Что относится к нравственным ценностям: Сочинение 9.3. Как характеризуют человека его нравственные ценности? — Общие дети, г. Воронеж

к проблеме смысла (1 часть)

Обращение к духовно-нравственным ценностям воспитания в русской семье продиктовано признанием общественностью их значимости в современной жизни. На это указывает провозглашение правительством государственной семейной политики приоритетным направлением его деятельности, где семья и ее интересы идентифицируются с национальной безопасностью и целостностью государства. Это подтверждается актуализацией аксиологической образовательной парадигмы, в рамках которой осуществляется поиск современного идеала национального воспитания. В таких условиях анализ духовно-нравственных ценностей воспитания с точки зрения их смысла в русской семье представляется необходимым для постановки и решения прогностических образовательных задач.

Обрамление проблемы в тексте статьи конкретными историческими         рамками определено позицией Л.А. Микешиной в отношении нахождения «плодотворных способов содержательной конкретизации ценностей». Таким способом в контексте антропологического подхода при анализе ценностей как явления субъект-объектных отношений, позволяющем перенести акцент в их исследовании с объекта как детерминирующего содержание знания на субъект как главное действующее лицо процесса познания ценностей, ею называется «их интерпретация как исторически изменяющейся системы норм и идеалов познания».

В раскрытии вопроса использовались архивные документы Русского этнографического музея (АРЭМ) и краеведческая историография по Северо-Западному региону России (Архангельская, Вологодская, Новгородская, Олонецкая, Санкт-Петербургская, Псковская губернии), а также исторические, этнографические, литературоведческие первоисточники. Для более подробного фактологического анализа ценностей семейного воспитания исследование опирается на материалы по крестьянской семье. Именно крестьянство ввиду своего особого положения и тесной связи с окружающей средой, благодаря накопленным знаниям, особому образу жизни создало уникальную народную культуру, сохраняя ее в течение многих столетий.

Ко второй половине XIX века в русской семье сложилась система традиционных ценностей семейного воспитания, интерпретация которой представляется возможной в контексте культурологической парадигмы.

В отечественной культурологии не существует единого толкования культуры. Суммируя различные подходы к данному определению, мы исходим из классификации, включающей аксиологическую и антропологическую концепции культуры и определяющиеся ими ее сущностные элементы.

В соответствии с антропологической концепцией культуры таким ее элементом называется человеческая деятельность. Согласно утверждению Э.С. Маркаряна, культура есть «специфический способ человеческой деятельности»; он считает, что термин «способ деятельности» не ограничивается понятиями «навык» и «умения», а определяется как адаптированный природными и социальными условиями «комплекс внебиологических выработанных средств», благодаря которому действия людей «стимулируются, программируются и воспроизводятся.

Основанием для такой позиции послужило признание факта, что любая система стремится к самовоспроизводству. Следовательно, если человеческая деятельность имеет адаптивное направление, то и культура будет иметь соответствующую адаптивную функцию. Из обозначенной антропологической концепции для решения поставленной в данной проблеме задачи необходимо выделить ряд положений.

Во-первых, результатом первичной адаптации культуры выступают культурные ценности — «этнические константы», «устойчивые компоненты».  Они формируют культурные традиции — «центральную зону культуры». В этой связи важным является рассмотрение теории культурной традиции, предложенной Э .С . Маркаряном . В его интерпретации культурная традиция предстает как информационная характеристика культуры, которая отражает все сферы общественной жизни в той мере, в какой они несут в себе социально стереотипизированный опыт. Здесь интегрируются все социально организованные понятия: обычаи, обряды, ритуалы и др. В  дальнейшем культурная традиция осуществляет адаптирующую функцию культуры — приспособление внешнего мира к своим потребностям и поддержание стабильности культуры.

Такой взгляд на культурную традицию позволяет рассматривать ценности семейного воспитания, приобретающие в процессе культурогенеза черты устойчивости как исторически сложившиеся, традиционные.

Во-вторых, среда признается первоначальным условием динамики культуры с последующим определением факторов ее развития. Изменение жизнедеятельности субъектов социума происходит в соответствии с изменением обстоятельств жизни в конкретной среде .  Следовательно, возможно говорить о взаимосвязи геополитической ситуации и социально-экономических условий проживания российской семьи, о семейных воспитательных ценностях в изучаемый исторический период .

Деятельностный вариант антропологической концепции культуры непосредственно связан с концепцией аксиологической, в центре внимания которой находятся вопросы о природе ценностей, их онтологическом и познавательном статусе, о взаимосвязях ценностей друг с другом, а также с различными историческими фактами .

В фундаментальных философских, культурологических исследованиях выделяются следующие основные критерии категории «ценность» .

1. Проблема ценности — это проблема положительной значимости явлений действительности в отношении исторически возникающих человеческих потребностей.
2. Понимание ценностей определяется их интерпретацией как ценностей духовного и нравственного порядка.

Основная идея деятельностного подхода в трактовке понятия «культура» связана не с самой деятельностью как таковой, а с деятельностью в процессе которой происходит понимание человеком смысла своей потребности.

 Смысл становится регулятором направленности актуальной деятельности . Осмысление тех или иных предметов и явлений позволяет определить степень их значимости в соответствии с индивидуальными потребностями, возводя их в ранг той или иной ценности. Ценности становятся выражением потребностно-мотивационной сферы личности.

Обозначенные научные идеи помогают интерпретировать природу духовно-нравственных ценностей воспитания как деятельное усвоение явлений культуры. Именно в человеческой деятельности через создание личностных смыслов в явлениях культуры (опредмечивание) с последующим их присвоением, направленным на преобразование действительности и передачу от поколения к поколению истинно «человеческого начала» (распредмечивание), и заключается деятельностная сущность категории «ценность». С позиций экзистенциональной философии культуротворчество людей предстает как сознательное принятие или непринятие тех или иных ценностей современного общества. Именно смыслом «культурная эпоха собирается в единое целое и обретает собственный целостный образ».

Вышесказанное полностью относится и к семье как субъекту национальной культуры. Активность семьи можно рассматривать как ее способность в изменяющихся условиях осуществлять поиск рациональных ценностей воспитания в соответствии с возникающими потребностями. Деятельностный   подход утверждает имманентно присущую семье способность создания собственной системы ценностей в процессе повседневной жизнедеятельности в конкретных исторических условиях в результате сознательного принятия, отторжения и самотворения значимых предпочтений общественной жизни. В данном случае семья приобретает статус «культурогенного социального субъекта. Уточним, что определение семьи в таком статусе позволяет придать семейному воспитанию национальный характере. В связи с этим в тексте работы употребляется сочетание терминов «ценности воспитания в русской семье».

Понимание ценностей воспитания с опорой на категорию «потребность» позволяет сформулировать следующие положения:

— все ценности воспитания в той или иной степени связаны с разрешением ключевых проблем существования русской семьи; единым в процессе становления системы ценностей воспитания выступает стремление к упорядочению своего присутствия в бытии;

— ценности воспитания уникальны в восприятии их русской семьей, наполнены значимым для нее смыслом и содержанием, проецирующими цель воспитания в границах пространственно-временной реальности;

— феномен ценности воспитания оказывается внутренне взаимосвязанным с бытием русской семьи, без изначально заданных его сущности и содержания, обретающий их самостоятельно под влиянием смысложизненных потребностей; ценности в этой связи оказываются выражением потребностно-мотивационной сферы русской семьи .

Критерий разграничения ценностей на духовные и нравственные определяется семантическим различением этих понятий. В отношении данного утверждения значимыми являются научные выводы Ю. Степанова, сформулированные им в рамках изучения проблемы — «константы русской культуры»:

— культура — совокупность духовных констант; в нашем исследовании — это базовые духовные ценности воспитания;

— духовные константы — содержательно подвижная субстанция, претерпевающая изменения под влиянием научных понятий с сохранением первоначальной основы в форме концепта;

— концепт как комплементарная совокупность всех понятий несет эмоциональную, ассоциативную, вербальную и иную информацию об объекте (с позиции лингвистики — это слово), определяющую его смысл;

— сущность концепта определена генетически — его исходной формой, делающей данный концепт фактором культуры;

— содержание концепта задается его последовательным существованием в актуальном и историческом слоях — результатах культурной жизни разных эпох;

— последовательный содержательный переход от одного слоя к другому влечет за собой изменение значения слова в зависимости от перехода имени с одного предмета на другой, заменивший первый предмет в той же самой исходной функции;

— подобная логика есть закономерность, получившая название функциональной семантики.

Актуальность семантического различия ценностей воспитания обусловлена их интерпретацией как ценностей духовного и нравственного порядка. Интерпретируя духовную ценность как обобщенное, абстрактное понятие (ценности-цели), ее содержание исследователи понимают как нравственные характеристики, отражающие поведение людей (ценности-качества) . Сам процесс представления духовных ценностей через нравственные обозначен в научных работах как процесс операционализации (Н.И. Лапин). Вслед за Н.И. Лапиным, утверждающим, что процедура операционализации основывается на ряде методологических принципов, а также в соответствии с обозначенной в статье проблемой и с опорой на результаты проведенного исследования в качестве таких принципов выделяем:

— принцип оптимальности: совокупность нравственных ценностей раскрывает сущностное содержание духовной ценности, ее полноту; так духовная категория «любовь» в мире человеческих отношений может проявляться через такие нравственные качества, как заботливость, искренность, доверительность;

— принцип действительности: сущность духовной ценности в конкретное историческое время определяется ее нравственными характеристиками, принятыми в качестве нормы в семейном воспитании;

— принцип вариативности: в пространственно-временном отношении одна и та же духовная ценность имеет разное толкование, обусловленное жизненными потребностями семьи; например, духовная категория «труд» имеет разночтения в определяющих ее нравственных ценностях-качествах в разные исторические периоды: в Древней Руси актуальным было понятие «трудолюбие», а к концу XVIII века — «предприимчивость.

— принцип обогащения: постепенное расширение объема содержания духовной ценности за счет накопления семьей ее нравственных характеристик;

— принцип дивергенции: расчленение в процессе культурно-исторической эволюции семьи базовых духовных ценностей воспитания на ряд дочерних, им соподчиненных; к таким ценностям относятся — «труд» и с ним связанное понятие «достаток», «коллективизм» и им определяющие — «соседство», «свобода» и ему соответствующие — «человек», «равенство», «правда», «доверие», «репутация», «право», «достоинство».

Обозначенные теоретические установки к содержательной характеристи ценностей воспитания позволяют подойти к обоснованию ряда категорий.

Признавая органическую связь нравственного с духовным, где духовность как главная смыслообразующая инстанция человеческого бытия становится исходным принципом формирования нравственных качеств личности и, в свою очередь, сама на них базируется, под духовно-нравственным воспитанием нами понимается процесс взаимодействия и взаимопревращения конкретных нравственных ценностей и обобщенных духовных ценностей в устойчивые личностно-смысловые образования — ценностные ориентации — в определенных (специально созданных либо стихийно возникших) условиях.

 

Духовно-нравственные ценности воспитания — целостное явление культуры, отражающее потребностно-мотивационную сферу ее социального субъекта в области ценностей воспитания как личностно-смысловых образований, упорядочивание которых в границах пространственно-временной реальности данного субъекта задается принципом — нравственные ценности воспитания есть выражение ценностей духовных, из них происходят и их определяю.

Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье есть феномен русской культуры, отражающий потребностно-мотивационную сферу русской семьи как социального института воспитания, где сущность духовных ценностей определяется ценностями нравственными, проецирующими цель, смысл и содержание ее воспитательной практики в границах пространственно-временной реальности.

Обозначенные методологические позиции позволили раскрыть содержание системы традиционных ценностей воспитания в русской семье.

Становление такой системы рассматривалось в соответствии с историческими периодами, отражающими процесс формирования Российского государства до второй половины XIX века: культура языческой Руси (VIII в. — 990-е гг.), христианская Русь (990-е — 1240 гг.), монгольская эпоха (1241 г. — середина XV в.), Московская великокняжеская Русь (середина XV — XVII в.), эпоха формирования Российской империи (XVIII в. — первая половина XIX в.). Проведенный анализ показал, что в разные периоды развития страны доминирующими становились разные духовные ценности и их совокупности.

Так, культура Древней славянской Руси — важнейшая ступень в формировании ценностей воспитания в русской семье, давала представление о значении кровного родства (отец, мать, муж и жена, дитя, дом, семейный лад), природных богатств (труд, здоровье, жизнь, красота, вера, добро и надежда). Эти ценности несли первичное осмысление русской семьей доминант духовно-нравственного воспитания . Период православного христианства на Руси обозначил ценности воспитания в русской семье с позиции православной веры: брак как признание духовной ответственности друг перед другом и связанные с ним понятия — обручение, венчание, целомудрие, супружеское сожительство; родительское благословение, крестные родители.  Период монголо-татарского нашествия нес в себе осмысление таких позитивных ценностей воспитания в русской семье, как Родина, соборность и связанные с ними представления о патриотизме, милосердии, сопереживании, терпимости, сострадании и отзывчивости. Период середины XV — XVII века дополняет положительный ценностный мир воспитания в русской семье: зарождаются новые духовные ценности — держава и авторитет родительской власти, в связи с этим появляются понятия о нравственной ответственности отца-государя за благополучие семьи, нестяжательстве, зарождаются элементы научной организации труда. Эпоха XVIII — первой половины XIX века подвергала более глубокому осмыслению ряд духовных явлений. В первую очередь это относится к категории «Родина», «держава» и новой «гражданин», утверждая в воспитании законопослушание, национальную гордость, полезность Родине.

Ценности воспитания в русской семье Северо-Западного региона России, формируясь на этногенетической почве, выступали как наличный мир духовно-нравственных потребностей, развивающихся и веками адаптированных жизненной активностью семьи в конкретных региональных условиях, имеющих свои особенности.

Во-первых, окраинное положение региона от первичных центров классообразования, обусловившие его непосредственный переход от первобытного строя к феодализму, минуя рабовладельческий, а также удаленность региона от центра княжеских усобиц в период формирования Русского государства. Во-вторых, тыловое положение от татарского нашествия, создающее выгоды для развития региона как внешнеторгового центра и способствовавшее раннему включению северо-западного крестьянства в рыночные отношения. В-третьих, превалирование отдельной социальной категории крестьянства — черносошного (в Архангельской, Вологодской, Олонецкой губерниях), сохранивших статус «свободных» после введения на Руси крепостного права. Наличие в хозяйстве государственных крестьян практики относительно свободного распоряжения земельными угодьями и промыслами (в Новгородской, Псковской и позднее, ввиду особой близости к столице, — Санкт-Петербургской губерниях). В-четвертых, в силу природно-географических (умеренно континентальный холодный климат, плотность лесных массивов, густая сеть рек, заболоченность почв) и обозначенных геополитических условий — особый статус крестьянской общины посредством делегирования ей государством относительно самостоятельных управленческих функций. В-пятых, мирный характер славянской колонизации. Земля как фактор этнической солидарности (русские, коми, карелы, ненцы, финны, вепсы, саамы) стала источником переплетения различных этнических ценностей.

В таких условиях устойчивее формировалась сельская община со всеми присущими ей социальными функциями, гораздо значительнее была ее роль в системе общественных отношений, прочнее права крестьян на землю. Это определило становление в ценностной сфере воспитания региональной семьи понятия о самостоятельном хозяине и связанных с ним категорий — «свобода», «человек», «правда», «право», «доверие», «равенство», «репутация», «достоинство», «достаток». Проиллюстрируем вышесказанное примерами. Свободолюбие, умение признавать в себе и других положительные качества, — проявление подобных черт в крестьянской среде вызывало у корреспондентов, изучающих данный край в начале XIX века, невольное восхищение: «Народ не забитый, не низкопоклонник».

Понятие личного достоинства передавалось и детям.

Удивляет краеведов отсутствие постоянной опеки над подростками, которые очень рано начинали пользоваться самостоятельностью. Предоставляя им право «распоряжаться личным временем для собственных нужд», родители тем самым стремились воспитывать в них не только «серьезность, рассудительность, деловитость», но и «рациональность, умение спланировать свой рабочий день», за результаты которого они несли ответственность. В крестьянской семье свобода воспринималась прежде всего как деятельность, неразрывно связанная с самоорганизацией и дисциплинированностью, ощущением собственной значимости в общественном деле.

Понятие о свободолюбии обусловило происхождение таких духовно-нравственных ценностей, как правда, равенство, и связанных с ними представлений о честности, справедливости, искренности, верности слову, доброжелательности, «бесхитростности и прямоте души». Правдивость и «цельность натуры» любого из местных крестьян поражала «жителей культурных центров», «…вы не знаете ни одного случая обмана». Причину такого поведения корреспондент видит в доверчивости, которая проистекала у них из уважения к человеку, признания его личного достоинства: «Мало знакомые с лукавостями и двоедушием, сами они мало допускают его и в других; во всяком другом они склонны видеть себя».

С категорией свободы тесно соприкасалась в семейном воспитании и ценностная категория «достаток».

В работах по изучению Архангельской губернии отмечалось: «У нас вообще имеются ложные понятия о северном крае, почитают ее страною холодною, суровою, негостеприимною и бедною. В отношении к природе этого края мнение это отчасти справедливо, но считающие этот край бедным весьма ошибаются . Жители ее богаче сельских жителей средней России, и важно то, что благосостояние развито там в массе народа». Наряду с трудолюбием (целеустремленным, настойчивым), непосредственно связанным с земледелием в сложных природно-географических условиях, выделились и другие трудовые качества крестьян северо-запада России: предприимчивость, которая осмысливалась как энергичность, сметливость, находчивость, бойкое обращение, продуктивность и рациональность.

Так, Н. Брусилов «бросающуюся в глаза зажиточность крестьянских семей» Вологодской губернии расценивает как «плод труда благоустроенного. Не случайно понятие «нищие» среди крестьян региона воспринималось как признак лености, недобросовестности, «недостатка хозяйственной попечительности». «И среди златых песков (рачительный хозяин, в понимании автора) есть нищие». Их публичное осуждение имело целью «разбраковать подобную братию», которая подавала «плохой пример подрастающему поколению». «Друзья-тунеядцы!» — обращались к ним, — не пора ли вам перестать есть чужой хлеб, облитый потом ближних ваших. Принимайтесь-ка за работу со всем усердием, не жалея ни плеч, ни рук, будите свой ум-разум». Хотелось бы обратить внимание на мудрое изречение крестьян, которое можно представить как одну из жизненных ориентаций современной молодежи: «К 30 годам ума нет, к 40 — богатства, ни тому, ни другому не бывать».

Еще одной важной ценностной категорией, связанной с понятием свободы, была «репутация» как своеобразная формула доверия в общественном мнении, значение которой в русской семье определялось пословицами: «береги платье новое, а имя смолоду», «дома как хочу, а в людях — как велят».

Репутация играла решающую роль в решении многих вопросов. Односельчанина, имеющего дурную славу («в семье не без урода»), «вовсе не щадили и при первом удобном случае выгоняли из общества». Какие же проступки вызывали подобное отношение к провинившемуся?

На первом месте как самый тяжелый порок называется «страсть к горячим напиткам»: «Всего один дом во всем приходе на котором надпись “распивочно и навынос“. Такое строгое осуждение пьянства крестьяне объясняли достаточно логично: «Следствие нетрезвой жизни — бедствие и недостатки; потому что трезвый домохозяин здесь всегда может нажить копейку». На втором месте — «молодежь, ведущая разгульный образ жизни».  Строгая регламентация правил приличия позволила зафиксировать в регионе тот факт, что «нарушение супружеской верности составляет редкое явление». На третьем — тунеядство: «Удивительно, отчего не придет никому в голову, что можно научиться ремеслу (а не звать столяра, плотника с других уездов). За свою непредприимчивость и лежебокость в течение всей зимы многие подверглись голодной смерти».

Наряду с репутацией отдельного лица в сельской общине формировалась репутация семьи и целых поселений: «Крестьяне при женитьбе сына выбирают невесту по себе, т.е. по состоянию и знатности равную. Знатность состоит в том, что ни наличные члены семьи, ни их предки не бывали под судом и пользовались уважением среди жителей не только среди деревни, но даже целой волости».

Обогащение совокупности духовных и нравственных категорий в воспитании русской семьи происходило и в результате смешения этносов, свободному заимствованию культур которых способствовал мирный характер ассимиляционных процессов. Мощным фактором сближения славян, коми, карелов, вепсов и других народностей являлось сходство их хозяйственной деятельности. Привязанность крестьянского хозяйства к природному базису, то обстоятельство, что основным средством производства в нем оставалась земля со всеми относящимися к ней процессами (землевладение, землепользование), обусловливало, несмотря на различие этнических традиций, единообразие во всем жизненном строе, на фоне которого формировалась ценностная категория семейного воспитания в разных губерниях региона — «гражданский мир».

Понятие о гражданском мире способствовало закреплению в домашней педагогике следующих нравственных качеств: уважение чужой самобытности, терпимость к чужому мнению, поведению, умение ладить с другими, миролюбие, дружелюбие, незлопамятность. Оно конкретизировало смысл ценности дома представлением о хлебосольстве, гостеприимстве («чрезвычайном», «широком»), радушии и услужливости. Чествуя гостя «поклоном в ноги» со словами «мир вам», крестьяне старались исполнить «священный долг» — накормить прохожего, обогреть его и обласкать. «Северные жители отличаются гостеприимством. Богатый и бедный гость одинаково угощаются хлебосолами — хозяевами; прохожих, нищих, бессрочных солдат насильно втаскивают в избу и угощают как родного».

В целом, как показало исследование, регион вносит свой вклад в на копление традиционных национальных духовно-нравственных ценностей воспитания в русской семье . В этом — его историческая роль.

Изучение ценностей воспитания в русской семье в процессе историко культурного развития России подводит к выводу, что накопление этих цен ностей не было линейным (непрерывно наращиваемым по одним и тем же линиям) .  Целостный этногенез в сфере семейной аксиологии создает картину повторяющихся в разные историко-культурные периоды русской истории доминирующих духовных ценностей, подпадающих под характеристику традиционных духовных ценностей семейного воспитания . Они имеют конкретное содержание в виде совокупности традиционных нравственных ценностей. Исследование развития ценностей воспитания в русской семье до второй половины XIX века позволило подойти к пониманию системы традиционных ценностей воспитания в русской семье, сложившейся ко второй половине XIX века.

Исходным моментом выстраиваемой системы является представление о русской семье как субъекте национальной культуры, характеризующемся самоценностью. В то же время она неотрывна от общественных и государственных процессов, а также от природно-географических условий, в которых нация исторически развивалась. Культурно-национальная и кровная самоценность семьи, природно-географические условия жизни и общественно-государственные основы русской семьи являются общими факторами, влиявшими на становление системы ценностей воспитания в русской семье.  Выделение и обоснование данных факторов позволило определить системные основы духовно-нравственных ценностей семейного воспитания. Элементами системы выступают ставшие традиционными духовные ценности (базовые) и соотносимые с ними нравственные ценности.

 

Резюмируем вышесказанное

Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье во временном и пространственном отношении имеют свой особенный облик, свою специфику, поскольку всегда связаны с ее жизнедеятельностью. Такие ценности, как смысловое содержание возникающих потребностей, отражают целевую направленность ее воспитательной практики в разные историко-культурные периоды развития государства в целом и его региона в частности.

Постановка и решение проблемы ставит ряд других вопросов, требующих их рассмотрения: траектория и механизм траектории развития духовно-нравственных ценностей воспитания в русской семье, условия позитивного развития таких ценностей, понимание ценностей воспитания в разные историко-культурные периоды как дискретное и континуальное явление .

Сущность вопросов подводит к выводу о закономерностях развития духовно-нравственных ценностей воспитания в русской семье, позволяющих спроецировать и интерпретировать духовно-нравственные ценности в значении педагогического идеала воспитания в русской семье современной России.

 

Источник: Володина, Л.О. Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье / Л.О. Володина // Педагогка.-2011.-№4.-С.41-50.

 

Традиционные ценности признаны вопросом национальной безопасности РФ

03.01.2016

Сохранение и приумножение традиционных российских духовно-нравственных ценностей как основы российского общества признаны стратегическими целями в обеспечении национальной безопасности России.

Президент России Владимир Путин 31 декабря 2015 года подписал Указ N 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». См. текст Стратегии на портале правовой информации.

Оборонные, политические, экономические, энергетические и геополитические цели России, представленные в данной Стратегии, довольно подробно освещены во многих СМИ. 

Однако стоит обратить внимание и на то, что в Стратегии, с точки зрения национальной безопасности, особое внимание уделено таким сферам как образование, наука, семья, демография и в первую очередь — культуре.

Согласно п.78. данной Стратегии, к традиционным российским духовно-нравственным ценностям относятся 

— приоритет духовного над материальным, 

— защита человеческой жизни, прав и свобод человека, 

— семья, 

— созидательный труд,

— служение Отечеству, 

— нормы морали и нравственности, 

— гуманизм, 

— милосердие, 

— справедливость, 

— взаимопомощь, 

— коллективизм, 

— историческое единство народов России, 

— преемственность истории нашей Родины.

В качестве угроз традиционным ценностям россиян в п. 79 Стратегии указаны:

— размывание традиционных российских духовно-нравственных ценностей и ослабление единства многонационального народа Российской Федерации путем внешней культурной и информационной экспансии (включая распространение низкокачественной продукции массовой культуры), пропаганды вседозволенности и насилия, расовой, национальной и религиозной нетерпимости, 

— снижение роли русского языка в мире, качества его преподавания в России и за рубежом, 

— попытки фальсификации российской и мировой истории, 

— противоправные посягательства на объекты культуры.

В сохранении и приумножении традиционных российских духовно-нравственных и культурных ценностей главная роль отводится культуре. 

Впервые в документах такого рода в п.82 Стратегии говорится о культурном суверенитете России, ставится цель защитить российское общество от внешней идейно-ценностной экспансии и деструктивного информационно-психологического воздействия.

Стратегия определяет необходимость контроля в информационной сфере и недопущение распространения продукции экстремистского содержания, пропаганды насилия, расовой, религиозной и межнациональной нетерпимости.

В документе также говорится о необходимости внедрения принципов духовно-нравственного развития в систему образования, в молодежную и национальную политику.

В п.70 Стратегии, посвященном науке, технологиям и образованию, говорится о повышении роли школы в воспитании молодежи как ответственных граждан России на основе традиционных российских духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей. 

На фоне подробного определения роли культуры и традиционных духовно-нравственных ценностей в п.78, в п.70 Стратегии кажется странным отсутствие определения образовательного и научного суверенитета, оценки их значимости для национальной безопасности страны, развития будущего. 

Что касается демографии, то в статье «Здравоохранение» Стратегии в п. 71 увеличение численности населения заявлено стратегической целью России. 

Стоит обратить отдельное внимание на то, что согласно п. 109, положения Стратегии национальной безопасности России обязательны для выполнения всеми органами государственной власти и органами местного самоуправления. 

Краткий обзор провела

Анна Кисличенко

Количество комментариев к элементу:  1

Познание мира — 8

Сегодня у каждого есть патриотический долг перед родиной и государством. Долгом каждого из нас является любить и защищать родину. Сегодня ваш долг перед родиной состоит в том, чтобы старательно учиться, завтра вы будете выполнять свой долг перед родиной, защищая ее, работая на ее благо в различных отраслях

Патриотизм каждый может продемонстрировать в своей деятельности, в своей отрасли. Музыкант не должен ограничиваться только своим исполнением, композитор — своими произведениями, учитель — воспитанными им учениками, врач — вылеченными им пациентами, они должны также любить родину, свое государство, свой народ, не допускать нанесение ему какого-либо вреда. В какую бы страну мира мы ни поехали, мы должны достойно представлять свою страну.

«Мы верны своим национально-нравственным ценностям,
бережем и храним их, возрождаем традиции, и в этом — наша сила».
Ильхам АЛИЕВ

1. Если вы будете участвовать в каком-либо мероприятии за рубежом, как вы представите свою родную страну? Обсудите свои идеи в группах, подготовьте выступление и сделайте презентацию.
2. Напишите эссе на тему «Мой моральный долг».

5. РЕЛИГИОЗНО-НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ

У каждого народа есть свои обычаи, традиции, свои национальнонравственные и религиозные ценности. Мы гордимся своими национально-нравственными, религиозными ценностями и традициями.

Гейдар АЛИЕВ

По-вашему, какова роль религии в формировании нравственности? Обсудите это.

В формировании и развитии культуры народа большую роль играют исторически сложившиеся национально-нравственные ценности. На формирование нравственного мира каждого народа решающее влияние оказывают факторы, обуславливающие национально-нравственные ценности, такие, как язык, религия и традиции.

К нравственным ценностям относятся такие чувства, как любовь к людям, милосердие, сострадание, взаимная помощь и т.д. У нравственных ценностей нет национальных или географических границ. В мире нет такого народа, который бы не ценил высоко почтение к родителям, уважение к старшим, заботу о младших, больных и одиноких, любовь к родине и ближнему.

Понимание этики и морали в бизнесе

Вы, наверное, много читали об основах этики, лидерства, управления, морали и социальной ответственности. Соответственно, вы, скорее всего, хорошо их понимаете, основываясь на своем опыте и мыслях.

Однако большинству людей не хватает времени, чтобы понять истинное значение ценностей, этики и морали.

Ценности — это основные убеждения или желания, которые направляют или мотивируют наше отношение и действия.То, что человек ценит, определяет его или ее поведение. Некоторые люди ценят честность или правдивость во всех ситуациях; другие ценят лояльность в определенных ситуациях в большей степени.

Этика — это отрасль философии, которая теоретически, логически и рационально определяет правильное от неправильного, хорошее от плохого, моральное от аморального и просто от несправедливых действий, поведения и поведения. Некоторые люди определяют этику просто как выполнение того, что вы обещаете, или как ходу разговора.

В целом этика устанавливает правила и стандарты, регулирующие моральное поведение отдельных лиц и групп.Также проводится различие между правильным и неправильным поведением. Это включает честное рассмотрение основного мотива, возможного потенциального вреда и соответствия установленным ценностям и правилам.

Прикладная этика относится к моральным выводам, основанным на правилах, стандартах, этическом кодексе и моделях, которые помогают принимать решения. В области этики много подразделений; некоторые из общих — описательная, нормативная и сравнительная этика. Деловая этика, в частности, касается создания и применения моральных стандартов в деловой среде.

Мораль — это суждения, стандарты и правила хорошего поведения в обществе. Они направляют людей к допустимому поведению в отношении основных ценностей.

Рассмотрим следующую дилемму и то, как применяются термины «ценности», «этика» и «мораль».

Вор по имени Зар гарантирует, что вы получите согласованную конфиденциальную информацию от вашего конкурента в течение пяти дней. Зар исповедует ценность — он будет относиться к вам честно, потому что вы, как клиент, очень важны для его бизнеса. Когда Зар предоставил надлежащие документы в согласованный срок (пять дней), можно сказать, что Зар вел себя этично, потому что он соответствовал своим заявленным ценностям.

В следующем году вы просите Дара, конкурента Зара, сделать то же самое. Он дает то же обещание, что и Зар, ​​исповедуя те же ценности. Пять дней спустя Дар предоставляет только часть информации, которая не является полностью точной, и в то же время шантажирует вас, требуя еще денег. Дар говорит, что, если не получит больше денег, он пойдет к властям и конкуренту, чтобы сообщить об этой сделке.

Можно сказать, что Дар вел себя неэтично, потому что его действия не соответствовали его заявленным ценностям. И можно сделать вывод, что все три стороны, вовлеченные в кражу инсайдерской информации, вели себя аморально, по мнению большинства населения.

В целом, ценности — это декларируемые высказывания о своих убеждениях, этика — это воплощение декларируемых ценностей, а мораль — это поступки хорошего поведения с точки зрения общества, которые повышают благосостояние людей.

С пониманием ценностей, этики и морали при использовании этических принципов владелец или руководитель бизнеса может сформировать основу для эффективного принятия решений с помощью формализованных стратегий.Готовность добавить этические принципы в структуру принятия решений указывает на желание способствовать справедливости, а также предотвращать возникновение потенциальных этических проблем.

Программы корпоративной этики являются частью жизни организации, и организации могут использовать такие занятия для дальнейшего обсуждения значения ценностей, этики и морали в контексте своего бизнеса. Организационные этические кодексы должны защищать людей и учитывать моральные ценности фирмы в процессе принятия решений.

Кодексы корпоративной этики

— это не просто инструкции по решению проблем; они представляют собой инструменты, которые могут дать возможность каждому в организации сказать: «Прошу прощения, это противоречит нашей политике или нарушает этический кодекс нашей компании».

Это повысит личную приверженность сотрудников своей компании, потому что люди гордятся целостностью своей корпоративной культуры.

Д-р Бахаудин Г. Муджтаба — профессор менеджмента Юго-Восточного университета Нова в Колледже бизнеса и предпринимательства.Он работал сертифицированным специалистом по развитию менеджмента и тренером. Он является автором «Управленческих навыков и практик для глобального лидерства» и «Коучинг и управление эффективностью: развитие и воодушевление лидеров», опубликованных ILEAD Academy, LLC.

Моральные ценности

ВОПРОС: Что такое моральные ценности?

ОТВЕТ:

Моральные ценности — это стандарты добра и зла, которые определяют поведение и выбор человека.Мораль человека может происходить от общества и правительства, религии или самого себя. Когда моральные ценности исходят от общества и правительства, они, по необходимости, могут меняться по мере изменения законов и нравственности общества. Пример влияния изменения законов на моральные ценности можно увидеть в случае брака и «совместной жизни».

В прошлых поколениях редко можно было увидеть пары, которые жили вместе без законной супружеской церемонии. В последние годы пар, которые создают домашнее хозяйство без брака, почти так же многочисленны, как и традиционные супружеские пары.Но таких пар не только больше, но и больше их принимают другие люди в нашем обществе. В более раннем обществе законы и мораль просто происходили из римской системы права, которая в значительной степени основывалась на Десяти заповедях. По мере того как общество перешло в современную эпоху, эта прежняя система законов становилась все более и более размытой.

Моральные ценности также происходят изнутри человека. Это ясно демонстрируется в поведении детей старшего и младшего возраста. Если ребенку было запрещено прикасаться к определенному предмету или брать его на раннем этапе, он знает достаточно, чтобы медленно оглянуться через плечо, чтобы убедиться, что за ним наблюдают, прежде чем дотронуться до упомянутого предмета. Нет необходимости обучать этому поведению; это инстинктивно. Однако, как только для изменения поведения ребенка применяется какая-либо форма дисциплины, ребенок теперь обретает внутри себя способность отличать свое правильное поведение от неправильного. Теперь ребенок может делать правильный выбор, основываясь на собственных знаниях. С детства до взрослой жизни человек делает выбор между запретным и приемлемым, добрым или жестоким, щедрым или эгоистичным. Человек может при любых обстоятельствах решить делать то, что запрещено.Если этот человек обладает моральными ценностями, движение против них обычно вызывает чувство вины.

Религия — еще один источник моральных ценностей. Большинство религий имеют встроенные списки того, что можно и чего нельзя, — свод кодексов, по которым должны жить их приверженцы. Люди, которые исповедуют определенную религию, обычно демонстрируют, что следуют ее поведенческому кодексу. Интересно отметить, что эти коды могут сильно различаться; человек, религия которого предусматривает полигамию, не будет испытывать вины за то, что у него более одного супруга, в то время как приверженцы других религий считают, что они должны оставаться моногамными.

Христианство превосходит все другие религии в том, что это больше, чем просто система того, что можно и чего нельзя; это отношения с живым Богом через Его Сына, Иисуса Христа. Набор моральных ценностей христианина выходит за рамки общественных нравов и эгоистических инстинктов. Христиане в идеале ведут себя правильно, потому что любят Бога и хотят Ему угодить. Это одновременно высокий колл и низкая позиция. Это высокое призвание, потому что Бог потребовал, чтобы все любящие Его соблюдали Его заповеди; следовательно, это акт послушания.В Иоанна 14:15 сказано: «Если вы любите меня, вы будете подчиняться тому, что я прикажу». Это низкое положение, потому что мы должны полностью отрицать нашу собственную волю делать то, что угодно Господу. Христос Иисус, проживший Свою жизнь на земле, является нашим высшим примером; если мы строим свое поведение в соответствии с Ним, наша жизнь будет наиболее ценна. Иоанна 15 : 10 говорит: «Если ты будешь подчиняться моим приказам, ты останешься в моей любви, так же, как я повиновался заповедям моего Отца и пребываю в его любви».

Влияние моральных ценностей на развитие науки — Опыт и проблемы науки и этики

Хассан Зохур

Наука рассматривается как отрасль знания или исследования, имеющая дело с совокупностью фактов или истин, систематически систематизированных и показывающих действие общих законов.Он также может быть определен как включающий систематические знания о физическом или материальном мире; систематизированные знания в целом; знание фактов и принципов; и знания, полученные путем систематического изучения.

Согласно этике науки ничему не следует верить с большей убежденностью, чем того требуют доказательства. Сама этика имеет дело с ценностями, относящимися к человеческому поведению, в отношении правильности и неправильности определенных действий, а также хороших и плохих мотивов и целей таких действий.Хотя правильность включает в себя правильность или точность, уместность или пригодность, она также подразумевает моральную целостность, которая требует разумности и соблюдения моральных принципов и характера. Точно так же добродетель может быть описана как состояние или качество доброты, доброты, доброты, щедрости, высокого качества, добродетели и морального превосходства.

Развитие науки наряду с ростом нравственных ценностей необходимо для развития человека. Этика требует сообщать достоверные результаты, а не утаивать соответствующую информацию.То есть ожидается, что ученые будут честными. Еще одно этическое требование со стороны ученых — это правильное обращение с живыми предметами, как людьми, так и животными. Это требует наличия механизмов проверки и балансировки для обеспечения того, чтобы здоровье и безопасность таких субъектов не подвергались угрозе ни в исследовательских лабораториях, ни в их естественной среде. Жажда славы или признания, эгоизм, жадность, предрассудки, снобизм, расизм и политические соображения часто приводили к безнравственности в области науки.

Результаты исследований показывают, что если наука учитывает этические ценности, то жизни людей и других существ не угрожают разрушительные агенты, такие как атомные бомбы и химическое оружие. Следует принять меры, чтобы избежать использования науки против людей. Этого можно достичь путем пропаганды моральных ценностей ученых.

Большое количество ученых служили человечеству в основном из-за своей веры в этические ценности. Такие ученые спасли жизни бесчисленному количеству людей, животных и растений.Они изобрели оригинальные методы защиты окружающей среды. Напротив, некоторые научные открытия привели к уничтожению миллионов людей и животных, а также окружающей среды. Наука может быть продуктивной или контрпродуктивной. Следовательно, все страны должны разработать соответствующие кодексы и механизмы контроля, чтобы направлять научную деятельность на их этический путь.

Научные достижения изображают достоинство человека и его уникальную роль в мире.В далеком прошлом важные научные открытия, оказавшие глубокое влияние на развитие человеческих обществ, время от времени происходили. Сейчас такие открытия делаются все чаще. За последние несколько десятилетий люди добились большего прогресса в понимании физической реальности, чем за всю предшествующую историю Земли. Очевидно, что развитие науки никогда не прекращается. Замечательно рассматривать нынешние знания человека о строительных блоках физической реальности. Хотя почти все горы и реки названы, дно океана нанесено на карту до самых глубоких желобов, а атмосфера рассечена и химически проанализирована, мы не должны думать, что мир полностью исследован.

Несмотря на то, что было обнаружено и идентифицировано около 1,4 миллиона видов организмов, общее количество живых существ на Земле оценивается где-то между 10 и 100 миллионами. ¹ Никто не может с уверенностью сказать, какая из этих цифр ближе. Хотя ученые дали тысячам видов научных названий, менее десяти процентов изучены на более глубоком уровне, чем грубая анатомия. Революция в молекулярной биологии и медицине была совершена с помощью еще меньшей доли открытий.Появление новых технологий и щедрое финансирование медицинских исследований помогли биологам глубоко исследовать узкий участок фронта. Пришло время задуматься об изучении биоразнообразия, поскольку виды исчезают со все возрастающей скоростью из-за деятельности человека. По оценкам, пятая или более видов растений и животных могут исчезнуть или быть обречены на преждевременное исчезновение к 2020 году, если не будут предприняты более активные усилия по их спасению.

НАУКА И ЦЕННОСТИ

Большинство ученых считают, что одной из основных характеристик науки является то, что она имеет дело с фактами, а не с ценностями.Наука объективна, а ценности — нет. Некоторые ученые считают себя работающими в привилегированной области определенных знаний. Такие взгляды на науку также тесно связаны в общественной сфере с авторитетом ученых. Однако в последнее время некоторые ученые подвергли сомнению понятие науки как свободной от ценностей и тем самым подняли вопросы об авторитете науки и ее методов.

Однако рассматривать науку как свободную от ценностей или объективную — неверный подход.На практике наука включает в себя культурные ценности. Ценности, в свою очередь, могут быть объективными, если они основаны на общепринятых принципах. Ученые категорически ненавидят мошенничество, ошибки и псевдонауку, но при этом ценят надежность, проверяемость, точность, точность, общность и простоту концепций. Стремление к науке как деятельности само по себе является неявным подтверждением ценности развития знаний о материальном мире. Когда наука финансируется государством, ценности научного знания вполне могут рассматриваться в контексте ценностей других социальных проектов.

Среди вещей, которые ценятся, которые способствуют достижению конечной цели знания, являются методы оценки заявленных знаний. К ним относятся контролируемое наблюдение, подтверждение прогнозов, повторяемость и статистический анализ. Такие ценности обычно основываются на нашем исследовательском опыте. Люди склонны обесценивать результаты применения любого препарата, не основанного на экспериментальном дизайне. Сегодня методы оценки и институциональные формы необходимы для преподавания науки как процесса. ²

К сожалению, в науке не всегда соблюдаются социальные ценности или исследовательская этика, но они остаются важными.В идеале наука — это «есть», а этика — «должно». Тем не менее, несоответствие между идеальным и реальным просто создает проблемы для создания способа достижения этих ценных целей с помощью системы сдержек и противовесов. Кодексы для рассмотрения предложений по исследованиям на людях, для мониторинга использования лабораторных животных и ухода за ними или для расследования и наказания мошенничества представляют собой усилия по защите более широких социальных ценностей в науке. Темы и использование результатов исследований и методов или практики науки также являются сферой этической озабоченности и социальных ценностей.В исследованиях оружия, в исследованиях лучших сельскохозяйственных методов, направленных на облегчение голода, или в недорогих формах использования солнечной или ветровой энергии в бедных сельских районах, исследователи являются этическими агентами, ответственными за последствия своих действий.

Люди выражают ценности своей культуры и конкретной жизни, когда они занимаются научной деятельностью. Вот почему в странах, где, например, женщины или меньшинства в значительной степени исключены из профессиональной деятельности, они, как правило, также исключаются из науки.Там, где они участвовали в науке, они часто не упоминались в более поздних историях. Также хорошо известно, что выводы науки во многих случаях были сильно предвзятыми, что отражало ценности ее практиков. Например, в представлениях об эволюции человека конца XIX века, разработанных европейцами, утверждалось, что черепа и осанка европейских рас были более развитыми, чем у «негров». ³

Ученым необходимо интегрировать научные ценности с другими этическими и социальными ценностями.Очевидно, что наука может помочь выявить непредвиденные последствия или причинно-следственные связи, когда важны этические ценности или принципы. Кроме того, людям нужны надежные знания для принятия обоснованных решений. Ученые могут сформулировать, где, как и в какой степени существует риск. Но для оценки приемлемости риска требуются другие значения. Таким образом, информирование неспециалистов, участвующих в принятии решений, о характере риска может стать важным элементом науки. ⁴

Там, где кто-то ожидает, что ученые или группы технических экспертов решат проблему приемлемости риска, науке придается значение, выходящее за рамки ее надлежащего объема. Однако научные знания и новые технологии могут порождать новые этические или социальные проблемы, основанные на уже существующих ценностях. Наука может создавать новые ситуации, которые требуют от нас применения старых ценностей совершенно новыми способами. Показательным примером является осознание того, что научные исследования параллельны новым проблемам этики и ценностей в решениях связать инициативу по геному человека с финансированием исследований по гуманистическим последствиям проекта.Таким образом, наука и техника могут создавать новые проблемы, связанные с ценностями, которые они не могут решить. Тем не менее, эти последствия являются частью всестороннего рассмотрения науки и ее контекста в обществе.

ВЫВОДЫ

Существуют определенные моральные ценности, такие как забота о людях, сочувствие и доброта, которые важны для определения исследовательских приоритетов в науке и в определении использования науки. Необходимо включить эти гуманитарные ценности в сферу науки и техники, сохраняя и укрепляя внутренние ценности науки.В стремлении к научному и технологическому развитию нельзя пренебрегать этическими ценностями. Гуманитарные ценности нравственного воспитания могут дополнять присущие науке ценности, такие как объективность, рациональность, практичность, честность и точность. Проблема этики и морали — забота всего человечества. Хотя человечество может согласиться с общими моральными принципами, заложенными в религиях и моральном образовании, различия могут возникать, когда мы имеем дело с конкретными вопросами и проблемами из-за различий в структурах наших моральных систем, а также в приоритетах и ​​конкретных потребностях наших соответствующих культур.

БЛАГОДАРНОСТИ

Я хотел бы выразить особую благодарность г-ну Махмуду Алимохаммади, который способствовал развитию содержания и стиля этой статьи.

1

Уилсон, Эдвард О. «Построение этики». Defenders Magazine , Spring 1993.

2

Учебный план по ценностям и этике и науке и технологиям: справочник . Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры, Главное региональное бюро в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Бангкок: 1991.

3

Gould, S.J. Неверное измерение человека. W.W. Нортон, Нью-Йорк: 1981.

4

Пересекая водораздел , Диалог между цивилизациями. Объединенная национальная конференция. Школа международных отношений, Университет Сетон-Холл, Саут-Орандж, штат Нью-Джерси: 2001.

Моральные ценности — обзор

2.7.4 Образование и доверие

В большой литературе утверждается, что центральный компонент доверия проистекает из глубоко укоренившихся моральных ценностей. в личностных качествах, и не сводится только к зависящим от контекста представлениям о благонадежности других.Доверчивый человек, случайно встретивший ненадежного человека, не сразу изменит свои моральные ценности. Моральные ценности сотрудничества имеют довольно устойчивый компонент, потому что они формировались в раннем возрасте родителями или в школе. В этом разделе мы рассмотрим доказательства взаимосвязи между образованием и доверием.

Есть некоторые свидетельства того, что большее количество школьников связано с более высоким социальным капиталом (Helliwell and Putnam, 2007). Тем не менее, различия в средней продолжительности образования населения в развитых странах слишком малы, чтобы объяснить наблюдаемые межстрановые различия в доверии.

Algan et al. (2013a) предлагают дополнительное объяснение, рассматривая взаимосвязь между тем, как обучаются студенты, и их убеждениями в сотрудничестве. Они показывают, что методы обучения сильно различаются в разных странах, между школами и внутри школ внутри страны. Некоторые школы и учителя делают упор на практику вертикального обучения, когда учителя в основном читают лекции, ученики делают заметки или читают учебники, а учителя задают вопросы ученикам. Центральные отношения в классе — между учителем и учеником.Другие школы и учителя делают упор на горизонтальную практику обучения, когда учащиеся работают в группах, вместе работают над проектами и задают вопросы учителям. Центральные отношения в классе — между учениками. В соответствии с идеей о том, что убеждения, лежащие в основе социального капитала, приобретаются через практику сотрудничества и что социальные навыки приобретаются в раннем детстве, Algan et al. (2013a) проверяют, могут ли практики горизонтального обучения развивать социальный капитал. Они используют различные международные опросы, такие как «Исследование гражданского образования» (CES), «Тенденции в международных исследованиях математики и естественных наук» (TIMSS) и «Прогресс в международном исследовании грамотности чтения» (PIRLS), охватывающие около 60 стран.Они подчеркивают различие между «лекциями учителя» и «студентами, работающими в группах» как мерой вертикальной и горизонтальной практики преподавания, соответственно.

Рисунок 2.18 показывает, что практика преподавания систематически различается в разных странах. Ось x представляет собой средний разрыв между вертикальным обучением (лекции учителя) и горизонтальным обучением (студенты работают в группах) в течение типичного часа занятий. Чем выше показатель, тем больше склонность страны к вертикальным учениям.Студенты больше работают в группах в северных странах (Дания, Норвегия, Швеция) и англоязычных странах (Австралия, США и, в меньшей степени, Великобритания). Такая практика обучения менее распространена в странах Восточной Европы и Средиземноморья (Греция, Кипр, Португалия и, в меньшей степени, Италия). В этих странах учителя больше времени проводят за чтением лекций. Образование в некоторых странах, например во Франции, почти полностью основано на вертикальном обучении. На рис. 2.18 также показано, что вертикальное обучение в значительной степени отрицательно коррелирует с общим доверием в разных странах.Этот результат сохраняется даже при контроле дохода на душу населения, расходов на образование и средней продолжительности обучения.

Рисунок 2.18. Доверие и разрыв между вертикальным и горизонтальным обучением.

TIMSS, WVS.

Затем авторы исследуют различия в методах преподавания внутри школы и в классе, чтобы определить причинное влияние этих практик на убеждения учащихся. Изучая методы преподавания и убеждения учащихся в классах в школе, авторы могут уменьшить опасения по поводу пропущенных переменных, которые могут приводить к самосортировке родителей, учащихся и учителей в школах.Они также используют внутриклассные различия в методах преподавания и убеждениях учащихся. Эта стратегия устраняет опасения по поводу пропущенных переменных, связанных с выбором в классах. Он также предлагает альтернативную стратегию исключения обратной причинно-следственной связи путем сравнения практики преподавания разных учителей, сталкивающихся с одной и той же группой учеников. Авторы показывают, что практика горизонтального обучения оказывает существенное положительное влияние на социальный капитал учащихся (доверие к учителям, другим учащимся, членство в ассоциациях…), в то время как практика вертикального обучения вытесняет веру в сотрудничество.Взаимосвязь между работой в группах и социальным капиталом учащихся прочна независимо от спецификации: в разных школах, в школах и в классах. Оценки внутри школы (и в классе) позволяют авторам решать проблемы самоотбора и обратной причинно-следственной связи. Но еще одна проблема заключается в том, что практика горизонтального обучения просто означает, что учитель хороший или хороший. Это традиционная проблема, возникающая при поперечном анализе, поскольку в этой настройке невозможно контролировать фиксированный учителем эффект.Авторы показывают, что практика преподавания не является показателем «хороших» или «хороших» учителей на основе наблюдаемых характеристик учителя. Но педагогической практикой все же может руководствоваться ненаблюдаемая характеристика учителя (или ученика).

Перспективным направлением исследований могло бы стать предоставление рандомизированных оценок вмешательств в раннем детстве, направленных на развитие у детей социальных навыков, например их способность сотрудничать с другими. Это исследование является своевременным и важным, учитывая, что недавние лонгитюдные исследования показывают, что значительная часть воздействия программ, улучшающих успеваемость взрослых (таких как программа Perry Preschool или проект STAR), проходит через какой-то некогнитивный канал и, таким образом, поднимает вопрос что это за некогнитивные навыки и какое влияние оказывают социальные навыки (см. Heckman et al.для недавнего синтеза, 2010 г.). В литературе некогнитивные навыки охватывают все черты личности, не связанные с когнитивными навыками (например, IQ и оценки), такие как самооценка и эмоциональное благополучие, измеряемые по психологическим шкалам. Таким образом, это довольно расплывчатое понятие, и до сих пор неясно, как некогнитивные навыки соотносятся с социальными навыками. Кроме того, мало данных о том, может ли вмешательство улучшить эти навыки и каким образом, особенно среди детей, наиболее подверженных риску стать антисоциальными взрослыми.

Algan et al. (2013b) представляют собой первую попытку оценить долгосрочные эффекты раннего вмешательства, специально предназначенного для развития социальных навыков. Авторы используют данные большого и подробного лонгитюдного исследования социального, когнитивного и эмоционального развития 895 мужчин, которые посещали детские сады в районах Монреаля с низким социально-экономическим статусом в 1984 году. Исследование включает рандомизированную оценку интенсивного двухлетнего социального исследования. программа обучения навыкам в начальной школе по наиболее сложным предметам (n = 250).В программе обучения участвуют сами испытуемые, родители и сверстники. Эти подробные данные сопоставляются с результатами самооценки и административными записями. Во взрослом возрасте субъекты в группе, получавшей лечение, имели значительно лучшие показатели на рынке труда, чем группа, не получавшая лечения, с увеличением вероятности трудоустройства в возрасте 26 лет на 10%. Лица, принадлежащие к исследуемой группе, имеют значительно более благоприятные социальные результаты, измеряемые более низким уровнем преступности и более высоким социальным капиталом.Различая различные когнитивные и некогнитивные каналы, через которые действует это вмешательство, авторы обнаруживают, что единственным значимым каналом для достижения экономических результатов являются социальные навыки. Общая доходность этой программы с точки зрения ожидаемого дохода в течение жизненного цикла колеблется от 282% до 452%, что означает, что каждый вложенный доллар приносит 2,8–4,5 доллара США в виде выгоды. Этот результат дает возможность для политического вмешательства с целью развития социальных навыков в раннем детстве. Они призывают к будущим экспериментам для оценки глубоких черт личности, которые объясняют социальные навыки и их связь с некогнитивными навыками.

15 моральных ценностей для детей, которые помогают формировать хороший характер

Моральные ценности — это стандарты, которые помогают человеку выбирать между правильным и неправильным, хорошим и плохим. Это понимание необходимо для принятия честных, надежных и справедливых решений в повседневной жизни.

Нравственное развитие — важный процесс, который следует начинать с раннего детства. Дети могут сформировать хороший характер и приятную личность, следуя моральным ценностям. Семья ребенка играет решающую роль в руководстве, поддержке и поддержке ребенка.

В этом посте мы расскажем вам о моральных ценностях для детей и их важности.

Важность нравственных ценностей у детей

Приобщение ребенка к моральным ценностям будет иметь следующие положительные эффекты.

1. Помогает развить положительный характер с такими качествами, как сострадание, уважение, доброта и смирение.

2. Заставляет ребенка различать хорошее и плохое, хорошее и плохое. В конечном итоге это может способствовать рациональному мышлению и непредвзятым суждениям.

3. Предоставляет перспективу, которая формирует отношения и убеждения в отношении различных аспектов жизни.

4. Повышает их уверенность в себе и помогает им сохранять позитивный настрой даже в сложных ситуациях.

5. Позволяет детям направлять свою энергию в правильном направлении.

6. Работает как моральный компас, который помогает им избегать негативного влияния сверстников, социальных сетей или общества в целом, когда они становятся подростками или взрослыми.

7. Способствует установлению высоких стандартов социальной жизни, которые помогают развитию общества в целом.

С раннего детства до взрослой жизни нравственное развитие подвергается непрерывной эволюции благодаря поддержке и руководству семьи.

Способы привить детям моральные ценности

Прививать ребенку моральные ценности — значит развить положительные черты характера. Вот как вы можете их поддержать.

1. Будьте их образцом для подражания: Проповедовать ребенку бесполезно, если вы не практикуете то, что проповедуете.Дети лучше учатся, наблюдая за своим окружением. Подавайте хороший пример, следуя таким добродетелям, как честность, смирение, ответственность и сострадание.

2. Поделитесь моральным опытом: Моральные сказки на ночь на такие темы, как честность, справедливость, помощь и т. Д., Хороши, но делиться положительным опытом из реальной жизни еще лучше. Поделитесь такими случаями из своего жизненного опыта, чтобы познакомить ребенка с этой моралью.

3. Помогите им попрактиковаться в обучении: Позвольте детям применить эти ценности на практике.Например, покажите им способы быть скромными, вежливо разговаривая с другими, помогая нуждающимся или избегая хвастовства своими добрыми делами и т. Д.

4. Признавайте хорошее поведение: Поощряйте хорошее поведение соответствующим образом. Это положительное подкрепление не обязательно должно быть подарком. Вы можете обсудить позитивное поведение вашего ребенка со своей семьей и рассказать о том, что ваш ребенок сделал, и о его последствиях. Когда семья хвалит ребенка, это повышает его уверенность и чувство собственного достоинства.

5. Общайтесь четко и эффективно: Сообщайте моральные ценности в манере, понятной ребенку.Упростите его на языке, понятном ребенку. Вы можете использовать примеры из жизни ребенка и научить их моральным ценностям, лежащим в основе этого, и их возможному влиянию.

• Интеллектуальное использование СМИ: СМИ и их влияние на детей и подростков может быть положительным или отрицательным. Информация о том, как ваш ребенок знакомится со средствами массовой информации, может помочь ему извлечь полезные моральные знания. Например, вы можете посмотреть фильм с ребенком или прочитать статью в Интернете, которая отражает высокие моральные стандарты и положительные эффекты.Вы можете попробовать это с детьми постарше.

Итак, каким основным моральным ценностям следует усвоить детям?

15 Моральных ценностей для детей

Вот список моральных ценностей, которые родители должны стараться привить своим детям.

1. Благодарность

Благодарность — это готовность выразить признательность и благодарность за то, что у вас есть. Это начинается с удовлетворения. Развивайте в своем ребенке удовлетворенность и благодарность, приучая его быть благодарным за то, что у него есть в жизни.Учите их никогда не принимать никого и ничего как должное.

2. Честность

Дети читают в книгах, что «честность — лучшая политика». Но чтобы узнать его истинное значение, им нужно постоянно его практиковать. Ребенок может воспитывать честность, будучи честным по отношению к своим родителям, учителям и другим людям. Объясните ребенку, что всегда лучше честно принять ошибку, а не лгать, чтобы скрыть ее. Покажите им, как они могут начать с маленьких шагов, например, быть честными со своим учителем и одноклассниками.

3. Совместное использование

Совместное использование — это забота. Таким образом, ребенок должен знать, как важно делиться с теми, кто в них нуждается. Делиться — это акт, который должен прорастать из самоотверженности. Вы можете научить своего ребенка делиться своими вещами / ресурсами с другими людьми, которым они могут отчаянно понадобиться. Поощряйте ребенка делиться своими игрушками со своими братьями и сестрами и двоюродными братьями или же подарить книги, еду и одежду менее обеспеченным детям.

[Читать: Хорошие привычки для школьников ]

4.Эмпатия

Эмпатия — это способность человека понимать проблемы, проблемы и заботы другого человека. Это все равно, что поставить себя на место другого. Чтобы вырастить чуткого ребенка, вам нужно сначала проявить к нему сочувствие. Прислушивайтесь к их заботам, проблемам и проблемам и постарайтесь им помочь. Придумывайте взаимно согласованные решения.

5. Сострадание

Сострадание — это чувство любви и заботы, которые вы испытываете по отношению к другим. Это шаг впереди сочувствия, поскольку вы не только чувствуете чувства другого человека, но и стремитесь помочь ему с его проблемами.Развитие этой положительной эмоции поможет вашему ребенку развить позитивные отношения с другими людьми.

6. Сотрудничество

Сотрудничество — это оказание помощи другим для достижения цели, которая часто является взаимной. Сотрудничество дома — это первый шаг к развитию чувства сотрудничества. Совместное выполнение домашних дел и выслушивание проблем друг друга — вот некоторые акты сотрудничества, которым должна следовать семья. Такие действия помогают растущему ребенку думать «мы», а не «я».

7. Уважение

Маленькие дети должны научиться уважать каждого человека, независимо от возраста, касты, вероисповедания, религии, этнической принадлежности, убеждений и разных точек зрения. Когда ребенок вырастет, это важный шаг к развитию здоровых социальных и профессиональных отношений. Вежливый разговор с водителем школьного автобуса или с помощником по дому — это пример, который вы можете подать своему ребенку.

[Читать: Хорошие привычки у детей ]

8. Равенство

Равенство является неотъемлемой частью нескольких моральных ценностей, таких как справедливость.Отношение ко всем людям одинаково с точки зрения прав, возможностей и статуса важно для искоренения мыслей о превосходстве. Вы можете подавать правильный пример, позволяя своему ребенку играть с другими детьми, независимо от их социальных различий.

9. Правосудие

Правосудие дает ребенку возможность противостоять несправедливому и несправедливому поведению и отношению. Это помогает им выбирать между правильным и неправильным, а затем выбирать правильный путь. Подавайте примеры справедливости прямо у себя дома. Например, установите одинаковое время выключения для ребенка и его брата или сестры без исключений.Вы можете вежливо объяснить, почему у старейшин есть дополнительное время, чтобы не спать, поскольку им приходится свернуть все домашние дела.

10. Смелость

Готовность делать сложные вещи в трудных ситуациях называется мужеством. Эта этическая практика подготавливает человека к правильному поступку. В следующий раз, когда ваш ребенок проявит смелость и пожалуется на одноклассника, который издевался над новым учеником, похвалите его за смелость. Скажите им, что вы испытываете чувство гордости, когда узнаете, что они отважны.

[Читать: Cyber ​​Bullying For Kids ]

11. Принятие

Это способность принять разницу во взглядах с другим человеком. Это расширяет кругозор ребенка и помогает взглянуть на ситуацию по-другому. Например, если ребенок и его брат или сестра не согласны по какому-либо вопросу, попросите их спокойно выслушивать мнения друг друга без предубеждений. Научите их принимать точку зрения другого человека и находить наилучшее решение путем обсуждения.

12. Щедрость

Она играет жизненно важную роль в превращении вашего ребенка в доброго и социально ответственного человека. Щедрый ребенок будет готов уделять свое время и щедро помогать другим независимо от каких-либо предпосылок. Пусть ваш ребенок протянет руку помощи тем, кто в ней нуждается. Пусть они делают то немногое, что они могут сделать.

[Прочитано: Социальные навыки ]

13. Ответственность

Лучший способ заставить вашего ребенка быть ответственным — это подать пример самому.Некоторые виды ответственности, которые вы можете взять на себя дома, — это мытье посуды, наполнение пустых бутылок с водой, хранение обуви в специально отведенных местах, проведение времени с семьей и соблюдение распорядка дня. Вы можете помочь им лучше учиться, поручив им обязанности и похвалив их, когда они выполнят все поставленные задачи.

14. Настойчивость

Настойчивость — это проявление настойчивых усилий для достижения цели или достижения. Обучение настойчивости заключается в том, чтобы научить вашего ребенка принципу «никогда не умри».Внедрите его в повседневную жизнь. Например, если ребенок получает плохие оценки, то вместо того, чтобы ругать его, мотивируйте его продолжать работать, пока он не получит лучшие оценки. По возможности закидывайте слова мотивации, чтобы научить ребенка проявлять настойчивость.

15. Самоконтроль

Самоконтроль играет важную роль, помогая детям контролировать свои мысли, слова, действия и эмоции. Такие дети не действуют импульсивно и избегают гневных реакций. Развивайте самоконтроль, поощряя терпение и саморегуляцию.Например, в следующий раз, когда вы почувствуете гнев или нетерпение по поводу инцидента, сдерживайте свои эмоции и действуйте спокойно. Это будет хорошим примером самоконтроля для вашего ребенка.

Моральные ценности — это строительные блоки личности ребенка. Формируйте их идеи, убеждения и отношения и помогайте им развиваться в морально сильных и непоколебимых личностей. Раннее начало — лучший способ направить ребенка на верный путь. Помните, что также важно, чтобы вы как родитель вкладывали свое время и усилия в нравственное развитие вашего ребенка.

В конце концов, вы хотите, чтобы ваш ребенок научился критическому мышлению, особенно в наше время. Но для того, чтобы мыслить критически, нужен хороший набор ценностей и отношений, который можно использовать в качестве отправной точки и ориентира. Моральные ценности связаны с фундаментальными человеческими эмоциями и опытом, которые мотивируют и направляют всех нас.

Рекомендуемые статьи

Следующие две вкладки изменяют содержимое ниже. Уэйн Хаф — педиатр, в настоящее время проживающий в северных пригородах Кейптауна в Южной Африке.Он получил медицинское образование в Стелленбосском университете. Затем он работал в детской больнице Тайгерберга, прежде чем закончил педиатрическое обучение и получил квалификацию в Южноафриканском медицинском колледже. Доктор Хаф также имеет степень магистра педиатрии от … больше Сагари была выпускником математики и изучала психологию консультирования в аспирантуре, которую она использовала, чтобы лучше понимать людей. Интерес к чтению о людях заставил ее заняться статьями о детях и их поведении. Она тщательно исследовала и предоставила информацию, которая могла бы помочь родителям в трудную минуту.Любитель животных, веган и … подробнее

Моральных или ценностных конфликтов | За пределами несговорчивости

Автор
Michelle Maiese

Первоначально опубликовано в июле 2003 г .; Раздел «Текущие последствия» добавлен Хайди Берджесс в апреле 2017 года.

Что такое моральный конфликт?

Текущее значение

Президентские выборы в США в 2016 году стали «тревожным звонком» для многих. Многие из нас не осознавали глубины распределительного — и морального — разделения в этой стране.Подробнее …

Затяжной конфликт иногда является результатом столкновения различных мировоззрений. Наиболее фундаментальные и заветные представления одной группы о том, как лучше всего жить, могут радикально отличаться от ценностей, которых придерживается другая группа [1]. Партии могут иметь разные стандарты правильности и добродетели и давать принципиально разные ответы на серьезные моральные вопросы [2]. Когда группы имеют разные представления о хорошей жизни, они часто подчеркивают важность разных вещей и могут выработать радикально разные или несовместимые цели.Это может привести к конфликту.

Поскольку ценности и мораль, как правило, довольно стабильны, люди часто не желают вести переговоры или идти на компромисс по этим темам. В самом деле, если основные существенные вопросы конфликта глубоко укоренились в моральных устоях участников, эти вопросы, вероятно, будут довольно трудноразрешимыми [3].

Моральный порядок группы связан с ее практиками, образцами мышления и образцами языка. По мере социализации члены группы учатся сосредотачивать свои суждения на ценностях и процедурах, лежащих в основе их собственной общей культуры.[4] Их моральный порядок предоставляет набор значений, с помощью которых они понимают свой опыт и выносят суждения о том, что является ценным и важным. [5] Эти смысловые паттерны формируют то, как люди понимают факты и проблемы, и помогают им развить чувство идентичности. Социальная реальность также диктует, что считается надлежащим действием, и устанавливает границы того, что люди могут делать. [6] Это даже влияет на то, как эмоции обозначаются, понимаются и реагируют на них. Таким образом, убеждения, высказывания и действия человека следует понимать в контексте конкретного социального мира.

Люди одной культуры имеют более или менее одинаковые реалии и образ мышления. Их ценности, предположения и процедуры становятся для них частью «здравого смысла». Однако, когда две стороны, которые не разделяют нормы общения [обычные модели и правила общения] и ожидания относительно поведения, должны взаимодействовать, они часто сталкиваются. [7] Каждая сторона может полагать, что ее образ действий и мышления о вещах является лучшим, и может считать другие способы мышления и действия неполноценными, странными или морально неправильными.[8]

Моральный конфликт возникает, когда участники диспута действуют в разных социальных мирах в разных смыслах. [9] Действительно, одна из причин, по которой конфликтующие группы не могут нарушить модель взаимодействия между ними, заключается в том, что каждая из них привязана к своему собственному моральному порядку. Когда две группы имеют радикально разные способы осмысления человеческой жизни, вполне вероятно, что действия, рассматриваемые одной стороной как хорошие и разумные, будут восприняты другой как злые или глупые. [10] Это потому, что действие, которое один моральный порядок считает вполне приемлемым, может считаться мерзостью для другого морального порядка.

Например, иногда люди проводят различие между моральными порядками, основанными на правах, и порядками, построенными на добродетелях. [11] Каждый связан с определенными формами общества и образами человеческого бытия. В то время как подход, основанный на правах, ассоциируется с эпохой Просвещения и современностью, подход, основанный на добродетелях, исходит из традиционного общества. Когда модернисты совершают действия, которые считаются обязательными или хорошими в рамках их собственного морального порядка, «сами эти действия оскорбляют традиционалистов» [12]. Межрасовые или межрелигиозные браки, например, многими рассматриваются как одно из проявлений инклюзивности и терпимости. .Свобода вступать в брак с кем угодно — это «право». Однако традиционалисты сочли бы это злом — нанесением вреда своей расе или религии. Аналогичным образом, некоторые традиционные религиозные и политические действия, например, ограничение женской одежды, свободы передвижения, образования и / или общественного участия, считаются отвратительными для современных западных обществ. Свобода носить то, что хочется, и делать то, что хочется, без ограничений, рассматривается как право женщины. Тем не менее, свобода, которую женщины демонстрируют в западных обществах, вызывает отвращение в некоторых очень традиционных мусульманских культурах, в которых женская скромность рассматривается как достоинство.Короче говоря, у этих двух групп конфликтующие концепции моральных ценностей.

Во многих случаях культура оказывает сильное влияние на нравственный порядок. Поскольку системы значений и образ мышления различаются от одной культуры к другой, люди из разных культур обычно развивают разные представления о морали и наилучшем образе жизни. У них часто разные концепции морального авторитета, истины и природы сообщества. [13] Например, в одних культурах большое внимание уделяется семье, в то время как в других подчеркивается важность индивидуальной автономии.Эти культурные различия становятся еще более проблематичными, когда группы имеют радикально разные ожидания относительно того, что добродетельно, что правильно и как справляться с моральными конфликтами. [14] Таким образом, культурные войны часто возникают из-за морального конфликта.

В некоторых случаях одна группа может рассматривать убеждения и действия другой группы как в корне злые и морально недопустимые. Это часто приводит к вражде и насилию и серьезно портит отношения между двумя группами. По этой причине моральные конфликты, как правило, весьма вредны и неразрешимы.

Особенности морального конфликта

Чтобы лучше понять моральный конфликт и эффективно справиться с ним, полезно знать его общие черты.

Недоразумения

Первая общая черта — это склонность каждой стороны неправильно понимать слова и действия другой стороны. У людей из несоизмеримых традиций могут быть проблемы с общением, потому что они полагаются на разные системы значений, нормы общения и поведенческие ожидания.

Одна из возможностей состоит в том, что участники используют один и тот же словарь, но по-разному определяют и используют эти ключевые термины.Например, слово «честь» может означать боевое превосходство для одной стороны и экономический успех для другой. [15] Но также возможно, что группы просто полагаются на совершенно разные словари, которые подчеркивают важность разных ценностей. Если одна сторона считает ключевые термины, используемые другой, неважными, общение между ними будет весьма натянутым. Все это способствует недопониманию и мешает участникам «сформулировать логику социального мира другой стороны таким образом, чтобы другая сторона приняла ее».»[16]

Дальнейшее недопонимание и ошибочные представления могут возникнуть из-за того, что группы часто воспринимают, определяют и разрешают конфликты по-разному. [17] Из-за различий в культурных рамках, многие слова, используемые для описания надлежащего поведения во время конфликта, не отражают одно и то же содержание в разных культурах. Например, термины «конфликт», «агрессия», «мир», «время» и «переговоры» не лишены ценностей. Они несут с собой суждения и могут по-разному использоваться в разных культурах.[18] Агрессия, обычно определяемая как умышленное причинение вреда другому человеку, является отражением норм поведения, и то, что причиняет боль в одном обществе, может не быть тем, что причиняет боль в другом обществе. Таким образом, показатели агрессии могут различаться. [19] Например, на Ближнем Востоке прямой отказ считается враждебным жестом. Но в других культурах возражение принято и хорошо принято. Представления о справедливости и образы справедливости также могут различаться в разных группах.

Моральные позиции активистов, выступающих против абортов и сторонников выбора, иногда считаются несоизмеримыми.То есть стороны не только расходятся во мнениях по вопросам морали по существу, но и принципиально иначе подходят к вопросам морали. По этой причине дебаты об абортах являются ярким примером морального конфликта. Поскольку стороны вряд ли захотят поступиться своими самыми заветными ценностями, такие конфликты, вероятно, будут бесконечными и неразрешимыми.

Недоверие

Вторая общая черта морального конфликта состоит в том, что члены группы склонны испытывать чувство недоверия и подозрительности по отношению к другой группе — даже ощущение, что другая группа представляет опасность для самого их выживания.Учитывая разные ценности и системы смысла групп, действия, предпринятые одной стороной для разрядки или разрешения конфликта, часто могут восприниматься другой стороной как угроза [20]. Эта вторая сторона, скорее всего, будет ошеломлена и оскорблена действиями другого и ответит отрицательно. Это способствует увековечиванию и / или обострению конфликта. Таким образом, различные концепции морали в группах приводят к недопониманию, что, в свою очередь, способствует эскалации конфликта.

Напряженное и враждебное общение

Еще одна общая черта моральных конфликтов — это враждебность, характерная для отношений и общения между сторонами.В то время как изощренная риторика состоит из обмена доводами в стремлении сформировать общие убеждения, образцы общения в моральных конфликтах состоят в основном из личных нападок, обвинений и проклятий [21]. Лозунги и песнопения заменяют аргументы, предназначенные для убеждения и информирования, и дискурс между двумя группами включает множество заявлений о том, что не так с другой группой. Таким образом, возможности противоборствующих групп разумно разговаривать и вместе рассуждать уменьшаются. Когда одна группа осуждается, ее члены, скорее всего, займут оборонительную позицию, что может способствовать усилению негативных эмоций и поведения.

Таким образом, дискурс часто переходит к широким обобщениям и абстрактным принципам. [22] Например, группы могут апеллировать к абстрактным идеалам религии, патриотизма, свободы или «что такое Америка», чтобы указать, почему действия другой группы являются морально неправильными. Во многих случаях группы полагаются на жесткие социальные или политические убеждения или идеологию, чтобы указать, почему их положение выше морального. Такая идеология часто сопровождается чувством безотлагательности в достижении этих идеалов.[23]

Дополнительные сведения о моральных или ценностных конфликтах предлагаются участниками проекта Beyond Intractability.

Негативные стереотипы

Дискурс часто включает в себя радикальные обобщения о членах другой группы. Люди, находящиеся в моральном конфликте, склонны к неприкрытой категоризации и осуждению личностей, интеллекта и социальных манер тех, с кем они не согласны [24]. Они могут формировать негативные стереотипы и приписывать моральную развратность или другие негативные характеристики тем, кто нарушает их культурные ожидания, в то время как они игнорируют свои собственные пороки и слабости, считая свою собственную группу полностью добродетельной.Это то, что социальные психологи называют ошибкой атрибуции .

Например, участники диспута могут приписать «странное» поведение иностранцев нежелательным чертам характера, таким как моральная развращенность или недостаток интеллекта, вместо того, чтобы понимать, что их кажущиеся неприемлемыми действия являются просто вопросом культурных различий. [25] Поскольку стороны, как правило, неспособны подробно описать моральный порядок противостоящей группы, они, вероятно, приписывают все, что делает группа, ее глупости, злой природе и общей моральной развращенности.Группы с радикально разными концепциями морали могут чувствовать себя ошеломленными и оскорбленными действиями или словами другой группы и осуждать эти действия или группу в целом. [26]

Без права передачи

Эти системы убеждений объединяют фундаментальные предположения и глобальные точки зрения, которые в целом не допускают компромисса. [27] Строгое следование идеологии может затруднить непредвзятый подход к людям с разными мировоззрениями.Они приходят к пониманию конфликта исключительно с точки зрения выигрыша и проигрыша. Они могут даже доходить до того, что цель причинения вреда другому становится более важной, чем помощь самому себе. [28]

Последствия морального конфликта

Неудивительно, что моральный конфликт часто имеет пагубные последствия. Участники морального конфликта часто ведут себя аморально, даже в соответствии со своими собственными стандартами поведения, потому что считают, что действия их врагов вынуждают их к этому. [29] Если группа считается морально испорченной, ее члены могут считаться менее человечными и не заслуживающими гуманного обращения.Демонизация или дегуманизация оппонента, часто возникающая в моральном конфликте, прокладывает путь ненавистным действиям и насилию. Это часто приводит к нарушениям прав человека или даже попыткам геноцида, поскольку стороны могут прийти к выводу, что капитуляция или устранение другой группы — единственный способ разрешить конфликт. [30]

Почему неразрешимый моральный конфликт

Из-за своих глубоких корней моральные конфликты, как правило, трудноразрешимы и продолжительны. [31] Стороны в таком конфликте часто сталкиваются с большими трудностями при описании основных вопросов в общих чертах.Поскольку они спорят с разных моральных позиций, они расходятся во мнениях относительно значения и значения важных вопросов [32]. Это само по себе делает переговоры или компромисс чрезвычайно трудными.

Разрешение становится еще более трудным, когда стороны расходятся во мнениях не только по вопросам существа, но и по поводу того, какие формы разрешения конфликта являются морально правильными, эстетически предпочтительными и политически разумными. [33] У сторон могут быть самые разные представления о том, как собирать информацию, делать выводы, принимать решения и справляться с неопределенностью.[34]

В ходе конфликта исходные проблемы часто теряют актуальность, и новые причины конфликта порождаются действиями внутри самого конфликта. Это происходит потому, что в моральном конфликте, когда группы пытаются действовать в соответствии с тем, что они считают морально хорошим и справедливым, они «доказывают» другой стороне, что они дураки или злодеи [35]. Таким образом, средства, с помощью которых стороны ищут решения, часто просто провоцируют дальнейший конфликт. По мере того как конфликт продолжается, существенные вопросы в значительной степени забываются, и «средства разрешения конфликта другой стороной сами по себе являются силой, которая управляет взаимодействием между различными сторонами конфликта.»[36] Таким образом, моральные конфликты самоподдерживаются.

Стороны, вовлеченные в моральный конфликт, также обычно испытывают большие затруднения в представлении беспроигрышного решения данного конфликта. Вопросы существа часто связаны с твердыми моральными убеждениями, основанными на фундаментальных предположениях, ошибочность которых невозможно доказать [37]. Эти фундаментальные моральные, религиозные и личные ценности нелегко изменить, и люди, которые придерживаются определенной идеологии, вполне могут не желать идти на компромисс со своим мировоззрением.Вместо этого, как отмечалось ранее, они могут вести обличительную речь, риторическую стратегию, дискредитирующую противников, характеризуя их как злых или морально неполноценных [38]. Такие характеристики часто приводят к подрывной деятельности, репрессиям и насилию. Поскольку рациональный дискурс стал бесполезным, каждая сторона может попытаться заставить другую сторону подчиниться [39]. В результате конфликт может обостриться и стать более затяжным.

Кроме того, те, кто вовлечен в моральный конфликт, могут считать продолжение конфликта добродетельным или необходимым.Они могут черпать часть своей идентичности из того, что они воины или противники своего врага, и заинтересованы в продолжении конфликта, потому что это дает им весьма желаемую роль. [40] Кроме того, поскольку борьба за ценности часто связана с притязаниями на статус и власть, партии могут быть очень заинтересованы в нейтрализации, нанесении вреда или устранении своих соперников. Они могут рассматривать любой компромисс в отношении своих самых заветных ценностей как угрозу своей идентичности и серьезное зло. Действительно, моральные конфликты часто возникают из-за желания защитить основные человеческие потребности, такие как безопасность и социальное признание идентичности.В некоторых случаях продолжение конфликта может показаться предпочтительнее того, от чего пришлось бы отказаться, если бы другая сторона была улажена. [41]

К сожалению, те, кто вовлечен в моральный конфликт, могут быть не в состоянии распознать последствия конфликта, даже если эти эффекты сами по себе угрожают основным человеческим потребностям, о которых идет речь. Поскольку моральные конфликты имеют тенденцию быть неразрешимыми и могут привести к насилию, мы должны искать новые способы управления ими.

Преодоление морального конфликта

Что можно сделать, когда стороны сталкиваются с моральными различиями, которые кажутся недопустимыми?

Изменение историй

В некоторых случаях каждая сторона может улучшить свое понимание мировоззрения друг друга с помощью новых форм общения.Некоторые предлагают рассматривать моральный конфликт как особую форму общения и модель взаимодействия. На разных этапах морального конфликта люди могут по-разному разрешать свой конфликт. [42] Один из способов изменить модель конфликта — это рассказывать разные истории о том, что они делают. Используя повествования и рассказывание историй для общения, они могут обогатить взгляды каждой стороны на другую, часто обнаруживая общие черты среди всех различий.

Рефрейминг

Третьи стороны могут иногда помочь участникам спора переосмыслить или переосмыслить их конфликт, уделяя больше внимания достижимым интересам и меньше — не подлежащим обсуждению позициям или негативным стереотипам. Они также могут помочь сторонам добиваться взаимовыгодных результатов, а не конкурентных, беспроигрышных результатов. Даже если моральные разногласия устранить невозможно, иногда стороны разделяют интересы или потребности. Все стороны, например, нуждаются в безопасности, и усиление чувства безопасности одной стороны не снижает безопасность другой стороны, как это принято считать.Скорее наоборот: чем в большей безопасности чувствует себя одна сторона, тем меньше она чувствует потребности атаковать другую сторону; следовательно, тем более защищенным, вероятно, будет чувствовать себя другая сторона. Следовательно, переосмысление конфликта как проблемы (по крайней мере частично) безопасности иногда может помочь сторонам сосредоточиться на том, чего они могут достичь вместе, а не на своих не подлежащих обсуждению разногласиях.

Диалог

Подобно рассказу историй, диалог — это процесс углубленного общения, который позволяет сторонам лучше узнать друг друга и найти общие черты с другой стороной.Хотя существует множество форм и контекстов диалога, все они стремятся заменить повсеместную «диатрибу» моральных конфликтов уважительным общением, эмпатическим слушанием, улучшенным пониманием и уважением. В некоторых случаях эти новые формы общения могут помочь сторонам увидеть, что их моральные разногласия менее глубоки и фундаментальны, чем они думали ранее. Однако в других случаях существенные вопросы действительно не будут идти на компромисс.

Некоторые предполагают, что в подобных случаях стороны должны стремиться создать пространство для гражданского публичного дискурса.[43] Несмотря на то, что стороны имеют радикально разные мировоззрения и не согласны по соответствующим вопросам, они, тем не менее, могут прийти к соглашению о том, как конструктивно бороться с моральными и политическими разногласиями. Другими словами, они могут прийти к соглашению о том, как не соглашаться. Таким образом, они могут найти способ управлять своим конфликтом таким образом, чтобы минимизировать затраты для обеих сторон.

Текущее значение

Президентские выборы в США в 2016 году стали «тревожным звонком» для многих.Многие из нас не осознавали глубины распределительного — и морального — разделения в этой стране. Хотя, несомненно, есть много причин, почему выборы прошли именно так, некоторые наблюдатели полагают, что прошлые политические успехи левых в насаждении своих моральных взглядов на всю страну, по крайней мере частично (возможно, в значительной степени), были причиной негативной реакции. которые привели к власти Дональда Трампа. Христиане-фундаменталисты раздражались, когда им говорили, что они должны выдавать разрешения на брак для однополых пар (и по крайней мере один из авторов новостей отказался это сделать).Христианские пекари не хотели печь «веселые пирожки». А христианские больницы и предприятия не хотели, чтобы их заставляли делать аборты или противозачаточные таблетки.

Левые, тем временем, предположили, что они «правы» (то есть правильные), и что остальная часть страны «двигается вокруг». Эти выборы, я думаю, показывают, что страна не так «сдвинулась», как мы думали. Мораль, как утверждается в этой статье, очень сильна, очень устойчива. А когда конфликт затрагивает такие проблемы, он, как правило, становится неразрешимым.

Когда я перечитал эту статью, чтобы написать эту заметку о «текущих последствиях», меня особенно поразил список «Особенности морального конфликта» Майэза.

1 — Недоразумения

2 — Недоверие

3- Напряженное и враждебное общение

4- Негативные стереотипы

5- Не подлежит обсуждению.

Все это сейчас свирепствует между правыми и левыми. Мы не понимаем мировоззрения друг друга и даже не пытаемся поговорить с другой стороной, чтобы узнать об их взглядах.Мы «знаем», что мы правы, они ошибаются, и мы не заинтересованы в компромиссах или даже прислушиваться к другой стороне.

Все это способствует несговорчивости. Но обратите внимание! В этой статье перечислены некоторые положительные моменты, которые можно сделать для решения таких проблем … и эти предложения очень верны в данном случае.

Во-первых, люди могут изменить свои истории — они могут объяснить, кто они такие и почему они верят в то, что они делают, разными, а иногда и более убедительными способами. Когда я слушал, как избиратели Трампа объясняют, почему они проголосовали за него, я был удивлен и в некотором смысле сочувственен.Возможно, я бы не сделал такой же выбор, будь я на их месте. Но я мог понять и посочувствовать их борьбе гораздо больше, чем раньше, когда я не слышал этих историй.

2. Рефрейминг. В той мере, в какой мы можем переосмыслить диалог, чтобы он был о «всех нас», а не «мы-против-них», тем лучше мы могли бы быть. На самом деле я тоже хочу «снова сделать Америку великой». Итак, давайте поговорим о том, что это значит и как мы можем это сделать. Многие из моих друзей считают, что речь идет о возвращении назад — к 50-м годам и их настроениям, направленным против женщин и меньшинств.Да, это может быть частью всего этого, но это также касается таких фундаментальных вещей, как безопасность, работа и надежда. Мы все этого хотим. Так что, если мы сможем переосмыслить разговор о том, как мы все можем их получить, мы сможем уйти от неразрешимого морального конфликта.

3. Напоследок диалог. Это очень эффективный способ заставить людей (желающих) слушать и учиться у «другого». Он успешно использовался во многих контекстах и ​​имеет большое значение для смягчения моральных конфликтов. Тем не менее, это «процесс, ориентированный на таблицы», то есть он небольшой, обычно с участием 10-20 человек.Нам нужно выяснить, как «расширить диалог», чтобы его преимущества могли ощутить тысячи или сотни тысяч людей. Это серьезный вызов!

Хайди Берджесс, май 2017 г.

Вернуться к началу эссе

---

[1] В. Барнетт Пирс и Стивен В. Литтлджон. Моральный конфликт: когда сталкиваются социальные миры . (Thousand Oaks, CA: Sage Inc., 1997), 49.

[2] Отомар Дж. Бартос и Пол Вер. Использование теории конфликтов .(Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета, 2002), 41.

[3] Пирс и Литтлджон, 50.

[4] Пол Р. Киммел, «Культура и конфликты», в Справочник по разрешению конфликтов: теория и практика , ред. Мортон Дойч и Питер Т. Коулман. (Сан-Франциско: издательство Jossey-Bass, 2000), 456.

[5] Пирс и Литтлджон, 51.

[6] Там же, 54.

[7] Киммел, 453.

[8] Там же, 457.

[9] Пирс и Литтлджон, 55.

[10] Там же, 50.

[11] Там же, 59.

[12] Там же, 60.

[13] Там же, 70.

[14] Там же, 62.

[15] Там же, 68.

[16] Там же, 68.

[17] Гай Оливер Фор, «Формирование конфликта: выход за рамки культурных взглядов на конфликт», в журнале Conflict, Сотрудничество и справедливость, , ред. Мортон Дойч, Барбара Банкер и Джеффри Рубин. (Сан-Франциско: Jossey-Bass Publishers, 1995), 39.

[18] Фор, 41.

[19] Там же, 42.

[20] Пирс и Литтлджон, 68.

[21] Там же, 75.

[22] Там же, 70.

[23] Дэвид П. Бараш и Чарльз П. Вебел. Исследования мира и конфликтов . (Калифорния: Sage Publications, 2002), 233.

[24] Пирс и Литтлджон, 74.

[25] Киммел, 457.

[26] Пирс и Литтлджон, 73.

[27] Бараш, Вебель, 234.

[28] Пирс и Литтлджон, 73.

[29] Там же, 73.

[30] Там же, 68.

[31] Там же, 68.

[32] Там же, 71.

[33] Там же, 69.

[34] Киммел, 459.

[35] Пирс и Литтлджон, 69.

[36] Там же, 69.

[37] Бараш, Вебель, 234.

[38] Пирс и Литтлджон, 118.

[39] Там же, 119.

[40] Там же, 70.

[41] Там же, 70.

[42] Пирс и Литтлджон, 77.

[43] Там же, 104.

---

Используйте следующее для цитирования этой статьи:
Maiese, Michelle. «Моральные или ценностные конфликты.» Beyond Intractability . Редакторы. Гай Берджесс и Хайди Берджесс. Консорциум информации о конфликтах, Университет Колорадо, Боулдер. Опубликовано: июль 2003 г. .

---

Этика

Уильям К. Франкена, Этика , второе издание, 1973. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Мы долгое время рассматривали центральный вопрос нормативной этики, а именно вопрос об основных принципах, критериях или стандартах, с помощью которых мы должны определять, что мы морально должны делать, что морально правильно или неправильно, и каковы наши моральные принципы. права есть.Однако ранее мы видели, что существуют и другие моральные суждения, помимо деонтических суждений, в которых мы говорим о действиях или видах действий как о правильных, неправильных или обязательных, а именно об аретических суждениях, в которых мы говорим о людях, чертах характера, мотивов, намерений и т. д., а также «поступков», что они нравственно хороши или плохи, ответственны, заслуживают порицания или похвалы, достойны восхищения или презрения, героических или святых, добродетельных или порочных и т. д. вопрос, на каком основании или по какому стандарту мы должны делать такие суждения.Другими словами, у нас должна быть нормативная теория моральных ценностей, дополняющая нашу нормативную теорию моральных обязательств, даже если мы можем уделить относительно мало места или времени ее разработке. НРАВСТВЕННЫЕ И НЕМОРАЛЬНЫЕ ЧУВСТВА «ДОБРА» Моральные ценности (моральное добро и зло) должны быть отличается не только от моральной обязательности, правильности и неправильности, но и от неморальной ценности. Моральные ценности или морально хорошие вещи должны быть отличается от неморальных ценностей или вещей, которые хороши в неморальном смысле.Поэтому мы должны сказать немного больше, чем мы сказали в главе 1, о последнем различии. Отчасти дело в различии объектов , которые называются хорошими или плохими. Типы вещей, которые могут быть морально хорошими или плохими, — это люди, группы людей, черты характера, предрасположенности, эмоции, мотивы и намерения — короче говоря, люди, группы людей и элементы личности. С другой стороны, все виды вещей могут быть неморально хорошими или плохими, например: физические объекты, такие как автомобили и картины; такие переживания, как удовольствие, боль, знание и свобода; и формы правления, такие как демократия.Нет смысла называть большинство из этих вещей морально хорошими или плохими, если только мы не имеем в виду, что преследовать их с моральной точки зрения правильно или неправильно. Частично различие между суждениями моральной и неморальной ценности также связано с различием между основаниями, или основаниями, , по которым они сделаны. Когда мы оцениваем действия или людей как хорошие или плохие с моральной точки зрения, мы всегда делаем это на основании мотивов, намерений, предрасположенностей или черт характера, которые они проявляют. Когда мы выносим неморальные суждения, это происходит по очень разным основаниям или причинам, и эти основания или причины меняются от случая к случаю, в зависимости, например, от того, является ли наше суждение внутренним, инструментальным или эстетическим. Конечно, одно и то же может быть как нравственно, так и неморально. Любовь к ближнему — это нравственно хорошее настроение или эмоция; Обычно это также источник счастья, и поэтому он хорош в неморальном смысле. Но основание или причина его хорошей различаются в двух приговорах. Рассмотрим также выражения «хорошая жизнь» и «хорошая жизнь». Мы иногда говорим о человеке, что он « прожил хорошей жизни»; мы также иногда говорим, что он « провел хорошую жизнь ». В обоих случаях мы говорим об этом.его жизнь была хорошей; но во втором случае мы говорим, что оно было морально хорошим, или полезным, или добродетельным, тогда как в первом мы говорим, по сути, что оно было счастливым или приносящим удовлетворение, то есть, что это было хорошо, но в неморальном смысле. (что, опять же, не означает, что это было аморально). Поэтому для наших целей будет удобно говорить о «морально хорошей жизни» с одной стороны и о «неморально хорошей жизни» с другой. Поскольку последнее выражение кажется довольно странным, в дальнейшем я буду использовать фразу «хорошая жизнь» для обозначения неморально хорошей жизни, особенно в главе 5. НРАВСТВЕННОСТЬ И РАЗВИТИЕ КАЧЕСТВ Итак, наш нынешний интерес не в моральных принципах. ни в неморальных ценностях, а в моральных ценностях, в каких морально хорошо или плохо. На протяжении всей своей истории мораль заботилась о культивировании определенных наклонностей или черт, среди которых «характер» и такие «добродетели» ( старомодный, но все же полезный термин) как честность, доброту и добросовестность. Добродетели — это склонности или черты характера, которые не являются полностью врожденными; все они должны быть приобретены, по крайней мере частично, путем обучения и практики или, возможно, по благодати.Они также являются чертами «характера», а не чертами «личности», такими как обаяние или застенчивость, и все они включают в себя склонность к определенным действиям в определенных ситуациях, а не просто думать или чувствовать определенным образом. Это не просто способности или навыки, такие как интеллект или плотницкие работы, которыми можно обладать, не используя. Фактически, было высказано предположение, что мораль или должна рассматриваться как в первую очередь озабоченная не правилами или принципами, как мы предполагали до сих пор, а культивированием таких предрасположенностей или черт характера.Платон и Аристотель, кажется, понимают мораль таким образом, поскольку они говорят в основном о добродетелях и добродетельном, а не о том, что правильно или обязательно. Хьюм использует похожие термины, хотя и смешивает некоторые нероральные качества, такие как жизнерадостность и остроумие, наряду с моральными, такими как доброжелательность и справедливость. Совсем недавно Лесли Стивен выразил свою точку зрения следующими словами: . . . мораль внутренняя. Нравственный закон. . . должно быть выражено в форме «будь этим», а не в форме «сделай это».. . истинный моральный закон гласит: «не ненавидь», а не «не убивай». . . единственный способ формулировать моральный закон должен быть правилом характера. 1 Этика добродетели Те, кто придерживается этой точки зрения, отстаивают этику добродетели, или этику бытия, в противовес этике долга, Принцип или действие, и здесь мы должны отметить, что, хотя этические теории, критикуемые или защищаемые в главах 2 и 3, все были заявлены как разновидности этики долга, их также можно было преобразовать как разновидности этики добродетели.Здесь стоит рассмотреть понятие этики добродетели не только потому, что оно имеет долгую историю, но и потому, что некоторые представители «новой морали», кажется, поддерживают его. На что была бы похожа этика добродетели? Это, конечно, не будет рассматривать деонтические суждения или принципы как основу морали, как это делали мы; вместо этого он будет принимать в качестве основных аретических суждений вроде «Это был мужественный поступок», «Его поступок был добродетельным» или «Смелость — добродетель» и настаивал бы на том, что деонтические суждения либо производны от таких аретических суждений, либо могут быть полностью обойтись.Более того, он будет рассматривать аретические суждения о действиях как второстепенные и основанные на аретических суждениях об агентах и ​​их мотивах или чертах, как это делает Юм, когда пишет: . . . когда мы хвалим какие-либо действия, мы рассматриваем только мотивы, которые их породили. . . . Внешнее исполнение не имеет никаких достоинств. . . . все добродетельные действия получают свои заслуги только из добродетельных побуждений. 2 Таким образом, для этики добродетели в основе морали лежат суждения вроде «Доброта — хороший мотив», «Мужество — добродетель», «Нравственное благо». «человек добр ко всем» или, проще и менее точно, «будь любящим!» — а не суждениями или принципами о том, каков наш долг или что мы должны делать.Но, конечно, он думает, что его основные инструкции помогут нам не только в том, кем быть, но и в том, что делать. Похоже, что существует три вида этики добродетели, соответствующие трем видам этики долга, рассмотренным ранее. Вопрос быть ответил так: какие склонности или черты являются моральными добродетелями? Черта-эгоизм отвечает, что добродетели — это склонности, которые в наибольшей степени способствуют собственному благу или благополучию, или, альтернативно, что благоразумие или забота о собственном благе являются кардинальной или основной моральной добродетелью, а другие добродетели являются производными от нее. Утилитаризм по признакам утверждает, что добродетели — это те черты, которые больше всего способствуют общему благу, или, альтернативно, что доброжелательность является основной или основной моральной добродетелью. Эти взгляды можно назвать чертово-телеологическими, но, конечно, есть также деонтологические теории , которые утверждают, что определенные черты морально хороши или добродетельны просто как таковые, а не только из-за неморальной ценности, которую они могут иметь или продвигать, или, альтернативно, другие кардинальные или основные добродетели, помимо благоразумия или доброжелательности, например, послушание Богу, честность или справедливость.Если они добавляют, что существует только одна такая кардинальная добродетель, они монистичны, в противном случае — плюралистичны. Чтобы избежать путаницы, здесь необходимо заметить, что мы должны различать добродетели и принципы долга , такие как «Мы ​​должны продвигать добро». и «Мы должны относиться к людям одинаково». Добродетель не является принципом такого рода; это характер, привычка, качество или черта человека или души, которые человек либо имеет, либо стремится иметь. Следовательно, я говорю о принципе милосердия и добродетели милосердия , поскольку у нас есть два слова, которыми можно обозначить разницу.В случае справедливости у нас нет разных слов, но все же мы не должны путать принцип равного обращения с склонностью относиться к людям одинаково. На основе наших предыдущих обсуждений мы можем предположить, что здесь воззрения первых двух типов неудовлетворительны и что наиболее адекватной этикой добродетели будет этика добродетели третьего типа, которая постулирует две основные добродетели, а именно: доброжелательность и справедливость, которые теперь рассматриваются как склонности или черты характера, а не как принципы долга.Под набором кардинальных добродетелей подразумевается набор таких добродетелей, что (1) они не могут быть производными друг от друга и (2) все другие моральные добродетели могут быть получены из них или показаны как их формы. Платон и другие греки считали, что в этом смысле есть четыре главные добродетели: мудрость, отвага, воздержание и справедливость. Христианство традиционно считается обладающим семью основными добродетелями: тремя «богословскими» добродетелями — верой, надеждой и любовью; и четыре «человеческих» добродетели — рассудительность, сила духа, умеренность и справедливость.По сути, это была точка зрения св. Фомы Аквинского; поскольку святой Августин считал последние четыре формы любви, только первые три были для него действительно кардинальными. Однако многие моралисты, среди них Шопенгауэр, как и я, считал доброжелательность и справедливость главными моральными добродетелями. Мне кажется, что все обычные добродетели (такие как любовь, мужество, умеренность, честность, благодарность и внимательность), по крайней мере в той мере, в какой они являются моральными добродетелями, могут быть выведены из этих двух.Поскольку расположение не может быть выведено из благожелательности и справедливости, я должен попытаться доказать, что либо это не моральная добродетель (например, я считаю веру, надежду и мудрость религиозными или интеллектуальными, а не моральными добродетелями), либо что это вовсе не добродетель. О БЫТИИ И ДЕЙСТВИИ: НРАВСТВЕННЫЕ ЧЕРТЫ VS. НРАВСТВЕННОСТЬ ПРИНЦИПОВ Теперь мы можем вернуться к проблеме, поставленной цитатой из Стивена, хотя мы не можем обсуждать ее как полностью как мы должны. 3 Быть или делать, вот в чем вопрос.Должны ли мы истолковывать мораль как прежде всего следование определенным принципам или как прежде всего совершенствование определенных наклонностей и черт? Мы должны выбирать? Трудно представить себе, как мораль принципов может сдвинуться с мертвой точки, кроме как через развитие склонности действовать в соответствии с ее принципами, иначе вся мотивация действовать в соответствии с ними должна иметь вид ad hoc , либо благоразумный или импульсивно альтруистический. Более того, мораль вряд ли может удовлетвориться простым соответствием правилам, какими бы волевыми и застенчивыми она ни была, если только она не заинтересована в духе своего закона, а только в его букве.С другой стороны, невозможно представить себе черты характера, кроме как включающих в себя предрасположенности и тенденции действовать определенным образом в определенных обстоятельствах. Ненависть подразумевает склонность к убийству или причинению вреда, а просто — к справедливым поступкам (действиям, которые соответствуют принципу справедливости), когда того требует случай. Опять же, трудно понять, как мы могли бы знать, какие качества поощрять или прививать, если бы мы не придерживались принципов, например, принципа полезности или принципа доброжелательности и справедливости. Поэтому я предлагаю рассматривать мораль долга и принципов и мораль добродетелей или черт характера не как соперничающие виды морали, между которыми мы должны выбирать, а как два взаимодополняющих аспекта одной и той же морали. Тогда для каждого принципа будет морально хорошая черта, часто носят одно и то же имя, состоящее из предрасположенности или склонности к действию согласно этому; и для каждой морально хорошей черты будет принцип определение вида действия, в котором оно должно выражаться.Пародировать знаменитый изречение Канта, я склонен думать, что принципы без черт бессильные и беспринципные слепы. Даже если мы примем эту двухаспектную концепцию морали, в которой принципы являются базовыми, мы все же можем согласиться с тем, что мораль делает и должна делать упор на том, чтобы были честными, добросовестными и так далее. Если его санкции или источники мотивации не должны быть полностью внешними (например, перспектива похвалы, обвинения, вознаграждения или наказания со стороны других) или случайными (например, чисто инстинктивная любовь к другим), если это иметь адекватные «внутренние санкции», как их называл Милль, тогда мораль должна способствовать развитию упомянутых выше склонностей и привычек.Едва ли она могла быть удовлетворена простым соответствием ее принципам, даже если она могла предоставить нам фиксированные принципы фактического долга. Ибо такое соответствие может быть полностью мотивировано внешними или неморальными соображениями и тогда будет зависеть от этих других соображений. На это нельзя было рассчитывать в момент испытания. Кроме того, поскольку мораль не может дать нам фиксированных принципов действительного долга, а только принципов долга prima facie, она не может довольствоваться буквой своего закона, но должна воспитывать в нас настроения, которые поддержат нас в час решения, когда мы выбираем между противоречивыми принципами prima facie обязанности или пытаемся пересмотреть наши рабочие правила, что правильно и что неправильно. Есть еще одна причина, по которой мы должны развивать определенные черты характера в себе и других или почему мы должны быть людьми определенного типа. Несмотря на то что мораль связана с тем, что мы действуем определенным образом, она не может занять жесткую позицию, настаивая на том, чтобы мы действовали именно таким образом, даже если эти способы можно было бы более четко определить. Мы не можем хвалить и обвинять или применять другие санкции к агенту просто на том основании, что он действовал или не действовал в соответствии с определенными принципами. Это было бы неправильно.Не по своей вине агент мог не знать всех относящихся к делу фактов. К каким действиям в данной ситуации призывали принципы морали, возможно, ему не было ясно, опять же не по его вине, и он, возможно, искренне ошибся в отношении своего долга. Или то, что он должен был сделать, могло повлечь за собой невыносимую жертву с его стороны. Он может даже иметь просто не мог этого сделать. Поэтому мораль должна признавать различные всякие отговорки и смягчающие обстоятельства.Все, на чем он действительно может настаивать, за исключением некоторых критических случаев, — это то, что мы развиваем и проявляем фиксированные отложения, чтобы выяснить, что является правильным, и сделать это, если это возможно. В этом смысле человек должен «быть этим», а не «делать это». Но следует помнить, что «бытие» подразумевает как минимум попытки «делать». Быть без дел, как вера без дел, мертва. По крайней мере, из этого обсуждения станет ясно, что этика долга или принципов также имеет важное место для добродетелей и должна ставить во главу угла их культивирование как часть нравственного воспитания и развития.Однако место, которое он отводит добродетели и / или добродетелям, отличается от того, которое отводится им этикой добродетели. Говоря с точки зрения теории, защищенной в главе 3, которая представляла собой этику долга, мы можем сказать, что если мы попросим руководства о том, что делать или не делать, то ответ содержится в по крайней мере, прежде всего, в двух деонтических принципах и их следствиях, а именно в принципах милосердия и равного обращения. Учитывая эти два деонтических принципа, плюс необходимую ясность мысли и фактическое знание, мы можем знать, что мы морально должны делать или не делать, за исключением, возможно, случаев конфликта между ними.Мы также знаем, что нам следует развивать две добродетели: склонность быть полезным (то есть доброжелательность) и склонность относиться к людям одинаково (справедливость как черта). Но цель обретения этих добродетелей — не дальнейшее руководство или наставление; Функция добродетелей в этике долга состоит не в том, чтобы указывать нам, что делать, а в том, чтобы гарантировать, что мы будем делать это добровольно в любых ситуациях, с которыми мы можем столкнуться. С другой стороны, в этике добродетели добродетели играют двойную роль — они должны не только побуждать нас делать то, что мы делаем, они также должны указывать нам, что делать.Чтобы пародировать лорда Альфреда Теннисона: Их не (только) делать или умереть, Их (также), чтобы объяснить, почему. МОРАЛЬНЫЕ ИДЕАЛЫ Здесь следует еще раз упомянуть об идеалах, которые среди того, что мы называем составляющими морали. Можно, возможно, отождествить моральные идеалы с моральными принципами, но, говоря точнее, моральные идеалы — это способы существования, а не действия. Иметь моральный идеал — значит быть человеком определенного типа, желая иметь определенную черту характера, а не другие, например, моральное мужество или безупречную целостность.Вот почему использование образцовых людей, таких как Сократ, Иисус или Мартин Лютер Кинг, было такой важной частью нравственного воспитания и саморазвития, и это одна из причин для написания и чтения биографий или романов и былины, в которых изображены типы нравственной личности, даже если не все они герои или святые. Часто такие моральные идеалы личности выходят за рамки того, что можно требовать или рассматривать как обязательное, они относятся к тому, что нужно хвалить, а не требовать, за исключением тех случаев, когда кто-то может требовать их от себя.Однако следует помнить, что не все личные идеалы являются нравственными. Ахиллес, Геракл, Наполеон и Прекрасный принц — все могут быть взяты как идеалы, но идеалы, которые они представляют, не являются моральными, даже если они также могут быть аморальными. Некоторые идеалы, например, идеалы рыцарства, могут быть отчасти моральными, а отчасти неморальными. Есть все причины, по которым следует преследовать как неморальные, так и моральные идеалы, но нет никаких оснований их сбивать с толку. Когда у человека есть моральный идеал, он хочет быть определенным нравственным человеком, у него есть хотя бы некоторая мотивация жить определенным образом, но также есть что-то, что могло бы направлять его в жизни.Здесь может иметь значение идея этики добродетели. Конечно, можно принять идеалом хорошего человека, который всегда выполняет свой долг из чувства долга, может быть, с радостью, а может быть, даже иногда проходит вторую милю. Тогда ясно, что руководство полностью исходит из правил и принципов долга. Однако можно также имеют идеал, выходящий за рамки всего, что может рассматриваться другими или даже самим собой как строгий долг или обязательство, форма или стиль личного бытия, которые могут быть морально хорошими или добродетельными, но не требуются от них с моральной точки зрения.Этика добродетели, кажется, обеспечивает такое стремление более естественно, чем этика долга или принципа, и, возможно, адекватная мораль должна, по крайней мере, содержать область, в которой мы можем следовать такому идеалу, помимо области, в которой мы находимся. слушать призыв долга. Безусловно, должны быть нравственные герои и святые, которые выходят за рамки просто хорошего человека, хотя бы для того, чтобы служить вдохновением для других, чтобы они были лучше и делали больше, чем они были бы или сделали бы в противном случае. Однако, учитывая все это, мне все еще кажется, что, если чей-то идеал действительно моральный, в нем не будет ничего, что не охватывалось бы принципами милосердия и справедливости, задуманными как принципы того, что мы должны делать в в более широком смысле, упомянутом ранее. РАЗРАБАТЫВАЕМЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ Можно ли развивать какие-либо другие моральные добродетели, кроме доброжелательности и справедливости? Нет кардинальных, из курс. В этом смысле наш ответ на вопрос Сократа одна добродетель или много — две. Однако мы увидели, что принципы милосердия и равенства имеют следствия, такие как говорить правду, сдерживать обещания и т. Д. Отсюда следует, что такие черты характера, как честность и верность, являются добродетелями, хотя и второстепенными, и их следует приобретать и развивать.Тогда появятся и другие такие добродетели, соответствующие другим следствиям наших основных принципов. Давайте назовем все эти добродетели, кардинальные и некардинальные, моральными добродетелями первого порядка. Помимо добродетелей первого порядка, подобных этим, следует развивать и другие моральные добродетели, которые в некотором смысле являются более абстрактными и общими и могут быть названы добродетелями второго порядка. Сознательность — одна из таких добродетелей; она не ограничивается определенной сферой нравственной жизни, как благодарность и честность, но является добродетелью, охватывающей всю моральную жизнь.Моральное мужество или мужество, когда на карту поставлены моральные вопросы, — еще одна такая добродетель второго порядка; он принадлежит ко всем сферам нравственной жизни. С ними также пересекаются целостность и добрая воля, понимание доброй воли в кантовском смысле уважения к моральному закону. В свете того, что было сказано в предыдущей главе, мы должны перечислить две другие черты второго порядка: склонность узнавать и уважать соответствующие факты. и склонность мыслить ясно. Это не просто способности, а характер черты; можно иметь способность мыслить разумно, но не иметь склонности использовать ее.Следовательно, они добродетели, хотя и интеллектуальны. добродетели, а не моральные. Тем не менее, хотя их роль не ограничивается моральной жизнью, они необходимы для нее. Говоря в более общем плане, мы должны развивать добродетель, которую Платон называл мудростью, а Аристотель — практической мудростью, которые, по их мнению, включают в себя все интеллектуальные способности и добродетели, необходимые для нравственной жизни. Еще одними другими качествами второго порядка, которые могут быть скорее способностями, чем добродетелями, но которые необходимо развивать для нравственной жизни, и поэтому, возможно, лучше всего здесь стоит упомянуть, являются моральная автономия, способность принимать моральные решения и пересматривать свои принципы. при необходимости и способность ярко осознавать в воображении и чувстве «внутреннюю жизнь» других.Из этих качеств второго порядка первые два упоминались время от времени и будут повторяться снова, но следует кое-что сказать о последнем. Если наша мораль должна быть чем-то большим, чем соответствие внутренним правилам и принципам, если она должна включать и опираться на понимание сути этих правил и принципов, и, конечно, если она должна включать как определенного вида, человека, а не просто , делающего определенных видов вещей, тогда мы должны каким-то образом достичь и развить способность осознавать других как личности, столь же важные для себя, как и мы сами, и иметь живое и сочувственное представление в воображении их интересы и влияние наших действий на их жизнь.Необходимость этого особо подчеркивают Джозайя Ройс и Уильям Джеймс. Оба мужчины указывают на то, что мы обычно идем своим собственным занятым и эгоистичным путем, только осознавая присутствие других, как если бы они были вещами, и без какого-либо осознания их внутреннего и своеобразного мира личного опыта; и оба подчеркивают необходимость и возможность «высшего видения внутреннего значения», которое пробивает эту «определенную слепоту в людях» и позволяет нам осознавать существование других совершенно другим способом, как мы делаем свое собственное. Что же тогда твой ближний? Он тоже представляет собой массу состояний, переживаний, мыслей и желаний, столь же конкретных, как и ты. . . . Ты в это веришь? Ты уверен, что это значит? Для тебя это поворотный момент в твоем отношении к нему. 4 Это причудливые старомодные слова Ройса. Вот более современные Джеймса. Это более высокое видение внутренней значимости того, что до того момента мы осознавали только мертвым внешним образом, часто приходит к человеку внезапно; и, когда это происходит, это создает эпоху в его истории. 5 Ройс называет это более совершенное признание наших соседей «моральной проницательностью», а Джеймс говорит, что его практическое следствие — «хорошо известное демократическое уважение священности индивидуальности». Трудно понять, как доброжелательный (любящий) или справедливый (равноправный) характер мог бы реализоваться без этого. Еще раз процитирую Джеймса: Мы все должны осознавать друг друга таким напряженным, жалким и важным способом. 6 Это часть того, что необходимо для полного принятия моральной точки зрения. ДВА ВОПРОСА Теперь мы можем разобраться с вопросом, который иногда возникает, следует ли считать действие правильным или неправильным из-за его результатов, из-за принципа, который оно иллюстрирует, или из-за того, что мотив, намерение или черта характера, участвующие в нем, нравственно хороши или плохи. Ответ, подразумеваемый в том, что было сказано в главах 2 и 3, состоит в том, что действие должно оцениваться как правильное, или неправильное, со ссылкой на принцип или набор принципов. Даже если мы говорим, что это правильно или неправильно из-за его последствий, это означает, что это правильно или неправильно по принципу полезности или какому-либо другому идеологическому принципу.Но действие также можно назвать хорошим или плохим , достойным похвалы или порицанием, благородным или презренным и т. Д., И затем приписать моральное качество Это будет зависеть от мотивов, намерений или предрасположенностей агентов при их выполнении. Еще один важный вопрос: что такое моральное добро? Когда человек морально хорош, а когда его действия, настроения, мотивы или намерения нравственно хороши? Не только тогда, когда он делает то, что на самом деле правильно, потому что он может делать то, что правильно, из плохих побуждений, и в этом случае он не является морально хорошим, или он может не делать того, что правильно, хотя искренне пытается это сделать, и в этом случае он морально неплохо.Являются ли он и его действия нравственно хорошими или нет, зависит не от правильности того, что он делает, или от его последствий, а от его характер или мотивы; пока что утверждение, цитируемое Юмом, безусловно, верно. Но когда его мотивы и настроения хороши с моральной точки зрения? Некоторые ответьте, что человек и его действия нравственно хороши тогда и только тогда, когда они полностью мотивированы чувством долга или желанием поступать правильно; Иногда кажется, что стоики и Кант придерживаются этой крайней точки зрения. Другие считают, что человек и его действия нравственно хороши тогда и только тогда, когда они мотивированы в первую очередь чувством долга или желанием делать то, что правильно, хотя могут быть и другие мотивы.тоже присутствует; третьи утверждают, вместе с Аристотелем, что они в любом случае морально не хороши, если они хотя бы частично не мотивированы таким чувством или желанием. На мой взгляд, более разумная точка зрения состоит в том, что человек и его действия нравственно хороши, если по крайней мере верно то, что, какими бы ни были его действительные мотивы в действиях, его чувство долга или желание поступать правильно так сильно в нем. что это все равно заставит его пытаться выполнять свой долг. На самом деле, мне трудно поверить, что никакие предрасположенности или мотивации не являются хорошими или добродетельными с моральной точки зрения, кроме тех, которые включают в себя желание поступать правильно как таковое.Более правдоподобно различать два типа нравственно хороших наклонностей или черт характера: во-первых, те, которые обычно называют моральными добродетелями и действительно включают в себя волю поступать правильно, а во-вторых, другие. такие как чисто естественные доброта или благодарность, которые, хотя и неморальны, все же поддерживают нравственность, поскольку они склоняют нас делать такие действия, которые требует мораль, и даже совершать поступки, например, в случае материнской любви, которая выходят далеко за рамки служебного долга. Утверждалось даже, что добросовестность или нравственная добродетель в смысле склонности действовать исходя только из чувства долга не является хорошей вещью или не добродетелью — что более желательно, чтобы люди действовали из таких мотивов, как дружба, благодарность. , честь, любовь и тому подобное, а не из-за сухого или движимого чувства долга.В пользу этого взгляда есть что сказать, хотя он игнорирует благородство великого морального мужества и высших достижений морального идеализма. Но даже если сознательность или добрая воля — не единственное, что безусловно хорошо, как считал Кант, или величайшее из истинно хороших вещей, как думал Росс, это несомненно хорошо с моральной точки зрения. Во всяком случае, с точки зрения этики долга, должно быть желательно, чтобы люди делали то, что правильно, ради самого себя, особенно если они делают это с радостью, так как гимнаст с радостью может сделать правильный шаг только потому, что это правильно. НРАВСТВЕННАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ Есть много других вопросов и тем, которые следует здесь, но мы можем иметь дело только с одним из им — моральные, ответственные. В одном из наших мы приписываем моральную ответственность определенным агентам. Мы делаем это по крайней мере в трех случаях. Мы иногда говорим, рекомендуя X, что он несет ответственность или является ответственным человеком, имея в виду сказать что-то морально благоприятное о его характере. Мы также говорим, где Y — прошлое действие или преступление, что X был и несет за это ответственность. Наконец, мы говорим, что X отвечает за Y, где Y — это то, что еще нужно сделать, что означает, что он несет ответственность за это. Здесь утверждение, что X несет ответственность в первом смысле, примерно эквивалентно утверждению, что X можно рассчитывать на выполнение своих обязанностей в третьем смысле; Ответственность первого рода — еще одна из добродетелей второго порядка, которую мы должны стараться культивировать.Сказать, что X имеет определенные обязанности в третьем смысле, означает просто сказать, что у него есть обязательства, либо из-за его должности, либо из-за его предыдущих обязательств делать определенные вещи, и, следовательно, является прямым нормативным суждением об обязательствах. Наиболее интересная новая проблема возникает в связи с возложением ответственности второго рода. При каких условиях правильно или правильно судить или говорить, что X несет ответственность за Y? Утверждение, что X был ответственным за Y, поначалу кажется причинным, а не моральным суждением; и поэтому можно было бы сказать, что «X был ответственен за Y» просто означает «X вызвал Y», возможно, с оговоркой, что он сделал это добровольно, намеренно и т. д.Но сказать, что X был ответственен за Y, не просто сделать причинно-следственное утверждение особого рода. Это также не просто утверждение, что X был способен сделать Y, как предполагает «ible» окончание. Суффиксы вроде «ible» и «способный» не всегда указывают на способность. Они могут иметь нормативное значение. Критики Милля часто критиковали его аргумент о том, что способ доказать, что что-то желательно, — это показать, что это желательно, точно так же, как способ доказать, что что-то слышимо, — это доказать, что это слышно. Они совершенно справедливо указывают, что «желаемый» не означает «можно желать», поскольку «слышимый» означает «можно услышать»; скорее это означает что-то вроде «хорошо» или «должно быть желанным».«Точно так же, как мне кажется, сказать, что X был ответственным за Y, значит сказать что-то вроде:« Я был бы прав, чтобы считать X ответственным за Y и обвинять или иным образом наказывать его ». Или, возможно, сказать, что X был ответственным за Y при определенных условиях, — это просто один из способов привлечь его к ответственности. В первом случае это нормативное суждение; в последнем — это своего рода действие, вроде выполнения задания. В любом случае это не причинное утверждение даже особого рода. Но в любом случае мы можем спросить, при каких условиях правильно возлагать ответственность на X. Сразу кажется очевидным, что одно из требуемых условий — это то, что X был способен, это сделать, а другое — что он, на самом деле, выполнил это (то есть вызвал это добровольно, намеренно и т. Д.). Это необходимые условия для того, чтобы он отвечал или был привлечен к ответственности. Достаточно ли их? Аристотель, по сути, считал, что индивид несет ответственность за свой поступок, если и только | если (1) его причина является внутренней для него, т.е. он не вынужден действовать кто-то или что-то внешнее по отношению к нему, и (2) его действия не являются результатом какого-либо невежества он не вызвал своими собственными предыдущими выборами.потом и только тогда его действие можно назвать «добровольным». Эти два условия явно относятся к числу необходимых для ответственности; на самом деле мы можем понять, что они включены во второе из перечисленных условий. Есть другие? Г. Э. Мур, П. Х. Новелл-Смит и другие считают, что человек не несет ответственности за действие, если он не мог поступить иначе, если бы он решил поступить иначе или если бы его характер и желания были другими. Эта точка зрения, очевидно, верна; по сути, это, по сути, повторное изложение позиции Аристотеля.Но он совместим с детерминизмом, поскольку настаивает только на том, что причины действия должны быть внутренними, а не на том, что действие должно быть беспричинным. Что касается этой точки зрения, выбор человека может определяться его собственными убеждениями, характером и желаниями (которые, в свою очередь, могут определяться предшествующими причинами), и при этом он может быть свободным и ответственным. Многие философы и теологи, однако, думали, что эта точка зрения неудовлетворительна и что человек не несет ответственности за действие, если он не только мог бы поступить иначе , если бы он выбрал , но также мог бы выбрать в противном случае.Более того, они утверждают, что он мог выбрать иное, только если бы его выбор не был просто результатом предыдущих причин, таких как его убеждения, характер, желания, наследственность и окружение. Другими словами, они утверждают, что моральная ответственность несовместима с детерминизмом, как его обычно понимают, и что «свобода противопричинного характера» входит в число условий моральной ответственности. Это была точка зрения Канта, и недавно ее решительно отстаивали К. А. Кэмпбелл, от которого были взяты только что процитированные слова, и Р.М. Чисхолм. С другой стороны, некоторые детерминисты утверждали, что не только детерминизм совместим с моральной ответственностью, но и что моральная ответственность предполагает детерминизм и что на самом деле индетерминизм несовместим с моралью. СВОБОДНАЯ ВОЛЯ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ Таким образом, проблема свободы воли и детерминизм приходит к этике. Здесь детерминизм мнение о том, что каждое событие, включая выбор человека и воли, вызвано другими событиями и происходит как следствие или результат этих других событий.Индетерминизм отрицает это и добавляет, что некоторые события, в том числе человеческий выбор и волеизъявление, происходят без какой-либо причины или объяснения. Отчасти проблема заключается в том, верна ли какая-либо из этих точек зрения; однако этот вопрос принадлежит метафизике, и его следует оставить в стороне. Мы можем лишь кратко рассмотреть другую часть проблемы, а именно, несовместимы ли детерминизм и индетерминизм с моральной ответственностью. Вопрос не в том, является ли свобода X делать Y условием его правильности, неправильности или обязательности.Когда человек пытается решить, что ему делать, не нужно смотреть, свободен он или нет. Он предполагает, что да. Вопрос только в том, предполагает ли ответственность X за Y то, что он был свободен (и если да, то свободен в каком смысле) при выполнении Y. Но тогда, согласно тому, что было сказано о втором использовании слова «ответственность» недавно, мы действительно спрашиваем, правильно ли считать X ответственным за Y, хвалить или обвинять его и, возможно, вознаграждать или наказывать его, истинен ли детерминизм или истинен индетерминизм.Мы задаем вопрос о нормативной этике, а не о логике или метаэтике, как обычно думают. Вопрос: «Совместима ли моральная ответственность с детерминизмом (или индетерминизмом)?» спрашивает не о том, логически ли совместим детерминизм (или индетерминизм) с ответственностью, обвинением и т. д., а насколько морально совместим с ними. Он спрашивает, оправданы ли мы с моральной точки зрения, приписывая ответственность, обвиняя и т. Д., Если мы принимаем детерминизм (или индетерминизм) за истину. Теперь, хотя философы расходятся во мнениях по этому поводу, приписывание ответственности, обвинение, наказание и тому подобное можно рассматривать как действия, которые мы можем или не можем совершать. Мы говорим, например: «То, что вы сделали, было неправильным, но я не виню вас за это». Но если они являются фактами, то ответ на вопрос, правильно ли их выполнять, если детерминизм или индетерминизм истинен, зависит от общей нормативной теории обязательства, то есть от ответа на вопрос глав 2 и 3.Таким образом, детерминисты, считавшие, что детерминизм совместим с моральной ответственностью, в своих аргументах, доказывающих это, обычно предполагали телеологическую теорию обязательства, обычно утилитарную. Они утверждают, что держать людей правильно:. отвечать, хвалить, наказывать и т. д., если и только если так обеспечивает величайший баланс добра над злом. Другими словами, как и все другие действия, такие действия, как приписывание ответственности, обвинение. и наказание оправдывается их результатами, а не чем-либо в прошлом.Если эта точка зрения верна, то приписывание ответственности, обвинение и наказание может быть оправдано, даже если детерминизм истинен (некоторые добавили бы, только если детерминизм истинен), поскольку не будет иметь значения, что обвиняемый агент не был свободен в контрпричинной связи. смысл. Все, что имеет значение, — это то, принесут ли ему похвалы или обвинения определенные результаты. Деонтологи иногда были детерминистами или несли моральную ответственность за соответствие детерминизму, например Росс. Однако большинство деонтологов отрицают, что мораль совместима с детерминизмом.Они отрицают, что приписывание ответственности, похвала, обвинение и наказание делаются правильными или неправильными полностью по их результатам, и настаивают на том, что имеет значение, был ли агент, о котором идет речь, беспричинно свободным или нет. Ибо, если это не так, то неправильно хвалить или обвинять его или даже возлагать на него ответственность, в то время как, если он был противо причинно свободным, правильно не только возлагать на него ответственность, но и хвалить, или обвинять, или иным образом. наказать или вознаградить его. Это может быть даже обязательно. Короче говоря, как может сделать только деонтолог, они придерживаются ретрибутивистского, а не консеквенциалистского взгляда на оправдание таких действий, как восхваление, обвинение и наказание, и делают вывод об этом детерминизме. не соответствует морали и ее санкциям. То, как кто-то ответит на вопрос о влиянии детерминизма и индетерминизма на этику, зависит, следовательно, от его взгляда на то, как такие действия, как похвала, обвинение и привлечение к ответственности, должны быть оправданы с моральной точки зрения; это, в свою очередь, зависит от основных принципов правильного и неправильного. Ранее я предлагал в качестве наиболее адекватной нормативной теории обязательства форму смешанной деонтологической теории, в которой основными принципами являются принципы милосердия и равного обращения (справедливое распределение).Эта теория совместима с ретрибутивистской точкой зрения об ответственности и заслугах, хотя такая точка зрения потребовала бы от нас добавления третьего принципа о том, что, по крайней мере, prima facie правильно или обязательно как таковое применять санкции к тем, кто поступил неправильно и хвалить или вознаграждать за определенные дела. Но, как Сократа и многих других, я считаю такую ​​ретрибутивистскую теорию оправдания наказания и других санкций (или карательного правосудия) совершенно невероятной. Мне кажется, что они должны быть оправданы, если вообще оправданы, их воспитательными, реформаторскими, профилактическими или обнадеживающими эффектами.Эта точка зрения совместима с формой деонтологизма, предложенной ранее. Ведь согласно нашей теории, а также телеологическим теориям, можно утверждать, что функция привлечения людей к ответственности и применения санкций заключается не в возмездии, а в просвещении, преобразовании, предупреждении и поощрении. Все что нам нужно добавить На что утилитаристы говорят, что их функция — способствовать равенству, а также благосостоянию. Если мы займем эту консеквенциалистскую позицию относительно оправдания санкций и приписывания ответственности, то, как и телеологи, мы можем продолжить утверждать, что они могут быть оправданы, даже если не существует такой вещи, как контра-причинная свобода.Все, что необходимо для их оправдания, — это то, что они действительно обладают способностью и склонностью оказывать желаемое влияние на будущее поведение людей. Короче говоря, согласно нашей теории, мы можем также сделать вывод, что детерминизм совместим с моральной ответственностью, как думали самые последние англоязычные философы-моралисты. Однако, если мы принимаем такой взгляд на оправдание использования приписывания ответственности и моральных санкций, мы должны сделать два предположения. (1) Мы должны исходить из того, что люди обычно свободны поступать так, как им заблагорассудится.Если бы они по своей природе были подобны муравьям, пчелам или даже обезьянам, если бы им всем тщательно промыли мозги, если бы все они были невротически или психотически навязчивыми, или если бы все они всегда находились под постоянной страшной угрозой со стороны тоталитарного правителя в худшем случае, то было бы бессмысленно пытаться повлиять на их поведение способами, характерными для морали (следует помнить, что угроза наказания является скорее юридическим, чем моральным инструментом, за исключением формы обвинения и подобное, аналогичное, похожее).Тогда нельзя было ожидать, что моральные санкции, внутренние или внешние, дадут желаемый эффект. (2) Мы также должны предположить, что выбор и действия людей обычно имеют причины и разумно предсказуемы, а не являются результатом таких полностью случайных отклонений, которые приписывались атомам эпикурейцами или как теперь приписываются субатомным. частицы, написанные некоторыми индетерминистами, которые апеллируют к новейшей физике в поддержку своей позиции. В противном случае, опять же, мы должны были бы рассматривать как в целом бессмысленные попытки влиять на людей такими методами, которые являются частью морального института жизни — возлагая на них ответственность, обвиняя или хваля их, внушая им чувство долга, устанавливая им примеры, рассуждения с ними и так далее. Второе предположение явно совместимо с детерминизмом. Файл. вопрос только о первом. Но детерминист вполне может допустить, что мы часто или даже обычно свободны поступать так, как мы выбираем, по крайней мере, если мы живем в обществе, которое позволяет нам такую ​​свободу. То есть он может последовательно утверждать, что мы можем или, по крайней мере, можем иметь право действовать и выбирать в соответствии с нашими собственными желаниями, убеждениями и характером. Все, на чем он должен настаивать, — это на том, что наши убеждения, желания и черты характера имеют причины. Однако часто утверждают, что второе допущение несовместимо с индетерминизмом и что моральный институт жизни поэтому немыслим без детерминизма. Это утверждение не совсем убедительно. (1) Даже если в человеческой сфере присутствует некоторый индетерминизм, все же возможно, что существуют статистические закономерности в человеческом поведении такого человека. Как бы то ни было, наши действия в какой-то степени предсказуемы и на них влияют такие вещи, как моральные санкции. Я должен признаться, однако, в ощущении, что индетерминизм делает вещи слишком «рискованными»; Похоже, это означает, что в наших решениях присутствует элемент чистой случайности, и это вряд ли совместимо с нашей свободой делать , когда мы выбираем .(2) Помимо детерминизма и индетерминизма, может существовать и третья альтернатива. Некоторые из тех, кто считает, что мораль предполагает свободу противопричинения, отвергают обе эти противоположные теории, например, Канта, Кэмпбелла и Чисхолма. Они отрицают как то, что наш выбор всегда обусловлен предыдущими событиями в соответствии с законами природы, так и то, что они в любом случае являются чисто случайными. Вместо этого они выступают за особый вид агентства; они считают, что это я или человек является уникальным агентом, способным к своего рода «самоопределению», которое не является функцией предыдущих причин и, тем не менее, является не случайным, а случайным.выбор, намерение и цель. Такая точка зрения может принять оба вышеперечисленных предположения, но отвергнуть детерминизм. Таким образом, можно сделать два допущения, которые необходимы для моральной ответственности, а не для того, чтобы быть детерминистом. Однако по указанной причине я сомневаюсь, что индетерминизм можно считать полностью удовлетворительным. Что касается только что описанной теории самоопределения, то она, на мой взгляд, еще не разработана каким-либо удовлетворительным образом, 7 , и ее обсуждение вовлекло бы нас в метафизические вопросы, которые мы не можем здесь рассматривать.По этой причине, кажется, лучше всего попытаться отстоять точку зрения, согласно которой детерминизм совместим с моральной ответственностью, и я решил сделать это, хотя, поступая так, я не имею в виду, что считаю детерминизм истинным или что самодетерминизм ложно. Есть еще одна альтернатива. Во-первых, это доказывает, что детерминизм истинен; во-вторых, это несовместимо с моральной ответственностью и, возможно, со всем институтом морали. Этой точке зрения, по крайней мере, недавно придерживались Пол Эдвардс и Джон Хосперс, а также некоторые интерпретаторы психоанализа.Однако если кто-то принимает эту позицию, он должен быть готов предложить либо радикальную реконструкцию морального института жизни, либо его полное отбрасывание и замену чем-то совершенно другим. Некоторое такое радикальное предложение может оказаться правильным, но до тех пор, пока две его предпосылки не будут установлены более убедительно, чем они были, кажется лучшей частью доблести поддержать занимаемую здесь позицию. Один молодой человек сказал: «Черт! Мне грустно думать, что я Предопределено двигаться В описанной канавке, На самом деле не автобус, а трамвай.» Однако, как мы видели, детерминист может допустить, что мы обычно свободны поступать так, как мы выбираем, действовать в соответствии со своими собственными убеждениями, желаниями и характером. Таким образом, хотя он может быть фаталистом, ему не обязательно быть фаталистом. Он вполне может считать нас скорее автобусами, чем трамваями, и больше водителями, чем автобусами. Фатализм действительно кажется несовместимым с моральной ответственностью, но это не показывает, что детерминизм несовместим. С нашей точки зрения крайне важно утверждать, что в любом обществе с достаточной социальной свободой, чтобы иметь мораль, нормальные люди имеют или, по крайней мере, могут иметь право делать то, что они выбирают в указанном смысле; мы также должны считать, что нашей свободы такого рода достаточно для целей морали, так что свобода противопричинной связи не требуется.Ибо, если можно показать ложность любого из этих положений, напрасно утверждать, что мораль в той форме, в которой мы ее знали исторически, совместима с нефаталистическим детерминизмом. Однако первое предположение мы можем считать достаточно правдоподобным для настоящих целей. Единственное серьезное сомнение, которое может быть вызвано этим, связано с работой психоаналитиков, и, если я их понимаю, даже они считают, что мы можем быть свободными в том смысле, о котором идет речь, по крайней мере, после того, как мы успешно прошли психоанализ.Во втором утверждении сложнее быть уверенным, и большая часть дебатов сосредоточена вокруг него. Однако я не вижу, чтобы было показано, что мораль требует, чтобы мы были свободны в противоположном причинно-следственном смысле в дополнение к свободе в обычном смысле: быть свободными делать то, что он выбирает, свободными делать Y, если кто-то выбирает. , и свободен не делать Y, если кто-то не хочет этого делать. То, что последнее является обычным смыслом слова «свободный», подтверждается тем фактом, что, когда я спрашиваю вас, вне рамок философской дискуссии, свободны ли вы или делаете что-то свободно, вы не оглядываетесь, чтобы увидеть, беспричинны ли ваши решения, но только для того, чтобы увидеть, что вас принуждает или ваши действия являются выражением ваших собственных желаний и характера в свете ваших собственных убеждений.Насколько я могу судить, с моральной точки зрения оправдано возлагать на людей ответственность, хвалить и обвинять их, если они действуют свободно в этом смысле и постольку, поскольку они действуют свободно в этом смысле, при условии, конечно, что это согласуется с принципами милосердия и справедливости. . Однако по этому вопросу, как и по большинству других вопросов в нашей провинции, следует проявлять осторожность, чтобы не быть догматичным. Мильтон говорит, что после падения с небес некоторые из дьяволов рассуждал высоко Провидения, Предвидения, Воли и Судьбы, Fixt Fate, свобода воли, абсолютное предвидение, И не нашел конца, В блуждающих лабиринтах заблудился. Их проблема осложнялась некоторыми теологическими вопросами, которые мы не поднимали, но всегда возможно, что мы так же заблудились, как и они — возможно, но не обязательно, потому что, если земля имеет какое-либо преимущество перед адом, мы все еще можем надеяться найти «конец», даже если мы его еще не нашли. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт