Констатирующий эксперимент это в психологии: Констатирующий эксперимент | Мир Психологии

Типы эмпирических исследований: констатирующее, формирующее и контрольное

В практике написания курсовых, дипломных и магистерских работ по психологии можно выделить три типа эмпирических исследований, или экспериментов:

1. Констатирующее исследование (констатирующий эксперимент).
2. Формирующее исследование (формирующий эксперимент).
3. Контрольное исследование (контрольный эксперимент).

Использование термина «эксперимент» в данном случае не вполне корректно, но в практике используются именно такие формулировки.

 

Констатирующий эксперимент

Констатирующее эмпирическое исследование, его чаще называют «Констатирующий эксперимент», предполагает изучение некоторых психологических феноменов в некоторой выборке без дополнительного воздействия на эту выборку. Само по себе тестирование есть воздействие на испытуемых, но этим пренебрегают.

В рамках констатирующего исследования проводится анализ различий или анализ взаимосвязей психологических показателей. Как правило, содержание подавляющего большинства курсовых и дипломных работ по психологии исчерпывается проведением именно констатирующего эксперимента. Такого рода исследование лишь констатирует некоторое положение вещей, никак на него не влияя.

 

Формирующий эксперимент

Формирующее эмпирическое исследование, его чаще называют «Формирующий эксперимент», предполагает некоторое воздействие на выборку испытуемых с целью развития у них чего-то хорошего, либо коррекции чего-то плохого. Темы исследований такого типа могут звучать примерно так: «Развитие коммуникативной компетентности старшеклассников», «Снижение тревожности старших дошкольников средствами сказкотерапии», «Повышение групповой сплоченности сотрудников торговой организации с помощью тренинга» и пр.

Таким образом, формирующие исследования отличает от констатирующих наличие следующих ключевых слов «Развитие», «Повышение», «Снижение», «Коррекция», «Формирование» и пр.

Если в дипломе по психологии присутствует формирующий эксперимент, то в практической главе должен быть отельный раздел с кратким описанием программы развития, тренинга и пр. В этом случае в приложении помещается более подробное описание этой программы или тренинга.

Как правило, формирующее исследование проводится совместно с контрольным экспериментом.

 

Контрольный эксперимент

Цель контрольного исследования – проверить эффективность проведенной программы коррекции, тренинга. С этой целью проводится повторное тестирование испытуемых по тестам, которые использовались на констатирующем этапе исследования. И далее проводится сравнительный анализ психологических показателей до и после формирующего воздействия, например, с использованием Т-критерия Вилкоксона.

Таким образом, в курсовых, дипломных и магистерских работах по психологии эмпирическое исследование может быть организовано двумя способами:

1. Только констатирующее исследование.

2. Последовательная реализация трех видов эмпирических исследований: констатирующего, формирующего и контрольного.

В магистерских диссертациях по психологии часто реализуется максимально обширное эмпирическое исследование, включающее три этапа:

1. Констатирующий эксперимент – диагностика и анализ психологических показателей, которые необходимо развивать либо корректировать (иногда проводится выявление взаимосвязей между психологическими показателями в группе).
2. Формирующий эксперимент – оказание на испытуемых некоторого воздействия для развития, усиления позитивного качества (самооценки, уверенности в себе и т.д.), либо снижения, коррекции негативного качества (агрессивность, тревожность и т.д.) Для оказания этого воздействия на испытуемых могут использоваться тренинг, групповые занятия и т.п.
3. Контрольный эксперимент – повторная диагностика психологических показателей и их сравнение с результатами диагностики в рамках констатирующего эксперимента (чаще всего с помощью статистических методов). Если результаты показывают усиление условно позитивного качества или снижение условно негативного, то делается вывод об эффективности средства воздействия на испытуемых (тренинга, групповых занятий и пр.)

---

 

Надеюсь, эта статья поможет вам самостоятельно написать диплом по психологии. Если возникнет необходимость, обращайтесь (все виды работ по психологии; статистические расчеты). Заказать

 

Психологический эксперимент

Особенности личности человека являются объектом интереса и изучения ученых многих поколений. Для получения достоверных данных в этой области можно воспользоваться большим количеством разных способов и методов исследования в психологии. Наиболее популярным и зарекомендовавшим себя является метод психологического эксперимента, небольшая информация о котором была помещена в предыдущей статье. В этой статье рассмотрим данный метод подробнее.

Метод эксперимента применяется и в других областях науки, но психологический эксперимент от них сильно отличается.

В психологическом эксперименте быть уверенным, что изучается то, что надо изучить, очень трудно. Если экспериментаторы в области физики и химии, знают, что изучают, то, что изучает психолог, когда изучает психику? Классический учебник по экспериментальной психологии Р. Вудвортса, вышедший в 1938 г. определял эксперимент как упорядоченное исследование. Исследователь в ходе эксперимента изменяет какой-то фактор, оставляя другие неизменными и, наблюдает результаты систематических изменений. Вудвортс считал отличительной особенностью эксперимента управление экспериментальным фактором.

Достижение главной цели эксперимента, по мнению В.В. Никандрова происходит благодаря основным характеристикам этого метода:

• Экспериментатор проявляет инициативу в области интересующих его психологических фактов;
• Варьирование условий возникновения и развития психических явлений;
• Контроль и фиксация условий процесса их протекания;
• Изоляция одних факторов и акцентирование других, что дает возможность определения закономерностей их существования;
• Существует возможность повторения условий эксперимента, что является важным моментом для многократной проверки получаемых научных данных;
• Возможность варьирования условий для количественных оценок выявляемых закономерностей.

Психологический эксперимент, таким образом, можно определить как метод, в результате которого исследователь сам вызывает явления, его интересующие и, сам изменяет условия их протекания. Целью является установление причин возникновения этих явлений и закономерностей их развития.

Получаемые научные факты при этом можно неоднократно воспроизводить с целью их проверки и на основе этого судить о типичности или случайности изучаемых явлений.

Виды психологического эксперимента

Специалисты выделяют несколько видов экспериментального метода. Виды эксперимента выделяются в зависимости от способа организации, от цели исследования, от характера влияния на испытуемого и от возможности влияния экспериментатора на независимую переменную. Рассмотрим эти виды экспериментов.

Способы организации эксперимента

В зависимости от способа организации выделяют лабораторный эксперимент, естественный и полевой эксперимент:

• Лабораторный эксперимент. Он проводится в специальных условиях. Исследователь воздействует на объект изучения планово и целенаправленно с целью изменения его состояния. Достоинством является строгий контроль над всеми условиями эксперимента и применение специальной аппаратуры. Недостаток заключается в сложности переноса полученных данных на реальные условия. Причиной мотивационных искажений может стать осведомленность испытуемого об участии в эксперименте;
• Естественный эксперимент. В отличие от предыдущего проводится в реальных условиях. Изучение объекта проходит в контексте повседневной жизни, что позволяет полученные данные легко переносить в реальность. Мотивационных искажений здесь нет, потому что испытуемый не всегда проинформирован о своем участии в эксперименте. Непредвиденные помехи, искажения, невозможность контролировать все условия относятся к его недостаткам;
• Полевой эксперимент. В его основе лежит схема естественного эксперимента. Привычная обстановка снижает уровень мотивационных искажений, несмотря на то, что испытуемые проинформированы о своем участии в эксперименте.
  Возможно использование портативной аппаратуры для более точной регистрации получаемых данных.

Цели исследования

Специалисты различают поисковый, пилотажный, подтверждающий эксперименты в зависимости от цели исследования:

• Поисковый эксперимент. Как правило, он направлен на поиск причинно-следственной связи между явлениями и проводится на начальном этапе исследования. Поисковый эксперимент позволяет сформулировать гипотезу, выделить независимую, зависимую и побочную переменные, а также определить способы их контроля;
• Пилотажный эксперимент или пробный, первый в серии. Он проводится без строгого контроля переменных на небольшой выборке. Данный вид эксперимента дает возможность устранить грубые ошибки в формулировке гипотезы, а также конкретизировать цель и уточнить методику проведения эксперимента;
• Подтверждающий эксперимент. Данный вид направлен на уточнение количественных отношений между переменными и на установление вида функциональной связи. Он проводится на заключительном этапе исследования.

Характер влияния на испытуемого

В зависимости от этого фактора можно выделить констатирующий, формирующий, контрольный эксперименты:

• Констатирующий эксперимент – это один из видов, цель которого заключается в изменении одной или нескольких независимых переменных и их влияние на зависимые переменные;
• Формирующий эксперимент. Суть его в том, что человек или группа людей принимают участие в организованном обучении и формировании каких-либо качеств и навыков. Формирующий эксперимент широко применяется в отечественной психологии, потому что через создание специальных ситуаций позволяет раскрыть закономерности, механизмы, динамику, тенденции развития психического становления личности;
• Контрольный эксперимент, суть его состоит в повторном измерении состояния объекта и сравнение с первоначальным состоянием, кроме этого сравнение состояния контрольной группы, не получившей экспериментального воздействия.

Эксперимент (психология) — это… Что такое Эксперимент (психология)?

Психологический эксперимент — проводимый в специальных условиях опыт для получения новых научных знаний о психологии посредством целенаправленного вмешательства исследователя в жизнедеятельность испытуемого.

Различными авторами понятие «психологический эксперимент» трактуется неоднозначно, зачастую под экспериментом в психологии рассматривается комплекс разных самостоятельных эмпирических методов (собственно эксперимент, наблюдение, опрос, тестирование)^[1]. Однако традиционно в экспериментальной психологии эксперимент считается самостоятельным методом.

Психологический эксперимент (в рамках психологического консультирования)  — специально созданная ситуация, предназначенная для более целостного (в различных модальностях)переживания клиентом собственного опыта.

Специфика психологического эксперимента

В психологии экспериментальное исследование обладает своей спецификой, позволяющей рассматривать его отдельно от исследований в других науках. Специфика психологического эксперимента заключается в том, что:

• Психику как конструкт невозможно объективно наблюдать и о её деятельности можно узнать, лишь основываясь на её проявлениях, к примеру, в виде определённого поведения.
• При изучении психических процессов считается невозможным выделить какой-то один из них, и воздействие всегда происходит на психику в целом (или, с современной точки зрения, на организм как единую неделимую систему).
• В экспериментах с людьми (а также некоторыми высшими животными, например, приматами) происходит активное взаимодействие между экспериментатором и испытуемым.
• Данное взаимодействие в том числе делает необходимым наличие инструкции испытуемому (что, очевидно, нехарактерно для естественнонаучных экспериментов).

Общие сведения

Роберт Вудвортс (R. S. Woodworth), опубликовавший свой классический учебник по экспериментальной психологии («Experimental psychology», 1938), определял эксперимент как упорядоченное исследование, в ходе которого исследователь непосредственно изменяет некий фактор (или факторы), поддерживает остальные неизменными и наблюдает результаты систематических изменений. Отличительной особенностью экспериментального метода он считал управление экспериментальным фактором, или, по терминологии Вудвортса, «независимой переменной», и отслеживание его влияния на наблюдаемое следствие, или «зависимую переменную». Целью экспериментатора считается сохранение постоянными всех условий, за исключением одного — независимой переменной^[2].

В упрощённом примере независимую переменную можно рассматривать как некий релевантный стимул (St(r)), силу которого варьирует экспериментатор, в то время, как зависимая переменная — реакция (R) испытуемого, его психики (P) на воздействие этого релевантного стимула.

Однако, как правило, именно искомая стабильность всех условий, кроме независимой переменной, в психологическом эксперименте недостижима, так как практически всегда помимо этих двух переменных присутствуют и дополнительные переменные, систематические иррелевантные стимулы (St(1)) и случайные стимулы (St(2)), ведущие соответственно к систематическим и случайным ошибкам. Таким образом окончательное схематическое изображение экспериментального процесса выглядит так:

Следовательно, в эксперименте можно выделить три вида переменных:

1. Независимая переменная
2. Зависимая переменная
3. Дополнительные переменные (или внешние переменные)

Итак, экспериментатор пытается установить функциональную зависимость между зависимой и независимой переменной, что выражается в функции R=f(St(r)), попытавшись при этом учесть систематическую ошибку, возникшую вследствие воздействия иррелевантных стимулов (примерами систематической ошибки можно назвать фазы Луны, время суток и др.). Для уменьшения вероятности воздействия случайных ошибок на результат исследователь стремится проводить серию опытов (примером случайной ошибки, может быть, например, усталость или же попавшая в глаз испытуемому соринка).

Основная задача экспериментального исследования

Общая задача психологических экспериментов заключается в том, чтобы установить наличие связи R=f(S, P) и, по возможности, вид функции f (бывают различные виды связи — причинно-следственные, функциональные, корреляционные и др. ). В данном случае, R — реакция испытуемого, S — ситуация, а P — личность испытуемого, психика, или «внутренние процессы»^[3]. То есть, грубо говоря, так как психические процессы невозможно «увидеть», в психологическом эксперименте на основании реакции испытуемых на стимулирование, регулируемое экспериментатором, делается какой-либо вывод о психике, психических процессах или личности испытуемого.

    Этапы эксперимента. 
   В каждом эксперименте можно выделить следующие этапы. Первый этап — постановка задачи и цели, а также построение плана эксперимента. План эксперимента должен строиться с учетом накопленных знаний и отражать актуальность проблемы.
 Второй этап — собственно процесс активного воздействия на окружающий мир, в результате чего накапливаются объективные научные факты. Получению этих фактов в значительной степени способствует правильно подобранная методика эксперимента . Как правило, метод эксперимента  формируется на основе тех трудностей, которые необходимо устранить, чтобы решить задачи, поставленные в эксперименте.  Методика, разработанная для одних эксперимент, может оказаться пригодной и для других экспериментах, то есть приобрести универсальное значение.
    Источник

Валидность в психологическом эксперименте

Как и в естественнонаучных экспериментах, так и в психологических краеугольным камнем считается понятие валидности: если эксперимент валиден, учёные могут обладать некоторой уверенностью в том, что ими было измерено именно то, что они хотели измерить. Предпринимается множество мер для того, чтобы соблюдать все виды валидности. Однако быть абсолютно уверенным в том, что в каком-то, даже самом продуманном, исследовании можно совершенно соблюсти все критерии валидности, невозможно. Полностью безупречный эксперимент недостижим.

Классификации экспериментов

В зависимости от способа проведения

Выделяют главным образом три вида экспериментов^[4]:

• Лабораторный эксперимент
• Полевой, или естественный эксперимент
• Формирующий, или психолого-педагогический эксперимент Введение этого вида в данную классификацию нарушает правила построения классификации. Во-первых каждый объект (в данном случае исследование) можно отнести только к одному виду. Однако формирующий эксперимент может быть и лабораторным и естественным. Например, эксперименты И. П. Павлова по выработке условных рефлексов у собак — это лабораторный формирующий эксперимент, а эксперименты в рамках теории развивающего обучения Эльконина и Давыдова, это преимущественно полевые формирующие эксперименты. Во-вторых, у классификации должно быть только одно основание, то есть виды разделяются по одному признаку. Однако по такому признаку как способ проведение или условия проведения можно выделить только лабораторный и полевой эксперименты, а формирующий эксперимент выделен по другому признаку.

В зависимости от условий проведения выделяют

• Лабораторный эксперимент- условия специально организуются экспериментатором. Основная задача обеспечить высокую внутреннюю валидность. Характерно выделение единичной независимой переменной. Основной способ контроля внешних переменных — элиминация (устранение). Внешняя валидность ниже чем в полевом эксперименте.
• Полевой, или естественный эксперимент — эксперимент проводится в условиях, которые экспериментатор не контролирует. Основная задача обеспечить высокую внешнюю валидность. Характерно выделение комплексной независимой переменной. Основные способы контроля внешних переменных — рандомизация (уровни внешних переменных в исследовании точно соответствуют уровням этих переменных в жизни то есть за пределами исследования) и константность (сделать уровень переменной одинаковым для всех участников). Внутренняя валидность как правило ниже, чем в лабораторных экспериментах.

В зависимости от результата воздействия выделяют

Констатирующий эксперимент — экспериментатор не изменяет свойства участника необратимо, не формирует у него новых свойств и не развивает те, которые уже существуют.

Формирующий эксперимент — экспериментатор изменяет участника необратимо, формирует у него такие свойства, которых раньше не было или развивает те, которые уже существовали.

В зависимости от этапа исследования

• Пилотажное исследование (так называемое черновое, пробное исследование)
• Собственно эксперимент

В зависимости от уровня осознанности

В зависимости от уровня осознанности эксперименты также можно разделить на

• те, в которых испытуемому даются полные сведения о целях и задачах исследования,
• те, в которых в целях эксперимента некоторая информация о нём от испытуемого утаивается или искажается (например, когда необходимо, чтобы испытуемый не знал об истинной гипотезе исследования, ему могут сообщить ложную),
• и те, в которых испытуемому неизвестно о целях эксперимента или даже о самом факте эксперимента (например, эксперименты с привлечением детей).

Организация эксперимента

Безупречный эксперимент

Ни один эксперимент ни в одной науке не способен выдержать критики сторонников «абсолютной» точности научных выводов. Однако как эталон совершенства Роберт Готтсданкер ввёл в экспериментальную психологию понятие «безупречный эксперимент» — недостижимый идеал эксперимента, полностью удовлетворяющий трём критериям (идеальности, бесконечности, полного соответствия), к приближению к которому должны стремиться исследователи^[5].

Взаимодействие между экспериментатором и испытуемым

Проблема организации взаимодействия между экспериментатором и испытуемым считается одной из основных, порождённых спецификой психологической науки. В качестве самого распространённого средства непосредственной связи между экспериментатором и испытуемым рассматривают инструкцию.

Инструкция испытуемому

^[6]

Инструкция испытуемому в психологическом эксперименте даётся для того, чтобы увеличить вероятность, что испытуемый адекватно понял требования экспериментатора, поэтому в ней даётся чёткая информация относительно того, как испытуемый должен себя вести, что его просят делать. Для всех испытуемых в пределах одного эксперимента даётся одинаковый (или равноценный) текст с одинаковыми требованиями. Однако в силу индивидуальности каждого субъекта, в экспериментах перед психологом стоит задача обеспечения адекватного понимания инструкции человеком. Примеры различия между испытуемыми, которые обуславливают целесообразность индивидуального подхода:

• одним испытуемым достаточно прочитать инструкцию один раз, другим — несколько раз,
• одни испытуемые нервничают, а другие остаются хладнокровными,
• и т.  д.

Требования к большинству инструкций:

• Инструкция должна объяснять цель и значение исследования
• Она чётко изложить содержание, ход и детали опыта
• Она должна быть подробной и в то же время достаточно лаконичной

Проблема выборки

Другая задача, которая стоит перед исследователем, это формирование выборки. Исследователю прежде всего необходимо определить её объём (количество испытуемых) и состав, при этом выборка должна быть репрезентативна, то есть исследователь должен иметь возможность распространить выводы, сделанные по результатам исследования данной выборки, на всю генеральную совокупность, из которой была собрана эта выборка^[7]. Для этих целей существуют различные стратегии отбора выборок и формирования групп испытуемых. Очень часто для простых (однофакторных) экспериментов формируются две группы — контрольная и экспериментальная. В некоторых ситуациях бывает достаточно сложно отобрать группу испытуемых, не создав при этом систематической ошибки отбора.

Этапы психологического эксперимента

Общая модель проведения психологического эксперимента соответствует требованиям научного метода. При проведении целостного экспериментального исследования выделяют следующие этапы^[8]:

1. Первичная постановка проблемы
2. Работа с научной литературой
3. Уточнение гипотезы и определение переменных
   • Определение экспериментальной гипотезы
4. Выбор экспериментального инструмента, позволяющего:
5. Планирование экспериментального исследования
   • Выделение дополнительных переменных
   • Выбор экспериментального плана
6. Формирование выборки и распределение испытуемых по группам в соответствии с принятым планом
7. Проведение эксперимента
   • Подготовка эксперимента
   • Инструктирование и мотивирование испытуемых
   • Собственно экспериментирование
8. Первичная обработка данных
   • Составление таблиц
   • Преобразование формы информации
   • Проверка данных
9. Статистическая обработка
   • Выбор методов статистической обработки
   • Преобразование экспериментальной гипотезы в статистическую гипотезу
   • Проведение статистической обработки
10. Интерпретация результатов и выводы
11. Фиксация исследования в научном отчёте, статье, монографии, письме в редакцию научного журнала

Преимущества эксперимента как метода исследования

Можно выделить следующие основные преимущества, которыми обладает метод эксперимента в психологических исследованиях^[9]:

• Возможность выбрать момент начала события
• Повторяемость изучаемого события
• Изменяемость результатов путём сознательного манипулирования независимыми переменными

Методы контроля

1. Метод исключения (если известен определенный признак — дополнительная переменная, то его можно исключить).
2. Метод выравнивания условий (используется, когда известен тот или иной вмешивающийся признак, но его избежать нельзя).
3. Метод рандомизации (применяется в случае, если влияющий фактор не известен и избежать его воздействия невозможно). Способ перепроверки гипотезы на разных выборках, в разных местах, на разных категориях людей и т. п.

Критика экспериментального метода

Сторонники неприемлемости экспериментального метода в психологии опираются на следующие положения:

• Субъект-субъектное отношение нарушает научные правила
• Психика обладает свойством спонтанности
• Психика слишком непостоянна
• Психика слишком уникальна
• Психика — слишком сложный объект исследования
• И др.

Известные психологические эксперименты

Рекомендуемая литература

• Зароченцев К. Д., Худяков А. И. Экспериментальная психология: учеб. — М.: Изд-во Проспект, 2005. ISBN 5-98032-770-3
• Исследование в психологии: методы и планирование / Дж. Гудвин. — 3-е изд. — СПб.: Питер, 2004. ISBN 5-94723-290-1
• Мартин Д. Психологические эксперименты. СПб.: Прайм-Еврознак, 2004. ISBN 5-93878-136-1
• Никандров В. В. Наблюдение и эксперимент в психологии. СПб.: Речь, 2002 ISBN 5-9268-0141-9
• Солсо Р. Л., Джонсон Х. Х., Бил М. К. Экспериментальная психология: практический курс. — СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2001.
• Готтсданкер, Роберт; ‘Основы психологического эксперимента’; Изд-во: М.: МГУ, 1982 г.;
• Д. Кэмпбелл. Модели экспериментов в социальной психологии и прикладных исследованиях. М.,Прогресс 1980.

См. также

Примечания

1. ↑ Никандров В. В. Наблюдение и эксперимент в психологии. СПб.: Речь, 2002
2. ↑ Исследование в психологии: методы и планирование / Дж. Гудвин. СПб.: Питер, 2004. С. 172.
3. ↑ Зароченцев К. Д., Худяков А. И. Экспериментальная психология: учеб. — М.: Проспект, 2005. С. 74.
4. ↑ См. там же. С. 51.
5. ↑ Готтсданкер Р. Основы психологического эксперимента. М.: МГППИЯ, 1982. С. 51—54.
6. ↑ Зароченцев К. Д., Худяков А. И. Экспериментальная психология: учеб. С. 74.
7. ↑ См. там же. С. 76—77.
8. ↑ Дружинин В. Н. Экспериментальная психология. — 2-е изд., доп. — СПб.:Питер, 2002. С. 78—85.
9. ↑ Зароченцев К. Д., Худяков А. И. Экспериментальная психология: учеб. С. 50.

Формирующий эксперимент — это… Что такое Формирующий эксперимент?

Формирующий эксперимент

Психолого-педагогический эксперимент, или формирующий эксперимент, — это специфический исключительно для психологии вид эксперимента, в котором активное воздействие экспериментальной ситуации на испытуемого должно способствовать его психическому развитию и личностному росту.

Психолого-педагогический эксперимент требует очень высокой квалификации со стороны экспериментатора, так как неудачное и некорректное использование психологических методик может привести к негативным для испытуемого последствиям.

Психолого-педагогический эксперимент является одним из видов психологического эксперимента.

В ходе психолого-педагогического эксперимента, предполагается формирование определенного качества (именно поэтому он еще называется «формирующий») обычно участвуют две группы: эксперементальная и контрольная. Участникам экспериментальной группы предлагается определенное задание, которое (по мнению экспериментаторов) будет способствовать формированию заданного качества. Контрольной группе испытуемых данное задание не предоставляется. В конце эксперимента две группы сравниваются между собой для оценки полученных результатов.

Формирующий эксперимент как метод появился благодаря теории деятельности (А.Н. Леонтьев, Д.Б.Эльконин и др.), в которой утверждается идея о первичности деятельности по отношению к психическому развитию. В ходе формирующего эксперимента активные действия совершают как испытуемые, так и экспериментатор. Со стороны экспериментатора необходима высокая степень вмешательства и контроля над основными переменными. Это отличает эксперимент от наблюдения или экспертизы.

Литература

• Зароченцев К. Д., Худяков А. И. Экспериментальная психология: учеб. — М.: Проспект, 2005. С. 51.
• Никандров В. В. Наблюдение и эксперимент в психологии. СПб.: Речь, 2002. С. 78.

Wikimedia Foundation. 2010.

• Формирование звезды
• Формин Плива

Смотреть что такое «Формирующий эксперимент» в других словарях:

• формирующий эксперимент — см. эксперимент формирующий. Краткий психологический словарь. Ростов на Дону: «ФЕНИКС». Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М. Г. Ярошевский. 1998 …   Большая психологическая энциклопедия

• Формирующий эксперимент — [лат. formare придавать форму, вид] особый метод психологического исследования, состоящий в том, что исследователь определенным образом строит обучение (воспитание) испытуемого с целью получить заданное изменение его психики. В отличие от метода… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• ФОРМИРУЮЩИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ — разновидность педагогического эксперимента, который не ограничивается регистрацией выявленных факторов, а позволяет раскрыть закономерности процессов обучения и воспитания, определить возможности их оптимизации. Педагог исследователь включается в …   Профессиональное образование. Словарь

• Формирующий эксперимент — применяемый в возрастной и педагогической психологии метод прослеживания изменений психики ребенка в процессе активного воздействия исследователя на испытуемого …   Словарь-справочник по педагогической психологии

• Формирующий эксперимент — применяемый в возрастной и педагогической психологии метод прослеживания изменений психики ребенка в процессе активного воздействия исследователя на испытуемого …   Словарь по педагогической психологии

• эксперимент формирующий — применяемый в возрастной и педагогической психологии метод прослеживаний изменения психики ребенка в процессе активного воздействия исследователя на испытуемого. Э. ф. позволяет не ограничиваться регистрацией выявляемых фактов, а через создание… …   Большая психологическая энциклопедия

• Эксперимент (психология) — Эту страницу предлагается объединить с Лабораторный эксперимент (психология) …   Википедия

• ЭКСПЕРИМЕНТ ОБУЧАЮЩИЙ — – является по форме естественным экспериментом (ибо осуществляется в привычных условиях обучения, где испытуемые могут и не осознавать себя участником специально создаваемой экспериментальной ситуации), по цели – преобразующим экспериментом. Э.о …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• ЭКСПЕРИМЕНТ — (от лат. experimentum проба, опыт) научно поставленный опыт, наблюдение исследуемого явления в точно учитываемых условиях, позволяющих следить за ходом явления и многократно воспроизводить его при повторении этих условий, напр., педагогический… …   Профессиональное образование. Словарь

• эксперимент — Предложение человеку по своей воле прожить, испытать, ощутить актуальное для него или пойти на осознанный эксперимент, воссоздав в ходе терапии спорную или сомнительную для него ситуацию (прежде всего в символической форме). Краткий толковый… …   Большая психологическая энциклопедия

Формирующий эксперимент как ведущий метод специальной психологии

ФОРМИРУЮЩИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ КАК ВЕДУЩИЙ МЕТОД СПЕЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

Поиск объективности результатов психологического исследования исторически связан с введением эксперимента. Причем традиционно в разных психологических дисциплинах используются и разные типы эксперимента, выбор которого определяется изучаемым предметом и гипотезой исследования. В тех отраслях психологии, где предметное поле включает феномены, раскрывающие связь макро- и микросоциальной среды и психики, к которым можно отнести социальную, экономическую, экологическую, этническую, политическую и др., возрастает значение естественного эксперимента. Формирующий эксперимент является существенной перестройкой психолого-педагогической практики. Именно данный тип исследовательских методов различных отраслей психологии выявляет резервы психического развития и одновременно конструирует, создает новые психологические особенности испытуемых. Поэтому формирующие и обучающие эксперименты входят в особую категорию методов психологического исследования и воздействия. Они позволяют направленно формировать особенности таких психических процессов, как восприятие, внимание, память, мышление.

Проблема валидности применения экспериментального метода в социально-психологическом исследовании — тема острых дискуссий первой половины прошлого века, однако и сегодня она продолжает волновать исследователей. Так, подчеркивая, что «социальная психология стала экспериментальной наукой», С. Московичи делает акцент на лабораторном эксперименте, занижая роль естественного, а Д. Майерс уточняет, что из каждых трех экспериментов в американской социальной психологии второй половины ХХ в., два — лабораторных. Причина исследовательских предпочтений определяется низким контролем за факторами внутренней валидности в естественном эксперименте. Значительный шаг в изменении ситуации в пользу повышения достоверности результатов естественных социально-психологических экспериментов был сделан Д. Кэмпбеллом, описавшим специфику основных моделей и планов экспериментальных и квазиэкспериментальных исследований. В результате в логике современных социально-психологических работ, использующих естественный эксперимент, стала появляться аргументация выводов, подкрепляемая анализом степени реализованности планов и способов сбора данных, применением гипотетических конструктов и т.д.

Развивая экспериментальное направление, социальные психологи традиционно ориентируются на расширение процедур лабораторного эксперимента, одним из существенных недостатков которого, наряду с уже известными (способами контроля, влиянием испытуемого и экспериментатора и пр.), можно рассматривать проявление в его результатах так называемых «субъективных факторов», которые, с одной стороны, должны интересовать исследователя, а с другой — «не дают возможность проводить его по строгим канонам естественнонаучного эксперимента».

Выход из сложившейся ситуации Б. Ф. Ломов видел в формирующемся эксперименте, «который для понимания детерминаций психических явлений может дать больше, чем эксперимент, просто фиксирующий состояния, как бы протекающие вне зависимости от него» (Ломов, 1984, с. 42). Основное развитие эксперимента в системном подходе он рассматривал через возможности анализа психических, социально-психологических и других явлений не по отдельно взятым показателям, а в их взаимосвязи, в их системе.

Одной из проблем, связанных с пониманием и, соответственно, применением метода, является определение его места в ряду других, близких по содержанию методов. Сравнивая «естественный эксперимент» с «полевым экспериментом» и «социальным экспериментом», обычно указывают не на их аналогичность, а на взаимную пересекаемость (Корнилова, 1997; Климов, 1998; и др.). Так, с точки зрения Е.А. Климова, «узкое значение „естественного эксперимента соотносится с таким же понятием „социальный эксперимент, которое включает предположения о воздействиях на жизнь человека изменяющихся социальных условий…» (Климов, 1998, с. 54), но только в том случае, если в нем применяются формы и средства научного контроля над выводом об истинности суждений. В остальных случаях «социальный эксперимент» не есть эксперимент в полном смысле этого слова как диагностико-исследовательский метод, так как его основной целью становится внедрение в жизнь новых форм социальной организации и совершенствования управления обществом.

В настоящее время, говоря о развитии метода, указывают на его специфику по цели исследования — констатация или формирование. Поскольку иных классификаций естественного эксперимента не обнаружено, будем придерживаться такого разделения.

Относительно самого термина «формирующий эксперимент» также существуют разные мнения. Дополнение «формирующий» к диаде «естественный эксперимент» указывает на целенаправленность, активность действий экспериментатора, ориентированных на создание, преобразование, изменение психических функций и свойств личности, характеристик группы и индивидов, в нее включенных, и т.д. Важно подчеркнуть, что в дальнейшем мы будем рассматривать тот тип экспериментирования в естественных условиях, который традиционно ориентирован на проверку каузальных гипотез, а не структурно-функциональных, которые применялись в работах Л.С. Выготского (метод «двойной стимуляции») и П.Я. Гальперина (метод «поэтапного формирования умственных действий и понятий») и включали «компоненты диагностики (внутренних структур базисных процессов) и больший диапазон для проявления саморегуляции (или ее полного отсечения) в «экспериментальной деятельности испытуемых». Данные типы исследований, по мнению Т.В. Корниловой, лишь условно могут относиться к экспериментальным и должны выделяться в специальные типы исследований. Однако и их применение в социальной психологии встречается не так часто.

Принимая во внимание достоинства изучаемого метода, тем не менее, следует отметить, что предметное поле социальной психологии ограничено для его применения. С помощью данного метода изучаются: условия и социально-психологические технологии воздействия на профессиональное, экономическое, нравственное и другие виды самосознания личности; некоторые аспекты формирования социального интеллекта, организаторских и коммуникативных способностей, лидерства, помогающего поведения; социально-психологическую динамику (ценностных ориентаций, установок, отношений, представлений) личности в трудовой, учебной и игровой деятельности; факторы производительности труда и различные категории отношений в производственных коллективах и т.п. — в большинстве они выступают в качестве зависимых переменных. Независимыми переменными в таком типе эксперимента обычно являются различные виды социального воздействия, осуществляемые в разных формах: обучения (социального, экономического, профессионального и т.п.), воспитания (в семье и вне семьи), трудовой деятельности, досуга, общения, игры, тренингов, дискуссий, собраний и т.д. Таким образом, можно сказать, что естественный формирующий эксперимент дает нам основное предпочтение, рассматриваемое как его основное достоинство, — выявление не только причин и следствий (или эффектов), но и учет системы детерминации каузальной связи.

Формирующий эксперимент — применяемый в возрастной и педагогической психологии, специальной психологии метод прослеживания изменений психики ребенка в процессе активного воздействия исследователя на испытуемого.

Формирующий эксперимент широко используется в отечественной психологии при изучении конкретных путей формирования личности ребенка, обеспечивая соединение психологических исследований с педагогическим поиском и проектированием наиболее эффективных форм учебно-воспитательного процесса.

Синонимы формирующего эксперимента:

преобразующий,

созидательный,

воспитывающий,

обучающий,

метод активного формирования психики.

По целям различают констатирующий и формирующий эксперименты.

Цель констатирующего эксперимента — измерение наличного уровня развития (напр., уровня развития абстрактного мышления, морально-волевых качеств личности и т.п.). Таким образом, получается первичный материал для организации формирующего эксперимента.

Формирующий (преобразующий, обучающий) эксперимент ставит своей целью не простую констатацию уровня сформированности той или иной деятельности, развития тех или иных сторон психики, а их активное формирование или воспитание. В этом случае создаётся специальная экспериментальная ситуация, которая позволяет не только выявить условия, необходимые для организации требуемого поведения, но и экспериментально осуществить целенаправленное развитие новых видов деятельности, сложных психических функций и глубже раскрыть их структуру. Основу формирующего эксперимента составляет экспериментально-генетический метод исследования психического развития.

Теоретической основой формирующего эксперимента является концепция о ведущей роли обучения и воспитания в психическом развитии.

Формирующий эксперимент имеет ряд этапов. На первом этапе посредством наблюдения, констатирующих экспериментов и других методов устанавливается фактическое состояние и уровень того психического процесса, свойства, признака, на которые мы в дальнейшем собираемся воздействовать. Иными словами, осуществляется психологическая диагностика той или иной стороны психического развития. На основе полученных данных исследователь, исходя из теоретических представлений о характере и движущих силах развития этой стороны психики, разрабатывает план активного психолого-педагогического воздействия, т. е. прогнозирует путь развития данного явления.

На втором этапе осуществляется активное формирование изучаемого свойства в процессе специально организованного экспериментального обучения и воспитания. От обычного учебно-воспитательного процесса он в данном случае отличается строго заданными изменениями в содержании, организации и методах педагогических воздействий. При этом в каждом отдельном исследовании может проверяться конкретное воздействие.

На заключительном этапе и в ходе самого исследования проводятся диагностические эксперименты, в результате которых мы контролируем ход происходящих изменений и измеряем результаты.

Чтобы убедиться, что изменения, зафиксированные после проведения формирующих экспериментов, произошли именно от их воздействия, необходимо сравнить полученные результаты не только с исходным уровнем, но и с результатами в группах, где эксперимент не проводился. Такие группы в отличие от исследуемых, экспериментальных, называются контрольными. При этом оба ряда групп должны быть одинаковыми по возрасту, объему, уровню развития детей. Желательно, чтобы работу в них вел один и тот же педагог-экспериментатор. Иными словами, необходимо соблюдать все правила психологического экспериментирования и особенно принцип соблюдения равных условий опыта.

Приведем пример. В исследованиях, проведенных под руководством А.В. Запорожца, формирующий эксперимент был использован для проверки гипотезы о том, что при определенных условиях можно поднять на новую ступень процессы восприятия, развить отдельные стороны сенсорики ребенка. Выяснилось, что детям трудно различать звуки по высоте. Для развития звуковысотного слуха был разработан формирующий эксперимент, в котором вводились предметы, пространственные свойства и отношения которых как бы «моделировали» звуковысотные отношения. Перед детьми разыгрывались сцены-драматизации, в которых участвовали большой «медведь-папа», издававший низкие звуки, «медведица-мама», которая была поменьше и издавала более высокие звуки, и совсем маленький «медвежонок-сын», издававший еще более высокие звуки. Потом экспериментатор совместно с детьми разыгрывал сцены из жизни этих персонажей: «медведи» прятались в разных местах, и ребенок должен был отыскать их по голосу. Оказалось, что после такого обучения даже младшие дети (2-4 лет) начинают не только легко различать по высоте голоса, издаваемые игрушечными животными, но и более успешно дифференцировать любые звуки, которые встречаются им впервые и совершенно не связаны с какими-либо известными им предметами. Приведем пример формирующего эксперимента из другой области детской психологии.

При изучении причин, по которым дети в дошкольной группе занимают различное положение среди сверстников, мы предположили, что большое значение имеет субъективная информативность ребенка. Иными словами, не выбирают ли дети для общения тех сверстников, которые обладают какими-либо интересными для многих знаниями и умеют ими поделиться. Для доказательства этой гипотезы было проведено специальное исследование. На первом этапе изучались межличностные предпочтения в группах детей (в том числе и описанным выше социометрическим методом «Поздравь товарища») и устанавливался статус, уровень положения каждого ребенка. На втором этапе детей, которые занимали в группе неблагоприятное положение, «наделяли» новой интересной информацией (рассказывали им незнакомые другим сказки, обучали новым играм и т. д.) и учили приемам ее передачи товарищам. После того как дети стали применять полученные знания в повседневном общении со сверстниками, был проведен контрольный социометрический эксперимент, результаты которого свидетельствовали о правильности гипотезы: положение детей, ранее находившихся в неблагоприятном положении, значительно улучшилось (исследование Я. Л. Коломинского).

Экспериментальное обучение — один из современных методов исследования психолого-дидактических проблем. Различают два вида экспериментального обучения:

индивидуальный обучающий эксперимент, уже прочно вошедший в науку;

коллективное экспериментальное обучение, которое широко стало использоваться в психологии и педагогике лишь в 60-х гг. ХХ в.

Индивидуальный эксперимент позволяет не только констатировать уже сложившиеся особенности психических процессов у человека, но и целенаправленно формировать их, достигая определенного уровня и качества. Благодаря этому можно экспериментально изучать генезис восприятия, внимания, памяти, мышления и других психических процессов посредством учебного процесса. Теория психических способностей как прижизненно складывающихся функциональных систем мозга (А.Н. Леонтьев), теория поэтапного формирования умственных действий (П.Я. Гальперин) и ряд других теорий, созданных в отечественной психологии, опирались на данные, полученные в основном с помощью обучающих экспериментов.

Коллективное экспериментальное обучение проводится в масштабе целых групп детского сада, классов школы, студенческих групп и т. п. Организация таких исследований связана прежде всего с потребностями педагогики и психологии в углубленном изучении влияния обучения на психическое развитие человека, в частности в изучении возрастных возможностей развития психики человека при разных условиях его деятельности (исследования Л.В. Занкова, Г.С. Костюка, А.А. Люблинской, Б.И. Хачапуридзе, Д.Б. Эльконина и др.).

Раньше эти проблемы разрабатывались на массовом материале применительно к системе условий, стихийно складывающихся и доминирующих в данных конкретно-исторических обстоятельствах. Получаемые при этом сведения об особенностях психического развития человека нередко абсолютизировались, а источники развития этого процесса порой усматривались лишь в более или менее постоянной психологической природе самого индивида.

Основная задача экспериментального обучения состоит в существенном изменении и варьировании содержания и форм учебной деятельности человека с целью определения влияния этих изменений на темпы и особенности психического (в частности, умственного) развития, на темпы и особенности формирования его восприятия, внимания, памяти, мышления, воли и т. п. Благодаря этому можно исследовать внутренние связи, существующие между обучением и развитием, описывать разные типы этих связей, а также находить условия учебной деятельности, наиболее благоприятствующие психическому развитию в том или ином возрасте. В процессе экспериментального обучения можно сформировать, например, такой уровень интеллектуальной деятельности ребенка, который нельзя наблюдать у него при обычной системе преподавания.

Проведение экспериментального обучения в коллективах (группах, классах или их комплексах) обеспечивает регулярность, систематичность и преемственность необходимых обучающих воздействий, а также дает разнообразный массовый материал для дальнейшей статистической обработки.

Собственно экспериментальное обучение должно удовлетворять некоторым специфическим требованиям, вытекающим из необходимости соблюдать основные жизненные интересы испытуемых. Эти исследования не должны вредить духовному и нравственному здоровью участвующих в них людей. В экспериментальных группах, классах и школах создаются и поддерживаются наиболее благоприятные условия для учебной деятельности.

Методика экспериментального обучения имеет следующие основные черты:

его содержание и способы проведения тщательно планируются заранее;

подробно и своевременно фиксируются особенности процесса и результаты обучения;

с помощью особых систем заданий регулярно определяется как уровень усвоения учебного материала, так и уровень психического развития испытуемых на разных этапах экспериментального обучения;

эти данные сопоставляются с полученными при обследовании контрольных групп и классов (занимающихся в условиях, которые принимаются за обычные).

В сочетании с индивидуальным обучающим экспериментом коллективное экспериментальное обучение все шире используется в психологии и дидактике как особый метод исследования сложных процессов психического развития человека.

Достоинства формирующего эксперимента:

1. Ориентация на развитие учащегося в образовательном процессе;

2. Теоретическая обоснованность экспериментальной модели организации этого процесса;

3. Длительность исследования, гарантирующая обоснованность и надежность получаемых данных, и др.

Среди основных результатов применения формирующего эксперимента в специально психологии можно назвать следующие:

Были установлены закономерности развития у дошкольников познавательных способностей. Установлены особенности и условия перехода от дошкольного периода к школьному обучению (исследования Е.Е. Шулешко и др.). Доказана возможность и целесообразность формирования у младших школьников основ научно-теоретического мышления и определяющее значение в этом содержания и методов обучения (исследования В.В. Давыдова, Д.Б. Эльконина и др.) и др.

В специальной психологии используются все те методы, которые есть в общей, возрастной и многих других отраслях психологии: наблюдение, устный и письменный опрос, метод анализа продуктов деятельности, контент-анализ, эксперимент и др., но только здесь они применяются с учетом возраста детей и тех психолого-педагогических проблем, в контексте которых возникает необходимость обращения к ним.

Формирующий психолого-педагогический эксперимент как метод появился благодаря теории деятельности (А.Н. Леонтьев, Д.Б.Эльконин и др.), в которой утверждается идея о первичности деятельности по отношению к психическому развитию. В ходе формирующего эксперимента активные действия совершают как испытуемые, так и экспериментатор. Со стороны экспериментатора необходима высокая степень вмешательства и контроля над основными переменными. Это отличает эксперимент от наблюдения или экспертизы.

Формирующий эксперимент заключается в том, чтобы человек или группа людей участвуют в организованном экспериментаторами обучении и формировании тех или иных качеств и навыков. И если результат сформирован, нам не нужно гадать, что привело к этому результату: именно эта методика к результату и привела. Не нужно гадать, каков уровень навыка у конкретного человека — насколько в эксперименте вы его навыку обучили, настолько он им и владеет. Хотите более устойчивый навык — продолжайте формирование.

В таком эксперименте обычно участвуют две группы: экспериментальная и контрольная. Участникам экспериментальной группы предлагается определенное задание, которое (по мнению экспериментаторов) будет способствовать формированию заданного качества.

Контрольной группе испытуемых данное задание не предоставляется. В конце эксперимента две группы сравниваются между собой для оценки полученных результатов.

Список литературы

1.Асмонтас Б.Б. Педагогическая психология // Дробышева Т.В. Естественный формирующий эксперимент в социально-психологическом исследовании: достоинства и трудности применения // Экспериментальная психология в России: Традиции и перспективы. — C. 32-37.

2.Жуков Ю.М., Гржегоржевская И.А. Эксперимент в социальной психологии: проблемы и перспективы // Методология и методы социальной психологии / Отв. ред. Е.В. Шорохова. М.: Наука, 1997. С. 44-54.

3.Зимняя И.А. Педагогическая психология. М.: Приор, 2006. 312 с.

4.Климов Е.А. «Естественный» и «социальный» эксперименты в психологическом исследовании // Методы исследования в психологии: квазиэксперимент / Под ред. Т.В. Корниловой. М.: Издат. группа «Форум» — «Инфра-М», 1998. С. 54-75.

Использование формирующего эксперимента в учебном процессе вуза Текст научной статьи по специальности «Науки об образовании»

Д.В. ЕГОРОВ

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ФОРМИРУЮЩЕГО ЭКСПЕРИМЕНТА В УЧЕБНОМ ПРОЦЕССЕ ВУЗА

В статье рассматривается понятие «формирующий эксперимент», описываются правила его проведения и необходимость использования в учебном про-

цессе. Особое внимание уделено описанию проведения эксперимента в учебной группе.

Формирующий эксперимент, процесс формирования, психическое развитие, формирование способностей, эксперимент, ориентировочная основа действия, обучающий эксперимент.

В

условиях реформы образования и перехода к компетентностному, практико-ориентированному обучению большую актуальность приобретают методы, способствующие быстрому и качественному формированию трудовых навыков. Один из таких методов — метод поэтапного формирования умственных действий, предложенный ПЯ.Гальпериным.

Согласно психологическому словарю под редакцией А.В. Петровского, формирующий эксперимент, применяемый в возрастной и педагогической психологии, — метод прослеживания изменения психики ребенка в процессе активного воздействия исследователя на испытуемого. Формирующий эксперимент не ограничивается регистрацией выявляемых фактов, а через создание специальных ситуаций раскрывает закономерности, механизмы, динамику, тенденции психического развития, становления личности, определяя возможности оптимизации этого процесса. В качестве синонимов используются: преобразующий, созидательный, воспитывающий, обучающий, генети-ко-моделирующий эксперимент, метод активного формирования психики.

При формирующем эксперименте стоит задача изучить психологическую особенность в процессе формирования. Для этого в начале эксперимента производится диагностика (констатация) особенности проявления п-го психологического феномена, затем испытуемому предлагается пройти формирующий эксперимент, выполненный по определённой экспериментальной программе. После этого происходит контрольная, или итоговая, диагностика. Экспериментатор имеет возможность сравнить, как данная программа способствует или неспособствует психологическим изменениям человека (например, снятию нервнопсихического напряжения, формированию внимания, расширению способов совладания с жизненными ситуациями, формированию коммуникативной компетентности, управлению собой или другими и т. п.). Любой психологический тренинг, в котором стоит ис-следовательская задача, можно считать формирующим экспериментом. Когда же доказана его эффективность, он внедряется в практику психологической службы и приносит реальную пользу.

В отечественной психологии возникновение мето-да формирующего эксперимента связано с именем Л.С. Выготского. В основе формирующего эксперимента лежит попытка искусственно воссоздать процесс психического развития. Целью является изучение условий и закономерностей происхождения того или иного психического новообразования.

Задача формирующего эксперимента — формирование новой для испытуемого способности. Исследователь сначала теоретически описывает необходимый результат, а потом подбирает подходящие эмпирические средства для его достижения. При этом исследо-

ватель стремится получить запланированные показатели сформированности способности (компетенции).

Использование экспериментальных моделей при формировании способностей позволяет не просто сформировать некие умения и навыки, а причинно объяснить прогресс и вскрыть механизмы овладения данной способностью.

В отечественной психологии исследованиями в области формирующих методов занимались последователи Л.С. Выготского — АН. Леонтьев, АВ. Запорожец, ПЯ. Гальперин, Н.Ф. Талызина, Д.Б. Эльконин, В. В. Давыдов и их сотрудники. Результатами их работы являются различные развивающие педагогические системы, которые используются при обучении в школе. Вместе с тем мало внимания уделяется развитию подобных программ для использования в вузах.

Смещение центра тяжести обучения с преподавателя на студента, увеличение времени на самостоятельную работу требует переосмысления подхода к образовательным технологиям. Д.Б. Эльконин правомерно полагал, что обучающийся самостоятельно может наблюдать за различными объектами, выявлять их сходства-различия и на этой основе приходить к некоторым общим представлениям, создавая эмпирическое их понимание, а затем отрабатывать его на основе упражнений. Однако он не может самостоятельно найти в объекте свойство, наиболее существенное для формирования научного знания о нем, а поскольку ему необходимо знать ориентиры такого поиска, невозможно обойтись без обязательного сотрудничества с обучающим. Именно сотрудничество (в полном смысле слова) студента с преподавателем определяет зону ближайшего развития студента.

Таким образом, формирующий эксперимент предполагает перестройку психолого-педагогической практики (совместной деятельности исследователя и испытуемого). В основе ее изменений лежит перестройка содержания и методов, позволяющих получить существенные перемены в ходе психического развития испытуемых. Поэтому формирующие и обучающие эксперименты входят в особую категорию методов психологического исследования и воздействия, позволяют направленно формировать умения, навыки, психические функции, а кроме того, вскрывать психологические механизмы, отвечающие за их формирование.

Попытаемся раскрыть содержание формирующего эксперимента и основные его этапы на примере клас -сического эксперимента «Ханойская башня». Основной задачей проведения этого эксперимента в группах, обучающихся по специальности «Психология», является необходимость на практике продемонстрировать, как формируется способность. Мы не ставим перед собой задачи конкретно представить схемы экспериментов для использования в других курсах, т.к. созда-

ние подобных экспериментально-генетических методов требует длительного исследования и сопряжено с необходимостью учета большого количества переменных.

Концепцию формирующего эксперимента наиболее полно описал П.Я. Гальперин в теории поэтапнопланомерного формирования умственных действий, согласно которой для осуществления психикой своей функции (ориентировки поведения субъекта в мире) в её структуре должны быть представлены образы (предметы) и идеальные действия с ними.

Субъект всегда производит с объектами некоторые изменения и преобразования с помощью материального действия. Таким образом, мысленные действия с образами этих предметов, сворачиваясь и переходя извне во внутренний план сознания, становятся идеальными, а будучи идеальными, они могут выполнить свое назначение — применять прежние способы поведения к новой ситуации. С другой стороны, образы строятся только на основании действия. Из этого следует, что формирование именно новых идеальных действий проверяет и доказывает метод изучения психических процессов путем экспериментально вызванного развития. Трудность в применении данного метода заключается в том, что у любого испытуемого уже существует набор образов, с которыми он совершал или совершает идеальные действия. Поэтому экспериментатору необходимо перед проведением эксперимента выявить уровень развития этих действий, который будет эталоном для сравнения результатов, полученных после проведения эксперимента. Соответственно, если постэкспериментальный результат будет лучше, можно говорить о сформированности нового процесса.

Материалом к выполнению данного задания является детская пирамидка с кольцами (фишками) различного диаметра и два запасных основания пирамидки (поля) со штырями, на которые надеваются кольца (фишки).

Инструкция испытуемому. Перед вами три поля. На одном из них находится пирамидка из круглых фишек разного диаметра. Внизу — самая большая фишка, вверху — самая маленькая. Необходимо, перекладывая фишки максимально быстро, за минимальное число ходов, выложить такую же пирамидку на другом поле, т.е. перенести пирамидку с начального поля на конечное.

Правила перекладывания:

— перекладывать можно только по одной фишке;

— большую фишку нельзя класть на меньшую;

— перекладывать можно с любого поля на любое;

— брать с поля можно только верхнюю фишку;

— непосредственно на поле лежит только одна фишка,

все остальные лежат на ней в виде «пирамидки».

В эксперименте эталоном служит предварительная серия, в которой испытуемому предлагается самостоятельно решить задачу и сообщаются условия её решения. На данный этап отводится 20 — 30 минут. За это время, как правило, испытуемый не в состоянии найти правильное решение или затрачивает на него большое количество попыток.

На занятии из группы студентов выбирается доброволец, который становится испытуемым. Ему пред-

лагается инструкция в письменном виде для ознакомления с правилами работы. Остальная группа тоже получает инструкцию по наблюдению, по сути, каждый студент является в данном случае протоколистом эксперимента. Работа испытуемого дополнительно фиксируется при помощи видеозаписи.

Пусковым механизмом любой деятельности является мотивация. В основе мотивации лежит потребность и ситуация её удовлетворения. Таким образом, на первом этапе проведения формирующего эксперимента необходимо создать мотивационную основу действия. В ситуации обучения студентов в качестве такой мотивационной основы выступает интерес к проводимой работе — стремление компенсировать неудачу с самостоятельным решением головоломки в предварительной серии эксперимента.

Любое выполняемое действие является процессом преобразования исходного материала в некий заданный продукт. Поэтому содержание действия и его качество представлены объективно. Сложность в планировании и организации необходимых действий ис -пытуемого заключается в том, чтобы создать ориентировочную основу действия, исключающую возможность ошибок, т.е. экспериментатор должен заранее предусмотреть возможные неверные действия и создать условия, при которых испытуемый не сможет их совершить. Создание таких условий обычно достигается экспериментальным путем.

В действии субъекта различают две основные час -ти — ориентировочную и исполнительную. Качество выполняемого действия зависит от того, насколько верно будет создана ориентировочная основа, т.к. именно она является управляющим механизмом. Таким образом, психолог, конструируя ориентировочную основу деятельности, создает систему ориентиров, позволяющую при точном соблюдении инструкции обеспечить безошибочное выполнение действия с первого раза. Ошибки, которые могут допускать ис -пытуемые при выполнении действий, в свою очередь, являются маяками для экспериментатора, показывающими необходимость поиска ориентира, позволяющего избежать подобной ошибки в дальнейшем.

Составление ориентировочной основы действия -это второй этап в процедуре формирования идеального действия. Основа описывает структуру объекта, образец действия с этим объектом и путь выполнения действия. В нашем эксперименте в качестве ориентировочной основы действия испытуемому предлагается составить схему решения задачи и нарисовать её. Таким же образом объясняются основные правила для решения подобных задач.

На практике это выглядит следующим образом. Преподаватель (в данном случае он же и экспериментатор) предлагает испытуемому взять три чистых лис -та бумаги и написать на них буквы «Н» — начальное, «П» — промежуточное и «К» — конечное поле. Эти листы располагают перед испытуемым. Ему предлагается цветными фломастерами нарисовать стрелки, указывающие направление движения наименьшей фишки. При этом сообщаются следующие условия:

1) любой ход чередуетсяс ходом наименьшей фишки;

2) наименьшая фишка ходит по часовой стрелке, ес-

ли фишек в пирамиде чётное количество;

3) наименьшая фишка ходит по часовой стрелке, ес-ли фишек в пирамиде нечётное количество;

4) следующий ход другой фишкой осуществляется на единственное возможное поле.

Испытуемый разными цветами рисует на полях стрелки. Эти поля являются для него ориентировочной основой действия. Проводится обучение и заучивание правила. Испытуемому предлагается разное количество фишек с предложением переместить их на конечное поле, используя правила.

На третьем этапе испытуемый выполняет материальные действия с реальными предметами, а затем материализованное действие с заместителями реальных предметов или со схемами В нашем эксперименте испытуемый выполняет действия с реальными предметами, под руководством преподавателя демонстрируя правильное решение задачи.

Четвертый этап характеризуется громкой социализированной речью. Испытуемому предлагается громко и четко проговаривать свои действия с опорой на ориентировочную основу без помощи преподавателя. Окончание этапа свидетельствует о переходе испытуемого на пятый этап.

На пятом этапе испытуемый проговаривает свои действия про себя. Речь переносится вовнутрь и называется «внешней речью про себя». Переход на последний этап отследить достаточно сложно. Внешними показателями могут служить увеличение скорости и качества выполненяемых действий. «Внешняя речь про себя» сворачивается, и действия становятся мысленными, переходя в автоматизм (интериоризируют-ся). Именно на этом этапе и формируется навык. Только на этом этапе экспериментатор убирает ориентировочную основу деятельности из поля зрения испытуемого.

В нашем случае преподаватель убирает листы со схемой движения фишек и все записи правил. Испытуемому предлагается выполнить задание без опоры на схемы и правила. Показателем сформированности навыка является быстрое и безошибочное решение задачи без опоры на ориентировочную основу действия. Иными словами, навык решения задачи считается сформированным, если испытуемый выполняет задание «наизусть», не имея перед глазами ориентировочной основы. После проведения эксперимента проводится протоколирование и обсуждение полученных результатов, испытуемый рассказывает о своих ощущениях во время проведения эксперимента и о том, что мешало и что помогло ему решить задачу.

На следующем занятии после повторного просмотра записи эксперимента, в котором уточняются детали, студенты пишут отчет о проведенном исследовании.

Таким образом, использование этого эксперимента в учебном процессе преследует несколько целей.

Во-первых, студентам на практическом примере демонстрируется, как формируется навык, через какие этапы проходит его формирование, т.е. актуализируются теоретические знания не только в области экс -периментальной психологии, но и ряда смежных дис-циплин — общая психология, возрастная психология. Подготавливается фундамент для изучения педагоги-

ческой психологии, методики преподавания психологии, педагогической практики и др.

Во-вторых, студентам не только наглядно демонстрируется, но и разъясняется необходимость учебного взаимодействия с преподавателем для уточнения «правил» изучения материала, а также необходимость использования ориентировочных основ действия в других дисциплинах. Все это позволит более быстро и качественно усвоить учебный материал. В качестве ориентировочных основ могут выступать программа дисциплины (обобщенная основа изучения дисциплины), методические рекомендации (основа для последовательного выполнения заданий), конспект лекций (основа для ориентировки в небольших частях знаний), практические задания для отработки навыков. ЛИТЕРАТУРА

1. Выготский Л.С. Педагогическая психология. М., 1996.

2. Давыдов В.В. Теория развивающего обучения. М., 1996.

3. Корнилова Т.В. Введение в психологический экс -перимент. М.,1997.

4. Леонтьев А.Н. Овладение учащимися научными понятиями как проблема педагогической психологии //Хрестоматия по возрастной и педагогической психологии. М., 1981.

5. Эксперимент и квазиэксперимент в психологии: Уч. пос. / Под ред. Т.В. Корниловой. СПб.: Питер, 2004.

6. Эльконин Б. Д. Введение в психологию развития. М., 1994.

84

Цели, задачи и особенности констатирующего и формирующего экспериментов.

Нужна помощь в написании работы?

По целям различают констатирующий и формирующий эксперименты.

Цель констатирующего эксперимента – измерение наличного уровня развития, например, уровня развития абстрактного мышления, морально-волевых качеств и т. д. Формирующий эксперимент – применяется в возрастной психологии, педагогической психологии. Этот метод прослеживания изменений психики ребенка в ходе активного воздействия исследователя на испытуемого, это метод исследования психического развития детей в условиях специально организованного педагогического процесса. Синонимами понятия «формирующий эксперимент» являются: преобразующий эксперимент, созидательный эксперимент, воспитывающий эксперимент, обучающий эксперимент, генетико-моделирующий эксперимент, метод активного формирования психики и т.д. Задачами формирующего эксперимента являются:

1. Осуществление поиска и проектирования новых форм организации учебно-воспитательного процесса;
2. Осуществление поиска и проектирование «своеобразного выращивания» продуктивных форм сотрудничества педагогов и школьников;
3. Одновременное изучение перспективных путей психического развития на определенных этапах развития.

Особенности формирующего эксперимента:

1. Предполагает построение или порождение объекта внутри его структуры, после чего он и становится предметом изучения;
2. Является комплексным полидисциплинарным и предполагает либо использование одновременно нескольких идеализаций, либо построение на основе принципов конфигурации новой идеализации;
3. Помимо исследования включает элементы проектирования;
4. Эффективность оценивается с точки зрения реализуемости проектной идеи и анализа последствий;
5. Наряду с научно-исследовательской позицией обеспечивает соорганизацию и связь управленцев, учителей, учащихся, методистов и родителей.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость Поделись с друзьями

Asch Conformity Experiment | Simply Psychology

1. Соответствие
2. Эксперимент Аша

Соломон Аш — эксперимент соответствия

Доктор Саул МакЛеод, обновлено 28 декабря 2018 г.

---

Соломон Аш провел эксперимент, чтобы исследовать степень социального давления со стороны группа большинства может повлиять на человека, чтобы он соответствовал.

Он считал, что основная проблема эксперимента Шерифа (1935) по соответствию заключалась в том, что не было правильного ответа на неоднозначный автокинетический эксперимент.Как мы могли быть уверены, что человек согласен, если не было правильного ответа?

Аш (1951) разработал то, что сейчас считается классическим экспериментом в социальной психологии, в котором был очевидный ответ на задачу линейного суждения.

Если участник дал неправильный ответ, будет ясно, что это произошло из-за группового давления.

Экспериментальная процедура

Экспериментальная процедура

Аш использовал лабораторный эксперимент для изучения соответствия, в котором 50 студентов мужского пола из Swarthmore College в США приняли участие в «тесте на зрение».’

Используя линейное суждение, Аш поместил наивного участника в комнату с семью сообщниками / марионетками. Конфедераты заранее договорились, какими будут их ответы, когда им будет представлено линейное задание.

Настоящий участник этого не знал, и его заставили поверить, что остальные семь конфедератов / марионеток также были настоящими участниками, такими же, как и они сами.

Каждый человек в комнате должен был сказать вслух, какая линия сравнения (A, B или C) больше всего походила на линию цели.Ответ всегда был очевиден. Настоящий участник сидел в конце ряда и давал свой ответ последним.

Всего было 18 испытаний, и конфедераты дали неправильный ответ на 12 трассах (называемых критическими испытаниями). Аш интересовался, согласится ли реальный участник с мнением большинства.

Эксперимент Аша также имел контрольное условие, когда не было никаких сообщников, только «реальный участник».

Результаты

Результаты

Аш измерил, сколько раз каждый участник придерживался мнения большинства.В среднем около одной трети (32%) участников, попавших в эту ситуацию, согласились и согласились с явно неправильным большинством на критических испытаниях.

В 12 критических испытаниях около 75% участников подтвердили хотя бы один раз, а 25% участников никогда не подтвердили.

В контрольной группе, без принуждения к конфедерации, менее 1% участников дали неправильный ответ.

Заключение

Заключение

Почему участники так охотно согласились? Когда их опрашивали после эксперимента, большинство из них сказали, что не верят своим согласованным ответам, но пошли вместе с группой из страха, что их высмеют или сочтут «странными».

Некоторые из них сказали, что действительно верят в правильность ответов группы.

Очевидно, люди соглашаются по двум основным причинам: потому что они хотят вписаться в группу (нормативное влияние) и потому, что они считают, что группа лучше информирована, чем они (информационное влияние).

Критическая оценка

Критическая оценка

Одним из ограничений исследования является то, что используется предвзятая выборка. Все участники были студентами мужского пола, принадлежащими к одной возрастной группе. Это означает, что исследованию недостает достоверности для населения и что результаты не могут быть распространены на женщин или пожилые группы людей.

Другая проблема заключается в том, что в эксперименте использовалась искусственная задача для измерения соответствия — оценка длины строки. Как часто мы сталкиваемся с вынесением суждения как тот, который использовал Аш, где ответ очевиден?

Это означает, что исследование имеет низкую экологическую значимость, и результаты не могут быть обобщены на другие реальные ситуации соответствия.Аш ответил, что хочет исследовать ситуацию, когда участники не могли сомневаться в правильности ответа. Поступая так, он мог исследовать истинные пределы социальных влиять.

Некоторые критики считали, что высокий уровень конформности, обнаруженный Ашем, является отражением американской культуры 1950-х годов, и сказали нам больше об историческом и культурном климате США в 1950-х годах, чем о феномене соответствие.

В 1950-х Америка была очень консервативной, участвовала в антикоммунистической охоте на ведьм (о чем стало известно как маккартизм) против всех, кто, как считалось, придерживался симпатичных левых взглядов. Соответствие к американским ценностям было ожидаемо. Это подтверждается исследованиями 1970-х и 1980-х годов, которые показывают более низкую степень соответствия. ставки (например, Perrin & Spencer, 1980).

Перрин и Спенсер (1980) предположили, что эффект Аша был «детищем своего времени». Они выполнили точную копию оригинального эксперимента Аша, используя студентов инженеров, математиков и химиков в качестве испытуемых. Они обнаружили, что только в одном из 396 испытаний наблюдатель присоединился к ошибочному большинству.

Перрин и Спенсер утверждают, что произошли культурные изменения в отношении ценности, придаваемой подчинению и послушанию, а также в положении студентов.В Америке в 1950-е годы студенты были ненавязчивыми членами общества, а теперь они занимают роль свободного вопрошания.

Однако одна проблема при сравнении этого исследования с Asch заключается в том, что используются очень разные типы участников. Перрин и Спенсер использовал студентов, изучающих естественные науки и инженерные науки, от которых можно было ожидать, что они станут более независимыми в процессе обучения. к принятию перцептивных суждений.

Наконец, есть этические вопросы: участники не были защищены от психологического стресса, который может возникнуть, если они не согласны с большинством.

Доказательства того, что участники ситуаций типа Аша очень эмоциональны, были получены Back et al. al. (1963), которые обнаружили, что у участников ситуации Аша значительно повышен уровень вегетативного возбуждения.

Это открытие также предполагает, что они были в конфликтной ситуации, и им было трудно решить, сообщать ли они о том, что они видели, или соответствовать к мнению окружающих.

Аш также обманул студентов-добровольцев, утверждая, что они участвовали в тесте на «зрение»; настоящая цель состояла в том, чтобы увидеть, как «наивный» участник отреагирует на поведение конфедератов.Однако для получения достоверных результатов был необходим обман.

---

Видеоклип о соответствии Asch

Видеоклип о соответствии Asch

Приведенный ниже отрывок взят не из оригинального эксперимента 1951 года, а из действующей версии для телевидения 1970-х годов.

---

Факторы, влияющие на соответствие

Факторы, влияющие на соответствие

В дальнейших испытаниях Аш (1952, 1956) изменил процедуру (т. Е. Независимые переменные), чтобы исследовать, какие ситуационные факторы повлияли на уровень соответствия (зависимые Переменная).

Его результаты и выводы приведены ниже:

Размер группы

Аш (1956) обнаружил, что размер группы влияет на соответствие испытуемых. Чем больше группа большинства (количество конфедератов), тем больше людей соответствовало, но только до определенного момента.

С одним человеком (т. Е. Сообщником) в группе соответствие составило 3%, с двумя другими оно увеличилось до 13%, а с тремя или более — 32% (или 1/3).

Оптимальные эффекты соответствия (32%) были обнаружены при большинстве из трех.Увеличение размера большинства за пределами три не повысили найденный уровень соответствия. Браун и Бирн (1997) предполагают, что люди могут подозревать сговор, если большинство превышает трех или четырех.

Согласно Hogg & Vaughan (1995), наиболее надежным выводом является то, что соответствие достигает своей полной степени с 3-5 большинство, а дополнительные члены малоэффективны.

Отсутствие единодушия в группе / Присутствие союзника

Поскольку соответствие снижается с пятью или более членами, возможно, это единодушие группы ( все конфедераты согласны друг с другом), что более важно, чем размер группы.

В другом варианте первоначального эксперимента Аш разбил единодушие (полное согласие) группы на представил несогласного единомышленника.

Asch (1956) обнаружил, что даже присутствие только одного сообщника идет вразрез с выбором большинства, может снизить соответствие на 80%.

Например, в исходном эксперименте 32% участников соответствовали критериям критических испытаний, тогда как, когда один участник дал правильный ответ по всем критическим испытаниям, соответствие снизилось до 5%.

Это было подтверждено исследованием Аллена и Левина (1968). В своей версии эксперимента они ввели несогласный (несогласный) сообщник, носящий очки в толстой оправе — таким образом, предполагая, что он был слегка визуально ослаблен.

Даже с учетом этого, казалось бы, некомпетентного несогласного согласие снизилось с 97% до 64%. Ясно, что наличие союзника снижает конформность.

Отсутствие единодушия в группе снижает общее соответствие, поскольку участники меньше нуждаются в социальном одобрении группы (относительно нормативного соответствия).

Сложность задания

Когда (сравнительные) строки (например, A, B, C) стали более похожими по длине, было труднее судить о правильном ответе, и соответствие увеличилось.

Когда мы не уверены, кажется, мы ищем подтверждения у других. Чем сложнее задача, тем больше соответствие.

Ответить частным образом

Когда участникам было разрешено отвечать конфиденциально (чтобы остальная часть группы не знала их ответа), согласие снижается.

Это потому, что меньше групповое давление, а нормативное влияние не такое мощное, так как нет страха быть отвергнутым со стороны группы.

Ссылка на эту статью:

Ссылка на эту статью:

McLeod, S.A. (28 декабря 2018 г.). Соломон Аш — эксперимент на соответствие . Получено с https://www.simplypsychology.org/asch-conformity.html

Ссылки на стиль APA

Allen, V.Л. и Левин Дж. М. (1968). Социальная поддержка, инакомыслие и соответствие. Социометрия , 138-149.

Аш, С. Э. (1951). Влияние группового давления на изменение и искажение суждений. В Х. Гетцков (ред.) Группы, лидерство и люди . Питтсбург, Пенсильвания: Карнеги Пресс.

Аш, С. Э. (1952). Групповые силы в изменении и искажении суждений.

Аш, С. Э. (1956). Исследования независимости и соответствия: I. Меньшинство одного против единодушного большинства. Психологические монографии: Общие и прикладные, 70 (9) , 1-70.

Бэк, К. В., Богдонофф, М. Д., Шоу, Д. М., и Кляйн, Р. Ф. (1963). Интерпретация экспериментального соответствия с помощью физиологических мер. Behavioral Science, 8 (1) , 34.

Longman, W., Vaughan, G., & Hogg, M. (1995). Введение в социальную психологию .

Perrin, S., & Spencer, C. (1980). Эффект Аша: дитя своего времени? Бюллетень Британского психологического общества, 32, 405-406.

Шериф, М., и Шериф, К. У. (1953). Группы в гармонии и напряжении . Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Ссылка на эту статью:

Ссылка на эту статью:

McLeod, S.A. (28 декабря 2018 г.). Соломон Аш — эксперимент на соответствие . Получено Получено с https://www.simplypsychology.org/asch-conformity.html

сообщить об этом объявлении

Эксперименты по оценке соответствия Asch

Эксперименты по соответствию Аша представляли собой серию психологических экспериментов, проведенных Соломоном Ашем в 1950-х годах.Эксперименты показали, в какой степени на собственное мнение человека влияют мнения групп. Аш обнаружил, что люди готовы игнорировать реальность и давать неправильный ответ, чтобы соответствовать остальной группе.

Более пристальный взгляд на соответствие

Вы считаете себя конформистом или нонконформистом? Если вы похожи на большинство людей, вы, вероятно, считаете, что достаточно нонконформист, чтобы противостоять группе, когда вы знаете, что правы, но достаточно конформист, чтобы сливаться с остальными вашими сверстниками.

Исследования показывают, что люди часто гораздо более склонны к конформизму, чем они думают.

Представьте себя в этой ситуации: вы подписались на психологический эксперимент, в котором вас просят пройти проверку зрения.

Когда вы сидите в комнате с другими участниками, вам показывают отрезок линии, а затем просят выбрать соответствующую линию из группы из трех отрезков разной длины.

Экспериментатор просит каждого участника индивидуально выбрать соответствующий отрезок линии.В некоторых случаях каждый в группе выбирает правильную линию, но иногда другие участники единогласно заявляют, что на самом деле правильным совпадением является другая линия.

Итак, что вы делаете, когда экспериментатор спрашивает вас, какая строка подходит? Вы согласны со своим первоначальным ответом или предпочитаете соответствовать остальной группе?

Эксперименты Соломона Аша на соответствие

С психологической точки зрения конформность относится к склонности человека следовать невысказанным правилам или поведению социальной группы, к которой он или она принадлежит.Исследователей давно интересовала степень, в которой люди следуют социальным нормам или восстают против них. Аш интересовался тем, как давление со стороны группы может привести людей к согласию, даже если они знали, что остальная часть группы ошибалась. Цель экспериментов Аша? Чтобы продемонстрировать силу соответствия в группах.

Как проводились эксперименты Аша?

Эксперименты Аша заключались в том, что люди, которые были «вовлечены» в эксперимент, притворялись постоянными участниками вместе с теми, кто был действительными, не подозревающими субъектами исследования.Те, кто участвовал в эксперименте, вели себя определенным образом, чтобы увидеть, влияют ли их действия на реальных участников эксперимента.

В каждом эксперименте наивного студента-участника помещали в комнату с несколькими другими сообщниками, которые были «вовлечены» в эксперимент. Наивным испытуемым сказали, что они участвуют в «проверке зрения». В общей сложности 50 студентов участвовали в экспериментальном состоянии Аша.

Всем конфедератам было сказано, каковы будут их ответы, когда будет представлено линейное задание.Однако наивный участник не подозревал, что другие студенты не были настоящими участниками. После того, как линейное задание было представлено, каждому студенту устно объявляли, какая строка (1, 2 или 3) соответствует целевой.

В экспериментальных условиях было 18 различных испытаний, и единомышленники дали неверные ответы в 12 из них, которые Аш назвал «критическими испытаниями». Цель этих критических испытаний состояла в том, чтобы увидеть, изменят ли участники свой ответ, чтобы соответствовать реакции других в группе.

