Представители экзистенциальная психология: Экзистенциальная психология: идеи, этапы развития, представители

Экзистенциальная психология: идеи, этапы развития, представители

«В жизни нет смысла», «Я безнадежно одинок и никогда не найду понимания», «Мои близкие однажды умрут, и это ужасно!» Подобные мысли периодически посещают головы людей, вызывая чувства тревоги, грусти и безысходности. Преодолеть подобную модель мышления помогает экзистенциальная психология. Ее цель – разрешить личный внутренний конфликт и вернуть радость жизни.

Вы узнаете больше подробностей, уделив несколько минут чтению этой статьи, но перед этим небольшая проверка знаний по теме.

А теперь, собственно, перейдем к самой статье.

Определение и основные идеи экзистенциальной психологии

Экзистенциальная психология основана на философском подходе и представляет собой процесс поиска ценности и смысла жизни. Она базируется на мысли, что человек не является жертвой обстоятельств, а несет ответственность за собственные действия и выбор, тем самым формируя реальность.

Экзистенциальная психология использует позитивный подход, который приветствует человеческие стремления и способности, одновременно признавая человеческие ограничения. Этот раздел психологии помогает людям примиряться с основными принципами человеческого существования, так называемыми данностями. Существует 4 основные экзистенциальные данности:

1. Свобода и связанная с ней ответственность. У каждого есть свобода выбора. Любое решение имеет последствия независимо от того, насколько оно велико или мало. Чтобы расти, человек должен взять на себя ответственность, т.е. стать автором собственного выбора, действий и жизни. Тем не менее многие люди стремятся к свободе, пытаясь избежать ответственности.
2. Смерть. Смерть – одна из абсолютных истин жизни. Каждый умрет в тот или иной момент.
3. Одиночество. С одной стороны, человек – социальное существо, желающее постоянного контакта с окружающими, с другой – он абсолютно одинок, поскольку не может рассчитывать на 100% понимание и принятия его индивидуального опыта другими людьми.
4. Бессмысленность. Смысла жизни нет. Это означает, что не существует никакого заранее определенного значения. Смысл жизни у всех разный, и каждый человек должен сам найти это значение посредством собственного выбора и действий.

Борьба с любой из этих данностей вызывает внутриличностный конфликт и наполняет человека страхом или экзистенциальной тревогой. Например, для большинства людей факт собственной смерти или кончины родственников является источником глубокой тревоги, они настойчиво игнорируют реальность и отказываются мириться с тем, что смерть наступит. Есть и те, кто до состояния невроза или психоза зациклен на неизбежности смерти.

Экзистенциальная психология предлагает решение: принять неотвратимость смерти, будучи свободным от ее давления. Люди, которые поддерживают здоровый баланс, мотивированы принимать решения, позитивно влияющие на их текущую жизнь. Реальность смерти побуждает максимально использовать возможности и ценить то, что уже есть.

Жить аутентичной (подлинной) жизнью, реализуя свои уникальные свойства и потенциал – главный призыв экзистенциальной психологии. Этого можно достичь, только взяв ответственность за собственные действия и праздность, осознав, что бездействие – это тоже решение.

Экзистенциальная психология напоминает об ограниченности времени, стимулирует искать смысл жизни и действовать таким образом, чтобы судьба находилась в руках человека. Она признает неизбежность «нормальной» тревоги, считая ее частью взросления и адекватной реакцией на происходящее.

Основные представители экзистенциальной психологии и хронология ее развития

Прародительницей экзистенциальной психологии была философия существования или экзистенциализм. Рассмотрим, как развивались взгляды философов и психологов на существование человека.

Сёрен Кьеркегор

Датский философ Сёрен Кьеркегор являлся основоположником экзистенциализма. Он выделял три стадии человеческого существования: эстетическую, этическую и религиозную. Эстетическая стадия – это состояние «здесь и сейчас», она сфокусирована на получении удовольствия и боли. В таком режиме живут маленькие дети.

Этическая стадия предполагает знакомство с понятием выбора и ответственности. Человеку следует выбрать: жить, опираясь на личные ценности, или подчиниться принятым в обществе правилам. Кьеркегор считал, что подчинение хоть и приводит к упрощению жизни, но является тупиком для личности.

Это противоречие можно преодолеть, живя в религиозной манере. Однако и здесь возникают сложности: с одной стороны, человек осознает свою уникальность, с другой – полную несостоятельность по сравнению с Богом. В результате возникают негативные чувства: одиночество, беспокойство и страх, которые, как считал Кьеркегор, позволяют узреть истину и привести к подлинному существованию.

Фридрих Ницше

Другим философом, который внес вклад в развитие экзистенциализма, был загадочный немец Фридрих Ницше. Он считал, что фундаментальной силой этого мира является воля к власти. Согласно Ницше, жизнь чрезвычайно трудна и Вселенная настроена против человечества: природные силы, такие как стихийные бедствия и болезни, уничтожают людей физически, неравенство является естественным состоянием общества, Бог мертв, а загробной жизни не существует.

Философ видел великое будущее за сверхчеловеком. Этим термином он характеризовал человека, который смог полностью реализовать свой потенциал, овладел собой и отказался от «стадной морали», чтобы создать свои собственные ценности и жить в соответствии с ними.

Мартин Хайдеггер

Немецкий экзистенциалист Мартин Хайдеггер также исследовал роль человека в мире и тривиализировал природу Бога, считая его существом чуть более высокого порядка, чем человек.

Хайдеггер утверждал, что естественная способность людей – осознавать связь с истиной. Стремление к постижению истины рождает непреодолимую тревогу, поскольку человек знает, что время его жизни ограничено. Хайдеггер считал смерть позитивным событием, поскольку именно осознание смертности подталкивает людей быть верными себе и жить подлинной жизнью.

Жан-Поль Сартр

Французский писатель Жан-Поль Сартр был тем человеком, который перенес экзистенциальную философию в психологию. Он заявлял, что Бога нет, а главная цель существования человека – осознание своей истинной сути, открытие себя.

Сартр писал, что многие люди отвергают свою уникальную способность к созиданию и подавляют энтузиазм, позволяя жизни безвольно течь. Это приводит к беспокойству и отчаянию, человека начинает буквально тошнить от жизни. Подобные состояния обуславливают необходимость экзистенциального психоанализа, который, по мнению Сартра, открывает истинную цель человеческого существования.

Сартр был уверен, что никакая внешняя сила не властна над людьми, только мы сами, благодаря осознанности, творим реальность. Он также утверждал, что люди обречены на отчаяние и неудачу, поскольку их ответственность абсолютна, и рассчитывать на поддержку Высших Сил не приходится.

Виктор Франкл

Австрийский психиатр Виктор Франкл был разработчиком логотерапии – направления психотерапии, которое ориентировано на поиск смысла существования.

Франк опирался на философию Кьеркегора, утверждая, что основной движущей силой жизни является поиск смысла, а не стремление к сексу и удовольствию, как теоретизировал отец психоанализа Зигмунд Фрейд, или власти, как утверждал Ницше. Логотерапия – это форма экзистенциальной терапии, которая подчеркивает, что люди способны находить смысл во всем, что они делают: творчестве, работе, взаимодействии с другими людьми и даже страдании.

Пережив опыт заключения в фашистских концентрационных лагерях, Франкл писал, что в бесчеловечных условиях жизнь не теряет смысла, а средством выживания становится обращение к духовному «Я», которое не могут разрушить внешние силы.

Ролло Мэй

Американский психолог Ролло Мэй был главным популяризатором экзистенциальной психологии. Мэй утверждал, что развитие человека проходит определенные стадии, каждой из которых соответствует конкретный тип экзистенциального кризиса:

1. Невинность: у младенца нет никаких побуждений, кроме желания жить.
2. Восстание: ребенок хочет свободы, но не может должным образом заботиться о себе.
3. Решение: молодой человек принимает самостоятельные решения, стремясь к независимости от родителей.
4. Ординарность: взрослый человек, подавленный требованиями жизни, ищет защиту в конформизме и следовании общественным нормам.
5. Творчество: продуктивная, творческая самореализация, во время которой человек преодолевает эгоизм.

По мнению Мэя, некоторые люди пропускают определенные этапы и независимо от возраста могут неоднократно к ним возвращаться.

Ирвин Ялом

Ирвин Ялом – современный психиатр и педагог, автор большого числа книг об экзистенциальной психологии. Именно он обобщил 4 «конечные проблемы жизни»: смерть, свободу, одиночество и бессмысленность, раскрыл значение каждой и описал тип конфликта, который возникает в результате сопротивления этим экзистенциальным данностям.

В своей практике Ялом обучает людей существовать в качестве части чего-то большего, чем они сами, осознавая, принимая и не избегая того факта, что в жизни есть место боли, смерти и грусти.

Экзистенциальная психология сегодня

Экзистенциальная терапия постепенно получает признание. Соответствующие специалисты практикуют в 48 странах мира, и с каждым годом количество людей с экзистенциальными расстройствами только растет.

В книге «Человек в поисках смысла» Виктор Франкл назвал этот процесс экзистенциальным вакуумом. Он считал, что удобства промышленной революции дали людям вредный избыток свободного времени, сделав их жизни бесцельными, скучными и грустными. Именно экзистенциальный вакуум, по мнению Франкла, лежит в основе депрессии, агрессии и разного рода зависимостей.

Современные экзистенциальные психотерапевты объясняют возникновение перечисленных выше психологических проблем ограниченной способностью принимать осмысленные и самостоятельные решения о том, как жить. В данном случае экзистенциальный подход направлен на повышение самосознания и самопонимания.

Терапевты помогают человеку найти смысл жизни, преодолевая беспокойство, учат мыслить и действовать ответственно, направлять внимание внутрь себя и работать с негативными установками, а не бороться с внешними силами, такими как социальное давление и неодобрение. Содействие творчеству, любви, аутентичности и свободе воли – те принципы, при помощи которых экзистенциальные психотерапевты помогают людям двигаться к трансформации.

Часто экзистенциальная психология воспринимается как болезненная, пессимистичная, непрактичная и мистическая. Это заблуждение. Подход, который она использует, чрезвычайно практичен, конкретен и гибок. Его можно сформулировать так: примиритесь с реальностью, не отрицая, не избегая и не покрывая ее сахаром, и помните, что ваш выбор определяет вашу судьбу.

Друзья, не прекращайте своего движения, действуйте и ищите смысл! На этом пути мы желаем вам смелости, упорства и осознанности.

../../Экзистенциальная психология глубинного общения. Уроки Джеймса Бюджентала. Часть Первая. 1.1.

Часть Первая. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНО-ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД: ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ

1.1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ПАРАДИГМЫ

Экзистенциальная парадигма, как уже было подчеркнуто, имеет очень древние и разнообразные исторические корни. Можно выделить как минимум три основные группы источников: литературные, философские и психологические (Schneider, May, 1995).

Литературные истоки, возможно, самые многочисленные и самые древние. Кирк Шнайдер и Ролло Мэй приводят в качестве примера одного из первых документально зафиксированных проявлений экзистенциальных взглядов ассирийско-вавилонский текст «Гильгамеш», написанный около пяти тысяч (!) лет назад (там же, р. 11). Экзистенциальные мотивы — особенно такие, как стремление к свободе, осмысление своего места в мире, поиск смысла жизни и другие — можно найти в творениях всех эпох и народов. Очень остро звучат экзистенциальные вопросы в древнегреческих трагедиях, в «Божественной комедии» Данте, шекспировских «Гамлете» и «Макбете», «Фаусте» Гете и ряде других произведений. Великие писатели «золотого века» русской литературы — особенно Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, А.П.Чехов — также уделяли много внимания этим проблемам.

Философская традиция. Как философский взгляд на мир экзистенциальный подход насчитывает много веков и несколько десятков имен известных мыслителей из разных стран. Трудно дать исчерпывающий перечень, достаточно назвать Демокрита, Сократа, Аристотеля, философов итальянского Возрождения, Шеллинга, Канта, в определенном смысле Гегеля и многих других.

Своеобразно, но вполне отчетливо звучат экзистенциальные мотивы в восточной философской традиции (особенно индийской, китайской) — как древней, так и современной.

Но наиболее мощное влияние на становление ЭГП оказали философские поиски мыслителей XIX-XX веков. Джеральд Корэй (Corey, 1986а, р. 74) в качестве наиболее влиятельных фигур, заложивших философский фундамент экзистенциализма, называет Федора Михайловича Достоевского (1821 — 1881), Серена Кьеркегора (1813-1855), Фридриха Ницше (1844-1900), Мартина Хайдеггера (1889-1976) и в особенности — Жан-Поля Сартра (1905-1980) и Мартина Бубера (1878-1965).

Например, Ирвин Ялом, один из современных лидеров ЭГП, считает, что на его собственные взгляды наибольшее влияние оказали попытки этих авторов осмыслить следующие идеи и проблемы (Yalom, 1980):

• у Достоевского — творчество, бессмысленность и смерть;
• у Кьеркегора — творческая тревога, отчаяние, страх и трепет, вина и ничто;
• у Ницше — смерть, самоубийство и воля;
• у Хайдеггера — аутентичное бытие, забота, смерть, вина, индивидуальная ответственность, одиночество;
• у Сартра — бессмысленность, ответственность и выбор;
• у Бубера — межличностные отношения, Я-Ты перспективы в терапии и самотрансценденция.

Влияние этих мыслителей на развитие ЭГП, разумеется, не ограничивается данным перечнем проблем и каждый представитель экзистенциального направления выбирает свои темы и ориентиры, проставляет свои акценты.

Психологические корни ЭГП также многообразны. Экзистенциальные идеи (с различной степенью последовательности и полноты) оказались близки многим психологам — в том числе и тем, кто не причислял себя к явным сторонникам ЭГП. Поэтому влияние экзистенциализма на психологию не ограничилось появлением собственно экзистенциального направления — очень многие психологические школы в той или иной мере ассимилировали эти идеи. Особенно сильны экзистенциальные мотивы у Эриха Фромма, Фредерика Перлза, Карен Хорни, уже упоминавшегося С.Л.Рубинштейна и др. Это позволяет говорить о целом «семействе» экзистенциально-ориентированных подходов и различать экзистенциальную психологию (терапию) в широком и узком смысле. В последнем случае экзистенциальный взгляд на человека выступает как хорошо осознаваемая и последовательно реализуемая принципиальная позиция.

Первоначально это собственно экзистенциальное направление (в узком смысле) в психологии и психотерапии именовалось «экзистенциально-феноменологическим» или «экзистенциально-аналитическим» и представляло собой чисто европейский феномен.

Экзистенциальное направление в психологии возникло в Европе в первой половине XX века на стыке двух тенденций: с одной стороны — это неудовлетворенность многих психологов и психотерапевтов господствовавшими тогда детерминистскими взглядами и установкой на объективный, «научный» анализ человека; с другой стороны — это мощное развитие экзистенциальной философии, которая проявляла большой интерес к психологии и психиатрии. В результате в психологии появилось новое течение — экзистенциальное, представленное такими именами, как Карл Ясперс (1883-1969), Людвиг Бинсвангер (1881-1966), Медард Босс (1903-1990), Виктор Франкл (1905-1997) и др.

После второй мировой войны экзистенциальный подход получил широкое распространение и в США. Причем, там в числе его наиболее ярких представителей оказались некоторые лидеры третьей, гуманистической «революции» в психологии (которая, в свою очередь, во многом опиралась на идеи экзистенциализма) — Ролло Мэй, Ирвин Ялом, Джеймс Бюджентал и др.

Видимо, поэтому некоторые из них — в том числе и Дж.Бюджентал — предпочитают говорить об экзистенциально-гуманистическом подходе. Как представляется, такое объединение вполне обоснованно и имеет глубокий смысл. Экзистенциализм и гуманизм, безусловно, — не одно и то же, хотя имеют много общего. Название «экзистенциально-гуманистический» фиксирует не только их нетождественность, но и принципиальную общность, которая заключается прежде всего в признании за человеком свободы построения своей жизни и способности к этому (подробнее об этом — см. ниже).

Однако, признавая ведущую роль европейских, а затем американских экзистенциалистов, следует отметить еще две важные линии развития экзистенциальных идей, о которых говорилось выше — восточную и российскую.

Восточная философско-психологическая традиция оказала большое влияние на многие психологические школы, не избежал этого влияния и ЭГП. Правда, у экзистенциальных психологов прямые ссылки на восточных авторов более редки, чем, скажем, у А.Маслоу, К.Роджерса или Ф.Перлза, и некоторые историки психологии считают, что именно представители ЭГП (в частности — Дж.Бюджентал) оказались менее восприимчивы к восточной философии (de Carvalho, 1996, p. 50). И все же, прямо или косвенно, «восточный след» можно найти и у Р.Мэя (Schneider, May, 1995, p. 164) и у Бюджентала — особенно очевидна близость его концепции «Я-процесса» и основополагающих идей дзен-буддизма (см. Bugental, 1965 и др.).

Российская линия развития экзистенциализма, к сожалению, не оказала прямого существенного воздействия на становление экзистенциальной парадигмы в мировой психологии и даже в отечественной культуре не стала пока влиятельной силой. Исключение составляет, конечно, Ф.М.Достоевский, которого хотя и нельзя назвать последовательным экзистенциалистом, но многие идеи которого — отстаивание «человеческого в человеке», ответственности личности за свои поступки, за поиск смысла своего существования и т.п. — и сегодня вызывают большой интерес у философов и психологов экзистенциальной ориентации.

На рубеже XIX-XX веков экзистенциальные мотивы явно прослеживаются у многих российских философов — особенно у Н.А.Бердяева (1874-1948), Л.И.Шестова (1866-1938) и др. Особо следует отметить выдающихся отечественных мыслителей С.Л.Рубинштейна (1889-1960) и М.М.Бахтина (1895-1975).

Сергей Леонидович Рубинштейн долгое время был среди главных идеологов и теоретиков советской психологии. Он — один из создателей теории деятельности, автор многих основополагающих принципов отечественной психологии. В то же время именно он развивал «личностный подход», который нашел свое воплощение в фундаментальном философско-психологическом труде «Человек и мир» (Рубинштейн, 1976), имеющем ярко выраженную экзистенциальную направленность. В нем были подробно рассмотрены такие классические для экзистенциализма (но совсем не традиционные для тогдашней официальной советской науки) понятия как «бытие», «существование», «свобода», «я и другой человек», «любовь», «человек как субъект жизни» и т.п. И хотя формально в тексте содержится критика экзистенциализма (возможно — из идеологических соображений), его дух присутствует очень явно.

Михаил Михайлович Бахтин, блестяще знавший европейскую философию (в том числе, конечно, и экзистенциальную) и многое из нее почерпнувший, создал свою, особую «философскую антропологию», которая в большой мере опирается также и на взгляды Достоевского. Особенно сильно экзистенциальное начало проявилось в концепции поступка Бахтина, в центре которой — идея «не-алиби-в-бытии» личности, ее онтологической ответственности (Бахтин, 1986).

Еще более явно экзистенциальный пафос звучит во взглядах Бахтина на личность и общение, в его знаменитой концепции диалога (во многом перекликающейся с идеями М.Бубера). А его определение человека как личности — «конкретность (имя), целостность, ответственность и т.п., неисчерпаемость, незавершенность, открытость» (Бахтин, 1979, с. 343) — может считаться классически экзистенциальным (подробнее об этом см. Братченко, 1991). Не случайно именно идеи Бахтина легли в основу одного из самых экзистенциально ориентированных подходов в современной отечественной практической психологии — диалогического подхода к консультированию Андрея Феликсовича Копьева (Копьев, 1996 и др.).

Из наиболее ярких, оригинальных и перспективных направлений в современном развитии отечественной экзистенциальной психологической мысли следует прежде всего назвать «психологию переживания» Федора Ефимовича Василюка (Василюк, 1984) и «психологию смысла» Дмитрия Алексеевича Леонтьева (Леонтьев Д.А., 1999).

В последние годы и у многих других отечественных психологов экзистенциальные мотивы звучат все яснее, все настойчивее, ярким свидетельством чего является первая фундаментальная книга, достаточно полно представляющая передовой край «движения за» гуманистическую и экзистенциальную психологию в России (своеобразный аналог американского «Вызова гуманистической психологии» 1967 года) — «Психология с человеческим лицом» (1997).

* * *

В целом на основании данного краткого исторического обзора можно с уверенностью утверждать, что экзистенциально-гуманистические взгляды относятся к числу наиболее древних, подробно осмысленных, выстраданных и последовательно отстаиваемых в истории человечества.

Соответственно, можно считать, что наметившаяся в последнее время тенденция к гуманизации психологии и психотерапии не является движением по совершенно новому и неизведанному пути, а, наоборот, — соответствует фундаментальной кросскультурной гуманистической традиции (включающей, естественно, и экзистенциализм), которая имеет длительную историю и в русле которой накоплен богатейший опыт.

В то же время очевидно, что на сегодня потенциал экзистенциального подхода далеко не исчерпан — особенно в области психологии и именно в психологии российской. Задача состоит в том, чтобы, опираясь на понимание, осмысление и принятие этой традиции, использовать уже имеющийся опыт и достижения для создания нового, своего варианта (лучше — вариантов) психологии «с человеческим лицом».

Есть надежда, что знакомство с ЭГП и конкретно с концепцией Джеймса Бюджентала будет способствовать дальнейшему развитию гуманистического и экзистенциального направления в отечественной психологии, реализации его огромных возможностей.

Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 П* 14 15

Братченко С.Л.,

М: Смысл, 2001. — 197 с.

См. также

Экзистенциальная психология — это… Что такое Экзистенциальная психология?

Экзистенциа́льная психоло́гия — направление в психологии, которое исходит из уникальности конкретной жизни человека, несводимой к общим схемам, возникшее в русле философии экзистенциализма. Её прикладным разделом является экзистенциальная психотерапия. Экзистенциальную психологию относят к гуманистическим направлениям в психологии.

На возникновение этого направления повлияли философия экзистенциализма Сёрена Керкегора, Мартина Хайдеггера и Жана Поля Сартра и феноменологическая психология Эдмунда Гуссерля.

В настоящее время основными направлениями экзистенциальной психологии считаются:

Происхождение и история развития

Согласно Р. Мэй, первым этапом развития экзистенциальной психологии следует считать феноменологию.^[1] Представителями феноменологической стадии экзистенциальной психологии являются Юджин Минковски, Эрвин Страус, В.Е. фон Гебсаттел.^[2]

От феноменологии, экзистенциальная психология взяла, в частности, идею отказа рассматривать человека (клиента) в рамках наших предварительных концепций и представлений.^[3]

Вторая, собственно экзисенциальная стадия развития экзистенциальной психологии, согласно Р. Мэй, представлена работами Л. Бинсвангера, А. Сторча, М. Босса, Дж. Бэлли, Роланда Куна, Дж. ван ден Бергма, Ф. Бьютендика и др.^[2]

Российские корни

Идеи Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и других российских мыслителей внесли большой вклад в развитие европейской, а затем и американской культуры и философии, и до сих пор оказывают влияние на ведущих представителей экзистенциально-гуманистических подходов обоих континентов^[4]. Российский религиозный экзистенциализм в лице Н.А.Бердяева и Л.Шестова по времени возникает даже раньше европейского ^[5]

Понимание мира

Для экзистенциальной психологии и экзистенциализма в целом важным понятием является понятие мира человека, который (мир), например, согласно Р. Мэй является структурой значимых связей, в которой существует человек, и паттернов, которые он использует. Мир в экзистенциальной психологии понимается именно как мир человека. Мир человека, в отличие от закрытых миров животных и растений, характеризуется своей открытостью. Он, согласно Л. Бинсвангеру, не является чем-то данным, статичным, к чему человек просто приспосабливается; это скорее некая динамическая модель, благодаря которой, человек находится в процессе формирования и планирования, поскольку обладает осознанием себя. ^[6] Экзистенциальные аналитики выделяют 3 модуса (одновременно сосуществующих аспекта) мира:^[7]

• Umwelt, букв. мир вокруг — материальный — «биологический» и «физический» мир, окружающая человека среда, мир объектов. Мир, в который человек «заброшен» фактом своего рождения и к которому адаптируется в течение своей жизни.
• Mitwelt, букв. с миром — мир существ одного вида, мир близких человеку людей, мир взаимоотношений между людьми, в ходе которых они меняются.
• Eigenwelt, букв. свой мир — мир самости, мир самосознания и самоосмысления, мир «для меня».

Из такого понимания мира, в частности следует, что реальность бытия в мире оказывается утраченной (редуцируется), если акцент делается на каком-то из миров, а другие исключаются.^[8] Часто так происходит в научных, в т.ч. психологических, социологических и пр. подходах к пониманию человека.

Понимание времени

Экзистенциальная психология и экзистенциализм в целом, разделяют точку зрения А. Бергсона на понимание времени — оно есть «сердце существования»; отличительная особенность переживаний человека ^[9] Экзистенциальные терапевты отмечают, что особенно глубокие психологические переживания «расшатывают» позиции человека по отношению ко времени. Например, сильная тревога и депрессия уничтожают время, делая невозможным будущее.^[10]

Человек, согласно экзистенциальным психологам и психотерапевтам, таким как М. Босс, Р. Мэй и др., в своём существовании, бытии в мире (Dasein), обладает, в отличие от других живых существ, способностью к трансцендированию (выходу) из текущей, сиюминутной ситуации. ^[11]

Понимание человека

В экзистенциальной психологии, согласно Р. Мэй, человек воспринимается всегда в процессе становления, в потенциальном переживании кризиса, ^[12] который свойственен Западной культуре, в которой он переживает тревогу, отчаяние, отчуждение от самого себя и конфликты ^[13].

Фундаментальным вкладом экзистенциальной психотерапии и психологии, согласно Р. Мэй, является «понимание человека как бытия»,^[14] понимание «человека-в-его-мире».^[15]

Человек является способным мыслить и осознавать своё бытие, а следовательно, рассматривается в экзистенциальной психологии как ответственный за своё существование. Человек должен осознавать себя и быть ответственным за себя, если он хочет стать самим собой. ^[16]

Согласно Р. Мэй, основная декламация экзистенциалистов такова: независимо от того, насколько могущественные силы влияют на человеческое существование, человек способен узнать, что его жизнь детерминирована, и тем самым изменить к ней своё отношение. Сила человека в способности занять определённую позицию, принять конкретное решение, не важно, каким бы незначительным оно не было. Именно в этом смысле человеческое существование состоит, в конечном итоге из свободы: как сказал П. Тиллих, «Человек по-настоящему становится человеком только в момент принятия решения». ^[17]

Понимание экзистенциальных эмоций

В экзистенциальной психологии, некоторые эмоции, в частности, такие как тревога, чувство вины, рассматриваются как онтологические характеристики человека, укоренённые в его существовании ^[18].

В частности, тревога, согласно Р. Мэй — это угроза самому ядру бытия человека, это переживание угрозы надвигающегося небытия. Тревога, согласно К. Гольдштейну, это не то, что мы «имеем», а скорее то, что «мы представляем собой». Тревога (в первую очередь как нем. Angst, используемое З. Фрейдом, Л. Бинсвангером, К. Гольдштейном, С. Кьеркегором, а не как значительно менее нейтральное и менее выразительное англ. anxiety) наносит удар непосредственно по чувству собственного достоинства человека и его ценности как личности, что является самым важным аспектом его переживания себя как самостоятельного существа. Она подавляет потенциальные возможности бытия человека, уничтожает его чувство времени, притупляет воспоминания, вычёркивает будущее. ^[19]

Чувство вины является онтологической характеристикой существования человека; он испытывает её в различных формах (разновидностях): ^[20]

• отрицание, отказ и/или невозможность реализовать свои потенциальные возможности;
• вина перед своими близкими, возникающая из-за того, что человек воспринимает их через шоры своей ограниченности и предубеждённости, что всегда в какой-то мере есть надругательство над тем, что они представляют из себя, а также невозможность (в первую очередь, связанная с тем, что каждый представляет собой особую индивидуальность и может смотреть на мир только своими глазами) до конца понять потребности других людей и удовлетворить их.
• вина сепарации от природы в целом, или, иначе — онтологическая вина, связанная с тем, что человек может представлять себя тем, кто может делать выбор, и тем, кто может отказаться от выбора.

Согласно М. Боссу, вообще, следует говорить не о чувстве вины (как, например, это делается в психоанализе), но о виновности человека, подчёркивая этим всю серьёзность и уважительность отношения к опыту и жизни человека. ^[21]

Примечания

1. ↑ Мэй Р. Происхождение экзистенциальной психологии / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 11; Мэй Р. Истоки экзистенциального направления в психологии и его значение / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 106.
2. ↑ ^{1 2} Мэй Р. Истоки экзистенциального направления в психологии и его значение / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 106.
3. ↑ Мэй Р. Истоки экзистенциального направления в психологии и его значение / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 111.
4. ↑ Андрюшин В.В. История развития экзистенциально-гуманистических школ на постсоветском пространстве /hpsy.ru 21.08.06
5. ↑ Лифинцева Т.П. Философия диалога Мартина Бубера.
6. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 137-143.
7. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 145-148.
8. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 149.
9. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 157.
10. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 159.
11. ↑ Мэй Р. Вклад экзистенциальной психотерапии / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 177-183.
12. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 61.
13. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 64-65.
14. ↑ Мэй Р. Вклад экзистенциальной психотерапии / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 141.
15. ↑ Мэй Р. Вклад экзистенциальной психотерапии / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 162.
16. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 107-109.
17. ↑ Мэй Р. Происхождение экзистенциальной психологии / В кн.: Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 34.
18. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 123.
19. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 124-127.
20. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 127, 129-132.
21. ↑ Мэй Р. Открытие Бытия. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004. — С. 130.

Литература

• Экзистенциальная психология. Экзистенция / Пер. с англ. М. Занадворова, Ю. Овчинниковой. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — 624 с. (Серия «Психологическая коллекция»). — ISBN 5-04-088227-0
• Шумский В.Б. Экзистенциальная психология и психотерапия: теория, методология, практика: учеб. пособие. — М.: Издательский дом Высшая школа экономики, 2010. — 182 с. — ISBN 978-5-7598-0794-0

Ссылки

Экзистенциальный подход в психологии Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Серия «Психология» и З В Е С Т И Я

2012. Т. 1, № 1. С. 62-68 Иркутского

Онлайн-доступ к журналу: государственного

http://isu.ru/izvestia университета

УДК 159.9.01

Экзистенциальный подход в психологии

О. Л. Подлиняев

Иркутский государственный университет, Иркутск e-mail: [email protected]

Аннотация. Рассматривается сущность экзистенциального подхода, его роль и место в пространстве современной психологической науки. Анализируются основные группы экзистенциальных проблем, а также принципы, лежащие в основе экзистенциальной психологии.

Ключевые слова: экзистенциализм; феноменология; личностный рост; самоактуализация.

Появление экзистенциального направления связывают с именем датского философа С. Кьеркегора [10], провозгласившего понятие «экзистенция» (лат. existentia — существование) как глубинную сущность «человеческого Я». Согласно С. Кьеркегору, экзистенция является фундаментом каждой конкретной человеческой личности, определяющим ее уникальность, неповторимость и отличие от остальных людей. Причем с позиции С. Кьеркегора, экзистенция — это не определенная и изначально заданная человеку сущность, а наоборот — «открытая возможность»; человеческое существование предшествует человеческой сущности — человек не рождается человеком, а становится им.

На дальнейшее становление экзистенциализма оказал значительное влияние немецкий философ Э. Гуссерль — основатель феноменологии, предметом которой является внутренний мир отдельных субъектов, рассматриваемый как неповторимый и уникальный результат самосозидания.

Наибольшего влияния экзистенциализм как философское направление достигает к середине XX в.; к этому же периоду он разделяется на религиозный (наиболее известными представителями которого являются русский философ Н. А. Бердяев; немецкий философ, психиатр К. Ясперс; французский философ Г. Марсель и др.) и секулярный (французские философы Ж. -П. Сартр; С. Де Бовуар; лауреат Нобелевской премии А. Камю; немецкие философы М. Хайдеггер, П. Тиллих и др.).

Одной из ключевых категорий экзистенциальной философии является свобода. Свобода — это главное, что отличает человека от всего нечеловеческого. Обретая себя как экзистенцию, человек обретает и свободу, которая является основным источником и движущей силой его существования. Человек может отказаться от свободы, поскольку, по словам Н. А. Бердяе-

ва, быть свободным гораздо труднее, чем быть рабом — «Свобода порождает страдание. Можно уменьшить страдание, отказавшись от свободы» [2, с. 16]; однако отказ человека от свободы — это также частный случай свободы.

