Тревожность как свойство личности и ее проявления: ТРЕВОЖНОСТЬ, КАК СВОЙСТВО ЛИЧНОСТИ И ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ – «Психоаналитические учения о тревожности личности» курсовая работа по дисциплине «Психология личности»

ТРЕВОЖНОСТЬ, КАК СВОЙСТВО ЛИЧНОСТИ И ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ

Негосударственное частное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

Национальный открытый институт

Кафедра: Психология

Факультет: Психологии и социальной работы

Специальность: Психология развития

Реферат

Дисциплина: Педагогическая психология

Тема реферата: «Педология»

Выполнила студентка 5 курса гр. ПР001с/3чл:

Ефимова В.А.

Санкт-Петербург 2014 г.

Введение

Педология (от греч. παιδός — дитя и греч. λόγος — наука) — направление в науке, ставившее своей целью объединить подходы различных наук (медицины, биологии, психологии, педагогики) к развитию ребёнка.

Термин устарел и в настоящее время имеет лишь историческое значение. Большая часть продуктивных научных результатов педологических исследований была ассимилирована психологией детского возраста.

— Течение в психологии и педагогике, возникшее на рубеже XIX-XX вв., обусловленное распространением эволюционных идей и развитием прикладных отраслей психологии и педагогии экспериментальной. Связано, прежде всего, с именем С. Холла, который в 1889 г. создал первую педологическую лабораторию. Основатели педологии — С. Холл, Дж. М. Болдин, Э. Киркпатрик, Э. Лейман, В. Прейер и пр. В России педология широко распространилась еще в дооктябрьский период. К концу 20-х гг. в педологических учреждениях работал значительный корпус психологов, физиологов, дефектологов.

В педологии ребенок рассматривался комплексно, во всех своих проявлениях, в постоянном развитии и в различных, в том числе социальных, условиях; целью ставилось помочь развитию всех его потенций. Содержание педологии составила совокупность психологических, анатомо-физиологических, биологических и социологических подходов к развитию ребенка, хотя эти подходы связывались между собой чисто механически.

Однако предмет педологии, несмотря на многочисленные дискуссии и теоретические разработки, не был определен, и попытки найти специфику педологии были безуспешны, хотя в исследованиях отечественных педологов был накоплен большой эмпирический материал о развитии поведения детей. Ценным в педологии было стремление изучать развитие ребенка в условиях комплексного подхода, практической направленности на диагностику психического развития.

В 1936 году педология в СССР была объявлена «псевдонаукой» и прекратила существование. Результатом разгрома педологии было торможение развития психологии педагогической и возрастной, отставание в области психодиагностики, ослабление внимания к личности ребенка в процессах обучения и воспитания (так называемая «бездетность» педагогии).

Характеризуя обстановку, в которой развертывалась деятельность педологов в 20-е гг., нельзя замалчивать ошибки, допущенные ею в понимании роли наследственного фактора в развитии ребенка и упрощенных оценок при рассмотрении влияния социальной среды на формирование его личности. Существенным просчетом практической работы педологов было использование тестов интеллектуального развития, тогда не отличавшихся должной надежностью и валидностью. Педология в эти годы находилась на

начальной стадии развития. Указанные ее недостатки нельзя понимать иначе как «болезнь роста». Однако становление педологии как науки вполне успешно продолжалось в начале 30-х гг.

Итак, все, что было сказано выше, относится к раннему этапу развития педологии. Уже в начале 30-х гг. в педологической науке происходят существенные изменения. Педология как наука уже тогда строила свою деятельность на основе следования четырем важнейшим принципам, существенным образом менявших сложившиеся в прошлом подходы к изучению детей. Все же можно выделить 4 основных принципа.

1. Ребенок — целостная система. Он не должен изучаться только «по частям» (что-то физиологией, что-то психологией, что-то неврологией).
2. Ребенка можно понять, лишь учитывая, что он находится в постоянном развитии. Генетический принцип означал принятие во внимание динамики и тенденции развития. Примером может служить понимание Выготским эгоцентрической речи ребенка как подготовительной фазы внутренней речи взрослого.
3. Ребенка можно изучать лишь с учетом его социальной среды, которая оказывает влияние не только на психику, но часто и на морфофизиологические параметры развития. Педологи много и достаточно успешно работали с трудными подростками, что в те годы длительных социальных потрясений было особенно актуально.
4. Наука о ребенке должна быть не только теоретической, но и практической.

Первый принцип — отказ от изучения ребенка «по частям», когда что-то выявляет возрастная физиология, что-то — психология, что-то — детская невропатология и т. д. Справедливо считая, что таким образом целостного знания о ребенке и его подлинных особенностях не получишь (из-за несогласованности исходных теоретических установок и методов, а иногда и из-за разнесенности исследований во времени и по месту их проведения и т. д.), педологи пытались получить, как уже было сказано, именно синтез знаний о детях. Драматическая короткая история педологии — это цепь попыток уйти от того, что сами педологи называли «винегретом» разрозненных, нестыкующихся сведений о детях, почерпнутых из разных научных дисциплин, и прийти к синтезу знаний, с разных сторон, обращенных к ребенку. Однако трагические обстоятельства развития педологии вскоре пресекли эти попытки.

Второй ориентир педологов — генетический принцип. Ребенок для них — существо развивающееся, и понять его можно, лишь принимая во внимание динамику и тенденции развития. Пожалуй, лучше всего применение этого принципа можно продемонстрировать на примере раскрытия давней для психологии загадки внутренней речи.

Ни для кого не секрет, что человек способен разговаривать «про себя», пользоваться внутренней речью. Как это очевидно, она отличается от внешней, произносимой вслух. Путем самонаблюдения можно установить, что мы при этом какие-то слова не проговариваем, опускаем. Очевидно, слово
может заменяться конкретными образами или практически выполняемыми действиями. Экспериментально установлено, что внутренняя речь сопровождается зачаточными движениями речевого аппарата. Но вместе с тем также очевидно, что это не просто «речь минус звук». Мыслительные процессы в значительной степени совершаются с помощью внутренней речи. На помощь пришел генетический принцип изучения психики.

Л. С. Выготский подошел к решению вопроса о сущности структуры внутренней речи совсем с другого конца.

Случалось ли кому-либо наблюдать малышей, играющих в песочнице? Играя, они что-то приговаривают, восклицают, но, если приглядеться, их речь, ни к кому не обращена. Другие дети к их речениям не прислушиваются, они, в свою очередь, строя и разрушая домики из песка, поясняют свои замыслы, обговаривают технологию их исполнения, опять-таки ни к кому не адресуясь. Этот феномен получил название — эгоцентрическая речь. Ее удельный вес в общем речевом потоке у маленьких детей с каждым годом
неуклонно снижается, фактически полностью исчезая к школьному возрасту. Выготский выдвинул и сумел подтвердить гипотезу, в соответствии с которой на пороге школьного возраста эгоцентрическая речь не отмирает, а переходит, перерастает во внутреннюю речь. Таким образом, опираясь на генетический принцип, он разглядел в эгоцентрической речи ребенка ключ к исследованию внутренней речи взрослого человека, которая выступает как средство мышления.

Третий принцип педологии связан с коренным поворотом в методологии
исследования детства. Психология, антропология, физиология если и обращались к изучению ребенка, то предмет исследования традиционно усматривался в нем самом, взятом вне социального контекста, в котором живет и развивается ребенок, вне его быта, окружения, вообще вне общественной среды. Не принималось в расчет, что различная социальная среда зачастую существенным образом меняет не только психологию ребенка, но и заметно сказывается на антропоморфических параметрах возрастного развития.

Отсюда, например, интерес педологов к личности трудного подростка. При вполне благоприятных природных задатках, но в результате общей физической ослабленности от систематического недоедания, под влиянием затянувшейся безнадзорности или иных социальных причин дезорганизуется поведение и психическая деятельность такого подростка, снижается уровень обучаемости. Если учесть, что педологи 20-х гг. имели дело
с детьми, покалеченными превратностями послереволюционного времени и гражданской войны, «непримиримой классовой борьбой», то очевидно все значение подобного подхода к ребенку.

Не меньший интерес педология проявляла к одаренным детям, выделяя факторы, которые способствуют или препятствуют развитию их талантов.

И, наконец, четвертый принцип педологии — сделать науку о ребенке практически значимой, перейти от познания ребенка и его мира к его изменению. Именно поэтому было развернуто педолого-педагогическое консультирование, проводилась работа педологов с родителями, делались первые попытки наладить психологическую диагностику развития ребенка. Несмотря на значительные трудности и несомненные просчеты педологов при широком внедрении психодиагностических методов в практику школы, это был серьезный шаг в развитии прикладных функций науки о детях. Остро

стоял вопрос о методах изучения детей и, в особенности о применении тестов.

В учебнике «Педология» Г. А. Фортунатова и М. В. Соколова (подписан к печати в феврале 1936 г.) характеризуются методы изучения психического развития детей: метод объективного наблюдения, лабораторного и естественного эксперимента, клинической беседы и др. По поводу метода тестов Г. А. Фортунатов писал: «На основании одних тестов составить характеристику ребенка нельзя, так как они дают лишь отрывочные,
поверхностные о нем знания. Поэтому грубейшей ошибкой является то положение, когда, проведя ребенка через испытания по Бине или другой системе тестов, делают безапелляционное заключение о его способностях. Тесты можно и нужно применять как один из методов, критически относясь к его результатам и проверяя их с помощью других методов» (с. 141).

Существенно важным для развития педологии было правильное понимание влияния наследственности и среды на развитие ребенка. Ведущие педологи П. П. Блонский, Г. А. Фортунатов и другие уже с начала 30-х гг. твердо стояли на той точке зрения, что социальное (среда обитания) и биологическое (наследственность) диалектически неразрывны. Об этом свидетельствует анализ двух учебников педологии, более поздних по времени издания: «Педология» под редакцией А. Б. Залкинда (М., 1934) и уже упоминавшаяся «Педология» Г. А. Фортунатова, М. В. Соколова.

В этих книгах представлен обобщенный теоретический и практический опыт работы педологов, сложившийся к этому времени. «Нельзя представить себе влияние среды как внешнее наслоение, из-под которого можно вышелушить внутреннее неизменное биологическое ядро», — говорилось в учебнике «Педология» под редакцией А. Б. Залкинда.

Достаточно сказать, что в книге А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского «Основы теоретической психологии» (1998) авторы сочли возможным дословно воспроизвести раздел «Роль наследственности и среды в психическом развитии», напечатанный в учебнике «Педология», авторами которого были Г. А. Фортунатов и М. В. Соколов. Все это свидетельствует о том, что теоретические воззрения педологов, относящиеся к важнейшей проблеме соотношения наследственности и среды в развитии психики ребенка, выдержали испытание временем.

4 июля 1936 г. было принято постановление ЦК ВКП (б) «О педологических
извращениях в системе наркомпросов», осудившее педологию как «лженауку», упразднившее ее и при этом «восстановившее в правах педагогику и педагогов». Воспроизведем картину, отражающую принятие этого решения.

В это время над Наркомпросом уже сгущались тучи, до ареста Наркома просвещения А. С. Бубнова оставалось около года, замнаркома Н. К. Крупская, активно поддерживавшая педологию, была в жесткой изоляции и под прицелом недоброго внимания «великого вождя». К этому времени уже были официально осуждены перспективные реформы образования недавних лет. Упомянутое выше «методическое прожектерство» из школы успешно изгонялось, исключалось самоуправление, учителям предлагалось использовать только «проверенные на практике» методы обучения. Творческий поиск блокировался. Школа начала приобретать черты старой гимназии (к сожалению, усваивая не сильные ее стороны, а лишь формальные атрибуты), ни на шаг, не продвигаясь по пути демократизации.

Разносная критика педологических работ и самой педологии, развернувшаяся после июля 1936 г. (только за шесть последующих месяцев было опубликовано свыше 100 брошюр и статей, посвященных разгрому педологии), проходила в весьма сложных обстоятельствах. Это был период массовых репрессий, произвола, нарушений законности, злоупотреблений властью, подозрительности и недоверия. Поэтому любые «ошибки» руководителей Наркомпроса, в том числе и поддержка педологии, рассматривались как «контрреволюционный умысел». На многих теоретиков в области психологии, педиатрии, возрастной физиологии обрушились тяжкие
политические обвинения. Педология именовалась не иначе как «лженаукой», а педологи — «псевдоучеными», поэтому критика педологии и сопровождалась навешиванием политических ярлыков и огульным отрицанием всего положительного, что было сделано этими людьми ранее.

Не убежден, что многие сегодня конкретно и достаточно полно могут сказать, что это такое — педология. Но в одном уверен: некий негативный эмоциональный оттенок в восприятии этого термина присутствует. Удивляться не приходится. Дискриминационные оценки, откуда бы они ни исходили, так или иначе, оседают на дне человеческого сознания. Вспомним книгу В. Каверина «Два капитана». Кто в ней главные злодеи?
Педологи! Николай Антонович Татаринов и его сообщник Ромашка. Все быстро и хорошо усвоили, что педологи, издевающиеся над советскими детьми, апологеты реакционной буржуазной науки, пробравшиеся в Наркомпрос при преступном попустительстве его руководителей — английских и японских шпионов.

В результате некоторые критики объявляли вредной и реакционной почти всю научную продукцию в области детской и педагогической психологии, дефектологии, школьной гигиены. Для таких чудовищных обвинений достаточно было установить факт принадлежности автора в прошлом к какому-нибудь «педологическому учреждению» или уличить его в употреблении какого-либо «педологического термина». Поток обвинений,
клеветы и грязи со всей силой обрушился на педологию. Полностью были ликвидированы все педологические учреждения и факультеты, как, впрочем, и сама эта специальность. Последовали исключения из партии, увольнения с работы, аресты, инфаркты, «покаяния» на всевозможных собраниях.

В одной из критических статей в журнале «Советская педагогика» (1937. № 1) В. Н. Колбановскому вменялось в вину, что он «на протяжении с 1932 по 1936 г. отредактировал журнал «Психология» за 1932 г., книги Л. С. Выготского «Мышление и речь» и К. Коффки «Основы психического развития», труд П. П. Блонского «Память и мышление»; отрецензировал книги П. П. Блонского «Психологические очерки» и Л. В. Занкова «Курс педологии», «Сборник статей по педологии трудного детства» и тому подобные «педологические труды»». При этом автор статьи не объяснил, почему, к примеру, замечательные книги «Мышление и речь» и «Память и мышление» он относит к «педологическим трудам». Колбановского в той же статье объявляют «проводником теоретической педологии» только за то, что в выходе в свет книги Выготского «Мышление и речь» он увидел значительное событие для науки.

Выступая против огульного отрицания всех ценностей, содержавшихся в трудах Л. С. Выготского, В. Н. Колбановский в заключительном слове на Совещании заведующих кафедр педагогики и преподавателей психологии педвузов 26 августа 1936 г. осмелился возразить: «Выготский — покойник, он себя защитить не может. Но можно заглянуть в кое-какие из оставшихся его трудов и посмотреть, как сам Выготский определяет зону ближайшего развития. Ответствен ли он за всю ту чепуху, которая ему приписывается. Нельзя же так бороться с противником— пписывать ему вздор и потом с легкостью его опровергать».

К сожалению, далеко не все психологи того сложного времени смогли найти в себе силы, чтобы дать отпор несправедливым обвинениям. Так, например, К. Н. Корнилов в газете «За коммунистическое просвещение» от 16 декабря 1936 г. именует «реакционными, буржуазными методами» не только тесты и анкеты, но и так называемое объективное наблюдение, естественный и лабораторный эксперимент, сравнительно-генетический метод и др.

Если обратиться к общедоступным изданиям, относящимся к последующим за 1936 г. временам, то легко понять, что почти за полвека после 1936 г. официальная позиция по отношению к педологии не менялась.

«Педология — антимарксистская, реакционная, буржуазная наука о детях…» (БСЭ. 1-е изд. 1939. Т. 44. С. 461). «Контрреволюционные задачи педологии выражались в ее «главном» законе — фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды» (Правда. 1936. 5 июля). «Антимарксистские утверждения педологов полностью совпадали с невежественной антиленинской «теорией отмирания школы», которая также игнорировала роль педагога и выдвигала решающим фактором обучения и воспитания влияние среды и наследственности» (там же). «Исключительно велика роль тов. Сталина в подъеме школы, в развитии советской педагогической теории. Тов. Сталин в заботе о детях, о коммунистической направленности воспитания и образования лично уделяет большое внимание педагогическим вопросам. Вреднейшие влияния на педагогику при содействии вражеских элементов проявились в педагогической теории так называемой педологии и педологов в школьной практике» (БСЭ 1-е изд. 1939. С. 439). Прошло 16 лет, и во втором издании БСЭ (1955. Т. 32. С. 279) дается дефиниция, не отличающаяся сколько-нибудь от того, что писалось прежде. Нет в этом отношении разночтений между энциклопедическими изданиями, историко-педагогическими трудами, вузовскими учебниками по истории педагогики.

Изменилось ли то отношение к педологии, которое сформировалось на основе прежних дискриминационных оценок? В одном из учебников педагогики в 1993 г. было написано, что в 1936 г. Центральный комитет партии принял постановление, потребовавшее покончить с распространением в нашей стране «лженауки» педологии, искаженно трактующей влияние среды и наследственности, и способствовал укреплению позиций советской педагогики как науки о коммунистическом воспитании подрастающих поколений.

В 1987 г. программа по истории педагогики для педвузов продолжала ориентировать преподавателей и студентов: «Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов» (1936) и его роль в дальнейшем развитии советской школы и педагогики».

Такова была позиция историка педагогики, который еще 12 лет назад не позволял себе «поступиться принципами», воспринятыми им в эпоху сталинизма. По-иному выглядела работа историка психологии.

Первая за 25 лет попытка дать объективный анализ трудов педологов и соотношения педологии и психологии была предпринята в 1964 г. в ряде статей автором этой книги, который педологию рассматривал уже не в качестве «лженауки», как это было принято делать традиционно, а как комплекс не связанных между собой дисциплин, изучающих развивающегося ребенка; характеризовались реальные ошибки, а не «вредительские
умыслы», якобы вынашиваемые педологами: признавалось, что «идея целостного подхода к ребенку» была правильной, как и призыв педологов «к синтезу знаний о ребенке, к комплексному изучению его как развивающейся личности». Эта первая попытка была далека от исчерпывающей оценки, многие формулировки отчасти еще сохраняли печать привычных фразеологических стереотипов прошедших лет (например, там, где следовало бы сказать «ошибки», использовался штамп: «пороки»; вместо слов «вызвали критику» шло клише: «подверглись решительному осуждению» и т. п.). Однако после многих лет, на протяжении которых деятельность педологов расценивалась как враждебная советской науке и школе и любое упоминание о ней сопровождалось обязательным набором
соответствующих эпитетов с приставками «анти», «псевдо», «лже» и т. п., и это было достаточно нелегким и ответственным шагом.

Таким образом, только в начале 60-х гг. наконец появилась возможность обсуждать тему, столь долго считавшуюся запретной для историко-психологического анализа, и рассказать о ситуации, которая сложилась тогда для психологии и психологов, в большинстве своем так или иначе причастных к педологической теории или практике.

Перерыв в становлении науки о детях, даже если она на первых порах была весьма несовершенной, является во многом определяющим обстоятельством, и нам приходится преодолевать негативные последствия расправы над педологией. А они были поистине трагическими.

Июльское постановление выплеснуло и предмет внимания «псевдоученых» —
ребенка.

