Сознание ввел понятие: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Сознание

Вопрос о взаимоотношении психики и мозга является предметом постоянной дискуссии между представителями различных направлений в философии, медицине и психологии.

Отечественная наука утверждает, что психическая деятельность — это функциональная способность мозга отражать объективную действительность и обеспечивать адекватные взаимоотношения организма с окружающей средой. С психофизиологических позиций психическая деятельность — это сложный, многоэтапный, многозвеньевой физиологический процесс, все звенья которого функционируют в гармоническом единстве.

Сознание — это высший уровень отражения действительности, проявляющийся способностью личности отдавать себе ясный отчет об окружающем, о настоящем и прошлом времени, принимать решения и в соответствии с ситуацией управлять своим поведением.

Можно привести характеристику или структуру сознания. Первая характеристика — это совокупность знаний об окружающем мире, вторая — закрепленное в сознании отчетливое различение субъекта и объекта, то есть того, что принадлежит «я» человека и его «не-я».

Третья характеристика сознания это обеспечение целеполагающей деятельности. Четвертая характеристика сознания — наличие эмоциональных оценок в межличностных отношениях.

Психика человека имеет качественно более высокий уровень, чем психика животных (homo sapiens — человек разумный). Сознание, разум человека развивались в процессе трудовой деятельности, которая возникает в силу необходимости осуществления совместных действий для добывания пищи при резком изменении условий жизни первобытного человека. И хотя видовые биолого-морфологические особенности человека устойчивы уже в течение 40 тысячелетий, развитие психики происходило в процессе трудовой деятельности.

Трудовая деятельность имеет продуктивный характер, осуществляя процесс воплощения, опредмечивания в продуктах деятельности людей их духовных сил и способностей. Таким образом, материальная, духовная культура человечества — это объективная форма воплощений достижений его психического развития.

Труд — это процесс, связывающий человека с природой, процесс воздействия человека на природу. Для трудовой деятельности характерно следующее:

1. употребление и изготовление орудий труда, их сохранение для последующего использования;
2. продуктивный характер и целенаправленность процессов труда;
3. подчиненность труда представлению о продукте труда — трудовой цели, которая определяет характер труда и способ трудовых действий;
4. общественный характер труда, осуществление его в условиях совместной деятельности;
5. труд направлен на преобразование внешнего мира.

Изготовление, употребление и сохранение орудий труда, разделение труда способствовали развитию абстрактного мышления, речи, языка, общественно-исторических отношений между людьми. В процессе своего исторического развития человек сам изменяет способы и приемы своего поведения, трансформирует природные задатки и функции в высшие психические функции — специфически человеческие. Общественно и исторически обусловленные формы памяти, мышления, восприятия.

Сознательная деятельность представляет собой одну из высших психических функций. Без участия сознания невозможно представить себе какое-то законченное сложное действие даже на уровне высокоорганизованного млекопитающего, например, процесс выслеживания и добывания пищи хищником, сложный процесс защиты от преследования врагов в мире животных и др. Сознание рассматривают в эволюционно-физиологическом и психосоциальном аспекте.

В эволюционно-физиологическом аспекте сознание было бы правильно квалифицировать как состояние центральной нервной системы, обеспечивающее сложную интегральную высшую деятельность головного мозга и всего организма. У высокоорганизованных животных это психическая деятельность.

В психосоциальном аспекте сознательная деятельность неотделима от психической. Без ясного сознания как определенного состояния мозга невозможна психическая деятельность. Нельзя отождествлять «сознательное» и «психическое». Последнее — более широкое понятие.

Необходимо различать несколько этапов развития сознательной деятельности, неразрывно связанных со зрелостью ума и соответствующим уровнем общественного сознания и развития психики: психика животных и пред человека, стадное сознание, сознание разумного человека, сознание человека родового общества и появление самосознания.

Понятие «сознание» относится как к отдельному человеку (индивидуальное сознание), так и к обществу (общественное сознание). Общественное сознание как отражение общественного бытия включает в себя политические, философские, правовые, художественно-эстетические взгляды, морально-этические идеи, нормы, научные знания. Общественное сознание влияет на индивидуальное сознание, на его развитие.

Сознание неразрывно связано с речью, языком. Сознание есть всегда знание о чем-то, имеет активный характер и неразрывно связано с деятельностью.

Важную роль среди различных свойств сознания играет его ориентирующее качество (в месте, времени, окружающей обстановке).

Человек обладает способностью осознавать как окружающий его мир, так и самого себя. Это называется самосознанием, осознанием человеком своего тела, мыслей, действий, чувств, собственного положения в системе общественного производства.

Мир познается и осознается человеком через призму общественных отношений, производственного процесса, орудий труда, языка, этических и эстетических норм.

Поэтому сознание человека, в конечном счете, определяется его бытием, т.е. реальной жизнью в конкретно-исторических условиях. О физиологическом механизме сознания И.П. Павлов сказал, что:

сознание — это нервная деятельность определенного участка больших полушарий в данный момент, при данных условиях, обладающего известной оптимальной возбудимостью.

Сознание — это динамический процесс, детерминированный объектом его и опосредуемый мозгом.

Часто в быту употребляется выражение подсознательное. Иногда подсознательно появляются некоторые чувства, происхождение которых человек объяснить не в состоянии. К ним же следует отнести автоматизированные навыки, внушение в гипнозе и т.д.

К области подсознательного следует отнести и работу головного мозга во время сна. Известно, что ряд людей во сне делали открытия (Д.И. Менделеев, А.С. Грибоедов и др.)« Объяснение этому наука еще не дала. В головном мозге во время сна продолжается работа— происходит анализ и синтез, уточнение и выделение.

Болезнь может изменить самосознание, в частности, нарушить осознание самого себя как больного или понимание себя как личности, своего «я».

Сознание — особое свойство психики, специально направленное на самоконтроль жизнедеятельности индивида, в том числе, на контроль функционирования и самой психики. Определенную роль не в научной, а в церковной психологии, в восточной психологии и философии занимает понятие «сверхсознание».

Сверхсознание отличается от обычного сознания тем, что в нем представлен не только невидимый мир, но и все сверхразумное и сверхчувственное, а в древнецерковном аскетическом сверхсознании представлено также и сверхъестество Божественных принципов.

Виды сверхсознания. Лодыженский различает три вида сверхсознания: астральный, ментальный и духовный.
 
Астральное сверхсознание, по Лодыженскому, имеет место в демонской мистике, осуществляется через астральные силы, питаемые в человеке злыми страстями. Астральное сверхсознание составляет элемент в шаманском экстазе, у хлыстов и дервишей.

В основе его лежит взвинченная до крайности в пляске или прыганье сила неразумной души.

Ментальное сверхсознание достигается силой концентрированного ума и сознания, то есть возбуждением разумной части души. Психизм — характерная особенность обоих этих видов сверхсознания. Рудольф Штейнер в книге «Как достичь познания сверхчувственных миров» также уделяет внимание развитию этих центров. В астральном сверхсознании сознание заменяется чувственностью, а в ментальном — воображением и «змеем». Лодыженский также отмечает роль воображения в развитии сверхсознания.

Духовное сверхсознание в «умной медитации» достигается концентрацией ума в сердце, что вызывает интенцию всего духа в сердце.

В древнецерковной науке нет понятия сверхсознания, а есть божественное сознание.

Является ли психология наукой и есть ли сознание у кошки

В прошлый вторник у нас выступала Ира Овчинникова — научная сотрудница Лаборатории междисциплинарных исследований развития человека СПбГУ, ассистентка-исследовательца в University of Houston.

Большую часть времени на работе Ира исследует, как опыт раннего детства влияет на языковое развитие и как это отражается в мозговой активности, а также занимается изучением расстройств развития.

Делимся с вами записью и расшифровкой эфира.

---

Меня зовут Ира Овчинникова, я – научный сотрудник Лаборатории междисциплинарных исследований развития человека в СПБГУ. Еще я пишу диссертацию в университет Хьюстона, поэтому я сейчас в Хьюстоне, на 9 часов назад от Москвы, и у меня сейчас где-то середина дня.

Q: психология – это наука?

Это нормальный вопрос, которым задаются все. И студенты психфака, и люди, которые занимаются психологией.

Ответ простой: все то, что соответствует критериям научности и маркируется как наука – это наука. В 30-х годах прошлого века Карл Поппер ввел критерий фальсифицируемости теорий: то есть, любая теория может считаться научной, если ее можно опровергнуть какими-либо фактами, экспериментами на эмпирическом материале. Проблема психологии здесь очевидна: теория будет связана с общими понятиями, которые являются абстрактными, но материальный мир – он здесь и сейчас.

Для того, чтобы отвечать этому критерию, в психологии есть понятие операционализации. Это когда я беру абстрактное понятие и прихожу к конвенциональному мнению о том, как мы будем это понятие высчитывать. Таким примером будет являться скорость ответа на некие стимулы.

Я вообще – когнитивный психолог (скоро объясню, что это значит). Также это может быть скорость обработки, точность ответа, множество других понятий операционализации. Так теории, мысли, идеи, которые относятся к психологии, могут быть как научными, так и вовсе не научными. К ненаучным теориям относится классический психоанализ, например: его просто нельзя опровергнуть. Потому что, согласно классическому психоанализу, вообще все – возможно. При этом, из психоанализа за 60 лет развития мысли выросли теории, которые являются опровержимыми. Например, теория привязанности Мэри Эйнсворт, где нас интересует то, как ранний младенческий опыт влияет на развитие человека.

Далее, в психологии есть когнитивное направление. Его можно считать золотым стандартом науки, оно полностью соответствует критериям научности. К наиболее развитым относятся теории рабочей памяти Алана Бэддели; можно посмотреть множество различных теорий про то, как видоизменялось представление о рабочей памяти, как эмпирический материал, результаты экспериментов позволяли нам, как научному направлению, улучшать эти знания и делать их более точными. В данный момент теория рабочей памяти состоит из нескольких отдельных частей, которые еще не нашли своего опровержения в экспериментах. То есть, согласно Попперу, ни одна из них не будет истинной, но мы говорим, что у нас просто недостаточно материалов, чтобы ее опровергнуть. И еще проблема любой теории – методология науки в целом. Старую теорию может заменить только новая теория. Нельзя просто сказать, что старая не работает, нужно представить новую парадигму, объяснение для старых феноменов и новых парадоксов.

Я занимаюсь исследованиями нейроимиджинга в расстройствах развития в данный момент, хотя начинала 12 лет назад с исследований формирования понятий. Мне всегда было интересно, как люди формируют понятия, как учатся новому, и как происходят ошибки в этой истории. Последние 4 года я занимаюсь нейроимиджингом, психофизиологией, также занимаюсь МРТ у людей с расстройствами развития – это аутизм, дислексия, класс других расстройств.

Q: какие существуют методы нейроимиджинга, где они применяются, как вы их используете?

Нейроимиджинговые методы можно классифицировать по двум шкалам. В целом, это все методы, где мы пытаемся понять, как устроен мозг как биологический субстрат, как он функционирует и реагирует на разные стимулы. Все методы можно поставить на график с двумя осями: Х – это временное разрешение (то, как точно во времени мы улавливаем информацию о процессах), а Y – пространственное разрешение (то, насколько маленькие процессы мы можем увидеть).

Например, МРТ, на которую вас могут отправить для определения проблем с любым органом – это обычно структурная МРТ. То есть, рентгенолог или исследователь будет смотреть, как орган выглядит и находится в пространстве.

И, если это анатомическая МРТ, то я не смогу посмотреть на то, как тот же мозг функционирует – только на то, из чего он состоит. Или меня может интересовать, например, diffusion tensor imaging (DTI) – как связаны разные части мозга. И у такого метода очень низкое временное разрешение, почти нулевое – информация берется за один момент, никакой динамики нет. Зато у него высокое пространственное разрешение, я могу видеть не только отдельные структуры, но и ядерный уровень, хотя я не буду видеть отдельные слои.

ЭЭГ – это обратная ситуация. Я накладываю на человека шапку с электродами, обладающими высоким временным разрешением, и получаю информацию с точностью до миллисекунд. Это очень высокое временное разрешение для человеческого мозга. Но пространственное разрешение будет очень низким, потому что я буду угадывать, какие части мозга реагируют. Придется использовать усредненное представление о том, как в черепной коробке расположен мозг и какие его части отвечают на сигналы.

Q: а как понять, как связаны части мозга? Pathways или анатомические структуры, которые соединяют?

Для этого есть специальный метод – это как раз DTI. Нас в этой ситуации интересует, каким образом вода реагирует на магнит, так как у вас будет происходить изменение направления молекул воды. И по этим направлениям мы выстраиваем пути белого вещества. Здесь надо понимать, что это та часть, где происходит очень большое количество программирования, потому что МРТ – это не фотоаппарат.

Я эту метафору часто использую, когда рассказываю студентам или коллегам о том, как работает МРТ: то есть, у меня нет другой возможности на 100% узнать, что происходит в организме, кроме вскрытия. Но я, конечно, хочу, чтобы испытуемые были живы.

МРТ позволяет с высокой точностью предугадывать, как выглядят наши пути, но это все же – модели. В том числе и тогда, когда вы идете к врачу, и он пытается понять по вашему скану, как у вас связаны разные части мозга. Разные методы обладают разной точностью, и с годами качество методов повышается – это тоже входит в мои задачи. Здесь работают люди с разной экспертизой, и это всегда будет междисциплинарная наука, где люди с образованием в области физики, инженеры, математики, и также, в том числе, люди, занимающиеся когнитивной психологией и психологией развития, будут выстраивать максимально правдоподобную модель.

Q: но у всех людей же одинаково расположены в пространстве сосуды в отделах мозга?

Нет, различия есть. Я не думаю, что сейчас могу точно сказать, но потом покидаю ссылок об этом. В целом, мы всегда надеемся, что все расположено в пространстве схожим образом, крайне близко, но бывают отклонения — и расстройства, и такие, что никак не влияют на качество жизни человека и на восприятие и обработку им информации.

Q: как применяете ЭЭГ в исследованиях?

Надо понимать, что ни одно из исследований, в которых я участвую, не может быть выполнено одним человеком. Это огромный миф: наука уже давно не существует в формате «седовласый человек сидит в белой башне», всегда работают большие команды. Проекты, в которых работаю я, зачастую осуществляются силами 30-40 человек. Всегда большие выборки, большая работа по поиску испытуемых, менеджменту данных.

Например, сейчас в нашей лаборатории в Санкт-Петербурге идет большой проект по исследованию биоповеденческих показателей у людей с опытом институционализации. Под институционализацией мы понимаем людей, которые жили в детских домах или домах ребенка.

Про детские дома все слышали, а дома ребенка — это структуры детского дома для детей до 4 лет (после 4 лет их переводят в детские дома, дома-интернаты). Нам интересно, каким образом такой ранний опыт влияет на развитие – как в детстве, так и в подростковом возрасте и зрелости. Наш основной фокус – это языковое развитие. Есть большая гипотеза о том, что институционализация в раннем возрасте снижает разнообразие и количество языковой информации, обращенной к конкретному ребенку.

Есть большие социальные изменения, которые происходят в этой области: когда людей, которые работают с детьми – воспитателей, нянечек – обучают больше взаимодействовать с детьми, разнообразить их опыт общения. Но всем понятно, что это все равно не «свой» ребенок, и, как бы хорошо эти люди не делали свою работу – а я встречала замечательных воспитателей и нянечек – все равно получается определенная специфика проживания, рабочие условия. И нас интересует, каким образом влияет на ребенка эта специфика, отсутствие близкого взрослого. Под близким мы понимаем того, на которого ребенок всегда полагается, который почти всегда доступен, с которым он формирует безопасную привязанность и с которым у него самые близкие отношения. Обычно, зачастую, это – мама. Этот взрослый формирует, выдает ребенку языковую информацию, помогает формироваться его когнитивной системе. Это влияние мы рассматриваем с точки зрения психофизиологии; меня интересует, как дети по-разному (или одинаково) обрабатывают языковую информацию, языковые стимулы в экспериментах, и сохраняются ли эти различия в подростковом и взрослом возрасте.

Например, есть такой эксперимент, представленный в парадигме oddball paradigm – я его очень люблю. Компонент, который там представлен, называется «негативность рассогласования» (mismatch negativity). Так, например, для детей, типично развивающихся, характерно следующее: до года жизни (примерно) они могут различать звуки разных языков. Так, например, дети будут различать звуки «та», «га» и звук, который я не могу произнести (горловой звук между «Г» и «Д», часть хинди). С возрастом, к году жизни, языковые статистики накапливаются, и ребенок перестает слышать разницу между звуком хинди и русским языком, он просто перестает быть особенным, различающимся. Проявляется это так: вы предъявляете аудиально ребенку повторяющийся ряд звуков «га» (очень много), это становится линией отсутствия изменений. Дальше, когда ребенок слышит звук «та», который для него различен, на мозговой активности вы видите резкое изменение, скачок. Это и есть негативность рассогласования. До года жизни, вне зависимости от того, предъявите ли вы редким стимулом «та» или горловой звук, вы будете видеть негативность рассогласования. Если же вы проведете это эксперимент на типично развивающихся детях после года жизни (русскоязычных, это важно), то вы не увидите этой негативности рассогласования на звук из хинди, или в принципе на звуки из неродной речи.

Нам было интересно, происходит ли такое же запоминание звуков у детей, проживающих в домах ребенка, или же негативность рассогласования остается и в более старшем возрасте. Мы провели эксперимент. Оказалось, что фонологическое осознание – возможность услышать различие между звуками хинди и родным языком — стирается и у детей из домов ребенка. То есть, они получают достаточное количество языкового инпута для того, чтобы обладать информацией о родном языке и речи – то есть, точно умеют определять родной язык.

При этом, если мы проводим эксперименты, связанные с более высокими структурами обработки информации – например, когда детей просят называть объекты, или когда им показывают картинку мальчика и говорят, что это цветок – информация обрабатывается дольше у детей из домов ребенка. Поэтому мы считаем, что там присутствует некоторое отставание в языковом развитии. Это мы видим и на поведенческих методиках; мы никогда не работаем только с психофизиологией, считаем, что это не очень информативно. Работа также и на поведенческом уровне позволяет сопоставить, то, что видно на уровне поведения и на уровне активности мозга. Есть ли полностью совпадающая интерпретация, или я буду видеть различия, и буду считать в такой ситуации, что на уровне поведения иногда различий нет, а на уровне мозговой активности – есть, и это не до конца сглаженное различие. Хотя оно может сглаживаться с годами, в зависимости от того, когда человек попал в семью, как долго он прожил в доме ребенка или детском доме.

Q: какая из трактовок слова «сознание» актуальна?

Я не занимаюсь проблемами сознания. Я понимаю, что существует большое разнообразие трактовок сознания, но сейчас я использую это понятие на достаточно бытовом уровне – как возможность осознавания.

Q: Вы видели контент Виктории Степановой? Можно считать ее психологом? Она считает, что может по фото определить сексуальную ориентацию.

Нет, это невозможно. Не знаю, кто такая Степанова.

Кстати, могу поговорить про псевдопсихологию и то, почему она нас тоже бесит. Возможно, еще сильнее, чем людей, которые не занимаются психологией. Это большая проблема: когда я прихожу куда-то, я не представляюсь психологом. Потому что иначе все подумают, что я сейчас буду рассказывать про ведических женщин, решать чужие проблемы, говорить, как надо правильно жить и рекомендовать психотерапевта.

Насчет психотерапевтов – я могу порекомендовать сообщества, которым я доверяю, или людей, с которыми я училась (или у которых училась). Но все остальные пункты – это совсем мимо меня, я таких советов не даю.

Псевдопсихология раздражает меня потому, что мне сложнее с ней бороться. Я оказываюсь в ситуации, когда я вижу человека, с которым была в хороших отношениях лет 10 назад, и он вдруг ушел в псевдопсихологию, и я понимаю – ой, похоже, мы не будем больше общаться. Для меня это болезненно. Люди, которые только смотрят на псевдопсихологию со стороны, могут просто сказать: ну, я просто не буду с ним знакомиться. Это во-первых.

Во-вторых, псевдопсихология плохо влияет на научную психологию. Она автоматически ставит под сомнение ее научность; «наука ли это» — нормальный вопрос, который все задают. Кроме того, и рассказывать про исследования, которые произошли в психологии, приходится с самого начала. Приходится начинать с методологии Карла Поппера; после него происходило еще много чего – был Марк Полони, например, и большая группа британских и венгерских методологов. И все это приходится рассказывать очень быстро, чтобы потом рассказать всего лишь об одном исследовании.

Я думаю, что это все точно так же может влиять на большое количество людей, которые отвечают за финансирование разных областей науки, особенно в России, и у которых нет возможностей, времени или желания подробно разбираться в том, как работают те или иные области знаний.

Я хотела рассказать про два других своих любимых проекта, помимо проекта по институционализации. Вторая большая область, которая меня интересует в нашей лаборатории – это проект по превалентности (распространенности) расстройств аутистического спектра на территории Российской Федерации. В значимости от того, как мы будем считать распространенность, и насколько окажется распространено каждое конкретное заболевание, расстройство или другая особенность развития, мы, как государство, должны будем изменять финансирование каждой конкретной области. В данный момент нет точной статистики по России по тому, как часто встречаются РАС.

Лаборатория, в которой я работаю, существует в плотном сотрудничестве с фондом «Выход», помогающим семьям с людьми с расстройствами аутистического спектра. Соответственно, мы начинали проект в Санкт-Петербурге, в Приморском районе, для оценки распространенности РАС. Это заняло у нас три года, мы продолжаем этим заниматься. Это очень большой проект. Он связан с необходимостью, во-первых, наладить понимание демографической статистики в целом в конкретном регионе. Команда большая, мультидисциплинарная, работают люди, занимающиеся популяционными исследованиями. Например, когда вы оцениваете популяционное исследование, вы строите модель, в которой вы пытаетесь понять, каким образом вы можете максимально представить генеральную совокупность (это все люди, на которых вы планируете перенести этот результат; например, когда мы говорим про конкретный район, это дети, проживающие в этом районе). Вам нужно оценить численность и демографическое разнообразие генеральной совокупности, чтобы понять, где вы конкретно можете получить качественную информацию об этих детях.

Такие исследования происходят в два этапа. Первый этап – это скрининговый этап; то есть, мы определенным образом работаем с поликлиниками, опрашиваем как можно большее количество людей по короткому опроснику. В нем они отвечают особенности развития своего ребенка, отвечая на вопросы « да/нет». Есть понятие «красных флажков» — особенностей, которые характерны для детей с РАС или для расстройств развития в принципе. Когда человек набирает определенное количество «красных флажков», мы связываемся с семьей и приглашаем их на второй этап. Кроме того, мы стараемся найти детей с минимумом «флажков» — потенциально нейротипичных, и также приглашаем их в лабораторию. На втором этапе мы занимаемся полной оценкой развития, включая батарею, связанную с оценкой РАС. Таким образом, мы определяем распространенность РАС в конкретном регионе, и это позволит нам создавать дизайн исследования, которое можно будет в полной мере провести в России.

За это я люблю работу в своей лаборатории. Она не только дает мне возможность заниматься разными проектами, но и позволяет чувствовать, что я делаю что-то социально полезное.
Третий проект, о котором я хотела рассказать – это проект о расстройстве языкового развития в изолированной популяции на крайнем севере России. Этот проект для меня интересен потому, что под «изолированной популяцией» мы понимаем популяцию из всего 800 человек. Эта конкретная популяция известна этим расстройством. Мы оцениваем, каким образом расстройство языкового развития передается у них, и смотрим, как это представлено на разных поколенческих уровнях. Мы собираем рассказы у бабушек, у мам, у всех ближайших и дальних родственников для того, чтобы оценить их языковое развитие, проводим полный комплекс оценки языкового развития у детей, смотрим, каким образом происходят связи внутри одной семьи.

Q: с чего начать, чтобы научиться помогать развитию ребенка?

Я не могу отвечать на этот вопрос, это слишком индивидуально. Кроме того, совершенно необязательно делать буст развития. Я верю, что люди, которые посещают хабр, читают, пишут на хабре – очень развитая аудитория; продолжайте просто играть и говорить со своими детьми.
Я не занимаюсь индивидуальным консультированием. Я не клинический психолог, это важно. Я имею право работать с клиническими популяциями, но не имею права проводить консультации (и никогда к этому не стремилась).

Q: какое исследование можно провести на ложные воспоминания?

Почитайте Элизабет Лофтус, это очень классно.

Для всех: ложные воспоминания – это такое событие, которое, как вам кажется, случилось с вами, вы уверены, что помните его, но на самом деле его не было. Элизабет Лофтус – психолог, исследователь памяти, человек, который больше всех вложил в развитие исследования ложных воспоминаний; про нее очень интересно читать, даже если вы не интересуетесь психологией.

История с ложными воспоминаниями выглядит следующим образом: когда вы оказываетесь, например, свидетелем аварии, то от того, как вам зададут вопрос, будет влиять то, какой ответ и каким образом вы дадите. Если разных людей спрашивать, с какой скоростью МЧАЛАСЬ машина и с какой скоростью ЕХАЛА машина до аварии, то, статистически, те люди, кого спрашивали со словом «мчалась», будут давать более высокие оценки скорости, чем вторая группа.
Элизабет Лофтус очень много работала (и работает, как мне кажется) с системой заключенных и людей, находящихся в предварительном заключении и это влияло на изменение протоколов допроса на территории США.

Q: ложные воспоминания – это дежа вю?

Ложные воспоминания – это когда вы считаете, что с вами что-то происходило какое-то время назад, и вы уверены в этом. Например, в том, что вы были в Диснейленде. А ваши родственники говорят – не были мы в Диснейленде в твоем детстве, прости. Может быть какое-то более обширное воспоминание. А дежа вю – это когда вам кажется, что о событии, которое только что произошло, вы знали заранее. Дежа вю и ложные воспоминания, как считается, имеют общие корни, но подробнее про дежа вю я не могу сказать.

Q: может ли служить примером ложных воспоминаний детализация сна?

Ведь, как правило, нам снятся размытые образы, а уже четкость и логичность событий произошедших во сне мы додумываем, пересказывая сон.

Я боюсь соврать, поэтому я скажу, что не знаю. У меня есть собственные додумки, но это не может считаться экспертным знанием.

Я хотела еще поговорить на тему «что делать, если у меня образование физика, математика, CS и я хочу работать в нейронауке или когнитивной науке». Во-первых, это классно, приходите к нам, у нас есть печеньки. Во-вторых, перед этим почитайте литературу. Я очень рада людям, которые приходят в когнитивную нейронауку со знаниями из других областей; мне, например, в команде не хватает человека с инженерным образованием, или со знанием классической математики, теории графов.

У меня есть проект про связность головного мозга у детей с опытом институционализации – это проект, который я делаю в этом семестре. Я пытаюсь взять разные метрики коннективности (связности) и написать скрипт, который позволит мне обработать один и тот же набор данных, используя разные метрики, и получить разные результаты, а дальше – написать к этому каждый раз отдельную интерпретацию и отдельное представление о том, какое заключение можно сделать. И так же сделать с данными взрослых людей с опытом институционализации. Проблема в том, что я пишу на Arc, но плохо пишу на Python и совсем не умею работать с Matlab, а это очень пригодилось бы. Мне хорошо было бы иметь в помощь кого-то, с кем можно обсуждать разные метрики. Я начинаю сейчас теорию графов, использую метрики из теории графов, но остается большое разнообразие оценочных систем, например – динамических систем. Это было бы очень в помощь.

Есть одна проблема, которая происходит с людьми, приходящими из областей, которые считаются более естественно-научными. Это как на той картинке из xkcd, где проранжированы разные научные области в представлениях о их точности, и математик говорит: «Да вас отсюда вообще не видно». Люди, которые приходят в когнитивную науку или нейронауку из более точных областей, считают, что, сейчас они возьмут тот метод, который использовали до этого – например, машинное обучение – и приложат его, а потом расскажут мне, как работает вся область знания. Это не срабатывает. Потому что для того, чтобы вам интерпретировать результаты ML (в том числе), или чтобы сделать более точную модель, надо понимать, что происходит внутри. А для этого нужно получить хотя бы часть того образования, которое люди по 10 лет получают.

Это не наезд. Я действительно призываю вас прийти к нам и попробовать что-нибудь сделать, если вам интересно. Я попрошу оставить мои контакты под видео. Может быть, вы сможете присоединиться к одному из наших проектов и даже попасть к нам на постоянной основе; я надеюсь, что в ближайшем будущем у нас появится позиция инженера. Но такая классическая проблема остается.

У меня есть хороший друг, он пишет диссертацию по использованию ML с данными МРТ. Он сам физик. И примерно раз в месяц он мне говорит: данные какие-то непонятные, что тут происходит? И я ему пересказываю кусок cognitive neuroscience. Конечно, я понимаю, что для того, чтобы иметь достаточно знаний на эту тему, нужно большое количество времени, и у него этого времени просто не было. Поэтому, если вы хотите работать в нейро- или когнитивной науке и хотите прийти в проект – пишите в лаборатории, которые этим занимаются. Обязательно найдете проект, который будет вам подходить, и в котором общаться будет приятно и интересно, и вас будут в состоянии адекватно услышать.

Кстати, есть отличная смешная история на тему того, «что делать, если у меня образование физика, математика, CS и я хочу работать в нейронауке». Илон Маск какое-то время назад анонсировал компанию, связанную с нейро, чтобы построить artificial intelligence. И сделал объявление в твиттере: приходите все, нужны только предварительные знания в области инжиниринга или программирования, и нужно, чтобы не было предварительных знаний в области когнитивной психологии, нейро или чего-то подобного. Все бы ничего, но через какое-то время они делали презентацию этой компании, и на картинке с описанием мозга перепутали левую и правую части (это просто сделать, если вы никогда не смотрели на мозг и не представляете, как он устроен). Такая шутка теперь есть. Хотя я очень уважаю Илона Маска.

Q: есть ли сознание у кошки?

Сейчас я воспользуюсь этим моментом. У меня есть чудесный опыт, где я имею прекрасную возможность обсуждать наличие сознания, поведения и прочего у животных. У моих прекрасных друзей есть проект «Бобин» — это научно-просветительский проект, в котором они рассказывают про взаимодействие с собаками, про то, какие аспекты жизни и поведения собак существуют. Они ставят классные ссылки на исследования. Там можно прочитать про сознание у собак – это схожий вопрос, и ответ тоже будет схожий.

АППЕРЦЕПЦИЯ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 2. Москва, 2005, стр. 125

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: А.  Н. Ждан

АППЕРЦЕ́ПЦИЯ (от лат. ad – к и per­ceptio – вос­при­ятие), тер­мин в фи­ло­со­фии и пси­хо­ло­гии, обо­зна­чаю­щий осо­знан­ность и связ­ность вос­при­ятия, а так­же про­цесс со­еди­не­ния но­во­го пред­став­ле­ния с про­шлым опы­том. Тер­мин «А.» ввёл Г. В. Лейб­ниц для обо­зна­че­ния ак­тивно­го и соз­нат. вос­при­ятия в от­ли­чие от бес­соз­нат. пер­цеп­ции в по­ле­ми­ке с Дж. Лок­ком, ут­вер­ждав­шим пас­сив­ность соз­на­ния в не­ко­то­рых фор­мах вос­при­ятия, и Р. Де­кар­том, от­ри­цав­шим не­осоз­на­вае­мое вос­при­ятие. В даль­ней­шем по­ня­тие А. ис­поль­зу­ет­ся для объ­яс­не­ния дея­тель­ной при­ро­ды и един­ст­ва соз­на­ния. И. Кант на­зы­ва­ет А. са­мо­со­зна­ние, раз­ли­чая эм­пи­рич. А. – соз­на­ние кон­крет­ных со­стоя­ний субъ­ек­та, воз­ни­каю­щее по­сред­ст­вом ас­со­циа­ции пред­став­ле­ний и но­ся­щее слу­чай­ный ха­рак­тер, и пер­во­на­чаль­ную, или чис­тую, А., но­ся­щую ап­ри­ор­ный ха­рак­тер, – то со­хра­няю­щее­ся в по­то­ке пер­цеп­ций един­ст­во са­мо­соз­на­ния (са­мо­то­ж­де­ст­вен­ное «Я мыс­лю»), ко­то­рое со­про­во­ж­да­ет все ос­таль­ные пред­став­ле­ния и обу­слов­ли­ва­ет их един­ст­во. В пси­хо­ло­гии И. Гер­бар­та А. оз­на­ча­ет за­ви­си­мость вос­приятия – и во­об­ще вся­ко­го ус­вое­ния но­во­го – от про­шло­го опы­та субъ­ек­та: но­вые впе­чат­ле­ния мо­гут про­ник­нуть в соз­на­ние лишь при ус­ло­вии под­держ­ки родств. пред­став­ле­ния­ми преж­не­го опы­та. У В. Вунд­та А. пред­ста­ёт как прин­цип ра­бо­ты соз­на­ния, от­лич­ный от про­сто­го ас­со­ции­ро­ва­ния, хо­тя ге­не­ти­че­ски и свя­зан­ный с ним: все ак­тив­ные про­цес­сы соз­на­ния – вни­ма­ние, во­ля, во­об­ра­же­ние, рас­су­док – суть об­ра­зо­ва­ния А. как твор­че­ской си­лы ду­шев­ной жиз­ни, про­ти­во­стоя­щей ас­со­циа­тив­ным про­цес­сам ме­ха­нич. сце­п­ле­ния пред­став­ле­ний.

В совр. пси­хо­ло­гии по­ня­тие А. прак­ти­че­ски не упот­реб­ля­ет­ся, хо­тя за­ви­си­мость вос­при­ятия от жиз­нен­но­го опы­та лич­но­сти ино­гда обо­зна­ча­ет­ся этим тер­ми­ном.

Миры сознания и структура сознания — Гуманитарный портал

Идеи, излагаемые в публикуемой статье, и их экспериментальная разработка и обоснование представляют собой, с одной стороны, развитие традиций отечественной науки о сознании, связанной с именами М.  М. Бахтина, Н. А. Бернштейна, Л. С. Выготского, А. В. Запорожца, А. Н. Леонтьева, М. К. Мамардашвили, С. Л. Рубинштейна, Г. Г. Шпета и других исследователей. С другой стороны, они являются результатом многолетних исследований, проводившихся коллективами, с которыми автору посчастливилось работать в Московском государственном университете, в Научно-исследовательском институте автоматической аппаратуры, во ВНИИ технической эстетики, в МИРЭА и в Центре наук о человеке. Многое для развития и осмысления этих идей дала работа в Межведомственном совете по проблеме «Сознание», а также тесное сотрудничество с философами. 1. Постановка проблемы Актуальность и значимость проблемы сознания не требует аргументации. Эту проблему уже начали включать в число глобальных проблем современности. Актуальны проблемы формирования экологического, гуманитарного сознания, с помощью которого возможно преодоление технократических ориентаций. Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы. Многие учёные, задумываясь о судьбах человека и человечества в меняющемся мире, также концентрируют свои усилия на проблематике сознания. Словом, человечеству пора проснуться. Ему нужно бодрствующее сознание, а не только бодрствующий мозг. Однако если нет сомнений в актуальности проблемы сознания, в его, без преувеличения, огромной роли в жизни человека и общества, то снова и снова воспроизводятся сомнения в доступности его познанию с помощью научных средств и методов. Справедливо утверждается принципиальная нередуцируемость сознания к чему-то иному. Парадокс между актуальностью проблемы и невозможностью её решения разрешается весьма своеобразно: помыслить нельзя, но необходимо, следовательно, нужно попытаться занять конструктивную позицию. Все конструкции неадекватны, но без них нельзя строить никакую психотехническую (в широком смысле слова) практику. Поэтому нужно либо принимать прежние конструкции, либо строить новые. От новой волны антиредукционизма веет пессимизмом В.  Джемса, но нельзя забывать, что на этом пессимизме основаны принцип дополнительности Н. Бора, принцип неопределённости В. Гейзенберга. Вдохновлённые этим физики строят свои квантово-волновые конструкции сознания, предполагая, что они станут основой новых эвристик в физике. Психологи тем более должны занять конструктивную и оптимистическую позицию, так как любая психотехническая практика имеет свою концептуальную основу. Другое дело, насколько она адекватна природе человека, культуре, цивилизации. Об этом приходится. говорить, поскольку со времени выхода книг А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейна, посвящённых сознанию, наблюдается существенное уменьшение усилий академической и университетской психологии, направленных на его изучение. Но именно в психологии многое сделано для лучшего понимания форм, функций, свойств, возможных механизмов, природы и особенностей строения сознания. Создаётся впечатление, что проблема сознания восстанавливается в своих правах не столько в общей психологии, сколько в её прикладных областях, занятых психоанализом и психосинтезом, психотерапией, ищущей способы коррекции изменённых состояний сознания и связанных с ними девиантных форм поведения и деятельности. Несмотря на всю практическую полезность как традиционных, так и новых психотехник, их концептуальная основа оставляет желать лучшего. Не только психотехники, но и вся общественная практика (образование, труд, управление, политика и так далее) нуждается в психологическом обеспечении. Состояние общественного и индивидуального сознания представляет собой зону риска не только для любых экономических инноваций, но и для открывающейся перед нашей страной исторической перспективой. В течение десятилетий сознание рассматривалось как нечто вторичное, второстепенное, оно вытеснялось и заполнялось так называемым правильным мировоззрением, легковесными идеалами (усвоение которых повлекло за собой весьма тяжеловесные последствия), ложными символами, лозунгами, утопиями, иллюзиями, эмоциями (например, парализующий страх, бездумный энтузиазм, глубокое удовлетворение, etc). Одним из наиболее отрицательных следствий этого является своего рода девальвация проблемы сознания. Появилась иллюзия, что сознание — это очень просто: его легко изучать, моделировать, формировать, перестраивать. Забывается, что на деформацию сознания в нашей стране ушло не одно десятилетие, да и средства, которые использовались для этой цели, трудно отнести к числу гуманных. На самом деле сознание инерционно и не поддаётся мгновенной переделке, перековке, перестройке. Необходима целенаправленная работа по его очищению, расширению. Без такой работы оно расширяется и приходит в норму крайне медленно. Даже формирование разумного, например, экологического или национального сознания (и самосознания) вне расширения всей его сферы не только бесперспективно, но способно повлечь за собой (и влечет) разрушительные последствия (национальные конфликты, так называемая принципиальная борьба с атомной энергетикой, доведение до абсурда идеи суверенитета, etc). Для преодоления и предотвращения таких последствий необходимо развитие культурно-исторических традиций в изучении сознания. 2. Онтологический аспект проблемы сознания Проблема сознания, возникнув в лоне философии, в том числе и философии практики, становится объектом размышлений н исследований всё большего числа наук. Имеются попытки представить сознание как объект междисциплинарного исследования [4]. Основные трудности, возникающие на пути такого исследования, связаны с необходимостью преодоления или, по крайней мере, смягчения оппозиции сознания и бытия. Нужно вспомнить, что эта оппозиция не тождественна оппозиции материи и сознания. Категория сознания, равно как и категории деятельности, субъекта, личности, принадлежит к числу фундаментальных и вместе с тем предельных абстракций. Задача любой науки, претендующей на изучение сознания, состоит в том, чтобы наполнить его конкретным онтологическим содержанием и смыслом. Ведь сознание не только рождается в бытии, не только отражает и, следовательно, содержит его в себе, разумеется, в отраженном или искажённом свете, но и творит его. (К сожалению, далеко не всегда ведая, что творит.) Лишь после такого наполнения сознание выступает в качестве объекта экспериментального изучения, а затем, при определении и согласовании онтологии сознания, и в качестве объекта междисциплинарного исследования. В настоящей статье делается попытка конструирования концептуальной схемы сознания, которая могла бы послужить основой развёртывания дальнейших исследований сознания в психологии, а возможно, и его междисциплинарных исследований. Задача онтологизации сознания не является новой для психологии. Оно до сего времени редуцируется и, соответственно, идентифицируется с такими феноменами, как отчётливо осознаваемый образ, поле ясного внимания, содержание кратковременной памяти, очевидный результат мыслительного акта, осознание собственного Я, и так далее. Во всех этих случаях процесс, который есть сознание, подменяется его результатом, то есть тем или иным известным эмпирическим и доступным самонаблюдению феноменом. Может вызвать сомнение отнесение подобных феноменов к онтологизации сознания в силу их очевидной субъективности. Однако есть большая правда в давнем утверждении А. А. Ухтомского, что субъективное не менее объективно, чем так называемое объективное. Во все новых формах воспроизводятся стереотипы (клише), связанные со стремлением локализовать сознание или причинно-следственно установить его сущность в структурных образованиях материальной природы. Например, локализация сознания в мозгу, в его нейрофизиологических механизмах привлекает многих исследователей возможностью использования экспериментальных техник, традиционно складывавшихся для изучения объектов естественной (не социальной) природы. На учёных не действуют предупреждения замечательных физиологов и нейропсихологов (от Ч. Шеррингтона до А. Р. Лурии) о бесперспективности поисков сознания в мозгу. Продолжаются поиски материи сознания в языке. Несмотря на спорность как традиционных, так и новейших попыток идентификации сознания с теми или иными психическими актами или физиологическими отправлениями, само их наличие свидетельствует о сохраняющемся в психологии стремлении к онтологизации феноменов сознания, к определению его функций и к конструированию сознания как предмета психологического исследования. Вместе с тем ни одна из перечисленных форм редукции сознания, несмотря на всю их полезность с точки зрения описания его феноменологии и возможных материальных основ, не может быть признана удовлетворительной. Это связано с тем, что объекты, к которым оно редуцируется, не могут даже частично выполнить реальные функции сознания. К их числу относятся отражательная, порождающая (творческая или креативная), регулятивно-оценочная и рефлексивная функции. Последняя функция является, конечно, основной: она, по-видимому, характеризует сущность сознания. Благодаря рефлексии оно мечется в поисках смысла бытия, жизни, деятельности: находит, теряет, заблуждается, снова ищет, создаёт новый и так далее. Оно напряжённо работает над причинами собственных ошибок, заблуждений, крахов. Мудрое сознание знает, что главной причиной крахов является его свобода по отношению к бытию, но отказаться от свободы значит то же, что отказаться от самого себя. Поэтому сознание, выбирая свободу, всегда рискует, в том числе и самим собой. Это нормально. Трагедия начинается, когда сознание мнит себя абсолютно свободным от натуральной и культурной истории, когда оно перестаёт ощущать себя частью природы и общества, освобождается от ответственности и совести и претендует на роль Демиурга. Последнее возможно при резком снижении способностей индивида к рефлексии и деформированной самооценке, вплоть до утраты сознания себя человеком или признания себя сверхчеловеком, что в сущности одно и то же. В качестве объекта рефлексии выступают и отражение мира, и мышление о нём, основания и способы регуляции человеком собственного поведения, действий, поступков, сами процессы рефлексии и, наконец, собственное, или личное, сознание. Исходной предпосылкой конструирования сознания как предмета исследования должно быть представление о нём не только как о предельной абстракции, но и как о вполне определённом культурно-историческом образовании. Тот или иной тип культуры вызывает к жизни представление о сознании как об эпифеномене или представление о сознании, почти полностью редуцированном к подсознанию. Такие представления являются не только фактом культуры, но фактором её развития. В настоящее время культура как никогда нуждается в развитии представлений о сознании как таковом во всём богатстве его рефлексивных свойств и качеств, о сознании творящем, действенном и действующем. Сегодня культура взывает к сознанию общества, вопиет о себе [11]. И снова возникает вопрос: а доступна ли такая всесильная и всемогущая рефлексия научному познанию? Хорошо известно, что для того, чтобы разобраться в предметной ситуации, полезно подняться над ней, даже отстроиться от неё, превратить «видимый мир» в «видимое поле» (термины Д. Гибсона). Последнее, более податливо для оперирования и манипулирования элементами (вещами), входящими в него. Но рефлексия — это не видимый и тем более не предметный мир. И здесь возможны два способа обращения с ней. Можно либо отстроиться от неё, либо попытаться её опредметить. В первом случае есть опасность утраты её как объекта наблюдения и изучения, во втором — опасность неадекватного опредмечивания. В. А. Лефевр без ложной скромности говорит о том, что он был первым в мире, кто поставил проблему рефлексии в конкретном, не философском, а технологическом плане: «Я стал рисовать душу мелом на доске. Иными словами, вместо того, чтобы пользоваться какими бы то ни было интроспективными или феноменологическими методами, я стал оперировать с душой на доске и тем самым обманул её, заявив, что она на самом деле — структурка, изображённая мелом на доске, что она — подлинная — находится там, на доске, а не здесь, внутри меня. И тогда душа стала объектом, о котором можно что-то сказать» (см. [8]). Можно согласиться с В. А. Лефевром, что это был принципиальный шаг, сделанный им в начале 1960-х годов. К тому же времени относится появление первых моделей когнитивных и исполнительных процессов, зарождение когнитивной психологии, которая затем в поисках души заселяла блоковые модели изучаемых ей процессов демонами и гомункулюсами, осуществляющими выбор и принимающими решение. Скептицизм по поводу включения демонов и гомункулюсов в блоковые модели когнитивных процессов вполне оправдан. Но не нужно забывать о том, что включению каждого из блоков в систему переработки информации в кратковременной памяти или более широких когнитивных структур предшествовало детальное экспериментальное изучение той или иной скрывающейся за ним реальности субъективного, своего рода физики приёма, хранения, преобразования, выбора той или иной информации. Демоны выполняли координирующую, смысловую, в широком значении слова рефлексивную функцию. На этом фоне представления и данные В. А. Лефевра о существовании в человеческом сознании «рефлексивного компьютера» выглядят действительно впечатляюще (см. описание и оценку его вклада в изучение рефлексии [26], [29]). Пожалуй, наиболее важным, с психологической точки зрения, результатом является предположение В. А. Лефевра о наличии у живых существ фундаментального свойства, которое он назвал установкой к выбору. Это расширяет представления Д. Н. Узнадзе об установке как готовности к действию, к восприятию и так далее. Но, при всей важности анализа процедур рефлексивного выбора, к ним едва ли можно свести всю жизнь сознания. Рефлексия — это, конечно, ядро сознания (как эмоции — ядро личности), но рефлексия живёт не в пустоте, а в вакууме, который, по словам В. А. Лефевра, имеет сложную структуру. А. Белый использовал другой образ. Он писал о кусках воспоминаний, которые ещё в растворе сознания и не осели осадком. Только последние видятся беспристрастно, объективно, как отделившиеся от меня, говорил он [1]. Речь, таким образом, должна идти о том, чтобы найти место этому «рефлексивному компьютеру» в жизни индивида, его деятельности и сознания. При этом не следует пренебрегать опытом изучения перцептивных, мнемических, интеллектуальных, исполнительных процессов, то есть той реальной, пусть недостаточно одушевлённой, физикой, которая существует в психологии. Психология без души, видимо, эквивалентна душе без психологии. Трудно сказать, когда и на каком пути они встретятся, а тем более полюбят друг друга. Возможная причина успеха В. А. Лефевра, помимо таланта, состоит в том. что он не был перегружен знанием психологии. Для психологов его идея выступила как беспредпосылочная, чем, видимо, объясняется то, что они, за редким исключением, не спешат не только её развивать, но даже ассимилировать. Нужно сказать, что и сам В. А. Лефевр эксплицировал философскую традицию изучения рефлексии много позднее, так сказать, задним числом. Как бы то ни было, но сейчас попытки опредметить, объективировать сознание, действовать с ним как с моделью не должны вызывать удивления. 3. Сознание как предмет психологического исследования Для решения этой проблемы полезно напомнить достижения отечественной науки сравнительно недавнего прошлого. История проблемы сознания в отечественной психологии ещё ждёт своего исследователя. Схематически она выглядит следующим образом. После плодотворного предреволюционного периода, связанного с именами С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева, В. С. Соловьёва. П. А. Флоренского, Г. И. Челпанова, Г. Г. Шпета, внёсших существенный вклад не только в философию, но и в психологию сознания, уже в ранние 1920-е годы проблема сознания начала вытесняться. На передний план выступила реактология со своим небрежением не только к проблематике сознания, но и к самому сознанию и психоанализ со своим акцентом на изучении подсознания и бессознательного. Оба направления тем не менее претендовали на монопольное право развития подлинно марксистской психологии. Началом 1920-х годов можно датировать зарождение деятельностного подхода в психологии. С. Л. Рубинштейн также связывал этот подход с марксизмом, что, кстати говоря, было более органично по сравнению с психоанализом и реактологией. Проблемами сознания частично продолжали заниматься П. А. Флоренский и Г. Г. Шпет, работы которых в то время, к сожалению, не оказали сколько-нибудь заметного влияния на развитие психологии. В середине 1920-х годов появились ещё две фигуры. Это М. М. Бахтин и Л. С. Выготский, целью которых было понимание сознания, его природы, функций, связи с языком, словом и так далее. Для обоих марксизм был тем, чем он являлся на самом деле, то есть одним из методов, средств понимания и объяснения. В 1930-е годы страна практически потеряла сознание и даже бесознательное как в прямом, так и в переносном смысле (Л. С. Выготский скончался, М. М. Бахтин был сослан, затем стал заниматься литературоведением, П. А. Флоренский и Г. Г. Шпет погибли в лагерях; З. Фрейд был запрещён, психоаналитические службы закрыты). Менялся, конечно, и облик народа: деформировались общечеловеческие ценности. Точнее, происходила их поляризация. С одной стороны, «Нам нет преград…», с другой — парализующий страх, уживавшийся с требованием жертвенности: «И как один умрём…» Утрачивалась богатейшая палитра высших человеческих эмоций, культивировались низменные: беспредел человеческой жестокости, предательство, шпиономания и так далее (см. более подробно [10]). Культура, интеллигентность тщательно скрывались или маскировались цитатной шелухой, уходили в подтекст. В этих условиях заниматься сознанием стало опасно, и его изучение ограничилось такими относительно нейтральными нишами, как исторические корни возникновения сознания и его онтогенез в детском возрасте. Последователи Л. С. Выготского (А. Н. Леонтьев, А. Р. Дурня, А. В. Запорожец, П. И. Зинченко и другие) переориентировались на проблематику психологического анализа деятельности и психологии действия. Так же, как и С. Л. Рубинштейн, они достаточно органично, интересно и продуктивно связывали эту проблематику с марксизмом. Затем им пришлось связывать эту же проблематику с учением об условных рефлексах И.  П. Павлова, даже с агробиологией Лысенко — всех добровольно-принудительных, но, к счастью, временных связей не перечислить. Возврат к проблематике сознания в её достаточно полном объёме произошёл во второй половине 1950-х годов прежде всего благодаря трудам С. Л. Рубинштейна, а затем и А. Н. Леонтьева. Нужно сказать, что для выделения сознания в качестве предмета психологического исследования в равной степени необходимо развитие культурно-исторического подхода и деятельностного подхода к сознанию и психике. Ложность натуралистических трактовок сознания и инкапсуляции его в индивиде понимали М. М. Бахтин и Л. С. Выготский. Первый настаивал на полифонии сознания и на его диалогической природе. Второй говорил о том, что все психические функции, включая сознание, появляются в совместном, совокупном действии индивидов. Трудно переоценить роль различных видов общения в возникновении и формировании сознания. Оно находится не столько в индивиде, сколько между индивидами. Конечно же, сознание — это свойство индивида, но в не меньшей, если не в большей мере оно есть свойство и характеристика меж- и над-индивидных или трансперсональных отношений. Интериоризации сознания, прорастанию его в индивиде всегда сопутствует возникновение и развитие оппозиции: Я — второе Я. Это означает, что сознание отдельного индивида сохраняет свою диалогическую природу и, соответственно, социальную детерминацию. Не менее важно преодоление так называемой мозговой метафоры при анализе механизмов сознания. Сознание, конечно, является продуктом и результатом деятельности органических систем, к числу которых относятся и индивид, и общество, а не только мозг. Наиболее важным свойством таких систем, согласно К. Марксу, является возможность создания недостающих им функциональных органов, своего рода новообразований, которые в принципе невозможно редуцировать к тем или иным компонентам исходной системы. В российской традиции А. А. Ухтомский, Н. А. Бернштейн, А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец к числу функциональных, а не анатомо-морфологических органов отнесли живое движение, предметное действие, интегральный образ мира, установку, эмоцию и так далее. В своей совокупности они составляют духовный организм. В этом же ряду или, скорее, в качестве суперпозиции функциональных органов должно выступать сознание. Оно, как и любой функциональный орган, обладает свойствами, подобными анатомо-морфологическим органам: оно эволюционирует, инволюционирует, оно реактивно, чувствительно. Естественно, оно приобретает и свои собственные свойства и функции, о которых частично шла речь выше. Это диалогизм, полифоничность, спонтанность развития, рефлексивность. В соответствии с идеей Л. С. Выготского сознание имеет смысловое строение. Смыслы укоренены в бытии (Г. Г. Шпет), существенным аспектом которого являются человеческая деятельность, общение и действие. Смыслы не только укоренены в бытии, но и опредмечиваются в действиях, в языке — в отраженных и порождённых образах, в метафорах, в символах. От определения свойств и функций сознания очень трудно перейти к очерчиванию предметной области, представляющей сознание в собственном смысле слова. Указания на многочисленные эмпирические феномены явно недостаточны, в то же время несомненно, что исследование процессов формирования образа мира, происхождения и развития произвольных движений и предметных действий, запоминания и воспроизведения, мыслительной деятельности, различных форм общения, личностно-мотивационной сферы, переживаний, аффектов, эмоций даёт в качестве побочного результата знания о сознании. Но эти знания упорно не складываются в целостное сознание. В каждом отдельном случае оно появляется и исчезает. От него, как от Чеширского Кота, остаётся одна улыбка. Но всё же остаётся. Если предметная область, называемая сознанием, не дана непосредственно, её нужно принять как заданную, сконструировать (хотя бы нарисовать мелом на доске). Разумеется, столь сложное образование, обладающее перечисленными (не говоря уже о скрытых и неизвестных) свойствами и функциями, должно было бы обладать чрезвычайно сложной структурой. В качестве первого приближения ниже будет предложен вариант достаточно простой структуры. Но за каждым из её компонентов скрывается богатейшее феноменологическое и предметное содержание, огромный опыт экспериментального исследования, в том числе и функционально-структурные, моделирующие представления этого опыта. Все это накоплено в различных направлениях и школах психологии. Нам важно не столько подвести итоги этого опыта, сколько показать, что на этой структуре мажет разыгрываться живая жизнь сознания. Структура — это, конечно же, не сознание, ей могут обладать и самовоспроизводящиеся автоматы, не имеющие определённой задачи. Как сказал И. Северянин: Поэма жизни — не поэма: Поэма жизни — жизнь сама! Но из структуры должны быть выводимы наиболее важные функции и свойства сознания. Тогда она выполнит. свою главную функцию — функцию «интеллигибельной материи». 4. Структура сознания: характеристика компонентов Одни из первых представлений о структуре сознания принадлежат З. Фрейду. Его иерархическая структура: подсознание, сознание, сверхсознание, — видимо, уже исчерпала свой объяснительный потенциал. Несмотря на то что в этой структуре именно на подсознание ложится основная функция в объяснении целостного сознания, многим поколениям психоаналитиков и психологов не удалось нащупать удовлетворительных путей проникновения в подсознание. В настоящем контексте существенно подчеркнуть, что речь идёт не о критике Фрейда и тем более не об отрицании подсознания. Оно представляет собой хорошо известный эмпирический феномен, описанный задолго до Фрейда как вестибюль (или подвал) сознания. Более того, наличие категории и феноменов бессознательного и подсознания представляет собой непреодолимую преграду для любых форм редукции психического [16]. Речь идёт о том, чтобы найти новые пути к анализу сознания, когда подсознание и бессознательное вообще не обязательны как средство (и тем более как главная цель) в изучении сознания. В теоретико-познавательном плане подсознание давно стало подобием некоторой ёмкости, в которую погружается всё непонятное, неизвестное, загадочное или таинственное, — например, интуиция, скрытые мотивы поведения, неразгаданные смыслы, etc. Значительно более продуктивной является давняя идея Л. Фейербаха о существовании сознания для сознания и сознания для бытия, развивавшаяся Л. С. Выготским. Можно предположить: это не два сознания, а единое сознание, в котором существуют два основных слоя: бытийный и рефлексивный. Возникает вопрос, что входит в эти слои, что их конституирует. Здесь весьма полезен ход мысли А. Н. Леонтьева, который выделил три основных образующих сознания: чувственную ткань образа, значение и смысл. Удивительно, что один из создателей психологической теории деятельности не включил в число образующих биодинамическую ткань движения и действия. Ведь именно А. Н. Леонтьев, развивая идеи о возникновении сознания в истории человечества, выводил его из совместной деятельности людей. В середине 1930-х годов А. В. Запорожец рассматривал восприятие и мышление как сенсорные и умственные действия. Тогда же Л. И. Зинченко изучал запоминание как мнемическое действие. В 1940 году С. Л. Рубинштейн, видимо, под влиянием этих исследований, пришёл к заключению, что действие является исходной клеточкой, из которой развивается вся психическая жизнь человека. Но, пожалуй, главным было то, что Н. А. Бернштейн уже ввёл понятие живого движения и его биодинамической ткани, о чём было хорошо известно А. Н. Леонтьеву. При добавлении к числу образующих сознания биодинамической ткани мы получаем двухслойную, или двухуровневую, структуру сознания. Бытийный слой образуют биодинамическая ткань живого движения и действия и чувственная ткань образа. Рефлексивный слой образуют значение и смысл. Все компоненты предлагаемой структуры уже построены как объекты научного исследования. Каждому из перечисленных компонентов посвящены многочисленные исследования, ведутся дискуссии об их природе, свойствах, ищутся все новые и новые пути их анализа. Конечно, каждое из этих образований изучалось как в качестве самостоятельного, так и в более широком контексте, в том числе и в контексте проблемы сознания, но они не выступали как компоненты его целостной структуры. Тем не менее накопленный опыт их исследования полезен, более того, необходим для её предварительного описания. Это, разумеется, не исключает, а, напротив, предполагает, что включение всех компонентов в целостный контекст структуры сознания задаст новые требования к дальнейшему изучению каждого из них в отдельности и приведёт к постановке новых задач и проблем, связанных с выявлением существующих между ними взаимоотношений. Описание каждого из компонентов структуры требует монографического изложения. Здесь мы ограничимся лишь указанием на те их свойства, которые облегчат понимание предложенной структуры сознания [4], [15]. Значение В психологической традиции этот термин в одних случаях употребляется как значение слова, в других — как значения, как содержания общественного сознания, усваиваемые индивидом. Понятие значения фиксирует то обстоятельство, что сознание человека развивается не в условиях робинзонады, а внутри культурного целого, в котором исторически кристаллизирован опыт деятельности, общения и мировосприятия, который индивиду необходимо не только усвоить, но и построить на его основе собственный опыт. Значение рассматривалось как форма сознания, то есть осознания человеком своего — человеческого — бытия [19; 20]. Оно же рассматривалось и как реальная психологическая «единица сознания» [19; 25], и как факт индивидуального сознания [19; 24]. Имеются различные классификации видов значения. Одна из них особенно важна: операциональные, предметные, вербальные. Это не только классификация, но и последовательность их возникновения в онтогенезе. Операциональные связывают значение с биодинамической тканью, предметные — с чувственной, вербальные — преимущественно со смыслом. Имеются данные о формировании каждого из видов значений, правда, наиболее детально изучено формирование житейских и научных понятий (значений). Смысл Понятие смысла в равной степени относится и к сфере сознания, и к сфере бытия. Оно указывает на то, что индивидуальное сознание несводимо к безличному знанию, что оно в силу принадлежности живому субъекту и реальной включённости в систему его деятельностей всегда страстно, короче, что сознание есть не только знание, но и отношение. Иначе говоря, понятие смысла выражает укоренённость индивидуального сознания в бытии человека, а рассмотренное выше понятие значения — подключённость этого сознания к сознанию общественному, к культуре. Нащупываемые пути изучения смыслов связаны с анализом процессов извлечения (вычерпывания) смыслов из ситуации или с «вчитыванием» их в ситуацию, что также нередко бывает. Исследователи, предлагающие различные варианты функциональных моделей восприятия, действия, кратковременной памяти, etc, испытывают большие трудности в локализации блоков смысловой обработки информации, так как они постоянно сталкиваются со случаями, когда смысл извлекается из ситуации не только до кропотливого анализа значений, но даже и до сколько-нибудь отчётливого её восприятия. Происходит то, что О. Мандельштам обозначил как «шепот раньше губ». Исследователи в большей степени направляют свои усилия на поиск рациональных способов оценки ситуации. Значительно меньше известно о способах эмоциональной оценки смысла ситуации, смысла деятельности и действия. Выше говорилось о том, что смысл укоренён в бытии, в деятельности, в действии. Большой интерес представляют исследования того, как смысл рождается в действии. Смыслы, как и значения, связаны со всеми компонентами структуры сознания. Наиболее очевидны отношения между значениями и смыслами, существующие в рефлексивном слое сознания. Они могут характеризоваться по степени адекватности, например, клиника даёт примеры полной диссоциации смыслов и значений. Великие мнемонисты способны запоминать огромные массивы бессмысленной информации, но испытывают трудности извлечения смысла из организованной, осмысленной информации, где смысл очевиден. На несовпадении значений и смыслов (так называемый семантический сдвиг) строятся многие техники комического. Заслуживают детального изучения процессы взаимной трансформации значений и смыслов. Это процессы означения смыслов и осмысления значений. Они замечательны тем, что составляют самое существо диалога, выступают средством, обеспечивающим взаимопонимание. Конечно, взаимопонимание не может быть абсолютным, полным. Всегда имеются элементы непонимания, связанного с трудностями осмысления значений, или недосказанности, связанной с трудностями не только означения смысла, но и его нахождения или построения. Недосказанность в искусстве — это ведь и художественный приём, и следствие трудностей, испытываемых мастером при их построении и выражении. Непонимание и недосказанность — это не только негативные характеристики общения. Они же составляют необходимые условия рождения нового, условия творчества, развития культуры. Можно предположить, что именно в месте встречи процессов означения смыслов и осмысления значений рождаются со-значения (термин Г. Г. Шпета). Конечно, подобные встречи не происходят автоматически. А. Н. Леонтьев любил повторять, что встреча потребности с предметом — акт чрезвычайный. Подобной характеристики заслуживает и акт встречи значения со смыслом. На самом деле всегда имеется полисемия значений и полизначность смыслов, имеется избыточное поле значений и избыточное поле смыслов. Преодоление этой избыточности на полюсах внешнего или внутреннего диалога, к тому же диалога нередко эмоционально окрашенного, задача действительно непростая. Биодинамическая ткань Движение и действие имеют внешнюю и внутреннюю форму. Биодинамическая ткань — это наблюдаемая и регистрируемая внешняя форма живого движения, рассматривавшегося Н. А. Бернштейном как функциональный орган индивида. Использованием для его характеристики термина «ткань» подчёркивается, что это материал, из которого строятся целесообразные, произвольные движения и действия. По мере их построения, формирования все более сложной становится внутренняя форма, внутренняя картина таких движений и действий. Она заполняется когнитивными, эмоционально-оценочным и, смысловыми образованиями. Неподвижное существо не могло бы построить геометрию, писал А. Пуанкаре. А. А. Ухтомский утверждал наличие осязательной геометрии. Подлинная целесообразность и произвольность движений и действий возможна тогда, когда слово входит в качестве составляющей во внутреннюю форму или картину живого движения. Чистую, лишённую внутренней формы биодинамическую ткань можно наблюдать при моторных персеверациях, в квазимимике, в хаотических движениях младенца, etc. Биодинамическая ткань избыточна по отношению к освоенным скупым, экономным движениям, действиям, жестам. Чувственная ткань Подобно биодинамической ткани она представляет собой строительный материал образа. Её наличие доказывается с помощью достаточно сложных экспериментальных процедур. Например, при стабилизации изображений относительно сетчатки, обеспечивающей неизменность стимуляции, наблюдатель поочерёдно может видеть совершенно разные зрительные картины. Изображение представляется ему то плоским, то объёмным, то неподвижным, то движущимся и так далее [14]. В функциональных моделях зрительной кратковременной памяти чувственная ткань локализуется в таких блоках, как сенсорный регистр и иконическая память. В этих блоках содержится избыточное количество чувственной ткани. Скорее всего, она вся необходима для построения образа, хотя используется при его построении или входит в образ лишь её малая часть. Как биодинамическая, так и чувственная ткань, составляющие «материю» движения и образа, обладают свойствами реактивности, чувствительности, пластичности, управляемости. Из их описания ясно, что они тесным образом связаны со значением и смыслом. Между обоими видами ткани существуют не менее сложные и интересные взаимоотношения, чем между значением и смыслом. Они обладают свойствами обратимости и трансформируются одна в другую. Развернутое во времени движение, совершающееся в реальном пространстве, трансформируется в симультанный образ пространства, как бы лишённый координаты времени. Как говорил О. Мандельштам, остановка может рассматриваться как накопленное движение, благодаря чему образ получает своего рода энергетический заряд, становится напряжённым, готовым к реализации. В свою очередь пространственный образ может развернуться во временной рисунок движения. Существенной характеристикой взаимоотношений биодинамической и чувственной ткани является то, что их взаимная трансформация является средством преодоления пространства и времени, обмена времени на пространство и обратно. На бытийном уровне сознания решаются задачи, фантастические по своей сложности. Субъект обладает пространством сформированных образов, большинство из которых полизначны, то есть содержат в себе не единственное предметное значение. Аналогично этому пространство освоенных движений и предметных действий полифункционально: каждое из них содержит в себе не единственное операциональное значение. Следовательно, для эффективного в той или иной ситуации поведения необходима актуализация нужного в данный момент образа и нужной моторной программы. И тот и другая должны быть адекватны ситуации, но это лишь общее условие. Даже правильно выбранный образ обладает избыточным числом степеней свободы по отношению к оригиналу, которое должно быть преодолено. Аналогично этому при реализации моторной программы должно быть преодолено избыточное число степеней свободы кинематических цепей человеческого тела. Иными словами, две свободные системы в момент своего взаимодействия при осуществлении сенсомоторных кординаций становятся жёсткими, однозначными: только в этом случае поведение будет адекватным ситуации, впишется в неё, решит смысловую задачу. Но для этого образ действия должен вписываться в образ мира или в образ нужной для осуществления поведения его части. Следует подчеркнуть, что на бытийном уровне решаемые задачи практически всегда имеют смысл, на рефлексивном они могут быть и бессмысленными. Поэтому важна координация деятельности обоих уровней сознания, согласование друг с другом смысловой перспективы каждого из них. 5. Структура сознания: общие свойства Наблюдаемость компонентов структуры. Биодинамическая ткань и значение доступны постороннему наблюдателю, различным формам регистрации и анализа. Чувственная ткань и смысл лишь частично доступны самонаблюдению. Посторонний наблюдатель может делать о них заключения на основе косвенных данных, таких, как поведение, продукты деятельности, поступки, отчёты о самонаблюдении, изощрённые экспериментальные процедуры, психотерапевтическая и психоаналитическая практика и так далее. Чувственная ткань частично манифестирует себя в биодинамической, смыслы — в значениях. Следует сказать, что как биодинамическая ткань, так и значение выступают перед посторонним наблюдателем лишь своей внешней формой. Внутреннюю форму движения, действия, значения, слова приходится расшифровывать, реконструировать. Наибольшие трудности вызывает исследование смысла, хотя он присутствует не только во всех компонентах структуры, но и в продуктах деятельности субъекта. Напомню поэтический вызов М. Лермонтова: Мои слова печальны. Знаю. Но смысла вам их не понять. Я их от сердца отрываю, Чтоб муки с ними оторвать. Другой поэт — И. Северянин убеждает нас в том, что смыслы открыты ему: Я так бессмысленно чудесен, Что Смысл склонился предо мной! Различия в наблюдаемости компонентов, трудности в реконструкции ненаблюдаемого приводят к тому, что нечто, данное пусть даже в самонаблюдении, выдаётся за целостное сознание, а данное постороннему наблюдателю кажется не слишком существенным для анализа такого субъективного, более того — интимного образования, каким является сознание, и отвергается вовсе, не включается в контекст его изучения. При этом не учитывается, что образ мира и смысл в принципе не могут существовать вне биодинамической ткани движений и действий, в том числе перцептивных и умственных, вне значений и материи языка. Смысл по своей природе комплиментарен: он всегда смысл чего-то: образа, действия, значения, жизни, наконец. Из них он извлекается или в них вкладывается. Иногда даже кажется, что было бы лучше, если бы все компоненты были одинаково доступны или одинаково недоступны внешнему наблюдателю. В первом, к сожалению, нереальном случае это бы облегчило задачу непосредственного исследования, во втором, к счастью, тоже нереальном случае, дало бы значительно большую свободу в конструировании сознания, но, как когда-то сказал Дж. Миллер, человек (добавим и его сознание) создан не ради удобства экспериментаторов. Относительность разделения слоёв сознания В рефлексивном слое, в значениях и смыслах, конечно, присутствуют следы, отблески, отзвуки бытийного слоя. Эти следы связаны не только с тем, что значения и смыслы рождаются в бытийном слое. Они содержат его в себе и актуально (ср. пастернаковское: «Образ мира, в слове явленный»). Выраженное в слове значение содержит в себе не только образ. Оно в качестве своей внутренней формы содержит операционные и предметные значения, осмысленные и предметные действия. Поэтому само слово рассматривается как действие. Аналогичным образом и смысл не является пустым. Если воспользоваться образом В. А. Лефевра о вакууме, то мне представляется, что последний как раз и может служить аналогом смысла. Он пронизывает более плотные образования (образ, действие, значение), которые выстулают для него в роли материи. Со своей стороны, непрерывно рождающиеся в этих плотных образованиях виртуальные частицы пронизывают вакуум-смысл. Эта логика вакуума помогает представить себе, что структура сознания, как и оно само, является целостной, хотя и включает в себя различные образующие. В то же время на различиях в образующих основаны противоречия, возникающие в сознании, его болезни и деформации, связанные с гипертрофией в развитии той или иной образующей, в ослаблении или даже в разрыве связи как между слоями, так и между их образующими. В таких случаях мы говорим о разорванном сознании. Бытийный слой сознания несёт на себе следы развитой рефлексии, содержит в себе её истоки и начала. Смысловая оценка включена в биодинамическую и чувственную ткань, она нередко осуществляется не только во время, но и до формирования образа или совершения действия. Это очевидно. Менее очевиден механизм этого. Как обнаружено в исследованиях Н. Д. Гордеевой и В. П. Зинченко [5], биодинамическая ткань движения не только связана с чувственной тканью, но и обладает собственной чувствительностью. Последняя неоднородна: имеется чувствительность к ситуации и чувствительность к осуществляющемуся или потенциальному движению. Эти две формы чувствительности наблюдаются, точнее, регистрируются со сдвигом по фазе. Их чередование во времени осуществления движения происходит 3–4 раза в секунду. Это чередование обеспечивает основу элементарных рефлексивных актов, содержание которых составляет сопоставление ситуации с промежуточными результатами действия и возможностями его продолжения. Сейчас ведётся поиск рефлексии в процессах формирования образа ситуации. Таким образом, рефлексивный слой сознания одновременно является событийным, бытийственным. В свою очередь бытийный слой не только испытывает на себе влияние рефлексивного, но и сам обладает зачатками или исходными формами рефлексии. Поэтому бытийный слой сознания с полным правом можно назвать со-рефлексивным. Иначе не может быть, так как, если бы каждый из слоёв не нес на себе печать другого, они не могли бы взаимодействовать и даже узнавать друг друга. Важно отметить, что речь идёт именно о печати, а не о тождестве. М. К. Мамардашвили в качестве главного в марксовом понятии практики выделяет «подчёркивание таких состояний бытия человека — социального, экономического, идеологического, чувственно-жизненного и так далее, — которые не поддаются воспроизведению и объективной рациональной развёртке на уровне рефлексивной конструкции, заставляя нас снять отождествление деятельности и её сознательного идеального плана, что было характерно для классического философствования. В данном случае нужно различать в сознательном бытии два типа отношений. Во-первых, отношения, которые складываются независимо от сознания, и, во-вторых, те отношения, которые складываются на основании первых и являются их идеологическим выражением (так называемые «превращённые формы сознания») «. [21, 15]. Существуют, к несчастью, и извращённые формы сознания (см. [15]). Мы в своём бытии построили такие формы «идеологии», которые, согласно Марксу, не обладают материалистическим самосознанием. Эти формы приобрели такую огромную власть над нами, что именно они определяют наше бытие. Освобождение от них, очищение нашего сознания представляется делом чрезвычайной сложности. Едва ли даже Гераклу удалось бы решить эту задачу за один день. Гетерогенность компонентов структуры сознания Первопричиной родства бытийного и рефлексивного слоёв является наличие у них общего культурно-исторического генетического кода, который заложен в социальном (совокупном) предметном действии, обладающем порождающими свойствами [17], [5]. Конечно, рождающиеся в действии образы, смыслы, значения приобретают собственные свойства, автономизируются от действия, начинают развиваться по своим законам. Они выводимы из действия, но не сводимы к нему, что и даёт основания рассматривать их в качестве относительно самостоятельных и участвующих в образовании сознания. Но, благодаря наличию у них общего генетического источника, благодаря тесному взаимодействию каждого компонента структуры в процессах её развития и функционирования со всем и другими, они все являются не однородными, а гетерогенными образованиями. Общность генетического кода для всех образующих создаёт потенциальную, хотя и не всегда реализующуюся, возможность целостного сознания. Эта же общность лежит в основе взаимных трансформаций компонентов (образующих) сознания не только в пределах каждого слоя, но и между слоями. Образ осмысливается, смысл воплощается в слове, в образе, в поступке, хотя едва ли исчерпывается этим. Действие и образ означиваются, и так далее. Некоторое представление о взаимотрансформациях образующих сознание позволяет получить описание Ф.  Дюрренмата, имеющееся в его повести, само название которой иллюстрирует жизнь сознания: «Поручение, или О наблюдении за наблюдающим за наблюдателями». В своём дневнике героиня повести Тина фон Ламберт изобразила своего мужа чудовищем: образ этот, однако, возникал не сразу, сначала она как бы снимала один слой за другим, затем как бы рассматривала его под микроскопом, все увеличивая изображение, все усиливая яркость, целыми страницами описывая, как он ест, как ковыряется в зубах, как чешется, как чавкает, как морщится, кашляет, чихает и всякое прочее — движения, жесты, подергивания, — словом, характерные особенности, в той или иной мере присущие каждому человеку… Далее автор описывает впечатления другой героини, которая, читая этот дневник, «казалось, наблюдала, как некое, исключительно из одних наблюдений сотканное облако, постепенно, мало-помалу сжимаясь, превращается в конце концов в комок, насквозь пропитанный ненавистью и отвращением»… [6; 96]. Здесь мы видим вербализацию чувственной ткани у автора дневника, затем трансформацию текста у читателя в облако наблюдений, и, наконец, это облако трансформируется в аффективно-смысловой сгусток. Иногда такие трансформации совершаются медленно, мучительно, иногда мгновенно и переживаются как озарение. Есть большой соблазн уподобить подобные трансформации фазовым переходам, кристаллизации, спонтанным трансмутациям, пересечению в некоторой точке разных, порол трудно совместимых логик, когда возникает результат, названный А. Кастлером бисоциацией. В такого рода результатах, порождаемых сознанием и воплощаемых в поведении и деятельности, участвуют все образующие. Поэтому результаты, как и само сознание, нередко приобретают кентаврический вид. Приведём ещё одну метафору, использованную А. А. Ухтомским для описания деятельности функциональных органов. Динамика образующих, их взаимодействие и взаимотрансформации при решении задач нахождения или воплощения смысла напоминают вихревое движение Декарта. Чаще всего это движение не дано в самонаблюдении или дано слишком фрагментарно. Некоторое представление о нём дают кошмарные сновидения, искусственно вызванные изменённые состояния сознания и так далее. Приведённое выше описание работы предложенной структуры сознания не потребовало от нас обращения к подсознанию или бессознательному. Она описывает работу сознания, в которой причудливо смешано наблюдаемое и ненаблюдаемое, спонтанное и детерминированное. Можно надеяться, что такое пренебрежение подсознанием не вызовет неудовольствия у специалистов в области психоанализа. Они ведь и сами решают задачу извлечения событий из подсознания, перевода их в сознание, а не погружения, выталкивания или вытеснения их из сознания в подсознание. С последней процедурой многие справляются своими силами, без помощи психоаналитиков, и притом достаточно успешно. 6. О возможности изучения и структурного анализа живых (свободных) систем Сейчас, казалось бы, уже не нужно оправдывать с теоретико-познавательной точки зрения полезность и продуктивность методов функционально-структурного, микроструктурного, микродинамического анализа живого, будь то живое вещество, живое движение, даже живая душа. Но всё же, когда речь начинает идти о структуре сознания, возникает сомнение относительно возможности отображения в структуре его — действительных свойств и функций, не говоря уже о механизмах. Ведь при создании структуры, а тем более при превращении её в механизм действия живого происходит умерщвление живого. Если это осознается исследователем, что происходит далеко не всегда, он делает попытки оживить механизм (ищет «живую воду»). Оживление (не всегда удачное) происходит за счёт привлечения эмпирического или художественного опыта, экспериментальных данных, живых метафор, символов, поэтических образов, etc. По оценкам некоторых авторов, 99 процентов моделей нервной системы и поведения не имеют отношения ни к тому, ни к другому. Приведём сделанное задолго до этих оценок высказывание С. Н. Булгакова по поводу возможного соответствия организма и механизма (в нашем случае — структуры): «Сам механизм есть понятие не положительное, а отрицательное, в нём констатируется отсутствие жизни, то есть жизнь (субъект) здесь ощущает свою границу, но не для того, чтобы, её опознав, перед ней остановиться, но чтобы её перейти… Поэтому механическая причинность определяется отрицанием жизни, есть отрицание воли, причинности органической. И уже по этому одному механизм не только не может объяснять жизни, но сам должен быть объяснён из своей соотносительности с нею» [2; 201–202]. Здесь же Булгаков цитирует Ф. В. Шеллинга: «Организм существует не там, где нет механизма, но, наоборот, где нет организма, там есть механизм» (цит. по [2;201]). Приведённые высказывания нельзя отнести к полностью скептическим. В этом же контексте Булгаков пишет: «Но хотя наука превращает мир в безжизненный механизм, сама она есть порождение жизни, форма самоопределения субъекта в объекте. Самый механизм, который для механического мировоззрения кажется универсальным онтологическим принципом, есть только условное самоопределение субъекта» [2; 200–201]). Это то, что на современном языке называется «личностное знание» (М. Полани), «познавательное отношение» (В. А. Лекторский). Другими словами, поскольку механизм является порождением жизни, он несёт на себе её следы, что даёт шанс на его оживление. Такая возможность существует не только потому, что механизм создан субъектом, он ещё создан по образу и подобию субъекта, как человек создан по образу и подобию Божию. Поэтому-то человеку иногда удаётся внести в свои творения искру божию. Впервые идея об органопроекции была высказана Эрнстом Каппом (1877), который рассматривал технику как естественную и существенную составную часть человека, так сказать, продолжение его биологических (теперь мы можем добавить — интеллектуальных и социальных) органов (см. [7; 424]). В российской традиции П. А. Флоренский развивал идеи органопроекции, рассматривая механизмы, технику как проекцию живого. Таким образом, субъектность, антропогенность (органопроекция) техники даёт принципиальную возможность соотнесения механизма, структуры с живым. Эта возможность должна быть реальнее, если механизм, структура разрабатываются не в утилитарных, а в познавательных целях. Последние лишь несколько уменьшают трудности, стоящие на пути такого соотнесения, но не устраняют их. Отметим главные из них, имеющие непосредственное отношение к исследованию сознания. Мы не имеем сколько-нибудь строгого определения понятия «сознание». Указания на то, что категория сознания относится к числу предельных абстракций, что сознание — это культурно-историческое образование, конечно, бесспорны, но эти указания не заменяют определения. Возникает вопрос, возможно ли создание структуры неопределимой или неопределённой системы. Утешением исследователю должно служить то, что сознание в этом смысле не уникально. Аналогично обстоит дело с понятиями «живое вещество», «живое движение». В. И. Вернадский говорил, что он не знает, чем живое вещество отличается от неживого, но он никогда не ошибается, различая их. Н. А. Бернштейн, вводя понятие «живого движения», не дал его определения. Сейчас известно, что человеческий глаз отличает живое движение от механического за доли секунды. А человеческий интеллект пока не способен концептуализировать имеющиеся между ними различия. И всё это не мешает продуктивным поискам структуры живого вещества, живого движения. Попытки их структурирования, моделирования, имитации на неживом субстрате представляют собой эффективный путь их изучения, в конечном счёте и их определения. Сказанное относится и к живой душе, и к живому сознанию, которые производны от живого вещества и живого движения, прежде всего живого движения истории человечества. Сознание — не только неопределимая, но и свободная система (ср. О. Мандельштам: «Посох мой, моя свобода — сердцевина бытия»). Не является ли попытка определения и структурирования свободной системы подобной задаче определения квадратуры круга? Единственный путь преодоления этого парадокса — следовать за жизнью. Нужно понять, как природная среда накладывает свои порой весьма суровые ограничения на жизнь и деятельность любой свободной системы. Такие ограничения испытывает даже «несотворённая свобода», существование которой постулировал Н. А. Бердяев. Прекрасно о взаимоотношениях организма и природной среды писал О. Мандельштам: «Никто, даже отъявленные механисты, не рассматривают рост организма как результат изменчивости внешней среды. Это было бы чересчур большой наглостью. Среда лишь приглашает организм к росту. Её функции выражаются в известной благосклонности, которая постепенно и непрерывно погашается суровостью, связывающей тело и награждающей его смертью. Итак, организм для среды есть вероятность, желаемость и ожидаемость. Среда для организма — приглашающая сила. Не столько оболочка — сколько вызов» [23; 342]. Следует отметить, что речь идёт не о приспособлении, не о стимуле и реакции, а о вызове и ответе, то есть об акции, акте. Вызов может быть принят только существом, способным к выбору, обладающим хотя бы минимальной свободой. Под природой в случае изучения сознания следует понимать и социум. При этом конечный, может быть, лучше сказать — исторический итог встречи таланта, интеллекта, остатков полузадушенной внутренней свободы, сохраняющихся в едва живом теле, с «выдающейся посредственностью», с тупой и железной волей самодержца, диктатора, самодура и террориста далеко не всегда предсказуем. Автор приведённых строк об организме и среде в начале 1937 года писал К.  И. Чуковскому из Воронежа: «Я тень. Меня нет. У меня есть только право умереть… Есть только один человек в мире, к которому по этому делу можно и нужно обратиться… Если Вы хотите спасти меня от неотвратимой гибели — спасти двух человек, помогите, уговорите других написать»… И в том же году, и в том же Воронеже пишет он стихотворение, в котором выступает как титан, запрягший «десять волов в голос». Стихотворение заканчивается вызовом поэта: И промелькнет пламенных лет стая, Прошелестит спелой грозой — Ленин, Но на земле, что избежит тленья, Будет губить разум и жизнь — Сталин. Когда читаешь эти строки, невольно вспоминается пушкинский завет, которому следовал Мандельштам: Дорогою свободной Иди, куда влечёт тебя свободный ум. Можно, конечно, назвать это идеализмом свободы, тайной, сферой непознаваемого, но. при этом нельзя забывать, что вся человеческая жизнь построена на преодолении избыточных, практически бесконечных степеней свободы, которыми обладают человеческое тело и человеческий дух. Кстати, именно в этом скрыты причины удивительного многообразия человеческих способностей и возможностей их безграничного совершенствования. В общей форме постановку проблемы свободы и указание на путь её разрешения можно найти у Ф. В. Шеллинга: «… конечная цель Я состоит в том, чтобы законы свободы сделать законами природы, а законы природы — законами свободы, воспроизвести в Я природу, а в природе Я». И далее: «Высшее призвание человека — воспроизвести единство целей в мире как. механизм, а механизм сделать единством целей» (цит. по [2; 202]). Этот гуманитарно-экологический императив бесспорен и красиво выражен, но крайне трудно выполним. Сейчас появилась реальная опасность до достижения этого высшего призвания уничтожения либо Я, либо природы, либо, скорее всего, и того и другого вместе. Поэтому сейчас, как никогда прежде, остро стоит задача поиска таких ограничений свободы сознания и деятельности, которые бы, с одной стороны, препятствовали самоуничтожению человечества, а с другой, сохраняли его свободным. Наука должна помочь найти те пределы, при которых свобода остаётся природосообразной. Разрешима ли такая задача, примет ли человечество найденные ограничения, покажет будущее. Ясно, что решение этой задачи — дело не одной науки. Хотелось бы надеяться, что усилия, предпринимаемые ей для решения этой задачи, окажутся небесполезными. Но не следует переоценивать такие усилия. Сейчас становится общим местом последовательность задач, выдвигаемых перед человечеством. Примечательно, что эти задачи носят инженерный характер и основаны на технологической классификации прошлых, существующих и будущих видов общества: индустриальное, постиндустриальное, технотронное, информационное, наконец, всё чаще речь идёт о создании экологического общества. Последнее относят к XXI веку. Возникает простой и незатейливый вопрос: к какому веку следует отнести создание человеческого общества и будет ли кому его создавать? Разумеется, когда речь идёт о видах общества, когда прогнозируются пути и. перспективы его развития, то непременно вспоминаются идеи о ноосфере, ноократии, говорится и о человеческом измерении научно-технического прогресса, о пределах и опасностях роста, о человеке как о самоцели истории и так далее. Однако реальная власть принадлежит технократии, которая слушает голоса Разума вполуха, отстаивает своё понимание свободы, свои интересы, своё понимание истории и пока успешно навязывает обществу свои цели, делает его своим заложником и средством их достижения. Таким образом, проблема структурирования и ограничения свободной системы решается самой жизнью. Она опровергает миф об абсолютной свободе сознания. Таким в истории человечества оно никогда не было. Зато история даёт много примеров того, что сознанием манипулировали не менее, а то и более успешно, чем вещами. Правда, чаще всего это делалось с помощью далёких от науки средств. Поэтому, может быть, самой науке, в которой достаточно явлений, относящихся к психопатологии обыденной жизни, следует заняться психоанализом и с его помощью преодолеть апокалипсические страхи, эсхатологические восторги и занять катафатическую позицию. Ведь существует ещё один прогноз, согласно которому грядущий век будет веком психологии, веком наук о человеке. Следует напомнить то, что хорошо было известно ещё Августину. Лишь через напряжение действия будущее может стать настоящим, а тем более прошедшим. Без напряжения действия грядущее останется там, где оно есть… В 1918 году И. Северянин писал: Конечно, век экспериментов Над нами — интересный век… Но от щекочущих моментов Устал культурный человек. Что же можно (оказать о состоянии человека после того, как он побывал в роли подопытного (да ещё и пребывает пока в этой роли) во всех экспериментах уходящего века? К. счастью, кажется, что температура уходящего столетия падает и человечество получает шанс на выздоровление. Но пока это не гарантия, а только шанс. Желательно, чтобы он дошёл до сознания. 7. Самосознание в мире сознания Обсуждение проблемы мира, или миров, сознания необходимо для того, чтобы обосновать необходимость и достаточность выделенных в структуре сознания компонентов, его образующих. В классической парадигме «сознание в мире сознания» вопрос о его образующих, а соответственно и о его структуре, не возникал. В более новой парадигме «сознание в мире мозга» при всей рафинированности экспериментальных методов исследования само сознание понимается вполне житейски, вне философских и психологических традиций его понимания. Ведь сами учёные, в том числе и те, которые занимаются сознанием, являются носителями, а то и жертвами, массового сознания. Попытаемся условно выделить презентированные ему миры и соотнести с ними выделенные в структуре сознания компоненты. Мир идей, понятий, житейских и научных знаний соотносим со значением как образующей рефлексивного слоя сознания. Мир человеческих ценностей, переживаний, эмоций, аффектов соотносим со смыслом как следующей образующей рефлексивного слоя. Мир производительной, предметно-практической деятельности соотносим с биодинамической тканью движения и действия как образующей бытийного слоя. Наконец, мир представлений, воображения, культурных символов и знаков соотносим с чувственной тканью как следующей образующей бытийного слоя сознания. Конечно, сознание нельзя свести ни к одному из выделенных миров, как нельзя свести ни к одному из его компонентов. В то же время сознание рождается и присутствует во всех этих мирах. Оно может метаться между ними: погружаться в какой-либо из них, инкапсулироваться в нём, менять, переделывать, претворять его и себя самое, подниматься или витать над всеми ними, сравнивать, оценивать, восхищаться, страдать, судить их. Поэтому-то так важно, чтобы все перечисленные миры, включая и мир сознания, были открыты ему. Если же этого нет, то мы называем сознание узким, ограниченным, неразвитым, несовершенным. Вся эта жизнь сознания может разыгрываться на предложенной структуре, когда тот или иной её компонент приобретает доминирующую роль, что происходит за счёт развития других компонентов структуры. Структура может развиваться и более гармонично, что, впрочем, не обязательно влечёт за собой её равновесности. Тем не менее при вовлечении- в деятельность сознания всех компонентов оно приобретает бытийный и рефлексивный опыт и соответствующие ему черты. Потенциально оно может стать надмирным и подлинно творческим. Выделение миров сознания и образующих его компонентов, установление соответствия между мирами и образующими сознания при всей своей полезности всё же не даёт ответа на вопрос, а чти такое сознание. Здесь нужно оговорится, что этот вопрос не совпадает с вопросом о сущности сознания. Последний вообще выходит за рамки психологии. В настоящей статье идёт речь не о сущности, а о существовании сознания. Как это ни странно, но для понимания бытия сознания полезно вернуться к классической парадигме «сознание в мире сознания». Если мир сознания нам известен, известны и его образующие, то, может быть, имеет смысл модифицировать эту парадигму следующим образом: «самосознание в мире сознания». Эпицентром: сознания и самосознания является сознание собственного Я. Без его включения в жизнь сознания не только остаётся непонятным, что же такое сознание, но и отсутствует субъект, нуждающийся в ответе на этот вопрос. Можно привести следующую аналогию. Нам известны анатомия, морфология, физиология нашего телесного организма. Но сам этот организм не может быть сведён ни к одному из своих органов или процессов, которые в нём протекают. Организм как таковой должен определяться в другой системе понятийных координат, поскольку организм есть целое. Допустим, нам известны анатомия, морфология, синтаксис, семантика деятельности духовного организма. Мы знаем, что в нём поселилось сознание, которое, как и организм, является целостным. Значит, для определения того, что же есть сознание, недостаточно указания на органы или деятельности, осуществляющиеся в духовном организме. Необходимо обращение к другой системе координат. Это могут быть координаты типа Я-концепции, или координаты «самопознание личности», или какие-либо другие. В любом случае для облегчения понимания необходима не только объективация структуры сознания, но и персонификация сознания. Последняя представляет собой своего рода форму, вне которой сознание не может существовать. Мало того, как говорил М. К. Мамардашвили, так или иначе понимаемое сознание открывает философу возможность его личностной реализации в виде не просто достигнутой суммы знаний, а именно реализованной мысли и способа бытия [21; 3]. Нужно надеяться, что сказанное относится не только к философу. Едва ли можно представить себе самореализацию личности, лишённой сознания. Такое встречается только в психологии личности. Без персонификации сознание может раствориться или утонуть в собственной структуре, хотя интуитивно ясно, что оно мажет подниматься над собственной структурой, рефлектировать по поводу неё, освобождаться или разрушать её, строить или заимствовать новую. Об определённой автономии души (и сознания?) от телесного организма хорошо писал Н. Гумилёв: Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души — не тела. Можно предположить, что определённой автономией от духовного организма и от сознания обладает само- сознающее Я, выступающее в отношении собственного сознания в качестве деятеля, или наблюдателя, или того и другого вместе. Отсюда идеи о существовании сверхсознания, сверх-Я, сверх-человека, приобретающего власть не только над сознанием, над самим собой, но и над собственной волей. Как заметил М. Хайдеггер: «Сущность сверх-человека — это не охранная грамота для действующего произвола. Это основанный в самом же бытии закон длинной цепи величайших самоопределений»… [28; 167]. Такие самоопределения составляют основу самостоянья человека, которое, по словам А. С. Пушкина, залог величия его. Персонификация сознания — это не редукция сознания к Я. Это лишь методический приём, с помощью которого можно лучше понять жизнь и свойства сознания, стремление человека к свободе, понять волю и путь к власти над самим собой. Но пока человек слаб. Сознание его ограничено, далеко от совершенства и целостности, взаимоотношения души и тела далеки от гармонии, самосознающее Я не может властвовать в полной мере ни над душой, ни над телом, оно мечется между ними в поисках если не гармонии, то более удобного жилья. Всё это, с одной стороны, печально, а с другой, придаёт смысл научным поискам в сфере деятельности, сознания, личности, даёт шансы понять их взаимоотношения. Совершенный человек, если таковой существует, — это предмет восхищения, а не научного исследования. Несовершенно и самосознающее Я, чем, видимо, можно объяснить трудности, связанные с локализацией его в телесном и духовном организме, в том числе и в предложенной структуре сознания. Эти трудности не случайны. Дело в том, что культурно-историческая традиция в изучении психики и сознания оставила за пределами своих поисков проблему телесности. Несколько схематизируя, можно сказать, что Л. С. Выготский был занят проблемой преимущественно духовного Я. С точки зрения общей психологии в высшей степени интересно расширение традиционной проблематики сфер сознания и самосознания, которое предпринимается психологами-практиками, в частности патопсихологами, психотерапевтами (см. [3], [8], [25] и др.). В этих исследованиях детально рассматривается проблема физического Я, распространяется культурно-исторический подход на сферу телесности. Последняя влияет на сознание и самосознание личности порой в значительно большей степени, чем сфера духовная. Производят большое впечатление описания случаев, когда самосознание, напряжённо работающее в поисках смысла жизни, судьбы или причин заблуждений и крахов, замыкается или погружается в телесность собственного Я. Происходит смещение центра сознания. Оно ищет смысла не во внешних предметностях, не во внутренних деятельностях, а в переживаниях собственной телесности. Сознание и самосознание покоряются телу, лишаются свободы в своём развитии. Е. Т. Соколова приоткрывает читателю, как телесность может вытеснить бытийные или рефлексивные слои сознания, показывает не только её формирующую, но и драматическую деформирующую роль в становлении сознания и самосознания личности. Тело становится не только внешней формой, но и полновластным хозяином духа. На экспериментальном и клиническом материале это выступает как контраверза между реальным и идеальным Я (последнее, как правило, заимствуется у другого) и их телесными и духовными переживаниями. На одно и на другое могут надеваться защитные или разрушительные, иногда самоубийственные, маски. Мы специально обращаем на это внимание в контексте данного параграфа, чтобы показать возможности развития и расширения изложенных в статье представлений о мирах и структуре сознания, возможности их жизненной верификации, оживления достаточно абстрактной структуры. Конечно, мы далеки от решения вопросов о том, как самосознающее Я живёт и ориентируется в широком мире сознания, как потенциально бесконечное широкое сознание сжимается до точки физического Я индивида. Мы хотели лишь показать, что об этих сложнейших проблемах человеческого бытия и бытия сознаниям можно размышлять и так, как это сделано в статье. 8. Вместо заключения Недавно значительный интерес и дискуссии учёных вызвала статья американского политолога Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории?» [27]. Анализируя происходящие в Восточной Европе и СССР грандиозные социальные преобразования, автор статьи пришёл к выводу о том, что предречения о достижимости оптимального государственного устройства становятся всё более реальными. Воссоздание такого устройства в большинстве стран мира будет означать конец истории в том смысле, что закончатся вековые искания человечества в этом направлении. На первый взгляд, это марксистская точка зрения. Однако Ф. Фукуяма выводит её происхождение от Гегеля, и этот источник до неузнаваемости преобразует указанное утверждение. Ведь для Гегеля бытие человека в материальном мире и, следовательно, вся человеческая история укоренены в достигнутом состоянии сознания. «Сфера сознательного, — считает Ф. Фукуяма, — в конечном счёте с необходимостью проявляет себя в материальном мире, точнее, формирует материальный мир по собственному образу и подобию. Сознание — это причина, а не следствие, и оно может развиваться независимо от материального мира; следовательно, история идеологии составляет подлинную организующую основу видимого хаоса ежедневных событий» [27; 89–90]. Для иллюстрации такого взгляда Ф. Фукуяма ссылается на книгу М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», в которой содержатся конкретные примеры того, как католические и протестантские ценности по- разному выражаются в специфике и темпах экономического развития стран, часто находящихся по соседству друг с другом. Суть этих различий выражена в пословице, что протестанты хорошо едят, а католики хорошо спят. Протестантское мировосприятие, находящее место для поощрения индивидуальных усилий человека, способствует более быстрому развитию производства и потребления. Взращиваемое в таких идеологических условиях сознание человека мотивировано на поиск областей для приложения усилий и обеспечивает более высокий жизненный тонус как отдельного гражданина, так и общества в целом. Католики же, привыкшие в большей степени уповать на волю Господа, основываются на этом и в экономических отношениях. Это непосредственно отражается на темпах роста экономики, притормаживая их. Нечто подобное, но на нерелигиозных основаниях, происходило и в социалистических странах. Ведь функционировавшая в них командно-административная система изменилась от 1950-х к 1970-м годам мало. Однако темпы развития экономики в эти периоды различались разительно. Американский политолог считает, что объяснение этих различий можно выявить в господствовавшем в эти периоды типе общественного и индивидуального сознания. Дело в том, что приверженность централизованному планированию, отчётливо выраженная в общественном сознании 1950-х годов, была подвергнута длительной коррозии и к 1970-м годам была в значительной мере изжита в широких кругах общества. Результаты не замедлили проявиться и в экономике. Темпы промышленного роста снизились, отражая падение веры большинства людей в разумность существующих экономических отношений. Мы можем добавить новую иллюстрацию к вышеприведённым. Многим памятны первые успехи перестройки в СССР, когда минимальные изменения в сложившейся экономической системе, но осуществлявшиеся на первых порах в сопровождении эффектных лозунгов об ускорении социально-экономического развития, были с восторгом приняты и немедленно нашли выражение в оживлении экономической жизни. Лозунги оказались эффективными, потому что выразили давно созревшее стремление народа к переменам. И даже являясь объективно не отражающими реальные потребности экономики, тем не менее оказали на нас воздействие более сильное, чем осуществлённые реформы. Выходит, сознание и идеология не такие уж вторичные и производные вещи, как утверждалось многие годы. Не знаем, прав ли Ф. Фукуяма а своём основном выводе о конце истории. Но то, что он обратил внимание научных кругов на проблематику сознания, задвинутую в угол и длительное время не популярную, — несомненная его заслуга. По нашему мнению, этой проблематике давно пора возвратиться из изгнания и занять подобающее ей место в ряду предметов не только психологии, но и других гуманитарных дисциплин. Этому-то и могут способствовать междисциплинарные исследования человека. У читателя может возникнуть вопрос: зачем всё изложенное? Есть поток сознания, он меня несёт, и незачем его останавливать, замораживать, структурировать, да ещё с тем, чтобы впоследствии его снова пытаться оживлять. В качестве если не возражения на такой вопрос, то аргумента в свою пользу можно сказать следующее. Есть не только поток сознания, но и поток жизни. Осознание жизни превращает её в подлинное бытие. Отсутствие осознания оставляет её всего лишь существованием. Муки сознания, в том числе муки самосознания и самоанализа, — это не такая уж высокая плата за то, чтобы претворить существование в жизнь. Но для этого нужно хотя бы приблизительно знать, что представляют собой акты сознания, выступающие средством претворения воды в вино. Конечно, сознание коварно, оно несёт в себе силы не только созидания, но и разрушения. Самоанализ может быть средством самосовершенствования и средством саморазрушения личности. В этом нет противоречия. В сознании общества, как и в сознании отдельного человека, не все заслуживает сохранения. Кое от чего нужно освобождаться, кое-чем жертвовать, кое-что по-новому осмыслить. Это непростая работа. При её проведении мы слишком долго ориентировались на бездушную идеологию, деформировавшую и разрушавшую наше сознание прежде всего потому, что в ней не было места для личности. Психологи и сейчас пытаются занять это место понятием «субъект». Сознание, при всей своей спонтанности и других замечательных свойствах, частично описанных в статье, не обладает способностью самовосстанавливаться. Единственной и надежной помощницей в этом может быть культура, духовность. «Вне духовного содержания, — писал М. К. Мамардашвили, — любое дело — это полдела. Не представляю себе философию без рыцарей чести и человеческого достоинства. Всё остальное — слова. Люди должны узнавать себя в мысли философов» [22; 199]. Надеюсь, люди когда-нибудь начнут себя узнавать и в мысли психологов. Но сюжеты «сознание и культура», «сознание и духовность» или «культура сознания» — эта тема уже другой статьи.

Глава 14. Сознание

1. Проблема сознания в философии и науке

2. Развитие форм отражения как генетическая предпосылка

сознания. Возникновение сознания, его социальная природа

3. Сознание, его сущность, структура и функции

4. Самосознание и его формы

1.

Проблема сознания в философии и науке

Проблемы, связанные с пониманием сущности человеческого сознания и его места во Вселенной все более выходят на передний план как в философии, так и в науке. Человечество переживает сегодня период радикального антропокосмического поворота в своем мировоззрении, сам факт освоения космического пространства заставляет искать братьев по разуму и задаваться вопросом о назначении человека и его сознании в мироздании.

Вступление земной цивилизации в компьютерную эпоху поставило перед сознанием человека ряд проблем: колоссально возросли объемы и содержание циркулирующей в обществе информации, возникли принципиально новые информационные технологии и мир «виртуальной реальности», которые предъявляют новые требования к интеллектуальной деятельности и самосознанию человека. Наконец, реальной стала угроза информационного манипулирования и управления духовным миром индивида. Все это, с одной стороны, заставляет искать новые пути активизации творческих возможностей сознания, а с другой – решать проблемы «экологии духа» и сохранения автономии человеческой личности.

Человеческое сознание является сложным феноменом, оно многомерно и многоаспектно. Сегодня сознание является объектом исследования не только философии, но и различных наук – психологии, социологии, педагогики, физиологии, кибернетики, информатики и т.д. Частные науки выявляют и описывают лишь определенные грани сознания. Специфика философского изучения сознания заключается в том, чтобы выделить его самую глубокую сущность, применяя для этого свои специфические методы и средства.

Проблема сознания – это анализ сознания как специфически человеческой формы регуляции взаимодействия человека с действительностью Она всегда привлекала внимание философов, поскольку определение места и роли человека в мире, специфики его взаимоотношений с окружающей действительностью предполагает выяснение природы человеческого сознания. Для философии эта проблема важна и потому, что те или иные подходы к вопросу о сущности сознания, о характере его отношения к бытию затрагивают исходные мировоззренческие и методологические установки любого философского направления. В частности, исходя из основного вопроса философии возможно сформулировать две прямо противоположные концепции сознания – идеалистическую и материалистическую.

Идеализм исходит из того, что сознанию свойственна изначальная активность, т.е. оно рассматривается как нечто самостоятельное по отношению к материи. Материализм исходит из представления о сознании как субъективном образе объективного мира, а материя рассматривается в качестве первичной по отношению к сознанию.

Каждая эпоха имела свои представления о том, что такое сознание. Согласно гилозоизму, вся материя одушевлена, а сознание является атрибутивным свойством всего материального мира. Первые философские школы рассматривали проблему сознания в контексте взаимоотношений души и тела, хотя понятия сознания тогда не существовало. В восточной философии отражалось преимущественно родовое сознание, а индивидуальное сознание не было для нее столь актуальной проблемой.

Интерес к индивидуальному сознанию проявился в древнегреческой философии. Уже первые натурфилософы считали, что весь мир одушевлен, но человек имеет специфическую душу. Заслуга целостной постановки сознания, а точнее проблемы души, принадлежит Платону. По его мнению, человек обладает телом и душой, которая является носителем мыслей и чувств человека. Демокрит рассматривал душу как образование, состоящее из особого сорта атомов, которое распадается после смерти человека.. Аристотель впервые сформулировал идею развития применительно к душе, трактуя ее как организующий принцип жизни. По его мнению, человеческая душа отличается от душ растений и животных наличием в ней разума, т.е. он обладает разумной душой. Вместилищем души Аристотель считал сердце человека. В отличие от него древнеримский врач и философ Гален утверждал, что рациональная душа «сидит в мозгу» .

В античности сознание описывалось с помощью метафоры. Метафору печати на воске для описания сознания применяли Платон и Аристотель: как буквы отпечатываются на дощечке воска, так объект отпечатывается на «дощечке разума». Здесь делался акцент только одной стороне сознания – на ее направленности на объект.

В культуре христианства была открыта другая особенность, сторона сознания – умение человека сосредоточиваться внутри себя, направлять свое внимание на внутренний мир. Обращение внимания человека на собственные переживания было вызвано необходимостью общения с трансцендентальным Богом. Возникла практика такого общения – молитва, а затем появилась практика исповеди. Проблему сознания как самосознания сформулировал Августин, а развил П. Абеляр. Здесь открывалась новая грань сознания. Сознание – это не только знание о внешнем мире, но и прежде всего знание о собственном духовном опыте, его содержании. Сформировалось понимание сознания как явления духа. Августин вслед за неоплатоником Плотиным представлял сознание как нечто вторичное в духовной жизни верующего человека. Сознание понималось как одно из свойств душ.

В Новое время происходит переход от понятия души к категории сознания. Сознание стало средством обнаружения объективного природного мира и рассматривалось как чисто интеллектуальной деятельностью субъекта. Дуализм и разновидности идеализма продолжали традиции, идущие от религиозно-мифологических представлений (душа есть двойник тела), сходятся в том, что душа есть особая, чуждая материи субстанция. Видным представителем дуализма был Декарт, считавший, что в отличие от животных душа человека разумна и бессмертна, «пребывает в мозгу», но «соединена с телом». По мнению Декарта, душа только мыслит: «Мыслю, следовательно существую». В то же время он считал, что душа и тело – две самостоятельные субстанции – мыслящая и протяженная.

Понятие «сознании» ввел в философию Дж. Локк, определив его следующим образом: «Сознание есть восприятие того, что происходит у человека в его собственном уме»¹. По его мнению, «сознание связано с одной отдельной нематериальной субстанцией и есть ее свойство» (с. 399). Вслед за ним французские материалисты XVIII в. социологизировали сознание, считая, что человек рождается с душой, сознанием как чистый лист бумаги. Критикуя декартовскую концепцию «врожденных идей», они утверждали, что содержание идей и понятий, при помощи которых анализируют данные органы чувств об отдельных свойствах вещей, формирует социальная среда, воспитание.

В противоположность дуализму и идеализму материалисты считают сознание вторичным по отношению к материи. Вульгарные материалисты рассматривают сознание как разновидность материи и тем самым упраздняют вопрос об отношении сознания к материи. Сторонники механицизма, например Ламетри, рассматривали все способности духа в зависимости от механистического устройства мозга и тела, а человека – как «весьма просвещенную машину». Вульгарные материалисты Л. Бюхнер, К. Фогт и Я. Молешотт рассматривали сознание как материальное выделение мозга (подобно тому, как печень выделяет желчь). Так, К. Фогт писал: «Все способности, известные под названием душевной деятельности, суть толь ко отправления мозгового вещества, или, выражаясь несколько грубее … мысль находится почти в таком же отношении к головному мозгу, как желчь к печени»². Вплоть до середины XIX. Мыслители не дошли до понимания сознания как продукта социально-исторического развития человека.

С субъективно-идеалистических позиций Кант провозгласил принцип автономии сознания по отношению к миру. Природа сознания у него тесно связана с особенностями процесса познания и сознание выполняет законодательную функцию по отношению к природе. В отличие от него Фихте провозгласил, что весь мир обусловливается существованием сознания, выводим из него. По Гегелю сознание человека развивается только благодаря предметно-практической деятельности человека. Зачатки трудовой теории возникновения сознания в философии Гегеля получили дальнейшую разработку в марксистской философии. Маркс и Энгельс в качестве основных факторов, способствовавших появлению сознания, называют в первую очередь социальный способ бытия человека и его трудовую деятельность.

Объективно-идеалистическая интерпретация сознания как сверхчеловеческой, надличностной и, в конечном счете, трансцендентальной идеи, лежащей в основе всех форм земного бытия (абсолютная идея – Гегель, бог у теологов, инопланетный разум у уфологов). В конечном счете человеческое сознание рассматривалось как частица, продукт или инобытие мирового разума.

В западной немарксистской философии многие мыслители придерживались идеалистических воззрений на проблему сознания. Представители философии жизни (А. Шопенгауэр, А., Бергсон, Ф. Ницше) рассматривали сознание как неотделимую от бытия реальность в формах «воли», «воли к власти», «жизненного порыва», «жизненного разума» и т.п. Сознание трактовалось в своей непосредственной слитности с «жизненной реальностью» как вид бытия, как некая спонтанная самопроизвольная сила.

Если для классической традиции предметная специфика сознания, как одной из фундаментальных категорий философии, не вызывала сомнений, то в рамках его неклассического рассмотрения положение резко изменяется. Так, сторонники аналитической философии (Витгенштейн, Остин, Райл) говорят о проблематичности и понятийной неопределенности сознания Они предлагают искать ответы на вопросы о природе сознания за ее пределами. Слова У. Джемса о том, что он «усомнился в существовании сущего, именуемого сознанием» привели к отказу изучать самосознание методами самонаблюдения. Его тезис был поддержан Сартром, утверждавшего, что у сознания нет собственных структур и субстанций, оно лишено своей природы и неуловимо. Отсюда следовало, что сознание – это феномен «ничто», о котором нельзя сказать ничего специфического.

Для Э. Гуссерля сознание – это реальность, в которой нам дан мир. Оно выступает той первичной основой, в которой «творятся» и «рождаются» исходные смыслы всех форм человеческой активности. Любой предмет должен быть схвачен только как коррелят сознания. Феноменологическая традиция была продолжена в экзистенциализме, который рассматривает сознание не как познающее, а как страдающее, чувствующее, смертное, озабоченное.

Попытки свести мысль к определенному виду материи встречались и позднее. Так, в связи с успехами электрофизиологии в 30-е годы ХХ века было выдвинуто положение, будто мысль есть электромагнитные колебания, излучаемые мозгом. В мозгу действительно имеются электромагнитные колебания. Однако содержание мыслей по записанному на пленку электромагнитному излучению мозга определить нельзя. И это не должно удивлять, поскольку мысль не есть материя или вид материи.

Не исчезли до сих пор также далекие от науки идеи, проповедуемые сторонниками телепатии, которые называют себя «парапсихологами». Современная телепатия представляет собой своеобразный гибрид спиритизма и крайнего эмпиризма. В диалектико-материалистической философии сознание и его содержание изучаются на основе принципа отражения и через анализ предметно-практических форм человеческой деятельности, т.е. сознание изучается как «вплетенное» в бытие людей.

Методика Вундта или экспериментальная психология сознания — Блог Викиум

Методы Вундта, относящиеся к категории экспериментальных, используются в современной психологии.Они помогают понять сознание человека, выявить сильные и слабые стороны мышления, решить, какие сферы нужно проработать. Одной из наиболее интересных методик является интроспекция, основанная на самонаблюдении и внимании к себе.

Краткая история создания экспериментальной психологии

Немецкий психолог Вильгельм Максимилиан Вундт в 1879 году открывает первую лабораторию экспериментальной психологии в Лейпциге, а позже, в 1881 году, Институт психологии. Дав название новой сфере деятельности, открывшей науке, создает монументальный труд под названием «Основы физиологической психологии» (1873-1874), где собраны различные исследования. Создав уже самостоятельную науку, Вундт продолжает ее изучать, открывать новые принципы, собирая опыт и создавая различные методики.

Вундт и его изучение сознания

Немецкий психолог считает, что главными элементами сознания человека являются его ощущения, чувства и представления. Также он отмечает, что основные процессы психики – это результат творческого синтезирования, который дает возможность сознанию открыть такие процессы, как апперцепция и перцепция.

Что же такое апперцепция? Это процесс, с которым сознание реализует свой потенциал к самоорганизации, он противостоит принципу ассоциации, приводя к осмыслению и расстановке в правильном порядке всех психологических элементов. Проводя разные исследования Вундт наблюдал за реакциями, за восприятием и временем, продолжительностью этого всего. Он предполагал, что измеряя часовые характеристики реакций, можно продемонстрировать три этапа реакций на раздражитель: восприятие его, апперцепцию и проявление вольных мышечных движений. Эти эксперименты и кропотливая работа заложила основы психологии и ориентировалась на экспериментальный общенаучный метод.

Много ученых трактовали психологию как науку об опыте и имели большое желание на этой основе исследовать сознание человека. Метод изучения психологии народов по Вундту стал одним из самых популярных и известных.

Самонаблюдение или метод интроспекции

Испытуемый человек с помощью метода «самонаблюдения» или интроспекции и своего непосредственного опыта в лаборатории мог сам наблюдать за происходящим в своем психологическом состоянии, рассказывать о своих ощущениях психологу. Эдвард Брэдфорд Титчерен развил предложенный Вундтом основной метод и рассматривал такие задачи структурной психологии:

• распад душевного состояния на части;
• установление образа соединения этих частей;
• постановка соответствия законов комбинаций и физиологической организации.

Данный метод был ориентирован на ощущения, на концентрацию на этих ощущениях.

Также параллельно с этим создалась теория актов Франца Брентaно (1828-1927). Главным предметом психологии он считал не содержание или структуру, а активность этого сознания. В 1874 году им была выпущена работа «Психология с эмпирической точки зрения».

Анализ проделанной работы

В процессе развития психологии был сделан вывод, что все-таки процедура самонаблюдения не может быть достоверным источником знаний. Испытуемые обнаруживали именно то, что интересовало экспериментатора и это оказалось очень субъективно. Обнаруживали несовпадения разных результатов, опыты проводились публично, обесценивались при этом результаты.

После проделанных работ такими психологами, как Жан Мартен Шарко (1825-1893), Ипполит Бернхейм (1840-1919), Зигмунд Фрейд (1856-1939) и другими, стало понятно, что психика – это не только осознание. Кроме осознания существуют еще многие явления, которые не осознаются человеком. Работы показали, что часто в осознание включаются защитные процессы и искаженное восприятие. Психология Вильгельма Дильте и его последователя Эдуарда Шпрангера главной задачей считала не объяснять закономерности душевного бытия человека, а ее понимание целостности, указывая на то, что она скорее не о науке природы, а о науке духа. Вильям Джеймс (1842-1910) предложил способ изучить сознание, ведя «личностные» измерения сознания. Он сделал серьезный вклад в изучение личности, психологии эмоциональности, памяти и внимательности. Герман Эббингауз (1850-1909) занялся проблемой памяти и отобрал раздражители, не вызывающие никаких ассоциаций. Эдвард Ли Торндайк (1874-1949) методами «проб и ошибок», проводя опыты над животными, закрепил и улучшил знания об ассоциациях. Гальтон хотел охватить все население Англии для исследований. Он преобразовал экспериментальную психологию в дифференциальную. В Германии Штерн Вильям Льюис ввел понятие «коэффициента интеллекта» — IQ.

Как важно наблюдать за собой?

Благодаря многочисленным трудам ученых психология вышла на высокий уровень развития и превратилась в практическую сферу деятельности. Благодаря различным методам, экспериментам и исследованиям сегодня можно узнать о сознании человека много интересного. Но человек самостоятельно может наблюдать за своим эмоциональным состоянием, познавая себя и регулируя свое сознание так, чтобы двигаться к успеху, достижению целей.

Для того чтобы наблюдать за собой, необходимо быть внимательным. Если же внимание снижено или развито плохо, то это можно исправить с помощью различных тренажеров и упражнений. Эффективные развивающие внимание тренажеры предлагает Викиум. Интересные задания научат замечать детали, делать акцент на наиболее важных и отсекать лишнее. Это поможет стать более внимательным во всех сферах, в том числе по отношению к себе и окружающим.

Карта сайта

Институт Дирекция Устав Характеристика Аттестация ПРОГРАММА РАЗВИТИЯ ЦКП Лаборатории Сотрудники Публикации Диссертационный совет Диссертации Конференции Галерея История RNS Противодействие коррупции Вакансии Лаборатории Сотрудники Список сотрудников Авторам Публикации Этическая комиссия Службы Охрана труда Профком Закупки Аффилиация Финансирование от ИВНД

Аспирантура Новости аспирантуры Соискателям Правила приема в 2020 году Учебные программы Нормативные документы Договоры Аспирантам Апробации и защиты Журнальный клуб BioN Семинар «Мозг» МГУ Лекторий BioInteractive (лекции) TED Video Science Trends CURSERA Online Education Science Education JoVE Free Online Open Courses Videolectures Библиотека Новые поступления ЖВНД Контакты Итернет ресурсы Отечественная периодика Иностранная периодика История библиотеки eLIBRARY RU TACC Science Direct Википедия Викимедиа Scholarpedia PubMed OpenAccessLibrary PLOS ONE Frontiers ARXIV BioRxiv CogjournalRU Psychology in Russia Портал психологических изданий BIDS Brain Data Bases NEST simulator Virtual brain

Что такое сознание?

Что такое сознание?

Сознание относится к вашему индивидуальному осознанию ваших уникальных мыслей, воспоминаний, чувств, ощущений и окружающей среды. По сути, ваше сознание — это ваше осознание себя и мира вокруг вас. Это осознание субъективно и уникально для вас. Если вы можете описать что-то, что вы переживаете, словами, то это часть вашего сознания.

Ваш сознательный опыт постоянно меняется и меняется.Например, в какой-то момент вы можете сосредоточиться на чтении этой статьи. Затем ваше сознание может переключиться на воспоминания о разговоре, который у вас был ранее с коллегой. Затем вы можете заметить, насколько неудобно ваше кресло, или, может быть, вы мысленно планируете ужин.

Этот постоянно меняющийся поток мыслей может резко меняться от одного момента к другому, но ваше переживание кажется плавным и легким.

Типы сознания

Есть ряд вещей, которые могут вызвать изменения в сознании.Некоторые из них возникают естественным путем, в то время как другие являются результатом таких вещей, как наркотики или повреждение мозга. Изменения в сознании также могут привести к изменениям восприятия, мышления, понимания и интерпретации мира.

Некоторые различные состояния сознания включают:

Есть два нормальных состояния осознания: сознание и бессознательное состояние. Также могут возникать измененные уровни сознания, которые могут быть вызваны медицинскими или психическими состояниями, ухудшающими или изменяющими сознание.

К измененным типам сознания относятся:

• Кома
• Спутанность сознания
• Делирий
• Дезориентация
• Летаргия
• Ступор

Врачи и медицинские работники могут использовать разные методы оценки для измерения и оценки уровня сознания. Результаты этих оценок могут использоваться для определения диагноза и принятия решений о лечении.

использует

Понимание различных уровней сознания может помочь специалистам в области здравоохранения выявить признаки того, что кто-то может столкнуться с проблемой.

Изменения в сознании иногда могут быть признаком заболевания или даже признаком неотложной медицинской помощи.

Например, внезапные изменения в сознании могут быть признаком:

• Аневризма
• Инфекции головного мозга
• Опухоль или травма головного мозга
• Деменция или болезнь Альцгеймера
• Употребление наркотиков
• Эпилепсия
• Болезнь сердца
• Тепловой удар
• Недостаток кислорода в головном мозге
• Низкий уровень сахара в крови
• Отравление
• Удар
• Ход

Когда обращаться за помощью

Если вы думаете, что испытываете изменения в сознании, поговорите со своим врачом.Внезапные изменения могут быть признаком неотложной медицинской помощи, требующей немедленного вмешательства, например, инсульта или кровотечения.

Немедленный разговор со своим врачом может гарантировать, что вы получите немедленное лечение до того, как проблемы усугубятся.

История сознания

На протяжении тысячелетий изучение человеческого сознания было в основном делом философов. Французский философ Рене Декарт представил концепцию дуализма разума и тела или идею о том, что, хотя разум и тело разделены, они действительно взаимодействуют.

Как только психология стала дисциплиной, отдельной от философии и биологии, изучение сознательного опыта стало одной из первых тем, изучаемых ранними психологами.

Структуралисты использовали процесс, известный как интроспекция, для анализа и сообщения о сознательных ощущениях, мыслях и переживаниях. Обученные наблюдатели внимательно изучат содержание своего собственного разума. Очевидно, это был очень субъективный процесс, но он помог вдохновить на дальнейшие исследования в области научного изучения сознания.

Американский психолог Уильям Джеймс сравнил сознание с потоком — непрерывным и непрерывным, несмотря на постоянные сдвиги и изменения. Психоаналитик Зигмунд Фрейд сосредоточился на понимании важности бессознательного и сознательного разума.

В то время как в первой половине 20-го века акцент большинства исследований в психологии сместился на чисто наблюдаемые виды поведения, с 1950-х годов исследования человеческого сознания значительно расширились.

Теории сознания

Одна из проблем исследования сознания — отсутствие общепринятого операционального определения.Декарт предложил идею cogito ergo sum («Я мыслю, следовательно, я есть»), предположил, что сам акт мышления демонстрирует реальность существования и сознания человека. Хотя сегодня сознание обычно определяется как осознание себя и мира, все еще ведутся споры о различных аспектах этого осознания.

Исследования сознания сосредоточены на понимании нейробиологии, лежащей в основе нашего сознательного опыта. Ученые даже использовали технологию сканирования мозга для поиска конкретных нейронов, которые могут быть связаны с различными сознательными событиями.Современные исследователи предложили две основные теории сознания: теорию интегрированной информации и теорию глобального рабочего пространства.

Интегрированная теория информации

Этот подход рассматривает сознание, узнавая больше о физических процессах, лежащих в основе нашего сознательного опыта. Теория пытается создать меру интегрированной информации, которая формирует сознание. Качество сознания организма представлено уровнем интеграции.

Эта теория имеет тенденцию сосредотачиваться на том, сознательно ли что-то и в какой степени это сознательно.

Теория глобального рабочего пространства

Эта теория предполагает, что у нас есть банк памяти, из которого мозг черпает информацию для формирования опыта осознанного осознания. В то время как интегрированная теория информации больше фокусируется на определении того, находится ли организм в сознании, теория глобального рабочего пространства предлагает гораздо более широкий подход к пониманию как работает сознание.

Слово от Verywell

Хотя сознание интересовало философов и ученых на протяжении тысячелетий, экспертам явно предстоит пройти долгий путь в нашем понимании этой концепции. Исследователи продолжают изучать различные основы сознания, включая физические, социальные, культурные и психологические влияния, которые способствуют нашему сознательному осознанию.

Сознание — Введение в философию: философия разума

Тони Ченг

Введение

Термин «сознание» очень часто, хотя и не всегда, взаимозаменяем с термином «осознание», который для многих является более разговорным.Мы часто говорим такие вещи, как «вы знаете, что…». Иногда мы говорим: «Вы заметили это…?» выражать подобные мысли, и это указывает на тесную связь между сознанием (осознанием) и вниманием (замечанием), к которой мы еще вернемся позже в этой главе. Нед Блок, одна из ключевых фигур в этой области, дает полезную характеристику того, что он называет «феноменальным сознанием». Для него феноменальное сознание — это опыт. Опыт охватывает восприятие, например, когда мы видим, слышим, прикасаемся, обоняем и пробуем на вкус, у нас обычно есть переживания, такие как видение цветов и обоняние запахов.Он также охватывает телесное осознание, например, мы обычно ощущаем температуру своего тела и положение конечностей. Сознание в первую очередь связано с этим эмпирическим аспектом нашей ментальной жизни.

Большинство дискуссий о философии разума основываются на идее сознательного опыта на каком-то уровне. Декарт описал свои сознательные переживания в своих «Размышлениях о первой философии ». Они занимали центральное место в его аргументах о том, что у него есть разум (Глава 1). Бихевиоризм, материализм, функционализм и дуализм свойств стремятся объяснить нашу ментальную жизнь, поэтому они должны включать сознание, поскольку оно является одним из наиболее важных элементов менталитета (глава 2, глава 3, глава 4).Qualia и сырые ощущения — это один из способов понять сознание; поскольку они были рассмотрены ранее (глава 5), мы не будем их здесь обсуждать. Знание, вера и другие психические состояния иногда, хотя и не всегда, являются сознательными, поэтому важно понимать разницу между (скажем) сознательными и бессознательными убеждениями. Это также относится к концепциям и содержанию (Глава 7). Вопрос о том, требуют ли свобода воли и «я» осознанности, очень обсуждается (глава 8). Таким образом, можно увидеть, что сознание занимает центральное место в философии разума.

Концепции сознания

Есть много концепций сознания; В общем, есть два подхода. Во-первых, можно исследовать народные концепции сознания: как непрофессионалы используют этот термин и как они используют другие связанные термины (например, осведомленность) для обозначения подобных явлений. Во-вторых, можно искать полезные концепции сознания для объяснения или понимания ума. Первый подход применяется в экспериментальной философии, относительно новом разделе философии, который использует экспериментальные методы для изучения представлений людей, в том числе тех, кто принадлежит к разным культурным и языковым корням.В этой главе мы, скорее, сосредоточимся на последнем подходе, который традиционно предпочитают философы разума.

Философы по-разному выбирают различные концепции сознания, и они, как правило, категорически не соглашаются друг с другом. Ни одно разделение не является полностью бесспорным. Однако есть одно различие, которое обычно является отправной точкой философских дискуссий о сознании; даже те, кто не согласен с таким способом вырезания территории, часто начинают отсюда.Это отличие от Block (1995) о феноменальном и доступном сознании:

Феноменальное сознание [P-сознание] — это опыт; что делает состояние феноменально сознательным, так это то, что в этом состоянии есть что-то «похожее» (Nagel 1974). (Блок 1995, 228)

Состояние восприятия является осознанным доступом [A-сознательным], грубо говоря, если его содержимое — то, что представлено состоянием восприятия — обрабатывается с помощью этой функции обработки информации, то есть если его содержимое попадает в Исполнительную систему, посредством чего его можно использовать для управления рассуждениями и поведением.(1995, 229)

Блок также обсуждает третью концепцию сознания, называемую «контролирующим сознанием» (1995, 235). Чтобы сконцентрироваться, мы ограничимся разделением на феноменальное и доступное сознание.

Основная идея Блока — разделить П-сознание и А-сознание: он пытается доказать, что эти два вида сознания различаются по своей природе . Для этого он сначала пытается найти случаи, в которых P-сознание существует, а A-сознание отсутствует:

[S] Предположим, вы ведете напряженный разговор, когда внезапно в полдень вы понимаете, что прямо за вашим окном есть — и всегда было в течение некоторого времени — оглушающая пневматическая буровая установка, копающая улицу.Вы все время осознавали шум, но только в полдень вы сознательно, осознаёте его. То есть вы все время были P-сознательными по отношению к шуму, но в полдень вы оба P-сознательны и A-осознают его. (1995, 234; курсив оригинала)

Что касается A-сознания без P-сознания, Блок утверждает, что трудно найти какой-либо реальный случай, но он «концептуально возможен» (1995, 233), что означает отсутствие непоследовательности в сценарии, в котором существует A-сознание. а П-сознание отсутствует.Эта стратегия эффективна, поскольку он хочет доказать, что эти два вида сознания различны: для этой цели нет необходимости иметь реальные случаи, в которых один существует, а другой отсутствует, хотя реальные случаи действительно помогают, поскольку служат. как экзистенциальные доказательства.

Еще одно различие, которое необходимо ввести, дано Дэвидом Чалмерсом (1995). Он бросает вызов исследователям сознания, различая «легкие проблемы» и «сложные проблемы» сознания.По словам Чалмерса,

[t] Легкие проблемы сознания — это те, которые кажутся непосредственно восприимчивыми к стандартным методам когнитивной науки, согласно которым феномен объясняется в терминах вычислительных или нейронных механизмов. Сложные проблемы — это те, кто сопротивляется этим методам. (1995, 4)

Вот несколько примеров простых задач, которые он предлагает:

Интеграция информации когнитивной системой;

Отчетность о психических состояниях;

Способность системы получать доступ к своим внутренним состояниям;

В центре внимания (1995).

Философов интересуют как легкие, так и сложные проблемы. Обсуждение Блоком P- и A-сознания можно рассматривать в основном как область легких проблем, в то время как главы с 1 по 5 этой книги можно рассматривать как более сложные проблемы.

Теперь, когда под рукой эти два основных различия, пора посмотреть, как философы и ученые теоретизируют о различных видах сознания, особенно о феноменальном сознании.

Теории сознания

Блок стремится разделить P- и A.-сознание.У него есть несколько аргументов; наиболее актуальным является то, что P-сознание не может быть объяснено репрезентативным содержанием. Чтобы понять, к чему это приводит, нужно иметь базовое представление о том, что такое репрезентативное содержимое. Опять же, примеры помогут. Два убеждения различны, потому что они имеют разное содержание: моя вера в то, что завтра будет дождь и что послезавтра не будет дождя, — разные верования, потому что их содержание — «завтра будет дождь» и «послезавтра не будет дождя» — разные. .Считается, что это содержимое представляет собой состояние дел, в том числе фактическое и воображаемое. Содержание может быть правдой или ложью: моя вера в то, что завтра будет дождь, может не соответствовать действительности просто потому, что завтра дождя не будет. Сам по себе репрезентативный контент — сложная тема, которая не может быть затронута в этой главе; это будет предметом главы 7. Может быть много причин полагать, что П-сознание не может быть объяснено репрезентативным содержанием, одна из которых состоит в том, что опыт и вера могут иметь одно и то же содержание, но имеют разную феноменологию.Это спорно. Некоторые возразят, что переживания не имеют репрезентативного содержания.

Итак, содержание и сознание — две основные темы в философии разума. Другой главный деятель в этой области, Дэниел Деннет, назвал их своей первой книгой (1969). Их часто изучают по отдельности, но некоторые философы пытались использовать одно для объяснения другого. Наиболее известная позиция, проиллюстрированная Фредом Дрецке (1995), считает, что репрезентативное содержание относительно легче понять, поскольку его можно объяснить с помощью натуралистических понятий, таких как информация; он натуралистичен в том смысле, что естественные науки сочли бы эти понятия уважаемыми с научной точки зрения.Эта точка зрения также утверждает, что сознание следует понимать через репрезентативное содержание, чтобы оно было полностью натурализовано. Это представление — репрезентативность. Каноническое утверждение этого состоит в том, что «все мыслительные факты являются репрезентативными фактами» (Dretske 1995, xiii). Это проект «натурализации ума». Теперь, хотя Блок полностью поддерживает проект натурализации, он возражает против этого специфического способа натурализации сознания. Основная интуиция состоит в том, что репрезентация упускает из виду кое-что решающее: «что это такое» — опыта.Это потому, что, например, убеждения с репрезентативным содержанием могут быть бессознательными. Или еще раз: некоторые считают, что переживания не имеют содержания.

Хотя Блок и другие сопротивлялись репрезентативности, это все еще самая заметная точка зрения в этой области. По-видимому, это связано с тем, что, по мнению многих, он предлагает наиболее многообещающую линию натурализации ума. Это важно, поскольку одним из главных мотивов философии двадцатого века является размещение разума в физическом мире (подробнее об этом в главах 1-5).Эта выдающаяся теория принимает различные формы, которые резюмируются в каждом из следующих разделов.

Репрезентативность первого порядка

Это точка зрения, согласно которой репрезентативное содержание может исключительно объяснять феноменальное сознание (Dretske 1995, Tye 1995). Утверждается, что они идентичны, или последнее следует за первым. Супервентность — еще одно техническое понятие, которое можно увидеть во многих областях философии. Предположим, что A является базой супервентности, а B супервентна на A.В этом случае, если у B есть какие-либо изменения, это должно быть потому, что есть некоторые изменения в A. Но обратное неверно: может случиться, что B останется таким же, пока A изменился. Это специфический способ объяснения отношения зависимости. Было бы полезно увидеть это на конкретном примере. В этике утверждалось, что этические факты, например, пытки неправомерны, имеют прочный статус, потому что они супервизируют факты в физике. В этом случае, если в этических фактах есть какие-либо изменения, это должно быть связано с некоторыми изменениями в физических фактах.Но обратное неверно: может случиться так, что этические факты останутся прежними, а физические факты изменились. Тот же ход был использован при объяснении эстетических фактов. Это понятие супервентности, кажется, улавливает то, что нам нужно для отношения зависимости: физические факты являются наиболее фундаментальными, поэтому, если другие факты меняются, это должно быть связано с изменениями физических фактов. Но разные физические факты могут поддерживать одни и те же этические, эстетические и ментальные факты. Это мощная мысль, стоящая за репрезентативностью.

Представительство высшего порядка

Теории высшего порядка в целом утверждают, что состояние сознательно в силу того, что оно сопровождается другими состояниями. Как охарактеризовать соответствующее значение слова «сопровождать» — это, конечно, сложный и противоречивый вопрос (Rosenthal 2005). Одной из важнейших мотиваций теорий высшего порядка является наблюдение Дэвида Розенталя о том, что «ментальные состояния являются сознательными, только если кто-то каким-то образом осознает из их» (2005, 4; выделено мной). Он называет это «принципом транзитивности».Обратите внимание, что «только если» означает конкретное логическое отношение: «А, только если В» означает, что В необходимо для А. Итак, этот принцип гласит, что сознание некоторых ментальных состояний является необходимым условием того, чтобы эти ментальные состояния были сознательными.

Теории высшего порядка бывают разных видов. Основной вопрос заключается в природе соответствующих состояний высшего порядка. Они либо воспринимаются как восприятие, либо как мысль. Первую можно найти у Армстронга (1968) и Ликана (1996), и ее также называют «теорией внутреннего чувства».Идея состоит в том, что, как и обычные восприятия (внешнее чувство), внутренние состояния, создающие сознание, также являются перцептивными (внутреннее чувство). Здесь важно то, что восприятие — это состояние более низкого уровня по сравнению с мыслью. Одно из достоинств этой версии состоит в том, что восприятие более примитивно, чем мысли, поэтому оно может более легко приспособиться к случаю нелингвистических животных, поскольку они могут воспринимать, но не могут быть способны думать.

Последние — теории мышления более высокого порядка — имеют две версии.Розенталь (2005) считает, что феноменально сознательные психические состояния являются объектами мыслей более высокого порядка. Это актуально. Каррутерс (2005) считает, что феноменально сознательные психические состояния доступны мыслям более высокого порядка. Это диспозиционалист. Различие между актуальным и диспозиционным также важно во многих областях философии. Подумайте о документах в вашем ноутбуке. Поскольку у вас есть соответствующие пароли, эти документы доступны или доступны вам, но это не означает, что в любой конкретный момент вы получаете доступ к какому-либо конкретному документу.Грубо говоря, для актуалиста сознательными являются только те ментальные состояния, к которым я действительно достигаю в любой данный момент, в то время как для диспозиционалистов любые ментальные состояния, к которым я мог в какой-то момент добраться, являются сознательными. В целом диспозиционные отчеты менее требовательны, чем актуалистические, просто потому, что диспозиционные представления в целом более слабые. Но все эти теории высшего порядка можно классифицировать как версии репрезентационализма, поскольку согласно большинству взглядов, и восприятие, и мысли имеют содержание.

Рефлексивная репрезентация

Эту точку зрения трудно отличить от теорий более высокого порядка. Основная идея состоит в том, что феноменально сознательные ментальные состояния сами по себе обладают репрезентативным содержанием более высокого порядка, которое представляет сами состояния (Kriegel 2009). Главное достоинство этой точки зрения состоит в том, что она не дублирует психические состояния: содержание является частью соответствующих сознательных состояний. Например, мой визуальный опыт просмотра книги передо мной имеет определенную сознательную феноменологию, а также содержание того, что передо мной книга.Согласно этой точке зрения, этот визуальный опыт обладает феноменологией, присущей ему из-за содержания, которым он обладает. У этой группы идей так много разновидностей, что мы не можем здесь описать их, но стоит иметь в виду, что это не следует смешивать с теориями более высокого порядка.

Спорный вопрос, следует ли классифицировать следующие две группы как репрезентативную. В этой главе не рассматривается этот дополнительный вопрос.

Когнитивные теории

Эта группа идей требует познания для понимания сознания.В некотором смысле он очень похож на стандартный репрезентативный подход, поскольку содержание часто приписывается когнитивным состояниям, таким как убеждения. Однако они кардинально отличаются в том, что когнитивные теории обычно не привлекают репрезентативное содержание, которое в первую очередь является философским понятием. Самая известная когнитивная теория предложена ученым Бернардом Баарсом (1988): согласно этой точке зрения, сознание возникает в результате соревнований между процессорами и выводами за ограниченный объем рабочей памяти, которая передает информацию для доступа в «глобальном рабочем пространстве».«Можно представить модель по аналогии с цифровыми компьютерами. Это очень похоже на модель множественных черновиков Деннета, согласно которой разные зонды давали разные ответы о сознательных состояниях субъекта (1991). Они похожи в том смысле, что обе теории используют когнитивные понятия для объяснения сознания. Когнитивные теории имеют тенденцию быть вполне натуралистичными, хотя они не используют репрезентативное содержание для объяснения сознания. Блок выступает против когнитивных теорий с аналогичными доводами против репрезентативных взглядов, т.е.е., они не могут уловить каково-то-как- -ность опыта.

Теория интеграции информации

Большинство исследователей согласны с тем, что информация должна играть определенную роль в полной теории сознания, но вопрос о том, какую именно роль она играет, остается спорным. Теория интеграции информации, или IIT, представляет собой точку зрения, которая отводит очень важную роль информации, предложенной нейробиологом Джулио Тонони (2008). Он утверждает, что соответствующий вид интеграции информации необходим и достаточен для сознания.Согласно этой точке зрения, сознание — это чисто теоретико-информационное свойство когнитивных систем, то есть никакое другое понятие не является более фундаментальным в этом отношении. Детали этой теории носят технический характер и требуют дальнейшего развития, поскольку она довольно молода. Некоторые также сравнивают это с панпсихизмом, представлением о том, что сознание является одним из самых фундаментальных свойств мира (Chalmers 1996). Но мы должны помнить, что каждая теория уникальна и должна пониматься в своих терминах.

На этом мы завершаем обзор некоторых основных теорий сознания. Он не должен быть исчерпывающим, и каждая теория, рассмотренная выше, имеет гораздо больше деталей, к которым необходимо относиться серьезно. Это резюме и эта глава в целом служат только отправной точкой для дальнейшего изучения.

Внимание и сознание

В начале этой главы мы увидели потенциальную связь между вниманием и сознанием. Обычно в главах о сознании внимание не обсуждается.Однако с 2010 года или около того философские дискуссии о внимании стали более широко распространенными, поэтому имеет смысл обсудить его в отношении сознания, хотя бы кратко.

До 1990-х годов «сознание» было термином, от которого ученые старались держаться подальше. Это считалось ненаучным, так как не было достойного способа дать ему удовлетворительное рабочее определение, то есть было трудно дать определение, основанное на эмпирических данных. Тогда вместо этого ученые изучали внимание, так как его было легче измерить количественно, или так казалось.Эмпирические исследования внимания были плодотворными с 1960-х годов. Хотя ученые изо всех сил старались не говорить о сознании явно, полностью игнорировать его было невозможно. Например, когда психолог Макс Колтерт дает определение «видимой стойкости» (1980), трудно понять, что мы должны понимать под «видимым», если оно отличается от «сознательно видимого», хотя действительно могут быть другие интерпретации, такие как « можно увидеть ». Но возникает вопрос, должно ли это означать «способность сознательно видеть ».«Конечно, здесь есть свои тонкости; например, Блок (2007) дополнительно различает видимую настойчивость и феноменальную стойкость, что заставляет задуматься, как точно понять видимую стойкость. Но в любом случае до 1990-х годов или около того внимание интенсивно изучалось учеными, и в некотором смысле оно служило суррогатом сознания, поскольку, по мнению многих, внимание является более уважаемым с научной точки зрения.

Ситуация кардинально изменилась. В настоящее время исследования сознания широко распространены не только в науках, но и в философии.Причины этого сложны; это не просто потому, что в настоящее время сознание можно лучше определить в науках. (Я не буду здесь касаться этой сложной истории.) Теперь возникает вопрос, касающийся отношения между вниманием и сознанием: идентичны ли они? Если нет, то как они относятся друг к другу? Трудно утверждать, что они идентичны, поскольку, по-видимому, есть явные случаи, когда субъект, не обязательно человек, может сосредоточить свое внимание, не осознавая цель.Возможно, этот субъект представляет собой простой организм, который не обладает сознанием в соответствующем смысле, но, возможно, он обладает определенными базовыми способностями к вниманию, то есть он может использовать свои когнитивные ресурсы, чтобы сосредоточиться на конкретных целях. Обычно вопрос больше в том, необходимо ли и / или достаточно ли внимания для сознания. Джесси Принц (2012) отстаивает эту твердую точку зрения, и иногда он приближается к точке зрения идентичности. Эта точка зрения сталкивается с двумя основными проблемами: некоторые утверждали, что внимание не обязательно для сознания; феноменологический взгляд на переполнение, которого придерживается Блок (2007), является одним из таких взглядов.Некоторые утверждали, что внимания недостаточно для сознания; Роберт Кентридж и его коллеги (1999) утверждали, что случай слепого зрения — пациенты, которые слепы в определенных частях своего поля зрения из-за повреждений коры головного мозга, — это внимание без осознания, поскольку эти пациенты демонстрируют четкие маркеры внимания, в то время как сами пациенты также настаивайте на том, что они не осознают соответствующие части поля зрения. Теперь, это все очень спорно, и есть много места, чтобы не согласиться (Cheng 2017 года).И сознание, и внимание все еще являются горячими темами в настоящее время и будут оставаться таковыми в обозримом будущем.

Список литературы

Армстронг, Дэвид. 1968. Материалистическая теория разума . Лондон: Рутледж.

Баарс, Бернар. 1988. Когнитивная теория сознания . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Блок, Нед. 1995. «О заблуждении относительно функции сознания». Поведенческие и Науки о мозге 18: 227-287.

Блок, Нед. 2007. «Сознание, доступность и связь между психологией и нейробиологией». Поведенческие и мозговые науки 30: 481-548.

Каррутерс, Питер. 2005. Сознание: очерки с точки зрения высшего порядка . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Чалмерс, Дэвид. 1995. «Лицом к проблеме сознания». Журнал Исследования сознания 2 (3): 200-219.

Чалмерс, Дэвид. 1996 г. Сознательный разум: в поисках фундаментальной теории . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Ченг, Тони. 2017. «Знаковая память и внимание в дебатах о переполнении». Cogent Psychology 4.

Coltheart, Макс. 1980. «Знаковая память и видимая стойкость». Восприятие и Психофизика 27 (3): 183-228.

Деннет, Дэниел. 1969. Содержание и сознание . Оксон: Рутледж и Кеган Пол.

Деннет, Дэниел.1991. Объяснение сознания . Нью-Йорк: Little Brown & Co.

Дрецке, Фред. 1995. Натурализация разума . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Кентридж, Роберт и др. 1999. «Слепое внимание без осознания». Протоколы Лондонского королевского общества (B) 266: 1805-1811.

Кригель, Юрия. 2009. Субъективное сознание: теория саморепрезентации . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Ликан, Уильям.1996. Сознание и опыт . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Нагель, Томас. 1974. «Каково быть летучей мышью?» Philosophical Review 83: 435-450.

Принц, Джесси. 2012. Сознательный мозг: опыт привлечения внимания . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Розенталь, Дэвид. 2005. Сознание и разум . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Тонони, Джулио. 2008. «Сознание как интегрированная информация: предварительный манифест.” Биологический бюллетень 215: 216-242.

Трэвис, Чарльз. 2004. «Молчание чувств». Разум 113: 57-94.

Тай, Майкл. 1995. Десять проблем сознания: репрезентативная теория феноменального разума . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Тай, Майкл. 2003. Сознание и личности: единство и идентичность . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Дополнительная литература

Блэкмор, Сьюзен и Эмили Трошенко.2018. Сознание: Введение . Оксфорд: Рутледж.

Черчленд, Патрисия. 1989. Нейрофилософия: к единой науке о разуме-мозге . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Херли, Сьюзен. 1998. Сознание в действии . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Резюме RU (Глава 1 + 2) — Сознание: Введение

Что известно о сознании?

О сознании многое еще неизвестно. Чем больше известно о мозге и поведении, тем меньше известно о сознании.Это связано с вашей собственной точкой зрения. Каждый видит вещи по-своему и имеет свой опыт. Здесь нужно смотреть на объективный и субъективный мир человека. Речь идет о вашем собственном знании других узких мест, которое гарантирует, что вы сможете получить ответы на определенные вопросы.

Какая связь между сознанием и философией?

Объяснение сознания можно разделить на две теории. Во-первых, это монистическая теория , где считается, что в мире существует только один вид.Во-вторых, теории дуализма основаны на двух типах. Декарт был сторонником дуализма. Он наиболее известен заявлением «Я думаю, что существую». Он сказал, что даже когда вы сомневаетесь во всем, всегда есть что-то, что все еще существует, и поэтому он в основном смотрел на вещи, которые остались после сомнений. По его словам, у вас есть обширный материал, например, наше тело (физическое), и неразделенный материал, например, мышление. Итак, существует взаимосвязь между физическим и психическим аспектами, и они взаимодействуют друг с другом, они влияют друг на друга.Это также известно как субстанциальный дуализм .

Вышесказанное поддерживается не всеми. Исходя из философии обыденного языка , полагает, что многие проблемы возникают из-за того, что язык, используемый для описания психических процессов, не ясен или используется неправильно. Это в основном поддерживает Райл. Он попытался соединить бихевиоризм и дуализм. Он поддерживает идею о том, что разум или разум — это то, что делает мозг. Меньше оснований для осознания. Кажется, что существует много общего между тем, как люди думают о сознании, разуме и себе.

В 1977 году Поппер и Эклс предложили дуалистическую теорию взаимодействия . Они думали, что на процессы в мозге может влиять чувство собственного достоинства. Это также приведет к свободе воли и субъективному опыту. Это также было поддержано Чалмерсом в 2007 году. Он считает, что опыт приходит из физических процессов, а физический мир не играет важной роли. Это включает в себя получение физической и невообразимой информации.

Деннет придерживается тех же идей, что и Райл, заявляя, что вы не должны принимать дуализм.Однако этого трудно избежать. Он видел сознание как театр. Он назвал это Картезианским театром . Как только вы говорите, что что-то присутствует в вашем сознании, вы как будто являетесь зрителем собственного шоу.

Другой подход — это материалистический подход . Считается, что взаимодействие между всеми факторами уже установлено, и что сознание больше не может играть в этом роли. Это включает идентичность (психический статус равен статусу мозга) и функционализм (психический статус равен функциональному статусу).В этой теории нет места для субъективного подхода.

Кроме того, существует идея эпифеноменализма. Это идея о том, что психическое состояние вызвано событиями, но психическое состояние не влияет на события. На самом деле этого, похоже, не существует, потому что это означало бы, что мы никогда не сможем говорить о событии.

С крайними теориями трудно не отступить от дуализма. Один из способов сделать это — поверить в панпсихизм .Считается, что умственные операции осознаны определенным образом. Крайняя версия также считает, что все элементы сознательны, такие как облака и реки, что означает, что камень имеет определенный уровень сознания.

Какая связь между сознанием и психологией?

Психология была введена для описания философии умственных операций. Позже это было воспринято как наука. Джеймс описал различные части сознания в книге 1890 года.Он видел психологию как науку, которая объясняет различные операции мозга. Это может касаться, например, чувств, но также и осознания. Осведомленность не имеет конкретного определения. Джеймс провел много исследований по этому поводу, а также увидел роль физиологии. Он изучал область психофизики в , в которой сочетаются наблюдения и физические стимулы.

В тот же период Гельмгольц изучал скорость сигналов от мозга к нервам. Он думал, что измерял этим сознание, но в основном он измерял процессы, описанные выше.Это привело к феноменологии . В основном это касается субъективного опыта. Это было основано на идее, что сознание связано с объектом или событием. Этот объект ни о чем другом. В этом контексте важен субъективный опыт, создающий осведомленность.

Вундт использовал интроспекцию, которая говорит о том, что кто-то чувствует внутри. По его словам, это были сенсорные характеристики (например, свет) и аффективные характеристики (например, удовольствие). Комбинация этих двух характеристик может привести к осознанию.Проблема с его экспериментами заключалась в том, что эти эксперименты требовали, чтобы вы могли сообщить, что вы сделали или что вы чувствовали. Это только вызывает нарушение реальных мыслей и чувств.

Уотсон является основателем бихевиоризма, основанного на прогнозировании и контроле поведения. Это позволило надежно измерить поведение. Благодаря его теории сознание уводилось все дальше и дальше от психологии. Многие эксперименты и мысли Ватсона исходили от Павлова.Скиннер также сыграл роль в оперантной обусловленности. Этот подход помог в исследованиях памяти и обучения, но в меньшей степени в исследованиях сознания.

В конце концов, сознание было вновь введено в психологию, и книга Джеймса сыграла в этом свою роль. Тем самым он принял радикальный эмпиризм. Опыт был связан со смыслом. С появлением компьютеров больше внимания стали уделять соединениям. Подход, сочетающий обратную связь между мозгом, телом и миром, используется для объяснения того, что мозг постоянно пытается сочетать сенсорный ввод со своими собственными ожиданиями.Выготский заявил, что это гораздо больше зависит от социального взаимодействия. Сегодня еще многое неясно.

Термин сознание относится к субъективным переживаниям в этом резюме.

Какая тайна окружает сознание?

Изменение сознания никогда не происходит без изменения мозга, и это никогда не происходит без изменения сознания. По мнению Чалмерса, проблема в том, что сознание связано с опытом. Мало что известно об опыте с научной точки зрения.Это затрудняет понимание сознания с научной точки зрения.

Как сознание рассматривается в контексте?

В настоящее время в основном считается, что то, что происходит в нервной системе, происходит бессознательно, но это может привести к сознанию. Это взаимодействие также было описано в психодинамической теории Фрейда. Бессознательные факторы: ид, эго и суперэго в конечном итоге вернутся в более сознательные ситуации, такие как сны. Однако исследования Фрейда не всегда были надежными, и поэтому эта теория больше не рассматривается как объяснение сознания.

Сознание и подсознание различить сложно.

Каковы различия между организмами?

Когда вы упоминаете что-то сознательное, предполагайте, что этот организм или объект имеет свое мнение и определенную точку зрения. Итак, как упоминалось ранее, речь идет об определенной субъективности, которую кто-то может испытать. По словам Нагеля, мы не можем представить, что значит быть кем-то или кем-то другим. Даже если мы представим себе то, что мы думаем, мы никогда не узнаем, на что это будет похоже на самом деле.Из этого произошло феноменального сознания , которое было введено Блоком. Речь идет об опыте и чувстве того, что значит получить этот опыт. Имея доступ к сознанию , он обращается к возможности о чем-то говорить. В сознании часто присутствует гораздо больше, чем мы можем описать. Если вы размышляете о сознании, то оно называется рефлексивным сознанием . Это высшего порядка.

Проблема с сознанием, следовательно, также частично заключается в общении о сознании.

Какова связь между субъективностью и

qualia в сознании?

То, как мы интерпретируем сенсорную информацию, зависит от каждого человека и поэтому может отличаться. Это связано с субъективностью. Qualia — это факторы, которые вместе обеспечивают сенсорное восприятие. Это об опыте и о том, как что-то есть. Как объективный мозг обеспечивает результат субъективного qualia ? У каждого подхода есть свой ответ на этот вопрос.

Исследования Деннета в первую очередь сосредоточены на интуиции.Это можно пояснить на примере. Когда кто-то выпивает свой первый глоток пива, это почти никому не нравится. Когда кто-то пьет больше, большинству людей это нравится. Значит ли это, что изменился вкус или изменилось мнение?

Есть много разных версий qualia , в которые люди могут поверить. В конце концов, неясно, что именно подразумевается под этим термином и как они соотносятся друг с другом. Например, это также может быть связано с характеристиками переживаний, а не о самих переживаниях.Это невозможно измерить, что затрудняет его изучение.

Кто такая Мэри (специалист по цвету)?

Мэри — ученый из будущего, который знает все о восприятии цвета и физических характеристиках, которые с ним связаны. Например, она точно знает, как работают глаза и как это может привести к различению определенного цвета. Это правда, что Мэри выросла в комнате, которая была только черно-белой, и она никогда не видела цвета. Затем ее отпускают, и она везде видит цвета.Она начинает указывать на цвета, чтобы назвать их. Как Мария отреагирует на цвета?

Если вы ожидаете, что она будет удивлена, то приходите к дуалистическому подходу. Подход Мэлоуни предполагает, что Мэри сможет правильно распознавать цвета, потому что она может представить цвет, если у нее есть вся возможная информация. По словам Деннета, любой, кто думает, что Мэри будет удивлена, не последовал бы инструкциям. Потому что очень сложно представить, что кто-то действительно знает все о конкретной ситуации.Поэтому сознание рассматривается отдельно от реальных знаний о мире. В настоящее время существует новая версия этой истории, в которой используется робот.

Что влечет за собой эксперимент из философии с зомби?

Чалмер придумал историю о зомби , где « зомби » — это точная копия человека. Единственная разница в том, что у зомби нет сознания. Если вы верите, что сознание малоэффективно, то зомби все равно является копией человека.Если вы верите, что сознание действительно играет роль, это означает, что зомби, например, не может говорить. Тогда сознание действительно будет иметь значение. По словам Муди, этот эксперимент может привести к лучшему сочувствию, чтобы мы могли лучше понять определенные аспекты. С помощью экспериментов можно больше узнать о сознании.

С помощью эксперимента с зомби Деннет считает, что сознание состоит из размышлений и разговоров о ментальных представлениях и снах. Если вы верите в зомби, вы не верите, что сознание может добавить что-то еще к поведению.Если вы в это не верите, тогда вы выбираете дуалистический подход. Тогда вы действительно верите, что нам нужна какая-то душа.

Есть ли проблема, и если да, то насколько сложна проблема сознания?

Для исследования осведомленности часто проводятся мысленные эксперименты. Ответ на проблему можно разделить на пять категорий:

1. Проблема необъяснима : По словам Нагеля, мы даже не имеем представления о возможном объяснении.Макгинн утверждает, что мы просто когнитивно неспособны понять сознание. Сторонники этого подхода предполагают, что мы никогда не узнаем ответа.

2. Попробуйте решить проблему : Используя этот подход, можно разделить проблему на более мелкие части. Например, сначала нужно ответить на вопрос, как мозг может генерировать qualia . Необходимо учитывать физические факторы и факторы опыта. Сторонники этого подхода согласны с тем, что для решения проблемы необходимо предоставить новые знания.

3. Сначала попробуйте решить простые проблемы : Согласно этому подходу, многие теории сосредоточены не на главной проблеме сознания, а на различных второстепенных проблемах. Таким образом, вы можете сначала разделить его на более простые задачи. Тогда вы со временем сможете решить сложную проблему. Кроме того, можно исследовать нейронные факторы, которые коррелируют с сознанием.

4. Рассмотрите более сложные проблемы : Когда обнаружены нейронные корреляции, это не означает, что обнаружено сознание.Существует также активность мозга, которая, например, не имеет ничего общего с пробуждением сознания, но ее трудно различить. Поэтому Чалмер разделил проблему на проблему жесткого существования , которая рассматривает, как и почему мы знаем, и проблему жесткого характера , которая рассматривает причину конкретной мозговой активности.

5. Нет сложной проблемы : Сначала мы должны решить простые проблемы, и это приведет к иному толкованию сложной проблемы.Проблема еще недостаточно изучена. Мы не должны забывать, что физическая активность равняется опыту и что нам не следует слишком сосредотачиваться на том, что мы можем выразить языком. Например, чувства тоже исходят из мозга. Для решения проблемы необходимо выяснить, почему материалистический подход неверен. Мы не должны забывать, что есть несколько аспектов мозга, которые мы еще не понимаем. В частности, мы должны выяснить, почему мы думаем, что определенные вещи такие. Это называется иллюзионизм .

Сознание | Британника

Сознание , психологическое состояние, определенное английским философом Джоном Локком как «восприятие того, что происходит в собственном уме человека».

Подробнее по этой теме

Болезнь нервной системы: Измененное сознание

Способность замечать окружающую среду и реагировать на нее — это не временное явление, а континуум.С полной боевой готовности человек может спуститься …

Ранние просмотры

В начале 19 века это понятие рассматривалось по-разному. Некоторые философы рассматривали его как разновидность субстанции или «умственного вещества», весьма отличного от материальной субстанции физического мира. Другие считали это атрибутом, характеризующимся ощущением и произвольным движением, которое отделяло животных и людей от низших форм жизни, а также описывало разницу между нормальным бодрствующим состоянием животных и людей и их состоянием во сне, в коме или в недоумении. анестезия (последнее состояние описывалось как потеря сознания).Другие описания включали анализ сознания как формы отношения или действия разума по отношению к объектам в природе, а также мнение о том, что сознание представляет собой непрерывное поле или поток по существу ментальных «чувственных данных», примерно похожих на «идеи» более раннего периода. философы-эмпирики.

Метод, используемый большинством ранних авторов для наблюдения за сознанием, был интроспекцией — заглядыванием внутрь собственного разума, чтобы обнаружить законы его действия. Ограничения этого метода стали очевидными, когда было обнаружено, что из-за различных предубеждений обученные наблюдатели в лаборатории часто не могли прийти к согласию по фундаментальным наблюдениям.

Неспособность интроспекции раскрыть непротиворечивые законы привела к отказу от всех психических состояний как от надлежащих предметов научного исследования. В бихевиористской психологии, заимствованной в основном из работ американского психолога Джона Б. Уотсона в начале 1900-х годов, концепция сознания не имела отношения к объективному исследованию человеческого поведения и с точки зрения доктрины игнорировалась в исследованиях. Однако необихевиористы заняли более либеральную позицию по отношению к менталистическим состояниям, таким как сознание.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

То, что сознание зависит от функции мозга, было известно с древних времен. Хотя детальное понимание нейронных механизмов сознания не достигнуто, корреляции между состояниями сознания и функциями мозга возможны. Уровни сознания с точки зрения уровней бдительности или отзывчивости коррелируют с паттернами электрической активности мозга (мозговыми волнами), регистрируемыми электроэнцефалографом.В состоянии бодрствования структура мозговых волн состоит из быстрых нерегулярных волн низкой амплитуды или напряжения. Напротив, во время сна, когда можно сказать, что сознание минимально, мозговые волны намного медленнее и имеют большую амплитуду, часто прибывая в виде периодических всплесков медленного увеличения и уменьшения амплитуды.

И поведенческие уровни сознания, и соответствующие модели электрической активности связаны с функцией части ствола мозга, называемой ретикулярной формацией.Электрическая стимуляция восходящей ретикулярной системы пробуждает спящую кошку, чтобы она насторожила сознание, и одновременно активирует ее мозговые волны по образцу бодрствования.

Когда-то предполагалось, что нейрофизиологические механизмы, подчиняющие сознание и высшие психические процессы, должны находиться в коре головного мозга. Однако более вероятно, что кора головного мозга выполняет более специализированные функции по интеграции паттернов сенсорного опыта и организации двигательных паттернов и что восходящая ретикулярная система представляет собой нервные структуры, наиболее важные для сознания.Однако ретикулярную формацию ствола мозга не следует называть средоточием сознания. Он представляет собой интегративный центр, функционирующий за счет широких взаимосвязей с корой и другими областями мозга. См. Также самоанализ; без сознания.

Последняя редакция и обновление этой статьи выполняла Эми Тикканен, менеджер по исправительным учреждениям.

Узнайте больше в этих связанных статьях Britannica:

границ | Изучение самосознания через распознавание себя и других образов в зеркале: концепции и оценка

Введение

Самосознание можно определить для человека как осознание своего собственного тела в пространственно-временном континууме и его взаимодействия с окружающей средой, включая других.Это также включает в себя осознание индивидуальности собственной личности, выстраиваемой с течением времени во взаимодействии с другими. Он лежит в основе процессов более высокого уровня, таких как теория разума или эмпатии, процессов, которые позволяют нам не только осознавать других, но и дифференцировать себя от них, от их образа и от их перцептивного и эмоционального опыта (Decety и Sommerville, 2003; Rochat, 2003).

Самосознание находится на пересечении различных дисциплин, таких как нейрофизиология, психиатрия, психология / нейропсихология, психоанализ и философия, что ставит его в центр многих тем исследований.Многие авторы подчеркивают решающую роль тела в развитии самосознания как в качестве интерфейса с окружающей средой, так и в качестве фактической части «я» (тело-я) (Damasio et al., 2000; Ionta et al. , 2011). Кроме того, важность зеркала в психоаналитических моделях самосознания и психологии развития усиливает место тела-я в построении распознавания образа себя, которое подразумевает самосознание (Wallon, 1934).

В этой статье мы предлагаем сначала провести исторический обзор исследований концепций самосознания, включая развитие самосознания и роль тела (особенно восприятия тела, но также и действия тела) и социальное прочее в построении самосознания.С этой точки зрения будут разработаны нейропсихологические и нейрофизиологические подходы к самосознанию. Во-вторых, будет подчеркнута важность самооценки и самопознания в зеркале, особенно в отношении интереса зеркала в оценке самосознания.

Концепции самосознания и самооценки

Теоретические основы: осмысление себя

На протяжении веков теоретики стремились понять и определить самосознание (Мэн де Биран, 1834; Пиаже, 1936; Валлон, 1959b; Мерло-Понти, 1964; Выготский, 1978; Нейссер, 1991; Рошат, 2003).Одна из теоретических моделей, разработанная, в частности, Пиаже (1936) и Мерло-Понти (1964), — это модель врожденного самосознания, по крайней мере, в его телесном измерении. В этой модели субъектом является , рожденный, субъект, и знает себя как субъект. Его / ее последующее психическое развитие связано с тем, как он / она будет строить и формировать мир вокруг себя. Согласно Пиаже (1936), взаимодействия между ребенком и окружающей его / ее средой регулируются ритмом, в котором происходит созревание его / ее центральной нервной системы.Его фундаментальные работы по психологии развития оказали влияние на многих его преемников, в том числе на Мерло-Понти (1964), чьи философские работы частично сосредоточены на феноменологии восприятия. Некоторые из разработанных им понятий присоединились к идеям Пиаже. Примечательно, что он настаивал на важности другого для человека, в то же время вовлекая определенную степень врожденного самосознания, особенно со схемой тела, уже присутствующей у ребенка в очень раннем возрасте и благодаря которой он / она сможет взаимодействовать с другими.

В начале двадцатого века появились различные направления мысли, главным образом развитые Выготским (1933). Идеи Выготского были далеки от теорий Пиаже, ставя под сомнение эгоцентрическую стадию Пиаже, которая ставит ребенка в центр развития самости и представлений об окружающем мире. Для Выготского ребенок — не главный рабочий этого строительства; он / она — ученик, и именно присутствие другого и внешней среды позволяет ему / ей иметь возможность строить себя как личность (Выготский, 1978).

Эти идеи подхватили многие современники. Во Франции влияние Валлона (1959b) было особенно важным. В своей работе Валлон ставит под сомнение возможное совместное построение самосознания и сознания друг друга на основе взаимодействий человека с внешней средой. Валлон акцентирует внимание на важности присутствия другого, чтобы быть с ребенком в его / ее самостроении. Ребенок учится отношениям от других, сначала с помощью простой мимикрии и взаимного эмоционального заражения.Согласно Валлону, эта эмоциональная взаимность свидетельствует о первоначальной невозможности для ребенка отделить себя от других в течение первых месяцев жизни. Он / она не осознает, что является отдельным человеком от своих родителей. Именно через игру взаимной стимуляции и чередования ребенок, наконец, осознает границу, отделяющую его / ее от другого, от его / ее собственного эго . Для Валлона это развитие самосознания заканчивается в трехлетнем возрасте, кризисном возрасте, когда ребенок может утверждать себя и противопоставлять другим свои собственные желания и идеи.Этот подход преобладал в течениях мысли в последующие десятилетия.

Neisser (1991) описал два различных способа построения «я» : (а) через восприятие тела и взаимодействия с окружающей средой и (б) через отношения с другими. Более того, другие авторы, такие как Принц (2013), обсуждали понятие социального зеркального отображения и предположили, что социальное зеркальное отображение является предпосылкой для конституирования ментальных «я». Наконец, Уэбб и Грациано (2015) подчеркнули важную роль обработки внимания в развитии самосознания в отношении стимулов внешней и внутренней среды.

Краткое изложение концептуальных представлений self представлено в таблице 1.

Таблица 1. Концептуализация себя.

Более глобальные подходы к концепции самосознания были предложены совсем недавно, в частности, Damasio et al. (1999), работа которых сосредоточена на изучении нейронных основ познания и поведения. Он был одним из самых активных исследователей в области осведомленности / сознания, изучающих механизмы, лежащие в основе этого.В своей работе он обобщает идеи, развитые в ходе его различных исследований, предлагая три различных уровня осознания / сознания, которые в конечном итоге приводят к самосознанию: (a) Первичное сознание , (b) Рефлексивное сознание и ( в) Самосознание. Первичное сознание — это бдительное базовое сознание, которое развивается в возрасте от 6 месяцев до 1 года и позволяет младенцу развиваться в его / ее окружающей среде, даже если он / она не может отличить себя от остальных. Мир.Первичное сознание разделяют другие виды животных с органами чувств и сложным мозгом (Jones and Mormede, 2002). Рефлексивное сознание позволяет человеку понять, что он / она направляет свои собственные действия и мысли и что он / она контролирует свои рассуждения и поведение. Это соответствует сознанию того, что не является другим, и может быть разделено людьми и большими приматами. Самосознание, более высокий уровень сознания, относится к способности присвоить свою собственную историю, осознавать единство себя, которое сохраняется, несмотря на течение времени и изменения окружающей среды.По словам Дамасио, это не проявляется раньше двухлетнего возраста у людей. Интересно, что возраст 2 лет также соответствует развитию языка у ребенка.

Понятие первичного сознания, разработанное Damasio et al. (1999) можно сравнить с концепцией «минимального я». Минимальное «я» представляет собой самый базовый уровень «я». Он относится к самосознанию как к предмету непосредственного опыта и дорефлексивного происхождения действия, опыта и мысли (Gallagher, 2000).Пререфлексивное «это мое» (или чувство принадлежности; «ничтожества») сознательного опыта является центральной характеристикой минимального «я». Следовательно, минимальное «я» можно отличить от более сложных аспектов «я», таких как рефлексивное «я» (явное сознание «я») и нарративное «я» (переживание себя с конкретными характеристиками и личной историей).

Совсем недавно Decety and Sommerville (2003) представили свою концептуальную концепцию self в обзоре литературы.Эта концептуализация в некотором смысле отражает модель стратификации, описанную Дамасио. Соответственно, построение себя — это многомерный и развивающийся процесс, который происходит с младенчества и развивается на протяжении первых лет жизни. Этот процесс включает физические, психологические и социальные факторы и позволяет развивать различные типы сознания с разными уровнями. Десети и Соммервилль подчеркнули когнитивное измерение саморазвития, включающее общие представления о себе и других, что в конечном итоге приводит к дифференциации между собой.

Различные уровни, типы, содержание и изменения самосознания обобщены в Таблице 2.

В свете этих различных подходов можно выделить две изначальные концепции. Первый заключается в том, что обретение самосознания происходит главным образом за счет различения между собой и другим, с признанием идентичности друг друга. Вторая концепция заключается в том, что тело, интерфейс между собой и другим, является одним из важнейших ключей в ходе этого процесса.Эта концепция развита в следующем разделе.

Что касается первой концепции, самосознание будет построено по отношению к другому (реляционная диада) через реляционную и эмоциональную синхронизацию, а также глазами другого (Wallon, 1984; Feldman, 2007; Haag et al., 2005, 2010 ). Мать смотрит на ребенка, а ребенок смотрит на мать, но он также видит свое отражение в глазах матери. Самосознание с интеграцией образа тела также проходит через подражание другому, переходя, например, от простого подражания высунутому языку новорожденному к более сложному развитию, включая словесный язык ребенка (Надель-Брюлфер и Бодоньер. , 1982; Надель и др., 1983; Надель, 2011).

Здесь мы могли бы предположить, что самосознание создается посредством имитации другого, с репрезентацией того, что идентично, посредством синхронизации, но также и с репрезентацией того, что отличается. Позже появление гендерного тела относится к половой дифференциации и, вероятно, в подростковом возрасте является новым мобилизующим рычагом этого процесса.

Роль тела в самосознании

Восприятие тела и самосознание

Сегодня связь между телом и разумом, кажется, хорошо установлена.Клиническая практика ежедневно вспоминает об этом в связи с частотой психосоматических проявлений, наблюдаемых у пациентов с психическими расстройствами (Testa et al., 2013). Тело предстает здесь как отражение психологических проблем и в центре психологического процесса самосознания (Gernet, 2007).

Для Валлона (1959a), когда ребенок рождается, он / она видит себя вывихнутым, с отдельными частями и членами, и постепенно он / она видит их объединенными в единое тело.Сознание телесного «я» было бы необходимой предпосылкой для построения личности ребенка. Эта концепция была впервые представлена ​​в 1794 году под названием cenesthesia . Хюбнер определил ценестезию как общую чувствительность, которая представляет душе состояние ее тела, тогда как чувственность информирует душу о внешнем мире, а внутреннее чувство дает представления, суждения, идеи и концепции (Starobinski, 1977). Позднее Валлон опишет это более простым образом, обозначив этим термином два типа чувствительности: внутреннюю и висцеральную чувствительность и проприоцептивную и постуральную чувствительность, совместное действие которых будет отвечать за кинестетические ощущения.

Эта концепция ценестезии эволюционировала в концепцию схемы тела в конце девятнадцатого века, после клинических наблюдений Боннье (1904) по нарушениям восприятия собственного тела, возникающим в результате определенных неврологических поражений или доброкачественных заболеваний, таких как головокружение. Затем выдвигается гипотеза о существовании нормальной системы восприятия, с которой связаны эти аномалии. Эта система восприятия соответствовала бы тому, что Head and Holmes et al.(1911–1912) вскоре после этого концептуализировали под термином телесная схема . Этот телесный паттерн будет постепенно формироваться в первые месяцы жизни, когда кажется, что ребенок проявляет большой интерес к изучению своего тела с помощью прикосновений, а также к изучению своего непосредственного окружения. Благодаря этому исследованию ребенок постепенно узнает границы между своим телом и окружающей средой. Хотя в нескольких исследованиях подчеркивался риск нарушения схемы тела у детей с серьезными нарушениями зрения (см. Обзор Lueck and Dutton, 2015), Хед и Холмс отвергли любое участие оптических путей в приобретении этой схемы тела, которая отражает общая интуиция относительно текущего положения тела в пространстве.

Это последнее замечание подчеркивает фундаментальное различие между концепцией схемы тела и концепцией самооценки, введенной Шильдером (1968). Первый основан на постуральных элементах, тогда как другой относится к символическому и эмоциональному опыту, основанному, прежде всего, на визуальном восприятии самого себя. Эти два, однако, не диссоциированы, учитывая, что они вместе вносят вклад в конституцию тела-я .

Как схема тела, самооценка не является врожденной, но приобретается постепенно.Концепция самооценки эмоционально и символически заряжена. Самовосприятие — это не просто наблюдаемое изображение. Он также включает в себя то, как люди представляют свое собственное тело в уме и представления других в своем собственном теле. Это представление изначально выполняется как часть взаимодействия между ребенком и другим человеком, как если бы ребенок мог сначала увидеть себя глазами другого, прежде чем представить свое собственное тело. Различные авторы описывали важную роль зеркала в построении собственного образа и, в более широком смысле, самого себя.Этот аспект будет подробно описан позже.

Этот обзор идей, которые разрабатывались более ста лет, показывает важность тела в основных теориях психологии развития. Действительно, более поздние авторы, такие как Damasio et al. (1999) выделили центральное место, занимаемое телом в феномене сознания. Они поддерживают идею о том, что сознательное мышление в первую очередь основано на нашем внутреннем восприятии. В своей модели они развили различные возможные уровни самосознания, поставив телесное восприятие выше любого уровня сознания.Восприятие внешнего мира, описанного в первичном сознании, становится возможным, только если это фундаментальное телесное восприятие действует.

В последние годы многие авторы также участвовали в улучшении нашего понимания путей, задействованных в самосознании, уделяя особое внимание «самосознанию тела» (Aspell et al., 2009; Pasqualini et al., 2013) . Эта концепция разделена на три аспекта: самоопределение, перспектива от первого лица и самоидентификация.

Различные экспериментальные исследования показали, что телесное самосознание податливо. Sforza et al. (2010), например, изучали распознавание лиц у здоровых людей с помощью простой экспериментальной парадигмы. Экзаменатор коснулся лица испытуемого, в то время как испытуемый наблюдал, как то же действие одновременно применяется к лицу другого человека. Результаты этого исследования показали частые ошибки в идентификации изображения другого как своего собственного. Точно так же, манипулируя визуально-тактильными сигналами, иллюзорное чувство собственности может быть вызвано искусственной рукой (иллюзия резиновой руки; Botvinick and Cohen, 1998).Фактически, наблюдение за рукой или лицом другого человека, которым гладят синхронно с штрихами, нанесенными на нашу собственную невидимую руку или лицо, может вызвать иллюзорную самоатрибуцию видимой руки или лица. Более того, участники воспринимают свою руку как находящуюся в положении, которое смещено в сторону фиктивной руки (проприоцептивный дрейф), или судят о лице другого человека как о похожем на свое собственное. Многие экспериментальные парадигмы показали аналогичные результаты, предполагая, что телесное самосознание может исчезнуть с помощью противоречивой сенсорной стимуляции.Кроме того, как обсуждается ниже, наши двигательные действия также могут способствовать самосознанию.

Действие тела и самосознание

Как недавно было подчеркнуто, система управления моторикой в ​​головном мозге не только управляет сложными действиями, но также связана с репрезентацией тела (Murata et al., 2016). Точнее, Мурата и др. (2016) показали, что система управления моторикой способствует восприятию рук как части собственного тела. Согласно Галлахеру (2005), восприятие собственного тела является фундаментальным процессом самопознания.Таким образом, руки являются не только исполнительными механизмами в движении, но и могут рассматриваться как связующее звено между сознанием и моторным контролем. В соответствии с этим то, что сейчас называется чувством свободы воли, можно рассматривать как субъективное осознание того, что созданное вами действие приписывается самому себе. Чувство свободы воли возникает, когда выполняемое действие осознается как произведенное собственным телом. Таким образом, ожидается, что чувство свободы воли возникает исключительно во время произвольного движения. Согласно Blakemore et al.(1999), копия команды двигателя, то есть копия efference, может быть передана в прямую модель для прогнозирования обратной связи в ответ на данную команду двигателя. Таким образом, сравнение сенсорной обратной связи и последующего разряда способствует как точности движения, так и распознаванию того, кто произвел наблюдаемое действие. В свою очередь, чувство свободы воли участвует в построении самосознания через производство и контроль двигательных действий.

Несколько нейропсихологических и нейровизуализационных экспериментов показали, что нижняя теменная кора участвует в чувстве свободы воли (см. Обзор в Murata et al., 2016). Действительно, как продемонстрировали Сиригу и др. (1999), пациенты с поражением нижней теменной коры испытывают дефицит в распознавании агентов. Более того, аналогичным образом несколько исследований с использованием изображений человеческого мозга показали, что нижняя теменная кора участвует в обнаружении действия у здоровых участников (Farrer et al., 2003, 2008; Decety and Grèzes, 2006; Chambon et al. др., 2013). Интересно, что, как мы обсудим ниже, поражения темени также ответственны за пространственное пренебрежение, а также за соматопарафрению, два нейропсихологических дефицита, которые также могут влиять на самосознание.

Нейропсихологический подход к самосознанию

Нарушенное чувство свободы воли и нарушенная собственность на тело

Как обсуждалось выше, чувство принадлежности к телу, а также осознание причинного участия в действии, чувство свободы воли исследовались в основном у здоровых участников с использованием экспериментальных, а также функциональных методов нейровизуализации (Farrer et al. , 2003; Цакирис и др., 2007). Дополнительным подходом является исследование неврологических пациентов, у которых обнаруживаются специфические нейропсихологические нарушения этих чувств после повреждения мозга.

Как обсуждается ниже, пациенты с повреждением головного мозга, особенно после инсульта, могут иметь анозогнозию для гемиплегии (AHP), влияющую на чувство собственности и, следовательно, на самосознание. Пациенты с повреждением головного мозга и АГП обычно отрицают слабость паретической или плегической контратезии конечности и убеждены, что двигаются правильно. Эти пациенты могут также демонстрировать нарушенное чувство собственности в отношении паретичной / плегической конечности. Они ощущают свою противоположную конечность как не принадлежащую им, и могут даже приписать их другим людям.Этот дефицит часто называют «соматопарафренией». Таким образом, для AHP характерно их ложное убеждение, что они не парализованы. Таким образом, их чувство принадлежности к действию или непричастности к действию — их чувство свободы воли — резко нарушается. Каким бы невероятным это ни казалось, несмотря на очевидный факт, что противоположная конечность сильно парализована, эти пациенты ведут себя так, как если бы нарушения не существовало. Когда их просят переместить паретичную / плегическую руку или ногу, они могут ничего не делать или могут двигать конечностью противоположной стороны.Однако в обеих ситуациях они либо убеждены, что успешно выполнили задачу, либо могут утверждать, что могут действовать обычным образом. Интересно, что хотя они не могут пошевелить своей противоположной конечностью, когда их об этом просят, они могут объяснить свою невозможность либо путаницей (я мог пошевелить ею вчера, но моя рука теперь устала), либо внешними причинами (земля скользкая и Я не могу по нему ходить) (Натансон и др., 1952). Что касается нейроанатомических коррелятов AHP, в нескольких исследованиях было высказано предположение, что правая кора островка может быть важной анатомической областью для интеграции входных сигналов, связанных с самосознанием о функционировании частей тела (для обзора см. Karnath and Baier, 2010).Вдобавок, подтверждая эту гипотезу, сообщалось о сходящихся доказательствах того, что передняя кора островка также является центральной структурой для болевых механизмов и регуляции температуры (Craig et al., 1996; Kong et al., 2006). Таким образом, передняя часть коры островка может представлять собой важный коррелят человеческого «интероцепции», а также важнейшую корковую область для владения телом, для чувства свободы воли и в более общем плане для самосознания (Craig, 2002, 2009). Более того, было высказано предположение, что передняя часть коры островка участвует в других когнитивных и эмоциональных процессах, которые вполне могут способствовать самосознанию, например, в чувствах гнева или тревоги (Phillips et al., 1997; Damasio et al., 2000), тяга (Contreras et al., 2007; Naqvi et al., 2007) и визуальное самопознание (Devue et al., 2007).

Наконец, анозогнозия и нарушение чувства владения телом часто связаны с другим нейропсихологическим дефицитом, который следует за поражением правой теменной части и влияет на пространственную репрезентацию: одностороннее пространственное пренебрежение (USN).

Личное пренебрежение

Одностороннее пренебрежение пространством — это заболевание, при котором пациенты не знают о полушарии, противоположном поражению.Обычно левое УЗИ наблюдается после поражения правой теменной кости. Как предложил Шильдер (1968), пространство можно разделить на внеличностное, периферическое и личное пространство. Таким образом, пациенты, страдающие УЗН, могут игнорировать либо внеличностное пространство (ближнее или дальнее), либо личное пространство, противоположное поражению. В последнем случае, страдая от личного пренебрежения, пациенты игнорируют свои собственные противоположные части тела. В самом деле, пациенты не могут использовать свое противоположное полушарие, хотя и не парализованы.В некоторых случаях пациенты могут проявлять соматофрению и могут объяснить, что их рука или нога, пораженная поражением, находится за шкафом или что их муж или жена взяли их с собой. Важно отметить, что многие пациенты не знают, что у них есть эти проблемы (анозогнозия).

Нейропсихологический подход действительно может представлять интерес для оценки роли различных корковых и подкорковых структур, участвующих в самосознании, для расшифровки нейрофизиологической основы самосознания, как это представлено в следующем разделе.

Нейрофизиологический подход к самосознанию

Эволюционная психология постулирует, что самосознание, а также другие высшие когнитивные способности будут уникальными для человека и, таким образом, будут отличать нас от видов животных, даже от наиболее развитых (Rochat, 2018). Эти теории сейчас оспариваются достижениями нейробиологии, подчеркивающими участие определенных структур мозга в процессе самосознания, о котором сообщалось у некоторых приматов.

Комплексные пути активации и интеграции

Шильдер, психиатр и психоаналитик, отошел от психологических теорий самосознания в 1935 году, чтобы поставить под сомнение нейрофизиологические механизмы, позволяющие человеку находиться в данном пространстве-времени (Schilder, 1968). Его идеи открыли новые перспективы для различных исследовательских проектов. С того времени и по сей день было разработано и разработано множество экспериментальных парадигм для лучшего понимания неврологических путей самосознания.

Лермитт (1939) был одним из первых, кто опубликовал свои исследования нейрофизиологических механизмов самосознания. Он описал возможную активацию правых теменных структур головного мозга, связанную с процессом приобретения имиджа себя. Многочисленные исследования позже подтвердили эту гипотезу, и в настоящее время, похоже, хорошо установлено, что структуры правого полушария, особенно теменные, вовлечены в глобальное самосознание (Taylor, 2001).

Более конкретно, помимо участия нижней теменной коры в смысле действия, описанном выше в разделе « Действие тела и самосознание », также сообщалось о первичной роли височно-теменного соединения (Ionta et al., 2011; Грациано, 2018). Он соответствует зоне интеграции мультимодальной сенсорной информации, которая может играть ключевую роль в перспективе от первого лица и различении между собой и другим, а также в некоторых более сложных механизмах теории разума, которая включает способность понимать намерения, желания и убеждения другого. Aspell et al. (2012) более подробно изучали его активацию во время феномена внетелесных переживаний, как путем непрерывного электроэнцефалографического мониторинга во время таких явлений, так и путем наблюдения того, что такие эксперименты могут запускаться у здоровых людей посредством транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС) височно-теменной области. соединение (Blanke et al., 2005).

Роль лобных корковых структур также обсуждалась в отношении более конкретной активации префронтальной коры, которая будет вмешиваться в процесс дифференциации между собой и другими (Van Veluw and Chance, 2014). Примечательно, что несколько исследований fRMI по теории разума подчеркнули ключевую роль медианной префронтальной коры (Van Veluw and Chance, 2014).

Наконец, роль вестибулярной системы была также описана в развитии пространственного телесного самосознания (Pfeiffer et al., 2014). Одна из его функций — предоставлять информацию о положении тела с учетом вариаций гравитационной системы Земли, что важно для кодирования мозгом пространственной ориентации тела в окружающей среде. Некоторые исследования выдвинули гипотезу, что вестибулярная система может быть частью более крупной сети, участвующей в пространственном исследовании, включая теменные доли и переднюю часть коры островка, уже упомянутую в разделе « Нарушение чувства свободы воли и нарушение владения телом » (Brandt et al ., 1994; Karnath et al., 2004). Это вполне может объяснить, как калорийная вестибулярная стимуляция может уменьшить соматофрению. Действительно, было продемонстрировано, что такая стимуляция, применяемая у пациентов с повреждением правого мозга, может вызывать временную ремиссию анозогнозии при гемипарезе, а также постоянное исчезновение соматофрении (Cappa et al., 1987; Bisiach et al., 1991; Rode et al., 1992; Валлар и др., 2003). Кроме того, калорийная вестибулярная стимуляция может снизить AHP и USN (Cappa et al., 1987; Bisiach et al., 1991; Rode et al., 1992; Vallar et al., 2003), подтверждая роль вестибулярно-теменной сети в осознании тела и самосознании.

Примечательно, что интегрированные модели самосознания, включающие сенсорную и моторную мультимодальную интеграцию, связаны с идеями, уже разработанными Шеррингтоном почти столетие назад. Сэр К.С. Шеррингтон (1906) был английским неврологом, получившим Нобелевскую премию по медицине вместе с Адрианом (1932) за их работу по нервной системе. Согласно их работе, самосознание здесь и сейчас основано на зрительно-мышечно-лабиринтном или тактильно-мышечно-лабиринтном восприятии (Wallon, 1959a).Эта модель перекликается также с некоторыми идеями Пиаже, поскольку он описал в рамках своих стадий развития первую сенсомоторную стадию, во время которой ребенок существует только посредством движения и ощущений (Piaget, 1956). Это описание показывает даже сегодня важность сенсорной стимуляции и то, как ее можно интегрировать в мозг для построения самосознания, особенно у очень маленьких детей.

В этом процессе интеграции и комплексной активации роль определенной нейронной системы — зеркальных нейронов — является предметом многочисленных споров.

Зеркальная нейронная система

Зеркальные нейроны были впервые описаны Rizzolatti and Sinigaglia (2008). Они представляют собой систему мотонейронов, особенность которых состоит в том, чтобы активировать себя как тогда, когда мы выполняем данное действие, так и когда мы видим, что кто-то другой выполняет то же действие, или даже когда мы думаем или говорим о его реализации, не инициируя его. Впервые они были обнаружены у обезьян после того, как было замечено, что они могут часто выполнять действие сразу же после того, как увидели его у одного из своих сородичей, как если бы оно отображало другое.

Эти описания могут предполагать, что нейроны, участвующие в таких реакциях, находятся на уровне оптических путей и активируются зрительной стимуляцией. Однако исследования Риццолатти в области функциональной визуализации мозга предполагают, что эта «зеркальная» реакция будет соответствовать активации мозга на уровне премоторной лобной коры, верхней височной борозды и некоторых теменных областей (Rizzolatti and Sinigaglia, 2008). Другие недавние функциональные исследования МРТ подтверждают эти данные, не показывая какой-либо активации в затылочных зрительных областях (Calvo-Merino et al., 2005). Исследования системы зеркальных нейронов у приматов показали активацию области мозга F5, которая соответствует у человека области Брока (то есть нижняя часть F3, соответствующая областям 44 и 45 Бродмана). Можно предположить, что эти зеркальные нейроны также играют роль в выработке вербального языка и в способности общаться с другими.

Признано, что эти нейроны частично лежат в основе нашей способности связываться друг с другом. Это открытие поместило их в центр социального познания.Их роль особенно обсуждалась в способности отличать себя от других, но также и во взаимодействиях с другими на телесном, аффективном и когнитивном уровнях (как, например, в феномене эмпатии).

Здесь можно провести параллель между функционированием зеркальных нейронов и жестовой и эмоциональной реципрокностью, описанной Валлоном. Согласно теории Валлона (1959b), младенец воспроизводит многие действия, которые он / она видит у взрослых (например, улыбку), как если бы он / она смотрели в зеркало.Именно через эти переживания, а точнее через процессы идентификации и дифференциации, может развиваться самосознание.

В настоящее время система зеркальных нейронов подвергается некоторой критике из-за отсутствия специфичности, а недавние исследования показывают, что ей быстро приписали слишком большое доверие (Hickok, 2014). Их открытие, тем не менее, создало имитацию, которая внесла большой вклад в научные исследования.

Несмотря на постоянные попытки лучше понять конкретные пути, связанные с самосознанием, они еще не установлены.Ограничения появляются с учетом сложности обрабатываемой информации. Для некоторых авторов, таких как Damasio et al. (1999), Тонони и Эдельман (2000) или Сет и др. (2006), не существует фиксированной структуры, ответственной за существование самосознания на разных его уровнях. По мнению этих авторов, самосознание на самом деле является ответом на гораздо более обширную активацию мозга, которая позволяет человеку найти себя здесь и сейчас и принять во внимание его / ее личную историю с соответствующими аффектами.

Собственное изображение и зеркало

Краткая история зеркала

Сегодня зеркало является вездесущим в наших домах, это древний предмет, форма или использование которого менялись за века. Появление первых зеркал сложно датировать. Описания можно найти в древние времена, когда они уже были известны своей отражательной способностью. Первые зеркала были сделаны из стекла и свинца. Их изготовление из этих материалов потребовало некоторой работы, что сделало объект дефицитным и дорогим.На протяжении веков это оставалось самой богатой привилегией. Например, в средние века некоторые наиболее ценные материалы, такие как золото или серебро, можно было использовать для изготовления зеркал (Melchior-Bonnet, 2011).

Только в конце семнадцатого века зеркала стали более доступными, стали распространяться в домах и стали необходимостью для всех. Появление зеркал в нашей жизни, вероятно, сильно изменило то, как люди воспринимают свой образ (Melchior-Bonnet, 2011).

Наряду с этими историческими и социальными соображениями интересно отметить, что зеркало долгое время считалось завораживающим объектом.При изучении цивилизации инков мы находим описания зеркал, использовавшихся как «зажигалки» (Nordenskiôld, 1926). Эта особая способность, основанная на простых оптических свойствах, делала его почти волшебным предметом и, по сути, предметом роскоши. В средние века самые красивые и дорогие зеркала устанавливали в замках знатных или королевских особ, а поэты или сказители того времени праздновали их волшебную силу отражения. Именно эта способность увлекательного размышления присутствует во многих древних мифах.С давних времен саморефлексия является предметом многих постановок. Наиболее распространен миф о Нарциссе или Персее. В обоих случаях зеркало или отражение приводит к трагической смерти. Нарцисс расплачивается за свое тщеславие и любовь к своему отражению, которое он видит в воде. Персей использует отражательную способность зеркала, чтобы победить и убить своего врага Медузу. Здесь это можно рассматривать как начало размышлений о самосознании.

Важность другого в построении самосознания: теории самопознания в зеркале

В своей работе по построению самосознания Валлон (1934) объясняет, как маленькие дети, взаимодействуя со своим окружением, постепенно осознают свое собственное тело .Одна из важнейших частей его работы — описание реакции ребенка в зеркале. Валлон заметил, что в возрасте от 6 месяцев до 2 лет у ребенка развивается увлечение своим отражением в зеркале, даже после того, как он понял, что это вымысел. Ребенок может долго созерцать это отражение, наслаждаясь созерцанием этого «другого», которое не является «настоящим я». Начиная с первых отражений, глядя в зеркало со своими родителями, он / она обращается к ним в поисках подтверждения, как подтверждения того, что изображение, которое он / она видит, на самом деле является им самим.

Как мы упоминали ранее, именно через эту игру чередования и обмена между собой и другим ребенок осознает свою индивидуальность. Зеркало для Валлона является одним из основных посредников в этом процессе, потому что через него ребенок может взаимодействовать с другими.

Zazzo (1948) последовал некоторым идеям Валлона. Он опубликовал свои наблюдения за реакциями младенца, столкнувшегося с его / ее образами через свое отражение в зеркале, а также фотографии и фильмы.Он утверждает, что когда ребенок смотрит в зеркало, а также на другие наглядные пособия, узнавание другого намного опережает самопознание. Он также устанавливает, что для трех типов изображений (зеркало, фотография и пленка) есть первый период, в течение которого мы наблюдаем, что субъект, кажется, не узнает или даже не смотрит свое собственное изображение. Кроме того, он объясняет, что узнавание другого через зеркало начинается задолго до того, как на картинке или в фильме. Однако, если самооценка в зеркале распознается намного раньше, в отличие от неподвижных изображений, таких как фотографии, на него в течение долгого времени сохраняется неопределенность и беспокойство.

Обнаружение показало, что в возрасте от 2 до 3 лет ребенок становится все более осведомленным о своем образе тела и может понять, что он / она один сталкивается со своим собственным образом и что его / ее отражение не является кто-то другой или двойник. По словам Заззо, это развитие происходит параллельно со взрывом языка, дополнительным инструментом, который помогает ребенку понять разницу между собой и другим, а также между ним и его отражением.

Тем не менее, существенная работа Валлона и Заццо, кажется, игнорируется, когда несколько лет спустя Лакан ухватился за эту тему и перенес ее в психоанализ, опубликовав « Зеркальная стадия как формирующая функция Я, как она раскрывается в психоаналитическом опыте . ” В воспроизведении теорий, разработанных Валлоном, Лакан описывает, как стадия зеркала помогает ребенку отказаться от своего фрагментированного тела, чтобы осознать свою идентичность через зеркальное отражение (Лакан, 1966), описание стадии зеркала »Лакана теперь является краеугольным камнем психоаналитического подхода к конструированию« я ».Сам Лакан относил происхождение своей теории к работам американского психолога Джеймса Марка Болдуина, оказавшего влияние также на Пиаже и Выготского. Теории Болдуина сосредоточены на постепенном различии между собой и другими посредством социальных взаимодействий. Он был одним из первых, кто увидел, как ребенок ведет себя перед своим отражением, как индикатор конструирования себя (Müller and Runions, 2003).

Многие другие авторы были обеспокоены этой темой после Лакана, особенно Франсуаза Дольто, которая в 1987 году опубликовала с Насио « Дитя зеркала .«Если она частично придерживалась теорий Лакана, ее подход отличается по существу. В отличие от Лакана (и Валлона до него), который описывал младенца как фрагментированное существо, без сдерживания в месяцы, предшествующие идентификации с отражением, Дольто подчеркивает первичный нарциссизм, который делает ребенка сплоченным целым, поддерживаемым посредством основных внешних и внутренних ощущений. . Следовательно, младенец не может быть полностью удовлетворен этим изображением, поскольку он неполный, отражающий только одну сторону его / ее тела, тогда как он / она даже «чувствует себя целиком в своем существе» (Dolto and Nasio, 2002).

Значение, придаваемое зеркалу в психоаналитических теориях и теориях психического развития, подчеркивает важность собственного тела и самооценки, а также важность другого в построении самосознания.

Нарушения распознавания собственного изображения в зеркале

Расстройства самосознания связаны с различными нарушениями путей, задействованных в самосознании. Различные компоненты самосознания могут нарушаться и вызывать различные клинические синдромы.Нарушения телесного самосознания приводят к соматогнозным расстройствам, среди которых обнаруживаются внетелесные переживания, геаутоскопия и аутоскопические галлюцинации. Эти явления широко изучены в случае расстройств неврологического происхождения, особенно при некоторых синдромах деменции (Blanke, 2007). Их механизмы до сих пор плохо изучены, хотя Бланке удалось продемонстрировать ранее описанную дисфункцию височно-теменных областей с дополнительным вовлечением определенных затылочных областей в случае аутоскопических галлюцинаций (Blanke and Mohr, 2005).

Геоскопия была описана Лермиттом (1939) в его работе « Образ нашего тела » как почти галлюцинаторный опыт, во время которого пациент внезапно видит свое изображение, появляющееся перед ним / ней. Он схематически объясняет это двумя основными компонентами: зрительной галлюцинацией и нарушением телесного самосознания. Последнее вызывает у человека ощущение частичной деперсонализации, из-за чего ему / ей трудно определить свое местоположение — либо в собственном теле, либо в проекции на автоскопическом изображении.Одним из вариантов этой геаутоскопии (или иллюзии двойника) является феномен негативной геаутоскопии, который Мопассан так хорошо описал, погружаясь в безумие: действительно, он описал это явление, при котором человек больше не видит свое изображение в отражающая поверхность. На этой иллюстрации показан пример ситуации, в которой нарушено отношение к зеркалу. Это также показывает, что такие сбои в распознавании собственного образа не ограничиваются неврологическими расстройствами.Они также часто встречаются при психических расстройствах и особенно психотических расстройствах.

В настоящее время принято считать, что ранние нарушения психологического развития ребенка могут быть связаны с различными психическими расстройствами, которые в конечном итоге могут закрепиться во взрослом возрасте (Jones, 1997; Tackett et al., 2009). Учитывая важную роль зеркала в психологическом развитии, можно предположить, что у детей с атипичным психологическим развитием нарушено отношение к зеркалу, а значит, и к отражению.Салем Шентуб был одним из первых, кто изучал самопознание у детей с нарушениями развития, включая умственную отсталость. Он описал реакцию «умственно отсталых» детей перед зеркалом и заметил различия в их поведении по сравнению с типично развивающимися детьми (Растин и др., 1954). Сообщаемые реакции варьируются от очевидного отсутствия распознавания собственного образа до сложных аффективных проявлений, включая предварительные взаимодействия с отражением или различные стереотипные формы поведения.Однако реакции детей перед зеркалом кажутся продолжением их обычного поведения, и конфронтация с их образом не вызывает у этих детей более специфических реакций, даже в самых тяжелых случаях. Наиболее тревожным наблюдением было очевидное отсутствие самопознания, которое ставит под сомнение возможное отсутствие узнавания другого, а также нарушения самосознания. Тем не менее, Шентуб заметил, что повторение зеркальных переживаний у одного и того же ребенка позволило ему / ей познакомиться с другим и со своим образом, и это было связано с общей позитивной эволюцией поведения.Он уже предлагал здесь возможное исправление, которое могло быть достигнуто через зеркальное отображение.

У этих детей с умственными недостатками, которых наблюдал Шентуб, не было психотического расстройства, отмеченного внутренней дезорганизацией или разрывом с реальностью. Однако нельзя исключать, что молодые пациенты с шизофренией могут также демонстрировать некоторые атипичные формы поведения, когда они смотрят в зеркало из-за их собственных нарушений восприятия и / или когнитивного развития.

Психоаналитические теории, кратко представленные в этой статье, позволяют нам рассматривать эти нарушения распознавания образа себя как индикатор или даже возможный маркер нарушения психологического развития, происходящего до стадии зеркала.Сам Лакан упоминает в своей работе об отсутствии у психотических пациентов возможности достичь зеркальной стадии, что препятствует их символической идентификации с собственным образом.

По этой теме Абели (1930) описал в начале 1930-х годов «потребность некоторых людей подробно и часто исследовать себя перед отражающей поверхностью» (цитата из Meaulle, 2007). Он сообщил здесь о феномене, который он наблюдал на заре появления раннего слабоумия у некоторых из своих пациентов. В его описаниях эта фиксация на зеркале может сопровождаться поиском диалога с отражением, которое рассматривается как отдельное другое.Вскоре после него Дельмас (1929) опубликовал аналогичные наблюдения.

Наблюдения, разработанные Абели и Дельмасом почти одновременно, но по отдельности, теперь относятся к одному и тому же понятию «зеркальный знак». Этот знак был бы для них клиническим маркером психотической дезорганизации. Зеркальный знак, для этих авторов, больше, чем увлечение отражением пациента, на самом деле соответствует поиску собственного образа пациента в зеркале — образа, который все более и более разрушается с началом психотических расстройств.Примечательно, что в интерпретации этого зеркального знака этот знак будет частью продромальной фазы и исчезнет, ​​как только разовьется расстройство.

Примечательно, что зеркало можно использовать для изучения нарушений в распознавании собственного образа. Ален Бертос (Коллеж де Франс, Париж) предложил новую парадигму двойного зеркала для изучения дифференциации себя-другого, самоидентификации и распознавания себя-образа, а также манипулирования пространственными референсными фреймами в социальных взаимодействиях. Зеркало », разработанное Морицем Верманном (система Alter Ego, включающая набор белых управляемых компьютером светоизлучающих диодов / светодиодов, закрепленных на раме зеркала с обеих сторон), и исследовалась на здоровых участниках Thirioux et al.(2016). Предыдущие исследования (Harrington and Spitzer, 1989; Caputo et al., 2012; Bortolon et al., 2017) использовали зеркало для изучения распознавания собственного образа при шизофрении, но систему Alter Ego (c), которая объединяет изображения лиц два человека, сидящие по обе стороны от зеркала, предлагают новую парадигму двойного зеркала для изучения нарушений самосознания у людей с шизофренией. Нарушения самопознания других также исследовались при шизофрении Slowinski et al.(2017), но они использовали «зеркальную игру» (без настоящего зеркала), основанную на взаимодействиях между пациентом и искусственным агентом, компьютерным аватаром или гуманоидным роботом, что нельзя сравнивать с распознаванием себя-другого с участием только людей. Парадигма двойного зеркала была впервые использована для изучения дифференциации между собой у людей с шизофренией по сравнению с типично развивающейся контрольной группой (TDC) (Keromnes et al., 2018). Задача визуального распознавания заключалась в том, чтобы лучше узнавать лицо другого человека через зеркало (как через прозрачное окно) или свое собственное лицо, отраженное в зеркале, в зависимости от интенсивности света установленных светодиодов (чем выше интенсивность света, тем больше видно изображение).Результаты показали, что люди с шизофренией, независимо от возраста и тяжести шизофрении, были сосредоточены на собственном имидже, со значительным более ранним самораспознаванием и задержкой распознавания других по сравнению с TDC во время задачи визуального распознавания. Кроме того, не было значительного влияния интермодальной сенсорной стимуляции (зрительно-тактильная или визуально-кинестетическая стимуляция) на распознавание себя и других у людей с шизофренией, тогда как эгоцентричное функционирование значительно усиливалось визуально-тактильной стимуляцией и снижалось визуально-осязательной. кинестетическая стимуляция в TDC.Полученные данные предполагают, что нарушения распознавания себя и других могут быть возможной эндофенотипической чертой шизофрении. Было бы интересно провести такое же экспериментальное исследование с использованием двойного зеркала на лицах с детской шизофренией и кататонией, которые характеризуются очень ранним началом шизофрении, но также тяжелыми клиническими нарушениями и более длительными эпизодами шизофрении (Bonnot et al., 2008) , чтобы проверить, наблюдаются ли аналогичные результаты в этой популяции.

Заключение

Обзор литературы, представленный в этой статье, подчеркивает роль восприятия тела, действий тела и самооценки в построении самосознания.Важно отметить, что здесь мы продемонстрировали, что мультидисциплинарный подход является обязательным для решения такой сложной концепции. Мы стремились также подчеркнуть интерес к распознаванию собственного образа в зеркале для оценки самосознания, а также роль другого человека в распознавании собственного образа. Развитие собственного образа может быть хорошим индикатором эволюции процесса самосознания, особенно через распознавание себя и других образов в зеркале (Tordjman and Maillhes, 2009). Самосознание может быть нарушено в одном или нескольких его компонентах (личность, тело и т. Д.). Самопознание, и особенно распознавание собственного образа, может нарушаться при различных расстройствах, особенно нарушениях развития нервной системы (деменция, психические расстройства и т. Д.) (Blanke, 2007). Рассмотрение нарушений самосознания и распознавания собственного образа может открыть важные перспективы, особенно для ранней диагностики и терапевтических стратегий при расстройствах нервного развития. Однако пределом такого феноменологического исследования остается обнаружение этих нарушений, основанное на устных отчетах пациентов (Martin et al., 2014). Сообщения этих пациентов действительно следует интерпретировать с осторожностью, особенно потому, что «я» тела связано с невербальными аспектами сознания. Таким образом, проблема состоит в том, чтобы найти способ объективировать такие самонарушения у людей с невербальным подходом (Mishara et al., 2014). Двойное зеркало, упомянутое ранее в этой статье, может быть полезным инструментом для дальнейшего исследования нарушений самосознания и распознавания других при расстройствах самосознания в целом и расстройствах нервного развития, таких как шизофрения или расстройство аутистического спектра.Отождествление себя с другим лицом в зеркале может улучшить телесное самосознание и поддерживать дифференциацию себя и других при этих расстройствах. Для изучения этой перспективы необходимы дальнейшие исследования. В частности, система двойного зеркала может быть полезна для ранней диагностики, последующего наблюдения и терапевтических перспектив, основанных на когнитивной коррекции, помогая людям с расстройствами самосознания улучшить дифференциацию между собой.

Авторские взносы

ГК и СТ написали первый вариант статьи.SC внес значительный вклад в эту статью, в частности добавив часть о нейропсихологическом подходе к самосознанию. M-PC переработала первый вариант статьи. AB, MB, RC, FDB, NJ, NL-C, BM, TM, BT, VS, MW и AG рассмотрели и одобрили окончательную версию статьи.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Абели П. (1930). Le signe du miroir dans les psychoses et plus spécialement dans la démence précoce. Ann. Med. Psychol. 1, 28–36.

Google Scholar

Адриан, Э. Д. (1932). «Активность нервных волокон», в Нобелевских лекциях по физиологии и медицине (Амстердам: издательство Elsevier Publishing Company), 1922–1941.

Google Scholar

Аспелл ​​Дж. Э., Ленггенхагер Б. и Бланке О. (2009). Поддержание связи с самим собой: мультисенсорные механизмы самосознания. PLoS One 4: e6488. DOI: 10.1371 / journal.pone.0006488

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аспелл, Дж. Э., Ленггенхагер, Б., и Бланке, О. (2012). «Мультисенсорное восприятие и телесное самосознание: от внетелесного к внутреннему опыту», в Нейронные основы мультисенсорных процессов , редакторы М. М. Мюррей и М. Т. Уоллес (Бока-Ратон, Флорида: CRC Press).

PubMed Аннотация | Google Scholar

Бисиах, Э., Рускони, М. Л., и Валлар, Г. (1991). Ремиссия соматопарафренического бреда посредством вестибулярной стимуляции. Neuropsychologia 29, 1029–1031. DOI: 10.1016 / 0028-3932 (91)-H

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блейкмор, С. Дж., Фрит, К. Д., и Вольперт, Д. М. (1999). Пространственно-временное предсказание модулирует восприятие стимулов, производимых самим человеком. J. Cogn. Neurosci. 11, 551–559. DOI: 10.1162 / 089892999563607

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бланке, О., и Мор, К. (2005). Вне тела, геаутоскопия и аутоскопические галлюцинации неврологического происхождения: последствия для нейрокогнитивных механизмов телесного осознания и самосознания. Brain Res. Brain Res. Ред. 1, 184–199. DOI: 10.1016 / j.brainresrev.2005.05.008

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Blanke, O., Mohr, C., Michel, C.M, Pascual-Leone, A., Brugger, P., Seeck, M., et al. (2005). Связь внетелесного опыта и самообработки с мысленными образами собственного тела в височно-теменном соединении. J. Neurosci. J. Soc. Neurosci. 19, 550–557. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.2612-04.2005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Боннье, П. (1904). Le Sens Des Attitude. Париж: К. Науд.

Google Scholar

Боннот, О., Танги, М.-Л., Консоли, А., Корник, Ф., Грейндорж, К., Лоран, К., и др. (2008). Влияет ли кататония на феноменологию детской шизофрении помимо моторных симптомов? Psychiatry Res. 158, 356–362. DOI: 10.1016 / j.psychres.2006.09.006

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бортолон, К., Капдевилль, Д., Альтман, Р., Макгрегор, А., Аттал, Дж., И Раффард, С. (2017). Отражайте восприятие собственного лица у людей с шизофренией: чувство странности, связанное с собственным образом. Psychiatry Res. 253, 205–210. DOI: 10.1016 / j.psychres.2017.03.055

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кальво-Мерино, Б., Глейзер Д. Э., Грез Дж., Пассингем Р. Э. и Хаггард П. (2005). Наблюдение за действиями и приобретенные двигательные навыки: исследование FMRI с опытными танцорами. Cereb. Cortex 15, 1243–1249. DOI: 10.1093 / cercor / bhi007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каппа, С., Стерци, Р., Валлар, Г., и Бизиах, Э. (1987). Ремиссия геминеглекта и анозогнозии при вестибулярной стимуляции. Neuropsychologia 25, 775–782. DOI: 10.1016 / 0028-3932 (87)

-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Капуто, Г.Б., Ферручи, Р., Бортоломаси, М., Джакопуцци, М., Приори, А., и Заго, С. (2012). Визуальное восприятие при взгляде в зеркало на лицо при шизофрении. Schizophr. Res. 140, 46–50. DOI: 10.1016 / j.schres.2012.06.029

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шамбон В., Венке Д., Флеминг С. М., Принц В. и Хаггард П. (2013). Сетевой нейронный субстрат для чувства свободы воли. Cereb. Cortex 23, 1031–1037. DOI: 10.1093 / cercor / bhs059

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Контрерас, М., Черик, Ф., и Торреальба, Ф. (2007). Инактивация интероцептивного островка нарушает тягу к наркотикам и недомогание, вызванное литием. Science 26, 655–658. DOI: 10.1126 / science.1145590

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дамасио, А. Р., Грабовски, Т. Дж., Бечара, А., Дамасио, Х., Понто, Л. Л., Парвизи, Дж. И др. (2000). Подкорковая и корковая активность головного мозга при переживании самопроизвольных эмоций. Нат. Neurosci. 3, 1049–1056.DOI: 10.1038 / 79871

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дамасио, А. Р., Терселин, К., и Ларсонер, К. (1999). Le Sentiment Même de Soi: Корпус, эмоция, совесть. Издание: Сб. Наук. Париж: Издания Odile Jacob, 380.

Google Scholar

Десети, Дж., И Соммервилль, Дж. А. (2003). Общие представления между собой и другими: взгляд социальной когнитивной нейробиологии. Trends Cogn. Sci. 7, 527–533.DOI: 10.1016 / j.tics.2003.10.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дельмас, Ф. А. (1929). Le signe du miroir dans la démence précoce. Ann. Med. Psychol. 1, 227–233.

Google Scholar

Девуэ, К., Коллетт, Ф., Бальто, Э., Дегельдре, К., Люксен, А., Маке, П. и др. (2007). Вот я: корковые корреляты зрительного самопознания. Brain Res. 1143, 169–182. DOI: 10.1016 / j.brainres.2007.01.055

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дольто, Ф.и Насио, Дж. Д. (2002). L’enfant Du Miroir. Париж: Payot et Rivages.

Google Scholar

Фаррер, К., Франк, Н., Джорджифф, Н., Фрит, К. Д., Десети, Дж., И Жаннерод, М. (2003). Модуляция опыта агентства: исследование позитронно-эмиссионной томографии. Neuroimage 18, 324–333. DOI: 10.1016 / S1053-8119 (02) 00041-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фельдман Р. (2007). Синхронизация родитель-младенец и построение общего времени; физиологические предшественники, результаты развития и условия риска. J. Child Psychol. Психиатрия 48, 329–354. DOI: 10.1111 / j.1469-7610.2006.01701.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Галлахер, С. (2000). Философские представления о себе: значение для когнитивной науки. Trends Cogn. Sci. 4, 14–21. DOI: 10.1016 / S1364-6613 (99) 01417-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Галлахер, С. (2005). Как тело формирует разум. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 294.

Google Scholar

Haag, G., Botbol, ​​M., Graignic, R., Perez-Diaz, F., Bronsard, G., Kermarrec, S., et al. (2010). Шкала психодинамической оценки изменений аутизма (APEC): исследование надежности и валидности недавно разработанной стандартизированной психодинамической оценки для молодежи с распространенными расстройствами развития. J. Physiol. Париж 104, 323–336. DOI: 10.1016 / j.jphysparis.2010.10.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хааг, Г., Торджман, С., Дюпра, А., Урванд, С., Жардин, Ф., Клеман, М.-К. и др. (2005). Психодинамическая оценка изменений у детей с аутизмом при психоаналитическом лечении. Внутр. J. Psychoanal. 86, 335–352. DOI: 10.1516 / WAB4-DW0R-8N9B-1UH8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Харрингтон А. и Спитцер М. (1989). Нарушение узнавания и восприятия человеческого лица при острой шизофрении и экспериментальном психозе. Компр. Психиатрия 30, 376–384.DOI: 10.1016 / 0010-440X (89)-5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хед Хед и Холмс Х. Г. (1911-1912). Сенсорные расстройства из-за поражений головного мозга. Мозг 34, 102–254. DOI: 10.1093 / мозг / 34.2-3.102

CrossRef Полный текст

Хикок, Г. (2014). Миф о зеркальных нейронах: настоящая нейробиология коммуникации и познания. Нью-Йорк, Нью-Йорк: W.W. Нортон, 288.

Google Scholar

Ионта, С., Гассерт Р., Бланке О. (2011). Мультисенсорная и сенсомоторная основа телесного самосознания — междисциплинарный подход. Фронт. Psychol. 2: 383. DOI: 10.3389 / fpsyg.2011.00383

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонс, Б.С., и Мормед, П. (2002). Нейроповеденческая генетика: методы и применение. Broca Raton: CRC Press.

Google Scholar

Карнат, Х. О., и Байер, Б. (2010).Правильная изоляция для нашего чувства владения конечностями и самосознания действий. Brain Struct. Funct. 214, 411–417. DOI: 10.1007 / s00429-010-0250-4

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карнат, Х. О., Фруманн Бергер, М., Кюкер, В., и Рорден, К. (2004). Анатомия пространственного пренебрежения на основе воксельного статистического анализа: исследование 140 пациентов. Cereb. Cortex 14, 1164–1172. DOI: 10.1093 / cercor / bhh076

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Керомнес, Г., Мартин Б. и Торджман С. (2017). Исследование совести сои на стороне рекогносцировки образа жизни и жизни мира: интриги в беды, шизофреники и аутисты. Psychiatr. Française 48, 57–94.

Керомнес, Г., Мотильон, Т., Кулон, Н., Бертоз, А., Дю Буагенек, Ф., Верманн, М., и др. (2018). Нарушения познания других людей у ​​людей с шизофренией: новая экспериментальная парадигма с использованием двойного зеркала. NPJ Schizophr. 4:24. DOI: 10.1038 / s41537-018-0065-5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст

Киверштейн, Дж. (2007). Может ли робот иметь субъективную точку зрения? J. Сознание. Stud. 14, 127–139.

Google Scholar

Конг, Дж., Уайт, Н. С., Квонг, К. К., Вангел, М. Г., Росман, И. С., Грейсли, Р. Х. и др. (2006). Использование фМРТ для отделения сенсорного кодирования от когнитивной оценки интенсивности тепловой боли. Гум. Brain Mapp. 27, 715–721.DOI: 10.1002 / hbm.20213

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лакан Дж. (1966). Le Stade Du Miroir Comme Formateur De La Fonction Du Je Telle Qu’elle Nous Est Révélée Dans L’Expérience Psychanalytique в Ecrits. Paris: Seuil, 93–94.

Google Scholar

Lhermitte, J. (1939). L’image De Notre Corps. Париж: L’Harmattan.

Google Scholar

Люк, А., Даттон, Г. Н. (2015). Видение и мозг. Нью-Йорк, Нью-Йорк: AFB Press.

Google Scholar

Мэн-де-Биран, П. (1834 г.). Nouvelles Considérations Sur Les Rapports Du Physique Et Du Moral De L’homme. Париж: Ладранж.

Мартин Б., Виттманн М., Франк Н., Чермолачче М., Берна Ф. и Гирш А. (2014). Временная структура сознания и минимальное Я при шизофрении. Фронт. Psychol. 5: 1175. DOI: 10.3389 / fpsyg.2014.01175

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Моль, Д.(2007). Le Signe du Miroir: Reflets Cliniques et Théoriques. Evol. Psychol. 72, 81–97. DOI: 10.1016 / j.evopsy.2007.01.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мельхиор-Бонне, С. (2011). L’invention du reflet. TDC 1008, 18–19.

Google Scholar

Мерло-Понти, М. (1964). Les Relations avec autrui chez l’enfant. Бык. Psychol. 18, 295–336.

Google Scholar

Мишара, А.Л., Лысакер, П.Х., Шварц М.А. (2014). Самонарушения при шизофрении: история, феноменология и соответствующие результаты исследований метапознания. Schizophr. Бык. 40, 5–12. DOI: 10.1093 / schbul / sbt169

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мюллер, У., Рунионс, К. (2003). Истоки понимания себя и других: теория Джеймса Марка Болдуина. Dev. Ред. 23, 29–54. DOI: 10.1016 / S0273-2297 (03) 00004-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мурата, А., Вэнь У. и Асама Х. (2016). Тело и предметы представлены в вентральном потоке теменно-премоторной сети. Neurosci. Res. 104, 4–15. DOI: 10.1016 / j.neures.2015.10.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Надель, Дж. (2011). Imiter Pour Grandir. Développement Du Bébé Et De L’enfant Avec Autisme. Париж: Данод.

Google Scholar

Надель, Ж., Бодоньер, П. М., и Фонтен, А. М. (1983). Les comportements sociaux imitatifs. Recherches Psychologie Sociale 5, 15–29.

Google Scholar

Надель-Брюлфер, Дж., И Бодоньер, П. М. (1982). Социальная функция взаимного подражания у двухлетних сверстников. Внутр. J. Behav. Dev. 5, 95–109. DOI: 10.1177 / 016502548200500105

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Натансон М., Бергман П. С. и Гордон Г. Г. (1952). Отрицание болезни; его появление в ста последовательных случаях гемиплегии. Arch.Neurol. Психиатрия 68, 380–387. DOI: 10.1001 / archneurpsyc.1952.023202100

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Neisser, U. (1991). Два перцептуально заданных аспекта личности и их развитие. Dev. Ред. 11, 197–209. DOI: 10.1016 / 0273-2297 (91)

-D

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парнас, Дж., И Хенриксен, М. Г. (2014). Беспорядочная личность в спектре шизофрении: клиническая и исследовательская перспектива. Harv. Rev. Psychiatry 22, 251–265. DOI: 10.1097 / HRP.0000000000000040

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паскуалини И., Льобера Дж. И Бланке О. (2013). «Видящая» и «чувственная» архитектура: как телесное самосознание изменяет архитектонический опыт и влияет на восприятие интерьеров. Фронт. Psychol. 4: 354. DOI: 10.3389 / fpsyg.2013.00354

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пфайфер, К., Серино А., Бланке О. (2014). Вестибулярная система: пространственный ориентир для телесного самосознания. Фронт. Интегр. Neurosci. 8:31. DOI: 10.3389 / fnint.2014.00031

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Филлипс, М. Л., Янг, А. В., Сеньор, К., Браммер, М., Эндрю, К., Колдер, А. Дж. И др. (1997). Специфический нейронный субстрат для восприятия выражений отвращения на лице. Природа 389, 495–498. DOI: 10.1038 / 39051

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пиаже, Ж.(1936). La Naissance De L’intelligence Chez L’enfant. Neuchatel: Delachaux et Niestlé.

Google Scholar

Пиаже, Дж. (1956). Les Stades Du Développement Intellectuel De L’enfant Et De L’adolescent. Le problème Des Stades En Psychologie De L’enfant. Париж: Presses Universitaires de Paris, 33–42.

Google Scholar

Риццолатти, Г., и Синигалья, К. (2008). Neurones Miroirs (Les). Париж: Издания Odile Jacob, 252.

Google Scholar

Роша П. (2018). Онтогенез человеческого самосознания. Curr. Реж. Psychol. Sci. 27, 345-50. DOI: 10.1177 / 0963721418760236

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роде, Г., Чарльз, Н., Перенин, М. Т., Вигетто, А., Трилье, М., и Эмард, Г. (1992). Частичная ремиссия гемиплегии и соматопарафрении посредством вестибулярной стимуляции в случае одностороннего игнорирования. Cortex 28, 203–208. DOI: 10.1016 / S0010-9452 (13) 80048-2

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Растин Э., Сулайрак А. и Шентуб С. А. (1954). Comportement de l’enfant arriéré devant le miroir. Enfance 7, 333–340. DOI: 10.3406 / enfan.1954.1469

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шильдер П. (1968). L’image Du Corps. Париж: Галлимар.

Google Scholar

Сет, А. К., Ижикевич, Э., Рике, Г. Н., и Эдельман, Г. М. (2006). Теории и меры сознания: расширенные рамки. Proc. Natl. Акад. Sci. США 103, 10799–10804. DOI: 10.1073 / pnas.0604347103

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сфорца, А., Буфалари, И., Хаггард, П., и Аглиоти, С. М. (2010). Мое лицо в твоем: зрительно-тактильная стимуляция лица влияет на чувство идентичности. Soc. Neurosci. 5, 148–162. DOI: 10.1080 / 174709105503

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шеррингтон, К.С. (1906). Интегративное действие нервной системы. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сыновья Чарльза Скрибнера.

Google Scholar

Sirigu, A., Daprati, E., Pradat-Diehl, P., Franck, N., and Jeannerod, M. (1999). Восприятие собственных движений после поражения левой теменной кости. Мозг 122 (Pt 10), 1867–1874. DOI: 10.1093 / мозг / 122.10.1867

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Slowinski, P., Alderisio, F., Zhai, C., Шен, Ю., Тино, П., Бортолон, К., и др. (2017). Распознавание социально-моторных биомаркеров при шизофрении. NPJ Schizophr. 3: 8. DOI: 10.1038 / s41537-016-0009-x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Старобинский, Дж. (1977). Le concept de cénesthésie et les idées neuropsychologiques de Moritz Schiff. Gesnerus 34, 2–20.

Тэкетт, Дж. Л., Балсис, С., Олтманнс, Т. Ф., и Крюгер, Р. Ф. (2009). Объединяющий взгляд на патологию личности на протяжении всей жизни: соображения развития для пятого издания Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам. Dev. Psychopathol. 21, 687–713. DOI: 10.1017 / S0954579409X

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Testa, A., Giannuzzi, R., Sollazzo, F., Petrongolo, L., Bernardini, L., и Daini, S. (2013). Неотложная психиатрическая помощь (часть I): психические расстройства, вызывающие органические симптомы. Eur. Rev. Med. Pharmacol. Sci. 17 (Приложение 1), 55–64.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Тириу, Б., Верманн, М., Лангбор, Н., Джаафари Н., Бертос А. (2016). Отождествление себя с собой другого нарушает зрительно-пространственные механизмы, центрированные на эго: новая парадигма двойного зеркала для изучения различий и взаимодействия между собой. Фронт. Psychol. 7: 1283. DOI: 10.3389 / fpsyg.2016.01283

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тонони Г. и Эдельман Г. М. (2000). Шизофрения и механизмы сознательной интеграции. Brain Res. Ред. 31, 391–400.DOI: 10.1016 / S0165-0173 (99) 00056-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Торджман, С., Майлхес, А.С. (2009). Les Trouble du développement de l’image du corps dans la petite enfance: une Dimensional commune partagée par la Schizophrénie et l’autisme? Neuropsychiatr. Enfance Adolesc. 57, 6–13. DOI: 10.1016 / j.neurenf.2008.09.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Цакирис, М., Гессе, М. Д., Бой, К., Хаггард, П., и Финк, Г.Р. (2007). Нейронные сигнатуры владения телом: сенсорная сеть для телесного самосознания. Cereb. Cortex 17, 2235–2244. DOI: 10.1093 / cercor / bhl131

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валлар Г., Боттини Г. и Стерци Р. (2003). Анозогнозия при левостороннем моторном и сенсорном дефиците, моторном пренебрежении и сенсорном полу невнимании: есть ли связь? Прог. Brain Res. 142, 289–301. DOI: 10.1016 / S0079-6123 (03) 42020-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван Велюв, С.Дж. И Шанс С. А. (2014). Дифференциация между собой и другими: метаанализ ALE фМРТ исследований самопознания и теории разума. Brain Imaging Behav. 8, 24–38. DOI: 10.1007 / s11682-013-9266-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Выготский, Л. С. (1933). Игра и ее роль в умственном развитии ребенка. Сов. Psychol. 5, 6–18. DOI: 10.2753 / RPO1061-040505036

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Выготский, Л.С. (1978). Разум в обществе: развитие высших психологических процессов. Кембридж: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Валлон, Х. (1934). Les Origines Du Caractère Chez L’enfant , 5e Edn. Париж: PUF.

Google Scholar

Валлон, Х. (1959a). Kinesthésie et image visuelle du corps propre chez l’enfant. Enfance 12, 252–263. DOI: 10.3406 / enfan.1959.1440

CrossRef Полный текст | Google Scholar

состояний сознания | Noba

Приходилось ли вам когда-нибудь останавливаться рядом с вами на светофоре рядом с вами автолюбителем, кричать ему мозги, ковырять в носу или вести себя так, как он обычно не мог бы делать на публике? В одиночестве в машине есть что-то, что побуждает людей отключиться и забыть, что другие могут их видеть.Хотя эти небольшие упущения внимания забавны для всех нас, они также поучительны, когда дело касается темы сознания.

Этот парень поет от души в своей персональной мобильной музыкальной студии. Вы когда-нибудь делали это? [Изображение: Джошуа Оммен, https://goo.gl/Za97c3, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/Toc0ZF]

Сознание — это термин, обозначающий осознанность. Он включает осознание себя, телесных ощущений, мыслей и окружающей среды. В английском языке мы используем противоположное слово «бессознательное» для обозначения бессознательного или препятствия на пути к осознанию, как в случае с «Тереза ​​упала с лестницы и ударилась головой, потеряв сознание».И все же психологическая теория и исследования показывают, что сознание и бессознательное сложнее, чем падение с лестницы. То есть сознание — это больше, чем просто «включено» или «выключено». Например, Зигмунд Фрейд (1856-1939) — теоретик психологии — понимал, что даже когда мы бодрствуем, многие вещи лежат вне сферы нашего сознательного осознания (например, находясь в машине и забывая, что остальной мир может заглянуть в вашу жизнь) окна). В ответ на это понятие Фрейд ввел понятие «подсознание» (Freud, 2001) и предположил, что некоторые из наших воспоминаний и даже наши основные мотивации не всегда доступны нашему сознательному уму.

Поразмыслив, легко увидеть, насколько скользко тематическое сознание. Например, находятся ли люди в сознании, когда они мечтают? А когда они пьяны? В этом модуле мы опишем несколько уровней сознания, а затем обсудим измененные состояния сознания, такие как гипноз и сон.

В 1957 году маркетинговый исследователь вставил слова «Ешьте попкорн» в один кадр фильма, который показывали по всей территории Соединенных Штатов. И хотя этот кадр проецировался на экран фильма только на 1/24 секунды — скорость слишком высока, чтобы быть осознанной, — исследователь сообщил об увеличении продаж попкорна почти на 60%.Практически сразу все формы «подсознательной передачи сообщений» были отрегулированы в США и запрещены в таких странах, как Австралия и Великобритания. Несмотря на то, что позже было показано, что исследователь придумал данные (он даже не вставил слова в фильм), этот страх перед влиянием на наше подсознание сохраняется. По сути, этот вопрос противопоставляет друг другу различные уровни осведомленности. С одной стороны, у нас «низкая осведомленность» о тонких, даже подсознательных воздействиях. С другой стороны, есть вы — сознательное мышление, ощущение вас, которое включает в себя все, что вы в настоящее время осознаете, даже читая это предложение.Однако, если мы рассмотрим эти разные уровни осведомленности по отдельности, мы сможем лучше понять, как они действуют.

Низкая осведомленность

Вы постоянно получаете и оцениваете сенсорную информацию. Хотя в каждый момент слишком много образов, запахов и звуков, чтобы их все можно было осознанно учитывать, наш мозг, тем не менее, обрабатывает всю эту информацию. Например, были ли вы когда-нибудь на вечеринке, переполненные всеми людьми и разговорами, когда из ниоткуда вы слышите свое имя? Даже если вы понятия не имеете, что еще говорит этот человек, вы каким-то образом осознаете свое имя (подробнее об этом, «эффекте коктейльной вечеринки», см. Модуль Нобы о внимании).Итак, даже если вы не знаете о различных раздражителях в окружающей среде, ваш мозг уделяет им больше внимания, чем вы думаете.

Подобно рефлексу (например, прыжки при испуге), некоторые сигналы или значимая сенсорная информация автоматически вызывают у нас реакцию, даже если мы никогда ее сознательно не воспринимаем. Например, Оман и Соарес (1994) измерили незначительные вариации потоотделения у участников, которые боялись змей. Исследователи мелькали изображениями разных объектов (например.g., грибы, цветы и, что наиболее важно, змеи) на экране перед ними, но делали это на такой скорости, что участник не знал, что он или она на самом деле видел. Однако, когда появлялись изображения змей, эти участники начинали больше потеть (то есть признак страха), даже если они понятия не имели, что они только что посмотрели!

Хотя наш мозг воспринимает некоторые стимулы без нашего сознательного осознания, действительно ли они влияют на наши последующие мысли и поведение? В знаменательном исследовании Bargh, Chen и Burrows (1996) предлагали участникам решить головоломку с поиском слов, ответы на которую относились к словам о пожилых людях (например,g., «старый», «бабушка») или что-то случайное (например, «тетрадь», «помидор»). После этого исследователи тайно измерили, как быстро участники вышли из эксперимента по коридору. И хотя ни один из участников не знал темы ответов, те, кто решил головоломку с помощью старых слов (по сравнению с теми, кто использовал другие типы слов), шли по коридору медленнее!

Этот эффект, называемый праймингом (т. Е. Легкая «активация» определенных концепций и ассоциаций из памяти), был обнаружен в ряде других исследований.Например, воодушевление людей, заставляя их пить из теплого стакана (а не из холодного), привело к тому, что они стали вести себя более «тепло» по отношению к другим (Williams & Bargh, 2008). Хотя все эти влияния происходят незаметно для человека, они все же оказывают значительное влияние на последующие мысли и поведение.

За последние два десятилетия исследователи добились успехов в изучении аспектов психологии, которые существуют за пределами сознательного осознания. Как вы понимаете, трудно использовать самоотчеты и опросы, чтобы спрашивать людей о мотивах или убеждениях, о которых они сами могут даже не знать! Один из способов обойти эту трудность можно найти в тесте на неявные ассоциации, или IAT (Greenwald, McGhee & Schwartz, 1998).Этот метод исследования использует компьютеры для оценки времени реакции людей на различные стимулы, и его очень сложно подделать, поскольку он регистрирует автоматические реакции, которые происходят за миллисекунды. Например, чтобы пролить свет на глубоко укоренившиеся предубеждения, IAT может представлять фотографии лиц европеоидной и азиатской национальностей, предлагая участникам исследования как можно быстрее нажимать кнопки с указанием «хорошо» или «плохо». Даже если участник нажимает «хорошо» для каждого показанного лица, IAT все равно может улавливать крошечные задержки в ответе.Задержки связаны с большими умственными усилиями, необходимыми для обработки информации. Когда информация обрабатывается быстро — как в примере с белыми лицами, оцениваемыми как «хорошие», — это контрастирует с более медленной обработкой — как в примере с азиатскими лицами, оцениваемыми как «хорошие», — и разница в скорости обработки отражается. предвзятости. В связи с этим IAT использовался для исследования стереотипов (Nosek, Banaji & Greenwald, 2002), а также самооценки (Greenwald & Farnam, 2000). Этот метод может помочь выявить неосознанные предубеждения, а также те, которые мы стремимся подавить.

Фактический снимок экрана с IAT (Implicit Association Test), который человек может сделать, чтобы проверить свои собственные мысленные представления о различных когнитивных конструкциях. В данном конкретном случае это предмет, проверяющий бессознательную реакцию человека на представителей различных этнических групп. [Изображение: любезно предоставлено Энтони Гринвальдом из Project Implicit]

Высокая осведомленность

Тот факт, что на нас могут влиять эти «невидимые» факторы, не означает, что они беспомощно контролируют нас.Другая сторона континуума осознанности известна как «высокая осознанность». Это включает в себя пристальное внимание и внимательное принятие решений. Например, когда вы слушаете забавную историю на свидании или думаете, какое расписание занятий было бы предпочтительнее, или решая сложную математическую задачу, вы задействуете состояние сознания, которое позволяет вам хорошо осознавать и сосредотачиваться на определенных деталях. в вашем окружении.

Медитация практиковалась веками в религиозном контексте. За последние 50 лет она стала все более популярной как светская практика.Научные исследования связывают медитацию со снижением стресса и улучшением самочувствия. [Изображение: Индрек Торило, https://goo.gl/Bc5Iwm, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/FIlc2e]

Внимательность — это состояние высшего сознания, которое включает осознание мыслей, проходящих через голова. Например, приходилось ли вам когда-нибудь огрызаться на кого-то в отчаянии только для того, чтобы на мгновение задуматься, почему вы так агрессивно ответили? Это более напряженное рассмотрение ваших мыслей можно описать как расширение вашего сознательного осознания, поскольку вы уделяете время рассмотрению возможных влияний на свои мысли.Исследования показали, что, когда вы занимаетесь этим более осознанным анализом, вас меньше убеждают неуместные, но предвзятые влияния, такие как присутствие знаменитости в рекламе (Petty & Cacioppo, 1986). Более высокая осведомленность также связана с распознаванием того, что вы используете стереотип, а не с справедливой оценкой другого человека (Gilbert & Hixon, 1991).

Люди чередуются между низким и высоким состояниями мышления. То есть мы переключаемся между сфокусированным вниманием и менее внимательным состоянием по умолчанию, и у нас есть нейронные сети для обоих (Raichle, 2015).Интересно, что чем меньше мы уделяем внимания, тем больше вероятность того, что на нас будут влиять бессознательные стимулы (Chaiken, 1980). Хотя эти тонкие влияния могут влиять на нас, мы можем использовать наше высшее сознание для защиты от внешних влияний. В так называемой модели гибкой коррекции (Wegener & Petty, 1997) люди, осознающие, что их мысли или поведение находятся под влиянием неуместного внешнего источника, могут исправить свое отношение к предвзятости. Например, вы могли знать, что на вас влияет упоминание определенных политических партий.Если у вас была мотивация рассмотреть политику правительства, вы можете принять во внимание свои собственные предубеждения, чтобы попытаться справедливо рассмотреть эту политику (исходя из ее собственных достоинств, а не привязанности к определенной стороне).

Чтобы прояснить отношения между низшим и высшим сознанием, представьте, что мозг похож на путешествие по реке. В состоянии низкой осознанности вы просто плывете на небольшом резиновом плоту и позволяете течению подталкивать вас. Просто плыть по течению не очень сложно, но и у вас нет полного контроля.Более высокие состояния сознания больше похожи на путешествие на каноэ. В этом случае у вас есть весло, и вы можете управлять, но это требует больше усилий. Эта аналогия применима ко многим состояниям сознания, но не ко всем. А как насчет других состояний, таких как сон, мечтания или гипноз? Как они связаны с нашим сознательным пониманием?

Таблица 1: Состояния сознания

Гипноз

Если вы когда-либо наблюдали выступление сценического гипнотизера, он может нарисовать обманчивую картину этого состояния сознания.Например, загипнотизированные люди на сцене, похоже, находятся в состоянии, похожем на сон. Однако, когда гипнотизер продолжит представление, вы заметите некоторые глубокие различия между сном и гипнозом. А именно, когда вы спите, слово «клубника» не заставляет вас махать руками, как курица. В сценических представлениях загипнотизированные участники кажутся очень легко поддающимися внушению до такой степени, что они, по-видимому, находятся под контролем гипнотизера. Такие представления занимательны, но позволяют сенсационно раскрыть истинную природу гипнотических состояний.

Люди загипнотизированы на сцене. [Изображение: New Media Expo, https://goo.gl/FWgBqs, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/FIlc2e]

Гипноз — это реальное, задокументированное явление, которое было изучено и обсуждается более 200 лет (Pekala et al., 2010). Франца Месмера (1734-1815) часто считают одним из первых людей, которые «открыли» гипноз, который он использовал для лечения членов элитного общества, которые испытывали психологический стресс. Именно от имени Месмера мы получили английское слово «гипнотизирующий», означающее «привлекать или удерживать внимание человека».Месмер приписывал эффект гипноза «животному магнетизму», предполагаемой универсальной силе (подобной гравитации), которая действует через все человеческие тела. Даже в то время такое описание гипноза не получало научной поддержки, а сам Месмер часто был центром споров.

Спустя годы исследователи предположили, что гипноз — это психическое состояние, характеризующееся снижением периферической осведомленности и повышенным вниманием к единственному стимулу, что приводит к повышенной восприимчивости к внушению (Kihlstrom, 2003).Например, гипнотизер обычно вызывает гипноз, заставляя человека обращать внимание только на голос гипнотизера. По мере того, как человек все больше и больше сосредотачивается на этом, он / она начинает забывать контекст обстановки и реагирует на внушения гипнотизера, как если бы они были его или ее собственными. Некоторые люди от природы более поддаются внушению и, следовательно, более «гипнотизируемы», чем другие, и это особенно верно для тех, кто обладает высокими показателями эмпатии (Wickramasekera II & Szlyk, 2003). Одна из распространенных уловок сценических гипнотизеров — отказываться от добровольцев, которые менее поддаются внушению, чем другие.

Диссоциация — это отделение осознавания от всего, кроме того, на чем он сосредоточен в центре. Например, если вы когда-либо мечтали в классе, вы, вероятно, были настолько захвачены фантазией, что не слышали ни слова, сказанного учителем. Во время гипноза эта диссоциация становится еще более сильной. То есть человек настолько концентрируется на словах гипнотизера, что теряет перспективу на остальной мир вокруг него. Вследствие диссоциации человек менее старается и менее застенчив в отношении своих мыслей и поведения.Подобно состояниям низкой осведомленности, когда человек часто действует в соответствии с первой мыслью, которая приходит в голову, также и в гипнозе человек просто следует первой мысли, которая приходит в голову, то есть внушению гипнотизера. Тем не менее, то, что человек более восприимчив к внушению под гипнозом, не означает, что он / она будет делать что-либо, что ему прикажут. Чтобы быть загипнотизированным, вы должны сначала захотеть, чтобы был загипнотизирован (т. Е. Вы не можете быть загипнотизированы против вашей воли; Lynn & Kirsh, 2006), и когда вы загипнотизированы, вы не будете делать ничего, чего бы вы тоже не сделали. делать это в более естественном состоянии сознания (Lynn, Rhue, & Weekes, 1990).

Сегодня гипнотерапия все еще используется во множестве форматов, и она возникла из того, что Месмер раньше экспериментировал с этой концепцией. Современная гипнотерапия часто использует комбинацию расслабления, внушения, мотивации и ожидания для создания желаемого психического или поведенческого состояния. Хотя существуют неоднозначные данные о том, может ли гипнотерапия помочь в уменьшении зависимости (например, бросить курить; Abbot et al., 1998), есть некоторые свидетельства того, что она может быть успешной в лечении пациентов с острой и хронической болью (Ewin, 1978; Syrjala et al. al., 1992). Например, в одном исследовании изучали лечение ожоговых пациентов гипнотерапией, псевдогипнозом (то есть плацебо) или отсутствием лечения вообще. Впоследствии, даже если люди в состоянии плацебо испытали уменьшение боли на 16%, у тех, кто находился в состоянии фактического гипноза, наблюдалось уменьшение боли почти на 50% (Patterson et al., 1996). Таким образом, даже несмотря на то, что гипноз может быть сенсационным для телевидения и кино, его способность отделять человека от окружающей среды (или его боли) в сочетании с повышенной внушаемостью рекомендациям врача (например,g., «вы будете меньше беспокоиться о своей хронической боли») — это документально подтвержденная практика, имеющая реальные медицинские преимущества.

Теперь, подобно состояниям гипноза, состояния транса также включают диссоциацию самости; однако говорят, что люди в состоянии транса имеют меньший произвольный контроль над своим поведением и действиями. Состояния транса часто возникают во время религиозных церемоний, когда человек считает, что он или она «одержимы» потусторонним существом или силой. Находясь в трансе, люди сообщают анекдотические рассказы о «высшем сознании» или общении с высшей силой.Однако основная часть исследований, изучающих этот феномен, имеет тенденцию отвергать утверждение, что эти переживания представляют собой «измененное состояние сознания».

Большинство исследователей сегодня описывают состояния гипноза и транса как «субъективные» изменения сознания, а не как отдельную или развитую форму (Kirsch & Lynn, 1995). Точно так же, как вы чувствуете себя по-другому, когда находитесь в состоянии глубокого расслабления, это тоже гипнотическое состояние, и состояния транса просто выходят за рамки стандартного сознательного опыта.Исследователи утверждают, что даже несмотря на то, что состояния гипноза и транса кажутся и ощущаются совершенно иначе, чем нормальный человеческий опыт, их можно объяснить стандартными социально-когнитивными факторами, такими как воображение, ожидание и интерпретация ситуации.

Сон Сон необходим для нормального функционирования людей. [Изображение: jaci XIII, https://goo.gl/pog6Fr, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/FIlc2e]

Вы, возможно, испытали ощущение — когда вы засыпаете — падения а затем обнаружил, что физически дергаешься вперед и вырываешься, как будто действительно падаешь.Сон — уникальное состояние сознания; ему не хватает полного осознания, но мозг все еще активен. Люди обычно следуют «биологическим часам», которые влияют, когда они естественным образом становятся сонливыми, когда они засыпают, и когда они естественным образом просыпаются. Ночью уровень гормона мелатонина повышается, что вызывает сонливость. Ваш естественный суточный ритм, или циркадный ритм, может зависеть от количества дневного света, которому вы подвергаетесь, а также от вашей работы и графика активности. Изменение вашего местоположения, например перелет из Канады в Англию, может нарушить ваш естественный ритм сна, и мы называем это сменой часовых поясов.Вы можете преодолеть смену часовых поясов, синхронизируя себя с местным расписанием, выставляя себя на дневной свет и заставляя себя бодрствовать, даже если вы по своей природе сонливы.

Интересно, что сон — это больше, чем просто отключение на ночь (или на сон). Вместо того, чтобы выключаться как свет одним щелчком переключателя, ваш сдвиг в сознании отражается на электрической активности вашего мозга. Когда вы бодрствуете и бодрствуете, активность вашего мозга отмечается волнами бета .Бета-волны характеризуются высокой частотой, но низкой интенсивностью. Кроме того, они представляют собой наиболее непостоянную мозговую волну, и это отражает широкий диапазон сенсорных входных сигналов, которые человек обрабатывает в течение дня. Когда вы начнете расслабляться, эти волны изменятся на альфа и волны. Эти волны отражают менее частую, более последовательную и более интенсивную деятельность мозга. Когда вы погружаетесь в настоящий сон, вы проходите через множество стадий. Ученые расходятся во мнениях относительно того, как они характеризуют стадии сна, при этом некоторые эксперты утверждают, что существует четыре различных стадии (Manoach et al., 2010), в то время как другие признают пять (Šušmáková, & Krakovská, 2008), но все они различают те, которые включают быстрое движение глаз (REM), и те, которые не являются быстрым движением глаз (NREM). Кроме того, каждая стадия обычно характеризуется своим собственным уникальным паттерном активности мозга:

• Стадия 1 (называемая NREM 1 или N1) — это стадия «засыпания» и отмечена тета-волнами.
• Стадия 2 (называемая NREM 2 или N2) считается легким сном. Здесь бывают случайные «веретена сна» или мозговые волны очень высокой интенсивности.Считается, что они связаны с обработкой воспоминаний. NREM 2 составляет около 55% всего сна.
• Стадия 3 (называемая NREM 3 или N3) составляет от 20 до 25% всего сна и характеризуется большим расслаблением мышц и появлением дельта-волн.
• Наконец, быстрый сон отмечен быстрым движением глаз (REM). Интересно, что этот этап — с точки зрения активности мозга — похож на бодрствование. То есть мозговые волны возникают менее интенсивно, чем на других стадиях сна. Быстрый сон составляет около 20% всего сна и связан со сновидениями.

Рис. 1. Изменения активности мозга или мозговых волн на разных стадиях сознания — от бодрствования и на разных стадиях сна. [Изображение: Noba]

Сны, возможно, самый интересный аспект сна. На протяжении всей истории снам придавалось особое значение из-за их уникальной, почти мистической природы. Считалось, что это предсказания будущего, намеки на скрытые аспекты личности, важные уроки о том, как жить жизнью, или возможности совершить невозможные дела, такие как полет.Есть несколько конкурирующих теорий о том, почему люди мечтают. Во-первых, это наша бессознательная попытка осмыслить наш повседневный опыт и обучение. Другой, популяризированный Фрейдом, заключается в том, что сны представляют собой табу или неприятные желания или желания. Независимо от конкретной причины, мы знаем несколько фактов о снах: все люди видят сны, мы видим сны на каждой стадии сна, но сны во время быстрого сна особенно ярки. Одной из недостаточно изученных областей исследования сновидений являются возможные социальные функции сновидений: мы часто делимся своими снами с другими и используем их для развлечения.

Сон выполняет множество функций, одна из которых — дать нам период умственного и физического восстановления. Детям обычно требуется больше сна, чем взрослым, поскольку они развиваются. На самом деле это настолько важно, что недостаток сна связан с широким кругом проблем. Люди, которые не получают достаточного сна, более раздражительны, имеют более медленное время реакции, им труднее удерживать внимание и они принимают менее правильные решения. Интересно, что это проблема, актуальная для жизни студентов колледжа.В одном широко цитируемом исследовании исследователи обнаружили, что 1 из 5 студентов засыпает ночью более 30 минут, 1 из 10 иногда принимал снотворные, и более половины сообщили, что «в основном устали» по утрам (Buboltz, et al, 2001).

Психоактивные препараты

16 апреля 1943 года Альберт Хоффман, швейцарский химик, работающий в фармацевтической компании, случайно проглотил недавно синтезированное лекарство. Наркотик — диэтилимид лизергиновой кислоты (ЛСД) — оказался мощным галлюциногеном.Хоффман вернулся домой и позже сообщил о действии препарата, описав их как видение мира через «искривленное зеркало» и переживание видений «необычных форм с интенсивной калейдоскопической игрой цветов». Хоффман открыл то, что уже знали представители многих традиционных культур по всему миру: есть вещества, которые при проглатывании могут оказать сильное влияние на восприятие и сознание.

Лекарства влияют на физиологию человека по-разному, и исследователи и врачи склонны классифицировать лекарства в соответствии с их действием.Здесь мы кратко рассмотрим 3 категории наркотиков: галлюциногены, депрессанты и стимуляторы.

Галлюциногены

Возможно, что галлюциногены — это вещества, которые исторически использовались наиболее широко. Традиционные общества использовали галлюциногены на растительной основе, такие как пейот, эбене и псилоцибиновые грибы, в широком спектре религиозных церемоний. Галлюциногены — это вещества, которые изменяют восприятие человека, часто вызывая нереальные видения или галлюцинации.Существует широкий спектр галлюциногенов, и многие из них используются в качестве развлекательных веществ в промышленно развитых странах. Общие примеры включают марихуану, ЛСД и МДМА (также известный как «экстази»). Марихуана — это сушеные цветы конопли, и ее часто курят, чтобы вызвать эйфорию. Активный ингредиент марихуаны, называемый ТГК, может искажать восприятие времени, вызывать бессвязные, несвязанные мысли и иногда ассоциируется с повышенным голодом или чрезмерным смехом.Использование и хранение марихуаны является незаконным в большинстве мест, но, похоже, эта тенденция меняется. Уругвай, Бангладеш и некоторые из Соединенных Штатов недавно легализовали марихуану. Частично это может быть связано с изменением общественного мнения или с тем фактом, что марихуана все чаще используется в медицинских целях, таких как лечение тошноты или глаукомы.

Депрессанты

Депрессанты — это вещества, которые, как следует из названия, замедляют физиологию организма и психические процессы.Алкоголь — наиболее широко используемый депрессант. Воздействие алкоголя включает уменьшение подавления, а это означает, что люди, находящиеся в состоянии алкогольного опьянения, с большей вероятностью будут действовать так, как они в противном случае не хотели бы. Психологические эффекты алкоголя являются результатом увеличения нейромедиатора ГАМК. Есть также физические эффекты, такие как потеря равновесия и координации, и они возникают из-за того, что алкоголь нарушает координацию зрительной и моторной систем мозга. Несмотря на то, что алкоголь так широко распространен во многих культурах, он также связан с множеством опасностей.Во-первых, алкоголь токсичен, а это означает, что он действует как яд, потому что можно выпить больше алкоголя, чем организм может эффективно удалить из кровотока. Когда содержание алкоголя в крови человека (BAC) достигает от 0,3 до 0,4%, возникает серьезный риск смерти. Во-вторых, отсутствие суждения и физического контроля, связанное с алкоголем, связано с более рискованным поведением или опасным поведением, таким как вождение в нетрезвом виде. Наконец, алкоголь вызывает привыкание, и люди, которые много пьют, часто сталкиваются с серьезным препятствием в их способности эффективно работать или в их близких отношениях.

К другим распространенным депрессантам относятся опиаты (также называемые «наркотиками»), которые представляют собой вещества, синтезируемые из цветов мака. Опиаты стимулируют выработку эндорфинов в головном мозге, и из-за этого они часто используются медицинскими работниками в качестве обезболивающих. К сожалению, поскольку такие опиаты, как оксиконтин, вызывают эйфорию, они все чаще используются — незаконно — в качестве рекреационных веществ. Опиаты вызывают сильное привыкание.

Стимуляторы

Кофеин — самый широко потребляемый стимулятор в мире.Скажите честно, сколько чашек кофе, чая или энергетических напитков вы выпили сегодня? [Изображение: Personeelsnet, https://goo.gl/h0GQ3R, CC BY-SA 2.0, https://goo.gl/iZlxAE]

Стимуляторы — это вещества, которые «ускоряют» физиологические и психические процессы в организме. Два обычно используемых стимулятора — это кофеин (наркотик, содержащийся в кофе и чае) и никотин, активный препарат в сигаретах и ​​других табачных изделиях. Эти вещества легальны и относительно недороги, что привело к их широкому использованию. Многих людей привлекают стимуляторы, потому что они чувствуют себя более бодрыми под действием этих препаратов.Как и любой другой наркотик, его употребление связано с риском для здоровья. Например, чрезмерное употребление этих стимуляторов может вызвать беспокойство, головные боли и бессонницу. Точно так же курение сигарет — наиболее распространенный способ приема никотина — связано с более высоким риском рака. Например, среди заядлых курильщиков 90% случаев рака легких напрямую связаны с курением (Stewart & Kleihues, 2003).

Существуют и другие стимуляторы, такие как кокаин и метамфетамин (также известные как «кристаллический метамфетамин» или «лед»), которые обычно используются незаконно.Эти вещества действуют, блокируя «повторное поглощение» дофамина в головном мозге. Это означает, что мозг не выводит дофамин естественным образом и накапливается в синапсах, вызывая эйфорию и бдительность. По мере того, как эффекты стираются, это вызывает сильную тягу к большему количеству препарата. Из-за этого эти мощные стимуляторы вызывают сильное привыкание.

Когда вы думаете о своей повседневной жизни, легко убаюкать себя убеждением, что есть одна «установка» для вашей сознательной мысли. То есть вы, вероятно, верите, что придерживаетесь одних и тех же мнений, ценностей и воспоминаний в течение дня и в течение недели.Но «вы» похожи на тусклый выключатель света, который можно переключать от полной темноты к полной яркости. Этот переключатель — сознание. В самой яркой обстановке вы полностью бдительны и осведомлены; при диммерных настройках вы мечтаете; а сон или потеря сознания представляют собой еще более тусклые настройки. Степень, в которой вы находитесь в высоком, среднем или низком состоянии сознательного осознания, влияет на то, насколько вы восприимчивы к убеждению, насколько ясны ваши суждения и сколько деталей вы можете вспомнить.Таким образом, понимание уровней осведомленности лежит в основе понимания того, как мы учимся, принимаем решения, запоминаем и многие другие жизненно важные психологические процессы.

Ученые приближаются к теории сознания

Вероятно, с тех пор, как люди были в состоянии понять концепцию сознания, они стремились понять это явление.

Изучение разума когда-то было прерогативой философов, некоторые из которых до сих пор верят, что этот предмет по своей природе непознаваем. Но нейробиологи делают успехи в развитии истинной науки о себе.

Вот некоторые из лучших претендентов на теорию сознания.

Cogito ergo sum

Понятие непростое для определения. Сознание описывается как состояние бодрствования и осознания того, что происходит вокруг вас, и наличия чувства собственного достоинства. [10 главных загадок разума]

Французский философ 17 века Рене Декарт предложил понятие «cogito ergo sum» («Я думаю, следовательно, я существую»), идею о том, что простой акт размышления о своем существовании доказывает это. есть кто-то, кто думает.

Декарт также считал, что разум отделен от материального тела — концепция, известная как дуальность разума и тела, — и что эти области взаимодействуют в шишковидной железе мозга. Ученые сейчас отвергают последнюю идею, но некоторые мыслители по-прежнему поддерживают идею о том, что разум каким-то образом удален от физического мира.

Но хотя философские подходы могут быть полезны, они не представляют собой проверяемых теорий сознания, говорят ученые.

«Единственное, что вы знаете, это:« Я в сознании.«Любая теория должна начинаться с этого», — сказал Кристоф Кох, нейробиолог и главный научный сотрудник Института нейробиологии Аллена в Сиэтле.

Корреляты сознания

В последние несколько десятилетий нейробиологи начали атаковать проблема понимания сознания с точки зрения фактических данных. Многие исследователи стремились обнаружить определенные нейроны или модели поведения, которые связаны с сознательными переживаниями.

Недавно исследователи обнаружили область мозга, которая действует как своего рода переключатель включения-выключения для мозг.Когда они электрически стимулировали эту область, называемую клаустром, пациент мгновенно терял сознание. Фактически, Кох и Фрэнсис Крик, молекулярный биолог, который, как известно, помог открыть двойную спиральную структуру ДНК, ранее выдвинули гипотезу, что эта область может объединять информацию из разных частей мозга, как дирижер симфонии.

Но поиска нейронных или поведенческих связей с сознанием недостаточно, сказал Кох. Например, такие связи не объясняют, почему мозжечок, часть мозга в задней части черепа, которая координирует мышечную активность, не вызывает сознания, в то время как кора головного мозга (самый внешний слой мозга) делает.Это так, даже если мозжечок содержит больше нейронов, чем кора головного мозга.

Эти исследования также не объясняют, как определить, присутствует ли сознание, например, у пациентов с повреждениями мозга, других животных или даже компьютеров. [Сверхразумные машины: 7 роботов будущего]

Нейробиологии нужна теория сознания, которая объясняет, что это за феномен и какие типы сущностей обладают им, сказал Кох. По его словам, в настоящее время существуют только две теории, к которым нейробиологи относятся серьезно.

Интегрированная информация

Нейробиолог Джулио Тонони из Университета Висконсин-Мэдисон разработал одну из самых многообещающих теорий сознания, известную как интегрированная теория информации.

Понимание того, как материальный мозг производит субъективные переживания, такие как зеленый цвет или шум океанских волн, — это то, что австралийский философ Дэвид Чалмерс называет «трудной проблемой» сознания. Традиционно ученые пытались решить эту проблему восходящим подходом.Как выразился Кох: «Вы берете кусок мозга и пытаетесь выжать из него сок сознания». Но это практически невозможно, сказал он.

Напротив, теория интегрированной информации начинается с самого сознания и пытается работать в обратном направлении, чтобы понять физические процессы, вызывающие это явление, — сказал Кох, который работал с Тонони над этой теорией.

Основная идея состоит в том, что сознательный опыт представляет собой интеграцию большого разнообразия информации, и что этот опыт не сводим.Это означает, что когда вы открываете глаза (при условии, что у вас нормальное зрение), вы не можете просто выбирать, видеть все в черно-белом цвете или видеть только левую часть поля зрения.

Вместо этого ваш мозг органично сплетает воедино сложную сеть информации от сенсорных систем и когнитивных процессов. Несколько исследований показали, что степень интеграции можно измерить, используя методы стимуляции мозга и записи.

Теория интегрированной информации присваивает числовое значение «фи» степени несводимости.Если phi равно нулю, систему можно свести к отдельным частям, но если phi велико, система — это больше, чем просто сумма своих частей.

Эта система объясняет, как сознание может существовать в разной степени у людей и других животных. Теория включает в себя некоторые элементы панпсихизма, философии, согласно которой разум присутствует не только в людях, но и во всех вещах.

Интересное следствие теории интегрированной информации состоит в том, что никакое компьютерное моделирование, независимо от того, насколько точно оно воспроизводит человеческий разум, никогда не может стать сознательным.Кох выразился так: «Вы можете моделировать погоду на компьютере, но он никогда не будет« мокрым »».

Глобальное рабочее пространство

Другая многообещающая теория предполагает, что сознание работает как память компьютера, которая может вызывать и сохраните опыт даже после того, как он прошел.

Бернард Баарс, нейробиолог из Института неврологии в Ла-Хойя, Калифорния, разработал теорию, известную как теория глобального рабочего пространства. Эта идея основана на старой концепции искусственного интеллекта, называемой классной доской, банком памяти, к которому могут иметь доступ различные компьютерные программы.

Все, что угодно, от лица человека до воспоминаний о детстве, может быть загружено на доску мозга, откуда оно может быть отправлено в другие области мозга, которые будут его обрабатывать. Согласно теории Баарса, передача информации по мозгу из этого банка памяти и есть то, что представляет собой сознание.

Теория глобального рабочего пространства и теории интегрированной информации не исключают друг друга, сказал Кох. Первый пытается объяснить на практике, является ли что-то сознательным или нет, а второй пытается объяснить, как работает сознание, в более широком смысле.

«На данный момент оба могут быть правдой», — сказал Кох.

Следуйте за Таней Льюис в Twitter и Google+ . Следуйте за нами @livescience , Facebook и Google+ . Оригинальная статья о Live Science .

.