ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Деперсонализация››
Личность, будучи сознательным субъектом, осознает не только окружающую его среду, но и себя самое в процессе взаимоотношения с окружающим, в частности с людьми. Высшая форма проявления сознания личности,— это его нравственное сознание, которым он руководствуется в своей личной и общественной деятельности.
При оценке того или иного поступка человека обычно говорят о сознательном или несознательном характере его. Сознательным является нормальный в телесном и духовном отношении человек, способный осознать объективную социальную значимость своих целей и мотивов, и не только понять их смысл, но и руководствоваться ими в своем доведении. Когда же мы говорим о несознательном поступке человека? Только тогда, когда он не осознает и не предусматривает тех последствий, которые его поступок повлечет в дальнейшем. Конечно, если он не осознает вытекающих последствий, то он, в широком смысле, не осознает и своего поступка.
Наряду с понятием — сознательное существует и противоположное понятие — бессознательное.
Мистическое представление о психически-бессознательном здесь рассматривается как некое обезличенное сознание, имеющее биологическую и антропоморфическую природу.
В настоящее время особое распространение получило психоаналитическое направление, опирающееся в своей методологии на принцип биологического волюнтаризма. Центральная и доминирующая идея психоанализа о бессознательном восходит не только ко взглядам Шопенгауэра и Ницше, но и дальше. Концепция о бессознательном зародилась еще в недрах монадологии Лейбница. В этом учении он допускает в движении протяженной материи наличие бесконечно малых перцепций, которые действуют бессознательно. Сознание человека, по его мнению, появляется тогда, когда наше я воспринимает те представления, которые до того протекали бессознательно.
В полемике с Локком о врожденных идеях Лейбниц пытался обосновать их, опираясь на свое учение о монадах. Защищая взгляды Декарта в данной области, он пытается исправить эти идеи и внести принцип развития в их возникновение, а именно, постепенный переход ог стадии бессознательной до стадии полного и ясного осознания. Если, по Декарту, врожденные идеи существуют в интеллекте уже в готовом виде, то, по Лейбницу, они имеются там лишь в потенциальном, зачаточном и неосознанном состоянии; затем они постепенно формируются и тем самым полностью осознаются.
В своем труде «Новые опыты. о человеческом разуме» Лейбниц пытался обосновать врожденные идеи, опираясь на свое учение о монадах. Защищая взгляды Декарта в данной области, он пытается исправить их и внести принцип развития в возникновение врожденных идей, а именно, постепенный переход от стадии бессознательного к стадии полного и ясного осознания. Если, по Декарту, врожденные идеи существуют в интеллекте уже в готовом виде, то, по Лейбницу, они имеются там лишь в потенциальном, зачаточном и неосознанном состоянии; затем они постепенно формируются и, тем самым, полностью осознаются.
В своем труде «Новые опыты о человеческом разуме» Лейбниц указывает, что, вместо сравнения души человека с чистой доской, он предпочел бы сравнение ее с глыбой мрамора с прожилками: «В самом деле, если бы душа „походила на такую чистую доску, то и истины заключались бы в нас так, как фигура Геркулеса заключается в глыбе мрамора, когда она способна безразлично принять форму данной фигуры или какой-нибудь иной.
Из этого сравнения Лейбниц делает вывод, что таким же образом наши идеи врождены нам подобно естественным потенциям, склонностям и предрасположениям. Несмотря на применение диалектики и остроумия в защите врожденных идей, Лейбницу не удается преодолеть порочности этой концепции Декарта. Скорее, наоборот, выдвигая идею бессознательного, он дал в руки последующих буржуазных философов и психологов оружие для еще большего искажения материалистического учения о сознании человека.
Весьма интересно и важно отметить, что параллельно с развитием материалистического учения о сознании человека в недрах идеалистической философии и психологии упорно вынашивалось понятие о бессознательном, которое в различных формах противопоставлялось сознанию.
Это явление вовсе не случайно. Здесь обнаруживается ведущая линия реакционной буржуазной идеологии, направленная на принижение и игнорирование роли человеческого сознания, являющегося могучим духовным орудием поступательного, преобразовательного движения прогрессивной части человечества.
Понятие бессознательного впервые возникает как зачаточная, ранняя стадия врожденных идей. В дальнейшем эту интеллектуалистическую теорию о бессознательном подхватывает психолог Гербарт. Опираясь на «вещи в себе» Канта и монады Лейбница, он рассматривает душу человека как источник возникновения психических элементов — представлений.
Образовавшиеся представления постоянно сохраняются в интеллекте в неизменном и готовом виде. Они находятся в борьбе между собой, сталкиваются, соединяются и разъединяются, вытесняя друг друга из сферы сознательного. Однако куда же они вытесняются? Гербарт полагал, что в этих случаях представления «погружаются ниже порога сознания», т. е. в сферу бессознательного.
Такая идеалистическая трактовка бессознательного имеет цель доказать полную изолированность психических процессов от внешнего мира и их независимость от головного мозга; бессознательное рассматривается каким-то вместилищем с замкнутым потоком множества конкурирующих представлений, обусловленных только друг другом. При этом устанавливается наличие особой психической причинности, независимой от объективной действительности.
Учение Лейбница об апперцепции и бессознательном в психологическом аспекте развивает и В. Вундт. Согласно его взгляду, если в концентрических кругах поля сознания акт апперцепции занимает центральную фиксационную точку наивысшего внимания, то сфера бессознательного начинается вне поля сознания, т. е. ниже его порога. Однако Вундт категорически возражал против понимания бессознательного как имеющего особое психическое содержание.
В «Очерках психологии» по этому поводу он пишет: «… низшая граница, нулевая точка степеней сознания есть состояние бессознательности.
От этого состояния, противостоящего сознанию, как безусловное отсутствие психических связей, следует строго отличать тот факт, что отдельные психические состояния теряют свойство сознательности…» «Тот или иной психический элемент, исчезнувший из сознания, называется нами бессознательным, поскольку лишь при этом предполагается возможность его возобновления, т. е. новое вступление его в действительную связь психических процессов познания относительно элементов, ставших бессознательными, и ограничиваются только этой возможностью их возобновления…». «Те или иные предположения о «состоянии бессознательного» или о «бессознательных процессах», допускаемых наряду с данными, как в опыте, процессами сознания, совершенно бесплодны для психологии». В приведенных словах чувствуется сугубая осторожность Вундта в отношении мистификации бессознательного. Существование некоего психически-бессознательного процесса он отрицает.
Помимо интеллектуалистических теорий бессознательного, существует и биологически-волюнтаристическое понимание его.
В книге «Мир как воля и представление» А. Шопенгауэр утверждал, что в психике каждого животного и человека господствует неизменное иррациональное начало в виде бессознательной волевой направленности, включающей в себя слепые инстинктивные животные влечения. Крайний реакционер в философии Шопенгауэр всячески принижал роль разума, познавательных способностей личности и абсолютировал могущество бессознательной воли. Куно Фишер в своей книге «Гегель» правильно отметил, что «Гегель видел сущность вещей в мыслящем разуме, а Шопенгауэр — в слепой воле».
Один из последователей Шопенгауэра и Гегеля Э. Гартман написал книгу «Философия бессознательного». В этой книге он рассматривал понятие бессознательного как соединение неосознанной воли с логическим мировым разумом. В первооснове бытия мира, по мнению Гартмана, скрывается логический элемент бессознательного. Будучи пессимистом, он считал, что человек постепенно приобретает способность к освобождению разума от слепой воли; тогда человек придет к убеждению, что лучше если бы мир перестал существовать, что избавление он получит, когда наступит конец мира.
Один из самых реакционных философов Ф. Ницше, развивая мысль Шопенгауэра, что «мир есть воля»,—сущность жизни человека видел в безудержной воле «избранных господ» к власти. Проповедуя зоологический индивидуализм и аморализм, он думал, что возвышает свой идеал «сверхчеловека»; однако фактически Ницше низводил человека до уровня хищных животных с их звериными жестокими инстинктами. Он полностью отрицал роль разума и науки и опирался на учение бессознательного волюнтаризма Шопенгауэра. В последующем архиреакционные взгляды Ницше так понравились германским фашистам, что они провозгласили его одним из своих идеологов.
Одна из реакционных философских школ интуитивизма, возглавляемая А. Бергсоном, выдвинула особый род познания — интуицию, осуществляемую через «подсознание». Согласно этой теории, сознание человека включает в себя интеллект и инстинкт. Функции интеллекта направлены лишь на реализацию действий, а подлинное понимание истины, сущности вещей возможно не путем рациональной переработки чувственных данных, а с помощью инстинктивного подсознательного чувствования, мистического озарения, наития.
Бергсон, пытавшийся теоретически подкрепить в биологии витализм, в своих рассуждениях в, овсе не оригинален: подобные мистические взгляды высказывали еще теологи средневекового христианства. Глубокую порочность интуитивизма разоблачали в своих трудах Плеханов, Мечников и Тимирязев.
Психоаналитическое направление зародилось в конце прошлого столетия в процессе гипнотерапевтических исследований Фрейда и Брейера в венской клинике. Этот период в психоневрологии характеризовался разочарованием в поисках непосредственно морфологического субстрата отдельных психических функций и неудовлетворенностью формализмом ассоциативной психологии. Вновь оживлялись идеи Шопенгауэра, Гартмана и Ницше. Повышался интерес к изучению психологического содержания личности, поиски направлялись в сторону исследования биологических глубин и мотивов поведения ее. В основе психики человека Фрейд видел два типа биологических влечений — эротическое и влечение к смерти. Они служат соматической базой принципа удовольствия.
Помимо этого, личность руководствуется в своем поведении и социально обусловленным, разумным этическим принципом реальности. Стихийные, безличные, бессознательные влечения первобытного характера, называемые Фрейдом «оно», находятся в постоянной борьбе с социальным сознательным принципом реальности, или «я», который постоянно пытается вытеснять эти влечения.
Однако слепая, консервативная, бессознательная сфера является непреодолимой силой, руководящей сознательными процессами. Таким образом, психоанализ учит, что всякое проявление сознательного поведения человека; является средством обслуживания потребностей бессознательных влечений. Исходя из этих положений, Фрейд пытается построить свою социологическую концепцию.
В течение ряда лет вокруг фрейдизма происходила ожесточенная дискуссия. Против него выступали крупнейшие ученые—И. П. Павлов, В. М. Бехтерев, В. П. Осипов, Я- А. Анфимов, В. А. Гиляровский, Крепелин, Бумке и др. Ряд его прежних сторонников — Адлер, Юнг, Ште-кель и др.
—отступились от психоанализа, однако развили свои концепции, сходные с ним. Другие его последователи — Блейлер, Шильдер, Кан, Гофман и др.— развивали его принципы в различных областях психиатрии. В Советском Союзе учение Фрейда встретило определенное сочувствие со стороны отдельных психиатров — Каннабиха, Фридмана, Залкинда, Внукова и др.
Интересно отметить попытку Шильдер а и Кречмера внести отдельные положения психоанализа в теорию В. Вундта о сферическом поле сознания. Они полагают, что в отдаленных концентрических сферах поля сознания имеются явления не только интеллектуального характера в виде расплывчатых смутных представлений, но и аффективные влечения, обладающие сильным влиянием на сознание. В этой краевой зоне, по Шильдеру„ находится сфера психически-бессознательного, что оказывает мощное воздействие на личность и ее поведение. Этим механизмом Шильдер пытается объяснить некоторые невротические и психотические клинические состояния.
Кречмер в своей «Медицинской психологии» также придает решающее значение аффективной жизни и влечениям в развитии личности.
Подобно Шильдеру, Кречмер в краевой зоне ниже порога сознания помещает так называемые гипобулические и гипоноические механизмы сферы бессознательного с их инстинктивно-рефлекторными, кататимными и филогенетически архаическими реакциями, которые обнаруживаются при нервных и психических расстройствах.
Ряд авторов рассматривает понятие бессознательного в аспекте возникновения психических автоматизмов. Так, например, П. Жане наблюдал проявления подсознательных механизмов при клинических картинах нарушения сознания при сомнамбулизме, каталепсии. На основании изучения патологии сознания Жане различает как бы два этажа психической деятельности человека — низший подсознательный и высший сознательный, волевой. Если у больных автоматические подсознательные явления занимают все поле сознания, то у здоровых автоматизмы замаскированы более сложными высшими проявлениями сознания.
Манасеина в своей книге «О сознании» резонно указывает, что было бы совершенно ошибочно «признавать область бессознательной душевной жизни за что-то независимое от сознания или чуждое ему».
По ее мнению, в мозге беспрерывно совершаются превращения сознательно приобретаемого психического содержания в бессознательно и автоматически текущие процессы, утилизируемые сознанием. Манасеина считает весьма важным то, что только путем этого «превращения произвольных сознательных актов в непроизвольные, автоматические и бессознательные может совершаться прогрессивное развитие человеческого сознания».
Далее Манасеина делает правильный вывод, что хотя и нельзя отождествлять всякое психическое явление с сознательным психическим процессам, однако нужно полагать, что всякий впервые возникший психический акт был сознательным, а затем он может становиться автоматизированным, бессознательным. Однако Манасеина, по-видимому, не учитывает, что при норме автоматизированные акты, одновременно регулируемые сознанием, уже не могут быть бессознательными.
Существует и друг. ой взгляд о том, что в сфере психически-бессознательной наблюдаются явления творческой переработки изучаемого материала, который затем внезапно интуитивно всплывает в поле ясного сознания в виде готового решения задачи, научного открытия ученого либо творческого замысла художника.
Представить себе внезапное разрешение наяву либо во сне творческих задач в голове ученого или художника путем неожиданного озарения, наития без предварительной длительной сознательной теоретической и практической работы, это значит согласиться с существованием у человека всяких мистических, иррациональных способностей. Именно такова позиция субъективистского направления интуитивизма.
Приведенные нами взгляды о бессознательном в философии, психологии и психопатологии как об основном двигателе поведения личности решительно отвергаются материалистической психологией. Дело в том, что возникновение любого психического содержания, адекватного действительности и прошлому опыту, в голове здорового бодрствующего человека, имеющего возможность реализовать его в своих действиях, уже говорит о наличии сознательного характера психического процесса.
Бессознательные состояния с угашением различной длительности и глубины всякого психического содержания, конечно, наблюдаются в клинической практике в виде обморочных, сомнолентных, сопорозных и коматозных состояний.
Нередко встречаются также нарушения сознания в виде транса, сомнамбулизма и других типов сумеречных состояний с явлениями автоматизированных действий; однако данное проявление патологии сознания с автоматизмами обнаруживается в результате болезненного искажения предшествующего приобретенного опыта сознательной жизни.
Если автоматизированные психические процессы в норме совершаются при наличии доминирующей регуляции сознания, то в патологии они лишаются в различной степени этой высшей регуляции. Это и дает возможность говорить о бессознательном характере автоматизмов в патологии душевной жизни. В научном и художественном творчестве интуиция, конечно, играет значительную роль, однако она вовсе не априорна, наоборот, она апостериорна. Внезапный синтез мыслей, возникновение новых идей в голове ученого или художника, отнюдь, не является неожиданным для него. Этот долгожданный синтез он, несомненно, выстрадал и рождал в муках тяжелого сознательного творческого труда.
В произведениях классиков марксизма-ленинизма также применяется термин «бессознательное».
Но это вовсе не понятие психически-бессознательного. Термин бессознательное — применяется ими в отношении хотя и сознательно действующих людей, но еще не понимающих ни отдаленных целей, которые ими реализуются, ни объективных причин и результатов, которые вызываются в процессе их личной и общественной деятельности.
Понятие психически-бессознательного умело использовано идеалистическими направлениями в демагогических целях: их хитроумные доказательства в пользу мистики бессознательного имеют цель, во-первых, оторвать психическое содержание сознания от конкретного его физического носителя — человека, во-вторых, оторвать его от объективной социальной действительности и, в-третьих, отвергнуть наличие отражательной способности головного мозга.
пять предписаний.. Путь с сердцем
Сознательное поведение: пять предписаний.
Чтобы расширить понимание и сострадание, наше действие должно находиться в гармонии с этими древними законами сознательного поведения. В лагерях камбоджийских беженцев я видел один из самых ярких примеров демонстрации этих законов; одни эти законы являют собой основу сознательной духовной жизни, и следование им и их утончение при любых обстоятельствах само является практикой, ведущей к освобождению всех живых существ.
Я оказался в лагере вместе со своим другом и учителем Махагхошанандой, необыкновенным камбоджийским монахом, одним из немногих выживших, когда он открывал буддийский храм в бесплодном лагере беженцев-коммунистов «Красных кхмеров». Здесь было пятьдесят тысяч деревенских жителей, которые стали коммунистами под дулами ружей, а теперь бежали, спасаясь от гибели, и оказались в лагерях на границе Таиланда. В этом лагере подпольное руководство лагерной организации «Красных кхмеров» угрожало смертью каждому, кто пойдёт в храм. И все же в день открытия на пыльной площади во время церемонии столпилось двадцать тысяч человек. Это были жалкие остатки семей – дядя с двумя племянницами, мать с единственным из трёх детей. Школы были сожжены, деревни разрушены; почти в каждой семье были убитые и угнанные. И меня интересовало, что Махагхошананда скажет людям, столь жестоко пострадавшим от войны.
Он начал свою службу традиционными песнопеньями, которыми деревенская жизнь была насыщена тысячу лет.
Хотя последние восемь лет эти слова не произносились, а храмы были разрушены, они всё ещё оставались в сердцах этих людей, в чьей жизни оказалось так много печали и несправедливости, как нигде на земле. Затем Махагхошананда начал петь один из центральных стихов Будды; он пел сначала на пали, а затем на камбоджийском языке, продолжая снова и снова повторять нараспев слова:
«Ненависть никогда не прекращается ненавистью,
Она исцеляется одной лишь любовью –
Таков древний и вечный закон».
Когда он продолжал распевать эти стихи, тысячи людей пели их вместе с ним. Они пели и плакали. Это был поразительный момент; стало ясно, что выраженная в распеве истина даже более велика, чем их горести.
Каждая великая духовная традиция признаёт основные законы разумного и сознательного поведения человека и учит этим законам. Как бы они ни назывались, – добродетелями, правилами этики, моральным поведением или предписаниями, – они представляют собой нормы поведения такой жизни, которая не приносит вреда другим существам; они вносят в мир здравый смысл и свет.
Каждый человек обладает способностью находить радость в добродетели, целостности и прямоте сердца. Когда мы проявляем заботу друг о друге, когда мы живём, не причиняя вреда другим существам, мы создаём свободу и счастье.
Буддийская практика требует принятия пяти основных предписаний в качестве минимальной преданности принципу непричинения вреда другим посредством речи и действий. Эти предписания регулярно повторяются, чтобы напоминать изучающим о приверженности им. Предписания таковы:
Я беру на себя обет воздерживаться от убийства живых существ и от причинения им вреда;
Я беру на себя обет воздерживаться от воровства и присвоения того, что мне не принадлежит;
Я беру на себя обет воздерживаться от причинения вреда вследствие неправильного сексуального поведения;
Я беру на себя обет воздерживаться от лживой речи, от вредоносной речи, от сплетен и злословия;
Я беру на себя обет воздерживаться от злоупотребления опьяняющими веществами, такими как алкоголь или наркотики, которые бывают причиной беззаботности и утраты осознания.
Положительная сила добродетели огромна. Когда мы живём, не согласуя жизнь с этими предписаниями, говорят, что мы живём подобно диким зверям; без них вся прочая духовная практика оказывается подложной. Представьте себе, что вы пытаетесь сидеть и медитировать после дня лжи и воровства. Затем вообразите, насколько иным был бы этот мир, если бы каждый человек соблюдал хоть одно предписание – не убивать, не лгать или не воровать. Поистине мы создали бы новый мировой порядок.
Эти простые поучения являют собой совершенный способ воплотить в действие практику, расширить круг своего понимания и сострадания и распространить его на окружающий мир. Следовать этим предписаниям – значит воспитывать своё внимание и уважение. Чтобы избегать причинения вреда другим существам, требуются внимание и заботливость. Предписания явственно сигнализируют нам, когда мы оказываемся близки к тому, чтобы сбиться с пути, когда страхи и заблуждения опутывают нас до такой степени, что мы можем причинить вред кому-то другому.
Буддийские монахи следуют не только пяти этим правилам, но также и нескольким сотням воспитательных предписаний; из этой практики возникают острая внимательность и уважение – в речи, во внешнем поведении, в действии.
Основные предписания не пассивны. Они могут активно выражаться сострадательным сердцем в нашей жизни. Отказ от убийства может перерасти в почитание жизни, в охранительную заботу обо всех живых существах, которые разделяют с нами жизнь. Отказ от воровства может стать разумной основой экологии, почтительного отношения к ограниченным ресурсам земли и активного поиска образа жизни и работы, дающего возможность поделиться своим благословением со всем миром. Из этого духа может прийти жизнь естественной и целительной простоты. Из отказа от лжи мы можем развить свой голос, выражающий сострадание, понимание и справедливость. Из невредящей сексуальности наши самые близкие отношения также могут выражать любовь, радость и нежность. Из отказа от злоупотребления опьяняющими веществами и отказа от невнимательности мы можем развить дух стремления жить самой пробуждённой и сознательной жизнью при всех обстоятельствах.
Сначала предписания – это практика. Потом они становятся необходимостью, а в конце – радостью. Когда наше сердце пробуждено, они самопроизвольно озаряют наш путь в этом мире. Это называется «сияющей добродетелью». Того, кто говорит правду, кто постоянно действует с состраданием ко всем существам, даже в великих затруднениях, – его окружает свет, который становится виден всем окружающим. Его аромат восходит к божествам, куда не доходят благовония. Известный психолог Виктор Фрэнкл так писал об этой силе:
«Те из нас, кто пережили концентрационные лагеря, могут весьма явственно припомнить мужчин и женщин, которые проходили через наши бараки, утешая нуждающихся в утешении и отдавая свой последний кусок хлеба. Их могло быть немного; но они являют собой свидетельство возможностей человеческого духа».
Внутри каждого из нас существует этот дух – иногда он скрыт, иногда более доступен. Этот свет, и это великодушие, и этот мир – наш величайший дар земле. Расширяя свою практику, мы становимся центром некоторого крута, подобно камню брошенному в пруд: он мягко опускается на дно, тогда как вызванная им рябь движется во все стороны и касается каждого берега.
Как центр круга, мы становимся мирными внутри самих себя и приносим этот внутренний мир другим людям, какие бы жизненные перемены нас ни встречали. Судзуки-роси говорит: «Найти совершенное– спокойствие среди перемен – значит оказаться в нирване».
С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии >> Сознательное действие
Сознательное действие — это не действие, которое сопровождается сознанием, которое помимо своего объективного обнаружения имеет еще субъективное выражение.
Сознательное действие отличается от неосознанного в самом своем объективном обнаружении: его структура иная и иное его отношение к ситуации, в которой оно совершается; оно иначе протекает.
Определение деятельности человека в отрыве от его сознания так же невозможно, как определение его сознания в отрыве от тех реальных отношений, которые устанавливаются в деятельности.
Так же как явление сознания не может быть однозначно определено вне своего отношения к предмету, так и акт поведения не может быть однозначно определен вне своего отношения к сознанию.
Одни и те же движения могут означать различные поступки, и различные движения — один и тот же поступок.
Внешняя сторона поведения не определяет его однозначно, потому что акт деятельности сам является единством внешнего и внутреннего, а не только внешним фактом, который лишь внешним образом соотносится с сознанием.
Акт человеческой деятельности — это сложное образование, которое, не будучи только психическим процессом, выходя за пределы психологии в области физиологии, социологии и т.
д.
, внутри себя включает психологические компоненты.
Учет этих психологических компонентов является необходимым условием раскрытия закономерностей поведения.
Бихевиористское понимание поведения должно быть так же радикально преодолено, как и интроспективное понимание сознания.
Поведение человека не сводится к простой совокупности реакций, оно включает систему более или менее сознательных действий или поступков.
Сознательное действие отличается от реакции иным отношением к объекту.
Для реакции предмет есть лишь раздражитель, т.
е.
внешняя причина или толчок, ее вызывающий.
Действие — это сознательный акт деятельности, который направляется на объект.
Реакция преобразуется в сознательное действие по мере того, как формируется предметное сознание.
Действие, далее, становится поступком по мере того, как и отношение действия к действующему субъекту, к самому себе и к другим людям как субъектам, поднявшись в план сознания, т.
е.
превратившись в сознательное отношение, начинает регулировать действие.
Поступок отличается от действия иным отношением к субъекту.
Действие становится поступком по мере того, как формируется самосознание.
Генезис поступка и самосознания — это сложный, обычно внутренне противоречивый, но единый процесс, так же единым процессом является генезис действия как сознательной операции и генезис самого предметного сознания.
Различные уровни и типы сознания означают вместе с тем и различные уровни или типы поведения (реакция, сознательное действие, поступок).
Психология не изучает поведение в целом, но она изучает психологические особенности деятельности.
Наше понимание деятельности, психологические особенности которой изучает психология, при этом так же радикально отличается от механистического понимания поведения, как наше понимание психики от ее субъективно — идеалистической трактовки.
Решение вопроса не может заключаться в том, чтобы дать «синтез» одной и другой концепции.
Такой «синтез», поскольку он утверждал бы, что нужно изучать и деятельность и сознание, объективное обнаружение поведения и, помимо того, его субъективное выражение, фактически неизбежно привел бы к объединению механистического понимания деятельности с идеалистическим пониманием сознания.
Подлинного единства сознания и поведения, внутренних и внешних проявлений можно достигнуть не внешним, механическим объединением интроспективного идеалистического учения о сознании и механистического бихевиористского учения о поведении, а лишь радикальным преодолением как одного, так и другого.
Единство сознания и поведения, внутреннего и внешнего бытия человека раскрывается для нас в самом их содержании.
Всякое переживание субъекта всегда и неизбежно является, как мы видим, переживанием чего — то и знанием о чем — то.
Самая внутренняя его природа определяется опосредованно через отношение его к внешнему, объективному миру.
Я не могу сказать, что я переживаю, не соотнеся своего переживания с объектом, на который оно направлено.
Внутреннее, психическое неопределимо вне соотнесения с внешним, объективным.
С другой стороны, анализ поведения показывает, что внешняя сторона акта не определяет его однозначно.
Природа человеческого поступка определяется заключенным в нем отношением человека к человеку и окружающему его миру, составляющим его внутреннее содержание, которое выражается в его мотивах и целях.
Поэтому не приходится соотносить поведение как нечто лишь внешнее с сознанием как чем — то лишь внутренним; поведение само уже представляет собою единство внешнего и внутреннего, так же как, с другой стороны, всякий внутренний процесс в определенности своего предметно — смыслового содержания представляет собой единство внутреннего и внешнего, субъективного и объективного.
Таким образом, единство сознания и деятельности или поведения основывается на единстве сознания и действительности или бытия, объективное содержание которого опосредует сознание, на единстве субъекта и объекта. Одно и то же отношение к объекту обусловливает и сознание и поведение, одно — в идеальном, другое — в материальном плане. Этим в самой основе своей преодолевается традиционный картезианский дуализм.
С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии. СПб., 1998.
RSS [email protected]
Что значит «сознательное действие» или почему человек – не автомат
Mixtura verborum’ 2008: небытие в маске : сб. ст. / под общ. ред. С. А. Лишаева. — Самара : Самар. гуманит. акад., 2008. — 182 с. стр. 44-53
А. Е. Сериков
Летом 2007 г., участвуя в I Всероссийской конференции по психологии сознания, я познакомился с замечательным петербургским психологом В.
М. Аллахвердовым и его ученицами В. Ю. Карпинской, М. Г. Филипповой, В. А. Гершкович. На конференции они представляли научное направление, созданное Аллахвердовым и названное психологикой. Оказалось, что в рамках этой же школы работает и хорошо известный в Самаре психолог А. Ю. Агафонов[1]. Помимо того, что все они – прекрасные люди, общаться с которыми на любые темы – чистое удовольствие, их научные идеи просто завораживают.
Приведу, вслед за Аллахвердовым, основные постулаты психологики. Сознание не является «высшей формой отражения», или «интегратором психических процессов». Не является оно и орудием адаптации, поскольку можно экспериментально показать, что его активность неадаптивна. Нельзя всерьез считать, что сознание помогает мозгу бороться с информационными перегрузками или регулировать деятельность. Бессознательно мозг отражает, хранит, перерабатывает бесконечно большие объемы информации, чем те, что поступают в сознание, а также реагирует на любые стимулы и приспосабливается к любой ситуации намного быстрее и точнее, чем сознание[2].
Свою попытку понять загадку сознания психологика связывает с позицией радикального когнитивизма. Суть этой позиции в том, что «цель организмов, обладающих сознанием, – не выживание, а познание»[3]. Точнее, наиболее адекватным описанием работы сознания оказывается такое, которое исходит из предпосылки, что познание – это основная функция сознания. С этой точки зрения, любые составляющие психики вообще рассматриваются либо как инструменты, либо как результаты познания. Такой взгляд также предполагает следующую «важную идеализацию: человек – это идеальная познающая система, не имеющая никаких физиологических ограничений на свои познавательные возможности»[4]. Из этой идеализации следует методологический вывод: нельзя объяснять специфику работы сознания физиологическим устройством человека; наоборот, это устройство следует понимать, исходя из того, каким оно должно быть, чтобы обеспечить эффективность познания.
Одна из главных идей заключается в том, чтобы различать сознание и осознание, поскольку далеко не все в работе сознания осознается.
Познавая мир, сознание не столько отражает реальность, сколько проверяет гипотезы о том, что она из себя представляет. При этом осознанно человек никаких гипотез не конструирует. Все конструкты порождаются автоматически, неосознанно. Предположительно существует механизм, который принимает решение о том, чтобы какие–то из порожденных конструктов осознать (сделать позитивный выбор), а какие–то – не осознавать (сделать негативный выбор). Сама работа механизма принятия решения об осознании не осознается. Интересно здесь то, что решение о неосознании – это тоже выбор, хоть и негативный. Так, если мы что–то не можем вспомнить, то лишь потому, что неосознанно приняли решение не вспоминать. Негативно выбранные значения не нейтральны для сознания, они активно отвергаются сознанием, а не просто остаются в стороне от него. Можно экспериментально показать, что негативный выбор реально существует и влияет на характеристики человеческой деятельности.
Например, в эксперименте М.
Г. Филипповой испытуемые решали ряд когнитивных задач, таких как разгадывание анаграмм, опознание медленно проявляющихся слов и рисунков, опознание рисунков по фрагментам. В соответствии с так называемой методикой прайминга, непосредственно перед решением задач испытуемым предъявлялись контекстуально связанные с этими задачами стимулы (праймы). Обычно праймы изменяют реакцию человека на предъявление последующих стимулов (в данном случае – задач), причем этот эффект имеет место независимо от того, осознаются праймы или нет. В описываемом эксперименте в качестве праймов выступали многозначные изображения, такие как дерево/лицо, саксофонист/женщина, утка/кролик, а также незавершенные рисунки, однозначные изображения и бессмысленные наборы пятен. Стимулы предъявлялись на экране компьютера, разделенном на две половины. Сначала в левой половине экрана предъявлялось изображение–прайм и испытуемому предлагалось определить, что он видит, а затем в правой половине экрана он решал одну из когнитивных задач.
При этом он в любой момент мог вернуться к заданию в левой половине экрана и исправить ранее введенный ответ. В ходе эксперимента измерялась скорость решения когнитивных задач и ее зависимость от наличия смысловой связи между задачами и праймами. Было установлено, что предъявление бессмысленных праймов или однозначных изображений, не связанных с контекстом задач, не влияло на скорость решения. Предъявление однозначных изображений, связанных с контекстом, ускоряло решение задач. Это можно объяснить тем, что оно служило своеобразной подсказкой. Аналогично, способствовало скорости решения и осознание связанного с контекстом значения многозначных изображений. А вот неосознаваемые значения праймов, в случае их связи с контекстом задачи, замедляли время ее решения. То есть наличие негативно выбранных значений препятствовало более эффективному выполнению осознаваемой деятельности, предположительно за счет того, что вызывало внутреннее напряжение. Все выглядит так, как если бы механизмы сознания активно тратили энергию и время на то, чтобы негативно выбранные значения не были осознаны[5].
Для меня подобные эксперименты интересны в основном тем, что доказывают существование неосознаваемых механизмов работы сознания, переводя чисто философские дискуссии в эмпирическую плоскость. Ведь идея существования неосознаваемых механизмов сознания уже подвергалась философской рефлексии. Один из наиболее авторитетных и недавних ее критиков – Джон Сёрл. Его аргументы изложены в книге «Открывая сознание заново» (1992). Книга Сёрла направлена, прежде всего, на борьбу с редукционизмом в понимании сознания, и его идеи следует рассматривать именно в этом контексте. Редукционизм в понимании сознания – это когда его пытаются свести к чему–то другому, к тому, чем сознание не является. Сёрл детально показывает неудовлетворительность различных вариантов сведения сознания к физиологии или поведению и настаивает на том, что сознание следует описывать изнутри, «от первого лица». Он считает, что сознание – это свойство материи, но такое свойство, которое, в отличие от ее других свойств, не наблюдается извне.
Сознание – это субъективное ментальное состояние, то есть это состояние, в котором человеку непосредственно даны какие–то смыслы. Фактически Сёрл имеет в виду, что сознание – это осознание смыслов, и спорит с теми, кто пытается понимать сознание хоть как–то иначе. И это, в конечном счете, приводит его к принципиальному отрицанию возможности существования неосознаваемых смыслов и механизмов сознания.
Большинство состояний сознания, хотя и не все, согласно Сёрлу, обладают внутренней интенциональностью, то есть нацеленностью, направленностью на что–то иное. «Если я осознаю стук в дверь, то мое сознательное состояние интенционально, поскольку оно указывает на нечто помимо меня, а именно на стук в дверь. Если же я осознаю боль, то боль не интенциональна, ибо она не представляет ничего помимо себя»[6]. Настроение, как и боль, может быть неинтенциональным, то есть оно не обязательно является настроением по поводу чего–то конкретного. Но «настроение никогда не конституирует все содержание сознательного состояния.
