Монетаризм период: Институциональная экономика

Монетаризм — экономическая этимология

Центральное положение монетаризма: изменения в денежной массе – главный фактор изменений в совокупном спросе, а через него – в объеме производства, уровне цен и занятости.

Центральное положение монетаризма: контрастирует с основной идеей предыдущего мейнстрима – кейнсианства. Для кейнсианства главный фактор изменений в совокупном спросе – изменения в совокупных расходах, а изменения в денежной массе не имеют большого значения. Монетаристы же доказывают, что, да, деньги не имеют большого значения: деньги – это единственное, что имеет значение.

Основатель монетаризма – американский экономист Милтон Фридмен, самый знаменитый экономист ХХ века. Автор термина – Карл Брунер.

Основные положения монетаризма.

Антикейнсианство. Монетаризм отрицает исходные положений кейнсианства. Жесткость заработной платы в стороны снижения? Это явление отражает не природу рынка, а его зарегулированность. Ликвидная ловушка? Статистика не подтверждает (горизонтальной части кейнсианской кривой спроса на деньги). Велика Депрессия? Она порождена не монетаристской политикой, а её отсутствием: в 1929-1933 годах денежная масса в США уменьшилась на треть.
Некорректность кривой Филлипса. Она связывает безработицу не с измеренной инфляцией, а с ожидаемой. В долгосрочном периоде кривая вертикальна. Её пересечение оси безработицы – естественная безработица – безработица, определяемая естественными рыночными факторами: ограниченной мобильностью труда и барьерами на входе на рынок труда и выходе из него.
Значимость долгосрочного периода

. Знаменитая фраза Кейнса: «В долгосрочном периоде мы все мертвы«. Монетаристы – нужно признать эффекты долгосрочного периода.
Замена принципов и рычагов экономической политики. Принцип Кейнса – дискретность, рычаг – фискальный. Принцип Фридмена – принцип правила, рычаг – монетарный.

Политические последствия формирования монетаризма – монетаристская революция и в экономической науке, и в общественной жизни. В 70-80 годы общественное мнение многих стран качнулось в сторону радикального либерализма. К власти пришли консерваторы, наиболее яркий пример которых – Маргарет Тетчер и Рональд Рейган. Августовские 1991 года события в СССР и последовавший затем

крах Советского Союза могут рассматриваться как монетаристская революция, результат воздействия идей Фридмена.

Истоки слова – от английского слова money деньги, от от латинского moneta- монета. Монета — эпитет Юноны, супруги Юпитера, возможно от monere – предупреждать, что совпадает с канвой известной легенды о замеченном Юноной приближении врага, за что она и получила право печатать денежные знаки. В древнеримской мифологии она также богиня покровительницы брака и рождения, на территории храма которой печатались денежные знаки.

Невероятные эксперименты монетаристов в России — 11 декабря 1991 г.

Без тени иронии: в России сейчас работает «самое образованное правительство» в мире. При этом исполнительная власть находится не в руках официальных академиков, заработавших свои титулы исследованиями «диалектики социализма», и не просветителей-публицистов, имеющих весьма смутные представления о реалиях советской экономики.

Практически все важнейшие экономические ведомства (Минэкономики и финансов, Минтруд, Комитет по внешнеэкономическим связям, Налоговая инспекция и др.) возглавляются молодыми и энергичными экономистами, не входившими доселе ни в научную, ни тем более в государственную номенклатуру. Они были известны относительно узкому кругу специалистов тем, что с начала 80-х годов пытались, и не без успеха, отойти от господствовавшего словоблудия в советской экономической науке и построить более или менее цельную теорию нашей хозяйственной действительности.

Программу или концепцию своих действий, как это делали и их предшественники, реформаторы не представили. Об их намерениях можно судить только по периодически появляющимся указам президента России, по немногочисленным пресс-конференциям и интервью в газетах. Тем не менее, если не о тактике с подробной росписью шагов, то об их стратегии представление получить можно.Подобно всем монетаристским моделям макроэкономического равновесия, стратегия эта основана на регулирующей роли цен в восстановлении товарно-денежной сбалансированности.

Политическая ситуация пока позволяет открыто говорить о либерализации цен в отличие от, например, «павловского» периода, когда бывший премьер вынужден был проводить растянутую во времени самую обычную конфискацию, маскируя ее разовым повышением цен. Конфискация обеспечивалась разницей во времени между ростом цен и выплатой компенсаций, а также несовпадением их динамики.Либерализация цен «по Гайдару» снимает необходимость идти на разного рода ухищрения, и вроде бы появилась реальная возможность использовать корректирующую роль ценовой инфляции в обеспечении макроэкономического равновесия. В соответствии со стандартной монетаристской схемой первоначальная гиперинфляция избавляет экономику от «горячих денег». При этом неэффективные предприятия становятся банкротами, наступает спад производства. Такого рода «шоковую терапию» можно было наблюдать в Польше и Югославии.Гиперинфляция носит кратковременный характер и сменяется затем подъемом производства при умеренном росте цен. Именно это имел в виду Б.

Н. Ельцин, заявив на съезде народных депутатов России: «Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 года – стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Оптимизм президента, основанный на интеллектуальной мощи правительства, мог бы только радовать, если бы не ряд факторов, препятствующих успешной реализации монетаристской модели.

