Архетип юнга: «Батенька, да Вы оборотень!» — Новости — Научно-популярный журнал «ИКСТАТИ» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Автор: | 30.12.1973

Содержание

что они расскажут о вашей личности?

В этой статье вы узнаете:

  • Что такое архетип и как с ним работать;
  • Архетипы Юнга: что они скажут о нас?
  • Как применяют архетипы в маркетинге.

Слово «архетип», наверняка, знакомо каждому из нас. Однако, не все понимают, что подразумевает под собой этот психологический термин. Дословно с греческого языка он переводится как «прообраз». Опираясь на данное понятие, в свое время Густав Юнг разработал фундаментальную теорию архетипов личности, что дало мощный толчок к появлению сложных и интересных идей из области философии, литературы и психологии. Что подразумевал под этим автор теории архетипов, ученик З. Фрейда, и как определить, к какому типу принадлежите вы или ваши близкие, узнаете из материалов этой статьи.

Что такое архетип

Архетип – элемент коллективного бессознательного. Наследие досталось нам от предков посредством фольклора, а далее, путем поиска фактов в недрах человеческой души.

Понятие подразумевает под собой базовую врожденную структуру психической матрицы человека, которая определяет приоритеты, а, следовательно, координирует направление мышления, а также следующие за ним поступки, реакции на внешние обстоятельства.

Архетип личности руководит выбором человека, будь то поиск партнера, работы или формирование отношения к жизни. Понимая специфику отдельного архетипа, можно изменить сценарий жизни, откорректировав внутренние установки, которыми он руководствуется. Психотерапевты широко используют этот подход и помогают людям избавиться от комплексов, вредных «прошивок» и всего того, что мешает обрести им истинное счастье.

Архетипы Юнга

Область психологии, связанная с изучением архетипов, как бы это странно ни звучало, в качестве опорного материала использует выше упомянутые фольклорные источники. Они играют роль продуктов области первобытного сознания человечества. То есть, между фольклором и архетипами личности существует прямая связь.

Архетипы, согласно теории Юнга – это классификация человечества, а характеристики того или иного архетипа передаются из поколения в поколение по принципу наследственности. Первичный образ архетипа концентрируется в области глубокого бессознательного, которое выходит за границы личности.

Редакция рекомендует: «Размышления за чашкой кофе» о человеческих отношениях, психологии, жизни и многое другое. Каждая ее страница как глоток ароматного кофе наполняет силами, пробуждает, дарит истинное наслаждение.

Как работают архетипы людей в повседневной жизни? Акцентуация архетипов выражается в талантах, склонностях и интересах человека. Так, благодаря принадлежности к архетипу, можно предположить, в каком направлении деятельности человек потенциально добьется успеха и кого выберет в качестве спутника жизни.

Разрабатывая теорию архетипов, Юнг заимствовал названия из эпоса и мифов, а также народного фольклора. В классификации встречаются названия «Тень» («Мефистофель»), «Мудрый старик» («Заратуштра») и прочие ассоциативные интерпретации. Разберем эти архетипы и охарактеризуем их подробнее.

Мудрый старик

Другие его имена Мудрец, Мыслитель. Исходя из названий, легко предположить, какие ценности данный тип ставит в основу пирамиды своих потребностей. Это изучение окружающего мира, его свойств и качеств человеческой души. Он сконцентрирован, спокоен, готов воспринимать все новое и необычное. При этом, материальное благополучие для него не столь важно, как внутренняя душевная гармония и единение с природой. По отношению к чужим порокам или добродетели он нейтрален. В силу внешней отстраненности, Мудрецы производят впечатление холодных и безразличных. Но, это не так. Просто их сложно втянуть в сомнительное приключение, праздную беседу, лишенную глубокой интеллектуальной нагрузки или авантюру. Увеселениям такие люди предпочитают углубление во внутренний диалог и медитации. Они много размышляют, потому слывут хорошими советчиками тем, кто терзается от душевных мук. Кроме того, способность Мудрецов видеть глубинную истину проблемы, помогает находить решение даже в самых сложных ситуациях.

Анима

Это архетип, психология которого несет женскую энергию, независимо от пола человека. Анима очень эмоциональна, склонна ярко выражать порывы и эмоции, бурлящие внутри. Она концентрирует в себе признаки женских реакций: резкие перемены настроения, хорошую интуицию, способность искренне и беззаветно любить. Мужчина, наделенный качествами характера Анимы, импульсивен, раздражителен, легко возбудим. Иногда излишняя эмоциональность «выключает» здравый смысл. Поэтому, они сначала делают, а потом думают, о чем в последствии нередко сожалеют.

Анимус

Этот архетип – противоположность предыдущего. Им руководит мужская психическая составляющая. Анимус отвечает за открытие глаз Анимы, то есть, за женское прозрение. Женщины этого архетипа, при внешней хрупкости, имеют сильный внутренний стержень. Их действия логичны, обоснованы, а суждения подкреплены опытом. Они редко подвергаются импульсивным действиям, резким выражениям, но при этом, их интуиция ослаблена. Они не склонны пускаться в авантюры, поскольку консервативны и ценят стабильность. Однако, у этого архетипа есть и темная сторона.

Излишняя осторожность лишает их многих возможностей. Кроме того, они не гибки в мышлении. Неспособность мыслить абстрактно иногда превращает их суждения, основанные на «нерушимых» догмах, в абсурд.


Читайте также: Как выбрать тип терапии по типу темперамента


Самость

Этот архетип Юнг считал самым полным и гармоничным. Он характеризовался целостностью и самодостаточностью личности. Внутри архетипа самости сознательное и бессознательное находятся в идеальном балансе, что уравновешивает противоположные элементы психики. Архетип самости Юнг считал всеобъемлющим. Он символизирует динамику и равновесие одновременно, что дает уникальную возможность внутренним противоположностям прийти к согласию. Самость – редкий архетип, поэтому, внутри личности он может проявляться крайне слабо. Чаще это происходит во сне, где он выступает в качестве почти незримого и едва уловимого образа. Однако, большинству людей Самость не свойственна вовсе.

Тень

Еще одно название архетипа – «Анти-Я».

Сюда входят установки, привычки и убеждения, отвергаемые и не принимаемые человеком. Это темная сторона личности, его демон, животная страсть, которую человек старательно скрывает и всячески подавляет внутри себя. Желание «закопать» демона в глубь души обусловлена недопустимостью подобных проявлений в рамках общественных норм морали. Компонент Тени в структуре любого архетипа, присутствует практически у всех, но, ведет себя по-разному. Выскочить из табакерки черт может, когда человек находится в измененном состоянии сознания, подвержен психическим отклонениям или находится в нетипичной жизненной ситуации.

Персона

Для архетипа характерна черта притворщика и искусного мастера перевоплощений. Иными словами, Персона носит маски и перед каждым человеком проявляет себя по-разному. Это хамелеон, истинные намерения и качества которого разгадать чрезвычайно трудно. Персона будто живет несколькими жизнями сразу. Причем герои каждой из его реальностей могут не иметь между собой ничего общего.

Персоне нужна публика, поэтому, такой человек активен, социализирован, легко идет на контакт с каждым собеседником и обладает магической привлекательностью. Однако, темная сторона Персоны скрывает отчаянного социопата, который бросается из одной крайности в другую. Жажда приключений и склонность к неоправданному риску делает их опасными, как для окружающих, так и для самих себя.

Бог

Это целый комплекс архетипов, поделенных по гендерному признаку, который ввела последовательница Юнга Дж. Болен. К мужским архетипам Бог она отнесла:

  • Зевса – сильного духом и волевого и уверенного в себе;
  • Аполлона – морально зрелого, взрослого и рассудительного;
  • Гадеса – загадочного, скрытного, спокойного;
  • Диониса – веселого, общительного, увлекающегося;
  • Гефеста – сильного и трудолюбивого;

Архетипы женщин-богинь:

  • Афина – воинственная, мудрая, рассудительная;
  • Артемида – бунтующая, не терпящая границ, сильная духом;
  • Афродита – нежная, чувственная, сексуальная;
  • Геката – мистическая, склонная к оккультизму;
  • Тюфе – многоликая, противоречивая, амбициозная, максималистка.
Мать

Этот архетип – Инь и Янь мироздания. Она зло всего сущего и одновременно, его начало. Психология выделяет его, как особый, неизменно присутствующий и всплывающий в процессе психотерапии. Любопытно, что воздействие этого противоречивого архетипа проявляется не только на ментальном, но и на материальном уровне. В частности, внутренний конфликт человека с архетипом Мать приводит к тому, что вещи в его руках, буквально, «горят», появляются серьезные финансовые проблемы, случается порча имущества. На тонком плане может не складываться личная жизнь, возникают сложности в коммуникации, тяжелая адаптивность. Феномен архетипа Матери у женщин состоит еще и в том, что способность носительницы к зачатию ребенка, его вынашиванию и последующему рождению определяется исключительно физическим состоянием матки.

Ребенок

Божественный архетип. Внутри него спрятан мощнейший духовный потенциал, сохранить и пронести сквозь жизнь, который дано единицам. Архетип Ребенка – это кладезь знаний, который хранит в себе силу коллективного бессознательного и всей Вселенной. С одной стороны, его внешняя беззащитность обезоруживает и побуждает к тому, чтобы его оберегать. С другой стороны, он настолько силен, что легко уничтожит врага, оставшись при этом невредимым. При этом, носителя одолевают полярные эмоции, с которыми он, на удивление, хорошо совладает и, будучи столь противоречивым, живет счастливой жизнью.

Шут

Название архетипа не стоит ассоциировать с дурашливым образом пересмешника. Под ним кроется творческая многогранная личность, склонная генерировать нестандартные решения. О таких людях пишут приключенческие романы и снимают кино. Это смелый и неординарный человек, способный поставить на карту все. Ему чужды рамки, тягостное отношение к жизни. Шут выходит сухим из воды там, где остальным угрожает неминуемая гибель. Он живет здесь и сейчас, чем вызывает, как зависть, так и недоумение. Его спонтанность, ироничность и легкость в сочетании с обаянием, притягивают людей. Симпатию усиливает способность Шута превратить проблему в веселое приключение, а рутинную работу в увлекательный творческий процесс. С другой стороны, Шут ходит по тонкому лезвию, рискует и подвергает риску своих близких, что со временем очень утомляет и раздражает.

Ведьма

Наделенные этим архетипом люди обладают сильной интуицией, граничащей с ясновидением. Их интересуют эзотерические учения, нередко они являются последователями тех или иных религиозных или оккультных учений. Архетип Ведьма обладает магической притягательностью, весьма обаятелен и одновременно загадочен. Ведьму легко узнать. Она носит на теле амулеты, обереги, возможно, татуировки, имеющие магический тайный смысл. Нередко такие люди обладают даром. Ведьмы со светлой энергетикой лечат, помогают, вдохновляют. Темные Ведьмы – искусные манипуляторы и разрушители.

Не стоит ограничивать понимание себя или близкого только в рамках одного из представленных архетипов. Архетипы – это грани личности. И часто в одном человеке уживаются сразу несколько. В тех или иных ситуациях кто-то из них берет бразды правления над поведением своего носителя. Внутри идет борьба, которая напрямую влияет на круг интересов, реакции на внешние раздражители, а также на склонность руководствоваться определенными идеалами. Архетип – это всего лишь фундамент личности, а не ее здание. Во многом проявление архетипа будет усилено или подавлено таким факторами, как интеллектуальное развитие, чувство долга перед обществом, воспитание, приспособляемость, а также уровень социализации.

Редакция рекомендует: Организуйте свою жизнь, разберитесь в мыслях, изучайте свою личность с удобным и универсальным дневником Бизнес-навигатор. Есть два варианта языка и цвета на любой вкус.

Архетипы в маркетинге

Как бы удивительно не звучали характеристики архетипов, все они реальны. Более того, с учетом их особенностей маркетологи продвигают бренды, развивают индустрию продаж и выводят на рынок товары, которые будут иметь спрос. Об этом подробно изложено в книге Маргарет Марк «Герой и бунтарь. Создание бренда с помощью архетипов». Исследования автора указывают на то, что при разработке идеи бренда маркетологи должны учитывать психологические аспекты личности, исходя из ее потребностей. Таким образом, созданный брпродукт получит отклик в душе потребителя и наверняка будет пользоваться высоким спросом. Грамотно разработанная рекламная компания ставит в приоритет потребность, которую следует удовлетворить. При этом, используя теорию архетипов, маркетологи затрачивают в разы меньшие средства на исследования, которые при этом не всегда себя оправдывают.

Издание «Герой и бунтарь. Создание бренда с помощью архетипов» – это настольная книга маркетолога. Пользуясь ею, достаточно провести пилотное исследование, выяснить, какой архетип заинтересуется данным продуктом, затем изучить особенности архетипа и выпустить рекламу, которая максимально соответствует его запросам.

Коллективное бессознательное – это громадный информационный ресурс. Он безошибочно определяет, в чем нуждаются люди в соответствии с их образом мышления, требованиями и приоритетами при выборе того или иного продукта. По мнению автора книги, если маркетологи подойдут к разработке бренда, учитывая психологический аспект, компания не только выйдет на крупный рынок, но и станет непотопляемой.

Теория архетипов – удивительная психологическая структура. Ее применение дает возможность лучше понимать себя и окружающих, продвигать большой бизнес и взаимодействовать с обществом, разговаривая с каждым элементом на его языке.


Юлия Стойко
Журналист интернет-портала «Колесо Жизни»

Архетип и символ. Об архетипах коллективного бессознательного — Гуманитарный портал

Гипотеза о существовании коллективного бессознательного принадлежит к числу тех научных идей, которые поначалу остаются чуждыми публике, но затем быстро превращаются в хорошо ей известные и даже популярные. Примерно то же самое произошло и с более емким и широким понятием «бессознательного». После того как философская идея бессознательного, которую разрабатывали преимущественно Г. Карус и Э.  фон Гартман, не оставив заметного следа пошла ко дну, захлестнутая волной моды на материализм и эмпиризм, эта идея по прошествии времени вновь стала появляться на поверхности, и прежде всего в медицинской психологии с естественнонаучной ориентацией.

При этом на первых порах понятие «бессознательного» использовалось для обозначения только таких состояний, которые характеризуются наличием вытесненных или забытых содержаний. Хотя у Фрейда бессознательное выступает — по крайней мере метафорически — в качестве действующего субъекта, по сути оно остаётся не чем иным, как местом скопления именно вытесненных содержаний; и только поэтому за ним признается практическое значение. Ясно, что с этой точки зрения бессознательное имеет исключительно личностную природу 30, хотя, с другой стороны, уже Фрейд понимал архаико-мифологический характер бессознательного способа мышления.

Конечно, поверхностный слой бессознательного является в известной степени личностным. Мы называем его личностным бессознательным. Однако этот слой покоится на другом, более глубоком, ведущем своё происхождение и приобретаемом уже не из личного опыта. Этот врождённый более глубокий слой и является так называемым коллективным бессознательным. Я выбрал термин «коллективное», поскольку речь идёт о бессознательном, имеющем не индивидуальную, а всеобщую природу. Это означает, что оно включает в себя, в противоположность личностной душе, содержания и образы поведения, которые cum grano salis являются повсюду и у всех индивидов одними и теми же. Другими словами, коллективное бессознательное идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным. Существование чего-либо в нашей душе признается только в том случае, если в ней присутствуют так или иначе осознаваемые содержания. Мы можем говорить о бессознательном лишь в той мере, в какой способны удостовериться в наличии таких содержаний. В личном бессознательном это по большей части так называемые эмоционально окрашенные комплексы, образующие интимную душевную жизнь личности.

Содержаниями коллективного бессознательного являются так называемые архетипы. Выражение «архетип» встречается уже у Филона Иудея (Dе Орif. Mundi, § 69) по отношению к Imago Dei в человеке. Также и у Иринея, где говорится: «Mundi fabricator non a semetipso fecit haec, sed de aliens archetypis transtulit» («Творец мира не из самого себя создал это, он перенёс из посторонних ему архетипов»). Хотя у Августина слово «архетип» и не встречается, но его заменяет «идея» — так в De Div. Quaest, 46: «Ideae, quae ispae formatae non sunt… quae in divina intelligentia continentur» («Идеи, которые сами не созданы… которые содержатся в божественном уме»). Понятие «архетип» является верным и полезным для наших целей, поскольку оно значит, что, говоря о содержаниях коллективного бессознательного, мы имеем дело с древнейшими, лучше сказать, изначальными типами, то есть испокон веков наличными всеобщими образами. Без особых трудностей применимо к бессознательным содержаниям и выражение «representstions сollectives» (фр. «коллективные представления»), которое употреблялось Леви-Брюлем для обозначения символических фигур в первобытном мировоззрении. Речь идёт практически все о том же самом: примитивные родоплеменные учения имеют дело с видоизменёнными архетипами. Правда, это уже не содержания бессознательного; они успели приобрести осознаваемые формы, которые передаются с помощью традиционного обучения в основном в виде тайных учений, являющихся вообще типичным способом передачи коллективных содержаний, берущих начало в бессознательном.

Другим хорошо известным выражением архетипов являются мифы и сказки. Но и здесь речь идёт о специфических формах, передаваемых на протяжении длительного времени. Подобным образом использовался «архетип» алхимиками, например, в Hermetis Тrismigisti tract.aur. (Theatr. Chem., 1613, IV, 718): «Ut Deus omnem divinitatis suae thesaurum… in se tanquam archetypo absconditun…

eodem modo Saturnus occulte corporum metalloricum simulacra in se circumferens» («Подобно Богу, хранящему все свои божественные сокровища… в себе как в сокровенном архетипе… так же Сатурн хранит в себе тайные подобия металлических тел»). У Вингеруса (Тract. De igne et sale // Theatr. Chem., 1661, VI. 3) мир является «аd archetypi sui similitudinem factus» («Созданным по подобию со своим архетипом»), а потому называется «mangus homo» («hоmо maximus» у Сведенборга).

[пропущено]

… к representations collectives (фр. «коллективным представлениям»), в которых оно обозначает только ту часть психического содержания, которая ещё не прошла какой-либо сознательной обработки и представляет собой ещё только непосредственную психическую данность. Архетип как таковой существенно отличается от исторически сформировавшихся или переработанных форм. На высших уровнях тайных учений архетипы предстают в такой оправе, которая, как правило, безошибочно указывает на влияние сознательной их переработки в суждениях и оценках.

Непосредственные проявления архетипов, с которыми мы встречаемся в сновидениях и видениях, напротив, значительно более индивидуальны, непонятны или наивны, нежели, скажем, мифы. По существу, архетип представляет то бессознательное содержание, которое изменяется, становясь осознанным к воспринятым; оно претерпевает изменения под влиянием того индивидуального сознания, на поверхности которого оно возникает  Примечания»>31.

То, что подразумевается под «архетипом», проясняется через его соотнесение с мифом, тайным учением, сказкой. Более сложным оказывается положение, если мы попытаемся психологически обосновать, что такое архетип. До сих пор при исследовании мифов удовлетворялись солярными, лунарными, метеорологическими и другими вспомогательными представлениями. Практически не обращалось внимания на то, что мифы — в первую очередь психические явления, выражающие глубинную суть души. Дикарь не склонен к объективному объяснению самых очевидных вещей.

Напротив, он постоянно испытывает потребность или, лучше сказать, в его душе имеется непреодолимое стремление приспосабливать весь внешний опыт к душевным событиям. Дикарю недостаточно просто видеть, как встаёт и заходит Солнце, — эти наблюдения внешнего мира должны одновременно быть психическими событиями, то есть метаморфозы Солнца должны представлять судьбу Бога или героя, обитающего, по сути дела, в самой человеческой душе.

Все мифологизированные естественные процессы, такие, как лето и зима, новолуние, дождливое время года и так далее не столько аллегория 32 самих объективных явлений, сколько символические выражения внутренней и бессознательной драмы души.

Она улавливается человеческим сознанием через проекции, то есть будучи отраженной в зеркале природных событий. Такое проецирование лежит у самых оснований, а потому потребовалось несколько тысячелетий истории культуры, чтобы хоть как-то отделить проекцию от внешнего объекта. Например, в астрологии дело дошло до абсолютной дискредитации этой древнейшей «scientia intutiva», поскольку психологическая характерология не была отделена от звёзд.

Тот, кто ещё верит сегодня — или уверовал заново — в астрологию, почти всегда возвращается к древним предрассудкам о влиянии созвездий. Но каждому, кто способен исчислить гороскоп, должно быть известно, что во времена Гиппарха Александрийского день весеннего равноденствия был установлен в 0 градусов Овна. Тем самым, любой гороскоп основывается на произвольно выбранном знаке Зодиака, так как со времён Гиппарха весеннее равноденствие сместилось в силу прецессии по меньшей мере к началу Рыб.

Субъективность первобытного человека столь удивительна, что самым первым предположением должно было бы быть выведение мифов из его душевной жизни. Познание природы сводится для него, по существу, к языку и внешним проявлениям бессознательных душевных процессов. Их бессознательность представляет собой причину того, что при объяснении мифов обращались к чему угодно, но только не к душе. Недоступным пониманию было то, что душа содержит в себе всё те образы, из которых ведут своё происхождение мифы, что наше бессознательное является действующим и претерпевающим действия субъектом, драму которого первобытный человек по аналогии обнаруживал в больших и малых природных процессах 33.

«В твоей груди звезды твоей судьбы», — говорит Зени Валленштейну; чем и довольствовалась вся астрология, когда лишь немногие знали об этой тайне сердца. Не было достаточного её понимания, и я не решусь утверждать, что и сегодня что-либо принципиально изменилось в лучшую сторону.

Родоплеменные учения священно-опасны. Все тайные учения пытаются уловить невидимые душевные события и все они претендуют на высший авторитет. Это в ещё большей мере верно по отношению к доминирующим мировым религиям. Они содержат изначально тайное сокровенное знание и выражают тайны души с помощью величественных образов. Их храмы и священные писания возвещают в образе и слове освящённые древностью учения, сочетающие в себе одновременно религиозное чувство, созерцание и мысль. Следует отметить, что чем прекраснее, грандиознее, обширнее становится этот передаваемый традицией образ, тем дальше он от индивидуального опыта. Что-то ещё чувствуется, воспринимается нами, но изначальный опыт потерян. Почему психология является самой молодой опытной наукой? Почему бессознательное не было уже давно открыто, а его сокровища представали только в виде этих вечных образов? Именно потому, что для всего душевного имеются религиозные формулы, причём намного более прекрасные и всеохватывающие, чем непосредственный опыт.

Если для многих христианское миросозерцание поблекло, то сокровищницы символов Востока все ещё полны чудес. Любопытство и желание получить новые наряды уже приблизили нас к ним.

Причем эти образы — будь они христианскими, буддистскими или ещё какими-нибудь, — являются прекрасными, таинственными, пророческими. Конечно, чем привычнее они для нас, чем более они стёрты повседневным употреблением, тем чаще от них остаётся только банальная внешняя сторона и почти лишённая смысла парадоксальность. Таинство непорочного зачатия, единосушность Отца и Сына или Троица, не являющаяся простой триадой, не окрыляют более философскую фантазию. Они стали просто предметом веры. Неудивительно поэтому, что религиозная потребность, стремление к осмыслению веры, философская спекуляция влекут образованных европейцев к восточной символике, к грандиозным истолкованиям божественного в Индии и к безднам философии даосов Китая. Подобным образом чувство и дух античного человека были захвачены в своё время христианскими идеями.

И сейчас немало тех, кто поначалу поддаётся влиянию христианских символов — пока у них не вырабатывается кьеркегоровский невроз. Или же их отношение к Богу вследствие нарастающего обеднения символики сводится к обострённому до невыносимости отношению «Я» — «Ты», чтобы затем не устоять перед соблазном волшебной свежести необычайных восточных символов. Искушение такого рода не обязательно оканчивается провалом, оно может привести к открытости и жизненности религиозного восприятия. Мы наблюдаем нечто сходное у образованных представителей Востока, которые нередко выказывают завидное понимание христианских символов и столь неадекватной восточному духу европейской науки.

Тяга к вечным образам нормальна, для того они и существуют. Они должны привлекать, убеждать, очаровывать, потрясать. Они созданы из материала откровения и отображают первоначальный опыт божества. Они открывают человеку путь к пониманию божественного и одновременно предохраняют от непосредственного с ним соприкосновения. Благодаря тысячелетним усилиям человеческого духа эти образы уложены во всеохватывающую систему мироупорядовающих мыслей. Они предстают в то же самое время в виде могущественного, обширного, издревле почитаемого института, каковым является церковь.

Лучше всего проиллюстрировать это на примере одного швейцарского мистика и затворника, недавно канонизированного брата Николая из Флюэ, наиболее важным переживанием которого было так называемое видение троичности. Оно настолько занимало его, что было изображено им, либо — по его просьбе — другими на стене кельи. В приходской церкви Заксельна сохранилось изображение видения, созданное тогдашним художником. Это разделённая на шесть частей мандала, в центре которой находится коронованный нерукотворный образ. Нам известно, что брат Николай пытался исследовать сущность своего видения с помощью иллюстрированной книжки какого-то немецкого мистика и неустанно трудился над тем, чтобы придать своему первопереживанию удобопонимаемую форму. На протяжении многих лет он занимался именно тем, что я называю «переработкой» символа. На размышления брата Николая о сущности видения повлияли мистические диаграммы его духовных руководителей. Поэтому он пришёл к выводу, что он, должно быть, увидел саму святую Троицу, саму вечную любовь. Такому истолкованию соответствует и вышеуказанное изображение в Заксельне.

Первопереживание, однако, было совсем иным. Он был настолько «восхищен», что сам вид его стал страшен окружающим, изменилось его лицо, да так, что от него стали отшатываться, его стали бояться. Увиденное им обладало невероятной интенсивностью. Об этом пишет Вёльфлин: «Все приходившие к нему с первого взгляда преисполнялись жуткого страха. О причине этого страха он сам говорил, что видел пронизывающий свет, представленный человеческим ликом. Видение было столь устрашающим, что он боялся, как бы сердце не разорвалось на мельчайшие части. Поэтому-то у него, оглушенного ужасом и поверженного на землю, изменился и собственный вид, и стал он для других страшен»  Примечания»>34.

Были все основания для установления связи между этим видениям и апокалиптическим образом Христа (Апок., 1, 13), который по своей жуткой необычности превзойдён лишь чудовищным семиглазым агнцем с семью рогами (Апок., V, 6). Трудно понять соотношение этой фигуры с евангельским Христом. Видение брата Николая уже в его время стало истолковываться особым образом. В 1508 году, гуманист Карл Бовиллус писал своему другу: «Я хотел бы исправить тот лик, который привиделся ему на небе в звездную ночь, когда он предавался молитве и созерцанию. А именно, человеческий лик с устрашающим видом, полным гнева и угрозы» и так далее 35. Это истолкование вполне соответствует современной амплификации (Апок., I, 13) 36. Не нужно забывать и о других видениях брата Николая, например, Христа в медвежьей шкуре, Господа и его Жены — с братом Николаем как сыном и тому подобное. В значительной своей части они выказывают столь же далёкие от догматики черты.

С этим великим видением традиционно связывается образ Троицы в заксельнской церкви, а также символ круга в так называемом «Трактате паломника»: брат Николай показал навестившему его паломнику этот образ. Бланке полагает, вопреки традиции, что между видением и образом Троицы нет никакой связи 37. Мне кажется, что в данном случае скептицизм заходит слишком далеко. Интерес брата к образу круга должен был иметь основания. Подобные видения часто вызывают смятение и расстройство (сердце при этом «разрывается на части»). Опыт учит, что «оберегающий круг», мандала, издавна является средством против хаотических состояний духа. Вполне понятно поэтому, что брат был очарован символом круга. Но истолкование ужасного видения как богооткровенного не должно было им отвергаться. Связь видения и образа Троицы в Заксельне с символом круга кажется мне весьма вероятной, если исходить из внутренних, психологических оснований.

Видение было, несомненно, возбуждающим страх, вулканическим. Оно прорвалось в религиозное миросозерцание брата Николая без догматического введения и без экзегетического комментария.

Естественно, оно потребовало длительной работы для ассимиляции, чтобы привести в порядок душу и видение мира в целом, восстановить нарушенное равновесие. Это переживание истолковывалось на основе непоколебимой в то время догматики, которая доказала свою способность ассимиляции.

Страшная жизненность видения была преобразована в прекрасную наглядность идеи Троицы. Не будь этого догматического основания, последствия видения с его жуткой фактичностью могли бы быть совсем иными. Вероятно, они привели бы к искажению христианских представлений о Боге и нанесли величайший вред самому брату Николаю, которого признали бы тогда не святым, а еретиком (если не психически больным), и вся его жизнь, возможно, закончилась бы крушением.

Данный пример показывает полезность догматических символов. С их помощью поддаются формулировке столь же могущественные, сколь и опасные душевные переживания, которые из-за их всевластности вполне можно назвать «богооткровенными». Символы дают пережитому форму и способ вхождения в мир человечески-ограниченного понимания, не искажая при этом его сущности, без ущерба для его высшей значимости. Лик гнева Божьего (можно встретить его также у Якоба Бёме) плохо сочетается с новозаветным Богом — любящим Отцом небесным.

Видение легко могло стать источником внутреннего конфликта. Нечто подобное присутствовало в самом духе времени конца XV века, когда Николай Кузанский своей формулой соmlexio oppositorum пытался предотвратить нараставшую угрозу церковного раскола. Вскоре после этого у многих заново рождавшихся в протестантизме происходит столкновение с переживанием яхвистического бога — божества, содержащиеся в котором противоположности ещё не отделились друг от друга.

Брат Николай обладал определёнными навыками и опытом медитации, он оставил дом и семью, долго жил в одиночестве, глубоко заглянул в то тёмное зеркало, в котором отразился чудесный и страшный свет изначального. Развивавшийся на протяжении многих тысячелетий догматический образ божества в этой ситуации сработал как спасительное лекарство. Он помог ему ассимилировать фатальный прорыв архетипического образа и тем самым избегнуть разрушения его собственной души. Ангелус Силезиус был не настолько удачлив: его раздирали внутренние контрасты, ибо к его времени гарантированная догматами крепость церкви была уже поколеблена.

Якобу Бёме бог был известен и как «пламя гнева», и как истинно сокровенный. Но ему удалось соединить глубинные противоположности с помощью христианской формулы «Отец — Сын», включив в неё своё гностическое (но в основных пунктах все же христианское) мировоззрение. Иначе он стал бы дуалистом. Кроме того, ему на помощь пришла алхимия, в которой уже издавна подготавливалось соединение противоположностей. Но все же не зря у него изображающая божество мандала (приведена в «Сорока вопросах о душе») содержит отчётливые следы дуализма. Они состоят из тёмной и светлой частей, причём соответствующие полусферы разделяются, вместо того чтобы сходиться  Примечания»>38.

Формулируя коллективное бессознательное, догмат замещает его в сознании. Поэтому католическая форма жизни в принципе не знает психологической проблематики. Жизнь коллективного бессознательного преднаходится в догматических архетипических представлениях, и безостановочно протекает в ритуалах и символике. Жизнь коллективного бессознательного открывается во внутреннем мире католической души. Коллективное бессознательное, каким мы знаем его сегодня, ранее вообще никогда не было психологическим. До христианской церкви существовали античные мистерии, а они восходят к седой древности неолита. У человечества никогда не было недостатка в могущественных образах, которые были магической защитной стеной против жуткой жизненности, таящейся в глубинах души. Бессознательные формы всегда получали выражение в защитных и целительных образах и тем самым выносились в лежащее за пределами души космическое пространство.

Предпринятый Реформацией штурм образов буквально пробил брешь в защитной стене священных символов. С тех пор они рушатся один за другим. Они сталкиваются, отвергаются пробуждённым разумом. К тому же, их значение давно забыто. Впрочем, забыто ли? Может быть, вообще никогда не было известно, что они означали, и лишь в Новое время протестантское человечество стало поражаться тому, что ничего не знает о смысле непорочного зачатия, о божественности Христа или о сложностях догмата о троичности? Может даже показаться, что эти образы принимались без сомнений и рефлексии, что люди относились к ним так же, как к украшению рождественской елки или крашеным пасхальным яйцам — совершенно не понимая, что означают эти обычаи. На деле люди как раз потому почти никогда не задаются вопросом о значении архетипических образов, что эти образы полны смысла. Боги умирают время от времени потому, что люди вдруг обнаруживают, что их боги ничего не значат, сделаны человеческой рукой из дерева и камня и совершенно бесполезны.

На самом деле обнаруживается лишь то, что человек ранее совершенно не задумывался об этих образах. А когда он начинает о них думать, он прибегает к помощи того, что сам он называет «разумом», но что в действительности представляет собой только сумму его близорукости и предрассудков.

История развития протестантизма является хроникой штурма образов. Одна стена падала за другой. Да и разрушать было не слишком трудно после того, как был подорван авторитет церкви.

Большие и малые, всеобщие и единичные, образы разбивались один за другим, пока наконец не пришла царствующая ныне ужасающая символическая нищета. Тем самым ослабились и силы церкви: она превратилась в твердыню без бастионов и казематов, в дом с рухнувшими стенами, в который ворвались все ветры и все невзгоды мира. Прискорбное для исторического чувства крушение самого протестантизма, разбившегося на сотни деноминаций, является верным признаком того, что этот тревожный процесс продолжается. Протестантское человечество вытолкнуто за пределы охранительных стен, и оказалось в положении, которое ужаснуло бы любого естественно живущего человека. Но просвещённое сознание не желает ничего об этом знать, и в результате повсюду ищет то, что утратило в Европе. Изыскиваются образы и формы созерцания, способные действовать, способные успокоить сердце и утолить духовную жажду, — и сокровища находятся на Востоке.

Само по себе это не вызывает каких-либо возражений. Никто не принуждал римлян импортировать в виде ширпотреба азиатские культуры. Если бы германские народы не прониклись до глубины души христианством, называемым сегодня «чужеродным» 39, то им легко было бы его отбросить, когда поблек престиж римских легионов. Но христианство осталось, ибо соответствовало имевшимся архетипичсским образам. С ходом тысячелетий оно стало таким, что немало удивило бы своего основателя, еесли бы он был жив; христианство у негров или индейцев даёт повод для исторических размышлений. Почему бы Западу действительно не ассимилировать восточные формы? Ведь римляне отправлялись ради посвящения в Элевсин, Самофракию и Египет. В Египет с подобными целями совершались самые настоящие туристические вояжи.

Боги Эллады и Рима гибли от той же болезни, что и наши христианские символы. Как и сегодня, люди тогда обнаружили, что ранее совсем не задумывались о своих богах. Чужие боги, напротив, обладали нерастраченной мана. Их имена были необычны и непонятны, деяния темны, в отличие от хорошо известной скандальной хроники Олимпа. Азиатские символы были недоступны пониманию, а потому не казались банальными в отличие от собственных состарившихся богов. Безоглядное принятие нового и отбрасывание старого не превращалось тогда в проблему.

Является ли это проблемой сегодня? Можем ли мы облечься, как в новое платье, в готовые символы, выросшие на азиатской экзотической почве, пропитанные чужой кровью, воспетые на чуждых языках, вскормленные чужими культами, развивавшиеся по ходу чужой истории? Нищий, нарядившийся в княжеское одеяние, или князь в нищенских лохмотьях? Конечно, и это возможно, хотя может быть в нас самих ещё жив наказ — не устраивать маскарад, а шить самим свою одежду.

Я убеждён в том, что растущая скудость символов не лишена смысла. Подобное развитие обладает внутренней последовательностью. Теряется всё то, о чём не задумываются, что тем самым не вступает в осмысленное отношение с развивающимся сознанием. Тот, кто сегодня пытается, подобно теософам, прикрыть собственную наготу роскошью восточных одежд, просто не верен своей истории. Сначала приложили все усилия, чтобы стать нищими изнутри, а потом позируют в виде театрального индийского царя. Мне кажется, что лучше уж признаться в собственной духовной нищете и утрате символов, чем претендовать на владение богатствами, законными наследниками которых мы ни в коем случае не являемся. Нам по праву принадлежит наследство христианской символики, только мы его где-то растратили. Мы дали пасть построенному нашими отцами дому, а теперь пытаемся влезть в восточные дворцы, о которых наши предки не имели ни малейшего понятия. Тот, кто лишился исторических символов и не способен удовлетвориться «эрзацем», оказывается сегодня в тяжёлом положении. Перед ним зияет ничто, от которого он в страхе отворачивается. Хуже того, вакуум заполняется абсурдными политическими и социальными идеями, отличительным признаком которых является духовная опустошённость. Не удовлетворяющийся школьным всезнайством вынужден честно признаться, что у него осталось лишь так называемое доверие к Богу. Тем самым выявляется — ещё более отчётливо — растущее чувство страха. И не без оснований — чем ближе Бог, тем большей кажется опасность. Признаваться в собственной духовной бедности не менее опасно: кто беден, тот полон желаний, а желающий навлекает на себя судьбу. Как верно гласит швейцарская поговорка: «За богатым стоит один дьявол, за бедняком — два». Подобно тому, как в христианстве обет мирской бедности применим по отношению к благам мира сего, духовная бедность означает отречение от фальшивых богатств духа — не только от скудных остатков великого прошлого, именуемых сегодня «протестантской церковью», но также от всех экзотических соблазнов. Она необходима, чтобы в холодном свете сознания возникла картина оголенного мира. Эту бедность мы унаследовали уже от наших отцов.

Мне вспоминается подготовка к конфирмации, которую проводил мой собственный отец. Катехизис был невыразимо скучен. Я перелистал как-то эту книжечку, чтобы найти хоть что-то интересное, и мой взгляд упал на параграфы о троичности. Это заинтересовало меня, и я с нетерпением стал дожидаться, когда мы дойдём на уроках до этого раздела. Когда же пришёл этот долгожданный час, мой отец сказал: «Данный раздел мы пропустим, я тут сам ничего не понимаю». Так была похоронена моя последняя надежда. Хотя я удивился честности моего отца, это не помешайте мне с той поры смертельно скучать, слушая все толки о религии.

Наш интеллект неслыханно обогатился вместе с разрушением нашего духовного дома. Мы убедились к настоящему времени, что даже с постройкой самого большого телескопа в Америке мы не откроем за звездными туманностями эмпирей, что наш взгляд обречён на блуждание в мёртвой пустоте неизмеримых пространств. Не будет нам лучше и от того, что откроет математическая физика в мире бесконечно малого. Наконец, мы обращаемся к мудрости всех времён и всех народов и обнаруживаем, что все по-настоящему ценное уже давно было высказано на самом прекрасном языке.

Подобно жадным детям, мы протягиваем руку к этим сокровищам мудрости и думаем, что если нам удастся их схватить, то они уже наши. Но мы не способны оценить то, что хватаем, руки устают, а сокровища всё время ускользают. Они перед нами, повсюду, насколько хватает глаз. Все богатства превращаются в воду, как у того ученика чародея, который тонет в им самим вызванных водах 40. Ученик чародея придерживается спасительного заблуждения, согласно которому одна мудрость хороша, а другая плоха. Из такого рода учеников выходят беспокойные больные, верующие в собственную пророческую миссию.

Искусственное разделение истинной и ложной мудрости ведёт к такому напряжению в душе, что из него рождаются одиночество и мания, подобные тем, что характерны для морфинистов, мечтающих найти сотоварищей по пороку.

Когда улетучивается принадлежащее нам по праву родства наследство, тогда мы можем сказать вместе с Гераклитом, что наш дух спускается со своих огненных высот. Обретая тяжесть, дух превращается в воду, а интеллект с его люциферовской гордыней овладевает престолом духа.

Patris potestas («отеческую власть») над душой может себе позволить дух, но никак не земнорождённый интеллект, являющийся мечом или молотом в руках человека, но не творцом его духовного мира, отцом души. Это хорошо отмечено Клагесом, решительным было восстановление приоритета духа и у Шелера — оба мыслителя принадлежат к той мировой эпохе, когда дух является уже не свыше, не в виде огня, а пребывает внизу в виде воды. Путь души, ищущей потерянного отца, — подобно Софии, ищущей Бюфос 41, — ведёт к водам, к этому тёмному зеркалу, лежащему в основании души. Избравший себе в удел духовную бедность (подлинное наследие пережитого до конца протестантизма) вступает на путь души, ведущий к водам. Вода — это не приём метафорической речи, но жизненный символ пребывающей во тьме души.

Лучше проиллюстрировать это на конкретном примере (на месте этого человека могли бы оказаться многие другие). Протестантскому теологу часто снился один и тот же сон: он стоит на склоне, внизу лежит глубокая долина, а в ней тёмное озеро. Во сне он знает, что до сего момента что-то препятствовало ему приблизиться к озеру. На этот раз он решается подойти к воде. Когда он приближается к берегу, становится темно и тревожно, и вдруг порыв ветра пробегает по поверхности воды. Тут его охватывает панический страх, и он просыпается.

Этот сон содержит природную символику. Сновидец нисходит к собственным глубинам, и путь его ведёт к таинственной воде. И здесь совершается чудо купальни Вифезда 42: спускается ангел и возмущает воды, которые тем самым становятся исцеляющими. Во сне это ветер, Пневма, дующий туда, куда пожелает. Требуется нисхождение человека к воде, чтобы вызвать чудо оживления вод. Дуновение духа, проскользнувшее по тёмной воде, является страшным, как и всё то, причиной чего не выступает сам человек, либо причину чего он не знает. Это указание на невидимое присутствие, на нумен 43. Ни человеческое ожидание, ни волевые усилия не могут даровать ему жизни. Дух живёт у самого себя, и дрожь охватывает человека, если дух для него до той поры сводился к тому, во что верят, что сами делают, о чём написано в книгах или о чём говорят другие люди. Когда же дух спонтанно является, то его принимают за привидение, и примитивный страх овладевает рассудком. Так описали мне деяния ночных богов старики племени Элгоньи в Кении, называя их «делателями страха». «Он приходит к тебе. — говорят они, — как холодный порыв ветра. И ты дрожишь, а он кружится и насвистывает в высокой траве». Таков африканский Пан, бродящий с тростниковой флейтой и пугающий пастухов.

Но точно так же пугало во сне дуновение духа и нашего пастора, пастуха стад, подошедшего в сумерках к поросшему тростником берегу, к водам, лежащим в глубокой долине души. К природе, к деревьям, скалам и источникам вод спускается некогда огненный дух, подобно тому старцу в «Заратустре» Ницше, что устал от человечества и удалился в лес, чтобы вместе с медведями бурчанием приветствовать творца. Видимо, нужно вступить на ведущий всегда вниз путь вод, чтобы поднять вверх клад, драгоценное наследие отцов.

В гностическом гимне о душе сын посылается родителями искать жемчужину, утерянную из короны его отца-короля. Она покоится на дне охраняемого драконом глубокого колодца, расположенного в Египте — земле сладострастия и опьянения, физического и духовного изобилия. Сын и наследник отправляется, чтобы вернуть драгоценность, но забывает о своей задаче, о самом себе, предастся мирской жизни Египта, чувственным оргиям, пока письмо отца не напоминает ему, в чём состоит его долг. Он собирается в путь к водам, погружается в тёмную глубину колодца, на дне которого находит жемчужину. Она приводит его в конце концов к высшему блаженству.

Этот приписываемый Бардесану гимн принадлежит временам, которые во многом подобны нашему времени. Человечество искало и ждало, и была рыба — Levatus de profundo 44 — из источника, ставшего символом исцеления 45. Пока я писал эти строки, мне пришито письмо из Ванкувера, написанное рукой неизвестного мне человека. Он дивился собственным сновидениям, в которых он постоянно имеет дело с водой: «Почти всё время мне снится вода: либо я принимаю ванну, либо вода переполняет ватерклозет, либо лопается труба, либо мой дом сдвигается к краю воды, либо кто-то из знакомых тонет, либо я сам стараюсь выбраться из воды, либо я принимаю ванну, а она переполнена» и так далее. Вода является чаще всего встречающимся символом бессознательного. Покоящееся в низинах море — это лежащее ниже уровня сознания бессознательное.

По этой причине оно часто обозначается как «подсознательное», нередко с неприятным привкусом неполноценного сознания. Вода есть «дух дольний», водяной дракон даосизма, природа которого подобна воде, Ян, принятый в лоно Инь. Психологически вода означает ставший бессознательным дух. Поэтому сон теолога говорил ему, что в водах он может почувствовать действие животворного духа, исцеляющего подобно купальне Вифезда.

Погружение в глубины всегда предшествует подъёму. Так, другому теологу 46 снилось, что он увидел на горе замок Святого Грааля. Он идёт по дороге, подводящей, кажется, к самому подножию горы, к началу подъёма. Приблизившись к горе, он обнаруживает, к своему величайшему удивлению, что от горы его отделяет пропасть, узкий и глубокий обрыв, далеко внизу шумят подземные воды  Примечания»>47. Но к этим глубинам по круче спускается тропинка, которая вьётся вверх и по другой стороне. Тут видение померкло, и спящий проснулся. И в данном случае сон говорит о стремлении подняться к сверкающей вершине и о необходимости сначала погрузиться в тёмные глубины, снять с них покров, что является непременным условием восхождения. В этих глубинах таится опасность; благоразумный избегает опасности, но тем самым теряет и то благо, добиться которого невозможно без смелости и риска.

Истолкование сновидений сталкивается с сильным сопротивлением со стороны сознания, знающего «дух» только как нечто пребывающее в вышине. По видимости, «дух» всегда нисходит сверху, а снизу поднимается всё мутное и дурное. При таком понимании «дух» означает высшую свободу, парение над глубинами, выход из темницы хтонического. Такое понимание оказывается убежищем для всех страшащихся «становления». Вода, напротив, по-земному осязаема, она является текучестью тел, над которыми господствуют влечения, это кровь и кровожадность, животный запах и отягченость телесной страстью. Бессознательна та душа, которая скрывается от дневного света сознания — духовно и морально ясного — в той части нервной системы, которая с давних времён называется Sympathicus. В отличие от цереброспинальной системы, поддерживающей восприятие и мускульную деятельность, дающей власть над окружающим пространством, симпатическая система, не имея специальных органов чувств, сохраняет жизненное равновесие. Через возбуждение этой системы пролегает таинственный путь не только к вестям о внутренней сущности чужой жизни, но и к деятельности, изучаемой ей. Симпатическая система является наружной частью коллективной жизни и подлинным основанием participation mystique, тогда как цереброспиальная функция возвышается над ней в виде множества обособленных «Я». Поэтому она уловима только посредством того, что имеет пространственную поверхность, внешность. В последней все переживает как внешнее, в первой — как внутреннее.

Бессознательное обычно считают чем-то вроде футляра, в котором заключено интимно-личностное, то есть примерно тем, что Библия называет «сердцем», и что, помимо всего прочего, содержит и все дурные помыслы. В камерах сердца обитают злые духи крови, внезапного гнева и чувствительных пристрастий. Так выглядит бессознательное с точки зрения сознания. Но сознание, по своей сущности, является родом деятельности большого головного мозга; оно раскладывает все на составные части и способно видеть все лишь в индивидуальном обличье. Не исключая и бессознательного, которое трактуется им как моё бессознательное. Тем самым, погружение в бессознательное понимается как спуск в полные влечения теснины эгоцентрической субъективности. Мы оказываемся в тупике, хотя думаем, что освобождаемся, занимаясь ловлей всех тех злых зверей, что населяют пещеру подземного мира души.

Тот, кто смотрит в зеркало вод, видит прежде всего собственное отражение. Идущий к самому себе рискует с самим собой встретиться. Зеркало не льстит, оно верно отображает то лицо, которое мы никогда не показываем миру, скрывая его за Персоной, за актёрской личиной. Зеркало указывает на наше подлинное лицо. Такова проверка мужества на пути вглубь, проба, которой достаточно для большинства, чтобы отшатнуться, так как встреча с самим собой принадлежит к самым неприятным. Обычно все негативное проецируется на других, на внешний мир. Если человек в состоянии увидеть собственную Тень и вынести это знание о ней, задача, хотя и в незначительной части, решена: уловлено по крайней мере личностное бессознательное.

Тень является жизненной частью личностного существования, она в той или иной форме может переживаться. Устранить её безболезненно — с помощью доказательств или разъяснений — невозможно. Подойти к переживанию Тени необычно трудно, так как на первом плане оказывается уже не человек в его целостности; Тень напоминает о его беспомощности и бессилие. Сильные натуры (не стоит ли их назвать скорее слабыми?) не любят таких отображений и выдумывают для себя какие-нибудь героические «по ту сторону добра и зла», разрубают гордиевы узлы вместо того, чтобы их развязать. Но раньше или позже результат будет тем же самым. Необходимо ясно осознать: имеются проблемы, которые просто невозможно решить собственными средствами. Такое признание имеет достоинство честности, истинности и действительности, а потому закладывает сознание для компенсаторской реакции коллективного бессознательного. Иначе говоря, появляется способность услышать мысль, готовую прийти на помощь, воспринять то, чему ранее не дано было выразиться в слове. Тогда мы начинаем обращать внимание на сновидения, возникающие в такие жизненные моменты, обдумывать события, которые как раз в это время начинают с нами происходить. Если имеется подобная установка, то могут пробудиться и вмешаться силы, которые дремлют в глубинной природе человека, и готовы прийти к нему на помощь. Беспомощность и слабость являются вечными переживаниями и вечными вопросами человечества, а потому имеется и совечный им ответ, иначе человек давно бы уже исчез с лица земли. Когда уже сделано всё, что было возможно, остаётся нечто сверх того, что можно было бы сделать, еесли бы было знание. Но много ли человек знает о самом себе? Судя по всему имеющемуся у него опыту, очень немного. Для бессознательного остаётся вполне достаточно пространства. Молитва требует, как известно, сходной установки, а потому и приводит к соответствующим эффектам.

Необходимая реакция коллективного бессознательного выражается в архетипически оформленных представлениях. Встреча с самим собой означает, прежде всего, встречу с собственной Тенью.

Это теснина, узкий вход, и тот, кто погружается в глубокий источник, не может оставаться в этой болезненной узости. Необходимо познать самого себя, чтобы тем самым знать, кто ты есть, — поэтому за узкой дверью он неожиданно обнаруживает безграничную ширь, неслыханно неопределённую, где нет внутреннего и внешнего, верха и низа, здесь или там, моего и твоего, нет добра и зла.

Таков мир вод, в котором свободно возвышается всё живое. Здесь начинается царство «Sympaticus», души всего живого, где «Я» нераздельно есть и то, и это, где «Я» переживаю другого во мне, а другой переживает меня в себе. Коллективное бессознательное менее всего сходно с закрытой личностной системой, это открытая миру и равная ему по широте объективность. «Я» есть здесь объект всех субъектов, то есть все полностью перевёрнуто в сравнении с моим обычным сознанием, где «Я» являюсь субъектом и имею объекты. Здесь же «Я» нахожусь в самой непосредственной связи со всем миром — такой, что мне легко забыть, кто же «Я» в действительности. «Я потерял самого себя» — это хорошее выражение для обозначения такого состояния. Эта Самость (Das Selbst) является миром или становится таковым, когда его может увидеть какое-нибудь сознание. Для этого необходимо знать, кто ты есть.

Едва соприкоснувшись с бессознательным, мы перестаём осознавать самих себя. В этом главная опасность, инстинктивно ощущаемая дикарём, находящимся ещё столь близко к этой плероме, от которой он испытывает ужас. Его неуверенное в себе сознание стоит ещё на слабых ногах; оно является ещё детским, всплывающим из первоначальных вод. Волна бессознательного легко может его захлестнуть, и тогда он забывает о себе и делает вещи, в которых не узнает самого себя.

Дикари поэтому боятся несдерживаемых эффектов — сознание тогда слишком легко уступает место одержимости.

Все стремления человечества направлялись на укрепление сознания. Этой цели служили ритуалы «representations collectives», догматы; они были плотинами и стенами, воздвигнутыми против опасностей бессознательного, этих perils of the soul. Первобытный ритуал не зря включал в себя изгнание духов, освобождение от чар, предотвращение недобрых предзнаменований, искупление, очищение и аналогичные им, то есть магические действия. С тех древнейших времён воздвигались стены, позднее ставшие фундаментом церкви. Стены обрушились, когда от старости ослабели символы. Воды поднялись выше, и, подобные бушующим волнам, катастрофы накатываются на человечество. Религиозный вождь индейцев из Таоспуэбло, именуемый Локо Тененте Гобернадор, однажды сказал мне: «Американцам стоило бы перестать теснить нашу религию, потому что когда она исчезнет, когда мы больше не сможем помогать нашему Отцу-Солнцу двигаться по небу, то и американцы, и весь мир через десять лет увидят, как перестанет всходить Солнце». Это значит, что настанет ночь, погаснет свет сознания, прорвётся тёмное море бессознательного.

Первобытное или нет, человечество всегда стоит на пограничье с теми вещами, которые действуют самостоятельно и нами не управляемы. Весь мир хочет мира, и все снаряжаются к войне согласно аксиоме: si vis pacem — para bellum («Если хочешь мира, готовься к войне») — возьмём только один пример. Человечество ничего не может поделать с самим собой, и боги, как и прежде, определяют его судьбы. Сегодня мы именуем богов «факторами», от facere — «делать». Делатель стоит за кулисами мирового театра, как в больших, так и в малых делах. В нашем сознании мы господа над самими собой; нам кажется, будто мы и есть «факторы». Но стоит только шагнуть сквозь дверь Тени, и мы с ужасом обнаруживаем, что мы сами есть объект влияния каких-то «факторов». Знать об этом в высшей степени малоприятно: ничто так не разочаровывает, как обнаружение собственной недостаточности. Возникает даже повод для примитивной паники, поскольку пробуждается опасное сомнение относительно тревожно сберегавшейся веры в превосходство сознания. Действительно, сознание было тайной для всех человеческих свершений. Но незнание не укрепляет безопасности, оно, напротив, увеличивает опасность — так что лучше уж знать, несмотря на все страхи, о том, что нам угрожает. Правильная постановка вопроса означает наполовину решённую проблему. Самая большая опасность для нас проистекает из необозримости психических реакций. С древнейших времён наиболее рассудительные люди понимали, что любого рода внешние исторические условия — лишь повод для действительно грозных опасностей, а именно социально-политических безумий, которые не представляют каузально необходимых следствий внешних условий, но в главном были порождены бессознательным.

Эта проблематика является новой, поскольку во все предшествующие времена люди в той или иной форме верили в богов. Потребовалось беспримерное обеднение символики, чтобы боги стали открываться как психические факторы, а именно как архетипы бессознательного. Это открытие кажется пока недостоверным. Для убеждения нужен опыт вроде того, что в виде наброска присутствовал в сновиденьях теолога. Только тогда будет испытан дух в его кружении над водами. С тех пор как звезды пали с небес и поблекли наши высшие символы, сокровенная жизнь пребывает в бессознательном. Поэтому сегодня мы имеем психологию и говорим о бессознательном.

Всё это было и является излишним для тех времён и культурных форм, которые обладают символами.

Тогда это символы горнего духа, и дух тогда пребывает свыше. Людям тех времён попытки вживаться в бессознательное или стремление его исследовать показались бы безумным или бессмысленным предприятием. Для них в бессознательном не было ничего, кроме спокойного и ничем не затронутого господства природы. Но наше бессознательное скрывает живую воду, то есть ставший природой дух.

Тем самым была повреждена и природа. Небеса превратились в физикалистское мировое пространство, а божественный эмпирей стал лишь прекрасным воспоминанием о былом. Наше «но сердце пылает», наше тайное беспокойство гложет корни нашего бытия. Вместе с Вёлюспой мы можем спросить: «О чем шепчется Вотан с черепом Мимира? Уже кипит источник» 48.

Обращение к бессознательному является для нас жизненно важным вопросом. Речь идёт о духовном бытии или небытии. Люди, сталкивающиеся в сновидениях с подобным опытом, знают, что сокровище покоится в глубинах вод, и стремятся поднять его. Но при этом они никогда не должны забывать, кем они являются, не должны ни при каких обстоятельствах расставаться с сознанием. Тем самым они сохраняют точку опоры на земле; они уподобляются — говоря языком притчи — рыбакам, вылавливающим с помощью крючка и сети всё то, что плавает в воде. Глупцы бывают полные и не полные. Если есть и такие глупцы, что не понимают действий рыбаков, то уж сами-то они не ошибутся по поводу мирского смысла своей деятельности. Однако её символика на много столетий старше, чем, скажем, неувядаемая весть о Святом Граале. Не каждый ловец рыбы является рыбаком.

Часто эта фигура предстаёт на инстинктивном уровне, и тогда ловец оказывается выдрой, как нам это известно, например, по сказкам о выдрах Оскара А. Х. Шмитца.

Смотрящий в воду видит, конечно, собственное лицо, но вскоре на поверхность начинают выходить и живые существа; да, ими могут быть и рыбы, безвредные обитатели глубин. Но озеро полно призраков, водяных существ особого рода. Часто в сети рыбаков попадают русалки, женственные полурыбы-полулюди. Русалки зачаровывают: «Наlb zog sie ihn, halb sank er hin Und ward nicht mehr gesehen» (нем. «Она наполовину высунулась из воды, он наполовину погрузился, и больше его уже не видели».) Русалки представляют собой инстинктивную первую ступень этого колдовского женского существа, которое мы называем Анимой. Известны также сирены, мелюзины, феи, ундины, дочери лесного короля, ламии, суккубы, заманивающие юношей и высасывающие из них жизнь. Морализирующие критики сказали бы, что эти фигуры являются проекциями чувственных влечений и предосудительных фантазий. У них есть известное право для подобных утверждений. Но разве это вся правда? Подобные существа появляются в древнейшие времена, когда сумеречное сознание человека ещё было вполне природным. Духи лесов, полей и вод существовали задолго до появления вопроса о моральной совести. Кроме того, боялись этих существ настолько, что даже их впечатляющие эротические повадки не считались главной их характеристикой. Сознание тогда было намного проще, его владения смехотворно малы. Огромная доля того, что воспринимается нами сегодня как часть нашей собственной психики, жизнерадостно проецировалась дикарём на более широкое поле.

Слово «проекция» даже не вполне подходит, так как ничто из души не выбрасывается за её пределы. Скорее, наоборот, сложность души — а мы знаем её таковой сегодня — является результатом ряда актов интроекции. Сложность души росла пропорционально потере одухотворённости природы. Жуткая Хульдин из Анно называется сегодня «эротической фантазией», которая болезненна и осложняет нашу жизнь. Но ту же фантазию мы ничуть не реже встречаем в виде русалки; она предстаёт и как суккуб, в многочисленных ведьмовских образах. Она вообще постоянно даёт знать о своей невыносимой для нас самостоятельности — психическое содержание приходит не по его собственным законам. Иногда оно вызывает очарованность, которую можно принять за самое настоящее колдовство; иногда ведёт к состояниям страха, такого, что может соперничать со страхом дьявола. Дразнящее женское существо появляется у нас на пути в различных превращениях и одеяниях, разыгрывает, вызывает блаженные и пагубные заблуждения, депрессии, экстазы, неуправляемые эффекты и так далее. Даже в виде переработанных разумом интроекций русалка не теряет своей шутовской природы. Ведьма беспрестанно замешивает свои нечистые приворотные и смертельные зелья, но её магический дар направлен своим острием на интригу и самообман. Хотя он не так заметен, но не становится от этого менее опасным.

Откуда у нас смелость называть этот эльфический дух «Анимой?» Ведь «Анимой» называют душу, обозначая тем самым нечто чудесное и бессмертное. Однако так было не всегда. Не нужно забывать, что это догматическое представление о душе, целью которого является уловление и заклятие чего-то необычно самодеятельного и жизненного. Немецкое слово «душа», Seele, через свою готическую форму Saiwalo состоит в близком родстве с греческим термином, означающим «подвижный», «переливчатый» — нечто вроде бабочки, перелетающей с цветка на цветок, живущей медом и любовью. В гностической типологии «душевный человек» стоит между «духовным» и, наконец, теми низкими душами, которые должны всю вечность поджариваться в аду. Даже совсем безвинная душа некрещеного новорождённого, по крайней мере, лишена видения Бога. Для дикарей душа является магическим дуновением жизни (отсюда — «аnima») или пламенем. Соответствуют этому и неканонизированные «речения Иисуса»: «Кто приближается ко мне, приближается к огню». По Гераклиту, на высших уровнях душа огненна и суха. Жизненна одушевлённая сущность. Душа является жизненным началом в человеке, тем, что живёт из самого себя и вызывает жизнь.

Затем вдувает Бог Адаму дыхание жизни, чтобы он стал душою живою. Своей хитроумной игрой! душа приводит к жизни пассивное и совсем к ней не стремящееся вещество. Чтобы возникшая жизнь не исчезла, душа убеждает её в самых невероятных вещах.

Она ставит западни и капканы, чтобы человек пал, спустился на землю, жил на ней и был к ней привязан; уже Ева в раю не могла не уговорить Адама вкусить от запретного плода. Не будь этой переливчатой подвижности души, при всём своём хитроумии и великих стремлениях человек пришёл бы к мертвому покою 49. Своеобразная разумность является её поверенным, своеобразная мораль даёт ей благословение. Иметь душу значит подвергаться риску жизни, ведь душа есть демон — податель жизни, эльфическая игра которого со всех сторон окружает человека. Поэтому в догмах этот демон наказуется проклятиями и искупается благословениями, далеко выходящими за пределы человечески возможного. Небеса и ад — вот судьба души, а не человека как гражданского лица, который в своей слабости и тупоумии не представляет себе никакого небесного Иерусалима.

Анима — это не душа догматов, не аnima rationalis, то есть философское понятие, но природный архетип. Только он способен удовлетворительным образом свести воедино все проявления бессознательного, примитивных духов, историю языка и религии. Анима — это «фактор» в подлинном смысле этого слова. С ней ничего нельзя поделать; она всегда есть основа настроений, реакций, импульсов, всего того, что психически спонтанно. Она живёт из самой себя и делает нас живущими.

Это жизнь под сознанием, которое не способно её интегрировать — напротив, оно само всегда проистекает из жизни. Психическая жизнь по большей части бессознательна, охватывает сознание со всех сторон. Если отдавать себе отчёт хотя бы в этом, то очевидна, например, необходимость бессознательной готовности для того, чтобы мы могли узнать то или иное чувственное впечатление.

Может показаться, что в Аниме заключается вся полнота бессознательной душевной жизни, но это лишь один архетип среди многих, даже не самый характерный для бессознательного, один из его аспектов. Это видно уже по его женственной природе. То, что не принадлежит «Я» (а именно мужскому «Я»), является, по всей видимости, женским. Так как «не-Я» не принадлежит «Я» и преднаходится как нечто внешнее, то образ Анимы, как правило, проецируется на женщин. Каждому полу внутренне присущи и определённые черты противоположного пола. Из огромного числа генов мужчины лишь один имеет решающее значение для его мужественности. Небольшое количество женских генов, видимо, образует у него и женский характер, остающийся обычно бессознательным.

Вместе с архетипом Анимы мы вступаем в царство богов, ту сферу, которую оставляет за собой метафизика. Все относящееся к Аниме нуминозно, то есть безусловно значимо, опасно, табуированно, магично. Это змей-искуситель в раю тех безобидных людей, что переполнены благими намерениями и помыслами. Им он предоставляет и самые убедительные основания против занятий бессознательным.

Вроде того, что они разрушают моральные предписания и будят те силы, которым лучше было бы оставаться в бессознательном. Причём нередко в этом есть доля истины, хотя бы потому, что жизнь сама по себе не есть благо, она также является и злом. Желая жизни, Анима желает и добра, и зла. В эльфической жизненной сфере такие категории просто отсутствуют. И телесная, и душевная жизнь лишены скромности, обходятся без конвенциональной морали, и от этого становятся только более здоровыми. Анима верит в «калокагатию» 50, а это первобытное состояние, возникающее задолго до всех противопоставлений эстетики и морали.

Понадобилось длительное христианское дифференцирование для прояснения того, что добро не всегда прекрасно, а красота совсем не обязательно добра. Парадоксальности соотношений этой супружеской пары понятий древние уделяли столь же мало внимания, как и представители первобытного стада. Анима консервативна, она в целостности сохраняет в себе древнее человечество. Поэтому она охотно выступает в исторических одеждах — с особой склонностью к нарядам Греции и Египта.

Можно сопоставить вышесказанное с тем, что писали такие «классики», как Райдер Хаггард и Пьер Бенуа. Ренессансное сновидение, Ipnerotomacchia Полифило 51 и «Фауст» Гёте равным образом глубоко удивили, если так можно сказать, Античность. Первого обременила царица Венера, второго — троянская Елена. Полный жизни эскиз Анимы в мире бидермайера и романтиков дала Анисла Яффе 52. Мы не станем приумножать число несомненных свидетельств, хотя именно они дают нам достаточно материала и подлинной, невымышленной символики, чтобы сделать плодотворными наши размышления. Например, когда возникает вопрос о проявлениях Анимы в современном обществе, я могу порекомендовать «Троянскую Елену» Эрскинса. Она не без глубины — ведь на всём действительно жизненном пребывает дыхание вечности. Анима есть жизнь по ту сторону всех категорий, поэтому она способна представать и в похвальном, и в позорном виде. Жить выпадает и царице небесной, и гусыне. Обращалось ли внимание на то, сколь несчастен жребий в легенде о Марии, оказавшейся среди божественных звезд?

Жизнь без смысла и без правил, жизнь, которой никогда не хватает её собственной полноты, постоянно противостоит страхам и оборонительным линиям человека, упорядоченного цивилизацией.

Нельзя не отдать ему должного, так как он не отгораживается от матери всех безумств и всякой трагедии. Живущий на Земле человек, наделённый животным инстинктом самосохранения, с самого начала своего существования находится в борьбе с собственной душой и её демонизмом. Но слишком просто было бы отнести её однозначно к миру мрака. К сожалению, это не так, ибо та же Анима может предстать и как ангел света, как «психопомп», явиться ведущей к высшему смыслу, о чём свидетельствует хотя бы Фауст.

Если истолкование Тени есть дело подмастерья, то прояснение Анимы — дело мастера. Связь с Анимой является пробой мужества и огненной ордалией для духовных и моральных сил мужчины. Не нужно забывать, что речь идёт об Аниме как факте внутренней жизни, а в таком виде она никогда не представала перед человеком, всегда проецировалась за пределы собственно психической сферы и пребывала вовне. Для сына в первые годы жизни Анима сливается с всесильной матерью, что затем накладывает отпечаток на всю его судьбу. На протяжении всей жизни сохраняется эта сентиментальная связь, которая либо сильно препятствует ему, либо, наоборот, даёт мужество для самых смелых деяний. Античному человеку Анима являлась либо как богиня, либо как ведьма; средневековый человек заменил богиню небесной госпожой или церковью. Десимволизированный мир протестанта привёл сначала к нездоровой сентиментальности, а потом к обострению моральных конфликтов, что логически вело к ницшеанскому «по ту сторону добра и зла» — именно вследствие непереносимости конфликта. В цивилизованном мире это положение ведёт, помимо всего прочего, к ненадёжности семейной жизни. Американский уровень разводов уже достигнут, если не превзойден, во многих европейских центрах, а это означает, что Анима обнаруживается преимущественно в проекциях на противоположный пол, отношения с которым становятся магически усложнёнными.

Данная ситуация, или, по крайней мере, её патологические последствия способствовали возникновению современной психологии в её фрейдовской форме — она присягает на верность тому мнению, будто основанием всех нарушений является сексуальность: точка зрения, способная лишь обострить уже имеющиеся конфликты. Здесь спутаны причина и следствие. Сексуальные нарушения никоим образом не представляют собой причины невротических кризисов; последние являются одним из патологических последствий плохой сознательной приспособленности. Сознание сталкивается с ситуацией, с задачами, до которых оно ещё не доросло. Оно не понимает того, что его мир изменился, что оно должно себя перенастроить, чтобы вновь приспособиться к миру. «Народ несёт печать зимы, она неизъяснима», — гласит перевод надписи на корейской стеле.

И в случае Тени, и в случае Анимы недостаточно иметь о них понятийное знание или размышлять о них. Невозможно пережить их содержание через вчувствование или восприятие. Бесполезно заучивать наизусть список названий архетипов. Они являются комплексами переживаний, вступающих в нашу личностную жизнь и воздействующих на неё как судьба. Анима выступает теперь не как богиня, но проявляется то как недоразумение в личностной области, то как наше собственное рискованное предприятие. К примеру, когда старый и заслуженно уважаемый учёный семидесяти лет бросает семью и женится на рыжей двадцатилетней актрисе, то мы знаем, что боги нашли ещё одну жертву. Так обнаруживается всесилие демонического в нашем мире — ведь ещё не так давно эту молодую даму легко было бы объявить ведьмой.

Судя по моему опыту, имеется немало людей определённого уровня интеллектуальной одарённости и образования, которые без труда улавливают идею Анимы и её относительной автономности (а также Анимуса у женщин). Значительно большие трудности приходится преодолевать психологам — пока они прямо не столкнутся с теми сложными феноменами, которые психология относит к сфере бессознательного. Если же психологи одновременно и практикующие врачи, то у них на пути стоит соматопсихологическое мышление, пытающееся изображать психические процессы при помощи интеллектуальных, биологических или физиологических понятий. Но психология не является ни биологией, ни физиологией, ни какой-либо иной наукой вообще, но только наукой, дающей знания о душе.

Данная нами картина неполна. Она проявляется прежде всего как хаотическое жизненное влечение, но в ней есть и нечто от тайного знания и сокровенной мудрости — в достойной удивления противоположности её иррационально-эльфической природе. Я хотел бы здесь вернуться к ранее процитированным авторам. «Она» Райдера Хаггарда названа им «Дочерью Мудрости»; у Бенуа царица Атлантиды владеет замечательной библиотекой, в которой есть даже утраченная книга Платона. Троянская Елена в своём перевоплощении изымается мудрым Симоном-магом из борделя в Тире и сопровождает его в странствиях. Я не зря сначала упомянул об этом весьма характерном аспекте Анимы, поскольку при первой встрече с ней она может показаться всем чем угодно, только не мудростью 53. Как мудрость она является только тому, кто находится в постоянном общении с ней и в результате тяжкого труда готов признать 54, что за всей мрачной игрой человеческой судьбы виднеется некий скрытый смысл, соответствующий высшему познанию законов жизни. Даже то, что первоначально выглядело слепой неожиданностью, теряет покров тревожной хаотичности и указывает на глубинный смысл. Чем больше он познан, тем быстрее теряет Анима характер слепого влечения и стремления. На пути хаотичного потока вырастают дамбы; осмысленное отделяется от бессмысленного, а когда они более не идентичны, уменьшается и сила хаоса — смысл теперь вооружается силою осмысленного, бессмыслица — силою лишённого смысла. Возникает новый космос. Сказанное является не каким-то новым открытием медицинской психологии, а древнейшей истиной о том, что из полноты духовного опыта рождается то учение, которое передаётся из поколения в поколение 55.

Мудрость и глупость в эльфическом существе не только кажутся одним и тем же, они суть одно и то же, пока представлены одной Анимой. Жизнь и глупа, и наделена смыслом. Если не смеяться над первым и не размышлять над вторым, то жизнь становится банальной. Все тогда приобретает до предела уменьшенный размер: и смысл, и бессмыслица. В сущности, жизнь ничего не означает, пока нет мыслящего человека, который мог бы истолковать её явления. Объяснить нужно тому, кто не понимает. Значением обладает лишь непостигнутое. Человек пробуждается в мире, которого не понимает, вследствие чего он и стремится его истолковать.

Анима, и тем самым жизнь, лишены значимости, к ним неприложимы объяснения. Однако у них имеется доступная истолкованию сущность, ибо в любом хаосе есть космос, и в любом беспорядке — скрытый порядок, во всяком произволе непрерывность закона, так как всё сущее покоится на собственной противоположности. Для познания этого требуется разрешающий все в антиномических суждениях разум. Обратившись к Аниме, он видит в хаотическом произволе повод для догадок о скрытом порядке, то есть о сущности, устройстве, смысле. Возникает даже искушение сказать, что он их «постулирует», но это не соответствовало бы истине. Поначалу человек совсем не располагал холодным рассудком, ему не помогали наука и философия, а его традиционные религиозные учения для такой цели пригодны лишь весьма ограниченно. Он запутан и смущен бесконечностью своих переживаний, суждения со всеми их категориями оказываются тут бессильными. Человеческие объяснения отказываются служить, так как переживания возникают по поводу столь бурных жизненных ситуаций, что к ним не подходят никакие истолкования. Это момент крушения, момент погружения к последним глубинам, как верно заметил Апулей, аd instar voluntariae mentis («Наподобие самопроизвольного ума»). Здесь не до искусного выбора подходящих средств; происходит вынужденный отказ от собственных усилий, природное принуждение.

Не морально принаряженное подчинение и смирение по своей воле, а полное, недвусмысленное поражение, сопровождаемое страхом и деморализацией. Когда рушатся все основания и подпоры, нет ни малейшего укрытия, страховки, только тогда возникает возможность переживания архетипа, ранее скрытого в недоступной истолкованию бессмысленности Анимы. Это архетип смысла, подобно тому как Анима представляет архетип жизни. Смысл кажется нам чем-то поздним, поскольку мы не без оснований считаем, что сами придаём смысл чему-нибудь, и с полным на то правом верим, что огромный мир может существовать и без нашего истолкования.

Но каким образом мы придаём смысл? Откуда мы его в конечном счёте берем? Формами придания смысла нам служат исторически возникшие категории, восходящие к туманной древности, в чём обычно не отдают себе отчёта. Придавая смысл, мы пользуемся языковыми матрицами, происходящими, в свою очередь, от первоначальных образов. С какой бы стороны мы ни брались за этот вопрос, в любом случае необходимо обратиться к истории языка и мотивов, а она ведёт прямо к первобытному миру чуда. Возьмём для примера слово «идея». Оно восходит к платоновскому понятию вечных идей — первообразов, к «занебесному месту», в котором пребывают трансцендентные формы. Они предстают перед нашими глазами как imagines et lares 56 или как образы сновидений и откровений. Возьмём, например, понятие «энергия», означающее физическое событие, и обнаружим, что ранее тем же самым был огонь алхимиков, флогистон — присущая самому веществу теплоносная сила, подобная стоическому первотеплу или гераклитовскому «вечно живому огню», стоящему уже совсем близко к первобытному воззрению, согласно которому во всём пребывает всеоживляющая сила, сила произрастания и магического исцеления, обычно называемая мана.

Не стоит нагромождать примеры. Достаточно знать, что нет ни одной существенной идеи либо воззрения без их исторических прообразов. Все они восходят в конечном счёте к лежащим в основании архетипическим праформам, образы которых возникли в то время, когда сознание ещё не думало, а воспринимало. Мысль была объектом внутреннего восприятия, она не думалась, но обнаруживалась в своей явленности, так сказать, виделась и слышалась. Мысль была, по существу, откровением, не чем-то искомым, а навязанным, убедительным в своей непосредственной данности.

Мышление предшествует первобытному «сознанию Я», являясь скорее объектом, нежели субъектом.

Последняя вершина сознательности ещё не достигнута, и мы имеем дело с предсуществующим мышлением, которое, впрочем, никогда не обнаруживалось как нечто внутреннее, пока человек был защищён символами. На языке сновидений: пока не умер отец или король.

Я хотел бы показать на одном примере, как «думает» и подготавливает решения бессознательное. Речь пойдёт о молодом студенте-теологе, которого я лично не знаю. У него были затруднения, связанные с его религиозными убеждениями, и в это время ему приснился следующий сон 57.

Он стоит перед прекрасным старцем, одетым во все черное. Но знает, что магия у него белая. Маг долго говорит ему о чём-то, спящий уже не может припомнить, о чём именно. Только заключительные слова удержались в памяти: «А для этого нам нужна помощь чёрного мага». В этот миг открывается дверь и входит очень похожий старец, только одетый в белое. Он говорит белому магу: «Мне необходим твой совет», бросив при этом вопрошающий взгляд на спящего. На что белый маг ответил: «Ты можешь говорить спокойно, на нём нет вины». И тогда чёрный маг начинает рассказывать свою историю. Он пришёл из далёкой страны, в которой произошло нечто чудесное. А именно, земля управлялась старым королем, чувствовавшим приближение собственной смерти. Король стал выбирать себе надгробный памятник. В той земле было много надгробий древних времён, и самый прекрасный был выбран королем. По преданию, здесь была похоронена девушка. Король приказал открыть могилу, чтобы перенести памятник. Но когда захороненные там останки оказались на поверхности, они вдруг ожили, превратились в чёрного коня, тут же ускакавшего и растворившегося в пустыне. Он — чёрный маг — прослышал об этой истории и сразу собрался в путь и пошел по следам коня. Много дней он шёл, пересек всю пустыню, дойдя до другого её края, где снова начинались луга. Там он обнаружил пасущегося коня и там же совершил находку, по поводу которой он и обращается за советом к белому магу. Ибо он нашёл ключи от рая и не знает, что теперь должно случиться. В этот увлекательный момент спящий пробуждается.

В свете вышеизложенного нетрудно разгадать смысл сновидения: старый король является царственным символом. Он хочет отойти к вечному покою, причём на том месте, где уже погребены сходные «доминанты». Его выбор пал на могилу Анимы, которая, подобно спящей красавице, спит мёртвым сном, пока жизнь регулируется законным принципом (принц или рrinceps). Но когда королю приходит конец 58, жизнь пробуждается и превращается в чёрного коня, который ещё в платоновской притче служил для изображения несдержанности страстной натуры. Тот, кто следует за конем, приходит в пустыню, то есть в дикую, удалённую от человека землю, образ духовного и морального одиночества. Но где-то там лежат ключи от рая.

Но что же тогда рай? По-видимому, Сад Эдема с его двуликим древом жизни и познания, четырьмя его реками. В христианской редакции это и небесный град Апокалипсиса, который, подобно Саду Эдема, мыслится как мандала. Мандала же является символом индивидуации.

Таков же и чёрный маг, находящий ключи для разрешения обременительных трудностей спящего, связанных с верой. Эти ключи открывают путь к индивидуации. Противоположность пустыня-рай также обозначает другую противоположность: одиночество — индивидуация (или самостановление).

Эта часть сновидения одновременно является заслуживающей внимания парафразой «речений Иисуса» (в расширенном издании Ханта и Гренфелла), где путь к небесному царству указывается животным и где в виде наставления говорится: «А потому познайте самих себя, ибо вы — град, а град есть царство». Далее встречается парафраза райского змея, соблазнившего прародителей на грех, что в дальнейшем привело к спасению рода человеческого Богом-Сыном. Данная каузальная связь дала повод офитам отождествить змея с Сотером (спасителем, избавителем). Чёрный конь и чёрный маг являются — и это уже оценка в современном духе — как будто злыми началами. Однако на относительность такого противопоставления добру указывает уже обмен одеяниями. Оба мага представляют собой две ипостаси старца, высшего мастера и учителя, архетипа духа, который представляет скрытый в хаотичности жизни предшествующий смысл. Он — отец души, но она чудесным образом является и его матерью-девой, а потому он именовался алхимиками «древним сыном матери».

Чёрный маг и чёрный конь соответствуют спуску в темноту в ранее упоминавшемся сновидении.

Насколько трудным был урок для юного студента теологии! К счастью для него, он ничего не заметил; того, что с ним во сне говорил отец всех пророков, что он стоял близко к великой тайне. Можно было бы удивиться нецелесообразности этих событий. Зачем такая расточительность?

По этому поводу могу сказать только, что мы не знаем, как этот сон воздействовал в дальнейшем на жизнь студента теологии. Но добавлю, что мне он сказал об очень многом, и не должен был затеряться, даже если сам сновидец ничего в нём не понял.

Хозяин этого сновидения явно стремился к представлению добра и зла в их общей функции; возможно, в ответ на всё меньшую разрешимость морального конфликта в христианской душе.

Вместе со своего рода релятивизацией противоположностей происходит известное сближение с восточными идеями. А именно nirvana индуистской философии, освобождение от противоположностей, что даёт возможность разрешения конфликта путём примирения. Насколько полна смысла и опасна восточная релятивизация добра и зла, можно судить по мудрой индийской загадке: «Кто дальше от совершенства — тот, кто любит Бога, или тот, кто Бога ненавидит?» Ответ звучит так: «Тому, кто любит Бога, нужны семь перерождений, чтобы достигнуть совершенства, а тому, кто ненавидит Бога, нужны только три. Потому что тот, кто ненавидит Его, думает о нём больше, чем тот, кто любит».

Освобождение от противоположностей предполагает их функциональную равноценность, что противоречит нашим христианским чувствам. Тем не менее, как показывает наш пример со сновидением, предписанная им кооперация моральных противоположностей является естественной истиной, которая столь же естественно признается Востоком, на что самым отчётливым образом указывает философия даосизма. Кроме того, и в христианской традиции имеются высказывания, приближающиеся к этой позиции; достаточно вспомнить притчу о неверном хозяине дома (Ungetreuen Haushalter) 59. Наш сон в этом смысле уникален, поскольку тенденция релятивизации противоположностей является очевидным свойством бессознательного. Стоит добавить, что вышесказанное относится только к случаям обострённого морального чувства; в иных случаях бессознательное столь же неумолимо указывает на несовместимость противоположностей.

Позиция бессознательного, как правило, соотносится с сознательной установкой. Можно было бы сказать, что наше сновидение предполагает специфические убеждения и сомнения теологического сознания протестантского толка. Это значит, что истолкование должно ограничиваться определённой проблемной областью. Но и в случае такого ограничения сновидение демонстрирует превосходство предлагаемой им точки зрения. Его смысл выражается мнением и голосом белого мага, превосходящего во всех отношениях сознание спящего. Маг — это синоним мудрого старца, восходящего по прямой линии к образу шамана в первобытном обществе. Подобно Аниме, мудрый старец является бессмертным демоном, освещающим хаотическую темноту жизни лучом смысла. Это просветлённый, учитель и мастер, психопомп (водитель души). Его персонификация — а именно «разбиватель таблиц», не ускользнула от Ницше. Правда, у него водителем души сделался Заратустра, превращённый из великого духа чуть ли не гомеровского века в носителя и глашатая собственного «дионисийского» просветления и восхищения. Хотя Бог для него и умер, но демон мудрости стал олицетворяющим его двойником, когда он говорит: Единое раздвоилось, и мимо Проходит Заратустра.

Заратустра для Ницше больше, чем поэтическая фигура, он является непроизвольной исповедью. Так и он сам блуждал во тьме забывшей о боге, раскрестившейся жизни, а потому спасительным источником для его души стал Открывающий и Просветлённый. Отсюда иератический язык «Заратустры», ибо таков стиль этого архетипа. Переживая этот архетип, современный человек сталкивается в своём опыте с древнейшим типом мышления, автономной деятельностью мышления, объектом которой является он сам. Гермес Трисмегист или Тот герметической литературы, Орфей из «Поимандреса» 60 или родственного ему «Роimen» Гермы 61 являются последующими формулировками того же самого опыта. Если бы имя «Люцифер» не обросло разного рода предрассудками, оно полностью подходило бы этому архетипу 62. Я удовлетворился поэтому такими его обозначениями, как «архетип старого мудреца» или «архетип смысла». Как и все архетипы, он имеет позитивный и негативный аспекты, в обсуждение которых я не хотел бы здесь вдаваться. Читатель может найти развитие представления о двойственности старого мудреца в моей статье «Феноменология духа в сказках».

Три рассматривавшихся до сих пор архетипа — Тень, Анима и старый мудрец — в непосредственном опыте чаще всего выступают персонифицированно. Ранее я попытался обозначить психологические предпосылки опыта этих архетипов. Однако сказанное является лишь чисто абстрактной рационализацией. Следовало бы дать описание процесса так, как он предстаёт в непосредственном опыте. По ходу этого процесса архетипы выступают как действующие персонажи сновидений и фантазий. Сам процесс представлен архетипом иного рода, который можно было бы обозначить как архетип трансформации. Он уже не персонифицирован, но выражен типичными ситуациями, местами, средствами, путями и так далее, символизирующими типы трансформации. Как и персоналии, архетипы трансформации являются подлинными символами. Их нельзя исчерпывающим образом свести ни к знакам, ни к аллегориям. Они ровно настолько являются настоящими символами, насколько они многозначны, богаты предчувствиями и в конечном счёте неисчерпаемы. Несмотря на свою познаваемость, основополагающие принципы бессознательного неописуемы уже в силу богатства своих отношений. Суждение интеллекта направлено на однозначное установление смысла, но тогда оно проходит мимо самой их сущности: единственное, что мы безусловно можем установить относительно природы символов, это многозначность, почти необозримая полнота соотнесённостей, недоступность однозначной формулировке. Кроме того, они принципиально парадоксальны, вроде того, как у алхимиков было senex et iuvens simul («старый и молодой подобны»).

При желании дать картину символического процесса хорошим примером являются серии образов алхимиков. Они пользуются в основном традиционными символами, несмотря на зачастую тёмное их происхождение и значение. Превосходным восточным примером является тантристская система чакр 63 или мистическая нервная система в китайской йоге 64. По всей вероятности, и серия образов в Таро 65 является потомком архетипов трансформации. Такое видение Таро стало для меня очевидным после подкрепляющего его доклада Р. Бернулли 66.

Символический процесс является переживанием образа и через образы. Ход процесса имеет, как правило, энантиодромическую структуру, подобно тексту «И Цзин», устанавливающую ритм отрицания и полагания, потери и приобретения, светлого и тёмного. Его начало почти всегда характеризуется как тупик или подобная ему безвыходная ситуация; целью процесса является, вообще говоря, просветление или высшая сознательность. Через них первоначальная ситуация переводится на более высокий уровень. Этот процесс может давать о себе знать, и будучи временно вытесненным, в единственном сновидении или кратковременном переживании, но он может длиться месяцами и годами в зависимости от исходной ситуации испытывающего процесс индивида и тех целей, к которым должен привести этот процесс. Хотя все переживается образно-символически, здесь неизбежен весьма реальный риск (это не книжные опасности), поскольку судьба человека часто зависит от переживаемой трансформации. Главная опасность заключается в искушении поддаться чарующему влиянию архетипов.

Так чаще всего и происходит, когда архетипические образы воздействуют помимо сознания, без сознания. При наличии психологических предрасположений, — а это совсем не такое уж редкое обстоятельство, — архетипические фигуры, которые и так в силу своей природной нуминозности обладают автономностью, вообще освобождаются от контроля сознания. Они приобретают полную самостоятельность, производя тем самым феномен одержимости. При одержимости Анимой, например, больной пытается кастрировать самого себя, чтобы превратиться в женщину по имени Мария, или наоборот, боится, что с ним насильственно хотят сделать что-нибудь подобное. Больные часто обнаруживают всю мифологию Анимы с бесчисленными архаическими мотивами. Я напоминаю об этих случаях, так как ещё встречаются люди, полагающие, что архетипы являются субъективными призраками моего мозга.

То, что со всей жестокостью обрушивается в душевной болезни, в случае невроза остаётся ещё сокрытым в подпочве. Но это не уменьшает воздействия на сознание. Когда анализ проникает в эту подпочву феноменов сознания, обнаруживаются те же самые архетипические фигуры, что населяют и бред психотиков. Last not least, бесконечно большое количество литературно-исторических документов доказывает, что практически во всех нормальных типах фантазии присутствуют те же архетипы. Они не являются привилегией душевнобольных. Патологический момент заключается не в наличии таких представлений, а в диссоциации сознания, которое уже не способно господствовать над бессознательным.

Во всех случаях раскола встаёт необходимость интеграции бессознательного в сознание. Речь идёт о синтетическом процессе, называемом мною «процесс индивидуации». Этот процесс соответствует естественному ходу жизни, за время которой индивид становится тем, кем он уже всегда был. Поскольку человек наделён сознанием, развитие у него происходит не столь гладко, появляются вариации и помехи. Сознание часто сбивается с архетипически инстинктивного пути, вступает в противоречие с собственным основанием. Тем самым возникает необходимость синтеза того и другого. А это и есть психотерапия на её примитивной ступени, в форме целительных ритуалов. Примерами могут служить самоидентификация у австралийцев через провидение времён Альчерринга 67, отождествление себя с Сыном Солнца у индейцев Таоспуэбло, апофеоз Гелиоса в мистериях Исис по Апулею и так далее.

Терапевтические методы комплексной психологии заключается, соответственно, с одной стороны, в возможно более полном доведении до сознания констеллированного бессознательного содержания, а с другой стороны, в достижении синтеза этого содержания с сознанием в познавательном акте.

Культурный человек сегодня достиг столь высокого уровня диссоциации и настолько часто пускает её в ход, чтобы избавиться от любого риска, что возникают сомнения по поводу возможности соответствующих действий на основе его познания. Необходимо считаться с тем, что само по себе познание не ведёт к реальному изменению, осмысленному практическому применению познания.

Познание, как правило, ничего не делает и не содержит в самом себе никакой моральной силы.

Поэтому должно быть ясно, в какой мере излечение неврозов представляет собой моральную проблему.

Так как архетипы, подобно всем нуминозным явлениям, относительно автономны, их чисто рациональная интеграция невозможна. Для интеграции необходим диалектический метод, то есть противостояние, часто приобретающее у пациентов форму диалога, в котором они, не подозревая об этом, реализуют алхимическое определение медитации, как colloquium cum suo angelo bono, беседу со своим добрым ангелом 68. Этот процесс протекает обычно драматически, с различными перипетиями. Он выражается или сопровождается символическими сновидениями, родственными тем «representations collectives», которые в виде мифологического мотива издавна представляют процесс трансформации души 69.

В рамках одной лекции я должен был ограничиться лишь отдельными примерами архетипов. Я выбрал те из них, которые играют главную роль при анализе мужского бессознательного, и постарался дать самый краткий очерк процесса психической трансформации, в которой они появляются. Такие фигуры, как Тень, Анима и старый мудрец, вместе с соответствующими фигурами женского бессознательного со времён первого издания текста этой лекции описывались мною в полном виде в моих работах о символике Самости 70.

Более полное освещение получили также связи процесса индивидуации и алхимической символики 71.

Юнг. Архетипы — Красота, вдохновленная природой — LiveJournal


Всем доброго времени суток! Хочу вкратце рассказать об архетипах Юнга, к которым появился интерес в сообществе на фоне «архетипов по цветотипу». Слово «архетип» ввел в науку К.Г.Юнг, поэтому начнем с него:

Карл Густав Юнг (1875-1961) — швейцарский психиатр, основоположник одного из направлений глубинной психологии, аналитической психологии.

Карл Густав Юнг закончил медицинский факультет университета в Базеле. С 1900 по 1906 год работал в психиатрической клинике в Цюрихе в качестве ассистента известного психиатра Э. Блейлера. В 1907—1912 годах сотрудничал с Зигмундом Фрейдом, играл ведущую роль в психоаналитическом движении. Несмотря на это, в 1911 году Юнг вышел из Международной психоаналитической ассоциации и отказался от техники психоанализа в своей практике. Он разработал собственную теорию и терапию, названную им «аналитической психологией». Своими идеями он оказал значительное влияние не только на психиатрию и психологию, но и на антропологию, этнологию, культурологию, сравнительную историю религии, педагогику, литературу.

В своих трудах Юнг охватил широкий спектр философско-психологической проблематики: от традиционных для психоанализа вопросов терапии нервно-психических расстройств до глобальных проблем существования человека в обществе, которые рассматривались им сквозь призму собственных представлений об индивидуальной и коллективной психике и учения об архетипах.
Юнг высказал мысль о существовании более глубокого слоя в структуре личности, который он назвал коллективным бессознательным. Коллективное бессознательное представляет собой хранилище латентных следов памяти человечества и даже наших человекообразных предков. В нем отражены мысли и чувства, общие для всех человеческих существ и являющиеся результатом нашего общего эмоционального прошлого. Как говорил сам Юнг, “в коллективном бессознательном содержится все духовное наследие человеческой эволюции, возродившееся в структуре мозга каждого индивидуума”. Таким образом, содержание коллективного бессознательного складывается благодаря наследственности и одинаково для всего человечества. Важно отметить, что концепция коллективного бессознательного была основной причиной расхождения между Юнгом и Фрейдом.
Юнг высказал гипотезу о том, что коллективное бессознательное состоит из мощных первичных психических образов, так называемых архетипов (буквально, “первичных моделей”). Архетип — стереотип, штамп в человеческом мышлении, освященный культурно-исторической традицией, устойчивое, часто образное, символическое, представление о чем-либо. В юнгианской философии А. понимаются как присущие коллективному сознанию каждого народа, этноса своеобразные представления о явлениях жизни, напр., А. воды, А. старика и т. д. Это своего рода «подпорки» сознания, находящиеся у индивидуумов в сфере бессознательного, в наследственном генетическом материале, доставшемся от предков. А. участвуют в формировании фундаментальных представлений о мире. Далее, Юнг предполагал, что архетипические образы и идеи часто отражаются в сновидениях, а также нередко встречаются в культуре в виде символов, используемых в живописи, литературе, религии. В особенности он подчеркивал, что символы, характерные для разных культур, часто обнаруживают поразительное сходство, потому что они восходят к общим для всего человечества архетипам. Например, во многих культурах ему встречались изображения мандалы, которую он считал воплощениями единства и целостности “Я”:


К архетипам можно отнести устойчивые представления людей о «домашнем очаге», «мужчине — добытчике и воине», «женщине — матери». Еще к А. относят мифологические и легендарно-сказочные сюжеты и образы, характерные для каждой из национальных культур, с учетом влияния наследия Древней Греции и Рима: мифы о Елене Прекрасной, Прометее, Геракле, русские Иванушка-дурачок, Емеля или Илья Муромец и др. Таких А. культурного сознания великое множество. Это Дон Кихот у испанцев, Мальчик-с-пальчик или Кот-в-сапогах у французов, легенды о короле Артуре у англичан. Художественная литература часто возрождает и переосмысливает А. в новых исторических условиях, новых образах.
В ряду множества архетипов, описанных Юнгом, стоят мать, ребенок, герой, мудрец, божество Солнца, плут, Бог и смерть.
Количество архетипов в коллективном бессознательном может быть неограниченным. Могу сказать что архетипов у Юнга действительно много, например Младенец и Дева, Мать и Возрождение, Дух и Трикстер и т.д., их характеристики представляют собой очень глубокие философские и психологические аспекты, поэтому они будут больше интересны и понятны сугубо специалистам, изучающим Юнга.

Особое внимание в теоретической системе Юнга уделяется персоне, аниме и анимусу, тени и самости как основным архетипах в жизни каждого человека:

Персона

Персона (от латинского слова “persona”, обозначающего “маска”) — это наше публичное лицо, то есть то, как мы проявляем себя в отношениях с другими людьми. Персона обозначает множество ролей, которые мы проигрываем в соответствии с социальными требованиями. В понимании Юнга, персона служит цели производить впечатление на других или утаивать от других свою истинную сущность. Персона как архетип необходима нам, чтобы ладить с другими людьми в повседневной жизни. Однако Юнг предупреждал о том, что если этот архетип приобретает большое значение, то человек может стать не глубоким, поверхностным, сведенным до одной только роли и отчужденным от истинного эмоционального опыта.

Тень

В противоположность той роли, которую играет в нашем приспособлении к окружающему миру персона, архетип тень представляет подавленную темную, дурную и животную сторону личности. Тень содержит наши социально неприемлемые сексуальные и агрессивные импульсы, аморальные мысли и страсти. Но у тени имеются и положительные стороны. Юнг рассматривал тень как источник жизненной силы, спонтанности и творческого начала в жизни индивидуума. Согласно Юнгу, функция этого состоит в том, чтобы направлять в нужное русло энергию тени, обуздывать пагубную сторону нашей натуры до такой степени, чтобы мы могли жить в гармонии с другими, но в тоже время открыто выражать свои импульсы и наслаждаться здоровой и творческой жизнью.

Анима и Анимус

В архетипах анимы и анимуса  проявляется врожденная андрогинная природа людей. Анима представляет собой внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательную женскую сторону; в то время как анимус — внутренний образ мужчины в женщине, её бессознательная мужская сторона. Эти архетипы основаны, по крайней мере частично, на том биологическом факте, что в организме мужчины и женщины, вырабатываются и мужские, и женские гормоны. Этот архетип, как считал Юнг, эволюционировал на протяжении многих веков в коллективном бессознательном как результат опыта взаимодействия с противоположным полом. Многие мужчины, до некоторой степени, “феминизировались” в результате многолетней совместной жизни с женщинами, а для женщин является верным обратное. Юнг настаивал на том, что анима и анимус, как и все другие архетипы, должны быть выражены гармонично, не нарушая общего баланса, чтобы не тормозилось развитие личности в направлении самореализации. Иными словами, мужчина должен выражать свои феминные качества наряду с маскулинными, а женщина должна проявлять свои маскулинные качества, так же, как и феминные. Если же эти необходимые атрибуты остаются неразвитыми, результатом явится односторонний рост и функционирование личности.

Самость


Самость — наиболее важный архетип в теории Юнга. Самость представляет собой сердцевину личности, вокруг которой организованны все другие элементы.
Когда достигнута интеграция всех аспектов души, человек ощущает единство, гармонию и целостность. Таким образом, в понимании Юнга развитие самости — это главная цель человеческой жизни. Основным символом архетипа самости является мандала и её многочисленные разновидности (абстрактный круг, нимб святого, окно-розетка). По Юнгу, целостность и единство “Я”, символически выраженные в завершенности фигур, вроде мандалы, можно обнаружить в снах, фантазиях, мифах, в религиозном и мистическом опыте. Юнг полагал, что религия является великой силой, содействующей стремлению человека к целостности и полноте. В то же время, гармонизация всех частей души — сложный процесс. Истинной уравновешенности личностных структур, как считал он, достичь невозможно, по меньшей мере, к этому можно прийти не ранее среднего возраста. Более того, архетип Самости не реализуется до тех пор, пока не наступит интеграция и гармония всех аспектов души, сознательных и бессознательных. Поэтому достижение зрелого “Я” требует постоянства, настойчивости, интеллекта и большого жизненного опыта.

Помимо перечисленных архетипов, Юнг в своих работах уделял большое внимание архетипу Матери. Архетип матери имеет множество проявлений. Это может быть мать, бабушка или мать в переносном смысле слова — богиня. По Юнгу, символ матери, так же, присутствует в вещах, «выражающих цель страстного стремления к спасению: рай, царство божье». Вещи, вызывающие у человека «благоговение»: церковь, университет, страна, небо, земля, леса, моря, луна. Архетип матери символизирует, так же изобилие и плодородие. «Он может быть связан со скалой, пещерой, деревом, весной, родником». Благодаря своей защитной функции символом матери может являться мандала. «С ним ассоциируются полые предметы», сосуды, некоторые животные: «корова, заяц, полезные животные в целом».

Архетип матери, как и многие другие, характеризуется двойственностью проявлений. «Злыми символами являются ведьма, змея, могила, саркофаг, глубокие воды, смерть, привидения, домовые и другие».

Положительное проявление архетипа: «забота, сочувствие, магическая власть женщины; мудрость и духовное возвышение, превосходящее пределы разума; любой полезный инстинкт или порыв; все, что отличается добротой, заботливостью или поддержкой или способствует росту и плодородию». Архетип матери связан с воскрешением и магическими превращениями. В отрицательном смысле может означать «нечто тайное, загадочное, темное: бездну, мир мертвых, все поглощающее, искушающее, т.е. то, что вселяет ужас и что неизбежно как судьба».

Также Юнг считал что каждая женщина проходит в своем развитии архетип Девы. Буквально Дева, Кора,— это Персефона из греческой мифологии, дочь Деметры, насильственно выданная замуж за Гадеса. Женщина-ребенок. Мать и девушка. Ее чистота, непорочность, гибкость, зависимость, податливость остается в каждой из нас на протяжении всей жизни. Архетип Девы воплощает в себе женскую покорность.

Существет также огромное число архетипов, которые используются в НЛП-методиках, именно их описание часто-густо встречается в Сети. В таких архетипах идея Юнга взята за основу, пререработана, переосмысленна,упрощена для более широкого круга людей(что тоже хорошо), они более развернуто описывают психотипы и характеры реальных людей. Они могут перекликаться с юнгианскими, но часть исследователей такие архетипы не считают проявлениями коллективного безсознательного, а скорее результатом приобретенного опыта.

Теория архетипов К. Г. Юнга и ее значение для понимания механизмов восприятия предметного мира



 

Корнеев Михаил, УрГУ, факультет связей с общественностью и рекламы, гр. 502

Содержание.

1. Введение……………………………………………………………………………….

2. Теория архетипов К. Г. Юнга и ее значение для понимания механизмов восприятия предметного мира …………………………………………………………

2.1. Теория архетипов Юнга…………………………………………………………

2.2. Восприятие предметного мира: форма, цвет, пространство…………………

2.3. Предметы дизайна и их восприятие…………………………………………..

 — Стулья…………………………………………………………………………….

 — Светильники…………………………………………………………………….

3. Заключение……………………………………………………………………………

4. Список литературы…………………………………………………………………..

 

 

 

 

 

Введение.

Тема архетипов заинтересовала меня еще несколько лет назад, после курса общей философии и семиотики, тем более стало интересно рассмотреть в рамках восприятия предметов дизайна. Архетипы — непоколебимые элементы бессознательного, которые становятся факторами восприятия, анализируя на предмет целостности рассматриваемые предметы. Восприятие предметного мира строится по некой формуле, которая заложена внутри нас. Некоторые механизмы ее действия будут рассмотрены мною в данной работе. Сразу обозначу, что за основу взята классическая теория архетипов, с которой автор ознакомился в первоисточнике. Я анализирую влияние архетипов на восприятие предметного мира в следующем порядке:

— анализ основных архетипов в соответствии с теми, которые обозначил Юнг (не все, только самые значимые на мой взгляд). Необходимо рассмотреть архетипы, описанные непосредственно К. Г. Юнгом.

— анализ форм, их соотношения и цвета, а также иных характеристик вещи. Необходимо понять, как структуры нашего бессознательного воспринимают те или иные формы, чтобы в заключительной части перейти к уже созданным предметам дизайна и проанализировать их.

— рассмотрев восприятие отдельных форм и их взаимодействия, я попытаюсь проанализировать предметы дизайна и их восприятие. Я выделил две группы предметов, которые, на мой взгляд, особенно интересны — светильники и стулья. Стулья и кресла выбраны потому, что эти предметы непосредственного взаимодействия с нашим телом, мы выбираем их по многим характеристикам: удобство, красота, назначение. Мы на них сидим, а значит, не только созерцаем, но и ощущаем постоянно. Светильники — сам процесс излияния света уже содержит в себе некий символизм и архетипичность — свет это добро, благо, тепло и пр.

 

Мы имеем двоякий механизм восприятия мира: формы, используемые нами в различных целях, становятся архетипичными. С другой стороны, архетипы формируют восприятие этих вещей. Например, дерево во многих культурах становилось предметом культа и сохранило свою культурную сущность как сакральный предмет.  В данном реферате мне хочется осветить обе стороны: и восприятие форм, через создавшиеся архетипы, и проявление архетипичных форм в предметах дизайна.

 

Таким образом, в данном реферате я ставлю цель поэтапно рассмотреть механизмы восприятия предметного мира через архетипы Юнга, в том числе через анализ предметов дизайна.

 

 

 

Теория архетипов К. Г. Юнга и ее значение для понимания механизмов восприятия предметного мира.

 

Теория архетипов К. Г. Юнга.

Архетипы — непоколебимые элементы бессознательного, но они постоянно изменяют свой облик.  В коллективном бессознательном содержатся архетипы врожденной формы, которая предрасполагает людей воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом. Это скорее факторы восприятия. «Человеки» попадаются на одних и тех же действиях: архетипы опредмечиваются в культуре, осмысляются в мифах, искусстве и т.д. Это ключевой момент для понимания поставленной проблемы. Опредмечивание архетипа — часть механизма восприятия мира. Если мы говорим об архетипе полководца или правителя, то материальным соответствием будут предметы символы власти, например, трон. В таком случае, форма трона, а в дальнейшем стула с высокой спинкой, будет относить нас к этому архетипу.

Ни один архетип не может быть сведен к простой формуле. Он пребывает косным на протяжении веков и, тем не менее, всегда стремится к новому толкованию. Я обращаюсь к классической трактовке архетипов, которая приведена в статьях К. Г. Юнга. На этом этапе я ставлю задачу рассмотреть основные архетипы и дать трактовку тому, какие слои восприятия дизайна затрагивают их. В дальнейшем я рассмотрю, как эти архетипы в качестве элементов бессознательного «реагируют» на те или иные формы.

Самые важные, на мой взгляд, архетипы:

1 «Персона» (с латинского «Маска») — наше публичное «Я», социальные роли, которые проигрывает человек. Есть опасность «маски» — сведение личности к персоне, т.е. к социальной роли. Задача человека — сохранить личность. На этом этапе можно говорить о социальной функции дизайна, о знаковой функции вещи. Вещь как отражение статуса и своей позиции. Всякий предмет дизайна мы воспринимаем через исторически сложившуюся социальную иерархию.

2 «Тень» (тяжелая, дурная сторона). Содержит социально неприемлемые мысли, страсти. Позитивное — источник жизненной силы, спонтанного, творческого начала. Задача эго — направлять в нужное русло энергию тени. Всякое проявление негативных или провокационных идей в дизайне привлекает к взаимодействию эту сторону личности.

3 «Анима» и  «Анимус» — душа как психологическое. «Анима» — внутренний образ женщины в мужчине. Бессознательная женская сторона личности мужчины. «Анимус» — внутренний образ мужчины в женщине, т. е. бессознательная мужская сторона личности женщины. Символ «Анимы» — дева Мария и т.д. символ «Анимуса» Иисус Христос, Дон Жуан и прочие. Это всякое проявление мужского и женского, материнского и отцовского в формах, цветах и направленности форм. Это результат выработки в организме мужского и женского начал. В конечном счете, это основная, по моему мнению, структура анализа, хотя нельзя разделить предметный мир на мужской и женский, но определенное тяготение к тому или иному прослеживается в каждом предмете.

4.Архетип «Самость» — сердцевина личности, это цель развития личности. Это интеграция всех аспектов души, это единство, гармония, целостность личности. Самость — зрелое «Я». Символы — мандала, нимб святого. Понимание вещи как гармоничного целого относит нас к этому архетипу.

5.Архетип «Мудрец» — персонификация жизненной мудрости и зрелости. Символ — пророк. Фигура мудреца имеет у женщин не менее акцентированный эквивалент: это фигура с ярко выраженными материнскими качествами, великая Мать, всегда действующая во благо, живущая только для других и никогда не ищущая своей выгоды, открывающая путь к великой любви, так же как мудрец — провозвестник истины.

6. Архетип «Бог» — конечная реализация психической реальности, спроецированной на внешний мир. Символ — ложное око

7. Один из архетипов — ребенок — характеризуется Юнгом как «большое в малом», или как эпизоды из собственного детства, опирающиеся на общечеловеческую символику такого плана.

 Все описанные архетипы, имеют структуру, приведенную выше, но при этом видоизменяются на протяжении существования человечества. В культуре появляются разные изменяемые трактовки архетипов — женское начало предстает ведьмой, плодородной матерью, богиней; мужское — воином, царем, колдуном; ребенок может раскрываться через образы гнома, младенца Иисуса. Все эти образы могут приходить в сновидениях, выражая наше взаимодействие с миром, а могут появляться в цепочке ассоциаций, вызванных предметом, и выражать его скрытые смыслы.

Рассматривая архетипы, важно сконцентрировать внимание на таких моментах, необходимых для анализа предметных форм:

1. Анимус и Анима. Женское и мужское начало наиболее часто отражаются в формах, созданных человеком, так как взаимодействие мужского и женского — основное начало жизни. Механизм взаимодействия анимы и анимуса, на мой взгляд, примерно таков: то, что не принадлежит «Я» (а именно мужскому «Я»), является, по всей видимости, женским. Каждому полу внутренне присущи и определенные черты противоположного пола. Из огромного числа генов мужчины лишь один имеет решающее значение для его мужественности. Небольшое количество женских генов, видимо, образует у него и женский характер, остающийся обычно бессознательным. Анима и Анимус в разных ситуациях появляются как женское — мужское начало и как начало мать — отец. Все это обнаруживается преимущественно в проекциях, направленных на противоположный пол, отношения с которым становятся некой магией. Тяготение к тем или иным формам дизайна может сказать нам о содержании тех или иных сторон анимы или анимуса внутри нас.

2.Все архетипы имеют как позитивную, благоприятную, светлую сторону, которая указывает вверх, так и ту, которая указывает вниз — частично негативную и неблагоприятную, частично хроническую, но в остальном просто нейтральную. В этом отношении архетип духа не исключение. Даже форма гнома предполагает своего рода ограничение и наводит на мысль о натуралистическом растительном божестве, являющемся из преисподней. Таким образом, нельзя говорить об агрессивной форме дизайна как о проявлении тени, или о гармоничной как о проявлении самости. Хотя иногда эти рассуждения могут присутствовать и претендовать на звание разумных и закономерных.

3. Часто архетипы проявляют себя в критические моменты жизни человека. Приведу пример из практики К. Г. Юнга[1]. «Одна юная пациентка, страстно привязанная к своей матери, постоянно видела о ней весьма неблагоприятные сны: та появлялась во сне то как ведьма, то как призрак или преследовательница. Мать сверх всякой меры баловала дочь и своими нежностями так «ослепила» ее, что та оказалась не в состоянии сознательно разглядеть это вредоносное влияние, почему бессознательное и занялось компенсирующей критикой матери». Во взаимодействии человека и предметного мира происходит аналогичный процесс: тяготение к тем или иным формам (а как будет сказано ниже, каждая форма несет в себе скрытые смыслы) может быть с достаточной степенью достоверности проанализированно.

4.Ощущение гармонии зарождается бессознательно, если качества вещей соответствуют тем или иным архетипическим формам. То, что подразумевается под «архетипом», проясняется через его соотнесение с мифом, тайным учением, сказкой. Дикарю недостаточно просто видеть, как встает и заходит Солнце, — эти наблюдения внешнего мира должны одновременно быть психическими событиями, таким образом, смена дня и ночи должны представлять судьбу Бога или героя, обитающего, по сути дела, в самой человеческой душе. вещи»[2]. Таким образом, всякая простая форма несет в себе несколько смыслов, рожденных в процессе познания мира человечеством. Они отражаются не только в мифах, но и в сновидениях, и как мы увидим позже, ассоциации, связанные с предметом, подчинены этим смыслам.

Следовательно, формы, которые мы воспринимаем или ощущаем, несут скрытые смыслы, связанные со значением этих форм  в культуре, а наше отношение к этим формам — позитивное или негативное — говорит о нашем отношении к этому содержимому. Для того, чтобы описать этот механизм, рассмотрю в следующем этапе восприятие формы, цвета и взаимодействия форм. 

Восприятие предметного мира.

В данном разделе я ставлю задачу описать восприятие формы, цвета и взаимодействия форм с точки зрения того подхода, который был изложен выше.

Здесь не обойтись без основ семиотики. Соссюр дал определение семиотики, которое до сих пор считается самым простым: семиотика — это «наука о жизни знаков в обществе» и о том, как они формируют наше восприятие мира.

Знак основное понятие семиотики. Икона, индекс и символ — классификация знаков, предложенная Чарльзом Пирсом.

 — икона — знак, где означающее похоже на означаемое. Например, портрет как знак изображенного человека, когда изображение привлекает или эмоционально действует как таковое; индекс — когда означающее является «симптомом», последствием означаемого. Отметка на термометре — индекс температуры; символ — то, по отношению к чему мы ведем себя так, как будто это что-то другое. Связь между означающим и означаемым устанавливается искусственно, и ее следует узнавать специально у членов данной культуры. Например, голубь, как символ мира. В дальнейшем, при анализе форм дизайна мы будем иметь дело с различными ипостасями знака, т. е мы имеем дело с кодировкой, которую мы декодируем будучи принадлежными к культуре. Человек учится читать знаки в процессе социализации (ассимиляции), когда ребенок или эмигрант входит в культуру. Общая культура — это общие знаки.

 

Определение знака основывается на следующей формуле: X понимает и использует Y в качестве представителя Z. В этой формуле X — это тот, кто использует знак (пользователь знака) и участвует в процессе коммуникации. В качестве Y и Z может выступать что угодно, однако Y должен быть воспринимаем, т.е. фактически должен являться материальным объектом[3]. В данном разделе я (Х) буду заниматься анализом знаковой структуры формы и цвета, т.е. тем, как в форме (Y) выражаются скрытые смыслы (Z).

 

1.Прежде всего цвет. У многих цветов закрепился целостный ассоциативный ряд в нашем обществе. Не стоит перечислять значение всех цветов, так как материал такого плана подробно изложен во многих источниках. Обращая внимание на любую поверхность или предмет равномерного цвета, мы бессознательно получаем информацию о его знаковой сущности. Восприятие цвета диктуется психологическим состоянием человека и его значением в культуре, то есть архетипичное значение, цвет как знак. Нас будет интересовать второй аспект. Кратко опишу основные цвета и сделаю необходимые выводы.

Красный цвет несет импульс возбуждающего, активного начала, мужской цвет.

Синий цвет стабильности, в средневековой культуре дама, носившая синий — верная. Это оппонент красного и женское начало.

Желтый — цвет приближенный к свету, оттого он несет позитивное начало, цвет раскрытия, развития.

Зеленый — позитивное природное начало: все что растет, связанно с зеленым цветом, но потому он и более заземлен, менее динамичен.

Анализ фиолетового необходимо начинать с того, что он — смесь синего и красного. Это единство мужских и женских черт, бестелесного духа.

Черный и белый — прошлое и будущее, черный — поглощение, белый — открытость. Часто в культурно-исторической трактовке белый выступает как стерильный, а черный — цветом всего темного, тайного, скрытого.

Мы видим, что основные цвета — желтый, красный, синий — влияют на восприятие цветов производных, (так в смеси цветов желтый вносит оптимизм), многие цвета воспринимаются на основе того, как они проявляют в природе (как зеленый или коричневый). Большую роль в восприятии цвета играет мужское и женское начала (В дальнейшем эти выводы помогут более подробно рассмотреть проявление мужского и женского  — анимуса и анимы в дизайне)

 

2 Форма. Рассмотрим такие формы как круг, квадрат и треугольник, то есть простые формы. Круг — позитивное начало, центр. Представление архетипа происходит через изображение мандалы, символа психического порядка. Круг — это луна и солнце, движение глаза. Эти представления наложены на его архетипичное восприятие. Производные круга — спираль, кольцо, полукруг — в той или иной степени несут эти значения.

Квадрат связан с делением, потому он вносит диссонанс в восприятие. Но при этом мы находим такие архетипичные представления, которые говорят о смысловой стабильности квадрата — четыре стороны света, четыре времени года, Земля — квадрат и т.п. Используя квадрат, дизайнер придает механистичность форме.

Треугольник. С одной стороны — это клин, предмет освоения, динамичная форма, с другой — механизм подсчета: мир на трех столпах. Это механистичная динамичная форма.

Кроме того, важными для восприятия являются пропорции — малый круг, например, шляпка гвоздя на стуле будет восприниматься как точка, вытянутый вверх прямоугольник как символ поднятого жезла, знак власти, силы.

3. Остальные формы, созданные человеком, если они не повторяют природные, будут составлены из выше перечисленных. Для их анализа необходимо рассмотреть в каждом случае идею соединения — будь то агрессивная врезка или плавное перетекание. Важным моментом будут пропорции формы, и момент заполнения пространства — соотношения пустоты и формы. Остановимся подробнее на этих моментах.

Всякое взаимодействие форм может нравиться или нет. Гармоничность соединения является ключевым моментом восприятия. Если форма врезается, вторгается в другую, то это воспринимается как захват одного смысла другим. Так треугольник, врезанный в шар, будет воспринят как нарушение целостности механизмом. Перетекание форм, слияние будет соединять их первоначальные значения в новое. Важно отметить, что взаимодействие формы есть движение, и восприятие такого процесса динамично. Кроме того, если взаимодействуют формы с четко выраженной архетипичной направленностиью, то наше восприятие автоматически опирается на взаимодействие архетипов.  

Фома в пространстве. Восприятие пустоты как первоначала, переменчивого начала и формы, как произведенного. Это в разных пропорциях взаимодействие самости как сердцевины личности и других архетипов, в зависимости от состава формы. Это принципиально важно, когда пространство либо организованно вокруг одной вещи, либо, когда форма заведомо пустотна.

Важно упомянуть понятие ритм и симметрия. Ритм -движение, такт, приносит рационально начало в восприятие, порядок. Симметрия — жизненность формы, именно природные формы симметричны. Она отличает вместе с ассиметрией живое от неживого.

Рассмотрев кратко основные принципы восприятия форм, перейдем к конкретным предметам дизайна и их восприятию.

 

 

Предметы дизайна и их восприятие.

В данном разделе я взял несколько предметов дизайна, чтобы рассмотреть их с точки зрения восприятия архетипами. Как было сказано выше, форма будет казаться нам совершенной, если она соответствует тому, что несет архетип. Чтобы понять этот механизм я рассматриваю две распространенные формы. Это позволяет сравнить предметы одной группы, и что особенно важно — группы предметов непосредственного контакта с человеком.

1.Предметы для сиденья.

1. Стул Fortuna дизайнера Леонардо Вульпи. Этот предмет не имеет в формообразовании простых форм. Не совсем мне нравится и хочется посмотреть почему, с точки зрения архетипичного восприятия. Ярко выражен цветочный мотив формы, что также подчеркнуто гаммой цветов от синего до белого (женственность, стабильность синего и целостность и чистота белого во взаимодействии говорят о проникновении в мир женского начала — анимы), желтый цвет раскрытия, развития, юности. В сочетании с формой цветка мы получаем выражение развивающегося женского начала. Я бы охарактеризовал его как «девчачий», «глуповатый» как раз в силу особенностей формы, цвета и, конечно, моего архетипического наполнения.

2. Стул «4 зведы» от дизайнера Константина Грчика (Грчич — в разных источниках по-разному). Мне кажется, что доминирующий мотив данной формы — игра с пустотой и пространством. Он как будто соткан из простых форм, причем форм незаполненных, а имеющих лишь контуры. Безусловно, это очень динамичный стул, я бы охарактеризовал его как лидерский. В нем все подчинено движению, активному мужскому началу, присутствует даже некоторая агрессивность, но не чрезмерная. Пожалуй, здесь очень сильна позитивная сторона архетипа Тени, она создает вызов и контрастирует с архетипом Самости (по моему мнению). Это стремление формы поглотить пустоту, заполнить ее, которое так никогда и не будет завершено. Очень интересный продукт, при том, что в последние годы дизайн мебели уходит в сторону механистичности, технологичности и острых углов, однако, данный стул никогда не затеряется в море подобных решений.

3. Сиденье «Монстр», дизайн KRD. Этот предмет не имеет простой формы, мы можем говорить о направленности движения — это присоединение, прохождение в отверстие — все в общих очертаниях округлых мягких форм. Можно говорить о непроявленном очертании круга внутри формы как о слабо выраженном отражении стабильности и целостности, который видно только из-за игры света и тени. Белый цвет — открытый, коммуникабельный, чистый. Красный — активный. Красные части стула как бы подкрадываются к белой основной массе, выражая тем самым активность. Может ли это направление говорить о присоеденении мужского активного анимуса к аниме как символу всеобщей матери, или же к самости как к сумме всей жизни — говорить трудно, так как форма, составленная не из простых форм, несет мало отпечатков архетепического восприятия мира, накопленного человечеством. Однако интересно также и деление на три части. Число «три» в культуре — это единство мира. Мир на трех столпах, триединство Бога в христианстве, и, наконец, три опоры у вещи — величина всегда необходимая и достаточная. Это может быть единство самости, ее целостности.

Вне анализа — два идеальных стула: Барселона от Дирка Винкела (стул для дачи, отдыха на природе — белый цвет, «пластичная» приглашающая форма) и кресло от Марка Ньюсона (да, именно так — доминанта сильнейшего фаллического символа — агрессивное мужское начало).

Каждый предмет для сидения из рассмотренных выше несет в себе тот или иной импульс, багаж символов культуры, которые воспринимаются нами положительно или отрицательно. Еще один момент, как взаимодействует человек с предметом — на какой-то стул хочется сесть аккуратно, на другом — развалиться. Наше поведение также отчасти продиктовано этими «шифрами», которые мы воспринимаем, интуитивно оценивая предмет как красивый или нет, подходящий нам или нет. А это зависит еще и от того, как в нас самих будут сосредоточены архетипы.

2. Светильники. Светильники — это всегда носители светлого начала. Здесь не будет агрессивных архетипов, ассоциаций с такими общечеловеческими символами как ведьма или полководец (касается, прежде всего, массового продукта. Я бы все-таки не отвергал возможность игры на контрасте самой сущности света и темного архетипа, такого как Тень. Мне даже кажется, что такой продукт может быть интересным и завораживать, как шоу Копперфильда, построенные зачастую на этом противопоставлении). Скорее всего, это будет взаимодействие анимы, анимуса, ребенка (как волшебного начала), самости как начала целостного.

1. Люстра Инго Мауера. Существует множество его люстр подобной формы — с крыльями, белого цвета. Эта — красная, составленная из сердечек с внутренними лампочками. Красное сердце — достаточно избитый символ, но в одной из его трактовок, (наиболее интересной) он описывается иначе — как слияние двух перевернутых свечей — двух горящих начал. И если красный светильник говорит об активном начале, хотя и сильно раздробленном, то повторение такой формы — о слиянии дух начал. При всей дробности получается целостность образа (свет — светильник — свеча), это, скорее всего, символ проявления и активности самости.

2. Светильник Medusa Sospensione от дизайнеров Silvio Zanon, Olga Barmine, Paolo Crepax. Очень динамичный, интригующий, даже завораживающий продукт. Спираль — производное круга — говорит о позитивном начале, стремлении в центр, она как штопор ввинчивается в пространство, но при этом за счет цвета и формы плафонов (перевернутые факелы, чашеобразность, каплевидность) женского начала сглаживается агрессивность, остается только движение, кинетика продукта. Матовое стекло сглаживает острые углу и распространяет мягкий, почти осязаемый свет. Я бы говорил о слиянии анимы и анимуса, а также об архетипе Самости, как бы это ни казалось удивительным: здесь и жезл, но раскрывающийся внизу (перевернут, конечно) — соединение противоположностей.

3. Светильник из тюля Brezza. Говоря о нем, прежде всего нужно сказать об эффекте полупрозрачности как о значении завуалированности и в то же время открытости, о взаимодействии, но защищенности. Кокетливость полупрозрачности подчеркивается желтоватым цветом. Здесь практически нет формы. Это скорее сгусток светящейся, таинственной массы, проникновения в пространство. Моно говорить о аниме, женском начале, проникающем в мир.

Среди рассмотренных предметов были формы гармоничные и не очень, агрессивные и позитивные, активные и спокойные — такие же многообразные, как и содержание архетипов. Наиболее число предметов несли в себе взаимодействие мужского и женского, как первоначал. Движения формы внутри предмета показывало взаимодействие этих и других первоначал. В целом, обращение дизайна к проблеме восприятия предметного мира позволяет добиться в результате проектирования более гармоничных форм, которые внимательнее учитывают механизмы восприятия.

 

 

Заключение

В данном реферате я рассмотрел теорию архетипов Юнга, описал основные архетипы, проанализировал воздействие архетипичных форм и механизмы восприятия предметного мира. Для этого я поэтапно подошел к анализу форм дизайна. Это двоякий механизм восприятия мира — через сложившиеся архетипы мы воспринимаем предметы, и наполняем при этом архетипы новыми значениями. Бессознательное, наполненное архетипами, «считывает» символическое содержание вещи и воздействует на сознание оценками и ассоциациями. Потому нам нравиться или не нравиться та или иная вещь. Таково достаточно простое описание механизма восприятия предметного мира.

Анализируя предметы дизайна, следует выделять их цветовое содержание, формы, составляющие их, а также положение предмета в пространстве. В данном реферате был приведен пример анализа наиболее заинтересовавших автора групп предметов.

 

На основании проделанной мной работы можно сделать следующие выводы:

— архетипы — неотъемлемая часть нашего бессознательного, и их содержание необходимо учитывать, создавая предметы дизайна

— все предметы и формы мы воспринимаем через их символическое архетипрчное значение. С помощью это процесса мы выделяем, в том числе, и свои симпатии.

— анализируя любую законченную форму, необходимо обращать особое внимание не только на содержание простых форм, но и на их взаимодействие, что открывает новые смыслы.

— среди архетипов наиболее часто проецируются на конкретные формы анимус и анима как основные начала бытия — мужское и женское.

В целом, проявление того или иного архетипа проецируется на форму и цвет, на соотношение форм предмета, на их взаимодействие. Можно сказать, что по выбору предмета можно судить о проявленности того или иного архетипа. Автору хватает смелости предположить, что при слабой выраженности того или иного качества следует обратить внимание на те или иные вещи, т.е. окружить себя вещами, несущими в себе символы того или иного начала. Конечно, говорить о такой дизайн — терапии можно с большой натяжкой, однако данная мысль имеет право на существование, а некоторые дизайнеры с успехом ее применяют. Однако! Везде важно равновесие, не стоит перебарщивать с такими идеями, чтобы не угнетать личность.

 

Список литературы.

1. Барабанов .А.А. «Семиотические основы художественного языка архитектуры»// Семиотика пространства. Архитектон 2004,

2. Быстрова Т. Ю. Вещь. Форма. Стиль: введение в философию дизайна. Екатеринбург: издательство уральского университета, 2001,

3. Степанов Ю.С.Абстрактная семиотика.

4. Юнг К. Г.  Структура души

 

5. Юнг К. Г.  Анима и анимус

 

6. Юнг К. Г.  Исследование фенноменологии самости

 

7. Юнг. К. Г. Об архетипах коллективного бессознательного

 

8. Юнг К. Г. Личное и сверхличное, или коллективное бессознательное

 


[1]. Юнг К. Г. Личное и сверхличное, или коллективное бессознательное

[2]. Юнг К. Г. Об архетипах коллективного бессознательного

[3]. Степанов Ю.С.Абстрактная семиотика.

Архетипы Юнга: Тень — Choose a Skill

Автор: Екатерина

Признаюсь, собрать информацию по данному архетипу было довольно сложно, ибо во всех источниках интерпретации очень расплывчатые и информация, буквально, собиралась по мелким частицам.

Мы уже встречались с вами с Тенью, когда разбирали другие архетипы, но эта часть личности имеет настолько мощное влияние на нашу жизнь, что не раскрыть ее подробно было неправильным.

Мы – носители человеческой природы и те элементы нас самих, которые мы отвергаем, боимся или проецируем на других, все это Тень.

Тень часто ассоциируется со злом, но не всегда таковым является. Мы с трудом признаем в себе ревность, зависть или алчность, но все это есть внутри нашей психики и рано или поздно проявляется.

Многие наши лучшие побуждения так же являются частью Тени – риск к приключениям, артистичность, самоуверенность.

Тень – та часть психики, которая, при попытке ее осознания, вызывает ощущение противоречия личным принципам. Например, родители приучили вас, что кривляются только невоспитанные дети, а воспитанные молчат и лишний раз не говорят и слова. Тем самым, они подавили в вас самоуверенность и артистичный талант, которые могли бы раскрыться на сцене или в кино. В дополнение, вы теперь невероятно раздражаетесь, когда какой-то невоспитанный взрослый позволяет себе излишнюю артистичность (проецируете на него свою подавленную Тень).

Мы должны осознавать те вещи, которые хотим отвергнуть, потому что иначе Тень начнет  проявляться без нашего участия, в бессознательном, как отклонение в нашем поведении. Проще – самоуверенность превратится в откровенное хамство.

Чтобы понять природу Тени необходимо обратиться к своим ценностям, к тем, которые мы совершаем бессознательно.

Исцеление человеческой психики зачастую происходит со стороны Тени.

Резкое раздражение, которое у вас вызывают другие люди, вероятно является проявлением Тени. Как правило, такие люди позволяют себе то, что вы (или родители, социум) когда-то себе запретили, что провоцирует вашу мгновенную реакцию.

Тень в человеке проявляется с первых лет жизни. Это отличная (зачастую противоположная) общепринятой культуре сторона личности. Она содержит в себе совершенно другие культурные обоснования для своих действий.

Теневые аспекты индивидуальности личности побуждают нас конкурировать, противостоять определенным правилам, закрепленным в обществе, которые мы не можем разделять или которые нам еще непривычны.

Тень не отрицает правила и нормы как таковые, но выстроены они совсем на иных принципах и связано с совершенно иными потребностями.

Например, если ребенок просто балуется и капризничает, это еще не Тень. А если он пытается навязать родителям свои правила поведения в определенной ситуации – это уже проявления Тени. Такой ребенок выстраивает контакты с внешним миром исключительно на своих правилах.

В Тени всегда очень много энергии, это очень деятельный архетип, ведь без энергии Тень не добьется своих целей.

Несомненно – Тень один из сложных, но невероятных архетипов. Очень многие конфликты, как личные так и межличностные, мы можем объяснить через нее, очень много преград преодолеть, подружившись с ней.

А вы в каких отношениях со своей Тенью?

КАК ПОЙМАТЬ СВОЮ ТЕНЬ

Тень – один из самых загадочных архетипов Карла Юнга. В ней таится все то, что мы отвергаем в себе, что мы когда-то себе запретили.

Напомню, что архетип – определенная модель поведения в конкретной ситуации или отрезке времени, проявляющаяся неосознанно. Если вы только к нам присоединились, то сначала посмотрите предыдущие статьи об архетипах, это поможет лучше понять суть.

Итак, Тень – пугает. Первый шаг, который стоит сделать, чтобы ее не бояться – признать ее существование. Признать те неприятные части вашей личности, сказать себе: «Да, я алчный. Да, я завидую. Да, я жадный, скромный, громкий, беспардонный».

Признайте себе, что это в вас есть, это делает вас таким неповторимым и уникальным. А дальше все будет зависеть только от того, мешает ли вам осознание своей Тени или же нет. Может быть, вам по душе сидеть в своей комнате, потирать ручки и завистливо обсуждать более успешных людей, перетирая их в комментариях. Или жаловаться об этом своему коту или соседке, что «Олеська-то нацеловала себе новый мурсадес, а я не такая, я жду трамвая».

Тень чаще проявляется в деструктивных социальных играх, если мы говорим о взаимодействиях с другими людьми.

Хотите стать лучше – признайте существование ваших не лучших качеств. Своих демонов не стоит бояться, ведь в них сосредоточена настоящая сила. Преобразуйте зависть в глагол – вместо обсуждения Олеськи запустите свой проект, который приносит прибыль, чтобы уж все точно знали, что вы успешная персона. Используйте скрытую в зависти силу для реализации.

Чрезмерную артистичность пустите на освоение ораторского или актерского мастерства. Скромность, если она вам мешает, следует проработать, скорее всего, она говорит о том, что вы не считаете себя достаточно ценным, что блокирует ваши скрытые таланты.

Как видите, в Тени много потенциала. Тень может раскрыть вас с самых неожиданных сторон, если вы с ней подружитесь.

И как гласит известная цитата: «Всем выйти из Сумрака!» (с) Ночной Дозор, Сергей Лукьяненко.

<Архетип Король/Королева

<<Что нам дают архетипы Юнга

К.Г. Юнг. Архетип как выразитель бессознательного – Enlight Studies

Illustrative image of sub conscious level

Основоположником одного из направлений глубинной психологии –  аналитической психологии – является психиатр Карл Густав Юнг. В 1909-1913 годах, в студенческие годы, познакомившись с З. Фрейдом, он становится сторонником психоаналитической теории Фрейда. Однако в будущем ставит под сомнение ряд стереотипов классического психоанализа (например, доминирование либидо, «трансформации и символы либидо») и, расширяя сферы психоанализа, переходит к изучению мифологии, религий и различных культурных ритуалов, отчего и начинаются противоречия и разногласия между ним и Фрейдом. Он создает свою психологическую теорию и терапию под названием “аналитическая психология”[i]. Своими идеями К. Юнг оказал большое влияние не только на психиатрию и психологию, но и на антропологию, этнологию, культурологию, сравнительную теологию, педагогику, литературу и на литературоведение.

Психоаналитическая и архетипическая школа

Юнг заложил основу для слова “архетип”[ii]. Этот термин до Юнга также использовали Аристотель, Платон, а затем и Гете. Несмотря на все это, архетипы получили свое текущее психологическое объяснение именно от Юнга. По его словам, это интеллектуальные представления у разных народов (во многих случаях – совершенно похожих друг на друга) об общих формах, воплощающих понятия матери, отца, мифологических героев, зла, добра и  различных стихий.

Юнг рассматривал проблему аналитической психологии как интерпретацию архетипических образов. Если по представлениям Фрейда бессознательное является тайником вытесненного, подавленного и скрытого от сознательного, в понимании Юнга бессознательное – бездонная сокровищница необъятной цепочки истории, исторических событий. Он полагал, что содержанием коллективного бессознательного являлось историческое накопление, и в слое сознания индивида находилась сама история. По представлениям Юнга, мозг также имеет свою собственную историю, сплетенную на протяжении тысячелетий, и отражает всю историю, являясь ее результатом. Если мы проникнем в структуру мозга, сможем найти следы археологического интеллекта. В момент сновидения, невротической фантазии или художественного творчества проявляются архетипы, подсказывая, “рассказывая” исторически сложившиеся истины, характерные для человеческой нравственности и отношений, присущих мировоззрению и жизнеощущению. Конечно, для каждого человека эти универсальные или общенациональные архетипы имеют свое индивидуальное содержимое. Правда, некоторые общие черты, которые объединяют человечество, их моральные ценности и объекты страха, надежды и веры, остаются. А “индивидуальное бессознательное”[iii] включает в себя конфликты и воспоминания, которые временами были осознанными, но теперь подавлены или забыты. Индивидуальное бессознательное также включает в себя эмоциональные впечатления, которые не отображаются сознанием из-за их неясности. Таким образом, юнговская концепция индивидуального бессознательного отчасти похожа на бессознательное Зигмунда Фрейда. Однако на основаниях идей Фрейда Юнг развил эту концепцию и подчеркнул, что индивидуальное бессознательное имеет в себе системы или эмоционально заряженные мысли, эмоции и воспоминания, которые были исключены у индивида, вследствие своего опыта или племени. Получается, что “архетипы – это врожденные идеи или воспоминания, которые побуждают людей воспринимать, переживать и отражать определенные события конкретным образом”[iv].

***

Юнг проделал огромную работу по изучению культур, традиций, мифов и религий разных народов. Он считал мифы общечеловеческим явлением, в которых повторяются одни и те же мотивы, часто одинаковым образом. В разных странах и в разные времена у них были некоторые особенности, отражающие душу нации и дыхание времени.

Например:

  • Враг, антигерой,
  • Идея героя-спасителя, где он умирает, но чудесным образом воскресает,
  • Архетип Троицы (Отец, Сын, Святой дух),
  • Философский камень,
  • Квинтэссенция,
  • Центр Земли, Мировое древо,
  • Вечная жизнь,
  • Изгнание из Рая
  • Испытания
  • Ангелы и Демоны,
  • Бог и Человек, и т.д.

То есть вышеупомянутые мотивы или архетипы имеют общечеловеческий характер и присущи мировосприятию почти всех народов, только они имеют локальные вариации. Они сидят в глубоких слоях человеческого подсознания, и поэтому они всплывают, как неосознанные явления (архетипы).

Говоря о человеческой природе и о личности, Юнг отмечает, что при созидании индивидуумы отображают информацию, накопленную в бессознательном, что, как отмечает психолог, является всеобщим. Благодаря этому ему удалось выделить шесть основных архетипов, которые у разных народов называются по-разному, объединены одним всеобщим принципом. По этой причине Юнг назвал архетипы не их национальными именами, а видами. Основные шесть архетипы:

  • Персона
  • Тень
  • Анима
  • Анимус
  • Эго
  • Самость[v]

Персона – это наша “публичная маска”, принятие собственной личности, а также то, как мы проявляем себя с разным людьми, в разных местах, какой внешний вид мы преподносим другим. Это – наше мнение о нас.

Тень – тaкже центр, но не сознания, а бессознательного. Тень состоит от вытесненных желаний, воспоминаний и эмоций, которые индивидуум отвергает из-за несоответствия социальным стандартам и идеалам.

Анима – бессознательный образ женского начала в мужчине. Психолог связывает Аниму с эмоциями, настроениями и эмоциональными решениями.

Анимус – бессознательный образ мужского начала в женщине. Юнг связывает Анимус с категоричными, жесткими, чрезвычайно принципиальными, рациональными решениями.

Юнг предполагал, что у каждого человека есть как элементы анима, так и элементы анимуса с пропорциями, не обусловленными его половой принадлежностью. Например, анимус может доминировать в характере мужчины, но и анима может присутствовать.

Эго – центр нашего сознания, который логически и целенаправленно управляет и направляет наше поведение в соответствии с нашими целями и объективными условиями.

Самость – является воплощением целостности. Это та точка, тот центр личности, где происходит корреляция и адаптация бессознательного и сознания, т.е. где стороны идут на компромисс.

Идентичность координирует сознание и бессознательное и несет ответственность за сохранение целостности человека, а в случае, если личность не может выполнить свой долг, проявляются неврозы, личные конфликты и даже психические расстройства.

Таким образом, Юнг искал причины и результаты человеческой психологии и поведения в бессознательном. И, как мы заметили, в отличие от Фрейда, это не придавало половому инстинкту приоритет. С этими особенностями Юнг заложил основу для изучения не только биологических, но и психологических особенностей бессознательного.

 

Автор: АрлинаСаргсян (ArlinaSargsyan) © Все права защищены

Перевел: ЛилитМнацаканян

 

Архетипы Карла Густава Юнга, теория архетипов по Юнгу

Существует такое понятие, как архетип, что с греческого переводится как первообраз. Разработано понятие Карлом Юнгом. Давайте же его разберём и постараемся понять, что в него вложено великим психологом. В первую очередь архетип это – воспоминание или же идея, что врожденна. Всё это в обязательном порядке предрасполагает людей действовать, говорить и вообще вести себя определённым образом.

Реакция на события в нём, в архетипе, тоже предопределена. А, в общем и целом, по Юнгу архетип – это первичный процесс психических образов, что заключён в коллективном бессознательном.

В великом множестве архетипов – Юнг считал, что их количество не следует ограничивать – существует четыре главных и восемь основных, описанных ещё им самим – это мать, божество Солнца, смерть, мудрец, герой, ребёнок, плут и Бог.

Так же следует отметить, что архетипы способны создавать восхитительные в своём своеобразии замесы в человеческой личности, а, значит, они прекрасно сочетаемы.

Итак, приступим к описанию теории. И начнём мы, пожалуй, с самости.

  • Самость есть архетип, представляющий собой объединенное бессознательное и сознательное начало человеческой личности. Формируется самость под влиянием процесса индивидуации, в котором объединяются все аспекты человеческого «Я». В завершении этого процесса достигается гармония, целостность и единство. Юнг полагал, что развитие самости – основная цель жизни.

Но необходимо сознавать, что архетип самости не способен  реализоваться, пока вся душа человека не объединена, а, следовательно, все аспекты души как сознательные, так и бессознательные не приведены в состояние гармонии. Изображается самость чаще всего, как мандала, круг или же квадрат.

Следующей у нас выступает Тень.

  • С точки зрения коллективного бессознательного Тень – это инстинкт и потаённая природа человека, почти не изменившаяся с тех времён, когда человек впервые себя осознал. Тень невозможно абсолютно подавить воспитанием и во многом она несёт в себе отпечаток детства, когда деяния наши излишне прямолинейны и импульсивны.

Самый знаменитый символ Тени – Дьявол, как властитель чего-то скрытого, потаённого, а так же подземного, невидимого мира. Воспринимается он, конечно же, как наиболее яркий образ коллективного бессознательного.

Для наиболее значимого отражения Тени Юнг использует образы обманщиков-трюкачей. Что щеголяют своими наихудшими качествами. Да к тому же они зачастую выдают себя за тех, кем не являются.

Для начала нам следует рассмотреть Тень, как нечто потаённое, а потому и наиболее грозное и страшное в человеке.

Тень в большинстве случаев выступает, как подсознательные желания, не находящие ничего общего с общественной моралью. Это – самый низкий уровень сознания по отношению к современности.

Человек понимает, что этот чуждый ему индивид, что живет в нем самом, существует и проявляется тогда, когда, войдя в раж уже не остановиться. Однако потом зачастую он оправдывает себя, что это не он, он был таков лишь под влиянием момента. И, вообще, что-то на него сегодня нашло эдакое.

Нашедший на него влиятельный момент – не что иное, как тень – слабоосознаваемая часть личности, сохранившаяся ещё с первобытных времён и включающая в себя всё животное начало человека. Он — своеобразная тёмная сторона психики, олицетворяющая хаос, дикость и неизвестность.

  • Перейдём к следующему архетипу, а им у нас является персона. Именно он имеет наибольшую власть над сознанием человека. Однако в то же время он подобен маске, что актёр древнегреческого театра приложил к своему лицу. Общество ожидает от человека определённого поведения, что способствует формированию коллективных образов.

Но мы совершим непоправимую ошибку, начав воспринимать кого-либо через призму этого образа. Разумеется, люди выбирают себе роли по вкусу и с этой точки зрения персона – часть человека, но никогда не весь человек.

Персона, безусловно, нужна. И тому, кто не видит смысла работать над её развитием, сложно социализироваться, ведь его поведение нередко вызывающе, а то и попросту оскорбительно. Однако, несмотря на удобство сей маски, она вполне способна затмить всю остальную личность, замыкая человека в одну лишь социальную роль.

  • Мы подходим к окончанию нашего рассказа, и потому рассмотрим Аниму и Анимус… Если подходить к делу из предположения о том, что все люди андрогинны, то Анима представляет собой бессознательные женские задатки в мужчине, а Анимус мужские – в женщине.

Эти архетипы с точки зрения биологии объясняются тем, что в организмах людей вырабатываются оба типа гормонов как мужские, так и женские. Эволюция сего архетипа основывается на представлении о противоположном поле и опыте взаимодействия с ним.

В процессе совместной жизни многие мужчины приобрели женские черты, а женщины – мужские.  При неразвитости противоположного начала в человеке может возникнуть однобокий личностный рост и неправильное функционирование.

884

Эго как рациональная часть личности

Согласно Зигмунду Фрейду, эго — это часть личности, которая опосредует требования Ид, Суперэго и реальности. Фрейд описал Ид как самую основную часть личности, которая побуждает людей удовлетворять свои самые первобытные потребности. С другой стороны, суперэго — это моралистическая часть личности, которая формируется позже в детстве в результате воспитания и социальных влияний. Работа эго — найти баланс между этими двумя, часто конкурирующими за силы, и убедиться, что удовлетворение потребностей Ид и Супер-Эго соответствует требованиям реальности.

Эго внимательнее

Эго не дает нам действовать в соответствии с нашими основными побуждениями (созданными Ид), но также работает для достижения баланса с нашими моральными и идеалистическими стандартами (созданными Супер-Эго). Хотя эго действует как в предсознательном, так и в сознательном, его сильная связь с ид означает, что оно также действует в бессознательном.

Эго действует на основе принципа реальности, который работает для удовлетворения желаний Ид в реалистичной и социально приемлемой манере.Например, если человек подрезает вас в пробке, эго не позволяет вам преследовать машину и физически атаковать нарушившего водителя. Эго позволяет нам увидеть, что такая реакция была бы социально неприемлемой, но также позволяет нам знать, что есть другие, более подходящие средства, чтобы выразить свое разочарование.

Наблюдения Фрейда над Эго

В своей книге « Новые вводные лекции по психоанализу » 1933 года Фрейд сравнил отношения между ид и эго с отношениями лошади и всадника.Лошадь представляет собой ид, мощную силу, которая предлагает энергию для продвижения вперед. Всадник представляет эго, направляющую силу, которая направляет мощь ид к цели.

Однако Фрейд заметил, что эти отношения не всегда шли по плану. В менее идеальных ситуациях всадник может оказаться просто на прогулке, позволяя своей лошади двигаться в том направлении, в котором хочет двигаться животное.

Так же, как всадник не всегда может управлять лошадью, первичные побуждения id иногда могут быть слишком сильными, чтобы эго могло их контролировать.

В своей книге 1936 года « Эго и механизмы защиты » Анна Фрейд сообщила, что все защиты эго от Ид осуществляются за кулисами. Эти меры против Ид известны как защитные механизмы, которые осуществляются. тихо и незримо эго.

Хотя мы не можем наблюдать защиты в действии, Анна Фрейд предположила, что их можно наблюдать ретроспективно. Один из примеров — вытеснение: когда что-то вытесняется из осознания, эго не осознает, что информация отсутствует.Только позже, когда становится очевидным, что некоторая часть информации или воспоминаний исчезла, действия эго становятся очевидными.

Цитаты об эго

Иногда полезно взглянуть на первоисточник этих идей, чтобы лучше понять тему. Итак, что Фрейд сказал о своей концепции эго? Он много писал об эго, а также о его отношениях с другими аспектами личности.

Вот лишь несколько из его наиболее известных цитат об эго:

Об истоках эго

«Легко увидеть, что эго — это та часть Ид, которая была изменена прямым влиянием внешнего мира.»(Зигмунд Фрейд, 1923, из Эго и идентификатор )

О влиянии эго

«Эго не хозяин в собственном доме». (Зигмунд Фрейд, 1917, из Трудность на пути психоанализа )

«Эго представляет то, что мы называем разумом и здравомыслием, в отличие от ид, содержащего страсти». (Зигмунд Фрейд, 1923, из Эго и идентификатор )

«Бедному эго приходится еще труднее: ему приходится служить трем суровым господам и делать все возможное, чтобы примирить требования и требования всех троих… Три тирана — это внешний мир, суперэго и ид. »(Зигмунд Фрейд, 1932, из Новые вводные лекции по психоанализу )

«Во всяком случае, внешне эго, кажется, поддерживает четкие и резкие демаркационные линии. Есть только одно состояние — по общему признанию необычное, но не такое, которое можно было бы заклеймить как патологическое, — в котором оно не делает этого. На пике любви граница между эго и объектом грозит исчезнуть.Вопреки всем свидетельствам своих чувств влюбленный мужчина заявляет, что «я» и «вы» — одно, и готов вести себя так, как если бы это был факт »(Зигмунд Фрейд, 1929, From Civilization and Its Недовольство )

Найдите свой архетип

Я собираю информацию, не делая суждений 12345


Я чувствую себя дезориентированным из-за стольких перемен в моей жизни 12345


Процесс моего собственного самоисцеления позволяет мне помогать излечивать других 12345


Я подвел других.12345


Я чувствую себя в безопасности 12345


Я отбрасываю страх и делаю то, что нужно делать 12345


Я ставлю нужды других выше своих собственных 12345


Я стараюсь быть подлинным, где бы я ни находился .12345


Когда жизнь становится скучной, я люблю встряхивать 12345


Я нахожу удовлетворение заботой о других 12345


Другие видят во мне развлечение. 12345


Я чувствую себя сексуальным 12345


Я считаю, что люди на самом деле не хотят причинять друг другу боль.12345


В детстве я оставался без внимания или преследовал меня. 12345


Даяние делает меня более счастливым, чем получение. 12345


Я согласен с утверждением: «Лучше любить и терять, чем никогда не любить. все ». 12345


Я полностью принимаю жизнь.12345


Я сохраняю чувство перспективы, глядя на дальний взгляд.12345


Я в процессе создания своей собственной жизни.12345


Я считаю, что есть много хороших способов взглянуть на одно и то же.12345


Я больше не тот, кем себя считал 12345


Жизнь — это одна сердечная боль 12345


Моя эффективность объясняется духовной помощью 12345


Мне легче делать для других, чем делать для себя. 12345


Я нахожу удовлетворение через отношения. 12345


Люди ждут от меня направления. 12345


Я боюсь власть имущих. 12345


Я не отношусь к правилам слишком серьезно.12345


Мне нравится помогать людям общаться друг с другом 12345


Я чувствую себя покинутым 12345


У меня бывают периоды высоких достижений, которые кажутся мне легкими 12345


У меня есть лидерские качества 12345


Я ищу способы улучшить себя. 12345


Я могу рассчитывать на то, что обо мне позаботятся другие. 12345


Я предпочитаю быть ответственным. 12345


Я пытаюсь найти истину, скрытую за иллюзиями.12345


Изменение моих внутренних мыслей меняет мою внешнюю жизнь 12345


Я развиваю ресурсы, человеческие или естественные 12345


Я готов пойти на личный риск, чтобы защитить свои убеждения. 12345


Я могу ‘ не сидеть сложа руки и пропускать ошибку, не оспаривая ее 12345


Я стремлюсь к объективности 12345


Мое присутствие часто является катализатором изменений 12345


Мне нравится смешить людей 12345


I используйте дисциплину для достижения целей.12345


Я чувствую любовь к людям в целом 12345


Я умею сопоставлять способности людей с задачами, которые нужно выполнить 12345


Мне важно сохранять независимость 12345


Я верю всем и все в мире взаимосвязано 12345


Мир — безопасное место 12345


Люди, которым я доверял, бросили меня 12345


Я чувствую беспокойство 12345


Я отпускаю вещи которые мне больше не подходят.11 Я спокоен. 12345


Я противостою оскорбительным людям. 12345


Мне нравится преобразовывать ситуации. 12345


Ключ к успеху во всех сферах жизни — это дисциплина. 12345


Мне легко приходит вдохновение.12345


Я не оправдываю своих ожиданий 12345


У меня есть ощущение, что где-то меня ждет лучший мир 12345


Я полагаю, что люди, с которыми я встречаюсь, заслуживают доверия 12345


Я переживание воплощения моих мечтаний в реальность. 12345


Я знаю, что мои потребности будут удовлетворены. 12345


Мне хочется что-то сломать. 12345


Я пытаюсь управлять ситуациями, помня обо всем на благо.12345


Мне трудно сказать № 12345


У меня гораздо больше прекрасных идей, чем времени на их реализацию 12345


Я ищу более зеленые пастбища. 12345


Важные люди в моя жизнь подвела меня.12345


Поиск чего-либо так же важен для меня, как и поиск. 12345


[Необязательно] Вы интровертированы или экстраверты? (для статистических целей) .IntrovertedExtraverted


[Необязательно] Вы сенситивны или интуитивны? (для статистических целей).SensingIntuitive


[Необязательно] Вы Думаете или Чувствуете? (для статистических целей) .ThinkingFeeling


[Необязательно] Вы воспринимаете или осуждаете? (для статистических целей) .PerceivingJudging


Укажите свой пол (для статистических целей) .МужчинаЖенщинаНе уверен


Укажите свой возраст (для статистических целей). Менее 2020-3030-4040-50более 50


Карл Юнг — Какие Архетипы?

Получите БЕСПЛАТНОЕ членское видео ! Подписывайтесь на нашу новостную рассылку.

Ниже приводится стенограмма этого видео.

Является ли разум новорожденного чистым листом, ожидающим стимулов и ввода от мира для обретения структуры и формы? Или у него есть заранее сформированная структура, которая влияет на то, как мы воспринимаем мир? Этот вопрос давно интересовал как психологов, так и философов. Карл Юнг, психиатр 20–90–303–-го века и основатель аналитической психологии, полагал, что так оно и есть.

Согласно Юнгу, существуют «идентичные психические структуры, общие для всех», которые наследуются и влияют на то, как все люди воспринимают мир.Юнг назвал эти структуры архетипами, и в этом видео мы предоставим подробное введение в архетипы Юнга, объясняя, что они собой представляют, как они влияют на нашу жизнь, их отношение к символам и идеи Юнга о связи между религиозным опытом и архетипами.

Карл Юнг, помимо того, что был практикующим психиатром, был одним из ведущих экспертов по изучению религиозной и мифологической символики. Работа в обеих этих областях привела его к открытию архетипов.Изучая мифы и религии культур прошлого и настоящего, Юнг заметил, что многие из них имеют схожие паттерны, темы и символы. Это было интересно само по себе, но что еще больше возбудило любопытство Юнга, так это то, что некоторые из этих же тем и символов возникали в снах и фантазиях пациентов, страдающих шизофренией. Что могло объяснить такое сходство?

Юнг предположил, что человеческий разум, или психика, не является исключительно продуктом личного опыта, а скорее содержит элементы, которые являются доперсональными, или трансперсональными, и общими для всех.Эти элементы он назвал архетипами и предположил, что именно их влияние на человеческое мышление и поведение порождает сходство между различными мифами и религиями.

Чтобы правильно понять роль архетипов, мы должны сначала объяснить концепцию психики Юнга. Юнг описал психику как целостную личность, включающую в себя все мысли, поведение, чувства и эмоции. Юнг разделил психику на три основных области: сознание, личное бессознательное и коллективное бессознательное.Эти три области не изолированы друг от друга, но постоянно взаимодействуют компенсирующим образом.

Царство сознания — это просто поле осознания, состоящее из тех психических содержаний, о которых он знает. Другими словами, любой опыт, попадающий в поле зрения человека, приобретает качество сознания.

Сознательная сфера психики, хотя и чрезвычайно важна сама по себе, согласно Юнгу, уступает своим масштабам бессознательной сферой.Бессознательное состоит из того психического содержания, о котором человек не подозревает, и Юнг разделил его на две основные части: личное бессознательное и коллективное бессознательное. Личное бессознательное, как следует из названия, индивидуально для каждого человека. Он состоит из событий жизни, которые считаются незначительными, забыты или подавляются из-за их печального характера.

В дополнение к личному бессознательному существует более глубокая и фундаментальная область бессознательного, которую Юнг назвал коллективным бессознательным.Коллективное бессознательное состоит из «психических структур» или «когнитивных категорий», которые не являются уникальными для человека, а, скорее, являются общими для всех, влияя на наши мысли, поведение и то, как мы смотрим на мир. Другими словами, коллективное бессознательное является домом для архетипов. Как выразился Юнг:

«Из бессознательного исходят определяющие влияния … которые, независимо от традиции, гарантируют в каждом отдельном человеке сходство и даже одинаковость опыта, а также того, как он представлен в воображении. (Архетипы и коллективное бессознательное, Карл Юнг)

Ученик Юнга, Эрих Нойман, использовал аналогию с физическими органами, чтобы прояснить концепцию архетипов. Подобно тому, как тело состоит из органов, которые в значительной степени сформировались до рождения, так и разум обладает психическими органами, которые его структурируют, то есть архетипами. Более того, как физические органы в большинстве случаев действуют без осознания человека, так и архетипы. И, что наиболее важно, точно так же, как адекватно функционирующие физические органы необходимы для здорового тела, здоровый дух зависит от правильного функционирования архетипов, как объясняет Нойман:

«Архетипические структурные элементы психики — это психические органы, от функционирования которых зависит благополучие человека и чье повреждение имеет катастрофические последствия.» (« Происхождение и история сознания », Эрих Нойман)

Важное различие между физическими органами и архетипами состоит в том, что в то время как физические органы можно непосредственно наблюдать с помощью органов чувств, архетипы не могут. Существование архетипов раскрывается в механизмах, которые они создают в сознании, а именно в проявлении символических образов.

Только через интерпретацию символов, проявленных архетипами, можно получить понимание архетипического паттерна человеческого разума.Эдвард Эдингер в своей работе Эго и архетип дает объяснение того, что такое символ с точки зрения юнгианской психологии, противопоставляя его знаку:

«Знак — это знак значения, обозначающий известную сущность. Согласно этому определению, язык — это система знаков, а не символов. С другой стороны, символ — это изображение или представление, указывающее на что-то по существу неизвестное, на загадку. Знак передает абстрактное, объективное значение, тогда как символ передает живое, субъективное значение.» (Эго и архетип, Эдвард Эдингер)

В то время как знаки, согласно этому определению, указывают на определенные вещи, которые существуют в мире, символы не обозначают вещи, которые существуют в физическом мире, а скорее указывают на существование неизвестных элементов психики или паттернов бессознательного. Как выразился Юнг:

«Когда мы говорим о [символическом] содержании, мы перемещаемся в мир образов, указывающих на нечто невыразимое. Мы не знаем, насколько ясны или неясны эти образы, метафоры и концепции по отношению к их трансцендентному объекту.. . (Однако) нет никаких сомнений в том, что за этими образами стоит нечто, выходящее за пределы сознания и действующее таким образом, что утверждения не изменяются безгранично и хаотично, но, очевидно, все относятся к нескольким основным принципам или архетипам ». (Психология и религия, Карл Юнг)

Важно отметить, что архетипы не проявляют один и тот же набор символических образов для каждого человека. Скорее, архетипы обеспечивают структуру, а не конкретную форму символического изображения.Конкретные формы изображений различаются от культуры к культуре и даже индивидуально. Однако, как Юнг заявил в отрывке, который только что процитировал символическое проявление архетипов, « не изменяются безгранично и хаотично, ». Следовательно, если человек обращает внимание на символы, проявляющиеся в сознании, и размышляет над ними, можно получить знание об архетипической структуре ума. Эрих Нойман описывает роль символа в получении знания об архетипах следующим образом:

«Форма представления, свойственная бессознательному, не является формой представления сознательного разума.Он не пытается и не может схватить и определить свои объекты в серии дискурсивных объяснений и свести их к ясности с помощью логического анализа. Другой путь бессознательного. Символы собираются вокруг того, что нужно объяснить, понять, истолковать. Акт осознания состоит в концентрических группировках символов вокруг объекта, ограничивающих и описывающих неизвестное со многих сторон. Каждый символ обнажает другую существенную сторону объекта, который нужно схватить, указывает на другую грань значения.Только канон этих символов, собирающихся вокруг рассматриваемого центра, связной группы символов, может привести к пониманию того, на что указывают символы и что они пытаются выразить ». (Истоки и история сознания, Эрих Нойман)

Чтобы предоставить пример типов символов, которые проявляются архетипами, мы рассмотрим архетип Юнга, названный Самостью. Самость — это центральный архетип, и его роль заключается в объединении других архетипических структур психики.Согласно Юнгу, важность архетипа Самости совпадает с тем фактом, что он является источником многих символов, встречающихся в религиях и мифах. Эдвард Эдингер в книге Эго и архетип раскрывает широкий спектр символов, проявленных Самостью:

«[Самость] выражается некоторыми типичными символическими изображениями, называемыми мандалами. Все изображения, которые подчеркивают круг с центром и обычно с дополнительным признаком квадрата, креста или какого-либо другого представления четвертичности, попадают в эту категорию … Есть также ряд других связанных тем и изображений, которые относятся к Самости.Такие темы, как целостность, тотальность, союз противоположностей, центральная точка воспроизводства, мировой морской флот, ось вселенной. . .эликсир жизни — все они относятся к Высшему Я, центральному источнику жизненной энергии, источнику нашего существа, которое проще всего описать как Бог. В самом деле, самые богатые источники феноменологического исследования Самости — это бесчисленные представления о божестве, которые человек сделал ». (Эго и архетип, Эдвард Эдингер)

Интересно осознать, что Юнг считал, что различные изображения божеств в мифах и религиях, как прошлых, так и настоящих, были в корне символическими проявлениями архетипа Самости.Однако Юнг никоим образом не имел в виду редукцию бога к продукту человеческого разума, а писал:

«Это, конечно, не означает, что то, что мы называем бессознательным, идентично Богу или создано вместо него. Это просто среда, из которой, кажется, исходит религиозный опыт. Что касается дальнейших причин такого переживания, ответ на этот вопрос лежит за пределами человеческого знания. Познание Бога — это трансцендентная проблема ». (Неоткрытая личность: дилемма личности в современном обществе, Карл Юнг)

На протяжении всей жизни Юнг боролся с вопросом, каков окончательный источник архетипов.Иногда он предполагал, что они возникли эволюционным путем и могут изменяться в течение долгих периодов времени. Следующий отрывок отражает эту точку зрения:

«Человек« обладает »многими вещами, которые он никогда не приобретал, но унаследовал от своих предков. Он не родился как tabula rasa, он просто родился без сознания. Но он приносит с собой системы, которые организованы и готовы функционировать по-человечески, и этим он обязан миллионам лет человеческого развития.» (Собрание сочинений К.Г. Юнга: том 4, Карл Юнг)

Однако Юнг также симпатизировал идее, что архетипы могут быть подобны платоническим формам, существующим как тип неизменной трансцендентальной сущности. Как однажды написал Юнг:

«Возникла ли вообще эта психическая структура и ее элементы, архетипы, — это метафизический вопрос, поэтому на него нет ответа». (Архетипы и коллективное бессознательное, Карл Юнг)

Каким бы ни был их исходный источник, Юнг считал, что архетипы играют огромную роль в жизни всех людей.Все больше осознавая архетипические паттерны через символы, которые они проявляют в психике, человек переживает расширение сознания. Юнг считал, что такое расширение имеет первостепенное значение, поскольку, как он выразился:

«Задача человека состоит в том, чтобы… осознать содержание, которое устремляется вверх из бессознательного. Он также не должен упорствовать в своей бессознательности или оставаться идентичным бессознательным элементам своего существа, уклоняясь, таким образом, от своей судьбы, которая состоит в том, чтобы создавать все больше и больше сознания.Насколько мы можем понять, единственная цель человеческого существования — зажечь свет во тьме простого бытия «. (Воспоминания, мечты, размышления, Карл Юнг)

Дополнительная литература

Связанные

C.G. Юнг — CAPT.org



Очерк аналитической психологии *

Эдвард Р. Эдингер, доктор медицины

Примечание: Изабель Бриггс Майерс создала индикатор типа Майерс-Бриггс ® инструмент, основанный на теориях Карла Густава Юнга.Ее цель была сделать концепцию психологического типа, описанную Юнгом, понятны и доступны миру. Юнговские теории человеческая психика была сложной, и его стиль письма не всегда легко различимый. В следующей статье объемом 15 страниц резюмируется и описывает основные концепции C.G. Теории Юнга.

Аналитическая психология — школа глубинной психологии. на основе открытий и концепций Карла Густава Юнга.Юнг дал самый широкий и всесторонний взгляд на человеческую психику пока есть в наличии. Его труды включают в себя полностью разработанную теорию структура и динамика психики как в сознании, так и в бессознательные аспекты, подробная теория типов личности и, самое главное, полное описание универсального, первозданного образы, происходящие из самых глубоких слоев бессознательной психики. Эти первозданные образы называются архетипами коллективного Без сознания .Последнее открытие позволило Юнгу описать поразительные параллели между бессознательными образами, создаваемыми людьми во сне и видениях и универсальные мотивы, найденные в религиях и мифологии всех возрастов.

Концепцию коллективного бессознательного дает аналитическая психология. дополнительное измерение по сравнению с другими школами психотерапии. Он выводит теорию и практику психотерапии из исключительного области психопатологии и связывает ее со всей историей эволюция психики человека во всех ее культурных проявлениях.Таким образом, практика аналитической психологии становится не только терапией. для невроза, но также и методика психологического развития применимо к нормальным и высшим людям.

Абстрактное теоретическое изложение чуждо Юнгу, который всегда стремились задействовать реакцию всего человека, а не только интеллекта. Таким образом, это представление следует рассматривать не более чем как двухмерное изображение. эскиз трехмерной реальности.

Либидо : Психическая энергия, которая направляет и мотивирует личность называется либидо . Интерес, внимание и драйв все это выражения либидо. Либидо, вложенное в данный предмет обозначается тем, насколько высоко он ценится. Либидо можно трансформировать или перемещены, но не уничтожены. Если либидо привязано к одному объекту исчезает, он снова появляется в другом месте. Либидо — это динамизм жизненный процесс проявляется в психической сфере.

Теория либидо тесно связана с законом противоположностей . Психические процессы зависят от напряжения и взаимодействия между противоположные полюса. Если одна сторона пары противоположностей становится чрезмерно преобладающая в личности, она может превратиться в ее противоположность. Это называется энантиодромией . Одностороннее сознательное отношение констеллирует свою противоположность в бессознательном.См. Эссе Юнга «О Психическая энергия » (1) .

Психологические типы : Аналитическая психология различает несколько психологических типов . Они относятся к врожденным различиям в темпераменте, который заставляет людей воспринимать и реагировать на жизнь по-разному. Есть два типа отношения , экстраверт и интроверт .

Экстраверт характеризуется врожденной тенденцией к либидо течет наружу, соединяя человека с внешний мир.Экстраверт естественно и спонтанно дает наибольший интерес и ценность к объект — люди, вещи, внешние достижения и т. д. Он или она будет чувствовать себя наиболее комфортно и успешно функционирует во внешнем мире и человеческом отношения, и будет беспокойным и неловко, когда один без диверсия. Имея мало отношения к внутреннему миру субъективности, экстраверт будет избегать этого и склонен недооценивать субъективные проблемы как болезненный или эгоистичный.

Интроверт характеризуется склонностью к либидо течь внутрь, связывая его или ее с субъективным, внутренним мир мыслей, фантазий и чувств. Наибольший интерес и Значение придается предмету — внутренние реакции и образы. Наиболее удовлетворительно интроверт будет работать без давления. адаптироваться к внешним обстоятельствам. Он или она предпочитает свои компания и сдержанна или неудобна в больших группах.

И интроверт, и экстраверт имеют недостатки своих сильных сторон. и каждый склонен недооценивать другого. Для экстраверта интроверт кажется эгоцентричным и сдерживающим себя. Для интроверта экстраверт кажется поверхностным, оппортунистическим и лицемерным.

Каждый человек обладает обеими склонностями, но обычно более развит, чем другой. Как пара противоположностей они следуют закон противоположностей.Таким образом, чрезмерный односторонний акцент на одна установка может привести к появлению своей противоположности. Но наоборот, поскольку он неразвит и недифференцирован, предстанет в отрицательной, грубой и неадаптированной форме. Таким образом, крайний экстраверт станет жертвой негативной неполноценной интроверсии в виде впадин. Крайний интроверт, скорее всего, эпизоды компульсивной экстраверсии, которые являются грубыми, безрезультатными и неадаптированный к внешней реальности.

Помимо типов отношения, мы также выделяем четыре функции Типы . Четыре основные психологические функции: мышление, , . ощущение , ощущение и интуиция .

Мышление — это рациональная способность структурировать и синтезировать дискретные данные посредством концептуальных обобщений. Чувство — функция, определяющая стоимость.Это функция, которая ценит и продвигает человеческие отношения. Ощущение — это то, что функция, которая воспринимает и адаптируется к внешней реальности через чувства. Интуиция определяется как восприятие через бессознательное, то есть восприятие представлений или выводов, чьи происхождение неясно. Эти четыре функции объединяются в две пары противоположностей: мышление — чувство и ощущение — интуиция.

Хотя каждый человек потенциально может выполнять все четыре функции их распоряжение, на самом деле одна функция обычно более полно развит, чем другие. Это называется высшей функцией . Наименее развитым является тот, который наиболее примитивен и бессознателен. — нижняя функция .

Часто вторая функция получила значительное развитие что приближается к функции высшей функции.Это вспомогательный функция . Поскольку любая из четырех функций может быть более высокой, у нас есть возможность использовать четыре типа функций : мышление тип , ощущение типа , ощущение типа и интуитивный тип .

Тип мышления чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Психическая жизнь мыслящего типа в основном связана с творением. интеллектуальных формул и соответствие всего жизненного опыта в эти формы.В той степени, в которой личность идентифицирована с функцией мышления и не осознавая другие функции, мышление будет иметь тенденцию быть автократическим и ограничивать полный опыт жизни. Поскольку чувство будет подчиненной функцией, его ценности будет страдать от самого пренебрежения. Человеческие отношения будут быстро приносятся в жертву, если они мешают господствующей формуле.

Чувственный тип чаще встречается у женщин, чем у мужчин.Развитие и поддержание личных отношений — это главная цель. Чувствительность к человеческим потребностям и готовность идти навстречу это его выдающаяся характеристика. Находит наибольшее удовлетворение в отношениях с другими. В крайнем случае, этот тип функции может быть нежелателен из-за чрезмерного акцента на личных вопросах. С мышление — низшая функция, его способность к абстрактному, безличному приговоры будут проигнорированы или отклонены.Мышление будет принято только до тех пор, пока он играет подчиненную роль интересам чувство ценностей.

Модель sensation отличается отличной адаптацией к простой, прозаичной реальности. Он или она довольны тем, что рассказывают к жизни в ее самых элементарных условиях без тонкости, размышлений или воображение. Тип ощущений кажется стабильным и приземленным, но может не хватать творческой искры.Видение и воображение, которые могут смягчить это земное состояние, являются продуктом интуиции, которая является второстепенной функция этого типа. На самом деле сенсационный тип часто обесценивается. интуитивные выражения как нереальные фантазии и, таким образом, лишены крайне необходимой закваски во время душевной тяжести.

Интуитивно понятный тип мотивирован в основном постоянным потоком новых видений и возможностей, порожденных активной интуицией.Новое, странное и неповторимое — постоянная приманка. Он или она часто замечает неясные связи между вещами, которые кажутся отдельные и не связанные между собой. Интуитивный ум работает быстрыми прыжками, что иногда бывает трудно понять другим. Когда попросили действовать медленнее, он или она может стать нетерпеливым, возможно учитывая, что слушатели медленно устанавливают соединения. Слабость этого типа заключается в его подчиненной функции ощущения.Отношение к реальности может быть бедным. Тяжелая работа, необходимая для реализации возможности в реальность или сделать интуитивную вспышку общепринятым кажется слишком обременительный. Он или она могут остаться непонятыми с пониманием, которое если они хотят принести плоды, другие должны терпеливо развивать их.

Типы функций редко бывают такими определенными, как описания. Обычно развитие вспомогательной функции смягчить и изменить описанные здесь характеристики резкости.Кроме того, у нас есть еще одно осложнение. По типу отношения у каждого из типов функций может быть интроверт или экстравертная ориентация.

В идеале все четыре функции должны быть доступны каждому. чтобы иметь полный отклик на жизненный опыт. Это один целей юнгианской психотерапии довести до сознания и помочь развитию нижних неразвитых функций чтобы приблизиться к психической целостности.

Многие конфликты в человеческих отношениях и споры можно понять через теорию психологических типов. Например, у Юнга объяснил разницу между психологическими теориями Фрейда и Адлер на этом основании. Теория Фрейда касается главным образом потребность человека в объекте и любовь к нему. Таким образом, это экстравертная теория. Теория Адлера основана на индивидуальном необходимо поддерживать собственную самооценку, престиж и власть.Адлер подчеркивает внутреннюю, субъективную потребность; следовательно, он замкнутый теория.

Различия в типе могут лежать в основе трудностей в межличностных отношениях. отношения. Семейные конфликты часто связаны с различиями по психологическому типу. Знание своего типа и факта то, что существуют другие не менее допустимые типы, часто может помочь релятивизировать свои личные реакции и может привести к более осознанным и плодотворные человеческие отношения. (2)

Структура психики : Психику можно разделить на сознательные и бессознательные аспекты. эго является центром сознания и отправной точкой для всех эмпирических психология. Это место индивидуальной идентичности, и все содержимое которые сознательны, должны быть связаны с ним. без сознания включает в себя все психические элементы, которые находятся за пределами сознательного осознания и поэтому не связаны с эго.

Содержимое бессознательного впервые встречается как комплексы . Комплекс — эмоционально заряженная бессознательная психическая сущность. состоит из ряда связанных идей и образов, сгруппированных вокруг центральное ядро. Исследование показало, что это ядро ​​является архетипом года. image (см. ниже). Признается, что поражен комплекс появлением аффекта, нарушающего психическое равновесие и нарушающего обычная функция эго.

Эго стоит между внутренним миром и внешним миром, и его задача — адаптироваться к обоим. По своей экстравертной ориентации он относится к внешней реальности. Через интроверсию он воспринимает и приспосабливается к внутренней, субъективной реальности. Требование внешнего адаптация приводит к построению психической структуры, которая посредник между эго и внешним миром общества. Этот посредническая структура называется persona , латинское слово для маски старинного актера.Это частично просчитанный общественный лицо человека предполагает по отношению к другим. Персона составлена различных элементов, некоторые из которых основаны на личных склонностях человека и другие, проистекающие из ожиданий общества и ранних обучение родителей и учителей.

Персона — это опосредующий компромисс между индивидуальностью и ожидания других. Это роль, которую человек играет в обществе. Это также защитное покрытие, которое защищает от посторонних глаз личное, интимное и уязвимое.Характерный символ ибо личность — это одежда, которую мы носим. Мечты о пропавших без вести или неподходящая одежда указывает на проблему с персоной. В идеале персона должен быть подходящим, хорошо сидящим и гибким. Это особенно важно, чтобы человек осознал, что он не тождественен его личность.

Персона иногда придает престиж и авторитет коллективной группе, которая не используется должным образом для личных заканчивается.Отождествление с личностью может вызвать инфляцию и отчуждение от реальности. Другие расстройства личности включают отсутствие личности что оставляет человека чувствительным и уязвимым для всех социальных прикосновения, и слишком жесткая, защитная личность, которая является препятствием для реалистичная адаптация. Для дальнейшего обсуждения персонажа см. (3) .

Подобно тому, как личность стоит между эго и внешним миром, так что другая психическая сущность стоит между эго и внутренним миром бессознательного.Этот объект называется shadow . Тень представляет собой совокупность личных характеристик и потенциальных возможностей о чем человек не подозревает. Обычно тень, как указано к слову, содержит неполноценные характеристики и недостатки, которые самооценка эго не позволит ему распознать.

Тень может быть представлена ​​во сне такими фигурами, как преступники, пьяницы и изгои. Технически он должен быть одного пола как мечтатель.Как и все бессознательное, тень первый опыт работы в проекции. Это означает, что бессознательное собственное качество сначала распознается и реагирует на него, когда оно обнаруживается во внешнем объекте. Пока проецируется тень, человек может свободно ненавидеть и осуждать слабость и зло видно в других, сохраняя при этом чувство праведности. Открытие тени в качестве личного содержания может, если это произойдет внезапно, вызвать временное замешательство и депрессия.Это будет наиболее вероятно, если прежнее отношение эго было особенно раздуто.

Тень — это первый слой бессознательного, с которым можно столкнуться. в психологическом анализе. Это не всегда негативный контент. Во многих случаях бессознательные положительные возможности личности проживают в тени. В таких случаях мы говорим о положительной тени . Кроме того, злой и опасный аспект тени часто в большей степени из-за обстоятельств, чем из-за его сути.Как животные которые стали порочными из-за голода и жестокого обращения, могут любовной заботой превратиться в верных товарищей, чтобы тень проиграла большая часть его отрицательного аспекта, когда сознательное принятие и внимание.

Проблема тени и ее проекции относится к коллективному психология тоже. Преследование евреев нацистами — это ужасающий пример того, насколько коллективная тень проекция может пойти.Тот же психологический механизм действует в дискриминация против других групп меньшинств. Чтобы узнать больше о тени, см. (4) .

Первый слой бессознательного, тень, также называют Юнгом личное бессознательное , в отличие от коллективное бессознательное. Личное бессознательное или тень содержит личное содержимое, принадлежащее самому человеку, которое может и должным образом должны быть осознаны и интегрированы в сознательное личность и эго.С другой стороны, коллективное бессознательное состоит из надличностного, универсального содержания, которое не может быть ассимилирован эго. Между этими двумя слоями бессознательного, личное и коллективное — это еще одна сущность с, так сказать, по одной ноге с каждой стороны. Это анима в человеке и анимус в женщине.

Анима — это автономное психическое содержание мужской личности. которую можно описать как внутреннюю женщину.Она психическое представление контрасексуальных элементов в человеке и изображается в символическом образы фигурами женщин, начиная от блудницы и соблазнительницы до божественная мудрость и духовный наставник. Она олицетворение женский принцип в мужчине, принцип Эрос , относящиеся к любви и родству. Проекция анимы ответственен за феномен «влюбленности» мужчины.» Слишком сильное отождествление эго с анимой приводит к тому, что мужчина чтобы внешне проявить женские качества.

Анима настроения или состояния одержимости анима могут быть узнаваемые по характерным чертам негодования и эмоционального снятие. Такое состояние парализует человека психически. и импотент. Скорее всего, это произойдет по отношению к женщине. с кем он эмоционально и сексуально связан.С полной психологической развития, анима приводит человека к полному смыслу человеческого отношения и дает ему доступ к более глубоким слоям психика, коллективное бессознательное.

Анимус — соответствующий представитель мужского элементы контрасексуальности в женской психологии. Это можно выразить в символических образах множества мужских фигур от пугающих, агрессивные мужчины, угрожающие изнасилованием предсказывающим светоносцам.Это является олицетворением мужского начала в женщинах, принцип Logos , который является способностью к рациональности и сознание. «Влюбленность» женщины тоже происходит из-за проекция анимуса. Субъективная идентификация эго с анимусом заставляет женщину терять контакт со своим женским характер и приобретать больше мужских качеств.

Одержимая анимусом женщина больше интересуется властью, чем в родстве.Как и в случае с мужской анимой, анимус чаще всего проявляется активизируется по отношению к эмоционально значимому мужчине, особенно мужчина, с которым она сексуально вовлечена. Действительно, анима и Анимусы имеют явную близость друг к другу. Малейшее свидетельство одного, вероятно, вызовет у партнера другое. Со зрелостью и максимального развития, анимус может стать ценным экстрасенсом сущность, позволяющая женщине действовать с объективной рациональностью и, подобно аниме в мужчине, открывает ей коллективное без сознания.Дальнейшее обсуждение анимы и анимуса находится в (5) . и (6) .

Коллективное бессознательное , позднее названное объективным psyche , это самый глубокий слой бессознательного, который обычно недоступны сознательному осознанию. Его природа универсальна, надлична и неиндивидуальный. Его проявления воспринимаются как нечто чуждый эго, нуминозный или божественный.Содержание коллектива бессознательное называется архетипами и их особенными символическими проявления, архетипических образов .

Понятие архетипа имеет тесную связь с понятием из инстинкт . Инстинкт — это модель поведения, которая врожденный и характерный для определенного вида. Инстинкты открыты наблюдая модели поведения отдельных организмов.В инстинкты — это неизвестный мотивирующий динамизм, который определяет поведение животного на биологическом уровне.

Архетип для души — это то же самое, что инстинкт для тела. Существование архетипов выводится с помощью того же процесса, что и по которым мы делаем вывод о существовании инстинктов. Так же, как инстинкты общие для вида постулируются путем наблюдения за единообразием в биологическом поведении, поэтому архетипы выводятся путем наблюдения единообразие психических явлений.Так же, как инстинкты неизвестны мотивирующие динамизмы биологического поведения, архетипы неизвестны мотивирующий динамизм психики. Архетипы — это психические инстинкты человеческого вида. Хотя биологические инстинкты и психические архетипы имеют очень тесную связь, что именно эта связь мы не знаем больше, чем понимаем, как разум и тело связаны.

Архетипы воспринимаются и переживаются субъективно через определенные универсальные, типичные, повторяющиеся мифологические мотивы и образы.Эти архетипических образов , символически обработанных различными способами, являются основным содержанием религий, мифологий, легенд и сказок. сказки всех возрастов. Такие образы также возникают из коллективного бессознательного. людей через сны и видения в случаях глубокого психологического анализ, глубокий субъективный опыт или серьезное психическое расстройство. Опыт встречи с архетипическим образом имеет сильную эмоциональное воздействие, которое передает ощущение божественного или надличностного сила, превосходящая индивидуальное эго.Такой опыт часто трансформирует человека и радикально меняет его взгляд на жизнь.

архетипических изображений настолько разнообразны и многочисленны, что не поддаются исчерпывающему описанию. листинг. Для наших целей мы опишем четыре широкие категории архетипических образов.

I. Архетип Великой Матери , олицетворение женского начала, представляет плодородное чрево, из которого вся жизнь приходит и тьма могилы, в которую она возвращается.Его основные атрибуты — способность питать и поглощать. Он соответствует матери-природе в первозданном болоте — живому существу. постоянно нерестился и постоянно пожирался. Если великая мать питает нас, она хороша; если она угрожает поглотить нас, она плохой. В психологическом плане великая мать соответствует бессознательное, которое может питать и поддерживать эго или может проглотить это до психоза или самоубийства.Позитивные, творческие аспекты великая мать представлена ​​грудью и маткой. Отрицательный, деструктивные аспекты проявляются как пожирающий рот или влагалище Дентата . В более абстрактном символизме все пустое, вогнутое. или сдерживание принадлежит великой матери. Таким образом, водоемы, сама земля, пещеры, жилища, всякие сосуды женственны. То же самое с ящиком, гробом и животом чудовища, которое проглатывает своих жертв.См. Нойман (7) .

II. Архетип духовного отца . Как великий мать принадлежит природе, материи и земле, архетип великого отца относится к области света и духа. Это олицетворение мужского принципа сознания, символизируемого верхним солнечная область неба. Из этого региона дует ветер, пневма , , nous , ruach , который всегда был символом духа в отличие от материи.Солнце и дождь также представляют мужское начало. принцип как оплодотворяющие силы, оплодотворяющие восприимчивую землю. Образы пронзания и проникновения, такие как фаллос, нож, копье, стрела и луч относятся к духовному отцу. Перья, птицы, самолеты и все, что относится к полетам или высоте, являются частью этого комплекс символов, подчеркивающий высшие райские миры. В Кроме того, все изображения, включающие свет или освещение, относятся к мужское начало в отличие от темной приземленности отличная мать.Подсветка лица, короны, нимбы и ослепительное сияние всех видов — аспекты мужского солнечного символизм.

Образ мудрого старика судьи, священника, врача или Старейшина — человеческое олицетворение того же архетипа. Положительный аспект принципа духовного отца передает закон, порядок, дисциплину, рациональность, понимание и вдохновение. Его отрицательный аспект в том, что это может привести к отчуждению от конкретной реальности, вызывая инфляция, состояние духовного высокомерия или самонадеянности, которое порождает грандиозные мысли о трансцендентности и итогах судьбы Икара или Фаэтон.

III. Архетип трансформации относится к экстрасенсу. процесс роста, изменения и перехода. Он может выразить себя во многих разных образах с одним и тем же основным смыслом. Опасные путешествия в неизвестные места, исследование темных мест, целенаправленный спуск в подземный мир или под море или в живот монстра, чтобы найти спрятанное сокровище — это выражение этот архетип.Тема смерти и возрождения, а также символизм обрядов инициации во всех их различных формах; Перекресток рек, вод или пропастей и восхождения на горы; в тема искупления, спасения или восстановления утраченного или деградировала, где бы она ни появлялась в мифологии или бессознательном символизм — все это выражения архетипа трансформации.

Тема рождения героя или чудо-ребенка тоже принадлежит к этому архетипу.Этот образ выражает появление нового, динамическое содержание личности, предвещающее решительные изменения и расширение сознания. (8)

Богатый и сложный пример этого архетипа дается символика средневековой алхимии. В алхимии психическая трансформация процесс был спроецирован в материю. Целью алхимиков было превратить простую материю в золото или другой в высшей степени ценный объект.Образы алхимии происходят из коллективного бессознательного. и принадлежит собственно психологическому процессу трансформации. (9)

IV. Центральный архетип, Самость , выражает психическую целостность или совокупность. Self определяется Юнгом как центр и окружность психики. Он включает в себя парадоксальную единство всех противоположностей, воплощенных в мужском и женском архетипах.Поскольку это пограничное понятие, относящееся к сущности, которая выходит за рамки и охватывает индивидуальное эго, мы можем только намекать на него и не включать его в определение. По мере появления центрального архетипа, это часто проявляется как процесс центрирования или как процесс вовлечения союз противоположностей.

Алхимический символизм дает нам многочисленные примеры центральной архетип как союз противоположностей. Например, философский камень, одна из целей алхимического процесса, был изображен как результат брака красного короля и белой королевы, или от союза солнца и луны, или огня и воды.Продукт такого союза — парадоксальный образ, часто описываемый как гермафродитный. Другие образы, которые используются для выражения союза противоположностей: примирение противоборствующих партизанских фракций и примирение добра и зла, Бога и сатаны.

Возникающий центральный архетип дает начало изображениям мандалы . Термин мандала используется для описания представлений Я, архетип тотальности.Типичная мандала в простейшем виде форма представляет собой квадратный круг, объединяющий элементы круга с центр плюс квадрат, крест или какое-то другое выражение четверичности.

Мандалы можно найти повсюду, во все времена и в любом месте. Они кажутся представлять основной объединяющий и интегрирующий принцип, лежащий в самом корне психики. Мандалы можно найти в культурных товары всех рас. Обычно появляется полностью развитая мандала в снах человека только после длительного процесса психологического разработка.Затем это переживается как освобождение от другого непримиримый конфликт и может передать сверхъестественное осознание жизни как нечто в высшей степени гармоничное и значимое, несмотря на очевидные противоречия. (10,11)

Психологическое развитие — прогрессивное появление и дифференциация эго или сознания от исходного состояния бессознательного. Это процесс, который в идеале продолжается на протяжении всего продолжительность жизни человека.В отличие от физического развития, нет времени, когда можно сказать, что полная психическая развитие было достигнуто. Хотя мы можем выделить различные стадии разработки для наглядности, фактически одна стадия сливается с другим в едином жидком континууме.

На ранней стадии эго очень мало автономии. Это в значительной степени в состоянии отождествления с объективной психикой внутри и внешний мир без.Он живет в мире архетипов и не делает четкого различия между внутренними и внешними объектами. Это примитивное состояние развития эго называется в честь Леви-Брюля: участие мистики , и разделяется как примитивными и ребенок. Это состояние магического участия и интерпретации между эго и его окружением. Что такое эго, а что не эго не различаются. Внутренний мир и внешний мир переживаются как единое целое.Это примитивное состояние мистического участия также очевидно в феномене психологии мафии, в которой индивидуальные сознание и ответственность временно затмеваются идентификацией с коллективным динамизмом.

Юнг не пытался представить систематическую теорию психологического разработка. Однако некоторые из его последователей, особенно Нойман (12) , попытались восполнить этот пробел. Следуя Нейману, этапы психологического развития можно описать следующим образом.

Первое или исходное состояние называется уроборической стадией , происходит от uroborus , кругового изображения хвостоглотки. змея. Это относится к изначальной целостности и самодостаточности. что предшествует рождению сознания. Эго существует только как скрытая потенциальность в состоянии первичной идентичности с Самость или объективная психика. Предполагается, что это состояние относится к во внутриутробный период и в раннем младенчестве.

Переход между этим состоянием и вторым этапом развития соответствует созданию мира для индивидуальной психики. Таким образом, мифы о сотворении мира относятся к этому первому решающему событию в истории человечества. психическое развитие — рождение эго из бессознательного. Основная тема всех мифов о творении — разделение. Из недифференцированного целостность одного элемента отличается от другого. Это может быть выражено как создание света — отделение света от тьмы, или как разделение мира родителей — различие между мужское и женское начало или возникновение порядка из хаоса.В каждом случае значение одно и то же, а именно рождение сознания, способность различать противоположности.

Вторая стадия психологического развития называется матриархатом. фаза . Хотя начальное сознание появилось, оно пока только тусклый и прерывистый. Зарождающееся эго по-прежнему в значительной степени пассивно и зависит от его уроборической матрицы, которая теперь принимает вид великой матери.Мужских и женских элементов еще нет. четко дифференцированный, так что великая мать по-прежнему будет недифференцированной что касается секса. К этому этапу относится образ фаллической матери. включающие как мужские, так и женские компоненты. Здесь правящая психическая сущность — великая мать. Преобладающая проблема будет искать ее питания и поддержки и избегать ее разрушительных, пожирающий аспект. Отцовский архетип или мужской принцип еще не вышли в отдельное существование.Мама по-прежнему все. В эго достигло лишь ненадежного разделения и все еще зависит на бессознательном, которое олицетворяется великой матерью.

Матриархальная фаза мифологически представлена ​​образами древних ближневосточных материнских религий, например, Кибела-Аттис миф. Аттис, сын-любовник Кибелы, изменил ей. В безумие сожаления, отражающее его зависимую зависимость, он был кастрирован и убил.Матриархальная фаза соответствует эдиповой эпохе года. фаза , как описано Фрейдом. Однако аналитические психологи интерпретировать инцест символически, а не буквально, как это было сделано по Фрейду. Матриархальная фаза — это фаза изначального инцеста, символически говоря, до появления табу на инцест. В жизни человека эта фаза примерно соответствует ранние годы детства.

Третья стадия называется патриархальной фазой года. Переход характеризуется определенными темами, изображениями и действиями. В попытка вырваться из матриархальной фазы, женское начало с все его атрибуты отвергаются и амортизируются. Тема посвящения ритуалы относятся к этому переходному периоду. Отец архетип или мужское начало проявляется в полную силу и заявляет о своей верности человека. Установлены тесты, задачи, правила и дисциплина против сочувствия и комфортного сдерживания великая мать.Установлено табу на инцест, запрещающее регресс в материнское состояние.

После перехода к патриархальному этапу, архетип великого отца, принцип мужского духа, определяет ценности и цели жизни. Сознание, индивидуальное ответственность, самодисциплина и рациональность будут преобладающими ценности. Все, что касается женского начала, будет подавленные, приниженные или подчиненные мужским целям.В детстве развития, патриархальная фаза будет особенно очевидна в годы, предшествующие половому созреванию.

Четвертая фаза обозначена как интегративная фаза . В предшествующий патриархальный этап оставил человека односторонним и неполный. Женское начало, женщина и, следовательно, анима. а бессознательное подавлялось и игнорировалось. Еще одно изменение или, таким образом, необходим переход, чтобы искупить эти забытые психические элементы.

Эта переходная фаза также имеет свои характерные образы. В Наиболее типичный миф — это герой, сражающийся с драконом. В этом архетипическом история, красивая девушка находится в плену у дракона или чудовища. Дева — это анима, драгоценный, но игнорируемый женский принцип. который был отвергнут и обесценен в предыдущей патриархальной фаза развития. Монстр представляет собой остаточный уроборический государство, великая мать в ее разрушительном, пожирающем аспекте.В Анима или женское начало по-прежнему связаны с этим опасным элементом и освободиться можно только героическим действием. Герой представляет необходимое эгоистическое отношение, готовое отказаться от безопасности общепринятых патриархальных стандартов и разоблачить себя однажды снова к бессознательному, опасности регресса и рабства женщине, чтобы вернуть потерянный, но необходимый элемент, анима. Если это удастся, анима, или женский принцип, будет поднят до надлежащего значения, изменяя и завершая предыдущий одностороннее патриархальное отношение.

Это решающий шаг в психологической интеграции, к примирению противоположностей; мужское и женское, закон и любовь, сознательная и бессознательная, дух и природа. В индивидуальном развития молодежи, эта фаза соответствует зарождающемуся способность общаться с девочками в период полового созревания, что впоследствии затем последовала любовь к определенной женщине и, в конечном итоге, брак.

Следует понимать, что хотя эти фазы психического развития были связаны с различными периодами развития ребенка и молодой человек, их значение не ограничивается этими внешними событиями.Конец психологического развития не достигается событием. брака. Такие внешние события — это только внешние проявления. архетипического процесса развития, который все еще ждет своего внутреннего реализация. Кроме того, здесь присутствует серия психологических этапов. описанное можно пройти не один, а много раз в курсе психического развития. Эти этапы, так сказать, последовательные. путевые станции, к которым мы возвращаемся снова и снова в ходе спиральное путешествие, которое повторяет один и тот же курс многократно но каждый раз на разном уровне осознания.*

* Приведенный выше отчет о развитии относится, в частности, к мужская психология. Хотя применяются те же стадии развития для женщины они будут восприниматься несколько иначе. Соответствующие мифы — это мифы о Деметре, Персефоне, Аморе и Психея. См. Превосходный комментарий Неймана к книге « Amor and Psyche». (13)

Главный вклад Юнга в психологию развития — это его концепция. индивидуации.Термин относится к процессу развития, который начинается у взрослого человека, обычно после тридцати пяти лет, и в случае успеха приводит к открытию Самости и замене эго как личностного центра.

Индивидуация — это открытие и расширенный диалог с объективная психика, всеобъемлющим выражением которой является Самость. Он начинается с одного или нескольких решающих переживаний, бросающих вызов эгоцентризму. и создание осознания того, что эго подвержено более всестороннему психическая сущность.Хотя полные плоды процесса индивидуации появляются только во второй половине жизни, развивающиеся отношения между эго и объективная психика непрерывны от рождения до смерти.

Процесс психотерапии : Психотерапия — это систематическое исследование и развитие внутренней жизни. это применимо не только к неврозам и психическим расстройствам, но и к люди с нормальной психологией, желающие продвигать свои собственные психологические разработка.Разработана уникальная комплексная методика. Основным инструментом этой процедуры является личность пациента. психотерапевт. Таким образом, отбору уделяется большое внимание. и обучение потенциальных психотерапевтов.

Основное требование к психотерапевту — это то, что он или она прошел тщательный личный анализ, который привел к высокому уровень психологического развития. Это основная аксиома, что терапевт не может вести психическое развитие своего пациента дальше, чем он сам исчез.По сути, это возможность пациента живые отношения и диалог с более развитыми сознательными личность, производящая лечебный эффект.

После первичной консультации, когда будет принято решение начать работа с конкретным психотерапевтом, процедура запущена взяв подробный анамнез . Это историческое резюме и обсуждение всего значимого жизненного опыта в хронологическом порядок, который пациент может вспомнить.Далее следует изучение текущая жизненная ситуация с особым акцентом на областях, которые считаются проблематичными. Только когда прошлое и настоящее были изучены адекватно, насколько они доступны сознанию, обращает ли терапевт внимание на бессознательное.

Основной подход к бессознательному — через толкование сновидений . Мечта считается выражением цели психика, описывающая на символическом языке природу текущего психическая ситуация.Таким образом, понимание снов становится мощным помощь в росте сознания.

Мечта — это символ . У этого термина есть особый оттенок. в аналитической психологии. Символ не является знаком и не стоит для известного значения, которое может быть так же хорошо выражено в другом способ. Символ — это изображение или форма, дающие наилучшее доступное выражение. к содержанию, значение которого все еще в значительной степени неизвестно.На основе из этого определения ясно, что символ (или мечта) не может быть интерпретируется, как если бы это был знак, обозначающий хорошо известное значение. К нему нужно подходить методом по аналогии , который усиливает неизвестное значение до точки видимости.

В аналитической психологии проводится толкование снов. на усиление . Метод имеет два аспекта: личных усиление и общее усиление .

Персональное усиление выполняется по запросу пациента ассоциации с каждым конкретным предметом и цифрами в мечта. Ассоциации — это спонтанные чувства, мысли. и воспоминания, которые приходят на ум относительно данного пункта в мечтать. Сумма ассоциаций со всеми элементами в сон обеспечивают личный контекст сна и часто приводят к значительный смысл.

Общее усиление проводит психотерапевт по основа личных знаний. Он обеспечивает коллективный, архетипический ассоциации с элементами сна. Вот где терапевт используется знание коллективной или объективной психики. Когда сон содержит архетипический образ или тему, демонстрирует терапевт это путем представления параллельных образов из мифологии, легенд и фольклора.Общее усиление устанавливает коллективный контекст мечта, позволяющая рассматривать ее как относящуюся не только к личному психическая проблема, но также и общая, коллективная проблема ко всему человеческому опыту. Общее усиление знакомит с пациентом коллективной или объективной психике и в то же время помогает процесс отделения эго от объективной психики. Пока пациент переживает свои проблемы и мечты как имея в виду только его личную психологию, его эго остается в значительной степени отождествляется с объективной психикой, и он несет бремя коллективная вина и ответственность, не являющиеся собственно личными, которые может парализовать его способность функционировать.

Помимо сновидений, творческой и выразительной деятельности всех виды приветствуются. Рисунок, живопись, скульптура, написание рассказов, и т. д., могут быть предложены как средство выражения возникающих бессознательных материал. Такие творческие продукты затем исследуются примерно так же путь как мечты. Даже без аналитической интерпретации усилия словесное или визуальное выражение бессознательных образов часто может быть очень полезным.Объективация психического образа живописью например, может помочь отделить эго от бессознательного. и может высвободить некоторое количество психической энергии.

На более поздней стадии психотерапии другой важной техникой является вводится в подходящих случаях. Это называется активного воображения . Эта процедура должна быть усвоена и требует значительного опыта. использовать. В его использовании должна быть дискриминация, поскольку в некоторых случаях есть опасность, что он может активировать бессознательное содержимое, которое нельзя контролировать.Однако при правильном использовании это очень ценный техника.

Активное воображение — это процесс сознательного, преднамеренного участия в фэнтези. Часто это принимает форму диалога между эго. и фантастическая фигура — возможно, тень или анима. Это может быть чрезвычайно полезно для внесения бессознательного содержания в сознание, особенно когда эго чувствует, что зашло в тупик. В той степени, в которой пациент может самостоятельно успешно использовать активное воображение, будет меньше нужды в помощи терапевта.Действительно, развитие этой методики часто приводит к прекращению формальная психотерапия, поскольку пациент имеет способность относиться к бессознательному и иметь с ним дело.

Очень распространенное и важное явление в психотерапии — это перенос . Это относится к эмоциональной вовлеченности, либо положительный или отрицательный, основанный на бессознательных факторах, которые пациент чувствует к психотерапевту.Перенос происходит из-за проекции бессознательного содержания на терапевта. Такая проекция может имеют разное содержание и интенсивность. Обычно раннее форма проекции — это ожидание лечения в так же, как с пациентом лечился родитель того же секс как аналитик. Однако в глубоком переносе после анализа из этих поверхностных аспектов обычно обнаруживается, что перенос основан на проекции Самости на аналитика.Аналитик затем становится наделенным всей устрашающей силой и властью божество. Пока эта проекция преобладает, отношения для терапевта будет вместилищем высшей жизненной ценности. Это потому, что Атман является центром и источником психической жизни, и контакт с ним должен быть сохранен любой ценой. Пока терапевт несет проекцию Самости, отношения между терапевтом и пациентом будет эквивалентно соединению с Самостью, которая жизненно важна для психики пациента.До степени что эта проекция может быть осознана, зависимость от терапевт будет постепенно заменяться внутренним отношением к Самости. Через промежуточный этап переживания и жизни через перенос пациент постепенно достигнет осознания внутренней силы и авторитета объективной психики как таковой проявляется внутренне. (14)

Синхронность — термин, придуманный Юнгом для обозначения постулируемой причинной связи. соединяющий принцип для объяснения возникновения значимых совпадений.Феномен синхронности стоит на грани человеческого знание и то, что о нем говорится, должно оставаться предварительным. Тем не менее, появляется все больше свидетельств того, что при определенных обстоятельства, события во внешнем мире по содержанию совпадали с внутренние психические состояния. Доказательства экстрасенсорного восприятия и парапсихологических эксперименты указывают на это.

Синхронные события часто встречаются при анализе бессознательное, особенно когда объективная психика активирован.Иногда, например, уместные ассоциации с сон относится к жизненному опыту, который происходит с по сновидение а не до этого. Накапливаются доказательства того, что объективная психика функционирует вне категорий времени и пространства. Мечты таким образом может ссылаться на будущие события, а также на прошлые события.

Можно ли считать событие примером синхронности зависит от субъективной реакции человека — чувствует ли он это должно быть значимое совпадение.Очевидно такие субъективные суждения не могут быть проверены объективными статистическими методами. Такой субъективный переживания — это эмпирические данные психологии. По этому субъективному На основе этого известно, что синхронные события действительно происходят, иногда с грандиозным воздействием на человека.

Полное значение синхронности еще предстоит открыть. У нас уже есть намеки на то, что до сих пор известно, что в какой-то момент объективная психика может проявиться с внешней физической реальностью, чтобы сформировать унитарная реальность, превосходящая противоположность субъекта и объекта. (15)

Библиография

1. Юнг, К.Г. Структура и динамика психики . Собрание сочинений, т. 8, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1960. С. 3-66.

2. Юнг, К.Г. Психологические типы . Рутледж и Кеган Пол, Лондон, 1923 г.

3. Юнг, К.Г. Два очерка по аналитической психологии . Собрано Сочинения, Vol. 7, серия Боллинген XX.Пантеон, Нью-Йорк, 1953, стр. 190-193.

4. фон Франц, Мария-Луиза. «Процесс индивидуации» в Человек и его символы , под редакцией К.Г. Юнг, Даблдей, Сад Сити, Нью-Йорк, 1964, стр. 168–172.

5. Юнг, К.Г. Два очерка , стр. 186-209.

6. фон Франц, Мария-Луиза, стр. 177–195.

7. Neumann, Erich. Великая Мать . Боллинген серии XLVII.Пантеон, Нью-Йорк, 1955.

8. Юнг, К.Г. Символы преображения , Собрание сочинений, Vol. 5, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1956.

9. Jung, C.G. Психология и алхимия , Собрание сочинений, Vol. 12, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1953.

10. Jung, C.G. «Относительно символизма мандалы» в г. Архетипы и коллективное бессознательное , Собрание сочинений, Vol.9 (1), Боллинген серии XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1959, стр. 355–384.

11. von Franz, Marie-Louise, pp. 196-211.

12. Neumann, Erich. Происхождение и история сознания , Боллинген серии XLII. Пантеон, Нью-Йорк, 1954.

13. Neumann, Erich. Amor and Psyche , серия Боллинген LIV. Пантеон, Нью-Йорк, 1956. 14.

14. Jung, C.G. Практика психотерапии , Собрание Сочинения, Vol.16, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1958.

15. Юнг, К.Г. «Синхронность: принцип акаузальной связи», in Структура и динамика психики , стр. 417-419.

* ОПИСАНИЕ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ, Эдвард Ф. Эдингер, доктор медицины, был впервые опубликован в Quadrant, публикации Фонда Юнга. for Analytical Psychology, Inc., Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, в 1968 году.

архетипов бренда — что это такое? Архетипы Карла Юнга как бренды

Определенные архетипы брендов: Известный психолог Карл Юнг (произносится: «молодой») предположил, что люди используют символизм для более легкого понимания сложных концепций.В результате своего исследования Юнг заявил: «Существуют формы или образы коллективного характера, которые встречаются практически по всей Земле как составные части мифов и в то же время как отдельные продукты бессознательного».

В этой работе Юнг утверждал, что с течением времени для людей определенные пути к большему пониманию остаются узнаваемыми и вневременными. И что эти пути к большему пониманию следует разделить на категории. Кроме того, эти категории демонстрируют черты личности, которые легко понять — а в случае брендов — клиенты и компании, стремящиеся определить свою клиентскую аудиторию.Он называл их архетипами.

«Эти [архетипы] запечатлены и встроены в нашу психику».

При правильном определении архетипы бренда будут отражать индивидуальность брендов и служат для лучшего согласования типа личности с конкретными личностями клиентов. Применительно к бренду идея архетипов довольно универсальна и может быть особенно эффективной в качестве ориентира для бренд-менеджеров, стремящихся сосредоточить усилия своей команды.

Существует двенадцать архетипов брендов: Невинный, Обыватель, Герой, Преступник, Исследователь, Создатель, Правитель, Волшебник, Любовник, Попечитель, Шут и Мудрец.

Давайте взглянем на несколько примеров:

  • Невинный: Показывает счастье, добро, оптимизм, безопасность, романтику и молодость. Примеры брендов: Coca-Cola, Nintendo Wii, Dove
  • Обыватель: Ищет связи и принадлежности; признан благосклонным, верным и практичным. Примеры брендов: IKEA, Home Depot, eBay
  • Герой: Герой мужественен, отважен и вдохновляет, его задача — сделать мир лучше.E Примеры брендов включают: Nike, BMW, Duracell
  • Мятежник: Ставит под сомнение власть и нарушает правила; Мятежник жаждет восстания и революции. Примеры брендов: Virgin, Harley-Davidson, Diesel (джинсы)
  • The Explorer: Находит вдохновение в путешествиях, рисках, открытиях и новых впечатлениях. Примеры брендов: Jeep, Red Bull, REI
  • Создатель: Воодушевленный, изобретательный и стремящийся создавать вещи, имеющие непреходящее значение и ценность. Примеры брендов: Lego, Crayola, Adobe
  • Правитель: Создает порядок из хаоса. Правитель, как правило, властный и суровый, но ответственный и организованный. Примеры брендов: Mercedes-Benz, Microsoft, British Airways
  • Волшебник: Желает создать что-то особенное и воплотить мечты в реальность, Волшебник считается дальновидным и духовным. Примеры брендов: Apple, Disney, Absolut
  • The Lover: Создает интимные моменты, вдохновляет на любовь, страсть, романтику и приверженность. Примеры брендов: Victoria’s Secret, Chanel, Haagen Dazs
  • The Caregiver: Защищает и заботится о других, сострадателен, заботлив и щедр. Примеры брендов: Johnson & Johnson, Campbell’s Soup, UNICEF
  • Шут: Доставляет радость миру своим юмором, весельем, непочтительностью и часто любит пошалить. Примеры брендов: Old Spice, Ben & Jerry’s, M & Ms
  • Мудрец: Стремясь помочь миру обрести более глубокое понимание и мудрость, Мудрец служит вдумчивым наставником или советником. Примеры брендов: Google, PBS, Philips

Архетип — Половые роли, эмоциональное развитие, Юнг и архетипы

Центральная концепция теории личности, разработанная швейцарским психиатром Карлом Юнгом.

Архетипы — это изначальные образы и символы, обнаруженные в коллективном бессознательном , которое — в отличие от личного бессознательного — собирает вместе и передает опыт предыдущих поколений, сохраняя следы эволюционного развития человечества с течением времени.

Карл Юнг начал развивать свою теорию архетипов примерно в 1910 году, работая с пациентами в психиатрической больнице Бургхёльцли. Отмечая присутствие универсальных символов из религии и мифологии в снах и фантазиях необразованных пациентов, которые не имели бы сознательного способа их познать, он пришел к выводу, что эти образы принадлежали части бессознательного, не полученной из личного опыта. Юнг предположил, что универсальные образы и идеи могут передаваться из поколения в поколение, как биологические черты , и сформулировал концепцию коллективного бессознательного, содержание которого становится осознанным, когда оно вызывается соответствующими жизненными опытами.Формулируя свои идеи об архетипах, Юнг дополнил свои клинические наблюдения всесторонним исследованием мифов и символов, которое позже включало исследования религий и мифологий дописьменных народов в Африке и на юго-западе Соединенных Штатов.

Юнгианские архетипы подобны прототипам или слепкам, которые каждый человек заполняет по-своему в зависимости от своего индивидуального опыта. Например, хотя термин «мать» имеет определенные универсальные коннотации, которые приходят на ум большинству людей, детали этого архетипа будут разными для всех.Для Юнга архетипы были больше, чем теоретическая конструкция — его интерес к ним был в первую очередь терапевтическим. Он утверждал, что состояние его пациентов улучшается, когда они понимают, каким образом их трудности связаны с архетипами. Нет предела количеству возможных архетипов: они столь же разнообразны, как и сам человеческий опыт. Многие принимают форму людей, таких как герой, ребенок, обманщик, демон и мать-земля. Другие выражаются как силы природы (солнце, луна, ветер, огонь) или животных.Они также могут происходить как ситуации, события ( рождение, , возрождение, смерть) или место.

Юнг считал четыре архетипа, в частности, достаточно важными, чтобы сформировать отдельные системы внутри личности . К ним относятся персона, анима и анимус , , тень , и я . Персона — это публичный образ человека, то «я», которое он показывает другим («персона» происходит от латинского слова «маска»). Персонаж необходима для выживания, поскольку каждый должен играть определенные роли, как в социальном, так и в профессиональном плане, чтобы жить в обществе.Однако управление персоной может вызвать эмоциональные трудности. Распространенная проблема возникает, когда человек начинает слишком сильно отождествлять себя с созданной им персоной, состояние, которое Юнг назвал инфляцией. Жертвами этой проблемы часто становятся очень успешные, образованные люди, которые настолько озабочены созданием определенного имиджа — часто ради профессионального роста, — что их жизни становятся пустыми и отчужденными.

Анима и анимус — противоположность личности — они представляют собой сокровенное «я» человека.Они также различаются по полу: анима — это женская сторона мужчины, а анимус — мужская сторона женщины. Юнг предположил, что для того, чтобы люди обоих полов могли понимать друг друга и реагировать друг на друга, каждый пол должен включать и уметь выражать элементы другого пола, убеждение, которое более чем наполовину предвосхитило как феминистское, так и мужское движения в Соединенных Штатах. век. Тень связана с животными инстинктами человека, «темной стороной», которая находится вне контроля сознательной личности.Тем не менее, это также потенциально источник спонтанности, творчества, и проницательности. В отличие от анимы и анимуса, тень участвует в отношениях с людьми того же пола. Возможно, самый важный архетип — это Самость, которая организует и объединяет всю личность. Однако вместо того, чтобы комбинировать все другие архетипы или аспекты личности, Самость обладает собственной динамикой, которая управляет как внутренней гармонией, так и гармонией с внешним миром.Это тесно связано со способностью людей реализовать свой наивысший потенциал, процесс, который Юнг назвал индивидуацией, которую он считал конечной целью каждого человека.

«Архетипы и коллективное бессознательное» К.Г. Юнг

Введение

Мне стало любопытно Карл Юнг после того, как я прочитал ссылки на него Скотта Пека в «Мало путешествующей дороге».

Эту конкретную работу Юнга можно разделить на пять основных категорий, которые касаются: (1) сознательного разума, (2) личного бессознательного, (3) коллективного бессознательного, (4) архетипов и (5) процесса индивидуализация.

Сознание

Не может быть сознания, когда некому сказать: « Я в сознании ». Спустя сотни лет кто-то понял, что этот чудесный мир гор, океанов, солнц, лун, галактик, растений, животных и нас самих на самом деле «существует». В тот момент, когда мы «познали», мир возник в нашем восприятии, и для нас он возник, возникнув из звериных областей.

Юнг связывает это появление сознания с описанием книги Бытия, где Бог сказал: « да будет свет, », и таким образом последовало разделение сознания и бессознательного.Позже, через Христа, Бог принес в мир еще более расширенное сознание.

Юнг указывает, что для того, чтобы пережить, вещи необходимо воспринимать. Это очень отличается от простой инстинктивной жизни. Каждое продвижение по пути осознанного осознания делает мир таким, каким мы его знаем.

Юнг рисует образ сознания, возникающего, как младенец, из бессознательного, которое постоянно угрожает поглотить его снова. Подобно ребенку, сознание не может расти, не отделяясь от своих бессознательных истоков.Таким образом, сознание вырастает из бессознательного, которое становится злом.

Тогда существует полярность между сознанием и бессознательным. Наши сознательные намерения постоянно нарушаются и мешают бессознательным вторжениям, противоречивым импульсам и запретам. И наоборот, расширение сознания продолжает происходить по мере того, как новое и жизненно важное содержание проникает в наше восприятие. Это Логос, который продолжает высвобождаться из первобытной тьмы и животности бессознательного.

Юнг видит роль сознания как регулятора бессознательного и утверждает, что при потере такого контроля возникают патологические проблемы. Юнг рассматривает ментальное превосходство сознания как причину человеческого успеха и предлагает повторяющиеся предупреждения тем, кто хотел бы исследовать свое подсознательное «я»: « ни в коем случае не подвергать опасности свое сознание ».

Юнг предполагает, что у первобытного человека сознание было абсурдно маленьким, но со временем расширилось.На протяжении истории мы видим, что Разум (Логос, Праведность) стал активным в мире, пребывая в психике человечества. Возвестный Иисусом, Логос пришел в мир и растет в нашем активном сознании. Он стремится преодолеть и заменить слепые инстинктивные требования бессознательности.

Мы должны выбрать пребывание в Разуме, среди того, что заставляет нас процветать, в стороне от примитивного животного мира. Это не что иное, как борьба за трансцендентность от животного состояния, от состояния домашнего любимца Бога до состояния волевого защитника Бога.

Вещи, которые подрывают или ослабляют сознание, такие как злоупотребление психоактивными веществами, медитация, чтобы очистить разум, гипноз и т. Д., Имеют тенденцию уступать место появлению стойких демонических сущностей, которые Юнг называет «архетипами».

Личное бессознательное

Юнг предполагает, что личное бессознательное состоит по существу из содержимого, которое когда-то было сознательным, но которое исчезло из сознания из-за того, что было забыто или вытеснено.Поскольку такие слабости вытесняются бессознательным, сознание может считать себя своим хозяином.

Конфликт имеет тенденцию возникать, когда сознание решает распознать бессознательное. Это потому, что подсознание не льстит нам красивой маской личности, которую создает эго в нашем сознании. Этой конфронтации достаточно, чтобы отпугнуть большинство людей от рискованного захода слишком далеко в область бессознательного.

И наоборот, для тех, кто способен смотреть на эту часть себя, открываются возможности для духовного роста и трансцендирования в кого-то, кто больше соответствует реальности.

Коллективное бессознательное

В отличие от «личного бессознательного» Юнг определяет «коллективное бессознательное» как состоящее из вещей, которые никогда не были в сознании, но обязаны своим существованием исключительно наследственности. Юнг отмечает, что: « Человек прошлого жив в нас сегодня в такой степени, о которой невозможно даже мечтать.

Для Юнга коллективное бессознательное восходит к тому времени, когда сознание не мыслило, а только воспринимало и управляло инстинктом.Юнг признает, что мы ушли из этого времени, но все еще придерживаемся предсуществующего мышления. Мы все еще выходим из бессмысленной инстинктивной жизни.

Юнг указывает, что мы обязаны преобразовывать физические события в психические процессы, как только мы хотим что-то сказать о знании. Это переводит физические события в психические. Таким образом, накапливаются коммуникативные и передаваемые биты нефизического сознания, которые сливаются в то, что Юнг называет коллективным бессознательным.

Мы объясняем наследственностью определенные таланты, которые прослеживаются через целые поколения. Мы аналогичным образом объясняем необученные, но сложные инстинктивные действия у животных. Точно так же человек обладает «заранее сформированной психикой», которая содержит отличительные черты, восходящие к семейным антецедентам. Ни один человек не рождается совершенно новым, но бессознательно содержит психическую структуру, развитую его предками с течением времени. Таким образом, сознание вырастает из бессознательной психики, которая старше его.

Изнутри этого «коллективного бессознательного» возникают определенные инстинктивные проявления, которые Юнг называет «архетипами». Юнг предполагает, что эти архетипы представляют собой « бессознательных образов инстинктов ». Другими словами, архетипы Юнга — это олицетворения паттернов инстинктивного поведения, которые готовы проявиться в проекции всякий раз, когда они находят возможность ниспровергнуть сознание. Из-за их примитивного, нецивилизованного происхождения вожделения, власти и господства большинство из нас обычно называют эти архетипы демонами.

Архетипы

Ярлык, который Юнг дает демонам из бессознательного, вводит в заблуждение. Термин «архетип» относится к типичному примеру чего-либо, и эти сущности, которые описывает Юнг, не являются «типичными». Фактически, Юнг признает, что они могут вызвать разрушительное изменение личности, обычно в форме мании величия или ее противоположности. Юнг говорит:

« Нет безумия, люди под властью архетипа не станут жертвой.Когда возникает ситуация, соответствующая данному архетипу, этот архетип активируется, и появляется навязчивость, которая, подобно инстинктивному побуждению, пробивается вопреки всему разуму и воле. Архетипы можно найти в каждом человеке, и их влияние всегда сильнее там, где сознание наиболее слабое и ограниченное ». -Карл Юнг

Фактически, Юнг сообщает нам, что архетипы могут обрести форму, только проецируя себя на сознание. Юнг признает, что это одержимость, и пишет следующее:

«. Главная опасность заключается в том, чтобы поддаться пленительному влиянию архетипов.Если уже существует предрасположенность к психозу, может даже случиться так, что архетипические фигуры вообще выйдут из-под сознательного контроля и станут полностью независимыми, что приведет к феномену одержимости ». -Карл Юнг

Каждый, кто честен с собой, должен признать, что существует психическая жизнь, которая не подчиняется капризам нашей воли. Страхи, настроения, навязчивые идеи, планы и надежды приходят к нам, часто без видимой причины.

Знакомство с архетипами Юнга

У Юнга очень ограниченный успех в описании различных сущностей, которые он, как психиатр, наблюдал глубоко в бессознательном состоянии людей.Ниже приведены краткие объяснения некоторых архетипов, идентифицированных Юнгом:

Тень : Юнг называет первый архетип, с которым можно встретиться при спуске в бессознательное, «Тень». Тень в основном состоит из подавленного «я». Тень — это та часть нас, которую мы подавили или не смогли принять по какой-либо причине. Когда мы сталкиваемся с тенью, мы с ужасом обнаруживаем в себе некоторые невидимые факторы. Пройти через Тень (познать подавленное «я») — это узкая дверь, за которой, как утверждает Юнг, ждут еще более страшные сущности.Тень олицетворяет низшие черты характера, которые субъект отказывается признавать в себе.

Мудрый Старик : Другой архетип, который определяет Юнг, — «Мудрый Старик». Ссылаясь на свой архетип «Мудрый старик», Юнг замечает следующее: « Если бы имя« Люцифер »не было предвзятым, оно было бы очень подходящим для этого (конкретного) архетипа. Но я с радостью назвал его архетипом «Мудрого старика» . Этот архетип «Мудрый старик» сразу напомнил мне о Папе Легба Лва, известном в гаитянском Вуду.


Гаитянский храм, который я наблюдал возле Галлетт-Шамбон, на котором изображен Папа Легба, архетип «Мудрого старика».

Анима : — Анима проявляется в мужчинах и имеет женские черты. Он проявляется как озорное, меняющее форму женское существо с многочисленными трансформациями и маскировками.

Анимус : — Анимус проявляется в женщинах и имеет мужские черты.

Фигурка Матери : — Фигурка Матери может принимать форму ведьмы или богини.Поскольку мать является предпосылкой каждого ребенка, она символизирует бессознательность, от которой сознание должно отделиться. Таким образом, сознание в конце концов начинает ей противостоять.

Обманщик — Обманщик использует злобные шалости и проявляет способности оборотня, часто появляясь в виде полуживотных. Те, кто одержимы Обманщиком, очень непредсказуемы и часто злобно шутят над другими людьми только для того, чтобы в конечном итоге стать жертвой мести.Юнг описывает Трикстера как обладающего психикой, которая едва покинула животный уровень.

Юнг определяет эти архетипы как причины невротических и психотических расстройств. Фактически, я осмелюсь сказать, что если читатель еще не страдает психотическими проблемами, то же самое потенциально может быть пробуждено просто чтением Юнга с его диковинным фетишем к этим таинственным архетипам. Конечно, человечество глубоко не осознает цепляющийся за него демонизм.

Такие демоны реальны только в той степени, в которой они могут воздействовать на сознательный разум, либо соблазняя сознание своим сообщником, либо подчиняя сознание страхом.Юнг видит задачу психотерапии в растворении проекций архетипов с целью восстановления авторитета сознания.

Мне вспоминается предупреждение, сделанное К.С. Льюисом в его книге The Screwtape Letters : « Есть две равные и противоположные ошибки, в которые наша раса может впасть в дьявола. Один — не поверить в их существование. Другой — верить и испытывать к ним чрезмерный и нездоровый интерес. Сами они одинаково довольны обеими ошибками и с одинаковым восторгом приветствуют материалиста или фокусника.

Индивидуация

Юнг определяет« индивидуацию »как процесс, посредством которого сознание познает бессознательное и соотносится с ним. Однако Юнг неоднократно предупреждает об опасностях, связанных с этим процессом, которые проявляются в неврозах, психозах и шизофрении, которые Юнг рассматривает как ситуации, в которых бессознательное до некоторой степени опрокидывает сознание.

Но Юнг также видит необходимость спуска в темные глубины бессознательного как предпосылку для роста.Юнг говорит, что осторожный человек, избегающий опасности, скрывающейся в глубинах бессознательного, отбрасывает возможность измениться во что-то более полное. Но затем, в противовес этому, Юнг пишет: « Если можно этого избежать, никогда не следует отождествлять себя с архетипом, поскольку, как показывают психопатология и некоторые современные события, последствия ужасны. «Так что же Юнг подразумевает под индивидуацией?

Очевидно, что Юнг не имел в виду, что нужно подражать архетипам бессознательного.Вместо этого нужно подчинить бессознательное сознанию Логоса, которое является той волей праведности, которая противостоит нашим распутным и неуправляемым животным инстинктам. Когда мы делаем это, мы предпочитаем что-то гораздо более грандиозное, что достигается жертвой инстинктивных побуждений.

Однако цена, которую мы платим за возвышение Логоса, должна быть установлена ​​бессознательными животными. Юнг цитирует распятие как пример наказания, ожидающего человека, достаточно храброго, чтобы отважиться, подобно Прометею, выйти на орбиту бессознательных масс.И все же сознательный человек пришел к пониманию, что Логос — это особый дар для человечества, присутствующий в нас по милости и способный успешно бороться с самыми гнусными существами, которые все еще могут оставаться в бессознательном или где-то еще.

Таким образом, весь процесс жизни состоит в том, чтобы взращивать сознание, развивать его и заставлять его твердо противостоять нападавшим из бессознательного, которые проявляются в форме побуждений, инстинктов и побуждений; не обязательно устранять эти побуждения все вместе, но явно приручить их под твердым контролем сознания.

Тем не менее, даже после победы над архетипами, остаются три конструкции сознания, которые работают против нашего пути к индивидуации: эго, миф и догма.

Эго

Юнг определяет эго не как архетип, а как сегмент сознания. Эго похоже на сознание, пытающееся сформировать свою собственную сущность, чтобы противоречить Логосу. Юнг предупреждает о великих психических опасностях, связанных с господством эго-сознания.

Эго состоит из всего того, что мы сохраняем в сознании, чем восхищаемся в себе.Эго состоит из сознательно активной личности, которую мы создали для себя. Эго сопротивляются и побеждают так же, как побеждены архетипы: следуя Логосу.

Миф

Наше сознание требует объяснений того, чего мы не знаем или не понимаем. Архетипы нашего бессознательного слишком быстро предлагают нам объяснения, когда мы сбиты с толку.

Мифы подобны примитивной научной гипотезе. По сути, все наши объяснения — мифы, потому что наше сознательное восприятие настолько инфантильно.Если мы обнаруживаем что-то странное и необъяснимое, мы придумываем историю, проекцию, гипотезу, чтобы объяснить это. Например, если с неба падает странный объект, мы должны немедленно выдвинуть гипотезу о его природе и происхождении. То же самое и с любым необъяснимым событием. Наш разум требует, чтобы мы размышляли, и чаще всего мы делаем это, рассказывая истории, которые в конечном итоге могут стать системами убеждений.

Все, чем должен быть человек, но не может быть, живет как мифология. Мы призваны быть «подобными Христу», но мы не можем быть такими же, как мы не можем летать, нести сверхчеловеческую силу, убивать драконов или нести землю на своих плечах.Поскольку мы не можем, наше сознание охвачено неумолимым поиском, который только успокаивается мифом, выдвигая гипотезы о том, как это было сделано определенным героем-человеком.

Это примерно то же самое, что мы предполагаем в науке. Пока мы не решим дилемму, эта гипотеза будет оставаться как адаптированный миф, как мазь от гноящихся поисков, которые еще предстоит разрешить, исцелить и завершить. То, что человек говорит, но не может сделать, — всего лишь миф. Чтобы стать реальностью, это должно проявиться в его действиях.

Опасность для нас заключается в том, чтобы попасть в ловушку мифологии, не заглянуть за ее пределы или прижаться к комфорту, который она дает как оправдание для того, чтобы не найти следующего решения.Мифологические рассказы должны корректироваться по мере роста наших знаний. Подобно тому, как Галилея следовало бы похвалить, а не отлучить от церкви за то, что он пролил свет на истину о гелиоцентрической солнечной системе, так и мы должны при необходимости изменять наши объяснения по мере того, как мы получаем все больше и больше научных знаний.

Догма

Другие довольствуются простыми моральными принципами; то есть с соблюдением закона. Для таких поведение, предписанное правилом, становится заменой духовной трансформации.Такие люди принимают ритуалы без вопросов и размышлений, так же как каждый украшает елки или прячет пасхальные яйца, даже не зная, что означают эти обычаи.

Однако догма со временем может стать сомнительной, и нет лучшего примера, чем крайний фундаментализм. Догма необходима для нас, если мы не знаем Логоса, ибо без них мы столкнемся с пустотой; мы столкнемся с ужасом пустого бесплодия мира, и это вернет нас назад к старым мифам.Юнг пишет об этом следующим образом:

« Следовательно, примитивы боятся неконтролируемых эмоций, потому что сознание под ними разрушается и уступает место одержимости. Поэтому все человеческие устремления были направлены на укрепление сознания. Это было целью обряда и догмы; они были плотинами и стенами, сдерживающими опасности бессознательного, «опасности души». Первобытные обряды, соответственно, состоят в изгнании духов, снятии заклинаний, предотвращении дурного предзнаменования, умилостивлении, очищении и производство симпатической магией полезных событий.Карл Юнг

Мы используем догму, чтобы подавить борьбу нашего разума с неизвестным, но это приближает нас к мрачности идеологической обработки. Догма — это обманчивый свет, который освещает только то, что, как нам кажется, мы уже знаем, и распространяет тьму на то, что нам еще нужно изучить. Когда мы ставим доктрину вместо реальности, мы приносим в жертву разум. Таким образом, догма может стать тормозящим идеалом.

Выводы

Если сознательный разум сможет освободиться от очарования зла и больше не будет вынужден жить навязчиво, тогда тьма и зло уйдут из-за потери энергии и останутся без сознания.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *