Когнитивный стиль в психологии это: как разные люди воспринимают информацию? — inakhan.ru

Содержание

Когнитивные стили — Отрасли психологии

Значительное место в отечественной и зарубежной психологии отводится рассмотрению когнитивных, или познавательных, стилей деятельности, интенсивное изучение которых началось западными психологами в 1960-х гг. (Г. Уиткин и др. [Н. WitKin et all, 1967]) и несколько позже — отечественными (В. А. Колга, 1976; Е. Т. Соколова, 1976; М. А. Холодная, 1998, 2002, и др.). Правда, понятие о когнитивных стилях возникло не вдруг. Уже в отдельных работах 1920-1930-х гг. были обозначены близкие феномены, например «жизненный стиль» у А. Адлера, «ригидность» у Р. Кеттелла и «ригидность контроля» у Дж. Струпа, представления о соотношении первой и второй сигнальной систем у И. П. Павлова.

Когнитивный стиль — это собирательное понятие для относительно устойчивых способов познавательной деятельности, познавательных стратегий, заключающихся в своеобразных приемах получения и переработки информации, а также приемов ее воспроизведения и способов контроля.

Таким образом, когнитивные стили — тоже в некотором роде стили деятельности, поскольку они характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности (научения), включающей восприятие, мышление и действия, связанные с решением познавательных задач преимущественно в ситуации неопределенности (Г. Клаус, 1987; М. Пецольд [М. Petzold, 1985]). Как пишет Г. Клаус (1987), выраженность когнитивных стилей меняется на протяжении онтогенетического развития, но остается удивительно постоянной у каждого конкретного человека, если сравнивать его показатели с уровнем той возрастной группы, к которой он относится.

Американский психолог Д. Озбел (D. Ausubel, 1968) выделил 20 особенностей интеллекта, среди которых — склонность к приобретению новых знаний или детализация уже имеющихся, жесткость или гибкость мышления при решении задач, предпочтительное запоминание определенной информации и др.

Наряду с распространенным пониманием стиля как операциональной характеристики способов реализации индивидом своих мотивов и источника экспрессии поведения в когнитивной психологии возникает объяснение стилевого феномена в контексте изучения особенностей переработки информации человеком. Идею о существовании устойчивых различий в способах восприятия и мышления сформулировал в 1951 г. Дж. Кляйн (Klein), а термин «когнитивный стиль» предложил американский психолог Р. Гарднер (Gardner, 1959). Новый этап стилевых исследований начинается работами Г. Уиткина (WitKin, 1949), основной заслугой которого считают обогащение гештальтистских представлений о поле и полевом поведении идеей индивидуальных различий. Когнитивный стиль, связанный с различными аспектами функционирования познавательной сферы, считается стабильной индивидуальной характеристикой способов взаимодействия человека с информационным полем (WitKin et al., 1974a, b). Наиболее пристальное внимание уделяется изучению таких параметров, как зависимость — независимость от поля (WitKin, 1949), импульсивность — рефлексивность (Kagan, 1966), аналитичность — синтетичность, или концептуальная дифференцированность (Gardner, 1959), узость — широта категоризации (Pettigrew, 1939), когнитивная сложность — простота (Bieri, 1955). Однако уже первые результаты ясно показали, что исследователи имеют дело с психологической реальностью, анализ природы которой не может быть ограничен пониманием стиля только как когнитивной переменной.

…Распространение когнитивной интерпретации на все многообразие стилевых характеристик является таким же неоправданным, как и отождествление «стиль = человек» (ЛибинА. В. Стиль — это человек? // Стиль человека: психологический анализ. М.: Смысл, 1998. С. 7).

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить упоминание около полутора десятков различных когнитивных стилей, в том числе:

• по типу восприятия: полезависимость — поленезависимость;

• по типу реагирования: импульсивность — рефлексивность;

• по особенностям когнитивного контроля: ригидность — гибкость;

• по диапазону эквивалентности: узость — широта;

• по сложности: когнитивная простота — когнитивная сложность, толерантность к нереалистическому опыту;

• по типу мышления: аналитический — синтетический;

• по доминирующему способу обработки информации: образный — вербальный, по локусу контроля: экстернальный — интернальный.

Полезависимость — поленезависимость. Впервые эти стили были введены в научный обиход американскими учеными под руководством Г. Уиткина (Н. A. Wit-Kin, D. R. Goodenough, 1982; Н. A. Wimcin et al, 1967,1974) в связи с изучением соотношения в перцептивной деятельности зрительных и проприорецептивных ориентиров.

Суть эксперимента заключалась в том, что испытуемый, помещенный в затемненную комнату и сидящий на изменяющем свое положение кресле, должен был привести в вертикальное положение светящийся стержень, находящийся внутри светящейся рамки, которая также меняла свое положение.

Было выявлено, что одни испытуемые, чтобы оценить вертикальное расположение стержня, используют зрительные впечатления (ориентация на положение рамки), а другие — проприорецептивные ощущения (ориентация на положение своего тела). Тенденция опираться на внешнее видимое поле получила название полезависимости, а тенденция контролировать зрительные впечатления за счет проприорецепции — поленезависимости. У первых восприятие предъявлявшихся фигур на определенном фоне искажалось из-за недостаточного обособления и дифференцирования частей в образе восприятия, у вторых было адекватным в связи со способностью вычленять стимулы из контекста.

Таким образом, способ пространственной ориентации связан со способностью вычленять отдельную деталь или фигуру из целостного пространственного контекста (сложной фигуры). Поэтому поленезависимость стала рассматриваться как умение преодолевать видимое поле и структурировать его, выделять в нем отдельные элементы. Полезависимость означает противоположное качество познавательной деятельности, когда все элементы видимого поля оказываются жестко связанными, а детали трудноотделимыми от пространственного фона.

В результате появились и методы диагностики полезависимости — поленеза-висимости, например тест включенных (встроенных) фигур в различных модификациях. Быстрое и правильное обнаружение фигуры характеризует поленезависимость, а медленное и ошибочное — полезависимость.

В дальнейшем способность успешно выделять какую-либо деталь из сложного изображения оказалась связанной с рядом интеллектуальных, и прежде всего — невербальных способностей. На основании этого был сделан вывод о существовании более общей особенности когнитивного стиля, получившей название «способности преодолевать организованный контекст». В зависимости от ее выраженности стали говорить об аналитическом, активном и глобальном, пассивном подходам к полю. В первом случае у человека проявляется стремление реорганизовать его, расчленить на отдельные элементы.

Так, когнитивные стили полезависимости — поленезависимости стали восприниматься как отражающие особенности решения перцептивных задач. Полезависимость характеризуется тем, что человек ориентируется на внешние источники информации, он склонен игнорировать менее заметные черты анализируемого объекта, что создает ему большие трудности при решении перцептивных задач. Поленезависимость связана с ориентацией человека на внутренние источники информации (знания и опыт), поэтому он в меньшей степени подвержен влиянию внешних ориентиров, более склонен выделять в ситуации ее существенные, а не более заметные черты.

Но и на этом трансформация представлений Г. Уиткина об этих стилях не закончилась. Последняя его трактовка сводится к следующему: это глобальная доминирующая тенденция личности ориентироваться при решении проблемы либо на других людей (полезависимость), либо на самого себя (поленезависимость). Указанные стили он рассматривал как проявление индивидуальности в мотива-ционно-смысловой сфере.

Поленезависимые склонны к активному научению; они любят структурировать материал и используют мнемонические стратегии для эффективного запоминания и воспроизведения информации; предпочитают изучать общие принципы, довольно легко их усваивая (А. Фернхем [A. Furnham, 1995]). Полезависимые учащиеся склонны к пассивному научению, используя предложенную им организацию материала.

Поленезависимость связана с высоким показателем невербального интеллекта (образным мышлением), более высокой обучаемостью, успешностью решения задач на сообразительность, легкостью смены установок, с автономностью, стабильностью образа Я, более объективными подходами к проблемам, устойчивостью к внушению, критичностью, более высокой моральностью. Однако поленезависимые хуже ладят с людьми, склонны ими манипулировать, менее позитивно оценивают их и себя, труднее разрешают конфликты. Группа, состоящая из одних поленезависимых, редко приходит к соглашению по спорным вопросам. Работая в паре, поленезависимые берут на себя руководство работой даже в том случае, если по инструкции им отведена подчиненная роль.

По данным Г. Уиткина (WitKin et al., 1977), полезависимые студенты более успешны в области искусства и гуманитарных дисциплин, чем в сфере точных наук. Они предпочитают также и более неформальные методы обучения, присущие по-лезависимым учителям. Поленезависимые же педагоги навязывают свою структуру организации преподаваемого материала, предпочитая более формальные модели его подачи. Поэтому с полезависимыми студентами у них может возникнуть несовместимость.

Г. Виткин и др. (WitKin et al., 1974b) установили, что полезависимые более конформны, а поленезависимые активнее ищут информацию и оказываются более осведомленными.

Полезависимые люди более расположены к психогенным расстройствам, менее моральны (среди лиц, совершивших криминальные деяния, преобладают полезависимые), более внушаемы, чувствительны к социальным воздействиям, сильнее нуждаются в поддержке со стороны окружающих, лучше ассимилируют противоречивую информацию, более «удобны» в общении, так как им свойственна теплота и сердечность (В. Крозье [W. Crozier, 1997]).

Согласно М. А. Гулиной (1987), полезависимость связана с низкой тревожностью.

В исследовании монозиготных и дизиготных близнецов установлено, что на полезависимость — поленезависимость влияет генотип (С. Д. Бирюков, 1988; М. С. Егорова, 1981; Н. Ф. Шляхта, 1991). В то же время У. Ларсен (W. Larsen, 1982) выявил, что поленезависимость увеличивается с возрастом и с повышением уровня образования человека и оформляется как стилевая особенность к 17 годам. Затем ее уровень стабилизируется, а к старости даже снижается (Н. WitKin, D. Goodenough, 1982).

Существенно, однако, то, что при этом место каждого человека на шкале поле-зависимости — поленезависимости оставалось постоянным (Г. Уиткин и др. [Wit-Kin et al., 1967]). Это было выявлено в результате лонгитюдного (на протяжении 14 лет) исследования, проведенного с привлечением 30 испытуемых мужского пола.

Рефлексивность — импульсивность. Эти стили были выделены Д. Каганом (J. Kagan, 1965, 1966) при изучении интеллектуальной деятельности, когда в условиях неопределенности надо было принять решение и требовалось осуществить правильный выбор из некоторого множества альтернатив.

Импульсивные люди хотят быстрого успеха, отчего склонны быстро реагировать на проблемную ситуацию. Однако при этом гипотезы выдвигаются и принимаются ими без тщательного продумывания, поэтому часто оказываются неверными. Для рефлексивных людей, напротив, характерно замедленное реагирование в такой ситуации, решение принимается на основе тщательного взвешивания всех «за» и «против». Они стараются не допускать ошибок, для чего собирают больше информации о стимуле перед ответом, используют более продуктивные способы решения задач, успешнее применяют приобретенные в процессе обучения стратегии деятельности в новых условиях (Д. Каган с соавторами []. Kagan et al., 1966]; Р. Олт [R. Ault, 1973]; Д. Мак-Кинни [J. MacKinney, 1973]; В. Нейсле [W. Neussle, 1972]; Д. Денни [D. Denny, 1973]).

Импульсивные хуже, чем рефлексивные, справляются с заданиями на решение проблем, где не указаны альтернативы ответов (Каган []. Kagan, 1965]). В задачах на распознавание стимулов рефлексивные используют более консервативные стратегии, чем импульсивные, и поэтому оказываются более точными. Но при решении задач повышенной сложности импульсивные тоже начинают использовать консервативные стратегии (М. Фридрих [М. Fridrich, 1986]). Рефлексивные, как правило, менее чувствительны к вознаграждению (поощрению за правильные ответы). Поощрение же импульсивных ведет к задержке ответа. Следовательно, степень импульсивности при поощрении уменьшается (Малдонадо []. Maldonado, 1984]). При изучении точных наук рефлексивные лучше справляются с заданиями в условиях низкого контроля в противоположность импульсивным, которые более эффективны при высоком контроле (Е. Туманн [Е. Thumann, 1982]).

Рефлексивные более поленезависимы, чем импульсивные. У них выше устойчивость внимания (а по данным М. А. Гулиной [1987], — и его концентрация), они эффективнее используют обратную связь, имеют лучшую зрительную и слуховую кратковременную память. Согласно М. А. Гулиной, такие люди более доминантны. Но они и тревожнее, особенно в отношении качества своей деятельности, боятся ошибок.

Импульсивные обладают меньшим самоконтролем, низкой концентрацией внимания, но большим его объемом (М. А. Гулина). Многие авторы считают, что рефлексивность предпочтительнее импульсивности. Так, академическая успеваемость, как правило, выше именно у рефлексивных (Р. Олт, Мак-Кинни, Нейсле).

По данным В. Н. Азарова (1982,1988), для импульсивных характерна опора на перцептивно-рельефные признаки (цвет, величина элементов) и большая выраженность (по сравнению с рефлексивными) невербального интеллекта, а для рефлексивных — опора на количество элементов (признаков), т. е. аналитичность на уровне восприятия, и большая выраженность вербального интеллекта. Это дает основание отождествлять или, по крайней мере, сближать импульсивных с людьми, у которых преобладает первая сигнальная система, а рефлексивных — с теми, у кого преобладает вторая сигнальная система (по И. П. Павлову). Импульсивность связана с высокой активированностью и слабой нервной системой, т. е. имеет не только возникшую в жизни, но и природную обусловленность.

Указания В. Н. Азарова об ориентации импульсивных на цвет совпали с данными, полученными в исследовании Д. Катца (J. Katz, 1971), проведенном с привлечением в качестве испытыемых детей, и в работе Е. Т. Соколовой (1980), где обследовались взрослые.

Т. Н. Брусенцова (1984) отмечает, что стиль рефлексивность — импульсивность проявляется лишь в тех случаях, когда обучение достаточно трудное, а как подчеркивает С. Мессер, обнаруживается он лишь в ситуации неопределенности.

При исследовании близнецов получены доказательства, что этот стиль формируется под влиянием среды (Н. Ф. Шляхта, 1991). Выявлено, что рефлексивность возрастает с возрастом (Д. Каган, [J. Kagan., 1965]), а импульсивность уменьшается по мере овладения субъектом сканирующими стратегиями (С. Мессер). Показано также, что та или иная стратегия зависит от типа решаемых задач, причем эта гибкость увеличивается с возрастом. Поэтому высказывается мнение, что скорее надо говорить об интраиндивидуальных различиях в каждом возрастном диапазоне, чем о стабильности проявления данного стиля в течение всей жизни.

Ригидность — гибкость (флексибильность) познавательного контроля. Этот стиль связан с легкостью или трудностью смены способа деятельности или переключения с одного информационного алфавита на другой. Трудность смены или переключения ведет к узости и негибкости познавательного контроля.

Термин ригидность был введен Р. Кеттеллом для обозначения явлений персеверации (от лат. perseveratio — «упорство»), т. е. навязчивого повторения одних и тех же мыслей, образов, движений при переключении с одного вида деятельности на другой. Исследователем были выявлены значительные индивидуальные различия в проявлении данного феномена.

Диагностируются эти стили с помощью словесно-цветового теста Дж. Струпа. Конфликтная ситуация создается ситуацией интерференции, когда один процесс подавляется другим. Испытуемый должен называть цвет, которым написаны слова, обозначающие цвета, при этом цвет написания слова и тот, который словом обозначается, не соответствуют друг другу.

Л. П. Урванцев и А. П. Конин (1991) выявили большую флексибильность у мальчиков по сравнению с девочками, а также у учащихся школы-интерната по сравнению с учащимися обычной школы.

Узкий — широкий диапазон эквивалентности. Эти когнитивные стили показывают индивидуальные различия в масштабе, который используется человеком для оценки сходства и различия объектов. Одни люди при свободной классификации объектов разделяют их на множество групп с малым объемом (узкий диапазон эквивалентности), другие же на малое число групп, но с большим числом объектов (широкий диапазон эквивалентности).

В основе такого несовпадения лежит не столько способность видеть разницу, сколько степень «чувствительности» к выявленным различиям, а также ориентированность на фиксацию таковых разного типа. Так, для узкого диапазона эквивалентности характерна опора на явные физические особенности объектов, а для широкого диапазона — на их скрытые дополнительные признаки.

Ряд отечественных авторов первый стиль называют «аналитическим», а второй — «синтетическим» (В. А. Колга, 1976). Демонстрирующие первый, пользуясь более мелкими единицами шкалы, дают более точные оценки объектов или ситуации. Те же, кому свойствен синтетический стиль, пользуясь более грубой шкалой, выносят более общие оценки этих объектов и ситуаций. Аналитикам в большей мере присущи поленезависимость, рефлексивность, у них более гибкий контроль. Синтетичность означает преимущественную ориентацию на общие моменты в объектах, а не на их специфику. В умственной деятельности это приводит к выдвижению разнообразных вариантов решения задачи. В то же время ряд авторов полагают, что наибольшая успешность интеллектуальной деятельности достигается при совмещении аналитичности и синтетичности.

Экспериментальные исследования и повседневная практика обучения (в школе и вузе) отчетливо показывают, что учащиеся резко дифференцируются в отношении умения создавать пространственные образы и оперировать ими. Эта дифференциация носит устойчивый характер, что проявляется в специфике овладения целым рядом учебных предметов, в профессиональной направленности людей, их интересах, склонностях. В психологии накоплен значительный экспериментальный материал, свидетельствующий о наличии у людей стойких индивидуальных различий, связанных с их особенностями ориентации в пространстве, установления пространственных отношений и оперирования ими в процессе решения задач.

В работах Е. Н. Кабановой-Меллер (1934,1956), Б. Г. Ананьева и его сотрудников (1960, 1970, 1972), Б. Ф. Ломова (1959), Ф. Н. Шемякина (1940,1959) и других показано, что при создании и оперировании пространственнными образами учащиеся пользуются различными приемами. Одни при предъявлениии наглядного изображения (с целью создания по нему образа) детально фиксируют все его конкретные особенности, постепенно воссоздают образ из отдельных деталей, объединяя их в единое целое. Другие схватывают в представлении сначала общий контур объекта и лишь затем мысленно наполняют его соответствующими деталями, придающими образу структурную определенность, законченность, четкую конфигурацию.

Эти особенности проявляются у одного и того же учащегося при работе с различными видами наглядности (чертежом, рисунком, географической картой), при выполнении разных учебных заданий, что свидетельствует об их устойчивости, индивидуальном своеобразии.

Отмеченные особенности в создании пространственных образов выявлены не только у школьников, но и у конструкторов, проектировщиков, художников.

…Интересные данные получены в исследованиях В. А. Моляко (1972), Б. М. Ребуса (1965), М. Оливковой и других. Ими обнаружено, что конструкторы различаются не только манерой создания пространственных образов (более «аналитической» или «синтетической»), но и выбором опорных элементов.

…Отмеченные особенности одни авторы объясняют преимущественным преобладанием первой и второй сигнальной системы (М. Н. Борисова, 1954; Б. Б. Коссов, 1956, и др.), другие — формированием индивидуальных механизмов пространственного различения, узнавания (М. О. Шехтер, 1969), третьи — особенностями строения и функционирования зрительной системы, обеспечивающей построение образа (В. П. Зинченко и др.) (И. С. Якиманская, 1976, с. 70, 71. 73).

В общении аналитик стремится подчеркнуть различие между собой и другими людьми, что приводит к ограничению его круга, избирательности, затруднениям во взаимопонимании. Тот, кому свойствен синтетический стиль, лучше идентифицирует себя с другими, что способствует созданию широкого круга общения.

Выявлена связь этих когнитивных стилей с личностными особенностями. «Аналитичность» сопровождается повышенной тревожностью, она положительно связана с фактором самоконтроля по Р. Кеттеллу и отрицательно с фактором самодостаточности. «Аналитики»» стараются хорошо выполнять социальные требования и ориентированы на социальное одобрение.

Аналитичный стиль оказывается эффективным при следующей программе обучения — низкий темп предъявления учебной информации, большое число повторений, малая вариативность учебных заданий, акцент на произвольное запоминание и саморегуляцию функционального состояния (см.: Колга [ред.], 1986; Клаус, 1984).

А. И. Палеем (1982,1983) выявлена связь между качественными особенностями эмоциональности, ее модальностной структурой и когнитивным стилем деятельности (аналитичность — синтетичность). Были обнаружены две тенденции в эмоционально-когнитивных связях. Первая — сочетание аналитичности с отрицательной эмоциональностью пассивно-оборонительного рода. Это значит, что чем выше оценки человека страха и печали (дистресса), тем более он склонен к операциям обособления, дифференциации, подчеркиванию специфических признаков объектов. Вторая тенденция — сочетание синтетичности с отрицательной эмоциональностью активно-экстернального рода. Иными словами, чем выше оценки гнева, тем больше человек ориентирован на операции объединения, установления общности, сходства.

Толерантность к нереалистическому опыту. Толерантность (от лат. toleran-tia — «терпение») означает терпимость, снисходительность к чему-либо. Как стилевая характеристика она предполагает возможность принятия впечатлений, несоответствующих или даже противоположных имеющимся у человека (например, при быстрой смене картинок с лошадью возникает ощущение ее движения). Нетолерантные люди сопротивляются видимому, так как оно противоречит их знанию о том, что на картинках изображена неподвижная лошадь (М. А. Холодная, 1998). Основным показателем толерантности служит длительность периода, в который испытуемый видит движущуюся лошадь. Фактически речь идет об умении принимать несоответствующую имеющимся установкам информацию и воспринимать внешнее воздействие таким, какое оно есть на самом деле.

Когнитивная простота — когнитивная сложность. Теоретической основой этих когнитивных стилей является теория личностных конструктов Дж. Келли (2000). Выраженность того или иного стиля определяется мерой простоты или сложности системы личностных конструкций при интерпретации, прогнозировании и оценке действительности на основе определенным образом организованного субъективного опыта. Конструкт — это двухполюсная субъективно-измерительная шкала, выполняющая функции обобщения (установления сходства) и противопоставления (установление различий).

Для диагностики этих стилей используется разработанный Дж. Келли метод репертуарных решеток.

Когнитивная сложность, по некоторым данным, связана с тревожностью, догматизмом и ригидностью, меньшей социальной адаптированностью. Дж. Адамс-Вебер (J. Adams-Weber, 1979) установил, что когнитивно-сложные субъекты точнее находят соответствие между выявленными конструктами и конкретными людьми и успешнее делают выводы о системе представлений человека после краткой беседы с ним.

Стили атрибуции. Стили атрибуции, или объяснения, — это характерный способ интерпретации событий. При негативном стиле человек склонен объяснять отрицательные события устойчивыми внутренними причинами (например, отсутствием способностей). Если инидивидуум верит, что он недостаточно способный и обречен на неудачу, то станет прилагать меньше усилий для достижения нужного ему результата. При положительном стиле атрибуции успехи объясняются своими способностями, а неудачи — случайностью (М. Ross, G. Fletcher, 1985). Эмоционально неустойчивые женщины и женщины-экстраверты объясняют неблагоприятные события внутренними причинами чаще, чем женщины с противоположными свойствами темперамента. Однако на выборке мужчин эта закономерность не выявлена (У. Rim, 1991).

Экстернальность — интернальность, или локус контроля. (От лат. locus — «местоположение»). Одни люди склонны считать, что способны управлять событиями (внутренний локус контроля, интернальность), другие полагают, что от них мало что зависит, так как все с ними происходящее объясняется внешними неконтролируемыми факторами (внешний локус контроля, экстернальность). Понятие локуса контроля предложено Д. Роттером (D. Rotter, 1966) в качестве устойчивой характеристики человека, формирующейся в процессе его социализации.

Люди с внутренними локусом контроля более уверены в себе, последовательны и настойчивы в достижении цели, склонны к самоанализу, общительны, спокойнее и доброжелательнее, популярнее и независимее. Они в большей мере находят в жизни смысл, у них очевиднее выражена готовность к оказанию помощи (К. Муздыбаев, 1983; Л. Липп с соавторами [L. Lipp et al, 1968]; С. Шварц, Г. Клау-зен [S. Schwartz, G. Clausen, 1979]). Поскольку интерналы в своих неудачах винят прежде всего себя, они испытывают больший, чем экстерналы, стыд и вину (У. Фейрес [Е. Phares, 1976]).

Подростки с внутренним локусом контроля позитивнее относятся к учителям и к представителям правоохранительных органов (П. Хевен [P. Haeven, 1993]. Склонность же к внешнему локусу контроля сочетается с неуверенностью в своих способностях и стремлением отложить реализацию намерений на неопределенный срок, тревожностью, подозрительностью, агрессивностью. Такие люди испытывают большие трудности в принятии решения, если оно имеет для них серьезные последствия. Для них в большей мере угрозу составляет напряжение, поэтому они более уязвимы и подвержены «выгоранию» (В. И. Ковальчук, 2000).

Отмечается большая стрессоустойчивость лиц с внутренним локусом контроля (С. В. Субботин, 1992; Дж. Роттер [J. Rotter, 1966]).

Локус контроля влияет на мотивацию к учению. Люди с внутренним локусом убеждены, что успешное освоение программы зависит только от них самих и что для этого у них достаточно способностей. Поэтому, весьма вероятно, они будут хорошо учиться в школе и вузе. Они более восприимчивы к обратной связи в процессе обучения и склонны к устранению собственных недостатков. Они больше интересуются своей карьерой и работой, чем люди с внешним локусом контроля.

Вообще люди с внутренним локусом контроля организованнее: могут бросить курить, в транспорте пользуются привязными ремнями, используют противозачаточные средства, сами решают семейные проблемы, зарабатывают много денег и отказываются от минутных удовольствий ради достижения стратегических целей (М. Findley, H. Cooper, 1983; Н. Lefcourt, 1982; P. Miller et al., 1986).

В то же время Л. И. Анциферова (1994) высказывает мнение, что хотя интер-нальность и связана с ощущением себя субъектом, управляющим своей жизнью, контролирующим ее события и склонным к активному, преобразующему стилю поведения, по природе своей она ведет к ограничению спонтанности (свободного выражения чувств, эмоций, проявлений импульсивного поведения).

Было обнаружено, что с возрастом у мальчиков усиливается интернальность, а у девочек — экстернальность (Н. Kulas, 1988). У взрослых, по данным А. К. Ка-натова (2000), во всех возрастных периодах уровень субъективного контроля несколько выше, чем у женщин того же возраста. Кроме того, по информации этого автора, следует, что с возрастом уровень субъективного контроля (интернальность) снижается. И это неудивительно. С опытом люди все больше начинают понимать, что не все в их жизни зависит только от них.

Внутренний локус контроля является социально одобряемой ценностью. Он всегда входит в идеальный Я-образ. Поэтому интернальность имеет для мужчин большую значимость, чем для женщин (К. Муздыбаев, 1983; А. В. Визгина и С. Р. Пантелеев, 2001).

Согласно Л. А. Головей (1999), экстернальность — интернальность влияет на профессиональное самоопределение школьников. Учащиеся с превалированием экстернального контроля в ситуации выбора профессии руководствуются эмоциональной ее привлекательностью. Не соотносят свои склонности с этим выбором и предпочитают такие профессиональные сферы, как человек — человек, человек — художественный образ. Среди экстерналов чаще, чем среди интерналов, встречаются лица с низким уровнем контроля. По опроснику Кеттелла они обнаруживают высокую возбудимость (фактор D), чувствительность (фактор /), напряженность (фактор QIV) и непосредственность (фактор N).

На основании этих данных Л. А. Головей делает вывод, что у экстерналов процесс самоопределения является пассивным, незрелым, что связано с эмоциональными особенностями, с незрелостью таких структур самосознания, как рефлексия, самоконтроль и саморегуляция, с незрелостью мотивационной сферы.

Профессиональное самоопределение интерналов отличается большей самостоятельностью, осознанностью и адекватностью. Диапазон выбора профессии у них гораздо шире, чем у экстерналов, и более дифференцирован. Мотивы и эмоции более устойчивы. Интерналы активны в достижении цели. По опроснику Кеттелла они характеризуются низким нейротизмом (фактор С), самоконтролем (фактор QUI), общительностью (фактор Л), избирательным контактом с окружающими (фактор L) и тенденцией к нормативному поведению (фактор G).

Таким образом, подростки с интернальным контролем более уравновешены эмоционально, самостоятельны, активны в достижении цели, имеют определенные и стабильные установки на будущее, более высокий уровень самоконтроля.

В различных профессиях люди с внутренним локусом контроля добиваются больших успехов, чем те, кто отличается внешним локусом. Так, страховые агенты, считающие, что неудачи можно контролировать, продают больше страховых полисов. Они почти в два раза реже бросают эту работу в течение первого года (М. Seligman, P. Schulman, 1986). У людей, имеющих внутренний локус контроля, больше шансов увлечься своей работой и получать от нее удовлетворение, а также быть преданным своей организации.

Менеджеры с внутренним локусом контроля менее подвержены стрессам, чем их коллеги с внешним локусом контроля, выполняющие ту же работу. Такие же данные получены относительно бухгалтеров (Daniels, Guppy, 1994).

Д. Миллер (D. Miller, 1982) обнаружил, что руководители характеризуются более высокими показателями внутреннего локуса контроля, чем неруководители. Руководители же, у которых уровень внутреннего локуса контроля высокий, стремятся внедрять много нововведений в производство, идут на значительный риск и принимают решение сами, не приглашая экспертов.

Сопоставление индивидов с разными типами когнитивного стиля дает сложную картину различий между ними также и в результатах выполнения некоторых видов деятельности. Так, люди с аналитическим стилем лучше выполняют тесты на идентификацию понятий, а лица с неаналитическим стилем — прочие вербальные тесты (Coop, Brown, 1970). Найдены значимые связи когнитивного стиля с различиями в запоминании и узнавании случайно предъявляемых слов, а также с успешностью решения некоторых проблем (Davis, Klausmeier, 1970).

Ряд исследователей считают, что от когнитивного стиля зависит успеваемость учащихся, так как он влияет на то, какого рода содержание лучше, предпочтительнее усваивается учащимся и какое содержание отбрасывается, игнорируется (Coop, Brown). От когнитивного стиля зависит также, какие методы обучения облегчают приобретение знаний и умений, а какие затрудняют.

Все же данные разных исследователей по вопросу о связи когнитивного стиля с успешностью в разных видах деятельности не совпадают. Это, возможно, отчасти зависит от неадекватности применяемых понятий.

…Нельзя не отметить, что ни в одном из исследований когнитивного стиля (имеются в виду зарубежные исследования. — Е. И.) не выясняются причины принятия человеком определенного когнитивного стиля. Неясно, что лежит в основе индивидуальных различий между людьми по исследуемой динамической характеристике — социальный опыт или некоторые природные свойства. Более того, несовпадение результатов разных исследователей по вопросу о связи когнитивного стиля с личностными и интеллектуальными качествами людей создает впечатление случайности вариаций когнитивного стиля между людьми и непостоянства его проявлений у одного и того же человека (ShoiiKsmith, 1969) (Акимова М. К. Изучение индивидуальных различий по интеллекту // Вопросы психологии. 1977. № 2. С. 178, 179).

Выделяют также стили: вербально-логический (абстрактный стиль переработки информации, обусловленный ведущей ролью левого полушария) и образно-действенный (конкретный стиль переработки информации, который обусловлен преобладанием (ведущей ролью) правого полушария).

По мнению Д. М. Вордела и Дж. Ройса (D. M. Wardell, J. R. Royce, 1978), когнитивные стили связаны с эмоциональной сферой, поэтому их целесообразно делить на когнитивные, аффективные и когнитивно-аффективные. В основу такой дифференциации положены три фактора:

• рационализм: опора на логически последовательный взгляд на внешний мир;

• эмпиризм: учет внешнего опыта;

• метафоризм: преобразование опыта знаниями, имеющими символическую природу и включающими механизмы инсайта.

Рядом авторов (М. Петцольд [М. Petzold, 1985]; Г. Никель [Н. №ске1 et al, 1985]) делаются попытки интегрировать с помощью кластерного анализа разные когнитивные стили. При этом меняют и их название. Так, указанные авторы объединили когнитивные стили в три группы — формальные, тематические и смешанные — и дали им название концептуальных.

Когнитивный стиль — Википедия. Что такое Когнитивный стиль

Когнитивный стиль (лат. cognitio «знание») — термин, используемый в когнитивной психологии для обозначения устойчивых характеристик того, как различные люди думают, воспринимают и запоминают информацию, а также предпочтительного для них способа решения проблем.

Когнитивный стиль обычно отличают от когнитивной способности или уровня: последний измеряется так называемыми тестами интеллекта (intelligence tests). До сих пор существуют разногласия по поводу значения термина «когнитивный стиль». Тем не менее, термин «когнитивный стиль» широко используется, в особенности в прикладной психологии бизнеса, а также в педагогической психологии, где у него имеется синоним — «стиль обучения»).

История

Понятие когнитивный стиль впервые использовал А. Адлер для обозначения характеристики личности, которая представляет собой устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий. В рамках его индивидуальной психологии понимался как своеобразие жизненного пути личности, структурированного постановкой и достижением целей.

Г. Олпорт стал рассматривать когнитивный стиль как интегральную систему личности инструментального порядка (способы и средства для достижения целей). В дальнейшем данной проблемой занимались К. Стаднер, Г. Уиткин и др.

В бывшем СССР изучением когнитивных стилей занимались В. А. Колга (Эстония), школа Теплова-Небылицына (Москва), М. А. Холодная (Киев, с 1990-х — Москва), А. Либин, и др.

Близким по смыслу понятием являются метапрограммы в НЛП. Некоторые из перечисленных ниже когнитивных стилей, по меньшей мере, коррелируют с описанными в литературе метапрограммами^[1].

Сущность

Природа когнитивных стилей не до конца изучена. Есть свидетельства их связи с межполушарной асимметрией, уровнем интеллекта, свойствами темперамента и с мотивацией личности^[2]. В то же время есть все основания считать когнитивные стили образованием, которое формируется прижизненно под влиянием социокультурных факторов^[3]. Например, эмпирически доказано, что полезависимость более характерна для женщин, а также для детей, чьи родители осуществляют избыточный контроль над их поведением^[2]^[3].

Разновидности когнитивных стилей

Чаще всего в литературе рассматривается около 10-15 когнитивных стилей (при этом отмечается, что многие из них очевидно коррелируют друг с другом, и различие в терминологии обусловлено подходами различных авторов):

Полезависимость — поленезависимость;
Представители полезависимого стиля больше доверяют наглядным зрительным впечатлениям при оценке происходящего и с трудом преодолевают видимое поле при необходимости детализации и структурирования ситуации. Представители поленезависимого стиля, напротив, полагаются на внутренний опыт и легко отстраиваются от влияния поля, быстро и точно выделяя деталь из целостной пространственной ситуации.
Конкретность — абстрактность;
В основе конкретности-абстрактности лежат такие психологические процессы, как дифференциация и интеграция понятий. Полюс «конкретной концептуализации» характеризуется незначительной дифференциацией и недостаточной интеграцией понятий. Для «конкретных» индивидуумов типичны следующие психологические качества: склонность к черно-белому мышлению, зависимость от статуса и авторитета, нетерпимость к неопределенности, стереотипность решений, ситуативный характер поведения, меньшая способность мыслить в терминах гипотетических ситуаций и т. д. Напротив, полюс «абстрактной концептуализации» предполагает как высокую дифференциацию, так и высокую интеграцию понятий. Соответственно, для «абстрактных» индивидуумов характерна свобода от непосредственных свойств ситуации, ориентация на внутренний опыт в объяснении физического и социального мира, склонность к риску, независимость, гибкость, креативность и т. д.
Сглаживание — заострение;
Индивидуальные различия, зафиксированные в этом когнитивном стиле, имеют отношение к особенностям хранения в памяти запоминаемого материала. У «сглаживателей» сохранение материала в памяти сопровождается его упрощением, потерей деталей, выпадением тех или иных фрагментов. Напротив, в памяти «заострителей» происходит выделение, подчеркивание специфических деталей запоминаемого материала. Впоследствии специально подчеркивалось, что данный стилевой параметр обнаруживает себя в условиях восприятия и запоминания последовательности стимулов, характеризуя, таким образом, чувствительность испытуемых к постепенно нарастающим различиям в ряду воспринимаемых воздействий.
Ригидный — гибкий познавательный контроль;
Этот когнитивный стиль характеризует степень субъективной трудности в смене способов переработки информации в ситуации когнитивного конфликта. Ригидный контроль свидетельствует о трудностях в переходе от вербальных функций к сенсорно-перцептивным в силу низкой степени их автоматизации, тогда как гибкий — об относительной легкости такого перехода в силу высокой степени их автоматизации.
Низкая — высокая толерантность к нереалистическому опыту;
Данный когнитивный стиль обнаруживает себя в неопределенных, двусмысленных ситуациях и характеризует меру принятия впечатлений, не соответствующих или даже противоречащих имеющимся у человека представлениям, которые он расценивает как правильные и очевидные. Толерантные субъекты оценивают опыт по их фактическим характеристикам, тогда как нетолерантные субъекты сопротивляются познавательному опыту, в котором исходные данные противоречат их наличным знаниям.
Фокусирующий — сканирующий контроль;
Этот когнитивный стиль характеризует индивидуальные особенности распределения внимания, которые проявляются в степени широты охвата различных аспектов отображаемой ситуации, а также в степени учета её релевантных и нерелевантных признаков. Соответственно, одни испытуемые оперативно распределяют внимание на множество аспектов ситуации, выделяя при этом её объективные детали (полюс широкого, или сканирующего, контроля). Внимание других испытуемых, напротив, оказывается поверхностным и фрагментарным, при этом оно фиксирует явные, бросающиеся в глаза характеристики ситуации (полюс узкого, или фокусирующего, контроля).
Импульсивность — рефлективность;
Люди с импульсивным стилем быстро выдвигают гипотезы в ситуации альтернативного выбора, при этом они допускают много ошибочных решений в идентификации перцептивных объектов. Для людей с рефлективным стилем, напротив, характерен более замедленный темп принятия решения в подобной ситуации, соответственно они допускают мало ошибок при идентификации перцептивных объектов в силу их тщательного предварительного анализа.
Узкий — широкий диапазон эквивалентности;
Представители полюса узкого диапазона эквивалентности (аналитического стиля) склонны ориентироваться на различия объектов, обращая внимание главным образом на их детали и отличительные признаки. Представители полюса широкого диапазона эквивалентности (синтетического стиля), напротив, склонны ориентироваться на сходство объектов, классифицируя их с учетом некоторых обобщенных категориальных оснований.
Когнитивная простота — сложность;
Одни люди понимают и интерпретируют происходящее в упрощенной форме на основе фиксации ограниченного набора сведений (полюс когнитивной простоты). Другие, напротив, склонны создавать многомерную модель реальности, выделяя в ней множество взаимосвязанных сторон (полюс когнитивной сложности).
другие (шкалы опросников Майерс-Бриггс, NEO PI-R, др.

Значение^[4]

Когнитивный стиль, как и другие стилевые образования личности, выполняет следующие функции: 3 1.адаптационную, состоящую в приспособлении индивидуальности к требованиям данной деятельности и социальной среды; 2.компенсаторную, поскольку его формирование строится с опорой на сильные стороны индивидуальности и с учетом слабых сторон; 3.системообразующую, позволяющую, с одной стороны, формироваться стилю на основе многих ранее сложившихся характеристик индивидуальности, с другой стороны, влиять на многие аспекты поведения человека; 4.самовыражения, состоящую в возможности индивидуальности выразить себя через уникальный способ выполнения деятельности или через манеру поведения. Последняя функция связана с мало изученной проблемой влияния когнитивных стилей на вариативность реального поведения человека в сфере общения (например, на его самораскрытие и самопредъявление). Есть все основания ожидать, что дифференцированность объектов (партнеров по общению) на сенсорном входе приведет к дифференцированности поведенческих реакций на выходе. Изучение когнитивных стилей как детерминант поведения человека представляется нам очень перспективным, поскольку их исследование выводит на фундаментальные проблемы мировосприятия человека.

Сноски и источники

↑ Холл М., Боденхамер Б. 51 метапрограмма НЛП. — М.: Прайм Еврознак, 2007. — 352 с — ISBN 5-93878-198-1
↑ ¹ ² Шкуратова И.П. Когнитивный стиль и общение. Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ,1994.156 с.
↑ ¹ ² Witkin H., Goodenough D. Cognitive style: essence and origins. N.Y. 1982. 135 p.
↑ Шкуратова И.П. Когнитивные стили как регуляторы мировосприятия личности

Ссылки

Литература

Егорова М. С. Психология индивидуальных различий. М., 1997.
Климов Е. Л. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы, Казань: КГУ, 1969.
Когнитивные стили. Тезисы научно-практического семинара (под. ред. В. Колга), Таллин, 1986.
Либин А. В. Дифференциальная психология. М.: Смысл, 1999.
Ливер Б. Л. Обучение всего класса. Новосибирск, 1994.
Психологические проблемы индивидуальности, выпуск 1. М.; Л., 1983.
Способности и склонности (под ред. Э. А. Голубевой). М.: Педагогика. 1989.
Стиль человека; психологический анализ (под ред. А. В. Либина) М.: Смысл, 1998.
Толочек В. Л. Стили деятельности: Модель стилей с изменчивыми условиями деятельности. М., 1992.
Холодная М. А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. 2-е изд., перераб. — СПб. «Питер», 2004.
Холодная М. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. — Томск: Изд-во Томск, ун-та; М.: Изд-во «Барс», 1997. — 392 с.
Шкуратова И. М. Когнитивный стиль и общение. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, пед, ун-та, 1994.
Allinson, C.W., and Hayes, J. «The cognitive style index: a measure of intuition-analysis for organisational research», Journal of Management Studies (33:1), January 1996, pp 119–135.
Atherton, J.S. «Learning and Teaching: Pask and Laurillard», 2003. Retrieved 28 June 2003, from https://web.archive.org/web/20070603195811/http://www.dmu.ac.uk/%7Ejamesa/learning/pask.htm#serialists.
Beiri, J. «Complexity-simplicity as a personality variable in cognitive and preferential behaviour» Dorsey Press, Homewood, IL, 1961.
Bobic, M., Davis, E., and Cunningham, R. «The Kirton adaption-innovation inventory», Review of Public Personnel Administration (19:2), Spring 1999, pp 18–31.
Carey, J.M. «The issue of cognitive style in MIS/DSS research», 1991.
Kirton, M. «Adaptors and innovators: a description and measure», Journal of Applied Psychology (61:5) 1976, pp 622–629.
Kirton, M.J. «Field Dependence and Adaption Innovation Theories», Perceptual and Motor Skills, 1978, 47, pp 1239 1245.
Kirton, M. J. Adaption and innovation in the context of diversity and change Routledge, London, 2003, P. 392
Mullany, M.J. «Using cognitive style measurements to forecast user resistance», 14th Annual conference of the National Advisory Committee on Computing Qualifications, Napier, New Zealand, 2001, pp. 95–100.
Peterson, E. R., & Deary, I. J. (2006). Examining wholistic-analytic style using preferences in early information processing. Personality and Individual Differences, 41, 3-14.
Pask, G. «Styles and Strategies of Learning», British Journal of Educational Psychology (46:II) 1976, pp 128–148.
Riding, R.J., and Cheema, I. «Cognitive styles — An overview and integration.», Educational Psychology (11:3/4) 1991, pp 193–215.
Riding, R.J., and Sadler-Smith, E. «Type of instructional material, cognitive style and learning performance.», Educational Studies (18:3) 1992, pp 323–340.
Witkin, H.A., Moore, C.A., Goodenough, D.R., and Cox, P.W. «Field dependent and field independent cognitive styles and their educational implications», Review of Educational Research (47:1), Winter 1977, pp 1–64.

Когнитивный стиль — Википедия. Что такое Когнитивный стиль

История

Сущность

Разновидности когнитивных стилей

Полезависимость — поленезависимость;
Представители полезависимого стиля больше доверяют наглядным зрительным впечатлениям при оценке происходящего и с трудом преодолевают видимое поле при необходимости детализации и структурирования ситуации. Представители поленезависимого стиля, напротив, полагаются на внутренний опыт и легко отстраиваются от влияния поля, быстро и точно выделяя деталь из целостной пространственной ситуации.
Конкретность — абстрактность;
В основе конкретности-абстрактности лежат такие психологические процессы, как дифференциация и интеграция понятий. Полюс «конкретной концептуализации» характеризуется незначительной дифференциацией и недостаточной интеграцией понятий. Для «конкретных» индивидуумов типичны следующие психологические качества: склонность к черно-белому мышлению, зависимость от статуса и авторитета, нетерпимость к неопределенности, стереотипность решений, ситуативный характер поведения, меньшая способность мыслить в терминах гипотетических ситуаций и т. д. Напротив, полюс «абстрактной концептуализации» предполагает как высокую дифференциацию, так и высокую интеграцию понятий. Соответственно, для «абстрактных» индивидуумов характерна свобода от непосредственных свойств ситуации, ориентация на внутренний опыт в объяснении физического и социального мира, склонность к риску, независимость, гибкость, креативность и т. д.
Сглаживание — заострение;
Индивидуальные различия, зафиксированные в этом когнитивном стиле, имеют отношение к особенностям хранения в памяти запоминаемого материала. У «сглаживателей» сохранение материала в памяти сопровождается его упрощением, потерей деталей, выпадением тех или иных фрагментов. Напротив, в памяти «заострителей» происходит выделение, подчеркивание специфических деталей запоминаемого материала. Впоследствии специально подчеркивалось, что данный стилевой параметр обнаруживает себя в условиях восприятия и запоминания последовательности стимулов, характеризуя, таким образом, чувствительность испытуемых к постепенно нарастающим различиям в ряду воспринимаемых воздействий.
Ригидный — гибкий познавательный контроль;
Этот когнитивный стиль характеризует степень субъективной трудности в смене способов переработки информации в ситуации когнитивного конфликта. Ригидный контроль свидетельствует о трудностях в переходе от вербальных функций к сенсорно-перцептивным в силу низкой степени их автоматизации, тогда как гибкий — об относительной легкости такого перехода в силу высокой степени их автоматизации.
Низкая — высокая толерантность к нереалистическому опыту;
Данный когнитивный стиль обнаруживает себя в неопределенных, двусмысленных ситуациях и характеризует меру принятия впечатлений, не соответствующих или даже противоречащих имеющимся у человека представлениям, которые он расценивает как правильные и очевидные. Толерантные субъекты оценивают опыт по их фактическим характеристикам, тогда как нетолерантные субъекты сопротивляются познавательному опыту, в котором исходные данные противоречат их наличным знаниям.
Фокусирующий — сканирующий контроль;
Этот когнитивный стиль характеризует индивидуальные особенности распределения внимания, которые проявляются в степени широты охвата различных аспектов отображаемой ситуации, а также в степени учета её релевантных и нерелевантных признаков. Соответственно, одни испытуемые оперативно распределяют внимание на множество аспектов ситуации, выделяя при этом её объективные детали (полюс широкого, или сканирующего, контроля). Внимание других испытуемых, напротив, оказывается поверхностным и фрагментарным, при этом оно фиксирует явные, бросающиеся в глаза характеристики ситуации (полюс узкого, или фокусирующего, контроля).
Импульсивность — рефлективность;
Люди с импульсивным стилем быстро выдвигают гипотезы в ситуации альтернативного выбора, при этом они допускают много ошибочных решений в идентификации перцептивных объектов. Для людей с рефлективным стилем, напротив, характерен более замедленный темп принятия решения в подобной ситуации, соответственно они допускают мало ошибок при идентификации перцептивных объектов в силу их тщательного предварительного анализа.
Узкий — широкий диапазон эквивалентности;
Представители полюса узкого диапазона эквивалентности (аналитического стиля) склонны ориентироваться на различия объектов, обращая внимание главным образом на их детали и отличительные признаки. Представители полюса широкого диапазона эквивалентности (синтетического стиля), напротив, склонны ориентироваться на сходство объектов, классифицируя их с учетом некоторых обобщенных категориальных оснований.
Когнитивная простота — сложность;
Одни люди понимают и интерпретируют происходящее в упрощенной форме на основе фиксации ограниченного набора сведений (полюс когнитивной простоты). Другие, напротив, склонны создавать многомерную модель реальности, выделяя в ней множество взаимосвязанных сторон (полюс когнитивной сложности).
другие (шкалы опросников Майерс-Бриггс, NEO PI-R, др.

Значение^[4]

Сноски и источники

↑ Холл М., Боденхамер Б. 51 метапрограмма НЛП. — М.: Прайм Еврознак, 2007. — 352 с — ISBN 5-93878-198-1
↑ ¹ ² Шкуратова И.П. Когнитивный стиль и общение. Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ,1994.156 с.
↑ ¹ ² Witkin H., Goodenough D. Cognitive style: essence and origins. N.Y. 1982. 135 p.
↑ Шкуратова И.П. Когнитивные стили как регуляторы мировосприятия личности

Ссылки

Литература

Егорова М. С. Психология индивидуальных различий. М., 1997.
Климов Е. Л. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы, Казань: КГУ, 1969.
Когнитивные стили. Тезисы научно-практического семинара (под. ред. В. Колга), Таллин, 1986.
Либин А. В. Дифференциальная психология. М.: Смысл, 1999.
Ливер Б. Л. Обучение всего класса. Новосибирск, 1994.
Психологические проблемы индивидуальности, выпуск 1. М.; Л., 1983.
Способности и склонности (под ред. Э. А. Голубевой). М.: Педагогика. 1989.
Стиль человека; психологический анализ (под ред. А. В. Либина) М.: Смысл, 1998.
Толочек В. Л. Стили деятельности: Модель стилей с изменчивыми условиями деятельности. М., 1992.
Холодная М. А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. 2-е изд., перераб. — СПб. «Питер», 2004.
Холодная М. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. — Томск: Изд-во Томск, ун-та; М.: Изд-во «Барс», 1997. — 392 с.
Шкуратова И. М. Когнитивный стиль и общение. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, пед, ун-та, 1994.
Allinson, C.W., and Hayes, J. «The cognitive style index: a measure of intuition-analysis for organisational research», Journal of Management Studies (33:1), January 1996, pp 119–135.
Atherton, J.S. «Learning and Teaching: Pask and Laurillard», 2003. Retrieved 28 June 2003, from https://web.archive.org/web/20070603195811/http://www.dmu.ac.uk/%7Ejamesa/learning/pask.htm#serialists.
Beiri, J. «Complexity-simplicity as a personality variable in cognitive and preferential behaviour» Dorsey Press, Homewood, IL, 1961.
Bobic, M., Davis, E., and Cunningham, R. «The Kirton adaption-innovation inventory», Review of Public Personnel Administration (19:2), Spring 1999, pp 18–31.
Carey, J.M. «The issue of cognitive style in MIS/DSS research», 1991.
Kirton, M. «Adaptors and innovators: a description and measure», Journal of Applied Psychology (61:5) 1976, pp 622–629.
Kirton, M.J. «Field Dependence and Adaption Innovation Theories», Perceptual and Motor Skills, 1978, 47, pp 1239 1245.
Kirton, M. J. Adaption and innovation in the context of diversity and change Routledge, London, 2003, P. 392
Mullany, M.J. «Using cognitive style measurements to forecast user resistance», 14th Annual conference of the National Advisory Committee on Computing Qualifications, Napier, New Zealand, 2001, pp. 95–100.
Peterson, E. R., & Deary, I. J. (2006). Examining wholistic-analytic style using preferences in early information processing. Personality and Individual Differences, 41, 3-14.
Pask, G. «Styles and Strategies of Learning», British Journal of Educational Psychology (46:II) 1976, pp 128–148.
Riding, R.J., and Cheema, I. «Cognitive styles — An overview and integration.», Educational Psychology (11:3/4) 1991, pp 193–215.
Riding, R.J., and Sadler-Smith, E. «Type of instructional material, cognitive style and learning performance.», Educational Studies (18:3) 1992, pp 323–340.
Witkin, H.A., Moore, C.A., Goodenough, D.R., and Cox, P.W. «Field dependent and field independent cognitive styles and their educational implications», Review of Educational Research (47:1), Winter 1977, pp 1–64.

когнитивный стиль — это… Что такое когнитивный стиль?

когнитивный стиль

(от греч. stylos — букв. стержень для письма) —

1) относительно устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов субъекта, которые выражаются в используемых им познавательных стратегиях;

2) совокупность частных познавательных установок или видов контроля, устанавливаемых набором специально подобранных тестов.

В качестве показателей индивидуальных различий в познавательной деятельности могут рассматриваться и другие виды К. с. (например, когнитивная сложность). Акцентируя внимание исключительно на формальном аспекте индивидуальных различий в познавательной деятельности, зарубежные концепции игнорируют содержание мотивов, ценностных ориентаций личности, по существу порождающих и обусловливающих тот или иной К. с. (см. когнитивная психология).

Краткий психологический словарь. — Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС». Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М. Г. Ярошевский. 1998.

когнитивный стиль

Этимология.

Происходит от лат. cоgnitiо — знание и греч. stylos — букв. стержень для письма.

Категория.

Устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий.

Специфика.

Неочевидным образом связан с эффективностью решения познавательных задач, так как характеризуется выбором какого-либо одного из возможных и примерно равнозначных путей их решения.

Психологический словарь. И.М. Кондаков. 2000.

когнитивного соответствия теории
кожно-гальваническая реакция (КГР)

Смотреть что такое «когнитивный стиль» в других словарях:

Когнитивный стиль — Когнитивный стиль, англ. Cognitive style (от лат. соgnitіо знание и греч. stylos букв. стержень для письма) термин, используемый в когнитивной психологии для обозначения устойчивых характеристик того, как различные люди… … Википедия
когнитивный стиль — КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ (англ. cognitive style познавательный стиль; от лат. cognitio знание, познание) складывающаяся в процессе онтогенеза, характерная для личности совокупность взаимосвязанных приемов, способов, стратегий осуществления… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки
Когнитивный Стиль — (от лат. cоgnitiо знание и греч. stylos букв. стержень для письма) устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий. Неочевидным образом связан с эффективностью… … Психологический словарь
КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ — (от греч. stylos – стержень для письма). 1. Относительно устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов субъекта, которые выражаются в используемых им познавательных стратегиях. 2. Совокупность частных познавательных установок или … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)
КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ — (от лат. cоgnitiо – знание и греч. stylos – букв. стержень для письма) Устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий. Неочевидным образом связан с… … Словарь бизнес-терминов
КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ — операциональная характеристика процесса научного познания, делающая акцент на специфике языка науки, его общих категорий, методов получения и обоснования знания, способов принятия когнитивных решений и их утверждения. Различают общий когнитивный… … Философия науки: Словарь основных терминов
Когнитивный стиль — термин, обозначающий характерный стиль или способ, используемый индивидом в подходе к решению задач. Различают следующие когнитивные стили: 1. импульсивность рефлексивность – эмоциональность, склонность действовать первым пришедшим в голову… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ — Как утверждается – характерный стиль или способ, используемый в подходе к решению задач. Было выявлено несколько измерений, по которым могут различаться когнитивные стили людей. См. сглаживание – заострение и зависимость от поля – независимость… … Толковый словарь по психологии
когнитивный стиль — Предпочитаемый подход к решению проблемы, характеризующий поведение человека относительно целого ряда ситуаций и содержательных областей … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило
КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ — относительно устойчивая индивидуальная особенность познавательных процессов субъекта, которые выражаются в используемых им познавательных стратегиях [8, c. 315; 67, c. 166; 82, c. 315] … Современный образовательный процесс: основные понятия и термины

Книги

Читаем тексты по специальности Выпуск 14 Инженерные науки, Аросева Т.. Пособие предназначено для самостоятельного чтения и адресовано широкому кругу иностранных студентов, стажеров и аспирантов негуманитарного профиля, в первую очередь — будущим инженерам, на… Подробнее Купить за 867 руб
Читаем тексты по специальности. Выпуск 14. Инженерные науки, Т. Е. Аросева. Пособие предназначено для самостоятельного чтения и адресовано широкому кругу иностранных студентов, стажеров и аспирантов негуманитарного профиля, в первую очередь — будущим инженерам, на… Подробнее Купить за 709 руб
Инженерные науки. Учебное пособие по языку специальности, Т. Е. Аросева. Пособие предназначено для самостоятельного чтения и адресовано широкому кругу иностранных студентов, стажёров и аспирантов негуманитарного профиля, в первую очередь – будущим инженерам, на… Подробнее Купить за 420 руб электронная книга

общее понятие, виды — Студопедия

Когнитивный стиль — стабильный индивидуально-своеобразный способ приема и переработки информации. Он используется для обозначения устойчивых характеристик того, как различные люди думают, воспринимают и запоминают информацию, какой предпочитают способ решения проблем. Чаще всего рассматривается около 10-15 когнитивных стилей: 1)поленезависимость — полезависимость; 2)конкретность — абстрактность; 3)сглаживание — заострение;4)ригидный — гибкий познавательный контроль; 5)низкая — высокая толерантность к нереалистическому опыту; 6)фокусирующий — сканирующий контроль; 7)импульсивность — рефлективность; 8)узкий — широкий диапазон эквивалентности; 9)когнитивная простота — сложность; другие (шкалы опросников Майерс-Бриггс).

Когнитивный стиль: определение и виды.

Таким образом, когнитивные стили — тоже в некотором роде стили деятельности, поскольку они характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности (научения), включающей восприятие, мышление и действия, связанные с решением познавательных задач преимущественно в ситуации неопределенности. Как пишет Г.Клаус (1987), выраженность когнитивных стилей меняется на протяжении онтогенетического развития, но остается удивительно постоянной у каждого конкpeтнoгo человека, если сравнивать eгo показатели с уровнем той возрастной группы, к которой он относится.

— по типу восприятия: полезависимость — поленезависимость;

— по типу реагирования: импульсивность — рефлексивность;

— по особенностям когнитивного контроля: ригидность — гибкость;

— по диапазону эквивалентности: узость — широта;

— по сложности: когнитивная простота — когнитивная сложность, толерантность — неустойчивость к нереалистическому опыту;

— по типу мышления: аналитический — синтетический;

— по доминирующему способу обработки информации: образный — вербальный, по локусу контроля: экстернальный — интернальный.

Когнитивный стиль — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Когнитивный стиль — термин, используемый в когнитивной психологии для обозначения устойчивых характеристик того, как различные люди думают, воспринимают и запоминают информацию, или предпочтительного для них способа решения проблем.

Когнитивный стиль обычно отличают от когнитивной способности или уровня — последний измеряется так называемыми тестами интеллекта (intelligence tests). До сих пор существуют разногласия по поводу значения термина «когнитивный стиль». Тем не менее, термин «когнитивный стиль» широко используется, в особенности в прикладной психологии бизнеса, а также в педагогической психологии, где у него имеется синоним — «стиль обучения»).

История

Сущность

Разновидности когнитивных стилей

поленезависимость — полезависимость;
Представители полезависимого стиля больше доверяют наглядным зрительным впечатлениям при оценке происходящего и с трудом преодолевают видимое поле при необходимости детализации и структурирования ситуации. Представители поленезависимого стиля, напротив, полагаются на внутренний опыт и легко отстраиваются от влияния поля, быстро и точно выделяя деталь из целостной пространственной ситуации.
конкретность — абстрактность;
В основе конкретности-абстрактности лежат такие психологические процессы, как дифференциация и интеграция понятий. Полюс «конкретной концептуализации» характеризуется незначительной дифференциацией и недостаточной интеграцией понятий. Для «конкретных» индивидуумов типичны следующие психологические качества: склонность к черно-белому мышлению, зависимость от статуса и авторитета, нетерпимость к неопределенности, стереотипность решений, ситуативный характер поведения, меньшая способность мыслить в терминах гипотетических ситуаций и т. д. Напротив, полюс «абстрактной концептуализации» предполагает как высокую дифференциацию, так и высокую интеграцию понятий. Соответственно, для «абстрактных» индивидуумов характерна свобода от непосредственных свойств ситуации, ориентация на внутренний опыт в объяснении физического и социального мира, склонность к риску, независимость, гибкость, креативность и т. д.
сглаживание — заострение;
Индивидуальные различия, зафиксированные в этом когнитивном стиле, имеют отношение к особенностям хранения в памяти запоминаемого материала. У «сглаживателей» сохранение материала в памяти сопровождается его упрощением, потерей деталей, выпадением тех или иных фрагментов. Напротив, в памяти «заострителей» происходит выделение, подчеркивание специфических деталей запоминаемого материала. Впоследствии специально подчеркивалось, что данный стилевой параметр обнаруживает себя в условиях восприятия и запоминания последовательности стимулов, характеризуя, таким образом, чувствительность испытуемых к постепенно нарастающим различиям в ряду воспринимаемых воздействий.
ригидный — гибкий познавательный контроль;
Этот когнитивный стиль характеризует степень субъективной трудности в смене способов переработки информации в ситуации когнитивного конфликта. Ригидный контроль свидетельствует о трудностях в переходе от вербальных функций к сенсорно-перцептивным в силу низкой степени их автоматизации, тогда как гибкий — об относительной легкости такого перехода в силу высокой степени их автоматизации.
низкая — высокая толерантность к нереалистическому опыту;
Данный когнитивный стиль обнаруживает себя в неопределенных, двусмысленных ситуациях и характеризует меру принятия впечатлений, не соответствующих или даже противоречащих имеющимся у человека представлениям, которые он расценивает как правильные и очевидные. Толерантные субъекты оценивают опыт по их фактическим характеристикам, тогда как нетолерантные субъекты сопротивляются познавательному опыту, в котором исходные данные противоречат их наличным знаниям.
фокусирующий — сканирующий контроль;
Этот когнитивный стиль характеризует индивидуальные особенности распределения внимания, которые проявляются в степени широты охвата различных аспектов отображаемой ситуации, а также в степени учета её релевантных и нерелевантных признаков. Соответственно, одни испытуемые оперативно распределяют внимание на множество аспектов ситуации, выделяя при этом её объективные детали (полюс широкого, или сканирующего, контроля). Внимание других испытуемых, напротив, оказывается поверхностным и фрагментарным, при этом оно фиксирует явные, бросающиеся в глаза характеристики ситуации (полюс узкого, или фокусирующего, контроля).
импульсивность — рефлективность;
Люди с импульсивным стилем быстро выдвигают гипотезы в ситуации альтернативного выбора, при этом они допускают много ошибочных решений в идентификации перцептивных объектов. Для людей с рефлективным стилем, напротив, характерен более замедленный темп принятия решения в подобной ситуации, соответственно они допускают мало ошибок при идентификации перцептивных объектов в силу их тщательного предварительного анализа.
узкий — широкий диапазон эквивалентности;
Представители полюса узкого диапазона эквивалентности (аналитического стиля) склонны ориентироваться на различия объектов, обращая внимание главным образом на их детали и отличительные признаки. Представители полюса широкого диапазона эквивалентности (синтетического стиля), напротив, склонны ориентироваться на сходство объектов, классифицируя их с учетом некоторых обобщенных категориальных оснований.
когнитивная простота — сложность;
Одни люди понимают и интерпретируют происходящее в упрощенной форме на основе фиксации ограниченного набора сведений (полюс когнитивной простоты). Другие, напротив, склонны создавать многомерную модель реальности, выделяя в ней множество взаимосвязанных сторон (полюс когнитивной сложности).
другие (шкалы опросников Майерс-Бриггс, NEO PI-R, др.

Значение^[4]

Сноски и источники

↑ Холл М., Боденхамер Б. 51 метапрограмма НЛП. — М.: Прайм Еврознак, 2007. — 352 с — ISBN 5-93878-198-1
↑ ¹ ² Шкуратова И.П. Когнитивный стиль и общение. Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ,1994.156 с.
↑ ¹ ² Witkin H., Goodenough D. Cognitive style: essence and origins. N.Y. 1982. 135 p.
↑ [irshkuratova.ru/files/pl017.pdf Шкуратова И.П.] [irshkuratova.ru/files/pl017.pdf Когнитивные стили как регуляторы мировосприятия личности]

Напишите отзыв о статье «Когнитивный стиль»

Ссылки

[psylab.info/Категория:Диагностика_когнитивных_стилей Методы диагностики когнитивных стилей] (недоступная ссылка с 13-05-2013 (2634 дня))
[www.voppsy.ru/issues/1989/896/896140.htm Т. В. Корнилова, Г. В. Парамей. Подходы к изучению когнитивных стилей: двадцать лет спустя]
[www.socioniko.net/ru/articles/DISS.pdf Ливер Б. Л. Методика индивидуализированного обучения иностранному языку с учётом влияния когнитивных стилей на процесс его усвоения. Диссертация на соискание ученой степени кандидата педагогических наук, Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина, Москва, 2000]
[www.voppsy.ru/issues/1986/865/865187.htm Семинар по когнитивным стилям]
tip.psychology.org/styles.html
www.personality-project.org/perproj/others/heineman/cog.htm

Литература

Егорова М. С. Психология индивидуальных различий. М., 1997.
Климов Е. Л. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы, Казань: КГУ, 1969.
Когнитивные стили. Тезисы научно-практического семинара (под. ред. В. Колга), Таллин, 1986.
Либин А. В. Дифференциальная психология. М.: Смысл, 1999.
Ливер Б. Л. Обучение всего класса. Новосибирск, 1994.
Психологические проблемы индивидуальности, выпуск 1. М.; Л., 1983.
Способности и склонности (под ред. Э. А. Голубевой). М.: Педагогика. 1989.
Стиль человека; психологический анализ (под ред. А. В. Либина) М.: Смысл, 1998.
Толочек В. Л. Стили деятельности: Модель стилей с изменчивыми условиями деятельности. М., 1992.
Холодная М. А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. 2-е изд., перераб. — СПб. «Питер», 2004.
Холодная М. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. — Томск: Изд-во Томск, ун-та; М.: Изд-во «Барс», 1997. — 392 с.
[flogiston.ru/articles/social/mono_kognitive_style_and_communication Шкуратова И. М. Когнитивный стиль и общение. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, пед, ун-та, 1994.]
Allinson, C.W., and Hayes, J. «The cognitive style index: a measure of intuition-analysis for organisational research», Journal of Management Studies (33:1), January 1996, pp 119–135.
Atherton, J.S. «Learning and Teaching: Pask and Laurillard», 2003. Retrieved 28 June 2003, from www.dmu.ac.uk/~jamesa/learning/pask.htm#serialists.
Beiri, J. «Complexity-simplicity as a personality variable in cognitive and preferential behaviour» Dorsey Press, Homewood, IL, 1961.
Bobic, M., Davis, E., and Cunningham, R. «The Kirton adaption-innovation inventory», Review of Public Personnel Administration (19:2), Spring 1999, pp 18–31.
Carey, J.M. «The issue of cognitive style in MIS/DSS research», 1991.
Kirton, M. «Adaptors and innovators: a description and measure», Journal of Applied Psychology (61:5) 1976, pp 622–629.
Kirton, M.J. «Field Dependence and Adaption Innovation Theories», Perceptual and Motor Skills, 1978, 47, pp 1239 1245.
Kirton, M. J. Adaption and innovation in the context of diversity and change Routledge, London, 2003, P. 392
Mullany, M.J. «Using cognitive style measurements to forecast user resistance», 14th Annual conference of the National Advisory Committee on Computing Qualifications, Napier, New Zealand, 2001, pp. 95–100.
Peterson, E. R., & Deary, I. J. (2006). Examining wholistic-analytic style using preferences in early information processing. Personality and Individual Differences, 41, 3-14.
Pask, G. «Styles and Strategies of Learning», British Journal of Educational Psychology (46:II) 1976, pp 128–148.
Riding, R.J., and Cheema, I. «Cognitive styles — An overview and integration.», Educational Psychology (11:3/4) 1991, pp 193–215.
Riding, R.J., and Sadler-Smith, E. «Type of instructional material, cognitive style and learning performance.», Educational Studies (18:3) 1992, pp 323–340.
Witkin, H.A., Moore, C.A., Goodenough, D.R., and Cox, P.W. «Field dependent and field independent cognitive styles and their educational implications», Review of Educational Research (47:1), Winter 1977, pp 1–64.

Отрывок, характеризующий Когнитивный стиль

– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.

17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.

Когнитивные стили Википедия

История[ | ]

Сущность[ | ]

Разновидности когнитивных стилей[ | ]

Полезависимость — поленезависимость;
Представители полезависимого стиля больше доверяют наглядным зрительным впечатлениям при оценке происходящего и с трудом преодолевают видимое поле при необходимости детализации и структурирования ситуации. Представители поленезависимого стиля, напротив, полагаются на внутренний опыт и легко отстраиваются от влияния поля, быстро и точно выделяя деталь из целостной пространственной ситуации.
Конкретность — абстрактность;
В основе конкретности-абстрактности лежат такие психологические процессы, как дифференциация и интеграция понятий. Полюс «конкретной концептуализации» характеризуется незначительной дифференциацией и недостаточной интеграцией понятий. Для «конкретных» индивидуумов типичны следующие психологические качества: склонность к черно-белому мышл

Список книг и статей о когнитивных стилях

Термин «когнитивный стиль» используется в области психологии для обозначения того, как люди обрабатывают информацию. Это не относится к уровню интеллекта человека, а конкретно вращается вокруг процесса и действий, которые люди предпринимают, чтобы использовать информацию и стимулы.

Существует ряд теорий о когнитивных стилях. Многие считают, что классификация стилей препятствует широте стилей, существующих в современном мире.Кроме того, многие рассматривают когнитивный стиль как один из элементов нашего поведения, в то время как другие рассматривают его как многомерный. Примеры когнитивных стилей часто можно увидеть в классе. Когда ученики начинают учиться в школе, между учителями и учениками, имеющими сходные когнитивные стили, часто возникают корреляции. Если это так, то учащемуся часто будет нравиться лекция или класс этого учителя, чем ученику с другим когнитивным стилем.

За прошедшие годы был разработан ряд инструментов для измерения когнитивных стилей.Индикатор типа Майерса-Бриггса (MBTI) является важным инструментом, который часто упоминается при разработке области когнитивных стилей.

Cognitive Style Analysis (CSA) — это компьютеризированный тест, который проверяет человека, рассматривая два аспекта личности этого человека: словесные образы (V-I) и аналитический Wholist (W-A). Первый смотрит на процесс человека при рассмотрении и рассмотрении информации. В этом процессе обычно есть две группы людей. Первый разделит аспекты сообщения на его компоненты, а вторая группа будет поддерживать на высоком уровне просмотр информации.Измерение V-I описывает способ обработки информации людьми, когда они думают. Это также работает в двух группах. Первые говорят о сообщении вслух и понимают информацию через словесные ассоциации, а вторая группа представляет сообщение визуально, часто с помощью графики и рисунков. Чтобы получить точную оценку индивидуума, тест CSA далее делится на небольшие тесты, которые помогают сравнить продолжительность времени, которое требуется людям, чтобы ответить на различные типы стимулов.

По мере развития когнитивных стилей появились два основных когнитивных стиля — сходящиеся и расходящиеся мыслители. Конвергентные мыслители хорошо разбираются в данных из ряда областей, чтобы решить конкретную проблему. И наоборот, расходящиеся мыслители более креативны по своей природе и широко размышляют о предметах для решения проблемы. Эти два стиля фокусируются больше на том, как информация консолидируется и собирается, а не на том, как она получается. Со временем это продемонстрировало различия в отдельных личностях, так как некоторые люди сосредоточены на логическом мышлении о решении проблем, в то время как другие рассматривают это как творческий вызов, требующий большего сотрудничества и исследования.

Следуя этим двум прямым взглядам на когнитивные стили, Джеймс Бейри разработал более сложные когнитивные теории, которые подчеркивают сложность человеческих существ. Две основные теории, которые исследуют эту сложность, — это упражнение «Стиль принятия решения водителем» (DDSE) и «Инструмент описания самопроверки сложности». Так как обе являются совершенно новыми теориями, они не очень часто используются по сравнению с другими тестами.

Майкл Киртон разработал часто используемую модель когнитивных стилей, называемую теорией адаптации-инновации.Эта теория использует континуум для ранжирования уровня адаптации или инноваций, которые индивид демонстрирует для решения проблем. Люди, которые по своей природе являются адаптерами, отдают предпочтение адаптивному подходу, а новаторы отдают предпочтение инновационным методам решения проблем. Адаптеры будут использовать имеющиеся ресурсы и адаптировать свои стратегии решения проблем к этим ресурсам, в то время как новаторы будут искать творческие способы решения своих проблем с помощью инновационных идей. Целью адаптера является производительность, и для этих людей важно добиться успеха.Напротив, новаторы больше заинтересованы в том, чтобы действовать по-другому и предлагать уникальное решение проблемы.

Майкл Киртон также представил инструмент когнитивных стилей, который сегодня легко используется рядом людей в этой области. Kirton Adaptation-Innovation Inventory (KAI) — это инструмент ранжирования, в котором перечислены около 32 признаков. Критики утверждают, что этот инструмент дает мало понимания истинных когнитивных стилей, поскольку он подчеркивает крайность высоких инноваций и высокой адаптации и предоставляет мало деталей о области, которая находится между ними.

Когнитивная психология — Scholarpedia

Когнитивная психология — это научное исследование человеческого познания, то есть всех наших умственных способностей — восприятия, обучения, запоминания, мышления, рассуждений и понимания. Термин «познание» происходит от латинского слова «cognoscere» или «знать». По сути, когнитивная психология изучает, как люди приобретают и применяют знания или информацию. Он тесно связан с междисциплинарной когнитивной наукой и находится под влиянием искусственного интеллекта, информатики, философии, антропологии, лингвистики, биологии, физики и нейробиологии.

История

Когнитивная психология в ее современной форме включает в себя замечательный набор новых технологий в психологической науке. Хотя опубликованные запросы о человеческом познании можно проследить до Аристотеля «De Memoria» (Hothersall, 1984), интеллектуальное происхождение когнитивной психологии началось с когнитивных подходов к психологическим проблемам в конце 1800-х и начале 1900-х годов в работах Вундт, Кэттелл и Уильям Джеймс (Boring, 1950).

Когнитивная психология пришла в упадок в первой половине 20-го века с появлением «бихевиоризма» — изучения законов, связывающих наблюдаемое поведение с объективными, наблюдаемыми условиями стимула без какого-либо обращения к внутренним психическим процессам (Watson, 1913; Boring, 1950 Скиннер, 1950).Именно это последнее требование, фундаментальное для когнитивной психологии, было одной из причин бихевиоризма. Например, отсутствие понимания внутренних психических процессов не привело к различию между памятью и производительностью и не смогло объяснить сложное обучение (Tinklepaugh, 1928; Chomsky, 1959). Эти проблемы привели к упадку бихевиоризма как доминирующей отрасли научной психологии и к «Когнитивной революции».

Когнитивная революция началась в середине 1950-х годов, когда исследователи в нескольких областях начали разрабатывать теории мышления на основе сложных представлений и вычислительных процедур (Миллер, 1956; Бродбент, 1958; Хомский, 1959; Ньюэлл, Шоу и Саймон, 1958 ).Когнитивная психология стала преобладающей в 1960-х годах (Tulving, 1962; Sperling, 1960). Его возрождение, возможно, лучше всего отмечено публикацией книги Ульрика Нейссера «Когнитивная психология» в 1967 году. С 1970 года более шестидесяти университетов в Северной Америке и Европе создали программы когнитивной психологии.

Предположения

Когнитивная психология основана на двух предположениях: (1) человеческое познание, по крайней мере, в принципе может быть полностью раскрыто научным методом, то есть отдельные компоненты психических процессов могут быть идентифицированы и поняты, и (2) внутренние психические процессы могут быть описывается в терминах правил или алгоритмов в моделях обработки информации.В последнее время было много споров об этих предположениях (Costall and Still, 1987; Dreyfus, 1979; Searle, 1990).

подходов

Подобно физике, эксперименты и моделирование / моделирование являются основными инструментами исследования в когнитивной психологии. Часто предсказания моделей напрямую сравниваются с поведением человека. Благодаря простоте доступа и широкому использованию методов визуализации головного мозга, когнитивная психология в последнее десятилетие усилила влияние когнитивной нейробиологии.В настоящее время существует три основных подхода в когнитивной психологии: экспериментальная когнитивная психология, вычислительная когнитивная психология и нейронная когнитивная психология.
Экспериментальная когнитивная психология рассматривает когнитивную психологию как одну из естественных наук и применяет экспериментальные методы для исследования человеческого познания. Психофизические реакции, время отклика и отслеживание глаз часто измеряются в экспериментальной когнитивной психологии. Вычислительная когнитивная психология разрабатывает формальные математические и вычислительные модели человеческого познания, основанные на символических и подсимволических представлениях и динамических системах.Нейронная когнитивная психология использует визуализацию мозга (например, ЭЭГ, МЭГ, МРТ, ПЭТ, ОФЭКТ, оптическую визуализацию) и нейробиологические методы (например, пациенты с повреждениями), чтобы понять нейронные основы человеческого познания. Три подхода часто взаимосвязаны и обеспечивают как независимое, так и взаимодополняющее понимание в каждой области когнитивной психологии.

Поддомены когнитивной психологии

Традиционно когнитивная психология включает в себя человеческое восприятие, внимание, обучение, память, формирование концепций, рассуждение, суждение и принятие решений, решение проблем и обработку языка.Для некоторых социальные и культурные факторы, эмоции, сознание, познание животных, эволюционные подходы также стали частью когнитивной психологии.

Восприятие: Те, кто изучает восприятие, стремятся понять, как мы строим субъективные интерпретации проксимальной информации из окружающей среды. Системы восприятия состоят из отдельных органов чувств (например, визуальных, слуховых, соматосенсорных) и модулей обработки (например, формы, движения; Livingston & Hubel, 1988; Ungerleider & Mishkin, 1982; Julesz, 1971) и подмодулей (например,g., Lu & Sperling, 1995), которые представляют различные аспекты информации о стимулах. Текущие исследования также сосредоточены на том, как эти отдельные представления и модули взаимодействуют и интегрированы в согласованные представления. Когнитивные психологи изучали эти свойства эмпирически с помощью психофизических методов и изображений мозга. Вычислительные модели, основанные на физиологических принципах, были разработаны для многих систем восприятия (Grossberg & Mingolla, 1985; Marr, 1982; Wandell, 1995).
Внимание: Внимание решает проблему перегрузки информацией в системах когнитивной обработки путем выбора некоторой информации для дальнейшей обработки или путем управления ресурсами, применяемыми одновременно к нескольким источникам информации (Broadbent, 1957; Posner, 1980; Treisman, 1969). Эмпирическое исследование внимания было сосредоточено на том, как и почему внимание улучшает производительность или как недостаток внимания снижает производительность (Posner, 1980; Weichselgartner & Sperling, 1987; Chun & Potter, 1995; Pashler, 1999).Теоретический анализ внимания использует несколько основных подходов для выявления механизмов внимания: подход обнаружения сигнала (Lu & Dosher, 1998) и подход выбора сходства (Bundesen, 1990; Logan, 2004). Связанные эффекты предвзятого соревнования были изучены на записях отдельных клеток у животных (Reynolds, Chelazzi, & Desimone, 1999). Исследования визуализации головного мозга зафиксировали влияние внимания на активацию в ранних зрительных кортикальных слоях и исследовали сети для контроля внимания (Kanwisher & Wojciulik, 2000).
Обучение: Обучение улучшает реакцию организма на окружающую среду. Когнитивные психологи изучают, какая новая информация приобретается и в каких условиях она приобретается. Изучение обучения начинается с анализа явлений обучения у животных (т.е. привыкания, обусловленности и инструментального, непредвиденного и ассоциативного обучения) и распространяется на изучение когнитивной или концептуальной информации людьми (Kandel, 1976; Estes, 1969; Thompson). 1986).Когнитивные исследования неявного обучения подчеркивают в основном автоматическое влияние предыдущего опыта на производительность и характер процедурных знаний (Roediger, 1990). Исследования концептуального обучения подчеркивают природу обработки поступающей информации, роль разработки и природу кодированного представления (Craik, 2002). Те, кто использует вычислительные подходы, исследовали природу понятий, которые могут быть более легко изучены, а также правила и алгоритмы для систем обучения (Holland, Holyoak, Nisbett & Thagard, 1986).Те, кто использует исследования поражений и визуализации, исследуют роль определенных систем мозга (например, системы височных долей) для определенных классов эпизодического обучения, а также роль систем восприятия в неявном обучении (Tulving, Gordon Hayman & MacDonald, 1991; Gabrieli, Fleischman Keane, Reminger, & Morell, 1995; Grafton, Hazeltine, & Ivry, 1995).
Память: Исследование способности и хрупкости человеческой памяти является одним из наиболее развитых аспектов когнитивной психологии.Исследование памяти фокусируется на том, как память приобретается, хранится и извлекается. Домены памяти были функционально разделены на память для фактов, процедур или навыков, а также оперативной и кратковременной памяти. Экспериментальные подходы идентифицировали диссоциируемые типы памяти (например, процедурные и эпизодические; Squire & Zola, 1996) или системы обработки с ограниченной емкостью, такие как кратковременная или рабочая память (Cowan, 1995; Dosher, 1999). Вычислительные подходы описывают память как пропозициональные сети, или как голографические или составные представления и процессы поиска (Anderson, 1996, Shiffrin & Steyvers, 1997).Визуализация мозга и исследования повреждений идентифицируют отдельные области мозга, активные во время хранения или извлечения из различных систем обработки (Gabrieli, 1998).
Формирование концепции: Формирование концепции или категории относится к способности организовать восприятие и классификацию опыта путем построения функционально значимых категорий. Реакция на определенный стимул (то есть кошку) определяется не конкретным случаем, а классификацией по категории и ассоциацией знаний с этой категорией (Medin & Ross, 1992).Было показано, что способность изучать концепции зависит от сложности категории в репрезентативном пространстве и от отношения вариаций между образцами концепций к фундаментальным и доступным измерениям представления (Ashby, 2000). Некоторые концепции в значительной степени отражают структуры сходства, но другие могут отражать функциональные или концептуальные теории использования (Medin, 1989). Вычислительные модели были разработаны на основе агрегации представлений экземпляров, структур сходства и моделей общего распознавания, а также концептуальных теорий (Barsalou, 2003).Когнитивная нейробиология определила важные структуры мозга для аспектов или отдельных форм формирования категорий (Ashby, Alfonso-Reese, Turken, и Waldron, 1998).
Суждение и решение: Человеческое суждение и принятие решения повсеместно — добровольное поведение прямо или косвенно требует суждения и выбора. Исторические основы выбора основаны на нормативных или рациональных моделях и правилах оптимальности, начиная с теории ожидаемой полезности (von Neumann & Morgenstern 1944; Luce, 1959).Обширный анализ выявил широко распространенные ошибки рациональных моделей из-за дифференциальной оценки рисков и выгод (Luce and Raiffa, 1989), искаженной оценки вероятностей (Kahneman & Tversky, 1979) и ограничений в обработке информации человеком (например, Russo & Дошер, 1983). Новые вычислительные подходы основаны на динамическом системном анализе суждения и выбора (Busemeyer & Johnson, 2004) и байесовских сетях убеждений, которые делают выбор на основе множества критериев (Fenton & Neil, 2001) для более сложных ситуаций.Изучение процесса принятия решений стало активной темой в когнитивной нейробиологии (Bechara, Damasio and Damasio, 2000).
‘’ ’Reasoning:’ ’’ Re’ing ’- это процесс, посредством которого логические аргументы оцениваются или конструируются. Первоначальные исследования рассуждений были сосредоточены на том, в какой степени люди правильно применяли философски выведенные правила вывода при дедукции (т. Е. A подразумевает B; если A, то B), и на множестве способов, которыми люди не могут оценить некоторые выводы и ошибочно заключить другие ,Они были расширены до ограничений в рассуждениях с помощью силлогизмов или квантификаторов (Johnson-Laird, Byne and Schaeken, 1992; Rips and Marcus, 1977). Индуктивные рассуждения, напротив, развивают гипотезу, согласующуюся с рядом наблюдений или причин по аналогии (Holyoak and Thagard, 1995). Часто на рассуждения влияют эвристические суждения, заблуждения, репрезентативность доказательств и другие фреймирующие явления (Канеман, Слович, Тверский, 1982). Вычислительные модели были разработаны для выведения и аналогии (Holyoak and Thagard, 1995), логических рассуждений (Rips and Marcus, 1977) и байесовских рассуждений (Sanjana and Tenenbaum, 2003).
Решение проблем: Когнитивная психология решения проблем — это изучение того, как люди преследуют целенаправленное поведение. Вычислительный анализ пространства состояний и компьютерное моделирование решения проблем Ньюэлла и Саймона (1972) и эмпирический и эвристический анализ Викелгрена (1974) вместе установили когнитивно-психологический подход к решению проблем. Решение проблемы понимается как поиск операций для перехода из исходного состояния в целевое состояние в пространстве задач с использованием алгоритмических или эвристических решений.Представление проблемы имеет решающее значение при поиске решений (Чжан, 1997). Экспертиза в областях, богатых знаниями (например, в шахматах) также зависит от сложного распознавания образов (Gobet & Simon, 1996). Решение проблем может включать восприятие, память, внимание и исполнительные функции, и поэтому многие области мозга могут быть вовлечены в решение задач с акцентом на префронтальные исполнительные функции.
Обработка языка: В то время как лингвистические подходы фокусируются на формальных структурах языков и использовании языка (Chomsky, 1965), когнитивная психология была сосредоточена на овладении языком, понимании языка, языковом производстве и психологии чтения (Kintsch 1974; Pinker 1994; Levelt, 1989).Психолингвистика изучала кодирование и лексический доступ слов, процессы разбора и представления на уровне предложений, а также общие представления концепций, сути, умозаключений и семантических допущений. Вычислительные модели были разработаны для всех этих уровней, включая лексические системы, системы синтаксического анализа, системы семантического представления и чтение вслух (Seidenberg, 1997; Coltheart, Rastle, Perry, Langdon, & Ziegler, 2001; Just, Carpenter и Woolley, 1982; Thorne, Bratley & Dewar, 1968; Schank and Abelson, 1977; Massaro, 1998).Нейробиология языка имеет долгую историю анализа повреждений (Wernicke, 1874; Broca, 1861), а также широко изучалась с помощью когнитивной визуализации (Posner et al, 1988).

приложений

Исследования когнитивной психологии создали обширный набор принципов, представлений и алгоритмов. Успешные приложения варьируются от специализированных экспертных систем до массового производства программного обеспечения и бытовой электроники: (1) разработка компьютерных интерфейсов, которые взаимодействуют с пользователями для удовлетворения их информационных потребностей и работают как интеллектуальные агенты, (2) разработка гибкой информационной инфраструктуры на основе (3) Разработка интеллектуальных инструментов в финансовой индустрии, (4) Разработка мобильных, интеллектуальных роботов, которые могут выполнять задачи, обычно предназначенные для людей, (5) Разработка бионических компонентов перцептивной и когнитивной нервной системы. системы, такие как кохлеарные и сетчатки имплантаты.

Список литературы

Андерсон, J.R. (1996) Архитектура познания. Махва, Нью-Джерси: Л. Эрлбаум Ассошиэйтс.
Эшби, Ф. Г. (2000) Стохастическая версия общей теории распознавания. Журнал математической психологии 44: 310-329.
Эшби, Ф. G., Alfonso-Reese, L.A., Turken, A.U., & Waldron, E.M. (1998). Нейропсихологическая теория множественных систем в категориальном обучении. Психологический обзор 105: 442-481.
Барсалу, Л.В. (2003) Абстракция в системах восприятия символов.Философские труды Лондонского королевского общества: биологические науки.
Бечара А., Дамасио Х. и Дамасио А. (2000) Эмоции, принятие решений и орбитофронтальная кора. Кора головного мозга 10: 295-307.
Скучно, Э. Г. (1950). История экспериментальной психологии (2-е изд.). Нью-Йорк: Эпплтон-Век-Крофтс.
Бродбент, Д. Э. (1957) Механическая модель для внимания человека и немедленной памяти. Психологический обзор 64: 205-215.
Бундесен, C.(1990) Теория визуального внимания. Психологический обзор 97: 523-547.
Busemeyer, J.R. & Johnson, J.G. (2004). Вычислительные модели принятия решений. В D. Koehler & N. Harvey (Eds.), Справочник по суждению и принятию решений (стр. 133–154). Оксфорд, Англия: Блэквелл.
Хомский, Н. (1959) Обзор вербального поведения, Б. Ф. Скиннер. Язык 35: 26-57.
Хомский Н. (1965) Аспекты теории синтаксиса. Кембридж, Массачусетс: MIT Press. |
Чун, М.М. и Поттер, М. С. (1995) Двухэтапная модель для обнаружения множества целей в быстром последовательном визуальном представлении. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность 21: 109-127.
Coltheart, M., Rastle, K., Perry, C., Langdon, R. & Ziegler, J. (2001). DRC: двухсторонняя каскадная модель визуального распознавания слов и чтения вслух. Психологический обзор, 108, 204 — 256.
Косталл, А. и Стилл, А. (ред.) (1987) Когнитивная психология в вопросе. Брайтон: Харвестер Пресс Лтд.
Коуэн, Н. (1995) Внимание и память: интегрированная структура, Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета.
Крейк, Ф. И. М. (2002) Уровни обработки: прошлое, настоящее … и будущее? Память 10: 305-318.
Дошер, Б.А. (1999) Элемент помехи и задержки в рабочей памяти: немедленный последовательный отзыв. Международный журнал психологии Специальный выпуск: Краткосрочная / рабочая память, 34: 276-284.
Дрейфус, Х.Л. (1979) То, что компьютеры не могут сделать: пределы искусственного интеллекта, Нью-Йорк: Харпер и Роу.
Эстес, В. К. (1969) Укрепление в обучении человека. В J. Tapp (ред.), Укрепление и поведение. Нью-Йорк: Академическая пресса.
Фентон, Н. и Нил, М. (2001) Принятие решений: использование байесовских сетей и MCDA, Системы, основанные на знаниях 14: 307-325.
Габриэли Дж. Д. (1998) Когнитивная нейронаука человеческой памяти. Ежегодный обзор психологии 49: 87-115.
Габриэли, J.DE., Fleischman, D.A., Keane, M.M., Reminger, S.L. и Моррелл Ф. (1995). Двойная диссоциация между системами памяти, лежащая в основе явной и неявной памяти человеческого мозга.Психологическая наука 6: 76-82.
Гобет, Ф. и Саймон, Х. А. (1996) Вспомним случайные и искаженные шахматные позиции: значение для теории экспертизы. Память и познание 24: 493-503.
Графтон С. Т., Хазелтин Э. и Иври Р. (1995) Функциональное картирование последовательности обучения у нормальных людей. Журнал когнитивной нейронауки, 7: 497–510.
Гроссберг С. и Минголла Е. (1985) Нейронная динамика восприятия формы: завершение границ, иллюзорные фигуры и распространение неоновых цветов.Психологический обзор, 92: 173-211.
, Holland, J.H., Holyoak, K.J., Nisbett, R.E. and Thagard, P.R. (1986) Induction. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
Холиоак, К. Дж. И Тагард, П. (1995). Психические скачки аналогии в творческом мышлении, Кембридж, Массачусетс MIT Press.
Hothersall, David (1984) История психологии, Нью-Йорк: Random House.
Джонсон-Лэрд, П. Н., Бирн, Р. М. Дж. И Шекен, В. (1992). Пропозициональные рассуждения по моделям, обзор психологии 99: 418-439.
Julesz, B. (1971) Основы циклопического восприятия. Чикаго: Университет Чикагской Прессы.
Just, M.A., Carpenter, P.A. & Woolley, J.D. (1982). Парадигмы и процессы и понимание прочитанного. Журнал экспериментальной психологии: Общее 3: 228-238.
Канеман, Д. и Тверский, А. (1979) Теория перспективы: анализ решений в условиях риска. Эконометрика 47: 263-292.
Канеман Д., Слович П. и Тверский А. (1982) Решение в условиях неопределенности: эвристика и предубеждения, Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета.
Kandel, E.R. (1976) Клеточные основы поведения: введение в поведенческую нейробиологию. Сан-Франциско: У. Х. Фриман.
Kanwisher N and Wojciulik E. (2000). Визуальное внимание: понимание мозга. Обзор природы Neuroscience 1: 91-100.
Kintsch, W. (1974) Представление значения в памяти, Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.
Ливингстон, М.С. и Hubel, D.H. (1988) Разделение формы, цвета, движения и глубины: анатомия, физиология и восприятие.Science 240: 740–749.
Levelt, W. J. M. (1989) Говоря: от намерения к артикуляции, Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
Логан Г.Д. (2004) Совокупный прогресс в формальных теориях внимания. Ежегодный обзор психологии 55: 207-234.
Lu Z.-L. & Dosher B.A. (1998) Внешний шум отличает механизмы внимания. Vision Research 38 :.
Lu, Z.-L. & Sperling, G. (1995) Функциональная архитектура зрительного восприятия движений человека, Vision Research 35 :.
Luce, D.R. (1959) Индивидуальный выбор поведения; теоретический анализ, Нью-Йорк: Wiley.
Люс, Р. Д. и Райффа, Х. (1989) Игры и решения: введение и критический обзор. Нью-Йорк: Dover Publications
Марр, Д. (1982) Видение. Сан-Франциско: У. Х. Фриман.
Массаро, Д. У. (1998) Восприятие говорящих лиц: от восприятия речи к поведенческому принципу, Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
McClelland, J.L. and Rumelhart, D.E. (1981). Модель интерактивной активации эффектов контекста в восприятии букв. Часть 1, Психологический обзор 88: 375-407.
Медлин, Д. Л. и Росс, Б. Х. (1992) Когнитивная психология. Форт-Уэрт: Харкорт Брейс Йоханович.
Медлин Д.Л. (1989) Концепции и концептуальная структура. Американский психолог 44: 1469–1481.
Миллер Г.А. (1956) Магическое число семь, плюс или минус два. Психологический обзор 63: 81–97.
Neisser, U (1967) Когнитивная психология. Нью-Йорк: Эпплтон-Век-Крофтс.
Ньюэлл А. и Саймон Х. А. (1972) Решение человеческих проблем, Энглвудские скалы, Нью-Джерси: Прентис-Холл.
Ньюэлл А., Шоу Дж. С. и Саймон Х. А. (1958) Элементы теории решения человеческих проблем. Психологический обзор 23: 342-343.
Пашлер, Х. Е. (1999) Психология внимания, Кембридж, Массачусетс: MIT Press,
Пинкер С. (1994) Языковой инстинкт, Нью-Йорк: У. Морроу и Ко
Познер, М.И. (1980). Ориентация внимания. Ежеквартальный журнал экспериментальной психологии 32: 3-25.
Познер, М. И., Петерсен, С. Э., Фокс, П. Т. и Райхл, Р.Э. (1988) Локализация когнитивных операций в мозге человека, Наука 240 :.
Рейнольдс, J.H., Chelazzi, L. & Desimone, R. (1999). Конкурентные механизмы заслуживают внимания в областях макак V2 и V4. Журнал неврологии 19 :.
Рипс, Л.Дж. и Маркус С.Л. (1977). Предположения и анализ условных предложений. В М. А. Джаст и П. А. Карпентер (ред.), Когнитивные процессы в понимании. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.
Roediger III, H.L. (2002) Процессинговые подходы к познанию: стимул от структуры уровней обработки. Память 10: 319-332.
Руссо, Дж. Э. и Дошер, Б. А. (1983) Стратегии многоатрибутивного бинарного выбора. J Exp Психология обучения, памяти и познания 9: 676-696.
Санджана, Н. Э. и Тененбаум, Дж. Б. (2003) Байесовские модели индуктивного обобщения. Достижения в системах обработки нейронной информации 15: 59-66.
Schank, R.C. & Abelson, R.P. (1977) Сценарии, планы, цели и понимание: исследование структур человеческого знания, Hillsdale, NJ: L.Erlbaum Associates.
Searle, J.R. (1990) Является ли мозг цифровым компьютером APA Президентский адрес.
Seidenberg, M.S. (1997) Приобретение и использование языка: изучение и применение вероятностных ограничений. Наука 275.
Shiffrin, R.M. & Steyvers, M. (1997). Модель для распознавания памяти: REM — эффективное извлечение из памяти. Psychonomic Bulletin & Review 4: 145-166.
Скиннер, Б. Ф. (1950) Нужны ли теории обучения? Психологический обзор 57: 193-216.
Г. Сперлинг (1960). Информация доступна в кратких наглядных презентациях. Психологические монографии, 74 1-29.
Сквайр, Л. Р., Золя, С. М. (1996) Структура и функции декларативных и не декларативных систем памяти. Труды Национальной академии наук.
Томпсон, Р. Ф. (1986) Нейробиология обучения и памяти. Science 29: 941 — 947.
Торн Дж., Брэтли П. и Дьюар Х. (1968) Синтаксический анализ английского языка машиной.В Мичи, D. (Ed), Machine Intelligence, Нью-Йорк: американский Elsevier.
Tinklepaugh, О. Л. (1928) Экспериментальное исследование репрезентативных факторов у обезьян, Журнал сравнительной психологии 8: 197–236.
Трейсман А. М. (1969) Стратегии и модели избирательного внимания. Психологический обзор 76: 282-299.
Э. Талвинга (1962). Субъективная организация в свободном отзыве «не связанных» слов. Психологический обзор 69: 344-354.
Тулвинг Э., Гордон Хейман, С.A. и MacDonald, C.A. (1991) Долговременное перцептивное праймирование и семантическое обучение при амнезии, тематический эксперимент. Журнал экспериментальной психологии 17: 595-617.
Ungerleider, L.G. и Мишкин М. (1982) В D.J. Ингл, М. А. Гудейл и Р. Дж. В. Мэнсфилд (ред.), Анализ визуального поведения. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
фон Нейман, Дж. И Моргенштерн, О. (1944) Теория игр и экономического поведения, Принстон, Нью-Джерси: Университет Принстона. Нажмите.
Уэнделл, Б. (1995) Основы видения, Сандерленд, Массачусетс: Sinauer Associates.
Ватсон, Дж.Б. (1913) Психология как бихевиористский взгляд на нее, Психологическое обозрение 20: 158-177.
Weichselgartner, E. and G. L. U. S. Sperling (1987) Динамика автоматического и контролируемого зрительного внимания. Science 238: 778-780.
Wickelgren, W. A. (1974) Как решать проблемы. Нью-Йорк: У. Х. Фриман.
Чжан, J. (1997) Природа внешнего: представления в решении проблем. Когнитивная наука 21: 179-217.