Скорее настроение обеспечивает тональность и колорит, которые характеризуют сознательное состояние в целом или последовательность сознательных состояний»[7]. Поэтому, пишет Сёрл, сознание в основном интенционально. А всякая интенциональность обладает свойствами перспективности и аспектуальности. То есть все, что осознается, осознается с определенной точки зрения и в каких–то одних, а не других аспектах. Аспектуальность – обязательное свойство субъективно осознаваемого смысла. И оно не может быть объяснено в терминах третьего лица.
Интенциональность, согласно Сёрлу, может быть сознательной, либо бессознательной. Но не может быть «никакого иного понятия бессознательного, кроме того, которое потенциально сознательно»[8]. То есть никаких ментальных состояний, в принципе недоступных сознанию, быть не может, и всякое бессознательное состояние потенциально обладает свойствами субъективности, перспективности, аспектуальности. То, что хотя бы потенциально недоступно осознанию, не может принадлежать к области смысла.
Бессознательное, по Сёрлу, это либо лишенное смысла физиологическое, либо вытесненное сознательное.
Сёрл отвергает метафору смыслового пространства, согласно которой бессознательные смыслы можно уподобить вещам в темной комнате, доступным лишь по мере того, как мы входим в комнату и освещаем их фонарем. Сёрл пишет, что «эти образы в принципе неадекватны, поскольку они основываются на идее постоянной ментальной реальности, которая то появляется, то исчезает. Однако погруженное в глубины психики убеждение, в отличие от погруженной в воду рыбы, будучи бессознательным, не может сохранить свою сознательную форму, ибо единственной проявляющейся реальностью этой формы служит форма сознательных мыслей»[9]. То есть, согласно Сёрлу, ментальные состояния являются таковыми лишь в той мере, в какой осознаются. А поскольку результатом действия предполагаемых вычислительных механизмов сознания должны быть как осознаваемые, так и неосознаваемые смыслы, эти механизмы, по логике Сёрла, не могут существовать.
Поскольку, если бы они существовали, то существовали бы и неосознаваемые смыслы.
Метафору пространства Сёрл отвергает лишь потому, что отождествляет сознание и осознание. Согласно этой метафоре, человеческое «я» должно отличаться от пространства, в которое «входит», что невозможно, с точки зрения Сёрла. Однако если различить сознание и осознание, «я» действительно будет отличаться от того пространства смыслов, которые ему доступны лишь потенциально, но не актуально. В экспериментах Аллахвердова и его учеников это те смыслы, которые выбираются негативно. Причем, как показывают эти эксперименты, эти неосознаваемые смыслы реальны, так как влияют на поведение. Более того, из факта существования позитивного и негативного выбора следует реальность механизмов осуществления этого выбора. Эти механизмы должны работать со смыслами, но их работа не может осознаваться.
Согласно Сёрлу, существуют либо бессознательные нейрофизиологические процессы, которым нельзя приписывать наличие какого–либо смыслового содержания, либо смыслы (ментальные состояния), которые хотя бы потенциально могут быть осознаны.
Автоматы, считает Сёрл, с интенциональными смыслами не работают, со смыслами работает только сознание. Но я думаю, что если вычислительные механизмы сознания существуют, они должны быть некими алгоритмами преобразования смысла. Продолжая компьютерную метафору, они должны быть программами, а не «железом». Их работа в принципе не осознается, но они – не физиологические процессы. Я бы назвал такие механизмы трансцендентальными. И как о всяких трансцендентальных механизмах, о них можно что–либо узнать лишь косвенно, путем наблюдения за результатами их работы. Построение научной теории человеческой психики и поведения требует описания таких неосознаваемых механизмов, независимо от того, будем мы считать их интенциональными или нет.
Важно то, что книга Сёрла не столько о сознании, сколько о психике вообще (mind). В оригинале она так и называется – ‘A re–discovery of the mind’. Поэтому речь в ней идет о субъективных ментальных состояниях в широком смысле, не сводимых к специфически человеческому сознанию.
«Я совершенно убежден в том, – пишет Сёрл, – что моя собака так же, как и другие высшие животные, обладает ментальными состояниями, подобными визуальному опыту, переживаниям боли, ощущениям жажды и голода, холода и тепла. <…> Короче, хотя у меня нет прямого доступа к сознанию собаки, тем не менее мне представляется хорошо засвидетельствованным эмпирическим фактом, что собаки обладают сознанием, и это проверено с помощью достаточно убедительных свидетельств»[10]. Из этой цитаты видно, что термин сознание понимается здесь достаточно широко, в качестве синонима ментального состояния. Кроме того, она демонстрирует некоторую методологическую непоследовательность Сёрла. Доказывая в этом месте книги, что наличие сознания у других людей и животных само собой разумеется и не требует научных доказательств, он ссылается на эмпирические факты и внешние свидетельства. Зато в других местах, где критикует идею вычислительных механизмов сознания, он пишет, что сознание может быть исследовано только «изнутри»и от первого лица.
О том, что собака и другой человек обладают сознанием, он судит на основании их внешнего вида и поведения и исходит из этого само собой разумеющегося знания в своих исследованиях, но при этом приходит к теоретическому выводу, что сознание и поведение независимы.
В случае полемики с Сёрлом принципиальный вопрос заключается в том, должны ли мы доверять экспериментам и наблюдению от третьего лица. Сёрл считает, что это недопустимо в отношении сознания, но вполне допустимо в отношении мозга. То есть физиологи могут быть естествоиспытателями, а психологи и философы – нет. С одной стороны, Сёрл справедливо возражает против того, чтобы редуцировать сознание к физиологии. С другой стороны, он сам редуцирует к физиологии бессознательное. Мне кажется, что это непоследовательно. В целом я думаю, что, хотя критика Сёрлом материалистической редукции сознания весьма убедительна, отрицание им вычислительных механизмов сознания недостаточно аргументировано.
Борьба Сёрла с редукционизмом вообще симптоматична. Мне кажется, что причиной такой борьбы у очень многих авторов является необходимость утвердить свою человеческую свободу, внутренняя невозможность признать себя автоматом. Отсюда, например, типичное для некоторых феноменологов отрицание роли бессознательного в человеческом поведении[11]. Отсюда же, возможно, и отказ признать существование вычислительных механизмов сознания у Сёрла. Видимо, здесь работает следующая логика: если мое сознание и поведение являются результатами влияния бессознательного и работы автоматических механизмов, то я – автомат и сознание не является гарантом моей свободы; но поскольку я знаю, что свободен, ни таких механизмов, ни бессознательного не существует.
Однако наличие таких автоматических механизмов не лишает человека свободы. Кстати, Аллахвердов тоже выступает против редукционизма, но это не мешает ему признавать существование неосознаваемых механизмов сознания, а последнее не мешает мыслить сознание свободным. Тем не менее, проблема для него существует. «До сих пор не ясно, например, каким образом человеческое сознание может проявлять свободную волю и делать самостоятельный выбор. Ибо если сознательное решение предопределено какими–нибудь причинами (генетическими, социальными, ситуацией, прошлым опытом, таблицей случайных чисел или чем угодно еще), то никакого свободного выбора нет, решение принимается автоматически. А сознание, собственно говоря, тогда вообще не нужно. Если же решение, принимаемое сознанием, ничем не обусловлено, то сознание и не может его принять, поскольку для этого у него нет никаких оснований»[12].
Итак, является ли человек сознательным и, следовательно, свободным действующим существом или все его действия определяются неосознаваемыми автоматами? Согласно Аллахвердову, сознание не имеет доступа к работе механизма осознания, соответственно сознанию не известны причины появления в нем тех или иных конструктов. Поэтому оно вынуждено строить догадки об источнике собственных мыслей и в результате приходит к представлению о самом себе как причине собственных мыслей и действий. Далее в течение жизни сознание постоянно проверяет это представление и организует деятельность так, чтобы соответствовать ему. «Иллюзия обращается в истину, поскольку реально управляет нашими мыслями, чувствами и поведением. Так представление о самом себе превращает человека в самого себя»[13]. Свободным можно считать такое действие, которое «детерминировано лишь тем, что оно не детерминировано ничем»[14].
Реально свобода проявляется в том, что сознание может проверять выбранные конструкты, отказываться от ошибочных конструктов или исправлять их. То есть, сознание может быть не удовлетворено сделанным позитивным выбором, отказаться от любой ошибочной гипотезы и затребовать у бессознательных механизмов новую. Оно ограничено неосознаваемыми механизмами, так как пользуется результатами их работы, но свободно, так как может критиковать и отбрасывать неудовлетворительные результаты. Тем не менее, сознание не творит, оно лишь отбирает результаты творчества неосознаваемых механизмов.
Многие социальные теории, например, символический интеракционизм в интерпретации Г. Блумера, а также философская феноменология и экзистенциализм, исходят из того, что человек свободен в принципе и поэтому может совершенно свободно конструировать свое поведение в любой момент. Однако это не совсем так. Человек может быть свободным в отдельные моменты, но чаще всего поступает автоматически, не задумываясь о свободе. Кроме того, он иногда вынужден поступать автоматически, если намерен в реальной ограниченной временем и средствами ситуации сделать хоть что–то. Человек – не бесплотный дух, его дело и механизмы сознания обладают инерцией. Именно об этом пишет П. Бурдье, когда критикует философию действия Ж.–П. Сартра, с одной стороны, и игнорирование фактора времени структуралистами, с другой[15].
Свобода выбора конструктов воспринимаемой ситуации и конструктов поведения в ней не обозначает, что эти конструкты создаются осознанно и из ничего. Они создаются путем извлечения смысла из имеющихся в опыте человека образцов в результате работы неосознаваемых механизмов. Не значит свобода и того, что осознанное поведение всегда приведет к прогнозируемому социальному результату. Чаще всего «мы хотим как лучше, а получается как всегда». Однако свобода обозначает принципиальную возможность отбрасывать неприемлемые конструкты и «запрашивать» у механизмов сознания новые. К сожалению, но иногда и к счастью, в практических ситуациях не всегда есть время на перебор различных вариантов. И тогда человек «отключает» свою свободу, выбирая первый предложенный привычный конструкт, который как–то разрешает ситуацию. У лентяев, трусов, депрессивных пессимистов и неудачников типичными являются одни конструкты, у рисковых и смелых, успешных оптимистов – другие. Тот, кто привык размышлять и задумываться над своей жизнью, обычно выбирает конструкты, сильно отличающиеся от тех, что избирают люди, не любящие думать. Тот, кто постоянно решает творческие проблемы, обычно отбрасывает стереотипные конструкты, навязываемые массовой культурой.
Большинство человеческих действий являются автоматическими в той мере, в какой совершаются по привычке и без осмысления их предпосылок и результатов. Свобода же заключается в том, что человек может в принципе решить для себя, какая стратегия жизни ему больше импонирует. Если человек способен вести себя сознательно и свободно в отдельные моменты своей жизни, эту способность, видимо, можно тренировать. Итогом таких тренировок может стать увеличение доли свободных действий в общем объеме поведения. Знание того, как различные факторы влияют на наши позитивные и негативные выборы, можно практически использовать, чтобы как–то контролировать работу механизмов осознавания. Я имею в виду, что, если определенный тип сознательного принятия или отказа от результатов работы механизма неосознаваемого выбора влияет на его работу, можно попытаться сознательно «приучать» его к тому, что определенные типы выбора изначально являются неприемлемыми.
[1] См.: Агафонов, А. Ю. Когнитивная психомеханика сознания, или как сознание неосознанно принимает решение об осознании. Самара : Бахрах–М, 2007.
[2] Экспериментальная психология познания: когнитивная логика сознательного и бессознательного / В. М. Аллахвердов и др. СПб. : Изд–во С.–Петерб. ун–та, 2006. С. 13–17.
[4] Экспериментальная психология познания: когнитивная логика сознательного и бессознательного / В. М. Аллахвердов и др. СПб. : Изд–во С.–Петерб. ун–та, 2006. С. 19.
[5] Экспериментальная психология познания… С. 165–186.
[6] Сёрл, Дж. Открывая сознание заново. М. : Идея–Пресс, 2002. С. 94.
[7] Сёрл, Дж. Указ. соч. С. 138.
[8] Там же. С. 148.
[9] Там же. С. 165.
[10] Сёрл, Дж. Указ. соч. С. 84.
[11] См. у Сартра: «Экзистенциальный психоанализ отвергает постулат бессознательного; для него психический факт совпадает с сознанием» (Сартр, Ж.–П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. М. : Республика, 2000. С. 574).
[12] Экспериментальная психология познания: когнитивная логика сознательного и бессознательного / В. М.Аллахвердов и др. СПб. : Изд–во С.–Петерб. ун–та, 2006. С. 12–13.
[13] Там же. С. 28.
[14] Там же. С. 29.
[15] Бурдье, П. Практический смысл. СПб. : Алетейя, 2001.
Комментарии
← Предыдущая статья
Небытие в маске или как возможен дискурс негативности
Следующая статья →
Судьба субъекта в новоевропейской философии
«Чем больше кулинарное раздолье, тем больше мы едим» Как еда меняет наше сознание, поведение и мешает худеть — рассказывает нейробиолог: Книги: Культура: Lenta.ru
Рейчел Херц, став сенсорным и когнитивным нейробиологом в 1990 году, занялась изучением физиологии запахов. Ее интересовала связь между сознанием и восприятием окружающего мира, в особенности восприятием пищи. Ее книга «Почему мы едим то, что мы едим» — это результат долгих исследований и попытка понять, как и почему органы чувств, мозг и внешние факторы влияют на вкусовые ощущения и мотивацию поесть. Каким образом еда меняет физиологию, сознание и поведение. На русском языке книга вышла в издательстве «Бомбора». С разрешения издательства «Лента.ру» публикует фрагмент текста.
Хотите, я раскрою вам секрет самоконтроля в ресторане самообслуживания? Садитесь как можно дальше от шведского стола. Чем проще доступ к пище, тем больше шансов, что она окажется у вас во рту. Исследования показывают: люди, сидящие близко к витрине с десертами в кафетерии, чаще заказывают лакомство, чем те, кто сидит далеко. Мы едим больше мороженого, когда оставляем крышку термоконтейнера открытой; пьем больше молока, когда рядом молочный диспенсер, и наливаем больше воды, когда перед нами кувшин с водой.
Этот принцип работает не только в ресторане, но и в офисе. Когда конфеты лежали на письменных столах, служащие съедали в день на шесть шоколадок больше, чем когда они располагались на расстоянии двух метров, т.е., чтобы взять их, нужно было встать. Это неоспоримый факт: чем меньше расстояние между человеком и едой, тем больше он ест. Количество пищи, находящейся в поле зрения, также влияет на объем потребления. Чем больше кулинарное раздолье, тем больше мы едим.
Исследование, опубликованное в Journal of Consumer Research, показало: люди съедали больше крендельков, печенья и крекеров, когда на пачках они были изображены в изобилии. Таким образом, если производители продуктов станут размещать более скромные картинки на упаковках чипсов и печенья, нам удастся сдержать свой аппетит. Правда, так мы станем реже заходить в отдел сладостей и тратить меньше денег, а компаниям это совсем не на руку.
На то, сколько продуктов мы видим и сколько едим, влияет их организация на кухне или в холодильнике. Барбара Кан из Уортонской школы при Пенсильванском университете совместно с гуру в области продовольствия и брендинга Брайаном Уонсинком из Корнеллского университета через скрытую камеру наблюдали за испытуемыми, которым предложили поднос с 300 мармеладками и попросили немного посидеть в комнате, — им сказали, что они якобы должны принять участие в оценке телевизионной рекламы. Половине испытуемых дали поднос, на котором конфетки были разложены по цвету — желтые, оранжевые, зеленые и т. д., а остальным — поднос с конфетами вперемешку. В результате «неорганизованных» конфет было съедено почти в два раза больше, чем «организованных».
В ходе другого исследования, когда участникам выдали 450-граммовую миску с конфетами M&M’s десяти разных цветов и разрешили угощаться без ограничения, они съели на 43 штуки больше, чем участники, которым дали конфеты в семи цветовых вариантах. Когда мы видим горы «неорганизованной» еды, мы едим больше, потому что с увеличением объема увеличивается соблазн. Кроме того, нам сложнее оценить количество продуктов.
К счастью, на каждое действие существует противодействие: просто разложите конфеты и снеки по контейнерам и полочкам. Внешние факторы, начиная от близкого физического расположения к пище и ее психологического восприятия до социальной среды, оказывают мощное воздействие на аппетит и объем потребления. Иными словами, когда дело касается еды, в работу включается наш мозг.
Простота, видимость и доступность — конъюнктурная доступность того, чем можно перекусить, — напрямую связаны с ростом потребления. А теперь давайте взглянем на ситуацию с противоположной стороны. Один из способов есть меньше высококалорийных вкусняшек — это сделать их менее доступными, вспомните пример с офисными работниками и маленькими шоколадками. Вот почему диетологи советуют не хранить конфеты и чипсы в кухонном шкафу, а еще лучше — не покупать их вовсе, потому что соблазн — штука очень мощная.
Если у вас под рукой обязательно должны быть снеки, убирайте их подальше — например, в кладовку. Таким лентяям, как я, просто не захочется идти за ними.
