Экзистенциальное направление в психологии: Экзистенциальная психология. Что такое «Экзистенциальная психология»? Понятие и определение термина «Экзистенциальная психология» – Глоссарий

../../Экзистенциально-гуманистический подход в психологии и психотерапии

…Мы — живущие существа, и потому в определенной степени все мы — экзистенциалисты.

(J. Bugental, R. Kleiner)

Экзистенциально-гуманистический подход не относится к числу простых. Сложности начинаются уже с самого названия. Чтобы разобраться с этим, немного истории.

Экзистенциальное направление в психологии возникло в Европе в первой половине ХХ века на стыке двух тенденций: с одной стороны это неудовлетворенность многих психологов и терапевтов господствовавшими тогда детерминистскими взглядами и установкой на объективный, научный анализ человека; с другой стороны это мощное развитие экзистенциальной философии, которая проявляла большой интерес к психологии и психиатрии. В результате в психологии появилось новое течение — экзистенциальное, представленное такими именами как Карл Ясперс, Людвиг Бинсвангер, Медард Босс, Виктор Франкл и др.

Важно отметить, что влияние экзистенциализма на психологию не ограничилось появлением собственно экзистенциального направления — очень многие психологические школы в той или иной мере ассимилировали эти идеи.

Особенно сильны экзистенциальные мотивы у Э. Фромма, Ф. Перлса, К. Хорни, С.Л. Рубинштейна и др. Это позволяет говорить о целом семействе экзистенциально-ориентированных подходов и различать экзистенциальную психологию (терапию) в широком и узком смысле. В последнем случае экзистенциальный взгляд на человека выступает как хорошо осознаваемая и последовательно реализуемая принципиальная позиция. Первоначально это собственно экзистенциальное направление (в узком смысле) именовалось экзистенциально-феноменологическим или экзистенциально-аналитическим и представляло собой чисто европейский феномен. Но после Второй мировой войны экзистенциальный подход получил широкое распространение и в США. Причем, там в число его наиболее ярких представителей вошли некоторые лидеры третьей, гуманистической революции в психологии (которая, в свою очередь, во многом опиралась на идеи экзистенциализма): Ролло МЭЙ, Джеймс БЮДЖЕНТАЛ и др.

Видимо, поэтому некоторые из них, в частности, Дж. БЮДЖЕНТАЛ предпочитают говорить об экзистенциально-гуманистическом подходе. Как представляется, такое объединение вполне обоснованно и имеет глубокий смысл. Экзистенциализм и гуманизм безусловно, не одно и то же; и название экзистенциально-гуманистический фиксирует не только их нетождественность, но и принципиальную общность, которая состоит прежде всего в признании за человеком свободы построения своей жизни и способности к этому.

Недавно в Санкт-Петербургской Ассоциации тренинга и психотерапии создана секция экзистенциально-гуманистической терапии. Точнее было бы сказать — официальный статус получила группа психологов и терапевтов, реально работавшая в этом направлении с 1992 года, когда в Москве в рамках Международной конференции по гуманистической психологии произошла наша встреча с Дэборой РЭХИЛЛИ, ученицей и последовательницей Дж. Бюджентала . Затем Дэбора и ее коллеги Роберт НЭЙДЕР, Падма КАТЕЛЛ, Ланир КЛАНСИ и др. провели в течение 1992 — 1995 гг.

в Санкт-Петербурге 3 семинара-тренинга по ЭГП. В промежутках между семинарами группа обсуждала полученный опыт, основные идеи и методические аспекты работы в этом направлении. Таким образом, в качестве базового (но не единственного) секция экзистенциально-гуманистической терапии выбрала подход Дж. Бюджентала, основные положения которого следующие. (Но прежде несколько слов о давнишней нашей проблеме: как нам их называть? Многие известные зарубежные психологи в русской транскрипции не только получают весьма своеобразную трактовку например, один из самых крупных психологов ХХ века Abraham MASLOW известен у нас как Абрахам Маслоу, хотя, если смотреть в корень, то он Абрам Маслов, а если в словарь, то Эйбрахам Мэслоу, -, но приобретают сразу несколько имен, например, Рональд ЛЭЙНГ, он же ЛЭНГ. Особенно не повезло James BUGENTAL — его называют тремя и более вариантами; думается, лучше всего произносить его так, как это делает он сам — БЮДЖЕНТАЛ.)

Итак важнейшие положения подхода Дж.

Бюджентала, который он сам называет жизнеизменяющей терапией.

1. За любыми частными психологическими трудностями в жизни человека лежат более глубокие (и не всегда ясно осознаваемые) экзистенциальные проблемы проблемы свободы выбора и ответственности, изолированности и взаимосвязанности с другими людьми, поиска смысла жизни и ответов на вопросы Что я есть? Что есть этот мир? и т. д. В экзистенциально-гуманистическом подходе терапевт проявляет особый экзистенциальный слух, позволяющий ему за фасадом заявленных проблем и жалоб клиента уловить эти скрытые экзистенциальные проблемы и призывы. В этом и состоит смысл жизнеизменяющей терапии: клиент и терапевт совместными усилиями пытаются помочь первому понять способ, которым он отвечал на экзистенциальные вопросы своей жизни, и пересмотреть некоторые из ответов таким образом, чтобы сделать жизнь клиента более аутентичной и более полноценной.
2. Экзистенциально-гуманистический подход основывается на признании человеческого в каждом человеке и изначальном уважении к его уникальности и автономии. Это также означает осознание терапевтом того, что человек в глубинах своей сущности безжалостно непредсказуем и не может быть познан до конца, так как сам может выступать источником изменений в собственном бытии, разрушающих объективные предсказания и ожидаемые результаты.
3. В центре внимания терапевта, работающего в экзистенциально-гуманистическом подходе, находится субъективность человека, та, как говорит Дж. Бюджентал, внутренняя автономная и интимная реальность, в которой мы живем наиболее искренне . Субъективность — это наши переживания, стремления, мысли, тревоги … все, происходящее внутри нас и определяющее то, что мы делаем вовне, а главное — что мы делаем из того, что там с нами случается. Субъективность клиента и есть главное место приложения усилий терапевта, а его собственная субъективность главное средство помощи клиенту.
4. Не отрицая большого значения прошлого и будущего, экзистенциально-гуманистический подход ведущую роль отводит работе в настоящем с тем, что в данный момент действительно живет в субъективности человека, что актуально здесь и теперь. Именно в процессе непосредственного проживания в том числе и событий прошлого или будущего могут быть услышаны и полноценно осознаны экзистенциальные проблемы.
5. Экзистенциально-гуманистический подход задает скорее определенную направленность, локус осмысления терапевтом происходящего в терапии, нежели определенный набор техник и предписаний. По отношению к любой ситуации можно занять (или не занять) экзистенциальную позицию. Поэтому этот подход отличается удивительным разнообразием и богатством используемых психотехник, включая даже такие, казалось бы, нетерапевтичные действия как совет, требование, инструктаж и т. д . Позиция Бюджентала: при определенных условиях почти любое действие может вести клиента к усилению работы с субъективностью; искусство терапевта как раз и состоит в способности адекватно применять весь богатый арсенал, не переходя при этом к манипулированию. Именно для становления этого искусства психотерапевта Бюджентал описал 13 основных параметров терапевтической работы и разработал методику развития каждого из них. На мой взгляд, такой глубиной и тщательностью разработки программы расширения субъективных возможностей терапевта вряд ли могут похвастаться другие подходы.

В планы секции экзистенциально-гуманистической терапии входит дальнейшее изучение и практическое освоение всего богатства теоретического и методического арсенала экзистенциально-гуманистического подхода. Приглашаем к сотрудничеству и участию в работе секции всех желающих занять экзистенциальную позицию в психологии и в жизни.

Братченко С.Л.,

С.Л. БРАТЧЕНКО, доцент кафедры психологии РГПУ им. Герцена, кандидат психол. наук. Оригинал статьи опубликован в «Психологической газете» N 01 (16) 1997 г.

См. также

Теория и практика экзистенциальной психологии

Теория и практика экзистенциальной психологии

Для каталогаМэй, Р. Теория и практика экзистенциальной психологии / Р. Мэй, А. Маслоу, К. Роджерск и др. ; пер. с англ. ; под ред. С. Римского — Москва : Институт общегуманитарных исследований, 2016. — 337 с. — ISBN 978-5-94193-857-5. — Текст : электронный // ЭБС «Консультант студента» : [сайт]. — URL : https://www.studentlibrary.ru/book/ISBN9785941938575.html (дата обращения: 03.11.2021). — Режим доступа : по подписке.

АвторыР. Мэй, А. Маслоу, К. Роджерск и др.; пер. с англ.; под ред. С. Римского

ИздательствоИнститут общегуманитарных исследований

Тип изданиямонография

Год издания2016

ПрототипЭлектронное издание на основе: Теория и практика экзистенциальной психологии [Электронный ресурс] / Р. Мэй, А. Маслоу, К. Роджерск и др.; пер. с англ.; под ред. С. Римского. — 2-е изд. (эл.). — Электрон. текстовые дан. (1 файл pdf : 337 с.). — М. : Инcтитут общегуманитарных исследований, 2016. — ISBN 978-5-94193-857-5.

АннотацияИмена авторов, работы которых собраны в этой книге, прочно ассоциируются с экзистенциализмом, так как эти люди стояли у истоков развития экзистенциального направления в психологии и психиатрии. Эти работы входят в своеобразную энциклопедию экзистенциальной психологии для американских психологов, их публикация стала одним из тех факторов, которые в свое время в немалой степени способствовали становлению современной психологии и психиатрии. Ролло Мэй, один из главных проводников идей экзистенциализма в психологии, считал, что только экзистенциальное направление поможет заполнить серьезные пробелы, которые существуют в психологическом представлении о человеке, сложившемся под влиянием психоанализа. Экзистенциальный подход, по его мнению, дает ответы на вопросы, беспокоящие многих психологов и психиатров. Экзистенциальные методы как нельзя лучше подходят для психологического консультирования, поскольку в условиях консультационной работы жесткая схематизация, сведение людей и их проблем в узкие структурированные рамки, не дают эффекта. Структура мира индивида здесь раскрывается через его жизненную историю, языковые манифестации, сновидения, эмоциональные переживания. Экзистенциальное направление открыло возможности для совершенно иного видения проблем человека, а также для более глубокого проникновения в его переживания. Психологам, психиатрам, специалистам, помогающим людям обрести душевное здоровье, всем, кого не оставляют равнодушными вопросы бытия, существования человека и его становления.

Загружено 2017-02-15

Высшее образование БГПУ

Лекция на тему «Экзистенциальное направление консультирования »

Экзистенциальное направление консультирования и его специфика.

Экзистенциальные направления в психологии и психотерапии возникли в результате протеста против абсолютизации психоаналитических подходов З. Фрейда. При этом многие психотерапевты обнаружили, что смягчение моральных норм, снятие запретов, «сексуальная революция», возможность свободного самовыражения личности в современном обществе не привели, как предполагалось З. Фрейдом, к уменьшению невротических расстройств и снижению остроты кризисных состояний личности. На первый план в современном мире стали выступать такие проблемы личности, приводящие ее к деструктивному развитию, как одиночество, скука, недовольство собой, духовная атрофия. Экзистенциалисты называют это экзистенциальным кризисом и видят его причину в потере личностью смысла своего существования.

Экзистенциализм (existentia – существование) – философия жизни или существования, возник вначале как философское понятие. Сферой интереса экзистенциализма являются переживаемые аспекты жизни человека, «заброшенного» в мир: вера, надежда, боль, страдание, забота и тревога, любовь, страсть и другие составляющие нерасчлененной совокупности его интеллектуально-духовных, нравственных и эмоционально-волевых личностных структур. Эти явления «бытия-в-мире» (Л. Бинсвангер) или «дазайна» (М. Хайдеггер) являются принципиально не познаваемыми самим переживающим субъектом и в связи с этим являются индивидуальным и уникальным опытом его повседневного переживания жизни.

В настоящее время нет единой теории экзистенциальной психологии. В данном разделе будут указаны только некоторые ее положения. Так же, как и представители гуманистической психологии (например, К. Роджерс), экзистенциалисты имеют дело с феноменологическим полем человека. Наиболее важной частью человеческого психического опыта является субъективная реальность, которую переживает человек в своем сознании, в котором присутствуют воспринимаемые объекты, образы, чувства, мысли, убеждения. В этой субъективной картине мира экзистенциалистов интересует индивидуальность переживания этого мира в сознании человека.

Источниками экзистенциально-гуманистического консультирования являются идеи экзистенциальной философии (С. Кьеркегор, К. Ясперс, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю), а также феноменологическая теория личности и концепция клиент-центрированной психотерапии К. Роджерса.

Основная идея теории личности К. Роджерса состоит в том, что поведение человека можно понимать только в терминах его субъективного восприятия и познания действительности. Для индивида реально то, что существует в пределах его внутренней системы координат, включая все осознаваемое в любой данный момент времени. Субъективное восприятие и переживание образуют основу для действий человека.

Каждый человек интерпретирует реальность в соответствие со своим субъективным восприятием, и его внутренний мир полностью доступен только ему самому (так, два человека, наблюдавших одно и то же явление, будут рассказывать о нем по-разному).

Другой важный постулат теории К. Роджерса состоит в признании в качестве ведущей для каждого человека потребности в позитивном внимании. Эта потребность, по мнению К. Роджерса, универсальна, устойчива, появляется в младенческом возрасте и сопровождает человека всю жизнь. Фрустрация этой потребности, особенно, если она имеет место в раннем детстве, ведет к нарастанию тревоги, отчуждению от других людей, дезадаптивным расстройствам. Исходя из этого, К. Роджерс предположил, что оказание психологической помощи клиенту возможно только посредством недирективных методов.

Это объясняется, во-первых, тем, что любой клиент обладает способностью к самонаправленному изменению личности. Во-вторых, только атмосфера безусловного позитивного принятия со стороны консультанта, безоценочного отношения к клиенту, дает возможность последнему погрузиться в себя, выразить свои истинные чувства, не боясь упрека, что, в конечном итоге, ведет к преодолению чувства отчужденности, осознанию и реализации личностного потенциала.

Клиент-центрированный подход К. Роджерса стал основой для разработки многочисленных психотерапевтических стратегий, образующих экзистенциальное направление в психотерапии и психологическом консультировании (Р. Мэй, И. Ялом, Д. Бьюдженталь и др.).

Основная цель экзистенциально-ориентированного консультирования – помочь клиенту обрести и осознать смысл, который он хочет придать своей жизни, осознать личностную свободу и ответственность, актуализировать его личностный ресурс, почувствовать себя «имеющим выбор там, где ранее он переживал вынужденность». Задачи консультирования:

— содействовать пониманию клиентом его собственных возможностей и его свободы как личности;

ормировать и поддерживать убежденность клиента в том, что он в состоянии помочь себе сам;

— идентифицировать факторы, блокирующие свободу клиента и способствовать их преодолению или изменению;

— побуждать клиента к принятию ответственности за то, что с ним происходит.

Круг проблем, рассматриваемых в области экзистенциального консультирования: чувство одиночества; чувство вины; непонимание или утрата смысла жизни; страх смерти; переживание потери; чувства тоски и тревоги; депрессия.

Особенности отношений консультант-клиент. Отношение между консультантом и клиентом понимается взаимодействие двух равноправных людей. Консультант стремится понимать и воспринимать клиента в терминах его собственного жизненного мира, образа себя и действительности, полностью присутствовать в процессе консультирования, завязать с клиентом аутентичную связь.

При этом консультант должен уметь совмещать в себе понимание клиента и способность к конфронтации с ним в случае противоречия в его поведении, мыслях, чувствах или между мыслями и чувствами, намерениями и поведением и т.п. Клиент, контактируя с консультантом, раскрывает ему свою уникальность. Консультант поощряет в клиенте открытость и спонтанную активность, способность реагировать на глубинный интерес к самому себе.

Важное место во взаимоотношениях консультант-клиент занимает разграничение ответственности обеих сторон: консультант отвечает за организацию консультативного процесса и свой профессионализм, но не дает клиенту советов и не принимает решения за него, клиент сам отвечает за свой выбор и свои решения.

Основные методы воздействия экзистенциального консультирования. Основной метод данного типа консультирования — диалогмежду консультантом и клиентом. Консультант использует такие приемы, как вопросы, отражение содержания, отражение чувств, конфронтация; использование интерпретаций допускается только в редких случаях, так они могут снимать с клиента ответственность за объяснение его поведения, в связи с этим консультант, в большинстве случаев, побуждает самого клиента интерпретировать личный опыт.

3. Постмодернистское направление консультирования.

Нарративная («повествовательная» от англ. ‘narrative’ — история, повествование) терапия – это увлекательное и динамично развивающееся во всём мире постмодернистское направление консультирования, основывающееся на идее о том,что жизни и отношения людей формируются в процессе социального взаимодействия. Нарративный подход в психотерапии появился в 80-х годах 20 века, когда австралиец Майкл Уайт и новозеландец Девид Эпстон опубликовали книгу «Narrative means to therapeutic ends». С тех пор он стал известен профессионалам в разных странах мира, а с 2000 года развивается и в России. Этот подход основывается на представлении о том, что мы осмысливаем и строим жизнь на основе историй, которые рассказываем друг другу и самим себе. Личные нарративы вписываются в контекст широких историй нашей культуры. Люди, приходящие на терапию, часто находятся во власти социальных стереотипов, которые создают проблемы и закрывают возможности для их решения. Во второй половине ХХ в. в западных странах развивается интеллектуальное течение, получившее в конце 1970-х гг. название постмодернизма.

Модернистское мировоззрение:

· Однолинейность, одновариантность развития мира.

· Иерархия культур с выделением эталонных. Стремление к культурной универсализации, ассимиляции и т.д.

· Вера в светлое будущее, безусловный оптимизм.

· Безоговорочная вера в прогресс

· Вера в познаваемость мира, во всесилие науки.

· Доверие государству как руке прогресса, опирающейся на достижения науки.

· Идея единой культуры общества

· Массовое производство одинаковых вещей

· Производство — базис общества

· Основа экономики — национальный рынок

· Каждая страна — это особая культурная реальность. Чтобы познакомиться даже с отдельными ее частями, надо отправиться в путешествие.

· Потребление — это прежде всего инструментальная деятельность, направленная на удовлетворение природных потребностей человека.

Постмодернистское мировоззрение:

— Многовариантность развития мира.

— Равноценность культур, сомнение в превосходстве культур, считавшихся эталонными. Идея культурного плюрализма как основы общества.

— Сомнение в том, что завтра будет лучше, чем сегодня, опасения, предсказания конца света, истории и т.д. З.Бауман: «Потерял силу любимый призыв всякого государства с инженерными претензиями: терпеть сегодня во имя счастливого будущего» (1994: 74).

— Отрицание прогресса, особенно морального. Скептическое отношение к долгосрочным последствиям научно-технического прогресса. З.Бауман: «Люди не ожидают от будущего чего-то абсолютно иного по сравнению с настоящим» (1994:73).

— Сомнение в возможностях естественных и общественных наук, резкое сужение круга их функций.

— Недоверие к государству, отказ ему в праве вторгаться во многие сферы жизни общества, стремление к разгосударствлению общества.

З.Бауман: «Не то или иное конкретное государство потеряло авторитет, но государство как таковое, власть как таковая…» (1994: 74).

— Идея фрагментарности культуры

— Переход от массового производства к гибким и замещение массового рынка микрорынками, рыночными нишами

— Общество постмодерна — это общество потребления

— Формирование глобального рынка, охватывающего весь мир. В этих условиях производство, рассчитанное на узкий круг потребителей, специфический и даже экстравагантный вкус, может быть массовым, дешевым и прибыльным.

— Возникновение гиперреальности (Thomas: 55). По всему миру возникают участки иной культурной реальности. Например, «Дисней-ленды», «Макдональдсы», китайские, французские, итальянские и т.п. рестораны.

— В обществе постмодерна потребление — это прежде всего потребление символов, а не инструментальная деятельность

Социальный конструкционизм — социологическая теория познания, развитая Питером Бергером и Томасом Лукманом в их книге «Социальное конструирование реальности» (The Social Construction of Reality, 1966). Целью социального конструкционизма является выявление путей с помощью которых индивидуумы и группы людей принимают участие в создании воспринимаемой ими реальности. Эта теория рассматривает пути создания людьми социальных феноменов, которые институционализируются и превращаются в традиции. Социально конструируемая реальность — постоянно идущий, динамический процесс; реальность перевоспроизводится людьми под влиянием её интерпретации и знаний о ней. Бергер и Лукман приводят доводы в пользу того, что любое знание, включая базовое, как восприятие реальности исходя из здравого смысла, происходит и поддерживается за счёт социальных взаимоотношений. В общении люди исходят из своего убеждения о схожести восприятий реальности, основывая свою активность на данном убеждении их общие представления и знания реальности повседневной жизни подвергаются закреплению. Так как повседневные знания являются продуктом договорённости людей, то, в результате, любые человеческие типологии, системы ценностей и социальные образования представляются людям как часть объективной реальности. Таким образом, можно сказать, что реальность конструируется самим обществом.

Одной из задач социального конструкционизма является исследование тех процессов, посредством которых человек формирует, институализирует, узнает и интегрирует в традицию социальные феномены. Социальное конструирование реальности — непрерывный, динамический процесс который воспроизводится людьми в их интерпретациях и знаниях. Поскольку социальные конструкты, как интерпретации реальности и объекты знания, не предзаданы от «природы», они должны постоянно поддерживаться и подтверждаться чтобы существовать.

Согласно социальному конструкционизму, социальный конструкт является идеей, которая воспринимается как естественная и очевидная теми, кто принимает её, при этом она остаётся изобретением или искусственно созданным культурным артефактом, принадлежащим определённой культуре или общности. Подразумевается, что человек проявляет избирательность по отношению к социальным конструктам, принимая одни, и отвергая другие. Социальные конструкты, в свою очередь, не являются законами ниспосланными свыше или законами природы. Однако, подобный подход, обычно, не предполагает радикального антидетерминизма.

Социальный конструкционизм диалектически противопоставляется эссенциализму — представлению о том, что социальная реальность определяется внеисторическими и независящими от сознания человека сущностями.

4. Интеграция подходов и методов.

Одновременно с тем, как происходит разветвление и дифференциация различных психологических теорий и методик психологического воздействия, начинает активизироваться также и движение к интеграции в консультировании и психотерапии, движение к синтезу психологического знания. По мнению Джудит Тодд и Артура К. Богарта (2001), теоретически существуют три основных подхода к интеграции.

Первый – принцип общих факторов – заключается в поиске общих черт, имеющихся практически во всех психотерапевтических подходах. Так, например, предполагается, что все виды терапии внушают клиенту надежду, сообщают ему информацию, формируют у него навыки эффективного общения, а все хорошие психотерапевты обладают такими психологическими особенностями, как теплота и эмпатия.

Второй подход к интеграции психотерапии – методический эклектизм – включает в себя прагматический отбор из всех направлений, примером чего может служить «мультимодальная терапия» Арнольда Лазаруса.

Третий подход – теоретическая интеграция – заключается в комбинировании теорий. Примером в данном случае является попытка Долларда и Миллера (Dollard, Miller, 1950) преобразования психоанализа в рамках теории научения. Некоторые теоретики интеграции пытаются решить трудную задачу по разработке новой, всеобъемлющей теории, которая смогла бы объединить и заменить собой все другие психотерапевтические теории (Тодд Дж. , Богарт А.К., 2001).

По нашему мнению, возможен и четвертый вариант: интеграция может быть осуществлена на основе сходства методологических принципов, лежащих в основе самых разных психотерапевтических технологий.

Методологической основой проведения экспериментально-психологических исследований в консультировании могут служить методологические принципы, которые относятся к наиболее фундаментальным, наиболее общим принципам исследования – принципам, заимствованным психологической наукой на этапе ее превращения в самостоятельную научную дисциплину из философии. Это такие положения, как принцип детерминизма, принцип единства сознания и деятельности, принцип формирования сознания в деятельности, развития психического в процессе непосредственного процесса общения и деятельности, принцип моделирования, системный подход, используемый при описании сложных объектов, к числу которых, бесспорно, относится и психическая деятельность человека.

история, что изучает, методы и техники — Блог Викиум

Экзистенциальная психология изучает специфические особенности населения, а также развитие жизни. Этот раздел можно отнести к гуманистическому. Он подразумевает изучение смысла жизни и нормального отношения к смерти. В этой статье вы узнаете об истории возникновения данного раздела и методах экзистенциального подхода.

Что представляет собой экзистенциальная психология?

Толчком для появления экзистенциализма стала философия, а появилось данное направление еще в XIX веке. Основателями стали Б. Медард, Р. Мэй, К. Ясперс, а также Л. Бисвангер. На территории СНГ представителями данного течения были Ф. И. Достоевский и Л. Н. Толстой. Согласно данному подходу, любой человек уникален. Индивид является главным в экзистенциальном направлении. Экзистенциальная психология имеет следующие положения:

1. Индивид как активная сущность представляет большой интерес для науки.
2. Жизнь индивида является неповторимым процессом.
3. Личность полностью открыта миру и ощущает себя на своем месте, в свое время.
4. Всю свою жизнь человек развивает способности, чтобы самореализоваться.
5. Индивид самостоятельно выбирает ценности в зависимости от воспитания.

