчитывают среднее значение и стандартное отклонение и т. д., и устанавливают уровни достоверности и значимости. Регрессия и другие техники применяются к результатам, чтобы оценить, насколько далеко от среднего значения предположительно отклонится интересующая нас величина в интересующей нас совокупности (например, диапазон температур, при которых, как ожидается, будут плавиться чистые образцы свинца).

То, что данные без каузальной, статистической и т. д. аргументации мало что дают, имеет интересные следствия для общепризнанных представлений о том, как использование данных, полученных при наблюдении, отличает науку от лженауки, религии и других ненаучных методов познания. Во-первых, учёные — не единственные, кто использует данные наблюдений для обоснования своих утверждений; астрологи и шарлатаны их тоже используют. Чтобы найти эпистемически значимые отличия, следует тщательно рассмотреть, какого рода данные они используют, откуда их получают и как применяют. Преимущество научной проверки теории перед ненаучной состоит не только в том, что она опирается на эмпирические данные; оно также зависит от того, как данные получены, проанализированы и проинтерпретированы для получения выводов, которые можно использовать для проверки теории. Во-вторых, требуется не так много примеров, чтобы опровергнуть представление, будто бы приверженность единственному, повсеместно применимому «научному методу» отличает науки от ненаучного познания. Данные получаются и используются слишком многочисленными и разнообразными способами, чтобы их можно было рассматривать как конкретные применения единственного метода. В-третьих, обычно, если не всегда, исследователи не могут сделать выводы для проверки теорий с помощью полученных при наблюдении данных без эксплицитной или имплицитной апелляции к теоретическим принципам. Это означает, что вопросы, подобные вопросам Куна об эпистемическом значении теоретической нагруженности, возникают в связи с анализом и интерпретацией полученных при наблюдении данных. По большей части ответ на такие вопросы зависит от деталей, меняющихся от случая к случаю.

 

Грамматические производные термина «наблюдение» применялись к весьма различным перцептивным и неперцептивным процессам и записям о полученных с их помощью результатах. Их разнообразие даёт повод сомневаться, могут ли общие философские размышления о наблюдениях, наблюдаемых объектах и полученных при наблюдении данных сказать эпистемологам столько же, сколько конкретные исследования, основанные на внимательном изучении отдельных случаев. Более того, учёные находят всё новые способы получения данных, которые нельзя назвать наблюдением, не расширив значение термина до полной неопределённости.

Вероятно, философам, ценящим ту тщательность, аккуратность и универсальность, к которой стремились логические позитивисты, эмпирики и другие сторонники строгой философии, скорее следовало бы исследовать и разрабатывать методы и достижения логики, теории вероятности, статистики, машинного обучения и компьютерного моделирования, а не пытаться построить всеобщие теории о наблюдении и его роли в науке. Может показаться, что логика и остальные перечисленные дисциплины неспособны предоставить нам удовлетворительные и универсальные теории научного познания. Но у них есть полезные конкретные приложения, часть которых могла бы пригодиться не только философам, но и учёным.

 

• Aristotle(a), Generation of Animals in Complete Works of Aristotle (Volume 1), J. Barnes (ed.), Princeton: Princeton University Press, 1995, pp. 774–993

• Aristotle(b), History of Animals in Complete Works of Aristotle (Volume 1), J. Barnes (ed.), Princeton: Princeton University Press, 1995, pp. 1111–1228.

• Bacon, Francis, 1620, Novum Organum with other parts of the Great Instauration, P. Urbach and J. Gibson (eds. and trans.), La Salle: Open Court, 1994.

• Bogen, J, and Woodward, J., 1988, “Saving the Phenomena,” Philosophical Review, XCVII (3): 303–352.

• Boyle, R., 1661, The Sceptical Chymist, Montana: Kessinger (reprint of 1661 edition).

• Bridgman, P., 1927, The Logic of Modern Physics, New York: Macmillan.

• Collins, H. M., 1985 Changing Order, Chicago: University of Chicago Press.

• Conant, J.B., 1957, (ed.) “The Overthrow of the Phlogiston Theory: The Chemical Revolution of 1775–1789,” in J.B.Conant and L.K. Nash (eds.), Harvard Studies in Experimental Science, Volume I, Cambridge: Harvard University Press, pp. 65–116).

• Duhem, P., 1906, The Aim and Structure of Physical Theory, P. Wiener (tr.), Princeton: Princeton University Press, 1991.

• Earman, J., 1992, Bayes or Bust?, Cambridge: MIT Press.

• Feest, U., 2005, “Operationism in psychology: what the debate is about, what the debate should be about,” Journal of the History of the Behavioral Sciences, 41(2): 131–149.

• Feyerabend, P.K., 1959, “An Attempt at a Realistic Interpretation of Expeience,” in P.K. Feyerabend, Realism, Rationalism, and Scientific Method (Philosophical Papers I), Cambridge: Cambridge University Press, 1985, pp. 17–36.

• Feyerabend, P.K., 1969, “Science Without Experience,” in P.K. Feyerabend, Realism, Rationalism, and Scientific Method (Philosophical Papers I), Cambridge: Cambridge University Press, 1985, pp. 132–136.

• Franklin, A., 1986, The Neglect of Experiment, Cambridge: Cambridge University Press.

• Galison, P., 1987, How Experiments End, Chicago: University of Chicago Press.

• Galison, P., 1990, “Aufbau/Bauhaus: logical positivism and architectural modernism,” Critical Inquiry, 16 (4): 709–753.

• Galison, P., and Daston, L., 2007, Objectivity, Brooklyn: Zone Books.

• Glymour, C., 1980, Theory and Evidence, Princeton: Princeton University Press.

• Hacking, I, 1983, Representing and Intervening, Cambridge: Cambridge University Press.

• Hanson, N.R., 1958, Patterns of Discovery, Cambridge, Cambridge University Press.

• Hempel, C.G., 1935, “On the Logical Positivists’ Theory of Truth,” Analysis, 2 (4): 50–59.

• Hempel, C.G., 1952, “Fundamentals of Concept Formation in Empirical Science,” in Foundations of the Unity of Science, Volume 2, O. Neurath, R. Carnap, C. Morris (eds.), Chicago: University of Chicago Press, 1970, pp. 651–746.

• Herschel, J. F. W., 1830, Preliminary Discourse on the Study of Natural Philosophy, New York: Johnson Reprint Corp., 1966.

• Hooke, R., 1705, “The Method of Improving Natural Philosophy,” in R. Waller (ed.), The Posthumous Works of Robert Hooke, London: Frank Cass and Company, 1971.

• Jeffrey, R.C., 1983, The Logic of Decision, Chicago: University Press.

• Kuhn, T.S., The Structure of Scientific Revolutions, 1962, Chicago: University of Chicago Press, reprinted, 1996.

• Latour, B., and Woolgar, S., 1979, Laboratory Life, The Construction of Scientific Facts, Princeton: Princeton University Press, 1986.

• Lewis, C.I., 1950, Analysis of Knowledge and Valuation, La Salle: Open Court.

• Lloyd, E.A., 1993, “Pre-theoretical Assumptions In Evolutionary Explanations of Female Sexuality,”, Philosophical Studies, 69: 139–153.

• Neurath, O., 1913, “The Lost Wanderers of Descartes and the Auxilliary Motive,” in O. Neurath, Philosophical Papers, Dordrecht: D. Reidel, 1983, pp. 1–12.

• Olesko, K.M. and Holmes, F.L., 1994, “Experiment, Quantification and Discovery: Helmholtz’s Early Physiological Researches, 1843–50,” in D. Cahan, (ed.), Hermann Helmholtz and the Foundations of Nineteenth Century Science, Berkeley: UC Press, pp. 50–108.

• Osiander, A., 1543, “To the Reader Concerning the Hypothesis of this Work,” in N. Copernicus On the Revolutions, E. Rosen (tr., ed.), Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1978, p. XX.

• Pearl, J., 2000, Causality, Cambridge: Cambridge University Press.

• Pinch, T., 1985, “Towards an Analysis of Scientific Observation: The Externality and Evidential Significance of Observation Reports in Physics,” in Social Studies of Science, 15, pp. 3–36.

• Popper, K.R., 1959, The Logic of Scientific Discovery, K.R. Popper (tr.), New York: Basic Books.

• Rheinberger, H. J., 1997, Towards a History of Epistemic Things: Synthesizing Proteins in the Test Tube, Stanford: Stanford University Press.

• Roush, S., 2005, Tracking Truth, Cambridge: Cambridge University Press.

• Schlick, M., 1935, “Facts and Propositions,” in Philosophy and Analysis, M. Macdonald (ed.), New York: Philosophical Library, 1954, pp. 232–236.

• Spirtes, C., Glymour, C., and Scheines, R., 2000, Causation, Prediction, and Search, Cambridge: MIT Press.

• Steuer, R.H., “Artificial Distintegration and the Cambridge-Vienna Controversy,” in P. Achinstein and O. Hannaway (eds.), Observation, Experiment, and Hypothesis in Modern Physical Science, Cambridge: MIT Press, 1985, 239–307.

• Suppe, F., 1977, in F. Suppe (ed.)The Structure of Scientific Theories, Urbana: University of Illinois Press.

• Van Fraassen, B.C, 1980, The Scientific Image, Oxford: Clarendon Press.

• Whewell, W., 1858, Novum Organon Renovatum, Book II, in William Whewell Theory of Scientfic Method, R.E. Butts (ed.), Indianapolis: Hackett Publishing Company, 1989, pp. 103–249.

Перевод М.В. Семиколенных, М.А. Секацкой.

[1] Ричард Джеффри показал, как добиться того, что, по мнению Льюиса, было невозможно, продемонстрировав, как свидетельство, являющееся ненадёжным, можно использовать для исправления вероятностных оценок. Такие исправления могут сделать разумной, хотя и не абсолютно обоснованной, уверенность в том, что утверждение является истинным, на основании свидетельства, вероятность которого меньше 1 [Jeffrey 1983, 164–180].

 

Боген, Джим. Теория и наблюдение в науке // Стэнфордская философская энциклопедия: переводы избранных статей / под ред. Д.Б. Волкова, В.В. Васильева, М.О. Кедровой. URL=<http://philosophy.ru/theory_and_observation/>.

Оригинал: Bogen, Jim, «Theory and Observation in Science», The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Summer 2014 Edition), Edward N. Zalta (ed.), URL = <http://plato.stanford.edu/archives/sum2014/entries/science-theory-observation/>.

 

НАБЛЮДЕНИЕ — это… Что такое НАБЛЮДЕНИЕ?

наблюдение — один из основных эмпирических методов психологического исследования, состоящий в преднамеренном, систематическом и целенаправленном восприятии психических явлений с целью изучения их специфических изменении в определенных условиях и отыскания… …   Большая психологическая энциклопедия

НАБЛЮДЕНИЕ —         преднамеренное и целенаправленное восприятие, обусловленное задачей деятельности. Н. как специфически человеч. акт принципиально отличается от различных форм прослеживания у животных. Исторически Н. развивается как составная часть… …   Философская энциклопедия

Наблюдение —  Наблюдение  ♦ Observation    Сознательный и внимательный опыт. Например, человек на опыте узнает, что такое траур. Если он имеет к тому желание и возможность, он может наблюдать, что в это время происходит в его душе. Или, скажем, он на опыте… …   Философский словарь Спонвиля

Наблюдение — Наблюдение  восприятие и запоминание личностью; вплоть до формализации для субъекта. Наблюдение  метод проведения исследований в психологии. Наблюдение  процедура банкротства. Негласное наблюдение  комплекс оперативно… …   Википедия

наблюдение — осмотр, обсервация, осматривание; слежка, надзор, разведка; контроль, обследование, проверка; присмотр, радионаблюдение, отслеживание, недреманное око, глаз, присматривание, эмпиричность, эмпиризм, патронаж, надзирание, миксоскопия,… …   Словарь синонимов

НАБЛЮДЕНИЕ — НАБЛЮДЕНИЕ, наблюдения, ср. (книжн.). 1. Действие по гл. наблюдать. Наблюдение за точным выполнением постановлений. «Небрежный плод моих забав,… ума холодных наблюдений и сердца горестных замет.» Пушкин. Под наблюдением врача. Взять под… …   Толковый словарь Ушакова

НАБЛЮДЕНИЕ — целенаправленное восприятие, обусловленное задачей деятельности; выделяют научное наблюдение, восприятие информации на приборах, наблюдение как часть процесса художественного творчества и т. п. Основное условие научного наблюдения объективность,… …   Большой Энциклопедический словарь

наблюдение с РБ-47 — Комплексное наблюдение 17 июля 1957 г. НЛО с самолёта РБ 47 ВВС США, оборудованного электронной аппаратурой слежения и радиопротиводействия. Бортовая аппаратура самолёта отметила странный сигнал, а затем его экипаж визуально наблюдал неизвестный… …   Толковый уфологический словарь с эквивалентами на английском и немецком языках

наблюдение — состоит из значений переменных, измеренных у одной и той же экспериментальной единицы. Скажем, возраст, температура и давление пациента составляют наблюдение. Значение одной переменной называют измерением. Синоним: observation …   Словарь социологической статистики

НАБЛЮДЕНИЕ — 1) процедура банкротства, применяемая к должнику в целях обеспечения сохранности имущества должника и проведения анализа финансового состояния должника. Согласно ФЗ О несостоятельности (банкротстве) от 8 января 1998 г. арбитражный суд, принимая… …   Юридический словарь

Наблюдение — процедура банкротства, применяемая к должнику с момента принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом до момента, определяемого в соответствии с законом РФ, в целях обеспечения сохранности имущества должника и проведения… …   Словарь терминов антикризисного управления

Этнография — Исследовательский центр «ДИСКУРС»

Описание

Этнография – метод социального исследования, в ходе которого исследователь с помощью наблюдения регистрирует нужные события. Особенность его в том, что исследователь должен наблюдать социальную реальность, представителем которой является. Социолог находиться в двойственной позиции: с одной стороны, он исследователь, с другой, его социальные характеристики являются исследуемыми.

Для получения высокой надежности результатов необходимо, чтобы исследователь обладал способностями рефлексивного мышления. Вести наблюдение социальных событий возможно различными способами: по заранее подготовленному плану или без него, проводить регулярные замеры либо анализировать случайным образом, активно влиять на изучаемый объект или наблюдать его со сторон.

Виды наблюдения

Наблюдение можно разделить на:

Включенное наблюдение

Метод включенного наблюдения заключается в том, что сам исследователь становится в различной степени участником изучаемого явления. Степень участия зависит от задач проекта.

 Разновидности

• К примеру, изучая субкультуру футбольных фанатов, социолог может просто находиться рядом с нужной группой и наблюдать взаимоотношения в ней.
• Другой вид включенности исследователя, когда он становиться футбольным фанатом и оказывает пассивное влияние на изучаемый объект.
• В третьей разновидности включенного наблюдения исследователь становиться активным футбольным болельщиком и старается воздействовать на поведение других.

В процессе наблюдения у исследователя появляется возможность фиксировать не только то, что говорят фанаты, но и их поступки, внутригрупповые отношения, внешний вид, т.е. вещи, которые могут быть не важны членам группы, но необходимы для решения поставленных в исследовании задач.

Внешнее наблюдение

Внешнее наблюдение – это некий взгляд «со стороны» на социальное явление или процесс. Для понимания данного метода хорошо вспомнить рассуждение Сократа. Он говорил:

На Олимпийских Играх есть три вида людей: первый вид – непосредственные участники соревнований; второй вид людей – это болельщики, которые переживают за своих спортсменов; третий вид – люди, которые зарабатывают на таких мероприятиях; и я, который не отношусь ни к первому, ни ко второму, ни к третьему виду, я нахожусь здесь и все это понимаю

Сократ в этом случае играет роль внешнего наблюдателя. Применение этого метода целесообразно при изучении масштабных социальных явлений.

Консультация

Если Вы хотите получить бесплатную консультацию, более подробно узнать о стоимости фокус-групп, применении метода, звоните +7(499) 705-15-19 / пишите: [email protected], [email protected].

Наблюдение, описание и эксперимент как основные методы биологии

Библиографическое описание:

Кабакова, Д. В. Наблюдение, описание и эксперимент как основные методы биологии / Д. В. Кабакова. — Текст : непосредственный // Проблемы и перспективы развития образования : материалы I Междунар. науч. конф. (г. Пермь, апрель 2011 г.). — Т. 1. — Пермь : Меркурий, 2011. — С. 16-19. — URL: https://moluch.ru/conf/ped/archive/17/366/ (дата обращения: 16.09.2021).

Факты – это воздух ученого.

И. П. Павлов

К концу ХХ века место биологии в системе наук изменилось, как и отношения биологии с практикой. Биология становится лидером естествознания. Это выражается в укреплении связи биологии с точными и гуманитарными науками, развитии комплексных и междисциплинарных исследований, взаимосвязи с глобальными проблемами современности.

Эти изменения не могли не отразиться на методологии биологической науки. Современные ее установки предполагают, в частности, установление диалектического единства ранее противопоставлявшихся друг другу методологических подходов, как то: «единство описательно-классифицирующего и объяснительно-номотетического подходов; единство эмпирических исследований с процессом интенсивной теоретизации биологического знания, включающим его формализацию, математизацию и аксиоматизацию» [8, с.11].

В современном биологическом исследовании роль методов как инструментов познания состоит, с традиционной стороны, в «усилении естественных познавательных способностей человека, а так же в их расширении и продолжении», с другой, синергетической – в «коммуникативной функции», посредничестве между субъектом и объектом исследования [1, с.18].

Наблюдение  – отправной пункт всякого естественнонаучного исследования. В биологии это особенно хорошо заметно, так как объект ее изучения – человек и окружающая его живая природа. Уже в школе на уроках зоологии, ботаники, анатомии детей учат проведению самых простых биологических исследований путем наблюдения за ростом и развитием растений и животных, за состоянием собственного организма. Наблюдение как метод собирания информации – хронологически самый первый прием исследования, появившийся в арсенале биологии, а точнее, еще ее предшественницы – естественной истории. И это неудивительно, так как наблюдение опирается на чувственные способности человека (ощущение, восприятие, представление). Классическая биология — это биология по преимуществу наблюдательная. Но, как мы увидим, этот метод не утратил своего значения и по сей день.

Наблюдения могут быть прямыми или косвенными, они могут вестись с помощью технических приспособлений или без таковых. Так, орнитолог видит птицу в бинокль и может слышать ее, а может фиксировать прибором звуки вне слышимого человеческим ухом диапазона; гистолог наблюдает с помощью микроскопа зафиксированный и окрашенный срез ткани, а, скажем, для молекулярного биолога наблюдением может быть фиксация изменения концентрации фермента в пробирке.

Важно понимать, что научное наблюдение, в отличие от обыденного, есть не простое, но целенаправленное изучение объектов или явлений: оно ведется для решения поставленной задачи, и внимание наблюдателя не должно рассеиваться. Например, если стоит задача изучить сезонные миграции птиц, мы будем замечать сроки их появления в местах гнездования, а не что-либо иное. Таким образом, наблюдение — это выделение из действительности определенной части, иначе говоря, аспекта, и включение этой части в изучаемую систему.

В наблюдении важна не только точность, аккуратность и активность наблюдателя, но и его непредвзятость, его знания и опыт, правильный выбор технических средств. Постановка задачи предполагает также наличие плана наблюдений, т.е. их планомерность.

Эксперимент представляет собой воссоздание выделенного аспекта действительности в специально создаваемых и контролируемых условиях, что обеспечивает критерий воспроизводимости, то есть позволяет восстановить ход явления при повторении условий. Например, можно выращивать клетки при разных температурах, выявляя оптимум, при котором рост будет наибыстрейшим.

Будучи более сложным, чем наблюдение, этот метод обладает рядом важных особенностей. Эксперимент предполагает активное, целенаправленное и строго контролируемое воздействие исследователя на изучаемый объект. Кроме того, исследователь при желании имеет возможность устранять затрудняющие процесс факторы. Исследуемый биологический объект можно изолировать от каких-либо влияний окружающее среды, создать искусственные (в том числе экстремальные) условия его изучения, вмешиваться в течение процессов.

Все это позволяет изучить биологический объект глубже, чем посредством наблюдения, выявить его скрытые свойства, стороны, связи. Экспериментальный метод неоднократно использовался в ходе развития биологической науки. Так, считается, что еще В. Койтер (1534-1576) внедрил в эмбриологию основы методологии экспериментального исследования, систематически изучая развитие эмбриона курицы, а Р. Я. Камерариус (1665-1721) привнес экспериментальный метод в область ботаники [4, с.33].

Основы теории эксперимента заложил английский философ Френсис Бэкон (1561–1626), видя в нем «одну из основ познания природы» [4, с.34]. Он предложил схему элиминативной индукции, т.е. очищения прафеномена от затемняющих его черт других феноменов. Прафеномен Бэкона достигается путем обобщения (дифференциального обобщения) и является теоретическим конструктом, применяемым для объяснения свойств феноменов (подведение под закон). Другое понимание индукции было выдвинуто Гете: у него прафеномен не исключал все частные феномены, а наоборот, суммировал их свойства таким образом, что данный природный феномен становился основой понимания целого ряда других феноменов [3, с.172]. Хотя эксперимент применялся в классической биологии, он еще не рассматривался в качестве ведущего метода и стал завоевывать позиции в основных биологических науках лишь в прошлом столетии. Современная теория эксперимента обычно следует традиции Бэкона.

Полный цикл экспериментального исследования состоит из нескольких стадий. Как и наблюдение, эксперимент предполагает наличие четко сформулированной цели исследования, плана, базируется на предустановках, т.е. исходных положениях. Поэтому, приступая к эксперименту, нужно определить его цели и задачи, обдумать возможные результаты. Научный эксперимент должен быть хорошо подготовлен и тщательно проведен. Кроме того, эксперимент требует определенной квалификации проводящих его исследователей.

На втором этапе выбираются конкретные приемы и средства технического воплощения и контроля. В последние полвека в биологии широко используются методы математического планирования и проведения экспериментов. Результаты проведенного опыта затем интер­претируются, что дает возможность истолковать их. Таким образом, замысел, план проведения и интерпретация результатов эксперимента в гораздо большей степени зависят от теории, чем поиски и интерпретации данных наблюдения.

Методологически все разнообразие возможных экспериментов классифицируется по познавательной цели, объекту познания и используемым средствам. Согласно этому, в гносеологии выделяется шесть видов эксперимента: поисковый, контрольный, воспроизводящий, изолирующий, качественный и количественный [4, с.48]. Высшей формой эксперимента является моделирование изучаемых процессов.

Итак, в результате наблюдения и эксперимента исследователь получает некоторое знание о внешних признаках, свойствах изучаемого предмета или явления, то есть новые факты. Результаты, полученные в ходе наблюдений и экспериментов, должны быть интерпретированы и проверены новыми наблюдениями и экспериментами. Только после этого их можно считать научными фактами.

Таким образом, наблюдение и эксперимент являются первоисточниками всех научных данных. Однако «увеличение количества опытов само по себе не делает эмпирическую зависимость достоверным фактом, потому что индукция всегда имеет дело с незаконченным, неполным опытом» [6, с.225].

Собрав фактический материал, необходимо, прежде всего, описать его. Поэтому биологические наблюдения всегда сопровождаются описанием изучаемого объекта. Под эмпирическим описанием понимается «фиксация средствами естественного или искусственного языка сведений об объектах, данных в наблюдении» [4, 68]. Это означает, что описывать результат наблюдения можно и в числовом выражении, формулами, а также наглядным образом – с помощью рисунков, схем. Факт, полученный в результате наблюдения, может быть многозначным, так как зависит от многих привходящих обстоятельств и несет на себе отпечаток наблюдателя, места и времени события. Поэтому, строго говоря, только из наличия факта еще не следует его истинность. Иными словами, факты нуждаются в интерпретации.

Описание и есть результат интерпретации наблюдений. Например, составляя описание найденного скелета, палеонтолог назовет позвонками определенные кости постольку, поскольку он пользуется методом установления аналогии со скелетами уже известных животных. Описание – это основной метод классической биологии, базирующийся на наблюдении.

Работа по описанию живой природы, проведенная в XVI–XVII вв. в биологии, имела огромное значение для ее развития. Она открыла пути к систематизации животных и растительных организмов, показав все их разнообразие. Кроме того, эта деятельность значительно расширила сведения о формах и внутреннем устройстве живых организмов. И, наконец, следствием работы описательного периода является начало развития биологической теории – понятийно-категориального аппарата, принципов методологии, а также первые попытки объяснения сущности и выявления основополагающих характеристик жизни.

Позже описательный метод лег в основу сравнительного и исторического методов биологии. Правильно составленные описания, произведенные в разных местах, в разное время, можно сравнивать. Это позволяет путем сопоставления изучать сходство и различие организмов и их частей. Находя закономерности, общие для разных явлений, имея в своем распоряжении соответствующие описания, биолог может сравнить размеры раковин моллюсков одного биологического вида в наши дни и при Ламарке, поведение лося в Сибири и на Аляске, рост культуры клеток при низкой и высокой температуре и так далее. Поэтому сравнительный метод получил распространение еще в XVIII веке. На его принципах была основана систематика и сделано одно из крупнейших обобщений – создана клеточная теория.

Сравнительный метод, хорошо показавший себя в решении проблем эволюционизма, впоследствии перерос в исторический. Но он не потерял своего значения и сейчас. Исторический метод применяется для изучения закономерности появления и развития организмов, становления их структуры и функций. С введением этого метода в биологии произошли качественные изменения: из чисто описательной науки она стала трансформироваться в науку объясняющую. Сегодня «исторический подход служит наиболее общим принципом, объединяющим в себе все другие принципы и подходы теоретической биологии» [7, с.4].

Тем не менее, нужно отметить, что «нынешние сложности в развитии биологии связаны именно с трудностями компактного описания того громадного материала, который легко накапливается в результате наблюдений» [2, с.45].

Научные утверждения должны быть доступны для проверки и воспроизведения, т.е. содержать «принципиальную возможность опровержения» [5, 154]. Для этого описание научного исследования должно быть полным и однозначным. В биологии это требование соблюдается особенно тщательно: ограниченность существования биологических объектов во времени и пространстве, их высокая адаптивность, то есть способность к изменчивости под влиянием внешних условий, превращает даже простое описание эксперимента в логически стройную последовательность.

На основе обработки первичной информации, полученной путем целенаправленных наблюдений, а также экспериментов возникают научные факты – как правило, это достоверные и объективные данные, относящиеся к той или иной конкретной проблеме, установление которых требует применения теоретических положений.

При накоплении эмпирических знаний традиционная биология пользуется, по большей части, методом наблюдения, для функционально-химической биологии, напротив, характерно использование эксперимента как основного эмпирического метода. Эволюционная же биология использует исторический и сравнительный методы, которые базируются на описании. Единая теоретическая биология сможет естественно и успешно развиваться в том случае, если будет направляться мировоззренческими и гносеологическими принципами, которые станут играть роль «методологических регулятивов», обеспечивая взаимодействие различных наук и предотвращая абсолютизацию того или иного из путей и методов познания.

Комплексное использование различных методов позволяет наиболее полно познать явления и объекты природы. Происходящее в настоящее время сближение биологии с химией, физикой, математикой и кибернетикой, использование их методов для решения биологических задач оказались весьма плодотворными. Это выдвигает на первый план экспериментальный метод, хотя наблюдение и описание никогда не потеряют своей актуальности для биологического исследования.

Литература:

1. Аршинов В. И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. – М.: Ин-т философии РАН, 1999. – 203 с.

2. Воронов Л. Н. Введение в теоретическую биологию. – Чебоксары: Изд-во ЧГПУ, 2008. – 70 с.

3. Канке В. А. Основные философские направления и концепции науки. Итоги XX столетия. – М.: Логос, 2000. – 320 с.

4. Концепции современного естествознания. Под ред. Л. А. Михайлова. – СПб.: Питер, 2008. – 336 с.

5. Лешкевич Т. Г. Философия науки: традиции и новации. М.: Приор, 2001. – 428 С.

6. Фролов И. Т. Очерки методологии биологического исследования: система методов биологии. – М.: ЛКИ, 2007. – 288 с.

7. Хлебосолов В. Е. Актуальные проблемы теоретической биологии. // Экология, эволюция и систематика животных: Сб. научн. трудов каф. зоологии РГУ. – Рязань, 2006. – С. 3-21.

8. Ярилин А. А. «Золушка» становится принцессой, или Место биологии в иерархии наук. // «Экология и жизнь» №12, 2008. – С. 4-11.

Основные термины (генерируются автоматически): наблюдение, биология, эксперимент, описание, результат наблюдения, сравнительный метод, экспериментальный метод, биологическая наука, живая природа, исторический метод.

Полевое исследование цифровой продукции | USABILITYLAB г.Москва

Исследования бывают лабораторные (в специально оборудованной среде) и полевые (в естественном окружении пользователей).

Что это такое?

Полевое исследование — это интервью, наблюдение или юзабилити-тестирование (или все сразу), которое проводится в условиях, где люди в реальности будут пользоваться продуктом (например, на рабочем месте, дома, в магазине, в метро, на улице).

Зачем это нужно?

В полевом исследование мы видим реальную ситуацию, в которой происходит взаимодействие с интерфейсом. Эта ситуация включает в себя факторы, которые нельзя воссоздать или о которых мы не узнаем в лаборатории, где среду взаимодействия создаем сами. Это могут быть особенности организации рабочего пространства, подсказки-стикеры, наклеенные на экран, общение с коллегами и клиентами, специальные устройства (например, дисплей Брайля), погодные условия и освещение (например, при тестировании банкоматов).

Полевое исследование в отличие от лабораторного устраняет искусственность ситуации, но затрудняет выявление чистого эффекта экспериментальных факторов. Поэтому наиболее разумно использовать (там, где это возможно) сопоставление результатов этих двух видов исследований.

Как это делается?

Исследователь проводит выбранный им метод полевого исследования в естественных для респондента условиях.

Полевые исследования бывают направлены на получение информации непосредственно от респондентов (этнографические исследования), так и для анализа их поведения (расширенные наблюдения).

Классификация:

• опрос и/или интервью;
• наблюдение;
• эксперимент;
• панель.

Опрос — это выяснение позиции людей или получение от них справки по какому-либо вопросу.

Интервью принято называть устные или телефонные опросы.

Наблюдение — планомерное исследование реакции наблюдаемого на предмет исследования без воздействия на него.

Эксперимент — исследование влияния одного фактора на другой при одновременном контроле посторонних факторов.

Панель — это выяснение мнений людей в определенной группе за конкретный временной период.

Стоит отметить, что данные группы полевых исследований часто не могут заменить друг друга. При совместном их использовании можно дополнить получаемую информацию, сделав ее более точной и детализированной.

Наблюдение — Методология исследования

Наблюдение, как следует из названия, представляет собой способ сбора данных посредством наблюдения. Метод сбора данных наблюдений классифицируется как совместное исследование, потому что исследователь должен погрузиться в обстановку, в которой находятся ее респонденты, делая заметки и / или записывая.

Наблюдение как метод сбора данных может быть структурированным или неструктурированным. При структурированном или систематическом наблюдении сбор данных проводится с использованием конкретных переменных и в соответствии с заранее определенным графиком.С другой стороны, неструктурированное наблюдение проводится открытым и свободным образом в том смысле, что не существует заранее определенных переменных или целей.

Преимущества метода сбора данных наблюдений включают прямой доступ к исследовательским явлениям, высокий уровень гибкости с точки зрения применения и создание постоянной записи явлений, которые будут рассмотрены позже. В то же время недостатком метода наблюдения являются более длительные требования по времени, высокий уровень систематической ошибки наблюдателя и влияние наблюдателя на первичные данные, так что присутствие наблюдателя может влиять на поведение элементов группы выборки.

Важно отметить, что метод сбора данных наблюдения может быть связан с определенными этическими проблемами. Полностью информированное согласие участников исследования является одним из основных этических соображений, которых должны придерживаться исследователи. В то же время поведение членов выборочной группы может измениться с негативными последствиями для уровня достоверности исследования, если они будут уведомлены о присутствии наблюдателя.

Этот деликатный вопрос необходимо решить, проконсультировавшись с руководителем диссертации и начав процесс сбора первичных данных наблюдения только после того, как этические аспекты проблемы будут одобрены руководителем.

Моя электронная книга «Полное руководство по написанию диссертации в области бизнес-исследований: пошаговая помощь» предлагает практическую помощь в завершении диссертации с минимальным стрессом или без него. Электронная книга охватывает все этапы написания диссертации, начиная от выбора и заканчивая областью исследования и сдачей готовой версии работы в установленные сроки. Иоанн Дудовский

Методы наблюдений | SAGE Publications Ltd

ТОМ ОДИН:

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: НАБЛЮДЕНИЕ: ФИЛОСОФИЯ, НАУКА И ИСКУССТВО

Карл Поппер

Ведро и прожектор

Две теории познания

Томас Кун

Революции как изменения мировоззрения

Джонатан Крейри

Методы наблюдателя

Уильям Томпсон

Устный перевод

Мишель Фуко

Видеть и знать

Эмиль Дюркгейм

Правила наблюдения за социальными фактами

Дженнифер Платт

Верстехен Вебера и история качественных исследований

Макс Вебер

Определения социологии и социального действия

Альфред Штз

Социальные отношения между современниками и косвенное социальное наблюдение

Альфред Штз

Некоторые основные проблемы интерпретативной социологии

Матиас Гросс

Неожиданные взаимодействия

Георг Зиммель и наблюдение за природой

Мартин Джей

Объемные режимы современности

Джон Райчман

Искусство видеть Фуко

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПРАКТИКЕ НАБЛЮДЕНИЙ

Джозеф-Мари барон де Жерандо

Отрывок из обзора диких народов

Раймонд Голд

Роли в социологическом полевом наблюдении

Пол Аткинсон

Этнография и этнография перформанса

Роберт Дингуолл

Рассказы, интервью и наблюдения

Роберт Эмерсон

Полевые наблюдения

Жан-Мишель Шапули

Эверетт К. Хьюз и развитие полевых исследований в социологии

Дженнифер Платт

Чикагская школа и данные из первых рук

Пенни Саммерфилд

Наблюдение за массой

Социальные исследования или социальное движение?

ТОМ ДВА:

Михал Бодеманн

Проблема социологической практики

Обоснование интервенционного наблюдения в полевых условиях

Торин Монахан и Джилл Фишер

Преимущества «Эффектов наблюдателя»

Уроки с поля

Джудит Стейси

Может ли быть феминистская этнография?

Линда Тухиваи Смит

На коварной земле

Исследование аборигенов в эпоху неопределенности

Раймонд Корби

Этнографические витрины, 1870-1930 гг.

Джон Бергер

Зачем смотреть на животных

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ЭТИКА, РИСКИ И НАБЛЮДЕНИЯ

Июнь Ли

Этические проблемы при наблюдении участников

Размышления об этнографической полевой работе

Роберт Лабари

Риск «стать наблюдателем»

Преодоление скрытых дилемм того, чтобы быть инсайдерским наблюдателем

Элизабет Мерфи и Роберт Дингуолл

Информированное согласие, упреждающее регулирование и этнографическая практика

Дэвид Калви

Искусство и политика тайных исследований

Выполнение установленной этики на местах

Ричард Гильберт

Тайное наблюдение за участниками

О его характере и практике

Питер Лугоши

Между открытыми и негласными исследованиями

Сокрытие и раскрытие в этнографическом исследовании коммерческого гостеприимства

Пол Спикер

Тайные этические исследования

Хелен Сэмпсон и Мишель Томас

Одинокие исследователи в море

Гендерный риск и ответственность

Мартин Балмер

Когда маскировка оправдана? Альтернативы скрытому наблюдению с участием

Кай Эриксон

Комментарий к замаскированному наблюдению в социологии

Лауд Хамфрис

Нью-Джерси: транзакция

Майкл Ленза

Споры вокруг чайной Лода Хамфриса

Тревожный пример политики и власти в методологической критике

Найджел Филдинг

Работа во враждебных условиях

Памела Нилан

Повторная проверка опасных полевых работ

Вопрос о субъектной позиции исследователя

Кристин Оай, Энн Карен Бьелланд и Айна Скорпен

Наблюдение за участниками в психиатрической больнице

Этика исследований возобновлена

Джефф Пирсон

Исследователь как хулиган

Если наблюдение со стороны участника означает нарушение закона

Мария Перес-и-Перес и Тони Стэнли

Этнографическая близость

Размышляя об этике социальных исследований в сексуальных мирах

ТОМ ТРИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: НАБЛЮДЕНИЕ УЧАСТНИКОВ

Майкл Петтит

Мошенник как модельный организм

Методологические корни драматургического «я» Эрвинга Гоффмана

Колин Белл

Примечание к наблюдению участников

Иржи Колая

Вклад в теорию наблюдения участников

Говард Беккер

Проблемы вывода и доказательства при наблюдении участников

Дункан Фуллер

Часть действия или «Родной путь»? Учимся справляться с «политикой интеграции»

С.М. Миллер

Участник-наблюдатель и «Over-Rapport»

Жаклин Уэйд

Границы ролей и выплаты

«Меняем шляпу» при наблюдении за участниками

Клиффорд Гирц

Глубокая игра

Заметки о балийских петушиных боях

Фредерик Диас

Наблюдение за участниками как инструмент для понимания области безопасности

Джеймс Джейкобс

Наблюдение за участниками в тюрьме

Сьюзан Мюррей

Шпион, аферист, посредник или социолог

Открытие «наблюдателя» в «наблюдателе-участнике»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ИНТЕРПРЕТАЦИЯ И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДАННЫХ НАБЛЮДЕНИЙ

Николас Вольфингер

О написании полевых заметок

Стратегии сбора и общие ожидания

Клиффорд Гирц

Толстое описание

К интерпретативной теории культуры

Джудит Окели

Обдумывание полевых исследований

М.Bloor

Об анализе данных наблюдений

Обсуждение ценности и использования индуктивных методов и проверка респондентов

Кеннет Стоддарт

Представление повседневной жизни

Некоторые текстовые стратегии для «адекватной этнографии»

Николас Холт

Представительство, легитимация и автоэтнография

Автоэтнографический рассказ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ЭКРАНЫ НАБЛЮДЕНИЙ: ФОТО, ВИДЕО И ИНТЕРНЕТ

Моника Морено Фигероа

Эмоциональный взгляд

Фотография, расизм и близость в исследованиях

Эла Бомонт

Использование видеонаблюдения для изучения посетителей в галерее New Art Gallery, Уолсолл, США.К.

Анджела Гарсия и др.

Этнографические подходы к Интернету и компьютерной коммуникации

Брайан Уилсон

Этнография, Интернет, Молодежная культура

Стратегии изучения социального сопротивления и отношений «онлайн-офлайн»

ТОМ ЧЕТВЕРТЫЙ:

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: НАБЛЮДАЮЩИЕ РАБОЧИЕ МЕСТА И РАБОТНИКИ

Саймон Кармель

Социальный доступ на рабочем месте

Сплетничают этнографы

Энни Марион Маклин

Летний магазинчик

Сандра Данцигер

На наблюдении врача

Полевые исследования в медицинских учреждениях

Энни Марион Маклин

Две недели в универмагах

Эбигейл Бакл и Дэвид Фаррингтон

Наблюдательное исследование краж в магазинах

Эми Таннер

Взгляд на мысли официантки

Гэри Алан Файн

Выдержки из жизни на кухне и приложение: этнография на кухне

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ИЗУЧЕНИЕ: НАБЛЮДЕНИЕ НА НЕ НАБЛЮДАЕМЫЙ

Лаура Надер

Антрополог

Перспективы, полученные от учебы

Джордж Маркус

Этнография в Мировой системе

Возникновение многопользовательской этнографии

Хью Гастерсон

Возвращение к изучению

Дэвид Миллс и Ричард Рэтклифф

После метода? Этнография в экономике знаний

Дуглас Холмс и Джордж Маркус

Быстрый капитализм

Параэтнография и рост символического аналитика

Карен Хо

Антропология идет на Уолл-стрит

Морис Панч

Исследование полицейских отклонений

Личная встреча с ограничениями и обязанностями полевых работ

Ричард Спано

Возможные источники предвзятости наблюдателей в данных полицейских наблюдений

Томас Кемпл и Лаура Хьюи

Наблюдения за наблюдателями

Изучение системы наблюдения и противодействия надзору на «скользящей полосе»

Джойс Ротшильд и Теренс Мите

Раскрытие информации о нарушениях и ответные меры руководства

Битва за контроль над информацией об организационной коррупции

Наблюдение | Urban Institute

Иногда исследователи идут в определенное место, чтобы посмотреть и изучить, что происходит в этой обстановке, и задокументировать то, что они видят.Этот качественный метод называется наблюдением. Существует две формы наблюдения: включенное наблюдение, когда исследователь принимает участие в деятельности группы, и неучастное или стороннее наблюдение, когда исследователь просто наблюдает за действиями. Большая часть работы Urban Institute — это наблюдение со стороны.

Что используется для измерения при наблюдении?

Сбор данных наблюдений предоставляет описания обстановки (например, комфорт, конфиденциальность), любых действий, происходящих в этой обстановке, участников и их взаимодействия с другими.Например, исследователь может наблюдать за процессом, например, зачислением клиента в программу. Данные наблюдений также будут включать в себя деятельность сотрудника программы и кандидата, продолжительность процесса, а также тон и качество взаимодействия между сотрудником и кандидатом (например, дружеские и полезные, обнадеживающие или обескураживающие).

Как это работает?

Наблюдение может дать исследователям лучшее понимание того, как работает программа или мероприятие, поскольку оно позволяет исследователям засвидетельствовать то, что сотрудники программы, участники или жители могут не замечать или не упоминать в ходе интервью.Это также позволяет исследователям узнать о вещах, которые респонденты интервью или фокус-группы могут не захотеть обсуждать.

Вопросы исследования помогают определить, какие параметры следует соблюдать и когда. Например, исследователь, который хочет понять, как программа, обслуживающая матерей-одиночек, учитывает потребности их участников, может выбрать наблюдение за залом ожидания или вестибюлем офиса программы в один из наиболее загруженных периодов работы офиса. Наблюдения будут касаться таких вещей, как меблировка комнаты и доступность игрушек или занятий для детей, которые они могут использовать во время ожидания.

Для некоторых исследований исследователи подготовят структурированное руководство по наблюдению, в котором будет указано, что исследователям следует искать на месте. Это гарантирует, что все члены исследовательской группы имеют четкое и последовательное понимание того, что они должны наблюдать на месте, и предоставляет шаблон для документирования этой информации. Однако исследователей также учат отмечать вещи, не указанные в руководстве по наблюдению, которые кажутся важными на месте.

В исследованиях

Urban Institute часто наблюдаются объекты программы, человеческое и социальное окружение, программные мероприятия и поведение участников (например,g., классные комнаты, групповые настройки, интервью или процедуры с клиентами, а также встречи по ведению дел), специальные мероприятия и неформальные взаимодействия или незапланированные действия. Наблюдение может быть сосредоточено на документировании действий и описании взаимодействия между персоналом, клиентами, партнерскими организациями, персоналом и / или клиентами, а также оборудованием и технологиями.

Чаще всего исследователей представляют в качестве наблюдателей, чтобы участники на территории знали, что наблюдение происходит. Это называется открытым наблюдением.Исследователи приносят с собой на место описания исследования и визитные карточки, если какой-либо участник наблюдения пожелает получить дополнительную информацию.

Будучи представленным в качестве наблюдателя, исследователи действуют в обстановке максимально незаметно (например, молчат, не задавая вопросов участникам), чтобы люди действовали как можно более естественно. Наблюдатели также могут подождать, чтобы задокументировать то, что они видят, до завершения периода наблюдения, если активные записи в настройках будут навязчивыми.

Наблюдения дают снимки и могут не быть репрезентативными. Поэтому важно триангулировать результаты наблюдений с другими мероприятиями на месте (например, интервью и фокус-группы), чтобы получить наиболее полное описание и понимание.

---

Сопутствующие исследования

Продовольственная помощь племенам: сравнение программы раздачи продовольствия в резервациях индейцев и программы дополнительной продовольственной помощи [/ research / Publication / tribal-food-help]

Молодежь графа! Исследование процесса [/ исследование / публикация / исследование процесса подсчета молодежи]

наблюдений — Jyväskylän yliopiston Koppa

Наблюдение — это метод сбора данных, с помощью которого вы собираете информацию об исследуемом явлении, наблюдая за явлениями, когда они происходят.Вы должны стремиться сосредоточить свои наблюдения на человеческом поведении, использовании явления и человеческих взаимодействиях, связанных с этим явлением. Вы также можете наблюдать за вербальными и невербальными выражениями. Делая и документируя наблюдения, вам необходимо четко отличать свои собственные наблюдения от наблюдений, предоставленных вам другими людьми. Диапазон жанров хранения данных, найденный в архивах и коллекциях, подходит для документирования наблюдений, например аудио, визуальные, текстовые и цифровые, включая поджанры заметок, аудиозаписи и видеозаписи.

Существуют различные практики наблюдения, и ваша роль наблюдателя может варьироваться в зависимости от исследовательского подхода. Вы делаете наблюдения с точки зрения стороннего или внутреннего наблюдателя в отношении исследуемого явления, а техника наблюдения может быть структурированной или неструктурированной. Степень взгляда аутсайдера или инсайдера можно рассматривать как подвижную точку в континууме между крайностями аутсайдера и инсайдера. Если вы решите принять инсайдерскую точку зрения, вы будете участником-наблюдателем in situ и будете активно участвовать в наблюдаемой ситуации или сообществе.Деятельность Участника-наблюдателя in situ называется полевой работой. Этот метод наблюдения традиционно относился к методам сбора данных в этнологии и антропологии. Если вы решите занять постороннюю точку зрения, вы попытаетесь дистанцироваться от своих культурных связей и наблюдать за исследуемым сообществом как сторонний наблюдатель.

Подробнее о наблюдении по ссылкам ниже:

Ролли Констебль, Марла Коуэлл, Сарита Зорнек Кроуфорд, Дэвид Голден, Джейк Хартвигсен, Кэтрин Морган, Энн Маджетт, Крис Пэрриш, Лора Томас, Эрика Иоланда Томпсон, Рози Тернер и Майк Палмквист.(2005). Этнография, наблюдательные исследования и повествовательные запросы. Запись @ CSU . Колорадский государственный университет, факультет английского языка.

Методы наблюдений. Википедия, Бесплатная энциклопедия .

Участниковое наблюдение. Википедия, Бесплатная энциклопедия .

Полевые работы. Википедия, Бесплатная энциклопедия .

Бартис, Питер, 2002. Народная жизнь и полевые работы: введение в полевые методы для непрофессионала .Американский центр фольклора. Вашингтон: Библиотека Конгресса.

Routio, Pentti, 2007. Описательное наблюдение и эксперимент. Артеология, наука о продуктах и ​​профессиях. Школа искусства и дизайна Университета Аалто

Оценка точности общеклассовых методов прямого наблюдения на JSTOR

Абстрактный

В двух исследованиях изучалась точность восьми различных интервальных групповых методов наблюдения, которые обычно используются для оценки эффектов вмешательств в масштабе всего класса.В исследовании 1 была создана программа Microsoft Visual Basic для моделирования большого набора данных наблюдений. Двоичные данные были произвольно сгенерированы на уровне учеников для представления 30-минутных наблюдений с использованием 15-секундной процедуры моментальной выборки времени для 5000 учеников, равномерно распределенных по 200 классным комнатам. Кроме того, было создано пять типов классных комнат, чтобы определить, влияет ли базовая скорость поведения на точность каждого метода. Каждый из восьми методов наблюдения был применен к смоделированным данным и сравнен с критерием для определения их точности при оценке показателей поведения в классе.Двусторонний дисперсионный анализ выявил значительный главный эффект для метода наблюдения, F (3,40, 663,07) = 15 824,22, p

Информация о журнале

Behavioral Disorders (BD) решает неотложные проблемы, связанные с людьми с поведенческими проблемами. Регулярно публикуются статьи, основанные на исследованиях, в которых обсуждаются научно обоснованные методы работы с непростым поведением.

Информация об издателе

Сара Миллер МакКьюн основала SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества.SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому кругу предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании. Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне.www.sagepublishing.com

Программа по приборам и методам наблюдений

Программа по приборам и методам наблюдений (IMOP) работает под руководством Комиссии по приборам и методам наблюдений (CIMO) для обеспечения точности наблюдений за погодой за счет содействия созданию международных стандартов и, таким образом, совместимости измерений. Одна из основных задач Программы сегодня — это интеграция и новые технологии.Переход от ручных наблюдений к автоматическим, а теперь и спутниковым наблюдениям с помощью профилометров ветра с дистанционным зондированием требует разработки руководящих принципов их использования и эффективности и, возможно, проведения взаимных сравнений для оценки их относительных характеристик.

Постоянно растущий спрос на метеорологические наблюдения с более высоким разрешением как во времени, так и в пространстве, например, для прогнозирования текущей погоды и прогнозирования суровой погоды, а также для оптимизации финансовых ресурсов, вынудил метеорологические службы использовать данные наблюдений из различных источников — различных систем, а также разные поставщики, включая внешних и частных поставщиков данных.Кроме того, вопросы национальной безопасности делают эти наблюдения чрезвычайно деликатными.

Таким образом, цели Программы по приборам и методам наблюдений включают:

• продвижение стандартов,
• разработка и издание руководств по приборам и методам наблюдений,
• взаимных сравнений приборов и
• организация мероприятий по наращиванию потенциала, таких как учебные семинары и технические конференции.

Программа активно сотрудничает с производителями приборов — в первую очередь через Ассоциацию производителей гидрометеорологического оборудования (HMEI), научным сообществом и другими международными организациями.На протяжении многих лет, когда существует синергизм, он сотрудничал с другими международными организациями для достижения общих целей. К ним относятся Международное бюро исследований и измерений (BIPM), Международная организация по стандартизации (ISO) и прямое участие экспертов КПМН в метрологических исследованиях, таких как Европейская программа метрологических исследований (EMRP).

Международный атлас облаков

В 2017 году IMOP опубликовал новую удобную цифровую версию Международного атласа облаков.Этот авторитетный, исчерпывающий и актуальный источник информации также интересен и доступен для широкой аудитории. Корни Международного атласа облаков уходят корнями в XIX век. Международная метеорологическая конференция опубликовала первый Международный атлас облаков, содержащий 28 цветных изображений, в 1896 году. Новое издание заменяет самое последнее издание Международного атласа облаков, датированное 1987 годом.

Онлайн-международный атлас облаков был опубликован во Всемирный метеорологический день (23 марта), тема которого была «Что такое облака.”

типов наблюдения клеток с помощью микроскопа | Базовые знания | Cell x Image Lab

При наблюдении за культивируемыми клетками важно неинвазивно наблюдать за клетками, потому что клетки живы. В этом разделе представлены типичные методы оптического наблюдения и объясняются моменты, которые следует учитывать при использовании каждого из них.

Преимущества метода неокрашивания и метода флуоресцентной фиксации

Наблюдение за клетками под микроскопом можно в общих чертах разделить на два типа: неокрашенное и флуоресцентное окрашивание.

Метод без окрашивания

Это метод, при котором бесцветный и прозрачный образец клеток освещается проходящим светом, не окрашиваясь, и свойства света используются для контрастирования изображения. Методы без окрашивания включают метод наблюдения фазового контраста, метод наблюдения дифференциальной интерференции, метод модулирующего контраста и тому подобное. Метод наблюдения неокрашенной передачи обычно менее инвазивен по сравнению с методом наблюдения флуоресценции, при котором флуоресцентный краситель вводится в клетки, и он имеет то преимущество, что наблюдаемые клетки могут перейти к следующему этапу регенеративной медицины.

Метод флуоресцентного окрашивания

Это метод, при котором флуоресцентный краситель вводится в исследуемое место в образце, и флуоресцентный свет, генерируемый путем излучения света через линзу объектива, улавливается для формирования изображения. Наблюдение за флуоресценцией в некоторой степени инвазивно, потому что вводятся флуоресцентные метки, но имеет преимущество в визуализации экспрессии функций клеток путем окрашивания антителами.

Типы методов наблюдения под микроскопом, используемые в культуре клеток

❶Обзор яркого поля

Это самый простой метод наблюдения за образцом в проходящем свете.Контраст изображения представлен разницей в светопропускании, а информация о цвете представлена ​​длиной волны проходящего света. Цель использования наблюдения в светлом поле состоит в том, чтобы (1) установить приблизительное расположение и плотность клеток в качестве предварительного этапа для более подробных наблюдений, таких как наблюдение фазового контраста, и (2) установить морфологию путем окрашивания образцов, таких как патологические образцы. . Это самая основная оптическая конфигурация микроскопа.

Оптический принцип «наблюдения в светлом поле» и изображений Пример того, как выглядит типичный прямой микроскоп

❷Обнаружение фазового контраста

Этот метод наблюдения подходит для наблюдения бесцветных и прозрачных культивируемых клеток с хорошим контрастом.Клетки прозрачны, но свет меняет свою фазу (положение формы волны) в зависимости от того, где он проходит через образец. Следовательно, путем разработки осветительного света и объединения «прямого света», фаза которого не изменяется, и «дифракционного света», фаза которого действительно изменяется в плоскости изображения, контраст будет увеличиваться за счет интерференции волн, и морфология образца изменится. быть отображенным. В результате, даже если культуральная клетка бесцветна и прозрачна, можно получить изображение, на котором можно различить морфологию.

Особенность наблюдения фазового контраста заключается в том, что качество изображения стабильно, поскольку нет направленности в штриховке. Поэтому в последнее время его очень часто используют для анализа микроскопических изображений. Недостаток в том, что получается яркая рамка, называемая нимбом. Запатентованный объектив Nikon «анодированный фазово-контрастный» уменьшает этот ореол и обеспечивает четкую идентификацию, даже когда ячейки находятся близко друг к другу. Конфигурация микроскопа требует конденсора на стороне освещения и линзы объектива для наблюдения фазового контраста с фазовым кольцом и фазовой пленкой в ​​линзе.

Оптический принцип «наблюдения фазового контраста» и пример изображения

❸Обнаружение дифференциального интерференционного контраста

Этот метод наблюдения был разработан для наблюдения за культивированными клетками, которые являются фазовыми объектами с хорошим контрастом, таким же образом, как и наблюдение фазового контраста. Освещающий свет преобразуется в линейно поляризованный свет с помощью поляризационной пластины, а с помощью призмы, вставленной на освещающей стороне, создаются два линейно поляризованных световых луча, которые немного отделены друг от друга, для освещения образца.Два луча, прошедшие через образец, объединяются призмой, вставленной со стороны просмотра. Затем происходит фазовый сдвиг из-за разницы в положении (толщине) образца, через который прошли два световых луча, и контраст создается за счет интерференции при объединении. В это время расстояние между двумя лучами меньше оптического разрешения, поэтому вы не получите двойного изображения. Изображение выглядит трехмерным: одна сторона объекта темная, а другая — светлая, но направленность затенения является невыгодной для анализа изображения.

Хотя ореол не возникает, как в фазовом контрасте, пластиковые контейнеры нельзя использовать для этого метода наблюдения, поскольку они мешают используемому линейно поляризованному свету. Микроскоп требует поляризатора и дифференциальной интерференционной призмы на стороне освещения, а также дифференциальной интерференционной призмы и анализатора на стороне изображения. Объективы для фазового контраста использовать нельзя.

Оптический принцип «наблюдения дифференциальной интерференции» и пример изображения

❹ Наблюдение контрастности модуляции

Это метод наблюдения, при котором визуализируются фазовые объекты.Диафрагма с прорезью расположена на расстоянии от центра оптической оси на оптическом пути освещения. Осветительный свет под углом, проходящим через эту щель, освещает образец. Направляя свет с градиентным показателем преломления, чтобы пройти через пластину модуляции, расположенную на стороне формирования изображения, к изображению добавляется контраст. Изображение представляет собой трехмерное изображение, которое выглядит как наблюдение дифференциальной интерференции. В отличие от фазово-контрастного наблюдения, здесь нет ореола и не используется линейно поляризованный свет, поэтому в этом методе наблюдения можно использовать пластиковые контейнеры, в отличие от наблюдения с дифференциальной интерференцией.Компания Nikon продала их как серию NAMC (Nikon Advanced Modulation Contrast), используя свою собственную технологию.

Оптический принцип «Наблюдения за модуляционным контрастом» и пример изображения

❺Обнаружение флуоресценции

В этом методе используется иммунная реакция, при которой определенная часть клетки окрашивается красителем для выборочного наблюдения только за этой конкретной частью. Флуоресцентные молекулы в флуоресцентных красителях проявляют флуоресцентное явление, при котором они поглощают энергию возбуждающего света и выделяют энергию в виде света при возвращении в основное состояние.Одним из примеров использования этого явления флуоресценции является «метод флуоресцентного эпи-освещения», в котором возбуждающий свет излучается линзой объектива, а генерируемая флуоресценция регистрируется той же линзой объектива. В этом методе освещения свет распространяется вперед и назад по одному и тому же оптическому пути. Однако длина волны генерируемой флуоресценции становится больше, чем длина волны возбуждающего света (стоксов сдвиг). Этот метод использует преимущество этого стоксова сдвига и разделяет свет на возбуждающий свет и флуоресцентный свет с помощью дихроичного (цветоразделительного) фильтра.Проходящий свет отображается и наблюдается визуально или с помощью камеры. Флуоресцентные красители бывают разных длин волн (цветов), поэтому многоцветные изображения можно получить, окрашивая несколько объектов разными цветами. Однако образцы часто фиксируют, а затем окрашивают, поэтому красители, доступные для использования для живых клеток, ограничены.

В последние годы широко используется метод, который д-р Осаму Шимомура (физик) получил Нобелевскую премию по химии в 2008 году за метку флуоресцентным белком, таким как GFP (зеленый флуоресцентный белок).Путем введения гена флуоресцентного белка в ген на участке, за которым вы хотите наблюдать, можно произвести маркировку с относительно небольшим повреждением живого организма, что позволяет визуализировать движение живых клеток. Поскольку генерируемая флуоресценция имеет интенсивность всего несколько десятых тысяч возбуждающего света, изображения обычно получают с помощью высокочувствительной камеры. Кроме того, линза объектива должна быть линзой, которая не излучает автофлуоресценцию от структурных элементов внутри линзы, чтобы быть совместимой с наблюдением флуоресценции.Пластиковые контейнеры излучают автофлуоресценцию, что может повлиять на контраст, поэтому они не подходят для контейнеров для наблюдений.