Диалог это в психологии: Диалог | Понятия и категории

Внутренний диалог — это… Что такое Внутренний диалог?

Вну́тренний диало́г — понятие в психологии, описывающее процесс непрерывного внутреннего общения человека с самим собой, внутриличностной аутокоммуникации (англ.)русск.. Одним из элементов, который обеспечивает диалогизм самосознания, является рефлексия — обращение внимания субъекта на своё собственное состояние и опыт. Внутренний диалог — результат присутствия внутри сознания сразу нескольких субъектов общения. Одно из возможных объяснений лежит в области трансактного анализа, внутренний диалог может быть объяснён как взаимодействие разных эго-состояний (внутреннего ребёнка, внутреннего взрослого и внутреннего родителя).

Психологические исследования

Внутренний диалог в психологических исследованиях (в частности, в таких областях, как психология сознания, психология речи, и др.) выступает как:^[1]

• феномен сознания и самосознания (диалогическое сознание), мышления и речи,
• неотъемлемая составляющая изменённых состояний сознания, а также их возникновения и развития,
• психотерапевтический приём,
• приём художественного изображения внутреннего мира литературных героев,
• психотехнический инструмент, применяемый в различных религиозных и медитативных практиках.

Понятие

А. В. Визгина предлагает под внутренним диалогом понимать в различной мере развёрнутую речевую активность субъекта, направленную на значимые для него аспекты действительности и собственного «Я». Специфика этой активности определяется взаимодействием по крайней мере двух несовпадающих точек зрения, развиваемых одним и тем же субъектом.^[2]

Согласно определению А. В. Россохина, внутренние диалог — это «интрапсихический процесс, протекающий в речевой диалогической форме, направленный на разрешение интеллектуально-неоднозначной, личностно-эмоционально-значимой, конфликтной проблематики». Однако, в согласии с позицией данного автора, внутренний диалог — это не столкновение противоположных смысловых позиций вследствие наличия неразрешимой проблемы, но «способ „вживания“ и переработки субъектом эмоционально насыщенных, личностно и/или интеллектуально значимых содержаний сознания, которые могут быть и позитивно заряжены».

[3]

Признаки

Структура внутреннего диалога включает интериоризованные образы значимых других («внутренних собеседников») и различные (патологические, нейтральные, позитивные) формы взаимоотношений между ними.

Также, к признакам внутреннего диалога относят:

• активность его участников
• смену смысловых позиций, голосов (по М. М. Бахтину), речевых субъектов (внутренних, интериоризированных собеседников)

Основные функции (значение)

Согласно представлениям А. В. Россохина, внутренний диалог — это механизм личностной трансформации, и в соответствии с этим, к его основным функция следует отнести:^[3]

1. Реализацию процессов мышления и рефлексии.
2. Осознание содержаний и некоторых компонентов структуры самосознания личности.
3. Изменение структуры самосознания, иерархии мотивов.

Классификации

Г. М. Кучинский выделяет явный — когда вербализована только одна из позиций дискусии, и скрытый внутренний диалог, при котором вербализованы обе позиции.^[4]

А. В. Визгина различает 3 основные формы внутреннего диалога:^[2]

1. Генетически исходные, зачаточные формы, характеризующие сознание и самосознание ребёнка.
2. Развитые (сформированные, ставшие) формы, к которым относятся — мыслительные — реализаторы процессов мышления, и личностные внутренние диалоги.
3. Диалоги конфликтных личностей, эмпирически выделенные в гештальттерапии, транзактном анализе и когнитивной психотерапии.

Эзотерическое понимание

В учении Карлоса Кастанеды

Термин используется в эзотерических учениях, в том числе в книгах Карлоса Кастанеды.

Согласно учению Кастанеды внутренний диалог является инструментом, с помощью которого человек создаёт и фиксирует свою картину мира, что делает его невосприимчивым или слабо восприимчивым к новой информации. Остановка внутреннего диалога является одной из основных задач для воина, достижение которой необходимо для изменения картины мира и получения шаманских знаний.

Мы непрерывно разговариваем с собой о нашем мире. Фактически, мы создаём наш мир своим внутренним диалогом. Когда мы перестаём разговаривать с собой, мир становится таким, каким он должен быть.

Мы обновляем его, мы наделяем его жизнью, мы поддерживаем его своим внутренним диалогом. И не только это. Мы также выбираем свои пути в соответствии с тем, что мы говорим себе. Так мы повторяем тот же самый выбор ещё и ещё, до тех пор, пока не умрём. Потому что мы продолжаем всё тот же внутренний диалог. Воин осознаёт это и стремится прекратить свой внутренний диалог.

— Карлос Кастанеда «Колесо времени»

Ключом к шаманизму является изменение нашей идеи мира. Остановка внутреннего диалога — единственный путь к этому. Всё остальное — просто разговоры. Всё, что бы вы ни сделали, за исключением остановки внутреннего диалога, ничего не сможет изменить ни в вас самих, ни в вашей идее мира.

— Карлос Кастанеда «Колесо времени»

Техники остановки внутреннего диалога

• Прислушивание к окружающим звукам (активное слушание)
• Активное смотрение
• Медитация
• Походка силы — описывается у Кастанеды как ходьба с подогнутыми пальцами и основным вниманием на периферийном зрении
• Бег силы — описывается у Стрекалова С. А. как бег с попеременным вдохом через ступню одной и выдохом через ступню другой ноги, с использованием техники по четырём областям жизни «концентрация-внимание-ритм-движение»
• Созерцание
• Контроль движений
• Использование техники шаманского колеса по четырём областям жизни «концентрация-внимание-ритм-движение» — по разработке Стрекалова С. А.

См. также

Литература

Примечания

1. ↑ Россохин А. В. Рефлексия и внутренний диалог в изменённых состояниях сознания: Интерсознание в психоанализе. — М.: «Когито-Центр», 2010. — С. 152.
2. ↑ ^{1 2} Визгина А. В. Роль внутреннего диалога в самосознании личности: Автореф. дисс. … к.психол.н.. — М. 1987. — С. 6.
3. ↑ ^{1 2} Россохин А. В. Рефлексия и внутренний диалог в изменённых состояниях сознания: Интерсознание в психоанализе.  — М.: «Когито-Центр», 2010. — С. 154.
4. ↑ Кучинский Г. М. Психология внутреннего диалога. — Минск, 1988.

что это, и почему важно научиться этим управлять — Блог Викиум

Внутренний диалог является большой проблемой для многих людей. Он мешает принимать правильные решения, тормозит стремления, порождает сомнения. Если человек придет к пониманию, как остановить внутренний диалог который мешает, то это может изменить его жизнь. Посмотрим, откуда появляется голос в голове, какой от него вред, и есть ли польза.

Что такое внутренний диалог?

Тихий голос в нашей голове возникает при любой мысли. Он как будто комментирует то, о чем мы думаем, что мы видим вокруг, всю нашу жизнь. Некоторые беспрекословно доверяют голосу в своей голове, прислушиваются к нему и на основе этого принимают решения, даже не думая, как избавиться от внутреннего диалога. Но следует понимать,  что тот голос, который мы слышим, в большинстве случаев рождается от убеждений, установок, которые мы получаем с самого детства, от родителей и близких людей. То есть, он рассуждает, опираясь на чужие мнения, часто стереотипные. Это говорим не мы в настоящий момент времени, а чужие. А принимать решения, делать выводы всё-таки нужно самостоятельно. Конечно, вести внутренний диалог нужно. Но следует стараться делать его конструктивным. К голосу в голове часто полезно прислушаться, но нужно и хорошо обдумать услышанное.

Польза и вред

Голос внутри дает нам возможность рассуждать и думать, а это необходимые для каждого человека способности. Но он же может и изменить наше настроение, уверенность в себе и чувство собственного достоинства. Иногда от внутреннего диалога есть польза. А в каких-то случаях он вредит. Часто приходится думать, как отключить внутренний диалог, так как это необходимо для принятия правильного решения.

Если у человека есть склонность к беспокойствам, то голос в голове может усилить это, что приведет к увеличению времени внутреннего диалога и, возможно, к перерастанию его в самобичевание.

Если вести конструктивно внутренний диалог, в положительном ключе, это может привести к позитивному настрою и улучшению настроения. А это в свою очередь поможет найти правильные ответы на важные вопросы и решения.

В любом случае желательно выработать технику остановки внутреннего диалога, знать, как его вовремя прекратить. Другими словами, нужно уметь управлять голосом в своей голове.

Управление внутренним диалогом

Техника управления проста и состоит из двух этапов:

1. осознание и принятие внутреннего диалога;
2. изменение мыслей.

Если изменение невозможно, и внутренний диалог является попросту бесполезным, то нужно его остановить. Для этого есть разные практики,  которые используются в медитации, эзотерике.

Осознание внутреннего диалога

Узнайте больше о своем внутреннем голосе. Если вы даете ему свободу, куда он вас ведет? Осознание внутреннего диалога позволит понять, какие мысли вас тревожат, думаете ли вы больше позитивно или негативно, о какой фазе времени вы больше всего рассуждаете, какова мотивация ваших мыслей. А принятие внутреннего диалога позволит осознанно запустить процесс изменения.

Изменение внутреннего диалога

Осознав шаблоны, стереотипы, установки, на основе которых ведется внутренний диалог, можно приступать к изменению. Есть несколько способов:

1. Старайтесь думать позитивно. Не попадайтесь в ловушку самокритики, ищите пути улучшения хода мыслей, избегайте негативного мышления.
2. Попробуйте жить настоящим временем, а не прошлым.  Во внутреннем диалоге мы часто ориентируемся на прошлый опыт. Но времена меняются. Возможно, те решения, которые были приняты когда-то в прошлом, уже не подойдут для текущих проблем и задач. Концентрация на настоящем моменте успокаивает внутренний диалог и помогает здраво оценить происходящее сейчас.
3. Сознательно меняйте мысли.  Не накручивайте себя из-за того, что сделали что-то плохо, а подумайте, какой урок можно вынести из этого на будущее. Ошибки бывают у всех. Концентрируйтесь на том, что делаете хорошо.

Получение умения контролировать внутренний диалог требует времени и практики. Сначала вам, вероятно, будет трудно. Но чем больше вы будете практиковаться, тем будет легче. А умение управлять внутренним диалогом приведёт к психологическому благополучию и успехам в жизни. Если вы понимаете, что голос в вашей голове опирается в большей степени на негативе, рекомендуется пройти курс Викиум «Детоксикация мозга«. Он помогает избавиться от токсичных мыслей, сократить тревоги, беспокойства и переживания.

Читайте нас в Telegram — wikium

Диалоговый метод обучения и саморазвитие школьника

Диалог является основной формой социальной коммуникации, он учит школьника ясно выражать свою точку зрения, отстаивать свою позицию. В системе репродуктивного обучения «диалог» часто трактуется как односложный акт общения по схеме: вопрос-ответ. Между тем, учебный диалог призван добиваться взаимодействия сознаний его участников, чтобы совместными усилиями предмет дискуссии становился объемным, понятным, разноплановым. Педагог, являясь организатором учебного процесса, имеет возможность применить в рамках диалога приемы сближения и налаживания сотрудничества с учеником, увидеть его внутренние проблемы, установки и позиции, на основе которых ученик формулирует свою точку зрения. В обучающем диалоге все вместе движутся к истине: пространство обсуждения открыто, нет готовых ответов, есть только путь и ориентиры. Диалог с ребенком оказывает на него многофакторные воздействия, а значит, ведет к решению различных дидактических задач. Диалоговая форма решения проблемы в ходе межличностного общения, будучи освоенной ребенком, становится одной из главных механизмов его мыслительной деятельности.

Применение диалогового метода обучения в практике школьного образования пока не нашло широкого распространения. Возможными причинами этого является дефицит времени, поскольку диалог должен быть организован в рамках существующей классно-урочной системы обучения. Психологической и дидактической базой разработки нами диалогового метода являются идеи проблемного метода обучения, личностно-ориентированного метода, педагогики сотрудничества и системно-деятельностного подхода. Обучение диалогу должно осуществляться не обособленно, а в тесном сопряжении с изучаемым программным материалом.

Опыт работы с применением диалогового метода позволил нам сформулировать определенные принципы построения комфортного обучающего пространства для его реализации в школьном обучении:

1. Принцип открытости. Предполагает возможность добровольного вхождения и выхода ученика из диалога, вовлечение в него всех присутствующих и заинтересованных лиц.
2. Принцип удовлетворенности средой общения. Ориентирует на уважительное отношение к позиции собеседника, даже в тех случаях, когда мнения дискурсантов существенно расходятся.
3. Принцип согласованности. Все участники дискуссии, или, по крайней мере, большинство из них, должны быть заинтересованы и согласны вести диалог на, поставленную педагогом или школьниками, тему.
4. Принцип синтеза обучающих методик. Диалог может затрагивать вопросы изучаемой темы учебного курса. В зависимости от их содержания и уровня рассмотрения и ситуативных обстоятельств педагог должен быть готов применить широкую номенклатуру методов обучения, или их объединять их в комплексы.
5. Принцип «зоны перспективного развития». Предполагает обсуждение не только актуальных вопросов, значимых для «ближайшего» развития, но и более отдаленной перспективе. Поиск ответов на такие вопросы задает «вектор» интеллектуального и личностного совершенствования ученика.
6. Принцип концептуальной целостности. Предполагает опору на положения системно-деятельностного подхода и усиления роли средств познавательной деятельности в проектировании учебного процесса. Концептуальная схема выступает как новый дидактический инструмент; сам принцип построения схемы и ее использование в познавательном процессе становится для учащегося предметом освоения. Тем самым усиливается концептуальная сторона мышления учащегося.
7. Принцип сбережения здоровья. Диалог может затронуть важные, а в некоторых случаях и болезненные, стороны жизни ребенка. Педагогу необходимо отслеживать ситуацию развития диалога с тем, чтобы не нанести психической травмы ребенку.

     Специальных приемов вовлечения детей в диалог не требуется. Дети открыты к равноправному разговору даже тогда, когда у них есть негативный опыт общения с взрослыми людьми. Число учащихся, желающих высказать свое суждение в диалектическом общении гораздо больше, чем желающих ответить на стандартный вопрос, так как, рассуждения создают познавательную мотивацию и «расшевеливают» умы учащихся. К диалогу должен быть готов педагог. Ведение диалога не зря часто называют «искусством», так как его невозможно выстраивать по строгой схеме. В его осуществлении педагогу требуется творчество и фантазия.

     Дидактические и психологические условия для обучения детей методом диалогического общения предусматривают:

1. Отказ педагога от функции единственного носителя истины, провозглашаемой в конце обсуждения. Выводы должны строится в форме приглашения на последующее продолжение разговора.
2. Желание и готовность педагога брать на себя разнообразные роли во время занятий и создание условий для включенности в процесс обсуждения всех участников с учетом их потенциальных способностей к содержательным суждениям. Педагогу необходимо динамично менять позицию: то выступать в роли представителя «высокой» науки, то лицом, нуждающимся в разъяснении непонятных ему теоретических положений или практических вопросов.
3. Управление диалогом со стороны педагога должно предполагать совлечения различных сфер сознания учащегося для выработки у него обоснованной позиции, а именно, житейского, проектного, научного, художественного и нравственного сознания.
4. Культура ведения диалога исключает агрессивную речь, все участники должны получать удовольствие от ведения беседы. Стороны должны понимать и ценить креативность диалога, подходить философски к возникающим противоречиям.
5. Методом убеждения и собственным примером педагогу необходимо показать, что принятие критики и самоирония дают наилучшую возможность для самопознания и самосовершенствования.

Эффективность реализации настоящих рекомендаций проверялась в течение ряда лет авторами в ходе обычных уроков и факультативов в общеобразовательных школах, а также на дополнительных занятиях в «Малой академии МГУ» со школьниками, — слушателями курса «Как мы познаем мир и самих себя». Контингент учащихся, которые регулярно вовлекались в диалоговые методы работы, составляли школьники 7-х – 11-х классов.

Диалог может возникнуть спонтанно в связи с возникшими обстоятельствами, связанными с личными, учебными или общественными событиями в жизни учащихся.

Эффективным приемом целенаправленного вовлечения учащихся в диалог является предложение со стороны педагога заняться таким видом творчества, как «придумывание задач». Несмотря на то, что у многих учащихся имеется далеко не блестящий опыт в решении задач, большинство с готовностью соглашаются на такой вид учебной работы. Выполнение этого задания требует разноаспектного рассмотрения задачной ситуации, рефлексии выполняемой деятельности, побуждает школьников к обсуждению проблем, касающихся как предметного содержания задачи, так и вопросов, относящихся к оценке своих способностей, осознания интересов и жизненных планов.

Еще в большей мере развертыванию межличностного диалога способствует выполнение проектной и исследовательской деятельности. Как показывает наш опыт, эмоционально насыщенные дискуссии сопровождают работу на всем ее протяжении, — от замысла до обсуждения доклада, сделанного на школьной конференции. Управление развитием способностей к диалоговой форме общения является существенным фактором повышения самостоятельности школьников, как в основном, так и в дополнительном образовании.

Наше исследование показало, что в результате, обучения школьников с применением диалогового метода уровень учебных достижений и общее отношение к учебе школьников неуклонно возрастали, а эмоциональное неблагополучие снижалось. Средний балл годовых оценок улучшился более чем на 20% . Выпускники школы успешно продолжают свое образование в средних и высших учебных заведениях.

Рекламная деятельность как диалог. Психология рекламы

Рекламная деятельность как диалог

Адвертологическая концепция впервые в отечественной науке рассматривает условия, при которых рекламная деятельность как система коммуникаций может принимать форму взаиморазвивающего диалога между рекламодателями, рекламистами и потребителями. Диалог в рекламе — это такая форма социально-психологических отношений, которая характеризуется не только воздействием рекламодателя (рекламиста) на потребителя и наоборот, но и взаимным развитием всех сфер психической жизни субъектов рекламной деятельности от интеллектуальной до этической. Причем такой диалог содержит в себе некие изначально заданные противоречия: изучая друг друга и как бы соревнуясь друг с другом, субъекты способствуют взаимному развитию.

Если рекламист в поисках новых тем и способов организации общения с потребителем сталкивается с ситуацией сильнейшей конкуренции, это создает условия для его творческого саморазвития. В условиях развития рекламного рынка, увеличения его объема и качества, стремясь привлечь внимание и завоевать расположение потребителя, он вынужден использовать все более технологически сложные приемы, которые рано или поздно начинают превращаться в инструменты развития когнитивной, эмоциональной и даже духовной сферы партнера. При этом потребитель, в свою очередь, выдвигая все более жесткие требования к рекламе, часто критикуя рекламиста и рекламодателя, также способствует установлению отношений, стимулирующих постоянное движение к развитию.

В процессе работы над рекламой рекламист вынужден направлять свой поиск в сторону тех образов, сюжетов и тем, которые выходят за рамки сугубо бытовых, примитивных ситуаций и лежат в области философии, науки, искусства. Те рекламисты, которые ориентированы лишь на чрезмерно упрощенные рекламные идеи, рано или поздно повторяются, становятся скучными, теряют одно из самых основных своих профессионально важных качеств — креативность, то есть способность удивлять, утрачивают оригинальность, новизну.

В свою очередь, потребитель постепенно приобретает опыт и, сравнивая, начинает эмоционально отзываться лишь на достаточно глубокие аргументы рекламы, раздражаясь и даже проявляя агрессию при виде примитивных и духовно убогих аргументов. Возникает явление, суть которого состоит в том, что не только содержательные, но и формально-динамические (нетоварные) характеристики рекламы оказываются крайне существенными для потребителя. Реклама начинает играть в обществе роль фактора развития человека, а не только роль информационного средства или средства коммерческого воздействия.

Рис. 43. Реклама часов Patek Phillipe основана на идее семейного счастья, общения детей и родителей

Для этого, однако, необходимы помощь государства и общественных организаций, эффективно действующие законы, обеспечивающие повышение качества рекламы, контроль за процессами возможной монополизации рекламного рынка, соответствующая система создания профессиональных норм внутри сообщества рекламистов, надежная и по настоящему эффективная система саморегулирования, свободная критика в СМИ, а также соблюдение целого ряда других очень важных условий.

Победа рекламиста над сотнями и даже тысячами конкурентов в борьбе за диалог с конкретным потребителем возможна лишь на основе каких-то нетрадиционных для обоих субъектов, принципиально новых по форме и содержанию аргументов, которые лишь тогда будут восприняты и по-настоящему оценены субъектами, когда они смогут подняться с их помощью на качественно более высокий уровень, чем это позволяет сделать обмен примитивно организованной информацией. В результате потребитель как один из основных субъектов рекламной коммуникации приобретает способность разбираться в этих примитивных аргументах, отовсюду навязываемых ему.

Рис. 44. Сюжет рекламы лекарства от простуды Фервекс предлагает образец добропорядочных отношений между молодыми людьми

Существует точка зрения, что реклама является лишь отражением процессов, происходящих в обществе, но это лишь одна из возможных точек зрения. Есть и другие представления о рекламе, например, о том, что общество будет именно таким, какой будет реклама, точнее, какой ее сделают люди.

Рис. 45. Реклама часов EBEL удачно сочетается с идеей защиты животного мира как социальной ценности

Следует отметить также, что встречающиеся на телеэкране агрессивные, неэтичные, нескромные, пошлые рекламные сюжеты в целом не способны конкурировать с сюжетами, основанными на культурно развивающих потребителя примерах, а особенно если в качестве критерия эффективности рекламы рассматривать не только интересы отдельных рекламодателей, но и общества в целом.

Рекламируемый продукт (товар, услуга), в который вложены огромный человеческий труд и материальные затраты, как правило, объективно обладает более высокой потребительской ценностью. Чем более дорогостоящим, функционально сложным и престижным является товар, тем большие требования к интеллектуальной и эмоциональной сфере человека он предъявляет. Такой товар требует знаний, причем зачастую знаний достаточно глубоких, например, в области экономики (банковские услуги), географии (туризм), физики и электроники (аудио- и видеотехника), механики (автомобили, катера, яхты), инженерном деле (строительство домов, дач, квартир, сантехника, осветительные приборы), биологии (медицинские услуги, фармакология) и пр.

Примитивный, интеллектуально недоразвитый потребитель не сможет разобраться даже в товарах бытового назначения. Вывод: если хочешь много зарабатывать и потреблять, должен учиться и развиваться и как профессионал, и как потребитель, и как личность. Современное потребление требует знаний. Именно поэтому первая волна российских бизнесменов с низким уровнем образования, интеллекта, культуры, криминальным прошлым, вредными привычками, низким уровнем этических норм, неустойчивой психикой и т. д. постепенно с развитием рынка вытесняется людьми хорошо образованными, уделяющими внимание своему интеллектуальному, физическому и более широко — духовному развитию.

Как показывает мониторинг рекламы и анализ творческой деятельности рекламистов, представляя потребителю дорогие мебель, коттеджи, автомобили, компьютеры, видеотехнику и т. п., грамотный и опытный рекламист (сценарист, режиссер, оператор, копирайтер и др.) практически никогда не сделает сюжет с персонажем глубоко отвратительным, отталкивающим своим поведением, привычками, честолюбием, эгоизмом и т. д. Ему это не придет в голову, так как это испортит ролик и разрушит отношения с заказчиком.

Очень часто примитивная рекламная продукция попадает в СМИ после ее маскировки «под юмор». Это составляет огромную проблему, поскольку агрессия и пошлость, замаскированные под юмор, не перестают быть агрессией и пошлостью и точно так же негативно влияют на нормы поведения и ценности граждан.

Очевидно, что реклама, выделяя товар из числа аналогичных, тем самым позволяет рекламодателю не только привлечь внимание потребителей к этому товару, но и отвлечь от товаров и услуг конкурентов. Стоимость рекламы входит в стоимость товара, поэтому она рассказывает потребителю только о конкретном товаре, а не обо всех существующих на рынке. Следовательно, она изначально необъективна. Поэтому обществу необходимо следить за возможной монополизацией рекламного рынка.

Практически все страны с рыночными отношениями, сталкиваясь с этой проблемой, вырабатывают собственную стратегию борьбы с монополизмом, лишающим потребителей возможности выбирать товары и услуги. В странах с хорошо поставленной антимонопольной политикой человеку предоставлена возможность знакомиться с рекламой достаточно большого количества фирм, и, таким образом, он не лишается права сравнивать и самостоятельно выбирать. Чем выше уровень материального и духовного потребления в обществе, тем большие требования к его интеллектуальным способностям и духовной жизни предъявляет общество к отдельным людям, тем больше возникает условий и источников для всестороннего развития человека как потребителя, личности и гражданина.

Поэтому можно сделать вывод о том, что в исходном и наиболее точном смысле слова диалогом является общение между людьми, не исключающее, а наоборот, предполагающее соревнование, в процессе которого его участники духовно обогащают друг друга, выражают, преобразуют, развивают свои мысли и чувства, вырабатывают общую позицию или, наоборот, остаются при своих взглядах (теперь уже уточненных) и т. д. Главное здесь — не сопоставление самих по себе идей, теорий или позиций, а именно диалог их авторов — субъектов, приводящий к их духовному развитию. Это важнейшая форма непрерывного взаимодействия человека с миром, с другими людьми, с вещами и т. д. (Брушлипский А. В., Поликарпов В. А., 1990).

Таким образом, «адвертологический» подход, оперирующий понятиями культуры и культурных ценностей, диалога, развития и пр., обладает всеми необходимыми характеристиками, чтобы стать в психологии рекламной деятельности основным, обобщающим подходом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Диалог с партнером — что же это такое на самом деле

Недавняя дискуссия в одной из ФБ групп натолкнула меня написать эту статью о том, что же такое диалог с партнером.

— В последнее время появилось ощущение, что мы с мужем стали чужими людьми, что у нас разные цели в жизни, и что он как будто стал мешать мне жить, как я хочу. Разводиться я не хочу, люблю его, не чужой вроде человек, отличный отец. Что же мне делать?»

— Вам нужен диалог с мужем.

— Так я с ним уже сто раз разговаривала.

— Не просто поговорить, а именно диалог.

— Ой, а что это?

Рассказываю.

О том, что с любыми партнерами в жизни нужно разговаривать и договариваться, мы все с вами знаем. Но чаще всего такие разговоры превращаются в попытки донести до партнера свою точку зрения и свои потребности в отношениях и убедить его с ними согласиться.

Каждый гнет свою линию и пытается убедительно доказать другому, что тот неправ. К сожалению, именно такой способ выстраивания отношений с партнёром прививается в нашей культуре.

«Есть две точки зрения на любой вопрос: моя и неправильная». В этой шутке только доля шутки, а остальное – чистая правда про то, как мы мыслим. Крайностями мыслим. Или так, или эдак.

В общем, слово «диалог» в нашем обыденном понимании – это выяснение, чья правда «правдее»

А ещё, почитав разные психологические сайты, я поняла, что диалогом у нас называют любой разговор, где участники по очереди выдают реплики. По аналогии с киношным диалогом.

Но это, конечно же, никакой не диалог. В смысле это не «разговор двоих», даже если двое там говорят что-то друг другу по очереди.

Поэтому давайте с вами научимся различать диалог в его обыденном понимании, и истинный диалог. Моя статья будет как раз про истинный, он же экзистенциальный.

Исторически диалог возник очень-очень давно, на заре человечества, вместе с развитием общества, речи и языка. В какой-то момент человек заметил, что взаимодействие с другим делает какой-то процесс – например, добывание пищи – более эффективным и быстрым. И еще приятным.

Но для этого взаимодействия, чтобы оно состоялось, необходимо было донести до партнера свои желания и цели, услышать его и объединить все это в какое-то осмысленное совместное действие, ведущее к результату.

И тогда на первый план выходит не «Зачем мне нужен ты?», а совместность, как единственно возможный способ достижения цели.

Совместность – это не сумма «тебя» и «меня», это нечто большее. Это синергия и командная работа, где никто не считает, сколько он дал другому и сколько получил взамен. Где нет уступок и компромиссов, которые разрушают отношения, в конечном итоге.

Для наших далеких предков совместность была залогом выживания в жестоком и опасном мире. И они научились с помощью диалога сближаться максимально близко, но не сливаться, оставаясь при этом уникальными индивидуумами и комплементарно дополнять друг друга для достижения наилучшего результата.

Именно так, в ходе экзистенциального диалога людей между собой, и возникло общество

И именно благодаря ему общество до сих пор существует.

Посмотрите на текущее многообразие ценностей, верований, убеждений и моделей жизни. Без диалога мы бы уже давно перебили друг друга на хрен!

Диалог с партнером – это постоянное сближение и удаление. Сближение нужно, чтобы нащупать совместность и дополнить качества друг друга. Расхождение важно, чтобы сохранять свою индивидуальность и не сливаться с другим. Но расходиться слишком далеко при этом нельзя — разрушатся отношения. Как только дистанция становится критически большой, мы начинаем снова стремиться друг к другу и сокращать ее.

Каждая пара или группа ищет путем диалога уникальный баланс энергии взаимовлияния и ту дистанцию, которая в каждый конкретный момент времени наилучшим образом отразит потребности и цели участников этого процесса.

Главное условие диалога – это осознавание всеми сторонами того, что совместность с другим для них важнее индивидуализма. Что я, как бы ни старался, не способен в одиночку достичь того, к чему стремлюсь. Или способен, но такой дорогой ценой, что лучше и не надо.

Сермяжная правда жизни состоит в том, что я не могу существовать, не отражаясь в другом. Я не могу жить в изоляции. И никто не может.

Помните героя фильма «Изгой» в исполнении Тома Хэнкса, который разговаривал с волейбольным мячом, ставшим его лучшим другом на необитаемом острове? Если рядом со мной нет другого, в ком я могу отразиться, я придумаю его внутри себя. Нарисую рожицу на мяче и буду с ней разговаривать, в конце концов. А иначе я сойду с ума.

Человеческое сознание способно существовать только, если рядом со мной есть кто-то, в ком я могу отразиться, как в зеркале.

Я могу сколько угодно считать себя лучшей женой в мире. Но, если этого не подтвердит мой муж, моя самоидентификация не стоит и ломаного гроша. Тогда это всего лишь моя фантазия о самой себе.

Если мои дети перестали со мной общаться, то разве я продолжаю быть их матерью? Да, я могу считать так внутри себя, но моя реальность этого не подтверждает, если у меня не осталось контактов с детьми. Я должна отражаться в них, детях, чтобы продолжать быть матерью. Мать – это не почетное звание, это роль, которая воплощается только тогда, когда у меня есть дети. Нет детей – нет роли.

Отражение в другом – это и есть суть диалога. И это всегда двусторонний процесс. Ты отражаешь меня, а я отражаю тебя. Мы сопоставляем обратную связь от партнера с собственным представлением о себе.

И только тогда мы способны понять, в чем и как мы можем быть совместны

Так мы заземляемся и «сцепляемся» со своим реальным бытием. Так мы не позволяем себе увязнуть в своих фантазиях и проекциях. И делаем свою жизнь осознанной и осмысленной.

У меня как-то была клиентка, которую повергло в шок намерение мужа с ней развестись. Она считала себя идеальной женой, и никак не могла понять – почему? Она снова и снова перечисляла мне список своих достижений в качестве жены и искала подтверждения, что она на самом деле очень хорошая жена. А муж неправ, скотина такая.

И поначалу мне не удавалось донести до нее, что никакая она не хорошая жена, если этого не подтверждает ее муж. А он однозначно не подтверждал, заговорив о разводе, правда?

Ну, как же, есть же какие стандарты, объективные критерии, не унималась клиентка. У меня каждый день свежий обед по лучшим рецептам, я всегда в хорошем настроении встречаю мужа с работы, я к его услугам, я живу его заботами и не гружу его своими проблемами. Я восхищаюсь им и всегда на его стороне. Что еще нужно?!

Мой ответ, что это у мужа надо спросить, что ему от нее нужно, поверг её в ступор. Что спросить? Как спросить? Нужны ли ему мои обеды? Или что? Зачем это всё вообще спрашивать? Это же и так понятно, что хорошая жена должна делать… и т.д. и т.п. Так делала мама, так делала бабушка, так делают все мои подруги. Так делают все!!

В ментальности этой женщины ее реального мужа не было. Был какой-то образ идеального мужа, который должен любить именно такую вот идеальную ее. Ее собственная фантазия о нем, на основании которой она строила саму себя. Она потратила лучшие годы своей молодости, чтобы соответствовать этому образу. Она научилась. И сильно старалась. Так почему же развод? За что?!

Именно так и живут люди, не понимающие, что такое встреча с Другим и что такое диалог

Отражаться в другом – это не просто. Это всегда неизвестность и риск – что там покажет мое отражение? Понравится ли оно мне? А если нет, что я буду с этим делать? А что будет с этим делать он, мой партнер?

Гораздо легче придумать себе образ партнера в голове, подогнать его под свои представления об идеале и отражаться в нем. И так я в этом зеркале хороша, и эдак! Как ни подойди, я прекрасна! Что и требовалось доказать.

Вот так, избегая настоящих, подлинных отношений и истинного диалога с другим, мы отрываемся от реальности. Мы обижаемся на партнеров, которые не ценят нашей идеальности, и безжалостно меняем их на других. А этих потом еще на других. И так без конца.

Или отражаемся каждый в своем придуманном зеркале, даже не вступая в настоящий контакт друг с другом.

И все бы хорошо, если бы не одна простая вещь. Мы ведь так не жизнь живем, а ее суррогат. Иллюзию жизни, которую рисуем себе в голове, идя по пути наименьшего сопротивления.

А подлинная жизнь быстро и безвозвратно проходит мимо

Но только в ней мы можем быть собой и видеть Другого, который тоже волен оставаться собой. Мы изучаем друг друга в диалоге и ищем опорные точки нашей совместности. И, если находим, мы отдаемся ей и обретаем подлинное счастье. Если нет, мы расстаемся, грустим и снова ищем.

Фредерик Саломон Перлз — создатель гештальт-терапии и автор «Молитвы гештальтиста»

«Я делаю свое дело, а ты делаешь свое.
Я живу в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям,
а ты живешь в этом мире не для того, чтобы соответствовать моим.
Ты – это ты, а я – это я.
Если мы случайно встретили друг друга – это прекрасно.
А если нет – этому нельзя помочь.

I do my thing and you do your thing.
I am not in this world to live up to your expectations,
and you are not in this world to live up to mine.
You are you, and I am I,
and if by chance we find each other, it’s beautiful.
If not, it can’t be helped»

⠀

(Fritz Perls, «Gestalt Therapy Verbatim», Фриц Перлз, «Гештальт-терапия дословно», 1969)

 

А более подробно об экзистенциальном диалоге мы говорили на нашем онлайн-курсе «Анатомия жизненного кризиса». Детали о курсе можно узнать вот здесь.

 

 

 

 

 

 

 

Post Views: 2 507

Построение воспитывающего диалога

Как строить воспитывающий диалог? Каковы его психологические характеристики? Главное в установлении диалога — это совместное устремление к общим целям, совместное видение ситуаций, общность в направлении совместных действий. Речь идет не об обязательном совпадении взглядов и оценок. Чаще всего точка зрения взрослых и детей различна, что вполне естественно при различиях опыта. Однако первостепенное значение имеет сам факт совместной направленности к разрешению проблем. Ребенок всегда должен понимать, какими целями руководствуется родитель в общении с ним. Ребенок, даже в самом малом возрасте, должен становиться не объектом воспитательных воздействий, а союзником в общей семейной жизни, в известном смысле ее создателем и творцом. Именно тогда, когда ребенок участвует в общей жизни семьи, разделяя все ее цели и планы, исчезает привычное единоголосие воспитания, уступая место подлинному диалогу.

Наиболее существенная характеристика диалогичного воспитывающего общения заключается в установлении равенства позиций ребенка и взрослого.

Достичь этого в повседневном семейном общении с ребенком весьма трудно. Обычно стихийно возникающая позиция взрослого — это позиция «над» ребенком. Взрослый обладает силой, опытом, независимостью — ребенок физически слаб, неопытен, полностью зависим. Вопреки этому родителям необходимо постоянно стремиться к установлению равенства.

Равенство позиций означает признание активной роли ребенка в процессе его воспитания. Человек не должен быть объектом воспитания, он всегда активный субъект самовоспитания. Родители могут стать властителями души своего ребенка лишь в той мере, в какой им удается пробудить в ребенке потребность в собственных достижениях, собственном совершенствовании.

Требование равенства позиций в диалоге опирается на тот неоспоримый факт, что дети оказывают несомненное воспитывающее воздействие и на самих родителей. Под влиянием общения с собственными детьми, включаясь в разнообразные формы общения с ними, выполняя специальные действия по уходу за ребенком, родители в значительной степени изменяются в своих психических качествах, их внутренний душевный мир заметно трансформируется.

По этому поводу обращаясь к родителям, Я. Корчак писал: «Наивно мнение, что, надзирая, контролируя, поучая, прививая, искореняя, формируя детей, родитель, зрелый, сформированный, неизменный, не поддается воспитывающему влиянию среды, окружения и детей».

Равенство позиций отнюдь не означает, что родителям, строя диалог, нужно снизойти до ребенка, нет, им предстоит подняться до понимания «тонких истин детства».

Равенство позиций в диалоге состоит в необходимости для родителей постоянно учиться видеть мир в самых разных его формах глазами своих детей.

Контакт с ребенком, как высшее проявление любви к нему, следует строить, основываясь на постоянном, неустанном желании познавать своеобразие его индивидуальности. Постоянное тактичное всматривание, вчувствование в эмоциональное состояние, внутренний мир ребенка, в происходящие в нем изменения, в особенности его душевного строя — все это создает основу для глубокого взаимопонимания между детьми и родителями в любом возрасте.

 

---

См. также

Воспитание детей Детская коммуникация Развитие ребенка

 

---

   RSS     [email protected] 

Евгений Крашенинников о важности развивающего диалога

18 декабря 2020 года ведущий научный сотрудник лаборатории развития ребенка Института системных проектов МГПУ Евгений Крашенинников провел вебинар на тему «Развивающий диалог как инструмент развития познавательных способностей». Автор представил концепцию развития диалектического мышления Николая Вераксы, в рамках которой предлагается использовать особую форму диалога, возникающую между ребенком и взрослым.

Есть качества личности, которые способны развиться естественным путем, а есть те, формирование которых нуждается в специальных усилиях. Но среди многих важных качеств, которыми должна обладать зрелая личность и которые мы бы хотели развить в ребенке, есть одно, отсутствие которого обесценивает самые, казалось бы, прекрасные черты характера. Это — способность к мышлению. Обыденное сознание часто путает с мышлением то, что им не является. Например, хорошую память, восприятие, эмоции. Однако мышление появляется только там, где есть анализ, синтез, планирование, рефлексия. Оно подразумевает решение задачи, вовсе не обязательно математической.

«Поиск ответа на вопрос, на который «очень хочется ответить, а ответа пока нет», — полагает автор.

Мышление развивается, когда человек решает трудные задачи, которые требуют времени и значительных самостоятельных усилий.

Как же развивать эту важную способность в дошкольнике? Чтобы ответить на этот вопрос, Евгений Крашенинников вводит понятие развивающего диалога — взаимно интересной коммуникации ребенка и взрослого, когда они вместе ищут ответ на важный для каждого из них вопрос, пока остающийся без ответа. Это уравнивает собеседников, несмотря на разницу в возрасте и опыте.

«Развивающий диалог важен в равной степени и для ребенка, и для взрослого, — утверждает автор. — «Ребенок может предложить такие версии, ходы, пути развития мысли, о которых мы бы без него не догадались».

Идеальные вопросы для развивающего диалога — философские. Они вовсе не обязательно предполагают сложные научные термины, но всегда — попытку разобраться в глубинных смыслах происходящего с нами. Вопросы, на которые при таком подходе ищет ответ маленький ребенок, могут обманчиво показаться простыми. Как нарисовать машину в движении? Как найти на детской фотографии маму среди ее подруг? Если человек сидит в самолете, он движется или нет?

На самом деле это подводит ребенка к пониманию, что движение, развитие предполагает работу с противоречием. Ребенок оказывается погружен в ситуацию противоречия: в рисунке, в способе деятельности, в игре, в обсуждении. Оно оказывается здесь ключевым понятием, потому что программа Евгения Крашенниникова направлена на развитие не просто мышления, а мышления диалектического. Того, что примеряет противоположности, существующие в явлениях, предметах, людях. Диалектическое мышление лежит в основе творчества, развития, создания нового. Оно является стержневым для ребенка, но теряется, если с ним не работать. Чтобы этого не произошло, Евгением Крашенинниковым и Ольгой Холодовой была написана книга «Развивающий диалог как инструмент развития познавательных способностей», которая предлагает понятно и последовательно изложенную программу по развитию диалектического мышления.

Танец диалога | Психолог

Танец диалога

Как психологи-экспериментаторы должны изучать язык? В курсах, учебниках и журналах он рассматривается наряду с другими темами, такими как внимание, восприятие, память и рассуждение, и, как правило, предполагается, что исследователи должны изучать его таким же образом. В частности, звуки речи, слова и предложения являются такими же стимулами, как шумы, предметы или проблемы. Но правильно ли это думать о них? Обычно одного участника помещают в (затемненную) будку и просят послушать слова, прочитать предложения или назвать картинки.Обычно участник отвечает, нажимая кнопки, чтобы сказать, является ли стимул словом или нет, перемещая глаза по экрану, чтобы прочитать предложение, или как можно быстрее и точнее называя картинки. Иногда участник просто сидит на месте и позволяет экспериментатору записывать активность мозга, связанную со словом. Такое описание характеризует подавляющее большинство работ по психолингвистике, опубликованных на конференциях и в журналах, а также преподаваемых на курсах для получения степени.
Эти эксперименты, похоже, упускают из виду тот факт, что язык используется для общения между двумя (или более) людьми. Вместо этого он рассматривает язык просто как стимул с целью понять, как люди обрабатывают такие стимулы. Таким образом, понимание языка включает декодирование стимула или преобразование его из последовательности звуков (или знаков на странице, или движений рук) в значение; а языковое производство включает кодирование значения (например, представленного в изображении объекта или события) в звуки. Результатом этого является не то, что психолингвисты не могут изучить язык полезным способом, а то, что они концентрируются на одной довольно необычной форме языка. Они изучают монолог.

Монолог против диалога
Диалог, несомненно, базовый: все знающие язык могут поддерживать беседу, дети изучают язык, общаясь со своими опекунами, а язык развивается в процессе взаимодействия. Напротив, акты монолога, такие как произнесение или прослушивание речей (или, действительно, письмо или чтение), представляют собой выученные действия, которые многие люди никогда полностью не осваивают.
Диалог — это совместная деятельность, в которой собеседники работают вместе над общей задачей — налаживанием беседы (Clark, 1996). Они быстро переключаются между пониманием и воспроизведением языка. Может показаться, что это сложный акт переключения задач, но на самом деле они делают это с удивительной легкостью, учитывая очевидную трудность понимания того, когда и как реагировать (Garrod & Pickering, 2004). Напротив, ораторы и слушатели исполняют монолог самостоятельно. Хотя они не сталкиваются с трудностями переключения задач, они также не получают преимуществ от совместной деятельности.Например, адресаты в диалоге предоставляют обратную связь в форме согласия, запросов или выражений, и такая обратная связь значительно повышает качество повествования (например, Bavelas et al., 2000). Точно так же слушатель монолога сам по себе, если он не понимает; адресату в диалоге просто нужно придумать, как опрашивать говорящего.
Так почему же экспериментаторы помещают участников в сложную и сложную ситуацию, в которой они либо говорят, либо слушают, но не то и другое вместе? В этих монологичных экспериментах коммуникативная цель, вероятно, не яснее для экспериментатора, чем для участника.Я думаю, есть две причины, по которым монолог стал в центре внимания.
Во-первых, психолингвистические теории основаны на идеях формальной лингвистики, которая полностью концентрируется на монологе. Лингвисты изучают отдельные предложения, создаваемые идеализированными говорящими, и рассматривают феномены диалога — совместно сконструированные высказывания, повторения, отклонения и тому подобное — как аспекты «производительности», которые скрывают лежащие в основе говорящего лингвистические «компетенции» (Chomsky, 1965). Но я считаю, что формальные модели лингвистики неадекватны, и что психологи могут быть вынуждены действовать в одиночку.
Во-вторых, практический психолог-экспериментатор считает диалог слишком трудным для изучения, а экспериментальный контроль, очевидно, невозможен. Например, если мы хотим определить, требуется ли говорящему больше времени, чтобы произнести низкочастотное слово, а не высокочастотное, мы можем представить изображение на экране и отслеживать, сколько миллисекунд требуется говорящему, чтобы включить горловой микрофон. Как мы можем сделать что-то подобное в диалоге, когда высказывание говорящего зависит от поведения собеседника? Что ж, экспериментальные психологи просто изобретательны с методологической точки зрения.В течение многих лет экспериментальное изучение языковой продукции считалось невозможным (как мы могли остановить участников, говорящих то, что они хотели?), Но за последние 20 лет это было полностью преодолено (см. Levelt, 1989), и нет никаких причин, почему то же самое невозможно для диалога.
На самом деле существует важная программа исследования психологии диалога. Кларк (1996) приводит доводы в пользу того, что он называет подходом к диалогу «язык как действие», который имеет свои интеллектуальные корни в социологическом исследовании языка (напр.грамм. Sacks et al., 1974), и он связан с пониманием того, как люди используют язык для достижения определенных целей. Он сообщает об элегантных экспериментах, в которых собеседники решают такие проблемы, как описание друг другу неоднозначных картинок (например, Clark & ​​Wilkes-Gibbs, 1986). Но он не ищет когнитивную теорию того, что происходит в головах собеседников, потому что считает это частью доминирующей традиции «язык как продукт» — деконтекстуализированного изучения монолога.
Напротив, я считаю, что такая когнитивная теория диалога возможна и должна быть центральной целью психолингвистики.Он должен продемонстрировать, как ментальные механизмы используются в естественном интерактивном языке, и должен опираться на экспериментальные методы, основанные на тех, которые используются для изучения монолога, но которые адаптированы к диалогу. Он не должен игнорировать монолог, но должен относиться к нему как к частному случаю. Различные виды диалога предполагают разную степень взаимодействия, от «свободного разговора» до гораздо более формальной обстановки, такой как интервью, и монолог можно рассматривать как один из концов этого «диалогического континуума».

Механистическая теория диалога
Монолог успешен, когда пользователь языка кодирует или декодирует стимул, но что делает диалог успешным? Пикеринг и Гаррод (2004) утверждали, что успех наступает, когда собеседники приходят к одинаковому пониманию соответствующего аспекта мира.Другими словами, они выравнивают свои психические состояния (см. Garrod & Pickering, в press-a). Например, они относятся к одним и тем же объектам и представляют одинаковую информацию об этих объектах. Это согласование нарастает по мере продолжения разговора. Точнее, мы предполагаем, что люди конструируют модель ситуации, которая представляет основные аспекты обсуждаемой ситуации, такие как информация о пространстве и времени, причинности и интенциональности, а также характерных чертах. Это относительно стандартное понятие из исследований в области монологов, таких как обработка текста (напр.грамм. Zwaan & Radvansky, 1998).
Диалог чрезвычайно однообразен, собеседники имитируют язык друг друга самыми разными способами (например, Tannen, 1989). Согласно нашему описанию интерактивного выравнивания, это лингвистическое повторение является основной причиной выравнивания моделей ситуаций. Короче говоря, собеседники склонны повторять звуки, слова, грамматику и абстрактные аспекты значения. Люди используют одни и те же представления при создании и понимании языка. Когда собеседники слышат высказывание, они активируют акустические представления, лексические представления, соответствующие его словам, грамматические представления, соответствующие его грамматике, и так далее (см. Pickering & Garrod, 2005, 2006).Эти репрезентации сохраняют активацию и поэтому с большей вероятностью будут использоваться — другими словами, диалог требует значительного лингвистического прайминга. Такое имитация обычно происходит без ведома собеседников, что, следовательно, предполагает, что механизм выравнивания в значительной степени автоматический и бессознательный (Гаррод и Пикеринг, в печати-b). Это очень похоже на неязыковую имитацию, изучаемую в социальной психологии (Chartrand & Bargh, 1999).
Существует множество свидетельств согласованности в диалоге, начиная с исследований «речевой аккомодации» (Giles et al., 1992) и анализ транскриптов (например, Tannen, 1989). В экспериментальном исследовании Гаррод и Андерсон (1987) обнаружили, что игроки в игре-лабиринте склонны использовать одни и те же термины для обозначения своего положения в лабиринте (например, «ряд» или «уровень») и использовать одни и те же схемы описания, например, обращение к их положениям с помощью координат («B6» или «D8») или путей («два по три вверх» или «четыре по одному вверху»). Мы также обнаружили, что собеседники выравнивают свои «системы отсчета», например, независимо от того, интерпретируют ли они «слева от» относительно своей собственной ориентации или ориентации опорного объекта (Watson et al. , 2004). Но наша работа была сосредоточена на чрезвычайно сильной тенденции к выравниванию грамматики.

Согласование грамматики
Люди склонны повторять свои собственные грамматические выборы (Bock, 1986; Pickering & Branigan, 1998) и, следовательно, проявляют синтаксическое праймирование (или синтаксическое постоянство). Может ли такая затравка произойти между собеседниками в диалоге? Если так, это будет означать, что понимание и производство имеют общие грамматические представления.
Чтобы исследовать это, мы попросили участника и его сообщника сыграть в игру, в которой они по очереди описывали карты друг другу и находили совпадающие карты в массиве перед ними (Браниган и др., 2000). Им сказали, что нас интересует, как люди общаются, когда не видят друг друга, но на самом деле мы хотели посмотреть, повторяет ли участник выбранную конфедератом грамматическую форму. Мы обнаружили колоссальный эффект (по меркам экспериментальной психологии). Например, в зависимости от того, создавали ли конфедераты «повар дает кувшин пловцу» или «повар дает кувшин пловцу» (которые представляют собой грамматически разные конструкции с очень похожими значениями), участники, как правило, повторяли выбранную конфедератом грамматическую форму. .В таких исследованиях вопросы для подведения итогов показывают, что участники не осознают, что они делают. Мы утверждаем, что тенденция к повторению языковых форм лежит в основе согласованности в диалоге.
Мы также изменили, используют ли простые и целевые символы один и тот же глагол друг для друга (например, give – give) или разные глаголы (например, show – give). Когда они использовали один и тот же глагол, участники на 55% чаще использовали ту же грамматическую форму, что и их сообщник, чем противоположную форму; когда они использовали разные глаголы, эта разница упала до 26%.В обоих случаях тенденция к повторению формы была очень значительной, но она была намного сильнее, когда глагол повторялся. Этот вывод иллюстрирует принцип модели интерактивного выравнивания: выравнивание на одном уровне (в данном случае лексическое выравнивание) усиливает выравнивание на других уровнях (в данном случае грамматическое выравнивание). Это означает, что согласованность может «просачиваться» через разные лингвистические уровни до критического уровня модели ситуации.
В другом исследовании мы попросили наших единомышленников описать изображения цветных объектов, таких как красная овца, как «красная овца», и обнаружили, что участники часто использовали эту относительно необычную форму при последующем описании изображений самих себя (Cleland & Pickering, 2003).Эта тенденция к повторению формы усиливалась, когда оба описания относились к одному и тому же объекту (овца – овца) по сравнению с тем, когда они относились к несвязанным объектам (дверь – овца), но она также несколько усиливалась, когда они ссылались на связанные объекты (коза – овца). ). Другими словами, грамматическое выравнивание было улучшено семантическим выравниванием (хотя и в меньшей степени, чем оно было усилено лексическим выравниванием).
Конечно, на выбор собеседниками формы предложения могут влиять факторы, не связанные с согласованностью. Например, «поместите пингвина в чашу на звезду» временно неоднозначно в контексте массива, в котором пингвин находится в чашке, пингвин не в чашке и пустая чашка; но это не двусмысленно в контексте одного пингвина в одной чашке. Ораторы чаще говорили «поместите пингвина, который находится в чашке, на звезду» в двусмысленном случае, чтобы адресат не был введен в заблуждение (Haywood et al., 2005). Однако эта тенденция избегать двусмысленности была незначительной по сравнению с гораздо более сильной тенденцией использовать «это», если адресат только что произнес «это». Другими словами, тенденция к выравниванию может подавлять другие факторы, влияющие на формирование языка.
Согласованность в понимании труднее исследовать, чем согласованность в производстве, но у нас есть свидетельства того, что понимающие проявляют настойчивость в том, как они анализируют неоднозначные высказывания в монологе.В исследовании сопоставления изображений (Браниган и др., 2005) мы обнаружили, что понимающие склонны интерпретировать выражение «официантка, подталкивающая клоуна зонтиком» как означающее, что либо официантка использовала зонтик, чтобы подтолкнуть его, либо как означающее, что клоун имел зонтик в зависимости от того, интерпретировали ли они таким же образом другое выражение. Что еще более интересно, мы обнаружили аналогичные результаты, когда участник впервые произвел такое описание в ответ на картинку, таким образом показывая переход от производства к пониманию внутри участника.Мы также прогнозируем, что аналогичные эффекты будут происходить между собеседниками, тем самым демонстрируя согласованность в понимании.
Все вышеперечисленное относится к выравниванию в диадах, но естественный диалог может включать любое количество собеседников. Важно отметить, что люди могут играть разные роли в многостороннем диалоге, так что говорящий может адресовать конкретное высказывание одним собеседникам, но не другим. Оказывается, впоследствии адресаты грамматически выравниваются с говорящим в большей степени, чем сторонние участники: если говорящий обращается к A, но не к B, то A с большей вероятностью повторяет грамматический выбор говорящего, чем B.Однако мы обнаружили, что такое согласование не зависит от того, отвечает ли адресат говорящему или вместо этого обращается к другому человеку (Браниган и др. , В печати). Таким образом, грамматическое согласование по крайней мере не требует взаимности и, следовательно, не является негласным «соглашением» между двумя собеседниками о том, чтобы они говорили одинаково друг с другом.
Наконец, в двуязычных языках происходит грамматическое выравнивание между языками. Hartsuiker et al. (2004) конфедерат произносил активное или пассивное высказывание на испанском, а участник отвечал на английском.Участник, как правило, использовал ту же грамматическую форму, что и конфедерат, даже несмотря на то, что язык отличался. Schoonbaert et al. (в печати) обнаружил кросс-лингвистическое соответствие между голландским и английским, а также английским как вторым языком. Когда участник использовал свой второй язык (английский), выравнивание усиливалось, когда премьер и цель использовали глаголы, эквивалентные переводу («gooien» — «бросать»), но это все равно происходило, когда глаголы не были связаны между собой. Выравнивание между языками похоже на выравнивание внутри языка, и двуязычные люди могут обмениваться грамматической информацией между своими языками.

Выводы
Я рассмотрел ряд выводов, позволяющих предположить, что собеседники согласовывают свои грамматические представления. Вместе с другими работами по согласованию слов и значений, это предполагает, что собеседники имеют очень сильную тенденцию согласовывать свой язык, как правило, даже не подозревая, что они это делают.
Эти исследования, конечно, в значительной степени являются «лабораторными» задачами, которые тесно связаны с изучением монолога и далеки от наиболее естественного интерактивного языка.Но они исследуют язык как коммуникативное средство и встроены в целенаправленную задачу. Моя исследовательская стратегия заключалась в том, чтобы «отделиться» от монолога, а не бросаться с головой в изучение естественного разговора, в основном потому, что для исследования механизмов, задействованных в диалоге, необходим жесткий экспериментальный контроль. Но конечная цель этого исследования — натурализовать психолингвистику таким образом, чтобы объединить когнитивные и социально-психологические подходы к языку и общению.

Мартин Пикеринг работает на факультете психологии Эдинбургского университета.
Электронная почта: [электронная почта защищена].

Обсуждение и обсуждение

Можно ли понять повседневный разговор в когнитивных терминах?
Как на согласование может повлиять социальная ситуация или социальные цели?
Можно ли построить вычислительную модель совмещения?
Как разные уровни языкового соответствия взаимодействуют друг с другом?
Как лингвистическая имитация соотносится с неязыковой имитацией?
Выскажите свое мнение по тем или иным вопросам, поднятым в этой статье.
Отправляйте «Письма» по электронной почте [электронная почта защищена] или делитесь на нашем форуме через www.thepsychologist.org.uk.

Ссылки

Бавелас, Дж. Б., Коутс, Л. и Джонсон, Т. (2000). Слушатели как со-рассказчики. Journal of Personality and Social Psychology, 79, 941–952.Bock, J.K. (1986). Синтаксическая настойчивость в языковом производстве. Когнитивная психология, 18, 355–387.
Браниган, Х.П., Пикеринг, М.Дж. и Клеланд, А.А. (2000). Синтаксическая координация в диалоге. Познание, 75, B13 – B25.
Браниган, Х.П., Пикеринг, М.Дж. и Маклин, Дж.Ф. (2005). Подготовка предлогно-фразовой привязанности во время понимания языка. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание, 31, 468–481.
Браниган, Г.П., Пикеринг, М.Дж., Маклин, Д.Ф. и Клеланд, А.А. (под давлением). Синтаксическое соответствие и роль участника в диалоге. Познание.
Chartrand, T.L. И Барг, Дж. А. (1999). Эффект хамелеона: связь между восприятием и поведением и социальное взаимодействие. Журнал личности и социальной психологии, 76, 893–910.
Хомский, Н. (1965). Аспекты теории синтаксиса. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
Кларк, Х. Х. (1996). Используя язык. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Кларк, Х. Х. и Уилкс-Гиббс, Д. (1986). Ссылаясь на совместный процесс. Познание, 22, 1–39.
Cleland, A. A. И Пикеринг, М.Дж. (2003). Использование лексической и синтаксической информации в языковом производстве: данные, полученные на основе первичной структуры именной фразы. Журнал памяти и языка, 49, 214–230.
Гаррод, С.И Андерсон А. (1987). Говорить то, что вы имеете в виду в диалоге: исследование концептуальной и семантической координации. Познание, 27, 181–218.
Гаррод, С. и Пикеринг, М.Дж. (2004). Почему так легко разговаривать? Тенденции в когнитивных науках, 8, 8–11.
Гаррод, С. и Пикеринг, М.Дж. (в печати). Расклад в диалоге. Появиться в Оксфордском справочнике по психолингвистике Г. Гаскелла (ред.). Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Гаррод, С. и Пикеринг, М.Дж. (в печати-b). Автоматичность языкового производства в монологах и диалогах.Появиться у А. Мейера, Л. Уилдона и А. Кротта (редакторы). Автоматизация и контроль в языковой обработке. Психология Press.
Джайлз, Х., Коупленд, Н. и Коупленд, Дж. (1992). Теория аккомодации: общение, контекст и последствия. В H. Giles, J. Coupland & N. Coupland (Eds.) Контексты аккомодации (стр. 1–68). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Hartsuiker, R.J., Pickering, M.J. & Veltkamp, ​​E. (2004). Является ли синтаксис отдельным или общим для разных языков? Кросс-лингвистическая синтаксическая подготовка в билингвах на испанском и английском языках.Психологическая наука, 15, 409–414.
Хейвуд, С.Л., Пикеринг, М.Дж. и Браниган, Г.П. (2005). Избегают ли говорящие двусмысленности во время диалога? Психологическая наука, 16, 362–366.
Левелт, W.J.M. (1989). Говорение: от намерения к артикуляции. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
Пикеринг, М.Дж. и Гаррод, С. (2004). К механистической психологии диалога. Поведенческие науки и науки о мозге, 27, 169–225.
Пикеринг, М.Дж. и Гаррод, С. (2005). Создание и использование процедур во время диалога: значение для психологии и лингвистики.В А. Катлер (ред.) Психолингвистика XXI века: четыре краеугольных камня (стр. 85–101). Лондон: Эрльбаум.
Пикеринг, М.Дж. и Гаррод, С. (2006). Мировоззрение как основа успешного общения. Исследования языка и вычислений. DOI: 10.1007 / s11168-006-9004-0
Пикеринг, М.Дж. и Браниган, Х.П. (1998). Представление глаголов: свидетельства синтаксического прайминга в языковом производстве. Журнал памяти и языка, 39, 633–651.
Sacks, H., Schegloff, A.E., Jefferson, G.(1974). Простейшая систематика организации очереди для разговора, Language, 50, 696–735.
Schoonbaert, S., Hartsuiker, R.J. И Пикеринг, M.J. (в печати). Представление лексической и синтаксической информации двуязычными языками: данные синтаксического прайминга. Журнал памяти и языка.
Таннен, Д. (1989). Говорящие голоса: повторение, диалоги и образы в разговорной речи. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Уотсон, М., Пикеринг, М.Дж. и Браниган, Х.П. (2004). Выравнивание опорных рамок в диалоге. Материалы 26-й ежегодной конференции Общества когнитивных наук. Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.
Zwaan, R.A. & Радванский, Г.А. (1998). Ситуационные модели в понимании языка и памяти. Психологический бюллетень, 123, 162–185.

Голосовой диалог

Голосовой диалог , методика, в которой терапевты обращаются к определенным частям психики человека, вовлекая эти части в диалог, может способствовать исцелению, позволяя людям, проходящим лечение, вникать в свою психику в безопасной среде.Этот непатологический подход, часто используемый в сочетании с другими формами терапии, направлен на выявление того, что присутствует, а не того, что «неправильно» или отсутствует.

Лица, ищущие терапию для разрешения противоречивых мыслей, эмоций или ценностей, особенно те, которые возникают при принятии жизненных решений, могут найти голосовой диалог как полезный. Участники голосового диалога могут развить более сбалансированное понимание себя и большее самосознание. Они также могут почувствовать улучшение своих личных отношений и смогут лучше выражать свои мысли.

Голосовой диалог и психология личности

Голосовой диалог был создан в начале 1970-х годов Хэлом и Сидрой Стоун, которые впервые встретились, когда Сидра связалась с Хэлом для тренировок по управляемым изображениям. На этих сеансах они обнаружили присутствие множества субличностей (также называемых энергетическими паттернами или личностями) в человеческой психике. Камни предположили, что каждая субличность ведет себя как реальный человек и имеет свои собственные убеждения, характеристики, правила и поведение.Говоря с индивидуальными «я», они смогли обнаружить некоторые из различных ролей, которые каждое «я» может играть в защите человека. Теоретическая основа их подхода, именуемого психологией личности, включает в себя анализ того, как работают личности, как они действуют в контексте отношений, как они влияют на выбор, который делает человек, и как они влияют на эволюцию сознания человека. .

Камни определили два основных типа субличностей — первичные «я» и отреченные «я». Первичные «я» относятся к группе доминирующих «я», которые, как считается, определяют личность человека и контролируют его жизнь. Эта группа называется операционным эго. Отвергнутые «я» — это те субличности, которые равны первичным «я» и противоположны им. Несмотря на наличие противоречивых ценностей, считается, что как первичные, так и отрицаемые «я» способствуют выживанию человека, его социальным навыкам и общему благополучию. Таким образом, Камни подчеркивают важность уважительного отношения к каждому себе во время терапии.

В ходе своей работы Камни поняли, что, вероятно, было бы полезно иметь возможность одновременно использовать опыт как первичного, так и отрицаемого «я». Чтобы достичь этого, человеку, проходящему терапию, необходимо отделиться от первичного «я» и прийти в центральное пространство — подальше от действующего эго — чтобы наблюдать как первичное «я», так и противостоящее отрицаемое «я». Эта среда, в которой человек может сделать шаг назад, наблюдать «издалека», оценить опыт как основного, так и отрицаемого «я», и стать более способным делать осознанный, сосредоточенный выбор, — называется процессом Осознанного Эго.

Как работает голосовой диалог?

Голосовой диалог предназначен для того, чтобы помочь тем, кто проходит терапию, определить части психики, с которыми они наиболее идентифицируют себя, и помочь им узнать, как отделить себя от психики, чтобы уменьшить и / или устранить любые негативные эффекты, которые она может иметь. Психотерапевты (фасилитаторы) голосового диалога стремятся помочь людям, проходящим терапию, расширить знания и осознание своего внутреннего «я».

Во время типичного сеанса фасилитатор пригласит многие «я» человека, проходящего терапию, рассказать о том, какова его жизнь.Роль фасилитатора состоит в том, чтобы выслушать и побудить себя предоставить как можно больше информации о своих взглядах. Они не пытаются вести переговоры между собой, изменять себя или побуждать их к соглашению о чем-то. В рамках этого процесса фасилитатор может задавать вопросы, пытаясь как человеку, проходящему терапию, так и фасилитатору больше узнать о каждом из них. Вопросы могут включать:

• Как вас зовут?
• Можете описать свою внешность?
• Можете ли вы сейчас описать свои эмоции?
• Как долго вы были с этим человеком на терапии?
• Вы помните, когда впервые встретили человека на терапии?
• Не могли бы вы рассказать мне об этой встрече?
• Какую работу вы выполняете для терапевта?
• Тяжело выполнять вашу работу?
• Знает ли человек, проходящий терапию, о вашем присутствии?
• Как к вам относится человек, проходящий терапию?
• Другие «я» работают вместе с вами и поддерживают вас?
• Что случилось бы с пациентом, проходящим терапию, если бы вы не пришли на помощь?

Чтобы способствовать выражению и пониманию индивидуальной личности, каждой личности предоставляется свой стул или место в комнате. Фасилитатор будет поощрять человека, проходящего терапию, переходить с одного стула на другой по мере того, как каждый говорит сам. Процесс «Осознанное эго» также получает собственное кресло, чтобы человек, проходящий лечение, мог наблюдать, анализировать и действовать в соответствии с тем, что было обнаружено. После того, как представляющие себя высказались, человек, проходящий терапию, становится рядом с фасилитатором, который затем дает объективное резюме того, что произошло.

Считается, что подход «Голосовой диалог» помогает тем, кто проходит терапию, повысить самопознание, заново открыть утраченные навыки и таланты и общаться со всем своим существом.Считается, что подход «Голосовой диалог» помогает тем, кто проходит терапию, углублять самопознание, заново открывать утраченные навыки и таланты и общаться со всем своим существом. Вместо того, чтобы жить в манере, поощряемой первичным «я», которая может быть привычной и / или реактивной, люди часто могут научиться через голосовой диалог, как развить отстраненную точку зрения. Поступая таким образом, люди могут не только лучше принимать обоснованные решения во всех сферах жизни, но также могут получить представление о многих различных аспектах себя и о том, как их сбалансировать.

Повышенное чувство осознания во многих переживаниях называется осознающим эго или процессом осознанного эго. Этот процесс помогает тем, кто проходит терапию, познать все различные уровни сознания, чтобы получить более глубокое понимание и позаботиться о себе, таким образом, чтобы попытаться сдержать напряжение, а не успокоить одно конкретное я.

Проблемы, решаемые с помощью голосового диалога

Основная цель этого метода — помочь тем, кто проходит лечение, развить большее чувство осознанности и осознанности, чтобы испытать расширенную способность принимать решения, основанные на выборе, а не автоматические, бессознательные.Это понимание может быть полезным, когда люди сталкиваются с проблемами и / или трудными жизненными обстоятельствами.

Голосовой диалог

может быть полезен людям, которые испытывают проблемы с общением, испытывают стресс, определенные проблемы, связанные с настроением, и посттравматический стресс. Этот подход может быть особенно успешным, помогая людям справляться с проблемами во взаимоотношениях, будь то романтические, профессиональные или семейные отношения, помогая людям справляться с автоматическими паттернами взаимоотношений, которые могут приводить к трудностям.

Одно исследование показывает, что он может быть успешным в рамках комплексного плана лечения нервной анорексии.

Тренинг для голосового диалога

Подход голосового диалога не зарегистрирован, поэтому он не принадлежит исключительно какому-либо одному человеку или группе. Кроме того, Stones не сертифицирует практикующих специалистов и не поддерживает сертификацию. Те, кто интересуется практикой или теорией этого подхода, могут организовать частные уроки с Сидрой Стоун в The Retreat at Thera в округе Мендосино, Калифорния.Учебники, которые могут быть индивидуальными или совместными, включают от трех до пяти занятий, каждое из которых длится от двух до трех часов. Сеансы могут включать объяснения паттернов связи, голосовые диалоги, исследование осведомленного эго или обучение в других областях, если это необходимо.

Из-за ограниченного количества доступных частных обучающих программ принимаются только люди, имеющие некоторый опыт работы с голосовым диалогом. Кандидаты должны написать в Voice Dialogue International и объяснить причины, по которым они ищут частные уроки.Заинтересованные люди, которые не могут посетить Теру, могут воспользоваться специализированными семинарами, групповыми тренингами и годовыми программами, предлагаемыми по всему миру. Более подробная информация об этих возможностях указана на форуме Voice Dialogue International «Тренинг других».

Проблемы и ограничения голосового диалога

Люди, которые считают задачи с управляемыми образами или самосознанием сложной задачей, а также люди, которые справляются с серьезными проблемами психического здоровья, такими как шизофрения, могут иметь ограниченный успех с этим подходом.

Хотя некоторые терапевты считают, что голосовой диалог является эффективным подходом к лечению, существует мало эмпирических данных, подтверждающих это. Тот факт, что никто не может пройти сертификацию в голосовом диалоге, может быть возможным соображением для тех, кто интересуется этим подходом.

Каталожные номера:

1. Гаспар, Б. Д. (нет данных). Голосовой диалог: эффективное средство как часть комплексной терапевтической стратегии лечения анорексии. Получено с http: // www.voicedialogueinternational.com/articles-b/Voice_Dialogue-Anorexia.pdf
2. Хендин, Дж. (2014). Развитие работы симптомов сознательного тела и ее эффективность в результатах лечения клиентов. Получено с http://www.voicedialogueinternational.com/articles-b/Conscious_Body_System_Work.pdf
3. Stone, H., & Stone, S. (нет данных). Основные элементы голосового диалога, взаимоотношений и психологии самости. Получено с http://delos-inc.com/pdf/Elements.pdf
4. Стоун, Х., & Стоун, С.(нет данных). Заставьте отношения работать на вас. Получено с http://www.voicedialogueinternational.com/articles/Making_Relationships_Work_For_You. htm
5. Stone, H., & Stone, S. (нет данных). Частные уроки. Получено с http://www.voicedialogueinternational.com/trainings-index.htm
6. Stone, H., & Stone, S. (нет данных). Голосовой диалог: Введение в использование голосового диалога. Получено с http://www.voicedialogueinternational.com/articles/Voice_Dialogue-_An_Introduction.htm
7. Stone, H., & Stone, S. (нет данных). Как лучше всего получить личный опыт работы с голосовым диалогом и / или обучиться работе?

Воображаемый диалог может повысить критическое мышление — Ассоциация психологических наук — APS

Согласно новому исследованию, опубликованному в Psychological Science , журнале Ассоциации психологических наук, изучение проблемы как дискуссии или диалога между двумя сторонами помогает людям применять более глубокие и изощренные рассуждения.

«Представление противоположных взглядов ведет к более всестороннему изучению проблемы», — говорит исследователь психологии Джулия Завала (Педагогический колледж Колумбийского университета), первый автор исследования. «Более того, это влияет на то, как люди понимают знания — построение противоположных взглядов заставляет их рассматривать знания меньше как факт и больше как информацию, которую можно тщательно исследовать в рамках альтернатив и доказательств».

Студенты — и многие взрослые — часто испытывают трудности, когда дело доходит до убедительного или пояснительного письма, будучи не в состоянии рассмотреть проблемы с их собственной точки зрения.Предыдущие исследования показали, что одноранговое обсуждение может помочь студентам преодолеть эти ограничения, но возможности для такого рода обсуждений не всегда доступны. Завала и соавтор исследования Дина Кун (также из Педагогического колледжа Колумбийского университета) задались вопросом, смогут ли студенты воспользоваться преимуществами такого рода диалога в индивидуальном письменном задании.

Завала и Кун попросили 60 студентов поучаствовать в одночасовой письменной работе. Некоторых участников случайным образом распределили для построения диалога между телекомментаторами, обсуждая двух кандидатов в мэры. Они получили список серьезных проблем, с которыми сталкивается город, и список действий, предложенных каждым кандидатом для решения этих проблем. Другие участники получили ту же информацию о городе и кандидатах, но вместо этого им было предложено написать убедительное эссе, подчеркивающее достоинства каждого кандидата. Затем участников обеих групп попросили написать сценарий для двухминутного телевизионного ролика, продвигая их предпочтительного кандидата.

Изучив образцы письменных работ студентов, Завала и Кун обнаружили, что участники, построившие диалог, включали в свои тексты больше отдельных идей, чем участники, написавшие эссе.По сравнению с эссе, диалоги также включали больше заявлений, в которых напрямую сравнивали двух кандидатов, и больше заявлений, связывающих проблемы города с предлагаемыми действиями кандидатов.

В последующем телевизионном сценарии студенты, которые написали диалог, сделали больше ссылок на проблемы города и предлагаемые действия, они сделали больше заявлений, которые связывали проблему с действием, они сделали больше сравнений между кандидатами, и они сделали больше заявлений, которые критиковали позиции кандидатов по сравнению со студентами, написавшими эссе.

Учащиеся из диалоговой группы также с меньшей вероятностью делали в своем телевизионном сценарии утверждения, в которых отсутствовали подтверждающие доказательства. Только 20% студентов в группе диалога сделали одно или несколько необоснованных заявлений по сравнению с 60% студентов в группе сочинений.

«Эти результаты подтверждают нашу гипотезу о том, что диалогическая задача приведет к более глубокой и всесторонней обработке двух позиций и, следовательно, более полному представлению каждой из них и различий между ними», — говорит Кун.Таким образом, построение диалога помогло расширить и отточить мышление студентов, утверждают Завала и Кун.

Результаты отдельного задания показали, что участники диалоговой группы также продемонстрировали более сложное понимание знаний. В то время как некоторые участники группы сочинений, казалось, подходили к знаниям с абсолютистской точки зрения, интерпретируя знание как совокупность определенных фактов, существующих отдельно от человеческих суждений, ни один из студентов диалоговой группы этого не сделал.

«Задание на диалог, выполнение которого заняло не более часа, оказало сильное влияние на эпистемологическое понимание учащихся», — объясняет Завала.

«Все возможное должно быть сделано для поощрения и поддержки подлинного дискурса по важнейшим вопросам, но наши результаты показывают, что виртуальная форма взаимодействия, которую мы исследовали, может быть продуктивной заменой в то время, когда позиции по проблеме слишком часто не имеют глубокого анализа. чтобы поддержать их », — заключает Кун.

Герменевтический диалог и формирование теоретического ландшафта и философии

Описание книги

Этот том знакомит с методологическим значением герменевтического диалога в области теоретической и философской психологии. Он отражает работы Фрэнка Ричардсона, который внес и продолжает вносить основополагающий вклад в эту область, а также оказал влияние на работу многих практиков, работающих в этой области сегодня.

Каждая глава исследует главную тему герменевтического диалога и написана ученым, на работу которого напрямую повлияли жизнь и исследования Ричардсона. В главах освещается множество вопросов психологии, таких как инструментализм, индивидуализм, относительность, социальная онтология, мудрость ограничений, неолиберализм и идея о том, что теория является формой практики. Все статьи в этом сборнике иллюстрируют аспекты теории как практики, находящей выражение в размышлениях о теоретической и философской психологии, и прослеживают некоторые последствия для психологии, политической философии, социальной справедливости, сообщества, человеческого достоинства и трансцендентности.

Эта книга будет ценным ресурсом для студентов и исследователей теоретической и философской психологии, философии разума и теорий личности.

Отзывы

«Фрэнк Ричардсон был могущественным и чрезвычайно влиятельным сторонником психологии, основанной на незаменимом вкладе философской герменевтики в понимание человеческого опыта и выражения. В этом томе различные светила теоретической психологии формулируют глубокое влияние Ричардсона на них, обсуждая темы, наиболее близкие его сердцу, включая относительное «я», диалогическую природу человеческого понимания, потребность в трансцендентности и критику либерального индивидуализма. Эта прекрасная коллекция — достойная дань уважения ключевому психологу-теоретику нашей эпохи, а также увлекательное введение в темы, которые он отстаивал »- Луи Сасс, Университет Рутгерса, США

«Фрэнк Ричардсон широко известен как создатель интерпретирующей психологии, которая противопоставляет и бросает вызов индивидуализму, инструментализму и материализму, которые окружают современную жизнь. Центральное место в творчестве Ричардсона занимает глубокая признательность и откровение социальной, реляционной и общинной конституции общества. мы, люди, как моральные агенты в общении с такими же людьми, как мы.Преобразующая сила этого ключевого осознания проистекает из этого замечательного набора эссе, написанных ведущими фигурами теоретической психологии, как дань уважения непревзойденному учителю, товарищу и попутчику. Это книга о том, что значит быть человеком »- Джек Мартин, Университет Саймона Фрейзера, Канада

ИАП || Книга || Культура, работа и психология

Приглашения к диалогу

Отредактировал:
Педро Ф. Бендассолли, Федеральный университет до Риу-Гранди-ду-Норти, Натал / Бразилия

Том из серии: «Достижения в культурной психологии: конструирование человеческого развития».Редактор: Яан Валсинер, Нильс Бор, профессор культурной психологии, Ольборгский университет, .

Опубликован 2019

Эта книга основана на наблюдении, что основная психология, особенно психология труда и организационная психология (WOP), страдает критическими ограничениями в своих попытках справиться со сложностями работы как культурного феномена. Здесь можно упомянуть лишь несколько примеров. В области WOP, особенно в англосаксонской традиции, опыт работы рассматривается через призму традиционных поведенческих подходов, в то время как культура рассматривается как « программное обеспечение разума », если использовать популярное определение, найденное в этой области (основанное на перекрестном -культурная психология).«Компетенции», если взять другой пример, считаются чем-то, что у людей есть или нет внутри них. Страдание, как и стресс (распространенная проблема, связанная с работой в наше время), считается зависимым от личности человека, восприятия или набора поведения, вызванного столкновением с «объективной» средой. Даже процесс создания смысла можно определить с точки зрения мейнстрима WOP: значения — это «социальные когниции», разделяемые людьми посредством однонаправленных процессов социализации.

Таким образом, цель этой книги — предоставить читателю новый и интересный набор теоретических и методологических инструментов, вдохновленный идеями, разработанными с точки зрения широкой культурно-психологической перспективы. Его основное внимание уделяется рассмотрению работы и организаций, основанных на основных концепциях, разработанных в культурной психологии. Таким образом, он предназначен для обсуждения возможных расширений этих концепций для психологии труда.

СОДЕРЖАНИЕ Предисловие редактора серии
: Работа как очень странное изобретение. ЧАСТЬ I. Работа как культурный феномен: вклад в диалог между психологией, работой и культурой, Педро Бендассолли и Соня Гондим. Оглядываясь назад, чтобы смотреть в будущее: рабочая история культурной психологии, Кевин Р. Каррьер. ЧАСТЬ II. Осмысление работы как () деятельности: эпистемологические основы с культурно-исторической точки зрения, Патрисия Дионн и Альфредо Джорнет. Выготский и работа: клиника деятельности по изменению организации, Антуан Боннемен, Жан-Ив Боннефон, Флавио Фонтес и Ив Клот. ЧАСТЬ III. Однажды я вообразил, что буду работать: короткая драма в двух действиях и двух интермеццо о семиотической динамике центра занятости, Лука Татео и Мортен Бек Кристенсен. Границы в действии: минимальная позиция по управлению питанием, Джузеппина Марсико. Культурная психология и трудоустройство молодежи с психическими и социальными проблемами, Диана Неллеманн С. Андерсен и Могенс Йенсен. Разрывы и переходы в рабочих путях: использование нормативных полей на жизненном пути, Майя Корхонен, Таня Зиттун и Катри Комулайнен. Работа и географическая мобильность: случай мужчин, сопровождающих супругов, Флавия Кангиа, Тания Зиттун и Дебора Левитан. Организационное творчество с позиций и культурно-психологической точки зрения, Lene Tanggaard. Мобилизация взрослых учащихся в образовательной программе: Бергсон, Выготский и другие, Дэни Буланже и Патриция Дионн. Работа, сотрудничество и развитие взрослых на цифровой платформе для постоянного образования в рамках единой системы здравоохранения Бразилии (SUS): культурно-семиотический подход, Мария Клаудиа Сантос Лопес де Оливейра и Каролина Замбони де Соуза. Модели построения ценности: полудиалектический подход к организации и социальному действию, Серхио Сальваторе, Алессандро Дженнаро, Ада Манфреда и Сара Калогиури. Процессы модальной артикуляции: расширение семиотической и психодинамической модели создания ощущений, Раффаэле де Лука Пичоне. Самореализация: работа человеческого существования, Зигмар Мальвецци. Социальные представления людей о реляционных профессиях и их рабочем контексте: расширение исследования Московичи в новом государственном управлении, Дани Буланже.

Голосовой диалог в Европе — Голосовой диалог и психология личности

Voice Dialogue был разработан Хэлом и Сидрой Стоун в 1972 году и продолжает развиваться. Он используется людьми для личного роста, а также профессионалами в области психотерапии, консультирования, личного коучинга, работы с телом, а также бизнес-консультирования и консультирования по организации.

Голосовой диалог и психология «я» предполагают, что человеческая личность не является единым целым, а состоит из различных субличностей или «я».Они возникают в результате чьего-либо опыта и составляют систему первичных и отрицаемых «я». Мы отождествляем себя с одними из наших внутренних я и отвергаем другие. Практика голосового диалога означает принятие все большего и большего количества самих себя и развитие Осознающего Эго, тем самым расширяя наши возможности в жизни, в наших профессиях и в наших отношениях.

Психология личности состоит из трех слоев:

• Я — внутренние субличности
• Осознающее эго — центральное место среди самих себя
• Осведомленность — место беспристрастного наблюдения

Осознанное эго и процесс осознанного эго

По словам Хэла и Сидры Стоун, в голосовом диалоге наиболее важным элементом является развитие осведомленного эго. Осознаваемое эго — идеальное центральное место, которое можно испытать, сидя между полярностями — больше не отождествляясь с первичными «я», и в то же время зная и интегрируя противоположные отрицаемые «я».

Осознанное эго — это не место, куда нужно прийти окончательно и окончательно — это непрерывный процесс переживания. Можно хорошо сосредоточиться посередине между двумя противоположностями, а на следующий день столкнуться с ситуацией или вопросом, где середины вообще нет. И это нормально! Процесс Осознанного Эго никогда не заканчивается!

Я в отношениях

Голосовой диалог дает карту для работы с собой в отношениях, будь то отношения между мужчиной и женщиной, между двумя людьми одного пола, между родителями и детьми, между работодателями и служащими и даже между двумя незнакомыми людьми, встречающимися на первый раз.

Изучая ритмы взаимоотношений, Хэл и Сидра Стоун обнаружили определенные предсказуемые закономерности. Они назвали их «паттернами связи» — автоматическим взаимодействием родитель / ребенок между парами «я», существующими внутри двух людей. Поскольку взаимодействуют пары «я», а не люди, у вовлеченных людей мало выбора.

Работа с голосовым диалогом в отношениях означает установление осведомленного эго. С этой точки зрения человек начинает общаться и взаимодействовать.Мы начинаем интегрировать отрицаемые «я», отраженные нашим партнером, и находим способы принять уязвимое Внутреннее Дитя, ключ к близости.

Как это работает? На что похож сеанс голосового диалога?
Подробнее о голосовом диалоге — методе.

См. «Книги и средства массовой информации» для получения дополнительной информации о голосовом диалоге.

См. Хэл и Сидра Стоун для получения дополнительной информации об основателях Voice Dialogue.

Психология и духовное становление в диалоге

«Очень долгожданный, своевременный и важный том, в котором собраны некоторые из лучших мыслителей, которые в настоящее время работают на стыке эмпирической психологии и христианского образования.Он предлагает богатые идеи с практическим применением для воспитания процветающих христианских общин ».

Джоанна Колликутт, Оксфордский университет, автор книги« Психология формирования христианского характера »

« Психология и духовное формирование в диалоге — достойная дань уважения Далласу. Уилларда и очень полезный обмен идеями, за который, я уверен, он был бы благодарен. Даллас однажды сказал, что единственный способ разделить человека на составляющие — это названия глав книги.Интересно, можно ли также сказать, что основные способы разделения дисциплин психологии и духовного образования заключаются в использовании заголовков отделов, лицензионных советов и временной шкалы фокуса. Пусть эта важная работа разожжет огонь христианского духовного богословия и психологии и уменьшит влияние бесполезных препятствий и скрытых предположений ».

Гэри У. Мун, выдающийся профессор психологии и духовного образования, Ричмонтский аспирантский университет

« Самый умный и умный. Лучшие из христианских теологов, философов и психологов собраны здесь, чтобы попытаться понять, как понимание психологии может помочь нашему пониманию и совершенствованию духовной жизни христиан.Предлагается множество поразительных идей, противоречащих чрезмерно строгой приверженности методологическому натурализму, который может создать барьер для христианского понимания того, что значит быть полностью человеком. Каждую главу стоит внимательно прочитать, чтобы получить полное представление о поле. Центр христианской мысли Биолы (CCT), который спонсировал еженедельные обсуждения этой темы в течение года, заслуживает похвалы за такое достижение «.

Питер С. Хилл, Школа психологии Роузмида, Университет Биола, редактор журнала» Психология » и христианство

«Размышления над этими эссе о духовном взрослении были тревожными и отрадными.Для реализации целостной христианской практики требуется диалог, который нарушает наши дисциплинарные зоны комфорта. Задача служения в наше время состоит в том, чтобы способствовать пониманию того, как люди трансформируются не только морально и духовно, но и в направлении подлинного христоподобия ».

Стивен П. Грегго, профессор консультирования, Евангелическая школа богословия Тринити, Дирфилд, Иллинойс , автор книги «Оценка для консультирования в христианской перспективе»

«Диалог между психологической дисциплиной и практикой духовного формирования — своевременная и важная дискуссия в наши дни, но она также остается тем, где остается слишком много недоразумений.Очень часто люди из разных дисциплин не умеют слушать и учиться друг у друга. К счастью, этот объединенный том — еще один важный шаг к более здоровому разговору, который направлен на то, чтобы подтолкнуть нас к более верным размышлениям ».

Келли М. Капич, профессор богословских исследований в Covenant College, автор Embodied Hope

« Психология и духовное становление. являются двумя из самых сложных предметов на планете, учитывая существенную сложность и загадочность их предмета.Поэтому неудивительно, что сегодня христиане значительно различаются во взглядах друг на друга. Эта книга отличается особенно прекрасным набором эссе в первых двух частях книги, в которых христианская вера играет ведущую роль в отношениях, а также прекрасным выбором современных собеседников, которые предлагают различные альтернативы предшествующему видению. В целом здесь можно получить представление о вариантах, которые сегодня практикуют христиане.Замечательный вклад в диалог ».

Эрик Л. Джонсон, профессор христианской психологии, Хьюстонский баптистский университет

.