Согласно экзистенциализму, смысл свободы состоит в том, что человек не является объектом, формирующимся под воздействием социума, равно как и не является «продуктом» биологического, животного начала, а «выбирает» самого себя, создает себя своими действиями и поступками в каждый момент своей жизни. Таким образом, человек свободен в творении собственной жизни, несет полную ответственность за все в ней совершенное и не может оправдывать себя, ссылаясь на внешние обстоятельства. «Свобода есть не право, а обязанность» [2, с. 325].

Экзистенциализм оказал сильное влияние на искусство, культуру, философию; особую значимость он приобрел в психолого-педагогической науке. Идеи экзистенциализма прошли через работы Э. Фромма, К. Хорни, Ф. Перлза, С. Л. Рубинштейна (который за «преклонение перед иностранщиной» подвергся преследованиям и в 1947 г. был уволен со всех своих должностей) и других выдающихся учёных.

Окончательным результатом «экзистенциальной экспансии» в психо-лого-педагогическую науку стало появление отдельных направлений: «экзистенциальная психология» и «экзистенциальная педагогика». Среди наиболее известных представителей экзистенциального течения в психологии можно назвать Д. Бюджентала, Р. Мэя, В. Франкла. К представителям экзистенциальной педагогики относятся О. Ф. Больнов, А. Нилл, У. Глассер.

Психология, основанная на экзистенциальном подходе, исходит из положения, что у каждого человека существуют фундаментальные проблемы, связанные с его личностной сущностью — экзистенциальные проблемы. Причем выделяются четыре основные группы проблем, изучаемых данным направлением:

1) проблемы жизни и смерти;

2) проблемы поиска человеком смысла жизни и смерти; проблемы смысла и бессмысленности существования, деятельности;

3) проблемы свободы и ответственности, выбора и детерминизма;

4) проблемы общения и одиночества.

Экзистенциалисты считают, что почти все жизненные сложности человека являются следствием нерешенных или же неправильно решаемых сущностных, экзистенциальных проблем.

Что касается первых двух групп проблем, то представители данного подхода (в частности, В. Франкл [8]) исходят из того, что основным побудительным механизмом личностного развития и человеческой деятельности является стремление человека к нахождению и реализации смысла собственной жизни.

Отсутствие смысла жизни, невозможность его нахождения, бесцельность и пустота существования, приводят человека в состояние экзистенциального вакуума (экзистенциальной фрустрации, экзистенциального кризиса), который является причиной психических нарушений, девиант-

ных и делинквентных проявлений и т. п. По словам В. Франкла: «Сегодня мы, по сути, имеем дело уже с фрустрацией не сексуальных потребностей, как во времена Фрейда, а с фрустрацией потребностей экзистенциальных. Сегодня пациент уже не столько страдает от чувства неполноценности, как во времена Адлера, сколько от глубинного чувства утраты смысла, которое соединено с ощущением пустоты — поэтому я говорю об экзистенциальном вакууме» [8, с. 24].

В. Франкл, полагающий, что у каждого времени свои неврозы и каждому времени требуется своя психотерапия, разработал свою концепцию психологической помощи — логотерапию. Сущность логотерапии заключается в том, что человеку помогают обрести утраченные смыслы; при этом ему не раскрывают какой-либо «готовый» смысл, не навязывают свои представления о нем, а лишь оказывают содействие в самом процессе поиска, в то время как смысл обретается и реализуется исключительно самим человеком. «Смысл нельзя дать, его нужно найти» [8, с. 37].

В отношении третьей группы проблем позиция экзистенциалистов следующая: человек является субъектом своего развития и свободен в выборе собственного жизненного пути. При этом экзистенциальная парадигма не отрицает значительного воздействия на становление личности социальных обстоятельств и, безусловно, признает влияние его биологической природы, в том числе и иррациональных бессознательных сил. Однако нельзя считать социальные или биологические детерминанты доминирующими или, более того, единственными факторами человеческого развития. «Экзистенциальный анализ считает человека существом свободным, ориентированным на смысл и стремящимся к ценностям, в противоположность ходячему психоаналитическому представлению о человеке как о существе, детерминированном преимущественно влечениями и стремящимся к наслаждению» [8, с. 115].

Человек свободен сам детерминировать действующие на него социальные и природные силы; в то же время он свободен выбрать путь отказа от этой свободы и подчиниться влиянию внешних или бессознательных воздействий — такой путь ведет к потере индивидуальности, к конформизму, к деструктивному поведению. Таким образом, человек не только свободен осуществлять свой жизненный выбор, но и полностью ответственен за него. Свобода — это всегда ответственность за эту свободу. Если реализация свободы не сопряжена с ответственностью, то она может привести к произволу. В. Франкл считал целесообразным Статую Свободы на Восточном побережье Соединенных Штатов дополнить Статуей Ответственности на Западном побережье [8, с. 68].

В то же время из данной логики следует, что не может быть и ответственности без свободы. К примеру, в среде работников образования достаточно распространены жалобы на то, что «современные учащиеся абсолютно безответственны». Однако при этом педагоги, как правило, упускают из виду тот факт, что современный ученик в традиционной системе образования не имеет свободы практически ни по одному параметру школь-

ной жизни. Вполне естественно, что полное отсутствие свободы обусловливает полное отсутствие ответственности. Человек не может и не должен нести ответственность за чужие выборы.

Следующая группа проблем — проблемы общения и одиночества -также является ключевой для экзистенциального подхода. Человек изначально социален; аффилиация является имманентным его качеством. Люди стремятся к эмоциональным контактам, к любви, к дружбе и фрустрирова-ние потребности в общении, порождающее чувство «покинутости», одиночества, как и потеря смысла, может вызвать экзистенциальный кризис.

В то же время практически каждый человек время от времени нуждается в одиночестве, как в особом экзистенциальном состоянии. Более того, одиночество зачастую является необходимым условием реализации творческого потенциала личности. Значительная (если не большая) часть великих произведений, вошедших в историю мировой науки и культуры, создана их творцами в одиночестве (трудно представить, что, к примеру, роман «Война и мир» мог бы быть результатом коллективного труда). Таким образом, фрустрация потребности в одиночестве несет не меньшую угрозу психической целостности личности, чем фрустрация потребности в общении.

Основными задачами экзистенциально-ориентированной психологии следует считать оказание помощи человеку в выборе собственного уникального и в то же время позитивного пути личностного развития; в поиске и реализации сущностных смыслов; способствование в обретении свободы жизненных выборов и ответственности за эти выборы; содействие в решении проблем отношений как с миром внешним, так и с миром внутренним. По словам В. Франкла: «Как только список категорий ценностей пополняется ценностями отношения, становится очевидным, что человеческое существование по сути своей никогда не может быть бессмысленным» [8, с. 267].

Основные группы экзистенциальных проблем можно объединить в пять фундаментальных положений:

1. Экзистенциальный подход исходит из постулата, утверждающего, что за любыми частными психологическими трудностями в жизни человека лежат более глубокие (и не всегда ясно осознаваемые субъектом) экзистенциальные проблемы. Соответственно, задача психолога (педагога) за внешними личностными, семейными, социальными и прочими осложнениями увидеть породившие их глубинные экзистенциальные причины.

2. Экзистенциальный подход основывается на признании человеческого в каждом человеке, на безусловном уважении его индивидуальности и одновременно на признании непознаваемости глубинной сущности его личности. С точки зрения экзистенциализма, никакие психодиагностические методики не могут создать полного и достоверного психологического портрета человека, поскольку он никогда не бывает статичен и всегда находится в процессе становления. Кроме того, он «…сам может выступать источником изменений в собственном бытии, разрушающих “объективные” предсказания и ожидаемые результаты» [3, с. 7].

Идея непознаваемости фундаментальных основ личности характерна не только для западноевропейского экзистенциализма; эта же идея является ключевой и в русской философской мысли Х1Х-ХХ вв. (прежде всего работы П. Д. Юркевича, Л. И. Шестова, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева,

Н. О. Лосского, М. М. Бахтина и др.). В частности, по словам С. Н. Булгакова: «Личность неопределима, ибо всем и всегда определяется, оставаясь, однако, над всеми своими состояниями или определениями. Личность есть каждому присущая и неведомая тайна, неисследимая бездна, неизмеримая глубина» [4, с. 245]. М. М. Бахтин высказывает аналогичную мысль: «Нельзя превращать живого человека в безгласный объект заочного завершающего познания. В человеке всегда есть что-то, что только сам он может открыть в свободном акте самосознания и слова, что не поддается ов-нешняющему заочному определению» [1, с. 68]. Это важно отметить, поскольку сегодня все чаще встречается критика со стороны новоявленных славянофилов (как правило, бывших адептов коммунистической идеологии) по поводу ориентации отечественной психологии и педагогики на экзистенциальные идеи, «чуждые российскому менталитету».

3. Экзистенциальный подход базируется на феноменологическом принципе, исходя из которого в фокусе внимания психолога (педагога) должно находиться прежде всего то, что существует в пределах внутреннего, субъективного мира индивида. С точки зрения феноменологического подхода, поведение человека нельзя понять, не обратившись к его субъективности; таким образом, экзистенциализм противостоит в первую очередь бихевиоризму, утверждающему, что поведение легко объясняется реакцией на внешние «стимульные» ситуации.

4. Экзистенциальный подход, не отрицая значимости для индивида прошлого и будущего, отдает приоритет настоящему. Реальные изменения в сторону личностного роста возможны только в настоящем. По словам американского психолога Э. Шострома: «Единственное время, где у нас есть возможность жить — это настоящее. Мы можем и должны помнить прошлое; мы можем и должны предчувствовать будущее. Но живем мы только в настоящем» [9, с. 64]. Данные положения отличают экзистенциализм от глубинных концепций, где приоритет отводится прошлому опыту, которым жестко детерминировано как настоящее, так и будущее человека.

5. Экзистенциальный подход ориентирован в большей степени на конкретные жизненные ситуации и феноменологическое межличностное взаимодействие, нежели на стандартизированные психотерапевтические или психолого-педагогические технологии. «Экзистенциализм задает скорее определенную направленность, локус осмысления происходящего… нежели определенный набор техник и предписаний» [3, с. 7].

В целом экзистенциальный подход, исходя из признания уникальности бытия отдельного человека, провозглашает человека главным творцом своей личности. Как сказал Сартр: «Человек не что иное, как то, чем он делает себя сам» [6, с. 16].

Безусловно признавая свободу жизненного выбора за человеком, экзистенциалисты, тем не менее, считают, что его выбор не обязательно будет направлен в сторону реализации лучших начал. Если гуманистически-ориентированные психологи, педагоги видят свою задачу в оказании помощи по развитию всего личностного потенциала, всех способностей и склонностей индивида, опираясь на веру в изначально позитивную сущность человека, то экзистенциалисты занимают в этом вопросе более осторожную позицию. В. Франкл, к примеру, называл доктрину абсолютной реализации всех возможностей индивида «потенциализмом» и считал, что есть риск наряду с позитивной частью человеческих потенций развить и негативные его задатки.

Человек, таким образом, несет ответственность не только за свободу внешних выборов, но и за выборы внутренние, касающиеся как осуществления своих возможностей, так и целенаправленного отказа от их реализации, в случае их противоречия выбранному жизненному пути.

Однако, несмотря на некоторое различие в оценке человеческой природы, гуманистический и экзистенциальный подходы нередко выступают в общем пространстве психолого-педагогической науки в качестве единой методологии. «Экзистенциализм и гуманизм, безусловно, не одно и то же; и название “экзистенциально-гуманистический” фиксирует не только их нетождественность, но и принципиальную общность, которая состоит, прежде всего, в признании за человеком свободы построения своей жизни и способности к этому» [3, с. 7].

Личностный рост, самоактуализация, свобода выбора — все это исключительно серьезный труд, тяжелый поиск, требующий максимальной концентрации человеческих ресурсов, воли, творчества, способностей, духовных сил. Уход от этих проблем — наиболее легкий способ существования, но человек в конечном итоге расплачивается за него деперсонализацией -потерей собственного «Я». В любом случае отказ от свободы означает отказ от возможности жить счастливой, полноценной, насыщенной смыслом жизни.

Экзистенциальный подход представляет собой альтернативный вариант как бихевиористской, так и психоаналитической концепциям.

С точки зрения бихевиоризма, человек представляет собой вполне доступную для изучения и управления биологическую машину, которую можно успешно научить функционировать с помощью таких несложных алгоритмов, как стимул — реакция, или же реакция — подкрепление.

С точки зрения психоанализа, человек является иррациональным существом, поведение которого фатально обусловлено бессознательными влечениями и прошлым опытом, а также перманентным и неосознаваемым конфликтом между биологическими и социальными факторами.

Экзистенциальный подход не отрицает того, что в названных концепциях есть своя определенная логика, в то же время здесь человек, прежде всего, рассматривается как свободная личность, которая создает себя сама,

несет полную ответственность за этот процесс, осознает свое назначение в жизни.

В целом экзистенциальный подход выводит психологическую науку на новый уровень представлений о человеке и его развитии. Его влияние распространилось на разнообразные науки, предметом изучения которых является человеческая личность; в том числе экзистенциальный подход представляет методологическую основу для популярных сегодня (к сожалению, большей частью за рубежом) индирективных педагогических систем.

Литература

1. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М.Бахтин. — М. : Сов. Россия, 1979. — 320 с.

2. Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря / сост. и послесл. П. В. Алексеева ; подгот. текста и прим. Р. К. Медведевой. — М. : Республика, 1995. — 383 с.

3. Братченко С. Л. Экзистенциально-гуманистический подход в психологии и психотерапии / С. Л. Братченко // Психол. газ. «Иматон». — 1997. — № 1. — С. 7.

4. Булгаков С. Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения / С. Н. Булгаков. -М. : Республика, 1994. — 415 с.

5. Маслоу А. Психология бытия : пер. с англ. / А. Маслоу. — М. : Рефл-бук, 1997. — 304 с.

6. Сартр Ж. -П. Экзистенциализм — это гуманизм // Сумерки богов : сборник / Ф. Ницше [и др.] ; сост., общ. ред. и предисл. А. А. Яковлева. — М. : Политиздат,

1989. — С. 319-344.

7. Тиллих П. Избранное: теология культуры : пер. с англ. / П. Тиллих. — М. : Юрист, 1995. — 479 с.

8. Франкл В. Человек в поисках смысла : сборник : пер. с англ. и нем. / общ. ред. Л. Я. Гозмана и Д. А. Леонтьева; вступ. ст. Д. А. Леонтьева. — М. : Прогресс,

1990. — 368 с.

9. Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор / Э. Шостром ; пер. с англ. А. Малышевой. — Минск : ТПЦ «Полифакт», 1992 . — 128 с.

10. Kierkegaard S. The Sickness unto Death / S. Kierkegaard. — Princeton University Press, 1941. — P. 25-29.

Existential Approach in Psychology

O. L. Podlinyaev

Annotation. The article regards the main point of the existential approach; its role and place in the space of the psychological science, existential psychology is analyzed in this scientific paper.

Key words: existentialism, phenomenology, personality development, self actualization.

Подлиняев Олег Леонидович Podlinyaev Oleg Leonidovich

доктор педагогических наук, профессор Doctor of Pedagogical Sciences, Professor

Иркутский государственный университет Irkutsk State University

664003, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1 1, K. Marx, str., Irkutsk, 664003

e-mail: [email protected] e-mail: [email protected]

поиск пути – тема научной статьи по психологическим наукам читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

УДК 159.9 Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2012. Вып. 2

Н. В. Гришина

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ: ПОИСК ПУТИ

Понимание логики развития такой научной области, как психология, требует учета не только собственно научных тенденций, но и особенностей социального контекста изменяющейся реальности. Развитие психологии, ее прикладных и практических областей всегда было неразрывно связано с проблемами текущего времени. Именно вызовы социальной реальности часто становились стимулом к новым поискам психологов, к новым поворотам психологической науки и практики.

Под влиянием стремления к созданию «объективной» науки в психологии на начальных этапах ее становления сформировалась научная идеология, утверждавшая «господство позитивистской эпистемологии», в соответствии с которой «факты «даны» в окружающей действительности», а «подлинно научный критерий — это эксперимент» [1, с. 218]. На ее основе складывается строгий канон научных исследований, а наука начинает отождествляться с определенными стратегиями и методами исследования. Всё, что не соответствует этому канону, остается за рамками науки — и это существенно сужает проблемное поле исследований человека. Следствием данного подхода становится фактический отказ от обсуждения сущностных вопросов психологии, нечто «вроде молчаливого компромисса, когда мы избегаем иметь дело с вопросами, касающимися сущности законов, к которым имеет отношение наша дисциплина, и все сводим к способу их проверки» [1, с. 218].

Нарастающий в психологической науке протест против ухода от «сущностных вопросов» приводит к появлению «третьей волны» в психологии — гуманистического подхода. Описывая эту новую психологию, Н. Смит отмечает, что она «посвящена вопросам самоактуализации, креативности, любви, автономии, «Я»-существования, радости и печали, смысла, удовлетворения потребностей, предназначения и выбора», и даже если названные понятия не являются до конца определенными, «эти темы звучат более приближенно к реальной жизни, чем те, что предлагает психология, которую интересуют вопросы выработки условных реакций у крыс или голубей, и более интригующе, чем такие темы, как научение, восприятие и мотивация, «нейронные основы» поведения, «психические» измерения, методология исследований или «обработка информации», которым обычно посвящены обзорные курсы психологии. Более того, возможно, они звучат именно так, как, по предположению человека, собирающегося заняться изучением психологии, и должны звучать темы, которые рассматривает эта наука» [2, с. 116].

Хотя истории гуманистической психологии еще предстоит быть написанной — по крайней мере, для отечественного читателя — в психологической литературе можно найти немалое число высказываний, относящихся к ее сильным и слабым сторонам. Так или иначе, очевидно, что «гуманистическая психология способствовала оформлению тех изменений, которые уже назрели в психологической мысли» и в целом оказала влияние на развитие психологии ХХ в.: «Косвенным образом развитие гуманистической психологии способствовало оживлению интереса к исследованию сознания и в рамках академической психологии, поскольку гуманистическая психология стоит у истоков движения когнитивной психологии. Основатель когнитивной психологии

Ульрик Найссер отмечал, что на него «»самое сильное влияние оказал дух гуманистической психологии. Собственно, когнитивный подход и есть гуманистический взгляд на организм человека»» [3, с. 480].

Со временем, однако, развитие идей гуманистической психологии и внутренняя дискуссия в рамках гуманистического направления приводят к постепенному расхождению взглядов ее представителей, которое было столь значительным, что вызвало серьезную полемику, начатую статьей под примечательным названием «Две гуманистические психологии или одна?» (см. [4, с. 41]). В результате дискуссии о базовых идеях и методологических принципах изучения человека в рамках гуманистической психологии выделяется экзистенциальное направление, которое, разделяя ряд ее общих представлений, предлагает иной взгляд на развитие и основные проблемы человека.

Прошедшие с тех пор десятилетия отмечены ростом влияния экзистенциальных подходов, которые, по мнению ряда специалистов, в перспективе претендуют на лидирующие, авангардные позиции в науке. «История психологии ХХ в. представляет собой последовательную смену научных теорий, исследовательских подходов к изучению психики. В конце столетия наиболее ярким проявлением этого оказалось смещение интересов большой части психологов с когнитивной парадигмы на экзистенциальную, переход от изучения отдельных психических процессов и явлений к анализу целостных ситуаций человеческого бытия» [5, с. 122].

Появление и укрепление новых векторов развития психологии имеет свою историю и свои основания. Нельзя отрицать, что гуманистическая психология оказалась достаточно чуткой к проблемам своего времени. Однако, перефразируя известное высказывание В. Франкла («У каждого времени свои неврозы — и каждому времени требуется своя психотерапия» [6, с. 24]), можно сказать: у каждого времени свои проблемы, и каждому времени требуется своя психология. Перемены в социальной реальности изменяют отношения человека с окружающим миром, устраняя одни проблемы и порождая другие. Потому психологические описания проблем человека, равно как и его личностных особенностей, оказываются релевантными для одного времени и не отвечают реальности другого.

Приведенное выше высказывание Д. и С. Шульцев о том, что гуманистическая психология в свое время оформила уже назревшие в психологии идеи, можно в полной мере отнести и к экзистенциальной психологии. И. Ялом, автор «Экзистенциальной психотерапии» [7], работы, которая стала для отечественных специалистов первым открытием данной тематики, пишет, что экзистенциальная психология сформировалась под влиянием трех основных научных традиций: экзистенциальной философии, экзистенциального анализа и гуманистической психологии.

Дж. Гринберг, С. Куул и Т. Пижински, составители и редакторы уникального издания по экспериментальной экзистенциальной психологии, считают, что экзистенциальное движение возникло в свое время во многом как реакция на ортодоксальный фрейдизм. Отто Ранк был первым теоретиком, включившим экзистенциальные концепты — страх перед смертью и страх перед жизнью — в широкую теоретическую концептуализацию человеческого поведения, анализ развития в детстве и на протяжении жизни. Европейские ученые, такие как Л. Бинсвангер, М. Босс и В. Франкл, развивают идеи экзистенциального анализа, указывают на необходимость поиска основ человеческого поведения в феноменологическом мире субъекта. К. Хорни описывает образ будущего как важнейшую детерминанту поведения. Э. Фромм анализирует поиск и бегство от свободы.

61

К. Роджерс делает акцент на аутентичности, А. Маслоу — на самоактуализации. Среди современных ученых авторы выделяют Р. Лэйнга, Э. Беккера, Р. Лифтона и И. Ялома [8, р. 6]. Я бы добавила к этому перечню имена Р. Мэя и А. Лэнгле.

Экзистенциальная психология является ответом на очевидную необходимость выхода психологической науки на новый уровень описания проблем человека, его взаимоотношений с окружающим миром. Потребность в новом уровне описания проблем человека обусловлена тем, что традиционная психология не может объяснить феномены, выходящие за пределы «заданности» психологическими и ситуационными характеристиками. Считается, что экзистенциальный подход — в гуманитарной науке и культуре в целом — возникает как ответ на кризисы современного общества, а в психологии определяет необходимость развития тех областей, которые отвечали бы потребностям своего времени.

Экзистенциальные, «философские» вопросы человеческого существования все острее встают сегодня перед человеком, что в немалой степени является следствием изменений социального контекста жизни людей. Наиболее фундаментальное из них — это переход от относительной стабильности общества к нынешней «текучей реальности», для которой характерны рост неопределенности, снижение роли внешних детерминант поведения и соответствующее усиление внутренней детерминации, самодетерминации поведения человека, фактически осуществляемый им выбор своего жизненного сценария и — как следствие — ответственность человека за свое собственное существование. Э. Фромм в свое время сформулировал эту проблему как онтологический вызов: «Жизнь не может быть «прожита» путем простого повторения модели своего вида. Человек должен жить сам. …Человек — единственное живое существо, которое ощущает собственное бытие как проблему, которую он должен разрешить и от которой он не может избавиться» [9, с. 445].

Психологи экзистенциального направления считают, что развитие человека определяется его выбором (а не разворачиванием уже заложенного в нем потенциала), человек творит самого себя, и важнейшим условием его развития является диалог с миром (поэтому человек должен изучаться в контексте, во взаимодействии с окружающим миром). Развитие современной цивилизации в определенном смысле обостряет фундаментальные проблемы человеческого существования. Фактическим предметом экзистенциальной психологии становится изучение взаимоотношений человека с миром его жизни, а ее центральная проблема часто формулируется как смысл жизни, факторы утраты смысла, а также условия и механизмы его восстановления. Так, В. Н. Дружинин, автор одной из первых в отечественной литературе работ по экзистенциальной психологии, определял экзистенциальную психологию как науку «о том, как человеческая судьба зависит от отношения человека к жизни и смерти», «о разнообразии и типологии человеческих жизней», «о человеческом сознании и субъективной реальности, которая есть отражение жизни в образе индивидуального жизненного пути» [10, с. 6].

Понятие «экзистенция» — «существование» — специалисты предпочитают использовать без перевода, оставляя за ним значение именно человеческого существования (в отличие, например, от существования предметов материального мира), притом существования особого, глубинного (в отличие от повседневного, рутинного).

Многозначительно происхождение слова «экзистенция»: от латинского exisistere, буквально означающего «не сдаваться, подниматься на борьбу». Это значение созвучно идеям современной экзистенциальной психологии, предполагающей, что бытие не

62

дается человеку автоматически, оно выбирается человеком и нуждается в утверждении, подтверждении.

Медард Босс (экзистенциальный аналитик, по общему признанию оказавший влияние на становление экзистенциального подхода в психологии) перечисляет следующие семь фундаментальных характеристик человеческого существования: 1) пространство — «человеческие существа живут в пространстве»; 2) время — «человеческие существа живут во времени»; 3) телесность — «человеческие существа раскрываются через свое тело»; 4) социальность мира — «человеческие существа живут в разделяемом мире»; 5) «настроенность» — «человеческие существа всегда пребывают в определенном настроении, в определенной психологической атмосфере»; 6) исторический контекст — «человеческие существа живут в историческом контексте»; 7) характеристика, именуемая в экзистенциальной литературе «бытие-к-смерти» — «человеческие существа живут с осознанием собственной смерти». Эти базовые условия, которые могут быть названы экзистенциалами, являются ключевыми факторами жизни каждого [11, р. 12-13].

Проблемное поле экзистенциальной психологии определяется содержанием экзистенциальных проблем человека, которые и находятся в центре внимания теоретического анализа и практической работы экзистенциально ориентированных психологов.

Экзистенциальные проблемы человека имеют свои принципиальные особенности, отличающие их от других психологических проблем. Прежде всего, экзистенциальные проблемы носят универсальный характер, т. е. постоянно присутствуют в жизни человека, независимо от того, переживает ли он их в данный момент и осознает ли эти проблемы вообще; кроме того, их универсальность проявляется в том, что все люди открыты этим проблемам и находятся перед необходимостью их решения. Экзистенциальные проблемы имеют фундаментальный характер, поскольку они затрагивают самые сущностные вопросы человеческого существования, а потому их решение оказывает сильное влияние на психологическое благополучие и здоровье человека. Особенностью экзистенциальных проблем является также то, что они не имеют разового решения. Психологическая проблема человека, даже сложная, может быть успешно решена, после чего человек к ней не возвращается. Экзистенциальные проблемы — это вызовы, которые требуют постоянного ответа. На каждом жизненном этапе в силу жизненных событий или возрастных изменений мы должны находить соответствующие нашему уровню зрелости ответы. Экзистенциальные психологи исходят из того, что человек всегда существует в процессе становления. Цель становления — реализовать всю полноту бытия. В сущности, в этом и состоит «функция» экзистенциальных проблем — они для того и существуют в нашей жизни, чтобы служить вызовом, «тревожить», заставлять перепроверять и пересматривать жизненные приоритеты и отношения (см. подробнее: [12]).

Цели и задачи, которые ставит перед собой экзистенциальная психология, требуют соответствующих методологических и методических решений. Так, в рамках экзистенциальных подходов присутствует осознание и утверждение своеобразия психологии как науки, недопустимости копирования образцов других наук. Еще одна важнейшая особенность экзистенциальной психологии — это опора на феноменологический подход как основную методологию теоретических и эмпирических исследований. Феноменологический подход часто ассоциируется с описательными подходами в психологии, поскольку представляет собой «описание данных (буквально — «данностей»)

63

непосредственного опыта» [13, с. 309]. Однако именно феноменологический подход был методологической основой анализа психологических явлений в гештальтпсихологии, которая является одним из наиболее развитых экспериментальных подходов в психологии. В школе гештальтпсихологии феноменология использовалась для описания психических процессов, но не личностных проявлений. Экзистенциальная психология переносит феноменологический подход на уровень описания личности, анализируя такие феномены, как свобода, независимость, смыслы существования и т. д.

Поскольку предметом экзистенциальной психологии является существование человека, его «бытие-в-мире», ее исходным тезисом выступает положение о неразрывности индивида и мира (когда-то выраженное К. Левином в понятии «жизненное пространство»). Его принятие требует поиска нового языка и новых единиц описания и изменения методологической позиции, перехода от «онтологии изолированного индивида» к «онтологии жизненного мира» (термины, введенные Ф. Е. Василюком). Различия принципиальны: первая точка зрения исходит из того, что «человек вступает во взаимодействие с миром, уже будучи наделенным определенным набором качеств», а «онтология жизненного мира» предполагает, что «только во взаимодействии с миром человек обретает свои сущностные характеристики» [4, с. 44—45].

Еще одной особенностью экзистенциальной психологии является расширение диапазона методического инструментария. Исследовательские методы психологии, сложившиеся в классический период ее развития, во многом заимствованные из естественнонаучной исследовательской парадигмы, не отвечали сложности феноменологии, относящейся к предмету, проблемному полю экзистенциальной психологии. Уже гуманистические психологи отмечали, что невозможность строго измерять сложные психологические феномены не может быть препятствием на пути их изучения. С точки зрения феноменологического подхода описание отдельного случая, отличающееся подлинностью, больше дает для понимания феномена, чем традиционные статистики.

Вместе с тем поиск методических решений остается важной задачей экзистенциальной психологии. Составители фундаментального издания по экспериментальной экзистенциальной психологии отмечают, что на протяжении большей части короткой истории научной психологии сама идея существования подобного направления никогда не рассматривалась как возможная, настолько противоположными мыслились эти два подхода — экспериментальный и экзистенциальный — в широком поле психологии. Экспериментальные психологи, отстаивая строгие научные методы, обращались в своих исследованиях к относительно простым феноменам. Экзистенциальные психологи, напротив, обращались к проблемам человеческого существования и его смыслам, которые в силу своей абстрактности казались недоступными для научных методов. И те и другие критически относились к позиции оппонентов. И. Ялом, один из наиболее влиятельных экзистенциальных психологов и психотерапевтов, язвительно заметил, что в психологических исследованиях «точность результата прямо пропорциональна тривиальности изучаемых переменных. Странный тип науки!» [8, р. 3-4]. Правда, оговариваются авторы, критические суждения Ялома относятся к концу 1970-х годов.

Усиление тенденции к включению экзистенциальных вопросов в современное психологическое теоретизирование и их исследованию, рост влияния экзистенциальных подходов инициировали проведение первой Международной конференции по экспериментальной экзистенциальной психологии в августе 2001 г. в Амстердаме.

64

То, что авторы упомянутого издания называют экспериментальной экзистенциальной психологией, точнее, наверное, было бы назвать эмпирической экзистенциальной психологией, поскольку приводимые данные получены с помощью различных методических подходов, включающих в том числе и собственно эксперименты, например по актуализации страха смерти и его эффектам. Впечатляет разброс вопросов, представленных в издании: от традиционных для экзистенциальной литературы тем смерти, свободы, смысла — до проблем справедливости, переживания ностальгии, остракизма, воли, автономии и др. «Экспериментальные экзистенциальные психологи обращаются к широкому и растущему кругу проблем, включающих сексуальность, отношения человека с природой, религию, мораль, остракизм, коммуникацию, принятие решений и достижение целей» [8, р. 497]. Новизной отличаются не только темы исследований, но и используемые подходы. «Новые научные взгляды обычно требуют нового словаря. Поэтому неудивительно, что многие труды экзистенциалистов кажутся странными для тех, кто воспитан в научных традициях девятнадцатого века. Как новые формы музыки или изобразительного искусства, диссонанс, порожденный словарем экзистенциалистов, будет постепенно уменьшаться и исчезнет» [13, с. 318].

Последнее уточнение, которое стоит сделать, описывая становление и основания экзистенциальной психологии, касается ее общей оценки. К. Холл и Г. Линдсей довольно категорично утверждают: «Было бы неверно… заключить, что экзистенциальная психология в основе своей оптимистична относительно человека. Достаточно немного почитать Кьеркегора, Ницше, Хайдеггера, Сартра, Бинсвангера или Босса, чтобы понять, что это далеко от истины» [13, с. 314-315]. Однако нет оснований относить вывод авторов к психологии, поскольку они ссылаются на имена философов и психиатров, но не психологов. Более обоснованной представляется позиция У. Колин, которая говорила о Да-экзистенциалистах и Нет-экзистенциалистах. Да-экзистенциалисты — это психологи, представляющие позитивное, оптимистическое мировоззрение [14, с. 28]. Именно этот подход и является основой для экзистенциального подхода в психологии. Как пишет в начале своей книги Б. Якобсен, диагностика психологического нездоровья не является единственной целью психологии. «Психология также должна показывать людям, как можно развивать полноту бытия, как достигать трепетного чувства быть живым, как встречать несчастья и приближаться к состояниям счастья и любви и знанию того, что есть добро и зло в их жизни» [11, р. IX].