История возникновения экзистенциальной психологии

Как уже говорилось ранее, появление экзистенциальной психологии пришлось на XIX век, после чего она начала активно развиваться и формировать узконаправленные отрасли. В связи с этим появилась логотерапия. Основателем ее стал В. Франкл, который лично проверил все существующие методики. С помощью них Франкл помогал людям понять, для чего они живут, и найти выход из самых сложных ситуаций.

Главные идеи течения

Экзистенциальной подход определяется поиском свободы, смысла, выбора. Именно философия со своими главными идеями дала толчок к появлению данной отрасли:

1. Необходимость и способность личности постоянно развиваться по своей воле.
2. Человек желает познавать себя, а также свой внутренний мир.
3. Для того чтобы жизнь была полноценной, индивиду необходимо понять цель собственного существования.

Экзистенцией в психологии называют неповторимого и уникального индивида. Изучение человека происходит не только в настоящем, но и в прошлом, а также определяются планы на будущее.

Методология и техника

Экзистенциальное направление по праву можно отнести к научному, так как оно имеет объект для изучения, а также методы исследования. Главной идеей экзистенции является то, что во время психотерапии клиент не просто рассказывает о своих проблемах, а психолог становиться неким наставником. Психотерапевт является заинтересованным лицом.

Прежде чем начать психокоррекцию, специалисту необходимо расположить к себе клиента и установить с ним доверительные отношения. Благодаря такому подходу происходит будто консультирование, и клиент признает и понимает свои проблемы. С помощью приобретенного опыта личность может ставить перед собой цели и идти к ним.

Чаще всего психологи в области экзистенциальной отрасли прибегали к следующим методам работы:

1. Используя одну из техник, психолог пытается донести до клиента позицию, что необходимо ценить и правильно использовать время.
2. Уклонение от ответственности подразумевает психологическую хитрость, когда клиента учат ответственности за свои действия и плохое настроение. В ходе такой работы человеку удается нормализовать отношения к родственникам и коллегами.
3. Характеристика методики работы со сновидениями заключается в том, что она помогает выяснить, какие фобии присутствуют у человека, и искоренить их.
4. Методика под названием «Недолговечность» помогает человеческому мозгу понять, что после взросления наступает необратимая старость, что является нормой для любого живого организма.
5. Методика «Столкновение с реальностью помогает клиенту вновь окунуться в не очень приятные моменты своей жизни, при этом психолог помогает в том, что именно нужно изменить, чтобы воспринимать все не так болезненно.
6. Техника под названием «Принятие решений» является прекрасным выбором для застенчивых и неуверенных в себе людей. С помощью такого метода клиент учится продумывать несколько вариантов исходя из событий, а также выбирать оптимальный для себя уровень.

Для любого человека очень важно иметь цель и смысл жизни. Работая со специалистом в данном направлении, человек начинает ценить жизнь и понимать свое предназначение. Достичь такого осознания можно и самостоятельно, с помощью саморазвития. У Викиум есть много курсов, которые помогают изменить жизнь к лучшему. Например, курс «Эмоциональный интеллект» помогает понять себя, разобраться со своими эмоциями и научиться ими управлять.

Читайте нас в Telegram — wikium

Экзистенциальная психология. Гуманистическая и экзистенциальная психология

Гуманистическое и экзистенциальное направления возникли в середине прошлого столетия в Европе как результат развития философской и психологической мысли двух последних веков, будучи, по сути, следствием сублимации таких течений, как «философия жизни» Ницше, философский иррационализм Шопенгауэра, интуитивизм Бергсона, философская онтология Шелера, психоанализ Фрейда и Юнга и экзистенциализм Хайдеггера, Сартра и Камю. В трудах Хорни, Фромма, Рубинштейна, в их идеях отчетливо прослеживаются мотивы этого течения. Довольно скоро экзистенциальный подход в психологии приобрел большую популярность в Северной Америке. Идеи были поддержаны видными представителями «третьей революции». Одновременно с экзистенциализмом в психологической мысли этого периода развивалось и гуманистическое течение, представленное такими видными психологами, как Роджерс, Келли, Маслоу. Обе эти ветви стали противовесом уже закрепившимся направлениям в психологической науке – фрейдизму и бихевиоризму.

Экзистенциально-гуманистическое направление и другие течения

Основатель экзистенциально-гуманистического направления (ЭГП) — Д. Бюдженталь — часто критиковал бихевиоризм за упрощенное понимание личности, пренебрежение к человеку, его внутреннему миру и потенциальным возможностям, механизацию поведенческих шаблонов и желание управлять личностью. Бихевиористы же критиковали гуманистический подход за придание сверхценности понятию свободы, рассматривая его как объект экспериментального исследования и настаивали на том, что свободы нет, а основным законом существования является стимул-реакция. Гуманисты настаивали на несостоятельности и даже опасности такого подхода для человека.

К последователям Фрейда у гуманистов также были свои претензии, несмотря на то что многие из них начинали как психоаналитики. Вторые отрицали догматизм и детерминизм концепции, выступали против фатализма, характерного фрейдизму, отрицали бессознательное как универсальный объяснительный принцип. Несмотря на это, следует отметить, что экзистенциальная психология личности все же в определенной степени близка к психоанализу.

Суть гуманизма

В данный момент нет единого мнения в отношении степени самостоятельности гуманизма и экзистенциализма, но большинство представителей этих течений предпочитают разделять их, хотя все признают их принципиальную общность, поскольку основная идея этих направлений — признание свободы личности в выборе и построении своего бытия. Экзистенциалисты и гуманисты солидарны в том, что осознание бытия, прикосновение к нему преобразует и преображает человека, поднимая его над хаосом и пустотой эмпирического существования, раскрывает его самобытность и благодаря этому делает смыслом его самого. Кроме того, безусловное достоинство гуманистической концепции состоит в том, что не абстрактные теории внедряются в жизнь, а, наоборот, реальный практический опыт служит фундаментом для научных обобщений. Опыт рассматривается в гуманизме как приоритетная ценность и основной ориентир. И гуманистическая, и экзистенциальная психология оценивают практику как важнейшую составляющую. Но и здесь прослеживается отличие этого метода: для гуманистов важна практика реального опыта переживания и решения вполне конкретных личностных проблем, а не использование и внедрение методических и методологических шаблонов.

Человеческая природа в ГП и ЭП

В основе гуманистического подхода (ГП) лежит понятие сущности человеческой природы, которая объединяет его многообразные течения и отличает от других направлений психологии. По Рою Кавалло, суть человеческой природы состоит в том, чтобы непрерывно быть в процессе своего становления. В процессе становления человек автономен, активен, способен к самоизменению и творческой адаптации, ориентирован на внутренний выбор. Уход от непрерывного становления есть отказ от подлинности жизни, «человеческого в человеке».

Экзистенциальный подход психологии (ЭП) гуманизма характеризуется, прежде всего, качественной оценкой сущности личности и взглядом на природу источников процесса становления. Согласно экзистенциализму, сущность личности не задана ни позитивной, ни негативной — она изначально нейтральна. Особенности личности же обретаются в процессе поиска им его уникальной идентичности. Обладая как позитивным, так и негативным потенциалом, личность выбирает и несет за свой выбор персональную ответственность.

Экзистенция

Экзистенция – существование. Ее главная характеристика – отсутствие предначертанности, предзаданности, которая может влиять на личность, определять, как она разовьется в перспективе. Исключается откладывание на будущее, перенаправление ответственности на плечи других, нации, социума, государства. Человек решает сам – здесь и сейчас. Экзистенциальная психология определяет направление развития личности исключительно выбором, который он делает. Личностно-центрированная же психология рассматривает сущность личности как заданную позитивной изначально.

Вера в человека

Вера в личность – базисная установка, отличающая гуманистический подход в психологии от иных течений. Если в основе фрейдизма, бихевиоризма и подавляющего большинства концепций советской психологи лежит неверие в личность, то экзистенциальное направление в психологии, напротив, рассматривает человека с позиции веры в него. В классическом фрейдизме природа индивидуума изначально негативна, цель влияния на нее – исправление и компенсация. Бихевиористы оценивают человеческую природу нейтрально и влияют на нее путем формирования и коррекции. Гуманисты же видят природу человека либо безусловно-позитивной и видят целью влияния помощь в актуализации личности (Маслоу, Роджерс), либо оценивают личностную природу как условно-позитивную и основной целью психологического воздействия видят помощь в выборе (экзистенциальная психология Франкла и Бюдженталя). Таким образом, в основу своего учения институт экзистенциальной психологии ставит понятие индивидуального жизненного выбора человека. Личность рассматривается как изначально нейтральная.

Проблемы экзистенциальной психологии

В основу гуманистического подхода помещено понятие осознаваемых ценностей, которые человек «выбирает для себя», разрешая ключевые проблемы бытия. Экзистенциальная психология личности декларирует первичность существования человека в мире. Индивидуум с момента рождения беспрерывно взаимодействует с миром и находит в нем смыслы своего бытия. Мир содержит как угрозы, так и позитивные альтернативы и возможности, которые может выбирать человек. Взаимодействие с миром порождает у личности основные экзистенциальные проблемы, стресс и тревогу, неспособность совладать с которыми приводит к дисбалансу в психике индивида. Проблематика разнообразна, но схематично ее можно свести к четырем основным «узлам» полярностей, в которых личности в процессе развития необходимо делать выбор.

Время, жизнь и смерть

Смерть – наиболее легко осознаваемая, поскольку самая очевидная неизбежная конечная данность. Осознание предстоящей смерти наполняет человека страхом. Желание жить и одновременное осознание временности существования – главный конфликт, который изучает экзистенциальная психология.

Детерминизм, свобода, ответственность

Понимание свободы в экзистенциализме также неоднозначно. С одной стороны, человек стремится к отсутствию внешней структуры, с другой – испытывает страх перед ее отсутствием. Ведь существовать в организованной, подчиняющейся внешнему плану Вселенной проще. Но, с другой стороны, экзистенциальная психология настаивает на том, что человек сам создает свой мир и полностью за него отвечает. Осознание отсутствия заготовленных шаблонов и структуры порождает страх.

Общение, любовь и одиночество

В основе понимания одиночества лежит понятие экзистенциальной изоляции, то есть отстраненности от мира и общества. Человек приходит в мир один и так же его оставляет. Конфликт порожден осознанием собственного одиночества, с одной стороны, и потребностью человека в общении, защите, принадлежности к чему-то большему — с другой.

Бессмысленность и смысл бытия

Проблема отсутствия смысла жизни проистекает из первых трех узлов. С одной стороны, находясь в непрерывном познании, человек сам творит свой смысл, с другой – осознает свою изолированность, одиночество и предстоящую смерть.

Аутентичность и конформизм. Вина

Психологи-гуманисты, основываясь на принципе личного выбора человека, выделяют две основные полярности – аутентичность и конформизм. В аутентичном мировосприятии человек проявляет свои уникальные персональные качества, видит себя как личность, которая способна влиять на собственный опыт и общество через принятие решений, поскольку социум создается выбором отдельных индивидуумов, следовательно, способно изменяться в результате их усилий. Аутентичному стилю жизни присущи внутренняя направленность, новаторство, гармония, утонченность, мужество и любовь.

Человек же, ориентированный внешне, не имеющий смелости взять на себя ответственность за собственный выбор, выбирает путь конформизма, определяя себя исключительно как исполнителя социальных ролей. Действуя по заготовленным общественным шаблонам, такая личность мыслит стереотипно, не умеет и не хочет признавать свой выбор и давать ему внутреннюю оценку. Конформист смотрит в прошлое, опираясь на готовые парадигмы, вследствие чего у него возникает неуверенность и чувство собственной никчемности. Происходит накопление онтологической вины.

Ценностный подход к человеку и вера в личность, ее силу позволяют более глубоко ее изучить. Об эвристичности направления свидетельствует и наличие разнообразных углов зрения в нем. Основные из них — традиционно-экзистенциальная, экзистенциально-аналитическая и гуманистическая экзистенциальная психология. Мэй и Шнайдер также выделяют экзистенциально-интегративный подход. Кроме того, существуют такие подходы, как диалогическая терапия Фридмана и логотерапия Франкла.

Несмотря на ряд концептуальных расхождений, личностно-центрированное гуманистическое и экзистенциальное течения солидарны в доверии к человеку. Важное достоинство этих направлений состоит в том, что они не стремятся «упростить» личность, помещают ее наиболее сущностные проблемы в центр своего внимания, не отсекают трудноразрешимые вопросы соответствия бытия человека в мире и его внутренней природы. Признавая, что общество влияет на формирование личности и ее бытие в нем, экзистенциальная психология тесно соприкасается с историей, культурологией, социологией, философией, социальной психологией, одновременно являясь целостной и перспективной ветвью современной науки о личности.

Экзистенциальная психология. — Реферат Рефератович

Реферат по учебной дисциплине «Психология»

на тему: «Экзистенциальная психология».

 

    План

1. Введение.

2. Происхождение и история развития экзистенциальной психологии. Серен Кьеркегор, Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс.

3. Значение понятий жизнь, смерть, смысл, одиночество в экзистенциальной психологии.

4. Трудности применения и развития экзистенциальной психологии в современном обществе.

5. Заключение.

6. Список литературы.

    1. Введение.

    Всегда и повсюду существовала психология. Ещё с тех пор, когда древние люди воздвигали могущие пирамиды, а в Спарте выкидывали «неудачных» младенцев в яму.

    Возможно, ранее она не признавалась как наука, но зато какую роль она играла в жизнях людей на протяжении веков. Человека можно было соблазнить, увлечь, настроить, на что угодно тем, кто знал, на какие рычаги стоит надавить.

    В современном же мире роль психологии огромна. В Америке у каждого второго гражданина есть собственный врач, без которого он и шага не сделает. В России нужно обучаться годами, прежде чем допустят до общения с детьми в детских садиках. Ведь именно воспитатели взращивают юное поколение, становясь для них второй семьей.

   Реклама так и вовсе целиком и полностью построена на психологии. Взять те же красные, вопиющие цвета, которыми раскрашены распродажи – для привлечения внимания. Нужное составление фраз, точные слоганы – даже неосознанно это очень влияет на умы людей, заставляя покупать продукт.

   В психологии было множество различных направлений. Кто-то верил, что человек – лишь биологическое начало, животное, которое следует инстинктам. Кто-то, подобно экзистенциальной психологии, уверен, что личность стоит на первом месте, она активна, прекрасна и индивидуальна.

   Так чем же экзистенциальная психология отличается от всех прочих? Попробуем разобраться.

   2. Происхождение и история развития экзистенциальной психологии. Серен Кьеркегор, Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс.

  Когда-то обрела своё существование экзистенциальная философия. Она утверждала, что человека невозможно рассматривать как данность, как нечто уже предопределенное. Личность, по мнению этой философии, индивидуальна, значима и прекрасна сама по себе. Статика совершенно не имеет к ней отношения – человек развивается каждую минуту, час или год. Он открыт, в отличие от растений и животных, и принимает в себя каждую окружающую частицу жизни.

   Из этой философии и появилась экзистенциальная психология. Удивительный факт: американцы были настроены к ней изначально крайне скептично и отрицательно. Они не признавали новое направление и всячески критиковали. И это при том, что американский уклад жизни очень похож на заповеди экзистенциальной психологии и отлично с ней сходится во взглядах. Взять, например, Уильяма Джеймса. У него есть несколько схожих мнений с экзистенциальной психологией.

   Первое: совместная работа мыслей и действий. Одно без другого не может. Существует лишь то, что воплощено наяву – многие люди и сейчас придерживаются такой позиции. На эту тему написаны сотни мотивационных книг и песен, гласящих «никто не запомнит тебя за твои мысли».

    Второе: только решимостью и действием можно добиться результата. Чтобы устроиться на работу мечты нужно учиться и долго трудиться. Чтобы привести себя в форму придется трижды в неделю ходить в спортзал. Чтобы бросить курить нужно пройти длинный путь и зависимость. Таких примеров можно подобрать массу, и сложно не согласиться с такой простой истиной. Уильям Джеймс, подобно экзистенциальным психологам, придерживался именно этой позиции, в чём заслужил уважение многих американцев.

    Третье: искусство и наука могут идти рядом. Несмотря на строгий подход, Джеймс допускал в своих работах использование тем религии, картин, музыки.

    Возможно, при иных обстоятельствах Уильям мог бы быть последователем экзистенциальной психологии. Но, всё-таки, главными фигурами в этом чудесном направлении были другие люди.

    Серен Кьеркегор (1813-1855) родился в семье богатого купца. Город Копенгаген стал местом жительства на долгие годы, подарив мужчине множество воспоминаний и впечатлений.

    Серен, окончил университет в родном городе, получив степень магистра. Интересный факт, что защищал он работу об иронии в древней Греции, которой было пропитано искусство того времени. Сам себя он называл поэтом – и не зря. Множество произведений вышло из-под его руки.

   В личной жизни у него, как и у многих знаменитых творческих людей, не сложилось. Его единственной возлюбленной на протяжении жизни была Регина, с которой он был длительной время помолвлен. Но эта пара так и не стала единым союзом, поскольку Кьеркегор слишком большое внимание уделял поэзии. А брак, по его словам, разрушил бы творческий лад. Личные отношения вдохновляли, но не давали творить. Вот с такими странными мыслями и поступками он решил отречься от возлюбленной.

    Религия занимала так же большое место в его творчестве.

    Например, последние годы своей жизни он очень критиковал христианский уклад жизни. Вернее даже не столь его, сколько людей, которые хотели жить весело и легко, при этом считая себя глубоко верующими. Это был неправильный подход, по мнению Кьеркегора. Человек должен отдаваться всей душой и телом Богу, весь день, занимаясь тяжелым физическим и моральным трудом, подобно тем, кто живет в монастырях. И чем более большую жертву он отдаст, тем больше может считать себя правильным верующим.

    В работах Кьеркегора было несколько основных мыслей. Одна из них сформирована в «Или-или». Но окончательное название и содержание мысль получила в работе «Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам»».

    Кьеркегор выделяет три стадии человеческого существования:

• эстетическая,
• этическая,
• религиозная.

   В зависимости от ступени, где сейчас человек находится, Серен Кьеркегор поделил людей на четыре типа: обыватель, эстетик, этик, религиозный человек.

   Обыватель живёт так, как окружающие: старается работать, создать семью, хорошо одеваться и говорить хорошо. Он следует стадному инстинкту. Своих мыслей у него нет – всё решают инстинкты. Получи образование, найди жену, роди детей: такой подход многим известен и в современном мире. Обыватель не только не делает выбор – он просто-напросто не знает, что тот у него есть.

   Эстетик же знает, что последнее слово за ним. Чувство долга ему ещё непонятно, и он не несет какой-то глубокой ответственности за свои поступки. Наслаждаясь пышной жизнью, он делает выбор в пользу развлечений, алкоголя и красивых женщин. Проживая свою жизнь хоть и бессмысленно, но так, как хочет сам, постоянно радуя тело. Правда, душа при такой жизни отходит на второй план, что рано или поздно сказывается на самом человеке. Поэтому рано или поздно он переходит к другой, более совершенной стадии, которая позволяет развиваться во всех направлениях. 

    Человек может перейти через переживание отчаянья на этическую стадию тогда, когда его поступками руководит разум и чувство долга. Этик не чувствует, что его жизнь пуста. У него развито чувство долга и ответственности. Он разбирается, где добро и где зло, что такое хорошо и что такое плохо. Он считает, что нужно жить с женщиной, любить её и быть ей верным. Ему хочется совершать только хорошие поступки и не совершать ничего плохого. На этической стадии эстетическая составляющая не исчезает бесследно, а происходит постоянно колебание между эстетическим и этическим образом жизни.

    В конце концов, человек может прийти к осознанию ограниченности как эстетического, так и этического образа жизни, снова испытав отчаянье. Тогда дискретно может произойти прорыв на духовную стадию, где человеком руководит сердце, вера, которая не подвластна ни чувственности, ни разуму. Религиозный человек понимает, что он не совершенен. Он знает, что он грешен и нуждается в Боге. Он верит всем сердцем, что Бог его простит. Бог — совершенен, человек — нет.

    Получается, что каждая стадия переходит в другую стадию, благодаря отчаянью и боли, что ещё раз напоминает о подходе Кьеркегора. Боль – основа роста. Чем больше жертва, тем больше и награда.

    Мартин Хайдеггер (1889-1976). Был одним из знаменитых философов двадцатого века. Он родился в небольшом городке Месскирхе, где и провел свою юность. Его семью сложно было назвать богатой – мать была крестьянкой. Из-за проблем с сердцем, во время первой мировой войны Мартин остался дома.

     Хайдеггер считал, что понятие «бытие» давно не разбиралось, уже несколько веков. Такая мысль шла у него в совокупности с убеждением, что все вокруг ошибаются. Бытие, по его мнению, нужно было рассматривать с совершенно другой стороны.

    В его пути было два основных направления. В первой половине он рассматривал понятие «бытие» (которое стало главным в его работах) как нечто цельное, пытаясь найти его место в мире. Во второй половине своей жизни философ обращается к древним мыслителям, черпая знания у них.

   Время и бытие неразрывно – к такому, в итоге, мнению пришел Хайдеггер. Долгие годы прошли, прежде чем мнение философа было окончательно сформировано.

   Для него человек был неразрывно связан с будущим. Личность рождалась вместе с Заботой о ней – именно так называл Хайдеггер проекцию на следующие годы и века. Время убаюкивает человека, любой его поступок будет иметь отображение в будущем.

   Чтобы контролировать свою жизнь, личность должна обучиться чутью. А оно дается лишь избранным, которые прошли тяжелый и тернистый путь. В этом философия Хайдеггера схожа с Кьеркегором.

    Карл Ясперс (1883-1969).  Родился в городе Ольденбург, в достаточно обеспеченной семье. Его отец был юристом, что сильно сказалось на молодом Карле. Несмотря на свой интерес к философии, он пошел в юриспруденцию, надеясь таким образом продолжить дело отца, который в дальнейшем стал директором банка. Но прирожденное влечение дало о себе знать, и позже Карл Ясперс всё же сменил направление, выбрав медицину.

    Окончив университет и защитив докторскую диссертацию, он поставил своей целью помогать людям. Так он постепенно обратился к философии, впоследствии занимаясь ею всю жизнь. Именно благодаря ей он и обрел место в жизни.

   По мнению Ясперса, философия дана всем. Она открытая система, позволяющая достигнуть вершины знаний. Каждый человек должен изучать её, потому что именно философия помогает обрести внутренний покой и удовлетворенность. Наука же шла параллельно, но не рядом.

    Экзистенция является базовым понятием в философии Карла. Это источник мышления, суть человека. Она проявляется в общении, в связи человека и окружающего мира. Коммуникация может быть двух видов.

    Подлинная коммуникация характеризуется  наивысшим предназначением. Это не просто общение, это обмен мирами, который возможен лишь после преодоления одиночества. Чем дольше человек один и переживает негативные ощущения, тем больший смысл ему откроется. Он узнает смысл бытия.

   А вот не подлинная коммуникация имеет ровно противоположное значение. Это общение с целью обмена. Например, передачи вещей, сексуальных связей. Всё, что обыденно и совершенно привычно в мире.

    Также в философии Ясперса явно подчеркивается связь с политикой. По его мнению, только те люди, которые понимают, что мир может рухнуть, искренне способны его любить.

    Иными словами, катастрофа может случиться в любую минуту, и нужно уметь ценить тот час, который прожит. Тем самым он отходит от темы страданий и приходит к выводу, что через любовь к миру можно достигнуть счастья.

    3. Значение понятий жизнь, смерть, смысл, одиночество в экзистенциальной психологи.

    Как и в каждом направлении, в экзистенциальной психологии можно найти свои ключевые понятия и разное отношение к ним.

   Жизнь рассматривается в современном мире как время от рождения до смерти человека. Если рассматривать с более поэтичной точки зрения, то можно выразить жизнь как поступки, чувства, приключения, которые остаются у личности.

    Но экзистенциальные психологи смотрят на жизнь как на череду испытаний, которые необходимо пройти.  Чтобы перейти к следующему кругу знаний, нужно пережить боль и разочарование. Такое мировоззрение не удивительно для того времени первой Мировой войны и кризиса Запада.

    Смерть рассматривается в современном мире как окончание пути, физическая гибель человека. Если смотреть более глубоко, то многие считают это не концом.

    Существует целая наука о паранормальном. Вышло много книг, фильмов, песен о том, что за гранью что-то есть. Все религии придерживаются этого же мнения.

   Например, Ислам. Он гласит, что после смерти человек получит по заслугам, и отправиться либо в Рай, либо в Ад. Это мотивирует людей быть добрее, нравственнее, чтобы после гибели получить вечные наслаждения.

    Правда это, или же нет, остается только догадываться. Чем и занимались экзистенциальные психологи.

    Их учение посвящено жизни. Цветущей, идущей своей дорогой, но никак не смерти. Поэтому они рассматривали её лишь как пропажу для окружающих. Ведь для самого человека гибель не является окончательной точкой. 

    Смысл тесно связан по своей сути с жизнью. Потому что смысл – это достижение, а жизнь – дорога к нему.

Множество философов тратили всё время на поиск чего-то таинственного, неопознанного. Кому-то это, возможно, удавалось, а кто-то приходил к важным выводам.

    На самом деле, сложно найти определение для смысла. Ведь у каждого он свой.

   Для экзистенциальных психологов смысл заключался в достижении послушания, покоя. В основном это было служение Богу, отречение от собственной эгоистичности. Только через боль можно было прийти к окончательному пределу, узнать то, что мало кто знает.

   Тем самым можно сказать, что смысл был в познании. Бытия, науки, своего места в мире – каждый последователь выбирал что-то своё. Экзистенциальные психологи велели бесконечно находиться в поиске и жить полноценной, яркой жизнью, не боясь эмоций и разочарований, ведь именно они должны были привести к желаемому итогу.

    Одиночество тесно переплетено со страданиями.

В экзистенциальной психологии человек мог достигнуть совершенства лишь наедине с самим собой и бытием. Например, при общении с другими людьми идёт только физический обмен. Информацией, предметами, связями. Это бытовой, неосознанный уровень, где нет понятий «ответственность», «стыд». И чем больше морально взрослеет человек, тем больше его потребность остаться с самим собой и миром.

   Миру вообще уделялось большое значение. Это был источник знаний и плодов, которые можно было вкусить лишь при тщательном изучении.

    Поэтому отдаляясь от общества, человек приближался к миру. Может быть, по этой причине ценился физический труд, ведь в поле работают сплоченно, а не поодиночке.

    В экзистенциальной психологии можно найти ещё множество интересных понятий, но эти четыре являются ключевыми.

    4. Трудности применения и развития экзистенциальной психологии в современном обществе

    Каждое направление в психологии сталкивалось с рядом собственных проблем.

   Взять в пример одно из самых известных течений – глубинную психологию. В ней в приоритет ставилось бессознательное мышление, которое управляло жизнями людей. Но так ли это правильно?

   Не стоит забывать и про другую важную составляющую – физическое окружение и инстинкты. Как бы то ни было, сложно отрицать, что человек происходит из животного, сохраняя некоторые признаки последнего.

   Например, потребность в еде и сне. Базовые нужды, но невозможно их отрицать. Ведь если не будет в полной мере удовлетворено тело – не будет развиваться и душа.

   В глубинной психологии весь акцент останавливался на подсознательном, неощутимом, прозрачном. Хотя и сознание играет огромную роль и его нельзя опускать.

  Такую же, только обратную, ошибку допустила экзистенциальная психология. Она сделала слишком большой акцент на саморазвитии человека, его индивидуальности, забыв про физическое составляющее и роль бессознательного в жизни индивидуума.

   Так же многие критикуют идеи Кьеркегора и его разделение людей на группы, где высшая – религиозная. Притом путь состоит из боли, иначе невозможно развитие.

  А современные психологи стремятся напротив как можно больше уменьшить стресс в жизни человека, успокоить его нервы, привести в порядок душу. Можно заметить, что от этого личность расцветает и начинает искренне любить жизнь.

В подходе же знаменитого психолога преобладает боль. Конечно, если постоянно её испытывать, жертвуя своим временем и здоровьем, то тоже начнешь находить счастье в маленьких вещах. Но это, скорее, последствие губительного воздействия.

  Физический труд полезен и позволяет сосредоточиться на важных вещах, решить вопросы. В этом положительная сторона теории Кьеркегора. Но, стоит повторить, лишь до тех пор, пока отдых телом не превращается в жертвоприношение Богу.

   Подводя итог, можно выделить несколько препятствий экзистенциальной психологии в современном мире:

   1. Отсутствие практического опыта.

   Очень мало экспериментов проводилось в данном направлении психологии. Практически нет никаких записей и клиентов, всё же экзистенциальная психология была больше философией, нежели научной работой. Её последователи называли себя поэтами, но никак не учеными.

   2. Помощь людям не в приоритете.

   Если брать в пример ту же глубинную психологию, то можно увидеть, что в ней акцент делается на поддержание душевного равновесия людей. З. Фрейд старался помочь людям, излечить их истерию и отклонения в психике. Экзистенциальная же психология не стремиться поднимать личностей с колен, или, по крайней мере, не ставит это в приоритет. Для неё важнее рассуждение, поиск истины, что, конечно, тоже хорошо, но совершенно не приносит какой-то ощутимой пользы в обществе душевнобольных. А в современном мире на помощи делается большой акцент, поскольку образ жизни вынуждает бороться, двигаться вперед, а не просто существовать.

   3. Боль является главным способом саморазвития.

   Чтобы перейти от одной ступени к другой необходимо пережить страдания. Новая грань доступна лишь через прохождение боли. Это словно врата, которые оставляют свои шрамы, но зато позволяют идти дальше. Этим экзистенциальная психология получила критику.

   Несмотря на все эти недостатки, экзистенциальная психология остается интересным для изучения направлением.

   5. Заключение.

   Психология прошла длительный и сложный путь. Если сравнить её с деревом, то это был бы огромный, мощный дуб. В его длинных корнях были забытые или малоизвестные направления, а каждая веточка была бы отдельным течением. Листок – мыслью.

   Сложно представить, сколько вобрала в себя слов, произведений и рассуждений эта великая наука.

  Экзистенциальная психология стала одной из таких ветвей, оставив свой небольшой, но значимый след в истории. Она провозглашала человека, его личность, как бодрого, справедливого и индивидуального господина.

  По сей день многие считают, что это правильный подход. Поэтому не будет ошибочным предположить, что экзистенциальная психология продолжает своё существование и в современном мире. Взять в пример хотя бы множество тренингов, где людей учат посмотреть на себя по-новому. Как на активного человека, самостоятельно творящего собственную жизнь.

  Остается только поблагодарить экзистенциальную психологию за тот вклад, который она внесла в современный мир.

  6. Список литературы:

  1. Основы психологии: учебное пособие для студентов вузов / Л.Д. Столяренко – 3-е изд., перераб. и доп. — Ростов н/Д, 2000. — 672 с.

  2. История древней философии / С.Н. Трубецкой – Жуковский, Кучково поле, 2005. – 480 с.

  3. Экзистенциальная психология. – М.: Апрель Пресс, 2001

  4. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия.

Гуманистическая и экзистенциальная психология — Образовательный путь экзистенциальной психологии

Гуманистическое и экзистенциальное направления психологического мышления заинтересовали меня как психолога практически с первых дней моего обучения. Привлекательность этих подходов убила для меня нескольких зайцев одним выстрелом.

Прежде всего, это близость вопросов, обсуждаемых психологами в этих областях, к жизни каждого человека, в том числе и моей собственной. Конечно, проблемы со смыслами (как частными, так и общими), существованием, жизнью, одиночеством, совестью, любовью, свободой, смертью, переменами, ростом и многие другие могут затрагивать разных людей практически на любом этапе их жизни, но для семнадцатилетнего подростка они сверхзначимы, сверхинтересны, но в то же время сверхтрудны для решения, по крайней мере, так было со мной.

Во-вторых, и в гуманистической, и в экзистенциальной ориентации меня сильно привлекало отсутствие кажущихся сложными схем, формул, моделей, графиков, всевозможных «кривых» — того, что можно назвать, с некоторой оговоркой, проявлениями научности, а также того, что существует, например, в экспериментальной психологии (в широком понимании). Однако я сразу же столкнулся с проблемой другого рода — часто «материя», описываемая экзистенциальными или гуманистическими психологами, а тем более философами, представляется ими в терминах сложных и неоднозначных понятий, которые они сами ввели для того, чтобы понять связи и отношения, для которых, как мне кажется, нужно, по крайней мере, обладать хорошей степенью абстрактного мышления. Конечно, эта способность развивается лишь постепенно, в первые годы обучения, а точнее — достаточно постепенно, чтобы понимать, например, экзистенциалистские тексты.

Несмотря на трудности чтения, тексты и авторы, стоящие за ними, всегда привлекали меня, завораживали. У меня почти никогда не было уверенности, что в этих работах что-то есть: что-то важное, честное, настоящее для меня. И даже если вопросы, поднимаемые гуманистическими и экзистенциалистскими психологами, иногда просто ставили меня в тупик, или я не понимал, как может существовать столько «одновременных альтернатив» и как с ними со всеми справиться, что-то подсказывало мне, что я двигаюсь в правильном направлении.

И сейчас, когда пятый курс подходит к концу, я также отдаю предпочтение, хотя и в меньшей степени, этим же психологическим школам. Более того, на опыте собственной психологической работы я убедился в «эффективности» методов консультирования и психотерапевтической работы, предлагаемых в рамках этих двух психологических «школ».

Возможно, именно мое отношение к гуманистической и экзистенциальной психологии побудило меня выбрать тему «Гуманистические и экзистенциальные парадигмы в психологии». Их взаимоотношения» для моего эссе.

Данная диссертация построена в соответствии с логикой формулирования темы: в первой и второй главах я рассмотрю экзистенциальную и гуманистическую парадигмы по отдельности, а в третьей главе исследую некоторые аспекты их взаимосвязи.

Часто в психологической среде можно услышать фразу «экзистенциально-гуманистическая психология». Однако слияние этих двух направлений в одно не является достаточно обоснованным. Каждое из этих направлений имеет свою историю возникновения, свой путь развития, свои персоналии, и, что самое главное, между ними существуют существенные содержательные различия, определяющие специфику и уникальность как гуманистического, так и экзистенциального направлений. Хотя зачастую трудно отнести психолога только к одному из этих направлений (например, в случае В. Франкла), мне кажется, что в этом вопросе основополагающим является не ярлык, будь то «гуманист» или «экзистенциалист», а именно позиция автора, методология, лежащая в основе его научной или практической деятельности.

В этой главе я кратко рассмотрю некоторые теоретические и исторические аспекты взглядов «ключевых фигур» гуманистической и экзистенциальной школ.

Образовательный путь экзистенциальной психологии

Традиционно принято искать корни экзистенциальной психологии в философии экзистенциализма, движения, возникшего более ста лет назад и до сих пор влияющего на умы людей в разных уголках мира. Некоторые историки психологии и философии склонны видеть истоки экзистенциализма в работах Шопенгауэра и Ницше, но наиболее распространенным является мнение, что датский философ Сёрен Кьеркегор заложил первые камни в фундамент экзистенциальной философии. Однако в работах Кьеркегора нет манифеста, нет четко выстроенной структуры, и термин «экзистенциализм» как таковой еще не использовался. Однако именно Кьеркегор вводит понятие существования как «осознание внутреннего бытия человека в мире». Поскольку объективное внешнее бытие выражает «неаутентичное бытие», присвоение существования подразумевает решающий «экзистенциальный выбор», посредством которого человек переходит от созерцательного чувственного бытия, определяемого внешними факторами окружающей среды, к единственному и неповторимому «я». Таким образом, философия Кьеркегора поднимает вопрос о подлинности человеческого существования, вопрос, конечно, не новый, но получивший интерпретацию и мощное развитие как у самого датского философа, так и в дальнейшем.

Другое философское направление, феноменология, основателем которого является Э. Гуссерль, содержит идеи, более или менее близкие по духу. С определенными оговорками можно сказать, что ключевой идеей этого направления является неразрывность и в то же время взаимная несводимость, нередуцируемость сознания, человека, личности и предметного мира. Общим моментом для феноменологии и экзистенциализма является обращение к индивидуальному опыту.

Затем все большую силу набирал экзистенциализм — Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс, Мартин Бубер, Лев Шестов, Вильгельм Дильтей, а позже — появились Жан-Поль Сартр, Альбер Камю. Этот список можно было бы продолжить и долго изучать взгляды и теоретические позиции каждого из этих авторов, однако для нас в данном контексте это не имеет первостепенного значения, поскольку объектом нашего рассмотрения является все-таки экзистенциальная психология, а не философия. Но вклад, который внесли в гуманитарную мысль и в культуру ХХ века все без исключения представители экзистенциальной философии, неоспорим. Теоретическое изучение вопросов бытия, времени, свободы, ответственности, выбора в рамках философии послужило основой, фундаментом для формирования экзистенциального «мышления» в целом и психологического «мышления» в частности.

Можно сказать, что на общеэтологическом, «идеологическом» уровне экзистенциальная психология и экзистенциальная философия близки друг другу. Б.В. Зейгарник говорит об экзистенциализме в целом: «Объектом науки (философии, психологии), по мнению экзистенциалистов, должен быть субъект, который предстает не как продукт социальных отношений или биологического развития, а как уникальная личность, познание которой достигается только через интуитивный опыт… Предметом философии и психологии должен стать не объективный мир, а «бытие» (существование), которое не может быть достигнуто посредством разума — научного мышления; оно может быть познано только непосредственно.

На конкретно-методологическом уровне, а именно на уровне техник, методов и средств, отношения между экзистенциальной философией и психологией несколько иные. В этом отношении не совсем корректно «переносить» философские разработки на психологические. Д.А. Леонтьев отмечает: «Когда мы говорим о том, что представляет собой это направление в психологии, мы обычно обращаемся к экзистенциальной философии — к М. Хайдеггеру, К. Ясперсу, Ж.-П. Сартру и другим. Однако экзистенциальная психология — это достаточно самостоятельный пласт материала, который полностью отличается от экзистенциальной философии и имеет собственные теоретические традиции, т.е. теоретической основой, например, экзистенциальной психотерапии является не философия экзистенциализма, а обширные разработки в рамках психологии. Но в то же время «основной методологический аспект рассмотрения объекта антропологии экзистенциалистами остается по сути психологическим». Очевидно, что существуют различные позиции относительно взаимоотношений между философами-экзистенциалистами и психологами-экзистенциалистами, подчеркивающие, с одной стороны, актуальность, а с другой — многомерность и сложность этого течения.

Реконструкция психоанализа

Сама экзистенциальная психология родилась благодаря именам Людвига Бинсвангера и Медарда Босса. Изначально психиатры, оба изменили и перестроили психоанализ в экзистенциальном ключе. Как отмечает Н.Ф. Калина, «Daseinsanalyse Бинсвангера можно рассматривать в самом общем смысле как применение аналитики Хайдеггера к проблемам психиатрической теории и терапии. С одной стороны — аналитика Хайдеггера, с другой — психоанализ Фрейда. Получив психоаналитическую подготовку, Бинсвангер впоследствии активно критиковал психоанализ. По словам Ю.В. Тихонравова, тщательно проанализировавшего «экзистенциальный анализ», «Бинсвангер отвергает сам принцип причинного объяснения психических явлений, ибо субъективный смысл и причинность, по его мнению, взаимоисключающие понятия… Объективистские концепции не дают истинного понимания психической жизни невротика. Опыт человека не должен сводиться к научным концептуальным построениям, а должен интерпретироваться в своих собственных терминах… Каким бы странным ни казался человеку мир, он всегда должен быть понят как осмысленный через осознание потребностей, забот, страхов, эмоций этого человека. Всегда есть внутреннее пространство и время, определенная окраска, настрой на других людей. Никакая реальность не является одинаковой для всех и «нормальной» в этом смысле, как считает традиционная психиатрия и, вслед за ней, психоанализ.» В этом описании позиции Л. Бинсвангера ясно видно, что он рассматривает личность как уникальную и неповторимую, в связи с чем появляется и особый метод работы с невротическими личностями: «Для экзистенциальной психиатрии лечение болезни неотделимо от понимания, а понять существо, явление, идею или опыт, согласно Бинсвангеру, означает «подойти к объекту понимания на его языке, увидеть в нем структуры, которые возникают из него, а не из нас». Понять объект — значит участвовать в нем до тех пор, пока он не раскроет свою сущность тому, кто его понимает».

Как и Бинсвангер, Босс пытался перестроить медицину в соответствии с онтологией Хайдеггера, чтобы рассматривать человеческое существование как единое целое и лучше лечить болезни. По мнению М. Босса, органические расстройства являются следствием суженного экзистенциализма. Болезнь зависит от свободного выбора человека и его отношения к бытию.

Позицию понимания и принятия субъективного мира пациента в психиатрии отстаивал и Рональд Лэнг, психиатр, а впоследствии «антипсихиатр» — основатель антипсихиатрического движения, граничащего с экзистенциальной психологией, в которой врач может многому научиться у своего пациента (в этом контексте можно провести аналогию между антипсихиатрией и концепцией «культуры со-фигур», предложенной Мид, в которой и старшее поколение может многому научиться у младшего, и наоборот). Антипсихиатрия возникла как реакция на чисто медицинское лечение психических заболеваний и, таким образом, на субъект-объектную позицию между врачом и пациентом. «Клинический фокус довольно узок и охватывает лишь некоторые пути шизоидного существования и перехода к шизофрении из шизоидной исходной точки. Однако описание эпизодов, пережитых пациентами, призвано показать, что эти случаи не могут быть полностью поняты в их нынешнем состоянии методами клинической психиатрии и психопатологии, но что необходим экзистенциально-феноменологический метод, чтобы показать их подлинно человеческую актуальность и значимость.»

Сильное развитие экзистенциальной парадигмы в психологии и психотерапии восходит к Виктору Франклу. Он основал школу логотерапии или экзистенциального анализа, также называемую «Третьей венской школой», в противовес психоанализу и «индивидуальной психологии» Адлера («воля к удовольствию» Фрейда и «воля к власти» (фрейдовская «воля к удовольствию» и адлеровская «воля к власти»). Франкл, благодаря самому богатому и трудному опыту своей жизни, разработал в рамках психологии и психотерапии категорию смысла и его утраты. На этой основе он выделил особый вид невроза — логоневроз, или невроз потери смысла существования, который стал бичом послевоенного поколения.

В соответствии с идеей логоневроза Франкл создает метод работы с ним — логотерапию, основным инструментом которой является выработка адекватного отношения к любой, даже самой критической ситуации. Точно так же, по мнению Франкла, человек находит смысл через творчество или через переживания, особенно через любовь. Когда человек оказывается в тех или иных обстоятельствах, он не всегда может их изменить, но он определенно несет ответственность за свое отношение к ним. И в выборе этого отношения человек абсолютно свободен.

Именно дихотомия «свобода-ответственность» является одной из самых важных для понимания идей Франкла. «Экзистенциальный анализ не признает человека свободным без одновременного признания его ответственным. Это означает, что человеческая свобода тождественна не только всемогуществу, но и произволу». В разных работах Франкл предлагает несколько разные формулировки понятия свободы, но их общий смысл — это свобода прислушиваться к своей совести и принимать решения о своей судьбе; это свобода меняться, свобода быть таким, а не другим. И прежде всего, человек наделен свободой брать на себя ответственность за свой выбор, за подлинность своего бытия, за поиск и реализацию смысла своей жизни.

В. Франкл постулировал «принцип самопреодоления» в противовес «принципу гомеостаза»: «В отличие от теории гомеостаза, напряжение — это не то, чего нужно избегать любой ценой, а внутренняя гармония, душевный покой — это не то, что нужно признать любой ценой. Здоровое напряжение, порождаемое смыслом, который необходимо реализовать, является неотъемлемым атрибутом человека и необходимо для психологического благополучия. Конечно, дихотомия «самотрансценденция-гомеостаз» сопоставима с такими понятиями, как «иметь» и «быть» у Э. Фромма (который не является представителем экзистенциальной психологии, но чьи идеи очень близки к идеям экзистенциалистов).

Человеческая психика

Американский экзистенциальный психолог и психотерапевт Ролло Мэй в своих взглядах схож с В. Франклом. Американский экзистенциальный психолог и психотерапевт Ролло Мэй по своим взглядам похож на Франкла, однако, с одной стороны, он более религиозен, и поэтому приобщение к религиозным ценностям играет большую роль в его терапии, а с другой стороны, Мэй более активен в плане «популяризации» идей экзистенциализма. Его работы доступны большинству читателей благодаря простоте языка и близости к понятиям, лежащим в основе его произведений: самоутверждение, самосознание, тревога, страх и т.д.

Конечно, рассмотренные мною авторы — это не все, кому приписывают развитие экзистенциальной психологии. Этот список можно продолжить современными выразителями экзистенциальной психологии и психотерапии: Ирвин Ялом, Джеймс Бухенталь, Альфред Лэнгли, Сальваторе Мадди. Однако из-за формата этой статьи я не буду обсуждать каждую из них в отдельности.

На основе рассмотренных нами взглядов экзистенциальных психологов, а также с помощью гораздо более глубокого анализа этих авторов многими психологами и историками психологии, мы попытаемся сформулировать основные и наиболее общие положения экзистенциальной психологии.

Для Б.В. Зейгарник «основные положения теории существования в обобщенном виде таковы:

1. человеческая психика, сознание не могут быть сведены к физиологическим механизмам.
2. человеческое действие всегда имеет смысл (или стимул), в котором отражается отношение человека к окружающей среде.
3. специфически человеческим является «рефлексивное» сознание, благодаря которому человек отстраняется от ситуации и противостоит ей.
4. человека нельзя рассматривать в отрыве от окружающего его мира, с которым он находится в постоянном взаимодействии».

Что касается основных проблем, с которыми «работает» экзистенциализм, И. Ялом выделяет четыре основных узла экзистенциальных проблем, пути решения которых исследует экзистенциальная психология. Это 1) проблемы времени, жизни и смерти; 2) проблемы свободы, ответственности и выбора; 3) проблемы общения, любви и одиночества; 4) проблемы смысла и бессмысленности существования».

Т. Грининг описывает проблему экзистенциальной психологии примерно так же, как И. Ялом, подробно останавливаясь на различных интерпретациях проблемных областей человеческой жизни, которые он называет «вызовами»: «Первая — это проблема жизни и смерти. Его суть заключается в том, что мы живем, но умрем….. Вторая — это проблема смысла и бессмыслицы. У нас есть определенная сознательная способность и стремление к смыслу, но мы живем в таком странном, иногда хаотичном мире, который предлагает множество различных систем смысла, а иногда вообще отказывает нам в смысле. Третья — это проблема свободы и детерминизма… Мы живем в мире, который одновременно дает нам возможность свободы и ограничивает ее. Четвертая — это проблема общения и одиночества…».

Эти систематизации тем и проблем, рассматриваемых в экзистенциальной психологии, дают сжатую, но содержательную информацию. Из этих списков ясно видна связь экзистенциальной психологии с философскими темами и с «вечными» вопросами.

История развития гуманистического течения в психологии

Гуманистическое направление в психологии как культурное явление возникло в ответ на «милитаризацию» американского общества, которая вторглась в культуру и заменила ее. «Две мировые войны, произошедшие за относительно короткий промежуток времени, поставили перед человеческой наукой ряд вопросов, к которым она оказалась не готова. Крах оптимистичного представления о прогрессе человечества и беспрецедентный уровень жестокости, агрессии и разрушений заставили переосмыслить человеческую природу, движущие силы и отношения между личностью и социальными структурами».

Можно также отметить, что в рамках психологического знания гуманистическая психология возникла в оппозиции к психоанализу и бихевиоризму как редукционистским и механистическим направлениям. Первые работы гуманистических психологов относятся к 50-м годам 20-го века, но расцвет этого направления пришелся на конец 60-х и начало 70-х годов.

По словам прокурора Леонтьева, «Американская ассоциация гуманистической психологии в первые годы своего существования выдвинула следующее довольно расплывчатое определение: «Гуманистическая психология может быть определена как третья основная ветвь психологических исследований (две другие ветви — психоаналитическая и бихевиористская), занимающаяся в первую очередь теми человеческими способностями и потенциями, которые не нашли своего места ни в позитивистской, ни в бихевиористской, ни в классической психоаналитической теории. Например, творчество, любовь, самость, развитие, организм, удовлетворение базовых потребностей, самоактуализация, высшие ценности, бытие, становление, спонтанность, игра, юмор, привязанность, естественность, тепло, трансценденция эго, объективность, автономия, ответственность, психическое здоровье и связанные с ними понятия. Этот подход также может быть представлен работами К. Гольдштейна, Э. Фромма, К. Хорни, К. Роджерса, А. Маслоу, Г. Олпорта, А. Энгиала, С. Бюллера, К. Мустакаса и т.д., а также некоторыми аспектами работ К. Юнга, А. Адлера, эго-психологов психоаналитического направления, экзистенциальных и феноменологических психологов (цит. по Quimann, 1985, с.25-26).

Однако эта несколько пространная цитата описывает проблемную область, в которой развивалась гуманистическая психология, а также теоретиков и практиков, участвовавших в развитии этих идей.

В данной работе мне удалось рассмотреть некоторые теоретические взгляды лишь одного из самых ярких представителей гуманистической парадигмы в психологии — Абрахама Маслоу.

А. В 1954 году Маслоу вместе с группой единомышленников основал движение «непризнанных» психологов — группе из сотни человек рассылались статьи, которые не попали в научные психологические журналы того времени. Постепенно эта группа объединилась в Ассоциацию гуманистической психологии (1961), в которую вошли А. Маслоу занимает лидирующую позицию. В 1961 году выходит первый номер «Журнала гуманистической психологии» — важнейшего и на тот момент единственного издания гуманистических психологов.

Менее чем через десять лет Маслоу становится чрезвычайно популярным как психолог и вся гуманистическая психология в целом, что приводит к избранию Маслоу президентом Американской психологической ассоциации. Однако уже в 1970 году он умер.

Как отмечает Д.А. Леонтьев, «…в период после 1970 года не появилось ни одной общетеоретической работы, которая открыла бы новые перспективы для гуманистической психологии….. Однако можно с уверенностью сказать, что гуманистическая психология выполнила свою главную задачу, создав в профессиональном мире, да и не только в нем, интеллектуальную атмосферу, благоприятную для нового, гуманистического взгляда на человека, который уже нельзя отвергнуть как ненаучный.» Более того, в научно-психологической среде в те годы уже существовали предположения о кризисе гуманистической психологии, а также о том, что со смертью ее главных представителей исчезнет и само течение.