Во время первой части процедуры конфедераты правильно ответили на вопросы. Однако, в конце концов, они начали давать неправильные ответы, основываясь на том, как их проинструктировали экспериментаторы.

В исследование также вошли 37 участников в контрольном состоянии. Чтобы гарантировать, что средний человек может точно измерить длину линий, контрольную группу попросили индивидуально записать правильное совпадение. Согласно этим результатам, участники были очень точны в своих линейных суждениях, выбирая правильный ответ в 99% случаев.

Результаты экспериментов на соответствие Аша

Около 75% участников экспериментов на соответствие по крайней мере один раз пошли вместе с остальной группой.

После объединения испытаний результаты показали, что участники соответствовали неправильному групповому ответу примерно в одной трети случаев.

Эксперименты также изучали влияние количества людей, присутствующих в группе, на соответствие. Когда присутствовал только один другой конфедерат, это практически не повлияло на ответы участников.Присутствие двух конфедератов имело лишь незначительный эффект. Уровень соответствия трех или более соучастников был гораздо более значительным.

Аш также обнаружил, что когда один из союзников дает правильный ответ, а остальные — неправильный, это резко снижает соответствие. В этой ситуации от 5 до 10% участников соответствовали остальной группе (в зависимости от того, как часто союзник отвечал правильно). Более поздние исследования также подтвердили этот вывод, предполагая, что наличие социальной поддержки является важным инструментом в борьбе с конформизмом.

Что показывают результаты экспериментов на соответствие Asch?

По завершении экспериментов участников спросили, почему они ушли вместе с остальной группой. В большинстве случаев студенты заявляли, что, хотя они знали, что остальная группа ошибалась, они не хотели рисковать подвергнуться насмешкам. Некоторые участники предположили, что они действительно верят, что другие члены группы были правы в своих ответах.

Эти результаты показывают, что на соответствие может влиять как потребность соответствовать, так и убежденность в том, что другие люди умнее или лучше информированы.

Учитывая уровень конформности, наблюдаемый в экспериментах Аша, конформность может быть еще сильнее в реальных жизненных ситуациях, когда стимулы более неоднозначны или их труднее судить.

Факторы, влияющие на соответствие

Аш продолжил дальнейшие эксперименты, чтобы определить, какие факторы влияют на то, как и когда люди подчиняются. Он обнаружил, что:

• Присутствие большего количества людей имеет тенденцию к росту. Однако мало что меняется, когда размер группы превышает четыре или пять человек.
• Соответствие также возрастает, когда задача становится более сложной. Перед лицом неуверенности люди обращаются к другим за информацией о том, как им реагировать.
• Соответствие возрастает, когда другие члены группы имеют более высокий социальный статус. Когда люди считают других в группе более могущественными, влиятельными или знающими, чем они сами, они с большей вероятностью согласятся с группой.
• Однако соответствие имеет тенденцию к снижению, когда люди могут отвечать конфиденциально. Исследования также показали, что соответствие снижается, если они пользуются поддержкой хотя бы одного человека в группе.

Критика экспериментов на соответствие Аша

Одна из основных критических замечаний по поводу экспериментов Аша по соответствию сосредоточена на причинах, по которым участники предпочитают подчиняться. По мнению некоторых критиков, люди могли быть мотивированы избегать конфликта, а не действительным желанием соответствовать остальной группе.

Еще одна критика заключается в том, что результаты эксперимента в лаборатории могут не распространяться на реальные ситуации.

Многие эксперты по социальной психологии считают, что, хотя ситуации в реальном мире могут быть не такими четкими, как в лаборатории, реальное социальное давление, заставляющее их приспосабливаться, вероятно, намного больше, что может резко усилить конформистское поведение.

Вклад Аша в психологию

Эксперименты по конформности Аша являются одними из самых известных в истории психологии и вдохновили на множество дополнительных исследований конформности и группового поведения. Это исследование дало важную информацию о том, как, почему и когда люди подчиняются, а также о влиянии социального давления на поведение.

Научный метод | Введение в психологию

Ученые занимаются объяснением и пониманием того, как устроен мир вокруг них, и они могут сделать это, придумывая теории, которые генерируют гипотезы, которые можно проверить и опровергнуть. Теории, которые выдерживают испытания, сохраняются и уточняются, а те, которые не выдерживают испытания, отбрасываются или модифицируются. Таким образом, исследования позволяют ученым отделить факты от простого мнения. Наличие достоверной информации, полученной в результате исследований, помогает принимать мудрые решения как в государственной политике, так и в нашей личной жизни.В этом разделе вы увидите, как психологи используют научный метод для изучения и понимания поведения.

Научные исследования — важнейший инструмент для успешной навигации в нашем сложном мире. Без него мы были бы вынуждены полагаться исключительно на интуицию, авторитет других людей и слепую удачу. Хотя многие из нас уверены в своих способностях расшифровывать окружающий мир и взаимодействовать с ним, история полна примеров того, насколько сильно мы можем ошибаться, когда не осознаем необходимость доказательств в поддержку утверждений.В разное время в истории мы были уверены, что Солнце вращается вокруг плоской Земли, что континенты Земли не двигались и что психическое заболевание было вызвано одержимостью (рис. 1). Именно благодаря систематическим научным исследованиям мы избавляемся от наших предвзятых представлений и суеверий и обретаем объективное понимание себя и своего мира.

Рисунок 1 . Некоторые из наших предков по всему миру и на протяжении веков считали, что трепанация — практика проделывания отверстия в черепе, как показано здесь — позволяет злым духам покидать тело, тем самым излечивая психические заболевания и другие расстройства.(кредит: «Тайпроект» / Flickr)

Цель всех ученых — лучше понять мир вокруг них. Психологи сосредотачивают свое внимание на понимании поведения, а также когнитивных (умственных) и физиологических (телесных) процессов, лежащих в основе поведения. В отличие от других методов, которые люди используют для понимания поведения других, таких как интуиция и личный опыт, отличительной чертой научных исследований является наличие доказательств, подтверждающих утверждение. Научное знание эмпирическое: оно основано на объективных, материальных доказательствах, которые можно наблюдать снова и снова, независимо от того, кто наблюдает.

В то время как поведение можно наблюдать, разум — нет. Если кто-то плачет, мы можем видеть его поведение. Однако причину такого поведения определить труднее. Человек плачет из-за печали, боли или счастья? Иногда мы можем узнать причину чьего-либо поведения, просто задав вопрос, например: «Почему ты плачешь?» Однако бывают ситуации, когда человеку либо неудобно, либо он не желает честно отвечать на вопрос, либо не может ответить. Например, младенцы не смогут объяснить, почему они плачут.В таких обстоятельствах психолог должен творчески подходить к поиску способов лучше понять поведение. Этот модуль исследует, как генерируются научные знания и насколько они важны для принятия решений в нашей личной жизни и в общественной жизни.

Процесс научных исследований

Рисунок 2 . Научный метод — это процесс сбора данных и обработки информации. Он предоставляет четко определенные шаги для стандартизации того, как собираются научные знания с помощью логического и рационального метода решения проблем.

Научные знания развиваются с помощью процесса, известного как научный метод. По сути, идеи (в форме теорий и гипотез) проверяются в сравнении с реальным миром (в форме эмпирических наблюдений, наблюдений), и эти эмпирические наблюдения приводят к большему количеству идей, которые проверяются в реальном мире, и так далее.

Основные шаги научного метода:

• Понаблюдайте за природным явлением и задайте вопрос о нем
• Сделайте гипотезу или возможное решение вопроса
• Проверить гипотезу
• Если гипотеза верна, найдите дополнительные доказательства или найдите контрдоказательства
• Если гипотеза неверна, создайте новую гипотезу или попробуйте еще раз
• Делайте выводы и повторяйте — научный метод бесконечен, и ни один результат никогда не считается идеальным

Чтобы задать важный вопрос, который может улучшить наше понимание мира, исследователь должен сначала наблюдать природные явления.Проводя наблюдения, исследователь может определить полезный вопрос. Найдя вопрос, на который нужно ответить, исследователь может сделать прогноз (гипотезу) о том, каким, по его мнению, будет ответ. Этот прогноз обычно представляет собой утверждение о взаимосвязи между двумя или более переменными. Высказав гипотезу, исследователь затем разработает эксперимент, чтобы проверить свою гипотезу и оценить собранные данные. Эти данные будут либо поддерживать, либо опровергать гипотезу. На основе выводов, сделанных на основе данных, исследователь затем найдет больше доказательств в поддержку гипотезы, найдет контрдоказательства, чтобы еще больше укрепить гипотезу, пересмотреть гипотезу и создать новый эксперимент или продолжить использовать собранную информацию для ответа. вопрос исследования.

Основные принципы научного метода

Две ключевые концепции научного подхода — теория и гипотеза. Теория — это хорошо разработанный набор идей, предлагающих объяснение наблюдаемых явлений, которые можно использовать для предсказания будущих наблюдений. Гипотеза — это проверяемое предсказание, которое логически выводится из теории. Его часто формулируют как «если-то» (например, если я буду заниматься всю ночь, я получу проходную оценку за тест).Гипотеза чрезвычайно важна, потому что она ликвидирует разрыв между царством идей и реальным миром. По мере проверки конкретных гипотез теории модифицируются и уточняются, чтобы отразить и включить результаты этих тестов (рис. 2).

Рисунок 3 . Научный метод исследования включает в себя выдвижение гипотез, проведение исследований и создание или изменение теорий на основе результатов.

Другие ключевые компоненты следования научному методу включают проверяемость, предсказуемость, фальсифицируемость и справедливость. Проверяемость означает, что эксперимент должен быть воспроизведен другим исследователем. Чтобы добиться проверяемости, исследователи должны обязательно задокументировать свои методы и четко объяснить, как их эксперимент структурирован и почему он дает определенные результаты.

Предсказуемость в научной теории подразумевает, что теория должна позволять нам делать прогнозы относительно будущих событий. Точность этих прогнозов — мера силы теории.

Фальсифицируемость относится к тому, можно ли опровергнуть гипотезу.Чтобы гипотеза была опровергнута, должна быть логическая возможность провести наблюдение или провести физический эксперимент, который показал бы, что гипотеза не имеет поддержки. Даже если гипотеза не может быть доказана как ложная, это не обязательно означает, что она неверна. Будущее тестирование может опровергнуть эту гипотезу. Это не означает, что гипотеза имеет , которая должна быть доказана ложной, просто ее можно проверить.

Чтобы определить, поддерживается или не поддерживается гипотеза, исследователи-психологи должны провести проверку гипотез с использованием статистики.Проверка гипотез — это тип статистики, который определяет вероятность того, что гипотеза верна или ложна. Если проверка гипотез показывает, что результаты были «статистически значимыми», это означает, что гипотеза была подтверждена и исследователи могут быть достаточно уверены в том, что их результат не был случайным. Если результаты не являются статистически значимыми, это означает, что гипотеза исследователей не была подтверждена.

Справедливость подразумевает, что все данные должны учитываться при оценке гипотезы.Исследователь не может выбирать, какие данные сохранить, а какие отбросить, или сосредоточиться на данных, которые поддерживают или не подтверждают определенную гипотезу. Все данные должны быть учтены, даже если они опровергают гипотезу.

Применение научного метода

Чтобы увидеть, как работает этот процесс, давайте рассмотрим конкретную теорию и гипотезу, которые могут быть выведены из этой теории. Как вы узнаете из следующего модуля, теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоциональное переживание зависит от физиологического возбуждения, связанного с эмоциональным состоянием.Если вы выйдете из дома и обнаружите на пороге очень агрессивную змею, ваше сердце начнет бешено колотиться, а желудок сжаться. Согласно теории Джеймса-Ланге, эти физиологические изменения могут вызвать у вас чувство страха. Гипотеза, которая может быть выведена из этой теории, может заключаться в том, что человек, не подозревающий о физиологическом возбуждении, которое вызывает вид змеи, не будет испытывать страха.

Помните, что хорошая научная гипотеза может быть опровергнута или может быть доказана как неверная.Вспомните из вводного модуля, что у Зигмунда Фрейда было много интересных идей для объяснения различного человеческого поведения (рис. 3). Однако основная критика теорий Фрейда состоит в том, что многие из его идей нельзя опровергнуть; Например, невозможно представить себе эмпирические наблюдения, которые опровергли бы существование Ид, Эго и Супер-Эго — трех элементов личности, описанных в теориях Фрейда. Несмотря на это, теории Фрейда широко преподаются во вводных текстах по психологии из-за их исторического значения для психологии личности и психотерапии, и они остаются корнем всех современных форм терапии.

Рисунок 4 . Многие особенности (а) теорий Фрейда, такие как (б) его разделение разума на ид, эго и суперэго, в последние десятилетия вышли из моды, потому что их нельзя опровергнуть. В более широком плане его взгляды закладывают основу для большей части современного психологического мышления, такого как бессознательная природа большинства психологических процессов.

Напротив, теория Джеймса-Ланге действительно порождает опровержимые гипотезы, такие как описанная выше.Некоторые люди, получившие серьезные травмы позвоночника, не могут почувствовать телесные изменения, которые часто сопровождают эмоциональные переживания. Следовательно, мы могли бы проверить гипотезу, определив, насколько эмоциональные переживания различаются между людьми, которые способны обнаруживать эти изменения в своем физиологическом возбуждении, и теми, кто этого не делает. Фактически, это исследование было проведено, и хотя эмоциональные переживания людей, лишенных осознания своего физиологического возбуждения, могут быть менее интенсивными, они все же испытывают эмоции (Chwalisz, Diener, & Gallagher, 1988).

Ссылка на обучение

Хотите принять участие в исследовании? Посетите веб-сайт этого психологического исследования в сети и щелкните ссылку, которая кажется вам интересной, чтобы принять участие в онлайн-исследовании.

Почему научный метод важен для психологии

Использование научного метода — одна из основных черт, которая отделяет современную психологию от более ранних философских исследований психики. По сравнению с химией, физикой и другими «естественными науками» психология долгое время считалась одной из «социальных наук» из-за субъективной природы вещей, которые она стремится изучать.Многие концепции, которые интересуют психологов, такие как аспекты человеческого разума, поведения и эмоций, являются субъективными и не могут быть измерены напрямую. Вместо этого психологи часто полагаются на поведенческие наблюдения и данные, полученные от самих себя, которые некоторые считают незаконными или лишенными методологической строгости. Таким образом, применение научного метода к психологии помогает стандартизировать подход к пониманию самых разных типов информации.

Научный метод позволяет воспроизводить и подтверждать психологические данные во многих случаях, при различных обстоятельствах и различными исследователями.Благодаря воспроизведению экспериментов новые поколения психологов могут уменьшить количество ошибок и расширить применимость теорий. Это также позволяет проверять и подтверждать теории, а не просто домыслы, которые невозможно проверить или опровергнуть. Все это позволяет психологам лучше понять, как работает человеческий разум.

научных статей, опубликованных в журналах, и статей по психологии, написанных в стиле Американской психологической ассоциации (т.е., в «стиле APA») построены вокруг научного метода. Эти документы включают Введение, которое знакомит с исходной информацией и излагает гипотезы; раздел «Методы», в котором описываются особенности проведения эксперимента для проверки гипотезы; раздел «Результаты», который включает статистические данные, проверяющие гипотезу и указывающие, была ли она поддержана или нет, а также «Обсуждение и заключение», в которых говорится о последствиях нахождения поддержки или отсутствия поддержки для гипотезы.Написание статей и статей, основанных на научном методе, позволяет будущим исследователям легко повторить исследование и попытаться воспроизвести результаты.

экспериментов | Введение в психологию

Как вы уже знаете, единственный способ установить наличие причинно-следственной связи между двумя переменными — это провести научный эксперимент. Эксперимент имеет иное значение в научном контексте, чем в повседневной жизни. В повседневном разговоре мы часто используем его, чтобы описать попытку чего-то впервые, например экспериментировать с новой прической или новой едой.Однако в научном контексте эксперимент имеет четкие требования к разработке и реализации.

Экспериментальная гипотеза

Для проведения эксперимента исследователь должен иметь конкретную гипотезу , которую нужно проверить. Как вы узнали, гипотезы можно сформулировать либо путем непосредственного наблюдения за реальным миром, либо после тщательного анализа предыдущих исследований. Например, если вы считаете, что детям нельзя позволять смотреть передачи по телевидению, связанные с насилием, потому что это заставит их вести себя более агрессивно, то вы в основном сформулировали гипотезу, а именно, что просмотр телепрограмм с насилием заставляет детей вести себя более агрессивно. .Как вы могли прийти к этой конкретной гипотезе? У вас могут быть более молодые родственники, которые смотрят мультфильмы, в которых персонажи используют боевые искусства, чтобы спасти мир от злодеев, с впечатляющим набором ударов руками, ногами и защитными позами. Вы замечаете, что после некоторого просмотра этих передач ваши молодые родственники имитируют боевое поведение персонажей, изображенных в мультфильме (рис. 1).

Рисунок 1 . Наблюдение за таким поведением сразу после того, как ребенок смотрит телепрограммы с насилием, может привести вас к гипотезе о том, что просмотр телепрограмм с насилием приводит к увеличению проявления агрессивного поведения.(кредит: Эмран Кассим)

Именно такие личные наблюдения часто приводят нас к формулированию конкретной гипотезы, но мы не можем использовать ограниченные личные наблюдения и анекдотические свидетельства для тщательной проверки нашей гипотезы. Вместо этого, чтобы узнать, подтверждают ли реальные данные нашу гипотезу, мы должны провести эксперимент.

Разработка эксперимента

Самый простой экспериментальный план включает две группы: экспериментальную группу и контрольную группу. Эти две группы созданы так, чтобы быть одинаковыми, за исключением одного различия — экспериментальной манипуляции.Экспериментальная группа получает экспериментальную манипуляцию, то есть исследуемое лечение или переменную (в данном случае жестокие телевизионные изображения), а контрольная группа — нет. Поскольку экспериментальные манипуляции — единственное различие между экспериментальной и контрольной группами, мы можем быть уверены, что любые различия между ними вызваны экспериментальными манипуляциями, а не случайностью.

В нашем примере того, как телепрограммы с насилием могут повлиять на насильственное поведение детей, мы даем экспериментальной группе возможность смотреть телепрограммы с насилием в течение определенного времени, а затем измерять их агрессивное поведение.Мы измеряем агрессивное поведение в нашей контрольной группе после того, как они смотрят ненасильственные телепрограммы в течение того же времени. Важно, чтобы с контрольной группой обращались так же, как с экспериментальной группой, за исключением того, что контрольная группа не подвергалась экспериментальным манипуляциям. Поэтому у нас есть контрольная группа, которая смотрит ненасильственные телепрограммы столько же времени, что и экспериментальная группа.

Нам также необходимо точно определить или ввести в действие то, что считается насильственным и ненасильственным.Оперативное определение — это описание того, как мы будем измерять наши переменные, и оно важно для того, чтобы позволить другим точно понять, как и что исследователь измеряет в конкретном эксперименте. Реализуя агрессивное поведение, мы можем считать примерами такого поведения только физические действия, такие как удары ногой или кулаком, или мы также можем включить гневные словесные обмены. Что бы мы ни определяли, важно, чтобы мы применяли насильственное поведение таким образом, чтобы любой, кто впервые слышит о нашем исследовании, точно знал, что мы подразумеваем под насилием.Это помогает людям интерпретировать наши данные, а также повторять наш эксперимент, если они захотят это сделать.

После того, как мы определили, что считается насильственным телевизионным программированием и что считается агрессивным поведением участников нашего эксперимента, нам нужно определить, как мы будем проводить наш эксперимент. В этом случае мы могли бы попросить участников посмотреть 30-минутную телевизионную программу (насильственную или ненасильственную, в зависимости от их принадлежности к группе), прежде чем отправить их на игровую площадку на час, где наблюдают за их поведением, а также за количеством и типом насильственных действий. записывается.

В идеале люди, которые наблюдают и записывают поведение детей, не знают, кто был отнесен к экспериментальной или контрольной группе, чтобы избежать предвзятости экспериментатора. Ошибка экспериментатора. указывает на возможность того, что ожидания исследователя могут исказить результаты исследования. Помните, что проведение эксперимента требует тщательного планирования, и люди, участвующие в исследовательском проекте, кровно заинтересованы в подтверждении своих гипотез. Если бы наблюдатели знали, какой ребенок был в какой группе, это могло бы повлиять на то, сколько внимания они уделяли поведению каждого ребенка, а также на то, как они интерпретировали это поведение.Не обращая внимания на то, какой ребенок к какой группе принадлежит, мы защищаемся от этих предубеждений. Эта ситуация представляет собой одинарное слепое исследование , означающее, что одна из групп (участников) не знает, в какую группу они входят (экспериментальная или контрольная), в то время как исследователь, разработавший эксперимент, знает, какие участники входят в каждую группу.

Рисунок 2 . Предоставление контрольной группе лечения плацебо защищает от предвзятости, вызванной ожиданием. (кредит: Элейн и Артур Шапиро)

В двойном слепом исследовании как исследователи, так и участники не понимают групповых заданий.Зачем исследователю проводить исследование, в котором никто не знает, кто принадлежит к какой группе? Потому что, поступая так, мы можем контролировать ожидания как экспериментатора, так и участника. Если вы знакомы с фразой «эффект плацебо», вы уже имеете некоторое представление о том, почему это важно. Эффект плацебо возникает, когда ожидания или убеждения людей влияют или определяют их опыт в данной ситуации. Другими словами, простое ожидание того, что что-то произойдет, действительно может заставить это случиться.

Эффект плацебо обычно описывают с точки зрения тестирования эффективности нового лекарства. Представьте, что вы работаете в фармацевтической компании и думаете, что у вас есть новое лекарство, эффективное при лечении депрессии. Чтобы продемонстрировать эффективность вашего лекарства, вы проводите эксперимент с двумя группами: экспериментальная группа получает лекарство, а контрольная группа — нет. Но вы не хотите, чтобы участники знали, получили они лекарство или нет.

Почему? Представьте, что вы участник этого исследования и только что приняли таблетку, которая, по вашему мнению, улучшит ваше настроение.Поскольку вы ожидаете, что таблетка окажет действие, вы можете почувствовать себя лучше просто потому, что вы приняли таблетку, а не из-за какого-либо лекарства, фактически содержащегося в таблетке — это эффект плацебо.

Чтобы убедиться, что любое воздействие на настроение обусловлено препаратом, а не ожиданиями, контрольная группа получает плацебо (в данном случае сахарную пилюлю). Теперь каждый получает таблетку, и снова ни исследователь, ни участники эксперимента не знают, кто получил лекарство, а кто сахарную таблетку.Любые различия в настроении между экспериментальной и контрольной группами теперь можно отнести к самому препарату, а не к предвзятости экспериментатора или ожиданиям участников (рис. 2).

Независимые и зависимые переменные

В рамках исследовательского эксперимента мы стремимся выяснить, вызывают ли изменения в одной вещи изменения в другой. Чтобы достичь этого, мы должны обращать внимание на две важные переменные или вещи, которые могут быть изменены в любом экспериментальном исследовании: независимая переменная и зависимая переменная.Независимая переменная управляется или управляется экспериментатором. В хорошо спланированном экспериментальном исследовании независимая переменная является единственным важным различием между экспериментальной и контрольной группами. В нашем примере того, как жестокие телевизионные программы влияют на проявление детьми агрессивного поведения, независимой переменной является тип программы — насильственный или ненасильственный — просматриваемый участниками исследования (рис. 3). Зависимая переменная — это то, что исследователь измеряет, чтобы увидеть, какое влияние оказала независимая переменная.В нашем примере зависимой переменной является количество насильственных действий, продемонстрированных участниками эксперимента.

Рисунок 3 . Ожидается, что в эксперименте манипуляции с независимой переменной приведут к изменениям в зависимой переменной. (кредит «автомат»: модификация работы Дэниела Ойнса; кредит «игрушечный пистолет»: модификация работы Эмрана Кассима)

Мы ожидаем, что зависимая переменная изменится как функция независимой переменной.Другими словами, зависимая переменная зависит от независимой переменной. Хороший способ подумать о взаимосвязи между независимыми и зависимыми переменными — это вопрос: какое влияние независимая переменная оказывает на зависимую переменную? Возвращаясь к нашему примеру, как влияет получасовой просмотр телепрограмм с насилием или ненасильственных телепрограмм на количество случаев физической агрессии на игровой площадке?

Выбор и назначение участников эксперимента

Теперь, когда наше исследование разработано, нам нужно получить выборку людей для включения в наш эксперимент.В нашем исследовании участвуют люди, поэтому нам нужно определить, кого включить. Участники являются объектами психологического исследования, и, как следует из названия, люди, вовлеченные в психологическое исследование, активно участвуют в этом процессе. Часто в проектах психологических исследований участвуют студенты колледжей. Фактически, подавляющее большинство исследований в подобластях психологии исторически вовлекали студентов в качестве участников (Sears, 1986; Arnett, 2008).Но действительно ли студенты колледжей представляют собой население в целом? Студенты колледжей, как правило, моложе, образованнее, либеральнее и менее разнообразны, чем население в целом. Хотя использование студентов в качестве испытуемых является общепринятой практикой, полагаться на такой ограниченный круг участников исследования может быть проблематично, поскольку трудно обобщить результаты на более широкую популяцию.

В нашем гипотетическом эксперименте участвуют дети, и сначала мы должны создать выборку детей-участников.Выборки используются, потому что популяции обычно слишком велики, чтобы разумно вовлечь каждого члена в наш конкретный эксперимент (рис. 4). Если возможно, мы должны использовать случайную выборку (есть и другие типы выборок, но для целей этого раздела мы сосредоточимся на случайных выборках). Случайная выборка — это подмножество более широкой совокупности, в которой каждый член совокупности имеет равные шансы быть выбранным. Случайные выборки предпочтительнее, потому что, если выборка достаточно велика, мы можем быть разумно уверены, что участвующие люди являются репрезентативными для большей популяции.Это означает, что процентное соотношение характеристик в выборке — пол, этническая принадлежность, социально-экономический уровень и любые другие характеристики, которые могут повлиять на результаты, — близки к процентному содержанию в большей популяции.

В нашем примере предположим, что мы решили, что нас интересуют четвероклассники. Но все четвероклассники — это очень большая популяция, поэтому мы должны быть более конкретными; вместо этого мы могли бы сказать, что нас интересуют все четвероклассники в определенном городе. Мы должны включать студентов из разных категорий доходов, семейного положения, расы, этнической принадлежности, религии и географических районов города.Имея это более управляемое население, мы можем работать с местными школами над случайной выборкой из примерно 200 четвероклассников, которых мы хотим принять участие в нашем эксперименте.

Таким образом, поскольку мы не можем протестировать всех четвероклассников в городе, мы хотим найти группу из примерно 200 человек, которая отражает состав этого города. Имея репрезентативную группу, мы можем обобщить наши выводы на более широкую популяцию, не опасаясь того, что наша выборка будет каким-либо образом смещена.

Рисунок 4 .Исследователи могут работать с (а) большой популяцией или (б) группой выборки, которая является подмножеством большей популяции. (кредит «толпа»: модификация работы Джеймса Кридленда; кредит «студенты»: модификация работы Лори Салливан)

Теперь, когда у нас есть выборка, следующим шагом экспериментального процесса является разделение участников на экспериментальную и контрольную группы путем случайного распределения. При случайном назначении все участники имеют равные шансы попасть в любую группу.Существует статистическая программа, которая случайным образом распределяет каждого четвероклассника из выборки в экспериментальную или контрольную группу.

Случайное назначение имеет решающее значение для надежности экспериментальный проект . При достаточно больших выборках случайное распределение делает маловероятным наличие систематических различий между группами. Так, например, очень маловероятно, что мы получим одну группу, состоящую исключительно из мужчин, определенной этнической принадлежности или данной религиозной идеологии.Это важно, потому что, если бы группы были систематически разными до начала эксперимента, мы не знали бы происхождения каких-либо различий, которые мы обнаруживаем между группами: были ли различия существующими ранее или они были вызваны манипуляциями с независимой переменной? Случайное распределение позволяет предположить, что любые различия, наблюдаемые между экспериментальной и контрольной группами, являются результатом манипулирования независимой переменной.

Вопросы для рассмотрения

Хотя эксперименты позволяют ученым делать причинно-следственные утверждения, они не лишены проблем.Настоящие эксперименты требуют от экспериментатора манипулирования независимой переменной, а это может усложнить многие вопросы, на которые психологи могут захотеть ответить. Например, представьте, что вы хотите знать, какое влияние пол (независимая переменная) оказывает на пространственную память (зависимая переменная). Хотя вы, безусловно, можете искать различия между мужчинами и женщинами в задаче, которая затрагивает пространственную память, вы не можете напрямую контролировать пол человека. Мы классифицируем этот тип исследовательского подхода как квазиэкспериментальный и признаем, что в этих обстоятельствах мы не можем делать причинно-следственные утверждения.

Экспериментаторы также ограничены этическими ограничениями. Например, вы не сможете провести эксперимент, цель которого — определить, приводит ли насилие в детстве к снижению самооценки взрослых. Чтобы провести такой эксперимент, вам нужно будет случайным образом распределить некоторых участников эксперимента в группу, которая подвергается насилию, и этот эксперимент будет неэтичным.

границ | «Подход реального мира» и его проблемы: критика термина «экологическая обоснованность»

Введение

Популярная цель психологической науки — понять человеческое познание и поведение в «реальном мире».Напротив, исследователи традиционно проводили эксперименты в специализированных исследовательских учреждениях, также известных как «лаборатория психолога» (Danziger, 1994; Hatfield, 2002). На протяжении истории психологии критики часто задавались вопросом, допускают ли лабораторные эксперименты психологии обобщение результатов за пределами лабораторных условий, в которых эти результаты обычно получаются. В ответ многие исследователи выступили за более «экологически обоснованные» эксперименты, в отличие от так называемых «обычных» лабораторных методов (Neisser, 1976; Aanstoos, 1991; Kingstone et al., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). В последние годы несколько технологических достижений (например, виртуальная реальность, носимые айтрекеры, мобильные устройства ЭЭГ, fNIRS, биосенсоры и т. Д.) Побудили исследователей еще больше подчеркнуть важность изучения человеческого познания и поведения в «реальном мире», поскольку новые технологии помогут исследователям преодолеть некоторые присущие лабораторным экспериментам ограничения (Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019).

В этой статье мы будем утверждать, что общее стремление исследователей понять человеческое познание и поведение в «реальном мире» путем проведения более «экологически обоснованных» экспериментов (далее именуемых «подходом реального мира») не без проблем. В частности, мы будем утверждать, что популярный термин «экологическая значимость», который в наши дни широко используется исследователями для обсуждения того, похожи ли экспериментальные исследования на «реальный мир» и обобщаются ли они, окутан как концептуальной, так и методологической путаницей.Поскольку мы сами заинтересованы в когнитивном и поведенческом функционировании в контексте повседневного опыта людей и проводим эксперименты в различных «лабораторных» и «реальных» средах, мы увидели, как некритическое использование термина «экологическая значимость» может привести к к довольно вводящим в заблуждение и контрпродуктивным дискуссиям. Это касается не только того, как эта концепция используется во многих научных статьях и учебниках, но также при презентациях и обсуждениях экспериментальных исследований на конференциях, во время процесса обзора и при разговоре со студентами о дизайне экспериментов и анализе доказательств.

Хотя использование термина экологическая обоснованность ранее подвергалось критике со стороны некоторых ученых (Hammond, 1998; Schmuckler, 2001; ср. Araujo et al., 2007; Dunlosky et al., 2009), мы думаем, что эта критика в значительной степени была упускается из виду. Следовательно, необходимо будет рассмотреть некоторые из тех же вопросов. Эта статья имеет троекратный вклад. Во-первых, мы расширяем критику термина «экологическая значимость» и применяем его к сфере общественного внимания. Во-вторых, мы тщательно исследуем некоторые из допущений, которыми руководствуются современные рамки экологической обоснованности, особенно те, которые касаются искусственности – естественности и простоты – сложности.Наконец, наша статья предназначена для обучения нового поколения студентов и исследователей историческим корням и концептуальным вопросам термина «экологическая значимость». Эта статья состоит из четырех частей. Во-первых, мы представим краткую историю так называемой дилеммы «реальный мир или лаборатория» и обсудим несколько определений и интерпретаций термина экологическая значимость. Во-вторых, мы исследуем исторические корни концепции экологической достоверности и опишем, как первоначальное значение этой концепции существенно изменилось.В-третьих, мы внимательно исследуем преобладающие предположения, которые, кажется, определяют, как исследователи в настоящее время используют термин экологическая достоверность. Наконец, мы применим наш концептуальный анализ к конкретной области исследования, а именно к области социального внимания. В последние годы в этой области уделяется особое внимание вопросам экологической достоверности и обобщаемости. Таким образом, сфера общественного внимания представляет собой примерный случай для объяснения того, как некритическое использование терминов «экологическая значимость» и «реальный мир» может привести к вводящим в заблуждение и контрпродуктивным выводам.

Краткая история дилеммы «Реальный мир или лаборатория»

Популярная история психологии (или более широких «когнитивных наук») гласит, что «психология стала наукой, поднявшись с« кресла »спекуляций и неконтролируемых наблюдений и войдя в лабораторию для проведения контролируемых наблюдений и измерений» ( Hatfield, 2002, с. 208). «Лаборатория психолога», специальное помещение, оснащенное всевозможными лабораторными принадлежностями и сложным оборудованием, считается знаменитым проводником психологии на пути к науке (Danziger, 1994; Goodwin, 2015).Однако, несмотря на давнюю традицию лабораторных экспериментов психологов (историю и обсуждение см. Gillis and Schneider, 1966), также было много критических голосов, заявивших, что лабораторные эксперименты психологии слишком ограничены по объему для изучения того, как люди функционируют в повседневной жизни. . Например, Брунсвик (1943, стр. 262) однажды написал, что экспериментальная психология ограничивалась «узкими проблемами искусственно изолированных проксимальных или периферийных технических аспектов медиации, которые не являются репрезентативными для более широких моделей жизни». Баркер (1968, стр. 3) писал, что «невозможно создать в лаборатории частоту, продолжительность, масштаб и величину некоторых важных человеческих условий». Neisser (1976, стр. 34) писал, что «современные исследования когнитивных процессов обычно используют абстрактный, прерывистый и лишь отчасти реальный стимулирующий материал». Бронфенбреннер (1977, стр. 513) писал, что «многие из этих экспериментов включают ситуации, которые являются незнакомыми, искусственными и недолговечными и требуют необычного поведения, которое трудно обобщить на другие условия.” Kingstone et al. (2008, стр. 355) заявил, что «исследования, проведенные в лабораториях, и полученные ими результаты в принципе и на практике вряд ли будут иметь отношение к более сложным ситуациям, с которыми люди сталкиваются в повседневной жизни e, » и Шамай-Цури и Мендельсон (2019, стр. 1) заявили, что « традиционные экспериментальные психологические подходы в основном сосредоточены на исследовании поведения людей как изолированных агентов, находящихся в искусственной, сенсорной и социально неблагополучной среде, что ограничивает наше понимание натуралистических когнитивных функций. , эмоциональные и социальные явления.”

По мнению этих ученых, психологическая наука столкнулась с мрачным затруднительным положением: открытия и результаты, основанные на строго контролируемых и систематически разработанных лабораторных экспериментах, могут быть не великим открытием, а всего лишь «простым лабораторным любопытством» (Гибсон, 1970, стр. 426–427). Как Андерсон и др. (1999, стр. 3) сформулировал это: «Распространенным трюизмом было то, что лабораторные исследования … хорошо показывают, вызывает ли какое-либо манипулирование независимой переменной изменения в зависимой переменной, но многие ученые предполагают, что эти результаты не делайте обобщений на «реальный мир». Общее беспокойство вызывает то, что из-за «искусственности» и «простоты» лаборатории некоторые (если не многие) лабораторные эксперименты неадекватно отражают «естественность» и «сложность» психологических явлений в повседневной жизни. (см. рисунок 1). Эта проблема стала известна психологам как дилемма «реального мира или лаборатории» (Hammond and Stewart, 2001). В основе дилеммы «реальный мир или лаборатория» психологии лежит пагубный методологический выбор: «Должна ли она [психологическая наука] преследовать цель обобщения, требуя обобщения исследования на« реальную жизнь »(также известную как« реальная жизнь »). -world »), или следует стремиться к обобщению, придерживаясь своей традиционной парадигмы лабораторных исследований?» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр.7).

Рисунок 1. Примеры исторических и современных лабораторных помещений и полевых экспериментов. (A) Лабораторный зал начала 20 века. Участник сидит перед «дисковым тахистоскопом», устройством для отображения визуальных изображений (адаптировано из Hilton, 1920). (B) Изображение полевого эксперимента Дж. Дж. Гибсона. Наблюдатели должны были оценить размер объекта на расстоянии (адаптировано из Гибсона, 1950). (C) Лаборатория айтрекинга 21 века.Участник сидит перед установленным на башне айтрекером SMI Hi-Speed ​​ (на основе Valtakari et al., 2019). (D) Носимый ай-трекер (едва видимый) используется для измерения поведения взгляда, когда участники проходят по коридорам с толпами людей (Hessels et al., 2020). Заявление об авторских правах — Панели (A, B) . Все фотографии используются в соответствии с положениями Закона США об авторском праве 107 «Добросовестное использование» и статьи 15a Закона об авторском праве Нидерландов в некоммерческих целях для исследований, образования и научных комментариев.Фотография из книги У. Хилтона: Прикладная психология: движущая сила мысли (дата первоначальной публикации — 1920 г.). Получено 1 апреля 2020 г. с сайта http://www.gutenberg.org/files/33076/33076-h/33076-h.htm. Фотография из книги Дж. Дж. Гибсона: «Восприятие визуального мира» (исходная дата публикации 1950 г., рис. 74, стр. 184) была взята из копии библиотеки Утрехтского университета. (C, D) Фотографии принадлежат авторам, и люди, изображенные на изображениях, дали согласие на публикацию.

Хотя психологическая наука состоит из множества специализированных областей исследований, цель понимания человеческого познания и поведения в «реальном мире» стала целью, получившей одобрение критиков, психологов и когнитивистов всех мастей. Действительно, примеры дилеммы «реальный мир или лаборатория» можно найти не только в различных «прикладных» областях психологии, таких как эргономика (Hoc, 2001), клиническая (нейро) психология (Wilson, 1993; Parsons, 2015), педагогическая психология (Dunlosky et al., 2009), спортивной психологии (Davids, 1988), маркетинга и психологии потребителей (Smith et al., 1998) и психологии вождения (Rogers et al., 2005), но также и в так называемых «базовых» областях. психологических наук, таких как изучение восприятия (Brunswik, 1956; Gibson, 1979/2014), внимания (Simons and Levin, 1998; Peelen and Kastner, 2014), памяти (Banaji and Crowder, 1989; Neisser, 1991; Cohen and Conway, 2007), социальное познание (Schilbach et al., 2013; Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Osborne-Crowley, 2020), принятие суждений и решений (Koehler, 1996) и развитие ребенка. (Левкович, 2001; Шмуклер, 2001; Адольф, 2019).

«Реальный подход»: призыв к экологической обоснованности

В последние десятилетия исследователи часто обсуждали, как они могут преодолеть некоторые ограничения лабораторных экспериментов. Возможно, самый большой общий знаменатель того, что мы называем «подходом реального мира», — это сильный акцент на «экологической обоснованности». В последние десятилетия термин экологическая валидность появлялся всякий раз, когда исследователи сталкивались с потенциальными ограничениями лабораторных экспериментов. (см. e.г., Дженкинс, 1974; Neisser, 1976; Банаджи и Краудер, 1989; Aanstoos, 1991; Келер, 1996; Smilek et al., 2006; Риско и др., 2012; Шильбах, 2015; Каруана и др., 2017; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). Как сказал Нейссер (1976, с. 33):

«Понятие экологической справедливости стало привычным для психологов. Это напоминает им, что искусственная ситуация, созданная для эксперимента, может кардинально отличаться от повседневного мира. В этом случае результаты могут не иметь отношения к явлениям, которые действительно хотелось бы объяснить.”

Основная проблема, согласно Нейссеру и многим другим, заключается в том, что эксперименты в психологической науке обычно «не имеют экологической обоснованности» (Neisser, 1976, стр. 7; Smilek et al., 2006; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Сонкусаре и др., 2019). Анстус (1991, с. 77) даже назвал эту проблему «кризисом экологической значимости». Чтобы противостоять этой проблеме, многие исследователи призывали к исследованиям с «большей» или «большей» экологической достоверностью.Например, Келер (1996, стр. 1) выступал за «более экологически обоснованную исследовательскую программу», Шильбах (2015, стр. 130) приводил доводы в пользу «включения более экологически приемлемых условий», и Smilek et al. . (2006, стр. 104) предположил, что «для того, чтобы результаты можно было обобщить на реальные сценарии, нам необходимо использовать задачи с большей экологической значимостью». Очевидно, экологическая обоснованность рассматривается как важная черта экспериментальных исследований исследователями, которые придерживаются подхода «реального мира».Однако, по нашему мнению, и мы не одиноки в этом отношении (см. Также Hammond, 1998; Araujo et al., 2007; Dunlosky et al., 2009), это понятие экологической значимости вызвало значительную путаницу. Чтобы предвосхитить некоторую нашу критику экологической обоснованности, мы покажем, что эта концепция в значительной степени оторвалась от своего первоначального происхождения (см. Brunswik, 1949) и теперь принимает различные интерпретации, основанные на сомнительных предположениях (историю см. В Hammond , 1998). Хуже всего то, что эта концепция часто используется как тупое оружие для критики и отклонения экспериментов, даже несмотря на то, что исследователи редко четко указывают, какое определение экологической достоверности они используют или по какому набору критериев они оценивают экологическую значимость исследования (как указывалось ранее. по Hammond, 1998; Schmuckler, 2001; Dunlosky et al., 2009).

Большой зонтик экологической значимости

В прошлые десятилетия концепция экологической значимости была связана с различными аспектами психологических исследований, например, с экологической обоснованностью стимулов (Neisser, 1976; Risko et al., 2012; Jack and Schyns, 2017), экологической обоснованностью. задач (Smilek et al., 2006; Krakauer et al., 2017), экологическая обоснованность условий (Schilbach, 2015; Blanco-Elorrieta, Pylkkänen, 2018), экологическая обоснованность исследовательских условий (Bronfenbrenner, 1977; Schmuckler, 2001), экологическая обоснованность результатов (Eaton, Clore, 1975; Greenwald, 1976; Silverstein, Stang, 1976), экологическая обоснованность теорий (Neisser, 1976), экологическая обоснованность исследовательских проектов (Rogers et al., 2005), экологическая обоснованность методов (Banaji and Crowder, 1989), экологическая обоснованность явлений (Johnston et al., 2014), экологическая обоснованность данных (Aspland and Gardner, 2003) и экологическая обоснованность парадигм. (Macdonald, Tatler, 2013; Schilbach et al., 2013). Однако, несмотря на популярное использование этого термина, конкретные определения и требования экологической обоснованности не всегда ясны.

Более пристальный взгляд на литературу показывает, что исследователи используют разные определения и интерпретации.Давайте рассмотрим несколько примеров из литературы, в которой исследователи более четко определили экологическую значимость. Например, Эшкрафт и Радванский (2009, стр. 511) определили экологическую значимость как: «Горячо обсуждаемый принцип, согласно которому исследования должны напоминать ситуации и требования к задачам, характерные для реального мира, а не полагаться на искусственные лабораторные условия и задачи. так что результаты будут распространены на реальный мир, то есть будут иметь экологическую ценность. Еще одно влиятельное определение экологической значимости было дано Бронфенбреннером (1977), который определил экологическую значимость как , «степень, в которой окружающая среда, с которой сталкиваются субъекты научного исследования, обладает свойствами, которые, как предполагается или предполагается, имеют исследователь. (стр. 516). По мнению Бронфенбреннера, экологическая значимость исследования не должна зависеть от того, насколько контекст исследования напоминает или проводится в «реальной» среде.Вместо этого теоретические соображения должны направлять методологические решения о том, какой тип исследовательского контекста является наиболее подходящим с учетом направленности исследования. Например, если кого-то интересуют поведенческие реакции детей, когда они попадают в «странную ситуацию», тогда лабораторная комната может быть адекватно подходящей для этой конкретной цели исследования. Однако если кто-то интересуется, как дети ведут себя в своей домашней среде, то лабораторный кабинет может быть не самым подходящим контекстом для исследования.Как заметил Бронфенбреннер (1977, с. 516): «Конкретно, что касается маленьких детей, результаты показывают, что странность лабораторной ситуации имеет тенденцию увеличивать тревогу и другие негативные состояния чувств и уменьшать проявления социальной компетентности. ”

Экологическая валидность также используется как синоним (или рассматривается как необходимый компонент) «внешней валидности» (Berkowitz and Donnerstein, 1982; Mook, 1983; Hoc, 2001). Понятие внешней достоверности обычно относится к тому, можно ли обобщить данный результат или вывод исследования, обычно полученные при одном наборе условий и с одной группой участников, на других людей, задачи и ситуации (Campbell, 1957).Например, в литературе по нейропсихологической оценке и реабилитации экологическая обоснованность в первую очередь концептуализировалась как «… степень, в которой клинические тесты когнитивного функционирования предсказывают функциональное нарушение» (Хиггинсон и др., 2000, стр. 185). . В этой области было много дискуссий о том, точно ли нейропсихологические тесты, используемые клиницистами, позволяют прогнозировать когнитивные и поведенческие нарушения в повседневной жизни (Heinrichs, 1990; Wilson, 1993).Одна из основных проблем заключается в том, что тестовые материалы либо слишком абстрактны, либо слишком общие, чтобы адекватно представить проблемы, с которыми люди с когнитивными и неврологическими нарушениями сталкиваются в повседневной жизни, например, при приготовлении пищи или покупке еды в супермаркете. В ответ были предприняты различные усилия для повышения экологической достоверности нейропсихологических тестов, например, путем разработки показателей эффективности, актуальных для повседневных задач и действий (Shallice and Burgess, 1991; Alderman et al., 2003), комбинируя и коррелируя результаты тестов с поведенческими наблюдениями и самоотчетами (Wilson, 1993; Higginson et al., 2000), и используя приложения Virtual Reality (VR) для создания тестовых ситуаций, в которых когнитивные способности пациента могут быть выражены функциональные нарушения (Parsons, 2015; Parsons et al., 2017).

Исторические корни экологической ценности

Как мы видели, определения и интерпретации экологической значимости могут различаться не только среди исследователей, но и в разных подполях психологии.Таким образом, не всегда ясно, как следует интерпретировать эту концепцию. Интересно, что термин экологическая значимость имел очень точное значение, когда он был впервые введен в психологическую науку Брунсвиком (1949, 1952, 1955, 1956). Брунсвик ввел термин «экологическая значимость» для описания корреляции между проксимальным сенсорным сигналом (например, стимуляцией сетчатки) и дистальной объектной переменной (например, объектом в окружающей среде). В терминологии Брунсвика экологическая значимость означает меру (коэффициент корреляции), которая описывает вероятностную взаимосвязь между дистальным и проксимальным слоями системы организм-среда.Согласно Брунсвику (1955): «Корреляция между экологическими переменными, одна из которых может выступать в качестве вероятностного сигнала для другой, может быть обозначена как« экологическая значимость »» (стр. 199). Брунсвик (1952) считал психологию прежде всего наукой об отношениях организм-среда, в которой «организм должен справляться с окружающей средой, полной неопределенностей» (стр. 22). В «модели линзы» Брунсвика (Brunswik, 1952) экологическая значимость перцептивных сигналов указывает на потенциальную полезность этих сигналов для организма в достижении его поведенческих целей.Обратите внимание, что концепция экологической достоверности Брунсвика сильно отличается от того, как этот термин обычно используется в настоящее время, а именно для обсуждения и оценки того, похожи ли некоторые лабораторные эксперименты и обобщаются ли они на «реальный мир» (см. Neisser, 1976; Smilek et al. ., 2006; Ashcraft, Radvansky, 2009; Шамай-Цури, Мендельсон, 2019).

Размывание и искажение определения экологической обоснованности Брунсвика было задокументировано несколькими учеными (например, Hammond, 1998; Araujo et al., 2007; Holleman et al., В печати). Как пояснил Хаммонд (1998), первоначальное определение экологической достоверности, представленное Брунсвиком (1949, 1952), было объединено с «репрезентативным планом» экспериментов Брунсвика (Brunswik, 1955, 1956). Репрезентативный дизайн представлял собой методологическую программу Брунсвик для психологической науки, направленную на достижение обобщения результатов. Чтобы добиться этого, исследователи должны не только проводить надлежащий отбор образцов на стороне испытуемых, отбирая образцы от испытуемых, которые являются репрезентативными для конкретной «целевой группы» (например,ж., дети, пациенты), но исследователи должны также выбирать стимулы, задачи и ситуации, которые являются репрезентативными для конкретной «целевой экологии». Таким образом, эксперимент может рассматриваться как образец этой «целевой экологии». теории выборки, исследователи могут затем определить, можно ли обобщить результаты для предполагаемых условий. Короче говоря, репрезентативный план требует, чтобы исследователи сначала указали условия, в отношении которых они намереваются обобщить свои выводы, а затем указать, как эти условия представлены в экспериментальной схеме (Brunswik, 1956).Для более глубокого обсуждения репрезентативного дизайна см. Hammond and Stewart (2001); Dhami et al. (2004) и Хогарт (2005).

Системный подход к экологической обоснованности?