Внутренние ссылки

Валентино Брайтенберг (2007) Мозг.Scholarpedia, 2 (11): 2918.
Олаф Спорнс (2007) Сложность. Scholarpedia, 2 (10): 1623.
Джеймс Мейс (2007) Динамические системы. Scholarpedia, 2 (2): 1629.
Пол Л. Нуньес и Рамеш Сринивасан (2007) Электроэнцефалограмма. Scholarpedia, 2 (2): 1348.
Роберт Курцбан (2007) Эволюционная психология. Scholarpedia, 2 (8): 3161.
Уильям Д. Пенни и Карл Дж. Фристон (2007) Функциональная визуализация. Scholarpedia, 2 (5): 1478.
Сейджи Огава и Юл-Ван Сун (2007) Функциональная магнитно-резонансная томография.Scholarpedia, 2 (10): 3105.
Марк Аронофф (2007) Язык. Scholarpedia, 2 (5): 3175.
Джон Доулинг (2007) Retina. Scholarpedia, 2 (12): 3487.
Вольфрам Шульц (2007) Награда. Scholarpedia, 2 (3): 1652.

Внешние ссылки

См. Также

Когнитивная нейропсихология, эволюционная психология, нейропсихология

Познавательный стиль — Википедия переиздано // WIKI 2

Когнитивный стиль или стиль мышления — это концепция, используемая в когнитивной психологии для описания того, как люди думают, воспринимают и запоминают информацию. Когнитивный стиль отличается от когнитивных способностей (или уровня), последний измеряется с помощью тестов на способности или так называемых тестов интеллекта. Существует спор о точном значении термина «когнитивный стиль» и о том, является ли он одним или несколькими измерениями человеческой личности.Однако это остается ключевой концепцией в области образования и управления. Если у ученика есть когнитивный стиль, который похож на стиль его / ее учителя, повышается вероятность того, что ученик получит более позитивный опыт обучения (Kirton, 2003). Аналогичным образом, члены команды с похожими когнитивными стилями, вероятно, чувствуют себя более позитивно в отношении своего участия в команде (Kirton, 2003). Хотя соответствие когнитивных стилей может заставить участников чувствовать себя более комфортно при работе друг с другом, само по себе это не может гарантировать успех результата.

Энциклопедия YouTube

✪ Стили когнитивного обучения
✪ когнитивные стили часть 1
3 3 стиля когнитивного обучения

Содержание

Многомерные модели и меры

Популярным многомерным инструментом для измерения когнитивного стиля является индикатор типа Майерса-Бриггса.

Riding (1991) разработал двумерный инструмент когнитивного стиля, его анализ когнитивного стиля (CSA), который представляет собой скомпилированный компьютерный тест, который измеряет положение людей по двум ортогональным измерениям — аналитике Wholist-Analytic (WA) и Verbal- Образность (VI).W-A измерение отражает, как люди организуют и структурируют информацию. Люди, описанные как Аналитика, будут деконструировать информацию на ее составные части, тогда как люди, описанные как Wholists, сохранят глобальный или общий вид информации. Измерение V – I описывает способ представления информации людьми в памяти во время мышления — вербализаторы представляют информацию в словах или словесных ассоциациях, а сканеры представляют информацию в ментальных образах. Тест CSA разбит на три подэтапа, все из которых основаны на сравнении времени отклика на различные типы элементов стимула.Некоторые ученые утверждают, что этот инструмент, по крайней мере отчасти зависящий от способности респондента отвечать быстро, действительно измеряет сочетание когнитивного стиля и когнитивных способностей (Kirton, 2003). Говорят, что это способствует ненадежности этого инструмента.

Биполярные, одномерные модели и меры

Модель независимости от поля, изобретенная Германом Уиткином, идентифицирует восприимчивое поведение человека, отличая фигуры объекта от поля содержимого, в котором они установлены.Для этого были созданы два аналогичных инструмента: тест встроенных фигур (EFT) и групповой тест встроенных фигур (GEFT) (1971). В обоих случаях поле содержимого является отвлекающим или сбивающим с толку фоном. Эти инструменты предназначены для различения независящих от поля когнитивных типов; рейтинг, который считается нейтральным по стоимости. Независимые от поля люди, как правило, более самостоятельны, когда дело доходит до развития навыков реструктуризации; то есть те навыки, которые требуются во время технических заданий, с которыми индивид не обязательно знаком.Однако они менее автономны в развитии навыков межличностного общения. EFT и GEFT продолжают пользоваться поддержкой и использованием в исследованиях и на практике. Однако они также подвергаются критике со стороны ученых как содержащие элемент способностей и поэтому могут не измерять только когнитивный стиль.

Лиам Хадсон (Carey, 1991) выделил два когнитивных стиля: сходящиеся мыслители, хорошо накапливающие материал из различных источников, имеющих отношение к решению проблемы, и расходящиеся мыслители, которые более креативно и субъективно подходят к решению проблем.Конвергентно-дивергентная конструкция Гудзона пытается измерить обработку, а не получение информации человеком. Он направлен на то, чтобы отличать сходящихся от расходящихся мыслителей; первые — это люди, которые думают рационально и логично, а вторые, как правило, более гибкие и основывают свои рассуждения на эвристических данных.

Напротив, теории когнитивной сложности, предложенные Джеймсом Биери (1961), пытаются идентифицировать людей, которые являются более сложными в своем подходе к решению проблем по сравнению с теми, кто проще.Инструментами, используемыми для измерения этой концепции «когнитивного стиля», являются либо «Упражнение по стилю принятия решения водителем» (DDSE) (Carey, 1991), либо «Инструмент описания самотестирования сложности», которые в некоторой степени являются специальными и поэтому в настоящее время мало используются.

Гордон Паск (Кэри, 1991) расширил эти понятия в обсуждении стратегий и стилей обучения. В этом он классифицирует стратегии обучения как холист или сериалист. Столкнувшись с незнакомым типом проблемы, холисты собирают информацию случайным образом в рамках, в то время как сериалисты подходят к решению проблем поэтапно, исходя из известного в неизвестное.

Концепция полусферической латерализации Роберта Орнштейна (Carey, 1991), обычно называемая теорией левого и правого полушарий мозга, утверждает, что левое полушарие мозга контролирует логические и аналитические операции, а правое полушарие контролирует целостные, интуитивные и изобразительные действия. Таким образом, когнитивный стиль, как утверждается, представляет собой единое измерение в масштабе от крайнего левого мозга до крайнего правого типа мозга, в зависимости от того, какое связанное поведение доминирует в человеке и насколько.

Taggart (1988) «Теория обработки информации всего мозга человека» классифицирует мозг как имеющий шесть делений, по три на полушарие, что в некотором смысле является усовершенствованной моделью теории полусферической латерализации, рассмотренной выше.

Индекс когнитивного стиля (CSI) Allinson-Hayes (1996) имеет особенности теории левого и правого полушарий Орнштейна. Последние данные свидетельствуют о том, что он может быть наиболее широко используемой мерой когнитивного стиля в научных исследованиях в области управления и образования (Cools, Armstrong and Verbrigghe, 2014; Evans, Cools and Charlesworth, 2010).CSI содержит 38 пунктов, каждый из которых оценивается по 3-балльной шкале (верно; неопределенно; неверно). Некоторые ученые поставили под сомнение его конструктивность на основании теоретических и методологических подходов, связанных с его разработкой. Однако Allinson и Hayes (2012) опровергли эти утверждения на основе других независимых исследований его психометрических свойств. Исследования выявили как гендерные, так и культурные различия в баллах CSI. Хотя это может усложнить некоторые управленческие и образовательные приложения, предыдущие исследования показали, что вполне вероятно, что когнитивный стиль связан с этими социальными факторами.

Модель Киртона в познавательном стиле

Еще одна популярная модель когнитивного стиля была разработана Майклом Киртоном (1976, 2003). Его модель, называемая теорией адаптации и инноваций, утверждает, что предпочтительный подход индивидуума к решению проблем может быть включен в непрерывный диапазон, начиная от высокой адаптации и заканчивая высокими инновациями. Он предполагает, что некоторые люди, называемые адаптерами и , предпочитают адаптивный подход к решению проблем, в то время как другие (-новаторы ), конечно, предпочитают обратное.Адаптеры используют то, что дано для решения проблем проверенными временем методами. В качестве альтернативы, новаторы выходят за рамки того, что дано для решения проблем с помощью инновационных технологий. Киртон предполагает, что, хотя адаптеры предпочитают преуспевать в рамках данной парадигмы, новаторы предпочли бы поступить иначе, стремясь превзойти существующие парадигмы.

Киртон также изобрел инструмент для измерения когнитивного стиля (по крайней мере, в соответствии с этой моделью), известный как Киртонский адаптационно-инновационный инвентарь (KAI).Это требует, чтобы респондент оценил себя против тридцати двух качеств личности. Недостатком всех других попыток измерить когнитивный стиль, рассмотренный выше, является их неспособность отделить когнитивный стиль и когнитивный уровень. Поскольку элементы в KAI выражены ясным и простым языком, когнитивный уровень не играет существенной роли. Баллы на континууме A-I обычно распределяются между экстремальными когнитивными стилями высокой инновации и высокой адаптации.

Другая важная концепция, связанная с теорией A-I, — это мостовое взаимодействие в командах.Киртон (2003) определяет мостовое соединение как «связь с людьми в команде и помощь им в ее участии, чтобы они могли внести свой вклад, даже если их вклад находится за пределами основного потока». Таким образом, преодоление является задачей и ролью, которую необходимо изучить. Это не познавательный стиль. Соединение также не ведет, хотя квалифицированный лидер может использовать людей, которых они считают хорошими связующими для поддержания групповой сплоченности. Групповая сплоченность означает, чтобы группа осознавала важность совместной работы ее членов.Киртон (2003) предполагает, что человеку легче учиться и брать на себя роль связующего звена, если его когнитивный стиль является промежуточным. Если человек B берет на себя роль связующего звена, которая помогает людям A и C хорошо работать вместе в команде, то оценка B KAI рекомендуется находиться между оценками A и C. Конечно, рекомендуется только, чтобы оценка B лежала между оценками A и C, не то, что оценка B находится вблизи среднего значения KAI. Все A, B и C могут быть новаторами с высокими показателями или, в этом отношении, адаптерами с высокими показателями.

См. Также

Дальнейшее чтение

Последний раз эта страница редактировалась 23 июля 2020 года, в 10:58. ,

границ | Познавательный стиль: время экспериментировать

Существуют доказательства того, что люди обладают привычными способами подхода к задачам и ситуациям, связанным с определенными закономерностями в когнитивных процессах, включая принятие решений, решение проблем, восприятие и внимание. Такие подходы концептуализируются как когнитивный стиль , концепция, впервые официально введенная Allport почти восемь десятилетий назад и определенная как типичный или привычный способ индивидуального решения проблем, мышления, восприятия и запоминания (Allport, 1937).С тех пор популярность этой концепции продолжала расти, что привело к большому количеству прикладных исследований и коммерческих приложений в таких областях, как бизнес, управление и образование. Такие уровни активности привели к появлению более 70 идентифицируемых моделей и мер когнитивного (и обучающего) стиля (Coffield et al., 2004) и множества связанных терминологии, конструкций и мер стиля. Следовательно, область стиля стала чрезвычайно запутанной как для исследователей, так и для практиков, и, возможно, обоснованно, получила весомую критику, особенно от Coffield et al.(2004). После широкого и подробного систематического обзора наиболее популярных моделей и конструктивных мер, Coffield et al. (2004) вместе с другими (например, Curry, 1987; Cassidy, 2004) опубликовал чертову критику стиля, отметив неспособность области предложить консенсус по определениям и терминологии, построить модели и основополагающую теорию, а также надежное измерение конструкции. Такие проблемы представляют собой серьезное препятствие для продолжения исследований и практики в этой области.

Когнитивный стиль фокусируется на традиции идентификации стилей на основе индивидуальных различий в когнитивном и перцептивном функционировании (Григоренко и Штернберг, 1995).Как обычно во многих областях психологии, где есть необходимость и желание измерить ненаблюдаемые скрытые конструкции, большинство методов оценки стиля полагаются на показатели самоотчета, а не на прямое объективное наблюдение за поведением, связанным со стилем. Ограничения самооценок, основанных на анкетных показателях, хорошо документированы (например, Rayner and Riding, 1997) и особенно относятся к когнитивному стилю, где преобладающим подходом к измерению остается вопросник для самоотчета с одним методом (Cools, 2009).Проекты исследований, в которых используются различные методы, включая психометрические измерения стиля и более прямые измерения поведения, основанного на стиле, предлагают больший потенциал для проверки существующих конструкций стилей и измерений конструкций (Cassidy, 2012). Однако, несмотря на то, что применение подхода смешанных методов может ослабить некоторые ограничения, связанные с анкетами самоотчетов (Spratt et al., 2004), этот подход в значительной степени игнорируется в исследованиях когнитивных стилей (Cools, 2009).Одной из многообещающих областей является когнитивная нейробиология. Первоначальные результаты исследования свидетельствуют о том, что когнитивный стиль напрямую связан с функцией и поведением мозга. Поскольку предполагается, что когнитивный стиль отражает основную когнитивную функцию, фактические данные, связывающие специфические паттерны нейронной активности с мерами самооценки когнитивного стиля, подтверждают достоверность таких психометрических инструментов.

Одно из первых исследований, которое предоставило доказательства такой связи, продемонстрировало, что предпочтения в отношении визуальных или вербальных когнитивных стилей были коррелированы с активностью в анатомически и функционально отличных областях мозга, связанных с кодированием графических (веретенообразная извилина) и фонологических (надмаргинальная извилина; SMG) стимулов соответственно (Kraemer et al.2009). Эти результаты показывают, что люди, которые предпочитают использовать визуальный когнитивный стиль, участвуют в умственных образах словесных стимулов, а те, кто предпочитает словесный стиль, демонстрируют тенденцию к вербальному кодированию стимулов, даже когда представлены с графической информацией. Кроме того, результаты показывают, что модальная специфическая корковая активность лежит в основе обработки в визуальном и вербальном когнитивном стилях.

В более недавнем исследовании нейровизуализации Шин и Ким (2015) приняли модифицированную задачу Струпа (Stroop, 1935), чтобы выяснить, увеличивается ли индивидуальная разница в влиянии когнитивного стиля посредством дифференциального реагирования на отвлекающую информацию, что связано с адаптацией нейронных конфликтов в областях мозга, связанных с ней. с когнитивным контролем.Было очевидно, что чем больше предпочтение отдается словесному когнитивному стилю, тем больше эффект адаптации конфликта. Это было особенно верно для конгруэнтных типов испытаний. Кроме того, функциональная магнитно-резонансная томография показала усиление эффектов адаптации нейронных конфликтов в мозговых сетях, имеющих отношение к задаче, поскольку возросло предпочтение словесному когнитивному стилю, что свидетельствует о том, что гибкий когнитивный контроль связан с предпочтением индивидов к когнитивному стилю (Shin and Kim, 2015) ,

Хотя эти нейровизуальные исследования являются одними из первых, которые предоставляют доказательства, связывающие предпочтения в когнитивном стиле с различными паттернами нейронной активности, они приняли измерение визуализатор-вербализатор для характеристики когнитивной и перцептивной обработки.Исследования, сосредоточенные на этой характеристике стиля, не учитывают другие подходы к когнитивной и перцептивной обработке, которые отражают второе высшее ортогональное измерение когнитивного стиля, wholist-analyst , предложенное Riding and Cheema (1991), которое включает в себя зависимый от поля / независимые от поля (Witkin, 1962) и интуиционно-аналитические (Allinson, Hayes, 1996) подходы. Различия в предпочтениях по этим параметрам могут влиять на аспекты познания, включая визуальное внимание, так что эксперименты по отслеживанию глаз и визуальному поиску могут предложить дополнительный путь для исследования стилей.

Отслеживание глаз дает представление о пространственном и временном распределении визуального внимания и, таким образом, обещает (1) оценку того, как когнитивный стиль может соотноситься с тем, какая информация является приоритетной во время визуального задания, и (2) как когнитивный стиль влияет на момент. моментальный процесс завершения задачи. Tsianos et al. (2009) продемонстрировали, что визуализаторы больше смотрят на изображения, а вербализаторы больше внимания уделяют тексту. Mawad et al. (2015) обнаружили, что независимые от поля и зависимые от поля оценки, связанные с тем, какие детали были приоритетными при проверке пищевых этикеток.Такие исследования обеспечивают полезную поведенческую валидацию для различных моделей когнитивного стиля в зависимости от концентрации внимания. Тем не менее, мы предполагаем, что более глубокое понимание может быть получено путем оценки местоположения и временного порядка фиксации глаз во время выполнения задачи, поскольку они могут показать, как стратегия разворачивается со временем. Это возможно, потому что данные показывают, что фиксация зрения собирает информацию как и когда она используется для выполнения задачи (Hayhoe and Ballard, 2005). В рамках когнитивной науки во многих исследованиях применяется отслеживание глаз для понимания стратегии по ряду задач, включая умственную ротацию (Just and Carpenter, 1976), визуальный поиск (Zelinsky et al., 1997) и сравнительный визуальный поиск (Galpin and Underwood, 2005). Однако в центре внимания этой работы были общие закономерности в стратегии, агрегированные по участникам, а не отдельные различия. Например, Galpin и Underwood (2005) продемонстрировали, что наблюдатели искали различия между двумя изображениями, часто проводя сравнения по точкам, пока не обнаружили разницу, на которой фокусировался внимание, а продолжительность фиксации увеличивалась. Однако не было предпринято никаких попыток оценить, как эта стратегия варьировалась между участниками.Поэтому мы предлагаем, чтобы плодотворная линия исследования заключалась в оценке того, как такие стратегии варьируются в соответствии с моделями когнитивного стиля.

Возможность сочетания нейровизуализации и / или отслеживания глаз с парадигмами визуального поиска предлагает многообещающий путь для исследования когнитивного стиля. Задачи визуального поиска могут исследовать распределение внимания во время выполнения задачи (т. Е. Galpin and Underwood, 2005; Bendall and Thompson, 2015) и могут сочетаться с методами нейровизуализации (Bendall and Thompson, 2016).Новые неинвазивные методы нейровизуализации, такие как функциональная спектроскопия ближнего инфракрасного диапазона (fNIRS), были успешно использованы в ряде дисциплин когнитивной науки (например, в науке об эмоциях; Bendall et al., 2016), и предлагают ряд преимуществ, включая снижение стоимости способность работать в широком спектре задач (например, во время упражнений; Lucas et al., 2012) и возможность сбора данных из групп, в других случаях труднодоступных, таких как дети (Franceschini et al., 2007) и клинические группы ( Мацубара и соавт.2014). Эти преимущества позволяют исследовать более широкий круг задач, в том числе выполняемых за пределами лаборатории. Когнитивные стили могут быть более очевидными во время естественного поведения, чем лабораторные задачи, поэтому портативные устройства отслеживания глаз и fNIRS предлагают большие возможности для будущих исследований. Кроме того, методы, которые не основаны на устном сообщении, могут лучше показать развитие стилей в детстве. Принятие таких смешанных методических подходов, использующих задачи визуального поиска, отслеживание глаз, а также нейровизуальный и электрофизиологический подходы, позволяет одновременно исследовать как открытые меры стратегии, так и лежащую в основе нейронную обработку, и поможет выявить вклад как стратегии, так и информационных предпочтений в определении выполнение задач.Например, утверждалось, что использование связанных с событиями потенциалов может помочь выявить точную информацию, касающуюся временного хода умственной обработки, которая происходит сразу после начала стимула (или задачи) (Vanlessen et al., 2016).

Мы также утверждаем, что будущие исследования когнитивных стилей выиграют не только от применения экспериментального подхода смешанного метода, но также от изучения других аспектов когнитивного стиля, помимо измерения визуализатор-вербализатор. Например, было показано, что индивидуальные различия в структуре и функции мозга связаны с предпочтениями в зависимости от поля / независимости от поля (Hao et al., 2013) и что полевая зависимость / независимость от поля связана с типом информации, которая является приоритетной (Mawad et al., 2015). Тем не менее, исследования, использующие смешанные методы для изучения wholist-аналитического измерения когнитивного стиля, ограничены.

В то время как некоторые авторы утверждают, что когнитивные стили более динамичны, чем статические, поэтому могут меняться или изменяться (Zang, 2013), другие представили доказательства, предполагающие более длительную стабильность и устойчивость к модификации (Clapp, 1993). Таким образом, вопрос о том, насколько гибко может быть адаптирован стиль, если он не работает, или если определенный режим выполнения задачи не разрешен, полностью не решен.Например, что делать, если предпочтение аналитического подхода к визуальному поиску не поощряется или ведет к снижению производительности? Мы утверждаем, что понимание лежащей в основе нейронной активности и явной концентрации внимания позволит разработке парадигм нарушить предпочтительные когнитивные стили и, таким образом, оценить их гибкость. Начальная работа в этой области начала демонстрировать, что нарушение мозговой активности, связанной с когнитивным стилем, может влиять на поведение. Целевая транскраниальная стимуляция SMG была в состоянии ухудшить выполнение задачи, требующей словесной обработки, когда масштаб этого эффекта был предсказан уровнем словесного когнитивного стиля (Kraemer et al.2014). Одним из результатов этой линии исследования может быть то, что для большинства людей во многих сценариях когнитивные стили являются привычными способами обработки, которые можно адаптировать или переопределить в зависимости от контекста. Конечная цель проверочной работы в области когнитивных стилей должна заключаться в измерении поведения в экологически значимых видах деятельности и обстановке. Это важно, поскольку вполне вероятно, что абстрактные лабораторные задания могут побуждать участников неестественно сосредотачиваться на своей собственной работе, приводя к искусственному поведению, которое маскирует привычный когнитивный стиль.К счастью, исследования в полевых условиях становятся все более возможными благодаря прогрессу в таких технологиях, как портативное оборудование fNIRS или ненавязчивое и устанавливаемое на голову оборудование для слежения за глазами. Поэтому всестороннее поле когнитивных стилей позволит понять их привычное проявление, их гибкость и важность контекста в их использовании. Это возможно только с помощью смешанных методов исследования.

Прошло десятилетие с тех пор, как Коффилд и соавторы (2004) подвергли серьезной критике область когнитивного стиля, основанную, главным образом, на сомнительной достоверности и обоснованности самооценочных показателей психометрической конструкции, которые так часто используются в этой области.Несмотря на это, исследования по принятию смешанных мер остаются скудными. В последнее время небольшое количество исследований начали использовать нейронаучный подход, раскрывающий важные выводы о поведенческих и нейронных коррелятах когнитивного стиля. Тем не менее, дополнительные эксперименты смешанных методов необходимы для проверки конструктивного когнитивного стиля, сосредоточив внимание только на тех конструктивных мерах, которые считаются действительными и надежными, таких как индекс когнитивных стилей (Allinson and Hayes, 1996). Кроме того, эта область выиграет от объединения различных методологий, включая нейровизуализацию и электрофизиологию, парадигмы визуального поиска и слежения за глазами, благодаря чему можно одновременно собирать информацию об основной обработке и стратегии.Мы предлагаем особенно выгодный путь для будущих исследований, выходящих за рамки корреляционных проектов и на создание причинно-следственных схем экспериментов, где могут быть исследованы нарушения стратегии и обработки. В то время как смешанные методы позволяют лучше научиться понимать когнитивные стили, важно оценить практическое применение мер когнитивных стилей в областях, в которых необходимость эффективного применения инструментов измерения может исключать сложные методы. Поэтому мы не предлагаем применение в области отслеживания глаз или нейровизуализации практикующими врачами.Скорее, мы предлагаем эти методы в ответ на предыдущие исследования, указывающие на необходимость дальнейшей работы в этой области для проверки психометрических мер когнитивного стиля. Принятие предложенных подходов с несколькими источниками, предложенных здесь, обеспечит ценный вклад в область измерения когнитивного стиля.

Вклад автора

РБ, концепция мнения, основные выводы, составление статьи; AG, LM, SC проверка концепции мнения, основные выводы, составление статьи.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Когнитивные стили — Отрасли психологии

История

Сущность

Разновидности когнитивных стилей

Значение[4]

Сноски и источники

Ссылки

Литература

История

Сущность

Разновидности когнитивных стилей

Значение[4]

Сноски и источники

Ссылки

Литература

Смотреть что такое «когнитивный стиль» в других словарях:

Книги

общее понятие, виды — Студопедия

Когнитивный стиль — Википедия (с комментариями)

История

Сущность

Разновидности когнитивных стилей

Значение[4]

Сноски и источники

Напишите отзыв о статье «Когнитивный стиль»

Ссылки

Литература

Отрывок, характеризующий Когнитивный стиль

Когнитивные стили Википедия

История[ | ]

Сущность[ | ]

Разновидности когнитивных стилей[ | ]

Список книг и статей о когнитивных стилях

Когнитивная психология — Scholarpedia

История

Предположения

подходов

Поддомены когнитивной психологии

приложений

Список литературы

Внешние ссылки

См. Также

Энциклопедия YouTube

Содержание

Многомерные модели и меры

Биполярные, одномерные модели и меры

Модель Киртона в познавательном стиле

См. Также

Рекомендации

Дальнейшее чтение

Вклад автора

Заявление о конфликте интересов

Рекомендации

Добавить комментарий Отменить ответ

Значение^[4]

Значение^[4]

Значение^[4]