Вопрос о месте гуманистической психологии в системе научного психологического знания остается, на мой взгляд, открытым, существуют различные точки зрения, как поддерживающие, так и критикующие те или иные аспекты этого подхода. Для того чтобы сформулировать собственную позицию по этому вопросу, необходимо обратиться к некоторым теоретическим выдержкам из работ А. Маслоу, на примере которого мы рассматриваем это развитие.

В целом, Маслоу пытался описать личность в совершенно новых терминах, основываясь на ее позитивных, здоровых проявлениях, в отличие от большинства предшествующих ему авторов, которые выводили тот или иной паттерн личности на основе анализа всевозможных патологий или с помощью статистических, усредненных норм. «Если мы хотим ответить на вопрос, насколько далеко может вырасти человек, мы обязательно должны найти людей, которые уже выше других, и изучить их. Если мы хотим узнать, как быстро человек может бегать, не обязательно находить среднюю скорость людей, составляющих «хорошую выборку» человеческой популяции; гораздо лучше собрать олимпийских чемпионов и посмотреть, как они могут бегать. С другой стороны, если мы хотим выяснить, какой потенциал для духовного роста, ценности или нравственного развития имеется у человека, я думаю, что лучше всего это можно выяснить, изучая самых нравственных людей, которые ближе всего подошли к идеалу святости. «Оптимизм, с которым Маслоу смотрит на возможность такого изучения личности, с одной стороны, привлекателен в своей «жизненной силе», а с другой — отталкивает своей наивностью.

A. Подход Маслоу, согласно которому личность человека — это уникальное, единичное и неповторимое явление, очевиден. Можно чему-то научиться у человека, можно равняться на кого-то в плане своих достижений, но сравнивать их (людей) друг с другом — не очень продуктивное занятие. В конце концов, самореализация и личностный рост возможны только тогда, когда вы слушаете свой собственный голос, а не чей-то еще.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Читайте дополнительные лекции:

1. Проблема детско-родительских отношений в неполных семьях
2. Вертгеймер Макс, один из основателей гештальтпсихологии
3. Детско-родительские отношения
4. Психологическое сопровождение предстартовой тревожности юных спортсменов с позиции гендерного подхода
5. Психология личности
6. Формирование самооценки у старших дошкольников в процессе игровых занятий
7. Профилактика правонарушений несовершеннолетних в общеобразовательной организации
8. Возможности социальной психологии в решении проблем современного общества — Особенности психотерапевтической помощи на постсоветском пространстве
9. Психологический анализ сказок
10. Мнемотехника и тренировка памяти — Методы запоминания. Происхождение и развитие мнемоники

Экзистенциальная психотерапия

Экзистенциальная психотерапия — это стиль терапии, который делает упор на состояние человека в целом. Экзистенциальная психотерапия использует позитивный подход, который приветствует человеческие способности и устремления, одновременно признавая человеческие ограничения. Экзистенциальная психотерапия имеет много общего с гуманистической психологией, эмпирической психотерапией, глубинной психотерапией и психотерапией отношений.

Хронология экзистенциальной терапии

Экзистенциальная терапия разработана на основе философии Фридриха Ницше и Сорена Кьеркегора.Как один из первых философов-экзистенциалистов, Кьеркегор предположил, что человеческое недовольство можно преодолеть только с помощью внутренней мудрости. Позже Ницше развил теорию экзистенциализма, используя такие концепции, как воля к власти и личная ответственность. В начале 1900-х годов такие философы, как Мартин Хайдеггер и Жан-Поль Сартр, начали исследовать роль исследования и интерпретации в процессе исцеления. В течение следующих нескольких десятилетий другие современники начали признавать важность переживания по отношению к пониманию как метода достижения психологического благополучия и равновесия.

Отто Ранк был одним из первых экзистенциальных терапевтов, которые активно следовали этой дисциплине, и к середине 20-го века психологи Пол Тиллих и Ролло Мэй принесли экзистенциальную терапию в мейнстрим через свои труды и учения, как и Ирвин Ялом после них. Популярный подход начал влиять на другие теории, включая логотерапию, разработанную Виктором Франклом, и гуманистическую психологию. В то же время британские философы еще больше расширили экзистенциализм, основав The Philadelphia Association, организацию, призванную помогать людям справляться с проблемами психического здоровья с помощью эмпирической терапии.Другие институты, воплощающие теорию экзистенциализма, включают Общество экзистенциального анализа, основанное в 1988 году, и Международное сообщество экзистенциальных консультантов, созданное в 2006 году.

Экзистенциальная психотерапия ‘Гивенс’

Экзистенциальная психотерапия основана на фундаментальном убеждении, что все люди испытывают внутрипсихический конфликт из-за своего взаимодействия с определенными условиями, присущими человеческому существованию, которые известны как данность. Теории признают по крайней мере четыре основных экзистенциальных данности:

• Свобода и связанная с ней ответственность
• Смерть
• Изоляция
• Бессмысленность

Конфронтация с любым из вышеупомянутых условий или данностей наполняет человека типом страха, обычно называемого экзистенциальной тревогой.Считается, что это беспокойство снижает физическое, психологическое, социальное и духовное сознание человека, что может привести к значительным долгосрочным последствиям.

Например, тот факт, что каждый из нас и каждый из наших близких должны умереть в какое-то неизвестное время, может быть для нас источником глубокой тревоги, и это может побудить нас игнорировать реальность и необходимость смерти в человеческом существовании. . Однако, уменьшая наше осознание смерти, мы можем не принимать решений, которые действительно могут защитить или даже обогатить нашу жизнь.На другом конце спектра люди, которые слишком осознают неизбежность смерти, могут быть доведены до состояния невроза или психоза.

Ключ, согласно экзистенциальной психотерапии, — найти баланс между осознанием смерти и тем, чтобы она не подавляла ее. Люди, которые таким образом поддерживают здоровый баланс, мотивированы принимать решения, которые могут положительно повлиять на их жизнь, а также на жизнь их близких. Хотя эти люди могут не знать, чем на самом деле обернутся их решения, они понимают необходимость действовать, пока могут.По сути, реальность смерти побуждает нас максимально использовать возможности и ценить то, что у нас есть.

Как и смерть, угроза изоляции, осознанная бессмысленность жизни и тяжелая ответственность за принятие решений, изменяющих жизнь, могут быть источником острой экзистенциальной тревоги. Согласно теориям экзистенциальной терапии, способ, которым человек обрабатывает эти внутренние конфликты, и решения, которые они принимают в результате, в конечном итоге будут определять нынешние и будущие обстоятельства этого человека.

Принятие страхов и их преодоление

Экзистенциальная психотерапия побуждает людей не только решать эмоциональные проблемы, с которыми они сталкиваются, путем полного участия, но и брать на себя ответственность за решения, которые способствовали развитию этих проблем. Людей, принимающих участие в этой форме терапии, побуждают принять свои страхи и дают навыки, необходимые для преодоления этих страхов посредством действий. Получая контроль над направлением своей жизни, человек, проходящий терапию, может работать над тем, чтобы разработать курс по своему выбору.Благодаря этой работе люди часто приходят к чувству освобождения и способности избавиться от отчаяния, связанного с незначительностью и бессмысленностью. Таким образом, экзистенциальная психотерапия включает в себя обучение людей-терапевтов тому, как расти, принимать свою собственную жизнь и существовать в ней с удивлением и любопытством. Развитие способности смотреть на жизнь с удивлением может помочь людям рассматривать жизненный опыт как путешествие, а не как испытание, а также может помочь искоренить страх, связанный со смертью.

Процессы экзистенциальных терапевтов

Терапевты, практикующие экзистенциальную психотерапию, не сосредотачиваются на прошлом человека. Вместо этого они работают с человеком, проходящим терапию, чтобы обнаружить и исследовать выбор, который перед ними стоит. Посредством ретроспективы человек, проходящий терапию, и терапевт работают вместе, чтобы понять последствия прошлых выборов и убеждений, которые привели к их реализации, только как средство перехода к цели создания более глубокого понимания себя. В экзистенциальной терапии упор делается не на прошлом, а на использовании прошлого как инструмента для содействия свободе и новообретенной самоуверенности.Придя к осознанию того, что они не уникальны и не предназначены для определенной цели, человек, проходящий терапию, способен освободить обязательные цепи, которые, возможно, мешали ему существовать в полной мере от момента к моменту. Когда это происходит, они обретают способность стать по-настоящему свободными.

Чем может помочь экзистенциальная психотерапия?

Люди, проходящие терапию, которые хотят исследовать причины своих внутрипсихических конфликтов и решения, которые привели к их текущим обстоятельствам, могут получить большую пользу от экзистенциальной психотерапии.Есть много проблем с поведением и психическим здоровьем, которые можно успешно лечить с помощью этого терапевтического подхода, включая депрессию, тревогу, зависимость от психоактивных веществ и посттравматический стресс, вызванный боевыми действиями, изнасилованием, сексуальным насилием в детстве, межличностным насилием или другими опасными для жизни. опыты.

Люди, которые реагируют на лечение, стремятся найти смысл и цель в своей жизни и часто испытывают повышенное самосознание, самопонимание, самоуважение и самомотивацию.Осознание того, что они несут основную ответственность за собственное выздоровление, часто увеличивает вероятность того, что люди, проходящие лечение, будут видеть за пределами терапевтического сеанса и рассматривать выздоровление как терапевтический процесс.

Общие проблемы и ограничения

Экзистенциальная психотерапия, как и другие виды терапии, может быть неправильно понята людьми, не имеющими полного представления об основных принципах или объеме связанных теорий. Это может помочь развить понимание принципов, теорий и данных до и во время лечения.

Распространенные заблуждения о экзистенциальной психотерапии включают следующие убеждения:

• Одна отличительная, единая экзистенциальная теория, свободная от внутреннего напряжения, охватывает все основные положения экзистенциальной психологии. Фактически, существует по крайней мере пять категорий подхода, и большинство ученых считают это сильной стороной подхода, поскольку он ведет к последовательному изучению основных допущений подхода и обеспечивает большую адаптируемость.
• Нет разницы между экзистенциальной психологией и экзистенциальной философией. Хотя есть точки соприкосновения между экзистенциальной философией и экзистенциальной психологией, есть также точки различия, и различия во взглядах ведущих пионеров и ученых этих двух областей помогают внести свой вклад в развитие каждого подхода.
• Экзистенциальная психология использует антирелигиозный или антидуховный подход, например, отрицая существование Бога. Хотя экзистенциальная психология не религиозна по своей природе и действительно отговаривает людей безоговорочно следовать одному человеку или религии, она также не антирелигиозна, и многие ведущие ученые и первопроходцы были христианскими теологами.
• Экзистенциальная и гуманистическая теории — это одно и то же. Хотя между двумя теориями есть согласие, они не идентичны. Однако разногласия между этими двумя школами мысли имеют тенденцию быть более выраженными и менее полными расхождениями.
• Экзистенциальная психотерапия использует негативный, мрачный или пессимистический взгляд на жизнь. Потому что работы по экзистенциальной психологии можно рассматривать как пессимистические из-за их взгляда на страдание как на часть человеческого существования.Однако это не поощрение страдания, а только признание того факта, что это неотъемлемая часть человеческого бытия. Экзистенциальная терапия делает побуждает людей принять реальность страдания, чтобы проработать это и извлечь уроки.
• Подход в основе своей является интеллектуальным и, как таковой, полезен только людям с высоким интеллектом, которые не имеют хронических поведенческих или психических расстройств. Люди с любым уровнем интеллекта способны осознавать свою человечность и понимать свои эмоции и тревоги.Человеку не обязательно быть философом или ученым, чтобы пользоваться принципами экзистенциальной терапии, и этот подход может помочь многим людям, которые активно борются с проблемами психического здоровья.

Поскольку экзистенциальная психотерапия нацелена на основные факторы воспринимаемых поведенческих проблем и проблем психического здоровья, экзистенциальный подход не может напрямую решать основную проблему, с которой сталкивается человек, проходящий лечение. Из-за этого экзистенциальная терапия, которая достаточно адаптируема, часто используется вместе с другими подходами к лечению.Сочетание подходов может помочь максимизировать эффективность обоих и способствовать большему выздоровлению. Кроме того, глубокий проникающий подход, используемый в экзистенциальной психотерапии, может не понравиться людям, которые не хотят исследовать свои интрапсихические процессы или которые исключительно заинтересованы в поиске быстрого решения проблем своего психического здоровья.

Каталожные номера:

1. Акерман, К. (9 октября 2017 г.). Экзистенциальная терапия: придумайте собственный смысл. Программа позитивной психологии.Получено с https://positivepsychologyprogram.com/existential-therapy/#what
.
2. Центр лечения наркозависимости и злоупотребления психоактивными веществами и Управление служб психического здоровья. (1999). Серии протоколов улучшения лечения (подсказки). № 34. Роквилл (Мэриленд). Получено с http://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK64939
3. Хоффман, Л. (2017). Распространенные заблуждения о экзистенциально-гуманистической терапии. Получено с https://existential-therapy.com/common-misperceptions-of-existential-humanistic-therapy
.
4. Прохасская, Ю.О. и Норкросс, Дж. К. (2003). Системы психотерапии: транстеоретический анализ, 5-е изд. Пасифик Гроув, Калифорния: Брукс / Коул.
5. Ялом И. Д. (1980). Экзистенциальная психотерапия. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Будущее экзистенциальной психологии: ощутимый экзистенциализм: будущее направление для экзистенциальных психологов

Ощутимый экзистенциализм, также называемый экспериментально-экзистенциальной терапией (Madison & Gendlin, 2011), пересекает «Философию имплицитного» Юджина Гендлина и ее практику Focusing с духом и основными принципами Британской школы экзистенциально-феноменологической психотерапии.Среди прочего, он побуждает нас освободить место в нашей жизни, чтобы тяжесть существующих предположений и концепций не подавляла новое опытное мышление , которое может возникнуть из нашего собственного и зарождающегося «знания» наших клиентов.

Гендлин старается не выставить себя просто еще одним экспертом; он хочет, чтобы его философия указала нам на самих себя, то, что он говорит, является эмпирическим, а не другим учением. Вам, , не нужно понимать , почему его метод работает или что, по мнению Гендлина, он раскрывает о человеческом существовании.С другой стороны, вам, вероятно, – необходимо дистанцироваться от критических аргументов о том, почему новое мышление невозможно или как нечеткое телесное чувство может привести только к иррациональной путанице. Вы не можете подходить к этой практике концептуально. Вам нужно на самом деле сделать это , и тогда вы сможете оценить его стоимость. Это «концептуализация на основе тела, а не около тела». Этот метод — не только мощная форма терапевтического взаимодействия, но и практика перевода ощущаемых переживаний на язык, который может способствовать концептуальным знаниям и практическим инновациям.

Цель состоит в том, чтобы помочь сломать гегемонию принимаемых значений, чтобы можно было найти источник мышления. Как экзистенциальные терапевты, мы не хотим просто думать, руководствуясь выводами философов, и жить в соответствии с ними. Как они сделали свои выводы? Как они думали ? Мы можем иметь то, что у них было, стоять там, где они стояли, и думать, исходя из неявных основ человеческого мышления. В некотором смысле, разве не это делает их «экзистенциальными»? Конечно, это основание неотделимо от нашего опыта, нашего существующего языка и культуры — в нем есть те, и более , и поэтому объяснение нашего телесного опыта в конечном итоге дает начало новым пониманию и новым представлениям о ситуациях, которые мы хорошо знать.

Ощутимый экзистенциализм предполагает переключение внимания с того, что мы думаем, что мы знаем, на более смутное телесное чувство незнания. Он поддерживается через отношение открытости к тому, что он на самом деле пережил через наше бытие в мире. Он описательный, а не интерпретирующий. Он рассматривает каждый аспект явления как равнозначный, устраняя предвзятые мнения о том, что заслуживает внимания.

Тело — это гораздо больше, чем физиологическая машина, вместилище культуры или пассивный наблюдатель нашей жизни и мышления.Вместо этого мы можем столкнуться с генеративным потенциалом живого тела. Тело присутствует, когда вы читаете философию и теорию, и когда вы работаете с клиентами. Организм постоянно синтезирует эти рабочие ситуации и творчески реагирует на них. Он (вы) знает (есть) эти ситуации неявно, и он (вы) знает, когда вы переживаете что-то более сложное, чем могут объяснить принятые теории. Вы можете почувствовать нечеткую грань желания добавить что-то, что немного отличается от того, что уже известно.

Тело — источник «мысли»; он играет ощутимую роль в процессе мышления. Следуя Гендлину, я хочу переопределить мысль как вовлекающую тело. Мышление — это не перестановка концепций в мозгу. Мысль включает в себя эмпирические шаги, которые ощущаются в теле, и развитие концепций, которые продолжают резонировать на эмпирическом опыте. Нам не нужны концепции, которые относятся только к другим концепциям — мы можем генерировать идеи из нашей реальной жизни, которые относятся к этой жизни, и продвигать ее вперед.Это тот же процесс, который продвигает наших клиентов в терапии.

Гендлин понял, что он занимается своего рода феноменологией, но феноменологией, которая вернулась к опыту после того, как он сформулировал что-то из опыта . Он обнаруживал, что существует своего рода несформулированный опыт, на который можно указать — опыт, который сам не является просто другой формулировкой, но неявно включает в себя все, что мы ранее сформулировали и пережили.Есть , что-то свежее, , которое представляет собой нечто большее, чем фиксированный контент и символы (то, что само по себе не является «вещью», см. Madison & Gendlin, 2011).

Ваша собственная «осязаемая» жизнь становится конкретным местом для проверки всего, что возникает в вашем мышлении или всего, что постулируется в теории или философии. Теория, или философия, или что-либо, что уже ясно, само по себе не является основой вашей жизни или мышления. В конце концов, если эти идеи в библиотеке когда-либо были оригинальными, это означает, что каким-то образом происходит новое мышление — и если это произошло однажды, тогда это может произойти сейчас через вас.Прямо сейчас — вы, наверное, уже что-то чувствуете в своем теле по поводу того, что я здесь пишу. На это чувство стоит обратить внимание, оно уточнит и исправит то, что я здесь написал. Точно так же ваши клиенты могут взять все, что вы говорите, и оценить это на собственном телесном опыте.

В экзистенциальной терапии мы можем много говорить о теле, но при этом не контактировать с ним. Как это ни парадоксально, философия о воплощении может задействовать только наш интеллект! У нас есть философия тела, но как мы на самом деле живем своим телом? Откуда берутся эти философские взгляды, если не от тела, но мы редко возвращаемся к самому этому неявному источнику.

Я предлагаю форму экзистенциализма, основанную на вашем собственном опыте, так как он конкретно ощущается в вашем теле. Это не принципиально концептуальная форма экзистенциализма. Это не требует от вас сначала понимания Сартра, Хайдеггера, Камю, Мерло-Понти, а затем применения этих философий к вашей жизни и работе с клиентами. Он полагается на примат вашей связи со своим собственным процессом переживания. Затем вы можете читать этих авторов, уделяя пристальное внимание своему телу, постоянно спрашивая себя: верно ли это для меня? Если мы пытаемся жить в рамках экзистенциальной философии, мы остаемся учениками «экзистенциальной традиции», но не экзистенциальной ists .С этой точки зрения быть экзистенциальным психотерапевтом означает быть опытным. Экзистенциализм ощутим.

Таким образом, теперь существует практика, которая предлагает тонкую чувствительность к нашему собственному опыту и текущему опыту наших клиентов во время сеансов. Эта эмпирическая-экзистенциальная практика напоминает нам, что у нас уже есть — это — постоянная лаборатория для исследования того, что воплощенное человеческое существование — это . Полученная мудрость имеет большую ценность, но только если мы, , будем там , чтобы ответить на нее.

Дополнительная литература для обоснования мышления, основанной на вашем опыте:

Гендлин, Э. (2010) «Мы можем мыслить как неявными, так и полностью сформированными концепциями». Скоро в К. Лейдлмайре (ред.) После когнитивизма.

Гендлин, Э. (1997) Отзывчивый порядок: новый эмпиризм, Человек и мир, 30 (3). 383-411. Также доступно на https://www.focusing.org/gendlin4.html.

Гендлин, Э. (1997) Модель процесса (Нью-Йорк: Фокусирующий институт). Исправленная версия (2001 г.) доступна по адресу https: // www.focusing.org/process.html.

Гендлин, Э. Т. (1993) Экспериментальная феноменология. В М. Натансоне (ред.) Феноменология и социальные науки. Эванстон: издательство Северо-Западного университета

Мэдисон, Дж. И Гендлин, Э. Т. (2011). Ощутимый экзистенциализм: интервью с Юджином Гендлином. В Barnett & Madison (ред.). Экзистенциальная терапия.

— Грег Мэдисон

Сегодняшний приглашенный участник, доктор философии Грег Мэдисон, экзистенциальный психотерапевт и психолог, недавно присоединился к Городскому университету (Лондон, Великобритания) в качестве старшего приглашенного лектора и почетного старшего научного сотрудника.Он является автором и соредактором книг и статей по экзистенциальной миграции, фокусирующей терапии, экзистенциальной терапии и современным темам, связанным с психологией и обществом. Он является сертифицированным координатором Focusing Institute и соредактором книги «Экзистенциальный анализ». Его веб-сайт www.gregmadison.net.

Следите за нашим сообществом — подписывайтесь на нас на Facebook и Twitter

Экзистенциальное видение хорошей жизни: к международной психологии и психотерапии, основанной на значении

Я глубоко восхищаюсь редакторами журнала Existential Psychology East-West ( EPEW ) за их смелость и видение того, что они взялись за дело. амбициозный международный проект.Я делал нечто подобное раньше и не понаслышке знаю о связанных с этим трудностях. Я также знаю о риске пересмотра таких международных проектов. Рецензент отклонил мой отредактированный том (Wong & Wong, 2005) как худшую из когда-либо отредактированных книг, потому что английский язык и концепции некоторых авторов из числа коренных народов были трудными для понимания. Усвоив этот болезненный урок, я поклялся отстаивать необходимость межкультурной компетенции в академической психологии, особенно в экспертной оценке.

Редакторы EPEW понимают, что английский, написанный некоторыми местными участниками, может быть не идеален, с их неуклюжими выражениями и разными академическими стилями.Я отдаю должное редакторам за попытку сохранить оригинальный голос и стиль письма местных авторов. Некоторые грамматические ошибки и пропуск буквы «the» могут вызвать у западных ученых чувство дискомфорта, но такой фактор «передергивания» не должен заставлять рецензента отклонять книгу, игнорируя существенные достоинства ее содержания. Я надеюсь, что мой обзор EPEW соответствует моему идеалу межкультурных компетенций.

Пока я размышлял о том, как написать рецензию на эту книгу, в моей голове постоянно всплывала самая известная и противоречивая фраза Редьярда Киплинга (1865-1936): «О, Восток есть Восток, а Запад есть Запад, и никогда не встретятся двое.Киплинга критиковали как расиста и империалиста за эту вводную строку его «Баллады о Востоке и Западе » , в которой говорится о огромных культурных барьерах между Индией и Англией 19 века. Интересно, что даже сегодня фундаментальные различия между Востоком и Западом с точки зрения отношений, ценностей и систем верований остаются в основном неизменными.

С экзистенциальной точки зрения, две нации никогда не могут встретиться в том смысле, что два человека никогда не смогут полностью понять друг друга.Встреча мнений между двумя народами еще более затруднена из-за слоев контекстуальных и культурных различий. Например, уникальная история Китая создала такую ​​огромную пропасть между Востоком и Западом, что ее невозможно преодолеть встречами, какими бы частыми они ни были. Я даже сомневаюсь, может ли длительный период близких взаимодействий проникнуть в непостижимую китайскую психику со всеми ее противоречиями и сложностями.

При этом мы должны помнить, что третья и четвертая строки баллады Киплинга одинаково важны: «Но нет ни Востока, ни Запада, Границы, ни Порода, ни Рождения, Когда два сильных человека стоят лицом к лицу, хотя» они приходят со всех концов земли! » Здесь Киплинг признает, что на самом глубоком уровне мы семья, независимо от того, откуда мы.Важная истина в том, что то, что нас объединяет, важнее того, что нас разделяет. Наша общая человечность и общие универсальные данности более важны, чем наши уникальные культурные особенности. Эти мысли необходимо иметь в виду, когда мы рассматриваем EPEW или любой другой международный проект.

Кросс-культурная психология должна уделять одинаковое внимание как универсальным принципам (этическим), так и культурно-специфическим (эмическим) аспектам. Предположение об универсальности построений и оценок в господствующей психологии давно ставится под сомнение.Триандис (1972) назвал этот подход «псевдоэтическим», а не этическим, потому что он навязывает категории и конструкты западной культуры другим культурам. Истинная международная психология требует равноправного партнерства от концептуализации до реализации.

