Эго и ид: Эго, Суперэго и Ид в психоанализе — Блог Викиум

Эго, Суперэго и Ид в психоанализе — Блог Викиум

Психологическая наука существует достаточно давно и одним из ее основателей является Зигмун Фрейд. Его, пожалуй, можно назвать «отцом» психоанализа, так как именно Фрейд начал изучать феномены, происходящие с простой на первый взгляд личностью человека. Зигмунд Фрейд также создал 3 понятия в психологии, которые и на сегодняшний день находятся у многих специалистов на слуху.

Ид

Понятие слова «Ид», согласно учениям Фрейда, является чем-то бессознательным и врожденным. Ид тесно связан с основными ежедневными человеческими потребностями. К ним можно отнести потребность в еде, во сне и прочее. Ид не подчиняется никакому контролю на протяжении всей человеческой жизни.

Ид можно рассматривать как нечто, что заставляет человека выплескивать наружу весь свой негатив и сексуальные желания. Этот принцип отвечает за импульсивное поведение, где он находится во главе, не обращая внимания на последствия.

Кроме того, стоит отметить, что избавиться от негатива можно при помощи 2-х механизмов. Рефлекторный направлен на ответ личности, интуитивно реагируя на то, что вызвало раздражение. Например, это может быть кашель, когда дыхательные пути пребывают в раздражении.

Первичный механизм направлен на подавление импульсов, а также различие между реальным и нереальным. Например, когда человек очень хочет пить и ему посреди пустыни мерещится родник.

Эго

«Эго» в переводе означает «я», оно стремится к тому, чтобы утолить все внутренние желания личности. Благодаря Эго происходит сохранение организма и пребывание его в безопасности. Так, стоит отметить, что голодный человек, сможет отличить реальную пищу от воображаемой. Во время голода человек испытывает некое напряжение, и его задачей будет достать пищу и утолить голод. Испытывая голод, человек начинает искать пути решения данной проблемы, что позволяет ему провести анализ, поразмышлять и порассуждать.

Исходя из вышеуказанного, можно сделать вывод, что Эго отличается от Ид переплетением с реальностью, благодаря чему сохраняется безопасность человека в поисках удовлетворения потребностей до тех пор, пока не будет найдена возможность снять напряжение. Ид, в данном случае, заключается в принципе поиска удовольствия.

Суперэго

Понятие «суперэго» используется в психоанализе и отвечает за поведение человека в социуме. Для нормального существования в обществе каждая личность обязана обладать какими-либо правилами этики, системами ценностей и прочего, при этом они должны быть максимально совместимы с видением социума. А наладить общение с любым человеком в любых обстоятельствах поможет курс «Эффективное общение». В переводе с латыни «супер» означает «сверх», что в совокупности переводиться как «супер я».

Таким образом суперэго занимает последнюю ступень в этом списке и его формирование идет на протяжении жизни. Фрейд утверждает, что новорожденный не обладает суперэго, а оно обретается в процессе взросления и взаимодействия с окружающим миром.

Кроме того, суперэго можно поделить на такие подкатегории, как:

• совесть;
• эго-идеал.

Первая подгруппа приобретается при помощи воспитания со стороны родителей, когда после их наказания ребенок начинает ощущать за что-то стыд или чувство вины. Эго-идеал же возникает в тот момент, когда человек получает похвалу от значимых людей, что вызывает у него гордость и чувство значимости. Суперэго считается завершенным лишь тогда, когда человек не подвергается контролю родителей, а на это место приходит самоконтроль.

ЭГО И ИД. СУПЕРЭГО И СУПЕРИД : Соционика для вас

Как обобщение своей терапевтической практики Фрейд предложил теоретическую модель структуры личности человека. В соответствии с этой моделью структура личности включает три части: «Ид», «Эго» и «Суперэго». Тесно взаимодействуя друг с другом, каждая из частей выявляет свои специфические функции.

«Ид» — первоначальная, основная, центральная и наиболее архаичная часть личности. «Ид» содержит все уникальное, все, что есть при рождении, что заложено конституцией, инстинктивное. «Ид» — наша биологическая сущность, то, в чем мы не отличаемся от животных. Оно служит источником психической энергии, оно руководствуется принципом удовольствия и оно, вместе с тем, бессознательно. Однако безоглядная тяга к удовольствию, не учитывающая реальных условий, привела бы человека к гибели. Поэтому в процессе онтогенеза у человека сформировалось «Эго» как сознательное начало, действующее на основании принципа реальности и выполняющее функцию посредника между иррациональными стремлениями «Ид» и требованиями общества, воплощенными в «Суперэго».

Итак, сознательная жизнь протекает в «Эго» посредством активной деятельности. «Эго» способно перестроить этот мир себе на пользу, оно развивается из «Ид» и, в отличие от последнего, находится в контакте с внешним миром. Фрейд сравнивал отношения «Эго» и «Ид» с отношениями между всадником и лошадью. Всадник должен сдерживать и направлять лошадь, иначе он может погибнуть, но движется он только благодаря движению лошади. Находясь между властными побуждениями «Ид» и ограничениями «Суперэго», «Эго» стремится выполнить свою охранительную задачу, восстановить гармонию между различными силами и влияниями, действующими на человека извне и изнутри. Можно сказать, что если «Ид» реагирует на потребности, то «Эго» — на возможности. Между «Эго» и «Ид» может возникнуть отношение напряженности, поскольку «Эго» должно сдерживать требование «Ид» в соответствии с установками общества. Эта напряженность субъективно переживается как состояние тревоги, беспокойства, вины.

«Суперэго» — это своеобразная моральная цензура. Содержанием этой системы являются нормы и запреты, принятые личностью. «Суперэго» — уровень, представляющий в психике социальные нормы и правила поведения, уровень должного. Он складывается из запретов, выработанных в совместной жизни людей, и ограничений, налагаемых на способы удовлетворения биологических потребностей. Фрейд указывает на три основные функции «Суперэго», три проявления его сути — совесть, самонаблюдение и формирование идеалов.

В большой мере функционирование «Суперэго» зависит от того, какие ценности являются общепринятыми в данном обществе, каковы нормы социума. Нормы эти, как правило, осознаются еще в детстве и, доведенные до автоматизма, превращаются в стереотип поведения. Конечно, при определенных условиях они могут стать снова предметом особого внимания. Случается это тогда, когда возникает нестереотипная ситуация. Однако, не будучи приспособленным для решения задач такого рода, «Суперэго» посылает информационный импульс на часть личности «Эго».

Таким образом, по Фрейду, в области сознания функционируют две части личности: «Эго» и «Суперэго», а в области бессознательного — «Ид». Однако Фрейд указывал на то, что в области бессознательного также могут наблюдаться социальные ограничители, такие, например, как бессознательное чувство вины. По-видимому, к этой же области функционирования бессознательного можно отнести и то, что Юнг называет «коллективным бессознательным».

По Юнгу, «коллективное бессознательное» — это то, что накоплено всем человечеством, что передается из поколения в поколение. При рождении ребенка его психика не является чистой грифельной доской, а содержит в себе определенные структуры — архетипы. Архетип — это форма без собственного содержания, отпечаток ступни в окаменевшей породе, то, что организует и направляет психический процесс. Архетип можно сравнить с сухим руслом реки, в котором определен рельеф, но рекой ему суждено быть лишь тогда, когда потечет вода (психические процессы). Архетипы проявляют себя в виде символов (крест), в мифах, традициях, а также представлениях о Боге даже у самых примитивных племен с низким социальным развитием. Следуя принятой выше терминологии, естественно назвать эту функцию «Суперид».

Резюмируя вышесказанное, структуру личности можно изобразить такой схемой:

СуперИД	(Определяются социальными требованиями)	СуперЭГО
Коллективное бессознательное, бессознательная самокритика и совесть		Судья или цензор его деятельности, хранилище моральных установок
Ид	(Определяются биологическими потребностями)	Эго
Биологическая сущность — то, что не отличает человека от животного, реагирyeт на физиологические потребности		Осознает внешний мир, стремится к удовольствию, переводит информацию любого вида на уровень логического мышления
п о д с о з н а н и е		с о з н а н и е

Юнг мыслил отношение бессознательного к сознательному как компенсаторное. Это проявляется, в частности, в том, что у экстравертированного типа всегда есть искушение пожертвовать собой в пользу объекта; ассимилировать себя с объектом. Тогда, для дополнения, установка бессознательного имеет свойство интровертированного характера. Она концентрирует энергию на субъективном моменте, то есть на всех потребностях и побуждениях, которые подавлены или вытеснены слишком экстравертированной сознательной установкой. Слишком экстравертированная установка может в такой степени не считаться с субъектом, что последний приносится в жертву внешним обстоятельствам. Это может кончиться «бунтом» бессознательного в виде грубого эгоизма, который в итоге способен парализовать сознательное действие. Выдающееся свойство бессознательных тенденций заключается в том, что именно по мере того, как они лишаются своей энергии сознательным непризнанием, они могут принять разрушительный характер как только компенсация нарушится. У экстравертов поэтому часто наблюдаются истерические’ неврозы. Если установка бессознательного компенсирует установку сознания, человек находится в психическом равновесии.

Такой же подход правомерен и для интровертов. Для компенсации субъективной установки в сознании подсознание настраивается на восприятие объективного мира. Это проявляется в том, что объект и объективное данное оказывают на человека чрезвычайно сильное влияние, которое тем более непреодолимо, что оно овладевает индивидуумом бессознательно и благодаря этому навязывается сознанию без всякого противодействия. Вследствие сознательного стремления к независимости от объекта в бессознательном возникает компенсаторное отношение к объекту, которое проявляется как необходимая и непреодолимая связь с объектом. Чем больше сознательная личность старается обеспечить себе всяческую свободу, независимость от обязанности, тем более попадает она в рабство объективного данного. Свобода духа, к примеру, может быть привязана на цепь постыдной финансовой зависимости (Бальзак прятался от своих кредиторов). Независимость поступков интроверта время от времени отступает перед влиянием общественного мнения. Против воли субъекта, объект постоянно напоминает о себе, преследует его. Именно из страха перед объектом развивается своеобразная трусость интровертов перед публичными выступлениями, боязнь высказать свое мнение.

Интроверт сильно боится попасть под влияние других людей. Ему всегда необходима огромная внутренняя работа, чтобы уметь себя сдерживать. Типичная форма невроза — психастения, болезнь, которая характеризуется, с одной стороны, большой чувствительностью, а, с другой, — истощаемостью и хроническим утомлением.

Как обобщение своей терапевтической практики Фрейд предложил теоретическую модель структуры личности человека. В соответствии с этой моделью структура личности включает три части: «Ид», «Эго» и «Суперэго». Тесно взаимодействуя друг с другом, каждая из частей выявляет свои специфические функции.

«Ид» — первоначальная, основная, центральная и наиболее архаичная часть личности. «Ид» содержит все уникальное, все, что есть при рождении, что заложено конституцией, инстинктивное. «Ид» — наша биологическая сущность, то, в чем мы не отличаемся от животных. Оно служит источником психической энергии, оно руководствуется принципом удовольствия и оно, вместе с тем, бессознательно. Однако безоглядная тяга к удовольствию, не учитывающая реальных условий, привела бы человека к гибели. Поэтому в процессе онтогенеза у человека сформировалось «Эго» как сознательное начало, действующее на основании принципа реальности и выполняющее функцию посредника между иррациональными стремлениями «Ид» и требованиями общества, воплощенными в «Суперэго».

Итак, сознательная жизнь протекает в «Эго» посредством активной деятельности. «Эго» способно перестроить этот мир себе на пользу, оно развивается из «Ид» и, в отличие от последнего, находится в контакте с внешним миром. Фрейд сравнивал отношения «Эго» и «Ид» с отношениями между всадником и лошадью. Всадник должен сдерживать и направлять лошадь, иначе он может погибнуть, но движется он только благодаря движению лошади. Находясь между властными побуждениями «Ид» и ограничениями «Суперэго», «Эго» стремится выполнить свою охранительную задачу, восстановить гармонию между различными силами и влияниями, действующими на человека извне и изнутри. Можно сказать, что если «Ид» реагирует на потребности, то «Эго» — на возможности. Между «Эго» и «Ид» может возникнуть отношение напряженности, поскольку «Эго» должно сдерживать требование «Ид» в соответствии с установками общества. Эта напряженность субъективно переживается как состояние тревоги, беспокойства, вины.

«Суперэго» — это своеобразная моральная цензура. Содержанием этой системы являются нормы и запреты, принятые личностью. «Суперэго» — уровень, представляющий в психике социальные нормы и правила поведения, уровень должного. Он складывается из запретов, выработанных в совместной жизни людей, и ограничений, налагаемых на способы удовлетворения биологических потребностей. Фрейд указывает на три основные функции «Суперэго», три проявления его сути — совесть, самонаблюдение и формирование идеалов.

В большой мере функционирование «Суперэго» зависит от того, какие ценности являются общепринятыми в данном обществе, каковы нормы социума. Нормы эти, как правило, осознаются еще в детстве и, доведенные до автоматизма, превращаются в стереотип поведения. Конечно, при определенных условиях они могут стать снова предметом особого внимания. Случается это тогда, когда возникает нестереотипная ситуация. Однако, не будучи приспособленным для решения задач такого рода, «Суперэго» посылает информационный импульс на часть личности «Эго».

Таким образом, по Фрейду, в области сознания функционируют две части личности: «Эго» и «Суперэго», а в области бессознательного — «Ид». Однако Фрейд указывал на то, что в области бессознательного также могут наблюдаться социальные ограничители, такие, например, как бессознательное чувство вины. По-видимому, к этой же области функционирования бессознательного можно отнести и то, что Юнг называет «коллективным бессознательным».

По Юнгу, «коллективное бессознательное» — это то, что накоплено всем человечеством, что передается из поколения в поколение. При рождении ребенка его психика не является чистой грифельной доской, а содержит в себе определенные структуры — архетипы. Архетип — это форма без собственного содержания, отпечаток ступни в окаменевшей породе, то, что организует и направляет психический процесс. Архетип можно сравнить с сухим руслом реки, в котором определен рельеф, но рекой ему суждено быть лишь тогда, когда потечет вода (психические процессы). Архетипы проявляют себя в виде символов (крест), в мифах, традициях, а также представлениях о Боге даже у самых примитивных племен с низким социальным развитием. Следуя принятой выше терминологии, естественно назвать эту функцию «Суперид».

Резюмируя вышесказанное, структуру личности можно изобразить такой схемой:

СуперИД	(Определяются социальными требованиями)	СуперЭГО
Коллективное бессознательное, бессознательная самокритика и совесть		Судья или цензор его деятельности, хранилище моральных установок
Ид	(Определяются биологическими потребностями)	Эго
Биологическая сущность — то, что не отличает человека от животного, реагирyeт на физиологические потребности		Осознает внешний мир, стремится к удовольствию, переводит информацию любого вида на уровень логического мышления
п о д с о з н а н и е		с о з н а н и е

Юнг мыслил отношение бессознательного к сознательному как компенсаторное. Это проявляется, в частности, в том, что у экстравертированного типа всегда есть искушение пожертвовать собой в пользу объекта; ассимилировать себя с объектом. Тогда, для дополнения, установка бессознательного имеет свойство интровертированного характера. Она концентрирует энергию на субъективном моменте, то есть на всех потребностях и побуждениях, которые подавлены или вытеснены слишком экстравертированной сознательной установкой. Слишком экстравертированная установка может в такой степени не считаться с субъектом, что последний приносится в жертву внешним обстоятельствам. Это может кончиться «бунтом» бессознательного в виде грубого эгоизма, который в итоге способен парализовать сознательное действие. Выдающееся свойство бессознательных тенденций заключается в том, что именно по мере того, как они лишаются своей энергии сознательным непризнанием, они могут принять разрушительный характер как только компенсация нарушится. У экстравертов поэтому часто наблюдаются истерические’ неврозы. Если установка бессознательного компенсирует установку сознания, человек находится в психическом равновесии.

Такой же подход правомерен и для интровертов. Для компенсации субъективной установки в сознании подсознание настраивается на восприятие объективного мира. Это проявляется в том, что объект и объективное данное оказывают на человека чрезвычайно сильное влияние, которое тем более непреодолимо, что оно овладевает индивидуумом бессознательно и благодаря этому навязывается сознанию без всякого противодействия. Вследствие сознательного стремления к независимости от объекта в бессознательном возникает компенсаторное отношение к объекту, которое проявляется как необходимая и непреодолимая связь с объектом. Чем больше сознательная личность старается обеспечить себе всяческую свободу, независимость от обязанности, тем более попадает она в рабство объективного данного. Свобода духа, к примеру, может быть привязана на цепь постыдной финансовой зависимости (Бальзак прятался от своих кредиторов). Независимость поступков интроверта время от времени отступает перед влиянием общественного мнения. Против воли субъекта, объект постоянно напоминает о себе, преследует его. Именно из страха перед объектом развивается своеобразная трусость интровертов перед публичными выступлениями, боязнь высказать свое мнение.

Интроверт сильно боится попасть под влияние других людей. Ему всегда необходима огромная внутренняя работа, чтобы уметь себя сдерживать. Типичная форма невроза — психастения, болезнь, которая характеризуется, с одной стороны, большой чувствительностью, а, с другой, — истощаемостью и хроническим утомлением.

Теория личности Зигмунда Фрейда. |

• Что такое психоанализ.
• Основные концепции.
• Структура личности.

Данная статья не претендует на исчерпывающее изложение темы и предназначена для студентов, изучающих психологию в рамках переквалификации, на базе первичного высшего образования, а также для тех, кто только интересуется идеями психоанализа.

Психоанализ — направление в психологии, включающее психологическую концепцию личности человека и систему методов по лечению расстройств психики, был разработан на рубеже 19 и 20 веков австрийским ученым — неврологом Зигмундом Фрейдом (основная статья — Зигмунд Фрейд и рождение психоанализа).

*В настоящее время система методов психоанализа значительно расширена усилиями многочисленных ученых — последователей теории Фрейда, например такими, как Карл Густав Юнг, Альфред Адлер, а также, так называемыми неофрейдистами — Эрик Фромм, Гарри Салливан и др.

Различные методы и системы, основанные на теории психоанализа, в наше время широко используются в психологическом консультировании и психотерапии.

На сегодняшний день психоанализ, или его элементы, использует большинство психологических школ. Несмотря на то, что их идеи о структуре личности могут существенно отличаться, все они, так или иначе, используют в качестве базовых, концепции, разработанные Фрейдом.

Основные концепции психоанализа

Вот несколько фундаментальных идей психоанализа, в той или иной мере, присущих большинству психоаналитических методов.

— Поведение человека, состояние его психики (сознания) в значительной степени зависят от внутренних бессознательных мотивов, которые определяются ЛИБИДО или сексуальным влечением (в процессе развития это положение было неоднократно скорректировано или оспорено последователями Фрейда).

— Основная причина психологических проблем личности (невротическое поведение, депрессии, тревожность, комплексы) — неизбежный конфликт между бессознательными импульсами (желаниями) и сознательной частью личности.

— Существенного ослабления этого конфликта, можно добиться через осознание личностью травмирующих воспоминаний, вызывающих конфликт, путем высвобождения этого материала из сферы бессознательного и последующей работы с ним при посредстве психоаналитика (проживание, анализ, принятие травмирующего материала).

— Психика человека обладает защитными механизмами, препятствующими осознанию содержимого бессознательного (основная статья — Психологические защиты личности).

Структура личности (психики) по Фрейду

 

 

Согласно теории Зигмунда Фрейда, существует три различных уровня сознания человека.

1. СОЗНАНИЕ. Это часть нашего сознания, которая осознается нами, в каждый момент времени. Здесь находятся наши мысли, идеи, концепции, ощущаются и осознаются эмоции, сопровождающие мыслительный процесс, здесь, через мысли и ощущения интегрируется рациональный опыт познания мира (восприятие информации при помощи органов чувств). Сознание — единственная часть нашей психики (и по Фрейду весьма незначительная), которая подлежит реальному осознанию и оценке.

2. ПРЕДСОЗНАНИЕ (подсознательное). Говоря компьютерным языком, это часть психики представляет из себя некое подобие оперативной памяти. Эта часть не осознается нами в каждый момент времени (и это было бы нерационально), однако, при необходимости, мы всегда имеем доступ к его содержимому. Здесь содержатся наши воспоминания, наши знания, в общем и целом, это наша память.

3. БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ. Это недоступная для обнаружения и рационального осознания часть нашей психики. Здесь находится материал, по тем или иным причинам вытесненный из сознания и предсознания.
Это страхи, неприемлемые устремления (сексуальные и агрессивные), вытесненный опыт (чаще всего травматический), иррациональные устремления.

В общем, СОЗНАНИЕ, ПРЕДСОЗНАНИЕ и БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ представляет из себя некую виртуальную информационную среду, которая, хоть и является неотъемлемой частью нашей личности, доступна для нее в разной степени.

Сама личность, включающая в себя все три уровня сознания (психики), структурно состоит из следующих частей — ИД (Оно), Эго (Я) и Супер Эго (Сверх Я).

— ИД (ОНО) это изначальная (базовая) часть психики с которой рождается каждое человеческое существо, это врожденная, а не приобретенная в результате развития, часть личности. Именно оно отвечает за выживание в реальном мире, отвечает за обеспечение наших базовых потребностей, посредством эмоциональных импульсов заставляя нас ХОТЕТЬ реализовать эти потребности.

По Фрейду, ИД руководствуется принципом максимального удовольствия (наслаждения), и по природе своей несет в себе принцип Абсолютного Эгоизма и удовлетворения потребности.
Метафорически, для ИД единственное реальное благо — это удовлетворение потребностей, причем немедленно и любой ценой. Так младенец, структура личности которого еще не сформировалось, руководствуется именно этим принципом.

В психоанализе Фрейда считается, что эта часть психики находится полностью в бессознательном.

— ЭГО (Я). Фрейд считал, что эта часть личности развивается в первые три года жизни младенца.                   Причина развития — необходимость во взаимодействии с внешним миром, развивается ЭГО, руководствуясь рациональным принципом реальности. Что это означает? Это значит, что ребенок начинает понимать, что немедленное и безусловное удовлетворение желаний ИД сопряжено с известными трудностями, и их исполнение приходится увязывать с некоторыми реалиями окружающего мира. Эти реалии — наличие других людей, у каждого из которых, также, есть свои желания и потребности. На основе опыта, происходит осознание того, что безусловное эгоистичное поведение (того что требует ИД) может принести определенные проблемы и отсрочку получения желаемого. Так происходит постепенное формирование стратегий поведения, с учетом внешних обстоятельств. С точки зрения теории Фрейда, эта часть психики находится и в сознании, и в предсознании, и в бессознательном.

— СУПЕР ЭГО. Согласно Фрейду, эта часть сознания формируется примерно к 5 годам и содержит нравственные принципы (этика), которые формируются в сознании, благодаря влиянию родителей, других людей, а также описанных ранее естественных внешних обстоятельств жизни ребенка. Именно эта часть личности ответственна за формирование оценок плохо — хорошо, приемлемо-неприемлемо, а в дальнейшем, за формирование базовых идей о том, каким является окружающий нас мир и какое в нем место занимает сама личность. Фрейд разделял эту часть личности на две оставляющие — СОВЕСТЬ и Я — ИДЕАЛ.
СУПЕР ЭГО, как и ЭГО находится во всех трех «стихиях», в сознании, в предсознании и в бессознательном.

По мнению Фрейда, показателем психологически здоровой личности, является эффективный контроль ЭГО над Супер Эго и Ид. Принимая такую позицию, можно сделать вывод о том, что Эго, должно быть «сильнее» других частей личности. По сути, исходя из логики структуры личности, роль Эго сводится к рациональной деятельности по достижению компромисса между Ид и Супер Эго. Тем не менее, следует понимать, что роль Я, в любом случае, сводится к удовлетворению ИД максимально быстрым и при этом, максимально безопасным для личности способом.
Найти идеальный компромисс между ИД и СУПЕР ЭГО, в реальных обстоятельствах жизни в социуме практически невозможно. Учитывая данный тезис, можно сделать вывод, что полностью устранить психологические напряжения в психике человека нельзя.

В случае, если в человеке доминантным является Супер Эго, то мы имеем в итоге, пуританина, неукоснительно следующего моральным принципам и (или) высоким идеям, которые стоят во главе угла и подавленные устремления Ид, постоянно стремящиеся выйти наружу.
Если же доминантным является Ид, то данная личность, будет постоянно стремится к наслаждению, невзирая на других людей и общественные установки. Идеальным выражением такой ситуации, будет психопатическая личность с диссоциальным расстройством личности.

Продолжение, следующая часть темы — ПСИХОАНАЛИЗ, КАК МЕТОД ПСИХОТЕРАПИИ.

Комментировать через Facebook

Comment

Сознательное Ид | Журнал Практической Психологии и Психоанализа

Комментарий: Данная статья написана на основе доклада М. Солмса «Заключительные комментарии», представленном на 12-м Международном конгрессе по нейропсихоанализу 26 июня 2011 года, доклада М. Солмса «Сознательное Ид», представленном в Нью-Йоркском психоаналитическом институте 5 ноября 2011 года, а также работы М. Солмса и Я. Панксеппа, «Ид знает больше, чем признает эго» (2012).

Аннотация

В головном мозге представлены два аспекта тела и представлены они по-разному. Наиболее важное отличие заключается в том, что соответствующие двум аспектам тела области мозга связаны с разными аспектами сознания. В общих чертах, связанные с автономным телом механизмы ствола головного мозга ассоциируются с аффективным сознанием, а связанные с сенсорно-двигательным телом корковые механизмы ассоциируются с когнитивным сознанием. Кроме того, верхняя часть ствола головного мозга является неотъемлемо сознательной, в то время как к коре это не относится — она получает сознание от ствола. Эти факты имеют немаловажные последствия для психоаналитической метапсихологии, потому что верхняя часть ствола (и связанные с ней лимбические структуры) выполняют те функции, которые Фрейд приписывал ид, в то время как кора (и связанные с ней структуры переднего мозга) выполняет функции, которые он приписывал эго. Это означает, что ид представляет собой источник сознания, а эго является бессознательным по своей природе. В данной статье представлено предварительное обсуждение оснований для этих заключений, а также их следствий.

Ключевые слова: аффект, когнитивное функционирование, сознание, эго, ид, бессознательное.

1. Нейроанатомические репрезентации тела

12-й Международный конгресс по нейропсихоанализу «Тело в психике» (Берлин) позволил по-новому посмотреть на темы, которые являются предметом основного интереса нашей дисциплины. Бад Крейг, Антонио Дамасио, Витторио Галлезе, Яак Панксепп и Манос Цакирис в числе прочих кратко подытожили современное состояние знаний о телесной воплощенности (embodiment) в нейропсихологии человека (т.е., каким образом тело представлено в головном мозге). В заключительном выступлении перед участниками конгресса я обратил внимание на то, что авторы докладов часто обращались к двум разным аспектам тела, но не всегда обозначали различия между ними. Это может привести к путанице.

Первый аспект тела нейроанатомически представлен в соматотопических картах на поверхности коры головного мозга — они представляют собой проекции сенсорных рецепторов на поверхности тела, которые передаются посредством специфических для каждой модальности таламических и краниальных нервных путей. Этот аспект репрезентации тела обычно приравнивается к кортикальному гомункулусу (небольшая карта тела в перевернутом виде, которая составляет первичную соматосенсорную зону коры).¹ Однако он не эквивалентен одной лишь соматосенсорной коре, он включает в себя зоны проекций всех сенсорных модальностей, которые состоят из аналогичных карт остальных органов чувств (темно-синяя область на Рисунке 1).

«Образ тела» возникает не в, а, скорее, из этих унимодальных кортикальных карт. Следовательно, этот первый аспект телесной репрезентации необходимо также приравнивать к перерабатывающим нейронным сетям, которые простираются за пределы проективных зон и сливаются в гетеромодальной ассоциативной коре (светло-голубые области на Рисунке 1).² Сокращенно мы можем назвать этот аспект телесной репрезентации внешним телом.

Важно отметить, что кортикоталамические механизмы, которые создают репрезентации внешнего тела, также создают репрезентации и других внешних объектов — посредством тех же самых перцептивных модальностей, в той же самой форме. Внешнее тело получает репрезентацию как объект. Когда человек смотрит вовне — например, в зеркало, он воспринимает свою форму. («Этот предмет — я, это мое тело»). Другие предметы получают репрезентации схожим образом.

Рисунок 1. Мозг человека сбоку и в разрезе. (Темно-синий = сенсорные проекционные зоны коры; голубой = сенсорная ассоциативная кора; зеленый = моторные проекционные зоны коры; желтый = моторная ассоциативная кора; красный = автономные ядра; фиолетовый = ядра возбуждения; белый = схемы базовых эмоций)

Необходимо помнить, что и моторные карты вносят свой вклад в образ внешнего тела.³ Трехмерный образ тела формируется не только под воздействием гетеромодальной сенсорной конвергенции, но и под воздействием движения. Движение производит ощущение. Тесные отношения между движением и (кинестетическим) ощущением отражены в анатомической близости соответствующих проекционных зон: соматосенсорный и моторный гомункулусы (зеленая область на Рисунке 1) образуют интегрированную функциональную единицу.

Второй аспект тела — это его внутренняя среда, автономное тело. Этот аспект тела крайне мало представлен в наружном кортексе. Он представлен в более глубоких и нижерасположенных отделах мозга. Структуры, в которых представлен этот аспект тела, сосредоточены вокруг гипоталамуса, однако, также включают в себя циркумвентрикулярные органы, парабрахиальные ядра, самое заднее поле, ядро одиночного пути и тому подобное (красные области на Рисунке 1, обзор см. Damasio, 2010).  По аналогии с тем, что я утверждал выше про связи между моторной корой и экстероцепцией, эти интероцептивные структуры похожим образом не только отслеживают, но и регулируют состояние тела (гомеостаз). Для краткости мы можем называть этот аспект телесной репрезентации внутренним телом.

Даже на уровне ствола головного мозга нейронные структуры репрезентации внутреннего тела окружены структурами внешнего тела точно так же, как само сенсомоторное тело со всех сторон окружает внутренние органы.

Внутреннее тело функционирует главным образом автоматически, однако, оно также возбуждает внешнее тело удовлетворять свои жизненно важные потребности в окружающем мире. Это достигается посредством совокупности структур «возбуждения» — диэнцефальных, а также находящихся в в верхней части ствола и базальном переднем мозге (фиолетовые области на Рисунке 1), которые традиционно — пусть это и несколько вводит в заблуждение — называют расширенной ретикуло-таламической системой активации (РРСА). Эта система возбуждения включает в себя большое количество подсистем длинных аксонов, которые выделяют единичные нейротрансмиттеры — ацетилхолин, норадреналин, дофамин, серотонин и гистамин, а также разнообразные нейропептиды (обзоры см. Panksepp, 1998, Pfaff, 2006).

Важно отметить, что между этими двумя аспектами репрезентации тела существуют иерархические отношения. Несмотря на то, что поток информации (и, следовательно, контроль) идет как «снизу вверх», так и «сверху вниз», функциональная целостность коры (внешнее тело) зависит от активации ствола (внутреннее тело). Эти иерархические отношения касаются и сознания. Связанная с внутренним телом система возбуждения порождает иной — отличный от связанного с внешним восприятием — аспект сознания и, более того, внутренний аспект необходим как предварительное условие для внешнего аспекта. После утраты эндогенного сознания утрачивается и экстероцептивное, однако, обратного сказать нельзя.⁴

Внутренний тип сознания образуют состояния, а не объекты сознания (см. Mesulam, 2000). Внутреннее тело, пока оно не экстернализуется и не окажется представленным классическим органам чувств, является не объектом, а субъектом восприятия. Оно представляет собой фоновое состояние пребывания в сознании. Это чрезвычайно важный момент. Мы можем представить себе этот аспект сознания в виде страницы, куда записываются внешние восприятия. Отношения между этими двумя аспектами сознания — объектами и субъектами восприятия — также являются тем, что что связывает компоненты восприятия воедино: объекты всегда воспринимаются переживающим субъектом (см. «проблема связывания»).

Недавно было установлено, что состояние тела-как-субъекта подразумевает не только переменные уровни сознания (т.е., сон/бодрствование), но также и разнообразные виды его качества (Damasio, 2010, Panksepp, 1998). Внутренний аспект сознания «переживается» как что-то на чувственном уровне. Воспринимаемые состояния тела-как-субъекта переживаются главным образом на аффективном уровне. Аффекты не являются продуктом внешних сенсорных модальностей. Они представляют собой состояния субъекта. Считается, что эти состояния отображают биологическое значение меняющихся внутренних условий (напр., голод, сексуальное возбуждение). Когда внутренние условия поддерживают выживание и репродуктивный успех, они вызывают «хорошее» чувство, а, когда нет, то «плохое». Очевидно, что именно для этого и предназначены состояния сознания. Сознательные переживания информируют субъекта относительно того, насколько хорошо он живет. Следовательно, на этом уровне мозга сознание тесно связано с гомеостазом.

Следовательно, аффекты можно определить как интероцептивную сенсорную модальность — однако, они представляют собой не только это. Аффект — это неотъемлемое свойство мозга. Это свойство находит свое выражение в эмоциях, а эмоции в первую очередь представляют собой окончательную форму моторной разрядки. Это отражает тот факт, что вышеупомянутые меняющиеся внутренние условия тесно связаны с меняющимися внешними условиями. Это обусловлено в первую очередь тем, что жизненно важные потребности (которые представляют собой отклонения от точки гомеостатического равновесия) удовлетворяются лишь посредством взаимодействия с внешним миром. Во-вторых, некоторые изменения внешних условий влекут за собой предсказуемые последствия для выживания и репродуктивного успеха. Следовательно, несмотря на свою неотъемлемо субъективную природу, аффекты обычно направлены на объекты: «Я чувствую что-то к чему-то» (см. философский концепт интенциональности).

Основной принцип функционирования аффективного сознания опирается на серийное переживание удовольствия-неудовольствия, моторным выражением которого является поведение приближения-отстранения. Чувства удовольствия-неудовольствия — и связанные с ними окончательные действия — легко вызываются стимуляцией такого участка РРСА как центральное серое вещество покрышки (ЦСВ). Эта древняя структура обнаруживается у всех позвоночных животных. Однако прогрессирующая энцефализация вызывает к жизни все более сложные подвиды аффекта и аффективной мотивации — предположительно под воздействием избирательного давления предсказуемых условий большой биологической ценности. Таким образом, различные инстинктивные мотивационные схемы, которые подготавливают организм млекопитающего к ситуациям фиксированной биологической ценности (изображены белым на Рисунке 1), восходят от ЦСВ к лимбическому переднему мозгу. Они также известны в качестве нейронных схем «базовых эмоций». Они также представляют собой неотъемлемую часть головного мозга и обладают врожденной организацией, что с легкостью демонстрирует стимуляция необходимой схемы (у всех млекопитающих, включая человека).

Существует несколько классификаций базовых эмоций. Наиболее известной является таксономия Яака Панксеппа (1998), который выделяет: (1) движимое аппетитом кормодобывание, (2) консумматорное вознаграждение, (3) оцепенение и бегство, (4) гневную атаку, (5) питающую заботу, (6) сепарационный дистресс и (7) грубую игру. Названия систем базовых эмоций пишутся заглавными буквами — ПОИСК, ПОХОТЬ, СТРАХ, ЯРОСТЬ, ЗАБОТА, ГОРЕ, ИГРА — чтобы отличать их от используемых в разговорной речи понятий. Важно отметить, что каждая из этих схем порождает не только стереотипные действия, но также и специфические чувства, и мотивации — например, любопытство, чувственность, беспокойство, гнев, нежность, печаль и радость. Структуры базовых эмоций обнаруживаются в головном мозге всех млекопитающих и отличаются значительной химической специфичностью.

Для ясности: вышеперечисленные базовые эмоции не представляют собой исчерпывающий перечень человеческой аффективности. Их отличает инстинктивная природа. Существуют целые классы более простых аффектов — например, гомеостатических аффектов — которые служат выражением вегетативных побуждений (напр., голода и жажды), а также сенсорных аффектов, которые представляют собой автоматический отклик на некоторые стимулы (напр., удивление и отвращение), не говоря уже о бесконечном множестве гибридных форм, рождающихся в результате переплетения любого из этих аффектов с когнитивным функционированием (см. Panksepp, 1998).

2. Метапсихологические репрезентации тела

После ознакомления с двумя способами репрезентации тела в головном мозге будет несложно идентифицировать нейробиологические эквиваленты двух основных психических систем, которые выделял в своей метапсихологии Зигмунд Фрейд. Внешнее тело соответствует «эго», а внутреннее тело соответствует «ид» (см. Рисунок 2; см. Рисунок 1).

Такое веское заявление сделал сам Фрейд. Относительно телесных начал «эго» он писал следующее:

Эго — это в первую очередь телесное эго, оно выступает не только как поверхностное образование, но и как проекция некой поверхности. Если мы пожелаем найти этому анатомическую аналогию, мы можем лучше всего соотнести его с анатомическим «кортикальным гомункулусом», который стоит на голове в коре головного мозга, ноги его направлены вверх, лицо — назад, а его область, отвечающая за речь, как нам известно, располагается с левой стороны. (Freud 1923, р. 26)

Далее он конкретизирует:

В конечном итоге эго является производным от телесных ощущений, главным образом от тех, которые берут начало на поверхности тела. Следовательно, кроме того, что, как мы видели выше, оно является репрезентацией поверхностей психического аппарата, его можно также считать психической проекцией поверхности тела.

(Подписи на рисунке слева: восприятие, память, память, бессознательное, предсознание, психика. Подписи на рисунке справа снизу вверх: ид, бессознательное, вытесненное, эго, супер-эго, предсознание, восприятие-сознание).

Рисунок 2. Классические модели психики, предложенные Фрейдом. Закрашенные цветом области иллюстрируют метапсихологические корреляты анатомических областей, изображенных на Рисунке 1. 

Вся ткань эго берет начало в этом телесном эго — то есть, в следах памяти внешнего восприятия (Рисунок 2), ассоциативная активация которых дает начало всему когнитивному функционированию (см. Разделы 6-9).

Касательно телесного происхождения «ид» Фрейд писал следующее:

Отрезанное от внешнего мира ид обладает своим собственным миром восприятия. Оно с поразительной остротой отмечает некоторые изменения в своем внутреннем пространстве — особенно колебания напряжения инстинктуальных потребностей — и эти изменения становятся сознательными в виде чувств в последовательности переживания удовольствия-неудовольствия. Сложно наверняка сказать, посредством чего и при помощи каких сенсорных органных терминалей возникают эти восприятия. Однако то, что синестезические чувства и чувства удовольствия-неудовольствия с деспотической силой направляют ход событий в ид, представляет собой установленный факт. Ид подчиняется неумолимому принципу удовольствия. (Freud 1940, р. 198)

Слово «инстинктуальный» здесь представляет собой неправильный перевод немецкого слова Triebe. Tried — это «влечение». Фрейд ясно обозначил, что он имеет в виду под этим термином:

«Инстинкт» [Trieb] представляется нам концептом, который располагается на границе между психическим и соматическим, он представляет собой психическую репрезентацию стимулов, которые берут начало внутри организма и достигают психики, а также меру требования к психике осуществить работу вследствие ее связи с телом. (Freud 1915a, рp. 121-122)

Таким образом, очевидно, что Фрейд сам с готовностью определял местоположение телесных начал эго и ид. Его концепция психического аппарата от начала до конца оставалась психически воплощенной — то есть, она была связана с телом в его перцептивном/моторном и «инстинктивном» аспектах (Рисунок 2). Я лишь добавил к этому анатомические подробности. Я также прояснил, что инстинкты представляют собой нечто большее, чем интероцептивное восприятие, они представляют собой врожденные эмоциональные стереотипы. Но и сам Фрейд признавал инстинктивную природу того, что в наши дни называется базовыми эмоциями:

И что такое аффект в динамическом смысле? В любом случае, это довольно сложное образование. Аффект включает в себя в первую очередь определенные моторные иннервации или разрядки и, во-вторых, определенные чувства, причем, последние представлены в двух видах — восприятия произошедших моторных действий, а также непосредственные переживания удовольствия и неудовольствия, которые, как мы уже сказали, придают аффекту его основной тон. Но я не думаю, что это перечисление позволило нам подойти к сущности аффекта. Похоже, мы можем глубже заглянуть в природу некоторых из них и увидеть, что ядро, которое удерживает вместе описанную нами комбинацию, представляет собой повторение определенного особо значимого опыта. Это опыт может быть лишь очень ранним впечатлением очень общей природы, которое размещается в предыстории не индивида, но вида. (Freud, 1916-17, р. 395)

Несмотря на склонность Фрейда описывать филогенетические ассоциации так, словно о них есть буквальные воспоминания, он — как позже и Панксепп (1998) — признавал, что базовые эмоции представляют собой врожденные психические организации. (Это контрастирует с теорией Джеймса-Ланге: James, 1890; Lange, 1885).

Вкратце: легко распознать функциональную эквивалентность между, с одной стороны, мозговыми механизмами внешнего тела и телесным эго Фрейда и, с другой стороны, между механизмами внутреннего тела и тем, что Фрейд называл инстинктами ид. Это в равной степени относится к иерархическим отношениям взаимозависимости между ними: кортикальное сознание невозможно без сознания, исходящего от мозгового ствола, эго невозможно без ид.

3. Заблуждение кортикоцентризма

Эта тесная параллель обнаруживает резкое противоречие между современными концептами аффективной нейронауки и таковыми Фрейда.

Чтобы полностью описать это противоречие, я должен отметить, что Фрейд никогда не ставил под сомнение классическое допущение нейроанатомов девятнадцатого века — а именно, что сознание представляет собой функцию коры:

В сознании в итоге оказывается возбуждение, воспринятое из источников во внешнем мире, а также переживания удовольствия и неудовольствия, которые могут возникнуть лишь внутри психического аппарата, следовательно, мы можем приписать системе «восприятие-сознание» определенную пространственную локализацию. Она должна располагаться на границе между внешним и внутренним, она должна быть повернута во внешний мир и охватывать другие психические системы. Далее будет видно, что в этих допущениях нет ничего отважно нового, мы лишь переняли представления о локализации, принятые в церебральной анатомии, которая определяет местонахождение сознания в коре головного мозга — в наиболее внешнем слое главного органа, который полностью его охватывает. В церебральной анатомии нет необходимости рассматривать, почему, говоря анатомическим языком, сознание необходимо разместить на поверхности мозга вместо того, чтобы определять его местоположение как надежно укрытое в недрах. (Freud, 1920, р. 24; курсив добавлен)

Необходимо отметить, что Фрейд признавал, что сознание также включало в себя «переживания удовольствия и неудовольствия, которые могут возникать лишь изнутри психического аппарата» (1920). Он даже предполагал, что этот аспект определяет биологическую цель сознания (Freud, 1911, стр. 220). Именно это побудило Антонио Дамасио сказать, что «инсайты Фрейда относительно природы аффекта созвучны наиболее современным представлениям нейронаук» (Damasio 1999, р. 38). Однако из предыдущей цитаты очевидно, что для Фрейда даже внутренний аспект сознания «необходимо разместить на поверхности мозга». Ниже он обозначает эту точку зрения еще более отчетливо:

Процесс привнесения чего-то в сознание связан прежде всего с ощущениями, которые наши органы чувств получают из внешнего мира. Следовательно, с топографической точки зрения, это явление происходит в наружном кортексе эго. Справедливо и то, что мы также воспринимаем сознательную информацию, которая поступает изнутри нашего тела — на самом деле эти ощущения оказывают даже более императивное воздействие на нашу психическую жизнь, чем внешние воздействия, более того, в некоторых обстоятельствах сами органы чувств осуществляют передачу чувств или болевых ощущений помимо связанных с ними специфичных ощущений. Однако, так как эти ощущения (как мы их называем в противоположность сознательным восприятиям) также поступают из органных терминалей, и так как мы расцениваем их как продолжения или ответвления кортикального слоя, мы по-прежнему сохраняем выдвинутое выше [в начале параграфа] утверждение с единственным различием, что для окончаний рецепторов ощущений и чувств место внешнего мира занимает само тело. (Freud, 1940, р. 161-162; курсив добавлен)⁵

Выдвигая это допущение, Фрейд следовал давней традиции, которая сохраняется и по сей день даже в среде некоторых выдающихся представителей когнитивной и поведенческой нейробиологии. Например, обратите внимание на следующий комментарий авторства Джозефа Леду:

При электрической стимуляции амигдалы человек испытывает чувство страха (см. Gloor, 1992) не потому, что амигдала «чувствует» страх, но потому что она активирует разнообразные цепи, которые в итоге поставляют в рабочую память сигналы, которые маркированы как страх. Это согласуется с представлениями Фрейда, что сознательная эмоция представляет собой осознавание чего-то, что в своей основе является бессознательным. (LeDoux, 1999, р. 46; курсив добавлен)

Такие «кортикоцентристские» теоретики просто предполагают, что все сознание является кортикальным, а это подразумевает, что генерируемые в более глубоких слоях мозга аффективные состояния могут стать сознательными лишь тогда, когда считываются (или «маркируются») на более высоких уровнях рабочей памяти. Далее мы увидим, что все доступные на сегодняшний день научные свидетельства вступают в резкое противоречие с этим представлением. Последним влиятельным представителем кортикоцентристской традиции является Бад Крэйг (2009). Крэйг даже полагает, что в коре существует проекционная зона внутреннего тела, которая находится в задней части островковой доли. Он приравнивает эту область коры к телу-как-субъекту, первичному чувствующему «я» — именно эту функцию я на основании иной исследовательской традиции приписываю верхней части мозгового ствола и лимбической системе.

4. Сознание без коры

Недавние исследования недвусмысленно демонстрируют ошибочность кортикоцентристстких представлений о сознании как средоточии чувствующего я. Рассмотрите представленное Дамасио на нашем берлинском конгрессе интервью (далее оно было опубликовано в Damasio, Damasio & Tranel, 2012) с пациентом, чья островковая доля была полностью уничтожена с двух сторон герпетическим энцефалитом. В соответствии с представлениями Крэйга у этого пациента должно полностью отсутствовать феноменологическое наполнение собственного я, ведь у него отсутствует сама страница, на которую записывается опыт. Однако дело обстоит иначе:

В: «Есть ли у вас ощущение собственного я?»

О: «Да, есть».

В: «Что, если бы я сказал вам, что вас сейчас здесь нет?»

О: «Я бы вам ответил, что, похоже, вы ослепли и оглохли».

В: «Не думаете ли вы, что другие люди могут контролировать ваши мысли?»

О: «Нет».

В: «И почему вы думаете, что это невозможно?»

О: «Будем надеяться, что человек сам контролирует свой разум».

В: «А что, если бы я сказал вам, что ваш разум — это чей-то чужой разум?»

О: «Я что-то пропустил, когда была операция по пересадке мозга»

В: «А что, если бы я сказал вам, что знаю вас лучше, чем вы сами?»

О: «Я бы подумал, что вы ошибаетесь».

В: «А если бы я сказал вам, что вы осознаете, что я тоже осознаю?»

О: «Я бы сказал, что вы правы».

В: «Вы осознаете, что я тоже осознаю?»

О: «Я осознаю, что вы осознаете, что я осознаю».

Данный случай не опровергает всю кортикоцентристскую теорию сознания, он опровергает лишь (островковую) версию Крэйга. Однако, что насчет оставшейся части коры?

При помощи моделирования на животных было давно продемонстрировано, что удаление коры не оказывает никакого воздействия на поведенческие проявления сознания вроде сна/бодрствования и инстинктивно-эмоциональных действий. В действительности, вознаграждающее и наказывающее воздействие стимуляции подкорковых областей мозга у лишенных коры животных не только наблюдаемо сохраняется, но и усиливается — предположительно в связи с устранением коркового торможения эмоционального сознания «снизу вверх» (Huston & Borbely, 1974).

Наиболее поразительное свидетельство, которое было получено в ходе исследований на людях в последние годы и имеет отношение к этому более широкому вопросу, связано с состоянием под названием гидранэнцефалия, при котором кора головного мозга разрушается в ходе внутриутробного развития (обычно из-за инфаркта передней мозговой артерии). Кора замещается цереброспинальной жидкостью (Рисунок 3). Вскрытие показывает, что, несмотря на то, что фрагменты коры в таких случаях могут сохраняться, их связи с таламусом разрываются из-за разрушения соединительного белого вещества. Сохранившиеся фрагменты коры также совершенно не функциональны из-за глиоза. Это подтверждается клиническими наблюдениями, что, несмотря на то, что некоторые визуальные участки коры могут сохраняться, такие пациенты остаются незрячими (Merker, 2007).

Рисунок 3. Типичный гидранэнцефальный мозг. (Воспроизводится с разрешения Американского колледжа рентгенологии. Запрещается повторно воспроизводить этот материал в любом виде без письменного разрешения Американского колледжа рентгенологии).

Они остаются незрячими (и т.д.)⁶, но не бессознательными. Эти дети демонстрируют нормальные циклы сна и бодрствования. Они также страдают от абсансов, во время которых родители без проблем распознают момент отключения сознания и «возвращение» ребенка обратно. Это является веским свидетельством в пользу того, что эти дети обладают сознанием. Подробные клинические описания Шьюмона, Холмса и Бирна (Shewmon, Holmse & Byrne 1999) предоставляют дальнейшие свидетельства того, что такие дети не только пребывают в ясном сознании в соответствии с критериями Шкалы комы Глазго, но и демонстрируют яркие эмоциональные реакции (например, см. Рисунок 4, который иллюстрирует реакцию девочки с гидранэнцефалией, когда ей дают подержать младшего брата):

 

Рисунок 4. Выражение эмоций удовольствия у маленькой девочки с гидранэнцефалией. (Воспроизводится с разрешения матери ребенка, с благодарностью Бьорну Меркеру).

Они выражают удовольствие через улыбку и смех, а отвращение через возбужденное состояние, выгибание спины и плач (множественные градации), их лицо оживляется при выражении этих эмоциональных состояний. Знакомый ребенку взрослый может опираться на эту откликаемость и выстраивать игровую последовательность, которая предсказуемым образом прогрессирует от улыбки к хихиканью, смеху и затем сильному радостному возбуждению у ребенка. (Merker, 2007, р. 79)

Они также демонстрируют ассоциативное эмоциональное научение:

 [Они] демонстрируют поведенческие инициативы в рамках своих серьезно ограниченных моторных возможностей — в форме инструментального поведения, например, они бьют кулаком по безделушкам, которые подвешены в специально сконструированной раме («маленькая комната») или активируют любимые игрушки при помощи выключателя, что, предположительно, опирается на ассоциативное научение и усвоение связей между действиями и их последствиями. Такое поведение сопровождается ситуативно уместным выражением ребенком удовольствия и возбуждения (Merker, 2007, р. 79).

Вкратце: несмотря на то, что у этих детей наблюдается значительная деградация тех типов сознания, которые в норме ассоциировались с репрезентационным восприятием и существующим на его основе когнитивным функционированием, нет никаких сомнений, что они — как с количественной, так и с качественной точки зрения — обладают сознанием. Они не просто пребывают в состоянии бодрствования и бдительности, но переживают весь спектр инстинктивных эмоций. Не вдаваясь в подробности, у них наличествует первичное (аффективное) я. Факт отсутствия у них коры головного мозга доказывает, что аффективное сознание как порождается, так и переживается на подкорковых уровнях. Это противоречит процитированным выше теоретическим допущениям Леду и Крэйга, а также Фрейда.

Достойно сожаления, что в этом отношении Фрейд, похоже, подготовил почву для смешения сознания с кортикальным мониторингом, посредством чего преждевременно поместил неотслеживаемые инстинктивные процессы в категорию «бессознательных». Теперь очевидно, что инстинктивные процессы являются сознательными по своей природе.

5. Все сознание эндогенно

Cостояние сознания в целом генерируется в верхней части мозгового ствола. Это известно нам на протяжении уже многих лет. Каких-то десять лет спустя после смерти Фрейда Моруцци и Магун (Moruzzi & Magound, 1949) впервые продемонстрировали, что сознание в виде демонстрируемой на ЭЭГ активации генерируется той частью верхнего участка мозгового ствола, которая на тот момент называлась «ретикулярной системой активации». Полное разрушение экстероцептивных структур не оказывало никакого воздействия на порождающие сознание свойства системы мозгового ствола (напр., сон/бодрствование). Заключения Моруцци и Магуна (на кошках) в последствии были быстро подтверждены (на людях) Пенфилдом и Джаспером (Penfield & Jasper, 1954), которые распознали в (вышеупомянутых) абсансах «уникальную возможность исследовать нейрональный субстрат сознания» (р. 480). Обширные исследования привели их к заключению, что надежно вызвать пароксизмальную потерю сознания можно лишь посредством стимуляции верхней части ствола (которую они назвали «центрэнцефалической системой»). Их также очень впечатлил тот факт, что удаление у человека больших участков коры головного мозга под местной анестезией и даже полная гемисферэктомия оказывает лишь незначительное воздействие на сознание. Удаление коры не обрывает присутствие чувствующего я, не обрывает сознание, оно лишь лишает пациента «некоторых видов информации» (Merker, 2007, р. 65). В противоположность этому, повреждения в верхней части мозгового ствола быстро и полностью разрушают сознание точно так же, как это происходило при индуцированных припадках. Эти наблюдения демонстрируют момент основополагающей важности: все сознание в итоге развивается из источников, находящихся в верхней части ствола. В резком противоречии с допущением кортикоцентризма, на самом деле корковые разновидности сознания зависят от целостности подкорковых структур, а не наоборот.

Лежащие в основе этого важного заключения классические наблюдения прошли проверку временем и обросли более точными анатомическими подробностями (см. обзор Merker, 2007). Важно, что серое вещество покрышки среднего мозга, похоже, является ядерной точкой «центрэнцефалической системы». Это — крошечный участок тканей головного мозга, повреждение которого ведет к полной потере сознания. Это наблюдение подчеркивает тот единственный факт, который изменился в современной концепции этой системы: порождающие сознание глубинные структуры ответственны не только за уровень, но также и за ядерное качество субъективного бытия. Состояния сознания являются неотъемлемо аффективными. Именно осознавание этого факта положило начало революции в исследованиях сознания (Damasio, 2010, Panksepp, 1998).

Классическая концепция переворачивается с ног на голову. Сознание не генерируется корой, оно генерируется в стволе. Более того, по своей природе сознание является не неотъемлемо перцептивным, а неотъемлемо аффективным. Помимо этого, в своих первичных проявлениях оно в большей степени связано с инстинктами, чем с когнитивным функционированием. С точки зрения параллелей из второго раздела неизбежным является следующее заключение: сознание порождается в ид, а эго является фундаментально бессознательным. Это имеет огромные последствия для нашей концепции эго и всего, что из нее вытекает — например, для наших теорий психопатологии и клинической техники. Ведь суть «лечения разговором» состояла в том, что прежде, чем субъект сможет узнать о более глубоких (и бессознательных по своей природе) психических процессах, к ним необходимо присоединить слова, которые представляют собой полученные в результате внешнего восприятия следы памяти эго и, следовательно, являются сознательными.

6. Твердые единицы психики

В таком случае, в чем заключается вклад коры в сознание? Ответ на этот вопрос сможет пролить новый свет на метапсихологический статус эго. Из вышеизложенного обзора фактов очевидно, что связанное с переработкой экстероцептивной информации сознание не является неотъемлемым свойством коры, а наоборот берет начало в стволе головного мозга. Кора без ствола головного мозга никогда не сможет обладать сознанием. Следовательно, для перцептивной переработки сознание не требуется, что было исчерпывающе продемонстрировано обширными способностями «когнитивного бессознательного» (обзор см. Kihlstrom, 1996).

Более того, многое из того, что в корковой переработке информации мы считали «биологически запрограммированным», на самом деле является выученным. Это было хорошо продемонстрировано в исследовании Мриганки Сура, которое демонстрирует, например, что перенаправление зрительной входящей информации из затылочной коры в слуховую (у хорьков) приводит к тому, что ткани последней реорганизуются, что позволяет сохранять полноценное зрение (обзор см. Sur & Rubinstein, 2005). Следовательно, не в меньшей степени, чем кортикальное когнитивное функционирование, кортикальное восприятие укоренено в процессах памяти. На самом деле, насколько нам известно, все виды корковой функциональной специализации являются приобретенными. Изначально колонны коры практически идентичны в своей нейронной архитектуре, а знаменитые отличия полей Бродмана, вероятно, возникают в силу функционально-зависимой пластичности (в соответствии с врожденными паттернами подкорковых взаимосвязей). Кортикальные колонны походят на произвольные ячейки памяти (RAM) цифрового компьютера.

В таком случае ответ на наш вопрос «в чем заключается вклад коры в сознание» будет звучать следующим образом: она предоставляет пространство для представлений памяти. Это дает коре возможность стабилизировать объекты восприятия, что, в свою очередь, создает потенциал для подробной и синхронизированной переработки перцептивных образов. Этот вклад рождается из непревзойденной способности коры к репрезентационным формам памяти (во всех ее разновидностях, включая коротко- и долговременные)⁷. С опорой на эту способность кора трансформирует мимолетные волноподобные состояния активации ствола головного мозга в «твердые единицы психики». Она порождает объекты. Фрейд называл их «предметными представлениями» (которые по иронии доминируют в том, что он называл «системным бессознательным»).

После того, как такие стабильные представления устанавливаются посредством научения, они могут быть активированы как снаружи, так и изнутри, т.е., они порождают не только объекты восприятия, но и объекты когниций (восприятие подразумевает распознавание).⁸ Для ясности: сами по себе корковые репрезентации являются бессознательными, однако, когда сознание распространяется на них (при помощи «внимания»)⁹, они превращаются в нечто одновременно и сознательное, и стабильное, во что-то, о чем можно мыслить в рабочей памяти. (Мы не случайно описываем сознание повседневного опыта в терминах рабочей памяти). Таким образом, активация стволовых порождающих сознание механизмов кортикальных репрезентаций превращает сознание из аффектов в объекты.¹⁰ Трансформация эта, однако, никогда не является полной: сознательные представления, все же, должны переживаться субъектом, а рабочая память как правило содержит элементы как когнитивного, так и аффективного сознания. В высшей степени удивительно, что большинство когнитивных теоретиков просто игнорирует аффект.

Однако почему «рабочая память» обязана быть сознательной? Я уже объяснял, почему все виды перцептивных представлений пронизаны сознанием: оно придает представлениям валентность («Я чувствую это в связи с тем»). Несмотря на то, что эта формулировка опирается на концепцию Дамасио из работы Чувство происходящего (Damasio, 1999b), она также напоминает более раннюю формулировку Фрейда (Freud, 1895) о том, что передний мозг — это «симпатический ганглион» — то есть, что перцептивное научение существует лишь потому, что оно служит потребностям выживания и размножения. Научение подразумевает установление ассоциаций между интероцептивными влечениями и экстероцептивными репрезентациями, которые направляются возникающими при таких встречах чувствами.¹¹ Это дает субъекту возможность ориентироваться в новых ситуациях при помощи чувств. Для того, чтобы это делать, требуется аффективное «присутствие» субъекта.

Для того, чтобы в результате таких встреч рождалось нечто большее, чем стереотипные инстинктивные отклики, требуется мышление. А мышление неизбежно подразумевает задержку. Эта функция (задержки) укореняется главным образом в стабильности корковых репрезентаций, которая создает возможность «держать их в голове». Прототипом для этого в метапсихологии Фрейда был «заряженный желанием катексис», который подразумевает, что репрезентация желанного объекта использовалась для того, чтобы направлять поведение в настоящем. Однако в первом примере такое преднамеренное поведение регулировалось непосредственно инстинктом (фрейдовским «принципом удовольствия» и сопровождающим его режимом когнитивного функционирования в терминах «первичного процесса»). Инстинктуальные мотивации поначалу являются безобъектными (см. концепт ПОИСКА Панксеппа, Wright & Panksepp, 2012), однако, симпатическое научение быстро приводит к тому, что в голову начинают приходить запомненные объекты желания (см. концепт «активного желания» у Берриджа (Berridge, 1996)). Иными словами, наделенные биологической валентностью (желанные, пугающие и т.д.) объекты прошлого опыта становятся сознательными благодаря следам их «стимульной значимости» (которая в конечном счете определяется их биологическим смыслом в последовательности удовольствие-неудовольствие — которая составляет саму основу сознания). Таким образом, если бы принцип удовольствия был предоставлен самому себе, он начал бы производить то, что Фрейд называл галлюцинаторным удовлетворением желания (прототип когнитивного функционирования в терминах первичного процесса)¹². Важно отметить, что, следовательно, само по себе сознательное мышление не всегда включает в себя то, что Фрейд называл когнитивным функционированием «вторичного процесса». Галлюцинаторное удовлетворение желания — фрейдовский прототип мышления «первичного процесса» — представляет собой сознательную форму мышления, пусть и в очень примитивном виде.

Отсюда эволюционное давление и давление развития, призванное сдерживать стимульную значимость в восприятии посредством кодирования ошибки предикции (это «принцип реальности» Фрейда), которое накладывает ограничения на моторную разрядку. Такое кодирование ошибок в основе своей должно регулироваться гомеостатической функцией аффективного сознания, которое определяет биологическую ценность всех объектов внимания (см. фрейдовский «принцип постоянства»). Возникающее в результате торможение — которое в силу сложившихся обстоятельств возникает на моторном (фронтальном) конце аппарата, где разрядка осуществляется в виде последовательности во времени — требует толерантности к фрустрированным эмоциям. Такая фрустрация, которая вызывает к жизни свежее мышление и, таким образом, новое научение, в долгосрочной перспективе закрепляет более эффективное биологическое удовлетворение. (Это фрейдовский концепт «связывания»).

Суть исполнительной функции «рабочей памяти», как мы теоретически понимаем ее на сегодняшний день, определяется этим становлением последовательности во времени, для чего требуется мышление наперед (т.е., виртуальное действие или программирование действия). Фрейд назвал бы эту исполнительную функцию мышлением в терминах «вторичного процесса» (которое он также концептуально формулировал как «экспериментальное действие»). Однако мышление в терминах вторичного процесса также включает в себя и другие аспекты коркового функционирования, которые мы пока полностью не рассматривали (см. Раздел 8).

Следовательно, в этом и заключается главная функция коры. Она генерирует стабильные репрезентационные «твердые основы психики», которые, после их активации (или «катектирования») аффективным сознанием, позволяют ид представлять себя в окружающем мире и мыслить. Однако также возникает и угроза того, что твердые основы психики скроют из виду все остальное — даже в когнитивном функционировании первичного процесса. Это напоминает нам платоновский миф о пещере.

7. Неожиданность

Вторичный процесс как его описывал Фрейд опирается на «связывание» «свободных» энергий влечений.¹³ Связывание (т.е., торможение) создает резервуар тонической активации, которая может быть использована для значительного усиления вышеописанных функций мышления, которые Фрейд приписывал эго. Фактически, в своей самой ранней концепции эго Фрейд определяет его как сеть «постоянно катектируемых» нейронов, которые оказывают сопутствующее ингибирующее воздействие друг на друга (Freud, 1895). Это сподвигло Кархарт-Харриса и Фристона (Carhart-Harris & Friston, 2010) поставить знак равенства между фрейдовским эго-резервуаром и «нейронной сетью оперативного покоя» современной когнитивной нейронауки. Как бы то ни было, и работа Карла Фристона, и работа Фрейда опирается на одни и те же гельмгольцианские представления об энергии (см. Friston, 2010). Его модель (в рамках которой ошибка предикции или «неожиданность» — которая приравнивается к свободной энергии — минимизируется посредством последующего кодирования улучшенных моделей окружающего мира, которые приводят к улучшенным предикциям) полностью согласуется с моделью Фрейда. Его модель представляет собой замечательный перевод фрейдовского «принципа реальности» на язык вычислительных терминов, что влечет за собой дополнительные преимущества для количественной оценки и экспериментального моделирования. С этой точки зрения, свободная энергия представляет собой нетрансформированный аффект —это энергия, которая образовалась в результате высвобождения из связанного состояния или блокировки ее перехода в связанное состояние из-за ошибок предикции (нарушений принципа реальности).

Крайне важно отметить, что в рамках модели Фристона (опосредованная неожиданностью) ошибка предикции, которая увеличивает стимульную значимость (и, следовательно, сознание) в восприятии и когнитивном функционировании с биологической точки зрения представляет собой нечто плохое. Чем более достоверной является формируемая мозгом предиктивная модель, тем меньше возникает удивления, значимости, сознания, тем более автоматически протекает процесс и тем лучше. Это напоминает нам о фрейдовском «принципе Нирваны», в котором он видел конечную цель психической жизни.

Сама цель принципа реальности, благодаря которому возникло когнитивное функционирование вторичного процесса (ингибированное) — это автоматичность, которая устраняет необходимость сознания (она устраняет необходимость для субъекта ориентироваться в ситуации посредством чувств)¹⁴. Это, в свою очередь, предполагает, что идеал когнитивного функционирования — отказаться от переработки репрезентаций (и, следовательно, кортикальной переработки) и заменить ее ассоциативной переработкой — перейти от эпизодических к процедурным режимам функционирования (и, следовательно, предположительно от кортекса к дорсальным базальным ганглиям). Может показаться, что в когнитивном функционировании сознание является временной мерой и представляет собой компромисс. Однако при условии, что реальность останется такой, какая она есть — вечно неопределенной и непредсказуемой, всегда полной неожиданностей — риск того, что мы при жизни достигнем состояния погруженных в Нирвану зомби (чего, как мы с удивлением сейчас узнали, хочет эго), крайне мал.

8. Слова и вещи

Прежде, чем мы оставим тему кортекса, я должен отметить, что мышление по типу вторичного процесса включает в себя важные аспекты, которые оставались в фоне в ходе наших обсуждений в предыдущих разделах — особенно то, что касается отсроченного отклика. Эти аспекты обуславливаются чем-то иным, нежели одними лишь способностями к формированию репрезентаций и торможению.

Фрейд полагал, что исполняющие желание объектные представления, которые буквально «приходят в голову» при (галлюцинаторном) мышлении по типу первичного процесса, вновь обретают репрезентацию на более высоком уровне при мышлении вторичного процесса. Он называл этот уровень репрезентаций «словесными представлениями». Фрейд полагал, что ценность слов заключается в том, что они, как и все когнитивные представления, формируются из восприятия (в данном случае главным образом слухового) и, следовательно, способны стать сознательными. В этом и суть той роли, которую слова играют в «лечении разговором». Однако так как слова обладают добавочной способностью репрезентировать отношения между конкретными объектами мышления («это является особенной характеристикой мыслей и не может получить визуального выражения»; Freud, 1923, р. 21), они также делают абстрактное когнитивное функционирование «декларативным».

Следовательно, главная ценность слов заключается не в том, что они позволяют нам сделать сознательными зарождающиеся в ид процессы (Фрейд полагал, что ид является бессознательным), самым важным их свойством является способность репрезентировать отношения между вещами, создавать их повторную репрезентацию в абстракции. Это позволяет нам размышлять о вещах в противоположность тому, чтобы просто думать вещи (мыслить образами). Это лежит в основе исключительно важного взгляда с позиции «третьего», к которому мы вскоре вернемся.

Еще одним важным свойством слов является синтаксис. Психология слов девятнадцатого века (Freud, 1891) уже давно эволюционировала в психологию языка. Сама структура языка поддерживает обсуждаемое выше кортикальное программирование отложенных и последовательных откликов: «сначала я сделаю это, а потом я сделаю то». Способность языка удерживать в разуме человека ориентированные на будущее программы определяет образ действия исполнительной функции рабочей памяти (см. «внутренняя речь»). Это особый случай способности слов репрезентировать отношения между вещами и, следовательно, делать абстракции сознательными. Вкратце, именно благодаря словам у нас есть способность думать об отношениях между вещами как в пространстве, так и во времени. Это сильно поддерживает механизм отсроченного отклика и несомненно определяет суть того, что Фрейд называл мышлением «вторичного процесса». Следовательно, важно помнить о том, что в своей второй топографической модели сам Фрейд (Freud, 1923) признавал, что определяющей чертой эго является не его способность к репрезентационному сознанию, а его способность к когнитивному функционированию в терминах вторичного процесса.

9. Рефлексивное эго, супер-эго

В Разделе 1 я уже говорил о том, что внешнее тело составлено из того же самого материала восприятия, что и другие объекты, что телесное эго прописывается в книге сознания точно таким же образом, как и все другие объекты. Это стабилизированная репрезентация объекта сознания — объект, твердая единица психики — которая переживается самим субъектом сознания. Этот первичный субъект сознания (тело-как-субъект) — это ид. Важно признавать, что телесная «самость» — это идея, пусть и обыденная.¹⁵ Это выученная репрезентация своего я.

К этому объектному представлению нам придется добавить дальнейшее осложнение под названием «Марк Солмс» — словесное представление — которое не является ни настоящим мной, ни моим анимированным изображением — но, скорее, является абстракцией. Для этого я должен немного подробнее рассказать об отношениях между субъективным «присутствием» ид и объективной репрезентацией тела.

Субъект сознания идентифицируется со своим внешним телом (объектной репрезентацией) точно так же, как ребенок проецирует себя в анимированную фигуру, которую он контролирует на экране в видеоигре. Репрезентация очень быстро инвестируется ощущением собственного я, хотя она не является на самом деле собственным я.

Далее представлен поразительный эксперимент, который ярко иллюстрирует контринтуитивные отношения, которые в действительности существуют между субъективным я и его внешним телом. Петкова и Эрсон (Petkova & Ehrsson, 2008) сообщают о серии экспериментов с «обменом телами», где на уровне глаз других людей или манекенов крепились видеокамеры, которые передавали образы из этой точки в очки видеомониторинга на глазах у испытуемых, в результате чего у последних быстро создавалась иллюзия, что тело другого человека или манекен — это их собственное тело. Эта иллюзия была столь убедительной, что сохранялась даже тогда, когда проецируемые субъекты пожимали свою собственную руку. Существование этой иллюзии было также объективно продемонстрировано тем фактом, что, когда и другому (иллюзорно своему) и своему собственному (реальному) телу испытуемого угрожали ножом, реакция страха — «инстинктивная реакция» внутреннего тела (которая замерялась по частоте сердечных сокращений и кожно-гальванической реакции) — была сильнее для иллюзорного тела.

Хорошо известная «иллюзия резиновой руки» (Botvinick & Cohen, 1998), которую Цакирис (Tsakiris, 2011) описал в Берлине, демонстрирует те же самые отношения между собственным я и внешним телом, пусть и в менее драматической степени. Анатомическая основа таких явлений (которые помещают фрейдовскую теорию «нарциссизма» на многообещающие новые эмпирические основания) может быть связана с хорошо известными находками фМРТ относительно того, что топографическим расположением соматосенсорного и моторного кортикальных гомункулусов (признанный локус «телесного эго» Фрейда) можно легко манипулировать и расширять его, включая в него даже неодушевленные инструменты (обзор см. Maravita & Iriki, 2004). Нам вновь напоминают, что кора представляет собой лишь оперативную память.

Выученную природу внешнего тела далее демонстрируют некоторые поразительные феномены «зеркальных нейронов». На берлинском конгрессе Галлезе (Gallese, 2011) напомнил нам о том, что зеркальные нейроны активируются одинаково вне зависимости от того, выполняет ли движение сам человек или кто-то другой (см. также Gallese, Fadiga, Fogassi, & Rizzolatti, 1996). Как в таком случае «я» человека распознает разницу — как оно распознает, исполняются ли движения им самим или кем-то другим? Очевидно, что для того, чтобы можно было провести это различие, необходимо добавить что-то к активности моторной коры (зеркальных нейронов). Похоже, что это «что-то» — это сопутствующее фронтальное торможение (которое подавляет активацию задней островковой доли). Галлезе отмечал, что пациенты с шизофренией не могут адекватным образом отличить свои собственные движения от движений других людей в силу того, что им недостает этого сопутствующего торможения (Ebisch et al., 2012).

Это вновь демонстрирует, что, во-первых, внешнее тело — это не субъект, а объект, и, во-вторых, что оно воспринимается в том же регистре, что и другие объекты.

В проведении такого различия между «я» и «не-я», важнейшее значение имеет вышеописанная роль слов в рефлексивном сознании (известно также как вторичное сознание, сознание доступа, декларативное сознание, авто-ноэтическое сознание, мышление высшего порядка и т.д.). Такой абстрактный уровень повторной репрезентации позволяет субъекту сознания выйти за пределы своего конкретного «присутствия» и таким образом отделить себя в качестве объекта от остальных объектов.¹⁶ Похоже, что этот процесс разворачивается на трех уровнях опыта: (1) аффективный или феноменологический уровень я как субъекта, также известный как перспектива от первого лица; (2) перцептивный или репрезентационный уровень собственного я как объекта или перспектива от второго лица; (3) абстрагированный или повторных репрезентаций уровень я как объекта в отношениях с другими объектами или перспектива от третьего лица.

«Я» повседневного опыта обычно размышляет о себе от третьего лица в отношениях с другими объектами в таких банальных ситуациях как «я силой воли осуществил это движение» (а не другой человек). Нам остается лишь прийти к заключению, что «я» повседневного опыта представляет собой главным образом абстракцию. Это обнаруживает силу слов.

Непризнанный разрыв между первичным субъективным я и «декларативным» я повторных репрезентаций становится источником значительной путаницы. Обратите внимание на знаменитый пример Бенджамина Либета, где была зарегистрирована задержка до 400 мс между физиологическими проявлениями премоторной активации и волевым решением осуществить движение. Обычно это интерпретируется как доказательство того, что свободная воля является иллюзией, в то время как на самом деле это иллюстрирует лишь то, что вербально опосредованная, рефлексивная повторная репрезентация декларативного я, которое инициирует движение, возникает несколько позднее, чем аффективное (первичное) я, которое в действительности его инициирует. Это путаницы можно было бы избежать, если мы признаем, что «я» разворачивается на нескольких уровнях опыта.

Теперь можно по-другому сформулировать мое главное заключение: внутреннее «я», синонимичное фрейдовскому «ид», является источником всякого сознания; внешнее «я», синонимичное фрейдовскому «эго» — это выученная репрезентация, которая сама по себе является бессознательной, но может оказаться «помысленной», когда катектируется ид; абстрагированное «я», которое предоставляет рефлексивные опоры «супер-эго», точно так же является бессознательным, но может сознательно «мыслить об» эго. Так как эго стабилизирует порождаемое в ид сознание, трансформируя порцию аффекта в сознательное восприятие — твердые единицы психики (и в сознание о восприятиях: в вербальные репрезентации) — мы обычно думаем о себе как об обладающих сознанием.

Это затуманивает тот факт, что мы просто являемся сознательными и что наше сознательное мышление (и восприятие, репрезентацией которого является мышление) постоянно сопровождается аффектом. Это постоянное «присутствие» чувства является фоновым субъектом всего когнитивного функционирования, без которого сознание восприятия и когнитивного функционирования не могло бы существовать. Первичный субъект сознания является в буквальном смысле невидимым, так что прежде, чем мы сможем «продекларировать» его существование, нам в первую очередь необходимо превратить его в перцептивно-вербальные образы. Следовательно, неудивительно, что он регулярно упускается из виду. Однако ид является бессловесным лишь в языкоглоточном смысле. В действительности оно составляет первичную материю, из которой состоит наша психика, и мы, следовательно, игнорируем его на свой страх и риск. Как однажды в практически противоположном контексте отметил Фрейд:

Свойство сознательности или отсутствия сознания в крайнем случае становится нашим единственным маяком во тьме глубинной психологии. (Freud, 1923, р. 18)

Позднее, когда Фрейд столкнулся с непробиваемой машиной бихевиоризма, которая грозилась вот-вот снести дело всей его жизни, Фрейд отмечал, что сознание представляет собой:

… не имеющий параллелей факт, который не поддается никаким объяснениям или описанию. Тем не менее, если кто-то начинает говорить о сознании, мы немедленно и из своего самого личного опыта понимаем, что под этим подразумевается… Одно из крайних направлений психологической мысли, примером которого является американская доктрина бихевиоризма, считает, что возможно создать психологию, которая пренебрегает этим фундаментальным фактом! (Freud, 1940, р. 157)

Таким образом, мы описали круг. Для того, чтобы восстановить различие между бихевиоризмом и психоанализом — наукой о психическом субъекте — более, чем сто лет спустя после того, как Фрейд впервые ввел понятие бессознательного разума (валидность которого на сегодняшний день признается шире, чем когда-либо до этого), мы должны вновь согласиться с тем, что сознание является наиболее фундаментальной характеристикой психического.

10. Если ид является сознательным…

Осознание того, что фрейдовское ид является неотъемлемо сознательным, имеет значительные последствия для психоанализа. В данной статье я могу предпринять лишь первый шаг в направлении огромной теоретической задачи, которая теперь будет стоять перед нами, если мы стремимся полностью понять масштаб этих последствий. Я хотел бы далее привлечь внимание лишь к четырем проблемным вопросам фрейдовской метапсихологии, началом разрешения которых становится данный обзор.

1. Я уже объяснил, каким образом перцептивные репрезентации привлекают сознание посредством следов своей значимости, и как это вписывается в представления Фрейда о том, что самая примитивная форма когнитивного функционирования (реализующий желание катексис первичного процесса) включает в себя галлюцинаторное удовлетворение желания. Галлюцинаторные процессы являются сознательными по определению. Однако утверждается, что такие фантазии об удовлетворении желания формируют ядро системного бессознательного. Это может означать лишь то, что системное бессознательное завязано на сеть вытесненных галлюцинаторных фантазий. Я удивлен, что еще больше комментаторов не обратили внимание на то, что это подразумевает, что само бессознательное отделяется от перцептивных и когнитивных процессов, что оно образуется из изначально сознательного опыта и из научения. Насколько мне известно, лишь Барри Опатов (Opatow, 1997) признавал это противоречие, которое подразумевает, что в психическом созревании врожденная система пред/сознательного предшествует развитию системного бессознательного. Неудивительно, что Фрейд был вынужден ввести концепт «ид», в котором репрезентационное «системное бессознательное» низводилось до всего лишь одного из компонентов ид под названием «вытесненное».
2. Однако, если ид является сознательным, из чего тогда состоит вытесненное? Если мы придерживаемся представлений Фрейда о том, что вытеснение касается репрезентационных процессов, было бы разумно предположить, что вытеснение должно включать в себя изъятие декларативного сознания. В результате этого «эпизодический» когнитивный процесс низводится до «ассоциативного» (процедурного или эмоционального). Предмет вытеснения по-прежнему активирует связанные объектные представления, однако, ассоциативные связи между ними (объектные отношения) больше не привлекают репрезентационно-рефлексивного осознавания. Здесь мы вспоминаем, что это составляло изначальную цель развития эго: целью любого научения является автоматизация психических процессов — то есть, увеличенная предсказуемость и сокращение неожиданностей. Именно биологическая значимость ошибок предикции — опосредованная вниманием — требует аффективного «присутствия» ид. Следовательно, как только эго овладевает некой психической задачей, устанавливается релевантный ассоциативный алгоритм. Так мог бы выглядеть механизм вытеснения: он мог бы заключаться в преждевременном изъятии рефлексивного осознавания (эпизодического «присутствия») и преждевременной автоматизации поведенческого алгоритма прежде, чем он начинает подходить всем требованиям. В данном контексте подходить всем требованиям означает подчиняться принципу реальности. Следовательно, преждевременная автоматизация приводит к постоянной ошибке предикции с сопутствующим выбросом свободной энергии (аффект) и постоянным риском того, что вытесненный когнитивный материал вновь пробудит внимание. Это закладывает основы для «возвращения вытесненного», классического механизма неврозов. В таком случае терапевтическая задача анализа по-прежнему будет заключаться в обращении вспять вытеснения (чтобы позволить ассоциативным связям вновь вернуть себе эпизодический статус),¹⁷ чтобы дать рефлексивному субъекту возможность должным образом овладеть теми объектными отношениями, которые они представляют и генерировать более адекватные задаче исполнительные программы, чтобы их можно было затем автоматизировать со всеми на то основаниями. Такая формулировка разрешает неловкое разделение бессознательного на так называемое когнитивное и фрейдистское.
3. Помимо многочисленных заявлений Фрейда о том, что сознание — это корковая функция, под чем он, похоже, главным образом понимал «декларативную» функцию, он всегда признавал исключительную роль аффекта. Например:

Словно новое открытие на нас снизошел тот факт, что сознательным может стать лишь то, что однажды было восприятием Сз. и что все, что идет изнутри (кроме чувств) и стремится стать сознательным, должно превратиться во внешние восприятия: это становится возможным посредством следов памяти. (Freud, 1923, р. 20; курсив добавлен)

Иными словами, несмотря на то, что Фрейд полагал, что аффекты представляли собой (интероцептивные) корковые восприятия, он всегда признавал, что они переживались напрямую. Он не разделял идеи о том, что для своего существования аффекты должны сначала получить экстероцептивную репрезентацию или когнитивное обозначение в рабочей памяти. На самом деле Фрейд считал, что аффекты не могут быть репрезентированы так же, как внешние объекты. Это отделяет их от всех когнитивных процессов:

Нет сомнения, что суть эмоции заключается в том, что мы должны ее осознавать, т.е., что она должна стать известной сознанию. Это полностью исключает использование определения «бессознательный» по отношению к эмоциям, чувствам и аффектам.

(Freud, 1915b, р. 177; курсив добавлен)

Я надеюсь, что проведенный в данной статье обзор нейробиологических фактов поможет нам лучше понять это наблюдение, справедливость которого, надо отдать Фрейду должное, он всегда признавал, несмотря на все те теоретические сложности, которые это ему доставляло.

 (4) Я уже цитировал в данной работе заявление Фрейда о том, что «чувства удовольствия-неудовольствия с деспотической силой направляют ход событий в ид… ид подчиняется неумолимому принципу удовольствия» (Freud, 1940, р. 198). Но как ид может направляться принципом удовольствия, если оно является бессознательным, если оно лишено сознания, если чувства удовольствия и неудовольствия на самом деле генерируются на кортексной поверхности эго? Если бы аффективное сознание порождалось кортикально, принцип удовольствия подразумевал бы контроль «сверху вниз» со стороны его по отношению к ид, что, очевидно, не может быть правдой. Следовательно, примат принципа удовольствия, а также ингибирующая природа воздействия эго «сверху вниз» утверждается тем, что мы переносим сознание в ид.  

11. Самый глубокий инсайт

В завершение я представлю тот аспект последующих моделей психики Фрейда, который имел еще большее значение, чем локус и степень сознания, а именно, его фундаментально динамическую концепцию психики, которая объединяется с измерением глубины (или иерархии). Именно поэтому Фрейд снова и снова утверждал, что его лучший в жизни инсайт касается существования двух различных состояний психической энергии: одно из них, в котором катексис связывается тонически, используется для мышления (потенциальное действие), а не для самого действия, а другое отличается тем, что энергия в нем обладает большей мобильностью и требует разрядки:

На мой взгляд это различие представляет собой наш на сегодняшний день самый глубокий инсайт в отношении природы нервной энергии и я не вижу, как можно избежать проведения этого различия. (Freud, 1915b, р. 188)

Предложенный мной пересмотр модели Фрейда, как и многое другое, не только сохраняет, но и укрепляет заявленное различие. Связь между аффективностью с одной стороны и гельмгольцевской «свободной энергией» с другой, похоже, красной нитью проходит через работу Фрейда и связывает его в ретроспективе с Гельмгольцем, а далее (через Фейнмана) с Фристоном. Рассматривая эту и многие другие перспективы, которые открываются вместе с повторным обнаружением телесно воплощенного инстинктивного мозга — который должен обязательно сдерживаться когнитивным мозгом и его предиктивным моделированием — сложно представить себе, что нейронауки будущего будут какими угодно, кроме психодинамических. Мы действительно живем в Золотой век науки о мозге. По мере того, как когнитивная нейронаука конца двадцатого века дополняется современной аффективной, мы совершаем прорыв к истинно психической науке и наконец понимаем, что мозг — это не только перерабатывающий информацию объект, но и интенциональный субъект.

И все же я закончу скорее на тихой, чем на громкой ноте. На данный момент наука о мозге представляет собой апелляционную инстанцию для психоанализа не больше, чем психоанализ для науки о мозге. Финальной апелляционной инстанцией для психоаналитиков является клиническая ситуация. Следовательно, я приглашаю читателя сопоставлять описанные мной здесь теоретические инновации с данными своего психоаналитического опыта. Действительно ли эти новые концепты лучше придают смысл тем фактам, которые мы наблюдаем? Действительно ли нам необходимо предпринимать эти сложные шаги в своей теории?

Перевод с английского Юлии Моталовой по заказу NewPsy Institute & Society

_____________________________________________

¹На самом деле, существует несколько таких карт, каждая из которых представляет отдельный компонент соматических ощущений (прикосновение, боль, вибрация, температура и т.д.) Эта упрощенная схема также не включает вестибуло-мозжечковую систему.

²Я не имею в виду, что поток информации в ходе этого ассоциативного процесса является однонаправленным. Он имеет двунаправленный характер и, на самом деле, большая часть связей ведет в другом направлении, от ассоциативной к проективной коре. (См. сноски 4 и 12).

³Это касается не только собственного тела человека, но и тел других (см. ниже обсуждение «зеркальных нейронов»).   

⁴Пока нет точной уверенности насчет того, как именно экстероцептивные виды сознательного восприятия и когнитивного функционирования возникают на основе активации РРСА, однако, ниже изложены некоторые эвристические спекуляции. На сегодняшний день радикальное в прошлом понятие, что перцептивное сознание имеет эндогенное происхождение, является общепринятым. Экстероцептивные стимулы лишь задают ограничения и форму этому базовому галлюцинаторному процессу (обзоры см. Blom & Sommer, 2012). См. сноску 2.

⁵Представления Фрейда о локализации сознания претерпели множество превратностей. Поначалу он не проводил никаких различий между перцептивным и аффективным сознанием (Freud 1894). Вместо этого он выделял следы памяти восприятия («идеи») и энергию, которая их активирует. Такое разграничение совпало с общепринятыми допущениями британской эмпиристской философии, но Фрейд интересным образом описывал активирующую энергию как «порции аффекта», которые «распространяются по следам памяти-идеям подобно тому, как электрический заряд распространяется по поверхности тела» (Freud 1894, р. 60). Стрейчи (1962, р. 63) описывал это утверждение как «одну из наиболее фундаментальных гипотез Фрейда». Есть все причины полагать, что Фрейд предвидел, что такие активированные следы памяти «идей» представляют собой кортикальные процессы. В более подробно разработанной модели «Проекта» (1950[1895]) он открыто соотносил сознание с подсистемой кортикальных нейронов (ω-системой), которую он локализировал в моторной области переднего мозга. Такое расположение позволяло сознанию регистрировать разрядку (или ее отсутствие) энергии, которая накапливалась в следах памяти (ψ-система) как из эндогенных, так и из сенсорных источников. (Следует отметить, что с 1895 года Фрейд начал описывать психическую энергию как бессознательную, она больше не описывалась в терминах «порции аффекта»). Сознание, которое Фрейд отныне подразделял на две формы, теперь предположительно возникало из того, как психическая энергия возбуждала ω-нейроны. Он полагал, что аффективное сознание возникает, когда различия в количественном уровне энергии в ψ-системе (которые вызываются к жизни степенью моторной разрядки) регистрируются в ω как удовольствие-неудовольствие. Перцептивное сознание, с его точки зрения, возникает, когда зарегистрированные органами чувств различия в качественных аспектах экзогенной энергии (напр., в длине или частоте волны) посредством нейронов восприятия (φ) передаются через следы памяти идей (ψ) в ω. После пересмотра своей модели «Проекта» в 1896 году Фрейд поместил ω нейроны между φ и ψ и заявил, что вся имеющаяся в психическом аппарате энергия имеет эндогенное происхождение, энергия не поступает в буквальном смысле в психический аппарат посредством системы органов восприятия. (Складывается впечатление, что в дальнейшем — напр., в 1920 году, Фрейд об этом забыл). Однако, в Толковании сновидений (1900) он вновь возвращается к описанным в «Проекте» механизмам и снова помещает системы восприятия и сознания на противоположных концах психического аппарата. Его нерешительность в этом отношении, похоже, главным образом объясняется тем фактом, что кортикальное (сенсорное) восприятие и (моторная) система сознания формируют интегрированную функциональную единицу, так как моторная разрядка неизбежно порождает перцептивную информацию. (См. смежное расположение соматосенсорных и моторных гомункулов). Гибридная локализация Фрейдом в 1917 году систем восприятия и сознания соответствует этому. В финальном описании его системы φ (переименованные в 1900 году в «восприятие») и ω («сознание») были объединены в единое функциональное образование, в систему «восприятие-сознание». На данном этапе Фрейд пояснил, что система «восприятие-сознание» на самом деле представляет собой единую систему, которая подпитывается двумя источниками возбуждения: экзогенные стимулы порождают перцептивное сознание, а эндогенные стимулы порождают аффективное. Фрейд также отошел от идеи, что аффективное сознание регистрирует количественный «уровень» возбуждения в ψ-системе, вместо чего предположил, что — как и перцептивное сознание — оно регистрирует нечто качественное вроде длины волны (т.е. колебания уровня энергии в системе предсознания в единицу времени, см. Freud, 1920). Главное, что необходимо вынести из этого краткого экскурса в историю локализации Фрейдом сознания — это то, что он самого начала и до конца концептуализировал сознание как кортикальный процесс. (Несмотря на то, что иногда у него возникали на этот счет кратковременные сомнения, например, 1923, р. 21). Явно сформулированное подтверждение того, что он приписывал кортикальную локализацию сознания как перцептивному, так и аффективному сознанию, можно найти у Фрейда (Freud, 1940). Описание первых намеков на то, что поверхностная локализация Фрейдом внутренней (аффективной) поверхности системы «восприятие-сознание» была ошибочной (см. Solms, 1997).

⁶У них отсутствует перцептивное сознание. Это не означает, что они не могут перерабатывать экстероцептивную информацию посредством подкорковых механизмов. Сознание не является необходимым требованием для восприятия (см. «ложная слепота»). Этот момент важен для моего (нижеизложенного) аргумента относительно того, что эго по своей природе является бессознательным.

⁷Будет отмечено, что эта способность к репрезентациям проистекает из топологического «картирования» внешнего тела, которое было описано в Разделе 1.

⁸См. запоминающуюся фразу Эдельмана «запомненное настоящее».

⁹См. описание процесса, которое приводит Фрейд: «Катектические иннервации выбрасываются вперед и затем оттягиваются обратно в виде быстрых периодических импульсов, которые Ид посылает в полностью восприимчивую систему «восприятие-сознание». При условии, что эта система катектируется таким образом, она получает восприятия (которые сопровождаются сознанием) и далее передает возбуждение в системы бессознательной памяти, однако, как только катексис изымается, сознание стирается и функционирование системы останавливается. Это выглядит так, словно посредством системы «восприятие-сознание» бессознательное выбрасывает «щупальцы» во внешний мир и поспешно оттягивает их обратно, как только они взяли образцы исходящего от него возбуждения» (Freud, 1925, р. 231). Обратите внимание, что «щупальцы» Фрейда остаются бессознательными до тех пор, пока не достигают кортикальной системы «восприятие-сознание».

¹⁰Также очень важно отметить, что это трансформирует и сами бессознательные репрезентации через процесс «реконсолидации». На самом деле репрезентации становятся сознательными лишь в той степени, в которой их кортикоталамические предиктивные модели являются неопределенными (т.е., подверженными пересмотру, см. ниже).

¹¹Ассоциации более высокого порядка (между репрезентациями) рассматриваются ниже.

¹²См. сноску 2. См. Friston (2012): «Нейронные связи кодируют (моделируют) причинно-следственные связи, которые, объединяясь, производят сенсорную информацию».

¹³Можно практически с полной уверенностью сказать, что разграничение Фрейдом в сфере психологического связанной и свободной энергии опирается на разграничение в физике потенциальной и кинетической энергии. Это разрешает определенный аспект «проблемы психика-тело» (предполагаемое нарушение гельмгольцианского закона сохранения энергии). По определению мышление (связанная энергия) не обладает никакими последствиями, покуда не разрешается в действии.

¹⁴Здесь появляется соблазн перевернуть известную сентенцию Фрейда и сказать, что «там, где было сознание, возникают следы памяти» (см. Freud, 1920, р. 25).

¹⁵Эта идея является обыденной лишь в норме и может распадаться в патологических состояниях (напр., в переживании выхода из тела, аутоскопических феноменах, в бреде отношения).

¹⁶Согласно теории нарциссизма этот процесс сепарации поначалу приводит к фантазийному расщеплению между интроецированным «я» и спроецированным «не-я», которое укоренено скорее в разграничении удовольствие-неудовольствие, чем в принципе реальности (Freud, 1925b). Отсюда знаменитая сентенция Фрейда, что «как проявление отношения к объекту ненависть старше любви» (Freud, 1915а, р. 139). Спроецированный «плохой» объект формирует ядро того, что впоследствии станет супер-эго. Однако этот объект (который Мелани Кляйн называет «примитивным супер-эго») представляет собой репрезентацию второго лица. Перспектива от третьего лица, которая в итоге формирует у «я» способность к объективному — с точки зрения объекта — формированию своей повторной репрезентации, подготавливает почву для образования в последствии истинного супер-эго.

В психоанализе следует ли понимать «конфигурацию» ид-эго-суперэго в терминах исторической диалектики?

Короткий ответ

Если я правильно понимаю ваш вопрос, я бы сказал, что история играет огромную роль в балансе между эго, ид и супер-эго.

Полный ответ

Термины Фрейда для элементов Я человека, как описано Майклом Джейкобсом,

• Идентификатор («это»), который является основными психологическими (и некоторыми физиологическими) потребностями
• Эго (весь человек)
• Супер-эго (карательная, сознательная, часть себя; которая основана на системе убеждений человека, имеет представление о том, что хорошо или плохо — мораль)

  ( Jacobs, 2010 )

^{Источник изображения: Lumen Learning}

Из-за того факта, что суперэго является моральным центром человека, ребенок (или взрослый), который воспитывался с неправильными социальными нравами, заложенными в них, будет иметь другой баланс между суперэго и ид и эго.

Во время анализа Меланхолии и «интроекции объекта» сам Фрейд описал эго, также разделенное на две части, одна из которых свирепствует против второй ( Фрейд, 1921 ). На странице 68 Фрейд указал, что вторая часть — это часть эго, которое было изменено интроекцией, и часть, которая бушует против него.

включает в себя совесть, критический экземпляр способности внутри эго, которое в обычное время занимает критическое отношение к эго.

Мое понимание этого раздела книги показало, что вторая часть — это Ид, поскольку она иллюстрирует психологическую потребность, возникшую в результате потери, а другая часть — это Супер-Эго. Дисбаланс между Ид и Супер-эго создал Меланхолию и нуждается в исправлении.

Кто-то (ребенок или взрослый), который пережил потерю любимого домашнего животного или члена семьи, может со временем исправить дисбаланс между Ид, Супер-эго и реальностью; а затем двигаться вперед и реализовать себя. Однако тот, кто потерял чувство собственного достоинства, например, из-за травмы, не сможет самореализоваться, пока ему не удастся получить правильную помощь, поддержку и руководство. Битва между сознательным и бессознательным через Ид, Супер-Эго и Эго, а также реальность ситуации требует решения, чтобы Эго могло помочь человеку двигаться вперед и реализовать себя.

Другой пример, который я бы использовал, — это беглый ребенок, которому нужна еда и кров. Вначале укрытие может быть более трудным, но из-за потребности в еде Супер-эго может быть временно подавлено Ид, чтобы ребенок мог украсть еду, необходимую ему для выживания. Как только этот ребенок сделал это, Супер-эго может сказать свое слово, и ребенок будет сражаться в своей голове за мораль того, что он сделал.

Ссылки

Фрейд С.С., 1921. Групповая психология и анализ эго . Вена: Международная психоаналитическая пресса (IPV).

Джейкобс М., 2010. Психодинамическое консультирование в действии . Четвертое изд. Лондон: SAGE Publications Ltd.

Что такое психоанализ | Андрей Карпов

Основоположником психоанализа является Зигмунд Фрейд, ученик известного врача-психиатра того времени Жанна Мартена Шарко, от которого он получил свои фундаментальные знания о неврологии. Фрейд был первым человеком, который с помощью метода психоанализа смог излечить пациентку, у который тело было наполовину парализовано. Её звали Анна О. Тогда и было положено начало развитию всех существующих психотерапевтических методов, начиная от бихевиористского (теория поведения), заканчивая самыми современными подходами, такими как нейропсихоанализ и семейные расстановки.

Для дальнейшего понимания психоанализа ниже будут в общих чертах раскрыты несколько понятий, которые лежат в основе этого метода.

Фрейд структурировал психику человека на три составляющие: ИД, ЭГО и СУПЕР-ЭГО. ИД — это безусловный источник желаний и влечений. По аналогии можно взять любое животное, например, волка, где все, что он делает: ест, спаривается, охотится, убивает — есть результат его природных инстинктов. То есть, ИД — это то, с чем мы рождаемся, и то, что нам диктует нам наши желания. Супер-эго — это все социальные рамки, которые берут своё начало в раннем детстве в родительском воспитании, когда дается понимание того, что можно делать, а что нельзя, устанавливаются запреты и ограничения. В более взрослой жизни Суперэго отражается во всех ограничивающих нормах поведения таких как закон, религия, нравственность.

Эго — это посредник между животными инстинктами ИД и социальными рамками Суперэго — то, что называется Я, – компонент, который выражает и удовлетворяет потребности ИД в соответствии с ограничениями, налагаемыми внешним миром в виде Суперэго.

Топическая модель психического аппарата состоит из трёх составляющих – бессознательное, предсознательное и сознательное. Рассмотрим две основные части – бессознательное и сознательное. Бессознательное — особые психические силы, лежащие за пределами сознания и определяющие вектор поведения человека. Бессознательное – это устойчивый глубинный слой психики. Механизмы бессознательного является сутью психодинамической теории Фрейда и объектом психоаналитической психотерапии. Данная сфера психики — это наиболее раннее её образование. Его цель — реализация влечения любой ценой.

Сознательное — часть психики, осознаваемая индивидом, которая определяет выбор поведения в общественной среде. Функциями сознания является внимание и сосредоточенность, с их помощью понимается смысл слов и действий. С помощью сознания человек взаимодействует с окружающим миром. Фрейд утверждал, что сознание — это лишь небольшая видимая часть всей психики, которую можно сравнить с надводной, видимой частью айсберга, основная часть которого спрятана глубоко под водой.

Однако психика автоматически регулируется принципом удовольствия, и при нарушении баланса осуществляется сброс (разрядка) возбуждения, или аффекта через бессознательную сферу.

Конфликт ИД и Суперэго реализуется с помощью защитных механизмов. Фрейд описал несколько из них: замещение, компенсация, вытеснение, изоляция, отрицание, проекция, сублимация, рационализация, регрессия и др. Кратко рассмотрим два защитных механизма, чтобы лучше понять, что это такое.

Проекция является способом перенесения своих собственных чувств и тайных желаний на другой — одушевлённый или неодушевлённый — объект. Скажем, ханжа, человек, скрывающий свои сексуальные влечения и выискивающий малейшие грязные намерения в действиях других. Если говорить о неодушевлённых вещах, то это тот пример тогда, когда человек наделят предметы или явления своими переживаниями и чувствами, например, тревожное небо, грозная скульптура и так далее. Кстати, на основе особенностей защитного механизма проекции созданы и активно используются в психотерапевтической практике высокоточные диагностические методики, например, тест Роршаха, где человеку показываются рисунки клякс различной формы и цвета, и он даёт свои ассоциации, или всем известный Цветовой тест Люшера.

Вытеснение — это подавление и выведение из сознательной части психики в бессознательное неприемлемых и угрожающих личности мыслей, образов и воспоминаний. Примером может быть сильное потрясение такое, как смерть человека, катастрофа, чуть не отнявшая жизнь, изнасилование и тому подобное. Человек часто не помнит подробностей и ключевых моментов данного события несмотря на, то что содержание вытесненного мотива не осознается, эмоциональный компонент продолжает себя проявлять в разных формах, например, в состоянии неопределённой тревоги.

Определив фундаментальные основы, на которых строится теория, мы можем рассмотреть как и с чем работает психоанализ. Техники, которые использует психоанализ, это свободные ассоциации, толкование сновидений, интерпретация, анализ сопротивления и переноса. Все они направлены на работу с бессознательным и выведением неосознаваемых процессов в область сознательного. Когда это происходит, негативные симптомы исчезают. Например, человек, у которого есть приступы страха, тревоги или ещё какие-нибудь негативные проявления, которые мешают нормально жить. Как правило, он не осознает их причину, при этом он может по-своему и достаточно разумно их объяснить и истолковать, но это не решает его проблему. Здесь наряду с вытеснением виден такой защитный механизм как рационализация.

Для того чтобы можно было ухватиться за бессознательные процессы, человек на психоаналитической сессии говорит на абсолютно свободную тематику (метод свободных ассоциаций). Как правило, вытесненные процессы проявляют себя в виде таких невротических симптомов как обмолвки, описки и неловкие движения. Как говорил Фрейд, сновидение – это королевская дорога в бессознательное. Из сновидений можно получить богатый материал о глубинных психических процессах.

Вспомните себя в детстве. Вам, наверняка, снились сновидения, в которых исполнялись ваши желания, возможно, они вам снятся и сейчас. Это ИД, руководствуясь принципом удовольствия, реализует желание в такой форме. Как правило, мысли в сновидениях проходят обработку, замещаясь образами, которые в свою очередь сгущаются, смещаются и символизируется. Под интерпретациями понимается толкование скрытых процессов и смыслов, которые не осознаются человеком.

Структура личности по Фрейду — buslib

Личность состоит из трех основных систем: Оно, Я и Сверх-Я.* Хотя каждая из этих областей личности обладает собственными функциями, свойствами, компонентами, принципами действия, динамикой и механизмами, они взаимодействуют столь тесно, что трудно и даже невозможно распутать линии их влияния и взвесить их относительный вклад в человеческое поведение. Поведение почти всегда выступает как продукт взаимодействия этих трех систем; чрезвычайно редко одна из них действует без двух других.

* В английских переводах с немецкого и англоязычной психоаналитической литературе используются термины ид, эго и супер-эго. – Прим.ред.

Оно (Ид)

Оно есть изначальная система личности: это матрица, в которой впоследствии дифференцируются Я и Сверх-Я. Оно включает все то психическое, что является врожденным и присутствует при рождении, включая инстинкты. Оно – резервуар психической энергии и обеспечивает энергию для двух других систем. Оно тесно связано с телесными процессами, откуда черпает свою энергию. Фрейд назвал Оно «истинной психической реальностью», поскольку она отражает внутренний мир субъективных переживаний и не знает об объективной реальности. (Обсуждение Оно см. в работе Schur, 1966).

Когда энергия нарастает, Оно не может этого выдерживать, что переживается как дискомфортное состояние напряжения. Следовательно, когда уровень напряжения организма повышается – либо в результате внешней стимуляции, либо вследствие внутреннего возбуждения – Оно действует таким образом, чтобы немедленно снять напряжение и вернуть организм на удобный постоянный и низкий энергетический уровень. Принцип редукции напряжения, на основе которого действует Оно, называется принципом удовольствия.

Для того, чтобы выполнить свою задачу – избежать боли, получить удовольствие, – Оно располагает двумя процессами. Это рефлекторное действие и первичный процесс. Рефлекторные действия представляют собой врожденные автоматические реакции типа чихания и мигания; они обычно сразу снимают напряжение. Организм снабжен рядом таких рефлексов для того, чтобы справляться с относительно простыми формами возбуждения. Первичный процесс предполагает более сложную реакцию. Он пытается высвободить энергию через создание образа объекта, в связи с чем энергия переместится. Например, первичный процесс даст голодному человеку ментальный образ пищи. Галлюцинаторное переживание, в котором желаемый объект представлен как образ памяти, называется исполнение желания. Лучшим примером первичного процесса у здорового человека является сновидение, которое, по Фрейду, всегда представляет исполнение или попытку исполнения желания. Галлюцинации и видения психотиков – также примеры первичного процесса. Ярко окрашено действием первичного процесса аутистическое мышление. Эти исполняющие желания ментальные образы являются единственной реальностью, известной Оно.

Очевидно, что сам по себе первичный процесс не способен снять напряжение. Голодный не может съесть образ еды. Следовательно, развивается новый, вторичный психический процесс, и с его появлением начинает оформляться вторая система личности – Я.

Я (Эго)

Я появляется в связи с тем, что потребности организма требуют соответствующих взаимодействий с миром объективной реальности. Голодный человек должен искать, найти и съесть пищу прежде, чем будет снижено напряжение голода. Это означает, что человек должен научиться различать образ пищи, существующий в памяти, и наличное восприятие пищи, существующей во внешнем мире. Когда эта дифференциация осуществлена, необходимо преобразовать образ в восприятие, что осуществляется как определение местонахождения пищи в среде. Иными словами, человек соотносит существующий в памяти образ пищи с видом или запахом пищи, приходящими через органы чувств. Основное различие между Оно и Я заключается в том, что Оно знает только субъективною реальность, в то время как Я различает внутреннее и внешнее.

Говорят, что Я подчиняется принципу реальности и действует посредством вторичного процесса. Цель принципа реальности – предотвратить разрядку напряжения до тех пор, пока не будет обнаружен объект, подходящий для удовлетворения. Принцип реальности временно приостанавливает действие принципа удовольствия, хотя, в конечном счете, при обнаружении нужного объекта и снижении напряжения «обслуживается» именно принцип удовольствия. Принцип реальности связан с вопросом об истинности или ложности опыта – то есть обладает ли он внешним существованием, – в то время как принцип удовольствия заинтересован лишь в том, приносит ли опыт страдание или наоборот.

Вторичный процесс – это реалистическое мышление. При помощи вторичного процесса Я формулирует план удовлетворения потребностей, а затем подвергает его проверке – как правило, некоторым действием, – чтобы выяснить, срабатывает ли он. Голодный человек думает о том, где можно найти пищу, а затем начинает именно там ее искать. Это называется проверка реальностью. Чтобы удовлетворительно играть свою роль, Я контролирует все когнитивные и интеллектуальные функции; эти высшие ментальные процессы обслуживают вторичный процесс.

Я называют исполнительным органом личности, так как оно открывает двери действию, отбирает из среды то, чему действие должно соответствовать, и решает, какие инстинкты и каким образом должны быть удовлетворены. Осуществляя эти чрезвычайно важные исполнительские функции, Я вынуждено стараться интегрировать часто противоречивые команды, исходящие от Оно, Сверх-Я и внешнего мира. Это непростая задача, часто держащая Я в напряжении.

Однако следует иметь в виду, что Я – эта организованная часть Оно появляется для того, чтобы следовать целям Оно и не фрустрировать их и что вся его сила черпается из Оно. Я не обладает существованием, отдельным от Оно, и в абсолютном смысле всегда зависимо от него. Его главная роль – быть посредником между инстинктивными запросами организма и условиями среды; его высшая цель – поддерживать жизнь организма и увидеть, что вид воспроизводится.

Сверх-Я (Супер-Эго)

Третья и последняя развивающаяся система личности – Сверх-Я. Это внутренняя репрезентация традиционных ценностей и идеалов общества в том виде, в каком они интерпретируются для ребенка родителями и насильственно прививаются посредством наград и наказаний, применяемых к ребенку. Сверх-Я – это моральная сила личности, оно представляет собой скорее идеал, чем реальность, и служит скорее для совершенствования, чем для удовольствия. Его основная задача – оценить правильность или неправильность чего-то, исходя из моральных стандартов, санкционированных обществом.

Сверх-Я как сопровождающий человека интернализированный моральный арбитр развивается в ответ на награды и наказания, исходящие от родителей. Чтобы получать награды и избегать наказаний, ребенок учится строить свое поведение в соответствии с требованиями родителей. То, что считают неправильным и за что наказывают ребенка, инкорпорируется в совесть – одну из подсистем Сверх-Я. То, что они одобряют и за что награждают ребенка, включается в его идеальное Я – другую подсистему Сверх-Я. Механизм обоих процессов называется интроекция.

Ребенок принимает, или интроецирует, моральные нормы родителей. Совесть наказывает человека, заставляя чувствовать вину, идеальное Я награждает его, наполняя гордостью. С формированием Сверх-Я на место родительского контроля встает самоконтроль.

Основные функции самоконтроля: 1) препятствовать импульсам Оно, в частности, импульсам сексуального и агрессивного плана, ибо проявления их осуждаются обществом; 2) «уговорить» Я сменить реалистические цели на моральные и 3) бороться за совершенство. Таким образом, Сверх-Я находится в оппозиции к Оно и к Я и пытается строить мир по своему образу. Однако Сверх-Я подобно Оно в своей иррациональности и подобно Я в стремлении контролировать инстинкты.* В отличие от Я, Сверх-Я не просто отсрочивает удовлетворение инстинктивных потребностей: оно их постоянно блокирует. (Анализ Сверх-Я дан Turiell, 1967).

* Оригинальный термин Фрейда переводится как влечение, однако в переводах с английского традиционно используется калька «инстинкт», соответствующая принятому в англоязычной психоаналитической литературе.

В заключение этого краткого рассмотрения следует сказать, что Оно, Я и Сверх-Я не следует рассматривать как неких человечков, управляющих нашей личностью. Это не более, чем наименования для различных психических процессов, подчиняющихся системным принципам. В обычных обстоятельствах эти принципы не противоречат друг другу и не перечеркивают друг друга. Напротив, они работают как единая команда под руководством Я. Личность в норме функционирует как единое целое, а не как нечто трехчастное. В очень общем смысле Оно может рассматриваться как биологическая составляющая личности, Я – как психологическая составляющая, Сверх-Я – как социальная составляющая.

«Эго и идентификатор» Зигмунда Фрейда

Зигмунд Фрейд умер 80 лет назад на этой неделе, и его исследование 1923 года « Эго и идентификатор », которое представило многие из основополагающих концепций психоанализа, стало достоянием общественности в начале этого года. Идеи Фрейда давно были поглощены популярной культурой, но какую роль они продолжают играть в академии, в клинической профессии и в повседневной жизни? Чтобы ответить на эти вопросы, этот круглый стол, курируемый Public Books и JSTOR Daily , спрашивает ученых о наследии The Ego and Id в 21 веке.

• Элизабет Лунбек: пожалей бедное эго!
• Эмбер Джамилла Мюссер: Затонувшее место: раса, расизм и Фрейд
• Тодд Макгоуэн: Суперэго или идентификатор

---

Пожалейте бедное эго!

Элизабет Лунбек

Трудно переоценить значение книги Фрейда «Эго» и «Идентификатор » для психоаналитической теории и практики. Это знаменательное эссе также получило прочную внеаналитическую жизнь, дав всем нам как полезную терминологию, так и легко воспринимаемую модель работы ума.Эго, id и суперэго (последние два термина дебютировали в The Ego and Id ) теперь неизбежно являются частью популярной культуры и научного дискурса, политических комментариев и повседневных разговоров.

Введите «id ego superego» в окно поиска Google, и вы, вероятно, будете перенаправлены на сайты, предлагающие объяснить термин «для чайников» — показатель повсеместности, если не разборчивости термина. Вы также можете встретить изображения Симпсонов: Гомер, представляющий Ид (мотивированный удовольствием, характеризующийся необузданным желанием), Мардж, эго (контролируемая, обязанная реальности), и Лиза, суперэго (угрюмая совесть семьи), все из которых нуждаются в небольшом объяснении, настолько они кажутся интуитивно точными.

Если вы добавите «политику» в строку поиска, вы найдете сайты, выдвигающие аргумент о том, что успех Дональда Трампа основан на его обращении к нашему коллективному идентификатору, нашему желанию быть свободным от карающих ограничений закона и морали и захватить все, что нам заблагорассудится — «бешеная истерика плотской энергии». Барак Обама в этой схеме занимает позицию мягкого суперэго: неподкупный, осторожный и склонный к морализаторству, воплощение наших высших идей и ценностей, но, в конце концов, не очень веселый.Вы также узнаете из Google, что эго Трампа хрупкое и нуждающееся, но в то же время необъятное и неистовое, его состояние — маленькое или большое? — представляет собой страшную угрозу стабильности и безопасности нации.

В этих примерах эго используется двумя разными, хотя и не полностью противоречащими друг другу способами. В The Simpsons эго выступает как посредник между ид и суперэго. Когда мы говорим о хрупком эго Трампа, этот термин используется несколько иначе, чтобы обозначить целостность личности или человека в целом.Когда мы говорим о ком-то, что его эго слишком велико, мы критикуем его сущность и самопрезентацию, а не их (предположительно) слабое суперэго.

Идея эго как посредничества обычно считается более строгой с аналитической точки зрения и, следовательно, более «фрейдистской», чем эго-как-я, однако обе интерпретации эго встречаются не только в массовой культуре, но также — что, возможно, удивительно — у Фрейда . Кроме того, я бы сказал, что вторая из этих фрейдистских концептуализаций, основанная на чувствах, более созвучна явно американскому конструированию «я», чем абстракции психологии эго.Чтобы понять, почему это так, необходимо взглянуть на постфрейдовскую историю эго в Америке — в частности, на попытки некоторых психоаналитиков прояснить двусмысленность в текстах Фрейда, попытки, которые, к счастью для нас, не увенчались успехом.

Как Фрейд предложил в Эго и Ид , три агента разума борются за превосходство: эго стремится к господству как над Ид, так и над суперэго, что является постоянной и часто бесплодной задачей перед лицом диких страстей и требований Ид. удовлетворение, с одной стороны, и подавляющее, даже авторитарное, требование суперэго подчиниться его диктату — с другой.Работа психоанализа заключалась в «укреплении эго»; как классно выразился 10 лет спустя Фрейд, «там, где было Ид, там должно быть эго».

Фрейдистское эго стремилось гармонизировать отношения между органами ума. У него были «важные функции», но когда дело дошло до их выполнения, оно было слабым, его положение, по словам Фрейда, «подобно положению конституционного монарха, без санкции которого нельзя принять закон, но который долго колеблется, прежде чем наложить вето на любая мера, предложенная парламентом.В другом месте эссе эго по отношению к ид было не монархом, а простым человеком, «человеком верхом на лошади, который должен сдерживать превосходящую силу лошади … вынужден вести ее туда, куда она хочет. . » Подчиняясь ид, эго-всадник могло, по крайней мере, сохранить иллюзию суверенитета. Суперэго не потерпело бы подобных фантазий в бывшем королевском обществе, вместо этого создав «агентство внутри себя», чтобы контролировать его стремление к агрессии, «как гарнизон в завоеванном городе». Пожалейте бедное эго!

Можно было бы утверждать, что психоаналитики-эмигранты из Вены, занявшие место в американском аналитическом истеблишменте в послевоенные годы, сделали именно это.Они усилили власть этого фрейдистского эго, преуменьшая его конфликты с ид и суперэго. Они сформулировали отчетливо оптимистическую и мелиористическую школу аналитического мышления, «психологию эго», в которой эго было идеально зрелым и автономным, плавно действующим агентом разума, ориентированным на адаптацию к внешней среде. Более чем несколько комментаторов утверждали, что воспевание в психологии эго послушания и снятие акцента с конфликта идеально соответствует требованиям послевоенного корпоративного государства, а также преобладающему упору на подчинение и приспособление.Вспомните книгу Уильяма Х. Уайта The Organization Man , опубликованную в 1956 году, или книгу Дэвида Рисмана The Lonely Crowd 1950 года, бестселлеры, которые читались как оплакивание потерянного золотого века индивидуализма и автономии.

Эго-как-я столь же достоверно психоаналитично, как и его лингвистический двойник, и не является искажением намерений Фрейда и не заимствовано из прозрачных границ гуманистической психологии.

Среди заявленных достижений эго-психологов середины века было прояснение продуктивной двусмысленности Фрейда в отношении значений термина; Отныне эго будет относиться к регулирующим и адаптивным функциям агентства, а не к личности или себе.Учтите, что старейшина эго-психологии Хайнц Хартманн мягко упрекнул Фрейда за то, что он иногда использовал «термин эго в более чем одном смысле, и не всегда в том смысле, в котором он был лучше всего определен».

Американская гегемония психологов-эгоистов основывалась на их утверждениях о том, что они являются самыми преданными наследниками Фрейда; «Эго» и «Идентификатор» занимают высокое место среди основных текстов их школы. Текст Фрейда, однако, поддерживает концептуализацию эго не только как средство разума (их чтение), но и как переживаемое ощущение себя.В нем Фрейд интригующе назвал эго «в первую очередь телесным эго», объяснив, что оно «в конечном итоге происходит из телесных ощущений».

Игнорированное эго-психологами, утверждение Фрейда было подхвачено в 1920-х и 1930-х годах, в частности, венским аналитиком Полом Федерном, который ввел термин «чувство эго», чтобы выразить свое мнение о том, что эго лучше всего истолковывается как относящееся к нашему человеку. субъективное переживание самих себя, наше ощущение существования как личность или себя. Он утверждал, что эго следует понимать в терминах опыта, а не концептуализировать как ментальную абстракцию.Чувство эго, как он объяснил в 1928 году, было «постоянно присутствующим ощущением собственной личности — восприятием эго самого себя». Федерн был феноменологом, безоговорочно критиковавшим Фрейда и его наследников за то, что они отдавали предпочтение систематизации, а не чувственному опыту, и в то же время создавали из себя последователя, а не независимого мыслителя. Маргинализация была ценой его верности, поскольку он и его идеи в значительной степени упускаются из виду в аналитическом каноне.

Когда мы говорим об американском эго, мы более вероятно, чем не говорим на федернском языке.Федерн ценил мимолетность настроений и сложность наших переживаний. Разговоры о наших «внутренних ресурсах» и невозмутимости, о необходимости эгоизма и его совместимости с альтруизмом, о банальных фантазиях о «любви, величии и амбициях» проходят через его сочинения. Даже аналитическая сессия, вероятно, более явно сосредоточена на «целях самосохранения, обогащения, самоутверждения, социальных достижений для других, обретения друзей и сторонников, вплоть до фантазии лидерства и ученичества», чем на обеспечении превосходство эго над ид и суперэго.

Эго и идентификатор поддерживает такое прочтение эго, как переживающее «я», личность, обладающая знанием своего телесного и ментального «самотождества и непрерывности во времени». «Чувство эго» Федерна также совместимо с просторечными призывами 1950-х годов к «настоящему я», а также с чувством идентичности, которое Эрик Эриксон определил в терминах чувств, которые люди испытывают к себе как к живым, переживающим личностям, подлинному «я», которое стали святым Граалем для многих американцев в 1960-х годах и позже.Эриксон, также являющийся эго-психологом, но исключенный из основного потока анализа за то, что он сосредоточил внимание на эмпирическом измерении себя, отразил бы ту же самую чувствительность под рубрикой идентичности. Его определение термина идентичность для обозначения субъективного ощущения себя, проявленного в одночасье в рамках психоанализа и за его пределами, возможно, сделало больше для обеспечения выживания дисциплины в Соединенных Штатах, чем все усилия самых преданных последователей Фрейда. .

Таким образом, хотя Google может предоставлять нам изображения (в том числе карикатуры) четко разделенного фрейдистского ума, именно целостное эго-как-я является тем же предметом большей части наших повседневных терапевтических, аналитически настроенных разговоров.Это эго-как-я с меньшей готовностью представляется графически, чем его интегрированный аналог, но, тем не менее, является центральным для наших способов передачи нашего опыта самих себя и других. Он столь же подлинно психоаналитичен, как и его лингвистический двойник, и не является ни искажением намерений Фрейда, ни заимствованием из призрачных пределов гуманистической психологии. Например, когда мы обращаемся к огромному и легко поражаемому эго Трампа, мы обращаемся к этому аспекту термина, имея в виду его чувство собственного достоинства — одновременно раздутого и хрупкого.Федерн был забыт, но его аналитическая чувствительность, ориентированная на чувства, продолжает жить. Это может быть тем более актуальным сегодня, когда, как многие заметили, наши чувства больше не изолированы от разума и объективности, а вместо этого инструментально мобилизуются как монета популистского царства.

Перейти к: Элизабет Ланбек, Эмбер Джамилла Массер, Тодд Макгоуэн

---

Затонувшее место: раса, расизм и Фрейд

Янтарь Джамилла Мюссер

В напряженной сцене из фильма 2017 года Убирайся , Мисси (Кэтрин Кинер) находит парня своей дочери Криса (Дэниел Калууя), тайком выкуривающего сигарету, и приглашает его в гостиную, которая также служит домашним офисом для ее терапевтические клиенты.Крис, черный фотограф, только что впервые встретил свою белую подругу Роуз из либеральной семьи, включая ее мать, Мисси. Когда они сидят друг напротив друга, Мисси спрашивает Криса о его детстве, ее ложка неоднократно ударяется о внутреннюю часть чашки, и Крис, глаза бесконтрольно слезятся, начинает погружаться глубоко в «затонувшее место». Когда его нынешнее окружение исчезает из поля зрения, он мчится и падает в большую черную пустоту, прежде чем в конце концов просыпается в собственной постели, не зная, что произошло.Стоит отметить обстановку терапевтического кабинета, поскольку то, что следует за этой ранней сценой гипноза, представляет собой комедию ужасов о расизме, психоаналитические идеи бессознательного помогают пролить свет на расовые отношения в фильме и за его пределами.

В фильме «затонувшее место» относится к состоянию фуги, которое подчиняет черных персонажей, так что (предупреждение о спойлере) мозг человека, предложившего наивысшую цену за белое, может быть трансплантирован в их тела. В то время как эта большая черная пустота является продуктом воображения режиссера Джордана Пила, «затонувшее место» в культурном плане стало обозначать пагубный аспект расовости; а именно, сверхидентификация небелого цвета с белизной.Недавние мемы проясняют эту связь. В одном из них Канье Уэст, который не так давно утверждал, что президент Трамп находился в «путешествии героя», появляется в кресле из журнала Get Outwearing в шляпе «Сделаем Америку снова великой», слезы текут по его лицу. В другом снимке актриса Стейси Дэш, баллотировавшаяся в Конгресс как республиканка из Калифорнии, тупо смотрит в окно.

Фрейда «Эго и идентификатор », однако, дает нам еще один способ понять «затонувшее место». В 1923 году Фрейд представляет исчерпывающую карту психики как пространства, в котором эго, суперэго и ид образуют динамическую структуру, которая реагирует на бессознательное и формируется ими.Фрейд утверждает, что суперэго действует как своего рода «нормативная» проверка поведения, в то время как Ид — это либидинальная энергия и чисто гедонистическая. Эго, то, что разыгрывается сознательно, уравновешивает эти два разных режима бессознательного, чтобы функционировать.

Зигмунд Фрейд, 1885 г., Wikimedia Commons

Модель Фрейда помогает нам понять, как расовость, процесс понимания себя через призму расовых категорий, происходит на уровне бессознательного. Если рассматривать в контексте психоанализа, «затонувшее место» — это то, что происходит, когда привязанность Супер-Эго к белизне выходит из-под контроля; когда глаза Криса слезятся, и он непроизвольно царапает кресло, он оказывает физическое сопротивление, связанное с ид.Более того, структура Фрейда также позволяет нам расширить это понимание расы за пределы индивида, в сторону размышлений о том, почему «затонувшее место» можно рассматривать как метоним расовых отношений в Соединенных Штатах в целом.

Сама гонка в трудах Фрейда в значительной степени не обсуждалась. В одном из своих наиболее явных столкновений с расовыми различиями, «Цивилизация и ее недовольство » 1930 года, он в основном ограничивал свои теории расового различия размышлениями об атавистическом и примитивном.Следуя Фрейду, другие аналитики в начале 20-го века, как правило, игнорировали основную расовую динамику, работающую в их теориях. Например, если пациенты обсуждали этническую принадлежность или расу опекуна или другой повторяющейся фигуры в их жизни, аналитики, как правило, не исследовали эти темы дальше. Как было исследовано в многочисленных современных критических работах по психоанализу, это невнимание к расе создало допущение об универсальной нормативности, которое, по сути, было связано с белизной.

В то время как психоанализ исторически игнорировал или неправильно трактовал дискуссии о расе, книга Фрейда «Эго» и «Идентификатор » вводит концепции, которые полезны при осмыслении расовых отношений как на индивидуальном, так и на национальном уровне.Его трехстороннее разделение психики может помочь показать нам, как сама раса функционирует как «метаязык», если использовать фразу Эвелин Хиггинботэм, тот, который структурирует бессознательное и возможности возникновения эго. В Get Out «затонувшее место» является ареной битвы между идентифицированным белыми суперэго, которое вызывается посредством трансплантации мозга или гипноза, и идентифицированным черным идентификатором. Однако, помимо параметров научной фантастики, эта расовая внутренняя борьба позволяет лучше понять теории ассимиляции и расовости.

Социолог Джеффри Александер описывает ассимиляцию, процесс адаптации к одной из форм (неявно белой) нормативности, как попытку включить различие посредством стирания, даже при этом настаивая на некотором неусвояемом (расовом) остатке. Александер пишет: «Ассимиляция возможна в той степени, в которой существуют каналы социализации, которые могут обеспечивать« цивилизационные »или« очищающие »процессы — через взаимодействие, образование или массовую опосредованную репрезентацию, — которые позволяют отделить людей от их изначальных качеств. Очищаются или принимаются не сами качества, а люди, которые раньше, а часто и в частном порядке, несут их. »Напряженность между этими проявлениями белой нормативности -« цивилизации »- и конкретными« качествами », составляющими субъект меньшинства, названного Александром, сродни постоянной борьбе, которую Фрейд описывает между суперэго, ид и эго.

Мы можем использовать наследие фрейдовского анализа бессознательного, чтобы выявить напряженность, действующую внутри людей, пытающихся ассимилироваться с воспринимаемой идеей нормативности белых.

Опираясь на психоанализ, недавние теоретики, такие как Дэвид Энг и Энн Анлин Ченг, подчеркнули меланхолию, которая сопровождает ассимиляцию — непроизвольные слезы Криса в «затонувшем месте» и случаи, когда Крис смотрел в окно, совершал вечерние пробежки и вспышки. индуцированные крики других черных персонажей, которым имплантировали белый мозг, вероятно, являются одними из самых крайних форм. Ченг утверждает, что необходимость ассимилироваться с белой культурой вызывает меланхолию как из-за недостижимости белизны для чернокожих и коричневых субъектов, так и из-за подавления расовой инаковости, необходимой для поддержания белого доминирования.Описание Ченгом «невнятной потери, которая сообщает человеку о его или ее собственной субъективности», помогает объяснить, почему условия нормативности белых могут быть особенно психологически вредными для небелых субъектов.

В то время как концепции Фрейда полезны для понимания психологического бремени расовости для небелых субъектов в условиях белой нормативности, ученые также исследовали, как концепции Фрейда об эго, ид и супер-эго могут быть использованы для теоретического обоснования того, что значит рассматривать белизну как некую форма национального самосознания.Описывая садистские импульсы Джима Кроу, теоретик и психиатр Франц Фанон утверждал, что эго Соединенных Штатов является мазохистским. Представляя психическую структуру страны в целом, он увидел столкновение между агрессивным идом нации, которое пыталось доминировать над черными людьми, и ее суперэго, которое чувствовало вину за явный расизм якобы «демократической» страны.

Фанон утверждал, что желание Соединенных Штатов наказать чернокожих (проявляющееся в яростном анти-черном насилии) быстро «сменилось комплексом вины из-за санкций против такого поведения со стороны демократической культуры рассматриваемой страны.Фанон разоблачил лицемерие, присущее антирасистским идеалам, в то же время позволяя расистскому насилию процветать. Он утверждал, что национальный мазохизм страны означает, что Соединенные Штаты не могут признать свои собственные формы белой агрессии; вместо этого страна заняла позицию пассивности и виктимизации в отношении небелых, отрекающихся от собственного открытого насилия. Или, говоря языком Фрейда, страна сменила ид в пользу идеализации суперэго.

Мы также видим эту динамику в Get Out , где белые персонажи фетишизируют черную физичность и талант как некую присущую их расе, при этом категорически отвергая любые обвинения в расизме.В фильме белые персонажи, которые хотят обитать в черных телах, понимают себя в первую очередь как жертвы старения и других процессов истощения, логика, которая позволяет им использовать свою предполагаемую привязанность к черному, чтобы скрыть свои агрессивные, доминирующие тенденции. Прежде чем Крис и Роуз встретятся с ее родителями, Роуз говорит ему, что они проголосовали бы за Обаму на третий срок, заявление, повторенное в более поздней сцене ее отцом (Брэдли Уитфорд), когда он замечает, что Крис наблюдает за чернокожими домашними работниками на улице. property: «Кстати, я бы проголосовал за Обаму на третий срок, если бы мог.Лучший президент в моей жизни. Руки вниз.» В таком заявлении мы видим, что мазохистское белое эго, о котором говорил Фанон, остается точным отражением национальных дебатов о политической корректности, о том, что считается расизмом, и о вопросе репараций.

Поскольку Get Out помогает драматизировать, мы можем использовать наследие фрейдовского анализа бессознательного для выявления напряженности на работе внутри людей, пытающихся ассимилироваться с воспринимаемой идеей нормативности белых.Но мы также можем использовать психоаналитические концепции, чтобы понять, как определенные идеи расы создали белое национальное сознание, которое в Соединенных Штатах и ​​в других странах находится в кризисе. В этом более широком масштабе мы можем начать видеть, как национальное суперэго сшило нормативность с пагубной идеей белизны, которая проявляет психологическую, но также и физическую агрессию против небелых субъектов.

Ибо, хотя предположение о том, что белизна является «нормальной» и доминирующей культурой, помещает ее в положение супер-эго для людей, которые пытаются ассимилироваться, это предположение о превосходстве на самом деле является тревожной позицией, преследуемой другими расовыми людьми и постоянно подвергающейся угрозе со стороны возможность дестабилизации.Для многих это привело к тому, что трудно считаться с насильственными тенденциями белой культуры и настаивать на ее невиновности. Работа с этой фрейдистской динамикой может помочь нам более тщательно обдумать стратегии сопротивления и выживания для небелых субъектов, а также то, как могут выглядеть более полные контуры ответственности белых.

Перейти к: Элизабет Ланбек, Эмбер Джамилла Массер, Тодд Макгоуэн

---

Суперэго или идентификатор

Тодд Макгоуэн

Чтобы правильно понять Эго и идентификатор , мы должны мысленно переименовать его в Суперэго .Два термина, которые чаще всего используются в тексте Фрейда 1923 года, что неудивительно, — это эго и id . Мы легко интегрировали их в свое мышление и свободно используем в повседневной речи. Третий член структурной модели — суперэго — привлекает гораздо меньше внимания. Это очевидно, например, из поп-психоанализа, окружающего Дональда Трампа. Некоторые ставят ему диагноз нарцисса, кто-то влюблен в собственное эго. Другие говорят, что он представляет американскую идентификацию, потому что ему не хватает самоконтроля, который сдерживает большинство людей.Согласно этим взглядам, у него либо слишком много эго, либо слишком много ид. Никогда не проявляющий самокритичности проблема Трампа, похоже, не в избытке суперэго. Если Суперэго вообще вмешивается в его диагностику, можно сказать, что проблема в том, что у него нет надлежащего Суперэго.

Согласно популярному восприятию мысли Фрейда, открытие Ид обычно представляет собой его наиболее значительный вклад в понимание того, как мы действуем. Идентификатор отмечает момент, когда люди теряют контроль над тем, что они делают.Импульсы ид побуждают нас действовать способами, неприемлемыми для остального общества. И все же концепция ид, тем не менее, выполняет успокаивающую функцию, поскольку позволяет нам связывать наши самые беспокоящие действия с биологическими импульсами, за которые мы не несем ответственности. По этой причине мы должны смотреть за пределы ид, если мы хотим увидеть, как Фрейд больше всего расстраивает наше самопонимание.

Введение Фрейдом суперэго, напротив, представляет собой наиболее радикальный момент Эго и Id , потому что оно бросает вызов всем традиционным концепциям морали.Как правило, наше чувство коллективного блага сдерживает аморальность наших индивидуальных желаний: мы можем захотеть врезаться в машину с водителем, который только что подрезал нас, но наша совесть не дает нам нарушить нашу коллективную способность сосуществовать в качестве водителей на дороге. . Исторически сложилось так, что работа Фрейда воспринималась как суперэго как голос моральной совести, но Фрейд предполагает, что у этого морального голоса есть аморальные корни. Согласно Фрейду, суперэго не представляет коллективное благо, но проявляет индивидуальные желания Ид, которые противоречат коллективному благу.

С открытием концепции суперэго Фрейд меняет то, как мы думаем о себе как о моральных деятелях. Если Фрейд прав в том, что суперэго «проникает глубоко в Оно», то все наши якобы моральные импульсы уходят своими корнями в либидинозное наслаждение. Когда мы упрекаем себя в своенравном стремлении к женатому коллеге, этот моральный упрек не рассеивает удовольствие от этого желания, а умножает его. Чем больше мы воспринимаем желание как преступление, тем сильнее мы его чувствуем.Таким образом, Суперэго позволяет нам наслаждаться своим желанием, сознательно полагая, что мы сдерживаем его.

Концепция суперэго показывает, что традиционная картина морали скрывает фундаментальную аморальность, поэтому в ответе на Эго и идентификатор ее скрупулезно избегают. Когда мы переводим радикальные идеи, такие как суперэго, в наше общее понимание, мы раскрываем наши предполагаемые убеждения и ценности. В таком переводе, чем больше искажений подвергается концепция, тем больше она должна бросать вызов нашему обычному образу мышления.Так обстоит дело с популярным акцентом на эго и ид по сравнению с суперэго. Что было потеряно, так это самое радикальное открытие в этом тексте.

Наша неспособность осознать, как Фрейд теоретизирует суперэго, делает нас неспособными бороться с моральными кризисами, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Например, мы можем видеть катастрофические последствия в нашем современном отношении к окружающей среде. По мере того, как возрастает наша вина по поводу пластика в океанах, выбросов углерода и других ужасов, это увеличивает наше удовольствие от пластика и углерода, а не умаляет его.Использование пластика перестает быть простым удобством и становится нарушением, которое дает нам то, чем можно наслаждаться там, где в противном случае нам было бы что использовать.

Удовольствие всегда предполагает предельное отношение. Но в этих случаях удовольствие происходит от проступка, от чувства выхода за пределы. Наше сознательное чувство вины за нарушение соответствует бессознательному удовольствию, которое усиливает Суперэго. Чем больше экологические предупреждения принимают форму указаний Супер-Эго, тем сильнее они вызывают чувство вины, не меняя основной ситуации.Нравственность не ограничивает наслаждение нашими деструктивными желаниями, она становится, с точки зрения Фрейда, привилегированным основанием для их выражения, хотя и в замаскированной форме. Оказывается, то, что мы считаем моралью, не имеет к морали ничего общего.

Суперэго порождает чувство проступка и тем самым нагнетает наше желание, превращая мораль в способ получить удовольствие. Вспоминая открытие Фрейда 50 лет спустя, Жак Лакан заявляет: «Ничто не заставляет кого-либо наслаждаться ( jouir ), кроме суперэго.Суперэго — это императив jouissance — наслаждайтесь! » Все наши, казалось бы, моральные порывы и последующие угрызения совести — это способы повиноваться этому императиву.

Вопреки популярному толкованию суперэго, подлинное моральное действие требует отказа от императивов суперэго, а не подчинения им.

В этом свете мы могли бы пересмотреть диагноз Дональда Трампа. Если он кажется неспособным сдерживать себя и постоянно занят поиском удовольствия, это говорит о том, что проблема не в слишком большом эго или слишком большом ид.Вместо этого нам следует рискнуть «дикой психоаналитической» интерпретацией, согласно которой Трамп страдает слишком сильным суперэго. Его озабоченность получением удовольствия — и никогда не полученным удовольствием настолько, чтобы найти удовлетворение — отражает преобладание суперэго в его психике, давая понять, что суперэго не имеет ничего общего с действительной моралью, и все это связано с бессмысленной аморальностью.

Когда мы понимаем мораль как скрытую форму удовольствия, это не освобождает нас от морали. Напротив, открытие суперэго и его императива наслаждаться требует нового способа понимания морали.Вместо того, чтобы быть проводником морали, Суперэго представляет собой большую угрозу для любого морального действия, потому что позволяет нам верить, что мы действуем морально, в то время как на самом деле мы находим окольный путь к нашему собственному удовольствию. В отличие от популярного толкования суперэго, подлинное моральное действие требует отказа от императивов суперэго, а не подчинения им.

Мораль, свободная от суперэго, больше не будет включать в себя вину. Он будет сосредоточен на пересмотре нашего отношения к закону.Вместо того, чтобы рассматривать закон как внешнее ограничение, наложенное на нас обществом, мы бы увидели его как форму, которую принимает наше собственное самоограничение. Это повлечет за собой изменение нашего отношения к закону. Если закон — это наше самоограничение, а не внешний предел, мы теряем возможность получать удовольствие, связанное с проступком. Можно нарушить закон, но нельзя ограничить собственное самоограничение.

С точки зрения современного экологического кризиса, мы могли бы представить себе ограничение на использование пластика как единственный способ получить удовольствие от использования пластика, а не как ограничение на это удовольствие.Ограничение на использование стало бы нашей собственной формой удовольствия, потому что оно было бы нашим собственным, а не чем-то навязанным нам. Суперэго предписывает нам отвергать любые ограничения, всегда продвигая наши удовольствия дальше. Идентификация закона как нашего самоограничения — это способ порвать с логикой суперэго и его фундаментально аморальной формой морали.

Учитывая то, что он выбрал в качестве названия для книги — Эго и идентификатор — становится ясно, что даже сам Фрейд не смог должным образом определить, что было наиболее радикальным в своем открытии.Он исключил суперэго из названия за счет эго и ид, хотя его признание суперэго и его роли в психике представляет собой ключевой вывод из книги. В этом смысле Фрейд подготовил почву для последовавшего популярного заблуждения.

То, что общество упускает или игнорирует, часто раскрывает то, что его больше всего беспокоит. Наши общепринятые убеждения и ценности могут попытаться заглушить беспокойство, вызванное радикальными идеями, такими как суперэго, но они не устраняют их влияние полностью.Сосредоточив внимание на том, что упускает сам Фрейд, мы можем раскрыть идеи его работы, которые больше всего помогают нам мыслить за пределами традиционной морали. Путь истинной морали должен идти за пределы суперэго.

Перейти к: Элизабет Ланбек, Эмбер Джамилла Массер, Тодд Макгоуэн

Объяснение Ид, Эго и Суперэго Фрейда

Одной из самых известных идей Зигмунда Фрейда была его теория личности, которая предполагала, что человеческая психика состоит из трех отдельных, но взаимодействующих частей: ид, эго и суперэго.Эти три части развиваются в разное время и играют разные роли в личности, но работают вместе, образуя единое целое и способствуя поведению индивидов. Хотя ид, эго и суперэго часто называют структурами, они являются чисто психологическими и физически не существуют в мозгу.

Ключевые выводы: Id, Ego и Superego

• Зигмунд Фрейд создал концепции Ид, эго и суперэго, трех отдельных, но взаимодействующих частей человеческой личности, которые работают вместе, чтобы внести свой вклад в поведение человека.
• Хотя идеи Фрейда часто критиковались и назывались ненаучными, его работы по-прежнему имеют большое влияние в области психологии.

Происхождение

Работа Фрейда основана не на эмпирических исследованиях, а на его наблюдениях и тематических исследованиях его пациентов и других людей, поэтому к его идеям часто относятся скептически. Тем не менее Фрейд был чрезвычайно плодовитым мыслителем, и его теории до сих пор считаются важными. Фактически, его концепции и теории являются основой психоанализа, подхода к психологии, который все еще изучается сегодня.

На теорию личности Фрейда повлияли более ранние идеи о работе разума на сознательном и бессознательном уровнях. Фрейд считал, что переживания раннего детства фильтруются через Ид, эго и суперэго, и именно то, как человек справляется с этими переживаниями, как сознательно, так и бессознательно, формирует личность во взрослом возрасте.

Идентификатор

Самая ранняя часть личности, которая проявляется, — это Ид. Ид присутствует при рождении и основывается на чистом инстинкте, желании и потребности.Он полностью бессознателен и охватывает наиболее примитивную часть личности, включая основные биологические влечения и рефлексы.

Ид мотивируется принципом удовольствия, который хочет немедленно удовлетворить все импульсы. Если потребности id не удовлетворяются, это создает напряжение. Однако, поскольку все желания не могут быть исполнены сразу, эти потребности могут быть удовлетворены, по крайней мере временно, посредством первичного процесса мышления, в котором человек фантазирует о том, чего он желает.

Поведение новорожденных определяется идентификатором — они озабочены только удовлетворением своих потребностей. И id никогда не вырастает. На протяжении всей жизни он остается инфантильным, потому что как бессознательное существо никогда не принимает во внимание реальность. В результате он остается нелогичным и эгоистичным. Эго и суперэго развиваются, чтобы держать Ид под контролем.

Эго

Вторая часть личности, эго, возникает из Оно. Его работа состоит в том, чтобы признать реальность и иметь дело с ней, гарантируя, что импульсы Ид подчиняются и выражаются социально приемлемыми способами.

Эго действует, исходя из принципа реальности, который работает, чтобы удовлетворить желания Ид наиболее разумными и реалистичными способами. Эго может делать это, откладывая удовлетворение, компромисс или что-то еще, что поможет избежать негативных последствий нарушения норм и правил общества.

Такое рациональное мышление называется мышлением вторичного процесса. Он ориентирован на решение проблем и проверку реальности, позволяя человеку сохранять самоконтроль. Однако, как и ид, эго заинтересовано в поисках удовольствия, оно просто хочет делать это реалистично.Его интересует не добро и зло, а то, как получить максимальное удовольствие и минимизировать боль, не попадая в неприятности.

Эго действует на сознательном, предсознательном и бессознательном уровнях. Эго осознает реальность. Однако он также может скрывать запретные желания, неосознанно подавляя их. Большая часть функционирования эго также является предсознательной, что означает, что она происходит ниже уровня осознания, но не требует особых усилий, чтобы донести эти мысли до сознания.

Первоначально Фрейд использовал термин эго для обозначения чувства собственного «я».Часто, когда этот термин используется в повседневном разговоре — например, когда говорят, что у кого-то есть «большое эго», — он все еще используется в этом смысле. Тем не менее, термин эго в теории личности Фрейда больше не относится к самооценке, а к таким функциям, как суждение, регулирование и контроль.

Суперэго

Суперэго — это последняя часть личности, возникающая в возрасте от 3 до 5 лет, фаллическая стадия на стадиях психосексуального развития Фрейда. Суперэго — это моральный компас личности, поддерживающий чувство добра и зла.Этим ценностям изначально учатся родители. Однако со временем суперэго продолжает расти, позволяя детям перенимать моральные стандарты у других людей, которыми они восхищаются, например, учителей.

Суперэго состоит из двух компонентов: сознательного и идеального эго. Сознание — это часть суперэго, которая запрещает неприемлемое поведение и наказывает чувством вины, когда человек делает то, чего он не должен. Идеал эго, или идеальное «я», включает в себя правила и стандарты хорошего поведения, которых следует придерживаться.Если кому-то это удается, это вызывает чувство гордости. Однако, если стандарты идеала эго слишком высоки, человек почувствует себя неудачником и испытает чувство вины.

Суперэго не только контролирует Ид и его импульсы к социальным табу, таким как секс и агрессия, но также пытается заставить эго выйти за рамки реалистичных стандартов и стремиться к моралистическим. Суперэго работает как на сознательном, так и на бессознательном уровне. Люди часто осознают свои представления о добре и зле, но иногда эти идеалы воздействуют на нас бессознательно.

Эго-посредник

Ид, эго и суперэго постоянно взаимодействуют. Однако в конечном итоге именно эго служит посредником между Ид, Супер-Эго и реальностью. Эго должно определять, как удовлетворить потребности Оно, поддерживая при этом социальную реальность и моральные стандарты Супер-Эго.

Здоровая личность — это результат баланса между ид, эго и суперэго. Отсутствие баланса приводит к трудностям. Если идентификатор человека доминирует над его личностью, он может действовать в соответствии со своими импульсами, не принимая во внимание правила общества.Это может привести к их выходу из-под контроля и даже к проблемам с законом. Если суперэго доминирует, человек может стать строго моралистом, отрицательно осуждая любого, кто не соответствует его стандартам. Наконец, если эго становится доминирующим, это может привести к тому, что человек будет настолько привязан к правилам и нормам общества, что станет негибким, неспособным справиться с изменениями и неспособным прийти к личному представлению о добре и зле.

Критика

Многие критики подверглись теории личности Фрейда.Например, идея о том, что Ид является доминирующим компонентом личности, считается проблематичной, особенно акцент Фрейда на бессознательных влечениях и рефлексах, таких как сексуальное влечение. Эта точка зрения минимизирует и упрощает сложности человеческой натуры.

Кроме того, Фрейд считал, что суперэго возникает в детстве, потому что дети боятся вреда и наказания. Однако исследования показали, что у детей, которые больше всего боятся наказания, кажется, только развиваются моральные принципы — их настоящая мотивация — избежать попадания в ловушку и предотвратить причинение вреда.Чувство морали действительно развивается, когда ребенок испытывает любовь и хочет сохранить ее. Для этого они проявляют поведение, которое демонстрирует нравы своих родителей, и, следовательно, получают их одобрение.

Несмотря на эту критику, идеи Фрейда об ид, эго и супер-эго были и продолжают иметь большое влияние в области психологии.

Источники

• Черри, Кендра. «Что такое психоанализ?» Verywell Mind , 7 июня 2018 г., https: // www.verywellmind.com/what-is-psychoanalysis-2795246
• Черри, Кендра. «Что такое Ид, Эго и Суперэго?» Verywell Mind , 6 ноября 2018 г., https://www.verywellmind.com/the-id-ego-and-superego-2795951
• Крейн, Уильям. Теории развития: концепции и приложения. 5-е изд., Пирсон Прентис Холл. 2005.
• «Эго, суперэго и ид.» Энциклопедия Нового Света, 20 сентября 2017 г., http://www.newworldencyclopedia.org / p / index.php? title = Ego, _superego, _and_id & oldid = 1006853
• McLeod, Saul. «Ид, Эго и Суперэго». Simply Psychology , 5 февраля 2016 г., https://www.simplypsychology.org/psyche.html
• «Фрейдистская теория личности». Journal Psyche , http://journalpsyche.org/the-freudian-theory-of-personality/#more-191

Идентификатор, Эго и Суперэго — Д-р Аарон Балик

Сегодня это может показаться немного упрощенным, но «трехсторонняя психика» Фрейда по-прежнему дает нам модель психики, к которой может относиться большинство людей.Нет, вы не можете найти эти три «психических агента» внутри мозга как отдельные области (хотя некоторые нейробиологии действительно указывают на различные описываемые ими процессы), но мы все можем в целом относиться к идее о том, что у нас есть по крайней мере три конфликтующих аспекта. мы сами. Эти противоречащие друг другу силы отражаются на сайтах социальных сетей, которые мы используем. Три части психики:

Идентификационный номер (буквально «оно») : Место наших страстей и агрессий, в значительной степени бессознательных и в целом социально неприемлемых в их сырой форме:

Как определено в «Язык психоанализа»: «инстинктивный полюс личности; его содержание как выражение инстинктов бессознательно, часть из них является наследственной и врожденной, а часть вытесняется и приобретается.. . первичный резервуар психической энергии [в конфликте с] эго и суперэго »(Лапланш и Понталис, 1973).

Эго (буквально «Я») : Та часть психики, которая перемещается между нашим внутренним миром и нашим внешним миром, являясь посредником между Ид и Суперэго. То, что мы понимаем как нашу субъективность, наше «я»:

Суперэго (буквально «над Я» или надзиратель Я) : Это наше общественное сознание или мораль.Он находится над нашим эго и осуществляет самонаблюдение, обычно в стиле выжидательного осуждения, он «формируется через интернализацию родительских запретов и требований» (Laplanche and Pontalis, 1973).

Архитектура различных социальных сетей позволяет отдельным агентствам психики выражать себя:

Давайте начнем с

ego , которое имеет свое онлайн-представительство в Facebook.

Я очень подробно рассказал в своей книге, чтобы показать, как психодинамика работает через социальные сети в Интернете, и приложил особые усилия, чтобы показать, как определенные социальные сети, такие как Facebook, особенно воздействуют на внешние аспекты эго (вы можете посмотреть мою видеопрезентацию по этой теме и в предыдущих сообщениях в блоге для получения более подробной информации).

Само понятие «симпатия» на Facebook сродни потребности эго. Эго, как правило, стремится к тому, чтобы его любили и восхищались. Его основная задача — преобразовать id желаний в социально приемлемые результаты, поскольку оно является посредником между внутренним и внешним миром. Для Фрейда энергия ид была в первую очередь либидо (сексуальная энергия) — эго, вместо того, чтобы действовать в соответствии с потребностью ид в сексе, преобразовало бы это грубое желание в нечто более социально приемлемое, например, сделав себя привлекательным для других, ухаживая за ними или соблазняя их. других в секс, вместо того, чтобы брать их против их воли.Сегодня мы расширили наше представление об инстинктивном желании, выходящем за рамки простого секса, до более глобального желания общаться с другими. Facebook делает это как никакая другая социальная сеть. Он использует эго, чтобы создавать и поддерживать отношения с другими в сети.

Это достигается, в частности, за счет создания среды, в которой мы создаем образ самих себя такими, какими мы хотим, чтобы другие видели нас, и такими, какими мы в идеале хотим видеть себя.

Вот почему Facebook обращается к внешнему проявлению эго за счет более внутренних проявлений самости, которые содержат аспекты нас самих (наши уязвимые или постыдные части), которыми мы не хотим делиться с другими.

LinkedIn перекликается с динамикой суперэго:

LinkedIn — это профессиональный сетевой сайт, который побуждает нас демонстрировать свои достижения. В каком-то смысле это наиболее «взрослое» самовыражение, которое мы находим в социальных сетях, потому что с его помощью нас просят продемонстрировать нашу профессиональную квалификацию и установить связь с другими людьми, которые, как мы надеемся, будут рассматривать нас как профессионально ценных. superego — это воплощение достижений и достижений, часто развертываемых таким образом, который не соответствует ожиданиям наших родителей или нашей культуры.Наши суперэго ожидают от нас успеха и могут быть очень суровы по отношению к нашим бедным страдающим эго, когда мы судим, что мы не превышаем или не преуспеваем.

Суперэго в значительной степени отвечает за «негативное сравнение» — глядя на других и оценивая себя как меньших (мы делаем это и с Facebook). В ответ наше суперэго будет подталкивать нас дальше к успеху, часто в ущерб нашему эго и более полному «я» (требования суперэго часто односторонние). Linked In предоставляет пространство для выражения суперэго, чтобы «построить вашу профессиональную идентичность.”

Выражения Id, как правило, передаются через анонимные сайты социальных сетей, которые помогают растормаживанию в сети, позволяя нашим страстям (как агрессивным, так и сексуальным) легче взаимодействовать с миром:

Сегодняшний блог был вдохновлен статьей в сегодняшнем журнале Observer под названием Приложения для анонимных сплетен в Кремниевой долине разжигают бурю амбиций и ревности. Хотя «ревниво» — это явно слово, которое резонирует с Ид, можно утверждать, что «амбиции» — это сверхэгоизм. Фактически, большая часть силы супер-эго исходит непосредственно от ид, и эти импульсы убрать людей с дороги, чтобы удовлетворить амбиции, очень похожи на ид.Эти приложения, «Секрет» и «Шепот», создают анонимное пространство, где люди могут сбивать друг друга сплетнями — это, в некотором смысле, атака на чью-то репутацию — своего рода психологическое убийство.

Статья Observer цитирует Эндрю Босворта, старшего вице-президента Facebook, который подвергся атаке через приложение, который говорит: «Это просто обидно, но не помогает. Это оскорбление без ответственности «. Именно отсутствие подотчетности позволяет таким приложениям так четко активировать id.Без привязанной идентичности (идентичность — это эго) идентификатор может действовать без ограничений, проецируя свою инвективу без последствий, привязанных к источнику этой инвективы — это похоже на убийство. Однако Id не только в агрессии, но и в сексе.

Другие полуанонимные сайты, такие как Grindr и Tinder (я писал о них здесь), также позволяют более либидозному аспекту идентификатора более прямой выход, хотя в этом случае сексуальный и реляционный инстинкт высвобождается в большей степени, чем агрессивный. .

Это не идеальная модель, но:

Честно говоря, модель id, ego, superego довольно старая, и сегодня она кажется довольно упрощенной. Однако в своей простоте он сохраняет относительно точную описательную сущность того, как мы, человеческие существа, действуем между нашими инстинктивными побуждениями, нашей привязанностью к своей идентичности и способами, которыми мы судим себя как членов определенной культуры.

Сравнения, которые я сделал выше, не так аккуратны, как я их здесь аргументирую (в конце концов, это сообщение в блоге — если вы хотите большей сложности, пожалуйста, прочтите мою книгу), но это хорошая отправная точка.Мы, как общество, создаем культурные артефакты, которые отражают наши психические процессы (см., Например, мой обзор фильма Her) . Чем больше мы сможем связать психологическое мышление с технологиями и социальными сетями в Интернете, тем лучше мы сможем понять бессознательных динамических факторов , которые находятся под ними; Таким образом мы приходим к лучшему пониманию как наших технологий, так и самих себя.

---

Больше от меня в моей книге «Психодинамика социальных сетей: взаимосвязанная мгновенная культура и личность».

Вы также можете присоединиться к моей странице автора на Facebook, чтобы быть в курсе моих последних сообщений в блоге, событий и новостей о психологии, социальных сетях и технологиях.

---

**

Ссылка: Лапланш и Понталис. (1973). Язык психоанализа. Лондон: Карнак.

MS в области Psychology Insight: Id, Ego и Superego

1. Дома
2. Магистерские программы онлайн
3. Магистр психологии
4. Магистр психологии Insight: Ид, Эго и Суперэго

Ресурсные статьи //

Учиться вместе со студентами Университета Уолдена с этим обязательным чтением, взятым из курса магистра психологии «Темы и теории психологии».

В то время как Рене Декарт написал знаменитую фразу: «Я думаю, следовательно, я существую», именно Зигмунд Фрейд разработал первые современные теории о том, как мы думаем и что это означает для нашей личности и поведения.

Теории и исследования Фрейда, получившие название психодинамики, были сосредоточены на том, как силы внутри нас — особенно наше бессознательное — управляют нашей личностью и поведением. Другими словами, Фрейд считал, что наши различия проистекают из того, что происходит под поверхностью нашей психики, и того, как эти силы взаимосвязаны / конфликтуют с тем, что происходит в нашем сознании.Фрейд рассматривал эту динамику бессознательного и сознательного как ключевой аспект нашей личности. И он видел, что наши личности существуют в трех частях: ид, эго и суперэго.

Если вы специализировались в области психологии, вы, вероятно, изучали ид, эго и суперэго. Но теория, исследования и интерпретации сложны и включают оригинальные работы Фрейда, а также работы современных психологов и специалистов в области психического здоровья. В рамках программы «Магистр психологии» Уолдена студенты-магистранты психологии имеют возможность углубленно изучать ид, эго и суперэго, в том числе в рамках курса «Темы и теории психологии».В частности, студенты читают статью Сола МакЛеода «Психодинамический подход». ¹

В этой статье МакКлауд объясняет три аспекта ид, эго и суперэго, написав:

Ид — это примитивный и инстинктивный компонент личности. Он состоит из всех унаследованных (то есть биологических) компонентов личности, присутствующих при рождении, включая сексуальный (жизненный) инстинкт — Эрос (который содержит либидо) и агрессивный (смертельный) инстинкт — Танатос.

Эго развивается, чтобы быть посредником между нереалистичным Ид и внешним реальным миром.Это компонент личности, принимающий решения.

Суперэго включает в себя ценности и мораль общества, которым научились у родителей и других людей.

Части бессознательного разума (ид и суперэго) находятся в постоянном конфликте с сознательной частью разума (эго). Этот конфликт создает тревогу, с которой можно справиться, используя защитные механизмы эго.

И это только начало. Нам еще предстоит многому научиться.

Как степень магистра психологии может помочь вам узнать больше

Приведенный выше отрывок представляет собой крошечный вкус того, что вы можете изучить, если решите стать участником магистерской программы Уолдена по психологии.На самом деле, объем знаний, которые вы можете получить в рамках магистерской программы по психологии, обширен — настолько обширен, что вы можете начать или продвигать все виды карьеры со степенью психолога, в том числе в области образования, исследований, маркетинга и человеческих ресурсов.

Нет никаких сомнений в том, что магистерская программа по психологии может стоить вашего времени. Единственный вопрос: сможете ли вы найти тогда ? Если вы выберете Уолдена, вы, вероятно, сможете. Это потому, что Walden предлагает формат онлайн-обучения, который делает получение степени по психологии более возможным, чем многие ожидают.

В онлайн-программе магистра психологии Уолдена вы сможете выполнять свою курсовую работу из дома. Кроме того, онлайн-курсы по психологии Уолдена позволяют вам выбирать, в какой день вы посещать занятия. Это, в свою очередь, может позволить вам продолжать работать полный рабочий день, пока вы получаете степень психолога.

Глубокое понимание психологии может помочь вам в дальнейшем или изменить вашу карьеру. Благодаря онлайн-магистратуре Уолдена по психологии обретение этого понимания стало более возможным, чем когда-либо прежде.

Walden University — аккредитованное учреждение, предлагающее онлайн-обучение на получение степени магистра психологии. Расширьте возможности своей карьеры и получите степень, используя удобную гибкую платформу обучения, которая соответствует вашей загруженной жизни.

¹ Источник: www.simplypsychology.org/psychodynamic.html

Университет Уолдена аккредитован Комиссией по высшему образованию, www.hlcommission.org.

Эго и идентификатор

Описание

Согласно этому исследованию 1923 года, все человеческое поведение и черты характера происходят из сложных взаимодействий трех элементов психики: ид, эго и суперэго.Корень подхода Зигмунда Фрейда к психиатрическому лечению заключается в том, чтобы вывести на поверхность Ид, скрытый источник человеческой страсти. Эго, сформированное для согласования взаимодействия Ид с реальностью, и Супер-Эго — критическая, моралистическая часть ума — остаются в постоянном конфликте с требованиями Ид.
Хотя концепция бессознательного не была изобретением самого Фрейда, он довел ее до всеобщего сведения и впервые применил для лечения психических состояний. Этот новаторский том представляет собой одну из самых проницательных работ венского врача по этой теме.Помимо постулирования уравновешивания ид, эго и суперэго, Фрейд далее исследует концепции жизненной силы и силы смерти, а также тревог, вызванных страхом, моралью и виной.

Подробнее о продукте

Цена

3,00 долл. США $ 2,76

Издатель

Dover Publications

Дата публикации

21 марта 2018

Страниц

64

Размеры

5.1 х 0,2 х 7,9 дюйма | 0,1 фунта

Язык

Английский

Тип

Мягкая обложка

EAN / UPC

9780486821566

Зарабатывайте на продвижении книг

Об авторе

Отец психоанализа Зигмунд Фрейд (1856-1939) входит в число наиболее важных фигур западной психологии. Он отвечает за теории парапраксиса (оговорки по Фрейду), сновидения как исполнения желаний, эдипов комплекс, вытеснение, бессознательный разум и другие концепции.

Ид, Эго и Суперэго. Избегание беспокойства

Ид, Эго и Суперэго

Избегание тревоги

Кристофера Хана

Согласно Фрейду, личность делится на три основных компонента. Кратко обсудите каждый из них и назовите пять способов, которыми Эго может избежать беспокойства.

Что отличает человека от других? Что делает человека уникальным? Что такое личность? В течение последних столетий эти вопросы побудили ученых провести исследования и выработать частично противоположные ответы.Личность — понятие, знакомое каждому, но с трудом поддающееся определению. Генри Мюррей однажды сказал, что «все мы в некотором роде похожи на всех других людей, в чем-то похожи на некоторых других людей и в некотором смысле не похожи ни на кого другого» (Murrey in King 2008: p. 407). Отпечатки пальцев или радужная оболочка глаз — прекрасные примеры физических особенностей, которые делают человека уникальным. Даже у близнецов с идентичной ДНК нет одинаковых отпечатков пальцев, потому что отпечатки пальцев определяются не только генами, но и пренатальными факторами окружающей среды, такими как состояние здоровья матери или другие индивидуальные факторы (King 2008: p.407). В соответствии с этим личность может рассматриваться как отпечаток разума, совокупность психологических атрибутов, таких как черты характера, способности, убеждения или опыт, которые делают нас такими, какие мы есть. Личность — это образец эмоций, поведения и стойких отличительных мыслей, которые формируют уникальный характер человека и объясняют его существование как одного и того же человека на протяжении всей его жизни (King 2008: p. 408; Oxford Dictionary 2013).

Одним из самых влиятельных представителей исследования личности и наиболее революционных мыслителей двадцатого века был Зигмунд Фрейд.В 1900-х годах он занимался исследованиями, сосредоточенными на наблюдении за пациентами с психическими заболеваниями, а не на экспериментах, которые позже были известны как основание психоанализа. Его исследования привели его к выводу, что симптомы его пациентов всегда были связаны с ранними детскими травмами и родительскими отношениями (Schriver 1998: p. 177). На основе этого Фрейд разработал свою теорию человеческой личности. В нем говорится, что структура разума состоит из трех основных частей, которые различаются по своим функциям: бессознательный, предсознательный и сознательный уровни разума, которые устанавливают научную основу для его будущей теории ид, эго и суперэго (Schriver 1998: p. 179).

Ид (латинизация немецкого термина «das Es», который переводится как «Оно») описывается как резервуар инстинктов и представляет собой бессознательные, элементарные и наиболее примитивные побуждения. Его стремления аморальны, диктаторски и не знают компромиссов или рационализаций. Из всех трех компонентов Ид наиболее тесно связано с физическим телом и не имеет никакого отношения к реальности. Более того, он функционирует как «источник энергии для всей умственной деятельности» и является источником, из которого берут начало другие компоненты, эго и суперэго (Heimann 1952: p.122; Шрайвер 1998: с. 179). Фрейдистская концепция предполагает, что Ид всегда ищет удовольствия и предотвращает боль. Впоследствии мир стал бы неприятной средой, если бы все человеческие личности были движимы Ид. Так, например, по мере взросления дети узнают, что испражняться в общественных местах недопустимо с социальной точки зрения. Испытывая эти руководящие принципы реальности и правила игры, в личности ребенка формируется новая структура: эго (King 2008: стр. 409-410).

Согласно Фрейду, эго (латинизация немецкого термина «das Ich», который переводится как «я») развивается из ид и может быть описано как поверхностная часть ид.Хотя не все это сознательно, эго становится средоточием сознания, вмещает в себя наши высшие психические функции (например, рассуждение, решение проблем) и принимает рациональные решения, которые помогают нам добиться успеха (King 2008: p. 410). Эго является интерпретатором и посредником между внутренними событиями (различными частями разума) и данными условиями во внешнем мире. Он воспринимает впечатления и оценивает их пригодность, балансируя между удовлетворением потребностей Ид и приказами и запретами, установленными Супер-Эго.Хайманн (1952) описывает очень подходящее эго как «офицера связи между ид, супер-эго и внешним миром». В соответствии с этим эго является органом неодобрения и принятия стимулов, что означает, что оно допускает попытки только подходящих стимулов и откладывает те, которые являются опасными. Пытаясь объединить индивидуальное удовольствие и нормы общества, эго помогает нам проверить реальность и увидеть, как далеко мы можем зайти в рамках границ, установленных суперэго (Heimann 1952: pp. 124-125; King 2008: p.410).

Как уже говорилось, суперэго (латинизация немецкого термина «das Über-Ich», который переводится как «вышестоящее-я») является эквивалентом ид и функционирует как система всей морали и того, что мы называем сознательным. . Так же, как и id, суперэго не обращает внимания на реальность и рассматривает только то, могут ли стремления id быть удовлетворены в приемлемых моральных условиях или нет (King 2008: p. 410). В детстве наши родители или близкие люди — самые важные объекты в нашей жизни.Взрослея, мы наблюдаем за их поведением и взаимодействием друг с другом и с окружающей их средой, восхищаемся или боимся их, а затем принимаем их в себя.

[…]

Написание фрейдистского трио: Ид, Эго, Суперэго Дизайн персонажей

, Джон Бучер (@johnkbucher)

Зигмунду Фейду приписывают популяризацию идеи о многогранности человеческой психики. Он предположил, что наши личности можно рассматривать как состоящие из трех частей: ид, эго и суперэго.Задолго до того, как Фрейд предложил эту идею, истории часто рассказывались с ключевым персонажем, представляющим один из этих трех аспектов психики. Конфликт, возникший из-за того, что эти три идеи пересекаются друг с другом, дает нам более чем достаточно драматизма, чтобы история оставалась свежей в течение двух часов экранного времени, поэтому такой дизайн часто встречается в сценариях.

Для любого, кто пропустил день, когда они обсуждали идеи Фрейда в школе, id является основным компонентом личности. Эксперты приписывают id несогласованные инстинктивные тенденции.Наша агрессия, направленная на борьбу со смертью или вредом, наше либидо или инстинкт по отношению к сексу, голод и жажда — все это аспекты Ид. Эго — посредник между нашим иногда нереальным ид и нашим сверхидеалистическим суперэго. Эго рационально и ориентировано на решение проблем. Feud использовал следующий пример: Ид подобен лошади, а эго — всаднику на ней. Суперэго состоит из сознательного и идеального «я». Вместо того, чтобы просто посредничать, суперэго может фактически мешать иду делать определенные вещи, к которым оно может склонять нас.

Если вы все еще немного запутались, вот десять фильмов, в которых персонажи используют персонажей для представления ид, эго и суперэго в своей структуре истории.

КРАСИВЫЕ ПАРНИ

Джексон Хили, которого исполнил Рассел Кроу, представляет id в новой комедии Шейна Блэка. Он входит в каждую ситуацию, раскачиваясь. Он воплощает в себе все наши человеческие инстинкты. Райан Гослинг играет «Холланд Марч», эго в нашей истории. Он часто является посредником между инстинктами id Кроу и идеалистическим подходом его дочери Холли.Говоря о Холли, она — суперэго истории. Она показывает свою силу, буквально не давая Кроу убить человека.

ТЕМНЫЙ РЫЦАРЬ

Идентификационный номер в Темный рыцарь явно является Джокером. Он обращается к первичной стороне человечества своим философским подходом к обществу. Брюс Уэйн / Бэтмен — это эго, пытающееся быть посредником между идентификатором Джокера и идеалистическими взглядами общества, в частности комиссара Гордона и Харви Дента.Дент лучше всего олицетворяет суперэго с его желанием занять моральную позицию над хаосом.

ВЫХОДНОЙ ВЫХОДНОЙ ФЕРРИС БЮЛЛЕР

Ferris — это очень занимательный идентификатор этой истории. Его интересует то, к чему его толкают инстинкты, при условии, что это доставляет удовольствие и удовольствие. Кэмерон — супер-эго, не желающий получать удовольствие, которое может быть меньше идеального или морального. Подруга Ферриса, Слоан, — это эго, уравновешивающее крайности и обеспечивающее уравновешенный баланс.

МАТРИЦА

Neo представляет собой идентификатор. Троица — это суперэго. Морфеус — это эго. Сюжет фильма построен вокруг конфликта и уравновешивания, которое окружает все три.

ТОП ПИСТОЛЕТ

Классика Тома Круза в последнее время была в новостях в связи с ее 25 ^-й -й годовщиной. История сильно пережила благодаря id Maverick и суперэго Iceman. Конечно, эго Гуся — это то, что многие из нас помнят как изюминку фильма.

ВОЛШЕБНИК ИЗ страны Оз

Классика из Канзаса — это фрейдистская психология 101. Ид — Железный человечек, олицетворяющий сердце. Суперэго — это Чучело, олицетворяющее мозг. А эго — Трусливый Лев, олицетворяющий мужество, необходимое для посредничества между ними.

ЗАВТРАК КЛУБ

Доказывая, что трио работает в разных жанрах и поколениях, фильм Джона Хьюза разыгрывает фрейдистский дизайн персонажей с участием мужчин в истории.Бендер — это ид, который громок, инстинктивен и восстает против власти. Энди — суперэго, спортсмен, у которого сильные идеалы и который пытается держать Бендера в узде. Брайан, эго, хороший парень, посредник и пытается урезонить других.

ГАРОЛЬД И КУМАР ИДУТ НА БЕЛЫЙ ЗАМОК

Гарольд играет суперэго, высокоморального в выполнении порученной ему работы. Идентификатор — Нил Патрик Харрис, человек, полностью поглощенный собственными побуждениями. Кумар — это эго, видящее ценность обоих подходов и пытающееся создать третий путь.

Челюсти

В этой истории о человеке, пытающемся поймать рыбу, Квинт — склонный к гневу ид. Хупер — идеалистическое суперэго. А Броуди — это эго, опосредующее фрейдистскую вражду.

Властелин колец

Толкин был мастером психологического повествования, работая над тремя различными наборами фрейдистских трио в расширенной вселенной этой истории. Внутри трио, несущего кольцо, у нас есть Голлум как ид, Фродо как эго и Сэмвайс как суперэго.Среди охотников у нас есть Гимли как ид, Арагорн как эго и Леголас как суперэго. А в мире The Hobbit есть фрейдистское трио волшебников. Радгаст — это id. Гэндальф — это эго. Саруман как суперэго.

~

Джон Бучер — писатель, оратор и консультант по историям из Лос-Анджелеса. Он является автором нескольких книг, включая «Историю наизнанку» и готовящуюся к выходу «Секреты короткого визуального повествования». Он писал для различных организаций, от HBO до международных послов.