Сознание человека в психологии: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Сознание

Вопрос о взаимоотношении психики и мозга является предметом постоянной дискуссии между представителями различных направлений в философии, медицине и психологии.

Отечественная наука утверждает, что психическая деятельность — это функциональная способность мозга отражать объективную действительность и обеспечивать адекватные взаимоотношения организма с окружающей средой. С психофизиологических позиций психическая деятельность — это сложный, многоэтапный, многозвеньевой физиологический процесс, все звенья которого функционируют в гармоническом единстве.

Сознание — это высший уровень отражения действительности, проявляющийся способностью личности отдавать себе ясный отчет об окружающем, о настоящем и прошлом времени, принимать решения и в соответствии с ситуацией управлять своим поведением.

Можно привести характеристику или структуру сознания. Первая характеристика — это совокупность знаний об окружающем мире, вторая — закрепленное в сознании отчетливое различение субъекта и объекта, то есть того, что принадлежит «я» человека и его «не-я».

Третья характеристика сознания это обеспечение целеполагающей деятельности. Четвертая характеристика сознания — наличие эмоциональных оценок в межличностных отношениях.

Психика человека имеет качественно более высокий уровень, чем психика животных (homo sapiens — человек разумный). Сознание, разум человека развивались в процессе трудовой деятельности, которая возникает в силу необходимости осуществления совместных действий для добывания пищи при резком изменении условий жизни первобытного человека. И хотя видовые биолого-морфологические особенности человека устойчивы уже в течение 40 тысячелетий, развитие психики происходило в процессе трудовой деятельности.

Трудовая деятельность имеет продуктивный характер, осуществляя процесс воплощения, опредмечивания в продуктах деятельности людей их духовных сил и способностей. Таким образом, материальная, духовная культура человечества — это объективная форма воплощений достижений его психического развития.

Труд — это процесс, связывающий человека с природой, процесс воздействия человека на природу. Для трудовой деятельности характерно следующее:

1. употребление и изготовление орудий труда, их сохранение для последующего использования;
2. продуктивный характер и целенаправленность процессов труда;
3. подчиненность труда представлению о продукте труда — трудовой цели, которая определяет характер труда и способ трудовых действий;
4. общественный характер труда, осуществление его в условиях совместной деятельности;
5. труд направлен на преобразование внешнего мира.

Изготовление, употребление и сохранение орудий труда, разделение труда способствовали развитию абстрактного мышления, речи, языка, общественно-исторических отношений между людьми. В процессе своего исторического развития человек сам изменяет способы и приемы своего поведения, трансформирует природные задатки и функции в высшие психические функции — специфически человеческие. Общественно и исторически обусловленные формы памяти, мышления, восприятия.

Сознательная деятельность представляет собой одну из высших психических функций. Без участия сознания невозможно представить себе какое-то законченное сложное действие даже на уровне высокоорганизованного млекопитающего, например, процесс выслеживания и добывания пищи хищником, сложный процесс защиты от преследования врагов в мире животных и др. Сознание рассматривают в эволюционно-физиологическом и психосоциальном аспекте.

В эволюционно-физиологическом аспекте сознание было бы правильно квалифицировать как состояние центральной нервной системы, обеспечивающее сложную интегральную высшую деятельность головного мозга и всего организма. У высокоорганизованных животных это психическая деятельность.

В психосоциальном аспекте сознательная деятельность неотделима от психической. Без ясного сознания как определенного состояния мозга невозможна психическая деятельность. Нельзя отождествлять «сознательное» и «психическое». Последнее — более широкое понятие.

Необходимо различать несколько этапов развития сознательной деятельности, неразрывно связанных со зрелостью ума и соответствующим уровнем общественного сознания и развития психики: психика животных и пред человека, стадное сознание, сознание разумного человека, сознание человека родового общества и появление самосознания.

Понятие «сознание» относится как к отдельному человеку (индивидуальное сознание), так и к обществу (общественное сознание). Общественное сознание как отражение общественного бытия включает в себя политические, философские, правовые, художественно-эстетические взгляды, морально-этические идеи, нормы, научные знания. Общественное сознание влияет на индивидуальное сознание, на его развитие.

Сознание неразрывно связано с речью, языком. Сознание есть всегда знание о чем-то, имеет активный характер и неразрывно связано с деятельностью.

Важную роль среди различных свойств сознания играет его ориентирующее качество (в месте, времени, окружающей обстановке).

Человек обладает способностью осознавать как окружающий его мир, так и самого себя. Это называется самосознанием, осознанием человеком своего тела, мыслей, действий, чувств, собственного положения в системе общественного производства.

Мир познается и осознается человеком через призму общественных отношений, производственного процесса, орудий труда, языка, этических и эстетических норм.

Поэтому сознание человека, в конечном счете, определяется его бытием, т.е. реальной жизнью в конкретно-исторических условиях. О физиологическом механизме сознания И.П. Павлов сказал, что:

сознание — это нервная деятельность определенного участка больших полушарий в данный момент, при данных условиях, обладающего известной оптимальной возбудимостью.

Сознание — это динамический процесс, детерминированный объектом его и опосредуемый мозгом.

Часто в быту употребляется выражение подсознательное. Иногда подсознательно появляются некоторые чувства, происхождение которых человек объяснить не в состоянии. К ним же следует отнести автоматизированные навыки, внушение в гипнозе и т.д.

К области подсознательного следует отнести и работу головного мозга во время сна. Известно, что ряд людей во сне делали открытия (Д.И. Менделеев, А.С. Грибоедов и др.)« Объяснение этому наука еще не дала. В головном мозге во время сна продолжается работа— происходит анализ и синтез, уточнение и выделение.

Болезнь может изменить самосознание, в частности, нарушить осознание самого себя как больного или понимание себя как личности, своего «я».

Сознание — особое свойство психики, специально направленное на самоконтроль жизнедеятельности индивида, в том числе, на контроль функционирования и самой психики. Определенную роль не в научной, а в церковной психологии, в восточной психологии и философии занимает понятие «сверхсознание».

Сверхсознание отличается от обычного сознания тем, что в нем представлен не только невидимый мир, но и все сверхразумное и сверхчувственное, а в древнецерковном аскетическом сверхсознании представлено также и сверхъестество Божественных принципов.

Виды сверхсознания. Лодыженский различает три вида сверхсознания: астральный, ментальный и духовный.
 
Астральное сверхсознание, по Лодыженскому, имеет место в демонской мистике, осуществляется через астральные силы, питаемые в человеке злыми страстями. Астральное сверхсознание составляет элемент в шаманском экстазе, у хлыстов и дервишей.

В основе его лежит взвинченная до крайности в пляске или прыганье сила неразумной души.

Ментальное сверхсознание достигается силой концентрированного ума и сознания, то есть возбуждением разумной части души. Психизм — характерная особенность обоих этих видов сверхсознания. Рудольф Штейнер в книге «Как достичь познания сверхчувственных миров» также уделяет внимание развитию этих центров. В астральном сверхсознании сознание заменяется чувственностью, а в ментальном — воображением и «змеем». Лодыженский также отмечает роль воображения в развитии сверхсознания.

Духовное сверхсознание в «умной медитации» достигается концентрацией ума в сердце, что вызывает интенцию всего духа в сердце.

В древнецерковной науке нет понятия сверхсознания, а есть божественное сознание.

Что такое сознание

Если мы, люди, имеем развитую психику, сознание, интеллект, то все это должно иметь какое-то эволюционное значение. Иначе естественный отбор просто не позволил бы развиться всем этим феноменам. У Homo sapiens есть мозг, масса которого составляет около 2% общей массы тела, но это невероятно энергоемкий орган, забирающий примерно четверть всей потребляемой организмом энергии. Зачем нам такое сложное и прожорливое устройство? Ведь очевидно, что в животном мире есть немало существ, которые не обладают развитой психикой, а при этом прекрасно приспособлены и пережили уже не одну геологическую эпоху.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Взять, к примеру, иглокожих. Морскую звезду можно разрубить пополам, и из частей вырастет две морские звезды. Мы о таком могли бы только мечтать — это же почти бессмертие. А насекомые решают проблему приспособления иначе: они очень быстро меняют поколения, эффективно манипулируя своим геномом. Отдельная особь может жить всего несколько часов, зато все новые и новые организмы позволяют популяции в целом прекрасно приспосабливаться к изменившимся условиям.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Величайшая машина в мире

Для человека подобное невозможно. Наш организм значительно сложнее организма мухи или мотылька, он растет и развивается долгие годы, и это слишком ценный ресурс, чтобы «транжирить» его так, как делают насекомые. Конечно, смена поколений тоже играет в жизни человечества определенную эволюционную роль — для этого и существует механизм старения, но наша сила как популяции в другом. Преимущество, которое необходимо нашему долго растущему и долго живущему телу, — это умение очень быстро адаптироваться. Человек может мгновенно оценить изменившуюся ситуацию и придумать, как к ней приспособиться, оставаясь при этом живым и здоровым. Всё это удается нам именно благодаря сознанию.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

По выражению известного российского нейрофизиолога, академика Натальи Бехтеревой, «мозг — величайшая машина, которая умеет перерабатывать реальное в идеальное». Это означает, что важнейшее свойство человеческого сознания — умение создавать и хранить внутри себя картину окружающего мира. Польза от этого умения колоссальная. Встречаясь с каким-то явлением или проблемой, мы не должны решать или осмысливать их с нуля — нам достаточно лишь сопоставить новую информацию с тем представлением о мире, которое у нас уже сложилось.

Звук есть всего лишь колебания воздуха, даже если эти колебания воздуха вызваны дрожанием скрипичной струны, но наш мозг каким-то непостижимым образом превращает эти колебания в музыку Моцарта, от которой возникает чувство светлой радости или на глаза наворачиваются слезы. Мозг как-то соединяет физический мир с нашей абсолютно идеальной нефизической психикой. Однако ни одного научного факта, который бы демонстрировал этот процесс, неизвестно. Да, нейрофизиологи проводят эксперименты, в ходе которых пытаются найти ту зону в мозге, которая реагирует на конкретный стимул: например фотографию бабушки или Мерилин Монро. Но это, увы, ничего не дает нам для понимания механизма эмоционально-психологического восприятия человеком родной бабушки или знаменитой актрисы. Приходится признать, что между явлениями нейрофизиологии и психологией существует информационный разрыв, и, похоже, закрыть этот разрыв будет так же сложно, как постичь загадки Вселенной.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

История развития человека от практически нулевой психики в младенчестве до многообразного опыта зрелой личности — это постоянное накопление адаптационной информации, дополнение и исправление индивидуальной картины мира. А деятельность человеческого сознания есть не что иное, как непрекращающаяся фильтрация новой информации через приобретенный опыт. Надо сказать, что русское слово «сознание» очень удачно отражает суть явления: сознание — это жизнь «со знанием». Для этого эволюция наделила человека уникальным вычислительным ресурсом — мозгом, который позволяет непрерывно сопоставлять новую реальность с ранее полученным опытом.

По выражению известного российского нейрофизиолога, академика Натальи Бехтеревой, «Мозг – величайшая машина, которая умеет перерабатывать реальное в идеальное».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Есть ли у нашего сознания недостатки? Разумеется, и главный из них — неполнота и неточность любой персональной картины мира. Если, например, мужчине встречается блондинка, то, опираясь на личный опыт, он может решить, что блондинки слишком легкомысленны или меркантильны, и отказаться от серьезных отношений. Но, может быть, все дело лишь в том, что ему лично когда-то не повезло с конкретной блондинкой, а потому его опыт носит нетипичный характер. Такое происходит сплошь и рядом, причем порой накопление фактов, противоречащих индивидуальной картине мира, может привести к тому, что психологи называют когнитивным диссонансом. В момент диссонанса прежняя картина мира рушится, и на ее месте возникает новая, что тоже является частью нашего адаптивного механизма.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Бездны бессознательного

Другой недостаток сознания заключается в том, что оно не всемогуще, хотя и создает нам иллюзию (но это только иллюзия!), будто пропускает через себя 100% всей новой информации. Однако такой физической возможности у него нет. Сознание — эволюционно очень новый инструмент, который в какой-то момент был надстроен над неосознающей частью психики. У каких существ сознание появилось впервые, и обладают ли сознанием те или иные животные — отдельный, очень интересный и далекий от понимания вопрос. К сожалению, до сих пор не существует научного инструмента общения с животными — будь то кошки, собаки или дельфины, а потому выяснить, в какой степени они обладают сознанием, мы не можем.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Сознание создает иллюзию, что пропускает через себя 100% информации, но это не так.

При этом бессознательное, то есть ресурсы психики, находящиеся за пределами сознания, у человека сохранились в полном объеме. Оценить размеры бессознательного или проконтролировать его содержимое невозможно — сознание не дает нам туда доступа. Принято считать, что внесознательное безгранично, и этот психический ресурс приходит на помощь в ситуациях, когда ресурсов сознания не хватает. Помощь дается нам в виде процессов, результаты которых мы замечаем, а сами процессы — нет. Хрестоматийный пример — периодическая таблица элементов, которую Дмитрий Менделеев после долгих мучительных размышлений якобы увидел во сне.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Даже если допустить, что это всего лишь красивая легенда, она неплохо иллюстрирует то, что каждый из нас знает из личного опыта. Решение, которое долго не давалось, порой вдруг приходит как бы ниоткуда. Иногда — из царства сна. Однако работу бессознательного мы не только не можем увидеть, но даже не можем гарантировать его подключение. Этот архаический инструмент усилиям нашей воли, как уже сказано, не подчиняется.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Где носкам место?

С другой стороны, иной резервный механизм, не настолько темный и недоступный, как бессознательное, у человеческого сознания тоже имеется. Этот механизм в психологии иногда ассоциируется с понятием «характер», а работает он так. Когда субъект сопоставляет входящую информацию со своей картиной мира, он первым делом хочет получить ответ на вопрос: «Что мне делать в текущей ситуации?» И если конкретного опыта сознанию не хватает, начинается поиск ответа на вопрос: «А что люди вообще делают в таких ситуациях?» Вопрос этот фактически адресуется в детство, к родительскому воспитанию. Мама с папой дают детям набор поведенческих шаблонов (паттернов) на тему «что такое хорошо и что такое плохо», но воспитание у всех разное, и паттерны для одного и того же случая у разных людей могут существенно отличаться. Например, паттерн мужа гласит, что носки можно бросить посреди комнаты, а паттерн жены — что грязное белье следует немедленно нести в стиральную машину. У этого конфликта возможны два исхода.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В одном случае жена обратится к мужу с просьбой не разбрасывать носки, и тот, возможно, согласится с супругой. При этом сознание двух людей оценит ситуацию «здесь и сейчас», и компромисс станет результатом быстрой адаптации. В другом случае, если муж «упрется», жена, скорее всего, примется гневно упрекать его словами вроде: «Это свинство! Так никто не делает!». «Никто не делает» или «делают все» — это и есть «запасной аэродром» сознания, его резервная система. Такая система играет важную адаптационную роль — она позволяет не передавать задачу внесознательному (там над ней контроля не будет совсем), а оставить ее в сознании. К сожалению, в этот момент до некоторой степени выключается наиболее выгодный адаптационный режим — анализ непосредственной реальности.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Зеркало для героя

Итак, важнейшее эволюционное преимущество человека — умение постоянно приводить свою внутреннюю картину мира в соответствие с реальностью и таким образом прогнозировать будущие события и адаптироваться к ним. Но как оценить правильность адаптации? Для этого у нас есть устройство обратной связи — система эмоционального реагирования, благодаря которой нам что-то приятно и что-то неприятно. Если нам хорошо, то ничего менять не надо. Если нам плохо, мы переживаем, а значит, есть стимул менять адаптивную модель. Люди с ослабленной обратной связью — это шизоиды, у которых мыслей полно, но они более чем странные.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Этим людям совершенно все равно, как приложить собственные разнообразные мысли к реальности, им это не очень интересно, так как отсутствует положительная обратная связь. Есть, напротив, люди истероидного склада, у которых могучая обратная связь. Они постоянно находятся под воздействием эмоций, только адаптивной модели подолгу не меняют. Поступают в вуз и не учатся. Начинают бизнес — и разваливают его своим бездействием. Истероидов можно сравнить со сломанными часами, которые лишь два раза в сутки показывают точное время. Ну а шизоиды — это часы, у которых стрелки беспорядочно вращаются в разные стороны.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В каждом порту по личности

Две системы — система адаптации и система самоанализа адаптационных действий — формируют в совокупности человеческую личность. Высокоразвитой личностью можно считать человека, у которого обе системы работают в наибольшей гармонии. Он быстро схватывает суть явлений, четко их осознает, мыслит ярко, чувствует всеобъемлюще. Про восприятие таких людей часто говорят: «Надо же, как точно он сказал! Я бы так не смог!» Личность похожа на идеальный гастрономический продукт, в котором всего ровно столько, сколько надо, и бессознательного, и адаптивности, и самоанализа. Требуется ли для подобной интеграции избыточное количество информации? Совсем нет. Для высокой скорости адаптации нужна ключевая информация, которая позволяет сделать правильный вывод и совершить правильный поступок.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

При этом личность должна точно соответствовать месту и времени. Многие выдающиеся личности, вероятно, не получили бы такой репутации, окажись они в иной социально-культурной среде. Более того, даже в одном человеке при определенных условиях сосуществует несколько личностей. Это может быть, например, связано с так называемыми измененными состояниями сознания.

Нормативным, биологически значимым для человека считается состояние, когда все ресурсы психики обращены во внешнюю среду. Надо быть всегда начеку, постоянно анализировать входящую информацию. Но когда фокус внимания частично или полностью переключается на внутренние состояния, это и называется состоянием измененным. В этом случае может меняться и личность. Все знают, что пьяный человек способен на такие поступки, о которых даже подумать бы не мог в нормальном (трезвом) состоянии. Да и о глупом поведении влюбленных все осведомлены не понаслышке.

Американский психолог Роберт Фишер предложил концепцию «портов», согласно которой наше сознание похоже на капитана дальнего плавания, который путешествует по миру, и в каждом порту у него есть женщина. Но ни одна из них ничего не знает о других. Так и наше сознание. В разных состояниях оно способно продуцировать разные личностные свойства, но эти личности друг с другом зачастую совершенно не знакомы.

Автор — старший преподаватель кафедры дифференциальной психологии и психофизиологии Института психологии им. Л.С. Выготского РГГУ

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Психопатология. Часть II››

5.1. Психология сознания

Сознание — свойственная человеку высшая, интегративная форма психического отражения действительности. Это целостное состояние знания о внешнем и внутреннем мире.

Условно разграничивают предметное сознание и самосознание. Предметное сознание — динамическая структура или поле, в котором объединяются все внешние впечатления. Самосознание — система ощущений, знаний о самом себе, отношениях с окружающими, своем внутреннем мире. Индивидуальное сознание, степень его развития определяются двумя факторами: уровнем общественного сознания, и тем, в какой мере индивидуум превратил его в факт своей внутренней жизни. Уровень развития индивидуального сознания зависит от конкретных исторических условий жизни и биологических механизмов, обеспечивающих процессы интериоризации. Различным историческим эпохам соответствуют определенные формы индивидуального сознания. В виде самой общей гипотезы можно допустить, что в первобытно-общинном строе структура сознания человека имела мистический или анимистический характер: знания о внешнем и внутреннем мире цементировались представлениями о существовании вездесущих духов или невидимых сил, игра которых была тайной причиной всего происходящего. Следует при этом заметить, что свойства духов являлись отражением знаний человека о своей собственной психике. Анимистическое сознание, таким образом, представляет наиболее простую и самую раннюю синкретическую форму сознания, в котором предметное сознание и самосознание оказываются неразделенными, как бы слитыми в одно неразрывное целое. Можно, пожалуй, сказать и так: сознание древнего человека— это вынесенное или спроецированное во внешний мир знание о самом себе. В ту далекую пору человек знал о себе очень немногое, самовосприятие носило, по-видимому, весьма смутные формы, так что внешний и внутренний мир не могли быть разграничены достаточно четко. По мере медленного, но неуклонного развития психологических структур к началу рабовладельческой эпохи уровень индивидуального сознания поднялся на порядок выше. За неимением лучшего термина состояние сознания этого времени можно определить как мифологическое: мир населен и управляем сонмищем богов, которые, впрочем, еще мало чем отличались от самого человека и с которыми он обращался как с собой. В это время, однако, появляются зачатки психологии. В древних книгах во множестве, рассыпаны отдельные замечания и наблюдения, касающиеся природы внутреннего мира человека. Другими словами, человек уже выделил себя из окружающего его мира, у него появилось самосознание. На протяжении всего средневековья, в эпоху феодализма доминировало религиозное сознание. Внешний мир — творение рук Господа Бога, а внутренний — копия или подобие божественной сущности. Индустриальному обществу свойственна естественнонаучная или, лучше сказать, технократическая форма сознания. Человек — это животное, машина, компьютер, внутренний его мир — это товар. Характерен рыночный тип отношений между людьми. Лишь в постиндустриальном обществе впервые появляется понимание того, что человек — средоточие мировых, фундаментальных ценностей, что это совершенно особый, уникальный феномен природы и общества. По существу только в XX в. человек сделал первый шаг к осознанию самого себя. Тем самым он положил начало гуманистической форме сознания. Было бы упрощением считать, будто индивидуальное сознание является копией существующих общественных условий. Уже в античную эпоху жили люди, сознание которых можно было бы определить как естественнонаучное или даже гуманистическое, и которые на много веков ушли вперед от своих современников. Очевидно, в человеке есть нечто такое, что позволяет ему опережать свое время.

Сознание характеризуют следующие психологические свойства:

— активность. Это означает, что действия человека обусловлены не столько внешней ситуацией, сколько внутренними целями. Кроме того, это указывает на значительную устойчивость деятельности в отношении принятой цели. Поведение человека нельзя определить термином «приспособляемость», на пассивное уподобление

предметам оно похоже меньше всего;

— интенциональность. Это направленность на объект. Другими словами, сознание — это всегда сознание чего-то, какого-то конкретного объекта или явления;

— самонаблюдение или рефлексия, то есть осознание самого себя. Вместе с тем рефлексия предполагает осознание мотивационно-ценностных аспектов происходящего, то есть оценку объектов в их отношении к индивидууму;

— уровень активности сознания. Этими уровнями являются: сверхбодрствование, бодрствование, ясность, сужение спутанность и оглушение. Сверхбодрствование — состояние, в котором индивид осознает то, что в обычном режиме активности остается для него скрытым или только смутно угадывается. Субъективно это чувство подъема с переживанием просветления, озарения с глубоким погружением в мир и самого себя. В художественном и научном творчестве сверхбодрствующее сознание называют вдохновением, в религии — прозрением, сошедшим свыше чудесным даром вырваться из плена обыденных представлений. Сверхбодрствование не тождественно интуиции: последняя вовсе не предполагает высочайший уровень постижения действительности и, кроме того, интуиция — это момент, короткий миг понимания, а сверхбодрствование может продолжаться часами. Могут наблюдаться и патологические состояния сверхбодрствования, связанные, например, с приемом психостимуляторов. Бодрствование — состояние, в котором все явления действительности улавливаются в адекватной их связи между собой на каком-то привычном, как бы среднем уровне. Творческая активность возможна и здесь, но уже без полета, скорее это логическая обработка материала, его систематизация, точные формулировки и и т. п. Ясность — состояние формального осознания действительности, однако без достаточно связного и цельного ее отражения. Наблюдая серию явлений, человек может верно рассказать о каждой из них, но объединить их, найти соединяющий их стержень оказывается не в состоянии. Сужение сознания — частичное, неполное осознание действительности, одностороннее ее отражение, когда выделение одних связей и объектов производится в ущерб другим, которые не замечаются. Разные степени сужения сознания наблюдаются в состоянии аффекта. Спутанность сознания — искажение структуры внешнего и внутреннего мира. Например, реальный мир может полностью заслоняться мнимыми, галлюцинаторными образами. Отдельные признаки спутанного сознания можно видеть во сне во время сновидений. Оглушение сознания — блокада внешних впечатлений и механизмов их переработки вплоть до полного выключения психической активности (кома).

В функциональном плане сознание обеспечивает решение весьма важных задач.

Разграничение внешнего и внутреннего мира. Различение комплекса внешних впечатлений и комплекса внутренних ощущений. Это явление кажется достаточно очевидным, но при более внимательном рассмотрении выясняется, что граница между упомянутыми комплексами является весьма размытой и довольно подвижной. Так, о своем теле можно сказать по-разному. Тело вроде бы «мое», это часть моего «Я», не относящаяся к внешнему миру, но в тоже самое время тело — это физический объект, как бы вместилище моего «Я», то есть нечто внешнее по отношению к нему. Точно также мы говорим «моя мысль, мои ощущения», подчеркивая тем самым их принадлежность к внутреннему миру. Но нередко выражаемся иначе: «Мне пришла эта мысль, у меня возникает ощущение» — так, будто мысль или ощущение стоят в стороне от ядра собственного «Я». Вместе с тем в высказываниях «мой дом, моя земля, мои дети» мы утверждаем, что эти внешние объекты являются неотъемлемой частью того, что мы считаем своим «Я». Строго говоря, являющаяся несколько неопределенной сфера «Я» ограничена той частью самоощущения, которая относится к чувству личной активности. На другом полюсе находятся объекты, воспринимающиеся с ощущением чуждости, отдаленности, по отношению к которым нельзя сказать, что они каким-то образом связаны с личностью. Между этими крайними точками простирается широкая полоса объектов, которые мы склонны считать одновременно и внешними по отношению к себе и относящимися к внутреннему миру.

Разграничение объективного и субъективного в содержании переживаний. Иначе сказать, индивид имеет в своем распоряжении набор критериев, которые позволяют ему уверенно это делать. Если этих критериев нет либо они недостаточны, субъективны, то продукты воображения отождествляются с действительностью, объективным содержанием. Это можно видеть в детских фантазиях, в вымыслах незрелых личностей, болезненном воображении психиатрических пациентов. Во всех этих случаях происходит проекция внутренних отношений на внешний мир, объективизация субъективных образов. Возможно и обратное явление: объективное содержание воспринимается как субъективный феномен. Например, то, что было в действительности, вспоминается как сновидение, выдумка, нечто такое, чего на самом деле не было.

Системность восприятия, мыслей и действий. С этим связано непосредственное ощущение единства и непрерывности собственного «Я», формирование устойчивого образа внешнего мира и связности происходящих в нем перемен, а также чувство слитности субъекта с внешним миром, переживание их интегрированности в одно неразделенное целое. В самом деле, человек в течение своей жизни сильно изменяется, но, начиная с детства, с того момента, когда он впервые начал осознавать себя, это ощущение внутренней стабильности, постоянства внутренней структуры его не покидает. Каждый человек играет множество разных социальных ролей, испытывает разноречивые побуждения и мысли, и тем не менее ощущает внутреннюю целостность, осознает в себе какое-то гармонизирующее начало. Попадая в самые разные ситуации, он сохраняет ощущение единения с внешним миром. Чувство разобщенности с внешним миром, утрата сознания единства и непрерывности своего «Я», ощущение разрыва временных и пространственных связей между различными событиями характеризует обычно болезненные состояния.

Сознание единичности собственного «Я» и всего существующего во внешнем мире. Это вроде бы тривиальная истина, что «Я» — один, другого такого нет, как нет другой такой же мысли, эмоции, матери, сына или дома. «Я» бывает в разных состояниях, подчас полярных, противоположных, например, в плохом и хорошем настроении, когда радикально меняются желания, мысли, чувства, и все же это воспринимается не как разные «Я», а только разные состояния одного и того же «Я». В дремотном состоянии, опьянении, болезни это ощущение единичности самого себя обычно не исчезает, как бы сильно личность не деформировалась. То же самое можно сказать и о восприятии внешнего мира. Любой другой человек, как бы сильно он не менялся внешне и внутренне, как бы долго его и не видели, все-таки это будет тот же самый человек и никто другой. Нормальное функционирование сознания защищает человека от переживания множественности самого себя и окружающего мира на протяжении всей жизни, и только при тяжелых нарушениях психической деятельности этот механизм защиты оказывается поврежденным.

Внутренний диалог. Человек постоянно общается с самим собой, все время задает себе вопросы, отвечает сам на них, хвалит или осуждает себя, так или иначе как бы со стороны оценивает свои действия и себя в целом. Эта сторона деятельности сознания отражает его социальный характер, тот факт, что сознание формируется в процессе общения с людьми. Диалог с самим собой это то, что некогда было внешним общением, но затем переведенное во внутренний план с помощью речи. Субъектами внутреннего общения являются, надо думать, не отдельные мысли или черты характера, а сложные состояния личности, более или менее самостоятельные внутренние «люди», с которыми, вероятно, человек ранее идентифицировал себя в той или иной социальной роли. В этом смысле сознание можно бы уподобить достаточно вместительной площади, на которой собирается несколько человек, а порой внушительная толпа, пытающаяся найти какое-то общее решение,

Э.  Берн, один из создателей трансактного анализа, исходит из предложения о том, что в каждом человеке существуют три состояния личности, соответствующие ребенку, взрослому и родителю. Выходит так, что эти три более или менее независимые личности имеют равный доступ к памяти, мышлению, эмоциям и психомоторным функциям и каждый из них может вести свою собственную жизнь. Характер внешнего общения (а общение рассматривается как серия трансакций, то есть отдельных актов общения) зависит от того, какие состояния личности партнеров вступают в диалог. Скажем, ребенок одного партнера может вступить в общение со взрослым другого партнера. Если бы это действительно было так, то внутреннее общение, диалог с собой мог происходить между тремя указанными состояниями личности. Данный подход представляется очень интересным и много обещающим, хотя и основан на односторонней психоаналитической доктрине личности.

Следует подчеркнуть, что сознание, как социальный по своему происхождению феномен, тесно связано с речевыми процессами. В сущности своей сознание — это мировой опыт всех поколений человеческого общества, отпечатанный в психике индивида в виде более или менее законченной словесно-логической структуры. Осознанным в этом смысле можно считать лишь то, что имеет словесно-логическое выражение. Впечатления, образы, действия, не включенные в эту структуру, мы должны считать следовательно, неосознанными.

Наряду с сознанием, важную роль в психической жизни человека играют бессознательные процессы. Точного определения понятия «бессознательное», как, впрочем, и того, что представляет собою сознание, не существует. В самом общем виде можно принять, что сферу бессознательного образуют психические акты и состояния, изолированные от организованного опыта, именуемого сознанием, и не имеющие словесно-логической формы выражения. Бессознательное — это то, что человек не может соотнести с определенным объектом или явлением и выразить в связной, логической формуле.

В кратком психологическом словаре приводится двойное определение бессознательного. Бессознательное, во-первых, это совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных явлениями действительности, во влиянии которых субъект не отдает себе отчета. Бессознательное, во-вторых, это такая форма психического отражения, в которой образ действительности и отношение к ней составляют одно нерас-члененное целое. Бессознательное, таким образом, лишено свойства рефлексии и, стало быть, не находится под контролем субъекта.

Таким образом, можно сделать несколько выводов о признаках, характеризующих бессознательные психические процессы:

— они протекают без ощущения собственной психической активности, то есть изолированно от ядра личности. Субъективно это переживается как непроизвольное, автоматическое или даже насильственное течение психических актов.. Произвольный контроль за ними невозможен, усилием воли приостановить их нельзя;

— поскольку бессознательное — это автономная часть личности или какое-то ее состояние, то связанное с нею содержание психических актов воспринимается как нечто совершенно чуждое и непонятное личности, невесть откуда взявшееся и нередко противоречащее содержащемуся в сознании;

— языком бессознательного являются образы, действия, а также речевые структуры, лишенные логической последовательности. Эти изменения бессознательного объединяются в ряды или накладываются друг на друга таким образом, как это диктуется желаниями и эмоциями. Иначе говоря, в мире бессознательного действует своя логика и эта логика является аффективной или кататимной. Значение бессознательных структур, внедрившихся в сферу ясного сознания, оказывается индивидууму совершенно непонятным, так как это значение выражено на совсем ином языке, чем тот, на котором, записано содержание сознания. Так, реальный раздражитель извне является толчком к такой цепи образов, которая лишь очень отдаленно похожа на этот объект. Например, в ответ на укол острым предметом возникает образ обвивающей тело змеи и ее укус. На уровне сознания этому образу соответствует восприятие колющей иглы, но вывести второе из первого невозможно. Множество попыток в разные времена понять язык бессознательного ни к чему не привели, во всяком случае, они до сих пор остаются в границах весьма умозрительных гипотез;

— на уровне бессознательного не существует разграничения на внешний и внутренний миры. Так, сновидения никогда не переживаются как события внутреннего мира. Как правило, спящим они локализуются в каком-то особом пространстве, не являющемся также внешним по отношению к субъекту. Быть может, речь идет здесь о первичном ощущении пространства, свойственным младенцу до того момента, пока оно не дифференцируется на внешнюю и внутреннюю его сферы;

— в бессознательном не существует границ между субъективным и объективным в самом содержании переживаний. Эти переживания, если выключаются механизмы сознательного контроля, не подлежат сомнению и напрямую выражаются вовне в соответствующих действиях;

— динамика психических актов и действий в сфере бессознательного лишена не только логических, но также временных и пространственных ограничений, свойственных сознательному уровню отражения действительности. Так, в сновидениях прошлое сосуществует с настоящим и будущим, находящееся в разных местах оказывается рядом, несовместимые вещи образуют одно целое. Распад ткани сознания проявляется нарастающей противоречивостью суждений, поступков и оценок, импульсивностью, признаками психической диссоциации, аффективной логикой, внушаемостью.