Текущее отсутствие терминологической точности в отношении экологической обоснованности, мягко говоря, проблематично. Кажется, что в литературе нет согласованного определения или каких-либо средств классификации для определения или оценки экологической достоверности исследования. Похоже, это противоречит относительной легкости, с которой исследователи обычно используют эту концепцию для обсуждения ограничений и недостатков лабораторных экспериментов.При этом исследователи редко дают понять, как они определили экологическую (не) достоверность исследования. Как заметил Шмуклер (2001, стр. 419): «Одним из следствий этой проблемы является то, что в большинстве экспериментальных ситуаций могут возникать проблемы с экологической обоснованностью». Чтобы преодолеть эти проблемы, несколько ученых подчеркнули необходимость более систематического подхода к экологической обоснованности (Lewkowicz, 2001; Schmuckler, 2001; Kingstone et al., 2008; Risko et al., 2012). Например, Левкович (2001, стр.443) писал, что: «Отсутствует независимое, объективное и рабочее определение концепции экологической достоверности, которое позволяет количественно оценить стимул или событие как более или менее экологически обоснованное». Согласно Schmuckler (2001), экологическая значимость может быть оценена по крайней мере по трем параметрам: (1) природа стимулов ; (2) характер задачи, поведения или ответа ; (3) характер исследовательского контекста . Исследователи в первую очередь обсуждали эти измерения с точки зрения их искусственности-естественности (например,г., Hoc, 2001; Шмуклер, 2001; Риско и др., 2012; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Sonkusare et al., 2019), и их простота – сложность (например, Kingstone et al., 2008; Peelen, Kastner, 2014; Lappi, 2015). Таким образом, можно построить общую структуру, в которой стимулы, задачи, поведение и контексты исследования могут оцениваться по континууму искусственность – естественность и простота – сложность (см. Также Risko et al., 2012; Lappi, 2015; Shamay-Tsoory. и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020).С одной стороны, лаборатория, отличающаяся своей искусственностью и простотой. Другой крайностью является «реальный мир», характеризующийся своей естественностью и сложностью. В соответствии с этой многомерной структурой исследователи могут определить общую экологическую значимость исследования путем объединения (например, усреднения или суммирования) основных компонентов экологической достоверности (т. Е. Стимулов, задач / поведения, исследовательского контекста) с точки зрения их относительной искусственности-естественности и простота – сложность. Однако, хотя многие исследователи концептуализировали экологическую ценность наряду с этими измерениями, мы думаем, что необходимо рассмотреть несколько проблем.Поскольку размеры этой схемы предположительно важны для определения экологической обоснованности экспериментальных исследований, тогда возникает вопрос о том, как исследователи могут судить об искусственности – естественности и простоте – сложности конкретных экспериментов. Этот вопрос будет рассмотрен в следующих разделах.

Искусственность — Естественность

Контраст между «искусственностью» и «естественностью» является особенно заметным предметом обсуждения в дилемме «реальный мир или лаборатория», и когда исследователи говорят об экологической значимости экспериментальных исследовательских практик (Hoc, 2001; Kingstone et al. ., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019). Согласно Hoc (2001, стр. 282–283), «искусственные» ситуации — это «те, которые специально предназначены для исследования» , а «естественные» ситуации — это «целевые ситуации, которые должны быть поняты исследователями» . Важно отметить, что Хок (2001) отмечает, что это различие проводится с точки зрения исследователя. Однако это различие искусственности и естественности также следует рассматривать с точки зрения субъекта. Например, согласно Sonkusare et al.(2019): «натуралистические парадигмы могут быть эвристически определены как те, которые используют богатые мультимодальные динамические стимулы, которые представляют наш повседневный жизненный опыт, такие как видеоклипы, телевизионная реклама, новости и устные повествования, или которые воплощают относительно неограниченные взаимодействия с другими агентами, игровыми средами или виртуальными реальностями » (стр. 700). Более того, исследователи давно признали, что искусственность возникает, когда экспериментальные методы, используемые исследователями, вмешиваются в естественность психологических феноменов, которые они стремятся изучить.Следовательно, всегда существует неизбежный компромисс между степенью искусственности, навязанной экспериментальными условиями, и естественностью явлений, исследуемых в научных целях (Brunswik, 1956; Barker, 1968; Banaji and Crowder, 1989; Kingstone et al., 2008). ; Risko et al., 2012; Caruana et al., 2017). Однако, как ранее отмечал Виноград (1988), по-прежнему трудно «провести черту, где заканчивается искусственность и начинается экологическая обоснованность … для реальных событий» (стр.18).

Интересно, что дискуссии о естественности и искусственности экспериментальных методов имеют давнюю историю в психологической науке. К концу XIX века Торндайк (1899) и Миллс (1899) уже яростно спорили о том, какой методологии следует отдавать предпочтение для изучения поведения кошек. Миллс отверг работу Торндайка из-за искусственности экспериментальных методов, использованных Торндайком (см. Рис. 2), в то время как Торндайк рассматривал этологический подход, одобренный Миллсом, как собрание некритических наблюдений и анекдотов.Миллс (1899, стр. 264) писал, что: «Др. Торндайк … произвел впечатление, что я не проводил экспериментов или «важных экспериментов» … Я могу заметить, что лаборатория в обычном понимании не очень подходит для проведения психологических экспериментов на животных ». Позиция Миллса заключалась в следующем: «нельзя ожидать, что кошки, помещенные в небольшие вольеры, … будут вести себя естественно. Таким образом, ничего из их нормального поведения нельзя определить по их поведению в сильно искусственной, ненормальной среде » (Goodwin, 2015, стр.200). В ответ на вопрос Миллса Торндайк (1899, стр. 414) ответил: «Профессор Миллс не спорит в конкретных терминах, не критикует конкретную непригодность в ситуациях, которые я придумал для животных. Он просто называет их неестественными ». Торндайк явно не согласился с обвинением Миллса в искусственности его экспериментов по изучению поведения кошек, потому что Миллс не определил, что в первую очередь следует считать естественным поведением.

Рисунок 2. «Коробка-головоломка», изобретенная Торндайком (1899, 2017) для изучения обучающего поведения кошек. Голодную кошку помещают в ящик, который можно открыть, если кошка нажмет на защелку. В награду за еду («положительное подкрепление») кошка получит, если поймет, как выбраться из коробки. Торндайк обнаружил, что после нескольких испытаний время, необходимое кошке, чтобы выбраться из ящика, уменьшается. Эксперименты с коробками-головоломками остаются популярными сегодня для изучения когнитивных способностей животных, например, см. Richter et al.(2016) для исследования с осьминогами. Заявление об авторских правах — Изображение создано и принадлежит автору IH и основано на книге Э. Л. Торндайка: Animal Intelligence (исходная дата публикации, 1911 г., рис. 1, стр. 30).

Мы думаем, что эта историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом проливает свет, потому что она характеризует суть дискуссии об экологической значимости в наши дни. А именно, что именно Миллс считал «естественным» или «нормальным» поведением? И как Миллс определил, что эксперименты Торндайка не смогли уловить «естественное» поведение кошек? Следуя точке зрения Торндайка по этому поводу, мы думаем, что исследователи не могут легко определить естественность-искусственность любой конкретной экспериментальной схемы, по крайней мере, не без уточнения того, что влечет за собой эти приписывания.Как отмечает Данлоски и др. (2009, стр. 431) ранее отмечалось: «Натуралистическая обстановка ничего не гарантирует, особенно учитывая, что« натуралистичность »никогда не раскрывается — что это значит?». Действительно, наш обзор литературы также показывает, что историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом ни в коем случае не является обсуждением прошлого. Фактически, мы регулярно сталкиваемся с дискуссиями об «искусственности» и «естественности» экспериментальных установок, предъявлении стимулов, поведении участников или конкретных задачах и процедурах, используемых в экспериментах — не только в литературе, но и среди наших коллеги и рецензенты.Мы должны часто спрашивать о деталях, потому что такие замечания обычно остаются неопределенными для тех, кто их разбрасывает.

Простота — Сложность

Современные рамки экологической обоснованности также постулируют, что лаборатория и «реальный мир» обратно пропорциональны с точки зрения их простоты и сложности. Многие исследователи сетуют на то, что лабораторные эксперименты имеют «редукционистскую» тенденцию упрощать сложность изучаемых психологических явлений (например,г., Neisser, 1976; Kingstone et al., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Sonkusare et al., 2019). Например, Sonkusare et al. (2019, стр. 699) заявил, что «экологическая обоснованность этих абстрактных лабораторных экспериментов спорна, поскольку во многих отношениях они не похожи на сложность и динамику стимулов и поведения в реальной жизни». Но что именно подразумевается под сложностью? Рассмотрим несколько примеров из литературы. В области социального внимания исследователи часто использовали схематические изображения, фотографии и видео людей и социальных сцен в качестве стимулов для изучения когнитивных, поведенческих и физиологических процессов восприятия лица, отслеживания взгляда и совместного внимания (Langton et al., 2000; Frischen et al., 2007; Пьюс и Бертенталь, 2015). Однако в последние годы ведутся серьезные споры о том, что такие стимулы не являются «экологически обоснованными», потому что они не «отражают сложность реальных социальных ситуаций» (Birmingham et al., 2012, p. 30). Хотя мы согласны с тем, что просмотр фотографического изображения лица человека отличается от взгляда на живого и дышащего человека, чем эти ситуации различаются по сложности? Означают ли эти ученые, что смотреть на «живого» человека сложнее, чем на изображение этого человека? Или они означают, что первое является более сложным, чем второе, с точки зрения исследователя, который хочет понять когнитивные, поведенческие и физиологические процессы восприятия лица и социального внимания?

Возьмем другой пример. Пятна Габора часто используются психологами-экспериментаторами в качестве стимула для изучения «низкоуровневой обработки зрительной информации» (см. Рис. 3).Экспериментальные психологи используют пластыри Габора в качестве визуальных стимулов, потому что они предлагают высокую степень экспериментального контроля над различными параметрами стимула (например, шириной полосы пространственных частот, ориентацией, контрастом, размером, местоположением). Пятна Габора могут быть описаны с математической точностью (например, ”синусоидальные решетки с гауссовым окном”, Fredericksen et al., 1997, стр. 1), и их пространственные свойства считаются хорошим представлением профилей восприимчивого поля в первичная зрительная кора.Хотя пластыри Габора могут считаться « простыми » для исследователей, изучающих связь между зрительной обработкой низкого уровня и нейронной активностью с точки зрения настройки ориентации и функций гемодинамического ответа, они также указывают на еще не объясненную « сложность » многих возможные отношения между другими когнитивными процессами и паттернами нейронной активности в головном мозге. С другой стороны, наивный участник (который, вероятно, понятия не имеет о том, что исследователи обнаружили о низкоуровневой визуальной обработке) может описать эти пятна Габора как размытые, своего рода полосатые, похожие на зебру круги, и подумать, что они невероятно скучны. наблюдать за многими испытаниями, спокойно лежа в сканере МРТ.

Рисунок 3. Патчи Габора просты или сложны по сравнению с изображением зебр? (A) Нашивка Габора. (B) Фотография зебр. Уникальные полосатые узоры зебры делают их наиболее знакомыми людям, в то время как вопрос, почему у зебр такие красивые полосы, остается предметом многочисленных дискуссий среди биологов, см., Например, Каро и Станкович (2015) и Ларисон и др. (2015). Заявление об авторских правах — изображения используются в соответствии с положением о «добросовестном использовании» U.S. Закон об авторском праве 107 и статья 15a Закона об авторском праве Нидерландов для некоммерческих целей исследований, образования и научных комментариев. Изображение патча Габора было адаптировано из Todorović (2016, 30 мая). Получено 1 апреля 2020 г. с сайта http://neuroanatody.com/2016/05/whats-in-a-gabor-patch/). Фотография зебр была сделана Аджаем Лалу и опубликована владельцем для некоммерческих целей через Pixabay . Получено 1 апреля 2020 г. с сайта https://pixabay.com/nl/users/ajaylalu-1897335/.

Наша точка зрения заключается в том, что простота и сложность в глазах смотрящего. Кто должен сказать, что проще или сложнее? Физики, информатики, теоретики информации и эволюционные биологи разработали различные определения и меры сложности (например, физическая сложность, вычислительная сложность, эффективная сложность, алгоритмическая сложность, статистическая сложность, структурная сложность, функциональная сложность и т. Д.), Которые обычно выражаются в виде строго математические термины (Edmonds, 1995; Gell-Mann, 1995; Adami, 2002).Но какие определения и меры сложности используются психологами и учеными-когнитивистами? Исследователи в области психологической науки, кажется, более свободно использовали термин сложность, например, для описания широкого спектра биологических, поведенческих, когнитивных, социальных и культурных явлений, которые обычно содержат много многих (т. Е. Много частей, много переменные, много степеней свободы). Исследователи могут называть различные явления «сложными», потому что они просто (пока) не поняты, например, в «мозг слишком сложен для нашего понимания» (Эдмондс, 1995, стр.4). Тем не менее, такие интуитивные представления о сложности, независимо от того, вызваны ли они незнанием или используются для описания размера, количества или разнообразия чего-либо (Edmonds, 1995), не очень полезны для оценки простоты-сложности стимулов, задач и ситуации, и такие понятия не предоставляют никакой формулы, с помощью которой можно суммировать эти компоненты для определения общей экологической значимости данного исследования. Согласно Gell-Mann (1995, p. 16):

.

«Как меры чего-то вроде сложности для объекта в реальном мире, все такие величины в некоторой степени зависят от контекста или даже субъективны.Они зависят от грубой зернистости (уровня детализации) описания объекта, от предшествующего знания и понимания мира, которое предполагается, от используемого языка, от метода кодирования, используемого для преобразования с этого языка в строку бит, и на конкретном идеализированном компьютере, выбранном в качестве стандарта ».

«Реальный мир» или «лаборатория»: ложная дилемма психологии?

Мы обсудили несколько проблем, связанных с тем, как исследователи использовали термин «экологическая значимость».Короче говоря, концепция экологической обоснованности значительно изменилась за последние несколько десятилетий с тех пор, как она была введена Брунсвиком (1949). Он утратил большую часть своей прежней теоретической и методологической сплоченности (историю см. Hammond, 1998), а определения и требования экологической обоснованности, используемые сегодня исследователями, редко бывают явными. Таким образом, некоторые эксперименты могут быть расценены одним исследователем как «экологически обоснованные», в то время как другие могут быть случайно отклонены как «экологически недействительные».Более пристальный взгляд на литературу показывает, что многие исследователи, похоже, предполагают, что все понимают, что подразумевается под этим термином, в то время как на самом деле концепция экологической достоверности определяется редко. Таким образом, концепция экологической достоверности в настоящее время в основном используется для того, чтобы делать размахивающие руками заявления о том, похожи ли некоторые (лабораторные) эксперименты на « реальную жизнь » или некоторые результаты, полученные в лаборатории, могут или не могут быть обобщены на « реальную жизнь ». -world. ‘

По нашему мнению, современные рамки экологической достоверности в конечном итоге не позволяют предоставить исследователям послушную исследовательскую программу.Похоже, что исследователи в первую очередь основывают свои суждения об экологической значимости своих собственных конкретных теоретических допущений и соображений о так называемой искусственности – естественности и простоте – сложности экспериментальных ситуаций, как правило, в отсутствие более формального набора критериев. Таким образом, хотя мы, безусловно, симпатизируем «призыву к экологической обоснованности», поскольку он побудил исследователей критически относиться к ограничениям экспериментальных методов, мы также считаем, что некритическое использование термина экологическая обоснованность вызвало большую путаницу. а в некоторых случаях даже было контрпродуктивным.Возможно, наиболее проблематичное последствие использования термина «экологическая значимость» в качестве простой замены «реального мира» было ранее указано Хаммондом (1998). Он прокомментировал это:

«Конечно, не существует такого понятия, как« реальный мир ». Ему не было присвоено ни свойств, ни определения; он используется просто из-за отсутствия теории задач или других условий и, таким образом, не предлагает ответственной системы координат для обобщения ».

По мнению Хаммонда, стремление понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире» в основном бессмысленно, если сначала не дать определение этому понятию «реальный мир».Таким образом, исследователи заперли себя «на рогах ложной дилеммы» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр. 7). Таким образом, чтобы разумно говорить о том, можно ли обобщить некоторые результаты на конкретные ситуации, выходящие за рамки экспериментальных условий, в которых эти результаты были получены, исследователям сначала необходимо указать диапазон и распределение переменных и условий, в которых их результаты должны быть быть применимыми. Поскольку понятию « реальный мир » явно не хватает специфичности, эта фраза неизбежно мешает исследователям определить диапазон и граничные условия когнитивного и поведенческого функционирования в любом данном исследовательском контексте, и, таким образом, не позволяет понять контекст, зависящий от контекста. -общие принципы познания и поведения (см. также Kruglanski, 1975; Simons et al., 2017).

Природа окружающей среды?

Вместо того, чтобы пытаться понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире», мы полностью согласны с Хаммондом (1998) в том, что задача исследователей состоит в том, чтобы всегда указывать и описывать конкретный контекст поведения, которым они интересуются. В конечном итоге настоящая задача исследователей состоит в том, чтобы разработать теорию того, как конкретные средовые контексты связаны с различными формами когнитивного и поведенческого функционирования.Но что составляет психологическую теорию окружающей среды? Исследователи в области психологической науки обычно занимаются природой организма, однако природе окружающей среды и ее связи с когнитивными и поведенческими функциями уделяется значительно меньше внимания с теоретической точки зрения (Barker, 1966; Heft, 2013). Интересно, что было несколько ученых, посвятивших себя именно этому вопросу, и чьи теории познания и поведения включали ясный взгляд на природу окружающей среды.

Согласно Толману и Брунсвику (1935), природа окружающей среды, как она кажется организму, полна неопределенностей. Организм воспринимает окружающую среду как набор ближайших «сигналов» и «знаков» (то есть источников информации), которые являются «местными представителями» различных удаленных объектов и событий в окружающей среде организма. Чтобы функционировать более или менее эффективно, организму необходимо накапливать, комбинировать и заменять информацию, которую он получает из доступных «сигналов» и «знаков», чтобы он мог адекватно корректировать свои средства для достижения своих поведенческих целей (например,g., в поисках пищи или убежища). Однако, поскольку окружающая среда по своей природе вероятностна и предсказуема лишь частично, организму постоянно необходимо корректировать свои предположения о состоянии окружающей среды на основе доступных источников информации. Другой пример приводится Баркером (1968), чья концепция «поведенческих настроек» (см. Также Heft, 2001) является ключевой в описании того, как окружающая среда формирует частоту и проявление человеческого познания и поведения. Для настроек поведения важно то, что они являются продуктом коллективных действий группы людей.Их географическое положение может быть указано (например, супермаркет, кинотеатр и т. Д.), И у них есть четкие временные и физические границы (например, часы работы, дверь для входа и выхода из здания). Настройки поведения « независимы » от субъективного опыта человека, однако то, что происходит внутри любой настройки поведения, характеризуется высокой степенью взаимозависимости и эквивалентности действий между людьми (например, большинство людей, которые находятся в супермаркете, покупают продукты, а люди в кинотеатрах смотрят фильмы).Другой «классический» пример теории окружающей среды можно найти в книге Дж. Дж. Гибсона « Экологический подход к визуальному восприятию » (1979/2014). Согласно Гибсону, существует сильная взаимность и взаимодействие между организмом и окружающей его средой. Он ввел понятие «аффорданс», чтобы объяснить, как неотъемлемое «значение» вещей (то есть функциональное значение для человека) может непосредственно восприниматься индивидуальным воспринимающим и как эта «информация» формирует возможности для потенциальных действий и переживаний.Например, по достаточно твердой и гладкой поверхности можно ходить, бегать или танцевать, тогда как шероховатая поверхность, загроможденная препятствиями, не допускает таких действий (Heft, 2001). Короче говоря, аффордансы — это свойства системы организм-среда. Они представляют собой функциональные качества объекта, события или места в окружающей среде, относящиеся к воспринимающему, и они зависят от конкретных характеристик окружающей среды и их отношений с функциональными возможностями конкретного человека (более подробные обсуждения см. В e.г., Хефт, 2001; Стоффреген, 2003).

Чтобы описать и конкретизировать среду и ее отношение к когнитивному и поведенческому функционированию, мы можем обратиться к этим ученым, которые направят нас в более конкретном направлении. Хотя мы специально не рекомендуем ни одну из этих точек зрения, мы думаем, что они проливают свет, потому что эти ученые мотивируют нас задавать такие вопросы, как: Каков конкретный функциональный контекст когнитивных и поведенческих процессов, которые нас интересуют? Каковы релевантные переменные и условия в этом контексте, учитывая фокус исследования и уровень анализа? Что мы знаем или предполагаем знать о диапазоне и распределении этих переменных и условий? И как эти переменные и условия могут быть представлены в экспериментальных планах для изучения конкретных моделей когнитивного и поведенческого функционирования? Чтобы ответить на некоторые из этих вопросов, несколько исследователей подчеркнули важность наблюдения за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, до экспериментов.Например, Kingstone et al. (2008) выступали за подход под названием Cognitive Ethology , который предлагает исследователям сначала понаблюдать за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, прежде чем отправиться в лабораторию. Аналогичным образом Адольф (2019) предлагает исследователям начать с подробного описания интересующего их поведения, чтобы сначала определить «существенные инварианты» этого поведения (стр. 187).

Поле социального внимания: вдали от реального мира и в сторону специфики о контексте

Чтобы проиллюстрировать, как некоторые из изложенных выше идей могут быть полезны для исследователей, мы применим эти идеи к интересующей нас теме исследования: социальное внимание.Область социального внимания, как кратко обсуждалось ранее, в первую очередь сосредоточена на том, как на внимание влияют социально значимые объекты, события и ситуации, в первую очередь взаимодействия с другими социальными агентами. В последние десятилетия широко утверждалось, что экспериментальные схемы, используемые исследователями в этой области, нуждаются в большей «экологической обоснованности», чтобы адекватно изучить соответствующие характеристики социального внимания в «реальном мире» (Risko et al., 2012 , 2016; Schilbach et al., 2013; Каруана и др., 2017; Макдональд и Татлер, 2018; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019). В свете этих опасений несколько исследователей предложили изучить «социальное внимание в реальном мире», (Risko et al., 2016, стр. 1) и «социальное взаимодействие в реальном мире» (Macdonald and Tatler, 2018). , p. 1; см. также Shamay-Tsoory, Mendelsohn, 2019). Один из примеров этого приводится Макдональдом и Татлером (2018). В этом исследовании Макдональд и Татлер (2018) изучали, как социальные роли, данные участникам, влияют на их социальное поведение взгляда во время совместной задачи: совместного выпекания торта.Участникам либо не давали явных социальных ролей, либо им давали роль «повара» или «собирателя». Макдональд и Татлер (2018) показали, что независимо от того, были назначены социальные роли или нет, участники не очень часто смотрели на своих партнеров по выпечке торта при выполнении задания. Сравнив свои результаты с другими так называемыми «исследованиями взаимодействия в реальном мире» (например, Laidlaw et al., 2011; Wu et al., 2013), авторы заявили, что: «мы не можем делать обобщения относительно конкретных количество взглядов партнера во время любого конкретного взаимодействия в реальном мире » (Macdonald and Tatler, 2018, p.2171). Мы думаем, что это утверждение четко иллюстрирует, как использование ярлыков «реальный мир» и «реальная жизнь» может привести к вводящим в заблуждение и потенциально контрпродуктивным выводам, поскольку, по-видимому, подразумевает, что «взаимодействия в реальном мире» охватывают четко определенную категорию поведения. . Однако, как утверждалось ранее, эти так называемые «взаимодействия в реальном мире» являются , а не четко определенной категорией поведения. Вместо этого утверждения об обобщаемости необходимо рассматривать в более ограниченном и тщательно определенном контексте (см.Брунсвик, 1956; Simons et al., 2017). Это сделало бы более ясным, о чем говорят исследователи, вместо того, чтобы относить исследования к большому зонтику «реального мира». Например, если цель состоит в том, чтобы изучить, как различные контексты влияют на когнитивные и поведенческие процессы социального внимания. и ситуаций, исследователям необходимо определить социальное поведение взгляда как функцию этих различных контекстов и ситуаций.

Таким образом, вместо изучения социального внимания «реального мира» в контексте социальных взаимодействий «реального мира», исследователи должны сначала попытаться описать и понять внимание, уделяемое выпечке торта (Macdonald and Tatler, 2018), разделению трапезы. внимание (Wu et al., 2013), внимание зала ожидания (Laidlaw et al., 2011), внимание при ходьбе по кампусу (Foulsham et al., 2011), внимание к построению блоков Lego (Macdonald and Tatler, 2013), игра слов внимание к играм (Ho et al., 2015), внимание интервьюируемого (Freeth et al., 2013) и внимание к гаражным продажам (Rubo and Gamer, 2018). Поступая таким образом, мы можем начать понимать общие и контекстно-зависимые аспекты процессов внимания, что позволяет создать более сложную теорию социального внимания. Эти примеры не только демонстрируют широкий спектр поведенческих задач и контекстов, которые можно изучать в связи с социальным вниманием, они также показывают, что некритические ссылки на «экологическую значимость» a.к.а. «Реальность» не очень полезна для определения соответствующих характеристик конкретных поведенческих контекстов.

Есть также хорошие примеры, когда исследователи более подробно описывают конкретные характеристики социальных ситуаций, которые их интересуют. Исследователи в области социального внимания, например, пытались разгадать различные функции поведения взгляда. Одна из важных функций пристального взгляда — получение визуальной информации из мира, однако в социальном контексте взгляд может также передавать важную информацию другим, которая может быть использована для инициирования и облегчения социального взаимодействия (см.г., Gobel et al., 2015; Риско и др., 2016). В серии экспериментов исследователи систематически меняли вопрос о том, возможно ли социальное взаимодействие между двумя людьми и в какой степени, и измеряли, как модулируется взгляд в зависимости от социального контекста (Laidlaw et al., 2011; Gobel et al. , 2015; Gregory and Antolin, 2019; Holleman et al., 2020). В других исследованиях исследователи четко указывали на требования, предъявляемые к задачам, и социальные контексты, которые вызывают определенные модели поведения взгляда, например, в контексте личного взаимодействия и разговорного обмена (Ho et al., 2015; Hessels et al., 2019). Мы думаем, что если исследователи попытаются более подробно описать задачи, требования и социальные контексты по отношению к взгляду, это может оказаться прочной основой для более сложной теории социального внимания, однако такая работа остается сложной задачей ( недавний обзор см. в Hessels, в печати).

Заключение

Мы утверждали, что «подход реального мира» и его призыв к экологической обоснованности имеют несколько проблем. Само понятие экологической обоснованности редко определяется, и исследователи различаются его интерпретациями.Мы считаем, что ссылки на экологическую обоснованность и «реальный мир» могут стать излишними, если исследователи четко укажут и опишут конкретные контексты поведения, в которых они заинтересованы. Это будет более конструктивный способ раскрыть контекстно-зависимые и контекстно-общие принципы познания и поведения. В заключение, мы надеемся, что редакторы и рецензенты защитят журналы от публикации статей, в которых такие термины, как «экологическая достоверность» и «реальный мир» используются без уточнения.

Авторские взносы

GH и RH составили рукопись. RH, IH и CK редактировали и исправляли рукопись.

Финансирование

GH и RH были поддержаны Консорциумом индивидуального развития (CID). CID финансируется через программу Gravitation Министерства образования, культуры и науки Нидерландов и NWO (грант № 024.001.003 предоставлен автору CK).

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Aanstoos, C.M. (1991). Экспериментальная психология и вызовы реальной жизни. Am. Psychol. 1:77. DOI: 10.1037 / 0003-066x.46.1.77

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Адольф, К. Э. (2019). «Экологическая значимость: принятие лаборатории за реальную жизнь», в Моя самая большая исследовательская ошибка: приключения и злоключения в психологических исследованиях , изд. Р. Штернберг (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сейдж), 187–190. DOI: 10.4135 / 9781071802601.n58

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Олдерман Н., Берджесс П. В., Найт К. и Хенман К. (2003). Экологическая валидность упрощенной версии теста на многократные покупки. J. Int. Neuropsychol. Soc. 9, 31–44. DOI: 10,1017 / s13556177036

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Андерсон, К. А., Линдси, Дж. Дж., И Бушман, Б. Дж. (1999). Исследования в психологической лаборатории: правда или банальность? Curr.Прямой. Psychol. Sci. 8, 3–9. DOI: 10.1111 / 1467-8721.00002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Араухо Д., Давидс К. и Пассос П. (2007). Экологическая обоснованность, репрезентативный дизайн и соответствие между экспериментальными ограничениями задачи и поведенческой установкой: комментарий Роджерса. Кадар и Косталл (2005). Ecol. Psychol. 19, 69–78. DOI: 10.1080 / 10407410709336951

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эшкрафт, М., Радванский, Г.(2009). Познание , 5-е изд. Река Аппер Сэдл, Нью-Джерси: Pearson Education, Inc.

Google Scholar

Аспленд, Х., и Гарднер, Ф. (2003). Меры наблюдения за взаимодействием родителей и детей: вводный обзор. Child Adolesc. Психическое здоровье 8, 136–143. DOI: 10.1111 / 1475-3588.00061

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Банаджи М. Р. и Краудер Р. Г. (1989). Банкротство повседневной памяти. Am. Psychol. 44: 1185.DOI: 10.1037 / 0003-066x.44.9.1185

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баркер Р. Г. (1966). «О природе окружающей среды», в Психология Эгона Брунсвика , изд. К. Р. Хэммонд (Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон).

Google Scholar

Баркер Р. Г. (1968). Экологическая психология: концепции и методы изучения среды человеческого поведения. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

Google Scholar

Берковиц, Л.и Доннерштейн Э. (1982). Внешняя обоснованность более чем поверхностна: некоторые ответы на критику лабораторных экспериментов. Am. Psychol. 37: 245. DOI: 10.1037 / 0003-066x.37.3.245

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирмингем, Э., Ристич, Дж., И Кингстон, А. (2012). «Изучение социального внимания: случай увеличения сложности стимулов в лаборатории», в книге «Когнитивная неврология, развитие и психопатология: типичные и атипичные траектории развития внимания» , ред. Дж.А. Барак, Дж. Т. Эннс и Н. А. Фокс (Oxford University Press), 251–276. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780195315455.003.0010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Blanco-Elorrieta, E., and Pylkkänen, L. (2018). Экологическая обоснованность в исследовании двуязычия и двуязычие преимущества. Trends Cogn. Sci. 22, 1117–1126. DOI: 10.1016 / j.tics.2018.10.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бронфенбреннер, У. (1977). К экспериментальной экологии человеческого развития. Am. Psychol. 32: 513. DOI: 10.1037 / 0003-066x.32.7.513

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брунсвик, Э. (1952). Концептуальные основы психологии. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Брунсвик, Э. (1956). Восприятие и репрезентативный дизайн психологических экспериментов. Беркли: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Каруана, Н., МакАртур, Г., Вулгар, А., Брок, Дж. (2017). Моделирование социальных взаимодействий для экспериментального исследования совместного внимания. Neurosci. Biobehav. Ред. 74, 115–125. DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2016.12.022

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коэн, Г., Конвей, М. А. (2007). Память в реальном мире. Abingdon: Psychology Press.

Google Scholar

Данцигер, К. (1994). Конструирование предмета: исторические истоки психологического исследования. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Дэвидс, К. (1988). Экологическая обоснованность в понимании спортивных результатов: некоторые проблемы определения. Quest 40, 126–136. DOI: 10.1080 / 00336297.1988.10483894

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дами М.К., Хертвиг ​​Р. и Хоффраге У. (2004). Роль представительного дизайна в экологическом подходе к познанию. Psychol. Бык. 130: 959. DOI: 10.1037 / 0033-2909.130.6.959

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Данлоски, Дж., Боттироли, С., и Хартвиг, М. (2009). «Грехи, совершенные во имя экологической обоснованности: призыв к репрезентативному дизайну в образовательной науке», в справочнике по метапознанию в образовании , ред. Д. Дж. Хакер, Дж. Данлоски и А. К. Грэссер (Абингдон: Рутледж), 442–452.

Google Scholar

Итон, У. О., и Клор, Г. Л. (1975). Межрасовая имитация в летнем лагере. J. Pers. Soc. Psychol. 32: 1099. DOI: 10.1037 / 0022-3514.32.6.1099

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эдмондс Б. (1995). «Что такое сложность? — философия сложности как таковая в применении к некоторым примерам эволюции», в The Evolution of Complexity , Ed. Дж. Т. Боннер (Дордрехт: Клувер).

Google Scholar

Фоулшем Т., Уокер Э. и Кингстон А. (2011). Где, что и когда распределения взгляда в лаборатории и окружающей среде. Vis. Res. 51, 1920–1931. DOI: 10.1016 / j.visres.2011.07.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фредериксен Р., Бекс П. Дж. И Верстратен Ф. А. (1997). Насколько велик патч Gabor и почему это должно нас волновать? JOSA A 14, 1–12.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Фрит М., Фоулшем Т. и Кингстон А. (2013). Что влияет на социальное внимание? Социальное присутствие, зрительный контакт и аутичные черты. PLoS One 8: e53286.DOI: 10.1371 / journal.pone.0053286

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фришен А., Бейлисс А. П. и Типпер С. П. (2007). Сигнал пристального внимания: визуальное внимание, социальное познание и индивидуальные различия. Psychol. Бык. 133: 694. DOI: 10.1037 / 0033-2909.133.4.694

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гелл-Манн, М. (1995). Что такое сложность? Замечания о простоте и сложности от лауреата Нобелевской премии автора «Кварк и Ягуар». Сложность 1, 16–19. DOI: 10.1002 / cplx.6130010105

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1950). Восприятие визуального мира. Кембридж: Компания Houghton Mifflin.

Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1970). О связи между галлюцинацией и восприятием. Леонардо 3, 425–427.

Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (2014). Экологический подход к визуальному восприятию: классическое издание. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Психология Пресс. (Исходная дата публикации 1979 г.).

Google Scholar

Гиллис Дж. И Шнайдер К. (1966). «Исторические предпосылки репрезентативного дизайна», в Психология Эгона Брунсвика , изд. К. Р. Хаммонд (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон, Инк.), 204–236.

Google Scholar

Гудвин, К. Дж. (2015). История современной психологии , 5 Edn. Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и сыновья.

Google Scholar

Гринвальд А.Г. (1976). Внутрисубъектные дизайны: использовать или не использовать? Psychol. Бык. 83: 314. DOI: 10.1037 / 0033-2909.83.2.314

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грегори, Н. Дж., И Антолин, Дж. В. (2019). Снижает ли социальное присутствие или возможность взаимодействия социальное внимание в социальных сетях в Интернете? Представляем парадигму «живой лаборатории». Q. J. Exp. Psychol. 72, 779–791. DOI: 10.1177 / 1747021818772812

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаммонд, К.Р. и Стюарт Т. Р. (2001). The Essential Brunswik: начало, исследования, приложения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Хэтфилд, Г. (2002). Психология, философия и когнитивная наука: размышления об истории и философии экспериментальной психологии. Mind Lang. 17, 207–232. DOI: 10.1111 / 1468-0017.00196

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хефт, Х. (2001). Экологическая психология в контексте: Джеймс Гибсон, Роджер Баркер и наследие радикального эмпиризма Уильяма Джеймса. Хоув: Психология Пресс.

Google Scholar

Heinrichs, R. W. (1990). Текущие и новые применения нейропсихологической оценки: проблемы валидности и полезности. Prof. Psychol. 21: 171. DOI: 10.1037 / 0735-7028.21.3.171

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hessels, R. S. (в печати). Как пристальный взгляд на лица поддерживает личное общение? Обзор и перспектива. Psychonom. Бык. Ред. doi: 10.31219 / osf.io / 8zta5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hessels, R. S., Holleman, G. A., Kingstone, A., Hooge, I. T. C., and Kemner, C. (2019). Распределение взгляда при личном общении зависит в первую очередь от структуры задачи и социального контекста, а не от стимулов. Познание 184, 28–43. DOI: 10.1016 / j.cognition.2018.12.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hessels, R. S., van Doorn, A. J., Benjamins, J.С., Холлеман, Г. А., Хоуге, И. Т. С. (2020). Управление взглядом в зависимости от задачи в навигации по толпе людей. Attent. Восприятие. Психофизика. doi: 10.3758 / s13414-019-01952-9 [В Интернете перед печатью]

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хиггинсон, К. И., Арнетт, П. А., и Восс, В. Д. (2000). Экологическая валидность клинических тестов памяти и внимания при рассеянном склерозе. Arch. Clin. Neuropsychol. 15, 185–204. DOI: 10.1016 / s0887-6177 (99) 00004-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хо, С., Фоулшем Т. и Кингстон А. (2015). Говорить и слушать глазами: сигнализация взглядом во время диадических взаимодействий. PLoS One 10: e0136905. DOI: 10.1371 / journal.pone.0136905

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Холлеман, Г. А., Хессельс, Р. С., Кемнер, К., и Хоуг, И. Т. К. (2020). Подразумевает социальное взаимодействие и его влияние на поведение взгляда в глаза. PLoS One 15: e0229203. DOI: 10.1371 / journal.pone.0229203

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Холлеман, Г.A., Hooge, I. T. C., Kemner, C., and Hessels, R. S. (в печати). Реальность «реальной» нейробиологии: комментарий к Шамай-Цури и Мендельсону. Перспектива. Psychol. Sci.

Google Scholar

Джонстон П., Молинье Р. и Янг А. В. (2014). N170 наблюдал «в дикой природе»: сильные связанные с событиями потенциалы лиц в загроможденных динамических визуальных сценах. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 10, 938–944. DOI: 10.1093 / сканирование / nsu136

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Келер, Дж.Дж. (1996). Ошибка базовой ставки пересмотрена: описательные, нормативные и методологические проблемы. Behav. Brain Sci. 19, 1–17. DOI: 10.1017 / s0140525x00041157

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кракауэр Дж. У., Газанфар А. А., Гомес-Марин А., Макивер М. А. и Поппель Д. (2017). Нейробиологии необходимо поведение: исправление редукционистского предубеждения. Нейрон 93, 480–490. DOI: 10.1016 / j.neuron.2016.12.041

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кругланский, А.W. (1975). Два значения внешней недействительности. Гум. Relat. 28, 653–659. DOI: 10.1177 / 001872677502800704

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лэйдлоу, К. Э., Фоулшем, Т., Кун, Г., и Кингстон, А. (2011). Возможные социальные взаимодействия важны для общественного внимания. Proc. Natl. Акад. Sci. США 108, 5548–5553. DOI: 10.1073 / pnas.1017022108

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ларисон, Б., Харриган, Р. Дж., Томассен, Х. А., Рубенштейн, Д. И., Чан-Голстон, А. М., Ли, Э. и др. (2015). Как у зебры появились полосы: проблема со слишком многими решениями. R. Soc. Открытая наука 2: 140452. DOI: 10.1098 / RSOS.140452

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Левкович, Д. Дж. (2001). Концепция экологической справедливости: каковы ее ограничения и плохо ли быть недействительным? Младенчество 2, 437–450. DOI: 10.1207 / s15327078in0204_03

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллс, W.(1899). Природа интеллекта животных и методы его исследования. Psychol. Ред. 6: 262. DOI: 10.1037 / h0074808

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Neisser, U. (1976). Познание и реальность: принципы и последствия когнитивной психологии. Сан-Франциско, Калифорния: У. Х. Фриман и компания.

Google Scholar

Осборн-Кроули, К. (2020). Социальное познание в реальном мире: воссоединение изучения социального познания с социальной реальностью. Rev. Gen. Psychol. 1–15. DOI: 10.4324 / 9781315648156-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парсонс, Т. Д. (2015). Виртуальная реальность для повышения экологической достоверности и экспериментального контроля в клинической, аффективной и социальной неврологии. Фронт. Гм. Neurosci. 9: 660. DOI: 10.3389 / fnhum.2015.00660

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парсонс, Т.Д., Карлью, А.Р., Магтото, Дж., И Стоунсайфер, К.(2017). Потенциал функциональной виртуальной среды для экологически обоснованных измерений управляющей функции в экспериментальной и клинической нейропсихологии. Neuropsychol. Rehabil. 27, 777–807. DOI: 10.1080 / 09602011.2015.1109524

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пьюс, А., Бертенталь, Б.И. (2015). Многоликость социального внимания: поведенческие и нейронные меры , ред. А. Пьюс и Б. И. Бертенталь (Швейцария: Springer).

Google Scholar

Риско, Э. Ф., Лэйдлоу, К., Фрит, М., Фоулшем, Т., и Кингстон, А. (2012). Социальное внимание с реальными стимулами по сравнению с стимулами катушки: к эмпирическому подходу к проблемам экологической значимости. Фронт. Гм. Neurosci. 6: 143. DOI: 10.3389 / fnhum.2012.00143

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Риско, Э. Ф., Ричардсон, Д. К., Кингстон, А. (2016). Разрушение четвертой стены когнитивной науки: социальное внимание реального мира и двойная функция взгляда. Curr. Прямой. Psychol. Sci. 25, 70–74. DOI: 10.1177 / 0963721415617806

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роджерс, С. Д., Кадар, Э. Э., и Косталл, А. (2005). Шаблоны взгляда при визуальном контроле движения по прямой и торможения в зависимости от скорости и опыта. Ecol. Psychol. 17, 19–38. DOI: 10.1207 / s15326969eco1701_2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рубо, М., и Геймер, М. (2018). «Виртуальная реальность как прокси для реального социального внимания?», — доклад , представленный на Труды симпозиума ACM 2018 по исследованиям и приложениям отслеживания взгляда. Нью-Йорк, Нью-Йорк.

Google Scholar

Шильбах, Л. (2015). С глазу на глаз, лицом к лицу и мозг к мозгу: новые подходы к изучению поведенческой динамики и нейронных механизмов социальных взаимодействий. Curr. Opin. Behav. Sci. 3, 130–135. DOI: 10.1016 / j.cobeha.2015.03.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schilbach, L., Timmermans, B., Reddy, V., Costall, A., Bente, G., Schlicht, T., et al. (2013). К неврологии от второго лица. Behav. Brain Sci. 36, 393–414. DOI: 10,1017 / s0140525x12000660

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шмуклер М.А. (2001). Что такое экологическая справедливость? Анализ размеров. Младенчество 2, 419–436. DOI: 10.1207 / s15327078in0204_02

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шамай-Цури, С. Г., Мендельсон, А. (2019). Реальная нейробиология: экологический подход к исследованиям мозга и поведения. Перспектива.Psychol. Sci. 14, 841–859. DOI: 10.1177 / 1745691619856350

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сильверштейн, К. Х., Стэнг, Д. Дж. (1976). Сидячая позиция и взаимодействие в триадах: полевое исследование. Социометрия 39, 166–170.

Google Scholar

Саймонс Д. Дж. И Левин Д. Т. (1998). Неспособность обнаружить изменения в людях во время взаимодействия в реальном мире. Psychonom. Бык. Ред. 5, 644–649. DOI: 10.3758 / bf03208840

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саймонс Д. Дж., Шода Ю. и Линдси Д. С. (2017). Ограничения общности (COG): предлагаемое дополнение ко всем эмпирическим работам. Перспектива. Psychol. Sci. 12, 1123–1128. DOI: 10.1177 / 1745691617708630

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смайлек Д., Бирмингем Э., Камерон Д., Бишоф В. и Кингстон А. (2006). Когнитивная этология и исследование внимания в реальных сценах. Brain Res. 1080, 101–119. DOI: 10.1016 / j.brainres.2005.12.090

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит, П. В., Файнберг, Р. А., и Бернс, Д. Дж. (1998). Изучение классических принципов кондиционирования в экологически обоснованном рекламном контексте. J. Market. Теор. Практик. 6, 63–72. DOI: 10.1080 / 10696679.1998.11501789

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Торндайк, Э. (1899). Ответ на вопрос «Природа интеллекта животных и методы его исследования». Psychol. Ред. 6, 412–420. DOI: 10,1037 / h0073289

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Торндайк, Э. (2017). Разведка животных: экспериментальные исследования. Абингдон: Рутледж.

Google Scholar

Толман, Э. К., и Брунсвик, Э. (1935). Организм и причинная структура окружающей среды. Psychol. Ред. 42:43. DOI: 10,1037 / ч0062156

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валтакари, Н.В., Хоуге И. Т., Бенджаминс Дж. С. и Кейзер А. (2019). Подход с отслеживанием взгляда к автономной реакции сенсорного меридиана (ASMR): физиология и природа покалывания по отношению к зрачку. PLoS One 14: e226692. DOI: 10.1371 / journal.pone.0226692

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уилсон, Б.А. (1993). Экологическая валидность нейропсихологической оценки: прогнозируют ли нейропсихологические показатели результативность повседневной деятельности? Заявл.Не допустить. Psychol. 2, 209–215. DOI: 10.1016 / s0962-1849 (05) 80091-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Виноград, Э. (1988). «Преемственность между экологическим и лабораторным подходами к памяти», в Emory Symposia in Cognition, 2. Пересмотренное воспоминание: экологические и традиционные подходы к изучению памяти ред. У. Нейссер и Э. Виноград (Кембридж: Cambridge University Press), 11 –20. DOI: 10.1017 / cbo9780511664014.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Проведение психологических исследований в реальном мире

Лабораторный эксперимент традиционно считается «золотым стандартом» в психологических исследованиях.Это потому, что только лабораторные эксперименты могут четко отделить причину от следствия и, следовательно, установить причинность. Несмотря на эту уникальную силу, также очевидно, что научная область, основанная в основном на контролируемых лабораторных исследованиях, оказывается однобокой. В частности, он аккумулирует много знаний о том, что может произойти с — при тщательно изолированных и контролируемых обстоятельствах, — но мало что может сказать о том, что на самом деле может происходить с в обстоятельствах, с которыми люди на самом деле сталкиваются в своей повседневной жизни.

Распространяются ли результаты исследований, полученные в изолированных, тщательно контролируемых лабораторных условиях, на реальный мир? [Изображение: Нессен Маршалл, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/Toc0ZF]

. Например, представьте, что вы участник эксперимента, который изучает влияние хорошего настроения на щедрость, тема, которая может иметь много практического применения. Исследователи создают внутренне достоверный, тщательно контролируемый эксперимент, в котором они случайным образом поручают вам посмотреть либо счастливый фильм, либо нейтральный фильм, а затем вам предоставляется возможность помочь исследователю, оставаясь подольше и участвуя в другом исследовании.Если люди в хорошем настроении с большей готовностью остаются и помогают, исследователи могут быть уверены, что — поскольку все остальное оставалось неизменным — ваше позитивное настроение побудило вас быть более полезными. Однако что это говорит нам о поведении, помогающем в реальном мире? Распространяется ли это на другие виды помощи, такие как пожертвование денег на благотворительность? Будет ли такое поведение вызывать все виды счастливых фильмов или только это? А как насчет других положительных впечатлений, которые могут улучшить настроение, например, комплимента или хорошей оценки? А что, если бы вы смотрели фильм с друзьями в переполненном кинотеатре, а не в стерильной исследовательской лаборатории? Исследование реального мира может помочь ответить на некоторые из таких важных вопросов.

Как заметил один из отцов-основателей социальной психологии, «экспериментирование в лаборатории происходит, с социальной точки зрения, на острове, совершенно изолированном от жизни общества» (Левин, 1944, стр. 286). В этом модуле подчеркивается важность выхода за рамки экспериментов, а также проведения исследований вне лаборатории (Reis & Gosling, 2010), непосредственно в естественной среде участников, а также рассматриваются существующие методологии изучения повседневной жизни.

Одна из важных задач, с которыми сталкиваются исследователи при разработке исследования, — это найти правильный баланс между обеспечением внутренней валидности или степени, в которой исследование допускает однозначные причинно-следственные выводы, и внешней валидностью, или степенью, в которой исследование обеспечивает применимость потенциальных результатов. к настройкам и образцам, отличным от изучаемых (Brewer, 2000).К сожалению, эти два типа достоверности, как правило, трудно достичь одновременно в одном исследовании. Это связано с тем, что создание контролируемой настройки, в которой контролируются все потенциально влиятельные факторы (кроме экспериментально управляемой переменной), неизбежно создает среду, которая сильно отличается от того, с чем люди сталкиваются естественным образом (например, использование счастливого видеоклипа для способствовать полезному поведению). Однако степень, в которой экспериментальная ситуация сопоставима с соответствующей реальной интересующей ситуацией, определяет, насколько обобщаемыми будут потенциальные результаты.Другими словами, если эксперимент очень далек от того, что человек обычно испытывает в повседневной жизни, вы можете обоснованно задаться вопросом, насколько полезны его результаты.

Из-за несовместимости двух типов действительности один часто — намеренно — имеет приоритет над другим. Из-за важности определения истинных причинно-следственных связей психология традиционно подчеркивает внутреннюю значимость, а не внешнюю. Однако для того, чтобы заявить о человеческом поведении, применимое к разным популяциям и средам, исследователи дополняют традиционные лабораторные исследования, когда участников приводят в лабораторию, с полевыми исследованиями, где, по сути, к участникам доставляется психологическая лаборатория.Полевые исследования позволяют провести важную проверку того, как психологические переменные и интересующие процессы «ведут себя» в реальных условиях (то есть, что действительно происходит , а не то, что может происходить ). Они также могут способствовать «нисходящей» реализации конструктов, которые измеряют интересующие результаты жизни непосредственно, , а не косвенно.

Возьмем, к примеру, увлекательную область психонейроиммунологии, цель которой — понять взаимодействие психологических факторов, таких как черты личности или уровень стресса, и иммунной системы.Сложные и тщательно контролируемые эксперименты предлагают способы изолировать множество нервных, гормональных и клеточных механизмов, которые связывают психологические переменные, такие как хронический стресс, с биологическими исходами, такими как иммуносупрессия (состояние нарушенного иммунного функционирования; Сапольский, 2004). Хотя эти исследования впечатляюще демонстрируют, как психологические факторы могут влиять на биологические процессы, имеющие отношение к здоровью, они — из-за своего исследовательского плана — не раскрывают, в какой степени эти факторы действительно подрывают повседневное здоровье людей в реальной жизни.Безусловно, важно показать, что лабораторный стресс может изменить количество естественных клеток-киллеров в крови. Но не менее важно проверить, в какой степени уровень стресса, который люди испытывают изо дня в день, приводит к тому, что они чаще простужаются или дольше восстанавливаются. Поэтому целью исследователей должно быть дополнение традиционных лабораторных экспериментов менее контролируемыми исследованиями в реальных условиях. Термин экологическая значимость используется для обозначения степени, в которой эффект был достигнут в условиях, типичных для того, что происходит в повседневной жизни (Brewer, 2000).Таким образом, в этом примере люди могут вести тщательный ежедневный журнал о том, какой уровень стресса они испытывают, а также отмечать физические симптомы, такие как головные боли или тошнота. Хотя многие факторы, помимо уровня стресса, могут быть ответственны за эти симптомы, этот более корреляционный подход может пролить свет на то, как взаимосвязь между стрессом и здоровьем проявляется за пределами лаборатории.

Запечатлеть «жизнь такой, какой она проживается» долгое время была важной целью некоторых исследователей. Вильгельм и его коллеги недавно опубликовали исчерпывающий обзор ранних попыток систематического документирования повседневной жизни (Wilhelm, Perrez, & Pawlik, 2012).Опираясь на эти оригинальные методы, исследователи за последние десятилетия разработали широкий набор инструментов для измерения опыта, поведения и физиологии непосредственно в повседневной жизни участников (Mehl & Conner, 2012). На рисунке 1 представлен схематический обзор методологий, описанных ниже.

Рис. 1. Схематический обзор методов исследования повседневной жизни

Изучение повседневного опыта

Начиная с середины 1970-х годов, движимые растущим скептицизмом в отношении строго контролируемых лабораторных исследований, несколько групп исследователей разработали набор новых методов, которые в настоящее время широко известны как метод выборки опыта (Hektner, Schmidt, & Csikszentmihalyi, 2007), мгновенная экологическая оценка (Stone & Shiffman, 1994) или метод дневника (Bolger & Rafaeli, 2003).Хотя в этом наборе методов существуют вариации, основная идея, лежащая в основе всех них, заключается в сборе актуальных (или близких к этому моменту) данных самоотчетов непосредственно от людей, когда они занимаются своей повседневной жизнью. Обычно это достигается путем неоднократного (например, пять раз в день) запроса участников в течение определенного периода времени (например, недели) сообщить о своих текущих мыслях и чувствах. В моментальных анкетах часто задается вопрос об их местонахождении (например, «Где ты сейчас?»), Социальной среде (например, «Где ты сейчас?»).g., «С кем ты сейчас?»), активность (например, «Чем ты занимаешься сейчас?») и переживания (например, «Как ты себя чувствуешь?»). Таким образом, исследователи получают снимок того, что происходило в жизни участников в то время, когда их просили сообщить.

Технологии сделали возможным такого рода исследования, а недавние технологические достижения изменили различные инструменты, которые исследователи могут легко использовать. Первоначально участники носили электронные наручные часы, которые издают звуковой сигнал в заранее запрограммированное, но, казалось бы, случайное время, когда они заполняли одну из стопки предоставленных бумажных анкет.С революцией в области мобильных вычислений и подсказки, и заполнение анкеты постепенно были заменены портативными устройствами, такими как смартфоны. Возможность собирать моментальные анкеты в цифровом виде и с отметками времени (т.е. иметь запись о том, когда именно участники ответили) имела серьезные методологические и практические преимущества и способствовала распространению опыта выборки (Conner, Tennen, Fleeson, & Barrett, 2009).

Использование современных технологий, таких как смартфоны, позволяет расширить выборку участников исследования.Будь то дома, на работе или просто сидя в кафе, новые технологии делают участие в психологических исследованиях проще, чем когда-либо. [Изображение: Владимир Яицкий, https://goo.gl/7sjXfq, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/Toc0ZF]

Со временем выборка опыта и связанные с ней методы моментального самоотчета стали очень популярны, и к настоящему времени они фактически являются золотым стандартом для изучения повседневной жизни. Они помогли добиться прогресса почти во всех областях психологии (Mehl & Conner, 2012). Эти методы обеспечивают получение множества измерений от многих участников и в дальнейшем вдохновили на разработку новых статистических методов (Bolger & Laurenceau, 2013).Наконец, и, возможно, самое главное, они достигли того, к чему стремились: привлечь внимание к тому, что психология в конечном итоге хочет и должна знать, а именно «что люди на самом деле делают, думают и чувствуют в различных контекстах своей жизни» ( Фундер, 2001, с. 213). Короче говоря, эти подходы позволили исследователям проводить исследования, которые являются более достоверными с внешней точки зрения или более обобщенными для реальной жизни, чем традиционный лабораторный эксперимент.

Чтобы проиллюстрировать эти методы, рассмотрим классическое исследование Stone, Reed и Neale (1987), которые отслеживали положительный и отрицательный опыт, связанный с респираторной инфекцией, с использованием ежедневных выборок.Они обнаружили, что нежелательные переживания достигают пика, а желательные исчезают примерно за четыре-пять дней до того, как участники заболеют простудой. Совсем недавно Киллингсворт и Гилберт (2010) собрали моментальные самоотчеты от более чем 2000 участников через приложение для смартфонов. Они обнаружили, что участники были менее счастливы, когда их ум находился в состоянии бездействия, блуждания ума, например, серфинг в Интернете или многозадачность на работе, чем когда он был занят, сосредоточен на задаче, например, усердно работая над бумагой. .Это всего лишь два примера, которые иллюстрируют, как исследования, основанные на опыте, привели к результатам, которые нельзя было получить с помощью традиционных лабораторных методов.

Недавно был разработан метод реконструкции дня (DRM) (Kahneman, Krueger, Schkade, Schwarz, & Stone, 2004) для получения информации о повседневных переживаниях человека, минуя бремя сбора мгновенных данных выборки опыта. В DRM участники ретроспективно сообщают о своем опыте в течение данного дня после систематической эмпирической реконструкции дня на следующий день.Как участник этого типа исследования, вы можете оглянуться на вчерашний день, разделив его на серию эпизодов, таких как «приготовил завтрак», «поехал на работу», «имел встречу» и т. Д. Затем вы можете сообщить, кто вы были с вами в каждом эпизоде ​​и как вы себя чувствовали в каждом. Этот подход пролил свет на то, какие ситуации приводят к моментам положительного и отрицательного настроения в течение обычного дня.

Изучение повседневного поведения

Выборка опыта часто используется для изучения повседневного поведения (т.е., ежедневные социальные взаимодействия и действия). В лаборатории поведение лучше всего изучать с помощью прямого наблюдения за поведением (например, видеозаписи). В реальном мире это, конечно, намного сложнее. По словам Фундера, похоже, что для этого потребуется «отчет детектива, [который] будет подробно описывать все, что участник сказал и сделал, и с кем, во всех контекстах его жизни» (Фундер, 2007, стр. 41).

Как бы сложно это ни казалось, Мель и его коллеги разработали аналогичную по духу методологию натуралистических наблюдений.Вместо того, чтобы следить за участниками — как детектив — с помощью видеокамеры (см. Craik, 2000), они снабжают участников портативным аудиомагнитофоном, который запрограммирован на периодическую запись коротких фрагментов окружающих звуков (например, 30 секунд каждые 12 минут). Участники носят с собой диктофон (первоначально микрокассетный диктофон, а теперь приложение для смартфона) и возвращают его в конце исследования. Диктофон предоставляет исследователям серию звуковых отрывков, которые вместе составляют акустический дневник дней участников, которые естественным образом разворачиваются, и представляют собой репрезентативную выборку их повседневной деятельности и социальных встреч.Поскольку это чем-то похоже на то, как ухо исследователя находится у лацкана участника, они назвали свой метод электронно-активированным записывающим устройством или EAR (Mehl, Pennebaker, Crow, Dabbs, & Price, 2001). Записи окружающего звука могут быть закодированы для многих вещей, включая местоположение участников (например, в школе, в кафе), действия (например, просмотр телевизора, прием пищи), взаимодействия (например, в группе, по телефону), и эмоциональные выражения (например, смех, вздох). Каким бы неестественным или навязчивым это ни казалось, участники сообщают, что они быстро привыкают к EAR, и говорят, что вскоре обнаруживают, что ведут себя так, как обычно.

В кросс-культурном исследовании Рамирес-Эспарса и ее коллеги использовали метод EAR для изучения общительности в США и Мексике. Интересно, что они обнаружили, что, хотя американские участники оценили себя значительно выше мексиканцев по вопросу «Я считаю себя разговорчивым человеком», на самом деле они тратили почти на 10 процентов меньше времени на разговоры, чем мексиканцы (Рамирес-Эспарса, Мель, Альварес Бермудес и Пеннебейкер, 2009). Аналогичным образом Мел и его коллеги использовали метод EAR, чтобы развенчать давний миф о том, что женщины значительно разговорчивее мужчин.Используя данные шести различных исследований, они показали, что оба пола используют в среднем около 16 000 слов в день. Расчетная половая разница в 546 слов была тривиальной по сравнению с огромным диапазоном более 46000 слов между наименее и наиболее разговорчивым человеком (695 против 47016 слов; Mehl, Vazire, Ramírez-Esparza, Slatcher, & Pennebaker, 2007). Вместе эти исследования демонстрируют, как натуралистическое наблюдение может быть использовано для изучения объективных аспектов повседневного поведения и как оно может давать результаты, совершенно отличные от результатов других методов (Mehl, Robbins, & Deters, 2012).

Ряд других методов и творческих способов для непосредственной и ненавязчивой оценки поведения в реальном мире описан в основополагающей книге о реальных тонких мерах (Webb, Campbell, Schwartz, Sechrest, & Grove, 1981). Например, исследователи использовали покадровую фотографию для изучения потоков людей и использования пространства в городских общественных местах (Whyte, 1980). Совсем недавно они наблюдали за личным (например, комнаты в общежитии) и профессиональным (например, офисным) пространством людей, чтобы понять, как личность выражается и обнаруживается в повседневной среде (Gosling, Ko, Mannarelli, & Morris, 2002).Они даже систематически собирали и анализировали человеческий мусор, чтобы определить, что люди фактически потребляют (например, пустые бутылки из-под алкоголя или коробки из-под сигарет), а не то, что, по их словам, они потребляют (Rathje & Murphy, 2001). Поскольку люди часто не могут, а иногда и не хотят точно сообщать о том, что они делают, прямая — и в идеале нереагирующая — оценка поведения в реальном мире имеет большое значение для психологических исследований (Baumeister, Vohs, & Funder, 2007).

Изучение повседневной физиологии

Помимо изучения того, как люди думают, чувствуют и ведут себя в реальном мире, исследователей также интересует, как наши тела реагируют на меняющиеся потребности нашей жизни.Какие повседневные переживания заставляют нашу «кровь закипать»? Как наши нейротрансмиттеры и гормоны реагируют на стрессоры, с которыми мы сталкиваемся в нашей жизни? Какие физиологические реакции мы проявляем, когда нас любят или подвергают остракизму? Вы можете видеть, как изучение этих впечатляющих переживаний в реальной жизни, как они происходят на самом деле, может предоставить более богатые и информативные данные, чем можно было бы получить в искусственных лабораторных условиях, которые просто имитируют эти переживания.

Факторы, вызывающие стресс в реальном мире, могут вызывать очень разные физиологические реакции, чем те же самые стрессоры, моделируемые в лабораторных условиях.[Изображение: Совхоз, https://goo.gl/FGYyVz, CC BY 2.0, https://goo.gl/9uSnqN]

Кроме того, отвечая на эти вопросы, важно помнить, что то, что вызывает стресс, привлекательный или скучный для одного человека может быть не так для другого. Частично по этой причине исследователи обнаружили лишь ограниченное соответствие между тем, как люди физиологически реагируют на стандартизованный лабораторный фактор стресса (например, произносят речь), и тем, как они реагируют на стрессовые переживания в своей жизни. В качестве примера Вильгельм и Гроссман (2010) описывают участника, у которого наблюдалось довольно минимальное увеличение частоты сердечных сокращений в ответ на лабораторный стрессор (примерно от 5 до 10 ударов в минуту), но довольно резкое увеличение (почти 50 ударов в минуту) позже в процессе тренировки. днем во время просмотра футбольного матча.Конечно, может произойти и обратная картина, например, когда у пациентов наблюдается высокое кровяное давление в кабинете врача, но не дома — это так называемая гипертония белого халата (White, Schulman, McCabe, & Dey, 1989).

Амбулаторный физиологический мониторинг, то есть мониторинг физиологических реакций людей в повседневной жизни, имеет долгую историю биомедицинских исследований, и существует множество устройств для мониторинга (Fahrenberg & Myrtek, 1996). Среди биологических сигналов, которые теперь можно измерять в повседневной жизни с помощью портативных записывающих устройств, являются электрокардиограмма (ЭКГ), артериальное давление, электродермальная активность (или «реакция потоотделения»), температура тела и даже электроэнцефалограмма (ЭЭГ) (Wilhelm & Гроссман, 2010).Совсем недавно исследователи добавили в список амбулаторную оценку гормонов (например, кортизола) и других биомаркеров (например, иммунных маркеров) (Schlotz, 2012). Разработка все более изощренных способов отслеживания того, что происходит под нашей кожей, когда мы живем, — это увлекательная и быстро развивающаяся область.

В недавнем исследовании Lane, Zareba, Reis, Peterson и Moss (2011) использовали выборку опыта в сочетании с амбулаторной электрокардиографией (так называемый монитор Холтера), чтобы изучить, как эмоциональные переживания могут изменить сердечную функцию у пациентов с врожденным сердцем. аномалия (например,г., синдром удлиненного интервала QT). В соответствии с идеей о том, что в некоторых случаях эмоции могут вызвать сердечное событие, они обнаружили, что типичные — в большинстве случаев даже относительно низкой интенсивности — ежедневные эмоции оказывают измеримое влияние на реполяризацию желудочков, важный показатель сердечной деятельности, который в у этих пациентов связан риск сердечного приступа. В другом исследовании Смит и его коллеги (1998) объединили выборку опыта с мгновенной оценкой кортизола, гормона стресса. Они обнаружили, что мгновенные сообщения о текущем или даже ожидаемом стрессе предсказывали увеличение секреции кортизола через 20 минут.Кроме того, независимо от этого, опыт других видов негативного аффекта (например, гнева, разочарования) также предсказал более высокий уровень кортизола, а опыт позитивного аффекта (например, счастливый, радостный) предсказал более низкие уровни этого важного гормона стресса. Взятые вместе, эти исследования показывают, как исследователи могут использовать амбулаторный физиологический мониторинг для изучения того, как незначительный — и на первый взгляд тривиальный или несущественный — жизненный опыт оставляет объективные, измеримые следы в наших телесных системах.

Изучение поведения в Интернете

Еще одна область повседневной жизни, которая появилась совсем недавно, — это виртуальное повседневное поведение или то, как люди действуют и взаимодействуют с другими в Интернете. Независимо от того, окажутся ли социальные сети благословением или проклятием человечества (и ученые, и миряне в настоящее время расходятся по этому вопросу), факт остается фактом: люди проводят все больше времени в Интернете. В свете этого исследователи начинают считать виртуальное поведение столь же серьезным, как и «реальное» поведение, и стремятся сделать его законной целью своих исследований (Gosling & Johnson, 2010).

Интернет-активность открывает исследователям много психологической информации. [Изображение: Сара К. Фрей, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/Toc0ZF]

Один из способов изучения виртуального поведения — использовать тот факт, что большая часть того, что люди делают в Интернете — электронная почта, чат, твиты, блоги, публикации — оставляет прямые (и постоянные) словесные следы. Например, было обнаружено, что различия в способах использования людьми слов (например, тонкие предпочтения при выборе слов) несут в себе много психологической информации (Pennebaker, Mehl, & Niederhoffer, 2003).Следовательно, хороший способ изучить виртуальное социальное поведение — это изучить виртуальное языковое поведение. Исследователи могут загружать общедоступные устные выражения и сообщения людей и анализировать их с помощью современных программ анализа текста (например, Pennebaker, Booth, & Francis, 2007).

Например, Cohn, Mehl и Pennebaker (2004) загрузили блоги более тысячи пользователей lifejournal.com, одного из первых блоговых сайтов в Интернете, чтобы изучить, как люди отреагировали социально и эмоционально на атаки 11 сентября. 2001 г.Пройдя «онлайн-путь», они могли бы обойти критическое ограничение исследования выживания — невозможность получить исходную информацию; то есть, как люди делали до , когда произошло травматическое событие. Через доступ к базе данных общедоступных блогов они загружали записи за два месяца до атаки и за два месяца после атаки. Их лингвистический анализ показал, что в первые дни после нападений участники ожидаемо выражали больше негативных эмоций и были более когнитивно и социально вовлечены, задавая вопросы и отправляя сообщения поддержки.Однако уже через две недели их настроение и социальная активность вернулись к исходному уровню, и, что интересно, их использование когнитивно-аналитических слов (например, «думать», «вопрос») даже упало ниже их нормального уровня. В течение следующих шести недель их настроение колебалось примерно на уровне исходного уровня до 11 сентября, но их социальная вовлеченность и когнитивно-аналитическая обработка оставались на удивительно низком уровне. Это говорит о социальной и когнитивной усталости после атак. Используя виртуальное вербальное поведение в качестве маркера психологического функционирования, это исследование смогло нарисовать точную временную шкалу того, как люди справляются с бедствиями.

Отражая их быстро растущее значение в реальном мире, исследователи сейчас начинают изучать поведение на сайтах социальных сетей, таких как Facebook (Wilson, Gosling, & Graham, 2012). В большинстве исследований рассматриваются психологические корреляты онлайн-поведения, такие как личностные черты и качество социальной жизни, но, что немаловажно, также предпринимаются первые попытки экспортировать традиционные экспериментальные исследования в онлайн-среду. В новаторском исследовании социального влияния в Интернете Бонд и его коллеги (2012) экспериментально проверили влияние обратной связи со сверстниками на поведение при голосовании.Примечательно, что их выборка составила 16 миллионов (!) Пользователей Facebook. Они обнаружили, что онлайн-сообщения о политической мобилизации (например, «Я проголосовал» вместе с избранными фотографиями их друзей в Facebook) влияли на поведение при голосовании в реальном мире. Это было верно не только для пользователей, которые видели сообщения, но и для их друзей и друзей их друзей. Хотя влияние вмешательства на отдельного пользователя было очень небольшим из-за огромного количества пользователей и косвенных эффектов социального заражения, оно в совокупности привело к примерно 340 000 дополнительных голосов — достаточно, чтобы склонить к закрытию выборов.Короче говоря, хотя исследования виртуального повседневного поведения все еще находятся в зачаточном состоянии, они обязательно изменят социальную науку и уже помогли нам лучше понять как виртуальное, так и «реальное» поведение.

«Психология смартфона»?

Обзор методов исследования повседневной жизни был бы неполным без видения того, «что будет дальше». Учитывая, насколько они стали обычными, можно с уверенностью предсказать, что смартфоны останутся не только устройствами для повседневного онлайн-общения, но также станут устройствами для сбора научных данных и вмешательства (Kaplan & Stone, 2013; Yarkoni, 2012).Эти устройства автоматически хранят огромные объемы реальных данных о взаимодействии с пользователем, и, кроме того, они оснащены датчиками для отслеживания физического (например, местоположение, положение) и социального (например, беспроводные соединения по телефону) контекста этих взаимодействий. . Миллер (2012, стр. 234) заявляет: «Вопрос не в том, произведут ли смартфоны революцию в психологии, а в том, как, когда и где революция произойдет». Очевидно, что их огромный потенциал для сбора данных также ставит перед исследователями новые большие задачи (например,g., защита конфиденциальности, анализ и синтез данных). Тем не менее очевидно, что многие из методов, описанных в этом модуле, — и многие способы сбора реальных данных, которые еще предстоит разработать — в будущем будут интегрированы в устройства, которые люди естественно и с радостью носят с собой с этого момента. они встают с утра до того момента, как ложатся спать.

Этот модуль был призван обосновать необходимость психологических исследований, проводимых вне лаборатории. Если конечной целью социальных и поведенческих наук является объяснение человеческого поведения, то исследователи должны также — в дополнение к тщательно контролируемым лабораторным исследованиям — иметь дело с «беспорядочным» реальным миром и находить способы запечатлеть жизнь в естественном виде.

Мортенсен и Чалдини (2010) называют динамический компромисс между лабораторными и полевыми исследованиями «психологией полного цикла». По их мнению, полный цикл означает, что «исследователи используют натуралистическое наблюдение для определения наличия эффекта в реальном мире, теорию, чтобы определить, какие процессы лежат в основе эффекта, эксперименты для проверки эффекта и лежащих в его основе процессов, а также возвращение в естественную среду. для подтверждения экспериментальных результатов »(Mortensen & Cialdini, 2010, p.53). Для этого у исследователей есть доступ к набору исследовательских методов для изучения повседневной жизни, который теперь стал более разнообразным и универсальным, чем когда-либо прежде. Итак, все, что нужно, — это идти вперед и — буквально — воплотить науку в жизнь.

Причинно-следственная связь в психологических исследованиях: примеры и определение — видео и стенограмма урока

Определение причинно-следственной связи в психологии

Если кто-то хочет уйти от корреляций и определить причинно-следственную связь в психологии и других науках, это должно быть сделано с помощью контролируемых экспериментов.В эксперименте все переменные должны оставаться постоянными, кроме той, которая проверяется, чтобы точно определить влияние этой конкретной переменной. В экспериментах часто бывает две группы участников: экспериментальная и контрольная. Экспериментальная группа обычно проверяет интересующую переменную, которой манипулируют для определения причинной связи, тогда как контрольная группа обычно не получает лечения или тестирования, так что у экспериментальной группы будет что-то для сравнения.Кроме того, эти две группы обычно схожи по многим демографическим аспектам, таким как возраст, так что участники максимально похожи, за исключением одной переменной, которая проверяется. Чтобы сделать эти две группы более справедливыми, участники случайным образом распределяются в контрольную или экспериментальную группу, и решение не основывается на каких-либо личных качествах.

Пример эксперимента

Чтобы сделать идею эксперимента более конкретной, давайте воспользуемся им в примере.Допустим, разрабатывается новый препарат для лечения депрессии. Сейчас он находится на этапе, когда его необходимо проверить на эффективность, что можно сделать с помощью эксперимента. Используя две группы участников, которые все являются студентами колледжей и набрали высокие баллы по опроснику, измеряющему степень депрессии, мы случайным образом отнесем половину из них к контрольной группе, а другую половину к экспериментальной группе.

Контрольная группа получит сахарную пилюлю, не предназначенную для оказания какого-либо эффекта, известную как плацебо.Экспериментальной группе будет дано новое лекарство от депрессии, чтобы увидеть, насколько оно эффективно. Обеим группам говорят, что они получают лечение от депрессии, и они не знают, относятся ли они к группе, которая получает настоящее лекарство или плацебо. Точно так же научные сотрудники, принимающие лекарство, не знают, что есть какое; скорее, сторонний исследователь отслеживает это, чтобы избежать предвзятости.

После шести недель приема лекарства 22% контрольной группы сообщили об улучшении своего настроения и уменьшении депрессии, в то время как 87% экспериментальной группы сообщили об уменьшении депрессии и улучшении настроения.Существует значительная разница в процентном соотношении участников, которые сообщили о меньшей депрессии между двумя группами. Это говорит нам о том, что новое лекарство действительно эффективно, поскольку экспериментальная группа добилась большего успеха, чем контрольная. В этом эксперименте мы выделили это лекарство, чтобы доказать, что оно само по себе вызывает улучшение настроения, вместо того, чтобы просто сказать, что оно связано с улучшением настроения, поскольку у нас есть контрольная группа для сравнения.

Краткое содержание урока

В психологии есть исследования, которые устанавливают как причинную связь, так и корреляцию. Корреляция — это просто установленная взаимосвязь между двумя факторами, обычно в которой одна переменная может предсказать другую, как в примере владения оружием и уровня убийств. В корреляциях причинно-следственная связь не доказана, поскольку в корреляционных исследованиях нет установленного метода определения причины и следствия.