Двойное послание грегори бейтсона: Двойные послания: как потерять поддержку и тихо сменить внешний курс | by Ekaterina Fedorishina

Двойные послания: как потерять поддержку и тихо сменить внешний курс | by Ekaterina Fedorishina

Source: pexels.com

Жила-была теория двойного послания. Ее разработал Грегори Бейтсон чтобы объяснить предпосылки возникновения шизофрении [1].

Основой для теории Бейтсона стала теория логических типов Бертрана Рассела [2]. В книге “Структура магии” Джон Гриндер и Ричард Бэндлер объясняют теорию Рассела так: “Теорию Логических Типов Рассел сформулировал, чтобы избежать парадоксов. Суть его теории заключается в следующем. После того, как утверждения (или любая другая категория рассматриваемых объектов) рассортированы по логическим типам, их не следует мешать друг с другом,чтобы не возникло парадоксов. Т.е. применять без разбора утверждения (или любые другие объекты) различных логических типов значит нарываться на парадокс, — одну из форм патологии, в особенной степени характерную для математиков”. [3]

Грегори Бейтсон взял на вооружение теорию логических типов и описал ситуацию из практики с шизофрениками. Эту ситуацию он назвал “double bind” (термин переводится и как “двойной зажим”, и как “двойное послание”). Суть “двойного зажима” или “двойного послания” в том, что “человек, что бы он ни делал, «не может победить»” в конкретной коммуникативной ситуации”. [1]

Как указывает Бейтсон в статье “К теории шизофрении”, распределение на логические типы и попытка не смешивать их, чтобы избежать парадокса, плохо работает в человеческой коммуникации. Если разные логические типы в коммуникации смешиваются, это приводит к появлению ситуации “двойных тисков”, “двойного послания”. В такой ситуации человек, получивший послание со смесью различных логических типов, окажется в тупике, поскольку попадет в парадокс. Если говорить простым языком, речь идет о ситуациях, когда в коммуникации человека одновременно сосуществуют взаимоисключающие послания. Сам Бейтсон приводит такой пример ситуации двойного зажима.

Тревожная мать симулирует привязанность к ребенку, он отвечает ей привязанностью и сближением, она чувствует рост тревоги, поскольку ее привязанность — симуляция, и наказывает ребенка, чтобы оградить себя от слишком сильной привязанности. Вследствие этого мать чувствует вину и обвиняет ребенка в отсутствии искренней любви к ней, чтобы купировать тревогу, связанную с чувством вины, но при сближении с ребенком снова отталкивает его или наказывает. Таким образом ребенок в любом случае будет наказан, как за привязанность и сближение, так и за их отсутствие. Такова ситуация двойного зажима, в котором ребенок победить не может по определению.

Двойными посланиями, создающими ситуации двойного зажима, могут быть послания с взаимоисключающим смыслом: “Уйди, не мешай. А ну стой, куда пошел!”. Также эти парадоксы создает смешение вербальных и невербальных сообщений, например, слова любви в сочетании с жестами агрессии.

Согласно теории Бейтсона двойные послания возникают в целостной системе, которая и создает предпосылки развития шизофреника, не способного распознавать разные логические типы. То есть в результате развития в ситуации вечного двойного зажима, выхода из которого нет, человек погружается в парадокс, определяющий специфическую реальность.

Представим себе, что та или иная страна в международных отношениях также создает послания, которые позволяют определить ее стратегические интересы и траекторию движения. С помощью своих агентов, которые действуют на международной арене официально или неофициально (возможно, стихийно), страна передает послания различных логических типов. Так официальное послание может быть одним, а послания неофициальных агентов (диаспоры, туристов, негосударственных деятелей различных сфер, корпоративных игроков и т.п.) могут кардинально отличаться от официального. Такое вероятно, например, в случае неэффективной демократической системы (или недемократической системы) с нарушенной коммуникацией гражданского общества и политической элиты. А также с учетом нарушения представительских функций политической системы. То есть, если власть не представляет интересы общества, ее послания будут кардинально отличаться от посланий неофициальных игроков. Например, на официальных выступлениях говорится о стремлении страны осесть на Луне, а в интервью зарубежным изданиям лидеры общественного мнения жалуются, что колонии на Марсе строят слишком низкими темпами. В результате внешние послания оказываются противоречивыми, ведь трудно понять, как на самом деле обстоят дела в стране, стремится она к базе на Луне или к колонизации Марса.

Еще сложнее обстоят дела в ситуации, когда даже официальные послания государства оказываются двойными и противоречивыми. Так бывает, если страна не может определиться с вектором движения, либо хочет запутать адресата послания, либо не хочет раскрывать реальное положение вещей. Например, речь идет о ситуации, когда министр иностранных дел призывает бороться с агрессией соседа и сразу после этого отправляется подписывать меморандум о взаимопонимании с агрессором. Например, речь идет о ситуации, когда страна ставит на голосование в международной организации вопрос о санкциях против агрессора, тем не менее, поддерживает работу совместных с агрессором предприятий.

Еще более запутанной станет ситуация, в которой и официальные послания оказываются двойными, и послания неофициальных агентов (например, представителей диаспоры, активистов, интеллектуалов, лидеров общественного мнения) несут двойные смыслы. Например, активисты выходят на акции протеста у посольств страны агрессора за рубежом, в то же время лидеры общественного мнения или публичные люди дают интервью о том, что “агрессор не так уж плох, и пора помириться”, одновременно с этим министерство иностранных дел выступает с заявлением о стремлении к мирному урегулированию конфликта, а в международных судах активно рассматриваются дела против страны-агрессора и ее преступлений на территории пострадавшего соседа.

Настолько запутанные двойные зажимы создают систему, в которой определить логические типы просто невозможно. Сложно понять, что здесь первично, чему верить, на какое послание стоит реагировать. Но если в межличностной коммуникации большое значение имеет степень важности коммуникатора (мама для ребенка невероятно важна, расшифровка ее послания — вопрос выживания), то в международной коммуникации двойные послания не только путают адресата, но полностью дискредитируют саму коммуникацию.

Адресат перестает не только верить запутанным посланиям, он вообще отстраняется от коммуникации, чтобы избежать парадокса, который способен вызвать тревогу и ощущение сломанной реальности, но главное — не позволяет полноценно строить ответную коммуникацию и принимать решения.

Иными словами, если вы неважны, а ваши послания раздражающе запутаны, с вами не станут связываться, а всякое ваше слово будут либо пропускать мимо ушей, либо подвергать жесткой критике, независимо от содержания.

Таким образом стратегия двойных посланий подходит для того, чтобы скрыть какую-либо деятельность. Она подходит для того, чтобы запутать внешних игроков и заставить их сомневаться во всех посланиях вместе взятых. Но двойные послания — это также прямая дорога к потере внешней поддержки, особенно если страна-источник двойных посланий обладает слабой субъектностью и мало что решает в мировом процессе, а потому зависима от других игроков в большей степени, чем они — от нее.

Если цель заключается в потере поддержки по определенным вопросам, для слабой страны нет стратегии полезнее, чем запутанные послания, в которых адресаты не смогут разобраться, а потому предпочтут вообще не вмешиваться.

Литература:

1. Бейтсон Г. “К теории шизофрении” (1956) — http://psyjournals. ru/files/25725/mpj_1993_n1_Bateson_Jackson.pdf
2. Суровцев В.А. “О простой теории типов Б.Рассела” (2008) — https://cyberleninka.ru/article/n/o-prostoy-teorii-tipov-b-rassela-predislovie-k-publikatsii/viewer
3. Бэндлер Р., Гриндер Д. “Структура магии (том 2)” (2015) — https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/StrukturaMagii2/index.php

Двойное послание — это… Что такое Двойное послание?

Двойное послание, двойная связь (англ. double bind) — концепция, разработанная Грегори Бейтсоном и его сотрудниками, описывающая коммуникативную ситуацию, в которой субъект получает взаимно противоречащие указания, принадлежащие к разным уровням коммуникации.

Субъект, получающий двойное послание, воспринимает противоречивые указания или эмоциональные послания на различных коммуникативных уровнях: например, на словах выражается любовь, а параллельное невербальное поведение выражает ненависть; либо ребёнку предлагают говорить свободно, но критикуют или заставляют замолчать всякий раз, когда он так делает. При этом «индивид не имеет возможности высказываться по поводу получаемых им сообщений, чтобы уточнить, на какое из них реагировать, то есть он не может делать метакоммуникативные утверждения»^[1]. Субъект также не способен прекратить общение, выйти из ситуации. Источник директив является значимым для субъекта, а неспособность выполнить эти противоречивые директивы наказывается (например, прекращением выражения любви к ребёнку).

[2]

История концепции

Концепция двойного послания играла ключевую роль в теории шизофрении, разработанной Грегори Бейтсоном и его сотрудниками (Д. Джексон, Дж. Хейли, Дж. Уикленд) в ходе проекта Пало-Альто в 1950-х годах. Согласно их подходу, причиной развития шизофрении может быть воспитание ребёнка в семье, где ситуация двойного послания является нормой общения.

Теория двойного послания была сформулирована Г. Бейтсоном и его коллегами в статье «К теории шизофрении» (1956), позднее Бейтсон возвращался к ней в лекции «Минимальные требования для теории шизофрении» (1959, опубл.

1960), статьях «Групповая динамика шизофрении» (1960), «Двойное послание, 1969» (1969)^[3] и др.

Сущность явления

Существует распространённое ошибочное представление, что double bind — это просто механическое сочетание двух одновременно невыполнимых требований, например: «Стой там — иди сюда». В действительности же логическим ядром double bind следует считать парадоксальное предписание, аналогичное парадоксу Эпименида, то есть основанное на противоречии между требованиями, принадлежащими к различным уровням коммуникации. Пример такого предписания: «Приказываю тебе не выполнять моих приказов».

Двойное послание в контексте проблем повседневной коммуникации может касаться разницы между вербальными и невербальными сообщениями: например, несоответствие между мимикой матери (выражающей, например, неодобрение) и её словами одобрения, ведущее к возникновению нескольких путей для интерпретации ребёнком сигналов родителя и, как следствие, психическому дискомфорту от несоответствия «высказанного» и «невысказанного, но показанного» посланий.

Составляющие ситуации двойного послания:

[4]

1. Двое или более участников, один из которых выступает «жертвой».
2. Повторяющийся опыт. Этот критерий относится не к двойному посланию как таковому, а как к объяснению этиологии шизофрении, когда двойное послание является не единичным травматическим переживанием, а повторяющейся в жизненном опыте «жертвы» ситуацией.
3. Первичное негативное предписание в форме: a) «Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя» или b) «Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя».
4. Вторичное предписание, которое даётся на более абстрактном уровне и вступает в конфликт с первичным. Как и первичное предписание, оно подкрепляется угрозой наказания. Вторичное предписание «обычно передается ребенку невербальными средствами. Это могут быть поза, жест, тон голоса, значимое действие, нечто подразумеваемое в словесном комментарии». Оно может противоречить любому элементу первичного предписания. Если попытаться выразить вторичное предписание словами, оно может сообщать нечто вроде: «Не считай, что это я тебя наказываю», «Не подчиняйся моим запретам», «Не думай о том, чего ты не должен делать», «Не сомневайся в моей любви. Мой запрет является (или не является) ее выражением» и т. п. «Возможны также случаи, когда „двойное послание“ создается не одним индивидом, а двумя, например один из родителей может отрицать на более абстрактном уровне предписания другого».
5. Третичное негативное предписание, лишающее жертву возможности покинуть ситуацию.

По Бейтсону, длительный опыт существования в условиях ситуаций двойного послания способен разрушить метакоммуникативную систему личности (то есть систему сообщений по поводу коммуникации): нарушается способность «обмениваться с людьми сигналами, которые сопровождают сообщения и указывают, что имеется в виду», правильно различать буквальное и метафорическое. Человек начинает либо во всяком высказывании подозревать скрытый смысл, либо, наоборот, воспринимать всё сказанное буквально, игнорируя невербальные метакоммуникативные сигналы (тон, жесты и т.

 п.).

Варианты перевода термина на русский язык

В связи со сложностями перенесения всей полноты смысла термина double bind на русский язык существует несколько вариантов его перевода. Проблемы, возникающие при переводе термина, подробно обсуждаются в предисловии к первому русскому изданию книги Грегори Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума»^[5]. В российской литературе существовала традиция перевода этого термина как «двойная связь»^[6], однако в русском издании книги «Шаги в направлении экологии разума» переводчиками был предложен вариант «двойное послание» как передающий смысл более точно.

Другие варианты перевода

• Двойной сигнал
• Двойной приказ
• Двойной капкан
• Двойной зажим
• Двойная ловушка
• Двойная обязанность
• Прямая транслитерация — Даблбайнд

См. также

Литература

• Бейтсон Г. Экология разума / Пер. Д. Я. Федотова, М.  П. Папуша. М.: Смысл, 2000. Часть III: Форма и патология взаимоотношений.

• Бейтсон Г. Шаги в направлении экологии разума / Пер. Д. Я. Федотова. М.: УРСС, 2005 (расширенное переиздание) .

Ссылки

Примечания

1. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 234.
2. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 233—234.
3. ↑ Все четыре работы опубликованы в книге Г. Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума».
4. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 232—233.
5. ↑ Федотов Д. Я., Папуш М. П. Переводя Бейтсона // Бейтсон Г. Экология разума. М.: Смысл, 2000. С. 10—16.
6. ↑ См., например: Руткевич А. М. От Фрейда к Хайдеггеру. М., 1985. С. 132.

Двойное послание — это… Что такое Двойное послание?

Двойное послание, двойная связь (англ.  double bind) — концепция, разработанная Грегори Бейтсоном и его сотрудниками, описывающая коммуникативную ситуацию, в которой субъект получает взаимно противоречащие указания, принадлежащие к разным уровням коммуникации.

Субъект, получающий двойное послание, воспринимает противоречивые указания или эмоциональные послания на различных коммуникативных уровнях: например, на словах выражается любовь, а параллельное невербальное поведение выражает ненависть; либо ребёнку предлагают говорить свободно, но критикуют или заставляют замолчать всякий раз, когда он так делает. При этом «индивид не имеет возможности высказываться по поводу получаемых им сообщений, чтобы уточнить, на какое из них реагировать, то есть он не может делать метакоммуникативные утверждения»

[1]. Субъект также не способен прекратить общение, выйти из ситуации. Источник директив является значимым для субъекта, а неспособность выполнить эти противоречивые директивы наказывается (например, прекращением выражения любви к ребёнку). ^[2]

История концепции

Концепция двойного послания играла ключевую роль в теории шизофрении, разработанной Грегори Бейтсоном и его сотрудниками (Д. Джексон, Дж. Хейли, Дж. Уикленд) в ходе проекта Пало-Альто в 1950-х годах. Согласно их подходу, причиной развития шизофрении может быть воспитание ребёнка в семье, где ситуация двойного послания является нормой общения.

Теория двойного послания была сформулирована Г. Бейтсоном и его коллегами в статье «К теории шизофрении» (1956), позднее Бейтсон возвращался к ней в лекции «Минимальные требования для теории шизофрении» (1959, опубл. 1960), статьях «Групповая динамика шизофрении» (1960), «Двойное послание, 1969» (1969)^[3] и др.

Сущность явления

Существует распространённое ошибочное представление, что double bind — это просто механическое сочетание двух одновременно невыполнимых требований, например: «Стой там — иди сюда». В действительности же логическим ядром

double bind следует считать парадоксальное предписание, аналогичное парадоксу Эпименида, то есть основанное на противоречии между требованиями, принадлежащими к различным уровням коммуникации. Пример такого предписания: «Приказываю тебе не выполнять моих приказов».

Двойное послание в контексте проблем повседневной коммуникации может касаться разницы между вербальными и невербальными сообщениями: например, несоответствие между мимикой матери (выражающей, например, неодобрение) и её словами одобрения, ведущее к возникновению нескольких путей для интерпретации ребёнком сигналов родителя и, как следствие, психическому дискомфорту от несоответствия «высказанного» и «невысказанного, но показанного» посланий.

Составляющие ситуации двойного послания:^[4]

1. Двое или более участников, один из которых выступает «жертвой».
2. Повторяющийся опыт. Этот критерий относится не к двойному посланию как таковому, а как к объяснению этиологии шизофрении, когда двойное послание является не единичным травматическим переживанием, а повторяющейся в жизненном опыте «жертвы» ситуацией.
3. Первичное негативное предписание в форме: a) «Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя» или b) «Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя».
4. Вторичное предписание, которое даётся на более абстрактном уровне и вступает в конфликт с первичным. Как и первичное предписание, оно подкрепляется угрозой наказания. Вторичное предписание «обычно передается ребенку невербальными средствами. Это могут быть поза, жест, тон голоса, значимое действие, нечто подразумеваемое в словесном комментарии». Оно может противоречить любому элементу первичного предписания. Если попытаться выразить вторичное предписание словами, оно может сообщать нечто вроде: «Не считай, что это я тебя наказываю», «Не подчиняйся моим запретам», «Не думай о том, чего ты не должен делать», «Не сомневайся в моей любви. Мой запрет является (или не является) ее выражением» и т. п. «Возможны также случаи, когда „двойное послание“ создается не одним индивидом, а двумя, например один из родителей может отрицать на более абстрактном уровне предписания другого».
5. Третичное негативное предписание, лишающее жертву возможности покинуть ситуацию.

По Бейтсону, длительный опыт существования в условиях ситуаций двойного послания способен разрушить метакоммуникативную систему личности (то есть систему сообщений по поводу коммуникации): нарушается способность «обмениваться с людьми сигналами, которые сопровождают сообщения и указывают, что имеется в виду», правильно различать буквальное и метафорическое. Человек начинает либо во всяком высказывании подозревать скрытый смысл, либо, наоборот, воспринимать всё сказанное буквально, игнорируя невербальные метакоммуникативные сигналы (тон, жесты и т. п.).

Варианты перевода термина на русский язык

В связи со сложностями перенесения всей полноты смысла термина double bind на русский язык существует несколько вариантов его перевода. Проблемы, возникающие при переводе термина, подробно обсуждаются в предисловии к первому русскому изданию книги Грегори Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума»^[5]. В российской литературе существовала традиция перевода этого термина как «двойная связь»^[6], однако в русском издании книги «Шаги в направлении экологии разума» переводчиками был предложен вариант «двойное послание» как передающий смысл более точно.

Другие варианты перевода

• Двойной сигнал
• Двойной приказ
• Двойной капкан
• Двойной зажим
• Двойная ловушка
• Двойная обязанность
• Прямая транслитерация — Даблбайнд

См.

также

Литература

• Бейтсон Г. Экология разума / Пер. Д. Я. Федотова, М. П. Папуша. М.: Смысл, 2000. Часть III: Форма и патология взаимоотношений.

• Бейтсон Г. Шаги в направлении экологии разума / Пер. Д. Я. Федотова. М.: УРСС, 2005 (расширенное переиздание).

Ссылки

Примечания

1. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 234.
2. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 233—234.
3. ↑ Все четыре работы опубликованы в книге Г. Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума».
4. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 232—233.
5. ↑ Федотов Д. Я., Папуш М. П. Переводя Бейтсона // Бейтсон Г. Экология разума. М.: Смысл, 2000. С. 10—16.
6. ↑ См., например: Руткевич А. М. От Фрейда к Хайдеггеру. М., 1985. С. 132.

Двойное послание — это… Что такое Двойное послание?

Двойное послание, двойная связь (англ. double bind) — концепция, разработанная Грегори Бейтсоном и его сотрудниками, описывающая коммуникативную ситуацию, в которой субъект получает взаимно противоречащие указания, принадлежащие к разным уровням коммуникации.

Субъект, получающий двойное послание, воспринимает противоречивые указания или эмоциональные послания на различных коммуникативных уровнях: например, на словах выражается любовь, а параллельное невербальное поведение выражает ненависть; либо ребёнку предлагают говорить свободно, но критикуют или заставляют замолчать всякий раз, когда он так делает. При этом «индивид не имеет возможности высказываться по поводу получаемых им сообщений, чтобы уточнить, на какое из них реагировать, то есть он не может делать метакоммуникативные утверждения»^[1]. Субъект также не способен прекратить общение, выйти из ситуации. Источник директив является значимым для субъекта, а неспособность выполнить эти противоречивые директивы наказывается (например, прекращением выражения любви к ребёнку).^[2]

История концепции

Концепция двойного послания играла ключевую роль в теории шизофрении, разработанной Грегори Бейтсоном и его сотрудниками (Д. Джексон, Дж. Хейли, Дж. Уикленд) в ходе проекта Пало-Альто в 1950-х годах. Согласно их подходу, причиной развития шизофрении может быть воспитание ребёнка в семье, где ситуация двойного послания является нормой общения.

Теория двойного послания была сформулирована Г. Бейтсоном и его коллегами в статье «К теории шизофрении» (1956), позднее Бейтсон возвращался к ней в лекции «Минимальные требования для теории шизофрении» (1959, опубл. 1960), статьях «Групповая динамика шизофрении» (1960), «Двойное послание, 1969» (1969)^[3] и др.

Сущность явления

Существует распространённое ошибочное представление, что double bind — это просто механическое сочетание двух одновременно невыполнимых требований, например: «Стой там — иди сюда». В действительности же логическим ядром double bind следует считать парадоксальное предписание, аналогичное парадоксу Эпименида, то есть основанное на противоречии между требованиями, принадлежащими к различным уровням коммуникации. Пример такого предписания: «Приказываю тебе не выполнять моих приказов».

Двойное послание в контексте проблем повседневной коммуникации может касаться разницы между вербальными и невербальными сообщениями: например, несоответствие между мимикой матери (выражающей, например, неодобрение) и её словами одобрения, ведущее к возникновению нескольких путей для интерпретации ребёнком сигналов родителя и, как следствие, психическому дискомфорту от несоответствия «высказанного» и «невысказанного, но показанного» посланий.

Составляющие ситуации двойного послания:^[4]

1. Двое или более участников, один из которых выступает «жертвой».
2. Повторяющийся опыт. Этот критерий относится не к двойному посланию как таковому, а как к объяснению этиологии шизофрении, когда двойное послание является не единичным травматическим переживанием, а повторяющейся в жизненном опыте «жертвы» ситуацией.
3. Первичное негативное предписание в форме: a) «Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя» или b) «Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя».
4. Вторичное предписание, которое даётся на более абстрактном уровне и вступает в конфликт с первичным. Как и первичное предписание, оно подкрепляется угрозой наказания. Вторичное предписание «обычно передается ребенку невербальными средствами. Это могут быть поза, жест, тон голоса, значимое действие, нечто подразумеваемое в словесном комментарии». Оно может противоречить любому элементу первичного предписания. Если попытаться выразить вторичное предписание словами, оно может сообщать нечто вроде: «Не считай, что это я тебя наказываю», «Не подчиняйся моим запретам», «Не думай о том, чего ты не должен делать», «Не сомневайся в моей любви. Мой запрет является (или не является) ее выражением» и т. п. «Возможны также случаи, когда „двойное послание“ создается не одним индивидом, а двумя, например один из родителей может отрицать на более абстрактном уровне предписания другого».
5. Третичное негативное предписание, лишающее жертву возможности покинуть ситуацию.

По Бейтсону, длительный опыт существования в условиях ситуаций двойного послания способен разрушить метакоммуникативную систему личности (то есть систему сообщений по поводу коммуникации): нарушается способность «обмениваться с людьми сигналами, которые сопровождают сообщения и указывают, что имеется в виду», правильно различать буквальное и метафорическое. Человек начинает либо во всяком высказывании подозревать скрытый смысл, либо, наоборот, воспринимать всё сказанное буквально, игнорируя невербальные метакоммуникативные сигналы (тон, жесты и т. п.).

Варианты перевода термина на русский язык

В связи со сложностями перенесения всей полноты смысла термина double bind на русский язык существует несколько вариантов его перевода. Проблемы, возникающие при переводе термина, подробно обсуждаются в предисловии к первому русскому изданию книги Грегори Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума»^[5]. В российской литературе существовала традиция перевода этого термина как «двойная связь»^[6], однако в русском издании книги «Шаги в направлении экологии разума» переводчиками был предложен вариант «двойное послание» как передающий смысл более точно.

Другие варианты перевода

• Двойной сигнал
• Двойной приказ
• Двойной капкан
• Двойной зажим
• Двойная ловушка
• Двойная обязанность
• Прямая транслитерация — Даблбайнд

См. также

Литература

• Бейтсон Г. Экология разума / Пер. Д. Я. Федотова, М. П. Папуша. М.: Смысл, 2000. Часть III: Форма и патология взаимоотношений.

• Бейтсон Г. Шаги в направлении экологии разума / Пер. Д. Я. Федотова. М.: УРСС, 2005 (расширенное переиздание).

Ссылки

Примечания

1. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 234.
2. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 233—234.
3. ↑ Все четыре работы опубликованы в книге Г. Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума».
4. ↑ Бейтсон Г. К теории шизофрении // Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000. С. 232—233.
5. ↑ Федотов Д. Я., Папуш М. П. Переводя Бейтсона // Бейтсон Г. Экология разума. М.: Смысл, 2000. С. 10—16.
6. ↑ См., например: Руткевич А. М. От Фрейда к Хайдеггеру. М., 1985. С. 132.

Двойное послание

Принято считать, что безумие не заразно. Но что, если это не так? Или не совсем так?

В действительности, мы почти ничего не знаем об эпидемиологии душевных заболеваний. Конечно, благодаря Фрейду у нас есть теория неврозов и детских травм. Но что на счёт действительно хардкорных заболеваний вроде шизофрении?

По поводу неё существует множество неподтверждённых гипотез. Для шизофрении характерно нарушение соотношения нейромедиаторов, что может указывать на нейрофизиологические причины. С другой стороны, часто оказывается, что больные шизофренией далеко не первые в своём роду с психическими заболеваниями, что говорит в пользу генетической предрасположенности. Кроме того, обнаружено довольно много схожих черт в семьях шизофреников, что может говорить о детских травмах и нарушениях в процессе воспитания.

Многие психиатры считают, что все эти факторы вносят свою лепту и накапливаются, в определённый момент переходя критическую отметку. Однако существует довольно изящная теория шизофрении, объясняющая как специфику семейной ситуации, так и фактор наследственности.

В 50-х годах британский антрополог Грегори Бейтсон, возглавлявший в то время исследовательскую группу психиатров в Пало-Альто, сформулировал теорию «двойного послания» (double bind). Согласно Бейтсону, шизофрению вызывает особая форма коммуникации. Иными словами, шизофрения может передаваться через особого рода сообщения. Как правило, это происходит в рамках семьи, и гипотетически она может поражать целые генеалогические ветви. Но не стоит забегать вперёд. Прежде нужно понять, что же собой представляет двойное послание и как оно работает.

Бейтсон делится одним своим интересным наблюдением, которое и натолкнуло его на идею двойного послания. Однажды он сам отводил одного из своих пациентов домой повидаться с матерью, а после должен был его забрать. И вот как он вспоминает о той встрече:

Дом выглядел как модельный, то есть обставленный продавцами недвижимости «образец». Не как дом, обустроенный для жизни, а скорее как дом, обустроенный для того, чтобы выглядеть обустроенным.

Я как-то обсуждал с пациентом его мать и предположил, что она должна быть довольно перепуганным человеком. Он сказал: «Да». Я спросил: «Чем она перепугана?» «Неослабительной бдительностью» — ответил он точным неологизмом.
Красивая искусственная пластмассовая растительность расположена точно по центру драпировки. Два китайских фазана расположены симметрично. Настенный ковёр именно там, где ему следует быть.

Появилась его мать, и я почувствовал себя в этом доме несколько дискомфортно. Он не появлялся здесь уже пять лет, но казалось, что всё идёт хорошо, поэтому я решил оставить его и вернуться, когда придёт время возвращаться в больницу. Так я оказался на улице, имея совершенно пустой час, и стал думать, что бы мне хотелось сделать с этой обстановкой. И как об этом сообщить? Я решил, что хочу привнести в неё нечто одновременно красивое и неаккуратное.

Я решил, что больше всего подойдут цветы, и купил гладиолусы. Когда я вернулся забрать пациента, я подарил их его матери со словами, что хотел бы, чтобы в её доме было нечто «одновременно красивое и неаккуратное». «О, — сказала она, — эти цветы вовсе не неаккуратные. А те, которые завянут, можно обрезать ножницами».

Как я сейчас понимаю, интересным был не столько «кастрационный» характер этого заявления, сколько то, что она поместила меня в положение извиняющегося, хотя я и не извинялся, т. е. она взяла моё сообщение и переквалифицировала его. Она изменила указатель, маркирующий тип сообщения, и я полагаю, что она делает это постоянно. Она постоянно берёт сообщения других людей и отвечает на них так, как если бы они были либо свидетельством слабости говорящего, либо нападением на неё, которое нужно превратить в свидетельство слабости говорящего и т. д.

То, против чего пациент ныне восстаёт (и восставал в детстве) — это ложная интерпретация его сообщений. Он говорит «Кошка сидит на столе» и получает ответ, из которого следует, что его сообщение не того сорта, как он сам полагал, когда посылал его. Когда его сообщение возвращается от неё, его собственный определитель сообщения затемняется и искажается. Она так же постоянно противоречит своему собственному определителю сообщений. Она смеётся, когда говорит нечто, для неё самой совершенно не смешное, и т. д.

За эту короткую встречу Бейтсон усмотрел лишь один из фрагментов того, что позже он назовёт двойным посланием. Однако, очевидно, что эта привычка матери к переквалификации сообщений сама по себе приведёт ребёнка к проблемам с маркировкой сообщений, то есть с отнесением сообщений к тому или иному типу, будь то игра, угроза, флирт, юмор или деловое общение. В чисто языковом отношении многие сообщения могут и не различаться. К примеру, фраза «Я тебя ненавижу» вовсе не обязательно будет выражать ненависть. В зависимости от контекста и сопутствующих сигналов, она может быть частью шутливого игрового общения или флирта. Обычно мы маркируем тип сообщения невербально: жестами, мимикой, интонацией и контекстом произнесения. Мы не отдаём себе отчёта в том, как именно мы распознаём их смысл. Мы просто схватываем его. Для шизофреника такое схватывание становится невозможным. В результате того, что мать (или кто-то другой) в течение многих лет последовательно сбивала его с толку, он бывает просто не в состоянии распознать тип сообщения.

Бейтсон говорит, что «шизофреник демонстрирует изъяны в трёх областях». Во-первых, он сталкивается с трудностями в приписывании правильной коммуникативной модальности сообщениям, которые он получает от других. Во-вторых, сообщениям, с которыми он сам обращается к другим. И в-третьих, он так же сталкивается с трудностями приписывания правильной коммуникативной модальности собственным мыслям, ощущениям и восприятиям.

Дальнейшие исследования Бейтосном семейных ситуаций шизофреников привели к выделению более строгих закономерностей в характере общения между членами таких семей. Форма коммуникации, которую он назвал двойным посланием, обязательно включает в себя два сообщения. Первое может быть выражено вербально и звучать довольно конкретно. Например: «Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя». Или: «Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя».

Второе сообщение всегда противоречит первому и тоже подкрепляется некоторым метафорическим наказанием. Однако описать его сложнее, чем первое, поскольку оно находится на более абстрактном уровне и передаётся, как правило, невербальными средствами. Это может быть тон, поза, жест, значимое действие. Вербальные его формулировки могут быть довольно разнообразными: «Не считайэто наказанием», «Не считай, что это я тебя наказываю», «Не подчиняйся моим запретам», «Не думай о том, чего ты не должен делать», «Не сомневайся в моей любви. Мой запрет является (или не является) ее выражением» и т. д.

Кроме того, «жертва», как правило, не может покинуть поле. Двойное послание работает наиболее эффективно в случае близких отношений или зависимости. Ребёнок зависит от матери и не может разорвать отношения, осудить её слова и действия или проигнорировать их. Он вынужден как-то реагировать на двойное послание, приспособиться к нему. Но именно приспособиться к нему, не изувечив при этом свой разум, как раз и невозможно.

К тому же нужно иметь в виду, что двойное послание — это не единичный акт. Для того чтобы оно возымело своё разрушительное действие, оно должно стать повторяющимся опытом, в результате которого оно становится привычным ожиданием. В конце концов, это приводит к тому, что любой фрагмент double bind или намёк на него может вызвать панику или ярость.

Строго говоря, источником двойных посланий в семье не обязательно должна быть мать. Это может быть любой из членов семьи, близко связанный с жертвой. Бейтсон отмечает, что болеет не один человек, но вся семья является «шизофреногенной системой». То есть поражены все, но для остальных членов семьи это что-то вроде здорового носительства, и только один будет демонстрировать классические симптомы шизофрении.

Однако в подавляющем большинстве случаев главную роль играет либо мать-одиночка, либо мать, обладающая в семье безраздельной, деспотичной властью. Отец может отсутствовать, либо быть слишком слабым и безразличным, чтобы вмешаться и поддержать ребёнка, застрявшего в противоречиях.

Что касается эмоций матери, то она, по-видимому, испытывает по отношению к ребёнку чувства тревоги и враждебности. Но поскольку эти чувства для неё неприемлемы, она отрицает их, симулируя любовь и заботу, принуждая ребёнка, тем самым относиться к ней как к любящей матери.

На деле это выглядит так, что на приближение ребёнка мать реагирует отчуждением, безразличием или даже некоторой враждебностью, а когда тот отстраняется, реагируя на её поведение, она начинает демонстрировать поддельно любящее и привлекающее поведение.

В этой ситуации ребёнок, если он хочет поддержать свои отношения с матерью (а он хочет этого в любом случае), не может осмелиться расценить её поведение как враждебное, так как сама она этого не признает. То есть ребёнок должен обмануть сам себя и свои чувства.

Бейтсон приводит следующий пример:

Например: если мать испытывает враждебность (или привязанность) к ребёнку и чувствует при этом одновременно потребность отдалиться от него, она может сказать: «Иди спать, ты устал. Я хочу, чтобы ты уснул». Это высказывание, внешне выражающее заботу, на самом деле направлено на то, чтобы отрицать чувство, которое можно было бы сформулировать так: «Убирайся с глаз моих долой! До чего же ты мне надоел!» Если ребёнок правильно различает метакоммуникативные сигналы матери, то он оказывается перед тем фактом, что она одновременно не хочет его видеть и симулирует любовь, вводя его в заблуждение. Но ребёнок будет «наказан», если научится различать уровни сообщений правильно. Поэтому он скорее примет идею, что он устал, нежели распознает обман матери. Это означает, что он должен обмануть самого себя относительно своего внутреннего состояния, чтобы поддержать мать в этом обмане. Таким образом, чтобы выжить, он должен неправильно различать как свои собственные внутренние сообщения, так и сообщения матери.

Разумеется, контекст сомнения в материнской любви травмирует даже сам по себе, не говоря уже о результате подобной игры с противоречиями в этом контексте. Однако двойное послание может касаться и более бытовых вопросов. Например, мать может предложить ребёнку выбрать нечто самостоятельно, настоять на проявлении им свободной воли. Ребёнок может отказаться и попросить совета матери, получив наказание в виде упрёка в несамостоятельности, а может попытаться сделать выбор и получить наказание за то, что выбрал что-то не то. Ребёнок проигрывает в этой инфернальной игре в любом случае. Он либо просто не прав, либо прав по неправильным причинам. Как только он начинает выигрывать, правила игры тут же меняются на противоположные.

Таким образом, в свете теории двойного послания, безумие больше не выглядит как сугубо личная проблема какого-нибудь «психа». Оно скорее приобретает очертания информационного вируса, передающегося от одного разума к другому через общение. Вот только его передача — это довольно длительный процесс, требующий регулярного повторения, и поэтому не столь очевидный.

Исследования Бейтсона показали, что к double bind чувствительны не только люди, но также дельфины и собаки и, вероятно, множество других живых видов. А сфера реализации этих парадоксов выходит далеко за пределы семьи и возможна везде, где передаются сообщения: от федерального законодательства до религиозных традиций.

Двойное послание

Двойное послание, двойная связь — концепция, разработанная Грегори Бейтсоном и его сотрудниками, описывающая коммуникативную ситуацию, в которой субъект получает взаимно противоречащие указания, принадлежащие к разным уровням коммуникации.
Субъект, получающий двойное послание, воспринимает противоречивые указания или эмоциональные послания на различных коммуникативных уровнях: например, на словах выражается любовь, а параллельное невербальное поведение выражает ненависть; либо ребёнку предлагают говорить свободно, но критикуют или заставляют замолчать всякий раз, когда он так делает. При этом «индивид не имеет возможности высказываться по поводу получаемых им сообщений, чтобы уточнить, на какое из них реагировать, то есть он не может делать метакоммуникативные утверждения». Субъект также не способен прекратить общение, выйти из ситуации. Источник директив является значимым для субъекта, а неспособность выполнить эти противоречивые директивы наказывается например, прекращением выражения любви к ребёнку.

1. История концепции
Концепция двойного послания играла ключевую роль в теории шизофрении, разработанной Грегори Бейтсоном и его сотрудниками в ходе проекта Пало-Альто в 1950-х годах. Группа Бейтсона много работала с лицами, имеющими диагноз «шизофрения», и их семьями, проводя длительные сеансы бесед, записывавшиеся на магнитофон. В ходе анализа записанных бесед и была сформирована эта концепция:33 — 34.
Предпосылки концепции двойного послания были заложены Бейтсоном ещё в 1940-е годы. На её формирование повлияла теория логических типов Бертрана Рассела:34. Первоначально концепция двойного послания разрабатывалась по отношению к культурной антропологии, теории обучения, коммуникации животных, а уже затем — во время работы в проекте Пало-Альто — была развита по отношению к семьям лиц, страдающих шизофренией:37.
Теория двойного послания была сформулирована Г. Бейтсоном и его коллегами в статье «К теории шизофрении» 1956, позднее Бейтсон возвращался к ней в лекции «Минимальные требования для теории шизофрении» 1959, опубл. 1960, статьях «Групповая динамика шизофрении» 1960, «Двойное послание, 1969» 1969 и др.

2. Сущность явления
Согласно подходу Бейтсона и его группы, предпосылкой к развитию шизофрении может быть воспитание ребёнка в семье, где ситуация двойного послания является нормой общения. Как утверждали авторы концепции, ситуации двойного послания провоцируются ещё в раннем возрасте в семьях лиц будущих «шизофреников». Основной фигурой при этом является мать, которая испытывает тревожность при общении с ребёнком или не испытывает к нему любви, но тем не менее стремится демонстрировать должное отношение к нему и должное поведение:39.
В англоязычной среде существует распространённое ошибочное представление, что double bind — это просто механическое сочетание двух одновременно невыполнимых требований, например: «Стой там — иди сюда». В действительности же логическим ядром double bind следует считать парадоксальное предписание, аналогичное парадоксу Эпименида, то есть основанное на противоречии между требованиями, принадлежащими к различным уровням коммуникации. Пример такого предписания: «Приказываю тебе не выполнять моих приказов».
Двойное послание в контексте проблем повседневной коммуникации может касаться разницы между вербальными и невербальными сообщениями: например, несоответствие между мимикой матери и её словами одобрения, ведущее к возникновению нескольких путей для интерпретации ребёнком сигналов родителя и, как следствие, психическому дискомфорту от несоответствия «высказанного» и «невысказанного, но показанного» посланий.
Составляющие ситуации двойного послания:
Первичное негативное предписание в форме: а) «Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя» или б) «Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя».
Двое или более участников, один из которых выступает «жертвой».
Третичное негативное предписание, лишающее жертву возможности покинуть ситуацию.
Вторичное предписание, которое даётся на более абстрактном уровне и вступает в конфликт с первичным. Как и первичное предписание, оно подкрепляется угрозой наказания. Вторичное предписание «обычно передаётся ребёнку невербальными средствами. Это могут быть поза, жест, тон голоса, значимое действие, нечто подразумеваемое в словесном комментарии». Оно может противоречить любому элементу первичного предписания. Если попытаться выразить вторичное предписание словами, оно может сообщать нечто вроде: «Не считай, что это я тебя наказываю», «Не подчиняйся моим запретам», «Не думай о том, чего ты не должен делать», «Не сомневайся в моей любви. Мой запрет является или не является её выражением» и т. п. «Возможны также случаи, когда «двойное послание» создаётся не одним индивидом, а двумя, например один из родителей может отрицать на более абстрактном уровне предписания другого».
Повторяющийся опыт. Этот критерий относится не к двойному посланию как таковому, а как к объяснению этиологии шизофрении, когда двойное послание является не единичным травматическим переживанием, а повторяющейся в жизненном опыте «жертвы» ситуацией.
Губительность ситуации двойного послания заключается, в частности, в том, что это тупиковая ситуация, из которой невозможно выбраться, и при любой стратегии поведения жертва ситуации не найдёт из неё выхода. Так как двойное послание представляет собой один из основных способов поддержания гомеостаза группы, в которую включена «жертва», любая попытка выбраться из ситуации пытаясь комментировать вслух своё противоречивое положение только ведёт к дальнейшему развитию двойного послания, поскольку возникает угроза гомеостазу. Единственный эффективный путь преодоления ситуации двойного послания — психотерапия. Другой, но ошибочной стратегией совладания с этой ситуацией, своеобразной патовой стратегией выживания в ситуации двойного послания является, по Бейтсону, шизофрения:39 — 40.
Согласно Бейтсону, длительный опыт существования в условиях ситуаций двойного послания способен разрушить метакоммуникативную систему личности то есть систему сообщений по поводу коммуникации: нарушается способность «обмениваться с людьми сигналами, которые сопровождают сообщения и указывают, что имеется в виду», правильно различать буквальное и метафорическое. Человек начинает либо во всяком высказывании подозревать скрытый смысл либо, наоборот, воспринимать всё сказанное буквально, игнорируя невербальные метакоммуникативные сигналы тон, жесты и т. п. Иными словами, у «жертвы» ситуации двойного послания возникают симптомы шизофрении.
Шизофреногенная ситуация двойного послания выявляется во всей окружающей «шизофреника» среде: как в среде семьи, так и в среде психиатрической больницы. По утверждению Бейтсона, господствующая в психиатрических больницах благожелательность существует не ради пациентов, а во благо врача, и, так как в больницах воспроизводится ситуация двойного послания, психиатрическая больница с точки зрения коммуникации не лечит пациента, а лишь усугубляет его состояние:40.
В дальнейшем Бейтсон несколько модифицировал свою концепцию: первоначально рассматривая как «жертву» лишь «шизофреника», впоследствии он пришёл к выводу, что все члены семьи в равной мере являются жертвами ситуации. Как отмечает Бейтсон, «члены патогенной семьи имеют определённое распределение ролей и образуют взаимодействующую и самоподдерживающуюся систему, внутри которой едва ли возможно указать на одного члена как на причину характеристик семьи в целом». Таким образом Бейтсон переходит от психологической, психоаналитически ориентированной модели к кибернетической модели: определяющими становятся свойства системы, а не индивидуальные, межличностные взаимодействия:40 — 42. По Бейтсону, ситуация шизофрении требует не индивидуальной, а системной психотерапии, при которой в центре находится не сам больной, а вся семья:43.

3. Варианты перевода термина на русский язык
В связи со сложностями перенесения всей полноты смысла термина double bind на русский язык существует несколько вариантов его перевода. Проблемы, возникающие при переводе термина, подробно обсуждаются в предисловии к первому русскому изданию книги Грегори Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума». В российской литературе существовала традиция перевода этого термина как «двойная связь», однако в русском издании книги «Шаги в направлении экологии разума» переводчиками был предложен вариант «двойное послание» как передающий смысл более точно.
Другие варианты перевода
Двойной капкан
Двойное ограничение
Двойной приказ
Двойная ловушка
Прямая транслитерация — Даблбайнд
Двойной посыл
Двойная обязанность
Двойной зажим
Двойное противоречие
Двойной сигнал

Дабл-байнд (двойные послания) в семейной системе с абьюзом.

Двойное послание, двойная связь (англ. double bind) — концепция, разработанная Грегори Бейтсоном и его сотрудниками, описывающая коммуникативную ситуацию, в которой субъект получает взаимно противоречащие указания, принадлежащие к разным уровням коммуникации.

Субъект, получающий двойное послание, воспринимает противоречивые указания или эмоциональные послания на различных коммуникативных уровнях: например, на словах выражается любовь, а параллельное невербальное поведение выражает ненависть; либо ребёнку предлагают говорить свободно, но критикуют или заставляют замолчать всякий раз, когда он так делает. При этом «индивид не имеет возможности высказываться по поводу получаемых им сообщений, чтобы уточнить, на какое из них реагировать, то есть он не может делать метакоммуникативные утверждения». Субъект также не способен прекратить общение, выйти из ситуации. Источник директив является значимым для субъекта, а неспособность выполнить эти противоречивые директивы наказывается (например, прекращением выражения любви к ребёнку). (с) Википедия

Дабл-байнд (double bind) – это ситуация «тройного капкана», в которой человек получает от значимого лица два противоположных друг другу послания, сопровождающихся третьим посланием, запрещающим — как осознавать наличие противоречия в этих посланиях, так и сообщать (заявлять) об этом.(с)

Почему она не ушла? САМАДУРАВИНОВАТА!

Человек, попавший в абьюз, сам не может ответить на вопрос: «Почему не ушел?» Самый быстрый ответ: потому что попал в фабулу безумия личности с патологией психики. Погружался туда медленно, а чтобы не всплыл, был опутан дабл-байндами — двойными посланиями.
Двойные послания люди в своей жизни получают не так уж и редко.Но, если у человека была нормальная, а не дисфункциональная родительская семья, он обычно таким посланиям может противостоять (когнитивный диссонанс тогда в своей голове слышен сразу). На постсоветском пространстве не про многие семьи можно сказать, что они не имеют дисфункцию (причины: алкоголизм, раскулачивание, войны, гулаг, строительство коммунизма, демографическая ситуация с мужчинами и т.д). Поэтому, практически все мы получали двойные послания в детстве; женщины много чаще мужчин (гендерная социализация девочек «тыжедевАчка»).

Человек не уходит из абьюза при первых звоночках именно по причине дабл-байндов. Это потом уже запускаются такие механизмы, как идентификация с агрессором, Стокгольмский синдром и организм начинает функционировать по принципу биполярного расстройства.*

* Причинами биполярного расстройства часто называют частые стрессовые ситуации. Хотя на сегодняшний день причины не установлены.

Если дабл-байнды срезонировали с дабл-байндами, сделанными родителям, то шансы вырваться при первых звоночках —  нулевые. Про дабл-байнды очень важно знать, чтобы прекратить рвать на себе волосы винить себя за то, что вы не разглядели абьюзера  сразу.

Как работают дабл-байнды?
Когда партнер или родитель хочет поддерживать с вами связь, но не испытывает к вам чувство любви, то он вынужден имитировать любовь и позитивное отношение к вам. Тогда мы и получаем от такого партнера или родителя двойные послания. Мы инстинктивно тянемся к человеку, которого любим, сближаемся с ним, максимально открывая границы своей личности. Но нелюбящий человек (а абьюзеры в принципе не способны любить…не только вас лично, а вообще) не выносит сближения, начинает действовать механизм отталкивания, который не может проявиться в прямой и недвусмысленной форме и маскируется каким-нибудь косвенным способом: в придирках по любому случайному поводу; находится какой-нибудь недостаток, вы всегда оказываетесь в чем-нибудь виноваты; или ваша любовь объявляется неискренней, потому что вы не сделали того или другого. Так вами воспринимаются противоположные сообщения, выражающие притяжение и отталкивание, и обычно на разных логических уровнях: притяжение выражается в более простой и прямой форме, а отталкивание – в более сложном, замаскированном виде, с помощью несловесной коммуникации или рассуждений, ставящих под сомнение вашу любовь к партнеру или абьюзеру.
по материалам http://modernproblems.org.ru/philosofy/98-double.html

Чем опасны дабл-байнды?
Грегори Бейтсон считал двойные послания основой для развития шизофрении. Очень высокие риски имеют люди со слабой личностной структурой, низкой жизненной энергией, не имеющие или утратившие способность сопротивляться лицемерию абьюзера. (Помним, что даже если до абьюза предыдущие слова не о вас, то после длительно психотравмирующей ситуации они вполне могут стать описательными характеристиками вашей личности).
Здоровая реакция на дабл-байдинги — сопротивление. Для того, чтобы «выцепить» из потока взаимодействия с другим человеком двойные послания с противоречивыми требованиями, неоходимо иметь развитое критическое мышление, интуицию и отсутствие паралича в сфере чувств. А самое главное, и не выполнимое в обычных отношениях: у вас не должно быть зависимости от партнера или родителя: ни эмоциональной, ни экономической.

Маркером дабл-байндов, являющихся непременным атрибутом абьюза, является запрет комментировать поведение партнера или родителя (про родителей даже речи нет — они ВСЕГДА правы!:-)) Запрет может быть прямым, или выражаться в угрозах покинуть вас, совершить суицид, заболеть, сойти с ума и т.п.
Когда вам отказано в праве сопротивляться через банальное комментирование поведения партнера, через попытки выстроить диалог, происходит подавление способности различать сигналы, обозначающие характер коммуникации, что и составляет зачаток шизофрении. Чем дольше абьюз и газлайтинг через дабл-байнды, тем ниже ваша способность различать логические типы сообщений не только в отношениях с партнером, но и вообще.
Если у вас есть сомнения в том, стоит ли рвать отношения детей с родителем-абьюзера, сходите по вышеуказанной ссылке. (Моя статья частичный плагиат, но с другой расстановкой акцентов.)

Дополнительно рекомендую почитать про искусственную шизофренизацию сознания http://www.kara-murza.ru/books/sc_b/sc_b99.htm.

Сейчас, когда подведены итоги многих исследований массового сознания в годы перестройки, психологи ввели в оборот термин искусственная шизофренизация сознания. Шизофрения (от греческих слов schizo расщепляю + phren ум, рассудок) — это расщепление сознания. Один из ее характерных симптомов — утрата способности устанавливать связи между отдельными словами и понятиями. Это разрушает связность мышления. Ясно, что если удается «шизофренизовать» сознание, люди оказываются неспособными увязать в логическую систему получаемые ими сообщения. Их рассуждения становятся некогерентными. (с)

Именно через механизм двойных посланий происходит «оболваниевание» жертвы абьюзера, что потом называют «приворожил», «парализовал волю», «сама не понимаю, что на меня нашло», «раньше я ничего подобного не делала» и т.п.

Двойными посланиями могут быть не только слова, но и расхождение между декларируемыми ценностями и поступками, умалчивание правды (скрытая ложь), сплетни о вас (в глаза одно, за глаза другое), демонстрация во внешней среде поведения, отличающегося от «домашнего», др.

Двойные послания обязательный атрибут семейной системы с абьюзом. Это маркер абьюза. При восстановлении после ситуации абьюза одной из важных частей работы над собой является выявление дабл-байндов, сделанных родителями и абьюзером (для профилактики от нового абьюза и для нормального воспитания своих детей).

Берегите себя и своих детей!

Теория двойной связи Грегори Бейтсона

Последнее обновление: 07 августа 2018 г.

Теория двойной связи была разработана антропологом Грегори Бейтсоном и его исследовательской группой в Пало-Альто, Калифорния (1956). Он составлен с системной точки зрения, и описывает все ситуации, когда вы общаетесь с кем-то и получаете противоречивые сообщения.

Они придумали эту теорию, чтобы попытаться объяснить психологические корни шизофрении, оставив в стороне теории, связанные с дисфункцией мозга и самим телом. Печальная правда заключается в том, что шизофрения по-прежнему остается одним из самых загадочных психических заболеваний. На самом деле, существует множество теорий о его происхождении. Некоторые из них имеют биологический характер, а другие говорят, что они имеют социальные корни. Теперь мы собираемся углубиться и дать вам лучшее представление о теории двойной связи.

Краткая биография Грегори Бейтсона

Грегори Бейтсон родился в Грантчестере, Англия, 9 мая 1904 года. Он был антропологом, социологом, лингвистом и кибернетиком, оказавшим влияние на множество других интеллектуальных областей. Некоторые из его наиболее заметных идей отражены в его книгах Шаги к экологии разума (1972), Разум и природа: необходимое единство (1979) и Страх ангелов: к эпистемологии священного ( 1987).

Бейтсон и его сотрудники, такие как Джей Хейли, Дональд Джексон и Джон Уикленд, были пионерами в разработке системной перспективы. Некоторые академические круги считают его культовой фигурой, завораживающей своей темной эксцентричной личностью и многим вещам, которых он добился.Но растущий интерес к холизму, системам и кибернетике также привел к естественному побуждению преподавателей и студентов публиковать его работы.

Для Бейтсона именно общение сделало человеческие отношения возможными. Другими словами, он действовал как опорная балка. По его мнению, это включает в себя каждый процесс, в котором один человек влияет на другого. Когда вы смотрите на это с этой точки зрения, СМИ выделяются как главный компонент нашей социальной структуры, который нам определенно необходимо проанализировать.

Бейтсон сказал, что мы должны избавиться от двойной привязки, которая иногда возникает при общении. Еще он сказал, что вы постоянно видите это по телевизору. Например, в одном шоу будет восхваляться определенная моральная ценность, а в другом — против. Это создает конфликты в сознании зрителя. Это еще более верно, если это дети или люди без развитой способности к критическому мышлению.

Что такое двойная привязка?

Согласно Бейтсону, двойная привязка — это дилемма связи, возникающая из-за конфликта между двумя или более сообщениями. Так что неважно, что вы делаете, потому что любой выбор, который вы сделаете, будет неправильным. Это ситуация, когда общение причиняет только страдания и даже может привести к психологическим расстройствам.

Попробуем лучше объяснить это на примере. Ребенок пытается общаться со своей матерью, у которой проблемы с любовью. Она показывает, как сильно любит своего ребенка, но только языком тела. Ребенок видит только признаки отторжения. Устное сообщение, которое мать посылает своему ребенку, не совпадает с сообщением, которое посылает ее тело.В конце концов, ребенок оказывается в ловушке конфликта между привязанностью и отвержением.

Другой пример — известное высказывание: «Будь спонтанным». Это сообщение двойного значения, которое вы никогда не сможете выполнить. Если вы не спонтанный, значит, вы не делаете то, что вам сказали. Но если вы спонтанны, то вы все равно не делаете то, что вам сказали, потому что делать то, что они говорят, не спонтанно.

Теория двойной связи

Теория двойной связи основана на анализе коммуникации, в частности на теории логических типов Рассела. Используя эту теорию и свои наблюдения за больными шизофренией, они пришли к идее «двойной привязки». Как вы видели, что бы вы ни делали в ситуации двойного связывания, вы просто не можете победить.

Бейтсон сказал, что у человека, который постоянно находится в двойных связях, могут развиться симптомы шизофрении. Центральная идея теории двойной связи состоит в том, что существует разрыв между одной группой и ее членами, потому что группа не может быть членом самой себя. Члены также не могут быть частью группы, потому что слово, которое они используют для этого, существует только на абстрактном уровне.

Когда дело доходит до реального общения, разрыв (или сбой) присутствует постоянно и неизбежно. Аналогичным образом, то же самое происходит и в организме человека, когда существует разрыв в общении между матерью и ребенком. Иногда это может привести к тому, что мы сейчас называем шизофренией, очень серьезным психотическим расстройством. Одна из его основных характеристик заключается в том, что он может изменить то, как вы думаете и используете язык.

Необходимые ингредиенты для появления двойного связывания

Вот ингредиенты, которые должны присутствовать для появления двойного связывания:

• Два или более человека. Один из них — «потерпевший». Двойное связывание не обязательно является продуктом матери. Это может быть только она или какая-то комбинация матери, отца и / или братьев и сестер.

• Многократный опыт. Двойное связывание происходит снова и снова в жизни жертвы. Это не одно травмирующее событие. Это опыт, который повторяется так часто, что они начинают принимать его как факт жизни.
• Отрицательная команда. Это может происходить двумя разными способами.Есть «Не делай этого, а то я тебя накажу» и «Если ты этого не сделаешь, я тебя накажу». Учебные центры жертвы вращаются вокруг уклонения от наказания, но это не модель поиска вознаграждения. Наказанием может быть то, что они не получат любви, а также выражения ненависти или горечи. Самая разрушительная часть всего этого заключается в том, что это может также включать в себя тот вид отказа, который возникает из-за выражения родителями полного бессилия.
• Вторая команда в первом конфликте. Это происходит на более абстрактном уровне. Жертва получает наказание или знаки, указывающие на то, что ее жизнь находится в опасности, и это еще больше усиливает конфликт. Словесная форма второй команды может принимать разные формы. Например: «Не воспринимай это как наказание» или «Не делай того, что я тебе говорю». Есть и другие примеры, когда два разных человека накладывают на жертву двойную связь. Например, это происходит, когда один родитель отклоняет команду другого родителя.

• Третья команда. Это еще одна отрицательная команда, не позволяющая жертве сбежать. Однако, возможно, не стоит классифицировать эту команду как отдельный элемент. Если двойная привязка присутствует с детства, спастись будет невозможно.

Согласно теории двойной связи, эта группа ингредиентов перестает быть необходимой, как только жертва научится видеть вселенную через призму двойной связи. Практически любой части приведенной выше последовательности может быть достаточно, чтобы вызвать приступ паники или вспышку гнева.

Эффект двойной привязки

Эффект двойной привязки проявляется в ограничении способности жертвы различать логические типы и способы коммуникации. Это случается каждый раз, когда они чувствуют, что оказались в ситуации двойной связи. Вот несколько общих характеристик, которые могут помочь в этом:

• У жертвы очень напряженные отношения. Они считают, что важно правильно различать сообщения, которые им отправляет их партнер.
• Жертва оказывается в ловушке ситуации, когда вмешивающихся людей отправляют два типа сообщений. В конечном итоге один из них отвергает то, что говорит другой человек, вызывая двойную связь.
• Они не могут комментировать сообщения, которые отправляют другие люди, и не могут исправить свое понимание сообщений, на которые они должны отвечать. Другими словами, они не могут сформулировать метакоммуникативную декларацию.

Теория двойной связи Бейтсона хорошо зарекомендовала себя в качестве объяснения причин шизофрении. Но он также пролил свет на то, насколько важны модели общения для психического здоровья. Хотя теория двойной связи в этом контексте была отвергнута, она была чрезвычайно важна для развития системной терапии.

Библиография

Бейтсон, Дж., Джексон, Д., Хейли, Дж. И Уикленд, Дж. «К теории шизофрении». 1956.

Бейтсон, Грегори (1972). Шаги к экологии разума: сборник очерков по антропологии, психиатрии, эволюции и эпистемологии.

Это может вас заинтересовать …

Взаимодействие с двойным связыванием | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательная | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Клинический: Подходы · Групповая терапия · Техники · Типы проблем · Области специализации · Таксономии · Терапевтические вопросы · Способы доставки · Проект перевода модели · Личный опыт ·

---

Эта статья требует внимания психолога / академического эксперта по предмету .
Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если у вас есть квалификация.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.

.

Тип эксперимента см. Двойной слепой.

Двойная привязка — это дилемма в общении, при которой индивидуум (или группа) получает два или более конфликтующих сообщения, при этом одно сообщение отрицает другое; ситуация, в которой успешный ответ на одно сообщение означает неудачный ответ на другое, и наоборот, так что человек будет автоматически ошибаться независимо от ответа.И человек не может ни прокомментировать конфликт, ни разрешить его, ни выйти из ситуации.
Двойная привязка обычно включает разные уровни абстракции в порядке сообщений, и эти сообщения могут быть сформулированы или неявно выражены в контексте ситуации или переданы тоном голоса или языком тела. Дальнейшие осложнения возникают, когда частые двойные привязки являются частью продолжающихся отношений, которым привержен человек или группа. ^{[1] [2]}

Теория двойной связи более четко понимается в контексте сложных систем и кибернетики, поскольку человеческое общение и разум функционируют аналогично экосистемам.Бэйл, Л. 1995, Грегори Бейтсон, Кибернетика и социальные / поведенческие науки Теория сложных систем помогает нам понять взаимозависимость частей сообщения и обеспечивает «упорядочение того, что для ньютоновцев выглядит хаосом». ^[3]

Термин «двойная связь» впервые был использован антропологом Грегори Бейтсоном и его коллегами в их дискуссиях о сложности общения в связи с шизофренией. Но Бейтсон ясно дал понять, что такие сложности существуют и в обычных обстоятельствах, особенно в «игре, юморе, поэзии, ритуалах и художественной литературе» (см. «Логические типы»).Их результаты показали, что путаница в общении, часто диагностируемая как шизофрения, не обязательно является результатом органической дисфункции мозга. Вместо этого они обнаружили, что деструктивные двойные привязки были частым паттерном общения между семьями пациентов, и предположили, что взросление среди постоянных двойных привязок может привести к усвоенным паттернам путаницы в мышлении и общении. (Среди коллег Бейтсона были Дон Д. Джексон, Джей Хейли и Джон Х. Уикленд),

Сложность в общении [править | править источник]

Человеческое общение сложное, 90% невербальное общение (см. Альберт Мехрабиан , и контекст является его неотъемлемой частью.Коммуникация состоит из сказанных слов и того, как они соотносятся с тем, что было сказано в прошлом, что не сказано, но подразумевается, и как они видоизменяются невербальными сигналами, окружающей средой, в которой это сказано, и так далее.
Например, если кто-то говорит: «Я люблю тебя», следует учитывать, кто это говорит, тон его голоса и язык тела, а также контекст, в котором это сказано. (Является ли это декларацией страсти или безмятежным подтверждением, публичным или частным, неискренним и манипулятивным, звучит ли это так, как будто они говорят: «Пожалуйста, передайте соль», или они говорят это в шутку, даже если они раздражены у вас?)

Конфликты в общении — обычное дело, и мы часто спрашиваем: «Что вы имеете в виду?» или попросите разъяснений другими способами.Это называется метакоммуникацией — общением о коммуникации. Но иногда попросить разъяснений невозможно. Коммуникационные трудности обычны в повседневной жизни и чаще всего возникают, когда системы метакоммуникации и обратной связи отсутствуют, неадекватны или нет времени.

Двойные узы могут быть чрезвычайно стрессовыми и стать разрушительными, когда человек попадает в ловушку дилеммы и наказывается за поиск выхода, но поиск правильного выхода из ловушки может привести к эмоциональному росту.

Классический пример отрицательного двойного связывания — это когда мать говорит своему ребенку, что любит его, и в то же время с отвращением отворачивается. ^[4] Ребенок не знает, как реагировать на конфликт между словами или языком тела, и, поскольку его основные потребности зависят от матери, он находится в затруднительном положении. Маленьким детям особенно трудно сформулировать противоречия вербально, они не могут ни игнорировать их, ни разорвать отношения.

Другой пример — когда человеку велят «быть спонтанным». Сама команда противоречит спонтанности, но становится двойной связью только тогда, когда нельзя игнорировать команду или прокомментировать противоречие.

Часто противоречие в общении не очевидно для посторонних, не знакомых с предыдущими сообщениями. Приемлемое выражается устно, а неприемлемое — невербально.

Но Бейтсон также описал позитивные двойные связывания, как в отношении дзен-буддизма с его путями духовного роста, так и использование терапевтического двойного связывания психиатрами, чтобы противостоять своим пациентам противоречиям в их жизни таким образом, чтобы они могли им помочь. лечить.Один из консультантов Бейтсона, Милтон Х. Эриксон (5 томов под редакцией Росси) продемонстрировал на своей собственной жизни необыкновенные и положительные возможности двойных переплетов, ярко осветив эту технику.

Двойную связь часто неправильно понимают как простую противоречивую ситуацию, когда жертва оказывается в ловушке двух противоречащих друг другу требований. Хотя верно, что в основе двойной связи лежат два противоречащих друг другу требования, разница заключается в том, как они навязываются жертве, как жертва понимает ситуацию и кто (или что) предъявляет эти требования к жертве. .В отличие от обычной безвыходной ситуации, жертва в значительной степени не осознает точную природу парадоксальной ситуации, в которой находится. Противоречие может быть совершенно невидимым в непосредственном контексте, в котором оно возникает (и, следовательно, невидимым для внешних наблюдателей). . Это становится очевидным только при рассмотрении более широкого контекста. Обычно требование предъявляется к жертве кем-то, кого она уважает (родителем, учителем или врачом), но само требование по своей сути невозможно выполнить, потому что некоторый более широкий контекст запрещает это.Бейтсон и его коллеги определили двойную привязку следующим образом: ^[1] (перефразировано):

1. Ситуация затрагивает двух или более человек, один из которых для целей определения обозначен как «жертва». Остальные — это люди, которые в некотором роде находятся на выше позиции по отношению к жертве: авторитетная фигура, такая как родитель, которого жертва уважает.
2. Повторный опыт. Двойная связь — повторяющаяся тема в опыте жертвы, и как таковая не может быть решена как единичный травмирующий опыт.
3. Основной судебный запрет налагается на потерпевшего другим лицом в одной из двух форм: (а) Сделайте «Х», или я накажу вас. (б) Не делайте «Х», иначе я тебя накажу. Предполагается, что наказанием будет либо отказ от любви, выражение ненависти и гнева, либо оставление, являющееся результатом выражения крайней беспомощности авторитетной фигурой.
4. Вторичный судебный запрет выносится на потерпевшего, который вступает в конфликт с первым на более высоком и более абстрактном уровне.Например: «Делай то, что я тебе сказал, но делай это только потому, что хочешь». Это предписание не обязательно выражать устно.
5. При необходимости, на потерпевшего выносится третичный судебный запрет , чтобы помешать им избежать дилеммы.
6. Наконец, Бейтсон заявляет, что полный список предыдущих требований может быть ненужным — в том случае, если жертва уже просматривает свой мир в шаблонах двойной привязки. Бейтсон дает общие характеристики таких отношений:
   1. Когда жертва вовлечена в интенсивные отношения; то есть отношения, в которых он считает жизненно важным, чтобы он точно различал, какое сообщение передается, чтобы он мог ответить соответствующим образом;
   2. И, жертва попадает в ситуацию, в которой другой человек в отношениях выражает два порядка сообщения, и один из них отрицает другой;
   3. И, жертва не может комментировать передаваемые сообщения, чтобы исправить свое различение порядка сообщений, на которые следует отвечать: i.е., он не может сделать метакоммуникативное заявление.

Таким образом, суть двойного связывания — это два конфликтующих требования, каждое на разном логическом уровне , ни одно из которых нельзя игнорировать или избежать, что оставляет жертву разорванной в обоих направлениях, так что в зависимости от того, какое требование они попытайтесь удовлетворить, другое требование не может быть выполнено. «Я должен это сделать, но не могу» — типичное описание опыта двойной привязки.

Чтобы двойная привязка была эффективной, жертва не видит, что требование, предъявляемое к ней первичным судебным запретом, находится в прямом конфликте с вторичным судебным запретом.В этом смысле двойная привязка отличается — от простого противоречия до более невыразимого внутреннего конфликта, когда жертва энергично хочет, чтобы выполнил требования первичного предписания, но каждый раз терпит неудачу, потому что жертва не видит, что ситуация полностью несовместима с требованиями вторичного судебного запрета. Таким образом, жертвы могут выражать чувство крайнего беспокойства в такой ситуации, когда они пытаются выполнить требования первичного предписания, но сталкиваются с очевидными противоречиями в своих действиях.

Двойная привязка изначально была представлена ​​как ситуация, которая могла бы привести к шизофрении, если бы ее применяли к маленьким детям или просто к детям с нестабильным и слабым характером. Создание ситуации, в которой жертва не может сделать никаких комментариев или «метакоммуникативных заявлений» о своей дилемме, теоретически усугубит их состояние психической тревожности. Сегодня это более важно как пример подхода Бейтсона к сложностям общения.

Одно из решений двойной привязки — поместить проблему в еще более широкий контекст, состояние, которое Бейтсон определил как Обучение III, шаг вперед по сравнению с Обучением II, которое требует только выученных реакций на ситуации вознаграждения / последствий.В «Обучении III» двойная привязка контекстуализируется и понимается как невозможный и беспроигрышный сценарий. Бейтсон утверждал, что в случае шизофреника двойная связь проявляется постоянно и обычно в семейном контексте. К тому времени, когда ребенок становится достаточно взрослым, чтобы идентифицировать ситуацию двойной привязки, она уже усвоена, и ребенок не может противостоять ей. Решение, таким образом, состоит в том, чтобы избежать противоречивых логических требований двойной связи в мире бредовой системы.

По словам философа и теолога Алана Уоттса, двойная привязка долгое время использовалась в дзен-буддизме в качестве терапевтического инструмента. Дзен-мастер целенаправленно налагает двойную связь на своих учеников (с помощью различных «искусных средств», называемых упая, ) в надежде, что они достигнут просветления ( сатори ). Одна из наиболее известных техник, используемых мастерами дзэн (особенно школы Риндзай), называется коан , , в котором мастер задает своим ученикам вопрос и инструктирует их направить всю свою умственную энергию на поиск ответа на этот вопрос. Это.В качестве примера коана студента можно попросить показать мастеру свое подлинное «я»: «Покажи мне, кто ты на самом деле». Согласно Уоттсу, ученик со временем поймет, что он ничего не может сделать, а также ничего не может сделать, чтобы представить свое истинное «я», и, таким образом, он действительно изучает буддийскую концепцию анатмана (не-я) через сокращение абсурд.

• Мать говорит своему сыну: «Ты должен любить меня».

Основным предписанием здесь является сама команда; вторичный запрет — это невысказанное требование, чтобы ребенок искренне, по собственному желанию любил мать.

• Дзен-коан: «Будь искренним» или «Кто ты?»

Уоттс утверждает, что это основная тема всех дзэн-коанов, идея здесь состоит в том, чтобы представить роси (хозяину) свое истинное «я». Чем больше ученик пытается, тем он фальшивее, и даже отказ от попыток — это просто еще одна версия попытки.

Свобода — это способность быть спонтанной и делать все, что вы хотите; Если вам говорят, что вы, , должны, сделать, это означает, что вы подчиняетесь заповеди, согласно которой приказывает вам, , выражать состояние свободы.(Ярким примером этого является лозунг штата Нью-Гэмпшир «Живи бесплатно или умри», который также относится к сфере выбора Хобсона).

• Мать сыну: «Покажи родным, как ты играешь».

Детские игры — это спонтанный процесс, который ребенок выполняет сам; быть заставил играть не играть. Это очень похоже на двойную привязку: «Ты должен быть свободен».

• Растлитель малолетних: «Вы должны были сбежать от меня в предыдущем случае, теперь уже слишком поздно — потому что теперь никто не поверит вам, что вы не согласились на то, что я сделал с вами» в то время как в то же время предотвращение любой из предыдущих попыток ребенка сбежать различными способами.
• «Вы должны любить играть с детьми, как и другие отцы»

То же, что и двойная связь между матерью и сыном.

Теория двойной связи Грегори Бейтсона очень сложна и проверена лишь частично; в имеющихся психологических и экспериментальных данных, необходимых для установления причинной связи, есть пробелы. Текущие субъективные оценки людей, которым предстоит принять серьезное решение, столкнувшись с противоречивыми сообщениями, отражают чувство тревоги.Утверждается, что, если теория двойной связи действительно должна опровергнуть результаты, указывающие на генетическую основу шизофрении, необходимы более всесторонние психологические и экспериментальные исследования с разными типами семьи и в различных семейных контекстах. ^[5] Современное понимание шизофрении учитывает сложное взаимодействие генетических, неврологических, а также эмоциональных факторов стресса, включая семейное взаимодействие.

Нейролингвистическое программирование [править | править источник]

В области нейролингвистического программирования также используется выражение «двойная связь».Гриндер и Бэндлер (оба имели личный контакт с Бейтсоном) утверждали, что сообщение может быть составлено из нескольких сообщений, в результате чего получателю сообщения создается впечатление выбора, даже если оба варианта имеют одинаковый результат на более высоком уровне намерение. В терминологии НЛП это называется «двойной привязкой». ^[6] Применяется как в продажах, так и в терапии. Продавец может спросить: «Вы хотите платить наличными или кредитной картой?» Оба исхода предполагают, что человек совершит покупку, тогда как третий вариант — отказ от покупки — намеренно исключен из списка возможных вариантов.Собственно говоря, «наличными или кредитной картой»? не является двойным переплетом, потому что здесь нет противоречия.

Если продавец продавал книгу о пороках коммерции, то это могло быть «истинное» двойное связывание, но только в том случае, если покупатель уже считал коммерцию злом и чувствовал себя обязанным или обязанным купить книгу.

1. ↑ ^{1.0 1.1} Бейтсон, Дж., Джексон, Д. Д., Хейли, Дж. И Уикленд, Дж., 1956, К теории шизофрении. (в: «Поведенческая наука», том 1, 251-264)
2. ↑ Бейтсон, Грегори (1972). Steps to the Ecology of Mind: Collected Essays in Anthropology, Psychiatry, Evolution, and Epistemology , University Of Chicago Press.
3. ↑ «Шаги к экологии разума: сборник очерков по антропологии, психиатрии, эволюции и эпистемологии»
4. ↑ Koopmans, Mathijs. http://www.goertzel.org/dynapsyc/1997/Koopmans.html] Шизофрения и семья: пересмотр теории двойной связи 1997.
5. ↑ includeonly> Koopmans, Mathijs. «Шизофрения и семья: пересмотр теории двойной связи», 1997.
6. ↑ Bandler, R., Grinder, J. (1981) Reframing: Neuro-Linguistic Programming and the Transformation of Meaning Real People Press. ISBN 0911226257

Грегори Бейтсон изменил то, как мы думаем об изменении самих себя

Бывают времена, когда дилемма, которая кажется агонией в подростковом возрасте, может не только обеспечить основу для престижной карьеры, но и привести к глубокому сдвигу в мире идей.Таким образом, затруднительное положение, с которым столкнулся 17-летний Грегори Бейтсон после самоубийства своего брата в 1922 году, оказывается чрезвычайно актуальным для нас сегодня, поскольку в конечном итоге привело его к революции в изучении антропологии, к внедрению теории коммуникации в науку. психоанализ (тем самым подрывая фрейдистскую модель), изобрел концепцию «двойной связи» и выступил с одним из первых последовательных, научно и философски аргументированных призывов к целостному подходу к мировому экологическому кризису.Стремясь объединить работу Бейтсона в одну основную концепцию, можно сказать, что, прежде всего, он предложил сдвиг парадигмы в том, как мы думаем о себе как о целеустремленных акторах, принимающих решения в мире.

Родившийся в 1904 году, Грегори был назван в честь Грегора Менделя, монаха и ботаника, открывшего путь к пониманию того, как наследственные черты передаются от одного поколения к другому. Отец Грегори, Уильям Бейтсон, отстаивал теории Менделя в Англии, вовлекая себя в годы ожесточенной полемики о природе эволюционного процесса и придумав при этом слово «генетика».

Итак, это была семья ученых. Жена Уильяма Беатрис работала с ним над его исследованиями, а его отец был академиком. Старший брат Грегори, Джон, изучал биологию в Кембриджском университете, когда его призвали воевать в Первую мировую войну и убили в 1918 году. Другой его брат Мартин также отправился в Кембридж, чтобы изучать зоологию. Грегори, который был примерно на пять лет моложе, должен был поступить так же, как и его тезка; высокое достижение в семье Бейтсонов было единственным оправданием для жизни.

И все же его отец настаивал на том, что величайшим достижением из всех было искусство. Искусство было возвышенным, наука — второстепенным. Его отец коллекционировал произведения искусства, в частности, работы провидца Уильяма Блейка, чья оригинальная акварель « Сатана ликует над Евой » (1795) висела на стене в гостиной. И он связывал особый гений художника с идеей генетического скачка, вида эволюционного изменения, которое может поднять расу на более высокий уровень развития. Просто он не верил, что его семья может так высоко целиться.

Учитывая эти противоречивые послания — вы должны достичь, но вы не способны на высшее достижение — вероятно, что один из трех сыновей стал художником. Воинствующий и эксгибиционист, как и его отец, тоже разъяренный британским истеблишментом, который поддержал войну, убившую его брата, Мартин отказался от науки в пользу поэзии и театра. Его отец выступил против него. Эти двое спорили и боролись. В конце концов, увлеченный молодой женщиной, которая не ответила ему взаимностью, Мартин выбрал день рождения своего умершего брата, чтобы пойти к статуе Эроса на площади Пикадилли и выстрелить себе в голову.Ему было 22.

Грегори, до сих пор считавшийся пустышкой в ​​семье, теперь оказался обремененным огромными ожиданиями своих родителей. На следующий же день после самоубийства Мартина его отец написал мальчику в интернате, чтобы напомнить ему, что только «великая работа» делает жизнь стоящей, но, опять же, что «искусство едва ли доступно таким людям, как мы». Смерть Мартина доказала это. «Сосредоточьте свой ум на каком-нибудь безличном определенном интересе», — сказала ему его мать в отдельном письме.

Грегори собирался поступать в университет: конечно, в Кембридж. «Я остался с чем-то вроде сумки, — размышлял он позже, — защищая этих людей, как будто они сделаны из стекла». Его родители настаивали на том, чтобы он изучал зоологию; они казались напуганными всего своенравного, психологического, нестабильного. Тем не менее, для Бейтсона единственным достойным объектом изучения казалось человеческое поведение, сложные обстоятельства — война, британская академия, его семейное прошлое — породили драму, которую он пережил.В конечном итоге он использовал инструменты наблюдения и анализа, которым научил его отец, внимание зоолога к формированию паттернов и морфологии, чтобы привнести свежий подход к изучению поведения в группах и, прежде всего, того, как люди общаются и взаимодействуют между собой. группы. Перечитывая две его великие работы, Naven (1936) и Steps to the Ecology of Mind (1972), становится очевидно, что его влияние в различных областях было огромным; Кроме того, послание, которое он в конечном итоге сформулировал в 1960-х и 1970-х годах, остается актуальным как никогда.

А точнее сообщения. Выросший в мире, где каждому слишком четко говорили, что делать, Бейтсон скрупулезно избегал жестких указаний. Краткое изложение выводов, к которым он пришел в конце своей карьеры, может выглядеть следующим образом: и общество, и окружающая среда глубоко больны, искажены и опустошены одержимостью Запада контролем и властью, мышление, которое стало еще более разрушительным с развитием технологий. . Однако любая попытка исправить ситуацию с помощью большего вмешательства и большего количества технологий может быть только еще одним проявлением той же ошибочности.

Это может показаться рецептом пораженчества и неподвижности. Но Бейтсон был очень хитрым. Он утверждал, что противоречивые императивы, парадоксы и безвыигрышные ситуации вполне могут свести нас с ума, но они также порождают творчество и даже искусство. Столкнувшись с невозможным выбором — «коаном», как его называют дзен-буддисты, вы будете вынуждены революционизировать свой образ мышления, чтобы двигаться дальше. Бейтсон надеялся, что вместо того, чтобы предлагать технические решения мировых проблем, он может вдохновить нас задуматься об изменении самих себя.Ведь «основные проблемы в мире, — писал он, — являются результатом разницы между тем, как устроена природа, и тем, как люди думают».

Процесс самопреобразования Бейтсона начался с письма отцу в 1925 году. Годом ранее его родители убедили его разорвать помолвку со швейцаркой. Она не была англичанкой, она не была ученым, следовательно, она была не права. Отправленный в качестве компенсации на Галапагосские острова, чтобы повторить полевые исследования, которые Чарльз Дарвин провел столетие назад, Бейтсон обнаружил, что жители гораздо более интересны, чем фауна.Умоляя отца не быть «ужасно разочарованным», он написал ему, что ему нужно «порвать с обычной безличной наукой». Он будет изучать людей, антропологию.

Десять лет спустя, на первой странице Naven , он заметил, что, хотя художник мог передать весь эмоциональный тон или этос общества на нескольких страницах, антропологи ограничились механикой его организации. Но он будет стремиться связать организацию и дух. Как ученый, он вторгнется на территорию искусства; или заниматься наукой, как художник.Таким образом, Бейтсон, отвечая на противоречивые взгляды своих родителей, оказался у истоков движения, которое поставило под сомнение ограничения традиционного научного подхода, в частности, представление о том, что научный наблюдатель полностью отделен от объектов своего исследования. Но такое мышление укоренилось в западной цивилизации. «Бывают времена, — сказал он иронично, — когда я ловлю себя на мысли, что есть что-то, что отделено от чего-то еще».

Naven получил свое название от серии причудливых ритуалов, выполняемых народом ятмулы в Новой Гвинее, которые несколько лет сбивали Бейтсона с толку.Он отправился в южную часть Тихого океана в 1927 году, намереваясь исследовать взаимосвязь между индивидуальностью и культурой, стремясь подорвать господствующую британскую антропологическую модель того времени, сформулированную Альфредом Рэдклифф-Брауном, которая рассматривала человеческие общества во многом как биологические организмы. поведение отдельных частей полностью объяснимо с точки зрения потребностей целого. Бейтсон находил этот жесткий детерминизм угнетающим и неубедительным, отчасти потому, что он не объяснял конфликты между людьми, а также потому, что игнорировал сферу эстетики.

Противоположные модели поведения способствовали обострению конкуренции между мужчинами и женщинами

Однако, оказавшись среди местных племен, он понятия не имел, что наблюдать и как действовать. Другие антропологи разработали сложные анкеты и агрессивные методы допроса, но Бейтсон ужасался всякого вмешательства в жизнь других людей и считал, что анкеты подразумевают, что человек уже знает, в чем заключаются важные вопросы. В 1929 году он поселился на реке Сепик в одиночестве с ятмулами, людьми, которые только недавно отказались от каннибализма и продолжали приписывать все, что шло не так, «отсутствию убийств», формируя всю свою культуру на «постоянном акценте на захватывающий ».Бейтсон вскоре понял, что воинственная атмосфера в племени меняет его личность. Он стал «грубее в своих методах». Тем не менее, только в 1932 году он, наконец, совершил прорыв.

Бейтсон наблюдал радикально различающееся поведение мужчин и женщин ятмулов. Чем больше мужчины проявляли эксгибиционизм и хвастовство, тем больше женщины становились тихими и задумчивыми, наблюдая за ними. Он понял, что противоположные модели поведения стимулировали друг друга или создавали контекст для друг друга, поощряя динамику эскалации конкуренции между мужчинами, чтобы произвести впечатление на женщин, и растущую дифференциацию между мужчинами и женщинами, поскольку последние погружались в восхищающую пассивность, которая иногда граничит с кататоническим.

Потенциально нестабильный характер этого процесса, который он называл схизмогенезом — взаимодействием, порождающим различия между людьми, — затем позволил ему приписать функцию странным ритуалам Навенов, в которых женщины одевались в мужскую одежду и взволнованно, если ненадолго, перенимают традиционное мужское поведение, в то время как мужчины одеваются в женскую одежду и изображают себя униженными и пассивными, даже подвергаясь симуляции анального изнасилования.

Бейтсон выдвинул гипотезу, что общество ятмулов действует как самокорректирующаяся система.Человек был свободен занять определенную позицию в рамках группового этоса и привнести в него новизну, но любое поведение, которое серьезно угрожало продолжению целого — например, когда кто-то нарушал табу или неоднократно нарушал правила, регулирующие сексуальное поведение, — будет противостоять традиционным ритуалам и реакциям.

Более провокационно, он рассуждал о том, что задачи, которые общество требует от людей, обусловливают их когнитивные способности. Мужчины-ятмулы могли помнить огромное количество имен предков и связанных с ними мифов; такое знание гарантировало обладание тотемными силами, владение которым оспаривают соперничающие кланы, претендующие на высшие знания.Однако высказывание мифов вслух означало рассеивание их власти, поэтому в конкурентных дебатах между кланами по поводу владения именами оппонентам бросали вызов конкретные детали мифов, но без раскрытия более широких историй. Бейтсон заметил, что это была ситуация, совершенно чуждая «механическому запоминанию», используемому на Западе, и требующая исключительных способностей к запоминанию. Он продолжил размышлять над тем, что делает нас такими, какие мы есть, не то, что мы изучаем , а способ, которым мы научились учиться.Это объясняло, почему можно было представить, что люди из других культур были менее умными: вопрос заключался в том, чтобы наши культуры обучали нас развивать различные виды интеллекта.

В декабре 1932 года антропологи Маргарет Мид и ее муж Рео Форчун наткнулись на Бейтсона в деревне Ятмул в Канканамуне, и в течение нескольких месяцев все трое работали вместе. Это была встреча двух разных подходов к антропологии. Мид учился у Франца Боаса в Нью-Йорке, который рассматривал общество не как органический механизм, а как коллективно-шаблонную психологию, развивающуюся исторически.Это стимулировало целенаправленное использование антропологических исследований в политических целях, и на самом деле Мид уже была известна тем, что использовала свои исследования для пропаганды свободных взглядов на сексуальность и роль женщин в обществе. Позже ее обвинят в использовании агрессивной исследовательской тактики, чтобы найти то, что она хотела найти, независимо от реальной ситуации.

В любом случае, она и более осторожный Бейтсон дополняли друг друга, и трое начали использовать его теории не только для понимания ятмулов, но и как способ познать самих себя и то, как каждый из них вписывается в свою группу.«Мы… видели мир глазами, которые казались свежими на каждое малейшее действие и жест», — писала Мид; «Казалось, что все наши друзья стали более понятными для нас».

Но Форчун не был так впечатлен, чувствуя, что схемы поведения, разработанные Бейтсоном — основа для того, что сейчас называется теорией позиционирования — были использованы для его изоляции; Фактически, период совместной жизни троицы закончился тем, что Мид покинула Fortune и вышла замуж за Бейтсона в Сингапуре в 1936 году. Своей теперь овдовевшей матери Бейтсон объяснил, что это был брак по расчету, поскольку он и Мид будут проводить полевые исследования в отдаленной деревне в Бали; наука по-прежнему оставалась приоритетом.Когда Мид прибыл на свадьбу в новом шелковом нижнем белье, Бейтсон использовал его, чтобы обернуть линзы своих фотоаппаратов.

На самом деле новинкой балийского проекта стала фотография. Впервые этнографическое исследование будет проводиться в основном с помощью фильмов. Опять же, это был способ установить принцип взаимосвязанности. Во введении к Balinese Character: A Photographic Analysis (1942) Бейтсон и Мид объясняют, что:

[Мы] пытаемся новый метод определения нематериальных отношений между различными типами культурно стандартизованного поведения путем размещения рядом взаимно релевантных фотографий.Части поведения, разделенные пространственно и контекстуально — танцовщица транса, которую несут в процессии, мужчина, смотрящий на самолет, слуга, приветствующий своего хозяина в пьесе, картина сновидения — все это может иметь отношение к одному обсуждению; через них может проходить та же эмоциональная нить.

И эта, и Naven — необыкновенные книги для их постоянного движения вперед и назад от конкретного частного к обобщенному абстрактному; аспекты поведения тщательно наблюдаются, затем экстраполируется общая теория, но сразу же Бейтсон возвращается к конкретному, чтобы признать, что многое еще не объяснено.Все его произведения характеризовались колебаниями между грандиозными амбициями, которым аплодировал бы его отец, и обезоруживающим самоуничижением. Осознание того, что более широкая картина остается неуловимой, служило предостережением против любого «корректирующего» вмешательства, основанного на его работе.

Гонка вооружений, приведшая к войне, представляла собой крупномасштабный схизмогенез без корректирующей обратной связи

Всегда одержим одними и теми же вопросами, прежде всего тем способом, которым казалось, что мир природы удерживается вместе и взаимно уравновешивается узорами — так, чтобы жилки на листе можно было с пользой сравнить с чешуей рыбы или орбитами планеты или племенной танец — Бейтсон никогда не повторял себя.Он чувствовал, что подход к его главному интересу с разных сторон приведет к более глубокому пониманию, большему вниманию к принципам, а не поверхностным явлениям. В результате его будут считать предшественником движения конца 20-го века к междисциплинарным исследованиям и холизму. Разрыв с Мид в 1948 году из-за того, что он нашел ее слишком контролирующей и агрессивной, слишком целеустремленной, он бросился в теорию информации, кибернетику и, что особенно важно, в психотерапию.

Война побудила ученых задуматься о том, как механизмы — например, зенитно-ракетные системы — могут самокорректироваться, постоянно используя обратную связь, чтобы довести свою деятельность до желаемого результата.Бейтсон ухватился за эту «кибернетическую» модель, чтобы конкретизировать свои собственные интуиции относительно функционирования и сбоев в работе обществ, семей и отдельных лиц. Например, гонка вооружений, приведшая к войне, была неконтролируемым схизмогенезом в широком масштабе, без корректирующей обратной связи. Точно так же молодой человек застрелился на Пикадилли из-за семейных ссор и безответной любви, может рассматриваться как случай неудачной саморегуляции. Это был подход, который отказывался от исторических объяснений или фрейдистского акцента на детских травмах, рассматривая весь опыт как системное взаимодействие, хотя и на разных уровнях.

Но если общества и индивиды действительно являются самокорректирующимися системами, почему бы не пройти соответствующую обратную связь? Как могла случиться катастрофа? Рассматривая недавние исследования различия между цифровой и аналоговой информацией, Бейтсон решил, что с человеческой точки зрения это можно сравнить с языком, с одной стороны, где слова не имеют реального отношения к вещам, к которым они относятся, а физический жест или тон голоса на другой, который имеет иную реальность.Что бы произошло, если бы контекст, который тело создает вокруг языковой коммуникации, не соответствовал бы словам, если бы кто-то сказал одно, но, казалось, имел в виду другое?

В 1953 году Бейтсон принял грант на исследования для создания проекта, который в конечном итоге будет базироваться в Фонде медицинских исследований Пало-Альто в Калифорнии. На 10 лет он погрузился в суровые реалии психиатрической медицины, возглавляя группу исследователей, ищущих новую модель лечения психических заболеваний, что могло бы предложить альтернативу фрейдистскому подходу, который часто приводил к длительным и безрезультатным периодам лечения. психоанализ вряд ли пригоден для многих страдающих.Если, рассуждали спонсоры Бейтсона, психиатрические симптомы можно было бы отнести к неисправной системе коммуникации — способу, которым семьи разговаривают друг с другом — возможно, довольно простые вмешательства могли бы иметь терапевтический эффект. Это было началом перехода к когнитивно-поведенческой психотерапии и показателем того, что Бейтсон все еще думал о деструктивных аспектах своей собственной семьи. Верный традициям своей семьи, он снова женился на работе, на этот раз со своей секретаршей Бетти Самнер.

Бейтсон работал с шизофрениками, которые часто не понимают контекст, в котором следует понимать сообщение. Обычный вопрос официантки — «Чем я могу вам помочь?» — можно понять как предложение сексуального характера. Или получение сообщения о том, что блюдо в меню недоступно, может быть контекстуализировано как часть тщательно продуманного международного заговора. Вместо того, чтобы искать причину этого нарушения в травмированной психике или в органической дисфункции мозга, Бейтсон предположил, что шизофреник «научился» жить во вселенной, где последовательность событий такова, что его нетрадиционные коммуникативные привычки будут быть в каком-то смысле уместным ».То есть его «беспорядок» является частью более крупной системы. Действительно, теперь Бейтсон начал думать, что болезнь сама по себе может быть способом самокоррекции большой социальной системы; семья может продолжаться как потому что один ребенок болеет. «Система» на индивидуальном уровне приносится в жертву ради сохранения системы на уровне семьи или общества.

Но что это за «последовательность событий» и система, которую они подразумевают? Бейтсон представляет ребенка, который с рождения получает противоречивые послания от человека, наиболее вовлеченного в его заботу.В «К теории шизофрении» (1956) он предлагает отчет о молодом человеке, выздоравливающем после острого приступа шизофрении, который посетила его мать в больнице:

Он был рад ее видеть и импульсивно обнял ее за плечи, после чего она застыла. Он убрал руку, и она спросила: «Разве ты меня больше не любишь?» Он покраснел, и она сказала: «Дорогой, ты не должен так легко смущаться и бояться своих чувств». Пациентка смогла остаться. с ней еще несколько минут, и после ее ухода он напал на помощника …

За примером следует анализ на двух страницах, в котором Бейтсон наблюдает, как мать отвергает привязанность, требует привязанности, а затем критикует своего сына за сдержанность, которую она сама поощряла.В конечном итоге, предполагает Бейтсон, пациентка сталкивается с дилеммой: « Если я сохраню связь с матерью, я не должен показывать ей, что люблю ее, но если я не покажу ей, что люблю ее, я проиграю ». ее. ‘

Все членов семьи, включая пациента, играли равную роль в системе связи, которая привела к болезни

Вырасти в условиях такой дилеммы или «двойной привязки», как назвал ее Бейтсон, с большой вероятностью вызвало бы структурную травму, как если бы разум постоянно подвергался разнообразным головоломкам: «Все утверждения на этой странице ложны.В конце концов, ребенок начнет вести себя соответствующим образом, разделяя вербальное и невербальное общение, буквальный и метафорический уровни. Это объясняло, почему беседа с шизофреником характеризуется серией несвоевременных разговоров, таких, что «нормальный» участник диалога часто подозревает, что над ним или с ней высмеивают.

Теория двойной связи Бейтсона изначально была воспринята как крупный прорыв, побудив его коллег распространить терапию на целые семьи в попытке изменить модели общения между ними, тем самым освободив шизофреника от его «подходящей» реакции.Люди были чрезвычайно взволнованы тем, что решение этой загадочной психической болезни могло быть под рукой. Это было началом семейной терапии, какой мы ее знаем сегодня. Однако такой подход также вызвал сопротивление тех, кто считал, что модель несправедливо обвинила родителей или мать в заболевании шизофреником, в то время как на самом деле болезнь, по их утверждениям, была вызвана физическим расстройством мозга.

Обычно Бейтсон отмежевался как от энтузиастов, так и от недоброжелателей.Он сказал своим коллегам, что навязывание «решения» семье извне как проявление власти может привести только к вреду; его собственный подход заключался в том, чтобы просто установить более здоровый вид общения с пациентом, возможно, вместе играя в гольф. Но те, кто обвинял его в обвинении, были так же наивны, подумал он. Они предполагали, что родитель имеет одностороннюю власть над ребенком; скорее, все членов семьи, включая пациента, играли равную роль в системе общения, которая привела к болезни.На одно обвинение в том, что он не принимает всерьез органический аспект болезни, Бейтсон ответил:

Я признаю, что шизофрения — это в такой же степени «болезнь» «мозга», как и «болезнь» «семьи», если доктор Стивенс признает, что юмор и религия, искусство и поэзия — это также болезни мозга. или семьи, или обоих.

Это всегда был его стиль — довести дискуссию до более широкой картины, делая любое поспешное вмешательство гротескным. В лекции «Форма, сущность и различие» (1970) он предполагает, что за этими дебатами кроется ключевая ошибка западного мышления:

Если вы поместите Бога вовне и установите его по сравнению с его творением, и если у вас будет идея, что вы созданы по его образу, вы логически и естественно увидите себя вне и против вещей вокруг вас.

Итак, все отношения, включая отношения ученого с объектом его исследования, превратились в отношения власти. Бейтсон считал, что более ранние представления о множестве взаимодействующих божеств, имманентных естественному миру, были намного ближе к нашему опыту в реальном мире.

Вместе с Бетти и их сыном Джоном Бейтсон жил в доме, полном животных: аллигаторов, броненосцев, змей, пауков. В конце концов, Бетти ушла от него, потому что Бейтсон «чрезмерно опекал» ее. Обеспокоенный растущими противоречиями вокруг двойной привязки и семейной терапии, Бейтсон переключился на изучение общения у осьминогов и, в конечном итоге, у дельфинов.Играли ли такие животные? Если да, то как один осьминог мог контекстуализировать сообщение, чтобы другой знал, что определенный жест предназначен для игры, а не на самом деле? В 1961 году он снова женился на ком-то, кто помог ему в его исследованиях. Социальный работник-психиатр Лоис Каммак помогла Бейтсону собрать осьминогов и держать их в своем доме. Позже она заметила, что в соответствии с идеалом, который он унаследовал от своей семьи, Бейтсон считал все время, проведенное вне работы, потраченным впустую; он оставался одержимым достижением.

В течение 1970-х и 1980-х годов в необычайно творческой серии конференций, статей и эссе, собранных в книге « шагов к экологии разума» , Бейтсон призывал людей пересмотреть свой собственный способ обучения и мышления. Размышляя, например, о картине с Бали, он предполагает, что природа искусства, в частности его характерная двусмысленность и изобилие возможных значений, заключается в том, чтобы привлечь нас к состоянию созерцания, а не действия; мир кажется слишком сложным для понимания или контроля, поэтому искусство предлагает функцию «самокоррекции» в обществе, склонном к вмешательству.

Но, пожалуй, наиболее характерным из его поздних эссе является «Кибернетика самости: теория алкоголизма» (1971). Почему, спросил Бейтсон, некоторых алкоголиков «вылечили» Анонимные Алкоголики (АА), предписав больному признать, что он или она «бессильны» перед лицом алкоголя?

Бейтсон начинает свой ответ с того, что отмечает, что во многих странах употребление алкоголя происходит в духе соревнования, симметричного схизмогенеза, если хотите, поскольку пьющие пытаются превзойти друг друга, каждый ценит способность выпить свою порцию.Таким образом, пребывание в трезвом состоянии понимается как выражение власти над собой и миром, подход, предполагающий картезийский дуализм разума и материи: моя сила воли против бутылки.

Каждый раз, когда алкоголик напивается, семья и друзья приглашают его проявить больше самообладания. Он бросает пить на некоторое время, но это приводит к потере гордости — он тот, кто не может выпить, поэтому в определенный момент он пытается продемонстрировать свой контроль и вернуть себе гордость, выпив совсем немного.Возвращение к алкоголю — это попытка исправить неявный аспект трезвого состояния — его слабость, — которую алкоголик, учитывая общий социальный этос, считает неприемлемым.

Алкоголик попадает в кризисную ситуацию, когда жить в трезвом состоянии — жалко, а пить — самоубийственно.

Однако немедленный эффект алкоголя, побуждающий пьющего отказаться от самоконтроля и плыть по течению, фактически исправляет опасное представление о том, что человек отделен и противостоит миру.Вначале это терапевтическое средство; пьющий сразу же чувствует себя более интегрированным и расслабленным, даже лучше. За исключением, конечно, того, что он затем начинает слишком много пить, что приводит к дальнейшему унижению и дальнейшим запретам проявлять самообладание.

Колебаясь между безудержным перееданием и жесткой трезвостью, алкоголик в конце концов попадает в кризисную ситуацию, когда жить в трезвом состоянии совершенно невыносимо, а пить — самоубийственно. У нас есть двойная привязка, или коан. В этой точке полного тупика и отчаяния наставления АА предлагают решение, шанс двигаться дальше путем полного пересмотра мышления алкоголика.Он признает, что у него нет контроля и нет силы. Он даже отказывается от своего имени и, следовательно, от личной гордости за анонимность группы, и делает своим главным приоритетом помощь другим в его затруднительном положении. Этот шаг, наконец, делает трезвое состояние приемлемым, а идею «бросить вызов» бутылке — немыслимой. Вместо того, чтобы менять мир, он учится приспосабливаться.

Заключительные слова статьи Бейтсона предполагают, что, помимо вопроса об алкоголизме, его эссе является более общим призывом к изменениям:

Если мы продолжим действовать в терминах картезианского дуализма разума и материи, мы, вероятно, также продолжим смотреть на мир в терминах Бога и человека; элита против людей; выбранная раса по сравнению с другими; нация против нации; и человек против окружающей среды.Сомнительно, сможет ли вид, обладающий передовыми технологиями и таким странным взглядом на свой мир, выжить.

В интервью своего биографа Дэвида Липсета в 1972 году Бейтсон был еще более резким. Максимум, что можно было сделать для мира, «это научная работа, которая могла бы примирить западные люди со смертью», окончательная сдача контроля. Это было отношение, которое привлекло его к буддизму в последние годы его жизни и сделало его чрезвычайно популярным среди альтернативных групп всех видов.И все же Бейтсон с подозрением относился к популярности и всегда настаивал на строгом научном подходе, несмотря на то, что обсуждаемые вопросы неуловимы.

В 1975 году психолог Р. Д. Лэнг, поклонник Бейтсона, был удивлен тем, что, несмотря на его скептицизм, возраст и очевидную усталость, он, тем не менее, продолжал ездить на конференции по всему миру. Однажды вечером за ужином, вспоминает Лэнг:

.

Мы начали говорить о Тотеме Фрейда и Табу о поедании отца. Я внезапно понял, что он хотел, чтобы его съели, что он хотел, чтобы все, что у него было, все соки … было включено в его сыновей, в его духовных сыновей, в его научных сыновей.Я думал, что он почти обходится, чтобы убедиться, что у всех есть последний шанс высосать последнюю мысль.

Быть съеденным: последний «экологический жест». К счастью, для тех из нас, кто не смог присоединиться к пиру до своей смерти в 1980 году, книги Бейтсона по-прежнему питательны.

Биография Грегори Бейтсона

Грегори Бейтсон был антропологом, лингвистом и социологом, который применил теорию систем к социальным наукам и выявил парадокс двойной связи.

Личная жизнь

Грегори Бейтсон родился 9 мая 1904 года в Грантчестере, Англия. Он учился в Чартерхаусской школе, а затем получил степень бакалавра биологии в колледже Сент-Джонс. Он остался в Кембридже, продолжил учебу в Сент-Джонс, а в 1929 году занял должность преподавателя лингвистики в Австралии в Сиднейском университете. Он также провел некоторое время в Тихоокеанском регионе, изучая свое увлечение антропологией.

Бейтсон женился на знаменитом антропологе Маргарет Мид в 1936 году и вскоре после этого переехал в Калифорнию.После развода Бейтсона и Мида в 1950 году он женился еще два раза — сначала на Элизабет Самнер, а затем на терапевте Лоис Каммак. У него было две дочери и один сын.

Профессиональная жизнь

Занимаясь антропологией в Калифорнии, Бейтсон познакомился с Джеем Хейли и несколькими другими коллегами, которые присоединились к нему в его знаменитом проекте Бейтсон. Этот проект стал трамплином для теории двойной связи Бейтсона.

Бейтсон стал гражданином США в 1956 году и оставался в Соединенных Штатах до конца своей жизни.Остаток своей карьеры он провел, читая лекции, преподавая и исследуя. Он работал в Университете Сэйбрука (бывший Институт гуманистической психологии) в Сан-Франциско и в Калифорнийском университете в Санта-Круз. Он был членом нескольких престижных профессиональных ассоциаций и членом Американской академии искусств и наук.

Вклад в психологию

В начале своей карьеры Бейтсон писал о том, что общение и поведение являются циклическими и влияют друг на друга.Не всегда есть четкая причина или следствие поведения. Например, человек в представлении может изменить свое выступление на основе обратной связи с аудиторией, и это может продолжать изменять обратную связь. Влияние разнонаправлено, и Бейтсон назвал это явление «порочным кругом».

Бейтсон известен тем, что определил и назвал парадокс двойной связи, дилемму, которую Бейтсон и его коллеги обнаружили при исследовании шизофрении. Двойная связь возникает, когда человек испытывает противоречивые эмоциональные, вербальные или физические сообщения.Они поняли, что эти крайне эмоционально неполноценные люди часто страдали от неспособности обрабатывать внутреннее и внешнее общение, которое они получали.

Сознательное использование сценариев двойной привязки может использоваться как форма контроля мысли. При отсутствии четкого вербального общения последствия могут быть сделаны с помощью интонации, зрительного контакта, физических жестов и других методов. Жертвы двойного запугивания часто чувствуют себя пойманными в ловушку ситуации, требующей от них выполнения определенной задачи, которая может привести к положительному результату в одном отношении и негативному — в другом.Например, когда человеку, подвергшемуся насилию, говорят, что его любят и ценят, одновременно получая сообщение о том, что его или ее больше не будут любить, если он или она расскажет кому-либо о жестоком обращении, жертва оказывается в двойном положении. .

Метод двойного связывания используется как метод принуждения и контроля в отношениях почти любого типа. Авторитетная фигура, будь то родитель, учитель или интимный партнер, использует эту тактику, чтобы получить власть над жертвой в отношениях.Жертва, неспособная прийти к какому-либо решению, столкнувшись с двойной связью, испытывает тревогу и страх. Как бы сильно ни старалась жертва, он или она не в состоянии удовлетворить все требования двойного связывания, поскольку это неразрешимая головоломка. Это может заставить человека чувствовать себя бессильным, запуганным, неудовлетворенным и бояться последствий, которые последуют за этим.

Бейтсон был чрезвычайно очарован взаимодействием различных симптомов и утверждал, что мир представляет собой группу систем, взаимодействующих друг с другом.Система человека, культура и экосистема реагируют друг на друга, создавая петлю обратной связи.

Бейтсон выступал за тип научного исследования, называемый похищением, который представляет собой процесс сравнения моделей взаимоотношений. Философ Чарльз Сандерс Пирс первоначально использовал этот термин для обозначения способа создания научных гипотез.

Эта страница содержит как минимум одну партнерскую ссылку для партнерской программы Amazon Services LLC, что означает GoodTherapy.org получает финансовую компенсацию, если вы совершаете покупку по ссылке Amazon.

Книги Грегори Бейтсона

Цитата Грегори Бейтсона

Двойные узлы повседневной жизни

При просмотре нового фильма Норы Бейтсон о работе ее знаменитого отца « Экология разума » я вспомнил о концепции двойной связи — идее, которая была центральной в семейной терапии с самых первых дней ее существования.Первоначально двойная привязка относилась к беспроигрышному общению, которое Грегори Бейтсон и его коллеги считали одним из факторов, способствующих шизофрении. Одним из примеров общения с двойным связыванием является то, что мать передает своему ребенку сообщение: «Будьте спонтанными». Если ребенок затем действует спонтанно, он не действует спонтанно, потому что следует указаниям своей матери. Для ребенка это безвыходная ситуация. Если ребенок подвергается такому общению в течение длительного периода времени, легко увидеть, как он может запутаться.

История дзен — хорошая иллюстрация двойного переплета, а также уникального решения. Мастер дзэн говорит своим ученикам: «Если вы скажете, что эта палка настоящая, я побью вас. Если вы скажете, что эта палка ненастоящая, я побью вас. Если вы ничего не скажете, я побью вас». Выхода вроде нет. Однако один ученик нашел решение, изменив уровень общения. Он подошел к учителю, схватил палку и сломал ее.

Двойная связь применима не только к психологии и учениям дзэн.Это также актуально для двух ситуаций в современном мире: глобальной двойной привязки и социальной двойной привязки. Глобальная двойная связь такова: с одной стороны, мы хотим сохранить нашу естественную среду обитания. С другой стороны, все, что мы делаем для роста нашей экономики и сохранения уровня жизни, нарушает природную среду и наши отношения с ней. Бейтсон предполагает, что мы должны повысить уровень своего сознания и научиться мыслить по-новому, чтобы избежать двойной экологической привязки. Как сказал Эйнштейн: «Никакая проблема не может быть решена на том же уровне сознания, который ее создал.«Подобно монаху из дзенской истории, мы должны поднять свое мышление на новый уровень и принять меры для предотвращения экологической катастрофы».

Социальная двойная связь выражена в Экология разума губернатора Калифорнии Джерри Брауна, который говорит, что теперь мы находимся в ситуации социального неравенства. Предлагаемое решение — рост экономики. Однако результатом роста экономики является усиление неравенства: богатые становятся богаче, а бедные — беднее. Каким-то образом мы должны вырваться из уровня сознания, содержащего это противоречие.Бейтсон утверждает, что мы должны подвергнуть сомнению авторитет и основные стереотипы мышления, чтобы вывести себя из этой патологической ситуации. Хотя ее фильм появился еще до протестов на Уолл-стрит, попытки этих активистов привлечь внимание к проблеме двойных социальных связей представляют собой важный первый шаг на пути к более здоровому обществу. Переходя от слов к делу, протестующие проливают свет на противоречия в образе мышления нашего общества.

Грегори Бейтсон считал, что человеческие существа действуют разрушительным образом для хрупких экологических систем, потому что мы не видим взаимозависимости между природными системами и нашей собственной жизнью.То же самое верно и в отношении того, почему мы действуем деструктивно по отношению к другим людям.

Авторские права © Мэрилин Ведж, доктор философии.

Почему Грегори Бейтсон имеет значение? — Mvorganizing.org

Почему Грегори Бейтсон имеет значение?

Бейтсон сказал и написал много очень хорошего. По степеням зоолог и антрополог, он был одним из самых плодовитых мыслителей нашего века в таких разнообразных областях, как эстетика, биология, кибернетика, лингвистика и психология.Его интересы включали морских свиней, уроженцев Новой Гвинеи, шизофреников, жуков, религию.

Была ли Маргарет Мид замужем?

Грегори Бейтсон. 1936–1950

Что означает Бейтсон?

сын Батте

Каковы основы теории двойной связи и кто ее разработал?

Теория двойной связи была разработана антропологом Грегори Бейтсоном и его исследовательской группой в Пало-Альто, Калифорния (1956). Он оформлен с системной точки зрения и говорит обо всех ситуациях, когда вы общаетесь с кем-то и получаете противоречивые сообщения.

Что такое двойная связь в отношениях?

Двойная привязка — это дилемма в общении, при которой человек (или группа) получает два или более конфликтующих сообщения, одно из которых отрицает другое. Дальнейшие осложнения возникают, когда частые двойные привязки являются частью продолжающихся отношений, которым привержен человек или группа.

Какой лучший пример связи с двойным связыванием?

Одним из примеров общения с двойным связыванием является сообщение матери ребенку: «Будьте спонтанными.Если ребенок затем действует спонтанно, он не действует спонтанно, потому что следует указаниям своей матери. Для ребенка это безвыходная ситуация.

Что означает двойной слепой?

(DUH-bul-blind STUH-dee) Тип клинического испытания, в котором ни участники, ни исследователь не знают, какое лечение или вмешательство получают участники, до завершения клинического испытания.

Что такое парадоксальное общение?

Связь становится парадоксальной, когда два противоположных сообщения отправляются для одного и того же «бита» информации.Это теория «двойного сообщения». Двойное сообщение является источником путаницы и ведет к дисквалификации всей информации, или ее части, или отправителя сообщения ее получателем.

Что такое двойная связь в терапии?

Двойная привязка — это дилемма в общении, при которой индивидуум (или группа) получает два или более конфликтующих сообщения, причем одно сообщение отрицает другое; ситуация, в которой успешный ответ на одно сообщение означает неудачный ответ на другое, и наоборот, так что человек автоматически попадет в неправильное сообщение…

Что такое двойная связь женственности?

Ее опыт — это тот опыт, который исследователи описали как «двойное связывание» — набор предположений, которые соответствуют нашим неявным предположениям о мужчинах, женщинах и лидерстве.«Гендерная роль женщин основана на стереотипе, что женщины милые, добрые и отзывчивые, — говорит социальный психолог Элис Игли.

Что такое вопрос с двойной связкой?

Вопросы с двойной связью — это вопросы, на которые, как бы вы ни ответили, результат будет одинаковым. Таким образом, вы можете взять утверждение о человеке, который делает что-то не так, например, воровство, затем предположить, что он делает это, и, следовательно, задать вопрос о том, как часто он это делает.

Что делать с двойным переплетом?

Игнорируйте это полностью и сосредоточьтесь на динамике.Придерживайтесь своей повестки дня, потому что другой человек, скорее всего, захочет снова втянуть вас в то, что он или она говорит. Помните, правила обработки (а не содержания)! Начните замечать, когда вы чувствуете себя пойманным в двойную связь из-за двойных сообщений.

Что такое теория шизофрении двойной связью?

Double Bind as a Theory (1956) предположил, что симптомы шизофрении являются выражением социальных взаимодействий, в которых индивид неоднократно подвергается противоречивым предписаниям, не имея возможности адекватно реагировать на эти предписания или игнорировать их (т.е., чтобы покинуть поле).

Что такое двойная слепая процедура в психологии?

Двойной слепой план описывает экспериментальную процедуру, в которой ни участник, ни экспериментатор не знают, к какой группе (т. Е. Экспериментальной или контрольной) принадлежит каждый участник.

Кто придумал термин «шизофреногенная мать»?

Фрида Фромм-Райхманн

Могут ли родители вызвать шизофрению?

У шизофрении нет единственной причины. Комбинация генов обоих родителей играет роль.То же самое и с неизвестными факторами окружающей среды. Эксперты считают, что для его развития ребенок должен унаследовать химический дисбаланс в головном мозге.

Что такое мать-шизофреник?

Введение. Термин «шизофреногенная мать» — негативный стереотип, встречающийся в психиатрической литературе с 1950-х по 1970-е годы. Это относится к матерям людей, у которых развивается шизофрения, подразумевая, что мать спровоцировала болезнь (Hartwell 1996).

Как успокоить больного шизофренией?

Обзор темы

1. Не спорю.
2. При необходимости используйте простые указания.
3. Дайте человеку достаточно личного пространства, чтобы он не чувствовал себя пойманным или окруженным.
4. Обратитесь за помощью, если считаете, что кому-то угрожает опасность.
5. Отодвиньте человека от причины страха или от шума и активности, если это возможно.

Знают ли шизофреники, что у них шизофрения?

Ранние предупреждающие признаки шизофрении Один из них заключается в том, что люди с этим расстройством часто не осознают, что они больны, поэтому они вряд ли обратятся к врачу за помощью.Другая проблема заключается в том, что многие изменения, ведущие к шизофрении, называемые продромом, могут отражать другие нормальные жизненные изменения.

Может ли шизофреник жить нормальной жизнью?

Тем не менее, исследования показали, что при правильном лечении многие люди с шизофренией могут испытать значительное, хотя и редко полное, выздоровление от болезни. Например, многие могут жить относительно нормальной жизнью вне больницы, сохраняя работу и периодически общаясь с семьей и друзьями.

Может ли шизофреник жить один?

Многие больные шизофренией могут жить самостоятельно. Однако это не относится ко всем людям с шизофренией. Люди с шизофренией должны знать несколько вещей, чтобы преодолеть трудности своего заболевания и жить самостоятельно: Ранняя диагностика и лечение приводят к лучшим результатам.

Может ли больной шизофренией жить нормальной жизнью без лекарств?

Новое исследование ставит под сомнение наше понимание шизофрении как хронического заболевания, требующего пожизненного лечения.Новое исследование показывает, что 30 процентов пациентов с шизофренией обходятся без антипсихотических препаратов после десяти лет болезни, не впадая в психоз.

Сможете ли вы когда-нибудь отказаться от нейролептиков?

Некоторые люди могут без проблем прекратить прием нейролептиков, но другим это может показаться очень трудным. Если вы принимаете их в течение некоторого времени, может быть сложнее от них избавиться. Это особенно важно, если вы принимали их в течение года или дольше.

(PDF) Грегори Бейтсон о вторичном обучении и двойной привязке: краткая концептуальная история

278 MAX VISSER

LEFT BATCHJHBS — WILEY

short

standard

long

Top of RH

H

H Top of RH

H Начало текста

Основание текста

Бейтсон, Г., Джексон, Д. Д., Хейли, Дж., И Уикленд, Дж. Х. (1956). К теории шизофрении. Поведенческие

Science, 1, 251–264.

Bateson, G., Джексон, Д. Д., Хейли, Дж., И Уикленд, Дж. Х. (1968). Заметка о двойном переплете (1962 г.). В D. D.

Джексон (ред.), Общение, семья и брак (стр. 55–62). Пало-Альто, Калифорния: Книги по науке и поведению.

Бурбатти, Г. Л. и Форменти, Л. (1988). Миланский подход к семейной терапии. Нортвейл, Нью-Джерси: Аронсон.

Бурбатти, Г. Л., Кастольди, И., и Магги, Л. (1993). Системная психотерапия с семьями, парами и отдельными людьми.

Нортвейл, Нью-Джерси: Аронсон.

Допсон, С. и Нойманн, Дж. Э. (1998). Неопределенность, противоречивость и двойная связь: реакция менеджеров среднего звена на

изменения контрактов. Британский журнал менеджмента, 9, S53– S70.

French, R. B. & Bazalgette, J. (1996). От «обучающейся организации» к «обучающей-обучающей организации»? Управление —

, обучение, 27, 113–128.

Хейли, Дж. (1963). Стратегии психотерапии. Нью-Йорк: Grune & Stratton.

Хейли Дж. (1976).Развитие теории: история исследовательского проекта. В C. E. Sluzki & D. C. Ransom (Eds.),

Двойная связь: основа коммуникативного подхода к семье (стр. 59–104). Нью-Йорк: Grune

& Stratton.

Хаймс, С. П. (1977). Грегори Бейтсон и математики: от междисциплинарного взаимодействия к социальным функциям. Журнал истории поведенческих наук, 13, 141–159.

Хеннестад, Б. У. (1990). Символическое влияние двойного связывания лидерства: двойное связывание и динамика организационной культуры.Журнал исследований в области управления, 27, 265–280.

Хиршхорн, Л. и Гилмор, Т. (1980). Применение концепций семейной терапии к влиянию на организационное поведение. Ежеквартальный вестник административной науки, 25, 18–37.

Хейсман, М. Х. (2000). Переосмысление организационного обучения: Анализ процессов обучения информационных систем

проектировщиков. Бухгалтерский учет, управление и информационные технологии, 10, 81–99.

Купманс, М. (2001). От двойного связывания к n-связыванию: к новой теории шизофрении и семейного взаимодействия.

Нелинейная динамика, психология и науки о жизни, 5, 289–323.

Леви Р. И. и Раппапорт Р. (1982). Некрологи: Грегори Бейтсон, 1904–1980. Американский антрополог, 84, 379–

394.

Липсет, Д. (1980). Грегори Бейтсон: наследие ученого. Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Prentice Hall.

Прайор, К. У. (1969). Модификация поведения: каперсы морских свиней. Психология сегодня, 3 (7), 46–49, 64.

Прайор, К. У. (1975). Парни до ветра: Дневник дрессировщика дельфинов.Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Прайор, К. В., Хааг, Р., и О’Рейли, Дж. (1967). Вторичное обучение у грубозубой морской свиньи (steno bredanensis). NOTS

TP 4270. Чайна-Лейк, Калифорния: испытательная станция ВМС США.

Прайор, К. В., Хааг, Р., & О’Рейли, Дж. (1969). Креативная морская свинья: обучение новому поведению. Journal of the

Experimental Analysis of Behavior, 12, 653–661.

Розенблют А., Винер Н. и Бигелоу Дж. (1943). Поведение, цель и телеология.Философия науки, 10,

18–24.

Рюш, Дж. И Бейтсон, Г. (1951). Коммуникация: социальная матрица психиатрии. Нью-Йорк: Нортон.

Шон, Д. А. (1975). Второстепенное обучение в организациях: обучение для повышения эффективности. Организационная Dy-

namics, 4, 2–16.

Синкула, Дж. М. (1994). Обработка рыночной информации и организационное обучение. Journal of Marketing, 58, 35–

45.

Sluzki, C.E. & Veron, E.(1971). Двойная связь как универсальная патогенная ситуация. Family Process, 10, 397–

410.

Wardle, H. (1999). Затерянный мир Грегори Бейтсона: антропология Хэддона и Риверса продолжалась и отражалась.

Журнал истории поведенческих наук, 35, 379–389.

Watzlawick, P. (1963). Обзор теории двойной связи. Family Process, 2, 132–153.

Watzlawick, P. (1984).