Легко и просто оздоровить свой рацион, если класть на видное и максимально доступное место — на письменный стол, рядом с телевизором или компьютером — фрукты и овощи. Они богаты волокнами и очень сытные, поэтому помогут приглушить чувство голода и уберечь вас от вредного перекуса в дальнейшем.
Еще одна проблема ультрадоступности еды связана с тем, что сегодня в день мы тратим на покупку и приготовление полноценной пищи меньше энергии и калорий, чем раньше, когда нам приходилось бегать из магазина в магазин, чтобы запастись провизией: за хлебом в булочную, за мясом к мяснику, за спаржей в овощной. Если не брать в расчет энергию, которую человек тратит на поход по магазинам и доставку сумок домой, за час мытья, нарезки и готовки сжигается около 100 калорий. А при открывании контейнера и использовании микроволновки — около нуля.
К счастью, врожденная леность обладает особым эффектом. Она не позволяет нам брать в рот лишних калорий, когда еда разложена на мини-порции. Например, если дать человеку три маленьких пакетика чипсов, он съест меньше, чем если ему предложить такое же количество чипсов, но в одном большом пакете. Получается, что упаковки со снеками до 100 калорий способствуют похудению. В ходе исследования с участием полных людей в общей сложности из четырех упаковок крекера по 100 калорий в каждой было съедено на 25% меньше, чем из одной упаковки аналогичного крекера, содержавшей 400 калорий.
Как и в случае с разложенными по цвету конфетами, маленькие упаковки позволяют разумно организовывать продукты и не объедаться. Кроме того, они служат своего рода стоп-сигналами, т. е. прежде чем перейти к следующей упаковке, вы оцениваете свое чувство голода. А еще, чтобы открыть несколько упаковок, требуется больше усилий. Однако когда мы видим стикеры со словами «100 калорий», то можем пасть жертвой «эффекта здорового ореола» — термин, придуманный Брайаном Уонсинком и экспертом в области продуктового маркетинга Пьером Шандо из Бихевиоральной лаборатории INSEAD при Университете Сорбонны для описания принципов, по которым мы относим некоторые продукты к категории полезных, и того, каким образом это влияет на их потребление.
Продукты на полках магазинов пестрят стикерами со словами «обезжиренное» и «без сахара», призывая нас не бояться и налегать на них как можно сильнее. Независимо от достоверности информации мы верим, что из всех калорийных зол выбираем наименьшее. В результате при наличии указаний о достоинствах мы потребляем больше низкокалорийного печенья. И это еще не все. Человек, выбирающий такого рода продукты, компенсирует «недоедание», увеличивая объем потребления. А ведь «маложирные» продукты содержат примерно столько же калорий и сахара, сколько жирные. Например, в трех «маложирных» и трех обычных печеньях Oreo по 14 граммов сахара; в «маложирных» Oreo 150 калорий, а в обычных — 160 калорий.
Также не стоит верить словам «полезно для здоровья». «Полезно» — значит питательно для тела и мозга. Мы приравниваем продукты с таким стикером к продуктам для похудения, потому что очень часто лишний вес и здоровье не сочетаются.
Хитрые рекламщики вполне законно используют слово «полезно» там, где присутствует некоторый аспект полезности, например высокое содержание пищевых волокон, наличие витаминов и минералов. Так они стимулируют нас больше есть — и больше покупать — независимо от того, что скрывается за этикеткой.
В ходе исследования девушкам-студенткам якобы для дегустации дали тарелку с мини-печеньем и сказали, что «продукт, который вы должны будете сегодня попробовать, — это новый высоковолокнистый овсяный снек, приготовленный исключительно из полезных для здоровья ингредиентов». В результате они съели на 35% больше, чем когда их угостили тем же печеньем и сказали, что «это новое изысканное лакомство со свежим сливочным маслом и коричневым сахаром». Если полезность привлекает покупателей, то информация о наличии жирных ингредиентов, наоборот, может их отпугнуть.
Когда людям говорили, что молочный коктейль высококалорийный, они быстрее насыщались и после его распития ели меньше, чем когда им предлагали тот же коктейль, но называли его низкокалорийным. Отсюда следуют два вывода: 1) лакомства, которые позиционируются как декадентские, вызывают более сильное чувство удовлетворения, поэтому мы едим их в меньших объемах; 2) полезными обычно оказываются те продукты, которые не кричат на этикетках о своих целебные свойствах.
Еще одним примером гипнотического воздействия «полезных» стикеров стало исследование, опубликованное в Journal of Marketing Research. Женщин, хронически сидевших на диете, попросили продегустировать ореховый микс: на одной упаковке было написано «Ореховая смесь “Фитнес” и нарисована пара кроссовок, а на втором — просто «Ореховая смесь» и никакой спортивной атрибутики. Как и в ходе эксперимента с печеньем, участницы съели больше орешков из упаковки с указанием полезности.
Кроме того, когда после дегустации им предложили позаниматься на стационарном велосипеде, после смеси «Фитнес» женщины катались меньше, чем после орехов без намека на здоровый образ жизни. То есть чем больше они съели, тем меньше занимались. Отсюда следует, что указание пользы на этикетке не только ведет к увеличению объема потребления, но и убивает мотивацию заниматься спортом.
С чем связан этот двойной удар по здоровью? Возможно, логотип с кроссовками создал у женщин ощущение, что они уже побывали на тренировке. Но, скорее всего, они просто ошибочно поверили в чудодейственную силу фитнес-смеси, и спорт показался им лишним. Это вполне соотносится с другим исследованием «эффекта здорового ореола». Если вы сделали что-то полезное в одной сфере жизни, то в другой можно дать себе слабину. Однако в данном случае связь между короткими тренировками и большим объемом потребления имеет более глубокую коннотацию. Съев много ореховой смеси, женщины решили, что нарушили диету, и не стали исправлять огрехи спортом. Именно это происходит, когда хронические диетики выбиваются из колеи. Стоит только оступиться — и их уже не остановить.
Формула «Если пища здоровая, ее можно есть без ограничения» работает не только в лаборатории или в отношении людей, сидящих на диете. Как ни парадоксально, но в ресторане здорового питания или после беглого взгляда в меню с салатами вероятность заказать неполезное или высококалорийное блюдо выше, чем в ресторане, не позиционирующим себя как «здоровый». Читая информацию или рассматривая картинки с полезными блюдами, мы начинаем думать, что остальная пища из этого же источника менее вредная, т.е. если в столовой подают салат со шпинатом, то их бутерброды с беконом и сыром лучше, чем в White Castle.
Любопытный факт: люди, помешанные на весе, чаще всего становятся жертвой «эффекта здорового ореола». Когда следящих за размером талии испытуемых попросили оценить калорийность фрикадельки и сырного бифштекса, они склонялись к ответу в 840 калорий, но когда этот же сырный бифштекс положили на тарелку рядом с палочками сельдерея и моркови, то цифра упала до 714 калорий. Разница в 15% по большей части обусловлена присутствием полезного гарнира. Для сравнения: разница в восприятии калорийности сырного бифштекса с овощами и без них среди людей, не следивших за весом, составила всего 2%.
Вечно худеющие так сильно недооценивают калорийность питательных блюд в сочетании с полезным гарниром, потому что диетическое мышление заставляет их делить продукты на плохие и хорошие. При наличии полезного для здоровья компонента все блюдо становится в их глазах лучше. А вот люди, которые не делят продукты на те, которые полнят и не полнят, почти не считают калорий и не подвержены влиянию пищевого контекста. Таким образом, чем меньше мы концентрируем внимание на полезности и неполезности пищи, тем меньше вероятность недооценки ее калорийности.
Переводчик: Л. Миронова
Российские ученые составили психологический портрет экологически ответственного человека
20 января 2020 года
Российские ученые составили психологический портрет экологически ответственного человека
Исчезновение насекомых. Шестое массовое вымирание видов. Таяние арктических ледников. Повышение уровня моря. Эпидемия лесных пожаров. Микропластиковое загрязнение.
На фоне глобального потепления – трагедии, зрителями и действующими лицами которой является все население Земли, – возник психологический феномен экологической тревожности (eco-anxiety), или, как ее определяет Американская психологическая ассоциация, «хронического страха перед экологическим крахом». Согласно исследованию, проведенному в декабре 2018 года учеными Йельского университета, 70% американцев «обеспокоены», а 29% «сильно обеспокоены» изменением климата. Более того, у 51% жителей США есть ощущение «беспомощности» перед этой угрозой.
Обеспокоенность состоянием окружающей среды усиливается и в России. По данным опроса, проводившегося с конца февраля по середину марта 2019 г. Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), 94% россиян называют проблему загрязнения окружающей среды острой, а еще 5% признают ее наличие, хотя и не считают важной. Лишь для 1% населения такой проблемы в их регионе проживания не существует.
Чем определяется склонность индивидуума к экологической тревожности? Какие качества объединяют людей, сортирующих мусор и требующих закрыть вредные производства?
Ученые университетов Проекта 5-100 уже могут дать ответы на эти и другие вопросы.
В Южно-Уральском государственном университете (ЮУрГУ) исследовали проэкологическое поведение горожан как элемент формирования экологического сознания. Под экологически сознательным здесь понимается человек, демонстрирующий проэкологическое поведение, а также исповедующий те ценности и придерживающийся тех взглядов, которые характерны для такого типа поведения. При этом чем больше гражданин вовлечен в проэкологическую деятельность, тем сильнее развито его экологическое сознание.
«Нашей целью было исследовать проэкологическое поведение горожан, которые проявляют экологическую активность, т. е. входят в… экологические группы, занимаются экологическим волонтерством, сотрудничеством и т. д. В результате проведенного первичного исследования были получены следующие результаты по блокам анкеты: «индивидуальное экологическое поведение» отличает 74% участников, «ответственность» – 69%, «эмпатия» – 80%, «саморефлексия» – 52%, «ценности» – 95% (т. е. 95% испытуемых включают природу в список значимых ценностей)», – рассказывает кандидат психологических наук, заведующая кафедрой «Общая психология, психодиагностика и психологическое консультирование» ЮУрГУ Светлана Морозова.
Как же интерпретировать результаты исследования? Высокая степень развития у 69% опрошенных такого качества личности, как ответственность, подтверждает предположение, что проэкологическое поведение связано с чувством личной ответственности: согласно одной из распространенных теорий, предрасположенность к проэкологическому поведению обусловливают личные нормы, а именно готовность брать на себя ответственность за разрешение проблем, в том числе экологических.
То, что у 80% испытуемых был выявлен высокий уровень эмпатии, подкрепляет гипотезу, в соответствии с которой в основе склонности к проэкологическому поведению лежит эмпатия: сопереживание людям переносится на окружающий мир в целом.
Наличие у 52% участников исследования развитой саморефлексии свидетельствует о том, что они способны глубоко осмыслять происходящие события и возникающие ситуации, включая экологическую обстановку, размышлять о судьбах природы и т. п.
Наконец, представляется естественным, что 74% опрошенных получили высокую оценку по такому параметру, как индивидуальное экологическое поведение, которое может включать раздельный сбор отходов, «зеленое» потребительство (или экопотребление, т. е. приобретение товаров, безопасных для окружающей среды) и многое другое.
По словам Александра Лебедева, национального судьи по экологическому маркетингу Effie и эксперта НИУ ВШЭ, наиболее типичный экопотребитель – это жительница крупного города, занятая интеллектуальным трудом, с доходом средним или выше среднего, принадлежащая к поколению миллениалов (людей, родившихся в конце 1980-х – начале 1990-х гг.). По утверждению эксперта, есть и «второй пик в модальном распределении экопотребителей, и он приходится на малые города и сельские территории, где люди приобретают продукты локальных производителей, зачастую выращенные на принципах органического земледелия по причине дороговизны химизации и механизации сельских работ».
В отличие от западных стран, где экологи, как самостоятельная политическая сила, насаждают принципы экологической безопасности, лоббируя введение законодательных ограничений на использование некоторых продуктов, добиваясь запрета на применение отдельных видов пластика и т. п., в России развитие рынка экотоваров связано с персональным потреблением. Александр Лебедев отмечает: «Большую нишу экопродуктов представляют товары для новорожденных. Беременные (чаще всего первым ребенком) меняют свои потребительские привычки в ходе беременности, начинают внимательнее читать состав продуктов, обращаются за дополнительной информацией к внешним источникам и в результате переходят на более экологичные товары. Данные привычки могут несколько ослабеть со взрослением ребенка, но в целом происходит – и закрепляется – сдвиг в сторону экотоваров».
Эксперт подчеркивает, что, хотя мужчины в России проявляют меньше экологической сознательности и интереса к экопотреблению, чем женщины, запрос на мачизм и «покорение природы» постепенно «маргинализируется». «В элитном потреблении усиливается мода на натуральные материалы, в среднем городском слое есть запрос на ответственное обращение с отходами (рециклинг), чего не было несколько лет назад. В целом Россия проходит тот же путь, что и другие страны», – отмечает Лебедев.
Исследователи из ЮУрГУ заключают: экологическое сознание характеризуется некоторой степенью «включения» городских жителей в экоповедение, причем большинство граждан, вовлеченных в подобную деятельность, обладают такими личными качествами, как ответственность, эмпатия и саморефлексия.
«Работа над экологическим сознанием – это довольно долгий и трудоемкий процесс, для которого потребуется не одно десятилетие. Однако мы уже сейчас видим, что уровень экологической осознанности горожан достаточно высок, и это означает, что общество не стоит на месте и понимает важность сохранения природы», – полагает Светлана Морозова.
Профессор отделения геологии Томского политехнического университета (ТПУ) Леонид Рихванов не сомневается: сегодня все население мира обеспокоено состоянием окружающей среды. О происходящих изменениях твердят как специалисты по узким экологическим (например, радиоэкологическим) вопросам, указывающие, что все компоненты природной среды и сам человек «стали иметь совершенно иные характеристики», так и философы, психологи и другие специалисты. Отмечает Леонид Рихванов и «экологизацию сознания у простых граждан, вроде бы далеких от экологической проблематики и испытывающих „хронический страх перед экологическим крахом“». У последних, по его мнению, «как правило, не хватает знаний, но на бытовом уровне они довольно активны и формируют те группы и те проценты, о которых говорят исследователи ЮУрГУ».
Возможности и вызовы для развивающейся науки о сознании
Департамент философии Сорбоннского университета, Париж, Франция
Маттиас Мишель
Департамент психологии и Институт Бекмана, Иллинойсский университет в Урбана-Шампейн, Шампейн, Иллинойс США
Дайан Бек
Философский факультет Нью-Йоркского университета, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Нед Блок
Кафедра неврологии Медицинской школы Йельского университета, Нью-Хейвен, Коннектикут, США
Хэл Блюменфельд
Философская программа, LaGuardia Community College, Городской университет Нью-Йорка, Лонг-Айленд-Сити, Нью-Йорк, США
Ричард Браун
Школа психологии, Веллингтонский университет Виктории, Веллингтон, Новая Зеландия
Дэвид Кармель
Департамент психологии и Центр нейронных наук e, Нью-Йоркский университет, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Мариса Карраско
Департамент истории и философии науки, Университет Питтсбурга, Питтсбург, Пенсильвания, США
Мазвиита Чиримуута
Департамент психологии, Йельский университет, Нью-Хейвен, Коннектикут, США
Марвин Чун
Центр когнитивных исследований и нейронаук, Свободный университет Брюсселя, Брюссель, Бельгия
Аксель Клиреманс
Кафедра французской психологии когнитивного колледжа , France
Stanislas Dehaene
Отделение когнитивной нейровизуализации, Commissariat à l’Energie Atomique et aux Energies Alternatives (CEA), INSERM, Université Paris-Sud, Université Paris-Saclay, NeuroSpin center, France
, France 9000 / Yvette
Станислас Дехаен
Wellcome Центр нейровизуализации человека, Университетский колледж Лондона, Лондон, Великобритания 90 004
Стивен М.Fleming & Chris Frith
Институт когнитивной неврологии, Университетский колледж Лондона, Лондон, Великобритания
Патрик Хаггард
Институт неврологии, Медицинский центр Лангоне Нью-Йоркского университета, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Бию Дж. He
Колледж All Souls и факультет экспериментальной психологии Оксфордского университета, Оксфорд, Великобритания
Cecilia Heyes
Институт мозга и разума, Университет Западного Онтарио, Лондон, ON, Канада
Мелвин А. .Goodale
Школа философии, Кардиффский университет, Кардифф, Великобритания
Лиз Ирвин
Кафедра декодированной нейробиоуправления, Лаборатории вычислительной нейробиологии, Международный исследовательский институт передовых телекоммуникаций, Киото, Япония
Кафедра Мицуо
Роберт Кентридж
Департамент психологии Нью-Йоркского университета, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Жан-Реми Кинг
Франкфуртский институт перспективных исследований, Франкфурт, Германия
Жан-Реми Кинг
Институт неврологии Хелен Уиллс, Калифорнийский университет, Беркли, США
Роберт Т.Knight
Группа мозга и сознания (ENS, EHESS, CNRS), Département d’Études Cognitives, École Normale Supérieure — Исследовательский университет PSL, Париж, Франция
Сид Куидер
Амстердам , Амстердамский университет, Амстердам, Нидерланды
Виктор Ламме
Школа психологических наук Тель-Авивского университета, Тель-Авив, Израиль
Доминик Лами
Департамент психологии и Института исследования мозга Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе , США
Hakwan Lau
Департамент психологии, Университет Гонконга, Гонконг, Китай
Hakwan Lau
State Key Laboratory of Brain and Cognitive Sciences, HKU, Гонконг, Китай
Hakwan Lau
Coma Science Group, GIGA Consciousness, Льежский университет, Льеж, Бельгия
Стивен Лор ys
Центр нейронных наук, Нью-Йоркский университет, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Джозеф Леду
Институт философии разума и познания, Национальный университет Ян-Мин, Тайбэй, Тайвань
Ин- Tung Lin
Департамент социологии, UCLA, Лос-Анджелес, Калифорния, США
Kayuet Liu
Государственный университет Нью-Йорка, Медицинский центр Downstate, Бруклин, Нью-Йорк, США
Стивен Л.Macknik & Susana Martinez-Conde
Центр науки о сознании, Департамент анестезиологии, Мичиганский университет, Анн-Арбор, Мичиган, США
Джордж А. Машур
Департамент неврологии, Медицинская школа Нью-Йоркского университета, Нью-Йорк , Нью-Йорк, США
Люсия Меллони
Философский факультет Пенсильванского университета, Филадельфия, Пенсильвания, США
Лиза Миракки
Департамент философии и Институт когнитивных наук Карлтонского университета, Оттава, Онтарио, Канада
Myrto Mylopoulos
PICNIC Lab ICM INSERM, U1127, Париж, Франция
Lionel Naccache
The Brain & Mind Institute, Western University, London, Ontario, Canada
Adrian M.Оуэн
Департамент экспериментальной психологии Оксфордского университета, Оксфорд, Великобритания
Ричард Э. Пассингем
Департамент психологии Мэрилендского университета, Колледж-Парк, Мэриленд, США
Луис Пессоа
биоинженерии, Калифорнийский университет, Риверсайд, Калифорния, США
Меган А.К. Петерс
Школа психологии Технологического института Джорджии, Атланта, Джорджия, США
Добромир Рахнев
Психология и биология, Центр аспирантуры, Городской университет Нью-Йорка, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Тони Ро
Философия и когнитивные науки, Центр аспирантуры Городского университета Нью-Йорка, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Дэвид Розенталь
Департамент когнитивных, лингвистических и психологических наук, Брауновский университет, Провиденс, Род-Айленд, США
Yu. ka Sasaki
Laboratoire Psychologie de la Perception, Université Paris Descartes, CNRS, Paris, France
Claire Sergent
Instituto de Cálculo, Facultad de Ciencias Exactas y Naturales de Buenosiversid, 9000 Buenosiversid, Аргентина
Гильермо Соловей
Отделение неврологии, Weill Cornell Medicine, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США
Николас Д.Schiff
Центр науки о сознании Саклера, Университет Сассекса, Брайтон, Великобритания
Анил Сет
Лаборатория когнитивной неврологии, INSERM, École Normale Supérieure — Исследовательский университет PSL, Париж, Франция
Кафедра медицинской и клинической психологии, Тилбургский университет, Тилбург, Нидерланды
Марко Тамиетто
Кафедра психологии Туринского университета, Турин, Италия
Марко Тамиетто
Психологический факультет Вандербильтологического университета, Нэшвилл, Теннесси, США
Франк Тонг
Департамент психологии Амстердамского университета, Амстердам, Нидерланды
Саймон ван Гал
Институт мозга, познания и поведения Дондерса, Университет Радбауд, Неймеген, Неймеген, Неймеген, Неймеген Нидерланды
Александра Власова 9000 4
Кафедра когнитивных, лингвистических и психологических наук, Брауновский университет, Провиденс, Род-Айленд, США
Такео Ватанабе
Кафедра философии, Хьюстонский университет, Хьюстон, Техас, США
Джош Вайсберг
Институт философии разума и познания, Национальный университет Ян-Мин, Тайбэй, Тайвань
Карен Ян
Отдел системной нейробиологии, Национальный институт физиологических наук, Окадзаки, Япония
Масатоши Йошида
Рукопись была написана в основном М.M., H.L. и S.M.F., после учета нескольких раундов комментариев от всех соавторов, которые также совместно одобрили окончательную версию рукописи. Список авторов, за исключением первого автора M.M., находится в алфавитном порядке.
Где мое сознание-измеритель? — Сеть блогов Scientific American
Как узнать, что ваша собака в сознании? Что ж, она виляет хвостом, когда счастлива, подпрыгивает, как маленький человеческий ребенок, когда возбуждена, и зевает, когда хочет спать — среди многих других примеров поведения, которые убеждают нас (по крайней мере, большинство из нас), что собаки вполне сознательны. похожи на человеческое сознание, но не то же самое.
Большинство из нас нормально приписывают эмоции, желания, боль и удовольствие — что я имею в виду под сознанием в данном контексте — собакам и многим другим домашним животным.
А что насчет того, что дальше по цепочке. Сознательна ли мышь? Мы можем применить аналогичные тесты для «поведенческих коррелятов сознания», подобных тем, что я только что упомянул, но для некоторых из нас наблюдаемое поведение мышей будет значительно менее убедительным, чем для собак, с точки зрения наличия внутренней жизни для среднего человека. мышь.
А что насчет муравья? Какое поведение муравьев заставляет нас думать, что отдельный муравей хотя бы немного сознателен? Или это совсем не сознательно?
Позвольте мне теперь перевернуть вопросы: откуда я знаю, что вы, мой дорогой читатель, сознательны? Если бы мы встретились, я, вероятно, представился бы и услышал, как вы произносите свое имя и отвечаете на мои вопросы и различные светские беседы. Вы можете быть счастливы встретиться со мной и энергично улыбнуться или пожать мне руку. Или вы можете немного беспокоиться при встрече с новым человеком и вести себя неловко.Все это поведение убедило бы меня в том, что вы на самом деле обладаете таким же сознанием, как и я, а не просто притворяетесь!
А теперь более широкий вопрос? Как мы можем знать, что кто-то или какое-либо животное или какая-либо вещь находится в сознании на самом деле, , а не просто притворяется? Природа сознания по необходимости делает его полностью частным делом. Единственное сознание, которое я могу знать с уверенностью , — мое собственное. Все остальное — вывод.
Итак, где мой измеритель сознания?
Эти вопросы более чем философские.С наступлением эпохи интеллектуальных цифровых помощников, беспилотных автомобилей и других роботов, которые служат нам и все больше управляют нашей жизнью, имеет ли значение, действительно ли эти ИИ сознательны или просто притворяются?
Возможно, более актуально сегодня, как мы можем узнать, что жертвы комы или пациенты в вегетативном или минимально сознательном состоянии находятся в сознании или нет?
Это активная область исследований, и для бедных жертв из этих категорий, а также для их семей и близких эти вопросы чрезвычайно серьезны.Как семья может узнать, отключать пациента от системы жизнеобеспечения или нет, если они не знают с какой-либо уверенностью, какое сознание присутствует, а что нет?
В моей работе, часто с психологом Джонатаном Скулером из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, мы разрабатываем схему для размышлений о множестве различных способов возможной проверки присутствия сознания — причем все они обязательно с использованием процесса разумного вывод.
Существует небольшое, но постоянно растущее поле, посвященное тому, как оценивать присутствие и даже количество сознания в различных сущностях.Я разделил возможные тесты на три широкие категории, которые я называю измеримыми коррелятами сознания, или MCC (рис. 1).
Рисунок 1. Различные типы измеримых коррелятов сознания (МКК). Предоставлено: Tam Hunt. Давайте рассмотрим каждую из этих категорий по очереди.
Нейронные корреляты сознания и «сигнатуры сознания»
При определении того, находится ли вегетативный пациент в сознании каким-либо образом, мы можем исследовать и действительно исследуем только нейронные корреляты сознания, поскольку здесь нет никакого поведения для наблюдения и никаких творческих продуктов.Различные исследователи предлагали тесты на познание и сознание у пациентов с комой и вегетативным состоянием.
Что физически происходит в мозгу? Инструменты нейровизуализации, такие как ЭЭГ, МЭГ, фМРТ и транскраниальная магнитная стимуляция (каждый со своими сильными и слабыми сторонами), могут предоставить информацию об активности, происходящей в головном мозге, даже у пациентов в коме и вегетативных пациентов.
Станислас Дехен, французский нейробиолог, идентифицировал четыре «сигнатуры сознания», которые расширяют идею нейронных коррелятов сознания на более специфические аспекты активности мозга, необходимые для осознанного осознания.Он сосредотачивается на том, что известно как «волна P3» в дорсолатеральной коре головного мозга, как на самой важной характеристике сознания у людей. И в тестах вегетативных и минимально сознательных пациентов он и его коллеги успешно предсказали, какие пациенты с наибольшей вероятностью вернутся в более нормальное состояние сознания.
Сид Куидер, другой французский нейробиолог, обследовал очень маленьких детей, чтобы оценить вероятность того, что они будут в сознании. Он приходит к выводу (что неудивительно), что даже новорожденные сознательны по-разному.
Поведенческие корреляты сознания
Когда мы рассматриваем потенциальные сознательные сущности, которые не могут общаться напрямую, и это не позволяет нам поставить наши нейробиологические инструменты измерения им на голову (если у них даже есть головы), мы должны рассматривать поведенческие корреляты как ключи к разгадке присутствия и тип сознания.
Например, сознают ли кошки? Архитектура мозга кошек сильно отличается от человеческого, и у них очень минимальная префронтальная кора, которая считается центром многих высших видов деятельности человеческого мозга.Но нужна ли для сознания префронтальная кора?
Поведение кошки сложное, и его довольно легко сопоставить с поведением человека разными способами. Тот факт, что кошки мурлыкают, сгибают пальцы ног и прижимаются, когда их гладят, подобно тому, как люди демонстрируют удовольствие при физической стимуляции (за исключением мурлыканья, конечно), громко мяукают, когда голодны, и перестают мяукать, когда их кормят, демонстрируют любопытство или страх о других кошках или людях с различными типами языка тела и о многих других формах поведения, которые мы можем легко наблюдать сами, если у нас есть кошки в качестве домашних животных, — все это довольно убедительное свидетельство для большинства из нас, что кошки действительно сознательны и обладают богатым эмоциональным восприятием. жизнь.
Творческие корреляты сознания
Творческий результат — еще один источник информации для оценки наличия сознания. Если по какой-либо причине мы не можем исследовать нейронные или поведенческие корреляты сознания, мы можем исследовать творческие продукты сознания в поисках ключей.
Например, когда мы исследуем древние архитектурные сооружения, такие как Стоунхендж, или наскальные рисунки в Европе, возраст которых оценивается как 65000 лет, разумны ли мы, чтобы судить, что создатели этих предметов были сознательными способами, подобными нашим собственным? ? Большинство из нас сказали бы: очевидно, да.Мы знаем по опыту, что для производства таких предметов сегодня потребовались бы высокий интеллект и сознание, поэтому мы разумно делаем вывод, что наши древние предки обладали аналогичным уровнем сознания.
Что, если мы найдем явно неестественные артефакты на Марсе или других телах в нашей солнечной системе? Имеем ли мы разумные основания предполагать, что все сущности, создавшие такие артефакты, были сознательными? Это будет зависеть от рассматриваемых артефактов, но если бы мы нашли что-то отдаленно похожее на человеческие жилища или механизмы на других планетах, но явно не человеческого происхождения, большинство из нас могло бы разумно заключить, что создатели этих артефактов также были сознательный.
Ближе к дому искусственный интеллект (ИИ) создал довольно впечатляющие произведения искусства, за которые на недавнем аукционе было продано более 400 000 долларов. В какой момент разумные люди приходят к выводу, что для создания удивительных произведений искусства требуется сознание? Мы можем провести своего рода «художественный тест Тьюринга» и попросить участников исследования рассмотреть различные произведения искусства и сказать, какие из них, по их мнению, должны были быть созданы человеком. И если изображения ИИ постоянно обманывают людей, заставляя их думать, что они созданы человеком, является ли это хорошим доказательством того, что ИИ хотя бы в некотором смысле сознателен?
Еще не существует «измерителя сознания», но различные исследователи предлагали идеи, в том числе Дехайн и итало-американский исследователь Джулио Тонони и его коллеги, которые сосредотачиваются на «интегрированной информации» как на измерении сознания.
Нейробиолог Джулио Тонони и его коллеги, такие как Кристоф Кох, сосредотачиваются на том, что они называют «интегрированной информацией», как на измерении сознания. Эта теория предполагает, что все, что объединяет хотя бы один бит информации, имеет хотя бы крошечный объем сознания. Например, светодиод содержит всего один бит информации и поэтому имеет очень ограниченный тип сознания. Однако с двумя возможными состояниями, включенным или выключенным, это довольно неинтересный вид сознания.
В своей работе я и мои сотрудники разделяем этот «панпсихистский» фонд. Мы принимаем в качестве рабочей гипотезы, что любая физическая система имеет некоторое связанное с ней сознание, каким бы маленьким оно ни было в подавляющем большинстве случаев.
Однако вместо интегрированной информации в качестве ключевого показателя сознания мы сосредотачиваемся на резонансе и синхронизации, а также на степени, в которой части целого резонируют на одинаковых или подобных частотах. В случае человеческого мозга резонанс обычно означает общую частоту колебаний электрического поля, например, синхронизацию в гамма-диапазоне (40–120 Гц).
Наш измеритель сознания, поскольку он фокусируется на нейронных коррелятах сознания, будет рассматривать степень общего резонанса различных типов и результирующие информационные потоки как меру сознания. Люди и другие млекопитающие обладают особенно богатым сознанием, потому что существует множество уровней всеобъемлющей общей синхронизации в мозгу, нервной системе и теле.
В более общем плане мы предлагаем подход «веса свидетельств» к оценке присутствия и природы сознания в любом конкретном объекте исследования.Мы задаем ряд вопросов во всех областях MCC, как описано выше, объекту исследования, и он отвечает любым возможным способом. Затем мы делаем те же самые разумные выводы о присутствии и природе сознания, которые мы делаем каждый день, когда речь идет о других людях или животных. Этот процесс опроса должен быть действительно общим и применим к любому объекту исследования.
Логическая цепочка этой структуры проста: я знаю, что нахожусь в сознании; Я предполагаю, что вы в сознании, потому что вы действуете во многом как я и делаете много умных вещей; Я делаю аналогичные разумные выводы при оценке того, находятся ли различные животные в сознании и в какой степени; мы можем использовать один и тот же процесс разумного вывода на всем протяжении цепи физической сложности.Рисунок 2 суммирует этот подход.
Рисунок 2. Краткое изложение нашего подхода к оценке присутствия и природы сознания в любых физических структурах. Предоставлено: Tam Hunt. Тесты на сознание все еще находятся в зачаточном состоянии. Но эта область исследований переживает ренессанс, потому что изучение сознания в более общем плане, наконец, стало уважаемым научным занятием. Вскоре, возможно, удастся измерить, сколько сознания присутствует в различных сущностях, включая вас и меня.
Контроль человеческого поведения, психических процессов и сознания: эссе
Содержание
Содержание: Предисловие. Часть I: Основные аспекты и разновидности контроля. Дж. Брандтштедтер, Эмоции, познание и контроль: пределы намерения. А. Бандура, Самоэффективность: основа деятельности. A.M. Фройнд, П. Baltes, Оркестровка отбора, оптимизации и компенсации: теоретико-практическая концептуализация теории регулирования развития. М. фон Кранах, Свобода воли — основа контроля. Часть II: Сознательные, автоматические и контролируемые процессы. W. Wippich, Автоматическое и контролируемое использование памяти в социальных суждениях. M.E. Oswald, V. Gadenne, Сознательны ли контролируемые процессы? W.J. Perrig, Интуиция и уровни контроля: нерациональный способ реагирования, адаптации и созидания. Часть III: Восприятие, знание, память и обучение. R. Groner, M.T. Гронер, Проблема управления сенсорными и перцептивными процессами: внимание выбирает и модулирует визуальный вход. В. Кинч, Контроль активации знаний в понимании дискурса. А. де Рибопьер, Рабочая память и контроль внимания. Х. Мандл, К. Грезель, Ф. Фишер, Проблемно-ориентированное обучение: облегчение использования предметно-ориентированных стратегий и стратегий управления посредством моделирования экспертом. T.R. Биделл, К.W. Fischer, Роль когнитивной структуры в развитии поведенческого контроля: подход динамических навыков. F.P. Бюхель, Метакогнитивный контроль в рассуждении по аналогии. Часть IV: Эмоции, мотивация и действие. К. Шерер, Выражение эмоций: королевский путь изучения контроля над поведением. М. Перрез, П. Вильгельм, Психология контроля под контролем анкет? Поиск альтернативной процедуры оценки. H. Znoj, K. Grawe, Контроль нежелательных состояний и психологическое здоровье: гарантии согласованности. Дж. Куль, Н. Бауманн, Саморегуляция и руминация: негативное влияние и нарушение самодоступности. У. Петер, Р. Кауфманн-Хайоз, Концепция контроля: ключевая концепция в понимании и преодолении препятствий на пути ответственного экологического поведения. Часть V: Перспективы развития: стабильность и изменения. А. Гроб, Динамика воспринимаемого контроля в подростковом и взрослом возрасте. F.D. Alsaker, Развитие депрессивной ориентации личности: роль личности. Л. ван Леувен, Ф. Кауфманн, Д. Вальтер, Управление действием и взаимодействием: восприятие и создание эффектов в действии и взаимодействии с объектами. W. Edelstein, M. Grundmann, A. Mies, Развитие убеждений внутреннего и внешнего контроля в релевантных для развития контекстах жизненных миров детей и подростков. R.K. Silbereisen, M. Wiesner, Самоэффективность, связанная со школой, среди подростков из бывшей Восточной и Западной Германии: возрастные тенденции, связь с успеваемостью в школе и семейные корреляты. P. Perrig-Chiello, Контроль убеждений, здоровья и благополучия у пожилых людей. Часть VI: Социализация, системы и культура. C.A. Кайзер, А-Н. Перре-Клермон, J-F. Перре, Что выбрать? Атрибуция и контроль у студентов техникума. Дж. М. Фаломир, Г. Мугни, А. Квиамзаде, Ф. Бутера, Социальное влияние и контрольные убеждения в контекстах, угрожающих идентичности. Р.М. Лернер, К.Е. Бартон, Подростки как агенты в содействии их позитивному развитию: роль молодежных действий в эффективных программах. W. Wicki, Социальный контроль, воспринимаемый контроль и семья. Х. Фенд, Культурные сценарии контроля и индивидуализации: последствия взросления в подростковом возрасте в современных обществах. Ф. Столл, П. Ноттер, Доменные контрольные верования в грамотность и умение считать по сравнению с фактической эффективностью среди взрослых. P.M. Харт, А.Дж. Wearing, Использование опросов мнений сотрудников для определения механизмов контроля в организациях. Ф. Осер, Самоэффективность и школьная система. Н. Семмер, Контроль на работе: вопросы специфичности, общности и законности.
Как вы думаете, насколько важно сознательное мышление в человеческом поведении? — MVOrganizing
Как вы думаете, насколько важно сознательное мышление в поведении человека?
Сознательное мышление дает представление о прошлом и будущем, об общей информации и культурных правилах. Без него были бы невозможны сложные формы социальной и культурной координации, определяющие человеческую жизнь.
В чем важность сознания?
Сознание всепроникающе связано с разумным восприятием и концептуальным мышлением: это не просто ощущение или «грубое чувство». Поняв таким образом сознание, мы можем лучше понять, как для многих из нас оно обладает такой глубокой внутренней ценностью, что жизнь без него была бы немного или не лучше смерти.
Почему сознание важно в психологии?
Осознанная информация может иметь доминирующее влияние на ответы.Мы рассказываем другим о своем опыте, пишем о своем опыте и думаем о своем опыте, поэтому сознание должно способствовать формированию такого поведения (например, Blackmore, 2004; Gomes, 2005).
Какова функция сознательного разума?
Сознательный разум содержит все мысли, воспоминания, чувства и желания, которые мы осознаем в любой данный момент. Это аспект нашей умственной обработки, о котором мы можем думать и говорить рационально.
Где находится человеческое сознание?
Местоположение, местоположение, местоположение По крайней мере с девятнадцатого века ученые знали, что кора головного мозга важна для сознания.Свежие данные выделили заднюю корковую «горячую зону», которая отвечает за сенсорные ощущения.
Что такое человеческое сознание в общечеловеческих ценностях?
Сознание — это не процесс в мозгу, а разновидность поведения, которое, конечно же, контролируется мозгом, как и любое другое поведение. Человеческое сознание возникает на стыке трех компонентов поведения животных: общения, игры и использования инструментов.
Как определяется сознание?
Сознание относится к вашему индивидуальному осознанию ваших уникальных мыслей, воспоминаний, чувств, ощущений и окружающей среды.По сути, ваше сознание — это ваше осознание себя и мира вокруг вас. Это осознание субъективно и уникально для вас.
Почему мы теряем сознание?
обморок, или потеря сознания из-за недостаточного притока крови к мозгу. неврологический обморок или потеря сознания, вызванная приступом, инсультом или транзиторной ишемической атакой (ТИА) обезвоживания.
Почему мы теряем сознание, когда спим?
Технически сон начинается в областях мозга, которые производят SWS.У ученых теперь есть конкретные доказательства того, что две группы клеток — вентролатеральное преоптическое ядро в гипоталамусе и парафациальная зона в стволе мозга — участвуют в инициации SWS. Когда эти клетки включаются, это вызывает потерю сознания.
Может ли кто-нибудь внезапно потерять рассудок?
Потерять. Возможно, вы никогда не потеряете рассудок, но есть большая вероятность, что у вас будет или уже было проблема с психическим здоровьем в какой-то момент вашей жизни. Тревога, депрессия, синдром дефицита внимания, посттравматический стресс, психоз, шизофрения — все это обычное явление.
Что происходит с вашим телом, когда вы теряете сознание?
Снижение притока крови к мозгу вызывает обморок. Наиболее частые причины обморока обычно не являются признаками более серьезного заболевания. В этих случаях вы теряете сознание из-за: вазовагального рефлекса, который вызывает замедление сердечного ритма и расширение или расширение кровеносных сосудов.
Каковы признаки потери сознания?
После того, как человек потерял сознание, могут проявиться следующие симптомы:
- Амнезия (не вспоминание) событий до, во время и даже после периода потери сознания.
- Путаница.
- Сонливость.
- Головная боль.
- Неспособность говорить или двигать частями тела (симптомы инсульта)
- Легкомысленность.
Можно ли потерять сознание с открытыми глазами?
Состояние полной бессознательности без открытия глаз называется комой. Состояние полного бессознательного состояния с некоторым открытием глаз и периодами бодрствования и сна называется вегетативным состоянием. По мере того, как люди выздоравливают после тяжелой черепно-мозговой травмы, они обычно проходят различные фазы выздоровления.
Можете ли вы бодрствовать без сознания?
Вегетативное состояние — это когда человек бодрствует, но не проявляет никаких признаков осознанности. После выхода из состояния комы VS / UWS характеризуется возвращением возбуждения без признаков осознания. Напротив, кома — это состояние, в котором отсутствуют как осознанность, так и бодрствование.
Что такое вазовагальный припадок?
Вазовагальный обморок (vay-zoh-VAY-gul SING-kuh-pee) возникает, когда вы теряете сознание, потому что ваше тело чрезмерно реагирует на определенные триггеры, такие как вид крови или крайнее эмоциональное расстройство.Его также можно назвать нейрокардиогенным обмороком. Триггер вазовагального обморока вызывает внезапное снижение частоты сердечных сокращений и артериального давления.
Как понимание человеческого поведения приводит к результатам для бизнеса
Немногие владельцы бизнеса сегодня сомневаются в своей сознательной приверженности организации, в которой они работают. Однако большинство из них не осознают, что 95% решений, принимаемых их сотрудниками, происходят в подсознании. Что, если бы существовал инструмент, помогающий сотрудникам лучше осознавать бессознательное поведение? Что, если это понимание человеческого поведения приведет к усилению сознательного мышления и поведения? Что, если бы это могло улучшить вовлеченность сотрудников, снизить текучесть кадров и помочь использовать кадровые ресурсы?
Исследованияпоказывают, что 81% людей, пользующихся профилем поведения, улучшают процесс принятия решений, в частности, принимают менее рискованные и более надежные решения, благодаря способности перемещать подсознательные мысли больше в сферу сознания.Кадровые ресурсы — это функция компании, которая обычно использует возможности профиля поведения с продемонстрированной рентабельностью инвестиций. Gallup обнаружил, что без профиля поведения в 82% случаев новые сотрудники не обладают талантом, подходящим для той роли, на которую они были наняты. Это означает, что успешными являются менее двух из каждых 10 сотрудников. Какое влияние эти статистические данные имеют в применении к вашим руководящим ролям? Подбрасывание монеты было бы более успешным.
Исследованияпоказывают, что более высокая вовлеченность сотрудников связана с несколькими ключевыми факторами, такими как ощущение, что начальник знает их достаточно хорошо, чтобы максимально использовать их сильные стороны.В результате заинтересованные сотрудники, по логике, добиваются лучших результатов. Как профиль поведения может помочь вашему руководителю среднего звена улучшить показатели вовлеченности сотрудников в вашей организации? Как эти результаты улучшили бы вашу прибыль?
Оборачиваемость сотрудников
Стоимость текучести кадров высока. На самом деле из числа неудавшихся приемов на работу 89% сообщили о неспособности вписаться в корпоративную культуру — факт, который можно было бы выявить при использовании профилирования поведения как части процесса найма.
Таким образом, внедрение процессов и инструментов, направленных на изучение человеческого поведения, позволяет организациям лучше использовать свои кадровые ресурсы.
Приготовьтесь реализовать профиль поведения
Хотите сменить компанию? Бросьте вызов своему подсознанию! Получите доступ к мощи точно настроенного профиля поведения и тренера, который поможет вам эффективно использовать этот инструмент.
О гарантированной стратегии
Наша цель в Assured Strategy — помочь лидерам через изменения обрести свободу.Основные идеологии Руководства были основаны на значениях:
.- Ценность для всех — В наших отношениях мы ориентируемся на беспроигрышный вариант.
- Делай, что говоришь — оставайся голодным, привлекай к ответственности других и добивайся результатов.
- Be Authentically You — Будьте тем, кто вы есть. Признайте свои сильные и слабые стороны и будьте внимательны к другим. Позвольте другим принести вам сознание через обмен, и вы сделаете то же самое для них.
- Активно учиться — изучая, вы будете учить, обучая, вы будете учиться.
- Будьте смелыми — «Смелость — это не отсутствие страха, она действует вопреки ему» — Марк Твен
Почему мы сознательны? Биологическая цель сознания
Биологическая цель сознательного разума
Изображение JL G с сайта PixabayСреди высоких коричневых трав позднего лета в длинном розовом свете уходящего солнца мой друг сказал: «Наконец-то я увидел вашу Обсуждение TEDx. Я хочу вам сказать, что это чушь собачья. Вы меня знаете, я должен быть правдивым ».
Мы гуляли в том, что я считал тихой мечтой о танце природы: округлые холмы, переходящие в пышные горы, морщинистые дубы на гребнях, словно старые молящиеся женщины, тянущиеся к небу.
Но я ошибался. Разум Прии создал иную реальность. Внутри нее кружился ведьмовский отвар тоски и страха.
«Ты слышал, что я сказал, Ларри? Ваши разговоры — чушь собачья «.
Я думал, О, я тебя слышал. И здесь мы идем снова. Она непростой друг. Ее мучают мысли — философские размышления, рожденные ее депрессией. Или, возможно, это привело к ее депрессии. Но, как и некоторые другие люди, которые борются с бессмысленностью, она также проницательна.Иногда блестяще. Потому что вместо того, чтобы быть наделенным чувством, что все в порядке, она строит добро из ничего, философский дом, построенный из камня за камнем, который не дает небесам сокрушить ее. И мне нравятся ее философские размышления — обычно до тех пор, пока в меня не бросают камни.
«Да, — сказал я. «Я слышал тебя.» Ой, я не за это. «Что за фигня, Прия? Весь мой доклад или какая-то его часть? »
Она сказала: «Без обид, все».
Без обид? О, блять обида! Я полностью сошёл со своего блаженства.Но теперь я мог видеть, к чему все это идет. Мой доклад на TEDx расколол ее представление о мире. Философия, которая поддерживала ее в жизни.
В своем выступлении («Секрет понимания людей») я представил то, что, по моему мнению, является ключом к пониманию психологии человека: эта мотивация является общей для нашего вида. Вы всегда можете найти чьи-то самые сокровенные желания, потому что они живут в вас. И я рассказал эту историю о двух детях, один из которых учится в Гарварде, а другой присоединяется к Талибану. Я утверждал, что они делают это по тем же причинам — человеческим: чтобы заслужить уважение, заботиться о мире и быть частью сообщества.Человек учится на врача; другой убить. Я сказал, что поведение сложно, но мотивация проста: она врожденная, человеческая.
Прия долго, а иногда и яростно сопротивлялась моему утверждению, что человеческая психология настолько прямолинейна. ( «Вы не можете понять всех человека. Это просто высокомерие, Ларри!» ) Она сопротивлялась, я полагал, потому что то, что она была Прией — , единственная и неповторимая — автономная личность — была ее основой все более шаткий философский дом.
Но, как часто с ней, я был не совсем прав.
Она сказала: «Если, как вы утверждаете, наши истинные желания бессознательны — это то, что вы утверждаете, верно? — тогда мы рабы. Потому что вы говорите, что бессознательное контролирует нас ».
Прежде чем я успел ответить, она остановилась. Она частично преградила мне путь, так что мне нужно было оттолкнуть ее или тоже остановиться. Я остановился.
«Посмотри на мои руки, Ларри».
Хорошо. Я посмотрел на ее руки. Светло-коричневые длинные эфирные пальцы сменяются тонкими мускулистыми руками.Ее руки начали вибрировать. Сначала нежно, но потом до спазма. Как бубны. Думаю, я не понимал, к чему все это идет.
Ее руки пульсировали достаточно долго (тридцать секунд!), Чтобы я не только смутился, но и встревожился. Я спросил: «В чем дело, Прия?»
Она сказала: «Видишь?»
Я сказал: «Нет. См. , а что ? »
Она вздохнула. «Я беспричинно тряхнул руками. Иногда мы делаем что-то просто для того, чтобы это сделать. Иногда никто ничему не подчиняется. Видеть?»
А я подумал.Во-первых, вы ошибаетесь. Вы не сделали этого без причины. У тебя была причина. Вы просто не знаете, что это такое. И второе: что. Файл. Блядь?
Что делает сознательный разум ? Я не спрашиваю, что такое сознание — по крайней мере, . Я спрашиваю, что делает сознание . Какую роль он играет в психологической системе человека?
Для многих это мучительный вопрос. Каждый из нас считает себя своим сознательным разумом. Тем не менее сознание по замыслу направлено вовне, на мир.Он видит холмы, деревья и лица. Он считает свое существование само собой разумеющимся и не учитывает: какую роль я выполняю в человеческой системе? Простая постановка этого вопроса предполагает, что на вопрос «Кто я?» Может быть материалистический ответ.
Но этот вопрос также вызывает у многих, таких как Прия, глубокое беспокойство — потому что, если у сознания есть биологическая роль, то нет ли духа? Нет загробной жизни? Бога нет? Простой вопрос : что делает сознание? для многих слишком пугающий.Лучше отвести взгляд.
Для большинства, вроде меня, вопрос одновременно и дразнящий, и тревожный: глубокая яма в земле, магнитная бездна, которая заставляет нас заглядывать внутрь. И мы находим то, чего надеялись и чего боялись: сознательный разум делает что-то, что-то необходимое. Что-то биологическое.
Сознание, как известно, сложно определить. Для нашей цели сознание переживает . И что он испытывает? Некоторые мысли. Мысли о прошлом (которое вы думаете , сейчас ).Мысли о будущем (которое вы думаете , сейчас ). Возникающие физические ощущения сейчас . Физические ощущения, которые вы помните (что вы снова ощущаете , теперь ). Чувства (удовольствие и боль), которые вы испытываете сейчас . Удовольствие и боль, которые вы помните (что вы таким образом чувствуете , теперь ). Сознательный разум — это человека, переживающего переживаний — все происходит сейчас .
Так что же делает этот человек, испытывающий опыта?
В своей новаторской книге «Мышление, быстро и медленно» лауреат Нобелевской премии и психолог Дэниел Канеман делит разум на две функциональные системы: Система 1, которая является сверхбыстрой и бессознательной, работает на закономерностях и эвристиках, по сути, биохимических формулах.Система 1 управляет почти всем человеческим шоу. Система 2, с другой стороны, медленная, методичная и сознательная. Это воображаемое рабочее пространство, сконструированная реальность, построенная на основе биохимии, но в то же время производная от нее. Это опыта мира.
Система 2, сознание, существует для помощи Системе 1, где биохимических указаний недостаточно. Система 2 используется для решения больших неэвристических задач. И у него есть куча инструментов, супер-ресурсы, такие как логика и творчество.
Итак, вы хотите заняться математикой? Сознание приходит в онлайн. Рассматривая переход по очень загруженной дороге (чтобы добраться до работы вовремя), а затем вы вспоминаете, что кого-то сбили на этом перекрестке в прошлом году (смерть!)? Что делать? Врывается сознание. Видите гориллу в пижаме, идущую по улице? Что это ?! Сознательный разум заглядывает.
Точно так же, пытаясь выделить биологическое предназначение сознания, в своем бестселлере «Инкогнито: тайная жизнь мозга» нейробиолог Дэвид Иглман задает вопрос, заданный многими нейробиологами до него: «Почему мы не просто огромная коллекция этих автоматизированных, сгоревших процедур, которые решают проблемы? » Другими словами, почему мы не просто Система 1? Зачем нам нужен опыт? Для эволюции было бы намного проще , а не изобрести сознание.И все же здесь сидит сознание.
Его ответ: система, которая достигает определенного уровня сложности, как человеческая психологическая система, нуждается в высокоуровневом механизме для «распределения ресурсов и распределения контроля». Лицо, принимающее решения о модерации того, что он называет автоматизированными программами «зомби». (Программы-зомби — это рутины, такие как завязывание обуви или открытие замка на двери вашего дома. Кто-то должен быть дома, чтобы запускать эти программы — разумным способом. После запуска они в значительной степени запускаются сами.)
Доктор Иглман сравнивает сознание с большим начальником (генеральным директором) мозга. Хотя он понятия не имеет, как его сотрудники (зомби-программы, такие как подпрограммы, которые едут в знакомые места или совершают прыжки) выполняют свою работу, тем не менее, он организует всех зомби, выстраивает их в разумный порядок. Его главный вывод: сознание позволяет людям «стать экспертами в новых и неожиданных задачах».
Многие исследования подтверждают идею о том, что сознание существует для творческого поиска решений.Например, содержание сознательной мысли, по-видимому, возникает из бессознательных процессов — процессов, которые нарастают и ослабевают (которые текут), производя то, что сначала кажется шумом. Но оказывается, что шум — это сигнал. «Наши сознательные мысли — это верхушка огромных айсбергов спонтанного познания. Даже до 50% нашей сознательной активности поднимается и опускается случайными волнами, которые мы воспринимаем как блуждание разума ».
Почему людям полезно, чтобы сознательное мышление возникало из этих колеблющихся, на первый взгляд случайных процессов? Потому что, как считает большинство экспертов по нейросознанию, сознательный разум — это когнитивная система, которая имеет дело с трудными для решения проблемами — проблемами, которые не могут быть решены с помощью химического автоматизма.Пульсирующая, на первый взгляд случайная информация — это тайная почва для творческого решения проблем.
Когда вы понимаете, что роль сознания состоит в том, чтобы способствовать творчеству, может возникнуть путаница, почему логические рассуждения и математика являются сознательными процессами. Разве логика не противоположна творчеству? Говоря обычным языком, да, но если смотреть через тонкую призму биологии (стимул-реакция), логическое рассуждение — это форма творчества. Логика позволяет человеку создавать решения, которые не являются врожденными и которые невозможно найти с помощью химического автоматизма.Таким образом, логика — величайший творческий инструмент человечества.
Итак, да, разве не интересно? Сознание играет особую роль в психологической системе: оно организует новые реакции.
И это мы можем проверить на нашей собственной жизни. Когда задача механическая — значение такое же, как и в прошлый раз, когда не задействовано творчество — вы, сознание, принимаете участие? У вы вешаете ключи на маленький крючок, на котором написано ключей, или ваше бессознательное? У у вас на работу за рулем, или у вас без сознания?
Вчера ехал домой.Я не присутствовал при выполнении задания. Я думал о том, стоит ли мне остановиться в Market Hall, чтобы купить темный шоколад, который мне нравится. И поэтому я даже не помню начальную часть поездки. Но тогда нужно было принять решение. Дорога, на которой обычно нет машин, была в беспорядке. Развозчики, строители. Должен ли я вместо этого выбрать другую улицу слева, которая была чистой, как прерия, но вдвое большей? Для этого важного решения, , которое потребовало бы обдумывания вероятных результатов и затем балансировки приоритетов, требовалось I — и поэтому присутствовало I .
Разве не приятно быть нужным?
Я пошел более длинным маршрутом — потому что это казалось правильным. Почему это казалось правильным? Что ж, это сделало меня счастливее. Но почему счастливее? Я, конечно, не могу быть уверен в этом, но, как я узнал за многие годы наблюдения за собственным разумом, я жажду больших открытых пространств. Мне нравится, когда мой разум отдыхает. Моему сознанию нужно было осознать легкость, которую я чувствовал, глядя на открытую дорогу, хотя этот маршрут был бы намного медленнее. Серьезные неуристические решения: наденьте шикарные штаны.
Нейробиолог Эсекьель Морселла не верит в то, что сознание просто творит творчество (новая реакция).Скорее, он считает, что вопрос , что делает сознание , остается «загадочным» — и не из-за отсутствия соответствующих данных. Дело в том, что существует «отсутствие концептуальной, внутренне согласованной структуры» для интерпретации данных.
Согласен. И я подчеркивал это в серии статей «Понимание людей» (из которых это четвертое эссе). Моя постоянная критика областей психологии, когнитивной нейробиологии и всех подполей заключается в том, что в них отсутствует внутренне связная структура.Есть тысяча миллионов процессов, и один питается от другого и переходит в себя, образуя безвозвратную многомерную сложность.
Хотя ясно, что сознание является двигателем творческой реакции, это простое описание того, что делает сознание , является неполным. Чтобы по-настоящему понять роль сознания, мы должны начать с согласованной структуры , самой психологической системы. Только тогда мы сможем увидеть, как сознание (через творчество) способствует достижению цели системы.Что, мы должны сначала спросить, делает психологическая система? Что на самом деле происходит?
Но если вы спросите большинство экспертов в области нейропсихологии, никакого основного повествования нет. На самом деле ничего не происходит с . По словам нейробиолога Дэвида Иглмана, система настолько сложна, что «разрушает наш язык».
Не согласен. Если мы уменьшим масштаб до уровня биологии, мы увидим, что психологическая система представляет собой причудливую систему стимулов и реакций. Он говорит нам, что делать и когда. И, как я объяснял в другом месте, он делает это не случайным образом, а по формуле: оценивая мир по врожденным, конкретным критериям.Человеческий мозг наблюдает за миром для достижения 40 или около того внутренних психологических целей (которые я называю инголами) . Примеры Ingoals: стремление к автономии, уважению, приключениям, обучению и сообществу.
Все добровольные человеческие поступки, от обыденных (проверка Facebook) до причудливых (писание на лужайке соседа), предназначены для выполнения одного или нескольких Ingoals. Другими словами, вся психологическая система — то, что говорит вам, что делать и когда — на самом деле является машиной исполнения Ингола.Благодаря тому, что вы позволяете выполнять ингоалы (эволюционно проверенные цели нашего вида), у вас есть психологическая система.
Что делает психологическая система? Это делает Ингоалс. И сознание является игроком в этой системе. Насколько конкретно сознание помогает системе?
Бессознательное определяет, поставлены ли на карту Ингоалы в мире (вы показываете мне свой язык, автоматически активируете мой Ингоал для уважения ) и генерирует эмоции (гнев!), Чтобы предупредить сознательный разум о необходимости ответить.И сознательный разум, который развился, чтобы жаждать приятных ощущений и ненавидеть неприятные чувства, затем стремится выполнить имеющийся Ингоал (я показываю вам язык обратно, чтобы вернуть уважения ).
Меня часто расстраивает, что эксперты говорят о многих наших психологических процессах независимо, как будто не существует более крупной целенаправленной системы. Но нейробиолог Антонио Дамасио — исключение. В своем бестселлере Descartes Error Дамасио подчеркивает, что существует следующее:
совокупность систем в человеческом мозгу, последовательно посвященных целенаправленному мышлению, которое мы называем рассуждением, и выборке реакции, которую мы называем принятием решений … Это то же самое. Собрание систем также связано с эмоциями и чувствами.
Затем он спрашивает провидца: «Почему такие разрозненные роли [постановка целей, чувства и мышление] должны объединяться в ограниченном секторе мозга?»
Видите суть? Бессознательное не переживает (как мы его знаем). Бессознательные реакции автоматизированы. С нашей (сознательной) точки зрения чихание случается просто так. И мы едем домой, не зная, что едем домой. А бессознательное, которое чихает и ведет бездумное вождение, не имеет доступа к нашим сверхресурсам (математике, рассуждениям и т. Д.).) Только сознание переживаний . Только сознание направляет тяжелые орудия. Должен ли я пойти по той дороге слева, которая намного дальше, но без движения?
Почему переживание удовольствия и боли должно удерживаться той самой системой, которая решает трудноразрешимые проблемы? Почему это замечательное схождение?
Это, конечно, потому, что инголы управляют чувствами, которые, в свою очередь, управляют сознанием.
Иллюстрация автора.Видя всю психологическую систему, которая представляет собой систему Ингоала, мы понимаем, что сознательный разум не просто генерирует новые реакции.Это не просто машина для творчества. Он генерирует новые ответы с одной целью: решить проблемы Ingoal.
И это, конечно, имеет смысл с эволюционной точки зрения. Креативность (способность генерировать ответы, не проверенные естественным отбором) невероятно опасна. Обезьяна, которая решает ткнуть тигру в глазное яблоко только потому, что не будет рядом, чтобы сделать больше обезьян. Риск для организма становится управляемым только в том случае, если творчество жестко привязано к психологическим целям его вида, прошедшим эволюционную проверку (Ингоалс).
Итак, теперь мы можем более полно (и точно!) Описать роль сознательного разума в человеческой системе:
сознание управляет новыми реакциями, чтобы выполнять Инголы.
Дело в голях. Без этого момента мы могли бы подумать (ошибочно), что сознательный разум свободен делать то, что он хочет. Думать можно что угодно. Бесплатно направить нас куда угодно. Конечно, Прия хотела бы верить в это. Люди крутят руками без всякой причины!
Итак, вот мы и пришли: если бессознательное, работающее на основе химически закодированной эвристики, не может справиться с задачей, оно обращается к сознательному разуму за помощью. Делайте ваши супер-удивительные вещи. Найдите мне способ выполнить мои Ingoals!
Но что происходит, когда бессознательное может управлять магазином? Например, когда вы завязываете обувь. Или вынос мусора. Или есть картофельные чипсы. Что происходит, когда для помощи в данный момент не нужны большие пушки? И если подумать, это описывает половину нашей жизни. Сознательный разум лишь иногда появляется здесь и сейчас.
Так чем же занимается сознательный разум вторую половину нашей жизни?
Казалось бы, случайные мысли (продукты когнитивного потока) пузыряются из бессознательного.Сознательный разум обволакивает те, которые запускают наши Инголы. Затем он приступает к работе, решая не насущные проблемы Ingoal.
Что она мне сказала? Из всех нервов! (Ingoals для уход и для ).
Я скучаю по маме. Интересно, что она сейчас делает? Я тоже скучаю по отцу. (Ingoal для соединения ).
Не могу поверить, что весь день у меня была капуста в зубах. Почему мне никто не сказал? (Ingoals для принятия и для ).
Siri, позвони маме.
Почему сознание сосредотачивается именно на этих вещах, а не думает, скажем, о химическом составе грязи?
Все воображаемое прошлое и все запланированные фьючерсы имеют одну общую черту: актуальность Ingoal. Ваш разум и мой совсем несвободны. У них есть работа. Создавайте решения для Ingoals. Подцепив эмоции, они больше ничего не могут сделать.
Прия преградила мне путь. Она утверждала: «Я беспричинно трясла руками.Иногда мы делаем что-то просто для того, чтобы это сделать. Иногда никто ничему не подчиняется ».
Конечно, она ошибалась. Она делала трясущиеся руки не только для этого. У нее была причина. Врожденная причина. Думаю: чтобы продемонстрировать, что она свободна. Чтобы доказать себе, что она (сознательный разум) — босс. То, что сознательный разум работает на бессознательное (что это не генеральный директор, а, по сути, блестящий сотрудник), меня тоже беспокоило. Но со временем я понял — я согласился — что нигде во Вселенной нет свободы.Все вещи, все процессы подчиняются силе. И особенно это касается творения.
По словам выдающегося архитектора Фрэнка Ллойда Райта, ограничения — это то, что дает творческую силу: «Человеческая раса строит наиболее благородно, когда ограничения велики». Точно так же из-за стен каньона река превращается в бурю. Без стеснения все превратилось бы в лужу. Именно измельчая чистоту света, мы открываем шартрез и сирень. В противном случае мы знали бы только белый цвет.
Думал поделиться всем этим с Прией. Может быть, это успокоило бы ее так же, как когда-то успокоило меня. Но когда я начал, она заговорила надо мной. «Я знаю, что ты думаешь, Ларри. Вы всегда думаете в соответствии с вашей системой Ingoal: я жму руки, потому что хочу автономии. Верно?»
Она ничто иное, как проницательная, эта Прия. «Да, именно так», — сказал я.
Когда я начал предлагать свои идеи о свободе и творчестве — которые поднимут ее, как бабочка, от страданий — она снова ворвалась, на этот раз со словами: «Вы ошибаетесь. — это причина, по которой я хотел показать вам, что я главный. Но все иначе, чем вы думаете.
«Ненавижу материалистические доказательства разума — вроде твоего. И не потому, что я хочу иллюзорной свободы. Разделение меня на сознательное и бессознательное оставляет меня без себя. Это как говорят буддисты: не существует меня . Мысль о меня — это идея. Быть рабом бессознательного означает, что я на самом деле не жив. Я робот, воображающий себя ».
Толчок, шок охватил меня.У меня была такая же мысль — фактически, я использовал те же слова — робот, воображающий себя — лет назад. И какое-то время эта идея мучила меня. Я никому не сказал — потому что меня смутило, что мое увлечение умом удалось только заставить меня усомниться в собственном существовании. Разве это странное беспокойство — что мы — ничто, воображающие себя реальными — разделяли и другие?
Проницательный философ и культурный антрополог Эрнест Беккер наблюдал:
Идея смерти, страх перед ней преследуют человеческое животное как ничто другое; это движущая сила человеческой деятельности — деятельности, направленной в основном на то, чтобы избежать фатального исхода смерти, преодолеть ее, каким-то образом отрицая ее конечную судьбу.
Мои теории не разозлили Прию, потому что они побудили ее к самостоятельности. Мои теории угрожали ее жизни. Как бы странно это ни было, я понял. Не только потому, что я, как и всякий человек, жажду вечной жизни. Но потому что материалистические исследования сознания (такие как вопросы типа Что делает сознание? ) давно заставляли меня бояться смерти. Какая странная ирония для человека, вынужденного раздробить человеческую психику на составные части.
Слеза сочувствия скользнула по моей щеке.Может быть, это то, что убедило Прию пойти еще дальше, глубже. И поскольку она склонна к этому, она меня потрясла. «Следуй за мной по этому поводу, — сказала она.
Если я робот, воображающий себя, что происходит, когда я смотрю на Сару [ее дочь]? Я смотрю ей в глаза. Которые смотрят в мою. Я думаю, что я робот, представляющий жизнь, смотрящий на робота, представляющего жизнь. То, что она воображаемая, сокрушает меня больше, чем смерть.
Ой, черт возьми, она должна была это сказать? Она должна была довести до смерти ребенка? У меня две девочки.Какой родитель может вынести эту мысль? Неудивительно, что она сделала эти бубны руками.
Теперь со слезами на глазах, потянувшись к ней своими стеклянными глазами робота, я сказал, смеясь с признательностью: «Прия, ты идиот».
И она сказала: «Прямо к тебе».
Рене Декарт тоже волновался, существует ли он. И с отчаянным облегчением он взбалтывал, корчился и, наконец, предложил: Я думаю, значит, я.
Голландский философ Сорен Кьеркегор отверг «доказательство» существования Декарта, утверждая, что Декарт принял существование (предполагалось, что существует «я», которое думает), чтобы продемонстрировать существование.Тавтология! воскликнул Киркегард. Но то, что верно для Декарта, верно для Киркегарда, верно для каждого философа, который когда-либо жил. Так же уверенно, как гравитация вытягивает воду из облаков, сознательный разум, создатель философии, ищет решения своих проблем Ингоала. Я свободен? Я выживу? Она меня уважает? Где вода? Где сообщество? Где любовь? Как обрести покой? Мой ребенок в безопасности?
Кьеркегор пытался опровергнуть Декарта, потому что он тоже боялся смерти. И он поддерживал свою собственную философию (философию веры в противоположность скептицизму Декарта) по той же причине: чтобы существовать.
Они оба хотели, чтобы сознание было чем-то реальным, живым — даже бессмертным. Возникает вопрос — скрытый вопрос, которого я избегал — что такое сознание ? Что не делает сознание ? — о котором я писал — но что такое сознание? Я считаю, что на этот вопрос нельзя ответить, потому что, как заметил Брут Шекспира, «глаз видит не себя, а отражение». Вещь никогда не познает своей природы.
Даже если бы мы каким-то образом могли проверить, создает ли мозг сознание (чего мы не можем!), И пришли бы к выводу, что сознание является строго продуктом материала, мы не знаем, что такое материальность .Силы, составляющие Вселенную, представляют собой полную загадку для людей. Да, мы называем одну из сил электричеством. Мы можем с потрясающей точностью предсказать, что делает электричество . Но мы понятия не имеем, что такое электричество , ? Никто не знает, что такое . Все, что мы можем узнать, это то, что делает .
Но если вы согнете мой большой палец назад, и я должен сказать, что такое сознание , , я выберу версию панпсихизма. Опыт (сознание) присущ материи.Даже электрон испытывает — — просто тип опыта, который мы не можем постичь. Силы есть опытные. Эволюция, то есть хитрый гений, использовала сознание по-своему. Он масштабировал опыта на выше микрочастицы и применил явления — так что у людей на уровне организма сознание испытывает чувства, мысли и эмоции.
Конечно, нельзя доказать правоту панпсихизма — а это на самом деле означает, что нельзя доказать, что он ошибочен. По правде говоря, именно поэтому мне это нравится.Это вселяет в меня надежду, что в этом материальном мире есть что-то еще — нечто значимое, о котором мы даже не можем вообразить. Разве это не хорошо? Несомненно, именно поэтому панпсихизм сейчас в моде.
И это демонстрирует, что делает сознание. Великие человеческие мыслители, а также меньшие человеческие мыслители, такие как Прия и я, все мы, мы думаем своими мыслями и делаем свои дела — творческие, индивидуальные — так, чтобы достичь поставленных целей нашего вида (Ингоалс). Мы все трясем руками от бубна.
Но я не хочу умалять сознание. Чтобы держать его в трепете. Каждый процесс в природе — ветер, молния, сила тяжести — вызван непреодолимыми силами. В начале жизни на Земле это принуждение означало, что виды будут реагировать на стимулы в соответствии с биохимическими сценариями. Если происходит , это , затем , то . Период. Но с сознанием открылся разрыв между принуждением и действием. И в этом пробеле появилась возможность. Индивиды внутри вида, следуя эмоциональным подсказкам, могли изобретать свои собственные решения жизненных проблем.
Сказал Виктор Франкл, невролог, философ и, прежде всего, переживший холокост: «Между стимулом и реакцией есть пространство. В этом пространстве наша сила выбирать свой ответ. В нашем ответе — наш рост и наша свобода ».
Сознание, конечно же, должно жить в обнесенном стеной саду Ингоалса. Но там он волен танцевать его зрелищный танец.
Вмешательства, нацеленные на сознательные детерминанты человеческого поведения с целью снижения спроса на мясо: систематический обзор с качественным сравнительным анализом | International Journal of Behavioral Nutrition and Physical Activity
Выборка исследований
Мы просмотрели 10733 заголовков / аннотаций, оценили полные тексты 60 статей и включили 24 статьи, в которых сообщалось о 29 исследованиях и 59 условиях вмешательства (рис.1). Большинство статей (54%) были опубликованы или написаны в период с 2015 по 2017 год.
Рис. 1Характеристики исследования
Этот обзор включает 25 477 наблюдений (т. Е. Отдельных лиц или индивидуальных покупок еды) в период последующего наблюдения, ближайшего к вмешательству. завершение и 305 наблюдений в течение самого длительного периода наблюдения для четырех исследований, в которых сообщалось о нескольких конечных точках. Если сообщалось, средний возраст варьировался от 19 до 74 лет (медиана = 36), доля женщин-участников колебалась от 49 до 100% (медиана = 61%), доля белых участников колебалась от 58 до 83% (медиана = 75%). %), а уровень образования и / или семейного дохода участников в большинстве исследований был высоким.Сорок пять процентов исследований включали только людей, которые ели мясо. В исследованиях были задействованы отдельные лица ( N = 26) или поставщики продуктов питания ( N = 3) посредством активного набора ( N = 15), рекламы и пассивного найма ( N = 8) или через онлайн-панели ( N = 6). Исследования проводились в Европе ( N = 12), США ( N = 9), Китае (N = 2), Новой Зеландии (N = 2) и Бразилии (N = 1) и были реализованы в различные условия, включая экспериментальные условия ( N = 18), столовые или общепит (N = 3), медицинские учреждения (N = 2) и среди свободно живущих людей (N = 6).В четырнадцати исследованиях использовалось рандомизированное контролируемое исследование (РКИ), в 5 — нерандомизированное контролируемое исследование (КТ), в 1 исследовании использовался перекрестный дизайн, в 7 — до-пост-дизайн, а в 2 исследованиях ретроспективно оценивалась эффективность вмешательства. Удержание при кратчайшем сроке наблюдения колебалось от 59 до 100% (медиана = 95%). Общее методологическое качество было «высоким» для 6 исследований, «средним» для 10 исследований и «слабым» для 13 исследований. В таблице 2 приведены характеристики всех включенных исследований.
Таблица 2 Характеристики уровня исследования по дизайну исследования, лежащие в основе основного сравнения, представленного в этом обзореВмешательства и исходы
Мы включили 37 вмешательств, предоставляющих неспециализированную информацию о потреблении мяса и здоровье ( N = 11), окружающей среде ( N = 8), благополучие животных ( N = 2), социально-экономические вопросы (N = 2) или их сочетание ( N = 14). Десять мероприятий предусматривали индивидуальное обучение, четыре неявно подчеркивали страдания животных, шесть предлагали индивидуальное консультирование по вопросам образа жизни и два проводили самоконтроль.Из всех включенных вмешательств две были нацелены на поставщиков продуктов питания, а остальные — на потребителей. В пятнадцати исследованиях сообщалось о фактическом потреблении мяса участниками, в шести — о покупке или выборе мяса и в 15 — о предполагаемом потреблении. В пятнадцати исследованиях дополнительно сообщалось о других заранее определенных вторичных психосоциальных исходах или биомаркерах риска для здоровья. Таблица 3 суммирует каждое вмешательство и его влияние на спрос участников на мясо в кратчайшие сроки или его связь с ним. Результаты самого длительного наблюдения и других вторичных психосоциальных и биологических исходов обобщены в Дополнительном файле 1: Таблицы S3, S4 и S5.
Таблица 3 Влияние вмешательств на спрос на мясо или связь с ним при кратчайшем последующем наблюденииВлияние вмешательств на спрос на мясо
Индивидуальное консультирование по вопросам образа жизни
Шесть исследований ( N = 2 РКИ, N = 1 CT, N = 3 pre-post) оценили эффективность шести мероприятий по консультированию по вопросам образа жизни для снижения потребления красного и / или переработанного мяса [25,26,27,28,29,30]. Все найденные доказательства того, что консультирование по вопросам образа жизни привело к [25, 26] или было связано с уменьшением потребления мяса [27,28,29,30].Однако в двух исследованиях, в которых измерялось отдельно красное и переработанное мясо, было обнаружено только значительное сокращение потребления последнего [28, 29]. Вмешательства по консультированию по образу жизни проводились индивидуально обученным медицинским работником в ходе нескольких очных и / или телефонных сеансов и длились от 6 недель [28, 29] до 1 года. Все консультационные вмешательства дополнительно включали письменные вспомогательные материалы, а два вмешательства адаптировали этот материал для отдельных лиц [25, 26]. Консультации по образу жизни способствовали изменениям в поведении, помимо употребления мяса, включая потребление одного или нескольких фруктов и овощей, использование поливитаминных добавок, отказ от курения, физическую активность, потерю веса и снижение потребления алкоголя.Большинство консультационных вмешательств ( N = 5) нацелены на людей, страдающих хроническими заболеваниями или подверженных повышенному риску [25, 27,28,29,30], и только одно такое вмешательство нацелено на здоровых людей из рабочего класса [26].
Вмешательства с самоконтролем
Данные двух РКИ показали, что два вмешательства по самоконтролю снизили потребление красного [31] и обработанного мяса [32] в течение периода вмешательства и увеличили намерения не превышать рекомендуемых уровней потребления мяса в течение недели после вмешательство.Оба вмешательства длились 1 неделю и включали ежедневные текстовые сообщения, побуждающие участников самостоятельно контролировать свое потребление красного или переработанного мяса с целью не превышать заранее определенные рекомендации. Вмешательство, сфокусированное на переработанном мясе, дополнительно побудило участников задуматься о «сожалении, которое они могли бы испытать», если бы превысили рекомендации [32].
Обучение потреблению мяса и здоровью
В пяти исследованиях ( N = 2 РКИ, N = 1 CT, N = 1 CO, N = 1 Pre-post) оценивали семь вмешательств, предоставляющих письменную информацию [33,34, 35,36] или информационные видео [37] о последствиях употребления мяса для здоровья.Из них пять вмешательств привели к [33, 37] или были связаны с запланированным сокращением потребления мяса непосредственно после вмешательства [35, 36]. Среди этих исследований одно РКИ показало, что этот эффект сохраняется через 1 неделю после вмешательства [37]. И наоборот, ни когнитивно, ни эмоционально оформленное сообщение о последствиях употребления мяса для здоровья не было связано с запланированным сокращением потребления мяса непосредственно после вмешательства и / или через 3 недели [34]. В двух исследованиях ( N = 1 РКИ, N = 1 CT) оценивалось влияние двух образовательных мероприятий, ориентированных на здоровье, на фактическое потребление мяса, но ни в одном из них не было обнаружено доказательств эффекта [34, 37].Наконец, одно контролируемое испытание с участием пожилых людей сравнивало влияние четырех вмешательств на выбор мяса в виртуальной среде и обнаружило, что сообщения о потреблении мяса и здоровье более эффективно сокращают выбор мясных продуктов, если они сформулированы фактически (т.е. описывают причинную связь между потребление мяса и его последствия), а не до фактов (т. е. изложение гипотетических последствий гипотетического потребления мяса в настоящем) [38]. И наоборот, сообщения о потреблении мяса и благополучии более эффективно снижали предполагаемое потребление мяса, если они были сформулированы префактуально, а не фактически [38].
Просвещение по вопросам потребления мяса и окружающей среды
В шести исследованиях ( N = 3 РКИ, N = 1 CO, N = 2 Pre-post) оценивались восемь мероприятий, предоставляющих письменную информацию об экологических последствиях употребления мяса. потребление [33, 35, 36, 39,40,41]. Шесть вмешательств привели к [33, 39, 40] или были связаны с повышенным намерением есть меньше мяса [35, 36] или с меньшим количеством мясных продуктов, выбранных в эксперименте по моделированию выбора пищи [40].Эти вмешательства предоставили информацию в виде параграфов [35, 39], кратких статей [36, 40] или веб-сайтов [33], а в двух вмешательствах также были изложены практические стратегии, способствующие сокращению потребления мяса [33, 35]. И наоборот, одно предварительное исследование не нашло доказательств того, что два информационных плаката о водном следе домашнего скота сокращают закупки мяса в университетской столовой [41].
Обучение потреблению мяса и благополучию животных
В двух исследованиях ( N = 1 переход, N = 1 до сообщения) оценивались два вмешательства, предоставляющих письменную информацию о последствиях употребления мяса для благополучия животных [35, 36].Оба были связаны со значительным сокращением предполагаемого потребления мяса и были более обнадеживающими, чем сопоставимые сообщения о влиянии потребления мяса на здоровье или окружающую среду. Не было исследований, оценивающих влияние таких вмешательств на фактическое потребление, покупку или выбор мяса.
Просвещение по вопросам потребления мяса и социальным вопросам
В двух исследованиях (N = 1 CT, N = 1 pre-post) оценивались два вмешательства, сосредоточенных на социальных последствиях или антецедентах употребления мяса [36, 42].Было обнаружено, что предоставление информации о связи между соблюдением диеты с высоким содержанием мяса и сохранением ценностей социального доминирования не связано с сокращением предполагаемого потребления непосредственно после вмешательства или с фактическим потреблением мяса через 3 недели [42]. Напротив, чтение статьи о неблагоприятных социальных последствиях диеты с высоким содержанием мяса было связано с повышенным намерением есть меньше мяса, хотя она предлагала меньше обещаний, чем аналогичные статьи о потреблении мяса и здоровье, окружающей среде или благополучии животных [36].
Обучение множественным последствиям употребления мяса
В девяти исследованиях ( N = 4 РКИ, N = 1 CT, N = 2 Pre-post, N = 2 ретроспективные оценки) оценивали 14 вмешательств, предоставляющих письменную информацию о множественные последствия употребления мяса [34, 43,44,45,46,47]. Эти меры предоставили печатную или онлайн-информацию о двух или более последствиях употребления мяса в пищу для здоровья, окружающей среды, благополучия животных, социальных, личных и экономических последствий.Влияние на фактическое потребление мяса оценивалось в семи вмешательствах: два были связаны с уменьшением потребления мяса напрямую и через 4 недели после вмешательства в предварительных исследованиях [45], четыре не показали эффективного снижения потребления мяса в РКИ [44], и было недостаточно данных, чтобы сделать выводы об эффективности последнего вмешательства [34]. Не было доказательств того, что какое-либо из пяти вмешательств снизило предполагаемое потребление мяса непосредственно после вмешательства [43] или через 3 недели [34], в то время как предварительное исследование показало, что предоставление информации о последствиях потребления мяса для здоровья и окружающей среды было связано с уменьшением выбор мяса в эксперименте по виртуальному выбору пищи [46].Фактические закупки продуктов питания были измерены после двух мероприятий по предоставлению инструментария «Понедельник без мяса» правительственным / корпоративным счетам США или счетам здравоохранения США крупной компании общественного питания. Только последнее вмешательство было связано со значительным сокращением закупок мяса [47]. Таким образом, четыре из 14 вмешательств, предоставляющих письменную информацию о множественных последствиях употребления мяса в пищу, были связаны со значительным сокращением потребления, покупок или выбора мяса, хотя ни одно из этих вмешательств не было оценено в рандомизированном контролируемом исследовании.
Специальное обучение
В четырех РКИ оценивали десять специализированных образовательных мероприятий, ни одно из которых не помогло эффективно снизить фактическое [44] или предполагаемое потребление мяса [43]. В частности, в двух РКИ не было обнаружено, что предоставление информации, соответствующей стадии изменения участников (описание этапов модели изменения см. В [48]) относительно употребления меньшего количества говядины, не привело к снижению потребления говядины, и не было надежных доказательств. что это адаптированное вмешательство превзошло его эквивалент, не совпадающий по стадиям [44].Два РКИ не обнаружили доказательств того, что сообщения были адаптированы к наиболее значимым последствиям употребления мяса участниками и / или их самосхеме (ответственность, приключения, сострадание или логичность) и / или личному уровню участников в отношении мяса. потребление уменьшило предполагаемое потребление мяса [43].
Вмешательства, неявно подчеркивающие страдания животных
Два РКИ не обнаружили доказательств того, что какое-либо из четырех вмешательств, косвенно подчеркивающих страдания животных, снижает предполагаемое потребление мяса [49].Все такие вмешательства использовали комбинацию визуальных и письменных материалов, побуждающих реципиентов задуматься о страданиях животных, связанных с производством мяса [49]. Например, участникам показали изображение коровы с заявлением о том, что корова будет отправлена на бойню, и попросили подумать о том, что произойдет с животным. Ни в одном из вышеупомянутых исследований не оценивалось фактическое потребление или закупки мяса.
Качественный сравнительный анализ
Пятьдесят пять сравнений были включены в QCA.Четыре конфигурации характеристик вмешательства были последовательно связаны со снижением фактического или предполагаемого потребления мяса в реальной или виртуальной среде среди двух или более оценок вмешательства (таблица 4), в то время как шесть конфигураций неизменно не были связаны с этими результатами (таблица 5). QCA поддержал результаты повествовательного синтеза, предполагая, что подходы, которые были последовательно связаны с сокращением фактического потребления мяса, были вмешательствами самоконтроля и консультирования по образу жизни.Предоставление неспециализированной информации о вредных для здоровья или окружающей среды последствиях употребления мяса в пищу постоянно ассоциировалось с сокращением предполагаемого потребления или покупок / выбора мяса в виртуальной среде, но не было обнаружено, что это связано с изменениями в реальном поведении. Специализированные и не адаптированные вмешательства, раскрывающие некоторые последствия употребления меньшего количества мяса, и вмешательства, косвенно подчеркивающие страдания животных, не были связаны с фактическим или предполагаемым потреблением, покупкой или выбором мяса в реальной или виртуальной среде.
Таблица 4 Конфигурации компонентов вмешательства, связанных с сокращением потребления, покупки или выбора мяса в QCA Таблица 5 Конфигурации компонентов вмешательства, не связанных со снижением потребления, покупки или выбора мяса в QCAВторичные психосоциальные результаты
Самоконтроль вмешательства привел к более благоприятному инструментальному отношению (убеждениям о влиянии употребления мяса), но не аффективному отношению (ощущение гедонистических аспектов употребления мяса) в отношении употребления меньшего количества мяса [31, 32].Одно вмешательство с самоконтролем дополнительно усилило воспринимаемый поведенческий контроль [31], в то время как не было никаких доказательств, влияющих на субъективные социальные нормы [31, 32]. Во всех пяти вмешательствах, оценивающих влияние предоставления информации о последствиях употребления мяса для здоровья и измерения отношения, были доказательства того, что вмешательство привело или было связано с более благоприятным отношением к употреблению меньшего количества мяса [33,34,35, 37]. Два из четырех мероприятий, предоставляющих информацию о воздействии потребления мяса на окружающую среду, привели или были связаны с более благоприятным отношением к употреблению меньшего количества мяса [33, 35, 39].Одно неспециализированное образовательное мероприятие, направленное на благополучие животных [35], и другое, направленное на социальные предшественники потребления мяса, были связаны с менее благоприятным отношением к потреблению мяса [42]. И наоборот, ни одно из восьми адаптированных образовательных мероприятий или пяти неспециализированных вмешательств, направленных на множественные последствия потребления мяса, не повлияло на отношение [34, 43].
Вторичные биологические исходы
Единственным биомаркером здоровья, о котором сообщают исследования, был вес.Из четырех исследований ( N = 1 CT, N = 3 до и после), оценивающих влияние мероприятий по консультированию по вопросам образа жизни на вес [27,28,29,30], только одно вмешательство, которое явно фокусировалось на управлении весом, было связано со значительным снижением ИМТ при сравнении до и после операции [29].