В целом, как считают, бессознательное находит свое выражение в ранних формах познания ребенком действительности, в архаическом мышлении, в интуиции, аффектах, панике, гипнозе, сновидениях, привычных действиях, субсенсорном восприятии, а также в побуждениях, поступках и чувствах, причины которых остаются неясными личности. Кроме того, бессознательное широко представлено в патологических феноменах.

Проявления бессознательного. Надсознательные явления. Встречаются на неподдающемся сознательно-волевому контролю уровне психической активности, который включается при решении творческих задач К. С. Станиславский обозначал надсознательное термином «сверхсознание» и выдвинул представление о специфических свойствах этого уровня психической активности, отличающих его как от сознательных, так и бессознательных процессов. П. В. Симонов отождествлял надсознательное с механизмом творческой интуиции, создающим новые комбинации прежних впечатлений таким образом, что они раскрывают неизвестные прежде аспекты действительности. Последнее подтверждается обычно позже, когда появляются соответствующие доказательства. По существу оба эти подхода характеризуют состояние, которое определяется как сверхбодрствование сознания.

Творческая активность индивида, действительно, использует старый опыт, но регулируется неосознаваемыми идеями, которые скрыты в выдвигаемых исследователем гипотезах и решениях. Эти идеи могут быть выявлены с помощью категориального анализа, то есть анализа значения, в котором используются быть может уже известные и ранее научные понятия (в отличие от психоанализа, нацеленного на изучение глубинных динамических тенденций). Сам индивид, однако, не осознает свои идеи во всей их полноте, как не осознает и того, каким образом они влияют на ход его мыслей. Вероятно, именно с этим связана субъективная непредсказуемость, неожиданность возникающих у исследователя новых решений проблемы. Эти решения вспыхивают внезапно, порой по самому ничтожному или случайному поводу, нередко в самое, казалось бы, неподходящее для этого время и субъективно воспринимаются как результат непосредственного восприятия истины, следствие прозрения, инсайта. Это вторжение новой идеи в сознание может происходить не только в бодрствующем состоянии, но и во сне, в опьянении, причем соответствующее решение или идея иногда отображаются не в виде логической структуры, а в аллегорической форме, в форме какого-то образа, что сближает научное творчество с художественным. Так, Кеккуле увидел во сне змею, ухватившую себя за хвост, и понял, что именно этот образ содержит ключ к раскрытию формулы бензола. Творческое решение, помимо того, осознается как самоочевидная истина, не вызывающая колебаний, хотя и нуждающаяся в логическом обосновании. Бывает, что такое решение долгое время не может быть доказано, и поэтому оно вначале отклоняется и многие годы пребывает в забвении. Так, планетарная модель строения атома была предложена русским инженером столетием раньше, чем получила экспериментальное подтверждение в 1911 г. Резерфордом. Законы Менделя, на которые вначале не обратили внимания, спустя 40 лет были, по существу, открыты вновь. Многое из того, что кажется сегодня неприемлемым и не воспринимается на уровне сознания, завтра будет истолковано как очевидное или давно забытое старое.

Интуиция может быть и патологической. Продуктом болезненного творчества являются, в частности, бредовые идеи. Как и акты нормального творчества, такие идеи большей частью возникают внезапно, по типу озарения, с характером непреложной и очевидной истины. Конечно же, они не могут быть доказаны хотя бы уже в силу того, что являются ложными, нередко абсурдными. Отсутствие доказательных доводов осознается многими пациентами, но это не может остановить их, так как сам факт отсутствия подтверждающих фактов не является доказательством того, что они неправы. Как правило, больных невозможно переубедить: то, что нельзя доказать, не удается и опровергнуть. Распознавание бредовых идей связано, таким образом, с немалыми трудностями, если, конечно, речь не идет о явно нелепых идеях. Из сказанного вытекает предположение, вступающее в противоречие с распространенным о том, что патологические, бредовые идеи имеют своим источником глубинные, аффективные (кататимные) механизмы. Это предположение заключается в том, что появлению бредовых идей предшествуют деструктивные изменения на уровне неосознаваемых категориальных структур, то есть изменения на уровне надсознательного. Вероятно, это могло бы объяснить столь разительное сходство, какое бредообразование имеет с актом творчества.

Неосознаваемые побуждения (мотивы) к деятельности. Субъект стремится совершить поступок, не понимая при этом причины своего желания. Это явление впервые открыто в исследованиях гипноза. По выходе из гипнотического состояния, в котором испытуемому внушалась некая программа действий, он все это делал, не осознавая того, что именно заставляет его поступать таким образом. Например, внушалось, что ему нужно в такой-то час пойти в магазин и купить определенную вещь. Следует заметить, что внушить можно не все, а только то, что соответствует или не противоречит ожиданиям и общему направлению деятельности субъекта. 3. Фрейд рассматривал неосознанные побуждения как нереализованные влечения, которые из-за конфликта с усвоенными этическими нормами вытесняются в бессознательную сферу психики. Такие влечения, как он думал, обыкновенно не исчезают и, обходя запреты цензуры, проявляются различным образом. Так, они обнаруживаются в виде обмолвок, оговорок, описок, случайных или реактивных действий, симптомами заболевания (страхами, нарушениями деятельности внутренних органов), сновидениями, остротами. В основном, по Фрейду, такими побуждениями оказываются задержанные в детстве сексуальные влечения. В сознании взрослого они представлены в иной системе значений и внешне могут быть совершенно непохожими на сексуальные потребности. Если пациент узнает об истинной причине своего невроза, о той психической травме, которая послужила препятствием на пути адекватной реализации влечения, то это сообщение он примет как нечто чуждое его теперешней личности и само по себе знание мало ему поможет. Для того чтобы изжить психическую травму и устранить эффекты бессознательного в поведении, нужны иные подходы, а не простое информирование. В психоаналитическом лечении выздоровление достигается тем, что задержанное влечение переносится на врача-аналитика, а в групповой психотерапии — на другого члена группы. Складывающиеся на этой основе отношения затем корригируются, а это означает, что влечение себя исчерпало, оно нейтрализовано. Механизмы переноса трансфера) не очень ясны, как, впрочем, и другие приведенные здесь соображения 3. Фрейда. Главной остается неясность в том, считать ли указанную динамику влечений причиной или следствием заболевания. Не менее последовательной и логичной выглядит гипотеза, в соответствии с которой актуализация пройденных в онтогенезе форм реагирования связана с наступающей вследствие болезни дезинтеграцией функций сознания.

Неосознаваемые механизмы регуляции автоматизированных действий. Это операционные установки — способы выполнения умственных действий, запоминания, актов восприятия и др., а также внешних действий — чтения, письма, разговора, ходьбы, и т. д. Многие поступки выполняются автоматически, без раздумий. Указанные виды автоматизмов вначале формируются под контролем сознания, как произвольные акты, и лишь позднее их программы становятся неосознаваемыми, что имеет важное значение для психического развития, так как освобождает сознание для контроля за более сложными операциями. Факт автоматизмов осознается обычно в тех случаях, когда на пути их реализации встречаются неожиданные препятствия или действия приводят к нежелательным последствиям. Попытка поставить под контроль сознания осуществление упрочившихся программ может нарушать течение автоматических действий. Так, если больной со страхом перед неудачей (боязнь ходить, говорить, страх подавиться пищей и т. д.) пытается с помощью сознательных усилий управлять соответствующими действиями, они скорее всего будут выполняться хуже, чем если бы он не обращал на них столь пристального внимания. Страх заикания резко ухудшает речь, боязнь сказать что-нибудь не так чаще всего приводит именно к такому нежелательному результату. Боязнь повторной травмы заметно увеличивает риск ее повторения, так как нарушается автоматизм реагирования в момент опасности.

Проявления субсенсорного восприятия. Неосознаваемые восприятия, способные оказывать влияние на поведение. Так, стимулы, незамечаемые днем, могут отражаться в сновидениях, как это бывает с первыми болевыми ощущениями. Впечатление о новом человеке нередко связано с восприятием некоторых деталей его внешнего облика, не оставляющих следа в сознании, так что не всегда можно сказать, почему этот человек привлек симпатию или чем-то сразу не понравился. Факт субсенсорного восприятия подтвержден известными экспериментальными исследованиями, в которых незаметно от людей давалась реклама пищевого продукта, в частности, кофе, чая. Это делалось с помощью субтитров на кинопленке, не воспринимавшихся кинозрителями. Потребление кофе, например, после этого заметно возрастало. Средства массовой культуры могут таким образом манипулировать вкусами и взглядами многих людей. Поскольку воздействие осуществляется, минуя сознание человека, формирующиеся отношения воспринимаются как свои собственные и сложившиеся как бы интуитивно.

Развитие сознания. Сознание человека в ходе его индивидуального развития последовательно проходит ряд этапов. Хотя данная проблема не относится к числу хорошо изученных и достаточно ясных, попытаемся, основываясь на современных литературных данных, дать общее описание этих этапов.

. На первом этапе своего формирования сознание определяется как бодрствующее. Это сознание младенца в возрасте до одного года. Название подчеркивает только факт психической активности ребенка, быстрыми темпами нарастающей от одного месяца к другому и выражающейся в укорочении нормы суточного сна. Если сразу после рождения младенец спит почти все время, исключая периоды кормления, то к концу года он бодрствует 6—10 часов в сутки. Факт бодрствования ничего не говорит о структуре сознания, хотя именно в течение первого года эта структура закладывается в основных своих чертах. Так, если до двух, трех месяцев младенец не различает внешних и внутренних ощущений, то к полугодию это становится ему доступно. Другими словами, для него уже существует внешний и внутренний мир и недифференцированный вначале поток ощущений распадается на два рукава, один из которых дает начало предметному сознанию, а другой — самосознанию. Вероятно, никогда не будет установлено, какими являются и тот, и другой в своих истоках. Можно лишь предполагать, что предметное сознание в ранней своей форме представляет собой выделение некоторых устойчивых элементов внешнего мира, какие-то точки кристаллизации последующего опыта. Самосознание сводится, по-видимому, только к общему ощущению своего тела, себя, как физического существа. Нет ничего невероятного и в том, что именно в этом возрасте складывается общее эмоциональное ощущение внешнего мира, и самого себя. Если ребенок, скажем, часто болеет, испытывает массу неприятных патологических ощущений, то его самовосприятие будет окрашено отрицательными эмоциями. Если он лишен ласки, тепла и нежности, то и восприятие внешнего мира вызовет у него соответствующий аффективный отклик —боязнь, недоверие.

Реакция на внешние объекты становится отчетливой к четырем-шести месяцам. Дифференция внешних и внутренних ощущений, как один из показателей развивающегося сознания, дополняются другими важными элементами — координацией, связью этих ощущений. С этого момента начинается организация индивидуального опыта, структурирование чувственной основы сознания.

К восьми, девяти месяцам у ребенка складывается достаточно стабильная и адекватная организация среды. Это проявляется, в частности, поиском потерянного предмета. Ребенок понимает, что предмет существует, даже если не видит его. Устойчивые реакции на один и тот же объект указывают на то, что у младенца формируются представления о постоянстве объектов. Конечно, сказать об этом он не сможет не только в этом возрасте, но и много позже, но важно, что он отлично это понимает. Данное обстоятельство представляет особый интерес в плане предположения о том, что созревание более высоких, базисных форм интегративной деятельности опережает развитие операционных функций. В соответствии с используемой здесь терминологией можно высказать гипотезу, по которой надсознательные процессы опережают в своем развитии то, что принято называть собственно сознательными механизмами.

Сложный характер действий ребенка к концу первого и в начале второго года жизни показывает, что реакции ребенка определяются не одной только внешней ситуацией, но что их санкционирование входит в компетенцию «Я». Другими словами, внутренний мир к началу второго года организован столь сложно, что становится регулятором отношений с внешним миром. Это означает, что фундаментальные основы организации личного опыта закладываются в самом раннем возрасте.

В возрасте от одного до трех лет качество сознания становится иным — оно становится предметным. Название исходит из того, что в содержании сознания доминируют внешние впечатления, внешняя направленность внимания. Считается также, что ребенок, в этом возрасте не выделяет себя из внешней среды, а в том, что он называет себя в третьем лице, усматривают отношение к себе, как к внешнему объекту.

Наблюдения за детьми в этом возрасте показали, что это не совсем так. Уже в возрасте полутора, двух лет можно видеть отчетливые и достаточно дифференцированные проявления самосознания. Дети понимают, что могут заставить своих родителей что-то сделать. Это свидетельствует о том, что у них существует сознание своего «Я» как активного, действующего начала. Дети четко констатируют свои действия, точно называют желания, причем делают это не только в третьем, но иногда и в первом лице, широко используются местоимения «ты», «он», «мне», «мое». Трудности с употреблением местоимения «я» носят скорее языковой, нежели психологический характер. Дети безошибочно узнают свое отражение в зеркале. Гэллап (1977) обнаружил, что в 22—24 месяца, глядя на себя в зеркало, дети определяют, что у них испачкан нос. Из животых такой способностью обладают только шимпанзе. Можно также наблюдать, как на втором году дети прерывают начатое действие и при этом вопрошающе смотрят на взрослого. Позднее ребенок будет сопровождать этот взгляд словами «нет, нет». Это означает, что внешние запреты довольно рано становятся у детей частью их внутренней структуры.

К трем годам появляются представления о мышлении как о чем-то скрытом от посторонних. Окружающие, считает малыш, не могут видеть, как он думает, так как на голове «сверху находится кожа или нет больших дырок». Есть и другие объяснения, но главное здесь состоит в том, что ощущение интимности, изолированности, закрытости внутреннего мира формируется очень рано, быть может много раньше, чем дети могут объяснить. Они хорошо понимают, что кукла не умеет думать и не знает, как ее зовут. Некоторые дети уверены, что думают они головой, возможно, зная это от взрослых, но что особенно важно, они ощущают активность мысли, осознают этот процесс как нечто присущее их «Я». Большинство знает назначение других частей тела, а когда их спрашивают, зачем им два глаза или два уха, дают понять, что без этого никак нельзя. На фотографиях с радостью узнают себя и называют свое имя. Обнаруживают хорошо развитое чувство собственности — не отдают свои игрушки, а позаимствованные у других детей считают своими. Слово «мое» относится не только к числу первых, но и самых употребительных в их лексиконе. Это показывает, что идет бурный, экспансивный рост самосознания, причем хорошо видна активность механизмов присвоения, интериоризации внешних впечатлений и превращения последних в элементы структуры «Я». Достаточно отчетливо выраженная к этому времени способность понимать душевное состояние другого человека свидетельствует о том, что ребенок помнит о своих прежних эмоциональных реакциях и может действовать в соответствии со своим личным опытом переживания — обнять кого-то, приласкать, дать игрушку, сладости. Все вышесказанное говорит о том, что предметное сознание в этом возрасте сосуществует со сложными и довольно дифференцированными представлениями о своем внутреннем «Я». Внешние впечатления ребенка также организованы, и не только в пространстве, но и во времени. Ребенок может прогнозировать некоторые события, например, уход и возвращение матери, поощрения и замечания. В целом у него складывается более или менее устойчивая картина внешнего мира и понимание своего места в нем. Ребенок осознает, что внешний мир в известной степени подвластен ему, и он может действовать в нем по своему усмотрению. Складывается определенная структура отношений с окружающим миром, причем она опосредована личностью ребенка.

Воспоминаний о себе до трех, четырех лет, как уже упоминалось, не сохраняется. В памяти остаются лишь отдельные внешние впечатления. Первые впечатления о себе относятся к четвертому, пятому году жизни, реже— к более раннему возрасту. Зачастую они оказываются ошибочными — это поздние фантазии, сновидения, рассказы окружающих, включенные в образ своего «Я». Природа детской амнезии не установлена. Связать ее с вытеснением ранних сексуальных комплексов, как пытался это сделатьФрейд, не удалось. Существует гипотеза, по которой ранние впечатления, основанные на «проксимальных» ощущениях, не запоминаются из-за отсутствия у детей адекватного запаса слов и неспособности организовать впечатления для сохранения их в памяти (Слобин, Грин, 1976). Если учесть, что запас слов к этому возрасту становится достаточно большим, как и запас знаний, то и эта гипотеза не кажется убедительной. Генезис детской амнезии, возможно, имеет, нейробиологические, а не психологические причины Возможно, он связан с тем, что объем символической памяти и взаимодействие между разными формами памяти у детей все еще недостаточны для запоминания большого объема информации.

Возрасту от трех до семи, девяти лет соответствует новый уровень развития сознания — индивидуальное сознание. Название подчеркивает прежде всего факт усложнения и дифференциации самосознания. Внешне это выражается в том, что ребенок уверенно, начиная с трех, четырех лет, пользуется личными местоимениями. Он ощущает себя единой и устойчивой структурой, ядром которой является сознание принадлежности к «Я» побуждений, мыслей и чувств. Весьма характерно ощущение своей автономии, самостоятельности. С этим ощущением связан физиологический негативизм детей — они противятся всякому вмешательству извне, утверждая тем самым право иметь собственные ценности. Ребенок уже понимает, что им дорожат, его ценят, что он имеет какой-то вес в глазах окружающих. Отсюда проистекает желание «показать» себя, привлечь к себе внимание, а также гнев, возникающий при появлении препятствий на пути к цели.

В три, четыре года ребенок отождествляет себя с одним из родителей, копирует его. Это значит, что он хорошо разбирается в социальных ролях, какие играют отец и мать. Имитирует однако он лишь то, что определено его потребностью в самоутверждении, существованием устойчивого внутреннего образа своего «Я». Другими словами, ребенок перенимает ту роль, какую он сам хотел бы играть. Мальчики обычно выбирают роль отца, девочки — матери, основываясь на происшедшей ранее половой идентификации. Половое отождествление осуществляется в возрасте до двух лет и это хорошо видно по играми игрушкам, которые в это время предпочитает ребенок. Если половая идентификация и связанные с нею игры, отношение взрослых доставляют комфортные ощущения, половая роль фиксируется, даже если она оказалась несоответствующей биологическому полу. Выбор пола является, таким образом, основой для общей психологической идентификации, то есть выбора мужской или женской психологии, а также сексуальной ориентации. Психологическая идентичность в дальнейшем конкретизируется путем частных отождествлений с мужскими и женскими социальными ролями.

В указанном возрасте дети имеют представление о своем идеальном «Я» и могут сравнивать его с тем, как они воспринимают свое реальное «Я». Здесь появляется, следовательно, определенное отношение к себе, самооценка. Дети могут говорить о себе одобрительно или осуждающе, нравиться себе или нет, начинают стесняться, появляется чувство стыда.

Сообщая о себе, дети приводят тем не менее характеристику своих внешних данных: рост, цвет волос, любимое занятие. Точно также описывают других людей. Причины своего поведения видят, в основном, вне себя, и, если недовольны собой, то жалуются на окружающих. С шести лет начинают понимать, что окружающие судят о них не по внешности, а по поведению, их начинает интересовать мнение других, о себе. Четко разграничивая внешний и внутренний мир, еще не всегда уверенно отличают в своих представлениях деятельность воображения и то, что соответствует действительности. Повышенная склонность к фантазированию довольно часто приводит к смешению того и другого — в этом возрасте особенно ярко проявляются аутистические тенденции мышления, нормальные для данного периода развития. Дети проявляют повышенный интерес к сказкам и едва ли ясно понимают, что они — вымысел — настолько живо и эмоционально реагируют на их содержание. Охотно идентифицируют себя со сказочными персонажами, обнаруживая тем самым свои первичные нравственные ориентации. Иногда путают намерения с действиями — то, что хотелось им сделать, кажется позже сделанным. Взрослые думают, что дети обманывают, лгут, но это не так. Дети не умеют еще лгать, они просто не в состоянии бывают понять, где выдумка и где правда.

Обогащаются и дифференцируются представления о внешнем мире. В нем ребенок чувствует себя хозяином положения, а окружающее рассматривает как нечто вращающееся вокруг него. Все, что ребенок воспринимает, он видит через призму того, что ему известно о непосредственном окружении. Так, если в семье четверо человек, то семья становится как бы моделью любой другой группы. Разглядывая, например, стаю птиц, малыш старается определить, где среди них папа, мама, брат и он сам, причем как тех, так и других членов семьи в птичьей стае нередко оказывается несколько. И в этом возрасте и много позже он считает людей похожими друг на друга и прежде всего на него самого.

В возрасте от 9 до 14 лет сознание обогащается социальным содержанием, отражая тем самым расширение сферы контактов с людьми. Здесь наблюдается последовательная смена коллективного сознания общественным, а затем социальным. В значительной степени это связано с преодолением доминировавшей ранее эгоцентрической позиции, большей открытостью для влияния других людей. Возросшая способность разделять точку зрения других людей, естественно, сопровождается повышением интереса к ним, усилением тяги к общению. Подростки в первую очередь тянутся друг к другу и образуют множество разного рода неформальных групп (рокеры, митьки, панки и т. д.). Взрослые люди им менее понятны, по отношению к ним и их ценностям наблюдается даже некоторое отчуждение. В группе подросток узнает о многих ранее малоизвестных ему аспектах жизни, а также о собственных раскрывающихся социальных качествах, определяющих характер межличностных отношений. Отношение к другим подросткам в значительной степени определяется не тем, каковы они сами по себе, а их принадлежностью к той или иной компании. Большей частью группы изолированы одна от другой, отношения между ними могут быть враждебными. Более заметными величинами в самооценке теперь становятся не внешние, а социальные и психологические свойства. Из социальных свойств на первый план выдвигаются такие, которые выявляются в отношениях партнерства, дружбы, соперничества, зависимости («не лезу в драку», «могу заступиться», «не люблю, когда мной командуют» и т. п.). В психологическом плане отчетливо различаются мыслительная и мотивационная категория. Подросток обычно очень дорожит мнением сверстников себе. Порою оно для него важнее, нежели мнение родителей, учителей и даже свое собственное, поэтому он может делать все от него зависящее, чтобы завоевать расположение своих товарищей. В этом возрасте он начинает размышлять о себе, следить за своими мыслями, поступками, так или иначе формировать и оценивать их с позиций норм и идеалов группы, к которой принадлежит. Сравнивая себя с другими, позже приходит к выводу о том, что его мысли и чувства уникальны, единственны в своем роде, но свой социальный облик рассматривает через призму стандартов группы. Здесь впервые появляется понимание того, что представляет собой характер. Во всяком случае, поведение других людей подросток склонен объяснять устойчивыми чертами характера. В то же самое время причины своих поступков он все еще выводит из внешних условий.

Главным приобретением сознания в данном возраста является, таким образом, понимание того факта, что люди существуют не каждый сам по себе, но что все они связаны между собой и образуют социальные структуры разного типа, и что индивид представляет собой не просто единство физических и психологических свойств, а обладает определенными социально обусловленными качествами.

Формированию высшего, рефлексивного качества сознания, по крайней мере в общих его чертах, соответствует возраст от 14—16 до 18—20 лет. Именно в этот период складывается более или менее целостная и относительно завершенная система представлений о мире, о себе и своем месте в обществе, о своем предназначении в будущем. Рефлексивным это осознание называют потому, что оно обеспечивает самопознание и познание мира с позиций объективных ценностей, поднимая человека над ситуациями и вещами, а также своими желаниями и чувствами.

Изменения, происходящие в этот период во внутреннем мире настолько стремительны, что многие из них впоследствии не сохраняются в памяти. Взрослые лучше помнят о детских впечатлениях, нежели о том, что испытывали во время отрочества и юности. Можно, пожалуй, говорить о юношеской деперсонализации, как о нормальном, физиологическом явлении в том смысле, что многие переживания скользят как бы по периферии личности, воспринимаясь с оттенком отчуждения. И позже они кажутся несколько странными, оцениваются как блажь или чудачество, стоящими в отдалении от того, что ощущается имманентно присущим ядру личности. Некоторые психологи склонны рассматривать это отчуждение как форму психологической защиты, помогающей пережить юность более спокойно. Главные достижения этого возраста таковы:

— растущая интегрированность мыслей, чувств и действий, появление внутреннего согласия;

— укрепление уверенности в силе своего «Я», вера в способность контролировать свое поведение, мысли и чувства. С этим связана даже некоторая самоуверенность, оппозиционное отношение к навязываемым извне стандартам мышления, вызывающая и порой шокирующая окружающих смелость суждений;

— способность видеть не только настоящее, но также прошлое и будущее в их связи между собой, сравнивать то, что есть, с тем, что могло или должно быть. Отсюда вырастает протест против существующего, критицизм, бунтарский дух, максимализм взглядов и требований, непреклонность и радикализм принимаемых решений;

— формирование самооценки с учетом совокупности всех личностных качеств: физических, психологических, социальных. Внешность оказывает на самооценку заметное влияние особенно в юности, и если желаемое не совпадает с действительным, возможны и часто встречаются так называемые дисморфофобические реакции с характерным для них преувеличением физического недостатка, подавленностью и стеснительностью. Для девушек наиболее важными для самооценки внешними

качествами являются лицо, талия, грудь, рот и зубы, а для юношей — рост, тип телосложения, бедра, рот и ширина плеч. Девушки чаще недовольны своей внешностью, и отклонения от того, что хотелось бы им иметь, они переживают более остро, чем юноши. И девушки и юноши в целом ориентированы на положительное восприятие скорее мезоморфного типа телосложения. К людям с эндоморфной телесной конституцией они чаще относятся отрицательно. Тем не менее оценка внутренних качеств преобладает над оценкой внешности. Состояние внутреннего мира привлекает большее внимание, поэтому самоанализ или рефлексия в этом возрасте обострены иногда до патологической степени. Многое в себе кажется неожиданным, неизвестным, так что самосознание превращается в серию удивительных открытий. Это может способствовать употреблению наркотиков. Среди наркоманов бытует убеждение, что подлинное «Я» раскрывается только в опьянении. Весьма важное значение придается социальным качествам личности, так как идет выбор профессии, жизненного пути. Многое зависит от того, будет ли этот выбор адекватным самым сильным сторонам личности. Видное место занимает в этом романтическом возрасте духовная проблематика, ценностная ориентация. Здесь впервые появляются Острые переживания смыслоутраты и, вероятно, с этим связан первый возрастной пик самоубийств;

— переход от конкретно-ситуационного понимания внешних явлений и самого себя на концептуальный, что в значительной мере связано с созреванием мыслительных структур. Это находит выражение в интересах к отвлеченным проблемам, к вопросам психологии, этики, философии, искусства. Увлеченность общими вопросами обогащает личность, позволяет отказаться от прежних узких групповых норм и ценностей, выйти на простор глубоких и свободных размышлений. При психических заболеваниях эта естественная потребность превращается в особый род одержимости, обозначаемый как симптом философической интоксикации. Юноши начинают понимать свою неповторимость, самобытность и потому иногда тяготеют к индивидуализму. Не скованные рутиной жизненного опыта, они на многое смотрят совсем иными глазами, лучше видят теневые стороны жизни и острее на это реагируют, отчего бывают склонны к депрессивным реакциям, легко сменяющимся, впрочем, состояниями воодушевления и повышенной активности.

В клинической практике пользуются представлениями о предметном сознании и самосознании. В соответствии с этим разграничиваются нарушения самосознания и расстройства предметного сознания.

5.2. Нарушения самосознания

Проявляются жалобами больных на чувство измененности, утраты, отчуждения или потери единства собственной личности — аутопсихическая деперсонализация, своего тела («телесного «Я») — соматопсихическая деперсонализация, а также переживанием нереальности и отчуждения окружающего мира — аллопсихическая деперсонализация или дереализация. Наблюдаются различные нарушения самосознания.

Психическая анестезия. Это ослабление и утрата актов самовосприятия. Характеризуется выпадением из сознания различных сторон образа собственного «Я». «Купюры» сознания могут касаться как телесного, так и внутреннего «Я», а кроме того, той части внешнего пространства, на которое распространяется чувство личной принадлежности. Кульминацией в развитии данного варианта патологии самосознания является утрата ощущения витальности, то есть убежденность в своей смерти, безжизненности. Одновременно с нарушениями самовосприятия нередко выявляются признаки депрессии. Последняя называется анестетической депрессией. Реже встречается анестетическая мания. Типичны обостренная рефлексия, болезненная реакция на ощущение измененности своего «Я». Представляется возможным разграничить ряд вариантов данной формы патологии самовосприятия. Следует лишь заметить, что они могут сочетаться друг с другом, и составлять разнообразные комбинации.

Телесная анестезия — выпадение актов восприятия собственного тела или отдельных его частей: «Не чувствую тела ниже пояса… Тела как будто нет совсем—остались одни глаза… Чувствую только голову, а тело — нет… Тело невесомое, почти не ощущаю его.:. Просыпаюсь с ощущением, что нет кисти руки, в страхе ищу ее… Тела нет, только сердце колотится…

Ощущение человека, который схватил свою отрубленную голову и бежит».

Утрата сознания актов восприятия и представлений о внешнем мире: «Ничего вокруг меня будто нет, я осталась совершенно одна… Все вдруг исчезло, кругом пустота, и в ней — я… Мир, кажется, удаляется, исчезает, а же остаюсь здесь…».

Утрата сознания собственной активности: «Чувствую себя роботом, автоматом… Делается все само по себе, без моего участия… Я не чувствую своих усилий, когда что-нибудь делаю, только констатирую, как действует мое тело… Я встаю, открываю холодильник, выпиваю молоко, но все это само делает мое тело, не я…».

Утрата сознания эмоций: «Нет никаких чувств, ни хороших, ни плохих… Стала бесчувственной, как чурка… Все вижу, понимаю, но в душе пустота, все замерло, будто там ничего нет… Я — живой труп, кажется, что давно умерла… Как деревяшка стала, хоть бы шелохнулось что внутри…».

Утрата сознания активности мышления: «Мыслей нет, совсем не думаю… Нет памяти, ничего не соображаю, голова пустая… Говорю и не думаю, только слышу, что сказала… Скажу, а потом только доходит, что это я сказала… Вопросы слышу и тут же отвечаю, только языком, а голова не думает… Ничего не понимаю, отвечаю механически, вроде бы по привычке…».

Утрата восприятия внутренних ощущений: «Внутри пусто, будто полый весь… Я вроде трубы, ничего не ощущаю в себе… В груди ничего нет, все затихло, замерло там…».

Чувство неясности, потери сознания: «Будто не проснулся совсем, полусонный… Все время в какой-то полудреме… Хожу как во сне и себя во сне вижу… Кажется, вот-вот потеряю сознание… Чувствую, что сознание покидает меня… Нахожусь будто в обмороке: вижу, слышу, но нет реакций… Полуобморочное состояние…».

Утрата сознания индивидуальности: «Стал безликим, нет ничего своего… Потерял свое лицо, растворился, моего «Я» больше нет… Живу рефлексами, привычками — надо, вот и делаю, забыл, как бывает по-моему».

Утрата сознания «Я»: «Меня больше нет, мое Я исчезло… Меня нет вообще, больше не существует… Мое «Я» на нуле, на точке замерзания… Я теряю себя, как будто не осознаю себя… Исчезаю от себя, будто меня нет совсем. Проснусь и не знаю, кто я и где я… Не знаю, где мое «Я», не ощущаю себя… Меня нет, осталась оболочка, видимость. Я исчезаю из мира…». Один из пациентов на предложение полечиться ответила «Кого Вы собираетесь лечить? Меня ведь нет, надо вернуть вначале меня, а потом и лечить».

Дереализация — утрата сознания реальности окружающего и самого себя: «Окружающее будто бы снится, а не есть на самом деле… Все не настоящее, грезится… Я будто не жил, и прошлое приснилось… Не пойму, я есть на самом деле или мне это только кажется… Все стало таким призрачным, и вот-вот исчезнет… Все будто бы нарисованное, сотри — и ничего не будет. Покрыто все дымкой и колышется, точно мираж… Кажется, что это не действительность, а ее тень… Все ненастоящее, это как бы мое ощущение…». Термин дереализация чаще используют для обозначения изменившегося восприятия внешнего мира, но этому можно возразить— точно таким же может быть и восприятие себя самого.

Утрата эмоционального резонанса — выпадение из сознания актов восприятия эмоционального отклика, сопровождающего взаимодействие с внешним миром. Вследствие этого возникает чувство разобщения с окружающим: «Мир там, в другом месте, а я — здесь… Я оказалась в стороне от других, вроде сбоку… Я как сторонний наблюдатель — жизнь сама по себе, а я— сам по себе… Меня нет в том мире, я отдельно от него… Нахожусь в каком-то ином мире, и вроде сверху смотрю на все… Жизнь идет мимо, и я не участвую в ней, будто стою на обочине… Я будто под прозрачным колпаком, изолирован от всех… Как будто в воде нахожусь и все вижу оттуда…».

Утрата сознания витальности — потеря ощущения жизненности: «Не могу понять, живой я или уже мертвый… Смотрю на свою руку, а она омертвелая… Гляжу мертвыми глазами… Я — труп, мертвец… Да, я говорю, двигаюсь, но я мертвый, умер, надо хоронить… Прихожу в себя после обморока и кажется, что воскресла из мертвых… Я давно мертвяк, разве не видно вам?.. Я покойник, мертвый, только говорю. Для других я живой, а так-то мертвый… Чувствую, как жизнь покидает меня… Я умирал и потом оживал три раза… Кажется еще немного, и я умру, я чувствую, как умираю… Нет ощущения тела, сна, голода, боли, жажды, чувств к родным. Пустота внутри и оттуда запах гнили. Думала, что не жива, труп… Умираю, лечу куда-то в яму…, и кажется слышу, как сверху земля сыплется, мне так хорошо, тихо…». Пациентка сообщает, что во сне «умерла», стала «пустой», так как «душа вылетела из тела». Почувствовала, что изо рта течет сукровица. В этот момент вспомнила о дочери, в страхе проснулась. Говорила после этого мужу, что она «мертва». В последующем вспоминала о пережитом не как о сновидении, а об «умирании во сне», стала панически бояться ночного сна. Некоторые пациенты думают, что мертвы не только они, но и окружающие: «И вы все такие же трупы, что и я». Это убеждение возникает, вероятно, вследствие транзитивизма — распространения собственных ощущений на окружающих людей.

Отчуждение или деперсонализация. Утрата чувства принадлежности к «Я» собственных психических актов. Прямо противоположным деперсонализации феноменом является персонализация — присвоение внешних впечатлений и включение их в структуру своего «Я». Оба указанных явления нередко сочетаются, правда, деперсонализация встречается (или выявляется?) значительно чаще.

Отчуждение может распространяться на различные аспекты собственного «Я»: внешние объекты, которые обычно воспринимаются принадлежащими личности, присвоенными; собственное тело, психические акты, а также более сложные личностные субъединицы. Примером аллопсихического отчуждения является переживание отстраненности, возникающее при восприятии родных людей, своей одежды, собственных вещей, квартиры и всего прочего, что стало близким человеку: «Знаю, что это моя мать, но кажется, будто она — посторонняя женщина… Смотрю на своих детей, а они как не мои, от других людей, чужие… Комната как-то странно изменилась — все стоит на месте, и тем не менее что-то не так, вроде она не моя, чужая… Вижу свою одежду, понимаю, что моя, но она кажется чьей-то, будто принадлежит другому человеку… Иду по своей улице, все тут знаю, но кажется незнакомым, такое чувство, будто попал в чужой город…». По типу аллопсихического отчуждения протекает фаза первичной реакции у узников фашистских концлагерей — «острая деперсонализация», по Коэну. Ее содержанием является чувство отдаленности от происходящего: «я не имею к этому отношения». Автор рассматривает такое отчуждение как форму психологической защиты «Эго», иначе осознание смертельной опасности, сильнейшая из психологии фобий травма, неизбежно повлекла бы аффект ужаса. Острую деперсонализацию относят к реакциям аномальных переживаний. В. Франкл так не думает, считая аномальной ситуацию, а не реакцию на нее: «Есть вещи, перед которыми человек теряет разум — или же ему нечего терять». Во второй фазе адаптации, с характерной для нее апатией, также рассматриваемой в качестве механизма защиты психики, от узников «все отскакивало, как от брони», жизнь по ту сторону проволоки казалась людям «нереальной», было ощущение, будто «сам ты не из того мира», «выпал» из него — так мог бы видеть мир покойник, вернувшийся с того света: потусторонним, недоступным, недостижимым, призрачным. В третьей фазе освобождения также переживается отчуждение внешнего мира. Вначале все происходящее кажется похожим на чудесный сон, в него долго не верится. Бывший узник не может радоваться своему освобождению и новой жизни — он отвык, не в состоянии принять ее. Лишь лозже возвращается непосредственное ощущение жизни, и в то же время прошлое, концлагерь, начинает вспоминаться как кошмарный сон, как нечто далекое от действительности. Соматопсихическое отчуждение проявляется потерей принадлежности к «Я» своего собственного тела: «Тело как оболочка, футляр, вроде постороннего предмета… Смотрю на себя со стороны, будто рядом идет другой человек… Руки вроде не мои, постоянно мешают, взяла бы и отстегнула их… Тело какое-то чужое, будто от другого человека… Смотрю не своими глазами, а словно чужими… Смотрю на руки, тело и удивляюсь, почему они такие, зачем… Не знаю свой голос, будто говорит другой человек… Плохо чувствую боль, будто не моя она, не беспокоит меня… Болит словно не у меня, а где-то в стороне, далеко…». Аутопсихическое отчуждение касается собственных действий, побуждений, мыслей, чувств, воспоминаний. Обычно сопровождается ощущением непроизвольного их течения:

«Все происходит не со мной, а с кем-то посторонним; я должна повторять, что делаю все сама, что все это происходит со мной, иначе впадаю в какое-то беспамятство…. Беру стакан не своей рукой, будто приказываю ей…. Мысли не мои, идут сами по себе, как со стороны… Вселяется чужое сознание и смотрит моими глазами… Все делаю механически, внутри совсем другой человек… Живу во сне, как с другим человеком все происходит… Вроде что-то толкает меня это делать, как голос… Это внутренний гипноз… Какая-то сила внутри меня, и она заставляет меня действовать… Я для себя исчез, все делается помимо воли, смотрю на себя со стороны. Никаких мыслей нет, удивляет, для чего я все это делаю — гипноз изнутри… Внутреннее колдовство, оно вошло в меня и действует оттуда… Чувства не мои, они вроде перешли от других людей… Смешно, смеюсь, но будто не я смеюсь… Воспоминания навязываются, откуда-то лезут сами» будто их вкладывает кто в голову… В зеркале вижу себя, но внутри не я…». Отчуждение собственной активности, на что указывают эти наблюдения, нередко воспринимается пациентами как ощущение внутреннего принуждения. Переживание насильственности нередко проецируется наружу, во внешний мир (это вообще свойственно феноменам отчуждения), и тогда появляется чувство овладения или влияния извне. Не-редкий в клиническом семиотике симптом транзитивизма, то есть переноса на других людей своих переживаний, вероятно, также связан с отчуждением, проекцией. Так, пациент думает, что это не у него болит зуб, а у кого-то из посторонних. Или это не ему свойственна возбужденность, а присутствующим в это время другим людям. В психологическом плане речь идет о проекции — механизме, который нередко используется и здоровыми субъектами в целях психологической защиты. По механизмам проекции возникает, в частности, и феномен, известный под названием «изменение олицетворения» или «олицетворенное восприятие»: собственное душевное состояние проецируется во внешний план так, что пациент воспринимает окружающее «зловещим», «пугающим», «радостным», «безжизненно холодным» и т. п. Можно предположить также, что именно с феноменом отчуждения связано свойственное многим имеющим его пациентам переживание открытости, когда внутренний мир лишается своей интимности и он становится как бы доступным всеобщему обозрению.

Присвоение внешних впечатлений проявляется в том, что внешнее пространство и объекты, в нем находящиеся, воспринимаются пациентами как близкое себе, как часть своего внутреннего мира, как бы находящиеся в нем самом: «Все, что вижу, находится будто внутри меня… Мое «Я» увеличилось, стало огромным… Вижу человека метрах в ста и боюсь задеть его, такое впечатление, что мы может столкнуться с ним… Смотрю на Ангару, и она кажется частью моего «Я»… Посторонние люди кажутся знакомыми, к ним появляется чувство родственности, такое, что случайный человек воспринимается как мой близкий друг… Предметы движутся в моем направлении и влетают в меня… Говорю, но не наружу, а внутрь себя самого… Люди разговаривают, а голоса их слышу не около, а внутри себя, в голове… Разговаривающий проникает ко мне прямо в мозг… Трогаю себя, а такое чувство, будто задеваю что-то внутри…». Как показывают приведенные примеры, присвоение может быть адресовано не только психическому, но и телесному «Я».

Отчуждение, как и присвоение, могут распространяться не только на обычные и нормальные для данной личности психические акты, но также на те из них, которые возникли под влиянием болезни. К примеру, сенестопатии могут восприниматься как нечто оторванное от личности, чуждое ей, так, будто бы эти патологические ощущения принадлежали кому-то другому. Галлюцинации, порождение собственной психики, оцениваются как что-то постороннее, внешнее по отношению к обладающему ими пациенту. Абсурдные мысли, отчуждаемые или не свойственные ранее данной личности, могут восприниматься как ее собственные, ей принадлежащие. Импульсивные влечения противоестественного характера в тот момент, когда они овладевают пациентом, субъективно переживаются им как внутренне присущие его личности. Лишь позднее они будут расцениваться как непонятные, дикие и ненормальные явления. Все это похоже на то, как если бы в одном человеке существовала не одна, а несколько личностей, и то, что одна из них считает «своим», другой кажется неприемлемым и чуждым. Из сказанного вытекает также предположение о том, что критическое отношение к заболеванию каким-то образом связано с определенным качеством самосознания и, по крайней мере, в части случаев (исключая прежде всего слабоумие, спутанность сознания) утрата критики к патологическим переживаниям имеет в своем основании явления присвоения и отчуждения. Встречаются пациенты, которые не только осознают факт болезни, но твердо убеждены в том, что если кто-то и здоров, то это, конечно, они; болезнь они могут усматривать при этом не у себя, но у других.

Явления отчуждения и присвоения, сочетаясь, объясняют психологическую природу некоторых парных патологических феноменов, встречающихся то порознь, то вместе у одного и того же больного.

Так, это состояния никогда не виденного, не слышанного (или воспринятого, если говорить короче), во время которых известное, знакомое, ставшее близким личности переживается как нечто новое, непривычное, чуждое. Иначе говоря, речь идет об аллопсихическом отчуждении. Иногда собственное тело ощущается незнакомым, как бы увиденным впервые — тот же феномен в переживании своего тела. С чувством новизны и незнакомости воспринимаются интрапсихические процессы — феномен «никогда не пережитое». В данном случае отчуждение распространяется на аутопсихическую сферу. Состояние «никогда не пережитое» может сопровождаться реакцией удивления, но нередко ему сопутствует чувство страха (удивление считают в психологии одной из форм страха. Отличие между ними в том, что при страхе внимание сосредоточено на переживании опасности, а в удивлении — на причинах нового явления). Обычно это страх сумасшествия. Появление подобных страхов указывает, следовательно, на факт или возможность острых деперсонализационных кризов с феноменологией отчуждения… Следует заметить, что страх сумасшествия имеет и другие причины. В некоторых случаях он сопровождает сенестопатии, особенно локализованные в области головы; бывает связан с явлениями ментизма, другими нарушениями, причем возникает одномоментно с ними, как бы первично, по типу протопатической эмоции. Страх сумасшествия может возникать и как реакция на осознание факта психических расстройств у тревожно-мнительных людей или на фоне тревожной депрессии.

Антиподом упомянутым являются состояния «уже виденного, услышанного, пережитого». Когда они затрагивают сферу внешних впечатлений, это соответствует, вероятно, переживанию присвоения в аллопсихической сфере. В телесном плане оно проявляется в том, что выполняемые в данный момент действия воспринимаются пациентом с ощущением их повторения, так, будто в прошлом он уже делал однажды то же самое. В интрапсихическом плане состояние «уже пережитого» может проявиться в отношении новых, неизведанных ранее внутренних состояний и опять-таки с ощущением того, что они были когда-то знакомы и в данный момент только повторяются.

Вторым парным феноменом является криптомнезия в том ее проявлении, которое обозначают отчужденными и присвоенными воспоминаниями. В первом случае, как указывалось ранее (см. главу «Нарушения памяти»), воспоминания о реальных событиях прошлой жизни воспринимаются так, будто ничего из этого на самом деле не происходило и берет начало из прочитанного, услышанного или увиденного во сне. В другом случае напротив, частью представлений о себе становятся внешние впечатления: почерпнутое из рассказов, книг, даже фантастических кажется лично пережитым в действительности, а в сюжете кинофильма пациент усматривает случившееся с ним самим, хотя бы эти события были абсолютно невероятными. Чужая идея кажется своей собственной, а принадлежащая себе — у кого-то заимствованной.

Третий парный феномен мы назвали бы ролевым отчуждением и присвоением. Любой человек играет в жизни самые разные роли, никогда, однако, полностью не идентифицируя себя со своей социальной ролью или тем человеком, которому он подражает. Тем не менее ролевое перевоплощение меняет стиль поведения и психологические качества индивидуума. Так, Демосфен, страдавший тяжелым заиканием, произносил покоряющие слушателей речи безукоризненно чисто, но только если он голосом, жестами и дикцией подражал афинскому стратегу Периклу. Застенчивый человек в роли нерешительного может вести себя совсем иначе. Деперсонализация, касающаяся социальных аспектов деятельности, может выражаться в том, что пациент воспринимает свое ролевое поведение как совершенно чуждое его личности: «Меняю одну маску на другую. Я только играю ту или иную роль, что-то все время изображаю… Веду себя искусственно, наигранно, а не так свободно и непринужденно, как раньше… Не чувствую себя наедине, а на людях меняю одну маску другой… Стал какой-то фальшивый, постоянно чувствую, что все делаю не так…». Отчуждение при этом касается не только содержания ролевой игры, но часто затрагивает сферу невербальных коммуникаций: «неестественность мимики», «не такой голос, неестественные интонации», «деланные и лживые жесты», «не улыбка, а какая-то гримаса…». Нередко встречается обратное явление: роль, игра, намеренное изображение полностью присваиваются пациентом и при этом овладевают им до такой степени, что он не всегда бывает способен выйти из созданного им самим искусственного перевоплощения. Так, истеричный пациент, войдя в роль обиженного человека, начинает в конце концов считать себя обиженным на самом деле. Разыгрывание возмущения может закончиться совсем нешуточным гневом. Актерские перевоплощения в этом смысле близки истерическим состояниям сознания. Подобные вещи мы не раз наблюдали также у лиц, страдающих шизофренией. Так, пациент, вообразив себя в роли оратора, забывался до такой степени, что совершенно выключался из реальной ситуации, начинал громко и горячо произносить речь, сопровождая ее подобающей случаю жестикуляцией. Ролевое перевоплощение иногда наступает под влиянием представлений о том, как окружающие оценивают пациента: «Мне сказали, что я падшая женщина. Теперь я вынуждена играть эту роль, кокетничать, делать мужчинам намеки, хотя все это мне ненавистно». В детской психопатологии описаны своеобразные расстройства самосознания в виде игровых перевоплощений: представляя себя в роли животного, сказочного персонажа или литературного героя, ребенок «заигрывается» настолько, что долгое время не может переключиться на обычную свою роль даже побуждаемый к этому извне. При синдромах одичания (описаны в клинике «тюремных психозов») находящийся в состоянии истерического психоза пациент в течение длительного времени может пребывать в роли какого-нибудь животного или дикаря. Изображение дикого человека вообще считалось ранее наиболее частой формой симуляции помешательства. Синдром одичания наблюдается, как правило, в контексте других проявлений истерического психоза (пуэрилизма, ложного слабоумия и т. д.). Пациенты полностью забывают о своей цивилизованной роли, вытесняют ее (отчего данное расстройство называют иногда синдромом регресса психики), неосознанно входя в образ какого-нибудь иного существа. Продуктивная симптоматика истерического перевоплощения очень выразительна: пациенты рычат, лают, кусают прохожих за ноги, хрюкают, бывают неопрятны, едят из миски на полу и т. п. Синдром одичания после тяжелых психических потрясений возникает остро, а в иных случаях — постепенно, минуя ряд промежуточных стадий реактивного психоза. Бредовые перевоплощения в психологическом плане имеют если не идентичную, то во всяком случае сходную природу и основаны на присвоении (превращение в мессий, великих людей и т. д.).

— Наконец, с переживанием отчуждения и присвоения связан столь часто встречающийся феномен, как «раздвоение» или лучше сказать, «расщепление личности». Его психологическую основу составляет, по нашим наблюдениям, механизм отчуждения.

Существуют различные клинические формулы расщепления личности. Одна из них состоит в расколе личности на две сферы: соматопсихическую и аутопсихическую. Вероятно, данный тип расщепления затрагивает наиболее глубокий, чувственный уровень самосознания, на котором дифференцируются внешний и внутренний комплексы ощущений, а последний вскоре распадается на телесное и психическое. Пациенты описывают свои переживания следующим образом: «При засыпании возникает ощущение, будто тело остается внизу, а душа отделяется, поднимается вверх… Бывает состояние, точно душа смотрит на тело со стороны… Сознание отделилось от тела, отлетело, и я наблюдал себя со стороны… Испытывал чувство, когда душа покинула тело, вылетела наружу в виде темного комочка… Перед обмороком душа вылетает и падает в руки матери… Тело мое здесь, на Земле, а душа — на Марсе… Было ощущение, будто душа оставила тело, остановилась где-то у лампочки, и видела тело оттуда…». Душа покидает тело, и я могу приблизиться, чтобы посмотреть на него: оно кажется безжизненным, а глаза мертвыми… Моему «Я» нет места — оно бывает всюду. Если я думаю о себе, оно во мне, когда смотрю на ручку, стол — оно там, в них. «Я» стало неопределенным, бесформенным… Мое сознание вселилось во сне в молодого человека, который летал с другом над землей… Личность не цельная: душа — одно, тело — другое, ум — третье. Они между собой постоянно спорят и не могут придти к одному мнению — как быть… Закрою глаза и вижу ее, душу, сбоку, как мое лицо. Иногда душа выскакивает из меня и кричит: Надоело, я хочу на свободу. Слышу мой голос со стороны…» Тело большей частью воспринимается отчужденным, сторонним, лишь частично отождествляемым с «Я». В популярной мистической литературе об умирании в последние годы много пишут о смерти, связывая ее с отделением души и тела, что удивительным образом согласуется с весьма архаичными представлениями на этот счет. Приводятся многочисленные свидетельства очевидцев, правда, однообразные, переживших состояние клинической смерти и будто бы подтверждающих факт странствий души в потустороннем мире. Вероятно, в таких свидетельствах есть немалая доля истины, особенно если иметь в виду возможность развития в премортальных состояниях расстройств самосознания, а позже — криптомнезии. Нарушению самовосприятия с характером присвоения на данном уровне функционирования сознания соответствуют болезненные состояния, во время которых внешние объекты пациенты воспринимают как часть своего внутреннего мира (например, тело «мое», а внутренний мир происходит от другого человека, о котором пациент читал).

Другой вариант клинической формулы расщепления личности характеризуется переживанием раздвоенности в одной из сфер самовосприятия: соматопсихической, аутопсихической или аллопсихической.

В соматопсихической сфере это ощущение разделения тела на отдельные части: «Тело разделилось по пояс, обе части воспринимаю раздельно… Чувствую, что лицо состоит из двух половин… Тело раздвоилось на левую и правую половины… Одно легкое дышит, а другое—нет… Иду, а мне кажется, что нижняя половина тела шагает рядом со мной… Левая половина тела принадлежит жене, а правая — зятю… Тело как склеенное из отдельных частей…».

В аутопсихической сфере расщепление выражается переживанием разделения личности на относительно простые автономные субъединицы, одна из которых идентифицируется с «Я», а другая воспринимается с характером отчужденности: «Делаю что-нибудь и одновременно смотрю на себя как со стороны… Иногда чувствуют себе свое и чужое сознание — в это время зрение сужается, смотрю как в бинокль… Один глаз смотрит в прошлое, а другой — в будущее… Одно «Я» постоянно обвиняет, а другое все время оправдывается… Одно «Я» внутреннее, а другое — внешнее. Слышу голос совести, как будто прокурор во мне… Одно «Я» грустное, а другое — веселое… Одна половина черная, а вторая светлая и добрая, я нахожусь между «да» и «нет», запутался… Одно «Я» пассивное, а другое — активное… Одно «Я» пьянеет и становится веселым, а другое «Я», напротив, делается мрачным, но остается трезвым… Одно «Я» во мне молодое, а второе — старое… Одно «Я» послушное, примерное, а второе — грубое и дерзкое… Невозможно жить и хочется жить одновременно…».

В аллопсихической сфере расщепление переживается как разделение внешнего мира на две половины, враждебные одна другой. Масштабы поляризации могут быть разными, но на высоте расстройства весь мир кажется пациенту расколотым на два антагонистических лагеря, в котором не только Земля, но и другие планеты оказываются вовлеченными в противостояние, это нарушение называют манихейским бредом.

Третий вариант расщепления характеризуется главным образом тем, что разлом личности идет по линиям, разграничивающим сложные и в онтогенетическом плане более поздние функциональные структуры внутреннего мира.

Так, расщепление может проявляться переживанием «внутреннего двойника» — совершенно чуждого существа, ощущаемого пациентом где-то внутри себя и обладающего собственными побуждениями, мыслями, оценками, как правило, противоположными тем, которые сам пациент считает свойственными ему. Проекция подобных переживаний во внешний мир отражается в сознании пациента как факт существования такого же антипода в виде реального двойника или иным образом персонифицированной силы, действующей на пациента на расстоянии (гипнозом, внушением и т. п.).

Раздвоенность личности может переживаться не только в самовосприятии на данный момент, но также, а иногда и преимущественно в ретроспективной оценке всей своей жизни: «Жизнь тянется по двум абсолютно разным линиям, которые иногда сталкиваются, но нигде вместе не сливаются… Во мне, сколько помню, всегда уживалось два различных человека, они никогда не ладили друг с другом… Я никогда не мог знать, какой из двух живущих во мне людей возьмет верх…».

Раздвоение личности с нарушением непрерывности самосознания иногда происходит по типу кризов самовосприятия и связано с острым развитием маниакальных, маниакально-бредовых психотических эпизодов. Личность в болезненном состоянии преображается самым радикальным образом: появляются новые, несвойственные ей ранее интересы, направления деятельности, ценностные ориентации и представления о смысле и назначении жизни. До того скромный служащий или простой рабочий вдруг духовно перерождается: он стремится к просветительству, искусству, науке, религиозному подвижничеству и при этом ясно чувствует, что обрел, наконец, совершенно новое качество себя, открыл свое подлинное предназначение, стал тем, кем он и должен быть. Гиперреализация нового качества «Я» сопровождается ощущением разрыва самосознания: до-болезненный период жизни расценивается чуждым личности, далеким, туманным и призрачным, как некое «оцепенение», «полудремотное существование», состояние «недочеловека», «спячка».

Утрата сознания непрерывности существования описана также в рамках синдрома альтернирующего сознания — своеобразного расстройства, в котором одно состояние личности перемежается с другим, и это совершенно разные личности, с несхожими интересами, характерами, взглядами и привычками, качественно иные формы интеграции внутренних, социальных и духовных свойств. При этом каждая из личностей хорошо помнит лишь о себе, и только иногда сохраняет, хотя и неполные, в значительной мере отчужденные, воспоминания о другой.

Нарушение сознания единичности собственного «Я» и внешних объектов. В сфере болезненных переживаний обычно оказываются объекты, которые близки личности, связаны с нею, ей не безразличны (родственники, знакомые люди, домашняя обстановка, больничная палата, лечащий врач и т. п.).

В соматопсихическом варианте данная форма нарушения самосознания проявляется чувством удвоения физического «Я» — своего тела. Как упоминалось, В. А. Гиляровский описал это явление как симптом двойника. Редко, но встречаются пациенты, утверждающие, что их стало три, четыре и больше, или весь мир населен их «двойниками», «копиями»: «Они — как я, во всем повторяют меня: я встаю и они встают, я делаю упражнение, и они тоже… Все люди на Земле — как мои тени, в точности дублируют меня…».

В аллопсихическом варианте расстройство самосознания переживается как удвоение непосредственно окружающих пациентов внешних объектов, чаще всего одушевленных: «Есть еще одна такая же клиника, точно такой же врач, брат, сын…» — феномен, известный как редуплицированная парамнезия Пика.

В аутопсихическом плане «удвоение сознания» выглядит, по сообщению пациентов, как одновременное существование двух личностей, причем обе они равным образом идентифицируются с «Я»: «Лежу в постели, веду счет, чтобы уснуть, но одновременно с тем чувствую, что иду по палате, сажусь на стул, читаю газету…». Понимаю, что нахожусь дома, делаю что-нибудь по хозяйству, но в то же время сознаю, что иду по траве, поднимаюсь в гору, чувствую что вокруг деревья…». Иногда это происходит во сне: «Вижу себя умершим, в гробу. И в то же время стою у гроба и плачу над покойником. А он меня утешает, говорит, что я живой и нечего плакать…». Один из пациентов в беседе с врачами сообщил, что аналогичную беседу он ведет еще в двух таких же точно кабинетах и с теми же врачами. При аутоскопических обманах восприятия также может быть ощущение удвоения: «кажется, я там и здесь».

Регресс и задержка развития самосознания. Под регрессом самосознания мы понимаем стойкий или временный возврат на пройденный ранее этап или уровень самовосприятия. При этом имеется в виду прежде всего та сумма качеств, которая лежит в основе самооценки. Зрелым личностям свойственно опираться при этом на свои духовные и социальные качества. Снижение уровня личности, помимо всего, выражается изменением критериев, определяющих самооценку. Так, если отношение пациента к себе начинает определяться не духовными или социальными, как ранее, а лишь внешними, качествами (сложением тела, привлекательностью), то регресс самовосприятия представляется очевидным. Появление дисморфофобических явлений у взрослого пациента свидетельствует именно об этом — чувство неполноценности связано здесь с недовольством своими физическими данными, что в норме считается типичным для подросткового возраста. У многих пациентов можно отметить и такую особенность: снижение трудоспособности, перевод на инвалидность, то есть утрата социальных качеств не сопровождается появлением естественного, казалось бы, чувства неполноценности. В то же время пациенты без признаков регресса личности весьма остро реагируют на подобную ситуацию, испытывают угрызения совести, глубоко страдают, понимая свою несостоятельность.

Встречаются весьма грубые формы снижения самосознания. У дементных пациентов мы наблюдали регресс на уровень предметного сознания. Так, пациент с токсической энцефалопатией (тяжелое отравление угарным газом) говорит о себе следующим образом: «Он хочет курить».— «Кто это он?» — «Это он, Коля». При этом больной показывает на себя. Больной шизофренией вслух повторяет вопросы врача, адресуя их себе, и потом отвечает на них так, будто сообщает о мнении другого человека: «Нет, у него ничего не болит… Да, он устал, хочет спать… Сейчас он пойдет».

К проявлениям регресса самосознания, вероятно, следовало бы относить и так называемую дефектную деперсонализацию — сознание оскудения, недостаточности «Я», описанную на стадии стабилизации мало-прогредиентной шизофрении с преобладанием явлений деперсонализации: «Внутренне опустел, будто что потерял… Нет прежней энергии, чувств… Стал другой, чего-то не хватает…». Характеризуя обеднение «Я», пациенты чаще указывают на дефицит психологических качеств, но не социальных и тем более духовных. Это обстоятельство указывает, на наш взгляд, на очевидное снижение уровня личности и самовосприятия.

Задержка развития самосознания характеризует незрелую в том или ином отношении личность. В первую очередь это относится к самооценке. Формально последняя может быть завышенной или сниженной, но это бессодержательное определение ничего не говорит о тех критериях, на которых она базируется. Важно, как мы понимаем, иметь сведения именно об основаниях самооценки, отражающих уровень развития личности. Здоровой и зрелой личности свойственна адекватная, реалистическая и устойчивая самооценка, причем определяющим ее критерием является вклад человека в какое-нибудь полезное дело. Нормальный человек, каких бы высот в социальной и духовной иерархии он ни занимал, понимает свою ограниченность и потому скромен, он знает о своих недостатках, и не скрывает от себя, не истязая себя сознанием неполноценности; ему хорошо известны также свои сильные стороны, и он уважает себя, не принижая с этой целью других людей. Чувство собственного достоинства — вот, пожалуй, характеристика самооценки зрелой личности.

Оценка себя, главным образом, с социальных позиций характеризует известную степень незрелости личности. Перефразируя известное выражение, можно сказать: тут место красит человека. Высокое социальное положение определяет повышенную, а факт неудачной карьеры — низкую самооценку. Иначе говоря, отношение к себе целиком зависит от идеала социального «Я», во внимание не принимаются те ценности, в которых личность может достичь истинного самовыражений. Личные качества здесь также не имеют первостепенного значения, все в конечном счете решает поддержка или осуждение других, того круга людей, к которому принадлежит человек. В принципе это конформная личность, но в то же самое время она может быть непримиримой, ортодоксальной, если отличается ригидностью и не умеет ловко балансировать между интересами разных групп.

Эгоцентрическая личность, по определению, оценивает себя по личным своим качествам, как внутренним, так и внешним. Чувство неполноценности связано с какими-то физическими или психологическими дефектами, действительными или мнимыми, а самоуверенность — с представлениями об обладании такими личными свойствами, которые превосходят таковые других людей, пусть даже превосходство это только кажущееся.

Незрелой или невротической личности вообще свойственна неадекватная самооценка — повышенная или, напротив, сниженная. Не менее важно и то, что невротическая самооценка связана с притязаниями, которые не имеют реальных оснований в личности. Человек, например, хотел бы иметь привлекательную наружность, но лишен такой возможности. И он будет страдать от комплекса неполноценности, не будучи способным перейти в измерение других, более высоких ценностей. Для человека, основой самоуважения которого всегда служила, например, высокая половая активность, старение становится трагедией, так как эта активность с годами снижается, но заполнить образующийся вакуум самоуважения оказывается нечем.

Чувство неполноценности обычно компенсируется у незрелой личности не созидательной деятельностью, не утверждением объективных ценностей, а включением механизмов психологической защиты, искажающих восприятие реальности и себя с целью стабилизации иллюзорной, но тем не менее положительной или во всяком случае привычной самооценки. Вместе с тем невротическая личность нередко отличается неустойчивой, колеблющейся в крайних своих проявлениях самооценкой, что зависит от обстоятельств, неудач и временных, пусть случайных, успехов.

Задержка и искажение развития самосознания может относиться не только к социальным, психологическим, но также биологическим качествам личности. Так, встречаются пациенты с нарушением сознания половой принадлежности: эффеминация — мужчина чувствует себя женщиной; вирагинизм — женщина чувствует себя мужчиной. Мы наблюдали пациента с умственной отсталостью, который при достаточно отчетливо развитых признаках мужского пола считал тем не менее себя женщиной;— он терпеливо ждал весну, в надежде на то, что наконец-то у него «отрастут груди». Нарушения половой идентификации являются, очевидно, выражением ранних расстройств самосознания. Последние встречаются у пациентов с текущими психическими заболеваниями, связаны с колебаниями настроения, расстройствами мышления, памяти и постоянными изменениями уровня функционирования личности. Так, у больных с прогрессирующим опустошением памяти наблюдается обеднение самовосприятия, нарушается сознание возраста. У маниакальных пациентов самооценка резко повышена, в то время как уровень ожиданий заметно снижается. У депрессивных больных, напротив, снижается самооценка, но уровень ожиданий значительно повышен — очень часто они хотят, требуют от себя невозможного. Самооценка больных шизофренией неустойчива, часто неадекватна, так как основана на весьма случайных и мало характеризующих их личность признаках.

Одним из клинических признаков, играющим существенную роль в оценке состояния самосознания, являются особенности самовосприятия больными актуальных или имевших место в прошлом психических нарушений. Имеются в виду степень ясности и полноты осознания болезни, в зависимости от которого формируется то или иное отношение к заболеванию и его последствиям.

Осознание факта болезни может быть выражено в разной степени.

Нозогнозия — наличие ясного сознания болезни (или критического отношения к заболеванию). Отчетливо осознается не только сам факт заболевания. Уверенно идентифицируется именно психическое расстройство, о проявлениях и течении которого больные приводят точные и достоверные сведения. В оценке характера и тяжести заболевания пациенты предпочитают опираться на объективные критерии или мнение лечащего врача. Четко разграничиваются болезненные и здоровые стороны личности. Как правило, нозогнозия наблюдается при нерезко выраженных нарушениях психической деятельности, проявляющихся астеническими, дисмнестическими, невротическими и неврозоподобными расстройствами. Встречаются случаи аутодиагностики душевного заболевания, в частности, шизофрении. Нозогнозия к расстройствам психического уровня появляется лишь по выходе из психоза. Как правило, это свидетельствует об окончании психоза либо о наступлении глубокой ремиссии.

