Психологические типы к юнг: Книга: «Психологические типы» — Карл Юнг. Купить книгу, читать рецензии | Gesammelte Werke. Bd. 6. Psychologische Typen | ISBN 978-5-8291-2327-7

Психологические типы. Приложение. Психологические типы — Гуманитарный портал

Известно, что с древних времён делались неоднократные попытки свести многочисленные различия между человеческими индивидуальностями к определённым категориям; с другой стороны, производились усилия сломать очевидное единообразие человечества заострением характеристик определённых типических различий. Не стремясь углубиться слишком глубоко в историю этих попыток, я хотел бы привлечь внимание к тому факту, что наиболее древние категоризации, известные нам, имеют своё происхождение в медицине. Наиболее важной из них была классификация, предложенная Клавдием Галеном, греческим доктором, жившим во II веке новой эры. Он выделял четыре основных темперамента: сангвиник, флегматик, холерик и меланхолик. Идея, лежащая в основе такого деления, восходит к V веку до новой эры, к учению Гиппократа о том, что человеческое тело состоит из четырёх элементов: воздуха, воды, огня и земли. В соответствии с этими элементами в живом организме были обнаружены четыре субстанции: кровь, флегма, желтая желчь и черная желчь. Идея Галена заключалась в том, что сообразно с изменениями в пропорциях этих четырёх субстанций все люди могут быть разделены на четыре класса. Те, у кого наличествует преобладание крови, принадлежат к типу сангвиников; преобладание флегмы относит к флегматическому типу; желтая желчь делает человека холериком, а черная желчь приводит к появлению меланхолического типа. Как показывает наш язык, эти различия в темпераменте выдержали испытание временем, хотя потребовалось много веков, прежде чем они были заменены физиологической теорией. Несомненно, именно Галену принадлежит заслуга в создании психологической классификации людей, просуществовавшей уже два тысячелетия, классификации, основанной на воспринимаемых различиях эмоциональности или аффективности. Интересно отметить, что первая попытка типологизации была связана с эмоциональным поведением человека, очевидно, потому, что эффективность — наиобщая и наиболее впечатляющая черта поведения вообще. Однако аффекты ни в коем случае не являются единственным различительным знаком человеческой психики. Характеристические данные следует ожидать и от других психологических явлений; единственным требованием остаётся необходимость наблюдать и понимать другие функции не менее ясно и отчётливо, как и в случае аффектов. В предшествующие века, когда понятие «психология» в том виде, как мы понимаем его сегодня, отсутствовало, все остальные психические функции, кроме аффектов, были покрыты мраком неизвестности, да и сегодня для большинства людей они все ещё едва различимы по своей тонкости. Аффекты же можно увидеть прямо на поверхности, и этого вполне достаточно людям, не имеющим отношения к психологии, в частности человеку, для которого психология его соседа не представляет никакой проблемы. Его удовлетворяет возможность наблюдать аффекты других людей — если же он их не видит, то другой человек оказывается для него психологически невидимым, поскольку, за исключением аффектов, он не может воспринимать ничего в сознании другого. Причина, по которой мы оказываемся способны обнаруживать другие функции помимо аффектов в психическом наших собратьев, заключается в том, что мы сами перешли от «непроблематического» состояния сознания к проблематическому. Если мы судим о других только по аффектам, то тем самым показываем, что наш главный и, возможно, единственный критерий — аффект. Это означает, что аналогичный критерий применим и к нашей собственной психологии, а последнее равнозначно тому, что наше психологическое суждение ни объективно, ни независимо, но пребывает в рабстве у аффекта. Данная истина вполне применима к большинству людей, и на ней основывается психологическая возможность смертоносных войн и постоянная угроза их рецидивов. И так должно быть всегда, пока мы судим людей «другой стороной» своих собственных аффектов. Я называю такое состояние сознания «непроблематичным», потому что оно с очевидностью никогда не станет проблемой как таковой. Оно станет проблемой, только когда возникнет сомнение: а могут ли аффекты — включая и наши собственные аффекты — предложить удовлетворительную основу для психологических суждений? Мы всегда склонны оправдывать самих себя, когда кто-нибудь делает нас ответственными за какое-либо эмоциональное действие, говоря, что мы поступали так из-за вспышки аффекта и что обыкновенно мы вовсе не такие. Когда это касается нас самих, то мы рады объяснить сам аффект как условие, оправдывающее низкую ответственность, но неохотно делаем то же самое по отношению к другим. Даже если это и не очень поучительная попытка в оправдании своего любимого эго, тем не менее существует нечто положительное в чувстве оправдания таких извинительных состояний: это попытка отделить себя от своего собственного аффекта, а следовательно, и личность своего собрата от  его аффекта. Даже если моё извинение есть всего лишь увертка, оно тем не менее является попыткой бросить сомнение на ценность аффекта, как единственного показателя личности, и обратиться к другим психическим функциям, которые характеризуют личность точно так же, если не более, нежели аффект. Когда человек судит о нас по нашим аффектам, мы легко обвиняем его в недостатке понимания или даже в несправедливости. Но это обязывает нас не судить и других за их аффекты. С этой целью первобытный, далёкий от психологии человек, относящийся к своим и чужим аффектам как к единственному существенному критерию, должен развить проблематическое состояние сознания, в котором ценными признаются и другие факторы кроме аффектов. В таком проблематическом состоянии может образоваться парадоксальное суждение: «Я и есть этот аффект» и «Этот аффект — не я». Данный антитезис отражает раскол эго или, скорее, расщепление психического материала, составляющего эго. Признавая самого себя в своём аффекте в равной степени, как и в чём-то другом, что моим аффектом не является, я отделяю аффективный фактор от других психических факторов и, поступая таким образом, низвожу аффект с пьедестала его первоначальной неограниченной власти на заслуживаемый им уровень в иерархии психических функций. Только когда человек произвёл подобную операцию на самом себе и уловил различие между многочисленными психическими факторами в самом себе, он оказывается в состоянии заняться поиском и других критериев в своём психологическом суждении о других, вместо того чтобы попросту отступить обратно к аффекту. Только таким образом возможно реальное объективное психологическое суждение. То, что мы называем сегодня психологией, есть наука, которая может следовать по своему пути только на основе определённых исторических и моральных предпосылок, заложенных христианским воспитанием и образованием на протяжении последних двух тысячелетий. Заповедь типа «Не судите, да не судимы будете», привитая религией, создала возможность воли, стремящейся, в своём крайнем выражении, к простой объективности суждения. Эта объективность, заключающая в себе не простое безразличие к другим, а основанная на принципе оправдания других в той степени, в какой мы это делаем в отношении самих себя, является, собственно, предпосылкой для справедливого беспристрастного суждения своих собратьев. Возможно, вы удивитесь, почему я так настойчиво налегаю на вопрос об объективности, но вы перестанете удивляться, если попытаетесь классифицировать людей на практике. Человек, слывущий сангвиником по темпераменту, поведает вам, что в своей основе он глубокий меланхолик; холерик — что его единственный недостаток состоит во всегдашней чрезмерной флегматичности. Но классификация, вера в обоснованность (валидность) которой не выходит за пределы единственного числа, сродни по своей полезности и универсальности той церкви, в которой я являюсь единственным прихожанином. Мы должны поэтому найти тот критерий, который может быть принят как объединяющий не только для судящего субъекта, но также и для обсуждаемого объекта. В полной противоположности со старой системой классификации темпераментов, новая типология начинает с подробного и ясного соглашения не позволять себе быть судимым аффектом и не судить им других, поскольку никто не может объявить себя окончательно идентичным со своим аффектом. Это создаёт проблему, поскольку из этого следует, что там, где затронуты аффекты, не может быть достигнуто общего согласия, которого требует наука. Мы должны поэтому поискать вокруг другие факторы в качестве критерия — факторы, к которым мы обращались, когда оправдывали самих себя за эмоциональное действие. Возможно, мы говорим: «Действительно, я сказал это или то в состоянии аффекта, но, конечно, я преувеличил и не хотел причинить никакого вреда». Очень непослушный ребёнок, доставляющий своей матери массу хлопот, мог бы сказать: «Я не имел в виду ничего дурного, я не хотел тебя обидеть, я очень тебя люблю». Такие объяснения взывают к существованию другого типа личности, от которого и случился аффект. В обоих случаях аффективная личность выглядит как что-то низкое, неполноценное, что захватывает подлинное эго и омрачает его. Но часто сама личность обнаруживает себя в аффекте более возвышенной и лучшей, настолько сильно, что впоследствии сожалеет, что не могла оставаться на такой вершине своего совершенства. Все мы знаем о таких внезапных вспышках в себе щедрости, альтруизма, самопожертвования и сходных «красивых жестов», за которые, как мог бы заметить ироничный наблюдатель, человек не несёт никакой ответственности. Возможно, это одна из причин, почему так много людей делают так мало добра. Но там, где аффективная личность высока или низка, сам аффект рассматривается как исключительное состояние, качества которого представляются либо как фальсификация «реальной» личности или как не принадлежащие ей в качестве характерного свойства. Что же тогда это такое, «реальная» личность? Очевидно, отчасти это то, что каждый замечает в себе как отличное от аффекта, а отчасти то, что присутствует в каждом и что следует гнать от себя как неверное в суждении о других. Так как невозможно отрицать связь аффективного состояния с эго, то отсюда следует, что само эго есть то же самое эго, будь оно в аффективном состоянии или в так называемом «аутентичном», «подлинном» состоянии, пусть оно даже демонстрирует другое отношение к этим психологическим событиям. В аффективном состоянии оно несвободно, принуждаемо, влекомо. По контрасту, нормальное состояние — это состояние свободной воли со всей присущей данному субъекту энергией. Другими словами, аффективное состояние — непроблематическое, в то время как нормальное состояние является проблематическим: оно включает в себя и проблему, и возможность свободного выбора. В этом последнем состоянии делается возможным понимание, поскольку в нём одном можно как разглядеть свои мотивы, так и получить знание о себе. Умение разбираться, проницательность есть sine qua non (непременное условие) познавательной способности. Но способность к разбирательству означает расщепление содержаний сознания на дискретные функции. Поэтому если мы хотим определить психологическую специфику человека на языке, который удовлетворит не только наше собственное субъективное суждение, но также и обсуждаемый объект, то мы должны взять в качестве критерия такое состояние или установку, которые ощущались бы объектом как нормальное сознательное положение. Соответственно мы сделаем его сознательные побуждения нашей первейшей заботой, исключив в то же самое время, насколько это возможно, свои собственные произвольные толкования. Действуя таким образом, мы обнаружим через некоторое время, что, несмотря на огромное разнообразие сознательных побуждений и склонностей, могут быть выделены определённые группы индивидов, характеризуемые удивительным сходством в мотивации. Например, мы можем столкнуться с индивидами, которые во всех своих суждениях, восприятиях, чувствах, аффектах и действиях ощущают доминирующую роль и движущую силу во внешних факторах или, по меньшей мере, чувствуют их важность и значимость вне зависимости от того, о причинных или целевых мотивах идёт речь. Я приведу несколько примеров того, что имеется в виду. Блаженный Августин: «Я не уверовал бы в Евангелие, если бы авторитет Католической церкви не принуждал к этому». Покорная дочь: «Я не позволю себе думать что-либо, что могло бы не понравиться моему отцу». Некто находит чудесным музыкальный фрагмент современной музыки, потому что многие другие вокруг считают его чудесным. Другой женится для того, чтобы порадовать своих родителей, но вопреки собственному желанию. Существуют люди, которые делают из себя посмешище, чтобы развлечь других, они предпочтут даже стать предметом насмешек, нежели остаться незамеченными. Есть немало и таких, кто во всём, что они делают или не делают, непременно преследуют заднюю мысль: а что подумают о них другие? И стоит ли стыдиться чего-либо, если никто об этом не узнает. Есть и другие, кто может быть счастлив лишь тогда, когда это возбуждает зависть других, или такие, кто вечно находит для себя проблему для того, чтобы получить удовольствие от сочувствия своих друзей. Подобные примеры можно приводить бесконечно. Они указывают на психологическое своеобразие, которое отчётливо различается от другой установки, которая, по контрасту, движима главным образом внутренними, или субъективными, факторами. Человек такого типа мог бы сказать: «Я знаю, что мог бы доставить своему отцу величайшее удовольствие, если бы поступил так-то и так-то, но мне самому это и в голову не приходило». Или: «Я вижу, что погода портится, но тем не менее свой план я попытаюсь выполнить». Данный тип не путешествует ради удовольствия, но только лишь с целью осуществления изначально поставленной цели. Или: «Моя книга, возможно, непонятна читателю, но мне она совершенно ясна». Или, идя к другой крайности: «Каждый думает, что я могу сделать все, но я-то совершенно точно знаю, что ничего не могу». Такой человек может стесняться себя настолько, что буквально не осмеливается встречаться с людьми. Существуют некоторые, чувствующие счастливый прилив сил только тогда, когда они вполне уверены, что никто об этом не знает, и они не соглашаются ни с чем только потому, что это может доставить удовольствие кому-то ещё. Они ищут добро там, где никто бы и не подумал его отыскать. На каждом шагу должна быть получена санкция от субъекта, а без этого ничего не может быть предпринято или выполнено. Такой человек мог бы возразить Блаженному Августину: «Я уверовал бы в Евангелие, если бы авторитет Католической церкви не принуждал к этому». Он постоянно должен доказывать, что всё, что он делает, основывается на его собственных решениях и убеждениях и никогда на влияниях других или желании кому-то понравиться, или снискать расположение какого-то лица или мнения. Эта установка характеризует группу индивидов, мотивации которых исходят, главным образом, от субъекта, из внутренней необходимости. Существует, наконец, и третья группа, где очень трудно сказать, откуда, в основном, исходит мотивация: снаружи или же изнутри. Эта группа наиболее многочисленна и включает менее дифференцированного нормального человека, который считается нормальным либо потому, что он не позволяет себе разного рода эксцессов, либо же потому, что у него нет в них нужды. Нормальный человек, по определению, испытывает влияние как снаружи, так и изнутри. Он составляет обширную среднюю группу, на одной стороне которой помещаются те, чьи мотивации определяются, главным образом, внешним объектом, а на другой те, чьи мотивации формируются изнутри. Первую группу я называю экстравертной, а вторую — интровертной. Эти понятия едва ли требуют разъяснения, поскольку они объясняют себя из всего того, что уже было сказано. Хотя существуют несомненные случаи, когда тот или иной тип индивида может быть определён с первого взгляда, это, вне всякого сомнения, случается далеко не всегда. Как правило, только внимательное наблюдение, взвешивание и оценка всех свидетельств позволяют получить уверенное классифицирование. Однако простой и ясный фундаментальный принцип двух противоположных установок в реальной действительности чрезвычайно усложняется и выполняется с трудом, поскольку каждый индивид является исключением из правил. Следовательно, можно никогда не дать описание типа, не важно, насколько оно завершённое, которое возможно было применить более чем к одному индивиду, несмотря на тот факт, что в некоторых случаях оно способно охарактеризовать тысячи других. Сходство — это одна сторона человека, уникальность, неповторимость — другая. Классификация не объясняет индивидуальной психики. И тем не менее понимание психологических типов открывает дорогу к более лучшему уяснению человеческой психологии вообще. Дифференциация типа часто наступает очень рано, настолько рано, что в некоторых случаях следует говорить о ней как о врождённой. Самым ранним знаком экстраверсии у ребёнка является его быстрая адаптация к окружающей среде и то необычное внимание, которое он уделяет объектам, в особенности тем эффектам, которые он на них оказывает. Страх перед объектами минимален — ребёнок живёт и перемещается среди них с уверенностью. Его способность к пониманию быстрая, но не точная и не аккуратная. Развивается он более быстро, чем интровертный ребёнок, так как он менее рефлективен и обычно бесстрашен. Он не чувствует преграды между собой и объектами и может поэтому играть с ними свободно и учиться через контакт с ними. Ему нравится доводить свои начинания до крайности, он выказывает склонность к риску. Все неведомое и неизвестное для него соблазнительно. Обратная картина: одним из самых ранних признаков интроверсии у ребёнка выступает рефлективная задумчивая манера его поведения, отмеченная застенчивостью и даже страхом перед незнакомыми объектами. Очень рано появляется тенденция отстаивать свои права над знакомыми объектами и пытаться овладеть или управлять ими. Ко всему неизвестному такой ребёнок относится с недоверием: внешние влияния обычно воспринимаются с сильным сопротивлением. Ребёнок желает все делать своим путём и ни при каких условиях не будет подчиняться тому правилу, которое он не может понять. Когда он задаёт вопросы, то делает это не из любопытства или желания произвести впечатление, но потому, что хочет, чтобы имена, значения, смыслы и объяснения давали ему субъективную защиту против объекта. Я наблюдал интровертного ребёнка, который сделал свои первые попытки выйти на прогулку лишь после того, как изучил имена всех предметов в комнате, до которых он мог дотронуться. Таким образом, характерная оборонительная установка, которую взрослый интроверт проявляет по отношению к объекту, может быть подмечена у интровертного ребёнка очень рано; точно так же можно очень рано обнаружить у экстравертного ребёнка уверенность в себе и инициативу, счастливую доверительность в своих взаимодействиях с предметами. Это действительно основная черта экстравертной установки: психическая жизнь, так сказать, разыгрывается у индивида снаружи, в объектах и объективных взаимодействиях. В крайних случаях возникает даже некий вид слепоты к своей собственной индивидуальности. Интроверт, напротив, всегда действует так, как будто объект обладает превосходящей силой, против которой он должен себя защищать. Его реальный мир — это мир внутренний. Тем не менее печально, что оба типа склонны отзываться друг о друге крайне нелестно. Это обстоятельство немедленно поражает всякого, кто занимается этой проблемой. И причина кроется в том, что сами психические ценности имеют диаметрально противоположную локализацию у этих двух типов. Интроверт видит все мало-мальски ценное для него в субъекте — то же самое экстраверт видит в объекте. Эта зависимость от объекта кажется интроверту знаком величайшей неполноценности, в то время как для экстраверта озабоченность субъектом выглядит не чем иным, как инфантильным аутоэротизмом. Отсюда и неудивительно, что оба типа часто вступают в конфликт. Это не мешает, однако, большинству мужчин жениться на женщинах противоположного типа. Такие браки ценны в смысле психологического симбиоза и могут длиться «вечно», если партнёры не пытаются найти взаимное «психологическое» понимание. Но эта фаза понимания составляет нормальное развитие любого брака при условии, что партнёры имеют необходимый досуг или потребность в развитии, хотя даже при наличии обоих этих условий требуется известное мужество, поскольку существует риск разрушения супружеского мира. При благоприятных обстоятельствах эта фаза в жизненной судьбе обоих типов наступает автоматически, по причине того, что каждый тип является примером одностороннего развития. Один развивает только внешние отношения и пренебрегает внутренними — другой развивается изнутри, а внешнее оставляет в застое. В определённое время у индивида возникает потребность развить то, что пребывало у него в запустении. Развитие приобретает форму дифференциации определённых функций, к которым я должен теперь перейти в обзоре их значения для типологической проблемы. Сознательное психическое есть средство для адаптации и ориентации и состоит из ряда различных психических функций. Среди них можно выделить четыре основных: ощущение, мышление, чувство, интуиция. В ощущение я включаю все восприятие с помощью чувственных органов; под мышлением я имею в виду функцию интеллектуального познания и формирования логических заключений; чувство — функция субъективной оценки; интуицию я понимаю как восприятие с помощью бессознательного или восприятие бессознательных содержаний. Настолько, насколько позволяет мой опыт, эти четыре базовые функции кажутся мне достаточными, чтобы выразить и представить многочисленные виды сознательной ориентации. Для полной ориентации все четыре функции должны сотрудничать на равных: мышление облегчает познание и суждение, чувство говорит нам, в какой степени и как та или иная вещь является для нас важной или не является таковой, ощущение должно передавать нам с помощью зрения, слуха, вкуса и так далее сведения о конкретной реальности, а интуиция позволяет нам угадывать скрытые возможности в подоплёке происходящего, поскольку эти возможности также принадлежат целостной картине данной ситуации. В действительности, однако, эти базовые функции весьма редко или никогда не дифференцируются единообразно и равно согласно нашему хотению. Как правило, одна или другая функция занимает главное место, в то время как остальные остаются недифференцированными на заднем плане. Таким образом, существует много людей, ограничивающих себя восприятием простой конкретной реальности, без какого-то размышления о ней или принятия в расчёт определённых чувственных оценок. Их также весьма мало волнуют возможности, скрытые в ситуации. Таких людей я описываю как ощущающие типы. Другие ориентированы исключительно тем, что думают, и попросту не способны приспособиться к ситуации, которую они не могут понять интеллектуально. Таких людей я называю мыслительными типами. Третьи, в свою очередь, во всём руководствуются исключительно чувством. Они просто спрашивают себя, приятна ли им та или иная вещь или неприятна, и ориентируются по своим чувственным впечатлениям. Это чувствующие типы. Наконец, интуитивы не обеспокоены ни идеями, ни чувственными реакциями, ни реальностью предметов, а целиком отдают себя во власть соблазнительных возможностей и без сожаления оставляют те ситуации, в которых не «чуют запаха» возможностей новых. Каждый из этих типов представляет свой вид односторонности, тот вид, который усложнён спецификой интровертной или экстравертной установки, с ним связанной. Именно из-за этой усложнённости я был вынужден упомянуть об этих функциях-типах, и это возвращает нас к вопросу об односторонности интровертной и экстравертной установок. Эта односторонность могла бы приводить к полной утрате психического равновесия, если бы не была скомпенсирована бессознательной контрпозицией. Исследование бессознательного показывает, например, что наряду с сознательной установкой интроверта существует бессознательная экстравертная установка, которая автоматически компенсирует его сознательную односторонность. Хотя практически можно предположить существование общей интровертной или экстравертной установки, строгий научный исследователь не может оставить суть на откуп интуиции, а должен позаботиться о действительном представлении материала. Тогда мы обнаружим, что ни один индивид не является просто экстравертом или интровертом, но что он оказывается таким в одной из своих функций. Возьмём, например, мыслительный тип: большинство сознательного материала, который он представляет для наблюдения, состоит из мыслей, заключений, размышлений, так же как и действий, аффектов, оценок и восприятий интеллектуального характера или, по крайней мере, из материала, напрямую зависящего от интеллектуальных посылок. Мы должны интерпретировать саму природу его общей установки из специфики этого материала. Материал, представляемый чувствующим типом, будет другого вида, то есть чувства и эмоциональные содержания всех сортов, мысли, размышления и восприятия, зависящие от эмоциональных посылок. И только из специфической природы его чувств мы сможем сказать, к типу какой установки он принадлежит. Вот почему я упоминаю здесь эти функции-типы, потому что в индивидуальных случаях интровертные и экстравертные установки никогда не могут быть демонстрируемы per se (сами по себе), — они появляются только в виде специфики доминирующей сознательной функции. Аналогично не существует общей установки бессознательного, но лишь типично модифицированные формы бессознательных функций, и лишь путём исследования бессознательных функций и их особенностей может быть научно установлена бессознательная установка. Едва возможно говорить о типических бессознательных функциях, хотя в экономии психического приходится приписывать некоторую функцию бессознательному. Лучше всего, я думаю, выражаться осторожно в этом отношении, и я не могу пойти дальше утверждения, что бессознательное настолько, насколько мы можем видеть его присутствие, имеет компенсаторную функцию в сознании. То, что бессознательное существует в самом себе, является бесполезной спекуляцией. По самой своей природе оно выходит за рамки всякого познания. Мы просто постулируем его существование на основе его продуктов, таких как сновидения и фантазии. Но хорошо установленным фактом в научной практике является то, что, например, сновидения практически всегда имеют содержание, которое может изменять сознательную установку, и это оправдывает нас в утверждении о компенсаторной функции бессознательного. Помимо этой общей функции бессознательное обладает также функциями, которые могут становиться сознательными в других условиях. Мыслительный тип, например, должен с необходимостью подавлять и исключать чувство, насколько это возможно, так как ничто не расстраивает мышление так сильно, как чувство, и чувствующий тип подавляет мышление, поскольку нет ничего более вредного для чувства, нежели мышление. Подавленные функции переходят в ведение бессознательного. Подобно тому как только один из четырёх сыновей Horus (Гора) имел человеческую голову, так, согласно правилу, только одна из четырёх базовых функций является полностью сознательной и достаточно дифференцированной, чтобы свободно управляться волей, другие же остаются отчасти или полностью бессознательными. Эта «бессознательность» не означает, что, например, мыслительный тип не сознает свои чувства. Он знает свои чувства очень хорошо, настолько, насколько он способен к интроспекции, но он отвергает любую их ценность и заявляет, что они не имеют на него влияния. Поэтому они нападают на него неожиданно, против его воли, и, будучи спонтанными и автономными, они в конце концов присваивают себе ту самую ценность, в которой его сознание им отказывает. Они активируются бессознательной стимуляцией и в действительности образуют нечто вроде контрличности, чьё существование может быть установлено только при анализе продуктов бессознательного. Когда та или иная функция не оказывается «под рукой», когда она воспринимается как нечто, что беспокоит дифференцированную функцию: внезапно возникает и затем судорожно исчезает вновь, — когда она носит обцессивный характер или упрямо не показывается в случае наиболее острой потребности в ней, тогда она несёт в себе всё качества квазибессознательной функции. Могут быть отмечены и другие особенности: в связи с ней всегда присутствует что-то недостоверное, как будто она содержит элементы, собственно, ей и не принадлежащие. Таким образом, бессознательные чувства мыслительного типа оказываются исключительно фантастического характера, зачастую в гротескном контрасте с крайне рационалистическим интеллектуализмом его сознательной установки. Сознательное мышление такого типа целенаправленно и контролируемо, но его чувство импульсивно, неконтролируемо, легко поддаётся переменам настроения, иррационально, примитивно и в той же степени архаично, что и чувства дикаря. То же самое истинно и в отношении любой функции, подавленной в бессознательное. Она остаётся неразвитой, сплавленной вместе с элементами, ей, по сути, не принадлежащими, в архаическом состоянии, поскольку бессознательное в нас является остатком непобедимой природы, точно так же как оно является матрицей-маткой нашего нерождённого будущего. Неразвитые функции всегда оказываются зародышевыми, поэтому неудивительно, что иногда в течение жизни возникает потребность в дополнении и изменении сознательной установки. Отдельно от свойств, мной уже упомянутых, неразвитые функции обладают дополнительной особенностью, заключающейся в том, что, когда сознательная установка интровертна, они экстравертны, и наоборот. Следует поэтому ожидать обнаружения экстравертных чувств у интровертного интеллектуала, что, возможно, как раз и было выражено таким типом, однажды сказавшим: «До обеда я кантианец, но после обеда я ницшеанец». В своей привычной установке, на которую указано, он интеллектуал, но при стимулирующем воздействии хорошего обеда волны дионисийства прорывают его сознательную установку. Как раз здесь мы встречаемся с огромной трудностью в диагностике типов. Наблюдатель видит проявления обеих составляющих: сознательной установки и автономных явлений бессознательного. И он оказывается в затруднении: что следует приписывать сознательному, а что бессознательному? Различительный диагноз может быть основан только на внимательном изучении качеств наблюдаемого материала. Мы должны пытаться обнаружить, какие явления возникают вследствие сознательно выбранных мотивов, а какие оказываются спонтанными, и так же должно быть установлено, какие из них адаптированы, а какие имеют неадаптированный архаический характер. Теперь должно быть достаточно ясно, что сами качества главной сознательной функции, то есть сознательной установки как целого, оказываются в жёстком контрасте с качествами бессознательной установки. Другими словами, мы можем сказать, что между сознательным и бессознательным обычно существует противоположение. Это противоположение, однако, не воспринимается как конфликт до тех пор, пока сознательная установка не слишком одностороння и не слишком отдалена от установки бессознательной. Но если случится обратное, то кантианец будет неприятно удивлён своим дионисийским двойником, у которого обнаружатся весьма неподобающие кантианцу импульсы. Его сознание почувствует необходимость подавить эти автономные проявления, и, таким образом, возникнет конфликтная ситуация. Тотчас же бессознательное войдёт в активную оппозицию к сознанию, оно попросту откажется быть подавленным. Верно, что некоторые обозначенные сознанием проявления подавить не столь трудно, но тогда бессознательные импульсы попросту отыщут другие отдушины, которые будет не так-то легко обнаружить. И поскольку эти фальшивые клапаны безопасности открыты, человек уже находится на пути к неврозу. Косвенные выходы, конечно, могут быть сделаны доступными пониманию путём анализа и уже затем подвергнуты вновь сознательному подавлению. Но это не загасит их инстинктивного динамизма, а лишь отбросит ещё дальше на задний план, пока понимание непрямого маршрута, избранного бессознательными импульсами, не приведёт с собой понимание односторонности сознательной установки. Одно должно сменить другое, так как оно прежде всего было не чем иным, как односторонностью, активировавшей бессознательную оппозицию; и проникновение в бессознательные импульсы полезно лишь тогда, когда оно эффективно компенсирует эту односторонность. Изменение сознательной установки — дело нелёгкое, потому что любая привычная установка является, в сущности, более или менее сознательным идеалом, освящённым обычаем и исторической традицией, и основана на материковой породе врождённого темперамента данного человека. Сознательная установка по своей природе всегда является мировоззрением (Weltanschauung), если это не религия в открытом виде. Это как раз то, что делает проблему типологии столь важной. Противоположение (противостояние) между типами — это не просто внешний конфликт между людьми, но это источник бесконечных внутренних конфликтов, причина не только внешних споров и неприязней, но и нервных болезней, и психического страдания. Кроме того, это тот самый факт, который обязывает нас, врачей, постоянно расширять свой медицинский кругозор и включать в него не только общие психологические точки зрения, но также и вопросы, связанные со взглядами на жизнь и на мировые проблемы того или иного больного. В рамках одной лекции я не могу, конечно, дать вам развёрнутую идею глубины и масштаба этих проблем. Я должен довольствоваться общим изложением главных фактов и их приложений. Для более полного уточнения всей проблемы я должен порекомендовать вам свою книгу «Психологические типы». Резюмируя, я бы хотел подчеркнуть, что каждая из двух общих установок, интроверсия и экстраверсия, проявляет себя в индивиде особым образом, через преобладание одной из четырёх основных функций. Строго говоря, не существует чистых и неразложимых интровертов и экстравертов, а есть только интровертные и экстравертные функциональные типы (функции-типы), такие как мыслительные типы, ощущающие типы и так далее. Существует, таким образом, по крайней мере восемь ясно различаемых типов. Очевидно, что можно при желании увеличить это число, если, скажем, каждую из функций разложить на три подгруппы, что было бы возможным эмпирически. Можно, например, легко разделить мышление на три хорошо известные формы: интуитивное и спекулятивное, логическое и математическое, эмпирическое и позитивное. Сходные подгруппы могут быть образованы и для других функций, например в случае интуиции, имеющей как интеллектуальный, так и эмоциональный и сенсорный аспект. На этом уровне может быть образовано большое число типов, каждое новое подразделение становится всё возрастающе утончённым. В завершение необходимо добавить, что я не рассматриваю классификацию типов согласно интроверсии и экстраверсии и четырёх базовых функций как единственно возможную. Любой другой психологический критерий может служить не менее эффективно в качестве классификатора, хотя, на мой взгляд, другие не обладают столь обширным практическим значением.

Читать «Психологические типы» — Юнг Карл Густав — Страница 1

Карл Густав Юнг

Психологические типы

Карл Густав Юнг и аналитическая психология

Среди наиболее выдающихся мыслителей XX века можно с уверенностью назвать швейцарского психолога Карла Густава Юнга.

Как известно, аналитическая, точнее — глубинная психология есть общее обозначение ряда психологических направлений, выдвигающих, среди прочего, идею о независимости психики от сознания и стремящихся обосновать фактическое существование этой независимой от сознания психики и выявить ее содержание. Одним из таких направлений, базирующихся на понятиях и открытиях в области психического, сделанных Юнгом в разное время, является аналитическая психология. Сегодня в повседневной культурной среде общеупотребительными и даже шаблонными стали такие понятия, как комплекс, экстраверт, интроверт, архетип, некогда введенные в психологию Юнгом. Существует ошибочное мнение, что юнговские идеи выросли на почве идиосинкразии к психоанализу. И хотя ряд положений Юнга действительно строится на возражениях Фрейду, сам контекст, в котором в разные периоды возникали «строительные элементы», впоследствии составившие оригинальную психологическую систему, разумеется, гораздо шире и, что самое главное, он базируется на отличных от фрейдовских представлениях и взглядах как на человеческую природу, так и на интерпретацию клинических и психологических данных.

Карл Юнг родился 26 июля 1875 года в Кессвиле, кантон Тургау, на берегу живописного озера Констанц в семье пастора швейцарской реформаторской церкви; дед и прадед со стороны отца были врачами. Учился в Базельской гимназии, любимыми предметами гимназических лет были зоология, биология, археология и история. В апреле 1895 года поступил в Базельский университет, где изучал медицину, но затем решил специализироваться по психиатрии и психологии. Помимо этих дисциплин глубоко интересовался философией, теологией, оккультизмом.

По окончании медицинского факультета Юнг написал диссертацию «О психологии и патологии так называемых оккультных явлений», оказавшуюся прелюдией к его длившемуся почти шестьдесят лет творческому периоду. Основанная на тщательно подготовленных спиритических сеансах со своей необычайно одаренной медиуматическими способностями кузиной Хелен Прейсверк, работа Юнга представляла описание ее сообщений, полученных в состоянии медиуматического транса. Важно отметить, что с самого начала своей профессиональной карьеры Юнг интересовался бессознательными продуктами психического и их значением для субъекта. Уже в этом исследовании /1- Т.1. С. 1–84; 2- С. 225–330/ легко можно увидеть логическую основу всех его последующих работ в их развитии — от теории комплексов к архетипам, от содержания либидо к представлениям о синхронности и т.  д.

В 1900 году Юнг переехал в Цюрих и стал работать ассистентом у известного в то время врача-психиатра Юджина Блейлера в больнице для душевнобольных Бурхгольцли (пригород Цюриха). Он поселился на больничной территории, и с этого момента жизнь молодого сотрудника стала проходить в атмосфере психиатрического монастыря. Блейлер был зримым воплощением работы и профессионального долга. От себя и сотрудников он требовал точности, аккуратности и внимательности к пациентам. Утренний обход заканчивался в 8.30 утра рабочей встречей персонала, на которой заслушивались сообщения о состоянии больных. Два-три раза в неделю в 10.00 утра происходили встречи врачей с обязательным обсуждением историй болезни как старых, так и вновь поступивших пациентов. Встречи происходили при непременном участии самого Блейлера. Обязательный вечерний обход происходил между пятью и семью часами вечера. Никаких секретарей не было, и персонал сам печатал на машинке истории болезни, так что порой приходилось работать до одиннадцати часов вечера. Больничные ворота и двери закрывались в 10.00 вечера. Младший персонал ключей не имел, так что, если Юнг хотел вернуться из города домой попозже, он должен был просить ключ у кого-либо из старшего медперсонала. На территории больницы царил сухой закон. Юнг упоминает, что первые шесть месяцев он провел совершенно отрезанный от внешнего мира и в свободное время читал пятидесятитомную «Allgemeine Zeitschrift für Psychiatrie».

Вскоре он начал публиковать свои первые клинические работы, а также статьи по применению разработанного им же теста словесных ассоциаций. Юнг пришел к выводу, что посредством словесных связей можно обнаружить («нащупать») определенные совокупности (констелляции) чувственно окрашенных (или эмоционально «заряженных») мыслей, понятий, представлений и, тем самым, дать возможность выявиться болезненным симптомам. Тест работал, оценивая реакцию пациента по временной задержке между стимулом и ответом. В результате выявилось соответствие между словом-реакцией и самим поведением испытуемого. Значительное отклонение от норм отмечало присутствие аффективно-нагруженных бессознательных идей, и Юнг ввел понятие «комплекс», чтобы описать их целокупную комбинацию. /3- С.40 и далее/

В 1907 году Юнг опубликовал исследование о раннем слабоумии (эту работу Юнг послал Зигмунду Фрейду), несомненно повлиявшее на Блейлера, который спустя четыре года предложил термин «шизофрения» для соответствующей болезни. В этой работе /4- С. 119–267; 5/ Юнг предположил, что именно «комплекс» отвечает за выработку токсина (яда), задерживающего умственное развитие, и именно комплекс напрямую направляет свое психическое содержание в сознание. В таком случае маниакальные идеи, галлюцинаторные переживания и аффективные изменения при психозе представляются как в той или иной степени искаженные проявления подавленного комплекса. Книга Юнга «Психология dementia praecox» оказалась первой психосоматической теорией шизофрении, и в дальнейших своих работах Юнг всегда придерживался убеждения о первичности психогенных факторов в возникновении этой болезни, хотя постепенно и оставил «токсинную» гипотезу, объясняясь в дальнейшем больше в терминах нарушенных нейрохимических процессов.

Встреча с Фрейдом обозначила важную веху в научном развитии Юнга. К моменту личного знакомства в феврале 1907 года в Вене, куда Юнг приехал после непродолжительной переписки, он был уже широко известен как своими опытами в словесных ассоциациях, так и открытием чувственных комплексов. Используя в опытах теорию Фрейда — его труды он хорошо знал, — Юнг не только объяснял свои собственные результаты, но и поддерживал психоаналитическое движение как таковое. Встреча дала начало тесному сотрудничеству и личной дружбе, продолжавшимся вплоть до 1912 года. Фрейд был старше и опытнее, и нет ничего странного в том, что он стал для Юнга, в некотором смысле, отцовской фигурой. Со своей стороны, Фрейд, воспринявший поддержку и понимание Юнга с неописуемым энтузиазмом и одобрением, уверовал в то, что наконец-то нашел своего духовного «сына» и последователя. В этой глубоко символической связи «отец — сын» росли и развивались как плодотворность их взаимоотношений, так и семена будущего взаимоотречения и размолвки. Бесценным даром для всей истории психоанализа является их многолетняя переписка, составившая полновесный том /6- P.650 [том содержит 360 писем, охватывающих семилетний период и варьирующих по жанру и объему от короткой поздравительной открытки до фактического эссе в полторы тысячи слов]; 7- С. 364–466 [на русском языке переписка частично опубликована здесь]/.

В феврале 1903 года Юнг женился на двадцатилетней дочери преуспевающего фабриканта Эмме Раушенбах (1882–1955), с которой прожил вместе пятьдесят два года, став отцом четырех дочерей и сына. Вначале молодые поселились на территории клиники Бурхгольцли, занимая квартиру этажом выше Блейлера, а позже — в 1906 году — переехали во вновь отстроенный собственный дом в пригородное местечко Кюснахт, что неподалеку от Цюриха. Годом раньше Юнг начал преподавательскую деятельность в Цюрихском университете. В 1909 году вместе с Фрейдом и другим психоаналитиком — венгром Ференчи, работавшим в Австрии, Юнг впервые приехал в Соединенные Штаты Америки, где прочел курс лекций по методу словесных ассоциаций. Университет Кларка в штате Массачусетс, пригласивший европейских психоаналитиков и праздновавший свое двадцатилетнее существование, присудил Юнгу вместе с другими почетную степень доктора.

Типология К. Юнга

Карл Юнг тоже делил людей на типы, исходя из психологических различий между ними, которые, однако, он считал врожденными.

К. Юнг выделил два общих типа:

• экстравертированный,
• интровертированный.

Для экстравертов характерна направленность на объект поэтому мнения других людей, общепринятые нормы, объективные обстоятельства определяют их поступки в значительно большей степени, чем их собственное, субъективное отношение к окружающей действительности.

У интроверта субъективное всегда превалирует над объективным, и ценность субъекта всегда выше, чем объекта. Испытывая какую-нибудь эмоцию, интроверт обращает внимание не на события или людей, которые ее вызвали, а на свои переживания Собственное мнение для него важнее, чем окружающая реальность или суждения других людей.

Кроме сознательной установки оба типа имеют и бессознательную, которая по отношению к первой выполняет компенсаторную функцию.

В зависимости от развитости четырех основных психических функций — мышления, эмоции, ощущения и интуиции — К. Юнг выделяет четыре типа экстравертов и четыре типа интровертов:

1. Экстравертированиый мыслительный тип. Субъекты, которые принимают важные решения рассудочно, создают схемы объективной реальности и непреложно руководствуются ими в своем поведении, требуя того же от окружающих. Если эти схемы («формулы», по К. Юнгу) возникают в результате глубокого понимания реальности, люди могут быть реформаторами и новаторами. Однако чем уже схема, тем больше шансов, что представитель этого типа превратится в брюзгу, а служение идеалу не остановит его ни перед какими нравственными законами: цель для него оправдывает средства. Люди такого типа эмоционально тупы: они редко сочувствуют другим и не ценят дружбы, им чужды эстетические переживания, и поэтому они не интересуются искусством.

2. Экстравертированиый эмоциональный тип. Склонен к «правильной» эмоциональной оценке всего того, что его окружает. Подобные люди любят партнеров, отвечающих определенным критериям (например, занимающих определенное социальное положение). Они ходят в театр и испытывают там те эмоции, которые и следует там испытать. От их чувств всегда веет холодом, поэтому они воспринимаются как притворство.

3. Экстравертированиый сенсорный тип. Определяет ценность объектов по силе ощущения: чем оно сильнее, тем больше ценность. Люди этого типа ищут наслаждения, удовольствия. Производят на окружающих впечатление радующихся жизни эстетов, если ощущения не очень доминируют над остальными функциями. В противном случае они становятся неприятными для окружающих.

4. Экстравертированиый интуитивный тип. Обладает необычайно развитым «нюхом» на все новое и необычное. Такой человек легко и бурно увлекается новым объектом, может заразить своим энтузиазмов и воодушевить других, но как только объект его привязанности исчерпывает свои возможности к развитию, он без сожаления забывает о нем и переключается на новый. При этом нравственные устои его никогда не беспокоят, поэтому окружающие считают его легкомысленным и даже авантюристом. К. Юнг пишет по поводу людей этого типа, что они «распространяют» вокруг себя полноту жизни, но живут не они, а другие.

5. Интровертированный мыслительный тип. Характеризуется мышлением, которое не воссоздает реальную действительность, а доводит ее неясный образ до понятной и четко сформулированной идеи. Из-за этого он склонен подстраивать факты под идею или вообще их игнорировать. Он создает теории ради теорий. В отличие от экстравертированного мыслительного типа стремится не к расширению знаний о мире, а к их углублению. Не считает нужным увлечь окружающих собственными идеями и завоевать их поддержку. При убежденности в правоте своих идей негодует на общество, отказывающееся их принимать. Он плохой учитель. Окружающими воспринимается как высокомерный и властный. Однако для тех, кто его знает близко, выглядит наивным и неприспособленным.

6. Интровертированный эмоциональный тип. Выглядит внешне спокойным, даже индифферентным. Его эмоции часто незаметны для окружающих, хотя внутри у него может все кипеть. Подобная эмоциональная сдержанность воспринимается окружающими негативно как проявление холодности.

7. Интровертированный сенсорный тип. В отличие от экстравертированного сенсорного ориентируется не на объекты, вызывающие интенсивные ощущения, а на интенсивность ощущений, вызванных объектами. Поэтому как только ощущение возникает, объект для него теряет ценность. Представители данного типа непонятны окружающим и непривлекательны для них.

8. Интровертированный интуитивный тип. Порождает, по К. Юнгу, фантастов и художников, а при отклонении от нормы — мистиков. Продукты их творчества для окружающих непонятны.

Нельзя не обратить внимания на то, что при описании этих типов у К. Юнга явно просматривается сторона отрицательных характеристик. Это связано с тем, что источником создания данной типологии был клинический опыт ее автора.

Психологические типы. К.Юнг — Психологос

Юнг К.Г. Психологические типы. М., 1924.

Введение

Платон и Аристотель! Это не только две системы, но и типы двух различных че­ловеческих натур, которые, с незапамятных времен облаченные в разные одеяния, более или менее враждебны одна другой. Они ожесточенно состязаются с начала Средних веков и до нашего времени, и эта борьба составляет существеннейшее со­держание церковной истории первых времен. Какие бы имена ни выставляла ис­тория, речь идет всегда только о Платоне и Аристотеле. Натуры мечтательные, ми­стические, платоновские из тайников своей души создают христианские идеи и соответствующие им символы. Натуры практические, приводящие все в порядок, аристотелевские созидают из этих идей и символов прочную систему, догматику и культ. Католическая церковь, наконец, замыкает в себе обе натуры, из которых од­ни создают себе крепость из клира, а другие — из монашества, однако все время продолжают воевать друг с другом.

Г. Гейне. Германия.

В моей практической врачебной практике с нервнобольными я уже давно за­метил, что помимо многих индивидуальных различий человеческой психики су­ществует также типическое развитие, и прежде всего два резко различных типа, названных мной типом интроверсии и типом экстраверсии.

Рассматривая течение человеческой жизни, мы видим, что судьбы одного обусловливаются преимущественно объектами его интересов, в то время как судьбы другого — прежде всего его собственной внутренней жизнью, его субъек­том. Но так как все мы в известной степени отклоняемся в ту или иную сторону, то мы естественным образом расположены понимать всё в смысле только наше­го собственного типа.

Я с самого же начала упоминаю об этом обстоятельстве, чтобы предотвра­тить возможные недоразумения. Разумеется, это обстоятельство значительно затрудняет попытку общего описания типов. Мне следует рассчитывать на большое расположение моего читателя, если я желаю, чтобы меня правильно поняли. Было бы относительно просто, если бы каждый читатель знал, к какой категории он сам принадлежит. Но нередко очень трудно решить, относится ли кто-нибудь к тому или другому типу, особенно если вопрос идет о самом себе. Суждения о собственной личности всегда чрезвычайно неясны. Эти субъек­тивные помрачения суждения особенно часты потому, что каждому выражен­ному типу присуща особая тенденция к компенсации односторонности его типа, тенденция, которая биологически целесообразна, так как она стремится удер­жать душевное равновесие. Благодаря компенсации возникают вторичные ха­рактеры или типы, которые представляют чрезвычайно трудно поддающийся разгадке образ; последнее является тем более трудным, что сами мы склонны вообще отрицать существование типов и признавать одни только индивидуаль­ные различия.

Мне приходится упомянуть об этих трудностях, чтобы оправдать известную особенность моего дальнейшего изложения: могло бы казаться, что наиболее простым путем было бы описать два конкретных случая и, расчленив их, поста­вить их друг подле друга. Но каждый человек обладает обоими механизмами, экстраверсией и интроверсией, и только относительный перевес того или друго­го определяет тип. Нужно поэтому наложить сильную ретушь, чтобы придать картине необходимую рельефность, что уже ведет к более или менее невинному подлогу. К этому нужно прибавить, что психологическая реакция человека до то­го сложный предмет, что при моих способностях изложения мне едва ли удастся в полной мере дать абсолютно правильную картину ее. Поэтому я необходимей­шим образом должен ограничиться изложением начал, которые я абстрагировал из подробных отдельных наблюдений. При этом дело идет не о дедукции a priori, как это могло бы казаться, а о дедуктивном изложении эмпирически приобре­тенных взглядов. Эти взгляды, как я надеюсь, послужат для некоторого разъяс­нения дилеммы, которая не только в аналитической психологии, но и в других областях науки и особенно в личных отношениях между людьми вела и все еще ведет к недоразумениям и раздорам. Отсюда выясняется, почему существование двух различных типов есть собственно уже давно известный факт, который в той или другой форме отмечался то знатоком людей, то мучительной рефлексией мыслителя или представителя, например интуиции Гете, как всеобъемлющий принцип систолы и диастолы. Термины и понятия, под которыми понимался ме­ханизм интроверсии и экстраверсии, очень различны и всегда приспособлены к точке зрения индивидуального наблюдателя. Несмотря на различие формулиро­вок, всегда замечается общее в основном понимании, а именно движение инте­реса по направлению к объекту в одном случае и движение интереса от объекта к субъекту и к его собственным психическим процессам в другом случае. В пер­вом случае объект действует на тенденции субъекта как магнит, он притягивает их и в значительной мере обусловливает субъект; он даже настолько отчуждает субъект от него самого, так изменяет его качества в смысле приравнения к объ­екту, что можно подумать, будто объект имеет большее и в конечном счете реша­ющее значение для субъекта, будто полное подчинение субъекта объекту являет­ся в известной мере абсолютным предопределением и особым смыслом жизни судьбы. Во втором случае, наоборот, субъект является и остается центром всех интересов. Можно сказать, что получается впечатление, будто вся жизненная энергия направлена в сторону субъекта и поэтому всегда препятствует тому, что­бы объект приобрел какое бы то ни было влияние на субъект. Кажется, будто энергия уходит от объекта, будто субъект есть магнит, который хочет притянуть к себе объект.

Трудно охарактеризовать это противоположное поведение по отношению к объекту легко понятным, ясным образом, и существует большая опасность прийти к совершенно парадоксальным формулировкам, которые ведут скорее к путанице, нежели к ясности. Наиболее обще интровертированную точку зрения можно было бы обозначить как такую, которая при всех обстоятельствах стара­ется личность и субъективное психологическое явление поставить выше объек­та и объективного явления или по крайней мере утвердить их по отношению к объекту. Эта установка придает поэтому большую ценность субъекту, чем объек­ту. Соответственно этому объект всегда находится на более низком уровне ценности, он имеет второстепенное значение, он иногда является только внешним объективным знаком субъективного содержания, как бы воплощением идеи, причем, однако, существенным является именно идея; либо же он является предметом эмоции, причем, однако, самое главное — это эмоциональное пере­живание, а не объект в его реальной индивидуальности. Экстравертированная точка зрения, наоборот, ставит субъект ниже объекта, причем объекту принадле­жит преобладающая ценность. Субъект пользуется всегда второстепенным зна­чением, субъективное явление кажется иногда только мешающим и ненужным придатком к объективно происходящему. Ясно, что психология, исходящая из этих противоположных точек зрения, должна распасться на две совершенно раз­личные ориентировки. Одна рассматривает все под углом зрения своего понима­ния, а другая — под углом зрения объективно происходящего.

Эти противоположные установки являются прежде всего только противопо­ложными механизмами: диастолическое движение по направлению к объекту и восприятие объекта, систолическое концентрирование и отделение энергии от воспринятого объекта. Каждый человек обладает обоими механизмами, как вы­ражением своего природного жизненного ритма, который Гёте, конечно, не слу­чайно обозначил физиологическими понятиями, характеризующими деятель­ность сердца. Ритмическая смена обеих форм психической деятельности долж­ны была бы соответствовать нормальному течению жизни. Сложные внешние условия, при которых мы живем, и, быть может, еще более сложные условия нашего индивидуального психического предрасположения редко, однако, до­пускают совершенно не нарушенное течение психической деятельности. Внешние обстоятельства и внутреннее предрасположение очень часто благо­приятствуют одному механизму и ограничивают и ставят препятствия друго­му. Отсюда естественно происходит перевес одного механизма. Если это со­стояние каким-нибудь образом становится хроническим, то вследствие этого и возникает тип, т. е. привычная установка, в которой один механизм постоянно господствует, не будучи в состоянии, конечно, полностью подавить другой, так как он необходимо принадлежит к психической деятельности жизни. Поэтому никогда не может существовать чистый тип в том смысле, что он полностью вла­деет одним механизмом при полной атрофии другого. Типическая установка все­гда означает только относительный перевес одного механизма.

Констатированием интроверсии и экстраверсии впервые дана была возмож­ность различать две обширные группы психологических индивидуумов. Но все- таки эти группировки такого поверхностного и общего свойства, что они допус­кают только такое общее различение. Более точное исследование психологии тех индивидуумов, которые входят в ту или иную группу, тотчас показывает большие различия между отдельными индивидуумами, которые, несмотря на это, при­надлежат к одной и той же группе. Поэтому мы должны сделать еще один шаг, чтобы быть в состоянии определить, откуда происходят различия индивидуумов, относящихся к одной и той же группе. Мой опыт показал мне, что индивидуумов можно различать самым общим образом не только по универсальному различию экстраверсии и интроверсии, но и по отдельным основным психологическим функциям. А именно в такой же мере, как внешние обстоятельства и внутреннее предрасположение вызывают господство экстраверсии и интроверсии, они бла­гоприятствуют также господству в индивидууме определенной основной функ­ции. Основными функциями, т. е. функциями, которые существенно отличают­ся от других функций, являются, по моему опыту, мышление, эмоции, ощущение и интуиция. Если привычно господствует одна из этих функций, то появляется со­ответствующий тип. Поэтому я различаю мыслительный, эмоциональный, сен­сорный и интуитивный типы. Каждый из этих типов, кроме того, может быть интровертированным или экстравертированным, смотря по своему поведению по отношению к объекту, так, как это было описано выше. В двух предварительных сообщениях о психологических типах я не придерживался изложенного здесь различения, но отождествлял мыслительный тип с интровертированным и эмо­циональный тип с экстравертированным. Это смешение оказалось несостоя­тельным при более глубокой обработке проблемы. Во избежание недоразумений я просил бы поэтому читателя иметь в виду проведенное здесь различение. Что­бы обеспечить необходимую ясность в столь сложных вопросах, я посвятил по­следнюю главу этой книги определению моих психологических понятий2.

Общее описание типов

А. Введение

Я хочу попытаться дать общее описание психологии типов. Сначала это нуж­но сделать для обоих общих типов, которые я обозначил как интровертированный и экстравертированный. Затем, в дополнение, попытаюсь дать еще некото­рую характеристику тех специальных типов, своеобразие которых определяется тем, что индивидуум приспособляется и ориентируется главным образом по­средством наиболее развитой у него функции. Я бы обозначил первые как общие зависящие от установки типы, отличающиеся друг от друга направлением их ин­тересов и движением их либидо, а последние — как функциональные типы.

Общие зависящие от установки типы различаются своей своеобразной уста­новкой по отношению к объекту. Интровертированный относится к объекту аб­страгирующее, он, взятый в своем основании, всегда озабочен тем, чтобы отнять либидо у объекта, как если бы он должен был предотвратить перевес объекта. Экстравертированный, наоборот, относится положительно к объекту. Он ут­верждает значение объекта тем, что свою субъективную установку он постоянно ориентирует на объект и относит к нему. Принятый за основание объект никогда не имеет для него достаточной ценности, и потому значение его необходимо по­высить. Оба типа настолько различны, их противоположность так ясна, что суще­ствование их становится очевидным даже для профана в психологии, если когда-нибудь обратить на это его внимание. Всякому известны те замкнутые, с трудом постигаемые, часто застенчивые натуры, которые составляют сильнейшую про­тивоположность другим — открытым, обходительным, часто веселым или по крайней мере приветливым и доступным характерам, которые со всеми уживаются или если даже спорят, то все-таки находятся в отношениях, позволяющих на всех влиять или допускать их влияние на себя. Обычно рассматриваются та­кие различия только как индивидуальные случаи своеобразного склада характе­ра. Но кто имел случай основательно изучить многих людей, легко сделает от­крытие, что при этой противоположности дело совсем не идет об изолирован­ных индивидуальных случаях, но скорее о типических установках, которые гораздо более общи, чем это можно предположить при ограниченном психоло­гическом опыте. В действительности дело идет об основной противоположнос­ти, которая более или менее отчетлива, но всегда заметна в индивидуумах с вы­раженной в известной степени личностью. Таких людей мы встречаем не только среди образованных, но вообще во всех слоях населения, вследствие чего наши типы можно обнаружить как среди рабочих и крестьян, так и среди высоко диф­ференцированных людей какой-нибудь нации. Точно также и половые различия ничего не меняют в этом факте. У всех женщин обнаруживаются те же самые противоположности. Столь большое распространение едва ли могло бы иметь место, если бы дело шло об акте сознания, т. е. о сознательной и намеренно вы­бранной установке. В этом случае, конечно, определенный, связанный с одинако­вым воспитанием и образованием и соответственно этому пространственно-ограниченный класс населения был бы преимущественным носителем такой установ­ки. Дело, однако, обстоит совсем не так, но совершенно наоборот — типы разделяются явно без разбору. В одной и той же семье один ребенок бывает интровертированным, а другой — экстравертированным. Так как соответственно этим фактам зависящий от установки тип, как общий и явно случайно распространен­ный феномен, не может быть следствием сознательного суждения или осознанно­го намерения, то он своим существованием должен быть обязан бессознательной, инстинктивной основе. Поэтому противоположность типов как общий психоло­гический феномен должна иметь каким-то образом свою биологическую пред­посылку.

Отношение между субъектом и объектом, рассматриваемое биологически, является всегда приспособлением, так как всякое отношение между субъектом и объектом предполагает изменяющие воздействия одного на другой. Эти измене­ния составляют приспособление. Типические установки к объекту являются по­этому процессами приспособления. Природа знает два, в основе различных, пу­ти приспособления и обусловленной этим возможности постоянного существо­вания живого организма: один путь — это повышенная плодовитость при сравнительно меньшей силе защиты и продолжительности жизни отдельного индивидуума, второй путь — это снабжение индивидуума многообразными сред­ствами самосохранения при относительно меньшей плодовитости. Эта биологи­ческая противоположность, как мне кажется, является не только аналогией, но и общим основанием обоих наших психологических модусов приспособления. Здесь я мог бы ограничиться общим указанием, с одной стороны, на свойство экстравертированного постоянно растрачивать себя и во всем распространяться и, с другой стороны, на тенденцию интровертированного защищаться от внеш­них воздействий, по возможности воздерживаться от всяких затрат энергии, ко­торые относятся непосредственно к объекту, чтобы этим создать самому себе возможно более обеспеченную и сильную позицию. Поэтому Блэк интуитивно хорошо обозначил оба типа как profilic (плодородный) и devouring type (прожорливый тип). Как показывает общая биология, оба пути возможны и по-своему успешны; то же самое можно сказать и о типических установках. То, что один осуществляет массовыми отношениями, другой достигает монополией.

Тот факт, что иногда даже дети в первые годы жизни с точностью обнаружи­вают типическую установку, заставляет предположить, что к определенной уста­новке принуждает не борьба за существование, как ее обычно понимают. Конеч­но, можно было бы с достаточными основаниями возразить, что маленький ре­бенок и даже грудной младенец должны уже проделать психологическую работу приспособления бессознательного характера, так как своеобразие материнского влияния в особенности ведет у детей к специфическим реакциям. Этот аргумент может сослаться на неоспоримые факты, но становится, однако, шатким, если упомянуть о том, также бесспорном факте, что двух детей одной и той же мате­ри уже очень рано можно отнести к противоположным типам, причем нельзя до­казать ни малейшего изменения в установке матери. Хотя я ни в каком случае не хочу недооценивать бесконечную возможность родительского влияния, но все- таки этот опыт принуждает меня к заключению, что решающий фактор следует искать в предрасположении ребенка. Наконец, именно индивидуальному пред­расположению нужно приписать то, что при самых одинаковых по возможности внешних условиях один ребенок образует один тип, а другой — другой тип. При этом, конечно, я имею в виду лишь те случаи, которые находятся в нормальных условиях. При ненормальных условиях, т. е. там, где дело идет о крайне сильных и при этом ненормальных установках у матерей, детям может быть навязана от­носительно однородная установка насилием над их индивидуальным предраспо­ложением, которое, может быть, избрало бы другой тип, если бы не помешали этому ненормальные внешние условия. Там, где имеет место такое обусловлен­ное внешним влиянием извращение типа, индивидуум в дальнейшем по боль­шей части становится невротическим, и его излечение возможно только через выявление естественно соответствующей индивидууму установки.

Что касается своеобразного предрасположения, то об этом я могу только ска­зать, что, очевидно, существуют индивидуумы, которые обладают большей лег­костью или способностью или которые с большей пользой приспособляются од­ним, а не другим образом. Для этого нужно было бы поставить вопрос о послед­них физиологических основаниях, недоступных нашему познанию. То, что такие основания возможны, кажется мне вероятным из опыта, показывающего, что изменение типа при известных обстоятельствах наносит большой вред физи­ологическому благополучию организма и часто является причиной сильного ис­тощения.

В. Экстравертированный тип

Для краткости и ясности изложения необходимо при описании этого и по­следующих типов отделить психологию сознательного от психологии бессозна­тельного. Мы обращаемся поэтому сначала к описанию феноменов сознания.

I. Общая установка сознания

Как известно, каждый ориентируется на данные, которые ему доставляет внешний мир; но мы видим, что это может происходить более или менее реша­ющим образом. Один, вследствие того, что на улице холодно, считает необходимым надеть пальто, другой находит это излишним для целей своего закаливания; один восхищается новым тенором потому, что все им восхищаются; другой не восхищается им не потому, что он ему не нравится, а потому, что он держится мнения, что то, чем все восхищаются, далеко еще не достойно удивления; один подчиняется данным отношениям, потому что, как показывает опыт, ничто дру­гое невозможно, другой же убежден, что если уже тысячу раз случилось так, то в тысяча первый раз может произойти иначе и по-новому и т. д. Первый ориенти­руется на данные внешние факты, второй остается при мнении, которое стано­вится между ним и объективно данным. Когда ориентировка на объект или на объективные данные перевешивает до того, что наиболее частые и главнейшие решения и поступки обусловлены не субъективными взглядами, а объективны­ми отношениями, то говорят об экстравертированном типе. Когда кто-нибудь так мыслит, чувствует и поступает, одним словом, так живет, как это непосредст­венно соответствует объективным отношениям и их требованиям, в хорошем или плохом смысле, то он экстравертированный. Он живет так, что объект как детер­минирующая величина явным образом играет в его сознании большую роль, чем его субъективное мнение. Конечно, он имеет субъективные взгляды, но их де­терминирующая сила меньше, чем сила внешних объективных условий. Поэто­му он никогда не думает встретить какой-нибудь безусловный фактор внутри са­мого себя, так как таковые ему известны только вне его. Подобно Эпиметею, его душа подчиняется внешним требованиям, конечно, не без борьбы; но дело кон­чается всегда в пользу внешних условий. Все его сознание глядит наружу, так как главное и решающее определение всегда приходит к нему извне. Из этой основ­ной установки следуют, так сказать, все особенности его психологии, если толь­ко они не основаны на примате определенной психологической функции или на индивидуальных особенностях.

Интерес и внимание следуют за объективными событиями, и прежде всего за теми из них, которые тесно его окружают. Не только лица, но и вещи привлекают интерес. Соответственно этому и поступки основываются на влиянии лиц и ве­щей. Они прямо обусловлены объективными данными и определяющими факто­рами и из них, так сказать, исчерпывающе объяснимы. Поступки явным образом обусловлены объективными обстоятельствами. Если даже поступки не являются простой реакцией на раздражения окружающей среды, то все-таки они имеют ха­рактер применения к реальным отношениям и находят в рамках объективно дан­ного достаточный и соответствующий простор. Они совершенно лишены серьез­ных тенденций выйти за эти пределы. То же касается и интересов: объективные события представляют собой неистощимый источник раздражения, так что инте­рес нормально не требует ничего другого. Моральные законы поступков покры­ваются соответствующими требованиями общества resp. господствующими мо­ральными понятиями. Если бы господствующие воззрения были иными, то были бы другими и субъективные моральные направляющие тенденции, без того, что­бы что-нибудь изменилось в общем психологическом habitus’e. Эта строгая обус­ловленность объективными факторами не обозначает, как это могло бы показаться, полное или даже идеальное приспособление к условиям жизни. Конечно, экстравертированному взгляду такое применение должно казаться полным приспособле­нием, так как такому взгляду не дано другого критерия. Но высшая точка зрения еще не говорит, что объективно данное при всех обстоятельствах является нормальным. Объективные условия могут быть исторически или пространственно ненормальными. Индивидуум, который применяется к этим отношениям, хотя подражает ненормальному характеру окружающей среды, но в то же время вмес­те со всем его окружающим находится в ненормальном положении по отноше­нию к общеобязательным законам жизни. Единичный человек может, конечно, при этом процветать, но только до тех пор, пока он со всем его окружающим не погибнет за прегрешения против общих законов жизни. В этой гибели он должен принять участие с такой же верностью, с какой прежде он применялся к объек­тивным данным. У него есть применение, но не приспособление, так как приспо­собление требует большего, чем не вызывающее трений следование любым усло­виям непосредственно окружающего (я ссылаюсь на Эпиметея Шпителера) (Spitteler). Оно требует соблюдения тех законов, которые более общи, чем мест­ные и исторические условия. Простое применение представляет собой ограни­ченность нормального экстравертированного типа. Своей нормальности экстравертированный тип обязан, с одной стороны, тем обстоятельством, что он отно­сительно без трений применяется к данным отношениям и, естественно, не имеет других претензий, кроме выполнения объективно данных возможностей, например, избрать I, профессию, которая в данном месте и в данное время пред­ставляет многообещающие возможности, или делать или производить то, в чем в данный момент нуждается окружающая среда и чего она ждет от него, или воз­держиваться от всяких нововведений, если только они уж сами собой не напра­шиваются, или как-нибудь иначе превзойти ожидания окружающего. Но, с дру­гой стороны, его нормальность основана еще на том важном обстоятельстве, что экстравертированный считается с реальностью своих субъективных потребнос­тей и нужд. Его слабый пункт заключается именно в том, что тенденция его типа в такой мере направлена вовне, что из всех субъективных фактов даже наиболее связанный с чувствами, а именно телесное здоровье, как слишком мало объек­тивный, как слишком мало «внешний», недостаточно принимается в соображе­ние, так что необходимое для физического благосостояния удовлетворение эле­ментарных потребностей более не имеет места. Вследствие этого страдает тело, не говоря уже о душе. Экстравертированный обычно мало замечает это последнее обстоятельство, но оно тем заметнее для близких, окружающих его домашних. Потеря равновесия становится для него чувствительной лишь тогда, когда появ­ляются ненормальные телесные ощущения.

На этот ощутимый факт он не может не обратить внимания. Естественно, что он рассматривает его как конкретный и «объективный», так как для характерис­тики собственного склада ума у него не существует ничего другого. У других он тотчас замечает «воображение». Слишком экстравертированная установка мо­жет в такой степени не считаться с субъектом, что последний может быть весь принесен в жертву так называемым объективным требованиям, например посто­янному увеличению предприятия, только потому, что имеются заказы и что не­обходимо выполнить представляющиеся возможности.

Опасность экстравертированного заключается в том, что он втягивается в объекты и сам в них совершенно теряется. Происходящие отсюда функциональ­ные (нервные) или действительные телесные расстройства имеют компенсатор­ное значение, так как они принуждают субъекта к невольному самоограниче­нию. Если симптомы функциональны, то они могут своими особенностями символически выражать психологическую ситуацию, например у певца, слава которого быстро достигает опасной высоты, требующей от него несоразмерной затраты энергии, вследствие нервной задержки внезапно исчезают высокие то­ны. У человека, который, начав очень скромно, быстро достигает влиятельного и многообещающего социального положения, психогенно появляются все симптомы горной болезни. Человек, намеревающийся жениться на женщине с очень сомнительным характером, которую он боготворит и очень сильно пере­оценивает, заболевает спазмами горла, принуждающими его ограничиться двумя чашками молока в день, каждую из которых он должен пить три часа. Это силь­но препятствует ему посещать свою невесту, и он может заниматься только пита­нием своего тела. У человека, который не дорос до тяжелой работы в необычай­но разросшемся, благодаря его собственным заслугам, предприятии, появляют­ся нервные припадки жажды, вследствие которых он скоро заболевает нервным алкоголизмом. Как мне кажется, истерия — наиболее распространенный невроз экстравертированного типа. Классический истерический случай всегда характе­ризуется чрезмерными сношениями с окружающими лицами; характерной чер­той является также прямо подражательное применение к обстоятельствам. Ос­новная черта истерического характера — это постоянная тенденция быть инте­ресным и производить впечатление на окружающих. Коррелятом к этому является вошедшая в поговорку внушаемость, доступность влиянию других лиц. Явная экстраверсия проявляется у истеричных и в сообщительности, которая иногда доходит до рассказов чисто фантастического содержания, откуда и про­исходят обвинения в истерической лжи. Истерический характер есть прежде всего преувеличение нормальной установки; но затем он усложняется со сторо­ны бессознательного компенсаторными реакциями, которые телесными расст­ройствами принуждают к интроверсии преувеличенную против психической энергии экстраверсию. Благодаря реакциям бессознательного возникает другая категория симптомов, которые имеют более интровертированный характер. Сю­да прежде всего относится болезненно повышенная деятельность фантазии. По­сле этой общей характеристики экстравертированной установки обратимся те­перь к описанию изменений, которые происходят в основных психологических функциях благодаря экстравертированной установке.

II. Установка бессознательного

Может показаться странным, что я говорю об «установке бессознательного». Как я это в достаточной степени объяснил, я мыслю себе отношение бессозна­тельного к сознательному как компенсаторное. Согласно такому взгляду, бессоз­нательное так же может иметь установку, как и сознательное.

В предыдущей главе я упомянул о тенденции экстравертированной установки к некоторой односторонности, а именно о преимущественном положении объек­тивного фактора в течение психического акта. У экстравертированного типа все­гда есть искушение (мнимо) пожертвовать собой в пользу объекта, ассимилиро­вать свой субъект с объектом. Я исчерпывающе указал на последствия, которые могут получиться из преувеличения экстравертированной установки, именно на вредное подавление субъективного фактора. Поэтому следует ожидать, что пси­хическая компенсация к сознательной экстравертированной установке особенно подчеркнет субъективный момент, т. е. мы должны будем доказать сильную эгоцентрическую тенденцию в бессознательном. Действительно, этому доказатель­ству посчастливилось в смысле фактов в практическом опыте. Здесь я не вдаюсь в казуистику, а отсылаю к следующим главам, где я пытаюсь изобразить характер­ную установку бессознательного у каждого функционального типа. Так как в этой главе дело идет только о компенсации общей экстравертированной установки, то я ограничиваюсь общей характеристикой компенсирующей установки бессозна­тельного. Установка бессознательного для действительного дополнения созна­тельной экстравертированной установки имеет свойство интровертирующего ха­рактера. Она концентрирует энергию на субъективном моменте, т. е. на всех по­требностях и побуждениях, которые подавлены или вытеснены слишком экстравертированной сознательной установкой. Легко понять, как это уже долж­но было быть ясно из предыдущей главы, что ориентировка на объект и на объек­тивно данное насилует множество субъективных побуждений, мнений, желаний и необходимостей и лишает их той энергии, которая естественно должна принад­лежать им. Человек не машина, которую в каждом данном случае можно перест­роить для совершенно другой цели и которая тогда, совершенно другим образом, будет так же правильно функционировать, как и прежде. Человек всегда носит с собой всю свою историю и историю человечества. Но исторический фактор вы­ражает жизненную потребность, которой должна идти навстречу мудрая эконо­мия. Все, что было до сих пор, должно как-нибудь сказаться в новом и сжиться с ним. Поэтому полная ассимиляция с объектом встречает протест уже раньше бывшего и существовавшего с самого начала. Из этого весьма общего рассужде­ния легко понять, почему бессознательные требования экстравертированного ти­па имеют собственно примитивный и инфантильный, эгоистический характер. Когда Фрейд говорит о бессознательном, что оно может «только желать», то это в значительной степени касается бессознательного экстравертированного типа. Применение к объективно данному и ассимиляция с ним мешают осознанию не­достающих субъективных побуждений. Эти тенденции (мысли, желания, аффек­ты, потребности, чувствования и т. д.) принимают соответственно степени их вы­теснения, регрессивный характер, т. е. чем менее они осознаны, тем более они становятся инфантильными и архаическими. Сознательная установка лишает их того распределения энергии, которым они могут относительно располагать, и ос­тавляет им лишь ту энергию, которую она не может отнять. Этот остаток, силу ко­торого все-таки не следует недооценивать, есть то, что нужно обозначить как пер­воначальный инстинкт. Инстинкт нельзя изменить произвольными мероприяти­ями отдельного индивидуума; напротив, для этого потребовалось бы медленное органическое изменение многих поколений, так как инстинкт есть энергетичес­кое выражение определенной органической наклонности. Таким образом, у каж­дой подавленной тенденции в конце концов остается значительная доля энергии, которая соответствует силе инстинкта; эта тенденция сохраняет свою действи­тельность, хотя бы она стала бессознательной благодаря лишению энергии. Чем полнее сознательная экстравертированная установка, тем инфантильнее и арха­ичнее бессознательная установка. Грубый, сильно превосходящий детское и гра­ничащий со злодейским эгоизм иногда характеризует бессознательную установку Здесь мы находим в полном расцвете те кровосмесительные желания, которые описывает Фрейд. Само собой понятно, что эти вещи совершенно бессознатель­ны и остаются также скрытыми для взоров неопытного наблюдателя, пока экс- травертированная сознательная установка не достигнет более высокой степени. Но если происходит преувеличение сознательной точки зрения, то симптомати­чески появляется на свет и бессознательное, т. е. бессознательный эгоизм, ин­фантилизм и архаизм теряют свой первоначальный компенсаторный характер тогда, когда они становятся в более или менее открытую оппозицию к созна­тельной установке. Это проявляется прежде всего в абсурдном преувеличении сознательной точки зрения, которая должна служить для подавления бессозна­тельного, но которая обыкновенно кончается reductio ad absurdum сознатель­ной установки, т. е. крушением. Катастрофа может быть объективной, так как объективные цели постепенно искажались в субъективные. Так, например, один типограф благодаря долгому и тяжелому двадцатилетнему труду сделался из простого служащего самостоятельным владельцем значительного предприя­тия. Предприятие все более и более расширялось, он все более и более втягивал­ся в него, в то время как все побочные интересы растворялись в этом деле. Это поглотило его и следующим образом привело к его гибели: в компенсации его ис­ключительно деловых интересов ожили некоторые воспоминания из его детства, а именно тогда он находил большое удовольствие в живописи и рисовании. Вме­сто того чтобы воспользоваться этой способностью как компенсирующим побоч­ным занятием, он провел ее в свое предприятие и начал фантазировать о «худо­жественном» выполнении своих произведений. К несчастью, фантазии сделались действительностью; он начал действительно производить по своему собственно­му примитивному и инфантильному вкусу с таким успехом, что через несколько лет его предприятие погибло. Он действовал согласно нашему «культурному иде­алу», по которому энергичный человек должен все сосредоточить на конечной цели. Он зашел, однако, слишком далеко и попал во власть субъективного ин­фантильного влечения.

Но катастрофическая развязка может быть еще и субъективного рода, в виде нервного потрясения. Последнее всегда происходит благодаря тому, что бессоз­нательное противодействие в состоянии, наконец, парализовать сознательное действие. В этом случае требования бессознательного категорически навязыва­ются сознанию и этим вызывают гибельное раздвоение, которое по большей ча­сти сказывается в том, что люди или не знают более, чего они, собственно, хотят, ни к чему не имеют охоты, или сразу хотят слишком многого, имеют слишком много охоты, но к тому, что невозможно. Необходимое, часто по культурным ос­нованиям, подавление инфантильных и примитивных потребностей легко ведет к неврозу или к злоупотреблению наркотиками, как алкоголем, морфием, кока­ином и т. д. В еще более тяжелых случаях раздвоение кончается самоубийством. Выдающееся свойство бессознательных тенденций заключается в том, что имен­но по мере того, как сознательным непризнаванием они лишаются своей энергии, они принимают разрушительный характер, как только перестают быть компен­саторными. Они перестают действовать компенсаторно тогда, когда достигнут состояния, соответствующего тому культурному уровню, который абсолютно несовместим с нашим уровнем. С этого момента бессознательные тенденции об­разуют блок, во всех отношениях противоположный сознательной установке, существование которого ведет к открытому конфликту. Тот факт, что установка бессознательного компенсирует установку сознания, обыкновенно выражается в психическом равновесии. Нормальная экстравертированная установка еще не означает, конечно, что индивидуум всегда и повсюду поступает по экстраверти­рованной схеме. При всех обстоятельствах у того же индивидуума могут наблю­даться психические процессы, в которых является вопрос о механизме интро- версии. Экстравертированным мы называем только тот habitus, в котором меха­низм экстраверсии перевешивает. В этом случае наиболее дифференцированная функция постоянно подвергается экстравертированию, в то время как менее дифференцированные функции находятся в интровертированном употребле­нии, т. е. более полноценная функция наиболее осознана и подлежит контролю сознания и сознательного намерения, в то время как менее дифференцирован­ные функции также и менее осознаны, resp. частью бессознательны и в гораздо меньшей степени подчинены сознательной воле. Более полноценная функция всегда является выражением сознательной личности, его намерения,- его воли, его действия, то время как менее дифференцированные функции относятся к то­му, что случается с человеком. Это могут быть не прямые lapsus linguae, или cala­mi, или другие промахи, но они могут проистекать из половины или трех четвер­тей намерений, так как менее дифференцированные функции обладают также меньшей сознательностью. Классическим примером этого является экстравер­тированный эмоциональный тип, который пользуется прекрасными отношени­ями с окружающими его, но которому иногда случается высказывать суждения беспримерной бестактности. Эти суждения происходят из его малодифференци­рованного и малосознательного мышления, которое лишь частично находится под его контролем и к тому же недостаточно обусловлено объектом и поэтому может действовать, совершенно ни с чем не считаясь.

Менее дифференцированные функции в экстравертированной установке всегда проявляют исключительную субъективную зависимость от сильно выра­женного эгоцентризма и личного пристрастия, чем они обнаруживают свою близкую связь с бессознательным. В них бессознательное постоянно выступает на свет. Вообще, не следует себе представлять, что бессознательное всегда лежит погребенным под тем или другим количеством наслоений и некоторым образом может открыто только благодаря тщательным раскопкам. Бессознательное, на­против, постоянно вливается в сознательные психологические процессы, и даже в такой высокой мере, что наблюдателю иногда трудно решить, какие свойства характера следует приписать сознательной личности и какие — бессознательной. Это затруднение бывает главным образом с лицами, которые несколько богаче проявляются, чем другие. Конечно, многое еще зависит от установки наблюдате­ля, схватывает ли он скорее сознательный или бессознательный характер лично­сти. В общем, рассудочно установленный наблюдатель скорее постигнет созна­тельный характер, в то время как перцепторно установленный наблюдатель под­вергается больше влиянию бессознательного характера, так как наше суждение более интересуется сознательной мотивировкой психического процесса, в то вре­мя как восприятие регистрирует простое событие. Но так как мы в равной мере пользуемся восприятием и суждением, то легко может случиться, что какая-ни­будь личность покажется нам в одно и то же время интровертированной и экстра­вертированной, так что мы не сумеем точнее указать, какой установке принадле­жит более полноценная функция. В таких случаях правильному пониманию мо­жет помочь только основательный анализ свойств функции. При этом нужно обращать внимание на то, какие функции полностью подчиняются контролю и мотивации сознания и какие функции имеют характер случайного и спон­танного. Первые функции всегда более высоко дифференцированы, чем по­следние, которые к тому же обладают несколько инфантильными и примитив­ными свойствами. Обыкновенно первые функции производят впечатление нормы, в то время как последние имеют в себе нечто ненормальное или пато­логическое.

С. Интровертированный тип

I. Общая установка сознания

Как я уже изложил в главе А, I, интровертированный тип отличается от экс- травертированного тем, что он преимущественно ориентируется не на объект и объективно данное как экстравертированный тип, но на субъективные факторы. В упомянутой главе я, между прочим, показал, что у интровертированного между восприятием объекта и его собственными поступками вдвигается субъективный взгляд, который мешает тому, чтобы поступки приняли соответствующий объек­тивному данному характер. Это, конечно, специальный случай, который приво­дится только для примера и должен служить простым наглядным пояснением. Здесь, само собой понятно, мы должны искать более общие формулировки.

Интровертированное сознание хотя видит внешние условия, но решающими избирает субъективные определители. Этот тип поэтому руководствуется тем фактором восприятия и познания, который показывает субъективное предрас­положение к устранению раздражений органов чувств. Два лица, например, ви­дят один и тот же объект, но они видят его не так, чтобы обе полученные от это­го картины были абсолютно идентичны. Помимо различной остроты органов чувств и личного уравнения часто бывают глубокие различия в роде и размере психической ассимиляции перципируемого образа. В то время как экстраверти­рованный тип всегда предпочтительно основывается на том, что он получает от объекта, интровертированный предпочтительно опирается на то, что в субъекте приводит к констелляции внешнее впечатление. В отдельном случае апперцеп­ции различие, конечно, может быть очень тонким, но в целом психологическо­го уклада оно весьма заметно и именно в форме резервата личности (Reservates des ich). Поясним это: я считаю, что тот взгляд, согласно которому, по Вейнингеру (Winibger), можно было бы назвать эту установку филавтической, или, иначе, ав- тоэротической, эгоцентрической, субъективистической или эгоистической, в сво­ем принципе вводит в заблуждение и лишает это понятие ценности. Он соответ­ствует предубеждению в пользу экстравертированной установки против сущно­сти интровертированного. Никогда не следует забывать — экстравертированный образ мышления забывает это слишком легко, — что всякое восприятие и позна­ние обусловлено не только объективно, но и субъективно. Мир существует не только сам по себе, an and fur sich, но и так, как он мне кажется. Да, мы, собст­венно говоря, не имеем даже критерия для неассимилирующегося с субъектом суждения о мире. Проглядеть субъективный фактор — это значит отрицать суще­ствование большого сомнения в возможности абсолютного знания. Переоцен­кой объективной возможности познания мы подавляем значение субъективного фактора, значение просто субъекта. Но что такое субъект? Субъект — это чело­век, мы — это субъект. Не следует забывать, что познание имеет субъект и что «познание вообще» не существует, и поэтому для нас не существует мира там, где никто не говорит: «я познаю», чем он уже выражает субъективное ограничение всякого познания. То же самое относится ко всем психическим функциям: они имеют субъект, который так же необходим, как и объект. Характерно для нашей современной экстравертированной оценки, что слово «субъективно» обычно звучит почти как порицание, во всяком случае «только субъективно» означает опасное оружие, назначенное для поражения того, кто не окончательно убежден в необходимом превосходстве объекта. Поэтому мы должны ясно понять, что в этом исследовании разумеется под выражением «субъективный». Субъективным фактором я называю то психологическое действие (Aktion) или реакцию, кото­рое, соединяясь с воздействием объекта, производит новый психический факт. Но поскольку субъективный фактор с самых давних времен и у всех народов зем­ли остается в очень высокой мере идентичным самому себе — так как элементар­ные восприятия и познавания, так сказать, всегда и везде одни и те же, — то он является столь же прочно обоснованной реальностью, как и внешний объект. Если бы это было иначе, то нельзя было бы говорить о постоянной и в своей сущности неизменной действительности и согласие с традициями было бы невоз­можно. Поэтому субъективный фактор есть нечто так же непреклонно данное, как протяженность моря и радиус земли. В этом отношении субъективному фактору принадлежит вся важность мироопределяющей величины, которую никогда и ни­где нельзя сбросить со счета. Он является другим мировым законом, и кто на нем основывается, основывается с такой же достоверностью, с такой же твердостью и действительностью, как тот, кто ссылается на объект. Но как объект и объективно данное никогда не остается одним и тем же, так как он подвержен трению и слу­чайности, так и субъективный фактор подлежит изменчивости и индивидуаль­ной случайности. И поэтому и его ценность только относительна. Чрезмерное развитие интровертированной точки зрения в сознании ведет не к лучшему и бо­лее верному применению субъективного фактора, но к искусственному субъек­тивированию сознания, которому нельзя не сделать упрека в том, что «только субъективно». Благодаря этому получается противоположность десубъектирова- ния сознания в преувеличенную экстравертированную установку, которая заслу­живает данного Weiningger’om названия «мизавтичный». Так как интровертиро- ванная установка опирается на везде существующее, высоко реальное и абсо­лютно необходимое условие психологического приспособления, то такие выражения, как «филавтический», «эгоцентрический» и им подобные, являются неуместными и предосудительными скорее оттого, что они возбуждают подозре­ние, что дело всегда идет только все о том же Я. Нет ничего более ложного, чем такое предположение. Но оно часто встречается при исследовании суждений экстравертированных личностей об интровертированных. Я приписал бы эту ошибку не одному экстравертированному типу, но скорее отнес бы ее на счет со­временного господствующего экстравертированного взгляда, который не огра­ничивается экстравертированным типом, но в равной мере представлен другим типом, в значительной степени вопреки ему самому. Последнему можно даже с полным правом поставить в упрек, что он изменяет своей собственной природе, в то время как первого по крайней мере нельзя упрекнуть в этом.

Интровертированная установка в нормальном случае применяется в принци­пе к наследственно-данной психологической структуре, которая является при­сущей субъекту величиной. Но ее совсем не следует считать просто идентичной с сознательной личностью субъекта, что произошло бы при упомянутых выше — обозначениях, а она является психологической структурой субъекта, до всякого развития сознательной личности (eines Ich). Настоящий основной субъект, именно личность в целом (das Selbst), гораздо обширнее, чем сознательная лич­ность (das Ich), так как первая охватывает также бессознательное, в то время как последняя по существу является средоточием сознания. Если бы сознательная личность была идентична с личностью в целом, то было бы немыслимо, чтобы в сновидениях мы являлись в совершенно других формах и значениях. Во всяком случае, характерное для интровертированного свойство заключается в том, что он, следуя столько же собственной склонности, как и всеобщему предрассудку, смешивает свою сознательную личность со своей личностью в целом и возводит свою сознательную личность в субъект психологического процесса, чем он со­вершает как раз то, ранее упомянутое, болезненное субъективирование своего сознания, которое отчуждает от него объект. Психологическая структура — это то же самое, что Семон (Semon) обозначил как мнение, а я — как коллективное бес­сознательное. Индивидуальная личность в целом есть часть, или срез, или пред­ставитель повсюду во всяком живом существе имеющейся и находящейся на со­ответствующей ступени особенности психологического процесса, которая каж­дому существу должна быть вновь врождена. Врожденная особенность образа действия с давних пор называется инстинктом, особенность психического по­стижения объекта я предложил обозначить как архетип. Что следует понимать под инстинктом, я могу предположить известным. Иначе обстоит дело с архети­пом. Я понимаю под этим то самое, что я раньше, опираясь на Буркхардта (Jacob Burckhard), обозначил как «первобытный образ» и описал в приложении к этой работе. Архетип есть символическая формула, которая повсюду вступает в функ­цию там, где или не имеются сознательные понятия, или таковые по внутренним или внешним основаниям вообще невозможны. Содержания коллективного бессознательного представлены в сознании ясно выраженными наклонностями и воззрениями. Индивидуум обычно считает — по существу ошибочно, — что они обусловлены объектом, так как они происходят от бессознательной структуры души (psyche) и воздействием объекта только выявляются. Эти субъективные на­клонности и воззрения сильнее, чем влияние объекта, их психическая ценность выше, так что они покрывают собой все впечатления. Точно так, как интровер- тированному кажется непонятным, что объект всегда должен играть решающую роль, так и для экстравертированного остается загадкой, как субъективная точка зрения может оказаться сильнее объективной ситуации. Он неизбежно приходит к мнению, что интровертированный или много мнящий о себе эгоист, или фана­тик-доктринер. Он вскоре пришел бы к гипотезе, что интровертированный на­ходится под влиянием бессознательного комплекса власти. Этому предубежде­нию интровертированный помогает без сомнения тем, что его определенный и сильно обобщенный способ выражения, который, по-видимому, с самого нача­ла исключает всякое другое мнение, оказывает содействие экстравертированному предрассудку. Кроме того, одна решительность и непреклонность субъектив­ного суждения, которое a priori стоит над всем объективно данным, уже может быть достаточной для того, чтобы произвести впечатление сильной эгоцентрич­ности. Против этого предубеждения у интровертированного по большей части нет правильного аргумента: он не знает о бессознательных, но вполне общеупо­

требительных предпосылках своего субъективного суждения или о своих субъек­тивных восприятиях. Соответственно стилю своего времени он ищет вне своего сознания, а не за ним. Если у него имеется небольшой невроз, то это означает более или менее полную идентичность сознательной личности с личностью в це­лом, вследствие чего личность в целом в своем значении сводится к нулю, а со­знательная личность, наоборот, безгранично раздувается. Несомненная, миро- определяющая сила субъективного фактора втискивается тогда в сознательную личность, следствием чего являются несоразмерные претензии на власть и такой же нелепый эгоцентризм. Та психология, которая сводит сущность человека к бессознательному влечению к власти, родилась из этого начала. Многие безвку­сицы Ницше, например, обязаны своим существованием субъективированию со­знания.

II. Установка бессознательного

Преимущественное положение субъективного фактора в сознании означает неполноценность объективного фактора. Объект не имеет того значения, кото­рое ему в действительности надлежит иметь. Как в экстравертированной уста­новке он играет слишком большую роль, так в интровертированной установке он имеет слишком мало значения. В той мере, в какой сознание интровертиро- ванного субъективируется и придает сознательной личности неподобающее зна­чение, по отношению к объекту занимается позиция, которая со временем ока­зывается очень шаткой. Объект есть величина несомненной силы, в то время как сознательная личность есть нечто очень ограниченное и неустойчивое. Дело об­стояло бы иначе, если бы объекту противополагалась личность в целом. Личность в целом и мир — соизмеримые величины, вследствие чего нормальная интровер- тированная установка является в такой же степени пригодной для проверки бы­тия, как и нормальная экстравертированная установка. Но если сознательная лич­ность стремится придать себе значение субъекта, то естественным образом, как компенсация, происходит бессознательное укрепление влияния объекта. Это из­менение проявляется в том, что на иногда просто судорожное усилие обеспечить превосходство сознательной личности объект и объективно данное оказывают чрезвычайно сильное влияние, которое тем более непреодолимо, что оно овла­девает индивидуумом бессознательно, и благодаря этому навязываются созна­нию без всякого противодействия. Вследствие неправильного отношения созна­тельной личности к объекту — стремление к господству не есть приспособление — в бессознательном возникает компенсаторное отношение к объекту, которое проявляется в сознании как необходимая и непреодолимая связь с объектом. Чем больше сознательная личность старается обеспечить себе всяческую свобо­ду, тем более попадает она в рабство объективно данного. Свобода духа привязы­вается на цель постыдной финансовой зависимости, независимость поступков время от времени совершает робкое отступление перед общественным мнением, моральное превосходство попадает в трясину неполноценных отношений, стремление к господству кончается грустной тоской по любви, бессознательное прежде всего устанавливает отношение к объекту, а именно такого рода и обра­за, которому свойственно в корне разрушить иллюзию власти и фантазию пре­восходства сознания. Объект, несмотря на сознательное уменьшение, принима­ет страшные размеры. Вследствие этого сознательная личность еще более старается отделить и преодолеть объект. В конце концов сознательная личность окру­жает себя формальной системой предохранительных мер (как это верно изобра­зил Адлер), которые стараются оправдать по крайней мере призрак превосходст­ва. Этим, однако, интровертированный вполне отделяет себя от объекта и совер­шенно изводит себя, с одной стороны, мерами защиты, а с другой — бесплодными попытками импонировать объекту и отстоять себя. Но эти стара­ния всегда пресекаются преодолевающими впечатлениями, которые он получа­ет от объекта. Против его воли объект постоянно ему импонирует, он вызывает у него неприятнейшие и продолжительнейшие аффекты и преследует его шаг за шагом. Ему всегда необходима огромная внутренняя работа для того, чтобы уметь «себя сдерживать». Поэтому типичной формой его невроза является психа­стения, болезнь, которая характеризуется, с одной стороны, большой чувстви­тельностью, а с другой — большой истощаемостью и хроническим утомлением.

Анализ личного бессознательного показывает большое количество фантазий мощи, соединенных со страхом перед насильно оживленными объектами, жерт­вой которых действительно легко становится интровертированный. А именно из страха перед объектом развивается своеобразная трусость проявить себя или вы­сказать свое мнение, так как он боится усиленного влияния объекта. Он боится сильно влияющих аффектов у других и едва может избавиться от страха попасть под чужое влияние. Объекты для него имеют возбуждающие страх мощные каче­ства, которые он хотя не может замечать сознательно, но, как он думает, воспри­нимает своим бессознательным. Так как его сознательное отношение к объекту относительно подавлено, то оно идет через бессознательное, где оно наделяется качествами бессознательного. Эти качества прежде всего инфантильно-архаич­ны. Вследствие этого его отношение к объекту становится примитивным и при­нимает все те свойства, которые характеризуют примитивное отношение к объ­екту. Именно тогда кажется, что объект обладает магической силой. Посторон­ние новые объекты возбуждают страх и недоверие, как будто они скрывают неведомые опасности, давно знакомые объекты связаны с его душой как бы не­видимыми нитями, каждое изменение является помехой, если не прямо опас­ным, так как оно означает, как кажется, магическое оживление объекта. Одино­кий остров, на котором движется лишь то, чему позволяют двигаться, становит­ся идеалом. Роман Вишера (F. Th. Vise her) «Auch Einer» отлично показывает эту сторону интровертированного состояния души вместе со скрытой символикой коллективного бессознательного, которую я в этом описании типов оставляю в стороне, так как она принадлежит не только типу, но является всеобщей.

Психологические типы Юнга — конспект — Психология

IV. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТИПАХ ЛИЧНОСТИ

Согласно теории Юнга всякий имеет не только эго, тень, персону, и другие компоненты психического, но так же индивидуальные характеристики всего этого. Кроме того, существуют ряд измеряемых величин, определенных размеров, которые, комбинируясь в своем разнообразии, образуют типы личности. Юнг выделял два общих типа, которые назвал интровертным и экстравертным, и специальные типы, своеобразие которых получается вследствие того, что индивид приспособляется или ориентируется с помощью своей наиболее дифференцированной функции — ощущения, интуиции, мышления и чувства.

Первыми он называл общие типы установки, отличающиеся друг от друга направлением своего интереса, движением либидо; последними — типами функций.

1. ОБЩИЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ:

Итак, общие типы установки отличаются друг от друга особой установкой по отношению к объекту. У интроверта отношение к нему абстрагирующее, он старается оградить себя от чрезмерной власти объекта. Экстравертный, наоборот, относится к объекту положительно, он ориентирует свою субъективную установку по объекту, т.е. иными словами экстравертная установка характеризуется позитивным, а интровертная — негативным отношением к объекту. Экстраверт «мыслит, чувствует и действует, соотнося себя с объектом»; он ориентируется прежде всего, на внешний мир. Юнг еще называл это тип ориентационным. Основой для интровертной ориентации служит субъект, а объект играет лишь второстепенную роль. На практике эти типы мы можем видеть даже не проводя специальных исследований. Замкнутые, трудно располагаемые к разговору, пугливые натуры представляют собой полную противоположность людям с открытым, обходительным, веселым и приветливым характером, которые со всеми ладят, иногда сорятся, но всегда стоят в отношении к окружающему миру, влияют на него и со своей стороны воспринимают его влияние.

По мнению Юнга, эти установки по отношению к объекту являются основой процесс приспособления. Он пишет: «Природа знает два, коренным образом различных варианта адаптации и две,

опыт эмпирического подтверждения – тема научной статьи по психологическим наукам читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

кОниеп

SSM ¿Ii-K OJX

научно-методическии электронный журнал

ART 170124

Клепцова Е. Ю., Власова А. В. Типологический подход К. Г. Юнга: опыт эмпирического подтверждения // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-cept.ru/2017/170124.htm.

УДК 159.9.01

Клепцова Елена Юрьевна,

кандидат психологических наук, доцент кафедры практической психологии ФГБОУ ВО «Вятский государственный университет», г. Киров

Власова Алла Валерьевна,

студентка ФГБОУ ВО «Вятский государственный университет», г. Киров

Типологический подход К. Г. Юнга: опыт эмпирического подтверждения

Аннотация. Статья посвящена проблемам эмпирического изучения типов личности по К Г. Юнгу на материале мужской и женской выборки. Анализируются используемые в публикации понятия «тип», «экстроверсия», «интроверсия», «рациональность», «иррациональность». Предлагаются результаты эмпирического исследования мужской и женской выборки типов личности.

Ключевые слова: психологический тип, типология, типологический подход, тип личности, экстроверсия, интроверсия, рациональность, иррациональность. Раздел: (02) комплексное изучение человека; психология; социальные проблемы медицины и экологии человека.

Чем сильнее женщина, тем неувереннее чувствует себя мужчина рядом с ней.

Для женщин все наоборот. Мы приветствуем силу-и наших партнеров! и свою собственную.

Чарльз де Линт. Лезвие сна

Тип личности представляет собой некую абстрактную модель, включающую совокупность характеристик индивида, проявляющихся с определенным постоянством как ответная реакция на воздействие окружающей социальной среды.

Тип личности, в отличие от типа характера, в своей основе имеет врожденные характеристики человека, а не приобретенные. Пока не существует убедительных доказательств врожденности типа, но все наблюдения показывают, что личностные особенности проявляются крайне рано. Также тип личности практически остается стабильным на протяжении всей жизни.

Типологический подход в психологии заключается в ее глобальном восприятии и последующем сведении многообразия индивидуальных форм к небольшому числу групп, объединяющихся вокруг репрезентативного типа. На сегодняшний день существует несколько тысяч самых разнообразных психологических классификаций, которые обозначают те или иные различия между людьми или психическими свойствами (качествами, характеристиками).

Классификации различаются масштабом обобщений, степенью внутренней согласованности, классификационными основаниями и т. д. В современной психологии выделены два вида типологий:

1. Теоретические типологии, построенные при помощи каких-либо концептуальных моделей личности.

2. Типологии, построенные на базе эмпирического обобщения клинических данных. Теоретические типологии обычно хорошо структурированы и удовлетворяют требованиям, предъявляемым к классифицирующим процедурам. Такие типологии часто пользуются биполярными конструктами, поэтому количество типов, как правило, кратно двум. Такой является типология К. Юнга. Подробные описания типов К. Юнг

кОниегп

Нлепцова Е. Ю., Власова А. В. Типологический подход К. Г. Юнга: опыт эмпирического подтверждения // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-cept.ru/2017/170124.htm.

научно-методический электронный журнал

привел в своей книге «Психологические типы» [1]. Для лучшего понимания типологии К. Юнга сведем все восемь типов в таблицу (табл. 1). Опыт работы с пациентами дал ему основания утверждать, что одни люди лучше оперируют с логической информацией (рассуждения, умозаключения, доказательства), а другие — с эмоциональной (отношения людей, их чувства). Одни обладают более развитой интуицией (предчувствие, восприятие в целом, инстинктивное схватывание информации), другие — более развитыми ощущениями (восприятие внешних и внутренних раздражителей). Юнг выделил на этом основании четыре базовые функции: мышление, чувство, интуицию, ощущение. Мышление — психологическая функция, которая приводит данные содержания представлений в понятийную связь. Чувство основано на оценочных суждениях: хорошо — плохо, красиво — некрасиво.

Интуиция — это психологическая функция, которая передает субъекту восприятие бессознательным путем. Ощущение-это психологическая функция, воспринимающая физическое раздражение. Ощущение базируется на прямом опыте восприятия конкретных фактов. По доминирующей функции, которая накладывает свой отпечаток на весь характер индивида, Юнг определял типы: мыслительный, чувствующий, интуитивный, ощущающий. Юнг разделил все психологические функции на два класса: рациональные (мышление и чувство) и иррациональные (интуиция и ощущение).

К. Юнг определял разум как ориентацию на нормы и объективные ценности, накопленные в социуме.

Иррациональное, по К. Юнгу, — это не что-то противоразумное, а лежащее вне разума, на разуме не основанное.

Таблица 1

Психологические типы К. Г. Юнга

Рациональные Иррациональные

Экстраверты Экстравертный мыслительный тип Экстравертный чувствующий тип Экстравертный ощущающий тип Экстравертный интуитивный тип

Интроверты Интровертный мыслительный тип Интровертный чувствующий тип Интровертный ощущающий тип Интровертный интуитивный тип

Каждый человек успешнее в деятельности, свойственной его типу личности, но он при желании имеет полное право развивать в себе и применять в жизни и в работе и свои слабые качества. Но такой путь менее успешен и часто ведет к невротизации. К. Юнг писал, что при попытках изменить тип личности человек приобретает невро-тичность.

Типология К. Юнга включает четыре базовые функции: мышление, чувство, интуицию, ощущение, которые проявляются в соответствии с такими качествами личности, как экстраверсия, интроверсия, рациональность, иррациональность.

Цель эмпирического исследования — изучение типов личности мужчин и женщин по К. Г. Юнгу.

Объект исследования: типы личности по К. Юнгу.

Предмет исследования: типы личности мужчин и женщин по К. Юнгу.

Задачи эмпирического исследования:

— подобрать диагностический инструментарий и сформировать выборку для проведения исследования;

— провести эмпирическое исследование типов личности мужчин и женщин по К. Юнгу;

— определить отличительные особенности в проявлениях типов личности мужчин и женщин по К. Юнгу.

I 1—1—Г- рического подтверждения // Научно-методический электронный журнал

I I I I I М I I «ипипепт» — 7П17 — Мо Й (тликЬ — П К п п — 11Й1 ■ ИНп-//р.Ып.

к ниепп

«Концепт». — 2017. — А¡9 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-k.on-cept.ru/2017/170124.htm.

научно-метолическии электронный журнал

В исследовании участвовали сотрудники одного научно-исследовательского института провинциального города Российской Федерации в количестве 80 человек (40 мужчин и 40 женщин). Возраст испытуемых 25-35 лет. Все имеют высшее образование. Для чистоты эксперимента выбраны сотрудники, которые состоят в браке. Таким образом, выборка достаточно однородна по признакам возраста, образования и семейного положения.

В исследовании использован опросник Д. Кейсри.

Данный тест основан на типологии К. Г. Юнга. К. Бриггс и И. Майерс придали ей очертания современной, а Д. Кейри доработал методику и ввел числовые ориентиры, которые помогают сравнивать группы людей по степени выраженности различных свойств личности.

Индикатор типов дает удобную рабочую схему неформального определения предпочтений людей (табл. 2).

Таблица 2

Шкалы опросника

Пополнение энергией Экстраверт (Э) Предпочитает черпать энергию из внешнего мира (людей, занятий, вещей) Интроверт (И) Предпочитает черпать энергию из своего внутреннего мира (мыслей, эмоций, впечатлений)

Сбор информации Сенсорный тип (С) Получает информацию через собственные органы чувств Интуитивный тип (И) Формирует информацию, опираясь на собственные предчувствия

Принятие решений Мыслящий тип (логика — Л) Принимает решение «головой», основываясь на логике и объективных соображениях Чувствующий тип (этика — 3) Принимает решения «сердцем», основываясь на личных убеждениях и ценностях

Образ жизни Решающий тип (рациональность — Р) Предпочитает упорядоченный и распланированный образ жизни Воспринимающий тип (иррациональность — И) Предпочитает спонтанный и гибкий образ жизни

Каждой характеристике личности соответствует 10 вопросов, совпадение с ключом дает 1 балл. В результате получается наиболее выраженным один из двух типов в соответствии с критериями: пополнение энергии, сбор информации, природа решений, образ жизни.

Исследование проводилось в групповой форме. Перед тестированием проведена беседа о цели исследования, добровольности участия, конфиденциальности результатов.

После проведения тестирования все бланки собраны, результаты обработаны (переведены в числовые значения) и сведены в единую таблицу.

Дальнейшая обработка, целью которой было поведение сравнительного анализа, проводилась в статистической программе PSPP для операционной системы Linux (аналогичной программе SPSS для операционной системы Windows). Расчеты проводились с помощью U-критерия Манна — Уитни.

Рассмотрим результаты сравнительного анализа выраженности типов личности у мужчин и женщин.

Для проведения сравнительного анализа выраженности типов личности у мужчин и женщин по К. Юнгу проведен расчет средних значений выраженности типов и статистический анализ достоверности различий при помощи U-критерия Манна -Уитни. С помощью статистического критерия выявлен уровень достоверности различий, а при помощи средних значений определен их характер и модальность.

Анализ выраженности различий в типах личности у мужчин и женщин проводился в соответствии с четырьмя функциями: пополнение энергии, сбор информации, природа решений и образ жизни.

I ч fil рического подтверждения // Научно-методический электронный журнал

1—1 I I I-‘ I I I «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-

II У-LV-| | | cept.ru/2017/170124. htm.

научно-методическии электронный журнал

Средние значения и статистические различия в выраженности функции пополнения энергии у мужчин и женщин представлены в табл. 3.

Таблица 3

Средние значения и статистические различия в выраженности функции пополнения энергии у мужчин и женщин

Свойства личности Мужчины Женщины Эмпирическое значение U-крите-рия Уровень достоверности различий

Среднее значение Стандартное откл. Ошибка среднего Среднее значение Стандартное откл. Ошибка среднего

Экстраверсия 4,27 1,58 0,28 5,87 1,38 0,25 360,5 0,01**

Интроверсия 5,72 1,58 0,28 4,12 1,38 0,25 360,5 0. 01**

Примечание. икр = 557 при р < 0,01**; икр = 628 при р < 0,05*.

Анализ достоверности различий, проведенный при помощи и-критерия Манна -Уитни, позволил определить, что различия между мужчинами и женщинами в проявлениях экстраверсии и интроверсии достоверны на высоком уровне значимости (0,01**). Средние значения указывают на модальность различий (рис. 1).

Рис. 1. Средние значения выраженности экстраверсии и интроверсии у мужчин и женщин

Среднее значение выраженности экстраверсии у мужчин составляет 4,27 балла, а у женщин — 5,87 балла. Среднее значение интроверсии у мужчин равно 5,72 балла, а у женщин — 4,12 балла. Это означает, что у мужчин в достоверно большей степени выражена интроверсия, а у женщин достоверно выше уровень экстраверсии.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что женщины в достоверно большей степени стремятся к общению, активному социальному взаимодействию, их интересы в большей степени направлены на людей. /VU IU~

I I 1 I рического подтверждения // Научно-методический электронный журнал

1—1 I I I-»I I I «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-

cept.ru/2017/170124.htm.

научно-методический электронный журнал

Таблица 4

Средние значения и статистические различия в выраженности функции сбора информации у мужчин и женщин

Свойства личности Мужчины Женщины Эмпирическое значение U-крите-рия Уровень достоверности различий

Среднее значение Стандартное откп. Ошибка среднего Среднее значение Стандартное откп. Ошибка среднего

Сенсорика 6,17 1,29 0,23 4,02 1,49 0,27 229 0,01**

Интуиция 3,82 1,29 0,23 5,97 1,49 0,27 229 0,01**

Примечание. икр = 557 при р < 0,01**; 1)кр = 628 при р < 0,05*.

Обе личностные характеристики (сенсорика и интуиция) достоверно различаются у мужчин и женщин (на высоком уровне значимости — 0,01**). Это означает, что различия в выраженности сенсорики и интуиции у мужчин и женщин достоверно значимы. На характер различий указывают средние значения, которые представлены на рис. 2.

Рис. 2. Средние значения выраженности сенсорики и интуиции у мужчин и женщин

Сенсорика у мужчин выражена средним значением 6,17 балла, а у женщин — 4,02 балла. Средние значения интуиции у мужчин составляет 3,82, а у женщин -5,97 балла. Это означает, что у мужчин достоверно в большей степени развита сенсорика, а у женщин достоверно больше развита интуиция.

Основное отличие в том, как женщины воспринимают и излагают информацию в общем, а мужчины более конкретно и детально.

Женщины предпочитают делать прогнозы ситуаций, предвосхищают развитие событий, строят далеко идущие планы. Женщины чаще помнят ситуации, представляют их продолжение, однако детализация событий и ситуаций вызывает проблемы. Они воспринимают людей и предметы в целом, без детализации, саму их суть; различают, что важно, а что нет; представляют или придумывают, что может произойти с каким-либо человеком. Благодаря более развитой интуиции женщины проявляют такие качества, как пунктуальность, стремление к планированию, они ощущают своевременность или несвоевременность какого-либо события или поступка, четко понимают, что все подвластно времени.

ниеп

ьйм . i:ox Клепцова E. Ю., Власова А. В. Типологический подход К. Г. Юнга: опыт эмпирического подтверждения // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-cept.ru/2017/170124.htm.

научно-метадическии электронный журнал

В отличие от этого мужчины в большей степени, чем женщины, видят конкретику окружающего пространства: формы, цвета, нюансы, последующий доступ к сенсорной информации у них происходит моментально. Мужчины в большей степени ощущают удобство или неудобство вещей, в большей мере готовы к действиям, мобилизованы, часто напряжены, у них есть стремление к захвату территории и расширению своего влияния.

В табл. 5 представлены средние значения показателей функции природы решений и уровень достоверности их различий у мужчин и женщин.

Таблица 5

Средние значения и статистические различия в выраженности функции природы решений у мужчин и женщин

Свойства личности Мужчины Женщины Эмпирическое значение U-критерия Уровень достоверности различий

Среднее значение Стандартное откл. Ошибка среднего Среднее значение Стандартное откл. Ошибка среднего

Логика 6,03 1,4 0,25 3,85 1.31 0,23 211 0,01**

Этика 3,97 1,4 0,25 6,15 1,31 0,23 211 0,01**

Примечание. икр = 557 при р < 0,01**; икр = 628 при р < 0,05*

Оба показателя природы решений (логика и этика) у мужчин и женщин достоверно различаются (на высоком уровне значимости — 0,01**). Это означает, что различия между мужчинами и женщинами в выраженности логики и этики достоверны и значимы. Характер различий определен при помощи сравнения средних значений выраженности этих личностных свойств (рис. 3).

7 6 5 4 3 2 1 0

Рис. 3. Средние значения выраженности логики и этики у мужчин и женщин

Среднее значение выраженности логики у мужчин составляет 6,03, а у женщин -3,85 балла. Этика у мужчин представлена средним значением 3,97, а у женщин — 6,15 балла. Это означает, что у мужчин в достоверно большей степени развита логика, а у женщин — этика. Благодаря более развитой логике мужчины в большей степени сравнивают содержание суждения с объективными законами, истинными утверждениями. В отличие от мужчин, женщины в связи с более развитой этикой сравнивают содержание суждения с принятыми моральными нормами и ценностями. Женщины легче ориентируются в чувствах и эмоциях других людей, они в большей степени оценивают

кАниеп

;sm . — > I jx Клепцова E. Ю., Власова А. В. Типологический подход К. Г. Юнга: опыт эмпирического подтверждения // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-cept.ru/2017/170124.htm.

научно-методический электронный журнал

личные качества человека. Цель их общения — донести отношение, обменяться энергией; цель деятельности — доставить удовольствие; ориентация на людей, гуманность, важные ценности [2].

В отличие от женщин, мужчины оценивают правильность поступков, интересуются, кому это выгодно, доверяют собственной оценке правоты и деловых качеств. Мужчины легче отстаивают свою правоту, но им труднее подавать информацию в мягкой, обтекаемой форме. Ход их мышления аналитический, беспристрастный. Цель общения — донести истину, обменяться информацией; цель деятельности — результат; стиль деятельности — рассудочность, доказательство.

Средние значения выраженности личностных характеристик функции образа жизни и уровень достоверности их различий у мужчин и женщин представлены в табл. 6.

Таблица 6

Средние значения и статистические различия в выраженности функции образа жизни у мужчин и женщин

Свойства личности Мужчины Женщины Эмпирическое значение U-крите-рия Уровень достоверности различий

Среднее значение Стандартное откл. Ошибка среднего Среднее значение Стандартное откл. Ошибка среднего

Рациональность 6,13 1,43 0,26 3,87 1,59 0,21 182 0,01 **

Иррациональность 3,87 1,43 0,26 6,13 1,59 0,21 182 0,01**

Примечание. икр = 557 при р < 0,01**; икр = 628 при р < 0,05*

Эмпирические значения 11-критерия Манна — Уитни в сравнении мужчин и женщин по показателям рациональности и иррациональности указывают на достоверные различия (на высоком уровне значимости — 0,01**). Это означает, что различия между мужчинами и женщинами в выраженности рациональности и иррациональности достоверны и значимы. Характер различий определен при помощи сравнения средних значений выраженности этих личностных характеристик (рис. 4).

6,12 6,13

3,87 3,87

мужчины женщины

рациональность

иррациональность

Рис. 4. Средние значения выраженности рациональности и иррациональности у мужчин и женщин

Среднее значение рациональности у мужчин составляет 6,12, а у женщин -3,87 балла. Среднее значение иррациональности, наоборот, у мужчин составляет 3,87, а у женщин — 6,13 балла. Выявленные средние значения рациональности и иррациональности означают, что мужчины достоверно более рациональны, а женщины в целом более иррациональны.

кОниегтт

Нлепцова Е. Ю., Власова А. В. Типологический подход К. Г. Юнга: опыт эмпирического подтверждения // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-cept.ru/2017/170124.htm.

научно-методический электронный журнал

Выявленные результаты свидетельствуют о том, что мужчины, в отличие от женщин, более ориентированы на разум, традиции — стремятся жить с принятым решением, иметь твердое мнение, как собственное, так и принятое, не склонны его менять, обычно имеют устойчивую твердую позицию в любой ситуации. Если обстоятельства меняются, мужчинам необходимо время, чтобы к ним привыкнуть, освоиться, перестроить планы, принять новое решение. Мужчины в большей степени склонны планировать свою жизнь, если что-то нарушает их планы, то они ощущают дискомфорт [3].

Женщины в большей степени ориентированы на непосредственное восприятие, на свой взгляд на мир, стремятся увидеть новые возможности, уловить свои ощущения. Если ситуация меняется, женщины, благодаря в большей степени свойственному им иррационализму, реагируют быстрее, чем рационально взвешивающие мужчины, так как они более открыты для восприятия нового, у них лучше налажен непосредственный контакт с реальностью, чем у мужчин [4].

Таким образом, сравнительный анализ позволил определить достоверные различия в выраженности типов личности у мужчин и женщин.

Проведенное эмпирическое исследование, посвященное изучению особенностей проявлений типов личности у мужчин и женщин по К. Юнгу, позволило сделать следующие выводы.

Определены достоверные различия в выраженности всех показателей личностных характеристик у мужчин и женщин выборки. Так у мужчин статистически достоверно больше развита интроверсия, сенсорика, логика и рациональность. В отличие от мужчин, у женщин в достоверно большей степени развита экстраверсия, интуиция, этика и иррациональность.

Выявленные результаты свидетельствуют о том, что мужчины более склонны опираться на собственное мнение, рассчитывать на себя, в меньшей степени стремятся к общению, больше склонны доверять увиденному, услышанному, воспринимают реальные факты и события, более склонны мыслить логически, конкретно, в жизни строят планы, которые с трудом меняют, даже если обстоятельства того требуют. Женщины, в отличие от мужчин, больше склонны доверять людям, опираться на их мнение, воспринимать мир через чувства, у них больше развито интуитивное чутье, они более склонны воспринимать мир в целом, а поступки людей оценивать как проявления личностных свойств. Женщины более эмоциональны, более подвижны, гибки, легче меняют свои планы, подстраиваясь под сложившиеся обстоятельства.

Таким образом, проведенное исследование показало, что между мужчинами и женщинами существуют различия в выраженности типов личности по К. Юнгу. Вероятно, по этой причине мужчины и женщины психологически не похожи, часто вступают в конфронтацию друг с другом, им сложно договориться. Однако при выполнении сложного задания в команде вполне возможно, что они будут дополнять друг друга по своим индивидуальным характеристикам и достигать полноценного результата.

Ссылки на источники

1. Юнг К. Г. Психологические типы. — СПб.: «Ювента»; М.: «Прогресс- Универс», 1995.

2. Клепцова Е. Ю., Балабанов А. А. Принятие как ведущий психологический механизм гуманных межличностных отношений // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2016. — Т. 32. -С. 51 -54. — URL: http://e-koncept. ru/2016/56663. htm.

3. Клепцова E. Ю., Колобова С. Ю. Алгоритмы построения гуманных межличностных отношений в студенческой группе // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2016. — Т. 32. -С. 55-59. — URL: http://e-koncept. ru/2016/56664. htm.

4. Клепцова E. Ю., Орел Э. С. Проблемы эмоционально-волевой регуляции студентов // Научно-ме-тодический электронный журнал «Концепт». — 2016. — Т. 32. — С. 67-71. — URL: http://e-koncept.ru/2016/56666.htm.

SSN a Ji Ojy

кониегтт

Нлепцова Е. Ю., Власова А. В. Типологический подход К. Г. Юнга: опыт эмпирического подтверждения // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2017. — № 6 (июнь). — 0,5 п. л. — URL: http://e-kon-cept.ru/2017/170124.htm.

научно-метолическии электронный журнал

Elena Kleptsova,

Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor of Practical Psychology Chair, Vyatka State University, Kirov Alia Vlasova,

Student, Vyatka State University, Kirov

The typological approach by K. G. Jung: empirical confirmation

Abstract The article is devoted to the empirical study of personality types according to Karl G. Jung on the material of male and female samples. The used in the work concepts of «type», «extroversion», «introversion», «rationality», «irrationality» are analyzed. The authors present the results of male and female samples personality types empirical study.

Key words: psychological type, typology, typological approach, personality type, extroversion, introversion,

rationality, irrationality.

References

1. Jung, K. G. (1995). Psihologicheskie f/py, «Juventa», St. Petersburg, «Progress — Univers», Moscow (in Russian).

2. Klepcova, E. Ju. & Balabanov, A. A. (2016). «Prinjatie kak vedushhij psihologicheskij mehanizm gumannyh mezhlichnostnyh otnoshenij», Nauchno-metodicheskij jelektronnyj zhurnal «Koncept», t. 32, pp. 51-54. Available at: http://e-koncept.ru/2016/56663.htm (in Russian).

3. Klepcova, E. Ju. & Kolobova, S. Ju. (2016). «Algoritmy postroenija gumannyh mezhlichnostnyh otnoshenij v studencheskoj gruppe», Nauchno-metodicheskij jelektronnyj zhurnal «Koncept», t. 32, pp. 55-59. Available at: http://e-koncept.ru/2016/56664.htm (in Russian).

4. Klepcova, E. Ju. & Orel, Je. S. (2016). «Problemy jemocional’no-volevoj reguljacii studentov», Nauchno-metodicheskij jelektronnyj zhurnal «Koncept», t. 32, pp. 67-71. Available at: http://e-kon-cept.ru/2016/56666.htm (in Russian).

Рекомендовано к публикации:

Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»

Поступила в редакцию Received 19.04.17 Получена положительная рецензия Received a positive review 05.05,17

Принята к публикации Accepted for publication 05.05.17 Опубликована Published 28.06.17

ISSN 2304-120Х

5 . ___________

www.e-koncept.ru

© Концепт, научно-методический электронный журнал, 2017 © Нлепцова Е. Ю., Власова А. В., 2017

9772304120173

Юнг и его психологические типы

Юнг и его психологические типы

СОДЕРЖАНИЕ:

1. БИОГРАФИЯ
2. ВВЕДЕНИЕ
3. СОЗНАНИЕ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ
4. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТИПАХ ЛИЧНОСТИ:
   1. ОБЩИЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ;
   2. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ.
5. ЭКСТРАВЕРТНЫЙ ТИП
   1. ЭКСТРАВЕРТНЫЕ РАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

      а) МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ ТИП;

      б) ЧУВСТВУЮЩИЙ ТИП.

   2. ЭКСТРАВЕРТНЫЕ ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

      а) ОЩУЩАЮЩИЙ ТИП;

      б) ИНТУИТИВНЫЙ ТИП.

6. ИНТРОВЕРТНЫЙ ТИП
   1. ИНТРОВЕРТНЫЕ РАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

      а) МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ ТИП;

      б) ЧУВСТВУЮЩИЙ ТИП.

   2. ИНТРОВЕРТНЫЕ ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

      а) ОЩУЩАЮЩИЙ ТИП;

      б) ИНТУИТИВНЫЙ ТИП.

7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
8. VIII. МЕТОДИКА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ТИПА ЛИЧНОСТИ ПО ЮНГУ
9. IX. ЛИТЕРАТУРА

I. БИОГРАФИЯ

Карл Густав Юнг родился 26 июля в 1875 году в Кенссвиле, городе стоящем на озере Констанца, в швейцарском кантоне Тюрго, вырос — в Базеле.

Единственный сын пастора швейцарской реформаторской церкви, он был глубоко интровертированным ребенком, но прекрасно учился. Он жадно читал, особенно философскую и религиозную литературу, и наслаждался уединенными прогулками, во время которых восхищался тайнами природы. В школьные годы он был всецело поглощен мечтами, сверхъестественными видениями и фантазиями. Он был убежден в том, что обладает тайным знанием о будущем; была у него и фантазия о том, что в нем существуют два совершенно разных человека.

После школы Юнг поступает в Базельский университет с намерением специализироваться в классической филологии и, возможно, археологии, однако предположительно одно из его сновидений побудило интерес к естественным наукам и к медицине. По окончании Базельского университета в 1900 году, Юнг получает медицинскую степень по специальности психиатрия. В том же году он получил должность ассистента в Цюрихской больнице Бургхельцли и Цюрихском госпитале для душевнобольных, окончательно избрав карьеру психиатра. Он ассистировал, а позже начал сотрудничать с создателем понятия “шизофрения”- Эугеном Блеером, выдающимся психиатром, и некоторое время учился у Пьера Жане, ученика и преемника Шарко в Париже. Интерес Юнга к сложной психической жизни больных шизофренией скоро привел его к работам Фрейда.

Находясь под сильным впечатлением, после прочтения работы З. Фрейда “The interpretation of dreams”, опубликованной в 1900 году, еще молодой психиатр Карл Густав Юнг послал Фрейду копии своих сочинений, в которых в целом поддерживал его точку зрения. В 1906 году у них началась регулярная переписка, и на следующий год Юнг нанес первый визит Фрейду в Вене, где они беседовали в течение тринадцати часов! Образованность Юнга произвела большое впечатление на Фрейда, он полагал, что Юнг мог идеально представлять психоанализ в мировом научном сообществе.

Фрейд считал, что Юнгу предстоит стать его наследником, его, как он писал Юнгу, “кронпринцем”. В 1910 году, когда была основана Международная психоаналитическая ассоциация, Юнг стал первым её президентом и занимал этот пост до 1914 года. В 1909 году Фрейд и Юнг предприняли совместную поездку в Университет Кларка в Уорчестре (Массачусетс), оба по приглашению выступить с серией лекций на мероприятиях, посвященных 20-й годовщине основания университета. Однако три года спустя в отношениях между Фрейдом и Юнгом наступило охлаждение, и в 1913 году они прервали личную переписку, а через несколько месяцев — и деловую. В апреле 1914 года Юнг оставил пост президента ассоциации, а в августе 1914 года прервал свое членство в ней. Таким образом, разрыв был окончательным. Фрейд и Юнг больше никогда не встречались.

На протяжении четырех лет Юнг переживал тяжелый душевный кризис, он был буквально одержим изучением своих собственных снов, что по мнению некоторых ученых, едва не привело его к помешательству. В течение многих лет он вел семинары на английском языке для англо-говорящих студентов, а вслед за тем, как он ушел из активного преподавания, в Цюрихе открылся и начал работать институт названный в его честь. Только к концу первой мировой войны Юнг смог прервать свое путешествие по лабиринтам внутреннего мира, чтобы создать новый подход к изучению личности, где в качестве основных идей выступали человеческие устремления и духовные потребности. В 1944 году специально для Юнга была организована кафедра медицинской психологии в Базельском университете, но нездоровье заставило его через год отказаться от этого поста. Самый трагический эпизод его жизни был связан с обвинениями в симпатиях к нацистам, но он со всей страстью отвергал эти нападки и был в конце концов реабилитирован.

Скончался Карл Густав Юнг 6 июня 1961 года, в возрасте 85 лет, в городе Кустанахте, Швейцария.

II. ВВЕДЕНИЕ

Юнг начал работать над “Психологическими типами” после своего окончательного разрыва с Фрейдом, когда он вышел из Психоаналитической ассоциации и оставил кафедру в Цюрихском университете. Этот критический период (с 1913-1918 год) болезненного одиночества, который сам Юнг позже определил, как “время внутренней неуверенности”, “кризис середины жизни”, оказался интенсивно насыщен образами собственного бессознательного, о чем он в последствии и написал в автобиографической книге “Воспоминания. Сновидения. Размышления”(“Memories, dreams, reflections”), изданной в 1961 году. Там, среди прочего, есть и такое свидетельство: “Эта работа возникла первоначально из моей потребности определить те пути, по которым мои взгляды отличались от взглядов Фрейда и Адлера. Пытаясь ответить на этот вопрос, я натолкнулся на проблему типов, поскольку именно психологический тип с самого начала определяет и ограничивает личностное суждение. Поэтому моя книга стала попыткой заняться взаимоотношениями и связями индивида с внешней средой, другими людьми и вещами. В ней обсуждаются различные аспекты сознания, многочисленные установки сознательного разума к окружающему его миру, и, таким образом, конституируется психология сознания, из которой просматривается то, что можно назвать клиническим углом зрения”.

III. СОЗНАНИЕ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

Прежде чем приступить непосредственно к обсуждению психологических типов, мне кажется, необходимо показать, как Юнг рассматривал психическую субстанцию в целом.

Под психической субстанцией (Psyche) Юнг понимает не только то, что мы обычно зовет душой, но и совокупность всех психических процессов — как сознательных, так и бессознательных, т.е. психическая субстанция — это нечто более обширное и развернутое, чем душа. Психическая субстанция состоит из двух взаимодополняющих и в то же время противопоставленных друг другу областей: сознания и бессознательного. Наше “Я”, по мнению Юнга, принимает участие в обеих областях и условно его можно определить в центре круга.

Если попытаться определить соотношение этих двух областей, то сознание будет составлять лишь очень малую часть нашей психической субстанции. На рисунке черной точкой в центре отмечено наше “Я”; окруженное сознанием, оно представляет собой ту часть психической субстанции, которая ориентируется прежде всего, на адаптацию к внешнему миру.

“Говоря “Я”, я имею в виду комплекс представлений, составляющий центр моего поля сознания и в очень высокой мере наделенный свойствами непрерывности и самоотверженности”.

Следующий круг — область сознания, окруженная бессознательным, которая способно одновременно удерживать лишь незначительный объем.

Содержание бессознательной сферы включает те элементы содержимого нашей психики, которые мы так или иначе вытесняем бессознательного (но может в любой момент возвратиться на уровень сознания), поскольку они по разным причинам неприятны — “все то, что забыто, подавлено, что воспринимается, мыслится и ощущается лишь “под пороговым образом”. Юнг называл эту область личностным бессознательным и отличает ее от коллективного бессознательного.

Коллективная часть бессознательного (самый большой круг на рисунке) не включает те элементы, которые приобретаются индивидом в течение его жизни и специфичны для его “Я”; содержимое коллективного бессознательного включает в себя “унаследованные нами функциональные возможности психической субстанции”. Это наследие является общим для всех людей и составляет основу психической субстанции любого человека

IV. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТИПАХ ЛИЧНОСТИ

Согласно теории Юнга всякий имеет не только эго, тень, персону, и другие компоненты психического, но так же индивидуальные характеристики всего этого. Кроме того, существуют ряд измеряемых величин, определенных размеров, которые, комбинируясь в своем разнообразии, образуют типы личности. Юнг выделял два общих типа, которые назвал интровертным и экстравертным, и специальные типы, своеобразие которых получается вследствие того, что индивид приспособляется или ориентируется с помощью своей наиболее дифференцированной функции — ощущения, интуиции, мышления и чувства.

Первыми он называл общие типы установки, отличающиеся друг от друга направлением своего интереса, движением либидо; последними — типами функций.

1. ОБЩИЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ:

Итак, общие типы установки отличаются друг от друга особой установкой по отношению к объекту. У интроверта отношение к нему абстрагирующее, он старается оградить себя от чрезмерной власти объекта. Экстравертный, наоборот, относится к объекту положительно, он ориентирует свою субъективную установку по объекту, т.е. иными словами экстравертная установка характеризуется позитивным, а интровертная — негативным отношением к объекту. Экстраверт “мыслит, чувствует и действует, соотнося себя с объектом”; он ориентируется прежде всего, на внешний мир. Юнг еще называл это тип ориентационным. Основой для интровертной ориентации служит субъект, а объект играет лишь второстепенную роль. На практике эти типы мы можем видеть даже не проводя специальных исследований. Замкнутые, трудно располагаемые к разговору, пугливые натуры представляют собой полную противоположность людям с открытым, обходительным, веселым и приветливым характером, которые со всеми ладят, иногда сорятся, но всегда стоят в отношении к окружающему миру, влияют на него и со своей стороны воспринимают его влияние.

По мнению Юнга, эти установки по отношению к объекту являются основой процесс приспособления. Он пишет: “Природа знает два, коренным образом различных варианта адаптации и две, обусловленные ими возможности поддержания живых организмов: первый путь это повышенная плодовитость при относительно малой обороноспособности и недолговечности отдельного индивида; второй путь — это вооружение индивида многообразными средствами самосохранения при относительно малой плодовитости”. Эта биологическая противоположность, считает Юнг, являются основой двух общих типов установки.

Например, экстраверт растрачивает свою энергию на внешний объект; интроверт — обороняется от внешних требований, воздерживается от всякой затраты энергии и тем самым создает для себя более обеспеченное положение.

По мнению Юнга, формирование установки не является результатом онтогенеза, а является результатом индивидуального предрасположения, т.к. при однородных вешних условиях один ребенок обнаруживает один тип, а другой ребенок — другой.

Между экстраверсией и интроверсией существует отношение компенсации: экстравертное сознание сочетается с интровертным бессознательным и наоборот.

Представление об интроверсии и экстроверсии, и четырех функциях позволило Юнгу выстроить систему восьми психологических типов, четыре из которых являются экстровертными, а остальные четыре интровертными.

Такая классификация, по мнению Юнга, поможет в понимании и принятии индивидуальных путей развития личности и способов мировоззрения.

2. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

Под “психической функцией” Юнг понимает “форму психической деятельности, которая теоретически остается неизменной при различных обстоятельствах”.

Юнг выделяет рациональные и иррациональные функциональные типы. К рациональным относятся такие типы, которые “характеризуются приматом функций разумного суждения”. Это мышление и чувство. Общим признаком обоих типов является то, что они подчинены разумному суждению, т.е. они, связаны с оценками и суждениями: мышление оценивает вещи через познание, в терминах истинности и ложности, а чувство через эмоции, в терминах привлекательности и непривлекательности. В качестве установок, определяющих поведение человека, эти две фундаментальные функции в каждый данный момент времени исключают друг друга; господствует либо дна из них, либо другая. Вследствие этого, некоторые люди, принимая решение, основываются на своих чувствах, а не на разуме.

Две другие функции, ощущение и интуицию, Юнг называет иррациональными, т.к. они используют не оценки или суждения, а основываются на восприятии, которое не оценивается и не истолковывается. Ощущение воспринимает вещи такими, какие они есть, это функция “действительного”. Интуиция так же воспринимает, но не столько благодаря осознаваемому чувственному механизму, сколько благодаря бессознательной способности внутреннему пониманию природы вещей.

Например, личность ощущающего типа отметит все подробности какого-либо события, но не обратит внимание на его контекст, а личность интуитивного типа не обратит особого внимания на потребности, но без труда поймет смысл происходящего и проследит возможное развитие этих событий.

Опыт показывает, что в каждом отдельном взятом человеке доминирует одна из функций, “она играет господствующую роль в процессе адаптации и придает осознанной установке человека определенные направленность и качество”.

Существует несколько критериев развития функций у человека:

1. Относительно здоровая психическая субстанция. Если психическая субстанция расстроена, то развитие главной функции может тормозиться, а противоположная функция может выходить из сферы бессознательного и занимать главное место.

2. Другой фактор — возраст человека. Считается, что сформированностью функций и их дифференциация максимальна к середине жизни.

Лишь редкие люди до конца осознают, к какому функциональному типу они относятся, хотя это несложно определить, исходя из ее силы, устойчивости, постоянства и адаптированности.

Низшая функция характеризуется ненадежностью, неспособностью противостоять окружающему влиянию, неустойчивостью. Юнг пишет: “Это не вы держите ее под башмаком; это она владеет вами”.

Но в реальной жизни эти типы почти никогда не встречаются в чистом виде, а существует бесконечное количество смешанных форм. Во всех смешанных типах взаимодействуют только смежные функции, а смешение либо двух рациональных типов, либо двух иррациональных исключается, но они всегда вступают друг с другом в отношения компенсации.

Если посмотреть на рисунок, то мы видим на примере мыслительного типа взаимодействие этих функций.

Если одна из функций оказывается подчеркнуто слишком сильно, то противоположная ей функция отвечает компенсаторными инстинктивными движениями.

V. ЭКСТРАВЕТНЫЙ ТИП

Экстравертный тип ориентируется по внешнему объекту, его решения и действия подчиняются не субъективным воззрениям, а объективным обстоятельствам; его мысли, чувства и действия зависят от объективных условий и требований окружающего мира; его внутренний мир подчиняется внешним требованиям; все его сознание смотрит во внешний мир, т.к. важные и детерминирующие решения приходят к нему из вне. “Интерес и внимание сосредоточены на объективных происшествиях и прежде всего на тех, которые имеют место в ближайшей среде. Интерес прикован не только к лицам, но и к вещам. Соответственно с этим и деятельность его следует влиянию лиц и вещей. Деятельность его прямо связана с объективными данными и детерминациями и, так сказать, исчерпывающе объясняется ими”.

Но такая обусловленность объективными факторами совсем не означает идеальную приспособленность к условиям жизни вообще.

Своей адаптивностью экстравертивный тип обязан тому, что он приспособился к определенным условиям, и не выходит за рамки объективно данных возможностей. Например, он выбирает занятие, имеющее значение для данного места и данного времени, или он производит то, что наиболее актуально для окружающей среды в данный момент, или он воздерживается от всего нового, которое не удовлетворяет интересы его среды.

Эта сторона его высокой приспособляемости имеет и слабую сторону, т.к. экстраверт ориентирует свою деятельность на фактическую сторону своих субъективных потребностей и нужд.

“Опасность заключается в том, что он вовлекается в объекты и совершенно теряет в них себя самого. Возникающие вследствие этого функциональные (нервные) или действительно телесные расстройства имеют значение компенсаций, ибо они принуждают объекта к недобровольному самоограничению”.

Самое частое расстройство, выраженное в форме невроза — истерия, при которой отмечается преувеличенное отношение к лицам окружающей среды.

Основной чертой истерии, по мнению Юнга, является постоянная тенденция делать себя интересным и вызывать впечатление у окружающих. Другою особенностью этой болезни является слепое подчинение обстоятельствам, “подражательная принаравленность”.

Если ориентирование и по объективным данным идет насильственно, то это ведет к подавлению множества субъективных побуждений, мнений, желаний, вследствие чего они лишаются той энергии, которая должна была бы затратиться на их долю. Но сознательная установка не может полностью лишить их энергии. Тот остаток, который она не может отнять, Юнг обозначил как первоначальный инстинкт. Этот инстинкт формируется в процессе филогенетического развития и не может быть уничтожен по желанию отдельного индивида. Сила инстинкта, вследствие лишения энергии, становится бессознательным.

Чем совершеннее сознательная сторона — экстравертивная установка, — “тем инфантильнее и архаичнее установка бессознательного”. В качестве доказательства этого утверждения Юнг приводит пример с типографом, у которого в виде компенсации за его деловые качества в нем бессознательно оживились воспоминания детства. Он ввел способность к рисованию в свою профессиональную деятельность и пытался производить продукцию по своему вкусу, что привело его к краху.

Но чаще конфликт бессознательного противодействия, которое в итоге способно парализовать сознательное действие, выливается в виде нервного срыва или заболевания. На практике это проявляется в том, что люди не знают того, чего они хотят, или наоборот, хотят слишком многого. Не находя выхода, люди прибегают к наркотикам, алкоголю и т.д. В тяжелых случаях конфликт заканчивается самоубийством.

У психически уравновешенного человека установка бессознательного компенсирует установку сознания. Но в любом психическом процессе присутствует как сознание, так и бессознательное.

Итак, экстравертным типом мы называем такую личность, у которой механизм экстраверсии преобладает. “В таких случаях…. более ценная функция является всегда выражением сознательной личности, тогда как менее дифференцированные функции принадлежат к числу тех событий, которые случаются с нами”.

К этим событиям Юнг относит языковые ляпсусы, суждения не к месту, ошибки при письме и т.д., но они всегда “обнаруживают субъективную обусловленность, ярко окрашенную эгоцентризмом и личным сомнением, чем они доказывают телесную связь с бессознательным”.

1. ЭКСТРАВЕРТНЫЕ РАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

К экстравертным рациональным типам относятся экстравертное мышление и экстравертное чувство. Они характеризуются тем, что их жизнь подчинена разумному суждению со стороны сознания и, в меньшей степени, зависит от бессознательной неразумности. Разумное суждение у них представлено в сознательном исключении случайного и неразумного.

Рациональность обоих типов ориентирована объективно и зависит от объективно данного. Их разумность зависит от того, что коллективно считается разумным.

а) МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ ТИП:

Вследствие общей экстравертной установки мышление ориентируется по объективным данным. Отсюда вытекает особенность мышления: ориентированность мышления, с одной стороны, на субъективных, бессознательных источниках, с другой стороны — и это в большей степени, оно подкрепляется объективными данными, которые поставляются чувственными апперцепциями.

Экстравертное мышление не всегда конкретно. Оно может быть единым при условии, что идеи заимствованы из вне, то есть переданное через воспитание, образование и т. д. Отсюда вытекают следующие критерии экстравертного мышления:

1. Направленность процесса суждения — передается оно извне или же имеет субъективный источник;
2. Направленность умозаключений — имеет ли мышление преимущественное направление на внешнее или нет.

Итак, “экстравертное мышление возможно лишь благодаря тому, что объективное ориентирование имеет некоторый перевес…, но это ни чуть не меняет мыслительной функции, а меняет лишь ее проявления”.

Рассмотрим человека, который представляет собой чистый тип экстравертного мышления. Вся его жизнь, его жизненные проявления находятся в зависимости от интеллектуальных выводов, общепризнанных идей и других объективных данных или фактах.

Девиз его жизни — никаких исключений, его идеалы являются “чистейшей формулой объективной фактической реальности и потому они должны быть и общезначимой истиной, необходимой для блага человечества”. В его жизни большую роль играют такие выражения, как, “собственно говоря”, “следовало бы”, нужно было бы” и т.д. Он как бы подавляет все то, что идет из чувственного познания — вкус, художественное понимание, эстетические занятия. Страсти, религия и другие иррациональные формы вообще удалены до полной бессознательности.

Есть экстраверные идеалисты, которые так стараются над осуществлением своего идеала, что прибегают ко лжи и другим нечестным средствам, руководясь девизом — цель оправдывает средства. Вследствие этого человек может пренебрегать своим здоровьем, общественным положением, жизненные интересы его семьи подвергаются насилию и в конце концов, такого человека ожидает полный финансовый и моральный крах.

Юнг объясняет это тем, что сознательно вытесненная, подчиненная функция чувства, “бессознательно действующая и вводящая в соблазн, может довести до таких заблуждений людей, в остальном стоящих на высоте”.

Чем сильнее вытеснены чувства, тем хуже и незаметнее их влияние на мышление, хотя они во всех остальных отношениях могут быть безупречны.

Мышление экстравертного мыслительного типа позитивно (т.е. продуктивно). Оно ведет или к новым фактам, или к общим концепциям разнообразного, не связанного между собой, опытного материала. Обычно его суждение называют синтетическое или предикативное. В большинстве случаев оно носит прогрессирующий или творческий характер, но если доминирующей функцией становится не мышление, а другая функция, то мышление принимает негативный характер. В этом случае мышление просто повторяет за доминирующей функцией, хотя это идет в противоречие законам логики. “Негативная особенность этого мышления столь неописуемо дешево, т.е. бедно производительной и творческой энергии. Это мышление тянется на буксире за другими функциями”.

б) ЧУВСТВУЮЩИЙ ТИП:

Функция чувства постигает мир, оценивая явление с точки зрения того, приняты они или не приняты, приемлемы или не приемлемы. Эта функция, так же как и мышление в экстравертной установке ориентируется по объективному данному, т.е. “объект, является неизбежной детерминантой самого способа чувствования”.

Юнг разделяет экстравертное чувство на позитивное и негативное. Если люди ходят в театр, на концерт или в церковь — все это относится к позитивным чувствам. Но если объект приобретает преувеличенное влияние, то позитивное влияние утрачивается и “объект ассимилирует себе данное лицо, вследствие чего личностный характер чувствования, составляющий его главную прелесть утрачивается”.

Наибольшее количество представителей экстравертного чувствующего типа, по мнению Юнга, встречаются среди женщин. У большинства из них чувство развилось до такой функции, которая уже не подчиняется сознательному контролю, но приспособлено к объективным условиям. “Чувства согласуются с объективными ситуациями и общезначимыми ценностями”.

Наиболее наглядно, по мнению Юнга, это проявляется в выборе объекта любви. Он пишет: “любят подходящего мужчину, а не какого-нибудь другого; он является подходящим не потому, что он вполне отвечает субъективному скрытому существу женщины, — в большинстве случаев она об этом совершенно не знает, — а потому, что он отвечает всем разумным требованиям в отношении сословия, возраста, имущественного состояния, значительности и почтенности своей семьи”. Такие женщины бывают хорошими женами и хорошими матерями, но до тех пор, пока чувству не будет мешать мышление. Поэтому мышление у этого типа по возможности подавляется. То чего женщина не может чувствовать, она не может и мыслить сознательно. При выходе компенсирующего мышления из сферы бессознательного у женщин наблюдаются моменты, когда то, что они больше всего ценили, совершенно утрачивает свою ценность. При этом у женщин наблюдаются неврозы в виде истерии “с характерным для нее инфантильно-сексуальным миром бессознательных представлений”.

2. ЭКСТРАВЕРТНЫЕ ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

Следующие два типа относятся к экстравертным иррациональным типам: ощущающий и интуитивный. Их отличие от рациональных состоит в том, “что они основывают весь свой образ действия не на суждении разума, а на абсолютной силе восприятия”. Они основываются исключительно на опыте, а функции суждения оттеснены в бессознательное.

а) ОЩУЩАЮЩИЙ ТИП:

В экстравертной установке ощущение зависит от объекта, определяется преимущественно объектом, его сознательным применением. Те объекты, которые вызывают наиболее сильное ощущение, являются решающими, по мнению Юнга, для психологии индивида. “Ощущение есть жизненная функция, наделенная самым сильным жизненным влечением. Если объект вызывает ощущение, значит, он является значимым и вступает в сознание как объективный процесс. Субъективная же сторона ощущения задержана или вытеснена

Человек, принадлежащий к экстравертному ощущающему типу, в течение всей жизни накапливает опыт о реальном объекте, но как правило, не использует его. Ощущение лежит в основе его жизнедеятельности, является конкретным проявлением его жизни, его желания направлены на конкретные наслаждения и означает для него “полноту действительной жизни”. Реальность для него состоит в конкретности и действительности, а все, что стоит выше этого “допускаются лишь постольку, поскольку они усиливают ощущение”. Все мысли и чувства, приходящие изнутри, он всегда сводит к объективным основам. Даже в любви он основывается на чувственных прелестях объекта.

Но чем больше ощущение преобладает, тем неприятнее становится этот тип: он превращается “или в грубого искателя впечатлений, или в беззастенчивого, рафинированного эстета”.

Самые фанатичные люди относятся именно к этому типу, их религиозность возвращает их к диким ритуалам. Юнг отмечал: “Специфически навязчивый (компульсивный) характер невротических симптомов представляет собой бессознательное восполнение к сознательной моральной непринужденности, свойственной исключительно ощущающей установке, которая с точки зрения рационального суждения без выбора воспринимает все происходящее”.

б) ИНТУИТИВНЫЙ ТИП:

Интуиция в экстравертной установке не является только восприятием или созерцанием, а представляет собой активный, творческий процесс, который с такой же степенью влияет на объект, с какой и он.

Одной из функций интуиции является “передача образов или наглядных представлений об отношениях и обстоятельствах, которые с помощью других функций или совсем непостижимы, или могут быть достигнуты лишь на далеких, окольных путях”.

Интуитивный тип при передаче окружающей его действительности постарается описать не фактичность материала, в отличие от ощущения, а ухватить наибольшую полноту событий, опираясь на непосредственное чувственное ощущение, а не на сами ощущения.

Для интуитивного типа каждая жизненная ситуация оказывается замкнутой, гнетущей, и задача интуиции — найти выход из этого вакуума, постараться его отомкнуть.

Еще одной особенностью экстравертного интуитивного типа является то, что у него очень сильная зависимость от внешних ситуаций. Но зависимость эта своеобразная: она направлена на возможности, а не на общепризнанные ценности.

Этот тип направлен на будущее, он постоянно находится в поисках чего-либо нового, но как только это новое достигнуто и не видно дальнейшего прогресса, то он сразу теряет всяких интерес, становится безразличным и хладнокровным. В любой ситуации он интуитивно выискивает внешние возможности и ни разум, ни чувство не могут его удержать, даже если новая ситуация идет вразрез с его прежними убеждениями.

Чаще эти люди становятся во главе кого-либо начинания, максимально используют все возможности, но как правило, не доводят дело до конца. Они растрачивают свою жизнь на других, а сам остается у разбитого корыта.

VI. ИНТРОВЕРТНЫЙ ТИП

Интровертный тип отличается от экстравертного тем, что он ориентируется преимущественно не на объект, а на субъективные данные. У него между восприятием объекта и его собственным действием вклинивается субъективное мнение, “которое мешает действию принять характер, соответствующий объективно данному”.

Но это не значит, что интровертный тип не видит внешние условия. Просто его сознание выбирает в качестве решающей субъективный фактор. Субъективным фактором Юнг называет “тот психологический акт или ту реакцию, которая сливается с воздействием объекта и дает тем самым начало новому психическому акту”. Критикуя позицию Вейнингера, который характеризовал эту установку как себялюбивую или эгоистическую, он говорит: “субъективный фактор есть второй мировой закон, и тот, кто основывается на нем, тот имеет столь же верную, длительную и значащую основу, как и тот, кто ссылается на объект…. Интравертная установка опирается на всюду наличное, в высшей степени реальное и абсолютно неизбежное условие психического приспособления”.

Как и экстравертная установка интровертная имеет в своей основе наследственную психологическую структуру, которая присуща каждому индивиду от рождения.

Как мы знаем из предыдущих глав, бессознательная установка является как бы противовесом сознательной, т.е. если у интроверта эго приняло на себя притязания субъекта, то в качестве компенсации возникает бессознательное усиление влияния объекта, которое в сознании выражается в привязанности к объекту. “Чем больше эго старается обеспечить за собой всевозможные свободы, независимость, отсутствие обязательств и всяческое преобладание, тем более оно попадает в рабскую зависимость от объективно данного”. Это может выражаться в финансовой зависимости, моральной и других.

Незнакомые, новые объекты вызывают у интровертного типа страх и недоверие. Он боится попасть под власть объекта, вследствие чего у него развивается трусость, мешающая отстаивать себя и свое мнение.

1. ИНТРОВЕРТНЫЕ РАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

Интровертные рациональные типы, так же как и экстравертные, основываются на функциях разумного суждения, но это суждение ориентируется преимущественно по субъективному фактору. Здесь субъективный фактор выступает как нечто более ценное, нежели объективное.

а) МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ ТИП:

Интровертное мышление ориентируется на субъективный фактор, т.е. имеет такую внутреннюю направленность, которая в итоге определяет суждение.

Внешние факторы не являются причиной и целью этого мышления. Оно начинается в субъекте и приводит обратно к субъекту. Реальные, объективные факты имеют второстепенное значение, а главное для этого типа, развитие и изложение субъективной идеи. Такой сильный недостаток объективных фактов компенсируется, по мнению Юнга, обилием бессознательных фактов, бессознательных фантазий, которые в свою очередь, “обогащаются множеством архаически оформленных фактов, пандемониумов (адом, местообиталищем демонов) магических и иррациональных величин, принимающих особые лики, смотря по характеру той функции, которая прежде других сменяет функцию мышления в качестве носительницы жизни”.

В отличие от экстравертного мыслительного типа, который оперирует фактами, интровертный тип ссылается на субъективные факторы. Он находится под влиянием идей, которые вытекают, но не из объективного данного, а из субъективной основы. Такой человек будет следовать своим идеям, но не ориентируясь на объект, а ориентируясь на внутреннюю основу. Он стремиться к углублению, а не к расширению. Объект для него никогда не будет иметь высокую цену и в худшем случае он будет окружен ненужными мерами предосторожности.

Человек этот типа молчалив, а когда говорит, чаще наталкивается на людей, которые его не понимают. Если же его случайно однажды поймут, “тогда он впадает в легковерную переоценку”. В семье он чаще становится жертвой честолюбивых женщин, умеющих эксплуатировать, или же он остается холостяком “с сердцем ребенка”.

Человек интровертного типа любит одиночество и думает, что уединение защитит его от бессознательных воздействий. Однако это еще больше уводит его в конфликт, который внутренне его изнуряет.

б)ЧУВСТВУЮЩИЙ ТИП:

Как и мышление интровертное чувство в основе своей определено субъективным фактором. По мнению Юнга, чувство имеет негативный характер и его внешнее проявление идет в негативном, отрицательном смысле. Он пишет: “Интровертное чувство старается не приноровиться к объективному, а поставить себя над ним, для чего оно бессознательно пытается осуществить лежащие в нем образы”. Люди такого типа обычно молчаливы и трудно доступны. В конфликтной ситуации чувство проявляется в виде отрицательных суждений, либо в полном равнодушии к ситуации.

По мнению Юнга, интровертный чувствующий тип встречается, главным образом, среди женщин. Он характеризует их следующим образом: “…они молчаливы, труднодоступны, непонятны, часто скрыты под детской или банальной маской, нередко так же отличаются меланхолическим характером”. Хотя внешне такой человек выглядит как полностью уверенный в себе, умиротворенный и спокойный, но его истинные мотивы в большинстве случаев остаются скрытыми. Его холодность и сдержанность является поверхностной, а истинное чувство развивается вглубь.

При нормальных условиях этот тип приобретает некую таинственную силу, которая способна очаровать экстравертного мужчину, т.к. оно затрагивает его бессознательное. Но при акцентуации “слагается тип женщины, известный в неблагоприятном смысле своим беззастенчивым честолюбием и коварной жестокостью”.

2. ИНТРОВЕРТНЫЕ ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ТИПЫ:

Иррациональные типы намного сложнее подлежат анализу, вследствие их меньшей способности к обнаружению. Их главная деятельность направлена вовнутрь, а не во вне. Вследствие этого их достижения имеют малоценные свойства, а все их стремления прикованы к богатству субъективных событий.

Люди такой установки являются двигателями своей культуры и воспитания. Они воспринимают не слова как таковые, а всю окружающую среду в целом, которая показывает ему жизнь окружающих людей.

а) ОЩУЩАЮЩИЙ ТИП:

Ощущение в интровертной установке имеет субъективный характер, т.к. радом с объектом, который ощущается, стоит субъект, который ощущает и который “привносит к объективному раздражению субъективное расположение”. Такой тип чаще всего встречается среди художников.

Иногда детерминанта субъективного фактора становится настолько сильной, что она подавляет объективные воздействия. В этом случае функция объекта сводится к роли простого возбудителя и субъект, воспринимающий те же вещи, не останавливается на чистом воздействии объекта, а занимается субъективным восприятием, которое вызвано объективным раздражением.

Иными словами, человек интровертного ощущающего типа передает образ, который не воспроизводит внешнюю сторону объекта, а обрабатывает его в соответствии с его субъективным опытом и воспроизводит в соответствии с ним.

Интровертный ощущающий тип относится к иррациональным, т.к. он производит выбор из происходящего не на основании разумных суждений, а ориентируясь по тому, что именно происходит в этот момент.

Внешне этот тип производит впечатление спокойного, пассивного человека с разумным самообладанием. Это происходит вследствие его не соотнесенности с объектом. Но внутри этот человек — философ, задающий себе вопросы о смысле жизни, назначении человека и т.д.

Юнг считает, что если у человека нет художественной способности выражения, то все впечатления уходят вовнутрь и держат сознание в плену. Ему стоит большого труда донести до других людей объективное понимание, да и к себе он относится без всякого понимания. Развиваясь, он все дальше удаляется от объекта и переходит в мир субъективных восприятий, которые переносят его в мир мифологии и домыслов. Хотя этот факт остается у него неосознанным, но он влияет на его суждения и поступки.

Его бессознательная сторона отличается вытеснением интуиции, которая в корне отличается от интуиции экстравертного типа. Например, человек экстравертной установки отличается находчивостью, хорошим чутьем, а интровертной — способностью “пронюхать все двусмысленное, темное, грязное и опасное на задних планах деятельности”.

б) ИНТУИТИВНЫЙ ТИП:

Интуиция в интровертной установке направлена на внутренние объекты, которые представляются в виде субъективных образов. Эти образы не встречаются во внешнем опыте, а являются содержанием бессознательного. По мнению Юнга, они являются содержанием коллективного бессознательного, следовательно, не доступны онтогенетическому опыту. Человек интровертного интуитивного типа, получив раздражение от внешнего объекта, не останавливается на воспринятом, а пытается определить что было вызвано внешним внутри объекта. Интуиция идет дальше ощущения, она как бы старается заглянуть дальше, за ощущение, и воспринять внутренний образ, вызванный ощущением.

Отличие экстравертного интуитивного типа от интровертного состоит в том, что первое выражает безразличие по отношению к внешним объектам, а последние к внутренним; первое чувствует новые возможности и шагает от объекта к объекту, второе переходит от образа к образу, ища новые заключения и возможности.

Еще одной особенностью интровертного интуитивного типа является то, что он захватывает те образы, “которые возникают из основ бессознательного духа”. Здесь Юнг имеет в виду коллективное бессознательное, т.е. то, что, представляет собой “…архетипы, сокровенная сущность которых опыту недоступна, представляет собой осадок психического функционирования у целого ряда предков, т.е. это суть опыты органического бытия, вообще, накопленные миллионократными повторениями и сгущенные в типы”.

По мнению Юнга, тот человек, который является интровертным интуитивным типом, представляет собой мистика-мечтателя и провидца, с одной стороны, фантазера и художника, с другой стороны. Углубление же интуиции вызывает удаление индивида от осязаемой действительности, так что он становится совершенно непонятен даже для самых близких. Если же этот тип начинает задумываться о смысле жизни, что он представляет собой и его ценность в мире, то перед ним становится моральная проблем, которая не ограничивается одним только созерцанием.

Интровертный интуитив больше всего вытесняет ощущения объекта, т.к. “в его бессознательном имеется компенсирующая экстравертная функция ощущения, отличающаяся архаическим характером”. Но при актуализации сознательной установки наступает полное подчинение внутреннему восприятию. Тогда возникают навязчивые ощущения привязанности к объекту, которые сопротивляются сознательной установке.

VII. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Юнг предложил достаточно обширную и впечатляющую систему взглядов на природу человеческой психики. Его труды включают глубоко разработанную теорию структуры и динамики психическо-сознательного и бессознательного, обстоятельную теорию психических типов и, что еще важнее, детальное описание универсальных и психических образов, берущих свое начало в глубинных пластах бессознательной психики.

Задача которую ставил Юнг, при разработке аналитической психологии — раскрыть психический мир человека как естественное целое явление, не ограничивается лишь терапией неврозов или изучением его интеллекта или патологических особенностей. Вместе с тем, как неоднократно подчеркивал сам Юнг, аналитическая психология есть практическая дисциплина в том смысле, что наряду с познанием целостной природы психики она оказывается и техникой психического развития, применимой к обычным людям, является вспомогательным средством в области медицинской и педагогической, религиозной и культурной деятельности.

VIII. МЕТОДИКА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ТИПА ЛИЧНОСТИ ПО ЮНГУ

И в заключении я хотела бы привести методику определения типа личности, разработанной Юнгом.

Предлагается дать ответ на поставленный вопрос и выбрать вариант ответа а или б .

1. Что Вы предпочитаете?

а) немного близких друзей;

б) большую товарищескую компанию.

2. Какие книги предпочитаете читать?

а) с занимательным сюжетом;

б) с раскрытием переживанием другого.

3. Что Вы скорее можете допустить в работе?

а) опоздание;

б) ошибки.

4. Если Вы совершаете дурной поступок, то:

а) остро переживаете;

б) острых переживаний нет.

5. Как Вы сходитесь с людьми?

а) быстро, легко;

б) медленно, осторожно.

6. Считаете ли Вы себя обидчивым?

а) да;

б) нет.

7. Склонны ли Вы смеяться от души?

а) да;

б) нет.

8. Считаете ли Вы себя:

а) молчаливым;

б) разговорчивым.

9. Откровенны ли Вы или скрытны?

а) откровенен;

б) скрытен.

10. Любите ли Вы заниматься анализом своих переживаний?

а) да;

б) нет.

11. Находясь в обществе, Вы предпочитаете:

а) говорить;

б) слушать.

12. Часто ли переживаете недовольство собой?

а) да;

б) нет.

13. Любите ли Вы что-нибудь организовывать?

а) да;

б) нет.

14. Хотелось ли Вам вести интимный дневник?

а) да;

б) нет.

15. Быстро ли Вы переходите от решения к выполнению?

а) да;

б) нет.

16. Легко ли меняется Ваше настроение?

а) да;

б) нет.

17. Любите ли Вы убеждать других, навязывать свои взгляды?

а) да;

б) нет.

18. Ваши движения:

а) быстры;

б) медленны.

19. Вы беспокоитесь о возможных неприятностях?

а) часто;

б) редко.

20. В затруднительных случаях Вы:

а) спешите обратиться за помощью;

б) не обращаетесь.

Для определения типа личности предлагается ключ к методике “Типология личности”:

Об экстраверсии говорят следующие варианты ответов: 1б, 2а, 3б, 5а, 6б, 7а, 8б, 9а, 10б, 11а, 12б, 13а, 14б, 15а, 16а, 17а, 18а, 19б, 20а.

Подсчитывается количество совпавших ответов и умножается на 5.

Баллы 0-35 — интроверсия;

Баллы 36-65 — амбиверсия;

Баллы 66-100 — экстраверсия.

IX. ЛИТЕРАТУРА

1. К. Юнг “Психологические типы” под общей редакцией В. Зеленского, Москва, издательская фирма “Прогресс — Универс”, 1995 г.;
2. Карл Густав Юнг “Дух и жизнь” под редакцией Д.Л. Лахути, Москва, 1996 г.;
3. Л. Хьелл, Д. Зиглер “Теории личности” 2-е издание, Санкт — Петербург, 1997 г.;
4. Кэлвин С. Холл, Гарднер Линдсей “Теории личности”, Москва, “КСП+”, 1997 г.;
5. “Практическая психодиагностика”. Методики и тесты. Учебное пособие. Редактор — составитель Д.Я. Райгородский;
6. Психологический словарь под редакцией В.В. Давыдова, В.П. Зинченко и других, Москва, “Педагогика-Пресс”, 1996 г.;
7. М.Г. Ярошевский “История психологии”. Москва , 1976 г.;
8. Психология личности в социалистическом обществе. Москва, 1989 г.;
9. Р.С.Немов “Психология” 2 тома Москва, 1994 г.;
10. К.Г.Юнг “Аналитическая психология. Прошлое и настоящее”. Москва, 1995 г.

Дата добавления: 14.03.2001

(PDF) ЭМПИРИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ТИПОВ ЮНГА

Таблица 4. Описательная статистика для глобальных шкал необработанных баллов по типам (среднее, стандартное отклонение).

ISFP ENTP ENFJ ESFJ ESTP ENTJ ISFJ ENFP ESTJ ESFP INTP ISTJ INFJ INFP INTJ ISTP Всего

E Среднее 15,54 43,22 40,78 39,07 36,00 40,00 11,81 39,58 32,47 38,33 13,00 11,92 14,56 13,25 14,91 10,55 26,25

SD 6,16 11,97 8,62 8,87 10,00 9,29 6,21 9, 67 7,79 8,76 7,99 7,26 8,20 7,43 7,09 6,21 15,63

I Среднее 22,16 4,86 ​​6,38 7,56 7,17 6,34 30,95 6,71 10,74 8,20 29,03 29,67 26,63 27,25 22,67 26,76 17,08

SD 8,08 4,11 4,16 3,78 3, 08 3,33 11,08 4,04 4,50 3,31 11,73 11,73 11,59 11,08 9,06 11,99 13,22

S Среднее 26,81 13,53 15,03 30,63 26,38 17,87 32,26 11,55 32,23 27,67 12,83 33,16 13,70 10,46 18,00 25,33 21,41

SD 8,83 5, 84 5,01 5,28 6,16 6,44 7,53 5,19 6,23 6,61 5,95 7,73 6,15 6,26 6,24 6,72 10,83

N Среднее 12,76 33,92 31,40 16,80 17,93 32,37 13,05 34,90 16,72 17,77 33,03 11,67 29,89 32,54 24,88 14,73 23, 91

SD 5,16 8,67 6,19 6,19 4,91 8,28 5,38 9,83 5,65 4,85 10,65 5,38 9,51 9,60 7,14 5 , 49 11,89 900 03

T Среднее 8,08 24,78 8,65 9,83 27,55 28,24 8,79 8,95 28,88 9,83 24,50 25,12 8,96 7,89 27,03 23 , 18 16,82

SD 4,33 8,90 4,81 5,04 9,81 9,87 4,69 4,12 8,92 4,14 9,11 8,94 5,31 4,21 9,51 7,94 11,13

F Среднее значение 35,89 16,78 39,40 39,39 16,45 17,29 40,61 38,67 17,35 38,17 18,31 16,97 35 , 44 37,71 14,79 16,48 28,43

SD 10,73 7,53 10,22 10,02 8,29 7,34 9,92 9,32 6,58 7,53 6,83 6,95 9,68 10,62 8,15 4,66 13,82

Дж Среднее 26,32 23,27 40,85 48,05 27,21 46,11 50,32 19,54 52,26 24 , 73 23,06 47,59 42,48 19,95 46,36 25,12 34,66

SD 9,04 9,82 7,35 9,54 7,60 9,64 10,90 7,72 11,11 6,88 8,28 11,39 10,33 8,24 9,57 5,80 15,61

P Среднее 24,92 34,39 17,53 13,98 27,69 15,55 11 , 74 36,78 10,86 32,47 35,33 11,33 13,59 33,66 11,97 25,97 23,05

SD 6,44 9,21 5,87 5,99 7,33 5,51 4,88 10,52 5,10 9,27 8,88 5,57 6,96 10,09 4,75 7,44 12,84

4 Обсуждение

Кластерный анализ K-средних подтвердил наличие шестнадцати пс Психологические типы, основанные на теории

Юнга (1921/2017).В отличие от исследования Lorr (1991), мы проанализировали

непрерывных переменных, измеренных с помощью GPOP и преобразованных в ранговую оценку. Разница в

шкалах противопоставления была определена как минимум 10 баллов, как рекомендовано для интерпретации

психологических типов. Таким образом, только участники с определенными предпочтениями вошли в кластерный анализ K-

. 37% выборки не проявили предпочтений, достаточно дифференцированных для того, чтобы

могли быть типом.Невозможно отнести каждого человека к определенному типу (Юнг, 1921/2017). Когда

подтверждают существование психологического типа эмпирически, необходимо учитывать силу предпочтений

при идентификации психологического типа.

Литература:

Арнау Р. К., Грин Б. А., Розен Д. Х., Гливс Д. Х. и Меланкон Дж. Г. (2003). Действительно ли

юнгианские предпочтения категоричны ?: эмпирическое исследование с использованием таксометрического анализа

.Личность и индивидуальные различия, 34, 233-251.

Бентс Р. и Бланк Р. (2009). Typický člověk: vod do typologie osobnosti. Прага: Хогрефе —

Testcentrum.

Коста П. Т. младший и МакКрэй Р. Р. (1992). Четыре основных фактора — пять факторов. Личность и

Индивидуальные различия, 13 (6), 653–665.

Фернхэм А. (1996). Большая пятерка против большой четверки: взаимосвязь между индикатором типа Бриггса Майерс-

(MBTI) и пятифакторной моделью личности NEO-PI.

Личность и индивидуальные различия, 21 (2), 303-307.

6

«Психологические типы» Карла Юнга в аудиокниге: mbti

ЭТОТ ПОСТ ОТредактирован СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ЕГО ТОЛЬКО ОТВЕТИТЕЛЯ (и, следовательно, дорогого моему сердцу постера Reddit): 11/4/17.

В последнее время я очень сильно увлекся MBTI, и я хотел начать свои исследования с «Психологических типов» Юнга (поскольку MBTI, конечно, основан на этих идеях) …. в любом случае, я не мог найти ни одного хорошего аудио запись психологических типов онлайн… нет профессиональной версии на английском языке, а на YouTube есть два варианта: компьютерный голос, читающий книгу, или женщина с заложенным носом, которая бормочет. Я хотел, чтобы была альтернатива для таких людей, как я, которые предпочитают (или должны) воспринимать информацию на слух по дороге на работу … или во время мытья посуды (что угодно).

ЗДЕСЬ ИНФОРМАЦИЯ, ЧТО ДРУГОЙ РЕДДИТЕР ДОЛЖЕН БЫТЬ ВКЛЮЧЕН В ДАННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, и, поскольку я думаю, что этот Redditer хорошо начитан и знает свои материалы по MBTI, я собираюсь честно включить его как цитату в свое исходное сообщение:

---

» Исходные категории шрифтов Юнга содержали много ошибок, и любой, кто сегодня читает «Психологические типы», должен понимать, что это определенно не то, к чему им следует стремиться, чтобы получить «полное представление» о том, что представляет собой их тип.

Карл Юнг — несмотря на мистическую жилку — верил в использование научных методов в максимально возможной степени, и Изабель Майерс взяла Психологические типы и посвятила значительную часть своей жизни проверке своих типологических концепций в соответствии с применимыми психометрическими стандартами. к науке о личности.

Маккрэй и Коста — ведущие психологи Большой пятерки, они изучили как Юнга, так и MBTI, и правильно отметили, что типология Юнга ошибалась, объединяя вместе различные психологические характеристики, которые, как показали десятилетия исследований, существенно не коррелированы.Напротив, после того, как Майерс закончила настройку системы Юнга для соответствия данным, у нее была модифицированная версия, дихотомии которой прошли проверку по современным научным стандартам. Как объясняют МакКрэй и Коста:

Описания Юнгом того, что можно было бы считать поверхностными, но объективно наблюдаемыми характеристиками, часто включают черты, которые не совпадают эмпирически. Юнг описал экстравертов как «открытых, общительных, веселых или, по крайней мере, дружелюбных и доступных персонажей», но также как морально традиционных и жестких в понимании Джеймса.Десятилетия исследований экстраверсии показывают, что эти атрибуты просто не связаны в одном факторе. …

Столкнувшись с этими трудностями, Майерс и Бриггс создали инструмент, развивая наиболее легко оцениваемые и отличительные черты, предложенные трудами Юнга и собственными наблюдениями за людьми, которых они считали образцами различных типов, и в значительной степени полагаясь на традиционные психометрические процедуры (в основном корреляции между пунктами и шкалами). Их работа позволила получить набор внутренне непротиворечивых и относительно некоррелированных показателей.

Как далее обсуждается в этом посте PerC, Юнг включил то, что, возможно, составляет львиную долю современной концепции S / N (конкретная / абстрактная двойственность), в свое очень широкое представление о том, что вовлечено в E / I. Но Майерс обнаружил, что существуют абстрактные экстраверты (EN) и конкретные интроверты (IS), и что нет значительной корреляции между версиями Майерса (статистически подтвержденными) E / I и S / N. Юнг сказал, что экстраверты склонны придерживаться основных культурных взглядов своего времени, в то время как интроверты склонны отвергать основные ценности в пользу своего собственного индивидуалистического выбора.Но Майерс обнаружил, что типичный ISTJ с гораздо большей вероятностью будет традиционалистом, чем типичный (более независимый) ENTP. Юнг сказал, что экстраверт любит перемены и «обнаруживает себя в изменчивом и изменчивом», в то время как интроверт сопротивляется изменениям и отождествляет себя с «неизменным и вечным». Но Майерс обнаружил, что именно параметры S / N и J / P в первую очередь влияют на чье-то отношение к изменениям, а не то, был ли он интровертом или экстравертом.

И так далее.Подходящий способ рассматривать типологию Майерса-Бриггса — это не какая-то упрощенная (и более «проверяемая») реализация исходной типологии Юнга. Вместо этого будет более справедливым сказать, что типология Майерса-Бриггса — это в основном то, на чем закончилась типология Юнга после того, как она была очень существенно изменена — не говоря уже о расширении, — чтобы соответствовать свидетельствам.

Юнг порвал с Фрейдом в значительной степени потому, что он думал, что Фрейд хотел, чтобы он (и другие) относился к теориям Фрейда как к разновидности религии, а не имел к ним должным образом скептическое и непредубежденное научное отношение.Нет ничего плохого в том, чтобы читать «Психологические типы», если вам интересно, и я сам читал это не раз. Но вы должны понимать, что, хотя Юнг имел много проницательных вещей, чтобы сказать о различных характеристиках двух типов людей в мире, которые оказались психометрически респектабельными и были включены в MBTI, есть еще много чего. что Юнг тоже ошибался. Так что любой, кто читает «Психологические типы» с чрезмерно благоговейным отношением, на самом деле не является юнгианцем в этом отношении.

В вашем исправленном OP также отмечается, что «Все дело в когнитивных функциях … НЕ в поведении!» … но, к вашему сведению, в популярном на форуме MBTI понятии, которое связывает категории типов MBTI (и юнгианских) с поведение (ZOMG) — это просто упражнение в глупых, поверхностных стереотипах.

Юнг считал, что этот тип является продуктом эволюции — и вот часть того, что он сказал о том, почему возникли экстраверсия и интроверсия:

В природе существует два принципиально разных способа адаптации, которые обеспечивают непрерывное существование живого организма.Один состоит из высокого уровня плодовитости, низкой силы защиты и короткой продолжительности жизни для одного человека; другой заключается в обеспечении человека многочисленными средствами самосохранения плюс низкий коэффициент фертильности. Это биологическое различие, как мне кажется, не просто аналог, а реальная основа двух наших психологических способов адаптации. … Своеобразная природа экстраверта постоянно побуждает его расходовать и распространять себя всеми способами, в то время как интроверт склонен защищать себя от всех требований извне, сохранять свою энергию, отвлекая ее от объектов, тем самым укрепляя свою собственная позиция.Интуиция Блейка не ошиблась, когда он описал два класса людей как «плодовитые» и «пожирающие».

Эволюция является результатом фактического репродуктивного успеха — и это продукт поведения организма. Итак, по мнению Юнга, интроверсия возникла не потому, что мать-природа хотела, чтобы значительная часть человечества думала определенным образом. Интроверсия возникла потому, что мать-природа хотела, чтобы значительная часть человечества действовала определенным образом — и, соответственно, жестко запрограммированные интроверты с «нерешительной, рефлексивной, уединенной природой, которая держится сама по себе, избегает объектов, всегда немного обороняется и предпочитает прикрыться недоверчивым взглядом «; в то время как экстраверты с «общительным», искренним и уступчивым характером, легко адаптируются к данной ситуации, быстро формируют привязанности и… часто с неосторожной уверенностью рискует вступать в неизвестные ситуации ».

Любой, кто думает, что он юнгианец, если отказывается связывать типаж с аспектами личности, выходящими за рамки приема и обработки информации, не может быть тем, кто читал« Психологические типы Юнг сказал, что каждая из его восьми функций фактически составляет то, что он называл Weltanschauung, что означает «мировоззрение», и что «сознательная установка всегда по природе Weltanschauung, если это не является явной религией.Юнг писал о том, как его типы различаются по бесчисленным аспектам личности, включая то, как вы относитесь к другим людям; ваши религиозные и философские взгляды; какие аспекты мира вы находите интересными, значимыми и ценными; как вы относитесь к своим эмоциям; какие занятия вам, вероятно, понравятся; насколько вы будете уверены в себе или напуганы; и так далее и так далее. Поэтому неудивительно, что «Психологические типы» полны ярких описаний многих способов, которыми, по словам Юнга, его типы имели тенденцию различаться по своему поведение.

В конце концов, исходная типология Юнга и MBTI (как в ее дихотомически-ориентированной, так и функционально-ориентированной формах) в своей основе имеют дело с внутренними измерениями темперамента и различными способами, в которых они обычно проявляются. внутренне (через ценности, мотивации, мыслительные процессы, отношения, эмоциональные реакции и т. д.) и внешне (через речь и поведение).> «

---

Это ни в коем случае не идеально … но я думаю, что это хоть немного лучше, чем другие рассказчики-любители, которые пытались покорить «Психологические типы» в прошлом.

Вот ссылка на Часть 1 (которая соответствует Главе X — Общее описание типов) на случай, если кто-то из вас, как и я, искал аудио: https://www.youtube.com/watch?v = lFLKlimzmy8.

Я также загрузил:
Часть 2 — Глава X Часть B — Экстравертный тип

Часть 3 — Глава X Часть B Экстравертный тип — Отношение к бессознательному

Часть 4 — Глава X Часть B Экстравертный тип — Особенности основных психологических функций: мышление

Я перезаписал, но еще не загрузил Часть 5 — Глава X Часть B Экстравертный тип — Экстравертный тип мышления.

Я сделал все это для бесплатных ребят, потому что мне нравится помогать людям в их путешествии к обретению знаний и правды. Я не пытаюсь продвигать себя, за исключением того, что я люблю читать Карла Юнга, и я действительно чувствую, что понимаю, как он пишет, потому что я также косвенный и многословный! Мне нравится идея, что каждый должен иметь возможность слушать понятную версию Психологических Типов, когда он тренируется, водит машину, гуляет … что угодно!

Я также буду ссылаться на другие версии.Тебе не обязательно меня слушать … но каким-то образом … EDU-ma cate САМ на этом материале 🙂

Вот мужественное усилие, сделанное одним ютубером, который прочитал всю книгу вслух за один присест (но качество звука плохое): https://www.youtube.com/watch?v=ySaYZLMkftg

Вот компьютерный голос, читающий книгу вслух: https://www.youtube.com/watch?v=Z7lKT0df1Q0

Удачи!

Карл Юнг объясняет свои новаторские теории о психологии в редком интервью (1957)

Вот необычный фильм великого швейцарского психолога Карла Густава Юнга, который подробно рассказывает о некоторых из своих ключевых достижений в области психологии. Юнг в фильме (вверху) представляет собой 77-минутную подборку основных моментов из четырех часовых интервью, которые Юнг дал психологу Ричарду И. Эвансу из Хьюстонского университета в августе 1957 года. В «Сидя напротив Карла Юнга» в статье для Ассоциации психологических наук Эванс объясняет, как возникли интервью:

Я вел семинар для аспирантов под названием «Подходы к личности», когда мне показалось интересной идеей представить аспирантов в ролевой игре семинара перед классом и сделать вид, что они интервьюируют различных теоретиков личности, которых я представлял.Карл Юнг был одним из тех теоретиков, и во время семинара я узнал, что он никогда не соглашался на обширное записанное интервью, за исключением короткого разговора на BBC. Я написал доктору Юнгу письмо с просьбой об интервью, потому что считал, что записанные на пленку интервью с выдающимися психологами побудят студентов прочитать их работы.

Юнг, которому в то время было 82 года, согласился на интервью и выделил час в день в течение четырех дней. Эванс встретился с Юнгом в Цюрихе в Федеральном технологическом институте (ETH).В приведенных выше отрывках Юнг рассказывает о своей ранней связи с Зигмундом Фрейдом и о том, как он пришел к несогласию с фиксацией Фрейда на сексуальном влечении как главном влиянии на психическую жизнь. Он рассказывает о своей теории типов личности и об универсальных архетипах, включая аниму и анимус. Он говорит о взаимодействии между инстинктом и окружающей средой, а также о сновидениях как проявлениях бессознательного. В какой-то момент он подчеркивает безотлагательность понимания психологии в мире, где антропогенные угрозы, такие как угроза водородной бомбы, больше, чем угрозы стихийных бедствий.«Мир висит на тонкой нити, — говорит Юнг, — и это психика человека».

Примечание : Вы можете скачать основополагающие произведения Карла Юнга в виде бесплатных аудиокниг, если подпишетесь на 30-дневную бесплатную пробную версию на Audible.com. Дополнительную информацию об этой программе можно найти здесь.

Хотели бы вы поддержать миссию Открытой Культуры? Пожалуйста, рассмотрите возможность сделать пожертвование на наш сайт. Трудно полностью полагаться на рекламу, и ваш вклад поможет нам продолжать предоставлять лучшие бесплатные культурные и образовательные материалы для учащихся во всем мире.

Также рассмотрите возможность подписки на Open Culture в Facebook, Twitter и , чтобы делиться интеллектуальными медиа с друзьями. Или подпишитесь на нашу ежедневную электронную почту и получите ежедневную дозу Open Culture на свой почтовый ящик.

Связанное содержание:

Карл Густав Юнг размышляет о смерти

Лицом к лицу с Карлом Юнгом: «Человек не может вынести бессмысленной жизни»

Зигмунд Фрейд говорит: единственная известная запись его голоса, 1938

История индикатора типа Майерс-Бриггс

Сегодня инструмент MBTI является наиболее широко используемым и признанным инструментом индивидуальности в мире.Ежегодно его завершают около двух миллионов человек, но как это началось?

Кто создал оценку MBTI?

Все началось с Кэтрин Кук Бриггс и ее дочери Изабель Бриггс Майерс в Соединенных Штатах в начале середины 20 века.

Бриггс вдохновилась на исследование теории типов личности, когда она встретила будущего мужа Изабель Кларенса Майерса. Она заметила, что у него другой взгляд на мир. Это заинтриговало ее достаточно, чтобы начать обзор литературы, чтобы понять различные темпераменты.

Какое влияние Юнг оказал на теорию MBTI?

Карл Дж. Юнг опубликовал «Психологические типы» в 1921 году. Бриггс прочитал английский перевод (1923) и увидел сходство между их идеями. Однако теории личного различия Юнга были гораздо более развитыми.

Бриггс и Майерс считали работу Юнга настолько полезной, что хотели сделать его идеи доступными для более широкой аудитории.

Когда была впервые опубликована оценка MBTI?

Вторая мировая война оказала огромное влияние на развитие проекта.Майерс считал, что, если люди лучше понимают друг друга, они лучше работают вместе и конфликтов будет меньше. Послевоенный мир мог бы стать лучше.

Она была полна решимости найти способ дать людям доступ к их психологическому типу. Это привело к идее типового индикатора, и Майерс посвятила остаток своей жизни его разработке.

Следующие 20 лет она провела, разрабатывая вопросы и проверяя прибор и теорию. Инструмент MBTI был впервые опубликован в 1962 году.

Кто сейчас публикует анкету MBTI?

Компания Myers-Briggs (ранее CPP, Inc.) издает, исследует и обновляет инструмент MBTI с 1975 года. Она обучает практикующих специалистов с 1989 года.

Сегодня компания Myers-Briggs продолжает следовать руководящему принципу Майерса: понимание личности и различий может изменить мир к лучшему.

Ключевые моменты истории MBTI

1919	Изабель Бриггс Майерс окончила Свортмор-колледж. Мать Изабель, Кэтрин Бриггс, начинает исследовать теорию типов личности
1921	Карл Юнг публикует Психологические типы: Психология индивидуации
1943	Форма A инструмента защищена авторским правом
1962	Isabel самостоятельно издает Introduction to Type . Служба образовательного тестирования (ETS) публикует исследовательскую версию инструмента MBTI и руководства MBTI
1968	Кэтрин Кук Бриггс умирает.Анкета MBTI, опубликованная в Японии промышленным психологом Такеши Осава. Это первый перевод MBTI
1969	Изабель Бриггс Майерс и клинический психолог Мэри Макколли открывают лабораторию типологии
1975	CPP, Inc. (ранее называвшаяся Consulting Psychologies Press) издает инструмент MBTI. Typology Lab становится Центром приложений психологического типа (CAPT).Это центр исследований, сбора данных, информации, обучения и публикаций
1977	CAPT издает первый номер журнала The Journal of Psychological Type
1980	Изабель Бриггс Майерс умирает. Питер и Кэтрин Майерс становятся совладельцами авторских прав MBTI
1985	Руководство MBTI опубликовано второе издание
1990	Форма К. опубликована.Это предшественник оценки Step II (Форма Q)
1998	Step I ™ (форма M) обновлен. Руководство MBTI опубликовано третье издание
2001	Step II ™ (форма Q) и MBTI Step II Руководство опубликовано
2007	Запущен MBTI Complete
2009	Step III ™ опубликовано
2017	CPP, Inc.покупает OPP Ltd
2018	CPP, Inc. становится The Myers-Briggs Company
2019	Опубликованы новые глобальные версии оценок MBTI Step I и Step II. Запущена новая версия MBTIonline

Шестнадцать типов личности

Конвергенция моделей — вся личность

16 типов — это шестнадцать паттернов типов личности, которые часто обозначаются четырехбуквенным кодом, разработанным Изабель Майерс на основе ее понимания типологии личности Карла Юнга.Есть много способов понять эти паттерны типов, и многие ученые описали эти паттерны с точки зрения, не основанной на юнгианской типологии. Дэвид Кейрси разработал модель теории темперамента, которая рассматривает четыре основных темперамента, каждый из которых имеет четыре разновидности, то есть шестнадцать типов. Болтон и Болтон расширили модель социального стиля с четырех до шестнадцати типов, для которых Линда Беренс разработала дальнейшие связи и назвала «Стили взаимодействия

».

Информация на этой странице была адаптирована из книги Линды В.Беренс, Линда К. Эрнст и Мелисса А. Смит, Краткое руководство по 16 типам личности и командам: применение Team Essentials ™ для создания эффективных команд (Telos Publications, 2004).

Настройки типа Myers

Таблица типов справа была создана Изабель Майерс для отображения наиболее общих типов. Он организован вокруг двух средних букв в коде типа, которые называются «функциональные пары». Эти две буквы относятся к предпочтительному способу восприятия и предпочтительному способу суждения для этого типа паттерна.Используя интерпретацию Майерса теорий Юнга, основное внимание уделяется столбцам таблицы типов. Многие специалисты по шрифтам группируют людей по этим парам функций в действиях, которые подчеркивают различия и конфликтные моменты. Майерс также хотел поставить рядом друг с другом два типа, которые разделяют предпочтение одной и той же доминирующей функции, с одинаковым отношением. Например, ISTJ и ISFJ имеют доминирующие предпочтения интровертированного восприятия (Si) и находятся бок о бок. Ее система работает, если вы думаете о таблице как о цилиндре, в котором INTP и ISTP располагаются рядом, а ENTJ и ESTJ — рядом.

Теория темперамента [4–16]

По мере того, как Дэвид Кейрси развивал свою теорию четырех темпераментов, он начал демонстрировать их, чтобы показать общие черты этих четырех темпераментов. По мере того, как Линда Беренс расширяла свою работу, она начала последовательно отображать Идеалиста (типы с N и F в их кодах типов) и Стража (те, у которых есть S и J в своих кодах) в верхней части матрицы, чтобы показать, что эти у двух темпераментов есть общее социальное отношение — они склонны брать на себя более партнерские роли и сосредотачиваться на взаимозависимости.Рациональный темперамент (с N и T в их кодах) и Artisan (с S и P в их кодах) находятся в нижней части матрицы, чтобы показать, что у них общее более прагматичное отношение к делу. что делает упор на автономию и независимость. Слева — два темперамента, которые склонны говорить абстрактно (Идеалист и Рациональный), а справа — два, которые склонны говорить более осязаемыми терминами (Хранитель и Ремесленник).

Стили взаимодействия [4–16]

Модель стилей взаимодействия основана на наблюдаемых моделях поведения при взаимодействии с другими людьми, особенно когда мы пытаемся влиять на других.Эти шаблоны говорят нам «как» нашего поведения.

Стили взаимодействия могут быть организованы в матрицу, описывающую их сходство и общие черты. В левой части матрицы отображаются типы с направлением стиля общения, а также время и фокус задачи. В правой части матрицы представлены типы со стилем информационного общения и фокусом на процесс и мотивацию. В верхней части матрицы находятся типы, которые, как правило, берут на себя роль реагирования с другими, ожидая, чтобы увидеть, что происходит, прежде чем начать взаимодействие.Внизу матрицы представлены типы, которые, как правило, берут на себя роль Инициатора вместе с другими, делая первый ход. По диагонали типы в верхнем правом квадранте и нижнем левом квадранте заинтересованы в управлении. Типы людей в верхнем левом квадранте и нижнем правом квадранте заинтересованы в движении.

Когнитивная динамика [видение модели]

Когнитивные процессы
Карл Юнг выделил восемь когнитивных процессов (также называемых функциями или психическими процессами).Код каждого типа представляет собой образец этих восьми когнитивных процессов. Джон Биб, современный юнгианский аналитик, разработал модель каждого паттерна с точки зрения архетипической роли, которую каждый процесс играет в паттерне. В таблице ниже перечислены шестнадцать шаблонов типов и некоторые удобные термины для обозначения ролей каждого процесса в каждом шаблоне.

Майерс-Бриггс: 8 типов интровертной личности

«В мире легко жить по мнению мира; в одиночестве легко жить после себя; но великий человек — это тот, кто посреди толпы с совершенной сладостью сохраняет независимость одиночества.»- Ральф Уолдо Эмерсон

Индикатор типа Майерс-Бриггс (MBTI) разделяет личность на 16 различных типов на основе теории психологического типа Карла Юнга. Все мы демонстрируем разные «предпочтения» в отношении способов существования и взаимодействия с другими в мире. Идея, лежащая в основе типа личности, заключается в том, что характеристики, которые кажутся непонятными или даже странными, имеют смысл, когда мы рассматриваем такое поведение через призму личности.

Люди обычно не «всегда» так или иначе.Мы можем действовать по-разному в разных ситуациях и с разными людьми. Это в высшей степени адаптивно и позволяет нам изменять наше поведение в соответствии с различными социальными контекстами. Например, кто-то, кто может идентифицировать себя как глубоко интровертный, может использовать экстравертные тенденции адаптивно , когда ему или ей нужно участвовать в важном публичном выступлении.

Концепция интроверсии (по сравнению с экстраверсией) Майерс-Бриггс включает в себя тенденцию извлекать энергию из времени, проведенного в одиночестве; время, проведенное с другими людьми, может истощать эмоционально или психологически.Эти люди, как правило, чувствительны к своему окружению и могут даже сообщать, что их легко «чрезмерно раздражать» количеством звуков, запахов, цветов и взаимодействий, происходящих вокруг них. Более новая концепция, называемая высокочувствительным человеком (СЧЛ), более подробно описывает этот аспект интроверсии (не у всех интровертов есть такой опыт).

Интроверты обычно предпочитают тратить время на самостоятельное размышление или размышление над идеями, прежде чем предпринимать решительные действия.Они также обычно более удобны после того, как было принято решение. Интроверты нередко испытывают симпатию к «идее» чего-то лучше, чем «реальная вещь».

ISTJ

Интроверт / ощущение / мышление / суждение — (16,4% мужчин, 6,9% женщин)

ISTJ спокойны и серьезны, обычно заинтересованы в мирном и безопасном образе жизни. Они известны своим ответственным, надежным и тщательным характером.Они логичны, практичны и неуклонно работают над достижением целей, не отвлекаясь от них. Они часто заинтересованы в поддержке традиций и учреждений. ISTJ обычно получают огромное удовольствие от порядка и организованности как дома, так и на работе.

ISFJ

Интроверт / ощущение / чувство / суждение — (8,1% мужчин, 19,4% женщин)

ISFJ спокойны, добросовестны и добры. Они ответственны по своей природе и привержены выполнению своих обязательств.У них есть склонность ставить потребности других выше своих собственных. Стабильные и практичные по своей природе, они ценят безопасность и традиции. ISFJ, как правило, обладают богатым внутренним миром и хорошо понимают чувства других. Обычно они очень заинтересованы в том, чтобы служить другим.

INFJ

Интроверт / интуитивный / чувство / суждение — (1,3% мужчин, 1,6% женщин)

INFJ обладают спокойной силой, чувствительностью и оригинальностью. Они ищут смысл в связях между людьми, идеями и имуществом.Им любопытно понимать мотивы других и, как правило, они хорошо разбираются в других людях. Они добросовестны по своей природе и привержены своим твердым ценностям. Они имеют тенденцию развивать четкое видение того, как лучше всего служить общему благу, а затем организованы и решительно выбирают способы реализации этого видения.

ИНДЖ

Интровертный / Интуитивный / Мышление / Суждение — (3,3% мужчин, 0,8% женщин)

INTJ независимы, оригинальны, решительны и аналитичны.У них есть прекрасная способность превращать теории в твердые планы действий. Они легко видят закономерности во внешних событиях и могут подробно объяснить эти закономерности. Когда они полны решимости, они способны организовать работу и довести ее до конца. Они, как правило, придерживаются высоких стандартов своей работы, а также работы других. Они прирожденные лидеры, но они готовы следовать за ними, если доверяют существующим лидерам.

ISTP

Интроверт / ощущение / мышление / восприятие — (8.5% мужчин, 2,4% женщин)

ISTP тихие и сдержанные, их интересует, как все работает. Они обладают высокой квалификацией в области механических работ и могут быть заинтересованы в экстремальных видах спорта. Они гибки и терпимы и склонны спокойно наблюдать, пока решение не станет ясным. Их интересуют причины и следствия, и они склонны систематизировать факты, используя принципы. Их можно воспринимать как несколько отстраненных или аналитических, и они отлично умеют находить решения практических проблем.

ISFP

Интроверт / ощущение / чувство / восприятие — (7,6% мужчин, 9,9% женщин)

ISFP тихие, серьезные, чуткие и добрые. Они не любят конфликты и вряд ли будут участвовать в действиях, которые могут привести к конфликту. Они верны и верны, с особым вниманием к эстетике. Они склонны быть гибкими и непредубежденными, творческими и оригинальными. Они предпочитают иметь собственное пространство и работать в пределах своего времени.Они ценят настоящий момент и получают удовольствие от того, что происходит вокруг них в этот момент.

INFP

Интровертный / интуитивный / чувственный / воспринимающий — (4,1% мужчин, 4,6% женщин)

INFP светящиеся, тихие и идеалистичные. Они верны своим ценностям и людям, которые для них важны. У них обычно хорошо развита система ценностей, в соответствии с которой они стремятся жить. INFP лояльны, легко приспосабливаются и непринужденны (пока одна из их ценностей не окажется под угрозой).Они заинтересованы в понимании и помощи другим.

INTP

Интровертный / Интуитивный / Мышление / Восприятие — (4,8% мужчин, 1,8% женщин)

INTP мыслители оригинально, логично и творчески. Они, как правило, очень увлекаются идеями и теориями. INTP обычно ценит логику, знания и компетентность. Они тихие и замкнутые, и их бывает сложно хорошо узнать. Обычно они индивидуалистичны и не заинтересованы ни в том, чтобы руководить, ни следовать за другими.

Если вы почувствовали себя интровертом в моем недавнем посте «Понимание индикатора типа Майерс-Бриггс», какой именно интровертный тип выделялся для вас больше всего? Для некоторых краткое описание их типа Майерс-Бриггс звучит как «а-ха!» момент.

Для других они могут идентифицировать себя с функциями нескольких типов. Важно помнить, что ни один тип не может быть «лучше» или «хуже» другого. У каждого типа есть свои сильные и слабые стороны; они просто разные.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Если вы хотите пройти официальную оценку личности MBTI, вы можете пройти ее в MBTI Online за 49,95 долларов. Для неофициальной версии теста типологии Юнга вы можете пройти бесплатно на HumanMetrics.

Статистика MBTI

Фонд Майерса и Бриггса . (п.г.). Получено с http://www.myersbriggs.org/

Рекомендуемое изображение: Solitude by patdebaz / CC BY 2.0

Связанные

Юнг и мечты | Общество аналитической психологии

Загрузить этот документ в формате PDF

«Сны — беспристрастные, спонтанные продукты бессознательной психики, неподконтрольные воле. Они чистая природа; они показывают нам неприукрашенную, естественную истину и поэтому приспособлены, как ничто другое, для того, чтобы вернуть нам отношение, соответствующее нашей основной человеческой природе, когда наше сознание слишком далеко отошло от своих основ и попало в тупик.”

[Собрание сочинений, том 10, абзац 317]

Гравюра Flammarion

Юнг видел, что разум / тело / чувства (или то, что он называл «психикой») работают вместе. Даже негативные симптомы могут быть потенциально полезными для привлечения внимания к дисбалансу; например, депрессия может возникнуть в результате того, что человек подавляет определенные чувства или не следует путем, который является естественным и верным для его конкретной личности. Таким образом, он видел психику как саморегулирующуюся систему со всем психическим содержанием — мыслями, чувствами, сновидениями, интуицией и т. Д.- имея цель; он думал, что психика «целеустремленна».

Ценность мечты

Юнг рассматривал сны как попытку психики передать важные вещи человеку, и он высоко ценил их, возможно, превыше всего, как способ узнать, что происходит на самом деле. Сны также являются важной частью развития личности — процесса, который он назвал индивидуацией.

Маскировка

В то время как Фрейд думал, что сны выражают запрещенные желания, которые необходимо замаскировать (он различал явное содержание сновидения — то, что было на поверхности, от скрытого содержания — то, что было скрыто), Юнг рассматривал сны как выражающие вещи открыто.Он написал:

«Они не обманывают, они не лгут, они не искажают и не маскируют… Они неизменно стремятся выразить то, чего эго не знает и не понимает». [CW 17, п. 189]

Символы

Если сны иногда трудно понять, то это потому, что нам нужно понимать, что сны выражаются с помощью символов. Из символов Юнг писал:

.

«Символ — это наилучшая из возможных формулировок относительно неизвестного психического содержания».

Он также писал, что сновидение — это «спонтанное автопортрет в символической форме действительной ситуации в бессознательном» [CW 8, para. 505].

Символ не только говорит нам о том, о чем мечта может показаться на поверхности, но имеет значение и резонанс, выходящий за рамки конкретной ситуации. Как сказала Мария Луиза фон Франц:

«Бессознательное не тратит впустую много плевков, рассказывая вам то, что вы уже знаете»

Выражая то, что неизвестно, в частности, о дисбалансе, Юнг думал, что сны были формой компенсации.

Компенсация

Один из снов Юнга дает хороший пример компенсации; сон касался одного из его пациентов. Она была умной женщиной, но Юнг заметил, что в их диалогах все чаще появлялась поверхностность, входящая в их диалог. Он решил поговорить с ней об этом, но в ночь перед сеансом ему приснился следующий сон:

Он шел по шоссе через долину в лучах полуденного солнца. Справа от него был крутой холм.На его вершине стоял замок, а на самой высокой башне на балюстраде сидела женщина. Чтобы увидеть ее как следует, ему пришлось сильно запрокинуть голову. Он проснулся с болью в шее. Даже во сне он узнал в этой женщине свою пациентку. [ Воспоминания, сны и размышления , стр. 155]

Юнг сказал, что интерпретация была ему немедленно очевидна. Если во сне ему приходилось смотреть на пациентку таким образом, на самом деле он, вероятно, смотрел на нее свысока — сон был компенсацией за его отношение к ней.

Пример Юнга

Если мы посмотрим на сон, который Юнг использовал для описания своего особого подхода к сновидениям, это может стать более ясным. Пациентке приснилось следующее:

Она собирается перейти широкую реку. Моста нет, но она находит брод, по которому может перейти. Она вот-вот сделает это, когда большой краб, спрятанный в воде, схватил ее за ногу и не отпустил. (Просыпается в ужасе). [CW 7, п. 123]

Здесь стоит сделать паузу, чтобы вспомнить, что Юнг говорит о толковании сновидений:

«Так трудно понять сон, что я долгое время сделал за правило, когда кто-то рассказывает мне сон и спрашивает мое мнение, сказать прежде всего самому себе:« Я не знаю, что этот сон означает ‘.После этого я могу приступить к изучению сна ».

Во сне его пациента есть несколько символов: река, переход через реку, брод, краб и ступня. Чтобы начать понимать значение этих символов, Юнг спросил свою пациентку о ее ассоциациях со сном.

Она сказала, что думает, что река образует границу, которую трудно перейти, что-то, что ей нужно преодолеть, вероятно, как-то связано с лечением. Она думала, что брод предлагает способ преодолеть трудности, вероятно, в лечении.Она связала краба с раком, который, по ее мнению, был ужасной болезнью, которой она боялась и которая убила ее знакомую, миссис X. Краб явно хотел затащить ее в реку, и она была ужасно напугана.

«Что мешает мне перейти?» она размышляла: «О да, у меня была еще одна ссора с моей подругой [женщиной]».

Юнг описывает отношения своей пациентки с подругой как «сентиментальную привязанность, граничащую с гомосексуальной, которая длилась годами».

Сновидец добавляет, что у г-жи X был «артистический и импульсивный характер, который, по мнению сновидца, был наказан раком — в частности, у г-жи X был роман с художником после смерти ее мужа».

Объективный уровень в сравнении с субъективным

Таким образом, этот сон можно было бы принять на объективном уровне, который рассматривал бы образы сновидений как соответствующие объектам в реальном мире. На этом уровне сон может быть о страхе перед раком и о том, что она может пойти по стопам миссис Х — быть импульсивной, завязать роман и испытать ужасающие последствия — будучи втянутым раком под «воду».Это также можно описать как интерпретацию на личном уровне.

Юнг, однако, дал свою интерпретацию на субъективном уровне. Здесь он говорит — и это типично юнгианская позиция, — что каждый объект во сне соответствует элементу в собственной психике человека. Таким образом, река, краб и все связанные элементы относятся к собственной психике сновидца.

Юнг интерпретировал, таким образом, что краб в сновидении уводил сновидицу обратно в бессознательное — в реку — для противостояния непризнанной, невыжившей и бесчеловечной части ее собственной личности — ее собственной артистической и импульсивной натуре. а также ее собственный «мужской» характер.Сон пытается компенсировать отсутствие этих качеств в ее бодрствующей жизни.

Усиление

Юнг интерпретировал, что это был мужской аспект природы сновидца, поскольку краб схватил сновидца за ногу. Юнг расширил сновидческий символ стопы со ссылкой на свое собственное понимание символического значения стопы. Такие расширения могут относиться к любому типу мифических, религиозных, сказочных или архетипических ассоциаций.

Юнг связал ступню с мифом об Осирисе и Исиде (он не обязательно говорил пациенту об этой связи) и пришел к выводу, что «ступня, как ближайший к земле орган, представляет в снах связь с земной реальностью и часто имеет фаллическое значение ». Он также сделал ссылку на Эдипа [что буквально означает «опухшая ступня»], которую он понимал как «подозрительную», другими словами, человека, не имеющего отношения к реальности. [CW 5 п. 356]. Это связывает сновидение с архетипическим уровнем, другими словами, с теми элементами психики, которые являются общими для всех нас, например, с мужской природой.

Уровень переноса

Когда Юнг сказал своей пациентке, что, по его мнению, она обладает сильной мужской природой, она не узнала этого, считая себя «хрупкой, чувствительной и женственной». Юнг задавался вопросом, почему она не признает свои собственные мужские черты, столь очевидные для него по отношению к ее другу. Это привело его к другому аспекту сновидения — уровню переноса (отношения к аналитику).

Хотя образы сновидений могут соответствовать различным частям собственной психики сновидца, они также могут соответствовать людям в объективном мире, а также аналитику, поскольку аналитик может воплощать то, что символизирует образ сновидения.В этом суть символа — он может применяться в различных ситуациях. Это то, что Юнг обнаружил в этом случае.

Его пациентка сказала ему, что, когда она не была с ним, Юнг казался ей «довольно опасным и зловещим, как злой маг или демон». Поэтому Юнг интерпретировал, что он, Юнг, действовал как опасный мужественный краб, цепляющийся за ноги (несущий проекцию мужественности его пациента), и именно эти зависимые отношения с Юнгом, такие как отношения с ее подругой, не позволяли ей перейти через река.

Когда он все это предложил своей пациентке, у нее возникло «неожиданное чувство ненависти и презрения к своей подруге». Юнг предполагает, что «подавление ненавистных, мужских качеств было нарушено, и в этот момент пациент вступил в новую фазу жизни, даже не подозревая об этом».

Работа Юнга на внутреннем, субъективном уровне воплотила, очеловечила и персонализировала эти архетипические качества — стремительные, опасные, ненавистные, презирающие, «мужские» качества — и, таким образом, вместо того, чтобы быть одержимой этими качествами неосознанно, она могла бы использовать эти качества на службе своей более полноценной жизни.

Мы можем видеть, что, рассматривая образы сновидений как символы, все образы представляющие элементы в собственной психике сновидца, и запрашивая личные ассоциации сновидца со сном, а также усиливая другие образы по отношению к архетипическим темам, мы способны понять сон и то, что он может пытаться передать сновидцу — обычно путем компенсации текущего сознательного отношения сновидца, которое в некотором роде является односторонним или неполным.