Особенно тяжелые последствия имели обвинения (так и не снятые за последующие пятьдесят лет историей педагогики) в том, что педология якобы всегда признавала для судьбы ребенка «фатальную роль» наследственности и «неизменной» среды (откуда в постановлении ЦК возникло это слово «неизменная»1, так и не выяснено). А потому
педологам приписывали, по шаблонам того времени, «пособничество расизму», дискриминацию детей пролетариев, чья наследственность якобы отягощена, согласно «главному закону педологии», фактом эксплуатации их родителей «капиталистами».

Подоплека этого главного обвинения легко распознается: имелось в виду, что «советский человек» — это некая новая особь, рожденная усилиями коммунистических идеологов. Он должен быть «чистой доской», на которой можно писать что угодно.

Не менее тяжелыми результатами обернулось обвинение в фатализации «среды» существования ребенка. В этом также отчетливо видны политические мотивы. Активно развернутое педологами изучение среды, в которой росли дети, было опасно и чревато нежелательными выводами. В 1932—1933 гг. в ряде районов страны разразился голод, миллионы людей бедствовали, с жильем в городах было крайне трудно, поднималась
волна репрессий… В таких обстоятельствах партийное руководство не считало возможным допустить объективное исследование среды и ее влияния на развитие детей. Никто не мог позволить согласиться с выводами педолога о том, что деревенский ребенок отстает в учебе, потому что недоедает.

Отсюда следовал единственный вывод: если школьник не справляется с требованиями программы, то тому виной лишь учитель. Ни условия жизни в семье ученика, ни индивидуальные особенности, хотя бы и умственная отсталость или временные задержки развития, во внимание не принимались. Учитель отвечал за все.

Уничтожение педологии как феномен репрессирования науки в эпоху сталинизма имело значительный резонанс и отозвалось тяжелыми осложнениями и торможением развития ряда смежных областей знания, и прежде всего всех отраслей психологии, педагогики, психодиагностики и других сфер науки и практики.

Обвинение в «протаскивании педологии» нависало над психологами педагогами, врачами и другими специалистами, зачастую вовсе не связанными с «лженаукой». Если говорить о судьбах психологии начиная с середины 30-х гг. это обстоятельство предельно сковывало инициативу и творчество ученых. Типична и показательна в этом отношении судьба учебников по психологии.

Так, в одном фактически директивном материале, опубликованном в виде брошюры влиятельным функционером Лобовым, работавшим в то время в аппарате ЦК ВКП (б), по поводу преподавания психологии сказано: «Если не вызывает больших сомнений вопрос о необходимости вооружения учителей знаниями по анатомии и физиологии, в особенности в отношении ребенка, то совершенно неразработанным является вопрос, каким же должен быть в нашей, советской педагогической школе курс психологии. Возможная опасность здесь заключается в том, что представители психологической науки после разоблачения и ликвидации псевдонауки педологии и ее носителей — педологов могут проявить большое желание объявить свою «монополию» на изучение ребенка. Такой монополии на изучение ребенка мы не можем допустить ни со стороны психологии, ни со стороны представителей других наук (анатомии, физиологии и т. д.), изучающих детей. Некоторые профессора психологии не прочь сейчас выступить с «прожектами» преподавания в педагогических учебных заведениях вместо педологии таких отдельных курсов, как «детская психология», «педагогическая психология», «школьная психология» и т. д. и т. п. По нашему мнению, сейчас не имеется никакой необходимости заниматься разработкой каких-то «новых» особых курсов, которые заменили бы прежнюю «универсальную» науку о детях— педологию… Создавать… новые, какие-то «особые» курсы детской психологии, педагогической психологии, школьной психологии и т. д. означало бы идти назад путем восстановления «педологии»— только под иным названием».

Предупреждение было недвусмысленным и по тем временам чреватым тяжкими
последствиями: психология оказалась «кастрированной», в учебниках для педвузов тех лет авторы явно стремились не допустить проникновения в умы будущих учителей «детской», «педагогической», «школьной» психологии, чтобы избежать обвинений в попытках «восстановить» педологию. Студенты педвуза получали еще очень долго фактически выхолощенные психологические знания. Обвинения в педологических ошибках
постоянно нависали над психологами. Учебные курсы, программы и учебники по детской и педагогической психологии педвузы получили только через 35 лет.

Несмотря на содержащееся в постановлении указание на необходимость создать «марксистскую науку о детях», так и не была разработана теоретическая платформа, которая могла бы обеспечить интегрирование знаний о ребенке, добываемых возрастной психологией, возрастной физиологией, социологией и этнографией детства, педиатрией и
детской психопатологией. До сих пор не разработан системный подход к развивающемуся человеческому организму и личности. Мы не располагаем научной концепцией интеграции данных разных наук, которая, разумеется, сама собой не произойдет в силу их оторванности друг от друга.

Реальная трудность органического синтеза содержания, методов и результатов многочисленных наук о человеке (гуманитарных наук) состоит в равноаспектности и разноуровненности исследований, осуществляемых каждой из них исходя из своих целей, задач, наличного методологического и методического инструментария, особенностей исторического развития, накопленного и усвоенного объема знаний и т. д. Для достаточно
полного синтеза человековедения, в котором педагогика заинтересована больше какой бы то ни было иной области теории и практики, необходим адекватный выбор центрирующей знания о человеке проблематики.

После разгрома педологии должна была быть «восстановлена в правах» педагогика. Однако, победив педологию, педагогика одержала «пиррову победу». Она не сумела воспользоваться полученными правами. Не в «педологобоязни» ли кроется одна из причин обвинений педагогики на протяжении уже многих лет в ее «бездетности», в тенденции видеть в ребенке всего лишь точку приложения сил, не то мальчика, не то девочку, а не думающего, радующегося и страдающего человека, развивающуюся личность, с которой надо сотрудничать, а не только лишь поучать ее, требовать и муштровать? Педагогика, покончив с педологией, выплеснула вместе с «педологической водой» и ребенка, которым та, пусть не всегда удачно, но направленно начала заниматься. Изучение того, что есть ребенок, все более заменялось декларированием того, каким он должен быть. Для преодоления подобного подхода к ребенку надо было уметь диагностировать характер и особенности его развития. Однако разработка проблем психодиагностики была на многие годы заблокирована.

Несмотря на то, что критика «педологических извращений» тех лет была направлена против тестов, «выявлявших коэффициент умственного развития» (тесты интеллекта), идиосинкразия к тестам вообще стала препятствием в разработке так называемых тестов достижений, с помощью которых можно было выявлять реальный уровень обученности школьников, сравнивать эффективность различных форм и методов обучения. Надолго установилось недоверие к «личностным тестам», различным опросникам и «проективным
методикам», которые строились на иных принципах, чем тесты интеллекта. Только в последние десятилетия началась работа по созданию психологической диагностики, обеспечению надежности и стандартизации тестов.

Драматические последствия разгрома педологии сказались на судьбах всей
прикладной психологии в СССР, интенсивно развивавшейся в 20-е гг. и оказавшейся пресеченной в середине 30-х гг., в период ликвидации еще одной «псевдонауки», в роли которой на этот раз выступила психотехника— особая ветвь психологии, видевшая свою задачу в осуществлении практических целей психологическими средствами, в использовании на производстве законов человеческого поведения («субъективного фактора») для целесообразного воздействия на человека и регулирования его поведения.

Анализ проблематики психологии труда и ее конкретных научных решений
свидетельствует, что во второй половине 20-х — первой половине 30-х гг. психотехники внесли немалый вклад в практику.

В середине 30-х гг. разработка проблем, связанных с задачами профессионального отбора, производственным обучением, а также проблем, касающихся борьбы с травматизмом и аварийностью, рационализацией режима труда, реконструированием орудий труда и инструментов, прекратилась.

Все это привело к замораживанию на весьма длительный период всей проблематики психологии труда и к изъятию из употребления самого слова «психотехника».

Психотехника была ликвидирована во второй половине 30-х гг., и немаловажным обстоятельством было то, что И. Н. Шпильрейн, бессменный редактор журнала «Советская психотехника» и председатель Всесоюзного
общества психотехники и прикладной психофизиологии, в 1934 г. был репрессирован. Вскоре после этого журнал прекратил свое существование, так же как и Общество, чьим органом он являлся. Было свернуто и преподавание психотехники в вузах. Отрицательное отношение к психотехнике, которая именуется с той поры «так называемой психотехникой», а то и «псевдонаукой», еще более усиливается в период повсеместно развернувшейся критики педологии. Усматривая в психотехнике нечто общее с педологией (в связи с использованием тестов), «критики» перечеркивали все достижения психотехнического движения и вели к ликвидации всей проблематики психологии труда. В 1936 г. закрылись все лаборатории по промышленной психотехнике и психофизиологии труда, было прекращено изучение вопроса о развивающей роли труда.

Перерыв в развитии психологии труда длился 25 лет. Его отдаленные последствия ощущаются и по сей день. Не разрабатывалась многие годы инженерная психология. Между тем, к примеру, психологические аспекты предотвращения аварийности на производстве сейчас, в эпоху атомных электростанций и ракетной техники, являются кардинальными. Целые отрасли прикладной психологии, проходившие «по департаменту» психотехники, вообще так и не были восстановлены.

Все, что было сказано выше, относилось к судьбе конкретной науки — педологии и, как это, очевидно, не являлось чем-то экстраординарным для тоталитарного общества. То, что это так, подтверждают краткие сведения, которые мы сочли возможным предложить, обращаясь к истории родственной педологии науки — психотехники.

Заключение

Итак, я проанализировала весь данный материал, сформулировала основные идеи и промежуточные выводы и попыталась ответить на вопросы, поставленные в разделе Введение. И теперь мы можем сравнить итоги моего исследования и современные педагогические идеи, чтобы попытаться ответить на главный поставленный вопрос.

Современная педагогика оперирует практически теми же понятиями, что и педология. То есть проблемы роста, развития, конституции ребенка, его наследственность, все это учитывается педагогами и на основе этого ведется воспитательная работа. Также, во всех образовательных учреждениях России, и Москвы в частности, уделяется большое внимание физическому развитию ребенка, проводятся физкультурные занятия, открываются спортивные лагеря.

Не меньшее развитие получила и психологическая служба в школах и дошкольных образовательных учреждениях. Практически в каждой школе есть ставка психолога, который не только помогает детям в трудных жизненных ситуациях, но и ведет активную научную работу на основе анкет, тестов и исследовательской работы.

Как мы можем увидеть, педологами была заложена основа нового современного воспитания, многие их теоретические положения актуальны и по сей день.

Однако почему же тогда педология прекратила свое существование в 1937 году? Конечно, можно сослаться на тогдашнюю репрессивную политику и идеологические гонения, но необходимо посмотреть правде в глаза: педология имела целый ряд серьезных недостатков.

Особенно в 20-е годы 20 века, в СССР, педологи особенно увлекались расчетами, механизацией процесса воспитания и обучения, полной его биологизацией. Это не могло хорошо отразиться на воспитании молодого поколения страны. Однако уже к 30-м годам педология «выросла» как наука, ученые занялись практической работой, педология начала приносить все больше пользы и совершенствоваться.

Впрочем, у педологии была, куда большая проблема — отсутствие собственной проблематики, оказалось, что педология, как наука не имеет своего предмета, он в большей степени совпадает с предметом психологии.

На основе вышесказанного может сложиться впечатление об объективной неизбежности трагической судьбы педологии. К тому же опыт западных педологических разработок начала 20 века продемонстрировал во многом теоретическую беспомощность и практическую неумелость этой науки.

Однако накопленный ею опыт, как позитивный, так и негативный, был бесценен, и, хотя жизнь не востребовала его в должной мере в то время, — спустя десятилетия он оказался крайне полезным и необходимым для современной педагогической антропологии, практической психологии, дефектологии и собственно педагогики.

Список литературы

1 Румянцев Н.Е. Педология. СПб., 1910. С.82.

2 Гербарт И. Психология / Пер. А.П.Нечаева. СПб., 1895. 270 с.

3 Блонский П.П. Педология: Учебник для высших педагогических учебных заведений. М., 1934. 338 с.

4 Лейман Э. Очерк экспериментальной педагогики. М., 1916. 34 с.

5 Торндайк Э. Принципы обучения, основанные на психологии / Пер. с англ. Е.В.Герье; вступ. ст. Л.С.Выготского. М., 1926. 235 с.

6 Холл Ст. Собрание статей по педологии и педагогике. М., 1912. 10 с.

7 Инженеров X. Введение в психологию. Л., 1925. 171 с.

8 Блонский П.П. Особенности детского возраста. СПб., 1906. 344 с.

9 Гундобин Н.П. Особенности детского возраста. СПб., 1906. 344 с.

10 Басов М.Я. Общие основы педологии. М.; Л., 1928. 744 с.

11 Моложавый С.С. Наука о ребенке в ее принципах и методах // Педология. 1928. № 1. С.27–39.

12 Моложавый С.С. О программе изучения ребенка // Просвещение на транспорте. 1925. №11. С.27–30.

13 Шапиро Я.И. Основные вопросы педологии // Вестн. просвещения. 1927. №5. С.82–88; №6. С.67–72; №7. С.65–76.

14 Киркпатрик Э. Основы педологии. М., 1925. 301 с.

15 Геллерштейн С.Г. Психотехнические основы обучения труду в школе первой ступени // На путях к новой школе. 1926. №7–8. С.84–98.

16 Басов М.Я. Методика психологических наблюдений за детьми. Л., 1924. 338 с.

17 Болтунов А.П. Измерительная скала ума для подклассных испытаний школьников: Из психологической лаборатории Педагогического института им. А.И.Герцена. Л., 1928. 79 с.

18 Гурьянов Е.В. Учет школьной успешности: Школьные тесты и стандарты. М., 1926. 158 с.

19 Бухгольц Н.А., Шуберт A.M.. Испытания умственной одаренности и школьной успешности: Массовые американские тесты. М., 1926. 88 с.

20 Залкинд А.Б. К вопросу о пересмотре педологии // Вестн. просвещения. 1925. № 4. С.35–69.

21 Залужный А.С. Детский коллектив и методы его изучения. М.;Л., 1931. 145 с.

22 Залужный А.С. За марксистско–ленинскую постановку проблемы коллектива // Педология. 1931. №3. С.44–51

23 Блонский П.П. Педология: Учебник для высших педагогических учебных заведений. М., 1934. 338 с.

24 Аркин Е.А. Дошкольный возраст. 2-е изд. М., 1927. 467 с.

25 Арямов И.Я. 10 лет советской педологии: Доклад на торжественном заседании исследовательского института научной педагогики при I МГУ, посвященный 10-летию Октябрьской революции // Вести, просвещения. 1927. №12. С.68–73.

26 Залкинд А.Б. Дифференцировка на педологическом фронте // Педология. 1931. №3. С.7–14.

27 Нечаев А.П. Экспериментальная психология в ее отношении к вопросам школьного обучения. СПб.. 1901. 236 с.

28 Неврология, невропатология, психология, психиатрия: Сб., посв. 40-летию научной, врачебной и педагогической деятельности проф. Г.И.Росселимо. М., 1925.

29 Осипова В.Н. Школа В.М.Бехтерева и педология // Педология. 1928. №1. С.10–26.

30 Бехтерев В.М. Об общественном воспитании детей раннего возраста // Революция и культура. 1927. №1. С.39–41.

Тревожность как свойство личности и её проявления, Психология

Пример готовой курсовой работы по предмету: Психология

Содержание

Содержание

Введение 3

Глава

1. Проблема тревожности в психологии. 4

1.1. Основные подходы к определению тревожности. 4

1.2.Проявление тревожности. 7

Глава

2. Эмпирическое исследование уровня тревожности. 20

2.1. Методика организации исследования 20

2.2. Изучение уровня тревожности испытуемых 22

2.3. Обсуждение результатов исследования. 26

Заключение. 30

Список литературы. 33

Введение

Актуальность темы объясняется тем, что эмоции это особый класс субъективных психологических состояний, которые отражаются в форме непосредственных переживаний, ощущений приятного или неприятного. Эмоции определяют отношение человека к миру и людям, влияют на процессы и результаты его практической деятельности.

Человек является субъектом практической и теоретической деятельности, который познаёт и изменяет мир в процессе своей жизни. Действуя, он не только производит те или иные изменения в природе, в предметном мире, но и, воздействует на других людей и сам испытывает воздействия, идущие от них и от своих собственных действий и поступков, изменяющих его взаимоотношения с окружающими; он переживает то, что с ними происходит и им свершается, он относится определённым образом к тому, что его окружает. Переживание этого отношения человека к окружающему составляет сферу чувств или эмоций.

Цель исследования: изучить особенности эмоциональных состояний испытуемых и их влияние на деятельность.

Объект исследования: студенты.

Предмет исследования: эмоциональное состояние.

Глава

1. Проблема тревожности в психологии

1.1. Основные подходы к определению тревожности

Проблеме тревожности посвящено очень большое количество исследований, причём не только в психологии, но и биохимии, физиологии, философии, социологии. По некоторым источникам, количество публикаций по данной проблеме увеличивается в геометрической прогрессии.

Но, правда, всё это в большей степени относится к западной науке. В отечественной литературе исследований по проблемам тревожности довольно мало, и они носят достаточно фрагментарный характер. Известно, что именно

3. Фрейду ввёл проблему тревожности в обиход психологии [11].

Понятие «тревожность» многоаспектно. В словарях оно отмечается с 1771 г. В психологической литературе можно встретить разные определения понятия «тревожность», хотя большинство исследований сходятся в признании необходимости рассматривать его дифференцированно — как ситуативное явление и как личностную характеристику с учетом переходного состояния и его динамику.

Под тревогой понимается переживание эмоционального дискомфорта, связанного с ожиданием неблагополучия, предчувствием грозящей опасности [13].

Тревога определяется так же как ощущение неопределённой угрозы, характер и/или время возникновения которой не поддаются предсказанию, как чувство диффузного опасения и тревожного ожидания или как неопределённое беспокойство [3].

Тревога состоит в опережающем эмоциональном переживании возможной ситуации, неудачный исход которой человек оценивает с достаточно высокой степенью вероятности [7].

Так А. М. Прихожан указывает, что тревожность — это переживание эмоционального дискомфорта, связанное с ожиданием неблагополучия, с предчувствием грозящей опасности. Различают тревожность как эмоциональное состояние и как устойчивое свойство, черту личности или темперамента.

По определению Р. С. Немова, «тревожность — постоянно или ситуативно проявляемое свойство человека приходить в состояние повышенного беспокойства, испытывать страх и тревогу в специфических социальных ситуациях»

По определению С. С. Степанова «тревожность» — переживание эмо-ционального неблагополучия, связанное с предчувствием опасности или неудачи».

Так же понимание тревоги и тревожности опирается па теорию

3. Фрейда о структуре психической сферы личности. Согласно его концепции, тревога является функцией Эго и её назначение состоит в том, чтобы предупредить человека о надвигающейся угрозе. Содержанием тревожности является ощущение неопределённости и чувство беспомощности, которые характеризуются тремя основными признаками призаками: специфическим чувством неприятного, соответствующими соматическими реакциями, осознанием данного переживания [21].

Реакции тревоги проявляются одновременно на трёх уровнях: биологическом, психологическом и социально-поведенческом.

На биологическом уровне тревога проявляется в виде усиления или учащения сердцебиения, затруднения дыхания, чувства удушья, повышения артериального давления, возрастание общей возбудимости, потливости, тремора, сухости во рту, тошноты и так далее.

На психологическом уровне тревога представляет как напряжение, озабоченность, нервозность, раздражительность, невозможность принятия решения, беспокойство и беспомощность. Психологическая сфера тревожного ребёнка проявляется в снижении уровня притязаний личности, её самооценки, решительности и уверенности в себе [8].

