И. П. Павлов (1849–1936). Психология в лицах
И. П. Павлов (1849–1936)
Иван Петрович Павлов был первым русским ученым, удостоенным Нобелевской премии. Сегодня его имя и основные положения его теории знакомы любому психологу, даже американскому (хотя этим знакомство с российской психологией в западном полушарии обычно и исчерпывается). Павлов оказал исключительное влияние на мировую науку и как почти всякий ученый такого масштаба заслужил крайне противоречивые оценки. Для одних он выступает выдающимся экспериментатором и теоретиком, который утвердил естественно-научный подход в психологии и на долгие годы определил магистральное направление психологической мысли. Иные, напротив, воспринимают его как вульгарного материалиста, чьи изыскания фактически выхолостили психологию и сильно исказили и затруднили ее развитие. Впрочем, полярные оценки всегда далеки от истины. А кем же на самом деле был первый российский нобелевский лауреат, какова его роль в отечественной и мировой психологии? За 63 года, прошедшие после смерти Павлова, было опубликовано много научно-биографических работ, посвященных его творческому пути.
Иван Петрович Павлов родился 26 сентября 1849 г. в Рязани. Его мать, Варвара Ивановна, происходила из семьи священника; отец, Петр Дмитриевич, был священником, служившим поначалу в бедном приходе, но благодаря своему пастырскому рвению со временем ставшим настоятелем одного из лучших храмов Рязани. С раннего детства Павлов перенял у отца упорство в достижении цели и постоянное стремление к самосовершенствованию. В возрасте семи лет он перенес тяжелую травму головы, из-за чего школьное обучение было отложено на несколько лет. Обучением сына занялся сам Петр Дмитриевич. Своего первенца (всего в семье было одиннадцать детей) отец желал видеть священнослужителем, и не обычным — «из семинаристов», а ученым богословом «из академиков».
Увлечение физиологией возникло у Павлова после того, как он прочитал русский перевод книги английского критика Джорджа Льюиса «Физиология обыденной жизни». Его увлечение окрепло после прочтения популярных работ Д. И. Писарева, которые подвели его к изучению теории Ч. Дарвина.
Не закончив духовного образования, Павлов в 1870 г. уехал в Петербург, где поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Его интерес к физиологии возрос после прочтения книги И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». Изучением этой науки он занялся в лаборатории И. Циона, который занимался исследованием влияния нервов на деятельность внутренних органов.
После получения в 1875 г. степени кандидата естественных наук Павлов поступил на третий курс Медико-хирургической академии в Петербурге (преобразованной впоследствии в Военно-медицинскую). Здесь он надеялся стать ассистентом Циона, который незадолго до этого был назначен ординарным профессором кафедры физиологии. Однако это назначение вскоре было отменено, ибо противоречило государственному установлению, согласно которому к подобным должностям не допускались лица еврейского происхождения. Оскорбленный Цион покинул Россию. Это событие навсегда сохранилось в памяти Павлова, и впоследствии он буквально приходил в бешенство при малейшем намеке на антисемитизм. Отказавшись работать с преемником Циона, Павлов стал ассистентом в Ветеринарном институте, где в течение двух лет изучал пищеварение и кровообращение.
После длительной борьбы с администрацией Военно-медицинской академии (отношения с которой стали натянутыми после его реакции на увольнение Циона) Павлов в 1883 г. защитил диссертацию на соискание степени доктора медицины, посвященную описанию нервов, контролирующих функции сердца. Он был назначен приват-доцентом в академию, но вынужден был отказаться от этого назначения в связи с дополнительной работой в Лейпциге с Гейденгайном и Карлом Людвигом, двумя наиболее выдающимися физиологами того времени.
Многие исследования Павлова в 1880-х гг. касались системы кровообращения. Наибольшего расцвета творчество Павлова достигло к 1879 г., когда он вплотную занялся исследованиями физиологии пищеварения, которые продолжались свыше 20 лет. В своей книге «Лекции о работе главных пищеварительных желез» Павлов рассказал о своих опытах и наблюдениях, о приемах работы. За этот труд он и получил в 1904 г. Нобелевскую премию.
Будучи от рождения левшой, как и его отец, Павлов постоянно тренировал правую руку и в результате настолько хорошо владел обеими руками, что, по воспоминаниям коллег, ассистировать ему во время операций было очень трудной задачей: никогда не было известно, какой рукой он будет действовать в следующий момент.
Преданность Павлова экспериментальной науке была всеобъемлющей. Его совершенно не интересовали бытовые условия жизни. В 1881 г. он женился, и его жене, Серафиме Васильевне, пришлось полностью взять на себя решение всех житейских проблем.
Академик Павлов за работой
На протяжении всей своей научной деятельности Павлов сохранял интерес к влиянию нервной системы на функционирование внутренних органов. В начале XX в. его эксперименты, касающиеся пищеварительной системы, привели к изучению условных рефлексов. Открытие условных рефлексов, как и многие другие выдающиеся научные достижения, произошло, по мнению многих ученых, совершенно случайно, когда Павлов, исследуя работу пищеварительных желез, для того чтобы получить возможность собирать желудочный сок вне организма собаки, воспользовался методом хирургического вмешательства. Павлов и его коллеги обнаружили, что если пища попадает в рот собаки, то начинает рефлекторно вырабатываться слюна. Когда собака просто видит пищу, то также автоматически начинается слюноотделение, но в этом случае рефлекс значительно менее постоянен и зависит от дополнительных факторов, таких, как голод или переедание.
Пораженный ролью условных рефлексов в поведении, Павлов после 1902 г. сконцентрировал все свои научные интересы на изучении высшей нервной деятельности. Тут необходимо отметить, что, хотя исследования рефлекторной природы поведения, по сути, были психологическими, Павлов намеренно не вторгался в область психологии, постоянно подчеркивая их физиологический характер (своих сотрудников он даже штрафовал за использование психологической терминологии). В своих выступлениях он не раз склонял «несостоятельные психологические претензии».
Он был знаком со структурной и функциональной психологией, но соглашался с Джемсом в том, что психология еще не достигла уровня подлинной науки. Собственный подход он считал конструктивной альтернативой психологическим рассуждениям. В своей известной речи, произнесенной в Мадриде, он указывал: «Полученные объективные данные, руководясь подобием или тождеством внешних проявлений, наука перенесет рано или поздно и на наш субъективный мир и тем сразу и ярко осветит нашу столь таинственную природу, уяснит механизм и жизненный смысл того, что занимает человека все более, — его сознание, муки его сознания». В дальнейшем Павлов не раз подчеркивал социальную значимость исследования условных рефлексов, направленного на разработку точной науки о человеке, которая «выведет его из теперешнего мрака и очистит его от теперешнего позора в сфере межлюдских отношений».
По иронии судьбы самое сильное влияние идеи Павлова оказали именно на психологию — то есть ту область, к которой он не особенно благоволил.
Уже первые сведения о нем, дошедшие до западных психологов, получили широкий резонанс. На VI Международном психологическом конгрессе в Женеве (1909) прозвучало имя Павлова. Оно упоминалось неоднократно, однако не русскими участниками конгресса (они составляли небольшую группу во главе с Г. И. Челпановым), а американскими исследователями Р. Йерксом, М. Прайнсом, Ж. Лебом. Открытие условного рефлекса американские психологи восприняли как революцию в изучении поведения. В докладе Р. Йеркса «Научный метод в психологии животных» высказывалась уверенность, что новые научные устремления, среди выразителей которых первым назывался Павлов, позволят дать объективный анализ восприятия животных, их памяти, привычек и т. д. Заметим, что в этом же году Йеркс опубликовал на английском языке сводку работ павловской лаборатории, впервые познакомившую западного читателя с учением об условных рефлексах; это сыграло важную роль в разработке объективных методов в американской психологии. Методы Павлова предоставили психологической науке базовый элемент поведения, конкретную рабочую единицу, к которой могло быть сведено сложное человеческое поведение для его изучения в лабораторных условиях.
Дж. Уотсон ухватился за эту рабочую единицу и сделал ее ядром своей исследовательской программы. Павлов был удовлетворен работами Уотсона, заметив, что развитие бихевиоризма в Соединенных Штатах является подтверждением его идей и методов. Не будет преувеличением сказать, что все поведенческое направление в психологии выросло из павловской рефлекторной теории. На протяжении десятилетий и западная, и отечественная психология развивались именно в этом ключе. Ограниченность такого подхода выступила лишь по прошествии длительного времени, и было бы необоснованно с сегодняшних позиций упрекать в ней именно Павлова.
В советской науке условно-рефлекторная теория была поднята на щит, поскольку в полной мере отвечала насущному социальному запросу. Принципы формирования «нового человека» как нельзя лучше выводились из приемов натаскивания павловских собак. Правда, сам ученый к большевистскому социальному экспериментированию относился резко критически, открыто заявляя, что для таких опытов он пожалел бы даже собаки.
Как писал позднее академик Петр Капица, Павлов «без стеснения, в самых резких выражениях критиковал и даже ругал руководство, крестился у каждой церкви, носил царские ордена, на которые до революции не обращал внимания».
Сам Павлов писал:
«В первые годы революции многие из почтенных профессоров лицемерно клялись в преданности и верности большевистскому режиму. Мне было тошно это видеть и слышать, так как я не верил в их искренность. Я тогда написал Ленину: „Я не социалист и не верю в Ваш опасный социальный эксперимент“».
Ответ главы Совнаркома был неожиданным: он распорядился обеспечить Павлову все условия для научной работы, организовать (в голодном Петрограде!) питание подопытных собак. Совнарком принял по этому поводу особое постановление. (Рассказывают, что академик Алексей Крылов, встретив как-то Павлова на улице, с горькой иронией попросил взять его к себе в собаки.)
Академик Павлов считал своим долгом заступаться за несправедливо арестованных или осужденных людей.
Иногда его заступничество спасало людям жизнь.
Памятник павловской собаке в Колтушах
Резко критические обращения академика Павлова к властям представляют собой одни из самых замечательных документов эпохи. Через три недели после убийства Кирова и начала новой волны репрессий, 21 декабря 1934 г. 85-летний ученый направляет в правительство обращение, в котором пишет:
«Революция застала меня почти в 70 лет. А в меня засело как-то твердое убеждение, что срок дельной человеческой жизни именно 70 лет. И поэтому я смело и открыто критиковал революцию. Я говорил себе: „Черт с ними! Пусть расстреляют. Все равно жизнь кончена, а я сделаю то, что требовало от меня мое достоинство“. На меня поэтому не действовало ни приглашение в старую Чеку, правда, кончившееся ничем, ни угрозы при Зиновьеве в здешней „Правде“… Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Я всего более вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. А у нас это называется республиками.
Как это понимать? Пусть, может быть, это временно. Но надо помнить, что человеку, происшедшему из зверя, легко падать, но трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного достоинства. Не один же я так чувствую и думаю? Пощадите же родину и нас».
Когда 27 февраля 1936 г. ученого не стало, профессор медицины Дмитрий Плетнев (позднее оклеветанный и расстрелянный) дал в некрологе совсем неожиданную для той эпохи характеристику Ивана Петровича Павлова:
«Он никогда, ни в молодости, ни в старости, не лицемерил, не приспособлялся. Он глубоко презирал людей, которых историк эпохи Смутного времени охарактеризовал словами: „Телом и духом перегибательные“».
В одной из биографических статей о Павлове можно найти довольно типичное для советской науки высказывание:
«Учение И. П. Павлова до конца раскрыло тайну сказочной „души“».
Вот только вряд ли в это верил сам академик. По крайней мере, похоронить себя он завещал с полным соблюдением православного обряда.
Честный и здравомыслящий человек, Павлов много сделал для объяснения механизмов поведения, но никогда не претендовал на исчерпывающее толкование всей душевной жизни. Зато в этом преуспели его рьяные «последователи», попытавшиеся довести павловскую теорию до абсурдной крайности. В 1950 г. состоялась научная сессия АН и АМН СССР, посвященная учению Павлова (в дальнейшем ей присвоили название «павловской»). На сессии были сделаны два главных доклада. С ними выступили академик К. М. Быков и профессор А. Г. Иванов-Смоленский. С этого момента они обрели статус верховных жрецов культа Павлова. Всем было ясно, чья могущественная рука подсадила их на трибуну сессии. Уже не было необходимости сообщать, что доклады одобрены ЦК ВКП(б).
Это разумелось само собой — на основе учета опыта августовской сессии ВАСХНИЛ, где информация об одобрении ЦК была сообщена Т. Д. Лысенко уже после того, как некоторые выступавшие в прениях неосторожно взяли под сомнение непогрешимость принципов «мичуринской» биологии. Подобного на «павловской» сессии дожидаться не стали, и начались славословия в адрес главных докладчиков, «верных павловцев», наконец якобы открывших всем глаза на это замечательное учение.
Сессия с самого начала приобрела антипсихологический характер. Идея, согласно которой психология должна быть заменена физиологией высшей нервной деятельности, а стало быть, ликвидирована, в это время не только носилась в воздухе, но уже и материализовалась. Так, например, ленинградский психофизиолог М. М. Кольцова заняла позицию, отвечавшую санкционированным свыше указаниям: «В своем выступлении на этой сессии профессор Теплов сказал, что, не принимая учения Павлова, психологи рискуют лишить свою науку материалистического характера.
Но имела ли она вообще такой характер? С нашей точки зрения, данные учения о высшей нервной деятельности игнорируются психологией не потому, что это учение является недостаточным, узким по сравнению с областью психологии и может объяснить лишь частные, наиболее элементарные вопросы психологии. Нет, это происходит потому, что физиология стоит на позициях диалектического материализма; психология же, несмотря на формальное признание этих позиций, по сути дела, отрывает психику от ее физиологического базиса и, следовательно, не может руководствоваться принципом материалистического монизма».
Что означало в те времена отлучение науки от диалектического материализма? Тогда было всем ясно, какие могли быть после этого сделаны далеко идущие «оргвыводы». Впрочем, и сама Кольцова предложила сделать первый шаг в этом направлении: «Надо требовать с трибуны этой сессии, чтобы каждый работник народного просвещения был знаком с основами учения о высшей нервной деятельности, для чего надо ввести соответствующий курс в педагогических институтах и техникумах наряду, а может быть, вместо курса психологии».
Перед историками психологии не раз ставились вопросы, связанные с оценкой этого периода ее истории. Причины «павловской» сессии? Очевидно, проблему надо поставить в широкий исторический контекст. В конечном счете, это была одна из многих акций, которые развертывались в этот период, начиная с 30-х гг. и почти до момента смерти Сталина, по отношению к очень многим наукам. Это касалось педологии и психотехники, еще раньше — философии. Такие кампании были и в литературоведении, в языкознании, в политэкономии. Особо жесткий характер это приобрело в биологии. Таким образом определялась позиция каждой науки на путях ее бюрократизации и выявления группы неприкасаемых лидеров, с которыми всем и приходилось в дальнейшем иметь дело как с единственными представителями «истинной» науки. Происходила канонизация этих «корифеев», как был канонизирован «корифей из корифеев» Сталин. А так как они признавались единственными держателями «истины», то ее охрану обеспечивал хорошо налаженный командный, а в ряде случаев и репрессивный аппарат.
Поэтому речь идет об общем процессе. Впрочем, иначе и быть не могло. Было бы, в самом деле, странно, если бы все это произошло именно и только с психологией.
Но неужели психологи не могли решительно протестовать против вульгаризаторского подхода к психологии, закрывавшего пути ее нормального развития и ставившего под сомнение само ее существование? Почему все на сессии клялись именами Сталина, Лысенко, Иванова-Смоленского, а не только именем Павлова?
Нашим современникам просто невозможно представить себе грозную ситуацию тех лет. Любая попытка прямого протеста и несогласия с утвержденной идеологической линией сессии двух академий была чревата самыми серьезными последствиями, включая прямые репрессии. И все-таки поведение психологов на сессии нельзя считать капитулянтским. Их ссылки на имена тогдашних «корифеев» были не более чем расхожими штампами, без которых не обходилась тогда ни одна книга или статья по философии, психологии, физиологии (иначе они просто не увидели бы света).
Вместе с тем, если внимательно прочитать выступления психологов, их тактику можно не только понять, но и вполне оценить, разумеется, если не подходить к ней с позиций сегодняшнего дня.
Конечно, сейчас тяжело перечитывать самообвинения и «разбор» книг чужих и собственных со скрупулезным высчитыванием, сколько раз на их страницах упоминалось имя Павлова, а сколько раз оно отсутствовало. Нельзя отрицать, что психология фактически привязывалась к колеснице победителей — физиологии высшей нервной деятельности. Однако цель оправдывала средства. На сессии психология отстаивала свое право на существование, которое оказалось под смертельной угрозой. Во время одного из заседаний Иванов-Смоленский получил и под хохот зала зачитал записку, подписанную так: «Группа психологов, потерявших предмет своей науки». Но если бы такое было сказано в резолюции сессии, то это означало бы ликвидацию психологии как науки. Поэтому пафос выступлений психологов сводился к отстаиванию предмета своей науки. И признание «ошибок» лидерами психологической науки сегодня не должно вызывать никаких иных эмоций, кроме сочувствия и стыда за прошлое науки.
Едва ли справедливо бросать камень в тех, кто перед лицом упразднения целой отрасли знания каялся «галилеевым покаянием».
Менее всего есть основания считать, что сложившаяся ситуация отвечала генеральной линии развития павловского учения и позициям самого Павлова. Надо иметь в виду, что сам Павлов, недолюбливавший психологов, тем не менее считал, что психология и физиология идут к одной цели разными путями. Примечательно, что он приветствовал открытие Психологического института в Москве, а уже при советской власти приглашал его изгнанного директора, профессора Г. И. Челпанова, на работу в свою лабораторию. Поэтому нельзя рассматривать «павловизацию» психологии со всеми ее драмами и курьезами (к примеру, попытки строить обучение школьников, ориентируясь на механизмы выработки условных рефлексов) как запоздалый результат каких-то волеизъявлений великого ученого. Надо сказать, что к концу жизни с ним вообще не очень-то считались. Он был нужен и полезен как икона и предпочтительнее мертвый, чем живой.
На протяжении долгого времени сохранялся миф о якобы благотворном влиянии «павловской» сессии на развитие психологической науки. Историю психологии, как и предполагал К. М. Быков, делили лишь на два периода: «допавловский» и «павловский». Лишь с конца 50-х гг. крайности антипсихологизма «павловской» сессии стали постепенно преодолеваться. Хотя надо признать, что они не изжиты до сих пор. Так, единственный для многих источник научных представлений о душевной жизни — современный школьный учебник «Человек» — фактически всецело трактует психику как систему рефлексов. Однако современный этап развития отечественной психологии все же можно назвать скорее «послепавловским».
Так или иначе, сам академик Павлов был и остается великим ученым, разгадавшим многие тайны поведения. Не его вина, что его имя начертали на своих знаменах научные погромщики. Павлов поистине выше упреков и не нуждается в защите и оправдании.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесMicrosoft Word — сборник2
%PDF-1.4 % 1 0 obj > endobj 5 0 obj >> endobj 2 0 obj > endobj 3 0 obj > stream PScript5.dll Version 5.2.22015-09-01T10:14:20+04:002015-09-01T10:14:20+04:00application/pdf
Иван Петрович Павлов — Практическая психология на Aboutyourself.ru
Автор Evgeniy в . Опубликовано История и Биографии Последнее обновление: 18/03/2015
Иван Петрович Павлов
«Наука требует от человека всей его жизни» — писал Иван Павлов. И будь у вас хоть две жизни, по его словам, и их вам бы не хватило. Иван Павлов призывал быть страстными в своей работе и в своих исканиях.
Наиболее известные работы:
Рождение и смерть:
- Родился Иван Петрович Павлов 14 сентября 1849 года.
- Скончался он 27 февраля 1936 года.
Первые годы жизни:
Иван Петрович Павлов родом из небольшой деревни в Рязани (Россия), в которой его отец был сельским священником. Его ранние исследования были сосредоточены на богословии, но чтение «Происхождения видов» Чарльза Дарвина оказало сильное влияние на его будущие интересы. Вскоре он отказался от своих религиозных исследований и посвятил себя изучению науки. В 1870 году он начал изучать естественные науки в университете Санкт-Петербурга.
Карьера:
Основными интересами Павлова были изучение физиологии и естественных наук. Он помог основать кафедру физиологии при Институте экспериментальной медицины и продолжал наблюдать за программой в течение следующих 45 лет.
Исследуя пищеварительную функцию собак, он отметил, что его субъекты будут выделять слюну перед подачей еды. В ряду известных экспериментов, он представил множество различных раздражителей до подачи еды, в итоге обнаружив, что после повторения комбинаций собака будет выделять слюну при появлении других стимулов, кроме еды. Он назвал эту реакцию условным рефлексом. Павлов также обнаружил, что эти рефлексы возникают в коре больших полушарий головного мозга.
Павлов получил значительное признание за свою работу, включая принятие в 1901 году в Российскую Академию наук и Нобелевскую премию по физиологии в 1904 году. Советское правительство также предлагало существенную поддержку для работы Павлова, и Советский Союз вскоре стал известным центром физиологических исследований.
Вклад в психологию:
В то время как Иван Павлов не был психологом, и, по сообщениям, недолюбливал область психологии в целом, его работы оказали большое влияние в этой области, в частности на развитие бихевиоризма. Его открытие и исследование рефлексов оказали влияние на растущее движение бихевиоризма, и его работы часто упоминаются в сочинениях Джона Б. Уотсона. Другие исследователи использовали работы Павлова в изучении рефлексии как формы обучения. Его исследования также продемонстрировали методы изучения реакций на окружающую среду по объективному, научному методу.
Публикации Ивана Павлова:
Pavlov, I. P. (1927). Conditioned reflexes. London: Routledge and Kegan Paul — английский перевод книги под названием «Условные рефлексы» (1923).
Павлов И. П. Лекции об условных рефлексах: Двадцать пять лет объективного изучения высшей нервной деятельности поведения животных.
Павлов И. П. (1994) психопатология и психиатрия.
Биографии Иван Павлов:
Todes, D. P. (2000) Иван Павлов. Издательство Оксфордского университета.
Теги: Иван Петрович Павлов, физиология
Есть что сказать? Оставть комментарий!:
|
Программа городской научно-образовательной конференции «Учение И.П. Павлова и психическое здоровье: прошлое, настоящее и будущее (к 170-летию И.П. Павлова)» 19 сентября 2019 Место проведения: «Клиника неврозов» — СПб ГБУЗ «Городская психиатрическая больница № 7 имени академика И.П.Павлова», 15-я линия Васильевского острова, д. 4-6, Конференц-зал |
|
|
11:30 – 12:00 |
Регистрация участников |
|
12:00 – 12:30 |
Приветственное слово: Палкин Юрий Рудиевич, главный врач СПб ГБУЗ «Городская психиатрическая больница №7 им. академика И. П. Павлова
Вступительное слово: «И.П. Павлов — картезианец» Калягин Виктор Александрович, профессор, д.м.н, российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург)
|
|
12:30 – 13:15 |
Лекция «Гиппократ, Декарт, Сеченов, Павлов — великие открытия и великие ошибки» В лекции рассматриваются исторические аспекты формирования представления о психике. Проблема психики и сознания на протяжении двух последних тысячелетий остается одной из самых загадочных и все еще нерешенных. Аристотель считал психику структурой, не принадлежащей телу, но эта идея имела очень короткую жизнь. Гиппократ на все последующие столетия провозгласил, что вместилищем всех психических процессов является головной мозг. Рене Декарт принял идею Гиппократа безоговорочно и пытался найти память и эмоции в извилинах и желудочках мозга. По этому же пути – поиску материальных структур психики пошли И.М. Сеченов и И.П. Павлов. Также обсуждается авторская нематериальная теория психики.
Лектор: Решетников Михаил Михайлович, Заслуженный деятель науки РФ, доктор психологических наук, кандидат медицинских наук, профессор. Ректор Восточо-Европейского института психоанализа, Почетный профессор венского Зигмунд Фрейд Университета.
|
|
13:15 – 14:00 |
Лекция «Павловское учение и психические расстройства на современном этапе»
В лекции освещается значение работ И.П. Павлова для психологии и психиатрии, его вклад в развитие представлений о психике и психических расстройствах, современные представления о систематизации, механизмах, диагностических и терапевтических подходах при невротических расстройствах во взаимосвязи с теорией И.П. Павлова.
Лектор: Н.Н. Петрова, д.м.н., профессор, зав. кафедрой психиатрии и наркологии СПбГУ, Председатель регионального отделения РОП «Бехтеревское психиатрическое общество Санкт-Петербурга» (Санкт-Петербург) |
|
14:00 – 14:45 |
Лекция «Научное наследие И. П. Павлова как основа методологии когнитивно-поведенческой терапии»
Учения И. П. Павлова об условных рефлексах, а также о первой и второй сигнальной системе, в которой он дал системное изложение и прояснил ее связь с клиникой именно в стенах Клиники неврозов на примерах разборов пациентов, явилось крупнейшим вкладом не только в физиологию и медицину, но и психологию и психотерапию. Именно на основе понятий условных рефлексов, первой и второй сигнальных систем выросло не только когнитивно-поведенческое направление психотерапии, но и появился научный фундамент у всей практической клинической психологии и психотерапии. И, конечно, методология когнитивно-поведенческой терапии строится именно на фундаментальных работах и принципах качественно раскрытых, четко описанных и наглядно показанных для применения в практической медицине и психологии И. П.Павловым и его учениками.
Лектор: Д. В. Ковпак Врач-психотерапевт, психиатр, к.м.н., Главный врач Центра эмоциональной коррекции, доцент кафедры общей, медицинской психологии и педагогики Северо-Западного Государственного Медицинского Университета им. И. И. Мечникова, Вице-Президент Российской Психотерапевтической Ассоциации, Председатель Ассоциации Когнитивно-Поведенческой Психотерапии (Санкт-Петербург) |
|
14:45 – 15:00 |
Дискуссия |
|
15:00 – 15:30 |
Кофе-брейк |
|
15:30 – 18:00 |
Разбор клинического случая, направленный на диагностику и терапию невротического расстройства.
Дискуссия. Ведущий разбора: Д. В. Ковпак Врач-психотерапевт, психиатр, к.м.н., Главный врач Центра эмоциональной коррекции, доцент кафедры общей, медицинской психологии и педагогики Северо-Западного Государственного Медицинского Университета им. И. И. Мечникова, Вице-Президент Российской Психотерапевтической Ассоциации, Председатель Ассоциации Когнитивно-Поведенческой Психотерапии (Санкт-Петербург) |
|
18:00 |
Окончание ОМ |
(PDF) О ПРЕДМЕТЕ ПСИХОЛОГИИ (к обсуждению концепции Н.И. Чуприковой)
135О предмете психологии (к обсуждению концепции Н.И. Чуприковой)
совершенно прозрачным и тем самым не-
воспринимаемым. Эта прозрачность и не-
воспринимаемость психического процес-
са составляет такой же его необходимый
атрибут, как и, наоборот, воспринимае-
мость фотографического, скульптурного,
сценического или другого изображения в
технике, природе или искусстве» (Веккер,
1998, с. 23–24).
4. Спонтанная активность. Психиче-
ская активность прямо не вытекает ни из
физиологии внутренних процессов орга-
низма, ни из физики, биологии и соци-
ологии его непосредственного внешнего
окружения. В ней нет также жестко фик-
сированной во всех ее конкретных реали-
зациях программы, и субъект может дей-
ствовать «на много ладов». Психическая
активность проявляется и эмпирически
различается как активность свободная.
Из вышеизложенного однозначно сле-
дует ответ на вопрос: можно ли в терминах
физиологических процессов описать соб-
ственно психическое? И что можно опи-
сать этими терминами? Можем ли мы то,
что физиологическими терминами опи-
сывается, считать исчерпывающим пред-
метную область нашей науки? Концепция
Н.И. Чуприковой существенно обогащает
психологию в части психофизиологиче-
ской проблемы, однако попытки претен-
довать на все поле психологии кажутся,
мягко говоря, несостоятельными. Здесь
ставится вопрос о прямом отождествле-
нии психического с физиологическим
как о пути преодоления психофизиологи-
ческого дуализма: «…деятельность мозга,
регулирующая поведение, должна быть
квалифицирована как деятельность пси-
хическая, как психика. При этом речь
идет не о том, чтобы свести психику к де-
ятельности мозга или вывести ее из этой
деятельности. Речь идет о том, что там, где
долгое время видели две разные сущности,
две разные реальности, на самом деле су-
ществует одна сущность, одна реальность»
(Чуприкова, 2009, с. 125) – т.е. физиоло-
гические процессы. Поясню, что Наталья
Ивановна отрицает, что ее концепция
предполагает прямое отождествление
души и тела, однако единственное указы-
ваемое ею ограничение этого тождества
в том, что не все мозговые процессы суть
психика. Есть целый ряд телесных процес-
сов, которые не есть психика. Психикой,
таким образом, является определенная и
наделенная заданными свойствами часть
мозговых процессов.
Думается, все-таки стоит помнить, что
«психология – это психология, а физиоло-
гия – это физиология»2.
Следует отметить, что великие россий-
ские физиологи, работы которых заложили
основы естественнонаучной российской
школы в психологии, очень осторожно
подходили к исследованиям «одухотво-
ренного тела» и «овнешненного, объек-
тивированного духа» (цит. по: Зинченко,
2004, с. 102). Н.А. Бернштейн, А.Н. Север-
цов, И.М. Сеченов, А.А. Ухтомский и дру-
гие «верующие реалисты» (Там же) избега-
ли прямого отождествления в постановке
вопроса о соотношении психического и
физиологического и видели в доступных
объективному изучению физиологических
процессах лишь показатели и индикаторы
психических явлений, с помощью которых
2 Привожу ссылку на с. 180–181 первого тома
книги А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского (1996):
«Можно сослаться лишь на устный рассказ акаде-
мика АПН СССР Т.А. Власовой, работавшей в на-
чале пятидесятых годов в Отделе науки ЦК партии,
которым в то время заведовал Ю.А. Жданов. Она
говорила, что после “павловской” сессии уже был
подготовлен проект документа, который должен
был стать основой для постановления, аналогич-
ного принятому в 1936 году по поводу педологии.
В частности, в нем содержалось предложение “за-
крыть” психологию, заменив ее повсюду физиоло-
гией высшей нервной деятельности. Документ был
представлен на утверждение Сталину. Получив и
просмотрев проект, он сказал: “Нет, психология –
это психология, а физиология – это физиология”.
На этом “научные” проблемы были решены и к ним
больше не возвращались».
Отечественная психология первой половины ХХ века
Формирование научной психологии в России связано со становлением русской нейрофизиологической школы.
В 1863 г. был опубликован выдающийся труд русского физиолога И.М. Сеченова (1829 — 1905) «Рефлексы головного мозга». В этой работе Сеченов провозгласил: «Все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы»
Сеченов заложил основы естественнонаучного направления отечественной психологии. Утвердившееся до него представление о психике как множестве отдельных психических явлений (чувств, образов, представлений, мыслей) Сеченов концептуализировал в единый механизм «жизненных встреч организма со средой».
Психические явления стали трактоваться И.М. Сеченовым как регуляторы деятельности, срабатывающие на сигнальные воздействия среды. Сигналообразование, вычленение в среде значимых воздействий стали рассматриваться им в качестве основной функции психики.
Психофизиологический трактат «Рефлексы головного мозга» И.М. Сеченов написал после сенсационного открытия им центрального торможения. (До этого физиологам был известен только процесс возбуждения.
С открытием Сеченовым процесса торможения в нейрофизиологии возник комплекс проблем нейродинамики, связанный с соотношением возбуждения и торможения. На основе новых нейродинамических представлений Сеченов вновь обращается к проблеме рефлекса, рассматривая его как базу для объяснения «происхождения психических деятельностей» («Кому и как разрабатывать психологию?», 1872; «Психологические этюды», 1873).
Сеченов считал, что психическое и физиологическое явления родственны по механизму совершения. Любое психическое явление Сеченов рассматривал как процесс, имеющий определенную структуру — начало, течение и конец. Начало и конец психического процесса — то, что соединяет организм со средой. Начало процесса определяется внешними влияниями. Стало быть, психическое, внутреннее детерминируется внешним — таков один из основных сеченовских постулатов. Внешнее воздействие превращается в чувствование лишь при условии его значимости для организма.
До Сеченова чувствование рассматривалось как имманентный феномен сознания. Сеченов связал его с приспособительным поведением организма в окружающей его среде. «Чувствование всегда и везде имеет только два общих значения: оно служит орудием различения условий действия и руководителем соответственных этим условиям (то есть целесообразных или приспособительных) действий».
Мозг, по Сеченову, не только орган действия, но и инструмент действенного познания среды, Посредством движений происходит добывание той информации, которая лежит в основе мыслительной деятельности («Элементы мысли», 1878).
Так был положен конец многовековой точке зрения на сознание как внутреннее созерцание. Сеченов предвосхитил фундаментальный принцип психологии — принцип интериоризации: мысль зарождается в реальных жизненных встречах организма с предметами окружающего мира.
Пройдя «школу действия», мысль «свертывается, становится внешне незаметной», но всегда отражается в микродвижениях мышц (идеомоторные акты). Тем же путем возникает и воля — только уже не из взаимодействия с вещами, а из взаимодействия с людьми.
По образцу людей, регулирующих его жизнедеятельность, ребенок представляет себя командным центром и становится способным к самодетерминации. (Создавая для психологов-идеалистов иллюзорное «Я» как первоисточник индерминированной воли.)
Развивая концепцию Сеченова, выдающийся русский физиолог Иван Петрович Павлов (1849 — 1936) создал целостное учение о высшей нервной деятельности, использовав рефлекс не только как концептуальную позицию, но и как метод нейрофизиологического исследования.
Павлов открыл закономерности высшей нервной деятельности, лежащие в основе уравновешивания организма со средой.
Деятельность высших отделов мозга, коры больших полушарий Павлов интерпретировал как интегративную регуляцию всех процессов жизнедеятельности. Высшую нервную деятельность он рассматривал как деятельность психическую. Все акты поведения Павлов интерпретировал как
систему условных рефлексов. *
Павлов осмыслил высшую нервную деятельность как механизм образования условных рефлексов. Условный рефлекс — связь; образующаяся при сближении во времени любого первоначально индифферентного раздражителя с последующим действием раздражителя, вызывающего безусловный рефлекс, врожденную реакцию — пищевую, оборонительную или половую. При этом условии ранее индифферентный раздражитель постепенно приобретает сигнальное значение — становится сигналом, направляющим врожденные формы поведения.
Традиционное учение об органах чувств И.П. Павлов преобразовал в учение об анализаторах, указав на связь органов чувств с соответствующими корковыми центрами, производящими высший анализ и синтез.
Выявляя качественное различие между высшей нервной деятельностью человека и животных, Павлов создал учение о двух сигнальных системах: сенсорные сигналы — первая сигнальная система; речевые сигналы — вторая сигнальная система, основанная на первой. Слово — сигнал сигналов — отражает действительность в категориально обобщенном виде.
В процессе жизнедеятельности в устойчивых условиях организм вырабатывает устойчивую систему реакций — динамический стереотип. Его поддержание, уравновешенное отношение со средой субъективно ощущается как положительная эмоция. Ломка стереотипа вызывает отрицательные эмоции (И.П. Павлов. «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных», 1923).
Раскрытие физиологических механизмов психической деятельности осуществлялось также известными нейрофизиологами Н.Е. Введенским, А.А. Ухтомским, В.М. Бехтеревым, что дало мощный импульс развитию физиологически ориентированной психологии в России.
В 1885 г. В.М. Бехтеревым была создана в Казани первая в России психологическая лаборатория. В конце XIX в. в Москве, Петербурге, Юрьеве, Харькове были организованы хорошо оснащенные экспериментальные психологические лаборатории. Созывались общероссийские съезды психологов, издавались психологические журналы («Вопросы философии и психологии», «Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма», «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии» и др.).
Проблемы естествознания и психологии живо интересовали российскую интеллигенцию.
Естественнонаучно ориентированное направление русских психологов возглавляли В.М. Бехтерев, В.А. Вагнер, Н.Н. Ланге, А.Ф. Лазурский, П.Ф. Лесгафт.
В 1908 г. по инициативе В.М. Бехтерева в Петербурге создается Психоневрологический институт — центр по комплексному изучению человека, в 1914 г. — Московский психологический институт, а еще раньше — Московское психологическое общество. Достижения русской психологической школы получили мировое признание.
Владимир Михайлович Бехтерев (1857 — 1927) — выдающийся русский невропатолог, психиатр и психолог, физиолог нервной деятельности; основатель первой в России экспериментальной психологической лаборатории, Психоневрологического института, первых неврологических и психологических журналов, основатель Государственного института по изучению мозга и психической деятельности (1918) и первый его директор.
Работы В.М. Бехтерева по психологии тесно связаны с его трудами по психиатрии и высшей нервной деятельности. Бехтерев отверг методы субъективной, интроспективной психологии и выдвинул на передний план метод объективного изучения наблюдаемых реакций («Объективная психология», 1907),
Отвергая субъективистскую психологию, Бехтерев предложил вместо нее особую отрасль знаний — рефлексологию, концептуальным понятием которой он считал «сочетательный рефлекс» (рефлексы, приобретенные в результате сочетания различных внешних воздействий с врожденными реакциями организма). Это понятие Бехтерев распространил и на поведение социальных групп («Коллективная рефлексология», 1921).
В.М. Бехтерев подготовил плеяду русских ученых-неврологов и психологов. Одним из них был Александр Федорович Лазурский (1874 — 1917) — психолог, врач-психиатр, основоположник отечественной дифференциальной психологии, автор фундаментальных трудов по характерологии и классификации личностей, создатель и руководитель Психологической лаборатории при Психоневрологическом институте, автор и разработчик метода естественного эксперимента в психологии. Лазурский выдвинул концепцию многоуровневой организации психики человека («Очерк науки о характерах», 1909).
Алексей Алексеевич Ухтомский (1875 — 1942) выступил с концепцией приспособления организма к изменяющимся условиям среды благодаря преобразованию системы регуляции под влиянием доминанты — устойчивого возбуждения функционально объединенных нервных механизмов.
Ухтомский отверг идею жесткой привязанности функции лишь к определенному нервному «центру». Им была поставлена проблема функциональной координации этих центров. Ухтомский установил, что возбуждение от значимого воздействия приходит не только в определенный мозговой центр, но распространяется по нервной системе в виде диффузной волны.
Возник вопрос: почему возбуждение нервной сети не приводит к хаотическим «реакциям, как организуется точный приспособительный ответ организма?
В поисках ответа на этот вопрос Ухтомский и пришел к идее доминанты. В своей магистерской диссертации «О зависимости кортикальных двигательных эффектов от побочных центральных влияний» (1911) Ухтомский утверждал, что диффузная волна возбуждает только охваченные доминантой функционально объединенные центры и тормозит деятельность всех остальных центров. Доминанта организует регуляционные процессы до тех пор, пока поведение не завершится необходимым приспособительным результатом. Вот почему одновременно совершается только одно действие, требующее сложной регуляции.
Одним из основоположников экспериментальной психологии в России был Николай Николаевич Ланге (1858 — 1921), профессор Новороссийского (Одесского) университета, создатель первой в России университетской психологической лаборатории. Особенности психики человека Н.Н. Ланге усматривал в ее социокультурных основаниях. Психику человека Ланге справедливо рассматривал как продукт истории.
В формировании сознания индивида решающую роль он отводил языку. «…Язык с его словарем и грамматикой формирует всю умственную жизнь человека, вводя в его сознание все те формы и категории, которые исторически развивались в предыдущих поколениях». Слово —
основной элемент сознания — таков основной постулат Н.Н. Ланге. «Океан истории мысли плещется за каждым словом, как основным элементом сознания»
Заслуга Н.Н. Ланге состоит в том, что он перевел отечественную психологию со стези дарвиновского эволюционизма на почву историзма. Как автор учебника «Психология» (1914) Ланге внес существенный вклад в развитие психологии как учебной дисциплины. Он выступил и как автор моторной теории внимания, объясняя активность внимания (сознания) совершением исследовательских действий.
Развитие психологии в России в послереволюционный период
В первые послереволюционные годы началась бурная перестройка психологии под флагом марксизма. Особые усилия были направлены на критику идеалистических позиций Г.И. Челпанова и теоретических «ошибок» тех, кто не проявлял поспешность в пересмотре своих взглядов.
Однако интерес к физиологическим основам психологии в ближайшие после революции годы еще более усилился. Возрос интерес и к трудам биологов-дарвинистов (Н.А. Северцова, В.А. Вагнера).
Значительным событием в науке был выход в свет основного труда И.П. Павлова — «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» (1923) и опубликование в том же году в «Русском физиологическом журнале» работы А.А. Ухтомского «Доминанта как рабочий принцип нервных центров».
В 20-х гг. формируется деятельностная концепция отечественной психологии, значительное развитие получают возрастная, детская и педагогическая психология (Л. С. Выготский, М.Я. Басов, А.Н. Леонтьев, А.А. Смирнов, П.П. Блонский, И.А. Соколянский и др.).
Активизировались тестовые исследования различных психический функций — памяти, интеллекта, внимания, скорости сенсомоторных реакций. Определялся необходимый уровень развития этих психических функций для успешного овладения различными профессиями.
Важнейшей отраслью психологии становится психотехника, изучавшая психологические аспекты профессиональной деятельности. Экспериментальная психология покидала академические лаборатории и внедрялась в различные практические сферы жизнедеятельности людей. Различные производственные и управленческие ситуации стали объектом лабораторного моделирования. На этой базе зарождались новые отрасли знаний — эргономика, инженерная психология.
В 1925 г. в Москве был создан Государственный институт по изучению преступности и преступника. К работе в биопсихологической секции института были привлечены крупные психологи. За время существования (до реорганизации в 1929 г.) институт опубликовал около 300 работ, в том числе и по проблемам судебной психологии.
Из наиболее значительных работ по судебной психологии 20-х гг. следует отметить работы К. Сотони, СВ. Познышева, А.Р. Лурии, А.Е. Брусиловского7. Были осуществлены массовые психологические обследования различных групп преступников — убийц, хулиганов, сексуальных правонарушителей и др. Исследовались проблемы исправительной психологии.
В 20-х гг. в нашей стране интенсивно развивается авиационная психология, изучающая психические особенности человека, управляющего сложной авиационной системой. Исследования в этой области велись С.Г. Геллерштейном, К.К. Платоновым, Н.Д. Заваловой. В этих исследованиях синтезировались достижения физиологии, медицины и психологии. Разрабатывались, методы алгоритмического анализа деятельности.
Под влиянием прагматических сдвигов изменялась и психологическая теория. Отпадали устаревшие, нежизненные схемы. Деятельность человека становилась главным объектом психологии. В отечественной психологии утверждается принцип деятельностного подхода к изучению психики человека.
Широко развертываются психолого-педагогические исследования Формируется новая наука о воспитании и обучении, основанная на естественнонаучных достижениях — педология. Исследуются поведенческие аспекты психологии.
В 20 — 30-х гг. ведутся широкие исследования в области патопсихологии и психотерапии (А.Р. Лурия, В.Н. Мясищев, К. К. Платонов), в сфере дефектологической психологии (Л.С. Выготский, Л.В. Занков, ИМ. Соловьев, Ж. И. Шиф). Значительные успехи были достигнуты в области педагогической и возрастной психологии (А.В. Запорожец, Н.А. Менчинская и др.), в области психофизики и психофизиологии (Е.Н. Соколов, СВ. Кравков и др.).
Попытки же создания марксистской социальной психологии (Рейснер, Войтуловский) были признаны неудачными и отвергнуты: идеологи тоталитаризма не допускали существования параллельных обществоведческих структур.
В 1930 г. был проведен первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека. (О внимании к проблеме поведения говорит уже то, что в работе съезда участвовало 3200 чел.) Было заслушано 170 докладов.
Рассматривая биосоциальную детерминацию поведения, участники съезда выступили с критикой буржуазных психологических школ: Была подвергнута критике и рефлексология. Концепция «поведенчества» стала считаться разновидностью буржуазной идеологии.
Возникла проблема «кризиса буржуазной психологии», актуализировалась необходимость «перестройки фундамента психологии». Усилилось внимание к сравнительной психологии.
Основателем отечественной сравнительной психологии был известный биолог и психолог В.А.Вагнер (1849 — 1934). Вагнер считал, что разумные формы поведения эволюционно связаны с инстинктивными формами поведения. Рассматривая развитие психики в филогенезе (историческом развитии), Вагнер установил генетическую связь отдельных ступеней эволюции («Возникновение и развитие психических способностей», 1924). Обострился интерес к генезису психических способностей и в процессе индивидуального развития в онтогенезе).
Фундаментальная теория происхождения и развития высших психических функций человека была разработана Л.С Выготским (1896 — 1934).
Опираясь на идеи сравнительной психологии, Л.С. Выготский начал свои исследования там, где сравнительная психология остановилась перед неразрешимыми для нее вопросами: она не могла объяснить феномен сознания человека. Формируется фундаментальная идея Выготского о социальном опосредствовании психической деятельности человека. Орудием этого опосредствования является, по Выготскому, знак (слово).
Применение знака, слова как специфически человеческого психического регулятора перестраивает все высшие психические функции человека. Механическая память становится логической, ассоциативное течение представлений — продуктивным мышлением и творческим воображением, импульсивные действия — действиями произвольными.
Выготский постулировал структурную аналогию между предметной и внутренней умственной деятельностью. Внутренний план сознания стал пониматься в отечественной психологии как деятельностно освоенный внешний мир.
В механизмах мозговой деятельности Л.С. Выготский усматривал динамические функциональные комплексы («Развитие высших психических функций», 1931).
Л.С. Выготский утверждал, что психическое развитие идет не вслед за созреванием, а обусловлено активным взаимодействием индивида со средой в зоне его ближайшего психического развития. На этих основоположениях формировалась отечественная психологическая школа.
С середины 30-х гг. развитие советской психологии резко затормозилось. Тоталитаризм, низведший человека до роли «винтика», не нуждался в психологической науке. В результате принятого в 1936 г. постановления ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов» запрету подверглись все диагностические методы психологии, была разгромлена и запрещена психотехника, прекращено развитие психологии труда и инженерной психологии.
Был закрыт единственный в стране психологический журнал — «Психотехника», прекратили существование все прикладные отрасли психологии. Резко сократились исследования по психологии личности и поведения, закрылись исследования генетических предпосылок психики.
Влияние социальной среды на формирование психических качеств личности также не изучалось. До сих пор остаются малоисследованными социальные стереотипы, установки и ценностные ориентации различных социальных, культурных и этнических групп. Не исследовались такие психические явления, как агрессивность, конформность, внутриличностная и межличностная конфликтность.
Под запрет попала вся проблематика половых психических различий. Ортодоксально-оптимальной стала среднеполая, бесконфликтная, лишенная задатков и интеллектуальных особенностей модель усредненного «советского человека».
Были разорваны связи с дореволюционной и мировой психологической наукой. Но и на этом негативном фоне ведущие советские психологи создали отдельные фундаментальные труды, не утратившие значения и в наши дни. Среди них отметим «Способности и одаренность», «Ум полководца» Б.М. Теплова; «Проблемы формирования характера», «Человек как предмет познания» Б. Г. Ананьева; «Экспериментальные основы психологии установки» Д.Н. Узнадзе и др.
Концептуализация и систематизация психологических категорий была произведена С.Л. Рубинштейном (1889 — 1960) в его фундаментальном труде «Основы общей психологии» (1940). Основной исходный постулат С.Л. Рубинштейна: отражение реального бытия опосредовано конкретной деятельностью человека. Психика и деятельность едины — психика формируется и проявляется в деятельности.
Внешние воздействия упорядочиваются через внутренние факторы — цели, мотивы, установки. Внешние причины действуют через внутренние условия («Бытие и сознание», 1957). Все психические явления следует понимать как процессы — саморазвивающиеся динамические явления, порождающие соответствующие результаты — психические образы, понятия, принятие решений, регуляционные акты.
Психические процессы, в том числе и мышление, развиваются как деятельность субъекта с объектом, как система операций, обусловленная личностной мотивацией. В работе «Человек и мир» (1973) Рубинштейн постулирует: все бытие может быть понято только через человека.
Другой известный советский психолог — А.Н. Леонтьев (1903 — 1979), разрабатывая концепцию деятельностного подхода к психике, исследовал ее развитие в фило- и онтогенезе («Проблемы развития психики», 1959)В структуре деятельности Леонтьев исследовал взаимодействие ее компонентов — мотивов, целей и условий, а в структуре сознания — иерархию системообразующих его компонентов — систему значений и смыслов. Эту иерархию мотивационно-смысловых образований Леонтьев рассматривал в качестве базовой структуры личности («Деятельность. Сознание. Личность», 1975).
Исследования Выготского, Рубинштейна и Леонтьева оказали значительное влияние на развитие общей, детской и педагогической психологии (П.Я. Гальперин, Д.Б. Эльконин, В.В. Давыдов и др.).
Введенский Николай Евгеньевич — Главная | О регионе | Известные вологжане | Наука и техника | Введенский Николай Евгеньевич
Введенский Николай Евгеньевич
физиолог, почётный председатель Международного конгресса по медицине, член-корреспондент Российской академии наук (1908)
Дата рождения: 28.04.1852
Место рождения: с.Кочково Тотемского у. Вологодской губ., ныне — д.Иванищево Междуреченского р-на Вологодской обл.
Дата смерти: 16.09.1922
Место смерти: с.Кочково Тотемского у. Вологодской губ., ныне — д.Иванищево Междуреченского р-на Вологодской обл.
(28.04.1852, с.Кочково Тотемского у. Вологодской губ., ныне – д.Иванищево Междуреченского р-на Вологодской обл. – 16.09.1922, там же)
Выдающийся русский физиолог, создатель научной школы в физиологии, профессор Санкт-Петербургского университета, член-корреспондент Академии наук.
Родился в семье священника. В 1862–1868 гг. учился в Вологодском духовном училище, в 1868–1872 гг. – в Вологодской духовной семинарии. В 1872 г. поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Но среди разночинной молодежи того времени большей популярностью пользовались естественные науки, которые в отличие от гуманитарных, составлявших основу классического образования, считались тогда более прогрессивными. Кроме того, занятие точными и естественными науками являлось в определенной мере проявлением оппозиции к правительству. Поэтому в октябре 1872 г. Введенский подал прошение о переводе с юридического на естественное отделение физико-математического факультета. Просьба его была удовлетворена. Семья не могла помогать материально Николаю Евгеньевичу в получении образования, поэтому добывать средства приходилось ему частными уроками.
Как и многие студенты, не избежал Введенский увлечения народническими идеями. В 1874 г. в период массового «хождения в народ» он ездил в Калужскую губернию и вел пропаганду среди крестьян, за что был арестован и привлечен к суду по «процессу 193-х». Пока шло следствие, Н.Е.Введенскому пришлось просидеть около трех лет в тюрьме, но вынесенный ему приговор был оправдательный.
В феврале 1878 г. Николай Евгеньевич вернулся в университет и активно занялся изучением физиологии. На последнем курсе его привлек к работе в физиологической лаборатории И.М.Сеченов, незадолго до этого зачисленный в Санкт-Петербургский университет в качестве сверхштатного ординарного профессора по кафедре физиологии. Работа под руководством И.М.Сеченова предопределила основное направление всей дальнейшей научной деятельности Введенского – физиология центральной нервной системы.
В 1879 г. Введенский окончил университет и был оставлен при нем в качестве лаборанта и хранителя зоотомического кабинета, а в 1881 г. перешел лаборантом в физиологическую лабораторию своего учителя И.М.Сеченова. Началась его активная экспериментальная работа. Уже будучи маститым ученым, Введенский исповедовал оригинальный метод подготовки молодых исследователей. Он считал, что начинать следует с эксперимента, с практической работы и лишь потом знакомиться с теоретическими взглядами на данную проблему. В противном случае, считал Введенский, молодой ученый рискует попасть под влияние уже имеющихся точек зрения и ему будет гораздо сложнее выработать свою собственную.
В летние месяцы 1881, 1882, 1884 и 1887 гг. Введенский на личные средства ездил за границу для знакомства с работой корифеев физиологии Германии, Австрии, Швейцарии. После первых работ по физиологии нервных центров он надолго увлекся электрофизиологическими исследованиями, и в лаборатории Дюбуа-Реймана ему впервые удалось с помощью телефона уловить ритм импульсов возбуждения в нерве. Это открытие и стало основой его магистерской диссертации, которую он защитил в 1884 г. Тогда же он был утвержден в звании приват-доцента Санкт-Петербургского университета и допущен к чтению лекций по курсу физиологии нервных центров.
В 1887 г. Введенский защитил докторскую диссертацию на тему «О соотношениях между раздражением и возбуждением при тетанусе». В 1889 г., после переезда И.М.Сеченова в Москву, был избран экстраординарным профессором кафедры физиологии Санкт-Петербургского университета (с 1895 г. – ординарный профессор). Здесь он проработал до конца своей жизни. За время чтения лекций в университете (1888–1913) Введенский создал новый оригинальный курс физиологии, который был во многом построен на собственных научных изысканиях. Лекции Николая Евгеньевича всегда сопровождались большим количеством опытов и демонстраций. Физиологическая лаборатория, которой Введенский стал руководить после Сеченова, стала в России одним из ведущих научных центров в своей области. С 1906 г. под редакцией Введенского стали выходить «Работы Физиологической лаборатории Санкт-Петербургского университета», научные работы сотрудников печатались также в «Трудах Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей», в «Записках Академии наук» и других периодических изданиях. Семинары по физиологии, которые проводил Введенский, посещались не только студентами и сотрудниками университета, но и преподавателями других учебных заведений столицы. Как правило, на этих семинарах обсуждались последние научные достижения в области физиологии.
Основным направлением исследований Введенского являлись проблемы нервного возбуждения и торможения. Николаем Евгеньевичем создана теория, согласно которой эти явления рассматриваются как единый процесс, зависящий только от функционального состояния ткани и частоты и силы раздражения; главным в этой теории является единство и взаимный переход возбуждения в торможение и обратно в зависимости от количественных изменений в скорости нервного процесса. Данная теория Введенского получила широкое признание в мире и имеет огромное значение не только для физиологии, но и психологии и нейропсихологии.
Н.Е.Введенский не только создал новое направление в физиологии, но и воспитал большое количество учеников, продолживших его дело. Академики А.А.Ухтомский и И.С.Беритов, профессора Л.Л.Васильев, Д.С.Воронцов, М.И.Виноградов, И.А.Ветюков, Н.Я.Пэрна, Н.И.Резвяков, Ф.Е.Тур – это непосредственные его ученики. В настоящее время идеи Введенского развивают уже ученики его учеников.
Более 40 лет Введенский был активным деятелем научных обществ: состоял членом Совета Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей, несколько лет возглавлял I (биологическое) отделение Русского общества охранения народного здравия, участвовал в работе Общества русских врачей, по предложению И. П. Павлова был за большие научные заслуги избран в 1910 г. почетным членом этого общества. Результаты своей работы Введенский постоянно выносил на обсуждение научной общественности; участвовал в работе международных конгрессов физиологов в Льеже (II конгресс, 1892), Берне (III конгресс, 1895), Кембридже (IV конгресс, 1898), Турине (V конгресс, 1901), Гейдельберге (VII конгресс, 1907), Вене (VIII конгресс, 1910).
В 1908 г. по представлению академика И.П.Павлова Введенский был избран членом-корреспондентом Императорской Академии наук.
Н.Е.Введенский являл собой пример необыкновенной преданности науке. Н.Я.Пэрна, один из его учеников, писал: «Положительно не приходилось видеть других таких примеров: в голодное, холодное время, когда все съежилось и спряталось и все пустовало, он, семидесятилетний, приходил в лабораторию и в пальто, и в калошах, с поднятым воротником стоял перед приборами в замерзающем помещении и делал свои опыты. И он делал их до самого последнего времени, до конца своей жизни.
Всю жизнь он, как рыцарь, был неуклонно предан своей даме – экспериментальной науке. И, как рыцарь, остался верен ей до самой смерти».
Николай Евгеньевич умер на 71-м году жизни в родном селе Кочково, куда приехал из Петрограда на время летних каникул. Там он и похоронен.
Имя Н.Е.Введенского стоит в одном ряду с именами таких выдающихся ученых, как Д.И.Менделеев, И.М.Сеченов, И.П.Павлов, И.И.Мечников, вклад в мировую науку которых признан не только в России, но и во всем мире.
Литература:
Аршавский И.А. Н.Е.Введенский. 1852–1922. – М., 1950. – 184 с.;
Мамонтов В.Я. Физиолог Н.Е.Введенский. Мировоззрение, общественно-политическая и научная деятельность / Под ред. И.А.Ветюкова. – Вологод. кн. издво, 1960. – 104 с.;
Николай Евгеньевич Введенский. 1852–1922 / Сост. П. Г. Терехов. – М., 1958. – 106 с. (библиография).
Ф.Я.Коновалов
Источник: Выдающиеся вологжане: Биографические очерки/ Ред. совет «Вологодская энциклопеция». —
Вологда: ВГПУ, издательство «Русь», 2005. — 568 с. — ISBN 5-87822-271-X
Павлов, Иван (1849-1936) | Encyclopedia.com
Русский физиолог Иван Петрович Павлов наиболее известен как первооткрыватель условного рефлекса. Жизнь и деятельность этого нобелевского лауреата воплощены в его девизе «Наблюдение и наблюдение!» Его работы оказали огромное влияние на психологию в целом и на теорию обучения и памяти в частности.
Ранняя жизнь и работа
Павлов превратился из религиозных взглядов в научные. Его родословная прослеживается до неграмотного крепостного восемнадцатого века, известного только по имени Павел (Анохин, 1949).Сын Павла получил эмансипацию и стал членом церковного сословия. В течение следующих двух поколений глава семьи поднялся по религиозной иерархии от церковного пономаря до диакона. Дьякон смог дать своим сыновьям духовное образование, ставшее рукоположенным в священники. Отец Павлова, Петр Дмитриевич, младший из этих сыновей, был священником в Рязани, старинном городе примерно в 120 милях к югу от Москвы.
Петр Павлов, как отмечает Виндхольц (1991), имел собственную библиотеку и передал своему сыну любовь к знаниям.Он посоветовал своим детям прочитать любую книгу хотя бы дважды, чтобы не пропустить ничего важного и точнее вспомнить; Иван внимательно относился к этому совету на протяжении всей своей научной карьеры. Но он не мог согласиться с позицией отца по некоторым фундаментальным вопросам, в том числе религиозным. «У меня были жаркие споры с отцом, — писал позже Иван, — которые из-за моей позиции вылились в резкие слова и закончились серьезными разногласиями» (Павлов, 1952, с. 447). Виндхольц предполагает, что основными источниками разногласий была потеря Павлова веры к тому времени, когда он поступил в семинарию в Рязани в 1864 году; он уехал, не закончив там учебы.
Когда в 1870 году Павлов поступил на естественнонаучный факультет Петербургского университета, отец отказался поддержать его материально. Однако его семья невольно поддержала это важное изменение, предоставив интеллектуальный оазис во время семинарии Павлова. Виндхольц отмечает, что, в отличие от большинства студентов семинарии, «Павлов жил в доме своих родителей, что давало ему значительную свободу преследовать свои собственные интеллектуальные интересы», поскольку он «мог избегать дисциплины, налагаемой на семинаристов, живущих в общежитии и получающих удовольствие. свободное чтение в маленькой комнате над жилым помещением семьи »(Windholz, 1991, p.58).
Важной книгой, которую молодой семинарист, возможно, читал в этой маленькой комнате, была книга Ивана Сеченова « Рефлексы мозга » (1866 г.). Сеченов столкнулся с правительственной цензурой, которая вынудила его изменить его первоначальное название — Попытка поставить психические процессы на физиологическую основу — на менее провокационное (Кошотянц, 1945). Идея о том, что изучение поведения может дать объективное объяснение субъективных процессов, тем не менее очевидна в работах Сеченова.Это предположение легло в основу метода Павлова в психологии: объективного исследования психических процессов. В этом методе единственное ограничение на «уровни используемых объяснительных конструкций [состоит] в том, что доказательства относительно этих конструкций быть сформулированными объективным или научно доступным способом «(Furedy, Heslegrave, and Scher, 1984, p. 182). Таким образом, нет никаких ограничений Ватсона или Скиннера на природу теоретических концепций; единственные ограничения относятся к способу оценки выводов об этих концепциях.
Подобно Сеченову, Павлов был революционным мыслителем, который умел тонко обходиться с авторитетом, не сдаваясь в жизненно важных вопросах и не стремясь к личной гибели. Окончательным свидетельством его политического мастерства было его умение руководить действующей лабораторией во время сталинского режима. К этому времени он достиг вершины научного статуса за свою работу по физиологии пищеварения (Нобелевская премия 1904 г.) и обратился к изучению «психического» слюнного (пищеварительного) рефлекса (т. Е.э., павловская обусловленность). Однако Павлов также проявил смелость, бросив вызов авторитету и отстаивая свою интеллектуальную целостность. Хорсли Гант, молодой американский ученый, который в 1920-х годах был в гостях в лаборатории Павлова, рассказывает, что когда в 1926 году министр образования и руководитель отдела, поддерживавшего лабораторию Павлова, посетил это место, Павлов отказался даже встретиться с ним. , а тем более показать ему лабораторию. Его заявленная причина заключалась в том, что он не одобрял недавнюю книгу министра Азбука коммунизма (Gantt, 1991, p.68). Выживание и последующий успех лаборатории Павлова на волне политической наглости говорят о том, что он знал, как далеко он может зайти в борьбе с властью.
Признаком славы Павлова является то, что его имя связано с ключевыми психологическими идеями. Термин «павловский ответ» обычно относится к автоматическим, неотражающим рефлекторным реакциям. (Действия по «промыванию мозгов» китайцев и северокорейцев в 1950-х годах считались «павловскими». В ортодоксальных марксистских работах по психологии того же периода в Советском Союзе на словах высказывались «павловские принципы»).
Павловское представление о разной силе нервной системы, возникшее в результате исследования Павлова экспериментального невроза, возникающего в результате нарушения условной дискриминации у собак, представляет общий интерес для теории личности. На Западе работы Ганса Айзенка по экстраверсии и интроверсии в значительной степени опирались на эти павловские концепции. Теоретические идеи и концепции сложны и выходят далеко за рамки наблюдаемых данных, которые, как утверждал Уотсон (1913), были единственным подходящим предметом психологии.
Classical Conditioning
Однако наиболее важный концептуальный вклад Павлова был сделан в экспериментальной психологии. Его наиболее влиятельная концепция — это концепция условного рефлекса, которую Павлов исследовал в экспериментальном препарате, ныне известном как «классическая» или «павловская» обусловленность. Изучая эту форму обучения, он предлагал собачьим испытуемым пищу (безусловный стимул или УЗ), которая безоговорочно вызывала слюноотделение (безусловный ответ или УР), и колокольчик (условный стимул или КС), который изначально не вызывал слюноотделение.CS, при условии многократного сопряжения с США, вызывал слюноотделение — ответ, названный условным рефлексом или реакцией (CR). По мнению Павлова, классический кондиционирующий препарат противоречил «субъективной психологии, [которая] считала, что слюна текла, потому что собака хотела получить отборный кусок мяса» (Григорян, 1974, стр. 433). Такая когнитивная и целенаправленная формулировка сродни интерпретациям жима штанги Скиннера, в котором крыса, как говорят, нажимает на гриф «, чтобы получить пищу».»
В то время как классический кондиционирующий препарат был широко известен в экспериментальной психологии с начала двадцатых годов, в журнальной литературе по экспериментальной психологии не было опубликовано ни одного систематического сообщения о павловской собачьей слюнной подготовке. Методы Павлова были основаны на исследованиях отдельных случаев. , а о различиях зависимых переменных сообщалось скорее квази-анекдотично, чем с определенной надежностью в терминах правил статистического вывода.Кроме того, с его подготовкой чрезвычайно трудно работать.Например, типичному собачьему субъекту требуется около трех месяцев адаптации к удерживающему ремню, прежде чем пища надежно (то есть безоговорочно) вызовет слюноотделение, а не конкурирующее борющееся поведение.
В первой серии систематических и обширных экспериментальных исследований феномена классического кондиционирования использовался кондиционирующий препарат человеческого века. При таком расположении дуновение воздуха в глаз (или, в более поздних версиях, инфраорбитальный шок) служило УЗ, моргание — в качестве UR и CR, и (обычно) тон — в качестве CS (условного стимула).В 1950-х и 1960-х годах многие из наиболее строгих из этих исследований были опубликованы в журнале Journal of Experimental Psychology , ведущем экспериментальном психологическом журнале того периода.
Большинство авторов этих отчетов о кондиционировании век придерживались доминирующего в то время подхода к обучению «стимул-реакция» (S-R), поддержанного такими теоретиками, как К. Л. Халл (Hull, 1943) и К. В. Спенс (Spence, 1956). Согласно подходу S-R, были изучены только ассоциации стимул-ответ.Эта позиция контрастировала с позицией когнитивных теоретиков стимула-стимула (SS) во главе с Р.К. Толменом, которые утверждали, что обучение также включает в себя как приобретение знаково-означающих отношений, таких как «когнитивные карты», так и телеологическую объяснительную концепцию. цели (например, Tolman, 1932).
Применительно к феномену классической обусловленности — широко рассматриваемой как простейшая форма обучения — подход S-R подразумевает, что кондиционирование — это обучение связи между стимулом (CS) и специфической реакцией (CR).Соответственно, большинство из этих экспериментаторов по кондиционированию век (которые представили значительный объем экспериментальных доказательств феномена создания условий по Павлову) были чувствительны к независимым переменным, таким как временная смежность между CS и US, а также к различию зависимых переменных между ответами, которые были CR и те, которых не было. Независимой переменной примыкания был период между началом CS и US или интервал CS-US. Оптимальный интервал CS-US оказался чуть меньше полсекунды.Более того, в препарате для кондиционирования век интервалы CS-US в две секунды или более вообще не вызывали кондиционирования (т. Е. Никакого увеличения числа морганий, вызванных CS в зависимости от парных испытаний CS-US), хотя это вряд ли могло быть утверждал, что студенты бакалавриата не усвоили (когнитивную) «связь» между тоном и затяжкой, которая последовала через две секунды после тона. Что касается различия между CR и не-CR, измерение задержки ответа, вызванное CS, также имело решающее значение: было обнаружено, что мигания с более короткой задержкой (происходящие в течение 150 миллисекунд после начала CS) уменьшаются, а не увеличиваются в зависимости от повторения CS-US. пары.Следовательно, как рутинный вопрос оценки данных, только мигания с большей задержкой (частота появления которых действительно увеличивалась в зависимости от пар CS-US) были классифицированы как CR.
Влияние на других исследователей
В дополнение к своей роли в создании совокупности эмпирических знаний о классическом кондиционировании век человека в экспериментальной психологии, концепция КР Павлова также оказала влияние как теоретическая конструкция. Создатель американского бихевиоризма S-R Дж. Б. Уотсон (e.g., Watson, 1913) попытался объяснить все феномены психологического обучения в терминах Павловской CR, будучи привлеченным «наблюдаемой» особенностью этой реакции, в отличие от «ненаблюдаемых» ментальных событий. По мере того как Уотсон занялся более сложными психологическими функциями, такими как мышление, «наблюдаемый» статус его объяснительных конструкций стал более сомнительным. Например, его объяснение мышления заключалось в том, что оно происходило из-за очень незначительных движений языка, но когда экспериментаторы смотрели и не могли наблюдать эти движения языка, ватсоновские бихевиористы возразили, что движения языка слишком малы, чтобы их можно было измерить.
Теоретическая павловская концепция условного ответа снова появилась в облике дробного упреждающего целевого ответа в теории теоретиков S-R обучения Халла (1935) и Спенса (1956). Утверждалось, что этот гипотетический ответ можно получить с помощью классической обусловленности. К нему прибегали теоретики СР с 1930-х до 1960-х годов для объяснения в терминах СР экспериментальных результатов (в основном из исследований «латентного обучения»), которые Толмен и его последователи обучения СС выдвигали в качестве доказательства когнитивных, знаково-значимых, СС. обучение.Как и в более ранней ватсоновской конструкции «легкое движение языка», проверяемый или «наблюдаемый» статус дробного упреждающего целевого ответа был сомнительным. Один сторонник Халл-Спенса S-R даже описал ее как «бестелесную» (Moltz, 1957). За несколько лет до того, как этот метафизический классификатор был выпущен для этой гипотетической павловской CR, сторонники позиции Толмана о теории ожидания СС прозорливо жаловались на то, что эта конструкция была deus ex machina, используемой теоретиками SR для «проталкивания» концепции познания в их якобы эсеровские счета. (Meehl and MacCorquodale, 1953).
Упадок подхода S-R в психологии и «сдвиг парадигмы» к когнитивному подходу S-S (Segal and Lachman, 1972) привели к радикальному изменению теоретической точки зрения психологов. В соответствии с продолжающейся «когнитивной революцией», начавшейся в конце 1960-х годов, Павловская обусловленность, как феномен, так и объяснительная концепция, понимается в когнитивных и целевых терминах, подобных Толмену. По словам Р.А. Рескорла (наиболее выдающегося современного представителя подхода «непредвиденных обстоятельств» СС), Павловское кондиционирование теперь не просто интерпретируется, а « описывает [выделено автором] как изучение отношений между событиями, позволяющее организму представлять окружающую его среду». (Рескорла, 1988, стр.151). Интересно сравнить эту толменоподобную когнитивную («отношения между событиями») и целенаправленную («чтобы разрешить») формулировку с цитированной выше концепцией «субъективной психологии», против которой выступал Павлов и которая противоречит механистическим объяснениям теории. кондиционирование, предложенное теоретиками СТО.
В 1970-е и 1980-е годы также практически отказались от подготовки век как средства изучения феномена Павлова (реакции) обусловливания. Хотя более надежная форма препарата — препарат с мигательной мембраной кролика — была разработана в 1960-х годах, она использовалась в основном в качестве метода изучения эффектов физиологических манипуляций, а не самого явления обусловливания.Рассмотрение интервала CS-US по существу исчезло: действительно, в доминирующей в настоящее время модели Павлова обусловленности Рескорла-Вагнера (1972) интервал CS-US не появляется как параметр. Учитывая тот факт, что, как указано выше, интервал CS-US имеет решающее значение при подготовке, такой как кондиционирование век, это упущение может показаться странным. Однако большая часть доказательств и экспериментальной работы современных когнитивных SS-кондиционеров Павлова основана на препаратах, где кондиционирование измеряется не напрямую через оценку CR, а косвенно через оценку влияния CS на поведение некоторых инструментальных индикаторов, например, в условной эмоциональной реакции. подготовка.Такая подготовка индикаторного поведения с большей вероятностью предполагает, что обусловливание Павлова в соответствии с тем, что Павлов охарактеризовал как «субъективную психологию», представляет собой обучение «отношениям между событиями» (т. Е. Когнитивное, SS-обучение непредвиденным обстоятельствам CS / US), а не обучение реагированию (т.е. CR) на CS. Тем не менее акцент Павлова на использовании поведения в качестве объективно наблюдаемой зависимой переменной сохраняется как у экспериментаторов, занимающихся S-R, так и у их когнитивных, ориентированных на S-S последователей.
Павловское общество
Возможно, самым важным вкладом Павлова в психологию было поощрение междисциплинарных исследований организма как единого целого. Это наследие было поддержано Павловским обществом, международной организацией, основанной в США в 1955 году Хорсли Ганттом, который, как отмечалось выше, работал в лаборатории Павлова. Официальный журнал этого общества называется Integrative Behavioral and Physiological Science. «Междисциплинарные исследования целостного организма» занимают центральное место в Павловском обществе (Steinmetz, 2001). Оно отличается от других современных научных и научно-профессиональных обществ своей совершенно аполитичной и необычной склонностью к дискуссиям и дебатам (Furedy, 2001). Девиз общества — Павловская «Наблюдение и наблюдение!» Для ее членов девиз означает, что вопросы следует обсуждать в свете наблюдаемых доказательств, а не политической лояльности собеседников.
Таким образом, помимо упора на междисциплинарные, комплексные исследования, влияние Павлова сегодня означает открытую дискуссию и сопротивление политическому давлению на научные исследования.
См. Также: КОНДИЦИОНИРОВАНИЕ, КЛАССИЧЕСКОЕ И ИНСТРУМЕНТАЛЬНОЕ
Библиография
Анохин П. К. (1949). Иван Петрович Павлов: Жизнь, деятельность и научная школа. Москва и Ленинград: Издательство Академии Наук СССР.
Фурэди, Дж.Дж. (2001). Эпистемологически высокомерное сообщество спорящих ученых: досократическая перспектива прошлого, настоящего и будущего Павловского общества. (Мемориальная лекция Ганта, октябрь 2000 г., собрание Павловского общества, Аннаполис). Интегративная физиология и поведенческая наука 36 , 5-14.
Furedy, J. J., Heslegrave, R. J., and Scher, H. (1984). Психофизиологические и физиологические аспекты амплитуды зубца Т при объективном изучении поведения. Павловский журнал биологических наук 19 , 182-194.
Gantt, W.H. (1991). Идеи — золотые монеты науки. Интегративная физиология и поведенческая наука 26 , 68-73.
Григорян Н.А. (1974). Павлов Иван Петрович. В Словарь научной биографии , Vol. 10. Нью-Йорк: Скрибнер.
Халл, К. Л. (1931). Целевое привлечение и направление идей, задуманных как привычные явления. Психологический обзор 38 , 487-505.
—— (1943). Принципы поведения: Введение в теорию поведения. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts.
Кошотянц К.С. (1950). И. М. Сеченов. Москва: Издательство Академии Наук СССР.
MacCorquodale, K., and Meehl, P. (1953) Предварительные предложения по формализации теории ожидания. Психологический обзор 60 , 55-63.
Мольтц, Х. (1957). Скрытое угасание и дробный упреждающий ответ на цель. Психологический обзор 64 , 229-241.
Павлов И. П. (1952). Иван Петрович Павлов (автобиография).В № Полное собрание сочинений , Vol. 6. Москва и Ленинград: Академия Наук СССР.
Рескорла Р. А. (1988). Павловское кондиционирование: Это не то, что вы думаете. Американский психолог 43 , 151-160.
Рескорла Р. А. и Вагнер А. Р. (1972). Теория Павловского кондиционирования: Вариации эффективности подкрепления и не подкрепления. В A. H. Black и W. F. Prokasy, ред., Классическая обусловленность: текущая теория и исследования. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts.
Сеченов И.И. (1866). Рефлексы головного мозга. Санкт-Петербург: Типография А. Головачёва.
Сигал Э. М. и Лахман Р. (1972). Сложное поведение или высший умственный процесс: есть ли смена парадигмы? Американский психолог 27 , 46-55.
Спенс, К. У. (1956). Теория поведения и кондиционирование. Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.
Steinmetz, J. (2001). Передовая статья: постоянная приверженность междисциплинарным исследованиям интегрированного организма. Интегративная физиология и поведенческая наука 36 , 3-4.
Толмен, Э. К. (1932). Целенаправленное поведение животных и людей. Нью-Йорк: Appleton-Century.
Уотсон, Дж. Б. (1913). Психология с точки зрения бихевиориста. Психологический обзор 20 , 158-177.
Виндхольц Г. (1991). И. П. Павлов в юности. Интегративная физиология и поведенческая наука 26 , 51-67.
Джон Дж. Фурди
Вклад Ивана Павлова в психологию
Иван Павлов был не психологом, а физиологом.Он родился в России в середине – века и сделал очень успешную карьеру в физиологии животных задолго до того, как сделал открытие, благодаря которому его имя навсегда ассоциировалось с предметом психологии и, в частности, с изучением поведения. Его основным интересом изначально было понимание пищеварительных процессов у животных. После совместной работы с Карлом Людвигом над пищеварительными процессами в желудке собак, он решил изучить рефлексы, вызывающие слюноотделение во рту собак.В отличие от предыдущего эксперимента, его цель состояла в том, чтобы сохранить собак в живых и измерить слюноотделение с помощью хирургического перемещения одной слюнной железы за пределы щеки и регистрации количества слюны, отложившейся в прикрепленной к ней трубке.
Эффект Павлова
Слюна выполняет две функции как у собак, так и у человека. Во-первых, он содержит молекулы, называемые ферментами, которые служат для разрушения определенных пищевых продуктов. Он также служит для увлажнения пищи, чтобы облегчить ее жевание и глотание. Теперь вы узнаете, голодны ли вы, увидите или почувствуете запах еды, которая вам понравилась, и у вас будет выделяться слюна.Вам не нужно думать: «Мне нужно слюноотделение». Это потому, что слюноотделение происходит автоматически, это рефлекс и не находится под сознательным контролем. Так и с собаками.
Первоначально Павлов заметил, что, когда собакам давали пищу, их слюноотделение увеличивалось, как и ожидалось. Чего он не ожидал, так это того, что через несколько дней собаки заметят, как голодные собаки быстро научатся ассоциировать звук шагов своего хозяина с едой и начнут выделять слюну еще до того, как еда будет подана.Как только дверь открывается в нужный момент, у собак выделяется слюна. Теперь любой, у кого была собака и у нее есть распорядок выгула, будет знать, что его собака будет узнавать время дня и ждать, иногда вводя в рот, у дверей своей обычной прогулки.
Павлов был очарован этим «обучением», поэтому он разработал следующий эксперимент. Каждый раз, когда он предлагал еду собакам, он звонил в колокольчик. Через некоторое время он обнаружил, что один только звонок в колокольчик может вызвать слюноотделение в отсутствие еды.Он назвал это классическим обусловливанием, и оно стало объяснением того, почему люди ведут себя определенным образом.
Классическая обусловленность Павлова предполагает, что не все поведение укоренено в подсознании, как предполагал Фрейд, но некоторые из них связаны с личными переживаниями, которые реальны и находятся в сознании. Например, у многих людей есть фобии. Человек, взбирающийся на высоту и смотрящий вниз, может почувствовать головокружение и дискомфорт, а затем развить фобию высоты, потому что у него возникла ассоциация между высотой и физическим дискомфортом.Техника, основанная на условности Павлова, известна как систематическая десенсибилизация, при которой терапевт вызывает расслабленное состояние у человека с фобией и одновременно поощряет его противостоять своей фобии контролируемым образом, будучи расслабленным и спокойным, таким образом изменяя ассоциацию.
Действительно, в очень неэтичном опыте 1920-х годов Уотсон и Рейнор взяли маленького мальчика по имени Альберт, которому нравились милые животные, такие как кролики, белые крысы и т.д.Затем они повторили эксперимент, представляя животных Альберту и одновременно лязгнув большой решеткой. Громкий шум заставил ребенка плакать. НА третьем повторении эксперимента они просто снова представили животных. На этот раз Альберт шарахнулся от животных и заплакал. Как и собаки, он научился ассоциировать один раздражитель (пушистые животные) с громким шумом. Никто не знает, что случилось с Маленьким Альбертом, но бедняга, вероятно, всю оставшуюся жизнь боялся белых животных!
Работа Павлова положила начало науке о бихевиоризме, которая получила дальнейшее развитие от таких психологов, как Скиннер, которые добавили в модель усилители поведения и разработали оперантную обусловленность.Бихевиористы предложили альтернативу фрейдистскому подходу к управлению патологиями психики. Бихевиоризм предполагает, что нежелательное поведение может отпугивать, а полезное поведение может поощряться соответствующим применением стимулов и поощрений. Это основа многих руководств по воспитанию детей даже сегодня.
Другие, менее приятные приложения его находок были использованы в других местах. Примерно 50 лет назад мужской гомосексуальность считался преступлением и нежелателен. Иногда мужчины вызывались добровольцами или их заставляли посещать занятия, на которых неприятные потрясения сочетались с гомоэротическими образами.Желаемый результат заключался в том, что гомосексуал не сможет достичь сексуального возбуждения в гомосексуальной среде. Это было известно как терапия отвращения.
Еще одно применение терапии отвращения — это лекарство диссульфрам, более известный под восхитительным названием «Антабус». Его случайно обнаружили в 1948 году исследователи Эрик Якобсен, Йенс Халд и Кенет Фергюсон, работавшие в датской фармацевтической компании. Их работа заключалась в разработке лечения от определенного паразита. Как было принято в те времена, они примерили его на себе и, не думая об этом, вышли выпить.Все трое были тяжело больны. Лекарство, которое блокирует определенные части распада алкоголя в организме и, таким образом, вызывает тошноту, теперь назначают хроническим алкоголикам в попытке вызвать отвращение к алкоголю.
Зоркий глаз Павлова и хорошее использование научного метода означало, что он является отцом одного из ключевых подходов в психологии. Но, как заметил в одном из своих выступлений комик Эдди Иззард, если бы он работал с кошками, а не с собаками, это была бы совсем другая история.Мы все должны быть благодарны, что он этого не сделал!
Список литературы
- Эскиз Эдди Иззарда: https://www.youtube.com/watch?v=whwiMrBNWCA
- Cardwell, Clark & Meldrum : Psychology for As (AQA) Collins, London 2008
Об Александре Бургеместере
Алекс окончил нейропсихологию Амстердамского университета. Несколько лет он проработал в доме престарелых, где специализировался на нейродегенеративных расстройствах (болезнь Альцгеймера, паркинсон), расстройствах личности и эмоциональных расстройствах (депрессии).Теперь он специализируется на том, чтобы делиться своими знаниями на публичных сайтах. Просмотреть все сообщения Александра Бургемейстера »История и исследования Ивана Павлова и Бурхуса Фредерика Скиннера и их влияние на классическое и оперантное кондиционирование
Автор публикации: Джей Грей
Дата публикации: 09.11.18
Поведенческий подход и основные допущения
Иван Павлов и Бурхус Фредерик Скиннер (Павлов и Скиннер) — два ведущих предка классической и оперантной обусловленности.Хотя преобладают споры о том, были ли они первыми, так сказать, первыми, нет сомнений в том, что эти два имени являются ведущими именами в истории психологии и психологических исследований в том виде, в каком мы их знаем сегодня.
Бихевиоризм — это ссылка на психологический подход, который использует как научные, так и объективные методы исследования. У этого подхода есть только одна проблема — четко наблюдаемое поведение стимула-реакции. Бихевиоризм утверждает, что все формы поведения усваиваются посредством прямого взаимодействия с окружающей средой.
Бихевиористское движение началось еще в 1913 году, когда г-н Джон Уотсон написал статью под названием «Психология как бихевиористские взгляды», в которой сразу же изложен ряд основных и исходных предположений, ставящих под сомнение методологию и поведенческий анализ.
Акцент на роли факторов окружающей среды в бихевиоризме чрезвычайно велик. В нем говорится, что на все поведение влияет фактор внешней среды, который почти полностью исключает любые врожденные или унаследованные факторы, которые также следует учитывать.В совокупности способ, которым обучаются все живые существа, называется «теорией обучения», и его можно разбить на классическую и оперантную обусловленность.
Цель Джона Ватсона «Психология как взгляды бихевиористов» заключалась в том, чтобы рассматривать психологию как науку, а не как цепочку недоказанных мыслительных процессов. измерение поведения. В 1913 году он заявил, что:
«Психология как бихевиорист рассматривает ее как чисто объективную экспериментальную отрасль естествознания.Его теоретическая цель -… прогнозирование и контроль ’ (стр.158) . Короче говоря, он считал, что вся область психологии должна быть измеримой, как и другие естественные науки.
В то время как большинство других областей психологии занимается внутренними процедурами, такими как мысли и эмоции, бихевиоризм занимается только измеримыми аспектами поведения и психологии. Бихевиористы склонны признавать существование познания и эмоций, но они предпочитают не изучать, потому что внутреннее поведение нельзя измерить объективно или с научной точки зрения.Во время этих исследований бихевиористы также любопытно обнаружили, что между исследованиями людей и любых других животных практически не было различий. Из-за этого в этих исследованиях чаще всего использовались крысы и голуби, поэтому внешнюю среду можно было легко контролировать.
Прежде чем углубляться в работу Павлова и Скиннера, нам необходимо понять два типа бихевиоризма. Методологический бихевиоризм и радикальный бихевиоризм.
Уотсон написал в своей статье:
«Психология, с точки зрения бихевиористов, представляет собой чисто объективную экспериментальную отрасль естествознания.Его теоретическая цель — предсказание и контроль поведения. Самоанализ не является существенной частью его методов, и научная ценность его данных не зависит от готовности, с которой они поддаются интерпретации в терминах сознания.
Бихевиорист, пытаясь получить единую схему реакции животных, не видит границы между человеком и животным. Поведение человека со всей его утонченностью и сложностью составляет лишь часть общей схемы бихевиориста.’
Радикальный бихевиоризм был основан самим Скиннером и фактически согласился с основанными на методологическом бихевиоризме предположениями о том, что целью психологии должна быть способность предсказывать и контролировать поведение контролируемым и научным образом. Скиннер, как и Ватсон, также признал роль внутренних психических событий (таких как мысли и эмоции), и хотя они согласились с тем, что вы не можете измерить это и использовать это для объяснения поведения, Скиннер действительно предложил объяснить их в обзорном анализе. поведение.
Одно из наиболее важных различий между методологическим и радикальным бихевиоризмом касается степени, в которой факторы внешней среды могут влиять на поведение. Методологический бихевиоризм Уотсона говорит о том, что разум при рождении является tabula rasa, тогда как радикальный бихевиоризм принимает точку зрения, согласно которой организмы рождаются как с врожденным поведением, так и с интуитивными инстинктами, и, таким образом, признает роль генов, генетической структуры и биологических компонентов в их поведении.
История Ивана Павлова
Иван Петрович Павлов был российским физиологом, наиболее известным своей работой в области классической физкультуры, в частности, проведенным им исследованием, получившим известность как «Собака Павлова».С самого раннего детства он демонстрировал интригующее любопытство, которое позже назовет «инстинктом исследования». Павлов отказался от религиозной карьеры, которую изначально планировал для себя, и отказался от всего этого ради карьеры в науке. В 1870 году он поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, чтобы продолжить естественнонаучные занятия.
Павлов получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине несколько лет спустя, в 1904 году, став первым в истории лауреатом Нобелевской премии.Гораздо позже, в 2002 году, он был признан 24 -м наиболее цитируемым психологом 20, -го, века. С момента его кончины исследования и принципы Павлова в области классической обусловливания использовались в различных поведенческих терапиях, методах обучения и экспериментальных клинических условиях по всему миру. Его открытия используются во всем, от учебных классов до терапии для уменьшения фобий.
После получения докторской степени Павлов переехал в Германию, где учился в Лейпциге у Карла Людвига и Эймера Келли.Он оставался в лабораториях Хайденхайна с 1884 по 1886 год. Хайденхайн изучал пищеварение у собак, используя разрез желудка, но Павлов усовершенствовал технику, разработав, как справиться с проблемой внешнего нервного питания. Со временем это стало известно как мешочек Павлова.
В 1886 году он вернулся в Россию в поисках новой должности в науке. После нескольких отказов ему в конце концов предложили кафедру фармакологии в Томском университете в Сибири и в Варшавском университете в Польше.Он отклонил оба этих престижных поста даже после того, как ему отказали ранее. В 1890 году он был назначен профессором фармакологии в Военно-медицинской академии и пробыл там пять лет, после чего пригласил в Императорский институт экспериментальной медицины в Санкт-Петербурге для организации и руководства всем отделением психологии.
Он оставался там в течение сорока пяти лет, и под его руководством институт стал одним из важнейших центров психологических исследований на всей планете.Павлов продолжал руководить отделением, одновременно занимая кафедру физиологии Военно-медицинской академии. Он продолжал руководить отделением физиологии там более трех десятилетий.
Павлов был номинирован на Нобелевскую премию в течение четырех лет подряд, но он не добился успеха до 1904 года, потому что его предыдущие номинации не относились к какому-либо открытию, а основывались только на различных лабораторных данных.
Именно в Институте экспериментальной медицины Павлов проводил свои классические опыты с пищеварительными железами.Именно благодаря этим исследованиям он позже получил свою первую Нобелевскую премию, о которой говорилось выше. Он исследовал желудочную функцию собак, а позже и детей, используя слюнную железу, чтобы он мог собирать, измерять и анализировать слюну и ее реакцию на пищу в различных условиях. Он заметил, что у собак, как правило, выделяется слюна до того, как пища была фактически доставлена им в рот, и решил исследовать это дальше, что стало началом рождения собаки Павлова и классической обусловленности, как мы ее знаем сегодня.
В лаборатории Павлова был полноценный питомник для экспериментальных животных, потому что он был заинтересован в наблюдении за их долгосрочными физиологическими процессами, что означало поддержание их жизни и здоровья, чтобы проводить эксперименты и получать от них точную диету. Хронические исследования до этого не проводились, а все другие исследования были известны как острые, что означало, что животные прошли через порочную вивисекцию, что в конечном итоге привело к их гибели.
Первый признак того, что кого-то беспокоит благополучие в таких экспериментах, был сделан С. Моргулисом в журнале «Science», где он критиковал работу Павлова, высказывая многочисленные опасения по поводу окружающей среды, в которой содержались и тестировались животные.
Сообщается, что Павлов находился в сознании до последних минут своей жизни, и попросил одного из своих учеников сесть рядом с его кроватью и записать обстоятельства его смерти, чтобы создать уникальные свидетельства субъективных переживаний этой последней фазы его жизни. Павлов скончался от двойного воспаления легких в возрасте 86 лет и был устроен на грандиозные похороны. Его кабинет и лаборатория были сохранены как музей в его честь
.Павлов прославился «условным рефлексом» (исследование, которое позже стало известно как Собака Павлова.В этом совместном предприятии ему помогал Иван Флиппович Толочинов в 1901 году, и они узнали о концепции условного рефлекса при исследовании скорости слюноотделения у собак. Павлов узнал, что, когда в последующее время звучал зуммер (обычно называемый звонком в современной литературе), когда пища подавалась собаке в последовательной последовательности, у собаки сначала выделялась слюна, когда она подавалась. Позже собака начинает ассоциировать звук с предъявлением пищи и выделять слюну при предъявлении внешнего раздражителя.Толочинов назвал это явление «рефлексом на расстоянии» и сообщил о результатах на съезде естествознания в Хельсинки в 1903 году. Позднее в том же году Павлов более подробно объяснил результаты в «Экспериментальной психологии и психопатологии животных».
Со временем работы Павлова стали хорошо известны на Западе, особенно благодаря трудам Джона Ватсона и Скиннера. Идея обусловливания как автоматизированной формы обучения стала ключевой в развитии сравнительной психологии и общего подхода к психологии в целом.Работа Павлова с классической обусловленностью оказала большое влияние на то, как люди воспринимают себя и свои процессы обучения.
Принято считать, что Павлов всегда сигнализировал о посылке еды звонком в колокольчик, но это было неправдой. В своих трудах он записал использование огромного количества разнообразных раздражителей, включая удары электрическим током, свистки, метрономы, камертоны и даже ряд визуальных стимулов в дополнение к звуку колокола.
В заключение, эксперименты Павлова были суровыми и, вероятно, довольно бесчеловечными для большинства в наши дни, но они действительно вызвали новую форму мышления, которая помогла миллионам прийти через сто с лишним лет, которые прошли с тех пор.
История Burrhus Фредерик Скиннер
Бурхус Фредерик Скиннер был американским психологом, бихевиористом и социальным философом. Он был профессором психологии Эдгара Пирса в престижном Гарвардском университете с 1958 года до выхода на пенсию в 1974 году.
Скиннер придерживался противоречивой точки зрения, что свобода воли была иллюзией, а человеческие действия полностью зависели от последствий предыдущих действий. Если последствия действия плохие, высока вероятность того, что действие не повторится, тогда как если последствия хорошие, вероятность повторения действия становится намного выше.Скиннер назвал это принципом подкрепления. Принцип подкрепления, как и исследования Павлова, является ключом к современной дрессировке собак и нашему продвижению к более сложным формам поведения.
Для усиления поведения Скиннер использовал оперантное кондиционирование и считал скорость реакции наиболее эффективной измеримой переменной силы реакции. Исследование оперантной обусловленности. Чтобы изучить этот эффект, он изобрел нечто, называемое оперантной камерой кондиционирования, которая более известна как ящик Скиннера, а для измерения скорости реакции он изобрел кумулятивный порядок.Используя эти инструменты, он и К.Б. Ферстер создали свою влиятельную экспериментальную работу, которая позже появилась в их книге «Графики подкрепления».
Скиннер разработал поведенческий анализ, философию той науки, которую он назвал радикальным бихевиоризмом, и основал школу экспериментальной исследовательской психологии. Скиннер также был плодовитым автором, опубликовавшим 21 книгу и 180 статей. Современное научное сообщество считает Скиннера пионером бихевиоризма наряду с Уотсоном и Павловым. Он числился самым влиятельным психологом 20 -го века.
Философия науки о поведении предполагает, что поведение является следствием историй подкрепления в окружающей среде. В отличие от этого подход когнитивно-научного бихевиоризма не принимает частные события, такие как мышление, восприятие и ненаблюдаемые эмоции. Это были ключевые различия между Скиннером и Павловым в их учениях и исследованиях. Скиннер действительно принимал мысли, эмоции и другие «личные события» как реакцию, подчиняющуюся тем же правилам, что и открытое поведение.По его словам:
Позиция может быть сформулирована следующим образом: то, что ощущается или интроспективно наблюдается, — это не какой-то нефизический мир сознания, разума или ментальной жизни, а собственное тело наблюдателя. Это не означает, как я покажу позже, что интроспекция является разновидностью психологического исследования, и не означает (и это суть аргумента), что то, что ощущается или интроспективно наблюдается, является причинами поведения. Организм ведет себя таким же образом из-за своей текущей структуры, но большая часть этого находится вне досягаемости самоанализа.В настоящий момент мы должны довольствоваться, как настаивает методологический бихевиорист, генетической историей человека и историей окружающей среды. Интроспективно наблюдаются определенные побочные продукты этих историй.
…
Таким образом мы устраняем главный ущерб, нанесенный ментализмом. Когда то, что делает человек, приписывается тому, что происходит внутри него, расследование прекращается. Зачем объяснять объяснение? На протяжении двадцати пяти столетий люди были озабочены чувствами и душевной жизнью, но лишь недавно проявился интерес к более точному анализу роли окружающей среды.Незнание этой роли привело, в первую очередь, к ментальным фикциям, и оно было увековечено объяснительными практиками, которые они породили.
Скиннер разделил поведение на две группы. Поведение респондентов зависело от классического кондиционирования (часто известного как Павловское кондиционирование), где нейтральный стимул сочетается с возбуждающим стимулом, тогда как оперантное поведение, напротив, испускается через оперантное кондиционирование (также известное как инструментальное кондиционирование), при котором возникновение реакции дает усиленный.Павлов ранее изучал поведение респондентов, а Торндайк ранее изучал операнты, поэтому Скиннер не был первым, кто сел за стол переговоров, но он был одним из первых, кто свел исследования под единую крышу. Аргумент Скиннера о том, что поведение усиливается или ослабляется его последствиями, поднимает несколько жизненно важных вопросов. К наиболее важным относятся:
1 — Оперантные ответы усиливаются подкреплением, но откуда они вообще берутся?
2 — Как только он попадает в репертуар организма, как направляется или контролируется ответ?
3 — Как можно объяснить очень сложное и, казалось бы, новое поведение?
Ответ Скиннера на первый вопрос был очень похож на ответ Дарвина на вопрос о происхождении новой телесной структуры, а именно вариации и отбора. Точно так же поведение человека меняется от момента к моменту; вариация, за которой следует подкрепление, усиливается и, таким образом, становится заметной в поведенческом репертуаре человека. Скиннер использовал термин «формирование» для постепенного изменения поведения с помощью подкрепления, и это стало широко используемым термином в современной дрессировке собак.
Второй вопрос возникает из-за того, что вначале поведение испускается без какой-либо ссылки на конкретный стимул. Скиннер ответил на это, сказав, что стимул контролирует оперант, если он присутствует, когда ответ усилен, и отсутствует, когда его нет. Например, если нажатие кнопки приносит еду только тогда, когда рядом с ней горит свет, то собака или ребенок научатся нажимать на рычаг только тогда, когда увидят, что свет горит. Различительный стимул дает повод для усиления операнта.Эта очень известная трехэтапная случайность (стимул-реакция-подкрепление) — одна из самых важных концепций Скиннера и одно из самых сильных различий между его исследованиями и другими исследованиями того времени.
В ответ на третий вопрос Скиннеру пришлось потратить много времени и усилий на решение проблемы. Большинство типов поведения людей не может быть легко определено с точки зрения индивидуальных реакций, подкрепляемых один за другим, и Скиннер знал это. Некоторое сложное поведение можно рассматривать как последовательность относительно простых или прямых реакций, и здесь родилась идея «сцепления» (еще один известный термин в современной дрессировке собак).Цепочка основана на том факте, что различительный стимул не только создает повод для последующего поведения, но также может усилить поведение, которое ему предшествует. То есть различающий раздражитель также является условным подкреплением. Например, свет, который задает повод для нажатия кнопки, также может использоваться для усиления «поворота» при наличии начального шума. Это приводит к последовательности «шум — поворот — легкое нажатие на рычаг — еда». Даже более длинные цепочки, чем эта, можно построить, добавив больше стимулов и реакций в цепочку поведения.
Однако Скиннер признал, что большую часть поведения, особенно у людей, нельзя объяснить постепенным формированием или построением последовательностей реакций. Сложное поведение почти всегда проявляется внезапно и в окончательной форме, например, когда человек впервые попадает на лестницу, следуя инструкциям администратора. Чтобы объяснить такое поведение, Скиннер ввел понятие «поведение, управляемое правилами». Во-первых, простое поведение находится под контролем вербальных стимулов.Ребенок учится «плавать», «открывать дверь» и так далее. После большого количества ответов под таким вербальным контролем последовательность гораздо меньших стимулов может вызвать почти неограниченное количество сложных ответов.
A Краткое заключение
Работа Павлова и Скиннера почти бесконечна, но важным фактором этого эссе является то, что они оба оказали глубокое влияние на собаководство, как мы понимаем его сегодня. Хотя с моральной точки зрения многие из их экспериментов были отвратительны, важно увидеть, сколько хорошего они принесли за прошедшие годы.
Библиография
- Поведение организмов: экспериментальный анализ , 1938
- Walden Two , ISBN 0-87220-779-X (пересмотренное издание 1976 г.).
- Наука и поведение человека ,
- Графики армирования , с B. Firster ,
- Вербальное поведение , 1957.
- Анализ поведения: программа для самообучения , с Джеймсом Дж. Холландом, 1961.
- Технология обучения , 1968. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts Библиотека Конгресса Номер карточки 68-12340 E 81290
- Непредвиденные обстоятельства армирования: теоретический анализ , 1969..
- За пределами свободы и достоинства , 1971.
- О поведенческом туризме , 1974.
- Подробности моей жизни: Часть первая автобиографии , 1976.
- Размышления о поведении и обществе , 1978 г.
- Формирование бихевиориста: часть вторая автобиографии , 1979.
- Блокноты , под редакцией Роберта Эпштейна, 1980.
- Скиннер для Классной комнаты , под редакцией Р. Эпштейна, 1982.
- Наслаждайтесь старостью: программа самоуправления , с М. Э. Воганом, 1983 г.
- Дело последствий: Часть третья автобиографии , 1983.
- После дальнейшего размышления , 1987.
Концептуализация обучения Павлова в JSTOR
АбстрактныйВводные тексты по психологии создают обманчивое впечатление, будто И. П. Павлов занимался исключительно условными рефлексами. Фактически, под влиянием «Современных школ психологии» Вудворта (1931) Павлов также заинтересовался обучением. Павлов предложил теорию двухфакторного обучения, в соответствии с которой все обучение основывалось на ассоциациях, но условное обучение и обучение методом проб и ошибок выполняли определенные функции.По Павлову, условные рефлексы были временными и неустойчивыми, а потому более гибкими во взаимодействии высших организмов с изменяющейся средой. Обучение методом проб и ошибок давало знания и было относительно более стабильным. Научное открытие было основано на фактах, полученных методом проб и ошибок; действительные отношения были подкреплены экспериментальными результатами, а неправильные отношения погашены. Внесены некоторые предложения, которые позволили бы авторам вводных текстов более информативно описать вклад Павлова в современную психологию.
Информация о журналеАмериканский журнал психологии (AJP) был основан в 1887 году Дж. Стэнли Холлом и в первые годы редактировался Титченером, Борингом и Далленбахом. Журнал опубликовал одни из самых новаторских и формирующих статей в области психологии за всю свою историю. AJP исследует науку о разуме и поведении, публикуя отчеты об оригинальных исследованиях в области экспериментальной психологии, теоретические презентации, комбинированный теоретический и экспериментальный анализ, исторические комментарии и подробные обзоры значимых книг.
Информация об издателеОснованная в 1918 году, University of Illinois Press (www.press.uillinois.edu) считается одной из самых крупных и выдающихся университетских издательств страны. Press публикует более 120 новых книг и 30 научных журналов каждый год по множеству предметов, включая историю Америки, историю труда, историю спорта, фольклор, еду, фильмы, американскую музыку, американскую религию, афроамериканские исследования, женские исследования и Авраама. Линкольн.The Press является одним из основателей Ассоциации прессов американских университетов, а также History Cooperative, онлайновой коллекции из более чем 20 журналов по истории.
Павлов и бихевиоризм | Блог вводной психологии (S14) _C
Рост популярности функционализма и структурализма в начале 1900-х годов спровоцировал революцию в психологии. Он создал многие из исходных подгрупп психологии, такие как гештальт-психология, бихевиоризм и психоанализ.Бихевиоризм все еще широко используется сегодня, хотя он сильно отличается от раннего бихевиоризма. В отличие от функционализма и структурализма, бихевиоризм не рассматривал разум. Бихевиоризм изучает только наблюдаемое и измеримое поведение. Один из первых экспериментов по изучению поведения животных был проведен русским физиологом Иваном Павловым в начале 1900-х годов.
Павлов изучал влияние внешних раздражителей на процессы в организме. Его самый известный эксперимент касался рефлекса слюноотделения у собак.Рефлекс слюноотделения — это непроизвольный естественный процесс организма, который возникает, когда еда оказывается у кого-то или чего-то во рту. В своем эксперименте он пытался вызвать у собак рефлекс слюноотделения, когда у них не было еды во рту. Для этого он включал метроном, а затем давал собакам, которых изучали, еду. Естественно, из-за того, что еда была у них во рту, у них выделялась слюна. Однако через некоторое время, когда он включал метроном, у собак выделялась слюна, даже если они не ели и перед ними не было еды.Это пример кондиционирования.
У меня очень похожий опыт общения с собаками и кондиционированием. У моей девушки есть собака, которая несколько непослушна. Она любит лаять и плохо слушает. Чтобы попытаться ее успокоить, я начал учить ее различным трюкам, используя разные движения рук. Они варьировались от молчания до сидения и лежания. Например, чтобы заставить ее сесть, я протягиваю руку, как будто говорю кому-то остановиться, и складываю ее. Затем, чтобы заставить ее лечь, я сжимаю руку в кулак.Чтобы укрепить идею о том, что ей придется оставаться на этих позициях, я угостил ее собачьим лакомством. Через несколько недель она сделает то, что я ей подскажу, без угощений, но все равно будет их ожидать. Через несколько месяцев по команде она могла делать любой сигнал, который я ей показывал. Мы с Павловым не использовали один и тот же метод и не контролировали одни и те же рефлексы, однако мы оба заставляли собак что-то делать непроизвольно. Павлов использовал классическое кондиционирование, используя звук метронома на заднем плане, чтобы стимулировать реакцию.Я использовал оперантное кондиционирование, чтобы вызвать ответ. За хорошее поведение вознаграждали, а за плохое — наказывали.
Собака Павлова: эксперимент, который произвел революцию в психологии | Андрей Тапалага ✒️
Классическое кондиционирование
Павлов наблюдает за экспериментом с одной из своих собак в 1934 году (Источник: Wikimedia Commons)Люди думают, что психология — это что-то очень сложное, хотя это непросто, но очень легко понять социальное поведение людей и то, как это подразумевается мозгом.Благодаря теориям, которые были разработаны за последние два столетия, стало намного легче понять психологию, лежащую в основе социального поведения. Однако одно исследование выделяется из всех.
Этот эксперимент проводился в 1890 году и был разработан Иваном Павловым, известным русским психологом того времени, который добился огромных успехов в этой конкретной области. Эксперимент Павлова с его собакой помог открыть то, что сегодня мы называем классическим условием или условным рефлексом респондента .
Классическая обусловленность относится к способности контролировать или запускать естественное поведение с помощью нового стимула. Вот пример, который поможет вам лучше понять.
Представьте себе человека, принимающего душ с теплой водой. Каждый раз, когда кто-то смывает воду из туалета в многоквартирном доме, душ становится очень горячим, заставляя человека отпрыгивать назад. Со временем человек начинает понимать закономерность и автоматически отпрыгивает назад, когда слышит, как сливается унитаз, даже если температура воды, выходящей из душа, не изменилась.
Мозг любит создавать паттерны, которые позволяют устанавливать связи, тем самым способствуя более эффективному времени отклика при встрече с одним и тем же стимулом. В приведенном выше примере мозг человека, принимающего душ, разработал систему, в которой мозг предсказывает, что что-то произойдет, на основе условного стимула (звук сливаемого туалета) , который сопровождался безусловным стимулом ( очень горячая вода) .
Павлов провел много времени, изучая пищеварительную систему собак и то, почему их желудочная кислота меняет свою кислотность в зависимости от рациона собаки.Во время своих различных экспериментов, наблюдая за биологией собак, он обнаружил интересный нервный рефлекс, который есть у собак, при котором они производят слюну только тогда, когда они либо видят пищу, либо едят ее.
Павлов хотел проверить, можно ли тренировать этот нервный рефлекс, чтобы он запускался другими раздражителями, кроме еды. Павлов использовал свою собаку для этого эксперимента, в котором он хирургическим путем переместил слюну на внешнюю сторону щеки своей собаки, чтобы увидеть, когда выделяется слюна, а также измерить, какие стимулы будут производить больше.
Фотография Павлова и его собаки, 1893 г. (Источник: RareHistoricalPhotos)Рефлекс слюноотделения, как назвал его Павлов, в основном срабатывает, когда язык собаки соприкасается с пищей. После того, как один и тот же эксперимент был проведен несколько раз, собака начала учиться модели и выделять слюну, прежде чем увидеть или съесть пищу. Это было вызвано тем, что мозг ожидал, что такое же действие произойдет в знакомых обстоятельствах.
Павлов изменил эксперимент, спрятав пищу за ширмой до того, как собака ее получит, а также добавил условный раздражитель в виде звука, издаваемого метрономом.Поскольку этот эксперимент продолжался день за днем, мозг собаки установил связь, которая привела к выделению слюны у собаки только при тикающем звуке, издаваемом метрономом.
Чтобы сделать этот эксперимент как можно более надежным, Павлов начал использовать разные условные стимулы, а также разных собак, и все они представили одни и те же точные результаты, показывая, что нервные рефлексы или социальное поведение можно обучить запускать с помощью других стимулов, чем естественные, с повторением.
Вот видео, показывающее воссоздание эксперимента (не настоящие кадры).
За много лет до открытия Павлова современные психологи рассматривали человеческий мозг как простую коробку, которая обрабатывает нервные рефлексы и автоматическую реакцию на стимулы, не принимая во внимание, что эти нервные рефлексы могут быть персонализированы различными переживаниями, пережитыми каждым человеком, и способность мозга развиваться и адаптироваться к новым раздражителям.
«Мозг следует исследовать через естественные реакции тела, которое он контролирует» (цитата Ивана Павлова)
После того, как его результаты были опубликованы, мир был поражен этим исследованием.В 1904 году Павлов был номинирован на Нобелевскую премию по психологии, которую он фактически получил. Павлов всегда хотел поехать преподавать психологию в известные университеты за пределами России, но Ленин никогда не позволял ему, поскольку коммунисты считали его интеллектуальной собственностью России.
Павлов умер в 1936 году, на его похороны пришли тысячи людей. Сегодня работы Павлова рассматриваются как фундамент современной психологии.
(PDF) Классические истоки обусловливания Павлова
Примечания
1.«Павлов» — это немецкое написание слова «Павлов» и соглашение, используемое Йеркесом и Моргулисом (1909).
2. В 1974 году Дэвид А. Грант был редактором журнала «Экспериментальная психология», и он подготовил докторскую диссертацию Майера на Twit-
, которая была опубликована посмертно через 74 года после того, как она была впервые опубликована частным образом в1902 году.
3. Согласно Куну (1982), Твитмайер объяснил отсутствие ответа после его презентации
«из-за того, что Уильяму Джеймсу стало скучно или он проголодался в полдень и он закрыл встречу без разрешения —
для обсуждения статьи» ( п.258).
4. Стефан Миллер был одним из первых сотрудников Ежи Конорского. К сожалению, Миллер не пережил
начала Второй мировой войны. Он и его жена покончили жизнь самоубийством во время истребления евреев нацистами
(Конорский, 1974).
Каталожные номера
Bolles, R.C. (1993). Рассказ о психологии: Тематическая история. Пасифик Гроув, Калифорния: Brooks / Cole Pub. Co.
Christian, K.M. И Томпсон, Р.Ф. (2003). Нейронные субстраты кондиционирования моргания: получение и удержание-
.Обучение и память, 11, 427–455.
Кун, Д.Дж. (1982). Эпонимия, безвестность, Твитмайер и Павлов. Журнал истории поведенческих наук —
ences, 18, 255–262.
Гормезано И., Проси В.Ф. и Томпсон Р.Ф. (1987). Классическое кондиционирование. Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум
Associates.
Хилгард, Э. Р. (1974). Эрнест Ропике Хилгард, В истории психологии в томе VI автобиографии. (Ред.
,, Гарднер Линдзи), Нью-Джерси: Prentice-Hall, Inc.
Hilgard, E.R. & Marquis, D.G. (1940). Кондиционирование и обучение, Нью-Йорк: D. Appleton-Century Company.
Ирвин, Ф.В. (1943). Эдвин Беркет Твитмайер: 1873–1943. Американский журнал психологии, 56, 451–453.
Конорски Дж. (1968). Условные рефлексы и нейронная организация. Перевод с польского Стивена
Гарри. Нью-Йорк: Hafner Pub. Co.
Конорски Дж. (1974). Ежи Конорски. В истории психологии в томе автобиографии VI.(Эд. Гарднер
Линдзи) Нью-Джерси: Прентис-Холл, Инк.
Конорски, Дж. И Миллер, С. (1937). О двух типах условного рефлекса. Journal of General Psychology, 16, 264–
272.
Lashley, J.S. (1916). Слюнный рефлекс человека и его использование в психологии. Психологическое обозрение, 23, 446–464.
Матир, Ф. (1918). Детское поведение, критическое и экспериментальное изучение детей раннего возраста методом условных рефлексов. Бостон, Барсук.
Morgan, C.L. Введение в сравнительную психологию. Лондон, Скотт, 1894.
Павлов И.П. (1906). Научное исследование психических способностей или процессов у высших животных.
Наука, 24, 613–619.
Павлов И.П. (1927). Условные рефлексы; исследование физиологической активности коры головного мозга.
(Перевод и редакция Г.В.Анрепа) Oxford U.P., Humphrey.
Павлов И.П. (1951). Опыты доктора Глинского о функции слюнных желез.В I.P. Павлов, Польное
Собрание сочинений. Москва, Ленинград: Издательство Академии Наук СССР.
Разран Г. (1955). Оперант против классического обусловливания, Американский журнал психологии, 68, 489–490.
Скиннер, Б.Ф. (1935). Два типа условного рефлекса и псевдотип. Журнал общей психологии, 12,
66–77.
Смит С. и Гатри Э. Р. (1921). Общая психология с точки зрения поведения. Нью-Йорк, Эпплтон.
Торндайк, Э.Л. (1898). Животный интеллект. Экспериментальное изучение ассоциативных процессов у животных.
Психологические монографии, 2, 109.
Толочинов И.Е. (1912). Начальная разработка метода условных рефлексов и формулировка термина
«условный рефлекс». Русский Врач, 31, 1277–1282.