Психика и организм в психологии: Психика и организм. Психика, поведение и деятельность. Основные функции психики

Психика и организм. Психика, поведение и деятельность. Основные функции психики

Психика и организм. Психика, поведение и деятельность. Основные функции психики

К психическим процессам традиционно относят восприятие, внимание, воображение, память, мышление и речь, которые являются ведущими составляющими деятельности человека. Человек в процессе своей жизни должен воспринимать мир, вычленять те или иные моменты деятельности, иметь представление о том, что ему необходимо запомнить, объяснить и сделать. Без этого он не может вступать во взаимодействие с другими людьми, играть, удовлетворять свои потребности, трудиться или обучаться. То есть для реализации полноценной человеческой деятельности человеку необходимы психические процессы, которые выступают как ее неотъемлемые внутренние факторы.

В истории естествознания предпринимались многообразные попытки найти место психики в природе. Так, можно выделить группу теорий, где критерий психического был внешним по отношению к форме существования организма или предмета.

Согласно одной из них, душой наделена вся природа, в том числе неживая (панпсихизм). В соответствии с другой теорией психика приписывалась всему живому, включая растения (биопсихизм). Антропопсихизм наделял психикой только человека, а животных и растения относил к «живым автоматам». Приверженцы нейропсихизма относили психику только к существам, обладающим нервной системой и т. д. Присутствие психики у некоего существа объяснялась его принадлежностью к некоторому классу объектов, а наличие психики у этого класса считалось аксиомой.

Другую группу образуют более современные теории, сторонники которых в качестве критерия психического используют его внутренний, функциональный характер. Ученые, придерживающиеся этих теорий, пытаются выявить наличие психики не «ниже, чем у животного мира». Тем не менее выдвинутые ими критерии психического также указывают на различные очаги местонахождения «порога» психического: способность к поисковому поведению, к «гибкому» приспосабливанию к среде (к индивидуальному обучению), способность к анализу действия во внутреннем плане и др.

Наиболее широкое распространение получила признанная большинством отечественных исследователей теория А. Н. Леонтьева, предложившего рассматривать в качестве объективного критерия психики

способность живых организмов реагировать на биологически нейтральные воздействия. Под последними («абиотическими») понимают такие «виды энергии или свойства предметов, которые не участвуют» естественным образом в обмене веществ. Сами по себе эти воздействия не играют никакой роли в процессе жизнедеятельности организма, не питают и не разрушают его. Однако, находясь в объективно устойчивой связи с биологически значимыми объектами, они являются их потенциальными сигналами. Соответственно, как только живой организм свидетельствует о способности отражать биологически нейтральные свойства и устанавливать их связь с биологически существенными свойствами, можно говорить о том, что его возможности выживания в сравнении с другими живыми организмами, не приобретшими такие способности, значительно расширяются. Так, способность слышать звуки или различать их помогает живому организму, объективно не зависящему от их наличия или отсутствия (звук нельзя есть, пить и т. д.), найти источник питания или избежать смертельной опасности.

Благодаря способности органов чувств и головного мозга, активно опережая, отражать внешние объекты в форме психики, появляется возможность выполнять действия, адекватные свойствам этих объектов, а следовательно, выживать. Таким образом, к

основным функциям психики относятся:

1. Отражение, создающее образ среды, где функционируют живые существа. Согласно гипотезе А. Н. Леонтьева, отражение имеет объективный и субъективный аспекты. «Объективно» отражение означает двигательное реагирование на данный агент, а субъективно оно проявляется во внутреннем ощущении (переживании) агента.

2. Ориентация во внешней среде (осознание человеком своего места в окружающем мире).

3. Удовлетворение потребности в контактах со средой (регуляция поведения и деятельности). Контакты, в свою очередь, являясь своего рода обратной связью, дают представление о правильности отражения.

Нормальная жизнедеятельность организма невозможна без поддержания относительно стабильного состава внутренней среды. Организм постоянно регулирует объем питательных и минеральных веществ и жидкости. В случае необходимости в чем-либо, что поддерживает нормальную жизнь и развитие организма, возникает особое состояние, именуемое потребностью (главная движущая сила любого поведения). Потребности подразделяются на физиологические и социальные.

Физиологические потребности проявляются в связи с необходимостью обеспечивать жизнедеятельность организма, удовлетворять его потребности в кислороде, пище, воде, тепле и т. д. Такими потребностями обладают и все животные. У человека значительную роль играют

социальные потребности, связанные с поведением в обществе (потребность работать, учиться, творить и т. д.).

В определенный период времени преобладающей является только одна какая-либо потребность, а другие находятся в подчиненной позиции. Удовлетворение преобладающей потребности называется поведением. Прежде ученые включали в процессы жизнедеятельности только усвоение питательных веществ, выделение, рост, размножение и т. д. Теория Леонтьева позволяет расширить эти границы, включив в них активность, «вставленную» между актуальной ситуацией и обменом веществ, или так называемым биологическим витальным актом. Эта активность позволяет обеспечить биологический результат в условиях, объективно не позволяющих ему реализоваться сразу. Животные могут мигрировать в поисках водопоя, а растения не способны перебраться на другой, более солнечный берег. У растений нет психики. При этом практически все животные демонстрируют сигнальное поведение, что дает основание для вывода о наличии у них психики.

Психика, под которой понимается внутренний мир человека, включающий в себя его ощущения и восприятие, память и представления, мышление и фантазии, чувства и волю, оказывает серьезное воздействие на поведение индивида. Таким образом, поведение человека следует рассматривать как единство психических и физиологических процессов.

Оно складывается из наследственно закрепленных реакций и привычек, а также навыков, приобретенных в течение жизни в процессе обучения и воспитания.

Для дальнейшего объяснения связи психики и поведения необходимо ввести несколько понятий.

Раздражимость – это «способность живых организмов реагировать на биологически значимые воздействия». Даже корни растения раздражимы по отношению к питательным веществам, содержащимся в почве (соприкасаясь с ними, корни начинают всасывать «пишу»). В отличие от «отражения» раздражимость не имеет субъективного аспекта.

Чувствительность – это «способность организмов отражать воздействия, биологически нейтральные, но объективно связанные с биотическими свойствами».

Основной формой деятельности нервной системы является рефлекс. Выделяют условные и безусловные рефлексы. Безусловные (прирожденные) рефлексы являются более простыми. Они закономерно возникают в ответ на раздражение, имеют непосредственное значение и постоянные наследуемые реакции. При переходе к описанию более сложных форм врожденного поведения мы сталкиваемся с инстинктами, которые вместе с безусловными рефлексами образуют наследственную программу поведения. При этом отметим, что врожденная программа поведения не дает гарантии выживания, приспособления каждого живого организма к постоянно изменяющимся условиями внешнего мира. Организму требуется собственный, индивидуальный опыт, который формируется под влиянием и на основе

приобретенной программы поведения, базирующейся на условных рефлексах и навыках.

Условные рефлексы вырабатываются на протяжении индивидуальной жизни, чему способствует образование временных нервных связей в высших отделах центральной нервной системы.

Навыками называют автоматизированные действия, благодаря которым человек осваивает новые двигательные умения и вырабатывает другие формы поведения.

Благодаря торможению организм может изменить свое поведение, чтобы адаптироваться к текущим условия в постоянно изменяющейся среде. Выделяют внешнее и внутреннее торможение. Первое является реакцией на сильный посторонний раздражитель, который не связан с выработанным условным рефлексом, а второе (известно также как угасание) возникает, когда в течение длительного срока отсутствует подкрепление безусловным раздражителем. Следовательно, условные рефлексы и навыки, не имеющие для человека жизненно важного значения, не востребованные им и не подкрепляемые, начинают угасать, а на их месте зарождаются и развиваются другие формы поведения.

В процессе практической деятельности важнейшие человеческие качества приобретает восприятие и его основные виды: восприятие глубины, направления и скорости движения, времени и пространства. Ребенок, манипулируя объемными, близлежащими и удаленными предметами, открывает, что предметы и пространство имеют ширину, высоту, глубину. Благодаря этому человек учится воспринимать и оценивать формы.

С деятельностью связано и воображение: человек представляет или воображает, что когда-либо выступало в опыте, было элементом, условием какой-либо деятельности.

Деятельность человека в еще большей степени связана с памятью, причем одновременно с двумя ее основными процессами: запоминанием и воспроизведением. Запоминание представляет особого рода мнемическую деятельность, которая осуществляется в повседневной жизни и включает в себя действия и операции, направленные на подготовку материала к лучшему его сохранению в памяти (структурирование, осмысление, ассоциирование материала с известными фактами, включение разнообразных предметов и т. д.).

Некоторые формы мышления идентичны практической деятельности (так называемое практическое мышление). Более развитые формы – образное и логическое мышление – выступают в виде внутренних, мыслительных действий и операций.

Для определения еще одного вида деятельности, связанного с психикой, используется словосочетание «речевая деятельность», которая является высшей функцией центральной нервной системы, важным механизмом интеллектуальной деятельности человека и формой общения людей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Организм в психологии — Психика и организм

Психика человека включает в себя все, что он чувствует, воспринимает, думает, помнит, ощущает, все его привычки, его индивидуальность, то, с помощью каких средств (механизмов) он это делает. Психика не только дает достаточно точное представление о характеристиках окружающего мира, она также позволяет предвидеть, предсказывать, что произойдет в будущем. Такая предвосхищающая функция психической деятельности в высшей степени свойственна человеку. Благодаря ему мы можем представить, что произойдет через определенное время; мы можем строить планы, ставить цели и мечтать. Например, это позволяет заранее подготовиться к сложному событию. Менталитет имеет индивидуальный характер. Психические особенности формируют индивидуальность, и все влияния разрушаются индивидуальностью. Наверное, вы сами не раз замечали, как одно и то же событие волнует одного человека и оставляет равнодушным другого. Вы видели, как одна собака, когда на нее нападает хозяин, начинает защищать его, а другая прячется за ним. Психология изучает психические явления: психические процессы, психические состояния и психические черты. Психические процессы описывают три основные стороны психической жизни человека: познание, эмоции и воление. Соответственно, в психических процессах выделяют познавательные процессы, чувства и волю. Когнитивные процессы включают ощущения, восприятие, память, мышление, воображение, с помощью которых мы познаем мир и самих себя. Особое место среди когнитивных процессов занимает внимание, которое присутствует во всех процессах и позволяет нам сосредоточиться и сконцентрироваться на чем-то.

Чувства, эмоции отражают переживания человека о его отношении к явлениям мира, событиям его внутренней жизни, определяют, насколько они важны для него, для его жизни, то есть устанавливают личностную значимость того или иного события.

Воля, добровольность представляет собой сознательную регуляцию поведения, способность действовать в соответствии с сознательно поставленной целью, предполагаемым намерением.
Понятие «психические процессы» в первую очередь подчеркивает динамичность, пластичность, изменчивость и непрерывность психической деятельности.

Ментальные состояния — это относительно стабильные психические явления. Психические состояния включают бдительность, усталость, скуку, удовольствие, тревогу, апатию и т.д. Хотя психические состояния, как и другие явления психики, отражают воздействие на человека определенных событий внешней и внутренней жизни, он обычно осознает только это состояние, а то, что его вызвало, он либо вообще не представляет, либо представляет лишь смутно.

Психические характеристики — это наиболее устойчивые и существенные черты, которые отличают человека или группу людей от других. К психическим чертам относятся особенности личности человека, его направленность, черты характера, темперамент, способности. Психические процессы, психические состояния и психические черты не существуют отдельно друг от друга, они взаимодействуют и могут сливаться друг с другом. Например, любопытство как проявление познавательного процесса может переходить в состояние интереса и закрепляется в таком качестве личности, как любознательность.

Единство всех сторон психической жизни человека служит основой его деятельности. Активность — это общая характеристика живых организмов, главное условие их существования. Жить — значит быть активным, действовать. Это деятельность, которая позволяет живому существу поддерживать жизненно важные связи с окружающей средой; она служит основой для развития и саморазвития.

Деятельность обеспечивает поведение человека — его взаимодействие с окружающей средой, которое обусловлено внешними (среда) и внутренними (потребности, мотивы) условиями. Поведение может быть в разной степени осознанным, определяться сознательно поставленными целями или осуществляться по сиюминутному желанию, чувству, то есть импульсивным.

Психика и организм

Наш организм интенсивно сохраняет и использует физические законы природы, т.е. существует глубокая, фундаментальная связь нашего органического существования с природой. Функция психики — отражать, сохранять, воспроизводить единство всех сущностных сил природы.

То, что наш организм и его психика вовлечены во всеобщую согласованность мировых процессов и каким-то образом удерживают природу в целом как целое (психика — субъективный образ объективного мира), предполагает существенное непосредственное влияние этого целого на нашу психику, влияние природных пульсаций и ритмов на наш организм и наши психические состояния.

Круги влияния природы на психику человека:

Все эти влияния природы на нашу психику можно представить в виде некоторых кругов:

1. самый основной круг, описывающий такое влияние, — это круг или целое космической жизни в целом. В древности в этом смысле говорили о рождении под определенной звездой, то есть об определенном состоянии мира и космических процессах, оказывающих первичное (а затем и последующее) влияние на нашу психику, а значит, и на жизнь. Всеобщая жизнь природы, целостность космической жизни каким-то образом воспроизводится в нашей психике и является ее, по-видимому, самым глубоким слоем.
2. второй, более узкий круг, вписанный в первый, образует всю жизнь Солнечной системы, в которой мы заключены. Солнечная система задает более непосредственные условия для нашей жизни, определяет ее характер и структуру. Давно замечено, что вспышки на Солнце, повышение его радиоактивности оказывают прямое влияние на психические состояния класса. Такие влияния представляют собой лишь общие воздействия, а воспринимающая их психика должна рассматриваться как неиндивидуальный компонент психики.

(3) И третий, еще более непосредственный круг влияния — это жизнь на земле. По своей природе, биологии, структуре нашей психики (а затем и сознания), мы — дети земли, земных природных условий. И наше историческое бытие, история в целом, имеет своим условием конкретное земное бытие, обусловленное конкретными природными условиями нашей планеты и ее планетарной жизни. По правде говоря, не так просто точно описать наши психобиологические особенности, потому что у нас нет критериев, нет других условий жизни, но, тем не менее, некоторые связи очевидны.

А. Влияние климата на нашу психобиологическую организацию неоспоримо. В условиях теплого климата можно отметить специфический психологический комплекс, который можно назвать «душевной легкостью» (люди в условиях теплого климата более экспрессивны, подвижны и «свободны»). Напротив, в холодном климате преобладают строгость, порядок, ритм жизни и соответствующие такой жизни психические качества. А умеренный климат определяет нечто вроде средней психической организации (уравновешенность, сдержанность и т.д.). Это, конечно, не точное описание, а скорее указание на факт существования такого слоя психики и необходимость понимать и учитывать его.

Б. Частям света, географическим условиям среды обитания соответствуют расовые биопсихические особенности, которые формируются в процессе адаптации организма к существующей среде. И как здесь среда является общей для всех индивидов, живущих в этой части света, так и психо-биологические характеристики, сформированные в процессе адаптации к среде, являются общими для всех индивидов данной группы.

В. Природные условия определяют также первичные условия производственной деятельности людей, определяют характер, способы, ритм производственной деятельности, в целом общий характер движений, психодинамику, ритм всего поведения и реакций. Так, житель степей привык смотреть на пространство одним глазом, ориентация жителя гор построена иначе. Таким образом, психика и ее состояния имитируют внешние условия в процессе адаптации к ним, и, воспроизводя такие имитации, они удерживаются в самой психике и становятся ее моментом.

Хронические заболевания и эмоциональная нестабильность

Практически любое хроническое заболевание приводит к повышенной раздражительности, утомляемости, эмоциональной неустойчивости, то есть вносит изменения в психологический тонус.

Даже приток желчи в кровь (а это происходит, когда человек заболевает желтухой) сопровождается значительными изменениями в его психике: Угнетенность, «раздражительность», меланхолическое настроение, апатия, подавление интеллектуальных функций. Отсюда и известное понятие «желчный характер», которое отражает многовековой опыт наблюдения за тем, как болезни печени влияют на поведение человека.

Особенно много легенд связано с подагрой, которая, по мнению некоторых исследователей, является причиной одаренности многих знаменитостей. Основной причиной этого заболевания является отложение кристаллов солей мочевой кислоты в суставах. Это приводит к ужасной боли при движении. Подагра приводит к значительному повышению уровня мочевой кислоты в крови, химический состав которой очень похож на пурины, вещества, стимулирующие нервную систему и сердечную деятельность (например, кофеин, теофиллин, которых много в кофе и чае). У человека в крови в десять раз больше мочевой кислоты, чем у животных. Именно он помогает нашим нервным клеткам работать более эффективно.

Следовательно, увеличение количества мочевой кислоты в организме стимулирует умственную деятельность. Поэтому подагрикам обычно свойственна исключительная работоспособность, целеустремленность и способность упорно идти к цели. Их успех — плод упорного труда.

Наблюдается зависимость особенностей психики и психических процессов от пола человека. Так, психологические исследования показали, что девочки превосходят мальчиков в вербальных навыках, мальчики более агрессивны, а также в математических и визуально-пространственных способностях. Однако, согласно последним исследованиям, факт большей агрессивности мужчин все чаще ставится под сомнение.

Гендерная теория межполушарной асимметрии Геодакяна анализирует некоторые различия в структуре мозга между мужчинами и женщинами. Например, недавно она обнаружила, что у женщин больше нервных волокон в некоторых частях мозолистого тела (которое соединяет полушария мозга), чем у мужчин. Это может означать, что у женщин больше межполушарных связей и поэтому они лучше синтезируют информацию, имеющуюся в обоих полушариях. Этот факт может объяснить некоторые половые различия в психике и поведении, включая знаменитую женскую «интуицию». Кроме того, более высокие показатели, обнаруженные у женщин в лингвистических функциях, памяти, аналитических навыках и тонких ручных манипуляциях, могут быть связаны с более высокой относительной активностью левого полушария.

Напротив, творческие художественные способности и способность уверенно ориентироваться в пространственных координатах значительно лучше у мужчин. По всей видимости, этими преимуществами они обязаны правому полушарию мозга.

Женственность призвана (в рамках человеческой популяции) обеспечивать неизменность потомства из поколения в поколение, то есть она призвана сохранять уже имеющиеся характеристики. Отсюда большая психологическая устойчивость женщин и средние параметры их психики. Происхождение людей связано с необходимостью адаптации к абсолютно новым, неизвестным условиям, что объясняет большую психологическую индивидуализацию людей, среди которых часто можно встретить не только суперталантливых, но и абсолютно бесполезных людей.

Исследования показали, что уровень общих способностей средней женщины выше, чем у среднего мужчины, но у мужчин, действительно, чаще встречаются показатели, которые значительно выше среднего уровня и значительно ниже его.

Так что мы можем предположить это: Особенности мужской и женской психики обусловлены эволюционной и генетической целесообразностью.

Мозг и психика

Давно известно, что психические явления тесно связаны с работой человеческого мозга. Эта идея была сформулирована в первом тысячелетии до н.э. Алкмеоном из Кротона (6 век до н.э.) и поддержана Гиппократом (460 — 377 гг. до н.э.). За более чем двухтысячелетнюю историю развития психологического знания оно оставалось неоспоримым, развиваясь и углубляясь по мере поступления новых данных о работе мозга и новых выводов из психологических исследований.

В начале 20-го века из двух разных областей знаний сформировались две специальные науки — физиология и психология, которые занимались изучением взаимосвязей между психологическими явлениями и органическими процессами, происходящими в мозге человека. Это физиология высшей нервной деятельности и психофизиология. Представители первой науки обратились к изучению тех органических процессов, которые происходят в мозге и которые непосредственно касаются управления телесными реакциями и приобретения организмом нового опыта. Представители второй науки направили свое внимание в первую очередь на изучение анатомо-физиологических основ психики. Общим для ученых, называвших себя специалистами по высшей нервной деятельности и психофизиологии, было понятие обучения, которое включало явления, связанные с памятью и обнаруживаемые одновременно на анатомо-физиологическом, психологическом и поведенческом уровнях как следствие приобретения организмом нового опыта.

И.М. Сеченов внес важный вклад в понимание того, как работа человеческого мозга и организма связана с психологическими явлениями и поведением. И.П. Павлов, открывший явление условнорефлекторного обучения, позднее развил свои идеи в теории физиологических коррелятов психологических явлений. Сегодня его идеи служат основой для создания новых, более современных психофизиологических теорий, объясняющих обучение и поведение в целом (Н.А. Бернштейн, К. Холл, П.К. Анохин), а также механизмы условнорефлекторного приобретения опыта (Е.Н. Соколов).

По мнению И.М. Сеченова, психические явления входят как обязательный компонент в любое поведенческое действие и сами являются своеобразными сложными рефлексами. Сеченов считал, что психическое явление так же объяснимо естественными науками, как и физиологическое, поскольку имеет ту же рефлекторную природу.

Идеи И.П. Павлова, связанные с понятием условного рефлекса, претерпели своеобразное развитие от их первого появления в начале 20-го века до наших дней. Изначально на эту концепцию возлагались большие надежды в объяснении психических процессов и обучения. Однако эти надежды оправдались не полностью. Условный рефлекс оказался слишком простым физиологическим явлением, чтобы к нему можно было свести все сложные формы поведения, не говоря уже о психических явлениях, включающих сознание и волю.

Вскоре после открытия условнорефлекторного обучения были открыты и описаны другие способы приобретения живыми существами жизненного опыта — импринтинг, оперантное обусловливание и викарное обучение, которые значительно расширили и дополнили знания о механизмах обучения у человека. Тем не менее, идея условного рефлекса как одного из способов приобретения организмом нового опыта сохранилась и получила дальнейшее развитие в работах психофизиологов, в частности, Е.Н. Соколова и К.А. Измайлова.

В то же время были намечены новые, более перспективные направления развития проблемы связи разума и мозга. Их волновала, с одной стороны, роль, которую играют психические процессы наряду с физиологическими в контроле поведения, а с другой — построение общих моделей регуляции поведения с участием в этом процессе физиологических и психологических явлений (Н.А. Бернштейн, К. Халл, П.К. Анохин).

Психические и нейро-физиологические в работе мозга

Любой психический процесс, состояние или характеристика человека определенным образом связаны с работой всей центральной нервной системы. Хотя проблема локализации-антилокализации в настоящее время не решена, и мы не так много знаем о характере связей, существующих между психическими явлениями и работой отдельных частей и структур мозга, тем не менее, информация по этому вопросу имеется.

Восприятия возникают в результате обработки ц.н.с. воздействий на различные органы чувств различных видов энергии. Она поступает к рецепторам в виде физических раздражителей, преобразуется, далее передается в центральную нервную систему и, наконец, перерабатывается в ц. н. с. в ощущения. (Если это сознательные ощущения; но есть и такие, которые не являются сознательными, и информация, связанная с ними, вряд ли достигнет ц. г. м., хотя она может вызвать отчетливую непроизвольную автоматическую реакцию организма).

В широком смысле физиологический механизм формирования ощущений, в том числе бессознательных, с учетом роли и влияния ретикулярной формации, видится следующим образом. На многочисленные интеро- и экстерорецепторы постоянно воздействуют разнообразные стимулы, лишь небольшая часть которых вызывает ответные реакции в рецепторах. Когда стимулы достигают специализированных рецепторов, они возбуждаются, и те преобразуют энергию воздействующего стимула в нервные импульсы, которые несут в закодированном виде информацию о жизненно важных параметрах стимула. Затем эти импульсы поступают в ЦНС и многократно обрабатываются на различных ее уровнях — дорсальном, диэнцефальном, среднем и переднем мозге.

Обработанная, отфильтрованная и отсеянная информация поступает в кору головного мозга, где с помощью проекционных зон коры формируются ощущения соответствующей модальности. С помощью ассоциативных волокон, соединяющих различные участки коры головного мозга, эта информация, изначально присутствующая на уровне отдельных ощущений, вероятно, будет интегрирована в образы.

Образ, являющийся результатом восприятия как психофизиологического процесса, предполагает скоординированную, согласованную деятельность сразу нескольких анализаторов. В зависимости от того, какой из них работает активнее, обрабатывает больше информации, получает наиболее существенные признаки о свойствах воспринимаемого объекта, различают разные типы восприятия. Соответственно, существует зрительное, слуховое, тактильное восприятие, в котором доминирует один из следующих анализаторов: зрительный, слуховой, тактильный (кожный), мышечный.

a) Зрительное восприятие

Зрительное восприятие является самым важным в жизни человека, а его орган — глаз и связанные с ним участки мозга представляются самыми сложными из всех анализаторов. Вот некоторые данные об анатомо-физиологическом строении зрительной системы.

Внутренняя мембрана глазного яблока — это сетчатка. Он содержит специальные световоспринимающие элементы, называемые соответственно палочками и колбочками.

Центральная часть сетчатки, называемая фовеа, является наиболее чувствительной областью. Он содержит только шишки (около 50000), которые сосредоточены на площади менее 1 см2. Остальная часть сетчатки содержит как палочки, так и колбочки, причем их концентрация постепенно уменьшается от центра к периферии.

Палочки и колбочки связаны с мозгом отходящими от них нервами, которые переключаются еще двумя слоями нейронов сетчатки. Кроме того, горизонтальные соединительные клетки, которые также расположены в сетчатке, непосредственно соединяют ряд палочек и колбочек.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Читайте дополнительные лекции:

1. Неврастения и психология — Сущность невроза и его генезис
2. Прогнозирование в педагогике
3. Зоны общения в психологии
4. Диагностика межличностных отношений в малой социальной группе
5. Виды и формы девиантного поведения — Типы девиантного поведения
6. Программа детского сада как основа педагогического процесса ДОО
7. Личностно-ролевой конфликт
8. Продуктивная деятельность дошкольников
9. Мейман Эрнст, немецкий педагог и психолог, основатель экспериментальной педагогики
10. Преемственность в работе образовательных учреждений

причины, симптомы, лечение, полезен или нет

Стресс – состояние психологического и физического напряжения в ответ на внешнее воздействие. Его способны вызвать затруднительные ситуации, монотонная деятельность и эмоциональные факторы. Стресс помогает адаптироваться к изменчивой окружающей среде, но может стать причиной отрицательных для здоровья последствий.

Полезен стресс или нет?

Кратковременный разовый стресс обладает положительным воздействием. В ответ на стимул организм вырабатывает три гормона: кортизон, адреналин, норадреналин и активирует работу клеток иммунной системы.

Благодаря этому у человека на небольшой временной промежуток:

• улучшается память;

• повышается уровень иммунитета;

• увеличивается скорость регенерации тканей;

• активируются интеллектуальные способности;

• повышается выносливость нервной системы;

• улучшается работа органов чувств.

Если человек систематически подвергается воздействию стрессового фактора, все его органы и системы напряженно работают. В результате организм интенсивно растрачивает силы, проходя через три стадии процесса.

Первая стадия вступает в силу в момент воздействия стрессового фактора, и длится несколько минут. За ней наступает вторая продолжительностью от нескольких часов до нескольких суток, на протяжении которых человек ищет решение проблемы или благополучный выход из ситуации.

Если действие фактора продолжается, организм истощает адаптивную способность и перестает минимизировать вредное воздействия стрессора. Именно на стадии дистресса у человека возникают перегрузки, психологические расстройства, признаки соматических заболеваний.

Причины стресса

Выделяют системный и психический тип воздействия стрессового фактора. Системный тип – это ответная реакция организма на инфекционное заболевание, воспаление, травму, свет, высокую или низкую температуру. Психический тип – проявляется на эмоциональной и психической сфере, следом на биологическом уровне.

К группе психических причин возникновения стресса относятся:

• профессиональная деятельность, связанная с повышенной ответственностью;

• сложные взаимоотношения в семье;

• конфликты, фобии, проблемы в общении, угрозы разного характера, трудноразрешимые проблемы, неблагополучные социальные отношения в коллективе;

• нереализованные потребности, заниженная самооценка, перфекционизм;

• смена места жительства или работы, монотонный вид деятельности, развод, смерть близкого человека;

• информационная перегруженность;

• отсутствие отдыха достаточного для восстановления психики;

• психоэмоциональная напряженность, вызванная риском, цейтнотом, повышенной нагрузкой, новизной ситуации или ее неопределенностью.

Последствия длительного стресса у мужчин и женщин одинаковы – депрессия и соматические заболевания. Поэтому важно своевременно отметить признаки психофизического напряжения, выявить его причины и устранить.

Признаки стресса

Продолжительное воздействие стрессового фактора вызывает серьезное напряжение всего организма, заметно ухудшая общий настрой и самочувствие человека.

Частые симптомы развивающегося стресса:

• Мышечное напряжение в области головы, шеи, плеч, спины.

• Повышенная тревожность.

• Раздражительность по малейшему поводу.

• Сниженная работоспособность.

• Подавленность, апатия.

• Нарушения сна.

• Рассеянность, ухудшение памяти и способности к концентрации внимания, замедление темпа мыслительных процессов.

• Хроническая усталость, пессимизм, желание дистанцироваться от социума.

• Головная боль, необъяснимые боли в груди.

• Расстройство аппетита, нарушение пищеварительной функции.

Нередко человек приобретает навязчивую привычку, например, покусывать губы, вращать шеей, поправлять волосы. Его начинают беспокоить боли в области живота, учащенное сердцебиение, кожный зуд или другие негативные проявления.

Терапия при стрессе

Мнение, что стресс не требует лечения – опасное заблуждение. Хроническое состояние напряжения способно привести к депрессии, посттравматическому синдрому, неврозу, нейродермиту, язвенным заболеваниям желудочно-кишечного тракта, бронхиальной астме.

Если вас беспокоит эмоциональный дискомфорт, нарастает выраженность симптоматики, более того появились соматические реакции, запишитесь на прием к врачу-психотерапевту. Врач определит стадию стресса, поможет найти неосознаваемые стрессовые факторы, подберет метод успешного лечения, которое убережет от серьезных осложнений.

Наши специалисты

Детский психолог

Стаж: 13 лет

Записаться на приём

Психолог

Стаж: 16 лет

Записаться на приём

Психолог, нейропсихолог

Стаж: 11 лет

Записаться на приём

Лечение заболевания «Cтресс» в нашем центре

group	Номенклатура	Номенклатура	Цена	Цена

Запишитесь на прием

психолог рассказывает, как помочь себе пережить шок / Новости города / Сайт Москвы

Состояние шока – это ответ психики на неожиданный или чрезмерный стимул. Человек не может адаптироваться к ситуации и «выпадает» в измененное состояние сознания. Эту реакцию нельзя контролировать, она происходит на бессознательном уровне.

От сильного потрясения человек может застыть на месте тогда, когда нужно бежать. Или, наоборот, сделать такое, на что был неспособен раньше. Сильный шок может заставить реагировать весь наш организм, вывести его из строя.

«Без помощи специалистов в подобных ситуациях не обойтись. Такое состояние – по сути, транс. Психика подвергается настоящему гипнотическому воздействию. В дальнейшем человек может давать неожиданные реакции на те или иные обстоятельства, безобидные ситуации воспринимать как опасные. При этом головой он прекрасно понимает, что повода для такой реакции нет, но эмоционально переживает сильную тревогу», – поясняет психолог.

При более легких потрясениях действие шока может быть не так заметно. Человек постепенно приходит в себя и живет дальше. Однако то, что произошло в его психике, может аукаться самым неожиданным образом.

Легкий шок, вызванный внезапным событием, вызывает легкий транс. Человек может его даже не заметить. Но даже в эти несколько минут психика подвержена гипнотическому воздействию.

«То есть шокирующая информация по телевизору и следующая за ней реклама чего-нибудь вполне могут действовать как внушение. Вы даже не сможете отследить, связать, но дадите определенную реакцию», – отметила психолог.

Три совета, как пережить шок:

1. Наладить дыхание

Нужно наладить ровное дыхание. Дышать и проговаривать: «Я делаю вдох, я делаю выдох». Также необходимо «заземлиться»: для этого лучше всего сесть на стул, чтобы чувствовать опору ногами (их при этом скрещивать не нужно). Если такой возможности нет, можно опереться на стену или другого человека. Обычно, чтобы справиться с шоком, требуется не больше 10 минут в таком положении.

2. Быть рядом

 Чтобы оказать помощь человеку в шоке, необходимо быть рядом с ним. Но ничего не внушать из серии «все будет хорошо», не расспрашивать о происшедшем (это приведет к повторному шоку) и никуда не тащить. Можно обнять, положив руки между лопатками. Когда человек немного придет в себя, дать ему чая с сахаром.

3. Личный рецепт

Есть психотехники, придуманные самими людьми. Например, солдату, если он в шоке, советовали прокусить собственную губу до крови. Затем посмотреть на кровь. Оцепенение сразу спадает. Секрет – не в виде крови, а в волевом усилии, в стремлении взять контроль, ответственность за свою жизнь. Когда ты сам себе причиняешь боль, ты подавляешь свои животные инстинкты, которые всегда направлены на самосохранение. Прокусив губу, ты поступаешь противоестественно – наносишь вред своему организму, зато рождаешься человеком разумным, подавляешь в себе животное начало.

(PDF) Психея как поведение

382

DEPARTAMENTO DE PSICOLOGA FACULTAD DE CIENCIAS HUMANAS UNIVERSIDAD NACIONAL DE COLOMBIA REVISTA COLOMBIANA DE PSICOLOGÍA VOL. 22 № 2 JULIO-DICIEMBRE 2013 ISSN 0121-5469 IMPRESO | 2344-8644 EN LÍNEA BOGOTÁ COLOMBIA — PP. 377-387

ARTURO CLAVIJO A.

стимул в традиционной схеме -. Однако, согласно Скиннеру, предшествующий стимул

устанавливает повод для возникновения реакции, а не

ее вызова, как это происходит в случае стимула в рефлексе.Если крыса

в коробке Скиннера получает гранулы, нажимая на рычаг

только когда горит зеленый свет, в конечном итоге крыса будет реагировать только при наличии

зеленого света и вряд ли когда-либо или никогда в его отсутствие

, и в этом случае исследователи говорят, что зеленый свет

получил контроль над нажатием рычага —

ing. Когда нет определенного d, прямоугольник, рычаг,

или другие условия, присутствующие во время процесса

, становятся предшествующим стимулом.

Скиннер (, , ) назвал отношение

корабля между тремя элементами его структуры

трехчленной случайностью. Например, случай

для крысы в ​​ящике Скиннера показывает, что при наличии зеленого света (d)

ответов на нажатие рычага () производят () пищевые

гранул. (r). Подобно Уотсону, Скиннер предположил, что

взаимосвязь между стимулами и ответами была

смежными во времени; чтобы последствие изменило ответ

, он должен быть близок по времени к ответу

.Другие факторы, влияющие на эффективность

непредвиденных обстоятельств, включали лишение пищи, био-

логические условия и предыдущую историю. Для стойки

скорость нажатия на рычаг выше после

более длительных периодов депривации для более здоровых, чем для

более нездоровых крыс, и после предыдущего подкрепляющего опыта

при нажатии на рычаг.

Понятие случайности как отношения

между окружающей средой и организмом было перенесено в психологию Скиннера.В ящике Скиннера

исследователь обычно изучает одно или несколько континентов

, но существуют и другие неконтролируемые случайности

. Если есть ответ, его должно контролировать какое-то непредвиденное обстоятельство

. Если, например, вода

доступна ad libitum, крысе придется подойти к дозатору воды

, чтобы выпить ее, поэтому можно сказать

, что вода усиливает перемещение крысы

к дозатору. В лаборатории исследователи устраивают

и

непредвиденных обстоятельств.Вне лаборатории их устраивают природа и

общество. По мнению Уотсона, роль

бихевиориста состоит в том, чтобы идентифицировать стимулы

, которые контролируют каждый ответ. Напротив, согласно

Скиннеру и аналитикам современного поведения

, роль бихевиориста —

определить непредвиденные обстоятельства, которые регулируют или контролируют реакцию.

Утверждение, что стимулы выбирают ответы, как это делал

Скиннер, подразумевает, что организмы реагируют или

действуют непрерывно.Согласно Уотсону, стимулы

инициировали движения, которые он назвал ответами —

es. Напротив, согласно Скиннеру, значение

того, что делает организм, зависит от состояний, действующих в этот момент. Следовательно, для

Скиннера стимулы не вызывали реакции; они

изменили ответные тенденции. Представление о

подкреплении как отборе по следствиям, принятое Скиннером

, может показаться недостаточным, чтобы прояснить всю сложность человеческого поведения, но

именно в этом суть: Дарвин объяснил сложность

эволюция с помощью только концепций

вариации и выбора.С другой стороны,

для объяснения человеческого поведения, Скиннер использовал

другие концепции помимо подкрепления, которые I

le вне настоящего плана и включают в себя правило

регулируемого поведения (Скиннер,), его подход

к изучению вербального поведения (Скиннер,),

его идеи об образовании (Скиннер, ,) и

культурные изменения и планирование (Скиннер,) ),

среди других.

Подобно тому, как понятие стимула и его роль в

, объяснение поведения сильно различается у Скин-

Нера и Ватсона, так же как и то, как они относятся к

, идея субъективного опыта также различается. эры.Я

подчеркиваю, что разница была больше в способе обращения с субъективными переживаниями

, чем в

в принятии частных событий, таких как чувства в науке о поведении

. Вопреки тому, что говорится в городском мифе о

и

, Уотсон и Скиннер считали, что

, которые люди на просторечии называют чувствами,

эмоциями и мышлением, были поведенческими феноменами, которые должна объяснить наука о поведении.

Например, Ватсон посвятил две главы своей книги

«Бихевиоризм» эмоциям, а еще две главы

— мышлению (Watson,). для дисциплины

Согласно определению некоторых основателей области, Барков и др.(1992), «эволюционная психология — это просто психология, которая основана на дополнительных знаниях, которые может предложить эволюционная биология, в ожидании того, что понимание процесса, который спроектировал человеческий разум, продвинет открытие его архитектуры». В области биологии нет (за исключением исследований «креационистов» или «разумного замысла») между эволюционным и неэволюционным подходами, потому что «ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции» (Добжанский, 1973). Как и в биологии, эволюционные психологи часто заинтересованы в понимании конечных адаптаций, которые характеризуют организмы и объясняют различия в их поведении. Адаптации — это усовершенствованные решения (например, цветовое зрение для просмотра спелых фруктов) для конкретных проблем, которые прямо или косвенно способствуют успешному воспроизведению. У адаптации есть три характеристики. Они надежно встречаются у вида (например, межкультурно), они эффективны при решении адаптивных задач и требуют разумных затрат для человека.

Если предположить, как это делают эволюционные психологи, что психологические системы по своей природе являются биологическими и физическими (т. Е. Не являются эфирным понятием разума), эволюционные модели должны применяться к мозгу и его следствиям . Однако, по крайней мере, со времен Декарта и, возможно, еще со времен Платона, существовал дуализм разума и тела, в соответствии с которым разум (т.е. psyche ) рассматривался отдельно от тела, и существует тенденция рассматривать людей как отдельные люди. от «животных» в некоторой форме имплицитного антропоцентризма, который привел к психологическим теориям, которые обычно развивались параллельно с биологическими теориями (Jonason and Dane, 2014).Однако такой дуализм проблематичен, поскольку он (1) менее экономичен, чем монизм, и (2) создает непроверяемые гипотезы. Эволюционная психология — это область, которая пытается примирить эту проблему, чтобы интегрировать изучение человеческого поведения и психических механизмов с более широкой биологической литературой с помощью междисциплинарных средств. Он пытается рассматривать людей как просто еще один вид и предполагает, что модели, которые исследователи используют для понимания видов от тихоходок до синих китов, могут быть использованы для объяснения человеческой изменчивости и результатов.

Принятие эволюционной основы для изучения человеческого поведения и психологии было невероятно плодотворным. Я не могу надеяться, что здесь это будет справедливо, но вместо этого я выделю некоторые из основных областей, в которых эволюционная психология дала новые идеи. Даже работа с использованием генетических или гормональных анализов, сама по себе, носит чисто описательный характер, указывая на то, что, например, стремление к сенсациям является наследственным (например, Derringer et al., 2010). Такая информация ничего не говорит исследователям и людям об основных вопросах «почему», которые лежат в основе редукционистских моделей науки; эволюционная психология носит редукционистский характер ¹ .Во-первых, психология с самого начала была направлена ​​на понимание того, почему люди отличаются друг от друга. Однако область психологии личности застряла в атеоретической колее после того, как Фрейд предпринял сомнительные первые попытки создать великие теории личности. Десятилетиями специалисты в этой области тратят время на описательные, исследовательские и измерительные задачи. Работа исследователей эволюционно информированной личности показала, как можно получить новый способ понимания вариаций личности — даже некоторых из наших самых темных и самых нежелательных черт — в качестве адаптивных решений к контекстуальным условиям для решения задач спаривания и выживания (например,г. , Jonason et al., 2009). Во-вторых, психологов часто побуждают помогать другим людям, но то, как эта область думает о психопатологиях, особенно атеоретично. Исследователи показали, что понимание эволюционных функций очевидных расстройств, таких как депрессия или обсессивно-компульсивные расстройства, может показаться неадаптивным только из-за несоответствия между контекстом или функцией этих черт и контекстом, в котором человек находится, или целями, которые он решил преследовать (например, , Del Giudice, 2014).И, наконец, выбор партнера и стратегии спаривания имеют фундаментальное значение для инклюзивной приспособленности всех организмов, поэтому неудивительно, что это область интенсивных исследований эволюционных психологов. Исследователи (см. Обзор в Buss, 2003) добились огромных успехов в разрушении стен неверных представлений об объективной природе привлекательности (например, о форме поясницы у женщин, соотношении талии и бедер, симметрии лица), половых различиях в выборе партнера. , тактика сохранения и разрыва любовников, адаптивный характер измены и других форм случайного секса, а также роль гормонов овуляции у женщин в влиянии на выбор партнера (среди прочего).

Несмотря на эту довольно простую предпосылку и обширное / впечатляющее исследование, эта область погрязла в спорах (например, отредактированный блог Сатоши Канадзавы Psychology Today о расовых различиях в привлекательности), недопонимании (Buss and Schmitt, 2011), критике (Jonason and Schmitt, 2016), и даже обвинения в сексизме (Schmitt, 2015). Существует постоянная потребность обосновать место и полезность эволюционных моделей человеческого поведения на общеизвестной таблице психологических исследований и защитить себя от вопросов их научной легитимности (например,g., эволюционная психология состоит из «таких историй») и доказательной силы (Schmitt, 2008; Li and Meltzer, 2015). Есть даже некоторые признаки прямого предубеждения против эволюционных моделей, поскольку в некоторых случаях бремя доказательства для публикации статей, которые, кажется, опровергают эволюционные модели, оказывается ниже, чем бремя доказательства для тех, кто продвигает эволюционные модели (см. Schmitt, 2012, 2014; Schmitt и др., 2012). Они представляют собой экзистенциальные угрозы эволюционной психологии и требуют более пристального внимания.

Каким образом поле может начать подход к решению этих проблем? Есть несколько типов материалов, которые помогут в этом. Во-первых, статьи по теории / комментариям, которые соответствуют статьям, опубликованным в других местах, наряду с более обширными статьями по теории, которые лучше формулируют полезность эволюционных моделей. Например, исследователи могут опубликовать статью в другом журнале, которая утверждает, что опровергает эволюционные предсказания. Ответ в форме примечания или комментария может быть оправдан, чтобы объяснить, почему целевая статья на самом деле не опровергает эволюционные модели на теоретических или методологических основаниях.С другой стороны, необходимы примечания или комментарии, которые развивают теоретические вопросы и даже представляют современные обновления «старых» теорий, таких как теория сексуальных стратегий (Buss and Schmitt, 1993).

Во-вторых, особенно оправдано тиражирование «больших» работ по эволюционной психологии. Как наблюдали исследователи и миряне за последние пять лет, область психологии пережила кризис веры. Многие из самых известных открытий в психологии в целом были подвергнуты сомнению или даже полностью опровергнуты (например,g., гипотеза лицевой обратной связи; Бак, 1980; Процко и Школьник, 2017). Насколько я могу судить, не было приложено никаких согласованных усилий, чтобы определить, можно ли воспроизвести ключевые статьи по эволюционной психологии. Например, статьи о задаче выбора карты (Cosmides, 1989) или страхе перед змеями и пауками (Öhman, 2009) могут быть непосредственно воспроизведены для проверки «воспроизводимости» эволюционной психологии. Такие проекты, вероятно, являются хорошим подспорьем для студентов-отличников и студентов, и их можно написать довольно эффективно.

В-третьих, хотя прямое копирование «больших» работ по эволюционной психологии полезно, расширение этого исследования также оправдано. Это позволяет нам проверить граничные условия результатов, а также их устойчивость, например, к методологическим различиям и различиям в выборке. Например, проверка кросс-культурной устойчивости к моделям жизненного цикла личности (Jonason et al., 2013), реакции отвращения (Tybur et al., 2009) или иллюзий восприятия (Jackson and Willey, 2011). Действительно, учитывая недавнее осознание того, что многие предыдущие исследования могли быть недостаточно эффективными, улучшение методов и размера выборки таких статей особенно привлекательно.Такие проекты могут хорошо подходить как быстрые публикации для более опытных исследователей или как хороший проект для студентов магистратуры.

В-четвертых, юридическая профессия имеет давние традиции. Когда две стороны расходятся во мнениях, они вступают в «состязательный» процесс. Каждая сторона выдвигает свои аргументы и доказательства в надежде на более весомые испытания. Однако, в отличие от юристов, у науки другое бремя доказывания. Это бремя доказывания зависит от того, у кого есть данные, которые лучше всего соответствуют его модели, и, в идеале, опровергает альтернативные модели. Таким образом, еще один способ устранить экзистенциальные угрозы эволюционной психологии — это участие в «состязательных» статьях, в которых исследователи противопоставляют две или более психологических теорий в объяснении явлений друг другу. Важно отметить, что статьи, которые выводят противоречивые гипотезы из конкурирующих теорий, особенно полезны здесь, поскольку они могут одновременно поддерживать одну модель и опровергать другую (см. Li et al., 2013). В самом деле, в этом случае вполне возможно, что эволюционные психологические прогнозы могут потерпеть неудачу, и это то, к чему как область, исследователи должны быть готовы и готовы опубликовать.Например, исследователи, пытающиеся объяснить половые различия в предпочтениях партнера, могут напрямую проверить социальную роль и эволюционные прогнозы при учете половых различий в предпочтениях в отношении физической привлекательности и социального статуса. Такая статья может подойти более продвинутым исследователям и даже кандидатам наук. уровень проектов.

Пятое и последнее, я предполагаю, что статьи по мета-науке (Webster, 2007; Webster et al., 2009; Duffy et al., 2011) могут еще больше помочь в устранении экзистенциальных угроз, с которыми сталкивается эволюционная психология.В надежде понять более широкие тенденции в эволюционной психологии (например, крупные темы в данной области), выявить предвзятость в моделях цитирования и понять, как область менялась между темами с годами, необходимы статьи по мета-науке. Кроме того, статьи по мета-науке могут помочь понять относительное влияние статей в этой области, методологические тенденции и выборочные недостатки в эволюционной психологии по сравнению с другими областями, что может еще больше развеять мифы об этой области. Такие документы очень привлекательны, поскольку их может сделать любой, даже если у него нет доступа к новым данным.

Дарвин увидел, что в его теории естественного отбора открываются новые области исследований, одной из которых является психология. Современные эволюционные психологи пытаются ответить на этот призыв. Эта область сталкивается с множеством экзистенциальных угроз, требующих пристального внимания. Таким образом, я считаю, что это великий вызов эволюционной психологии сейчас, и приветствую статьи, которые пытаются ответить на эти вызовы.

UM LSA Кафедра психологии

Область биопсихологии факультета психологии Мичиганского университета объединяет исследования мозга, поведения и эволюции.Наше внимание сосредоточено на изучении животных, чтобы ответить на приблизительные (как) и окончательные (почему) вопросы о мозге, сознании и поведении. Члены нашей области изучают многие аспекты поведения, включая процессы вознаграждения, принятие решений, мотивацию, память, эмоции, внимание, совокупление, размножение, агрессию, принадлежность и многое другое. Большая часть нашей работы направлена ​​на понимание поведения животных в экологически приемлемых условиях, с учетом изменений циркадных ритмов и сезонности или того, как различия в зависимости от пола, состояния здоровья, истории жизни и видов могут влиять на поведение.

Исследования в области биопсихологии включают в себя работу как на территории кампуса с грызунами, так и с людьми, а также работу на нескольких полевых участках с разными видами, включая белок, полевок, сурикатов, лемуров, обезьян и обезьян. Для выполнения этой работы участники используют различные теоретические подходы из нейробиологии, когнитивной науки, эндокринологии, поведенческой экологии, эволюционной биологии и биологической антропологии. По всему региону исследователи используют передовые методы для понимания поведения на разных уровнях анализа.В лаборатории это включает запись in vivo, оптогенетику и молекулярную биохимию. В полевых условиях это включает в себя поведенческие эксперименты, отбор биологических образцов, биологические журналы, а также долгосрочные наблюдения и демографию диких животных. Междисциплинарный характер нашей работы означает, что различные представители нашей области имеют прочные связи с другими факультетами и подразделениями университета, включая Программу выпускников неврологии, Департамент экологии и эволюционной биологии, Департамент антропологии, Департамент биомедицинской инженерии, Отделение отоларингологии, Институт молекулярной и поведенческой нейробиологии и Институт когнитивных наук Вайнберга.

Доктор философии. Программа по биопсихологии строго ориентирована на исследования. Аспиранты обычно входят в нашу программу для работы с конкретным наставником или наставниками, а затем проходят курс обучения, посвященный либо поведенческой нейробиологии, либо эволюции поведения. Будущие студенты могут узнать больше о программе и процессе подачи заявки здесь.

Наша основная исследовательская миссия включает следующее:

• В наших лабораториях поведенческой нейробиологии в кампусе мы используем передовые методы, чтобы выявить, как нейронные системы опосредуют психологические функции и поведение.
• В нашей работе на местах и ​​за рубежом мы стремимся понять когнитивные и физиологические процессы, происходящие в мире природы, а также эволюционные последствия такого поведения. Мы также стремимся содействовать наращиванию потенциала и обмену знаниями с местными исследователями и партнерскими учреждениями.
• Область биопсихологии стремится способствовать развитию безопасной и благоприятной исследовательской культуры для наших участников независимо от расы, этнической принадлежности, национального происхождения, иммиграционного статуса, пола, гендерной идентичности, сексуальной ориентации, статуса инвалидности, социально-экономического статуса или религии. Департамент психологии в целом стремится поддерживать наше разнообразное сообщество и способствовать совершенствованию психологических наук.
  

ПСИХИКА И ТЕЛО ДВА АСПЕКТА ОДИНАКОВЫХ

http://www.psykologibanken.com/416035387

Kjell Standal, Берген. Норвегия,

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПСИХИКИ И СОМЫ.

То, что у всех нас, кажется, лежит в основе, можно назвать органическим, редукционистским мышлением. Дуалистические очки делают так, что тело как выразительный носитель жизни и истории остается для нас недоступным (Thornquist, 1992).Разделяя разум и тело, как физически, так и ментально, мы не видим собственный опыт больного человека. По крайней мере, мы видим человека, его болезнь и существование в целом (lledberg, 1992).

Мы постоянно ощущаем тело; и он постоянно реагирует. Тело используется как для выражения эмоций, так и для воздействия на них. Это означает, что язык тела и вербальные подходы должны по-новому дополнять друг друга для понимания языка тела. Важно понять, как пациент испытывает свои симптомы и болезнь.Каким образом нарушается язык тела в существовании и как нарушаются отношения с миром? Человечество нездорово, потому что оно полностью восстановило способность «быть в мире» (Boss, 1979 в Hedberg, 1992).

Я бы хотел немного поразмыслить об этом здесь.

ДУАЛИЗМ И ПОСЛЕДНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ .

В западной медицинской традиции преобладала дуалистическая концепция взаимоотношений между разумом и телом. Согласно дуалистическому мышлению, человек состоит из двух существенно разных субстанций: ментального, нематериального и внутреннего мира и физического, материального и внешнего мира.Согласно картезианскому дуализму, эти две субстанции или формы жизни настолько фундаментально различны по своей природе, что могут влиять друг на друга только через причинно-следственные связи, что означает, что одна влияет на другую. Тело получает статус материального внешнего размера, отличного от человека как действующего субъекта и существа и отделенного от него.

Духовные науки и религия на протяжении веков были озабочены внутренним миром, который считается настоящим человеком, в то время как объективная область медицины рассматривала тело как чисто физическое явление, принадлежащее огромному миру.Таким образом, тело может быть исследовано и определено в количественных и объективных размерах, и только то, что может быть технически операционализировано, отражено и методически исследовано. Тело рассматривалось как машина, которую можно было проанализировать по составным частям. Заболевание возникло из-за поломки оборудования. Задача врача — диагностировать неисправность (найти причину, этиологию) и отремонтировать машину. Дуализм привел к созданию медицинской модели, основанной на больницах и клиниках и ориентированной на все более сложные технологии лечения заболеваний (Bishop, 1994).При таком мышлении часто теряется взаимозависимость, существующая внутри тела и между телом и окружающей средой. В случае телесных дисфункций мы предлагаем телесно-ориентированные меры — восстановление — лекарства и физиотерапию. При осознанных проблемах мы обращаемся к психотерапевту. Недавние психобиологические исследования и клиническая работа во многих областях дают основания сомневаться в таком базовом понимании взаимодействия между психологическими факторами и факторами языка тела (Gjærum, 1994).

Джордж Энгель — один из самых яростных критиков биомедицинской модели.Он утверждает, что модель основывается на предположениях о четком различении разума и тела и на редукционизме, который утверждает, что сложные явления, такие как болезнь, можно свести только к физическим явлениям. Лечение заключается в лечении физических аспектов заболеваний, только вторичных по отношению к пациенту как личности (Engel, 1977, Bishop, 1994). Включение психосоциальных факторов в качестве важных элементов в патогенез и течение заболевания / расстройства делает эту модель недействительной в качестве стандарта для клинической практики.Энгель отвергает биомедицинскую модель в пользу более реалистичной и прагматичной биопсихосоциальной модели (Engel, 1977, Green, 1985).

Рейзер — еще один сторонник биопсихосоциальной модели. Он подчеркивает, что то, что происходит в мозге, имеет далеко идущие последствия для всего организма. «Мозг организует, интегрирует и в некоторых точках преобразует биологическую, психологическую и социальную сферы». Таким образом, это может привести к болезненному состоянию или поддержанию гомеостаза (Reiser, 1975, Green, 1985).

И Энгель, и Райзер подчеркивают важность понимания идиосинкразического восприятия человеком своей болезни. Это важно, потому что символическое мышление может повлиять на реакцию пациента на болезнь / расстройство. Оба подчеркивают значение болезни для человека, что, в свою очередь, влияет на способность человека справляться с болезнью / расстройством. Биологические, эмоциональные и социальные силы обеспечивают субъективное когнитивное и аффективное понимание состояния болезни, которое определяет, будет ли человек эффективно справляться с проблемами здоровья или будет иметь патологический ответ болезни (Green, 1985).

Флайн Флорнквист утверждает, что тело как поле выражения, которое мы ежедневно испытываем, в профессиональном контексте остается в стороне. «Следует задать вопрос, действуют ли медицинские работники с различными типами рациональности:« Является ли тело человеком в жизни, но субъектом в профессиональном контексте? »(Thornquist, 1992).

Место эмоции в жизни сознания удивительно затмевается исследованиями. «Теперь наука, наконец, может авторитетно говорить об этих неотложных и запутанных вопросах о самых иррациональных аспектах психики и с определенной точностью составлять карту человеческого сердца» (Goleman, 1997).

Кэнданс Перт (Мойерс, 1994) считает, что мы находимся в разгаре научной революции, которая заключается в том, чтобы снова включить разум и эмоции в науку. Это будет иметь огромные последствия для медицинской практики (Moyers, 1994).

ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ВИД НА ТЕЛО — ОБРАТНЫЙ ОБЗОР

Древние греки культивировали «в здоровом теле здоровый дух» и, можно сказать, до некоторой степени имели целостное понимание человека. Греки и китайцы считали болезнь естественным явлением.Греки сосредоточились на естественных причинах страданий, когда тело и разум влияют друг на друга. И Аристотель, и Платон говорили о том, как психика влияет на тело, и наоборот (Каплан, 1975, в «Психологии здоровья», Джордж Бишоп). В более молодой античности возникла пропасть. Тело воспринималось как бессильное, связанное желаниями и потребностями. С другой стороны, мысли и разум, создавший эту мысль, были задуманы как возможность для человека обрести свободу, которая может превзойти все материальные ограничения.

Понимание Китая развивалось независимо от западного влияния. Тело и разум были тесно связаны друг с другом; на физическое здоровье человека влияют поведение и эмоции. Мы находим это в китайской медицине даже сегодня.

В средние века в европейской медицине преобладала религия. В эпоху Возрождения основное внимание уделялось естественным причинам страданий. И Декарт, и Спиноза проводили резкое различие между разумом и телом. Декарт определил «природу» человека как его способность мыслить.У него был механистический взгляд на тело, в котором все функции тела предсказуемы. Декарт заключил соглашение с католической церковью. Ему было разрешено изучать науку, доверив свой разум, чувства и сознание церкви (Pert in Moyers, 1994). Мы также находим радикальный дуализм в сегодняшней лексике, например, «мне нужно зарядить аккумулятор» и «мы сгорели».

В эпоху Просвещения и индустриализации людей беспокоили отдельные части тела, а сила тела стала инструментом производственной работы в промышленности.Человек стал отчужденным по отношению к собственному телу. Тело стало табу, потому что буржуазия наложила на людей социальные ограничения, правила использования тела и приемлемые функции тела. Майкл Фуко много писал о дисциплине тела и личности, в которой человеческое тело становится объектом социальных властных отношений (Foucault, 1991).

Работа Норберта Элиаса (1897–1990) «Процесс цивилизации» 1938 года стала социологической классикой, когда дело доходит до регуляции тела. Илия показывает, как укрощение тела и последствия этого являются предпосылкой в ​​обществе, в котором многие люди обращаются за помощью друг к другу. Функции организма подвергаются все более строгому контролю. Элиас утверждает, что со временем порог смущения повысился. История обычаев также рассказывает о том, как мы научились подавлять свои эмоции.

Взгляд индустриального общества на тело по-прежнему характеризует нашу культуру. Кроме того, тело постмодернистского общества стало «витриной» и подлежало совершенствованию.Жан Бодрийяр говорит, что для современного общества характерно то, что люди в силу своего увлечения управляются объектами. Нашей спонтанности мешает сознательно рассчитанное использование эффектов. Как пассивные получатели, нас засыпают впечатлениями. Как это влияет на наше здоровье? Что происходит с чувственностью тела и потребностью в прикосновениях, движении, напряжении и расслаблении? Тело можно рассматривать как «одинокого анархиста». Историк идей Тронд Берг Эриксен утверждает, что «тело мстит за себя, когда в процессе цивилизации оно рассматривается как чисто инструмент рациональных планов. Когда ум не может отпустить, в теле остаются отрицательные эмоции. Многие нарушения образа жизни возникают из-за того, что мы не принимаем всерьез сигналы организма (Trond Berg Eriksen, 1993).

В западном платонизме тело подчиняется особой иерархии ценностей, в которой грязное, злое и постыдное тело противопоставляется чистой, доброй и свободной мысли. Связь между инструментальным характером тела и постыдным замешательством подготовила тело и как производительную силу, и как машину, и заставила желание и чувственность «за» мышечной броней и сдержанное дыхание в «ловушке» скрытого и более низкого тепла тела (Берг Эриксен, 1989 в Энгельсруд, 1990).Таким образом, мы можем сказать, что западная культура несет в себе как мыслеформы, так и переживания, которые приручили и устранили чувственность, выразительность и драйв тела. В западной культуре тела остается инструментальный, стереотипный и внешний взгляд на тело.

Дуалистическое понимание тела может иметь несколько форм выражения: культура механистической тренировки, инструментальная интерпретация тела, культивирование тела в романтическом стиле и тело, одомашненное стыдом, могут быть стереотипными вариантами понимания дуалистического тела (Engelsrud, 1990).

ПСИХОЛОГИЯ

Когда к телу нельзя прикасаться, ум остается объектом покаяния и исцеления. По словам Майкла Фуко, это происхождение современного человеческого разума в отношении психологии и психотерапии.

Если мы посмотрим на психологию как на традицию знания, мы обнаружим, что она в основном характеризуется двумя традициями. Экспериментальная часть скорее ориентирована на редукционистскую точку зрения и имеет представление о биологических условиях.Клинически направленная часть скорее относится к более дуалистическому взгляду, в котором психотерапия и сосредоточение внимания на психике понимаются относительно независимо от состояния тела.

В «Структуре научных революций» (1970) Томас Кун указывает, что нам трудно постичь бесконечно сложную и большую вселенную, и поэтому мы пытаемся свести ее к предложениям, с которыми мы можем справиться еще больше. с легкостью. Поэтому Томас Кун считает, что научное знание в определенной области ограничено и структурировано рамками, парадигмой. Научная революция предполагает смену одной парадигмы другой.

Смена парадигмы этого века отразила психологический дух времени. Позитивистский бихевиоризм рассматривал психические процессы как побочные продукты. Когнитивная революция 60-х вернула разум к психологии. Затем стало законным проводить исследования психических процессов, например того, как мозг записывает и хранит информацию. Компьютер соблазнил одного человека рассматривать это как модель работы мозга.Но эмоции по-прежнему были запретной зоной. Было непонимание того, что разум руководствуется эмоциями и может быть затенен ими.

Психология начала признавать решающую роль эмоций в мышлении (Гоулман). Дамасио входит в число ведущих неврологов мира. Он считает, что теперь ясно, что существует научное основание для различия между «разумом» и «телом». Дамасио считает, что эмоции являются выражением состояния нашего тела, связующим звеном между телом и его регуляцией выживания, с одной стороны, и сознанием, с другой. Вместо того чтобы рассматривать эмоции как факторы, усложняющие работу интеллектуального мозга, он рассматривает их как неотъемлемую часть процесса принятия решений мозгом. Дамасио говорит, что рациональные решения не являются продуктом одной только логики, но требуют поддержки чувств и эмоций. Он показывает, что, напротив, отсутствие эмоций может нарушить рациональность (Damasio, 1994).

ЧЕМ ТЕЛО МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЛЕЧЕНИЕ ?

Исторически сложилось так, что тело недооценили и забыли.Наше дуалистическое мышление говорит нам, что «личность» — это нечто иное, чем тело (Berg Eriksen, T, 1989 в Fengelsrud, 1990). Согласно Торнквисту (1992), мы не можем воспринимать тело как выражение намерения и смысла. Она предостерегает от недавнего медицинского «холизма» как замаскированного дуализма.

ПОЯСНЕНИЯ:

Последствия практики, основанной на дуалистической структуре понимания, заключаются в том, что в соответствии с объектными условиями пациента — условиями наблюдателя — можно построить собственное тело.Тело можно воспринимать так, как оно рассматривается и с которым обращаются: как нечто внешнее, с чем нужно иметь дело — проверять и исправлять. Поскольку мы обычно разделяем тело и душу — физически и психологически — в медицине, мы не видим, как больной переживает себя, свою болезнь и существование в целом. Тело — это наша феноменологическая основа, предпосылка нашего существования (Hedberg, 1992).

Вместо того, чтобы делиться на тело и душу, или сому и психику и рассматривать то, что находится между ними, как психосоматику, можно задать вопрос о том, как симптомы относятся к этому человеку.Как пациент испытывает свои симптомы и свое заболевание? (Босс в Хедберге, 1992).

Только части мозга могут говорить с нами через слова. И тело, и психика имеют языки, которые не всегда можно перевести устно. Фрейд указал на важность симптомов. Он понял коммуникативную функцию симптомов и на основе этого понимания открыл бессознательное (Goldberg, 1991).

Когда человек теряет контакт с эмоциями и телом, он теряет контакт с самим собой.Происходит отчуждение. Физической и эмоциональной открытости нет, что ограничивает жизнь (Энгельсруд, 1985). Эмоции связаны с контактом с животворным дыханием тела. Когда тело напрягается, как объект, мускулатура и дыхание взаимно связывают и препятствуют открытому отношению тела к внешнему миру. Когда тело не воспринимается как «настоящий человек», эмоции также становятся недоступными и неизвестными. В такой ситуации трудно добиться последовательного понимания себя как разумного человека.

Дыхание.

Каждое отдельное событие во вселенной разума — например, боль или сильное воспоминание — запускает новый химический паттерн в мозгу не только в одном месте, но и в нескольких местах. Тело достаточно изменчиво, чтобы отражать любое психическое событие. Ничто не может двигаться без движения всего объекта. Тело, которое может «думать», существенно отличается от того, что сегодня лечит медицинская наука. Он «знает», что с ним происходит, не только в мозгу, но и везде, где есть курьерские молекулы, то есть в каждой клетке (Чопра).

ВЫБЕРИТЕ ВЕГЕТОТЕРАПИЮ

Фрейд считал, что однажды психоанализ найдет свои органические функции (Фрейд).

Психоаналитическая техника с самого начала была «вегетотерапией», поскольку Фрейд подчеркивал, что лечение никогда не даст эффекта, если не мобилизовать телесные эффекты, которые способствовали провокационным событиям или которые были замедлены или нарушены условиями жизнь, которая породила невроз.

Дэвид Боаделла (1987) считает, что Вильгельм Райх заложил органическую основу своей работы через анализ характера в том, что он назвал «вегетотерапией» — терапией, в которой человек работает с физиологическими корнями невроза (Boadella, 1987).Боаделла утверждает, что Райх заложил первую основу соматической психологии. Он считает Райха «крестным отцом» всех терапий, касающихся эмоциональной жизни тела. Райх интересовался биологической основой эмоций. Он считал, что биологическая энергия овладевает не только физической, но и умственной. Есть функциональный блок.

Он порвал со всеми общепринятыми представлениями о связи между душой и сомой. Соматические заболевания — это не «следствия», «причины», сопутствующие явления психических процессов.Это эти процессы даже в физической сфере. Предположение, что это две отдельные области, не имеет никакого значения. Психопатологические состояния и симптомы вызваны нарушениями вегетативного энергетического баланса. «Изучение живого вывело нас за пределы глубинной психологии и физиологии в до сих пор неизведанные биологические поля» (Reich, 1996). Я покажу, как недавние исследования поддерживают более полное понимание психики / тела, в котором биологическая основа стала для нас более понятной.

Райх начал изучать пациентов и подходить к ним так, как рекомендовал Дарвин, то есть в первую очередь как к организмам, в которых их общее поведение было вовлечено в их невротические проблемы. Если животному угрожает событие или объект в его окружающей среде, создается состояние напряжения, и оно реагирует на угрозу как чрезвычайную ситуацию. Когда нервная система мобилизует тело, чтобы справиться с чрезвычайной ситуацией, обычно возникают две возможные реакции, которые мы называем «драться или бегать». Что касается людей, мы видим, что почти все плохо приспособленные люди живут так, как если бы они находились в состоянии постоянной готовности к чрезвычайным ситуациям.Стресс-состояния и гиперактивность симпатической нервной системы, которая их поддерживает, стали хроническими (ср. Урсин, тонизирующая активация). Длительная деформация делает клетки гиппокампа чувствительными к посттравматическому стрессу (низкий уровень кортизола). Оба: Что-то случилось со встроенным процессом саморегулирования. Привычные встроенные саморегулирующиеся процессы перестали работать. Таким образом, требуется внешняя помощь (т.е. терапия или различные раздражители).

Вильгельм Райх интересовался физиологической основой психологического функционирования.

Фрейд постулировал физиологическую основу глубокой психологии. Бессознательное Фрейда уходит корнями в биофизиологическую сферу. Вильгельм Райх утверждает, что человеческая личность — это функциональная сумма всего ее прошлого опыта. Он считает, что интенсивность ментального воображения зависит от сиюминутного телесного импульса, с которым оно связано. Эффекты исходят от операций, то есть от физического (Reich, 1996).

Боаделла говорит, что модели напряжения тела можно считать «застывшей историей».Недавние исследования могут подтвердить, что организм «помнит». Как терапевты, нужно уважать «знания», воплощенные в собственном теле пациента. Тело — носитель истории человека. Все, чему мы подвергаемся как люди, попадает в тело, то есть все, чему мы подвергаемся, попадает в тело и выражается физически. Каждая эмоция имеет свое физическое выражение, потому что включает в себя движение и импульсы. Это может выражаться в физических состояниях, таких как напряжение мышц, поза, дыхание и движения.Влияние этих телесных состояний может повлиять на человека как эмоционально, так и на собственном опыте.

Мы должны понимать и эмоциями, и телом. Часто то, что тело хочет скрыть, это то, что оно показывает наиболее ясно. Тело несет в себе то, что с нами произошло, все эмоции, которые мы пережили. Когда напряжение в теле снимается, высвобождаются силы, которые позволяют телу инициировать процесс самовосстановления. Что-то происходит, когда то, что произошло с организмом, входит в его сознание, и сознание входит в контакт с эмоциями.Если сознание не соприкасается с эмоциями, мы бессознательно будем следовать старым способам реагирования (Бёлер).

Тригве Браатёй подчеркнул связь между разумом и телом и подчеркнул центральную роль дыхания в балансе между здоровьем и страданием. Он считал, что подавленные эффекты — это телесные, ложно очищенные, мускулистые феномены. Браатёй говорит, что тело скрывает переживания. И переживания, и телесные реакции могут быть недоступны самому человеку (ср.Недавнее исследование). Отчуждение от тела означает, что тело обладает опытом и знаниями, о которых сам человек не знает.

Чтобы получить полное представление, необходимо изучить, как эмоции проявляются в теле. Нет расстройства только психического или физического. Нам нужно смотреть на целостность и взаимодействие психики и сомы. Дэвид Фелтен (Moyers, 1994) утверждает, что мозг и разум — это два выражения одного и того же. Это две части одного целого.В терапевтическом лечении мы должны смотреть на человека в целом. Как физические, так и психические симптомы являются сигналами организма.

НЕОБХОДИМОСТЬ НОВАЯ МОДЕЛЬ

Идея освобождения разума от тела, похоже, сформировала подход западной медицины к изучению и лечению страданий. Это касается как учебы, так и практики. Дамасжо считает, что дуализм Декарта («ошибка Декарта») скрывает корни человеческого разума в биологически сложном организме.

В последние годы мы стали свидетелями развития высокоспециализированного технологического медицинского мира, который оказывает бесчеловечное воздействие на человека.Существует противоречие между этим уровнем сложных технологий и восприятием пациента как целостного человека. Изолированное лечение конкретной органической или психической патологии пациента — это не то же самое, что лечение пациента (Greenville, 1985).

Кьерсти Монсен считает, что медицинская наука помогла создать нереалистичные ожидания, создав впечатление, что поддерживать наше здоровье — это работа экспертов и общества. Это способствовало пассивности, отчуждению и отсутствию опыта в том, чтобы нести ответственность за свои собственные проблемы.

И соматическое лечение, и психиатрия характеризуются сильной односторонностью в их взглядах на болезни и их лечение. Отсутствие целостного мышления также снижает эффект от лечения. Многие физические и психические расстройства, вероятно, являются одной и той же основной проблемой. Можно легко почувствовать разочарование из-за отсутствия контактов, социальной изоляции, болезней образа жизни и проблем психического здоровья, с которыми мы боремся в сегодняшнем обществе всеобщего благосостояния. Из-за нашей односторонней и сильной природы и научно обоснованного представления о внешней и материальной реальности как о единственной реальной вещи, наша культура упускает необходимый акцент на личности и контакт с внутренним измерением опыта, описанным Меркегором.Согласно Меркегору, человеческое освобождение лежит в самом человеке (Monsen, 1989).

Чрезмерное потребление лекарств также является частью нашего развития. Это помогает скрыть психологические, социальные и финансовые проблемы за медицинскими диагнозами. Лечение фокусируется на суб-аспектах, симптомах, а не на открытых основных причинах. Лекарства от жизненных проблем человека сами по себе вызывают серьезную тревогу (Monsen, 1989).

Определение здоровья Всемирной организацией здравоохранения включает как физическое, так и психическое и социальное благополучие (благополучие?).Сложность изображений болезней вынуждает применять целостный подход. Сегодня приближается представление о людях, которое было у древних греков. Наши знания о связи разума и тела имеют гораздо более прочную научную основу, и мы парадоксальным образом пришли к целостному подходу через редукционизм естествознания и с помощью гипотетического дедуктивного метода. Но можно также понять ограниченность парадигмы естествознания (Monsen, 1989).

Антонио Дамасио (1994) считает, что имело место поразительное пренебрежение разумом как одной из функций организма.Он утверждает, что картезианское пренебрежение отсрочило понимание разума в биологическом смысле на десятилетия. Искаженное представление о человеческом организме также оказало негативное влияние на эффективную диагностику и лечение человеческих страданий. Идея освобождения души от тела, кажется, открыла путь, которым западная медицина подходит к изучению и лечению расстройств. (Дамасио, 1994).

Школьная медицина не спешит осознавать важность того, как люди относятся к своему состоянию здоровья.Это очень важно для результата лечения. Тот факт, что психические заболевания могут вызывать болезни в организме, сейчас начинают приниматься, но медикам потребовалось много времени, чтобы отнестись к этому серьезно (Damasio, 1994).

Более 50% пациентов, посещающих терапевтов, обращаются к ним не из-за клинически идентифицируемых заболеваний, а по эмоциональным или личным причинам (Jennings, 1986 in Bishop, 1994). Человек может иметь болезнь, не чувствуя ее. Высокое кровяное давление называют «тихим убийцей», потому что его трудно обнаружить (Galton, 1973 в Bishop, 1994).Рак может развиться в течение недель, месяцев или лет, не будучи обнаруженным (Renneker, 1988). Исследования показывают, что люди, склонные к негативным аффектам (негативная аффективность, NA), более чувствительны к физическому дискомфорту, чем люди, не подверженные этим негативным состояниям (Watson and Pennebaker, 1989, 1991 in Bishop, 1994).

Это эмоционально вызванные изменения, которые приводят к болезни. Генри (1989) заметил, что такие пагубные последствия более выражены, когда человек не обращает внимания на эмоциональное «возбуждение» (Марголис, 1991).

Любая болезнь, большая или маленькая, изменяет гомеостаз человека — его или ее психобиологический баланс (Green, 1985). Интенсивность эмоциональной реакции обычно пропорциональна тяжести заболевания, но болезнь — это субъективный опыт, и из этого правила есть много исключений.

К сожалению, эмоциональные реакции на болезнь часто остаются незамеченными и часто рассматриваются как нечто ненормальное, что следует принижать или игнорировать. Люди регистрируют влияние болезни на организм, но менее охотно регистрируют влияние болезни на психику.Центральное место в понимании психосоматики занимает подавление эмоций как возможного причинного фактора физического заболевания.

Лечение должно включать понимание того, что болезнь означает для конкретного человека в конкретный момент его или ее жизни (Green, 1985). Текущая модель в системе здравоохранения, биомедицинская модель, не касается психосоциальных аспектов болезни / расстройства. Исключая эмоциональные и социальные факторы из процесса диагностики и лечения, врач полностью игнорирует связь между телом и психикой и, следовательно, причиняет вред пациенту.

Каждый пациент живет в определенном контексте, который может быть полезным или пагубным для его благополучия (Green, 1985).

Оптимальное лечение требует глубокого понимания динамики болезни каждого человека. Дойч и Мерфи (1955 in Green, 1985) считают, что невозможно лечить органические заболевания и эмоциональные расстройства индивидуально. Требуется сочетание биологического и психологического понимания, поскольку эмоции бывают как физическими, так и психическими (Monsen, 1989).

Новая модель необходима для понимания болезней и расстройств и борьбы с ними. Торнквист считает, что альтернативой биомедицинской модели должен быть взгляд на тело новыми глазами, когда человек воспринимает тело как выражение намерения и смысла. «Разрыв между профессиональным концептуальным миром и интуитивным и часто безмолвным миром опыта показывает необходимость прояснения дуализма и его последствий». (Торнквист, 1992). Тело — честное зеркало? Выражение, которое можно найти по этому поводу.Фон Берталанфи, Бишоп 1968, 1994 предлагает альтернативу биомедицинской модели.

Общая теория систем утверждает, что тело состоит из континуума взаимосвязанных систем, которые взаимодействуют друг с другом, организованных иерархически. Саморегулирование — важный аспект этого системного подхода. Системы ориентированы на достижение цели и стремятся достичь баланса в своем функционировании. Саморегуляция происходит с помощью контуров обратной связи. Таким образом, концепция «саморегуляции» играет важную роль в нашем понимании здоровья и болезни.

Такая биопсихосоциальная модель также учитывает внешние условия, такие как социальный и культурный контекст, и имеет важное значение для лечения и того, как изучать здоровье и страдания. Системный подход проясняет, что состояние здоровья человека является продуктом множества различных факторов: клеточных, биохимических, культурных и т. Д. Аналогичным образом, изменения в состоянии здоровья человека имеют далеко идущие последствия как в психологическом, так и в социальном плане (Bishop, 1994).

Подчеркивая связь тела и разума, биопсихосоциальная модель указывает бесчисленные способы, которыми мысли и поведение могут влиять на наше физическое благополучие.Биологическое состояние тела важно, но плохое здоровье включает в себя гораздо больше, чем просто биологические аспекты (Bishop, 1994).

ПОСЛЕДНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ, КАК ЭТО ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОДТВЕРЖДАЕТ ПСИХУ / СОМУ?

Патрисия Черчленд говорит, что сегодня волнует то, что философский вопрос, поднятый греками, теперь находится в пределах досягаемости науки. Наука начала падать в философию. Такие методы, как магнитно-резонансная томография (МРТ) и позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ), открыли окна в человеческий мозг, позволяя исследователям «видеть», как «выглядит» мысль, чтобы они могли наблюдать светящийся страх от миндалины или видеть как нейроны говорят на своем собственном языке, когда оживают старые воспоминания.

Недавние психобиологические исследования во многом являются признанием взаимодействия тела и души (Gjærum, 1993). Мы получили сдвиг в перспективе от метапсихологии к молекулярной биологии, где развитие клеточной и молекулярной биологии сделало возможным исследовать внутренние психические процессы с помощью биологического анализа. Это дает нам новый и захватывающий подход к изучению связей между биологическими и психологическими явлениями и может дать нам лучшее понимание связи психики и тела.За последние десятилетия произошел ряд фундаментальных открытий в области нейробиологии эмоций, памяти и обучения.

Психонейроэндокринология — это учение о биохимическом взаимодействии тела и психики в наших клетках. Питер Г. Федор Фрейберг, профессор психоанализа в Зальцбурге. Основная идея теорий Федора Фрейберга состоит в том, что неправильно разделять гормональное и эмоциональное. Он рассматривает жизнь как непрерывный процесс в психосоматической целостности.Все функции уже существуют с момента зачатия параллельно и в равной степени в форме гормонов и нейромедиаторов. Некоторые из них представляют собой сложные полипептиды, которые обладают способностью поглощать, опосредовать и хранить информацию. Таким образом развивается память нашего тела. Если бы у нашего тела не было этой способности хранить память, мы бы не выжили. Чтобы выжить, мы должны уметь адаптироваться к новой ситуации. Чтобы адаптироваться, нужно приобретать опыт, а чтобы получить опыт, мы должны уметь запоминать.Память — одна из многих функций, которые существуют в организме с первого момента, считает Федор Фрейберг. Это память на бессознательном уровне (Freybergh in Bøhler, 1994). Человек по своей генетической структуре имеет предрасположенность к обучению. Обучение дает нам больший потенциал для гибкости и изменений, чем то, что мы видим в мире животных. Вся психотерапия основана на этой способности адаптироваться и пытаться изучить новые и лучшие способы жизни (Findeisen in Fedor-Freybergh, 1988).

Чувство — одна из главных целей жизни.Тело переживает или чувствует. Ум оценивает, что означает, что ум говорит мне, что я переживаю. Эмоции судят. Если нам нравится то, что мы чувствуем, все в порядке. Если нам не нравится то, что мы чувствуем, мы сопротивляемся, отрицаем, подавляем, отталкиваем, сопротивляемся. Таким образом, мы запускаем естественный «закон оппозиции» (Тернер в Fedor-Freybergh, 1988).

Теодор Мельнечук (1988 в Марголисе, 1991) приходит к выводу, что эмоции изменяют выработку гормонов, нейротрансмиттеров и опиоидов и могут влиять на различные стадии процесса заживления.

Эмоции зависят от функции нейронов так же, как и сознательное мышление (Fischbach, 1993). Для полного понимания необходимо изучить, как эмоции проявляются в теле. Нет расстройства только психического или физического. Все на 100% ментально и на 100% физически (Болер, 1994). Психика и сома едины. «Тело и разум — всего лишь риторические сущности, и эти термины используются только для удобства общения» (Марголис, 1991). Марголис считает, что именно в синапсах психические и физические процессы «лицом к лицу» друг с другом становятся одним и тем же телесным процессом (Margolis, 1991).

Стивен Роуз (1992) уделял особое внимание памяти. Понимание нейрональной пластичности и биологии памяти актуально для всего жизненного цикла человека, от развития памяти и способностей к обучению у детей до парализующих состояний спутанности сознания и болезней в более позднем возрасте. У здорового человека память и забывчивость — это биологически сбалансированные виды деятельности. Роуз считает, что теперь у них есть экспериментальные модели и нейробиологические инструменты, необходимые для определения клеточных процессов с большей определенностью и точностью.

Когда животное учится, определенные клетки его центральной нервной системы изменяют свои свойства. Эти изменения можно измерить морфологически, динамически, биохимически и физиологически. Это разные уровни или языки, которые можно «ставить рядом с другими», и ни один из них не является более фундаментальным, чем другие. Чтобы понять память, нам нужны все измерения. Он отмечает, что память и забывание — это не просто пассивное хранилище данных в мозгу. Это активный процесс. (Роза, 1991).

Лайонел Стэндинг (1973) показал, что не существует верхнего предела емкости памяти (Rose, 1992). Ничего не забыто. Это очень важный вопрос. Что тогда происходит с воспоминаниями, которые не вспоминаются? Роза считает, что их не нужно терять, потому что никто не помнит. Чтобы вернуть их, нужна «вспышка». Так же, как вспоминание — это тяжелая работа, то же самое и с забыванием.

В отличие от декларативных воспоминаний, процедурные воспоминания, кажется, не забываются таким же образом, что предполагает, что они изучаются и запоминаются с помощью механизмов, которые сильно отличаются от декларативных.Роуз считает, что это может быть связано с тем, что процедурные воспоминания, в отличие от декларативных воспоминаний, например, езды на велосипеде и езды на велосипеде, не ограничиваются только мозгом, но включают весь набор других воспоминаний о бодибилдинге, которые закодированы в мышцах и сухожилиях. Память не ограничивается небольшим количеством нейронов, но ее следует понимать как характеристику всего мозга и всего организма. Чтобы понять память, нужно понимать всю систему (Rose, 1992). Роуз считает, что такие вспомогательные средства, как ПЭТ-сканеры, в течение следующего десятилетия смогут рассказать нам кое-что о том, как мы запоминаем физиологический или биохимический процесс.

Можем ли мы делать выводы о людях, исходя из того, что мы знаем о животных? Роуз утверждает, что на клеточном и биохимическом уровне нейроны человеческого мозга почти неотличимы от других позвоночных; не существует уникального типа клеток человеческого мозга или белка мозга, а физиологические и организационные характеристики нечеловеческих млекопитающих и человеческого мозга кажутся очень похожими. Области человеческого мозга, которые, как известно, участвуют в формировании памяти, аналогичны тем же областям у млекопитающих, кроме человека, а именно гиппокампу.(Посмотрите, на чем была основана Нобелевская премия по медицине 2014 года, и на чем основывалось это исследование.)

Все биохимические механизмы, которые, как известно, происходят в головном мозге животных, кроме человека, по-видимому, действуют и у людей (Rose, 1992). Хотя все живые существа имеют прошлое, только люди имеют историю. Мы единственные существа с вербальной памятью. Наша память намного богаче, чем у других животных. В то время как процедурная память доминирует у животных, именно декларативная память формирует у нас каждую мысль и действие.

Кэндис Перт, Ph.D. бывший заведующий отделением биохимии Национального института психического здоровья. Она открыла рецепторы опиатов и многие другие рецепторы пептидов в мозге и теле. Это привело к пониманию химических веществ, которые перемещаются между разумом и телом.

Кэндис Перт (1985) считает, что нейропептиды и их рецепторы являются ключом к пониманию связи между разумом и телом. Согласно Перт, можно, таким образом, говорить о единице, которую она называет «тело и разум» (Pen, 1986).

Все в организме контролируется веществами-переносчиками, многие из которых являются пептидами. Пептид состоит из аминокислот, которые являются строительным материалом для белков. В 1980-х годах пептиды начали обнаруживать в иммунной системе и повсюду. Пептиды передают связь между клетками мозга и телом. Перт считает, что биохимические корреляции с чувствами в этих нейропептидах и их рецепторах были обнаружены. Она считает, что у нас есть научные доказательства, необходимые для выдвижения гипотезы о том, что эти информационные молекулы составляют биохимический компонент эмоции (Moyers, 1994).

Оказывается, в отличие от других передающих веществ, нейропептиды довольно вязкие и не подвергаются химическому разложению или реабсорбции из синапсов продуцирующей нервной клетки. Это особенно верно для тех, кто связан с эмоциональными центрами мозга (Zachariae, 1992). Некоторые нейропептиды попадают в кровоток, поражая как мозг, так и тело. Гипоталамус и миндалина особенно богаты активными пептидными рецепторами. Другими словами, рецепторы нейропептидов в большом количестве обнаруживаются в областях мозга, которые считаются ключевыми узлами в производстве эмоций.Перт утверждает, что «эмоции выражаются в теле и являются его частью» (Pen, 1987).

Кэндис Перт утверждает, что молекулы-посланники перемещаются по телу и связываются со специальными молекулами-рецепторами. Эндорфины и другие биохимические вещества, похожие на них, обнаруживаются не только в головном мозге, но и в иммунной системе, эндокринной системе и во всем теле. Эти молекулы участвуют в сети психосоматической коммуникации. Нейропептиды выделяются при различных эмоциональных состояниях.Активность зависит от нашего настроения. Они переводят эмоции тела в телесные действия. Нейропептиды контролируют эмоции через рецепторы в головном мозге, которые связаны с эмоциями. Перт говорит, что чем больше мы знаем о нейропептидах, тем труднее думать о сознании и теле в традиционных траекториях. По ее словам, становится все более естественным говорить о единой интегрированной единице тела и разума (Moyers, 1994). Впервые в истории науки разум получил видимую платформу, на которой он мог стоять (Чопра).

Теперь с уверенностью было показано, что одни и те же нейрохимические вещества влияют на все «тело и разум». Все связано на уровне нейропептидов (Чопра). Клетки иммунной системы имеют рецепторы к различным нейропептидам. Кроме того, они сами создают нейропептиды. Другими словами, эти иммунные клетки создают те же химические вещества, которые контролируют эмоциональное состояние мозга (Росси и Чик). Более неуместно рассматривать психические и соматические заболевания как разыгрываемые в разных сферах с незначительным взаимным влиянием или без него.Психика и сома включены в целостную психологическую систему многоуровневого взаимного общения.

Открытие нейропептидов было настолько важным, потому что оно показало, что тело достаточно изменчиво, чтобы идти в ногу с разумом. Мысль и реакция тела на самом деле связаны. Феноменальным свойством нейропептида является то, что он может молниеносно реагировать на команды разума. Наука показала, что существуют сотни нейропептидов. Они производятся по всему телу.«Материальное тело — это река атомов, разум — это река мыслей, а то, что связывает их вместе, — это река разума (ДНК) (Чопра). Эдельманн говорит, что весь жизненный опыт и впечатления изменяют анатомию мозга: «Мы воссоздаем себя для каждой мысли, которую мы думаем». Наша ДНК помнит все, что когда-либо происходило с людьми. (Чопра). Пен говорит о «телесной мудрости». В каждой клетке тела есть разум.

Клетка — это память, которая построила вокруг себя материю и сформировала определенный узор (Чопра).ДНК — это почти столько же чистого знания, сколько и материя. Эмоции хранятся в теле. Многие эмоциональные послания не нуждаются в таком осознании, чтобы стать осознанными. Тем не менее они контролируют все в теле. Рецепторы динамические. Это молекулы энергии, которые вращаются и колеблются. Они меняют форму от одной миллисекунды к другой, и они меняют то, с чем они связаны. Каждый раз, когда они соединяются, каждый раз, когда они реагируют друг на друга, происходит обмен химическими сообщениями. Организм реагирует по-разному в зависимости от того, какая клетка получает какое химическое вещество.

Сообщение буквально не должно передаваться от мозга к телу. Это может произойти почти спонтанно. «Это еще одна форма энергии, которую мы еще не поняли, она покидает тело, когда мы умираем», — говорит Перт (Pert in Moyers, 1994). Она считает, что существует множество явлений, которые невозможно объяснить без учета энергии. Все, что мы делаем, контролируется эмоциями (Moyers, 1994). Дин Орниш — профессор клинической медицины. Он считает, что в конечном итоге все представляет собой некую форму энергии.Даже такая твердая, как камень, материя — это энергия. Альберт Эйштейн показал нам, что энергия может переходить в материю и наоборот. Когда вы сосредотачиваете энергию, вы приобретаете силу в положительном или отрицательном направлении (Орниш в Мойерс, 1994).

Перт считает, что эмоции должны играть ключевую роль и что их вытеснение ведет к болезни. Химические вещества, контролирующие наше тело и мозг, — это те же вещества, что и эмоции. Нам нужно больше осознавать важность эмоций для здоровья и развивать серьезные теории о роли эмоций и подавленных эмоций в развитии болезни (Moyers, 1994).Перт считает, что западная медицина дошла до того, что мы упускаем из виду то, что ясно сегодня. Она рекомендует простые методы лечения, позволяющие высвободить эмоции, и одновременно проводить исследования, чтобы найти то, что работает лучше всего.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПАМЯТЬ / ОБУЧЕНИЕ.

Кандел особенно интересовался обучением и памятью. Он считает, что многие психические расстройства могут быть вызваны изменениями функций синапсов в результате обучения. При этих расстройствах (гибкое тревожное расстройство) психотерапия будет работать, вызывая долгосрочные функциональные или структурные изменения в головном мозге, т.е.е. изменяя синаптическую силу и вызывая изменения в экспрессии генов (Kandel, 1983). В результате теперь можно сказать, что терапия эффективна в той степени, в которой она вызывает такие изменения. Таким образом, Кандел считает, что травмы изменяют функцию мозга. Следовательно, терапевтический процесс должен также стремиться к модификации.

Другие были обеспокоены тем, как информация кодируется на более глубоких психобиологических уровнях высвобождением гормонов и молекул-посредников, которые высвобождаются при эмоциональном и физическом стрессе.Эту информацию мы можем назвать «зависимой от состояния». То есть связано с определенным психофизиологическим стрессовым состоянием.

Множество исследований и клинических исследований подтверждают гипотезу о том, что многие формы памяти и обучения теперь можно считать открытыми или скрытыми зависимыми от состояния (Rossi & Cheek, 1988). Информационные вещества (ИС) могут быть важными модуляторами на молекулярном уровне с точки зрения фундаментальных механизмов памяти, обучения и поведения (Martinez et al, 1981 в Rossi and Cheek, 1988).Большинство информационных веществ запускают в клетках систему вторичного мессенджера (см. LTP), которая должна быть молекулярной основой памяти, обучения и поведения (Goelet & Kandel, 1986; Castellucci et al, 1986, Rossi and Cheek, 1988). Кандел (1983) предположил, как эти молекулярно-генетические механизмы могут объяснить многие явления острой тревоги и невроза.

Потенциально существуют тысячи информационных веществ, взаимодействующих с сотнями различных рецепторов мозга. Это означает, что нейронные сети, зависящие от состояния, постоянно меняются динамическими структурами.Они служат психофизиологической основой разума, эмоций и поведения. Соматотопические карты разума / мозга, которые могут быть изменены жизненным опытом, предоставляют особенно яркие экспериментальные доказательства психобиологической динамики нейронной сети (Kandel & Schwartz, 1985 в Rossi & Cheek, 1988).

Joose (1986) обращает внимание на разницу между неклассическими передатчиками и нейропептидами. Он считает, что у них разные функции. Важное отличие состоит в том, что пептиды кодируются непосредственно генами, в то время как классические трансмиттеры производятся более или менее сложными ферментативными процедурами.Это делает пептиды более подходящими для адаптации животных к окружающей среде. Разница между классической нейротрансмиссией и нейромодуляцией имеет важное значение для понимания психобиологической основы психо-телесной терапии (Росси и Чик, 1988).

Нейромодуляторы запускают устойчивые метаболические ответы в клетках-мишенях. Эти устойчивые метаболические реакции отвечают за «состояние» организма (то есть состояние гомеостаза, отсутствия возбуждения, торможения, боли, голода, жажды, сексуальности, памяти, обучения, эмоций, стресса и всех видов мотивации.(Джуз, 1986 в Росси и Чик, 1988).

Наиболее ярким примером памяти, обучения и поведения, связанных с конкретным состоянием, является посттравматическое стрессовое расстройство.

Память и обучение, зависящие от состояния, могут помочь нам понять такие явления, как обратимая амнезия, типичная для синдрома посттравматического стресса и психосоматических проблем. Они кодируются в зависимости от состояния с использованием связанных со стрессом информационных веществ (таких как АКТГ, бета-эндорфины и адреналин). Согласно психофизиологической теории, любая подготовленность или эмоциональная активация одновременно включает более или менее различные реакции организма.При стрессе всегда параллельно протекает определенная реакция во всех системах органов. Есть общий адаптационный синдром (General Adaptation Syndrome, Selye, 1956).

Теперь есть четкие доказательства того, что адреналин играет важную роль в нейробиологии, когда речь идет об обучении и памяти, зависящих от состояния (Gold et al .; Lynch et al., 1984 in Rossi and Cheek, 1988).

Недавние исследования показывают, что бета-эндорфины (Izquierdo et al. 1984) и АКТГ (Izquierdo & Diaz, 198; Richardson, Riccio & Steele, 1986), высвобождаемые стрессом, кодируют зависимую от состояния память.Richter и Crabbe (1979) рассмотрели ряд экспериментальных исследований, показывающих, что многие гормоны и соответствующие им пептиды (АКТГ-подобные пептиды, вазопрессин-подобные пептиды и окситоцин) одинаково участвуют в памяти и модуляции. Все эти пептиды относятся к классу нейромодуляторов, отвечающих за модуляцию состояния организма.

При неврозах обычно возникает амнезия источника психологической проблемы, которая породила конфликт и которая позже привела к этим симптомам.При обстоятельствах травма кодируется высвобождающим стресс адреналином из вегетативной нервной системы и соответствующими ответами эндокринной и нейропептидной систем.

Недавнее исследование, основанное на молекулярной биологии, попытается объяснить эту амнезию в том детстве, которое закодировано в особом состоянии сознания. Это состояние обусловлено определенным составом нейропептидов. Чтобы получить доступ к конфликту, необходимо изменить биологический субстрат, то есть с помощью эмоций необходимо реактивировать конкретное состояние, которое закодировало травму.Несчастный случай, например, вызовет внезапное высвобождение определенного состава информационных веществ или пептидов лимбической-гипоталамо-гипофизарной системой и закодирует все внешние и внутренние сенсорные проявления аварии в определенном состоянии или состоянии сознания.

Травматическая амнезия может быть объяснена восстановлением нормального состояния тела / разума. Но травматические воспоминания присутствуют, они активны и могут выражаться в снах человека или в психосоматических проблемах (Росси и Чик, 1988).Тело помнит. Цель вегетотерапии — вернуть в сознание травмирующие детские воспоминания. Эмоционально важные стимулы могут инициировать процессы памяти, которые могут преодолевать зависящие от состояния препятствия.

Когда пациент восстанавливается после острого стресса или травмы, «зависимая от состояния» память недоступна для нормальных процессов памяти, потому что они закодированы в другом состоянии мозга / тела. Это то, что мы называем «зависимым от состояния обучением, памятью и поведением (SDLMB)».SDMLB — это общепринятая форма обучения, которая имеет место у всех организмов, имеющих кору головного мозга и лимбико-гипоталамическую систему.

Эта точка зрения утверждает, что именно информационные вещества (гормоны и молекулы-мессенджеры, которые действуют как парасинаптические модуляторы), отвечают за кодирование классической и оперантной обусловленности и обеспечивают гибкость, характерную для памяти и обучения человека, зависящей от состояния (Росси и Чик, 1988 г.). Росси считает, что специфические для состояний память, обучение и поведение, закодированные в лимбико-гипоталамических и тесно связанных системах, являются основными информационными посредниками между разумом и телом (Rossi, 1986d, в Rossi and Cheek, 1988).

Углубленную психологию и психоанализ теперь можно понимать как расширенные клинические исследования, в которых воспоминания, связанные с конкретным состоянием, остаются активными на бессознательном уровне и служат источником комплексов, которые являются источником психологических и психосоматических проблем (Rossi & Cheek, 1988).

Ученые-биологи акцентировали внимание на важности специфического для состояния характера нормальной регуляции физиологии. Они считают, что поведенческое состояние является фундаментальным для понимания гомеостатической интеграции всех систем на широком эволюционном уровне (Hobson et al., 1986 в Росси и Чик, 1988).

Дамасио говорит, что эмоции являются ключевым элементом обучения и памяти. Это имеет важную адаптивную функцию. Миндалевидное тело — это структура мозга, в которой хранится память, связанная со страхом. Ошибки сопровождаются негативными эмоциями, которые заставляют в следующий раз сделать другой выбор.

Существует множество клинических стратегий, направленных на преодоление зависимых от состояния эффектов. Пример тому — вегетотерапия. Реус считает, что такая зависящая от состояния точка зрения может иметь как практические, так и клинические последствия, а также теоретические последствия.После доступа к бессознательному конфликту вызванный материал может быть перекодирован в терапевтически контролируемое состояние (Reus et al., 1978). Кажется важным использовать терапевтические техники, затрагивающие эмоции. Техники «подсказок» могут помочь пациенту двигаться в правильном направлении. Селье (1976) полагал, что точно так же, как шок может вызвать психосоматические проблемы, новый шок или повышенная осведомленность иногда могут вылечить его.

Таким образом, процессы, инициированные терапевтическим вмешательством, можно объяснить изменением душевного состояния.Новые исследования дадут нам лучшее понимание этого контекста. Мы надеемся, что это позволит нам разработать методы, которые лучше всего подходят для обеспечения хорошего терапевтического эффекта.

Для Фрейда сны были королевским путем к бессознательному. Во время сна сознание отключается. Возможно, теперь можно сказать, что этот королевский путь проходит через обучение и память, зависящие от состояния. Так же, как сон помещает нас в состояние, в котором бессознательное становится более доступным, зависимое от состояния обучение и память могут дать нам доступ к бессознательному в состоянии бодрствования.

Дамасио считает, что эмоции необходимы для принятия рациональных решений. Они ведут нас в правильном направлении, где мы можем использовать логику. Эмоциональное обучение, которому мы подвергались на протяжении всей жизни, посылает сигналы, которые с самого начала упрощают принятие решений и исключают других. Таким образом, эмоции влияют на рациональное. Они делают возможным или невозможным думать.

В каком-то смысле у нас есть два мозга, две формы сознания и две разные формы интеллекта: рациональный и эмоциональный.Интеллект не функционирует оптимально без эмоционального интеллекта. Когда эти партнеры хорошо работают вместе, повышается эмоциональный интеллект, а также интеллектуальные способности. Таким образом, мы не хотим избавляться от эмоций и заменять их разумом, как предлагал Фразмус, а вместо этого стремимся найти баланс. Новая парадигма настоятельно рекомендует координировать работу головы и мозга (Daniel Goleman, 1997).

Психофизиология делает упор на взаимодействие разума и тела. Кеннет Хугдал (1995) заявляет, что сегодня задача психофизиологии состоит в том, чтобы понять взаимодействие между когнитивными и эмоциональными процессами, т.е.е. как эмоции модулируют когнитивные процессы и наоборот. Современные методы, такие как МРТ, разрушили старые барьеры между различными биологическими дисциплинами, которые интересуются проблемами разума и тела (Hugdahl, 1995).

Нейрофизиолог Джозеф Леду из Центра неврологии Нью-Йоркского университета принадлежит к новому поколению нейрофизиологов, которые с помощью новых методов и технологий пытаются составить карту работающего мозга. Он был первым, кто открыл решающую роль миндалины в той части мозга, с которой связаны эмоции.Благодаря своим исследованиям кровеносных систем центра эмоций мозга он пришел к результатам, которые отвергают представления о лимбической системе и вместо этого помещают миндалевидное тело в центр, а другие лимбические структуры в совершенно разные роли. Исследование Леду объясняет, как миндалевидное тело может контролировать то, что мы делаем, даже если думающий мозг, неокортекс, еще не принял решения. Миндалевидное тело действует как хранилище эмоциональной памяти и, следовательно, самого значения.

Регистрируя входящие сигналы от органов чувств, миндалевидное тело сканирует все переживания на предмет проблем.Это дает миндалевидному телу мощное положение в сознательном мире как нечто вроде центра психологической безопасности, системы сигнализации. Широкий набор нейронных связей миндалевидного тела в экстренной эмоциональной ситуации позволяет подчинять и контролировать большую часть остального мозга, включая рациональный мозг (Goleman, 1997).

В ходе исследований на животных Леду обратился к знанию того, по какому пути следуют эмоции. Леду считает, что некоторые эмоциональные реакции и воспоминания могут быть сформированы без какого-либо сознательного когнитивного участия.Миндалевидное тело может содержать воспоминания и репертуар ответов, которые мы выполняем, не понимая, почему мы это делаем. Миндалевидное тело действует как хранилище эмоциональных впечатлений и воспоминаний, которые никогда не знали полного сознания (Goleman, 1997).

Работа Леду — одно из самых значительных открытий эмоций за последние 10 лет. Исследование включает в себя исследование нервных путей эмоций, выходящих за пределы коры головного мозга. Органы чувств посылают сигналы в таламус, а затем в сенсорные области неокортекса.Но Леду обнаружил, что помимо больших скоплений нейронов, которые идут в кору, существует меньший пучок нейронов, который ведет непосредственно от таламуса к миндалевидному телу. Это позволяет миндалевидному телу получать прямой «входной сигнал» от органов чувств и начинать реакцию, прежде чем она будет полностью записана неокортексом. С помощью нервных путей миндалевидное тело может реагировать раньше неокортекса. Этот цикл дает большую часть объяснения того, как эмоции могут иметь такую ​​силу, что они лишают силы рационального мышления.Исследование показывает, как структура мозга дает миндалевидному телу привилегированное положение в качестве эмоционального сторожевого поста, способного «захватить» мозг.

Другое исследование показало, что первые несколько миллисекунд наблюдения за чем-то не только подсознательно поймут, что это такое, но и определят, нравится нам это или нет. «Когнитивное бессознательное» представляет наше осознание как идентичности того, что мы видим, так и значения этого. Таким образом, наши эмоции имеют свою собственную форму сознания (Джон А.Bargh, 1994 в Goleman). — Подсознательное восприятие

Это было полезно для нашего выживания в эволюционном контексте. Понимание этих двух систем может помочь нам лучше понять сознательные и бессознательные процессы в терапевтическом контексте.

Остается еще много исследований, но они также очень интересны. Никто бы не подумал, что у нас должны быть два исследователя, получившие внушительный приз за свои исследования в области чувства направления.

Referanseliste

Адер (1985)

Аксельсен, Э.(1997). Симптомет сом ресурс. Pax Forlag A / S, Осло.

Анандлакшмы, С. (1997). «Мыслить сердцем, а чувствовать мозгом». Пятая национальная лекция по развитию ребенка, 1 марта, Колледж Леди Ирвин, Нью-Дели.

Азар, Бет (1997). Леду излагает свою теорию эмоций и памяти. Монитор. Американская психологическая ассоциация.

Бест, Дж. Б. (1992). Когнитивная психология, 3-е изд. Вест Паблишинг Ко. Сент-Пол. MN.

Бишоп, Г. Д. (1994). Психология здоровья.Объединение разума и тела. Аллин и Бэкон. Сингапур.

Боаделла, Д. (1989). Livskilder.Borgens Forlag, København.

Браатёй, Т. (1979). De nervøse sin. Medisinsk Psykologi og Psykoterapi, del 1 og 2. Capellen, Oslo.

Бёлер, С. (1994). Når kroppen husky det du vil glemme.Gyldendal Norsk Forlag, Осло.

Брейер Дж. И Фрейд С. (1974). Исследования истерии 1893-95. Пеликан Букс, 1974.

Чопра, Д. (1989). Bruk sinnett mot sykdom.Grøndahl og Dreyer, Осло.

Черчленд, П. С. (1986). Нейрофилософия: к единой науке о разуме-мозге, MIT Press.

Коэн, Л. Х. (1977). Факторы, влияющие на использование результатов исследований по оценке психического здоровья. Профессиональная психология, 8, 526.532.

Дамасио А. (1994). Ошибка Декарта: эмоции, разум и человеческий мозг // Гроссет / Патнэм. Нью-Йорк.

Леду, Дж. Э. (1996). Эмоциональный мозг. Simon & Schuster, Нью-Йорк.

Eich, E. og Metcalfe, J.(1989). Память, зависящая от настроения, для внутренних и внешних событий. Журнал экспериментальной психологии, 15, 443-455.

Элиас, Н. (1969). Über den Prozess der Zivilisation: soziogenetische und psychogenetische Untersuchungen ». Зуркамп, Франкфурт-на-Майне.

Энгельсруд Г. (1985). Kropp og sjel-et dualistisk eller dialektisk forhold.Hovedoppgave Statens Spesiallærerhøgskole.

Энгельсруд Г. (1990). Kjrlighet og bevegelse. Fragmenter til en forståelse av fysioterapeutisk yrkesutøvelse.Helsetjenesteforskning Rapport nr. 1, 1990 г., Государственный институт народного творчества. Авделинг для samfunnsmedisin. Typotequet Hurtigtrykk A / S, Skårer.

Эриксен, Т. Б. (1989). Nietzsche og det moderne.Universitetsforlaget.

Эриксен, Т. Б. (1993). Вестенс тенкере. Связывание 3. Фра Фрейда до Бодрийяра. Ашехуг, Осло.

Faleide, Grønseth og Grønseth (1991). Карактераналитиск вегетотерапия. I kjølvannet av Wilhelm Reich “. Спартак форлаг, Осло.

Федор-Фрейберг, П.ог Фогель, В. (1988). Пренатальная и перинатальная психология и медицина. Встреча с нерожденным. Комплексный обзор исследований и практики. Издательская группа Парфенон, Нью-Джерси.

Fischbach, (1993).

Фрейд, С. (1905 А). Фрагмент анализа случая истерии. Стоять. изд. 7, с. е.

Фуко, М. (1991). «Гальскапенс история и опплиснинген». Гильдендал, Осло.

Gjærum, B. Og Ellertsen, B. (1993). Hjerne og atferd.Universitetsforlaget, Oslo.

Голдберг, Дж. (1991). Обман разума и их влияние на тело. Издательство Transaction Publishers, Нью-Брансуик.

Гоулман Д. (1997). Følelsernes Intelligens. Эмоциональный интеллект. Борген. København. (Заезд в данск на Торбен Нильссон и Флемминг Биндслев)

Грин, С. А. (1985). Разум и тело: психология физических болезней, American Psychiatric Press, Inc., Вашингтон, округ Колумбия.

Хедберг, К. (1992). Kropp og existens. Medisin og vitenskap. Tidsskrift Norsk Lægeforening 7 (112) 923-905.

Хортон Фрали (1987), С. Дэнс и живое тело, Университет Питтсбург Пресс.

Hugdahl, K. (1995). Психофизиология. Перспектива разум-тело. Издательство Гарвардского университета, Лондон.

Hugdahl, K. (1997). Vår bevisste ubevissthet “. Kronikk i «Bergens Tidende» 16. декабря 1997 г.

Янов А. (1973). Чувствующий ребенок. Саймон и Шустер. Нью-Йорк.

Хосе, Дж. (1986). Нейропептиды: периферические и центральные вестники мозга. В C.Ральф (ред., Сравнительная эндокринология: разработки и направления, Алан Р. Лисс, Нью-Йорк.

)

Кандел, Э. Р. (1983). От метапсихологии к молекулярной биологии: исследования природы тревоги. Американский журнал Психиатрии 140, 1277-93.

Кун, Т. (1970). Структура научных революций, University of Chicago Press.

Лоуренс, Д. Х. (1955). Секс, литература и цензура. Heinemann.

Loevinger, J. (1963). Конфликт обязательств в клинических исследованиях.Американский психолог, 18, 241-251.

Лофтус, Элизабет Ф. (1993). Реальность подавленной памяти. Американский психолог, 48 (5), 518-537.

Марголис, Х. Дж. (1991). Теория ингибирующего контроля. Теория сенсорных сигналов и аккомодации стрессоров. Silogram Corporation, озеро Зеленая долина, Калифорния.

Мерло-Понти, М. (1962). Феноменология восприятия, Рутледж и Кеган Пол, Лондон.

Мерло Понти, М. (1964). Первичное восприятие.Издательство Северо-Западного университета, Лондон.

Монсен, К. (1989). Психодинамиск кропстерапи.Тано.

Аморос, Б. (1994). Både kropp og sjel. Eide forlag. Берген. (Oversettelse Энн Мари Смит).

Нильсен, Г. Х. (1997). Kunnskapsbasert praksis. Tidsskrift for norsk psykologforening, 10, 857-858.

Pert, C. (1985). Нейропептиды, рецепторы и эмоции. Кибернетика, 1 (4), 33-34.

Pert, C. (1986). Мудрость рецепторов: нейропептиды, эмоции и тело-разум.Успехи, 3 (3), 8-16.

Pert, C. (1997). Молекулы эмоций. Скрипнер, Нью-Йорк.

Ракнес О. (1970). Вильгельм Райх и оргономия. Universitetsforlaget, Осло.

Раундален, М. Кроникк и «Дагбладет» Jeg skulle løpe до выхода на рынок .. »

Райх, W. (1970).

Райх, W. (1996). Оргазмены funksjon. Пакс форлаг, Осло. Oversatt av Per Kristian Gudmundsen. Функция оргазма (1961).

Реус В., Вайнгартнер Х. и Пост Р. (1979).Клинические последствия обучения, зависящего от состояния. Американский журнал психиатрии, 136 (7), 927.931.

Ригтер, Х. ог Краббе (1979). Модуляция памяти гормонами гипофиза. Витамины и гормоны, 37.Academic Press, Нью-Йорк.

Роуз, С. (1992). Создание памяти. От Molecoles к разуму .. Якорь Книги Даблдей, Нью-Йорк.

Росси, Э. ог Чик, Д. Б. (1988). Душевно-телесная терапия. Методы идеодинамического исцеления в гипнозе. W. W. Norton & Company. Нью-Йорк.

Реннинг (1997). Akkulturasjonen mellom forskning и klinisk virksomhet. Tidsskrift for norsk psykologforening, 3, 204-211.

Сапольского, р.

Самуэль, г. (1990). Разум, тело и культура. Антропология и биологический интерфейс. Издательство Кембриджского университета, Нью-Йорк.

Шельдеруп, д. (1988). Неврозен и невротический характер 2. utg. Universitetsforlaget, Осло, Норвегия.

Сирлеманн и Германн (1994). Память с более широкой перспективы. Макгроу-Хилл, Нью-Йорк.

Селье, д. (1976). Напряжение жизни. Макгроу-Хилл, Нью-Йорк.

Standal, к. (1980-2015)

Sunde, e. (1998). С небольшим 50-летием. Интервью Кеннета Хугдала, приуроченное к 50-летию «Нью-Йорк Таймс», 14 января 1998 г.

Стокнес, (1990)

Sørgaard, k. ш. (1997). Что на самом деле происходит в Северной Норвегии? Журнал Норвежской ассоциации психологов, 7, 613-616.

Thornquist, e. (1992). Взглянуть на тело новыми глазами.Медицина и наука. Журнал Норвежской медицинской ассоциации, 7 (112), 919-921.

Урсин, д. (1997).

Wilde, o. (1947). Портрет Дориана Грея. Книжный клуб Самлеренса. Национальное издательство, Осло, Норвегия. (Оригинал: 1891 г.) «Изображение Дориана Грея»

Юаса, ул. (1987). К восточной теории разума и тела, Государственный университет Нью-Йорка.

Zachariae, (1992).

Как это:

Нравится Загрузка …

[PDF] Организм и психика в совместной вселенной

К теории организма

• М.Ho
• Физика, медицина
• Интегративная физиологическая и поведенческая наука: официальный журнал Павловского общества
• 1997

Предварительная теория организма выводится из концепции запасенной энергии МакКлэра (1971) и термодинамики Денби (1951) устойчивое состояние, как динамически замкнутое, энергетически… Развернуть

Радуга и червь: Физика организмов

Что значит быть живым? Нарушают ли организмы второй закон? Может ли второй закон справиться с организованной сложностью? Поток энергии и жизненные циклы Как поймать падающий электрон на… Expand

Квантовая когерентность и сознательный опыт

• M.Ho
• Компьютерные науки
• 1997

Предполагает, что квантовая когерентность является основой живой организации и может также объяснить ключевые особенности сознательного опыта: «единство интенциональности»; наша внутренняя идентичность единственного… Развернуть

Человек и его символы

Сборник Юнга и нескольких его последователей о важности символов как выражения человеческого сознания. Они предназначены как введение в теории Юнга, касающиеся… Expand

Гайя в действии: наука о живой Земле

Эта книга представляет собой всеобъемлющую антологию ведущих мыслителей теории Гайи.Теория Гайи Джеймса Лавлока, которая рассматривает Землю как живой организм, предлагает жизненно важную альтернативу нашим научным… Развернуть

AN Введение в психологию Юнга

Это исследование начинается с краткого обзора психологии Юнга и включает главы, посвященные его теориям о психологических типах. , архетипы коллективного бессознательного, религия, психотерапия и сны и… Развернуть

• Просмотреть 2 отрывка, справочная информация

Когда корпорации правят миром

Мы, люди, живем историями, говорит Дэвид Кортен, и историями, которые правят сейчас наше общество поставило нас на путь верного самоуничтожения.В этой глубокой новой книге Кортен делится результатами своего… Развернуть

Исторические предпосылки, аргументация и практическое значение

Абстрактные

В статье рассматриваются традиционные взгляды на взаимосвязь между умственной активностью и активностью мозга, а также развивается гипотеза о мозге как биологическом интерфейсе, предложенная автором в 2008 году. Обобщены подходы к исследованию психики в области физиологии, психологии, психотерапии и психиатрии, а также проанализировано их значение для терапии пациентов с психическими расстройствами.Предлагаются две модели психических расстройств, основанные на более четком разграничении органической (мозговой) патологии и психических расстройств как таковых, возникающих в результате информационного нематериального воздействия на психику как информационную систему, а не на мозг. Обозначено различие между нервным и психическим функционированием организма и личности; Психическая деятельность рассматривается как приобретенная запрограммированная функция, которая формируется в социальной информационной среде. Ставится вопрос о цели психофармакологического воздействия, а также ряд других вопросов, на которые нет однозначных ответов.Автор обосновывает теорию мозга как биологического интерфейса и очерчивает ее исторические предпосылки в литературе.

Ключевые слова

биологический интерфейс, информация, мозг, нервы, психика, психические расстройства, психосоматика, психофармакология, символизация, структуры мозга, психические структуры

Введение

Это открытие, казалось, было на поверхности, и меня удивляет, что никто не сделал ни шага вперед, чтобы интегрировать рассмотренные идеи наших предшественников, наш собственный клинический опыт, достижения современной академической науки в ее подходы к информационным, психологическим и психоаналитическим исследованиям у детей. развитие и наблюдения за одичавшими детьми, с одной стороны, и критика современного состояния психологии, физиологии, психотерапии и психиатрии, кризис которого в значительной степени вызван их устаревшими подходами к психике, с другой.

История проблемы

Проблема материи и разума, которая в более узком смысле является проблемой взаимоотношений между мозгом и психикой, была самой загадочной в течение двух тысяч лет и до сих пор не решена. В этой статье мы будем обращаться не к идеям выдающихся философов, а к практическим медико-психологическим аспектам проблемы.

Неопровержимая идея о том, что психических феномена неразрывно связаны с активностью мозга , была сформулирована еще до Гиппократа, который модифицировал эту концепцию и постулировал идею, которая сохранялась на протяжении многих столетий, мозг является хранилищем психических процессов .Будет показано, что разница между этими двумя формулировками, которой часто пренебрегают, имеет решающее значение. Несмотря на впечатляющий прогресс исследований в этой области, гипотеза Гиппократа доминировала в области физиологии, психиатрии и психологии — и даже в психотерапии — в течение двух тысяч лет. Единственное исключение — психоанализ, который рассматривает психику как эпифеномен благодаря прозрениям Зигмунда Фрейда.

Напомню, что после неудачных попыток разработать Проект научной психологии (1894-1895) для объяснения психических явлений на основе физиологических процессов и реакций, Фрейд отказался от этой идеи и возражал против публикации этой незаконченной работы.Более того, Фрейд заявил, что он не может найти физиологические основы психики [1,2], и заявил о своем намерении иметь дело только с психикой как таковой и рассматривать психику как эпифеномен.

Фрейд был не первым, кто пытался найти материальную основу психики, но единственным, кто сразу понял, что это тупик. В XVI веке идеи Гиппократа были развиты Рене Декартом (1596–1659), автором идеи рефлекса, который писал: «Сейчас я рассекаю головы разных животных, чтобы узнать, что такое воображение, память и т. д. »[3].

Опустим несколько менее известных имен и приблизимся к сегодняшнему дню. В 1863 году И.М.Сеченов написал статью Попытка физиологического обоснования психических процессов и хотел опубликовать ее в популярном журнале «Современник » под редакцией русского поэта Н. Некрасова. Однако цензура запретила публиковать эту статью в сборнике литературы (хотя это было уместно), мотивируя это тем, что она пропагандирует материализм и может оскорбить чувства верующих.В результате статья была опубликована в авторитетном журнале Medical Bulletin под другим названием Reflexes of the Brain [4]. Я думаю, что если бы материализм не был в то время таким модным, эта чисто умозрительная статья вообще не была бы опубликована. Приведу некоторые из так называемых аргументов, которые И. М. Сеченов использовал в поддержку своих идей: «Для нас, физиологов, достаточно сказать, что мозг — это орган души, то есть механизм, приведенный в движение некоторыми причинами. и приводит к ряду внешних явлений, характерных для психической деятельности »…« Таким образом, мозг, являющийся органом души, может совершать некоторые движения при определенных условиях (согласно концепциям школы) определенным образом, что То есть, он действует как любая другая машина… »…« Читатель может понять, что все характеристики внешних проявлений активности мозга, без исключения… являются результатом некоторой степени сокращения группы мышц, что известно как чисто механический акт. »[4].После этого теоретического обобщения, подкрепленного только его экспериментами с химическим раздражением мозгового вещества лягушки кристаллической солью в качестве основы концепций «возбуждения» и «торможения» в центральной нервной системе, автор делает очень важное заявление: «Наконец, Должен признаться, что, формулируя эти гипотезы, я практически не знал психологической литературы »[4].

Следующая историческая попытка развития физиологической психологии была предпринята У.Вундт, опубликовавший три тома книги Основы физиологической психологии в 1874 году. В этой работе Вундт опирается на достижения в области физиологии чувств и предлагает стратегическую программу развития психологии с двумя основными направлениями: физиологическим (или экспериментальным) и социальным ( или культурно-историческая) психология [5]. К сожалению, академическая психология, претендующая на принадлежность к естественным наукам, развивалась в рамках экспериментального подхода. Культурно-историческое направление, которое Вундт описал как анализ продуктов человеческого духа , было реализовано только в психоанализе, тогда как социальная психология была сосредоточена на общих законах человеческого поведения, активности и взаимодействия, а также на различных проявлениях личности в них. взаимодействия.Понятие духа было введено в современную науку всего десять лет назад и появилось не в психологии, а в психотерапии.

Наш выдающийся соотечественник, первый российский лауреат Нобелевской премии И.П. Павлов прочитал рефлексов мозга во время учебы в семинарии в Рязани, и эта книга, как он выразился, коренным образом изменила его жизнь. Влияние этой работы можно увидеть во всех физиологических исследованиях, проведенных И.П. Павлов, который был блестящим ученым и автором таких понятий, как условный рефлекс, высшая психическая активность и вторая сигнальная система [6].Без подробного анализа уникальных открытий И.П. Павольв, отметим, что его экспериментальное исследование высшей нервной деятельности (ВНА) ограничивалось изучением слюнных желез у собак. Вначале И. Павлов сопротивлялся любым попыткам психологической интерпретации своих физиологических экспериментов и наблюдений и запрещал своим помощникам говорить в таких терминах, как «собака поняла \ хотела \ желаемое и т. Д.» Однако позже идея рефлексов некритически применялась к психике, в основном учениками и последователями академика.Однако саму идею такого приложения поддержал И.П. Сам Павлов, считавший, что рефлекс объединяет («отождествляет») физиологическое и психическое, и считал ВНА эквивалентом психической деятельности [6,7]. Однако можно констатировать, что из почти 350 научных работ И.П. Павлов обращается в области психологии и психиатрии. В конце жизни И. Павлов скромно признался: «Я не клиницист, я всегда был физиологом, и мне уже слишком поздно становиться клиницистом», — и поэтому, продолжает он, «я не смею утверждать, что я достаточно компетентны, с точки зрения клиницистов, чтобы обсуждать соответствующий материал »[6].Еще одна цитата из И. Павлов: «… Хочу предостеречь от непонимания моих взглядов. Я не отрицаю психологию как понимание внутреннего мира человека »[6]. В общем, следует признать, что в рефлексе психики не больше, чем в лампочке, подключенной к датчику обнаружения движения, который мигает каждый раз, когда появляется движущийся объект.

Что случилось потом? Вспомним ключевые этапы развития современных научных идей. Согласно теориям И.М. Сеченова [4] и И.Павлова [6], на стыке психологии и физиологии возникли три новых области знаний: это физиология высшей нервной деятельности (ВНА), психофизиология и нейрофизиология. Важно, что все эти области после почти столетних попыток объяснить любую психическую активность реакциями возбуждения и торможения, рефлексивной активностью, электрической активностью мозга и биохимическими реакциями ограничили область своих интересов, за исключением очень немногих авторов. , с изучением определенных структур мозга как основы психической деятельности.Подчеркнем еще раз, что они имеют в виду не «психические структуры», как раньше, а, скорее, структуры мозга как основу психической деятельности.

Однако в психиатрии и психофармакологии и в некоторой степени в психотерапии все подходы к психопатологии основаны на установленной теории HNA, которая по-прежнему рассматривает психику и структуры и механизмы мозга как идентичные и непосредственно обращается к анатомической структуре нервной системы, локализации функций коры головного мозга, путей передачи и биохимических реакций, связанных с обменом нейромедиаторов в синаптической щели.Для этого есть определенные исторические, методологические и идеологические причины.

Куда ведут поиски материальных структур психики

После середины XIX века и в соответствии с духом того времени и суперпопулярными идеями первобытного материализма И.М.Сеченов, И.П. Павлова и других выдающихся авторов объединило стремление найти материальную основу психической деятельности . В течение последних двух столетий эти специалисты искали психику в гироскопах, коре, желудочках мозга, подкорке мозга, электрической, волновой и квантовой активности мозга [4-12] и, наконец,: «Какое чудо! Его нашли в синаптической щели! » [13].

Следует отметить, что в любую эпоху доминирующие гипотезы о психических структурах влияли бы на терапию психических расстройств. Анатомический подход к «психическим структурам» породил идеи лоботомии и рассечения мозолистого тела; концепция электрической активности привела к тысячам экспериментов с электросудорожным лечением; исторически новые биохимические теории привели к развитию психофармакологии как новой области химической промышленности, основной целью которой является синаптическая щель.В настоящее время терапия психических расстройств основана преимущественно на психофармакологии, которая направлена ​​на регулирование обмена нейромедиаторов в синаптической щели и, таким образом, предположительно, в психике. Но вопрос о том, действительно ли эти современные методы терапии приводят к излечению пациентов, до сих пор не решен, поскольку даже авторы этих методов сообщают о 20-40% эффекта плацебо, в то время как побочные эффекты большинства психофармакологических препаратов включают в себя весь список психопатологий. интеллектуальная и эмоциональная тупость, а также ухудшение репродуктивной функции и нарушение работы печени, почек, гормональной системы и т. д.

Обоснование авторской гипотезы

В 2008 году автор разработал гипотезу о мозге как биологическом интерфейсе [3,14-17] как противовес этим традиционным взглядам. Эта гипотеза сравнивает мозг с компьютерным оборудованием, с одной стороны, и психику с программным обеспечением, с другой; Таким образом, процесс овладения языком, воспитания и обучения ребенка можно рассматривать как разновидность программирования. Следует подчеркнуть, что для программирования требуется определенный язык, как в технических системах.Напомню это. Жак Лакан высказал идею о том, что ребенок с первых дней жизни погружается в «ванну языка» , что определяет его психическое развитие [18]. Таким образом, психическая деятельность рассматривается как своего рода информационный обмен, который развивается и поддерживается только в обществе, и физические и физиологические явления как телесные симптомы души , дающие косвенную информацию о чьих-то мыслях, идеях и переживаниях, а также о психических явлениях. содержание в целом.Эти симптомы просто показывают, что с субъектом что-то происходит, но мы можем только догадываться, что именно. Это напоминает ситуацию, когда человек стоит возле высокого непроницаемого забора фабрики и пытается сделать вывод о том, что производится, по нечеткому шуму, который он слышит.

Суть гипотезы, выдвинутой мною в 2008 г., заключалась в следующем: со временем особая роль мозга будет пересмотрена, и в новых рамках ему будет отведена более скромная, но, тем не менее, ключевая роль связующего звена между идеал и идеал, или, говоря современным языком, биологический интерфейс [3].

В этом отношении популярные ранее попытки исследовать человеческое мышление и психическую деятельность с помощью ЭЭГ можно сравнить с измерением напряжения и сопротивления телевизора, чтобы узнать содержание программ. Психическая деятельность в настоящее время познается только посредством самонаблюдения и рефлексии, методов, которые долгое время характеризовались как идеалистические, субъективные и ненаучные в развитии психологии; однако в последнее время отношение к этим методам самосознания начало меняться.

Академическая наука об информации

Дальнейшее развитие гипотезы было связано с очень важной идеей, которая долгое время игнорировалась психологами, физиологами и психиатрами и не учитывалась в их теоретических построениях. Академическая наука в настоящее время рассматривает информацию как нематериальный фактор , поэтому материальными являются только ее носители (биологические, бумажные, электронные и т. Д.). Однако нематериальная информация приобретает ряд качественных и количественных характеристик, которыми изначально не обладал.Он может быть нейтральным, эмоционально значимым, пугающим, правильным или неправильным и т. Д., Но все эти характеристики проявляются только в пределах воспринимающего субъекта, поскольку разные субъекты будут по-разному реагировать на одну и ту же информацию (например, реакции на траур 11 сентября 2001 г. США и восторженные толпы в Ливии). Сама по себе информация на основе несущей не существует в отсутствие субъекта . Я неоднократно замечал, что мои коллеги смущены этой идеей. Я предложил им провести эксперимент: они могут скрыть свой компьютер и попытаться найти в нем какие-либо программы или любую информацию.Напомню определение, данное основоположником кибернетики Н. Виннером: информация — это не материя и не энергия, информация — это информация.

Только живые существа, особенно люди, могут быть объектами восприятия, а также производителями, носителями, хранителями и проверяющими любую информацию. В процессе эволюции homo sapience постепенно создавали все более надежные системы хранения и передачи растущего объема информации будущим поколениям: от примитивных форм общения, типичных для животных, до человеческой речи; от примитивного называния вещей или действий до абстрактных понятий и обобщений; от только устной передачи знаний к письму; от мифов к научным знаниям; от глиняных табличек и папирусов до современных информационных систем.Здесь можно сослаться на гениальную идею И.П. Павлова о второй сигнальной системе, но следует отметить, что, в отличие от первой сигнальной системы, которая основана на рефлекторной активности и является общей для человека и животных (определяется генетически), вторая сигнальная система представляет собой искусственную конструкцию ( информационный характер) и формируется только в обществе. Принимая это во внимание, мы можем согласиться с тем, что современное понятие эволюции , возникшее в результате синтеза двух исключительно биологических подходов, классического дарвинизма и популяционной генетики, должно быть значительно расширено, чтобы включить информационно-психологические аспекты .

Заблуждения, искажающие научные истины

Распространенный взгляд на мозг как на вместилище всех психических функций привел ко множеству неправильных представлений, пронизывающих наш повседневный язык; в науке они вызвали хорошо известный феномен «теоретической перегрузки», когда отвергается все, что выходит за рамки господствующей теории. Есть такие известные фразы, как «это действует ему на нервы», хотя нервы — всего лишь передатчики; или «идея пришла мне в голову», хотя это скорее разум, чем голова и т. д.В общем, и восприятие непрофессионала, и научное знание отождествляют нервное с экстрасенсорным.

Точно так же современные гуманитарные науки полностью игнорируют важные различия между нервной системой и психикой. Таких различий немного, и самое важное из них следующее: здоровая психика отличает воображаемые стимулы от реальных, а нервная система почти одинаково реагирует на них обоих . Это основа всех суггестивных и самовнушающих техник, когда, например, кто-то воображает, что его рука находится в горячей воде, и температура кожи его ладони повышается, или он представляет, что бежит на 100 метров, и его пульс увеличивается.Однако очень немногие специалисты, за исключением психотерапевтов, учитывают, что это верно и для развития психосоматической патологии, которая развивается в соответствии с индивидуальной системой символизации (в наших терминах «внутреннее психическое программирование»). То, что человек «принимает близко к сердцу», может привести к кардиологическому заболеванию; нарушение, которое он не может «проглотить», может повлиять на реальное глотание и вызвать булимию или анорексию; одышка после шокирующих новостей может привести к приступам астмы; событие, которое «не выдержит», может привести к болям в суставах.В целом, индивидуальная система символизации психических травм функционирует так же, как повторяющееся внушение (или, вернее, самовнушение). С этой идеей можно согласиться или не согласиться, но я полагаю, что даже люди, далекие от психотерапии и психологии, видели кого-то, кого буквально свалила непосильная психологическая (информационная) нагрузка.

Когда мы говорим о символизации, мы должны помнить Зигмунда Фрейда и его научное открытие, сделанное благодаря наблюдению Жана Шарко за экспериментами с параличом, вызванным внушением.Паралич, вызванный внушением, затронул не реальные зоны иннервации, как в случае настоящих параличей, а руку пациента в целом, поскольку она — человек без медицинского образования — могла это воспринимать. Фрейд сформулировал свой вывод довольно осторожно, но его можно сформулировать более конкретно (вот наша формулировка): неверно, что нервная система контролирует психику, а скорее психика контролирует нервную систему, включая центральную нервную систему .

Мозг тоже сома

Идея влияния психики на соматические функции, сформулированная Дж.Хейнрот в 1818 году был революционером и противоречил идее «мозговых структур психики», поэтому долгое время (более 100 лет) она не принималась официальной наукой и существовала только на уровне обывателей. Когда врачи тщетно пытались определить этиологию заболевания, пациент или его родственники легко делали вывод, что он заболел «из-за горя» или «из-за безответной любви». Постепенное признание психосоматической патологии должно было опровергнуть доминировавшую в медицинской науке идею о том, что психические явления идентичны своим материальным носителям, таким как мозг и его физиологические и биохимические процессы; в психосоматическом подходе последние становятся вторичными по отношению к психике.Однако это открытие, похоже, осталось незамеченным психиатрией и медициной в целом.

Влияние психики на сому было окончательно признано в XX веке, но подходы к лечению психических расстройств, которые применялись в течение двух тысяч лет, не изменились и до сих пор используют химическое (психофармакологическое) воздействие на соматические структуры мозга, что означает, что Психика — это просто продукт мозга, как желчь — продукт печени. Идея о том, что мозг по отношению к психике — это просто сома, хотя и важная ее разновидность, я думаю, не скоро будет признана, несмотря на многочисленные клинические доказательства, подтверждающие ее.Добавим, без подробных пояснений, что идея «пластичности мозга» со временем трансформируется в идею пластичности психики, потому что ткань, какой бы высокоорганизованной она ни была, не может намеренно изменять сама себя; для этого требуется более высокий уровень регуляции тканевых процессов.

Предвидение Фрейда

Обратимся еще раз к З. Фрейду. В то время, когда Фрейд жил и создавал психоанализ, информация еще не была научной категорией.Понятие кибернетики было введено в 1948 году, когда Н. Виннер опубликовал свою книгу Кибернетика или управление и коммуникация у животных и машины , и только после этого сформировался качественно новый подход к информации. Итак, Фрейд не мог использовать эту концепцию, но сумел ее предвидеть. Вспомним лекцию, которую Фрейд прочитал в Венском медицинском обществе в 1895 году. Фрейд говорит об сильных эмоциях и говорит, что яркое впечатление, положительное или отрицательное, увеличивает «что-то» в психике, что он называет «суммой возбуждений» и это принадлежит психике, но не мозгу.Точно так же, как Винер выделяет информацию как отдельную категорию и подчеркивает, что это не материя и не энергия, Фрейд рассматривает психику как отдельную категорию, которая не является ни материей, ни энергией. Это можно увидеть, когда Фрейд экстраполирует (а не просто применяет) закон сохранения энергии к психике и формулирует закон сохранения психического содержимого (не в мозгу, не в нервных центрах, не в синапсах, а в различных психические структуры). Согласно этому закону, любое новое психическое содержимое (мы бы сейчас назвали его «информацией»), попав в психику, никогда не исчезнет, ​​но может трансформироваться в другое психическое содержимое, в том числе и патологическое.Во избежание недоразумений добавим, что энергетический компонент также включен в теорию Фрейда, но связан не с психическим содержанием, а, скорее, с либидо. Говоря о словах, Фрейд также упоминает, что они (вместе с невербальными проявлениями реакций) являются единственным наблюдаемым эквивалентом внутреннего опыта, и подчеркивает, что слова могут заменять действия. В этом отношении подход Фрейда ближе к И.П. Представления Павлова о вторых сигнальных системах, относящихся к знаку, носят информационный характер, хотя И.П. Павлов также не использовал этот более поздний термин. В качестве отступления от основной темы статьи напомним, что блестящие работы нашего выдающегося соотечественника об условном рефлексе и принципах обратной афферентации (прототип и аналог принципа обратной связи) стали отправной точкой для развития кибернетики.

Хочу сделать еще одно замечание: в отличие от искусственного интеллекта, в котором заданы определенные программы и параметры, а результаты анализа и синтеза относительно точны и легко предсказуемы, человеческий интеллект способен к саморазвитию, непредсказуемому субъективен в восприятии информации и принимает нестандартные и вариативные решения.Другое отличие состоит в том, что информация, которая повреждает нормально функционирующую психику, может поступать извне, как компьютерный вирус, или генерироваться самой психикой в форме ложных идей, переживаний, подозрений и т. Д., Которые становятся факторами самотравматизма.

Сейчас нам нужно обратиться к наследию Зигмунда Фрейда. Он проводил параллели между психической и физической травмой и писал: «Психическая травма или воспоминание о ней действует как инородное тело, которое после попадания внутрь (психика — М.Р.) сохраняется как активный фактор достаточно длительное время »[1].

Дополнительные аргументы: дикие дети и брошенные дети

Приведем дополнительные аргументы, подтверждающие рассмотренную выше теорию. Исследования одичавших детей (также известных как дети Маугли) показали, что нормальная человеческая психика, а также двуногие ноги не могут развиваться без раннего погружения в социальную среду (или, как упоминалось ранее, без языкового программирования мозга ребенка социальной средой).Мы можем сделать вывод, что здоровый мозг является необходимой, но недостаточной предпосылкой развития и адекватного функционирования психики человека , и языковое программирование все еще требуется. В связи с тем, что у одичавших детей инстинкты и рефлексы функциональны, их следует понимать как генетически детерминированные, в отличие от сознательной деятельности, которая является приобретенной функцией и может развиваться только в социальной информационной среде. Позвольте мне добавить, что дикие дети перенимают свои поведенческие программы и язык как систему информационного обмена от сообщества животных, в котором они выжили, и это также поддерживает идеи, которые я здесь развиваю.

Есть хорошо известные случаи диких детей, изучаемые психологами: дети могли говорить только на языке волков, собак или птиц (как в случае ребенка, который жил не со своими обеспокоенными родителями, а в окружении попугаев). Это подтверждает гипотезу автора о том, что процесс воспитания и обучения является разновидностью программирования и импринтинга. Напомню, что импринтинг определяется как психофизиологический механизм, с помощью которого модели поведения воспринимаются органами чувств (зрительными, слуховыми, обонятельными и т. Д.)) после минимальной выдержки жестко фиксируются в памяти. Этот механизм характерен как для человека, так и для животных, но работает он только в раннем детстве.

Как отмечалось в литературе [7,19], если одичавшие дети длительное время оставались в сообществе животных, они воспроизводили поведение своих «приемных родителей», и это не могло быть изменено психологами и специалистами по реабилитации. с ними. Эти дети умело используют все четыре конечности для движения; они нюхают пищу перед тем, как съесть ее, и предпочитают сырое мясо, которое добывают, охотясь на цыплят и мелких грызунов; в случае жажды они облизывают губы и пьют воду вместо того, чтобы пить ее; они отталкиваются дневным светом; они не узнают себя в зеркале, как животные.Они убегают от других людей и от огня, а в ситуации опасности принимают угрожающие позы и начинают рычать; они мочатся и испражняются, как животные. Такое поведение вполне естественно. Следует упомянуть более специфическую характеристику, которую они не умеют смеяться, несмотря на нормальную иннервацию и мимические мышцы. Было проведено множество исследований «социальной улыбки» у младенцев, и следует сделать еще один вывод: человек без общества не улыбается и не отвечает на улыбку; можем ли мы представить мир без улыбок? У такого человека активируются природные животные инстинкты, которые дремлют у всех и готовы подняться в любой момент, когда культурные рамки разваливаются.Эта идея пользуется широкой поддержкой. Например, это хорошо известная история о девочке, которая нормально развивалась, пока ее сильно обеспокоенные родители не заставили ее жить со своей собакой в ​​питомнике в возрасте от 3 до 8 лет; таким образом, ребенок, который уже приобрел двуногость и речь, начал использовать четыре конечности, чтобы двигаться, лаять, выть, пожирать пищу и поливать воду, как ее «приемная мать». Это можно понимать как глубокий регресс из-за отсутствия родительских фигур и отделения от культуры.

Учитывая тот факт, что так легко реактивировать подавленные культурой примитивные поведенческие паттерны, нынешнее толерантное отношение к различным проявлениям неформального и девиантного поведения, начиная с начала ХХ века, требует тщательного пересмотра.

Вторая группа дополнительных аргументов

Было бы довольно странно не упомянуть о произведениях А. Лурия, а именно Маленькая книга о большой памяти [20].В этой книге Лурия описывает мнемониста С.В. Шеречевский, за которым он наблюдал много лет, и доказывает, что психика функционирует как высокотехнологичный видеомагнитофон, который записывает все, что человек когда-либо видел или слышал. Отто Петцль, один из последователей Фрейда, показал в своих классических экспериментах по подсознательному восприятию [4], что наш глаз видит больше, а ухо слышит лучше, чем мы можем воспринимать сознательно, и, таким образом, подсознательные стимулы могут влиять на суждения, поведение и принятие решений. Еще одним фактором, поддерживающим информационную теорию психики, являются недавние исследования так называемых «зеркальных нейронов» [21-23], которые передают информацию и одновременно получают невербализованную информацию (мысли).Этот способ невербальной коммуникации может иметь решающее значение для стадных животных, позволяя тысячам из них одновременно реагировать на сигнал опасности, а также для хищников, охотящихся вместе (иначе невозможно объяснить, как волки или львы разделяют роли «загонщиков», преследующих животных. добыча и те, кто ее ждет в засаде). Ту же самую связь могут использовать муравьи, таким образом, тысячи насекомых прилагают совместные усилия, чтобы переместить свою жертву, которая в тысячу раз больше и тяжелее, чем они есть, в определенном направлении.

Какие препятствия на пути к новым подходам?

По-прежнему существуют популярные теории, касающиеся психических структур, анатомических, физиологических, физических или физико-химических. Этому есть как минимум два объяснения. Во-первых, уверен, что многие мои коллеги после прочтения этого материала почувствуют своего рода когнитивный диссонанс. Эти идеи противоречат тому, чему нас учили, во что мы раньше верили, на чем основывались наши научные обобщения, что мы применяли в наших терапевтических подходах и стратегиях.С таким диссонансом боролся и автор. Вторая причина — это коммерциализация медицины, например, многомиллиардные инвестиции в разработку и рекламу новых психофармакологических препаратов и теорий, популяризирующих биохимические концепции психики и возможность лечения психических расстройств с помощью психофармакологии. Тот факт, что ни один пациент с тяжелой психопатологией не был излечен этими средствами, не влияет на стратегическое направление в лечении психических расстройств с помощью лекарств.Можно сделать вывод, что этот поиск химии мыслей и чувств будет продолжаться, несмотря на то, что зашла тупиковая ситуация. Этот поиск лучше всего можно охарактеризовать изречением, которое популярно в научном сообществе: «Сколько бы усилий вы ни приложили, чтобы скрыть радио, вы не найдете музыки внутри!».

К главному философскому вопросу

По отношению к обсуждаемой здесь теории главный философский вопрос формулируется в ее традиционной версии: материя первична, а субъект первичен, но сознание вторично, потому что сознание развивается только в обществе как информационное не- структура материала.Эта структура невозможна без субъектов, передающих и получающих информацию.

В заключение напомню, что понятие «главный философский вопрос» было предложено Ф. Энгельсом в его работе Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии в 1886 году. Некоторые мыслители прошлого и настоящего считают этот вопрос неважный, искусственный и лишенный эпистемологического смысла. Однако следует признать, что в нашу информационную эпоху его значение значительно возросло.Более того, его формулировка и решение влияют на возможность получения адекватных знаний об окружающем мире. Многие выдающиеся мыслители, такие как Платон, Лейбниц, Гегель и др., Утверждали, что мир идей существует независимо от нашего сознания, а мир вещей является лишь его воплощением. Современные информационные технологии требуют качественно новых подходов к этим проблемам, поскольку наша действительность убедительно доказывает нам, что мир идей можно развивать искусственно, качественно изменяя существующие культурные коды.Таким образом, можно искусственно создавать определенные тенденции и векторы развития международного сообщества, направленные на возвышение культуры и научного прогресса или разжигание межнациональных конфликтов, терроризма, товарного фетишизма и сакрализации материального успеха.

Заключение: суть открытия и теория

Это было доказано здесь, в отличие от предыдущих объяснений психической деятельности материальными структурами (например,g., ткани мозга, электрическая, волновая или квантовая активность, химическая реакция или обмен нейромедиаторов в синаптической щели), что здоровый мозг является необходимым, но недостаточным предварительным условием для психического функционирования личности. Мозг и психика — две взаимосвязанные, но разные системы. Мозг — это материальная структура, на которой основана психика, а психика нематериальна, поскольку представляет собой специфический вариант информационных процессов в биологической системе.

Было показано, что мозг — это биологический интерфейс, своего рода экран для проецирования информации о внешнем мире и самом человеке, включая информацию о его внутренних психических процессах.С другой стороны, мозг — это еще и операционная система, и биологический сервер, накапливающий, хранящий и воспроизводящий информацию, которая может передаваться только через социальную среду на основе языкового программирования мозга.

Освоение нового языка помогает сформировать дополнительную информационную систему психики; это подтверждается клиническими наблюдениями в психиатрической практике, показывающими, что в острой фазе психического расстройства некоторые двуязычные пациенты теряют способность говорить на своем родном языке, но могут адекватно общаться со своим терапевтом на другом языке.Первый такой случай (Анна О.) был классно описан С. Фрейдом в его работе Studies of Hysteria (1895).

Список литературы

2021 Авторские права OAT. Все права защищены

1. Фрейд S (2005) Исследования истерии. — СПб: Восточно-Европейский психоаналитический институт, с .: 454.
.
2. Hubel DH, Wiesel TN (2005) Мозг и визуальное восприятие: история 25-летнего сотрудничества. Oxford University Press, США, стр: s106.
3. Решетников М.М. (2008) Психические расстройства. — Санкт-Петербург: Восточно-Европейский психоаналитический институт, с .: 272.
.
4. Сеченов И.М. (2015) Рефлексы головного мозга. — М .: АСТ, с: 352.
.
5. Wundt W (2007) Введение в психологию. ? КомКнига (2007), стр: 168.
6. Павлов И.П. (1951) Психология в изучении высшей нервной деятельности животных. Полное издание. — Москва III: 323-340.
7. Данилова Н.Н., Крылова А.Л. (2005) Физиология высшей нервной деятельности. — Ростов Н / Д: Феникс, с: 478.
.
8. Ануашвили А.Н. (2008) Объективная психология на основе волновой модели мозга. М. Экон-Информ, с .: 292.
9. Laborit H (1969) Нейрофизиология: метаболические и фармакологические аспекты — Париж.
10. Никандров В.В. (2007) Психология. стр: 396-397.
11. Николлс Д., Мартин П., Валлас Б., Фукс П. (2017) От нейрона к мозгу.URRC: Книга — Дом «Либерком», стр: 453-454.
12. Петровский В.А. (1992) Психология неадаптивной деятельности. стр: 45.
13. Лапин И. П., Оксенкраг Г. Ф. (1969) Усиление центральных серотонинергических процессов как возможный детерминант тимолептического эффекта. Ланцет 1: 132-136.
14. Решетников М.М. (2011) Критический постматериализм в психологии и психиатрии. Неврологический бюллетень , XLIII: 66-69.
15. Решетников М.М. (2012) Современные тенденции развития психологии и психиатрии. J Психотерапия 9: 7-15.
16. Решетников М.М. (2017) Проблема соотношения мозга и разума в физиологии, медицине и психологии. Журнал психиатрии и психиатрических расстройств 1: 313-316.
17. Решетников М.М. (2017) Что такое Психея? Что мы лечим? Journ Anthropology 6: 11-15.
18. Лакан Дж. (1995) Функция и поле языка в психоанализе. Доклад на Римском конгрессе, Институт психологии Римского университета 26–27 сентября 1953 г. Москва.
19. Годфруа Ж (1996) Что такое психология, 2 тома, 2-е издание. Том 1: Перевод с французского. -? .: Мир, с: 496.
20. Лурия А (1968) Маленькая книга о большой памяти. Маленькая книга о большой памяти.
21. Rizzolatti G, Fadiga L, Gallese V, Fogassi L (1996) Премоторная кора и распознавание двигательных действий. Brain Res Cogn Brain Res 3: 131-141. [Crossref]
22. Rizzolatti G, Fogassi L, Gallese V (2006) Зеркала в разуме. Scientific American Band 295, стр: 30-37.
23. Победитель N (1968) Кибернетика или управление и коммуникация у животных и машин. ? Советское Радио, с. 325.

Пересмотр доказательств обучения в одиночных ячейках

В конце 1940-х Беатрис Гелбер была разведенной матерью троих детей и жила со своей бабушкой в ​​Лонг-Бич, штат Нью-Йорк (данные переписи населения за 1930–1940 годы).После того, как ее младший ребенок ушел в колледж, она решила последовать своему любопытству и поступила в аспирантуру по программе психологии в Университете Индианы. Ее советником был Роланд Кларк Дэвис, ведущий сторонник «психофизиологии», которая стремилась установить связь между физиологическими и психологическими явлениями. Дэвис в основном проводил электрофизиологические эксперименты на людях (он был пионером в изучении кожно-гальванической реакции), но прямо в коридоре Б.Ф. Скиннер проводил эксперименты по обучению на голубях.Это сделано для шумной рабочей среды:

«[В] лаборатории был характерный запах, исходивший от многоканального записывающего устройства, раннего бесцветного полиграфа. Электрически активируемые металлические ручки — старые иглы фонографа, через которые пропускался значительный ток во время записи — отслеживали сигнал на тонкой гудронной бумаге, которая была покрыта порохом. Когда бумага проходила через самописец со скоростью 50 мм / с, порох взорвался, оставив тонкую черную гудронную запись — и комната наполнилась дымом … Едкий запах записывающей бумаги смешался с вонь кудахтанья голубей.»(Габбай и Стерн, 2012, стр. 445).

Среди этой какофонии, одновременно работая над диссертацией по сокращению мышц, Гелбер каким-то образом нашла время, чтобы тренировать Paramecia . В этом ей помогло взаимодействие с лабораторией Трейси Соннеборн на кафедре биологии. Дженнингс обучил Соннеборна изучению инфузорий, специализируясь на изучении Paramecia и став одним из ведущих генетиков эпохи, предшествовавшей молекулярной биологии (Sapp, 1987).Он внес новаторский вклад в изучение неменделевских форм наследования (Preer, 1996). Помимо Скиннера и Соннеборна, в Университете Индианы в то время жили другие важные деятели биологии и психологии: Сальвадор Лурия (чье сотрудничество с Максом Дельбрюком, показавшее, что у бактерий и фагов есть гены, принесло им Нобелевские премии), Лурия. первый аспирант Джеймс Уотсон (один из первооткрывателей структуры ДНК) и Уильям Эстес (бывший студент Скиннера, ставший преподавателем, внесший важный вклад в теорию обучения).Примечательно, что интересы Гелбера занимали эпицентр этого интеллектуального котла. И все же она оказалась sui generis . Сын Дэвиса, Крис Дэвис, который последовал за своим отцом в психофизиологию, работал с Гелбер в качестве студента и вспоминает, что она была требовательным экспериментатором, а также приятным, хотя и формальным, руководителем, занимавшим место в отделе, которое было отдельно от других. и ее сокурсники, и преподаватели (личное общение). Гелбер, похоже, имела значительную независимость в своих исследованиях, когда еще была аспирантом, что, возможно, отражает как ее собственную зрелость, так и обнадеживающее наставничество ее руководителя (Gabbay and Stern, 2012).

Воспользовавшись тем фактом, что Paramecia питается бактериями, Гелбер задал следующий вопрос: научится ли Paramecia приближаться к проволоке, которая многократно покрыта бактериями? В своем первом эксперименте Гелбер (1952) сравнила одну группу из Paramecia , прошедших усиленную тренировку, с другой группой, которая не получала тренировок (рис. 2, вверху). Каждое усиленное испытание заключалось в протирании проволоки бактериальной суспензией и последующем погружении ее в культуру Paramecia на 15 с.Обе группы прошли предварительные и заключительные тесты, которые заключались в погружении проволоки без каких-либо бактерий. Гелбер сообщил, что усиленная группа держалась за проволоку в большем количестве во время тестовых испытаний по сравнению с предварительными тестами, а также по сравнению с группой без обучения.

План экспериментов, описанный в Gelber, 1952.

В эксперименте 1 (вверху) одна группа Paramecia подвергалась периодическим тренировочным испытаниям, в которых проволока была покрыта бактериями (каждое третье испытание во время фазы тренировки).Эта группа приобрела условную реакцию на чистую проволоку, измеренную по прилеганию к проволоке в заключительных испытаниях. Напротив, нетренированная группа не показала условного ответа. Эксперимент 2 (внизу) продемонстрировал, что провод сам по себе не приводил в движение условное реагирование.

Одна проблема с первым экспериментом Гелбера заключалась в том, что он не контролировал повторное воздействие на сам провод как движущую силу изменения поведения. Соответственно, в своем втором эксперименте (рис. 2, внизу) она тестировала неусиленную обучающую группу, которая проходила испытания с использованием только проводов; эта группа не показала никаких доказательств условного ответа.Таким образом, комбинация проволоки и бактерий была необходима для получения обучающего эффекта.

Здесь стоит отметить, что Гелбер был очень осторожным экспериментатором. Она знала, что реорганизация ядерного материала происходит во время конъюгации (половое размножение) и автогамии (самооплодотворения), и стремилась избежать этого из-за своей первоначальной гипотезы о том, что след памяти (инграмма) хранится в макронуклеусе (см. Gelber and Rasch, 1956; Гелбер, 1958). Для достижения своей цели она использовала единственный тип спаривания (устранение конъюгации) и небольшое количество бактерий (подавление автогамии).Она также отслеживала количество делений, зная, что автогамия произойдет после определенного количества делений.

Установив феномен базового обучения, Гелбер перешел в Чикагский университет. Судя по принадлежности, указанной в ее статьях (Gelber, 1957), она, судя по принадлежности к ней, была научным сотрудником кафедры психологии и, опять же, имела значительную независимость в формулировании своих собственных исследований. The Chicago Maroon описывает ее 3 июня 1955 года как научного сотрудника NIH на кафедре физиологии (который, как мы предполагаем, является опечаткой для Департамента психологии) и получателя гранта NIH в той же компании, что и психолог Бруно Беттельхайм. и биофизик Аарон Новик.

Гелбер приступил к изучению того, как ряд различных факторов влияет как на обучение, так и на удержание. В одной из своих совместных работ она работала с Эллен Раш, чтобы определить содержание ДНК Paramecium и тщательно проанализировала взаимодействие между питанием, делением и автогамией (Gelber and Rasch, 1956). В своей сольной работе она впервые продемонстрировала, что Paramecia не приближается к проводу при тестировании в темноте (Gelber, 1956), указывая на то, что они полагались на фотосенсибилизацию для обнаружения условного раздражителя в отсутствие химических градиентов от бактерий.Во-вторых, она продемонстрировала, что Paramecia сохраняли память через 3 часа после интервальных (длительных интервалов между испытаниями) тренировок, но не после массовых тренировок (Gelber, 1958). Этот вывод согласуется с эффектами расстояния, наблюдаемыми у многих видов животных, от пчел (Menzel et al., 2001) до людей (Ebbinghaus, 1885; Cepeda et al., 2008). Она признала, что это был довольно короткий интервал удерживания по сравнению с исследованиями на животных, но также отметила, что Paramecia может пройти два репродуктивных цикла за это время, поэтому можно утверждать, что 12 часов — это большой период времени для парамеций . .В более поздней работе она показала, что удерживание может длиться до 12 часов (Gelber, 1962b), а другие исследования с использованием другой парадигмы показали удержание до 24 часов (Hennessey et al., 1979). В-третьих, она наблюдала явление, известное как воспоминание (Payne, 1987), когда производительность увеличивается с умеренными интервалами удержания, прежде чем снова снижаться, — более сложная картина, чем та, которая классически дается с помощью монотонных функций забывания. Постоянной темой в этих исследованиях была параллель между обучением у животных и Paramecia .

Гелбер неоднократно сталкивался с критиками, которые отрицали способность Paramecia к изощренному поведению. Дональд Дженсен, другой психолог, работавший с Paramecia , утверждал, что повышенная скорость прикрепления к проводу в результате тренировки может быть формой « тигмотропизма » (влечения к тактильному стимулу), вызванного бактериями, возможно, из-за высвобождения продуктов метаболизма, таких как углекислый газ или угольная кислота. Он показал, что добавление бактерий к культуре увеличивает прикрепление к нижней части предметного стекла, но он не продемонстрировал, что бактерии усиливают прикрепление к проволоке (что вообще не использовалось в этом эксперименте).В самом деле, по той же логике мы могли бы ожидать, что тигмотропизм препятствует эффекту обучения, поскольку проволока контактирует с нижней частью углубления слайда, и, следовательно, Paramecia будет притягиваться как к поверхности скольжения, так и к проволоке. В любом случае Гелбер (1957) не смог повторить выводы Дженсена.

Дженсен далее утверждал, что открытия Гелбера могли быть артефактом изменений в культуре, вызванных тренировкой, а не каким-либо постоянным изменением в самом организме (Jensen, 1957a).В подтверждение этого утверждения Дженсен показал, что образцы, взятые поблизости от провода, содержали большое количество бактерий после обучения, в отличие от образцов, взятых далеко от провода. В ответ Гелбер (1957) отметила, что она получила эффект обучения, несмотря на то, что предметное стекло регулярно перемешивалось между испытаниями, по-видимому, разбавляя остаточную концентрацию бактерий вокруг проволоки. Дженсен, 1957b возразил, что этого метода перемешивания недостаточно для рассеивания бактерий. Она также показала, что вставка проволоки с едой после тренировки вызывает больший отклик, чем одна еда, что указывает на то, что проволока вносит что-то помимо воздействия бактерий.Наконец, она указала, что Дженсен отклонился от ее экспериментальных процедур по ряду других способов, включая использование концентраций бактерий на несколько порядков выше, чем она использовала (точка, отмахиваемая Дженсеном без каких-либо оснований), и введение бактерий вместо этого в дистиллированную воду. культуральной жидкости («количество стейка, найденного в посуде, поставленной на пол в пустой комнате, будет сильно отличаться от содержимого той же самой чашки с присутствующей голодной собакой»). Разница в концентрации бактерий могла привести к большему количеству остаточных бактерий после удаления проволоки, что ухудшило сопряженность между проволокой и бактериями (см. Дальнейшее обсуждение ниже).Сейчас понятно, а не во время этого противоречия, что когда фоновая частота или концентрация УЗ так же часты, как и в присутствии CS, кондиционирования не возникает (Rescorla, 1988).

Аналогия с собакой Гелбера вызвала отклик у Дженсена:

«Использование этой аналогии символизирует, пожалуй, самое основное различие во мнениях между мной и Гелбером. Гелбер свободно применяет концепции простейших (подкрепление и реакция приближения) и ситуации (представление пищи), сложившиеся с животными высших многоклеточных животных.Я чувствую, что такое применение переоценивает сенсорные и двигательные возможности этого организма … Если необходимы аналогии, более подходящей может быть аналогия с дождевым червем, который ползает и проедает свой путь сквозь землю, попадая на богатую пищей почву и избегая света, тепло и сухость. Утверждение Гелбера теряет свою силу, когда рассматривается слепой, фильтрующий образ жизни парамеций »(Jensen, 1957b, p. 1341).

В комментарии к этому обмену Келлогг, 1958, заметил, что аналогия с червем Дженсена была выбрана неудачно, поскольку было достаточно доказательств того, что черви могут обучаться.Келлог увидел в дебатах Гелбера-Йенсена отражение проблемы, которая беспокоила некоторых из величайших мыслителей: где провести грань между «высшими» и «низшими» организмами? Если обучение является одной из этих «высших» способностей, то демонстрация обучения у одноклеточных организмов противоречит идее Леба (и Дженсена) о том, что поведение явно «низших» организмов, таких как Paramecia , можно объяснить различными видами тропизмов. без ссылки на «высшие» факультеты.

Вскоре после дебатов Гелбера-Йенсена Кац и Детерлайн в 1958 г. воспроизвели Гелбера, но снова подняли вопрос об изменениях в культуре из-за присутствия бактерий.Они пришли к такому выводу на основе эксперимента, в котором культуру интенсивно перемешивали сразу после последнего тренировочного испытания, перед дополнительным тестом «после перемешивания», обнаружив, что перемешивание устраняет все условные реакции. Их интерпретация заключалась в том, что перемешивание рассеивало любую остаточную концентрацию бактерий в непосредственной близости от проволоки, которая, как они предполагали, вызывала реакцию проволоки. Однако есть и другая интерпретация этого результата: это форма деградации на случай непредвиденных обстоятельств (Рескорла, 1968).Процедура перемешивания эффективно декоррелировала проволоку (CS) и бактерии (США). Из экспериментов Рескорла и многих других хорошо известно, что эта процедура подавляет условную реакцию на CS, даже при фиксированном количестве пар CS-US. В самом деле, более поздний эксперимент, проведенный Хеннесси и др., 1979, использовал «истинно случайный контроль» Рескорла, который явно декоррелирует CS и США, обнаружив, что это исключает обучение реакции избегания на вибрирующую CS. Также важно отметить, что с процедурной точки зрения Кац и Детерлайн существенно отклонились от Гелбера, измеряя количество бактерий в непосредственной близости от проволоки, а не количество прилипших к проволоке, что означает, что в действительности они частично измеряли «контекстная» обусловленность.

Дальнейшую карьеру Гелбера трудно проследить по прошествии нескольких лет. В новостном сообщении на Рисунке 1, опубликованном в Tucson Daily Citizen от 19 октября 1960 года, она описывается как «беженка» из Чикагского университета, имеющая контракт на 100 000 долларов от Национального института здоровья и основывающая институт «нестандартной» науки. Что же случилось с этим предприятием, мы понятия не имеем. В 1964 году Гелбер представила свою работу Paramecium на симпозиуме «Обучение и связанные с ней явления у беспозвоночных» в Кембридже, Англия (Thorpe and Davenport, 1965; McConnell, 1966).В 1969 году она провела пилотное исследование для Национального института психического здоровья о том, чем занимаются вышедшие на пенсию ученые, став к тому времени одной из своих подопечных. Она умерла в 1991 году. Запись о ней в Википедии возникла в результате наших запросов. Мы были бы рады узнать от любых читателей, которые могут дополнить ограниченную историю ее жизни, которую мы смогли собрать воедино.

Подводя итоги, мы полагаем, что эксперименты Гелбера, хотя и не без ограничений, убедительно продемонстрировали павловскую обусловленность в Paramecia .К сожалению, ее критики, похоже, победили в долгосрочной перспективе. Большинство обзоров литературы, если они вообще упоминают работу Гелбера, быстро отвергают ее на том основании, что она противоречила более правдоподобным альтернативным объяснениям (например, Warren, 1965; Applewhite, 1979). Исключением является обзор обучения беспозвоночных, сделанный Макконнеллом (McConnell, 1966), который сочувствовал выводам Гелбера. Обсуждая результат перемешивания Каца и Детерлайна, он иронично заметил, что «поскольку эти авторы не смогли контролировать влияние« энергичного перемешивания »на поведение Paramecia , и даже если перетренированная крыса« хорошо встряхнула »сразу после последнее тренировочное испытание может решить не запускать лабиринт, если вернуться в него немедленно, проблема не может быть решена только на основе этих исследований » (стр.112). Сам МакКоннелл, 1966, продемонстрировал физическую подготовку планарий; его сообщения о передаче памяти на основе РНК во время регенерации и каннибализме вызвали споры, к которым мы вернемся в следующем разделе.

Изучая большую часть этой работы, трудно не почувствовать, что участники разделились на тех, кто выступал против возможности обучения на одноклеточных организмах, и тех, кто сочувствовал этой возможности, и что на их интерпретации сильно повлияли эти предрассудки. Одна из проблем при пересмотре этих противоречий заключается в том, как сформулировать эксперименты, которые могут выйти за рамки идеологических позиций и выявить убедительные научные идеи.