Анозогнозия — полное отсутствие сознания как по отношению к болезни в целом, так и отдельным ее проявлениям. Наблюдается при значительных и глубоких поражениях психической деятельности (слабоумие, расстройства сознания, психотические состояния). Отсутствие сознания болезни при относительно неглубоких нарушениях психики, вероятно, указывает на преморбидную интеллектуальную дефицитарность или преимущественное поражение сферы самосознания. В части случаев анозогнозия может быть поставлена в связь с аутистической оторванностью от действительности, игнорированием объективных критериев самооценки. После того, как явления острого алкогольного галлюциноза у больных с реалистической ориентацией мышления исчезают, все пережитое в состоянии психоза расценивается как нечто невероятное, невозможное в действительности, и, следовательно, связанное с болезнью. Аналогичные расстройства у больного шизофренией длительное время либо вовсе не сопровождаются появлением критического отношения к психозу. Содержание психотических переживаний рассматривается при этом как отражение вполне возможных, реальных событий. Необычное субъективное состояние, коренное изменение содержания сферы самовосприятия не расцениваются в этом случае как проявление болезни, возможно, вследствие регресса сознания. Факт анозогнозии может быть обусловлен психологическими причинами. Так, формирование алкогольной анозогнозии связывают с механизмами вытеснения чувства вины — желанием успокоить себя, отключиться от неприятных, угнетающих мыслей и воспоминаний. Нередко пациент создает спасительную в плане самоуважения систему объяснений причин злоупотребления алкоголем, постепенно убеждая себя в том, что оно связано с объективными, не зависящими от его воли внешними обстоятельствами. В этом проявляется действие такого механизма психологической защиты, как рационализация. Вероятно, не только в этом состоит причина развития алкогольной анозогнозии. На это указывает тот факт, что больные не только не отождествляют себя с алкоголикам и обижаются, если за них это делают другие, но нередко обнаруживают непоколебимую уверенность в том, что опасность заболевания им вообще не угрожает. Такая позиция свидетельствует о глубокой перестройке системы личностных ценностей, в согласии с которой потребность в алкоголе становится доминирующим и смыслообразующим мотивом поведения. Все, что связано с алкоголем или способствует его употреблению, не вызывает отрицательных эмоциональных реакций или ассоциаций. Употребление алкоголя, с указанной точки зрения, не является и не может быть причиной негативных последствий, например, распада семьи, потери работы. Последствия пьянства связываются с другими причинами. Вероятно, здесь следовало бы говорить об отрицании реальности, как актуальной, так и будущей — другом варианте защиты, также указывающем на стойкую невротическую деформацию личности.

Формальная нозогнозия — констатация факта психического расстройства, основывающаяся на учете внешних обстоятельств, в которых оказался больной в результате заболевания и той роли, какую он вынужден теперь играть: «Раз лечат, значит, болен… Болен, потому что нахожусь в больнице…». Сознание психологических аспектов болезни полностью отсутствует. Это видно из того, что больные не могут сообщить, какие конкретно нарушения психической деятельности они считают проявлениями заболевания. О наличии формальной критики к болезни свидетельствует также своеобразное отношение к отдельным ее симптомам, например, галлюцинациям: согласие с тем, что они не, отражают реальность, вместе с тем нежелание принять их как проявление расстройства: «Меня убедили в том, что голоса казались, и на самом деле не было ничего, о чем они говорили. Но это не болезнь». — «А что же?» — «Не знаю».

Амбивалентная нозогнозия — двойственное отношение к болезни, сосуществование нозогнозии и анозогнозии: «Болен, так как казались голоса, и, разумеется, надо лечиться, чтобы они прошли». Но вскоре пациент говорит: «В больницу поместили напрасно, мне тут делать нечего, голоса говорили на самом деле, и все что я слышал от них,— правда». Амбивалентное отношение к болезни может выражаться и в том, что одни психотические явления расцениваются как проявление патологии, другие — нет. Так, некоторые галлюцинации относятся на счет болезни, а другие принимаются за факты действительности. Или к бреду появляется критика, в отношении галлюцинаций она отсутствует и т. п. Частичная или неполная нозогнозия — факт болезни осознается с достаточной определенностью и уверенно отграничивается от нормального самочувствия, однако далеко не все проявления заболевания принимаются при этом во внимание. К числу патологических явлений больные причисляют обычно нарушения витального уровня: расстройства сна, аппетита, вегетативной регуляции, снижение активности, соматизированные явления или какой-нибудь один симптом, которому придается особенно большое значение. Одновременно с этим отклонения со стороны более высоких психических функций не получают адекватной оценки. Заболевание большей частью не считается психическим, его интерпретация остается — весьма неопределенной: «Нервы… Переутомление… Бессонница… Половая слабость…» и т. п.

Неустойчивая нозогнозия — в зависимости от настроения или конкретного самочувствия сознание болезни то появляется, то исчезает. Так, например, у больных — алкоголизмом нозогнозия может появляться в состоянии опьянения или абстиненции, если при этом возникают депрессивные сдвиги настроения, усиливающие критические тенденции мышления. Возвращение в эйфорическое состояние сопровождается потерей критического отношения к болезни, ее отрицанием, напоминая тем самым состояние альтернирующего сознания.

Гипернозогнозия — наличие критического отношения к болезни, сопровождающееся количественной переоценкой тяжести его проявлений.

Паранозогнозия — ясное осознание факта болезни, сопровождающееся доминированием стойких и неправильных представлений о природе заболевания.

В заключение этой главы хотелось бы подчеркнуть, что расстройства самосознания имеют не только частное, диагностическое значение и могут быть с этой целью описаны в виде более или менее удачно сгруппированной суммы симптомов. Значительно более важным представляется нам то обстоятельство, что они, как мы пытались показать, лежат в основе развития многих, если не большинства психопатологических феноменов. Расстройства самосознания, следовательно,— базисное явление, один из фундаментальных и постоянно действующих механизмов симптомообразования.

Наш мозг способен на невероятные вещи, но ему мешает сознание

• Крис Баранюк
• BBC Future

28 марта 2016

Автор фото, Alamy

Обозреватель BBC Future пришел к неожиданному выводу, что сознательное мышление занимает самое незначительное место в деятельности нашего мозга. Так ли это? Судите сами.

Никогда не думали, что процесс скоростного составления пирамид из пластиковых стаканчиков может вас ошеломить? Тогда посмотрите этот видеосюжет.

В нем нейробиолог Дэвид Иглман представляет публике 10-летнего Остина Набера, мирового рекордсмена по капстекингу (что, собственно, и означает то самое строительство пирамид из стаканчиков – Ред.).

Набер управляется со стаканчиками с невероятной скоростью, а когда Иглман делает попытку за ним угнаться, преимущество ребенка в ловкости и скорости становится особенно очевидным.

«Он меня сделал, — признается Иглман. — Но гораздо важнее то, что для меня это был первый опыт капстекинга в жизни. Все операции я производил сознательно и, в попытке понять, как именно нужно ставить стаканчики, чтобы всё не развалилось, расходовал очень много умственной энергии».

В ходе эксперимента мозговая деятельность Иглмана и Набера регистрировалась при помощи электроэнцефалографа. Разница оказалась поразительной.

Мозг Иглмана работал на полную мощность, в то время как мозг Набера едва показывал признаки активности — несмотря на скорость, с которой ребенок расставлял стаканчики.

«Мозг мальчика оставался гораздо более спокойным, чем мой, поскольку производимые им действия были отточены до автоматизма», — объясняет Иглман.

Ежедневные многочасовые тренировки помогли Наберу интериоризировать процесс расставления стаканчиков, так что теперь ему не нужно задумываться над производимыми операциями.

Этим вопросом Иглман задается в телесериале, недавно показанном на британском канале BBC4. По его словам, подсознание играет гораздо более важную роль в наших повседневных решениях и межличностных отношениях, чем можно было бы предположить.

Подпись к фото,

Остин Набер составляет стаканчики в пирамиды автоматически, не задумываясь о производимых им действиях

Начнем с того, что мы не контролируем осознанно наше дыхание и функции внутренних органов. Но есть и множество других примеров.

Взять, к примеру, удар по мячу бейсбольной битой. Мячу, пущенному со скоростью примерно в 160 км/ч, требуется лишь несколько сотен миллисекунд, чтобы достичь отбивающего.

Он летит настолько быстро, что сознательно оценить его траекторию и вовремя ударить битой просто невозможно. Только после удара отбивающий осознает, что же произошло.

«Причина, по которой постоянные тренировки так важны в любом виде спорта, заключается в том, что спортсмену необходимо отточить свои действия до автоматизма, — говорит Иглман. — Если каждый раз задумываться о том, что ты делаешь и как, скорость неизбежно будет низкой».

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

У профессионального бейсболиста есть лишь несколько миллисекунд на то, чтобы решить, как отбить летящий мяч — этого времени слишком мало для сознательного принятия решения

Подсознание работает и в более сложных ситуациях — при оценке сексуальной привлекательности представителей противоположного пола, решении несложных математических задач и формировании политических взглядов, например.

Имеются также довольно необычные случаи, когда люди, считающиеся слепыми, могут «видеть» благодаря подсознанию — это явление известно как слепозрение.

«В научной среде даже идет спор относительно того, эффективно ли вообще человеческое сознание, — говорит Иглман. — Наше сознание регистрирует события с такой большой задержкой, что его мнение по поводу происходящего на самом деле не имеет никакого значения».

Дизайнеры и рекламщики столетиями используют это для того, чтобы управлять нашими решениями.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Дэвид Иглман убежден, что сознательное мышление занимает самое незначительное место в мозговой деятельности

Но теперь, когда изучением подсознания всерьез занялись нейробиологи, растет вероятность того, что они смогут предложить методы улучшения качества жизни населения.

Одна из тем, которыми занимается Иглман, имеет отношение к влиянию подсознания на формирование пристрастия человека к наркотическим веществам, включая кокаин.

Пока данное исследование находится на раннем этапе, но ученый надеется, что достижение большей осознанности относительно пагубной привычки позволит наркозависимым обрести больший контроль над ней.

Чем больше мы изучаем, как работает мозг, тем больше понимаем, что сознание — всего лишь краткое изложение процессов, протекающих у нас в голове без нашего осознанного участия.

По словам Иглмана, «сознание — то, что включается, когда мы просыпаемся по утрам, — представляет собой самую малую толику того, что происходит у нас в голове. Оно подобно тесной кладовке в обширном поместье мозга».

Виды сознания человека

Понятие сознания

Определение 1

Сознанием называют высшую форму отражения реального мира, свойственную людям.

Заключается в обобщении и фокусировке на отражении реальности, используя предварительное мысленное построение образов или действий и предвидении возможных результатов, а также сознательного контролирования поведения личности.

Сознанием можно назвать восприятие окружающей среды и осознанное, осмысленное отношение к людям и вещам, находящимся во внешнем мире.

Понимание сущности сознания среди психологов является неоднозначным. В общем смысле подразумевается отражение действительности на любом уровне физического мира. При этом подчеркивается его взаимосвязь с материей без обнаружения его структуры . В структуру сознания входят такие важные моменты как осознанное отношение к вещам, то есть переживание или конкретное отношение к воспринимаемому субъекту.

Готовые работы на аналогичную тему

Сознание формируется с помощью высшего уровня психики.

Свойства сознания

Сознание обладает следующими свойствами:

• Ограниченностью. Оно охватывает определённое число воспринимаемых субъектов.
• Неоднородностью. Психологи выделяют две области сознания — мутное сознание и ясное сознание с точкой фиксации, находящийся в фокусе ясного сознания.
• Ритмичностью. Некоторые компоненты сознания стремятся к формированию групп элементов, которые взаимосвязаны друг с другом. Это происходит либо непроизвольно либо осознанно управляется вниманием. Благодаря данному свойству объем внимания увеличивается.

Замечание 1

Степень развития сознания зависит от уровня организации мозговой деятельности и формируется в процессе развития мозга, также происходит и противоположный процесс, по мере снижения активности мозговой деятельности угасают и функции сознания.

Процесс осознания всегда связан с мыслительными реакциями и тесно взаимодействует с мозгом. При этом сознание зависит от членораздельной речи, логических обобщений и абстрактных понятий, присущих человеку.

Виды сознания

В психологии различают несколько видов сознания:

1. Ясное или чистое — адекватное восприятие окружающих событий и людей. Характеризуется:

   • активным вниманием;
   • развернутым речевым контактом;
   • осмысленными ответами на вопросы;
   • выполнением необходимых действий;
   • самопроизвольным открыванием глаз;
   • быстрой и целенаправленной реакцией на любые раздражители;
   • сохранностью ориентации в пространстве.

2. Неясное или помрачение сознания. Характеризуется:

   • проявлением равнодушного и безразличного отношения к своему состоянию;
   • на заданные вопросы реагирует верно, но с задержкой ответа.

3. Ступор. Характеризуется:

   • плохой ориентацией в окружающем мире;
   • при ответах на вопросы реагирует медлительно и вяло, отвечает невпопад;
   • может заснуть в процессе разговора;
   • в течение дня может впасть в оцепенение.

4. Отупление. Характеризуется:

   • глубоким помрачением сознания;
   • человеку свойственно находиться в спячке. При этом вывести из спячки можно громким криком или болевыми воздействиями, но на короткий промежуток времени, затем он снова погружается в спячку.

5. Кома. Характеризуется:

   • полной утратой сознания и глубокой спячкой;.
   • человек абсолютно не реагирует на крики, болевые импульсы и и физические касания;
   • полностью утрачены рефлексы.

6. Бред. Данный вид сознания является ложным и человек искажает восприятие своей реальности. Характеризуется:

   • сильным нарушением сознания;
   • бредовым состоянием.

7. Галлюцинации. Различают две разновидности галлюцинаций: зрительные искажения и слуховые.

Сознание в психологии — Психологос

В психологии сознание — один из элементов, объясняющих механизм поведения человека, наряду с волей, вниманием, эмоциями и памятью.

Сознание в различных психологических школах трактовалось по-разному.

Психология сознания

Элементы сознания – это ощущения, представления, чувствования.

Сознание — это результат творческого синтеза основных процессов психики:

• процесс непосредственного отражения объективной действительности органами чувств (перцепции)
• активного процесса, с помощью которого сознание реализует свой потенциал к самоорганизации на качественно ином, чем простая сумма его элементов, уровне и приводит к образованию осмысленных и упорядоченных совокупностей психических элементов (апперцепции).

Структуралисты

В. Вундт и структуралисты искали природу сознания в самом сознании: они пытались разложить его на элементы и построить «химию души» — нечто вроде Периодической системы элементов для сознания. Однако выяснилось, что однозначное решение этой задачи невозможно — прежде всего потому, что выделение элементов сознания зависит от исходной позиции носителей сознания, пытающихся анализировать его содержание. Но даже если бы удалось преодолеть подобные методические трудности, все равно оставалось неясным: как же в сознании образуется новое знание — неужели просто новой комбинацией стандартных элементов?

Функционалисты

Сознание по Джеймсу – это жизненно важная функция человека, живущего в сложной среде. Джеймс ввел «личностное» измерение сознания, считая, что сознательный опыт всегда переживается как «мой», как «принадлежащий мне». У. Джеймс и функционалисты выводили природу сознания из биологических потребностей организма: сознание нужно, потому что оно полезно, потому что оно решает биологически важные задачи. Им возражали, что без контроля сознания организм иногда действует быстрее и точнее и в целом лучше решает задачи адаптации. При этом У. Джеймс понимал ограниченность возможностей сознания: «Сознание — это маленький остров посреди великого океана возможностей человеческой психики». Он же в итоге пришел к выводу, что сознание — не существующая в реальности фикция.

Гештальт-психология

Сознание — результат сложных преобразований по законам гештальта. Сложный момент: неясно, Психоанализ, психоаналитический подходкак человек может, по выражению К. Левина, «встать над полем» и иногда действовать даже вопреки ситуации, в которой он находится. Ведь если содержание сознания является однозначным результатом вычислений или иных преобразований физических раздражителей, то какая-либо самостоятельная активность сознания невозможна.

Деятельностный подход в психологии

Принцип единства сознания и деятельности. Сознание (или шире – психическое) не управляет деятельностью извне, а составляет с ней органическое единство, будучи как предпосылкой (мотивы, цели), так и результатом (образы, состояния, навыки и т.д.) деятельности.

Психоанализ

Сознание — пространство, которое порождается бессознательным и из которого вытесняются элементы, конфликтующие с главенствующим в сознании содержанием.

Бихевиоризм

Сознание — это внутреннее поведение. Внутреннее поведение отличается от внешнего лишь тем, что в этом случае реакции столь слабы, что не могут быть замечены наблюдателем (например, мышление – это речь минус звук).

С другой стороны, в связи с тем, что никаких ясных критериев наличия психики и сознания не существует, бихевиористы отказались всерьез отказались этот предмет, как не соответствующий принципам научного познания.

Гуманистическая психология

К сознанию относились серьезно, как к научному понятию, но описывали его противоречиво. Смотри Ж.-П. Сартр: «Сознание есть то, что оно не есть, и не есть то, что оно есть».

Когнитивная психология

Сознание объясняется логикой процесса познания. Когда-то сознание самостоятельно включается в процесс переработки информации, когда-то оно лишь маркирует, т. е. специальным образом выделяет какую-то часть перерабатываемой информации. В предлагаемых ими конкретных схемах когнитивных процессов сознания, как правило, просто не фигурирует.

Культурно-историческая психология

Согласно Выготскому, именно сознание — главное условие и средство овладения собой: осознать — значит в известной мере овладеть, осознание и овладение идут рука об руку. «Конечно, жизнь определяет сознание. Оно возникает из жизни и образует только один из ее моментов. Но раз возникшее мышление само определяет или, вернее, мыслящая жизнь определяет сама себя через сознание. Как только мы оторвали мышление от жизни, от динамики и потребности, лишили его всякой действенности, мы закрыли себе всякие пути к выявлению и объяснению свойств и главнейшего назначения мышления: определять образ жизни и поведения, изменять наши действия, направлять их и освобождать их из-под власти конкретной ситуации» (Л. С. Выготский). Высшим психическим функциям «в такой же мере присуща иная интеллектуальная, как и иная аффективная природа. Все дело в том, что мышление и аффект представляют собой части единого целого — человеческого сознания». (Выготский).

Основные свойства сознания человека: процессы сознания

Свойства сознания

Сознание – это отражение предметной реальности в голове человека. Каждый из нас мыслит образами, которые рождаются в уме.

Чем выше уровень сознания, тем больше личность способна анализировать собственные поступки и действия.

Сознание позволяет человеку прибегать к глубокой рефлексии, мыслить аналитически и синтетически. Человек с развитым сознанием – это всегда личность с высоким интеллектом. Способность анализировать ситуацию, принимать ответственные решения характеризует сильную личность, которая умеет признавать даже собственные поражения.

Свойства сознания – это его значимые характеристики, которые проявляются в процессе отражения предметов материального мира. Рассмотрим, в чем эти свойства выражаются.

Основные свойства сознания личности

Активность

Одним из главных свойств сознания можно считать активность. У всякого действия, которое совершает человек, имеется мотив и цель. Никто не действует бездумно, подчиняясь лишь хаотичному стечению обстоятельств. Если цель желаемая, то личность часто готова прикладывать даже неимоверные усилия для ее осуществления. Сознание управляет поведением человека и старается таким образом все рассчитать, чтобы это было максимально выгодно самому человеку. Наша способность прогнозировать ситуацию, видеть собственные перспективы являются заслугой сознания. Такое свойство как активность позволяет сознанию оставаться в рабочем состоянии постоянно. При каких обстоятельствах человек готов совершать активные шаги? В том случае, когда он понимает необходимость в предпринимаемых действиях.

Динамичность

Под  динамичностью понимают такую направленность на объект или явление окружающей действительности, при котором сознание обнаруживает способность к непрерывному развитию. Свойство динамичности заключается в том, что внимание человека всегда меняется. Мы способны концентрироваться по большей части только на том, что для нас является по-настоящему значимым и интересным. Обращенность к какому – то предмету вызывает различные эмоции, мы подключаем чувства к тому, что слышим и видим вокруг себя, за чем наблюдаем. Такое свойство сознания как динамичность направлено всегда на погружение в сущность явления или объекта, о котором идет речь.

Постоянная рефлексия

Надо сказать, что умение анализировать собственные поступки и действия является неотъемлемой и значимой характеристикой сознания. Свойство под названием «рефлексия» помогает в нужный момент обратиться к истоку своего «я», своей внутренней сущности и поговорить с ней максимально откровенно. В таких внутренних диалогах человек часто обнаруживает, что жил и поступал неправильно, был невнимателен к близким и родным. Постоянная рефлексия – это свойство сознания, которое позволяет осуществлять эффективное самонаблюдение за самим собой в разные промежутки жизни. Человек почти всегда сравнивает себя настоящего с тем, каким был раньше. Такое свойство сознания как рефлексия легко позволяет это сделать. Сознание само по себе способно расширяться и расширять представления человека о мире.

Ценности и мотивы

Другим свойством сознания является ориентированность на внутренние источники значимости. Речь идет о ценностях, ради которых и предпринимаются конкретные действия. Сознание человека носит мотивационно-ценностный характер. Человеку иногда приходится совершать над собой невероятные усилия для того, чтобы суметь договариваться со своей внутренней совестью. Ценности и мотивы приводят в движение его мыслительную деятельность.

Таким образом, свойства сознания всегда отражают сущность конкретной личности, ее внутреннюю природу и возможности. Каждый человек сугубо индивидуален и у каждого имеются свои предпочтения.

Сознание, его свойства, характеристики

Психика как отражение действительности в мозгу человека характеризуется разными уровнями.

Высший уровень психики, свойственный человеку образует сознание.

Сознание есть высшая, интегрирующая форма психики, результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими людьми.

Первая его характеристика. Человеческое сознание включает в себя совокупность знаний об окружающем нас мире. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы: ощущения и восприятия, память, воображение и мышление.

С помощью ощущений и восприятий при непосредственном отражении воздействующих на мозг раздражителей в сознании складывается чувственная картина мира, каким он представляется человеку в данный момент. Память позволяет возобновить в сознании образы прошлого, воображение — строить образные модели того, что является объектом потребностей, но отсутствует в настоящее время. Мышление обеспечивает решение задач путем использования обобщенных знаний.

Вторая характеристика сознания — закрепленное в нем отчетливое различение субъекта и объекта, т. е. того, что принадлежит “ я ” человека и его ” не — я ”. Человек, впервые в истории органического мира выделившийся из него и противопоставивший себя окружающему, продолжает сохранять в своем сознании это противопоставление и различие. Человек производит сознательную самооценку своих поступков и самого себя в целом.

Третья характеристика сознания — обеспечение целеполагающей деятельности человека .

В функции сознания входит формирование целей деятельности, при этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий и вносятся в него необходимые коррективы и т.д.

четвертая характеристика сознания — включение в его состав определенного отношения. В сознание человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и прежде всего общественные отношения, в которые включен человек. В сознании человека представлены эмоциональные оценки межличностных отношений.

Основные функции сознания человека

Отражательная. Сознание организует познавательные процессы (восприятие, представление, мышление), а также организует память.

Оценочная. Сознание принимает участие в формировании части эмоций и большинства чувств.

Человек на уровне сознания оценивает большинство событий и самого себя.

Креативная. Творчество невозможно без сознания. Многие произвольные виды воображения организуются на сознательном уровне: изобретательство, художественное творчество.

Рефлексивная. Разновидностью сознания является самосознание — процесс, при помощи которого человек анализирует свои мысли и поступки, наблюдает за собой, оценивает себя и т.д.

Преобразующая. Человек сознательно определяет большинство своих целей и намечает путь к их достижению.

Времяобразующая. Сознание отвечает за формирование целостной временной картины мира, в которой есть память о прошлом, осознание настоящего и представление о будущем. Этим сознание человека отличается от психики животных.

Свойства сознания:

Активность — Сознание связано с деятельностью, с активным воздействием на окружающий мир.

Избирательный характер — Сознание направлено не на весь мир в целом, а только на определенные его объекты (чаще всего связанные с какими-то нереализованными потребностями)

Обобщенность и отвлеченность — Сознание оперирует не реальными предметами и явлениями окружающего мира, а обобщенными и абстрактными понятиями, лишенными части атрибутов конкретных объектов действительности.

Целостность — Сознание психически здорового человека, как правило, обладает целостностью.

Основные свойства сознания

В рамках данного свойства возможны внутренние конфликты ценностей или интересов.

Константность — Относительная устойчивость, неизменчивость и преемственность сознания, определяемые памятью.

Константность сознания обусловливается свойствами личности.

Динамичность — Его изменяемость и способность к непрерывному развитию, обусловливаемая кратковременными и быстро сменяющимися психическими процессами, которые могут закрепляться в состоянии и в новых свойствах личности.

Искаженность — Сознание всегда отражает действительность в искаженном виде (часть информации теряется, а другая часть искажена индивидуальными особенностями восприятия и установками личности)

Индивидуальный характер — Сознание каждого человека отличается от сознания других людей.

Это связано с рядом факторов: генетическими отличиями, условиями воспитания, жизненным опытом, социальным окружением и пр.

Способность к рефлексии — Сознание обладает способностью к самонаблюдению и самооценке, а также может представлять себе, как его оценивают другие люди.

Свойства сознания

Термин «сознание» (со-знание) к настоящему моменту обобщений, напрашивающихся исходя из развития философии, антропологии, психологии и других областей знания гуманитарного и естественного направления, можно понимать как высший уровень психического отражения и совместного действия.

Некоторые наивные антропоцентристы считают такой уровень развития возможным только у представителей человеческого социума. Между тем, ученые, ближе знакомые с естественными науками, не стали бы так утверждать.

В наиболее общей форме с системно-прагматической точки зрения сознание представляет собой совокупность перманентно меняющихся ощущений, чувственных и умственных образов, появляющихся пред внутренним взором осознающего субъекта и предопределяющих его практическую и мыслительную деятельность.

Свойства сознания изучаются в некоторых разделах психологии, а также в других областях знания.

Свойства сознания в психологии

Можно выделить несколько основных психологических свойств человеческого сознания:

1. Сознание личности (как осознающего субъекта) обязательно отличает активность, более всего обусловленная конкретной спецификой внутреннего состояния субъекта на момент действия. В большинстве случаев можно говорить о наличии у субъекта определенной цели и последовательных векторах деятельностью для достижения цели.

• Сознанию субъекта присуща интенциональность, то есть направленность на какой-либо (не обязательно предмет материального мира, не обязательно конкретный).Сознание – это всегда осознание (или осознавание, а в момент коммуникации с другим субъектом или группой даже со-осознавание) какого-либо факта или мысли.
• Сознание характеризуется постоянной рефлексией, то есть у субъекта идет процесс непрерывного самонаблюдения. Субъект может осознавать само наличие у себя сознания и опознавания.
• Сознание в основном имеет мотивационно-ценностный характер (по крайней мере, у европейцев). Конечно же, к настоящему моменту развития знаний о человеке наивно, грубо и плоско, напрасно было бы думать, что сознание всегда мотивированно. Эта замшелая мысль из середины прошлого века.Однако определенно можно утверждать, что реальный субъект в нашем мире всегда стремится к цели (даже если цель – это отсутствие цели), его понуждает к этому привязанность к вполне материальному живому организму.

Среди других важных свойств сознания можно выделить такие как: целостность, отвлеченность, обобщенность, избирательность, динамичность, искаженность, уникальность и индивидуальность.

Вообще, следует понимать, что хотя сознание возникает в нашем мире только у реальных живых мыслящих субъектов, его относят к сфере идеального, поскольку образы, ощущения и смыслы нельзя рассматривать как материальные объекты.

39. СОЗНАНИЕ И ПСИХИКА. ПРИЗНАКИ И СВОЙСТВА СОЗНАНИЯ.

Понимание сознания, возникшее в древности и просуществовавшее столетиями, отождествляет его со всеми психологическими особенностями человека.

Все, что связано с душой человека, все, в чем она проявляется, древние ученые относили к содержанию сознания, поскольку психика – это и есть, в сущности, сознание и другой психики (несознаваемой) не существует.

Благодаря трудам Рене Декарта и Джон Локка, основанным на данном утверждении, психология надолго превратилась в науку сознания (хотя бессознательное в психике также признается, но все же эта тема мало затрагивается).

Существует точка зрения, связывающая сознание человека с переживаниями, образами, мыслями, которые он в состоянии описать каким-либо способом и о которых так или иначе способен сообщить другим людям.

Сознание в этом определении – совместное, всеобщее знание людей, знание, разделяемое людьми, которое в состоянии передавать от человека к человеку и в результате стать всеобщим или коллективным знанием. Многие ученые соотносят сознание исключительно с языком и речью, т. е. в сознание входит и может существовать в нем лишь то, что передается с помощью слов.

Понятие о сознании. Функции и свойства сознания.

Иначе говоря, в сознание входит только общее знание, представленное на уровне понятий о предметах и явлениях, которые отражены в языке.

Существует трактовка сознания как особого состояния психики человека, в котором он находится, когда правильно воспринимает происходящее с ним и вокруг него в отдельно взятый момент и не спит. Эта точка зрения предполагает появление и исчезновение сознания у человека, а также переход его к бессознательному состоянию, т. е. возможность нахождения человека и психики вне сознания.

О наличии у человека сознания можно судить по тому, есть или нет в данный момент признаки, свидетельствующие о нахождении человека в данном состоянии.

Таких признаков несколько: возможность описать его словами и представить с помощью определенных образов; возможность сообщить о собственных ощущениях и мыслях другим людям, возможность отграничения себя от происходящего вокруг и определения того, что происходит внутри.

В связи с тем что это состояние психики человека, мы воспринимаем его как динамическое, так как оно время от времени может изменяться.

Отсюда следует, что возможно изменение и самого состояния сознания. Оно может усиливаться и ослабляться, оно имеет свою меру, т. е. бывает сильным и слабым.

Психика как отражение действительности в мозгу человека характеризуется разными уровнями.

Высший уровень психики, свойственный человеку образует сознание. Сознание есть высшая, интегрирующая форма психики, результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими людьми. В этом смысле сознание, как это подчеркивали классики марксизма, есть “ общественный продукт ” , сознание есть не что иное, как осознанное бытие.

Какова же структура сознания, его важнейшие психологические характеристики?

Первая его характеристика дана уже в самом его наименовании : сознание .

Человеческое сознание включает в себя совокупность знаний об окружающем нас мире. К. Маркс писал : “ Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это — знание ”. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы, с помощью которых человек постоянно обогащает свои знания.

К числу этих процессов могут быть отнесены ощущения и восприятия, память, воображение и мышление . С помощью ощущений и восприятий при непосредственном отражении воздействующих на мозг раздражителей в сознании складывается чувственная картина мира, каким он представляется человеку в данный момент.

Память позволяет возобновить в сознании образы прошлого, воображение — строить образные модели того, что является объектом потребностей, но отсутствует в настоящее время. Мышление обеспечивает решение задач путем использования обобщенных знаний.

Нарушение, расстройство, не говоря уже о полном распаде любого из указанных психических познавательных процессов, неизбежно становятся расстройством сознания.

Вторая характеристика сознания — закрепленное в нем отчетливое различение субъекта и объекта, т. е. того, что принадлежит “ я ” человека и его ” не — я ”. Человек, впервые в истории органического мира выделившийся из него и противопоставивший себя окружающему, продолжает сохранять в своем сознании это противопоставление и различие.

Он единственный среди живых существ способен осуществлять самопознание , т. е. обратить психическую деятельность на исследование самого себя. Человек производит сознательную самооценку своих поступков и самого себя в целом.

Отделение “ я ” от ” не — я ” — путь, который проходит каждый человек в детстве, осуществляется в процессе формирования самосознания человека.

Третья характеристика сознания — обеспечение целеполагающей деятельности человека . В функции сознания входит формирование целей деятельности, при этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий и вносятся в него необходимые коррективы и т.д.

Сознание, его свойства, характеристики

К. Маркс подчеркивал, что “ человек не только изменяет форму того, что дано природой ; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю ”.

Всякое нарушение в результате болезни или по каким-то иным причинам возможности осуществлять целеполагающую деятельность, ее координацию и направленность рассматривается как нарушение сознания.

Наконец, четвертая характеристика сознания — включение в его состав определенного отношения. “ Мое отношение к моей среде есть мое сознание ” , — писал К. Маркс. В сознание человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и прежде всего общественные отношения, в которые включен человек.

В сознании человека представлены эмоциональные оценки межличностных отношений. И здесь, как и во многих других случаях, патология помогает лучше понять сущность нормального сознания. При некоторых душевных заболеваниях нарушение сознания характеризуется именно расстройством в сфере чувств и отношений : больной ненавидит мать, которую до этого горячо любил, со злобой говорит о близких людях и т.д.

Низший уровень психики образует бессознательное. Бессознательное — это совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных воздействиями, во влиянии которых человек не дает себе отсчета. Оставаясь психическим (отсюда ясно, что понятие психики шире, чем понятие “сознание”, “социальное”) , бессознательное представляет собой такую форму отражения действительности, при которой утрачивается полнота ориентировки во времени и месте действия, нарушается речевое регулирование поведения.

В бессознательном, в отличии от сознания, невозможен целенаправленный контроль человеком тех действий, которые он совершает, невозможна и оценка их результата.

В область бессознательного входят психические явления, возникающие во сне (сновидения) ; ответные реакции, которые вызываются неощущаемыми, но реально воздействующими раздражителями (“субсенсорные” или “субцептивные” реакции) ; движения, бывшие в прошлом сознательными, но благодаря повторению автоматизировавшиеся и поэтому более неосознаваемые ; некоторые побуждения к деятельности, в которых отсутствует сознание цели, и др.

К бессознательным явлениям относятся и некоторые патологические явления, возникающие в психике больного человека : бред, галлюцинации и т. д. Было бы не верно на том основании, что бессознательное — это противоположное сознанию, приравнивать его к животной психике. Бессознательное — это столь же специфически человеческое психическое проявление, как и сознание, оно детерминировано общественными условиями существования человека, выступая как частичное, недостаточно адекватное отражение мира в мозгу человека.

Немного истории имеет большое значение для понимания того, почему мы изучаем сознание так, как мы делаем сегодня.

Abstract

Сознание в настоящее время является процветающей областью исследований в области психологии и нейробиологии. Хотя это часто связывают с событиями, произошедшими в начале 1990-х годов, современные исследования сознания являются продолжением исследований, начатых в конце 19 века и продолжавшихся на протяжении всего 20 века. С самого начала усилия основывались на исследованиях животных, чтобы раскрыть основные принципы организации и функции мозга, и людей-пациентов, чтобы получить подсказки о самом сознании.Особо важными и в центре нашего внимания являются исследования 1950-х, 1960-х и 1970-х годов с участием трех групп пациентов — амнезии, расщепленного мозга и слепого зрения. Во всех трех группах была обнаружена схожая картина результатов — пациенты могли адекватно реагировать на стимулы, которые они не видели (или, в случае амнезиаков, видели раньше). Эти исследования проложили путь нынешней волне исследований сознания. Фактически, эта область все еще борется с последствиями результатов, показывающих, что способность сознательно знать и сообщать об идентичности визуального стимула может быть отделена в мозгу от механизмов, которые лежат в основе способности вести себя осмысленным образом. тот же стимул.

Выяснение того, как наш мозг создает наши сознательные переживания, — одна из самых интересных и сложных научных тем сегодня. Разъяснение задействованных механизмов имеет решающее значение для более глубокого понимания человеческой природы и проблем, с которыми мы сталкиваемся как индивидуумы, так и общества. Знание истории актуальных проблем, связанных с сознанием, дает нам больше возможностей для достижения научного прогресса по этой теме.

Несмотря на центральное значение сознания для психической жизни человека, научная психология имеет с ним сложные отношения (1–3).Многие ранние психологи были интроспекционистами и ценили сознание. Позже бихевиористы запретили его использование. Когнитивисты, свергнув бихевиоризм, сосредоточились на обработке информации, а не на субъективном опыте, сохраняя сознание в пределах досягаемости, но редко касаясь его.

Сегодня научное изучение сознания — это динамичная область исследований в области психологии и нейробиологии. Влиятельные статьи Фрэнсиса Крика и Кристофа Коха в начале 1990-х годов (4–6) часто приписывают толчок к такому повороту событий (7–10).В частности, им приписывают определение эмпирического подхода к сознанию — сосредоточив внимание на визуальном восприятии, можно добиться прогресса в сознании, поскольку о зрительной системе мозга известно очень много. *

Работы Крика и Коха действительно были важны для стимулирование энтузиазма к исследованиям сознания и мозга в основных направлениях психологии и нейробиологии. Однако вряд ли это было началом научного интереса и исследований сознания. В 1960-х и 1970-х годах исследования пациентов с расщепленным мозгом, слепым зрением и амнезией заложили концептуальные основы для дальнейшей работы над сознанием.Следует отметить тот факт, что даже тогда большая часть этой работы была сосредоточена на визуальном сознании из-за прогресса, достигнутого в понимании визуальной системы (13, 14). Кроме того, сознание и мозг были предметом ряда научных конференций, начиная с 1950-х годов, на которых присутствовали ведущие исследователи в области психологии и науки о мозге (15–17). Кроме того, теории о том, что такое сознание и как оно связано с мозгом, были предложены рядом выдающихся исследователей задолго до 1990-х годов, включая Карла Лэшли (18–20), Уайлдера Пенфилда (21), Дональда Хебба (22, 23). , Роджер Сперри (24–27), сэр Джон Эклс (28), Джордж Миллер (29), Лорд Брейн (30), Майкл Газзанига (31), Леон Фестингер и его коллеги (32), Джордж Мандлер (33), Тим Шаллис (34 года), Майкл Познер и его коллеги (35 лет) и другие.

Наша цель в этой статье — предоставить исторический отчет о некоторых ключевых результатах исследований и теорий о сознании, которые были омрачены более поздней историей. Основное внимание будет уделяться сознанию как субъективному опыту, а не другим значениям, таким как способность бодрствовать и реагировать на внешние раздражители.

Основы исследования сознания в конце 19-го и начале 20-го веков

Хотя мы будем делать акцент на середине 20-го века, этот период должен быть контекстуализирован тем фактом, что исследования мозга и сознания, как и многие другие темы в психологии и наука о мозге началась в конце 19 века.Это было время, когда психологические вопросы задавались философским пониманием разума, который часто приравнивался к сознанию. В результате исследования мозга и поведения естественным образом учитывали роль сознания в поведенческом контроле со стороны мозга.

Как и сегодня, ранние исследователи изучали эффекты хирургической абляции или электростимуляции областей мозга (1, 36). Несколько исследований показали, что животные, подвергшиеся декортификации, могут демонстрировать высокую степень поведенческой гибкости (37, 38).Эти наблюдения привели к дебатам о том, были ли поведенческие реакции животных, подвергшихся декортификации, вызваны бессознательной чувствительностью или сознательными ощущениями, и была ли кора головного мозга необходима для осознанного опыта (36).

Основные аргументы в пользу мнения о том, что кора головного мозга необходима для сознания, пришли из пионерских исследований электростимуляции Дэвида Ферриера (39). В основном он известен своими работами по стимуляции моторной коры головного мозга животных.Но Ферриер (39) также продемонстрировал, что стимуляция теменных и височных долей заставляла животных вести себя так, как если бы они испытывали зрительные, тактильные, слуховые или обонятельные ощущения, в то время как стимуляция подкорковых сенсорных областей, включая зрительный таламус, не выполнялась. Ферриер (39) пришел к выводу, что активности коры головного мозга может быть достаточно для вызова сознательных переживаний, в то время как подкорковые процессы бессознательно контролируют сложное поведение (36).

Феррье считал важным изучать сознание людей, предупреждая, что исследователи не могут полагаться только на поведенческие проявления животных: «жалобный крик, вызванный защемлением лапки кролика, может быть просто рефлекторным феноменом, не зависящим от какого-либо истинного чувство боли »(39).Напротив, исследования людей могут использовать устные отчеты для оценки «осознанности впечатлений» (39).

Наблюдения за неврологическими пациентами-людьми действительно начали формировать представления о сознании именно в это время. Наиболее влиятельной работой в этой области, вероятно, была работа друга и наставника Феррье, Джона Хьюлингса Джексона, который заметил, что эпилептические припадки, возникающие в фокальных областях мозга, иногда сопровождаются изменениями в сознательном опыте (40). Он предположил, что сознание является высшим уровнем мозговой организации и что разум включает взаимодействие между сознательными и бессознательными процессами (41).Важность Ферье и Хьюлингса Джексона в конце XIX века невозможно переоценить. Они сильно повлияли на следующее поколение исследователей, которые будут изучать сознание, а также повлияли на работы Зигмунда Фрейда о сознании и бессознательном.

Одновременно в Германии в конце 19 века область экспериментальной психологии также развивалась как научная дисциплина, в которой философские вопросы о разуме, особенно о сознании, начали решаться в лабораторных исследованиях с использованием экспериментальных методов физиологии. .Исследования Феррье и его современников сыграли решающую роль в этом развитии. Также важны были работы Густава Фехнера, который ввел психофизические методы для строгой связи физических свойств стимулов с психологическими переживаниями. Следует особо отметить Германа фон Гельмгольца, который работал над физиологией ощущений и предложил представление о том, что сознательное восприятие включает бессознательные выводы, предвещая идею о том, что сознание зависит от бессознательной обработки.Пока эти исследователи работали над психологическими темами, первым исследователем, официально признанным экспериментальным психологом, был немецкий ученый Вильгельм Вундт (1). В Соединенных Штатах этой честью обладал Уильям Джеймс.

Сознание было главной заботой этих исследователей XIX века. Однако его также начали бесплатно использовать для описания человеческого поведения (1). К началу 20 века часто считалось, что сознание лежит в основе поведения. Этот момент становится очевидным из-за растущего влияния взглядов Зигмунда Фрейда на бессознательные аспекты разума (42).

В некотором роде теория эволюции Дарвина вызвала волну межвидовых исследований поведения в конце 19 — начале 20 веков (43). Хотя Ферье предупреждал об опасностях приписывания психических состояний нечеловеческим видам, последователи Дарвина, как и сам Дарвин, с готовностью призывали человеческие эмоции и другие сознательные психические состояния для объяснения поведения животных (43, 44).

В ответ на излишки интерпретации человеческой психологии и безудержный антропоморфизм в психологии животных, в 1913 году Джон Уотсон (45) предположил, что научная психология должна основываться на наблюдаемых событиях (стимулах и реакциях), а не на предположениях о ментальных состояниях.Результатом стало бихевиористское движение, которое фактически запретило субъективный опыт из области экспериментальной психологии на протяжении большей части первой половины 20 века.

Между тем, медицинские науки выходили за рамки интересов академической психологии и не зависели от ограничений бихевиористов. Например, физиолог Чарльз Шеррингтон (46) продолжил работу по стимуляции у животных по стопам Ферье. Он считается отцом современной нейрофизиологии и особенно известен своими работами по спинальным рефлексам (46).Однако для нашей истории особенно важно то, что он писал о сознании и тренировал Уайлдера Пенфилда.

В 1930-х и 1940-х годах Пенфилд (47) провел новаторские исследования сознания у людей. Он применял электрическую стимуляцию к мозгу бодрствующих пациентов с эпилепсией с целью локализации ключевых областей, связанных с языком и мышлением, чтобы этих областей можно было избежать, когда он впоследствии хирургическим путем удалил области с судорожной активностью (47). В то время как Ферриер и Шеррингтон могли только предполагать, вызываются ли сознательные переживания электрической стимуляцией корковых областей у обезьян, Пенфилд и его коллеги (47, 48) смогли получить устные отчеты пациентов об их субъективных переживаниях.Его работа предоставила убедительные доказательства роли коры головного мозга в сознательном опыте (49).

Таким образом, исследования 19-го века инициировали несколько тем, которые являются актуальными сегодня: разум имеет сознательные и бессознательные аспекты, сознательный опыт зависит от бессознательных процессов, а кора головного мозга играет ключевую роль в сознании.

Новый подход к мозгу и поведению

Стандартные подходы, применяемые в настоящее время в исследованиях мозга и поведения, берут свое начало в работе Карла Спенсера Лэшли (50).Он защитил докторскую диссертацию в 1914 году, работая над поведением беспозвоночного организма, гидры, в университете Джонса Хопкинса. Там он познакомился с Джоном Ватсоном, который опубликовал свое первое воззвание о бихевиоризме (45) во время пребывания Лэшли в Хопкинсе.

Через Ватсона Лэшли познакомился с работой Шепарда Айвори Франца (51), первого исследователя, который использовал новые методы кондиционирования бихевиоризма в сочетании с поражениями мозга для изучения механизмов поведения мозга. Он разработал поведенческие задачи для проверки определенных функций мозга, чтобы выявить эффекты повреждения мозга, которые не были очевидны при простом наблюдении.Лэшли использовал этот подход в своих важных исследованиях, направленных на поиск «инграммы», механизма хранения памяти (52–54). Хотя Лэшли и Ватсон оставались друзьями на протяжении многих лет, они расходились во мнениях по одной важной теме. В 1923 году, когда бихевиоризм только зарождался, Лэшли опубликовал статью, в которой упрекал бихевиористов за их жесткие взгляды на сознание (20).

Подход Франца / Лэшли к изучению мозга и поведения получил название, когда Лэшли использовал термин «нейропсихология» в лекции 1936 года в Бостонском обществе психиатрии и неврологии (55).В последующие годы область нейропсихологии процветала, используя подход Франца / Лэшли на животных моделях, а также в исследованиях на людях пациентов с естественными поражениями в результате неврологических заболеваний или хирургических поражений, сделанных для лечения неврологических проблем. Многие ключевые фигуры в научной истории исследований мозга и поведения в 20 веке, включая многих исследователей, которых мы обсудим ниже, представлены в научном генеалогическом древе Лэшли ^† (дополнительную информацию см. SI Приложение , Вставка 1).

В 1950-х годах, когда когнитивная наука начинала заменять бихевиоризм, Лэшли (54) опубликовал важную статью, в которой подчеркивалось, как сознание возникает из бессознательной обработки информации. Эта идея перекликалась с Ферье и Гельмгольцем и была основополагающей в ранней когнитивной науке (2, 29, 56), а также стала основным предположением в более поздней истории исследований сознания, которые мы рассмотрим ниже.

Нейропсихология животных проложила путь

Нейропсихологические исследования животных представляют интерес для нашего обсуждения сознания не потому, что они обязательно раскрывают что-либо о сознании как таковом.Напротив, работа была важна, потому что она предоставила нейроанатомическую и концептуальную основу, которая руководила дизайном и интерпретацией исследований пациентов-людей.

Самым важным институтом нейропсихологических исследований на животных в 1940-х годах был Центр приматов Йеркса во Флориде, которым руководил Лэшли. Исследователи были обучены подходу Франца / Лэшли и использовали определенные поведенческие задачи для проверки определенных функций мозга. Когда нейрохирург Карл Прибрам занял пост директора Йеркса вскоре после окончания Второй мировой войны, он продолжил поведенческий подход, установленный Лэшли, но с дополнительным изощренным нейрохирургическим вмешательством. ^‡ Область нейропсихологии животных процветала во время десятилетнего правления Прибрама в Йеркесе. Под руководством Прибрама молодые исследователи, которым предстояло стать лицом этой области, набили свои научные навыки в Йерксе.

Основным методом, использовавшимся в то время, была хирургическая установка поражений, и группа Йеркса изучала эффекты поражений во всех основных долях коры головного мозга, а также в подкорковых областях, таких как миндалевидное тело. В традициях Лэшли животных изучали с помощью конкретных поведенческих задач, разработанных для проверки гипотез о функции мозга.Хотя было сделано много важных открытий, для наших целей здесь следует отметить исследования, которые прояснили, какие области височной доли вносят вклад в различные аспекты синдрома Клювера – Бьюси.

Генрих Клювер и Пол Бьюси опубликовали основополагающую статью в 1937 году (57, 58). Клювер интересовался мозговыми механизмами, лежащими в основе галлюцинаций, вызванных мескалином. Он заметил, что обезьяны, получавшие мескалин, часто чмокали губами — симптом, который возникает, когда у людей с височной эпилепсией случаются припадки и возникают галлюцинации (59).Бьюси, нейрохирург-человек, был нанят для лечения повреждений височной доли у обезьян. Было обнаружено, что животные демонстрируют набор поразительных поведенческих изменений, включая повышенную робость, гипероральность и гиперсексуальность. Клювер и Бьюси назвали это состояние «психической слепотой». Животные не были слепыми, но зрительные стимулы утратили свое значение — змеи и люди больше не угрожали им; они пытались съесть предметы, ранее считавшиеся несъедобными, и они пытались заняться сексом с другими видами.Хотя аналогичные результаты были опубликованы гораздо раньше (60), как мы увидим, статья Клювера и Бьюси оказала чрезвычайно большое влияние на формирование исследований мозга и поведения, последовавших за Второй мировой войной в Соединенных Штатах, где фундаментальная наука была приостановлена. во время войны.

Феномен психической слепоты или то, что неврологи назвали «зрительной агнозией», было предметом большой работы в Йерксе. Это было достигнуто с использованием обучения визуальному различению для создания стимулов со сложным визуальным значением.Исследования Мортимера Мишкина с соавторами (13, 61, 62) показали, что такие задачи не выполняются из-за повреждения подобластей височной доли. В частности, повреждение либо боковой височной доли (которая связана со зрительной корой), либо вентральной височной доли (которая связана с гиппокампом) ухудшает поведенческие способности. Одно из следствий заключалось в том, что сложная визуальная обработка стала пониматься как выходящая за пределы затылочной доли в височную долю. Кроме того, поскольку задачи зависели от обучения и памяти, работа стала особенно важной для понимания того, как воспоминания формируются и хранятся в мозге, особенно через гиппокамп, как обсуждается ниже.

Другая работа Мисхина с соавторами (63⇓⇓ – 66) вовлекала определенные области префронтальной коры в задачи, которые требуют краткосрочной памяти или того, что сейчас называется «рабочей памятью» (67, 68). Основываясь на этом исследовании, более поздние поведенческие исследования префронтальной коры у обезьян послужили основой для понимания роли префронтальной коры в рабочей памяти человека (69⇓ – 71). Это важно здесь, потому что, начиная с 1970-х годов, многие исследователи приравнивали сознание к содержанию системы краткосрочной памяти (33, 35, 72) или к доступности информации для систем исполнительного планирования (73).Рабочая память и префронтальная кора по-прежнему занимают центральное место в когнитивных теориях сознания (74⇓⇓⇓ – 78).

Мишкин возглавил лабораторию нейропсихологии в Национальном институте психического здоровья, где продолжил работу над вопросами, поднятыми синдромом Клювера – Бьюси. В частности, он и его коллеги исследовали роль височной доли в восприятии, памяти и аффективной / эмоциональной обработке (79–82). Различие между вентральным и дорсальным потоками визуальной обработки, имеющее решающее значение для современных исследований сознания, возникло в его лаборатории (79), как и ключевая роль периринальной коры как связующего звена между зрительной корой и гиппокампом в формировании памяти (81). ).

Ларри Вайскранц, другой член группы Прибрама, также работал над височной долей и зрительной памятью (62), но дополнительно над важностью миндалины в аффективных аспектах синдрома Клювера-Бьюси (83). Из Йеркса Вайскранц переехал в Кембридж и позже стал заведующим кафедрой экспериментальной психологии в Оксфорде. Одна из тем, которую он преследовал после переезда в Англию, — это вклад корковых областей в память (84). Однако направление его карьеры было определено его работой по слепому зрению (85), феномену, который является центральным в текущих дебатах о природе сознания у людей.

Здесь были упомянуты лишь несколько примеров результатов и последствий исследований, проведенных в лаборатории Йеркса в 1950-х годах, но важность этой группы трудно переоценить. Эти исследователи проложили путь для большой будущей работы над механизмами восприятия, памяти, эмоций и высшего познания, а также сознания.

Нейропсихологические исследования человека сделали сознание основным направлением психологии и нейробиологии

Нейропсихологические исследования пациентов позволили по-новому взглянуть на мозг и поведение, включая связь сознания с мозгом.Особенно важны были исследования трех групп пациентов (78), которым мы остановимся ниже. Это были пациенты с амнезией (у которых естественные или хирургические поражения в медиальной височной доле нарушали способность формировать и вызывать новые воспоминания), пациенты с расщепленным мозгом (у которых два полушария головного мозга были разделены хирургическим путем, чтобы уменьшить влияние трудноизлечимой эпилепсии), и пациенты, страдающие слепотой (у которых повреждение коры головного мозга приводило к явной слепоте в поле зрения напротив очага поражения).Во всех трех группах результаты продемонстрировали разительную диссоциацию между тем, что пациенты могут делать поведенчески, и тем, о чем они могут сообщить сознательно. Другие группы пациентов (кома, геминеглект, афазия, прозопагнозия и дислексия) также демонстрировали диссоциацию между явными знаниями и поведенческими характеристиками и, таким образом, способствовали возникновению интереса к сознанию ( SI Приложение , вставка 2) (86). Тем не менее, пациенты с амнезией, расщепленным мозгом и слепым зрением здесь сосредоточены из-за их широкого влияния на эту область.

Амнезия.

На протяжении большей части первой половины 20 века преобладала точка зрения, согласно которой память широко распределена в мозгу, а не локализована в определенной области. Частично это было основано на работе Лэшли, предполагающей, что память больше зависит от количества поврежденной корковой ткани, чем от места повреждения, при этом различные области обладают «эквипотенциальными» способностями хранить воспоминания (52, 54). Приливы изменились в 1950-х годах.

Главной фигурой в этом море была Бренда Милнер, аспирантка Университета Макгилла.Ее особенно интересовали память и интеллектуальные функции височной доли, но ее работа оказалась особенно важной для понимания отношения памяти к сознанию. Милнер проводила свои докторские исследования, работая под руководством известного психолога Дональда Хебба, который тренировался с Лэшли и много писал о памяти и поведении, а также о сознании (22, 23). Милнер был осведомлен о вышеупомянутых исследованиях стимуляции, проведенных Пенфилдом, руководителем нейрохирургии в McGill.Хеббу оказал услугу Пенфилд, у которого было несколько пациентов с удалением височной доли, поскольку это основное место эпилепсии, и Пенфилд согласился позволить Милнеру изучить их. ^§ Она проверила 45 пациентов с повреждением височной доли в задачах по оценке когнитивных функций, но в основном сосредоточилась на влиянии таких повреждений на обучение, особенно на зрительное обучение и память.

Ее диссертация, опубликованная в 1954 г. (87), началась с подробного обзора того, что было известно о функциях височной доли из исследований на обезьянах, и особенно о влиянии повреждений височной доли на зрительное обучение, поскольку это казалось особенно актуальным. к зрительной памяти человека.Милнер в значительной степени полагался на работу Мортимера Мишкина (88), который изучал визуальную дискриминацию обезьян в Макгилле для своей докторской степени, прежде чем присоединиться к Прибраму в Йеркесе. Хотя Мишкин обнаружил, что глубокие поражения височной доли с вовлечением гиппокампа ухудшают работоспособность, он интерпретировал этот эффект как вызванный повреждением проводящих путей нервных волокон, проходящих через височную долю (88).

В своих исследованиях пациентов Пенфилда Милнер использовала множество тестов. На основании этого она пришла к выводу, что, как и у обезьян, височная доля играет ключевую роль в визуальном обучении человека.После окончания учебы она осталась в McGill и продолжила исследования психологических функций височной доли. Однако ее наиболее важный результат был сделан не на пациентах Пенфилда, а на пациенте, прооперированном Уильямом Сковиллом в Хартфорде, штат Коннектикут (89). Это был пациент HM, исследования которого произвели революцию в исследованиях памяти (90).

Первоначальные исследования HM были интерпретированы с точки зрения общего дефицита памяти, так называемой глобальной амнезии. Однако более поздняя работа Милнера (91) и Сюзанны Коркин (92) определила, что HM и другие пациенты с амнезией сохранили способность учиться и помнить, как выполнять двигательные навыки (например, рисовать объекты, глядя на их обратное отражение в зеркале). .Со временем были выявлены и другие примеры сохраненной памяти, и стало ясно, что, помимо двигательных навыков, пациенты могут также изучать когнитивные навыки (93), могут формировать поведенческие привычки и могут развить условные реакции Павлова (94). Экстраполируя эти результаты, Ларри Сквайр и Нил Коэн (93) в 1980 году предположили, что дефицит памяти, возникающий в результате повреждения височной доли, ограничивается декларативной памятью, памятью, которую можно пережить сознательно. Например, хотя пациенты могли изучать двигательные навыки и быть обусловленными, они не могли сознательно вспомнить, что недавно приобрели этот навык или были обусловлены.Сознательная память стала называться «декларативной» или «явной», а бессознательная память стала называться «процедурной» или «имплицитной» (95, 96). Сама эксплицитная память была разделена на два подтипа: эпизодическую и семантическую (97).

HM и другие пациенты с проблемами, связанными с явной памятью, имели повреждение, которое включало относительно большую область височной доли. Исследования на животных могли бы быть более точными в отношении конкретных областей, связанных с явной памятью; эти области стали известны как «система памяти медиальной височной доли» (98).Например, исследования Мишкина и Мюррея (99), Сквайра и Зола-Моргана (98) показали, что гиппокамп, энторинальная кора, парагиппокампальная область и перихринальная кора — каждый вносит свой вклад в хранение новых воспоминаний. Обладая этими знаниями, можно было найти отдельные случаи, которые подтвердили вклад различных областей в различные аспекты сознательно доступной памяти у людей (100, 101).

Тенденция последних лет включает признание того, что префронтальная кора играет важную роль в извлечении явных воспоминаний, включая сознательный опыт извлеченных воспоминаний (102⇓⇓ – 105).Другая недавняя тенденция сосредоточена на том, как явные воспоминания используются для построения сознательных симуляций будущего и других гипотетических переживаний (106, 107). Как мы увидим, данные всех трех групп пациентов намекают на роль префронтальной коры в сознательном опыте

Синдром расщепленного мозга.

Операция с разделенным мозгом включает хирургическое рассечение мозолистого тела и других меньших церебральных спаек с целью облегчения трудноизлечимой эпилепсии. Эти пути состоят из аксонов, которые соединяют соответствующие области в двух полушариях.Заметив сообщения о том, что после выздоровления после операции такие пациенты отличаются отсутствием заметных эффектов процедуры, Роджер Сперри, исследователь мозга из Калифорнийского технологического института, задумался о фактической функции мозолистого тела. Он инициировал серию исследований на кошках и обезьянах, чтобы попытаться разгадать эту загадку, которую он назвал «одной из наиболее интригующих и сложных загадок функции мозга» (108).

Исследования Сперри на животных с операциями на разделенном мозге подтвердили клинические впечатления от людей.Таким образом, после повреждения мозолистого тела животные с расщепленным мозгом выглядели довольно обычными. Следуя традициям Лэшли, его наставник из Йеркса, Сперри (108) и его коллеги разработали конкретные экспериментальные задачи, чтобы пролить свет на функцию мозолистого тела и других комиссур.

В этих исследованиях, помимо рассечения различных комиссур, также был рассечен перекрест зрительных нервов, чтобы ограничить поток визуальных сигналов от каждого глаза к противоположному полушарию. В качестве первого шага животные научились реагировать на подкрепление.На этом этапе были обучены и протестированы один глаз и полушарие. Впоследствии окклюзия была перенесена на другой глаз, чтобы оценить другое полушарие. Животные, которым была нанесена только часть перекреста зрительных нервов, хорошо справлялись с каждым глазом. Однако, когда комиссур также были рассечены, нетренированный глаз и полушарие не могли работать. Тем не менее, у того же полушария не было проблем с самостоятельным изучением проблемы. Таким образом, обучение обычно осуществляется двумя полушариями, но когда спайки разрезаются, нетренированное полушарие не может получить доступ к памяти.Многие варианты этих исследований были выполнены в лаборатории Сперри (31, 108, 109).

В начале 1960-х Сперри начал сотрудничать с Джозефом Богеном, нейрохирургом из Лос-Анджелеса, который выполнял операцию на разделенном мозге у людей с трудноизлечимой эпилепсией. Пациентов изучал Майкл Газзанига, аспирант лаборатории Сперри (31, 110). Поскольку перекрест зрительных нервов не был частью этой операции, Газзаниге пришлось найти другой способ ограничить визуальные стимулы одним полушарием.Учитывая, что визуальная информация в правом поле зрения отправляется в левое полушарие, а визуальная информация в левом поле зрения отправляется в правое полушарие, он мог проецировать стимулы на экран и ограничивать, какое полушарие получало входные данные, пока глаза были стационарными. Чтобы движения глаз не имели эффекта, стимулы предъявлялись кратковременно (около 250 мс). Он также разработал специальные тесты, адаптированные к особым свойствам человеческого мозга и, в частности, к проблемам, возникающим в результате латерализации функций.

Например, у большинства людей способность говорить и понимать устную и письменную речь локализована в левом полушарии. Таким образом, люди с типичным мозгом могут называть общие объекты, которые появляются либо в левом, либо в правом поле зрения, потому что визуальная информация, достигающая зрительной коры в одном полушарии, передается в ту же область в другом полушарии через мозолистое тело. В то время как пациенты с расщепленным мозгом могут давать словесные отчеты об информации, представленной в правое поле зрения и, следовательно, в левое полушарие, они не могут назвать стимулы в левой половине визуального пространства, которые, таким образом, воспринимаются правым полушарием.Однако они могут невербально реагировать на стимулы, воспринимаемые правым полушарием, указывая на предметы или хватая их левой рукой, которая предпочтительно связана с правым полушарием. Точно так же, когда им завязаны глаза, эти субъекты могут давать имена объектам, помещенным в их правую руку (предпочтительно соединенных с левым полушарием), но не объектам, помещенным в их левую руку.

Хотя правое полушарие пациентов с расщепленным мозгом не могло устно сообщать о своих внутренних состояниях, оно, тем не менее, могло реагировать невербально (например, указывая пальцем), чтобы указать, что оно осмысленно обработало визуальные стимулы.Это привело к идее, что после операции по разделению мозга каждое полушарие обладает не только отдельными способностями управления поведением, но и, возможно, отдельными психическими системами — двумя сознательными существами. Возможность существования двух разумов, по одному в каждом полушарии, обсуждалась и обсуждалась в научной и популярной литературе (111–114). Однако степень возможного мышления в правом полушарии было трудно проверить из-за отсутствия его способности предоставить устный отчет.

В начале 1970-х годов Газзанига (115⇓⇓⇓ – 119) начал исследования новой группы пациентов, оперированных в Дартмуте.Были подтверждены многие из основных выводов об изоляции восприятия, памяти и познания в двух полушариях (115–119). Один из этих пациентов (названный PS) предоставил, возможно, первое убедительное свидетельство того, что двойственное сознание может существовать у пациентов с расщепленным мозгом. Этот пациент мог читать обоими полушариями, но мог говорить только левым (115, 120). Хотя правое полушарие не могло говорить, оно могло устно отвечать на визуальные вопросы в левом поле зрения, используя левую руку для выбора букв Scrabble.На вопрос «Кто ты?» Левая рука написала его имя «Пол». Кроме того, на вопрос о желаемой профессии, левая рука ответила «автогонщик». Это представляло особый интерес, поскольку левое полушарие ответило «рисовальщиком» на устно заданный вопрос. Несмотря на то, что они не могли общаться, оба полушария разделяли личную идентичность (Пол), но имели разные жизненные амбиции.

Результаты показали, что изолированное правое полушарие может иметь отдельное сознательное понимание себя и видение будущего.Более обширные исследования, проведенные Газзанигой (116, 118) и коллегами последующих пациентов, особенно JW, также подтвердили идею двойственных психических систем. Ключевой нерешенный вопрос заключается в том, все ли пациенты с расщепленным мозгом обладают двойным сознанием или в некоторых случаях патология головного мозга приводит к некоторой компенсаторной реорганизации и изменению того, что может делать правое полушарие ( SI Приложение , Вставка 3).

Еще одним важным результатом этой работы было предположение, какую роль сознание могло бы играть в нашей ментальной экономике (78, 115⇓⇓⇓ – 119, 121, 122).С точки зрения левого полушария, ответы, исходящие из правого полушария, генерируются неосознанно. Исследования с участием пациента, который мог читать через свое правое полушарие, были разработаны, чтобы вызвать поведенческие реакции путем представления визуальных вербальных команд в левое поле зрения. Затем экспериментатор вслух спросил: «Зачем вы это сделали». Затем пациент ответил через свое левое полушарие устным ответом. Левое полушарие обычно воспринимало вещи спокойно, рассказывая истории, в которых ответы имели смысл.Например, когда правому полушарию была дана команда «встать», он (его левое полушарие) объяснил свое действие словами: «О, мне нужно было растянуться». Очевидно, это была чистая болтовня, поскольку левое полушарие не было осведомлено о информации, которая заставляла его встать.

Для объяснения этих результатов была использована теория когнитивного диссонанса Леона Фестингера (123). Теория предполагала, что несоответствие между тем, что человек ожидает, и тем, что происходит на самом деле, создает состояние внутреннего несоответствия или диссонанса.Поскольку диссонанс вызывает стресс, он требует уменьшения. Таким образом, когда пациент осознавал, что его тело вызывает реакцию, которую «он» не инициировал, возникает диссонанс, и объяснение причины, по которой возникла реакция, является средством уменьшения диссонанса. Сегодня «рационализация после принятия решения» является активной темой исследования, в ходе которого изучается, как люди задним числом оправдывают свои решения и действия в жизни (124, 125).

Повествования, создаваемые левым полушарием, рассматривались как интерпретации ситуаций и были предложены в качестве важного механизма, используемого людьми для поддержания чувства ментального единства перед лицом нейронного разнообразия (115–119).Позже было предложено, чтобы процесс повествования / интерпретации зависел от когнитивных функций префронтальной коры, связанных с рабочей памятью, и соответствовал когнитивным теориям сознания (78, 121, 122, 126).

Слепой взгляд.

Слепота — это клиническое состояние, которое чаще всего обсуждается в контексте современной науки о сознании. Повреждение первичной зрительной коры вызывает очевидную слепоту в поле зрения напротив поражения (85). Тем не менее, когда их просят сделать это, пациенты со слепым зрением могут делать предположения об идентичности или наличии визуальных стимулов, представленных в «слепое» поле, с уровнями точности, которые намного выше вероятности.Они сознательно слепы, но могут «видеть» достаточно, чтобы контролировать свое поведение.

О существовании такого остаточного зрения после повреждения первичной зрительной коры (V1) сообщили в 1967 году Ларри Вейскранц и Николас Хамфри (127). Обезьяна (по имени Хелен) с двусторонним повреждением зрительной коры головного мозга все еще могла реагировать на визуальные стимулы (моргание, прикосновение к стимулам, реакции зрачков и т. Д.). Аналогичные результаты были получены ранее у пациентов с повреждением затылочной доли Riddoch (128) и Poppel et al.(129). Однако как для пациентов, так и для обезьян субъективная феноменология была неясной.

Weiskrantz (85), который, как упоминалось выше, прошел обучение в Yerkes, внес два важных вклада в решение вопроса о том, может ли сознательный опыт возникнуть после повреждения V1. Во-первых, он представил то, что он назвал «ключами комментариев». В каждом испытании, после того как пациент делал вынужденный выбор ответа относительно стимула, Вайскранц просил их нажимать клавиши, чтобы явно указать, видели ли они стимул сознательно или реагировали на каком-либо другом основании.Это может показаться простой экспериментальной процедурой, но она отражала открытое отношение Вайскранца к изучению субъективной феноменологии и сознания, что противоречило нормам экспериментальной визуальной психофизики того времени. Вайскранц пришел к выводу, что предположения пациентов были субъективно бессознательными. Это привело к его второму ключевому вкладу: он ввел термин «слепое зрение», четко обозначив, что феномен, наблюдаемый у этих пациентов, связан с избирательным нарушением сознательного опыта (85, 130).

Клавиши комментариев также использовались у обезьян с повреждениями зрительной коры головного мозга, приводящими к поведению, подобному слепому зрению. Например, на основе таких исследований Стериг и Коуи (131) предположили, что, вероятно, обезьяны обладают визуальным феноменальным сознанием. Вайскранц (85) отметил, что это «легко принять, но не доказать». Он утверждал, что, поскольку сознание не всегда необходимо для человеческого восприятия и поведения, свидетельство того, что животные производят соответствующие поведенческие реакции на визуальные стимулы, само по себе не обязательно квалифицируется как свидетельство того, что они осознают то, что видят (85).

Даже интерпретация человеческих открытий о сознании была встречена с некоторым скептицизмом, особенно эмпирически строгими учеными (см. Ссылку 132). Чтобы выяснить, действительно ли слепые пациенты не осознают стимулы или же они имели в виду, что они плохо их видели, когда говорили, что не видели их сознательно, исследователи показали, что слепое зрение качественно отличается от слабого околопорогового зрения (см. Ссылку 132). . В частности, при слепом зрении обнаруживаемость стимулов ухудшается по сравнению с тем, что можно было бы ожидать, учитывая производительность субъектов в задачах принудительного выбора.(Теория обнаружения сигналов об этих психофизических находках см. В ссылке 133.)

Подобные психофизические признаки также наблюдались у обезьян с поражениями V1 (134). Это, в свою очередь, решает еще одну проблему, заключающуюся в том, что поражение пациентов-людей может быть неполным (135). У обезьян очаги поражения были созданы хирургическим путем и тщательно подтверждены, поэтому вопрос о неполном поражении можно было исключить (136–138). Это согласуется с выводом о том, что поведенческие реакции при слепом зрении не связаны с щадящей корой в V1.

Хотя слепое зрение связано со зрением, оно также относится к аффективным процессам. В частности, было обнаружено, что пациенты могут бессознательно обнаруживать эмоциональные выражения лиц, представленных в слепое поле (139). Эти результаты дополнительно демонстрируют возможность поразительной диссоциации между сознательным опытом и глубиной бессознательной обработки сложных стимулов. Они также подтверждают мнение о том, что процессы в миндалине могут осуществляться бессознательно и не обязательно отражают сознательные эмоции (140).

Что может быть нейронной основой слепого зрения? Известно, что некоторые стимулы, например движение, могут вызывать активность в экстрастриальных зрительных областях даже при отсутствии V1 (137, 138). Путь по-прежнему более подробно описывается в новых исследованиях, но зрительный сигнал, вероятно, идет от сетчатки к подкорковым областям, таким как латеральное коленчатое ядро, верхний бугорок и пульвинар, а оттуда непосредственно в экстрастриарные области, минуя V1 ( 138). Это приводит к вопросу, почему пациенты не обладают зрительным сознанием, учитывая, что в зрительных (экстрастриарных) областях есть активность.Интуитивно понятное мнение может заключаться в том, что обратная связь с V1 необходима (141). Однако такая точка зрения несовместима с выводами о том, что пациенты без V1, тем не менее, иногда могут иметь сознательные визуальные переживания (142, 143).

Weiskrantz (85) предположил, что проекция сигналов на префронтальную кору может иметь решающее значение для зрительного сознания. Хотя префронтальная кора получает прямые проекции из экстрастриальных областей, а не из самого V1, идея состоит в том, что при повреждении V1 динамика сигналов в экстрастриальных областях может не позволить достаточно нормальному распространению в префронтальную кору.Эта гипотеза была подтверждена в нескольких исследованиях нейровизуализации (144, 145), в которых префронтальная кора показала более высокую активность для осознанного восприятия по сравнению со слепым зрением у одного пациента, у которого было слепое зрение только в части поля зрения. Это также совместимо с другими выводами нейропсихологии. Используя то, что иногда называют методом двойного поражения, Накамура и Мишкин (146) обнаружили, что у обезьян с односторонними лобными и теменными поражениями в сочетании с другими абляциями, блокирующими поток информации от зрительной коры к лобной и теменной кортикам в оставшейся части коры головного мозга. полушарие, показал хроническое «слепое» поведение.Следовательно, очевидно, что наличие неповрежденной зрительной коры недостаточно для зрительного поведения, если она не связана с оставшимися лобной и теменной корой. Как предположил Вейскранц, сигналы в префронтальную кору могут быть необходимы для осознанного осознания (85), по крайней мере, у людей.

Выводы

• 1) Идея о том, что исследования сознания могут развиваться, если сосредоточить внимание на зрении, не была новой идеей в 1990-х годах. Это было неявным предположением, лежащим в основе практически всех работ по сознанию с конца 19 века, а также на протяжении всего 20 века, включая, помимо прочего, исследования пациентов с амнезией, расщепленным мозгом и слепым зрением.

• 2) Результаты каждой из трех групп пациентов продемонстрировали глубокую диссоциацию между тем, что пациенты могут сообщить, и тем, на что они могут реагировать поведенчески. Эти диссоциации концептуально важны, потому что нарушения заключаются не в общей способности обрабатывать какую-либо информацию. В частности, они связаны с неспособностью субъективно сообщать о сознательном опыте.

• 3) Исследователи всех трех традиций — амнезии (106, 107), расщепленного мозга (3, 117, 121, 140) и слепого зрения (76, 85, 147) — независимо пришли к выводу, что сознание включает в себя высшие когнитивные способности. процессы, которые зависят, по крайней мере частично, от префронтальной коры.Этот вывод согласуется с современными когнитивными теориями сознания, включая теорию глобального рабочего пространства (74, 53) и теорию более высокого порядка (76–78, 148).

Заявление о доступности данных.

Нет данных, связанных с этой рукописью.

• Copyright © 2020 Автор (ы). Опубликовано PNAS.

Расшифровка нейробиологии сознания

В 1990-х нейробиолог Мелвин Гудейл начал изучать людей с заболеванием, которое называется агнозией зрительной формы.Такие люди не могут сознательно видеть форму или ориентацию объектов, но действуют так, как будто могут. «Если вы поднесете перед ними карандаш и спросите, горизонтальный он или вертикальный, они не смогут вам сказать», — говорит Гудейл, директор-основатель Института мозга и разума Западного университета в Лондоне, Канада. «Но примечательно то, что они могут протянуть руку и схватить карандаш, правильно ориентируя руку, когда они протягивают руку, чтобы коснуться его».

Первоначальный интерес Гудейла был связан с тем, как мозг обрабатывает зрение.Но по мере развития его работы по документированию двух визуальных систем, управляющих сознательным и бессознательным зрением, она привлекла внимание философов, которые вовлекли его в разговоры о сознании — слияние полей, которое изменило обе.

Недавно разработанные методы измерения активности мозга позволяют ученым уточнить свои теории о том, что такое сознание, как оно формируется в мозге и где проходят границы между сознанием и бессознательным. И по мере того, как наше понимание сознания улучшается, некоторые исследователи начинают вырабатывать стратегии для его манипуляции с возможностью лечения травм головного мозга, фобий и состояний психического здоровья, таких как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и шизофрения.

Но даже по мере того, как исследования прогрессируют, а идеи науки и философии продолжают сливаться, важные вопросы остаются без ответа. «До сих пор остается загадкой, как происходит сознание», — говорит Анил Сет, когнитивный и вычислительный нейробиолог и содиректор Центра науки о сознании Саклера при Университете Сассекса в Брайтоне, Великобритания.

Детектив

Сознание часто называют субъективным переживанием разума. «В то время как обычный робот может бессознательно определять такие условия, как цвет, температура или звук, сознание описывает качественное ощущение, связанное с этим восприятием, вместе с более глубокими процессами отражения, коммуникации и мышления», — говорит Маттиас Мишель, философ науки и ученый. Аспирант университета Сорбонна в Париже.

«Ко второй половине девятнадцатого века ученые разработали программу для изучения сознания, которая напоминает современные подходы», — говорит Мишель. Но на протяжении большей части двадцатого века исследования убаюкивались, поскольку психологи отказывались от самоанализа и вместо этого сосредоточились на наблюдаемом поведении и стимулах, которые его вызывали. Даже в 1970-х и 1980-х годах, когда появилась когнитивная наука, сознание оставалось спорной темой среди ученых, которые открыто сомневались, является ли это правомерной областью научных исследований.В начале своей карьеры молекулярный биолог и лауреат Нобелевской премии Фрэнсис Крик хотел изучить сознание, но вместо этого решил работать над более осязаемыми загадками ДНК.

В конце концов, выдающиеся ученые (включая Крика) все-таки решили заняться сознанием, что положило начало сдвигу в мышлении, который резко вырос в 1990-х годах, чему способствовала растущая доступность технологий сканирования мозга, таких как функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ) и электроэнцефалография. (ЭЭГ). На этом этапе ученые наконец приступили к серьезным поискам механизмов в мозге, которые связаны с сознательной обработкой информации.

За этим последовала череда прорывов, в том числе случай с 23-летней женщиной, которая получила тяжелую черепно-мозговую травму в автокатастрофе в июле 2005 года, в результате чего она не реагировала, также известное как бессознательное состояние. Она могла открывать глаза и демонстрировать циклы сна и бодрствования, но не реагировала на команды и не показывала признаков произвольного движения. Спустя пять месяцев она все еще не отвечала. В первом в своем роде исследовании Адриан Оуэн, нейробиолог, работавший тогда в Кембриджском университете, Великобритания, а теперь в Западном университете, и его коллеги наблюдали за женщиной с помощью фМРТ, давая ей серию словесных команд ¹ .Когда команда попросила ее представить, что она играет в теннис, они наблюдали активность в части ее мозга, называемой дополнительной моторной областью. Когда они попросили ее представить, как она идет по дому, активность активизировалась в трех областях мозга, связанных с движением и памятью. Исследователи наблюдали те же закономерности у здоровых добровольцев, которым давали идентичные инструкции.

Активность мозга у людей в явно невосприимчивом состоянии может быть аналогична активности здоровых людей.Предоставлено: Адриан М. Оуэн,

.

Обнаружение того, что некоторые люди в коме проявляют признаки сознания, изменило нейробиологию, говорит Сет. Работа показала, что некоторые люди могли понимать речь и, возможно, общаться, даже когда казалось, что они не реагируют на врачей и членов семьи.

За годы, прошедшие с момента публикации исследования Оуэна, исследования людей с черепно-мозговой травмой предоставили больше доказательств того, что сознание обнаруживается у 10–20% людей, которые не реагируют.В 2010 году в исследовании использовалась фМРТ для мониторинга мозга 54 человек в Бельгии и Великобритании с тяжелыми травмами головного мозга ² . Пятеро проявили признаки отзывчивости мозга, когда им предложили представить игру в теннис или прогулку по дому или городу — протокол, аналогичный протоколу, установленному командой Оуэна пятью годами ранее. Двое из этих пяти человек не продемонстрировали никакой осведомленности при обычных обследованиях у постели больного.

Ученые также начали тестировать способы обнаружения сознания без необходимости давать людям устные инструкции.В серии исследований, которые начались в 2013 году ³ , нейробиолог Марчелло Массимини из Миланского университета и его коллеги использовали транскраниальную магнитную стимуляцию (ТМС) для создания электрического «эха» в мозге, которое можно зарегистрировать с помощью ЭЭГ. По словам Мартина Монти, нейробиолога из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, эта техника похожа на удар по мозгу, точно так же, как человек может постучать по стене, чтобы измерить ее толщину. Когда человек находится под общим наркозом или во сне без сновидений, эхо, которое он производит, простое.Но в сознательном мозге эхо-сигналы сложны и широко распространяются по поверхности коры головного мозга (внешний слой мозга). В конечном итоге работа может привести к созданию инструмента, способного обнаруживать сознание даже у людей, которые не могут видеть, слышать или реагировать на словесные команды.

Местоположение, местоположение, местоположение

По мере того, как ученые стали более искусными в обнаружении сознания, они начали определять, какие области и цепи мозга являются наиболее важными. Но до сих пор ведется много споров о том, что представляет собой сознание с точки зрения нервной системы, с особыми разногласиями по поводу того, какие процессы и области мозга имеют наибольшее значение.

По крайней мере, с девятнадцатого века ученые знали, что кора головного мозга важна для сознания. Свежие данные выделили заднюю корковую «горячую зону», которая отвечает за сенсорные ощущения. Например, в исследовании сна в 2017 году исследователи будили людей всю ночь, наблюдая за ними с помощью ЭЭГ ⁴ . Примерно в 30% случаев участники, которые просыпались, сообщали, что ничего не испытывали непосредственно перед тем, как проснуться. Исследование показало, что у людей без сознательного опыта во время сна перед пробуждением наблюдалась высокая низкочастотная активность в задне-корковой области мозга.Однако люди, сообщавшие, что им снились сны, проявляли меньшую низкочастотную активность и более высокочастотную. В результате исследователи предполагают, что, наблюдая за горячей зоной заднего кортикального слоя человека во время сна, можно было бы предсказать, спит ли он или нет, и даже определенное содержание его снов, включая лица, речь и движения.

Однако становится все более очевидным, что сознание не ограничивается только одной областью мозга.Вовлекаются различные клетки и проводящие пути, в зависимости от того, что воспринимается, или типа восприятия. Изучение координации нейронных сигналов может помочь исследователям найти надежные признаки сознания. В исследовании 2019 года, в котором были собраны данные фМРТ от 159 человек, исследователи обнаружили, что по сравнению с людьми в состоянии минимального сознания и под наркозом, мозг здоровых людей имел более сложные паттерны скоординированной передачи сигналов, которые также постоянно менялись.

Осталось еще много неизвестного. Ученые расходятся во мнениях относительно того, как следует интерпретировать результаты исследования, и определение того, находится ли человек «в» или «вне» сознания, — это проблема, которая отличается от наблюдения за тем, что происходит в мозгу, когда он осознает различные типы информации. Тем не менее, исследования функции мозга на различных уровнях сознания начинают предлагать альтернативные способы взглянуть на мозг на механистическом уровне. Есть надежда, говорит Сет, что исследователи сознания смогут «перейти к психиатрии двадцать первого века, где мы сможем более конкретно вмешиваться в механизмы устранения конкретных симптомов».

Мастерим и лечим

Попытки вмешательства продолжаются, и люди с черепно-мозговой травмой могут быть одними из первых, кто выиграет. На основании исследований, которые указывают на то, что таламус играет важную роль в сознании, например, Монти и его коллеги экспериментировали с неинвазивной техникой, которая использует ультразвук для стимуляции этой области мозга у людей с повреждением головного мозга.

Они провели первоначальное испытание процедуры на 25-летнем мужчине, который находился в коме после автомобильной аварии 19 дней назад.В течение 3 дней мужчина восстановил способность понимать язык, отвечать на команды и отвечать на вопросы типа «да-нет» с помощью жестов головы. Пять дней спустя он пытался ходить.

Из истории болезни ⁶ , опубликованной в 2016 году, ясно видно, что его выздоровление могло быть совпадением — люди часто выходят из комы спонтанно. Но неопубликованные последующие исследования показывают, что ультразвуковой подход, вероятно, действительно имеет значение. С тех пор команда Монти выполнила стимулирующую таламус процедуру на мужчине с черепно-мозговой травмой, который несколько лет назад попал в автомобильную аварию.Пациент долгое время находился в состоянии минимального сознания, в котором люди демонстрируют некоторые свидетельства осведомленности о своем окружении или самих себе. Через несколько дней после экспериментального лечения жена мужчины спросила его, узнает ли он конкретных людей на семейных фотографиях. Он мог достоверно ответить «да», посмотрев вверх, и «нет», посмотрев вниз. Монти вспоминает, как навещал пациента и его жену вскоре после процедуры. «Она посмотрела на меня и даже не поздоровалась. Она сказала: «Я хочу еще», — говорит Монти.Это был первый раз, когда она разговаривала с мужем после аварии.

Галлюцинация, созданная алгоритмом машинного обучения, имитирующим измененное зрительное восприятие. Фото: Кейсуке Сузуки / Univ. Сассекс

Монти и его коллеги обнаружили аналогичные обнадеживающие результаты у нескольких других людей, находящихся в стойкой коме, но неясно, сохраняется ли эффект дольше нескольких недель, прежде чем получатели вернутся в исходное состояние. Работа команды продолжается, и теперь исследователи пытаются выяснить, продлит ли повторное лечение эффект от лечения.«Я действительно думаю, что это окажется возможным способом помочь пациентам выздороветь», — говорит Монти. «Кто-то однажды назвал это запуском мозга. Мы не совсем начинаем это делать, но метафора верна «.

Дальнейшее проникновение в механизмы сознания может привести к лучшему лечению тревожности, фобий и посттравматического стрессового расстройства, предполагает работа Хаквана Лау, нейробиолога из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, и его коллег. Стандартный подход к лечению страхов — это экспозиционная терапия, которая заставляет людей постоянно сталкиваться с тем, что их больше всего пугает.Но такое лечение неприятно, и процент отсева может достигать 50% и более.

Вместо этого команда Лау пытается перепрограммировать бессознательное, используя технику на основе фМРТ, которая вознаграждает людей за активацию определенных областей мозга. В двойном слепом испытании исследователи предложили 17 людям увеличить точку на экране компьютера, используя любую психологическую стратегию ⁷ . Чем больше они смогут сделать это, тем больше денег им заплатят за завершение исследования. Участники могли думать о чем угодно.Однако они не знали, что точка будет расширяться только тогда, когда они активируют части своего мозга, которые, согласно предыдущим наблюдениям, сделанным на большей группе людей, становились активными, когда они видели изображения животных, которых они были. боятся, например, пауки или змеи.

Со временем участники научились лучше активировать правильные части своего мозга, но не думали о существах, вызывающих страх. После эксперимента потливость ладоней людей — черта, отражающая уровень их стресса — в ответ на вид этих животных, уменьшилась.Также снизилась активация миндалевидного тела, области мозга, которая реагирует на угрозы. Эта техника, казалось, перепрограммировала реакции мозга на страх вне сознательного понимания участников.

Лау и его коллеги тестируют эту процедуру на людях с фобиями, и в конечном итоге они надеются использовать ее для лечения посттравматического стрессового расстройства. Но у этой техники есть существенное ограничение. Несмотря на уменьшение физических симптомов, похоже, что это не влияет на то, как люди относятся к паукам и змеям.«Если вы спросите пациентов, действительно ли они боятся, — говорит Лау, — они ответят утвердительно».

В конечном счете, борьба со страхом может потребовать воздействия как на подсознательные, так и на сознательные пути, которые по-разному работают в мозге, говорит Джозеф Леду, нейробиолог из Нью-Йоркского университета в Нью-Йорке. Он говорит, что бессознательный путь выходит из миндалины. Но эти жесткие реакции на угрозы, по его мнению, вообще не следует рассматривать как страх. Вместо этого сознательное переживание страха происходит из когнитивного осознания и эмоциональной интерпретации ситуации.Получающиеся переживания не сосредоточены на миндалевидном теле. Леду говорит, что разница очевидна у людей со слепым зрением, которые не могут сознательно воспринимать визуальные стимулы, но действуют так, как будто могут. При представлении угрозы они проявляют активность миндалевидного тела вместе с физическими реакциями. Но они не сообщают, что боятся.

Этот разрыв связи может также помочь понять, почему современные лекарства от тревожности не всегда работают так, как надеются люди, говорит Леду. Эти лекарства, разработанные в ходе исследований на животных, могут воздействовать на цепи миндалевидного тела и влиять на поведение человека, например на уровень его робости, облегчая ему посещение общественных мероприятий.Но такие лекарства не обязательно влияют на сознательное переживание страха, что говорит о том, что в будущем лечении, возможно, потребуется рассматривать как бессознательные, так и сознательные процессы по отдельности. «Мы можем использовать подход, основанный на мозге, который рассматривает эти разные виды симптомов как продукты разных цепей, и разработать методы лечения, систематически нацеленные на разные цепочки», — говорит он. «Уменьшение громкости не меняет песню — только ее уровень».

Психиатрические расстройства — еще одна область интереса для исследователей сознания, говорит Лау, поскольку некоторые психические расстройства, включая шизофрению, обсессивно-компульсивное расстройство и депрессию, могут быть вызваны проблемами на бессознательном уровне — или даже конфликтами. между сознательными и бессознательными путями.Связь пока носит только гипотетический характер, но Сет исследовал нейронную основу галлюцинаций с помощью «машины галлюцинаций» — программы виртуальной реальности, которая использует машинное обучение для имитации визуальных галлюцинаторных переживаний у людей со здоровым мозгом. С помощью экспериментов он и его коллеги показали, что эти галлюцинации напоминают видения, которые люди испытывают при приеме психоделических препаратов, которые все чаще используются в качестве инструмента для исследования нейронных основ сознания.

Если исследователи смогут раскрыть механизмы, лежащие в основе галлюцинаций, они смогут манипулировать соответствующими областями мозга и, в свою очередь, лечить основную причину психоза, а не просто устранять симптомы. Демонстрируя, насколько легко манипулировать восприятием людей, добавляет Сет, работа предполагает, что наше чувство реальности — это всего лишь еще один аспект того, как мы воспринимаем мир.

В поисках легитимности

Ежегодно десятки тысяч людей в США приходят в сознание под общим наркозом.Они не могут двигаться или говорить, но они могут слышать голоса или шум оборудования и чувствовать боль. Этот опыт может быть травмирующим и чреват этическими и юридическими последствиями для лечащих их врачей. Некоторые ученые работают над рекомендациями по общению с невосприимчивыми пациентами, а также над способами поиска признаков дискомфорта у таких людей. И они призывают к разработке улучшенного обучения и законов, чтобы иметь дело с возможностью того, что альтернативные способы обнаружения сознания изменят определение информированного согласия на медицинские процедуры.

Исследователи также начинают настаивать на улучшении коммуникации с общественностью о том, чего наука о сознании может и чего не может достичь. Мишель говорит, что утверждения, не подкрепленные эмпирическими данными, получили распространение в исследованиях сознания. Одна из них, в частности, называется интегрированной теорией информации, получила много частного финансирования и внимания средств массовой информации, хотя и была отклонена им и другими экспертами в этой области. В ходе неофициального опроса 249 исследователей в 2018 году Мишель и его коллеги обнаружили, что около 22% тех, кто не публиковал статьи или не посещал крупные собрания по вопросам сознания — и, следовательно, считались неспециалистами — доверяли интегрированной теории информации ⁸ .Мишель подозревает, что виноват «эффект гуру», поскольку неспециалисты думают, что сложные и непонятные утверждения, сделанные умными людьми, которые проецируют авторитет, с большей вероятностью будут правдой, чем более простые идеи. «В некотором смысле кажущаяся сложность теории используется как показатель ее вероятности истинности», — говорит Мишель. «На самом деле они этого не понимают, но они приходят к выводу, что если бы они это поняли, то, вероятно, сочли бы это правильной теорией сознания».

Чтобы укрепить легитимность науки о сознании и способствовать принятию идей, основанных на фактах, он и группа из 57 коллег из различных дисциплин, включая Сета, Лау, Гудейла и Леду, продолжили неофициальное исследование, опубликовав статью 2019 года. который рассмотрел состояние месторождения ⁹ .Его выводы были неоднозначными. Они написали, что исследование сознания еще не признано в качестве стратегической области Национальным институтом психического здоровья США. Создание рабочих мест в этой области отставало от других возникающих дисциплин, таких как нейроэкономика и социальная нейробиология. А государственное финансирование, особенно в Соединенных Штатах, было относительно скудным. Но некоторые области привлекают внимание. С середины 2000-х годов Национальные институты здравоохранения США предоставили несколько крупных грантов для поддержки исследований, направленных, среди прочего, на неврологические различия между сознанием и нахождением в коме или бодрствованием и сном.Такие исследования могут открыть окно для изучения нейронных сигнатур сознания. Некоторые крупные частные благотворительные фонды и организации также поддерживают исследования больших идей в сознании, говорит Гудейл, который получает финансирование от одной из таких благотворительных организаций, Канадского института перспективных исследований в Торонто.

По мере накопления финансирования и публикаций, ученые становятся все более и более способными сделать исследования сознания разумной — если не центральной — частью своих исследовательских планов, — говорит Сет.«Произошла общая ассимиляция сознания в рамках стандартной практики нейробиологии, психологии и медицины», — говорит он. «Он стал более нормализованным, и это хорошо».

8 интригующих теорий и примеров

Сознание — загадка.

Хотя он жизненно важен для человеческого опыта, он остается неясным и скрытым — призрак в машине (Hofstadter & Dennett, 1982).

Эпифеномен внутренней сложности физического мозга, сознание, кажется, возникает из-за активности миллиардов нейронов, как пузыри, лопающиеся на вершине бокала шампанского.

Сознание — обширный и сложный предмет, основанный на последних достижениях междисциплинарных исследований. И хотя мы не можем увидеть, как наши головы открыты, чтобы постичь сознание, мы, по крайней мере, заглянем в увлекательные области исследования, которые стремятся раскрыть то, что до сих пор оставалось скрытым. В этой статье мы познакомимся с некоторыми из задействованных концепций и не только.

Прежде чем вы продолжите, мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши три упражнения на позитивную когнитивно-поведенческую терапию (КПТ).Эти научно обоснованные упражнения предоставят вам подробное представление о положительной КПТ и дадут вам инструменты для применения ее в терапии или наставничестве.

Что такое сознание в психологии?

В статье Само ощущение жизни , Кристоф Кох (2020), главный научный сотрудник Института исследований мозга Аллена в Сиэтле, пишет: «Сознание — это любой опыт, от самого приземленного до самого возвышенного».

Но более того, продолжает Кох, «это ощущение самой жизни», а без него «я был бы зомби, ничем для себя.”

Но — и вот в чем проблема — мы на самом деле не знаем , что это такое.

Сознание нельзя найти лежащим в уравнениях физики или смотрящим на нас из периодической таблицы. Каким-то образом он материализуется из нервной системы и наделяет нас способностью осознавать, обладать самопознанием и удерживать набор эмоций и убеждений как в отношении окружающей среды, так и в отношении нас самих (Koch, 2020).

Тем не менее, наука решительно отвергла идею о том, что в разуме есть что-то потустороннее.

Достижения в области методов сканирования мозга отвергли предположение философа Рене Декарта в 1641 году о том, что мы, возможно, живем во сне злобного демона или что наш разум каким-то образом отделен от нашего тела. А возможность существования гомункулов — маленьких человечков, работающих в мозгу, которые вместе составляют разум, как в фильме Pixar Inside Out — , невероятна (Hofstadter & Dennett, 1982; Jasanoff, 2018).

Согласно философу Джону Сирлу в его выступлении на TEDx Talk в 2013 году, сознание — это биологический феномен, как и любой другой, такой как пищеварение или деление клеток.

Прежде чем мы зайдем слишком далеко в кроличью нору, которая является философией, когнитивная наука может обосновать нас двумя практическими вопросами:

Какова цель сознания и что оно делает ?

Широко признано, что сознание выполняет следующие функции (Eysenck & Keane, 2015):

• Восприятие окружающей среды
• Социальное общение — взаимодействие с умами других и понимание их мыслей
• Играет решающую роль в управлении нашими действиями
• Позволяет думать о проблемах и событиях за пределами настоящего
• Интеграция и комбинирование различных типов информации для информирования нас о том, что происходит

Возможно, наиболее важно то, что сознание связано с теми психологическими механизмами, которые в настоящее время получают определенный уровень внимания, повышая их внимание и активируя (Jasanoff, 2018).В отсутствие сознания многие наши психологические процессы остаются незаметными на заднем плане.

Типы и уровни сознания

Степень сознания может значительно варьироваться: от «ничего» в коме до «высокой» в состоянии бодрствования и бодрствования.

Для того, чтобы человек «испытал сознательное содержание или осведомленность», он должен иметь ненулевой сознательный уровень (Eysenck & Keane, 2015).

Ученые выделили несколько различных форм сознания, кратко описанных ниже.

Нед Блок (2012), философ из Нью-Йоркского университета, предполагает, что доступ к сознанию — это то, что можно сообщить и использовать другими когнитивными процессами, такими как восприятие и память, в то время как феноменальное сознание остается личным, сырым и недоступным. (Айзенк и Кин, 2015).

Альтернативный взгляд различает сознание низкого и высокого уровня. Феноменальное сознание описывает чувства и ощущения, относящиеся к настоящему, и это «по сути способ, которым живые существа с мозгом получают информацию об окружающей среде.«В то время как более высокий уровень сознания, возможно, свойственный людям, способствует разуму, размышлениям и самоощущению, выходящим за пределы настоящего (Baumeister & Masicampo, 2010).

Однако нашим теориям сознания предстоит преодолеть множество проблем. Например, бывают случаи, когда мы, по-видимому, не знаем новой информации, и все же это все еще влияет на нас.

Когда Трояни, Прайс и Шульц (2012) предоставили участникам стимулы вне их поля зрения, они сообщили, что не видели изображений.Однако невидимых страшных лиц и домов вызвали повышенную активацию областей мозга, связанных со страхом.

Сознание и осведомленность — сложные явления, которые трудно классифицировать, и тем не менее теории, призванные их объяснить, должны учитывать все человеческое поведение.

3 увлекательных теории

Взлом сознания

Хотя многие считают, что правильно запрограммированные компьютеры могут стать сознательными, Кристоф Кох думает иначе.В интервью MIT Press в 2019 году он сказал: «Сознание — это не хитрый взлом. Опыт не возникает из вычислений ».

Стюарт Рассел (2020), профессор информатики в Калифорнийском университете, меньше беспокоится о том, является ли поведение компьютерной системы сознательным или нет. Его беспокоит то, может ли искусственный интеллект стать мошенником и навредить обществу.

Хотя для понимания сознания (человеческого или иного) было предложено несколько теорий, две из них особенно выделяются и будут рассмотрены ниже.

Интегрированная теория информации (ИИТ)

ИИТ идентифицирует сознание как возникающее ; Считается, что сознание возникает из сложного поведения мозга.

Кох (2020) описывает ИИТ как связывающий «изучение природы бытия и феноменологию, изучение того, как возникают вещи». Это глубокая и сложная теория с математической основой, которая предсказывает новые явления и результаты недавних исследований в области анестезии.

IIT пытается определить основные свойства сознания и объяснить их сложностью лежащей в основе системы.

Теория глобального рабочего пространства

Теория глобального рабочего пространства, пожалуй, самая влиятельная теория сознания. Хотя в этой модели есть вариации, существует ряд общих предположений (Eysenck & Keane, 2015).

• Сознание зависит от многих бессознательных, специализированных процессов, которые действуют параллельно; например, движение, восприятие глубины и обработка цвета работают вместе в визуальной системе.
• Информация из каждого процесса интегрируется на поздних стадиях обработки.
• Содержание сознания влияет на то, какие процессы активны.
• Внимание и сознание тесно связаны. «Внимание похоже на выбор телеканала, а сознание — на картинку на экране» (Eysenck & Keane, 2015).

Исследования подтвердили предположения теории глобального рабочего пространства. Однако, хотя этот подход позволяет решать задачи визуального восприятия, его труднее применить к самопознанию, или другим психологическим процессам (Eysenck & Keane, 2015).

5 примеров исследования сознания

Анестезия

Анестезия имеет решающее значение в хирургии более двух столетий. И все же, что удивительно, остается неясным, как как превращается в сознательное индивидуальное бессознательное.

В исследовании 2018 года, проведенном Кимом, Худетцем, Ли, Машуром и Ли из Мичиганского университета, были зарегистрированы мозговые волны пациентов, подвергшихся анестезии.

Их находки подтвердили, что сознание не похоже на выключатель — ни включено, ни выключено.Вместо этого, когда дозировка анестезии увеличивается, phi — мера сознания — падает до точки, когда отсутствует всякое осознание, и пациент не может реагировать даже на боль.

Исследования в Университете Орегона показывают, что это снижение сознания может быть результатом способности анестезии выключать возбуждение в мозгу и блокировать интеграцию информации (Alkire, Hudetz, & Tononi, 2008).

Подвешенная анимация

В отделении неотложной помощи после серьезной травмы на счету каждая секунда.Исследования показали, что можно выиграть дополнительное время, заменив кровь пациента ледяным физиологическим раствором, чтобы снизить температуру до точки, при которой признаки жизни и умственная активность становятся почти нечитаемыми.

Несмотря на очевидную смерть мозга, эта техника спасла жизнь. Пациенты полностью восстановились после экстремальной процедуры, восстановили все функции и, главное, сознание. Такое исследование приводит к важным вопросам, касающимся того, что означает смерть, природы сознания и того, как жизнь может продолжаться в ее отсутствие (Mohiyaddin et al., 2017).

Моделирование сознания

Вглядывание в человеческое сознание извне, кажется, говорит нам лишь часть истории.

Так почему бы не попытаться построить it (Грациано, 2019)?

По мнению когнитивистов и нейробиологов, успешное построение сознания является результатом «определенных типов вычислений обработки информации, физически реализуемых аппаратным обеспечением мозга» (Dehaene, Lau, & Kouider, 2017).

В то время как некоторые утверждают, что, отражая такую ​​обработку, мы придем к сознанию, другие не согласны с этим. Говорят, это как моделировать погоду. Каким бы реальным это ни казалось, вы не промокнете. Хорошая симуляция может показаться как сознание , но никогда не будет сознательной (MIT Press, 2019).

Однако исследователи не останавливаются на достигнутом. В статье 2019 года сообщалось об искусственной нейронной сети, способной успешно моделировать 77 тысяч нейронов и 0,3 миллиарда синапсов (Rhodes et al., 2019).

Сознание можно обмануть

Сознание, хотя и имеет решающее значение для переживания и того, что он чувствует, будучи человеком, не всегда надежно. В классическом исследовании 1998 года, известном как иллюзия резиновой руки , участники скрывали одну руку от глаз и заменяли ее похожей на резиновую руку (Botvinick & Cohen, 1998). Когда фальшивую руку поглаживали, участники сообщили, что находятся в сознании, новой руки и испытывают чувство собственности.

При недавнем повторении в виртуальной реальности исследователи обнаружили, что виртуальная конечность также может ощущаться очень реальной, предполагая, что «наше самоощущение не является последовательным и может быть распространено на объекты, не являющиеся телами» (Alimardani, Nishio, & Ishiguro, 2016).

Природа и содержание сознания могут быть менее ясными, чем мы себе представляем.

Сознание как прожектор в темноте

Ученые-когнитивисты сообщают, что люди часто испытывают «слепоту невнимания».«Когда мозг перегружен информацией, он фильтрует и игнорирует то, что считает ненужным.

В исследовании 1999 г. испытуемых просили подсчитать количество передач между баскетболистами. Хотя их внимание было сосредоточено на отслеживании мяча и игроков, большинство из них не заметили неожиданного прибытия человека, одетого в костюм гориллы (Simons & Chabris, 1999).

Невероятно, но эксперимент повторялся несколько раз, в разных форматах, с одним и тем же результатом.Мы часто не осознаем, чем не занимаемся, даже если это у всех на виду.

Как измерить сознание

Традиционно сознание измеряли субъективно, то есть спрашивая кого-то, насколько он осведомлен о чем-то. В конце концов, до некоторой степени это и то, что вы переживаете (феноменальное сознание), и то, что вы можете сообщить об этом опыте (доступ к сознанию; Кох, 2020).

Однако дальнейшие исследования привели к потенциалу объективно измерять сознание и оценивать его с использованием единиц, известных как фи .В исследовании 2018 года пациенты были подключены к электроэнцефалограмме с помощью электродов, прикрепленных к коже головы перед анестезией. Когда они впадали в бессознательное состояние, можно было записывать их мозговые волны и отслеживать снижение фи (Kim et al., 2018).

Джулио Тонони из Университета Висконсина описывает фи как количество сознания в системе — биологической или искусственной. Как правило, это «высокий уровень системы специализированных модулей, которые могут взаимодействовать быстро и эффективно», — говорит он.Кажется даже, что фи отличается на в пределах мозга, при этом разные области анатомии мозга отображают разную степень сознания (Snaprud, 2018).

5 книг по теме

Есть много книг о сознании, написанных с разных точек зрения, таких как биологический, искусственный интеллект, эволюционный, когнитивный и психологический. Ниже приведены примеры некоторых личных фаворитов.

1.

Ощущение самой жизни: почему сознание широко распространено, но не поддается вычислению — Кристоф Кох

Книга Кристофа Коха 2020 года заслуживает того, чтобы ее прочитали больше одного раза.На его страницах Кох описывает свою новую теорию сознания и то, как мы воспринимаем мир и взаимодействуем с ним.

Хорошо написанный и захватывающий дух, это путешествие через обычно скрытые работы нашего сознания и последние открытия передовой науки и техники.

Найдите книгу на Amazon.

2.

Совместимость с человеком: искусственный интеллект и проблема контроля — Стюарт Рассел

Стюарт Рассел объясняет, что, хотя у искусственного интеллекта много преимуществ, он также может нанести большой вред человечеству.

Хотя это и не является целевым обсуждением создания искусственного сознания, этические вопросы, которые оно поднимает в отношении ИИ, важно учитывать наряду с человеческими способностями, которые мы можем передать компьютерам.

Найдите книгу на Amazon.

3.

Когнитивная психология: Справочник студента — Майкл У. Айзенк и Марк Т. Кин

Эта книга, которая регулярно пополняется последними теориями и результатами исследований, по-прежнему остается незаменимым помощником в когнитивной психологии.

Глава о сознании предлагает невероятные идеи и путь к некоторым увлекательным открытиям в области его природы и сложности.

Найдите книгу на Amazon.

4.

Биологический разум: — Алан Джасанов

Среда, в которой находится мозг, имеет решающее значение для его функционирования.

Чтобы понять сознание, мы должны признать эволюционные процессы, которые привели нас сюда, и окружение, в котором оно существует.

«Только оценив, как взаимодействуют мозг, тело и окружающая среда, мы сможем постичь истинную природу нашего человечества».

Найдите книгу на Amazon.

5.

Новое открытие разума — Джон Р. Сирл

Книга о философии разума, впервые опубликованная в 1992 году, остается классическим текстом, все более актуальным для решения сегодняшних проблем.

Сирл объясняет, почему сознание полагается на физическую природу мозга, и использует мысленные эксперименты, такие как Китайская комната , чтобы раскрыть, почему моделирование сознания — это не то же самое, что , являющееся сознанием .

Найдите книгу на Amazon.

Записка о значении бессознательного

В то время как анестезия оказалась весьма успешной в том, чтобы заставить пациентов терять сознание во время операции, бессознательная обработка — это больше, чем просто отсутствие сознания (Kim et al., 2018).

Действительно, согласно теории бессознательного мышления , наше сознательное мышление может быть ограничено ограничивающими факторами. В результате иногда вмешивается бессознательное мышление, чтобы интегрировать большие объемы информации (Eysenck & Keane, 2015).

В то время как сознательное мышление может иметь жизненно важное значение для решения проблем на основе правил, подсознательные мыслительные процессы могут работать в фоновом режиме, помогая нам в ежедневном принятии решений.

Ресурсы по теме PositivePsychology.com

У нас есть много инструментов в составе набора инструментов «Позитивная психология» ©, которые раскрывают, как мозг подходит к повседневным проблемам, а также рабочие листы, которые могут помочь клиентам размышлять о своем мышлении, получая ясность при принятии ключевых решений.

Почему бы не попробовать несколько из следующего?

• Нейроанатомия эмоции предлагает практическое и проницательное объяснение ключевых элементов физиологии мозга и эмоционального интеллекта в нашей повседневной жизни.
• Рабочий лист «Да-мозг против безмозглого» определяет, как образ мышления «да-мозг» помогает людям подходить к миру с большей открытостью, стойкостью и сочувствием.
• «Мозговой штурм положительных эмоций» — это инструмент, который помогает клиентам устанавливать связи на более высоком уровне из множества восприятий и идей. Он направлен на усиление положительных эмоций и поддержку субъективного благополучия.
• Неосуждающее отражение — это прекращение привычного, негативного самооценки и может привести человека к самопринятию, освобождая его для принятия более сбалансированного образа мышления.
• Саморефлексия на эмоциональном интеллекте показывает, что повышение эмоционального интеллекта может улучшить отношения. В этом упражнении клиенты размышляют о своих эмоциях, эмоциях других, эмоциональном регулировании и используют эмоции для самосовершенствования.

Сообщение о возвращении домой

Понимание сознания — возможно, самая сложная проблема, с которой когда-либо сталкивались люди. Это более сложная задача, которую не может решить один человек или даже одна команда исследователей.Скорее, как и подход к картированию генома человека, он потребует целой армии ученых из ряда дисциплин, работающих на пределе своих знаний.

Тем не менее, награда огромна. Понимание сознания может помочь нам понять, что значит быть человеком и чувство самой жизни (Koch, 2020). Для этого наука должна найти поддающуюся проверке теорию сознания, которая является рациональной, отражая и объясняя нормальное и ненормальное функционирование мозга.

Мы, вероятно, придем к глубокому пониманию мозга, рассмотрев его отношение к своему прошлому и окружающей среде, в которой он существует сейчас.Последствия этого понимания огромны. Такое знание может укрепить и обогатить наши отношения с планетой, на которой мы живем, с животными, с которыми у нас так много общего ДНК, и с нашим поиском внеземной жизни.

Области нейробиологии, биологии, генетики и даже искусственного интеллекта продолжают обеспечивать невероятное понимание функций нашего мозга и, следовательно, наших психологических процессов.

Как терапевтам, работающим с клиентами, будет становиться все более полезным понимать, как работает мозг и какие процессы задействованы во внимании и опыте.Большая ясность того, что значит быть осведомленным и как мы поддерживаем полную вовлеченность в жизнь, будет определять методы лечения, которые мы используем, и наше представление об успехе для клиента.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Чтобы получить дополнительную информацию, не забудьте бесплатно загрузить наши 3 позитивных упражнения КПТ.

• Алимардани М., Нишио С. и Исигуро Х. (2016). Удаление проприоцепции с помощью BCI вызывает более сильную иллюзию владения телом при контроле над человекомоподобным роботом. Научные отчеты , 6 (1).
• Алкир, М. Т., Худец, А. Г., и Тонони, Г. (2008). Сознание и анестезия. Science , 322 (5903), 876–880.
• Баумейстер, Р. Ф., и Масикампо, Э. Дж. (2010). Сознательное мышление предназначено для облегчения социальных и культурных взаимодействий: как ментальные симуляции служат интерфейсу между животными и культурой. Психологический обзор , 117 (3), 945–971.
• Ботвиник М. и Коэн Дж. (1998). Резиновые руки «чувствуют» прикосновение, которое видят глаза. Nature , 391 (6669), 756–756.
• Блок, Н. (2012). Ответ Куидеру и др.: Какая точка зрения лучше подтверждается доказательствами? Тенденции в когнитивных науках , 16 (3), 141–142.
• Dehaene, S., Lau, H., & Kouider, S. (2017). Что такое сознание и могло ли оно быть у машин? Science , 358 (6362), 486–492.
• Айзенк, М. В., и Кин, М. Т. (2015). Когнитивная психология: Учебное пособие .Психология Press.
• Грациано, М. (2019). Истинная природа сознания: разгадывать самую большую загадку вашего разума. Новый ученый. Получено 25 ноября 2020 г. с https://www.newscientist.com/article/mg24332480-000-true-nature-of-consciousness-solving-the-biggest-mystery-of-your-mind/
.
• Hofstadter, D. R., & Dennett, D. C. (1982). Я разума: фантазии и размышления о себе и душе . Пингвин.
• Ясанов А. (2018). Биологический разум: как мозг, тело и окружающая среда взаимодействуют, чтобы сделать нас такими, какие мы есть .Основные книги.
• Ким, Х., Худец, А. Г., Ли, Дж., Машур, Г. А., и Ли, У. (2018). Оценка интегрированной информационной меры фи по данным электроэнцефалографии высокой плотности во время состояний сознания у людей. Frontiers in Human Neuroscienc e, 12 .
• Кох, К. (2020). f Угорь самой жизни: почему сознание широко распространено, но не может быть вычислено . MIT Press.
• MIT Press (2019). Кристоф Кох о «Ощущении самой жизни» и о том, как технологии позволяют нам наблюдать за сознанием.Получено 25 ноября 2020 г. с https://medium.com/@mitpress/christof-koch-on-the-feeling-of-life-itself-and-how-technology-allows-us-to-observe-consciousness- e52b39091ad3
• Мохияддин, С., Нанджайя, П., Саад, А. О., Ачарья, М. Н., Хан, Т. А., Дэвис, Р. Х., и Ашраф, С. (2017). Приостановленная анимация: прошлое, настоящее и будущее серьезной кардиоторакальной травмы. Журнал хирургии ANZ , 88 (7–8), 678–682.
• Родос, О., Перес, Л., Роули, А.Г. Д., Гейт А., Плана Л. А., Бреннинкмейер К. и Фурбер С. Б. (2019). Моделирование коры головного мозга в режиме реального времени на нейроморфном оборудовании. Философские труды Королевского общества A: математические, физические и инженерные науки , 378 (2164).
• Рассел С. (2020). Совместимость с человеком: искусственный интеллект и проблема управления . Книги пингвинов.
• Сирл, Дж. Р. (1992). Повторное открытие разума: представление и разум .MIT Press.
• Simons, D. J., & Chabris, C.F. (1999). Гориллы среди нас: постоянная слепота по невнимательности к динамическим событиям. Восприятие , 28 (9), 1059–1074.
• Снапруд, П. (2018). Сознание: как мы решаем загадку, большую, чем наш разум. New Scientist Получено 26 ноября 2020 г. с https://www.newscientist.com/article/ mg23831830-300-сознание-как-были-решали-тайну-большую-чем-наши-умы /
• Трояни, В., Прайс, Э. Т., и Шульц, Р. Т. (2012). Невидимые испуганные лица способствуют направлению внимания миндалевидным телом. Социальная когнитивная и аффективная нейробиология , 9 (2), 133–140.

Природа сознания

Природа сознания В Природа сознания
Возврат к индексной странице

---

Возможно, более досадной проблемы не оказалось. как философам, так и ученым, чем описание природы сознания.Рефлексивная природа сознания, его способность рассматривать себя, обеспечивать чувство бытия привело некоторых философов предположить, что он характеризует самую суть того, что значит быть человек. Или, говоря словами Декарта:

Cogito ergo sum

Это чувство улавливает только один ряда значений, которые стали характеризовать сознание в современное время. Возникли современные психологические взгляды на сознание. в классической работе Уильяма Джеймса, Принципы психологии (1890). Большинство качеств, которые он приписывает, легко обнаруживаются посредством самоанализаa. несколько недифференцированный взгляд на сознание по сравнению с более современным Счета. Они представлены ниже:

1. Каждая мысль имеет тенденцию быть частью личного сознания.
2. В каждом личном сознании мысль всегда меняется.
3. В каждом личном сознании мысль разумно непрерывный.
4. Кажется, что всегда имеет дело с объектами независимо от сам.
5. Интересует некоторые части этих объектов в исключении других и приветствует или отвергает выбирает из них, в слово все время.

Одна из проблем с Согласно современным представлениям, сознание определяется в терминах числа различных видов деятельности ума.Философский, теоретико-информационный, и нейробиологические подходы часто используют сознание для обозначения различных вещи. Просто обратите внимание на разницу между использованием слова «сознательный» для обозначения бодрствовать (не в коме), чтобы быть в курсе (я осознавал действительно странный запах в комнате), какое-то экзистенциальное состояние (я внезапно пришел в сознание смысла моей жизни и моего места во Вселенной). Пинкер (1998), идентифицировал эти различные виды использования в Как работает разум и также относительный успех научных объяснений этих обычаев. Он предлагает по крайней мере три способа использования термина «сознание»:

1. Самопознание

• Ощущение себя как целого. Я не только вижу красный, я знаю, что это я, доктор Фред, который видит красный цвет. Здесь сознание определяется как построение внутреннего представления мира, которое включает себя. В этом смысле этот термин чаще всего употребляется академически используется учеными-когнитивистами.
• При таком определении когнитивная наука дает довольно хорошее объяснение природы сознания с точки зрения внутреннего представление себя, включая самоконтроль. Далее, это учетная запись легко моделируется в компьютерных программах, которые могут исследовать, сообщать и изменяются на основе доступной информации.

2. Доступ к Знания

• Это определение сознания относится к способности для вербализации чувственного опыта, содержания памяти и мышления. Примерно эквивалентно тому, что мы называем осознанием или когнитивными учеными. вызов кратковременной памяти
• Есть два источника информации, которые нервничают система использует для обработки информации, которая доступна немедленно к системам, лежащим в основе устных отчетов, рационального мышления и принятия решений создание и то, чего нет. Некоторая информация в последнем никогда не бывает доступны такие как функции вегетативной нервной системы и расчеты что нервная система использует при обработке (например,g., использование информации о несоответствии сетчатки в обеспечении ощущения визуальной глубины). Другая информация, доступная не сразу, может стать причиной осведомленности и База данных знаний и долговременная память компании visa versaone являются примерами последнего.
• Любому информационному процессору должен быть предоставлен ограниченный доступ потому что у информации есть как затраты, так и преимущества (пространство или емкость хранилища, время, ресурсы).
• Есть четыре очевидных свойства доступа к сознанию:

1. Мы знаем о богатой сфере ощущений и, кроме того, содержание этой осведомленности находится на промежуточном уровне интеграции. не осознают происходящую обработку нижнего уровня.Объекты приходят к нам уже интегрированными как значимые сущности с некоторыми перцептивными постоянство (уголь на солнце, снежный ком в помещении, пример). То, что мы воспринимаем, — это тщательно обработанный продукт, сцену в видении, мелодию. на прослушивании — значащие слова в языке, а не блики или последовательности высоты звука.
2. Вторая особенность — внимание, есть ограничения на объем информации, который мы можем обработать в любой момент времени. Внимание похоже на прожектор, который приносит в сознание определенную информацию. Интересно, что поскольку мозг — это устройство параллельной обработки, обработка может происходить и действительно происходит вне осознания. Многие из умелых задач теперь вы выполняете автоматически, без «размышлений», как это требовалось изначально очень сосредоточенное внимание. (Вождение автомобиля, клавиатура, езда на велосипеде чтобы назвать несколько.)
3. В-третьих, содержание сознания доступа эмоционально цветные.Этот факт свидетельствует о функциональной эволюции разума. эволюционировал с какой-то целью. Мотивация и эмоции — двигатель движения организм к какому-то концу. Разум и сознание не пришли быть, потому что они были изящными вещами, а скорее потому, что они способствует выживанию и, следовательно, размножению организма.
4. Наконец, доступ к сознанию имеет исполнительную функцию. который принимает решения и выбирает то, что мы воспринимаем как личность, будет, «Я».»Руководитель демонстрирует намерение (в философском чувство) в управлении телом, чувствами, разумом и т. д.

3. Чувствительность

• Это чувство сознания чаще всего используется философами. и теолог феноменальное осознание, субъективный опыт, чувство находясь в мире. Чувство «я есть».
• Именно это чувство сознания познавательная наука, или любая наука, трудно объяснить.Но требует ли это объяснение?
• Pinker (1998), в разделе предписанного чтения о сознании, предполагает (особенно в вопросах, которые он задает в этом раздел), что разумность — это эмерджентное свойство обработки информации. система.
• Он цитирует работы Деннета и других функционалистов. кто считает, что как только мы изолировали вычислительную и неврологическую коррелятов сознания доступа, объяснять нечего. В этом контексте разум рассматривается как «эпифономен» и побочный эффект. систем обработки информации, объединяющихся для создания сознания доступа. Хотя описание чувствительности может быть интересным философским упражнения, это не добавляет и не умаляет нашего понимания того, как ум работает

Пытаясь ответить на вопросы, которые он задает в раздел о разумности — ценное упражнение, которое поможет вам отточить собственное понимание и взгляды на эти вопросы.Удачи!!

Вернуться к началу

МОЗГ ОТ ВЕРХНЕЙ ВНИЗ

Бесконечно большой, бесконечно маленький и бесконечно сложный Долгое время вузы вел себя так, как будто было дурным тоном лечить сознание как предмет для серьезных научных исследований .Но постепенно, в 1980-х, а затем, особенно в 1990-х, поскольку технологии визуализации мозга становятся все более доступными, сознание стала предметом междисциплинарных исследований. И вот, в первое десятилетие 21 века исследование сознания стало высокодинамичным полем, которое конечно, все еще вызывает много спекуляций и распространение объяснительных теорий, очень немногие из которых скорее всего, выдержат испытание временем в их нынешнем виде. Будет мы когда-нибудь сможем найти удовлетворительное объяснение сознания ? Некоторые власти сомневаются это, и говорят, что происхождение сознания настолько сложен, что человеческий у мозга не было бы больше шансов понять это, чем дождевой червь должен понять обезьяну. Но даже если это сомнение сохраняется, мы все же нужно попытаться определить различные свойства сознания, чтобы мы могли лучше определите это, потому что так много клинических и этических вопросов зависит от принятого нами определения. Один очевидный пример сложность определения степени сознания пациентов, находящихся в коме, и порой трудный выбор, который в результате.Два других примера степень сознания, которую мы приписываем различным животным и человеческим плодам на разных этапах своего развития, потому что некоторые очень настоящие этические выбор зависит от нашей способности судить об их состояние сознания. Такие примеры демонстрируют легитимность исследований по этой теме. Что такое сознание? Один способ попробовать определить это столь знакомое, но столь загадочное явление — значит попробуйте заявить, что это не так. Другими словами, когда кто-то больше не в сознании? В одной смысл, это может быть просто, когда они закрывают глаза и, таким образом, теряют сознательный визуальный опыт.В другом смысле это может быть, когда дантист дает им анестетик перед снятием зуб, так что они теряют сознание боли. Сознание — это также то, что мы теряем, когда мы засыпаем. Но здесь все становится сложнее прочь, потому что мы осознаем свои мечты. Несмотря на их непоследовательность и иногда фантастические черты характера, сны часто ощущаются как интенсивные сознательные переживания.Таким образом, мы можем сказать, что это только тогда, когда мы дойдем до этапов глубокого сна, что мы действительно теряем сознание. И даже то было бы точнее сказать, что у нас очень мало сознание, а не совсем — например, мать все еще может слышать плач своего ребенка, даже когда она глубокий сон. Многие характеристики того, что мы называем сознание также постепенно теряют люди, страдающие Болезнь Альцгеймера.Они отстраняются от всего происходит вокруг них и уже не уверены в своих личность. И есть что-то еще более тревожное в том, чтобы увидеть кто-то в коме после черепно-мозговая травма, потому что есть тело, очевидно живы, но не проявляют никаких проявлений сознания. Если мы попробуем определите сознание немного более прямо, первая проблема возникает то, что сознательный опыт действительно доступен только тому, кто это переживает.И если у вас есть когда-либо пытался выразить содержание одного из ваших сознательных субъективные переживания устно кому-то другому, вы знаете, как сделать это четко и надежно сложно. Это проблема квалиа или феноменологическое измерение сознания. Другая проблема в том, что мы используйте слово « сознание» со многими разные значения. Это серьезное препятствие к изучению сознания, хотя некоторые отличия в основном различия степени, а не вида. Тем не менее, когда мы говорим о сознании без уточнения, какое из его многочисленных проявлений мы говорим о путанице. Вот некоторые значений, которые мы придаем слову «сознание»: — не спит или не «проигрывает» осведомленность»; — состояние, которое можно изменить, взяв психотропными препаратами или психическими заболеваниями, такими как депрессия и генерализованные тревожное расстройство; — осведомленность о конкретном внешнем раздражитель, например препятствие, с которым вы сталкиваетесь, или психического состояния, такого как воспоминание или эмоция; — осознание себя как автобиографического (или эпизодическая) конструкция, чтобы вы чувствовали себя сегодня тот же человек, что и вы вчера; — ваша способность проверять свои собственные поведение и тем самым определить ваши намерения и мотивации; — моральные суждения, которые вы делаете об этом поведении, и это создает впечатление, что свободная воля; — тот тихий внутренний голос, который всегда настоящее, но настолько крошечное по сравнению со всем бессознательным процессы, происходящие в вашем мозгу. И как будто все эти значения слова были недостаточно, мы также говорим о «повышении сознания» наши сограждане, например, по политическим вопросам. В данном случае имеется в виду то, что обычно называют моральным сознание. Это развивается в детстве, но также и всякий раз, когда в центре внимания наших внимание переключается с нас на других людей или на наш вид в целом или для всей планеты. Научные знания о сознании в этих различных смыслах тоже очень неравномерно. Например, ученые много знаю о нескольких структуры мозга, контролирующие сознание в состоянии бодрствования. Но когда дело доходит до понимания сознания в смысле конкретный субъективный опыт, есть еще несколько потрясающих проблемы, которые необходимо решить. Кристоф Кох, романтический редукционист Следующая шутка резюмирует позиция идеалиста о взаимоотношениях между разумом и имеет значение: «Что такое разум? Не важно.Что такое материя? Неважно.» Сознательны ли животные? Сознательны ли компьютеры, или они могут когда-нибудь стать такими? Единственный способ, которым дуалисты могут ответить на эти вопросы, — это говоря, что низшие животные и машины не могут быть сознательными если они не обладают разумом, нематериальная субстанция, которая дуалисты ассоциируются с сознанием.Но как может кто-нибудь рассказать? Материалисты видят вещи по-другому, потому что они не верят в какое-либо особое «другое вещество», составляющее разум в людях или любых других существах. Материалисты верят что в мозгу есть только физические процессы, и что некоторые из этих процессов дают человеку, чей мозг это чувство «что это похоже на то, «кто они есть». В отличие от дуалистов, попавших в ловушку логики « да или нет » относительно того, присутствует ли их «другая субстанция» или отсутствующие в каком-либо животном или механизме, материалисты таким образом увидеть сознание как континуум. С этой точки зрения люди, обезьяны и кошки явно разделяют определенная форма сознания. Но камни, семена и бактерии наверное, нет сознания.Между этими двумя крайности, однако, может быть целый спектр, по которому сознание существует в разной степени. ФИЛОСОФСКИЕ ПОЗИЦИИ НА СОЗНАНИЕ Субъективная природа человеческого сознания давно заинтриговал и очаровал великих мыслителей мира.Задолго до того, как ученые заговорили о «жестком проблема сознания », многие философы пытался объяснить, как субъективное сознание вписывается в объективный мир. Этот запрос дал начало множеству различных философских традиций, каждый со своей концепцией взаимоотношений между разум и тело, основанные на более широком видении реальности, которую охватила каждая из этих традиций. Рассказывая историю каждого из них традиции здесь займут слишком много времени, поэтому вместо этого мы просто суммируйте четыре из них, у которых были их сторонники на протяжении всего письменного времени: идеализм, дуализм, материализм и мистицизм. Идеализм утверждает, что в мире не существует ничего, кроме нашего сознательного опыта.Поэтому идеалисты рассматривают материальный мир как простую иллюзию. нашего сознания. Джордж Беркли (1685-1753) В радикальной форме, предложенной англ. философ Джордж Беркли в 18 веке, идеализм упреждающе решает непростую задачу взаимодействия между разумом и материей, утверждая, что разум — это все и это не важно.Эта позиция казалась таким оскорблением здравому смыслу, что это даже отвергалось многими из Беркли современники. Это идет вразрез с реализмом, лежащим в основе для любого научного метода. И все же идеализм трудно опровергнуть полностью: любое материальное свидетельство физического мира может всегда интерпретировать как впечатление от мира разум.Более того, идеализм предлагает некоторые соблазнительные философские преимущества, которые повлияли на целые традиции мыслителей, включая Гегеля, Шопенгауэра, Гуссерля и Бергсона. Дуализм философский традиция, которую принимают те, кто не желает отвергать существование материального мира или существования разума. Дуалисты верят, что есть два мира: один разумный, а другой — материальный.Но тогда дуалисты должны объяснить, как возможна жизнь ума. в теле из плоти. Это поднимает вопрос, который вызывает большие сомнения. трудности для дуалистов: возможное взаимодействие между этими две реальности. Рене Декарт считал, что обмены между материальным телом и нематериальной душой потребовали место через шишковидную железу.Декарт заметил, что это структура мозга оказалась единственной, которая не возникла в двухсторонней паре, но вместо этого была одиночной и центрально позиционируется. Благодаря нашим современным научным знаниям важность шишковидной железы для биологических часов человека, то, что предлагал Декарт, может показаться несколько надуманным, но время, когда он жил, это было честное решение важнейшего вопроса что остается ахиллесовой пятой дуалистических философий к этому день. Материализм , уже отстаивали в древние времена Демокрит, Эпикур, и Лукреций считает, что на свете нет ничего кроме материи. Таким образом, как и идеализм, материализм — это форма монизма — философия, признающая существование только одного вещества — но в данном случае это уникальное субстанция есть материя.Соответственно, материалисты считают субъективным сознание как не более чем продукт взаимодействий среди нейронов человеческого мозга. Для самых радикальных материалисты, как только мы успешно описали операцию всех церебральных процессов, которые являются источником мы бы сказали, что различные компоненты сознания все, что можно об этом сказать. Демокрит ( около 460-370 До н.э.) Мистерианство, со своей стороны, утверждает, что, вероятно, не существует решения проблемы субъективного сознание и что оно всегда останется для нас загадкой.Люди кто придерживается этой позиции, полагают, что наше чувство неловкости при ведении дел с трудом проблема сознания может быть связана с ограниченными когнитивными возможности нашего мозга. Следовательно, причина того, что мы не можем представьте, как нейронная активность может вызывать субъективные ощущения быть тем же, что и причина, по которой мы не можем хранить 100 чисел в наша работа память или визуализация 7-мерного пространства: когнитивные пределы инструмента, с помощью которого мы думаем. Каждая из четырех предыдущих позиций имеет подверглись критике, и в ответ их защитники доработали каждую из них, породив многочисленные варианты, особенно в случае дуализма и материализма. Хотя Эдвард Б.Титченер считается структуралистом. психолог — тот, кто сосредоточился на структуре ассоциации между ментальными явлениями — он признал что психологию можно изучать с функциональной точки зрения также. Последний подход был одобрен психологами. например, Уильям Джеймс. Бихевиористские психологи получил поддержку некоторых философов. Гилберт Райл (1900-1976), например, рассматривал концепцию индивидуальной субъективности бессвязной и высмеивал ее как « миф о привидении в машине ». Большинство Райл признал бы, что в нашем поведении могут быть некоторые ментальные атрибуты, другими словами, простые предрасположенности действовать так, а не иначе. Райл описал это позиция как логический бихевиоризм. Людвиг Витгенштейн (1889-1951) был другим логический бихевиорист-философ. Он утверждал, что публичная проверка ментальных состояний необходим для функционирования человеческого языка. Язык, утверждения которого могут быть проверены только одним человек не имел бы смысла. Следовательно, для Витгенштейна наши утверждения о наших субъективных психических состояниях ничего не значат, потому что они проверены только нами. Чтобы проиллюстрировать этот тезис о личной субъективности, Витгенштейн использовал аналогию, которая с тех пор стала известной. Он описал мир, в котором у каждого человека была коробка, в которой он назвал жука, но только этот человек мог смотреть внутри него . Фактическое содержание каждого коробки могут быть совершенно разными, или они могут содержать вообще ничего.Короче говоря, для Витгенштейна, для содержания нашего разума чтобы иметь какую-либо объективную ценность, они должны быть связаны с поведение, которое делает их непосредственно наблюдаемыми. ТЕОРИИ СОЗНАНИЯ В КОГНИТИВНОМ НАУКИ Примерно в середине 20 века, ряд крупных деятелей в таких областях, как психология, компьютер наука, лингвистика, антропология, математика и нейробиология провел серию конференций в Нью-Йорке с амбициозным цель: объединить свои знания для создания новой междисциплинарной наука, которая могла бы объяснить многие аспекты человеческого разума. Что вышло из этих встреч теперь называются когнитивными науками , а их заявленная цель — объединить данные из множества дисциплин чтобы лучше понимать такие разнообразные явления, как восприятие, язык, рассуждение и сознание. Прежде чем обсуждать основные течения появившихся в когнитивных науках, кратко проанализировать исторический контекст, в котором они возникли.Как мы только что видели, вопрос о том, как функционирует человеческий разум и какое отношение это имеет к мозгу и остальным тело занимало мыслителей много лет, и многие философские подходы к этому вопросу были предложены более века. В 19 — начале 20 вв. была школа психологии, известная как структурализм , представляли по таким цифрам, как Wilhelm Wundt и Edward Б.Титченер . Структуралисты использовали самоанализ. попытаться описать элементарные компоненты человеческого разум. Например, по мнению структуралистов, сенсорный восприятие основывалось на структуре ассоциаций между многочисленные ощущения (отсюда и название «структурализм»). Структуралисты считали, что описывая возможные комбинации этих элементов, они могли вывести законы столь же общие и действенные, как и те, что управляют физический мир.Структуралистский подход подвергся критике не только из-за его скрытого дуализма, но также из-за сложности экспериментального тестирования самоанализ, на котором он был основан. В ответ другая школа мысли возникла радикальная оппозиция структурализму. Эта школа был известен как бихевиоризм . Согласно его пионеры, такие как Джон Б.Watson и B. Ф. Скиннер , никакой научный подход к психологии не мог строиться на субъективных состояниях, которые по сути являются частными. Напротив, их новая психология будет основана не на личных суждения о чувствах и душевных состояниях, но исключительно о экспериментальное изучение поведения. Чтобы психология стала настоящей наукой, бихевиористы решили изучать только наблюдаемые явления: раздражители, которым подвергается организм, и ответы что он делает на эти стимулы.Таким образом, бихевиористы обращались с мозг как «черный ящик» в том смысле, что они считали происходящее внутри ненаблюдаемым по самой своей природе. С ненаблюдаемыми психическими процессами, таким образом, исключены из области научной психологии, такие понятия как сознание и связанные с ним концепции лишились представляет интерес. Тем не менее бихевиористы сделали много полезных открытий, в частности, касающихся операнта кондиционирование поведения в опытах с крысами и голубями. Очевидно, эта школа психологии была чрезвычайно сосредоточена на влияние окружающей среды на наши мыслительные процессы. Watson даже зашел так далеко, что заявил, что человеческий разум полностью сформирован вознаграждениями и наказаниями, которые он получает из окружающей среды, и не из-за каких-либо генетических влияний.Чтобы карикатурно изобразить этого радикала бихевиористской позиции, ее недоброжелатели пошутили бы, что один бихевиорист кто встретил другого на улице не имел бы выбора приветствовать кроме «У тебя сегодня все хорошо. Как я?» В тот же период, когда бихевиористы были активны — середина 20 века — серия конференций упомянутые в начале этого раздела дали начало новой школе мысли, известной как кибернетика (следуйте Ссылка на инструментальный модуль слева).Кибернетика смотрит на то, как информация циркулирует в живых организмов и сложных искусственных систем, созданных человеком существа. Поэтому неудивительно, что информатика в ее младенчество черпал вдохновение из кибернетики. В то же время развивалась лингвистика. в настоящую научную дисциплину, посвященную одной из самых сложные умственные способности человека: язык.В 1960-х годах критика бихевиоризма лингвистами, такими как Ноам Хомский выявил его недостатки, когда дело дошло до изучения сложного такие явления, как человеческий язык. Эти атаки были столь же суровы удар по бихевиоризму, как работы Уотсона по структурализму в начале века. Короче, как все эти новые дисциплины (кибернетика, информатика, лингвистика и др.) эволюционировал, к человеческому разуму все реже относились как к черному ящику, и сами дисциплины начали творчески взаимодействовать что некоторые называют когнитивным революция. Философ Даниил Dennett сравнивает классическую модель сознания на сцену в театре.Часть сцены, которая находится в прожектор будет представлять то, что сознательно. Этот Таким образом, модель подразумевает присутствие зрителя, который может сказать, какая часть сцены освещена — другими словами, каково содержание сознания в любой момент времени. Деннет и другие философы утверждают, что необходимость в таких «гомункулуса» (человечка), чтобы сознание возможно сразу приводит к тому, что они называют бесконечным регресс .Потому что кто будет включать этого зрителя? осознать освещенную часть сцены, если не другой зритель, сидящий в его голове, и так далее, чтобы бесконечность? Но известно, что мозг не содержит ни одного центра управления. аналог этого гомункула. Неврология показывает, что вместо этого есть бесчисленных взаимосвязанных нейронных ансамблей , и что большинство их деятельность остается бессознательной.В этом смысле, теорий сознания, которые в конечном итоге развиваются из нейробиологии , являются весьма вероятно, ознаменует столь же большой отход от классического модель сознания как теория относительности Эйнштейна сделал из ньютоновской физики. Одна важная часть научный метод для формулирования исходной гипотезы, затем попытайтесь сделать его недействительным , проведя надлежащим образом разработанные эксперименты.Чтобы попытаться опровергнуть картезианско-театр модели сознания, поэтому ученые попытались бы провести эксперименты, демонстрирующие, что сознание — это не все или ничего событие, но может принимать промежуточные формы и, следовательно, является переменной . Как они могли это сделать? Прежде всего, пытаясь найти хотя бы еще одно возможное состояние сознания, потому что определяющее характеристика переменной в том, что она может меняться! И действительно, вот почему было так много нейробиологических экспериментов предназначен для обнаружения психических процессов, бессознательных или частично в сознании . Пример применения этого подхода в другом дисциплина была бы открытием почти нулевой гравитации в космосе по сравнению с земной гравитацией. Действительно, это было воображение гравитация с разными величинами и направлениями, которую Ньютон смог решить извечную проблему движения звезды. Обнаружение условий для сравнений даже разблокировало дверь ко всем научным дисциплинам, таким как биология (виды не фиксированы, но различаются за геологическое время ), наук о Земле (позиции континентов не стабильны, а дрейфуют) и т. д.И так же, как и изучение сознания, все эти открытия столкнулись с решительным противодействием в свое время. ДЕФЕКТЫ КЛАССИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ СОЗНАНИЯ Как отмечалось выше, люди использовать слово «сознание» для обозначения множества различных вещи.Но один образ, который он напоминает многим из нас это маленькое «я», удобно сидящее в наших головах, наблюдая за тем, что происходит в мире как если бы это был фильм. Время от времени твоя внутренняя я может даже прокомментировать этот фильм «тихим внутренним голосом», мы все так хорошо знаем или, кажется, свободно выбрать курс действия или поведения на основе того, что он видит в этот фильм. С этой популярной точки зрения сознание рассматривается как контейнер для идей и образов, с окном в мир для цели как восприятия его, так и действия в нем. Некоторый назовем это «наивной реалистической» моделью сознания; это модель, которая обращается к нашему здравому смыслу, модель, которая у нас обычно есть по умолчанию. Классическая модель сознания Философ Даниил Деннет решительно возражает против этой модели (см. Врезку).Он называет его «картезианским театром», потому что он предполагает, что мы рассматриваем идеи «в свете разума», который освещает их, как прожектор освещает сцену театра или проектор освещает киноэкран. Бесконечный регресс, порожденный использование гомункула в картезианском театре модели сознание (см. врезку). После Дженнифер Гарсия Истоки этой театральной модели сознания на самом деле восходят к перед Декартом все путь к Платону. Это одна из самых стойких метафор для человеческого сознания. Это не удивительно, потому что это так интуитивно сочетается со многими способами, которые мы концептуализируем наши собственные мыслительные процессы — например, когда вы говорите: «Я видеть »(в театре вашего разума), чтобы означать« Я понять », или когда вы говорите о том, чтобы получить идею в твоем воображении. Список характеристик этого модель сознания выглядела бы примерно так: восприятие — это прозрачное окно на мир; наши действия вызваны нашими намерениями, которые свободно генерируются нашим сознанием; эти намерения формируются в нашем сознании на основе предположений, к которым мы имеем сознательный доступ; это означает, что есть место в мозг, в котором информация собирается для отображения сознание — место, где возникает сознание по принципу «все или ничего»; механизмы восприятия и действия полностью прозрачны и доступны для изучения нашим сознанием по запросу; бессознательное познание не распознается в этой модели. Как нейробиологи получал все больше и больше данных о работе мозга, эта модель подвергалась все большей и большей критике, в частности из-за того, что он так мало учитывает все поведение, которое мы несем бессознательно. Фактически, в настоящее время контрреакция достигла Дело в том, что журналы по сознанию заполняются отчетами об экспериментах, демонстрирующих наличие бессознательных процессов в головном мозге.Но почему такая настойчивость о поиске бессознательных процессов? В истории науки многие важные прорывы произошли, когда то, что ранее предполагалось быть постоянным (например, сила тяжести или атмосферное давление) в конечном итоге оказалось, что это переменная (см. врезку). Классический модель представляет сознание как единое, неделимое, «все или ничего », короче говоря, константа.Но это правда? С классической моделью сознания, как и в случае с любой другой моделью, научный метод состоит в том, чтобы попытаться опровергнуть например, чтобы увидеть, можно ли доказать, что определенные аспекты, например, существуют ли бессознательные процессы, или будь ментальное представление может становиться осознанным постепенно, скорее чем все сразу. Вот почему так много нейробиологов пытаясь продемонстрировать существование бессознательных психических процессов в восприятии, мышлении и действии, и они преуспевают в делать это. Потому что классическая модель сознания оставляет нет места бессознательным процессам, каждый успешный научный демонстрация их существования демонстрирует недостаток в этом модель.И эти недостатков настолько много, что эта модель находится на грани рушится. А Ежемесячный подкаст о когнитивной науке Кристоф Кох, романтический редукционист «У человека больше нет потребность в «Духе»; ему достаточно быть нейрональным человеком.” — Жан-Пьер Сансюкс, Нейронный человек: биология Mind (1983, тр. 1997). «И тем, кто может возразить, что наблюдение за мозгом никогда не позволит нам увидеть сознание, разум или любовь, Жан-Пьер Шанжукс возражает, что это одно и то же. когда вы открываете будильник: вы никогда не увидите сколько времени.” — Даниэль Барил, Forum (18 ноября 2002 г.). Центральная идея исключения материализм — это старые теории могут быть устранены новыми, более актуальными для учета для прогресса науки. История науки полна проблем, которые когда-то считается неразрешимым и для которого было лучшее объяснение позже нашел.Например, тепло долгое время считалось как одно из тех явлений, которые невозможно объяснить, пока ученые пришли к пониманию того, что такое молекулы и как молекулы, которые движутся быстрее, вызывают более высокие температуры. То же самое произошло с хромосомами . В начале 20 века никто не мог представить, как эти большие молекулы, которые казались похожими друг на друга, могли возможно, содержать карты всего организма во всех его сложность.Так было до тех пор, пока структура ДНК была открыта Джеймсом Уотсоном и Фрэнсисом. Крик начала 1950-х, который удалось взломать учеными генетический код и прояснить то, что считалось загадкой едва ли 50 лет назад. Материалисты-элиминаторы полагают, что столь же более ясное понимание механизмов самой жизни, таким образом, был получен из лучшего понимание деталей молекулярной механики и репликация и транскрипция ДНК и ее перевод в белок, так нейробиологические модели сознания станут более ясными по мере того, как ученые постепенно развивают лучшее понимание подробности, относящиеся к этой проблеме. Продолжая аналогию, которую часто проводят между объяснение жизни и объяснение сознания, если жизнь сводится к химии, тогда сознание опускается к форме нейрональной активности в головном мозге, а наши умственные поэтому объекты являются нейронными объектами. Излишне говорить, что устраняющий материалисты резко критикуют функционалистов, кто считает, что знание человеческого мозга бесполезно для понимания человеческого познания. Мозг изображений методов, которые были разработаны в 1970-х годах и 1980-х годов, и которые стали широко доступны с 1990-е годы позволяют ученым визуализировать вариации активность мозга при выполнении различных задач. Предоставляя эту возможность, эти методы — вот что действительно позволили нейробиологии стать частью когнитивного науки. Исследователи в области когнитивной нейробиологии (см. рамку справа) попытались установить связи между психические состояния (которые воспринимаются, ощущаются и, следовательно, субъективны) и нейронные состояния (которые являются физическими состояниями мозга и следовательно, наблюдаемые и измеримые). Таким образом, эти исследовательские программы пытаются выявить «нейронные корреляты сознания» — процессы, которые происходят в цепях мозга во время конкретный сознательный опыт.Когнитивные нейронауки таким образом действуют с явно материалистической точки зрения и, следовательно, являются объектом критики со стороны других философские школы . Но дело в том, что скудные несколько десятилетий Раньше нейробиология была лишь одной из ветвей когнитивной науки, которые, в свою очередь, были в основном ориентированы на цели исследования в области искусственного интеллект.Сейчас неврология находится на самом высоком уровне. центр когнитивных наук. НЕКОТОРЫЕ ПЕРСПЕКТИВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ И МОДЕЛИ ИЗ НЕЙРОНУК Как приближаемся к концу первого десятилетия 21 века, количество книг, конференций и специальных выпусков журналов посвящен отношениям между мозгом и сознанием стало просто подавляющим.Так было не всегда. В 80-е годы научное сообщество все еще считало преждевременным формулировать какие-либо гипотезы о механизмах сознания. Но в 1990-е годы произошел взрыв научных энтузиазм по поводу таких инициатив, во многом из-за исследований в неврологии и доступность все более высокопроизводительных устройств для визуализация мозга (перейдите по ссылке «Инструментальный модуль» слева).В результате отношение к изучению нейробиологических основ сознания изменились резко. Как выразился американский философ Джон Сирл при описании ценности Journal of Consciousness Исследования : «Мы не знаем, как это работает, и мы нужно пробовать всевозможные идеи ». Это брожение новых идей дало подняться до многих нейробиологических теории сознания, которые часто имеют ключ общие концепции.На рисунке ниже сделана попытка проиллюстрировать эти общие черты. В центре круга имена некоторых важных авторов таких теорий, в то время как вокруг снаружи некоторые ключевые концепции, которые разделяются (с небольшими вариациями) двумя авторами или группами авторов, чьи имена расположены рядом им. Многие люди видят эту концептуальную конвергенцию как признак того, что «зрелая» теория сознания начинает появляться.Одно можно сказать наверняка: концепции из нейробиология теперь позволяет нам выйти за рамки классических модель сознания и избегать ее недостатки и недочеты. Тем не менее, субъективная сущность того, «что это означает, что «быть осознанным — остается проблемой, которая очень сложно решить с научной точки зрения. Некоторые ученые придают подлинное значение к этому субъективному аспекту сознания, но добавьте, что если сознание должны быть исследованы эффективно, лучшие методы интерпретации необходимо будет найти соответствующие субъективные данные. Другие ученые пытаются минимизировать важность субъективной природы человеческого сознания. Фрэнсис Крик , например, считает, что только после того, как мы удалось понять нейробиологические механизмы сознания сможем ли мы понять его субъективные качества, и что до тех пор мы не должны придавать им слишком много важность.Это обычная стратегия в науке: концентрироваться на вещах, которые более поддаются экспериментированию, в то время как надеясь, что те, которые менее таковы, впоследствии станут яснее в свете полученных экспериментальных результатов. Один из предшественников этого нейробиологического подход к изучению сознания был предложен французским нейробиологом Jean-Pierre Changeux , защищавший нейронную теорию мышления. в его книге L’Homme нейрональный , впервые опубликованной в 1983 году и теперь доступен на английском языке под названием Neuronal Человек: биология разума . Changeux четко устанавливает причинно-следственную связь между структурой мозга и функцией мысли. Из этой связи следует, что сознание — это результат взаимодействий между нейронами, в которых нерв импульс выбирает путь, который в идеале можно описать объективно. И этот путь, следует помнить, не фиксируется, а вместо этого меняет сам с использованием, таким образом постоянно изменяя наши представления мира. Сходства, которые основные нейробиологические теории сознания разделяют в отношении определенных концепций также наблюдаются в нейронных цепях и головном мозге. структуры, которые эти теории идентифицируют как играющие ключевую роль в сознательной мысли. Очевидно, что не все части мозга на равных участвуют в сознательных процессах. Например, существует множество бессознательные процессы, происходящие под корой и не имеют сознательного аналога. Поэтому важно подчеркнуть что когнитивный нейробиологии не пытаются анализировать функционирование эти структуры изолированно, а лучше понять упорядоченный функционирование мозга в целом, на наиболее интегрированном уровне возможно, то есть на уровне, где ion каналы, рецепторы, синапсы, нейроны, и нейронные все собрания вступают в игру коллективно и одновременно. Когда философы нетерпеливо отмечают, что модели сознания, предложенные нейробиологами до сих пор неясны, нейробиологи открыто признают, что они находятся только на ранних этапах долгой борьбы за проникновение тайны сознания. Они также укажите, что в научных исследованиях исследователи должны начните с поиска корреляций между наблюдениями перед они начинают предполагать какие-либо причинные механизмы (см. врезку).Когда этот поиск « нейронных коррелятов сознания » таким образом рассматривается как часть долгосрочных усилий, многие критические замечания выровненные на нем стали неактуальными. Кристоф Кох — хороший пример нейробиолога, который применяет этот градуалистский подход, проводя эксперименты на самые элементарные формы внимания.Он надеется, что как только мы поймем их, проблемы, которые теперь казаться неразрешимой станет намного проще. Как и многие другие нейробиологи, Кох признает, что нам, возможно, придется открыть некоторые новые законы управлять физическим миром, прежде чем мы сможем объяснить сознание, и что это может даже навсегда остаться загадкой. Но ученые будущего придется сделать то суждение, которое он говорит они могут сделать это только после того, как все эмпирические методы исследования будут исчерпаны (если такое возможно). И это не только нейробиологи кто возражает против точки зрения Дэвида Чалмерса , что сознание такое трудное проблема, которую не может решить нейробиология. Некоторые философы, из которых, вероятно, наиболее представительными являются Павел и Патрисия Churchland , считаю контрпродуктивным лечение человека сознание как частный случай, отличный от всех остальных проблемы, связанные с пониманием человеческого разума. Для Черчлендов и других философы и исследователи, которых считают элиминативными материалистам, все вопросы о сознании можно свести к тому, что Чалмерс называет «легкими проблемами», и в конечном итоге решить. Проще говоря, концепции популярной психологии, которые мы используем, чтобы объяснить наши психические состояния (намерения, убеждения, желания, и т.п.) — это только приближения, которые в конечном итоге будут заменены нейробиологическими модели, которые еще предстоит разработать. И согласно Патрисии Черчленд, тот факт, что в настоящее время нам очень трудно представить решение к проблеме сознания абсолютно ничего не говорит о можно ли объяснить это явление на самом деле. В по ее мнению, слишком легко сделать вывод, что такое явление, как сознание необъяснимо просто потому, что современная человеческая психология не могу понять это. Многие люди считают, что с последнего десятилетия 20 века второй «познавательный революция »: революция из когнитивных нейробиологии . Чтобы действительно понять, что имеется в виду когнитивной нейробиологией следует помнить, что до тех пор, пока в конце 1960-х различные области исследования мозга были все еще плотно разделены.Специалисты по изучению мозга в таких областях, как нейроанатомия, нейрогистология, нейроэмбриология, или нейрохимия. Еще никто не работал с полным набором доступных методов расследования, но в конечном итоге сложность рассматриваемого предмета сделала это необходимостью. Таким образом, термин «нейробиология» введен в Соединенных Штатах в конце 1960-х годов, чтобы отразить это желание применить междисциплинарный подход к исследованию «континент мозга».Сегодня нейробиологий включают дисциплины, такие как нейрофизиология (функционирование нейроны), нейроанатомия (анатомическое строение нервной системы), неврологии (клинические проявления патологий нервная система), нейропсихология (клинические эффекты патологий нервной системы на познание и эмоции), и нейроэндокринология (отношения между нервными системы и гормональной системы), а исследовательские центры стремятся разместить несколько таких дисциплин под одной крышей в для поощрения постоянных обменов и совместных публикаций. Термин когнитивные нейронауки просто относится к тем нейробиологиям, которые более конкретно исследуют высшие когнитивные функции (например, , язык, и сознание).

Сознание человека за пять основных шагов

С точки зрения Единой Теории Знания (UTOK) мы можем определить корень многих современных философских заблуждений через «Пробел Просвещения».»Это относится к тому факту, что Просвещение не смогло создать согласованную основу для понимания отношений между (а) материей и разумом и (б) социальным и научным знанием. Проблема психологии, то есть неспособность психологии создать связное описание его предмета и институциональной идентичности — это последствие разрыва Просвещения. Заблуждение о природе человеческого сознания также можно понять как проистекающее из Разрыва Просвещения.

UTOK дает последовательный, натуралистический взгляд на человеческое сознание.Хотя эпистемологические соображения играют важную роль в борьбе с природой сознания и нашими знаниями о нем, в этом сообщении в блоге основное внимание уделяется натуралистической, эволюционной онтологии человеческого сознания. То есть мы пытаемся описать, что такое сознание, с точки зрения современной науки, с акцентом на ключевые этапы эволюции, составляющие человеческое сознание. [Обратите внимание, что, хотя есть несколько сильных анекдотов и интересных направлений исследований и аргументации, утверждающих, что сознание является первичным в космосе, эта позиция имеет значительные метафизические трудности, которые делают ее проблематичной.UTOK придерживается более консервативной и устоявшейся позиции, согласно которой субъективный сознательный опыт опосредуется нейрокогнитивными процессами и, следовательно, требует наличия мозга.]

UTOK начинается с «Древа системы знаний» как новой карты Большой истории, которая делит онтическую реальность на четыре различных плана существования или измерения поведенческой сложности, которые обозначены: 1) Материя-объект; 2) Жизнь-Организм; 3) Разум-Животное; 4) Культурный человек. Система ToK также утверждает, что материальные и биологические науки эффективно согласованы с первыми двумя планами существования и функционируют для них.UTOK утверждает, что психологические науки запутаны, потому что раньше не было прямого способа определить ментальное измерение в природе. Вместо этого, как убедительно утверждает философ Лоуренс Кахун в книге «Ордена природы», философы Просвещения создали уродливое «биполярное» разделение между материей и разумом. Как ясно из его работы, настало время для системного, метафизического обновления нашего понимания измерений в природе таким образом, чтобы обеспечить правильную структуру понимания отношений между материей и разумом.

Согласно UTOK, на уровне существования Материи нет ничего, что правильно было бы называть «сознательным». Электроны, камни, реки и солнце не содержат в себе «кусочков» сознания. Однако существует важное различие между объектом и его положением в мире по отношению к области физической информации, в которой он находится. При таком построении можно провести некоторые аналогии между положением объекта и информацией, которую он представляет. имеет контакт и поле, в котором он находится.Таким образом, можно иметь некоторую ценность в мышлении в «панпсихических» терминах.

Жизнь — это другой план существования, и живые существа, такие как бактерии, грибы и деревья, проявляют сознание в слабом смысле этого слова. Это потому, что, в отличие от электронов и горных пород, они являются аутопоэтическими и проявляют функциональную осведомленность и чувствительность к окружающей среде. Однако это не главный референт сознания в метапсихологии UTOK. Скорее, функциональное осознание и отзывчивость могут быть определены исключительно с внешней эпистемологической позиции от третьего лица.

Проще говоря, мы можем научно продемонстрировать, что клетки, грибы и деревья демонстрируют разумное поведение, определяемое с точки зрения функциональной осведомленности и реакции. Однако это не означает, что деревья субъективно ощущают вещи так же, как собака или человек. Что касается Нагеля, то это хороший аргумент в пользу того, что нет ничего, что было бы похоже на дерево.

Первичный референт сознания в языковой системе UTOK — субъективный сознательный опыт.На Карте Разума ^1,2,3 он обозначен как область «Разума ² ». Напротив, Разум ¹ относится к нейрокогнитивным процессам, связанным с функциональным осознанием и реакцией, тогда как область Разума ³ относится к осознанному оправданию и повествованию. Область разума ² — это то, на что ссылался Нагель, говоря о трудности объяснения субъективности, и на это Чалмерс ссылается, говоря о трудной проблеме.

UTOK разделяет эволюцию человеческого сознания на пять этапов.Первый шаг называется «основой разумности». Это относится к возникновению состояний чувств, таких как удовольствие или боль. В «Распутывании мирового узла сознания» мы с Джоном Вервэке назвали эти «валентные квалиа». Эти состояния транслируют сигналы о том, что волнует животное, и отмечают, что «хорошо» и, следовательно, следует приближаться, а что «плохо» и, следовательно, следует избегать.

В соответствии с обзором «Древнее происхождение сознания » Файнбергом и Маллаттом, эти валентные квалиа могут присутствовать у насекомых и, вероятно, у рыб.В своей недавней прекрасной работе « Эволюция чувствительной души » Гинзбург и Яблонка утверждают, что ключевой функцией таких состояний является «неограниченное ассоциативное обучение». Эти авторы утверждают, что эти «минимально сознательные состояния» возникли после кембрийского взрыва примерно 550 000 000 миллионов лет назад и позволяют животным «приписывать мотивационную ценность новому, сложному, нерефлекторному стимулирующему стимулу или действию и использовать его в качестве основа для будущего обучения ».

Второй эволюционный шаг на пути к человеческому сознанию, вероятно, произошел, когда животные покинули воду и переместились на сушу.Есть разумные аргументы в пользу того, что жизнь на суше требует более продвинутых способностей к планированию, хотя нужно признать богатую ментальную жизнь осьминогов, делая это утверждение (см., Например, здесь). Учтите, что наземное животное должно знать, где находится вода, и помнить, где они находятся относительно друг друга.

Какова бы ни была эволюционная адаптивная история, произошел значительный сдвиг и рост областей коры головного мозга у птиц и млекопитающих, которые связаны с планированием, умственной стимуляцией и обдумыванием.Это обеспечивает развитие того, что мы могли бы назвать «испытывающим я», которое действует в «глобальном нейронном рабочем пространстве». Это согласуется с моделью эволюции сознания и личности Дамасио. Эмпирически есть веские доказательства того, что вороны обладают субъективным восприятием себя.

В книге Распутывая мировой узел сознания Джон Вервеке предложил убедительный аргумент в пользу того, что переживающее «я» должно быть разделено на наречие и прилагательные квалиа.Квалиа наречия служат для фокусировки, кадрирования и индексации с помощью функции «сущность-настоящее-единство», тогда как квалиа прилагательных относятся к свойствам, которые переживаются, например, к запаху хищника. Он утверждал, что событие чистого сознания, переживаемое продвинутыми медитаторами, проясняет разницу между наречными и прилагательными квалиа. В этих состояниях остаются только наречные квалиа.

Возвращаясь к эволюционной линии, третий шаг на пути можно обозначить как шаг в социальном отношении, который расширяет эмпирическое Я в социальные отношения.Это, вероятно, находит свое отражение в эволюции, когда матери заботятся о своем потомстве, и проявляется в таких вещах, как процессы привязанности у млекопитающих. Сложные социальные отношения создают потребность в матрице «я-другой» и, скорее всего, углубляют способы, которыми переживающее «я» функционирует для сопоставления мира с другими.

Например, установление связи с другими требует сложных способов представления интересов и психического состояния других, но также требует способов дифференциации и разделения собственных интересов.Затем он растет вместе с социальными млекопитающими. Как показывает работа Карла Сафины, такие умственные способности кажутся хорошо развитыми у таких существ, как волки, киты и слоны.

Следующие два шага были предприняты человеческим родом. Первое произошло от 1 миллиона до 500 000 лет назад. Это было огромным обновлением способностей обезьяны относительного «чтения мыслей» и / или «разделения разума».

Как утверждает Томаселло в своей выдающейся книге « Становление человеком: теория онтогенеза» , люди обладают удивительно развитыми способностями к общему вниманию и общему намерению.Мы легко создаем теорию разума и синхронизируемся с другими в том, что Томаселло называет неявным пространством «мы». Человеческие дети делают это качественно быстрее и лучше, чем другие обезьяны. Это проявляется в том, как дети понимают указания и формируют теории о психических состояниях других.

Пятый шаг — это пропозициональный язык и явная, самосознательная рекурсивная рефлексия, которая сопровождается обоснованием, аргументацией и решением проблемы обоснования. В то время как имплицитная интерсубъективность создала взрывоопасную сцену, язык высказываний стал той искрой, которая произвела большой взрыв в человеческом разуме и положила начало возникновению уровня существования Культура-Личность.Вторая ключевая идея в UTOK, теория систем обоснования, четко определяет этот процесс и дает нам ясный способ понять, почему человеческое сознание является исключительным в животном мире и какое мощное влияние культура оказывает на формирование его структуры. Это также дает нам обновленную трехстороннюю модель человеческого сознания, которая ассимилирует и интегрирует многие направления мысли в человеческой психологии.

Таким образом, UTOK определяет пять ключевых шагов или строительных блоков, которые соединяются вместе, чтобы сформировать человеческое сознание.Он начинается с (1) основы чувствительности, имеющей валентные квалиа, которые направляют инструментальное обучение. Затем он перерастает в (2) переживающее «я», которое может планировать и обдумывать и оперирует более расширенной рабочей памятью. Это расширяется далее в (3) мир отношений между собой и другими, что можно увидеть в процессах привязанности, а также в динамике сотрудничества и конкуренции социальных млекопитающих. Затем (4) происходит существенное повышение общего внимания и намерения, которое создает гораздо более продвинутое интерсубъективное пространство «мы».Наконец, (5) происходит массовый взрыв самосознательного рекурсивного мышления с языком высказываний, обоснованием и эволюцией уровня существования Культура-Личность.

Эта базовая пятиступенчатая модель дает нам возможность обратиться, сформулировать и начать устранять объяснительный пробел в философии и науке о сознании. Мы также можем интерпретировать массовую путаницу в этой области как последствие «Бреши в просвещении», которое говорит о том, почему нам нужна совершенно новая теория познания.

Не пора ли отказаться от сознания «призрака в машине»?

Как люди, мы чувствуем, что знаем, что такое сознание, потому что испытываем его ежедневно. Это то интимное чувство личной осведомленности, которое мы несем с собой, и сопутствующее ему чувство собственности и контроля над нашими мыслями, эмоциями и воспоминаниями.

Но наука еще не достигла консенсуса относительно природы сознания, что имеет важные последствия для нашей веры в свободную волю и нашего подхода к изучению человеческого разума.

Представления о сознании можно условно разделить на два лагеря. Есть те, кто считает, что сознание подобно привидению в механизме нашего мозга, заслуживает особого внимания и самостоятельного изучения. И есть такие, как мы, которые бросают вызов этому, указывая на то, что то, что мы называем сознанием, — это просто еще один результат, генерируемый за кулисами нашей эффективной нейронной машиной.

За последние 30 лет нейробиологические исследования постепенно отходят от первого лагеря.Наша недавняя статья, основанная на исследованиях когнитивной нейропсихологии и гипноза, приводит аргументы в пользу последней позиции, хотя это, кажется, подрывает неотразимое чувство авторства, которое у нас есть над нашим сознанием.

И мы утверждаем, что это не просто тема, представляющая чисто академический интерес. Отказ от призрака сознания, чтобы сосредоточить научные усилия на механизмах нашего мозга, может быть важным шагом, который нам нужно сделать, чтобы лучше понять человеческий разум.

Сознание особенное?

Наше переживание сознания твердо ставит нас на место водителя с ощущением, что мы контролируем наш психологический мир.Но с объективной точки зрения совсем не ясно, как функционирует сознание, и до сих пор ведется много споров о фундаментальной природе самого сознания.

Одна из причин этого в том, что многие из нас, включая ученых, заняли дуалистическую позицию в отношении природы сознания. Дуализм — это философский взгляд, который проводит различие между разумом и телом. Несмотря на то, что сознание генерируется мозгом — частью тела, дуализм утверждает, что разум отличается от наших физических характеристик и что сознание нельзя понять, изучая только физический мозг.

Алекс Бирн из Массачусетского технологического института объясняет философские основы дуалистической позиции.

Легко понять, почему мы так думаем. В то время как любой другой процесс в человеческом теле тикает и пульсирует без нашего контроля, в нашем опыте сознания есть что-то уникально трансцендентное. Неудивительно, что мы относились к сознанию как к чему-то особенному, отличному от автоматических систем, которые заставляют нас дышать и переваривать пищу.

Но все больше данных из области когнитивной нейробиологии, изучающей биологические процессы, лежащие в основе познания, ставят под сомнение эту точку зрения.Такие исследования привлекают внимание к тому факту, что многие психологические функции генерируются и выполняются полностью за пределами нашего субъективного осознания, с помощью ряда быстрых и эффективных бессознательных систем мозга.

---

Читать далее: Что, если сознание — это просто продукт нашего бессознательного мозга?

---

Подумайте, например, о том, как легко мы возвращаемся в сознание каждое утро после того, как потеряли его накануне вечером, или как без целенаправленных усилий мы мгновенно распознаем и понимаем формы, цвета, узоры и лица, с которыми сталкиваемся.

Учтите, что мы на самом деле не ощущаем того, как создаются наши восприятия, как создаются наши мысли и предложения, как мы вспоминаем наши воспоминания или как мы контролируем наши мышцы, чтобы ходить, и наши языки, чтобы говорить. Проще говоря, мы не генерируем и не контролируем свои мысли, чувства или действия — нам просто кажется, что мы их осознаем.

Осведомленность

То, как мы просто осознаем мысли, чувства и мир вокруг нас, предполагает, что наше сознание генерируется и контролируется за кулисами системами мозга, о которых мы до сих пор не подозреваем.

В нашей недавней статье утверждается, что сознание не включает в себя отдельного независимого психологического процесса, отличного от самого мозга, точно так же, как нет дополнительной функции пищеварения, которая существует отдельно от физической работы кишечника.

Нейронные механизмы мозга могут быть всем, что нам нужно изучить, чтобы понять человеческий разум. MattLфотография / Shutterstock

Хотя ясно, что и опыт, и содержание сознания реальны, мы утверждаем, что с научной точки зрения они являются эпифеноменальными: вторичными явлениями, основанными на махинациях самого физического мозга.Другими словами, наш субъективный опыт сознания реален, но функции контроля и владения, которые мы приписываем этому опыту, — нет.

Будущее исследование мозга

Наша позиция не очевидна и не интуитивна. Но мы утверждаем, что, продолжая ставить сознание на место водителя, помимо физической работы мозга, и приписывать ему когнитивные функции, мы рискуем ввести в заблуждение и задержать лучшее понимание человеческой психологии и поведения.

Чтобы лучше согласовать психологию с остальными естественными науками и соответствовать тому, как мы понимаем и изучаем такие процессы, как пищеварение и дыхание, мы выступаем за изменение точки зрения. Мы должны перенаправить наши усилия на изучение бессознательного мозга, а не функций, ранее приписываемых сознанию.

Это, конечно, не исключает психологического исследования природы, происхождения и распространения веры в сознание. Но это означает переориентацию академических усилий на то, что происходит за пределами нашего понимания — где мы утверждаем, что имеют место настоящие нейропсихологические процессы.

Наше предложение кажется лично и эмоционально неудовлетворительным, но мы считаем, что оно обеспечивает будущую основу для исследования человеческого разума — такого, которое рассматривает физические механизмы мозга, а не призрак, который мы традиционно называем сознанием.

.