Оценка подлинного влияния того или иного направления в науке требует более широкого контекста, чем координаты актуальной ситуации. К. Холл и Г. Линдсей, посвятившие экзистенциальной психологии отдельную главу своего учебника, утверждают: «Каким бы ни было будущее экзистенциальной психологии. ясно, что сейчас она предлагает принципиально новый путь изучения и понимания человека. По этой причине она заслуживает пристального внимания тех, кто серьезно изучает психологию» [13, с. 342].

Подведем итоги. Экзистенциальная психология продолжает лучшие традиции гуманистически ориентированных психологов ХХ в. В центре ее внимания — наиболее острые проблемы, переживаемые человеком, проблемы, связанные с фундаментальными задачами его жизни. Эта обращенность к проблемам своего времени — безусловно, то, в чем нуждается психология. Речь идет о необходимости развития тех областей психологии, которые отвечают потребностям современной ситуации, включая помощь человеку в решении фундаментальных экзистенциальных задач его существования,

65

в полноте реализации им своих жизненных возможностей, что, в свою очередь, предполагает научное исследование и обоснование жизненных стратегий существования человека в этом мире.

Экзистенциальные подходы обеспечивают переход от изучения отдельных психологических реакций к изучению «психологического бытия человека существующего» [15, с. 56]. Именно экзистенциальные подходы открывают возможность преодоления традиционной ориентации психологии исключительно на изучение отдельных психических феноменов, преодоления ограничений, которые связаны с «проблемой игнорирования в психологии онтологических оснований человеческой жизни, когда нивелируются проблемы пространственно-временной развертки бытия, включая проблемы предметности, реальности и действительности мира» [16, с. 47].

Перспективы экзистенциальной психологии — в сфере фундаментальной психологии — связаны с ее ориентацией на разработку онтологической проблематики. В области практической психологии экзистенциальная психология ориентирована на решение жизненных задач, которые современная реальность ставит перед человеком. История становления практической психологии, психологической практики показывает, что по мере своего развития она оказывается перед необходимостью решения все более сложных задач — от помощи человеку в решении проблем адаптации и самореализации до решения экзистенциальных проблем, поиска смысла своего существования (см. подробнее: [17]).

Литература

1. Московичи С. Общество и теория в социальной психологии // Современная зарубежная социальная психология. Тексты / под ред. Г. М. Андреевой, Н. Н. Богомоловой, Л. А. Петровской. М., 1984.

2. Смит Н. Современные системы психологии. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003.

3. Шульц Д. П., Шульц С. Э. История современной психологии. СПб.: Евразия, 1998.

4. Леонтьев Д. А. Что такое экзистенциальная психология? // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / под ред. Д. А. Леонтьева,

B. Г. Щур. М.: Смысл, 1997. С. 40-54.

5. Знаков В. В. Психология понимания: проблемы и перспективы. М.: Изд-во Ин-та психологии РАН, 2005.

6. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

7. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М.: Смысл, 1999.

8. Handbook of Experimental Existential Psychology / ed. by Jeff Greenberg, Sander L. Koole, Tom Pyszczynski. New York: Guilford Press, 2004.

9. Фромм Э. Пути из больного общества // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988.

10. Дружинин В. Н. Варианты жизни: Очерки экзистенциальной психологии. М.: ПЕР СЭ; СПб.: ИМАТОН-М, 2000.

11. Jacobsen B. Invitation to Existential Psychology: A Psychology for the Unique Human Being and Its Applications in Therapy. Chichester: Wiley — Interscience, 2007.

12. Гришина Н. В. Экзистенциальные проблемы человека как жизненный вызов // Вестн.

C.-Петерб. ун-та. Сер. 12. 2011. Вып. 4. С. 109-116.

13. Холл К., Линдсей Г. Теории личности. М.: КСП+, 1997.

14. Маслоу А. По направлению к психологии бытия. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002.

15. Мэй Р. Открытие Бытия. М.: Изд-во ин-та общегуманитарных исследований, 2004.

66

16. Клочко В. Е. Закономерности движения психологического познания: проблема ценностей и смысла в призме транспективного анализа // Ценностные основания психологической науки и психология ценностей / отв. ред. В. В. Знаков, Г. В. Залевский. М.: Изд-во Ин-та психологии РАН, 2008.

17. Гришина Н. В. Экзистенциальная психология: поиск смысла и самотрансценденция // Психологические проблемы самореализации личности. Вып. 12 / под ред. Л. А. Коростылевой. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 15-28.

«Актуальность экзистенциальной психологии связана с целостным видением человека»

Как потенциальным клиентам освободиться от предубеждений и развить критическую дистанцию к психотерапии? Как самим практикующим психологам и психотерапевтам повысить свой профессиональный уровень?

На эти и другие вопросы отвечает профессор Академического департамента социальных и политических наук, руководитель магистерской программы «Экзистенциальная психология» Европейского гуманитарного университета (ЕГУ) Татьяна Щитцова.

Татьяна Валерьевна, расскажите, пожалуйста, в чём отличие экзистенциальной психологии от прочих психотерапевтических методик?

Сегодня существует 2 основных направления в разработке методик и способов оказания психологической помощи. Одно направление представлено, в первую очередь, когнитивным и-бихевиоральным подходами, и может быть названо сциентистским («научность» этих подходов опирается на критерии, выработанные в рамках естественно-научной парадигмы). В рамках этих подходов разрабатываются самые разные методики, которые при всём различии между ними рассматривают человека как объект возможных манипуляций. Это означает, что здесь предлагается некий унифицированный и достаточно строгий алгоритм работы с клиентом. Психологическая помощь выступает как определенная техника, при этом техничность, предполагающая определённого метода в отношении клиента, действительно, объективирует другого, то есть изначально рассматривает его как объект для приложения готовых техник и процедур. Специалист выбирает определённую методику со свойственным ей алгоритмом и применяет ко всем пациентам в практически неизменном виде. В этой парадигме работает, в частности, такая распространённая психотерапевтическая практика, как нейролингвистическое программирование.

Другое направление развивалось в рамках гуманистической традиции в широком смысле (включая психоанализ). Эта традиция работает герменевтически, делая ставку на трактовку смысла душевного страдания, а не на применение технических приемов и алгоритмов. В этой традиции позиционирует себя и экзистенциальная психология, предлагая очень серьёзную альтернативу объективирующему подходу. При этом экзистенциальная психология изначально формировалась и как альтернатива по отношению к психоанализу.. Особенность экзистенциальной психологии заключается в том, что она исходит из такого понимания человека, из такой философской антропологии, которая не скована тезисом об обусловленности психологических проблем детским опытом. Экзистенциальная психология учитывает всю целостность человеческого опыта, включая историческое (биографическое) измерение. Однако способы работы с ним отличаются от психоанализа. Ещё один важный момент – это отсутствие абсолютизации концепта либидо в понимании человеческих проблем. Сказанное не означает, конечно же, отказа от самой проблематики либидо, сексуальности. Так, Морис Мерло-Понти в классической работе «Феноменология восприятия» чётко вписал вопрос об опыте сексуальности в контекст экзистенциальной феноменологии.

Актуальность экзистенциальной психологии связана с целостным видением человека. Её преимущество в том, что она не овеществляет, не объективирует человека, не редуцирует человеческий опыт к какому-то одному измерению, будь то детство, либидо, эго, тело. О человеке говорится не в терминах, что он есть, а в терминах как он есть, то есть выявляется сам способ человеческого существования.

Это индивидуальный подход?

Да, потому что в прицеле – фактичность индивидуальной жизни, конкретный человек с его исторически уникальной фактичностью.

Вы являетесь одной из создателей магистерской программы «Экзистенциальная психология» в ЕГУ. В какой степени на программе сочетаются теоретическая и практическая составляющие?

Учебный план программы «Экзистенциальная психология» выстроен таким образом, что в нём органично сочетаются два элемента: во-первых, это теоретическое измерение, которое раздваивается на изучение соответствующих философских оснований и собственно психологических теорий. Во-вторых, это практическое измерение, включающее целый ряд курсов, которые предполагают не только интерпретацию текстов, но и работу с практическим фокусом, освоение способов, методов работы в рамках экзистенциальной парадигмы. Формы обучения очень разные: это и практически сфокусированные семинары, и воркшопы, и непосредственно практические занятия, когда в учебных аудиториях проводятся практикумы по экзистенциальному консультированию. Помимо таких форм работы, которые предполагают апробацию конкретного теоретического материала на практических занятиях, в третьем семестре предполагается также отдельный практикум, который проводят директор Института гуманистической и экзистенциальной психологии в Бирштонасе проф. Римантас Кочюнас, директор Центра экзистенциальной терапии в Вильнюсе Робертас Петронис и практический психолог, член Восточно-Европейской Ассоциации экзистенциальной терапии Ирина Глухова.

Кого ещё из ведущих практиков и теоретиков в своей области входит в преподавательский состав программы «Экзистенциальная психология»?

Такой преподавательский состав, как на программе «Экзистенциальная психология», сложно найти даже в западных университетах. Ни в одном западном университете у вас не будет возможности за полтора года на тех финансовых условиях, которые предлагаются в нашем университете, поучиться у специалистов мировой величины, имеющих высокую международную репутацию в области экзистенциальной психологии и психотерапии. У нас преподают ведущие представители экзистенциальной традиции не только на региональном (проф. Кочюнас), но и на международном уровне. На нашей программе уже преподавала Алиса Хольцхей-Кунц – специалист из Швейцарии, ученица Медарда Босса, одного из основателей Dasein-аналитической традиции в психотерапии (синтезирующей идеи психоанализа и экзистенциально-феноменологической философии). Алиса Хольцхей-Кунц не просто практик, но и значимый теоретик, автор нескольких книг и многочисленных статей по экзистенциальной психологии, Dasein-анализу и психоанализу. Ещё стоит упомянуть проф. Саймона дю Плокка, который является главой Факультета прикладных исследований и клинической практики в Институте Метанойя (Великобритания), а также, соредактором международного научного журнала Existential Analysis. Кроме того, есть предварительные договорённости о преподавании с такими крупнейшими западными специалистами в области экзистенциальной психологии и феноменологической антропологии, как проф. Томас Фукс (Германия) и проф. Эрнесто Спинелли (Великобритания).

Таким образом, формат и концепция нашей программы даёт студентам возможность получить диплом магистра психологии европейского образца, пройдя обучение у специалистов мирового уровня.

Можно ли говорить о повышении психологической культуры на постсоветском пространстве? Каково место экзистенциальной психологии в ней?

Мне хотелось бы сослаться на недавно изданную коллективную монографию, которая называется «Ты хочешь поговорить об этом? Новая психологическая культура в постсоветской Беларуси и Украине». Это междисциплинарное исследование, основанное на разнообразных эмпирических данных, целью которого было как раз выяснить, как обстоит дело с психологической культурой и распространением новых психологических практик на постсоветском пространстве.

Существует целый ряд проблем, связанных с тем, как распространяется психологическая культура в постсоветских странах, в первую очередь, в Беларуси. Это касается, в первую очередь, образовательных возможностей и профессионального уровня тех людей, которые позиционируют себя как практические психологи. Судя по результатам проведённого нами исследования, существуют все предпосылки для роста спроса на такого рода услуги. Это предполагает, что должна повышаться и планка требований в отношении профессионального уровня психологов или психотерапевтов и, в целом, формироваться более рефлексивное отношение к такого рода практике. Потенциальные клиенты должны быть более избирательными и по-хорошему притязательными при выборе своего специалиста. В свою очередь люди, которые хотят себя профессионально реализовывать в этой области, должны всерьёз задуматься над тем, как и где получить качественное образование.

Каким образом необходимо повышать эту рефлексию и общую психологическую культуру?

Примечательно, что до сих пор срабатывают советские стереотипы и обращение к психологу часто воспринимается как стигматизация и патологизации. Но растёт и понимание того, что обращение к психологу — это социальная норма. Здесь важна как раз соответствующая популяризация, которая бы позволила выявить соразмерность психологической практики системе координат современного общества. И связано это с той нагрузкой, которая ложится на плечи отдельного индивида по мере его взросления и социализации. Постоянные изменения социальных условий и задач, с одной стороны, и и отсутствие универсальных стандартов и ценностных ориентиров, с другой, чрезвычайно увеличивают степень ответственности отдельного индивида. Это создает стрессовые ситуации и приводит к тому, что депрессия становится очень распространённым социальным феноменом, своего рода индикатором состояния современного общества.

В этой связи стоит отметить, что экзистенциальный психолог и психотерапевт не выступает в роли учителя жизни, не даёт рекомендаций, как поступить в той или иной ситуации. Через череду встреч, историю отношений с клиентом экзистенциальный психолог помогает человеку по-иному взглянуть на свою ситуацию и благодаря этому изменить собственное отношение к ней, в результате чего сама его ситуация начинает меняться.. Здесь важно отсутствие директивных мер, прямого наставничества. Экзистенциальные психологи не учителя жизни, это помощники, которые в сложные моменты могут сопровождать человека на его жизненном пути. И конечно, мы сейчас говорим о помощи за рамками клинической медицинской помощи.

Какое место экзистенциальные психологи занимают среди специалистов психологическом поле Беларуси?

Сегодня достаточно интенсивно развивается гештальт-терапия и психоанализ. Экзистенциальная психология также относится к одному из наиболее распространённых направлений в Беларуси. Специалистов в этой области довольно много, и это обусловлено близостью к Литве, где зарегистрирована Восточно-европейская ассоциация экзистенциальной терапии (ВЕАЭТ). В Институте гуманистической и экзистенциальной психологии в Бирштонасе проходили обучение или сотрудничали некоторые специалисты из Беларуси. Важно отметить, что с недавнего времени в Правление ВЕАЭТ вошла представитель Беларуси, наш преподаватель Ирина Глухова, которая приглашена в Правление именно потому, что в процентном соотношении набралось необходимое количество членов Ассоциации из Беларуси.

Почему именно Литва стала центром экзистенциальной терапии на постсоветском пространстве?

У этого есть исторические причины, связанные с деятельностью конкретных людей. Достаточно давно в Литву переехал работать выходец из Беларуси, психиатр и психотерапевт, работающий в рамках экзистенциальной парадигмы, Александр Ефимович Алексейчик. Сейчас он возглавляет Отделение пограничных расстройств Вильнюсского Центра психического здоровья и ежегодно проводит свои знаменитые Алексейчиковские семинары, на которые съезжаются специалисты с разных уголков мира. Он первый в СССР начал отчётливо разрабатывать экзистенциально-ориентированные подходы в психотерапии. Дальнейшее распространение этой традиции в Литве в значительной степени связано но с деятельностью учеников А. Е. Алексейчика, в том числе Р. Кочюнаса.

И магистерская программа «Экзистенциальная психология» – это результат научно-практического сотрудничества ключевых представителей экзистенциальной психологии и психотерапии в Литве и представителей экзистенциально-феноменологической традиции в философии в ЕГУ.

Вы уже много лет занимаетесь экзистенциальной философией, являетесь автором многочисленных статей и докладов, посвященных творчеству Кьеркегора, Хайдеггера и др. Что предопределило Ваш интерес к данному направлению?

Здесь есть конкретные биографические причины. Я училась в Белорусском государственном университете на Философско-экономическом факультете, где впервые и узнала о Хайдеггере и Кьеркегоре непосредственно благодаря преподавательской деятельности [президента ЕГУ] Анатолия Арсеньевича Михайлова. В конце 80-ых освоение и развитие этой традиции в Беларуси было связано, в первую очередь, с его именем. Так что создание нашей магистратуры далеко не случайность. .

Готовите ли Вы к изданию новые статьи или монографии?

Мы готовим к изданию первый сборник комментариев и интерпретаций к работе М. Хайдеггера «Цолликоновские семинары». Несколько лет назад в ЕГУ был издан перевод этой уникальной книги. Уникальной потому, что сами Цолликоновские семинары были организованы психиатром и одним из основателей Dasein-аналитической традиции в психотерапии Медардом Боссом, который пригласил Хайдеггера провести семинары для психотерапевтов. Среди авторов сборника будут российские, белорусские и западноевропейские учёные (философы, психологи, психотерапевты).

Спасибо за интервью.

Экзистенциальная философия и психология

Бердяев, Н. А. Самопознание: (Опыт филос. автобиографии) / Н. А. Бердяев. – М.: Книга, 1991.

Бердяев, Н. А. О назначении человека: сборник / Н. А. Бердяев. – М. : Республика, 1993.

Бинсвангер, Л. Бытие в мире. Введение в экзистенциальную психиатрию. М., 1999.

Бинсвангер, Л. Феноменология и психопатология // Логос. 1992. № 3. С. 125–136.

Boss M. “Daseinanalysis” and psychotherapy. Psychoanalysis and Existential Philosophy. New York: E.P.Dutton Co. 1962.

Бовуар, С. Второй пол. М., 2007.

Больнов, О. Ф. Философия экзистенциализма. Философия существования: перевод / О. Ф. Больнов. – СПб.: Лань, 1999.

Бросова, Н. З. Лесные тропы бытия. Феноменология истории М. Хайдеггера / Н. З. Бросова // Вопросы философии. – 2006. – №11. – С. 155-163.

Бубер, М. Я и ты // Два образа веры. М., 2014.

Бьюдженталь, Дж. Искусство психотерапевта. М: Корвет, 2015.

Визгин, В. П. Лев Шестов и экзистенциальная жизнь / В. П. Визгин // Философские науки. – 2006. – №7. – С. 138-155.

Визгин, В. П. Ницше и Марсель: «Смерть Бога» и кризис культуры / В. П. Визгин // Философские науки. – 2007. – №. – С. 36-55.

Визгин, В. П. Хайдеггер и Марсель / В. П. Визгин // Вопросы философии. – 2007. – №8. – С. 135-145.

Визгин, В. П. Язык экзистенции в «Постскриптуме» Кьеркегора / В. П. Визгин // Философские науки. – 2009. – №7. – С. 84-52.

Власова, О. Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ: История, мыслители, проблемы. М.: Издательский дом. Территория будущего, 2010.

Гайденко, П. П. Мартин Хайдеггер: изначальная временность как бытийное основание экзистенции / П. П. Гайденко // Вопросы философии. – 2006. – №3. – С. 165-182.

Гайденко, П. П. Экзистенциализм и проблема культуры / П. П. Гайденко. – М.: Высшая школа, 1986.

Гуссерль, Э. Кризис европейского человека и современная философия / Э. Гуссерль // Вопросы философии. – 1986. – № 3. – С. 101-116.

Дорцен ван, Э.  Практическое экзистенциальное консультирование и психотерапия. Ростов-на-Дону, 2007.

Жеймо, М. Проблема личности и толпы в трудах Гегеля и Кьеркегора / М. Жеймо // Социально-гуманитарное знание. – 2007. – №4. – С. 339-342.

Камю, А. Бунтующий человек: Философия. Политика. Искусство: сборник: пер. с фр. / А. Руткевич М.; общ. ред., сост. и предисл. А. М. Руткевича. – М.: Политиздат, 1990.

Камю, А. Избранные произведения: пер. с фр. / А. Камю. – М.: Панорама, 1993.

Камю, А. Постороний; Чума; Падение; Миф о Сизифе; Пьесы; Из «Записных книжек»: пер. с фр. / А. Камю. – М.: АСТ, 2003.

Кисель, М. А. Философская эволюция Ж.-П. Сартра / М. А. Кисель. – Л.: Лениздат, 1976.

Кьеркегор, С. Страх и трепет: Пер. с дат. / С. Кьеркегор. – М.: Республика, 1998.

Кьеркегор, С. Или-или. СПб., 2011.

Кожев, А. Идея смерти в философии Гегеля // Введение в чтение Гегеля. М., 2013.

Лэйнг, Р. Использование экзистенциальной феноменологии в психотерапии // Эволюция психотерапии. Т. 3. М.: Класс, 1998. С. 55–68.

Лэйнг, Р. Расколотое «Я». Экзистенциальное исследование «нормальности» и безумия. Феноменология переживания и райская птичка. М.: ИОИ, 2017.

Лэнгле, А.Жизнь, наполненная смыслом. Логотерапия как средство оказания помощи в жизни. М.: Генезис, 2017.

Марсель, Г. Опыт конкретной философии / Г. Марсель. – М.: Республика, 2004.

Марсель, Г. Метафизический дневник / Г. Марсель. – М.: Наука, 2005.

Марсель, Г. Быть и иметь. Новочеркасск, 1994.

Мерло-Понти, М. Око и дух: пер. с фр. / М. Мерло-Понти. – М. : Искусство, 1992.

Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия. М., 1999.

Маритен, Ж. Краткий очерк о существовании и существующем // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

Мэй, Р. Экзистенциальная психология: пер. с англ. / Р. Мэй. – Львов: Инициатива; М.: Институт общегуманитарных исследований, 2005.

Мэй, Р. Мужество творить. Очерк психологии творчества. М.: 2015.

Мэй, Р. Человек в поисках себя. М.: 2015.

Мэй, Р. Искусство психологического консультирования. Как давать и обретать душевное здоровье. М.: 2015.

Ницше, Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей: пер. с нем. / Н. Ницше, Э. Ферстер-Ницше; в реконструкции Э. Ферстер-Ницше и П. Гаста. – М.: Культурная революция, 2005.

Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла; К генеалогии морали: пер. с нем. / Ф. Ницше. – Минск: Беларусь, 1992.

Ортега-и-Гассет, Х. Восстание масс: сборник: пер. с исп. / Х. Ортега-и-Гассет. – М.: АСТ, 2003.

Пилинов, С. С. Онтология и проблема культуры у Пауля Тиллиха / С. С. Пилинов // Вестник Московского университета. – Серия 7 «Философия». – 2007. – №5. – С. 101-119.

Психотерапия [Электронный ресурс] / Б.Д. Карвасарский, Н.Г. Незнанов — М. : ГЭОТАР-Медиа, 2011. —

Проблема человека в западной философии: сборник: пер. с англ., нем., фр. /Сост. и послесл. П. С. Гуревича; Общ. ред. Ю. Н. Попова. – М.: Прогресс, 1988.

Сартр, Ж.-П. Бытие и Ничто. Опыт феноменологической онтологии: Пер. с фр. / Ж.-П. Сартр. – М.: Республика, 2000.

Сартр, Ж.-П. Дороги свободы: В 3 т. / Ж.-П. Сартр. – Харьков: Фолио, 1997.

Сартр, Ж.-П. Тошнота. Стена: Роман: Новеллы: пер. с фр. / Ж.-П. Сартр. – Харьков: Фолио, 1998.

Спинелли, Э. Зеркало и молоток. Вызовы ортодоксальному психотерапевтическому мышлению. Минск, 2009.

Спинелли, Э. Истории о непознанном. Терапевтические встречи в экзистенциальной перспективе. М.: Корвет, 2018.

Тиллих, П. Избранное. Теология культуры / П. Тиллих. – М.: Юрист, 1995.

Типсина, А. Н. Немецкий экзистенциализм и религия / А. Н. Типсина. – Л.: ЛГУ, 1990.

Философия М. Хайдеггера и современность. М., 1991.

Франкл, В. Человек в поисках смысла: сборник: пер. с англ. и нем. / Ф. Виктор, Л. Я. Гозман; под ред. Д. А. Леонтьева; вступ. ст. Д. А. Леонтьева. – М.: Прогресс, 1990.

Франкл, В. Психотерапия и экзистенциализм. М.: ИОИ, 2015.

Хайдеггер, М. Время и бытие: статьи и выступления. – М.: Республика, 1993.

Хайдеггер, М. Разговор на проселочной дороге: Избранные статьи позднего периода творчества / М. Хайдеггер. – М.: Высшая школа, 1991.

Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер, В. В. Бибихин; пер. с нем. В. В. Бибихина. – 2-e изд., испр. – СПб.: Наука, 2002.

Хайдеггер, М. Цолликоновские семинары. Протоколы – Беседы – Письма. Вильнюс, ЕГУ, 2012.

Хольцхей-Кунц, А. Страдание из-за собственного бытия. Дазайн-анализ и задача герменевтики психопатологических феноменов. Вильнюс-Минск: ЕГУ, 2016.

Шестов, Л. И. Апофеоз беспочвенности: Опыт адогматического мышления / Л. И. Шестов. – Л., 1991.

Шестов, Л. Киркегор и экзистенциальная философия. М., 1992.

Шестов, Л. Откровения смерти: 

Экзистенциальная психология. Экзистенция: пер. с англ. – М.: Апрель-Пресс, Эксмо-Пресс, 2001.

Ялом, И. Экзистенциальная психотерапия. М: «Класс», 2017.

Ясперс, К. Смысл и назначение истории: пер. с нем / К. Ясперс. – М.: Издательство политической литературы, 1991.

Ясперс, К. Разум и экзистенция. М., 2013.

Экзистенциализм (Стэнфордская энциклопедия философии)

Экзистенциализм Сартра черпал свое непосредственное вдохновение из работа немецкого философа Мартина Хайдеггера. Хайдеггера 1927 Бытие и время , исследование того, «что мы мы есть »(который он называл« Dasein », немецкий слово для существования), ввел большинство мотивов, которые характеризует более позднее экзистенциалистское мышление: напряжение между индивидуальный и «общественный»; упор на мирское или «Ситуативный» характер человеческого мышления и разума; а очарование пороговыми переживаниями тревоги, смерти, «Ничто» и нигилизм; отказ от науки (и прежде всего причинное объяснение) в качестве адекватной основы для понимание человека; и введение «Подлинность» как норма самоидентификации, привязанная к проект самоопределения через свободу, выбор и приверженность.Хотя в 1946 году Хайдеггер отказался от ретроспективного навешивания ярлыков. его ранней работы как экзистенциализма, именно в этой работе соответствующая концепция существования находит свое первое систематическое философский формулировка. ^[3]

Как позже сделают Сартр и Мерло-Понти, Хайдеггер преследовал эти проблемы с несколько маловероятными ресурсами Эдмунда Гуссерля феноменологический метод. И хотя не все экзистенциальные философы находились под влиянием феноменологии (например, Ясперс и Марсель), философское наследие экзистенциализма во многом связано с формой он принял как экзистенциальную версию феноменологии.Гуссерля усилия в первые десятилетия двадцатого века были направленный на установление описательной науки о сознании, которым он не понимал предмет естествознания психологии, но «трансцендентное» поле интенциональность, то есть то, посредством чего наш опыт значащий , опыт чего-то как чего-то. Экзистенциалисты приветствовали учение Гуссерля о интенциональность как опровержение картезианской точки зрения согласно которое сознание непосредственно относится только к своему собственному представления, идеи, ощущения.По словам Гуссерля, сознание — это наша прямая открытость миру, управляется категориально (нормативно), а не причинно; это, интенциональность — это не свойство индивидуального разума, а категориальные рамки, в которых разум и мир становятся вразумительно. ^[4]

Таким образом, феноменология сознания не исследует ни метафизической композиции или причинного происхождения вещей, но «Конституция» их значения. Гуссерль использовал это метод разъяснения нашего опыта природы, социокультурного мира, логика и математика, но Хайдеггер утверждал, что ему не удалось поднимают самый фундаментальный вопрос о «значении бытие »как таковое.Обращая феноменологию к вопросу о что значит быть, Хайдеггер настаивает на постановке вопроса конкретно : сначала это не академическое упражнение, а жгучее беспокойство, возникающее из самой жизни: вопрос о том, что это значит для мне быть. Экзистенциальные темы приобретают особую значимость, когда видно, что общий вопрос о смысле бытия включает в себя сначала выясняется, что такое собственное существо, как исследователь. Согласно Хайдеггеру, категории, завещанные философскими традиция понимания существа, которое может задавать вопросы своему или ее существа недостаточно: традиционные представления о веществе украшены с разумом или с субъектом, наделенным самосознанием, неверно истолковать наш основной характер, «Бытие-в-мире».В своем феноменологическом поиске категорий, управляющих бытием-в-мире, Хайдеггер стал упорный отец экзистенциализма, потому что он черпал вдохновение из два основополагающих, хотя в академических кругах тогда относительно малоизвестные, писатели девятнадцатого века, Сорен Кьеркегор и Фридрих Ницше. Ожидания экзистенциальной мысли можно найти во многих места (например, в Сократической иронии, Августин, Паскаль или поздний Шеллинг), но корни проблемы существования в ее современное значение имеют работы Кьеркегора и Ницше.

1.1 Кьеркегор: «Одинокий индивид»

Кьеркегор разработал эту проблему в контексте своего радикального подход к христианской вере; Ницше сделал это в свете своей диссертации смерти Бога. Последующая экзистенциальная мысль отражает это разница: в то время как некоторые писатели, такие как Сартр и Бовуар — были категоричными атеистами в мировоззрении, другие — такими как Хайдеггер, Ясперс, Марсель и Бубер — по-разному исследовали последствия концепции «подлинного существования» для религиозное сознание.Хотя ни Ницше, ни Мысль Кьеркегора можно свести к одной нити, обе проявил интерес к тому, что Кьеркегор назвал «синглом физическое лицо.» Оба были убеждены, что эта особенность, что такое самое мое собственное, «я», могло быть осмысленно отражено на в то время как все же именно из-за своей необычности остаются невидимыми для традиционная философия, с упором на то, что следует безошибочны объективным законам природы или же соответствует универсальному стандарты морального разума. Таким образом, сосредоточенность на существовании в обоих случаях привела к уникальные текстовые стратегии, совершенно чуждые философии их время.

У Кьеркегора сингулярность бытия выявляется в момент конфликта между этикой и религиозной верой. Предположим, это мое чувство исполнения воли Бога, которое придает смысл моей жизни. Как понимает ли философия это значение? Опираясь здесь на Гегеля как символом всей традиции, Кьеркегор в своей книге Страх и Дрожащий , утверждает, что для философии моя жизнь становится имеет смысл, когда я «поднимаюсь к универсальному» с помощью подчиняя мои непосредственные (естественные) желания и наклонности моральный закон, который представляет мой «телос» или то, что я должно быть .При этом я теряю своей сингулярности. (поскольку закон действует для всех), но мои действия становятся значимыми в чувство понятное, регулируется нормой. Теперь человек, чей смысл исполнения воли Бога — вот что придает смысл ее жизни. понятны лишь в той мере, в какой ее действия соответствуют универсальные нормы этики. Но что, если, как в случае с То, что Авраам принес в жертву своего сына, противоречит тому, что требования этики? Кьеркегор ^[5] считает и , что жизнь Авраама в высшей степени значимый (это не просто вопрос какого-то непосредственного желания или бессмысленный тик, который преодолевает этическое сознание Авраама; напротив, нравственные поступки в данном случае сами по себе его соблазнительная склонность) и , что философия не может понять это, осуждая, таким образом, во имя этики.Бога командование здесь не может рассматриваться как закон, относящийся ко всем; Это обращается к Аврааму в его уникальности. Если жизнь Авраама значимый, он представляет, с философской точки зрения, «Парадокс», что через веру «одинокий человек выше универсального ». Существование как философское здесь возникает проблема: если у моего существа есть какое-то измерение это имеет смысл и, тем не менее, не регулируется рациональными стандартами. морали, по какому стандарту руководствуется ? Если только есть какой-то стандарт, о нем говорить праздно «имея в виду.”

Для решения этой проблемы должна быть норма, присущая сингулярности сам, и в его Заключительный ненаучный постскриптум , Кьеркегор пытается выразить такую ​​норму в своем утверждении, что «Субъективность — это правда» — идея, которая является прообразом экзистенциальная концепция подлинности. У Авраама нет объективной причины думать, что повеление, которое он слышит, исходит от Бога; действительно, на основе содержание команды у него есть все основания, как указывал Кант в Религия в пределах разумного. , если подумать, что это не может исходить от Бога.Его единственное оправдание — это то, что Кьеркегор называет страстью веры. Такая вера есть, рационально говоря, абсурд, «прыжок», так что если есть говорить правду здесь, это стандарт, который измеряет, а не содержит поступка Авраама, но то, как он выполняет это. Совершить движение веры «Субъективно» означает принять парадокс как норму для мне, несмотря на его абсурдность, вместо того, чтобы искать спасения от него средства объективной текстуальной экзегезы, исторической критики или другая стратегия для перевода необычности моей ситуации в универсальный.Поскольку мой разум здесь не может помочь, нормативный присвоение — это функция моего «внутреннего состояния» или страсти. Таким образом, я «по-настоящему» становлюсь тем, кем я номинально уже являюсь. Сказать, что субъективность — это правда, значит указать на способ существования, тогда, а не способ познания; правда измеряет отношение («Страсть»), с которой я присваиваю или делаю свою «Объективная неопределенность» (голос Бога) в «Процесс наивысшего внутреннего».

В отличие от своеобразия этого движения, по Кьеркегору, стоит толпа: «толпа — неправда.”Толпа, грубо говоря, общественное мнение в самом широком смысле — идеи, которые данный возраст воспринимается как должное; обычный и принятый способ делать вещи; самодовольное отношение, исходящее от соответствия необходимо для общественной жизни — и что обрекает ее на «Неправда» в глазах Кьеркегора — это то, как проникает в собственное представление человека о том, кто он есть, избавляя ее от бремени быть самой собой: если каждый Кристиан, мне не нужно «становиться» им. С это мера не познания, а бытия, можно увидеть, как Кьеркегор отвечает тем, кто возражает, что его концепция субъективности поскольку истина основана на двусмысленности: объективные истины науки и история, как бы хорошо она ни была установлена, сами по себе безразличие ; они принадлежат к толпе.Это не постольку, поскольку правда может быть установлена ​​объективно, что она приобретает смысл, но скорее постольку, поскольку он «страстно» присваивается в его очень неуверенность. «Существовать» всегда нужно противостоять с этим вопросом значения. Истины, которые имеют значение для того, кто ты не может, как « Декарта» определить моральный дух , быть чем-то может быть достигнута только тогда, когда объективная наука выполнит свою задачу.

1.2 Ницше и нигилизм

Для Кьеркегора существование возникает как философская проблема в бороться с мыслью о парадоксальном присутствии Бога; для Ницше это можно найти в отголосках фразы «Бог мертв», в вызове нигилизма.

Частично отвечая на культурную ситуацию девятнадцатого века. Европа — историческая наука продолжает разрушать фундаменталистскую чтения Библии, растущей культурной столицы естественного науки, и в частности дарвинизм — и отчасти движимый его собственные исследования в области психологии и истории моральных понятий, Ницше стремился нарисовать последствия смерти Бога, крах всякой теистической поддержки морали. Как и его современник, Федор Достоевский, персонаж которого Иван, в Братья Карамазов, , как известно, утверждает, что если Бога нет, то все дозволено, главная забота Ницше — найти способ измерить человеческую жизнь в современном мире.Однако, в отличие от Достоевского, Ницше видит соучастие между мораль и христианский Бог, который увековечивает отрицание жизни, и так в конечном итоге нигилистическая позиция. Ницше не был первым, кто отделить мораль от ее божественной санкции; психологические теории моральные чувства, развивающиеся с восемнадцатого века, обеспечивали чисто человеческое рассмотрение моральной нормативности. Но пока эти раньше теории было предложено в качестве обоснований нормативных сила морали, идея Ницше, лежащая в основе морального рецепты ложь не что иное, как подорванная «воля к власти» этот авторитет.На счете, приведенном в О генеалогии Мораль , иудео-христианский моральный порядок возник как выражение ressentiment слабых против власти, осуществляемой над их сильными. Инструмент, используемый для того, чтобы помешать этой власти, со временем становятся интернализованными в форме совести, создавая «Больное» животное, чья воля находится в состоянии войны с собственным жизненным инстинкты. Таким образом, Ницше пришел к мысли Кьеркегора о том, что «Толпа — неправда»: так называемые автономные, самозаконный индивид — не что иное, как стадное животное, имеющее приучила себя к послушанию и несвободе, подчиняясь «Универсальные» нормы морали.Норматив ничего кроме нормального.

Однако для Ницше это не конец истории, равно как и был для Кьеркегора. Если автономный индивид до сих пор означал ничего, кроме стадного менталитета — если моральные нормы возникли именно в производить таких конформистов — индивид, тем не менее, имеет потенциал стать чем-то другим; больное животное «беременно» с будущим ». Ницше видел, что в девятнадцатом веке «Высшие ценности» начали «девальвировать сами себя.» Например, христианская ценность правды, институционализированный в форме науки, подорвал веру в Бог, разочаровывающий мир и исключающий из него любые заранее заданные моральные принципы. имея в виду.В такой ситуации человек вынужден вернуться к сам. С одной стороны, если он слабо сложен, он может упасть. жертва отчаяния перед лицом нигилизма, признание того, что жизнь не имеет внутреннего значения. С другой стороны, для «Сильный» или творческий индивидуальный нигилизм представляет собой освобождающая возможность взять на себя ответственность за смысл, упражняться творчество путем «переоценки» ее ценностей, создания новый «порядок рангов». Через своего пророка Заратустру Ницше представлял такого человека «сверхчеловеком». ( Übermensch ), тот, кто учит «значению земля »и не нуждается в потусторонних опорах для ценности, которые он воплощает.Сверхчеловек представляет собой форму жизни, способ существование, то есть расцвести из обобществленного, морализированного «Последний человек» девятнадцатого века. Он понял что нигилизм является высшим смыслом моральной точки зрения, его отрицающая жизнь сущность, и он реконфигурирует моральную идею автономии чтобы высвободить внутри него жизнеутверждающий потенциал.

Таким образом, для Ницше существование возникает как философская проблема в его различие между моральной автономией (как подчинение моральному закону) и автономия «по ту сторону добра и зла».”Но если нужно говорить об автономии, значении и ценности вообще, способе бытия за пределами добро и зло не могут быть просто беззаконным государством произвола и импульсивное поведение. Если такое существование мыслимо, должно быть стандарт, по которому можно измерить успех или неудачу. Ницше по-разному указывает на такой стандарт в своих ссылках на «Здоровье», «сила» и «значение земли.» Однако, пожалуй, наиболее поучительным его указанием было то, что исходит из эстетики, так как его концепция стиль , так как разработан в The Gay Science , обеспечивает норму, соответствующую необычность существования.Сказать, что у произведения искусства есть стиль, значит использовать стандарт для его оценки, но тот, который не может быть определен в форме общего закона, по которому произведение было бы просто пример. Скорее, как ни странно, норма является внутренней по отношению к работе. Для Ницше существование подпадает под такой императив стиля: создать смысл и ценность в мире, из которого все трансцендентное опоры отпали, чтобы придать уникальную форму непосредственные наклонности, побуждения и страсти; интерпретировать, обрезать и усиливать в соответствии с объединяющей чувствительностью, руководящим инстинктом, который объединяет все в единое целое, удовлетворяющее неконцептуальное, эстетическая норма того, что подходит, что принадлежит, что уместно.

Таким образом, как и Кьеркегор, Ницше раскрывает один из аспектов моего существа. что нельзя понять ни с точки зрения непосредственных побуждений, ни склонности ни с точки зрения универсального закона поведения, ни аспект это измеряется не с точки зрения объективной инвентаризации то, что я, но с точки зрения моего способ быть им. Однако ни Кьеркегор, ни Ницше не развили этого понимания в полностью систематическим способом. Это останется их двадцатому веку наследники.

Лозунг Сартра — «существование предшествует сущность »- может служить для представления того, что является наиболее характерным экзистенциализма, а именно, идея о том, что нет общих, неформальных может быть дано объяснение того, что значит быть человеком, поскольку это значение решается в самом существовании и через его существование.Существование «Создание себя в ситуации» (Fackenheim 1961: 37). Уэббер (2018: 14) формулирует эту точку зрения следующим образом: «Классический экзистенциализм — это … теория, согласно которой существование предшествует сущности », то есть «Не существует такой вещи, как человеческая природа» в Аристотелевский смысл. «У человека нет встроенного набора ценности, для достижения которых они по своей сути структурированы. Скорее ценности, которые формируют поведение человека, являются результатом выбора они сделали »(2018: 4). В отличие от других организаций, чьи существенные свойства закреплены видами сущностей, которые они то, что важно для человека — что заставляет его , кто она — определяется не ее типом, а тем, что она делает из себя, кто она становится. ^[6] Фундаментальный вклад экзистенциальной мысли заключается в идее что личность не создается ни природой, ни культуры, поскольку «существовать» — значит создавать такое личность. Именно в свете этой идеи ключевые экзистенциальные представления такие как фактичность, трансцендентность (проект), отчуждение и необходимо понимать подлинность.

Поначалу кажется непонятным, как можно много говорить о существование как таковое. Традиционно философы связывали концепция существования с концепцией сущности таким образом, что первый означает просто экземпляр последнего.Если «Сущность» обозначает , что такое вещь и «Существование» , что это , из этого следует, что то, что понятно о любой конкретной вещи, что можно об этом подумать, будет принадлежат его сущности. В этом смысле оно от сущности — скажем, человек как разумное животное или imago Dei — это античная философия давала свои рецепты индивидуальным образ жизни, его оценка смысла и ценности существования. Наличие сущности означало, что люди могут быть помещены в более крупное целое, Космос , который стал стандартом для человеческого процветание.Современная философия сохранила эти рамки даже тогда, когда отказался от идеи «естественного места» для человека в лицо научной картины бесконечной, запутанной вселенной. В чем-то похожем на прото-экзистенциальный ход, Декарт отверг традиционные сущностные определения человека в пользу радикала, размышления от первого лица о собственном существовании, «Я есть». Тем не менее, он быстро восстановил старую модель, охарактеризовав его существование как субстанции, определяемой существенным собственность, «мышление».«Напротив, Хайдеггер предлагает, чтобы «Я» — это «сущность, [сущность] которой точно является быть и ничего, кроме как быть »(Heidegger 1925 [1985, 110]; 1927 [1962, 67]). Следовательно, существование такой сущности нельзя рассматривать как воплощение сущности, и, следовательно, что значит быть таким субъект не может быть определен путем обращения к заранее заданным рамкам или системы — научные, исторические или философские.

2.1 Фактичность и трансцендентность

Конечно, в некотором смысле люди действительно создают сущности, как уже сказал Хайдеггер признает. ^[7] Но для экзистенциального мышления имеет значение манера такое создание, способ существующих. Что это значит может можно увидеть, противопоставив человеческое существование способам бытия Хайдеггер называет «доступным» (или «Под рукой», zuhanden ) и «Происходящий» (или «присутствующий», ворханден ). Сущности первого типа на примере инструментов как они представлены в использовании, определяются социальной практикой в котором они работают, и их собственность установлена ​​в отношение к нормам этой практики.Пила острая, ибо Например, в отношении того, что считается успешной резкой. Сущности второго сорта, представленного объектами перцептивного созерцания или научное исследование, определяются нормами, регулирующими перцептивная данность или научное построение теории. Доступный или существующая сущность создает экземпляр некоторого свойства, если это свойство действительно основанный на этом. Таким образом, людей можно рассматривать как хорошо. Однако, в отличие от предыдущих случаев, тот факт, что природные и социальные свойства действительно могут быть отнесены к человеческим существам недостаточно, чтобы определить, что значит для me быть человек.Это, как утверждают экзистенциалисты, потому, что такие свойства никогда не являются просто грубым определением того, кем я являюсь, но являются всегда под вопросом. Кто я, зависит от того, что я делаю своих «характеристики»; они важны для меня в том смысле, что невозможно для просто имеющихся и существующих объектов. Как Хайдеггер говорит, что существование — это «забота» ( Sorge ): существовать — значит не просто быть, а быть номером для себя. В Сартра, в то время как другие сущности существуют «в сами »( en soi ) и« то, что они «человеческая реальность тоже« для себя »( лей soi ) и, таким образом, не исчерпывается никакими его определениями.Это то, чем оно не является, и не то, чем оно является (Sartre 1943 [1992, 112]).

Таким образом, человеческое существование нельзя мыслить категориями. соответствующие вещи: сущность, событие, процесс. Есть что-то о существовании внутреннего различия, которое подрывает такие попытки, различие, которое экзистенциальные философы пытаются уловить в категории «фактичности» и «трансцендентности». Быть — значит каким-то образом координировать эти противоположные моменты, и кто я Я, моя сущность, есть не что иное, как моя манера координации их.В этом смысле люди создают себя в ситуации: то, что я Я не может быть отделен от того, что я принимаю за себя . В По словам Чарльза Тейлора, люди «Самоинтерпретирующие животные» (Taylor 1985: 45), где интерпретация является составной частью интерпретатора. Если такой взгляд чтобы не впасть в противоречие, понятия фактичности и трансцендентность должна быть разъяснена. Рискуя некоторым упрощением, к ним можно подойти как к корреляту двух установок, которые я могу принять по отношению к себе: отношение теоретического наблюдателя от третьего лица и отношение практического агента от первого лица.

Фактичность включает в себя все те свойства, которые третье лицо расследование может установить обо мне: природные свойства, такие как вес, рост и цвет кожи; социальные факты, такие как раса, класс и Национальность; психологические свойства, такие как моя сеть убеждений, желания и черты характера; исторические факты, такие как мое прошлое действия, мое семейное прошлое и моя более широкая историческая среда; а также так на. ^[8] Я изначально не осознавал свою фактичность в этом виде от третьего лица; скорее, это проявляется в моем настроении как своего рода бремя, тяжесть «Должно быть.”Однако я могу принять третье лицо или объективная позиция по отношению к моему собственному существу, а затем эти аспекты моей фактичности могут показаться именно тем, что определяет или определяет, кто я. С экзистенциальной точки зрения, однако это будет ошибкой — , а не , потому что эти аспекты моего существа не являются реальными или фактическими, а потому, что поскольку I am не может быть определено фактически, или третий человек, термины. ^[9] Нельзя сказать, что эти элементы фактичности принадлежат мне так, как что цвет яблока принадлежит яблоку, для как принадлежащие мне, как , «определяющие» меня, у них есть всегда уже интерпретировал мной .Хотя от третьего лица наблюдение может определить цвет кожи, класс или этническую принадлежность в минуту он пытается идентифицировать их как шахту , он должен бороться с отличительный характер существования, которым я обладаю. Нет смысла в Какая фактичность является моей и , просто на самом деле, поскольку мое существование — то, чем я являюсь — также определяется по моей позиции по отношению к своей фактичности. Возможность взять такой позиция — это то, что экзистенциальные философы называют «Трансцендентность».

Трансцендентность — это отношение ко мне, характерное для мое практическое участие в мире, точка зрения агента.Агент ориентируется на поставленную задачу как на то, что нужно принести о по своей воле или по собственному желанию. Такая ориентация не требует сам по себе как тема, но теряется в том, что должно быть сделано. Тем самым, вещи представляют себя не как безразличные данности, факты, а как значимый: существенный, целесообразный, препятствующий и так далее. Говорить о «Трансцендентность» здесь означает, что агент «Выходит за рамки» того, что просто направлено на то, что может быть: фактические — включая собственные свойства агента — всегда возникает в свете возможного, где возможное не является функцией анонимных сил (от третьего лица или логической возможности), но функция выбора агента и решение . ^[10] Так же, как это внезапно пустое перо является либо неприятным препятствием для я заканчиваю эту статью, или это хороший повод сделать что-то иначе, в зависимости от того, как я определяю свое поведение по отношению к нему, поэтому мои собственные фактические свойства, такие как непостижимость, лень или буржуазный трудоголизм — обретают смысл, становятся мотивирующими или нормативные причины , на основании того, как я поддерживаю или отклоняю их в настоящем действии.

Экзистенциалисты склонны описывать перспективу вовлеченности в термины «выбор», и их иногда критикуют за это.Может быть, — гласит аргумент, — что я могу сказать, что выбрать курс действий по завершении процесса размышления, но, кажется, нет выбора, когда в Сгоряча, я в отчаянии отбрасываю бесполезную ручку. Может его бесполезность восходит к моему «выбору» быть расстроенный? Но смысл использования такого языка — просто настаивать на том, чтобы что в перспективе агентства я не могу представить себе , как определено всем, что доступно для меня только от третьего лица.За экзистенциалистской настаивание на том, что фактичность и трансцендентность остаются несводимыми аспектами одного и того же существа — это прозрение, которое для существа, которое может сказать «Я», взгляд от третьего лица на то, кем ты являешься, не имеет больше авторитета, чем у первого лица (агента) перспектива. ^[11]

Поскольку существование со-конституируется фактичностью и трансцендентностью, самость не может быть понята как картезианское эго, но воплощена бытие-в-мире, создание себя в ситуации.Это через трансцендентность — или то, что экзистенциалисты также называют моими «Проекты» — то, что мир открывается, берет на себя имея в виду; но такие проекты сами по себе являются фактами или «Расположенный» — а не результат каких-то предшествующих составляли «личность» или понятный персонаж, но встроен в мир, который определенно не является моим представлением. Так как мои проекты — это кто я на в режиме привлеченного агентства (в отличие от планов, которые я просто представляю себе в размышление), мир в определенном смысле открывает мне, кто я.По причинам, которые будут рассмотрены в следующем разделе, значение моего выбор не всегда для меня прозрачен. Тем не менее, потому что это обязательно раскрывает мир определенным образом, это означает, что мой собственный «Идентичность» может быть обнаружена с помощью того, что Сартр называет «Экзистенциальный психоанализ». Понимая модели поведения человека, то есть реконструируя осмысленный мир, который такое поведение раскрывает — можно раскрыть «фундаментальный проект» или базовый выбор самого себя, который придает индивидуальность отличительной форме жизнь.Экзистенциальный психоанализ представляет собой своего рода компромисс. между перспективами от первого и третьего лица: как и в последнем, это объективизирует человека и рассматривает его открытые практические горизонты как в определенном смысле закрытый; однако, как и предыдущий, он стремится понять выбор изнутри, чтобы понять сущность индивидуум в смысле от первого лица, который преследует его, а не как функция инертных психических механизмов, с помощью которых у человека нет знакомство. ^[12]

2.2 Отчуждение

Анти-картезианская точка зрения на самость в ситуации приводит к знакомому экзистенциальная тема «отчужденного» я, отчуждение себя как от мира, так и от самого себя. в первое место, в то время как именно через мои проекты мир берет на себя это означает, что сам мир возник не через мою проекты; он сохраняет свою инаковость и, таким образом, может явиться совершенно alien, as unheimlich . Иногда переводится как «Сверхъестественный» — основа этого хайдеггеровского слова ( Heim , «дом») указывает на странность мир, в котором я точно делаю , а не , чувствую себя «как дома».” (см. раздел о Идеальность ценностей ниже). Этот опыт, лежащий в основе экзистенциальной мысли, больше всего контрастирует. строго с древним представлением о космосе , в котором человеческий у существ есть упорядоченное место, и оно связывает экзистенциальные мысли тесно связано с современным опытом бессмысленной вселенной.

Во-вторых, мир включает в себя других людей, и как следствие, я не просто открывающий мир, но что-то раскрывается в проектах других.Таким образом, я не просто функция моих собственных проектов, но это также вопрос моих «Быть ​​для других». Сартр (1992: 340-58) раскрывает это форма отчуждения в его знаменитом анализе «Взгляд». Пока я неосознанно занимаюсь определенной практикой, я ничего, кроме той точки зрения от первого лица, которая определяет вещи как имеющий особую значимость в свете того, что я делаю. я погружен в мир и не ощущаю себя «за пределами»; то есть я не понимаю своих действий через какое-то описание от третьего лица, как пример некоторого общего поведение.Однако когда я осознаю, что на меня смотрят (то есть когда в мою субъективность вторгается субъективность другого для которого я всего лишь часть мира, предмет для ее проектов), я осознают наличие «природы», «Характер» — быть или делать что-то . я не просто смотреть в замочную скважину; Я вуайерист . Я не могу изначально ощущал себя как нечто — вуайерист, для пример. Только другой может дать начало этому способу моего существования, режим, который я называю , мой (а не только мнение других обо мне) в позоре , в котором я регистрируюсь Это.Потому что в мире есть другие, я могу взгляд от третьего лица на меня, но это показывает степень который я отчужден от измерения моего существа: кто я в объективном смысле может быть первоначально раскрыт только Другой. Это имеет значение для экзистенциальной социальной теории (см. Раздел на Сартр: экзистенциализм и марксизм ниже).

Наконец, самопонимание, или проект, благодаря которому мир есть ли для меня значимое, уже принадлежит этому миру, происходит из этого, из традиции или общества, в котором я нахожусь.Хотя это «я», это не я «как свое собственное». Сама моя вовлеченность в мир отчуждает меня от моего подлинного возможность. Эта тема наиболее ясно раскрыта Хайдеггером: антикартовская идея о том, что личность определяется прежде всего практическое участие влечет за собой, что это Я не является должным образом индивидуальным но довольно неотличим от кого-либо еще ( das Man ), кто занимается такой практикой. Такое «они-я» делает то, что «Один» делает. Идея примерно такая: практики могут позволять вещам выглядеть значимыми, например молотками, долларовыми купюрами, или произведения искусства — потому что практика включает в себя цели, которые несут с собой нормы, условия удовлетворения того, что в них проявляется.Но норм а правила, как показал Витгенштейн, в основном публичны, и что означает, что когда я занимаюсь практикой, я должен взаимозаменяем со всеми, кто ест: я ем, как едят, вожу как один водит машину, я даже протестую, как один протестует. В той мере, в какой мой деятельность должна быть примером такой практики, я должен делать это в нормальный способ. Отклонения можно признать (возможно, благотворными) отклонения только против этой нормы, но если они отклоняются слишком сильно, они не может быть распознан в все. ^[13] Таким образом, если то, кем я являюсь, определяется через существование, этот «кто» обычно заранее определяется средним значением, ролями, доступными для меня в моей культуре. «Я», которое определяется, таким образом «Анонимный» или «кто угодно»; самостоятельное изготовление в основном функция , а не , отличая меня от другие.

Если, тем не менее, есть здравый смысл говорить об исключительности мое существование, это будет не то, с чего начинаешь, а как то, что достигает , достигло при восстановлении от отчужденность или потерянность в «толпе».”Если норматив в первую очередь нормальное, однако может показаться, что речь идет о норме для сингулярности существования, эталона мышления о том, что мне принадлежит больше всего , как и я сам, был бы бессвязный. Именно здесь идея «подлинности» попадает в фокус.

2.3 Подлинность

По какому стандарту мы должны думать о наших усилиях, «чтобы быть» нашими манера быть собой? Если такие стандарты традиционно вытекают из сущность, которую создает конкретная вещь — этот молоток хороший, если он отражает то, что молоток должен быть — и если нет ничего, что есть человеческое существо, по его сущность, предположительно , может ли смысл существования вообще думать? Экзистенциализм возникает с крахом идеи, что философия может предоставить существенные нормы для существующих, которые указать конкретный образ жизни.Тем не менее остается различие между тем, что я делаю «как» сам и как «Кто угодно», так что в этом смысле существование — это то, на чем Я могу добиться успеха или проиграть. Подлинность — на немецком, Eigentlichkeit — это отношение, которым я занимаюсь мои проекты как мой собственный ( собственный ).

Что это означает, возможно, можно понять, рассмотрев моральные оценки. Выполняя свое обещание, я действую согласно долгу; и если я сохраняю потому что это моя обязанность, я тоже действую морально (согласно Канту), потому что я действую ради долга.Но экзистенциально предстоит еще провести дальнейшую оценку. Моя мораль акт недостоверный , если, сдерживая свое обещание ради долг, я делаю это, потому что это то, что делает «один» (что «Нравственные люди» делают). Но я могу сделать то же самое подлинно , если, сдерживая свое обещание ради долга, я выбрал как свой , чтобы что, помимо его социальной санкции, я обязуюсь. По аналогии, поступая правильно, от фиксированного и стабильного персонажа, который этика добродетели рассматривает состояние добра — не выходит за рамки досягаемость экзистенциальной оценки: такой персонаж может быть просто результат моей склонности «делать то, что делаешь», в том числе чувствовать себя «правильным» и делать ставку на себя подходящими способами, как ожидается.Но такой персонаж мог бы также быть отражением моего выбора самого себя, обязательство Я беру на себя обязательство быть таким человеком. В обоих случаях Мне удалось быть хорошим; только в последнем случае Мне удалось быть я . ^[14]

Таким образом, под нормой подлинности понимается своего рода «Прозрачность» в отношении моей ситуации, признание что я существо, которое может быть ответственным за то, кем я являюсь. В выбирая в свете этой нормы, можно сказать, что я оправляюсь от отчуждение, от моего погружения в анонимное «я» это характеризует меня в повседневной жизни.Таким образом, подлинность указывает на определенный вид целостности, а не на то, что заранее заданного целого, тождество, ожидающее своего открытия, но это проекта, которому я могу посвятить себя (и, следовательно, «Стать» тем, что это влечет за собой) или просто занимать время, недостоверно дрейфуя в разные роли и выходя из них. Некоторый авторы пошли еще дальше, утверждая, что мера подлинной жизни заключается в целостности рассказ , что быть самим собой — значит составить историю в которой преобладает своего рода целостность, быть автором самого себя как уникальный человек (Nehamas 1998; Ricoeur 1992).Напротив, неподлинная жизнь была бы такой без такой целостности, в которой я позвольте миру продиктовать мою историю жизни. Как бы то ни было, это ясно, что можно посвятить себя жизни, подобной хамелеону разнообразие, как это делает Дон Хуан в версии Кьеркегора легенда. Таким образом, даже в повествовательной интерпретации норма достоверности остается формальным. Как и в случае с «Рыцарем веры» Кьеркегора, один не могут сказать, кто подлинный, глядя на содержание их жизни. ^[15]

Подлинность определяет условие для самостоятельного создания: преуспеваю ли я в делаю себе , или я буду просто функцией роли, в которых я нахожусь? Таким образом, быть аутентичным можно также рассматривать как способ быть автономным.При выборе «Решительно» — то есть, взяв на себя обязательство определенный образ действий, определенный образ жизни в мире — я дал себе правило, которое принадлежит той роли, которую я прихожу принять. Аутентичный человек, напротив, всего лишь занимает таких роль, и может делать это «нерешительно», без обязательств. То, что я настоящий отец, не обязательно делает меня настоящим отцом. лучше отец, но то, что означает быть отцом, стало явно моя проблема . Именно здесь экзистенциализм находит сингулярность существования и определяет то, что несводимо в позиция от первого лица.При этом подлинность не дотягивает какой-то специфический образ жизни как норма; то есть не различает между проектами, которые я мог бы выбрать. Вместо этого он регулирует способ, которым я занимаюсь такими проектами — либо как «Мое собственное» или «то, что он делает», прозрачно или непрозрачно.

Таким образом, акцент экзистенциализма на подлинности приводит к своеобразное отношение к этике и теории ценностей в целом. В возможность подлинности — признак моей свободы , и это через свободу экзистенциализм подходит к вопросам ценностей, ведущие ко многим из его самых узнаваемых доктрин.

Экзистенциализм не получил особого развития в плане нормативной этики; однако определенный подход к теории ценности и морали психологии, происходящей из идеи существования как самотворения в ситуация, является отличительной чертой экзистенциалистского традиция. ^[16] В теории ценностей экзистенциалисты склонны подчеркивать условность или необоснованность ценностей, их «Идеальность», тот факт, что они возникают исключительно благодаря проекты людей на фоне иначе бессмысленный и равнодушный мир.Экзистенциальная моральная психология подчеркивает человеческую свободу и сосредотачивается на источниках лжи, самообман и лицемерие в нравственном сознании. Знакомый экзистенциальные темы тревоги, ничтожества и абсурда должны быть понимается в этом контексте. В то же время существует глубокая озабоченность по поводу отстаивать подлинную позицию по отношению к человеческим, необоснованным ценностям без которого ни один проект невозможен, озабоченность выражается в понятия «участие» и «обязательство.» ^[17]

3.1 Беспокойство, Ничто, Абсурд

Как предикат существования понятие свободы изначально не установленный на основе аргументов против детерминизма; и это не взятые, по кантианской моде, просто как данность практических самосознание. Скорее, он находится в разбивке из непосредственная практическая деятельность. «Свидетельство» свободы — это не имеет значения ни теоретического, ни практического сознания, но возникает из самопонимания, которое сопровождает определенные настроение , в которое я могу впасть, а именно тревога ( Angst , ангоис ).И Хайдеггер, и Сартр считают, что феноменологический анализ интенциональности, которая принадлежит настроениям не просто регистрирует мимолетное изменение психики но раскрывает фундаментальные аспекты личности. Страх, например, показывает какой-то регион мира как угрожающий, какой-то элемент в нем как угроза, а я уязвима. В тревоге, как и в страхе, я схватываю я как угроза или как уязвимый; но в отличие от страха тревога не имеет прямой объект, в мире нет ничего угрожающего.Этот потому что тревога полностью вырывает меня из круговорота тех проекты, благодаря которым вещи становятся для меня значимыми; я больше не может «включиться» в мир. И с этим крах моего практического погружения в роли и проекты, я тоже теряю основное чувство того, кто я есть, обеспечивается этими ролями. Таким образом лишив меня возможности практической самоидентификации, тревога учит меня, что я не совпадаю ни с чем, что я на самом деле я. Кроме того, поскольку личность связана с такими ролями и практики всегда типичны и общедоступны, крах этого идентичность раскрывает в конечном итоге личностный аспект меня, который несводимо к das Man .По словам Хайдеггера, тревога свидетельствует о некоем «экзистенциальном солипсизме». Это это неохотно, потому что дезориентирует и лишает собственности, уходить в себя в тревоге, которая дает экзистенциальную фигуру постороннего, изолированного того, кто «видит» фальшивость тех которые, не подозревая о том, что предвещает срыв тревожности, живут своей живет, самодовольно отождествляя себя со своими ролями, как если бы эти роли тщательно их определил. Хотя такая «посторонняя» позиция может быть легко высмеянным как подростковая эгоцентричность, это также солидно поддерживается феноменологией (или моральной психологией) от первого лица опыт.

Переживание тревоги также порождает экзистенциальную тему абсурд , версия того, что ранее было представлено как отчуждение от мира (см. Отчуждение выше). Пока я практически вхожу в мир, в плавным и увлекательным образом, вещи представляются как значимые координировал с проектами, которыми занимаюсь; они показывают мне лицо, имеющее отношение к тому, что я делаю. Но связь между эти значения и мои проекты — это не то, что я опыт.Скорее, полезность молотка, его ценность как молоток, кажется, принадлежит ему точно так же, как его вес или цвет делает. Короче говоря, пока я практически занят, все кажется, что у вещей есть причины для существования, и я, соответственно, ощущаю себя как дома в этом мире. В мире есть порядок, который для меня в значительной степени прозрачен (даже его тайны воспринимается просто как нечто, для чего существуют причины «Для других», для «экспертов», просто за пределами моего ограниченный горизонт).Однако в тревожном настроении это просто персонаж, исчезающий из мира. Потому что я больше не практически занят, значение, которое раньше населяло вещь, как плотность своего существа, теперь смотрит на меня как на простую назовите как нечто, что я «знаю», но которое больше не утверждает меня. Как когда человек повторяет слово, пока оно не теряет смысл, беспокойство подрывает само собой разумеющееся чувство вещей. Они становятся абсурд . Вещи не исчезают, но все, что от них остается это пустое признание , что они — опыт это информирует центральную сцену в романе Сартра Тошнота .Когда Рокантен сидит в парке, корень дерева теряет свой характер. до тех пор, пока его не одолеет тошнота от его совершенно чужеродного символ, это en soi . Пока такого опыта нет больше подлинных, чем мой практический, увлеченный опыт мира смысла, это не меньше подлинных тоже. Экзистенциальный счет значения и ценности должен признавать и возможности (и их посредники). Сделать это — значит признать определенная абсурдность существования: хотя разум и ценность имеют точку опоры в мире (они ведь не мои произвольные изобретение), тем не менее они лишены какой-либо окончательной основы.Ценности не присущи бытию, и в какой-то момент причины дают вне. ^[18]

Другой термин для обозначения безосновательности мира смыслов: «Ничто». Хайдеггер ввел этот термин для обозначения вид самопознания и понимания мира, возникающий при тревоге: потому что моя практическая идентичность состоит из практик, которыми я занимаюсь в, когда эти коллапс я «есть» не что иное. Таким образом разговора, таким образом, я сталкиваюсь лицом к лицу с моей собственной конечностью, моей «Смерть», как возможность, в которой я больше не могу будет чем угодно.Это переживание моей собственной смерти, или «Ничто» в тревоге может побудить подлинность: я прихожу к выводу, что я «есть» не что иное, как должен «заставить себя быть» своим выбором. В совершая себя перед лицом смерти, то есть осознавая ничтожество моей личности, если я не поддерживаю ее вплоть до конец — роли, которые я до сих пор бездумно выполнял как теперь становится чем-то, чем я сам признаю, становиться ответственный за. Хайдеггер назвал этот способ самосознание — осознание абсолютного ничтожества моего практическая идентичность — «свобода», и Сартр разработал эта экзистенциальная концепция свободы во всех подробностях.Это не значит что взгляды Хайдеггера и Сартра на свободу идентичный. Хайдеггер, например, будет подчеркивать, что свобода всегда «брошен» в историческую ситуацию, из которой он рисует свои возможности, в то время как Сартр (который в равной мере осознает «Фактичность» нашего выбора) подчеркнет, что такие «Возможности», тем не менее, не определяют выбор. Но теория радикальной свободы, которую развивает Сартр, тем не менее прямо коренится в описании Хайдеггером ничтожества моей практическая идентичность.

Сартр (1943 [1992, 70]) утверждает, что тревога обеспечивает ясное переживание та свобода, которая, хотя и часто скрывается, характеризует человеческое существование как таковое. Для него свобода — это дислокация сознание от своего объекта, фундаментального «Нигилирование» или отрицание, посредством которого сознание может схватить свой объект, не теряясь в нем: осознавать что-то должно осознавать , а не , «Не», возникающее в самой структуре сознания как бытие для себя.Потому что «ничто» (или ничто) это как раз то, что есть сознание, не может быть объектов в сознание, а только предметы за сознание. ^[19] Это означает, что сознание радикально свободно, поскольку его структура исключает, что либо содержит , либо действует на со стороны вещи. Например, поскольку оно не похоже на вещи, сознание свободен по отношению к его собственным предшествующим состояниям. Мотивы, инстинкты, экстрасенс сил и т.п. нельзя рассматривать как жителей сознание, которое может заразить свободу изнутри, побуждая действовать способами, за которые никто не несет ответственности; скорее они могут существовать только для сознания по выбору.Я должен либо отвергать их претензии или признавать их. Для Сартра онтологическая свобода существования влечет за собой, что детерминизм — это оправдание перед этим это теория: хотя благодаря своей структуре нигилистического сознания ускользает от того, что определило бы его, включая собственное прошлое выбор и поведение — бывают случаи, когда я могу отказать себе в Свобода. Таким образом, я могу попытаться представить эти аспекты своего существа как объективные «силы», которые господствуют надо мной в манере отношений между вещами.Это принять позицию от третьего лица в котором то, что изначально структурировано с точки зрения свободы появляется как причинное свойство меня самого. Я могу попробовать посмотреть на себя как это делает Другой, но как оправдание это бегство от свободы показано потерпеть неудачу, согласно Сартру, в опыте тоска .

Например, Сартр пишет об игроке, который, проиграв все и опасаясь за себя и свою семью, отступает к рефлексивным поведение решения никогда больше не играть в азартные игры.Таким образом, этот мотив входит в его фактичность как сделанный им выбор; и пока он сохраняет его страх, его живое ощущение угрозы, это может ему кажется, что это решение действительно имеет причинную силу для сохранения ему от азартных игр. Однако однажды вечером он оказывается перед игровым столом. и испытывает тоску от осознания того, что его решимость, будучи все еще «там», не сохраняет никакой своей силы: это объект для сознания , но не является (и никогда не мог иметь был) что-то в сознании , что определяло его действия.Чтобы это повлияло на его поведение, он должен это признать. заново, но это как раз то, что он не может сделать; действительно, вот что он надеялся, что первоначальная решимость избавит его от необходимости. Он придется «переделать» себя, которое было в оригинале ситуация страха и угрозы. В этот момент, возможно, он попытается избавиться от тоски свободы, поддавшись побуждению играть и списывая это на «более глубокие» мотивы, которые преодолели первоначальное решение, возможно, проблемы из детства.Но тоска может повторяться и в отношении этой стратегии — например, если он нуждается в ссуде, чтобы продолжить играть в азартные игры, и должен убедить кого-то, что он «Сдержал свое слово». Возможности для самообман в таких случаях бесконечный. ^[20]

Как очень подробно указывает Сартр, тоска, поскольку сознание свобода — это не то, что люди приветствуют; скорее мы ищем стабильность, идентичность и принять язык свободы только тогда, когда это нас устраивает: я считаю те действия моими свободными действиями, которые в точности соответствовать тому «я», которым я хочу, чтобы меня воспринимали другие.Мы «Обречены быть свободными», что означает, что мы никогда не сможем просто будет , кем мы являемся, но отделены от самих себя ничто из того, что нужно постоянно выбирать или повторять, себя к тому, что мы делаем. Характеристика экзистенциалистского мировоззрения идея о том, что мы проводим большую часть жизней, разрабатывая стратегии для отрицание или уклонение от мучений свободы. Одна из этих стратегий — «недобросовестность.» Другой — апелляция к ценностям.

3.2 Идеальность ценностей

Идея о том, что свобода является источником ценности — где свобода определяется не в терминах рационального действия (Кант), а скорее в экзистенциальные термины, такие как выбор и трансцендентность — это идея возможно, наиболее тесно связан с экзистенциализмом.Настолько влиятельный был такой общий взгляд на ценность, который Карл-Отто Апель (1973: 235) говорить о некой «официальной взаимодополняемости экзистенциализм и сциентизм »в западной философии, согласно которой то, что может быть оправдано рационально, подпадает под «Свободный от ценностей объективизм науки», в то время как все остальные претензии на обоснованность становятся предметом «экзистенциального субъективизма». религиозной веры и этических решений ». Попытка позитивизма предоставить теорию «когнитивного значения», основанную на том, что это была внутренняя логика научной мысли, и она низводила вопросы, представляющие ценность для когнитивной бессмысленности, сводя их к вопросы эмоциональной реакции и субъективного предпочтения.Пока это не объяснять оценочный язык исключительно как функцию аффективных мировоззрения, экзистенциальное мышление, как и позитивизм, отрицает могут быть основаны на бытии, то есть стать темой научного исследования, способного определить истинное (или действительный) от ложного значения. ^[21] В этой связи Сартр говорит об «идеальности» ценностей, под этим он подразумевает , а не , что у них есть своего рода вневременной обоснованность, но они не имеют реальной власти и не могут быть использованы для подписывать или оправдывать мое поведение.Для Сартра «ценности производят их значение из оригинальной проекции меня, которая является моей выбор себя в мире ». Но если это так, то я не может без зацикленности апеллировать к ценностям, чтобы оправдать это очень выбор: «Я принимаю решение относительно них — без оправдание и без оправдания »(Sartre 1943 [1992, 78]). Этот так называемый «решительный подход» — это наследие, которое горячо оспаривается. экзистенциализма и заслуживает более внимательного рассмотрения здесь.

Как получается, что ценности должны быть основаны на свободе? От «Ценить» Сартр имеет в виду те аспекты моего опыта, которые не просто вызывают что-то, а скорее создают иск на меня: я не просто вижу бомжа, но встретить его как «нуждающегося в помощи»; Я не просто слышу голос другого, но зарегистрируйте «вопрос, на который нужно ответить честно говоря»; Я не просто тихонько сижу в церкви, но «Благоговейно прислуживать»; Я не просто слышу будильник но меня «вызвали встать».Значит, ценности, как Сартр пишет, появляется с символом , требует и как таковые они «Претендовать на фундамент» или оправдание (Sartre 1943 [1992, 76]). Почему должно Помогаю бомжам, отвечу честно, сижу благоговейно или вставать? Сартр не утверждает, что ответа нет на эти вопросы, но только то, что ответ зависит, наконец, от моих выбор «себя», который, в свою очередь, не может быть оправдан обращение к ценности. По его словам, «ценность проистекает из его неотложность, а не необходимость, исходящая от его бытия.”Срочность ценности не может быть основано на бытии самим по себе, поскольку потерять свой характер должного; это перестанет быть даже ценность », так как это было бы неотложным (вопреки свобода), которой обладает всего причина . Таким образом, против тогдашний теоретико-ценностный интуиционизм, Сартр отрицает эту ценность может «подчиниться созерцательной интуиции, которая воспринимать его как как значение и, таким образом, извлекать из него его право на мою свободу ». Вместо этого «это может быть раскрыто только для активной свободы , что делает ее существующей как ценность единственный факт признания его таковым »(Sartre 1943 [1992.76]).

Например, я не понимаю необходимости будильника (его характер как требование) в своего рода бескорыстном восприятии, но только в самом акте ответа на это, вставания. Если я не получу В этой связи тревога утратила свою актуальность. Почему должен встать? Здесь я могу попытаться оправдать его требовать апелляции к другим элементам ситуации, в которой будильник связан: я должен встать, потому что я должен идти на работу. Из этого с точки зрения появляется запрос сигнала тревоги — и — это — оправдано, и такого обоснования часто бывает достаточно. чтобы снова заставить меня идти.Но вопрос об основании ценности просто был вытеснен: теперь моя работа заключается в том, что при моем активном участии принимает на себя неоспоримую остроту спроса или ценности. Но это тоже получает свое бытие как ценность из своей крайней необходимости, то есть из моей невнимательное участие в общей практике выхода на работу. Должен Я иду на работу? Почему бы не быть «безответственным»? Если мужчине нужно есть, почему бы лучше не начать преступную жизнь? Если на эти вопросы есть неотложные ответы, можно только потому, что на еще более глубоком уровне я занимаюсь тем, что выбрал себя человеком определенного сорта: респектабельным, ответственным.Из в этот выбор есть ответ о том, что я должен сделать, но вне этого выбора нет — почему я должен быть респектабельный, законопослушный? — потому что только потому, что какой-то был сделан выбор, что все может казаться столь же убедительным, как предъявив претензию мне. Только если я на каком-то уровне заняты ценностей (и так обоснование в их терминах) появляются вообще. Чем больше я отвлекаюсь от размышлений, и подвергая сомнению мою ситуацию, тем больше мне угрожают этические тоска — «что является признанием идеальности ценности »(Sartre 1943 [1992, 76]).И, как и все страдания, я не избежать этой ситуации, обнаружив истинный порядок ценностей, но возвращаясь к действию. Если идея без ценностей основание в бытии можно понимать как форму нигилизма, экзистенциальный ответ на это состояние современного мира состоит в том, чтобы указать этот смысл, ценность, не в первую очередь вопрос созерцательного теория, но следствие вовлеченности и приверженности.

Таким образом, оценочные суждения могут быть оправданы, но только в отношении некоторых конкретный и конкретный проект.«Образец поведения» типичного буржуа определяет значение «Респектабельность» (Sartre 1943 [1992, 77]), и так какой-то конкретный элемент поведения, который либо респектабелен, либо нет. По этой причине я могу ошибаться в том, что мне следует делать. Это может быть это то, что кажется необходимым в ходе моего нерефлексивное участие в мире — это то, чего я не должен дать в. Если, благодаря моей приверженности Сопротивлению, данное чиновник кажется мне расстрелянным, тем не менее, я могу ошибаться, стрелять в него — если, например, чиновник был не тем, кем я думал он был, или если его убийство окажется контрпродуктивным, учитывая мои долгосрочные цели.Художественные произведения Сартра полны исследования моральной психологии такого рода. Но я не могу продлить эти «гипотетические» оправдания до такой степени, что некоторые чисто теоретическое рассмотрение моих обязательств — полученный из воли Бога, из разума или из ситуации сама — могла гарантировать мою свободу таким образом, чтобы облегчить это ответственности. Ибо для того, чтобы такие соображения count Я бы должен был стать таким человеком, для которого Божья воля, абстрактный Разум или текущая ситуация решающий .Таким образом, для экзистенциалистов, подобных Сартру, я «Тот, кто в конце концов заставляет ценности существовать, чтобы определять [мои] действия их требования ». ^[22]

Обязательство — или «участие» — таким образом, в конечном итоге основа для подлинно значимой жизни, то есть такой, которая отвечает на экзистенциальное состояние человека и не убегает это условие путем обращения к абстрактной системе разума или божественного будут. Но хотя я один могу посвятить себя какому-то образу жизни, некоторые проект, я никогда не остаюсь один, когда делаю это; и я не делаю этого в соцсетях, исторический или политический вакуум.Если трансцендентность представляет мою радикальная свобода самоопределения, фактичность — этот другой аспект мое существо — представляет собой , расположенный символа этого самостоятельное изготовление. Потому что свобода как трансцендентность подрывает идею стабильная, вневременная система моральных норм, неудивительно, что экзистенциальные философы (за исключением Симоны де Бовуар) уделял мало энергии вопросам нормативной теории морали. Тем не мение, потому что эта свобода всегда социально (и тем самым исторически) расположенном, столь же неудивительно, что их сочинения очень озабочены тем, насколько конкретно наши выборы и обязательства контекстуализированы с точки зрения политической борьбы и исторических реальность.

Для экзистенциалистов вовлеченность — источник смысла и значение; выбирая себя, я в определенном смысле создаю свой мир. На с другой стороны, я всегда выбираю себя в контексте, где есть другие делать то же самое, и в мире, который всегда был там. Короче говоря, моя игра находится в социальном и социальном плане. исторически. Таким образом, выбирая себя в единственном числе от первого лица, я я также выбираю таким образом, чтобы первое лицо множественного числа, «Мы» создается одновременно.Такой выбор составляет область социальной реальности; они вписываются в заранее определенный контекст ролей и практик, которые в значительной степени не подвергаются сомнению и могут считаться как своего рода коллективная идентичность. В социальных действиях моя личность формируется на заднем фоне (коллективная идентичность социальная формация), которая остается неизменной. С другой стороны, это может случиться что мой выбор ставит эту социальную формацию или коллективную идентичность ставится под сомнение, и поэтому то, кем я должен быть, неотделимо от вопрос о том, кем должны быть мы .Здесь множественное число от первого лица сама проблема, и действие, которое является результатом такого выбора составляет поле политического.

Если подлинность — это категория, по которой я могу думать о том, что это означает «существовать», тогда учет подлинности нельзя игнорировать социальные, исторические и политические аспекты этого существование. Таким образом, это не просто потому, что двадцатый век экзистенциализм процветал в то время, когда европейская история, казалось, крах и политические дела казались особенно важными, что философы-экзистенциалисты уделяли этим вопросам много внимания; скорее, потребность в объяснении «ситуации» проистекает от самого характера существования, который, в отличие от классический «рациональный субъект» — это то, что есть только в отношение к своему «времени».Однако это не означает, что философы-экзистенциальные важность исторических факторов или в их оценке политический по отношению к другим аспектам существования. Эммануэль Левинас, например, чья ранняя феноменологическая работа принадлежала орбита экзистенциальной философии, противоположной «Горизонтальная» темпоральность политической истории «Вертикальная» или эсхатологическая темпоральность, которая радикально бросил вызов всякому историческому значению, в то время как Сартр, напротив, произвел версия марксистского исторического материализма, в которой экзистенциализм сама стала просто идеологией.Но мы не можем перестать исследовать все такие различия здесь. Вместо этого мы рассмотрим позиции Хайдеггера. и Сартр, которые приводят противоположные примеры того, как подлинное отношение к истории и политике можно понять.

4.1 Хайдеггер: история как утверждение

Для Хайдеггера существовать — значит быть историческим. Это не значит, что человек просто попадает в определенный момент истории, задуманный как линейный ряд событий. Скорее, это означает, что у самости есть своеобразная временная структура, которая является источником этого «История», которая впоследствии пересказывается в терминах серии событий.Экзистенциальная темпоральность — это не последовательность мгновений, но вместо этого единая структура, в которой «Будущее» (то есть возможность, на которую нацелен в моем проекте) вспоминает «прошлое» (то есть то, что больше не нужно сделано, завершено), чтобы придать смысл «Настоящее» (то есть вещи, которые приобретают значение в свете того, что необходимо сделать в настоящее время). Следовательно, действовать значит в Термины Хайдеггера, чтобы «историзировать» ( гещехен ), чтобы составить нечто вроде повествовательного единства, с началом, серединой и концом, этого не так много за раз, что обеспечивает условие для линейного времени.К существовать «между рождением и смертью» значит не просто быть присутствует в каждом из дискретных серий временных моментов, но составлять себя в единстве истории и подлинных существование — это тот, в котором проекты, придающие форму Существование — это те, которым я посвящаю себя в свете этой истории. Хотя он принадлежит к «моменту» выбора и определяет его. не может быть просто «моментальным»; чтобы быть подлинным, я должен понять мой выбор в свете потенциала целостности мой существование.

То, что этот выбор имеет политическое измерение, объясняется тем фактом, что существование всегда есть с другими. Хотя подлинность возникает на причина моего отчуждения, тревоги, от требований, сделанных нормы, относящиеся к быту das Man , любой бетон обязательство, которое я беру на себя в движении, чтобы выздороветь эти нормы двояко. Во-первых, , что я обязуюсь, будет всегда происходить из (хотя и не сводиться) к некоторым «Возможность присутствующего Dasein» (Хайдеггер, 1927 г. [1962, 438]): Я не могу составить свою личность из цельной ткани; я буду всегда понимать себя с точки зрения некоторого способа существования, который был передан в моем традиция. ^[23] Я «выбираю своего героя» (Heidegger 1927 [1962, 437]) за Например, посвятив себя философской жизни, которую я понять по образцу Сократа или религиозной жизни, которую я понимать по образцу Святого Франциска. Дело в том, что я должен понимаю себя в терминах что-то , и эти возможности для понимания исходят из исторического наследия и нормы, которые к нему относятся. Хайдеггер думает об этом историческом измерение как своего рода «судьба» ( Schicksal ): не что-то неизбежное, что контролирует мой выбор, но что-то такое, унаследованный от моей исторической ситуации, претендует на меня, имеет своего рода авторитет для меня.

Второй способ, которым повседневные нормы das Man зачислен в подлинный выбор проистекает из того факта, что когда я совершаю я к своей «судьбе», я делаю это «внутри и с моей «Поколение» (Хайдеггер, 1927 [1962, 436]). Идея здесь примерно так: выбрать способ продолжения — значит подтвердить нормы, которые к нему относятся; и из-за природы нормативности, невозможно утверждать нормы, которые содержали бы только для мне . В нормативной так что, когда я выберу, я также являюсь примером для других.Точно так же Хайдеггер считает, что социальность моего историзации ограничивает то, что может быть для меня настоящей «судьбой» или выбором. Играть всегда с другими, а точнее, с «Сообщество» или «народ» ( Volk ) — и вместе это «соисторизация» отвечает на «судьбу» ( Geschick ), которая имеет заранее руководил нашими судьбами (Heidegger 1927 [1962, 436]). Не все действительно возможно для нас, и подлинный выбор должен стремиться к ответу к заявлению, которое история предъявляет людям, к которым он принадлежит, захватить свою «судьбу».«Вдоль этой коммунитарной оси, тогда экзистенциальная историчность может открыть вопрос о политика: кем быть «мы»?

Хайдеггер предполагает, что именно эта концепция историчности обеспечил собственное политическое участие в период Национального Социализм в Германии. Разочарован политической ситуацией в Веймаре Германии и характеризуя ее как особенно нерешительную или недостоверную, Хайдеггер смотрел на движение Гитлера как на способ вспомнить Немецкий народ вернулся к своему «самому собственному» возможность — я.е., способ для Германии самоутверждаться подлинно как альтернатива политическим моделям советской Союз и США. Выбор Хайдеггера вмешаться в университетская политика в то время была, таким образом, выбором сам — в котором он выбрал своего героя: Платона «Король-философ» (см. Arendt 1978) — и выбор для своего «поколения». Много споров по поводу Приверженность Хайдеггера национал-социализму (не в последнюю очередь он сделал соответствующие выводы из своей собственной концепции подлинность), ^[24] но он дает наглядный пример своего рода экзистенциальной политики это зависит от способности «определять время», т. е. почувствовать императивы фактической исторической ситуации.Позже Хайдеггер стал очень подозрительно относиться к такого рода экзистенциальным политика. Действительно, за идею подлинности как непоколебимую приверженность он подставил идею «освобождения» ( Gelassenheit ) и за участие позиция «ожидающий.» Он пришел к выводу, что проблемы, с которыми сталкиваются нас (в частности, доминирование технологических способов мышления) корни, которые лежат глубже, чем можно устранить напрямую с помощью политики. Таким образом, он, как известно, отрицал, что демократии достаточно, чтобы справиться с политический кризис, вызванный технологиями, утверждая, что «только бог может спасти нас »(Heidegger 1966 [1981, 55, 57]).Но даже здесь, соблюдая с экзистенциальным понятием историчности, Хайдеггера рекомендации включают чтение истории, смысла наших время.

4.2 Сартр: экзистенциализм и марксизм

Совершенно другое чтение и совсем другая рекомендация могут быть найдено в творчестве Сартра. Основа для чтения Сартром история и его политика были заложены в разделе «Бытие и Ничто , который описывает рождение социального в «Посмотрите» ( ле с учетом ) другого.Сделав меня объект для своих проектов, другой отчуждает меня от себя, вытесняет меня с позиции субъекта (позиции, с которой мир определяется по его значению и значению) и составляет меня как что-нибудь. Конкретно то, что я составляю «как», является функция проекта другого, а не то, что я могу заставить себя быть. Я устроен как «француз» в через враждебность, исходящую от этого немца; Я составлен как «мужчина» в обиде этой женщины; Я составлен как «еврей» на основании чужого антисемитизм; и так далее.Это устанавливает такое измерение моего существа, которое я не могу ни контролировать, ни отрицать, и мой единственный выход — вывернуть я вдали от другого в попытке восстановить себя в предмет-позиция. По этой причине, по модели Сартра, социальные реальность находится в постоянном конфликте — гегелевская диалектика, в которой по онтологическим причинам никакое состояние взаимного признания никогда не может быть достигнуто. «Мы» — политический субъект — это всегда спорный, противоречивый, нестабильный.

Но у этой нестабильности есть определенная структура, которую Сартр, пропитанный марксизмом межвоенной французской мысли (Александр Кожев, Жан Ипполит), исследованные с точки зрения определенного исторический материализм.Для социальных отношений имеют место не только между людьми, но также и в учреждениях, которые исторически и закрепляют отношения власти и господства. Таким образом борьба за то, кто займет позицию субъекта, не ведется на равных. Как подробно продемонстрировала Симона де Бовуар в ее книга, Второй пол , историческая и институциональная место женщин определяется таким образом, что они попадают в своего рода постоянный статус «объекта» — они «Второй» пол, поскольку социальные нормы определены в мужских терминах.Если это так, то борьба женщины за самоопределение проектов сдерживается постоянным институциональным «Смотри», которое уже определяет ее как «женщину», тогда как мужчине необязательно действовать в условиях гендерного ограничения; он чувствует сам быть просто «человеком», чистой субъективностью. Трудоустройство аналогичные взгляды в размышлениях о ситуациях расовых и экономического угнетения, Сартр искал способ вывести политические императивы перед лицом необоснованности моральных ценностей влекут за собой своим взглядом на идеальность ценностей.

Сначала Сартр утверждал, что есть одна ценность, а именно свобода. сам по себе — что действительно имеет своего рода универсальный авторитет. К посвятить себя чему-либо — также всегда посвятить себя ценность свободы. В «Экзистенциализме — это гуманизм» Сартр пытался установить это с помощью своего рода трансцендентного аргумента, но вскоре он отказался от этой стратегии и стал следовать более скромному из утверждая, что писатель всегда должен заниматься «на сторона свободы ». Согласно теории «занятых» литература »излагается в Что такое литература? , дюйм создавая литературный мир, автор всегда действует либо представьте себе пути к преодолению конкретных несвобод, таких как расизм и капиталистическая эксплуатация или их закрытие.В последнем случае, он противоречит сам себе, так как сама идея написания предполагает свободу читателя, а это в принципе означает, вся читающая публика. Какими бы ни были достоинства этого аргумента, это говорит о политической ценности, которой Сартр оставался приверженным на протяжении всей его жизни: ценность свободы как самоутверждения.

Это обязательство, наконец, привело Сартра к мысли, что экзистенциализм сам по себе. был лишь «идеологическим» моментом в марксизме, который он названный «единственной философией нашего времени, которую мы не можем за гранью »(Сартр 1960 [1968, xxxiv]).Как следует из этого утверждения, Принятие Сартром марксизма было функцией его чувства история как фактическая ситуация, в которой проект самосоздания происходит. Поскольку существующее — это самотворение (действие), философия — включая экзистенциальную философию — не может быть понимается как бескорыстное теоретизирование о вневременных сущностях, но всегда форма взаимодействия, диагноз прошлого и проектирование норм, соответствующих иному будущему, в свете что настоящее приобретает значение.Поэтому всегда возникает из историко-политической ситуации и является способом вмешательства в Это. Марксизм, как и экзистенциализм, делает это неизбежно практичным. ориентация философии явная.

С самого начала экзистенциализм видел себя таким активистским образом, лежащая в основе самых серьезных разногласий между французскими экзистенциалисты, такие как Сартр, Мерло-Понти и Камю, многие из с которыми боролись на страницах журнала, основанного Сартром и Мерло-Понти, Les Temps Модерн ). ^[25] Но более поздний Сартр придерживался что философия самосоздания не может довольствоваться выделение ситуации индивидуального выбора; подлинный политическая идентичность могла возникнуть только из теории, которая обосновал такой выбор практически ориентированным анализом ее конкретная ситуация. Таким образом, ему казалось, что «идеология существования »был просто отчужденной формой более глубокого анализ социальной и исторической реальности, предоставленный Марксом диалектический подход.Сосредоточившись на наиболее важных аспектах материальное состояние, в котором экзистенциальный проект самосозидания имеет место, а именно, экономические отношения в условиях дефицит — критика капитала Марксом предлагала набор соображения, что никакая «философия свободы» не может игнорировать, соображения, которые могут служить ориентиром для политического участия до тех пор, пока «будет существовать по каждые года. маржа реальных свобода за пределами производства жизни » (Сартр 1968: 34).Следовательно, марксизм непревзойден, потому что он самая ясная теория нашей отчужденной ситуации конкретного несвободы, ориентированной на практическо-политическое преодоление этого несвободы.

Отношение Сартра к ортодоксальному марксизму было отмечено напряжением, однако, поскольку он считал, что существующий марксизм отказался от обещания диалектического подхода к социальной реальности в пользу догматического «Априоризм», который включал историческую реальность в одеяло из безжизненных абстракций. Таким образом, он предпринял свой Критический анализ. диалектического разума , чтобы восстановить обещание марксизма путем пересматривая свою концепцию praxis с точки зрения экзистенциальное понятие проект .Что стало жестким экономический детерминизм будет возвращен к диалектической текучести посредством напоминая экзистенциальную доктрину самотворения: это правда, что человек «сделано» историей, но в то же время он делает та самая история. Эта попытка «завоевать человека внутри Марксизм »(Sartre 1960 [1968, 83]), т. Е. Разработать метод, который сохранил бы конкретные детали человеческой реальности, пока жил Опыт — не был принят ортодоксальными марксистами. Увлечение Сартра подробностями жизни Флобера, или жизнь Бодлера, слишком сильно попахивающая «буржуазной идеализм.Но мы видим здесь, как политика Сартра, например Хайдеггера, основанного на его концепции истории: нет железные законы, делающие свержение капитализма неизбежным исход экономических сил; в ситуации только мужчины, которые делают история, как они сделаны. Диалектический материализм — это непревзойденная философия тех, кто выбирает, кто связывает себя к, ценность свободы. Политическое притязание марксизма на нас, затем будет опираться на идеологический анклав внутри него: аутентичный существование как выбор.

Таким образом, подлинное существование имеет историческое, политическое измерение; все выбор будет внимателен к истории в смысле контекстуализации в некотором временном нарративном понимании своего места. Но даже здесь следует признать, что подлинным существование делает не правильность понимания повествования, которое он принимает. Подлинность не зависит от каких-то конкретных основных взгляд на историю, какую-то частную теорию или эмпирическую историю. Из этого точки зрения, существенные истории, принятые экзистенциальными мыслителей столь разных, как Хайдеггер и Сартр, возможно, следует читать меньше как научные отчеты, оправдываемые от третьего лица, чем как артикуляции исторической ситуации с точки зрения того, что эта ситуация воспринимается как требование, учитывая заинтересованное обязательство их авторы.Другими словами, они менее оправданий экзистенциальных и политические обязательства, чем сами по себе образуют политики: приглашения другим увидеть вещи такими, какими их видит автор, так что обязательство автора идти определенным образом придет чтобы поделиться.

Как культурное движение экзистенциализм ушел в прошлое. Как философское исследование, которое ввело новую норму, аутентичность, для понимание того, что значит быть человеком — норма, связанная с отличительное, посткартезианское представление о себе как о практическом, воплощенное, бытие-в-мире — экзистенциализм продолжал играют важную роль в современной мысли как на континенте, так и на континенте. и аналитические традиции.Общество феноменологии и экзистенциального Философия и общества, посвященные Хайдеггеру, Сартру, Мерло-Понти, Ясперс, Бовуар и другие экзистенциальные философы создают форум для текущей работы — как исторического, научного характера, так и более систематический подход — это продолжает то, что Хаваджа называл «Традиция» экзистенциализма, часто приводящая ее в конфронтация с более поздними движениями, такими как структурализм, деконструкция, герменевтика и феминизм.

В области гендерных исследований Джудит Батлер (1990) делает важное замечание. по экзистенциальным источникам, как это делает Льюис Гордон (1995) в области теория рас (см. также Бернаскони 2003).Мэтью Рэтклифф (2008) и Кевин Ахо (2019) разрабатывает экзистенциальные подходы к психопатологии. Интерес к нарративной концепции самоидентификации — для Например, в работах Чарльза Тейлора (1999), Поля Рикера, Дэвида Карр (1986) или Чарльз Гиньон — уходит корнями в экзистенциальную пересмотр гегелевских представлений о темпоральности и его критика рационализм. Хуберт Дрейфус (1979) разработал влиятельную критику программы искусственного интеллекта, опираясь в основном на экзистенциалистская идея, особенно выраженная у Хайдеггера и Мерло-Понти, что человеческий мир, мир смысла, должен быть понят в первую очередь всего как функция наших воплощенных практик и не может быть представлен как логически структурированная система представлений.Призыв к «новому экзистенциализму», Джон Хогеланд (1998). исследовал роль экзистенциальной приверженности в научных практики как практики отслеживания истины. В метафизике Маркус Габриэль (2018) принял термин «неоэкзистенциализм», чтобы описать ненатуралистический взгляд на разум во «вселенной» который устраняет «онтологические асимметрия »в пользу точки зрения, согласно которой разум определяется как изо всех сил пытаются осмыслить тот факт, что это не просто часть Вселенная, и знакомые «миры», в которых она обитает. эта борьба не составляет единого целого.В серии книг Майкл Гелвен (например, 1990, 1997) размышлял о различиях между экзистенциальные, моральные и эпистемологические или логические измерения опыт, показывающий, как переплетаются стандарты, соответствующие каждому, не сводя ни к одному. Возрождение интереса к морали психология находит многих писателей, поднимающих вопрос о самоидентичность и ответственность, напоминающие экзистенциальные темы самоутверждения и выбора — например, Кристина Корсгаард (1996) решительно апеллирует к понятиям «Самоконструкция» и «практическая идентичность»; Ричард Моран (2001) подчеркивает связь между признанием себя и взгляд от первого лица, частично основанный на Сартр; и Томас Нагель, и Бернард Уильямс преследовали линия экзистенциализма, которая связывает смысл с конечностью нашего существование.Даже если такие писатели часто начинают больше доверять пробный камень рациональности, чем у классических экзистенциалистов, их работа возделывает местность, впервые увиденную последними. А также сегодня, как мы уже отметили, мы можем найти исчерпывающие аргументы в пользу экзистенциалистская этика у таких писателей, как Уэббер и Макмаллин.

Кроме того, после многих лет отсутствия моды во Франции, экзистенциальные мотивы снова стали заметными в творчестве ведущие мыслители. Принятие Фуко определенной концепции свобода, и его исследование «заботы о себе», вспомните дебаты внутри экзистенциализма, как и работа Деррида над религия без Бога и его размышления о концепции смерти, выбор и ответственность.По-разному книги Купер (1999) и Алан Шрифт (1995) предполагают, что переоценка наследие экзистенциализма — важный пункт повестки дня современная философия. На самом деле есть основания полагать, что такая переоценка в настоящее время проводится. Рейнольдса (2006), для Например, завершает свое введение в экзистенциализм рассмотрение того, как постструктуралисты, такие как Деррида, Делёз и Фуко расширяет некоторые размышления, найденные у Сартра, Камю и Хайдеггер, а Рейнольдс (2004) делает то же самое, более подробно, для Деррида и Мерло-Понти.Еще несколько публикаций посвящены задача по приведению экзистенциальной мысли в диалог с предметами на современная философская повестка дня. Эдвард Бэринг (2011) эксгумирует исторические отношения между Деррида и экзистенциализмом и находит своего рода «христианский» экзистенциализм в Работы Деррида до 1952 года, следы которых заметны в его более позднее мышление. Сборник под редакцией Джудакена и Бернаскони. (2012) исследует исторический контекст произведений экзистенциалистов. информированный современной критикой канонизации.Феминистская мысль привело к взрыву работ по переоценке Бовуара / Сартра отношения и их значение для истоков экзистенциализма сама, например Крукс (1990, 1912), Бергоффен (1997), Арп (2001), Heinämaa (2003), Deutscher (2008) и Simons (2013). В 2011 г. г. Появился Continuum Companion to Existentialism (Джозеф, Рейнольдс, и Woodward 2011), а затем — The Cambridge Companion. Экзистенциализм (Crowell 2012a). Статьи в обоих томах стремится показать систематическую актуальность экзистенциальных концепций и подходы к современной работе в философии и других областях.Как отмечает Кевин Ахо, в столь разных областях, как когнитивная наука, психиатрии, здравоохранения и экологической философии, наследие экзистенциализма живо и хорошо »(2014: 140). Если известность экзистенциализма как культурного движения может иметь препятствовали его серьезному философскому восприятию, может быть, то, что мы нам еще предстоит многому научиться у экзистенциализма.

Ключевые фигуры экзистенциально-гуманистической терапии — экзистенциальная терапия

Хотя многие люди помогли сформировать движение экзистенциально-гуманистической психологии, выделяются две цифры, особенно в Соединенных Штатах.В то время как многие другие, в том числе видные теоретики гуманизма, заслуживают признания за свой вклад, сейчас я сосредоточусь на этих двух фигурах. Эти теоретики сыграли выдающуюся роль в разработке, определении и продвижении экзистенциальной теории и терапии. Сомнительно, чтобы без их лидерства экзистенциализм был там, где он есть сегодня.

Ролло Мэй считается отцом американской экзистенциальной психологии. Начало деятельности Мэй положил его докторская диссертация, которая была опубликована в 1950 году под названием The Meaning of Anxiety .Эта книга, хотя и не самая захватывающая из всех его книг, по-прежнему остается важной работой. В этой книге Мэй назвал тревогу неотъемлемой частью человеческого бытия. При этом он сделал несколько важных различий в отношении тревоги, таких как различие между невротической и экзистенциальной тревогой.

Книга Мэй « Существование », которую он редактировал вместе с Эрнестом Ангелом и Анри Элленбергером в 1958 году, часто считается формальным началом экзистенциального движения в Соединенных Штатах и ​​основанием экзистенциально-гуманистической психологии.Вскоре после Существование , Мэй опубликовал множество книг за следующие 33 года, включая Искусство консультирования , Смелость творить , Открытие бытия , Любовь и воля , Свобода и судьба. , The Cry for Myth и Paulus .

Подход к терапии, который разработал Мэй, оставаясь исключительно экзистенциальным, находился под влиянием психоаналитического, гуманистического и юнгианского подходов.Читая его истории болезни, очевидно, что Мэй понимает психоаналитическую теорию и технику. На протяжении всей своей карьеры он сохранял уважение к аналитическому подходу, но существенно отходил от него. Его теория была гораздо более гуманистической, чем аналитические подходы его времени.

Представление Мэя о даймоне было еще одним важным достижением в экзистенциальной мысли. Daimonic для May был переработкой идеи Юнга о тени. Хотя есть много общего с концепцией Юнга, есть и некоторые существенные различия.Diamond (1996) дает отличный обзор сходств и различий (см. Anger, Madness и Daimonic review).

Мэй была не только блестящим психологом, но и прекрасным писателем. Этот многогранный талант помог ему продвинуть экзистенциально-гуманистическую психологию. Трудно ошибиться с работами Мэя, хотя я бы не рекомендовал начинать с Значение тревоги . Это замечательная книга, но не самая приятная из всех его книг, возможно, потому, что она начиналась как диссертация.Я бы порекомендовал три главных книги: 1) Freedom and Destiny , 2) The Cry for Myth и 3) Love and Will . Наиболее исчерпывающим обзором теории Мэя, вероятно, является Freedom and Destiny . Некоторые близкие к Мэй отметили, что ему не понравилась эта книга, так как он чувствовал, что в основном сам занимался плагиатом своих предыдущих работ. Хотя для писателя такая самокритика имеет смысл, она также является причиной того, что Freedom and Destiny может быть лучшим обзором произведений Мэй.

Кроме того, есть целый выпуск «Обзора экзистенциальной психологии и психиатрии », посвященный вкладам Ролло Мэя. Хотя эти статьи трудно найти и они не заменяют настоящих работ Ролло Мэя, это отличный ресурс о его жизни и работе.

Вне экзистенциально-гуманистической психологии влияние Бугенталя не так хорошо известно, как влияние Ролло Мэя и Ирвина Ялома, но не менее значимо. Сам Бугентал находился под сильным влиянием Мэй.Фактически, именно май впервые привлек его к экзистенциальной психологии и заставил идентифицировать ярлык экзистенциально-гуманистической терапии . Хотя Бугентал внес значительный вклад в писательские и теоретические разработки экзистенциально-гуманистической психологии, видеоролики о том, как он занимается терапией, являются не менее важным вкладом, поскольку они обеспечивают отличные демонстрации и обсуждения экзистенциально-гуманистической терапии.

В начале моей карьеры мне посчастливилось встретиться и тренироваться под руководством Бугенталя и Миртл Хери, которые продолжили традиции своих тренировок.Эта возможность появилась примерно через год после того, как он перенес инсульт, который повлиял на большую часть его жизни, в том числе на некоторые из его когнитивных способностей. Тем не менее, Bugental по-прежнему участвовал в процессе обучения, в основном путем проведения демонстраций терапии и собеседований. Во многих отношениях это послужило идеальной ситуацией для демонстрации невероятной силы его подхода к терапии. Из-за инсульта он не мог быть чрезмерно когнитивным, а скорее должен был оставаться в моменте, что было сутью его подхода.Присутствие, внимательность и забота Бугентала были терапией . Мне пришло в голову, что Бугентал более эффективен как терапевт благодаря своим невербальным словам, которые демонстрируют его сострадание и внимательность, чем многие терапевты со всем своим арсеналом терапевтических техник.

Этот пример воплощает метафору Карла Роджерса (1980) о том, что терапия — это «Путь Бытия». В то время как многие терапевты снижают свою эффективность, слишком стараясь или чрезмерно сосредотачиваясь на технике, Bugental может показать, что наиболее эффективная терапия часто заключается в том, чтобы быть с людьми, которые исцеляют.Хотя многое из этого кажется более гуманистическим или роджеристским в перспективе, отчасти отличает его система взглядов, включающая внимание к экзистенциальным вопросам.

В последнее время теория, особенно абстрактная теория, подверглась нападкам. Часто возникает вопрос: «Какова его цель?» И «Как это помогает?» Это важные вопросы. Конечно, если абстракция бесполезна, ее лучше не принимать во внимание. Основываясь на этой критике, преподавателей теперь обычно убеждают убедиться, что их преподавание является практическим и включает прямое применение.Однако это довольно наивная позиция. Абстракция, часто потому, что она лучше способна стимулировать эмоции, влияет на образ жизни и способ восприятия. Довольно обескураживающие изменения в области психологии, обесценивающие абстрактное мышление, сужают восприятие и понимание человеческого опыта.

Бугенталь — экзистенциальный мыслитель, который лучше всего воплощает это. При просмотре его терапевтических демонстраций удивительно, насколько это часто кажется простым. Тем не менее, для любого хорошо подготовленного терапевта очевидно, что его подход далеко не прост.Это более широкое осознание, которое руководило его образом жизни, помогло ему быть эффективным, казалось бы, упрощенным способом. Терапевт, который просто пытается имитировать этот подход без основы понимания, не будет столь же эффективным.

Его книги очень полезны для знакомства с подходом Бугентала. Однако, чтобы по-настоящему понять подход Бугентала, я рекомендую посмотреть его записи терапевтических демонстраций. Видеоролики доступны в некоторых университетских библиотеках, и многие из них можно приобрести в отделе психотерапии.сеть.

Я добавил две ссылки на интервью Джима Бугенталя, которые, на мой взгляд, могут быть интересны. Первое — это интервью для AHP Perspectives, март 2003 года. Это было одно из последних интервью с Джимом Бугенталом перед его инсультом, в котором обсуждаются его взгляды на смерть и его размышления о своей карьере. Щелкните здесь, чтобы прочитать. Во-вторых, это интервью Виктора Ялома на Psychotherapy.net. Это интервью состоялось вскоре после выхода его книги «Психотерапия — это не то, что вы думаете» , последней книги Бугенталя в его карьере.Щелкните здесь, чтобы прочитать. Я также написал Джиму дань памяти наставника вскоре после его смерти. Щелкните здесь, чтобы прочитать мою дань уважения Bugental.

Ирвин Ялом оказал значительное влияние на экзистенциальную терапию в целом и экзистенциально-гуманистическую психологию в частности. Однако есть две причины, по которым я бы не включил его в число двух основных фигур в развитии экзистенциально-гуманистической психологии. Во-первых, влияние Ялома пришло позже, его влияние на экзистенциальную психологию в значительной степени началось после публикации Экзистенциальной психотерапии в 1980 году.Во-вторых, подход Ялома, оказывая влияние на экзистенциально-гуманистическую психологию, на самом деле является его собственным экзистенциальным подходом. Это не критика, а скорее признание различий.

Ялом (1980) не рассматривал экзистенциальную психотерапию как независимую, автономную терапию. Это, в частности, отличает его от экзистенциально-гуманистического терапевтического движения. Ялом в значительной степени опирается на межличностную и психоаналитическую терапию при разработке своего подхода, который не отличается от Мэй.Независимо от того, можно ли по праву считать Ялома экзистенциально-гуманистическим терапевтом, он внес важный вклад, который повлиял на экзистенциально-гуманистическую терапию. Более того, из экзистенциальных подходов к терапии, определенных Купером (2016), его подход больше всего похож на экзистенциально-гуманистическую терапию.

Поскольку Ялом — хороший писатель, который пишет в доступном стиле, он стал очень популярным и самым известным представителем экзистенциальной терапии в современном мире.Это принесло пользу всей школе экзистенциальной терапии. Многие из тех, кто сейчас отождествляет себя с конкретным экзистенциальным подходом, отличным от Ялома, впервые познакомились с экзистенциальной психологией через Ялом. Таким образом, его работа важна сама по себе, но также хорошо послужила более широкому экзистенциальному сообществу.

Луи Хоффман, доктор философии
Исходная версия, опубликованная в 2004 г.
Обновлено в апреле 2017 г.

(PDF) Экзистенциальная психология

Школьные стрелки — одиночки, над которыми издеваются, с психиатрическим анамнезом и одержимостью насильственной поп-культурой — это, кажется, образ типичного школьного стрелка в общественном сознании.Однако эмпирические исследования показывают, что на сегодняшний день не существует надежных профилей школьных стрелков. Частично это следует из простой статистической логики, согласно которой количество стрельб в школах относительно невелико. У известных стрелков разное семейное происхождение и разное образование, разный социально-экономический контекст, и их возраст значительно варьируется — от одиннадцати до двадцати пяти лет. Исследователи обычно предлагают два разных типа причин: личные и социальные. Независимо от научной точки зрения, исследователи всегда приходят к выводу, что нарисовать однозначную картину школьного стрелка невозможно.Несмотря на то, что до сих пор эмпирические данные свидетельствовали о неоднородности этого явления, похоже, существует популярное мнение о школьных стрелках. Распространенное мнение о школьных стрелках может быть проблемой с точки зрения профилактики. С одной стороны, под влиянием неправильного восприятия можно легко упустить из виду предупреждающие сигналы, которые может послать, казалось бы, хороший, популярный студент. С другой стороны, это может навредить безобидным ученикам, если они будут заклеймлены другими из-за того, что они соответствуют этому образу.Еще более креативные интерпретации школьных расстрелов по-разному интерпретируют причины этих преступлений. Некоторые создатели фильма изображают социальные факторы, такие как издевательства и сверхмужественность, как мотивы для стрелков, в то время как другие изображают личные причины, такие как психиатрические проблемы. Они часто используют ряд клише, таких как изолированный, несколько странный одиночка, над которым издеваются, чтобы нарисовать картину школьного стрелка или, в качестве альтернативы, подростка, который становится подозреваемым из-за этих клише. Интересно, что ни в публичных дебатах, ни в академических дискуссиях стрельба в школе не интерпретируется как значимое поведение, а экзистенциальный кризис преступника никогда не рассматривается как генезис этого преступления.Есть одна общая черта, которая может способствовать нашему пониманию того, что движет этими преступниками: все они тем или иным образом объявляют о своих планах. Эта «утечка» принимает различные формы. Он может быть косвенным — например, в виде рисунков — или прямым — например, манифестами в виде видеороликов в Интернете. Эти выражения представляют собой ценный источник для понимания того, как школьные стрелки видят мир и свое положение в нем. Анализ этих эгодокументов показал в настоящем исследовании, что все семь изученных стрелков выражают экзистенциальные дилеммы.Что еще более важно, документы показали, что эти стрелки не находят баланса между экзистенциальными проблемами и фактами жизни. Например, тот факт, что мы все смертны, уравновешивается идеей, что школьная стрельба сделает их всемирно известными и никогда не забываемыми, в некотором смысле бессмертными. В другом примере тот факт, что экзистенциальная свобода делает нас полностью ответственными за свою жизнь, включая наши неудачи, уравновешивается школьными стрелками, обвиняя других в своих несчастьях и, в конечном итоге, в стрельбе.Представление о том, что они «должны сделать это», потому что это сделали другие, можно найти в высказываниях всех преступников в этом исследовании. Или, противодействуя тому факту, что они обычные мальчики, которых, возможно, иногда отвергают другие, они создают личность ангела-мстителя, богоподобного человека, который мстит и убивает низших. Отрицая тот факт, что их преступление является бессмысленным актом насилия, убийством невинных людей, они называют свой поступок революцией или войной. Идея решения экзистенциальных дилемм, по-видимому, побуждает изучающих школьных стрелков конструировать реальность таким образом, чтобы наполнять их жизнь (и смерть) смыслом.Другими словами, школьные стрелки в настоящем исследовании пытаются решить свои экзистенциальные дилеммы с помощью насилия. Преувеличенные мифы о том, чтобы стать бессмертным, сделать других козлами отпущения и объявить себя богоподобными, указывают на экзистенциальный кризис. Этот кризис стимулирует поиск смысла. Традиционно религия является одним из основных ресурсов, используемых для создания смысла жизни. Школьные стрелки находят смысл в своих жестоких поступках. Таким образом, школьные перестрелки кажутся конструкциями, дающими смысл. Это не приводит к аргументу о том, что стрельба в школах имеет религиозную мотивацию, но указывает на скрытый религиозный аспект этих преступлений.Чтобы понять возможные религиозные аспекты, в этом исследовании было рассмотрено более широкое определение религии: концепция имплицитной религии Бейли (1997). Чтобы определить скрытую религию стрельбы в школах, был использован метод, разработанный Schnell (2004). Она утверждала, что три структуры — миф, ритуал и опыт трансцендентности — являются общими для всех явных религий. Когда эти структуры связаны с личностно значимым содержанием, они становятся представителями имплицитной религиозности.Затем они превращаются в личный миф, личные ритуалы и субъективно доступные трансцендентные переживания. Эти структуры были обнаружены не только в каждом отдельном случае, но и в личных мифах, ритуалах и трансцендентном опыте изучаемых школьных стрелков. Во-первых, в категории личных мифов преступники изображают свои дела как войну между добром и злом. В мифах об изучаемых школьных стрелках их личность превращается из обычного школьника в богоподобного ангела-мстителя, готового умереть мученической смертью.Для них не существует другого способа решить свои проблемы, кроме как осуществить свои жестокие планы. Кроме того, они явно предполагают, что стрельба сделает их известными и гарантирует, что о них никогда не забудут. Во-вторых, в категории личных ритуалов исследуемые преступники собирают оружие, которое также имеет символическую функцию. Некоторые даже называют свое оружие. Сама стрельба — перформативная форма насилия, напоминающая религиозные ритуалы. В-третьих, в категории трансцендентных переживаний изучаемые преступники выражают чувство превосходства и переживание более богоподобного «я».Изучаемые школьные стрелки идентифицируют себя с другими школьными стрелками или сильными образцами для подражания и создают ощущение большой значимости. Они заявляют, что со съемками изменят мир. Настоящее исследование предлагает новый взгляд на экзистенциальные проблемы и скрытую религию в отношении мотивов школьных стрелков. Это новое восприятие школьной стрельбы как смысловой конструкции поддерживает идею о том, что для преступников школьная стрельба является рациональным действием и что поступок является смыслообразующей конструкцией, которая уменьшает экзистенциальный кризис этих подростков.Расстрелы в школах можно понимать как трансэтические насильственные действия, движимые скрытой религией. Эта теоретическая точка зрения может привести к новому пониманию школьной стрельбы как значимого поведения. Более того, это ставит под сомнение общую точку зрения на стрельбу в школах в исследованиях терроризма. Ряд исследований явно исключают школьных стрелков, когда они определяют термин «одинокий волк», потому что у одиноких волков есть политические или религиозные мотивы, и исследователи заявляют, что такие мотивы не могут быть обнаружены в школьных стрельбах.Спаай (2012) указал, что истинные мотивы одиноких волков очень трудно определить и что «одинокие волки имеют тенденцию создавать свои собственные индивидуализированные идеологии из смеси более широких политических, религиозных или социальных целей и личного разочарования и отвращения» (стр. 20). Сравнение экзистенциальных проблем и имплицитной религии изучаемых школьных стрелков и ряда террористов-одиночек показало, что миф, ритуал и трансцендентный опыт присутствуют во всех изученных случаях. Иногда мифы носят более личный характер, а иногда на них влияют существующие религии или политические движения, но похоже, что их насильственные действия являются конструкцией, дающей смысл изучаемым преступникам.Примечательно, что в эгодокументах по анализируемым случаям был обнаружен ряд общих тем: • Поступок оправдан как акт мести. Как ангелы-мстители, стрелки мстят за несправедливость по отношению к ним или таким же людям, как они сами. • Поиск какой-то трансцендентной награды — это тема. Для одних это ожидание рая, для других — вечная слава, но это всегда своего рода награда, которая длится дольше земной жизни. • Преступники чувствуют, что они избраны для борьбы со злом. Для них они приносят себя в жертву для большего блага.• Преступники рассматривают свое преступление не как бессмысленный акт насилия, а как акт войны или революции. Для них это борьба добра и зла, и они выражают это апокалиптическим языком. Преступники в настоящем исследовании имеют очевидное сходство, и поэтому не следует исключать школьных стрелков из исследований одиноких волков. Изучение этих преступников как одного явления расширит массив данных и, таким образом, сделает возможным более глубокое исследование. В конечном итоге это углубит наше понимание мотивов этих преступников и, возможно, поможет нам определить более эффективные меры вмешательства с целью предотвращения.В настоящее время обнаружению предупреждающих сигналов, касающихся стрельбы в школах, уделяют особое внимание директивные органы, школьные советы и эксперты по безопасности. Но вызывающее беспокойство поведение — это только видимая верхушка айсберга. Если следовать предложенному взгляду на причину стрельбы в школе, профессионалы образования должны осознавать, что экзистенциальный кризис, который, по-видимому, лежит в основе генезиса школьной стрельбы, часто остается незамеченным. Школы должны предоставить место для экзистенциальных вопросов и обучать учителей подходу к этим вопросам.

Экзистенциальная психотерапия

Экзистенциальная психотерапия — это стиль терапии, делающий упор на состояние человека в целом. Экзистенциальная психотерапия использует позитивный подход, который приветствует человеческие способности и устремления, одновременно признавая человеческие ограничения. Экзистенциальная психотерапия имеет много общего с гуманистической психологией, эмпирической психотерапией, глубинной психотерапией и психотерапией отношений.

Хронология экзистенциальной терапии

Экзистенциальная терапия разработана на основе философии Фридриха Ницше и Сорена Кьеркегора.Как один из первых философов-экзистенциалистов, Кьеркегор предположил, что человеческое недовольство можно преодолеть только с помощью внутренней мудрости. Позже Ницше развил теорию экзистенциализма, используя такие концепции, как воля к власти и личная ответственность. В начале 1900-х годов такие философы, как Мартин Хайдеггер и Жан-Поль Сартр, начали исследовать роль исследования и интерпретации в процессе исцеления. В течение следующих нескольких десятилетий другие современники начали признавать важность переживания по отношению к пониманию как метода достижения психологического благополучия и равновесия.

Отто Ранк был одним из первых экзистенциальных терапевтов, которые активно следовали этой дисциплине, и к середине 20-го века психологи Пол Тиллих и Ролло Мэй принесли экзистенциальную терапию в мейнстрим через свои труды и учения, как и Ирвин Ялом после них. Популярный подход начал влиять на другие теории, включая логотерапию, разработанную Виктором Франклом, и гуманистическую психологию. В то же время британские философы еще больше расширили экзистенциализм, основав The Philadelphia Association, организацию, призванную помогать людям справляться с проблемами психического здоровья с помощью эмпирической терапии.Другие институты, воплощающие теорию экзистенциализма, включают Общество экзистенциального анализа, основанное в 1988 году, и Международное сообщество экзистенциальных консультантов, созданное в 2006 году.

Экзистенциальная психотерапия «Гивенс»

Экзистенциальная психотерапия основана на фундаментальном убеждении, что все люди испытывают внутрипсихический конфликт из-за своего взаимодействия с определенными условиями, присущими человеческому существованию, которые известны как данность. Теории признают по крайней мере четыре основных экзистенциальных данности:

• Свобода и связанная с ней ответственность
• Смерть
• Изоляция
• Бессмысленность

Конфронтация с любым из вышеупомянутых условий или данностей наполняет человека страхом, обычно называемым экзистенциальной тревогой.Считается, что это беспокойство снижает физическое, психологическое, социальное и духовное сознание человека, что может привести к значительным долгосрочным последствиям.

Например, тот факт, что каждый из нас и каждый из наших близких должны умереть в какое-то неизвестное время, может быть для нас источником глубокой тревоги, и это может побудить нас игнорировать реальность и необходимость смерти в человеческом существовании. . Однако, уменьшая наше осознание смерти, мы можем не принимать решений, которые действительно могут защитить или даже обогатить нашу жизнь.На другом конце спектра люди, которые слишком осознают неизбежность смерти, могут быть доведены до состояния невроза или психоза.

Ключ, согласно экзистенциальной психотерапии, — найти баланс между осознанием смерти и тем, чтобы она не подавляла ее. Люди, которые таким образом поддерживают здоровый баланс, мотивированы принимать решения, которые могут положительно повлиять на их жизнь, а также на жизнь их близких. Хотя эти люди могут не знать, чем на самом деле обернутся их решения, они понимают необходимость действовать, пока могут.По сути, реальность смерти побуждает нас максимально использовать возможности и ценить то, что у нас есть.

Как и смерть, угроза изоляции, осознанная бессмысленность жизни и тяжелая ответственность за принятие решений, изменяющих жизнь, могут быть источником острой экзистенциальной тревоги. Согласно теориям экзистенциальной терапии, способ, которым человек обрабатывает эти внутренние конфликты, и решения, которые они принимают в результате, в конечном итоге будут определять нынешние и будущие обстоятельства этого человека.

Принятие страхов и их преодоление

Экзистенциальная психотерапия побуждает людей не только решать эмоциональные проблемы, с которыми они сталкиваются, путем полного участия, но и брать на себя ответственность за решения, которые способствовали развитию этих проблем. Людей, принимающих участие в этой форме терапии, побуждают принять свои страхи и дают навыки, необходимые для преодоления этих страхов посредством действий. Получая контроль над направлением своей жизни, человек, проходящий терапию, может работать над тем, чтобы разработать курс по своему выбору.Благодаря этой работе люди часто приходят к чувству освобождения и способности избавиться от отчаяния, связанного с незначительностью и бессмысленностью. Таким образом, экзистенциальная психотерапия включает в себя обучение терапевтов тому, как расти, принимать собственные жизни и существовать в них с удивлением и любопытством. Развитие способности смотреть на жизнь с удивлением может помочь людям рассматривать жизненный опыт как путешествие, а не как испытание, а также может помочь искоренить страх, связанный со смертью.

Процесс экзистенциальных терапевтов

Терапевты, практикующие экзистенциальную психотерапию, не сосредотачиваются на прошлом человека. Вместо этого они работают с человеком, проходящим терапию, чтобы обнаружить и исследовать выбор, который перед ними стоит. Посредством ретроспективы человек, проходящий терапию, и терапевт работают вместе, чтобы понять последствия прошлых выборов и убеждений, которые привели к их реализации, только как средство перехода к цели создания более глубокого понимания себя. В экзистенциальной терапии упор делается не на прошлом, а на использовании прошлого как инструмента для содействия свободе и новообретенной самоуверенности.Придя к осознанию того, что они не уникальны и не предназначены для определенной цели, человек, проходящий терапию, может освободить обязательные цепи, которые, возможно, мешали ему существовать в полной мере от момента к моменту. Когда это происходит, они обретают способность стать по-настоящему свободными.

Как может помочь экзистенциальная психотерапия?

Люди, проходящие терапию, которые хотят исследовать причины своих внутрипсихических конфликтов и решения, которые привели к их текущим обстоятельствам, могут получить большую пользу от экзистенциальной психотерапии.Есть много проблем с поведением и психическим здоровьем, которые можно успешно лечить с помощью этого терапевтического подхода, включая депрессию, тревогу, зависимость от психоактивных веществ и посттравматический стресс, вызванный боевыми действиями, изнасилованием, сексуальным насилием в детстве, межличностным насилием или другими опасными для жизни. опыты.

Лица, которые реагируют на лечение, склонны находить смысл и цель в своей жизни и часто испытывают повышенное самосознание, самопонимание, самоуважение и самомотивацию.Осознание того, что они несут основную ответственность за собственное выздоровление, часто увеличивает вероятность того, что люди, проходящие лечение, будут видеть за пределами терапевтического сеанса и рассматривать выздоровление как терапевтический процесс.

Общие проблемы и ограничения

Экзистенциальная психотерапия, как и другие виды терапии, может быть неправильно понята людьми, не имеющими полного представления об основных принципах или объеме связанных теорий. Это может помочь развить понимание принципов, теорий и данных до и во время лечения.

Распространенные заблуждения о экзистенциальной психотерапии включают следующие убеждения:

• Одна отличительная, единая экзистенциальная теория, свободная от внутреннего напряжения, охватывает все основные предположения экзистенциальной психологии. На самом деле существует по крайней мере пять категорий подхода, и большинство ученых считают это сильной стороной подхода, поскольку он ведет к последовательному изучению основных допущений подхода и обеспечивает большую адаптируемость.
• Нет разницы между экзистенциальной психологией и экзистенциальной философией. Хотя есть точки соприкосновения между экзистенциальной философией и экзистенциальной психологией, есть также точки различия, и различия во взглядах ведущих пионеров и ученых в этих двух областях помогают развитию каждого подхода.
• Экзистенциальная психология использует антирелигиозный или антидуховный подход, например, отрицая существование Бога. Хотя экзистенциальная психология не религиозна по своей природе и действительно отговаривает людей безоговорочно следовать одному человеку или религии, она также не антирелигиозна, и многие ведущие ученые и пионеры были христианскими теологами.
• Экзистенциальная и гуманистическая теории — это одно и то же. Хотя между двумя теориями есть согласие, они не идентичны. Однако разногласия между этими двумя школами мысли имеют тенденцию быть более выраженными и менее полными расхождениями.
• Экзистенциальная психотерапия использует негативный, мрачный или пессимистический взгляд на жизнь. Потому что работы по экзистенциальной психологии можно рассматривать как пессимистические из-за их взгляда на страдание как на часть человеческого существования.Однако это не поощрение страдания, а только признание того факта, что это неотъемлемая часть человеческого бытия. Экзистенциальная терапия делает , так это побуждает людей принять реальность страдания, чтобы проработал это и учился на нем.
• Подход в основе своей является интеллектуальным и, как таковой, полезен только людям с высоким интеллектом, которые не имеют хронических поведенческих или психических расстройств. Люди с любым уровнем интеллекта способны осознавать свою человечность и понимать свои эмоции и тревоги.Человеку не обязательно быть философом или ученым, чтобы пользоваться принципами экзистенциальной терапии, и этот подход может помочь многим людям, которые активно борются с проблемами психического здоровья.

Поскольку экзистенциальная психотерапия нацелена на основные факторы воспринимаемых поведенческих проблем и проблем психического здоровья, экзистенциальный подход не может напрямую решать основную проблему, с которой сталкивается человек, проходящий лечение. Из-за этого экзистенциальная терапия, которая достаточно адаптируема, часто используется вместе с другими подходами к лечению.Сочетание подходов может помочь максимизировать эффективность обоих и способствовать большему выздоровлению. Кроме того, глубокий проникающий подход, используемый в экзистенциальной психотерапии, может не понравиться людям, которые не хотят исследовать свои интрапсихические процессы или которые исключительно заинтересованы в поиске быстрого решения проблем своего психического здоровья.

Артикул:

1. Акерман, К. (9 октября 2017 г.). Экзистенциальная терапия: придумайте собственный смысл. Программа позитивной психологии.Получено с https://positivepsychologyprogram.com/existential-therapy/#what
.
2. Центр лечения наркозависимости и злоупотребления психоактивными веществами и Управление служб психического здоровья. (1999). Серии протоколов улучшения лечения (подсказки). № 34. Роквилл (Мэриленд). Получено с http://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK64939
3. Хоффман, Л. (2017). Распространенные заблуждения о экзистенциально-гуманистической терапии. Получено с https://existential-therapy.com/common-misperceptions-of-existential-humanistic-therapy
.
4. Prochaska, J.О. и Норкросс, Дж. К. (2003). Системы психотерапии: транстеоретический анализ, 5-е изд. Пасифик Гроув, Калифорния: Брукс / Коул.
5. Ялом И. Д. (1980). Экзистенциальная психотерапия. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Экзистенциальная терапия — Справочник консультирования

Перейти к: Предпосылки экзистенциальной терапии Теории экзистенциального подхода Четыре царства Как экзистенциальное консультирование может помочь Идти

Экзистенциальная терапия — это уникальная форма психотерапии, которая пытается исследовать трудности с философской точки зрения.Сосредоточившись на состоянии человека в целом, экзистенциальная терапия подчеркивает наши способности и побуждает брать на себя ответственность за свои успехи.

Эмоциональные и психологические трудности рассматриваются как внутренний конфликт, вызванный конфронтацией индивида с данностями существования. Вместо того, чтобы углубляться в прошлое, экзистенциальный подход смотрит на здесь и сейчас, исследуя состояние человека в целом и его значение для отдельного человека.

На этой странице мы рассмотрим предысторию экзистенциальной терапии, включая философов, которые повлияли на нее, связанные с ней теории и то, как она может принести вам пользу.

Предпосылки экзистенциальной терапии

Корни экзистенциальной психотерапии уходят в философию 1800-х годов и, что более важно, у философов, чьи работы касались человеческого существования. Философы, которые чаще всего ассоциируются с экзистенциальной терапией, — это Сорен Кьеркегор и Фридрих Ницше. В то время как два влиятельных мыслителя находились в конфликте относительно идеологий своего времени, они были привержены исследованию реальности и того, как она переживалась.

Кьеркегор предположил, что человеческое недовольство можно преодолеть только с помощью внутренней мудрости, в то время как Ницше представил идею свободы воли и личной ответственности.К 1900-м годам такие философы, как Сартр и Хайдеггер, начали исследовать роль интерпретации и исследования в процессе исцеления.

В течение следующих нескольких десятилетий другие современники начали признавать важность «переживания» с точки зрения достижения психологического благополучия.

Экзистенциальное консультирование напрямую связано с экзистенциальной философией. Общие принципы экзистенциализма могут включать в себя неуверенность, осознание отсутствия определенной структуры в жизни, но с признанием личной ответственности и ответственности.

— Советник Джефф Бутл.

Теории экзистенциального подхода

Ключевым элементом экзистенциального консультирования является то, что оно не делает акцента на прошлых событиях, как некоторые другие виды терапии. Подход действительно принимает во внимание прошлое, и вместе терапевт и человек могут понять последствия прошлых событий.

Однако вместо того, чтобы возлагать вину на события из прошлого, экзистенциальное консультирование использует их как инсайты, становясь инструментом для продвижения свободы и самоуверенности.Осознание того, что вы не определены своей историей и что вам не суждено иметь определенное будущее, часто является прорывом, который предлагает освобождение.

Практикующие экзистенциальную терапию говорят, что ее роль заключается в том, чтобы помочь индивидууму познакомиться с самим собой и работать вместе с ними, исследуя ценности, предположения и идеалы. Экзистенциальный терапевт избегает любых форм суждений и вместо этого помогает человеку говорить с его собственной точки зрения.

Терапевт должен входить в сеанс непредвзято и быть готовым подвергнуть сомнению свои собственные предубеждения и предположения. Цель терапевта — понять предположения индивида с ясностью, которую сам индивид, возможно, не сможет понять.

Вера, лежащая в основе экзистенциального консультирования, заключается в том, что, хотя люди, по сути, одиноки в мире, они жаждут связи с другими. Это убеждение может помочь объяснить, почему возникают определенные проблемы, и может помочь человеку понять, почему он иногда испытывает такие же чувства.

Другая интересная теория состоит в том, что внутренний конфликт возникает из конфронтации человека с данностями существования. Эти данные были отмечены влиятельным психотерапевтом Ирвином Д. Яломом и включают:

• свобода и ответственность
• экзистенциальная изоляция
• бессмысленность
• смерть

Говорят, единственная уверенность в жизни — это смерть и налоги. Конечно, мы все умрем гарантированно. Это может спровоцировать у нас сильную тревогу или сознательное или иное уклонение от темы.Тем не менее, встретиться лицом к лицу с тревогой смерти, когда это необходимо, проработать ее и смириться с фактом нашей возможной кончины, может быть чрезвычайно освобождающим.

— Узнайте больше о подарках от консультанта Мэри-Клэр Уилсон.

Эти четыре данности (также известные как «крайние заботы») являются краеугольными камнями экзистенциальной психотерапии. После того, как терапевт осмыслил проблему, можно разработать метод лечения.

Из-за всеобъемлющего характера экзистенциальной терапии практически невозможно определить единственную причину психологического расстройства.Вместо этого терапия рассматривает каждого человека как личность, исследуя его опыт и соотнося его с опытом всего человечества.

Четыре царства

В рамках экзистенциальной психотерапии есть описание четырех различных уровней опыта и существования, с которыми люди неизбежно сталкиваются. Это часто может помочь людям понять контекст их проблем. Считается, что ориентация человека на мир и четыре мира определяют его реальность.Существуют различные названия четырех сфер экзистенциальной терапии, однако, пожалуй, наиболее известны следующие:

1. Физический мир

Этот мир или царство сосредоточено вокруг материальности. Это мир, который мы разделяем с животными, мир телесных потребностей. Это мир, который хранит желание, облегчение, циклы сна / бодрствования и природу. Рождение, смерть и физические ощущения / симптомы также являются частью этого царства.

2. Социальная сфера

В социальной сфере все, что связано с отношениями.Здесь присутствуют культура, общество и язык, а также работа, отношение к власти, расе и семье. Эмоции, дружба и романтические отношения также являются частью социального мира.

3. Личное царство

Царство личности связано с проблемами «я». Это включает в себя близость (с собой и другими), идентичность, личные характеристики и общее самоощущение. Личные сильные и слабые стороны также важны, как и вопрос подлинности.

4.Царство создания

Последний мир считается нашим «идеальным» миром. В него входят религия, ценности, верования и преобразования. Это измерение, в котором мы придаем смысл своей жизни, и считается царством трансцендентности.

Как экзистенциальное консультирование может помочь

Одна из основных целей экзистенциальной терапии — помочь людям справиться с жизненными тревогами и принять свободу выбора, которую имеют люди, принимая на себя полную ответственность за этот выбор, когда они это делают.Экзистенциальные терапевты стремятся помочь людям жить более аутентично и меньше беспокоиться о поверхностности. Они также побуждают клиентов брать на себя ответственность за свою жизнь, находить смысл и жить полноценной жизнью в настоящем.

Лица, которые заинтересованы в самоанализе и рассматривают свои проблемы как проблемы жизни, а не как симптомы психического заболевания, с большей вероятностью получат пользу от этого подхода. Экзистенциальная терапия также хорошо подходит тем, кто сталкивается с проблемами существования, например, людям с неизлечимой болезнью, тем, кто думает о самоубийстве, или даже тем, кто переживает переходный период в своей жизни.

Глава 6 — Краткие гуманистические и экзистенциальные методы лечения — Краткие вмешательства и краткие методы лечения злоупотребления психоактивными веществами

Гуманистическая и экзистенциальная психотерапия использует широкий спектр подходов к случаю концептуализация, терапевтические цели, стратегии вмешательства и исследования методологии. Их объединяет упор на понимание человеческого опыта и сосредоточение внимания на клиенте, а не на симптоме. Психологические проблемы (в том числе расстройства, связанные со злоупотреблением психоактивными веществами) рассматриваются как результат подавления способности производить подлинный, осмысленный и самостоятельный выбор того, как жить.Вследствие этого, вмешательства направлены на повышение самосознания и самопонимания клиента.

В то время как ключевыми словами для гуманистической терапии являются принятие и рост , основные темы экзистенциальной терапии — клиент ответственность и свобода . Эта глава широко определяет некоторые из основных концепций этих двух терапевтических подходов и описывает, как они могут быть применены к краткосрочной терапии при лечении психоактивных веществ. расстройства злоупотребления.Небольшой случай показывает, как каждая теория подходит к проблемы клиента. Многие из характеристик этих методов лечения были включены в другие терапевтические подходы, такие как нарративная терапия.

Гуманистический и экзистенциальный подходы разделяют веру в то, что люди обладают способностями для самосознания и выбора. Однако обе школы пришли к этому убеждению через разные теории. Гуманистическая точка зрения рассматривает человеческую природу как в основном добрую, с врожденным потенциалом поддерживать здоровые, значимые отношения и делать выбор, который отвечает интересам вас самих и других.Гуманистический терапевт фокусируется на том, чтобы помочь людям освободиться от неверных предположений и взглядов чтобы они могли жить более полной жизнью. Терапевт подчеркивает рост и самоактуализация, а не лечение болезней или облегчение расстройств. Этот перспективные цели представляют сознательные процессы, а не бессознательные процессы и прошлые причины, но, как и экзистенциальный подход, он утверждает, что у людей есть врожденная способность к ответственному самоуправлению. Для гуманистического терапевта не быть истинным я — источник проблем.Терапевтические отношения служат как средство или контекст, в котором стимулируется процесс психологического роста. Гуманистический терапевт пытается создать теплые и теплые терапевтические отношения. принятие и уверенность в том, что внутреннее стремление клиента актуализируется в здоровом направление.

Экзистенциалист, напротив, больше заинтересован в том, чтобы помочь клиенту найти философский смысл перед лицом тревоги, выбирая думать и действовать достоверно и ответственно.Согласно экзистенциальной терапии, центральная проблемы, с которыми сталкиваются люди, связаны с тревогой по поводу одиночества, изоляции, отчаяния, и, в конечном итоге, смерть. Признаны творчество, любовь, искренность и свобода воли как потенциальные пути к трансформации, позволяющие людям жить осмысленной жизнью перед лицом неуверенности и страданий. Все терпят убытки (например, друзья умирают, отношения заканчиваются), и эти потери вызывают беспокойство, потому что они напоминают человеческих ограничений и неминуемой смерти.Экзистенциальный терапевт признает, что человеческое влияние определяется биологией, культурой и удачей. Экзистенциальная терапия предполагает вера в то, что проблемы людей возникают из-за отсутствия выбора и суждения достаточно — или достаточно хорошо — чтобы придать смысл их жизни, и что каждый человек ответственен за осмысление жизни. Однако внешние силы могут способствовать к ограниченной способности человека делать выбор и жить осмысленной жизнью. Для экзистенциального терапевта жизнь — это скорее конфронтация с негативным внутренних сил, чем для гуманистического терапевта.

В целом кратковременная терапия требует быстрого формирования терапевтического альянса. по сравнению с методами длительного лечения. Эти методы лечения обращаются к факторам формирование расстройств, связанных со злоупотреблением психоактивными веществами, таких как бессмысленность жизни, страх смерть или неудача, отчуждение от других и духовная пустота. Гуманистический и экзистенциальная терапия проникает на более глубокий уровень в вопросы, связанные с субстанцией расстройства, связанные со злоупотреблением, часто служащие катализатором для поиска альтернатив веществам чтобы заполнить пустоту, которую испытывает клиент.Сочувствие и принятие консультанта, а также понимание, полученное клиентом, способствуют его выздоровлению путем предоставление ей возможностей сделать новый жизненный выбор, начиная с осознанное решение употреблять или воздерживаться от употребления веществ. Эти методы лечения могут улучшить клиенту такое измерение самоуважения, самомотивации и саморазвития, которое лучше облегчить его лечение. Гуманистический и экзистенциальный терапевтические подходы может быть особенно подходящим для краткосрочного лечения наркозависимости, потому что они, как правило, способствуют терапевтическому взаимопониманию, повышают самосознание, сосредотачиваются на потенциальных внутренних ресурсов, и сделайте клиента ответственным за восстановление.Таким образом, клиенты могут с большей вероятностью увидеть за пределами ограничений краткосрочное лечение и рассматривают выздоровление как процесс на протяжении всей жизни, направленный на достижение весь их потенциал.

Потому что эти подходы направлены на устранение основных факторов злоупотребления психоактивными веществами. расстройства, они не всегда могут напрямую противостоять самой токсикомании. Учитывая, что злоупотребление психоактивными веществами является основной проблемой и должно оставаться в на переднем плане, эти методы лечения наиболее эффективно используются в сочетании с другими традиционные методы лечения наркозависимости.Однако многие из основные принципы, которые были разработаны для поддержки этих методов лечения, могут быть применяется практически к любому другому виду терапии, чтобы облегчить клиенту-терапевту отношение.

Использование гуманизма и экзистенциальности Терапия

Многие аспекты гуманистических и экзистенциальных подходов (включая сочувствие, поощрение аффекта, рефлексивное слушание и принятие субъективный опыт) полезны в любом кратком терапевтическом сеансе, независимо от того, он включает психодинамическую, стратегическую или когнитивно-поведенческую терапию.Они помогают установить взаимопонимание и обеспечить основу для конструктивного взаимодействия по всем аспектам процесса лечения.

Хотя подходы, обсуждаемые в этой главе, охватывают широкий спектр терапевтические вмешательства, их объединяет акцент на прожили переживаний, подлинных (терапевтических) отношений и признание субъективной природы человеческого опыта. Есть акцент на помочь клиенту понять, каким образом прошлое влияет на реальность опыт, нынешние представления и ожидания на будущее.Щор описывает процесс, посредством которого наш опыт обретает смысл, как апперцепция (Шор, 1998). Осведомленность об этом процессе дает понимание и облегчает способность выбирать новые способы существования и действия.

Для многих клиентов, сиюминутные обстоятельства и проблемы, связанные с веществом злоупотребления могут показаться более насущными, а понятия интеграции, духовности и экзистенциальный рост может быть слишком далек от их непосредственного опыта, чтобы быть эффективный. В таких случаях могут помочь гуманистический и экзистенциальный подходы. клиенты сосредотачиваются на том, что они действительно принимают решения по существу злоупотребляют и несут ответственность за собственное выздоровление.

Essential Skills

По самой своей природе эти модели не полагаются на исчерпывающий набор техники или процедуры. Скорее, личная философия терапевта должны соответствовать теоретическим обоснованиям, связанным с этими подходы. Терапевт должен быть готов и уметь вовлечь клиента в подлинная и аутентичная мода, чтобы помочь клиенту сделать значимый менять. Чувствительность к «обучающим» или «терапевтическим» моментам очень важна.

Когда использовать краткое гуманистическое и экзистенциальное Терапия

Эти подходы могут быть полезны на всех этапах выздоровления при создании основа уважения к клиентам и взаимного признания значимости своего опыта.Однако есть некоторые терапевтические моменты, которые сами с большей готовностью к одному или нескольким конкретным подходам. Детали конкретные подходы изложены далее в этой главе. Можно использовать, например, терапию, ориентированную на клиента немедленно установить взаимопонимание и прояснить вопросы на протяжении всего сеанс. Экзистенциальная терапия может быть использована наиболее эффективно когда клиент может получить доступ к эмоциональным переживаниям или когда препятствия должны быть преодоленным, чтобы облегчить клиенту начало или продолжение выздоровления (е.g., чтобы получить кого-то, кто настаивает на том, чтобы оставаться беспомощным, чтобы принять обязанность). Нарративная терапия может быть использована для помощи клиент концептуализирует лечение как возможность взять на себя авторство и начать «новую главу» в жизни. Гештальт подходов также могут использоваться на протяжении всей терапии, чтобы облегчить подлинную встречу с терапевт и собственный опыт клиента. Трансперсональный терапия может улучшить духовное развитие, сосредоточив внимание на нематериальном аспекты человеческого опыта и осознание нереализованных духовных способностей.Эти подходы повышают самосознание, что способствует повышению самооценки и позволяет повысить ответственность клиента, тем самым давая клиенту чувство контроль и возможность делать выбор. Все эти подходы можно используется для поддержки целей терапии расстройств, связанных со злоупотреблением психоактивными веществами.

Продолжительность терапии и частота Сеансы

Хотя многие аспекты этих подходов можно найти в других терапевтических ориентации, концепции, такие как сочувствие, значение и выбор, лежат в самом сердце гуманистической и экзистенциальной терапии.Они особенно ценно для кратковременного лечения расстройств, связанных с токсикоманией, потому что они улучшить терапевтическое взаимопонимание и улучшить сознательный опыт и принятие ответственности. В рамках этого можно разработать эпизодическое лечение. рамки, с планом лечения, ориентированным на задачи клиента и опыт между сессиями. Гуманистическая и экзистенциальная терапия предполагают такой рост и изменения происходят вне собраний. Когда сосредоточено на Более широкие проблемы, эти методы лечения могут быть пожизненными путями роста и трансформация.В то же время, уделяя особое внимание злоупотреблению определенными веществами. проблемы могут обеспечить основу для изменений и более дискретных целей. Эти методы также будут хорошо работать в сочетании с другими видами терапии.

Начальная сессия

Начальная сессия чрезвычайно важна в краткой терапии для построения альянса, развития терапевтического взаимопонимания и создания атмосферы взаимной уважать. Хотя подходы, обсуждаемые в этой главе, имеют разные способы решения проблем клиента, начальная сессия должна попытаться следующие:

• Начать развитие альянса

• Подчеркнуть свободу выбора клиента и потенциал для значимое изменение

• Сформулируйте ожидания и цели терапии (какие цели должны быть достигнуто)

Развитие альянса может осуществляться посредством рефлексивного слушания, демонстрация уважения, честности и открытости; вызывая доверие и уверенность; и применение других принципов, вытекающих из этих методов лечения.Подлинная манера терапевта встретиться с клиентом может задать тон для честных, совместных терапевтических отношений. Подчеркивая свободу выбора и потенциала для значимых изменений можно углубить, сосредоточив внимание на текущее решение (каким бы оно ни было) участвовать в открытие сессии. Ожидания и цели можно сформулировать с помощью стратегических вопросы или комментарии вроде: «Что может быть достигнуто при лечении, поможет вам жить лучше «или» Теперь вы стоите перед выбором, как участвовать в собственном выздоровлении от наркозависимости.»

Из-за нехватки времени, присущей подходам к кратковременной токсикомании. лечение, ранняя фаза терапии имеет решающее значение. Если только терапевт удается привлечь клиента на этой ранней стадии, лечение вероятно, будет менее эффективным. «Вовлечение» включает в себя помощь клиенту в увеличении мотивация к другим аспектам лечения наркозависимости, например, к групповому терапия. Более того, паттерны взаимодействия, установившиеся на раннем этапе фаза имеет тенденцию сохраняться на протяжении всей терапии.Степень мотивации, которую ощущение клиента после первого сеанса во многом определяется степенью значение, испытанное во время первоначального терапевтического контакта. А негативный опыт может удерживать высокомотивированного клиента от возвращения, тогда как положительный опыт может побудить плохо мотивированного клиента признать, что лечение может быть полезным.

Совместимость гуманистического и экзистенциального Терапия и программы из 12 шагов

Гуманистический и экзистенциальный подходы соответствуют многим принципам 12-шаговые программы.Например, экзистенциальные и гуманистические терапевты принять то значение, которое подчеркивается в «молитве о безмятежности», чтобы принять вещей, которые нельзя изменить, мужество изменить то, что можно изменить, и мудрость знать разницу. Однако некоторые возражать против того, в какой степени Анонимные Алкоголики (АА) идентифицируют «болезнь» человека как центральная черта характера или то, как некоторые может интерпретировать понятие «бессилия». Принципы экзистенциализм, свободный выбор и свобода воли могут показаться несовместимыми с 12-ступенчатая философия принятия и сдачи.Однако такая сдача должна результат сознательных решений со стороны человека. Концепция АА строгая самооценка — принятия собственных личных ограничений и постоянный выбор и пересмотр действий в соответствии с определенными принципами как образ жизни — совместимы как с экзистенциальными, так и с гуманистическими принципы.

Направление исследования

Преобладающая исследовательская стратегия или методология в социальных науках базируется на в естествознании или рационально-эмпирической перспективе.Такие подходы обычно пытаются выявить и продемонстрировать причинно-следственные связи с помощью изоляция определенных переменных при одновременном контроле других переменных, таких как личные различия между терапевтами и клиентами. Например, вариации в поведении или результатах часто количественно оцениваются, измеряются и подвергнуты статистическим процедурам, чтобы изолировать исследователя от данные и обеспечить объективность. Такие стратегии особенно полезны для исследование наблюдаемых явлений, таких как поведение.Традиционные подходы к понимание человеческого опыта и смысла, однако, критиковалось как недостаточные средства для понимания прожитых реальности человеческий опыт. Фон Эккартсберг отметил: «Наука стремится к идеальному миру зависимые и независимые переменные в их причинной взаимосвязи вполне абстрагированы и удалены из личного опыта повседневной жизни » (Фон Эккартсберг, 1983, стр. 199). Точно так же Блюетт утверждал: «Важность человеческого опыта относительно поведения не подлежит сомнению, поскольку опыт выходит за рамки поведение так же, как чувство выходит за рамки понятий языка »(Blewett, 1969, стр.22). Таким образом, традиционные методологические подходы кажутся неподходящими для понимания смысл человеческого опыта и процесс, посредством которого самопонимание проявляется в контексте терапевтических отношений.

Гуманистическая наука или качественный подход, уходящий корнями в феноменологии, считается более подходящей для сложных и нюансы понимания человеческого опыта (Георгий, 1985). Личное и уникальное строительство смысла, важность таких тонкостей, как «отношения» и «вписываются» в терапию, и сдвиги во внутренних состояниях сознания могут быть количественно и измеряется только в самом широком смысле.Более тонкая наука требуется для описания человека и терапевтического процесса.

Вместо того, чтобы предсказывать, контролировать и воспроизводить результаты, гуманистический научный подход делает упор на понимание и описание. Вместо статистический анализ количественных данных, он подчеркивает повествовательную описания опыта. Качественное понимание ценит уникальность и разнообразие — «рассказы» (Лиотар, 1984) — столько же, сколько и обобщение или более широкие объяснения. Как правило, этот подход предполагает объективность, такую ​​как рациональные эмпирические методы, иллюзорны.Для качественного исследователя и терапевт, цели те же: открытость другому, активный участие и осознание собственной субъективности, а не иллюзорные объективность. Межсубъективный диалог позволяет сравнивать субъективные опыта, чтобы найти общность и расхождения, а также избежать предвзятость исследователя.

Потому что гуманистическая и экзистенциальная терапия подчеркивают психологический процесс и терапевтические отношения, альтернативные стратегии исследования могут быть требуется для понимания необходимых и достаточных условий для терапевтическое изменение.Например, Карл Роджерс «бросил вызов психологии для разработки новых моделей научного исследования, способных имея дело с внутренним, субъективным опытом человека »(Кори, 1991, стр. 218). Около 50 лет назад он первым начал использовать стенограммы сеансов консультирования и использовали аудио и видео записи сеансов задолго до таких процедур стало стандартной практикой в ​​исследованиях и супервизии.

Гуманистический подход к терапии

Гуманистическая психология, которую часто называют «третьей силой» помимо бихевиоризма. и психоанализ, занимается человеческим потенциалом и индивидуальными уникальный личный опыт.Психологи-гуманисты обычно не отрицают важность многих принципов бихевиоризма и психоанализа. Они ценят осознание предшественников поведения, а также важность детства переживания и бессознательные психологические процессы. Гуманистические психологи , однако, будет утверждать, что люди — это нечто большее, чем совокупность моделей поведения или объекты бессознательных сил. Поэтому гуманистическая психология часто описывается как целостный в том смысле, что он имеет тенденцию быть инклюзивным и принимающим различных теоретических традиций и терапевтических практик.Акцент на многие терапевты-гуманисты ставят во главу угла создание терапевтических отношения, основанные на сотрудничестве, принятии, подлинности и уважении уникальных мир, в котором живет клиент. Гуманистический подход также целостен в что он предполагает взаимосвязь между психологическими, психологическими биологические, социальные и духовные аспекты. Гуманистическая психология предполагает, что люди обладают врожденной способностью к самопониманию и психологическим здоровье.

Некоторые из ключевых сторонников этого подхода включают Абрахама Маслоу, который популяризировал концепцию «самоактуализации» Карл Роджерс, сформулировавший человеко-ориентированная терапия, и Фриц Перлз, чья гештальт-терапия была сосредоточена на целостность опыта человека в любой данный момент.Несколько из существенными характеристиками гуманистической терапии являются

• Эмпатическое понимание фрейма клиента справочные и субъективные впечатления

• Уважение культурных ценностей клиента и свобода выбора

• Исследование проблем через аутентичный и совместный подход, чтобы помочь клиенту развить понимание, смелость и ответственность

• Исследование целей и ожиданий, в том числе формулировка того, чего клиент хочет достичь и надеется на выручка от обращения

• Разъяснение вспомогательной роли путем определения терапевта, но уважая самоопределение клиент

• Совместная оценка и повышение мотивации клиентов и достоверно

• Заключение контракта формально или неофициально спрашивая: «Куда мы идем отсюда?»

• Демонстрация подлинности установкой тона подлинная, подлинная встреча

Эти характеристики могут оказаться полезными на всех стадиях злоупотребления психоактивными веществами лечение.Например, подчеркивая выбор обращения за помощью как признак смелость может проявиться немедленно; возлагая на клиента ответственность и мудрость может последовать. Уважение, сочувствие и искренность должны оставаться на протяжении всего терапевтические отношения. Предоставление мудрости клиенту может быть полезно в дальнейшем. этапы лечения, но клиент, который в настоящее время употребляет или недавно прекратил (в течение последних 30 дней) может не иметь возможности выносить разумные суждения о своем благополучие или будущее.

Каждый тип терапии, обсуждаемый ниже, отличается от других тем, как он ответит на тематическое исследование, представленное в Рисунок 6-1 .

Box

Рис. 6-1: Пример из практики. Это тематическое исследование будет упоминаться в этой главе. Так и будет привести пример, на котором каждый тип гуманистического или экзистенциального будет применяться терапия. Сандра, 38-летняя афроамериканка, подверглась насилию (подробнее …)

Клиентоцентрированная терапия

Клиентоцентрированная терапия Карла Роджерса предполагает, что все ключи находятся в руках клиента. к выздоровлению, но отмечает, что терапевт должен предложить отношения, в которых клиент может открыто открыть и проверить свою реальность, с подлинным понимание и принятие со стороны терапевта.Терапевты должны создавать три условия, которые помогают клиентам измениться:

1. Безоговорочно положительное отношение

2. Теплое, позитивное и принимающее отношение, которое не включает оценка или моральное суждение

3. Точное сочувствие, посредством которого терапевт передает точную понимание мира клиента через умелые, активные слушание

Согласно Карсону, клиентоориентированный терапевт считает, что

• Каждый человек существует в частном мире опыта, в котором человек — это центр.

• Самое основное стремление человека — к поддержание, улучшение и актуализация себя.

• Человек реагирует на ситуации с точки зрения того, как он воспринимает их способами, соответствующими его Я-концепции и взгляд на мир.

• Внутренние тенденции человека направлены на здоровье и целостность; в нормальных условиях человек ведет себя рационально и конструктивные пути и выбирает пути к личностному росту и самоактуализация (Carson, 1992).

Психотерапевт, ориентированный на клиента, фокусируется на его самоактуализирующемся ядре и положительные силы клиента (т.е. навыки, которые клиент использовал в прошлое для решения определенных проблем). Клиент также должен понимать безусловный характер принятия терапевтом. Этот вид терапии не стремится интерпретировать бессознательную мотивацию или конфликты клиента, а отражать то, что чувствует клиент, преодолевать сопротивление посредством последовательного принятия и помочь заменить негативное отношение позитивным.

Техники Роджерса особенно полезны терапевту, который пытается обратиться к отказу клиента, злоупотребляющего психоактивными веществами, и мотивировать ее к дальнейшим действиям лечение. Например, методики мотивационного собеседования привлекают в значительной степени на принципах Роджера (см. СОВЕТ 35, Повышение мотивации для Изменение в лечении злоупотребления психоактивными веществами [CSAT, 1999c], для получения дополнительной информации о мотивационных интервью).

Ответ на тематическое исследование

Клиентоцентрированный терапевт будет заниматься рефлексивным слушанием, принятие клиента и ее прошлого и прояснение ее текущей ситуации и чувства.По мере того, как Сандра доверяла терапевту, он начинал чтобы подчеркнуть ее положительные качества и ее потенциал осмысленный выбор стать тем человеком, которым она хочет (и может) стать. Еще одна цель терапии — помочь ей развить достаточную проницательность. чтобы она могла делать выбор, более точно отражающий ценности и принципы, к которым она стремится. Например, она может захотеть сказать ей муж о ее симптомах и попытаться укрепить свой брак.

Если Сандра начала чувствовать вину за свое прошлое проституции, терапевт продемонстрировал бы признательность за ее борьбу за принятие этого аспект себя, подчеркивая тот факт, что она в конечном итоге выбрала оставить это.Он может отметить, что она сделала все, что могла в то время и подчеркивает ее нынешнее стремление выбрать лучшую жизнь. Сандра будет поддерживаться и приниматься, а не критиковаться. Она будет воодушевлена чтобы выразить свой страх смерти и влияние этого страха на нее. Этот может быть, впервые в ее жизни кто-то безоговорочное принятие ее или сосредоточение на ее сильных сторонах, а не ее недостатки. Очевидно, у нее есть способность решать проблемы, а это отраженный ее возвращением к терапии и ее пониманием потребности в помощи.Когда ее понимают и принимают, ее самооценка и чувство надежды увеличится, а ее стыд уменьшится. Она почувствовала бы поддержку в делать критический выбор в своей жизни и более уверенно возобновить ее восстановление.

Нарративная терапия

Нарративная терапия возникает из социального конструктивизма, который предполагает, что события в жизни по своей сути неоднозначны, и то, как люди Конструирование смысла в значительной степени зависит от семьи, культуры и общества. Нарративная терапия предполагает, что жизни людей, в том числе их отношения, формируются языком, знаниями и смыслом содержится в историях, которые они слышат и рассказывают о своей жизни.Недавний подходы к пониманию психологического роста подчеркивают использование рассказывание историй и мифология для повышения самосознания (см. Campbell, 1968; Feinstein and Krippner, 1997; Middelkoop, 1989).

Паркер и Хортон утверждают, что «исследования в различных дисциплинах имеют предположил, что всякое познание по своей сути метафорично, «и отметьте» витальное роль, которую символизм играет в восприятии »(Parker and Horton, 1996, p. 83). Авторы предлагают «перспектива, что вселенная состоит из историй, а не атомов» и предполагают: «Мифы и ритуалы — это средства, с помощью которых пропитанные ценностями убеждения и идеи, которыми мы живем и ради которых мы живем, сохраняются и передаются » (п.82). С этой точки зрения рассказы раскрывают более глубокую правду о значений нашего опыта, чем фактическое изложение самих событий. Как отмечают Файнштейн и Криппнер, «личные мифологии придают значение прошлое, понимание настоящего и направление в будущее »(Файнштейн и Криппнер, 1997, стр. 138).

Когда люди рассказывают и пересказывают истории своей жизни (с помощью терапевт), истории становятся все более значимыми и исцеляющими конструкции. Когда нарративные терапевты слушают истории, которые рассказывают клиенты, они помогают им, определяя альтернативные способы понимания событий в их жизни.Таким образом, они помогают клиентам принять на себя авторство своей жизни в чтобы переписать свои истории, ломая шаблоны и разрабатывая новые решения. Нарративная терапия помогает клиентам решать свои проблемы с помощью

• Помогаем им узнать, как произошли события в их жизни. приняло значение

• Позволяя им дистанцироваться от убогих историй придавая новое значение своему прошлому

• Помогая им увидеть проблему злоупотребления психоактивными веществами как отдельную, влиятельная сущность, а не неотъемлемая часть того, кого они (обратите внимание на несоответствие между этим и заявление: «Меня зовут Джейн, и я алкоголик»)

• Совместное определение исключений из самоуничтожения паттерны

• Поощрение их к борьбе с деструктивным культурным влиянием они усвоили

• Задача клиентов переписать свою жизнь в соответствии с альтернативные и предпочтительные сценарии

Нарративная терапия может быть мощным подходом для вовлечения клиентов в описывая свою жизнь и предоставляя им возможность получить представление в их жизненные истории и изменить те «сценарии», которых им не хватает.Рассказывание историй — это способ сформулировать субъективную, основанную на опыте истину и важно, чтобы терапевт и клиент стали осознают важность рассказываемой истории и ее потенциал терапевтическое значение.

Повествовательные подходы к психологическому исцелению использовались в различных культур тысячелетиями (Кац, 1993), но на них часто не обращали внимания ведущие ментальные медицинские работники. Современные подходы к нарративной терапии признают важность понимания того, как человеческий опыт становится значимым.А на жизнь человека влияют построенные им нарративы, повернуть под влиянием рассказов окружающих. Таким образом, терапия рассматривается как совместная попытка повысить осведомленность клиентов о способах в которых события в их жизни становятся значимыми. По сути, терапевт говорит: «Давайте вместе займемся вашей историей».

Повествовательный подход часто включает постановку вопросов таким образом, чтобы проблема как внешнее воздействие. «Когда проблема проявляется вовне, это как будто человек может выглянуть из-за него »(Николс и Шварц, 1998, стр.412). По сути лечение злоупотребления, например, клиента могут спросить: «Каким образом жестокое обращение повлияло на вашу жизнь? »или« Были ли времена, когда вы не позволить зависимости взять верх? »Такие вопросы могут помочь выявить положительные аспекты и потенциальные ресурсы, встречающиеся в рассказах людей, которые могут быть усилены, а также недостатки, которые необходимо преодолеть.

Чтобы быть понятым, клиенты иногда рассказывают историю как способ обучение терапевта их культуре или образу жизни.Следовательно, это важно для терапевта, чтобы оценить уникальные влияния (положительные и отрицательный) конкретного культурного опыта и идентичности клиента. Часто эти истории не представляют собой обмен в обычном смысле. Когда слушая их, можно почувствовать, что эти истории были рассказаны неоднократно на протяжении многих лет. Именно благодаря этому чувству повествования — как устному история — что мы раскрываем наши ценности, ожидания, надежды и страхи. Для терапевта, рассказ дает представление об ответах клиентов, их потребностях действовать в соответствии с ответами и их желанием быть услышанным или понятым.Рассказ может стать для клиента способом стать как участником, так и наблюдателем в чтобы найти новые решения или сломать преграды.

Ответ на тематическое исследование

Терапевт может сначала попросить Сандру описать некоторые из важных переходные моменты в ее жизни. Они могут включать примеры потери невинность, возникшая в начале ее жизни, ее школьный опыт, обстоятельства и влияния, окружающие проституцию и употребление наркотиков, опыт поддержки со стороны мужа и внутренние ресурсы это позволило ей пройти курс лечения и сохранить трезвость.Терапевт задавала вопросы об ожиданиях, которые она испытывала от семьи, общества, и сама. Ей могут быть заданы такие вопросы, как: «Как зависимость мешать твоим попыткам быть хорошей матерью »или« Как страх способствовал вашему недавнему рецидиву и чувству безнадежности? » Положительные стороны ее истории и исключения из деструктивных аспектов ее рассказ можно было узнать, задав такие вопросы, как: «Были ли раз, когда вы не позволяли зависимости делать выбор за вас? »и« Как ваша способность принимать любовь и поддержку от мужа помогла вы? »

Тогда фокус терапевтического диалога может сместиться в сторону развития альтернативы безнадежным аспектам личных и культурных ожиданий.Было бы полезно напомнить ей, что последние достижения в области медицины лечения означают, что СПИД не может быть смертным приговором, как когда-то считается. Другие важные вопросы могут помочь ей начать творить. альтернативный рассказ: «Когда вы начнете понимать положительное и негативное влияние на вашу жизнь, какими качествами вы должны обладать в чтобы оставаться трезвыми и развивать лучшие отношения с мужем и детей? «Ей может потребоваться помощь, чтобы заменить эти истории на другие положительные рассказы о себе.Поскольку Сандра говорит о людях и события в ее жизни, такие как ее детство и ее дети, она может открыть некоторые из ее чувств, а также личное значение в ней сказка. Она может испытать сильное исцеление через отзывы и вопросы терапевта, раскрывающие желания и эмоции под ее историей. Постоянное внимание к выявлению, практике или даже воображение изменений в ее истории может начать процесс разработки новых образ жизни.

Трансперсональная терапия

Трансперсональная психология возникла как «четвертая сила» в психологии в конец 1960-х и имеет сильные корни в гуманистической и экзистенциальной психологии, Юнгианский анализ, диалог Восток-Запад и древние традиции мудрости.Трансперсональную терапию можно рассматривать как мост между психологическими и духовная практика.

Трансперсональный подход подчеркивает развитие личности за ее пределами, но в том числе, эго. Он признает духовные поиски человека и признает человеческое стремление к единству, истине в последней инстанции и глубокой свободе. Это развивает интуитивные способы познания, дополняющие рациональные и сенсорные режимы. Этот подход также признает потенциал роста, присущий «пиковые» переживания и другие сдвиги в сознании.Хотя основано на психологической теории, трансперсональные практики также склонны включать перспективы из древних традиций мудрости.

Практика трансперсональной терапии определяется в большей степени ее направленностью и объем, а не конкретный набор приемов или методов (Boorstein, 1980). Виттин предлагает пять постулатов трансперсональной психотерапии (Wittine, 1989):

1. Трансперсональная психотерапия — это подход к исцелению и росту который признает центральную роль личности в терапевтическом процесс.

2. Трансперсональная психотерапия ценит целостность бытия и самореализация на всех уровнях спектра идентичности (т.е. эгоический, экзистенциальный, надличностный).

3. Трансперсональная психотерапия — это процесс пробуждения от ограниченная личная идентичность для расширенных универсальных знаний о себя.

4. Трансперсональная психотерапия использует лечебно-восстановительное характер субъективного осознания и интуиции в процессе пробуждение.

5. В трансперсональной психотерапии терапевтические отношения средство для процесса пробуждения как у клиента, так и у Терапевт.

Интеграция идей и практик в повседневную жизнь — цель каждого терапия. Выдвижение трансперсонального измерения на первый план может включать: следующие:

• Исследование «внутренних голосов», включая голоса высшего Я. который обеспечивает руководство для роста личности (Rowan, 1993)

• Уточнение интуиции или нерационального знания

• Практика творчества в «формальном» (искусство) или неформальном (личном) отношения) встречи

• Медитация

• Любовное служение

• Развитие внимательности

• Использование снов и образов

Этим техникам можно научить и поддержать их в ходе терапии. сеанс.Иногда терапевт может непосредственно культивировать изменения в сознание (например, через медитацию [Weil, 1972] или работу воображения [Johnson, 1987]), обеспечивающее немедленное понимание и вдохновение, которое может быть недоступно с помощью более традиционных средств (Hart, 1998). Это может обеспечить клиенты с навыками, которые они могут практиковать самостоятельно; инициирование таких активность представляет собой потенциал для кратковременного вмешательства.

Трансперсональная терапия признает необходимость базового психологического развития быть интегрированным с духовным ростом (Нельсон, 1994).Без такой интеграции существует опасность «духовный обход», где проблемы основного психологического функционирования избегают во имя духовного развития. Другими словами, основной психологическая работа должна быть проведена в первую очередь.

Расстройства, связанные со злоупотреблением психоактивными веществами, в широком смысле можно рассматривать как попытку заполнить духовная пустота. Их также можно понимать как средство защиты эго. против естественного стремления к росту. Если рост должен был произойти, эго может потерять свое господство.Зависимость, как и духовность, тоже поднимает вопросы о капитуляции (май, 1991): например, чему и кому мы сдаемся? В культура и психология, в которых преобладают вопросы рационального эго контроль, какова роль конструктивной сдачи (регулярно описывается в духовные традиции)? Как конструктивная сдача становится деструктивной и искажены в зависимости от вещества? Кроме того, злоупотребление психоактивными веществами может быть понимается как средство для выхода из нормального бодрствующего состояния сознание.Это может быть попыткой реализовать врожденное стремление (Weil, 1972) к нерациональному сознание.

Ответ на тематическое исследование

Как напоминают нам экзистенциалисты, нет ничего лучше смерти, чтобы клепать ее наше внимание. Проблеск смерти — например, видение последствий серьезная автокатастрофа — напоминает свидетелю о том, насколько ценна жизнь, поднимая и другие вопросы. Сандра столкнулась со смертью из-за СПИДа. Эта возможность встретиться лицом к лицу со смертью и жизнью дает шанс пересмотреть и изменить приоритеты своей жизни.На самом деле это могло быть утверждал, что лучшим катализатором кратковременной терапии может быть смертный приговор именно потому, что он может разбудить человека. Во многих уважает, помогает клиенту проснуться от привычных механических рутин которые часто основаны на защите эго и двигаются в сторону признательности что индивид не связан или не определяется ограниченным эго, является цель трансперсональной терапии. Это можно рассматривать как трансформацию личность.

Множество вдохновляющих примеров того, как люди сталкиваются со смертью, в том числе смертью от СПИДа, показали, что возникающая духовность может изменить качество и направление существования очень быстро.Для лечения базовое совместное использование эти опыты с группой других людей в аналогичном затруднительном положении часто быстро выводит клиента за пределы изоляции и чувства самоотделение, чтобы тесно общаться с другими, которые ее понимают ситуация. Это сообщество может принести не только утешение и поддержку, но и также глубокое чувство единения с человечеством. В этом случае нарушение сквозь оболочку изоляции может позволить Сандре начать создавать новые связи с семьей и с собой. Чувство чего-либо взаимосвязь, центральный постулат и опыт в мудрости традиции, могут заменить ее воспринимаемую изоляцию.

Сандра может использовать эту возможность столкнуться с возможной смертью, чтобы начать встретить и отпустить такие чувства, как вину, стыд, разочарование, и гнев, делавший ее жизнь менее удовлетворительной, чем она могла бы быть. Доступ к воображаемому через искусство или сны, например, может обеспечить четкое и символическое выражение нерешенных вопросов. Использование ритуалов или обряды перехода, вдохновленные традициями мудрости, могут дать некоторые катализатор сдвига ее сознания через прощение и освобождение.

Терапевт может использовать самые разные методы (например, образы, искусство или работа сновидений, медитация, ритуалы), но суть работы в простой и гуманной духовности, воплощенной в любящее присутствие терапевта вместе с его открытостью непосредственно исследовать весь спектр человеческого опыта. Для Сандры это опыт можно рассматривать как возможность практиковать любовь и прощение, выход из-за жесткой самоотделенности, столкновение страхи и преобразование ее самоопределения.

Гештальт-терапия

Гештальт-теория утверждает, что анализ частей никогда не может дать понимание целого. В терапевтических условиях этот подход противопоставляет представление о том, что людей можно полностью понять через рациональное, механистический, научный процесс. Сторонники гештальт-терапии настаивают что эмпирический мир клиента можно понять только через непосредственный опыт и описание человека. Гештальт-терапевты стремятся помочь своим клиентам узнать о себе и мире.Дискомфорт возникает из-за того, что элементы и переживания психики остаются незавершенными — прежде всего прошлые отношения и неразрешенные внутрипсихические конфликты, который Перлз называет «незавершенным делом» (Perls, 1969). Согласно теории гештальта

• Организм следует рассматривать как единое целое (физическое поведение важная составляющая, так как это ментальная и эмоциональная составляющая клиента. жизнь).

• Быть в «здесь и сейчас» (т. Е. Осознавать настоящее опыт) имеет первостепенное значение.

• Как важнее, чем почему (т. Е. Причины не так важны как результаты).

• Внутренний опыт человека является центральным.

• Для гештальт-терапевтов «сила в настоящем» (Polster and Polster, 1973). Это означает, что «сейчас» — единственное место, где может произойти осознание, ответственность и изменение. Следовательно процесс терапии заключается в том, чтобы помочь клиенту установить контакт с текущий момент.

Вместо того, чтобы искать подробный интеллектуальный анализ, гештальт-терапевт стремится создать «безопасную чрезвычайную ситуацию» в терапевтической встрече.Перлза призыв «сойти с ума и прийти в себя» подразумевает, что на уровне чувств, опыт «здесь и сейчас» является оптимальным условием для терапевтическая работа. Это может быть выполнено за довольно короткое время. явным образом прося клиентов обратить внимание (например, «Что вам известно о сейчас? Как ваш страх испытывает к вам? »). Терапевт может указать, как клиент мог избежать настоящего момента с помощью недостоверных «игр» или способы общения, такие как «разговор о» чувствах, а не переживание их напрямую.Клиентов могут попросить преувеличить некоторые выражения (например, стучать кулаком) или разыграть определенные внутренние диалоги (например, через техника пустого стула). Все это может служить цели помочь клиентам переехать в непосредственности своего опыта, а не оставаться в стороне от него через интеллектуализацию или злоупотребление психоактивными веществами.

Термин контакт в гештальте означает встречу с самим собой и что есть кроме себя. Без соответствующего контакта и контакта границ нет настоящей встречи мира.Вместо этого остается один либо поглощены миром, с одной стороны, либо, с другой стороны, далеки от мир и люди.

Злоупотребление психоактивными веществами прерывает течение того, что Перлз называл «организменным» саморегуляции «. В результате люди не достигают удовлетворения о своих потребностях и могут не осознавать, в чем состоят их потребности. Вещество обидчик может исказить или помешать естественному циклу в любом из следующих точки:

• Испытание потребности

• Мобилизация энергии

• Контакт

• Удовлетворение

• Отказ

• Осведомленность о каждом из этих аспектов 9661

  стратегии избегания клиента.

  Злоупотребление психоактивными веществами также можно понимать как «интроекцию», в которой клиент пытается «проглотить целиком» или «выпить» его окружающую среду без контакта и дискриминация. Этот тип клиента обходит и блокирует другие опыт, который может способствовать контакту и развитию дискриминации. Перлз утверждает, что такой клиент стремится к немедленному слиянию без подготовительный контакт. Этот образец взаимодействия распространяется и на другие отношения (помимо содержания) тоже.

  Для продолжения этой работы терапевт должен поддерживать тонкую настройку, непосредственности настоящего момента, даже служа «резонансной камерой» (Polster and Polster, 1973) для клиентский опыт.Они тоже должны уметь устанавливать и поддерживать контакт с клиентом и с их собственными реакциями.

  Ответ на тематическое исследование

  Гештальт-терапевт начинает с текущего опыта Сандры в мир, начиная с осознанности и внимания. Терапевт может просто помочь ей осознать основные образы, звуки, соматические реакции, чувства и мысли, а также то, на что направлено ее внимание. В немедленный контакт между терапевтом и клиентом является составной частью «сейчас», где эти ощущения исследуются непосредственно.Терапевт может заметить и спросить о ее стиле зрительного контакта, или о ее ерзающем теле, или поток мыслей (например, «Каково сейчас смотреть в глаза?» ощущения в вашем теле в данный момент? «).

  Сандра может также идентифицировать определенные проблемы, такие как злоупотребление психоактивными веществами, трудности в отношениях и угроза смерти от СПИДа, которые кажутся чтобы доминировать над ее жизнью. Терапевт может предложить ей назвать и изучить ощущение, которое, например, приносит мысль о смерти; возможно это включает в себя чувство пустоты, или ощущение холода и темноты, или чувство поглощения.Затем ее могут попросить стать этими ощущениями — ибо Например, терапевт может попросить ее быть «пустотой» и побудить ее говорить так, как если бы она была той пустотой. Тогда это может открыть возможности для диалог с пустотой через разыгрывание противоположной полярности: обособленность и выбор. Это может быть связано с использованием пустого стула техника, при которой клиент буквально садится в кресло «пустота», говорите так, как будто она это и есть, а затем сядьте на стул напротив и ответить в диалоговом окне. Терапевт также может изучить ее интроекцию. через такие вопросы, как: «Чем эта пустота отличается или совпадает с от чувства алкоголя или в отношениях с вашими детьми или мужем? «Она может также использовать ту же технику для диалога с семьей. члены или определенные аспекты самой себя.

  Похоже, у Сандры много «незавершенных дел», связанных с невыраженные чувства (например, гнев, тоска, обида). Эксперименты с эти ощущения могут освободить ее, чтобы выразить и встретить эти чувства более прямо. Вся эта работа воодушевляет Сандру экспериментирование с новыми способами взаимоотношений как во время, так и за пределами сеанс, чтобы перейти к «здесь и сейчас» и работать в направлении разрешение «незавершенного дела».

  Экзистенциальный подход к терапии

  Экзистенциальный подход к терапии подчеркивает следующие шесть положений:

  1. Все люди обладают способностью к самосознанию.

  2. Как свободные существа, каждый должен принять на себя ответственность со свободой.

  3. У каждого человека есть уникальная личность, которую можно узнать только через отношения с другими.

  4. Каждый человек должен постоянно воссоздавать себя. Смысл жизни и существование никогда не фиксируется; скорее, он постоянно меняется.

  5. Беспокойство — часть человеческого существования.

  6. Смерть — основное состояние человека, придающее жизни значение.

  Главный вопрос, который решается в экзистенциальной терапии, — «Как я существую?» в лицо неуверенности, конфликта или смерти. Человек достигает подлинности через смелость и, таким образом, способен определить и раскрыть свой собственный смысл в настоящее и будущее. Необходимо сделать важный выбор (например, иметь истинная свобода и чтобы взять на себя ответственность за свою жизнь, нужно столкнуться с неуверенность и отказ от ложного чувства безопасности).

  Основной характеристикой экзистенциального взгляда является то, что индивид является «существом». в мире », у кого есть биологические, социальные и психологические потребности.Находясь в мир включает в себя физический мир, мир отношений с другими, и собственное отношение к себе (май и Ялом, 1995, с. 265). «Аутентичные» индивидуальные ценности символизация, воображение и суждение, и может использовать эти инструменты для постоянно создавать личное значение.

  Экзистенциальная терапия фокусируется на конкретных проблемах, коренящихся в индивидуальном существование. Современный экзистенциальный психотерапевт Ирвин Ялом определяет эти заботы как смерть, изоляция, свобода, и пустота. Экзистенциальная терапия фокусируется на возникающей тревоге когда клиент сталкивается с конфликтом, присущим жизни. Роль терапевта помогает клиенту сосредоточиться на личной ответственности за принятие решений, и терапевт может интегрировать некоторые гуманистические подходы и техники. Ялом, например, воспринимает терапевта как «попутчика» по жизни, и он использует сочувствие и поддержку, чтобы вызвать понимание и выбор. Он твердо верит что, поскольку люди существуют в присутствии других, реляционный контекст групповая терапия — эффективный подход (Ялом, 1980).

  Предварительные наблюдения и исследования указывают на людей с низким уровнем осознанный смысл жизни может быть склонен к злоупотреблению психоактивными веществами в качестве механизма выживания. Франкл впервые заметил такую ​​возможность среди наркоманов в стационарных условиях в Германии. в течение 1930-х годов (Frankl, 1959). Николсон и его коллеги обнаружили, что у лиц, злоупотребляющих наркотиками в стационаре, значительно ниже уровни смысла жизни по сравнению с группой согласованных, не злоупотребляющих контрольные субъекты (Николсон и др., 1994). Шедлер и Блок провели лонгитюдное исследование и обнаружили, что более низкий уровень восприятия смысла жизни у маленьких детей предшествовал содержанию модели жестокого обращения в подростковом возрасте (Шедлер и Блок, 1990).

  В контексте лечения расстройств, связанных со злоупотреблением психоактивными веществами, экзистенциальный терапевт часто выступает в роли наставника, помогая клиенту справиться с тревогой, которая его соблазняет злоупотреблять веществами. Затем клиент сосредотачивается на том, чтобы взять на себя ответственность и делать свой собственный выбор, чтобы оставаться свободным от субстанции. Если он решит избежать беспокойство из-за веществ, он не может двигаться вперед, чтобы найти истину и подлинность. Задача экзистенциального терапевта — помочь клиенту принимать личные решения о том, как жить, опираясь на творчество и любовь, вместо того, чтобы позволять внешним событиям определять поведение.

  Время и экзистенциальная терапия

  Хотя экзистенциальная терапия, возможно, не была предназначена для практики в ограниченная по времени мода, ее основные принципы, относящиеся к клиентским борьба за смысл перед лицом смерти может быть применена к ограниченному по времени параметр. Кратковременная терапия (независимо от ее метода) должна быть связана с «здесь и сейчас». Также рассматриваются как экзистенциальная, так и краткая терапия. с ограничениями по времени. Хойт предполагает, что за короткое время терапии всегда должен быть предметом обсуждения, и терапевт должен момент напоминания клиенту об использовании им времени и времени, запланированном на прекращение терапии (Hoyt, 1995).

  Модель временной психотерапии Манна (Mann, 1973; Mann и Goldman, 1994), хотя частично основаны на психодинамических Теория также использует экзистенциальный подход к примату времени. У Манна подход, ограничение по времени короткой терапии подчеркивается, чтобы помочь клиент сталкивается с проблемами обособленности и изоляции. Это облегчает клиент становится вовлеченным в процесс выздоровления и несет за него ответственность.

  Ответ на тематическое исследование

  Экзистенциальный терапевт может помочь Сандре понять, что ее диагноз: СПИД заставляет ее противостоять возможности смерти и, как следствие, столкнуться с ответственностью, возложенной на нее жизнью.Терапевт мог добиться этого, помогая ей понять, что ее жизнь (как и все else’s) конечно. Поэтому перед ней стоит задача подделать смысл свою жизнь и принимать трудные решения о своих отношениях и путях работы (или , а не операций) с выбором о злоупотребление алкоголем или наркотиками. Основное внимание в ее терапии будет уделяться выбору жизни. она хочет жить. Психотерапевт поможет ей справиться конструктивно с тревогой, чтобы она могла найти смысл в остальной части ее жизнь.Этого можно добиться, вовлекая ее в борьбу за принять на себя авторство по ее выбору. Ее можно поощрить «разыграть» сценарии выбора, с которыми она сталкивается, и признание сопутствующих страхов и беспокойства. Ее могут спросить: «Что мешает вам поделиться своими боится вашего мужа и допускает возможность его поддержки? » или «Представьте, что вы выражаете свою любовь к детям и сожалеете за ошибки, которые вы сделали ». Таким образом, терапевт поможет ей понять, что делать трудный выбор перед лицом смерти — это на самом деле способ найти целостность, целостность и смысл.

  Учение экзистенциального терапевта Ялома может быть полезным ресурс в решении вопросов, связанных со смертью, так как он работал с неизлечимо больными раком в течение многих лет, помогая им использовать их кризис и их опасность как возможность для перемен (Ялом, 1998). Ялом объясняет что, хотя смерть является основным источником беспокойства для клиента, включение смерти в жизнь может обогатить жизнь и позволить жить больше целенаправленно.

  Экзистенциальная терапия: придумайте собственный смысл

  У вас в голове может возникнуть определенный набор предположений или ассоциаций, когда вы слышите (или читаете) слово «экзистенциальный».”

  Возможно, вы думаете о фильмах или книгах, в которых «все умирают» кажется всеобъемлющим посланием.

  Может быть, вы вспоминаете философов, о которых читали в старших классах школы или колледжа, — тех, кто, судя по портретам, сопровождающим соответствующие отрывки в вашем учебнике, казалось, боролся за самое мрачное выражение лица.

  Вы можете подумать о капризных подростках, которые носят черное и слушают музыку, которая буквально сочится тревогой и кричит о кризисе идентичности.

  Хотя это могут быть проявления озабоченности экзистенциалистскими темами или взгляда начинающего философа на экзистенциализм, они определенно не представляют собой репрезентативную картину того, чем на самом деле является экзистенциальная теория. Средний экзистенциалист не находится в постоянной депрессии и не одержим смертью!

  Читайте дальше, чтобы узнать, что такое экзистенциализм на самом деле, и о типе терапии, которая была разработана на основе этой интересной философии.

  Прежде чем вы начнете читать, мы подумали, что вы могли бы бесплатно скачать наши 3 упражнения для смысла и ценности для жизни.Эти творческие, научно обоснованные упражнения помогут вам узнать больше о ваших ценностях, мотивациях и целях и дадут вам инструменты, которые вдохновят вас осознать смысл жизни ваших клиентов, студентов или сотрудников.

  Вы можете бесплатно скачать PDF-файл здесь.

  Экзистенциальная теория: другой подход к смыслу

  Экзистенциализм имеет уникальный взгляд на значение, который отличает его от предшествовавших господствующих философий, а именно отсутствие внутреннего смысла.

  Это не означает, что в нашем мире нет никакого смысла, просто нет врожденного, встроенного или «стандартного» значения. Какой бы смысл ни был извлечен из нашего мира, ему придает его индивидуум.

  Неслучайно эта противоречивая и радикально отличная философия получила распространение во время Великой депрессии, ужасов Второй мировой войны и последующего восстановления. Столкнувшись с реалиями войны, повсеместного голода и бедности, многие люди начали сомневаться, существует ли какой-либо естественный порядок или набор правил, управляющих нашим существованием.

  В конце концов, если война может принести разрушения в масштабах Второй мировой войны, что или кто допускает эти разрушения и с какой целью?

  Внезапно привлекательность обращения к церквям, правительству или другому авторитетному источнику смысла исчезла. Когда обычные источники авторитета были подорваны, люди начали искать смысл в себе, а не закидывать более широкую внешнюю сеть.

  Экзистенциализм предполагает, что у людей есть свобода и ответственность делать наш собственный выбор, и что полагаться на институты или других людей, которые говорят нам, как сделать наш моральный выбор, недостоверно и препятствует нашему личному развитию.Согласно экзистенциальной мысли, мы должны заглянуть внутрь себя, чтобы найти смысл, отстоять наши ценности и принять решения, которые формируют нашу жизнь.

  Для краткого и легкого для понимания описания того, что такое экзистенциализм, посмотрите это видео из Crash Course Philosophy:

  Экзистенциалистская мысль предлагалась и передавалась между философами со времен Ницше и Кьеркегора (с начала до середины 1800-х годов), но эта философия приобрела популярность после потрясших фундамент событий 1940-х и 1950-х годов.Учитывая этот рост популярности и, как следствие, влияние на господствующее мышление, психология вновь заинтересовалась этой философией.

  Новый вид терапии вырос из этих условий как способ помочь людям справиться с проблемами, присущими человеческому состоянию, — экзистенциальная терапия.

  Что такое экзистенциальная терапия / психотерапия? Определение

  Экзистенциальная терапия (или экзистенциальная психотерапия) основана на некоторых из основных идей экзистенциализма как философии, в том числе:

  • Мы несем ответственность за свой выбор.
  • Мы все уникальны из-за того выбора, который мы делаем, и мы постоянно переделываем себя, делая этот выбор.
  • Мы сами придаем смысл жизни.
  • Беспокойство — естественная черта человеческой жизни.
  • Мы должны смириться с этим стремлением жить подлинно (Burnham & Papandreopoulos, n.d.).

  Основанная на этих основах экзистенциальная терапия направлена ​​на то, чтобы помочь клиентам принять и преодолеть экзистенциальные страхи, присущие человеку.Эти опасения включают:

  • Свобода и ответственность
  • Смерть
  • Изоляция
  • Бессмысленность (Vallejos, 2016)

  Столкновение лицом к лицу с любым из вышеперечисленных или осознание того, что в конечном итоге вы столкнетесь с одним или всеми из них, может спровоцировать непреодолимое чувство страха или беспокойства, что потенциально может привести к множеству психологических и эмоциональных дисфункций.

  Хотя может быть утешительно просто не думать о неизбежности смерти или одиночества, которое мы все время от времени испытываем, или отрицать эту неизбежность, но избегание реальности не поможет нам жить, чтобы решать реальные проблемы.Без принятия и поиска способа жить с этой реальностью человеческого бытия невозможно жить по-настоящему.

  Экзистенциальная терапия поможет клиентам научиться брать на себя ответственность за свой выбор и делать выбор, соответствующий их ценностям, и поможет им жить более аутентично. Эта форма терапии не будет сосредоточена на необычных методах или назначении домашних заданий для достижения желаемых результатов. Дело не обязательно в том, чтобы научиться определенным навыкам или приобрести определенную привычку, а в том, чтобы сформировать реалистичные и подлинные отношения с жизнью.

  Точно так же экзистенциальные терапевты не являются холодными и отчужденными профессионалами или интеллектуалами белой башни психоанализа, и они не являются экспертами, которые назначают магическую комбинацию упражнений и заданий, которые позволяют пациенту исцеляться. Скорее, экзистенциальные терапевты — это люди, которые совершают одни и те же путешествия и сталкиваются с одними и теми же неизбежными истинами человеческого состояния (Diamond, 2011).

  Основатели экзистенциальной терапии

  Хотя первые философы, которым приписывают свой вклад в экзистенциалистскую мысль, можно считать основоположниками экзистенциальной терапии, было несколько практикующих терапевтов, которые проделали легкую работу по включению экзистенциализма в целостную терапию.

  Ранк можно считать «отцом-основателем» экзистенциальной терапии, учитывая его первоначальную попытку объединить экзистенциализм с психоанализом (Good Therapy, 2013). Хотя он начал свою карьеру в основном синхронно с Фрейдом и теориями, лежащими в основе психоанализа, Ранк стал больше сосредоточиваться на настоящем, чем на прошлом, и больше принимать эмоции, присущие человеку.

  Пол Тиллих и Ролло Мэй несли на себе факел экзистенциальной терапии и помогли сделать его мейнстримом в середине 20-го века (Vallejos, 2016).

  Ирвин Ялом, еще одна важная личность в экзистенциальной терапии, добавил свои одиннадцать терапевтических факторов к групповой терапии в целом, включая важность принятия и обучения существованию с экзистенциальными страхами. Этот вклад помог популяризировать экзистенциальную терапию как вид терапии, а также добавил немного концепций экзистенциальной терапии ко всем групповым методам лечения, которые охватывали одиннадцать факторов Ялома (Good Therapy, 2015).

  Правильные обстоятельства для экзистенциальной терапии

  Экзистенциальная терапия подходит не для каждого человека и не для каждой ситуации.Как и все другие формы лечения, существуют обстоятельства, при которых эта терапия наиболее эффективна, и обстоятельства, при которых следует рекомендовать другой тип терапии.

  Экзистенциальная терапия — превосходный метод лечения психологической и эмоциональной нестабильности или дисфункции, проистекающих из основных тревог человеческой жизни (как отмечалось выше, свободы и ответственности, смерти, изоляции и бессмысленности). Это может включать депрессию и тревогу, злоупотребление психоактивными веществами и зависимость, а также посттравматический стресс.

  Это будет особенно эффективно для людей с широким кругозором и желающих исследовать более тяжелые темы в жизни, а также для тех, кто ищет и изо всех сил пытается найти смысл (Vallejos, 2016).

  Из-за природы экзистенциализма экзистенциальная терапия, скорее всего, поможет клиентам добиться устойчивого изменения их взглядов, а не будет поощрять краткосрочные усилия, из-за которых клиент может потерять мотивацию продолжать, как только сеанс закончится.

  Однако фокус экзистенциальной терапии на основных тревогах человеческой жизни может привести к слепоте по отношению к более насущным проблемам или к незнанию основных проблем, с которыми сталкивается клиент.Это хорошо и хорошо — помочь клиенту преодолеть страх смерти, но если он также сталкивается с параноидальными иллюзиями, преодоление экзистенциального страха смерти может не быть главным приоритетом в данный момент.

  Этот тип терапии также может быть вредным для тех, кто не желает погружаться в экзистенциальные глубины, особенно для тех, кто целенаправленно избегает конфронтации с этими идеями. Хотя каждому человеку выгодно смириться с этой неизбежностью, не каждый человек готов принять экзистенциалистские идеи в любой момент.

  Для некоторых людей принуждение к смерти, изоляции и бессмысленности может привести к непредвиденным последствиям, включая глубокую депрессию, суицидальные мысли или даже попытки самоубийства.

  Точно так же человек, который только ищет быстрое решение своих текущих проблем, может быть не готов или не желает погрузиться в такую ​​интенсивную форму терапии (Vallejos, 2016).

  Взаимоотношения экзистенциальной терапии

  Хотя терапевтические отношения жизненно важны в любой форме терапии, они особенно важны в экзистенциальной терапии.Как упоминалось ранее, терапевт — не отстраненный эксперт, который великодушно направляет клиента через самопознание; скорее, он или она — такой же человек, который также испытал экзистенциальную тревогу и страх и стремится вести других через трудный процесс принятия и жизни с неизбежностями человеческой жизни.

  Терапевт не является пассивным или нейтральным в терапевтическом кабинете. Он или она является активным участником сеансов терапии и должен искренне взаимодействовать с клиентом, чтобы облегчить исцеление.В экзистенциальной терапии сдержанная и профессиональная позиция может принести больше вреда, чем пользы — клиенты должны иметь возможность общаться с терапевтом на личном уровне.

  Экзистенциальная терапия может включать техники или идеи из других форм терапии, включая когнитивную, поведенческую, нарративную и другие, но все сеансы экзистенциальной терапии зависят от продуктивных и тесных отношений между терапевтом и клиентом для достижения успеха (Diamond, 2011).

  Сообщение Take Home

  В этом коротком сообщении была представлена ​​идея формы терапии, основанной на экзистенциализме.

  Я надеюсь, что это дало вам хорошее понимание того, что такое экзистенциальная терапия, как она работает и что она может сделать для вас или ваших клиентов.

  Для получения дополнительной информации о том, как работает экзистенциальная терапия, посетите этот веб-сайт. Посетите этот веб-сайт, чтобы узнать, как включить идеи экзистенциальной терапии в свою практику.

  Что вы думаете об экзистенциальной терапии и экзистенциализме в целом? Как вы думаете, каждый из нас создает собственное ощущение смысла или цели жизни? Вы пробовали экзистенциальную терапию, как клиент или как практик? Дайте нам знать об этом в комментариях!

  Спасибо за чтение!

  Надеемся, вам понравилась эта статья.Не забудьте бесплатно скачать наши 3 упражнения для смысла и ценности для жизни.

  Если вы хотите узнать больше, наш мастер-класс «Смысл и ценность жизни» © поможет вам понять науку, лежащую в основе смысла и ценности жизни, вдохновит вас подключиться к своим ценностям на более глубоком уровне и сделает вас экспертом в воспитании смысла в жизни. жизни ваших клиентов, студентов или сотрудников.

  • Burnham, D., & Papandreopoulos, G. (нет данных). Экзистенциализм. В Интернет-энциклопедии философии .Получено с http://www.iep.utm.edu/existent/
  .
  • Даймонд, С. А. (21 января 2011 г.). Что такое экзистенциальная психотерапия? Психология сегодня. Получено с https://www.psychologytoday.com/blog/evil-deeds/201101/what-is-existential-psychotherapy
  • Хорошая терапия. (2013). Отто Ранг (1884-1939). Хорошая терапия. Получено с https://www.goodtherapy.org/famous-psychologies/otto-rank.html
  • Хорошая терапия. (2015). Ирвин Ялом. Хорошая терапия. Получено с https://www.goodtherapy.org/famous-psychologies/irvin-yalom.html
  • Валлехос, Л. М. (2016). Экзистенциальная психотерапия. Хорошая терапия. Получено с https://www.goodtherapy.org/learn-about-therapy/types/existential-psychotherapy
  .