Американский Монетаризм М. Фридмена курсовая по истории

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ Камская Государственная Инженерно-Экономическая Академия Курсовая работа по дисциплине: «История экономических учений» на тему: «Американский монетаризм М.Фридмен» Выполнил: студент гр.4249-В Федоров Д.В. Зач.книжка № 0440854 Проверил: к.и.н. доц. Есиева И.В. г.Набережные Челны 2006 СОДЕРЖАНИЕ 1. Введение 2. Краткое описание биографии Милтона Фридмена 3. Сущность монетаризма 4. М. Фридмен «Монетаристские рецепты оздоровления экономики» 5. Возможности реализации в современной экономике. 6. Заключение. 7. Список литературы. В годы второй мировой войны Фридмен участвует в разработке налоговой политики по заданию министерства финансов, проводит исследования по военной статистике. В 1945_1946 гг. он преподает экономику в Миннесотском университете. Затем М. Фридмен возвращается в Чикагский университет и становится ассистентом-профессором по экономике, оставаясь в этой должности и поныне. При содействии НБЭИ Фридмен начинает длившуюся многие годы работу над созданием монетарной теории. Его последующий вклад в теорию и практику экономической науки сопровождается получением неожиданных результатов, он становится плодотворным исследователем, руководит т.н. «Чикагской школой» экономистов. В 1950 г. он работает в Париже консультантом по реализации «плана Маршалла», предусматривавшего восстановление разрушенной войной экономики стран Западной Европы. В своей книге «Теория функции потребления», изданной в 1957 г. , М. Фридмен сформулировал и обосновал свою теорию «постоянного дохода потребления». В 1951 году Фридмен был удостоен медали Джона Бейтса Кларка Американской экономической ассоциации. В 1956 году под его редакцией издается сборник статей «Исследования в области количественной теории денег». В 1963 г. Фридмен публикует написанный совместно с Анной Шварц фундаментальный труд «Становление денежной системы США». В этой книге он отстаивает позицию, согласно которой в долговременные периоды крупные изменения хозяйственной жизни связаны прежде всего с денежной массой и ее движением. “Хозяйство пляшет под дудку доллара, повторяет танец доллара” — так считает М.Фридмен. Все крупнейшие экономические потрясения, включая Великий кризис 1930 года, объясняются Фридменом последствием денежной политики, а не нестабильностью рыночной экономики. По мнению Фридмена, влияние денег на экономическую активность не есть внешний (экзогенный) фактор хозяйства, а, скорее всего, наоборот — внутренний (эндогенный) фактор. Следуя монетаристской школе, он считает спрос на деньги одним из важнейших побудителей экономики. Фридменовская монетарная концепция, говоря словами американского экономиста Г.Эллиса, привела к «повторному открытию денег» из-за почти повсеместно растущей, особенно в последний период, инфляции. Взгляды Фридмена на важность невмешательства государства в экономическую политику получили широкую известность благодаря его книге «Капитализм и свобода» (1962) и постоянным публикациям в отведенной для него (начиная с 1966) колонке журнала «Ньюсуик». В 1967 г. М. Фридмена избирают президентом Американской экономической ассоциации. В 1969-1973 гг. он являлся советником по экономическим вопросам президента США Ричарда Никсона. Он заслужил признание в качестве советника президента Ричарда М. Никсона, несмотря на свои расхождения с ним по вопросу об установлении жесткого контроля уровня цен и заработной платы в 1971 г. Взгляды Ф. на важность невмешательства государства в социальную политику получили широкую известность благодаря постоянным публикациям в отведенной для него с 1966 г. колонке журнала «Ньюсуик» («News-week»), а также благодаря более ранней публикации книги «Капитализм и свобода» («Capitalism and Freedom», 1962). Его популярная книга «Свобода выбора» («Free to Choose», 1980) даже дала название телевизионной заставке цикла проводимых им бесед по социальным и экономическим вопросам. В 1976 году Милтону Фридмену была присуждена Нобелевская премия по экономике «за достижения в области анализа потребления, истории денежного обращения и разработки монетарной теории, а также за практический показ сложности политики экономической стабилизации». В Нобелевской лекции он вернулся к теме, затронутой еще в 1967 г. при обращении к Американской экономической ассоциации, – к отрицанию замечания Кейнса относительно устойчивой зависимости между темпом развития инфляции и безработицей. Он пришел к выводу, что на длительном интервале кривая Филлипса все же смещается вверх при условии естественного роста незанятости. По его мнению, причиной подобного явления стало принятие роста незанятости в качестве возрастающего параметра вместо интерпретации его постоянной числовой константой. Для краткосрочного интервала, по его мнению, инфляционная монетарно-фискальная политика могла бы только временно снизить уровень безработицы, поскольку трудящиеся и корпорации по привычке стремятся к повышению уровня доходов, что в конечном итоге не может не содействовать росту уровня цен. В 1977 г. М. Фридмен ушел из Чикагского университета, в котором он преподавал долгие годы, и стал работать старшим исследователем Гуверовского института при Станфордском университете в Калифорнии. В 1980 г. была издана (ставшая популярной) его книга «Свобода выбора», которая дала название циклу проводимых им на телевидении бесед по социальным и экономическим вопросам. В 1981-1984 гг. М. Фридмен являлся экономическим советником президента США Рональда Рейгана. По мысли М.Фридмена, утверждать о разнообразии и сложности экономических явлений, — значит отрицать преходящий характер знания, заключающего в себе смысл научной деятельности, и поэтому «любая теория с необходимостью имеет преходящий характер и подвержена изменению с прогрессом знания». При этом процесс обнаружения чего-то нового в знакомом материале, заключает Нобелевский лауреат, надо обсуждать в психологических, а не логических категориях и, изучая автобиографии и биографии, стимулировать его с помощью афоризмов и примеров Воздействие на экономику сводится к поддержанию постоянных темпов роста денежной массы. В связи с этим во многих странах было введено таргетирование денежной массы (от англ. target — цель), заключавшееся в установлении целевых ориентиров — низшего и высшего пределов различных денежных агрегатов на предстоящий период (квартал, год и т.п.). В США и ФРГ таргетирование было введено в начале 70-х годов, Канаде — в 1975 г., Франции и Великобритании — в 1978 г. В большинстве стран таргетирование выродилось в простую формальность: «вилки» пределов роста денежной массы подгоняются к фактическим темпам ее роста за предшествующий период, а за нарушение этих пределов центральный банк ответственности не несет. Монетаризм, как следует из его названия, делает упор на деньгах и его основополагающим уравнением является уравнение обмена: MV = PQ, где М — предложение денег; V — скорость обращения денег; Р — уровень цен; Q — объем производимых услуг. Основные принципы денежной теории: 1. 0 01 FФундаментальное различие между номинальным и реаль ным количеством денег. 2. Кардинальное отличие перспектив, открывающихся перед отдельным индивидуумом и обществом в целом при изменении 0 0 1 Fно минального количества денег. Эти моменты составляют ядро монетарной теории. 2.1. Другой способ выражения второго принципа состоит в различении 0 0 1 Fуравнений: потока (сумма трат равна сумме по лучений, или объем конечных 0 0 1 Fполученных услуг равен объ ему произведенных услуг) и запаса (сумма индивидуальных запасов наличности равна ее полному запасу в обществе). 3. Решающая роль стремлений отдельных субъектов, которую отражает различие понятий ex ante и ex post. В момент получения дополнительной 0 0 1 Fналичности объем затрат превосходит ожидае мый объем получений (ex ante: затраты превосходят получения). Ex post: обе величины оказываются равными. 0 0 1 FНо попытки индиви дуумов истратить больше, чем они получают, заранее обреченные на провал, приводят к общему росту затрат и получений. 4. Отличие конечного состояния от процесса перехода в это состояние демонстрирует разницу между долгосрочной статикой и краткосрочной динамикой. 5. 0 01 F Смысл понятия «реальный запас денег» и его роль в процес се перехода от одного стационарного состояния равновесия к другому. Монетаристская концепция опирается на количественную теорию денег, хотя ее интерпретация несколько отличается от традиционной. Количественная теория говорит о том, что существует прямая связь между количеством денег и уровнем цен, что цены определяются количеством денег, находящихся в обращении, а покупательная способность денег обусловливается уровнем цен. Увеличивается денежная масса — растут цены. И наоборот, сокращается денежная масса — снижаются цены. При прочих равных условиях товарные цены изменяются пропорционально количеству денег. Монетаристы исходят из того, что главная функция денег — служить финансовой основой и важнейшим стимулятором экономического развития. Регулирование денежной массы через систему банков воздействует на распределение ресурсов между отраслями, способствует техническому прогрессу, поддержанию экономической активности. Денежным инструментом следует пользоваться осторожно. Если происходит относительно небольшое увеличение количества денег в обращении и соответственно повышение цен, согласуемые с темпом экономического роста, то создаются необходимые предпосылки для равновесия между денежным и товарным секторами. Если цены растут быстро, то развертывается неконтролируемая инфляция. Снижается покупательная сила денег. Потребность в них возрастает, ибо увеличивается объем товарооборота (в номинальном выражении). Нехватка денежных средств может привести к кризису платежей и расчетов. Согласно представлениям монетаристов, инфляция — чисто денежное явление. По словам Фридмена, «центральным актом является то, что инфляция всегда и везде представляет собой денежный феномен». Причина инфляции — избыток денежной массы, «много денег — мало товаров». Изменения в спросе на деньги обычно возникают как реакция на происходящие процессы, на рыночную ситуацию, перемены в сфере хозяйственной политики. Монетаристы различают две разновидности инфляции: ожидаемую (нормальную) и непредвиденную (не соответствующую прогнозам и представлениям участников экономического процесса). При ожидаемой инфляции создаются предпосылки для достижения равновесия на рынках товаров и услуг: темп роста цен соответствует ожиданиям и расчетам людей. Государство в той или иной форме информирует о предполагаемом росте цен, скажем, на 3% в год, и к этому приспосабливаются производители, продавцы, покупатели. Иное дело, если темп инфляции выходит за границы ожидаемого. Резкий рост цен сопровождается различными нарушениями, отклонениями от привычного ритма хозяйственной деятельности. М. Фридмен высказывал свое отрицательное отношение к регулированию цен, к сдерживанию роста цен. Он утверждал, что контроль над ценами и заработной платой не способен устранить инфляцию. Денежная политика должна быть направлена на достижение соответствия между спросом на деньги и их предложением. Рост денежного предложения (процент прироста денег) должен быть таким, чтобы обеспечивалась стабильность цен. Фридмен исходит из того, что маневрировать с различными показателями прироста денег весьма сложно. Прогнозы центрального банка нередко ошибочны. Трудно, а скорее, и невозможно выяснить, какие именно факторы оказывают воздействие на экономическое развитие. Принимаемые решения, как правило, запаздывают. «Если рассматривать кредитно-финансовую область — в большинстве случаев скорее всего будет принято неправильное решение, поскольку принимающие решение рассматривают лишь ограниченную область и не принимают во внимание совокупность последствий всей политики в целом», — писал Фридмен. По его мнению, центральному банку следует отказаться от Элементы монетаризма просматриваются еще в экономических учениях древности и в явном виде присутствуют у меркантилистов. В определенной степени монетаризм присущ и классической школе, в частности Д.Рикардо. Но в современном, достаточно законченном виде концепция монетаризма выражена в работах лауреата Нобелевской премии по экономике за 1976 год американского профессора Милтона фридмена. Внимание к монетаристской теории возросло со второй половины 70-х — начала 80-х гг. В тот период обнаружилось, что кейнсианские методы дают сбои; начался поиск новых подходов к восстановлению экономического равновесия. Если у Кейнса наиболее острой проблемой, поставленной в центр анализа, была безработица, обеспечение занятости и экономического роста, то примерно с середины 70-х гг. ситуация изменилась. Теперь на первый план выдвинулась задача регулирования инфляции. Основное расхождение во взглядах М.Фридмена и Дж.М.Кейнса состоит в государственном регулировании экономики. Именно поэтому у двух ученых различные оценки кризиса 1929-1933 гг. и соответственно путей выхода из депрессии. Основной мыслью работ Кейнса является полное государственное регулирование экономики и соответственно для выхода из депрессии необходимо увеличение государственных расходов в различных формах: рост государственного сектора в экономике, организация общественных работ, предоставление льгот и субсидий частным предприятиям, государственные закупки у частного сектора. В отличие от своего предшественника М. Фридмен считает экономику саморегулируемой системой и требует ограничить вмешательства государства только денежной областью. Деньги, по мнению Фридмена, могут быть стихийным регулятором экономических процессов. Сравнительный анализ монетаризма и кейнсианства. Кейнсианство Монетаризм 1. Отношение к безработице Главное зло для экономики , так как чревата социальными потрясениями. Не одно правительство не может быть мудрее рынка, не нужно увлекаться социальными программами. 2. Отношение к инфляции Меньшее зло, чем безработица, так как ее можно контролировать и удерживать в разумных пределах. Главное бедствие для экономики любой страны 3. Роль бюджетного дефицита Возникает при сильном росте государственных расходов Для урегулирования бюджетного дефицита не нужно постоянное вмешательство государства в экономику, рынок – саморегулируемая система. 4. Темпы роста денежной массы Необходим рост денежной массы для покрытия бюджетного дефицита лишь при его возникновении. Темпы роста постоянны и стабильны, независимо от состояния коньюнктуры и составляют 3-4% в год. В 70-е годы мировую экономику потряс сильнейший экономический кризис. Главным стала инфляция на фоне общего сокращения производства. Что же такое инфляция? «Под инфляцией, — пишет Милтон Фридмен,- я подразумеваю устойчивый и непрерывный рост цен, выступающий всегда и везде как денежный феномен, вызванный избытком денег по отношению к выпуску продукции». Такое монетаристическое определение предполагает, что центр тяжести инфляции находится в сфере обращения. С подобных позиций допустимо ограниченное вмешательство государства в воспроизводственный процесс. В отличие от этого в кейнсианских теориях под инфляцией подразумевается избыточный покупательский спрос, причины которого лежат как на стороне предложения, так и спроса. Инфляция подкосила инвестиционную деятельность, а дальнейшая активизация экономики с помощью кейнсианских рецептов стала невозможной. Тогда интерес политиков качнулся в пользу монетаризма. Монетаризм провозглашает незыблемость основ рыночной экономики: свободной конкуренции и свободного ценообразования как условий достижения равновесия. Монетаристы считают, что рынок по-прежнему остается саморегулирующейся системой, а область вмешательства государства нужно ограничить денежной сферой. В 60—70-е годы концепция неолибералов о создании и функционировании модели «социального рыночного хозяйства» во многом была созвучна с возникшей в тот период моделью институционалистов об «обществе всеобщего благоденствия», поскольку и в той, и в другой отвергается, мысль об эксплуатации человека человеком и классовом антагонизме. Обе модели, кроме того, основываются на идее активной социальной функции государства по обеспечению всем гражданам равных прав и равных возможностей в получении социальных услуг и повышении их благосостояния. При этом под внешним проявлением «всеобщего благоденствия» имелись, в виду не только рост числа акционеров в различных слоях общества, но и возросшая стабильность всех общественных институтов, уверенность значительной части трудящихся в завтрашнем дне. В США альтернативой кейнсианству стала так называемая «чикагская школа» неолиберализма, монетарные идеи которой зародились в стенах Чикагского университета еще в 20-е годы. Однако самостоятельное, а тем более лидирующее значение в неолиберальном движении американский монетаризм получил в конце 50-х — начале 60-х годов с появлением ряда публикаций М. Фридмена. Последний и его сподвижники кейнсианским неденежным факторам (например, инвестициям) предпочли именно денежные факторы. Произошло это в течение 60-х годов, когда первые достаточно серьезные сомнения в необходимости, как выразился М.Блауг, «упрощенных экономических рекомендаций политикам, типичных для времен кейнсианской фундаментальных принципов и понятий». Хотя присуждение Фридмену Нобелевской премии вызвало ряд возражений со стороны профессиональных экономистов и лиц, живо интересующихся вопросами экономики, вклад лауреата в теоретические и прикладные исследования получил широкое признание. Так, Пол Сэмюэлсон назвал его «экономическим экономистом». Концепция М.Фридмена о «естественной норме безработицы» (ЕНБ) основывается как на институциональных, так и на законодательных детерминантах (подразумевая под первыми, например, Профсоюзы, а под вторыми — возможность, к примеру, принятия закона о минимальном уровне заработной платы). Она позволяет обосновывать минимальный уровень безработицы, при котором в течение определенного периода времени инфляция будет невозможна. По мнению М.Блауга, «ЕНБ, к которой постоянно возвращается экономика, — это современная монетарная версия старой классической доктрины строго пропорционального отношения между количеством денег и ценами в долгосрочной перспективе; «якорь», который удерживает процентную ставку в устойчивом положении…». Чтобы представить концепцию Фридмена, попытаемся выделить ее исходные положения, в той или иной степени разделяемые его сторонниками. Первый тезис — признание устойчивости рыночного хозяйства. Рыночная экономика, по мнению монетаристов, сама в силу внутренних тенденций и условий стремится к стабильности, саморегулированию. Система рыночной конкуренции обеспечивает высокую стабильность. Цены выполняют роль главного инструмента, обеспечивающего корректировку в случае нарушения равновесия. Возникновение отклонений, диспропорций обычно является результатом внешнего вмешательства, ошибок государственного регулирования, а не внутренних причин. Рынок обладает возможностями амортизировать, успокоить шоковые импульсы. Постулат об устойчивости рыночного хозяйства направлен против утверждения Кейнса о необходимости государственного вмешательства, которое, дескать, нарушает естественный процесс. Второй тезис — приоритетность денежных факторов. Среди различных инструментов, воздействующих на экономику, предпочтение следует отдавать денежным инструментам. Именно они (а не административные, не ценовые методы, не налоговая система) способны наилучшим образом обеспечить экономическую стабильность как главную цель регулирования. Если Кейнс оценивал бюджетную политику как инструмент достаточно точный, быстрый и предсказуемый по результатам, то в отличие от него Фридмен характеризует подобным образом денежно-кредитную политику. Деньги — это особый товар; их основное свойство заключается в ликвидности. Имея деньги, их можно всегда реализовать, приобрести на них любой товар. Деньги реализуют особую функцию, они способны выполнять регулирующую, стабилизирующую роль. Они влияют на экономику через институционную структуру, банковскую систему, создающую деньги и формирующую финансовую политику. Деньги влияют на цены, потребительский спрос, уровень издержек, объем и структуру производства. Фридмен исходит из того, что между движением денег (темпами роста денежной массы) и динамикой валового национального продукта существует достаточно тесная корреляционная связь. Ускорение или замедление темпов роста денежной массы сказывается на развитии деловой активности, циклических колебаниях производства. Третий тезис — регулирование должно ориентироваться не на текущие, а на долгосрочные задачи. Дело в том, что последствия колебаний денежной массы сказываются на основных экономических параметрах не сразу, а с некоторым разрывом во времени. Обычно лаг (временной разрыв) составляет несколько месяцев. Он неодинаков по странам, зависит от состояния конъюнктуры, других факторов. Анализ лагов приводит Фридмена к выводу о требованиях к проводимой денежной политике. Текущие коррективы с целью воздействия на конъюнктуру обычно запаздывают. Результаты оказываются противоположными ожидаемым. Прогнозы на сколько-нибудь длительный период ненадежны. Обстановка и основные экономические параметры быстро меняются. Поэтому денежная политика призвана ориентироваться не на текущие эффекты и краткосрочные изменения, а носить долгосрочный характер. Четвертый тезис — необходимость изучения мотивов поведения людей. «Рынок есть взаимозаинтересованность. Суть рынка в том, что люди собираются и достигают соглашения». Важны личная инициатива, условия для ее активизации. Необходимы учет и анализ действий участников экономического процесса. На основе такого анализа можно строить прогнозы, что и является задачей экономиста. Справедливость прогнозов служит проверкой правильности теоретических выводов и постулатов. Сошлемся в качестве примера на рассмотрение и оценку поведения людей при выборе альтернативных вариантов с различной степенью риска. Обращает на себя внимание то, что выбор среди различных степеней риска имеет место не только в страховании или азартных играх, где он весьма нагляден, но и «явно присутствует и является важным в гораздо более широкой сфере экономических альтернатив». Он присутствует при выборе профессии. В одних профессиях предполагаемый доход будет находиться в весьма узких пределах (работа бухгалтера), в других — доход может существенно варьироваться (профессия артиста), в третьих — перспективы крупного успеха ожидаются из-за незнания реальной ситуации. «Главные экономические решения человека, в которых важную роль играет риск, касаются использования имеющихся у него возможностей: какой профессией заняться, в какой предпринимательской деятельности участвовать, как инвестировать капитал…» Фридмен — экономист-математик, предпочитающий точность оценок и формулировок; теоретические обобщения и «математическое изящество» стремится сочетать с изучением реальных побуждений людей, с объяснением «наблюдаемого поведения». Он считает, что люди упрямы, их мотивы зависят от многих факторов, в том числе от степени информированности, ожиданий, предвидения действий правительства. Рецепты монетаристов не являются сегодня ведущими. Это связано, в частности, с тем, что главной проблемой для Запада стала в последнее время не инфляция, а занятость, темпы роста, доходы. Политиков и экономистов Рис. 4 Если спрос на деньги вырос, то процентная ставка повышается. Это может быть из-за роста номинального ВНП. Т.е. население и фирмы хотят держать больше активов в виде наличных денег и чековых вкладов, продавая облигации. При неизменном предложении денег равновесие может быть установлено поднятием процентной ставки. При проведении монетарной политики центральный банк может использовать следующие инструменты: 1. за счет операций на открытом рынке, т.е. на вторичном рынке казначейских бумаг. ЦБ может скупать или продавать ценные бумаги. Тем самым можно увеличивать или уменьшать спрос на деньги. 2. политика учетной ставки, т.е. регулируется процент по займам коммерческих банков у центрального банка. 3. изменение норматива обязательных резервов. Это наибольший по эффективности инструмент. Монетарная политика действует в краткосрочном периоде. С точки зрения кейнсианцев основа монетарной политики – уровень процентной ставки. С точки зрения монетаристов – сам уровень предложения денег. В то же время монетаристский подход, который имеет достаточно строгие логические основания в условиях нормальных рыночных экономик, выглядит весьма странным особенно в странах бывшего соцлагеря. Точно так же можно на цифрах продемонстрировать, как сокращение государственных расходов приводило к тому, к чему оно в нормальных условиях приводить не может: к примерно такому же, а иногда и еще большему сокращению доходов бюджета. Это являлось следствием того, что в таких условиях урезание расходов провоцировало распространение бартерных сделок и неплатежей, чего не должно происходить в функционирующих по стандартным правилам рыночных экономиках. М. Фридмен, строя свои выводы о зависимости динамики цен и экономической стабильности от предложения денег высокой эффективности (т.е. от эмиссии центральных банков), опирается на данные за вековой период; в то же время он подчеркивает, что к коротким периодам времени его выводы не относятся. Внутри короткого периода времени решающими факторами экономической динамики являются ставка процента и уровень доходов (прежде всего — заработной платы). Капитализм некоторых стран не располагает вековой историей, в различных экономиках последнего десятилетия короткие периоды усиления и ослабления спада сменяют друг друга. Теория Фридмена, очевидно, имеет в виду развитое, устоявшееся капиталистическое общество, со сложившимися вековыми тенденциями. К кризисной экономике переходного типа она явно неприменима. Далее М. Фридмен полагает, что в обществе существует сложившийся, привычный уровень дохода для основной массы индивидов, который обусловливает устойчивость ожиданий — ценовых, процентных, ожиданий будущих доходов; на основе устойчивых ожиданий складывается стабильный спрос на деньги. В кризисной экономике и эта предпосылка монетаризма отсутствует. Уровень цен и доходов подвержен резким и частым изменениям, ожидания индивидов и фирм неустойчивы. Денежно-кредитная политика. Совокупность мероприятий, направленных на изменение денежной массы в обращении, объема кредитов, уровня процентных ставок и других показателей денежного обращения и рынка ссудных капиталов, получила название денежно-кредитной политики. Ее цель заключается в регулировании хозяйственной конъюнктуры путем воздействия на состояние кредита и денежного обращения. Денежно-кредитная политика направлена либо на стимулирование кредита и денежной эмиссии (кредитная экспансия), либо на их сдерживание и ограничение (кредитная рестрикция). В условиях падения производства и увеличения безработицы центральные банки пытаются оживить конъюнктуру путем расширения кредита и снижения нормы процента. Предполагается, что кредитная экспансия может оказать положительное влияние на динамику капиталовложений, потребительский спрос и способствовать выведению экономики из кризисного состояния. Например, экономический подъем обычно сопровождается «биржевой горячкой», спекуляцией, ростом цен, нарастанием диспропорций в экономике. В таких случаях центральные банки стремятся предотвратить «перегрев» конъюнктуры при помощи кредитной рестрикции: ограничение кредита, повышения процента, сдерживания темпов эмиссии платежных средств и т.п. Цель денежно-кредитной политики центрального банка — обеспечение благоприятных условий для финансового капитала. Эта цель конкретизируется в задачах органов денежно-кредитного контроля: смягчение или устранение циклических колебаний производства и занятости рабочей силы; регулирование темпов экономического роста; сдерживание инфляции; выравнивание платежного баланса. Денежно-кредитная политика отличается от других методов государственного регулирования косвенным характером воздействия на процесс воспроизводства. Наиболее распространена следующая схема регулирования: денежная масса — норма процента — капиталовложения — национальный доход. Центральный банк пытается непосредственно изменять только объем денежной эмиссии и кредита. Эти операции влияют на рынок ссудных капиталов, что находит выражение в динамике нормы процента. Уровень процента, по мнению некоторых экономистов, важен для инвестирования капитала. Изменяя условия капиталовложений, центральные банки в конечном счете оказывают влияние на производство и занятость. Методы денежно-кредитной политики делятся на две группы: общие, влияющие на рынок ссудных капиталов в целом, и селективные, предназначенные для регулирования конкретных видов кредита или кредитования отдельных отраслей, крупных фирм и т.д. К общим методам относятся: учетная (дисконтная) политика; операции на открытом рынке; изменение норм обязательных резервов. Учетная политика — старейший метод кредитного регулирования. Этот метод был связан с превращением центрального банка в кредитора 6. Заключение Монетаризм приобрел популярность в 70-х гг., когда проявилась несостоятельность кейнсианских методов обеспечения высокой занятости и преодоления инфляции. Причину экономической нестабильности монетаристская теория усматривает в нарушениях функционирования денежного сектора, в чрезмерном росте денежной массы. Положения и выводы монетаристской школы опираются на количественную теорию денег, признание способности рыночной экономики к саморегулированию. Подчеркивается исключительная роль денег — особого товара, позволяющего максимизировать доходы от других видов активов. М. Фридмен и его последователи исходят из того, что между ростом денежной массы и динамикой национального дохода существует тесная корреляционная связь. Она наиболее рельефно проявляется в рамках долгосрочного периода. В пределах одного хозяйственного цикла изменения в темпах роста денежной массы и номинального дохода происходят с разрывом во времени в несколько месяцев. Наличие временных лагов говорит о неэффективности краткосрочных методов регулирования. В отличие от кейнсианских взглядов монетаристская теория исходит из признания устойчивого спроса на деньги, являющегося главным условием устойчивости платежеспособного спроса и рыночной системы в целом. Предпочтение отдается денежно-кредитной политике. Рецепт монетаристов заключается в том, что денежная масса должна постоянно расти с неизменной скоростью, соответствующей темпу роста производства, денежное правило Фридмена. Несмотря на часто приклеиваемый ему политическими оппонентами ярлык «консерватора», Фридмен оказывается намного ближе к классическому либерализму Адама Смита и Джона Стюарта Милля, чем к традиционно консервативному крылу экономического учения. Он верит, что преследуемые им цели в действительности не расходятся с целями современного либерального течения. Он говорит: «Различный подход к экономической политике, особенно для непосвященных, проистекает в основном из-за различия прогнозов последующих экономических действий, а не вследствие несхожести фундаментальных принципов и понятий». Хотя присуждение Фридмену Нобелевской премии вызвало ряд возражений со стороны профессиональных экономистов и лиц, живо интересующихся вопросами экономики, вклад лауреата в теоретические и прикладные исследования получил широкое признание. Так, Пол Сэмюэлсон назвал его «экономическим экономистом». Как показала практика, бездумное использование монетаристских рецептов не способно обеспечить решение задач переходного периода. Теория монетаристов не должна рассматриваться как универсальная. Рекомендации монетаристов следует использовать с учетом реальных условий, в сочетании с другими мерами экономической политики. 31 7. Список литературы. 1. Бункин М.К. «Монетаризм». М.: АО «ДИС», 1994. 2.Бартнев С.А. История экономических учений. — М.: Юрист, 2001. 3.Ховард К., Эриашвили Н.Д., Никитин А.М. Экономическая теория: Учебник для вузов. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000. 4. Усоскин В.М. Теория денег. М.: «Мысль», 1976. 5. Курс экономики: Учебник./Под ред. Б.А. Райзберга. — М.: ИНФРА-М, 2001. 6. Костюк В.Н. История экономических учений. – М.: ОАО «Дата», 1997. 7. Фридмен М., Шварц А. История монетаризма в США. 1867 – 1960. М.: ТетраСистем, 1999. 8. Бартнев С.А. Экономические теории и школы (история и современность): Курс лекций. М.: Издательство БЕК, 1996. 9. Макроэкономика. Учебное пособие./Под ред. Бункина М.К. – М.: ООО «Хатбер», 1998. 10. Ядгаров Я.С. История экономических учений. – М.: «Инфра-М», 1997. 11. А. И. Михайлушкин, П. Д. Шимко. Основы экономики./Учеб. пособие. — СПб.: Издательский дом «Бизнес-пресса», 2001. 12. Фридмен М. Если бы деньги заговорили. М.: Дело, 1998. 13. Гайгер, Линвуд Т. Макроэкономическая теория и переходная экономика. М.: «ИНФРА-М», 1996. 14. Макконелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: Принципы, проблемы и политика. М.: «Туран», 1996. 15. Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.– Москва.:Прогресс, 1992. 16. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М., 1994. 32

Монетаристская теория денег

В 70-х годах прошлого столетия наблюдался кризис кейнсианской школы. В экономической науке преобладающим стало неоклассическое направление, в том числе его современная форма — монетаризм.

Главный теоретик современного монетаризма — известный американский экономист, лауреат Нобелевской премии

М. Фридмен.

В самых общих чертах основные положения современного монетаризма таковы:

1. Монетаризм базируется на положении, что рыночная экономика — внутренне устойчивая система. Все негативные моменты экономического развития — результат некомпетентного вмешательства государства в экономику, которое надо свести к минимуму.

2. Корреляция между денежным фактором (массой денег в обращении) и номинальным объемом ВНП более тесная, чем между инвестициями и ВНП. Динамика ВНП следует непосредственно за динамикой денег.

Монетаристы полагают, что существует взаимосвязь между количеством денег в обращении и общим объемом проданных товаров и услуг в рамках национальной экономики.

Эта связь выражается уравнением обмена И. Фишера, или, иначе, уравнением количественной теории денег:

P = (M x V) / Q,

где М — количество денег в обращении; V— скорость обращения денег; Р — средняя цена товаров и услуг; Q — количество товаров и услуг, произведенных в рамках национальной экономики в течение определенного периода времени (обычно за год).

Произведение Р • Q равно совокупному объему денежных средств, обернувшихся в течение года. Количество проданных товаров и услуг за определенное время (Qt) примерно равно объему производства за тот же период (Yt). Тождества здесь нет, так как за период t могут перепродаваться товары, которые были созданы ранее, скажем, за период (t — 1).

Эти товары войдут в показатель Qt, но не войдут в показатель текущего объема производства Yt. Поскольку доля таких товаров в общем кругообороте достаточно мала, экономисты допускают равенство: Qt = Yt.

Если Р — средняя цена единицы произведенной продукции то:

M x V = P x Y,

где Р • Y — объем производства в денежном выражении, или номинальный объем ВНП. Тогда Y можно рассматривать как реальный объем ВНП, а Р — как дефлятор ВНП. Отсюда:

V = номинальный объем ВНП / М.

3. Сторонники монетаристской версии количественной теории денег полагают, что вполне корректно сделать допущение о постоянстве скорости обращения денег.

Такое допущение является абстракцией поскольку показатель V, конечно, меняется, но очень незначительно, а существенные изменения могут быть обусловлены качественными преобразованиями в организации денежного обращения, что происходит нечасто и вполне предсказуемое (например, широкое внедрение «пластиковых» денег, расширение сети банкоматов и т.п.).

Если величина V постоянна, ее можно заменить определенным коэффициентом k, тогда уравнение количественной теории денег примет вид:

k x M = P x Y.

В такой записи это уравнение выражает зависимость номинального объема ВНП от денежного предложения, т. е. изменение количества денег в обращении должно вызывать пропорциональное изменение объема номинального ВНП, или, иначе объем производства в денежном выражении определяется количеством денег в обращении при допущении постоянной скорости их обращения.

Продолжая теоретические рассуждения, вспомним, от чего зависит реальный объем производства. Его определяют имеющиеся на данный момент в экономике факторы производства (заданная величина).

Следовательно, изменение номинального объема ВНП обусловлено только изменением цен.

Таким образом, в соответствии с количественной теорией денег уровень цен пропорционален количеству денег в обращении. Но если это так, то и изменение уровня цен будет находиться также в определенной зависимости от изменения денежного предложения.

В свою очередь, изменение уровня цен — это показатель темпа инфляции. Следовательно, прирост денежной массы будет определять, согласно количественной теории денег, темп инфляции.

4. Причинно-следственная связь между предложением денег и номинальным объемом ВНП осуществляется не через процентную ставку, а непосредственно. Тем самым известны как бы «входные и выходные данные» влияния предложения денег на ВНП, сам же механизм влияния денег скрыт. М. Фридмен попытался объяснить этот механизм, введя промежуточную категорию «портфель активов», т. е. совокупность всех ресурсов, которыми обладает индивидуум.

М. Фридмен отмечает, что каждый человек привыкает к определенной структуре своих активов: соотношение наличных денег и других видов активов. При увеличении денежного предложения привычное соотношение меняется и, чтобы восстановить его, люди начинают предъявлять спрос на реальные и финансовые активы. Совокупный спрос возрастает, и, в конечном счете, это приводит к росту ВНП.

5. Исходя из этого, М. Фридмен выдвинул «денежное правило» сбалансированной долгосрочной монетарной политики, а именно: государство должно поддерживать постоянный прирост денежной массы в обращении.

Величина этого прироста определяется уравнением М. Фридмена:

DM = DР + DY,

где — DM — среднегодовой темп приращения денег в % за длительный период; DY— среднегодовой темп прироста ВНП, % за длительный период; DР — среднегодовой темп ожидаемой инфляции, % (при подсчете среднегодового темпа ожидаемой инфляции из общего уровня инфляции вычитается инфляция, вызванная государством, профсоюзами и т.п.).

Монетарное правило М. Фридмена предполагает строго контролируемое увеличение денежной массы в обращении — в пределах 3-5% в год. Именно такой прирост денежной массы вызывает деловую активность в экономике.

В случае неконтролируемого увеличения денежного предложения свыше 3-5% в год будет происходить раскручивание инфляции, а если темп вливаний в экономику будет ниже 3-5% годовых, то темп прироста ВНП будет падать.

Денежное правило М. Фридмена легло в основу денежно-кредитной политики в США и Великобритании (рейганомика и тетчеризм) с конца 70-х годов.

Так называемая «политика таргетирования», т. е. ежегодного ввода определенных ограничений на увеличение денежной массы в обращении, привела к зримым результатам: на фоне сокращения уровня инфляции с 10% до 2-3% в год был достигнут темп роста ВНП на уровне 3-5% в год.

В заключение отметим, что современные теоретические модели денежно-кредитной политики представляют собой синтез кейнсианства и монетаризма, в котором учтены рациональные моменты каждой из теорий.

В долгосрочном периоде в денежно-кредитной политике сегодня преобладает монетаристский подход.

Вместе с тем, государство не отказывается в краткосрочном периоде от воздействия непосредственно на процентную ставку в целях быстрого экономического маневрирования.

< Предыдущая		Следующая >

БЕЗДОКАЗАТЕЛЬНО: Под прикрытием пандемии мировые экономические силы разрушают капитализм

Проверка фейков в рамках партнерства с Facebook

В сети распространяют посты и видео, в которых говорится о том, что под прикрытием пандемии мировые политико-экономические силы разрушают капитализм, используя контроль над центральными банками, беспрецедентную денежную эмиссию и международные экономические санкции против России.

Впрочем, эти и другие утверждения с видео не соответствуют действительности, не подкрепляются никакими доказательствами и содержат черты популярных теорий заговора.

Ранее мы уже разоблачали ложные тезисы о том, что локдаун был бесполезным в борьбе с пандемией COVID-19 и забрал больше жизней, чем коронавирус, например, здесь и здесь.

Объясняем, что не так с другими тезисами о близком крахе капитализма.

Ложный тезис 1. Под прикрытием пандемии капитализм вступает в заключительную фазу своего существования.

Спикер с видео утверждает, что спланированная и определенная по срокам победа над коронавирусом не откроет путь к «привычному теплому и уютному миру», а будет сопровождаться крахом капитализма, который начался с развала «высокотехнологичного СССР» и который якобы предвидели мыслители разных экономических школ и направлений .

В частности, спикер утверждает, что несмотря на всю разницу и противоречия экономических школ, все они сходятся во мнении, что капитализму приходит конец.

Впрочем, эти утверждения не подкрепляются никакими фактами. Экономические школы (или направления экономической мысли) были популярны в XIX-ХХ веке. К таким школам относили кейнсианство, монетаризм, марксизм и др. Позже экономические школы как таковые перестали играть ведущую роль, сформировав современную экономическую науку (Economics) и политическую экономику (Political Economy или Political Economics). Сегодня экономическая наука базируется не на основе школ, а на основе различных направлений теоретических и эмпирических исследований, которые призваны объяснять отдельные взаимосвязи общественных явлений и процессов и не представляют собой «большие теории».

Утверждение, что все существующие экономические школы прогнозируют крах капитализма, некорректное прежде всего потому, что сами экономические школы больше не играют важной роли в экономической науке и является частью истории экономических учений.

Ложный тезис 2. Теперь, чтобы получать прибыль, достаточно жить в правильной стране и иметь прямой доступ к центральным банкам. Собственность как фактор наживы уходит в прошлое.

Спикер утверждает, что ранее прибыль в пределах капитализма (рыночной экономики) создавался на основе собственности и в процессе производства, затем, с развитием финансовых рынков — на основе спекуляций, а теперь для создания прибыли достаточно иметь доступ к центральным банкам, государственного бюджета, государственных заказов и тому подобное.

Впрочем, доходы продолжают создаваться в процессе производства, а второе и третье утверждение употребляются манипулятивно и не свидетельствуют о крахе капитализма. Операции на финансовых (и, в частности, на фондовых рынках) не создают прибылей сами по себе. Цены на финансовые активы зависят от стоимости реальных активов и ожиданиях участников рынка относительно их будущей стоимости. Если ожидания не оправдываются и участники рынка переоценивают активы, то на рынке образуется так называемая «мыльный пузырь». Как только участники рынка понимают, что активы переоценены, пузырь «лопается» и цены падают.

Утверждение о том, что прибыль теперь извлекается от воздействия на центральные банки также является манипулятивным. Основная цель центральных банков — не создание прибыли, а регулирование объемов денег в экономике для сглаживания экономических циклов и избежания финансовых и экономических кризисов. С середины ХХ века — наоборот, центральные банки большинства стран мира начали приобретать независимость от политиков и других групп влияния. Выпуск денег центральными банками производится для стимулирования экономического роста или «сглаживания» экономических циклов. Утверждение, что монетарная политика проводится для увеличения доходов отдельных групп необоснованное. Если центральные банки создают слишком много денег, которые не подкреплены реальной экономической активностью, то это может закончиться простым ростом цен (если потребители ожидают инфляцию и тратят деньги) либо не привести ни к инфляции, ни к экономическому оживлению (если потребители экономят и не тратят средства).

Что касается «получение прибыли» частными лицами от государственного бюджета или государственных заказов, то это подпадает под определение коррупции, которая представляет собой использование публичных средств частными лицами в собственных интересах и в результате злоупотребления властью. Это не имеет никакого отношения к процессу создания прибыли (или добавленной стоимости) в экономике. И хотя такая коррупция имеет место в ряде стран мира, нет оснований утверждать, что это теперь ведет к краху капитализма в целом или как-то связано с пандемией COVID-19.

Ложная тезис 3. Ведущие политико-экономические силы разрушают капитализм с помощью беспрецедентной денежной эмиссии.

Автор утверждает, что под прикрытием борьбы с последствиями пандемии «мировые политико-экономические силы» приступили к разрушению основ капитализма и что для этого они используют денежную эмиссию в крупных экономиках (такие страны как США, Китай, ЕС, пока применяют масштабные мероприятия по фискальной и монетарного стимулирования экономики для противодействия кризису, вызванной пандемией COVID-19). Впрочем, если говорить о денежной эмиссии и монетарную политику, частью которой она является, то нет никаких мировых политико-экономических сил, которые ее определяют. Решение по монетарной политике определяются центральными банками отдельных стран. Снижение ключевых процентных ставок (что сопровождается увеличением объемов средств в экономике) в периоды кризисов является общепринятым инструментом монетарной политики центральных банков многих стран мира. Когда экономический рост замедляется, центральный банк может снизить процентные ставки для удешевления кредитов и оживления экономической активности или применить другие инструменты для увеличения денежной массы (такие как «количественное смягчение»). Обычно это делается в объемах, которые не угрожают ценовой стабильности (поскольку чрезмерное увеличение денежной массы может привести к инфляции).

Хотя во время пандемии центральные банки ряда стран мира действительно проводят беспрецедентные по масштабу меры стимулирования экономики, они используют уже существующие инструменты. Оснований утверждать, что это происходит для разрушения капитализма, нет.

Ложный тезис 4. Описанные процессы впоследствии приведут к краху доллара.

Стоимость валюты и ее использование зависит от доверия к ней. То есть, падение стоимости доллара может произойти из-за снижения уверенности людей в его надежности или снижение уверенности в надежности американской экономики. Пока нет оснований ожидать краха доллара или экономики США. Доллар остается надежной (в т.ч. резервной валютой), которая доминирует в международных транзакциях прежде всего из-за желания экономических агентов использовать его.

Ложный тезис 5. Международные спекулянты заработали миллиарды долларов, атакуя российский рубль в 2014 году. Вывоз капитала из страны составил за этот период около 250 000 000 000 долларов.

Причины падения российского рубля были несколько иными. Оно произошло вследствие падения международных цен на нефть и международных санкций, введенных рядом стран мира против России, оккупировала Украинский Крымский полуостров и часть Луганской и Донецкой областей. Масштабный отток иностранного капитала, который имел место в России в тот период, была не частью заговора Запада против России, а потерей желания иностранных инвесторов вести бизнес в этой стране.

Ложный тезис 6. Санкции США призваны установить контроль над российской экономикой, а российский центральный банк помогает им в этом.

Спикер утверждает, что цель санкций Запада — установить контроль над российской экономикой, поскольку собственность на большинство российских промышленных предприятий оформлена на нерезидентов с англосаксонских оффшорных юрисдикций. Также, указывает, что если регулятор не примет никаких действий, то это приведет к дальнейшей девальвации рубля.

Впрочем, санкции в отношении России были введены из-за ее вооруженную агрессию против Украины и оккупацию части украинских территорий, а не вследствие заговора Запада против России.

В результате, санкции в отношении России привели к оттоку капитала из страны из-за политической неопределенности, международную изоляцию и ухудшение делового климата, а не к скупке иностранцами российских активов за бесценок, как утверждает спикер с видео.

Также, стоит отметить, что владение предприятиями страны со стороны иностранцев — это иностранные инвестиции, поступления которых ведет к укреплению национальной валюты. Действия регуляторов по ограничению прав собственности иностранцев на российские активы могут привести лишь к оттоку капитала из страны, а следовательно, при прочих равных — к девальвации ее национальной валюты.

Пора отказываться от монетаризма — The Economic Times

Теорию можно подтвердить экспериментом, отметил Эйнштейн и категорически добавил, что от эксперимента к рождению теории нет пути! Это было тогда, в менее сложные в финансовом отношении времена. Перенесемся в ситуацию здесь и сейчас, и становится ясно, что экономические теории рано или поздно должны быть сопоставлены с эмпирическими данными, чтобы стать работоспособными предложениями и надлежащим руководством для политики.

Рассмотрим, например, денежно-кредитную политику и позицию Резервного банка Индии в отношении предложения, наличия и стоимости денег во внутренней экономике.Учитывая, что уровень инфляции с точки зрения цен производителей достиг рекордно низкого уровня, RBI необходимо незамедлительно снизить свои ставки политики и потребовать снижения нормы резервов наличности для банков.

Целью политики должно быть целенаправленное снижение высоких реальных процентных ставок ��� примерно до номинальной процентной ставки за вычетом уровня инфляции. Центральный банк действительно должен указывать на более низкую стоимость средств по всем направлениям. Это укрепило бы замедляющуюся динамику роста в индустриальной экономике и во многих других областях.А высокие показатели роста остановят и повернут вспять откровенно падающую стоимость рупии.

Действительно, с октября RBI существенно снизил свои учетные ставки: ставка репо, ставка, по которой RBI предоставляет ссуды, была снижена на целых 400 базисных пунктов. Он был уменьшен с 9% до 5%. Вместе с тем, ставка обратного репо, ставка, по которой РБИ принимает депозиты, была снижена до 3,5%. Идея, конечно же, состоит в том, чтобы не допустить «ленивого» банковского дела и стимулировать возврат кредитов.

Но с учетом беспрецедентного замедления темпов роста мировой экономики и значительного замедления темпов роста внутри страны, необходимо обеспечить устойчивое снижение процентных ставок, чтобы политика стимулировала рост. В частности, требуется значительное снижение ставки репо, чтобы обозначить более низкие процентные ставки. Также требуется дальнейшее снижение ставки обратного РЕПО и снижение требований к резервным денежным средствам для банков. К сожалению, РБИ решил снизить лишь номинальные 25 базисных пунктов ставок как по репо, так и по обратному репо.

Также верно, что денежно-кредитный механизм передачи ��� процесс, посредством которого вызванные политикой изменения краткосрочной номинальной процентной ставки или номинальной денежной массы влияют на реальные переменные, такие как совокупный выпуск и занятость ���, является слабым и довольно слабым. недостаточно развиты здесь, в Индии. Он указывает на необходимость устойчивых реформ финансового сектора, хотя и « постепенных » и поэтапных в течение определенного периода, чтобы лучше справляться с недостатками и явными искажениями в политике.

Цель должна состоять в том, чтобы иметь более полный рынок финансов, вместе с сопутствующими финансовыми инструментами, продуктами и целыми сегментами рынка, которые до сих пор бездействовали или даже не существовали, и действительно процветали.Дело в том, что для того, чтобы экономическая политика была эффективной, политические рецепты и последующие действия должны быть привязаны к основным реалиям.

Это также факт, что в 1970-х и восьмидесятых годах денежно-кредитная политика на зрелых рынках определялась предписаниями монетаристской школы мысли. Обратите внимание, что согласно монетаристским рассуждениям, уровень номинальной денежной массы полностью отвечает за инфляцию. Он включает устаревшую количественную теорию денег, которая постулирует, что любое увеличение количества денег в обращении может повлиять только на изменение общего уровня цен.

Монетаристская политика могла иметь определенный успех много лет назад, возможно, из-за того, что тогда в экономической среде существовала некоторая жесткость. Но дело в том, что на протяжении более трех десятилетий монетаристский анализ не был в состоянии эмпирически подтвердить существование �� структурно устойчивого механизма передачи ���, когда речь идет о денежной массе и инфляции. Тем не менее, может ли RBI продолжать использовать устаревшую теорию и монетаризм для определения политики?

Обратите внимание на его явное нежелание в достаточной мере снизить учетные ставки даже при действительно необычном экономическом сценарии.Недавние макроэкономические отчеты RBI действительно подчеркивают тот факт, что банковские кредиты коммерческому сектору увеличились на 22,7% в годовом исчислении в начале января по сравнению с 20% годом ранее. Кроме того, непродовольственные кредиты банков увеличились на 23,9% г / г в течение этого периода, что превышает рост на 22% год назад.

И, кроме того, более высокий рост кредита по сравнению с расширением депозитов привел к увеличению коэффициента прироста кредита к депозитам (г / г) банков до 81.4% по состоянию на начало января по сравнению с более чем 63,1% годом ранее. Однако за рубежом примерно с 1990 года было установлено, что простая корреляция между ростом денежной массы и инфляцией, хотя и статистически значима, была ��� значительно отрицательной ���, по-видимому, из-за глобализации производства товаров и услуг. .

Что касается монетаризма для политических целей здесь, возможно, политикам действительно нужно охотно сопоставлять теорию с фактами, непредвзято обсуждать аномалии, а затем ��� двигаться дальше, когда это уместно.��� Время, конечно!

(PDF) Бедность монетаризма

Объяснение бизнес-циклов Фридманом и Шварцем состоит в том, что даже если резкое снижение цен на активы и чистой стоимости произойдет из-за финансового кризиса

, сосредоточенного вокруг немонетарной части финансовой системы, никакой серьезной депрессии не произойдет ». Разумеется, если шоки денежной массы

необходимы и достаточны для того, чтобы вызвать изменения в денежных доходах, то шок кредитных рынков не может вызвать депрессию

.Но если мы чему-то и научились из великой депрессии 1930-х годов и великого финансового кризиса 2008 года, так это тому, что

депрессий и крупных рецессий — это далеко не просто денежные явления.

На этом я завершаю краткое изложение основных идей монетаризма и его прозорливой критики Минским.

4. Некоторые макроэкономические головоломки

То, что я хочу перейти к следующему, — это обсуждение некоторых макроэкономических головоломок, рассматриваемых через призму монетаризма. Если макроэкономическая теория монетаризма верна, то мы должны увидеть тесную взаимосвязь денежных агрегатов, экономической активности и инфляции.Как я покажу, это далеко не так в случае публикации статьи Фридмана и Шварца в почте США, а также в других частях мира

, в частности в Китае.

Фридман и Шварц, конечно, основывали свою теорию на макроэкономических временных рядах США до публикации своей статьи. Как показано на рис.1

, взаимосвязь между ростом денежной массы, ростом ВВП и инфляцией с 1930 по 1955 год в целом соответствует их теории:

рост ВВП, изменение индекса потребительских цен (ИПЦ) и рост денежной массы M2 совместно перемещаются в соответствии с их двумя основными предложениями

.Обратите внимание, в частности, во время Великой депрессии 1930-х годов, как ВВП США, индекс потребительских цен и M2 изменяются в тандеме.

Когда M2 сокращается, уменьшается и экономическая активность. Когда M2 растет, повышается уровень цен и экономическая активность.

В значительной степени основанные на совместном движении трех ключевых макропеременных за этот период времени, Фридман и Шварц

сформулировали свои два центральных утверждения. Однако я хочу подчеркнуть, что даже в этот период экономика США не вела себя в точном соответствии с их теорией, особенно во время Второй мировой войны.Как показано на рис. 1, то, что произошло с 1938 по 1946 год

, представляет собой огромное увеличение денежной массы M2 вместе с огромным увеличением ВВП, но относительно небольшим увеличением уровня цен. Кроме того, на

в конце войны произошло резкое сокращение ВВП (8% в 1945 году и -12% в 1946 году), хотя M2 продолжал расти (12% в

,

1945 г. и 8% в 1946 году), уровень цен практически не изменился (темп роста ИПЦ менее 4%).

Если мы продвинемся вперед во времени и посмотрим, что происходило в 1950-х, 1960-х и 1970-х годах, как показано на рис.2, мы также видим, что

на самом деле их предсказание о том, что рост денежной массы в конечном итоге приведет к более высокому уровню цен, не совсем оправдывается в течение этого периода.

На самом деле, вы видите, что в 1960-е годы денежная масса значительно выросла, но не было большой инфляции. Однако

там, по сегодняшним меркам, давали устойчивый высокий рост ВВП. Также озадачивает график на рис. 3, который подчеркивает, что, вопреки тому, что, по-видимому, предсказывает их теория

, существует отрицательная связь между изменениями денежной массы и изменениями индекса потребительских цен

за период с 1965 года. к 1987 г.Хотя рис. 4 представляет собой всего лишь простую корреляцию, априори далеко не очевидно, что если действительно существует «однозначное соотношение

» между изменениями M2 и изменениями ВВП и ИПЦ, то это также будет отрицательная связь между изменениями

в M2 и изменениями ИПЦ.

Переходя к периоду времени с середины 1970-х до середины 1990-х, ситуация становится еще более сложной для двух предложений Фридмана

и Шварца. По иронии судьбы, именно в этот период монетаризм был наиболее влиятельным.Как показано на рис. 5, не существует четкой связи

, будь то в краткосрочной или долгосрочной перспективе, между ростом денежной массы, ростом денежного дохода и инфляцией,

в течение этого периода времени. Например, с 1980 по 1983 год M2 рос от 5% до 10% в год, однако ИПЦ снизился с 14% до

,

менее 5%, а экономическая активность снизилась.

Конечно, это период, когда Федеральная резервная система под председательством Пола Волкера укротила инфляцию, резко повысив процентные ставки на

.Стоит отметить, что инфляцию (рост ИПЦ) удалось сдержать не за счет снижения роста М2 (как это сделали бы Фридман и

Шварц), а за счет повышения процентных ставок. Кроме того, на протяжении 1980-х годов M2 продолжал расти со скоростью более 5% в год, но инфляция

оставалась низкой (значительно ниже 5%). Безусловно, денежно-кредитная экономика развивалась за этот период, и некоторые макроэкономисты

не придавали особого значения денежным агрегатам и вместо этого сосредотачивали внимание на роли процентных ставок, отчасти из-за отсутствия четкой взаимно однозначной связи между изменениями. в M2 и изменениях ВВП и ИПЦ.

Но внимание к денежным агрегатам вернулось после великого финансового кризиса. То, что Фридман и Шварц считали

стандартным поведением денежно-кредитной политики — операциями на открытом рынке — и тем, чем пренебрегали до кризиса в результате изменения акцента на процентные ставки

, вернулось в рамках новой терминологии количественного смягчения, нетрадиционной денежно-кредитной политики. политика или увеличение балансов центрального банка на

. Неизбежное возрождение денежных агрегатов было, конечно, следствием того, что процентные ставки достигли

нулевой нижней границы.Изменения денежных агрегатов рассматривались как новый инструмент после прекращения действия процентной политики.

Насколько хорошо предсказания Фридмана и Шварца оправдались после возрождения внимания к M2 после большого финансового кризиса?

Будет справедливо сказать, что это, безусловно, самый загадочный период времени для макроэкономики, если смотреть через призму монетаризма. Рис. 5

иллюстрирует, что пошло не так, если кто-то верит в монетаризм. Начиная с августа 2010 года, можно наблюдать резкое увеличение роста M2 на

, которое было достигнуто за счет массового расширения баланса Федеральной резервной системы, но что случилось с ростом ВВП и

ИПЦ? Оба оставались на уровне около (или менее) 2% в год, хотя M2 росла в среднем более чем на 6% в год, что противоречит утверждению Фридмана и Шварца о взаимно однозначном соотношении между деньгами. фондовый и денежный доход и

цен.Это далеко не краткосрочное явление; так было уже десять лет.

Теперь позвольте мне перейти к денежным головоломкам, наблюдаемым в других странах, кроме США. Во-первых, я хочу сосредоточиться на Китае, макроэкономическом опыте Китая

за последнюю четверть века и объяснить, как этот макроэкономический опыт противоречит прогнозу Фридмана и

Шварца о том, что рост денежной массы в долгосрочной перспективе приводит только к более высоким ценам и не оказывает длительного воздействия на экономическую активность.The

2

Источником этой и всех последующих цифр является Bloomberg.

P. Bolton China Economic Quarterly International 1 (2021) 1–14

4

Пора перевести монетаризм в музей

Милтон Фридман, известный экономист, сделал карьеру демпинга в Совете Федеральной резервной системы . С точки зрения Фридмана, он почти никогда ничего не делает правильно — и на протяжении длительного периода, возвращаясь к Великой депрессии, в отчетах ФРС есть много изъянов.

Профессор Фридман, лауреат Нобелевской премии, привлекает много внимания не только потому, что он один из самых выдающихся экономистов страны, но и потому, что он один из самых красноречивых. И как основатель монетаристской школы экономики он оказал глубокое влияние на мышление экономистов и правительств во всем мире.

Администрация Рейгана приняла его основное убеждение, что медленный, стабильный рост денежной массы является правильной и единственной стратегией, необходимой для контроля над инфляцией.Если он растет слишком быстро, результатом является инфляция. Если он недостаточно растет, экономика недостаточно растет. Если рост неустойчив, значит, финансовые рынки неустойчивы.

Фридман считается любимым экономистом президента, говоря ему, что снижение налогов — это нормально, поскольку это лучший способ уменьшить размер правительства — сработает даже максимальная ставка в 25 процентов. Это общество взаимного восхищения: на прошлой неделе в «Знакомстве с прессой» Фридман назвал Рейганомику «великим триумфом».

Но правда в том, что Рейганомика привела нацию на грань экономической катастрофы, а монетаристский подход, разработанный Фридманом, одобренный Рейганом и осуществляемый ФРС, действует не только для подавления инфляции в экономике, но и для подавления инфляции в экономике. сокрушить реальный рост до уровня рецессии.

Итак, Фридман должен найти оправдание провалу денежно-кредитной политики, и его оправдание состоит в том, что ФРС не делала того, что должна была делать. Общие цели роста денежной массы у ФРС удовлетворительны, но он жалуется, что на одной неделе денежная политика слишком жесткая, а на следующей неделе — слишком легко. Он утверждает, что, придерживаясь такого подхода «американских горок» или «йо-йо», ФРС подорвала доверие делового сообщества к программе Рейгана и, таким образом, должна взять на себя вину за экономическую нестабильность и высокие процентные ставки.

Даже столкнувшись с доказательствами того, что он, возможно, преувеличил значение аргументации — или, не дай Бог, может действительно ошибаться, — он не признает этого. Председатель Федеральной резервной системы Пол Волкер, например, свидетельствовал перед Банковским комитетом Сената, что нет «очевидной связи» между темпами роста денежных агрегатов и «нашими текущими экономическими проблемами».

Если бы это было так, спрашивает Волкер, почему у стран, экономическими показателями которых мы склонны восхищаться, — таких как Япония, Швейцария и Западная Германия, — колебания темпов денежного роста были намного шире?

Волкер предоставил председателю комитета Джейку Гарну (R-Юта) цифры узко определенного роста денежной массы в прошлом году, который показал диапазон от минус до плюс 138 пунктов для Японии, 60 для Западной Германии, 56 для Швейцарии и только 29 .5 баллов для США. Единственным лучшим показателем среди промышленных держав — если стабильность — это своего рода добродетель — была Италия (в которой, кстати, был один из самых высоких уровней инфляции!).

В «Знакомстве с прессой» Фридман отбросил эту статистику как «совершенно бессмысленную». Он сказал собеседнику, задававшему вопросы, что Германии, Швейцарии и Японии могут сойти с рук широкие колебания, потому что «в течение многих лет они продемонстрировали надежность своих долгосрочных моделей поведения. В краткосрочной перспективе могут быть самые дикие колебания, при условии, что все уверен, что в долгосрочной перспективе вы достигнете своей цели.

«На самом деле Федеральная резервная система не достигла своих целей в долгосрочной перспективе. К ней нет доверия, и реальный вред, который наносят эти колебания, состоит в том, что они подрывают доверие к целям ФРС».

Но записи показывают, что ФРС в значительной степени выполнила то, что от нее требовал Рейган. Правда, в 1980 году он немного превысил целевой диапазон для M1, узко определенной денежной массы, на которой сейчас сосредотачивается внимание Фридман. А в 1981 году она значительно занизила его. Однако, глядя на M2, гораздо более широкий показатель денежной массы, ФРС в прошлом году была практически на высоте.

Интересно, что после того, как год назад Фридман заявил, что M2 является основным и конечным измерением денег, он вернулся к M1 в качестве своего ориентира, хотя многие другие эксперты считают, что огромные инновации, которые произошли в финансовой сфере. рынки делают M1 гораздо менее значимым.

Например, в январе на M1 произошла огромная выпуклость, которая взволновала Фридмана и других монетаристов. Но, как недавно указал президент Бостонского Федерального резервного банка Фрэнк Моррис на конференции в Атланте, большая часть роста произошла на текущих счетах с выплатой процентов.Это, вероятно, было «защитным наращиванием предупредительных балансов … что в прежние времена в значительной степени отразилось бы на увеличении сберегательных счетов».

Другими словами, люди, озабоченные экономикой, возможно, решили в то время хранить дополнительные деньги на текущих счетах типа «СЕЙЧАС», которые застрахованы на федеральном уровне, а не в более доходных фондах денежного рынка, по крайней мере временно. Вздутие, как говорит Моррис, не означало, что идет всплеск инфляции, или что ФРС потеряла контроль, или что ей пришлось поспешно изменить свою политику.

«… мне кажется, что денежные агрегаты, особенно M1, устарели в результате инноваций и компьютеризации финансовой системы», — сказал Моррис.

Недавняя система показателей ФРС, конечно, не была идеальной, но в целом, учитывая трудности борьбы с инфляционной фискальной политикой Белого дома, она неплохая. Даже если бы было физически возможно удерживать денежную массу на стабильном уровне точно в середине целевого диапазона (в чем сомневаются многие уважаемые монетарные аналитики), нет оснований полагать, что существует предсказуемая связь между стабильной денежной массой и экономия.

Гирации процентных ставок вызваны не краткосрочными колебаниями денежной массы, а, как говорит Генри Кауфман, самим монетаризмом. Именно монетаристская фиксация на денежной массе «создает волатильность процентных ставок».

Но, учитывая монетаристскую манию, созданную Фридманом и его последователями и охватившую сам ФРС (и большие сегменты прессы), панические денежные рынки «подсели» на еженедельные показатели роста M1, публикуемые каждую пятницу. Любая большая выпуклость — независимо от причины — вызывает резкий рост процентных ставок.

Если и есть луч надежды, так это то, что рабская преданность монетаризму, наконец, ставится под сомнение. Стремление к переменам отражено не только в речи Морриса, но и в более ранней речи президента Федерального резервного банка Нью-Йорка Энтони Соломона и в показаниях Кауфмана.

Необходим не новый набор технических мер (как того требует Фридман), чтобы сделать модели роста денежной массы еще более жесткими, а полный отход от монетаризма, чтобы нация снова могла проводить разумную денежно-кредитную политику, которая не сосредотачивается исключительно по процентным ставкам или денежной массе.

В сегодняшнюю компьютеризированную эпоху, с совершенно новым диапазоном денежных рынков и других финансовых инструментов, которые могут постоянно меняться в своем составе, никто не знает, как определять деньги, не говоря уже о том, чтобы контролировать их — даже Милтон Фридман. Пора переместить монетаризм из ФРС в тихий исторический уголок Смитсоновского института.

Ален Липиц, Как монетаризм задушил индустриализацию третьего мира, NLR I / 145, май – июнь 1984 г.

Тринадцатое августа 1982 г. Дефолт крупного должника из стран третьего мира, который долгое время ожидался как увертюра к мировому финансовому краху , грянула, как молния, в небо, затянутое облаками.Мексика объявила, что приостанавливает выплаты, и все другие крупные заемщики, а также десятки более мелких, поспешили потребовать пересмотра своих долгов. Однако катастрофы не произошло. Лето на пороге сменилось более спокойной осенью. На самом деле ничего, конечно, не решено. В период, предшествовавший конференции в Каракасе и ежегодному заседанию МВФ, задолженность продолжала расти каждый месяц на напряженном фоне переговоров по пересмотру условий долга Бразилии. Продолжающиеся дебаты сосредоточены как на возможных решениях, так и, прежде всего, на распределении вины.Ведь все знали, что долги и проценты стран третьего мира никогда не будут полностью выплачены. Вся суть заключалась в том, чтобы определить, сколько будет аннулировано за счет дебиторов. Неужели банки были слишком свободны и легки в предоставлении первоначальных ссуд? Или страны третьего мира взяли на себя необоснованное долговое бремя и растратили деньги впустую? Сноска ¹

Если мы подумаем о ситуации с Electricité de France , никому не придет в голову обвинять ее в том, что она заняла 20 миллиардов долларов для приобретения избыточных мощностей ядерной энергетики.Он увеличил ссуды в ожидании экономического роста, но последовавший за этим кризис, усугубленный официальной дефляционной политикой в ​​основных промышленно развитых странах, опроверг это основное предположение. Разве картина не такая же для большинства кредитов стран третьего мира?

Нельзя отрицать, что кредиты использовались не по назначению в странах третьего мира. Говорят, что владельцы богатства на Юге продемонстрировали отсутствие гражданской добродетели, разместив свои активы в банках Northfootnote ² — 11 миллиардов долларов в 1982 году.Но эта обратная «переработка» в первую очередь затронула таких экспортеров нефти, как Венесуэла и Мексика, где социально-логика ренты была отчетливо видна. Упоминаются также спекуляции собственностью, ненасытное потребление среднего класса и т. Д. Но такие явления наиболее остро ощущались в странах с «монетаристским» режимом в 1970-х годах, особенно в Чили и Аргентине, в этих модельных «новых деиндустриализованных странах», где правительство задушило до смерти национальную промышленность, которая создавалась десятилетиями. импортозамещение.сноска ³

Что действительно необходимо объяснить, так это драматическую судьбу стран, которые играли в инвестиционную игру, полагаясь на подлинную политику предложения импортозамещения и стимулирования экспорта, чтобы поставить свои прошлые ссуды на «обещание будущей работы». Сноска ⁴ Как же тогда нам объяснить удушение новых форм индустриализации на Юге? . . а восток?

В этой статье мы сначала напомним принципы новых форм индустриализации, которые стремились к идеальному типу накопления, «периферийному фордизму», сноска ⁵ , который был тесно связан с промышленным центром.Затем мы обсудим, почему в то время, когда центральный фордизм вступал в период «медленного роста» семидесятых годов, периферийный фордизм продолжал развиваться с темпами роста примерно в десять процентов. Наконец, мы рассмотрим, как центральный «монетаризм» привел сначала Центр, а затем Юг к краю пропасти, и как его окончательное прекращение не исправило ущерба, с которым он усугубил неизбежный общий кризис фордизма.

«Старое международное разделение труда», при котором промышленные товары экспортировались Севером, а сырьевые продукты — Югом, соответствовало ныне устаревшему режиму центрального капиталистического развития.В эпоху конкурентного капитализма накопление капитала не создавало соответствующих выходов в его собственной сфере, и всегда существовала опасность того, что недостаточное потребление вызовет кризис перепроизводства. Столичный капитал поэтому вынужден был искать рынки за границей, чтобы поглотить свою продукцию.

Кризис 1930-х годов стал последним в истории такого рода. После Второй мировой войны, под давлением борьбы рабочих и таких « умных » представителей капитала, как Форд и Кейнс, тенденция к перепроизводству была решена « внутренне » за счет институционализированного сочетания роста производительности предприятий (за счет механизации и занятости). фрагментация) и рост покупательной способности наемных работников (из-за коллективных договоров и государства всеобщего благосостояния).Термин «фордизм» был дан для системы накопления и режима регулирования, которые сочетают в себе значительный рост производительности и рост реальной заработной платы. Footnote ⁶ Соответствующая экономическая политика называется «кейнсианством».

Пора отказываться от монетаризма — The Economic Times

Теорию можно доказать экспериментально, — отметил Эйнштейн и категорически добавил, что от эксперимента к рождению теории нет пути! Это было тогда, в менее сложные в финансовом отношении времена. Перенесемся в ситуацию здесь и сейчас, и становится ясно, что экономические теории рано или поздно должны быть сопоставлены с эмпирическими данными, чтобы стать работоспособными предложениями и надлежащим руководством для политики.

Рассмотрим, например, денежно-кредитную политику и позицию Резервного банка Индии в отношении предложения, наличия и стоимости денег во внутренней экономике. Учитывая, что уровень инфляции с точки зрения цен производителей достиг рекордно низкого уровня, RBI необходимо незамедлительно снизить свои ставки политики и потребовать снижения нормы резервов наличности для банков.

Целью политики должно быть целенаправленное снижение высоких реальных процентных ставок ��� примерно до номинальной процентной ставки за вычетом уровня инфляции.Центральный банк действительно должен указывать на более низкую стоимость средств по всем направлениям. Это укрепило бы замедляющуюся динамику роста в индустриальной экономике и во многих других областях. А высокие показатели роста остановят и повернут вспять откровенно падающую стоимость рупии.

Действительно, с октября RBI существенно снизил свои учетные ставки: ставка репо, ставка, по которой RBI предоставляет ссуды, была снижена на целых 400 базисных пунктов. Он был уменьшен с 9% до 5%.Вместе с тем, ставка обратного репо, ставка, по которой РБИ принимает депозиты, была снижена до 3,5%. Идея, конечно же, состоит в том, чтобы не допустить «ленивого» банковского дела и стимулировать возврат кредитов.

Но с учетом беспрецедентного замедления темпов роста мировой экономики и значительного замедления темпов роста внутри страны, необходимо обеспечить устойчивое снижение процентных ставок, чтобы политика стимулировала рост. В частности, требуется значительное снижение ставки репо, чтобы обозначить более низкие процентные ставки. Также требуется дальнейшее снижение ставки обратного РЕПО и снижение требований к резервным денежным средствам для банков.К сожалению, РБИ решил снизить лишь номинальные 25 базисных пунктов ставок как по репо, так и по обратному репо.

Также верно, что денежно-кредитный механизм передачи ��� процесс, посредством которого вызванные политикой изменения краткосрочной номинальной процентной ставки или номинальной денежной массы влияют на реальные переменные, такие как совокупный выпуск и занятость ���, является слабым и довольно слабым. недостаточно развиты здесь, в Индии. Он указывает на необходимость устойчивых реформ финансового сектора, хотя и « постепенных » и поэтапных в течение определенного периода, чтобы лучше справляться с недостатками и явными искажениями в политике.

Цель должна состоять в том, чтобы иметь более полный рынок финансов, вместе с сопутствующими финансовыми инструментами, продуктами и целыми сегментами рынка, которые до сих пор бездействовали или даже не существовали, и действительно процветали. Дело в том, что для того, чтобы экономическая политика была эффективной, политические рецепты и последующие действия должны быть привязаны к основным реалиям.

Это также факт, что в 1970-х и восьмидесятых годах денежно-кредитная политика на зрелых рынках определялась предписаниями монетаристской школы мысли.Обратите внимание, что согласно монетаристским рассуждениям, уровень номинальной денежной массы полностью отвечает за инфляцию. Он включает устаревшую количественную теорию денег, которая постулирует, что любое увеличение количества денег в обращении может повлиять только на изменение общего уровня цен.

Монетаристская политика могла иметь определенный успех много лет назад, возможно, из-за того, что тогда в экономической среде существовала некоторая жесткость. Но дело в том, что на протяжении более трех десятилетий монетаристский анализ не был в состоянии эмпирически подтвердить существование �� структурно устойчивого механизма передачи ���, когда речь идет о денежной массе и инфляции.Тем не менее, может ли RBI продолжать использовать устаревшую теорию и монетаризм для определения политики?

Обратите внимание на его явное нежелание в достаточной мере снизить учетные ставки даже при действительно необычном экономическом сценарии. Недавние макроэкономические отчеты RBI действительно подчеркивают тот факт, что банковские кредиты коммерческому сектору увеличились на 22,7% в годовом исчислении в начале января по сравнению с 20% годом ранее. Кроме того, непродовольственные кредиты банков увеличились на 23,9% г / г в течение этого периода, что превышает рост на 22% год назад.

И, кроме того, более высокий рост кредита по сравнению с увеличением депозитов привел к увеличению коэффициента прироста кредита к депозитам (г / г) банков до 81,4% на начало января по сравнению с более чем 63,1% годом ранее. . Однако за рубежом примерно с 1990 года было установлено, что простая корреляция между ростом денежной массы и инфляцией, хотя и статистически значима, была ��� значительно отрицательной ���, по-видимому, из-за глобализации производства товаров и услуг. .

Что касается монетаризма для политических целей, возможно, политикам действительно нужно охотно сопоставлять теорию с фактами, непредвзято обсуждать аномалии, а затем ��� двигаться дальше, когда это уместно. конечно!

Дж. Брэдфорд Делонг: Триумф монетаризма? (ДеЛонг: Длинная форма)

Макроэкономика двадцатого века заканчивается тем, что сообщество макроэкономистов разделено на две группы и проводит две исследовательские программы. Исследовательская программа «Новая классика» идет по следам бизнес-циклов Йозефа Шумпетера (1939), считая, что ключом к бизнес-циклу является стохастический характер экономического роста.Он утверждает, что «цикл» следует анализировать с помощью тех же моделей, которые используются для понимания «тенденции» (см. Кидланд и Прескотт (1982), МакКаллум (1989), Кэмпбелл (1994)).

Сложнее быстро резюмировать конкурирующую новокейнсианскую исследовательскую программу. Но, безусловно, его ключевые идеи включают пять предложений, которые:

1. Трения, препятствующие быстрой и мгновенной корректировке цен к номинальным шокам, являются ключевой причиной колебаний рабочего цикла в занятости и объеме производства.
2. При нормальных обстоятельствах денежно-кредитная политика является более мощным и полезным инструментом стабилизации, чем налогово-бюджетная политика.
3. Колебания производственного цикла лучше всего анализировать с исходной точки, которая рассматривает их как колебания вокруг устойчивого долгосрочного тренда (а не как спады ниже некоторого уровня потенциального объема производства).
4. Правильный способ анализа макроэкономической политики — это рассмотреть последствия для экономики правила политики, а не анализировать каждый одно- или двухлетний эпизод изолированно как требующий уникального и своеобразного политического ответа.
5. Любой разумный подход к политике стабилизации должен признавать ограничения политики стабилизации — длительные задержки и низкие мультипликаторы, связанные с налогово-бюджетной политикой; длительные и переменные лаги и неопределенная величина последствий денежно-кредитной политики.

Многие из сегодняшних экономистов-новокейнсианцев будут не согласны хотя бы с одной из этих пяти досок. (Я, например, все еще придерживаюсь мнения — хотя и без особых подтверждающих эмпирических данных — что политика в такой же степени закрывает пробелы, как и политика стабилизации.) Но мало кто станет отрицать, что эти пять досок структурируют то, как новое кейнсианское крыло макроэкономики думает о важных макроэкономических вопросах. И мало кто станет отрицать, что сегодня исследовательские программы новой классики и нового кейнсианства доминируют в доступном пространстве.

Но что случилось с монетаризмом в конце двадцатого века? В конце 1970-х монетаризм достиг своего апогея с триумфом как в интеллектуальном, так и в политическом плане. Его интеллектуальный триумф пришелся на то, что NAIRU стал очень большим, а множитель стал очень маленьким как в журналах, так и в учебниках.Его политический триумф произошел, когда и Банк Англии, и Федеральная резервная система заявили, что отныне денежно-кредитная политика будет осуществляться не за счет целевых процентных ставок, а за счет целевых количественных показателей совокупной денежной массы. Но сегодня монетаризм, кажется, превратился из широкого потока в несколько водоворотов.

Так что же случилось с идеями и ходом мыслей, которые развились на основе первоначальных идей Ирвинга Фишера и его коллег?

Короткий ответ заключается в том, что большая часть этого потока мыслей все еще существует, но его идеи существуют под другим именем.Все пять перечисленных выше направлений новокейнсианской исследовательской программы в значительной степени развивались в рамках монетаристской традиции двадцатого века, и все они связаны с именем Милтона Фридмана. Трудно найти выдающихся кейнсианских аналитиков 1950-х, 1960-х или начала 1970-х годов, которые уделяли бы этим пяти планкам такое же внимание в своей работе, как Милтон Фридман в своей.

Важность анализа политики в явном, стохастическом контексте и связанных с этим ограничений политики стабилизации исходит из Фридмана (1953a).Важность размышлений не только о том, какая политика была бы наилучшей в ответ на этот конкретный шок, но и о том, какое правило политики было бы наилучшим в целом — и было бы устойчивым к ошибкам экономистов в понимании структуры экономики и ошибкам политиков в политика реализации — взято из Фридмана (1960). Утверждение, что большая часть политики может быть направлена ​​на стабилизацию, а не на закрытие разрыва, было основным посланием Фридмана (1968). Мы признаем силу денежно-кредитной политики в результате исследований, разработанных Фридманом и Шварцем (1963) и Фридманом и Майзельманом (1963).И значительная часть взглядов новокейнсианцев на совокупное предложение нашла свое развитие в обсуждениях Фридмана «недостающего уравнения» в Гордоне (1974).

Таким образом, оглядываясь назад на интеллектуальные линии битвы между «кейнсианцами» и «монетаристами» в 1960-х годах, нельзя не признать, что, возможно, новая кейнсианская экономика получила неверное название. Возможно, сейчас мы не все кейнсианцы, но влияние монетаризма на то, как мы все думаем о макроэкономике сегодня, было глубоким, всепроникающим и незаметным.

Почему тогда мы сегодня гораздо больше говорим о «экономистах нового кейнсианства», чем о «экономистах нового монетаризма»? Я считаю, что для ответа на этот вопрос нам нужно взглянуть на историю монетаризма на протяжении двадцатого века. И я считаю, что наиболее плодотворный способ взглянуть на историю монетаризма — это провести различие между четырьмя различными вариантами или подвидами монетаризма, которые возникли и какое-то время процветали в прошлом веке: первый монетаризм, старый чикагский монетаризм, высокий монетаризм и Политический монетаризм.

---

Первый монетаризм

Первый монетаризм — это монетаризм Ирвинга Фишера. Идеи Фишера, его сверстников и их учеников составляют первый подвид. Верно, что идеи, которые мы считаем необходимыми для создания количественной теории денег, восходят, если не раньше, к Дэвиду Юму. Но уравнение обмена и преобразование количественной теории денег в инструмент для проведения количественного анализа и прогнозирования уровня цен, инфляции и процентных ставок были изобретением Ирвинга Фишера.

Этот первый подвид монетаризма, однако, упал на вопрос понимания колебаний рабочего цикла в занятости и объеме производства. Анализ цикла деловой активности некоторых практиков этого первого подвида монетаризма был тонким и сложным. «Теорию великих депрессий и дефляции долга» Ирвинга Фишера (1933) все еще можно читать с пользой. Но теория экономического цикла этого первого подвида монетаризма была в целом не такой тонкой и не такой сложной.

Другие экономисты пришли в ярость от монетаристского анализа событий, проведенных их коллегами сразу после Первой мировой войны. Это раздражение привело к тому, что один из лучших представителей этого первого подвида монетаристов — Джон Мейнард Кейнс, Марк I. в его трактате о денежной реформе (1923), что стандартный теоретико-количественный анализ совершенно бесполезен:

Теперь, «в долгосрочной перспективе» это [способ резюмировать количественную теорию: удвоение денежной массы удваивает уровень цен], вероятно, верен…. Но эта долгосрочная перспектива — обманчивый путеводитель по текущим событиям. В конце концов, мы все мертвы. Экономисты ставят перед собой слишком легкую, слишком бесполезную задачу, если в бурные сезоны они могут только сказать нам, что, когда шторм давно миновал, океан снова стал плоским.

Раздражение Джона Мейнарда Кейнса по поводу того, как Первый монетаризм использовался экономистами в таких работах, как, скажем, Лайонел Роббинс (1934) Великая депрессия, привело его в интеллектуальное путешествие, которое закончилось немонетаристом Джоном Мейнардом Кейнсом, Марком II, и Общая теория занятости, процента и денег.

Большинство экономистов согласятся с Кейнсом. Милтон Фридман, безусловно, знает. В своей «Количественной теории денег — переосмысление» 1956 года Фридман заявляет, что одна из его главных целей — спасти монетаризм от «атрофированной и жесткой карикатуры» экономической теории, которой он стал в межвоенный период в период между двумя мировыми войнами. руки таких экономистов, как Роббинс и Джозеф Шумпетер (1934), которые утверждали, что денежно-кредитная и фискальная политика неизбежно будет неэффективной — на самом деле контрпродуктивной — в борьбе с рецессиями и депрессиями, потому что они не могут создать истинное процветание, а только ложное процветание это будет содержать семена еще более продолжительной и глубокой будущей депрессии.

Согласно Фридману, именно несоответствия этой концепции открыли путь первоначальной кейнсианской революции. Атрофированная и жесткая карикатура на количественную теорию нарисовала «мрачную картину». Напротив, «интерпретация Кейнсом депрессии и правильной политики по ее лечению должна была произойти, как вспышка света в темную ночь» (Фридман (1974)). Общая теория Кейнса, возможно, не содержала правильной теории колебаний рабочего цикла в занятости и выпуске, но, по крайней мере, у нее была теория и теория, которая не отвергала всю макроэкономическую политику как бессмысленную, чтобы влиять на деловые циклы.

---

Старый Чикаго Монетаризм

Чуть позже, но несколько вместе с этим первым подвидом Первого монетаризма возникло то, что Фридман всегда называл устной традицией Чикагской школы: Старый Чикагский монетаризм Винера, Саймонса и Найта. В экономической теории они подчеркивали изменчивость скорости и ее потенциальную корреляцию с темпами инфляции. В экономической политике они обвинили денежно-кредитные силы, вызвавшие дефляцию, как источник депрессии. Именно денежно-кредитная и фискальная политика, «позволившая [банкам] обанкротиться и количество депозитов уменьшиться», лежали в основе макроэкономической политики Америки во время Великой депрессии.Чтобы вылечить депрессию, они призвали к массивной стимулирующей денежно-кредитной экспансии и значительному дефициту государственного бюджета или, по крайней мере, к политике, обеспечивающей сбалансированность любой имеющейся дефляции (Винер (1933)).

Споры о том, был ли монетаризм старого Чикаго истинной теорией, продолжались с перерывами в течение тридцати лет. Дон Патинкин (1969, 1972) и Гарри Джонсон (1971) отрицали существование этой устной традиции Чикагской школы. Они увидели набор макроэкономических политик, отстаиваемых Саймонсом, Найтом, Винером и компанией, которые имели смысл, но были спонтанными, свободно плавающими и в лучшем случае слабо связаны с лежащей в их основе денежно-кредитной теорией.По мнению Патинкина и Джонсона, монетаризм старого Чикаго был ретроспективной конструкцией Милтона Фридмана (1956). По их мнению, Фридман использовал «кейнсианские» инструменты и идеи, чтобы обеспечить ретроспективное апостериорное теоретическое обоснование политических рекомендаций, имевших в то время мало явной теоретической базы, и построить для себя некоторые интеллектуальные предпосылки.

Вы можете встать на сторону Патинкина и Джонсона и отвергнуть старый чикагский монетаризм как слишком аморфный и расплывчатый, чтобы его можно было назвать теорией или школой.Вы можете встать на сторону Фридмана и его сторонников, таких как Тавлас (1997), и называть старый чикагский монетаризм теорией — пусть даже неявной теорией, теорией, нигде не записанной, «устной традицией». Затем вы можете сказать вместе с Фридманом (1974), что именно эта устная традиция сделала возможным макроэкономический анализ, найденный у Винера (1933): «тонкая и актуальная версия … количественной теории … y гибкий и чувствительный инструмент для интерпретации движений в совокупной экономической активности и для разработки соответствующих политических предписаний.«

Вы можете заметить, что Фридман не возражает против Патинкина в том, что монетаризм старого Чикаго нуждался в дальнейшем развитии. Фридман действительно писал, что: «в конце концов, я не откажусь от некоторой заслуги в теоретическом анализе», который был найден в «Количественной теории — переформулировка» и использован всеми другими, кто внес свой вклад в важные исследования количественной теории. Деньги. Или вы можете осознать, что все зависит от того, что вы подразумеваете под «теорией» или «традицией», и от того, что вы понимаете как разделительную черту между теоретически обоснованными и специальными политическими рекомендациями.

На мой взгляд, в таких дебатах нет ничего существенного.

Но важно отметить, как указывает Джордж Тавлас (1997), что старый чикагский монетаризм (а) не считал, что скорость обращения денег стабильна, и (б) не считал, что контроль денежной массы является простым и легко. Он не верил, что скорость обращения денег была стабильной, потому что инфляция снизилась, а дефляция повысила альтернативные издержки сохранения реальных остатков. Фаза делового цикла и сопутствующие общие изменения уровня цен сильно повлияли на стимулы: у экономических субъектов были сильные стимулы для экономии денежных средств во время бума и инфляции и для накопления денежных остатков во время спада и дефляции.Эти колебания скорости усиливали влияние денежных шоков на общие номинальные расходы.

Он не считал, что контролировать денежную массу было легко, потому что банковское дело с частичным резервированием в отсутствие страхования вкладов создавало возможность возникновения нестабильности из-за массового изъятия средств из банков. Опасения банков, что они могут оказаться неликвидными, могут вызвать существенные колебания в соотношении депозитов и резервов. Опасения вкладчиков, что их банк может оказаться неликвидным, могут вызвать существенные колебания в соотношении депозитов к валюте.И вместе эти два соотношения определяют денежный мультипликатор.

Таким образом, общий уровень денежной массы определялся этими двумя нестабильными соотношениями в такой же степени, как и самим запасом мощных денег. И запас мощных денег был единственным, что центральный банк мог быстро и надежно контролировать.

---

Классический монетаризм

Монетаризм-подвид-три, классический монетаризм, либо возник как естественная эволюция монетаризма Старого Чикаго, либо зародился, как Афина, из мозгов Чикагской школы после Второй мировой войны.Классический монетаризм, изложенный в классических очерках Фридмана по позитивной экономике, исследованиях количественной теории денег, программе денежной стабильности (см. Friedman, 1953b, 1956, 1960, 1968) и многих других (например, Бруннера, 1968). ), или Бруннер и Мельцер (1972)) содержали нити мысли, которые оказались чрезвычайно прочными.

Классический монетаризм содержал эмпирические демонстрации того, что функции спроса на деньги могут сохранять значительную степень стабильности в самых экстремальных условиях гиперинфляции (главный из них — Cagan (1956)), анализ ограничений, налагаемых на политику стабилизации неопределенной силой и запаздыванием инструментов политики ( см. Friedman (1953a)), подчеркивание важности правил политики и правил, которые были бы устойчивыми (см. Friedman (1960), убежденность в том, что естественный уровень безработицы неизбежно близок к среднему уровню безработицы (Friedman (1968)). )), Длинное повествование Фридмана и Шварца (1963) о силе денежно-кредитной политики, эконометрические демонстрации краткосрочной силы денежно-кредитной политики (см. Бруннер и Мельцер (1963), Андерсон и Джордан (1970), Гудхарт (1970)). , и начало процесса, который снизил множитель с четырех или пяти, которые он имел в сознании экономистов в 1947 году, до значения, может быть, одного, которым он обладает в экономической сфере. туманы сегодня (см. Friedman (1957)).

Эти элементы и выводы исследовательской программы классического монетаризма сохранились. Они составляют большую часть того, во что сегодня твердо верит новокейнсианское крыло макроэкономики.

Но эти направления классического монетаризма не были единым целым. Были и две другие нити.

Первая такая прядь не очень хорошо себя зарекомендовала. Лучше всего рассматривать это как попытку устранить источники макроэкономической нестабильности, определенные старым чикагским монетаризмом. Беспокойство о том, что контроль над денежной базой недостаточен для контроля денежной массы, должно было быть устранено в Программе денежно-кредитной стабильности Фридмана (1960) путем реформирования банковской системы, чтобы исключить любую возможность колебаний денежного мультипликатора.Изменения в соотношениях депозитов и резервов и депозитов в валюте будут устранены путем введения требования о 100% резервном банковском обслуживании. В таком случае изменения в соотношении депозитов и резервов становятся незаконными. Банки никогда не могут оказаться неликвидными. И при отсутствии какой-либо вероятности того, что банки окажутся неликвидными, нет причин для каких-либо изменений в соотношении депозитов к валюте.

Изменения скорости обращения денег в ответ на циклические всплески инфляции и дефляции, которые усиливают колебания скорости роста денежной массы, будут устранены правилом постоянного номинального роста денег.Без циклических колебаний денежной массы и инфляции не было бы причин для циклических колебаний скорости обращения денег. Таким образом, реформа банковской системы и реформа Федеральной резервной системы устранят денежно-кредитные причины делового цикла.

Этот компонент классического монетаризма — программа денежной стабильности — не процветал за последние полвека. Напротив, волна пошла в сторону дерегулирования финансового сектора, а не в сторону более интенсивного регулирования, которое потребовалось бы для обеспечения 100% резервных банковских операций и строгого разделения между инвестициями и операционными депозитами.Резкие колебания скорости обращения денег в 1980-х годах привели не к возобновлению приверженности стабильной инфляции и росту денежной массы для устранения таких колебаний, а к недоверию руководителей центральных банков к денежным агрегатам как индикаторам. Есть несколько живых остатков программы по контролю за источниками денежной нестабильности, выявленных старым чикагским монетаризмом.

Вторая такая цепочка оказалась лучше в интеллектуальной экологии. В какой-то момент в первом поколении после Второй мировой войны в чикагской школе возник сильный страх и отвращение к государству.Рекомендации монетаристской политики о стабильных темпах роста номинальных денег и ограниченном автоматическом центральном банке тогда рассматривались как дополнительный бонус: они были инструментами для продвижения либертарианской цели сокращения государства.

Центральный банк, не ограниченный правилом постоянного номинального темпа роста денежной массы, может навлечь на себя всевозможные неприятности. Он мог использовать инфляционный налог, чтобы получить контроль над товарами и услугами. Он может попытаться стимулировать совокупный спрос и манипулировать деловым циклом, чтобы создать благоприятный экономический климат во время выборов.

В целом, было две причины опасаться неограниченной политики, сформулированной политически избранными центральными банками: она может потерпеть неудачу или может быть успешной. Он мог потерпеть неудачу в том смысле, что руководители центральных банков, назначенные политиками, не заботясь об их компетенции, могли проводить деструктивную экономическую политику. Он мог преуспеть в том смысле, что мог проводить политику, которая была в интересах правительства, бюрократов или политической партии, но не в интересах общества. Значительная часть этого направления монетаризма формирует сегодня мысли макроэкономистов, в основном в том виде, в каком они переданы через Кидланда и Прескотта (1977).

Классический монетаризм, лишенный программы денежной стабильности, стал очень мощным в интеллектуальном плане в 1970-х годах. Повышение осведомленности о трудностях принятия законодательства в США и утечках, которые уменьшили мультипликатор, сместило баланс мнений в сторону приписывания относительно большей силы денежно-кредитной политике. Дезинфляция Волкера не оставила сомнений в том, что центральные банки имеют и могут быстро использовать свои мощные рычаги для контроля номинальных расходов. И классический монетаризм достиг пика своего интеллектуального влияния, поскольку предсказание Милтона Фридмана и Эдварда Фелпса о том, что устойчивая краткосрочная кривая Филлипса сломается, было сделано как раз вовремя, чтобы быть убедительно верным в экономической истории 1970-х годов.

---

Политический монетаризм

Но многоплановый комплекс доктрин и идей, которым был классический монетаризм — с его стороной институциональных реформ, аналитической стороной и политико-экономической стороной — не был монетаризмом, который стал мощной политической доктриной в 1970-х годах. Политический монетаризм был чем-то другим.

Политический монетаризм утверждал, что скорость не может быть стабильной, если избежать денежных потрясений, но эта скорость была стабильной.Таким образом, денежная масса стала достаточной статистикой для прогнозирования номинального спроса, и руководители центральных банков могли закрывать глаза на всю экономическую статистику, за исключением только денежных агрегатов. Политический монетаризм утверждал, что необходимы не институциональные реформы, чтобы дать центральному банку возможность жестко контролировать денежную массу, а то, что центральный банк действительно контролировал изменения в денежной массе. Центральный банк был источником его действий или его неспособности нейтрализовать частные действия всех денежных сил.Все, что пошло не так в макроэкономике, имело единственную простую причину: центральный банк не смог обеспечить рост денежной массы с надлежащей скоростью.

Политический монетаризм выражает скептицизм относительно возможности немонетарных потрясений в расходах, которые могут существенно повлиять на объем производства: основной эффект налогово-бюджетного стимулирования заключается в том, чтобы «сделать процентные ставки выше, чем они были бы в противном случае», а не в стимулировании номинального спроса — если только бюджетные стимул «финансируется за счет печатания денег». Политический монетаризм, по крайней мере, несколько скептически относится к зависимости скорости обращения денег от процентных ставок: более низкие процентные ставки «делают менее дорогостоящим хранение наличных денег для людей.Следовательно, часть средств может быть добавлена ​​к свободным остаткам наличности, а не потрачена или предоставлена ​​взаймы ». И« Политический монетаризм »заключает, что любая политика, которая не влияет на« количество денег и темпы их роста », просто не может« иметь значительного влияния на экономика ».

Все теории и доктрины сокращены до ядра, которое включает в себя существенные доли искажения и преувеличения, когда доктрины становятся политическим и политическим оружием. И с сегодняшней точки зрения очевидно, что урезание, которое привело к политическому монетаризму, было неудачным.Потому что то, что мы теперь считаем действительно ценным в работе, проделанной монетаристской традицией, было недооценено. В то время как элементы, которые были подчеркнуты — достаточность роста денежной массы как индикатора спроса, стабильность скорости обращения, предположение о том, что центральному банку было легко и просто найти и контролировать наиболее релевантный показатель денежной массы — элементы, которые оказались эмпирически ложными в 1980-х и 1990-х годах. Возможно, они бы подтвердились, если бы была реализована программа классической монетаристской денежной стабильности.Но тот мир, в котором нет разрыва между денежной базой и номинальным доходом — нет проскальзывания между денежной базой и денежной массой и нет проскальзывания скорости движения — не был тем миром, в котором мы оказались.

Таким образом, политический монетаризм потерпел крах и сгорел в 1980-х годах. Устранение трудностей в управлении денежной массой из денежной базы стало большим заложником удачи. Закон Чарльза Гудхарта дал о себе знать: любой денежный агрегат, на который нацелился центральный банк, оказывался с наименьшей корреляцией с номинальным доходом.На самом деле, оказалось очень сложно контролировать денежную массу, которая имела отношение к общим расходам.

Утверждение о том, что только политика, влияющая на денежную массу, может повлиять на номинальный спрос, оказалось еще более неудачным, поскольку скорость обращения денег стала нестабильной в 1980-х, как действительно ожидали монетаристы Старого Чикаго, что это произойдет: резкое снижение курса денежной массы. инфляция действительно сильно изменяет альтернативные издержки сохранения реальных балансов.

Но даже когда четвертый подвид монетаризма не выдержал эмпирической проверки, крупные элементы третьего подвида монетаризма — классический монетаризм — достигли своей интеллектуальной гегемонии.Ведь при нормальных обстоятельствах денежно-кредитная политика является более мощным и полезным инструментом стабилизации, чем налогово-бюджетная политика. Трения, которые придают наклон кривой ожидаемого совокупного предложения, являются ключевыми причинами колебаний экономического цикла. Гипотеза естественной ставки имеет сильную эмпирическую поддержку и означает, что колебания лучше всего анализировать как связанные с тенденцией, а не ниже потенциальных. Лучше анализировать макроэкономическую политику, рассматривая долгосрочные последствия правил.И любой здравый взгляд на политику стабилизации должен признать, насколько ограничены ее возможности для успеха.

Эти идеи сохранились, хотя и под другим названием, чем «монетаризм». Возможно, то, что современные макроэкономисты считают их просто частью воздуха, является хорошим показателем их интеллектуальной гегемонии.

---

Список литературы

Леоналл Андерсон и Джерри Джордан (1970), «Денежно-кредитные и фискальные меры: проверка их относительной важности для экономической стабилизации», Федеральный резервный банк Св.Ежемесячный обзор Луи 52: 4 (апрель), стр. 7-25.

Карл Бруннер (1968), «Роль денег и денежно-кредитной политики», Ежемесячный обзор Федерального резервного банка Сент-Луиса 50: 7 (июль), стр. 8-24.

Карл Бруннер и Алан Мельцер (1963), «Прогнозирование скорости», Journal of Finance (май), стр. 319-334.

Карл Бруннер и Алан Мельцер (1972), «Денежная теория Фридмана», Журнал политической экономии. Перепечатано в Роберте Дж. Гордоне, изд. (1974), Денежные основы Милтона Фридмана: дебаты с его критиками (Чикаго: University of Chicago Press: 0226264076).

Филип Кейган (1956), «Денежная динамика гиперинфляции», Милтон Фридман, изд., Исследования количественной теории денег (Чикаго: University of Chicago Press).

Филип Кейган (1965), Детерминанты и последствия изменений денежной массы, 1875-1960 (Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета).

Джон Кэмпбелл (1994), «Изучение механизма: аналитический подход к модели стохастического роста», Журнал монетарной экономики 33: стр. 463-506.

Ирвинг Фишер (1896 г.), Оценка и интерес (Нью-Йорк: Macmillan).

Ирвинг Фишер (1907), Процентная ставка (Нью-Йорк: Macmillan).

Ирвинг Фишер (1911), Покупательная способность денег (Нью-Йорк: Macmillan).

Ирвинг Фишер (1933), «Теория долговых дефляций великих депрессий», Econometrica 1.

Милтон Фридман (1948), «Денежно-кредитная и фискальная основа экономической стабильности», American Economic Review 38: 2 (июнь), стр. 245-64. Перепечатано в Essays on Positive Economics (Chicago: University of Chicago Press: 1953), стр.133-156.

Милтон Фридман (1953a), «Влияние политики полной занятости на экономическую стабильность: формальный анализ», в Essays on Positive Economics (Чикаго: University of Chicago Press: 1953), стр. 117-132.

Милтон Фридман (1953b), Очерки позитивной экономики (Чикаго: University of Chicago Press).

Милтон Фридман (1956), «Количественная теория денег — пересмотр», в исследованиях количественной теории денег (Чикаго: University of Chicago Press: 0226264068), стр.3-21.

Милтон Фридман (1957), Теория функции потребления (Princeton: Princeton University Press).

Милтон Фридман (1960), Программа денежной стабильности (Нью-Йорк: издательство Fordham University Press: 0823203719).

Милтон Фридман (1968), «Роль денежно-кредитной политики», American Economic Review 58: 1 (март), стр. 1-17.

Милтон Фридман (1970), «Теоретическая основа монетарного анализа», Журнал политической экономии 78: 2 (апрель), стр. 193-238.

Милтон Фридман (1971a), «Денежная теория номинального дохода», Журнал политической экономии 79: 2 (апрель), стр. 323–37.

Милтон Фридман (1971b), Теоретическая основа монетарного анализа (Нью-Йорк: NBER: эпизодическая статья 112). Перепечатано в Роберте Дж. Гордоне, изд. (1974), Денежные основы Милтона Фридмана: дебаты с его критиками (Чикаго: University of Chicago Press: 0226264076), стр. 1-61.

Милтон Фридман (1972), «Комментарии критиков», Журнал политической экономии.Перепечатано в Роберте Дж. Гордоне, изд. (1974), Денежные основы Милтона Фридмана: дебаты с его критиками (Чикаго: University of Chicago Press: 0226264076).

Милтон Фридман и Дэвид Мейсельман (1963), «Относительная стабильность скорости денежного обращения и инвестиционный мультипликатор в Соединенных Штатах, 1897–1958», в «Политике стабилизации» (Энглвуд Клиффс: Прентис-Холл).

Милтон Фридман и Анна Дж. Шварц (1963), Денежная история Соединенных Штатов (Принстон: Издательство Принстонского университета).

Чарльз Гудхарт (1970), «Важность денег», Ежеквартальный бюллетень Банка Англии (июнь), стр. 159-98.

Роберт Дж. Гордон, изд. (1974), Денежные основы Милтона Фридмана: дебаты с его критиками (Чикаго: University of Chicago Press: 0226264076).

Питер Холл (1986), Управление экономикой (Кембридж: издательство Гарвардского университета).

Гарри Джонсон (1971), «Кейнсианская революция и монетаристская контрреволюция», American Economic Review 61 (май), стр.1-14.

Джон Мейнард Кейнс (1923), трактат о денежной реформе (Лондон: Macmillan).

Джон Мейнард Кейнс (1936), Общая теория занятости, процента и денег (Лондон: Macmillan).

Эдмунд В. Китч, изд. (1983). «Пламя истины: воспоминания о праве и экономике в Чикаго, 1932-1970». Журнал права и экономики.

Финн Кидланд и Эдвард Прескотт (1977), «Правила, а не усмотрение: несогласованность оптимальных планов», Журнал политической экономии 87: 3 (июнь), стр.473-492.

Финн Кидланд и Эдвард Прескотт (1982), «Время создавать и обобщать колебания», Econometrica 50 (ноябрь), стр. 1345-70.

Беннет МакКаллум (1989), «Модели реального бизнес-цикла», в Роберте Барро, изд., Современная теория бизнес-цикла (Кембридж: издательство Гарвардского университета): стр. 16-50.

Дон Патинкин (1969), «Чикагская традиция, количественная теория и Фридман», журнал «Деньги, кредит и банковское дело» 1: 1 (февраль), стр. 46-70.

Дон Патинкин (1972), «Фридман о количественной теории и кейнсианской экономике», Журнал политической экономии.Перепечатано в Роберте Дж. Гордоне, изд. (1974), Денежные основы Милтона Фридмана: дебаты с его критиками (Чикаго: University of Chicago Press: 0226264076).

Лайонел Роббинс (1934), Великая депрессия (Лондон: Macmillan).

Джозеф Шумпетер (1939), Деловые циклы (Нью-Йорк: Макгроу-Хилл).

Джозеф Шумпетер (1934), «Депрессии», в книге Дугласа Брауна и др., «Экономика

».

Программа восстановления (Нью-Йорк: McGraw-Hill, 1934).

Джордж Тавлас (1997), «Чикагские традиции», журнал экономических перспектив.

* Джеймс Тобин (1972), «Теоретические основы Фридмана», Журнал политической экономии. Перепечатано в Роберте Дж. Гордоне, изд. (1974), Денежные основы Милтона Фридмана: дебаты с его критиками (Чикаго: University of Chicago Press: 0226264076).

Джейкоб Винер (1933), Сбалансированная дефляция, инфляция или усиление депрессии (Миннеаполис: University of Minnesota Press).

Пол Волкер и Тойу Гьохтен (с Лоуренсом Малкиным, ред.) (1992), Изменение судьбы: деньги мира и угроза американскому руководству (Нью-Йорк: Random House).

4714 слов

Время ковбойского монетаризма

Томас Хёниг

Кейт Шулер | New AmericaFoundation

Томас Хёниг, глава Резервного банка Канзас-Сити, действительно новая суперзвезда ФРС.

Я призываю всех вас прочитать его недавнюю речь в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, где он призывает к немедленному ужесточению целевой ставки по федеральным фондам до 1 процента, чтобы предотвратить нарастание финансового дисбаланса, который может создать еще один бум кредитного пузыря, который, в свою очередь, обернется очередным кредитно-финансовым кризисом.

Другими словами, сделайте впереди кривой, вместо того, чтобы оставаться позади нее. Избавьтесь от угрозы будущей инфляции. Говоря словами г-на Хенига, предупредите рынок о том, что он должен снова управлять своим риском и нести ответственность за свои действия. Перестаньте полагаться на легкие деньги ФРС. Какой отличный совет.

Я хочу пойти еще дальше. Во-первых, самая большая проблема с легкими деньгами ФРС в период 2002–2005 годов, который подготовил почву для цикла подъемов и спадов, заключалась в том, что ставки слишком долго удерживались на слишком низком уровне.В те дни Алан Гринспен называл это «значительным периодом». Сегодня это называется «длительный период».

Во-вторых, у ФРС тогда было то, что называлось медленными, размеренными темпами. Помните это? Это означало, что ФРС телеграфировала Уолл-стрит об этом небольшом, крохотном, постепенном повышении ставки по федеральным фондам на четверть процента. Это, конечно, означало, что ФРС потребовалось несколько лет, чтобы вернуться в нормальное состояние. И это способствовало чрезмерному использованию заемных средств и принятию риска.

Хочу другой режим.Я называю это ковбойским монетаризмом. Что я имею в виду? Я хочу, чтобы Уолл-стрит до смерти боялась Федерального резерва. Я не хочу, чтобы они валялись в постели с ФРС — я хочу, чтобы они испугались.

Позвольте мне привести пример: еще в 1980-х Рональда Рейгана часто называли ковбоем в его жестких отношениях с Советским Союзом. Ну, угадайте, что? Как мы узнали позже, Советы на самом деле очень боялись стойкости Рейгана в борьбе против коммунизма в период холодной войны. Поэтому я хочу, чтобы Уолл-стрит боялась ФРС так же, как Советы боялись Рональда Рейгана.

И когда ФРС, наконец, двинется — а она должна скоро двинуться, как говорит г-н Хёниг, — она ​​не должна делать это в крохотной манере на четверть пункта. Он не должен сообщать Уолл-стрит, что делает каждую минуту каждого часа. Он должен удивить Улица большим, неожиданным повышением ставок, например, на 75 базисных пунктов или даже на 1 процент.

Это ограничит склонность Уолл-стрит к крупным рискованным ставкам.