Проблема сознания в психологии: Ошибка! Страница не найдена, код ошибки 404 — inakhan.ru

Содержание

Статьи

Актуальность. В статье обсуждается актуализация понятия «региональной идентичности» для психологической науки. Во многом впервые происходит сравнение категориальной структуры представлений о страАктуальность. В свете изменений, происходящих в системе образования России, перехода к компетентностной парадигме, особое значение имеет изучение ресурсов и потенциалов как составляющих образовательного капитала. Этот вопрос еще недостаточно исследован в эмпирической плоскости.

Цель. Изучить индивидуально-интеллектуальные интеграции в 3-х периодах времени (в настоящем, в будущем, в будущем как обновленном настоящем — как раздельно, так и совместно) при исследовании выборки студентов гуманитарных специальностей.

Метод. В основу исследования положены представления о кросс-теоретическом синтезе теории интегральной индивидуальности В.С. Мерлина (1986) и структурно-динамической теории интеллекта Д.В. Ушакова (2011). В исследовании приняли участие 252 студента вузов г. Перми, из них 190 девушки и 62 юноши в возрасте от 17 до 22 лет. Гипотезы тестировались методом структурного моделирования. Были построены четыре модели индивидуально-интеллектуальных интеграций по критерию времени. В 3 моделях изучались индивидуально-интеллектуальные интеграции по отдельности в настоящем, в будущем, в будущем как обновленном настоящем. В 4-ю, медиаторную модель индивидуально-интеллектуальных интеграций настоящее, будущее, будущее как обновленное настоящее включались совместно.

Результаты. Обнаружено, что индивидуально-интеллектуальные интеграции возникают в каждом периоде времени по отдельности. В настоящем их можно трактовать предпосылками ресурсов, в будущем — предпосылками реализованных потенциалов, в будущем как обновленном настоящем — предпосылками

обновленных ресурсов. Взятые совместно во всех периодах времени, индивидуально-интеллектуальные интеграции также были установлены. Они позволили расширить представление о «спирали развития» в дополнение к предыдущей трактовке (Дорфман, Калугин, 2020 а) и рассматривать ее по схеме «настоящее — будущее — реализованное будущее (обновленное настоящее)».

Выводы. Результаты исследования свидетельствуют о том, что индивидуально-интеллектуальные интеграции, представленные в трех периодах времени (в настоящем, в будущем, в будущем как обновленном настоящем), как раздельно, так и совместно, могут рассматриваться предпосылками ресурсов и потенциалов.

Благодарности: Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в рамках научного проекта № 19-29-07046.не и о собственном регионе.

Цель. Сравнение образа России и образов собственных регионов у молодежи, проживающей в различных субъектах страны.

Методика. Методика семантического шкалирования с дальнейшей факторизацией полученных данных. В исследовании приняло участие 318 респондентов из 8 различных макрорегионов страны.

Результаты. Была получена 6-факторная структура представлений образа России и образа собственного региона. Данные структуры имеют свои существенные различия, как по самой структуре факторов, так и по степени важности иерархии факторов. Региональная идентичность молодёжи в определённой степени обуславливает модальность принятия гражданской идентичности.

Выводы. По результатам исследования можно утверждать следующее, что для тех представителей молодёжи, у которых складывался положительный образ собственного региона, формировался и положительный образ страны в целом.

Благодарности. Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 19-313-90069.

Особая благодарность за помощь в организации сбора данных Звездиной Анастасии, начальнику отдела Центра молодежных проектов АНО ДПО «Корпоративный университет РЖД».

Ключевые слова: интегральная индивидуальность; интеллект; индивидуально-интеллектуальная интеграция; ресурсы; потенциалы; структурное моделирование

Проблема сознания в психологии

3. Проблема сознания в психологии

Психическое отражение в процессе эволюции прошло определенные этапы развития и в итоге возникло сознание

, определение которого связано с очень разными подходами, но подразумевается высшая, свойственная человеку форма обобщенного психического отражения объективных устойчивых свойств и закономерностей окружающего мира, связанная с формированием внутренней модели внешнего мира.

Проблема сознания является одной из глобальных и сложных проблем в психологии. Декарт, пересмотревший античное понимание души, обозначив сознание как ее существенный атрибут, а также прировняв сознание к мышлению, определил его как «все то, что происходит в нас», все, что мы «воспринимаем непосредственно само собою». В этих утверждениях Декарта и содержится тот основной постулат, из которого стала исходить психология конца XIX в.,- постулат, утверждающий, что первое, что человек обнаруживает в себе, — это

его собственное сознание. Существование сознания — главный и безусловный факт, и основная задача психологии состоит в том, чтобы подвергнуть анализу состояния и содержания сознания. Так, научная психология, восприняв дух идей Декарта, сделала своим предметом сознание. 1879 год — год создания экспериментальной лаборатории — считается официальной датой рождения психологии как науки, и ее становление как самостоятельной области научных исследований по праву связывают с именем Вильгельма Вундта (1832-1920).

Вундт начинает с обобщающего объяснения того, что Декарт подразумевал под сознанием, как можно описать и определить то, что в нас происходит. Сначала он рассматривает

непосредственный опыт как реальность, происходящая в нас. Непосредственный опыт состоит из двух компонентов: содержание (субъективные отражения воздействия внешнего мира на органы чувств) и субъективное отношение человека к воспринимаемому им содержанию. С т зр. Вундта, в каждый момент времени в сознании человека может находиться определенное количество (ограниченное) связанных друг с другом содержаний, к которым человек субъективно относится.

Дает свое представление сознания в виде трех свойств:

Ритмичность сознания

Организация ритма может быть как произвольной, так и непроизвольной. Опыты с метрономом — при слушании равномерной последовательности звуков можно услышать их объединение по два-четыре такта с ударением на разных звуках.

Объем сознания.

Если звуки организовывались в простые такты по два (с ударением на первом или втором звуке пары), то испытуемому удавалось сравнить ряды, состоящие из 8 пар. Если же количество пар превосходило эту цифру, то ряды распадались, т. е. уже не могли восприниматься как целое. Вундт делает вывод, что ряд из восьми двойных ударов (или из 16 отдельных звуков) является мерой объема сознания (объем кратковременной памяти человека ограничен- 7 элементов +- 2). Но если сознание активно объединяется во все более и более крупные единицы, то оно способно почти беспредельно насыщаться некоторым содержанием (повторный опыт Вундта с произвольной организацией звуков в сложные такты по восемь звуков каждый. Испытуемый на этот раз мог услышать как целостный ряд пять таких тактов по 8 звуков, т. е. всего 40 звуков).

Неоднородность сознания

Сознание является неоднородным по степени ясности и отчетливости восприятия различного содержания (по аналогии со зрением). Вундт использовал метафору зрительного поля. Поле зрения ограничено, а внутри поля есть зона ясного и отчетливого восприятия, которая обеспечивается определенным анатомическим представлением сетчатки глаза — зона FOVEA (отраженная световая энергия). Все вне этой зоны воспринимается менее ярко. Существование двух областей Вундт связывает с двумя основными процессами сознания, которые он называл

перцепция (процесс вхождения определенных содержаний в поле сознания) и апперцепция (процесс, благодаря которому некоторые содержания, находящиеся в поле сознания, воспринимаются ясно и отчетливо, процесс ВНИМАНИЯ). ***Эмпирические исследования проведены на тахистоскопе — на короткое время предъявлялись изображения (например, матрицы отдельных букв) так чтобы человек не мог рассматривать эти изображения. Вне зависимости от количества букв, воспринимается ~4-5 букв ясно и отчетливо.

Итак, в психологии была проделана большая и кропотливая работа по описанию общей картины и свойств сознания: многообразия его содержаний, динамики, ритмичности, неоднородности его поля, измерению объема и т. д. Возникли вопросы: каким образом его исследовать дальше? Каковы следующие задачи психологии?

И здесь был сделан тот поворот, который со временем завел психологию сознания в тупик. Психологи решили, что они должны последовать примеру естественных наук, например физики или химии. Первая задача науки, считали ученые того времени, найти простейшие элементы. Значит, и психология должна найти элементы сознания, разложить сложную динамичную картину сознания на простые, далее неделимые, части. Это, во-первых. Вторая задача состоит в том, чтобы найти законы соединения простейших элементов. Итак, сначала разложить сознание на составные части, а потом снова его собрать из этих частей. Так и начали действовать психологи. Простейшими элементами сознания В. Вундт объявил

отдельные впечатления, или ощущения. (***Каждое ощущение, по Вундту, обладает рядом свойств, или атрибутов. Оно характеризуется прежде всего качеством (ощущения могут быть зрительными, слуховыми, обонятельными и т. п.), интенсивностью, протяженностью (т. е. длительностью) и, наконец, пространственной протяженностью (последнее свойство присуще не всем ощущениям, например, оно есть у зрительных ощущений и отсутствует у слуховых). Ощущения с описанными их свойствами являются объективными элементами сознания. Но ими и их комбинациями не исчерпываются содержания сознания. Есть еще субъективные элементы, или чувства. В. Вундт предложил три пары субъективных элементов — элементарных чувств: удовольствие-неудовольствие, возбуждение-успокоение, напряжение-разрядка. Эти пары — независимые оси трехмерного пространства всей эмоциональной сферы. Наши внутренние переживания состоят из сложных комбинаций перечисленных субъективных элементов, т. е. элементарных чувств. Например, радость — это удовольствие и возбуждение; надежда — удовольствие и напряжение; страх — неудовольствие и напряжение. Итак, любое эмоциональное состояние можно «разложить» по описанным осям или собрать из трех простейших элементов.

В дальнейшем представления о сознании были развиты последователем и учеником Вундта- Эдвартом Титченер (1867-1927). Именно Титченер стоял у истоков психологической школы структурализма. С его точки зрения основная задача психологии заключалась в открытии элементарных составляющих сознания, то есть в разложении сознания на части и определении его структуры. Титченер вводит новую метафору сознания волна внимания. Поле внимания включено в поле сознания. Тем самым он подчеркивал прерывный характер внимания, т.е. утверждал, что в каждый момент времени только одно содержание достигает «гребня волны внимания» (апперцепции), достигая наивысшей ясности. Титченер определял сознание как сумму наших переживаний, существующих в данный момент времени (желтые и красные точки), а разум как сумму наших переживаний, накопленных в течение жизни. Сознание и разум во многом схожи — за исключением того, что сознание включает в себя психические процессы, происходящие в текущий момент, а разум содержит в себе общий итог этих процессов. Сознание — поперечное сечение души (синее).

Задачи психолога в обосновании научной теории сознания:

1)Анализ явлений сознания, понимаемый как разложение сложных образований на элементы, чтобы понять их состав.

2)Установление связей, в которые вступают элементы друг с другом.

3)Выявление законов, которым подчиняются эти связи.

Были замечания по поводу адекватности этой теории. Первый критик теории Вундта- профессор Гарвардского университета в США- Уильям Джеймс (1842-1910). Он вводит метафору «поток сознания». Сознание — это поток, река, в которой мысли, ощущения, воспоминания, внезапные ассоциации постоянно перебивают друг друга и причудливо, «нелогично» переплетаются.

4 свойства Джеймса, которые резко отличаются от свойств Вундта:

принадлежность состояния сознания Я человека. Каждое состояние сознания — часть личного сознания. Все, что происходит внутри человека, воспринимается им, как принадлежащее его Я. Представление Вундта как о непосредственном опыте не вполне адекватно (понятие непосредственного опыта не включает в себя субъекта, которому этот опыт принадлежит). Содержание сознания и отношение к нему не существует сами по себе с т. зр. Джеймса => Вундт ошибался.
неповторимость и уникальность. Сознание находится в постоянном изменении. Те состояния сознания, кот испытывает человек в течение всей своей жизни, вновь не повторяются. ‘В одну и ту же реку нельзя войти дважды’.
Непрерывность — всякое личное сознание представляет непрерывную последовательность ощущений.
Избирательность и пристрастность — одни объекты сознание воспринимает охотно, другие отвергает и вообще все время делает между ними выбор.

Для изучения свойств и явлений сознания использовался метод интроспекции (самонаблюдение).

***метод интроспекции (букв, «смотрения внутрь») был признан не только главным, но и единственным методом психологии. В основе этого убеждения лежали следующие два бесспорных обстоятельства. Во-первых, фундаментальное свойство процессов сознания непосредственно открываться (репрезентироваться) субъекту. Во-вторых, «закрытость» тех же процессов для внешнего наблюдателя. Были сделаны следующие научно-практические выводы: 1) психолог может проводить психологические исследования только над самим собой. Если он хочет знать, что происходит с другим, то должен поставить себя в те же условия, пронаблюдать себя и по аналогии заключить о содержании сознания другого человека; 2) поскольку интроспекция не происходит сама собой, а требует особой деятельности, то в ней надо упражняться, и упражняться долго. Эксперименты наиболее строгих интроспекционистов (Э. Титченера и его учеников) осложнялись еще двумя дополнительными требованиями. Во-первых, интроспекция должна была направляться на выделение простейших элементов сознания, т. е. ощущений и элементарных чувств. (Дело в том, что метод интроспекции с самого начала соединился с атомистическим подходом в психологии, т. е. убеждением, что исследовать — значит разлагать сложные процессы на простейшие элементы.) Во-вторых, испытуемые должны были избегать в своих ответах терминов, описывающих внешние объекты, а говорить только о своих ощущениях, которые вызывались этими объектами, и о качествах этих ощущений. Например, испытуемый не мог сказать: «Мне было предъявлено большое, красное яблоко». А должен был сообщить примерно следующее: «Сначала я получил ощущение красного, и оно затмило все остальное; потом оно сменилось впечатлением круглого, одновременно с которым возникло легкое щекотание в языке, по-видимому, след вкусового ощущения. Появилось также быстро преходящее мускульное ощущение в правой руке…». Ответ в терминах внешних объектов был назван Э. Титченером «ошибкой стимула» — известный термин интроспективной психологии, отражающей ее атомистическую направленность на элементы сознания. Доводы, выдвигаемые в защиту метода интроспекции, не были строго проверены. Утверждение о возможности раздвоения сознания. Наблюдение за ходом собственной деятельности мешает этой деятельности, а то и вовсе ее разрушает. Следя за почерком, мы можем потерять мысль; стараясь читать с выражением — перестать понимать текст. Если применить все сказанное к интроспекции (а ведь она тоже вторая деятельность!), то придется признать, что ее возможности крайне ограничены. Интроспекцию настоящего, полнокровного акта сознания можно осуществить, только прервав его. Рассмотрим мнение о том, что интроспекция поставляет сведения о фактах сознания в неискаженном виде. Что это не так, видно уже из сделанного выше замечания о вмешательстве интроспекции в исследуемый процесс. Даже когда человек дает отчет по памяти о только что пережитом опыте, он и тогда неизбежно его искажает, ибо направляет внимание только на определенные его стороны или моменты. Именно это искажающее влияние внимания, особенно внимания наблюдателя, который знает, что он ищет, настойчиво отмечалось критиками обсуждаемого метода. Интроспекционист, писали они не без иронии, находит в фактах сознания только те элементы, которые соответствуют его теории. Если это теория чувственных элементов, он находит ощущения, если безобразных элементов, — то движения «чистой» мысли и т. п

К концу первой четверти 20 столетия психология сознания практически перестала существовать ввиду: 1) ограниченности узким кругом явлений, как содержание и состояние сознания; 2) ложности идеи разложения психики на простейшие элементы; 3) ограниченности метода интроспекции.

Попытка понять природу сознания через его социальную природу реализована во французской социологической школе. Сознание рассматривается как необходимое условие развития человеческого общества. Основатель Эмиль Дюркгейм (1858-1917) вводит в обиход понятие коллективных представлений. Основные характеристики коллективных представлений:

Коллективное представление – предельно обобщенные познавательные представления, которые представляют основу умственной деятельности человека. В философии эти представления представляются категорией разума (понятие времени, пространства, числа).
Коллективное представление – это универсальные представления, эти представления есть у всех взрослых нормально развивающихся людей и они одинаковы по содержанию.

Происхождение коллективных представлений в фило и онтогенезе.

Филогенез: по своему происхождению они являются продуктами познавательной деятельности общества в целом, в коллективных представлениях зафиксирован опыт, накопленный обществом в процессе его исторического развития. В онтогенезе эти представления присваиваются каждым рождающимся человеком вновь вступающим в общество и после присваивания становятся присвоением его индивидуального сознания

Основная функция коллективных представлений — они являются необходимыми условиями возможности общественной жизни людей. Если в один и тот же период истории люди не имели бы однородных представлений о времени, пространстве, числе, согласие между умами стало бы невозможным.
Идея Дюргейма о социальной природе сознания как результат присвоения человеком опыта была подхвачена и развивалась в марксистской психологии. Особенно в трудах Л.С. Выгоцкого и А.Н. Леонтьева (о социальной природе сознания).
Центральным понятием для характеристики сознания человека стало понятие высших психических функций (ВПФ) (Выготский). Это понятие противопоставляется так называемым натуральным психическим функциям (НПФ). НПФ – это такие функции, которые возникли и развились у человека в процессе его биологической эволюции, до того как люди перешли к общественной жизни. При переходе к общественной жизни в культурной среде обитания, у человека возникает определенные психические новообразования – ВПФ. ВПФ – такие функции, которых нет у животных, есть только у человека: опосредствованные по своему строению психологическими орудиями, социальные по происхождению, произвольные по механизму управления и существующие в виде системы функций. Специфика сознательного отражения – возникновение ВПФ путем интериоризации.

Леонтьев рассматривает происхождение сознания в связи с переходом человека в общественной жизни, в основе которой лежит трудовая деятельность. Возможность осуществления трудовых действий возникает благодаря тому, что у человека возникает новая форма отражения – разумный смысл. Как возникает сознание в онтогенезе?

3 основных понятия: образующие сознания – это то, что составляет основу и условия сознания:

Значение
Личностный смысл
Чувственная ткань – внешний мир, воздействующий на человека, несущий предметное содержание.

Значение. Леонтьев рассматривает значение как реальность, одновременно существующую в двух формах:

В форме общественного сознания.
В форме индивидуального сознания.

Значение как форма общественного сознания – это то обобщение действительности, которое кристаллизовано, фиксировано в чувственном носителе (обычно в слове или словосочетании), это идеальная духовная форма кристаллизации общественного опыта, общественной практики человечества.

Значение как форма индивидуального сознания – это ставшее достоянием моего сознания (в большей или меньшей полноте и многосторонности) обобщенное отражение действительности, выработанное человечеством. Значение как форма общественного сознания для того, чтобы стать фактом индивидуального сознания должно быть присвоено человеком. Коллективные представления тоже должны быть присвоены каждым человеком. Когда они усвоены, они становятся основой и условиями возможности разумного понимания того, что происходит в действительности. Значение образует сознание человека.

***Пример загонщика. Загонщик сможет понять смысл своих действий, если поймет значение, что такое коллективная охота. Если значение не присвоено, то ему не откроется разумный смысл его действий. Если усвоит неправильно, то действия неадекватны. Леонтьев: значения могут быть присвоены с разной степенью полноты и многосторонности, поэтому действия человека могут иметь разную степень разумности. Дети не в полной мере освоили значение тех слов, которые они употребляют, присваивают значение по-своему.
Личностный смысл – это смысл, который отражает отношение мотива к цели действия, отношение того, что побуждает его действовать, к тому, на что его действие направлено. Не бывает сознания без личностного смысла.
Возникновение сознания происходит в онтогенезе – у новорожденного сознания нет (Леонтьев). Оно развивается в ходе совместной деятельности со взрослым (социальная природа сознания). Центральное понятие – значение, как фактор общественного и индивидуального сознания. Сознание как результат деятельности.

Поделитесь с Вашими друзьями:

истоки и перспективы изучения», с 12 по 16 ноября 2013, г. Москва

07.02.2013

Дорогие коллеги!

Приглашаем вас принять участие в XIV Международных чтениях памяти Выготского Л.С. «Психология сознания: истоки и перспективы изучения». Чтения проводятся с 12 по 16 ноября 2013 года на базе Института психологии им Выготского Л.С. Российского государственного гуманитарного университета, г. Москва.

Проблему сознания в психологии связывают с именем Р. Декарта. Вслед за ним многие психологи долгое время отождествляли сознание и психическое. Проблема сознания разрабатывалась в ассоциативной психологии, рассматривалась в работах В.Вундта и У.Джемса. В противоположную сторону направил внимание исследователей З. Фрейд, открыв в психологии огромный пласт бессознательного. В понятийном аппарате некоторых психологических школ вообще нет места для термина сознание, тогда как в других сознание отождествляется с различными психическими процессами. Так сознание нередко сводится к мыслительным процессам, рефлексии или функции внимания. В последние годы стала популярной концепция сознания, не привязанного к индивиду. Так, в социальной психологии огромный интерес вызывают исследования массового или группового сознания.

Несколько особняком стоит понимание сознания в рамках культурно-исторического подхода. Л.С. Выготский во многом опирается на марксистское учение об общественно-исторической природе человеческого сознания. Он отмечал, что предметом новой психологии должно быть именно сознание, но понятое иначе, в другой методологической парадигме. Новую, целостную психологию сознания он называет «вершинной».

Сама по себе проблема сознания очень сложна. Она характеризуется не только сложной философской подоплекой, но и непростой историей развития соответствующих исследований в психологии. Огромный теоретический багаж, который связан с этим понятием, требует пристального рассмотрения и углубленного анализа.

1. В рамках предстоящих чтений планируется работа секций:

Диалектическая психология развития и структура сознания (Методология, общая психология, философия вопроса)
Феномен сознания в неклассической психологии (Методология, теория и история психологии)
Проблема личности в контексте психологии сознания (Психология личности, Методология, философия вопроса)
Сознаваемое и бессознательное в искусстве и творчестве (Психология искусства, психология творчества)
Изменения сознания в контексте образовательного процесса (Психология образования, педагогическая психология, детская психология)
Сознание как предмет психологии развития (Психология развития, возрастная психология)
Клинический подход в психологии сознания (Клиническая психология, медицинская психология, психотерапия)
Психология эмоций (Общая психология, психология эмоций)
Сознание как мыслительный процесс (Когнитивная психология, психология мышления и решения задач)

2. Планируется организация круглых столов по направлениям

Специальная психология
Военная психология
Психология семьи
Психология массового сознания
Психотерапевтические практики

3. Кроме того буду действовать дискуссионные площадки по темам:

Самосознание в структуре сознания. Почему в психологии изучение самосознания все чаще заменяется Я-концепции?
Исследование сознания в кросс-культурном контексте
Измененные состояние сознания – причины и феноменология явления
Сознание как критерий психического, новые грани понимания проблемы
Феномен сознания, понятый как «со» «знание».

В рамках чтений планируется проведение различных местер-классов, проблемных дискуссий и вечерних лекций. Вы можете принять участие в любом из указанных мероприятий, а также можно заявить свое.

Условия участия и адреса оргкомитета прежние. Подробнее с ними можно ознакомится на сайте Института психологии и на сайте www.levb.org

Если вы планируйте принять участие в конференции, выступить с докладом, опубликовать тезисы, или хотите получить соответствующее уведомление на ваш почтовый адрес, мы ждем писем на электронную почту [email protected]

Условия участия в чтениях

С уважением,
Оргкомитет
Международных чтений памяти Л.С. Выготского

Тема: XIV Международные чтения памяти Выготского Л.С.

Дата проведения: с 12 по 16 ноября 2013 г.

Место проведения: Институт психологии им Выготского Л.С. Российского государственного гуманитарного университета, г. Москва.

URL: http://psychology.rsuh.ru/vygconf14.html

Трудная проблема сознания — Scholarpedia

Трудная проблема сознания (Chalmers 1995) — это проблема объяснения взаимосвязи между физическими явлениями, такими как процессы мозга, и опытом (то есть феноменальным сознанием или ментальными состояниями / событиями с феноменальные качества или квалиа). Почему физические процессы всегда сопровождаются опытом? И почему данный физический процесс порождает определенный опыт, который он вызывает — почему, например, ощущение красного, а не зеленого?

Тяжелые проблемы и легкие проблемы

Сложная задача контрастирует с так называемыми легкими задачами, такими как объяснение того, как мозг интегрирует информацию, классифицирует и распознает раздражители окружающей среды или фокусирует внимание.Такие явления функционально поддаются определению. То есть, грубо говоря, они поддаются определению с точки зрения того, что они позволяют делать субъекту. Так, например, если будут обнаружены механизмы, объясняющие, как мозг интегрирует информацию, первая из перечисленных простых проблем будет решена. То же самое относится и ко всем другим простым задачам: они касаются определения механизмов, объясняющих, как выполняются функции. Что касается простых задач, когда соответствующие механизмы хорошо поняты, остается мало или совсем не остается пояснительной работы.

Опыт, похоже, не соответствует этой объяснительной модели (хотя некоторые редукционисты утверждают, что, поразмыслив, да; см. Раздел о редукционизме ниже). Хотя опыт связан с множеством функций, объяснение того, как эти функции выполняются, по-прежнему, похоже, оставляет без ответа важные вопросы. Мы все равно хотели бы знать, почему их выступление сопровождается опытом и почему тот или иной опыт, а не другой. Так, например, даже когда мы находим что-то, что играет причинную роль в боли, т.е.грамм. то, что вызвано нервной стимуляцией и вызывает отдачу и избегание, мы все же можем спросить, почему конкретное переживание боли, в отличие, скажем, от зуда, связано с этой ролью. Такие проблемы — серьезные проблемы.

Когнитивные модели сознания (Barrs 1988) иногда описываются как потенциальные решения сложной проблемы. Однако неясно, может ли такая модель достичь этой цели. Например, рассмотрим теорию глобального рабочего пространства, согласно которой содержимое сознания глобально доступно для различных когнитивных процессов, таких как внимание, память и устный отчет.Даже если эта теория верна, связь между такими процессами и опытом — например, почему они вообще сопровождаются опытом — вполне может оставаться непонятной. По тем же причинам обнаружение нейронных коррелятов сознания может оставить трудную проблему нерешенной: вопрос о том, почему существуют эти корреляции, останется без ответа. Тем не менее, научные достижения в области когнитивных моделей и нейронных коррелятов сознания вполне могут сыграть важную роль в комплексном решении.

Связь с аргументами против физикализма и объяснительный пробел

Трудная проблема часто обсуждается в связи с аргументами против физикализма (или материализма), который утверждает, что сознание само по себе является физическим явлением с исключительно физическими свойствами.Одним из этих аргументов является аргумент знания (Джексон, 1982), который основан на мысленных экспериментах, подобных приведенным ниже. Мэри — супер-ученый с безграничной логической проницательностью, выросшая в далеком будущем в полностью черно-белой комнате. Наблюдая за научными лекциями по черно-белому телевидению, она познает всю физическую истину — все в законченной физике, химии, неврологии и т. Д. Затем она выходит из комнаты и впервые испытывает цвет. Интуитивно кажется очевидным, что, выйдя из комнаты, она узнает новые истины о , что такое — видеть в цвете.Сторонники аргументации знания принимают этот результат, чтобы указать, что есть истины о сознании, которые не могут быть выведены из полной физической истины. Из этой предпосылки следует, что физическая истина не может полностью определить истину о сознании. И последний результат, по мнению большинства, подорвет физикализм.

Трудная проблема тесно связана с утверждением о том, что Мэри узнает новые истины о цветовых ощущениях, когда она впервые испытывает такие переживания. Возможно, если она узнает новые истины в то время, это связано с тем, что природу цветового опыта нельзя полностью объяснить чисто физическими терминами; в противном случае, согласно рассуждениям, она уже знала бы соответствующие истины.Если такие переживания полностью объяснимы в физических терминах, тогда они должны быть объективно понятными, и Мэри, кажется, находится в хорошем положении, чтобы ухватить все объективно понятные свойства. Общая идея здесь иногда выражается как утверждение, что существует объяснительный разрыв (Levine 1983) между физическим и феноменальным.

Второй аргумент, часто связанный с трудной проблемой, — это аргумент представимости (Kripke 1972, Chalmers 1996). Согласно одной из версий аргумента представимости, также называемой аргументом зомби, можно представить себе микрофизический дубликат человека, которому не хватает сознательного опыта.Утверждается, что при этом возможен такой микрофизический дубликат, что означает, что физические факты не требуют наличия феноменальных или экспериментальных фактов. Это, по мнению большинства философов, указывает на ложность физикализма.

Хотя многие философы сомневаются, что представимость этих зомби-дубликатов указывает на их возможность, сложная проблема в первую очередь касается первого шага аргументации. Если мы сможем представить себе микрофизические дубликаты самих себя, которые лишены сознания, тогда нам не будет полного объяснения того, почему физические факты порождают эмпирические или феноменальные факты.Это еще раз показывает наличие пробела в объяснении.

Редукционизм

Нет единого мнения о статусе объяснительного пробела. Редукционисты отрицают существование разрыва. Они утверждают, что сложная проблема сводится к комбинации простых проблем или происходит из неправильных представлений о природе сознания. Например, Дэниел Деннет (2005) утверждает, что, размышляя, сознание можно определить функционально. По его мнению, как только простые проблемы будут решены, не останется ничего, что можно было бы объяснить в отношении сознания и физического состояния.

Редукционисты часто прибегают к аналогиям из истории науки. Эти философы сравнивают нередукционистов, признающих существование пробела в объяснении, с виталистами 17 века, озабоченными трудной проблемой жизни. Также проводятся сравнения с невежественными с научной точки зрения людьми, озабоченными сложными проблемами тепла или света (Churchland 1996). Наука показала, что последние проблемы преувеличены: жизнь, тепло и свет можно объяснить физически. Точно так же, говорят редукционисты, и сознание.

Нередукционисты обычно отвергают такие аналогии. Часть аналогии обычно принимается: виталисты сомневались, что то, как организмы размножаются, движутся, самоорганизуются и т. Д., Можно объяснить в чисто физических терминах, почти так же, как нередукционисты сомневаются в том, что сознание можно объяснить в чисто физических терминах. . Однако виталисты пытались объяснить, как выполняются определенные функции. Напротив, сознание, похоже, не заключается в выполнении функций.Нередукционисты считают, что это различие подрывает аналогию между трудной проблемой сознания и предполагаемой трудной проблемой жизни. Они отвергают другие аналогии редукционистов на аналогичных основаниях.

Редукционизм вытекает из влиятельных теорий философии разума, включая философский бихевиоризм, аналитический функционализм и элиминативный материализм. Некоторые философы используют достоинства этих позиций, такие как их относительная скупость, чтобы дать основания для редукционистского подхода к трудной проблеме.Другие философы признают существование объяснительного пробела и, таким образом, рассматривают сложную проблему как свидетельство против этих теорий.

Невредукционизм

Все нередукционисты считают, что объяснительный пробел является подлинным, но некоторые нередукционисты утверждают, что этот пробел совместим с физикализмом (Loar 1990/97). Для нередукционистских физикалистов разрыв отражает кое-что в нашем взгляде на мир, а не сам мир. Эти философы считают, что сознание является полностью физическим явлением, и, следовательно, что феноменальные истины — ничто сверх физических истин, даже если феноменальные истины не могут быть выведены из микрофизических истин или тех видов истин, которые Мэри узнает из своих лекций.

Нередукционисты должны объяснить, как примирить физикализм с объяснительным пробелом. (Редукционисты не разделяют этого бремени, поскольку они отвергают разрыв.) Здесь нередукционисты иногда прибегают к аналогии с эмпирическими потребностями Крипкеана (1972). Согласно Крипке, тот факт, что тепло является (декогерентным) движением молекул, абсолютно необходим — не может быть ситуации, в которой одно без другого — даже при том, что этот факт был обнаружен эмпирически. Можно возразить на том основании, что мы легко можем представить себе ситуацию, в которой есть тепло, но, как выясняется, нет движения молекул.Против этого Крипке утверждает, что, если подумать, такая ситуация немыслима. То, что мы представляем существующим без молекулярного движения, — это ощущение тепла — опыт, который обычно вызывается у нас молекулярным движением, — а не само тепло. Нередукционисты иногда утверждают, что подобные рассуждения можно использовать для объяснения того, почему, несмотря на пробел в объяснении, физическая истина требует истины о сознании. Однако, как утверждает сам Крипке, в случае сознания, похоже, не существует различия, соответствующего различию между теплом и ощущением тепла.Например, все, что кажется болью, является ipso facto болью. Итак, рассуждения Крипке не распространяются прямо на эмпирические потребности, вытекающие из нерредукционистского физикализма.

Многие нередукционисты признают, что требуется больше, чтобы примирить физикализм с объяснительным пробелом. Здесь принято обращаться к отличительным чертам феноменальных понятий. Некоторые предполагают, что феноменальные концепции отличаются тем, что их референты — феноменальные состояния — являются составными частями самих этих концепций.Например, Дэвид Папино (2002) предполагает, что феноменальные концепции имеют форму , которая обозначает : -, где пробел заполняется вложенным феноменальным состоянием, что-то вроде того, как слово может быть заключено в кавычки. Он утверждает, что цитатная структура феноменальных понятий порождает характерный феноменальный / физический эпистемический разрыв, даже если встроенное состояние является физическим. Но вопрос о том, сможет ли какое-либо такое предложение удовлетворить бремя нередукционистов, остается спорным (Chalmers 2007).

Некоторые нередукционисты принимают трудную проблему как причину для отказа от физикализма. Согласно большинству нефизикалистских взглядов, сознание рассматривается как несводимый компонент природы. Эти взгляды, как правило, различаются, прежде всего, в том, как они характеризуют причинную связь между сознанием и физическим миром. Согласно интеракционистскому дуализму, например, сознание имеет как физические причины, так и физические следствия; согласно эпифеноменализму сознание имеет физические причины, но не имеет физических следствий; и согласно нейтральному монизму феноменальные свойства — это категориальные основы физических свойств, которые являются диспозиционными (нейтральный монизм может или не может считаться версией физикализма, в зависимости от того, считаются ли физические свойства категориальных основ физическими).

Психофизические теории

Некоторые считают, что решение сложной проблемы потребует построения психофизической теории, включающей фундаментальные законы. Подобная теория не была разработана подробно, но были выдвинуты некоторые умозрительные предложения. Некоторые интеракционистские дуалисты утверждают, что феноменальные свойства влияют на процессы в мозге, заполняя пробелы, возникающие в результате квантовой неопределенности (Eccles 1986). Теории, возникающие на основе такого рода аргументов, могут включать постулирование психофизических законов.А Дэвид Чалмерс (1995), ведущий нередукционист, предположительно предполагает, что основная связь между феноменальным и физическим существует на уровне информации. Он формулирует принцип двойного аспекта , согласно которому феноменальные состояния реализуют информационные состояния, которые также реализуются в физических когнитивных системах, таких как мозг. Любое предложение могло бы обеспечить своего рода решение сложной проблемы: законы позволили бы делать выводы о конкретных примерах опыта из лежащих в основе физических структур.Конечно, останется важный пережиток трудной проблемы: все равно останется вопрос, почему существуют эти психофизические законы, а не другие. Такие теоретики, вероятно, будут утверждать, что эти законы примитивны, как и основные законы физики, и поэтому сложная рудиментарная проблема не более и не менее загадочна, чем вопрос о том, почему физические константы такие, какие они есть.

Редукционисты будут утверждать, что такое предложение неверно, либо потому, что они основаны на путаных представлениях о сознании, либо потому, что они предполагают, что решения простых проблем не приведут к решению сложной проблемы.Нередукционистские физикалисты отвергают эти редукционистские аргументы, но они также склонны отвергать необходимость фундаментальной психофизической теории. Не все такие теории противоречат нерредукционистскому физикализму. В самом деле, эти философы могут принять что-то вроде предложения Чалмерса и рассматривать его как способ преодолеть объяснительный пробел. Однако, в отличие от Чалмерса, они будут рассматривать феноменальную информацию как особый вид физической информации — особенной тем, что ее связь с другими видами физической информации останется непрозрачной без соответствующих психофизических законов.

Мистерианство

Некоторые утверждают, что мы не можем решить сложную проблему. Этот взгляд иногда называют мистицизмом, и его самым известным поборником является Колин Макгинн (1989). Макгинн утверждает, что наш разум просто не создан для решения сложных проблем; мы когнитивно закрыты для него, что-то вроде того, как крысы когнитивно закрыты для задач исчисления. Но, в отличие от крыс, мы можем понять природу проблемы, которую, по словам МакГинна, мы не можем решить.

Макгинн находит источник нашей когнитивной закрытости не во внутренней сложности сложной проблемы — он допускает, что решение может быть простым, — а скорее в том, как мы формируем теоретические концепции.По его мнению, мы формируем такие концепции, расширяя концепции, связанные с восприятием макроскопических объектов. И он утверждает, что любые концепции, созданные с помощью этого механизма, как и знакомые физические концепции, неизбежно оставят трудную проблему нерешенной. Этот аргумент — как предпосылка о формировании концепции, так и таинственный вывод — противоречивы (Stoljar 2006). И есть версии мистицизма, которые не опираются на аргументы. К ним относятся менее пессимистические версии, в которых научные достижения могут однажды позволить нам решить трудную проблему (Nagel 1998, Stoljar 2006).

Мистериане различаются как по редукционизму, так и по физикализму. Макгинн и Томас Нагель, менее пессимистичные мистики, отвергают редукционизм. Даниэль Столяр, еще один менее пессимистичный мистик, официально нейтрально относится к редукционизму. И если Макгинн и Нагель официально нейтральны в отношении физикализма, Столяр принимает его; действительно, его защита мистицизма предполагает физикализм.

Список литературы

Баррс, Б. Дж. 1988. Когнитивная теория сознания. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Чалмерс, Д. Дж. 2007. Феноменальные концепции и объяснительный пробел. В феноменальном знании и феноменальных концепциях: новые эссе о сознании и физикализме, Т. Альтер и С. Уолтер (ред.). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, стр. 167-94.
Чалмерс, Д. Дж. 1995. Лицом к проблеме сознания. Журнал исследований сознания 2: 200-19.
Черчленд, П. М. 1996. Новое открытие света. Журнал философии 93: 211-28.
Деннет, Д. К.2005. Сладкие сны: философские препятствия на пути к науке о сознании. Кембридж: MIT Press.
Джексон, Ф. 1982. Эпифеноменальные квалиа. Philosophical Quarterly 32: 127-36.
Крипке С. 1972. Именование и необходимость. В семантике естественного языка, под ред. Дж. Харман и Д. Дэвидсон. Дордрехт: Рейдел. Перепечатано как «Именование и необходимость». Кембридж: Издательство Гарвардского университета, 1980.
Левин, Дж. 1983 Материализм и квалиа: объяснительный пробел. Pacific Philosophical Quarterly 64: 354-61.
Лоар, Б. 1990/97. Феноменальные состояния. Философские перспективы 4: Теория действия и философия разума, под ред. Дж. Томберлин: 81–108. Атаскадеро, Калифорния: Риджвью Паблишинг Ко. Исправленная версия в «Природа сознания», под ред. Н. Блок, О. Фланаган и Г. Гюзельдере: 597-616. Кембридж: MIT Press, 1997.
Макгинн, К. 1989. Можем ли мы решить проблему разума и тела? Mind 98: 349-66.
Нагель, Т. 1998. Понимание невозможного и проблема разума и тела. Философия 73: 337–52.
Папино, Д. 2002. Размышляя о сознании. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Stoljar, Д. 2006. Невежество и воображение: эпистемическое происхождение проблемы сознания. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Внутренние ссылки

Валентино Брайтенберг (2007) Мозг. Академия наук, 2 (11): 2918.

Олаф Спорнс (2007) Сложность. Академия наук, 2 (10): 1623.

Говард Эйхенбаум (2008) Память.Scholarpedia, 3 (3): 1747.

Дополнительная литература

Альтер, Т. и Уолтер, С. 2007. Феноменальные знания и феноменальные концепции: новые эссе о сознании и физикализме. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета
Альтер, Т. и Хауэлл, Р. Дж. 2009. Диалог о сознании. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Чалмерс, Д. Дж. 1996. Сознательный разум: в поисках фундаментальной теории, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Байн, Т., Клиреманс, А., и Уилкен, П. В печати. Оксфордский спутник сознания. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Шир, Дж. 1997. Объяснение сознания: трудная проблема. Кембридж: MIT Press.
Велманс, М. и Шнайдер, С. 2007. Блэквелл, спутник сознания. Оксфорд: издательство Blackwell Publishing.

Внешние ссылки

См. Также

Внимание, сознание, память, модели сознания

Трудная проблема сознания — Scholarpedia

Трудная проблема сознания (Chalmers 1995) — это проблема объяснения взаимосвязи между физическими явлениями, такими как процессы в мозге, и опытом (т.е., феноменальное сознание или ментальные состояния / события с феноменальными качествами или квалиа). Почему физические процессы всегда сопровождаются опытом? И почему данный физический процесс порождает определенный опыт, который он вызывает — почему, например, ощущение красного, а не зеленого?

Тяжелые проблемы и легкие проблемы

Связь с аргументами против физикализма и объяснительный пробел

Редукционизм

Невредукционизм

Психофизические теории

Мистерианство

Список литературы

Баррс, Б. Дж. 1988. Когнитивная теория сознания. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Чалмерс, Д. Дж. 2007. Феноменальные концепции и объяснительный пробел. В феноменальном знании и феноменальных концепциях: новые эссе о сознании и физикализме, Т. Альтер и С. Уолтер (ред.). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, стр. 167-94.
Чалмерс, Д. Дж. 1995. Лицом к проблеме сознания. Журнал исследований сознания 2: 200-19.
Черчленд, П. М. 1996. Новое открытие света. Журнал философии 93: 211-28.
Деннет, Д. К.2005. Сладкие сны: философские препятствия на пути к науке о сознании. Кембридж: MIT Press.
Джексон, Ф. 1982. Эпифеноменальные квалиа. Philosophical Quarterly 32: 127-36.
Крипке С. 1972. Именование и необходимость. В семантике естественного языка, под ред. Дж. Харман и Д. Дэвидсон. Дордрехт: Рейдел. Перепечатано как «Именование и необходимость». Кембридж: Издательство Гарвардского университета, 1980.
Левин, Дж. 1983 Материализм и квалиа: объяснительный пробел. Pacific Philosophical Quarterly 64: 354-61.
Лоар, Б. 1990/97. Феноменальные состояния. Философские перспективы 4: Теория действия и философия разума, под ред. Дж. Томберлин: 81–108. Атаскадеро, Калифорния: Риджвью Паблишинг Ко. Исправленная версия в «Природа сознания», под ред. Н. Блок, О. Фланаган и Г. Гюзельдере: 597-616. Кембридж: MIT Press, 1997.
Макгинн, К. 1989. Можем ли мы решить проблему разума и тела? Mind 98: 349-66.
Нагель, Т. 1998. Понимание невозможного и проблема разума и тела. Философия 73: 337–52.
Папино, Д. 2002. Размышляя о сознании. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Stoljar, Д. 2006. Невежество и воображение: эпистемическое происхождение проблемы сознания. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Внутренние ссылки

Валентино Брайтенберг (2007) Мозг. Академия наук, 2 (11): 2918.

Олаф Спорнс (2007) Сложность. Академия наук, 2 (10): 1623.

Говард Эйхенбаум (2008) Память.Scholarpedia, 3 (3): 1747.

Дополнительная литература

Альтер, Т. и Уолтер, С. 2007. Феноменальные знания и феноменальные концепции: новые эссе о сознании и физикализме. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета
Альтер, Т. и Хауэлл, Р. Дж. 2009. Диалог о сознании. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Чалмерс, Д. Дж. 1996. Сознательный разум: в поисках фундаментальной теории, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Байн, Т., Клиреманс, А., и Уилкен, П. В печати. Оксфордский спутник сознания. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Шир, Дж. 1997. Объяснение сознания: трудная проблема. Кембридж: MIT Press.
Велманс, М. и Шнайдер, С. 2007. Блэквелл, спутник сознания. Оксфорд: издательство Blackwell Publishing.

Внешние ссылки

См. Также

Внимание, сознание, память, модели сознания

Трудная проблема сознания — Scholarpedia

Тяжелые проблемы и легкие проблемы

Связь с аргументами против физикализма и объяснительный пробел

Редукционизм

Невредукционизм

Психофизические теории

Мистерианство

Список литературы

Баррс, Б. Дж. 1988. Когнитивная теория сознания. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Чалмерс, Д. Дж. 2007. Феноменальные концепции и объяснительный пробел. В феноменальном знании и феноменальных концепциях: новые эссе о сознании и физикализме, Т. Альтер и С. Уолтер (ред.). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, стр. 167-94.
Чалмерс, Д. Дж. 1995. Лицом к проблеме сознания. Журнал исследований сознания 2: 200-19.
Черчленд, П. М. 1996. Новое открытие света. Журнал философии 93: 211-28.
Деннет, Д. К.2005. Сладкие сны: философские препятствия на пути к науке о сознании. Кембридж: MIT Press.
Джексон, Ф. 1982. Эпифеноменальные квалиа. Philosophical Quarterly 32: 127-36.
Крипке С. 1972. Именование и необходимость. В семантике естественного языка, под ред. Дж. Харман и Д. Дэвидсон. Дордрехт: Рейдел. Перепечатано как «Именование и необходимость». Кембридж: Издательство Гарвардского университета, 1980.
Левин, Дж. 1983 Материализм и квалиа: объяснительный пробел. Pacific Philosophical Quarterly 64: 354-61.
Лоар, Б. 1990/97. Феноменальные состояния. Философские перспективы 4: Теория действия и философия разума, под ред. Дж. Томберлин: 81–108. Атаскадеро, Калифорния: Риджвью Паблишинг Ко. Исправленная версия в «Природа сознания», под ред. Н. Блок, О. Фланаган и Г. Гюзельдере: 597-616. Кембридж: MIT Press, 1997.
Макгинн, К. 1989. Можем ли мы решить проблему разума и тела? Mind 98: 349-66.
Нагель, Т. 1998. Понимание невозможного и проблема разума и тела. Философия 73: 337–52.
Папино, Д. 2002. Размышляя о сознании. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Stoljar, Д. 2006. Невежество и воображение: эпистемическое происхождение проблемы сознания. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Внутренние ссылки

Валентино Брайтенберг (2007) Мозг. Академия наук, 2 (11): 2918.

Олаф Спорнс (2007) Сложность. Академия наук, 2 (10): 1623.

Говард Эйхенбаум (2008) Память.Scholarpedia, 3 (3): 1747.

Дополнительная литература

Альтер, Т. и Уолтер, С. 2007. Феноменальные знания и феноменальные концепции: новые эссе о сознании и физикализме. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета
Альтер, Т. и Хауэлл, Р. Дж. 2009. Диалог о сознании. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Чалмерс, Д. Дж. 1996. Сознательный разум: в поисках фундаментальной теории, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Байн, Т., Клиреманс, А., и Уилкен, П. В печати. Оксфордский спутник сознания. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Шир, Дж. 1997. Объяснение сознания: трудная проблема. Кембридж: MIT Press.
Велманс, М. и Шнайдер, С. 2007. Блэквелл, спутник сознания. Оксфорд: издательство Blackwell Publishing.

Внешние ссылки

См. Также

Внимание, сознание, память, модели сознания

границ | Структурные квалиа: решение сложной проблемы сознания

Введение: сложная проблема как противоречие между тремя тезисами

Один из возможных способов представить трудную проблему сознания — рассмотреть три, казалось бы, правдоподобных тезиса, которые находятся в интересном противоречии.Во-первых, все объекты физики и других естественных наук могут быть полностью проанализированы с точки зрения структуры и отношений или просто структурно. Во-вторых, сознание есть (или имеет) нечто сверх своей структуры и отношений. В-третьих, существование и природу сознания можно объяснить с точки зрения естественных наук. Если второй тезис окажется неверным и сознание полностью поддается анализу в структурном плане, то обнаружение структуры сознания в некоторых паттернах нейронной активности (или, возможно, в некоторых лингвистически-поведенческих паттернах) и изучение происхождения и природы этой структуры, мы надеемся, в конечном итоге раскроют нас. все, что нужно знать о сознании.С другой стороны, если и первый, и второй тезисы верны, из этого непосредственно следует, что сознание не может быть объектом физики или других естественных (или поведенческих) наук, и, следовательно, его существование не может быть также объяснено этими науками.

Дэвид Чалмерс, автор трудной проблемы сознания, принимает как первый, так и второй тезисы и делает также упомянутый выше вывод. Он также добавляет предпосылку, что то, что не может быть объяснено физически, само по себе не является физическим (Chalmers, 2003).Поэтому он убежден, что единственное решение сложной проблемы — это поддержать своего рода онтологический дуализм, наиболее предпочтительно форму дуализма свойств. Он утверждает, что традиционные естественные науки (например, нейробиология и когнитивная наука), возможно, когда-нибудь смогут объяснить все структурно-реляционные свойства сознания (например, в терминах нейронных, функциональных или информационных структур и отношений), но это сознание помимо них также имеет феноменальные свойства, которые в принципе недосягаемы для традиционных научных методов.Однако ряд философов утверждали, что все формы онтологического дуализма с философской точки зрения весьма проблематичны, и в основном все согласны с тем, что было бы желательно, если возможно, найти решение трудной проблемы, не поддерживая какую-либо форму онтологического дуализма.

Я буду утверждать, что угрозы дуализма можно избежать, а трудную проблему можно решить, приняв первый и третий тезисы и отвергнув второй. Другими словами, я буду утверждать, что объекты физики и других естественных наук действительно могут быть полностью проанализированы в структурных терминах, но это может быть и сознание.Более конкретно, я предполагаю, что явно неструктурные и монадические элементы сознания, а именно квалиа, на самом деле являются композиционными и имеют внутреннюю структуру. Согласно моему предложению, которое основано в основном на работах Фрэнсиса Крика и Кристофа Коха (Crick and Koch, 1998; Koch, 2004), компоненты квалиа являются бессознательными ассоциациями, а структуры квалиа являются структурами сетей этих бессознательных. ассоциации. Я буду утверждать, что эти структуры также могут быть описаны нейронными терминами и, таким образом, идентифицированы с определенными нейронными паттернами.Вкратце, с моей точки зрения, квалиа могут быть проанализированы полностью структурно и идентифицированы с определенными нейронными паттернами.

Поскольку формулировка сложной проблемы, которую я использую (формулировка, согласно которой это противоречие между тремя представленными выше тезисами) не является типичной, возможно, следует сказать о ней несколько слов перед тем, как продолжить.

Есть две основные причины, по которым я предпочитаю приведенную выше формулировку: первая риторическая, а вторая — стратегическая.Риторическая причина заключается в следующем: выбранная мною формулировка прекрасно резюмирует некоторые центральные идеи о сложности трудной проблемы. А именно, большинство представлений о сложной проблеме включают идею, согласно которой все так называемые легкие проблемы сознания являются «легкими», потому что они являются проблемами объяснения некоторых функций сознания. Следовательно, трудной проблемой является проблема существования определенных свойств или аспектов сознания, которые нельзя анализировать с точки зрения функций.Точно так же Чалмерс (2003) отвергает физикализм на том основании, что каждое физическое явление может быть проанализировано с точки зрения структуры и динамики, но это сознание имеет определенные свойства или аспекты, которые не могут быть проанализированы в таких терминах. Также утверждалось, что эмпирические методы имеют доступ только к диспозиционным свойствам, но что сознание имеет помимо этих свойств также свойства, которые не могут быть проанализированы с точки зрения диспозиций. Список подобных аргументов можно продолжить. Все они объединены идеей о том, что каждый объект естествознания может быть проанализирован с точки зрения некоторых структур (причинных, диспозициональных, функциональных, пространственно-временных, реляционных, информационных и т. Д.).), но некоторые свойства или аспекты сознания не могут.

Мне известно, что позиция, согласно которой каждый объект естествознания может быть проанализирована с точки зрения каких-то конкретных типов структур , строго говоря, не совпадает с позицией, согласно которой каждый объект естественных наук может быть проанализирован в структурные условия tout court . Мне также известно, что идеи, описанные выше, обычно используются как части аргументов против физикализма, а не как формулировки самой сложной проблемы.Если кто-то хочет отклонить мою формулировку на этом основании, она может это сделать. Для моих целей на самом деле достаточно признать проблему, которую я сформулировал как философскую проблему, которая связана с трудной проблемой простым и понятным способом, который я укажу ниже.

Наиболее распространенные способы представить сложную проблему интуитивно привлекательны, но довольно неясны по смыслу. Итак, сложная проблема обычно вводится как проблема объяснения того, как сознательный опыт «возникает» из нейронной активности или почему есть что-то, что «похоже на то, чтобы быть» сознательным.Поэтому важным этапом в каждом внимательном изложении сложной проблемы является определение значений неясных выражений, используемых в этих интуитивно привлекательных введениях. Говоря об уникальных и философски значимых особенностях сознательных состояний (Чалмерс (2003, стр. 103), пишет: «Каждое из этих [сознательных] состояний имеет феноменальный характер с феноменальными свойствами (или квалиа), характеризующими то, каково это находиться в состояние ». Затем он уточняет значение« qualia »в следующем примечании (стр.135): «По моему мнению, квалиа — это просто те свойства, которые характеризуют сознательные состояния в соответствии с тем, каково это обладать ими». Итак, в контексте сложной проблемы квалиа или феноменальные свойства — это как раз те свойства или аспекты сознания, существование которых кажется необъяснимым в рамках традиционных естественных наук. Таким образом, в наиболее общем виде суть сложной проблемы состоит в том, что некоторые свойства или аспекты сознания (как бы мы их ни называли) кажутся необъяснимыми в рамках традиционных естественных наук.

Теперь я готов изложить свою стратегическую причину использования представленной выше формулировки: формулируя сложную проблему как противоречие между тремя тезисами, представленными выше, и затем подходя к ней, используя стратегию, упомянутую ранее (утверждая, что объекты физики и другие Естественные науки действительно могут быть полностью проанализированы с точки зрения структуры и отношений, но это может быть и сознание). Я надеюсь продемонстрировать, что не существует таких свойств или аспектов сознания, которые нельзя было бы объяснить в рамках традиционных естественных наук.Поэтому для простоты я продолжу, как если бы моя формулировка была законной формулировкой трудной проблемы. Любой, кто считает, что на самом деле это не так, может рассматривать это как формулировку отдельной проблемы, которая связана с трудной проблемой следующим простым способом: решение проблемы, сформулированной мною, с использованием стратегии, которую я использую, решает также и трудную задачу. проблема. И это все, что должно иметь значение в конце концов.

Подводя итог, моя стратегия основана на простой идее, условности, которую я считаю неоспоримой: Если явление поддается анализу в полностью структурных терминах, то объяснение происхождения и природы структуры этого явления сводится к объяснению происхождения и природы самого явления.Я утверждаю, что у нас есть веские основания полагать, что сознание на самом деле поддается анализу в полностью структурных терминах и что современная нейробиология может предложить нам частично умозрительную, но, тем не менее, правдоподобную идею о природе и происхождении этого структурного феномена.

Структурализм научных объектов

Прежде чем перейти к самой важной части моего аргумента, а именно к отрицанию второго тезиса путем предложения полностью структурного описания сознания, я кратко рассмотрю, почему мы должны принять первый тезис.Во-первых, очень широко принята позиция, подчеркивающая структурную природу объектов естествознания. Назовем его структурализмом научного объекта . Ее проводят Локвуд (1989), Стросон (2006), Столяр (2001), Мермин (1998), Эддингтон (1928), Чалмерс (1996), Рассел (1927), Сигер (2006), Сапожник (1994), Ледимэн. и Росс (2007), если упомянуть лишь некоторых. Среди многочисленных сторонников самых разных форм структурализма научного объекта есть как защитники, так и критики онтологического дуализма, и, более того, хотя эта позиция часто представляется в контексте философии разума (например, Russell, 1927; Chalmers, 1996; Seager , 2006), она также часто выдвигалась в гораздо более широком контексте философии науки и метафизики (например, Shoemaker, 1994; Ladyman and Ross, 2007).

Выражаясь неформально, основная идея структурализма научного объекта состоит в том, что каждая часть отношения в любой сети отношений, изучаемой естественными науками, может быть проанализирована в терминах отношений. Кроме того, почти каждый элемент любой структуры может быть проанализирован с точки зрения какой-либо более мелкозернистой структуры. И если предположить, что есть какие-то фундаментальные элементы без более тонкой внутренней структуры, то все же, вероятно, верно, что эти элементы эмпирически доступны только через их (причинные) отношения с другими элементами и объектами (включая, возможно, какой-то измерительный прибор).Другими словами, все наши знания о них ограничены отношениями, которые они имеют с другими объектами (и, в конечном итоге, с нами).

Однако лишь относительно небольшое меньшинство сторонников структурализма научного объекта считают, что структура и отношения — это все, что существует. Примером такого рода радикальной структуралистской метафизики является теория Ледемана и Росс (2007). Согласно их позиции, известной как онтический структурный реализм (также как радикальный структурализм), части релятов и элементы структур в теориях естествознания являются просто эвристическими приемами, не имеющими фундаментального онтологического статуса.Шумейкер (1994) утверждает в том же духе, что причинные отношения и причинные структуры являются единственной онтологической фундаментальной вещью. Его позицию иногда называют причинным эссенциализмом.

Многие структуралисты по научным объектам отстаивают менее радикальную позицию, известную как эпистемический структурный реализм, согласно которой структура и отношения — это все, к чему мы можем получить эмпирический доступ. Некоторые сторонники эпистемического структурного реализма утверждают, что, хотя у нас нет никаких эмпирических доказательств существования неструктурных фундаментальных релятов, мы должны предположить их существование, чтобы в первую очередь осмыслить идею существования каких-либо отношений.Другими словами, они утверждают, что не может быть отношений без некоторых фундаментальных отношений (например, Esfeld, 2004).

Некоторые философы защищают еще более слабую форму структурализма научного объекта. По их мнению, это правда, что традиционные научные методы не имеют доступа ни к чему, кроме структуры и отношений, но, тем не менее, можно ощутить существование чего-то сверх структуры и отношений. А именно, они считают, что существование нашего непосредственного сознательного опыта известно нам напрямую, и что мы также можем «видеть», что наше сознание является чем-то сверх своей структуры — возможно, это то, что имеет структуру, а не что-то, что просто — это строение.Из группы философов, упомянутых выше, сторонниками этой позиции являются Чалмерс (1996), Рассел (1927), Сигер (2006).

Помимо того факта, что основная идея структурализма научного объекта очень широко принята, также трудно понять, как отказ от нее может помочь нам решить трудную проблему сознания. Единственный способ, которым я мог себе это представить, — это если бы кто-нибудь продемонстрировал, что по крайней мере некоторые из совершенно обычных объектов естествознания обладают такими неснижаемо неструктурными свойствами, существование которых может быть экспериментально подтверждено, а также не вызывает проблем с философской точки зрения.А именно, если бы существование таких свойств не было экспериментально подтверждено, а просто предполагалось в результате некоторых философских соображений, то эти свойства в конце концов не были бы собственными объектами естествознания. И если бы их существование было философски проблематичным, это не решило бы трудную проблему, а просто расширило бы ее на некоторые другие явления помимо сознания. И, насколько мне известно, еще никто не продемонстрировал, что какие-либо обычные объекты естествознания обладают (или могут иметь) такими свойствами.

С другой стороны, идея о том, что сознание имеет некоторые особенности помимо своих структурных и относительных свойств, имеет гораздо меньше сторонников и фактически подвергается резкой критике многими (например, большинством функционалистов, бихевиористов и репрезентационалистов). Однако большинство попыток полностью структурно проанализировать сознание заканчивались тем, что исключали или просто игнорировали определенные (качественные) аспекты сознания, существование которых многие считают абсолютно очевидным.Другими словами, было трудно найти теорию сознания, которая удовлетворила бы как структуралистов, так и квалиа-реалистов. Ниже я попытаюсь обрисовать рамки, которые, как мне кажется, должны удовлетворить обе стороны.

Структура сознания и Qualia

Сторонники неструктурного взгляда на сознание часто предполагали, что неструктурными элементами сознания являются так называемые квалиа — предположительно монадические и качественные характеристики сознательного опыта.Qualia обычно считаются личными для того, кто их испытывает, и невыразимыми по своей природе. Парадигматические примеры квалиа — это простые переживания цвета или грубые ощущения: краснота красного или болезненность боли. Итак, типичная структура, лежащая в основе неструктурного взгляда на сознание, будет выглядеть примерно так: существенные строительные блоки сознания, а именно квалиа, связаны множеством сложных отношений и образуют множество сложных структур. Следовательно, индивидуальное сознание в целом было бы неким структурированным пучком квалиа.Возможно, структура такого пучка в принципе могла бы оказаться идентичной структуре определенного паттерна нейронной активности, которая в принципе была бы доступна для методов нейробиологии будущего (даже Chalmers, 1995, 2003, полагает, что структура сознание тождественно некоторой информационной структуре в нашем мозгу), но качественные свойства квалиа — нет.

Вопрос о том, что именно означает, что структура сознания может оказаться структурой паттерна нейронной активности, очевидно, непростой.Впечатляющая попытка ответить на него сделана Ревонсуо (2006). Он считает, что структура сознания будет обнаружена в мозге, как только мы обнаружим и научимся контролировать надлежащий уровень организации нейронной активности — на любом другом уровне мы обнаружим только нейронных коррелятов сознания (NCC). . Другими словами, на этих более низких уровнях мы обнаружим некоторые паттерны нейронной активности, которые коррелируют с содержанием нашего сознания, но мы не сможем понять, почему эти корреляции возникают и какова их природа.С другой стороны, на надлежащем уровне организации мы могли бы найти образец, который просто имеет структурного сознания. Однако (Ladyman and Ross (2007, стр. 53–57)) резко критикуют идею существования различных онтологических уровней в природе, потому что, по их мнению, существует множество природных явлений, которые не вписываются в структуру иерархически организованных Тем не менее, они не отрицают тот очевидный факт, что структурные паттерны в природе часто организованы полуиерархическим образом.К счастью, основные идеи Ревонсуо (2006) кажутся легко переносимыми из рамок уровней в более гибкую, разрешенную Ледманом и Россом (2007), так что структуру сознания можно рассматривать как образец некоторых других паттернов. определенных, но других паттернов и т. д. некоторых простых нейронных событий.

Тем не менее, согласно точке зрения Чалмерса и других, которые полагают, что квалиа являются неснижаемо качественными, даже если бы мы могли перейти от простых необъяснимых корреляций между некоторым паттерном нейронной активности и сознанием к детальной структурной идентичности (или структурному изоморфизму) между ними, мы все еще не могли установить полную идентичность между ними, потому что квалиа были бы по существу неструктурными и, следовательно, не могли бы быть отождествлены с какими-либо структурами.Например, в случае зрительного сознания можно было бы возразить, что даже если бы мы однажды смогли «увидеть» путем сканирования чьего-то мозга, что у него есть визуальный опыт красного яблока на зеленой пластине (и даже если бы мы могли обнаружить все структурные элементы). детали воспринимаемой сцены), мы все еще (возможно) не понимаем, почему красный цвет красного и зеленый цвет зеленого ощущаются ею такими, как они есть, а не, например, наоборот (и, более того, почему они вообще так ярко и качественно пережиты).

Предполагаемая конфиденциальность и невыразимость квалиа сделали теории о них уязвимыми для философских аргументов, основанных на широко поддерживаемой точке зрения о том, что природа языка и значения по существу является публичной и интерсубъективной. В стиле Витгенштейна или Квайнизма часто утверждается, что концепция частного объекта является в высшей степени проблематичной с философской точки зрения, поскольку абсолютно частные объекты не могут иметь никакого отношения к языку или любой из наших теорий. Как правило, витгенштейновское отношение к сознанию имеет тенденцию вести к экстерналистскому взгляду на феномен: кажется, что если все наши ссылки на содержание нашего сознания на самом деле сделаны с использованием словаря дополнительных общественных объектов, то правильная теория сознания должна быть теорией о наших лингвистико-поведенческих взаимодействиях с внешним миром (см., например, Lagerspetz, 2002).Однако, похоже, существует довольно поверхностная с философской точки зрения точка зрения, с которой имеет смысл утверждать, что ментальное содержание может быть частным (но не частным в философски проблематичном абсолютном смысле): а именно, с нейробиологической точки зрения, с которой людей можно рассматривать как биологические когнитивные системы с ограниченными коммуникативными навыками.

Кажется, нет никакой глубокой философской загадки в идее когнитивной системы, которая имеет определенную информацию о некоторых своих внутренних состояниях, но не способна передавать эту информацию другим.Прекрасный пример такого нейробиологического описания человека был предложен Криком и Кохом (1998), Кохом (2004). Помимо объяснения (не абсолютной) приватности квалиа, Крик и Кох также предлагают превосходное описание явно монадической природы квалиа.

Прежде чем продолжить, следует отметить, что хотя я строю здесь свой аргумент исключительно на теории Крика и Коха (и также «уточняю» свои аргументы соответственно), общая стратегия, которую я использую, совместима с любым из них (нейробиологическим) полностью структурный учет квалиа.Например, существует несколько теорий, согласно которым индивидуальные квалиа определяются своим расположением в сложном многомерном пространстве квалиа (или просто их отношениями сходства и несходства с другими квалиа), например, Черчленд (1986), О’Брайен и Опи (1999), Эдельман (2003), Пестана (2005). Эти теории, в принципе, можно интерпретировать так, что структура отдельного квале является структурой сети всех отношений сходства и несходства, которые квале имеет с другими квалиа.Точно так же, согласно Балдуцци и Тонони (2009), каждый отдельный квале представляет собой определенную «форму» в пространстве квалиа — форму, которая воплощает определенный набор информационных отношений. Таким образом, структуру такого набора отношений можно рассматривать как структуру соответствующего quale.

Основная причина, по которой я решил сосредоточиться на теории Крика и Коха, состоит в том, что я нахожу их подход интуитивно особенно привлекательным, поскольку он позволяет нам понять гипотетическую структурную природу отдельного квале как в нейронном, так и в феноменальном плане.

Давайте рассмотрим чье-то сознательное переживание красного цвета. Согласно Крику и Коху, структура такого опыта красноватого цвета (или означает этого опыта) представляет собой обширную сеть бессознательных ассоциаций всех бесчисленных встреч с красными объектами в личной истории этого человека и личных историй ее предков. , воплощенные в ее генах (Crick and Koch, 1998; Koch, 2004, стр. 242–244). Своеобразная фраза «воплощенные в ее генах» просто означает, что не все бессознательные ассоциации формируются в течение жизни человека в результате ее взаимодействия с окружающей средой, но что некоторые из них являются врожденными: так сказать, запрограммированными эволюцией.

Крику и Коху (1998) также удается дать отчет об этих ассоциациях с точки зрения нейронных процессов. Согласно им, существует явных нейронных репрезентаций для каждого аспекта нашего сознательного опыта. Под явным нейронным представлением они подразумевают повышенную активность «небольшой группы нейронов» (скорее всего, от 100 до 1000), расположенных близко друг к другу. Эти группы нейронов можно также назвать эссенциальными узлами (Koch, 2004, стр. 34–35).Каждый раз, когда активность одного из таких важных узлов превышает определенный порог, человек осознает соответствующий аспект (это может быть цвет, форма, направление движения, знакомый объект и т. Д.).

Чтобы избежать различных философских проблем, связанных со сложной концепцией нейронной репрезентации (см., Например, Hutto and Myin, 2013), эти нейронные события не следует рассматривать как репрезентации самих по себе в каком-либо более глубоком метафизическом смысле.Тот факт, что повышенная активность в определенных важных узлах систематически совпадает (в надлежащих условиях) с типичными (вербальными) реакциями на определенный аспект сознания (например, субъект сообщает о том, что видит что-то красное), является единственным на первый взгляд Причина, по которой мы называем активность этих важных узлов явными нейронными представлениями. Согласно гипотезе, одной из основных причин таких систематических совпадений является тот факт, что все существенные узлы, отвечающие за явные репрезентации, напрямую связаны с модулями планирования мозга (в частности, с префронтальной и передней поясной корой). , где их проекции могут легко повлиять на поведение испытуемого (Koch, 2004, с.245).

Следовательно, согласно гипотезе, совокупность всех явных нейронных репрезентаций имеет детальную и точную корреляцию с содержанием сознания человека. Поскольку все существенные узлы, ответственные за явные нейронные репрезентации, (согласно гипотезе) также связаны с модулями планирования мозга, это означает, что функциональная структура всей сети явных нейронных репрезентаций на самом деле будет функциональной структурой соответствующее сознание.Другими словами, причинные эффекты сети, описанные выше, предположительно идентичны причинным эффектам нашего сознания (именно поэтому мы можем сообщить о большинстве аспектов содержания нашего сознания).

Однако остается вопрос о природе квалиа: почему повышенная активность в важном узле должна иметь специфическое, но невыразимое качественное ощущение? Согласно несколько умозрительной гипотезе Крика и Коха, квале, связанное с явным нейронным представлением, — это , означающее этого представления для остальной части мозга.В психологическом и феноменальном плане это значение, как упоминалось ранее, представляет собой обширную сеть различных бессознательных ассоциаций. С нейронной точки зрения это сеть всех тех нейронных связей, которые данный важный узел имеет с другими важными узлами.

Когда активность некоторого существенного узла поднимается выше требуемого порога для того, чтобы соответствующий аспект стал частью сознания, тогда активность большинства связанных существенных узлов немного повышается, но остается ниже требуемого порога.Однако слегка увеличенная активность обширной сети всех связанных между собой важных узлов в совокупности достаточно сильна, чтобы повлиять на отношение человека к сознательно переживаемому аспекту. Тогда человек начинает осознавать соответствующий аспект и его богатое и конкретное значение (quale), но остается в неведении об отдельных бессознательных ассоциациях, составляющих это значение (компоненты и структура quale).

Для того, чтобы понять ситуацию в феноменальных терминах, возможно, было бы лучше думать о так называемых бессознательных ассоциациях не как о абсолютно бессознательных, а как о смутно сознательных (возможно, как о сознании типа «кончик языка» — сознании без квале. но со способностью мгновенно распознать недостающий quale, если он появится, как «правильный»).Таким образом, слегка повышенная активность любого отдельного существенного узла, соответствующего некоторому смутно сознательному аспекту, была бы слишком слабой, чтобы вызвать какую-либо значительную активность в модулях планирования мозга, и, следовательно, субъект не мог бы сообщить о каком-либо сознательном опыте соответствующего аспекта. Тем не менее, слегка увеличенная активность обширной сети всех связанных между собой важных узлов, которая соответствует квале, будет в совокупности достаточно сильной, чтобы вызвать некоторую нейронную активность в модулях планирования, и поэтому субъект может сообщить, что испытал что-то особенное, но она не сможет различить или распознать (или сообщить) какие-либо отдельные смутно осознаваемые компоненты этого опыта.

Поскольку разные сети бессознательных (или смутно сознательных) ассоциаций будут по-разному влиять на модули планирования, человек может идентифицировать разные сети бессознательных ассоциаций, не имея сознательного доступа к их структурам. Вот почему эти сети могут показаться ей монадическими, а их различия качественными (хотя на самом деле они очень сложны и в принципе поддаются анализу в структурном плане). Поскольку у человека не было сознательного доступа к сложной структуре своих квалиа, она, очевидно, не могла передать это другим.Таким образом, в этом смысле квалиа были бы действительно личными и невыразимыми для того, кто их испытывает.

По аналогии мы можем рассмотреть некоторые макрофизические свойства обычного физического объекта из дерева и камня: если мы рассмотрим такой объект на достаточно низком уровне детализации, мы можем назвать макрофизические свойства древесных и каменных качественными свойствами. (здесь я использую слово «качественный» в строго физическом смысле, поскольку, например, дерево и камень имеют разные качества с точки зрения инженера-строителя или архитектора).Чтобы понять качественную разницу между древесиной и камнем с точки зрения внутренней структуры этих материалов, нам нужно будет перейти на более мелкозернистый уровень — например, на тот, на котором мы находим структуры отдельных молекул. В случае сознания мы просто имеем дело с когнитивной системой, которая не способна исследовать свою собственную внутреннюю структуру на уровне, где качественные свойства квалиа поддаются анализу в структурных терминах.

Поскольку представленная выше гипотеза содержит идею, согласно которой люди игнорируют фундаментальную (структурную) природу своих квалиа, она имеет некоторое внешнее сходство с так называемой эпистемологической точкой зрения или гипотезой невежества , выдвинутой Столяром ( 2006 г.).Чтобы избежать путаницы, следует признать, что основная идея и стратегия Крика и Коха на самом деле сильно отличаются от стратегии Столяра. Вкратце, основная идея Столяра состоит в том, что мы невежественны с научной точки зрения, о природе сознания, и что именно поэтому мы не понимаем, как сознание может быть сведено к чему-либо физическому (или неэмпирическому, как выразился Столяр. ). Ясно, что философски релевантное незнание в теории Крика и Коха — это не научное незнание, а незнание отдельных людей.Невежество отдельных людей является частью их когнитивной архитектуры, и нет причин, по которым мы не могли бы иметь научные знания об этой архитектуре. Например, когда у меня есть визуальное восприятие красного яблока, у меня есть прямой эпистемический доступ ко многим структурным характеристикам моего визуального опыта: например, размеру и форме воспринимаемого яблока. У меня нет аналогичного прямого эпистемического доступа к структуре воспринимаемого покраснения в моем визуальном опыте, но это не означает, что я не мог быть членом научного сообщества, обладающего научными знаниями об этой структуре.

Другой философский взгляд, который имеет более глубокое и более существенное сходство с теорией Крика и Коха, — это так называемая гипотеза интроспективной неточности , выдвинутая Перебумом (2011). Согласно (Pereboom (2011, стр. 14), существует серьезная открытая возможность того, что интроспективный способ представления искажает качественную природу квалиа (или феноменальных свойств). (Pereboom (2011, стр. 16-17) также предполагает, что природа этого искажения может быть такой, что квалиа (или феноменальные свойства) на самом деле являются композиционными и сложными, но при интроспекции проявляются как примитивные и монадические.Если Крик и Кох правы, то квалиа действительно композиционные и сложные, даже если они кажутся нам примитивными и монадическими. Следовательно, если Крик и Кох правы, то интроспективная неточность на самом деле гораздо больше, чем просто серьезная открытая возможность: это реальный факт. Поэтому интересно, что Перебум не упоминает работу Крика и Коха или какой-либо другой нейробиологический структурный анализ квалиа. Я не собираюсь рассуждать, почему он этого не делает, но я думаю, что важно отметить, что, хотя взгляды Перебума, Крика и Коха, насколько я могу судить, полностью совместимы, теория Крика и Коха во многом совпадает. более экспериментальный и натуралистический по духу и гораздо менее философский.С другой стороны, поскольку Перебум предлагает подробный анализ того, как гипотезы интроспективной неточности ответят на наиболее важные и известные философские аргументы, связанные с трудной проблемой (так называемый аргумент представимости и аргумент знания), его трактовка может рассматриваться как добавление значительная философская достоверность гипотезы Крика и Коха.

Одно, казалось бы, существенное различие между взглядами Перебума и Крика и Коха состоит в том, что (Перебум (2011, стр.14) предполагает, что феноменальные свойства могут на самом деле не иметь какой-либо качественной природы, в то время как Крик и Кох являются откровенными реалистами в отношении квалиа и их качественной природы, просто отрицая, что квалиа по своей сути являются качественными. Я подозреваю, что указанная выше разница на самом деле вовсе не существенна, а носит чисто терминологический характер: Крик и Кох являются реалистами в отношении качественной природы квалиа в том смысле, что можно быть реалистами в отношении макрофизических качественных свойств обычных физических объектов, например древесность дерева или (физическая) краснота красного помидора, признавая при этом, что такие макрофизические качественные свойства на самом деле не являются фундаментальными, но могут быть проанализированы в полностью структурных терминах на некотором более мелком уровне.Перебум, с другой стороны, ставит под сомнение качественную природу феноменальных свойств в том смысле, что можно сомневаться в существовании качественных макрофизических свойств обычных физических объектов на том основании, что эти свойства на самом деле не являются в основном качественными, но поддаются анализу в структурных терминах. на более мелком уровне. Таким образом, кажется, что эти две точки зрения фактически согласуются друг с другом, но я предпочитаю квалиа-реалистическую терминологию Крика и Коха по риторическим причинам: мы так впечатлены неоспоримым и ярким присутствием квалиа, потому что квалиа действительно существуют, и у нас есть квалиа. немедленный и прямой когнитивный доступ к ним, хотя у нас нет непосредственного и прямого когнитивного доступа к их внутренним структурам.

Подводя итог, можно сказать, что в соответствии с концепцией, введенной Криком и Кохом, квалиа — это очень сложные и совершенно публичные структурно-реляционные свойства некоторых когнитивных систем, даже если сами эти системы воспринимают их как монадические и частные. Голубая окраска синего и красный цвет качественно различны, потому что различаются структуры сетей составляющих их бессознательных ассоциаций. Точно так же качество красного квале ощущается точно так же, как и оно, потому что структура сети составляющих его бессознательных ассоциаций в точности такая, как есть.

Конечно, скептика это не убедит: до сих пор я просто просил читателя поверить в то, что конкретное качество квале является результатом его внутренней структуры, но, если нет способа, каким-либо образом феноменально проверить это, мы не имею веских оснований верить в это. Поэтому далее я рассмотрю ситуацию, которая, на мой взгляд, может быть истолкована как получение прямого взгляда на внутреннюю структуру явно монадического квале.

Дэниел Деннетт предлагает пример ситуации, когда явно монадическое квале феноменально анализируется на несколько компонентов: квале низкого гитарного звука сначала кажется монадическим, но будет восприниматься как ансамбль многих звуков после того, как мы выделим и слушали отдельные обертоны, из которых состоит исходный звук (Dennett, 1991, стр.49–50). Деннет, известный тем, что отрицает существование квалиа, использует приведенный выше пример, чтобы продемонстрировать, насколько мы запутались в природе наших сенсорных восприятий. Однако структура Крика и Коха позволяет нам интерпретировать пример Деннета как ситуацию, в которой небольшая часть бессознательной структуры (обертонной структуры) слухового квале становится сознательной. Интересно то, что как только человек научился распознавать отдельные обертоны звука, он также в некотором смысле понимает, почему ансамбль этих обертонов звучит именно так.Другими словами, большинство людей в описанной выше ситуации интуитивно готовы признать, что структура обертона более или менее определяет гитарное качество составленного звука: они все равно будут слышать исходный звук, но не как монадический. и невыразимое quale, но как ансамбль его обертонов. Кроме того, почти все согласятся, что составленный звук в какой-то степени феноменально богаче, чем любой из его индивидуальных обертонов, и что это богатство можно ощутить как до, так и после того, как человек научится слышать обертоны в составленном звуке.Это как если бы мы могли каким-то образом понять, что в каком-то явно монадическом квале содержится много информации, но не могли сказать, что это за информация. Как только мы узнаем о структуре обертона, мы получаем доступ к некоторой (крошечной части) этой информации.

Однако следует отметить, что вышеупомянутое упражнение не позволило бы нам покинуть пространство качественного опыта, поскольку все индивидуальные обертоны, испытанные на опыте, будут иметь свои собственные квалиа. Тем не менее, это упражнение позволило бы нам увидеть (при условии, что оно было полностью успешным), что слуховой quale, который мы привыкли считать столь же монадическим и невыразимым, как феноменальное покраснение, на самом деле имеет внутреннюю структуру, которая более или менее определяет его специфические феноменальные особенности. персонаж.

Конечно, можно задаться вопросом, позволяет ли простое ощущение (или интуиция) того, что воспринимаемая гитаристость является композиционной, сделать вывод, что она на самом деле композиционная. К счастью, в данном конкретном случае простое чувство (или интуиция) кажется всем необходимым доказательством. А именно, единственная причина, по которой мы полагали, что феноменальная гитара была монадической, а не композиционной, заключалась в том, что мы считали ее монадической, а не композиционной. И как только это чувство будет устранено описанным выше упражнением, следует отказаться и от соответствующего убеждения.

Приведенный выше пример важен, поскольку он помогает нам интуитивно понять, почему наши квалиа имеют такую специфическую природу. Другими словами, это помогает нам понять, почему разные квалиа не просто характеризуются кажущейся невыразимой «что-то», но каждая имеет очень специфическую, казалось бы, невыразимую «таковость». Например, если мы тренируем свое ухо, чтобы различать обертонные структуры звуков гитары и трубы, мы предположительно поняли бы интуитивно (или «воспринимали напрямую»), какова структурная природа таких качеств, как «гитарный» и «гитарный». трубчатые »и почему у каждого из них есть своя качественная« таковость ».”

Отсюда мы могли бы продолжить более дикие рассуждения и вообразить технику или устройство, которые могли бы помочь нам осознать некоторые ассоциации, которые являются важными компонентами наших цветовых квалиа. Возможно, такое устройство могло бы найти важные узлы, которые соответствуют наиболее важным бессознательным ассоциациям некоторого quale (тем, которые имеют наибольшее влияние на модули планирования). После этого устройство могло стимулировать эти узлы и превращать соответствующие бессознательные ассоциации в сознательные.Тогда, якобы, мы бы интуитивно поняли, почему красный цвет красного quale и зелень зеленого quale кажутся нам такими, как они, а не наоборот. Важно отметить, что если теория Крика и Коха приблизительно верна, то вышеупомянутое предположение является не просто мысленным экспериментом, а эмпирическим предсказанием — реальным экспериментом, который предстоит разработать будущим ученым. Подобные примеры можно привести в отношении запахов, вкусов или настроения. Например, традиционно считается, что определенные бессознательные воспоминания о некоторых травмирующих событиях могут вызывать депрессию или тревогу, но, возможно, лучший способ думать о ситуации в свете теории Крика и Коха — это то, что эти бессознательные Воспоминания — это частей или компонентов депрессии или тревоги.

Можно по-прежнему утверждать, что проблема остается, поскольку сознательно переживаемые компоненты гитарности и синевы будут обладать собственными качественными свойствами. Но согласно гипотезе, (большинство) эти компоненты изначально были бы бессознательными и «некачественными» — они приобретали квалиа только в тот момент, когда становились сознательными (когда активность соответствующих существенных узлов достигает порога и активирует их собственные сети бессознательные ассоциации).А затем, как было предсказано гипотезой и предложено примером Деннета, субъект распознавал бы их как компоненты исходного quale и также осознавал, что раньше не осознавал их. Тем не менее, из-за огромной структурной сложности квалиа субъект никогда не осознавал бы непосредственно всю структуру своего квале.

Итак, как я это вижу, настоящее свидетельство гипотезы, согласно которой qialia полностью структурно, получено в основном из нейробиологии.Но в будущем гипотеза может быть значительно усилена свидетельствами феноменального опыта. А именно, гипотеза предсказывает, что какой бы явно монадический и неструктурный квал мы ни выбрали, с помощью нашего будущего устройства он обнаружит свою структурную (хотя и не полностью структурную) природу. И это делает гипотезу эмпирически опровергнутой: если мы найдем квале, которое не может быть феноменально разложено с помощью нашего гипотетического устройства будущего, у нас будет конкретное свидетельство против представленной здесь композиционной теории квалиа.

Это правда, что теория Крика и Коха отчасти спекулятивна и может ошибаться во многих своих деталях. Однако их теория дает нам положительное и довольно конкретное представление о том, как существование и природу квалиа могут быть объяснены в структурных терминах, и, следовательно, предлагает нам хорошее и научно вдохновленное основание полагать, что очевидно монадический и неструктурный характер qualia на самом деле не является качественным и монадическим по своей сути. Моя главная цель состоит не в том, чтобы использовать гипотезу Крика и Коха для разработки другого философского аргумента в пользу возможности структурного анализа квалиа, а в том, чтобы представить их нейробиологическую теорию как действительное гипотетическое структурное описание квалиа: описание, которое является очень грубым и понятным. по большей части умозрительная, но это решит трудную проблему, потому что ее можно понять как в нейронном, так и в феноменальном плане.Другими словами, моя цель — представить теорию Крика и Коха как грубое и гипотетическое, но полностью структурное описание природного феномена, которое можно было бы одновременно распознать как описание феноменального сознания и описание определенной нейронной активности. Описание феноменального сознания признается, когда структура описывается в терминах бессознательных ассоциаций и проиллюстрирована примерами, такими как заимствованный у Деннета. С другой стороны, описание нейронной активности распознается, когда та же самая структура описывается в терминах явных представлений и существенных узлов.Другими словами, согласно гипотезе, реляционная структура всей сети активных сущностных узлов (как тех, которые соответствуют аспектам сознания, так и тех, которые соответствуют бессознательным ассоциациям) идентична реляционной структуре сознания (включая квалиа). .

Здесь я хотел бы остановиться. Полностью структурное описание (в том смысле, что оно не содержит никаких несводимых неструктурных элементов) сознания и квалиа вместе со спекулятивной, но правдоподобной теорией того, как такая структура на самом деле (идентична) структуре определенного паттерна нейронной активности в моем понимании это не что иное, как решение сложной проблемы.Он отвечает на вопрос, как феноменальное сознание могло «возникнуть» из нейронной активности: если гипотеза верна, тогда феноменальное сознание просто — это некий сложный паттерн нейронной активности: паттерн паттернов паттернов и т. Д. Некоторого простого нейронные события. Он также отвечает на вопрос, почему существует что-то, «каково быть» сознательным: если «квалиа — это просто те свойства, которые характеризуют сознательные состояния в соответствии с тем, каково это иметь их», как (Чалмерс (2003, стр.135), то нейробиологически понятное структурное объяснение квалиа также является нейробиологически понятным структурным объяснением того, почему есть нечто, на что похоже быть сознательным. Другими словами, вопрос о том, почему существует нечто, что похоже на сознание , согласно Чалмерсу, является вопросом о том, почему существуют квалиа. И главная причина, по которой нас с научной точки зрения больше озадачивает существование квалиа, чем, например, существование атомов водорода, стульев или нейронных процессов, заключается в том, что в случае последних мы могли бы легко понять, как они поддаются анализу в полной мере. структурные термины (даже если у нас может не быть под рукой такой анализ), но в случае квалиа мы не можем.Но как только нам удастся проанализировать квалиа в полностью структурных терминах и идентифицировать эти структуры с определенными паттернами нейронной активности, вопрос о том, почему существуют квалиа, можно рассматривать как вопрос о том, почему существуют эти паттерны нейронной активности. И на этот вопрос, надеюсь, в конечном итоге можно будет ответить, объединив усилия нейробиологии, эволюционной нейробиологии, когнитивной науки и, возможно, некоторых других эмпирических дисциплин.

И последнее, но не менее важное: приведенное выше структурное описание сознания психологически убедительно и интуитивно проясняет: гораздо легче принять (для меня, для Крика и Коха и, надеюсь, для многих других), что конститутивные компоненты квалиа бессознательны. ассоциации, чем, скажем, некоторые фундаментальные «протофеноменальные» элементы, о природе которых мы совершенно не осведомлены.Конечно, следует признать, что предложенная мною точка зрения далеко не навязана нам доказательствами. А именно, поскольку мы могли, согласно гипотезе, фактически никогда не испытать непосредственно полную структуру любого из наших квалиа, мы также никогда не смогли бы установить отождествление между квалиа и определенными паттернами нейронной активности с той же уверенностью, что мы можем установить идентичность между макро- физическое качество древесины и некоторые микрофизические свойства древесины. Тем не менее, мы могли понять, как qualia может быть идентичным определенным паттернам нейронной активности и как мы могли собрать (как нейробиологические, так и феноменальные) доказательства в поддержку идеи такой идентичности.

Некоторые философские соображения

Наконец, я хотел бы рассмотреть, как предложенная мною структура соотносится с некоторыми хорошо известными аргументами и мысленными экспериментами, используемыми для иллюстрации проблематичной сложности сложной проблемы. Как упоминалось ранее, подход Крика и Коха очень натуралистичен и довольно нефилософичен. Как выразился сам (Кох (2004, с. 316): «Невозможно обдумать свой путь к объяснению сознания. Мозг слишком сложен и обусловлен слишком многими случайными событиями и случайностями эволюционной истории, для такого кресла методы, чтобы успешно осветить правду.Такой эмпирический дух следует рассматривать как особую силу их подхода: кажется, гораздо предпочтительнее прийти с реальным (хотя и гипотетическим) научным объяснением сознания и квалиа, чем просто философски продемонстрировать, что такое научное объяснение может быть развитый. Если такое научное объяснение окажется успешным, то философские аргументы против (а также за) его возможности потеряют большую часть своей привлекательности. Поэтому я не пытаюсь выдвинуть какие-либо полностью развернутые аргументы в пользу философской правдоподобности гипотезы Крика и Коха в этом разделе, а просто рассматриваю возможную природу воздействия их теории, если она приблизительно верна, для философских взглядов. обсуждение вопроса.В любом случае, поскольку теория Крика и Коха, насколько я могу судить, философски полностью совместима с гипотезами интроспективной неточности, выдвинутыми Перебумом (2011), можно искать более подробный и технический подход к философским проблемам, рассматриваемым ниже. из его книги.

Часто утверждалось, что идеально положительно мыслимо , что существо, физически идентичное какому-либо сознательному человеческому существу (например, вам или мне), тем не менее может не обладать квалиа, другими словами, что это может быть своего рода бессознательное. живой мертвец.Точно так же было заявлено, что в идеале положительно можно представить, что кто-то, физически и функционально идентичный вам или мне, мог бы иметь инвертированные квалиа: например, в ситуациях, когда я испытал бы красный квале, он или она испытали бы зеленый quale и наоборот. Возможно, не было бы способа определить, являются ли чьи-то квалиа инвертированными, поскольку не было бы никаких физических или функциональных признаков этого. (Утверждалось, что из вышеописанной представимости следует множество важных метафизических фактов, включая нефизическую природу сознания.Поскольку я отрицаю идеальную позитивную представимость зомби и перевернутых квалиа, я не буду здесь рассматривать какие-либо из таких аргументов.)

Кажется довольно очевидным, что если квалиа могут быть полностью проанализированы в структурных терминах (как сети бессознательных ассоциаций) и если структуры квалиа реализуются некоторыми паттернами нейронной активности, то любое существо, физически идентичное сознательному человеку, будет также имеют те же квалиа, что и она. А именно, было бы логически несовместимым утверждать, что какое-то явление структуры полностью могло быть каким-то образом другим или даже отсутствовать в случае, когда его структура присутствует.Следовательно, зомби было бы не более возможным, чем физический объект, который имеет точную молекулярную структуру дерева, но, тем не менее, не обладает физическими качествами древесности. Точно так же перевернутые квалиа были бы не более мыслимы, чем звук, имеющий обертонную структуру звука гитары, но тем не менее звучащий трубно. Вскоре зомби и перевернутые квалиа нельзя было бы идеально представить.

Также утверждалось, что существует непреодолимый эпистемический разрыв между нейронной активностью и квалиа.Из существования такого разрыва, среди прочего, был сделан вывод, что сознание не может быть полностью проанализировано с точки зрения нервной системы. Ссылаясь на знаменитую статью Нагеля (1974), часто утверждают, что любое количество объективных знаний, скажем, о мозге летучей мыши никогда не может содержать знания , каково это быть летучей мышью (другими словами , каков точный качественный характер сознания летучей мыши). (Сам Нагель (1974, стр. 440) также утверждает, что «[т] субъективный характер переживания глухого и слепого от рождения человека недоступен мне, например, и, по-видимому, не является для него моим.Точно так же Джексон (1986) утверждает (и многие согласны с этим), что человек, который всю свою жизнь проводит в черно-белой среде, даже если он опытный и хорошо образованный нейробиолог, никогда не сможет знать, каково это видеть. красный.

Согласно предложенной мной схеме, основанной на нейробиологической теории Крика и Коха, субъективные и качественные характеристики сознания летучих мышей, слепых, людей, выросших в черно-белой среде и т. Д., Могут быть описаны структурно. терминами, даже если бы сами вышеупомянутые существа не смогли бы сделать этого, как индивидуумы, по отношению к своему собственному сознанию.Следовательно, в некотором смысле действительно существует эпистемический разрыв, но его не следует рассматривать как необходимый пробел в наших научных знаниях, поскольку это всегда пробел в индивидуальном знании какой-то конкретной когнитивной системы. В некоторых случаях мы можем представить, как преодолеть этот разрыв с помощью некой гипотетической футуристической технологии. Например, если бы мы могли надлежащим образом изменить нейронную структуру слепого человека или человека, выросшего в черно-белой среде, мы могли бы в принципе передать им знания о том, что это такое, чтобы увидеть или что это похоже на красный цвет.Однако случай, когда мы не знаем, каково быть летучей мышью, кажется трудным, потому что когнитивные структуры летучих мышей и людей просто слишком разные. Даже если бы мы могли превратить нейронную структуру человека в нейронную структуру летучей мыши, мы бы просто превратили человеческое сознание, которое не знает, каково быть летучей мышью, в сознание летучей мыши, которое «знает», каково это — быть летучей мышью. Кажется, что представление о человеческом сознании, которое имеет структуру сознания летучей мыши, просто несовместимо, потому что идентичность человеческого сознания зависит от того, имеет ли оно структуру человеческого сознания (по крайней мере, если мы примем полностью структурное объяснение сознания, защищенное в этом бумага).

Также утверждалось, что существует фундаментальное и несократимое различие между объективным и субъективным знанием о сознании. Я надеюсь, что представленные выше идеи помогут также прояснить природу этого различия. Объективные знания о каком-то индивидуальном сознании могут быть представлены в структурных терминах, и на самом деле это знания о определенной структуре. Чтобы обладать такими знаниями, человек должен иметь доступ ко всем соответствующим элементам этой структуры (другими словами, он должен быть связан с этой структурой надлежащим образом).Мы можем надеяться, что однажды вся структура сознания будет обнаружена в некоторых паттернах нейронной активности и что сообщество нейробиологов получит шанс изучить ее. Значительная работа для достижения этой цели уже проделана. Помимо теории Крика и Коха, существует несколько теорий, например Варела (1999), Баарс (1988), Дехайн и др. (1998), Ламме (2010), О’Брайен и Опи (1999) и многие другие, которые помогают нам отслеживать и распознавать различные структурные особенности сознания в некоторых паттернах нейронной активности.

С другой стороны, чтобы иметь субъективное знание о каком-то индивидуальном сознании, нужно быть когнитивной системой, которая имеет определенную субструктуру этого индивидуального сознания. Следовательно, субъективное знание об определенном сознании всегда является особой субструктурой этого самого сознания. Мы можем сказать, что если объективное знание в некотором смысле является абстрактным явлением, то субъективное знание, согласно нейробиологическому взгляду, принятому в этой статье, всегда является некоторой очень конкретной нервной структурой, расположенной в чьем-то мозгу.В принципе, мы могли бы проанализировать и описать любой индивидуальный экземпляр определенного субъективного знания в совершенно объективных и структурных терминах, но для того, чтобы на самом деле имел это субъективное знание, нам пришлось бы, так сказать, повернуть субструктуру нашего собственного сознания. в структуру этого знания. Итак, две концепции знания, объективное и субъективное, действительно различны, и даже идеальный объективный эпистемический доступ к структуре определенного сознания не гарантирует нам субъективного знания об этом сознании.Однако, согласно представленной здесь структуре, это чисто концептуальное различие не подразумевает никаких метафизических различий или каких-либо философски проблематичных эпистемических различий. А именно, легко понять и принять тот факт, что знание какой-либо нейронной структуры не обязательно приводит к появлению этой структуры в мозгу.

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Баарс, Б. Дж. (1988). Когнитивная теория сознания. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Чалмерс Д. (1995). Лицом к проблеме сознания. J. Сознание. Stud. 2, 200–219.

Чалмерс Д. (1996). Сознательный разум: в поисках фундаментальной теории . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Чалмерс Д. (2003). «Сознание и его место в природе», в The Blackwell Guide to Philosophy of Mind , ред.Стич и Ф. Варфилд (Oxford: Blackwell), 102–142.

Черчленд, П. М. (1986). Некоторые редуктивные стратегии в когнитивной нейробиологии. Разум 95, 279–309. DOI: 10.1093 / разум / XCV.379.279

CrossRef Полный текст

Dehaene, S., Kerszberg, M., and Changeux, J.-P. (1998). Нейронная модель глобального рабочего пространства в сложных когнитивных задачах. Proc. Natl. Акад. Sci. USA 95, 14529–14534. DOI: 10.1073 / pnas.95.24.14529

Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Деннетт, Д.(1991). Объяснение сознания . Бостон: Маленький, Браун.

Эддингтон, А. С. (1928). Природа физического мира . Нью-Йорк: Макмиллан.

Эсфельд М. (2004). Квантовая запутанность и метафизика отношений. Stud. Hist. Филос. Мод. Phys. 35, 601–617. DOI: 10.1016 / j.shpsb.2004.04.008

CrossRef Полный текст

Хатто, Д., Мьин, Э. (2013). Радикальный энактивизм: основные умы без содержания .Кембридж: MIT Press.

Джексон, Ф. (1986). Чего Мэри не знала. J. Philos. 83, 291–295. DOI: 10.2307/2026143

CrossRef Полный текст

Кох, К. (2004). В поисках сознания: нейробиологический подход . Энглвуд: Робертс и Ко.

Лэдман, Дж., Росс, Д. (совместно со Сперретом, Д. и Коллиером, Дж.) (2007). Все должно пройти: метафизика натурализована . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10,1093 / acprof: oso / 9780199276196.001,0001

CrossRef Полный текст

Лагерспец, О. (2002). Опыт и сознание в тени Декарта. Philos. Psychol. 15, 5–18. DOI: 10.1080 / 09515080120109388

CrossRef Полный текст

Локвуд, М. (1989). Разум, мозг и квант . Оксфорд: Блэквелл.

Мермин, Д. Н. (1998). Что квантовая механика пытается нам сказать? Am. J. Phys . 66, 753–767. DOI: 10,1119 / 1,18955

CrossRef Полный текст

Нагель, Т.(1974). Каково быть летучей мышью? Philos. Ред. 83, 435–450. DOI: 10.2307 / 2183914

CrossRef Полный текст

Перебум Д. (2011). Сознание и перспективы физикализма . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

CrossRef Полный текст

Пестана, М. (2005). (Лаконичное изложение) метода, с помощью которого внутренние композиционные особенности качественного опыта могут быть очевидны для субъективного осознания. Philos. Psychol. 18, 767–783. DOI: 10.1080 / 09515080500355251

CrossRef Полный текст

Revonsuo, A. (2006). Внутреннее присутствие: сознание как биологический феномен . Кембридж: MIT Press.

Рассел Б. (1927). Анализ материи . Лондон: Кеган Пол. Переиздано (1954). Лондон: Аллен и Анвин.

Сигер, У. Э. (2006). Аргумент «внутренней природы» в пользу панпсихизма. J. Сознание. Stud. 13, 129–145.

Шумейкер, С.(1994). Феноменальный характер. № 28, 21–38. DOI: 10.2307 / 2215918

CrossRef Полный текст

Столяр Д. (2001). Две концепции физического. Philos. Феноменол. Res. 62, 253–281. DOI: 10.1111 / j.1933-1592.2001.tb00056.x

CrossRef Полный текст

Столяр Д. (2006). Невежество и воображение: эпистемическое происхождение проблемы сознания . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10.1093 / 0195306589.001.0001

CrossRef Полный текст

Стросон, Г.(2006). Реалистический монизм: почему физикализм влечет за собой панпсихизм. J. Сознание. Stud. 13, 3–31.

Проблема сознания | OUPblog

Многие люди находят сознание глубоко загадочным. Это часто описывается как одна из немногих оставшихся проблем, которые наука решает, и которая действительно глубока — возможно, даже неразрешима.

В самом деле, считается, что сознание бросает вызов преобладающему научному представлению о вселенной как о целостной физической сущности.Частично это замешательство возникает из-за того, что люди (по крайней мере, неявно, на бессознательном уровне) являются врожденными дуалистами — они считают, что существует разделение между ментальным и физическим, разумом и телом, что является результатом глубокого разрыва между основными принципами нашего интуитивная, основанная на здравом смысле или так называемая «народная» психология и структура нашей интуитивной (донаучной) физики.

Вот почему люди во всем мире всегда были открыты для веры в призраков и духов, а также в возможность загробной жизни.Им трудно понять, как разум может состоять из устройств и взаимодействий физической материи. Но эта проблема — проблема того, как психические состояния в целом могут быть физическими — была, возможно, решена когнитивной наукой с помощью некоторой комбинации функционализма и репрезентативной теории разума. То есть разум состоит из физических состояний, которые выполняют отличительные функциональные роли, такие как мотивирующие действия в случае желаний или руководство ими в случае убеждений, в то же время неся информацию об объектах и свойствах внешнего мира (и представляя их). мыслителя.

Однако даже ученые-когнитивисты продолжают находить сознание загадочным. Но это не осознание того, что вы бодрствуете по сравнению со сном, и не тот вид сознания, который задействован в том, чтобы осознавать (то есть воспринимать) какое-то событие в окружающей среде. Ни то, ни другое не является загадочным с точки зрения когнитивной науки. Что вызывает недоумение, так это так называемое феноменальное сознание , сознание — интроспективно доступные ощущаемые свойства нашего опыта.Природу этой загадки лучше всего понять — и, возможно, она зависит от — мысленных экспериментов философов. (Я считаю, что ученые-когнитивисты не воспринимали бы эти мысленные эксперименты всерьез, если бы не их собственный неявный дуализм в отношении разума; а не-ученые находят дебаты о сознании столь увлекательными, потому что они подтверждают их молчаливый дуализм в отношении разума.) мне кажется, что я могу представить себе существо, для которого восприятие зелени травы интроспективно ощущается по отношению к нему точно так же, как я ощущаю красноту розы.В самом деле, мне кажется, что я могу представить себе существо, точно такое же, как я, во всех отношениях (физическом, функциональном и репрезентативном), за исключением того, что ему не хватает и (то, что я чувствую в моем нынешнем опыте красного). Как следствие, многие думают, что феноменальное сознание включает в себя особые свойства — часто называемые «квалиа», которые не поддаются объяснению в физических терминах.

На самом деле никаких особых свойств нет. Нет квалиа. Искушение думать иначе проистекает из особого способа, которым мы можем мыслить интроспективно о наших собственных перцептивных состояниях, используя такие концепции, как , это (ощущение моего опыта красного).«Проблема» сознания просто возникает из-за контраста между способами мышления от первого и третьего лица о наших собственных состояниях. Ибо это одно и то же состояние с одним и тем же набором физических и функциональных свойств, которое теперь можно представить как восприятие красного цвета , а теперь как это ощущение . Последнее — это просто другой способ мышления о том же самом состоянии, что и первый.

Учитывая, что нет никаких дополнительных свойств, которые входят в мир с феноменальным сознанием, отсюда следует, что вопрос о сознании у нечеловеческих животных не имеет научного значения.При сравнении мыслей самих себя и других животных возникает много важных вопросов. Мы можем спросить, например, о способностях к долгосрочному планированию у животных, и мы можем спросить, насколько их возможности рабочей памяти похожи на наши собственные. Но вопрос о квалиа не входит в число этих вопросов. Ибо нет квалиа. Есть просто состояния восприятия, о которых можно подумать (у людей) с использованием отличительного набора концепций от первого лица, таких как , это ощущение .

Некоторые скажут, что хотя вопрос о сознании животных может не иметь значения для науки, он определенно имеет значение для этики. И действительно, поскольку непрерывность между человеческим и животным разумом становится все более и более признанной, люди пришли к выводу, что необходимо срочно идентифицировать набор существ, способных к сознанию. Это может быть потому, что сознание является предпосылкой для сочувствия . Считается, что невозможно мысленно войти в опыт другого существа, если этот опыт, как и ваш собственный, не похож на , как на что-то , которое нужно пройти.Но сочувствие, возможно, не является и не должно лежать в основе этического мышления. А эмоция симпатии , напротив, может быть основана на понимании от третьего лица желаний и страданий рассматриваемого существа. Возможно, это все, что необходимо для возникновения вопросов об этическом обращении с животными.

Фото Энтони Интраверсато на Unsplash

Перед лицом проблемы сознания

Лицом к проблеме сознания

Дэвид Дж.Чалмерс

Философский факультет
Аризонский университет
Тусон, AZ 85721

[email protected]

[Опубликовано в Journal of Consciousness Studies 2 (3): 200-19, 1995. Также в сети есть мой ответ: «Переезд Вперед к проблеме сознания », к 26 статьям, комментирующим на этой бумаге. Этот документ развивает и расширяет многие идеи, изложенные в этой статье. один.]

1 Введение

Сознание ставит самые сложные проблемы в науке о разум.Нет ничего, что мы знаем больше, чем сознательный опыт, но нет ничего более сложного для объяснения. Всевозможные психические явления поддались научным исследованиям в последние годы, но сознание упорно сопротивлялся. Многие пытались это объяснить, но объяснения всегда кажется, что они не достигают цели. Некоторых заставили предположить что проблема неразрешима и что нельзя дать хорошего объяснения.

Чтобы добиться прогресса в проблеме сознания, мы должны противостоять это напрямую.В этой статье я сначала выделяю действительно сложную часть проблема, отделяя ее от более податливых частей и давая отчет почему это так сложно объяснить. Я критикую некоторые недавние работы, которые использует редуктивные методы для обращения к сознанию и утверждает, что такие методы неизбежно не удается справиться с самой сложной частью проблемы. Как только этот сбой будет распознан, откроется дверь к дальнейшему прогрессу. Во второй половине статьи я утверждаю, что если мы перейдем к новому виду нередуктивного объяснения, натуралистическое рассмотрение сознания может быть данным.Я выдвинул своего кандидата на такой счет: невосстанавливающий теория, основанная на принципах структурной согласованности и организационной инвариантности и двухстороннее представление информации.

2 Легкие проблемы и трудные проблемы

Это не одна проблема сознания. «Сознание» — неоднозначный термин, относящийся ко многим различным явлениям. Каждый из них явления необходимо объяснять, но некоторые легче объяснить, чем другие. Для начала полезно разделить сопутствующие проблемы сознания на «сложные» и «легкие» проблемы.Легкие проблемы сознания — это те, которые кажутся непосредственно восприимчивыми к стандартным методы когнитивной науки, с помощью которых явление объясняется в терминах вычислительных или нейронных механизмов. Сложные проблемы — это те, которые похоже, сопротивляется этим методам.

К легким проблемам сознания относятся проблемы объяснения следующих явления:

способность различать, категоризировать и реагировать на окружающую среду раздражители;

интеграция информации когнитивной системой;

возможность сообщения о психических состояниях;

способность системы получать доступ к своим внутренним состояниям;

в центре внимания;

сознательный контроль поведения;

разница между бодрствованием и сном.

Все эти явления связаны с понятием сознания. Например, иногда говорят, что психическое состояние является сознательным, когда оно подлежит устному отчету или когда он доступен для внутреннего пользования. Иногда система, как говорят, осознает некоторую информацию, когда у нее есть способность реагировать на эту информацию, или, что более решительно, когда она посещает к этой информации, или когда он может интегрировать эту информацию и использовать это в изощренном управлении поведением.Иногда мы говорим, что действие сознательно именно тогда, когда это сделано преднамеренно. Часто мы говорим, что организм сознание как еще один способ сказать, что оно бодрствует.

Нет реальной проблемы в том, можно ли объяснить эти явления научно. Все они легко поддаются объяснению. с точки зрения вычислительных или нейронных механизмов. Чтобы объяснить доступ и возможность отчетности, например, нам нужно только указать механизм, с помощью которого информация о внутренние состояния извлекаются и доступны для устного отчета.Объяснять интеграции информации, нам нужно только продемонстрировать механизмы, с помощью которых информация собирается и используется более поздними процессами. Для учет сна и бодрствования, соответствующий нейрофизиологический отчет процессов, ответственных за контрастное поведение организмов в тех состояний будет достаточно. В каждом случае соответствующий когнитивный или нейрофизиологический Модель четко может выполнять разъяснительную работу.

Если бы эти явления были всем, что было в сознании, тогда сознание не будет большой проблемой.Хотя у нас пока нет ничего близкого к полному объяснению этих явлений, у нас есть четкое представление о том, как мы могли бы заняться их объяснением. Вот почему я называю эти проблемы легкие проблемы. Конечно, «легкий» — понятие относительное. Получающий на уточнение деталей, вероятно, уйдет столетие или два трудных эмпирических Работа. Тем не менее есть все основания полагать, что методы познавательной наука и нейробиология добьются успеха.

По-настоящему трудная проблема сознания — это проблема опыта .Когда мы думаем и воспринимаем, идет обработка информации, но есть еще и субъективный аспект. Как сказал Нагель (1974), там это что-то вроде быть сознательным организмом. Это субъективное аспект — это опыт. Когда мы видим, например, мы испытываем визуальных ощущения: ощущение покраснения, ощущение тьмы и света, качество глубины поля зрения. Другой опыт сочетается с восприятие в разных модальностях: звук кларнета, запах нафталина.Затем есть телесные ощущения, от боли до оргазма; мысленные образы, вызываемые внутренне; ощущаемое качество эмоций, и опыт потока сознательной мысли. Что объединяет все эти состояния — это то, что в них есть что-то подобное. Все это состояния опыта.

Бесспорно, что некоторые организмы являются объектами опыта. Но вопрос о том, как эти системы являются предметом опыта вызывает недоумение. Почему, когда наши когнитивные системы задействованы в визуальном и обработка слуховой информации, у нас есть визуальный или слуховой опыт: качество темно-синего, ощущение среднего C? Как мы можем объяснить почему есть что-то вроде мысленного образа или переживания эмоция? Широко признано, что опыт возникает в результате физического основы, но у нас нет хорошего объяснения того, почему и как это так возникает.Почему должна ли физическая обработка вообще привести к богатой внутренней жизни? Похоже, что это объективно необоснованно, что это должно быть, и тем не менее это так.

Если какая-либо проблема квалифицируется как проблема сознания , она это один. В этом центральном смысле «сознания» организм сознательно, если есть что-то вроде этого организма, и психическое состояние является сознательным, если в нем есть что-то подобное. штат. Иногда такие термины, как «феноменальное сознание» и «qualia» также используется здесь, но я считаю более естественным говорить «сознательного опыта» или просто «опыта».Другой полезный способ избежать путаницы (используется, например, Newell 1990, Chalmers 1996) означает зарезервировать термин «сознание» для явлений опыта, используя менее загруженный термин «осведомленность» для более простого явления, описанные ранее. Если бы такая конвенция получила широкое распространение, общение стало бы намного проще; как дела, те, кто говорят о «сознание» часто говорят мимо друг друга.

Неопределенность термина «сознание» часто используется как философы, так и ученые, пишущие на эту тему.Это общепринято Чтобы увидеть бумагу о сознании, начните с призыва к тайне сознания, отмечая странную неосязаемость и невыразимость субъективность и беспокоит то, что пока у нас нет теории этого явления. Здесь тема явно является сложной проблемой — проблемой опыта. Во второй половине статьи тон становится более оптимистичным, и изложена авторская теория сознания. При осмотре эта теория оказывается теорией одного из наиболее простых явления — отчетливости, интроспективного доступа или чего-то еще.В конец, автор заявляет, что сознание оказалось в конце концов, послушный, но читатель остается чувствовать себя жертвой наживка-и-переключатель. Тяжелая проблема остается нетронутой.

3 Описание функций

Почему легкие проблемы легкие, а трудные трудные? В легкие задачи легки именно потому, что они касаются объяснения когнитивные способности и функции . Чтобы объяснить познавательную функции, нам нужно только указать механизм, который может выполнять эту функцию.Для такого рода объяснений хорошо подходят методы когнитивной науки. и поэтому они хорошо подходят для легких проблем сознания. Напротив, трудная проблема трудна именно потому, что это не проблема выполнение функций. Проблема сохраняется, даже если производительность поясняется все соответствующие функции. (Здесь «функция» не используется в узком телеологическом смысле того, что система предназначен для выполнения, но в более широком смысле любой причинной роли в производстве поведения, которое может выполнять система.)

Например, объяснить возможность отчетности — значит просто объяснить, как система может выполнять функцию создания отчетов о внутреннем состоянии. К объяснить внутренний доступ, нам нужно объяснить, как система может быть соответствующим образом затронуты его внутренними состояниями и использовать информацию об этих состояниях в управлении более поздними процессами. Чтобы объяснить интеграцию и контроль, нам нужно чтобы объяснить, как центральные процессы системы могут предоставлять информационное содержание вместе и используйте их для облегчения различных форм поведения.Эти все проблемы с объяснением функций.

Как объяснить выполнение функции? Указав механизм который выполняет функцию. Здесь нейрофизиологическое и когнитивное моделирование. идеально подходят для поставленной задачи. Если нам нужно подробное объяснение на низком уровне, мы можем указать нейронный механизм, который отвечает за функцию. Если нам нужно более абстрактное объяснение, мы можем указать механизм в вычислительной термины. В любом случае результатом будет полное и удовлетворительное объяснение.Один раз мы указали нейронный или вычислительный механизм, который выполняет функция устного отчета, например, большая часть нашей работы по объяснению отчетность окончена.

В некотором смысле суть тривиальна. Это концептуальный факт о эти явления, что их объяснение включает только объяснение различные функции, поскольку явления функционально определяемые . Все это означает для создания экземпляра отчетности в системе. что система способна устно сообщать внутреннюю информацию.Все, что для системы означает бодрствование, — это то, что она должным образом восприимчива. к информации из окружающей среды и для того, чтобы она могла использовать эту информацию в правильном управлении поведением. Чтобы увидеть, что такого рода вещи концептуальный факт, обратите внимание, что тот, кто говорит «вы объяснили выполнение функции устного отчета, но вы не объяснили отчетность «делает банальную концептуальную ошибку в отношении отчетности. Все, что возможно могло использовать для объяснения отчетности, — это объяснение о том, как выполняется соответствующая функция; то же самое касается другого рассматриваемые явления.

В науках более высокого уровня редуктивное объяснение работает в именно так. Например, чтобы объяснить ген, нам нужно было указать механизм, который хранит и передает наследственную информацию от одного поколение к следующему. Оказывается, ДНК выполняет эту функцию; однажды мы объяснили, как выполняется функция, мы объяснили ген. К объяснить жизнь, нам в конечном итоге нужно объяснить, как система может воспроизводить, адаптироваться к окружающей среде, метаболизировать и так далее. Все это вопросы о производительности функций, и поэтому хорошо подходят для редуктивного объяснение.То же самое касается большинства проблем когнитивной науки. К объяснить обучение, нам нужно объяснить, каким образом мощности модифицируются в свете экологической информации, а способ, которым новая информация может быть использована при адаптации системы действия с окружающей средой. Если мы покажем, как нейронный или вычислительный механизм выполняет свою работу, мы объяснили, что обучение. То же самое можно сказать и о других когнитивные явления, такие как восприятие, память и язык. Иногда соответствующие функции должны быть охарактеризованы довольно тонко, но это ясно, что поскольку когнитивная наука вообще объясняет эти явления, он делает это, объясняя выполнение функций.

Когда дело доходит до сознательного опыта, такого рода объяснение не работает. Что делает сложную задачу сложной и почти уникальной, так это то, что она выходит за рамки . проблемы с выполнением функций. Чтобы убедиться в этом, обратите внимание, что даже когда мы объяснили эффективность всех когнитивных и поведенческих функции в непосредственной близости от опыта — различение восприятия, категоризация, внутренний доступ, устный отчет — может еще остаться без ответа вопрос: Почему выполнение этих функций сопровождается опытом? Простое объяснение функций оставляет этот вопрос открытым.

Нет аналогичного дальнейшего вопроса в объяснении генов, или жизни, или обучения. Если кто-то говорит: «Я вижу, что у вас объяснил, как ДНК хранит и передает наследственную информацию от одного поколения к следующему, но вы не объяснили, как это ген «, тогда они делают концептуальную ошибку. Все, что значит быть геном, — это быть объектом, который выполняет соответствующую функцию хранения и передачи. Но если кто-то скажет: «Я вижу, что вы объяснили, как информация различается, интегрируется и сообщается, но вы не объяснили как это испытал », они не делают концептуальной ошибки.Это еще один нетривиальный вопрос.

Этот дополнительный вопрос является ключевым в проблеме сознания. Почему вся эта обработка информации не идет «в темноте», без каких-либо внутренних чувств? Почему при столкновении электромагнитных волн на сетчатке и распознаются и классифицируются зрительной системой, это дискриминация и категоризация воспринимаются как ощущение яркого красный? Мы знаем, что сознательный опыт действительно возникает, когда эти функции исполняются, но сам факт их возникновения — центральная тайна.Существует пробел в пояснении (термин из-за Левина 1983 г.) между функции и опыт, и нам нужен пояснительный мост, чтобы перейти Это. Простое описание функций остается на одной стороне разрыва, поэтому материалы для моста нужно искать в другом месте.

Это не означает, что опыт не имеет функции . Возможно это окажется, что он играет важную познавательную роль. Но для любой роли это может сыграть, объяснение опыта будет больше, чем просто простое объяснение функции.Возможно, даже окажется, что в ходе объяснения функции мы перейдем к ключевому выводу что позволяет объяснить опыт. Однако если это произойдет, за открытие будет дополнительных объяснительных вознаграждений. Нет познавательной функция, так что мы можем сказать заранее, что объяснение этой функции автоматически объяснит опыт.

Чтобы объяснить опыт, нам нужен новый подход. Обычная пояснительная методов когнитивной науки и нейробиологии недостаточно.Эти методы были разработаны именно для объяснения выполнения когнитивных функций, и они хорошо с этим справляются. Но как эти методы стоят, их только оборудован для объяснения выполнения функций. Когда дело доходит до проблема сложная, при стандартном подходе сказать нечего.

4 Некоторые тематические исследования

За последние несколько лет в ряде работ были рассмотрены проблемы сознания в рамках когнитивной науки и нейробиологии.Это может означать, что приведенный выше анализ ошибочен, но на самом деле близкий изучение соответствующей работы только придает анализу дополнительную поддержку. Когда мы исследуем, какими аспектами сознания являются эти исследования. нацелены, и какие аспекты они в конечном итоге объясняют, мы считаем, что цель объяснения — всегда одна из простых проблем. Я проиллюстрирую это с двумя показательными примерами.

Первая — это «нейробиологическая теория сознания». описанные Криком и Кохом (1990; см. также Crick 1994).В центре этой теории о некоторых нервных колебаниях в коре головного мозга частотой 35-75 Гц; Крик и Кох выдвигают гипотезу, что эти колебания являются основой сознания. Отчасти это связано с тем, что колебания, кажется, коррелируют с осознанием в различных модальностях — в зрительной и обонятельной системах, например — а также потому, что они предлагают механизм, с помощью которого привязка информационного содержания может быть достигнуто. Связывание — это процесс, посредством которого отдельно представленные фрагменты информации об одном объекте собраны вместе для использования в дальнейшей обработке, например, когда информация о цвет и форма воспринимаемого объекта интегрированы из отдельных визуальных пути.Следуя другим (например, Eckhorn et al 1988), Крик и Кох предполагает, что связывание может быть достигнуто за счет синхронизированных колебаний. нейронных групп, представляющих соответствующее содержимое. Когда две штуки информации должны быть связаны вместе, соответствующие нейронные группы будут колеблются с той же частотой и фазой.

Детали того, как может быть достигнута эта привязка, все еще плохо изучены, но предположим, что их можно решить. Что может получиться в результате теории объяснять? Ясно, что это могло бы объяснить привязку информационного содержания, и, возможно, это могло бы дать более общее представление об интеграции информация в мозгу.Крик и Кох также предполагают, что эти колебания активировать механизмы рабочей памяти, чтобы могла быть учетная запись об этой и, возможно, других формах памяти на расстоянии. Теория могла в конечном итоге привести к общему описанию того, как воспринимаемая информация связана и хранятся в памяти для использования при последующей обработке.

Такая теория была бы ценной, но она ничего не рассказала бы нам о почему воспринимается соответствующее содержание. Крик и Кох предполагают, что эти колебания — нейронных корреляторов опыта.Этот претензия спорна — не имеет обязательной силы также при обработке бессознательной информации? — но даже если это принято, пояснительная остается вопрос: почему колебания порождают опыт? В единственной основой для объяснительной связи является роль, которую они играют в связывании и хранилище, но вопрос, почему привязка и хранилище должны сами по себе сопровождаться опытом никогда не рассматривается. Если мы не знаем почему переплет и хранение должны вызывать опыт, рассказывая историю о колебания не могут нам помочь.И наоборот, если бы мы знали , почему привязка и хранение породило опыт, нейрофизиологические детали быть просто вишенкой на торте. Теория Крика и Коха получает свою поддержку на , предполагая, что — это связь между привязкой и опытом, и поэтому не могу ничего сделать, чтобы объяснить эту ссылку.

Я не думаю, что Крик и Кох в конечном итоге претендуют на трудная проблема, хотя некоторые интерпретировали их иначе. Опубликованный интервью с Кохом дает четкое изложение ограничений теории амбиции.

Что ж, давайте сначала забудем о действительно сложных аспектах, вроде субъективных чувства, поскольку они могут не иметь научного решения. Субъективное состояние игры, боли, удовольствия, созерцания синего, запаха розы — вот кажется огромным скачком между материалистическим уровнем объяснения молекулы и нейроны, а также на субъективном уровне. Давайте сосредоточимся на вещах которые легче изучать — например, зрительное восприятие. Вы сейчас разговариваете с меня, но ты не смотришь на меня, ты смотришь на капучино и так что вы знаете об этом.Вы можете сказать: «Это чашка, и там немного жидкости. в этом.’ Если я дам тебе, ты пошевелишь рукой и возьмешь ее — вы ответите содержательно. Это то, что я называю осознанием ». («Что такое сознание», Discover , ноябрь 1992 г., стр. 96.)

Второй пример — подход на уровне когнитивной психологии. Это теория сознания глобального рабочего пространства Баарса, представленная в его книга Когнитивная теория сознания . Согласно этой теории, содержание сознания содержится в глобальном рабочем пространстве , центральный процессор, используемый для связи между множеством специализированных бессознательные процессоры.Когда этим специализированным процессорам нужно транслировать информацию остальной части системы, они делают это, отправляя эту информацию к рабочему пространству, которое действует как общая доска для всех остальных системы, доступной для всех остальных процессоров.

Баарс использует эту модель для решения многих аспектов человеческого познания, и объяснить ряд контрастов между сознательным и бессознательным когнитивным функционирует. Однако в конечном итоге это теория когнитивной доступности , объяснение того, почему определенное информационное содержание широко доступно внутри системы, а также теория информационной интеграции и отчетности.Теория перспективна как теория осознания, функциональный коррелят сознательного опыта, но объяснение самого опыта не в продаже.

Можно предположить, что, согласно этой теории, содержание опыта являются в точности содержимым рабочего пространства. Но даже если это так, ничего внутри теории объясняет , почему информация в глобальном рабочее пространство опытное. Лучшее, что может сделать теория, — это сказать, что информация является опытной, потому что она доступна во всем мире .Но теперь вопрос возникает в другой форме: почему глобальная доступность дать начало сознательному опыту? Как всегда, этот промежуточный вопрос без ответа.

Почти все работы используют когнитивный или нейробиологический подход к сознанию. в последние годы можно было подвергнуть подобной критике. «Нейронная Модель дарвинизма Эдельмана (1989), например, решает вопросы о восприятии и самооценке, но ничего не говорит о почему тоже должен быть опыт.Модель «множественных шашек» Dennett (1991) в значительной степени направлен на объяснение возможности отчетности определенное ментальное содержание. Теория «среднего уровня» Джекендоффа (1988) описывает некоторые вычислительные процессы, лежащие в основе сознания, но Джекендофф подчеркивает, что вопрос о том, как эти «проекции» в сознательный опыт остается загадкой.

Исследователи, использующие эти методы, часто не раскрывают своего отношения к проблеме сознательного опыта, хотя иногда они четкая подставка.Даже среди тех, кто понимает это, отношение разное. широко. Помещая такой вид работы по отношению к проблеме опыта, доступен ряд различных стратегий. Было бы полезно, если бы эти стратегический выбор чаще делался явным.

Первая стратегия — просто объяснить что-то еще . Некоторые исследователи недвусмысленно заявляют, что проблема опыта слишком сложна на данный момент и, возможно, даже вне области науки. Эти вместо этого исследователи решают одну из наиболее решаемых проблем. например, возможность отчетности или самооценка.Хотя я назвал их задачи «легкие» задачи, они входят в число самых интересных нерешенные проблемы когнитивной науки, поэтому эта работа, безусловно, стоит того. Худшее, что можно сказать об этом выборе, — это то, что в контексте исследования по сознанию это относительно не амбициозно, и работа иногда может быть неверно истолкованным.

Второй вариант — занять более жесткую позицию и отрицать феномен . (Варианты этого подхода приняты Allport 1988, Dennett 1991 и Уилкс 1988.) Согласно этой строке, как только мы объяснили функции таких как доступность, отчетность и т. д., больше нет явление, называемое «переживанием», для объяснения. Некоторые прямо отрицают явление, например, утверждая, что то, что не поддается внешней проверке не может быть реальным. Другие достигают того же эффекта, допуская этот опыт. существует, но только если мы отождествляем «опыт» с чем-то вроде способность различать и сообщать. Эти подходы приводят к более простому теории, но в конечном итоге неудовлетворительны.Опыт — самое главное и явный аспект нашей ментальной жизни, и действительно, возможно, является ключевым экспланандум в науке о разуме. Благодаря этому статусу экспланандума, опыт не может быть отброшен, как жизненный дух, когда новая теория входит в комплект. Скорее, это центральный факт, что любая теория сознания должен объяснить. Теория, отрицающая это явление, «решает» проблема, уклоняясь от вопроса.

В третьем варианте некоторые исследователи утверждают, что объясняют опыт в полном смысле слова.Эти исследователи (в отличие от вышеупомянутых) хотят взять переживать очень серьезно; они излагают свою функциональную модель или теорию, и утверждают, что он полностью объясняет субъективное качество опыта (например, Flohr 1992, Humphrey 1992). Соответствующий шаг в объяснении обычно однако быстро проходит и обычно заканчивается чем-то вроде магия. После того, как будут представлены некоторые подробности обработки информации, опыт внезапно появляется изображение, но остается непонятным , как эти процессы должен внезапно дать начало опыту.Возможно, это просто принимается за при условии, что это так, но тогда у нас есть неполное объяснение и версия пятой стратегии ниже.

Четвертый, более многообещающий подход обращается к этим методам для объяснения Структура опыта . Например, можно утверждать, что учетная запись различений, сделанных зрительной системой, могут объяснить структурные отношения между различными цветовыми ощущениями, а также для геометрических структура поля зрения (см. e.g., Clark 1992 и Hardin 1992). В в целом, некоторые факты о структурах, обнаруженных в процессе обработки, будут соответствовать чтобы и, возможно, объяснить факты о структуре опыта. Эта стратегия правдоподобно, но ограничено. В лучшем случае требуется наличие опыта само собой разумеющимся и объясняет некоторые факты о его структуре, обеспечивая своего рода нередуктивное объяснение структурных аспектов опыта (Подробнее об этом я скажу позже). Это полезно для многих целей, но он ничего не говорит нам о том, почему вообще должен быть опыт.

Пятая и разумная стратегия — изолировать субстрат опыта . В конце концов, почти все допускают, что опыт возникает в одну сторону. или другое из процессов мозга, и имеет смысл определить вид процесса, из которого он возникает. Крик и Кох продвигают свою работу как изолирующий нейронный коррелят сознания, например, а Эдельман (1989) и Джекендофф (1988) делают похожие утверждения. Обоснование этих претензий требует тщательного теоретического анализа, тем более что опыт не наблюдается напрямую в экспериментальных контекстах, но при разумном применении эта стратегия может пролить косвенный свет на проблему опыта.Тем не менее, стратегия явно неполная. Для удовлетворительной теории нам нужно знать более , какие из процессов позволяют получить опыт; нам нужно отчет о том, почему и как. Полная теория сознания должна строить объяснительный мост.

5 Дополнительный ингредиент

Мы видели, что существуют систематические причины, по которым обычные методы когнитивных наук и нейробиологии не учитывают сознательный опыт. Это просто неправильные методы: ничего, что они нам дают может дать объяснение.Чтобы учесть сознательный опыт, нам нужно дополнительный ингредиент в объяснении. Это создает проблему тем, кто серьезно относится к трудной проблеме сознания: Что ваш дополнительный ингредиент, и почему , что должны учитывать сознательные опыт?

Нет недостатка в дополнительных ингредиентах. Некоторые предлагают нагнетание хаоса и нелинейная динамика. Некоторые думают, что ключ лежит в неалгоритмической обработке. Некоторые апеллируют к будущим открытиям в нейрофизиологии.Некоторые полагают, что ключ к разгадке тайны лежит на уровне квантовой теории. механика. Легко понять, почему выдвигаются все эти предложения. Ни один из старых методов не работает, поэтому решение должно лежать в что-то новый. К сожалению, все эти предложения имеют одни и те же старые проблемы.

Неалгоритмическая обработка, например, предложена Пенроузом (1989; 1994) из-за той роли, которую он мог бы сыграть в процессе сознательного математического в поле зрения. Споры о математике спорны, но даже если они преуспевают, и учет неалгоритмической обработки в человеческом мозгу дается, это по-прежнему будет только учет задействованных функций в математических рассуждениях и тому подобное.Для неалгоритмического процесса как как алгоритмический процесс, остается без ответа вопрос: почему этот процесс дает повод для опыта? Отвечая на вопрос на вопрос , нет особой роли для неалгоритмической обработки.

То же самое и с нелинейной и хаотической динамикой. Они могут предоставить новый отчет о динамике когнитивного функционирования, совершенно другой от того, что дается стандартными методами когнитивной науки. Но из динамики, становится только больше динамики.Вопрос об опыте здесь столь же загадочен как всегда. Дело становится еще яснее для новых открытий в нейрофизиологии. Эти новые открытия могут помочь нам добиться значительного прогресса в понимании функция мозга, но для любого нейронного процесса мы выделяем тот же вопрос всегда будет возникать. Сложно представить, что за сторонник новой нейрофизиологии ожидает, что произойдет, помимо объяснения дальнейших когнитивных функции. Не то чтобы мы внезапно обнаружили феноменальное свечение. внутри нейрона!

Пожалуй, самый популярный «дополнительный ингредиент» — это квантовый механика (эл.грамм. Хамерофф 1994). Привлекательность квантовых теорий сознания может происходить из закона минимизации тайны: сознание загадочна, а квантовая механика загадочна, так что, возможно, две загадки имеют общий источник. Тем не менее квантовые теории сознания страдают от тех же трудностей, что и нейронные или вычислительные теории. Квантовый явления обладают некоторыми замечательными функциональными свойствами, такими как недетерминизм и нелокальность. Естественно предположить, что эти свойства могут сыграть некоторая роль в объяснении когнитивных функций, например, случайный выбор и интеграции информации, и эту гипотезу нельзя исключать из априори .Но когда дело доходит до объяснения опыта, квантовые процессы находятся в одной лодке с любыми другими. Вопрос почему эти процессы должны дать начало опыту, на который нет ответа.

(Особая привлекательность квантовых теорий заключается в том, что на некоторых интерпретации квантовой механики, сознание играет активную роль в «схлопывании» квантовой волновой функции. Такие интерпретации спорны, но в любом случае они не дают надежды на объяснение сознание с точки зрения квантовых процессов.Скорее, эти теории предполагают, что существование сознания, и использовать его для объяснения квантовой процессы. В лучшем случае эти теории говорят нам что-то о физической роли это сознание может играть. Они ничего не говорят нам о том, как это возникает.)

В конце концов, такая же критика относится к любой чисто физический счет сознания. Для любого физического процесса мы указываем останется без ответа вопрос: почему этот процесс должен вызывать испытывать? Для любого такого процесса концептуально понятно, что это могло быть создано при отсутствии опыта.Следует, что никакое простое описание физического процесса не объяснит нам, почему возникает переживание. Возникновение опыта выходит за рамки того, что может быть получено из физического теория.

Чисто физическое объяснение хорошо подходит для объяснения физических структур , объясняя макроскопические структуры с точки зрения подробных микроструктурные составляющие; и дает удовлетворительное объяснение выполнения функций , с учетом этих функций с точки зрения физических механизмов, которые их выполняют.Это потому что физический счет может содержать фактов о структурах и функциях: после того, как даны внутренние детали физического счета, структурные и функциональные свойства выпадают автоматически. Но структура и динамика физических процессов дают только больше структуры и динамика, поэтому структуры и функции — это все, что мы можем ожидать от этих процессов объяснять. Факты об опыте не могут быть автоматическим следствием любого физического объяснения, поскольку концептуально понятно, что любой данный процесс мог существовать без опыта.Опыт может возникнуть из физическое, но это не , влеченное за собой физическое.

Мораль всего этого заключается в том, что вы не можете объяснить сознательный опыт. по дешевке . Примечательно, что восстановительные методы — методы которые объясняют феномен высокого уровня полностью с точки зрения более основных физических процессы — хорошо работают во многих областях. В некотором смысле, один может объяснить большинство биологических и когнитивных явлений по дешевке, поскольку эти явления рассматриваются как автоматические следствия более фундаментальных процессов.Было бы было бы замечательно, если бы редуктивные методы также могли объяснить опыт; Я надеялся, что в течение долгого времени, что они могли. К сожалению, есть систематические причины почему эти методы должны потерпеть неудачу. Редукционные методы успешны в большинстве областей. потому что то, что требует объяснения в этих областях, — это структуры и функции, и это то, что может повлечь за собой физический счет. Когда речь идет о проблеме помимо объяснения структур и функции эти методы бессильны.

Это может показаться напоминанием утверждения виталистов о том, что нет физического счета можно объяснить жизнь, но случаи неаналогичны.Что двигало виталистом скептицизм был сомнением в том, могут ли физические механизмы выполнять многие замечательные функции, связанные с жизнью, такие как сложные адаптивные поведение и размножение. Концептуальное утверждение, что объяснение функций то, что необходимо, было безоговорочно принято, но не хватало подробных знаний биохимических механизмов, виталисты сомневались в том, что какой-либо физический процесс мог сделать свою работу и выдвинуть гипотезу жизненного духа как альтернативное объяснение. Однажды выяснилось, что физические процессы мог выполнять соответствующие функции, сомнения виталиста растаяли.

С другой стороны, имея опыт, физическое объяснение функций не подлежит сомнению. Ключевым моментом является концептуальная точка , которая объяснения функций недостаточно для объяснения опыта. Этот основной концептуальный момент не является чем-то, что способствует дальнейшему развитию нейробиологии. расследование повлияет. Подобным образом опыт неаналогичен. к élan vital . Жизненный дух был выдвинут как пояснительная позиция, чтобы объяснить соответствующие функции, и может поэтому следует отбросить, когда эти функции были объяснены без него.Опыт — это не объяснительный постулат, а сам по себе экспланандум, и поэтому не является кандидатом на такое исключение.

Заманчиво отметить, что со временем произошли всевозможные загадочные явления. оказалось физически объяснимым. Но каждый из них был проблемы о наблюдаемом поведении физических объектов, падающих к проблемам в объяснении структур и функций. Из-за это, эти явления всегда были такими вещами, которые физический счет может объяснить , даже если в некоторых моментах причины подозревать, что такого объяснения не будет.Соблазнительный индукция из этих случаев не удается в случае сознания, которое проблема не в физических структурах и функциях. Проблема сознания вызывает недоумение совсем по-другому. Анализ проблемы показывает этот сознательный опыт — это не то, что полностью редуктивным счетом можно было бы объяснить.

6 Невосстановительное объяснение

В этот момент некоторые склоняются к тому, чтобы сдаться, считая, что мы никогда не будем иметь теорию сознательного опыта.Макгинн (1989), например, утверждает что проблема слишком сложна для нашего ограниченного ума; мы «когнитивно закрыто «по отношению к феномену. Другие утверждали, что сознательное опыт вообще лежит вне области научной теории.

Я считаю этот пессимизм преждевременным. Здесь не место сдаваться; это место, где все становится интересно. Когда простые методы объяснения исключены, нам нужно исследовать альтернативы. Учитывая, что редуктивный объяснение не удается, невосстановительное объяснение является естественным выбором.

Хотя удивительное количество явлений оказалось объяснимым полностью с точки зрения сущностей, более простых, чем они сами, это не универсально. В физике иногда случается, что сущность должна быть принята как фундаментальный . Фундаментальные сущности не объясняются чем-то более простым. Вместо, их воспринимают как базовые и дают теорию того, как они относятся ко всему еще в мире. Например, в девятнадцатом веке выяснилось, что что электромагнитные процессы нельзя объяснить с точки зрения механические процессы, к которым апеллировали предыдущие физические теории, поэтому Максвелл и другие ввели электромагнитный заряд и электромагнитные силы как новые фундаментальные компоненты физической теории.Чтобы объяснить электромагнетизм, онтологию физики пришлось расширить. Новые базовые свойства и базовые законы были необходимы, чтобы дать удовлетворительное объяснение явлений.

Другие особенности, которые физическая теория считает фундаментальными, включают массу и пространство-время. Мы не пытаемся объяснить эти особенности с точки зрения что-нибудь попроще. Но это не исключает возможности теории массы или пространства-времени. Существует сложная теория того, как эти особенности взаимосвязаны, и основных законов, в которые они входят.Эти основные принципы используются для объяснения многих знакомых явлений, касающихся массы, пространства и время на более высоком уровне.

Я полагаю, что теория сознания должна рассматривать опыт как фундаментальный. Мы знаем, что теория сознания требует добавления к чему-то фундаментальный для нашей онтологии, поскольку все в физической теории совместимо с отсутствием сознания. Мы могли бы добавить несколько совершенно новых нефизических функция, из которой можно извлечь опыт, но трудно понять, что такая фича вроде бы.Скорее возьмем опыт сам как фундаментальная характеристика мира, наряду с массой, зарядом и пространством-временем. Если мы примем опыт как основополагающий, тогда мы сможем заняться бизнесом. построения теории опыта.

Там, где есть фундаментальное свойство, есть фундаментальные законы. А невосстановительная теория опыта добавит новые принципы в мебель основных законов природы. Эти базовые принципы в конечном итоге принесут объяснительное бремя в теории сознания.Так же, как мы объясняем знакомые высокоуровневые явления, связанные с массой, с точки зрения более основных принципов вовлекая массу и другие сущности, мы могли бы объяснить знакомые явления вовлечение опыта с точки зрения более основных принципов, включающих опыт и другие организации.

В частности, невредуктивная теория опыта определит основные принципы, говорящие нам, как опыт зависит от физических характеристик Мир. Эти психофизические принципы не будут мешать физическому законы, поскольку кажется, что физические законы уже образуют замкнутую систему.Скорее, они будут дополнением к физической теории. Физическая теория дает теория физических процессов, а психофизическая теория говорит нам, как эти процессы рождают опыт. Мы знаем, что опыт зависит от физических процессов, но мы также знаем, что эта зависимость не может быть выводится только из физических законов. Новые базовые принципы, сформулированные неизвлекающая теория дает нам дополнительный ингредиент, который нам нужен для создания объяснительный мост.

Конечно, принимая опыт как фундаментальный, есть смысл в что этот подход не говорит нам, почему есть опыт в первом место.Но это то же самое для любой фундаментальной теории. Ничего в физике говорит нам, почему вообще существует материя, но мы не считаем это против теорий материи. Необходимо принять определенные особенности мира как фундаментальный для любой научной теории. Теория материи все еще может объяснить всевозможные факты о материи, показывая, как они являются следствием основные законы. То же самое и с теорией опыта.

Эта позиция квалифицируется как разновидность дуализма, поскольку постулирует основные свойства сверх свойств, вызываемых физикой.Но это невинная версия дуализма, полностью совместимая с научным взгляд на мир. Ничто в этом подходе не противоречит физическому теория; нам просто нужно добавить дополнительные принципы моста , чтобы объяснить как опыт возникает из физических процессов. Нет ничего особо духовный или мистический об этой теории — ее общая форма такая физической теории, с несколькими фундаментальными сущностями, связанными фундаментальными законы. Разумеется, это немного расширяет онтологию, но Максвелл сделал то же самое.Действительно, общая структура этой позиции полностью натуралистический, допускающий, что в конечном итоге Вселенная сводится к сети основных сущностей, подчиняющихся простым законам, и допускающих, что в конечном итоге быть теорией сознания, основанной на таких законах. Если позиция иметь имя, хорошим выбором может быть натуралистический дуализм .

Если эта точка зрения верна, то в некотором смысле теория сознания будет имеют больше общего с теорией в физике, чем с теорией в биологии.В биологических теориях нет основополагающих принципов. Кстати, в биологической теории есть определенная сложность и беспорядок; но теории в физике, поскольку они имеют дело с фундаментальными принципами, стремитесь к простоте и элегантности. Основные законы природы являются частью основной мебели мира, и физические теории говорят Мы убедились, что эта базовая мебель очень проста. Если теория сознания также включает в себя фундаментальные принципы, то и мы должны ожидать того же.В принципы простоты, элегантности и даже красоты, которыми руководствуются физики поиск фундаментальной теории применим также к теории сознания.

(Техническое примечание: некоторые философы утверждают, что даже если есть концептуальный разрыв между физическими процессами и опытом, там не должно быть метафизического разрыва, чтобы опыт мог в определенном смысле все еще быть физическим (например, Hill 1991; Levine 1983; Loar 1990). Обычно это Аргументация подтверждается апелляцией к понятию a posteriori необходимость (Крипке 1980).Я думаю, что эта позиция основана на недоразумении a posteriori необходимости, или же требует полностью необходимость нового типа, в которую у нас нет причин верить; см. Чалмерса 1996 (также Джексон 1994 и Льюис 1994) для подробностей. В любом случае это позиция все еще допускает объяснительный разрыв между физическими процессами и опыт. Например, принципы, соединяющие физический и эмпирическое не будет выведено из законов физики, поэтому такие принципы должны рассматриваться как с объяснительной точки зрения фундаментальные.Так что даже на такой взгляд, объяснительная структура теории сознания будет так же, как я описал.)

7 Очерк теории сознания

Еще не рано начинать работу над теорией. Мы уже в состоянии понять некоторые ключевые факты о взаимосвязи между физическими процессы и опыт, и о закономерностях, которые их связывают. Отказавшись от редуктивного объяснения, мы можем изложить эти факты стол, чтобы они могли сыграть свою должную роль в качестве начальных фигур в нередуктивная теория сознания, и как ограничения на основные законы, составляющие окончательную теорию.

Существует очевидная проблема, мешающая развитию теории. сознания, и это недостаток объективных данных. Сознательный опыт не поддается непосредственному наблюдению в экспериментальном контексте, поэтому мы не может генерировать данные о взаимосвязи между физическими процессами и опыт по желанию. Тем не менее, у всех нас есть доступ к богатому источнику данных в нашем случае. Многие важные закономерности между стажем и обработка может быть выведена из соображений о собственном опыте.Есть также хорошие косвенные источники данных из наблюдаемых случаев, так как когда кто-то полагается на устное сообщение субъекта как на показатель опыта. У этих методов есть свои ограничения, но у нас более чем достаточно данных сдвинуть теорию с мертвой точки.

Философский анализ также полезен для получения выгоды от вложенных средств. имеющихся у нас данных. Такой анализ может привести к ряду принципов. связывая сознание и познание, тем самым сильно ограничивая форма окончательной теории.Метод мысленного экспериментирования может также приносят значительные награды, как мы увидим. Наконец, тот факт, что мы ищем фундаментальную теорию означает, что мы можем апеллировать с такими неэмпирическими ограничениями, как простота, однородность и т. д. в разработке теории. Мы должны стремиться систематизировать информацию, которую мы иметь, чтобы расширить его, насколько это возможно, путем тщательного анализа, а затем вывод к простейшей теории, которая объясняет данные, в то время как оставаясь вероятным кандидатом, чтобы стать частью основной мебели мира.

Такие теории всегда будут содержать элемент домыслов, присутствует в других научных теориях из-за невозможности убедительного интерсубъективные экспериментальные тесты. Тем не менее, мы, безусловно, можем строить теории которые совместимы с имеющимися у нас данными, и оцениваем их в сравнении друг другу. Даже при отсутствии интерсубъективного наблюдения доступны многочисленные критерии оценки таких теорий: простота, внутренняя согласованность, согласованность с теориями в других областях, способность воспроизводить свойства опыта, знакомые нам по собственному опыту. случай, и даже в целом соответствует диктату здравого смысла.Возможно останутся значительные неопределенности, даже когда все эти ограничения накладываются, но мы можем, по крайней мере, разработать вероятных кандидатов. Только когда будут разработаны теории-кандидаты, мы сможем оценить их.

Нередуктивная теория сознания будет состоять из психофизических принципы , принципы, связывающие свойства физических процессов свойствам опыта. Мы можем рассматривать эти принципы как инкапсуляцию способ, которым опыт возникает из физического.В конечном итоге эти принципы должны сказать нам, с какими физическими системами будут связаны опыта, а для систем, которые это делают, они должны сообщить нам, какого рода физических свойств имеют отношение к появлению опыта, и какой опыт мы должны ожидать от той или иной физической системы уступить. Это сложная задача, но нет причин, по которым мы не должны начать.

Далее я представляю своих кандидатов в психофизические принципы, которые могут войти в теорию сознания.Первые два из них неосновных принципов — систематические связи между обработка и опыт на относительно высоком уровне. Эти принципы может сыграть значительную роль в развитии и ограничении теории сознание, но они не на достаточно фундаментальном уровне квалифицировать как действительно основные законы. Последний принцип — мой кандидат на базовый принцип , который может стать краеугольным камнем фундаментального теория сознания. Этот последний принцип особенно спекулятивен. но это тот вид домыслов, который необходим, если мы когда-нибудь удовлетворительная теория сознания.Я могу представить только эти принципы кратко здесь; Я отстаиваю их гораздо более подробно в Chalmers (1996).

1. Принцип структурной согласованности . Это принцип согласованности между структурой сознания и структурой Осведомленности . Напомним, что раньше «осведомленность» использовалась для относятся к различным функциональным явлениям, связанным с сознанием. Сейчас я использую его для обозначения несколько более конкретного процесса когнитивного основы опыта.В частности, содержание осознания следует понимать как информационное содержание, доступное центральным системы и широко используются в управлении поведением. Короче говоря, мы можем рассматривать осведомленность как прямую доступность для глобальных Контроль . В первом приближении содержание осознания — это содержимое, доступное напрямую и потенциально подлежащее отчетности, по крайней мере в языковой системе.

Осведомленность — понятие чисто функциональное, но тем не менее связано с сознательным опытом.В знакомых случаях, где бы мы ни находили сознание, мы находим осознание. Везде, где есть сознательный опыт, есть и некоторые соответствующая информация в когнитивной системе, доступная в контроль поведения и доступен для устного отчета. И наоборот, это кажется, что всякий раз, когда информация доступна для отчета и для глобального контроль, есть соответствующий сознательный опыт. Таким образом, есть прямое соответствие между сознанием и осознанием.

Переписку можно продолжить.Это центральный факт о опыт, что он имеет сложную структуру. Поле зрения имеет сложную геометрия, например. Есть также отношения сходства и различия. между переживаниями и отношениями в таких вещах, как относительная интенсивность. Опыт каждого субъекта можно хотя бы частично охарактеризовать и разложить с точки зрения этих структурных свойств: отношения сходства и различия, воспринимаемое местоположение, относительная интенсивность, геометрическая структура и т. д. Также центральным фактом является то, что для каждой из этих структурных особенностей существует это соответствующая особенность в структуре осведомленности, обрабатывающей информацию.

Возьмем для примера цветовые ощущения. Для каждого различия цвета переживаний, есть соответствующее различие в обработке. Разные феноменальные цвета, которые мы испытываем, образуют сложное трехмерное пространство, различного оттенка, насыщенности и интенсивности. Свойства этого пространства может быть восстановлен из соображений обработки информации: экспертиза зрительных систем показывает, что формы световых волн различаются и анализируется по трем разным осям, и именно эта трехмерная информация это актуально для последующей обработки.Трехмерная структура поэтому феноменальное цветовое пространство напрямую соответствует трехмерному структура зрительного сознания. Именно этого и следовало ожидать. В конце концов, каждое цветовое различие соответствует некоторой отчетной информации, и, следовательно, к различию, которое представлено в структуре обработка.

Проще говоря, геометрическая структура визуального поле напрямую отражается в структуре, которую можно восстановить из визуальных обработка.Каждое геометрическое отношение соответствует чему-то, что может быть сообщенным и, следовательно, когнитивно представлен. Если бы нам дали только рассказ об обработке информации в визуальной и когнитивной системе, мы не могли непосредственно наблюдать зрительный опыт этого агента, но мы, тем не менее, могли сделать вывод о структурных свойствах этих переживаний.

Как правило, любая информация, полученная сознательно, также быть когнитивно представленным. Мелкозернистая структура поля зрения будет соответствовать некоторой мелкозернистой структуре при визуальной обработке.В то же самое касается опыта в других модальностях, и даже для бессенсорных опыты. Внутренние мысленные образы обладают геометрическими свойствами, которые представлены в обработке. Даже эмоции обладают структурными свойствами, такими как как относительная интенсивность, которая напрямую соответствует структурному свойству обработки; там, где больше интенсивности, мы находим больший эффект на более поздних процессах. В общем, именно потому, что структурные свойства опыта доступны и подлежат отчетности, эти свойства будут напрямую представлен в структуре осознания.

Это изоморфизм между структурами сознания и осознания. это составляет принцип структурной согласованности. Этот принцип отражает центральный факт, что, хотя когнитивные процессы концептуально не влекут за собой факты о сознательном опыте, сознании и познании не плавают друг от друга, а связаны интимным образом.

У этого принципа есть свои пределы. Позволяет восстановить структурные свойства опыта работы с объектами обработки информации, но не со всеми объектами опыта — структурные свойства.Есть свойства опыта, например, внутренняя природа ощущения красного цвета, которая не может быть полностью зафиксировано в структурном описании. Сама разборчивость перевернутого спектральные сценарии, в которых восприятие красного и зеленого инвертировано, но все структурные свойства остаются прежними, показывают, что структурные свойства ограничивать опыт, но не истощать его. Тем не менее сам факт что мы чувствуем себя обязанными оставить неизменными структурные свойства, когда мы представьте себе опыт, перевернутый между функционально идентичными системами, показывает насколько важен принцип структурной согласованности для нашей концепции нашей умственной жизни.Это не , логически необходимый принцип , ведь мы можем представить всю обработку информации без любой опыт, но, тем не менее, это сильное и знакомое ограничение о психофизической связи.

Принцип структурной согласованности позволяет получить очень полезный вид косвенного объяснения опыта с точки зрения физических процессов. Для Например, мы можем использовать факты о нейронной обработке визуальной информации косвенно объяснить структуру цветового пространства.Факты о нейронных обработка может повлечь за собой и объяснить структуру осознания; если мы возьмем принцип согласованности как должное, структура опыта также будет быть объясненным. Эмпирическое исследование может даже привести нас к лучшему пониманию структура сознания внутри летучей мыши, проливающая косвенный свет на Тяжелый вопрос, каково быть летучей мышью. Этот принцип обеспечивает естественная интерпретация многих существующих работ по объяснению сознания (например, Кларк 1992 и Хардин 1992 о цветах и Акинс 1993 о летучих мышах), хотя к нему часто обращаются неявно.Это так знакомо, что это принято как само собой разумеющееся почти для всех, и является центральной опорой когнитивной объяснение сознания.

Согласованность между сознанием и осознанием также позволяет естественному интерпретация работ в области нейробиологии, направленных на выделение субстрата (или нейронный коррелят ) сознания. Различные конкретные гипотезы были выдвинуты. Например, Крик и Кох (1990) предполагают, что Колебания частотой 40 Гц могут быть нервным коррелятом сознания, тогда как Либет (1993) предполагает, что нервная активность, растянутая во времени, является центральной.Если принять принцип согласованности, то наиболее прямых физических коррелятом сознания является осознание: процесс, посредством которого информация сделана непосредственно доступной для глобального управления. Различные конкретные гипотезы можно интерпретировать как эмпирические предположения о том, как осведомленность может быть достигнуто. Например, Крик и Кох предполагают, что колебания частотой 40 Гц являются шлюз, с помощью которого информация интегрируется в рабочую память и тем самым становится доступным для более поздних процессов. Точно так же естественно предположим, что расширенная во времени деятельность Либета актуальна именно потому что только такой вид деятельности обеспечивает глобальную доступность.Одинаковый применяется к другим предлагаемым коррелятам, таким как «глобальная рабочая область» Баарса (1988), «высококачественные изображения» Фарах (1994), и «селектор входов в системы действий» Шаллис (1972). Все это можно рассматривать как гипотезы о механизмах осведомленность : механизмы, которые выполняют функцию создания информации непосредственно доступны для глобального контроля.

Учитывая согласованность между сознанием и осознанием, следует что механизм осознания сам будет коррелятом сознательного опыта.Вопрос только о , какие механизмы в мозге управляют глобальным доступность является эмпирической; возможно, таких механизмов много. Но если мы принимаем принцип согласованности, у нас есть основания полагать, что процессы, которые объясняют осведомленность о , в то же время будут частью основы сознания.

2. Принцип организационной инвариантности . Этот принцип утверждает, что любые две системы с одинаковой детальной функциональной организацией будет качественно идентичный опыт.Если причинно-следственные связи нейронная организация дублировалась в кремнии, например, в кремнии. чип для каждого нейрона и одинаковые модели взаимодействия, затем одинаковые возникнут переживания. Согласно этому принципу, то, что важно для появление опыта — это не конкретный физический состав системы, но абстрактная картина причинного взаимодействия между его компонентами. Конечно, этот принцип вызывает споры. Некоторые (например, Searle 1980) имеют думал, что сознание привязано к определенной биологии, так что кремний изоморф человека не обязательно должен быть сознательным.Я считаю, что принцип может получить значительную поддержку анализом мысленных экспериментов, тем не мение.

Очень кратко: предположим (для целей reductio ad absurdum ) что принцип неверен, и что может быть два функционально изоморфных системы с разным опытом. Возможно, только одна из систем сознательны, или, возможно, оба сознательны, но у них разный опыт. В целях иллюстрации предположим, что одна система состоит из нейроны, а другой из кремния, и тот испытывает красный цвет там, где другие впечатления синие.Две системы имеют одинаковую организацию, поэтому мы можем представить себе постепенное преобразование одного в другое, возможно, заменяя нейроны по одному с помощью кремниевых чипов с той же локальной функцией. Мы Таким образом, вы получите спектр промежуточных дел, каждый из которых относится к одной и той же организации, но с немного другим физическим обликом и немного другим опытом. Вдоль этого спектра должны быть две системы A и B между которые мы заменяем менее одной десятой системы, но чей опыт различаются.Эти две системы идентичны физически, за исключением небольшого Нейронная схема в A была заменена кремниевой схемой в B .

Ключевым этапом мысленного эксперимента является получение соответствующего нейронного схему в A , и установить рядом с ней причинно изоморфный кремний цепь, с переключателем между ними. Что происходит, когда мы щелкаем выключателем? По гипотезе сознательный опыт системы изменится; из красного к синему, скажем, в целях иллюстрации.Это следует из того, что что система после изменения по сути является версией B , тогда как до изменения это просто A .

Но, учитывая предположения, у системы нет возможности уведомить перемены! Его причинная организация остается постоянной, так что все его функциональные состояния и поведенческие установки остаются неизменными. Что касается система обеспокоена, ничего необычного не произошло. Нет места для мысль «Хм! Произошло что-то странное!».В основном, структура любой такой мысли должна быть отражена в обработке, но структура обработки здесь остается неизменной. Если бы было такая мысль должна полностью освободиться от системы и быть полностью не может повлиять на последующую обработку. (Если это повлияло на последующую обработку, системы будут функционально разными, вопреки гипотезе). Мы может даже щелкнуть выключателем несколько раз, так что ощущения красного и синий танец взад и вперед перед «внутренним взором» системы.Согласно гипотезе, система никогда не сможет заметить эти «танцующие» qualia «.

Я считаю это уменьшением исходного предположения. это центральный факт об опыте, хорошо знакомый из нашего собственного случая, что всякий раз, когда опыт существенно меняется, и мы обращаем на это внимание, мы можем заметить изменение; если бы это было не так, мы были бы привели к скептической вероятности того, что наш опыт танцевал раньше наши глаза все время. Эта гипотеза имеет тот же статус, что и возможность что мир был создан пять минут назад: возможно, он логически последователен, но это неправдоподобно.Учитывая чрезвычайно правдоподобное предположение, что изменения в опыте соответствуют изменениям в обработке, мы приходим к вывод, что исходная гипотеза невозможна, и что любая две функционально изоморфные системы должны иметь одинаковый опыт. Говоря техническим языком, философские гипотезы «отсутствующего квалиа »и« перевернутые квалиа », хотя логически возможно, эмпирически и номологически невозможны.

(Некоторые могут беспокоиться, что кремниевый изоморф нейронной системы может быть невозможно по техническим причинам.Этот вопрос открыт. Инвариантность принцип говорит только о том, что , если возможен изоморф, то он будет имеют тот же вид сознательного опыта.)

Здесь можно сказать больше, но это дает основной оттенок. Один раз опять же, этот мысленный эксперимент основан на знакомых фактах о согласованности между сознанием и когнитивной обработкой, чтобы сделать убедительный вывод о связи между физической структурой и опытом. Если аргумент проходит, мы знаем, что единственные физические свойства, имеющие прямое отношение к К появлению опыта относятся организационных объектов недвижимости.Этот действует как еще одно сильное ограничение на теорию сознания.

3. Двуаспектная теория информации . Два предыдущих принципы были неосновными принципами . Они предполагают высокий уровень такие понятия, как «осведомленность» и «организация», и поэтому лежат на неправильном уровне, чтобы составлять фундаментальные законы в теория сознания. Тем не менее они действуют как сильные сдерживающие факторы. Что еще необходимо, так это основных принципов , которые соответствуют этим ограничениям. и это может в конечном итоге их объяснить.

Основной принцип, который я предлагаю, включает понятие информация . Я понимаю информацию в более или менее смысле Шеннона (1948). Где информация есть информация состояния встроены в информационное пространство . Информационное пространство имеет базовую структуру разницы отношений между его элементами, характеризуя способы, которыми различные элементы в пространстве похожи или разные, возможно, сложным образом.Информационное пространство — это абстрактное объект, но, следуя Шеннону, мы можем видеть информацию как физически воплощенную когда существует пространство различных физических состояний, различия между которые могут передаваться каким-либо причинным путем. Государства, которые передаваемые можно рассматривать как сами составляющие информационное пространство. Если позаимствовать фразу из Бейтсона (1972), физическая информация — это разница в единиц. это имеет значение .

Принцип двойного аспекта проистекает из наблюдения, что существует прямой изоморфизм между некоторыми физически воплощенными информационными пространствами и определенные феноменальных (или экспериментальных) информационных пространств.Из такого же рода наблюдения, которые вошли в принцип структурных когерентности, мы можем отметить, что различия между феноменальными состояниями имеют структура, которая напрямую соответствует различиям, заложенным в физических процессы; в частности, к тем отличиям, которые влияют на определенные причинно-следственные связи, вовлеченные в глобальную доступность и контроль. То есть мы можем найти то же самое абстрактное информационное пространство , встроенное в физической обработке и в сознательном опыте.

Это приводит к естественной гипотезе: эта информация (или, по крайней мере, некоторая информации) имеет два основных аспекта: физический и феноменальный аспект. Это имеет статус основного принципа, который может лежать в основе и объясните возникновение опыта из физического. Возникает опыт в силу своего статуса как одного из аспектов информации, когда другой аспект обнаруживается воплощенным в физической обработке.

Этот принцип подтверждается рядом соображений, которые Здесь я могу лишь вкратце обрисовать.Во-первых, рассмотрение вида физических изменения, которые соответствуют изменениям в сознательном опыте, предполагает, что такие изменения всегда актуальны в силу их роли в создании информационные изменения — различия в абстрактном пространстве состояния, которые делятся именно в соответствии с их причинными различиями по определенным причинным путям. Во-вторых, если принцип организационной инвариантность должна соблюдаться, тогда нам нужно найти некий фундаментальный организационный собственность, с которой можно связать опыт, а информация — это организационная собственность по преимуществу .В-третьих, этот принцип вселяет некоторую надежду объяснения принципа структурной согласованности с точки зрения структуры присутствуют в информационных пространствах. В-четвертых, анализ когнитивного объяснения из наших постановлений и утверждает о сознательном опыте — суждения, которые функционально объяснимы, но тем не менее глубоко связаны переживать себя — предполагает, что объяснение в основном включает в себя информационные состояния, встроенные в когнитивную обработку. Отсюда следует, что теория, основанная на информации, допускает глубокую согласованность между объяснениями опыта и объяснение наших суждений и утверждений по этому поводу.

Уиллер (1990) предположил, что информация является фундаментальной для физика Вселенной. Согласно этой доктрине «это от битов», законы физики могут быть изложены в терминах информации, постулируя различные состояния, которые вызывают различные эффекты, не говоря уже о том, что эти состояния — это . Это только их положение в информационном пространстве. Это приравнивается. Если это так, то информация — естественный кандидат на роль роль в фундаментальной теории сознания.Мы пришли к зачатию мира, информация о котором действительно важна, и о котором она имеет два основных аспекта, соответствующих физическому и феноменальному особенности мира.

Конечно, принцип двойного аспекта чрезвычайно умозрительный и также недоопределен, оставляя без ответа ряд ключевых вопросов. Возникает очевидный вопрос: имеет ли вся информация феноменальный аспект. Одна из возможностей состоит в том, что нам нужно дополнительное ограничение на фундаментальные теория, указывающая, что именно сорт информации имеет феноменальный аспект.Другая возможность состоит в том, что такого ограничения нет. Если не, тогда опыт гораздо более распространен, чем мы могли бы предположить, поскольку информация везде. Поначалу это нелогично, но если подумать, Думаю, позиция приобретает определенную правдоподобность и элегантность. Где там это простая обработка информации, есть простой опыт, и где есть сложная обработка информации, есть сложный опыт. А мышь имеет более простую структуру обработки информации, чем человек, и соответственно имеет более простой опыт; возможно термостат, максимально простая структура обработки информации, может быть максимально простой опыт? В самом деле, если опыт действительно является фундаментальным свойством, было бы удивительно чтобы она возникала время от времени; наиболее фундаментальные свойства более равномерно распределены.В любом случае это очень открытый вопрос, но Я считаю, что позиция не так неправдоподобна, как часто думают. быть.

Как только фундаментальная связь между информацией и опытом становится стол, открывается дверь для более грандиозных метафизических предположений, касающихся природа мира. Например, часто отмечают, что физика характеризует его основные сущности только внешне , с точки зрения их отношений другим объектам, которые сами характеризуются внешними характеристиками, и скоро.Внутренняя природа физических сущностей остается в стороне. Некоторые спорят что таких внутренних свойств не существует, но тогда остается мир это чистый причинный поток (чистый поток информации) без свойств для причинно-следственной связи. Если допустить существование внутренних свойств, естественное предположение, учитывая вышесказанное, состоит в том, что внутренние свойства физического — свойства, которые в конечном итоге связаны с причинно-следственной связью, — сами феноменальные свойства. Можно сказать, что феноменальные свойства являются внутренним аспектом информации.Это могло бы ответить на беспокойство по поводу причинная релевантность опыта — естественное беспокойство, представленное на физическая область которой причинно замкнута, а опыт в дополнение к физическому. Информационный вид позволяет нам понять как опыт может иметь тонкую причинную релевантность в силу его статус как внутренняя природа физического. Это метафизическое предположение вероятно, лучше всего игнорировать в целях разработки научной теории, но при рассмотрении некоторых философских вопросов это довольно многозначительно.

8 Заключение

Теория, которую я представил, является умозрительной, но это теория кандидата. Я подозреваю, что принципы структурной согласованности и организационной инвариантность будет досками в любой удовлетворительной теории сознания; статус двухаспектной теории информации менее определен. Действительно, сейчас это больше идея, чем теория. Иметь хоть какую-то надежду возможного объяснительного успеха, его необходимо будет описать более полно и воплотился в более мощную форму.Тем не менее, размышления о том, что правдоподобно и неправдоподобно о нем, о том, где он работает, а где не работает, может привести только к лучшей теории.

Большинство существующих теорий сознания либо отрицают это явление, либо объясните что-нибудь еще или вознесите проблему до уровня вечной тайны. я надеюсь, что показали, что можно добиться прогресса в решении проблемы даже принимая это всерьез. Для дальнейшего прогресса нам понадобится дальнейшие исследования, более точные теории и более тщательный анализ.Сложная проблема — сложная проблема, но нет никаких оснований полагать, что он останется навсегда нерешенным. [*]

* [[Аргументы в этой статье представлены в большем в моей книге The Conscious Mind (Oxford University Press, 1996). Спасибо Фрэнсису Крику, Пегги Десотелс, Мэтью Элтону, Лиане Габора, Кристофу Коху, Полу Роудсу, Греггу Розенбергу и Шэрон Валь за их комментарии.]]

Дополнительная литература

Проблемы сознания широко обсуждаются. в новейшей философской литературе.Для некоторого концептуального пояснения о различных проблемах сознания см. Block 1995, Nelkin 1993, и Тай 1995. Те, кто подчеркивал трудности объяснения опыта в физическом выражении включают Hodgson 1988, Jackson 1982, Levine 1983, Lockwood 1989, Макгинн 1989, Нагель 1974, Сигер 1991, Сирл 1991, Стросон 1994, и Велманс 1991, среди других. Те, кто придерживается редуктивного подхода, включают: Черчленд 1995, Кларк 1992, Деннет 1991, Дрецке 1995, Кирк 1994, Розенталь 1996 г. и Тай 1995 г.Попыток построить подробные нередуктивные теории в литературе, но см. Hodgson 1988 и Lockwood 1989 для некоторых мыслей в этом направлении. Две отличные коллекции последние статьи о сознании — Блок, Фланаган и Гюзельдере. 1996 и Metzinger 1995.

Список литературы

Акинс, К. 1993. Каково быть скучным и близоруким? В (Б. Дальбом, ред.) Деннет и его критики . Оксфорд: Блэквелл.

Олпорт, A. 1988.Какое понятие сознания? В (А. Марсель и Э. Бисиах, ред.) Сознание в современной науке . Оксфорд: Оксфорд University Press.

Баарс, Б.Дж. 1988. Когнитивная теория сознания . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Бейтсон, Г. 1972. Шаги к экологии разума . Chandler Publishing.

Блок, Н. 1995. О заблуждении относительно функции сознания. Поведенческие науки и науки о мозге.

Блок, Н, Фланаган, О.& Güzeldere, G, (ред.) 1996. The Природа сознания: философские и научные дебаты . Кембридж, МА: MIT Press.

Чалмерс, Д.Дж. 1996. Сознательный разум . Нью-Йорк: Оксфордский университет Нажмите.

Черчленд, П.М. 1995. Двигатель разума, трон души: Философское путешествие в мозг . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Кларк, А. 1992. Сенсорные качества . Оксфорд: Оксфордский университет Нажмите.

Крик Ф. и Кох К. 1990. К нейробиологической теории сознания. Семинары по неврологии 2: 263-275.

Крик, Ф. 1994. Удивительная гипотеза: научный поиск для Души . Нью-Йорк: Скрибнеры.

Деннет, округ Колумбия, 1991. Объяснение сознания . Бостон: Маленький, Коричневый.

Дрецке, Ф. 1995. Натурализация разума . Кембридж, Массачусетс: Массачусетский технологический институт Нажмите.

Эдельман, Г.1989. Запоминающееся настоящее: биологическая теория. Сознание . Нью-Йорк: Основные книги.

Фара, М.Дж. 1994. Визуальное восприятие и визуальная осведомленность после мозга повреждение: обзор учебника. В (К. Умилта и М. Москович, ред.) Сознание и бессознательная обработка информации: внимание и производительность 15 . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Flohr, H. 1992. Qualia и мозговые процессы. В (A. Beckermann, H. Flohr, и Дж. Ким, ред.) Возникновение или сокращение ?: Перспективы невосстановительного Физикализм 900 18.Берлин: Де Грюйтер.

Hameroff, S.R. 1994. Квантовая когерентность в микротрубочках: нейронная основа. для эмерджентного сознания? Журнал исследований сознания 1: 91-118.

Hardin, C.L. 1992. Физиология, феноменология и истинное лицо Спинозы. В (А. Беккерман, Х. Флор и Дж. Ким, ред.) Возникновение или сокращение ?: Перспективы невосстановительного физикализма 900 18. Берлин: Де Грюйтер.

Hill, C.S.1991. Ощущения: защита типового материализма .Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Hodgson, D. 1988. Разум имеет значение: сознание и выбор в Квантовый мир . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Хамфри, Н. 1992. История разума . Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Джекендофф Р. 1987. Сознание и вычислительный разум . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Джексон, Ф. 1982. Эпифеноменальные квалиа. Philosophical Quarterly 32: 127-36.

Джексон, Ф. 1994. Обретение разума в мире природы. В (Р. Касати, Б. Смит и С. Уайт, ред.) Философия и когнитивные науки . Вена: H \ «старше-Пихлер-Темпский.

Кирк, Р. 1994. Грубое чувство: философское описание сущности. Сознания . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Крипке, С. 1980. Именование и необходимость . Кембридж, Массачусетс: Гарвард University Press.

Левин, Дж. 1983. Материализм и квалиа: объяснительный пробел. Тихий океан Philosophical Quarterly 64: 354-61.

Льюис, Д. 1994. Сокращение разума. В (S. Guttenplan, ed.) A Companion к философии разума . Оксфорд: Блэквелл.

Либет Б. 1993. Нейронный фактор времени в сознании и бессознательном. События. В (G.R. Block and J. Marsh, eds.) Experimental and Theoretical Исследования сознания (Симпозиум Фонда Ciba 174). Чичестер: Джон Уайли и сыновья.

Лоар, Б. 1990. Феноменальные состояния. Философские перспективы 4: 81-108.

Локвуд, М. 1989. Разум, мозг и квант . Оксфорд: Блэквелл.

Макгинн, К. 1989. Можем ли мы решить проблему разума и тела? Разум 98: 349-66.

Метцингер, Т. 1995. Сознательный опыт . Падерборн: Ш \ «онинг.

Nagel, T. 1974. Каково быть летучей мышью? Философский обзор 4: 435-50.

Нелькин Н. 1993. Что такое сознание? Философия науки 60: 419-34.

Ньюэлл, А. 1990. Единые теории познания . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Пенроуз Р. 1989. Новый разум императора . Оксфорд: Оксфордский университет Нажмите.

Пенроуз Р. 1994. Тени разума . Оксфорд: Оксфордский университет Нажмите.

Розенталь, Д. 1996. Теория сознания. В (Н. Блок, О. Фланаган, и Г. Гюзельдере, ред.) Природа сознания . Кембридж, МА: MIT Press.

Seager, W.E. 1991. Метафизика сознания . Лондон: Рутледж.

Сирл, Дж. Р. 1980. Умы, мозг и программы. Поведение и мозг Наук 3: 417-57.

Сирл, Дж. Р. 1992. Новое открытие разума . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Шаллис, Т. 1972. Двойные функции сознания. Психологический Обзор 79: 383-93.

Шеннон, C.E. 1948. Математическая теория коммуникации. Колокол Системный технический журнал 27: 379-423.

Strawson, G. 1994. Ментальная реальность . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Тай, М. 1995. Десять проблем сознания . Кембридж, Массачусетс: Массачусетский технологический институт Нажмите.

Велманс, М. 1991. Является ли обработка информации человеком сознательной? Поведенческие и Brain Sciences 14: 651-69.

Уиллер, Дж. А. 1990. Информация, физика, квант: Поиск ссылок. В (W. Zurek, ed.) Сложность, энтропия и физика информации .Редвуд-Сити, Калифорния: Эддисон-Уэсли.

Wilkes, K.V. 1988. — Иши, Дух, Ум и сознание. В (А. Марсель и Э. Бизиах, ред.) Сознание в современной науке . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

На пути к решению трудной проблемы сознания: различные резонансы мозга и сознательные переживания, которые они поддерживают и зная, что они из себя представляют.Чтобы решить эту проблему, теория сознания должна связать мозг с разумом, моделируя, как возникающие свойства нескольких механизмов мозга, взаимодействующих вместе, воплощают подробные свойства индивидуального сознательного психологического опыта. В этой статье собраны доказательства того, что теория адаптивного резонанса, или ART, достигает этой цели. ART — это когнитивная и нейронная теория, показывающая, как развитый мозг автономно учится отслеживать, распознавать и предсказывать объекты и события в меняющемся мире. ART предсказал, что «все сознательные состояния являются резонансными состояниями», как часть спецификации механистических связей между процессами сознания, обучения, ожидания, внимания, резонанса и синхронности.Тем самым он обеспечивает функциональное и механистическое объяснение данных, начиная от индивидуальных всплесков и их синхронизации до динамики сознательных перцептивных, когнитивных и когнитивно-эмоциональных переживаний. АРТ достигла достаточной зрелости, чтобы начать классификацию резонансов мозга, поддерживающих сознательные переживания видения, слуха, ощущения и знания. Эта классификация проясняет психологические и нейробиологические данные как у здоровых людей, так и у клинических пациентов. Этот анализ также объясняет, почему не все резонансы становятся осознанными и почему не вся динамика мозга является резонансной.

Статьи

Проблема сознания в психологии

истоки и перспективы изучения», с 12 по 16 ноября 2013, г. Москва

1. В рамках предстоящих чтений планируется работа секций:

2. Планируется организация круглых столов по направлениям

3. Кроме того буду действовать дискуссионные площадки по темам:

Условия участия в чтениях

Трудная проблема сознания — Scholarpedia

Тяжелые проблемы и легкие проблемы

Связь с аргументами против физикализма и объяснительный пробел

Редукционизм

Невредукционизм

Психофизические теории

Мистерианство

Список литературы

Дополнительная литература

Внешние ссылки

См. Также

Трудная проблема сознания — Scholarpedia

Тяжелые проблемы и легкие проблемы

Связь с аргументами против физикализма и объяснительный пробел

Редукционизм

Невредукционизм

Психофизические теории

Мистерианство

Список литературы

Дополнительная литература

Внешние ссылки

См. Также

Трудная проблема сознания — Scholarpedia

Тяжелые проблемы и легкие проблемы

Связь с аргументами против физикализма и объяснительный пробел

Редукционизм

Невредукционизм

Психофизические теории

Мистерианство

Список литературы

Дополнительная литература

Внешние ссылки

См. Также

границ | Структурные квалиа: решение сложной проблемы сознания

Введение: сложная проблема как противоречие между тремя тезисами

Структурализм научных объектов

Структура сознания и Qualia

Некоторые философские соображения

Заявление о конфликте интересов

Список литературы

Проблема сознания | OUPblog

Перед лицом проблемы сознания

Лицом к проблеме сознания

Дэвид Дж.Чалмерс

1 Введение

2 Легкие проблемы и трудные проблемы

3 Описание функций

4 Некоторые тематические исследования

5 Дополнительный ингредиент

6 Невосстановительное объяснение

7 Очерк теории сознания

8 Заключение

Дополнительная литература

Список литературы

Добавить комментарий Отменить ответ