Гуманистическая психология, логотерапия В.Франкла
Направлением, решительно отвергнувшим
бихевиоризм за игнорирование коренных человеческих проблем и
своеобразия психической организации человека, стала гуманистическая психология. Гуманизм (от лат. «гуманис» — человеческий),
и виде общей ориентации на отношение к человеку, его правам и свободе
как высшей ценности, присущ многим философско-психологическим течениям
и теориям. Смысл же гуманистической концепции к психологии и ее
название могут быть поняты только в конкретном историко-исихологическом
контексте.
Гуманистическая концепция возникла и
середине столетия, когда общий облик американской психологии (и русле
которой и приобрело авторитет указанное движение) определялся
всевластием двух направлений, или «двух сил»,-различных вариантов бихевиоризма и психоанализа.
Будучи общепсихологическими, они внедрялись также и в различные сферы
практики, в особенности психотерапевтической. Именно среде
психотерапевтов н раздались громкие голоса протеста против «двух сил»,
которым не без основания инкриминировались дегуманизация человека,
представление о нем либо как о роботе (в более современном виде как о
маленьком компьютере),
либо как о невротике, «бедное Я» которого разрывают различные комплексы
сексуальные, агрессивные, комплекс неполноценности н Др. Ни то, ни
другое, но мнению инициаторов создания гуманистической психологии, не
позволяет раскрыть позитивное, конструктивное начало целостен человече
скоп личности, ее неистребимое стремление к творчеству и
самостоятельному принятию решении, выбору своей судьбы. Гуманистическая
психология, выступив
В центре исследовательских интересов
психологов-гyманистов стояли проблемы переживания человеком (его
конкретного опыта, не сводимого к общим рассудочным схемам и
представлениям. Речь шла о восстановлении аутентичности (подлинности) личности, соответствия экзистенции
(существования) ее истннной природе. При этом предполагалось (под
влиянием философии экзистенциализма), что эта истинная природа
открывается в так называемой пограничной ситуации, когда человек
оказывается на границе бытия и небытия. Именно в этих условиях он
освобождается от сковывающих его условностей и постигает свою
экзистенцию.
Понять любую теорию можно не только исходя из знания о том, что она утверждает, но и о том, что она отвергает. Гуманистическая психология отвергла конформизм как приспособление к существующему порядку вещей, «уравновешивание со средой» и детерминизм, как уверенность в причинной обусловленности поведения внешними биологическими и (или) социальными факторами. Конформизму были противопоставлены самостоятельность и ответственность субъекта, детерминизму же-самодетерминация. Именно они отличают человека от остальных живых существ и являются качествами, которые не приобретаются, а заложены в его биологии (сопротивление равновесию, потребность поддержать неравновесное состояние, определенный уровень напряжения).
Для этого нужна «теплая эмоциональная атмосфера», в которой индивид (впоследствии Роджерс
Интересные концепции, разработанные в русле гуманистической психологии, связаны с именами А. Маслоу и В. Франкла. Первый из них разработал
В Европе к сторонникам гуманистической психологии, но и особом, отличном от американского, варианте, близок Франкл, назвавший свою концепцию
Франкл разработал специальную технику психотерапии (иногда ее называют третьей-после Фрейда и Адлера — венской школой психоанализа), ориентированную на избавление личности от негативных состояний (тревоги, вины, гнева и т. и.), возникающих при столкновении с психологически трудной (или даже ощущаемой как непреодолимая) преградой. Если личность в подобных случаях утрачивает волю к смыслу, у нее возникает состояние «экзистенциального вакуума», проявляющееся в виде чувства тоски, апатии, опустошенности.
Франкл, Виктор — Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Франкл.Ви́ктор Эми́ль Франкл (нем. Viktor Emil Frankl; 26 марта 1905, Вена, Австро-Венгрия — 2 сентября 1997, Вена, Австрия) — австрийский психиатр, психолог, философ и невролог, бывший узник нацистского концентрационного лагеря. Известен как создатель логотерапии (буквально: исцеление смыслом) — нового, динамично развивающегося в современном мире направления в экзистенциальной психологии и психотерапии и как основатель третьей венской школы (после психоанализа Фрейда и индивидуальной психологии Адлера).
Франкл родился в Вене, в еврейской семье гражданских служащих (нем. Beamtenfamilie). Со стороны матери — внучатый племянник пражского прозаика и поэта Оскара Винера[de] (1873—1944). В юном возрасте проявил интерес к психологии. Дипломную работу в гимназии посвятил психологии философского мышления. После окончания гимназии в 1923 г. изучал медицину в Венском университете, где позднее выбрал специализацию в области неврологии и психиатрии. Особо глубоко изучал психологию депрессий и самоубийств. Ранний опыт Франкла формировался под влиянием Зигмунда Фрейда и Альфреда Адлера, однако впоследствии Франкл отойдёт от их воззрений.
В 1924 году стал президентом школы Sozialistische Mittelschüler Österreich. Работая на этой должности, Франкл создал специализированную программу поддержки для студентов в период получения аттестатов. За время работы Франкла в этой роли не было отмечено ни одного случая самоубийств среди венских студентов. Успех программы привлек внимание Вильгельма Райха, который пригласил Франкла в Берлин.
В 1933—1937 гг. Франкл возглавлял так называемый Selbstmörderpavillon, отделение по предотвращению самоубийств одной из венских клиник. Пациентами Франкла стали свыше 30 тыс. женщин, подверженных риску самоубийства. Однако с приходом к власти нацистов в 1938 г. Франклу запретили лечить арийских пациентов по причине его еврейского происхождения. Франкл занялся частной практикой, а в 1940 г. возглавил неврологическое отделение Ротшильдской больницы, где также работал нейрохирургом. В тот период это была единственная больница, куда допускали евреев. Благодаря усилиям Франкла нескольких пациентов удалось спасти от уничтожения в рамках нацистской программы эвтаназии.
В 1941 г. Франкл женился на Тилли Гроссер.
25 сентября 1942 г. Франкл, его жена и родители были депортированы в концентрационный лагерь Терезиенштадт. В лагере Франкл встретил доктора Карла Флейшмана, который на тот момент вынашивал план по созданию организации психологической помощи вновь прибывающим заключённым. Организовать выполнение этой задачи он поручил Виктору Франклу, как бывшему психиатру.
Всё своё время пребывания в концлагере Франкл посвятил врачебной деятельности, которую он, конечно же, держал втайне от СС. Вместе с другими психиатрами и социальными работниками со всей Центральной Европы он оказывал заключённым специализированную помощь. Задача службы состояла в преодолении первоначального шока и оказании поддержки на начальном этапе пребывания.
Особое внимание было уделено людям, которым угрожала особая опасность: эпилептикам, психопатам[прояснить], «асоциальным», а кроме того, всем пожилым и немощным. В этих условиях необходимо было принимать особые меры и проводить специальную подготовку. Врачи пытались устранить у этих людей психический вакуум, который можно описать словами одной пожилой женщины: «Вечером я спала, а днём страдала». Особую активную роль сыграл берлинский психиатр д-р Вольф, который использовал метод «аутогенной тренировки» Шульца в лечении своих пациентов. Вольф умер от лёгочного туберкулёза. Смысл его методики можно описать как метод самовнушения в состоянии релаксации или гипнотического транса. Сама методика аутогенной тренировки была достаточно сложной для выполнения в условиях лагеря, но всё же с основной задачей справлялась: с её помощью человеку удавалось мысленно удалять себя от места пребывания. Сам Франкл часто пользовался этой методикой, чтобы дистанцироваться от окружающих страданий, объективируя их.
«Так, я помню, как однажды утром шёл из лагеря, не способный больше терпеть голод, холод и боль в ступне, опухшей от водянки, обмороженной и гноящейся. Моё положение казалось мне безнадёжным. Затем я представил себя стоящим за кафедрой в большом, красивом, тёплом и светлом лекционном зале перед заинтересованной аудиторией, я читал лекцию на тему «Групповые психотерапевтические опыты в концентрационном лагере» и говорил обо всём, через что прошёл. Поверьте мне, в тот момент я не мог надеяться, что настанет тот день, когда мне действительно представится возможность прочесть такую лекцию.»
И наконец, что самое важное, их группа психологической помощи предотвращала самоубийства. Франкл организовал службу информации и, когда кто-нибудь выражал суицидальные мысли или проявлял действительное намерение покончить с собой, ему тут же сообщали об этом.
«Что было делать? Мы должны были пробуждать волю к жизни, к продолжению существования, к тому, чтобы пережить заключение. Но в каждом случае мужество жить или усталость от жизни зависела исключительно от того, обладал ли человек верой в смысл жизни, в своей жизни. Девизом всей проводившейся в концлагере психотерапевтической работы могут служить слова Ницше: «Тот, кто знает, „зачем“ жить, преодолеет почти любое „как“».
Этой же основой Франкл пользовался для создания своей методики психотерапевтической помощи — логотерапии. По мнению Франкла, в человеке можно увидеть не только стремление к удовольствию или волю к власти, но и стремление к смыслу. Именно от обращения к смыслу существования зависел результат психотерапии в лагере. Этот смысл для человека, находящегося в лагере в экстремальном, пограничном состоянии, должен был быть безусловным смыслом, включающим в себя не только смысл жизни, но также смысл страдания и смерти. Беспокойство большинства заключённых можно было выразить вопросом «Переживём ли мы лагерь?». Другой вопрос, который задавали Виктору Франклу, был таков: «Имеют ли смысл эти страдания, эта смерть?». Если отрицательный ответ на первый вопрос для большинства людей делал бессмысленными страдания и попытки пережить заключение, то отрицательный ответ на второй вопрос делал бессмысленным само выживание.
Франкл считал, что объективный взгляд на испытываемые страдания помогает выжить. Он и его соратники, среди которых были Лео Бек и Регина Йонас, прилагали все усилия, чтобы помочь заключённым преодолеть отчаяние и предотвратить самоубийство. Франкл создал службу психогигиены для больных и тех, кто утратил волю к жизни. Он читал лекции о нарушениях сна, душе и теле, о медицинской поддержке для души, о психологии альпинизма и горных массивах северных Альп, о здоровье нервной системы, экзистенциальных проблемах в психотерапии и о социальной психотерапии. 29 июля 1943 г. Франкл организовал закрытое заседание научного общества.
19 октября 1944 г. Франкл был переведён в концентрационный лагерь Аушвиц, где провёл несколько дней и был далее направлен в Тюркхайм, один из лагерей системы Дахау, куда прибыл 25 октября 1944 г. Здесь он провёл следующие 6 месяцев в качестве чернорабочего. Его жена была переведена в концентрационный лагерь Берген-Бельзен, где была убита. Отец Франкла скончался в Терезинштадте от отёка легких, мать была убита в Аушвице.
27 апреля 1945 г. Франкл был освобождён американскими войсками. Из членов семьи Франкла выжила только сестра, эмигрировавшая в Австралию.
После 2 лет 7 месяцев заключения в концлагерях Франкл вернулся в Вену. В 1945 г. он закончил свою всемирно известную книгу «Сказать жизни „ДА“. Психолог в концлагере». В книге описан опыт заключённого с точки зрения психиатра.
Вскоре после окончания войны Франкл высказал идею о примирении. В 1946 г. он возглавил Венскую неврологическую клинику и находился на этом посту до 1971 г. В 1947 г. он женился на Элеоноре Катарине Швиндт. Вторая жена Франкла была католичкой. Супруги с уважением относились к религиозным традициям друг друга, посещали церковь и синагогу, праздновали Рождество и Хануку. У них родилась дочь Габриэль, которая впоследствии стала детским психологом. В 1955 году Франкл стал профессором неврологии и психиатрии Венского Университета, а также посещал с лекциями Гарвардский Университет.
В послевоенные годы Франкл опубликовал более 32 книг, многие из которых были переведены на 10—20 языков. Франкл также посетил с лекциями и семинарами множество стран и стал обладателем 29 почетных докторских степеней.
Франкл умер 2 сентября 1997 г. от сердечной недостаточности.
В настоящее время живы члены семьи Франкла: жена Элеонора, дочь Габриэль Франкл-Весели, внуки Катарина и Александр, правнучка Анна Виктория.
В своем основополагающем труде «Человек в поисках смысла» (опубликован в 1959 г. под названием «Из лагеря смерти к экзистенциализму», первое издание вышло в 1946 г. под названием «Trotzdem Ja zum Leben sagen: Ein Psychologe erlebt das Konzentrationslager») Франкл описывает личный опыт выживания в концентрационном лагере и излагает свой психотерапевтический метод нахождения смысла во всех проявлениях жизни, даже самых страшных, тем самым создавая стимул к продолжению жизни. Франкл являлся одним из главных основателей экзистенциальной терапии, его труды послужили источником вдохновения для представителей гуманистической психологии.
Терапевтический метод Франкла относят к категории экзистенциальной терапии. Франкл, посвятивший свою карьеру изучению экзистенциального подхода, пришел к выводу, что отсутствие смысла является главнейшим стрессом для человека. Франкл отождествлял экзистенциальный невроз с кризисом бессмысленности жизни.
Есть мнение, что именно Франкл придумал определение «воскресный невроз», характеризующее подавленное состояние и ощущение пустоты, которое люди часто испытывают по окончании трудовой недели. Франкл отмечал, что такое состояние происходит из-за так называемого экзистенциального вакуума, которое характеризуется ощущением скуки, апатии и пустоты. Человек ощущает сомнение, потерю цели и смысла деятельности.
- Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник / Пер. с англ. и нем. Д. А. Леонтьева, М. П. Папуша, Е. В. Эйдмана. — М.: Прогресс, 1990. — 368 с.: ил. — ISBN 5-01-001606-0.
- Франкл В. Доктор и душа. Пер. с англ. — СПб.: Ювента, 1997.
- Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. Пер. с нем. — СПб.: Речь, 2000.
- Франкл В. Воля к смыслу. Пер. с англ. — М.: Апрель-пресс-Эксмо-пресс, 2000.
- Франкл В. Психотерапия на практике. Пер. с нем. — СПб.: Речь, 2001.
- Франкл В. Теория и терапия неврозов: Введение в логотерапию и экзистенциальный анализ. Пер. с нем. — СПб.: Речь, 2001.
- Франкл В. Сказать жизни «Да»: психолог в концлагере. Пер. с нем. — М.: Смысл, 2004.
- Франкл В. Воспоминания = Was nicht in meinen Buchern steht Lebenserinnerungen. — М.: Альпина нон-фикшн, 2015. — 196 с. — ISBN 978-5-91671-445-6.
- Франкл В. Логотерапия и экзистенциальный анализ: Статьи и лекции = Logotherapie und Existenzanalyse. — М.: Альпина нон-фикшн, 2016. — 344 с. — ISBN 978-5-91671-542-2.
насколько гуманистична «гуманистическая психология» — 1001.ru
Виктор Франкл
В настоящее время кажется, что для психологии нужнее всего, чтобы психотерапия обрела человеческое измерение, измерение человеческих феноменов. Поэтому уместен вопрос, был ли этот шаг реально предпринят направлением, которое получило наименование движения «гуманистической психологии». Хотя и было заявлено, что логотерапия «присоединилась» к этому движению В действительности понятие общения-встречи было привлечено скорее из экзистенциалистской, нежели из психологической литературы. Оно было введено Мартином Бубером, Фердинандом Эбнером и Якобом Л. Морено, вклад которых в экзистенциалистскую мысль состоит в интерпретации существования как со-существования, совместного существования. В этом контексте общение-встреча понимается как взаимоотношение между «Я» и «Ты» — взаимоотношение, которое по самой своей природе может быть установлено только на человеческом и личностном уровне.
Но дело в том, что в таком воззрении нечто упущено, не более и не менее чем целое измерение. Это можно понять, вспомнив теорию языка, предложенную Карлом Бюлером. Он различал три функции языка. Во-первых, язык дает возможность говорящему выразить себя, то есть служит средством самовыражения. Во-вторых, язык-это обращение, адресуемое говорящим тому, с кем он говорит. И в-третьих, язык всегда представляет нечто, то «нечто», о котором человек говорит. Иными словами, когда кто-то говорит, он а) выражает себя, б) обращается «к» кому-то другому; однако если он не говорит при этом «о» чем-то, то не оправданно называть этот процесс «языком». Мы будем в таком случае иметь дело со своего рода псевдоязыком, который действительно не более чем способ самовыражения (и которому иногда недостает даже обращения к партнеру). Есть шизофреники, разговор которых может быть интерпретирован как такой «язык», выражающий лишь настроение, но лишенный обращения к реальности*.
То, что справедливо для языка, относится также к сосуществованию и общению-встрече, поскольку здесь также третий аспект межчеловеческой и межличностной коммуникации должен быть рассмотрен и принят во внимание. Именно для этого аспекта феноменология Брентано и Гуссерля создала термин «интенциональный референт» Не следует также недооценивать или забывать, что самотрансценденция означает стремление не только к смыслу, который ждет осуществления, но и к другому человеку, которого можно полюбить. Без сомнения, любовь идет далее общения-встречи, поскольку общение-встреча осуществляется на человеческом, а любовь — на личностном уровне. Общение-встреча в самом широком смысле слова дает нам осознать партнера как человека, любовь же к нему показывает нам большее — его сущностную уникальность. Эта уникальность — основополагающая характеристика личностного бытия. Самотрансценденция же равно присутствует, превосходит ли человек себя в осуществлении смысла или в общении-встрече, в любви: в первом случае участвует внеличный логос, во втором — личностный, так сказать, воплощенный логос.
В отличие от традиционного понятия общения-встречи, развитого Бубером и Эбнером, расхожее понятие, предлагаемое большей частью литературы в области гуманистической психологии, по-прежнему привязано к устаревшей психологии, которая реально представляет собой монадологию: рассмотрение человека как монады без окон, которые допускали бы самотрансцендирующие отношения. Поэтому понятие общения-встречи вульгаризируется. Оно скорее механистично, чем гуманистично, и, таким образом, оказывается, что движение групп общения все еще привязано к тому, что Питер Р. Хофштеттер из Гамбургского университета однажды удачно назвал «гидравликой либидо».
Следующий случай может быть вопиющим примером. Женщина, входившая в группу общения, была очень возбуждена и полна гнева на своего бывшего мужа, с которым она развелась. Ведущий группы предложил ей проколоть ударом воздушный шар, чтобы дать выход своей агрессии и гневу. Иными словами, воздушный шар должен был заместить реальный объект, а именно ее мужа. Однако можно сказать точно так же, что целью того, что она «дала себе выход», было сделать воздушный шар заместителем самой женщины как субъекта этого взрыва. В конце концов, цель ведь была в том, чтобы предотвратить ее «взрыв». После «отреагирования действием» она могла почувствовать облегчение. Но вправе ли мы принимать, что облегчение после предполагаемого выхода агрессии, о котором человек говорит, — это подлинное переживание? Что доказывает, что оно не является скорее результатом ненамеренного внушения, внушения устарелого представления о совершенной механистичности человека? «Отреагирование действием» ничего не изменило: все субъективные основания для гнева остались на своем месте! По сути, человек занят прежде всего тем, есть ли у него основания, чтобы сердиться, и лишь побочно- собственными эмоциями, будь то гнев или какая-либо иная реакция, которую он проявляет. Но механистическое представление о человеке, лежащее в основе терапевтических процедур вроде вышеописанной, заставляет пациента рассматривать себя с точки зрения «гидравлики либидо», в нем действующей, и тем самым забыть о том, что, в конце концов, человек может также и сделать что-то с данной ситуацией; он может занять определенную позицию и даже выработать какое-то отношение к собственным эмоциям, агрессии и пр. Этому «человеческому потенциалу» в лучшем смысле следовало бы отвести центральное место в подлинно гуманистическом представлении о человеке. Терапевтическая практика, основанная на такой теории, могла бы стремиться к тому, чтобы пациент все в большей мере сознавал этот потенциал: свободу человека изменить что-то в мире к лучшему, если возможно, и изменить себя к лучшему, если это необходимо. Возвращаясь к случаю разведенной женщины — почему бы ей не выбрать отношение, называемое «примирением», будь то примирение с мужем, если это возможно, или, если необходимо, примирение с судьбой разведенной женщины, а затем превратить это затруднительное положение в повод для достижения на человеческом уровне! Разве мы не лишаем нашего пациента возможности подняться над положением, вырасти за его пределы, превратить негативные переживания в нечто позитивное, конструктивное, творческое, разве мы не блокируем такую возможность для пациента, если заставляем его верить в то, во что невротик и так склонен верить, а именно что он пешка, жертва внешних влияний и внутренних обстоятельств? Или, опять обращаясь к нашему примеру, внушая нашей пациентке, что она зависит от мужа, который примирится или не примирится с ней, зависит от агрессии, которая проявится или не проявится и найдет себе выход в том, скажем, что она проколет воздушный шар?
Или возьмем, например, не гнев, а печаль и спросим себя, какой должна быть реакция человека, который оплакивает любимого и которому предлагают транквилизатор: «Закрывать глаза на реальность-не значит уничтожить ее. Уснуть и не сознавать смерть того, кого я люблю, — не значит уничтожить факт, что он мертв. Единственное, что меня заботит, жив он или мертв, а не то, угнетен я или нет!» Иными словами, человек заботится не о том, счастлив он или несчастен, а о том, есть ли у него основания быть счастливым или несчастливым. Систему Вильгельма Вундта критиковали за то, что это «психология без психе, души». Это давно ушло в прошлое, но все еще имеет место то, что я назвал бы «психологией без логоса», — психология, которая интерпретирует человеческое поведение не как вызываемое основаниями, лежащими в мире, а как возникающее по причинам, действующим в его собственной психе (или в его соме). Но, как я говорил, причины — не то же самое, что субъективные основания. Если вы подавлены и выпьете виски, оно может быть причиной того, что ваша подавленность рассеется, но основания для этой подавленности останутся. То же относится и к транквилизаторам, которые не могут изменить судьбу человека или вернуть ему утраченное. Но снова: почему бы не изменить отношение, не превратить тяжелые обстоятельства в повод для достижений на человеческом уровне? Разумеется, ни для чего подобного нет места в психологии, которая отделяет человека от мира, — мира, только в котором его действия могут иметь основания и в котором даже его страдания могут иметь смысл. Психология, рассматривающая человека как замкнутую систему, в которой разыгрываются динамические взаимодействия, а не как существо, стремящееся к смыслу, венчающему его существование, по необходимости должна лишать человека способности превратить трагедию в триумф.
Трудности возникают и с понятием агрессии, будь то биологическое понятие, по Конраду Лоренцу, или психологическое-по Зигмунду Фрейду. Эти понятия неподходящи и неадекватны, потому что они совершенно отрицают интенциональность как присущий человеку феномен. В действительности в пределах моей души нет такой вещи, как агрессия, ищущая выхода и вынуждающая меня, ее «жертву», искать объекты, которые послужили бы для ее «отреагирования». На человеческом уровне, то есть как человек, я не имею фиксированного количества агрессии, чтобы затем направить ее на подходящую цель; в действительности я делаю нечто иное: я ненавижу! Я ненавижу кого-то или что-то. Разумеется, ненавидеть что-то-более осмысленно, чем ненавидеть кого-то (создателя или «собственника» того, что я ненавижу), потому что, если я не ненавижу его лично, я могу помочь ему преодолеть то, что я в нем ненавижу. Я могу даже любить его, несмотря на то, что я в нем ненавижу. Как бы то ни было, ненависть, так же как и любовь, — человеческий феномен в отличие от агрессии; они человечны потому, что они интенциональны: у меня есть основания ненавидеть что-то, и у меня есть основания любить кого-то. В противоположность этому агрессия зависит от причин. Эти причины могут иметь психологическую или физиологическую природу. Что касается последней возможности, достаточно вспомнить классические опыты Хесса, в которых он вызывал агрессию у кошек, стимулируя определенные центры мозга.
Какой несправедливостью было бы предположить, что те, кто вступал в движение Сопротивления против национал-социализма, были заняты только «отыгрыванием» своих агрессивных импульсов, которые по случайности были направлены против Адольфа Гитлера. В действительности большинство из них не намеревалось бороться с человеком по имени Адольф Гитлер, они боролись с системой, называемой национал-социализмом.
Сегодня агрессия стала распространенной-чтобы не сказать модной-темой для конгрессов и конференций. И что даже еще более важно, так называемые «исследования ради мира» также заняты агрессией. Однако я полагаю, что эти «исследования ради мира» обречены на неудачу, если они будут опираться на это не-человеческое и не-личностное понятие. Разумеется, в человеке существуют агрессивные импульсы, интерпретируем ли мы их как наследие, доставшееся нам от до-человеческих предков, или как нечто реактивное в духе психодинамических теорий. Однако на человеческом уровне агрессивные импульсы никогда не существуют в человеке per se, а всегда как нечто, по отношению к чему он должен занять определенную позицию, по отношению к чему он постоянно занимает определенную позицию, выбирает ли он отождествление себя с ними или отделение себя от них. В этом случае значимо личное отношение к безличным агрессивным импульсам, а не сами эти импульсы.
Аналогичны этому суицидальные импульсы. Бессмысленно, например, измерять их. В конечном счете риск самоубийства зависит не от силы суицидальных импульсов в человеке, а от его реакции на эти импульсы, а его реакция в свою очередь зависит, по существу, от того, видит ли он в сохранении жизни нечто осмысленное — хотя бы и приносящее боль. Разумеется, существует и тест, который не претендует на измерение суицидальных импульсов как таковых, но оценивает несравненно более важный фактор — личное отношение к ним. Я разработал этот тест в начале тридцатых годов, а на английском языке впервые описал его в книге «Врач и душа» «Исследования ради мира» заняты, можно сказать, выживанием человечества как целого. Но им вредит фатализм, происходящий от преимущественного внимания к агрессивным импульсам вместо обращения к человеческой способности занять позицию по отношению к ним. Таким образом, агрессивные импульсы превращаются в алиби, в оправдание ненависти. Человек не перестанет ненавидеть, пока его учат, что ненависть создается импульсами и механизмами. Но это он сам ненавидит! Что еще более важно, понятие «агрессивного потенциала» заставляет людей верить, что агрессия может быть канализована. Фактически же бихевиоральные исследования группы Конрада Лоренца показали, что попытки отвлечь агрессию на маловажные объекты и отреагировать на нее безопасными действиями лишь провоцируют и обычно усиливают ее. Разница между агрессией и ненавистью похожа на разницу между сексом и любовью. Меня влечет к партнеру сексуальное побуждение. На человеческом же уровне я люблю партнера, потому что, как я чувствую, у меня для этого множество оснований; половой акт является выражением любви, ее, так сказать, «воплощением». На субчеловеческом уровне я видел бы партнершу, очевидно, всего лишь как объект катектирования либидо — более или менее подходящее средство, чтобы избавиться от излишка спермы. Половое взаимодействие при таком отношении часто характеризуется нашими пациентами как «мастурбирование на женщине». Говоря так, они имплицитно противопоставляют это нормальному отношению к партнеру на человеческом и личностном уровне: здесь партнер видится не как «объект», а как другой субъект. Это исключает отношение человека к другому как только к средству для достижения какой бы то ни было цели. На человеческом уровне человек не «использует» человека, люди встречают, находят друг друга как люди. На личностном уровне личность находит личность, и это есть любовь к партнеру. Общение-встреча сохраняет видение человека в партнере; любовь обнаруживает его уникальность как личности.
Истинное общение-встреча основывается на самотрансценденции, а не просто на самовыражении. В частности, истинное общение-встреча трансцендирует себя к логосу. Псевдовстреча, с другой стороны, основывается на «диалоге без логоса» Что касается тех, кто так хочет, чтобы о нем заботились, то беда в том, что в существующих условиях за это приходится платить, и нетрудно представить себе, сколько искреннего интереса могут проявить те, кто принимает на себя «заботу», не будучи связанными профессиональной этикой, не пройдя ни соответствующего обучения, ни терапии. Во времена, когда лицемерие в сексуальных вопросах вызывает такое отвращение, не следует все же называть сексуальную неразборчивость чувствительностью или общением-встречей. В сравнении с теми, кто подает секс под видом сексуального образования, нудистских марафонов и тому подобного, можно оценить честность обыкновенной проститутки: она не притворяется, что занимается своим делом ради блага человечества, беды которого, как многие авторы хотят нас заставить поверить, заключены в плохом оргазме и должны исцеляться в соответствии с этим. Верно, что часто нам не удается жить в соответствии с идеалами нашей профессиональной этики; однако, в конце концов, терпеть неудачи-неотъемлемая часть человеческого положения. Но если мы терпим неудачу, мы, разумеется, не будем гордиться ею. Тот факт, что исключение из правила иногда случается, не оправдывает превращения исключения в правило.
Однако нынешний культ интимности можно понять. Как указал Ирвин Йелом… Именно этой цели предоставляет себя «группа». Здесь, однако, мы должны иметь дело не только с терапией, но одновременно и с симптомом. В конце концов, «недержание» может быть дефектом на психическом уровне, так же как и на соматическом. На соматическом-возьмите хотя бы случаи артериосклероза, когда пациент начинает смеяться или плакать по совершенно неподходящей причине и не может остановиться. Похож на это другой симптом, также указывающий на нарушение мозговых функций, — отсутствие чувства межличностной дистанции, как это наблюдается при определенных случаях эпилепсии: пациент немедленно вступает в панибратские отношения и не может перестать рассказывать вам интимные подробности своей жизни или расспрашивать вас о вашей.
Итак, движение групп общения и воспитания сензитивности сводится к реакции на социальное и эмоциональное отчуждение. Но реакцию на проблему не следует путать с разрешением проблемы. Даже если «реакция» оказывается целительной, это излечение симптомов, паллиатив. Хуже того, такое лечение может усилить болезнь. Эмоции, о которых идет речь, не могут быть вызваны намеренно. Они ускользают от «гиперинтенции», как я это называю. Нигде это так не очевидно, как в переживании счастья: счастье должно возникать и не может быть вызвано. Счастье должно появиться само, и мы должны дать ему появиться. И наоборот, чем больше мы делаем его целью, тем меньше у нас возможности ее достичь. Мой ученик, предпринявший независимое исследование групп общения, рассказывал, что происходило с ним на одной из них: «Многие просили меня быть их другом. Я не чувствовал себя искренним, обнимая их и говоря, что я их люблю и буду их другом, но я все это так или иначе проделывал. Я заставлял себя быть эмоциональным — но тщетно: чем больше я старался, тем труднее это было».
Мы должны считаться с фактом, что есть проявления, которые не могут возникать по требованию, команде или приказу. Причина состоит в том, что они не могут вызываться произвольно: я не могу «по своей воле» верить; я не могу «по своей воле» надеяться; я не могу «по своей воле» любить; и меньше всего я могу «по своей воле» желать, хотеть. Попытки делать все это отражают совершенно манипулятивный подход к таким человеческим феноменам, как вера, надежда, любовь и желание. Этот манипулятивный подход в свою очередь объясняется ошибкой объективации и овеществления этих феноменов. Чтобы лучше понять это, давайте рассмотрим то, что я назвал бы основной характеристикой любого субъекта, а именно тот факт, что субъект — посредством своей самотрансцен-денции или интенциональных когнитивных актов — всегда находится в отношении со своими собственными объектами, то есть «интенциональными референтами», на которые его когнитивные акты направлены. В той мере, в какой субъект превращается в просто вещь («овеществление») и, таким образом, сам обращается в объект («объективация»), — в той самой мере его собственные подлинные объекты должны исчезнуть, так что его качество субъекта совершенно теряется. Это действительно не только для человека в целом, но и для любого частного человеческого феномена: чем больше мы рефлектируем по его поводу, тем больше мы теряем из вида его «интенциональный референт».
Релаксация также ускользает от любой попытки «произвести» ее. Это полностью принимал в расчет Дж. X. Шульц, систематизировавший релаксационные упражнения. Было весьма мудро с его стороны предлагать пациентам во время этих упражнений представлять себе, что их руки становятся тяжелыми; это автоматически создавало релаксацию. Если бы он приказывал пациентам расслабиться, их напряженность возрастала бы, поскольку они интенсивно и намеренно старались бы расслабиться. Не иначе обстоит дело и с терапией чувства неполноценности: пациенту никогда не удается преодолеть его посредством прямого усилия. Чтобы избавиться от чувства неполноценности, он должен пойти, так сказать, в обход, например посещая определенные места, несмотря на чувство неполноценности, или выполняя свою работу, несмотря на это чувство. До тех пор, пока он направляет свое внимание на чувство неполноценности в себе и «борется» с ним, он продолжает страдать от него; однако, как только он сосредоточит внимание на чем-нибудь, кроме себя, например на задании, чувство неполноценности начнет атрофироваться.
Уделение излишнего внимания чему-либо я называю «гиперрефлексией». Это сходно с гиперинтенцией в том отношении, что и то и другое может породить невроз. И фактически и то и другое может быть усилено в «группе». Пациенту предлагается внимательно наблюдать себя и следить за собой — что еще более важно, участники группы поощряют его к бесконечному обсуждению с ними всего, что он может извлечь из себя. Подходящим термином для того, что при этом происходит, может быть «переобсуждение». И это «переобсуждение» все в большей мере заменяет смысл жизни, который в наши дни так часто отсутствует, которого не хватает тем нашим пациентам, кто охвачен «экзистенциальным вакуумом» Нельзя не согласиться с тем, что говорит Шарлотта Бюлер
Виктор Франкл
62. Направления современной зарубежной психологии (гуманистическая психология, логотерапия в.Франкла, когнитивная психология).
Гуманистическая психология:
Впервые термин использован Олпортом в 30-е годы. В качестве течения гуманистическая психология сформировалась в 60-е годы усилиями Мэя, Маслоу, Роджерса и др. Это был ответ на “негуманные и редукционистские” аспекты господствовавших в США бихевиоризма и психоанализа. Традиционным направлениям психологии также ставилось в упрек их неспособность предложить достойного видения истории и перспектив человека. Маслоу, Местакес и Роджерс начали в 1957 году проводить регулярные семинары по гуманистическому подходу, а весной 1961 года возник “Журнал гуманистической психологии” и Американская ассоциация за гуманистическую психологию, начали проводится международные конференции. Гуманистическая психология призывала не раскладывать человека на отдельные элементы (рефлексы, когнитивные процессы, фиксации и проекции и т.д.), а изучать целостно, при этом больше внимания уделяя индивидуальным особенностям каждой личности. Большое внимание акцентировалось на проблемах ценностно-ориентированного развития, самореализации человека, проблемам ценностей и смыслов человеческого бытия, нравственного выбора и т.п. Во многом гуманистическая психология носила черты науки более общей, нежели прочие течения: она ставила проблемы положения человека в обществе вообще, усовершенствования условий труда и жизни людей; сами основатели этого направления часто понимали ее как междисциплинарную гуманистическую науку. В рамках гуманистической психологии сложилось два отличных подхода: первый разрабатывался Мэем и был очень близок к экзистенциальной психологии, поскольку делал акцент на проблемах и трудностях личностного выбора, ответственности в определении смысла существования и пр.; представители второго подхода — Маслоу и Роджерс — постулировали изначальную конструктивность и позитивность психики человека.
Методология: Представители гуманистической психологии активно участвовали в споре о соотношении экспериментальной (применение методов естественнонаучного эксперимента) и экспириентальной (применение феноменологических и экзистенциальных методов) парадигм в психологических исследованиях. Все они критиковали приверженцев экспериментальной парадигмы за то, что в погоне за поиском основных законов поведения они упускают то, что делает человека индивидуальной личностью, что проверяют теории без определения общего взгляда на природу проблемы. Олпорт предложил в качестве выхода метод “систематического эклектизма” как открытую систему изучения (в противовес теориям, которые всегда закрыты, так как основаны и действуют в определенных теоретических рамках), который позволит психологии достичь в методах изучения человека тех же глубин, каких уже достигла в своих методах клиническая психология; Маслоу считал, что экспериментальная проверка должна только следовать за приобретением личного опыта, являться конечной стадией процесса накопления знаний; Роджерс призывал использовать положительные стороны логического позитивизма, но при этом ставить в центр системы исследования человеческую субъективность. Он призывал строить гипотезу по законам логики и эксперимента, но проверять ее в рамках собственных координат пациента, предварительно выясненных. Мэй призывал изучать не причинно-следственные связи, не отвечать на вопрос “почему?”, а описывать сам феномен состояния, отвечать на вопрос “что?”. Все знают, отчего человек плачет, но что есть чувство горечи — на этот вопрос наука не может ответить.
Логотерапия:
В.Франкл (1905 — ) считал базисным мотивом человеческого поведения борьбу за смысл жизни, стремление к смыслу в противовес психоаналитическому принципу удовольствия. Потеря смысла создает экзистенциальный вакуум. Смысл имеет конкретное содержание (а не абстрактен), он индивидуален и составляет сущность существования применительно к каждому человеку. Смысл нельзя придумать, он должен быть найден. Смысл не может быть дан извне. Он образуется на пересечении внутреннего (ответственность за выбор) и внешнего (жизнь подбрасыввает задачи, которые могут стать осмысленными). Три типа ценностей: ценности отношения – выработка определенного отношения к своей судьбе, нахождение в нейй смысла, самотрансценденция; ценности творчества – изменение отношения к миру, как изменение самого мира. Своббода отношения к действительности и действия в ней. ; и ценности переживания – проявляются в чувствительности человека к явлениям окружающего мира. Это опыт переживаний, приобретенных человеком в любви, которая есть переживание другого человека во всем егоо своеобразии и неповтоооримости. Противостоит концепции самоактуализации: С. – не цель, но результат осуществления смысла. С. сама по себе – бред.
Обретение смысла достигается путем совершения деятельности, в отношении к другим людям, и в выработке позиций в отношении различных жизненных ситуаций. Задача логотерапии как раз и заключается в том, чтобы помочь найти пациенту скрытый смысл его существования, мобилизовать свои ресурсы.
36
Гуманистическая психология Виктор Франкл Виктор Эмиль Франкл
Гуманистическая психология. Виктор Франкл
Виктор Эмиль Франкл (Viktor Emil Frankl) 1905 – 1997, Австрия
В 1924 году стал президентом школы Sozialistische Mittelschüler Österreich. Создал специализированную программу поддержки для студентов.
Терезиенштадт
«Так, я помню, как однажды утром шёл из лагеря, не способный больше терпеть голод, холод и боль в ступне, опухшей от водянки, обмороженной и гноящейся. Моё положение казалось мне безнадёжным. Затем я представил себя стоящим за кафедрой в большом, красивом, тёплом и светлом лекционном зале перед заинтересованной аудиторией, я читал лекцию на тему «Групповые психотерапевтические опыты в концентрационном лагере» и говорил обо всём, через что прошёл. Поверьте мне, в тот момент я не мог надеяться, что настанет тот день, когда мне действительно представится возможность прочесть такую лекцию» .
Франкл организовал службу информации, и, когда кто-нибудь выражал суицидальные мысли или проявлял действительное намерение покончить с собой, ему тут же сообщали об этом.
Что было делать? Мы должны были пробуждать волю к жизни, к продолжению существования, к тому, чтобы пережить заключение. Но в каждом случае мужество жить или усталость от жизни зависела исключительно от того, обладал ли человек верой в смысл жизни, в своей жизни. Девизом всей проводившейся в концлагере психотерапевтической работы могут служить слова Ницше: «Тот, кто знает, „зачем“ жить, преодолеет почти любое „как“» .
Согласно логотерапии, борьба за поиск смысла жизни является основной движущей силой для человека.
Лео Бек раввин немецко-польского происхождения, учёныйфилософ, лидер прогрессивного иудаизма Регина Йонас первая в мире практикующая женщинараввин
Дахау Аушвиц
Спасибо за внимание!
Проблема личности в гуманистической психологии
Фундаментальную роль в развитии психологии личности сыграли гуманистические теории А. Маслоу, К. Роджерса, В. Франкла. Они почти не используют непосредственно понятие «функция личности», но фактически в их работах идет речь о важнейших функциональных предназначениях личности: в создании средств психологической безопасности человека, в идентификации с определенной группой, в близких смысловых отношениях с другой личностью, в завоевании социального признания и поддержании внутреннего статуса самоуважения, в поиске истины и жизненного смысла, в реализации нравственно-эстетических идеалов добра и красоты, здесь фактически речь идет о функции удержания жизнедеятельности человека на определенном уровне духовности, в обеспечении целостности жизнедеятельности и уникальности существования индивида, в глубинном осмыслении бытия и своего места в нем, в оценке своих достижений, которая бы соответствовала представлению о ценности собственного «Я», в прояснении жизненной ситуации и сложившихся в ней приоритетов, в автономности бытия и свободе, в богатстве переживаний (21).
Ученые, причисляющие себя к гуманистическому течению (также рассматриваемому как «третья сила» или «движение за осуществление возможностей человека»), заявляют, что человек от природы хорош и способен к самосовершенствованию. С точки зрения гуманистической психологии, сама сущность человека постоянно движет его в направлении личного роста, творчества и самодостаточности, если только чрезвычайно сильные обстоятельства окружения не мешают этому. Сторонники гуманистической психологии также утверждают, что люди – в высшей степени сознательные и разумные создания без доминирующих бессознательных потребностей и конфликтов. В общем, гуманистические персонологи рассматривают людей как активных творцов собственной жизни, обладающих свободой выбирать и развивать стиль жизни, которая ограничена только физическими или социальными воздействиями. (21)
Некоторые теоретики в значительной степени склонялись к подобным взглядам, например, Фромм, Олпорт, Келли и Роджерс, однако именно Абрахам Маслоу получил всеобщее признание как выдающийся представитель гуманистической теории личности. Его теория самоактуализации личности, основанная на изучении здоровых и зрелых людей, ясно показывает основные темы и положения, характерные для гуманистического направления. (21)
Основные принципы гуманистической психологии
Термин гуманистическая психология был придуман группой персонологов, которые в начале 1960-х годов под руководством Маслоу объединились с целью создания жизнеспособной теоретической альтернативы двум наиболее важным интеллектуальным течениям в психологии – психоанализу и бихевиоризму. Гуманистическая психология не является строго организованной теоретической системой – лучше рассматривать ее как движение (то есть особую группу теоретических подходов к личности и клинической психологии). Маслоу назвал свой подход психологией третьей силы. Гуманистическая психология глубоко уходит корнями в экзистенциальную философию, разработанную такими европейскими мыслителями и писателями, как Серен Кьеркегор (1813-1855), Карл Ясперс (1883-1969), Мартин Хайдеггер (1889-1976) и Жан-Поль Сартр (1905-1980). Некоторые выдающиеся психологи также оказали влияние на развитие гуманистического подхода к личности. Наиболее известными среди них являются Эрих Фромм, Гордон Олпорт, Карл Роджерс, Виктор Франкл и Ролло Мей.
Экзистенциалистский взгляд на человека берет начало из конкретного и специфического осознания уникальности бытия отдельного человека, существующего в конкретный момент времени и пространства. Экзистенциалисты полагают, что каждый из нас живет как «сущий-в-мире», осознанно и болезненно постигая наше существование и конечное несуществование (смерть). Мы не существуем вне мира, и мир не имеет значения без нас, живущих в нем. Отвергая понятие, что человек является продуктом либо наследственных (генетических) факторов, либо влияния окружающей среды (особенно раннего влияния), экзистенциалисты подчеркивают идею о том, что, в конце концов, каждый из нас ответствен за то, кто мы и чем становимся. Как сказал Сартр: «Человек не что иное, как то, чем он делает себя сам. Таков первый принцип экзистенциализма». Следовательно, экзистенциалисты полагают, что каждому из нас брошен вызов – мы все стоим перед задачей наполнить нашу жизнь смыслом в этом абсурдном мире. Тогда «жизнь есть то, что мы из нее делаем». Разумеется, уникальный человеческий опыт свободы и ответственности за придание своей жизни смысла не дается даром. Иногда свобода и ответственность могут быть тяжелой и даже пугающей ношей. С точки зрения экзистенциалистов, люди сознают, что они в ответе за свою судьбу, и поэтому испытывают боль отчаяния, одиночество и тревогу. (21)
Только сами люди, брошенные в водоворот жизни в данный момент времени и в данном месте, ответственны за выбор, который они делают. Это не означает, что, если людям дана свобода выбора, они непременно будут действовать в своих собственных интересах. Свобода выбора не гарантирует, что выбор будет безупречным и мудрым. Если бы это было так, люди не страдали бы от отчаяния, отчуждения, тревоги, скуки, вины и множества других навязываемых себе неприятных чувств. Для экзистенциалистов вопрос заключается в том, может или нет, человек жить подлинной (честной и искренней) жизнью в осознанной последовательности ее случайностей и неопределенностей. Так как экзистенциальная философия полагает, что каждый человек ответствен за свои действия, она апеллирует к гуманистической психологии; теоретики-гуманисты также подчеркивают, что каждый человек является главным архитектором своего поведения и жизненного опыта. Люди – мыслящие существа, переживающие, решающие и свободно выбирающие свои действия. Следовательно, гуманистическая психология в качестве основной модели принимает ответственного человека, свободно делающего выбор среди предоставленных возможностей. Как заметил Сартр – «Я есть мой выбор».
Наиболее важная концепция, которую гуманистические психологи извлекли из экзистенциализма, – это концепция становления. Человек никогда не бывает статичен, он всегда находится в процессе становления. Как свободное существо человек ответствен за осуществление как можно большего числа возможностей, он живет по-настоящему подлинной жизнью, только если выполняет это условие. С экзистенциально-гуманистической точки зрения, поиск подлинного существования требует чего-то большего, чем удовлетворение биологических потребностей и половых или агрессивных побуждений. Люди, отказывающиеся от становления, отказываются расти; они отрицают, что в них самих заложены все возможности полноценного человеческого существования. Для гуманистического психолога такой взгляд является трагедией и извращением того, чем может быть человек, так как он ограничивает его жизненные возможности. Проще говоря, будет ошибкой, если люди откажутся от возможности сделать каждый момент своего бытия максимально насыщенным и наилучшим образом выявить свои способности. Несмотря на то, что становлению отводится большая роль, гуманистические психологи признают, что поиск подлинной и полной смысла жизни не легок. Это особенно справедливо в век глубоких культурных перемен и конфликтов, когда традиционные убеждения и ценности больше не являются адекватными путеводными вехами для жизни или для нахождения смысла существования человека. В бюрократическом обществе индивид стремится к деперсонализации и исчезновению в группе. Так, многие люди становятся отчужденными и отстраненными – чуждыми себе и окружающим. Другим не хватает «мужества быть» – уйти от старых шаблонов, настоять на своем и искать новые и эффективные пути для лучшей самоактуализации. Они предпочитают полагаться на то, что одобряется и ценится друзьями, семьей, учителями, религией, социальными установками или обществом в целом. Люди должны принять на себя ответственность за выбор и направление своей судьбы, так как хотели того или нет, но они пришли в этот мир, и они ответственны за одну человеческую жизнь – свою собственную. Избегать свободы и ответственности – значит быть не подлинным, вести себя предательски и, в конце концов, жить в отчаянии безнадежности. (21)
Индивид как единое целое. Одним из наиболее фундаментальных тезисов, лежащих в основе гуманистической позиции Маслоу, является то, что каждого человека нужно изучать как единое, уникальное, организованное целое. Для Маслоу человеческий организм всегда ведет себя как единое целое, а не как набор дифференцированных частей, и то, что случается в какой-то части, влияет на весь организм. Эта холистическая точка зрения, сформулированная в часто цитируемом метком выражении гештальт-психологии: «Целое – больше чем и отлично от суммы его частей», с очевидностью проявляется во всех теоретических трудах Маслоу.
В теории Маслоу мотивация влияет на человека в целом, а не только на отдельные части его организма.
Для Маслоу центральной характеристикой личности является непременное единство и общность. (21)
Гуманистическая психология Википедия
Гуманисти́ческая психоло́гия (англ. Humanistic psychology) — направление в западной (преимущественно американской) психологии, признающее своим главным предметом личность как уникальную целостную систему, которая представляет собой не нечто заранее данное, а «открытую возможность» самоактуализации, присущую только человеку[1]. В гуманистической психологии в качестве основных предметов анализа выступают: высшие ценности, самоактуализация личности, творчество, любовь, свобода, ответственность, автономия, психическое здоровье, межличностное общение. Гуманистическая психология в качестве самостоятельного течения выделилась в начале 60-х годов XX века, как протест против доминирования бихевиоризма и психоанализа в США, получив название третьей силы. К данному направлению могут быть отнесены Абрахам Маслоу, Карл Роджерс, Гордон Олпорт, Виктор Франкл, Шарлотта Бюлер, Ролло Мэй, Сидни Джурард, Джеймс Бьюдженталь, Эверетт Шостром, Ханс-Вернер Гессманн, Фредерик Перлз и другие. К гуманистической психологии относится направление позитивной психологии, которое занимается исследованием положительных аспектов психики человека. Гуманистическая психология в качестве своей философской базы опирается на экзистенциализм. Манифестом гуманистической психологии стала книга под редакцией Ролло Мэя «Экзистенциальная психология» — сборник докладов, представленных на симпозиуме в Цинциннати в сентябре 1959 года в рамках ежегодного съезда Американской психологической ассоциации.
Основные черты
Гуманистическая психология выступает против построения психологии по образцу естественных наук и доказывает, что человек, даже будучи объектом исследования, должен изучаться как активный субъект, оценивающий экспериментальную ситуацию и выбирающий способ поведения.
В 1963 г. первый президент Ассоциации гуманистической психологии, Джеймс Бьюдженталь, выдвинул пять основополагающих положений данного направления психологии[2]:
- Человек как целостное существо превосходит сумму своих составляющих (иначе говоря, человек не может быть объяснён в результате научного изучения его частичных функций).
- Человеческое бытие развёртывается в контексте человеческих отношений (иначе говоря, человек не может быть объяснён своими частичными функциями, в которых не принимается в расчёт межличностный опыт).
- Человек сознаёт себя (и не может быть понят психологией, не учитывающей его непрерывное, многоуровневое самосознавание).
- Человек имеет выбор (человек не является пассивным наблюдателем процесса своего существования: он творит свой собственный опыт).
- Человек интенциален (человек обращён в будущее; в его жизни есть цель, ценности и смысл).
На основе гуманистической психологии строятся некоторые направления психотерапии и гуманистическая педагогика.
Лечебными факторами в работе гуманистического психолога и психотерапевта являются, прежде всего, безусловное принятие клиента, поддержка, эмпатия, внимание к внутренним переживаниям, стимулирование осуществления выбора и принятия решений, подлинность. Однако, при кажущейся простоте, гуманистическая психотерапия основана на серьёзной феноменологической философской базе и использует чрезвычайно широкий набор терапевтических технологий и методов.
Принципы гуманистической психологии
- Человек — это особая сущность, наличие сознания выделяет его из окружающего мира, делает его уникальным.
- Природа человека беспрерывно развивается и поэтому не может быть определена.
- Человек един и целостен. Нельзя разделять органическое и целостное.
- Самореализация — это неотъемлемая часть природы человека. Сам человек изначально добр или нейтрален, устремлен в будущее.
- Творческая сила индивида, свобода воли и спонтанность — это то, на что нужно обращать внимание.
- Экзистенциональное состояние человека — важнейший источник информации. Из этих принципов исходят нравственные жизненные принципы:
- Ответственность за свои поступки. Человек не орудие бессознательного.
- Отношения людей должны основываться на взаимном уважении и признании.
- Каждый человек должен ощущать себя в настоящем.
Одно из базовых убеждений гуманистически-ориентированных специалистов заключается в том, что каждый человек содержит в себе потенциал выздоровления. При наличии определённых условий, человек может самостоятельно и в полной мере реализовать этот свой потенциал. Поэтому работа гуманистического психолога направлена, прежде всего, на создание благоприятных условий для реинтеграции личности в процессе терапевтических встреч[источник не указан 390 дней].
Основные представители
Абрахам Харольд Маслоу
А. Маслоу известен как один из основателей гуманистического направления в психологии. Наибольшую известность ему принесла его иерархическая модель мотивации. Согласно данной концепции, у человека с рождения последовательно появляются и сопровождают его взросление семь классов потребностей:
1) физиологические (органические) потребности, такие как голод, жажда, половое влечение и т. д.;
2) потребности в безопасности — потребность чувствовать себя защищённым, избавиться от страха и неудач, от агрессивности;
3) потребности в принадлежности и любви — потребность принадлежать к общности, находиться рядом с людьми, быть признанным и принятым ими;
4) потребности в уважении (почитании) — потребность в достижении успеха, одобрение, признание, авторитет;
5) познавательные потребности — потребность знать, уметь, понимать, исследовать;
6) эстетические потребности — потребность в гармонии, симметрии, порядке, красоте;
7) потребность в самоактуализации — потребность в реализации своих целей, способностей, развитие собственной личности.
По мнению А. Маслоу, в основании данной мотивационной пирамиды лежат физиологические потребности, а высшие потребности, такие как эстетические и потребность в самоактуализации, образуют её вершину. Также он считал, что потребности вышележащих уровней могут быть удовлетворены только при условии предварительного удовлетворения потребностей нижележащих уровней. Поэтому самоактуализации достигает только небольшое количество людей (около 1 %). Эти люди обладают личностными особенностями качественно отличными от свойств личности невротиков и людей, не достигающих такой степени зрелости: независимостью, креативностью, философским мировосприятием, демократичностью в отношениях, продуктивностью во всех сферах деятельности и т. п. Позже, А. Маслоу отказывается от жесткой иерархичности данной модели, выделяя два класса потребностей: потребности нужды и потребности развития.
Карл Рэнсом Роджерс
Роджерс исходил из того, что любой человек имеет желание и умение к личному самосовершенствованию. Будучи существом, наделённым сознанием, он сам для себя определяет смысл жизни, его цели и ценности, является высшим экспертом и верховным судьёй. Центральным понятием в теории Роджерса стало понятие «Я», включающий в себя представления, идеи, цели и ценности, через которые человек характеризует самого себя и намечает перспективы своего роста. Основные вопросы, которые любой человек ставит и обязан решать, следующие: «Кто я?», «Что я могу сделать, чтоб стать тем, кем я хочу быть?»
Образ «Я», складывающийся в итоге личного жизненного опыта, в собственную очередь оказывает влияние на восприятие данным человеком мира, иных людей, на оценки, что даёт человек своему поведению. Я-концепция может оказаться положительной, амбивалентной (противоречивой), отрицательной. Индивид с положительной Я-концепцией видит мир иначе, чем человек с отрицательной или амбивалентной. Я-концепция может неправильно отражать действительность, быть искажённой и вымышленной. То, что не согласуется с Я-концепцией человека, может оказаться вытеснено из его сознания, отвергнуто, впрочем фактически может быть истинным. Степень удовлетворенности человека жизнью, мера полноты прочувствованной им радости зависят именно от того, насколько его опыт, его «настоящее Я» и «идеальное Я» согласуются между собою.
Виктор Эмиль Франкл
В. Франкл считал, что основная движущая сила развития личности — это стремление к смыслу, отсутствие которого порождает «экзистенциальный вакуум» и может привести к самым печальным последствиям, вплоть до самоубийства.
Литература
- Мэй Р., и др. Экзистенциальная психология /Перевод с английского Л. Я. Дворко. — Львов: Инициатива; М.: Институт общегуманитарных исследований, 2005. — 160 с. — (Серия «Psychologia Vera») ISBN 966-7172-10-4 ISBN 5-88230-164-5
- Шеховцова Л. Ф. Мировоззренческие основания гуманистической и трансперсональной психологий // Шеховцова Л. Ф. Христианское мировоззрение как основа психологического консультирования и психотерапии. — СПб.: Общество православных психологов Санкт-Петербурга, 2009. — С. 24-32[3]. — 168 с. — 250 экз. — ISBN 5-85991-021-5 (4).
Примечания
- ↑ Ярошевский М. Г. Гуманистическая психология (недоступная ссылка) (недоступная ссылка с 14-06-2016 [1369 дней])
- ↑ Ирвин Д. Ялом. Экзистенциальная психотерапия. М., 1999
- ↑ Критический анализ основных положений гуманистической психологии.