Социальный уровень проявления тревоги включает в себя всё богатство поведенческой активности ребёнка и особенности его отношений с окружающими людьми. Специфика этих проявлений будет зависеть от того, в какой области взаимоотношений ребёнок чувствует для себя наибольшую опасность. Тревога ребёнка, связанная с отношениями с отношениями в семейной системе, выражается в его беспокойстве и неуверенности относительно того, интересен ли он своим родителям, любят ли они его, что проясняется постоянных попытках обратить на себя внимание и в преувеличенном желании добиться их любви и эмоциональной близости.

Таким образом понятием, «тревожность» психологи обозначают состояние человека, которое характеризуется повышенной склонностью к переживаниям, опасениям и беспокойству, имеющей отрицательную эмоциональную окраску.

Выделяют два основных вида тревожности. Первым из них это так называемая ситуативная тревожность, т. Е. порожденная некоторой конкретной ситуацией, которая объективно вызывает беспокойство. Данное состояние может, возникает у любого человека в преддверии возможных неприятностей и жизненных осложнений. Это состояние не только является вполне нормальным, но и играет свою положительную роль. Оно выступает своеобразным мобилизирующим механизмом, позволяющим человеку серьезно и ответственно подойти к решению возникающих проблем. Ненормальным является скорее снижние ситуативной тревожности, когда человек перед лицом серьезных обстоятельств демонстрирует безалаберность и безответственность, что чаще всего свидетельствует об инфантильной жизненной позиции, недостаточной сформулированности самосознания.

Другой вид — так называемая личностная тревожность. Она может рассматриваться как личностная черта, проявляющаяся в постоянной склонности к переживаниям тревоги в самых различных жизненных ситуациях, в том числе и таких, которые объективно к этому не располагают характеризуются состоянием безотчетного страха, неопределенным ощущением угрозы, готовностью воспринять любое событие как неблагоприятное и опасное. Ребенок, подверженный такому состоянию, постоянно находится в настороженном и подавленном настроении, у него затруднены контакты с окружающим миром, который воспринимается им как пугающий и враждебный. Закрепляясь в процессе становления характера к формированию заниженной самооценки и мрачного пессимизма.

У детей младшего школьного возраста доминирует ситуативная тре-вожность. Среди причин, вызывающих детскую тревожность, на первом месте, по мнению Е. Савиной — это неправильное воспитание и неблагоприятные отношения ребенка с родителями.

1.2.Проявление тревожности

Тревога это переживание эмоционального дискомфорта, связанное с ожиданием неблагополучия, предчувствие грозящей опасности. В отличие от страха как реакции на конкретную, реальную опасность, тревога — переживание неопределенной, диффузной, безобъективной угрозы.

Согласно другой точке зрения, страх испытывается при «витальной» угрозе (целостности и существованию человека как живого существа, человеческому организму, а тревога при угрозе социальной (личности, представлению о себе, потребностям Я, межличностным отношениям, положению в обществе).

Различают ситуативную тревогу, характеризующую состояние субъекта в определенный момент, и тревожность как относительно устойчивое образование (Р. Кеттел, Ч. Спилбергер, Ю. Л. Ханин).

В зависимости от наличия в ситуации объективной угрозы выделяется также «объективная», «реальная» тревога и тревога «неадекватная», или собственно тревога, проявляющаяся при нейтральных, не угрожающих условиях.

На фииологическом уровне реакции тревожности проявляются в усилении сердцебиения, учащении дыхания, увеличении минутного объема циркуляции крови, повышении артериального давления, возрастании общей возбудимости, снижении порога чувствительности.

На психологическом уровне тревожность ощущается как напряжение, озабоченность, нервозность, чувство неопределенности и грозящей неудачи, невозможность принять решение и др. По мере возрастания состояния тревоги, выражающие ее явления претерпевают ряд закономерных изменений, составляющих явления тревожного ряда. Оптимальный уровень тревожности необходим для эффективного приспособления к действительности (адаптивная тревожность.).

Чрезмерно высокий уровень, как и чрезмерно низкий дезадаптивная реакция, проявляющаяся в общей дезорганизованности поведения и деятельности. Тревожность может быть ослаблена произвольно с помощью активной деятельности по достижению цели или специальных приемов, а также в результате действия неосознанных защитных механизмов.

Понятие «тревоги» было введено в психологию

3. Фрейдом (1925), разводившим конкретный страх и неопределенный, безотчетный страх тревогу, носящую глубинный, иррациональный, внутренний характер. В философию подобное разграничение введено Кьеркьегором и последовательно проводится в философии экзистенциализма [1, с. 104 -215].

Тревожность индивидуальная психологическая особенность, проявляющаяся в склонности человека к частым и интенсивным переживаниям состояния, а также в низком пороге его возникновения. Рассматривается как личностное образование иили как свойство темперамента, обусловленное слабостью нервных процессов. Вопрос о причинах тревожности открыт, в настоящее время преобладает точка зрения, согласно которой тревога, имея природную основу (свойства нервной и эндокринной систем), складывается прижизненно в результате действия социальных и личностных факторов. В дошкольном и младшем школьном возрасте главным образом тревога может порождаться внутренними конфликтами, преимущественно самооценочного характера.

Выделяется устойчивая тревога в какой-либо сфере частная «связанная» (школьная, экзаменационная, межличностная и др.) и общая «разлитая», свободно меняющая объекты в зависимости от изменения их значимости для человека. Различается также адекватная тревога, являющаяся отражением неблагополучия человека в той или иной области, хотя конкретная ситуация может и не содержать угрозы, и тревога неадекватная, или собственно тревога в благополучных для человека областях действительности.

Тревога является показателем неблагополучия личностного развития и, в свою очередь, оказывает на него отрицательное влияние. Такое же влияние имеет и нечувствительность к реальному неблагополучию, «защищенность», возникающая под действием защитных механизмов, прежде всего вытеснения, и проявляющаяся в отсутствии тревоги даже в потенциально угрожающих ситуациях. Тревога может явиться предвестником невроза, а также его симптомом и механизмом развития. Входит в качестве одного из основных компонентов в «посттравматический синдром», т. е. комплекс переживаний, обусловленных пережитой психической иили физической травмой. Среди других видов психических расстройств с тревогой связаны также фобии, ипохондрия, навязчивые состояния и шизофрения [14, с. 241 -300].

Тревожность, как индивидуальная психологическая особенность, переживание эмоционального дискомфорта, связанное с ожиданием неблагополучия, предчувствия грозящей опасности.

Выдержка из текста

2.1. Методы организации исследования

Выборка состоит из 40 студентов 1−2 курса факультета «Социальная работа» Московского социального университета. Возраст испытуемых от

1. до

2. года.

Для определения уровня тревожности был применен тест «шкала самооценки (Ч.Д. Спилбергера, Ю.Л. Ханина).

Данный тест является надежным и информативным способом самооценки уровня тревожности в данный момент (реактивная тревожность, как состояние) и личностной тревожности (как устойчивой характеристики человека).

Шкала самооценки состоит из 2-х частей, раздельно оценивающих реактивную (РТ, высказывания номер 1−20) и личностную (ЛТ, высказывания номер 21−40) тревожность.

Сначала изучался уровень реактивной тревожности студентов.

Инструкция: «Прочитайте внимательно каждое из приведенных ниже предложений и зачеркните соответствующую цифру справа в зависимости от того, как вы себя чувствуете в данный момент. Над вопросами долго не задумывайтесь, поскольку правильных или неправильных ответов нет».

1.Я спокоен

2.Мне ничто не угрожает

3.Я нахожусь в напряжении.

4.Я испытываю сожаление

5.Я чувствую себя свободно

6.Я расстроен

7.Меня волнуют возможные неудачи

8.Я чувствую себя отдохнувшим

9. Я встревожен

10. Я испытываю чувство внутреннего удовлетворения

11. я уверен в себе

12. я нервничаю

13. я не нахожу себе места

14. я взвинчен

15. я не чувствую скованности, напряженности

16. я доволен

17. я озабочен

18. я слишком возбужден и мне не по себе

19. мне радостно

20. мне приятно

На втором этапе испытуемые отвечали на вопросы, касающиеся личностной тревожности:

Инструкция: Прочитай внимательно каждое из приведенных ниже предложений и зачеркни соответствующую цифру справа в зависимости от того, как ты чувствуешь себя обычно. Над вопросами долго не задумывайся, поскольку правильных или неправильных ответов нет.

21. Я испытываю удовольствие

22. я очень быстро устаю

23. я легко могу заплакать

24. я хотел бы быть таким же счастливым как другие

25. нередко я проигрываю от того, что недостаточно быстро принимаю решения

26. обычно я чувствую себя бодрым

27. я спокоен, хладнокровен и собран

28. ожидаемые трудности обычно очень меня тревожат

29. я слишком переживаю из-за пустяков

30. я вполне счастлив

31. я принимаю все слишком близко к сердцу

32. мне не хватает уверенности в себе

33. обычно я чувствую себя в безопасности

34. я стараюсь избегать критических переживаний и трудностей.

35.у меня бывает хандра

36. я доволен.

37. всякие пустяки отвлекают и волнуют меня

38. я так сильно переживаю свои разочарования, что потом долго не могу о них забыть

39. я уравновешенный человек

40. меня охватывает сильное беспокойство, когда я думаю о своих делах и заботах

Обработка результатов тестирования: показатели РТ и ЛТ подсчитываются по формулам:

РТ= Σ 1- Σ 2 + 35

где, Σ 1 сумма зачеркнутых цифр на бланке по пунктам шкалы 3, 4, 6, 7, 9, 12, 13, 14, 17, 18; Σ 2 сумма остальных зачеркнутых цифр (пункты 1,2, 5, 8, 10, 11, 15, 16, 19, 20).

ЛТ= Σ 1- Σ 2 + 35

где, Σ 1 сумма зачеркнутых цифр на бланке по пунктам шкалы 22, 23, 24, 25, 28, 29, 31, 32, 34, 35, 37, 38, 40; Σ 2 сумма остальных зачеркнутых цифр по пунктам 21, 26, 27, 30, 33, 36, 39.

При интерпретации результат можно оценивать так: до

30. низкая тревожность, 31−45 умеренная тревожность, 46 и более высокая тревожность.

2.2. Изучение уровня тревожности испытуемых

Представим результаты тестирования в таблице (табл.2.1)

Таблица.1

Показатели уровня тевожности студентов

№ п/пИмяВозраст

(лет) Рт Лт

1.Анна 181 244

2.Елена 194 638

3.Влад 194 562

4.Алла 184 347

5.Настя 184 754

6. Ирина 195 439

7.Олег 204 957

8.Люда 203 650

9.Коля 194 941

10.Катя 193 739

11. Леня 203 753

12.Ольга 205 336

13.Анна И.194 136

14.Костя 193 666

15.Люба.204 562

16.Савелий 184 456

17.Алена 193 751

18.Арсений 204 645

19.Инесса 193 735

20.Виолетта 193 863

21.Евгений 204 455

22.Юлия 193 562

23.Данила 194 950

24.Андрей 205 145

25. Татьяна 203 054

26.Оксана 192 662

27.Тамара 202 865

28.Мария 215 445

29.Лиза 204 863

30.Яна 193 762

31.Виктор202 135

32.Кристина 196 435

33.Марат205 462

34. Вера 204 155

35.Володя 193 935

36.Наталья 195 356

37.Нина 203 635

38.Ольга Н.192 566

39.Таня 203 262

40.Юлиана 203 850

Сгруппируем испытуемых в зависимости от уровня тревожности (табл.2.)

Таблица 2.

Показатели реактивной тревожности

Уровни

тревоги А.В.%

низкий 615

умеренный 2050

высокий 1435

всего 40 100

Примечание: А.В. абсолютная величина,

% — процентное соотношение

Представим данные графически (рис.1)

Рис.

1. Показатели выраженности реактивной тревожности студентов

По результатам Табл. 1. и рис. 1., можно сделать вывод о том, что у большинства испытуемых (50%) умеренный уровень тревожности.

Сгруппируем испытуемых по показателям личностной тревожности (табл.3.)

Таблица 3.

Показатели личностной тревожности

Уровни

тревоги А.В.%

низкий—

умеренный 1435

высокий 2665

всего 40 100

Примечание: А.В. абсолютная величина,

% — процентное соотношение

Представим данные графически (рис. 2.)

Список использованной литературы

1.Астапов В. Н. Функциональный подход к изучению состояния тревоги. // Психологический журнал, 1992. т. 13 № 5.

2.Абрамова Г. С. Введение в практическую психологию. М.: изд. — во Академия, 1996

3.Божович Л. И. Проблемы формирования личности. Под ред. Д. И. Фельдштейна. М.: изд-во Институт практической психологии, — Воронеж, 1995.

4.Бреслав Г. М. Эмоциональные особенности формирования личности в детстве. М., 1990.

5.Вилюнас В. К. Психология эмоциональных явлений. М., 1976.

6.Дубровина И. В. Школьная психологическая служба. М., 1997.

7.Захаров А. И. Как преодолеть страхи у детей. М., 1986.

8.Изард К. Эмоции человека. М., изд-во МГУ, 1980.

9.Кочубей Б., Новикова Е. Как лечить тревожность. // Семья и школа, 1988, № 8.

10.Кочубей Б, Новикова Е. Ярлыки для тревоги. // семья и школа, 1988, № 8.

11.Левитов Н. Д. Психическое состояние беспокойства, тревоги. // Вопросы психологии, 1969., № 1.

12.Немов. Р. С. Психология. Кн. № 2, — М., Просвещение Владос., 1995.

13.бухова Л. Ф. Детская психология: теории, факты проблемы, — М., 1995.

14.Наенко. Н. И. Психическая напряженность. М., 1975.

15.Прихожан А. Н. Причины и профилактика и преодоление тревожности. // Психологическая наука и образования, 1998., № 2.

16.Психологический словарь. / Общ. Ред. А. В. Петровского. М. Г. Ярошевского, — М., 1990.

17.Рогов Е. И. Настольная книга практического психолога в образовании. М., 1996.

18.Ремшмидт. Х. Подростковый и юношеский возраст. Проблемы становления личности. М. 1994.

19.Словарь практического психолога. / Под общ. Ред. С. Ю. Головин. Минск: Харвест., 1997.

20.Спиваковская. А. С. Профилактика детских неврозов. М., 1997.

21.Суворова В. В. Психофизиология стресса. М., 1975.

22.Фельдштейн. Д. И. Проблемы возрастной и педагогической психологии. М., 1995.

23.Холл К., Линдсей. Г. Теории личности. М., 1997.

24.Ханин Ю. Л. Исследование тревоги в спорте. // Вопросы психологии, 1997., № 3.

25.Фрейд З. Психоанализ и детские неврозы. С-Пб., 1997.

Основные аспекты проблемы тревожности в психологии

Среди наиболее актуальных проблем, возникающих в практической деятельности человека, особое место занимают проблемы, связанные с психическими состояниями. В ряду различных психических состояний, являющихся предметом научного исследования, наибольшее внимание уделяется состоянию, обозначаемому в английском языке термином «anxiety», что переводится на русский как «беспокойство», «тревога».

Впервые выделил и акцентировал состояние беспокойства, тревоги 3. Фрейд. Он охарактеризовал данное состояние как эмоциональное, включающее в себя переживание ожидания и неопределенности, чувство беспомощности. Данная характеристика указывает не столько на компоненты рассматриваемого состояния, сколько на его внутренние причины.

В настоящее время изучению состояния тревоги посвящено большое количество работ. Для достаточно полного их анализа принципиальное значение имеет уточнение некоторых теоретических и методологических положений. Как показано многими исследователями, прежде всего важно четкое концептуальное различение понятий тревоги как состояния и тревожности как черты, свойства личности.

Многозначность в понимании тревоги как психического явления проистекает из того факта, что термин «тревога» используется психологами в различных значениях. Это и гипотетическая «промежуточная переменная», и временное психическое состояние, возникшее под воздействием стрессовых факторов, и фрустрация социальных потребностей, и первичный показатель неблагополучия, когда организм не имеет возможности естественным образом реализовывать потребности, и свойства личности, которые даются через описание внешних и внутренних характеристик при помощи родственных понятий, и реакция на представленную угрозу.

Свои определения понятию «тревога» давали Астапов В. М., Лазарус Р., Прихожан А. М., Спилбергер Ч. Д., Фрейд 3., Мартене Р. и другие. В литературе интерпретация тревоги как эмоционального состояния является господствующей, причем в работах многих авторов это состояние сближается чаще всего с эмоцией страха. Но, пожалуй, более характерной является тенденция рассматривать тревогу как особое состояние, рядоположенное с другими эмоциональными состояниями, аффектами, чувствами.

Одним из следствий неоднозначности трактовки понятия «тревога», отягощенности его психологическими и медико-биологическими односторонними представлениями является то, что некоторые авторы, особенно в отечественной психологии, данному понятию предпочитают другое – психическая напряженность. По мнению Н. И. Наенко, это удобно, поскольку данный термин «свободен от отрицательных ассоциаций и указывает на необходимость изучения именно психологического функционирования человека в сложных условиях». Поэтому Спилбергер подчеркивает, что достичь согласия в определении данного понятия достаточно сложно, в частности из-за того, что исследователи тревоги часто используют совершенно различные термины в своих работах. Основной причиной многозначности и семантической неопределенности в концепциях тревоги является то, что термин используется, как правило, для обозначения хотя и взаимосвязанных, но все же различных понятий. Следует согласиться с тем, что упорядоченность в данном вопросе вносится выделением самостоятельных семантических единиц: тревоги, немотивированной тревожности и личностной тревожности. Приведенный ниже обзор работ осуществлен в соответствии сданной теоретической позицией.

Чаще всего термин «тревога» используется для описания неприятного по своей окраске психического состояния, которое характеризуется субъективными ощущениями напряжения, беспокойства, мрачных предчувствий, а с физиологической стороны сопровождается активизацией автономной нервной системы. «Тревога как состояние в норме переживается каждым здоровым человеком в случаях, предполагающих антиципацию (предвосхищение) негативных результатов». Данное состояние возникает, когда индивид воспринимает определенные раздражители или ситуацию как несущие в себе актуально и потенциально элементы угрозы, опасности, вреда. Например, ученый, ожидая возможных возражений, критики, переживает данное состояние тем острее, чем больше он видит недостаточность своего материала и слабость своей аргументации. Являясь природосообразным состоянием, тревога играет положительную роль не только как индикатор нарушения, но и как мобилизатор резервов психики. Осуществляя такой подход к состоянию тревоги, мы, тем самым, разделяем точку зрения А. Е. Ольшанниковой и И. В. Пацявичуса на психические состояния, которые имеют «адаптивное значение как внутреннее психологическое условие, обеспечивающее формирование оптимальных способов саморегуляции деятельности». И. В. Пацявичус определяет функцию состояния тревоги следующим образом: «Это состояние, являющееся уникальной формой эмоционального предвосхищения неуспеха, сигнализирует субъекту необходимость тщательного предусмотрения всех основных условий предстоящего дела, способствуя, таким образом, оптимальной подготовке к деятельности, наиболее адекватной целям субъекта. Иными словами, побуждая активность, направленную на приобретение информации, относящейся к предстоящей деятельности, эмоциональные состояния тревоги способны повысить уровень эффективности саморегуляции, гарантирующей более успешное выполнение деятельности».

Однако чаще всего тревогу рассматривают как негативное состояние, связывая ее с переживаниями стресса. Так, Ю. Л. Ханин отмечает, что тревога как состояние – это реакция на различные (чаще всего социально-психологические) стрессоры, которая характеризуется различной интенсивностью, изменчивостью во времени, наличием осознаваемых неприятных переживаний напряженности, озабоченности, беспокойства и сопровождается выраженной активизацией вегетативной нервной системы. Состояние тревоги может варьировать по интенсивности и изменяться во времени как функция уровня стресса, которому подвергается индивид, но переживание тревоги свойственно любому человеку в адекватных ситуациях.

Г. Ш. Габдреева, рассматривая проблему с позиции системного исследования, выделяет несколько теоретических подходов к изучению тревоги. Системно-структурный подход, раскрытый в работах Н. А. Аминова, К. Е. Изарда, Н. Д. Левитова и других, предполагает рассмотрение тревоги как цельного, интегрального явления. Системно-функциональный подход рассматривает состояние тревоги как специфическую отражательную форму психики, запечатлевающую отношения между предметным миром и человеком или между людьми, где тревога, влияя на компоненты любого из уровней проявления активности, играет либо положительную роль, являясь мобилизатором резервов психики, либо отрицательную. Системно-исторический подход раскрывает причинность тревоги в социальном, психологическом и физиологическом аспектах.

Социальный аспект тревоги связывают с неожиданным изменением условий жизни. Еще И. П. Павлов считал, что состояние тревоги вызывается изменениями в условиях жизни, в привычной деятельности, нарушением динамического стереотипа. «При ломке динамического стереотипа возникают отрицательные эмоции, к которым, несомненно, мы можем отнести и тревожное состояние». Сюда нужно отнести затрудненность совместной деятельности, в ходе торой формируется ожидание угрозы самоуважению, престижу человека; конфликты или другие причины, приводящие к социальной изоляции. Состояние тревоги может также порождаться отсрочкой, задержкой в появлении ожидаемого объекта или действия. Чаще данное состояние возникает при отсрочке чего-либо приятного, значительного. Ожидание неприятного может сопровождаться не столько тревогой, сколько надеждой на то, что все-таки неприятности не будет.

Психологические причины тревоги могут быть вызваны внутренним конфликтом, связанным с неверным представлением о собственном образе «Я»; неадекватным уровнем притязаний; недостаточным обоснованием цели; предчувствием объективных трудностей; необходимостью выбора между различными образами действия. В качестве физиологических причин называют болезни; действие на организм психофармакологических препаратов.

Причины, вызывающие тревогу и влияющие на изменение ее уровня, многообразны и могут лежать во всех сферах жизнедеятельности человека. Условно их разделяют на субъективные и объективные причины. К субъективным относят причины информационного характера, связанные с неверным представлением об исходе предстоящего события, и причины психологического характера, приводящие к завышению субъективной значимости исхода предстоящего события. Среди объективных причин, вызывающих тревогу, выделяют экстремальные условия, предъявляющие повышенные требования к психике человека и связанные с неопределенностью исхода ситуации; утомление; беспокойство по поводу здоровья; нарушения психики; влияние фармакологических средств и других препаратов, которые могут оказывать воздействие на психическое состояние.

В ряде работ описывается немотивированная тревожность, характеризующаяся беспричинными или плохо объяснимыми ожиданиями неприятностей, предчувствием беды, возможных утрат. Психика таких людей постоянно находится в состоянии напряжения, а поведение может обуславливаться дисфункциональным эмоциональным стереотипом, мало поддающимся контролю со стороны сознания, что в общих чертах сближает состояние тревоги и аффекта. В последнее время в экспериментальных исследованиях все чаще делается акцент не столько на отдельной черте или диспозиции, сколько на особенностях ситуации и взаимодействии личности с ситуацией. В частности, выделяют либо общую неспецифическую личностную тревожность, либо специфическую, характерную для определенного класса ситуаций. Причем в первом случае предполагается, что личностная тревожность имеет хронический, не связанный с особенностями ситуации характер.

Некоторые авторы считают, что немотивированная тревожность может быть признаком психического расстройства. Так, по мнению В. М. Астапова, она имеет непосредственное отношение к патопсихологическим нарушениям, при которых наблюдаются постоянный поиск источника опасности и нахождение угрозы в других людях (бред ущерба), в собственном теле (ипохондрия), в собственных действиях (психастения). Это – наиболее яркие примеры неадекватной фиксации на мотиве поиска источника тревоги, обуславливающего неэффективность поведения. Активность, проявляющаяся в поиске угрожающего объекта, есть путь уменьшения тревоги – условного преодоления опасности. К. Гольдштейн отмечает, что «свобода здорового индивида означает фактически то, что он может выбрать между альтернативами, добиться новых возможностей для преодоления трудностей в окружающей среде». Значение антиципации неприятности, угрозы хорошо иллюстрируется на примере мнительных людей. Эти люди часто остро и обычно неадекватно объективному положению беспокоятся о своем здоровье, постоянно переживают тревогу, преувеличивая возможность заболеть или серьезность имеющегося у них заболевания. Иногда состояние тревоги вызывается антиципацией воображаемой неприятности или угрозы. Мнительность появляется не только в связи с возможностью заболеть, но и в связи с возможностью какой-либо другой, часто воображаемой неприятности.

Термин «личностная тревожность» используется для обозначения относительно устойчивых индивидуальных различий в склонности индивида испытывать состояние тревоги. В данном случае тревожность означает свойство личности. Уровень личностной тревожности определяется исходя из того, как часто и как интенсивно у индивида возникает состояние тревоги. Тревожность как свойство личности, вслед за Ж. Тейлор, традиционно определяют в виде тенденции переживания нейтральной ситуации как угрожающей и соответствующей этому поведенческой тенденции избегания воображаемой угрозы. Тревожность рассматривается в качестве устойчивой характеристики личности, как ее свойство, которое отражает потенциальную предрасположенность расценивать различные ситуации как содержащие в себе угрозу.

По мнению Б. Г. Ананьева, разнообразие теоретических подходов и терминологическая неоднородность в использовании понятий не исключают возможность разработки единой концептуальной системы анализа различных аспектов проявления тревоги на основе ее функционального назначения. Многими авторами указываются следующие функции тревоги: функция поиска и обнаружения источников угрозы, функция оценки сложившейся ситуации, управляющая, регулирующая и антиципирующая функции.

Функциональный аспект исследования личностной тревожности предполагает рассмотрение ее как системного свойства, которое проявляется на всех уровнях активности человека. Так, в ряде работ раскрывается роль данного свойства в социальной сфере, где тревожность оказывает влияние на эффективность в общении, на социально-психологические показатели эффективности деятельности руководителей, на взаимоотношения с руководителем, на взаимоотношения с товарищами, порождая конфликты.

В психологической сфере тревожность проявляется в изменении уровня притязаний личности, в снижении самооценки, решительности, уверенности в себе. Личностная тревожность влияет на мотивацию. Кроме того, отмечается обратная связь тревожности с такими особенностями личности, как: социальная активность, принципиальность, добросовестность, стремление к лидерству, решительность, независимость, эмоциональная устойчивость, уверенность, работоспособность, степень невротизма и интровертированности.

Тревожность проявляется и в психофизиологической сфере. В ряде работ раскрывается связь тревожности с особенностями нервной системы, с энергетикой организма, активностью биологически активных точек кожи, развитием психовегетативных заболеваний.

Исторический аспект анализа тревожности позволяет рассмотреть причины данного свойства личности, которые также могут лежать на социальном, психологическом и психофизиологическом уровнях.

Так, в некоторых работах в качестве причины тревожности рассматриваются социальные проблемы личности, связанные с нарушениями в общении.

Причиной тревожности на психологическом уровне может быть неадекватное восприятие субъектом самого себя. Так, в исследовании В. А. Пинчук показано, что тревожность обусловлена конфликтным строением самооценки, когда одновременно актуализируются две противоположные тенденции – потребность оценить себя высоко, с одной стороны, и чувство неуверенности – с другой. То, что эффект неадекватности, являясь выражением конфликтного строения самооценки, провоцирует развитие неадекватной тревожности, отмечается и другими авторами.

На психофизиологическом уровне причины тревожности связывают с особенностями строения и функционирования центральной нервной системы (ЦНС). Существует точка зрения на детерминацию тревожности врожденными психодинамическими особенностями, особенностями конституции, рассогласованием в деятельности отделов ЦНС, слабостью или неуравновешенностью нервных процессов, различными заболеваниями, например гипертонией, наличием очага патологии в коре головного мозга. По мнению ряда авторов, психофизиологическая основа тревожности состоит в расстройстве гомеостатических механизмов ретикулярной формации, которое выражается в нарушении координации и активности ее тормозных влияний.

Личностная тревожность не обязательно проявляется непосредственно в поведении, она имеет выражение субъективного неблагополучия личности, создающего специфический фон ее жизнедеятельности, угнетающий психику. Анализ публикаций позволил нам выявить основные негативные стороны высокого уровня личностной тревожности:

1. Личность с высоким уровнем тревожности склонна воспринимать окружающий мир как заключающий в себе угрозу и опасность в значительно большей степени, чем личность с низким уровнем тревожности. А. М. Прихожан считает, что тревожность «как переживание эмоционального дискомфорта, предчувствие грозящей опасности является выражением неудовлетворения значимых потребностей человека, актуальных при ситуативном переживании тревоги и устойчиво доминирующих по гипертрофированному типу при постоянной тревожности».
2. Высокий уровень тревожности создает угрозу психическому здоровью личности и способствует развитию предневротических состояний. Исследованиями доказано, что студенты с высоким уровнем тревожности представляют собой потенциально невротическую группу в состоянии предболезни и нуждаются в специальном контроле со стороны профилактической службы.
3. Высокий уровень тревожности отрицательно влияет на результат деятельности. Отмечается корреляция тревожности со свойствами личности, от которых зависит учебная успеваемость.
4. Тревожность в числе некоторых индивидуально-психологических особенностей личности оказывает существенное влияние на профессиональную направленность. Так, показано, что учащиеся, характеризующиеся высоким уровнем тревожности, избегают ориентации на профессии, связанные с техникой и знаковыми системами, предпочитая профессии типа «человек – природа», «человек – художественный образ».
5. Тревожность по-разному сказывается на устойчивости поведения и проявлении навыков его самоконтроля. Если при низком уровне тревожности отмечается сохранение испытуемыми уверенности в своих силах, отсутствие нервозности, а в случае ошибок в деятельности – адекватное отношение и стремление исправить их, то испытуемые с высоким уровнем тревожности проявляли раздражительность, нетерпеливость, вступали в полемику с экспериментатором или, признавая свой неуспех, стремились объяснить его внешними причинами.

Помимо отрицательного влияния на здоровье, поведение и продуктивность деятельности, высокий уровень тревожности неблагоприятно сказывается и на качестве социального функционирования личности. Так, тревожность рассматривается как источник агрессивного поведения. Это отмечается в анализе поведения как детей, так и взрослых. Кроме того, исследования ряда авторов показали, что тревожность ведет к отсутствию у человека уверенности в своих возможностях в общении, связана с отрицательным социальным статусом, формирует конфликтные отношения.

Как видим, решение проблемы тревожности относится к числу острых и актуальных задач психологии и ставит исследователей перед необходимостью как можно более ранней диагностики уровня тревожности. В настоящее время существуют исследования, показывающие, что тревога, зарождаясь у ребенка уже в 7-месячном возрасте, при неблагоприятном стечении обстоятельств в старшем дошкольном возрасте становится тревожностью – то есть устойчивым свойством личности. Изучение, а также своевременная диагностика и коррекция уровня тревожности у детей поможет избежать ряд трудностей, указанных выше.

Вконтакте

Facebook

Twitter

Одноклассники

Похожие материалы в разделе Психотерапия:

Ситуативная (реактивная) и личностная тревожность: психология

. 

Все люди реагируют на ситуации, которые несут угрозу или имеют неизвестный исход. Кроме того, каждый человек имеет индивидуальный уровень нервной возбудимости. Указанные реакции в психологии обозначаются как ситуативная тревожность и личностная тревожность. Эти явления тесно взаимосвязаны друг с другом, но имеют существенные различия.

Понятие тревожности

Склонность переживать сильную напряжённость по незначительным поводам называют тревожностью. Это психологическое своеобразие темперамента личности имеет индивидуальные черты у каждого человека. Рассматриваемое явление также можно определить следующим образом — ситуативное состояние эмоциональной напряжённости, активно влияющее на поведение и самочувствие.

Психологи склоняются к мнению, что тревожность имеет частично приобретённую, частично врождённую природу. Такая особенность темперамента формируется благодаря сочетанию:

• генетических характеристик;
• внутренних конфликтов оценочного характера;
• неправильных действий родителей, воспитателей, педагогов.

Ряд исследователей считает, что причина формирования психологической характеристики кроется в ранее пережитых отношениях, с неблагоприятным опытом.

Виды тревожных состояний

Существует 2 вида тревожности:

1. Личностная (ЛТ) или активная (АТ).
2. Ситуативная (СТ) или реактивная (РТ).

Выделяют также понятие нормальной тревожности (НТ). Это уровень напряжения конкретного человека, основанный на опыте. Механизм НТ направлен на своевременную мобилизацию систем организма на случай наступления неблагоприятных условий. НТ считается естественной чертой, которая свойственна всем психически здоровым людям.

Выходящая за рамки нормы реакция выражается в дезорганизационном воздействии на личность потенциальных неблагоприятных развитий. Человек становится беспомощным, неуверенным в своих силах, его поведение теряет смысловую целенаправленность, снижается активность.

Уровень тревожности зависит от следующих факторов:

• индивидуальных психологических особенностей;
• предрасположенность психики к переживаниям;
• ранее пережитый опыт;
• особенности культурной, социальной среды.

Термины активная и реактивная тревожность используются в психологии для определения степени вовлечённости личности в происходящие события. РТ даёт характеристику реактивности, т. е. позволяет оценить вовлечённость, погружённость черт личности в происходящие внутренние и внешние процессы.

АТ позволяет оценить активность личности в формировании свойств характера. Это один из признаков типа темперамента (сангвиники, меланхолики, флегматики, холерики).

Особенности ситуативной тревожности

Временное, типичное состояние напряжённости психики, выражающееся в реакции на конкретную угрозу, носит название ситуативной тревожности. Она сказывается на реакциях человека:

1. Происходит «застревание» в негативных переживаниях.
2. Присутствует постоянное чувство вины, невыполненного долга.
3. Возникает преувеличенное переживание относительно мелких житейских проблем.
4. Ярко проявляется нерешительность.
5. Формируется заниженная самооценка.
6. Возникает ощущение постоянного беспокойства, неуверенности в завтрашнем дне.

Особенности личностной тревожности

Такое явление служит устойчивой чертой характера человека. Личностная тревожность — обусловленная недействительной ситуацией, а представляемая личностью, эмоциональная реакция ожидания опасности от возможных последствий событий, предчувствие возможной неудачи, воображаемая угроза.

Конкретная ситуация для каждого человека вызывает различные эмоциональные реакции. Одни люди будут видеть смыслы и значения, достаточные для сильной ЛТ. Другие — в аналогичной ситуации будут абсолютно спокойны, для них событие не представляется выходящим за нормальные рамки.

Для ЛТ характерно восприятие объективно безопасного события в качестве угрожающего и опасного.

Причины ЛТ:

1. Внутренняя травмирующая ситуация.
2. Эмоциональный срыв.
3. Психосоматическое заболевание.

Личностная тревожность проявляется в следующих негативных установках:

• низкая эмоциональная устойчивость;
• недостаточная степень адаптации к социуму;
• низкий уровень активности;
• отсутствие целеустремлённости в достижении успехов, неверие в собственные силы;
• озабоченность последствиями своих действий;
• ожидание неудач и провалов, выливающееся в излишнюю предосторожность.

ЛТ имеет и свои положительные признаки. Люди с такими особенностями темперамента обязательны и исполнительны. Они внимательно и ответственно подходят к выполнению своих обязанностей, постоянно сомневаются и перепроверяют сделанное, что снижает вероятность ошибок.

Взаимосвязи и различия

Главное различие СТ и ЛТ заключается в том, что:

• первое проявление — объективная реакция на конкретное событие;
• второе проявление — субъективное состояние, влияющее на принятие решений и стратегию поведения, которое может не соответствовать реальным масштабам угрозы.

Простым языком — ситуативная тревожность подразумевает общие закономерности развития реакции на различные события и ситуации, а ЛТ определяет индивидуальные особенности реакции людей на одни и те же события. Оба явления тесно взаимосвязаны и психологи рассматривают их во взаимосвязи.

Личностная тревожность развивается из ситуативной, при частом столкновении человека с последней. Она часто проявляется как ситуативная тревожность. По этой причине при устранении проявлений тревожности обязательно оценивается степень личностных и ситуативных проявлений.

Рекомендации по борьбе с тревожностью

Уровень СТ и ЛТ рассчитывается с помощью психологического теста Спилберга — Ханина. Человек отвечает на 40 вопросов (по 20 вопросов на определение шкалы ЛТ и РТ). На основе результатов теста определяется степень тревожности.

Тест активно применяют не только в психологии, он отлично подходит для самоанализа. Результаты позволяют оценить состояние. По результатам формируются рекомендации по личностному развитию.

При высокой степени СТ и ЛТ в конкретной ситуации необходимо снизить субъективную значимость события или задачи, т. е. значимость действия, его результата для человека. Акцент переносится на формирование чувства уверенности в успехе, сосредоточенности на детальном продумывании действий для выполнения задачи. При низкой степени СТ и ЛТ внимание нужно акцентировать на чувстве ответственности, возможных последствиях.

Тревожность | Журнал Вестник Психологии

Что такое тревожность?

Тревожность – это эмоциональный дискомфорт, который связан с ожиданием и предчувствием неприятных переживаний или опасности. Даже если все вокруг хорошо и благополучно, человек испытывает фоновое ощущение предстоящей беды.

Тревожность в психологии может означать кратковременное эмоциональное состояние, а может являться устойчивой чертой характера человека. Тревога как эмоция свойственна всем людям и необходима для оптимальной адаптации человека к окружающему миру. Тревожность же, как часть личности человека, является нарушением в его личностном развитии и мешает полноценной жизни в социуме.

Пройдите тест на уровень тревожности (прим.ред).

Постоянное чувство тревоги и страха является следствием внутриличностного конфликта. Это может быть противоречием между образом себя идеального и себя реального, которое является расхождением между уровнем самооценки и уровнем притязаний человека. Тревожность всегда сигнализирует о необходимости удовлетворения потребности, а чувство постоянной тревоги – показатель того, что потребность не удовлетворена.

Реклама

Чувство тревоги также является фактом неудовлетворения социально-психологических потребностей человека.

Популярное на сайте: 12 простых способов успокоиться и не нервничать (прим.ред.)

Повышенная тревожность тесно связана с закономерностями между эмоциональной и мотивационно-потребностной сферами личности. Внутриличностный конфликт приводит к неудовлетворению потребностей, что создает напряженность и состояние тревожности.

После того как постоянный страх и тревога закрепляется в психике человека, это новая часть личности способна негативно влиять на дальнейшие мотивы поведения – на его коммуникации с другими людьми, побуждение к успеху, жизненную активность и поступки.

Тревожность, вместе с такими эмоциями, как страх и надежда, находится в особом положении. Как сказал Фриц Перлз, великий немецкий психиатр: «Формула тревоги очень проста. Тревога — это брешь, между сейчас и тогда».

Реклама

 
Источники:

Тревожные и депрессивные расстройства — Мосолов С.Н.

Тревожность у детей и подростков — Прихожан А.М.

Смысл тревоги — Ролло Мэй

Болезнь к смерти — Кьеркегор С.

Чтобы сообщить об ошибке, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter