Кризис института семьи: Кризис семьи в современном обществе

Автор: | 05.04.2021
Нет комментариев

Содержание

Кризис института семьи как зеркало демографической катастрофы

О разворачивающейся на наших глазах
на протяжении вот уже двух десятилетий демографической катастрофе русского
народа горазды рассуждать все: не только завзятые оппозиционеры, но и
представители официоза, нехотя признающие пока лишь наличие проблемы как
таковой. Правда, на этом единодушие, как правило, заканчивается, поскольку
открыто называть происходящее именно катастрофой (а не кризисом, спадом
рождаемости, “демографической ямой” или чем-то подобным) желают далеко не все.
Например, даже сообщество националистов (коему, по идее, как раз и должно бить
в колокола громче всех), за редким исключением, тоже обходит эту тему стороной,
предпочитая концентрировать внимание общественности на иных вещах: нашествии
среднеазиатских мигрантов, конфликтах с кавказцами, репрессиях со стороны
властей и т.д.

Данные проблемы, безусловно,
значимы, кто бы спорил. Но, тем не менее, рискну утверждать, что по сравнению с

русской демографической катастрофой они – второстепенны. Ведь если бы не
случилось её, то и нынешняя русская нация не предстала бы перед лицом своих
многочисленных врагов (как внешних, так и внутренних) в столь плачевном и
беспомощном виде. Согласитесь, сложно представить себе инородческое нашествие
на земли, заселённые энергичным, активно плодящимся, полным жизненных сил
народом.

Как известно, уровень рождаемости
среди того или иного этноса не имеет прямой связи с уровнем его благосостояния
(хотя либералы нам уже двадцать лет вдалбливают в голову обратное), зато имеет
очевидную прямую связь и с уровнем значимости семейных ценностей в обществе, и
крепостью самого института семьи как такового. Мы знаем множество примеров,

когда народы, не имеющие в материальном плане и десятой доли того, что в
настоящий момент в сумме определяет пресловутый уровень жизни как обитателей
пока ещё относительно благополучной Европы, так и остающихся ещё весьма
сытенькими столичных обывателей в РФ, превосходили и превосходят их по
показателям рождаемости на несколько порядков. Но даже это не суть главное.
Народы, обладающие так называемой “агрессивной демографией” (в Европе это
выходцы из африканских и азиатских стран, в России – среднеазиаты и кавказцы)
превосходят деградирующее и численно сокращающееся белое население и качеством
своих семей, и крепостью семейных институтов.

Именно этот вопрос – вопрос
качества – в данном случае следует считать ключевым. Согласитесь, сложно
ожидать появления многочисленного потомства в неполных семьях, семьях
алкоголиков или наркоманов, в парах, создаваемых современными
гедонистами-эгоцентриками, зацикленными на личном преуспевании, карьере и
деньгах, кои стали столь массовым явлением как в европейских, так и в крупных
русских городах.

Согласно опубликованной несколько
лет назад статистике, в России отмечается самый высокий процент разводов в
мире, а в 2010 году и вовсе был зафиксирован поистине ужасающий показатель –

153 406 разводов на 185 969 браков — !!! При таких цифрах даже ставшие уже
привычными 40% распадающихся семейных пар в РФ кажутся уже чуть ли не
заоблачным показателем крепости брачных уз.

Думаю, не стоит лишний раз пояснять
читателю, почему, говоря о проблеме депопуляции, я заостряю внимание именно на
статистике разводов. Любой развод – это не только тяжёлая душевная травма для
разошедшихся супругов, последствия которой, возможно, будут преследовать их в
той или иной форме всю последующую жизнь. Развод – это ещё и нерождённые дети,
которых в случае сохранения семьи могло бы быть в нашем обществе больше. А тем,
что успели родиться, но затем вкусили всех “прелестей” жизни в неполной семье,

впоследствии будет весьма непросто избавиться от подсознательного проецирования
ненормальных отношений между родителями (а нормальные, согласитесь, не приводят
к разводам) на собственную семейную жизнь.

Никто ещё не опроверг давний тезис
о том, что семья является ячейкой общества. Неспроста же Фридрих Энгельс в
своей знаменитой работе “Происхождение семьи, частной собственности и
государства” начал в своих рассуждениях “танцевать” именно от семьи, проследив
историю зарождении и эволюции её института от древнейших времён до буржуазной
эпохи XIX века. Огромную роль семьи в становлении и развитии человечества

отрицать бессмысленно и глупо. Появление семей как таковых действительно стало
мощнейшим толчком к формированию самого человеческого общества в современном
его понимании. Напротив, с их разрушением мы рискуем вновь скатиться на уровень
первобытного человеческого стада.

Поэтому совершенно логичным будет и
обратный вывод: зримое ослабление семейных связей и массовый распад первичных
ячеек общества приводят не только к острому кризису депопуляции, охватившему
практически весь белый мир. Они предвещают и скорый коллапс всего общества в
целом. Одним из предвестников гибели Древнего Рима стал ужасающий духовный
кризис, по сути, духовная катастрофа, разразившаяся в римском обществе и

выразившаяся в том, что чудовищные извращения и разврат стали восприниматься в
качестве нормы. Здоровое общество без здоровых семейных отношений между
мужчинами и женщинами, родителями и детьми немыслимо так же, как и здоровый
человеческий организм без здоровых и нетронутых болезнями внутренних органов.

Кстати, весьма характерным является
то, что мировыми лидерами по количеству разводов на душу населения (то есть по
разрушению семей) являются три постсоветские страны: вслед за Россией в этом
сомнительной табели о рангах друг за другом следуют Белоруссия, Украина и
Молдова. Что лишний раз только подтверждает гигантский масштаб цивилизационной

катастрофы 1991 года, нанесшей наиболее страшный удар именно по славянским
народам бывшего СССР. И рукоплескать ей, выходя на празднование так называемого
“Дня России” 12 июня, могут либо откровенные враги русского народа, либо
законченные идиоты.

Я не буду перегружать читателя
многочисленными статистическими данными, свидетельствующими о беспрецедентной
тяжести разворачивающихся сегодня в области демографии процессов. Любой
желающий без труда может ознакомиться с ними лично — открытых источников
множество. Но на одном аспекте остановлюсь поподробнее.

Так, согласно данным проведённых в
2010 г. статистических исследований относительно причин разводов оказалось, что
41% распавшихся семей в РФ (то есть, почти половина) распадаются по причине
подверженности алкоголизму и наркомании одного из супругов. То есть,
подверженность порокам значительной части русского населения страны самым
непосредственным образом отражается и на крепости создаваемых им семей, и на
количестве рождённых в них детей. А учитывая масштабы потребления спиртного на
душу населения в нашей стране (согласно цифрам этой страшной статистики, мы
являемся не только самой разводящейся, но и одной из самых пьющих наций в

мире), можно смело говорить уже о подлинной катастрофе русского общества,
которое в буквальном смысле стоит на краю гибели – если не под тяжестью
собственных пороков, то под неизбежными ударами почуявших запах лёгкой добычи
недругов. Пока ещё видимое внешнее материальное благополучие (а кое-где даже и
процветание) не должно вводить нас в заблуждение. Общество, скорее, предстаёт
перед нами сейчас в образе Дориана Грея из гениального романа Оскара Уайльда –
юного и прекрасного до поры — до времени, но с уже чёрной, омертвелой, глубоко
порочной душой, чьё перевоплощение в старого и безобразного сатира, сражённого
насмерть ударом кинжала в грудь – лишь вопрос времени.

Впрочем, разводы – это далеко не

единственный бич современных русских (да и европейских) семей. В нашей стране
за последние два-три десятилетия (на Западе это, вероятно, произошло ранее)
получил большое распространение так называемый “гражданский брак” – то есть, по
сути, банальное сожительство мужчины и женщины, не только не желающих
официально оформлять супружеские отношения, но и не стремящихся выполнять
социальные роли мужа и жены в полном объёме. Подобный суррогатный брак,
именовать который гражданским на самом деле глубоко ошибочно (гражданский брак
в изначальном понимании – этот тот, который регистрируется в светских органах
ЗАГСа, в отличие от церковного с его таинством венчания) является ещё одной
весомой причиной кризиса депопуляции и (что даже более опасно!) быстрой утраты
истинно семейных, супружеских ценностей в обществе. Без которых оно ни
здоровым, ни жизнеспособным, ни многодетным быть никак не может.

К сожалению, о пагубной роли
“гражданского брака” в разложении института традиционной семьи в нашей стране
практически никто не говорит. Такое впечатление, что русское общество, по
крайней мере, в крупных городах, с этой этно- и культуроразрушающей мерзостью
молчаливо смирилось. А если голоса против изредка и раздаются, то тут же тонут
в громком хоре всевозможных поборников “современности”, вешающих на подобных

людей ярлыки мракобесов и ретроградов. Поразительно: в нынешней России можно в
открытую практиковать магию и оккультизм, верить в амулеты и полтергейстов,
ходить к астрологам и гадалкам, придерживаться самых диких суеверий — и не
слыть при этом мракобесом. Однако стоит только где-нибудь в критическом ключе
высказаться о внебрачном сожительстве, как тут же со всех сторон поднимается
истошный вой. Свидетельствующий, в первую очередь, о том, сколь сильно и крепко
в сознание наших сограждан уже внедрён подобный разрушительный для социума
поведенческий стереотип.

Я не стану здесь вдаваться в
нравственный аспекты т.н. “гражданского брака” и заниматься морализаторством.
Поговорим лишь о сугубо практической стороне данного явления, о том реальном
вреде, которое оно наносит русскому народу самим фактом своего существования.

Люди, предпочитающие сожительство
“без обязательств” полноценному браку – это, как правило, обитатели больших
городов, эгоистичные индивидуалисты по складу характеров, везде и всюду
стремящиеся к удовольствиям и максимальному комфорту для себя. В ином обществе,
при господстве иных ценностей они бы, скорее всего, подчинили свои личные
шкурные устремления нормам общественной морали (пусть даже и не слишком
искренне), создали бы семью, родили бы детей и т.д. В общем, выполнили бы своё
и биологическое (продолжение рода), и социальное (создание новой ячейки
общества) предназначение. Но в нашем обществе, де-факто поощряющем проявления
такой крайней формы индивидуализма, они с радостью предпочтут “освободиться от
предрассудков”, при желании легко подведя под это ещё соответствующую
демагогическую базу.

Подобного рода отношения,
совершенно немыслимые ни для традиционного русского общества прошлых веков, ни
для эпохи модерна, неспроста расцвели пышным цветом именно теперь – в эпоху
господства постмордерна, разрушающего на своём пути всё: общество, семьи,
личности, само понимание о норме и отклонении, о добре и зле. Философии
постмодерна ненавистны любые подлинные смыслы как таковые – она живёт их
выхолащиванием и ниспровержением. Поэтому в таких условиях массовая подмена
нормальной, здоровой семьи пародией на неё, эдаким гнусным суррогатом – вполне
закономерное для постмодернистской эпохи явление. Люди, годами живущие в одной
квартире друг с другом, но упорно не желающие при этом дойти до ЗАГСа и стать
полноправными мужем и женой, в массе своей не понимает или даже сознательно
отвергают истинный смысл брака. Который, вообще-то, заключается не в
обеспечении друг другу сексуального или бытового комфорта, но в создании
крепкой общественной ячейки, основанной на чувстве взаимной искренней любви и
привязанности, взаимовыручке, способности поступиться собственными интересами в
пользу супруга, совместном рождении и воспитании детей, наконец. Вступая в брак,
любой человек добровольно берёт на себя определённые обязательства по отношению
к своей “второй половине”, которым вообще-то должен следовать всю жизнь. И
крепкой будет лишь та семья, в которой взаимное понимание приоритета
обязательств друг перед другом и перед своим потомством будет выше стремления к
получению удовольствий “здесь и сейчас”. Официальный, узаконенный брак (и тот,
который заключается в ЗАГСе, и тем более тот, который освещает церковь, и даже
шариатский брак у мусульман) подразумевает наличие подобных обязательств, равно
как и обоюдной ответственности супругов. Внебрачное сожительство – нет. Оно, по
сути, является лишь временным, недолговечным союзом двух индивидуалистов,
заключённым для достижения некоторого взаимного удобства. И в этом заключается
его принципиальное отличие от настоящего брака. В настоящей семье ты многое
должен, но при этом ровно столько же должны и тебе. В “гражданской” же – никто
и никому.

Излишне говорить, что массовое
распространение среди русских феномена внебрачного сожительства самым
непосредственным образом сказывается на падении рождаемости. Жаждущие
“свободных отношений” люди (пусть даже они и оправдывают себя тем, что, мол,
просто хотят “проверить чувства”) в большинстве своём съезжаются под одну крышу
вовсе не ради того, чтобы не спать ночами, укачивая детей. Если потомство у них
и появляется, то оно почти всегда редко и малочисленно, и, что самое страшное –
такие дети с детства в принципе лишены представления о том, как должна быть
устроена настоящая семья. Люди ведь – не животные, они не обладают теми
врождёнными инстинктами, которые позволяют последним создавать брачные пары и
сообща взращивать детёнышей без непосредственного воздействия со стороны
собратьев по виду. Для того, чтобы человек стал полноправным членом общества,
он должен в этом самом обществе с детства находиться, которое как раз таки и
начинается с крепкой семьи. А если же он вместо этого с рождения оказывается
зажатым в рамках некой уродливой конструкции, лишь отдалённо напоминающей
подлинную социальную клеточку, то сделаться таковым ему более чем
затруднительно. Скорее всего, он с младых ногтей привыкнет считать отклонение
нормой и наоборот. И с таким убеждением войдёт во взрослую жизнь со всеми
вытекающими отсюда последствиями.

Следует отметить, что семейные
ценности, подвергаясь стремительному размыванию и разложению в крупных городах
(особенно в Москве и Петербурге), более-менее сохраняются на периферии,
особенно среди русских, проживающих среди иноэтнического, ещё не полностью
порвавшего с традиционным обществом окружения. В этом отношении весьма
показательным является поведенческий стереотип русских уроженцев кавказских
республик. Так, например, в Дагестане среди ещё остающегося там русского
населения такое понятие как “гражданский брак” отсутствует в принципе. И
ситуация, при которой, скажем, 20-летняя девушка привела бы в родительский дом
бой-френда и стала бы там, не стесняясь родителей, с ним жить, даже и не думая
сделаться законной женой (столь распространённая, увы, в остальной части РФ),
представляется для русской общественности республики такой же немыслимой,
оскорбительной и дикой, как массовые забои баранов на праздник Курбан-байрам
для москвичей. И это касается не только семейных отношений. Зачастую, русские
уроженцы Кавказа, в силу отличия своего, более патриархального и
коллективистского, поведенческого стереотипа от современного “среднерусского”,
даже перебираясь в русские регионы РФ, тем ни менее, не ощущают там себя в
полной мере комфортно, оставаясь этакими “чужими среди своих”. Ценности
“свободного общества”, принятые “во всём цивилизованном мире” – однозначно не
их.

Весьма любопытной в данном
контексте является статья социолога Леонида Бызова “Новорусская нация”,
опубликованная в “Литературной газете”, а затем продублированная на АПН. У меня
нет оснований не доверять выводам автора, тем более, что и я сам более четырёх
лет назад, обобщая личные эмпирические данные наблюдений за русским обществом, пришёл
к схожим. Но те поведенческие черты и ценностные ориентиры, которые Бызов
выявляет у нынешних “младорусских” (речь, разумеется, идёт, в первую очередь об
обитателях мегаполисов) лишь подтверждают тезис об этнической катастрофе.
Воистину, сообщество закоренелых индивидуалистов, пассивных и аморфных во всём,
кроме стремления к личной выгоде и материальному преуспеванию, будет беспомощно
перед лицом тех вызовов, которые нам бросает история. Для нации, обладающей
такими чертами, не то, что воссоздание подлинной русского государства, а даже,
наверное, эффективное противостояние сплочённым диаспорам мигрантов в той же
самой Москве будет представлять неразрешимую проблему. Если личности подобного
склада действительно займут доминирующие позиции в недрах русского социума и
будут определять его лик (а Бызов пророчит именно это), то России – хана.

Заметьте, я сознательно сейчас не
акцентирую внимания на социальных факторах, усугубляющих процесс распада семей
и семейных связей (низкий уровень дохода, невозможность купить собственное
жильё, феминизация современных русских мужчин и т.д.). На эту тему и так
написано достаточное количество материалов, вряд ли я смогу добавить к ним
что-нибудь свежее и оригинальное.

Да, и низкий уровень жизни, и
бешеная дороговизна жилплощади, и фактическое самоустранение государства из
социальной сферы, и распространившийся в нашем обществе тип подкаблучника и
безвольного слюнтяя, неизменно в душе презираемого любой женщиной, конечно же,
сказываются. Но, тем не менее, эти причины не главные. Главной же является
причина духовно-ценностного характера, заставляющая людей, не стремящихся
обзавестись семьёй и детьми, по сути, изменять своей природе. Постмодерн (в
России он, правда, причудливо сочетается с элементами откровенной архаики), ставший
базовой философией пресловутого “общества потребления”, сманивая людей
многочисленными соблазнами материального плана (карьера, работа, машина,
поездки на отдых в тропические страны и т.д.), одновременно отвращает их от
выполнения тех функций, которые собственно и сплачивают человеческих
индивидуумов в общество. Нельзя в данном случае всё сводить лишь к урбанизации
и раскрестьяниванию, приписывая только им одним пагубную роль в процессе
распада семей и резкого снижения рождаемости. Вот, например, Западной Европе в
первой половине XX века, урбанизированной и индустриализированной в гораздо
большей степени, нежели Россия тех лет, были неведомы проблемы низкой
рождаемости, разложения института семьи и массового старения населения.
Промышленно развитая Германия в 10-30-е годы так вообще имела ошеломляющие
темпы роста рождаемости (вполне сопоставимые с аналогичными среди русских тех
лет), что, собственно, и позволило ей на протяжении шести лет едва ли не в
одиночку воевать против всего мира. Зато эти проблемы появились как бы внезапно
ближе к его концу, поставив нынешний Запад на грань исторического краха.

Отсюда следует вывод, что корни
проблем надо искать не в одной лишь урбанизации, раскрестьянивании и росте
городов. Дело – в самой философии общественного развития, в господствующей в
обществе ценностной парадигме. Пришедший на смену модерну постмодерн во многом
и сформировал ту самую парадигму, в рамках которой всячески пропагандируется
индивидуализм, эгоизм, гедонизм, не говоря уж о всевозможных извращениях и
т.д., зато всячески подавляется здоровое человеческое начало. В конце XX века
западное общество переживало поистине тектонические сдвиги в
социально-экономической сфере, кои, на самом деле, до сих пор мало кем
осмыслены в полной мере. На смену привычному индустриальному обществу пришло
то, что ныне принято именовать термином “постиндустриализм”, источником
благосостояния в котором становится уже не сфера материального производства, а
“торговля воздухом” — масштабные финансовые спекуляции вкупе с гиперраздутым
секторов всевозможных услуг. И который, в свою очередь, для обоснования права
на собственное существование потребовал новой историко-философской концепции,
выстроенной на фактическом отрицании предыдущей. Россия, втянутая в эту
гибельную эволюционную воронку катастрофой 1991 года (хотя, стоит признать, что
первые признаки подобного втягивание появились ещё в предперестроечные годы),
следует ныне тем же порочным курсом: деиндустриализация, деинтеллектуализация,
развенчание ценностей, отрицание смыслов, умножение симулякров и т. п. Только, в
отличие от Запада, она ещё и усиленными темпами вымирает, поскольку обеспечить
в побеждённой, разгромленной стране тот уровень социальных гарантий, который
позволял бы населению хотя бы плавно и постепенно стариться, делая процесс
сползание в пропасть менее заметным, в условиях нашего социального строя не
представляется возможным. Да сегодняшние правители России этого и не хотят.

Положение усугубляется тем, что
нынешняя политика государства во многом способствует выталкиванию больших масс
населения из родных мест и созданию его искусственной концентрации в
нескольких, пухнущих, словно накачиваемые воздухом шары, мегаполисах. Миллионы
людей, приезжающие в Москву, Петербург или другие крупные города в поисках
материального благополучия, сумев кое-как обустроить быт, зачастую не выполняют
своего природного предназначения, либо вовсе не создавая семей, либо, создав
оные на пороге тридцатилетия, ограничиваются одним-единственным ребёнком.
Мегаполисы в современной России сродни огромным чёрным дырам, вытягивающим из
тела страны всё больше и больше человеческих ресурсов и методично
перемалывающим их без следа.

Чем занимается в них большинство
приезжих? Производительным трудом? Подлинной работой на благо общества?
Рождением и воспитанием детей?

Как бы не так! Большая их часть,
многие годы крутясь на многочисленных работах словно белки в колесе, не
оставляет после себя вообще ничего: ни крепкой семьи, ни наследников, ни даже
зримых, осязаемых результатов собственного труда. Редкие поздние дети,
рождённые такими родителями, как правило, остаются без полноценного воспитания,
ибо взрослым заниматься ими некогда, а близкие родственники поблизости
отсутствуют. Пятнично-субботние попойки в барах, посредством которых многие
стремятся снять накопившийся за неделю стресс, и недолгий двухнедельный отжиг
на заграничных курортах – вот и всё, что остаётся в сухом остатке. По сути,
прожитая впустую жизнь.

Либеральные средства массовой
информации, верно понимая губительную суть набравших ход процессов, отнюдь не
случайно столь настырно внедряет в головы населения стереотипы: “глубинка
спилась”, “в провинции ловить нечего”, “за МКАДом жизни нет” и т.д. Всё это в
той или иной форме тиражируется постоянно и всюду: в газетах, по радио, в
телепередачах. Выдавливанию населения в мегаполисы, превращению нашей страны в
край соблазнительно сверкающих Гонконгов, высящихся посреди обширных
обезлюдевших пространств, наши “заклятые друзья” способствуют изо всех сил:
политически, экономически, пропагандистски. Дьявольская машина изничтожения
русского генофонда молотит на полную мощь!

Для того, чтобы выстоять в борьбе
за существование, преодолеть состояние демографической катастрофы, необходимо,
в первую очередь, чётко представлять источники и масштаб угроз. А они коренятся
гораздо глубже, чем это представляется многим. Русский реванш, мечтой о котором
живут лучшие представители нашего народа, немыслим без воссоздания структуры
общества, без склеивания его расползающихся лоскутов в единое, монолитное
целое. Прочная же социальная структура, в свою очередь, невозможна без
укрепления её составообразующих ячеек – семей.

Не отстоим институт крепкой русской
семьи – не отстоим и России.

 

Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.

ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ СЕМЬИ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ ИНСТИТУТА РОДИТЕЛЬСТВА | Бурина

1. Андреева А.Д. Образ семьи и родительства у современных матерей: кросс-культурное исследование // Теоретическая и экспериментальная психология. 2016. №2. C. 17-30.

2. Артамонова А.В., Митрофанова Е.С. Сожительства в России: промежуточное звено или легитимный институт // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2016. №1(131). С. 126-145.

3. Артемова О.Ю., Кабо В.Р., Першиц А.И. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине. М.: Академический научно-издательский, производственно-полиграфический и книго-распространительский центр РАН «Издательство «Наука»», 1987. 204 с.

4. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке / пер. с французского Я.Ю. Старцева при участии В.А. Бабинцева. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1999. 416 с.

5. Атагимова Э.И. Правовое регулирование противодействия семейно-бытовому насилию в России и за рубежом: сравнительный анализ // Мониторинг правоприменения. 2018. №2. С. 49-53.

6. Барашев М.А. Домашнее воспитание в русской дворянской семье второй половины XVIII – начала XIX века // Вопросы образования. 2010. №1. C. 225-234.

7. Вагапова А.Р. Формирование представлений у молодежи о материнстве и отцовстве // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Философия. Психология. Педагогика. 2015. Т. 15, №2. C. 31-35.

8. Васильева Е.Н. Гендерные различия в структурных компонентах психологической готовности к родительству // Современные проблемы науки и образования. 2013. №6. С. 853.

9. Веременко В.А. Уход за детьми раннего возраста в дворянских семьях России во второй половине XIX – начале ХХ века // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. 2012. №3. С. 18-29.

10. Грицай Л.А. Педагогические идеи и повседневный опыт родительского воспитания детей в культуре Российского просвещения XVIII века // Вестник Томского государственного университета. 2013. №367. С. 139-145.

11. Грицай Л.А. Русская семья рубежа XIX и XX вв. В зеркале сословных различий: историко-культурный аспект // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2011. №1(15). С. 134-140.

12. Гурджиян М.В. Кризис семьи в современной России и пути его преодоления // Общество: философия, история, культура. 2017. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/krizissemi-v-sovremennoy-rossii-i-puti-ego-preodoleniya (дата обращения: 18.01.2020).

13. Гурко Т.А. Брак и родительство в России. М.: Институт социологии РАН, 2008. 325 с.

14. Гурко Т.А. Институт семьи в постиндустриальных обществах // Ценности и смыслы. 2011. №4(13). С. 26-44.

15. Давтян М., Ривина А. Чем опасна декриминализация побоев // Ведомости. 2018. 5 февраля. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2018/02/06/750032-dekriminalizatsiya-poboev (дата обращения: 07.06.2019).

16. Дружинин В.Н. Психология семьи // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2005. Т. 2, №3. С. 60.

17. Замараева З.П., Новоселов В.М. Особенности трансформации института отцовства в советский период // Теория и практика общественного развития. 2012. №6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-transformatsii-instituta-ottsovstva-v-sovetskiy-period (дата обращения: 18.01.2020).

18. Захаров С.В., Чурилова Е.В. Феномен одинокого материнства в России: статистикодемографический анализ распространенности и механизмов его формирования // Мир России. Социология. Этнология. 2013. Т. XXII, №4. С. 86-117.

19. Здравомыслова Е.А., Тёмкина А.А. Государственное конструирование гендера в советском обществе // ЖИСП. 2003. №3-4. С. 299-320.

20. Иванченко В.А. Социально-психологические особенности детей из неполных семей // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия «Философия. Психология. Педагогика». 2010. №2. С. 69-72.

21. Калабихина И.Е., Шайкенова Ж.К. Оценка трансфертов времени внутри домохозяйств // Демографическое обозрение. 2018. Т. 5, №4. URL: https://demreview.hse.ru/article/view/8662 (дата обращения: 18.01.2020).

22. Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования: учебное пособие. М.: Гадарики, 2005. С. 320.

23. Кон И.С. Материнство и отцовство в историко-этнографической перспективе // Советская этнография. 1987. №6. С. 31-38.

24. Крюкова Т.Л., Сапоровская М.В., Куфтяк Е.В. Психология семьи. М.: Изд-во Речь, 2005. С. 240.

25. Миронова Ю.Г., Тырнова Н.А. Представления о родительстве в структуре матримониального поведения современной студенческой молодежи // Общество: социология, психология, педагогика. 2017. №10. DOI: https://doi.org/10.24158/spp.2017.10.6.

26. Овчарова Р.В. Родительство как психологический феномен: учебное пособие. М.: Московский психолого-социальный институт, 2006. С. 360.

27. Панов А.М. Гендерный анализ российского рынка труда // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2014. №3(33). С. 237-245.

28. Развод в цифрах – статистика разводов в России. URL: https://www.planetazakona.ru/blog/razvod-v-tsifrakh-statistika-razvodov-v-rossii.html/ (дата обращения: 07.06.2019).

29. Разумова И.А. «Гражданский брак»: понятие, статус, исследования // Труды Кольского научного центра РАН. 2010. №2. С. 9-24.

30. Самыгин С.И., Верещагина А.В., Загирова Э.М. Традиционная семья: специфика социологического дискурса и методологические приоритеты // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2016. №12. С. 81-85.

31. Сизова И.Л., Егорова Н. Распределение трудовых и домашних обязанностей в современной семье // Личность. Культура. Общество. 2014. №16(1-2). С. 204-212.

32. Синельников А.Б. Семья и брак: кризис или модернизация? // Социологический журнал. 2018. Т. 24, №1. С. 95-113.

33. Синельников А.Б. Трансформация брака и рождаемость в России // Народонаселение. 2019. №2. С. 26-39.

34. Соболевский А.В. Роль правящей династии русского централизованного государства в утверждении патриархального типа семьи в XVI-XVII веках // Вестник ТГПУ. 2014. №3(144). С. 9-13.

35. Соколюк Н.В. Гендерные отношения в сфере родительства: история и современность // Известия Дальневосточного федерального университета. Экономика и управление. 2009. №1. С. 88-102.

36. Терелянская И.В. Монородительская семья в прошлом и настоящем // Logos et Praxis. 2017. №4. С. 300-332.

37. Филиппов С.А. Понятие «Семья» по российскому законодательству // Вестник СГЮА. 2016. №3(110). С. 102-108.

38. Хачатрян Л.А. Тенденции изменения современной российской семьи // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2014. №4(20). С. 111-118.

39. Agadjanian A. Tradition, morality and community: elaborating Orthodox identity in Putin’s Russia // Religion, State & Society. 2017. Vol. 45, no. 1. Pp. 39-60.

40. Attwood L., Schimpfossl E., Yusupova M. (eds) Gender and choice after Socialism. Palgrave Macmillan, 2018. 261 p. DOI: 10.1007/978-3-319-73661-7.

41. Friedman H.L. Intensive Mothering: The cultural contradiction of modern motherhood, edited by Linda Rose Ennis // Contemporary Sociology. 2016. Vol. 45(3). Pp. 299-301. DOI: https://doi.org/10.1177/0094306116641407l.

42. Gianesini G., Blair S.L. Divorce, Separation, and Remarriage: The Transformation of Family. Emerald Group Publishing, 2016. Рp. 15-19.

43. Glowsky D. Why Do German Men Marry Women from Less Developed Countries? An Analysis of Transnational Partner Search Based on the German Socio-Economic Panel. DOI: http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.1096482.

44. Golombok S. Modern families: Parents and children in new family forms. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2015. Рp. 111-113.

45. Gulevich O., Osin E., Isaenko N., Brainis L. Attitudes to homosexuals in Russia: content, structure, and predictors // Психология. Журнал ВШЭ. 2016. №1. Рp. 79-110.

46. Issoupova O. From duty to pleasure? Motherhood in Soviet and post-Soviet Russia // Ashwin S. (ed.) Gender, state and society in Soviet and post-Soviet Russia. Routledge, 2012. Pp. 40-64.

47. Johnson S., O’Connor E. The Gay Baby Boom: The Psychology of Gay Parenthood. New York: NYU Press, 2002. 193 p.

48. Polivanova K.N. Modern Parenthood as a Subject of Research // Russian Education & Society. 2018. Vol. 60(4). Pp. 334-347.

49. Rivkin-Fish M. Pronatalism, gender politics, and the renewal of family support in Russia: Toward a feminist anthropology of “maternity capital” // Slavic review. 2010. Vol. 69, no. 3. Pp. 701-724.

50. Sorainen A. et al. Strategies of non-normative families, parenting and reproduction in neotraditional Russia // Families, Relationships and Societies. 2017. Vol. 6, no. 3. Pp. 471.

51. Takács J., Szalma I., Bartus T. Social attitudes toward adoption by same-sex couples in Europe // Archives of Sexual Behavior. 2016. Vol. 45, no. 7. Pp. 1787-1798.

52. Temkina A., Zdravomyslova E. Responsible motherhood, practices of reproductive choice and class construction in contemporary Russia // Attwood L. , Schimpfössl E., Yusupova M. (eds) Gender and Choice after Socialism. Palgrave Macmillan, Cham, 2018. Pp. 161-186. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-319-73661-7_7.

53. Wall G. Mothers’ experiences with intensive parenting and brain development discourse // Women’s Studies International Forum. 2010. Vol. 33, no. 3. Pp. 253-263.

54. Zaidi B., Morgan S.P. The second demographic transition theory: A review and appraisal // Annual Review of Sociology. 2017. Vol. 43. Pp. 473-492.

Тенденции развития кризиса института семьи в современной России

(Альбиков И. Р.) («Семейное и жилищное право», 2013, N 2)

ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ КРИЗИСА ИНСТИТУТА СЕМЬИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ <*>

И. Р. АЛЬБИКОВ

——————————— <*> Al’bikov I. R. Tendencies of development of crisis of the family institute in contemporary Russia.

Альбиков Илдар Ростямович, юрисконсульт негосударственного образовательного учреждения «Безопасность и охрана труда» (НОУ «БиОТ»).

Институт семьи — исторически сложившаяся форма организации совместной жизнедеятельности людей, возникающая из необходимости удовлетворения социальных потребностей общества и направленная на реализацию в нем определенных социальных функций. На сегодняшний день развитие семьи как социального института говорит о кризисе современной российской семьи, справиться с которым возможно лишь при осуществлении перехода к государственной политике укрепления института семьи по всем направлениям и сферам жизнедеятельности.

Ключевые слова: государство, общество, семья, демография, рождаемость, семейная политика, социальные гарантии.

The institution of family — historical patterns of collaboration livelihoods, arising from the need to meet the social needs of the community and aims to implement it in certain social functions. To date, the development of the family as a social institution talking about the crisis of the modern Russian families, which can be solved only by making the transition to the state policy of strengthening the family institution in all areas and walks of life.

Key words: state, society, family, demography, fertility, family policy, social guarantees.

Семья — это основа общества, именно поэтому без семьи невозможно существование как самого общества, так и государства. Издавна государство и семья как социальные институты всегда находились в постоянном взаимодействии друг с другом. Вопросы взаимодействия различных социальных институтов (человека, семьи, коллектива и государства) всегда являлись предметом пристального изучения в отечественной учебной и научной литературе <1>. Любое государство по мере своего развития, переходя из одной экономической формации в другую <2>, предпринимало определенные меры для поддержки института семьи, т. к. руководители государства понимали, что семья не только выступает в роли основной первичной формы организации общества, но и является базовым уровнем, на котором покоится фундамент государственного механизма. При этом государство, равно как и церковь, всегда крайне консервативно и требовательно относилось к вопросам соблюдения населением морально-нравственных норм, подавляя и смиряя любые проявления деградации семьи как социального института <3>. Семья — это зеркало общества, она изменяется по мере изменения общества, отражая сложности и проблемы определенного этапа развития общественных отношений <4>. ——————————— <1> Пчелинцева Л. М. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. М.: Норма, 2006; Чиркин В. Е. Государство и коллективы // Гражданин и право. 2007. N 2. <2> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. 1894. Т. 21. <3> Гончаров В. В., Ковалева Л. И. Роль церкви в укреплении и развитии российской государственности // Современное право. 2009. N 4. <4> Шершень Т. В. В год семьи о понятии семьи в современном российском праве // Семейное и жилищное право. 2008. N 5.

На сегодняшний день семья перестала быть т. н. ячейкой общества, одной из важнейших и основных функций которой является репродуктивная. Это связано с поиском новых моделей брачных отношений, адекватных для реализации современной семьей ее функций и способных наиболее полно удовлетворить индивидуальные потребности супругов с учетом их динамической природы. Трансформация института семьи затронула все аспекты семейных отношений и семейного поведения, отразившись на репродуктивных, супружеских и родительских установках. В ходе этих процессов наблюдаются явления такого характера, как снижение рождаемости и повышение смертности; рост численности семей группы риска или неблагополучных семей, брошенных детей, насилия в семье; снижение уровня здоровья, грамотности, рост разводов, неполных семей. В связи с этим институт семьи находится в центре внимания науки и общества. По данным Всероссийской переписи населения 2010 г., численность постоянного населения Российской Федерации составила 142,9 млн. человек, тем самым Российская Федерация заняла восьмое место в мире по численности населения после Китая (1335 млн. человек), Индии (1210 млн. человек), США (309 млн. человек), Индонезии (238 млн. человек), Бразилии (191 млн. человек), Пакистана (165 млн. человек) и Бангладеш (147 млн. человек). По сравнению с переписью населения 2002 г. численность населения нашей страны уменьшилась на 2,3 млн. человек. Необходимо отметить, что количество супружеских пар составило 33 миллиона (в 2002 г. — 34 млн.). Из общего числа супружеских пар 4,4 млн. (13%) состояли в незарегистрированном браке (в 2002 г. — 3,3 млн., или 9,7%) <5>. ——————————— <5> Вот какие мы — россияне: об итогах Всерос. переписи населения 2010 г. // РГ. Федер. вып. 2011. 22 дек.

Одной из особенностей социально-демографического развития является проблема более низкой продолжительности жизни мужчин в России по сравнению с женщинами. В итоге это находит выражение в росте численности одиноких пожилых людей. Как правило, ими оказываются женщины. Продолжительность жизни людей — один из наиболее важных показателей уровня социального развития общества и уровня управления государством. Низкая продолжительность жизни граждан страны зависит от многих показателей: от образа жизни, благополучия граждан, уровня преступности, развития системы здравоохранения и др. Государство принимает соответствующие меры по изменению системы финансирования здравоохранения путем утверждения национальных проектов, введя родовые сертификаты и материнский капитал. Однако необходимо сказать, что пока сохраняется финансирование охраны здоровья по остаточному принципу. Изложенное позволяет сделать вывод, что на сегодняшний день необходимо принять меры, направленные на улучшение благополучия граждан, борьбу с преступностью, агитацию за здоровый образ жизни и др. При рассмотрении вопроса увеличения смертности населения мы не можем оставить без внимания тенденции снижения рождаемости в стране. В качестве одной из причин снижения рождаемости в России выделяют изменение под влиянием СМИ репродуктивных установок, внедрение в сознание российской молодежи зарубежных образцов семейного, репродуктивного и сексуального поведения. Все больше семей ориентируются на одного ребенка с откладыванием его рождения, растет доля детей, родившихся вне зарегистрированного брака, увеличивается доля семей с одним родителем. В последние годы классическое представление о семье и ее идеалах постепенно приходит в упадок, формируются новые устои и новые типы семейных отношений. Это семьи с одним родителем, которые получаются в результате развода. А бывает, что женщины рожают детей, не выходя замуж и не связывая себя брачными узами. Еще один новый тип семьи получается в том случае, если пара живет в незарегистрированном браке. Заметим, что незарегистрированный брак существовал всегда, но в современном мире такой союз приобретает все большую популярность. Итоги переписи населения 2010 г. показали, что незарегистрированные отношения не только продолжают существовать, но их численность растет. В большинстве стран Европы добрачное сожительство — уже практика большинства. Для людей стало нормой жить вместе до вступления в брак. В то же время рост числа незарегистрированных союзов сопровождается ростом числа рожденных в них детей. Часто юридическая регистрация отношений происходит лишь в случае, когда мужчина и женщина принимают решение о рождении ребенка. Распространение фактических браков в современной России позволяет полагать, что незарегистрированный брак приобретает статус отдельного социального института. Несмотря на достижения последних лет (рост числа рождений), сторонники активной семейной политики утверждают: той помощи, которая оказывается сегодня семьям с детьми, все-таки недостаточно для того, чтобы изменить уже сложившийся в обществе стереотип. А опросы показывают: молодежь считает, что дети, особенно если их несколько, — это серьезная обуза, препятствие для карьеры, заведомо худшее материальное положение семьи. По мнению директора института демографии Анатолия Вишневского, скорее всего, сейчас работает «эффект календаря». Суть этого понятия, объясняют демографы, состоит в том, что женщина в принципе заранее знает, сколько детей она хочет и готова родить. Обстоятельства могут повлиять на конечный результат: тяжелые материальные условия, жизненные неурядицы и пр. могут заставить отказаться родителей от второго, тем более третьего ребенка. Благоприятная же ситуация, напротив, может сдвинуть вторые роды, приблизив их к первым. Но это вовсе не значит, что в семье родится и третий ребенок… И если посмотреть «на круг», это может изменить календарь рождений. Но общее число детей, появившихся на свет, скажем, за десять лет, будет примерно одним и тем же <6>. ——————————— <6> Не щадя живота: в России небывалый бум рождаемости [Электронный ресурс]. URL: http://www. rg. ru/2012/11/15/rozhdaemost. html.

Следует отметить, что высокая смертность и низкая продолжительность жизни — все это снижает качество жизни граждан России. Эти показатели приводят к сокращению трудовых ресурсов, что, в свою очередь, отражается на падении ВВП. На сегодняшний день рассматриваемые нами проблемы развития семьи как социального института говорят о кризисе современной российской семьи, а решение их возможно лишь при осуществлении перехода к мощной политике укрепления института семьи по всем направлениям и сферам жизнедеятельности. В целях разрешения указанных проблем, препятствующих укреплению института семьи, необходимо разработать и реализовать ряд последовательных мероприятий, связанных с улучшением условий жизни населения, борьбой с бедностью, пропагандой здорового образа жизни, трансформацией здравоохранения в систему охраны здоровья, принятием мер по повышению рождаемости, созданием условий социальной комфортности для малоимущих многодетных семей и для семей, оказавшихся в кризисной жизненной ситуации, стимулированием увеличения числа многодетных семей и, вследствие этого, повышением социального престижа многодетных семей в России. Представляется, что сохранение России в качестве независимого и суверенного государства возможно лишь при условии укрепления институтов семьи и государства, максимальной мобилизации усилий общества и государства для решения задач по модернизации экономики страны, повышения уровня жизни большинства населения России и его морально-нравственного и культурного облика. Вместе с тем следует рассмотреть еще одно направление государственной политики — процесс становления нормативно-правовой базы социального обслуживания семьи и детей. Таким образом, процесс становления нормативно-правовой базы и базы социального обслуживания семьи и детей позволит в дальнейшем укреплять институт семьи и повысить уровень социального обслуживания семьи. Нормативно-правовая база, прежде всего, заложена в Конституции Российской Федерации, где записано, что семья, материнство и детство находятся под защитой государства, которое создает социально-экономические и правовые предпосылки для нормального развития, воспитания и образования детей. Конституция обязывает родителей заботиться о воспитании детей, приобщать их к труду и воспитывать у них трудолюбие. Ребенку гарантируется общее бесплатное образование. Надо заметить, что необходимость укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав является основополагающим принципом семейного законодательства России (п. 1 ст. 1 Семейного кодекса РФ) <7>. ——————————— <7> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации (постатейн.) / Отв. ред. О. Н. Низамиева. М.: Проспект, 2010.

По своей значимости роль семьи в обществе несравнима с другими институтами, т. к. именно в семье формируются духовно-нравственные основы личности человека, что составляет одну из главных задач современного общества. Поэтому обязанность государства на современном этапе — формирование полноценной и достойной семейной политики, которая включала бы в себя комплекс мер, предусматривающих определенные социальные гарантии семьям, что позволило бы функционировать семье в интересах общества и государства.

——————————————————————

Кризис института брака в современной России: реальность или вымысел? | Антонов

1. Андреев Е.М., Харькова Т.Л. Сравнительный анализ данных из разных источников о числе рожденных детей // Вопросы статистики. 2013. № 5. С. 39-46.

2. Антонов А.И. Возродить семейную жизнь // Социологические исследования. 1992. № 10. С. 96-100.

3. Антонов А.И. Демографическое будущее России: депопуляция навсегда? // Социологические исследования. 1999. № 3. С. 80-87.

4. Антонов А.И. Депопуляция и кризис семьи в постсоветской России: кто виноват и что делать? // Вестник Московского Университета. Серия 18, Социология и политология. 1995. № 2. С. 75-84.

5. Антонов А.И. Современные демографические тенденции и аналитические прогнозы, проблемы семейно-демографической политики в социальном государстве // Вестник Московского Университета. Серия 18, Социология и политология. 2010. № 4. С. 134-150.

6. Антонов А.И. Стратегия фамилистических исследований и политики «семейной приватизации» // Семья в России. 1995. № 1-2. С. 29-51.

7. Архангельский В.Н. К вопросу о семейной политике и социальной поддержке семей в Российской Федерации // Семья в России. 1994. № 1. С. 112-130.

8. Архангельский В.Н. Репродуктивное и брачное поведение // Социологические исследования. 2013. №2. С. 129-136.

9. Архангельский в.н. Система показателей для анализа демографической ситуации // Семья в России. 1996. № 1. С. 36-52.

10. Вовк Е.Е. Практика сожительств в России: распространенность, смыслы, интерпретации // Социальная реальность. 2006. № 4. С. 46-60.

11. Волгоградская область в цифрах 2013: краткий стат. сб. / Волгоградстат. — Волгоград, 2014. -376 с.

12. Гольцова Е.В., Лещенко Я.А. Факторы социальной среды как детерминанты брачности и рожда емости // Социологические исследования. 2010. № 2. С. 125-130.

13. Гурко Т.А. Репродуктивные планы супругов и влияющие на них факторы // Социологические исследования. 2014. № 9. С. 77-85.

14. Демографический ежегодник России. 2002: Стат. сб. / Госкомстат России. — М., 2002. — 397 с.

15. Демографический ежегодник России. 2013: Стат. сб. / Росстат. — М., 2013. — 543 с.

16. Кучмаева О.В., Марыганова Е.А., Петрякова О.Л., Синельников А.Б. О современной семье и ее воспитательном потенциале // Социологические исследования. 2010. № 7. С. 49-55.

17. Лифшиц М.Л. Возрастно-половая структура населения России: сравнение данных текущего учета и переписей населения // Вопросы статистики. 2012. № 11. С. 44-49.

18. Население России 2009. Семнадцатый ежегодный демографический доклад / отв. ред. А.Г. Вишневский. — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2011. — 334 с.

19. новоселова Е.Н. Однополый «брак» — тупиковая ветвь эволюции семьи и общества // Вестник Московского Университета. Серия 18, Социология и политология. 2013. № 4. С. 85-103.

20. Общественное мнение — 2010 / Ежегодник. — М.: Левада-Центр, 2011. — 268 с.

21. Регионы России. Социально-экономические показатели 2013: Стат. сб. / Росстат. — М., 2013. — 990 с.

22. Россия в цифрах 2014: Крат. стат. сб. / Росстат. -М., 2014. — 558 с.

23. Русанова Н.Е. Вспомогательные репродуктивные технологии в России: история, проблемы, демографические перспективы // Журнал исследований социальной политики. 2013. Т. 11. № 1. С. 69-86.

24. Синельников А.Б. Новые тенденции структурных изменений семьи // Семья в России. 1996. № 2. С. 17-29.

25. Синельников А.Б. Проблема прочности многодетных семей (результаты Всероссийского исследования многодетных матерей) // Фамилистические исследования. Том 2. Миллион мнений о семье и о себе: сборник / Отв. ред. А.И. Антонов. — М., 2009. С. 339-350.

26. Синельников А.Б. Социально одобряемые причины развода в прошлом и настоящем // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 27-38.

27. Чурилова Е.В., Чумарина В.Ж. Внебрачные рождения и добрачные зачатия в России: осознанное решение родителей? // Вопросы статистики. 2014. № 7. С. 43-49.

как менялась модель семьи в России :: Lifestyle :: Дни.ру

Согласно статистике, распадается каждая третья пара, регистрирующая свои отношения. Количество разводов существенно увеличилось за последнее десятилетие и продолжает расти в геометрической прогрессии, заставляя задуматься о трансформации института брака.  

Прежняя модель семьи уже не та, что раньше. Традиционная ячейка общества зачастую приобретает формы сожительства – так называемого «гражданского брака». Вопросом «кому нужен штамп в паспорте» задается все больше пар, предпочитая не брать на себя законные обязательства. Перемены на семейном фронте сложно не заметить. О том, как изменился институт брака в России, «Дни.ру» поговорили с врачом-психотерапевтом Айной Громовой.

Специалист отмечает, что в советские годы модель семьи была четкой и понятной – мама, папа, желательно двое детей – мальчик и девочка, растить которых помогают бабушка и дедушка. Это был устоявшийся образец в сознании людей, стандартная норма, к которой стремились все поголовно. Даже если отношения между мужем и женой не складывались, видимость идеальной полной семьи все равно поддерживалась, так как в те времена люди боялись разводов и их социального осуждения. Миром правили штампы: «семья должна быть сохранена любой ценой», «развод – это позор», «нельзя плодить безотцовщину». Так было до перестроечного периода.

Фото: www.globallookpress.com

После небезызвестных перемен в социальном строе нашей страны пал железный занавес, и в постсоветское пространство постепенно стали входить формы семейного уклада западных стран. По мнению эксперта, именно тогда в России начался кризис семьи и института брака, который процветает по сегодняшний день.

«Мы сплошь и рядом наблюдаем противоречивое отношение к семье, как к важной, значимой части жизни, – говорит Айна Громова. – Само понятие «брак» девальвируется. Появились однополые и «шведские» семьи, чайлдфри, суррогатное материнство, гостевые браки, полный отказ от долгосрочных обязательств и регистрации отношений. Подобные тренды и веяния заполонили неокрепшие умы современного населения и поколебали веру в традиционные семейные ценности, некогда присущие нашим соотечественникам. Люди начали проще относиться к разводам».

Женщины стали сами себя обеспечивать, часто зарабатывая гораздо больше мужчин. Финансовая независимость позволила им не видеть в представителях сильного пола кормильцев для себя и детей – женщины перестали воспринимать мужчин, как надежду, опору и нечто необходимое в своей жизни. На рожденных вне брака детей больше не смотрят косо, как это было раньше. Кроме того, извечное кредо «что скажут люди» перестало быть бичом всех и вся, каждый из нас больше зациклен на собственных проблемах, соответственно, меньше интересуется личной жизнью других. Больше территорий, больше задач, больше стрессов –  не до обсуждения тех, кто работает или живет рядом. Да и отношение общества к разводам в корне поменялось, население стало лояльно относиться к расторжению брака, предпочитая благополучие и комфорт мифическому цеплянию за партнера, лишь бы избежать осуждения и одиночества.

Фото: www.globallookpress.com

«Легализация» добрачного секса вообще расставила все точки над i. Если еще каких-то пятьдесят лет назад порядочная девушка должна была выйти замуж девственницей, то сейчас бурной сексуальной добрачной жизнью вряд ли кого-то удивишь. Публичное порицание, а то и закидывание камнями по этому поводу возможно только в неразвитых странах. Культ свободы и возможность распоряжаться своим телом в браке и вне его сделали свое дело.

На смену традиционной модели семьи «мужчина – добытчик, женщина – мать и домохозяйка» приходит другая форма взаимодействия мужа и жены – партнерство. По словам эксперта, это наиболее жизнеспособная и успешная семейная концепция, так как она предполагает, что два человека несут одинаковую ответственность и имеют равные права.

«В партнерской модели ты берешь на себя свою долю ответственности, и бонусом получаешь свою долю прав. Когда оба мнения имеют вес, семья будет крепкой и перспективной, так как в ней обоим выгодно, удобно и комфортно. Равноправным партнерам проще делить тяготы быта и решать проблемы», – подчеркивает специалист.

Такие пары находятся в более выигрышном положении в общемировом кризисе брака, ведь их отношения выстроены рационально и адекватно. И наоборот: люди, которые в выборе партнера руководствуются исключительно чувствами, скорее разобьют свою любовную лодку о быт и разногласия. Ведь рано или поздно происходит привыкание друг к другу, проходит былой восторг, стихает вихрь страстей и влюбленности. На смену им может прийти глубокое разочарование, если партнеры по-разному мыслят, у них разные ценности или они по-разному относятся к семейному укладу. Поэтому в браках, которые зиждутся на партнерских отношениях и устраивают обоих, мужчина и женщина, как правило, счастливы и гармоничны.

Фото: www.globallookpress.com

Партнеров объединяют удобство, комфорт, возможность переложить с себя определенную долю ответственности на плечи близкого человека и синергетический эффект. В современном обществе люди готовы жить в браке лишь тогда, когда им удобно и хорошо, когда ценится мнение каждого члена семьи и ежедневно находится компромисс. Вряд ли отыщется много желающих бесконечно идти на жертвы и играть в одни ворота.

Словом, не так пугает печать в паспорте, как ее последствия. Кто-то по-прежнему считает, что официальный брак обязателен, кому-то важнее крепкие отношения, которые сложились в совместном проживании, а регистрация в ЗАГСе второстепенна, а для кого-то марш Мендельсона вообще звучит, как тревожный набат. Обобщать и выделять основную тенденцию в этом отношении не берутся даже самые маститые специалисты. Впрочем, они единодушны в одном – институт брака жив, просто изменился с течением времени. 

ЧИТАЙТЕ «ДНИ.РУ» В ЯНДЕКС.НОВОСТЯХ

Инвестиционно-половой климат – Деньги – Коммерсантъ

Рост цен, падение доходов, риск потери работы — кризис бьет не только по уровню жизни, но и меняет отношение к семейным ценностям. Все больше становится многопоколенных семей и нетрадиционных домохозяйств — полигамных и квазиполигамных союзов, а также гостевых браков.

АЛЕКСАНДР ЗОТИН

В кризис компании режут издержки, работники стараются избежать увольнения, домохозяйства сокращают траты. Но экономить можно не только на покупках, но и на семейных отношениях. Стратегии разнообразны: можно отложить или вообще отказаться от рождения детей, вступить в брак или, наоборот, развестись (и то и другое может сократить издержки), съехаться с родственниками или знакомыми в общую квартиру либо вообще радикально пересмотреть отношение к традиционным семейным ценностям.

Последнее, впрочем, происходило и до кризиса. «На фоне постарения брачности растет число пробных союзов, в том числе так называемых living apart together, или LAT-партнерств»,— отмечается в статье социолога НИУ ВШЭ Софьи Медведевой «В какой мере реализуются намерения жить вместе?» на demoscope.ru. LAT-партнерства — это пары, которые имеют длительные интимные отношения, но живут отдельно друг от друга. Как отмечают социологи, для выделения пары сегодня не важны ни официальная регистрация брака, ни даже совместное проживание и наличие общего хозяйства. Значимы сексуальная основа союза и степень переживаемой общности жизни.

Кроме LAT-партнерств с традиционной нуклеарной семьей (родители плюс дети или муж плюс жена) конкурируют многопоколенческие семьи (родители, их взрослые дети и маленькие дети последних), одиночные или составные домохозяйства (живущие под одной крышей студенты или трудовые мигранты) или разнообразные де-факто полигамные семьи (как правило, богатых). Несмотря на многообразие семейных укладов, точки оптимизации можно найти везде.

Брак и кризис

С одной стороны, брак экономически эффективен, что было доказано еще нобелевским лауреатом Гэри Беккером. Во-первых, совместная жизнь позволяет снизить бытовые издержки: банальный «один холодильник на двоих». Во-вторых, брак — форма страховки от безработицы. Если работу теряет один из супругов, но у второго она сохраняется, выжить легче. В-третьих, каждый человек теоретически способен дать своему партнеру некий объем «эмоциональной полезности» — счастья или любви.

С другой стороны, кризис, а значит, проблемы на работе и в бизнесе могут привести к росту конфликтов между супругами. В особенности это актуально для России, где мужчины нередко начинают глушить неудачи алкоголем (часто это по факту растянутая форма суицида). Подтверждения есть: разрыв в продолжительности жизни мужчин и женщин в России самый высокий в мире — 12 лет.

Видимо, бракоразрушительный эффект кризиса сильнее. «Напряженность в брачных отношениях будет чувствоваться,— считает сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Алла Тындик,— особенно в семьях, которые столкнутся с проблемами на рынке труда. Но я не думаю, что это будет заметно на уровне статистики». Тем не менее в 2014-м число браков по сравнению с 2013-м снизилось на 1,2%, а разводов стало больше на 4,3%. Это могут быть лишь колебания, но тенденция присутствует.

Если для бедных и среднего класса эффективна, возможно, стратегия откладывания или отказа от брака, то богатым кризис даст новые возможности. В тяжелые времена конкуренция за ценных партнеров (в основном традиционно более устойчивых на рынке труда мужчин) обостряется, ведь их становится меньше. Выбор тех, кто исхитрится остаться в кризис при деньгах, увеличится. Но вряд ли состоятельная часть населения будет торопиться связать себя жесткими узами брака. Тем более что безработица и падение реальных доходов (в 2015 году может составить не менее 8%) неизбежно толкнут на панель или хотя бы на квазибрачный рынок немало новичков. Можно предположить расцвет разнообразных полигамных форматов: жена плюс любовницы, жена на месяц, промискуитет и т. п. Последнее, впрочем, возможно, станет выбором и части относительно бедных. «Жена дороже»,— объяснял в «Интердевочке» шведский клиент невесте-проститутке.

Остальным придется хуже. «В кризис, в условиях роста безработицы доля экономически и психологически несостоятельных мужчин возрастает, а их шансы на брачном рынке резко сокращаются,— отмечает исполнительный директор Горбачев-фонда социолог Ольга Здравомыслова.— Это значит, что даже при отсутствии диспропорции численности мужчин и женщин на брачном рынке будет снижаться брачность, ослабевать прочность браков и способность семьи смягчать негативные последствия экономического кризиса».

Муравейники родственников?

Бедным и средним придется еще и уплотняться. Скорее всего, в ближайшие месяцы или годы нас ждет рост числа многопоколенных домохозяйств.

В стабильные времена шел обратный процесс. За период между переписями населения 1959-го и 1989-го происходила нуклеаризация (уменьшение семьи до «родители плюс дети» или «муж плюс жена»). Однако между переписями 1989-го и 2002-го произошел разворот тенденции, антинуклеаризация: представители семьи съезжались, в домохозяйствах воссоединялось несколько поколений. Экономическая логика такая же, как с браком: жить вместе дешевле. Процесс антинуклеаризации семьи в тучные 2002-2010 годы приостановился.

Возможно, новый кризис снова приведет к росту числа сложных домохозяйств (прежде всего многопоколенных, но не только). Анекдот «семья из пятерых студентов снимет двухкомнатную квартиру» в 80-е был смешным, подтверждают старшие коллеги в редакции «Денег»,— более молодым он уже непонятен: «А что в этом такого?» Подобные «партнерские» домохозяйства давно стали обыденными, а в сложные времена стремление снизить издержки будет еще более выраженным. Ну а многопоколенные семьи из родственников вообще исторически традиционны для России.

Но есть и сомнения. «Гипотеза об увеличении размера домохозяйства под влиянием кризиса существует, но у нас не подтверждается. Мы проверяли ее на периоде 2008-2009 годов на базе крупного обследования «Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе»,— говорит Тындик.— Скорее можно ожидать увеличения потоков трансфертов между семьями и поколениями. Что характерно, эти потоки возрастут «вниз», то есть от старшего поколения к младшему. В относительно стабильном положении, как и в 2008 году, будут пенсионеры — пенсия индексируется по реальной инфляции, а в наиболее уязвимом — семьи с детьми, особенно с маленькими. Поэтому бабушки будут помогать еще интенсивнее». Во многих малых городах и сельской местности история, когда главный доход в семье — пенсия старших ее членов, была совершенно обычна и до кризиса.

Одной из стратегий выживания в трудные времена, как показали 90-е, было совместное проживание с целью получения дополнительного, а иногда и единственного дохода от сдачи второго жилья в аренду. Но и с этим сейчас возможны проблемы. «Если кризис глобальный, то есть затрагивает большинство населения, уменьшается вероятность найти тех, кто снимет это жилье. Боюсь, сегодня мы можем иметь дело с такой ситуацией»,— замечает сотрудник Института управления социальными процессами ВШЭ Лидия Прокофьева.

Все лучшее — взрослым

Зато почти наверняка будут экономить на детях. Детей в России и в период относительного благополучия 2000-х было мало, а теперь будет еще меньше. «Кризисы заметно влияют на репродуктивное поведение семей: они не отказываются от рождения ребенка, но откладывают это событие на потом,— отмечает Тындик.— Сейчас в России это может сказаться именно на первых рождениях, тогда как на вторые и последующие действует фактор материнского капитала».

Рождение детей — риск даже в спокойные времена. «Чем больше в домохозяйстве несовершеннолетних детей, которые создают иждивенческую нагрузку, тем выше вероятность его попадания в бедность. Так, среди россиян, не имеющих в составе своих домохозяйств несовершеннолетних детей, только 6% вошли в число бедных по доходам, а для семей с одним и двумя детьми эти показатели были равны уже 9% и 14% соответственно. Семьи с тремя и более несовершеннолетними детьми имели практически 50%»,— отмечалось в докладе Института социологии РАН «Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя».

В кризис шанс потерять работу больше, а безработица в сочетании с маленькими детьми — прямая дорога в бедность. Впрочем, кризис для ожидаемой рождаемости в России — лишь дополнительный негативный фактор. Она и так обречена на резкое снижение из-за вступления в детородный возраст самых малочисленных когорт — детей 1990-х. Интересно, что в Москве и до кризиса женщины рожали неохотно — в столице сложилась одна из самых «старых» в России возрастных моделей рождаемости. Максимум рождаемости — в возрастной группе 25-29 лет, а второй по величине пик рождаемости не у 20-24-летних (как везде по России), а в возрастной группе 30-34 года. Подобная ситуация наблюдается еще только в Санкт-Петербурге. Кризис лишь усилит тенденцию старения рождаемости.

Или вообще отсутствия оной. С экономической точки зрения дети — долгосрочная инвестиция, которая может оказаться успешной (особенно важной она была до появления современной пенсионной системы). Но кризис — плохое время для долгосрочных инвестиций, требующих больших начальных затрат.

В России, по данным доцента Института демографии ВШЭ Виктории Сакевич, около 5% child-free — добровольно бездетных людей. В Москве эта цифра намного больше: среди тех, у кого нет детей, не желают их заводить 14% женщин и 21% мужчин в возрасте от 20 до 49 лет. Ухудшение экономической ситуации вполне может увеличить эти цифры. Анекдотические подтверждения уже есть: производитель презервативов Durex компания Reckitt Benckiser в четвертом квартале 2014 года отметила значительное увеличение закупок товаров в России как оптовиками, так и потребителями (отчасти сказалось ожидание повышения цен, но отчасти и подготовка к тощим временам).

Шалаши не нужны

Стареющее, бездетное, безбрачное общество будет не только продуктом кризиса, но и само изменит экономику. Трансформируется рынок недвижимости, особенно в крупных городах. Всплеск цен на жилье в Москве в 2000-е совпал с вступлением в брачный и детородный возраст многочисленной когорты рожденных в 1980-е, период мини-беби-бума на исходе существования СССР. Нуклеаризация семьи, рост рождаемости, доступность ипотеки и экономический рост поддерживали пузырь.

Сейчас на сцену выходит скудное поколение 1990-х. Согласно среднему варианту прогноза Росстата, по сравнению с 2011-м численность женщин в возрасте 20-34 лет в Москве к началу 2020-го сократится на 27,4% (в 1,38 раза), к началу 2025-го — на 41,9% (в 1,72 раза), к началу 2027 года — на 44% (в 1,78 раза). Аналогичные процессы произойдут и с москвичами-мужчинами. Когорты в возрасте 20-29 лет к середине 2020-х почти уполовинятся. Кризис поставит крест на фетишизации «семейных гнезд», ведь новым семьям взяться будет особо неоткуда.

Как домохозяйства на Западе стали богатыми и кризис института семьи в ретроспективе (How the Western Household Grew Rich and the Family Institution Crisis in Historical Retrospective) by Konstantin Yanovskiy :: SSRN

16 Pages Posted: 11 Jan 2019

Date Written: December 19, 2018

Abstract

Russian Abstract: Заметки на полях книги Яна Де Фриса «Революция трудолюбия. Потребительское поведение и экономика домохозяйств с 1650 года до наших дней» Ян де Фрис не только показывает механизм запуска и ускорения современного экономического роста через стимулы индивидуального потребителя и поведение домохозяйств на историко-экономических материалах – от экстенсивного роста за счет роста занятости и числа рабочих дней в году к интенсивному – на основе технологического переворота промышленной революции. Он приводит пример восстановления взаимовыгодного разделения труда между мужем и женой, в целом института семьи после промышленного переворота до начала эпохи становления «социального государства».

English Abstract: Jan De Vries has delivered impressive picture and detailed explanations of the process of growth of individual (households’) wealth in the Western Europe since 1650. First stage was extensive growth caused by rise in labor participation of women and children and the second stage, intensive post-industrial revolution growth, which caused recovery of fruitful cooperation of man and woman and, respectively, institutions of marriage and family.

Note: Downloadable document is in Russian.

Keywords: защита прав собственности, новые модели потребления, рост спроса и предложения на рынке, семья, домохозяй, Modern due protection of private property, new patterns of consumption, demand – driven growth of supply, modern economic growth, family, household, labor participation, industrial revolution

JEL Classification: N13, N30, N83, J13, J21, O12

Suggested Citation: Suggested Citation

Yanovskiy, Konstantin, Как домохозяйства на Западе стали богатыми и кризис института семьи в ретроспективе (How the Western Household Grew Rich and the Family Institution Crisis in Historical Retrospective) (December 19, 2018). Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=3303580 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.3303580