Неокейнсианство кратко: Неокейнсианство

Неокейнсианство

Неокейнсианство исследовало проблемы динамики эффективного спроса, использование инвестиций, понятие мультипликатора. Другие же аспекты теории Кейнса, относящиеся к денежной сфере (динамика денежной массы, верш процента, цены), были признаны несущественными и в моделях экономического роста и цикла почти никакой роли не играли. Если в теории Кейнса признавалась важность денег и их особые пути воздействия на экономические процессы, то в неокейнсианских теориях экономического роста деньги остались за пределами экономического анализа.

В послевоенный период наибольшую известность в экономической литературе Запада получили неокейнсианские модели экономического роста, выдвинутые английским экономистом Т. Ф. Харродом, американскими — Б. Домаром и Э. Хансеном.

Экономическая теория Харрода, дополненная Домаром, анализирует не момент нарушения равновесия в экономике и восстановления его (статическое равновесие Кейнса), а длительный период устойчивого экономического роста (динамическое равновесие), теоретически обосновывая устойчивые темпы роста рыночной экономики.

Устойчивый темп роста производства, который обеспечивается всем приростом населения (это, по Харроду, один фактор экономического роста) и всеми возможностями увеличения производительности труда (это второй фактор роста), Харрод называет естественным темпом роста. Третьим фактором роста Харрод считает размеры накопленного капитала.

Темп экономического роста в этой модели в конечном итоге зависит от дали накопления в национальном доходе и капиталоемкости продукции. Следует отметить абстрактный характер модели, так как в ней отражены лишь самые общие зависимости процесса общественного производства: между накоплением, потреблением и темпами роста национального дохода при данных и неизменных технико-экономических условиях. По сути, рассматривается экстенсивный тип роста.

Вопросы циклического развития рыночной экономики от подъемов к спадам разрабатывались в динамической теории цикла, наиболее видным представителем которой является американский экономист Э. Хансен. Основная рекомендация Хансена — расширение спроса за счет государственного бюджета, что неизбежно развязывает инфляцию и сводит в конечном счете на нет попытки преодолеть противоречие между производством и потреблением, так как финансирование осуществлялось бы за счет государственного долга.

Экономический кризис 1973—1975 гг. способствовал формированию нового течения — посткейнсианства, — признанным лидером которого является представительница английской кембриджской школы Дж. Робинсон. Оригинальность посткейнсианства как самостоятельного течения проявилась наиболее отчетливо в разработке теории экономического роста и распределения продукта, в основу которой положена идея, что темпы роста общественного продукта — зависят от распределения национального дохода, которое, в свою очередь, является функцией накопления капитала. Именно скорость накопления капитала определяет норму прибыли, а следовательно, и долю прибыли в национальном доходе. Доля же заработной платы определяется как остаточная величина. Реальное значение посткейнсианской теории состоит в том, что в ней предпринята попытка увязать пропорции распределения с пропорциями воспроизводства.

Неокейнсианство

Понятие неокейнсианства и причины его появления

Под неокенсианством понимают экономическое учение, возникшее после Второй мировой войны с целью возрождения теорий Дж. М. Кейнса в условиях новой экономики.

Причинами появления неокейнсианства можно назвать послевоенное противодействие капиталистического и социалистического способа развития экономики. Социалисты указывали на такие недостатки капиталистической системы как экономические кризисы, безработица, рост неравенства богатых и бедных, предрекая предстоящий крах капитализма. Теория же Кейнса признавало названные проблемы и предлагало пути их решения в условиях капитализма.

Готовые работы на аналогичную тему

Замечание 1

Помимо того, в то время популярность получили взгляды неоклассиков, считающих излишним государственное вмешательством в экономику. Неокейнсианство должно было ответить и на их аргументы, сделав вмешательство государства в экономику более гибким, при котором государство не мешает действию рыночных законов, но корректирует развитие рынка.

Истоки неокейнсианства

Развитие идей кейнсианства было осуществлено в значительной мере американским экономистом Элвином Хансеном (годы жизни 1887-1976), написавшим работы под названиями «Фискальная политика и промышленный цикл» и «Экономическая политика и полная занятость».

Он выдвинул тезис о том, что главным фактором колебаний экономического цикла является изменение реальных инвестиций, то есть средств производства, производственных запасов и жилищного строительства.

Причем колебания цикла могут быть:

• малыми, обусловленными изменения в объеме производственных запасов;
• большими, обусловленными динамикой строительных циклов, приводящими к длительным депрессиям.

Развитие экономической системы требует непрерывных инвестиций.

Э. Хансен различает два вида инвестиций:

• во-первых, стимулированные, то есть вызывающие изменение производства во времени;
• во-вторых, автономные, то есть обеспечивающие рост населения, технического прогресса, использования ресурсов, государственных инвестиций.

Снижение автономных инвестиций является индикатором возможного спада, что требует увеличения инвестиций со стороны государства. Рост уровня национального дохода, по мнению Э. Хансена, обеспечивает прирост инвестиционных возможностей.

В противовес Кейнсу Э. Хансен вместо мультипликатора предлагает акселератор, характеризующий обратную зависимость:

$A= ∆I / ∆Y$, где:

$A$– акселератор;

$∆I$ – изменение инвестиций, денежных единиц;

$∆Y$ – изменение национального дохода, денежных единиц.

Моделью экономических циклов, разработанной Э. Хансена, учитываются действия, как мультипликатора, так и акселератора. Логическая последовательность модели выглядит следующим образом: научно-технический прогресс приводи к росту автономных инвестиций, что обусловливает мультипликативно-акселерационный процесс экономического роста, далее бум исчерпывает себя и приводит к обратному кумулятивному процессу – спаду, что, в свою очередь, вызывает рост производственных инвестиций и новый этапа развития научно-технического прогресса, вновь обеспечивающих кумулятивный рост.

Замечание 2

Таким образом, по мнению Э. Хансена, основу экономического цикла формирует научно-технический прогресс. Но цикл движения основного капитала не всегда обусловлен появлением новых технологий, что, по мнению Э. Хансена, объясняется наличием внутренних механизмов циклических колебаний. Цикл не следует рассматривать как патологическое состояние. Динамичность экономики, рост, обуславливающий расходы на инвестиции, всегда вызывает действие сил, порождающих цикличность.

Это свойство экономического развития требует проведения государственной антициклической политики, предусматривающей механизм стабилизации, компенсирования и контрмер. К системе встроенных стабилизаторов относят такие меры как прогрессивное подоходное налогообложение, систему страхованию от безработицы, поддержка аграрного сектора экономики. Задача встроенных стабилизаторов заключается в том, чтобы обеспечить изъятие части эффективного спроса в период экономического бума, что позволит его притормозить, а впоследствии на этапе спада сгладить противоречия по наиболее острым вопросам.

Под контрмерами понимаются способы понижения нормы процента, предложенные кейнсианством, к числу которых относят снижение ставки рефинансирования, норм обязательных резервов, проведение операций с облигациями на открытом рынке. Такие меры применяются на этапе депрессии, в период бума используют противоположные.

Неокейнсианство в США

Развитие неокейнсианства в США связано с именами таких американских экономистов как Э. Хансен, Дж. М. Кларк, С. Харрис, которые с оглядкой на Кейнса считали необходимыми рост подоходного налога до 25% и более, рост государственных займов и покрытие государственных расходов за счет выпуска новых денег, не взирая на инфляцию.

Представители неокейнсианства предлагали заменить кейнсианский подход к перманентному регулированию, а также государственные и частные инвестиции на маневрирование расходами государства в зависимости от потребностей экономической конъюнктуры. То есть в период роста экономики объем инвестиций ограничивается, в период спада – увеличивается.

Неокейнсианство в Европе

В Европе развитие неокейнсианства связано с французскими экономистами (например, Ф. Перру), которые отказались от положения Кейнса о необходимости регулирования ссудного процента для обеспечения стимулирования инвестиционной активности.

Они сместили акцент на вмешательство государство в экономику посредством корпораций с преобладающей долей собственности государства и предложили индикативный метод экономического планирования как средство обеспечения непрерывности инвестиционного процесса. Индикативное планирование рассматривалось как альтернатива императивному планированию, характерному для социализма.

НЕОКЕЙНСИАНСТВО — это… Что такое НЕОКЕЙНСИАНСТВО?

НЕОКЕЙНСИАНСТВО

— англ. Neo-Keynesianism; нем. Neokeynesianismus. Теория регулирования экономики, представляющая собой модификацию кейнсианства применительно к новым экон. условиям после второй мировой войны. Особенностью Н. является то, что оно выступает за систематическое и прямое, а не спорадическое и косвенное, как у Дж. Кейнса, воздействие государства на экономику.

Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009

• НЕОКАНТИАНСТВО
• НЕОКЛАССИЧЕСКАЯ ШКОЛА

Смотреть что такое «НЕОКЕЙНСИАНСТВО» в других словарях:

• неокейнсианство — неокейнсианство …   Орфографический словарь-справочник

• Неокейнсианство — Неокейнсианство  школа макроэкономической мысли, сложившаяся в послевоенный период на основе трудов Джона Кейнса. Группа экономистов (особенно большой вклад внесли Франко Модильяни, Джон Хикс и Пол Самуэльсон) сделала попытку… …   Википедия

• Неокейнсианство —         буржуазная теория государственно монополистического регулирования капиталистической экономики. И. является модификацией кейнсианства (См. Кейнсианство) применительно к исторической обстановке, сложившейся после 2 й мировой войны 1939 45.… …   Большая советская энциклопедия

• НЕОКЕЙНСИАНСТВО — ряд современных течений экономической мысли, объединенных теорией Кейнса как методологической базой. Исходной в Н. остается центральная идея теории Кейнса о том, что стихийно развивавшаяся рыночная экономика не является идеальной системой… …   Большой экономический словарь

• НЕОКЕЙНСИАНСТВО — англ. Neo Keynesianism; нем. Neokeynesianismus. Теория регулирования экономики, представляющая собой модификацию кейнсианства применительно к новым экон. условиям после второй мировой войны. Особенностью Н. является то, что оно выступает за… …   Толковый словарь по социологии

• Кейнсианство — Джон Мейнард Кейнс Кейнсианство  макроэкономическое течение, сложившееся как реакция экономической теории на Великую депрессию в США. Основополагающей работой была Общая теория занятости, процента и денег[1] Джона Мейнарда Кейнса,… …   Википедия

• Кейнсианство — (Keynesianism) Кейнсианство это экономическое учение регулируемого капитализма Экономическая школа кейнсианства, роль и законы, развитие и теория, представители кейнсианства Содержание >>>>>>>>>>> …   Энциклопедия инвестора

• Соединённые Штаты Америки — (США)         (United States of America, USA).          I. Общие сведения          США государство в Северной Америке. Площадь 9,4 млн. км2. Население 216 млн. чел. (1976, оценка). Столица г. Вашингтон. В административном отношении территория США …   Большая советская энциклопедия

• Джон Мейнард Кейнс — (John Maynard Keynes) Содержание Содержание 1. Биография Кейнса Личная и семейная жизнь Образование Карьера 2. Предмет и метод изучения Кейнса Психологические склонности человека Основной психологический Концепция мультипликатора 3. Дж.М.Кейнс о… …   Энциклопедия инвестора

• Кейнсианство —         буржуазная теория государственно монополистического регулирования капиталистической экономики. Используется буржуазными экономистами в качестве теоретической основы экономической политики капиталистических государств и как средство… …   Большая советская энциклопедия

Посткейнсианство, Неокейнсианство, Неоклассический синтез — Экономическая теория Библиотека русских учебников

В кейнсианской теории в 60-70-е годы XX века возникла новая школа как сочетание идей левого кейнсианства и критики ортодоксальных положений кейнсианской теории в форме неоклассического синтеза, а также окр ремих положений марксистской теории и институционализма, консолидированных на основе борьбы с неоклассическим направлением политэкономии с целью завершения кейнсианской революции в экономической теории и ство ние качественно нового синтеза макро-и микроэкономики (представители. С. Вайнтрауб,. П. Дэвидсон, X. Минские и др. ін.).

Для такого синтеза посткейнсианци прежде расширили сферу макроэкономического анализа (предмет исследования), включив в него изменения, происходящие в структуре финансовой системы (финансовые активы в форме акций, облигаций и других ценных бумаг), т.е. в функционировании и развитии рынка капиталов. Учитывая высокую степень заменяемости таких активов современными деньгами, изменения денежного спроса влияют на всю совокупность денежных и финансовых активов, прежде всего на их структуру, что, в свою очередь, обусловливает определенные метаморфозы в процессе производства, в частности в уровне инвестиций в экономику.

Важное значение приобретают проблемы источников формирования таких активов, увеличение задолженности различных экономических субъектов (компаний, банков, государства, населения и др.), поскольку они сказываются на а экономического роста в целомм.

Посткейнсианцы уделяют особое внимание вопросам ценообразования в условиях несовершенной конкуренции (влияния на процесс ценообразования монополий, в частности олигополий), государства и сильных профсоюзов, предусматривающий является исследование проблем ценообразования при современном регулируемого рынка, прежде всего рынка рабочей силы и товаров. Основой изменений они считают господство договорной или контрактной экономики, поскольку покупка-продажа рабочей силы осуществляется в форме коллективных договоров на кратко-и средне-срочные периоды, а затраты на рабочую силу является основным элементом издержек производства. Это обуславливает незначительную гнучкис во, является, по мнению теоретиков посткейнсианства, главной причиной инфляции. Стимулирование производства за счет роста государственных расходов и дефицитов государственного бюджета больше не служат основным инстру ментом регулирования эффективного спроса. Такие дефициты положительно влияют на реальный рост производства только экономического кризиса (наличии свободных производственных мощностей и трудовых ресурсовсів).

Для одновременного решения проблем безработицы и инфляции необходимо достижение национального согласия благодаря новой политике доходов, главная роль в котором, в частности в регулировании заработной платы, относится ь государстве, что противоречит важнейшим идеям неоклассической школы. Посткейнсианство определенной степени совпадает с неокейнсианством, однако шире его, поскольку охватывает и отдельные идеи ортодоксального кей нсианства.

Неокейнсианство

Это — современный модифицированный вариант кейнсианства, полнее соответствует развития экономической системы в период после. Второй мировой войны, совершенная модель кейнсианской теории, в которой макро оекономичний анализ важнейших показателей осуществляется с учетом научно-технического прогресса, использованием положительных аспектов монетаристской концепции, в органической взаимосвязи процесса вы производства и распределения (Р. Харрод,. Б. Хансен,. Е. Домар,. А. Лейонхувуд (США),. Дж. Робинсон (Великобритания) и др.). Причины его возникновения коренятся в отсутствии в кейнсианской теории разработок по регулирования ния экономики во всех фазах цикла (Дж. Кейнс обосновал основном антикризисную экономическую политику), относительно длительного экономического роста и экономической динамики (теории. Кейнса присущ статический подход підхід).

Методологической основой неокейнсианства служит тезис о несостоятельности рыночного механизма обеспечить равновесие экономической системы, макроэкономический подход к анализу проблем воспроизводства (который преду дусматривающая функциональный анализ таких показателей, как валовой национальный продукт, национальный доход, совокупный спрос и др.) в условиях научно-технического прогресса. С этой целью. Р. Харрод обосновывает понятие»коэффициент капитала»- отношение всей величины используемого капитала к национальному доходу за соответствующий промежуток времени, т.е. капиталоемкость единицы национального дохода как важный пока исчез эффективности развития экономики время обосновывается совершенная концепция о типах технического прогресса и новые модели экономического ростаання.

Положительным в методологии неокейнсианства является учет динамики макроэкономических показателей (национального дохода и др.), влияния научно-технического прогресса на расширенное воспроизводство, определение важно й роли денег и денежной политики в арсенале государственного регулирования, что свидетельствует об использовании отдельных элементов системно-структурного анализа. Одна из методологических предпосылок неокейнсианства — просмотр ористання несовершенной концепции предельной производительности капиталалу.

Представители неокейнсианства объясняют кризиса прежде внутренними факторами, в частности, они пытаются показать влияние на этот процесс распределения национального дохода между трудом и капиталом, установить в органическая связь между производством и распределением продуктов, привлечь к такому анализу фактор научно-технического прогресса, а следовательно, необходимость постоянного и непосредственного государственного регулирования экон омикы, включая обеспечение темпов ее роста. Так, с помощью акселератора неокейнсианцы показали обратную связь между приростом национального дохода и занятости и последующим приростом инвестиции и. Особенностью этого процесса является быстрый прирост (сокращение) инвестиций по сравнению с приростом доходов, вызванный длительным временем изготовления машин, оборудования течение этого периода недоволен по пит приводит к расширению масштабов производства. Продолжительность периода использования основных производственных фондов обусловливает большее процентное отношение новых капиталовложений в направленных на их восстановят ния капиталовложений по сравнению с процентом прироста продукции. Акселератор выражается формулойулою:

где I — инвестиции; Y — доход. Если, например, основной капитал составляет 500 млн долл. и изнашивается ежегодно на 10% (50 млн долл.), а спрос на готовую продукцию растет на 10%, то это требует инвестиций н не только на замещение износа основного капитала на 60 млн долл., а на дополнительное расширение капитала для удовлетворения растущего спроса на 50 млн долл.. Поэтому увеличение спроса на 10% вызывает прирост капиталовложений в оборудование вдвое. Сокращение спроса на готовые изделия также приводит к более резкому сокращению потребностей в капиталовложенияхденнях.

В моделях экономического роста его темпы зависят прежде всего от распределения доходов, а распределение — от темпов накопления. По мнению неокейнсианцы, зависимость обусловлена ??тем, что общая сумма сэкономлю ень формируется из заработной платы и прибыли, а склонность к сбережениям у наемных работников и собственников капитала — неодинаковая. Кроме того, темпы накопления капитала определяют норму прибыли, детерминирует долю прибыли в общем доходе. Это означает, что темпы экономического роста зависят от интенсивности накопления и склонности к сбережениям. Положительными достижениями является отказ от нео классической концепции предельной полезности и предельной производительности продуктов, попытки выяснить количественные взаимосвязи между накоплением, экономическим ростом и распределением, использование функции й технического прогресса и иа ін.

Так, в модели. Николаса. Калдора (1908-1986) при исследовании проблемы экономического равновесия и факторов, определяющих темпы экономического роста на длительный период, любое изменение величины инвестиций по объему сбережений приводит к перераспределению доходов, вследствие чего сбережения адаптируются к новому уровню инвестиций время при полной занятости рост инвестиций из общих объемов п латоспроможного спроса приведет к опережающему росту цен по заработной плате, поэтому доля рабочего класса в общем доходе снизится, и наоборот. Однако такой механизм взаимосвязи этих мак роекономичних величин (накопления, экономического роста и распределения) в условиях господства монополий (олигополий) реализовать на практике невозможно. Кроме того, опыт функционирования и развития эконо мики передовых стран доказал возможность повышения темпов экономического роста за определенный снижение накопления путем повышения эффективности капитальных вложенийень.

Несколько односторонняя тезис. Н. Калдора о том, что на низшей стадии развития капитализма выросла капиталоемкость, норма прибыли и снизилась доля заработной платы в национальном доходе вследствие недостаточных х объемов накопления капитала, а на высшей стадии (началась в начале XX в) объем накопления капитала значительно возрос, что обеспечило стабильное и оптимальное соотношение между капиталом и продуктом, а следовательно, прекратилось падение доли заработной платы в национальном доходе и стабилизировалась норма прибыли одностороннем схема состоит в том, что. Н. Калдор объясняет ее только с точки зрения объемов накопления ка питалу, абстрагируется от возможностей структурной перестройки экономики, обусловленных прежде всего новыми возможностями научно-технического прогрессресу.

При таком критерия разграничения двух стадий не учтено важнейшие элементы экономической системы: развитие производительных сил (точнее, со всей их совокупности автор выделяет технологические возможно ости, которые рассматриваются почти как синоним техники), отношения собственности, хозяйственный механизм, обобщающие черты технологического способа производства. Критерий объема капиталовложений может стать одним из вспомогательных в разграничении двух стадий более синтезированного критерия — разграничение различных качественных форм капиталистической собственностиі.

Важной особенностью неокейнсианства является попытка объяснить механизм перехода от роста к кризису и от кризиса к спаду не внешними, а внутренними факторами, в частности действием акселератора, который двояко ( (положительно или отрицательно) влияет на увеличение капиталовложений, их распределение в определенном периоде времени, что, в свою очередь, влечет за собой переход от роста объемов производства к снижению, а следовательно, возр ьшення или уменьшение безработицы, соответствующие инфляционные процессы и др. . Поэтому неокейнсианство основным методом анти-циклического регулирования экономики считает политику бюджетного регулирования, в частности дефицит ного финансирования — увеличение расходов государства, которое опережает рост ее доходов. Следствием такой политики является рост дефицита государственного бюджета, денежной массы в обращении и усиления инфляционных об этом сел частности, представители неокейнсианства предлагают для достижения динамического равновесия экономической системы заранее планировать небольшую (С-5% ежегодно) и регулируемую государством инфляцию. Такая политик а в период после. Второй мировой войны до конца 60-х годов несколько ослабила экономические кризисы, циклический характер капиталистического производства. Однако она оказалась несостоятельной во время кризисов 1969-1971 и 1974-1975 годов. Неадекватным стало использование ограничения спроса качестве меры сдерживания инфляции во время подъема. Более того, в этот период наряду с ростом цен увеличивалось безработицы (стагфл яция), поэтому не отвечал реалиям капиталистической действительности закон. Филлипса, согласно которому эффективным средством борьбы с инфляцией является рост безработицыробіття.

Существенный недостаток неокейнсианства — его неспособность объяснить динамику основных элементов эффективного спроса частности, практика показывает отсутствие органической взаимосвязи между ростом потребителем. Ання и кратным приростом инвестиций (действием акселератора), поскольку потребительский спрос в значительной мере может быть удовлетворен путем введения удию незагруженных производственных мощностей, имеющихся товарных запас ей. Производство также может расшириться без дополнительного привлечения новой рабочей силы — благодаря внедрению прогрессивных технологий, росту интенсивности работы. Кроме того, не связана с движением нацио нального дохода немалая доля капиталовложений также не была исследована сторонниками неокейнсианства. Все это ослабило неокейнсианство, привело до кризиса. Предложенные сторонниками неокейнсианст ва меры для снижения безработицы могли быть эффективными или во время кризиса, или в статической экономике с преобладанием экстенсивных методов хозяйствования. Дефицитное финансирование активизировало инфляционные процессы в экономике, и в 80-х годах XX века некоторые развитые страны несколько переориентировались с кейнсианских методов регулирования народного хозяйства на неоклассические, в частности на рекомендации монетаристов и авторов концепции экономики предложения. Однако в начале 90-х годов роль неокейнсианства в формировании экономической политики развитых стран вновь усилиласьсилилася.

Левое кейнсианство. Обоснованное в 50-е годы XX века в трудах. Дж. Робинсон,. П. Сраффа,. Л. Пазинетти и др.. Это радикально-реформистский вариант развития кейнсианской теории, направленный на разработку долго отерминовои стратегии макроэкономического регулирования народного хозяйства на основе национального планирования и важных социальных рефорреформ.

Отрицая тезис неоклассиков о возможности измерять физическую величину капитала независимо от цен и отношений распределения. Дж. Робинсон. П. Сраффа установили наличие такой зависимости, в частности зависимости те величины капитала от динамики цен производства, которая, в свою очередь, зависит от соотношения прибыли и заработной платы в пределах чистого продукта. На основании этого они доказали бессодержательность вы значения нормы прибыли предельным продуктом капиталталу.

В противовес утверждению неоклассиков, относительное снижение нормы прибыли приводит замену труда капиталом (или переход к более капиталоемких методов производства), левые кейнсианцы обосновали полож ния, что одинаковая норма прибыли может соответствовать различным уровням капиталовооруженности, поскольку в пределах совокупного капитала существуют капиталы с разным периодом оборота, неодинаковой эффективностью т.д., тоб то бездоказательным является утверждение неоклассической школы о связи между предельными продуктами факторов производства и их ценами, а следовательно, и концепция распределения доходов на основе спроса и предложению.

В своей модели экономического роста и распределения. Робинсон учитывает влияние распределения национального дохода на условия реализации общественного продукта (Н. Калдор не учитывал этот фактор), опирается на тео орию недопотребления (Сисмонди) и на положение. К. Маркса о конечную причину экономических кризисов) и разграничивает два сектора (сектор инвестиционных товаров или производства средств производства, и сектор пред метив потребления). Главной движущей силой капиталистического воспроизводства исследовательница считает инвестирования. Стоимость конечной продукции каждого подразделения состоит из заработной платы (W) и квазиренты, я ка охватывает прибыль и амортизации (Q)(Q):

Где W1 I W2 — соответственно заработная плата работников первого и второго подразделений; Q1 I Q2 — прибыль и амортизация в первом и втором подразделениях;. Р1 I P2 — продукция первого и второго подразделений в. Между двумя подразделениями в условиях простого воспроизводства, по мнению. Робинсон устанавливается такая взаимосвязь:

С5а определенной производительности труда и определенной величины W1 определяют объем. Р1 и Q1 (поскольку W1 Q1 =. Р2). Кроме того, W1 детерминирует Q2. При этом важно, чтобы норма прибыли во II подразделении была не менее й, чем в I, что, в свою очередь, определять процессы ценообразованияя:

Удалив из левой части последней формулы ((Q1 Q2 =. Р1) сумму амортизации, получают сумму прибыли, а из правой части сумму, которая направляется на замещение изношенных средств производства — чистые инве естиции

Делением обеих частей уравнения на. К получают формулу, из которой следует, что норма прибыли равна темпам накопления капитала (темп накопления капитала определяет норму прибыли)

Рассматривая далее проблемы потребления из прибыли и сбережений из заработной платы,. Робинсон пришла к выводу, что первое приводит к увеличению спроса, рост цен и, следовательно, превышение темпов накоплений ния показателя нормы прибыли. Экономия по заработной плате обусловливают уменьшение спроса, снижение цен, ниже темпов накопления норму прибыли. Следовательно, норму прибыли в модели экономического зростан ния и распределения. Дж. Робинсон определяют темпы накопления капитала и склонность к сбережениямень.

Темпы накопления капитала не могут быть произвольными, существует их оптимальный уровень, что обеспечивает такое распределение национального дохода, при котором рост эффективности спроса сопровождается рост ям производства. По высокого темпа накопления устанавливается чрезмерная доля прибыли в национальном доходе и уменьшается доля работников, что влечет инфляционные процессы. Со снижением темпов наг ромадження резко уменьшаются норма и часть прибыли, ослабляет стимулы экономического роста и приводит к стагнации экономики. Такая ситуация возможна и при обусловленной монополистическими тенденциями в экономике слишком высокой нормы прибыли монополии усиливают неравномерность в перераспределении национального дохода. Эти негативные тенденции, по мнению. Дж. Робинсон, ослабляет борьба профсоюзов за повышенной ения ставок номинальной заработной платы. Если такое повышение будет способствовать росту реальной заработной платы в той же мере, что и увеличению производства на душу населения, экономика может накапливать к. АПИТАЛ и увеличивать производство соответствующими требованиями технического прогресса темпами. Робинсон приходит к выводу, что при конкуренции повышение заработной платы определяет рост производительности труда, а не наоборот, и такое повышение — стимул технического прогресспрогресу.

Прогрессивным в левом кейнсианстве является поиск решения кардинальных проблем современного капитализма через ограничение власти монополий, перераспределение национального дохода за их счет в пользу широких ве ерств населения. Таким образом, считают представители левого кейнсианства, растет эффективный спрос, уменьшается склонность к сбережениям, что устраняет безработицы, экономические кризисы. В таком же направлении эт инна действовать и государство по сокращению военных и увеличение социальных расходов. Эти меры, подкрепленные требованиями профсоюзов, могли бы значительно повысить уровень потребления среди широких слоев населения, по слабиты конфликт между производством и потреблением, а следовательно, и остроту экономических кририз.

Неоправданно оптимистичной представляется убежденность. Дж. Робинсон, что заработная плата в будущем сознательно повышать»просвещенные монополисты», которые понимают, что это формирует спрос и стимулирует технический прогресс. Она не принимает во внимание, что на мировоззрение монополистов влияют также условия конкурентной борьбы, ее законы на национальном и межнациональном уровнях, переплетающиеся с действием основного эк ономичного закона (производства и присвоения прибавочной стоимости), которые диктуют тактику и стратегию уменьшения издержек производства, что заставляет монополии сокращать количество наемных работников, заоща джуваты на плате через открытие филиалов в странах с низким ее уровнем и др. (в течение 1981 — 1990 годов крупные корпорации. США сократили количество работников на 3 млн человек). Наиболее полно пр иписувану»просвещенным монополистам»политику может воплотить в жизнь современное государство как коллективный капиталист, который с помощью разнообразных форм и методов активно влияет на формирование совокупного спрос в, на его соотношение с предложением, осуществляет антикризисное и антициклическое регулирования экономики. Однако на социально-экономическую политику государства влияют не только требования профсоюзов о повышении за заработной платы, но и противоположно направленные факторы — рекомендации сторонников неоклассического направления, в частности рецепты монетаристской школы, сторонников концепции экономики предложения, которые спасают за сокращение социальных расходов тощ тощо.

Кардинальным способом решения проблем расширенного воспроизводства при капитализме может стать приведение в соответствие общественного характера производства и формы присвоения, что предполагает прежде всего п преобразования наемных работников на совладельцев средств производства. Такую политику определенной мере осуществляют крупные компании и государство радикальная и самая перспективная — политика формирования трудов й коллективной собственности. Сторонники кейнсианского варианта не изучают такое направление эволюции экономической системы современного капитализмзму.

Левые кейнсианцы используют далеко не все элементы. Маркса теории воспроизводства. Так, прибыль и амортизацию они объединяют в понятие»квазиренту», в структуре стоимости совокупного общественного продук го пункта не учитывают стоимость сырья и часть национального дохода, которая направляется на личное потребление капиталистов. Называя основной и движущей силой капиталистического производства инвестирования абстрагируются от понятия»противоречие», развитие которой, согласно требованиям диалектического метода, является движущей силой развития любой экономической системми.

Попытки западных ученых соединить отдельные аспекты кейнсианства и неоклассического направления привели к появлению концепции неоклассического синтеза

Неоклассический синтез

Это обобщающая экономическая концепция, в которой сочетаются рациональные элементы теории ценообразования и распределения доходов в пределах неоклассического направления с положениями теории макроэкономического равновесия и с роста национального дохода в пределах кейнсианского направления экономической теории.

Сторонники неоклассического синтеза рассматривают теорию общего экономического равновесия как идеальную модель функционирования экономической системы. Однако в отличие от неоклассиков, которые отрицали необхиднис во государственного вмешательства в экономику, неоклассический синтез предусматривает использование различных методов государственного регулирования с целью приближения к такой модели. Концепция неоклассического синтеза имеет др угу название -«ортодоксальное кейнсианство», самыми известными представителями которого являются американские экономисты. Е. Хансен,. П-Е. Самуэльсон,. Дж. Хикс их считают авторами теории доходов-расходов как ортодоксальной ве рсии кейнсианской доктриноктрини.

По мнению. П-Е. Самуэльсона, решение ключевых проблем денежной и финансовой политики с помощью категорий теории дохода возрождает классические истины и предоставляет им законную силу. В противоположность кейнсианские й модели мультипликатора (как простой модели неоклассического синтеза),. Дж. Хикс предложил модель ISLM, которая с помощью соответствующего научного аппарата демонстрирует разницу между законом. Сэя (проп озиция предопределяет спрос) и законом. Вальраса (совокупная сумма спроса в экономике по стоимости равна совокупной сумме предложения, или сумма доходов и расходов в обществе совпадает). К доходам относятся и грош ове сбережения, а их определенный объем оказывается в спросе и предложении на товар деньги, что, в свою очередь, влияет на равновесие экономической системы. Механизм такого взаимодействия исследует модель. Хикса, в которой частности, анализ совокупного спроса осуществляется в производственном (реальном) и денежном секторах. Главное условие равновесия в первом — равенство между инвестициями и сбережениями, во втором — между спросом на ликвидность и денежной массой. По теории неоклассического синтеза решения предпринимателей об инвестировании значительной мере зависят от величины процентных ставок ссудного капитала. Повысив на рынке дай ных капиталов процентные ставки, предприниматели могут задержать инвестиции в производство, вложить эти средства в банки или приобрести на них ценные бумаги, со снижением процентных ставок действует обратная механики изм независимо от того, осуществляется финансирование за счет собственных или привлеченных средств. Поскольку с ростом массы дохода увеличивается доля денежной массы для обеспечения текущих сделок, большей дохода соответствует выше процентная ставкаова ставка.

Теорию неоклассического синтеза неконструктивно и неоправданно критикуют представители монетаристской школы (М. Фридмен), концепций экономики предложений, рациональных ожиданий прежде всего за тезис, что меха анизм рыночного саморегулирования должен дополняться целенаправленным государственным вмешательством, его корректировкам.

Обновление кейнсианства в зеркале изменений технико-экономического ландшафта мировой экономики Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

© Мальцев Ал. А., 2013

МАЛЬЦЕВ Александр Андреевич

Кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики

Уральский государственный экономический университет

620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 Контактный телефон: (343) 221-27-10 e-mail: [email protected]

Обновление кейнсианства в зеркале изменений технико-экономического ландшафта мировой экономики1

Ключевые слове неокейнсианство; методологический индивидуализм; мировая экономика; социальная инфраструктура; технологические сдвиги.

Рассмотрены методологические основы неокейнсианства. Доказана релятивистская сущность модификации исследовательской программы кейнсианского учения. Выявлены ключевые технико-институциональные сдвиги в развитии мирового хозяйства 1950-1970-х годов, обусловившие изменения в методолого-теоретической структуре экономического мейнстрима.

На смену атмосфере «страха за будущее», характерной для эпохи 1914-1945 гг., чье осмысление находилось в центре философско-экономических изысканий Дж. М. Кейнса, пришла «эра безмятежности» 1945-1975 гг., развеявшая ощущение неопределенности и позволившая перейти от задач поиска выхода хозяйственной системы из депрессивного штопора к стимулированию ее поступательного развития. В самом деле, «славное тридцатилетие» (les Trente Glorieuses) [1] стало временем беспрецедентного ускорения глобального хозяйства, когда среднегодовые темпы прироста мирового ВВП — 4,8% за 1950-1975 гг. — в 2,3 раза превышали аналогичный показатель «прекрасной эпохи» 1870-1913 гг. (рассчитано по [2 ) и в 1,5 раза — недавней «золотой эры» 1991-2007 гг. (рассчитано по [3 ). Постепенное возвращение глобальной экономики из фазы «чистого хаоса» [4. P. 456, в состояние «экономической нормальности» требовало адаптации созданного в период Великой депрессии антикризисного учения к реалиям «великого потребления». В частности, новые исторические условия вызывали необходимость переоценки таких принципиальных положений аналитического аппарата Дж. М. Кейнса, как использование допущения об онтологической неопределенности будущего, отрицание рациональности мотивов деятельности людей, познание окружающей реальности с позиций холизма, изучение хозяйственных явлений в краткосрочном периоде, а также игнорирование влияния на экономические процессы технологического фактора. Решающий вклад в обновление кейнсианства внесли Е. До-мар (1914-1997 гг.), А. Лернер (1903-1982 гг.), Дж. Робинсон (1903-1983 гг.), П. Саму-эльсон (1915-2009 гг.), Э. Хансен (1887-1975 гг.), Р. Харрод (1900-1978 гг.), Дж. Хикс (1904-1989 гг.) и ряд других исследователей. При этом посягательство на системообразующие составляющие кейнсианской парадигмы породило всплеск взаимных обвинений в отступничестве от идеалов «кейнсианского переворота» и затушевывании истинного смысла теории. В этом, на внешний взгляд, разноголосии, тем не менее,

1 Статья подготовлена в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг. по лоту № 16.740.11.0696 «Компаративный анализ мо-дернизационных стратегий в мировой экономической практике».

наличествовал общий знаменатель — твердое убеждение в необходимости сохранения эмпирической сердцевины «Общей теории», а именно, государственного вмешательства в игру рыночных сил. Впрочем, нюансировка различий между исследовательскими программами многочисленных ветвей неокейнсианства выходит за рамки нашего исследования. В рамках поднятого разговора важнее доказать авторскую гипотезу о том, что очередная корректировка развития экономической науки вновь детерминировалась изменением технико-экономического ландшафта мирового хозяйства. Рассмотрим это предположение детальнее, для чего вначале раскроем содержание основных теоретико-методологических новаций последователей Дж. М. Кейнса.

За точку отсчета возьмем упоминавшийся выше единый базис их концептуальных построений. По большому счету, формальные противоположности — Дж. Робинсон, выступавшую против гибридизации кейнсианства с неоклассикой, 5. Р. 18] и «заразивших» мейнстрим «вальрасианской инфекцией общего равновесия» Дж. Хикса, П. Самуэльсо-на, Э. Хансена 6. Р. 222-223,, — объединял общий взгляд на утрату рыночными силами способности к саморегулированию. Правда, доказательная база необходимости в такой ситуации государственного вмешательства в экономику выстраивалась на эпистемоло-гически различной основе. Так, Нобелевский лауреат 1970 г. П. Самуэльсон уподоблял общество сосуду с разреженным газом, в котором атомы-индивиды находятся в постоянном движении, однако в силу большого расстояния между частицами слабо контактируют друг с другом, что, соответственно, требовало (разумеется, от государства) увеличения плотности среды для наращивания скорости взаимодействия между атомами (индивидами) [7. Р. 1407-1418]. Другой видный кейнсианец — профессор Флоридского университета А. Лернер (1903-1982 гг.) использовал механистическую метафору, в которой экономика представлялась несущейся по шоссе машиной, а государство выступало в качестве корректирующего движение автомобиля рулевого. В своих работах ученый неоднократно ратовал за то, что «политические деятели могут управлять скоростью экономической деятельности, уводя экономику от опасности к процветанию» [8. Р. 162]. Дж. Робинсон не разделяла физико-математических аллюзий коллег, придерживаясь маршаллинской версии эволюционной логики хозяйственных процессов: «формирующие рынки агенты есть биологические организмы, которые умирают через определенный промежуток времени, а на смену им приходят другие» [9. Р. 51]. В рассматривавшейся системе «взаимодействующих биологических агентов» функцию своеобразного «стабилизатора» профессор Кембриджского университета отводила государству, обладающему способностью преодолевать противоречия между частными и общественными интересами выработкой систем правил и эгалитаризацией массового сознания [10. Р. 72-73]. Однако в отличие от Дж. М. Кейнса его последователи настаивали на необходимости не спорадической и косвенной, а систематической корректировки государством работы рыночных механизмов [11. С. 153]. Если у отца-основателя послевоенного мейнстрима правительство выступало в качестве своеобразной «скорой помощи» для терпящего бедствие общества, то в неокейнсианстве от государства требовалось постоянное присутствие в экономике в целях социализации хозяйственной системы и обеспечения индивидам равного доступа к максимизации личной полезности [12].

Впрочем, по целому ряду принципиальных моментов глубина разрыва исследовательских программ кембриджского ученого и продолжателей его дела достигала значительно больших размеров, зачастую принимая гносеологический характер. В частности, неокейнсианцы вернули общество, помещенное автором «Общей теории» в состояние неопределенности, в мир, «всегда находящийся в состоянии равновесия» [13. Р. 131]. Например, лауреат Нобелевской премии по экономике 1972 г. Дж. Хикс возобновил начатое Л. Вальрасом встраивание в экономическую науку концепции термодинамического равновесия, центральным элементом которой выступало представление о нахождении системы в состоянии, в котором все ее параметры остаются

неизменными во времени, а за непродолжительным отклонением от равновесности следует возвращение в исходное положение. Заимствовав у А. Маршалла понятие «временного равновесия», профессор Оксфордского университета рассматривал экономику в формате множества торговых сессий от «понедельника к понедельнику», каждой из которых присуще равновесие, однако в промежутке между ними допускалось возникновение «разбалансировки», всякий раз устраняемой при корректировке количественных характеристик спроса, предложения и цены. Подобный онтологический разворот, по всей видимости, обязан философскому осмыслению первого начала термодинамики, согласно которому «все явления полностью обратимы, поэтому равновесие не может зависеть от времени» [14. Р. 373]. Это обстоятельство позволило Дж. Хиксу не без оснований заявить о возможности «не брать время в расчет всерьез, ибо прошлое и будущее остаются одинаковыми» [15. Р. 62 , следовательно, анализ не зависящих от временного континуума хозяйственных процессов должен касаться лишь «общих взаимосвязей количественного характера» [16. Р. 89]. Схожих воззрений придерживался один из основателей американского кейнсианства, «главный ученик Кейнса» [17. Р. 206] Э. Хансен, выдвинувший тезис «настоящее детерминируется настоящим» [18. Р. 73 , впоследствии ставший важнейшей методологической предпосылкой обоснования предсказуемости траектории развития экономики, заранее задаваемой, подобно лабораторному эксперименту, путем манипуляции различными параметрами и переменными 19. Р. 92]. В эпистемологической плоскости переход «основного русла» от «языка неопределенности» [20] к позитивистскому дискурсу, постулирующему принципиальную познаваемость мира и возможность сознательного формирования будущего [21. Р. 15′ , предопределил кардинальное обновление методологического аппарата теоретических изысканий, когда на смену расплывчатым вербальным формулировкам пришли строгие математические способы проверки эмпирических гипотез 22]. Так над практикоориентированным фундаментом теоретического базиса Дж. М. Кейнса [23] надстраивался своеобразный физико-математический «этаж», призванный приблизить экономическую науку к естественно-научным дисциплинам с присущей им «способностью к измерению и точному предвидению» [24]. Пожалуй, лучше всего новые приоритеты мейнстрима расставил Нобелевский лауреат 1970 г. П. Самуэльсон, утверждавший, что экономистам, с одной стороны, следует «использовать математику в качестве языка, а физику в качестве образца для подражания» [25. Р. 1 , а с другой -изучать лишь «операционно значимые теоремы» [26. Р. 189].

Ренессанс концепции общего равновесия, помимо восстановления в правах естественно-научной метафоры, означал возвращение в экономическую науку отвергнутого Дж. М. Кейнсом видения человека как рационального эгоиста, предвидящего свое будущее и занятого максимизацией собственного счастья. Дело в том, что восстановленный неокейнсианцами равновесный мир-рынок мог поддерживаться в этом состоянии лишь свободными от «иррациональных мотивов поведения» участниками, которые «„как бы по мановению невидимой руки“ участвуют в любой транзакции, сулящей им экономическую выгоду» 27. Р. XXIII]. Между тем неокейнсианский человек не являлся точной копией своего маржиналистского предшественника, максимизировавшего свою полезность в своеобразном вакууме и не контактировавшего с другими рациональными экономическими агентами: «индивидуалистические атомы разреженного газа в моем шаре, — писал П. Самуэльсон, — не изолированы от других атомов» 28. Р. 41]. Причины подобной неполной «реинкарнации» бентамистского гедониста, по всей видимости, заключались в стремлении послевоенного мейнстрима ответить на вопрос, волновавший еще А. Смита, а именно, как социальный порядок, зиждущийся на «преследовании миллионами жадных, своекорыстных индивидуумов своих целей», не приводит к хаосу [29. Р. 242]. Для решения данной проблемы профессор Гарвардского университета А. Бергсон (1914-2003 гг.) и П. Самуэльсон построили индивидуалистическую функцию

общественного благосостояния, впоследствии получившую название функции Бергсо-на-Самуэльсона. Ее теоретическая новизна заключалась в сочетании критерия Парето, согласно которому «любое улучшение в условиях существования индивидов, при котором не ухудшаются условия существования других, может считаться оптимальным» [30. Р. 217], с математическими принципами симметрии, означающими независимость значения функции от перемены мест ее аргументов. В «переводе» с языка точных наук данная новация означала комбинацию методологического индивидуализма — «Парето-оптимальным обычно считается даже такое решение, когда один человек получает все» [31. Р. 631] — с холистской идеей равенства всех членов общества и развивала основы восходящего к работам А. Пигу и В. Парето особого раздела экономической науки, так называемой экономики благосостояния, обосновывающей необходимость вмешательства государства в хозяйственную систему ввиду «неспособности децентрализованных агентов, преследующих личные интересы, обеспечить критерии „эффективности“, требующиеся для поддержания равновесной ситуации» [32. Р. 47].

Вместе с тем попытка разрешения извечной дилеммы общественных наук «атомизм — холизм» с откровенно «плюралистических» позиций также выглядела отступлением от идей Дж. М. Кейнса, выступавшего последовательным поборником «философии целостности». «Наше индивидуальное суждение, — писал английский экономист, — не имеет ценности, мы пытаемся опереться на суждения остального мира, который, возможно, лучше информирован… мы должны соответствовать поведению большинства» 33. С. 122]. При этом кембриджский ученый оставлял своим последователям известное пространство для методологического маневра, подчеркивая преходящий характер подобных представлений: «если с помощью централизованного контроля удастся обеспечить полную занятость, „то с этого момента классическая теория вновь обретает силу“» 11. С. 192]. Это положение позволило мейнстриму 1950-1960-х годов приступить к гибридизации неоклассической микроэкономики, изучающей рациональное поведение атомизированных хозяйственных агентов на отдельных участках рынка, с кейнсианской макротеорией, ориентированной на рассмотрение экономики в целом через призму анализа взаимодействия макроэкономических агрегатов. Предельно четко данную мысль еще в конце 1940-х годов сформулировал будущий лауреат Нобелевской премии по экономике 1985 г. Ф. Модильяни (1918-2003 гг.), утверждавший, что главной исследовательской задачей экономической науки в обозримом будущем должна стать «интеграция основных строительных блоков „Общей теории“ с более традиционной и хорошо разработанной методологией, основывающейся на постулате максимизирующего поведения экономических агентов» [34. Р. XI]. Конечной целью неоклассического синтеза его архитекторам представлялось заполнение бреши между различными «этажами» экономического знания, позволявшее увязать встроенную в микроподход «заряженность» на выявление способов достижения эффективности функционирования конкретной хозяйственной единицы с присущей макропарадигме фокусировкой на решении социальных проблем и поддержании устойчивости всей хозяйственной системы. Однако платой за подобную «универсальность» стала явная противоречивость выстроенной теоретической конструкции, метко названная «методологической шизофренией», когда микроэкономический мир индивидуалистического рационализма «пристыковывался» к макроэкономической исследовательской программе, базовым объектом анализа которой выступали социальные группы, тем самым создавая онтологический оксюморон, вбиравший в себя две взаимоисключающие мировоззренческие традиции — индивидуализм и коллективизм 35. Р. 46-47]. Неокейнсианцы, следует признать, предпочитали не заострять внимание на теоретико-методологических изысках своих концептуальных наработок, считая истинными лишь те построения, которые прошли эмпирические испытания. Неудивительно, что систематизатор неоклассического синтеза П. Самуэльсон определял теорию как «набор аксиом,

постулатов или гипотез, которые хоть как-то соотносятся с окружающей реальностью» [36. P. 733], а центральной методологической задачей полагал вписывание рыночного поведения индивидов в модель общего равновесия с последующим применением результатов данной манипуляции для решения «традиционных вопросов макроэкономики» 37. P. 6,. Вот почему причины четвертьвекового доминирования неокейнсианцев, с нашей точки зрения, следует искать не в теоретической притягательности их концепции, а в актуальности ее практических рекомендаций, в частности, в допущении вмешательства государства как на микроуровне — в целях очищения рыночной среды от дефектов, препятствующих хозяйственным агентам максимизировать свою полезность, так и на макро — для обеспечения социального равновесия.

Другим важным отличием неокейнсианства стало возрождение интереса к проблемам долгосрочного развития экономики, что резко контрастировало с установкой кембриджского профессора на анализ экономических явлений в краткосрочных временных интервалах. Так, вместо изучения «картины хозяйства, застрявшего в депрессии» [38], теоретики новой волны кейнсианства сосредоточили свои усилия на проработке вопросов «динамизации» экономической теории. Подобный сдвиг в исследовательских предпочтениях экономистов во многом объяснялся изменением условий хозяйствования: если в 1930-е годы, как уже отмечалось выше, мейнстрим сосредотачивался на поиске способов вывода хозяйственной системы из состояния кризиса, «решаемого в пределах настоящего времени» (actual time), то в 1940-1960-е годы на повестку дня «основного течения» встала задача поиска путей поддержания устойчивых темпов экономического роста, не реализуемая за очерченными «Общей теорией» рамками диапазона в «несколько месяцев или года» [39. P. 25]. В частности, профессор Оксфордского университета Р. Харрод, усматривая основной недостаток «Общей теории» в изучении преимущественно проблематики простого воспроизводства, видел свою первостепенную задачу в том, чтобы научить экономистов «думать динамически» [40. P. 57]. Для этого ученый соединил принцип мультипликатора, показывающего воздействие расходов, формирующих совокупный спрос, на приращение национального дохода в настоящем периоде, с концепцией акселератора, устанавливающей взаимосвязь между текущими капиталовложениями и расширением производства в будущем [40. P. 56-57]. На основе этого предположения Р. Харрод выдвинул гипотезу о существовании двух типов экономического роста: гарантированного и оптимального. Под первым из них исследователь понимал способ увеличения национального дохода, при котором хозяйственное развитие задается равенством необходимого объема инвестиций добровольным сбережениям населения. Выход экономической системы на траекторию оптимального роста, обеспечивая полную занятость и поддержание социального оптимума, в заданной модели достигался равным наращиванием предложения капитала и труда [41. C. 28-29]. Возможность совпадения их динамики представлялась автору маловероятной, получив название «лезвие бритвы» (razor edge), что в целях поддержания равновесного состояния между трудом и капиталом требовало проведения активистской денежно-кредитной политики и непосредственного участия государства в инвестиционном процессе [42. P. 159]. «Монетарная и финансовая политика, — настаивал экономист, — служат для корректировки нормы сбережения, с тем чтобы сбережения были не больше и не меньше, чем нужно, чтобы обеспечить разумный уровень полной занятности» [43. С. 7-8].

Модель Р. Харрода, поспособствовав более глубокому пониманию комплексных процессов макроэкономической динамики, не могла полностью раскрыть всю глубину данной проблематики из-за унаследованного от Дж. М. Кейнса [44. P. 21] игнорирования «воздействия эффектов технологических изменений на динамический мир» 45. P. 160]. Значительный вклад в заполнение данного пробела внес другой строитель неоклассического синтеза, лауреат Нобелевской премии по экономике 1987 г. Р. Солоу, который в 1957 г. одним из первых предложил учитывать изменения в производительных силах

в качестве ключевого параметра, детерминирующего рост производства. На эту мысль его натолкнул анализ американской статистики за 1909-1949 гг., опровергший устоявшееся представление о том, что ускорение социально-экономического развития зависит исключительно от вовлечения в оборот экстенсивных факторов — накачивания хозяйственной системы инвестиционными инъекциями и поступления все новых объемов рабочей силы. Так, за проанализированное сорокалетие вклад капиталовооруженности в рост ВВП США составил лишь 50% 46. P. 193 , а в повышение производительности труда и вовсе 12,5% 47. P. 94]. В свою очередь, дельта, образующаяся после вычета из общего объема прироста производства доли, генерируемой наращиванием предложения труда и капитала, получила название так называемого «остатка» (residual) — удельного веса части экономического роста, создаваемого технологическими инновациями. Кстати, профессор Массачусетского технологического института разграничил два вида технического прогресса — ненейтральный и нейтральный, различия между которыми крылись в том, что первый немедленно сказывался на экономических индикаторах, а второй, не оказывая моментального воздействия на динамику социально-экономического развития, имел отложенный народнохозяйственный эффект. Принципиально важно, что в обоих случаях доказывалась возможность внедрения достижений технологического прогресса в производственный процесс лишь посредством модернизации основных фондов и, соответственно, наращивания валовых инвестиций: «политика увеличения инвестиций, — доказывал исследователь в своей Нобелевской лекции, — может привести не только к повышению капиталоинтенсивности, подчас не играющей большого значения, но также к более быстрому трансферту технологии в реальное производство, которое как раз имело бы критически важное значение» [48. P. 209].

Впрочем, и появление теоретических расхождений, и сохранение кейнсианского каркаса в «основном течении» экономической мысли 1950-1970-х годов, с нашей точки зрения, определялось изменением «духа времени». Его сущностную характеристику, пожалуй, наиболее точно уловил профессор Стэнфордского университета М. Абрамо-виц (1912-2000 гг.), усматривавший природу послевоенного «золотого века» в «массовом применении не использованных ранее технологий» [49]. Достаточно сказать, что в 1945-1975 гг. в мире ежегодно появлялось 1,9 базисного нововведения (рассчитано по [50. P. 689-690 ) (один из лучших результатов в экономической истории мирового хозяйства) против 0,6 в 1920-1929 гг. [51. P. 109]. Это инициировало переход к повышательной волне четвертого цикла конъюнктуры, вытолкнувшей развитые страны в «век высокого массового потребления». Правительства промышленно развитых держав откликнулись на это усилением государственного присутствия в экономике и перенацеливанием острия хозяйственной политики с решения проблем занятости на стимулирование научно-технического прогресса и отстройку основ национальных инновационных систем. Основными инструментами ускорения технологической и структурной трансформации выступали, во-первых, активизация обустройства социальной инфраструктуры, во-вторых, целенаправленная (в первую очередь амортизационной, налогово-кредитной, тарифной политикой) поддержка бизнеса, оказавшегося неспособным без «помощи и защиты государства удовлетворить потребности развития техники» (см., например, [52. P. 24 ), а в-третьих, отладка механизмов интерактивного планирования 53; 54 , необходимых для координации усложняющихся производственных процессов. Для прорисовки канвы последующего разговора о модификации экономической мысли в контексте новых условий хозяйствования на этих моментах необходимо кратко остановиться.

Начнем с обустройства социальной инфраструктуры. Как выяснилось, форсированное развитие отраслей, формировавших сердцевину четвертого технологического уклада (в 1950-1970-е годы среднегодовые темпы прироста производства в автомобилестроении составили 5,5% (рассчитано по [55]), цветной металлургии — 8,2% (рассчитано по [56. P. 127 ), органической химии — 14,0% (рассчитано по 57. P. 81 ), соответственно

в 1,1; 1,7 и 2,9 раза опередив динамику мирового ВВП (рассчитано по [2.)), требовало опережающего укрепления обслуживающих общественные нужды секторов экономики. Так, в США доля «наиболее предпочтительных, — по словам П. Самуэльсона, -с позиций подкрепления экономического роста» 58. P. 231] инфраструктурных инвестиций, осуществляемых государством, за 1950-1960 гг. возросла с 2,25 [59] до 5,0% ВВП [60]. Причины подобной «расточительности» государства, по-видимому, крылись не только в следовании традиционной кейнсианской формуле «расходы стимулируют занятость, последняя рождает покупательную способность, раскручивающую спрос», но и в интуитивно выявленной взаимосвязи между наращиванием капиталовложений в инфраструктуру и ускорением технологического прогресса. Одним из первых на эту корреляцию обратил внимание Р. Солоу: «накопление капитала само по себе является важным, но не единственным ингредиентом экономического роста… другим из них являются инвестиции в социальную инфраструктуру» [61. P. 73]. Спустя полвека эконометрические расчеты современных исследователей подтвердили данную гипотезу. Если в 1947-1973 гг. среднегодовой прирост стоимости американских государственных основных фондов составлял 4,5%, а производительность труда ежегодно прирастала на 2,6%, то в так называемый период «великого замедления производительности» (1973-1995 гг.), когда темпы роста производительности труда упали до 1,6% в год, скорость обновления материальных активов, находящихся в государственной собственности, снизилась до 2,3% 62].

Эффективным способом нагнетания экономического роста нового качества на всем протяжении «золотой эры» стало денежно-кредитное, фискальное и тарифное стимулирование технологической модернизации индустриального каркаса экономики развитых стран. В частности, уже в сентябре 1950 г. правительство Г. Трумэна утвердило закон «Об оборонном производстве» (Defense Production Act of 1950), среди прочего разрешавший органам исполнительной власти США выступать поручителями по кредитам частных компаний и вводивший вчетверо сокращенные — с 20 до 5 лет -сроки амортизации 63. P. 218]. Результаты не заставили себе ждать: только в одной сталелитейной промышленности объем капиталовложений в новое оборудование за

1949-1952 гг. возрос с 0,6 млрд до 1,5 млрд дол., дав толчок не только наращиванию выплавки стали (с 95,5 млн до 108,6 млн т), но, что гораздо важнее, постепенному переходу американской металлургии от мартеновского к электросталеплавильному способу производства стали [64. P. 159-160]. Данный нормативный акт попутно обязывал ведомство Р. Ловетта предоставлять беспроцентные кредиты и снабжать трудовыми ресурсами такие high-tech отрасли, как алюминиевая и титановая [65. P. 112]. Как итог, объем производства алюминия в США за 1950-1953 гг. возрос в 1,7 (с 0,6 млн до 1,1 млн т (рассчитано по [66 )), титана — в 30 раз (с 68 до 2030 т (рассчитано по [67 )). В продолжение «темы» в 1962 г. уже администрация Дж. Кеннеди в целях активизации технологического перевооружения ввела инвестиционный налоговый кредит, позволявший сократить налогооблагаемую базу на сумму, равную 7% затрат на новое оборудование. Эффект также проявился практически мгновенно: по расчетам американских исследователей Р. Холла и Д. Йоргенсона, увеличение на 10,2% валовых инвестиций, направляемых в обрабатывающую промышленность страны в 1963 г., могло быть практически целиком отнесено на влияние инвестиционного налогового кредита 68. P. 409-410]. Кумулятивно изменения в амортизационной, кредитно-налоговой и тарифной (внимание которой уделим далее) политике позволили снизить средний возраст основных фондов промышленности США с 10,3 года в 1950 г. до 8,9 года в 1968 г. [69. P 401]. Отмечая вклад государства в модернизацию американской экономики на данном этапе, выделим еще один важный инструмент поддержки производств четвертого технологического уклада — госзакупки, размещавшиеся преимущественно военным ведомством. Так, в 1958 г. оборонные заказы обеспечивали 93,7% производства

американского авиастроения, 60,7% — судостроения, 38,5% — транспортного машиностроения, 38,0% — радио- и телекоммуникационной промышленности [70. P. 211 , а ассигнования Пентагона на НИОКР в 1960 г. достигли 52% общих расходов на научные исследования [71. P. 99].

Структурная трансформация экономик развитых стран, проходившая в условиях быстрого распространения поточно-конвейерных технологий, гигантизации оборудования, ускоренной мобилизации значительных ресурсов для обустройства сложной исследовательской инфраструктуры, требовала от западных правительств выстраивания системы межфирменной координации, одновременно «работая» на стабилизацию макроэкономической ситуации, все больше отдаляя ее от состояния неопределенности. Отстройке механизмов планирования в масштабах всей экономики благоприятствовало постепенное приближение к «идеалу народнохозяйственного комплекса, состоящего из ограниченного числа крупных корпораций… которыми легко и удобно руководить из единого центра» 72. С. 74]. В этих условиях даже Соединенные Штаты, не создававшие в отличие от других развитых стран «формальной системы национального планирования», в 1946 г. приняли закон «О занятости» (Employment Act of 1946), утверждавший ответственность государства за обеспечение «максимальной занятости, производства и покупательной способности». Достижение этих целей планировалось в тесном контакте с бизнесом, населением и представителями местных исполнительных органов власти путем «координации и использования всех планов и ресурсов на формирование условий для работы всем тем, кто ищет и хочет работать» [73]. Важным элементом хозяйственного целеполагания, предусмотренным данным законодательным актом, стала ежегодная публикация экономических докладов президента, обозначающих «своеобразные опорные точки в области использования ресурсов и мотивирующих частный бизнес к решению общественно полезных задач» [74. P. 46_. Впрочем, в наиболее выраженной форме политика индикативного планирования рыночного хозяйства, как известно, нашла отражение в экономической практике Франции. В 1947 г. правительство П. Рамадье приняло первый пятилетний план развития, получивший название «Модернизация или упадок», ориентированный на селективную поддержку шести приоритетных отраслей: угледобычи, цементной промышленности, энергетики, металлургии, транспорта и сельскохозяйственного машиностроения [75]. Впоследствии к ним добавились четыре высокотехнологичных подсектора — авиация, электроника, химия и энергетика [76. P. 201]. Арсенал задействованных французским государством приемов стимулирования «базовых производств», по большей части, включал в себя традиционные «рецепты»: предоставление инвестиционных кредитов, применение ускоренных норм амортизационных отчислений, поощрение экспортеров возвращением НДС, пр. [75]. В итоге, помимо решения важной социальной задачи удержания безработицы на стабильно низком уровне (2% на протяжении 1950-1973 гг. [77. P. 134), комплекс макроэкономических решений позволил Франции сократить отставание от США по производительности труда, повысив ее с 47,5% американского итога в 1950 г. до 78,4% в 1973 г. [78. P. 173], и завершить структурную трансформацию, когда за 1949-1963 гг. удельный вес отраслей, производящих средства производства, возрос с 11,9 до 15,1% ВВП, а сельского хозяйства, напротив, снизился с 17,3 до 9,7% [79. P. 208].

Реконструировав основные технико-институциональные факторы, определявшие «дух времени» 1950-1970-х годов, попытаемся найти релятивистское объяснение отмеченным выше отклонениям неокейнсианства от первоисточника. Сначала отметим возрождение интереса к анализу экономических процессов с позиций долгосрочного равновесия. С нашей точки зрения, в решающей степени это предопределялось завершением в целом перехода хозяйственной среды развитых стран в состояние олигополии, которое, по словам Дж. К. Гэлбрейта, являлось наиболее надежной формой поддержания макроэкономической сбалансированности: «олигополистический рынок,

характеризующийся конкурентными условиями входа и выхода, будет эффективным распределителем ресурсов в долгосрочной перспективе» [80. P. 286]. В подтверждение можно напомнить, что в США удельный вес 50 крупнейших корпораций в общем объеме продаж за 1955-1980 гг. возрос с 55 до 86% [81. P. 62], в Соединенном Королевстве доля 100 ведущих предприятий в производстве готовой продукции на протяжении 1950-1960-х годов ежегодно прирастала на 1%, достигнув к 1968 г. 41% [82. P. 66-67], а процессы монополизации затронули также сферу производства знаний. К 1960 г. на долю 384 компаний с числом занятых свыше 5 тыс. чел. приходилось 4/5 всех американских расходов на НИОКР, в то время как для 260 тыс. фирм, где число рабочих не превышало 1 000 чел., данный показатель не превышал 7% суммарных ассигнований на науку [11. С. 275].

Безусловно, укрупнение производственных процессов являлось важной особенностью четвертого технологического уклада. Однако всевластие крупного бизнеса грозило расстройством рыночных механизмов с очевидными последствиями в виде взвинчивания цен, повышения уровня социального расслоения в обществе, пр. Борьба с монополизмом исключительно традиционными методами ужесточения антимонопольного законодательства могла обернуться замедлением научно-технического прогресса, что подталкивало правительства развитых государств к созданию противовеса олигополистическим структурам инициацией программ контроля за ценами естественных монополий, смягчения трудового законодательства, повышения минимального уровня заработной платы, пр., в совокупности призванных возложить на спрос функцию «уравновешивающей силы» [83], противодействующей давлению производителей материальных благ. Так, в целях трансформации «рынка продавца» в «рынок покупателя» американский Конгресс в 1949 г. принял поправки к закону «О честных трудовых стандартах» (Fair Labour Standards Act), увеличивавшие минимальный уровень почасовой оплаты труда в 1,9 раза — с 40 до 75 центов. США, кстати, в этом плане оказались не одиноки: в частности, спустя год власти Четвертой республики ввели систему, устанавливавшую нижнюю границу заработной платы с частичной индексацией на инфляцию 84. P. 430]. С другой стороны, необходимость купирования ценовых скачков (скажем, в США к 1947 г. среднее значение потребительских цен возросло по сравнению с 1939 г. на 67% [85. P. 32]) выступала легитимным основанием для применения политики «поддержания цен перепродажи» (retail price maintenance (RPM)), защищавшей независимых ритейлеров от демпинга со стороны крупных торговых сетей путем законодательного установления ценовых «коридоров». Например, только за 1950-е годы удельный вес товаров, на которые распространялись правила RPM (автомобили, бытовая техника, горюче-смазочные материалы, одежда и продукты питания), в общем объеме продаж в США возрос с 4 до 10%, а в Канаде и Соединенном Королевстве к 1960 г. достиг даже 25% 86. P. 376]. Другим инструментом снижения прессинга крупного бизнеса на потребителей стало ограничение тарифов на услуги коммунального сектора. Например, в 1954 г. Верховный суд США санкционировал практику государственного регулирования цен на природный газ, предназначенный для продажи внутри страны 87 , а продолжение Федеральной энергетической комиссией (Federal Power Commission) политики поддержания «справедливых и разумных» оптовых цен на электричество позволило за 1950-1970 гг. снизить стоимость киловатта электроэнергии в 1,8 раза — с 7,2 до 3,9 цента 88. P. 188]. В конечном счете, совокупность принятых развитыми странами мер дала импульс к формированию хозяйственной системы, выработавшей устойчивый «иммунитет» к внутренним и внешним шокам, в которой идею погони за максимизацией прибыли вытеснил другой мотив экономического поведения — «теперь все отрасли пытаются снизить цены и компенсировать меньшую маржу большим объемом продаж» [85. P. 31].

Раскручивание потребительского спроса одновременно развеивало мечту Дж. М. Кейнса о том, что после выхода из сумерек Великой депрессии люди смогут

побороть «любовь к деньгам», которая станет трактоваться как «некое отвратительное заболевание … заниматься которым с содроганием поручат специалистам, лечащим душевнобольных» 33. С. 177]. Так, за 1945-1975 гг. объем произведенных товаров и услуг в масштабах всей планеты оказался сопоставим с результатом предшествующих полутора столетий [89], что вкупе с трехкратным увеличением потребительского спроса (с 4 трлн до 12 трлн дол. [90. P. 277 ) полностью укладывалось в русло новой философии хозяйствования, восстановившей в правах бентамовский утилитаризм и объявившей «хорошего покупателя, руководствующегося принципом „покупай больше, новее и лучше“, „хорошим гражданином“» [91. P. 15]. Приданию экономическому росту потребительского «окраса» способствовало пробуждение ползучей инфляции, подпитываемой ростом бюджетного дефицита как результатом наращивания правительственных расходов. Например, в США увеличение удельного веса государственных расходов в структуре ВВП с 23,9% в 1950 г. до 33,6% в 1975 г. [92] сопровождалось разрастанием дефицита федерального бюджета с 0,4 до 3,2% валового внутреннего продукта [93], а ежегодные темпы снижения покупательной способности денег за 1950-1970-е годы возросли с 2,0 до 7,1% [94]. Однако в складывавшейся политико-экономической конфигурации инфляция не рассматривалась как неизбежное зло, напротив, монетарные власти развитых стран полагали, что умеренное ускорение цен на товары и услуги «гонит людей в магазины» и поэтому является важным инструментом побуждения населения к активизации потребления 72. С. 57-58]. Для укрепления данного тренда страны Запада либерализовали условия выдачи ипотеки, в частности, в 1948 г. Правительство Соединенных Штатов раздвинуло предельные сроки погашения жилищных кредитов с 20 до 30 лет, в 1958 г. — увеличило отношение величины займа к стоимости залога с 80 до 95% [95. P. 96 , а средняя ставка по ипотечным кредитам на всем протяжении 1950-1960-х годов не выходила из диапазона 6% годовых [96]. Неудивительно, что двукратный рост жилищного строительства (за 1950-1970 гг. число построенных домов в США увеличилось с 29,7 млн 97. P. XXI] до 68,7 млн единиц [98. P. 15]) стал детонатором мощной волны потребкредитования, вследствие чего за 1950-1970 гг. размер потребительского долга в расчете на душу населения подскочил с 153,5 до 647,1 дол. [99. P. 26]. Фетишизацию консьюмеристской лихорадки дополнительно раскручивало разрастание расходов на финансирование продвижения товаров и услуг: в 1950-1979 гг. среднегодовые темпы прироста ассигнований на рекламу в масштабах всей мировой экономики практически вдвое превышали показатель прироста глобального ВВП — 8,4% (рассчитано по [100. P. 14]) против 4,8% (рассчитано по [101 ). В этой связи трудно не согласиться с президентом National Broadcasting Company Р. Сарновым (1919-1997 гг.), уже в 1956 г. заметившим: «причина того, что мы имеем столь высокий уровень жизни, заключается в том, что реклама породила американский тип мышления, заставляющий людей покупать вещи, руководствуясь принципом „больше, лучше, новее“» (цит. по [102. P. 106]). В конечном счете, кредитная экспансии в комбинации с совершенствованием маркетингового инструментария ослабила зависимость личного потребления от величины располагаемых доходов, открывая тем самым путь к становлению «обществ изобилия», с одной стороны, позволивших «десяткам миллионов людей … вырваться из городских трущоб и деревенской нищеты, обрести собственные дома и жить в невиданном доселе комфорте» 103. P. 3 , а с другой — создававших «равновесную» систему, в которой «производство создает спрос, который оно само создает» [104].

В свою очередь, поддержание хозяйственной системы, движимой потреблением, в равновесном состоянии требовало формирования широкого слоя рациональных эгоистов, по меткому наблюдению Дж. К. Гэлбрейта, испытывающих сопоставимые с чувством голода страдания от осознания того, что сосед обладает более новым автомобилем [105. P. 32]. Правда, в отличие от неоклассического homo economicus, максимизирующего свою полезность без посредничества государства, сообщество неокейнсианских

индивидов целенаправленно формировалось государственной политикой. Практически повсеместно правительства промышленно развитых держав реализовали комплекс мероприятий, нацеленных на повышение имущественной однородности, обеспечение сравнительно равного доступа индивидов к социально значимым благам, а также на укрепление позиций стабилизатора общества массового потребления — среднего класса. Так, в Соединенных Штатах одним из ключевых приемов перехода к относительному социальному равенству стало кардинальное изменение налоговой политики, когда максимальная ставка подоходного налога, не превышавшая в 1936 г. 79%, к 1963 г. достигла 91% [106], верхняя планка федерального налога на прибыль за тот же период 1936-1963 гг. поднялась с 15 до 52% 107 , а налога на наследство — с 45% (1932 г.) до 77% 108]. Подобный разворот в фискальной политике ознаменовал начало эпохи, вошедшей в экономическую историю США под названием «великого сжатия» (great compression) 109 , главной отличительной чертой которой выступило резкое сужение имущественной пропасти: за 1936-1963 гг. удельный вес национального богатства, находящегося в руках 1% наиболее состоятельных американцев, упал более чем в два раза -с 17,6 до 8,2% [110 , а число миллиардеров за 1925-1968 гг. уменьшилось с 32 до 13 111]. Одновременно медианные среднегодовые доходы средней семьи в постоянных ценах практически удвоились (1950 г. — 19,9 тыс.; 1975 г. — 36,8 тыс. дол.) 112], доля среднего класса за 1940-1970 гг. увеличилась с 40 до 65% 113. P. 11]. Материальной демократизации также способствовало расширение программ медицинского страхования, действие которых к 1956 г. распространялось на 70,1% населения, против 50,5% шестью годами ранее [114. P. 115], а также программ страхования жизни, за 1950-1970-е годы увеличивших охват с 19,6 млн до 60,4 млн чел. [115. P. 343]. Кроме того, сократились различия в имущественном положении между управленцами и квалифицированными рабочими. Так, в 1952 г. средняя еженедельная заработная плата «синих воротничков» в США (69,1 дол.) впервые оказалась выше доходов «белых воротничков» (66,4 дол.) 116. P. 23]. В таком контексте не кажутся преувеличением рассуждения многих западных мыслителей о заметном стирании классовых различий в 1950-1960-е годы: «Америка стала страной победившего среднего класса, — пишет Нобелевский лауреат по экономике 2008 г. П. Кругман, — подлинно богатые люди редки и не оказывают на общество заметного влияния… а рядовые работники увидели, что достигли такого уровня благосостояния, который превосходил самые отчаянные мечты их родителей» [117. С. 50, 61].

«Эпоха массового высокого потребления» 1950-1960-х годов, представлявшаяся многим современникам вечной, коренным образом отличалась от довоенного этапа развития мирового хозяйства с его сложившимся имущественным неравенством, затруднявшим формирование стабильного спроса как основы устойчивого экономического роста. Снижение угрозы сжатия потребления позволило бизнесу перейти от свойственных эре Великой депрессии решений сиюминутных задач выживания к реализации долгосрочных капиталоемких проектов технологического перевооружения старых и строительства новых производств, формировавших сердцевину четвертого технологического уклада. Например, в Соединенных Штатах двукратное увеличение продаж автомобилей за 1958-1964 гг. (с 5,2 млн до 9,1 млн штук) «совпало» с практически трехкратным ростом инвестиций в новое строительство и оборудование автомобилестроительных заводов (с 344 млн до 940 млн дол.). Высокие темпы прироста потребления продукции органической химии (3,4%) в 1953-1964 гг., в свою очередь, «потянули» за собой расширение капиталовложений в обновление основных фондов нефтехимической промышленности с 316 млн до 877 млн дол., а объем расходов на НИОКР в отрасли «взлетел» со 182 млн до 315 млн дол. [118. P. 97-100, 197, 180]. Вместе с тем дальнейшее развитие новых технологий упиралось в необходимость объединения усилий государств по облегчению трансграничного перетока факторов производства и развитию международной торговли для раскручивания глобального спроса. Скорейшему

решению этих вопросов способствовало формирование Бреттон-Вудской системы, создание МВФ, ГАТТ, Всемирного банка, заполнивших институциональный вакуум меж-военных десятилетий и купировавших распространение депрессивных симптомов по каналам международных расчетов и торговли. Так, скоординированные действия мирового сообщества позволили снизить средневзвешенную ставку импортных пошлин с 25% накануне Второй мировой войны до 12-15% к началу 1970-х годов [119. P. 20]. Помимо взрывного 7-кратного роста глобального экспорта за 1950-1973 гг. (с 21,0 млрд до 147,7 млрд дол. [77. P. 361 ), либерализация тарифной политики активизировала глубокие структурные сдвиги в международной торговле: если в середине 1940-х годов в товарной структуре мирового вывоза продолжали доминировать минеральное сырье и топливо — 54,8%, а готовые изделия занимали 45,2%, то к середине 1970-х годов их соотношение изменилось — 39,5 и 60,5% соответственно 120. P. 21]. Параллельно такие трудозатратные изделия, как текстиль и металлы, из предшествующих технико-экономических укладов оказались вытеснены наукоинтенсивными товарами четвертой технологической парадигмы: за 1950-1973 гг. удельный вес машинотехнического оборудования и химикатов в общемировом промышленном экспорте возрос с 45,4 до 66,2%, в то время как доля продукции металлургической и легкой промышленности снизилась с 32,8 до 18,5% [121. P. 305]. Все это, естественно, происходило на фоне обновления отраслевой структуры мирового индустриального сектора, в результате чего, в частности, удельный вес продукции органической химии и машиностроения в глобальном промышленном производстве увеличился с 45,4% в 1960 г. до 52,7%, а доля швейных изделий и металлургии, напротив, упала с 15,3 до 13,4% (рассчитано по [122. С. 163]).

Как видим, в складывавшихся условиях игнорирование технологического фактора экономического роста в теоретических построениях исследователей новой волны становилось просто невозможным. Более того, именно достижение пика развития четвертого технологического уклада вкупе с обострявшейся конкуренцией с «реальным социализмом» стимулировало страны Запада к форсированию развития человеческого капитала, ускорению перехода от «технофобии» довоенной хозяйственной практики к «технооптимизму» и постепенному замещению представления о человеке как придатке машины образом человека — преобразователя знаний в продукт производства. Так, в условиях усиливавшегося биполярного противостояния объем ассигнований американского правительства Национальному научному фонду (National Science Foundation), созданному для развития системы фундаментальных исследований, научного образования и проведения особых исследований в области обороны, за 1950-1955 гг. возрос более чем в 3 раза, достигнув 3,3% всех бюджетных расходов страны 123. P. 45], а общий объем затрат на НИОКР поднялся с 1,4% в 1953 г. до 2,9% ВВП в 1964 г. [124]. В немалой степени этому «поспособствовал» запуск СССР первого космического спутника в 1957 г., обнаживший проблему «значительного отставания американской системы научного образования от советской» [123. P. 47] и вынудивший политический истеблишмент Соединенных Штатов начать рассматривать разгорающуюся «холодную войну» не столько как борьбу за превосходство в области вооружений, сколько как соревнование национальных систем образования. Спустя три месяца после вывода советского спутника на околоземную орбиту Президент США Д. Эйзенхауэр, выступая перед Конгрессом, утверждал: «Национальная безопасность отныне зависит от качества и масштаба нашей системы образования» 125. P. 40]. В целях недопущения превосходства Советского Союза в технологической сфере Соединенные Штаты уже в 1958 г. приняли закон «Об образовании в интересах национальной обороны» (National Defense Education Act), нацеливавший государство на всемерное «увеличение производства научных кадров» [126. P. 95], которым, в частности, предусматривалось выделение в течение четырех лет 1 млрд дол. в форме кредитов и стипендий учащимся, преимущественно по приоритетным для государства техническим и естественно-математическим

направлениям науки [127 , повышение качества преподавания точных дисциплин и иностранных языков в средних школах [128]. Прямой эффект от данных инициатив государства оценить сложно. Тем не менее отметим, что за 1960-1970 гг. число учащихся колледжей в стране возросло с 3,6 млн до 7,5 млн чел. [129 , а общие затраты США на образование «взлетели» с 2,7% в 1950 г. до 5,9% ВВП в 1975 г 130]. Кстати, именно в этот период правительства развитых стран одновременно с активизацией роста интеллектуального капитала приступили к всемерной поддержке здравоохранения как одного из ключевых слагаемых всей системы развития человеческого потенциала, а также фактора повышения конкурентоспособности стран Запада в геоэкономи-ческом соревновании двух систем. На это принципиальной важности обстоятельство, безусловно, заслуживающее отдельного разговора, указывает, например, перераспределение бюджетных ассигнований США в пользу здравоохранения, расходы на которое за 1960-1975 гг. возросли с 5,2 до 8,0% ВВП 131,, за счет военной сферы, финансирование которой, напротив, относительно сократилось с 10,1 до 6,7% валового внутреннего продукта [132].

Подведем итоги.

1. При кажущейся онтологической противоречивости и методологической неоднородности неокейнсианство представляло собой целостную конструкцию, цементирующей основой различных «ответвлений» которой выступало аксиоматическое убеждение в необходимости постоянного присутствия государства в социально-экономической жизни общества. Корни послевоенного парадигмального доминирования «обновленной» версии идей Дж. М. Кейнса следует искать не в теоретической элегантности, а в практикоориентированном характере исследовательской программы неокейнсианцев, чьи рекомендации полностью удовлетворяли задачам строительства развитой индустриальной цивилизации.

2. Резкая перестройка системообразующих элементов каркаса кейнсианского учения не являлась формалистическим упрощением, извращающим истинный замысел кембриджского ученого, а выступала приращением знаний, детерминированным потребностью повысить достоверность описания механизмов функционирования нового типа общества, достигшего стадии высокого массового потребления. Вместе с тем призывы к очищению кейнсианской традиции от послевоенных «наслоений», а также к возвращению от «незаконнорожденного» гибрида кейнсианства с другими учениями к истокам позволяли заострить внимание на отдельных дискуссионных обществоведческих вопросах и тем самым способствовали формированию более поли-фоничного видения картины социально-экономического устройства «золотого века»

1950-1970-х годов.

3. Причиной перехода мировой экономики из «эпохи отчаяния» в «эру безмятежности», а также соответствующей ревизии методолого-гносеологического фундамента кейнсианства стал выход глобальной хозяйственной системы из инновационного тупика и переход четвертого технологического уклада в устойчивую фазу роста. В свою очередь, откровенные симпатии неокейнсианцев к концепции «большого правительства», доказывающей неспособность бесперебойной работы рыночного механизма без правительственной опеки, представляли собой отнюдь не поклонение метафизическому Левиафану, а предопределялись необходимостью утверждения роли государства в качестве «системного интегратора» процессов структурной реконфигурации технико-экономического ландшафта развитых стран.

Источники

1. Fourastie J. Les Trente Glorieuses, ou la révolution invisible de 1946 à 1975. P. : Fayard, 1979.

2 Historical Statistics for the World Economy: 1-2003 AD. URL: http://www.ggdc.net.

3. Real Historical Gross Domestic Product (GDP) and Growth Rates of GDP for Baseline Countries/Regions (in billions of 2005 dollars) 1969-2012. URL: http://www.ers.usda.gov.

4. Coddington A. Hicks’s Contribution to Keynesian Economics // Wood J. C. (Eds.). John Maynard Keynes: A Critical Assessment. Kent : Croom Helm, 1983. Vol. 5.

5. Feiwel G.R. Quo Vadis Macroeconomics? Issues, Tensions and Challenges // Feiwel G. R. (Eds.). Issues in Contemporary Macroeconomics & Distribution. Albany : State University of New York Press, 1985.

6. Taylor L. Maynard’s Revenge: tte Collapse of Free Market Macroeconomics. Cambridge (Mass.) : Harvard University Press, 2010.

7. Samuelson P.A. Modern Economic Realities and Individualism // Stiglitz J. (Eds.). tte Collected Scientific Papers of Paul A. Samuelson. Cambridge (Mass.) : MIT Press, 1966. Vol. 2.

8. Bell S. Neglected Costs of Monetary Union: tte Loss of Sovereignty in the Sphere of Public Policy // Bell S. A., Nell E. J. (Eds.). tte State, the Market and the Euro: Chartalism versus Metallism in the tteory of Money. Northampton : Edward Elgar Publishing, 2003.

9. Hudson M. tte Creditary / Monetarist Debate in Historical Perspective // Bell S. A., Nell E. J. (Eds.). tte State, the Market and the Euro: Chartalism versus Metallism in the tteory of Money. Northampton : Edward Elgar Publishing, 2003.

10. Kerr P. Knowledge Without Pain // Joan Robinson’s Economics: A Centennial Celebration. Northampton : Edward Elgar Publishing, 2005.

11. Афанасьев В. С. Буржуазная экономическая мысль 30-80-х годов XX века. М. : Экономика, 1986.

12. Tresch R.W tte Social Welfare Function and the Quest for Social Justice. URL: http:// www.palgrave.com/economics/tresch/students/pdfs/Chapter_04_summary.pdf.

13. Hicks J. R. Value and Capital: An Inquiry Into Some Fundamental Principles of Economic tteory. Oxford : Clarendon Press, 1946.

14. Mirowski P. Physics and the “Marginal Revolution” // Cambridge Journal of Economics. 1984. Vol. 8.

15. Hicks J. Causality in Economics. Oxford : Basil Blackwell, 1979.

16. Termini V. A Note on Hicks’s “Contemporaneous Causality” // Cambridge Journal of Economics. 1984. Vol. 8 (1).

17. Tvede L. Business Cycles: From John Law to the Interest Crash. L., N. Y. : Routledge, 2001.

18. Mehrling P. tte Problem of Time in the DSGE Model and the Post Walrasian Alternative // Colander D. (Eds.). Post Walrasian Macroeconomics: Beyond the Dynamic Stochastic General Equilibrium Model. Cambridge : Cambridge University Press, 2006.

19. Chase R. Keynes and the US Keynesianism: A Lack of Historical Perspective and the Decline of the New Economics // Wood J. C. (Eds.). John Maynard Keynes: A Critical Assessment. L. : Croom Helm, 1983. Vol. 5.

20. Tokaryk T. Keynes, Storytelling, and Realism: Literary and Economic Discourse in Rohinton Mistry’s A Fine Balance. URL: http://journals.hil.unb.ca/index.php/scl/article/ view/15288/16383.

21. Ladyman J. Understanding Philosophy of Science. L., N. Y. : Routledge, 2002.

22. URL: http://www.omnilogos.com/2011/08/18/logical-positivism.

23. Crotty J. tte Realism of Assumptions Does Matter: Why Keynes-Minsky tteory Must Replace Efficient Market tteory as the Guide to Financial Regulation Policy // Political Economy Research Institute. Working Paper Series. 2011. No. 255.

24. Rothbard M.N. A Note on Mathematical Economics. URL: http://mises.org/daily/3638.

25. Szenberg M., Ramrattan L., Gottesmann A. A., Arrow K. J. Introduction: tte Significance of Paul Samuelson in the Twenty First Century // Szenberg M., Ramrattan L., Gottesmann A. A. (Eds.). Samuelsonian Economics and the Twenty-First Century. Oxford : Oxford University Press, 2006.

26. Caldwell B. J. Beyond Positivism: Economic Methodology in the Twentieth Century. L., N. Y. : Routledge, 1994.

27. Akerlof G. A., Shiller R. J. Animal Spirits: How Human Psychology Drives the Economy, and Why It Matters for Global Capitalism. Princeton : Princeton University Press, 2009.

28. Boland L. A. tte Foundations of Economic Method: A Popperian Perspective. L., N. Y. : Routledge, 2003.

29. Udehn L. Methodological Individualism: Background, History and Meaning. L., N. Y. : Routledge, 2001.

30. Chaudhary S. (Eds.). Global Encyclopedia of Welfare Economics. New Delhi : Global Vision Publishing House, 2009.

31. Varian H. R. Intermediate Microeconomics: A Modern Approach. N. Y. : W. W Norton & Company, 2010.

32. Chang H.-J. Globalization, Economic Development and the Role of the State. L., N. Y. : Zed Books, 2003.

33. Скидельски Р Кейнс: возвращение мастера. М. : Юнайтед Пресс, 2011.

34. Modigliani F. Collected Papers. Cambridge (Mass.) : MIT Press, 1980. Vol. 1: Essays in Macroeconomics.

35. Stockhammer E., Ramskogler P. Post-Keynesian Economics — How to Move Forward // Lee F. S., Lavoie M. (Eds.). In Defense of Post-Keynesian and Heterodox Keynesian. Abingdon, N. Y. : Routledge, 2013.

36. Machlup F. Professor Samuelson on tteory and Realism // tte American Economic Review. 1964. Vol. 54. No. 5.

37. Duarte P.G., Lima G.T. Introduction: Privileging Micro over Macro? A History of Conflicting Positions // Duarte P. G., Lima G. T. (Eds.) Microfoundations Reconsidered: tte Relationship of Micro and Macroeconomics in Historical Perspective. Northampton : Edward Elgar Publishing, 2012.

38. Introduction by Paul Krugman to tte General tteory of Employment, Interest, and Money, by John Maynard Keynes. URL: http://www.pkarchive.org/economy/Generaltteo-ryKeynesIntro.html.

39. Asimakopulos A. Keynes’s General tteory and Accumulation. Melbourne, N. Y. : Press Syndicate of the University of Cambridge, 1995.

40. King J. E. A History of Post-Keynesian Economics Since 1936. Northampton : Edward Elgar Publishing, 2003.

41. Аникин А. В. Люди науки. Встречи с выдающимися экономистами. М. : Дело Лтд, 1995.

42. Nafziger E. W Economic Development. Cambridge : Cambridge University Press, 2012.

43. Маневич В. Е., Николаев Л. К., Овсиенко В. В. Теория экономической динамики Харрода и анализ российской экономики // Харрод Р. Теория экономической динамики. М. : ЦЭМИ РАН, 2010.

44. Kurihara K. K. Essays in Macrodynamic Economics. Albany : State University of New York Press, 1972.

45. Jain T. R., Malhotra A. Development Economics. FK Publications, 2010.

46. Kutter R. Everything for Sale: the Virtues and Limits of Market. Chicago : tte University of Chicago Press, 1996.

47. Grübler A. Technology and Global Change. Cambridge : Cambridge University Press, 1998.

48. Solow R. M. Growth tteory and After // Nobel Lectures in Economic Sciences (1981-1990) — tte Sveriges Riksbank (Bank of Sweden) Prize in Economic Sciences in Memory of Alfred Nobel. Singapore : World Scientific Publishing, 1992.

49. Abramovitz M. Catching up, Forging Ahead, and Falling Behind // Journal of Economic History. 1986. Vol. 46.

50. Silverberg G., Verspagen B. Breaking the Waves: A Poisson Regression Approach to Schumpeterian Clustering of Basic Innovations // Cambridge Journal of Economics. 2003. No. 27.

51. Bornscheier V. Western Society in Transition. New Brunswick : Transaction Publishers, 1996.

52. Galbraith J. K. tte New Industrial State. Princeton : Princeton University Press, 2007.

53. Рубченко М. Без шоковых рецептов // Эксперт. 2011. № 4.

54. Ackoff R. L. A Brief Guide to Interactive Planning and Idealized Design. URL: http:// www.ida.liu.se/~steho/und/htdd01/AckoffGuidetoIdealizedRedesign.pdf.

55. URL: http://www.earth-policy.org/datacenter/pdf/book_wote_transportation.pdf.

56. Dennis W. H. Metallurgy: 1863-1963. Chicago : Transaction Publishers, 1963.

57. Gurney J. Petrochemicals // Strange S., Tooze R. tte International Politics of Surplus Capacity. Competition for Market Shares in the World Recession. Abingdon, N. Y. : Routledge, 2010.

58. Stabile D.R., Kozak A.F. Markets, Planning and the Moral Economy. Business Cycles in the Progressive Era and New Deal. Northampton : Edward Elgar Publishing, 2012.

59. URL: http://www.data360.org/dsg.aspx?Data_Set_Group_Id=1529.

60. URL: http://www.enotes.com/infrastructure-reference/infrastructure.

61. Ying S.-H. Economic Growth and Transition: Econometric Analysis of Lim’s S-Curve Hypothesis. Singapore : World Scientific Publishing, 2010.

62. Bivens J. Public Investment: tte “Next tting” for Powering Economic Growth. URL: http://www.epi.org/publication/bp338-public-investments/f_note4.

63. Friedberg A.L. In the Shadow of the Garrison State: America’s Anti-Statism and Its Cold War Grand Strategy. Princeton : Princeton University Press, 2000.

64. Prechel H. Big Business and the State: Historical Transitions and Corporate Transformations, 1880s — 1990s. Albany : State University of New York Press, 2000.

65. Strategic Materials: Technologies to Reduce U.S. Import Vulnerability. Washington D.C. : U.S. Congress, Office of Technology Assessment, 1985.

66. URL: http://minerals.usgs.gov/ds/2005/140/ds140-alumi.pdf.

67. URL: http://minerals.usgs.gov/ds/2005/140/ds140-timet.pdf.

68. Hall R. E., Jorgenson D. W. Tax Policy and Investment Behavior // American Economic Review. 1967. Vol. 57.

69. Statistical Abstract of the United States 1974. Washington D.C. : Government Printing Office, 1974.

70. Nathanson C.E. tte Militarization of the American Economy // Horowitz D. (Eds.). Corporations and the Cold War. N. Y. : Monthly Review Press, 1969.

71. Alic J.A. et al. Beyond Spinoff: Military and Commercial Technologies in a Changing World. Boston : Harvard Business School Press, 1992.

72. Худокормов А. Г. Экономическая теория. Новейшие течения Запада. М. : ИНФРА-М, 2010.

73. http://www.ssa.gov/policy/docs/ssb/v9n3/v9n3p25.pdf.

74. Singh R. Indian Economy for Civil Services Examinations. New Delhi : Tata McGraw-Hill, 2010.

75. Kindleberger C. P. French Planning. URL: http://www.nber.org/chapters/c1426.pdf.

76. Eyden T. van der. Public Management of Society. Rediscovering French Institutional Engineering in the European Context. Amsterdam : IOS Press, 2003.

77. Maddison A. tte World Economy: A Millennial Perspective. P. : OECD, 2001.

78. Angresano J. French Welfare State Reform. Idealism Versus Swedish, New Zealand and Dutch Pragmatism. L., N. Y. : Anthem Press, 2007.

79. Caron F. An Economic History of France. N. Y. : Columbia University Press, 1979.

80. Greenhut M. L., Greenhut J. G. Our Teleological Economic World: Correlative Underpinnings of the Economic & Physical Sciences. Lanham : University Press of America, 2002.

81. Berberoglu B. Globalization of Capital and the Nation State: Imperialism, Class Struggle, and the State in the Age of Global Capitalism. Lanham, Boulder, etc. : Rowman & Littlefield Publishers, 2003.

82. Sawyer M. “Big Business”: (almost Twenty Five Years On) // Toporowski J. (Eds.). Political Economy and the New Capitalism: Essays in Honour of Sam Aaronovitch. L. : Routledge, 2000.

83. Galbraith J. K. American Capitalism: tte Concept of Countervailing Power. New Brunswick (NJ.) : Transaction Publishers, 1993.

84. Abowd J. M., Kramarz F., Lemieux T., Margolis D. N. Minimum Wages and Youth Employment in France and the United States // Blanchflower D. G., Freeman R. B. (Eds.). Youth Employment and Joblessness in Advanced Countries. Chicago : University of Chicago Press, 2000.

85. Logemann J.L. Trams or Tailfins? Public and Private Prosperity in Postwar West Germany and the United States. Chicago : University of Chicago Press, 2012.

86. Trebilcock M., Winter R. A., Collins P., Laccobuchi E. M. tte Law and Economics of Canadian Competition Policy. Toronto : University of Toronto Press Incorporated, 2002.

87. URL: http://www.downsizinggovernment.org/sites/downsizinggovernment.org/files/ pdf/energy-timeline.pdf.

88. Gilbert R. J., Kahn E. P. Competition and Institutional Change in U.S. Electric Power Generation // Gilbert R. J., Kahn E. P. (Eds.). International Comparisons of Electricity Regulation. Cambridge : Cambridge University Press, 1996.

89. Фурсов А. Смерть среднего класса. Режим доступа: http://konservatizm.org/kon-servatizm/konservatizm/181112223752.xhtml.

90. Reisch L. A. Consumption // Page E.A., Proops J. (Eds.) Environmental ttought. Northampton: Edward Elgar Publishing, 2003.

91. Halliwell M. American Culture in the 1950s. Edinburg : Edinburg University Press, 2007.

92. URL: http://www.usgovernmentspending.com/spending_chart_1900_2018USp_XXs-1li111mcn_F0t_US_Total_Government_Spending.

93. URL:http://www.usgovernmentdebt.us/spending_chart_1950_2018USp_14s1li011mcn_ G0f.

94. URL: http://inflationdata.com/Inflation/Inflation/DecadeInflation.asp.

95. Green R. K., Watcher S. M. tte American Mortgage in Historical and International Context // Journal of Economic Perspectives. 2005. Vol. 19. No. 4.

96. URL: http://www.stansberryresearch.com/dailywealth/1615/us-mortgage-rates-histori-cally-low.

97. Census of Housing Taken as a Part of the Eighteenth Decennial Census of the United States. Washington D.C.: U.S. Department of Commerce. Bureau of the Census. 1961. Vol. 1: States and Small Areas. Part I: United States Summary.

98. 1970 Census of Population and Housing: Final Report. Washington D.C. : U.S. Department of Commerce, 1971.

99. Merk A. Sustainable Wealth: Achieve Financial Security in a Volatile World of Debt and Consumption. Hoboken : John Wiley & Sons, 2010.

100 Mueller B. Dynamics of International Advertising: tteoretical and Practical Perspectives. N. Y.: Peter Lang Publishing, 2011.

101 URL: www.ggdc.net/Maddison/Historical_Statistics/horizontal-file_02-2010.xls.

102 Horowitz D. Vance Packard and American Social Criticism. Chapel Hill : University of North Carolina Press, 1994.

103 Krugman P. tte Conscience of a Liberal. N. Y. : W.W. Norton, 2007.

104 URL: http://russianleader.org/article.asp?aid=141.

105 Galbraith J. K. tte Essential Galbraith. N. Y. : Houghton Mifflin Company, 2001.

106 URL: http://taxfoundation.org/sites/taxfoundation.org/files/docs/fed_rates_history_ nominal_1913_2013_0.pdf.

107 URL: http://taxfoundation.org/article/federal-corporate-income-tax-rates-income-

years-1909-2012.

108 URL: http://www.irs.gov/pub/irs-soi/ninetyestate.pdf.

109 Goldin C., Margo R.A. tte Great Compression: tte Wage Structure in the United States at Mid-Century // NBER Working Paper No. 3817. 1991.

110 URL: http://elsa.berkeley.edu/~saez/tabfig2007.xls.

111 DeLong J. B. Robber Barons. URL: http://www.uni-muenster.de/PeaCon/eliten/Rob-ber%20Barons.htm.

112 URL: http://nces.ed.gov/pubs98/yi/yi16.pdf.

113 Hynes H. P., Lopez R. Urban Health: Readings in the Social, Built, and Physical Environments of U.S. Cities. L. : Jones and Bartlett Publishers International, 2009.

114 Boychuk G. W National Health Insurance in the United States and Canada: Race, Territory and the Roots of Difference. Washington D.C. : Georgetown University Press, 2009.

115 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Washington D.C. : United States Bureau of the Census, 1970. Part I.

116 Van de Vall M. Labour Organizations: A Macro- and Micro-Sociological Analyses on a Comparative Basis. Cambridge : Cambridge University Press, 1970.

117 Кругман П. Кредо либерала. М. : Изд-во «Европа», 2009.

118 Technological Trends in Major American Industries. Washington D.C.: United States Department of Labour, 1966.

119 Bourguignon F., Coyle D., Fernandez R., et al. Making Sense of Globalization: A Guide to Economic Issues // CEPR Policy Paper. 2002. No. 8.

120 World Economic Outlook. Supporting Studies. IMF, 2000.

121 Kenwood A. G., Lougheed A. L. tte Growth of the International Economy, 1820-2000: An Introductory Text. L. : Routledge, 1999.

122 Родионова И. А. Мировая экономика: индустриальный сектор. М. : РУДН, 2010.

123 O’Mara M. P. Cold War Science and the Search for the Next Silicon Valley. Princeton : Princeton University Press, 2005.

124 URL: http://www.nsf.gov/statistics/infbrief/nsf06306.

125 Berube M.R. American Presidents and Education. Westport: Greenwood Publishing, 1991.

126 Spring J. H. Pedagogies of Globalization: tte Rise of Educational Security State. Mahwah : Lawrence Erlbaum Associates, 2006.

127 Jolly J. L. tte National Defense Education Act, Current STEM Initiative and the Gifted. URL: http://www.nagc.org/uploadedFiles/Information_and_Resources/Hot_Topics/ tte%20National%20Defense%20Act.pdf.

128 URL: http://www2.ed.gov/about/overview/fed/role.html.

129 URL: http://en.wikipedia.org/wiki/National_Defense_Education_Actfcite_ref-Schweg-ler_1_1-0.

130 URL: http://www.usgovernmentspending.com/spending_chart_1900_2015USp_XXs1l-i011tcn_20t_20th_Century_Education_Spending.

131 URL: http://budget.house.gov/uploadedfiles/fostertestimony_2-28-22012.pdf.

132 URL: http://www.usgovernmentspending.com/spending_chart_1947_2015USp_XXs1li-111tcn_30f_Defense_Spending_Since_WWII.

ПОСТКЕЙНСИАНСТВО • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 27. Москва, 2015, стр. 261

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: Г. Д. Гловели

ПОСТКЕЙНСИА́НСТВО, груп­па на­уч­ных школ в мак­ро­эко­но­ми­ке, воз­ник­ших во 2-й пол. 20 в. как оп­по­зи­ция «не­о­клас­си­че­ской ор­то­док­сии» (см. Не­окейн­си­ан­ст­во).

За­чи­на­те­ля­ми П. ста­ли та­кие уча­ст­ни­ки круж­ка Дж. М. Кейн­са в Кем­бридж­ском ун-те (1930-е гг.), как Дж. В. Ро­бин­сон, П. Сраф­фа и Н. Кал­дор, по­ла­гав­шие, что раз­ви­тие кейн­си­ан­ст­ва долж­но со­сто­ять в ра­ди­каль­ном раз­ры­ве с нео­клас­си­че­ской мик­ро­эко­но­ми­кой и воз­ро­ж­де­нии клас­сич. тео­рии це­но­об­ра­зо­ва­ния Д. Ри­кар­до – К. Мар­кса. Кни­га Сраф­фы «Про­из­вод­ст­во то­ва­ров по­сред­ст­вом то­ва­ров» (1960) лег­ла в ос­но­ва­ние шко­лы не­ори­кар­ди­ан­ско­го П., ко­то­рая объ­е­ди­ни­ла эко­но­ми­стов из Ита­лии (Л. Па­зи­нет­ти, П. Га­рень­я­ни, А. Рон­ка­лья и др.), Ве­ли­ко­бри­та­нии (Дж. Иту­элл, М. Мил­гейт) и Ин­дии (А. Бха­ду­ри, К. Бха­радвадж). Шко­ла раз­ви­ва­ла кейн­си­ан­ский ана­лиз эф­фек­тив­но­го спро­са при­ме­ни­тель­но к дол­го­сроч­но­му пе­рио­ду; рав­но­ве­сие от­но­си­тель­ных цен по­ни­ма­лось как вы­ра­же­ние до­ми­ни­рую­щих ус­ло­вий про­из­вод­ст­ва и рас­пре­де­ле­ния, а нор­ма при­бы­ли – как до­ле­вая про­пор­ция об­ществ. до­хо­да. Вкла­дом не­ори­кар­ди­ан­ско­го П. в эко­но­ми­че­ско­го рос­та тео­рию ста­ла мно­го­сек­тор­ная мо­дель Па­зи­нет­ти («Струк­тур­ные из­ме­не­ния и эко­но­ми­че­ский рост», 1981).

Др. шко­ла П. (вы­де­ли­лась в 1980-е гг.) уде­ляла боль­шее вни­ма­ние крат­ко­сроч­ным ас­пек­там мак­ро­эко­но­мич. ана­ли­за, раз­ви­ва­ла кон­цеп­цию эф­фек­тив­но­го спро­са М. Ка­лец­ко­го, ин­тег­ри­руя её с ос­но­ван­ной Дж. В. Ро­бин­сон не­со­вер­шен­ной кон­ку­рен­ции тео­ри­ей. Ка­лец­ки­ан­ское П. (М. Сой­ер, К. Ко­улинг, П. Рей­нольдс в Ве­ли­ко­бри­та­нии, П. Си­лос-Ла­би­ни в Ита­лии, А. Аси­ма­ко­пу­лос в Ка­на­де и др.) пред­ло­жи­ло мо­де­ли взаи­мо­свя­зей ме­ж­ду це­но­об­ра­зо­ва­ни­ем и ин­ве­сти­ци­он­ны­ми ре­ше­ния­ми фирм в ус­ло­ви­ях оли­го­по­лии, ме­ж­ду кон­флик­та­ми по по­во­ду рас­пре­де­ле­ния до­хо­дов и эко­но­ми­че­ским цик­лом.

Но наи­бо­лее влия­тель­ной в П. ста­ла аме­ри­кан­ская шко­ла (С. Вейн­тра­уб, П. Дэ­вид­сон, Х. Мин­ски и др.), по­ста­вив­шая в уп­рёк не­окейн­си­ан­ст­ву иг­но­ри­ро­ва­ние фун­дам. не­оп­ре­де­лён­но­сти и ро­ли ожи­да­ний в де­неж­ной эко­но­ми­ке, хо­тя на это ука­зы­вал сам Дж. М. Кейнс. Мо­не­тар­ное П. объ­яс­ни­ло кри­зис мак­ро­эко­но­ми­че­ской по­ли­ти­ки эн­до­ген­ным ха­рак­те­ром де­неж­ной мас­сы и не­по­сто­ян­ст­вом порт­фель­ной стра­те­гии, в ре­зуль­та­те че­го де­фор­ми­ру­ет­ся струк­ту­ра фи­нан­со­вых по­то­ков эко­но­ми­че­ских субъ­ек­тов и уве­ли­чи­ва­ет­ся по­тен­ци­аль­ная ам­пли­ту­да де­ло­вых цик­лов.

По­пыт­ку син­те­за трёх осн. те­че­ний П. и соз­да­ния на этой ос­но­ве идей­ной плат­фор­мы «де­мо­кра­ти­че­ско­го со­циа­лиз­ма» пред­при­нял швейц. эко­но­мист Г. Бор­тис; ряд рос. эко­но­ми­стов при­ме­ня­ли под­хо­ды П. к ана­ли­зу совр. эко­но­ми­ки Рос. Фе­де­ра­ции.

1. Неокейнсианские теории роста

1. Неокейнсианские теории роста

возникли как продолжение и развитие теории Дж.М.Кейнса с целью приспособить ее к нуждам послевоенного развития экономики капиталистических стран. В своей теории Кейнс исходил из «статического состояния экономики», абстрагируясь от роста капиталовложений, технического прогресса и других изменений в ней. В своей макроэкономической модели Кейнс не вышел за рамки кратковременных периодов и не исследовал факторы, от которых зависит длительный, устойчивый рост капиталистического хозяйства. Неокейнсианцы выступили с критикой «статического» характера теории Кейнса, ориентировавшего на рассмотрение количественных зависимостей лишь простого воспроизводства. Последователи Кейнса в центр внимания поставили проблемы регулирования экономического роста и динамики.

Первые шаги к созданию теории «экономического роста» были сделаны еще до второй мировой войны. В 1939г. появилась статья Р.Харрода «Очерк теории экономической динамики», в которой были сформулированы основные принципы теории роста. Однако, более широкое развитие теории экономического роста и динамики получили лишь в послевоенный период.

Центральной проблемой в теории неокейнсианцев становится обеспечение «динамического равновесия», т.е. производства без кризисов и безработицы, с высокими темпами развития при полном использовании средств производства.

В основе неокейнсианской теории лежит упрощенная модель, основные принципы которой были одновременно сформулированы Харродом и Домаром. Несмотря на то, что их концепции отличаются друг от друга интерпретацией отдельных сторон воспроизводства, они могут быть объединены общими существенными признаками. По их мнению, экономический рост сводится к количественным изменениям хозяйственного механизма, от которых зависит рост и его устойчивые темпы. Большое внимание в неокейнсианских моделях уделяется анализу факторов роста.

Неокейнсианские модели роста строятся на таких кейнсианских категориях, как «эффективный спрос», сбережения и инвестиции, мультипликатор и другие. Но, кроме этих категорий, они включили в экономический анализ и некоторые производные категории. Например, ввели «принцип акселератора», соединив его в один механизм с мультипликатором. Мультипликатор, согласно кейнсианской теории, обеспечивает рост дохода и занятости в результате новых инвестиций. Акселератор ускоряет этот процесс и дополняет его тем, что каждый прирост дохода, в свою, очередь, сопровождается соответствующим увеличением капиталовложений (инвестиций). Выполняя обратную связь, акселератор призван сделать процесс экономического роста непрерывным.

Путем соединения принципа мультипликатора и акселератора неокейнсианцы попытались определить такой темп роста производства, который может обеспечить «динамическое равновесие» на длительный период, т.е. бескризисное развитие экономики.

Теоретики «экономического роста» вывели ряд формул, с помощью которых они попытались выразить условия процесса воспроизводства и определить «устойчивый рост».

Неокейнсианские модели роста базируются на следующих абстрактных предпосылках:

1) рост национального дохода определяется только одним фактором — нормой накопления капитала или инвестициями. Все остальные факторы (увеличение численности рабочих, степень использования природных ресурсов, улучшения в организации производства) исключаются из модели;

2) в концепциях Харрода и Домара большая роль отведена приростному коэффициенту «капитал-продукт» или, другими словами, капиталоемкости производства, которая определяется как отношение капитала к выпускаемой продукции. Капиталоемкость определяется исключительно техническими условиями производства и поэтому рассматривается как величина постоянная, так как воздействие технического прогресса здесь нейтрализовано.

Исходя из этих предпосылок, выводится «динамическое равновесие», с которым непосредственно связано определение темпа экономического роста. Это уравнение, известное в литературе как «формула Харрода–Домара», имеет следующий вид:

,

где темп роста (G) определяется средней «склонностью к сбережению» (S) и капиталоемкостью (V).

Средняя «склонность к сбережению» – это категория, определяющая долю сбережений в национальном доходе.

Если величина капиталоемкости, согласно вышеназванным неокейнсианским предпосылкам, является постоянной (как следствие «нейтрального технического прогресса») и «склонность к сбережению» не изменяется в долгосрочном периоде, то темп роста национального дохода должен быть тоже постоянным. Он был назван Харродом «гарантированным» темпом роста и был обозначен (Gw). И если имеется «гарантированный» темп роста, то при постоянной норме накопления и капиталоемкости в экономике якобы будет иметь место «динамическое равновесие»

Однако в моделях Харрода и Домара необходимость «гарантированного» темпа роста отнюдь не означает, что он автоматически существует в экономике. Более того, оба экономиста и их сторонники признают всю сложность решения проблемы «динамического равновесия», анализируя процессы расхождения между «гарантированным» и фактическим или «естественным» темпом роста (Gn). Этот темп роста возникает в результате перенакопления капитала или перенапряжения экономических ресурсов.

Это расхождение между темпом, необходимым для «динамического равновесия», и фактическим темпом роста ведет экономику к продолжительной депрессии или порождает инфляцию. В результате, по мнению Харрода, «экономика балансирует на острие ножа». А так как автоматический механизм, восстанавливающий нарушенное равновесие, отсутствует, то в качестве обязательного условия функционирования динамической системы предполагается активное вмешательство государства в экономику. Развивая теорию Кейнса, неокейнсианцы выступили за государственное регулирование процесса накопления капитала в долгосрочном плане. Государство стало рассматриваться как гарант устойчивого наращивания инвестиций и обеспечения процесса экономического роста.

Антикризисная политика Кейнса была заменена антициклической политикой, направленной на выравнивание колебаний темпов роста. Экономический идеал, к которому сводилась основная идея неокейнсианцев, выражалась формулой Gw=Gn.

Теоретические построения и практические рекомендации неокейнсианцев оказали большое влияние на формирование системы регулирования западной экономической системы. Весь послевоенный период правительства капиталистических государств в своей практической деятельности руководствовались в основном кейнсианскими рекомендациями

  Вперед >
Содержание

кейнсианской и неокейнсианской экономики: в чем разница?

Кейнсианская и неокейнсианская экономика: обзор

Классическая экономическая теория предполагала, что если спрос на товар или услугу повысится, то соответственно вырастут и цены, и компании увеличат объем производства, чтобы удовлетворить общественный спрос. Классическая теория не делала различий между микроэкономикой и макроэкономикой.

Однако во время Великой депрессии 1930-х макроэкономика явно находилась в неравновесном состоянии.Это побудило Джона Мейнарда Кейнса написать в 1936 году «Общую теорию занятости, процента и денег», которая сыграла большую роль в различении области макроэкономики в отличие от микроэкономики. Теория сосредотачивается на общих расходах экономики и последствиях этого для выпуска и инфляции.

Ключевые выводы

• Кейнсианская теория не считает рынок способным к естественному восстановлению.
• Неокейнсианская теория фокусируется на экономическом росте и стабильности, а не на полной занятости.
• Неокейнсианская теория определяет рынок как несаморегулирующийся.

Кейнсианский

Одним из отправных пунктов классической кейнсианской теории было то, что она не рассматривала рынок как обладающий способностью естественным образом восстанавливать равновесие. По этой причине в капиталистической экономике было наложено государственное регулирование. Классическая кейнсианская теория предлагает только спорадическое и косвенное вмешательство государства.

Неокейнсианский

Подобно тому, как Кейнс постулировал свою теорию в ответ на пробелы в классическом экономическом анализе, неокейнсианство проистекает из наблюдаемых различий между теоретическими постулатами Кейнса и реальными экономическими явлениями.Неокейнсианская теория была сформулирована и развивалась в основном в США в послевоенный период. Неокейнсианцы не придавали столь большого значения концепции полной занятости, а вместо этого сосредоточили внимание на экономическом росте и стабильности.

Причины, по которым неокейнсианцы определили, что рынок не является саморегулирующимся, были многочисленны. Во-первых, могут существовать монополии, а это означает, что рынок неконкурентоспособен в чистом смысле. Это также означает, что определенные компании обладают дискреционными полномочиями устанавливать цены и могут не желать снижать или повышать цены в периоды колебаний для удовлетворения требований населения.

Рынки труда также несовершенны. Во-вторых, профсоюзы и другие компании могут действовать в соответствии с индивидуальными обстоятельствами, что приводит к стагнации заработной платы, не отражающей фактические условия экономики. В-третьих, реальные процентные ставки могут отклоняться от естественных процентных ставок, поскольку денежно-кредитные власти корректируют ставки, чтобы избежать временной нестабильности в макроэкономике.

Два основных направления микроэкономики неокейнсианцев — это жесткость цен и жесткость заработной платы.

В 1960-х годах неокейнсианство начало более пристально изучать микроэкономические основы, от которых зависит макроэкономика. Это привело к более комплексному изучению динамических отношений между микроэкономикой и макроэкономикой, которые представляют собой два отдельных, но взаимозависимых направления анализа.

Две основные области микроэкономики, которые, по мнению неокейнсианцев, могут существенно повлиять на макроэкономику, — это жесткость цен и жесткость заработной платы. Обе эти концепции переплетаются с социальной теорией, отрицающей чисто теоретические модели классического кейнсианства.

Например, в случае жесткости заработной платы, а также влияния профсоюзов (которые имеют разную степень успеха) менеджерам может быть трудно убедить рабочих снизить заработную плату на том основании, что это минимизирует безработицу, поскольку работники могут быть более озабоченными собственными экономическими обстоятельствами, чем более абстрактными принципами. Снижение заработной платы также может снизить производительность и моральный дух, что приведет к общему снижению производства.

Новое определение кейнсианской экономики

Что такое новая кейнсианская экономика?

Новая кейнсианская экономика — это современная макроэкономическая школа мысли, которая произошла от классической кейнсианской экономики.Эта пересмотренная теория отличается от классического кейнсианского мышления тем, насколько быстро меняются цены и заработная плата .

Сторонники нового кейнсианства утверждают, что цены и заработная плата «липкие», то есть они медленнее приспосабливаются к краткосрочным экономическим колебаниям. Это, в свою очередь, объясняет такие экономические факторы, как вынужденная безработица и влияние федеральной денежно-кредитной политики.

Ключевые выводы

• Новая кейнсианская экономика — это современный поворот макроэкономической доктрины, который развился на основе классических кейнсианских экономических принципов.
• Экономисты утверждали, что цены и заработная плата «жесткие», что приводит к вынужденной безработице и денежно-кредитной политике, оказывающим большое влияние на экономику.
• Этот образ мышления стал доминирующей силой в академической макроэкономике с 1990-х годов до финансового кризиса 2008 года.

Понимание новой кейнсианской экономики

Идея британского экономиста Джона Мейнарда Кейнса после Великой депрессии о том, что увеличение государственных расходов и снижение налогов могут стимулировать спрос и вывести мировую экономику из спада, стала доминирующим образом мышления на протяжении большей части 20 ^– годов.Это медленно начало меняться в 1978 году, когда было опубликовано After Keynesian Economics .

В статье новые классические экономисты Роберт Лукас и Томас Сарджент указали, что стагфляция 1970-х годов несовместима с традиционными кейнсианскими моделями.

Лукас, Сарджент и другие стремились развить первоначальную теорию Кейнса, добавив к ней микроэкономические основы. По их словам, двумя основными областями микроэкономики, которые могут существенно повлиять на макроэкономику, являются жесткость цен и заработной платы.Эти концепции переплетаются с социальной теорией, отрицая чисто теоретические модели классического кейнсианства.

Важно

Новая кейнсианская экономика стала доминирующей силой в академической макроэкономике с 1990-х годов до финансового кризиса 2008 года.

Новая кейнсианская теория попыталась рассмотреть, среди прочего, вялое поведение цен и его причину, а также то, как рыночные сбои могут быть вызваны неэффективностью и могут оправдать вмешательство правительства.Польза государственного вмешательства остается горячей точкой для дискуссий. Новые кейнсианские экономисты выступили за экспансионистскую денежно-кредитную политику, утверждая, что дефицитные расходы стимулируют сбережения, а не увеличивают спрос или экономический рост.

Критика новой кейнсианской экономической теории

Новая кейнсианская экономика подвергалась критике в некоторых кругах за то, что она не видела приближения Великой рецессии и не учитывала точно период светской стагнации, последовавший за ней.

Главный вопрос этой экономической доктрины — объяснить, почему изменения в совокупных уровнях цен являются «неустойчивыми». В соответствии с новой классической макроэкономикой , компании, принимающие конкурентоспособные цены, делают выбор в отношении того, сколько продукции производить, а не по какой цене, в то время как в новой кейнсианской экономике компании с монополистической конкуренцией устанавливают свои цены и принимают уровень продаж в качестве ограничения.

С точки зрения новой кейнсианской экономики, два основных аргумента пытаются ответить, почему совокупные цены не могут имитировать номинальную эволюцию валового национального продукта (ВНП) в размере .В принципе, в рамках обоих подходов к макроэкономике предполагается, что экономические агенты, домохозяйства и компании имеют рациональные ожидания.

Однако новая кейнсианская экономика утверждает, что рациональные ожидания искажаются, когда сбой рынка возникает из-за асимметричной информации и несовершенной конкуренции. Поскольку экономические агенты не могут в полной мере оценить экономическую реальность, их информация будет ограничена. Будет мало оснований полагать, что другие агенты изменят свои цены, и, как следствие, они сохранят свои ожидания неизменными.Таким образом, ожидания являются важнейшим элементом определения цены; поскольку они останутся неизменными, цена будет неизменной, что приведет к жесткости цен.

Новая кейнсианская экономика — Econlib

Новая кейнсианская экономика — это школа современной макроэкономики, которая развивалась на основе идей Джона Мейнарда Кейнса. Кейнс написал The General Theory of Employment, Interest and Money в 1930-х годах, и его влияние среди ученых и политиков возросло в 1960-х годах.Однако в 1970-х годах новые классические экономисты, такие как Роберт Лукас, Томас Дж. Сарджент и Роберт Барро, поставили под сомнение многие принципы кейнсианской революции. Ярлык «новый кейнсианец» описывает тех экономистов, которые в 1980-х годах ответили на эту новую классическую критику поправками к исходным кейнсианским принципам.

Основное разногласие между новыми классиками и новыми кейнсианскими экономистами заключается в том, как быстро меняются заработная плата и цены. Новые классические экономисты строят свои макроэкономические теории, исходя из предположения, что заработная плата и цены являются гибкими.Они считают, что цены «очищают» рынки — уравновешивают спрос и предложение — путем быстрой корректировки. Однако экономисты-новокейнсианцы считают, что модели расчистки рынка не могут объяснить краткосрочные экономические колебания, и поэтому они отстаивают модели с «жесткими» заработной платой и ценами. Новые кейнсианские теории полагаются на эту жесткость заработной платы и цен, чтобы объяснить, почему существует вынужденная безработица и почему денежно-кредитная политика оказывает такое сильное влияние на экономическую активность.

Давняя традиция макроэкономики (включая как кейнсианскую, так и монетаристскую точки зрения) подчеркивает, что денежно-кредитная политика влияет на занятость и производство в краткосрочной перспективе, поскольку цены вяло реагируют на изменения денежной массы.Согласно этой точке зрения, если денежная масса падает, люди тратят меньше денег и спрос на товары падает. Поскольку цены и заработная плата негибкие и не падают сразу, сокращение расходов вызывает падение производства и увольнения рабочих. Новые классические экономисты критиковали эту традицию за отсутствие последовательного теоретического объяснения вялого поведения цен. Многие новые кейнсианские исследования пытаются исправить это упущение.

Стоимость меню и внешние эффекты совокупного спроса

Одна из причин, по которой цены не корректируются немедленно для очистки рынков, заключается в том, что корректировка цен обходится дорого.Чтобы изменить цены, фирме может потребоваться разослать клиентам новый каталог, распространить новые прайс-листы среди своих сотрудников по продажам или, в случае ресторана, распечатать новое меню. Эти затраты на корректировку цен, называемые «затратами на меню», заставляют фирмы корректировать цены периодически, а не постоянно.

Экономисты расходятся во мнениях относительно того, может ли стоимость меню помочь объяснить краткосрочные экономические колебания. Скептики отмечают, что стоимость меню обычно очень небольшая. Они утверждают, что эти небольшие затраты вряд ли помогут объяснить спады, которые обходятся обществу очень дорого.Сторонники говорят, что «маленький» не означает «несущественный». Несмотря на то, что затраты на меню невелики для отдельной фирмы, они могут иметь большое влияние на экономику в целом.

Сторонники гипотезы стоимости меню описывают ситуацию следующим образом. Чтобы понять, почему цены корректируются медленно, необходимо признать, что изменения цен имеют внешние эффекты, то есть эффекты, выходящие за рамки самой фирмы и ее клиентов. Например, снижение цены одной фирмой приносит пользу другим фирмам в экономике.Когда фирма снижает цену, которую она взимает, она немного снижает средний уровень цен и тем самым повышает реальный доход. (Номинальный доход определяется денежной массой.) ​​Стимул от более высокого дохода, в свою очередь, повышает спрос на продукцию всех фирм. Это макроэкономическое воздействие корректировки цен одной фирмой на спрос на продукцию всех других фирм называется «внешним эффектом совокупного спроса».

При наличии этого внешнего эффекта совокупного спроса небольшие затраты на меню могут сделать цены липкими, и эта липкость может дорого обойтись обществу.Предположим, General Motors объявляет свои цены, а затем, после падения денежной массы, должна решить, снижать ли цены. Если бы это было так, покупатели автомобилей имели бы более высокий реальный доход и, следовательно, покупали бы больше продукции и у других компаний. Но преимущества для других компаний — это не то, о чем General Motors заботится. Поэтому General Motors иногда не могла оплатить стоимость меню и снизить его цену, даже если снижение цен было социально желательным. Это пример, когда жесткие цены нежелательны для экономики в целом, даже если они могут быть оптимальными для тех, кто устанавливает цены.

Колебание цен

Новокейнсианские объяснения жестких цен часто подчеркивают, что не все в экономике устанавливают цены одновременно. Вместо этого корректировка цен по всей экономике происходит в шахматном порядке. Нестабильность усложняет установление цен, поскольку фирмы заботятся о своих ценах по сравнению с ценами других фирм. Колебание может привести к медленной корректировке общего уровня цен, даже если отдельные цены меняются часто.

Рассмотрим следующий пример.Предположим, во-первых, что ценообразование синхронизировано: каждая фирма корректирует свою цену первого числа каждого месяца. Если 10 мая денежная масса и совокупный спрос вырастут, объем производства будет выше с 10 мая по 1 июня, потому что в течение этого интервала цены фиксируются. Но 1 июня все фирмы поднимут цены в ответ на более высокий спрос, положив конец трехнедельному буму.

Теперь предположим, что ценообразование происходит в шахматном порядке: половина фирм устанавливает цены первого числа каждого месяца, а половина — пятнадцатого числа.Если 10 мая денежная масса возрастет, то половина фирм сможет поднять цены 15 мая. Тем не менее, поскольку половина фирм не изменит свои цены пятнадцатого мая, повышение цен любой фирмой приведет к увеличению относительной цены этой фирмы. , что приведет к потере клиентов. Следовательно, эти фирмы, вероятно, не будут сильно повышать цены. (Напротив, если все фирмы синхронизированы, все фирмы могут повышать цены вместе, не затрагивая относительные цены.) Если органы, устанавливающие цены 15 мая, мало изменят свои цены, то другие фирмы внесут небольшие изменения, когда их очередь наступит в июне. 1, потому что они также хотят избежать относительных изменений цен.И так далее. Уровень цен медленно повышается в результате небольшого повышения цен первого и пятнадцатого числа каждого месяца. Следовательно, колебание приводит к вялому уровню цен, потому что ни одна фирма не желает первой объявить о существенном повышении цен.

Ошибка координации

Некоторые новые кейнсианские экономисты предполагают, что рецессия является результатом нарушения координации. Проблемы координации могут возникнуть при установлении заработной платы и цен, потому что те, кто их устанавливает, должны предвидеть действия других лиц, устанавливающих заработную плату и цены.Лидеры профсоюзов, ведущие переговоры о заработной плате, обеспокоены уступками, которые выиграют другие профсоюзы. Фирмы, устанавливающие цены, учитывают цены, которые будут устанавливать другие фирмы.

Чтобы понять, как рецессия может возникнуть из-за нарушения координации, рассмотрим следующую притчу. Экономика состоит из двух фирм. После падения денежной массы каждая фирма должна решить, снижать ли цену. Каждая фирма хочет максимизировать свою прибыль, но ее прибыль зависит не только от ее решения о ценообразовании, но и от решения, принятого другой фирмой.

Если ни одна из фирм не снижает цены, количество реальных денег (сумма денег, деленная на уровень цен) будет низким, наступит рецессия, и каждая фирма получит прибыль всего в пятнадцать долларов.

Если обе фирмы снижают цены, реальные денежные остатки высоки, рецессии удается избежать, и каждая фирма получает прибыль в размере тридцати долларов. Хотя обе фирмы предпочитают избегать рецессии, ни одна из них не может сделать это своими собственными действиями. Если одна фирма снижает цену, а другая — нет, следует рецессия.Фирма, снижающая цену, получает всего пять долларов, а другая — пятнадцать долларов.

Суть этой притчи состоит в том, что решение каждой фирмы влияет на набор результатов, доступных другой фирме. Когда одна фирма снижает свою цену, это улучшает возможности, доступные другой фирме, потому что другая фирма может избежать рецессии, снизив свою цену. Такое положительное влияние снижения цен одной фирмой на возможности получения прибыли другой может возникнуть из-за внешних факторов совокупного спроса.

Какого результата следует ожидать в этой экономике? С одной стороны, если каждая фирма ожидает, что другая снизит цену, обе снизят цены, что приведет к предпочтительному результату, при котором каждая из них заработает по тридцать долларов. С другой стороны, если каждая фирма ожидает, что другая будет поддерживать свою цену, обе будут поддерживать свои цены, что приведет к худшему решению, в котором каждая получает пятнадцать долларов. Следовательно, возможен любой из этих исходов: существует несколько состояний равновесия.

Неудовлетворительный результат, при котором каждая фирма получает пятнадцать долларов, является примером нарушения координации.Если две фирмы смогут координировать свои действия, они обе снизят свои цены и достигнут желаемого результата. В реальном мире, в отличие от этой притчи, координация часто затруднена, потому что количество фирм, устанавливающих цены, велико. Мораль этой истории заключается в том, что, хотя жесткие цены никого не интересуют, цены могут быть жесткими просто потому, что их ожидают установщики цен.

Эффективная заработная плата

Другой важной частью новой кейнсианской экономики была разработка новых теорий безработицы.Устойчивая безработица — загадка для экономической теории. Обычно экономисты предполагают, что избыток рабочей силы окажет понижательное давление на заработную плату. Снижение заработной платы, в свою очередь, уменьшило бы безработицу за счет увеличения количества требуемой рабочей силы. Следовательно, согласно стандартной экономической теории, безработица — это проблема, которая разрешается сама собой.

Новые кейнсианские экономисты часто обращаются к теориям того, что они называют эффективной заработной платой, чтобы объяснить, почему этот механизм рыночной очистки может потерпеть неудачу.Эти теории утверждают, что высокая заработная плата делает рабочих более производительными. Влияние заработной платы на эффективность работников может объяснить неспособность фирм сократить заработную плату, несмотря на избыточное предложение рабочей силы. Даже если снижение заработной платы снизит фонд заработной платы фирмы, это также — если теории верны — приведет к снижению производительности труда и прибыли фирмы.

Существуют различные теории о том, как заработная плата влияет на производительность труда. Согласно одной теории эффективной заработной платы, высокая заработная плата снижает текучесть кадров.Рабочие увольняются с работы по многим причинам — чтобы занять более выгодную позицию в других фирмах, сменить карьеру или переехать в другие части страны. Чем больше фирма платит своим работникам, тем больше у них мотивации оставаться в фирме. Выплачивая высокую заработную плату, фирма сокращает частоту увольнений, тем самым сокращая время, затрачиваемое на найм и обучение новых работников.

Вторая теория эффективной заработной платы утверждает, что среднее качество рабочей силы фирмы зависит от заработной платы, которую она выплачивает своим сотрудникам. Если фирма снижает заработную плату, лучшие сотрудники могут устроиться на работу в другом месте, оставляя фирму с менее производительными сотрудниками, у которых меньше альтернативных возможностей.Выплачивая заработную плату выше равновесного уровня, фирма может избежать этого неблагоприятного выбора, улучшить среднее качество своей рабочей силы и тем самым повысить производительность.

Третья теория эффективной заработной платы утверждает, что высокая заработная плата улучшает усилия рабочего. Эта теория утверждает, что фирмы не могут точно контролировать усилия своих сотрудников и что сотрудники сами должны решать, насколько усердно работать. Рабочие могут усердно работать или уклоняться от работы и рисковать быть пойманными и уволенными.Фирма может повысить трудозатраты работников, выплачивая высокую заработную плату. Чем выше заработная плата, тем больше для рабочего будет увольнение. Выплачивая более высокую заработную плату, фирма побуждает больше своих сотрудников не уклоняться от уклонения и, таким образом, увеличивает их производительность.

Новый синтез

В 1990-е годы дебаты между новыми классиками и новыми кейнсианскими экономистами привели к появлению нового синтеза среди макроэкономистов о том, как лучше всего объяснить краткосрочные экономические колебания и роль денежно-кредитной и фискальной политики.Новый синтез пытается объединить сильные стороны предшествовавших ему конкурирующих подходов. От новых классических моделей требуется множество инструментов моделирования, которые проливают свет на то, как домохозяйства и фирмы принимают решения с течением времени. Из новых кейнсианских моделей он берет жесткость цен и использует их, чтобы объяснить, почему денежно-кредитная политика влияет на занятость и производство в краткосрочной перспективе. Наиболее распространенный подход заключается в предположении, что монополистически конкурирующие фирмы (фирмы, обладающие рыночной властью, но конкурирующие с другими фирмами) изменяют цены только периодически.

В основе нового синтеза лежит точка зрения, согласно которой экономика представляет собой динамическую систему общего равновесия, которая отклоняется от эффективного распределения ресурсов в краткосрочной перспективе из-за жестких цен и, возможно, множества других недостатков рынка. Во многих отношениях этот новый синтез формирует интеллектуальную основу для анализа денежно-кредитной политики Федеральной резервной системы и других центральных банков по всему миру.

Последствия для политики

Поскольку новая кейнсианская экономика — это школа мысли, касающаяся макроэкономической теории, ее приверженцы не обязательно разделяют единую точку зрения на экономическую политику.На самом широком уровне новая кейнсианская экономика предполагает — в отличие от некоторых новых классических теорий, — что рецессии — это отход от нормального эффективного функционирования рынков. Элементы новой кейнсианской экономики, такие как стоимость меню, колеблющиеся цены, сбои в координации и эффективная заработная плата, представляют собой существенные отклонения от предположений классической экономической теории, которая обеспечивает интеллектуальную основу для обычного обоснования экономистами принципа невмешательства. Согласно новым кейнсианским теориям, рецессия вызвана неким сбоями рыночного механизма в масштабах всей экономики.Таким образом, новая кейнсианская экономика дает обоснование для государственного вмешательства в экономику, такого как антициклическая денежно-кредитная или фискальная политика. Эта часть новой кейнсианской экономики была включена в новый синтез, возникший среди макроэкономистов. Однако следует ли политикам вмешиваться на практике — это более сложный вопрос, требующий принятия различных политических и экономических суждений.

---

Об авторе

Н. Грегори Мэнкью — профессор экономики Гарвардского университета.С 2003 по 2005 год он был председателем Совета экономических советников президента Джорджа Буша.

---

Дополнительная литература

Кларида, Ричард, Хорди Гали и Марк Гертлер. «Наука о денежно-кредитной политике: новая кейнсианская перспектива». Журнал экономической литературы 37 (1999): 1661–1707.

Добрый друг, Марвин и Роберт Кинг. «Новый неоклассический синтез и роль денежно-кредитной политики». В Бен С. Бернанке и Хулио Ротемберг, ред., NBER Macroeconomics Annual 1997. Кембридж: MIT Press, 1997. Стр. 231–283.

Мэнкью, Н. Грегори и Дэвид Ромер, ред. Новая кейнсианская экономика. 2 тт. Кембридж: MIT Press, 1991.

Почему это важно: кейнсианская и неоклассическая экономика

Зачем учиться определять и применять ключевые особенности кейнсианских и неоклассических экономических моделей?

Макроэкономическая теория одновременно интересна и сложна, потому что не существует единого общепринятого мнения о том, как работает экономика, или о том, какую роль должна играть макроэкономическая политика правительства.На протяжении всей истории существовало две конкурирующих точки зрения на эти вопросы, которые мы называем кейнсианской и неоклассической экономикой. Взгляды имели разные названия в разное время, например, классическая и новая классическая экономика или неокейнсианская и новокейнсианская экономика, но, хотя эти взгляды стали более тонкими, основные точки зрения остались прежними. Обе группы согласны с тем, что совокупный спрос и совокупное предложение влияют на ход макроэкономики. Однако неоклассики утверждают, что предложение является наиболее важным определяющим фактором, в то время как спрос только идет за ним, в то время как кейнсианцы утверждают обратное.

Многие ведущие экономисты придерживаются кейнсианской точки зрения (подчеркивая важность совокупного спроса) при анализе краткосрочного периода, но неоклассическую перспективу (подчеркивая важность совокупного предложения) для анализа долгосрочного.

Рисунок 1. Признаки рецессии Изъятие права выкупа домов было лишь одним из многих признаков и симптомов недавней Великой рецессии. За это время многие предприятия закрылись, и многие люди потеряли работу. (Кредит: модификация работы Табера Эндрю Бейна, CC BY).

Великая рецессия и экономические решения

Великая рецессия 2008–2009 годов сильно ударила по экономике США. По данным Бюро статистики труда (BLS), число безработных американцев выросло с 6,8 миллиона в мае 2007 года до 15,4 миллиона в октябре 2009 года. По оценкам Бюро переписи населения США, за это время закрылось около 170 000 малых предприятий. Пик массовых увольнений пришелся на февраль 2009 года, когда уведомление было направлено 326 392 работникам. Производительность и объем производства в США также упали.Потеря рабочих мест, снижение стоимости жилья, снижение доходов и неуверенность в завтрашнем дне привели к снижению потребительских расходов. По данным BLS, расходы домашних хозяйств упали на 7,8%.

Потери права выкупа домов и обвал на финансовых рынках США потребовали немедленных действий со стороны Конгресса, президента и Федерального резервного банка. Например, такие программы, как Закон о восстановлении и реинвестировании Америки от 2009 года, были реализованы, чтобы помочь миллионам людей путем предоставления налоговых льгот покупателям жилья, выплаты «наличными за драндулет» (программа выкупа подержанных автомобилей) и расширения пособий по безработице.От сокращения расходов, подачи документов о безработице и потери дома миллионы людей пострадали от рецессии. И хотя Соединенные Штаты сейчас находятся на пути к выздоровлению, последствия будут ощущаться еще долгие годы.

Что вызвало эту рецессию и что помешало экономике еще больше погрузиться в новую депрессию? Политики обратились к урокам, извлеченным из Великой депрессии 1930-х годов, и к моделям, разработанным Джоном Мейнардом Кейнсом, для анализа причин и поиска решений экономических проблем страны.

Мы узнали, что уровень экономической активности, например объем производства, занятость и расходы, имеет тенденцию расти с течением времени. Ранее мы узнали, что экономика имеет тенденцию вращаться вокруг долгосрочного тренда. Другими словами, экономика не всегда растет со средними темпами роста. Иногда экономическая активность растет темпами тренда, иногда больше, чем тренд, иногда растет меньше тренда, а иногда даже снижается. Вы можете увидеть это циклическое поведение на рисунке 2.

Эта эмпирическая реальность поднимает два важных вопроса: как мы можем объяснить циклы и в какой степени они могут контролироваться? Чтобы ответить на эти вопросы, мы обратимся к кейнсианской и неоклассической перспективам.

Неоклассический синтез — Справка по экономике

Неоклассический синтез (также называемый неокейнсианской теорией) относится к послевоенному макроэкономическому развитию, которое сочетало элементы кейнсианской макроэкономики с более классической микроэкономической теорией. (Это не имеет отношения к экономике A-Level, возможно, вам будет легче узнать )

Вплоть до 1930-х годов в экономике доминировали классические экономисты, которые утверждали, что рынки являются саморегулирующимися, рынки очистятся, а рынки являются наиболее эффективным методом распределения ресурсов.

Кейнсианская теория, однако, предполагала, что рынки не являются саморегулирующимися и могут находиться ниже уровня полной занятости в течение значительного времени.

Неоклассический синтез предполагает, что Кейнс был прав в краткосрочной перспективе, а классические экономисты были правы в долгосрочной перспективе.Рынки могут подвергаться краткосрочным потрясениям, которые выводят их из равновесия. Но в долгосрочной перспективе свободные рынки были лучшими для распределения ресурсов. Неоклассический синтез предполагает, что государственное вмешательство должно быть сконцентрировано в первую очередь на краткосрочной перспективе, стимулировании спроса во время рецессии и решении проблем негибкости на рынках труда, таких как монополия, минимальная заработная плата и монопсония.

Ключевые лица в неоклассическом синтезе

• Джон Хикс. Хикс разработал модель IS / LM в 1937 году, основанную на кейнсианских макроэкономических идеях.
• Пол Самуэльсон. В послевоенный период Самуэльсон был одним из первых экономистов, популяризировавших кейнсианскую теорию со своими поправками. Его учебник «Экономика : вводный анализ », впервые опубликованный в 1948 году, сыграл важную роль в распространении кейнсианских макроэкономических принципов наряду с более классической микроэкономической теорией.

Политика неоклассического синтеза

Было мнение, что кейнсианская экономика отчасти вдохновлялась «коммунистическими» идеями.Это было в «эпоху маккартизма», когда с большим недоверием относились к любым идеям «левого толка». Синтез Самуэльсона помог разбавить кейнсианскую экономику, придав ей более рыночный подход, и это стало более распространенной версией кейнсианской экономики.

Ключевые элементы неоклассического синтеза

Возможна полная занятость. Государственное вмешательство может помочь поддержать экономику, близкую к полной занятости. Например, во время экономического спада правительство может проводить экспансионистскую фискальную политику для повышения спроса.В 1950-х и 1960-х годах эти идеи получили широкую поддержку, поскольку в большинстве крупных экономик два десятилетия экономического роста были близки к полной занятости. Ричард Никсон сказал в начале 1970-х: « мы все кейнсианцы, теперь »

Денежно-кредитная и фискальная политика . Кейнс сосредоточился на роли фискальной политики в управлении экономикой. Однако неокейнсианцы стали больше соглашаться с тем, что денежно-кредитная политика также может использоваться для управления спросом и темпами экономического роста.К концу 1990-х годов неоклассический синтез охватил роль денежно-кредитной политики в достижении целевых показателей инфляции. (неоклассический синтез и денежно-кредитная политика)

Кривая Филлипса

В послевоенный период кривая Филлипса считалась важным аспектом экономической политики. Оказалось, что существует компромисс между инфляцией и безработицей, и правительство могло решить, что сделать в первую очередь.

Неокейнсианское принятие неоклассических микро-идей

Кейнс отверг многие классические микроэкономические теории, такие как эргодический аксион, нейтральные деньги и валовое замещение.Неоклассический синтез вернулся к классическому взгляду на эти микроэкономические основы.

1. Эргодическая аксиома . Кейнс утверждал, что будущее не предопределено, есть много неизвестных переменных. Неоклассический синтез отверг это и поддержал эргодическую аксиому неоклассической экономики. Это означает, что неоклассический синтез утверждает, что будущее может быть определено рыночными фундаментальными принципами (своего рода гипотеза эффективного рынка). Кейнс сказал, что это невозможно, Кейнс придавал большее значение поведению людей, «духам животных» и действиям, влияющим на будущее.
2. Нейтральные деньги . Неокейнсианцы считали деньги нейтральными (денежная масса не влияла на реальный объем производства). Кейнс отверг нейтралитет денег в краткосрочной и долгосрочной перспективе.
3. Валовое замещение . Классическая экономика утверждает, что деньги — это близкий заменитель менее ликвидных активов. Кейнс утверждал, что они не близкие заменители. Если люди откладывают больше денег в ликвидных активах, спрос на физические товары упадет. Следовательно, нарушается закон Сэя (предложение = спрос).Отсутствие замещения объясняет, почему рынки часто не очищаются. Неоклассический синтез принял классическую версию грубого замещения.

Ублюдочное кейнсианство

Английский экономист Джоан Робинсон назвал эти «неокейнсианские идеи» кейнсианством, потому что они отвергли многие ключевые элементы теории Кейнса.

Нарушение неоклассического синтеза.

В начале 1970-х из-за стагфляции неокейнсианские идеи потерпели неудачу.Теория изо всех сил пыталась объяснить одновременно растущую инфляцию и безработицу.

Это привело к возрождению неоклассической экономики / монетаризма и «нового кейнсианства»

Связанные

Внешние ссылки

Опубликовано 25 февраля 2017 г., Теджван Петтингер. www.economicshelp.org

26.3 Уравновешивание кейнсианской и неоклассической моделей — принципы экономики

Цели обучения

К концу этого раздела вы сможете:

• Оцените, как неоклассические экономисты и кейнсианские экономисты реагируют на рецессию
• Проанализировать взаимосвязь между неоклассической и кейнсианской экономическими моделями

Поиск баланса между кейнсианской и неоклассической моделями можно сравнить с задачей одновременного катания на двух лошадях.Когда артист цирка стоит на двух лошадях, поставив на каждую ногу, большая часть волнения зрителя вызывает созерцание разрыва между ними. Поскольку современные макроэкономисты едут в будущее на двух лошадях — одна нога придерживается краткосрочной кейнсианской точки зрения, а другая — долгосрочной неоклассической, — балансирование может показаться неудобным, но, похоже, нет никакого способа избежать Это. Каждый подход, кейнсианский и неоклассический, имеет свои сильные и слабые стороны.

Краткосрочная кейнсианская модель, основанная на важности совокупного спроса как причины бизнес-циклов и степени жесткости заработной платы и цен, хорошо объясняет многие спады и причины роста и падения циклической безработицы.Сосредоточившись на краткосрочной корректировке совокупного спроса, Кейнсианская экономика рискует упустить из виду долгосрочные причины экономического роста или естественный уровень безработицы, который существует даже тогда, когда экономика производит на уровне потенциального ВВП.

Неоклассическая модель с акцентом на совокупное предложение фокусируется на основных детерминантах выпуска и занятости на рынках и, таким образом, имеет тенденцию делать больший упор на экономический рост и то, как работают рынки труда. Однако неоклассическая точка зрения не особенно полезна для объяснения того, почему безработица движется вверх и вниз за короткие промежутки времени в несколько лет.Неоклассическая модель также не особенно полезна, когда экономика погрязла в особенно глубокой и продолжительной рецессии, такой как Великая депрессия года 1930-х годов. Кейнсианская экономика склонна рассматривать инфляцию как цену, которую иногда можно заплатить за снижение безработицы; неоклассическая экономика склонна рассматривать инфляцию как издержки, которые не могут компенсировать выгоды с точки зрения снижения безработицы.

Макроэкономику, однако, нельзя резюмировать как спор между одной группой экономистов, которые являются чистыми кейнсианцами, и другой группой, которые являются чистыми неоклассиками.Вместо этого многие традиционные экономисты верят и кейнсианской, и к неоклассической перспективе. Роберт Солоу , лауреат Нобелевской премии по экономике 1987 года, описал двойной подход следующим образом:

В краткосрочных масштабах, я думаю, что-то вроде «кейнсианского» является хорошим приближением и, безусловно, лучше, чем что-либо прямо «неоклассическое». В очень длительных временных масштабах интересные вопросы лучше всего изучать в неоклассической структуре, и внимание к ним кейнсианская сторона вещей была бы второстепенным отвлечением.В временном масштабе от пяти до десяти лет мы должны собрать все воедино, насколько это возможно, и найти гибридную модель, которая справится с этой задачей.

Многие современные макроэкономисты тратят много времени и энергии, пытаясь построить модели, сочетающие в себе наиболее привлекательные аспекты кейнсианского и неоклассического подходов. Можно построить довольно сложную математическую модель, в которой совокупный спрос и жесткая заработная плата и цены имеют значение в краткосрочной перспективе, но заработная плата, цены и совокупное предложение корректируются в долгосрочной перспективе.Однако создать общую модель, включающую как краткосрочные кейнсианские, так и долгосрочные неоклассические модели, непросто.

Навигация по неизведанным водам

Были ли эффективными меры политики, направленные на стабилизацию экономики и финансовых рынков во время Великой рецессии? Многие экономисты как кейнсианской, так и неоклассической школ пришли к выводу, что это так, хотя и в разной степени. Алан Блиндер из Принстонского университета и Марк Занди из Moody’s Analytics обнаружили, что без фискальной политики падение ВВП было бы значительно больше, чем 3.3% в 2008 году с последующим падением на 0,1% в 2009 году. По их оценкам, количество рабочих мест сократилось бы на 8,5 миллиона человек, если бы правительство не вмешалось в рынок с помощью TARP для поддержки финансовой отрасли и ключевых автопроизводителей General Motors и Chrysler. Экономисты Федерального резервного банка Карлос Карвалью, Стефано Юсип и Кристиан Грисс обнаружили в своем исследовании « политических инициатив в условиях глобальной рецессии: чего ожидали прогнозисты?». , что после реализации политики прогнозисты адаптировали свои ожидания к этой политике.Они с большей вероятностью ожидали увеличения инвестиций из-за более низких процентных ставок, вызванных денежно-кредитной политикой, и ускорения экономического роста в результате налогово-бюджетной политики.

Трудность с оценкой эффективности политики стабилизации, которая была принята в ответ на Великую рецессию, заключается в том, что мы никогда не узнаем, что бы произошло, если бы эта политика не была реализована. Несомненно, одни программы были более эффективны в создании и сохранении рабочих мест, а другие — менее.Окончательный вывод об эффективности макроэкономической политики все еще обсуждается, и в дальнейших исследованиях, несомненно, будет рассмотрено влияние этой политики на бюджет и дефицит США, а также на стоимость доллара США на финансовом рынке.

Кейнсианская точка зрения рассматривает изменения совокупного спроса как причину колебаний делового цикла. Кейнсианцы, вероятно, будут защищать, чтобы политики активно пытались обратить вспять периоды рецессии и инфляции, потому что они не уверены, что самокорректирующаяся экономика может легко вернуться к полной занятости.

В неоклассической перспективе больше внимания уделяется совокупному предложению. Уровень потенциального ВВП определяется долгосрочным ростом производительности и тем, что экономика обычно возвращается к полной занятости после изменения совокупного спроса. Скептически относясь к эффективности и своевременности кейнсианской политики, экономисты-неоклассики с большей вероятностью будут отстаивать невмешательство или довольно ограниченную роль активной стабилизационной политики.

В то время как кейнсианцы склонны защищать приемлемый компромисс между инфляцией и безработицей при противодействии рецессии, экономисты-неоклассики утверждают, что такого компромисса не существует; любые краткосрочные выгоды от снижения уровня безработицы в конечном итоге исчезнут, и результатом активной политики будет только инфляция.

Вопросы для самопроверки

Обобщите кейнсианские и неоклассические модели.

Обзорные вопросы

1. Когда экономика переживает рецессию, почему неоклассический экономист вряд ли будет выступать за агрессивную политику, направленную на стимулирование совокупного спроса и возвращение экономики к полной занятости? Поясните свой ответ.
2. Если экономика переживает период безудержной инфляции, будет ли кейнсианский экономист выступать за политику стабилизации, предполагающую более высокие налоги и более высокие процентные ставки? Поясните свой ответ.

Вопросы о критическом мышлении

Является ли быть неоклассическим кейнсианцем логическим противоречием? Объяснять.

Карвалью, Карлос, Стефано Эусепи и Кристиан Грисс. «Политические инициативы в условиях глобальной рецессии: чего ожидали прогнозисты?» Федеральный резервный банк Нью-Йорка: текущие вопросы экономики и финансов , 18, вып. 2 (2012). http://www.newyorkfed.org/research/current_issues/ci18-2.pdf.

Решения

Ответы на вопросы самопроверки

Краткосрочная кейнсианская модель основана на важности совокупного спроса как причины бизнес-циклов и степени жесткости заработной платы и цен, и, таким образом, хорошо объясняет многие спады и причины роста и падения циклической безработицы.Неоклассическая модель делает упор на совокупном предложении, сосредотачиваясь на основных детерминантах выпуска и занятости на рынках, и, таким образом, имеет тенденцию делать больший акцент на экономическом росте и на том, как работают рынки труда.

От кейнсианства к неолиберализму: смена парадигм в экономике

Интеллектуальные основы неолиберализма

«(Те) идеи экономистов и политических философов, как когда они правы, так и когда они ошибаются, более сильны, чем это обычно понимается.Действительно, миром правят немногие. Практические люди, считающие себя совершенно свободными от любых интеллектуальных влияний, обычно являются рабами какого-нибудь покойного экономиста ».
Джон Мейнард Кейнс, Общая теория занятости, процента и денег (1936), стр.383.

В течение последних 25 лет в экономической политике и общественном мышлении преобладала консервативная экономическая философия, известная как неолиберализм. Ссылка на «либерализм» отражает интеллектуальное происхождение, которое связано с экономическим либерализмом 19 века, связанным с Манчестером, Англия.Система Манчестера основывалась на принципах невмешательства в жизнь и была тесно связана со свободной торговлей и отменой Закона Англии о хлебе, ограничивавшего импорт пшеницы. Современный неолиберализм в основном связан с Чикагской школой экономики, которая подчеркивает эффективность рыночной конкуренции, роль людей в определении экономических результатов и искажения, связанные с государственным вмешательством и регулированием рынков.

Два критических принципа неолиберализма — это его теория распределения доходов и теория определения совокупной занятости.Что касается распределения доходов, неолиберализм утверждает, что факторам производства — труду и капиталу — платят столько, сколько они стоят. Это достигается через процесс спроса и предложения, при котором оплата зависит от относительной редкости фактора (предложения) и его производительности (которая влияет на спрос). Что касается определения совокупной занятости, неолиберализм утверждает, что свободные рынки не позволят тратить ценные факторы производства, в том числе труд. Вместо этого цены будут корректироваться, чтобы гарантировать появление спроса и учет всех факторов.Это утверждение лежит в основе монетаризма Чикагской школы, согласно которой экономика автоматически адаптируется к полной занятости и что использование денежно-кредитной и фискальной политики для постоянного повышения занятости просто порождает инфляцию.

Эти две теории были чрезвычайно влиятельными, и они контрастируют с мышлением, господствовавшим в период с 1945 по 1980 год. В эту раннюю эпоху доминирующей теорией определения занятости было кейнсианство, которое утверждает, что уровень экономической активности определяется по уровню совокупного спроса.Кроме того, кейнсианцы утверждают, что капиталистические экономики подвержены периодической слабости в процессе генерации совокупного спроса, что приводит к безработице. Иногда эта слабость может быть серьезной и вызывать экономические депрессии, примером которых является Великая депрессия. В таком мире денежно-кредитная и фискальная политика может стабилизировать процесс формирования спроса.

В то время как кейнсианцы всегда соглашались с общей теорией определения занятости, они всегда расходились в отношении теории распределения доходов.Это разделение создало роковую брешь, которая способствовала торжеству неолиберализма. Американские кейнсианцы (известные как неокейнсианцы) склонны принимать неолиберальную теорию распределения доходов «платят столько, сколько вам стоит», в то время как европейские кейнсианцы (широко связанные с Кембриджем, Великобритания, и известные как посткейнсианцы) отвергают ее. Вместо этого посткейнсианцы утверждают, что распределение доходов в значительной степени зависит от институциональных факторов. Таким образом, значение имеют не только относительная редкость и производительность фактора, но и его рыночная сила, на которую влияют институциональные механизмы.Это объясняет важность профсоюзов, законов, регулирующих минимальную заработную плату, права работников на работе и систем социальной защиты, таких как страхование по безработице. Наконец, общественное понимание экономики также имеет значение, поскольку общественность, которая рассматривает экономику через призму переговорной силы, будет иметь больше политических симпатий к профсоюзам и институтам социальной защиты.

Великий поворот вспять: упадок кейнсианства и подъем неолиберализма

В течение 35 лет после Второй мировой войны (1945-1980) кейнсианство составляло доминирующую парадигму для понимания детерминации экономической активности.Это была эпоха, когда были разработаны современные инструменты денежно-кредитной политики (контроль процентных ставок) и налогово-бюджетной политики (контроль государственных расходов и налогов). Это был также период, когда охват профсоюзов достиг исторического максимума, а институты социальной защиты и регулирования в стиле «Нового курса» были расширены.

Однако в середине 1970-х кейнсианский импульс пошел вспять, и на смену ему пришел неолиберализм. Этот поворот произошел в результате социальных и экономических потрясений, связанных с эпохой войны во Вьетнаме и резкими скачками цен на нефть ОПЕК, которые доминировали в 1970-х годах.Однако эти дислокации были лишь точкой входа. Конечная искра неолиберального динамизма можно найти в интеллектуальных подразделениях кейнсианства и его неспособности развить общественное понимание экономики, которое могло бы конкурировать с неолиберальной риторикой «свободных рынков».

На протяжении всего периода кейнсианского господства в Соединенных Штатах оставалась глубокая консервативная оппозиция, служившая плацдармом для начала неолиберального наступления. Эта оппозиция присутствовала в период «Нового курса», что проявилось в консервативном сопротивлении созданию системы пенсионного обеспечения социального обеспечения.И антагонизм продолжился после Второй мировой войны, о чем свидетельствует спонсируемый консерваторами Закон Тафта-Хартли (1947), который объявил закрытый цех и вторичные забастовки вне закона, тем самым подорвав власть профсоюзов и их способность к организации.

Привлекательность неолиберализма усиливалась также экономическими и культурными факторами. На экономическом уровне успех кейнсианства нового курса, возможно, способствовал его собственному краху. Рост благосостояния, основанный на кейнсианской политике и послевоенном социальном контракте между бизнесом и трудящимися, возможно, породил убеждение, что основные экономические проблемы распределения доходов и массовой безработицы наконец-то решены.В результате граждане США, возможно, постепенно стали считать незаменимыми те самые политики и институты, такие как союзы, которые привели к их предполагаемому процветанию.

На культурном уровне Америка всегда приветствовала радикальный индивидуализм, воплощенный в образе пограничника. Этому радикальному индивидуализму способствовал идеологический конфликт, заложенный в «холодной войне», который усилил антипатию к представлениям о коллективных экономических действиях и отрицание ограничений рыночного капитализма.В частности, коллективные экономические действия были омрачены отождествлением с коммунистическим подходом к управлению экономикой. Таким образом, «холодная война» предоставила благодатную почву для популяризации экономической риторики, которая говорила о «естественных» свободных рынках, независимых от правительств и в которых государственное регулирование снижает благосостояние.

Тем не менее, несмотря на то, что политические и культурные факторы были важны в объяснении привлекательности неолиберализма, кейнсианство также страдало от внутренних интеллектуальных разделений, которые приводили к слабости.Одним из источников разделения была теория распределения доходов. Кейнс был сторонником теории предельного продукта распределения доходов, согласно которой работникам платят столько, сколько они стоят для компании. Это мало оправдывает профсоюзы и другие формы вмешательства на рынок труда, все из которых можно представить как рыночные искажения, а не как исправление сбоев рынка, связанных с неравными переговорными полномочиями. Фактически, хотя кейнсианцы внесли большой вклад в понимание факторов совокупного спроса и его роли в определении результатов занятости, они не разработали соответствующий анализ условий производства и их взаимодействия с совокупным спросом и воздействия на него.

Вторая кейнсианская слабость заключалась в убеждении, что понижательная цена и (особенно) жесткость номинальной заработной платы являются причиной безработицы. Эта позиция возникла в 1940-х годах, через десять лет после публикации книги Кейнса 1936 года «Общая теория занятости, процента и денег». Аргумент состоял в том, что более низкая номинальная заработная плата снизит цены, тем самым увеличивая реальную стоимость денежных вложений, что, в свою очередь, будет стимулировать потребительские расходы и совокупный спрос. Кроме того, более низкие цены увеличили бы реальную денежную массу, тем самым снизив процентные ставки и стимулируя инвестиционные расходы.Таким образом, более низкая номинальная заработная плата и цены могут решить проблему безработицы.

Этот неокейнсианский взгляд на гибкость цен и заработной платы был особенно решительно принят американскими экономистами. Фактически, он заявил, что экономическая негибкость является причиной безработицы и что эта негибкость включает такие факторы, как профсоюзы и законы о минимальной заработной плате. В некотором смысле американская неокейнсианская позиция косвенно была предвестником сегодняшней неолиберальной программы гибкости рынка труда.Этот неокейнсианский взгляд резко контрастирует с посткейнсианским анализом, который утверждает, что безработица является результатом дефицита спроса, вызванного слабой деловой уверенностью и неуверенностью в будущем. В денежно-кредитной экономике расходы могут иссякнуть, если люди решат сохранить деньги, а гибкость цен может усугубить проблему спроса из-за долга. Таким образом, более низкие цены и номинальная заработная плата увеличивают бремя выплаты процентов для должников, вызывая у них сокращение расходов и, возможно, дефолт.Суть посткейнсианского подхода заключается в том, что контракты, выраженные в денежном выражении (например, контракт на покупку дома), обеспечивают большую экономическую эффективность за счет снижения транзакционных издержек, но также делают экономическую корректировку за счет гибкости цен и номинальной заработной платы весьма проблематичной.

. Противоречивые теории относительно определения распределения доходов и роли понижательной жесткости номинальной заработной платы в создании безработицы вызвали глубокие внутренние разногласия среди кейнсианцев. На политическом уровне этот раскол дал неолибералам возможность охарактеризовать нововведения рынка труда в рамках Нового курса как рыночные искажения, а не как исправление рыночных провалов.Таким образом, эти нововведения не имели экономического обоснования и могли быть оправданы только соображениями справедливости.

Кроме того, теоретические разногласия открыли путь для атаки на кейнсианскую денежно-кредитную и фискальную политику полной занятости. Американские неокейнсианцы поддерживали такую ​​политику на прагматических основаниях, что на практике цены и заработная плата были жесткими в сторону понижения; по этой причине они одобрили вмешательство правительства. Таким образом, неокейнсианцы оспаривали не теоретические преимущества гибкости, а, скорее, эмпирическую возможность гибкости цен и номинальной заработной платы.В интеллектуальном плане это было искажением идеи Кейнса и предоставило неолиберальным экономистам возможность для государственной политики заявить, что экономическая политика должна отказаться от ориентации на полную занятость и вместо этого сделать реальностью гибкость заработной платы.

Неолиберальная политика на практике

Как отмечалось выше, неолиберализм можно понять с точки зрения его теорий распределения доходов и определения занятости. Согласно первому, рынок обеспечивает оплату факторов производства по их стоимости, устраняя необходимость в учреждениях социальной защиты и профсоюзов.Действительно, институты социальной защиты могут снизить социальное благосостояние и вызвать безработицу, вмешиваясь в рыночный процесс.

Что касается занятости, неолибералы настаивают на том, что корректировка цен обеспечивает автоматическую тенденцию к полной занятости. В этих рамках политические меры по увеличению занятости либо вызывают инфляцию, либо повышают безработицу, дестабилизируя рыночный процесс. Это было утверждение Милтона Фридмана относительно Великой депрессии, которая, как он утверждал, была вызвана ошибочным ужесточением денежно-кредитной политики Федеральной резервной системой.Соответствующий вывод состоит в том, что лица, определяющие макроэкономическую политику, должны отказаться от кейнсианских рецептов активного управления спросом, направленных на полную занятость. Вместо этого они должны принять прозрачные правила, которые лишают свободы действий при принятии политических решений, тем самым избегая ошибок и позволяя рыночным силам решить проблему.

На практике применение неолиберальной политики в Соединенных Штатах часто сопровождалось ошибкой между чашей и губой, то есть прагматизм заставлял неолиберальных политиков отойти от теории.Что касается распределения доходов, неолиберальная политика последовательно стремилась способствовать дерегулированию рынка труда. Это приняло форму допущения падения реальной стоимости минимальной заработной платы, подрыва профсоюзов и в целом создания на рынке труда атмосферы незащищенности занятости. В этом неолиберальная политика соответствовала своей теории, согласно которой защита занятости и жесткость заработной платы не нужны. Результатом стало усиление неравенства в заработной плате и доходах. Для неолибералов это связано с тем, что рынок теперь платит людям столько, сколько они стоят; для посткейнсианцев это происходит потому, что баланс сил на рынках труда смещается в пользу бизнеса.

Что касается макроэкономической политики, неолиберализм применялся непоследовательно и оппортунистически и отошел от своей теоретической риторики. В начале 1980-х годов неолиберальные политики стремились применить монетаристские рецепты Чикагской школы, которые отказались от кейнсианской тонкой настройки процентной ставки в пользу таргетирования денежной массы. Результатом стали массовые увольнения в промышленно развитых странах, которые подняли уровень безработицы до самого высокого уровня со времен Великой депрессии, резкий рост мировых реальных процентных ставок и значительная нестабильность финансовых рынков.Этот результат заставил отказаться от монетаристского эксперимента и вернуться к политике, основанной на процентных ставках.

Однако, несмотря на возвращение к использованию таргетирования процентных ставок и активную кейнсианскую стабилизацию, цель политики была изменена. Концепция полной занятости была заменена понятием «естественный уровень безработицы». Эта естественная норма ненаблюдаема и предположительно определяется силами спроса и предложения на рынках труда. Принятие риторики естественной ставки служило двум целям.Во-первых, он обеспечил политическое прикрытие более высокого среднего уровня безработицы, который подорвал позиции рабочих на переговорах. Во-вторых, он предложил обоснование для сохранения реальных процентных ставок на более высоком уровне, что принесет пользу богатым людям и финансовому сектору. Таким образом, даже несмотря на то, что процентные ставки были скорректированы антициклически, чтобы смягчить деловой цикл, они остались выше среднего. Точно так же налогово-бюджетная политика также была скорректирована антициклически, чтобы исправить деловой цикл, но она также использовалась для поддержки элит и особых политических интересов.Наиболее ярко это проявляется в снижении налогов, направленном на группы населения с высокими доходами.

Неолиберальная кооптация политики стабилизации поднимает два вопроса. Во-первых, в то время как политика стабилизации является правильным ответом, неолиберальные политики использовали ее неоптимально, о чем свидетельствует недавняя налоговая политика США. Администрация Буша оппортунистически использовала рецессию 2001 года для снижения налогов, но это снижение налогов было направлено в основном на богатых людей, что приводило к меньшему экономическому ущербу на каждый доллар, и было структурировано так, чтобы быть постоянным, хотя борьба с рецессией требовала только временного снижения налогов.Во-вторых, необходимость прибегнуть к политике стабилизации говорит о неадекватности неолиберального теоретического подхода к экономике. В конце концов, согласно неолиберальной модели, рыночная экономика должна автоматически и быстро приспосабливаться к полной занятости.

Если сложить все вместе, то задача, стоящая перед посткейнсианцами, состоит в том, чтобы продвинуть дебаты на двух уровнях. Во-первых, необходимо подвергнуть сомнению особенности неолиберальной стабилизационной политики, которая была неоптимальной.Во-вторых, необходимо бросить вызов лежащей в основе неолиберальной концептуальной структуре. Эта двойная задача трудна, так как обсуждение конкретных политик рискует восприятием обществом простых различий в степени, а не фундаментальных противоречий в экономических концепциях.

Экономический рекорд при неолиберализме

Выборы Маргарет Тэтчер в 1979 году и Рональда Рейгана в 1980 году можно рассматривать как начало формального периода господства неолиберальной экономической политики. За последнюю четверть века неолиберальные идеи стали применяться все шире, как в промышленно развитых, так и в развивающихся странах.По сравнению с эпохой 1945–1980 годов, в этот недавний период наблюдалось существенное замедление экономического роста и увеличение неравенства доходов как внутри стран, так и между ними.

В промышленно развитых странах в экономической повестке дня преобладала политика, связанная с «США». модель.» К ним относятся дерегулирование финансовых рынков, приватизация, ослабление институтов социальной защиты, ослабление профсоюзов и защиты рынка труда, сокращение правительства, снижение высоких налоговых ставок, открытие международных рынков товаров и капитала и отказ от целей полной занятости, все под видом натурального тарифа.В международной экономической политике доминирует «Вашингтонский консенсус», который выступает за приватизацию, свободную торговлю, рост за счет экспорта, мобильность финансового капитала, дерегулирование рынков труда и политику жесткой макроэкономической экономии.

Неспособность Вашингтонского консенсуса обеспечить более быстрый рост в развивающихся странах — на самом деле он привел к более медленному росту — способствовала негативной реакции, которая значительно дискредитировала его. В настоящее время широко признается, что: международные финансовые рынки могут быть подвержены нестабильности, рост за счет экспорта недостаточен для внутреннего развития и может способствовать глобальной дефляции и «гонке ко дну», демократия и институты, способствующие социальной интеграции, необходимы для развития , а защита рынка труда необходима для предотвращения эксплуатации.Однако, хотя в противодействии Вашингтонскому консенсусу был достигнут значительный прогресс, в борьбе с «США» достигнут незначительный прогресс. модель.» Это представляет опасность, поскольку модель США является источником неолиберальной политики, в том числе Вашингтонского консенсуса.

В рамках публичных дебатов Соединенные Штаты представлены как образцовая экономика и противопоставляются европейским экономикам, которые отмечены как склеротические и негибкие. Однако факты более сложны и указывают на то, что у обеих моделей есть сильные и слабые стороны.Сильные стороны неолиберальной модели США — более низкий средний уровень безработицы, более высокое соотношение занятости и численности населения и более быстрый рост производства (отчасти за счет роста населения, вызванного легальной и нелегальной иммиграцией). Его слабые стороны по сравнению с европейской моделью — более высокое и усугубляющееся неравенство доходов (примером может служить резкий рост заработной платы генеральных директоров в Соединенных Штатах), более высокий уровень бедности, более низкий рост производительности (до середины 1990-х годов), увеличение продолжительности рабочего дня и стагнация заработной платы для те, кто находится в нижней половине распределения заработной платы.Исследования Бланчфлауэра и Освальда по экономике счастья показывают, что счастье в Соединенных Штатах имеет тенденцию к снижению, в то время как счастье в Соединенном Королевстве не изменилось. Из всех мировых рынков эти две экономики наиболее агрессивно пошли по неолиберальному пути, но это не привело к большему счастью для их граждан.

Различия между экономическими результатами США и Европы можно понять, используя рисунок 1. Макроэкономическая политика определяет общий уровень безработицы, в то время как микроэкономическая политика в отношении рынка труда и институтов социальной защиты определяет модели неравенства доходов.Экспансионистская макрополитика снижает безработицу, а сдерживающая макрополитика увеличивает безработицу. Подрыв институтов социальной защиты увеличивает неравенство доходов, в то время как поддержание защиты сохраняет неравенство доходов постоянным. Чистая неолиберальная политическая конфигурация была бы нацелена на подрыв защитных механизмов, поскольку они являются формой рыночного искажения, и отказалась бы от антициклической политики полной занятости как ненужной.

На практике политика не применялась, как предполагала чистая неолиберальная теория.Соединенные Штаты пошли по пути экспансионистской макрополитики, основанной на большом бюджетном дефиците, антициклических процентных ставках и размывании системы социальной защиты. Результатом стала относительно полная занятость и ухудшение распределения доходов. В отличие от этого, Европа проводила сдерживающую макро-политику, сосредоточенную на высоких процентных ставках и жесткой бюджетной экономии, сохраняя при этом свои институты социальной защиты. Результатом стала высокая безработица и лишь скромный прогресс в уменьшении неравенства доходов.

Наконец, рисунок 1 также можно использовать для понимания конфигурации политики, рекомендованной посткейнсианской точкой зрения. На микроэкономическом уровне необходимо, чтобы институты социальной защиты и защиты рынка труда обеспечивали надлежащее распределение доходов. На макроэкономическом уровне политика должна иметь экспансионистский характер, чтобы обеспечить полную занятость. Эта конфигурация политики согласуется с лежащей в основе кейнсианской теоретической основой, согласно которой на распределение доходов в значительной степени влияют социальные и институциональные силы и что полная занятость требует управления уровнем совокупного спроса.Задача состоит в том, чтобы институты социальной защиты были спроектированы таким образом, чтобы рынки сохраняли соответствующие стимулы для обеспечения трудовых усилий и предпринимательства, в то время как корпорации обладали достаточным уровнем гибкости. Точно выверенная макроэкономическая политика должна обеспечивать адекватный совокупный спрос, но не настолько, чтобы он порождал неприемлемо высокую инфляцию.

Приведенный выше анализ с точки зрения макро-микрополитики также дает важные политические уроки. И U.С. и европейские модели имеют серьезные недостатки. Тем не менее, с политической точки зрения американская модель с ее более низким уровнем безработицы оказалась трудной для опровержения, в то время как европейская модель оказалась под давлением, чтобы ослабить ее институты рынка труда и социальной защиты. Это говорит о том, что проблемы, связанные с низким уровнем безработицы, перевешивают стремление электоратов к более справедливому распределению доходов. Такой вывод подтверждается исследованием экономики счастья, в котором сообщается, что безработица несет очень высокую цену несчастья.Людей волнует справедливость, но этой цели недостаточно, чтобы иметь решающее политическое значение. Такая расстановка приоритетов означает, что успешная экономическая модель должна решать проблему безработицы, и объясняет, почему европейская социальная модель саботируется макроэкономической политикой континента.

Новое правительство в экономическом дискурсе

Помимо изменения макрополитики и микрополитики, необходимо также изменить понимание обществом экономической роли правительства.Традиционное либеральное объяснение участия государства в экономической деятельности сосредоточено на «провале рынка», связанном с проблемами монополии, естественной монополии, общественных благ и внешних эффектов. Основная идея состоит в том, что сбой рынка ведет к неоптимальному обеспечению (может быть слишком мало или слишком много производства), требуя вмешательства государства — посредством регулирования, налогов и субсидий или прямого государственного контроля над производством — для решения проблемы.

Концепция провала рынка оказалась чрезвычайно действенной, но, в свою очередь, породила неолиберальный контраргумент, сформулированный в терминах провала правительства.Утверждается, что, хотя рынки могут потерпеть неудачу, наличие правительства, исправляющего рыночные неудачи, может быть еще хуже из-за бюрократической неэффективности и отсутствия стимулов рыночного типа.

Аргумент о провале правительства имел большой резонанс в Соединенных Штатах, учитывая культуру радикального индивидуализма. Однако роль правительства в рыночной экономике гораздо глубже, и его вклад недостаточно изучен. Правительство не только играет решающую роль в исправлении сбоев рыночного механизма, но и предоставляет основные услуги, связанные с образованием и здравоохранением.Кроме того, правительство играет ключевую роль в стабилизации делового цикла с помощью налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики. Более того, правительство является неотъемлемой частью работы частных рынков, поскольку оно обеспечивает правовую систему, которая поддерживает использование контрактов. Если бы не было возможности заключать контракты, преимущества рыночной экономики были бы чрезвычайно уменьшены.

Особенно плохо изучена роль правительства в предотвращении деструктивной конкуренции, в которой рыночные стимулы побуждают агентов участвовать в действиях, порождающих социально неоптимальное равновесие.Подобная ситуация иллюстрируется проблемой взяточничества. Взяточничество разрушительно с экономической точки зрения, потому что оно распределяет бизнес на основе взятки, а не экономической эффективности. По этой причине общества должны стремиться избегать взяточничества. Однако нерегулируемые рынки, как правило, приводят к взяточничеству. Если один агент дает взятку, а другие нет, этот агент процветает, а другие страдают. В результате у всех агентов появляется стимул давать взятки. Таким образом, предоставленный самому себе, рынок создает «плохое» равновесие, при котором все агенты платят взятки.«Хорошее» равновесие, при котором никто не дает взяток, может быть обеспечено и поддержано только законами, предусматривающими наказание, сдерживающее взяточничество. Это показывает, как могут потребоваться действия правительства для поддержки оптимально эффективных результатов. Реальный мир страдает от ситуаций, порождающих деструктивную конкуренцию — примеры включают взяточничество, чрезмерные расходы на рекламу, налоговую конкуренцию между юрисдикциями за привлечение бизнес-инвестиций и глобальную гонку вниз, в которой страны ужесточают трудовые стандарты для привлечения бизнеса.Средства правовой защиты для всех этих ситуаций требуют вмешательства государства.

Посткейнсианство против третьего пути: сходства и различия

В заключение стоит сравнить вышеупомянутое посткейнсианское построение с подходом премьер-министра Великобритании Тони Блэра «Третьим путем». Третий путь — это альтернативная попытка свергнуть неолиберальное господство в государственной политике. Он стремится провести гуманный путь между первым путем капитализма невмешательства и вторым путем централизованно планируемой государственной экономики.В этом он имеет некоторый резонанс с подходом смешанной экономики 1960-х годов, который выступал за сочетание частной и национализированной промышленности.

Однако, хотя Третий путь направлен на гуманизацию рынка, он фундаментально отличается от посткейнсианской точки зрения, поскольку в основном принимает основные теоретические постулаты неолиберализма в отношении распределения доходов и стабильности капиталистических экономик. В этом свете «Третий путь» представляет собой модификацию более раннего подхода к провалу рынка, а также направлен на противодействие аргументам неолиберального правительства.Таким образом, Третий путь подчеркивает, как провал рынка может быть результатом несовершенной информации. Этот аргумент о несовершенной информации является разновидностью провала рынка, получившей теоретическое признание за последние 20 лет. Вместо того, чтобы предписывать правительству брать на себя производство через национализированные отрасли и рисковать провалом правительства, Третий путь подчеркивает налогообложение и регулирование как предпочтительные средства изменения поведения частного сектора. Точно так же, что касается предоставления основных услуг, таких как здравоохранение и образование, которых рынки предоставляют в недостаточной степени, «Третий путь» предполагает наличие государственного контракта с частным сектором на их закупку.

Хотя эти инновации Третьего пути в принципе согласуются с посткейнсианским подходом, в отличие от Третьего пути, посткейнсианство отвергает как неолиберальный подход к распределению доходов, так и его утверждения об автоматической тенденции к полной занятости. Посткейнсианцы утверждают, что за труд автоматически не платят столько, сколько он стоит, в рамках анонимного нейтрального рыночного процесса. Скорее, структура распределения доходов зависит от институтов рынка труда, и необходимо институциональное вмешательство, потому что рынки имеют тенденцию отдавать предпочтение капиталу, а не труду.Кроме того, капиталистические экономики подвержены колебаниям совокупного спроса, что приводит к ненужной безработице. Снижение цен и гибкость заработной платы не могут решить эту проблему; на самом деле они часто его усугубляют. Это требует вмешательства денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики для решения проблемы недостаточного спроса, а институты, предотвращающие общее снижение цен и номинальной заработной платы, весьма желательны для предотвращения дефляции долга.