EPEW не соответствует этому идеалу, несмотря на лучшие намерения его редакторов. Этот отредактированный том был основан на проекте диалога между Востоком и Западом по теме экзистенциальной психологии. Тем не менее, он был основан на евро-американской экзистенциальной психологии как системе отсчета для азиатских экзистенциальных мыслей.Таким образом, редакторы EPEW демонстрируют тот же этноцентрический уклон, что и обычная практика перевода инструментов, разработанная в Америке как способ изучения кросс-культурной психологии. В превосходной вводной главе Хоффмана Ялома (1980) четыре экзистенциальных данности и представлены пять основных принципов экзистенциальной психологической теории: смерть, свобода, отношения, смысл и воплощение. Он предполагает, что Восток и Запад различаются прежде всего тем, как они реагируют на эти экзистенциальные данности. Но культурные различия идут глубже и шире: одни и те же конструкции могут не означать одно и то же.Например, в западной экзистенциальной мысли: «Свободу нельзя правильно понять без ответственности; одно требует других »(Хоффман, стр.13). Но в китайских феодальных системах личная ответственность не основывается на свободе; люди несут ответственность за выполнение предписанных обществом обязанностей в рамках назначенных им ролей, и у них нет большого пространства для маневра для личного выбора. В условиях безжалостного авторитарного режима граждане рискуют попасть в тюрьму за отстаивание своих убеждений и публичную критику правительства.Интересно, многие ли из этих граждан действительно воспринимают свободу как страшное проклятие, от которого они хотят избавиться. Для тех, кто осмеливается сказать: «Дай мне свободу или дай мне смерть», их стремление к свободе явно намного больше, чем их экзистенциальная тревога по поводу осуществления свободы.

Редакторы EPEW подтверждают универсальность основных принципов западной экзистенциальной мысли: «Однако мы считаем, что основные элементы экзистенциальной психологии можно адаптировать к культуре.Мы не считаем, что есть необходимость приносить в жертву какие-либо основные принципы экзистенциального мышления для их применения в кросс-культурном контексте, но многим может потребоваться некоторое переосмысление »(Хоффман, Янг, Каклаукас и Чан, стр. Xv). Достаточно верно. Но возможно ли, что, приняв евро-американский экзистенциализм в качестве образца, мы сможем отгородиться от экзистенциальных мыслей других культур? Я предполагаю, что некоторые представления китайской культуры о человеческом состоянии (Wong, 2009a) могут не соответствовать евро-американскому образцу экзистенциальной психологии.Вот несколько примеров:

Двойственность человеческого существования

Это одно из глубоких открытий Лао-Цзы, которое символизирует Инь Ян. Эта вера признает сосуществование добра и зла, счастья и страдания, силы и слабости. Две противоположности дополняют друг друга и делают возможным существование друг друга. Когда негативное и позитивное рассматриваются как единое целое, проблемы и стресс уменьшаются. Вера в двойственность — ключ к пониманию того, как китайский народ адаптируется к суровым условиям жизни.Такой взгляд приведет к терпимости и примирению с противоречиями и превратностями человеческого существования. Это позволяет людям охватить всю жизнь, как негативную, так и позитивную. Он отдает предпочтение срединному пути, интеграции и целостному мышлению, а не линейному дихотомическому мышлению типа «либо-либо». Двойственность — ключ к пониманию, казалось бы, противоречивых убеждений и поведения китайцев, которые одновременно являются фаталистами и чрезвычайно независимыми предпринимателями.

Неизбежное страдание жизни

В то время как евро-американские экзистенциальные психологи озабочены онтологически обоснованными тревогами, такими как свобода, отчуждение, бессмысленность и смерть (Yalom, 1980), китайские экзистенциальные мыслители больше озабочены повседневными страданиями — реальными страданиями, которые возникают от болезненных ударов. от жизни — трагедии, бедность, потери, угнетение и физические условия.Буддийская Первая благородная истина о страдании ( Диккха ) признает, что жизнь полна страданий не только от боли, но и от ментальных неприятностей, разочарований, разочарований и тревог, которые происходят из жадности, невежества и привязанности к мирскому владению.

Какими бы ни были источники или интерпретации, страдание составляет большую часть человеческого существования. Обычного человека больше беспокоят жестокое обращение, насилие, жестокость, голод, неизлечимые болезни и стихийные бедствия, чем онтологические проблемы бытия.Хоффман правильно замечает: «В то время как гуманистическая психология фокусируется в первую очередь на человеческом потенциале, экзистенциальная психология отвечает, заявляя, что также необходимо, чтобы мы признали потенциал зла и человеческие ограничения» (стр. 19).

Шнайдер и Тонг также отмечают, что «соразмерно больший упор делается на трагическое измерение жизни в экзистенциальной сфере. С этой точки зрения трагедия рассматривается как неотъемлемая часть хорошей жизни — богатой, полноценной, а не просто жизни »(стр.167). Международная экзистенциальная психология должна признать преобладание страдания и важность наличия этого трагического смысла жизни.

Фатализм

Это вера в то, что духовные и космические силы решают судьбы людей и их повседневные дела. Поскольку мир неконтролируем и непредсказуем с точки зрения людей, вера в фатализм кажется неизбежной. Гадание и гадание остаются популярными среди китайцев с древних времен года И-Цзин года.

Одно из преимуществ веры в фатализм состоит в том, что он делает невзгоды более терпимыми. Когда кто-то приписывает несчастья карме, судьбе или невезению, находящемуся вне контроля, он освобождается от стыда, вины или гнева. Даже отношения, как хорошие, так и плохие, часто приписывают Юаню, который имеет коннотации провидения и судьбы. Фатализм ведет к силе принятия, веры и превосходства. Он признает, что рациональность имеет свои ограничения, и признает важную роль мифов и религиозных верований в решении необъяснимых проблем человеческого существования.

Коллективизм и отношения

Излишняя многолюдность и колоссальность жизненных проблем заставляют китайцев учиться ладить друг с другом и работать вместе, чтобы найти решения. Тысячи лет авторитарного династического правления также убедили простых людей, пытающихся вписаться в социальную систему, имеют больше шансов выжить, чем преследование собственной мечты. Конфуцианство также внушило китайскому мышлению императив коллективистских убеждений как способа поддержания общественного порядка и достижения мира во всем мире.Вера в коллективизм во многом определяет долголетие китайской цивилизации.

Китайский коллективизм имеет более глубокие и широкие последствия, чем западная концепция взаимоотношений. Коллективизм больше озабочен гармонией, чем онтологическим одиночеством. Он простирается от внутриличностной гармонии до гармонии с Богом и Космосом. Китайское упоминание Неба больше похоже на наше упоминание личного Бога.

Чан правильно понимает, что «нужно найти союз с самим собой и небесной природой.В этом суть гармонии. На этом фундаменте построены китайская культура и коллективизм. Возможно, только благодаря представлениям о гармонии и коллективному существованию люди могут выжить. Стремление к этой гармонии — это прагматический путь, поскольку он поддерживает не только личность, но и вечные китайские коллективистские ценности и институты семейной структуры, социального порядка и выживания »(Чан, стр. 311). В китайской литературе и народных поверьях Небо символизирует Высшую Силу, Провидение или судьбу, которая влияет на все аспекты жизни.

Таким образом, китайский коллективизм — это ключ к выживанию и процветанию как для человека, так и для всего человечества. Он выводит людей на глобальную арену с ответственностью за мир во всем мире — важный шаг в развитии международной экзистенциальной психологии. Тем не менее, реляционный императив американского экзистенциализма еще не включил расширенную китайскую конструкцию коллективизма.

Полезность усилий и выносливость

Культурная вера в полезность усилий и выносливости спасает человека от того, чтобы стать жертвой всех внешних сил, угрожающих его или ее психологической и физической целостности.Это помогает поддерживать чувство эффективности и личной ответственности, даже когда жизнь в значительной степени контролируется внешними факторами. Эта культурная вера может быть иллюзией, но она ведет к сознательности, настойчивости и трагическому чувству оптимизма (Wong, 2009b).
Концепция судьбы Мэй (1981) включает китайские представления о фатализме и стойкости. Эта конструкция фиксирует две данности существования — как необходимость принять наши ограничения, так и ответственность сделать что-то в своей жизни, несмотря на эти ограничения.«Судьба, таким образом, в определенной степени предполагает принятие нашего детерминизма, но также и способность осознавать и принимать необходимую ответственность перед лицом этого» (Хоффман и др., Стр. 14). Фатализм выражает идею отсутствия индивидуальной свободы, но то, как мы реагируем на наш детерминизм, может варьироваться от пассивного принятия до дерзкого духа борьбы, поскольку «человек может победить Небеса».

Китайцы склонны придерживаться долгосрочных взглядов на полезность усилий и выносливости. Когда на людей неоднократно бьют и наступают на них могущественные и коррумпированные чиновники, не имея возможности дать отпор, как они могут выжить? Поклонение угнетателям и принятие наказания может быть эффективной стратегией выживания.Представляя Лу Синя как духовного воина, ищущего смысла, Ван отмечает, что «Лу Синь решил разоблачить гнилые корни китайского национального характера, такие как раболепие, пассивность, компромиссное отношение и страх перед переменами … Эта деградация жизни статус в условиях бесконечного феодального гнета оставил глубоко укоренившееся чувство незащищенности в китайской психике и пассивность в китайском характере »(Wang, p.156).

Аллегория Лу Сюня о Железном доме наиболее показательно показывает одиночество и разочарование китайских ученых и писателей.Он с грустью наблюдал, что в Железном доме без окон крепко спят люди. Ему очень хотелось крикнуть, разбудить их и предупредить об их неминуемой смерти от удушья. Но их пробуждение только заставляет их страдать от осознания безвозвратной смерти, потому что нет никакой надежды вырваться из железного дома. Таким образом, экзистенциальная дилемма состоит в том, что люди либо умирают в невежественном ступоре, либо умирают в агонии, осознавая тщетность попыток освободиться. Лу Синь выбрал путь подлинности, крикнув за воротами Железного дома.

Эта история частично объясняет, почему китайцы молча переносят страдания и угнетение с рабством и пассивностью. Они реалисты, и они извлекли урок из истории о тщетности и безнадежности борьбы против могущественной и деспотической феодальной системы. Их выносливость — полезная стратегия выживания, но у их выносливости есть и другая сторона: они не теряют надежды на лучшее будущее в далеком будущем. Они могут даже попытаться улучшить свою жизнь даже в пределах железного дома.

Глава

Вана о философии выживания Ши Тие-Шенна дает некоторое представление о том, как китайцы справляются с неумолимыми страданиями. Рассказ Ши под названием « Жизнь подобна струне циня» «» (щипковый инструмент, похожий на цитру) рассказывает о слепом человеке, который верит, что он восстановит зрение, разорвав тысячу струн цинь во время исполнения. Эта жизненная цель дает ему надежду и дает смысл играть в цинь. Даже обнаружив, что достижение этой цели не может вылечить его слепоту, он продолжает прописывать то же лекарство своим слепым ученикам.Эта сказка показывает, что люди способны терпеть и выжить благодаря жизненной цели, даже если это миф, иллюзия. Этот рассказ предлагает Ши решение человеческих страданий. «Независимо от того, исходит ли цель от себя или от других, люди, которые могут посвятить себя миссии, всегда найдут надежду среди безнадежности» (Ван, стр. 250).

Настойчивость к цели представляет собой главную экзистенциальную тему в китайской литературе и психологии. Это основная область моих собственных исследований (Wong, 1995).Учитывая постоянный разрыв между идеалом и реальностью, а также многочисленные внешние и внутренние препятствия на пути к нашим жизненным целям, полезность усилий и выдержки является экзистенциальной данностью, актуальной для всей культуры.

Мне интересно, могло ли большее участие Китая в проекте EPEW привести к более сбалансированной интеграции между Востоком и Западом в отношении основных принципов экзистенциальной психологии. Равное партнерство необходимо для развития поистине международной экзистенциальной психологии.Согласно списку участников EPEW , существует явный дисбаланс между Востоком и Западом с точки зрения научных и клинических достижений в экзистенциальной психологии. Один лишь причинно-следственный взгляд на «Справочник по китайской психологии» Майкла Бонда (1996, 2010) показывает, что китайскими психологами было проведено большое количество соответствующих исследований. Я действительно надеюсь, что будущий диалог Востока и Запада в экзистенциальной психологии исправит этот дисбаланс.

Экзистенциальная психология по своей сути интернациональна, потому что она повествует об универсальной истории человеческой борьбы за выживание и счастье, несмотря на невзгоды и неминуемую смерть.Эта человеческая борьба продолжается в различных культурных контекстах. Я утверждал, что действительно международная позитивная психология (ПП) должна иметь экзистенциальную перспективу (Wong, 2009c), потому что экзистенциальная ПП коренится в неизбежности страдания и врожденной способности человека добиваться чего-то позитивного в худших обстоятельствах. Если мы минимизируем или отрицаем человеческие ограничения и темную сторону человеческого состояния, мы увидим изобилие зла и несправедливости. Реальность смерти представляет собой постоянную угрозу и ужас, но в то же время заставляет нас жить полноценной и подлинной жизнью.Можно ли представить себе удовлетворение жизнью без учета страха перед смертью и принятия смерти?

Жизнь — это биология. Жизнь — это химия. Жизнь — это физика. Но в конечном итоге жизнь — это психология человеческого существования — искусство и наука о человеческой борьбе за выживание и процветание, несмотря на невероятные трудности. В такой борьбе участвует весь человек и человеческий вид. Не существование, а утверждение существования делает существование значимым. Экзистенциальная ПП бросает вызов нашим предположениям, просвещает наш разум, стимулирует наше воображение, но мы должны претворять эти идеи в жизнь и проводить исследования.

EPEW представляет собой богатый источник материалов для экзистенциального видения хорошей жизни. Хоффман (стр. 21) четко различает это видение:

То, что большая часть психологии называет «отрицательными эмоциями», на самом деле является неотъемлемой частью человеческого существа и обладает потенциалом как добра, так и зла. Трагедия — это неотъемлемая часть человеческой жизни… Возможно, самое большое различие между экзистенциальной психологией и большей частью остальной психологии — это ее взгляд на «хорошую жизнь».На протяжении большей части области психотерапии стало настолько очевидным, что хорошая жизнь — это жизнь, в которой ищут удовольствия и избегают дискомфорта.

Китайская позитивная психология в своей основе экзистенциальна (Wong, 2009b). Даосизм учит удовлетворенности как естественному образу жизни. Он учит нас не только тому, как быть свободным от забот, но и как достичь счастья, даже когда проблемы являются повсеместными, хроническими и неподконтрольными. Следование естественному образу жизни также означает познание мудрости «ничего не делать» (Craig, p.111-148).

Доу предлагает буддийскую точку зрения, которая ориентирована на непосредственность бытия как на способ жизни с осознанием, подлинностью и принятием:

На вершину боли существования мы нагромождаем страдание сопротивления этой боли: желание, надежду и иным образом притворство, что жизнь может быть без ограничений, боли и разочарований. Однако есть и другие возможности. Вероятно, это аксиома, что ничто так не вдохновляет человека жить полноценной жизнью, как принятие реальности смерти, которая наступит раньше, чем мы думаем.(стр. 234)

Мы находимся на критическом этапе истории человечества. Ни прогресс науки, ни технологии, ни все исследования в области психологии не нашли решения темной стороне человеческого существования — ненасытной жадности, вопиющей нечестности, катастрофической коррупции, хладнокровному насилию … в конце нашей веревки, безнадежно наблюдая, как лидеры вносят ужасающий беспорядок в нашу жизнь и направляют общество к пропасти. Интеллект и технологии экспоненциально увеличили разрушительную силу человека.Пришло время рассмотреть экзистенциальное видение хорошей жизни, которое возникает в результате слияния Востока и Запада.

В великолепно написанном эссе о Кафке Менделовиц позволяет нам взглянуть на шаткое положение человека: «Кафка, исследователь огромного нового пространства мира в бегах и униженном сознании, проливает свет на темные истины, которые делает сама наука. не протянуть должным образом »(с. 330). Черная дыра человеческого существования находится за пределами досягаемости современной научной методологии психологии.Более того, наука может предписать счастье не больше, чем она может предписать мир во всем мире. Научное видение хорошей жизни столь же бесплодно, как Уолден II, бихевиористская утопия, представленная Б. Ф. Скиннером (1948). Действия, направленные на повышение силы и повышение уровня счастья, действительно могут привести к повышению самооценки субъективного удовлетворения жизнью, если получить утвердительный ответ на ряд простых вопросов, таких как «Довольны ли вы своей жизнью?»

Представляется нереальным и поверхностным концептуализировать хорошую жизнь как существование с максимумом счастья и минимумом боли.Мне интересно, что такие предписанные упражнения могут изменить людей на экзистенциальном и эмпирическом уровне. У меня есть более фундаментальный вопрос: может ли научное видение хорошей жизни действительно иметь неблагоприятные последствия, такие как (а) игнорирование глубоко укоренившихся личных проблем, которые необходимо решить, (б) игнорирование угнетающих и оскорбительных условий, которые главный источник несчастья, (в) игнорирование боли и страданий, которые переживает человек из-за несчастного случая, болезни или трагической потери любимого человека, (г) игнорирование негативных экзистенциальных данностей, которые просто таятся вокруг, и (д) игнорирование негативного мысли и чувства, которые время от времени возникают, чтобы согреться.

Альтернативное экзистенциальное видение хорошей жизни признает, что негативные чувства, переживания и слабости являются необходимой и здоровой частью хорошей жизни. Научиться принимать отрицательные эмоции и экзистенциальные данности — это часть процесса достижения эмоциональной зрелости. С этой точки зрения гобелен полноценной жизни состоит из множества нитей разного цвета — от черного до красного. Целостный взгляд на хорошую жизнь необходимо оценивать по-разному — от подлинности и принятия до смысла и удовлетворения жизнью.

Поиск смысла — это одновременно поиск счастья и значимости, а также поиск ответов на все разочаровывающие и болезненные события, которые произошли с нами. Для многих людей, живущих в крайней нищете, все, чего они хотят, — это иметь возможность прокормить себя и позаботиться о своих близких. Они не мечтают о чем-то великом. Они хотят быть свободными от голода и вмешательства. Они хотят, чтобы их оставили в покое, чтобы жить со своими любимыми, свободными от голода и угнетения. Их система смысла проста — состоит из свободы, способности поддерживать себя и заботливых отношений.

Поиск смысла можно представить как стремление заполнить пустоту бессмысленности — пустоту, которую невозможно заполнить. С другой стороны, это также может быть положительно сформулировано как стремление осуществить мечту, дар и потенциал. Восточный путь всегда придает значение более широкому коллективному контексту.

Смысл нужно проживать и принимать, а не предписывать и навязывать. Жертвовать собственной жизнью ради других — ради семьи или любимого человека — может иметь смысл для восточного ума, но кажется нерациональным для индивидуалистического общества.То, что действительно имеет значение, действительно зависит от культурных убеждений и ценностей. Но там семь источников смысла (Wong, 1998) были подтверждены в различных азиатских выборках.

«Цель психотерапии — освободить людей» (май 1981 г., стр.19). Но от чего? Ялом (1989) подчеркивает, что «первичным материалом психотерапии всегда является боль существования … основная тревога возникает из попыток человека, сознательных и бессознательных, справиться с суровыми фактами жизни,« данностями »существования» (стр.4-5). Но боль существования шире экзистенциальной тревоги. Почему каждая существующая проблема формулируется в терминах базового беспокойства по поводу экзистенциальных данностей? Как насчет грубого переживания боли, как физической, так и психической? Как насчет боли стыда и потери, столь распространенной в китайской культуре?

Я предполагаю, что с международной экзистенциальной точки зрения цель психотерапии состоит в том, чтобы вооружить клиентов инструментами, чтобы справиться с их трудностями и жить осмысленной жизнью, несмотря на страдания и препятствия.Другими словами, я предлагаю психолого-образовательный подход, в котором особое внимание уделяется навыкам и методам, которым можно было бы обучить в разумные сроки. Ограниченная по времени терапия и мануальный подход к обучению лучше соответствуют культурным потребностям китайцев. «Инструкции, использующие когнитивно-поведенческий подход к обучению в рамках психосоциального образовательного вмешательства, могут дать лучшие результаты для традиционного китайского населения» (Дайер и др., Стр. 106).

Поэтому мне кажется странным, что в EPEW постоянно делается акцент на том, что «идея методов и даже структуры часто рассматривается как противоположность экзистенциальной терапии» (стр.23). Процесс психотерапии считается плавным, динамичным процессом — путешествием, полным неопределенностей и рисков. Это трудный и болезненный путь самопознания. Поэтому Хоффман повторяет: «Экзистенциальная терапия твердо противостоит механизированным, линейным, редукционистским и мануализированным подходам к терапии… Терапевт не столько применяет что-то к клиенту (то есть объективизирует их), но скорее пытается установить отношения с ним или с ним. определенным образом »(стр. 26).

Соглашаясь с характеристикой Хоффмана природы экзистенциальной психотерапии, я хочу сделать кейс-навыки и методы важными инструментами как в обучении, так и в практике экзистенциальной психотерапии.Хоффман кажется очень извиняющимся и защищающимся даже в отношении описанных клинических навыков, уникальных для экзистенциальной психотерапии. Тем не менее, несмотря на свои строгие оговорки, он считает необходимым идентифицировать их в учебных целях. Например, Хоффман (стр. 31) продемонстрировал различные типы рефлексивного слушания: «Рефлексивное слушание может включать в себя отражение момента, отражение процесса и отражение человека в контексте» (стр. 31). Такое несоответствие очевидно в EPEW .

Я предполагаю, что нам необходимо обучить студентов тому, как общаться с клиентами и как продвигать процесс к удовлетворительному результату. Чувствительность и сострадание без техник и навыков не квалифицируют их как терапевтов. Чтобы слушать и проявлять сочувствие, нужны навыки. Да, даже личное развитие — превращение в чуткого человека — требует руководящих принципов и методов. Способность понимать сложные процессы взаимоотношений и правильно относиться к ним требует навыков, таких как умение работать с переносом и сопротивлением.

Мы взаимодействуем с клиентом и встречаемся с ним в данный момент как в качестве соучастника, так и в качестве профессионального психолога, обладающего знаниями и навыками, которые помогут клиенту справиться с огромными проблемами и создать предпочтительное будущее.

Что квалифицирует человека как профессионального гида для путешествия по опасной местности или взбираться на рискованные горы? Почему люди платят за услуги профессионального гида? Им нужны люди, обладающие компетенцией, знаниями и навыками, чтобы помочь сориентироваться в неожиданных проблемах и неизведанных территориях.Точно так же, когда клиенты платят гонорары за консультацию к экзистенциальному психотерапевту, они ожидают определенных профессиональных стандартов знаний и навыков.

Что делает человека мастером-пианистом или скрипачом? Что отличает концертных исполнителей от студентов-музыкантов? Основное отличие состоит в том, что профессиональные музыканты овладели своими базовыми навыками до уровня, когда техники становятся их второй натурой — они могут свободно и полностью погрузиться в непрерывный творческий процесс создания музыки, не задумываясь о том, какие навыки они собираемся нанять.Я предполагаю, что то же самое можно сказать и о экзистенциальной психотерапии. Именно потому, что экзистенциальная психотерапия столь же подвижна и рискованна, как концертное выступление, мы должны уметь тренировать учащихся в основных навыках, пока они не овладеют ими. С образовательной точки зрения каждый клинический навык можно четко описать и упорядочить в учебных целях. Ни один из участников EPEW не убедил меня в обратном. Почему экзистенциальные психотерапевты могут чему-то научиться у Эгена (2009), который обучил базовым навыкам помощи поколения студентов-консультантов?

Учитывая исторический лингвистический и философский багаж экзистенциальной психотерапии, о чем свидетельствует EPEW , я предполагаю, что ориентированное на смысл консультирование и терапия MCCT (Wong, 1998, 2009) может обойти такие препятствия.Девиз MCCT — это все, что нам нужно, отношения — все, что у нас есть. Сосредоточившись на значении и отношениях как на основных столпах экзистенциальной терапии, мы можем лучше интегрировать Восток и Запад.

Хоффман сделал наиболее красноречивое заявление о центральной роли смысла в экзистенциальной психологии и психотерапии:

Придание смысла — главный компонент всех экзистенциальных подходов к психотерапии. Самые глубокие формы смысла могут быть испытаны в различных сферах: биологическом, поведенческом, когнитивном, эмоциональном и межличностном; Другими словами, это целостный смысл… постижение смысла — один из важнейших аспектов человеческого существования, который необходимо решать в экзистенциальной терапии.(стр.45)

Таким образом, экзистенциальная психотерапия обязательно является целостной в той мере, в какой смысл интерпретируется индивидуально, но конструируется социально и культурно. Проблема нынешней практики экзистенциальной терапии состоит в том, что она фокусируется на глубине субъективных личных переживаний, мало обращая внимания на «мир» — культурный социальный контекст, в котором эти переживания формируются. Непосредственно сосредотачиваясь на значении, MCCT автоматически вникает в культурный контекст, который придает и поддерживает значение для клиента.Культурные мифы играют большую роль в поиске смысла и его создании. Хоффман (стр. 259–260) красноречиво разъяснил роль смысла в психотерапии.

«Миф лежит в основе концепции значения Ролло Мэя (1961, 1991, 1999a, 1999b). В свою очередь, значение является центральным элементом экзистенциальной перспективы психического здоровья … Значение обеспечивает стабилизирующий и центрирующий эффект в мире, который часто вызывает головокружение и дезориентацию. С экзистенциальной точки зрения значение — это окончательный «механизм преодоления», но это также гораздо больше; смысл — это основная потребность человека.Смысл также является центральным мотивирующим фактором, который стоит за многими моделями поведения, как конструктивными, так и проблемными. С одной стороны, значение ведет нас к самому гуманистическому идеалу; он вдохновляет нас стремиться к большим личным изменениям, служить большему общественному благу и проявлять сострадание к менее удачливым ».

В свете вышеизложенного, экзистенциальная психотерапия должна быть сосредоточена на поиске и открытии устойчивого смысла, а не на тревоге по поводу конечной бессмысленности. «По мере того, как клиент и врач анализируют опыт клиента, появляются новые значения и новые способы существования.Оценивая уменьшение симптомов, и клиницист, и клиент должны идти дальше в поисках смысла и целенаправленных действий. (Каклаускас и Олсон, стр. 359)
На протяжении всей книги подчеркивается важность взаимоотношений. С точки зрения MCCT, присутствие терапевта более важно, чем межличностные отношения. MCCT утверждает, что терапевт — это терапия. Присутствие терапевта имеет решающее значение. Хоффман осознает важность присутствия:

Присутствие имеет сходство с идеей Роджерса (1980) о способе существования.По сути, Роджерс утверждал, что искусство терапии в значительной степени связано с выработкой такого образа жизни, который исцеляет или способствует росту. Большинство из нас сталкивались с людьми в нашей жизни, которые просто своим присутствием вызывали импульс хотеть рычать, исцеляться или стать лучше. Это тип присутствия. (стр.30)

Однако Хоффман стирает важное различие между бытием и отношениями. Присутствие относится к присутствию терапевтического и воодушевляющего человека, в то время как отношение относится к взаимодействию и встрече между двумя людьми.Азиатский подход подчеркивает важность терапевта как личности — человека, который вызывает уважение и внимание благодаря своей способности присутствовать и компетентности.

Экзистенциальные психологи, кажется, настолько увлечены силой философских идей и красотой слов, что боятся, что магия языка может быть уничтожена хладнокровными научными исследованиями. Вводная глава Хоффмана задает тон — она ​​повторяет традиционное предубеждение экзистенциальной психологии против рационалистических научных исследований как основы психотерапии.Но почему мы не можем перейти от чего-то, что можно смутно уловить интуитивно, к тому, что можно рационально понять и исследовать? Когда не следует концептуально анализировать и эмпирически исследовать ключевые конструкции и темы экзистенциальной психологии?

С точки зрения методологии, Хоффман утверждает, что экзистенциальная психология отдает предпочтение целостному и честному способу изучения всего человеческого опыта с упором на субъективные, феноменологические переживания. Но целостный подход должен включать исследования, основанные на позитивистских экспериментальных исследованиях.Эту идею поддерживают Каклаускас и Олсон:

.

Объединение нескольких потоков данных позволяет получить наиболее точное понимание. Исследования количественных результатов следует уважать и использовать, но при этом необходимо учитывать важность качественной глубины, повышенного внимания к процессу и идеографическим исследованиям, находкам в других областях, личным и мифическим нарративам и открытости для новых идей. (стр. 361)

Как только мы сместим фокус с экзистенциальной тревоги на поиски смысла, мы откроем для себя множество исследований смысла жизни и смерти (Томер, Графтон и Вонг, 2008; Вонг и Фрай, 1998; Вонг, в печати). ).Одна очевидная слабость EPEW заключается в том, что в нем очень мало упоминаний об исследованиях, имеющих отношение к экзистенциальным вопросам. Я очень надеюсь, что в будущих диалогах между Востоком и Западом больше внимания будет уделяться эмпирическим исследованиям.

Спешу добавить, что моя критика EPEW в основном направлена ​​на экзистенциальную психологию и психотерапию, как это практикуется в Америке, а не на EPEW как таковых. Тем не менее, EPEW мог бы отразить более критическую самоанализацию американского экзистенциализма в результате вклада китайских участников в Гонконге и Китае.

Идея этого проекта EPEW родилась в марте 2008 года, когда пять представителей Школы профессиональной психологии Колорадо отправились в Китай. «Целью поездки было участие в культурно-чувствительных диалогах с китайскими аспирантами, профессорами и психотерапевтами относительно экзистенциально-интегративной психологии» (Дайер и др., Стр. 99). Год спустя был опубликован EPEW . Это замечательное достижение, учитывая, что это было результатом их первого диалога Восток-Запад и скорости его публикации.

Учитывая происхождение EPEW , понятно, почему он больше похож на конференцию, чем на хорошо продуманный отредактированный том. Список участников представляется скорее удобной выборкой, чем тщательно отобранным составом лучших ученых в области китайской психологии и философии. Хотя основной упор в EPEW сделан на восточно-западную перспективу экзистенциальной психологии и психотерапии, несколько глав (7, 15, 16, 20) не совсем вписываются в схему интеграции Восток-Запад.Я хотел бы, чтобы была заключительная глава, которая представляет собой синтез различных глав и создала лучшее чувство единства и согласованности в EPEW . Однако, несмотря на ее недостатки, я все же рекомендую эту книгу как полезный ресурс как по американской экзистенциальной психотерапии, так и по китайским экзистенциальным мыслям. Вступительная глава Хоффмана представляет собой самое ясное и наиболее полное изложение экзистенциальной психологии, которое я когда-либо видел; Одна только эта глава стоит затрат на покупку копии EPEW .

Я хочу завершить этот обзор, кратко поразмыслив о Кафке, последнем экзистенциальном писателе, о котором говорилось в EPEW . Менделовиц дает очень проницательный анализ Кафки. Он трогательно и красиво писал о поисках Кафкой смысла в «мире, лишенном причалов и в тревожном беспорядке, упорно обнажая крайние состояния тревоги и замешательства» (стр. 339). Менделовиц правильно характеризует Кафку, писавшего так: «Это уникальная смесь ужаса, грации и храбрости, которая позволяет Кафке, не мигая, смотреть в Пустоту, не поддаваясь ни Системной Замене, ни Ничто» (стр.346).

Это наблюдение применимо также к современным китайским ученым, которые смотрят в Небо, размышляя о будущем человеческого существования посреди разрушения смыслов. Кафка нашел решение своего экзистенциального затруднения в писательстве и поисках нового мистицизма. Кафка напоминает мне китайского писателя Ха Джина, который сейчас живет в Америке. В своем недавнем романе под названием A Free Life, один из персонажей обнаруживает, что хорошей жизни в мире моральной двусмысленности и поверхностного материализма можно достичь только путем бесстрашного следования своему призванию:

Чтобы быть свободным человеком, он должен был идти своим путем, должен был вынести одиночество и изоляцию и должен был отказаться от иллюзии успеха, чтобы принять свое уменьшенное состояние как нового иммигранта и как ученика этого алфавита.Более того, ему пришлось рискнуть зря потратить свою жизнь, ничего не добившись, и стать шуткой в ​​глазах других. Наконец, ему нужно было быть достаточно храбрым, чтобы посвятить себя не зарабатыванию денег, а написанию стихов, готовому встретить неудачи. (Джин, 2007, стр. 619)

Экспериментальная экзистенциальная психология в JSTOR

Абстрактный

Люди живут своей жизнью, зная, что их собственная смерть неизбежна; что их самые сокровенные убеждения и ценности и даже их собственная идентичность неопределенны; что они сталкиваются с ошеломляющим выбором; и что их личный субъективный опыт никогда не может быть передан другому человеку.Это знание создает пять основных экзистенциальных проблем: смерть, изоляция, идентичность, свобода и смысл. Роль этих проблем в человеческих делах традиционно входила в компетенцию философии. Однако недавние методологические и концептуальные достижения привели к появлению экспериментальной экзистенциальной психологии, направленной на эмпирическое исследование роли, которую эти проблемы играют в психологическом функционировании. Эта новая область психологической науки выявила всепроникающее влияние глубоких экзистенциальных проблем на различные аспекты человеческого мышления и поведения.

Информация о журнале

Current Directions in Psychological Science рассматривает современные тенденции и противоречия в психологии. Он содержит краткие обзоры исследований по всем разделам научной психологии. Обзоры, опубликованные в Current Directions in Psychological Science, написанные ведущими экспертами в терминах, доступных за пределами их конкретных областей, охватывают такие актуальные темы, как теория разума, нейронные основы памяти, распознавание лиц, выражение эмоций, познание и старение, а также привязанность и личность у млекопитающих.

Информация об издателе

Сара Миллер МакКьюн основала SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества. SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому кругу предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании.Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне. www.sagepublishing.com

9.4: Ролло Мэй и экзистенциальная психология

Ролло Мэй (1909–1994) познакомил американских психологов с экзистенциализмом и остался самым известным сторонником этого подхода в Америке. Обученный в довольно традиционном формате психоаналитика, Мэй считал отстраненность, с которой психоаналитики подходили к своим пациентам, нарушением социальной этики.Например, если психоаналитик помогает пациенту быть как можно лучше, а этот человек зарабатывает себе на жизнь неприличным или преступным путем, это вряд ли кажется правильным (Stagner, 1988). С другой стороны, кто должен решать, каким ценностям следует отдавать предпочтение в конкретном обществе? В погоне за свободой Мэй предположил, что иногда люди могут разумно выступать против стандартов или морали своего общества. Политика, прекрасная тема для оживленных дискуссий, зависит от противоположных точек зрения.Однако только тогда, когда человек живет подлинной жизнью, его мнение можно считать достоверным, а экзистенциальная психология стремится помочь людям жить настоящей жизнью.

Краткая биография Ролло Май

Ролло Риз Мэй родился 21 апреля 1909 года в Огайо и вырос в Марин-Сити, штат Мичиган. Он учился в Оберлинском колледже в Огайо, который окончил в 1930 году. Всегда интересовавшийся искусством и художественным творчеством, он присоединился к небольшой группе художников и отправился в Европу, где они изучали местное искусство Польши.Чтобы остаться в Европе, Мэй работал преподавателем в Американском колледже в Салониках в Греции. В свободное от преподавания время он много путешествовал по Греции, Польше, Румынии и Турции. Он посещал летнюю школу Альфреда Адлера. Впечатленный Адлером (как и Франкл), он, тем не менее, считал теории Адлера чрезмерно упрощенными и слишком общими. Это вполне могло быть связано с его пробуждением осознания трагической стороны человеческой жизни, учитывая, что большая часть Европы сильно пострадала во время депрессии между Первой и Второй мировыми войнами (Reeves, 1977).

По возвращении в Соединенные Штаты Мэй работала консультантом для студентов и редактором студенческого журнала в Университете штата Мичиган. В 1936 году он поступил в Объединенную теологическую семинарию в Нью-Йорке с намерением задать и, скорее всего, в надежде найти ответы на самые важные вопросы о человеческой жизни. Несмотря на то, что у него не было особого желания стать священником, он какое-то время служил в приходе в Монклер, штат Нью-Джерси. Во время учебы в семинарии он на всю жизнь стал другом Пауля Тиллиха, известного экзистенциального теолога.Тиллих, занятия которого Мэй регулярно посещал, познакомил Мэй с работами Кьеркегора и Хайдеггера. В это время Мэй также встретил Курта Гольдштейна и познакомился с теориями Гольдштейна о самоактуализации и тревоге как реакции организмов на катастрофические события. Что касается своего времени в качестве министра, Мэй отметил, что единственными событиями, которые, казалось, содержали элемент реальности, были похороны (Reeves, 1977).

Вскоре после окончания семинарии Мэй начала писать книги о душепопечении и творческой жизни.Он работал консультантом в Колледже города Нью-Йорка и обучался на психоаналитика в Институте психиатрии, психоанализа и психологии Уильяма Алансона Уайта в Нью-Йорке. Его время в учебном заведении совпало с тем, что Гарри Стэк Салливан был президентом Фонда Уильяма Алансона Уайта, а Эрих Фромм — его коллегой. В 1946 году Мэй начал частную практику психоанализа, в 1948 году он стал преподавателем в институте, а в 1949 году он получил первую докторскую степень.Доктор клинической психологии Колумбийского университета. Его докторская диссертация была опубликована как The Meaning of Anxiety (май 1950 г.), книга, в которой много цитируется работы Фрейда и Кьеркегора о тревоге, а также Фромма, Хорни и Тиллиха (май 1950 г .; Ривз, 1977 г.). .

Как и Виктор Франкл, в это время в жизни Мэй произошел драматический поворот, неконтролируемое событие, которое угрожало его жизни: Мэй заболела туберкулезом. В то время не было эффективных методов лечения этой заразной болезни, многие люди умерли от нее, и, как и многие другие, Мэй пришлось провести несколько лет в санатории (Saranac Sanitarium в северной части штата Нью-Йорк).Во время пребывания в санатории Мэй рассуждал о тревоге и пришел к одному из самых важных выводов в своей карьере. Он определил, что, хотя Фрейд проделал мастерскую работу по характеристике воздействия тревоги на человека, именно Кьеркегор действительно определил, что такое тревога: угроза стать ничем. С этого момента Мэй можно было четко идентифицировать как экзистенциального психолога. Он сотрудничал с Абрахамом Маслоу, Карлом Роджерсом и Гордоном Олпортом, чтобы представить симпозиум по экзистенциальной психологии в связи с ежегодным съездом Американской психологической ассоциации 1959 года, результатом которого стала публикация книги на эту тему (Ривз, 1977).

По мере продолжения карьеры Мэй он стал руководителем и аналитиком по обучению в Институте Уильяма Алансона Уайта и адъюнкт-профессором психологии в аспирантуре Нью-Йоркского университета. Он провел серию радиопередач по экзистенциальной психологии в шоу Канадской радиовещательной корпорации, работал приглашенным профессором в Гарварде и Принстоне и продолжал писать. Его более поздние книги включают работы о снах, символизме, религии и любви. В конце концов он поселился в Калифорнии, где и умер в 1994 году.

Беспокойство

Мэй считал беспокойство основной причиной почти каждого кризиса, будь то внутренний, профессиональный, экономический или политический. Он описал мир, в котором мы живем, как век беспокойства. Несмотря на то, что Мэй опубликовал The Meaning of Anxiety в 1950 году, можно с уверенностью сказать, что его опасения еще более актуальны сегодня, особенно с приходом деперсонализации нашего мира из-за компьютерной эры (Reeves, 1977). Мэй рассматривал широкий спектр теорий тревожности, включая философов, неврологов (Курт Гольдштейн) и основных теоретиков психодинамики (включая Фрейда, Адлера, Юнга, Хорни, Салливана и Фромма).Он пришел к выводу, что Фрейд лучше всех объяснил тревогу, но Кьеркегор лучше всех понимал тревогу. Мэй был особенно впечатлен идеей Кьеркегора о том, что тревогу следует понимать в контексте ориентации на свободу. Свобода — это цель развития личности, и хотя эта свобода приносит с собой тревогу, именно через столкновение с этой тревогой возникает возможность свободы (May, 1950). Восхваляя Кьеркегора, Мэй писал:

.

… Кьеркегор провозглашает, что «самосила» развивается в результате успешного противостояния индивидууму вызывающих тревогу переживаний; так человек становится зрелым как личность.Что удивительно в Кьеркегоре, так это то, что, несмотря на отсутствие у него инструментов для интерпретации бессознательного материала — эти инструменты были доступны в их наиболее полной форме только со времен Фрейда — он так остро и глубоко предвкушал современное психоаналитическое понимание тревоги; и что в то же время он поместил эти идеи в широкий контекст поэтического и философского понимания человеческого опыта. (стр.45; май 1950 г.)

При определении тревожности Мэй проводил различие между тревогой и страхом, а также между нормальной тревогой и невротической тревогой .Согласно Мэй, «тревога — это опасения, вызванные угрозой какой-то ценности, которую индивид считает существенной для своего существования как личности» (стр. 191; May, 1950). Угроза может быть как физической, так и психологической, например, смерть от туберкулеза или заключение в концлагерь (что, конечно, принесло угрозу смерти в дополнение к потере свободы), или угроза может бросить вызов какой-то другой ценности. что человек отождествляет себя со своим существованием или личностью (например, потеря карьеры, развод, вызов патриотизму во время войны и т. д.). Что отличает тревогу от страха, так это то, что страх — это реакция на конкретное событие, тогда как тревога расплывчата и расплывчата. Например, во время ограбления вы можете испугаться человека с оружием, но сегодня в Америке многие люди обеспокоены терроризмом. Никто не может сказать, когда и где террористы могут нанести удар, или даже будут ли они иностранными террористами (например, при атаках на Всемирный торговый центр) или американскими террористами (например, бомбардировка федерального здания в Оклахома-Сити или убийства снайперов Вашингтона). .Мэй осторожно указал, что использование терминов «расплывчатый» и «рассеянный» для описания тревоги никоим образом не должно умалять нашего понимания интенсивности и болезненности, которые может принести тревога. В этом заключается разница между нормальной и невротической тревогой (май 1950 г.).

Каждый человек сталкивается с проблемами в жизни, но не все видят в них одни и те же угрозы. Потеря работы может стать возможностью начать новую карьеру, возможно, вернуться в школу, чтобы сделать новую карьеру. Однако переход часто бывает трудным, особенно если человек привык быть основным кормильцем в семье, а также если семье приходится урезать предметы, которые она больше не может себе позволить.Так что беспокойство было бы разумной реакцией. Это беспокойство считается нормальным, если оно 1) не несоразмерно объективной угрозе, 2) не связано с механизмами внутрипсихического конфликта и 3) не требует защитных механизмов для управления (May, 1950). Взрослые часто упускают из виду нормальную тревогу, поскольку она не особенно сильна, особенно по сравнению с невротической тревогой, и с ней можно справиться конструктивно. Это не проявляется в панике или других драматических симптомах. Невротическая тревога просто противоположна нормальной тревоге.Это непропорционально объективной угрозе, требует внутрипсихических защитных механизмов и приводит к невротическим симптомам, несмотря на эти защитные механизмы. Важно помнить, что мы не должны рассматривать людей, страдающих невротической тревогой, как страдающих от объективных слабостей, а скорее они страдают от внутренних психологических паттернов и конфликтов, которые не позволяют им использовать свои силы для того, чтобы справиться.

Верный своему обучению психодинамической теории, Мэй считал, что психологические паттерны, приводящие к неспособности справиться, берут свое начало в детстве, особенно из-за плохих ранних отношений между младенцем и его родителями, поскольку основные ценности младенца проистекают из паттернов безопасности. между младенцем и опекунами (как в первом психосоциальном кризисе Эриксона: доверие vs.недоверие, см. главу 7). Одним из наиболее важных факторов, по-видимому, является субъективная интерпретация ребенком отказа со стороны его основного опекуна, и на эту субъективность влияют ожидания, которые формируются позже в жизни (например, дети среднего и высшего класса, которые ожидают большей поддержки от своих родителей. , особенно склонны реагировать на отторжение невротической тревогой; May, 1950).

Вопрос для обсуждения \ (\ PageIndex {1} \)

Мэй чувствовал, что мы должны понимать тревогу по поводу свободы или, скорее, как страх, что мы потеряем нашу свободу.Он сказал, что отчасти это беспокойство является нормальным и только в крайних случаях становится невротическим беспокойством. Какие ситуации в вашей жизни вызывают у вас беспокойство и как они могут угрожать вашей личной свободе? Как вы думаете, уровень этих тревог нормальный или достаточно серьезный, чтобы его можно было считать невротическим?

Культура, беспокойство и враждебность

May также рассматривал влияние культуры на тревожность и тесную взаимосвязь между тревогой и враждебностью. .Культура влияет как на виды, так и на количество тревог, испытываемых людьми. Помимо существенных отношений между младенцем и опекуном, детерминанты личности, которые каждый из нас считает важными для нашего существования как личности, в значительной степени являются культурными. В самом деле, даже характер взаимоотношений младенца и опекуна подвержен культурному влиянию. Степень беспокойства, которое может испытать большинство людей, отчасти определяется стабильностью культуры. Например, если культура относительно стабильна и унифицирована, во всей этой культуре будет меньше беспокойства (май 1950 г.).Однако сегодня многие общества претерпевают резкие изменения, во многом из-за сильной тенденции к глобализации.

По мере того как психологи начали изучать тревожность в различных группах по всему миру, было обнаружено множество интересных, а иногда и тревожных результатов. Однако имейте в виду, что это общие сведения, которые не обязательно применимы к каждому человеку в какой-либо группе. Как правило, азиаты более тревожны, чем европейцы и белые американцы, которые более тревожны, чем чернокожие американцы и африканцы, и эти относительные уровни тревожности могут иметь неврологическую основу (Rushton, 1999).Однако при рассмотрении конкретной формы тревожности, связанной с прохождением академических тестов, чернокожие американцы и чилийские студенты демонстрируют более высокий уровень тестовой тревожности, чем белые американцы (Clawson, Firment, & Trower, 1981; Guida & Ludlow, 1989). Одно из предположений о более высоком уровне тревожности среди чернокожих в Америке состоит в том, что наше общество гораздо менее социоцентрично, чем большинство африканских культур. Таким образом, черные в Америке, даже если они жили здесь в течение нескольких поколений, все еще испытывают последствия своего вытеснения из Африки, когда культура, которую они принесли с собой, расходится с западными культурными ожиданиями (Okeke et al., 1999), и тем более, когда человек, кажется, не в ладах с большинством членов своей культурной группы (Copeland, 2006). В самом деле, чем больше несоответствие между индивидуальными культурными ожиданиями человека и культурными ожиданиями большинства общества, тем большую тревогу испытывает человек. Это особенно верно во время попыток межкультурной коммуникации (Matsumoto & Juang, 2004). Любой последующий разрыв межкультурной коммуникации, который более вероятен в периоды высокой тревожности, может либо привести к уже существовавшей враждебности, предрассудкам, дискриминации и поиску козлов отпущения, либо усилить их (Whitley & Kite, 2006).Одним из важных вызовов межкультурной коммуникации в психологии является необходимость для клинических психологов распознавать растущее количество тревожных расстройств, характерных для незападных культур, таких как: hwa-bung (Корея), koro (Малайзия и Южный Китай). , nervios (Латинская Америка), dhat синдром (Индия), susto (Латинская Америка) и taijin kyofusho (Япония) (Castillo, 1997).

Культура может влиять на людей самыми разными способами.Мэй (1950) использовал в качестве главного примера пример индивидуального успеха в конкурентной борьбе в западном мире, который он считал доминирующей целью в Америке. Эта конкуренция имеет множество негативных последствий, в том числе высокую заболеваемость язвой желудка и сердечными заболеваниями в нашем обществе. Менее чем через десять лет Фрейдман и Розенман (1959) опубликовали свое классическое исследование взаимосвязи между поведением типа А (изучаемым у высококонкурентных бизнесменов) и сердечно-сосудистыми заболеваниями.Последующие исследования показали, что ключевым компонентом поведения типа А, прогнозирующего сердечные заболевания, является враждебность, которую мы обсудим более подробно ниже (Dembrowski et al., 1985; Lachar, 1993; MacDougal et al., 1985). В нашем обществе также было много дискуссий о влиянии средств массовой информации на образ тела, взаимосвязи между необоснованными ожиданиями худых женщин и распространенностью расстройств пищевого поведения у девочек и женщин, а также подавлением женской сексуальности во многих культурах.Гольденберг (2005) недавно представил экзистенциальный взгляд на само тело как на угрозу. Культурные убеждения часто помогают преодолеть страх смерти, убеждая людей в том, что они имеют большую ценность, чем другие, низшие животные. Однако, несмотря на убеждения многих, что душа есть только у людей, наше тело по-прежнему остается смертным животным. В ответ на тревогу, которую представляет реальность нашего смертного тела, многие люди действуют враждебно по отношению к своему собственному телу, начиная от отказа себе в здоровых физических отношениях с другими (например,g., сексуальное подавление) до откровенного саморазрушительного поведения (например, нервной анорексии). Однако проблема достигает своей крайности, когда одна могущественная группа организованно направляет свою враждебность по отношению к другой группе.

По словам Мэй, отношения между тревогой и враждебностью образуют порочный круг. Беспокойство порождает враждебность, а враждебность — усиление тревоги. Но что на первом месте? Мэй считал, что в основе враждебности лежит тревога, и доказательства можно найти в клинических случаях, связанных с подавленной враждебностью:

Принимая во внимание взаимосвязь между враждебностью и тревогой, какой аффект обычно является основным? Есть основания полагать, что, хотя враждебность может быть специфическим аффектом, присутствующим во многих ситуациях, тревога часто присутствует ниже враждебности … Например, в некоторых психосоматических исследованиях пациентов с гипертонией … было обнаружено, что причина пациенты подавляли свою враждебность в том, что они были тревожными и зависимыми…. Враждебность не должна быть подавлена ​​в первую очередь, за исключением того, что индивид тревожится и боится встречной враждебности или отчуждения … (стр. 223; май 1950 г.)

В анализе теории Мэя (1977) Ривз обсуждает одну из самых важных социальных проблем, с которыми столкнулись Соединенные Штаты: движение за гражданские права 1960-х годов. Когда самоощущению человека бросают вызов драматические изменения в обществе, это может быть очень болезненным опытом. И кто-то, вероятно, возмутился теми, кто ответственен за эти изменения.Хотя это правда, что многие белые люди в Америке поддерживали движение за гражданские права, белые люди на Глубоком Юге (и, конечно же, в других местах) направили свою тревогу и связанную с ней враждебность на чернокожих. Нет необходимости здесь описывать многие последовавшие за этим ужасные акты насилия. Достаточно сказать, что федеральному правительству пришлось использовать вооруженные силы для вмешательства в некоторые из худших случаев. Сегодня мы сталкиваемся с аналогичной проблемой в войне с терроризмом. Учитывая зачастую неравноправный и несправедливый способ, которым глобализация приводит к конфликту самых разных культур, и легкость, с которой так много людей могут путешествовать по земному шару, возможно, нам не следует удивляться драматическому уровню терроризма в сегодняшнем мире.

Связи между культурами: терроризм и терроризм

С 11 сентября 2001 года, когда агенты террористической организации «Аль-Каида» разрушили Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и убили около 3000 человек, Соединенные Штаты были вовлечены в так называемую международную войну с терроризмом. По мере развития войны с терроризмом она преследовала две основные цели: захватить Усаму бен Ладена, лидера Аль-Каиды и организатора взрывов Всемирного торгового центра, и свергнуть Саддама Хусейна, диктатора Ирака (за его предполагаемую роль в поддержке международного сообщества). терроризм).На сегодняшний день эта война длилась намного дольше, чем Вторая мировая война, мы потратили сотни миллиардов долларов, и тысячи молодых американских мужчин и женщин погибли, сражаясь в Афганистане и Ираке. Многие иракские и афганские гражданские лица, а также дополнительный военнослужащий коалиции также погибли. Саддам Хусейн был отстранен от власти в Ираке; его также судили, осудили и казнили. На это ушло почти 10 лет, но Усама бен Ладен был наконец выслежен и убит в ходе рейда США в Пакистан.Спецназ морские котики. Тем не менее, Аль-Каида по-прежнему совершает террористические акты, Ирак снова погружается в жестокое межконфессиональное насилие (поднимаясь до уровня гражданской войны), а американцы продолжают умирать, сражаясь в Афганистане, поскольку намеченная нами дата вывода войск медленно приближается (после 13 годы!). Одна вещь, которая не будет рассматриваться в этом разделе, потому что ее не существует, — это простой ответ на эти проблемы.

Позвольте мне поделиться здесь небольшой личной историей. Когда иранская революция при аятолле Хомейни свергла иранского шаха, и революционеры захватили американское посольство в Тегеране и взяли в заложники шестьдесят шесть человек (пятьдесят два из этих заложников удерживались более года, прежде чем были освобождены), я был в резерве Корпуса морской пехоты США.Мне позвонили в 2 часа ночи в пятницу утром в моей квартире в Кембридже, Массачусетс. К полуночи того же дня мое резервное подразделение было в Кэмп-Лежене, Северная Каролина, в полном боевом снаряжении, готовое к войне в Иране. Мы потратили выходные на подготовку, хотя президент Картер в конечном итоге решил не посылать нас за границу. Примерно 10 лет спустя, когда разразилась первая война в Персидском заливе после вторжения Ирака в Кувейт, моя сестра приняла участие в операции «Буря в пустыне». В качестве медсестры ВВС ее отправили в Англию, чтобы помочь подготовить госпиталь для раненых военнослужащих, эвакуируемых с Ближнего Востока (к счастью, потери были минимальными).В то время я подумывал о повторном зачислении в морскую пехоту, поскольку я определенно не собирался сидеть дома, пока моя родная сестра «воевала» за нашу страну и наших союзников. К счастью, первая война в Персидском заливе была короткой и, казалось бы, простой. Так что с тех пор я внимательно следил за событиями на Ближнем Востоке, и когда «Аль-Каида» напала на нас в Нью-Йорке, я считал это последним в продолжении событий в моей жизни с 1979 года. это было продолжением событий, длившихся тысячи лет.

Я считаю, что сегодня для американцев важнее всего начать честно пытаться понять терроризм, его причины, его цели и то, как лучше всего бороться с ним во всем мире. Во-первых, мы должны избавиться от заблуждений. Терроризм и ислам — это , а не одно и то же. В проницательной и легко читаемой книге под названием Ислам против терроризма Фируз Заде (2002) обсуждает, как ислам противостоит насилию и убийствам, особенно в отношении невинных женщин и детей.Он также пытается определить, что является терроризмом, а что нет, и в этой работе он выделяет восемь типов терроризма: государственный терроризм, религиозный терроризм, криминальный терроризм, терроризм психически больных, политический терроризм, оппозиционный терроризм, терроризм подражания и т. Д. и жертва терроризма. По словам Заде, самый высокий ущерб обществу наносит государственный терроризм. Когда Соединенные Штаты поддерживают коррумпированные террористические правительства в других частях мира, наше доверие как нации, борющейся с терроризмом, в лучшем случае вызывает подозрение.Это было так? Да, и как можно хуже: мы переходим на другую сторону, поскольку это служит нашим политическим и экономическим интересам. Соединенные Штаты помогли обучить Усаму бен Ладена и боевиков Талибана в Афганистане, когда мы хотели, чтобы они воевали с русскими. Теперь мы называем их врагами. Мы предоставили оружие и обучили армию Саддама Хусейна, когда они сражались с иранцами из-за заложников, взятых в Тегеране. Теперь мы свергнули Хусейна. Мы также продавали оружие Ирану и использовали деньги, чтобы поддержать контрас (борцов за свободу или террористов, в зависимости от вашей точки зрения), пытающихся свергнуть левое сандинистское правительство Никарагуа.Заде предлагает, чтобы люди на Ближнем Востоке не могли доверять Соединенным Штатам, за исключением одной области: нашей поддержки Израиля. А поскольку другие страны Ближнего Востока рассматривают Израиль как единственное препятствие на пути к палестинской родине, они не одобряют эту поддержку. Не имеет значения, были ли действия Соединенных Штатов правильными или неправильными, действительно ли они были в наших интересах или нет. Важно то, как остальной мир видит нас сейчас, и готовы ли наши высшие правительственные чиновники учитывать то, как нас видят в мире, и действовать ответственно с точки зрения внешней политики, чтобы обеспечить лучшее для всех людей во всем мире. .Обращаясь, в частности, к Ближнему Востоку, Фатхали Могхаддам писал:

Исламские общины во многих частях мира переживают глубокий исторический кризис идентичности, одним из трагических проявлений которого является терроризм. Чтобы понять и предотвратить эту деструктивную тенденцию, мы должны справиться с монументальным кризисом идентичности, который парализует умеренные движения, но подпитывает фанатичные силы в исламских общинах.

… Почему нам нужно понимать, как террористы видят мир? Потому что для нас это лучший способ найти эффективные средства положить конец терроризму … Взгляд на мир с точки зрения террористов не означает попустительство терроризму; скорее, это означает лучшее понимание терроризма, чтобы положить ему конец.(стр. ix; Могхаддам, 2006)

Как упоминалось выше, существует множество различных форм терроризма, поэтому трудно точно определить, что это такое. Тем не менее, пытаясь сделать это, Могхаддам (2005) определяет терроризм как «политически мотивированное насилие, совершаемое отдельными лицами, группами или спонсируемыми государством агентами, направленное на то, чтобы вызвать у населения чувство страха и беспомощности с целью повлиять на принятие решений. и изменить поведение ». Могхаддам предполагает, что психологи должны играть важную роль в понимании терроризма по двум основным причинам: основанием для террористических действий обычно являются субъективно интерпретируемые ценности и убеждения, а действия террористов предназначены для того, чтобы вызывать определенные психологические переживания, т. Е.э., ужас и беспомощность. Могхаддам (2005, 2006) предлагает метафору того, как человек становится террористом, основанный на подъеме по лестнице, в которой варианты, как считается, становятся все более и более ограниченными по мере того, как человек поднимается по лестнице. Самый важный фактор — это условия, в которых многие люди живут на первом этаже, еще до того, как решат подняться по этой лестнице. Многие люди в этом мире живут в крайней нищете под властью репрессивных и несправедливых правительств. Когда люди не видят надежды внутри системы и у них отсутствуют какие-либо политические средства для осуществления изменений, тогда путь к терроризму становится, пожалуй, единственной разумной возможностью.Тем не менее, очень немногие люди могут стать террористами-смертниками.

Лица, живущие в безвыходных условиях, могут подняться на первый этаж по лестнице, ведущей к терроризму, где они оценивают свои возможные варианты борьбы с несправедливым обращением. Если кажется, что в обществе нет вариантов для правосудия, нет возможности быть услышанным и нет возможности для личной мобильности, тогда человек может перейти на второй этаж. Здесь личность начинает вытеснять свою агрессию. Это часто включает просвещение / пропаганду, которая определяет четкую цель, например Соединенные Штаты, также известные как «Великий сатана».«Это важное начало менталитета« мы против них ». На третьем этаже люди становятся морально связанными с террористической организацией. Хотя мы можем считать террористов аморальными, они начинают верить, что борются за правое дело, против аморальных репрессий в отношении выбранной ими цели. По мере продвижения на четвертый этаж они укрепляют свое категориальное мышление (менталитет «мы против них») и начинают рассматривать террористическую организацию и террористические акты как законные.На данный момент мало шансов, что они смогут оставить террористическую организацию в живых. Для конкретных людей подготовка, необходимая для совершения террористического акта, проводится, часто очень быстро. Террористам необходимо не только изучать оружие и тактику, но и обучать их обходить естественные, биологические запреты на убийство других людей. Два фактора, помогающие подготовить людей к убийству, — это интенсивное внушение убеждений, что их действия служат для большего блага и секретности.Если нападение совершается внезапно и без предупреждения, жертвы не имеют возможности подчиниться или просить о пощаде. Действие происходит до того, как террорист может проявить сострадание, когда он или она сталкивается со своими предполагаемыми жертвами (Moghaddam, 2005, 2006). Основываясь на этой модели, Могхаддам предлагает четыре шага, которые необходимы, чтобы остановить терроризм, прервав формирование новых террористов. Во-первых, должна быть профилактика. К сожалению, наше правительство давно выбирает краткосрочные решения, а не долгосрочные превентивные меры.Показательный пример: неудача Америки в войне с наркотиками. Агрессивные ответные меры, направленные против отдельных лиц, дают только возможность кому-то новому вмешаться и продолжить употребление и / или продажу наркотиков, и то же самое можно сказать и о террористах. Нам нужно работать над устранением пути к терроризму, поэтому нам не нужно будет использовать вооруженные силы и / или ФБР для отслеживания людей (за исключением, конечно, крайних случаев, таких как терроризм, который является результатом психологического расстройства — например, рассмотрим дело Теодора Качиньского, Унабомбера).Кроме того, Могхаддам предлагает поддерживать контекстуализированную демократию, воспитывать против категориального мышления и продвигать интеробъективность и справедливость. Для достижения долгосрочного решения необходим международный диалог и улучшение межкультурного взаимопонимания (Moghaddam, 2005).

Возвращаясь к заблуждению многих американцев о том, что терроризм является синонимом ислама, давайте посмотрим, где расположены известные террористические организации по всему миру. Достаточно известные организации пришли из Северной Ирландии (т.е.g., Ирландская республиканская армия и Ассоциация защиты Ольстера) по всей континентальной Европе (например, Фракция Красной Армии в Германии, Красные бригады в Италии и Action Directe во Франции), по всему Ближнему Востоку (например, Хезболла в Ливане , палестинская группировка ХАМАС, Суровая банда, которая боролась за создание Израиля и Аль-Каиду), Африке, Азии, Латинской Америке, Канаде и Соединенных Штатах (например, Фронт освобождения животных, арийские нации, Черные пантеры, и Ку-клукс-клан).По состоянию на 1999 год существовало по крайней мере двадцать восемь хорошо организованных террористических групп, и если принять во внимание фракции внутри этих групп и более мелкие, но все же идентифицируемые группы, по всему миру было идентифицировано до восьмидесяти трех террористических групп ( Хендерсон, 2001). Некоторые из них в первую очередь политические, а некоторые в первую очередь религиозные. Некоторые из них глобальные, а некоторые более локальные. В их число входят самые разные люди и культуры: черные, белые, азиатские, латинские, католические, протестантские, мусульманские, индуистские и т. Д.Хотя терроризм, кажется, возникает из нищеты и отчаяния, сами террористы или, по крайней мере, их лидеры, как правило, лучше образованы, чем большинство, и они хорошо разбираются в пропаганде и хорошо обучены оружию и тактике (Moghaddam, 2005; Zadeh, 2002). . Единственная черта, которую, кажется, разделяют все террористы, — это крайняя приверженность насилию, которая возникает из отчаяния и кажущейся несправедливости и рассматривается как единственное средство быть услышанным и добиться перемен.

Так может ли терроризм повлиять на изменения, эффективен ли терроризм? Можно легко найти авторов, которые утверждают, что это действительно работает (Dershowitz, 2002) или что он всегда терпит неудачу (Carr, 2002).Алан Дершовиц (2002) утверждает, что сама причина того, почему терроризм работает, — это все, на что мы смотрели до сих пор: попытка понять коренные причины терроризма и самих террористов. Соответственно, он говорит:

Мы должны придерживаться прямо противоположного подхода к терроризму. Мы должны взять на себя обязательство никогда не пытаться понять или устранить его предполагаемые коренные причины , а скорее вывести его за рамки диалога и переговоров. Наше послание должно быть таким: даже если у вас есть законные претензии, если вы прибегнете к терроризму как средству их устранения, мы просто не будем вас слушать, мы не будем пытаться понять вас и, безусловно, никогда не изменим ни одну из наших политик. к вам.Вместо этого мы выследим вас и разрушим вашу способность терроризировать. (стр. 24-25; Дершовиц, 2002)

В качестве примера Дершовиц ссылается на предоставление Организации освобождения Палестины статуса наблюдателя при Организации Объединенных Наций только после того, как палестинские террористы начали угонять коммерческие авиалайнеры. До угонов самолеты 20 лет отстаивания своих интересов в Организации Объединенных Наций не имели большого эффекта. Затем Дершовиц предлагает график, который, по-видимому, четко устанавливает эффективные отношения, в которых терроризм становился все более и более эффективным с течением времени (с 1968–1999) в обеспечении международного признания и поддержки дела палестинцев.Напротив, Калеб Карр (2002) рассматривает терроризм полностью в рамках дисциплины военной истории. Он считает, что сегодняшний терроризм — это не что иное, как современная перестановка войны против гражданского населения с целью лишить их поддержки лидеров или политики, против которой выступают террористы, истоки которой так же стары, как сам человеческий конфликт. Рассмотрение терроризма как войны имеет определенные интересные последствия. На протяжении всей истории те, кто ведет войну против гражданского населения, в конечном итоге побеждают себя, обращая против него свои настроения.11 сентября «Аль-Каида» напала на мирных жителей в такой степени, какой не было за много веков:

.

… Поступая таким образом, организаторы, спонсоры и пехотинцы каждой террористической группы, участвовавшей в терактах 11 сентября, невольно обеспечили дискредитацию их экстремистского дела среди многих их сторонников, отрицаемых большинством их бывших спонсоров, и, наконец, побежденные своими врагами: две тысячи лет уроков террора диктуют, что это окончательная судьба, которая ожидает нападавших, независимо от того, сколько мирных жителей им удастся убить на своем пути.(стр. 223-224; Карр, 2002).

Карр также обращается к другому наиболее важному следствию отношения к терроризму как к войне: это должно быть встречено войной, но эта война не должна быть чрезмерной, чтобы ее можно было также рассматривать как терроризм. Если нашим ответом на терроризм будет чрезмерная военная мощь, тогда волна общественного мнения может повернуться вспять в пользу Аль-Каиды, особенно в мусульманских странах, где США не доверяют.

Подтверждая озабоченность Карра масштабами и характером наших военных действий в войне с террором, один из способов, которым терроризм может работать против нас, без того, чтобы, казалось бы, достиг того, что было задумано (если мы можем даже знать, что было задумано), — это если наши фундаментальные демократические принципы меняются.В книге « Меньшее зло: политическая этика в эпоху террора», «» Майкл Игнатьев (2004) утверждает, что терроризм необходимо встречать силой, и что такая сила является меньшим злом, чем терроризм, который потребовал ответных мер. Опасность заключается в том, чтобы поддаться большему злу — стремлению отомстить. Дершовиц (2002) представляет убедительный аргумент в пользу того, что аморальное общество может контролировать и, возможно, уничтожить весь терроризм, но Америка не является аморальным обществом. Наши ответы ограничены конституцией и политическими дебатами, которые составляют саму основу нашей демократии.Когда мы реагируем на террористические акты, мы должны учитывать, чего мы хотим, чтобы этот ответ дал:

Терроризм требует от нас тщательного обдумывания того, кто мы, как свободные народы, и что нам нужно делать, чтобы оставаться таковыми. Когда мы сталкиваемся с террористическим насилием, мы не можем допустить, чтобы требования национальной безопасности перевешивали требования свободы, поскольку то, что мы пытаемся защитить, — это наше продолжающееся существование как свободных людей. Свобода должна ограничивать меры, которые мы используем для ее поддержания.(стр.145; Игнатьев, 2004)

Наконец, можно ли найти окончательный ответ терроризму в продвижении демократических правительств в каждой стране? Война с террором привела к свержению Саддама Хусейна в Ираке и талибов в Афганистане и замене их правительствами, избранными демократическим путем. Только время покажет, выживут ли эти правительства, но есть основания для осторожности. Религиозные беспорядки продолжаются на Ближнем Востоке. В Америке наша конституция предусматривает разделение церкви и государства, и это разделение стало важной традицией.Но для мусульман идея светской демократии, которой не руководит Аллах, просто немыслима. Они не против демократии как таковой, более того, утверждается, что ислам, вероятно, в конечном итоге приведет к плюралистическим демократиям (Аслан, 2005). Но, по словам Роберта Шедингера (2004), оказывать давление на исламские страны, заставляя их принять светскую демократию, которую мы так дорожим, равносильно объявлению войны исламу. Итак, что кажется важным для обеспечения стабильности на Ближнем Востоке и в других местах, так это усилия по поддержке контекстуальной демократии, то есть форм демократии, которые соответствуют культуре людей, которые будут создавать эту демократию и участвовать в ней (Аслан, 2005; Moghaddam, 2005, 2006; Shedinger, 2004; Zadeh, 2002).

Интеграция и человеческая дилемма

В предисловии к Человек в поисках себя (май 1953 г.) Мэй представляет экзистенциальную философию, согласно которой в вызовах и страданиях можно найти смысл, и что психологи, в частности, могут найти особую возможность в таких обстоятельствах:

Когда наше общество во время потрясений в стандартах и ​​ценностях не может дать нам четкого представления о том, «кем мы являемся и какими мы должны быть»,… мы отбрасываемся назад к поискам самих себя.Болезненная незащищенность со всех сторон дает нам новый стимул задаться вопросом: возможно, есть какой-то важный источник руководства и силы, который мы упустили из виду?… Как можно предпринять долгое развитие в направлении самореализации в то время, когда практически нет ничего определенного, в том числе в настоящее или будущее?… У психотерапевта нет волшебных ответов… Но есть кое-что, помимо его технической подготовки и его собственного самопонимания… Это то, что психотерапевт приобретает мудрость, работая с людьми, которые стремятся преодолеть свои проблемы .У него необычайная, хотя и зачастую обременительная привилегия сопровождать людей в их интимной и глубокой борьбе за новую интеграцию. (стр.7; май 1953 г.)

Интеграция , по словам Мэй, похожа на хайдеггеровскую концепцию Dasein (бытие-в-мире). Наша цель как сознательных, свободных и ответственных существ — отделить себя от конформистских, автоматных масс (en-soi, согласно Сартру) и постепенно интегрироваться с другими в свободно выбранной любви и творческой работе (May, 1953), или как выразился Клемент Ривз: «Чтобы понять и прояснить специфические, отличительные характеристики человека, и понять, что это такое, чтобы добиться смелого, решительного, комплексного ответа на вызов, присущий существованию…» (Ривз, 1977).Процесс интеграции длится всю жизнь и должен соответствовать возрасту каждого из нас в данный момент. Мэй предполагает, что здоровый восьмилетний ребенок, который реализует свою способность осознанного выбора в пользу восьмилетнего ребенка, больше похож на человека, чем на 30-летнего невротика. Точно так же человек, который может мужественно встретить смерть в возрасте тридцати лет, является более зрелым, чем человек в возрасте 80 лет, который «съеживается и просит, чтобы его оградили от реальности» (May, 1953).Таким образом, важно проживать каждое мгновение со свободой, честностью и ответственностью. Если каждый из нас живет настоящим моментом, работая над реализацией своего потенциала, оставаясь верным тем, кто мы есть, и ситуациям, в которых мы живем, Мэй предполагает, что мы испытаем радость и удовлетворение:

… Разве неопределенность нашего времени не преподает нам самый важный урок из всех — что окончательными критериями являются честность, порядочность, отвага и любовь в данный момент взаимосвязи? Если у нас этого нет, мы все равно не строим для будущего; если оно у нас есть, мы можем доверять будущее себе.(стр.276; май 1953 г.)

Одна из проблем на пути к интегрированной жизни видна в том, что Мэй описал как человеческая дилемма (май 1967 г.). Являемся ли мы субъектом своей жизни или объектом в нашем мире? Когда мы погружаемся в детали наших обязанностей и действий, когда мы позволяем контролировать себя и направлять себя для выполнения поставленных задач, когда мы становимся рабами часов, делая то и это, идя туда и сюда, как другие ожидая от нас, мы рассматриваем себя как объекты.Это напоминает то, что Карен Хорни назвала тиранией должного. С другой стороны, когда мы рассматриваем наши чувства, желания и желания, когда мы верны себе или живем подлинно, тогда мы рассматриваем себя как субъектов, как активных участников нашей собственной жизни. Согласно Мэй (1967), человеческая дилемма возникает из-за нашей способности воспринимать себя как субъект и объект одновременно. Но как могут быть правдой оба противоположных полюса человеческого опыта? Именно в процессе между двумя полюсами развивается человеческое сознание, как углубляя, так и расширяя это сознание.По сути, это та же идея, хотя и в другой форме, которую использовали Хайдеггер и Сартр при описании уникальной природы человека. Для Хайдеггера это ничто было неопределенным различием между Бытием и существами, для Сартра это была оболочка, окружающая pour-soi.

Мэй считал, что экзистенциальная психология занимает пространство где-то между двумя крайностями, которые существовали и продолжают существовать в психологии: бихевиоризм против гуманизма. Мэй отверг аргументы Скиннера о том, что любое человеческое поведение можно понять с точки зрения стимулов и реакций, заявив, что как в клинической практике, так и в повседневной жизни есть достаточно доказательств того, что люди являются активными участниками в своем видении, действиях и реакциях на свой мир.Он также критически относился к Карлу Роджерсу, полагая, что психологи-гуманисты больше не признают вполне реальное иррациональное поведение, а также агрессию и враждебность (May, 1967). Он считал, что психология оказалась в ловушке ошибочного желания определять все с научной точки зрения и в соответствии с правилами, которые затем определяли взгляд каждого психолога на мир и их пациентов. В качестве предостережения для тех психологов, которые не могут видеть дальше своих теорий, Мэй написал:

Теперь я, конечно, осознаю, если можно так сказать без покровительственного тона, что настоятельная потребность в честности является одним из мотивов, побуждающих психологов искать количественные меры … Я также осознаю, что исследования в наши дни должны быть тщательно организованы. чтобы результаты можно было научить, и другие могли использовать их.Непреодолимое стремление постичь истину — это то, что улучшает всех нас как психологов и является неотъемлемой частью интеллектуальной целостности. Но я настоятельно призываю не позволять стремлению к честности ослеплять нас и ограничивать наш кругозор, чтобы мы упускали именно то, что мы намеревались понять, а именно живое человеческое существо. (стр.14; май, 1967)

вопрос для обсуждения \ (\ PageIndex {2} \)

Мэй предложил отделить себя от конформистских масс, а затем интегрировать себя с другими свободными и ответственными способами.Вы последователь или лидер? В любом случае, сознательно ли вы выбираете роль, которую играете, тем самым живя настоящей жизнью?

Любовь и намерение

Любовь была очень важной темой в мае. Проще говоря, «способность дарить и получать зрелую любовь — такой же надежный критерий, как и у нас, для состоявшейся личности» (May, 1953). Конечно, он был не один. Гарри Харлоу, наиболее известный своими исследованиями контактного комфорта , описал любовь как «чудесное состояние, глубокое, нежное и вознаграждающее», а Абрахам Маслоу сказал: «Мы, , должны понимать любовь; мы должны уметь обучать его, создавать, предсказывать, иначе мир погибнет из-за враждебности и подозрений »(Harlow, 1975; Maslow, 1975).Однако существует «миллион и один» типов отношений, которые люди называют любовью, так что это по-прежнему вызывает недоумение (May, 1953).

Мэй говорил о четырех типах любви в западной традиции: секс , эрос , филия и агапе (май 1969 г.). Секс и эрос тесно связаны, но они разные. Секс — это то, что мы также называем вожделением или либидо, тогда как эрос — это побуждение любви к размножению или созиданию. Поскольку изменения в обществе позволили более открытое изучение секса, вдохновленное работами таких людей, как Зигмунд Фрейд и Вильгельм Райх, Мэй отметил три конкретных парадокса.Во-первых, наше так называемое просветление не устранило сексуальные проблемы в нашей культуре. В прошлом человек мог воздерживаться от сексуальной активности, используя в качестве объяснения моральные принципы общества. По мере того, как случайный секс стал обычным, даже ожидаемым, людям пришлось столкнуться с тем, чтобы выражать свою собственную мораль просто так: свою собственную! Это также создало новый источник беспокойства для некоторых, а именно возможность того, что их личные отношения могут предполагать сексуальную активность, и что, если они не подчинятся, они не смогут продолжать встречаться с тем, кто им нравится.Второй парадокс состоит в том, что « новый акцент на технике секса и занятиях любовью имеет неприятные последствия » (май 1969). Акцент на технике (или мастерстве) может привести к механистическому отношению к занятиям любовью, что может привести к отчуждению, чувству одиночества и деперсонализации. Это может привести к тревожному ожиданию, описанному Франклом. Наконец, Мэй поверил, что наша сексуальная свобода на самом деле была новой формой пуританства. Это состояние отчуждения от тела, отделение эмоций от разума и использование тела как машины.Если в викторианскую эпоху люди пытались влюбиться, не впадая в секс, то сегодня многие люди пытаются заниматься сексом, не влюбляясь.

Филиа и агапэ также связаны друг с другом, как с сексом и любовью. Филия относится к чувству дружбы или братской любви, тогда как агапе — это любовь, посвященная заботе о других. Дружба в детстве очень важна, и Мэй считала, что она необходима для значимых и любящих отношений во взрослом возрасте, в том числе связанных с эросом.В самом деле, напряжение, создаваемое эросом с точки зрения постоянного влечения и непрерывной страсти, было бы невыносимым, если бы филия не входила в уравнение и не позволяла расслабиться в приятной и дружелюбной компании объекта своих желаний. Гарри Харлоу еще раз показал, что возможность подружиться была столь же важна для развития молодых обезьян, как и для людей (цитируется в мае 1969 г.). Однако на Западе, учитывая наше в высшей степени индивидуалистическое и конкурентное общество, глубокие и значимые дружеские отношения, кажется, остались в прошлом, особенно среди мужчин.Однако Мэй предостерегает, что, поскольку факты показывают важность дружбы в процессе развития, возможно, нам следует помнить о ценности хороших друзей.

Наконец-то у нас есть агапе, бескорыстная любовь, превосходящая всякую надежду на выгоду для себя. Мэй сравнила эту любовь с биологическим аспектом природы, в котором родитель будет сражаться до смерти, защищая свое потомство. С агапе мы рискуем уподобиться Богу в том смысле, что мы знаем, что другие никогда не действуют без определенной степени в уме.Точно так же мы не хотим, чтобы нас любили в эфирном смысле или, с другой стороны, только ради нашего тела. Мы хотим, чтобы нас любили полностью. Итак, вся настоящая любовь включает в себя какой-то элемент других типов любви, независимо от того, насколько она незначительна или насколько скрыта (май, 1969).

Рисунок \ (\ PageIndex {1} \)

Агапе иллюстрируется связью между родителем и их ребенком.

В предисловии к Любовь и воля (май 1969 г.) Мэй признал, что некоторым из его читателей может показаться странным, что он объединил две темы в одной книге, но он твердо чувствовал, что эти темы принадлежат друг другу.Он считал любовь и волю взаимозависимыми, это процессы, в которых люди стремятся влиять на других, помогать формировать и создавать сознание других. Любовь без воли сентиментальна и экспериментальна, тогда как воля без любви манипулятивна. Только оставаясь открытыми влиянию других, мы можем таким же образом влиять на них, поэтому любовь должна иметь честную цель, и к цели нужно относиться осторожно.

Воля , или сила воли , как это более широко известно, был одним из самых ранних предметов в американской психологии, который был подробно исследован Уильямом Джеймсом еще в 1890 году (см. James, 1892/1992) и снова в 1897 в Воля к вере (Джеймс, 1897/1992).Мэй считал величайшим открытием Зигмунда Фрейда раскрытие бессознательных желаний и мотивов. Хотя многие люди могут полагать, что действуют исходя из высших идеалов, в действительности большинство из нас действует в соответствии с психологически детерминированными факторами, о которых мы не подозреваем. Тем не менее Мэй считал это одним из самых неудачных результатов работы Фрейда. Принимая детерминизм, мы подрываем влияние воли и принятия решений. Как выразился Мэй, теория Фрейда предполагает, что мы «уже не за рулем , а за рулем » (May, 1969).

Предположение, что мы больше не отвечаем за свою жизнь, что нами движет психологический детерминизм, кажется странным для тех, кто считает, что никогда прежде люди не обладали такой властью, как с точки зрения индивидуальной свободы, так и с точки зрения коллективного завоевания природа. Но Мэй сослался на противоречие в воле , контраст между нашим чувством бессилия и неуверенности в себе и социальными заверениями в том, что мы можем делать все, что задумали. Мэй считал, что мы находимся в «любопытном затруднительном положении», поскольку технические чудеса, заставляющие нас чувствовать себя такими могущественными, — это те же самые процессы, которые подавляют нас (May, 1969):

Таким образом, кризис воли не возникает ни из-за наличия, ни из-за отсутствия силы в мире индивида.Это происходит из-за противоречия между ними, результатом которого является паралич воли. (стр.189; май 1969 г.)

Воля сама по себе не является той движущей силой, которая ведет нас к ответственной и подлинной жизни. В основе воли лежит то, что Мэй называет намерением . Интенциональность — это структура, которая придает смысл опыту, это и то, как мы воспринимаем мир, и то, как мир может быть воспринят нами. Другими словами, через процессы восприятия мы влияем на мир вокруг нас; мы влияем на то, что воспринимаем.Интенциональность — это мост между субъектом и объектом (май 1969 г.). Сравните это еще раз с небытием между существами и Бытием (à la Heidegger) или между en-soi и pour-soi (à la Sartre). Тем не менее, наша способность достигать и формировать те самые объекты, которые мы воспринимаем, другими словами, активно участвовать в нашей жизни, может быть резко ограничена из-за проблемы, которую решал Май в начале своей карьеры, беспокойства:

Непреодолимая тревога разрушает способность воспринимать и постигать свой мир, тянуться к нему, чтобы сформировать и преобразовать его.В этом смысле он разрушает интенциональность. Мы не можем надеяться, планировать, обещать или творить в сильной тревоге; мы сжимаемся обратно в частокол ограниченного сознания, надеясь только сохранить себя до тех пор, пока опасность не минует. (стр. 244; май 1969 г.)

вопрос для обсуждения \ (\ PageIndex {3} \)

Подумайте о разных видах любви в вашей жизни. Чем они отличаются? Как они привнесли смысл в вашу жизнь? Изменилось ли ваше представление о том, какая любовь изменилась в вашей жизни — в лучшую или в плохую сторону?

Даймоник: источник насилия и творчества

daimonic , по словам Мэя, — это «любая естественная функция, которая имеет власть овладеть всем человеком» (май 1969 г.).Это может быть либо деструктивное, либо творческое, а часто и то, и другое. В этом смысле это похоже на концепцию тени Юнга, и сам Мэй провел это сравнение (May, 1991; см. Также Diamond, 1996, Reeves, 1977). Фактически, это смесь добра и зла в даймонии, которая защищает нас от опасностей избытка, будь то избыток добра или пассивность чувства бессилия. Когда Мэй не знал, выживет он или умрет от туберкулеза, он понял, что его чувство беспомощности превращается в пассивность, и что это обязательно приведет к его смерти (как он видел с другими).Он описал этот опыт как результат своей невиновности и что, поскольку он был невиновен, он позволил бактериям, заражающим его тело, совершить насилие над ним. Однако, когда он решил бороться с болезнью, когда он заявил о своей воле к жизни, он начал стабильно прогрессировать и, действительно, выздоровел. В этом смысле Мэй решил позволить даймону захватить себя в интересах самосохранения. В каждом случае то, как кто-то позволяет даймону захватить власть, зависит от личной ответственности (Reeves, 1977).

Однако, когда даймон вступает во владение без того, чтобы один сделал ответственный выбор, это может привести к насилию по отношению к другим. В нашей жизни часто возникают конфликты между теми, у кого есть власть, и теми, у кого ее нет. Когда человек чувствует себя бессильным, беспомощным, ничтожным, он может наброситься на него под контролем даймона. Согласно Мэй, насилие порождается бессилием и апатией (May, 1972). Это может быть особенно важно для тех, у кого мало или совсем нет преимуществ в нашем обществе. В книге Power and Innocence (май 1972 г.) Мэй описала пациентку, которая была молодой чернокожей женщиной.Будучи одновременно чернокожей и женщиной, родившейся до движения за гражданские права, она была почти бессильна, как только можно было бы быть в Америке. Отчим годами заставлял ее работать проституткой. Несмотря на то, что она была довольно умной и успешной в школе и колледже, она чувствовала себя такой беспомощной, что Мэй описала ее как «не имеющую активного убеждения в том, что она заслуживает помощи». Важным аспектом терапии для этой пациентки было соприкоснуться с ее гневом, соприкоснуться с насилием, которое было причинено ей и которое она хотела сделать по отношению к другим.

Рассматривая случай этой молодой женщины, Мэй пришла к выводу, что мы не должны просто осуждать любое насилие и пытаться исключить даже возможность его. Сделать это означало бы отнять часть всего человечества. В этом контексте Мэй критикует гуманистическую психологию и ее упор на самореализацию, акцент, который, по мнению Мэй, переместился в сторону большего морального совершенства. Однако признание того, что мы несовершенны, что в каждом из нас есть добро и зло, не позволяет нам проявлять моральное высокомерие.Осознание этого ведет к сдержанности, необходимой для того, чтобы прощение стало возможным.

Наша способность достигать добра зависит от того, кто мы есть, а то, кем мы являемся, частично основывается на нашем собственном творчестве . Поскольку людьми движут не просто инстинкты и фиксированные модели действий, в отличие от любого другого существа на Земле, мы должны создавать самих себя. Это творение должно происходить в мире, который существует вокруг нас, и должно учитывать все эмоции и предрасположенности, которые мы несем с собой как биологические организмы.

Искусство — и все виды творческой деятельности — могут предоставить сравнительно здоровые выходы для конструктивного выражения гнева и гнева. Однако творчество не всегда может заменить психотерапию. Тем не менее креативность лежит в основе психотерапевтического проекта: пациента поощряют к тому, чтобы стать более творческим в психологической реструктуризации своего внутреннего мира , а затем продолжить этот творческий процесс во внешнем мире , не только принимая и приспосабливаясь к реальности, но, по возможности, переделывая ее…

«Творчество» можно в широком смысле определить как конструктивное использование daimonic .Творчество вызывается у каждого из нас неизбежными конфликтами и хаосом, присущими человеческому существованию… (стр. 255-256; Diamond, 1996)

Однако проявить творческий потенциал непросто. Мы живем в быстро меняющемся мире. После смерти Мая в 1994 году изменения в мире, вероятно, даже ускорились. Мэй спросил, будем ли мы отступать в тревоге и панике, когда наши основы пошатнутся, или мы будем активно участвовать в формировании будущего (май 1975 г.). Выбор жить в будущем требует прыжка в неизвестность, идти туда, где другие не были, и поэтому не может вести нас.Это связано с тем, что экзистенциалисты называют тревогой о небытии (May, 1975). Чтобы сделать этот смелый выбор, требуется смелости . Одна из причин, по которой нам нужно быть смелыми, заключается в том, что мы должны полностью посвятить себя ответственному созиданию будущего, но в то же время мы должны осознавать, что иногда мы будем ошибаться. Те, кто утверждает, что они абсолютно правы, могут быть опасны, поскольку такое отношение может привести к догматизму или, что еще хуже, фанатизму (May, 1975).

Наконец, мы должны не только признать, что мы можем сделать неправильный выбор, мы также должны признать, что наши творческие способности ограничены.В книге The Courage to Create (май 1975 г.) Мэй описал, что посетил конференцию, на которой вводный оратор заявил, что нет предела возможностям человека. После этого заявления дискуссия на конференции провалилась. Мэй осознал, что если тому, что мы можем достичь, нет предела, то на самом деле больше нет никаких проблем, нам нужно только подождать, пока наш потенциал не догонит нашу ситуацию и проблема разрешится сама собой. Мэй привел довольно забавный пример, чтобы прояснить этот момент:

… это все равно, что посадить кого-то в каноэ и столкнуть его в Атлантический океан, в сторону Англии, с радостным комментарием: «Небо — предел.«Каноер слишком хорошо осведомлен о том, что неизбежно реальный предел — это также дно океана. (стр.113, май 1975 г.)

Еще один неизбежный предел — наша смерть. Нет творческого акта, который может изменить тот факт, что мы когда-нибудь умрем и что мы не можем знать, когда и как это произойдет. Однако Мэй считал, что эти ограничения ценны, что само творчество нуждается в ограничениях. Он предположил, что сознание возникает из нашего осознания этих ограничений и из борьбы с ними.Мэй сравнил эту концепцию с теорией Адлера, согласно которой многое из того, чем мы являемся как личности, а также общество в целом, является результатом наших усилий по компенсации неполноценности. Таким образом, наши ограничения приводят к тому, что Мэй называл страстью к форме . В своей страсти к форме разум активно формирует и реформирует мир, в котором мы живем (май 1975 г.).

вопрос для обсуждения \ (\ PageIndex {4} \)

Мэй считал, что творческое руководство своей жизнью требует мужества. Вам когда-нибудь приходилось принимать действительно трудное решение? Вы выбрали легкий путь, безопасный путь или приняли смелое решение, открывшее прекрасные возможности?

Клич мифа

Как практикующий психоаналитик, я нахожу, что современная терапия почти полностью сосредоточена, когда все это изучено, на проблемах индивидуального поиска мифов.Тот факт, что западное общество практически утратило свои мифы, был главной причиной зарождения и развития психоанализа. (стр.9; май 1991 г.)

Предыдущая цитата — это то, как Мэй начал книгу The Cry for Myth , последнюю книгу его карьеры (май 1991 г.). По словам Мэй, определение мифа довольно простое: это «способ осмыслить бессмысленный мир». Кроме того, мифы придают смысл нашему существованию. В здоровом обществе мифы избавляют от невротического чувства вины и чрезмерного беспокойства, поэтому сострадательный терапевт не отговорит их.В двадцатом веке, особенно в западной культуре, мы потеряли свои мифы, а вместе с ними мы потеряли чувство существования и наше направление или цель в жизни. Опасность в этом состоит в том, что люди становятся восприимчивыми к культам, наркотикам, суевериям и т. Д. В тщетных попытках заменить эту цель (May, 1991).

Когда мы переживаем жизненный опыт, наша память в основном зависит от мифов. Сегодня общепринято, что человеческая память конструктивна и находится под влиянием наших ожиданий в отношении памяти.Как описывает это Мэй, формирование воспоминаний, независимо от того, является ли оно реальным или вымышленным, вылеплено как глина. Затем мы сохраняем это как миф и полагаемся на этот миф для будущего руководства в аналогичных ситуациях. Например, младенца кормят три раза в день и укладывают спать 365 дней в году, и все же он помнит только одно или два из этих событий из своего раннего детства. По какой-то причине, хорошей или плохой, эти конкретные события принимают мифические масштабы и сильно влияют на ход нашей жизни.Мэй признает вклад Альфреда Адлера в признание ценности этих ранних воспоминаний, описывая Адлера как «проницательного и скромного человека, он был одарен необычайной чувствительностью к детям» (May, 1991). Как мы видели, Адлер считал причиной невроза отсутствие социального интереса. В терапии Адлер сосредоточился на «направляющей выдумке» из жизни ребенка, которую Мэй считал синонимом «мифа». Поскольку «память — мать творчества», а память зависит от мифов, Мэй считал, что мифы, формирующие идентичность нашей культуры, необходимы для формирования нашего «я».

Мэй заканчивает свою последнюю книгу главой под названием Великий круг любви. Рассмотрев в книге множество известных мифов, включая «Божественную комедию » Данте, Марлоу « Фауст» , капитана Ахава « Моби Дик » и По «Ворон », май заключает:

В каждой из этих драм освобождение и женщины, и мужчины возможно только тогда, когда каждый достигнет нового мифа о другом полу, ведущего к новым значимым психологическим отношениям.Затем они оба освобождаются от своего предыдущего пустого и одинокого существования. Женщина и мужчина находят свое истинное «я» только тогда, когда они полностью присутствуют друг перед другом. Они понимают, что оба нуждаются друг в друге не только физически, но и психологически и духовно. (стр. 288; май 1991 г.)

Todd DuBose | Чикагская школа профессиональной психологии

Тодд ДюБозе, всемирно известный заслуженный профессор Чикагской школы профессиональной психологии, лауреат наград, а также адъюнкт-профессор Университета Сэйбрук, Калифорнийского института интегральных исследований, Circulo de Estudios en Psicoterapia Existential, в Мехико, Мексика. и Международный институт экзистенциально-гуманистической психологии в Пекине, Китай.Он также занимается частной практикой, является бывшим капелланом и имеет более 30 лет опыта в терапевтической помощи, супервизии, обучении, консультировании, консультировании и стипендиях. Он имеет степени в области философии (бакалавр гуманитарных наук, Государственный университет Джорджии), религии (доктор философии, Союз теологической семинарии) и клинической психологии (доктор философии Университета Дюкен). Он также является директором и основателем Khora Institute, глобального образовательного и консалтингового института, который предлагает обучение экзистенциально-герменевтической феноменологии и исследует, кто или что остается в стороне, когда различные учреждения устанавливают идеологии и практики стандартизированной помощи.

Он объединяет современную континентальную и сравнительную философию религии и психологию гуманитарных наук (постгуманистический экзистенциализм, радикальную герменевтику и терапевтическую феноменологию) в заботе о переживаниях невозможного (выхода нет) и пограничных или ограничивающих ситуациях (нежелательных, неизменных , необратимые, неизлечимые, безжалостные, абсолютные, невидимые, неизмеримые, нематериальные, непостижимые) или экстремальные переживания, такие как психоз, нигилизм, суицидальные и смертоносные мысли, экзистенциальные кризисы смысла, паранормальные или аномальные переживания.Он видит свою задачу как «Seelsorge» или опекун души (живое значение), заботящийся о «происходящем в происходящем» (Капуто), тот, кто «наблюдает за отсутствующим смыслом» (Бланшо) и / или как хранитель и пастырь очищения (Хайдеггер) несводимого, безусловного и прихода Другого. Его межпрофессиональный и междисциплинарный опыт столь же обширен, как и его международный опыт. Он выступал в таких разных местах, как Прага, Лондон, Оксфорд, Париж, Торонто, Будапешт, Брюссель, Афины, Мехико, Куала-Лумпур, Пекин, Шэньчжэнь, Гуанчжоу, Гонконг и Иерусалим.Его исследования касаются тех людей, переживаний, ситуаций и событий, которые «упускаются из виду» (например, подчиненные знания и люди, которые упускаются из виду, игнорируются, отвергаются, подвергаются патологизации, стигматизируются, отчуждаются, не прощаются, не прославляются и забываются), намеренно или невольно, когда устанавливаются стандартизированные идеологии и практики оказания помощи, и посредством приверженности образцам органического интеллектуала, общественного ученого и заинтересованного практика.

Он очень активен в организациях, которые защищают людей, угнетенных медицинской психиатрией и психологией (например,g., участник и член правления Международного общества этической психологии и психиатрии), а также решение проблем отсутствия продовольственной безопасности и насилия в сообществе среди молодежи из групп риска на юге Чикаго (например, участник и член правления фермы, чтобы преподнести кулинарные альтернативные терапевтические программа под названием «Развитая сеть». Он критикует такие идеологии, заложенные в таких стандартах оказания помощи, особенно ограничительные определения личности, страдания, терапии, «хорошей жизни», смысла, свидетельств, эмпиризма, науки, метода, результатов, истины и реальности.Он (он, его) родом из Атланты, штат Джорджия, жил в восьми штатах, разведен, имеет двоих взрослых детей и проживает в районе Саутлуп в Чикаго. Его увлечение — кулинарное искусство, в частности, изучение «зажженной» деревенской кухни и душевной еды. Он родился в солнечном знаке Девы, восходящего Рака и с луной в Водолее, и является Эннеаграммой 2: Дающий. Он также очень любит животных, любит классический рок и мягкий джаз, вдохновляет душу кино и театром, вес / пауэрлифтинг, был танцором в течение двух недель в Нью-Йорке, включая одну незабываемую ночь в знаменитой Studio 54, прежде чем она сгорела ( и, нет, эти два события не связаны), испытал явления полного тела в паранормальных столкновениях, немного обучился как клоун, почесал льва себе на спину, вызвался стать капелланом Aerosmith, и, тем не менее, в основном и просто будучи человеком.

Что такое экзистенциальная терапия?

Если бы не терапевтические вмешательства и техники, существовала бы область психотерапии?

По крайней мере, одна психологическая ориентация решительно говорит «да» — область экзистенциальной психологии делает основной акцент за пределами того, что другие традиционно считают «терапевтическими вмешательствами».

Дело не в том, что экзистенциальные терапевты отвергают необходимость и эффективность терапевтических вмешательств для некоторых людей, в определенных ситуациях или для конкретных проблем или вопросов.Однако для многих людей, которые борются с тем, что философы называют «большими жизненными проблемами», такими как цель и смысл жизни и смерти, личная свобода, ответственность, взаимосвязь и изоляция, психологические «техники» не могут исцелить большинство людей.

Луи Хоффман, лицензированный клинический психолог, который использует экзистенциальную психологию в качестве основного ориентира при работе с клиентами, описывает экзистенциальный подход как «гораздо более глубокий», чем другие формы терапии.

Хоффман, один из преподавателей-основателей кафедры психологии в Университете Скалистых гор в Колорадо-Спрингс, штат Колорадо, объяснил, что экзистенциальная психология является частью группы психологических ориентаций, названных глубинной психологией, подходов, которые включают юнгианские, психоаналитические и психоаналитические подходы. и гуманистический. Все эти ориентации опираются друг на друга, разделяя схожие ценности и подходы.

Подход экзистенциальной терапии

Многие экзистенциальные терапевты используют исключительно экзистенциальные теории и подходы или комбинируют их с любыми другими теориями глубинной психологии.Некоторые терапевты называют себя экзистенциально-интегративными психологами, имея в виду, что они интегрируют экзистенциалистскую теорию с теориями из одной из других основных психологических систем — психодинамической, когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) или семейных систем.

Однако, независимо от подхода, экзистенциалисты разделяют и ценят одну и ту же экзистенциальную направленность: помогать клиентам жить полноценной и обогащающей жизнь с учетом их личных убеждений и ценностей. Во многих случаях экзистенциальный терапевт помогает клиентам раскрыть их собственные убеждения и ценности, отделяя эти убеждения от того, что им навязано обществом, культурой и другими «внешними силами».

Хоффман сказал, что глубинная или экзистенциальная психотерапия заинтересована в изменении того, как люди живут, видят свою жизнь и находят смысл в своей жизни. Если кто-то отрицает, что живет в соответствии со своей жизненной целью, то он или она не живет по-настоящему или свободно — и это тоже не является ответственной жизнью.

Однако, если конкретная ситуация требует КПТ или другой терапии, ориентированной на решение проблемы, многие экзистенциальные терапевты готовы также применить это вмешательство.

Например, если клиент ищет психотерапевта, который поможет справиться с хронической болью, экзистенциальный терапевт будет использовать те же техники глубокой релаксации, которые использовал бы когнитивный бихевиорист. Однако экзистенциальный терапевт, который обнаруживает лежащую в основе психологическую ассоциацию или связь с болью, исследует другие части благополучия клиента. Стресс может усугубить боль, и этот стресс может быть вызван рядом проблем в текущей или прошлой жизни клиента — или, возможно, внутренней борьбой с некоторыми важными жизненными вопросами, такими как «в чем смысл и цель моей жизни?»

«Это подход, который не просто рассматривает уменьшение симптомов, хотя экзистенциальная терапия действительно заинтересована в помощи клиентам в уменьшении симптомов», — сказал Хоффман.«Но он направлен на то, чтобы помочь клиентам жить хорошо и учиться на своих эмоциях».

Взаимоотношения терапевта и клиента

Хоффман считает, что отношения между экзистенциальным терапевтом и клиентом способствуют прогрессу и выздоровлению клиента. По этой причине, сказал он, это психология отношений, вид терапии, которая направляет исцеление и рост через отношения терапевта и клиента.

Для описания этих отношений сайт Хоффмана цитирует основателя клиентоориентированной психологии Карла Роджерса.В книге Роджера «Способ существования » Роджерс сказал, что «стать терапевтом — значит научиться быть способом быть , который исцеляет. Когда сочувствие, безусловное позитивное отношение и искренность исходят из образа жизни терапевта, они исцеляют. При применении в качестве метода они часто не работают, а иногда становятся контрпродуктивными ».

На веб-сайте Хоффмана продолжается: «Вспомните случай в прошлом, когда кто-то применил к вам технику сочувствия. Как вы себя чувствуете? Если вы похожи на большинство людей, вы чувствовали глубокую боль, гнев или невидимость.Сочувствие как техника приносит мало пользы и часто приносит вред. И наоборот, сочувствие, когда оно является частью процесса или исхода чуткого человека, имеет огромное значение и исцеляет ».

Другими словами, терапевтов можно обучить навыкам слушания и утверждениям, которые пытаются имитировать чуткие реакции, но клиенты быстро распознают эту тактику. Только когда терапевт искренне сочувствует, клиент может исцеляться и двигаться к более здоровому и значимому существованию.

Если вы интересуетесь экзистенциальной психологией или хотите стать экзистенциальным терапевтом, возьмите уроки на уровне бакалавриата, которые объясняют теорию и практику, лежащие в основе этой психологической ориентации.Некоторые колледжи и университеты имеют специальные курсы, сертификаты и ученые степени в этой области.

Чтобы стать психотерапевтом, обычно требуется степень магистра или доктора наук.