Детерминизм в биологии: Первая часть — inakhan.ru

Содержание

Первая часть

Проблема детерминизма в биологии. Разнообразие форм детерминации в живых сиситемах.

Детерминизм – это философское учение о всеобщей закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности объективных явлений. Ядром детерминизма является принцип причинности: любое событие имеет причину. Причиной называют явление, которое при определённых условиях закономерно порождает другое явление, называемое следствием.
Исторически первой формой детерминизма был механический детерминизм – это философское учение, абсолютизирующее динамические законы и отрицающее объективное существование случайности. Динамический закон – это закон, управляющий поведением отдельного объекта и позволяющий установить однозначную связь его состояний. Знание динамических законов позволяет точно предсказывать события.
Механический детерминизм получил распространение в науке в XVIII- начале XIX вв., когда биология оставалась не развита, а наибольших успехов достигла механика. Сторонники механического детерминизма пытались объяснить биологические процессы с помощью законов механики или подобных им других динамических законов.

Динамические законы – это идеализация реальных отношений, выделение из бесконечного множества условий отдельных существенных связей. Поэтому в чистом виде они нигде не реализуются. В тоже время динамические законы не являются ошибочными. Ошибочной является их абсолютизация. Динамические законы применимы для описания реальных объектов, которые настолько близки к идеализированным объектам, что случайные отклонения величин ничтожно малы, и ими можно пренебречь. Такими объектами являются устойчивые системы из небольшого числа элементов и с ограниченным набором условий, существенно влияющих на систему (например, Солнечная система). Но большинство реальных объектов не отвечают этим признакам (например, биологические объекты).

Любой биологический объект является сложнейшей системой, состоящей из множества элементов и связанной с внешней средой интенсивными обменными процессами. Функционирование биологического объекта включает множество пересекающихся причинных цепей и подвержено влиянию множества внешних факторов.

Поэтому применение динамических законов для описания биологических процессов является грубым и примитивным упрощением реальности.
Недостатками механического детерминизма воспользовались сторонники индетерминизма – философского учения, отрицающего всеобщую закономерную взаимосвязь объективных явлений. Индетерминисты полагали, что биологические процессы абсолютно хаотичны, случайны, не подчиняются никаким законам и потому не предсказуемы.
В противоположность механистическому материализму в биологии развивались идеалистические учения (финализм, телеология). Телеология – это религиозное учение о целесообразности в природе. Телеологи утверждали, что биологические процессы нельзя объяснить действием материальных причин, т.к. они подчиняются нематериальным целям, изначально заложенным в природу богом. Телеологи очеловечивают природу и переворачивают с ног на голову реальные причинные цепи. Только в осознанной человеческой деятельности цель, как планируемый в будущем результат, может управлять поведением в настоящем.

А в природе нет планируемых целей. Биологические процессы происходят не «ради того чтобы», а «потому что», т.е. порождаются материальными причинами и подчиняются законам. Дарвин доказал что приспособленность анатомии и физиологии живых существ к достижению определённых целей (прежде всего к выживанию) стала результатом естественного отбора.
Избегая крайностей механического детерминизма, индетерминизма, противостоя телеологии, формировался диалектико-материалистический детерминизм. Согласно диалектико-материалистической классификации форм движения биологические процессы включают в себя физико-химические процессы, но качественно не сводятся к ним. Поэтому динамические законы применимы для описания конкретных физических и химических процессов в составе живого. В тоже время, функционирование клетки как целого, жизнедеятельность организма, эволюцию видов, развитие биосферы не объяснить динамическими законами. Но это не значит, что такие процессы не подчиняются никаким законам. Они также закономерно обусловлены.

Но законы, управляющие биологическими процессами, являются не динамическими, а вероятностными (статистическими).
Вероятностный закон – это закон, управляющий поведением больших совокупностей, но в отношении отдельного объекта позволяющий делать лишь вероятностные предсказания. Вероятностные законы также называют статистическими, потому что они проявляются в большом числе случаев как устойчивая тенденция.
Вероятностные законы раскрывают диалектику случайности и необходимости в реальных процессах. Они описывают такие закономерные связи, которые реализуются посредством огромного числа событий, каждое из которых в отдельности является случайностью. Т.о. необходимость пробивает себе дорогу через массу случайностей, а случайность выступает формой проявления необходимости. Например, Дарвин установил статистическую закономерность естественного отбора. Случайными могут быть отдельные события эволюции: появление тех или иных мутаций, выживание или гибель отдельных особей или видов. Но сквозь случайные события пробивает себе дорогу общая закономерная направленность эволюции.

В природе существует множество видов детерминации. Существуют причинные связи (порождение причиной следствия), структурные (связь между элементами системы), функциональные (связь между свойствами предмета, выражаемая функцией – математическим уравнением) и т.д. Живой природе свойственны все виды детерминации, что и неживой, а также специфический вид связи – телеономная, или целевая детерминация. В отличие от телеологии материалистическая наука не мистифицирует понятие цели, а объясняет органическую целесообразность на основе понятия о системах с обратной связью. Поведение таких систем корректируется в зависимости от информации о результатах деятельности. Это позволяет направлять деятельность к определённому результату. Примерами систем с обратной связью являются человек и все живые существа, а также механизмы, созданные по образцу живых объектов. Целеполагающей является только деятельность человека, т.к. только человек способен мысленно планировать цели деятельности. Поведение животных также регулируется обратной связью, но подчиняется не осознанной цели, а инстинктам, рефлексам, т.

е. программе действий, отточенной в эволюции и направленной на выживание.
Наличие целевой детерминации в биологических процессах требует применения целевого подхода в биологии. Целевой подход, как разновидность функционального подхода, исследует поведение объекта как целенаправленное, т.е. зная цель, объясняет характер процесса.
Признание многообразных видов детерминации в живой природе, в том числе целевой детерминации, признание вероятностного характера биологических законов является сущностью современного органического детерминизма. Органический детерминизм является формой диалектико-материалистического детерминизма применительно к познанию биологических процессов.
О диалектике взаимоотношений организма и среды

6.1 Организм и среда

Все животные и растительные организмы существуют за счёт органи-ческой и неорганической природы: их питание, размножение, развитие, рост обеспечиваются за счет окружающего их внешнего мира, с которым они свя-заны сложнейшей системой отношений. Все звенья жизненного цикла орга-низма от рождения до смерти суть результат взаимодействия с окружающей природой.
Человек, познавая закономерности взаимоотношений организма с его абиотическим и биотическим окружением, может сознательно влиять на их характер, направляя развитие организмов в нужном ему направлении.

С древних времен люди пытаются установить причины изменений жи-вых существ и научиться управлять ими.
Пытаясь осмыслить наблюдаемые явления, человек обобщает полу-ченные факты, создаёт определённую систему взглядов на природу.
Чем глубже человек познаёт явления природы, тем правильнее его представления о тех объективных закономерностях, которым эти явления подчиняются, тем успешнее он воздействует на эти явления в нужном ему направлении.
Поскольку важнейшим объектом хозяйства является органический мир, за счёт которого человек питается, одевается, в значительной степени создаёт свои жилища и предметы обихода, поскольку подавляющее большинство бо-лезней человека связано с его биотическим окружением, то естественно, что познание закономерностей, которым подчиняется развитие органического мира, имеет решающее значение в жизни человечества.

То, что организм не может существовать без необходимой ему среды – это распространенное мнение.
Русский биолог К.Ф. Рулье (1850) рассматривал отношения организма и окружающей его природы как сложную систему их взаимоотношений. Ор-ганизм не является пассивным объектом воздействия среды, а активно взаи-модействует с ней, приспособительно отвечая на её влияние.
Эти идеи развивали Н.А. Северцов, И.М. Сеченов. И.М. Сеченов пока-зал специфичность среды для организма. В определение организма должна входить и среда, влияющая на него. Среда специфична для организма и наря-ду с его морфологическими и биологическими особенностями должна вхо-дить в его характеристику.
Одно из важнейших положений биологии – это единство организма и среды.
Противоречивое единство организма и среды заключается в том, что организм может существовать и развиваться только при наличии необходи-мой ему среды, воздуха, пищи, убежищ от врагов.
Существуя, взаимодействуя со средой, организм уничтожает элементы своей среды, уничтожает кислород, пищу и т.

п.; в то же время среда, взаимо-действуя с организмом, обеспечивая его существование, постепенно приво-дит его к гибели.
Понимая взаимоотношения организма и среды как средство противо-положностей, мы тем самым принимаем положение о специфичности среды, об её относительности.
Как организм перестаёт быть организмом вне связей со средой, так и тот или иной элемент внешнего мира становится средой только по отноше-нию к конкретному организму, виду.
Один и тот же элемент внешнего мира – разная среда для разных орга-низмов.
Пример: Почва в степи – разная среда для разных организмов; это и убежище для суслика, и опора для джейрана и сайгака, и источник пищи, и место прикрепления для растительности.
Один и тот же элемент внешнего мира – разная среда для разных видов животных и растений; он может быть разной средой и для разных этапов ин-дивидуального развития одного и того же организма.
Пример: Пелагический рачок – циклоп – хищник по отношению к ли-чинкам карповых рыб, у которых ещё не закончилось всасывание желточного пузыря.

Он пожирает их и существует за их счёт, но мере того как личинки подрастают, они уже перестают быть доступными циклопам, становятся для циклопа безразличным внешним. Однако по мере дальнейшего роста личи-нок карповых рыб между ними и циклопами устанавливается новая форма прямых приспособительных связей. Личинки карповых переходят на питание циклопами и питаются ими до достижения определённых размеров. Когда за-трата энергии на добывание мелких циклопов начнёт превышать калорий-ность циклопа, рыбки переходят на иные корма, и циклоп опять становится для рыб безразличным внешним.
Говоря о специфичности среды, мы в то же время должны подчерк-нуть, что среда каждого организма в одних отношениях специфична для дан-ного организма, в других отношениях она обща с другими организмами.
Противоречивое единство организмов и среды представляет собой сис-тему приспособительных взаимосвязей организма с его биотическим и абио-тическим окружением. Биотические связи слагаются из взаимоотношений с особями того же вида (внутривидовые отношения) и особями других видов (межвидовые отношения).

Биотические и абиотические связи не существуют изолированно друг от друга, они находятся во взаимной связи. Как биотические связи не суще-ствуют без абиотических связей, так и наоборот.
Внутривидовые отношения являются постоянно ведущими, ибо они определяют как онтогенез, так и филогенез организмов.
Внутривидовая борьба, внутривидовые противоречия приводят к голо-ду и смерти и к выживанию наиболее приспособленных изменённых особей, то есть к уничтожению старого и к возникновению нового вида.
У каждого вида имеются приспособления, направленные на регуляцию численности вида в связи с изменением обеспеченности популяции пищей.
У млекопитающих и птиц при более благоприятных условиях питания увеличивается число детёнышей в помёте или яиц в кладке, у млекопитаю-щих часто (например, у грызунов) увеличивается и число помётов в году.
И у растений тоже имеются соответствующие приспособления, направ-ленные на обеспечение соответствия кормовых ресурсов и численности по-пуляции.

Эти регуляторные приспособления направлены на то, чтобы сделать невозможным то перенаселение, которое привело бы к вымиранию популя-ции от голода и к переживанию нескольких наиболее приспособленных осо-бей.
Формообразование в органическом мире есть приспособительный про-цесс. Всякое изменение организма происходит соответственно изменению среды.
Всякое свойство вида обусловлено как внешними моментами (его сре-дой), так и внутренними моментами, всякий морфологический признак, вся-кое иное видовое свойство имеет приспособительное значение.
Все так называемые рудименты сохраняются лишь постольку, посколь-ку они сохраняют приспособительное значение.
Всякое приспособление есть видовое свойство, оно направлено на со-хранение вида, иногда даже в ущерб отдельным особям.
Пример: Посленерестовая гибель дальневосточных лососей есть при-способление, обеспечивающее выживание их потомства, (средство питания, как трупы, так и черви, здесь образующиеся).
Всякое приспособление конкретно.

Каждый вид приспособлен к своей специфической среде, в единстве с которой он реален.
Всякое приспособление относительно:
— оно есть приспособление;
— и неприспособление.
(Хищник питается одним, а не всем).
Чем стабильнее среда, в которой формировался и существует вид, тем более он оказывается узко адаптированным, тем меньше амплитуда его из-менчивости, как морфологической, так и биологической.
Пример: Рыбы северных рек живут в условиях резко изменчивой кор-мовой базы, а в южных реках кормовая база более стабильна, и спектр более узок.
Чем изменчивее условия жизни, тем шире и морфологическая изменчи-вость тех признаков, которые являются приспособлением к этим условиям.
Амплитуда изменчивости признаков является приспособлением к из-менчивости условий жизни.
Чем менее стабилен тот или иной элемент среды, приспособлением к которому является признак, тем больше изменчивость признака и, наоборот, чем стабильнее условия жизни, тем меньше изменчивость популяции.

По амплитуде изменчивости признаков в популяции мы можем судить об условиях жизни последней.
Всякое изменение представляет собой адекватный ответ на воздействие раздражителя. Если раздражитель является новым для популяции, и она к его воздействию не приспособлена, то она реагирует так, как приспособлена к чему-то другому, но близкому по характеру.
Пример: Организм реагирует на кислоту, так же как и на ожог. Если бы на новое не было какого-либо приспособления, то гибель была бы неизбежна.
Индивидуальная изменчивость в одних отношениях – закономерное явление, в других – случайное.
Индивидуальная изменчивость это и групповая приспособительная из-менчивость, обеспечивающая единство организмов и среды в изменчивых условиях среды.
Среда – это природные тела и явления, с которыми организм находится в прямых приспособительных связях, причём каждое природное тело являет-ся средой организма только в определённых отношениях.
Организм находится в общей системе всеобщих взаимосвязей, однако не весь мир есть среда организма, а только те элементы внешнего мира, с ко-торыми организм связан прямыми приспособительными отношениями.

Развитие – и постепенный и прерывистый процесс. По мере развития организм проходит ряд качественно отличных этапов. На каждом этапе орга-низм находится в специфических отношениях со средой.
Пример: Амурский толстолобик до размеров 14-15 мм питается рако-образными, и имеет короткий кишечник, приспособленный для животной пищи. В 15-16 мм он переходит на растительную пищу и кишечник его удли-няется.
Историческое развитие организмов есть приспособительный процесс. Видообразование есть так же, как и индивидуальное развитие, перестройка взаимосвязей организмов и среды. Видообразование есть освоение новой среды, создание новой системы взаимосвязей организмов и среды. Оно обычно является групповым процессом, охватывающим сразу значительную часть фауны и флоры.
Вид представляет собой относительную морфобиологическую ста-бильность. Это означает, что изменения, происходящие внутри вида, не вы-ходят за пределы его видовой специфики.
В течение своей истории особи в популяциях, слагающих вид, могут менять свой темп роста, плодовитость, несколько менять свое строение, при-способительно отвечая на изменение среды, но эти изменения обратимы, они не выходят за пределы видовой специфики.

Видообразование – это процесс, происходящий в относительно корот-кий промежуток времени по сравнению с историей вида.
Пока не известно, сколько поколений нужно для образования нового вида. Это число, видимо не велико, но оно несомненно, непостоянно и меня-ется в соответствии с размерами необходимой перестройки системы связей нового вида и среды по сравнению с системой связей старого вида.
Специфика нового вида определяется как свойствами старого вида, от которого произошел новый вид, так и свойствами той новой среды, которую осваивает новый вид.
Поэтому от разных видов не может возникнуть один и тот же вид и ис-торическое развитие необратимо.
Так как видообразование является обычно групповым процессом, то в процессе видообразования, кроме расхождения в отношении состава пищи близких видов, происходит и взаимное приспособление хищника и жертвы, паразита и хозяина. Хищник приспосабливается обеспечивать своё сущест-вование за счёт своей жертвы, и в то же время хищник не может уничтожить всю популяцию жертвы, так как он сам тогда погибнет.

Жертва того или ино-го вида приспосабливается избегать хищника, но при достижении опреде-лённой численности, она частично всё же достаётся ему в пищу и числен-ность жертвы несколько сокращается, а тем самым снижается и интенсив-ность воздействия хищника.

Биологический детерминизм. Социальная философия

ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ — это… Что такое ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ?

ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ

ДЕТЕРМИНИЗМ
ДЕТЕРМИНИЗМ ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ

Смотреть что такое «ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ» в других словарях:

ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ — См. БИОЛОГИЗМ … Толковый словарь по социологии
детерминизм — (в психологии) (от лат. determinare определять) закономерная и необходимая зависимость психических явлений от порождающих их факторов. Д. включает причинность как совокупность обстоятельств, предшествующих во времени следствию и вызывающих его,… … Большая психологическая энциклопедия
Биологический детерминизм — см. Биодетерминизм … Термины гендерных исследований
Биодетерминизм — (биологический детерминизм) принцип рассмотрения явлений, при котором определяющими для характеристик человека, в данном случае гендерных или половых, считаются биологические природные факторы. Впервые биодетерминизм возник в середине ХІX века в… … Термины гендерных исследований
ФЕМИНИЗМ — термин, применяемый к идеологически политическим, правовым, филос. течениям зап. мысли, занимающимся женской проблематикой. Идеи Ф., возникнув в Европе в эпоху Просвещения, во втор. пол. 20 в. получили распространение в большинстве стран мира.… … Философская энциклопедия
КОВАЛЕВСКИЙ — Максим Максимович [27. 8(8.9). 1851, Харьков, 23.3(5.4). 1916, Петроград], рус. социолог, историк, правовед, этнограф, акад. Петерб. АН (1914; чл. корр. 1899). Один из основателей Моск. психологич. общества (1884). Издатель журн. «Вестник… … Философская энциклопедия
Природа человека — Содержание 1 Определение человека и его природы 1.1 Душа и тело 1.2 Самоценность человека … Википедия
Природа и сущность человека — Содержание 1 Определение человека и его природы 1.1 Душа и тело … Википедия
физикализм — ФИЗИКАЛИЗМ термин, используемый в англоязычной философии для обозначения материалистических позиций в философии сознания. Под влиянием импульсов, идущих со стороны физических, биологических и компьютерных наук, Ф. сегодня приобрел… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки
КРИТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ — (от греч. kritike иск во разбирать, судить и лат. realis вещественный, действительный) название, закрепившееся за осн. реалистическим методом иск ва XIX в., получившим развитие и в иск ве XX в. Термин «К. р.» подчеркивает критический,… … Эстетика: Словарь

Биодетерминизм | Словарь гендерных терминов

Биодетерминизм

Биодетерминизм (биологический детерминизм) — принцип рассмотрения явлений, согласно которому определяющими для характеристик человека считаются биологические природные факторы. Впервые биодетерминизм возник в середине 19-го века в контексте учения Дарвина о естественном отборе, сначала для объяснения своеобразия поведения живых систем, к которым впоследствии стали относить и человека (Булавина, 2002).

Биодетерминисты/-ки придают полу привилегированной значимости. По их мнению, именно биологический пол не просто определяет человека как мужчину или женщину, но и формирует его/ее гендерный образ. Биологические различия между полами рассматриваются как универсальная основа, которая имеет свое культурное продолжение в виде гендерных ролей в каждом обществе. Так, культуролог Игорь Коган (2003, с. 22) утверждает, что именно пол во многом определяет и наполняет содержанием каждую форму человеческой деятельности, каждый образец человеческого поведения, каждый тип человеческой мысли, чувств или творческого воображения. Пол один из тех элементов, который играет ведущую роль в выборе направления движения культурного процесса во многих его ипостасях и течениях.

С точки зрения биодетерминизма, пол человека — это не второстепенная характеристика, следующая сразу за понятием человека. Пол — это и есть сам человек, это первое, что конституирует человека. Анатомия и физиология являются лишь следствием пола, они меняются под влиянием возраста и окружающей среды, пол не меняется ни при каких обстоятельствах. Это положение не отменяет внутреннюю динамику пола, а лишь утверждает наличие неизменной половой структуры и половой дифференциации биологического как незыблемой основы существования и функционирования живого организма (Коган, 2003, с. 22).

Итак, основная идея биодетерминизма в гендерной теории, состоит в так называемой идеи пола:

во-первых, пол составляет основу и структуру всего биологического;
во-вторых, пол является динамичным потоком, который обеспечивает человека витальной силой биологического характера и сообщает ему первичный смысл в качестве конституирующего содержания в течение всего периода человеческой жизнедеятельности (Коган, 2003, с. 24), (Малес, 2004, с. 108–109).

Несмотря на то, что мужчина и женщина принадлежат к одному виду Homo Sapiens, что только подчеркивает биологическое единство людей в рамках живого мира, несмотря на небольшие различия между мужскими и женскими организмами, содержащиеся в их репродуктивной функции, биодетерминисты с уверенностью заявляют о том, что именно она (репродуктивная функция) формирует те различия между мужским и женским, между маскулинным и феминным, которые мы сейчас имеем в обществе. Именно биологическая разница между мужчинами и женщинами создает мужские и женские гендерные образы, влияет на различные сферы общественной и частной жизни, а также на психологические отношения между полами.

Подытоживая вышесказанное, можно выделить следующие дискуссионные положения биодетерминизма по вопросам пола и гендера:

1. Биодетерминисты/-ки утверждают, что участие в процессе репродукции является первичным биологическим предназначением и мужчины, и женщины. Это, по их мнению, закреплено на анатомическом уровне и половыми признаками (Малес, 2004, с. 110). Однако, в обществе мы можем наблюдать контроль человека над собственной половой жизнью и его эмансипацию от деторождения. Здесь следует говорить не только о широком спектре методов и средствах контрацепции, абортивную практику, но и изменении жизненных приоритетов. Увеличение возраста материнства и отцовства (средний возраст материнства в Украине — 27 лет, в Канаде, Германии, Швеции, Норвегии, Италии, Испании, Японии, Франции и многих других странах средний возраст материнства превышает 30 лет), рост количества однодетных семей и child-free пар, ставят под вопрос биологическую природу материнского инстинкта в частности и «природное предназначение» полов в целом.

2. Биодетерминизм акцентирует внимание на различиях антропометрических характеристик у мужчин и женщин. Сюда относится и рост человека, и масса тела и соотношение различных тканей, мышц и органов в организме. Именно поэтому, по мнению биодетерминистов/-ок, стабильно ниже на 9-21% являются показатели женщин в большинстве видов спорта, однако гибкость и грация — более развиты.

Однако здесь можно возразить тем, что спортивные рекорды каждый год «бьются». То, что когда-то считалось достижением среди мужчин, сегодня становится нормой для женщин и наоборот. И пока границы, которая была бы непреодолима путем упражнений и тренировок тела, не достигнуто. Кроме того, вес тела, рост, развитие различных тканей человека в современном обществе достаточно сильно зависят от унаследованных детьми склонностей, заболеваний, диеты, образа жизни и не в последнюю очередь — моды. Учитывая сложность определения биологической нормы этих характеристик, рассматривать их следует скорее в рамках гендерной, а не половой дифференциации (Малес, 2004, с. 111).

Так, например, американская философиня феминизма Элисон Мэри Джаггер (Jaggar, 1983, p. 109) показала, что изменение общественных нравов приводит к изменениям в организме человека. Таким образом она обратила внимание на то, что женщины становятся физически сильнее, поскольку физическая женская мощь стала социально приемлемой. Кроме того, изменяя общественные обычаи, можно влиять не только на внешний вид человека, но и на его внутреннюю биологию с включением изменений в его генетический код. Так, культурное предпочтение, отдаваемое хрупким женщинам в определенных обществах, привело к преимущественному выбору именно таких женщин для репродуктивных целей. Джаггер заявила, что взаимные причинные связи между биологией и общественными обычаями сделали теоретически проблематичной идею четкой демаркации природы и культуры (Nicholson, 1998, p. 290).

3. Гипотеза функциональной асимметрии мозга (ФАМ) пытается объяснить когнитивные различия между полами и оправдать распределение гендерных ролей, гендерную сегрегацию труда, и, в конечном счете, гендерное неравенство особенностью пренатального развития, флуктуацией мужских и женских гормонов, скоростью полового созревания и тому подобное. Такой подход полностью нивелирует индивида как субъекта, творца социальной реальности. Теория социального конструирования гендера опровергает указанный эссенциализм, акцентируя внимание на том, что большинство различий между женщинами и мужчинами имеют не биологическую, а социокультурную и историческую природу. Так, способность к определенным видам деятельности скорее обусловлено гендерными стереотипами конкретной социальной среды, которые одобряют и поощряют шаблоны гендерноправильного поведения, чем физиологическими процессами в организме человека. Разрушение монополий полов на так называемые мужские и женские сферы деятельности свидетельствует о нелепости гендерной поляризации, которой придерживаются большинство сторонников гипотезы ФАМ.

4. Определяя репродуктивную функцию человека как главную, биодетереминизм опирается на половой диморфизм, то есть на два противоположных пола — мужской и женский. Однако понятие пола является сложным и не ограничивается только естественной способностью к воспроизводству следующих поколений. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) отмечает, что важно признать существование лиц, которые не вписываются в бинарную систему категорий мужского и женского полов (World Health Organization). Акцент на репродуктивных процессах делает невидимыми смешанные, переходные половые формы. Известная американская феминистка, профессор биологии Энн Фаусто-Стерлинг (Fausto-Sterling, 1993) в своей статье «Пять полов: почему мужчины и женщины недостаточно» говорит, что, с биологической точки зрения, существует много градаций от женщины к мужчине и в зависимости от того, какой комплекс половых признаков преобладает, следует говорить как минимум о пяти полах, а именно: 1) носители женских гениталий — женщины; 2) носители мужских гениталий — мужчины; 3) носители смешанных гениталий — гермафродиты (гермы) 4) носители преимущественно женских, но с мужскими элементами гениталий — феминные псевдо гермафродиты (фермы) 5) носители преимущественно мужских, но с женскими элементами гениталий — маскулинные псевдо гермафродиты (мермы). Кроме того, исследовательница отмечает, что пол — это огромный, чрезвычайно гибкий континуум, который нельзя жестко ограничивать даже обозначенными пятью категориям (Малес, 2004, с. 114).

По мнению украинской ученой Людмилы Малес (2004, с. 114), пол относится к ряду понятий, которые исчезают. Сам факт обсуждения биологических и гендерных принципов мужского и женского является доказательством того, что существование пола как бинарной оппозиции проблематизируется. Сомнение в незыблемости полового разделения человечества усиливается внедренными технологиями и новейшими открытиями в биологии, медицине и психологии. Возможности контрацепции и признание репродуктивных прав женщин, большая открытость общества к различным сексуальным ориентациям, возможности хирургической смены пола, в конце концов, возникновение техники искусственного деторождения — почти полностью снимают биологические барьеры, которые довлеют над человеком, делая его пол приговором.

Хотя гипотеза о том, что биологические факторы определяют характерные черты поведения женщин и мужчин, не может быть полностью отвергнута, попытки идентифицировать физиологические причины такого влияния не имели успеха в течение последнего столетия. Энтони Гидденс (Giddens, 1997) утверждает, что не существует свидетельств наличия механизмов, связывающих подобные биологические силы со сложной социальным поведением мужчин и женщин. Теории, сторонники которых считают, что при формировании человеческого поведения индивид подчиняется определенной врожденной склонности, пренебрегают жизненно важной ролью социального взаимодействия.

Наиболее известным в отечественной науке примером биодетерминизма является эволюционная теория пола В. А. Геодакяна.

Биодетерминизм часто выступает объектом феминистской критики, поскольку он мыслит природные факторы как неизменные. Однако и сами феминистки неоднократно обращались к биологии с целью аргументировать свои взгляды. В этом контексте целесообразно будет вспомнить «феминизм особых прав», который со временем превратился в «феминизм государственного обеспечения», радикальный феминизм, отдельные теории женской сексуальности (Моника Виттиг, Люс Иригарей) и др. — все они в той или иной степени апеллируют к биологическому эссенциализму, то есть к особой женской природе, которая отличается от мужской, с ее собственными специфическими женскими ценностями.

Литература:

Булавина, Т. В. (2002). Биодетерминизм. А. Денисова (Ред.), Словарь гендерных терминов. Москва: Информация XXI век. Получено из http://www.owl.ru/gender/383.htm

Коган, И. Л. (2003). Гендерная культурология: культура пола и «пол» культуры. Минск: Ковчег.

Малес, Л. В. (2004). Біологічні, психологічні та соціокультурні чинники. Основи теорії ґендеру: Навчальний посібник (с.109–131). Київ: «К.І.С.».

Jaggar, A. M. (1983). Radical feminism and human nature. Feminist politics and human nature (pp. 83–168). Totowa, NJ: Rowman and Allanheld: Harvester.

Nicholson, L. (1998). Gender. In A. M. Jaggar & I. M. Young (Eds.), A Companion to Feminist Philosophy (pp. 289–297). Malden, Mass. ; Oxford : Blackwell Pub.

World Health Organization. Gender. Retrieved from https://www.who.int/gender-equity-rights/understanding/gender-definition/en/

Fausto-Sterling, A. (1993, March/April). The Five Sexes: Why Male and Female Are Not Enough. The Sciences, 20–24.

Giddens, A. (1997). Sociology (3rd ed.). Cambridge [England]: Polity Press.

Шевченко, З. В. (2016). Біодетермінізм. Словник ґендерних термінів (с. 19-24). Черкаси: видавець Чабаненко Ю.

Шевченко, З. В. (2015). Ідея біодетермінізму в ґендерній теорії. Суспільні науки: сучасні тенденції та фактори розвитку: Матеріали міжнародної науково-практичної конференції (м. Одеса, Україна, 23-24 січня 2015 року), 106-108. Одеса: ГО «Причорноморський центр досліджень проблем суспільства».

Добавить комментарий

Фролов И.Т. Жизнь и познание: о диалектике в современной биологии (М., [2008 или 2009]).

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ....................................... 6
Введение
ЗАГАДКА ЖИЗНИ И СМЫСЛ ПОЗНАНИЯ. СОВРЕМЕННАЯ БИОЛОГИЯ И ЕЕ
"ВЫЗОВ" ФИЛОСОФИИ. ДИАЛЕКТИКА, ЛЖЕДИАЛЕКТИКА И АНТИДИАЛЕКТИКА ... 9
Глава I
ПРОБЛЕМА БИОЛОГИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ ............................... 18
1. Объект биологического познания, общая стратегия и цель
науки о жизни: процессы дифференциации и интеграции,
сущность жизни .............................................. 19
2. У истоков биологического познания: концепции жизни и ее
познания в "век философии"; в поисках научного метода,
натурфилософия и позитивизм ................................. 27
3. Эволюция биологического познания от простого описания к
научному объяснению; становление и развитие научного
метода ...................................................... 45
4. Революции в биологическом познании: особенности научного
метода Ч. Дарвина; возникновение современных форм и
методов науки о жизни; новые "точки роста" биологического
познания .................................................... 58
5. Научный поиск и философская борьба в биологии; диалектика
- общая методология, теория и метод биологического
познания .................................................... 73
Глава II
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ НАУЧНОГО ПОИСКА ...................... 90
1. Принцип органической целостности и его методологическое
значение в научном поиске сущности жизни; ложность
дилеммы: либо механицизм - либо витализм .................... 90
2. Принцип "качественной несводимости" и методическая
редукция в биологическом познании: возможности и пределы;
редукционизм, целостный подход и диалектика ................ 104
3. Системный подход и принцип развития, их взаимодействие
в биологическом познании; системность и диалектика ......... 114
4. Органический детерминизм: принцип причинности,
динамические и статистические закономерности, диалектика
необходимости и случайности в биологии; механический
детерминизм и телеология, "органический индетерминизм" ..... 127
5. Принцип целесообразности в научном познании: диалектико-
материалистический подход; дарвинизм, причинность и
органическая целесообразность; возрождение телеологии и
финализма? Целевой подход в исследовании ................... 144
Глава III
СИСТЕМА МЕТОДОВ ИССЛЕДОВАНИЯ .................................. 164
1. Исходный пункт исследования: наблюдение, описание и
систематизация фактов; сравнение и его роль в
биологическом познании; сравнительный метод исследования
причинных связей, его преимущества и ограниченности ........ 165
2. Исторический метод причинного исследования, его
особенности и формы, теоретико-познавательное значение и
сфера применимости ......................................... 178
3. Эксперимент как основа тонного исследования в биологии;
структура и виды экспериментального метода; биологический
эксперимент и теория ....................................... 186
4. Моделирование, его типы и функции в биологическом
исследовании, пределы познавательных возможностей;
моделирование и теоретическая интерпретация ................ 196
5. Логическое и историческое единство методов в их системе;
процессы субординации и доминирования, взаимовлияния и
зависимости от целого ...................................... 206
Глава IV
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА СОВРЕМЕННОГО БИОЛОГИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ ... 215
1. Биологическое познание как диалектический процесс:
взаимодействие субъекта и объекта в науке о жизни,
концепция "дополнительности", понятие "биологической
реальности", сущность и критерии современного
"биологического мышления" .................................. 215
2. Логические основания биологического познания;
диалектическое единство индукции и дедукции, анализа и
синтеза .................................................... 224
3. Гипотеза и ее роль в биологическом познании;
аксиоматизация в науке о жизни ............................. 233
4. Процессы теоретизации и диалектизации науки о жизни:
построение теоретической биологии как методологическая
проблема; кто мыслит диалектически? ........................ 244
5. Диалектическое единство теории и практики, проблема
доказательности биологического познания, критерий истины
в науке о жизни; биологическое познание как социальный
процесс (постановка проблемы) .............................. 254
Вместо заключения
КУДА ИДЕТ БИОЛОГИЧЕСКОЕ ПОЗНАНИЕ? БИОЛОГИЯ В "ВЕК БИОЛОГИИ":
НОВЫЙ ТИП НАУКИ — НОВЫЕ ЗАГАДКИ ЖИЗНИ И ПОЗНАНИЯ .............. 270
Приложение 1
НА ПУТИ К НОВОЙ НАУКЕ О ЖИЗНИ ................................. 275
Приложение 2
НА ПУТИ К ЕДИНОЙ НАУКЕ О ЧЕЛОВЕКЕ ............................. 286

Буржуазная идеология и происхождение биологического детерминизм

Print PDF

Ричард Левонтин, Стивен Роуз, Лео Кэмин

Процесс перехода от феодального к буржуазному обществу, особенно на последнем этапе после XVII века, проходил путем постоянных конфликтов и борьбы. Подобно тому, как феодальное общество волнуют бунты подневольных людей, например восстания Спартака и Ната Тернера или крестьянские восстания в Германии и России, буржуазное общество отмечено такими случаями, как поджигания стогов и уничтожение машин капитаном Свингом в XIX веке в Британии, бунты чернокожих в 1960-х годах в США, восстания рабочих во Франции или в Польше 1970-х и 1980-х. Это общее явление: во всех случаях близится расправа неимущих над имущими, но когда вспыхивает насилие, оно наталкивается на организованную полицейскую силу собственников. Тем не менее это совершенно невыгодно для власть имущих: отвечать на насилие насилием [когда они чувствуют опасность, то вполне, в спокойный период нет. Прим.публикатора]. Результаты насильственных столкновений не всегда надежны: насилие может распространяться; уничтожаются собственность и богатство; прерывается производство; и нарушается спокойствие собственников, наслаждающихся плодами своей собственности.

Стивен Петер Рассел Роуз (с женой Хиллари)

Очевидно, что [для господствующих классов] лучше перенести борьбу на институциональный уровень — в суды, парламентский процесс, за стол переговоров. Поскольку сами институты находятся в руках власть имущих, результат лучше гарантирован, а если необходимо идти на уступки из-за страха успеха беспорядков, то эти уступки будут небольшими, вялыми и даже иллюзорными. По возможности власть имущие должны либо совсем избегать борьбы, либо держать ее таких границах, которые можно приспособить к контролируемым ими институтам. И для второго варианта нужно использовать оружие идеологии. Первоочередная задача власть имущих и их представителей — разоружить тех, кто будет бороться против них, убедив их в легитимности и неизбежности господствующей социальной организации.

Если существующее справедливо, то не следует ему противостоять, а если оно неизбежно, то нельзя с ним успешно бороться.

Во времена феодализма и даже вплоть до XVII века легитимность и неизбежность социального порядка в основном распространяла церковь — путем учения о благодати и божественного права. Даже Лютер, религиозный бунтарь, велел крестьянам повиноваться своему господину. Более того, он, несомненно, стоял за порядок:

«Мир важнее справедливости. И мир был достигнут не ради справедливости, а справедливость — ради мира».

В той же степени, в которой идеологическое оружие успешно убедило людей в справедливости и неизбежности существующих социальных механизмов, любая попытка революционизировать общество должно использовать идеологическое контроружие, которое лишает старый порядок легитимности и в то же время создает основу для нового общества.

Противоречия

Изменения в общественных отношениях, вызванные буржуазной революцией, требовали не просто приверженности к рациональности в науке. Необходимость свободы и равенства людей — для географических перемещений, для того, чтобы они могли владеть своей рабочей силой и вступать в разнообразные экономические отношения — поддерживалась обещанием индивидуальной свободы и равенства как абсолютных, данных богом прав. Французская энциклопедия была не просто рационалистической технической работой. Дидро, Вольтер, Монтескье, Руссо и другие ее авторы сделали Энциклопедию манифестом политического либерализма, который соответствовал ее научному рационализму. Столетие с «Двух трактатов о правлении» Локка до трактата «Права человека» [Тома] Пейна, который оправдывал французов, стало периодом изобретения и разработки идеологии свободы и равенства, которая, как утверждали, не подвергалась сомнению. Авторы Декларации независимости США писали:

«Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью».

Тем не менее, когда авторы Декларации независимости писали, что «все люди (all men) созданы равными», они буквально имели в виду «мужчин», потому что женщины, безусловно, не пользовались этими правами в новой Республике. И они не имели в виду буквально «всех мужчин», потому что чернокожие оставались рабами после Американской и Французской революции. Несмотря на универсальные и абстрактные термины, в которых формулировались манифесты революционной буржуазии, построенные общества имели все больше ограничений. Требовалось равенство торговцев, фабрикантов, юристов и откупщиков с прежде привилегированным дворянством, а не равенство всех людей. Необходима была свобода инвестировать, покупать и продавать как товары, так и рабочую силу, открывать магазины в любое время и в любом месте безо всяких феодальных ограничений на торговлю и труд, а не свобода всех людей и стремление к счастью. Как в «Скотном дворе» Оруэлла все были равны, но некоторые равнее, чем другие.

Проблема идеологического обоснования в том, что принцип может быть более широким, чем того требует практика [больше того, всякий принцип шире, за счёт чего происходит продвижение вперёд. Почему должен формулироваться в наиболее общем виде, на языке философии и её средствами. Прим.публикатора]. Основателям либеральной демократии нужна была идеология, чтобы оправдать и легитимизировать победу буржуазии над укоренившейся аристократией, одного класса над другим, а не идеология, которая бы уничтожила классы. Тем не менее им нужна была поддержка в своей борьбе со стороны простого народа, мелких землевладельцев и крестьян. Трудно представить себе революцию с боевым кличем «Свобода и равенство для немногих!» Таким образом идеология опережает реальность. Памфлетисты буржуазной революции создали в силу необходимости и, без сомнения, отчасти по убеждению ряд философских принципов, которые противоречили той реальности, которую они намеревались построить.

Том Пейн, «крёстный отец» Американской революции, участник Великой Французской.

Окончательная победа буржуазии над старым порядком означала, что идеи свободы и равенства, которые были подрывным оружием революционного класса, теперь стали легитимирующей идеологией правящего класса. Проблема была и остается в том, что общество, созданное революцией, явно контрастировало с идеологией, из которой оно извлекало свои правовые притязания. Рабство существовало во французском Сан-Доминго до успешного восстания 1801 года, а на Мартинике еще 50 лет. Оно было отменено только в 1833 году в британских владениях и только в 1863 году в США. Избирательное право, даже для свободных людей, было сильно ограничено. После избирательной реформы 1832 года лишь 10% взрослого населения Великобритании были наделены избирательными правами, и только в 1919 году появилось всеобщее избирательное право для мужчин. Женщины получили избирательное право в 1920 году в США, в 1928 году в Великобритании, в 1946 году в Бельгии и в 1981 году в Швейцарии — этом образце буржуазной демократии.

В более общем смысле экономическая и политическая власть остаются крайне неравно распределенными и нет никаких признаков эффективного перераспределения. Несмотря на идею равенства, у некоторых людей есть власть над своей жизнью и жизнями других, пока у большинства такой власти нет. Остаются бедные и богатые, работодатели, владеющие средствами производства и контролирующие их, и рабочие, которые даже не контролируют свои условия труда. По большому счету, у мужчин больше власти, чем у женщин, а у белых — больше, чем у черных. В США крайне неравномерное распределение доходов: около 20% доходов приходится на 5% семей и только 5% доходов остается на 20% семей. Распределение богатства искажено еще больше. Самые богатые 5% владеют 50% всего богатства в Соединенных Штатах, и если учесть дома, в которых живут люди, машины, на которых они ездят, и одежду, которую они носят, то почти все богатство принадлежит самым богатым 5 процентам.

Нельзя также утверждать, что за последние 300 лет резко возросло экономическое равенство. Используя приблизительные данные о налоговых сборах, собранные Грэгори Кингом в 1688 году, можно подсчитать, что во времена Славной революции 20% самых бедных семей обладали 4% дохода, а самые богатые 5% получали 32%. дохода. За последние 100 лет распределение доходов стало несколько более равным [сейчас уже нет: с 1980-х, и особенно после гибели СССР бедные становятся всё беднее, богатые — всё богаче], но эти цифры основаны на денежных доходах. Доля рабочей силы в сельском хозяйстве, например в США, снизилась с 40% до 4%, поэтому не учитывается потеря реальных доходов, потому что самые бедные группы перестают заниматься натуральным сельским хозяйством. С другой стороны, периодически расширялись законы о бедных и социальные выплаты, что влияло на перераспределение доходов, но эти меры в значительной степени были неустойчивыми. Было бы чрезвычайно трудным показать, что промышленная рабочая беднота в разгар чартистского движения в 1840-х годах были в лучшем положении, чем их предки — крестьяне в эпоху Тюдоров. Есть немало свидетельств тому, что самое начало XIX века — время обнищания бедняков. Даже перераспределение доходов за последние 100 лет едва ли привело к обществу равенства. В Соединенных Штатах уровень младенческой смертности среди чернокожих в 1,8 раза выше, чем среди белых, а средняя продолжительность жизни на 10% меньше. В Британии перинатальная смертность в два раза выше среди детей, рожденных в семьях рабочего класса, чем у тех, кто родился в семьях среднего класса. Политическая идеология может разделить людей в вопросе о происхождении, смертности и будущем экономического и социального неравенства, но никто не может поставить под вопрос его существование. Буржуазное общество, как и аристократическое феодальное общество, которому оно пришло на смену, отличается огромными различиями в общественном положении, богатстве и власти. Тот факт, что с течением времени в экономике наблюдается рост, так что в каждом вопросе — по крайней мере, до настоящего времени — дети находятся в лучшем положении, чем их родители, что в рабочей силе произошли большие сдвиги — от производства к экономике услуг — служит лишь для маскировки этих различий.

Всегда была борьба между власть имущими и теми, над кем они властвовали, но в буржуазном обществе эта борьба усугубляется противоречием между идеологией и реальностью, что неприменимо ко временам феодализма. Политическая идеология свободы и особенно равенства, легитимизировавшая свержение аристократии, помогла создать общество, в котором идея равенства по-прежнему столь же подрывная, как и всегда, если ее воспринимать всерьез. Во имя равенства создавалась Парижская коммуна 1871 года, прошли восстания студентов и рабочих в 1968 году, восстания чернокожих в городах Британии и США. Совершенно очевидно, что если общество, в котором мы живем, должно казаться одинаково справедливым как для обладателей собственности, так и для лишенных ее, необходимо другое понимание свободы и равенства. Нужно толкование доктрины равенства, которое приводит реальность социальной жизни в соответствие с моральными императивами. Именно чтобы удовлетворить потребность [системы, основанной на господстве и эксплуатации] в самооправдании и предотвращении социальных беспорядков, была разработана идеология биологического детерминизма.

Рассмотрение противоречий: три утверждения биологического детерминизма

Идеология равенства превратилась в оружие за, а не против общества неравенства, смещая причину последнего с социальной структуры на человеческую природу. Во-первых, утверждается, что неравенство в обществе — это прямое и неизбежное следствие различий в достоинствах и способностях людей. Во-вторых, утверждается, что эти различия в значительной степени кодируются генами человека [или иначе биологически детерминированы: гормональным уровнем, строением мозга etc.], поэтому заслуги и способности будут передаваться из поколения в поколение внутри семьи. Наконец, утверждается, что наличие таких биологических различий между людьми неизбежно приводит к созданию иерархических обществ, потому что это является частью биологически детерминированной человеческой природы создавать иерархии статуса, богатства и власти. Все три элемента необходимы для полного обоснования нынешнего социального устройства. Мы последовательно разберем каждый из них.

Ричард Чарльз Левонтин

Детерминирующую роль индивидуального различия в формировании структуры современного буржуазного общества показывают как довольно очевидную. Лестер Фрэнк Уорд, крупная фигура в американской социологии XIX века [а также ботаник, палеонтолог, природоохранник и много кто ещё], писал о

«силе, которой суждено свергнуть каждый [sic] вид иерархии. Она призвана устранить всякое искусственное неравенство и оставить естественное неравенство, чтобы определить его настоящий уровень. Истинная ценность новорожденного заключается в его открытой способности приобретать возможность работать».

Лестер Фрэнк Уорд

Эту концепцию освежил другой американский социолог Майкл Янг в 1960-х годах в книге «Возвышение меритократии». Скоро у этой меритократии появилась биологическая основа. Уже в 1969 году профессор Калифорнийского университета Артур Дженсен в своей статье об IQ и достижениях мог утверждать:

«Мы должны признать это; подбор людей на профессиональные должности не может быть “справедливым” в каком-либо абсолютном смысле. В лучшем случае мы можем надеяться на то, что истинные заслуги, с учетом равенства возможностей, послужат основой для естественного процесса отбора».

Чтобы политические последствия этого естественного неравенства не ускользнули от нас, некоторые детерминисты обрисовывают их достаточно точно. Профессор Ричард Херрнштейн из Гарварда, один из наиболее активных идеологов меритократии, объясняет, что:

«Привилегированные классы прошлого, вероятно, биологически не намного превосходили угнетенных, поэтому революция имела хорошие шансы на успех. Устраняя искусственные барьеры между классами, общество поощряет создание биологических барьеров. Когда люди смогут достичь своего естественного уровня в обществе, высшие классы, по определению, будут обладать лучшими способностями, чем низшие».

Ричард Херрштейн

Здесь схема объяснений изложена в ее наиболее явной форме. Для старого режима были характерные искусственные барьеры для общественного движения. Буржуазные революции уничтожили эти произвольные различия и позволили утвердиться различиям естественным. Таким образом, равенство — это равенство возможностей, а не равенство способностей или результата. Жизнь как состязание в беге. В старые недобрые времена аристократы получили преимущество (или были объявлены по указу победителями), но теперь все стартуют вместе, так что побеждает лучший. Более того, именно внутренняя биологическая природа человека определяет, выйдет ли он вперед. По этой схеме общество состоит из свободно движущихся индивидов, социальных атомов, которые, без искусственных социальных условностей, поднимаются или опускаются в социальной иерархии в соответствии со своими желаниями и способностями. Социальная мобильность совершенна или может требовать не больше чем незначительных корректировок, например нормативного акта в законодательстве.

В таком обществе столько равенства, сколько вообще возможно. Любые оставшиеся различия составляют непреодолимый минимум неравенства, порожденный естественными различиями в подлинным добродетелях. Буржуазные революции были удачны, потому что они ломали только искусственные барьеры, а новые революции бесполезны, потому что нельзя устранить естественные препятствия. Не ясно, какой принцип биологии гарантирует, что биологически «низшие» группы не могут захватить власть у биологически «высших», но ясно подразумевается, что некоторое общее свойство стабильности сопровождает «естественную» иерархию [Трагедия СССР представляет собой естественный эксперимент, опровергнувший эту точку зрения. Несмотря на политику реставрации последних 30 лет, в СССР правят отнюдь не наследники старой элиты, а люди, сформировавшиеся в СССР, пусть и худшие среди них. То же верно для остальных 14 государств: в лучшем случае б.советских комсомольцев и партийных, с одной стороны, фарцовщиков, с другой, директоров — с третьей, дополнили эмигранты, в своих странах бывшие шестёрками, не элитой. Прим.публикатора].

Из-за такого толкования биологический детерминизм превращает идею равенства из подрывного в легитимирующий идеал и средство общественного контроля. Различия в обществе справедливы и неизбежны, потому что они естественны. Таким образом, как нельзя изменить статус-кво каким-либо радикальным образом, так и неправильно пытаться делать это с моральной точки зрения [Здесь биологизаторы противоречат сами себе — действительная социальная мобильность в Штатах сильно ниже представлений людей, а неравенство — выше, чем т.н. американская мечта — миф. Поскольку представления именно с т.з. биологического детерминизма выработаны эволюцией и в этом смысле «естественны», политика государства должна привести реальность в соответствие с ними, убрав неестественные перекосы в пользу самых богатых, созданные известной политической практикой США, также как Англии и иных стран. Поскольку данные гг. агитируют не за, а против подобной политики, отстаиваемые ими взгляды — просто уловка для обоснования статус кво. Прим.публикатора].

Политическое следствие такого взгляда — в рекомендациях для деятельности государства. Социальная программа государства не должна быть направлена на «неестественное» выравнивание социальных условий, которое в любом случае было бы невозможным из-за своей «искусственности». Скорее, государство должно обеспечить смазочный материал, чтобы облегчить движение людей на должности, к которым их располагает их внутренняя природа. Нужно поддерживать законы, поощряющие равные возможности, но неправильно вводить искусственные квоты, которые гарантируют, скажет, 10% всех рабочих мест в какой-то отрасли для чернокожих, поскольку они пытаются опустить неравенство ниже его «естественного» уровня. Аналогичным образом вместо того, чтобы давать одинаковое образование чернокожим и белым или детям из рабочего класса и детям из среднего класса, школы должны отобрать их в «естественную» образовательную среду по тесту IQ или переводным экзаменам. Особенно образование рассматривается как главный институт социального отбора в соответствии с врожденными способностями.

«Сила, призванная свергнуть все виды иерархии», — это «всеобщее образование».

Второй, решающий, шаг в построении идеологии биологического детерминизма — вслед за утверждением, что социальное неравенство основано на внутренних индивидуальных различиях — уравнение внутреннего с генетическим. В принципе различия между людьми могут быть врожденными, не будучи биологически наследуемыми. Фактически значительная доля тонких физиологических и морфологических различий между особями в породах подопытных животных может быть результатом случайностей развития, которые не являются наследственными [или следствием социальной дифференциации, по мере которой исходно однородные индивиды делятся на доминантов и подчинённых, победителей и побеждённых, всё больше специализируются каждый в собственной поведенческой роли, почему делаются всё более различными «биологически», будучи тем не менее одинаковыми «от природы». Прим.публикатора]. При этом бытовое понимание врожденных различий не обязательно приравнивает их к наследуемому. Слияние внутренних и унаследованных качеств — это явный шаг в построении идеи биологического детерминизма.

Теория о том, что мы живем в обществе, которое поощряет за внутренне присущие достоинства, противоречит общим наблюдениям. Очевидно, что родители каким-либо образом передают социальную власть своим детям. Дети нефтяных магнатов, как правило, становятся банкирами, а дети нефтяников, как правило, — должниками банков. Вероятность того, что кто-то из братьев Рокфеллера проведет свою жизнь, работая в гараже Standard Oil, довольно мала. Несмотря на значительную социальную мобильность, корреляция между социальным положением детей и родителей высока. Например, часто цитируемое исследование американской профессиональной структуры, проведенное Блау и Дунканом, показало, что 71% сыновей служащих были сами служащими, а 62% сыновей рабочих остался в категории синих воротничков. Данные по Британии не отличаются от этого.

Однако эти цифры сильно недооценивают степень устойчивости социального класса, поскольку большинство перемещений между категориями белых и синих воротничков горизонтальны в отношении дохода, статуса, контроля условий труда и безопасности. Характер конкретной работы меняется от поколения к поколению. Сегодня в сфере производства работает меньше людей, чем в секторе услуг. Тем не менее служащие не менее «пролетарии» из-за того, что они стоят за прилавком, а не у станка, а продавцы — одна из самых больших групп «белых воротничков» — получают самую маленькую зарплату и меньше всех защищены среди всех профессиональных групп.

Может быть, родители передают социальное положение своим детям вопреки меритократическому процессу? Если в буржуазном обществе, в отличие от его аристократического предшественника, нет искусственно унаследованных привилегий, передача социальной власти от родителей к детям должна быть естественной. Различия в достоинствах не только внутренние, но и биологически наследуемыми: они заложены в генах.

Сближение двух значений наследования — социального и биологического — легитимизирует передачу социальной власти от поколения к поколению. Тем не менее можно утверждать, что у нас общество равных возможностей, где каждый индивидуум поднимается или опускается по социальной лестнице в зависимости от своих заслуг, при условии, что мы понимает, что наши достоинства заложены в генах. Таким образом, понятие наследования человеческого поведения и, следовательно, социального положения, которое так проникло в литературу XIX века, можно понимать не как интеллектуальный атавизм, возврат к аристократическим идеям в буржуазном мире, а, наоборот, как последовательно отработанную точку зрения, объясняющую факты буржуазного общества.

Утверждение о том, что что достоинства и способности людей наследуются, не завершает доводы в пользу справедливости и неизбежности буржуазного социального устройства. Остаются логические трудности, с которыми должен справиться детерминист. Во-первых, есть натуралистическая ошибка, в которой «должно» следует из «есть». Наличие или отсутствие биологических различий между людьми само по себе не служит основой для того, что является «справедливым». Идеи справедливости нельзя получить на основе фактов природы, хотя можно начать с того, что априори естественное является добром, при условии, что человек, например, готов принять, что слепота младенцев из-за трахомы — это «справедливо».

Во-вторых, есть приравнивание «врожденного» к «неизменному», которое, по-видимому, подразумевает господство естественного над искусственным. И все же история человеческого рода — это история социальных побед над природой, сдвинутых гор, соединенных морей, искорененных болезней и даже видов, измененных ради человеческих целей [а также «обработки людей людьми» (К.Маркс), меняющей самоё человеческую природу в т.ч. в обсуждаемых здесь вопросах достижений интеллекта. Прим.публикатора]. Сказать, что все это было сделано «по законам природы», — не сказать ничего, кроме того, что мы живем в материальном мире с определенными ограничениями. Все эти ограничения должны быть определены в каждом конкретном случае. «Естественный» не является «неизменным». Природа [человека] меняется в соответствии с природой [ограничений; чем наш вид занимается на протяжении всей истории. Прим.публикатора].

Это не просто формальные возражения против детерминизма. У них есть политическая сила [и идеологическое влияние, отлично суммированное Левонтиным в «Биологии как идеологии». Прим.публикатора]. Не всегда считалось, что внутренние различия между индивидами в способности выполнять социальные функции ведут к иерархическому обществу. Маркс подытожил свое видение коммунистического общества в «Критике Готской программы» как «От каждого по способностями, каждому — по потребностями». В 1930-х годах такие генетики, как Дж. Б. С. Холдейн, который был членом Коммунистической партии и обозревателем в Daily Worker, и Х. Дж. Мюллер, работавший в Советском Союзе после большевистской революции и считавший в то время себя марксистом, утверждали, что на важные аспекты человеческого поведения влияют гены.

Джон Бёрнон Сандерсон Холдейн (с женой Шарлоттой)

И оба все же полагали, что социальные отношения можно революционизировать, а классы — упразднить, несмотря на индивидуальные внутренние различия [разные люди разных профессий трудятся на общее дело, а не господствуют друг на другом. Т.к. на эксплуатацию и борьбу с ней тратится всё больше усилий, времени, материальных ценностей, человеческих ресурсов, что особенно видно сегодня, их направление на задачи развития, которые капитализм не решает, крайне разумно, полезно, и выгодно большинству. В этом рациональность социализма и коммунизма. Прим.публикатора]. Социал-демократы и либералы высказывали ту же идею. Один из ведущих эволюционистов XX века Т. Добжанский в «Генетическом разнообразии и человеческом равенстве» утверждал, что мы можем построить общество, в котором живописцы и маляры, парикмахеры и хирурги могут получать равные материальные и психологические вознаграждения, хотя он полагал, что они генетически отличаются друг от друга.

Кажется, что простого утверждения о наличии унаследованных различий между людьми было недостаточно для оправдания дальнейшего существования иерархического общества. Необходимо дальше заявлять, что наследуемые различия обязательно и справедливо ведут к обществу с неодинаковой властью и вознаграждением. Эту роль играют теории о человеческой природе — третий компонент утверждений биологического детерминиста. В дополнение к биологическим различиям, которые, как говорят, существуют между отдельными людьми или группами, предполагается, что есть биологические «склонности», общие для всех людей и обществ, и что эти склонности приводят к иерархически организованным обществам, в которых индивиды

«… конкурируют за ограниченные ресурсы, выделенные для их ролевого сектора. Лучшие и наиболее предприимчивые из действующих лиц обычно получают непропорциональную долю вознаграждений, а наименее успешные — смещены на другое, менее желаемое положение».

Феодосий Добжанский, учитель Левонтина. Один из немногих американских биологов 30-х, бывший противником расизма и почти единственный допускавший разномыслие среди своих учеников. Как пишут уже ученики Левонтина, Ричард унаследовал эту особенность.

Утверждение о том, что «человеческая природа» гарантирует, что унаследованные различия между людьми и группами будет преобразованы в иерархию статуса, богатства и власти, дополняет общую идеологию биологического детерминизма. Чтобы оправдать свое первоначальное восхождение к власти, новый средний класс должен был требовать общества, в котором могли бы вознаграждаться «внутренние достоинства». Чтобы сохранить свое положение, они теперь утверждают, что «внутреннее достоинство», которое когда-то смогло проявить себя, должно быть вознаграждено.

О человеческой природе

Обращение к «человеческой природе» было характерным для всех политических философий. Гоббс утверждал, что естественное состояние — это «война всех против всех», Локк, напротив, рассматривал терпимость и разум как естественное состояние человека. Социальный дарвинизм воспринимал «природу с алыми зубами и когтями» как первобытное состояние людей, тогда как Кропоткин утверждал, что сотрудничество и взаимопомощь — основа «человеческой природы». Даже Маркс, исторический и диалектический материализм которого враждебен идее о неизменности человеческой природы, считал основополагающей природой человеческого рода преобразование мира ради удовлетворения своих собственных потребностей. По Марксу, человек реализовывает свою человечность в труде.

Биологический детерминизм, как мы его описываем, черпает свою идеологию в основном из Гоббса и социал-дарвинистов, поскольку именно на этих принципах основана буржуазная политическая экономия. В своем самом современном воплощении, социобиологии, идеология Гоббса даже выводит сотрудничество и альтруизм, которые она признает как очевидные черты человеческой социальной организации, из основного конкурентного механизма. Социобиология, которая извлекла свои принципы непосредственно из дарвиновского естественного отбора, утверждает, что межплеменная вражда, предпринимательская деятельность, ксенофобия, господство мужчин и социальное расслоение диктуется генотипом человека, сформированным в ходе эволюции. Она создает два суждения — о неизбежности и справедливости, которые необходимы для легитимации и увековечивания социального порядка. Так пишет Уилсон в «Социобиологии»:

«Если планируемое общество, создание которого кажется неизбежным в грядущее столетие, намеренно будет отправлять своих членов через те стрессы и конфликты, которые дали деструктивным фенотипам дарвиновское преимущество, другие фенотипы могли бы исчезнуть вместе с ними. В этом, абсолютном генетическом смысле, социальный контроль лишил бы человека его человечности» [Характерно, что в человечность для него входит и религия, и расизм, и все прочие преодолеваемые в ходе истории предрассудки].

Эдвард Осборн Уилсон.

Прежде чем планировать общество, мы должны дождаться знаний о генотипе человека. Более того,

«генетически точный и, следовательно, [sic] полностью справедливый кодекс этики тоже должен подождать».

Культурный редукционизм?

Критиков точки зрения биологического детерминизма часто подвергают сомнению из-за альтернатив, которые они поддерживают. Хотя мы должны подчеркнуть, что мы не обязаны давать такую альтернативу, чтобы выявлять ошибки в дискуссии, мы, тем не менее, примем вызов. Но следует прояснить рамки, в которых мы принимаем его. Когда биологические детерминисты обсуждают своих критиков, они, как правило, называют их «радикальными энвайронменталистами». Таким образом говорится, что оппозиция биологическому детерминизму доказывает, что можно полностью отделить понимание человеческой природы и различий между людьми от биологии.

Действительно, есть философские школы, которые это доказывают. Но мы к ним не относимся. Мы должны настаивать на том, что полное понимание природы человека требует учитывать биологическое и социальное, при этом нельзя наделять ни то, ни другое первенством или онтологическим приоритетом, а нужно рассматривать их в диалектическом отношении — уровни объяснения, касающиеся индивида или общества, различны (отличаются эпистемологически), несводимы один к другому и не отрицают существования ни первого, ни второго. Здесь мы хотим кратко рассмотреть некоторые из основных способов культурно-редукционистского мышления и ошибки, лежащие в их основе. Их можно поделить на два типа. Первый наделяет онтологическим первенством социальное над индивидуальным и, следовательно, является полной противоположностью биологического детерминизма. Второй, восстанавливая индивидуальное против социального, утверждает, будто у человека вообще нет биологии.

Первый тип культурного редукционизма можно показать на примере некоторых тенденций «вульгарного» марксизма, социологического релятивизма, в антипсихиатрии и теории девиаций. Вульгарный марксизм — это форма экономического редукционизма, которая определяет все формы человеческого знания и культурного самовыражения в зависимости от способа экономического производства и общественных отношений, которые в нем возникают. Знание о мире природы, таким образом, является не более чем идеологией, выражающей классовое положение человека по отношению к средствам производства, и оно меняется по мере изменения экономического порядка.

Люди в конечном итоге формируются во всех, кроме самых тривиальных отношений, социальными условиями: железные законы экономической истории определяют исторически бесконечно пластичную «человеческую природу» и механически вызывают человеческие действия. Единственная «наука» — это экономика. Этот тип редукционизма, который низводит человеческое сознание к простому явлению экономики, странным образом является близким родственником социального дарвинизма: его можно найти в строках социальных и политических работ — от Каутского до некоторых современных левых троцкистских теоретиков (например, Эрнеста Манделя).

Этой экономической редукции как объясняющему принципу, лежащему в основе человеческого поведения, мы бы противопоставили понимание таких марксистских философов, как Георг Лукач и Агнеш Хеллер, и революционных практиков и теоретиков, таких как Мао Дзедун, силы человеческого сознания как в толковании, так и изменении мира — силы, основанной на понимании неотъемлемого единства биологического и социального, не как отдельных сфер и отдельных компонентов действия, а как онтологически согласованных.

Гёрман Джозеф Мёллер (Мюллер)

Буржуазное проявление экономического редукционизма принимает форму биологического плюрализма, который утверждает, что все формы человеческих действий и убеждений определяются «интересом». «Реальность» мира природы подчиняется убеждениям о нем, и нет никакого способа вынести решения об утверждениях об истине, сделанной одной группой ученых в противовес другой группе. То, что Уилсон, Докинз и Триверс пишут о социобиологии, отражает их интересы в продвижении своих взглядов на общество. То, что мы пишем, отражает наши. Мы и они можем быть объектом антропологического исследования со стороны социологии знания, чья собственная позиция относительно «истины» кажется странным образом не затронутой, хотя неясно, где они найдут «скалу» на которой можно было бы удержаться среди этих зыбучих песков «интересов». Самую четкую формулировку тезиса о «науке как социальных отношениях» можно найти, например, в работах эдинбургских историков, социологов и философов науки Барнса, Блура и Шапина.

Практическую реализацию этого типа теоретических положений можно проследить в устойчивом развитии социологической теории девиантности и антипсихиатрии за последние два десятилетия. Для этих культурных редукционистов индивидуальное поведение не существует никак иначе, кроме как вследствие «социальной маркировки». Пока биологические детерминисты считают, что поведение непослушного ребенка в школе определяется его генами, насилие в гетто вызывают аномальные молекулы в мозгах «зачинщиков», а мужское господство — это часть эволюционных механизмов выживания [вида], теория девиантности растворяет все эти явления как простые ярлыки. На ребенка наклеивают ярлык «глупого», на шизофреника — ярлык «сумасшедшего», потому что обществу нужны козлы отпущения. В таком случае лечение должно просто переклеивать ярлык на ребенке или шизофренике, и мир станет самим совершенством. В знаменитом рассказе о такой замене ярлыков, «Пигмалион в классной комнате», показатели IQ у детей улучшаются, если учителям говорят, что они «развиваются позже» (later developers), или, например, лэйнгианский подход к интерпретации течения шизофрении с такой точки зрения. Индивиды, опять-таки, бесконечно податливы, они определяются просто как продукты ожиданий своих обществ и не существуют отдельно. Их собственный онтологический статус и их природа исчезли. Никоим образом мы не хотим отрицать важность ярлыков как вспомогательного механизма в формировании социальных взаимодействий и самоопределения, мы снова настаиваем на том, что успеваемость ребенка в классе является не просто результатом того, что думают его или ее учителя; экзистенциальное отчаяние и иррациональное поведение шизофреника — это не просто результат того, что его или ее семья или врачи назвали его безумным.

Второй тип культурного редукционизма, который мы хотим упомянуть, объясняет поведение все еще на уровне индивида, но, тем не менее, рассматривает его как биологически пустой, своего рода культурную «tabula rasa», на предпочтения которого влияет ранний опыт. Более поздние стадии развития такого индивида, как считается, определяет ранний опыт. Подобно биологическому детерминизму, такой вид редукционизма заканчивается обвинением жертвы, но теперь это жертва культуры, а не биологии.

Частично этот подход применяется в индивидуальной психологии, частично — в культурной антропологии и социологии. В психологии этот подход заключается в психометрии — процедуре, которая значительно зависит от измерения ответов отдельных лиц в анкетах и решении простых задач, а также продуманных наборов статистических процедур. Это сводит человеческое поведение к отдельным материализованным крупицам, воплощенных в черном ящике головы. Будь то Спирмен, Бёрт и Айзенк, которые утверждают, что интеллект, например, — это единая глыба, или Гилфорд, который считает, что его можно разбить на 120 различных факторов, процедуры аналогичны. Неуловимая динамика человеческих действий, целей, намерений и взаимосвязей приколачивается к множеству корреляций математической элегантности и биологической пустоты. Бихевиоризм, школа, которая преобладала в американской психологии с 1930-х по 1960-е годы, строит теории об измерении этого черного ящика как системы, в которой определенные входы соединены с определенными выходами и которая может адаптивно изменять свое поведение, то есть учится в ответ на измененные обстоятельства подкрепления наградой или наказанием. Очевидный крайний энвайронментализм этой школы, развившийся вокруг Уотсона и позже Б. Ф. Скиннера, служит лишь для того, чтобы скрыть обедненную концепцию человечности и манипулятивный подход к контролю над отдельными людьми, о чем свидетельствует озабоченность Скиннера контролем и манипулированием поведения детей или заключенных со стороны вышестоящих кадров свободных от ценностей полубогов в белых халатах, которые должны решить, к какому правильному поведению они будут принуждать своих жертв. Фильм «Заводной апельсин» показал одно из возможных последствий такого образа мысли и обращения с людьми. Реальность, существующая во многих исправительных учреждениях по всей территории США, пресловутые подразделения контроля поведения в британских тюрьмах, в учреждениях для «отстающих в обучении» и в мышлении многих школьных учителей, обученных на основе теории, все же может приблизиться к такой художественной литературе.

В культурной социологии и антропологии культурный редукционизм встраивается в теории, утверждающие о существовании этнических и классовых субкультур, которые передаются из поколение в поколение чисто культурными связями и которые обеспечивают разные модели успеха и неудач своих членов. Пример тому — «культура бедности». Бедным присущи требование немедленного вознаграждения, краткосрочное планирование, насилие и нестабильная структура семьи. Эти черты, поскольку они неадекватны в буржуазном обществе, обрекают бедных на непрерывную бедность, а дети бедняков, которым привили такую культуру, не могут разорвать порочный круг.

Эту теорию порочного круга нужды точно поддерживал сэр Кейт Джозеф как одну из ключевых идеологий правительства Тэтчер в Британии. По евгенистическим соображениям, он поддержал культурный аргумент, а не генетический — о поддержке политической рекомендации облегчить доступ к контрацептивам для бедных. (Похожий вывод сделал с более явно генетической точки зрения в 1930-х годах архитектор британского государства всеобщего благосостояния лордом Беверидж, который утверждал, что если бедность проявляется в генах, стерилизация рабочих на пособии по безработице поможет устранить ее.)

С другой стороны, в противоположность «культурно обездоленным», непропорциональную представленность евреев в США среди специалистов, и особенно среди ученых, такие идеи объясняют культурой, которая делает акцент на образованности, необходимости в опоре на профессиональное мастерство как защиты от экономических последствий антисемитизма. То, что среди специалистов недавно появилось много людей китайского и японского происхождения, объясняют схожим образом. Поскольку культурные редукционисты не могут апеллировать к материальным причинам, осуществляющим культурное наследование, считается, что они представляют собой «мягкую» науку или даже гуманистические теории, а их легитимность подвергают критике «жесткие» биологические детерминисты (которые сами, конечно, находятся в «мягком» конце шкалы естественнонаучной текстуры).

Но культурный редукционизм страдает от другой, более разрушительной мягкости как основы для политических действий. Если унаследованное социальное неравенство — это результат неизбежных биологических различий, то для устранения неравенства нужно изменить гены людей. С другой стороны, культурный редукционизм требует, чтобы мы поменяли человеческие умы или то, что о них думают другие. Таким образом, политическое действие, вытекающее из культурного редукционизма, — это акцент на всеобщее и единое образование [в смысле, что оно устранит неравенство].

К несчастью для этого типа культурного редукционизма, несмотря на огромное уравнивание образования, что произошло в последние восемьдесят лет, этот период не совпал с великим уравниванием общества. В 1900 году только 6,3% 17-летних жителей Соединенных Штатов были выпускниками средней школы, а в настоящее время оно составляет около 75%, но неравное распределение богатства и социальной власти сохраняется.

На самом деле, культурный редукционизм непосредственно подвергается нападкам из-за очевидной неспособности массового общественного образования разрушить классовую структуру. Мотивация для статьи Артура Дженсена 1969 года об IQ в Harvard Educational Review, которая сигнализировала о возобновившемся всплеске биологического детерминизма, была представлена в ее первом предложении:

«Компенсаторное образование было опробовано и потерпело неудачу».

Независимо от того, было ли действительно испробовано компенсаторное образование и потерпело ли оно неудачу, представляется вероятным, что если бы каждый человек в западном мире мог читать и понимать кантовскую «Критику чистого разума», ряды безработных ipso facto не уменьшились бы, хотя они были бы более образованными.

Культурный редукционизм этого индивидуального типа разделяет с биологическим детерминизмом предположение о том, что доля людей, играющих данные роли, с данным статусом в обществе определяется наличием талантов и способностей. То есть эластичность спроса, скажем, на врачей, бесконечна, и только недостаток талантов, свободных для выполнения этой роли, ограничивает число докторов. На самом деле, похоже, что верно обратное. Однако «спрос» на людей для заполнения конкретных рабочих мест определяется структурными отношениями, которые почти не зависят от потенциального «предложения». Если бы только у банкиров были дети, число банкиров не изменилось бы, хотя биологический детерминизм и культурный редукционизм предсказывают обратное.

***

Мы описали здесь идеологическую опору буржуазного общества, основанную на двойном принципе свободы и равенства. В другом месте мы показали, как возникли естественные науки как существенная черта капиталистического способа производства, являющегося экономической основой буржуазного порядка, и как они стали главным идеологическим легитиматором этого порядка.

сэр Джозеф Кейт

[За это ответственна не сама наука, но идеологические выводы из неё, делаемые частью учёных, обычно популяризаторами науки, известными и успешными на рынке соответствующей литературы, именно за счёт подыгрывания массовым настроениям, где биологизаторство – основа основ, по причинам, показанным в настоящей статье. «Узнаваемость» исследователей и популярность их результатов также выгодна большими шансами грантовой поддержки, важной в наше время тотальной коммодификации науки, что достигается также подыгрыванием предрассудкам образованной публики – социальному расизму, сексизму и прочим. Прим.публикатора].

Таким образом, интересы этих естественных наук — это интересы буржуазного общества, классового, расового и поделенного по признаку пола общественного порядка. Взгляд на природу, порожденный этими интересами, является по существу упрощенческим — будь то культурно-редукционистский или биологически детерминистский взгляд. Этот взгляд на природный и социальный миры, хотя и убедительный, в корне ошибочен; для достижения лучшего понимания этих миров потребуется преодолеть редукционизм. Между тем, биологический детерминизм служит легитимации неравенства социального мира, утверждая, что противоречия между идеологией свободы и равенства и реалиями несвободного и неравноправного общества не социальны, а естественны. Таким образом, биологический детерминизм служит оружием, с помощью которого можно обезвредить, делегитимизируя, тех, кто хотел бы оспорить эту несвободу и неравенство, точно так же он является генератором методов манипулирования, контроля и силы, которые в конечном итоге доступны буржуазному обществу для самозащиты.

Оригинал в Race & Class. 1982. V.24. См. также Таннеровскую лекцию 1983 г. на эту тему.

Перевод Кати Андреевой

Об авторах: Профессор Ричард Левонтин — преподаватель эволюционной генетики в Гарвардском университете. Профессор Стивен Роуз — преподаватель нейробиологии в Открытом университете, Милтон Кейнс. Профессор Лео Камин — психолог, преподающий в Принстонском университете, Нью-Джерси.

Примечания:

Шпаргалка по «Философии»

1. Одна из сторон вынужденно отказывается от собственных претензий под давлением обстоятельств.

2. Одна из сторон совершает действия ради второй стороны, основываясь на собственном желании.

3. Одна из сторон включает интересы второй как часть своих и совершает действия ради взаимодействия на более высоком уровне.

Таким образом, только третий из перечисленных типов взаимодействия можно назвать альтруистическим. Именно в нем раскрываются новые качества и возможности целостной системы.

Рассмотрев альтруистический тип взаимодействия, находим, что он основан на равенстве сторон. Равенство проявляется в том, что каждая из взаимодействующих сторон способна инициировать изменение взаимодействия. Изменение взаимодействия направлено к одной общей цели, существующей выше личных интересов каждой из сторон.

При таком типе взаимоотношений становится очевидной зависимость сторон друг от друга и успеха взаимодействия от уровня конечной цели. При этом, если на основе такого взаимодействия достигается единство сторон, то открывающиеся перспективы тем шире, чем сильнее перед этим были противоречия между сторонами. Такой неожиданный вывод на фоне противоречий современной цивилизации вселяет некоторый оптимизм относительно пути ее дальнейшего развития.

14. Самоорганизация в живой природе.

Самоорганизация — процесс упорядочения в системе за счёт внутренних факторов, без внешнего специфического воздействия. В зависимости от подхода к описанию самоорганизации в определение включают характеристики системы, тип внутреннего фактора, особенности процесса.

Самоорганизация, процесс, в ходе которого создаётся, воспроизводится или совершенствуется организация сложной динамической системы. Процессы Самоорганизация могут иметь место только в системах, обладающих высоким уровнем сложности и большим количеством элементов, связи между которыми имеют не жёсткий, а вероятностный характер. Свойства Самоорганизация обнаруживают объекты самой различной природы: живая клетка, организм, биологическая популяция, биогеоценоз, человеческий коллектив и т. д. Процессы Самоорганизация происходят за счёт перестройки существующих и образования новых связей между элементами системы. Отличительная особенность процессов Самоорганизация — их целенаправленный, но вместе с тем и естественный, спонтанный характер: эти процессы, протекающие при взаимодействии системы с окружающей средой, в той или иной мере автономны, относительно независимы от неё.

Различают 3 типа процессов Самоорганизация. Первый — это самозарождение организации, т. е. возникновение из некоторой совокупности целостных объектов определенного уровня новой целостной системы со своими специфическими закономерностями (например, генезис многоклеточных организмов из одноклеточных). Второй тип — процессы, благодаря которым система поддерживает определенный уровень организации при изменении внешних и внутренних условий её функционирования здесь исследуются главным образом гомеостатические механизмы, в частности механизмы, действующие по принципу отрицательной обратной связи. Третий тип процессов Самоорганизация связан с совершенствованием и с саморазвитием таких систем, которые способны накапливать и использовать прошлый опыт.

Наш мир, все, что доступно в нем наблюдению претерпевают непрерывные изменения – мы наблюдаем его непрекращающуюся эволюцию. Все подобные изменения происходят за счет сил внутреннего взаимодействия, во всяком случае, никаких внешних по отношению к нему сил мы не наблюдаем. Согласно принципу Бора, существующим мы имеем право считать лишь то, что наблюдаемо или может быть сделано таковым. Следовательно, подобных сил не существует. Таким образом, все, что происходит вокруг нас, мы можем считать процессом самоорганизации, то есть процессом, идущим за счёт внутренних стимулов, не требующих вмешательства внешних факторов, не принадлежащих системе. К числу таких процессов относится также и становление и действие Разума, ибо он родился в системе в результате её эволюции. Итак, весь процесс эволюции системы – процесс самоорганизации. Мир всё время меняется. Мы не можем утверждать, что процесс самоорганизации направлен на достижение состояния равновесия (под которым понимается абсолютный хаос), у нас нет для этого оснований, гораздо больше данных для утверждения обратного — мир непрерывно развивается, и в этом изменении просматривается определённая направленность, отличная от стремления к равновесию.

15. Проблема детерминизма в биологии: теология, механистический детерминизм, органический детерминизм, акциденциолизм, финализм.

Детерминизм — это философский принцип, согласно которому явления природы, общества и сознания связаны друг с другом естественной причинной связью и обусловливают друг друга.

С латинского языка термин детерминация переводится как определение. Сначала детерминировать означало определять предмет через выявление и фиксацию его признаков, отделяющих этот предмет от других. Такое понимание детерминации подразумевало наличие познающего субъекта. В настоящее время детерминация носит объективный характер и понимается как обусловливание одних явлений, процессов и состояний другими явлениями, процессами и состояниями, в результате чего первые приобретают определенные признаки, которые затем можно зафиксировать в определении. Детерминизм – общенаучное понятие и философское учение о причинности, закономерности, генетической связи, взаимодействии и обусловленности всех явлений и процессов, происходящих в мире. В основе такого представления о мире лежит универсальная взаимосвязь всех явлений, которая, с одной стороны является проявлением субстанционального явления мира и способом реализации, а с другой – следствием и предпосылкой универсального характера развития. К числу всеобщих категорий Д. относятся причина и следствие, отношение, связь, взаимодействие, необходимость, случайность, условие, обусловленность, возможность, действительность, невозможность, вероятность, закон, детерминация, причинение, функция, связь состояний, корреляция, предвидение и др.

Через призму проблемы детерминации проявляется особенность всех философских проблем биологии. Она важна для философа, так как биология показывает такой предмет науки, который имеет специфическое качество, напрямую влияющее на любые рассуждение о детерминации – свойство целесообразности. Почти все крупные философы обращались к биологическому познанию и чаще всего с этой позиции обсуждали проблему детерминации биологического объекта.

Обсуждение проблемы детерминации живых объектов происходило в следующих традициях, которые определяются:

— логикой развития биологии

— эмпирическим базисом этой науки

— философскими спорами

Детерминизм более широкое понятие, чем то, что мы обычно отождествляем с причинно-следственными связями. Существую и другие формы детерминации кроме причинных. В связи с этим существует ряд направлений детерминизма в биологии: телеология, механистический детерминизм, органический детерминизм, акциденционализм и финализм.

Телеология — онтологическое учение о целесообразности бытия, оперирующее наличием разумной творческой воли (творца). Ставит перед собой задачу ответить на вопрос «зачем, с какой целью?» без анализа причинно-следственной связи явлений.

Телеология постулирует особый тип детерминации – целевой. При этом телеология говорит о существовании конечных целей, которые объективно влияют на ход процесс. Фактически телеология приписывает цель природе, а так же способность к целеполаганию. Не смотря на то, что в настоящее время способность целеполагания не признается за природой, однако понятия цели и целесообразности органических систем активно используются в биологии, но вкладывают в них иной смысл. Так, по мнению Опарина: «…признание «целесообразности» организации живых существ совершенно необязательно должно приводить к идеалистическим выводам. «Большинство биологов, разумеется, используя термин «телеология» для того, чтобы обозначить развитие полезных для организма структур и механизмов, имеют в виду, что фактором, ответственным за это развитие, является естественный отбор, а небожественное провидение». Так же немаловажно отметить, что телеология бесплодна в качестве исследовательской программы, так как имеет идеалистический характер и выносит за рамки познаваемого особенности живых систем.

Механистический детерминизм — разновидность детерминизма. Детерминизм — онтологический принцип, утверждающий всеобщую обусловленность явлений и событий и всеобщий характер причинности. Особенность механистического детерминизма в том, что он отрицает объективный характер случайности. Эта концепция была и остается фундаментом классический механики и физики. Она была подкреплена их успехами в науке и в границах применения законов науки. Суть ее в том, что силы (то есть некоторые внешние причины и факторы), действующие на материальную систему и ее начальное состояние, жестко, однозначно и линейно определяют ее развитие, историю всех дальнейших событий и состояний. Механистический Д. Признает лишь жесткую детерминацию чуждую случайности, отрицает случайность как таковую. Механистический Д. Говорит о случайных событиях, как о таких, причины которых еще не выявлены. Более того, такой детерминизм утверждает однозначное отношение между причиной и следствием справедливое, как для системы в целом, так и для отдельных ее систем, что не является справедливым для сложных, многокомпанетных систем, коими являются биологические системы. Более того, лаплассовский детерминизм не имеет направленности во времени, утверждая, что зная все параметры состояния в настоящий момент времени можно однозначно определить состояние системы как в прошлом, так и в будущем. Подобный подход не соответствует сложности биологических систем. Концепцией адекватной сложности биосистем является концепция диалектико-материалистического детерминизма, которая в биологии приобретает форму органического детерминизма.

Диалектико-материалистический детерминизм рассматривает случайность и необходимость в их диалектическом единстве. Такой подход рассматривает не только однозначные причинные связи механического типа, но и статистически интерпретируемые опосредованные причинные связи. При рассмотрении процессов детерминации в живых системах необходимо учитывать органическую целостность системы и ее внутреннюю активность. Такой подход разрабатывался Иваном Тимофеевичем Фроловым, и называется органическим детерминизмом. Повторю основные принципы этого подхода: во-первых, внешний фактор преломляется через внутреннюю среду живой системы, которая активно трансформирует его в соответствии со своими внутренними отношениями в результат действия (в этом случаи можно говорить о целесообразности присущей живым системам), во-вторых, переход, при анализе взаимодействия организма и среды, от механической к статистической причинности позволяет учитывать тенденции, которые могут быть случайными по отношению к той стороне, которую мы изолируем в процессе исследования в качестве единичного случая, но оказываются необходимыми, когда мы имеем дело с комплексом (следует рассматривать живую систему как целое).

Дарвин Ч. – становление органического детерминизма. Дарвин в отличие от Ламарка сразу

1) ввел статистическую закономерность. И показал (говоря о неопределенной изменчивости), что законы эволюции носят принципиально статистический характер.

Введение статистической закономерности коренным образом изменило биологию. Причинные связи теперь необходимо рассматривать как статистические.

2) пришел к выводу, что случайность необходима объективно, это не характеристика нашей деятельности. Дарвин не просто указал на массу случайностей в базе эволюции, но и показал, как случайность разнонаправленная переходит в направленность эволюционного процесса. Дарвин раскрыл диалектику “случайность – необходимость”.

3) в объяснении сущности жизни Ламарк ссылался на атрибутивное свойство живого – стремление к целесообразности. Дарвин дает рациональное естественное объяснение целесообразности, т.е. устраняет из биологии телеологию. Все факторы эволюции носят естественный характер.

4) Дарвин вносит в представление о детерминации новый элемент соотношения внутреннего и внешнего, позволяющее ввести относительное деление. Ламарк – органическое – внутренне, остальное внешнее. Дарвин показал, что надо мыслить релятивно, переход от внутреннего к внешнему необходим. Дарвин формулирует важнейшие элементы диалектики. Диалектика – важнейший элемент органической детерминации.

5) с Дарвином связана новая типология мышления, он утверждает видоцентризм, в отличие от организмоцентризма.

Эти пять элементов отличаются от механического детерминизма. Утверждается материалистическая линия в философии (взаимовлияние философии и биологии). Это революционный переворот в науке: от механического к органическому детерминизму. Отвергая телеологию, дарвинизм вместе с тем, не отбрасывал фактор органической целесообразности.

Философские основания органического детерминизма:

— материализм

— описание противоречивых отношений в органическом мире (диалектическое отношение)

Термин акциденционализм от лат. акциденция – неожиданно появляющееся – учение о несущественном, изменчивом, случайном в противоположность сущностному «эссенциальному» в предмете или в определении предмета. Термин ввел Аристотель и выделил два основных смысла употребления термина акциденция в философии:

— обозначает качество, которое не является существенным для данной вещи, то есть не всегда и необязательно принадлежит ей. Пример Аристотеля – приписываемое Сократу определение акцидентального по отношению к человеку – «быть музыкальным», в отличие от «быть животным».

— обозначает то, что принадлежит вещи, но не входит в ее сущность: акциденция фиксирует сосуществование случайности и необходимости. (классический пример6 «копая трюфели, я найду сокровище». Ход рассуждений следующий: «копание» не является акциденцией, и поскольку сокровище было там всегда, то факт нахождения сокровищ при условии копать в этом месте, предопределен, детерминирован. В тоже время нахождение клада – акциденция – поскольку копание – было копанием трюфелей, а не сокровища.

Что такое акциденционализм в биологии? Он связан с абсолютизацией роли случайности. На заре становления генетики как науки возникло однобокое представление о детерминации эволюционного процесса – игра случая. Вероятностно-статистическая модель абсолютизируется, не учитываются творческой роли естественного отбора. Но дает возможность привлечь математический аппарат (строить модели). Далее с возникновением молекулярной биологии, а затем молекулярной генетики, появляются такие интерпретации эволюционного процесса, в которых философские выкладки больше, чем экспериментальные. Акциденцианализм утверждает абсолютную случайность процессов.

ФИНАЛИЗМ (от лат. finalis — конечный, являющийся целью), составная часть многих эволюц. концепций, постулирующих строго запрограммированный характер органич. эволюции, идущей к определ. цели. Финалистич. идеи занимают центр, место в ламаркизме, номогенезе, разл. телеологич. и теологич. концепциях эволюции. Финализм (от лат. конечный, являющийся целью) – признание наличия конечной цели (финала у процессов развития в природе и обществе). Типичная система космической эволюции крупного франц. палеонтолога и теолога, члена ордена иезуитов Т. де Шардена замыкается на телеологию.
Возникает натурфилософия как компенсация недостаточности гипотетико-дедуктивного метода биологии философскими мировоззренческими аспектами. Нет эффекта целостности.
— органического детерминизма)
На смену дарвинизму приходит неодарвинизм:
— из-за неравномерного развития биологических дисциплин
— из-за возникновения новых биологических дисциплин
— из-за развития психологии, наук о человеке, как попытка экстраполяции
— из-за антропоморфизации (аналогия между целесообразной деятельностью человека и живой

Биологический детерминизм | Encyclopedia.com

БИБЛИОГРАФИЯ

Биологический детерминизм относится к идее, что все человеческое поведение является врожденным, определяется генами, размером мозга или другими биологическими атрибутами. Эта теория противоречит представлению о том, что человеческое поведение определяется культурой или другими социальными силами. Биологическому детерминизму присуще отрицание свободы воли: люди не имеют внутреннего контроля над своим поведением и предрасположенностями и, таким образом, лишены ответственности за свои действия.В этом рассуждении часто подразумевается идея о том, что, поскольку люди не ответственны за определение своей собственной жизни, они по праву подчиняются контролю людей, биологически детерминированных более социально приемлемыми способами. Хотя немногие биологи полностью верят в идею биологического детерминизма, эта теория имела культурное и политическое значение как в формировании расовой истории человечества, так и в текущих дебатах об относительной важности наших генетических качеств (то есть природы) по сравнению с нашим процессом социализации ( я.д., воспитание) в определении наших индивидуальных физических и поведенческих характеристик.

Хотя первые следы биологического детерминизма предполагаются в провозглашении Аристотеля (384–322 до н. быть управляемыми и теми, кто призван править »(Бейкер, 1950, стр. 14) именно мышление эпохи Просвещения положило начало наиболее устойчивым и политически значимым направлениям этого образа мышления.Используя то, что последовательно оказывалось ошибочным научным подходом среди расовых детерминистов, Карол Линней (1707–1778) был первым, кто разделил человечество на четыре категории (красный, желтый, белый и черный) в 1735 году. Он также начал то, что должно было стать тенденцией: расовый детерминизм никогда не был проектом простого ответа на вопросы, основанные на любопытстве по поводу человеческого разнообразия; он всегда верил в характеристики, связанные с этой расовой категоризацией. Эти убеждения, безусловно, служили оправданием превосходства белых в политическом контексте.

Ни один метод определения расовой иерархии внутри человеческого рода не выдержал научного исследования. Тем не менее, такие предполагаемые оправдания включали измерения размера мозга, роста, текстуры волос, генетический анализ наследственности и многие другие измеримые атрибуты. Возможно, наиболее известным анализом этого типа был анализ Сэмюэля Мортона (1799–1851) Crania Americana (1839), выборочное исследование более восьмисот черепов, проведенное в попытке доказать врожденное превосходство кавказцев.Не менее популярная работа Жозефа-Артура де Гобино (1816–1882), Эссе о неравенстве человеческих рас (1853), приводит аргумент в пользу неотъемлемого превосходства той же группы, которую он определил как арийцев : «Все великое, благородное и плодотворное в творчестве человека на этой земле, в науке, искусстве и цивилизации проистекает из единой отправной точки, является развитием единого зародыша и результатом единой мысли; он принадлежит только одной семье, различные ветви которой господствовали во всех цивилизованных странах вселенной »(Gobineau [1853] 1970, p.113). В каждом исследовании расового детерминизма, проводившемся учеными девятнадцатого и начала двадцатого веков, было установлено, что расистские предубеждения с самого начала повлияли на выводы ученых. Действительно, история биологического детерминизма является ярким примером того, насколько наука является глубоко политической практикой, несмотря на ее претензии на универсальное знание.

В то же время, некоторые выводы ученых использовались заинтересованными сторонами в целях оправдания властных отношений.Например, хотя Чарльз Дарвин (1809–1882) называет «цивилизованные» и «дикие» расы отличными друг от друга в О происхождении видов (1859), он делает это в стороне от своего основного аргумента, что длительный процесс естественного отбора отличил людей от животных. Однако это утверждение не изменило расового детерминизма его современников. Фактически, его теория стала чем-то вроде метафоры для тех, кто практиковал расовый детерминизм. Дарвиновское представление о борьбе передавалось из поколения в поколение и зависело от взаимоотношений видов, а не от изоляции.Однако социальное дарвинистское мышление развилось для того, чтобы утверждать, что эта борьба на самом деле велась между расами. Герберт Спенсер (1820–1903), в частности, ухватился за идею «выживания наиболее приспособленных», чтобы выступить не только за расовое превосходство белых, но и за оправдание политики сегрегации и отсутствия социальной поддержки небелых. Для социальных дарвинистов наука предоставила основу для моральных аргументов; создание любой формы социальной поддержки (будь то благотворительность или государственная поддержка) для небелых — это противоречие законам природы.Многих социальных дарвинистов устраивала идея о том, что неравенство рас — это жалость, но это неизбежно приведет к упадку и исчезновению небелых и явно низших рас.

Политика евгеники также была основана на идеях расового детерминизма. Однако, в отличие от социальных дарвинистов, которые хотели позволить природе идти своим чередом, евгеники были более активны в своей вере в превосходство белых. Вера в то, что одни люди превосходят другие человеческие (с точки зрения интеллекта, творческих способностей, способности к самоуправлению и многих других сфер), почти всегда принимала расовую или этническую форму.Хотя фашистская политика нацистской Германии является очевидным примером евгенического мышления, Соединенные Штаты и многие другие страны также проводят политику, основанную на евгенике. В Соединенных Штатах это означало все: от стерилизации еврейских женщин при иммиграции в Соединенные Штаты, политики недопущения брака, избирательное применение которой не позволяло белым женщинам рожать детей от чернокожих и азиатских мужчин, и политики стерилизации, затрагивающей пуэрториканских женщин после операции Bootstrap, среди прочего. много других примеров.Многие исследователи расовых и гендерных вопросов утверждают, что нынешняя политика, затрагивающая репродуктивные права бедных небелых женщин, хотя и не является откровенно расистской, несет в себе скрытые следы евгенического мышления.

Биологический детерминизм, хотя и доказал свою научную несостоятельность с точки зрения расовой категоризации и расового значения, все еще присутствует в современных дебатах, касающихся сексуальной ориентации, генетических исследований в рамках Проекта генома человека и различных открытых международных политик, таких как политика Китая по материнству. и Закон об охране здоровья младенцев.Фактически, с середины 1980-х годов произошло неожиданное возрождение биологического детерминизма, наиболее заметным из которых стала противоречивая публикация Ричарда Дж. Хернштейна (1930–1994) и Чарльза Мюррея The Bell Curve (1994). В своей книге Хернштейн и Мюррей утверждают, что не только интеллект передается по наследству, но и что существуют расовые и этнические различия, которые объясняют, почему белые в социально-экономическом отношении живут лучше по сравнению с черными. Совсем недавно Стивен Дж. Дабнер и Стивен Д.Левитт утверждает в Freakonomics (2005), что существует корреляция между уровнем преступности и доступом к абортам. В частности, авторы утверждают, что более широкий доступ к абортам привел к сокращению предрасположенного к преступлению населения. Хотя ряд ученых, в том числе несколько экономистов, оспаривают утверждения Дубнера и Левитта, спорная аргументация привлекла внимание всей страны и даже получила политическую известность. Одним из примеров такого политического несоответствия, основанного на утверждениях Дубнера и Левитта, может служить комментарий бывшего министра образования Уильяма Беннета в 2005 году в его радиопостановке Morning in America о том, что «если вы хотите снизить преступность, вы могли бы — если бы это было. если бы вы были единственной целью, вы могли бы абортировать каждого чернокожего ребенка в этой стране, и ваш уровень преступности снизился бы.

В то время как научные исследования гормонов, генов и других биологических характеристик человека требуют продолжения, социологи в основном принимают идею о том, что социальные, а не биологические или генетические силы определяют выбор человека, человеческое разнообразие и различные способы восприятия различий. и переводится в вопросы равенства. Из ученых, чьи работы противостоят биологическому детерминизму, наиболее заметными являются Эшли Монтегю (1905–1999), выдающийся британский антрополог, чьи ранние работы 1940-х и 1950-х годов ставили под сомнение обоснованность расы как биологической концепции; Стивен Джей Гулд (1941–2002), американский биолог-эволюционист, опровергший многие утверждения The Bell Curve в своей книге 1996 года The Mismeasure of Man ; и Джозеф Л.Грейвс-младший, американский биолог, который утверждает, что «традиционная концепция расы как биологического факта является мифом» (Graves 2005, p. Xxv).

СМОТРИ ТАКЖЕ Дарвинизм, социальный; Детерминизм, Культурный; Детерминизм, окружающая среда; Детерминизм, генетика; Евгеника; Природа против воспитания

Бейкер, Эрнест. 1950. Политика Аристотеля . Лондон: Издательство Оксфордского университета.

Дарвин, Чарльз. 1859. О происхождении видов путем естественного отбора или сохранении избранных рас в борьбе за жизнь .Лондон: Джон Мюррей.

Дубнер, Стивен Дж. И Стивен Д. Левитт. 2005. Freakonomics: экономист-мошенник исследует скрытую сторону всего . Нью-Йорк: HarperCollins.

Гобино, Жозеф-Артур де. [1853] 1970. Очерк неравенства человеческих рас. В Отец расистской идеологии: Социальная и политическая мысль графа Гобино , изд. Майкл Д. Биддисс, стр. 113. Нью-Йорк: Уэйбрайт и Талли.

Гулд, Стивен Джей. 1996. Неправильное измерение человека .Ред. Нью-Йорк: Нортон.

Грейвс, Джозеф Л., мл. 2005. Миф о расе: почему мы делаем вид, что раса существует в Америке . Нью-Йорк: Плюм.

Хернштейн, Ричард Дж. И Чарльз Мюррей. 1994. Колоколообразная кривая: интеллект и классовая структура в американской жизни . Нью-Йорк: Свободная пресса.

Монтегю, Эшли, изд. 1964. Понятие расы . Лондон: Кольер.

Такер, Уильям Х. 1994. Наука и политика расовых исследований .Урбана: Университет Иллинойса Press.

Меган А. Берк

Дэвид Г. Эмбрик

Генетическая модификация и генетический детерминизм | Философия, этика и гуманитарные науки в медицине

В книге «О дивный новый мир » [1] Олдос Хаксли вообразил общество, в котором правительство создает пять различных человеческих каст, предназначенных для выполнения различных ролей. Спустя четыре десятилетия после публикации этой антиутопии Роберт Нозик [2] разработал еще один футуристический сценарий — генетический супермаркет, чтобы вызвать обсуждение моральных последствий евгеники, проводимое не государством, а на уровне отдельных людей.В генетическом супермаркете, как описывает его Нозик, стать родителем — все равно что купить новую машину. Если вы хотите иметь ребенка мужского пола, спортивного, музыкально одаренного, гетеросексуального, ростом 6 футов 1 дюйм, с каштановыми волосами, голубыми глазами и IQ 140, тогда вы просто покупаете товары и услуги, необходимые для его создания. точный ребенок. Родители могут создавать детей так, чтобы они соответствовали их собственным желаниям, надеждам и чаяниям. С 1970-х годов многочисленные авторы исследовали моральные последствия «дизайнерских младенцев» и популярных фильмов, таких как «Бегущий по лезвию», «GATACCA» и «Люди Икс». , также исследовали эту тему.И пять различных президентских комитетов занимались этическими проблемами, вызванными генетической модификацией человека [3–7].

Как либертарианец, Нозик защищал подход laissez-faire к генетической модификации, утверждая, что правительство не должно вмешиваться в рыночные силы, влияющие на деторождение. Другие авторы выдвинули столь же решительную защиту репродуктивной свободы [8, 9]. Однако многие комментаторы выступали за государственное регулирование генетической модификации для защиты важных ценностей, таких как социальная справедливость и благополучие нерожденных детей [10–12].Наконец, некоторые утверждали, что генетическая модификация должна быть запрещена, поскольку любая попытка изменить человеческий геном нарушает свободу и достоинство человека и ведет нас по опасному пути к социальной, политической и биологической катастрофе [13–18].

Поскольку риски для будущих детей от ошибок генной инженерии в настоящее время неизвестны и, вероятно, являются значительными, немногие авторы поддерживают точку зрения об отсутствии регулирования в отношении модификации генома человека. Большая часть текущих споров ведется между теми, кто считает, что генетическая модификация должна происходить в соответствии с какой-либо регуляторной схемой, и теми, кто думает, что лучшее решение — полностью запретить генетическую модификацию [19].Сторонники регулирования не видят ничего плохого в генетической модификации: нравственность генетической модификации зависит от адекватного понимания и оценки медицинских, социальных, экономических, политических и биологических последствий. Общество должно принимать соответствующие меры для контроля генетической модификации, чтобы максимизировать ее преимущества и минимизировать вред [11, 12]. Однако сторонники запрета считают, что генетическая модификация является чем-то изначально неправильным, что есть неизбежные, неизбежные и нежелательные последствия, связанные с изменением генома человека [16].

В этой статье мы исследуем четыре аргумента, используемых в поддержку мнения о том, что с генетической модификацией есть что-то по своей сути неправильное. Эти аргументы направлены на то, чтобы упредить анализ фактических или ожидаемых медицинских, социальных, экономических, политических и биологических последствий, а также привести доводы в пользу полного запрета технологии в силу самой ее природы. Мы демонстрируем, что эти аргументы против генетической модификации — аргумент свободы, аргумент одаренности, аргумент подлинности и аргумент уникальности — все обязательно предполагают сильную версию генетического детерминизма.Если эти детерминистские допущения ложны, как мы, очевидно, утверждаем, то эти конкретные аргументы против генетической модификации теряют свою логическую силу. Таким образом, серьезное обсуждение морали генетической модификации более уместно сосредоточить на аргументах, которые исследуют и рассматривают ожидаемые последствия генетической модификации для людей и общества, а не на тех, которые могли бы предвосхитить такое обсуждение, утверждая, что генетическая модификация по своей природе нежелательно.

Наш анализ разделен на три отдельные части.Во-первых, мы пытаемся определить два важных термина: «генетическая модификация» и «генетический детерминизм». Во-вторых, после объяснения разницы между более сильными и более слабыми формами генетического детерминизма и изучения того, почему более сильные версии генетического детерминизма очень редко появляются в биологии, мы раскрываем четыре общих аргумента против использования генетической модификации и показываем, как они в значительной степени опираются на предположения. сильного генетического детерминизма. Наконец, мы утверждаем, что моральные оценки генетической модификации должны учитывать аргументы, которые прагматически исследуют биологические, медицинские, социальные и экономические последствия генетической модификации, а не те, которые полагаются на научно необоснованные предположения генетического детерминизма, чтобы представить генетическую модификацию как заведомо нежелательную.

Что такое генетическая модификация?

«Генетическая модификация» имеет много очевидных синонимов в литературе: генная инженерия, генетическое улучшение, инженерия зародышевой линии, усиление зародышевой линии, терапия зародышевой линии, манипуляции с зародышевой линией, манипуляции с геномом и так далее. В этой статье, когда мы говорим о «генетической модификации», мы имеем в виду процесс преднамеренного изменения человеческих генов с целью получения потомства с этими генетическими изменениями [20]. Мы используем термин «генетическая модификация», потому что он охватывает более широкий круг случаев, чем другие термины, и потому, что он не предполагает различия между генетической терапией и генетическим улучшением, которое трудно поддерживать и которое может быть не таким морально значимым, как часто предполагается [20, 21].Некоторые примеры генетической модификации включают:

• Вставка, удаление или транспозиция генов или последовательностей ДНК в человеческих гаметах, человеческих зиготах или ранних эмбрионах;

• Перенос ооплазмы или ядер в зиготах человека;

• Введение искусственных хромосом в гаметы или зиготы человека.

Некоторые примеры процедур, которые мы не считаем генетической модификацией, включают:

• Вставка или удаление генов или последовательностей ДНК в соматических тканях человека;

• Вставка, удаление или транспозиция генов или последовательностей ДНК в человеческих гаметах, зиготах или эмбрионах для исследовательских целей без намерения создать потомство человека;

• Перенос ооплазмы или ядер только в зиготах человека для исследовательских целей;

• Внедрение искусственных хромосом в гаметы или зиготы человека только для исследовательских целей;

• Предимплантационная диагностика и отбор эмбрионов;

• Пренатальное тестирование и селективный аборт.

sine qua non генетической модификации — это постоянное генетическое изменение: преднамеренное производство человеческого потомства с искусственно вызванными генетическими изменениями, или «искусственно созданных младенцев».

Что такое генетический детерминизм?

«Генетический детерминизм» — еще один термин, требующий пояснения. В философии детерминизм обычно приравнивается к проблеме свободы воли: мы вынуждены делать выбор, который мы делаем в результате предыдущих обстоятельств, и мы не можем делать выбор, который действительно является свободным.Этот тип детерминизма, который мы будем называть психологическим детерминизмом, имеет некоторые глубокие последствия для морали и права, поскольку мы обычно приписываем моральную или юридическую ответственность людям, исходя из предположения, что они могут свободно выбирать. За прошедшие годы философы выработали три основные позиции по проблеме свободы воли: 1) жесткий детерминизм, согласно которому мы не можем делать свободный выбор; 2) индетерминизм, который утверждает, что человеческие действия являются результатом спонтанных действий воли, которые вырываются из причинно-следственной связи мира, и 3) компатиблизм, который утверждает, что свободная воля совместима с детерминизмом [22].По мнению некоторых компатибилистов, действия могут считаться «бесплатными», если они вызваны соответствующим образом. Например, «свободный» поступок является результатом рассуждений и размышлений, а не внешних сил или эмоциональных побуждений [22].

Хотя вопросы о метафизике человеческой свободы имеют первостепенное значение в философии, они не являются предметом внимания данной статьи. Однако есть некоторые важные параллели между психологическим детерминизмом и генетическим детерминизмом, поскольку интерпретация причинности играет ключевую роль в обеих этих доктринах.Кроме того, как мы увидим ниже, опасения по поводу генетического детерминизма могут усилить опасения по поводу психологического детерминизма [23]. Поскольку концепция причинности играет центральную роль в различных формах детерминизма в философии и науке, мы скажем немного больше о причинности. В этой статье нет места для подробного анализа причинно-следственной связи, но мы сделаем несколько критических замечаний, имеющих отношение к вопросам генетического детерминизма (для дальнейшего обсуждения причинно-следственной связи см. Salmon, 1997; Tooley, 2000) [24 , 25].

Во-первых, причинно-следственная связь — это упорядоченная во времени взаимосвязь между событиями, свойствами или процессами. В заявлении говорится, что «молния вызвала лесной пожар», молния предшествует лесному пожару. Во-вторых, почти все причинно-следственные связи включают более одного фактора (или условия). Например, сухость леса и скорость ветра также могут быть причинными факторами лесного пожара. Очень часто причинные факторы служат исходными допущениями в причинных объяснениях [25]. Например, человек, утверждающий, что лесной пожар вызвала молния, будет предполагать, что в атмосфере было достаточно кислорода, чтобы разжечь огонь.В-третьих, причинные утверждения могут использоваться для объяснения или предсказания [24]. Например, утверждение «курение вызывает рак легких» можно использовать для предсказания того, что у заядлого курильщика разовьется рак, или для объяснения того, почему он заболеет у заядлого курильщика.

В-четвертых, и это наиболее важно для наших целей, причинно-следственные связи могут быть детерминированными или вероятностными [24]. Например, рассмотрим утверждение «Если вы уроните камень, он упадет». Многие сочтут это детерминированной формой причинно-следственной связи, потому что в ней не делается ссылки на вероятность или случайность наступления события: камень упадет , если его уронить (при условии, что фоновые условия, e.грамм. нет сильного ветра, толкающего скалу вверх). Однако подумайте об исследованиях курения и рака легких. Курение вызывает рак легких, хотя у многих курильщиков рак легких не развивается [26]. Если вы курите, вы можете не заболеть раком легких, но курение увеличивает вероятность заболеть раком легких. В то время как детерминированная причинно-следственная связь распространена в физических науках, она очень редко встречается в биологии и медицине. Большинство объяснений и предсказаний в биомедицинских науках являются вероятностными, а не детерминированными [27].Как мы вскоре увидим, несмотря на предположения об обратном, большинство причинных утверждений, связанных с генетическим детерминизмом, являются вероятностными, а не детерминированными.

Принимая во внимание предыдущие комментарии, мы теперь рассмотрим генетический детерминизм. Генетический детерминизм можно в общих чертах определить как представление о том, что гены (генотипы) вызывают признаки (фенотипы) [28]. Это определение почти тривиально верно, потому что большинство черт имеют какую-то генетическую основу. Точнее, можно сказать, что признак Т генетически детерминирован, если он вызван геном G.Например, у человека, родившегося с двумя копиями аллеля серповидных клеток, почти наверняка разовьется серповидноклеточная болезнь (ВСС) при соблюдении некоторых необходимых условий окружающей среды. Считается, что SCD определяется генетически. Однако даже это определение недостаточно точное, поскольку оно игнорирует тот факт, что генетическая причинность обычно не детерминирована в строгом смысле слова: гены часто просто увеличивают вероятность, хотя иногда довольно существенно, что у организма разовьется определенный признак [29, 28].Например, мутации BRCA1 и BRCA2 увеличивают вероятность развития рака груди у женщины в течение жизни с 36% до 85% по сравнению с 13,2% для населения в целом [30]. Люди с мутацией APOE4 имеют повышенный риск развития болезни Альцгеймера, но у большинства из них это состояние не разовьется [31]. Чтобы различать эти типы генетической причинности, мы различаем три разные формы генетического детерминизма:

Сильный генетический детерминизм : ген G почти всегда приводит к развитию признака T.(G увеличивает вероятность T, а вероятность T, учитывая G, составляет 95% или больше).

Умеренный генетический детерминизм : чаще всего G приводит к развитию T. (G увеличивает вероятность T и вероятность T, если G больше 50%).

Слабый генетический детерминизм : G иногда приводит к развитию T. (G увеличивает вероятность T, но вероятность T все еще меньше 50%.)

У генетиков есть термин «пенетрантность», который похоже на то, что мы здесь имеем в виду.Пенетрантность часто определяется как процент членов популяции, которые будут иметь определенный фенотип с учетом определенного генотипа [32].

Сильный генетический детерминизм встречается не очень часто: подавляющее большинство признаков умеренно или слабо детерминированы генетикой [33, 32]. Есть несколько причин, по которым сильный генетический детерминизм оказывается редкостью. Прежде всего, окружающая среда играет очень важную роль в экспрессии большинства генов. Человек с генетическим потенциалом роста шести футов не достигнет этого роста, если он / она не будет правильно питаться в детстве; у человека с генетической предрасположенностью к алкоголизму не разовьется эта болезнь, если он / она никогда не употребляет алкоголь.Сложное взаимодействие и взаимозависимость генов и окружающей среды, фундаментальная и часто игнорируемая реальность биологии, подрывает представление о том, что только генотипы определяют (или вызывают) фенотипы [34, 35]. Во-вторых, большинство признаков эпистатичны: они определяются не одним геном, а множеством разных генов. Десятки или даже сотни генов могут играть причинную роль в возникновении сложных черт, таких как интеллект, личность или спортивные способности. Таким образом, единственный ген может иметь лишь небольшое влияние на развитие признака [32].В-третьих, развитие (или эпигенез) оказывает значительное влияние на экспрессию генов, то есть на то, как организмы преобразуют генетическую информацию в признаки [36]. Поскольку паттерны и процессы развития влияют на экспрессию генов, два организма с идентичными геномами и в значительной степени схожей окружающей средой могут по-прежнему выражать разные фенотипы [35]. Однояйцевые близнецы, например, обычно выглядят очень похоже, но могут иметь небольшие различия в волосах, пигментации кожи, форме лица, отпечатках пальцев или зубных оттисках.Даже среди клонированных животных могут быть фенотипические различия [37].

Поскольку большинство черт не детерминировано строго генетически, сценарий генетического супермаркета Нозика кажется нам мало обоснованным в действительности. В то время как родители могут однажды выбрать среди генов, которые увеличат или уменьшат вероятность того, что у их детей разовьются определенные черты характера, создание детей не будет похоже на покупку автомобиля или проектирование дома. Несмотря на эту реальность, популярная культура, СМИ и политики склонны игнорировать тот факт, что сильный генетический детерминизм почти полностью является мифом.Журналисты продолжают говорить о «генах ожирения», «генах алкоголизма» и «генах рака», как будто существуют гены, которые, будучи открытыми, дадут людям возможность просто «отключать» ожирение, алкоголизм или рак с помощью несколько простых фрагментов их генома.

Идея «генетического возраста» продолжает оказывать мощное влияние на массовую культуру, и многие люди считают гены обладающими почти магической силой, а также моральным и религиозным значением [38]. Как объясняется ниже, эти популяризированные и сенсационные представления о силе генотипов контролировать и определять фенотипы повлияли и действительно служат основой для некоторых из наиболее распространенных современных аргументов, используемых против генетической модификации.

Прежде чем завершить этот раздел нашей статьи, мы кратко обсудим три других момента, каждый из которых ставит под сомнение детерминированное изображение генов и, следовательно, имеет отношение к пониманию роли генетического детерминизма в аргументах против генетической модификации. Во-первых, достижения в поведенческой генетике — изучении генетической основы поведения — предполагают, что генетический детерминизм может иметь последствия для психологического детерминизма [39]. Если у человека есть ген, связанный с типом поведения, например агрессией, подрывает ли этот ген свободную волю человека, когда дело доходит до такого поведения? Может ли человек с генетической склонностью к агрессии отказаться от агрессивных действий? Если у него / нее есть ген, который предрасполагает его к агрессии, должен ли он / она нести юридическую или моральную ответственность за свои действия? Поведенческая генетика побудила некоторых ученых-юристов поднять подобные вопросы [39, 40].Мы не будем вступать в дискуссию о последствиях поведенческой генетики для уголовного правосудия. Однако мы хотели бы отметить, что те, кого беспокоят эти вопросы, должны принять два разных вида детерминизма, чтобы обосновать свои аргументы: сильный генетический детерминизм и психологический детерминизм . Чтобы всерьез заявить, что ген, связанный с агрессией, сводит на нет свободную волю человека с этим геном, нужно показать, что ген как сильно определяет агрессивные тенденции у людей, так и, кроме того, что люди с этими склонностями не могут действовать свободно. иначе.Такой человек действительно был бы марионеткой, управляемой его генами [23].

Во втором пункте проводится различие между детерминизмом и фатализмом. Фатализм — это взгляд на то, что определенные результаты или события произойдут в нашей жизни независимо от того, что мы делаем. Классический пример фатализма — миф об Эдипе. Пророк сказал Эдипу, что он убьет своего отца и женится на его матери. Чтобы избежать этого ужасного исхода, Эдип уехал жить далеко от своей родины и все еще не мог избежать исполнения пророчества.Аналогичным образом, генетический фатализм — это точка зрения, согласно которой мы не можем избежать определенных генетически предопределенных результатов, независимо от того, что мы делаем или что с нами происходит: наша судьба — в наших генах. Согласно Левонтину [34], генетический фатализм также имеет социальные и политические последствия, потому что он подразумевает, что большая часть социальных и политических реалий находится вне нашего контроля.

Хотя генетический фатализм также стал широко распространенным верованием в некоторых кругах, критическое рассмотрение этой идеи показывает, что она не согласуется с современной биологией или здравым смыслом.Как почти тривиальный пример, для того, чтобы генетический фатализм был правдой, человек, обладающий геном, отвечающим за определенный тип рака, должен заболеть этим типом рака, независимо от того, что он или она делает. Ясно, что мир устроен не так. Оставляя в стороне любое обсуждение генетической причинно-следственной связи и предполагая, что в этом случае ген в значительной степени определяет фенотип (рак), наука все же может открыть упреждающее лекарство от этого конкретного рака и, таким образом, предотвратить проявление фенотипа. Или, чтобы предложить одну мрачную альтернативу, человек может попасть под автобус и умереть, не успев заболеть раком.

Наш последний пункт касается отношения между детерминизмом и контролем. Как мы покажем ниже, аргументы против генетической модификации излагают моральные проблемы, которые могут возникнуть, когда кто-то пытается контролировать человеческие черты. Однако индивидуальные особенности, как и события в мире, могут оставаться вне контроля человека, несмотря на то, что они сильно детерминированы. Например, столкновение астероида с Землей определяется размером, скоростью и орбитой обоих небесных тел, а также некоторыми другими условиями.Однако, несмотря на наши знания об этих факторах, мы не сможем предотвратить такое столкновение до тех пор, пока человеческая изобретательность и технологии не позволят успешно манипулировать этими причинными факторами.

Подобную ситуацию нетрудно представить в отношении биологии и генетики человека: черта может быть сильно генетически детерминирована, но, тем не менее, оставаться вне нашего контроля в результате либо ее сложности, включая ее взаимодействие с окружающей средой, либо нашего собственное отсутствие научных и технологических возможностей.Предположим, что интеллект сильно генетически детерминирован, но в проявлении этого признака участвует более двухсот различных отдельных генов. В этом гипотетическом сценарии абсолютная сложность, неизбежно порождаемая сотнями взаимосвязанных генов, может препятствовать и навсегда сорвать наши попытки контролировать или изменять интеллект посредством генетических манипуляций. Более того, поскольку гены часто вызывают более одного фенотипического эффекта (состояние, известное как плейотропия), нам может быть трудно максимизировать интеллект, не вызывая одновременно неблагоприятных воздействий, таких как тревога и агрессия [41, 42].

Аргументы против генетической модификации

С 1970-х годов ученые разработали множество аргументов против генетической модификации человека. Мы не будем здесь перечислять все эти аргументы (обзор см. В Резнике, Стейнкраусе и Лангере [11]; Бьюкенен, Брок, Дэниэлс и Виклер [10]; Мельман [18]), но мы разделим их на две части. основные типы: консеквенциалистский и неконсеквенциалистский. Хотя критики генетической модификации иногда объединяют консеквенциалистские и неконсеквенциалистские проблемы, мы считаем полезным провести четкое различие между этими двумя различными формами аргументации, поскольку они структурированы совершенно по-разному [43].Возьмем, к примеру, порнографию. Аргумент не-консеквенциалистов о том, что порнография ошибочна по своей сути, логически отличается от консеквенциалистского аргумента о том, что порнография неправильна, потому что она приводит к плохим социальным последствиям. Сторонник непреклонного поведения, который считает, что порнография является неправильной по своей сути, скорее всего, будет сторонником полного запрета порнографии, в то время как сторонник консеквенциализма будет готов, по крайней мере, при определенных обстоятельствах, легализовать и регулировать порнографию.

Аргументы консеквенциалистов утверждают, что негативные последствия генетической модификации намного перевешивают любые преимущества, которые могут возникнуть.Они могут включать вред детям и будущим поколениям; потеря биологического или культурного разнообразия; экономические затраты; и деградация социальных ценностей, таких как принятие людей с ограниченными возможностями, уважение ценности человеческой жизни и равенство возможностей. Аргументы, не связанные с консеквенциализмом, утверждают, что есть что-то по своей сути неправильное с генетической модификацией человека: генетическая модификация все равно будет неправильной, даже если хорошие последствия модификации перевешивают плохие.Ясно помня об этом различии, мы переходим к рассмотрению четырех наиболее влиятельных аргументов, не являющихся консеквенциалистами: аргумента свободы, аргумента одаренности, аргумента подлинности и аргумента уникальности.

1. Генетическая модификация и свобода человека

Аргумент свободы утверждает, что генетическая модификация препятствует способности модифицированного человека делать свободный выбор. Ханс Йонас [44, 15] развил этот аргумент в начале 1970-х годов как возражение против клонирования.Леон Касс [14, 45], Дена Дэвис [46] и Фрэнсис Фукуяма [17] разработали и расширили различные версии и интерпретации этого аргумента. Аргумент свободы можно понимать тремя разными способами:

(a) Генетическая модификация не позволяет измененному человеку делать свободный выбор, связанный с измененным признаком. Модификатор управляет будущим человека, управляя его генами. Если вам дан ген музыкального таланта, у вас нет выбора, кроме как стать музыкантом.Мы назовем это марионеточной критикой.

(b) Генетическая модификация ограничивает возможности измененного человека, ограничивая диапазон его поведения и жизненных планов. Человек с геном, который заставляет его / ее вырасти до семи футов в высоту, не может стать жокеем. Мы назовем это критикой открытого будущего.

(c) Генетическая модификация препятствует способности человека делать свободный выбор, увеличивая родительские ожидания и требования. Человек с геном музыкального таланта столкнется с огромным давлением, чтобы стать музыкантом.Мы назовем это критикой родительских ожиданий.

Как мы сейчас показываем, все три этих критических анализа, охватываемые более широким аргументом в пользу того, что генетическая модификация нарушает свободу модифицированного человека, в значительной степени опираются на неподтвержденные предположения генетического детерминизма.

а. Марионеточная критика

Марионеточная критика предполагает сильные формы генетического и психологического детерминизма. Чтобы этот аргумент работал, нужно предположить, что ген в значительной степени определяет развитие определенной поведенческой черты и что человек не сможет избежать проявления этой черты.У модифицированного человека с геном музыкальных способностей не будет иного выбора, кроме как развить эту способность в полной мере: он или она станет профессиональным музыкантом. Касс развивает этот вид аргументов в своей критике клонирования человека:

Ребенку дается генотип, который уже прожил, с полным ожиданием, что этот план прошлой жизни должен контролировать жизнь, которая должна наступить. Клонирование по своей сути деспотично, поскольку оно направлено на создание своих детей (или чьих-либо детей) по собственному образу (или образу по своему выбору) и их будущее согласно своей воле.В некоторых случаях деспотизм может быть мягким и доброжелательным. В других случаях это будет озорным и откровенно тираническим. Но деспотизм — контроль над другим посредством своей воли — неизбежно будет [[45], стр. 24].

Этот тип аргумента, клонер как деспотический марионеточный хозяин, очень проблематичен, потому что, как обсуждалось ранее, он опирается на сомнительные биологические и психологические допущения. Во-первых, вопреки предположению Касса, осуществление контроля над генотипом ребенка не дает деспотическому контролю над формированием «своего будущего согласно своей воле».»Необходимо учитывать как факторы окружающей среды, так и факторы развития . Человек с геном музыкальных способностей может не развить эту способность, если он / она теряет слух в результате детской болезни, не подвергается воздействию музыки в надлежащее время. , или ему не предоставлена возможность играть и практиковаться на музыкальном инструменте. Для поиска такого рода деспотизма, который имеет в виду Касс — «чтобы сделать собственных детей … по собственному образу» — потребуется нечто большее, чем просто репродуктивное решение ; это потребует пожизненной приверженности.

Еще более проблематичным для Марионеточной критики является допущение психологического детерминизма, поскольку индивид может решить не преследовать модифицированную черту в ее полной мере. Тем не менее самый генетически одаренный музыкант может отказаться от карьеры музыканта или композитора, отдав предпочтение жизни в качестве бухгалтера или юриста. В самом деле, этот человек мог даже прийти к тому, чтобы разделить мрачное мнение Касса о клонировании, и восстать против того, что его / ее родители считали генетическим даром по этой или по любому количеству более благоприятных причин [47].На самом базовом уровне Марионеточная критика полагается на искажения научной реальности и играет на худших опасениях общественности по поводу возможностей генетики [23].

г. The Open Future Critique

The Open Future Critique также предполагает сильную форму генетического детерминизма (хотя и не предполагает психологический детерминизм), утверждая, что генетическая модификация сужает диапазон жизненного выбора, доступного измененному человеку. Если представить жизнь как путешествие с множеством различных возможных дорог, по которым может идти человек, то генетическая модификация, согласно этой критике, может перекрыть некоторые из этих дорог.Дена Дэвис [46] утверждает, что одна из форм генетической модификации нарушает право ребенка на открытое будущее: глухие родители решают зачать ребенка, у которого будет ген, который сделает его или ее глухим. По словам Дэвиса, такие решения закрывают для ребенка возможности, такие как способность в полной мере участвовать в культуре слуха.

Мы считаем, что концептуальные трудности с правом на открытую критику будущего: как можно сравнивать различные возможные варианты будущего? Что делает одно будущее более открытым, чем другое? Разве не хорошо закрывать определенные варианты выбора? Мы отложим эти вопросы в сторону и предположим, что родители обязаны избегать принятия решений, которые могут сузить диапазон предположительно желательных выборов или жизненных путей, которые в противном случае могли бы иметь их дети.

Даже если мы согласимся с этим спорным моментом, генетическая модификация закрывает открытое будущее ребенка только в том случае, если человек принимает определенную сильную форму генетического детерминизма: что, выбирая конкретный генотип, он производит ребенка с меньшим количеством вариантов. В противном случае, при отсутствии сильной причинной связи между генотипом и фенотипом, генетическая модификация может не закрыть для ребенка никаких вариантов. Напомним, что гены могут не выражаться (опять же, учтите ограничения окружающей среды и развития, а также общую сложность данного признака).Точно так же по причинам, изложенным выше, даже если желаемая черта успешно выражена, она может фактически не ограничивать возможности ребенка. Конечно, мы не отрицаем, что существует или отношений генотип-фенотип, в которых гены имеют решающее значение. И можно представить себе определенные сценарии — например, намеренное изменение ребенка геном, который является решающим фактором серьезного заболевания или инвалидности, — которые явно нарушили бы право ребенка на открытое будущее и которые были бы нежелательны по множеству других причин. также.Но критика открытого будущего рисует гораздо более широкую кисть, утверждая, что акт модификации как таковой затрагивает право ребенка на открытое будущее. И именно это утверждение мы отвергаем: существуют разные формы генетической модификации и, соответственно, они по-разному влияют на право ребенка на открытое будущее. Утверждение о том, что генетическая модификация по своей природе нарушает право ребенка на открытое будущее, игнорирует различные степени генетического детерминизма, и поэтому мы его отвергаем.

г. Критика родительских ожиданий

Критика родительских ожиданий предполагает, что родители будут обременять своих генетически модифицированных детей необоснованно завышенными ожиданиями и требованиями. Продолжая наш музыкальный пример, родитель, который хочет иметь ребенка с генами музыкального вундеркинда, будет направлять ребенка к музыкальной карьере и тем самым мешать этому ребенку принимать решения.

[A] Повышенная степень родительского контроля над генетическими способностями своих детей не может не изменить отношения между родителями и детьми.Выбор против болезней просто избавляет родителей от страха перед определенными недугами, поражающими их ребенка; выбор желаемых черт неизбежно порождает определенные надежды и ожидания относительно того, как их ребенок может преуспеть. «Лучший» ребенок в большей степени, чем любой ребенок сейчас, может нести бремя жизни в соответствии со стандартами, которым он был «создан». Гнетущая тяжесть ожиданий его родителей — в данном случае основанных на том, что они считают неоспоримыми биологическими фактами — может посягать на свободу ребенка делать свой собственный путь в мире [[6], стр. 55–56].

Образ властных родителей, наделенных полномочиями и воодушевленными инструментами генетической модификации, представляет собой заезженную критику, переупакованную с использованием обновленного языка и терминологии. В той степени, в которой генетическая модификация представляет собой средство, с помощью которого родители стремятся навязать свои ожидания своим детям, она ничем не отличается от других технологий вспомогательной репродукции, которые используются в течение десятилетий. Родитель, который стремится передать своему ребенку «музыкальный ген», мало чем отличается от родителя, который ищет музыканта мирового класса в качестве донора сперматозоидов или яйцеклеток, и ожидания, возлагаемые на полученного ребенка, не будут принципиально похожими на другого рода просто потому, что вместо экстракорпорального оплодотворения использовалась генетическая модификация.Действительно, некоторые ученые предполагают, что, как это ни парадоксально, родители, которые затрудняются использовать вспомогательную репродуктивную систему, с меньшей вероятностью будут предъявлять высокие требования к своим детям из-за таких факторов, как возраст и эмоциональная зрелость [48].

В той степени, в которой Критика родительских ожиданий применяется конкретно к генетической модификации, она, что неудивительно, полагается на искаженную детерминированную взаимосвязь между генотипом и фенотипом. И, как мы подробно обсуждали, это просто не тот случай, когда возможность указать генотип предоставит родителям возможность контролировать фенотип, независимо от того, насколько сильно они ожидают, что сможет это сделать.Однако в важном отношении Критика родительских ожиданий опирается только на веру в , а не на реальность в , сильный генетический детерминизм. Эта критика генетической модификации, в отличие от другой критики, основанной на свободе, не должна делать явно неподтвержденное предположение, что сильный детерминизм связывает большинство пар генотип-фенотип; достаточно только предположить, что родители действуют в соответствии с этой верой и ожидают, что их дети будут развиваться соответствующим образом. Родители, действующие в соответствии с этой верой, могут также сознательно или невольно предпринимать шаги для контроля окружающей ребенка среды в надежде или ожидании, что у ребенка разовьются определенные фенотипы [49].

Хотя вполне возможно, что некоторые родители, использующие генетическую модификацию, наивно предполагают, неявно или явно, наличие сильного генетического детерминизма, это свойство не присуще ни процессу генетической модификации, ни статусу бытия. родитель. При надлежащем консультировании и образовании большинство родителей могут отказаться от этого сомнительного предположения. Например, большинство специалистов по фертильности стремятся гарантировать, что будущие родители получают адекватную информацию о характере процедур, используемых при вспомогательной репродукции, потенциальных преимуществах, ограничениях, потенциальных рисках и затратах.Информированное согласие — одна из важных этических основ репродуктивной медицины [50]. Соответствующее образование и консультирование также должны информировать родителей об ограниченной способности генетической модификации контролировать черты потомства. Пациенты обычно понимают, что предложенный курс лечения не гарантирует успеха. И потенциальные родители понимают, что предлагаемое лечение бесплодия не гарантирует наступление беременности. При соответствующем обучении и консультировании родители также придут к пониманию того, что генетическая модификация не может гарантировать музыкального гения, звездного спортсмена или ребенка, который навсегда избавится от рака.Они узнают, что, за исключением редких случаев, генетические модификации имеют дело с областью вероятности, повышенной или пониженной вероятности, а не с определенной причинностью определенных фенотипических признаков.

Таким образом, в той мере, в какой эта критика основана на страхе повышенных родительских ожиданий из-за повышенной или расширенной способности осуществлять контроль над фенотипическим развитием детей, она уступает тем же контраргументам генетического детерминизма, которые мы приводим. неоднократно поднимался.И в той степени, в которой это зависит от восприятия генетического детерминизма, он не поддерживает вывод о том, что технологии генетического улучшения по своей сути проблематичны и должны быть запрещены; только то, что наше понимание их несовершенно. В любом случае решение состоит не в полном отказе от генетической модификации. Скорее, он должен продолжать работать над серьезным отношением к генетической модификации, оценивать медицинские, социальные, экономические, политические и биологические последствия конкретных технологий и способствовать более точному и широкому пониманию того, что на самом деле влечет за собой генетическая модификация и что это может и не может быть выполнено.

2. Генетическая модификация и одаренность

Мы объединяем ряд аналогичных проблем в рамках возражения против генетической модификации «одаренность». Основная идея, объединяющая эти разные проблемы, заключается в том, что генетическая модификация рассматривает детей как продукты, которые нужно проектировать, совершенствовать, манипулировать и контролировать. Детей больше не рассматривают как подарки, а как товар. Йонас [15] и Касс [14] выразили озабоченность по поводу того, что различные формы вспомогательной репродукции могут иметь пагубное влияние на отношение родителей к своим детям.Совсем недавно Майкл Сэндел развил аргумент, что генетическая модификация проблематична, потому что она представляет собой

… своего рода гиперактивность — прометеевское стремление переделать природу, включая человеческую природу, чтобы служить нашим целям и удовлетворять наши желания. Проблема не в стремлении к механизму, а в стремлении к мастерству. И то, что упускает и может даже разрушить стремление к мастерству, так это признания одаренности человеческих сил и достижений … Проблема не в том, что родители узурпируют автономию созданного ими ребенка.Проблема заключается в высокомерии проектирующих родителей, в их стремлении овладеть тайной рождения [[16] на стр. 54, 56].

Проблема генетического улучшения, согласно этому аргументу, заключается в том, что оно дает родителям слишком большой контроль над чертами своих детей. В другой распространенной формулировке этой критики родителей и других сторонников генетической модификации обвиняют в желании «сыграть в Бога» и в создании детей для исполнения их собственных желаний.

Этот аргумент прямо предполагает сильную версию генетического детерминизма: генетику можно использовать для контроля признаков, только если эти признаки в первую очередь сильно детерминированы генетикой.Но с осознанием того, что большинство черт не детерминировано генетикой, видение орды родителей, формирующих своих детей и, в процессе преобразования природы, теряет свою убедительность. Родители могут влиять на природу, но они точно не могут овладеть ею. Даже если существует, как предполагает Сэндел, «стремление к мастерству», широкий спектр ограничений — изначально ограниченная причинно-следственная связь между генами и характеристиками, отсутствие фактического научного или технологического мастерства и т. Д.- настоятельно предполагают, что наша способность осуществлять контроль посредством генетической модификации будет обязательно далеко от всего, что можно было бы истолковать как мастерство. То, что генетическая модификация стимулирует «стремление к мастерству», не вызывает такого беспокойства, если мы понимаем, что это стремление неизбежно должно быть далеко от всего, напоминающего настоящее мастерство.

Как только человек видит сильные детерминистские допущения, которые подкрепляют аргумент одаренности, он теряет свою убедительную силу.И как только родители поймут, что они не могут существенно контролировать генетический состав своих детей или черты, которые эти дети будут проявлять, они, скорее всего, будут рассматривать своих детей так же, как они традиционно считали их, как подарки, которые нужно принять, а не как продукты, которые они будут приобретать. усовершенствованный.

3. Генетическая модификация и подлинность

Третья критика, которую мы рассмотрим, — это утверждение, что генетическая модификация подрывает подлинность достижений человека.Основная идея здесь заключается в том, что таланты и способности генетически модифицированного человека больше не являются его собственными, что они являются продуктом модификации. Следование этому аргументу приводит, например, к выводу, что человек с генетически усовершенствованным музыкальным гением на самом деле вовсе не музыкальный гений: он или она — фальшивка. Согласно Президентскому совету по биоэтике:

[T] естественность средств имеет значение. Дело не в том, что вспомогательные лекарства или устройства являются артефактами, а в опасности нарушения или деформации природы человеческой деятельности…. В большинстве наших обычных усилий по самосовершенствованию … мы чувствуем связь между нашими действиями и результирующим улучшением, между используемыми средствами и преследуемыми целями … Напротив, биотехнические вмешательства действуют непосредственно на человеческий организм и разум воздействовать на пассивного субъекта [[6], стр. 292].

Мы отложили в сторону вопрос о том, направлена ли эта озабоченность по поводу аутентичности должным образом на генетическую модификацию, особенно когда мы рассматриваем все другие различные биотехнические вмешательства, которые напрямую влияют на тела и умы людей, и отмечаем только, что этот аргумент также предполагает сильная форма генетического детерминизма.Аргумент подлинности утверждает, что человек, который извлекает выгоду из генетической модификации, не играет значительной роли в развитии желаемого признака. Для этого человек с геном музыкальных способностей должен оставаться просто пассивным субъектом в развитии своих музыкальных способностей, не делая ничего важного для реализации или улучшения этой способности.

Это действительно сильное детерминистское предположение. Хотя генетически модифицированный человек может быть пассивным субъектом в развитии определенных черт, таких как цвет глаз или цвет кожи, он или она должны играть активную роль в развитии большинства черт, подлинность которых может иметь значение, например, интеллекта. , спортивные способности, социальные навыки или музыкальные способности.Хотя генетическая модификация может дать преимущество в развитии или максимизации определенного признака, генетически модифицированный человек не может полагаться только на гены. Чтобы продолжить наш теперь уже давно известный пример музыкальных способностей, даже человек, рожденный с идеальным генотипом, должен по-прежнему вкладывать много времени и усилий в практику, исполнение и совершенствование своего мастерства, чтобы стать мастером мирового класса. музыкант.

В заключение, совершенно не имеет значения, является ли генетический дар этого человека результатом случайного набора генов во время естественного воспроизводства человека или искусственного процесса, такого как генетическая модификация.В любом случае человек будет активным агентом, а не пассивным субъектом. Мы не слишком сильно жалуемся на подлинность элитных (и «немодифицированных») спортсменов, музыкантов или интеллектуалов, потому что мы признаем, что их достижения не являются исключительно результатом их благоприятного генетического профиля. Почему же тогда мы должны внезапно изменить нашу мелодию, если гены человека определяются сознательным выбором, а не «генетической лотереей». Как и раньше, гены будут представлять только один из причинных элементов, и часто сравнительно тривиальный, в конечном фенотипическом выражении индивидуума.В отсутствие строго детерминирующих генов нет причин, по которым достижения генетически модифицированного человека не следует считать полностью аутентичными.

4. Генетическая модификация и уникальность

Этот четвертый и последний аргумент постулирует, что конкретная форма генетической модификации, клонирование, нарушает уникальность клонированного человека. Президентский совет по биоэтике утверждает, что клонирование по своей сути нарушит индивидуальность клонированного человека и, следовательно, подорвет формирование его или ее личной идентичности:

Клонирование для воспроизводства детей может создать серьезные проблемы идентичности и индивидуальности.Мы хотели бы подчеркнуть, что личность — это сложный и тонкий психологический феномен, который в конечном итоге формируется взаимодействием множества различных факторов. Но кажется достаточно очевидным, что клонирование, по крайней мере, представляет собой уникальную и, возможно, ограничивающую проблему для формирования индивидуальной идентичности … наша генетическая уникальность является важным источником нашего ощущения того, кто мы есть и как мы относимся к себе. Это эмблема независимости и индивидуальности. Он наделяет нас ощущением жизни как никогда ранее не реализованной возможности [[5], стр. 102–103].

Выдвигая этот аргумент из уникальности, Совет Президента допускает две ключевые ошибки.

Научная ошибка — это известное предположение о сильном генетическом детерминизме с необоснованным выводом о том, что два человека с идентичными геномами будут демонстрировать идентичное фенотипическое выражение. Не так. На основании значительных физических и поведенческих различий, обнаруженных между однояйцевыми близнецами [51], а также по множеству причин, обсужденных выше, кажется почти уверенным, что даже генетически идентичные клоны будут демонстрировать очень разные черты.

Соответствующая философская ошибка, сделанная Президентским советом, состоит в том, что он предположил, что генетический состав имеет какое-либо существенное отношение к собственной самоидентификации человека. Возможно, для большинства людей генетическая уникальность имеет очень мало значения. Большинство людей развивают самоощущение на основе своего жизненного опыта, отношений, ценностей, черт характера, интересов и навыков [51]. Опять же, здесь полезен случай однояйцевых близнецов: однояйцевые близнецы обычно без труда рассматривают себя как разных людей, несмотря на их генетическое сходство.Если человек не был атипично зациклен на генетических характеристиках, генетически модифицированный человек, даже генетический клон, вряд ли будет использовать генетическую уникальность для измерения своего самосознания (см. Ishiguro, 2005, где вымышленный, но яркий пример того, как индивидуальность может процветают, несмотря на отсутствие генетической уникальности) [52]. Отказ от детерминистских предположений еще раз проясняет, что генетическая модификация, даже репродуктивное клонирование, вряд ли лишит людей уникальности или личной идентичности.

Биологический детерминизм: определение и теория — видео и стенограмма урока

Истоки биологического детерминизма

Биологический детерминизм возник из позитивизма XIX века. Позитивизм представлял собой значительный интеллектуальный сдвиг в криминологической мысли, поскольку он принял научный метод как более эффективный способ проведения исследований в области социальных наук. Биологические позитивисты стремились понять человеческое поведение, уделяя особое внимание систематическому исследовательскому подходу, основанному на наблюдениях, а не полагаясь на чистый разум и веру, как это делали классические мыслители.Биологический детерминизм как теоретическая перспектива в рамках движения биологического позитивизма отошел от чистого разума и веры, опираясь на наблюдение, логику, развитие теории и проверяемых гипотез, а также систематический сбор и анализ данных. В то время как строгие версии биологического детерминизма сегодня отказались, многое из того, что мы узнали в 19 веке, до некоторой степени влияет на криминологию.

Фигуры в биологическом детерминизме

Ранние биологические позитивисты заинтересовались потенциальной связью между внешностью и преступностью.Такие исследователи, как физиономист Дж.К. Лаватер (1741–1801) и френологи Франце Йозеф Галль (1758–1828) и Иоганн Спурцхейм (1776–1832), например, хотели узнать, влияет ли форма черт лица человека или форма и текстура его головы на преступное поведение. . Более того, они хотели знать, являются ли физические характеристики человека детерминантами преступности.

Хотя по сегодняшним криминологическим стандартам это считается примитивным подходом, Чезаре Ломброзо потратил много времени на идею о том, что биология определяет поведение и, более конкретно, что биология определяет преступное поведение.Исследование Ломброзо солдат и преступников, начатое в 1864 году, было направлено на то, чтобы определить, чем-то отличаются физически девианты и преступники от тех, кто не виновен. В конце концов он начал изучать тела казненных заключенных, чтобы увидеть, есть ли физическая разница между серьезными преступниками и не преступниками. Его рабочие гипотезы или вопросы о причинах преступлений заключались в следующем: «Рождаются ли серьезные преступники преступниками?» и «Можем ли мы сказать, и выглядят ли они иначе, чем все мы?»

Ломброзо пришел к выводу, что преступники действительно выглядят иначе, чем все мы.Он сформулировал идею о том, что преступники «рождаются» и, следовательно, преступное поведение определяется биологически. Ломброзо предположил, что исследователи могут отличить преступников от обычных, потому что преступники рождаются с примитивными физическими чертами, такими как огромные челюсти, клыки, головы странной формы, низкие брови и другие примитивные физические признаки. Другими словами, преступники — это «возвращение назад» в более примитивные времена, когда люди были более жестокими.

В итоге, Ломброзо пришел к выводу, что криминогенные черты приобретаются либо напрямую (родители или близкие родственники преступников были преступниками), либо косвенно (семья преступника характеризуется физическими, медицинскими и / или психическими заболеваниями, такими как безумие, сифилис, алкоголизм. , наркомания или другие физические и умственные недостатки или зависимости).Проще говоря, с точки зрения Ломброзо, вы становитесь преступником, если родились в семье преступников, или становитесь преступником, если родились в выродившейся семье. Для Ломброзо социальный и экономический контекст вашего рождения не имел значения. Скорее, ваша родословная определила ваш результат.

Сегодня современная криминология развенчала и отказалась от идей строгих биологических детерминистов. Однако работа Ломброзо и других ранних биологических детерминистов была важна, поскольку они изменили способ изучения преступного поведения, применив научный метод к своим исследованиям.Важно отметить, что их ранние гипотезы о биологическом происхождении преступности продолжали изучаться, хотя и гораздо более сложными способами.

Краткое содержание урока

Биологический детерминизм можно рассматривать как ранний научно обоснованный антропологический подход к пониманию преступности. Она возникла из школы криминологии, известной как позитивизм , которая была значительным интеллектуальным сдвигом в криминологии, хотя и приняла научный метод как более эффективный способ проведения исследований в социальных науках. Биологические позитивисты стремились понять человеческое поведение, делая упор на систематический исследовательский подход, основанный на наблюдениях, а не на чистом разуме и убеждениях.

Строгий биологический детерминизм в XIX веке выдвинул гипотезу о том, что серьезное преступное поведение чаще всего проявляется среди людей, рожденных с врожденным побуждением к преступлению. Чезаре Ломброзо , ранний и известный сторонник идеи о том, что преступники являются «прирожденными преступниками», в ходе своего исследования предположил, что преступников можно идентифицировать просто по их физическим характеристикам.Хотя строгий биологический детерминизм сегодня в значительной степени опровергнут, криминологи продолжают изучать взаимосвязь между биологическими факторами и преступным поведением, хотя многие криминологи также учитывают социальный контекст преступника.

Когда биология судьба? Биологический детерминизм и социальная ответственность

де Мело-Мартин, Инмакулада (2002) Когда биология судьба? Биологический детерминизм и социальная ответственность. [Препринт]

Аннотация

Когда биология судьба? Биологический детерминизм и социальная ответственность Аннотация Я утверждаю, что критики биологических объяснений человеческой природы ошибаются, утверждая, что истинность генетического детерминизма означает конец критической оценки и реформирование наших социальных институтов.Такое утверждение ошибочно предполагает, что наши социальные ценности, практики и институты не имеют ничего общего с тем, что делает биологические объяснения проблематичными. Проблема для тех, кто озабочен социальной справедливостью, заключается не в том, что конкретное поведение может быть генетически детерминировано, а в том, что наша система ценностей и социальные институты создают условия, делающие такое поведение проблематичным.

Социальные сети:

Тип изделия:

Препринт

Создатели:

Создатели	Эл. Почта	ORCID
де Мело-Мартин, Инмакулада

Ключевые слова:

Этические проблемы, наука и общество, биология, генетика

Пользователь депонирования:

Программный комитет

Дата депонирования:

23 марта 2003 г.

Последнее изменение:

07 октября 2010 15:11

Код товара:

1062

Дата:

2002

URI:

http: // philsci-archive.pitt.edu/id/eprint/1062

Просмотры за месяц за последние 3 года

Загрузок в месяц за последние 3 года

Plum Analytics

Действия (требуется логин)

Просмотреть товар

Защищая крестовый поход Стивена Джея Гулда против биологического детерминизма

Раньше я был жестким по отношению к Стивену Джею Гулду, великому биологу-эволюционисту, который умер в 2002 году.Я нашел его самодовольным и напыщенным как лично, так и на странице. В августе 1995 года в его профиле для журнала Scientific American я резюмировал его мировоззрение, в котором подчеркивается роль случайности или «случайности» в формировании жизни, поскольку «дерьмо случается».

Но я восхищался яростным противодействием Гулда биологическому детерминизму, который он определил как точку зрения о том, что «социальные и экономические различия между различными группами, в первую очередь расами, классами и полами, возникают из унаследованных, врожденных различий и общества в этом смысле. , является точным отражением биологии.«Я также ненавижу биологический детерминизм, и поэтому я должен защищать Гулда от обвинений в том, что он был« шарлатаном », подтасовывающим факты, как выразился антрополог Ральф Холлоуэй из Колумбийского университета.

Оскорбление Холлоуэя основано на его критике. и пять других антропологов из знаменитой работы Гулда « The Mismeasure of Man » 1981 года (WW Norton & Co., 1981), в которой Гулд разоблачил случай за ужасным случаем, когда ученые за последние два столетия «доказали» биологическую неполноценность определенных рас. а также преступники, бедняки, «дебилы» и женщины.Одна глава была посвящена работе врача XIX века Сэмюэля Джорджа Мортона, который собрал коллекцию из почти 1000 черепов со всего мира. Мортон оценил размер мозга различных расовых групп, засыпая черепа семенами и свинцовой дробью. Он пришел к выводу, что у белых в среднем мозг больше, чем у черных, подтверждая его подозрение, что расы не имели общего происхождения, а произошли от разных эволюционных корней.

Защитники рабства приняли работу Мортона.После его смерти в редакционной статье Charleston Medical Journal, и Review было сказано: «Мы на Юге должны считать его своим благодетелем за то, что он самым существенным образом помогал неграм в его истинном положении как низшей расы». В работе Mismeasure Гулд повторно проанализировал размеры черепа Мортона и пришел к выводу, что средние размеры черепов черных и белых примерно одинаковы. Гулд предположил, что расовые предубеждения Мортона привели его, вероятно, невольно, к «обнаружению» результатов, согласующихся с его убеждениями.

В статье «Неправильное измерение науки: Стивен Джей Гулд против Сэмюэля Джорджа Мортона о черепах и предвзятости», опубликованной 7 июня в журнале PLoS Biology , Холлоуэй и пять коллег из других организаций заявили, что собственный анализ Мортона Гулдом, скорее всего, является верным. более сильный пример предвзятости, влияющей на результаты «. Группа сообщила, что повторные измерения черепов в коллекции Мортона подтверждают выводы Мортона больше, чем выводы Гулда.

Комментируя утверждение Гулда о том, что предвзятость часто влияет на науку, в неподписанной редакционной статье New York Times язвительно заметил: «Сейчас похоже, что он доказал свою точку зрения, но не так, как намеревался.«Антрополог и блоггер Джон Хоукс утверждает, что« прямой »анализ Холлоуэя и др. Показывает, что Гулд явно участвовал в« полнейшей выдумке ». Хоукс добавил:« Некоторые ошибки Гулда возмутительны, в другие мне трудно поверить.

Здесь уместны некоторые предостережения. Во-первых, Холлоуэй и его коллеги проанализировали менее половины черепов в коллекции Мортона. Во-вторых, их анализ, далеко не «прямой», был высокотехничным и основывался на многих суждениях, как и Гулд и Мортон.Расхождения в результатах частично зависят от того, следует ли включать или исключать определенные черепа, которые могут чрезмерно исказить оценки размеров мозга. В-третьих, ни Мортон, ни Холлоуэй и др. скорректировали свои измерения на возраст, пол или рост, все из которых коррелировали с размером мозга.

Наконец, по крайней мере один из авторов PLoS, Холлоуэй, явно настроен против Гулда. Times цитирует слова Холлоуэя: «Я просто не доверял Гулду. У меня было ощущение, что его идеологическая позиция является высшей.«Холлоуэй обвинил Гулда, потому что он« никогда не удосужился упомянуть »статью Джона С. Майкла 1988 года, в которой выводы Мортона были« достаточно точными ». Но Холлоуэй и его соавторы заявили, что статья Майкла, написанная, когда он был студент Пенсильванского университета «имеет несколько существенных недостатков, делающих его неинформативным».

Может быть, Гулд ошибался в том, что Мортон искажал свои данные, но он был абсолютно прав в том, что биологический детерминизм был и остается опасной псевдонаучной идеологией.Биологический детерминизм сегодня процветает: я вижу это в утверждении таких исследователей, как антрополог Ричард Рэнгхэм из Гарвардского университета, что корни человеческой войны уходят корнями в нашу общую родословную с шимпанзе. В заявлении таких ученых, как Роуз Макдермотт из Университета Брауна, некоторые люди особенно восприимчивы к насильственной агрессии, потому что они несут «ген воина». В энтузиазме некоторых научных журналистов по поводу генов воина и других ненадежных связей генов с человеческими чертами.Биолог-эволюционист Джерри Койн и нейробиолог Сэм Харрис настаивают на том, что свобода воли является иллюзией, поскольку все наши «выборы» на самом деле предопределены нейронными процессами, происходящими ниже уровня нашего осознания. По утверждению Джеймса Уотсона, одного из первооткрывателей двойной спирали, проблемы Африки к югу от Сахары отражают врожденную неполноценность чернокожих. В критике многих современных исследователей смелых антидетерминистов, таких как Гулд и Маргарет Мид.

Биологический детерминизм — вред для науки.Это означает, что все так и должно быть. У нас меньше выбора в том, как мы живем, чем мы думаем. Эта позиция ошибочна как эмпирически, так и морально. Если вы сомневаетесь во мне по этому поводу, прочтите Mismeasure , который, даже не считая главы о Мортоне, изобилует свидетельствами того, как наука может стать инструментом злобных идеологий.

Фото любезно предоставлено Кэти Чепмен и Wiki Commons

Биологический детерминизм и его враги Радослав Зизик :: SSRN

Философия в неврологии, ред.Ежи Стельмах, Бартош Брокек, Лукаш Курек, Copernicus Center Press 2012.

35 стр. Размещено: 14 фев 2014 Последняя редакция: 14 февраля 2017 г.

Дата написания: 12 декабря 2012 г.

Аннотация

В тезисе статьи утверждается, что философская позиция биологического детерминизма не подтверждается какими-либо убедительными эмпирическими экспериментами.Хотя недавние открытия побудили многих авторов утверждать, что мы полностью запрограммированы нашими генами и управляемы нашим мозгом, такие гипотезы, по-видимому, недостаточно обоснованы. Нейробиология, поведенческая генетика и нейрогенетика находятся в центре дебатов о роли биологических факторов в нашей жизни. Философы и немногие ученые утверждают, что биология управляет нашим выбором, простыми и сложными решениями и, в конце концов, формирует то, кем мы являемся и как мы живем. Мы думаем, что биологические данные могут привести к такому выводу, только если они плохо интерпретируются.В статье мы определяем различные значения биологического детерминизма, которые основаны на результатах определенных разделов биологии. Мы изучаем методы, используемые в нейробиологических, генетических и нейрогенетических экспериментах. Кроме того, мы уделяем пристальное внимание концептуальным предположениям авторов экспериментов. Только тщательный анализ методов и предполагаемых концепций позволяет нам оценить философское значение различных биологических данных. Поскольку результаты экспериментов в поведенческой биологии по-разному интерпретируются разными авторами, нам нужно знать методы, которые предоставили ученым свои результаты, и только тогда мы сможем проверить, поддерживают ли такие эксперименты какую-либо версию биологического детерминизма.

Ключевые слова: биологический детерминизм, Либет, поведенческая генетика, свобода воли, когнитивная нейробиология, c. elegans, генетический детерминизм

Рекомендуемое цитирование: Предлагаемая ссылка

Зизик, Радослав, Биологический детерминизм и его враги (12 декабря 2012 г.).Философия в неврологии, ред. Ежи Стельмах, Бартош Брокек, Лукаш Курек, Copernicus Center Press 2012. Доступно на SSRN: https://ssrn.com/abstract=2395715 Радикальная наука, феминизм и биология детерминизма — Новое исследование
Дженна Тонн
Для поколения женщин-биологов, получивших образование в 1950-х и 1960-х годах, новое направление наследственного мышления, которое утверждало, что биология — это судьба, наполнило их профессиональную и политическую деятельность целеустремленностью.В 1973 году биолог Рита Ардитти в короткой статье для Science for the People предупредила об андроцентрической предвзятости в биологических теориях о женщинах. Такие теории утверждали, например, что наследственная роль женщин как собирателей оправдывала их социальные роли дома как жены и матери и на рабочем месте в качестве секретарей, или что колебания половых гормонов во время внутриутробного развития мужского и женского пола приводили к врожденным поведенческим различиям и разным склонностям. для научной карьеры. Возмущенные популярными и научными книгами, в которых распространялись эти теории, Ардитти и другие использовали свои годы технического обучения и их связи с радикальными научными организациями и движением за здоровье женщин, чтобы бросить вызов этим оценкам человеческой природы.Группы женщин-ученых, хорошо разбирающихся в феминистских организованных конференциях, таких как Конференция по генам и гендерным вопросам 1977 года, опубликовали научную критику биологического детерминизма, выступили с новыми инициативами по продвижению женщин в науке и способствовали развитию некоторых из первых колледжей. курсы феминизма и науки.
Критика андроцентризма в науке 1970-х годов основывалась на феминистских исследованиях середины 20-го века, которые определили, как культурные представления о мужчинах и женщинах влияют на научные исследования.В 1948 году феминистский критик и поэт Рут Хершбергер опубликовала «Ребро Адама », один из первых текстов середины века (наряду с « Второй секс » Симоны Бовуар), которые преобразовали якобы нейтральный мир науки в минное поле ориентированных на мужчин предвзятость. Чтобы проиллюстрировать это положение, Хершбергер пересказал историю исследования Роберта М. Йеркса шимпанзе в 1930-х и 1940-х годах. В одном 32-дневном эксперименте ученые записали количество еды, которую самцы и самки шимпанзе брали из желоба.Они отметили, что самец шимпанзе Джек съел всю пищу, пока самка шимпанзе Джози не перешла в период сексуальной доступности и не начала принимать всю пищу для себя. Основываясь на этих наблюдениях, Йеркс пришел к выводу, что «не только мужчины« естественно доминировали »над женщинами, но и что биологическая основа проституции проявляется в определенных аспектах поведения Джози».
Эти интерпретации оказались настолько абсурдными для Хершбергера, что она превратила Джози в полноценного персонажа текста и дала ей возможность бороться с выводами Йеркса своими словами.Джози указала на проблемы с этим анализом. Мало того, что она ела еду в 44 процентах случаев (или почти половину времени), Джек весил намного больше, чем ее средний товарищ мог бы назвать обстоятельства, искажая результаты. Джози поставила под сомнение предположение, что Джек позволил ее «естественному подчинению» исчезнуть в период ее припухлости, и заявила, что это неверное толкование происходит из-за нехватки женщин-ученых, работающих в этой области. «Какая-нибудь женщина-ученый, — заявила Джози, — должна начать распространять мнение о том, что мужчины должны быть неестественными, потому что у них нет циклических изменений в течение месяца.Тогда увидишь, как начнется фурор ».
Точно так же, как активисты движения за здоровье женщин начали связывать недопредставленность женщин в акушерстве и гинекологии с проблемами в сфере охраны материнства, Хершбергер выступала за необходимость скорректировать представление о науке, возникающее только с мужской точки зрения, что укрепило идею о том, что женщины всех видов представляет собой отклонение от универсальной (мужской) нормы.
В совокупности члены Коллектива стремились определить, как научные утверждения о «естественном инстинкте женщины» основаны на мифах или фантазиях о женщинах, а не на строгих научных данных.
Критика Хершбергера витала на фоне феминистской организации 1970-х годов. В январе 1977 года коалиция женщин в научных организациях Нью-Йорка провела первую конференцию по генам и гендерным вопросам в Американском музее естественной истории. Как объяснили организаторы Этель Тобах и Бетти Розофф в первом томе Genes and Gender , событие было вызвано «мифом о генетической судьбе», поддерживаемым учеными-естествоиспытателями, которые утверждали, что «женщины обречены на эксплуатацию, потому что их гены определяют их анатомию. , физиология и поведение.Тобах и Розофф ожидали, что 50 человек приедут, чтобы поговорить о том, как бороться с сексизмом и расизмом в генетике, но нашли нетерпеливую аудиторию из сотен человек, ожидающих участия. Воодушевленные необходимостью мыслить более стратегически о борьбе с биологическим детерминизмом в науке, участники основали коллектив Genes and Gender Collective, который стремился повысить осведомленность об этих проблемах.
Ученые, связанные с Genes and Gender Collective, почувствовали призыв к действию в ответ на научную работу, например, энтомолог из Гарварда Э.Книга О. Уилсона 1975 года Социобиология . В то время как Уилсон писал об эволюции социального поведения животных, не относящихся к человеку, на протяжении большей части своей книги, его последняя глава, посвященная человеку, вызвала негативную реакцию среди ученых и активистов. В нем он исследовал генетические истоки человеческого поведения, предположив, например, что мужская агрессия и доминирование над самками у животных — это «биологизируемые» поведения, определяемые поведением раннего человека и фундаментальные для отношений между мужчинами и женщинами.
Толбах и Розофф утверждали, что Социобиология использовала сомнительное биологическое мышление таким образом, чтобы оправдать дискриминацию в человеческом мире.В статье Genes and Gender Дороти Бернхэм, одна из первых членов коллектива Freedomways , раскритиковала логику Уилсона как форму научного обоснования того, «каким оно было всегда, и поэтому оно должно быть неотъемлемым». Взятые вместе, члены Коллектива стремились определить, как научные утверждения о «естественном инстинкте женщины» основаны на мифах или фантазиях о женщинах, а не на строгих научных данных.
В продолжение первого тома Genes and Gender биохимик Рут Хаббард и химик Мэриан Лоу совместно редактировали второе издание⁠, в котором основное внимание уделялось распаковке предположений, заложенных в теории и методы исследования половых различий.Они связали это научное исследование с исторически сложившимся социальным и культурным желанием отклонить «те угрозы социальной стабильности, о которых свидетельствует не только женское движение, но и требования равенства со стороны чернокожих и других меньшинств со стороны антивоенного движения. и многочисленными вызовами американской мечте, которые возникли из повторяющихся (или, скорее, продолжающихся) экономических кризисов ». Ученые и представители заинтересованной общественности обратились к биологии, как это видно из произведений Роберта Арди African Genesis или Десмонда Морриса The Naked Ape , чтобы убедить себя в том, что человеческое соперничество, агрессия и различия в половых ролях на самом деле естественны.Во втором томе Genes and Gender антрополог Лила Лейбовиц выступила против этих позиций, указав, что на самом деле половые роли человека различаются в разных культурах и что модели доминирования самцов среди приматов не универсальны.
Эти усилия были частью более широких движений в радикальной науке и академических феминистских исследований, чтобы сформулировать, как производство знаний было загрязнено оценочными суждениями о человеческой природе и как отсутствие женщин в науке пересекалось с этими проблемами.
Перед расформированием в 1990 году члены коллектива Genes and Gender Collective проводили конференции, публиковали книги и статьи и организовывали некоторые из первых курсов для студентов, посвященных политике женской биологии. Эти усилия были частью более широких движений в радикальной науке и академических феминистских исследований, направленных на то, чтобы сформулировать, как производство знаний было загрязнено оценочными суждениями о человеческой природе и как нехватка женщин в науке (точка зрения, высказанная приматом Джози в 1948 году) пересекалась с этим. вопросы.Например, психолог-экспериментатор Наоми Вайсштейн размышляла о том, что значит быть единственной женщиной в комнате, в эссе «Приключения женщины в науке» для «Женщины смотрят на биологию, смотрят на женщин ». В аспирантуре Гарварда сверстники мужского пола сопротивлялись ее присутствию: «Вы вышли из своих естественных ролей; ты больше не женственный «. Исключенная из общественных собраний и сетей наставничества, Вайсштейн ежедневно сталкивалась с тем, что она назвала «своеобразным видом социально-сексуального насилия, которое испытывают женщины», которое было разработано, чтобы удерживать женщин на своем месте.
В мире пост-генов и гендерных коллективов критика гендера, феминизма и науки оформляется по-другому. Недостаточная представленность женщин и меньшинств в областях STEM описывается с использованием (иногда проблематичных) формулировок вокруг разнообразия, инклюзивности и справедливости, а критика предвзятости в научных исследованиях вытекает из научных исследований в области гендера, феминистской философии науки и науки и технологические исследования. В некотором смысле мы добились больших успехов. Тем не менее, мы все еще боремся с дебатами о наследственном мышлении и вопросами о том, насколько жестко запрограммированы способности в мужском и женском мозге и почему количество женщин и меньшинств в таких областях, как информатика, все еще так мало.Как напомнила читателям Рут Хаббард в 1979 году «« Женщины смотрят на биологию, глядя на женщин »», феминистки «рисковали забыть, как много прошлого повторяется в нынешних, более тонких формах, — забыть, насколько хрупкими и часто обоюдоострыми являются наши достижения. ”
Дополнительная литература:
Эрика Лоррейн Милам, Creatures of Cain: The Hunt for Human Nature in Cold War America (Princeton University Press, 2019)
Наоми Роджерс, «Феминистки борются с культурой исключения в медицинском образовании, 1970–1990» в книге Эллен С.More, Элизабет Фи и Манон Парри, ред. Женщины-врачи и культура медицины (2009), стр. 205–31.
Маргарет Росситер, Женщины-ученые в Америке: создание нового мира с 1972 года (Johns Hopkins University Press, 2012)
Сара Ричардсон, Сам секс: поиск мужчин и женщин в геноме человека (Chicago University Press, 2013)
Уллика Сегерстроле, Защитники истины: битва за науку в дебатах по социобиологии и за ее пределами (Oxford University Press, 2000)
Lady Science — независимый журнал, посвященный истории женщин и гендерной проблематике в науке, технологиях и медицине и обеспечивающий доступную и инклюзивную платформу для написания статей о женщинах в Интернете.Для получения дополнительных статей, информации о питчингах и подписки на нашу новостную рассылку посетите ladyscience.com.
.

Первая часть

Проблема детерминизма в биологии. Разнообразие форм детерминации в живых сиситемах.

Биологический детерминизм. Социальная философия

Читайте также

Географический детерминизм

Homo Sapiens — вид биологический

Детерминизм

Детерминизм и предопределенность

16. Детерминизм

11. Технологический детерминизм

6. Свобода и детерминизм[189]

Биологический тупик?

Детерминизм в литературе

2.

Взгляд номер один — биологический

1.1. «Социологический детерминизм»

А В. Сухарев Расово-биологический аспект психической адаптации человека

Детерминизм и жесткий детерминизм

Детерминизм (Déterminisme)

ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ — это… Что такое ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ?

Смотреть что такое «ДЕТЕРМИНИЗМ БИОЛОГИЧЕСКИЙ» в других словарях:

Биодетерминизм | Словарь гендерных терминов

Добавить комментарий

Фролов И.Т. Жизнь и познание: о диалектике в современной биологии (М., [2008 или 2009]).

Буржуазная идеология и происхождение биологического детерминизм

Рекомендуем прочесть

Шпаргалка по «Философии»

Биологический детерминизм | Encyclopedia.com

Генетическая модификация и генетический детерминизм | Философия, этика и гуманитарные науки в медицине

Что такое генетическая модификация?

Что такое генетический детерминизм?

Аргументы против генетической модификации

1. Генетическая модификация и свобода человека

а. Марионеточная критика

г. The Open Future Critique

г. Критика родительских ожиданий

2. Генетическая модификация и одаренность

3. Генетическая модификация и подлинность

4. Генетическая модификация и уникальность

Биологический детерминизм: определение и теория — видео и стенограмма урока

Истоки биологического детерминизма

Фигуры в биологическом детерминизме

Краткое содержание урока

Когда биология судьба? Биологический детерминизм и социальная ответственность

Аннотация

Просмотры за месяц за последние 3 года

Загрузок в месяц за последние 3 года

Plum Analytics

Действия (требуется логин)

Защищая крестовый поход Стивена Джея Гулда против биологического детерминизма

Биологический детерминизм и его враги Радослав Зизик :: SSRN

Аннотация

Добавить комментарий Отменить ответ