| Кто струсит, от того и счастье отойдет |
| Героем падешь — поднимут, трусом падешь — раздавят |
| Воин врагов побивает, а трус корысть подбирает |
| Где страх, там и крах |
| У страха глаза, что плошки, а не видят ни крошки |
| Заяц — трус, и тот охотиться любит (на капустку) |
| Смерти бояться — на свете не жить |
| Каждый трус о храбрости толкует |
| Родина смелому — мать, а трусу — мачеха |
| Не роняй воинской чести;струсишь — смерть на месте |
| Ешь не труси, а больше не проси |
| На трусливого много собак |
| Заяц трус, и то охотиться любит |
| Лучше быть мертвым героем, чем живым трусом |
| Герой известен в борьбе, а трус — дома |
| Хитрый как лиса, труслив как заяц |
| За трусом и смерть ходит |
| В расплохе и медведь труслив |
| Врага бояться — в живых не остаться |
| Который воин не трусит, тот скорее победит |
| При храбром начальнике и трус храбреет |
| Героем падешь — подымут, трусом — раздавят |
За родную землю стой как скала:трусу — пуля, герою — хвала Пословицы о трусости для детей
|
| Тысяча трусов не заменят одного храброго |
| Трусливее зайца, прокудливей кошки |
| Трус славит себя языком, а храбрец — штыком |
| Трусливый командир — вооруженный мундир |
| Изменник и трус одного поля ягоды |
| Кто боится критики, тот трус |
| На трусливого и уж — змея |
| На смелого собака лает, а трусливого рвет |
| Блудлив что кошка, труслив что заяц |
| Кто кого за глаза поносит, тот трусит его |
| Трусливому зайке и пенек волк |
| Всякий трус о храбрости беседует |
| Храбрость дома — это трусость вне дома |
| Для труса, позабывшего долг, и заяц — волк |
| Где трус да рвач, там не жди удач |
| Трусы в карты не играют |
| Зайка немогузнайка (трусишка) |
| На печи не храбрись, а в поле не трусь |
| Одного храбреца и тысяча трусов не заменит |
| Всякий трус о храбрости беседуе |
| Волка бояться, так и в лес не ходить |
| Понюшкой, хоть внатруску, а рожка не набьешь |
| Роблив (труслив), как заяц |
Слава герою, презрение трусу Пословицы о трусости для школьников
|
| Волков бояться — в лес не ходить |
| На трусливого человека много собак |
| Труслив, что заяц, блудлив, что кошка |
| Не бойся смерти, тогда страх наверняка победишь |
| Блудлив как кот, труслив как заяц |
| Дал маху от страху |
| То не страх, что вместях; а сунься — ка один |
| За Русь иди вперед — не трусь |
| Бухнет бомба — трус дрожит, ухнет мина — трус бежит |
| На смелого собака лает, а трусливого рвет |
| Не так уж страшно воевать, как любят трусы малевать |
Камень — прибежище зайцам (т. е. трусам) |
| Смелому уху хлебать, а трусливому и тюри не видать |
| На смелого собака лает, а трусливого кусает |
Трус умирает тысячу раз, а герой — только однажды Пословицы о трусости в картинках
|
«Три секунды до взрыва вечностью казались» Легендарный российский офицер о боях за Грозный, трусости военных и Невзорове: Общество: Россия: Lenta.ru
25 лет назад в Чечне продолжалась война — еще никто не знал, что в августе она закончится шатким Хасавюртовским миром. Изнурительные бои за Грозный и другие города и села республики стали тяжелым испытанием для всей страны, но в первую очередь — для местных жителей, офицеров и солдат российской армии. Один из них — Николай Баталов, офицер, которого, возможно, последним в истории с капитанской должности назначили сразу на генеральскую. «Лента.ру» записала воспоминания Баталова о первых боях в Грозном, просчетах разведки, трусости офицеров, вранье журналистов, знаменитом интервью Александру Невзорову и о том, как приходилось зарываться в пепел, чтобы выжить.
Это текст из цикла «Ленты.ру» к 25-летней годовщине чеченской войны. Остальные тексты из цикла читайте ЗДЕСЬ.
Баталов: В 1994 году я переехал с Дальнего Востока с семьей в Волгоград. Два месяца был за штатом. Назначили заместителем начальника штаба отдельного медицинского батальона. Под меня практически создали должность, чтобы я получал оклад и как-то кормил семью. Дали комнату в общежитии для меня, жены и двоих детей.
Тут завертелась история с подготовкой к операции в Чечне. 1 декабря я улетел в Чечню в числе офицеров, которые должны были на месте подготовить все для ввода нашего армейского корпуса. Сам вызвался на Кавказ… Не хотелось без толку сидеть в медбате. Ведь на Дальнем Востоке я был заместителем командира полка.
Во время рекогносцировки был помощником у начальника оперотдела, потом — у заместителя командира дивизии. А когда мы, уже вместе с солдатами и техникой, стали выдвигаться в Чечню из Дагестана, я водил колонны с боеприпасами из тыла.
Охранение наше было вшивенькое: три БРДМ (на 60-80 машин!) и никакой связи. Повезло, что дорога шла по Дагестану и территории Чечни, контролируемой яндарбиевцами. Знаю, что колоннам, шедшим с юга, было сложнее. Их и обстреливали, и колеса прокалывали.
Когда входили в Грозный, мне поставили задачу охранять мост через Сунжу, оказавшийся в нашем тылу, когда штаб корпуса [Льва] Рохлина в больнице обосновался. Дали мне разведроту 129-го полка — человек около 30. Солдатики неподготовленные.
В подвале ПТУ нашел портреты членов Политбюро. На палках, чтобы носить их на демонстрации. Они, думаю, суки, все начали! И вот я их навкапывал прямо по берегу Сунжи. А потом этих своих солдат учил стрелять
И это разведрота! Ее собрали где-то за месяц. Боевого слаживания не было. Укомплектовали, да и все. Никто не смотрел, какой там каждый из бойцов из себя разведчик.
Когда охраняли тот мост, по нам стал шмалять один миномет 122-миллиметровый. Солдатики подкопались маленько, но мины были мощные.
Тут я понял, что если ничего не делать, то нас просто всех так перебьют. А ночью в городе было темно, и вспышку от того миномета хорошо было видно. Он бил из частного сектора. Пригляделись, километра полтора до него. Подобрал четырех солдат и одного прапорщика поздоровей, повел их на поиски этого гада. Нашли его. Не с первой вылазки, правда, но нашли.
Никакой охраны у миномета не было, как и у нас тоже. Какая там охрана! Был только второй-третий день войны. В ближнем бою еще толком мы с чеченцами не встречались.
В общем, и миномет угрохали, и штабели подожгли, и их всех, кто там был, — нахер. А когда убегали, то нас, конечно, обнаружили. Быстро убегать пришлось.
Когда от наших позиций переходили Сунжу к духам, то там, помню, где-то по пояс было, а назад я перебежал и как будто сухой остался. И вот на берег я выскочил первый, и на меня трое вышли — чеченцы с оружием.
Один из них ранен был. Метров пять меня с ними разделяло.
На спину падаю, а у меня в магазине оказывается один-единственный патрон, и я попал, позвоночник перешиб, а следовавшие за мной бойцы среагировали мигом и оставшихся двоих застрелили
Мы их обшарили, и я забрал с одного повязку зеленую вышитую. А еще военный билет у одного из них был. Оказалось, что он был командиром отделения пехоты в полку, где я был командиром танкового взвода в одно и то же время. На одном плацу с ним стояли, получается. Во Львове тот полк базировался. Вот так.
Я, наверное, последний русский офицер, кого в пылу сражения с капитанской должности назначили сразу на генеральскую.
74-я бригада была сформирована в Сибири и изначально не входила в наш корпус, но там, в Грозном, она потеряла связь со своими, вышла к нам и была переподчинена Рохлину. Комбриг Аркадий Бахин был ранен и больше не мог исполнять свои обязанности. Его заместители отказались занять место командира и выполнять боевую задачу.
Меня, думаю, назначили комбригом случайно. Прежде я с этими ребятами нигде не пересекался. Сослуживцы удивились: «Как ты на это решился?» Но это было решение Льва Рохлина, а не моя инициатива. Попробуй ему возрази. Причем Рохлин никогда не кричал. Если он поднимал глаза и стучал по стулу пальцем, приговаривая: «Зачем ты мне такой нужен?» — то это была высшая форма проявления возмущения.
Это было 7 января. Штаб теперь уже моей бригады тогда находился в здании нефтяного института. Через дорогу от него был Совмин. Меня никто не встречал. Не знали, что уже кого-то назначили.
Зашел в штаб. Хорошо, что Рохлин отправил со мной своего заместителя — тоже генерала — и попросил того надеть погоны. Офицеры заметили их и оторвались от своих посиделок. Замкомбрига привстал. Пришлось навести порядок, разобраться с местными «декабристами»: замкомбрига и два комбата. Кого-то застроили, привели в чувство, кого-то обратно в Сибирь отправили. Из-за их нежелания воевать бригада была на волоске тогда.
Я почему пехоту стал уважать тогда? Она, конечно, не такая красивая, как десантники, а тем более как морпехи, но пехотинцы настырнее, проворнее и задачи будут выполнять лучше. Десантники могут днями сражаться за один дом с чеченцами: то те их выбьют, то эти его опять штурмуют.
А пехота так: если он уже занял какое-то место, то его оттуда никак не вытащишь. Может, им просто лень было бегать?
Был у меня такой легендарный пулеметчик. Размером с пулемет Калашникова. Если ниже 152 сантиметров в армию не берут, то он был 153 сантиметра ростом. Ну как он стрелял! По две-три пули пускал, не больше. А пуля 7,62 если попадает, то человек аж назад переворачивается. Позицию парень себе отличную подбирал. В глубине дома. Столами как-то хитро закроется, пулемет на сошки поставит, сектор свой прекрасно видит и «Приму» курит, щепочками бычок зажимая.
И вот бежит человек с автоматом. Метров до него двести. «Вижу, вижу» — говорит, а сам, подлюка, все докуривает.
«Ну, стреляй же!» — кричу я.
Кивает. А чеченец бежит мощно, весь в экипировке, но бежит к забору. Я подумал, что пока перелезать будет, пулеметчик его и снимет. Чечен же перепрыгнул через тот забор, даже не приостановившись. Влегкую. Пулеметчик тоже охренел.
Вообще, чеченцы атаковали мощно и с умом. Один раз подобрались к дому, где были наши позиции, вплотную, незаметно, пройдя через какие-то теплицы, от которых остались одни высокие фундаменты. Мы их заметили, когда они уже метрах в тридцати были. И вот они пошли волной на нас.
Я был в одной комнате на втором этаже с начальником штаба батальона, капитаном. Сам я обычно, как комбриг, не стрелял особо, но понял, что сейчас придется. А я носил АКСУ с собой. Он был напрочь не чищенный, и затвор у него я не смог передернуть сразу. Пошел об косяк его сбивать. Пока я этой хренью занимался, начштаба вытащил гранату РГД и кинул ее в окно. А там тополь большой. Граната от сучка отскакивает и обратно к нам в комнату возвращается. Все это на моих глазах происходит.
Мы с этим капитаном прыгнули к двери и столкнулись прямо в дверном проеме. Я, мягко говоря, не худой, а еще в бронике и бушлате. Он такой же. Врезались друг в друга аж до хруста и выпали в коридор. А сзади — бу-бух! И известью все покрылось: ни вздохнуть, ни пернуть. Эти три секунды до взрыва вечностью показались. А главная была мысль: вот мы же сейчас жопами к гранате, и сейчас осколком может снести яйца или пересечь бедренные артерии, и ты просто истечешь кровью.
После взрыва нас бойцы растаскивали, которые еще сумели и атаку отбить. Мы с этим капитаном не могли сами расцепиться. Нас как склеило.
Нашел потом в бушлате лишь два осколка больших.
А духов тогда остановили прямо в двух-четырех метрах. Могли бы и в дом ворваться, но им запала не хватило, откатились. Командир такой у них был с бритой головой. Он был убит еще метров за двадцать-тридцать. Лежал с открытым ртом: видны были его белые оскаленные зубы. С пистолетом в руке. Такая красивая портупея у чечена этого была — со звездой, блестящая.
У нас была обкатанная тактика для штурма наиболее укрепленных зданий. Подводили танк, который целая рота прикрывала со всех сторон. Тот делал несколько проходов в стенах осколочными снарядами. Через подъезды не шли, так как они, понятное дело, заминированы, забаррикадированы, а подходы к ним пристреляны.
В случае со зданием Совмина мы сделали две большие штурмовые группы по сотне человек, снарядили их по полной. С каждой из них я отправил по одному офицеру бригады с одной лишь задачей: войти в дом с группой и вернуться обратно ко мне, чтобы точно знать маршрут, по которому к передовой пойдут подкрепление, медики и я.
Так вот, один такой офицер струсил и со штурмующими не пошел, а мне нужно было попасть как раз к его группе, так как там ранило замкомбрига и командира батальона. Я взял с собой двоих медиков (а тогда врачей в Чечню собрали со всего военного округа, и у нас доктора в звании капитанов чуть ли не санитарами были даже), сели в две БМП. Одну из них решили использовать для эвакуации раненых.
Поехали.
Признался бы гад в тот самый момент, что не знает, куда ехать. Ну не пристрелил бы я его! Просто комбат оттуда бы прислал своего человека, хоть и под обстрелом. Однако трус тот решил промолчать.
И вот мы поехали, а я еще дверь заднюю хотел держать приоткрытой, чтобы поглядывать по сторонам, а она, как тронулись, сразу же вырвалась у меня из рук и открылась полностью. Да еще и на стопор встала.
Нужно-то было метров 300 проехать. По моим прикидкам. А мы поехали незнамо куда: один поворот, второй… Смотрю — с правой стороны Сунжа появилась. А медики за нами едут на своем БМП. В итоге мы аж до дворца Дудаева доехали, а потом по проспекту Ленина помчались. По территории противника! Там техника вражеская, чеченцы готовятся к обороне. Никто не ожидал, что мы вот так заявимся. Смотрю, уже гостиница «Кавказ». Водитель с испугу свернул куда-то направо, и тут уже пошел обстрел.
Смотрю, как в БМП за нами граната влетает точно в бок, где двигатель. Из гранатомета огонь вели.
Взрыв был не очень большой. Машина еще прошла метров 10, и огонь пошел из нее. Механик, медики — все из нее выпрыгнули. Асфальт будто кипел от искр: лупили по ним из стрелкового оружия
Но все наши успешно разбежались по домам. Подумал тогда, что все равно всех переловят, но нет — вернулись все. Кто через месяц, кто через два. Никто не погиб.
И тут, чувствую, влупили по нам. Осколочным. В направляющее колесо. Мы прошли еще метров 100, и гусеница лопнула. Машину занесло, в стену ударились.
Вылезли из БМП. Я к тому моменту знал, что прятаться надо в домах, которые уже сгорели. В центре города там они все кирпичные с деревянными перекрытиями были. И после пожара — это чисто пустой квадрат получается, где никто засаду устраивать не станет.
Я повел людей в такое здание. Со мной были майор-авианаводчик, у которого радиостанция не работала, ну и еще три солдата. Спрятались. Через пять минут к нам вваливается медик-капитан. От него перло перегаром вчерашним. Так сильно, что нас бы, наверное, по запаху нашли, если бы захотели.
У него в спине было два осколка.
Автомат из всей этой компании был только у меня. Все остальные безоружные выпрыгнули с перепугу. Только пистолет у майора был, а у медика этого даже скальпеля с собой не было. Думал, найдут нас и… Ладно, к солдатам тогда еще у чеченцев не было тогда такого ожесточения, в первые недели войны: брали в плен, продавали, могли в горы отправить или поменять на убитых своих — я это не раз делал. Но уж комбриг для них, конечно, добыча хорошая.
Ведь ни одного крупного российского командира за всю чеченскую кампанию в плен взято не было! А офицеров рангом пониже ничего хорошего не ожидало: могли пытать и убить или заставить работать на себя
Медик этот раненый начал громко орать и стонать. Я ему сказал, что осколки вытащу, но если не заткнется, то заколю штык-ножом. Ни у кого, кстати, не оказалось ни бинтов, ни жгутов, хотя на автоматы наматывали все чего-то. Решил дожидаться ночи. И тут слышу: «Аллах акбар!» На дворе человек 15 чеченцев. Все ко мне спиной.
Делают намаз. Стоят на коленях. Оружие в стороне. Вот если бы у остальных моих были автоматы… А потом слышу — группа к нам пошла. Кто-то из них стал разговаривать по-русски. Его перебили: «По-чеченски говори!»
А в том доме, где мы были, библиотека была. Она вся сгорела в пепел. Мы в него залезли целиком и сидели тихо. Когда стемнело — медленно пробрались к своим. Сориентировались по дудаевскому дворцу. Я знал, что в Совмине наши, а перед ним точно не наши — вражеская передовая. Как-то ее надо было пересечь.
Смотрю, двое чеченцев поднялись к пулеметной точке на втором этаже. Хотели мы сперва мимо пройти, но, когда шли мимо подъезда, в который они зашли, четко услышали шаги по лестнице. Спускаются.
Достал пистолет. Дал бойцу автомат. Сказал, чтобы, как только человек из подъезда выйдет, он ему ствол воткнул в пузо и выстрелил. Я на одиночный поставил и надеялся, что если парень выстрелит в упор, то получится тише.
Дверь открывается, боец в духа очередью как даст.
Переключил, ***! Сумел, думаю, значит — брал прежде в руки автомат-то. А кругом же тишина была. Что теперь было делать? Крикнул всем: «Бегом!» До передовых позиций бригады оставалось несколько десятков метров.
Как хорошо, что наши дозорные тогда спали так же, как спали и чеченцы. Солдаты проснулись, когда мы уже перед самым их носом были: «Стой! Пароль!»
Пароля я не знал, но останавливаться не собирался: «*** твою мать, боец! Я тебя уже почти за уши взял! Где комбат, ***?!»
Того капитана, по чьей вине мы оказались в тылу у духов, я тогда разыскивать не стал. Думал, что погиб или попал в плен. Думал, что он хороший человек, просто забыл маршрут. Любой может ошибиться. Но потом я узнал, что со штурмовой группой этот капитан не пошел: увидел, как один солдат получил пулю в живот, и остался за укрытием, струсил.
Я хотел отправить роту в гостиницу «Кавказ». Это здание пустовало, и оттуда можно было через площадь стрелять по дворцу Дудаева. Не знаю, почему духи ее не держали.
Авиация, помню, должна была ударить по этой гостинице, но летчики промазали и угодили по нашим позициям.
Для начала хватило бы 20-30 человек с оружием, чтобы закрепиться, а к ночи я бы туда натаскал. И вот уже собирался поставить задачу подразделению, находившемуся в соседнем от гостиницы здании, а там один офицер ковылял на какой-то доске, а второй — командир роты Малиновский (какая фамилия!) — тогда мне в лицо заявил: «Можете меня здесь на месте расстрелять, но я туда не пойду. Боюсь».
И что ты будешь с ним делать? Стрелять, что ли? В результате гостиницу мы так и не заняли, так как подтягивать другие подразделения, где командиры были посмелее, долго и опасно.
Мне тогда, конечно, было очень сложно. Я не знал, как именно функционирует конкретно эта бригада, как между собой связаны разные ее службы. Оказалось, к примеру, что разведка занималась исключительно охраной штаба бригады, а не тем, чем должны были.
Никаких эшелонов выстроено не было, тылы частей располагались, как попало.
Первый раз в душ удалось сходить только в начале февраля. Солдат дважды удалось полностью переодеть в новую форму.
Для чего нужно регулярно сменять людей на передовой? Да все просто. Спустя недели боев бойцы напрочь теряют чувство самосохранения. Могут сидеть и кушать на том месте, куда в любой момент может снаряд прилететь. В укрытие им просто лень идти.
C [журналистом Александром] Невзоровым я встретился в начале января, когда вернулся из этой вылазки за вражеским минометом. Не знал, кто это такой. Телевизор в те годы я не смотрел. Разговор наш произошел сразу после того, как я прочел свежий номер газеты «Красная звезда», где расписывалось, как мы геройски громим врага и спасаем население. Разозлился я, конечно, на такую бравую риторику.
Мне тогда сказали, что, вот, журналист приехал. Через него, мол, и передай свои пожелания этим писакам. А Невзоров был в камуфляжной куртке и норковой шапке: «Говори, а я передам». Достал какую-то непонятную штуку, повесил на грудь.
Я подумал, что это диктофон, так как на видеокамеру она была совсем не похожа. Маленькая слишком.
Это интервью позорное — оно меня потом долго преследовало. Я был уверен, что все лишнее Невзоров из него уберет, вырежет, поэтому говорил прямо, эмоционально и без стеснения. Сколько мне потом говорили, что я невоспитанный человек и офицеры себя так не ведут. Комбригом на момент этого интервью я еще не был.
Конечно, я бы что-нибудь другое сказал. Что я, на партсобраниях, что ли, не был, когда говорят не то, что думают?
«А что от этих солдат? У меня снайпер, у которого пять с половиной зрения! И глухой, ***** (блин), мина на [расстоянии] три метра рвется, он не слышит! Его снайпером в штатную должность записали!
Три дня назад подразделение скомплектовали, сюда отправили, с кем воевать? Как бой в городе [вести], не знают. БМП-3 идет, горит, ***** (блин), экипаж не выходит! Танкист подъезжает, закрывает своей броней. Говорит, мужики, *********** (сваливайте), вы ж подбиты! Еще не горите! Они не вылезли, ***** (блин)! Танку, ***** (блин), снаряд залетел под «прогон», ушел — БМП сгорела в месте с экипажем.
Что, кто обучал? Зачем это все надо, ***** (блин)?!
Сука, давить надо, ***** (блин), но давить надо, ну… месяц подготовки! То, что их давить, гадов, надо — это правильно! Но давить-то по уму, ***** (блин)! Обученным войском! Не надо столько… Есть же у нас люди, взять кого можно — дивизию, две, три, сколько надо — собрал, блокировал, все средства туда вложил, колючей проволокой можно четыре раза обмотать. Никто не вылезет. Воздух прикрыл — куда он денется, этот Дудаев?!»
В Грозном было много трудностей. Порой недоставало обычной воды. Водопровод не работал. Был случай. Сидит в одном здании наша рота, а в другом — через улицу — духи. Перестрелка то начинается, то обрывается. На первом этаже в доме, где чеченцы засели, магазин с продуктами, где была вода и обычная, и газировка сладкая. Офицеров много вывели из строя. В роте остался один лейтенант, который всего год как училище окончил. Бойцы его, видимо, уломали на вылазку в этот супермаркет.
Собрали штурмовую группу, дали залп из гранатометов по окнам, чтобы ее прикрыть.
Все семеро бойцов успешно перебежали через улицу, заскочили в магазин и стали набивать специально запасенные мешки бутылками с водой и другими продуктами. Чехи очухались и выбраться оттуда не дали, но и наши перебить себя — тоже нет. Забаррикадировались в магазине.
Информация об этой «операции» пошла по батальону, а затем и до моего штаба добралась. Нужно было как-то этих ребят вызволять. Освободить их, казалось, было невозможно. Все четыре этажа над бойцами занимали чеченцы. Они активно пытались прорубиться к ним туда, вниз. В конце концов, солдат бы просто забросали гранатами.
Вечером закинули к ним провод, установили связь. Кучу подвигов пришлось бригаде совершить: целый квартал зачистили за одну ночь, вокруг этого здания с магазином наставили мин противопехотных. Утром, когда духи из этого дома на смену пошли к своим в тыл, то подорвалось человек двадцать из них.
А сам дом решили поджечь сверху. Использовали кумулятивные гранаты для гранатомета. Если выкрутить взрыватель, то туда можно литр солярки залить.
Духи сперва с пятого этажа спустились на четвертый и третий — дышать-то нечем. Прыгали в окна, а там уже бойцы наши их как ворон стреляли.
Солдаты же сидели в магазине до последнего. Там уже дым стоял стеной. Мы им кричали, чтобы они выходили, ведь можно же задохнуться. Но те, понятное дело, боялись.
Потом смотрю — бегут и тащат с собой эти мешки с лимонадом. Не забыли, зачем шли
Провели с ними беседу, но потом посмотрели, сколько они чеченов там из своего магазина настреляли, и получилось, что ребята — молодцы. Чудом выжили.
Да, много у нас было храбрых солдат. Когда уже освободили Грозный и шли в сторону Гудермеса, по Терскому хребту шел 129-й полк, а моя бригада — через долину. Командир батальона — афганец с орденами Красной Звезды — возглавлял наступление. Одно место там очень подходило для засады, и командир этот решил имитировать атаку, чтобы высветить скрытые позиции противника. Наши просто так стреляли, никого не видя, а те открыли ответный огонь. Тогда он своих остановил.
Броня встала от чеченов метрах в восьмистах. Гранатометом уже ее не достанешь, а других средств поражения у духов не было, и наши из танков стали спокойно бить по их позициям.
Однако требовалось пехоту нашу спрятать от пулеметного и снайперского огня. А там было поле ровное пшеничное. Куда деваться? И тут один боец туда, на самый передок, направил трактор Т150 — маленький такой «Кировец», который окопы роет. Машина эта не бронированная. Парень включил передачу и выпрыгнул из кабины, а затем шел рядом, спрятавшись за колесом. Когда нужно было поворачивать, он опять в кабину заскакивал. Все это под огнем. Пуля ему в пятку попала однако же.
Я к нему потом подошел: «Ну, боец, ты бесстрашный! Кто же тебя туда отправил?» Выяснилось, что командир саперного взвода. Остановить мы этого парня не могли. Связи никакой с ним не было. А бежать к нему через поле было очень рискованно.
Трактор нарыл окопы 70 сантиметров глубиной и тут же — отвал. Бойцы туда запрыгнули и заглубились еще самостоятельно.
Когда приехал из Чечни в Юргу, то есть на постоянное место дислокации 74-й бригады, то оказалось, что все эти струсившие офицеры и «декабристы», кого я с фронта отправил, чтобы не мешали, — герои. Телевидение о них уже передачи снимало. А бригада-то в Чечне. Раненые сержанты, солдаты многие оставались на фронте, не могли своих бросить в бою.
А эти ребята уже в парадной форме и с медалями ходят. Правда, тут уж я сам виноват: приказал кадровикам, чтобы все участники чеченских событий, от повара до снайпера, получили награды, а уж погибшие и раненые — тут и говорить нечего.
Примерно за полгода участия бригады в первой чеченской войне мы потеряли 127 человек. Больше всего потерь понесли в Грозном. А самым трагичным в этом отношении событием стал даже не какой-то жестокий бой: просто рухнуло строящееся здание нефтехимического института. У меня там была целая рота и расчет АГС на 4-м этаже. Много погибло хороших ребят.
Размышление о трусости — Творчество 2013 — наше время — О жизни — Статьи
06.
10.2015
О том, что трусость – самый страшный грех, большинство из нас знает от булгаковского Понтия Пилата. Логические цепочки, почему это так, у каждого свои. И не все из нас трудятся их выстраивать. Но иногда приходят времена, когда о том, что такое трусость и чем она страшна, задумываешься все чаще. А думается такое.
Возможно, трусость, действительно, бывает от большого ума. Возможно, действительно, именно трусы передают свой генофонд следующим поколениям. И тогда понятно, почему наше настоящее настолько неаппетитно. И почему в нем так много трусости, жадности, предательства.
Почему именно так выстроено Вайнерами и сказано Высоцким? Потому что трус настолько находится в плену страха(ов), что не доверяет ни себе, ни Б-гу, ни другим людям. То есть пытается всеми силами обезопасить себя, накапливая материальные ценности и не обременяя себя верностью брачному партнеру, друзьям, убеждениям, стране. И значит, жадность и за ней предательство – очень правильная последовательность.
А неправильная – это связывать трусость с готовностью драться, бить, убивать противника. Белое перо в равной мере символ трусости и пацифизма времен Первой мировой войны. Есть очень много трусливых «ястребов» и столько же храбрых «голубей». Потому что трусость имеет другую нравственную природу – от нее микрон до подлости.
Каково живется в стране, где президент, правительство, прочие власти предержащие – трусы, которые убегают от народа в страхе за жизнь, лижут ноги всем, кто сильнее их, забывают о национальных интересах?
Каково работается с трусами, которые из страха, молча, глотают любую начальственную чушь и несправедливость, даже если она вредит результатам работы?
Каково дружить с трусами, от которых каждую минуту можно ожидать, если не подножки или удара в спину, то клеветы за спиной и не протянутой в тяжелую минуту руки?
Каково любить труса, который может втихаря оставить вас болеть, страдать или просто спать в одиночестве и пойдет заниматься своими делами?
Но хуже всего самому трусу – твари дрожащей Ее все равно найдут все беды, которых она так пытается избежать.
Потому что твой самый большой страх обязательно тебя найдет.
Тот момент истины, который наступил сейчас у нас, и, похоже, по всей планете, ставит перед всеми нами вызов: перестаньте бояться. И научитесь:
- требовать от власти исполнения долга перед народом;
- говорить о нарушенных правах, не забывая о своих обязанностях;
- уходить от тех, чья трусость сидит в печенках;
- и многое другое, означающее жизнь не во лжи.
Трусу легко стать храбрее и честнее среди храбрых. И чем больше будет людей с чувством собственного достоинства, которым честь не позволяет бояться, жадничать предавать и заставляет не молчать, защищать и ложиться на амбразуру, тем светлее будет в мире.
http://forbes.net.ua/woman/1403207-razmyshlenie-o-trusosti
«Люди умирают»: на Украине заявили о трусости Зеленского из-за слов о Крыме
https://ria.
ru/20210924/zelenskiy-1751549254.html
«Люди умирают»: на Украине заявили о трусости Зеленского из-за слов о Крыме
«Люди умирают»: на Украине заявили о трусости Зеленского из-за слов о Крыме — РИА Новости, 24.09.2021
«Люди умирают»: на Украине заявили о трусости Зеленского из-за слов о Крыме
Депутат Рады от партии «Оппозиционная платформа — За жизнь» Илья Кива раскритиковал в Telegram высказывание Владимира Зеленского, который в ходе выступления на… РИА Новости, 24.09.2021
2021-09-24T02:48
2021-09-24T02:48
2021-09-24T10:39
в мире
украина
владимир зеленский
федеральная служба безопасности рф (фсб россии)
министерство обороны украины
telegram (приложение)
илья кива
россия
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/09/17/1751421572_0:0:3069:1726_1920x0_80_0_0_e6c3365bccbe952b31210be666bf423e.jpg
МОСКВА, 24 сен — РИА Новости. Депутат Рады от партии «Оппозиционная платформа — За жизнь» Илья Кива раскритиковал в Telegram высказывание Владимира Зеленского, который в ходе выступления на сессии Генассамблеи ООН осудил Россию из-за задержания подозреваемых в диверсии на газопроводе в Крыму.По мнению парламентария, президент Украины сделал это безосновательно, в то время как сам подвергает незаконному преследованию оппозиционных украинских политиков, включая Виктора Медведчука.Депутат Верховной рады напомнил Зеленскому о блокировке телеканалов «112 Украина», NewsOne и ZIK, а также о наложении санкций против украинцев «без суда и следствия».Как сообщили ранее в пресс-службе МВД Крыма, 23 августа неизвестные повредили газопровод в горной части полуострова. Его работу восстановили на следующий день.ФСБ 4 сентября задержала жителей Крыма: посредника — зампредседателя запрещенной в России экстремистской организации «Меджлис» Наримана Джелялова, непосредственных исполнителей диверсии — Асана и Азиза Ахтемовых. В июне исполнители выезжали на Украину, где их обучили взрывному делу.
За совершение диверсии военная разведка страны обещала им около двух тысяч долларов. Взрывное устройство в июле было доставлено в Крым. Акцию планировалось приурочить ко Дню независимости Украины.Ведомство отмечает, что диверсию санкционировал начальник ГУР Минобороны Украины Кирилл Буданов — «участник неудачной акции в 2016 году, во время которой он убил сотрудника ФСБ».Возбуждено уголовное дело по статье «Диверсия», которая предусматривает наказание до 15 лет лишения свободы. Всех троих арестовали.
https://ria.ru/20210915/diversiya-1750166302.html
https://ria.ru/20210923/oshibka-1751392519.html
украина
россия
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.
ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/09/17/1751421572_170:0:2899:2047_1920x0_80_0_0_34bbb80995b1c4a78a81f4bdfad255a5.jpgРИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
в мире, украина, владимир зеленский, федеральная служба безопасности рф (фсб россии), министерство обороны украины, telegram (приложение), илья кива, россия
02:48 24.09.2021 (обновлено: 10:39 24.09.2021)«Люди умирают»: на Украине заявили о трусости Зеленского из-за слов о Крыме
Пословицы и поговорки о трусости |
***
.
«Молодец на овец, а на молодца и сам овца». (русская)
____________
.
Трус бьёт первым. (адыгская)
У труса 4 глаза. (лакская)
У труса ноги быстрые. (аварская)
Пуля находит трусливого. (адыгская)
Труса тянет домой. (черкесская)
Для труса и тень — медведь. (абхазская)
Боясь всего — нельзя жить. (лакская)
Трус и овечьей головы боится. (казахская)
Лучше смерть, чем трусость. (осетинская)
На трусливого много собак. (русская)
Мать труса сына не теряет. (сомалийская)
Присмирел, что волк под рогатиной. (русская)
Трус и хлопушку принимает за пушку. (русская)
Трус везде видит опасность. (корейская)
Всякий трус о храбрости беседует. (русская)
Воевать тебе на печи с тараканами. (русская)
У труса в глазах двоится. (каракалпакская)
И трус у своего очага речист. (абхазская)
Словно его ветром сдуло.
(русская)
Воин… Сидит под кустом да воет… (русская)
Трусливому зайке и пенёк — волк. (русская)
Хорошо медведя в окно дразнить. (русская)
Его как мылом взяло. (русская)
Из-за куста и ворона остра. (русская)
Из-за куста и свинья остра. (русская)
Трус часто меняется в лице. (корейская)
Как на крыльях улетел. (русская)
Оглянулся, да и был таков. (русская)
Камень — прибежище зайцам. (русская)
Храбр после рати, как залез на полати. (русская)
Труса бьют его же собственной палкой. (сомалийская)
Трусу волк чудился в каждом кусте. (кабардинская)
Поджал хвост, что волк на псарне. (русская)
Глазам труса всё чёрное медведем кажется. (эвенкийская)
Трусливый и своей тени пугается. (лакская)
Воин врагов побивает, а трус корысть подбирает. (русская)
У труса всегда найдётся оправдание своей трусости. (казахская)
Кто кого за глаза поносит, тот его и трусит.
(русская)
Взявши шлык, да и в подворотню шмыг. (русская)
Утопили мыши кота в помойной яме, да мёртвого. (русская)
У кого больные почки, того убивает его собственная моча. (сомалийская) (то есть труса губит его собственная трусость)
***
Трус, отбежавший от опасности на пятьдесят шагов, смеётся над трусом, отбежавшим на сто. (корейская)
Трусливый — как глаз; храбрый — как левый локоть. (под кинжал подставляют левый локоть) (чеченская)
.
***
.
Пословицы и поговорки про Смелость
Пословицы и поговорки про Храбрость
Пословицы и поговорки про Мужество
***
Содержание страницы: пословицы и поговорки про трусость; пословицы и поговорки со словом «трус».
.
Любовь и трусость — Асадов. Полный текст стихотворения — Любовь и трусость
Почему так нередко любовь непрочна?
Несхожесть характеров? Чья-то узость?
Причин всех нельзя перечислить точно,
Но главное все же, пожалуй, трусость.
Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,
А именно трусость — первопричина.
Она-то и есть та самая мина,
Что чаще всего подрывает счастье.
Неправда, что будто мы сами порою
Не ведаем качеств своей души.
Зачем нам лукавить перед собою,
В основе мы знаем и то и другое,
Когда мы плохи и когда хороши.
Пока человек потрясений не знает,
Не важно — хороший или плохой,
Он в жизни обычно себе разрешает
Быть тем, кто и есть он. Самим собой.
Но час наступил — человек влюбляется
Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.
Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.
Вот тут-то, заметьте, и появляется
Трусость — двуличный и тихий враг.
Волнуясь, боясь за исход любви
И словно стараясь принарядиться,
Он спрятать свои недостатки стремится,
Она — стушевать недостатки свои.
Чтоб, нравясь быть самыми лучшими, первыми,
Чтоб как-то «подкрасить» характер свой,
Скупые на время становятся щедрыми,
Неверные — сразу ужасно верными.
А лгуньи за правду стоят горой.
Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,
Влюбленные словно на цыпочки встали
И вроде красивей и лучше стали.
«Ты любишь?» — «Конечно!»
«А ты меня?» — «Да!»
И все. Теперь они муж и жена.
А дальше все так, как случиться и должно;
Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!
Вот тут и ломается тишина…
Теперь, когда стали семейными дни,
Нет смысла играть в какие-то прятки.
И лезут, как черти, на свет недостатки,
Ну где только, право, и были они?
Эх, если б любить, ничего не скрывая,
Всю жизнь оставаясь самим собой,
Тогда б не пришлось говорить с тоской:
«А я и не думал, что ты такая!»
«А я и не знала, что ты такой!»
И может, чтоб счастье пришло сполна,
Не надо душу двоить свою.
Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужна
Не меньше, чем в космосе иль в бою!
Алексей Навальный обвинил Google и Apple в трусости | Новости из Германии о России | DW
Российский оппозиционер Алексей Навальный резко раскритиковал американские IT-концерны Google и Apple за блокировку «Умного голосования», обвинив их в трусости.
В постах, выложенных в соцсетях в четверг, 23 сентября, политик выразил удивление по поводу того, «как покорно всемогущий Big Tech превратился» в помощников президента РФ Владимира Путина, «фальсифицирующего результаты».
В преддверии недавних выборов в России Apple и Google по требованию российских властей удалили из своих магазинов в России приложение «Навальный» с функцией «Умного голосования». Позднее сервис для обмена документами Google Docs по настоянию Роскомнадзора заблокировал файлы с рекомендациями «Умного голосования», а видео-портал YouTube — два видео с фамилиями предложенных Навальным кандидатов.
«Один из вызовов нового времени в том, что лжепророки теперь приходят к нам не в овечьей одежде, а в худи и растянутых джинсах. На фоне огромных экранов они говорят нам о «make the world a better place», но внутри это лжецы и лицемеры», — написал Алексей Навальный. При этом он выразил уверенность в том, что большинство тех, кто работает в Google и Apple, — «честные и хорошие люди», и призвал их «не мириться с трусостью своих боссов».
Критика в адрес основателя Telegram Павла Дурова
Алексей Навальный отдельно отметил, что «страшно огорчен и разочарован» основателем мессенджера Telegram Павлом Дуровым, которого, по его словам, он «не ожидал увидеть в списке «путинских блокировщиков». Политик напомнил, как несколько лет тому назад он выступал на митинге против блокировки Telegram в России, и подчеркнул, что сделал бы это вновь. «То, что кто-то предает свои принципы, не означает, что мы должны усомниться в наших», — указал Навальный.
Telegram накануне выборов в России заблокировал бота, который показывал список кандидатов «Умного голосования» по каждому участку. Павел Дуров объяснил это «традицией дня тишины» перед выборами, несмотря на то что при многодневном голосовании в России день тишины отменен.
Смотрите также:
Как в России поддержали Навального
«Свободу Навальному!»
Акция протеста в Москве
Как в России поддержали Навального
Многотысячная акция солидарности в Москве
Акция протеста в Москве
Как в России поддержали Навального
В Петербурге полицейские использовали против демонстрантов электрошокеры
Марш солидарности с Навальным в Санкт-Петербурге
Как в России поддержали Навального
В Москве задержаны 20 человек
Акция протеста в Москве
Как в России поддержали Навального
Митинги 21 апреля прошли, на удивление, без стычек с силовиками
Акция протеста в Москве
Как в России поддержали Навального
В городах Германии люди вышли в поддержку Навального
Акция протеста в Дюссельдорфе
Как в России поддержали Навального
Петербургская полиция ждет «послания Навального»
Полицейский у Дворцовой площади
Как в России поддержали Навального
Во Владивостоке протестная акция совпала по времени с посланием Путина
Марш солидарности во Владивостоке
Как в России поддержали Навального
В Хабаровске поддержали Навального и Фургала
Митингующие и полийцейские в Хабаровске
Как в России поддержали Навального
Свободу Навальному потребовали в Новой Зеландии
Акция солидарности с Навальным в Новой Зеландии
Автор: Вадим Шаталин
«Трусость: краткая история» Криса Уолша
«Рабочее определение» труса в книге, естественно ограниченное множеством оговорок, — это «тот, кто из-за чрезмерного страха не может делать то, что он должен делать.
” «Чрезмерное» напрашивается вопрос. Что делает этот страх чрезмерным? Дело в том, что это провоцирует трусость, которая определяется чрезмерным страхом. Но это указывает на необходимость по определению проникнуть внутрь, найти истинные чувства труса, чтобы подтвердить его трусость.Есть ли у него «чрезмерный» страх? Да? Тогда он настоящий трус, а не, по-видимому, только притворяется таковым. Но, безусловно, это одно из определений труса, и, возможно, лучшее определение для работы, что это то, чем никто никогда не притворяется.
Напротив, смелость часто притворяется — возможно, так часто, что приближается всегда, — что делает ее гораздо более полезной в качестве предмета для изучения. Если маска очаровательна тем, что скрывает, то то, что она скрывает, — это просто страх, которому не хватает нюансов.Что можно сказать о нем после того, как он был назван? Быстрый обзор книг со словом «страх» в названии позволяет предположить, что все они написаны с целью отклонить его или избавиться от него.
Однако уступить страху, что и делает трус, более интересно из-за его публичного измерения, поскольку это редкий акт трусости, который полностью ускользает от общественного наблюдения. Трус подражает писателю или аналитику (или наоборот), вынося на дневной свет то, что принадлежит самым темным сферам психики.
О Генри Флеминге, проблемном герое «Красного знака мужества», Уолш сказал следующее: «Когда он думает, что его« ошибки в темноте »означают, что он все еще был человеком, подразумевается, что любой грех, столь основанный на социальном восприятии, вовсе не грех ». То, что Генрих видит свой поступок трусости, на самом деле не является грехом; скорее, это как потенциальная причина (общественного) стыда. Если это тоже грех, его это не касается: только перспектива прослыть трусливым.Это в порядке вещей. Мы все больше заботимся о том, чтобы нас публично признали грешниками, чем о совершении грехов в первую очередь, но трусость сама по себе почти всегда является публичным признанием.
Или, по крайней мере, это традиционный взгляд на это. Частично цель Уолша — дразнить нас идеей, что, возможно, это еще не все. Может быть, за храбростью скрывается некоторая трусость. О сцене, в которой Генри так отчаянно бежит с поля боя, что, если бы вы не знали, куда он бежит, вы бы не узнали, идет ли он в атаку или убегает, Уолш пишет: «Трусость и храбрость стали просто произвольными именами, которые мы даем. на физиологические реакции на условия окружающей среды.«По крайней мере, так себе говорит трус!
Существует аналогичная проблема определения слова «долг», которому в книге посвящена целая глава. «Изучение конкретных упоминаний« долга »по отношению к трусости, — читаем мы, — предполагает все более распространенное понимание того, что долг тривиален, абсурден или совершенно пагубен». Это, без сомнения, правда, но, конечно, такие вещи можно сказать только в контексте отрицания того, что рассматриваемый долг вообще является долгом. Что кажется сомнительным с логической точки зрения, так это сохранение идеи долга, но при этом пренебрежительное отношение к ней в таких выражениях.
Либо это? Может быть, точно так же, как можно сказать, что это трусливая тень того, кто действует смело, потому что он боится быть трусом, так и в том, кто берет на себя обязанность бросить вызов самой идее долга, есть своего рода призрачная послушность. .
Почему смело и благоразумно думать трусом
«Один трус может проиграть битву, одна битва может проиграть войну, а одна война может проиграть страну». Палата общин в 1930 году, озвучив идею, которая должна быть столь же стара, как сама война.Заботясь только о собственной безопасности, взрывая укрытия, привлекая к себе огонь, трус может быть опаснее для себя самого, чем храбрый враг. Даже когда он не бежит, трус может сеять панику просто по тому, как он выглядит — меняя цвет, как заметил Гомер в Илиаде , он не может сидеть на месте и стучит зубами. Трусы также известны тем, что пачкают себя.
Неудивительно, что солдаты в полевых условиях гораздо больше беспокоятся о своей трусости, чем мечтают о героизме; или почему трусость часто считается самым презренным из пороков (не только солдатами): в то время как герои добиваются славы, трусы часто обречены на что-то похуже позора — забвение.
Как гид Данте Вирджил говорит о трусливых нейтралах, обитающих в преддверии ада: «мир не позволит, чтобы о них продолжались никакие репортажи». Сам Вирджил не хочет о них говорить. Тем не менее, разговор о трусах и трусости может помочь нам судить и направлять человеческое поведение перед лицом страха.
«Страх, — продолжал Бимиш, — совершенно естественен. Это касается всех людей. Человек, побеждающий страх, — герой, но человек, побежденный страхом, — трус, и он заслуживает всего, что получает ». Но все не так просто: некоторые страхи непобедимы.Аристотель сказал, что только кельты не боятся землетрясений или наводнений, и мы вправе считать их сумасшедшими. По его словам, трус — это «человек, который превосходит в страхе: он боится неправильных вещей, неправильного поведения и так далее, вплоть до конца списка».
Обычно мы судим кого-то трусливым, когда его страх несоразмерен опасности, с которой он сталкивается, когда он побежден таким страхом и, как следствие, не выполняет того, что должен: своего долга.
Мы также обычно оставляем за мужчинами ярлык трусливых, как предполагает сексистский язык Аристотеля и Бимиша.Даже сегодня этот термин звучит странно, когда применяется к женщинам, и, кажется, нуждается в некотором объяснении.
Если, как говорит нам Бимиш, трус заслуживает всего, что он получает, что именно он получает? Бимиш выступал против предложения отменить смертную казнь за трусость и дезертирство. Его логика была ясна. Если трус может стоить стране ее существования, страна должна быть готова лишить труса его существования.
Практика убийства трусов имеет долгую и разнообразную историю. Римляне иногда казнили трусов через fustuarium , драматический ритуал, который начинался, когда трибун касался осужденного своей дубиной, по сигналу которого все солдаты в лагере забивали человека до смерти.Наиболее предпочтительный современный способ — это расстрел. Англичане и французы расстреляли сотни солдат за трусость и дезертирство во время Первой мировой войны; немцы и русские десятки тысяч во время Второй мировой войны.
Унижение — гораздо более обычное наказание за трусость, как заметил Монтень в «О наказании за трусость» (1580). Цитируя наблюдение Тертуллиана о том, что лучше заставить кровь приливаться к лицу мужчине, чем вытекать из его тела, Монтень объяснил свою мысль: трус, которому позволено жить, может быть стыдно заставить храбро сражаться.Способы унижения еще более разнообразны, чем способы убийства — от одевания труса как женщины до клеймения или нанесения татуировки, от бритья головы и заставляя его носить табличку с надписью «трус», до называть его и рассказывать о его постыдные поступки в газете его родного города.
Независимо от того, умрет ли трус или выживет, его наказание должно быть публичным, если оно соответствует его преступлению. Пытаясь убежать и спрятаться, трус угрожает группе, подав наихудший пример и распространяя страх, как инфекцию; один трус дает 10, как гласит немецкая пословица.Зрелище пойманного и разоблаченного труса служит своего рода прививкой для тех, кто становится свидетелем этого, в сочетании с язвительным напоминанием о цене, если они сами поддадутся трусости.
Эволюционные психологи мало что сказали о трусости, возможно, потому, что это кажется очевидным случаем следования эволюционному императиву сохранения «я». Но широко распространено мнение о том, что естественный отбор может способствовать неблагодарному, кооперативному и даже альтруистическому поведению.Многие животные занимаются «жертвованием фитнесом» — повышая шансы другого на жизнь (и размножение), рискуя собственной жизнью. Увидев крадущуюся лису, кролик хлопает лапой и поднимает зад, чтобы поднять пушистый белый сигнал тревоги для своих собратьев, хотя это привлекает к себе опасное внимание. Кролики, которые бухают, увеличивают выживаемость их родственников, что дает генам толстяка больше шансов быть переданными — хотя бы через сестру, брата или двоюродного брата — тем самым создавая больше кроликов, которые бухают.
Но кролики не нападают на тех, кто не может бить, и, хотя агрессия внутри вида очень распространена, известно, что никакие животные, кроме человека, не наказывают сородичей за невыполнение ожидаемых действий по принесению в жертву приспособленности.
Недавнее исследование Кейта Дженсена и его коллег из Института эволюционной антропологии Макса Планка в Германии, опубликованное в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences ( PNAS ) в 2012 году, предполагает, что даже один из наших ближайших родственников, шимпанзе , не подвергается такому «стороннему» наказанию; это может быть исключительно человеческая практика.
Когда дело доходит до войны, эффективность наказания (и предотвращения) трусости увеличивает шансы на победу.
Стороннее наказание за трусость может происходить даже без преимуществ организованной военной или централизованной политической системы, как показали Сара Мэтью и Роберт Бойд в PNAS в 2011 году. Эти антропологи, работавшие тогда в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, изучают туркана, восточноафриканский народ «до государства» — эгалитарные скотоводы, которые иногда совершают набеги на другие группы, чтобы украсть их скот.Если мужчина туркана отказывается совершить набег без уважительной причины или сбегает при приближении опасности, он может быть подвергнут наказанию, варьирующемуся от «неформальных словесных санкций» до суровых телесных наказаний, включая привязку к дереву и порку.
Тот факт, что в процессе наказания участвуют третьи стороны (а не только родственники, соседи или люди, которым угрожают действия труса), позволяет применять эту практику в широком масштабе и, когда дело доходит до войны, при прочих равных условиях, эффективно наказывать ( и предотвращение) трусости увеличивает шансы на победу.
Туркана восхищаются храбростью в бою и награждают ее, но Мэтью и Бойд отмечают, что если бы положительных стимулов было достаточно, чтобы мотивировать людей всегда поступать правильно во время рейдов, «не было бы необходимости в прямом наказании». Они приходят к выводу, что такое наказание не только способствует крупномасштабному сотрудничеству. Это необходимо для этого. Выражаясь словами Бимиша, если один трус может потерять страну, а страна не желает осуждать труса, тогда сама страна может быть осуждена.
Любопытно, однако, что с годами мы стали менее охотно осуждать или наказывать за малодушие. Бимиш проиграл спор. Парламент отменил смертную казнь за трусость и дезертирство в апреле 1930 года.
Другие страны поступили аналогичным образом, некоторые в соответствии с буквой закона и многие другие на практике. В соответствии с военным кодексом США дезертирство по-прежнему карается смертью во время войны, но с 1865 года только один солдат, рядовой Эдди Словик, был казнен за это (или любое другое военное преступление — изнасилование и убийство — это совсем другая история), и это было в 1945 году. .Военные суды за трусость становятся все более редкими, и многие европейские солдаты, казненные за трусость или дезертирство в мировых войнах, были посмертно помилованы. В некоторых странах есть памятники в их честь.
Есть много причин для этого сдвига. Прежде всего, это то, что Эрнест Тертл, член парламента от лейбористов, долгое время проводивший кампанию за отмену смертной казни за военные преступления, назвал в дебатах с Бимишем «почти неописуемым напряжением современной войны». Несомненно, в войне всегда было большое напряжение, и военный историк Мартин ван Кревельд, например, сомневается, что в наше время напряжение ухудшилось или что страдания от артиллерийских обстрелов могут быть более травматичными, чем наблюдение за тем, как сородичи получают скальп заживо. Но есть основания полагать, что масштабы современной войны — ее способность наносить больший ущерб на больших расстояниях в течение продолжительных периодов времени — создают большее напряжение, чем раньше. Если бы кельты не боялись землетрясения, бомбардировки Токио, Дрездена или Лондона могли бы заставить их задуматься.
Когда дело доходит до трусости, то, является ли напряжение современной войны беспрецедентным, менее важно, чем восприятие того, что оно есть. Когда этот диагноз был впервые поставлен в 1915 году, панцирный шок считался вызванным взрывчаткой, более мощной, чем когда-либо видел мир.Новое оружие должно вызывать новые болезни. Потребовались новые термины для объяснения странных симптомов — тремора, головокружения, дезориентации, паралича, — которые у женщин можно было бы отнести к истерии. Как указала Элейн Шоуолтер в книге The Female Malady (1985), «контузный шок» звучал гораздо более по-мужски.
На первый взгляд «трусливое» поведение зависит не от характера или мужественности, а от генов, окружающей среды, травмы
Даже когда врачи пришли к выводу, что контузный шок является чисто психологическим расстройством, этот термин прижился и стал первым из ряда терминов («военный невроз», «боевая усталость», «посттравматическое стрессовое расстройство»), которые дали официальную альтернативу.
способы, как выразился Тертл, «судить людей, потерпевших неудачу, с гораздо более глубоким сочувствием и пониманием».Дело не в том, что солдаты, которым поставлен такой диагноз, на самом деле были трусами, а в том, что проступок, который раньше считался отражением дефекта характера или искажения гендерной идентичности, теперь с большей вероятностью стал рассматриваться как признак болезни. Таким образом, монолитные идеи мужественности были сложны и поставлены под сомнение. Моральные суждения уступили место лечению.
Этот сдвиг продвигался вперед по мере развития медицины. Благодаря новым неврологическим тестам, которые могут обнаружить доказательства взрывных повреждений мозга, которые остались бы незамеченными даже десятилетие и, конечно же, столетие назад, исследователи возродили первоначальную гипотезу о контузии — о том, что у него была физическая причина.Мы также знаем больше о том, как физиологические факторы, такие как образование миндалевидного тела и уровни кортизола, позволяют разным людям конституционально более или менее справляться со страхом.
На первый взгляд «трусливое» поведение (кавычки становятся необходимостью внезапно) — это не вопрос характера или мужественности — это вопрос генов, окружающей среды, травмы. Учитывая этот сдвиг, неудивительно, что, согласно корпусу Google Ngram, использование «трусости» и «трусости» сократилось вдвое по сравнению со всеми английскими словами, опубликованными в течение 20-го века.
Несмотря на то, что трусость потеряла языковую ценность, презрение к ней не исчезло. Век терапевтов не отменил тысячелетий поношения. Он затмевает даже термины, которые дают нам альтернативный способ понимания проступков солдат, связанных с травмами; солдатам стыдно обращаться за помощью к психиатрам, потому что это может показаться трусливым. И до сих пор можно слышать, как слово «трус» используется уничижительно, как ярлык для террористов, педофилов и других хищных преступников. Это неверное и грубое неправильное употребление термина, но оно показывает, что оскорбление сохраняется, даже если идея, стоящая за ним, становится все более туманной.
Педофилы могут быть трусливыми, не противостоять своим пристрастиям (и их ужасным последствиям), а террористы действительно могут быть виновны в том, что можно было бы назвать трусостью своих убеждений — чрезмерным страхом оказаться трусливым в глазах своего бога. или светом их дела. Но когда мы бросаем «трусы» в таких негодяев, это обычно просто способ выразить презрение к тем, кто пользуется преимуществами уязвимых или беспомощных. Это может показаться приятным, но также может отвлечь нас от размышлений о собственной трусости и лишить нас этического инструмента, который может быть полезен не только солдатам или мужчинам.
«Мы все страдаем от страха», — сказал Бимиш, стоя перед палатой общин. «Я страдаю от этого в настоящий момент, но я был бы трусом, если бы сел и не сказал того, что чувствую».
Думаю, он ошибался. Казнь кого-либо за трусость игнорирует, среди прочего, то, что мы узнали о человеческих ограничениях перед лицом ужасов современной войны. И все же я уважаю Бимиша за то, что он не садится, и я ценю то, как он использовал позор трусости, чтобы приготовиться к страшной политической битве.
Хотя он считал, что человек, побеждающий страх, является героем, я уважаю Бимиша также за то, что он не поздравляет себя с героизмом. Он подает пример, которому стоит подражать в следующий раз, когда вы захотите выступить в защиту дела, потому что вы думаете, что это правильно, даже если потенциальный клиент пугает вас. Сказать себе, что ты герой, может быть для тебя не больше помощи, чем для солдата. Это слишком грандиозное понятие, и это слово опустело из-за чрезмерного употребления. (То же самое можно сказать и о «храбрости».) Но если говорить себе, что было бы трусостью не вставать и не говорить, то на самом деле это может заставить вас встать со своего места.
«возможно, нам нужен трус в комнате, когда мы говорим о ядерной войне»
Клеймо трусости причинило ужасный вред, наиболее очевидно тем, кого заставили заплатить за предполагаемое «преступление». Менее очевиден, но более серьезен ущерб, нанесенный людьми, которые, опасаясь позора трусости, действовали безрассудно, часто с применением насилия.
Помня об этом, мы должны быть менее готовы использовать ярлык «трусы», особенно в случае отказа от насилия.
Слишком часто, оглядываясь назад, мы понимаем, что отказ от сражения был не бесхребетным и не малодушным, а благоразумным и даже смелым. Посоветовав президенту Кеннеди пойти на компромисс с Советским Союзом во время кубинского ракетного кризиса в 1962 году, посол США в Организации Объединенных Наций Адлай Стивенсон заметил, что «большинство ребят, вероятно, сочтут меня трусом … но, возможно, нам нужен трус в комнате, когда мы говорим о ядерной войне ». Сэмюэл Джонсон отметил, что «взаимная трусость» держит нас в покое.
Тем не менее, клеймо трусости может сделать его мощным ориентиром и стимулом для нашего поведения, и не только в битвах или политических битвах, где боролся Бимиш, но и везде, где конфликт между страхом и долгом.
Мы все сталкиваемся с одинаковыми моральными расчетами — случаями, когда сдерживающий стыд трусости может быть более полезным, чем возвышенная мечта о героизме — во всех других контекстах, в том числе в самых личных.
И, увы, иногда кажется, что все мы все время позволяем долгу уступать место страху.Марк Твен писал о «самой распространенной слабости человека, его отвращении к тому, чтобы быть неприятно заметным, на него указывали, избегали, как о непопулярной стороне». Другое его название — Моральная трусость, и оно является главной чертой характера 9 999 мужчин из 10 000. Это настолько обычное дело, настолько нормальное , что совсем не похоже на трусость.
Это может быть связано с тем, что, по утверждению датского философа Сёрена Кьеркегора, трусость прежде всего не дает человеку знать, что есть добро, истинно великое и благородное, что должно быть целью его стремлений и его стремлений. Роды рано и поздно ».Но размышления о трусости, обдумывание векового презрения, которое, к лучшему или худшему, все еще цепляется за эту идею, может сконцентрировать наши умы, когда мы точно определим, что мы должны делать, и помочь нам противостоять страхам, которые мешают нам делать Это.
Некоторыми любопытными и, возможно, противоречивыми способами я пытаюсь защитить трусость, прежде всего от грубого и необдуманного применения этого термина.
Это нанесло ужасный ущерб, наиболее очевидно тем, кто был унижен или даже убит за свою якобы трусость.Даже когда в чьем-то поведении может присутствовать элемент трусости, нам следует развивать «более глубокое сочувствие и понимание», говоря словами Тертла, в нашем суждении о них.
Луи-Фердинанд Селин идет дальше в своем романе « Путешествие в конец ночи » (1932) о Первой мировой войне и ее последствиях. Опасаясь, что он «остался наедине с двумя миллионами безумных буйных героических безумцев, вооруженных под завязку», его рассказчик поздравляет себя с «достаточно здравым смыслом, чтобы раз и навсегда сделать выбор в пользу трусости».Селин представляет храбрость как проблему, а трусость как решение. Стивенсон видел то же самое. Есть веские причины принять такую позицию, даже когда мы не говорим о ядерной войне; Джонсон, в конце концов, заметил, что «взаимная трусость» держит нас в покое.
Но я не хочу полностью принимать трусость, поэтому второй способ, которым я хочу защитить трусость, отличается от первого.
Презрение, которое мы все еще обычно испытываем к трусости, может сконцентрировать наши умы, когда мы думаем о том, что именно мы должны делать, и о страхах, которые мешают нам это сделать.Идея трусости может влиять на наше мышление не только в битве или в явной политической битве, где Бимиш заимствует это. Как мы любим, кто и где мы, что мы делаем, о чем думаем, даже то, что мы знаем и позволяем себе знать — иногда кажется, что все это было сформировано чрезмерными страхами и уклонениями от долга, удерживаемыми так долго. что они чувствуют себя нормальными. Размышление о трусости может помочь нам преодолеть их.
Трусость: Краткая история (2014) Крис Уолш опубликовано в Princeton University Press.
Цитаты о трусости
ЦИТАТЫ КОУАРДИСА
цитат о трусости
Почти каждый мужчина становится трусом, если ему противостоит настоящий ужас.
EDGAR WATSON HOWE
Некоторых считали храбрыми, потому что они боялись убежать.
THOMAS FULLER
Всегда есть философия отсутствия смелости.
АЛЬБЕРТ КАМУС
Нет ничего плохого в трусости, если она идет с осторожностью.Но когда трус перестает вспоминать, кто он такой … Да поможет ему Бог.
ХАЛЕД ХОССЕЙНИ
Кроткие унаследуют землю, но только потому, что у них не хватит смелости отказаться.
EVAN ESAR
Большинство цивилизаций основано на трусости. Так легко воспитаться, обучая трусости. Вы снижаете стандарты, которые привели бы к храбрости. Вы сдерживаете волю. Вы регулируете аппетиты. Вы загораживаете горизонты. Вы устанавливаете закон для каждого движения.Вы отрицаете существование хаоса. Вы учите даже детей медленно дышать. Вы приручите.
FRANK HERBERT
Часто жизнь требует от вас многого, и вы либо уважаете жизнь, отвечая всем сердцем, либо прячете свой путь в могилу.
ДЖЕЙМС КЛЕМЕНС
У страха нет мозгов; это идиот. Мрачное свидетельство, которое он несет, и трусливый совет, который он шепчет, не связаны между собой.
АМБРОЗ БИЕРС
Лунная дорога и другие истории о привидениях и ужасах
Трус всегда отказывался от себя первым.После этого все другие предательства давались легко.
CORMAC MCCARTHY
Если есть сомнения, не стесняйтесь.
УИЛЬЯМ М. ХАРДИ
О трусах история не написана.
АНГЛИЙСКАЯ ПРИТЧА
Трусость … это робкое уныние души, создающее мнимые опасности. Когда такой малодушный негодяй, как этот, находится в море, ему кажется, что все мысы — это множество кораблей, потерпевших крушение на берегу. Малейшее волнение воды вызывает у него панический страх и заставляет задуматься, все ли находящиеся на борту инициированы.
WELLINS CALCOTT
Мысли Моральные и Божественные
Трусы умирают много раз перед своей смертью
Храбрый никогда не вкусит смерти, кроме одного раза.
УИЛЬЯМ ШЕЙКСПИР
Одним словом, я был слишком труслив, чтобы делать то, что считал правильным, так же как я был слишком труслив, чтобы избежать того, что, как я знал, было неправильным.
ЧАРЛЬЗ ДИКЕНС
У худших трусов, объединенных вместе, есть своя сила.
HOMER
Трус — герой с женой, детьми и ипотекой.
МАРВИН КИТМАН
Альманах труса; Или «Желтые страницы»
Когда вы убегаете, вы больше всего можете споткнуться.
КЕЙСИ РОБИНСОН
атрибуция, Цитаты суры
Итак, трусы дерутся, когда они не могут летать дальше;
Как голуби клюют пронзительные когти сокола.
УИЛЬЯМ ШЕЙКСПИР
Полное мужество и абсолютная трусость — крайности, в которые впадают очень немногие мужчины.Обширное среднее пространство содержит все промежуточные виды и степени смелости; и они отличаются друг от друга так же сильно, как мужские лица или их юмор.
FRANCOIS DE LA ROCHEFOUCAULD
Моральные максимы и размышления
Я герой с трусливыми ногами.
МИЛЛИГАН ШИПОВЫЙ
Рецензия на Криса Уолша, «Трусость: краткая история»
В последние годы у нас появилось немало книг об отрицательных эмоциях — отвращении, злобе, унижении, стыде — от ученых-гуманитариев.
Вдобавок издательство Oxford University Press опубликовало серию небольших книг о семи смертных грехах. По-видимому, зависть — самый интересный порок, если судить по рейтингам продаж на Amazon, за ней следует гнев — на третьем месте — похоть. (Плохой результат, учитывая значительные притязания на человеческое внимание.)
Аудитория монографий, помещающих неприятные или болезненные чувства в культурный и исторический контекст, вероятно, не очень сильно пересекается с гораздо большей аудиторией читателей поп-психологии.Но их интересы сходятся по крайней мере в одном. Негативные аффекты действительно имеют некоторые преимущества, но большинство из нас стараются избегать их или минимизировать их как в себе, так и в других, и при необходимости замаскировать их; или, если это не удастся, сделать контроль за ущербом. И поскольку желание ограничить их так сильно, возникает потребность понять, откуда приходят чувства и как они действуют.
Возможно, поэты, историки и философы добились более глубокого понимания отрицательных эмоций во всей их беспорядке.Что касается того, что приносят на стол такие люди, как доктор Фил, у меня нет мнения, хотя, очевидно, они оставляют его с самыми большими мешками денег.
Но динамика избегания / интереса действительно уходит в самоволку с темой, которую исследует Крис Уолш в Трусость: Краткая история (Princeton University Press). В каталоге Библиотеки Конгресса есть предметный заголовок под названием «Трусость — история», причем книга Уолша является единственной записью. Это техническая ошибка: издательство Marquette University Press опубликовало Lesley J. Гордона «Я никогда не был трусом»: вопросы храбрости в полку гражданской войны в 2005 году. Он состоит из 43 страниц, что делает Уолша выдающимся ученым в этой области со значительным отрывом. (Он также является заместителем директора письменной программы Колледжа искусств и наук Бостонского университета.)
«[П] трусость, — пишет он, — освещает (так сказать, снизу) наш моральный мир. То, что мы думаем о трусости, многое говорит о наших представлениях о человеческой природе и ответственности, о том, что, по нашему мнению, отдельный человек может и должен вынести, и сколько он должен другим, сообществу и делу.”
Но если не считать обычно заставляющей задуматься статьи Уильяма Иэна Миллера несколько лет назад, трусость в значительной степени осталась без внимания. Платон поднял этот вопрос на пути к обсуждению храбрости. Аристотель подчеркивал симметрию между трусостью (слишком много страха, слишком мало уверенности) и опрометчивостью (слишком много уверенности, слишком мало страха) и продолжал замечать, что опрометчивые люди, как правило, трусы, прячущиеся за бахвальством.
Это понимание выдержало проверку временем, хотя это один из немногих анализов трусости, на которые способен Уолш.Но в исторической и литературной хронике это всегда гораздо конкретнее. (В этой связи стоит отметить, что в каталоге LOC перечислено 44 романа о трусости против всего двух документальных произведений.)
До 19 века трусость, кажется, просто и прямо приравнивалась к страху. Это было безнравственное и нечеловеческое отсутствие стремления к резне и славе. Автор рассматривает Гражданскую войну в США как возможный поворотный момент или, по крайней мере, начало перемен в Соединенных Штатах.К началу Второй мировой войны армия США раздала новым солдатам брошюру, в которой прямо говорилось: ВЫ БУДЕТЕ НАПуган, и даже признавая их опасения, что они могут оказаться трусами однажды в бою.
Смелость — это не отсутствие страха, а способность действовать вопреки ему. Это означало существенное изменение отношения, и у него было то преимущество, что он был вменяемым. Но это не обошло стороной фундаментальную проблему, которая, как показывает Уолш, постоянно поднимается и хорошо описана в романе Джеймса Джонса « Тонкая красная линия :
».«Где-то в глубине души каждого солдата, как неконтролируемый ноготь, который бесконтрольно ковыряет в язве, был тихий голос, говорящий: но стоит ли оно того? Неужели стоит умереть, умереть, просто чтобы доказать всем, что ты не трус? »
Ответ, что рассказчик романа Луи-Фернана Селина «Путешествие в конец ночи » о Первой мировой войне («Я сам не был очень умным, но, по крайней мере, у меня хватило ума, чтобы выбрать трусость раз и навсегда». ») Звучит очень похоже на обдуманное мнение Марка Твена по этому поводу:« Человеческая раса — раса трусов, и я не только иду в этой процессии, но и несу знамя.”
Оба были сатириками, но совпадение чувств может заключаться не только в этом. В конце 19-го и начале 20-го веков война стала механизированной и тотальной, с ядовитым газом и пулеметами (только вкус будущих улучшений) и целым населением, мобилизованным пропагандой и брошенным на поле битвы. Моральный недостаток труса иногда был менее чем очевиден, особенно если оглянуться назад.
В случае Твена замечание о фундаментальной человеческой трусости не было оправданием его военному послужному списку, который не был славным.(Он причислял себя к тысячам тех, кто «вступил в войну, почувствовал ее на вкус, а затем снова вышел из нее навсегда».) Уолш дает важную часть контекста, цитируя комментарий Твена о том, что «самая распространенная слабость человека — его отвращение к жизни. неприятно бросающийся в глаза, на который указывают, избегают », что лучше понимать как моральную трусость,« высшую составляющую 9 999 мужчин из 10 000 ».
Я указал здесь несколько тем Уолша и упустил некоторые из них. (Желтая обложка, например, является напоминанием его страниц о связи между трусостью и этим цветом.Кто-то вполне мог бы написать эссе о том, насколько в подавляющем большинстве случаев андроцентрична дискуссия, за исключением того, что мужчина, названный трусом, называется женственным. Это странно. Когда приходит время битвы, мужчина может попытаться бежать, но я никогда не слышала, чтобы кто-то таким образом избежал родов. А связь между моральной трусостью (или храбростью) и военным кажется достаточно сложной для другой книги.
Топ 30 цитат и высказываний о «КОВАРДИСЕ»
Гуманность — это выражение глупости и трусости.
— Адольф Гитлер
# Глупое # Выражение # Ковардис
Пацифизм — это просто неприкрытая трусость.
— Адольф Гитлер
#Cowardice #Pacifism
Всегда есть философия недостатка мужества.
— Альбер Камю
# Философия # Ковардис
Страх насмешек порождает худшую трусость.
— Андре Жид
# Страх # Ковардис # Худшее
Выживание похоже на трусость.
— Энн Агирре
#Survival #Cowardice #Feels
Страх имеет свое применение, а трусость — нет.
— Энн МакКэффри
#Use #Cowardice
Терпимость нетерпимости — это трусость.
— Аяан Хирси Али
# Терпимость # Ковардис # Нетолерантность
Нет ничего более подлого, чем бравада перед Богом.
— Блез Паскаль
# Бог # Храбрость #Cowardice
Кто, с привычной привычной трусостью, услышит мои мысли, но боится говорить свои собственные.
— Чарльз Черчилль
# Speak #Cowardice #Familiar
Самая унизительная немощь в человеческой природе, которую можно почувствовать в себе или созерцать в другом, — это, возможно, трусость.
— Charles Lamb
#Anxiety #Human Nature #Cowardice
Единственный способ победить трусость — это проявить храбрость.
— Чарльз М. Блоу
#Way #Cowardice #Vanquish
Мы никогда не узнаем, сколько актов трусости было мотивировано страхом показаться недостаточно прогрессивным.
— Charles Peguy
#Courage # Progressive #Cowardice
Я никогда не понимал запрета ни о чем не жалеть, не мог понять, как это не было трусостью …
— China Mieville
# Сожаление # Ковардис # Понятно
Не могло быть справедливости, если бы не было еще и несправедливости; не было мужества, если не было трусости; нет правды, если не было лжи.
— Chrysippus
#Justice # Injustice #Cowardice
Я верю, что истинная и настоящая любовь дает передышку от смерти.Всякая трусость происходит из-за отсутствия любви или плохой любви, что одно и то же.
— Кори Столл
#Real #Believe #Cowardice
Самоуничтожение — это проявление трусости в высшей степени.
— Даниэль Дефо
# Самоуважение # Самоуничтожение # Ковардис
В единодушии вполне может быть либо трусость, либо некритическое мышление.
— Дональд Рамсфельд
# Thinking # May #Cowardice
Опрометчивость — это чаще прибежище трусости, чем храбрости.
— Duke of Wellington
#Cowardice #Resorts # Rashness
Всегда характерные манеры трусости.
— Эдвард Эверетт
# Ковардис # Манеры # Характеристики
Чтобы оправдать нашу трусость, нужна фанатичная вера.
— Эрик Хоффер
#Needs #Cowardice
Когда трусость становится модой, у ее приверженцев нет числа, и она маскируется под снисходительность, рассудительность и тому подобное.
— Эрик Хоффер
# Fashion #Numbers #Cowardice
Всякая трусость проистекает из ненастоящей любви или, по крайней мере, из плохой любви.
— Эрнест Хемингуэй
#Cowardice #Wells
Трусы в бою не в счет; они есть, но не в нем.
— Еврипид
#Coward #Battle #Cowardice
Давайте опасаться готовых представлений о трусости и храбрости: одно и то же бремя лежит на одних плечах бесконечно больше, чем на других.
— Francois Mauriac
#Ideas #Cowardice #Burden
Вы чаще разочаровываете себя тем, что не делаете что-то из-за трусости и безрассудства, чем когда-либо, делая вещи, которые оказываются неправильными.
— Фред Холлоуз
#Cowardice #Disappoint # Turnns
У человека все в руках, и все это ускользает из его пальцев из-за чистой трусости.
— Федор Достоевский
# Мужчины # Руки # Ковардис
Вы менее величественно нейтральны, чем прикрытие своей трусости в принципе.
— Джордж Херст
#Principles #Cowardice
От них следует ожидать не предательства или физической трусости, а глупости, бессознательного саботажа, непогрешимого инстинкта делать неправильные вещи.
— Джордж Оруэлл
# Глупость # Инстинкт # Ковардис
Я исследовал всю глубину человеческой трусости и понял, что есть только один способ быть правым — это быть у власти.
— Жорж Бидо
# Глубина # Путь # Ковардис
Ложь — трусость, правда — мужество….
— Осия Баллоу
# Правда # Ковардис # Ложь
Книга спрашивает: Террористы — трусы? | Bostonia
«Боязнь трусости привела к войнам и всевозможным видам насилия — страху оказаться [трусливым] или страхом быть заклейменным», — говорит Крис Уолш. Фото Джеки Риккарди
Что такое трус? Многие американцы называли угонщиков самолетов 11 сентября и террористов-террористов на Бостонском марафоне трусами, не имея более четкого доказательства, чем фотография, сопровождающая эту историю с вывеской профсоюза после теракта.Крис Уолш (GRS’95, ’00) не согласен, и он может претендовать на значительное доверие: он написал, по его словам, первую научную книгу о малодушии. В его книге утверждается, что неправильное употребление слова «трус» на протяжении всей истории причиняло огромный вред. Но при правильном понимании, говорит Уолш, слово и идея, лежащие в основе этого, необходимы для поощрения этичного поведения.
Трусость: краткая история , опубликованное издательством Princeton University Press, началось как докторская диссертация Уолша в BU. Сейчас он руководит Программой письма Колледжа искусств и наук и является доцентом английского языка CAS.
Его исследования охватили различные дисциплины и источники. К ним относятся такие художественные произведения, как « Inferno » Данте, предававшие аду души, слишком трусливые, чтобы жить полноценной жизнью, и роман Стивена Крейна о гражданской войне « Красный знак храбрости» . Документальная литература также проинформировала его — в частности, Казнь рядового Словика , рассказ 1954 года о титульном солдате Второй мировой войны, который был последним американцем, казненным за дезертирство.
Bostonia поговорил с Уолшем о его исследовании использования — и неправильного использования — проблемного слова.
Бостония : Как вы пришли к исследованию такой громоздкой темы, как трусость?Walsh: Я сделал это громоздко. Это была моя диссертация еще в 90-х. Я отказался от этого на пять лет и вернулся к нему [в 2005 году]. Диссертация была тем, что один из моих друзей назвал «интеллектуально опрятным», глядя на подборку американской художественной литературы и спрашивая, что она говорит нам о трусости? Я решил, что, если бы это была книга, она должна была бы обратиться к истории и стать более философски осведомленной и информированной с точки зрения психологии.Я сфокусировал это внимание на военном контексте поля битвы. Я утверждал, что типичным домом труса была армия. Я выполнил множество поисков в Google, но начал это еще до того, как Google появился. Были книги, которые были моделями, особенно книга под названием Тайна храбрости [Уильяма Яна Миллера].
Этот знак, установленный профсоюзом о террористах на Бостонском марафоне, говорил от имени многих, пишет Уолш. Фото Майкла П. Монахана, бизнес-менеджера, офис 103, IBEW, Бостон
Почему эта тема важна?
Страх трусости привел к войнам и разного рода насилию — страх быть [трусливым] или страх быть заклейменным.LBJ снилось, что его называют трусом, и он сказал: « Если я уйду из той [войны во Вьетнаме], меня сочтут трусом, и мою страну сочтут трусливой, и никто не будет доверять тому, что мы делаем снова ».
Американская история трусости начинается с войны между французами и индейцами, когда проповедник сказал: «Эти французы и индейцы убивают наших соотечественников, а вы, люди в Вирджинии, слишком трусливы, чтобы что-то с этим поделать». Его проповедь «Проклятие трусости» заставила группу людей присоединиться к роте, и они двинулись к форту Дюкен [в современном Питтсбурге], и французы поспешили.Но британские власти невысокого мнения о колониальных солдатах и сочли их трусливыми в 1770-х годах, когда колонисты начали восстать.
Вы пишете, что люди неправильно употребляют слово «трус».
У вас есть этот хэштег COWARDS после взрыва на Бостонском марафоне, и после терактов 11 сентября стало известно о преступниках. Это понятно; его использовали, потому что, не произнося непристойности, мы могли наброситься как можно жестче. Но я даю определение трусости, опираясь на Аристотеля и Унифицированный кодекс военной юстиции сегодня: невыполнение долга из-за чрезмерного страха.Это означает, что трудно понять, насколько преступники 11 сентября были трусами. Возможно, они были виновны в том, что я называю «трусостью своих убеждений», когда они не признавали того, что [могло] изменить их взгляды, потому что они боялись новых идей, неуверенности или бездействия. Но я не думаю, что большинство людей использовали это так. Проблема с его использованием таким образом в том, что это заставляет его казаться чем-то злодейским и зрелищным, и поэтому трусость не имеет к нам никакого отношения и не должна влиять на наши собственные этические решения.
Этот военный кодекс [определение] дает четкое сообщение. Большая часть книги посвящена тому, как этот термин стал менее применимым к войне, потому что мы больше знаем о человеческой психологии и справедливо приписываем неудачи в битвах таким вещам, как посттравматическое стрессовое расстройство. Мир стал бы лучше, если бы некоторые люди меньше беспокоились о своей трусости. Если бы только LBJ не боялся быть трусливым.
Rich Barlow находится по адресу barlowr @ bu.edu. Подробнее …
Project MUSE — «Трусость, слабость или немощь, как бы это ни называлось»: теневая история гражданской войны
Хотя историки гражданской войны затрагивали эту тему в ходе изучения других вопросов, они уделяли мало внимания к самой трусости. В этом они в хорошей компании. Тема трусости в основном удостоилась уклонения. Ни один ученый любого периода не написал посвященной этому книги. Десять лет назад, уже опубликовав книги об унижении и отвращении, Уильям Ян Миллер решил завершить трилогию исследований человеческой низости книгой о трусости.Он обнаружил, что не может этого сделать. Его предполагаемый предмет «уступил место», писал он; «Это то, что всегда делает трусость». 1 Книга, которую Миллер опубликовал, вместо этого называется Тайна храбрости .
Этот пробел во вторичной литературе частично объясняется пробелом в первичных источниках. Макс Гастингс пишет, что за свою долгую карьеру военного историка «ни один из дневников американских или британских полков, которые я когда-либо видел, прямо не признает, что солдаты бежали в панике, что, конечно, иногда бывает. 2 Ричард Гэбриэл отмечает, что «отчеты о прошлых битвах, кажется, так часто предлагают примеры личного героизма и храбрости и слишком редко сообщают об актах трусости и страха». 3 Как говорит Вергилий в книге Данте Inferno : «Мир не допустит, чтобы слава [трусов] продолжалась», и даже он, проводник по великому путешествию литературы по греху и подлости, говорит, что не хочет обсуждать бесчисленные трусы, обитающие прямо у ворот ада.«Давайте не будем о них говорить», — говорит он Данте. 4
Смелость привлекает прессу. 5 Конечно, это имело место в исследованиях гражданской войны. 6 В книге « Жизнь Джонни Реба » Белл Уайли заметил, что «те, кто писал и говорил о Конфедеративной армии», не особо много говорили о трусости, «это менее приятная тема, чем героизм». 7 То же самое и с теми, кто писал о союзной стороне. Это привлекает наше внимание не только потому, что храбрость приносит больше удовольствия, чем трусость: существует также общее мнение, что во время Гражданской войны храбрость была гораздо более распространенным явлением, чем трусость. 8 Я не хочу оспаривать это мнение. Без сомнения, мужественные поступки были более распространены, чем трусливые, и мы, естественно, заинтересованы в изучении того, чем закончилась война, за что сражались солдаты и к чему они стремились. Дело и товарищи, права государств, [End Page 493] и рабство — все они заслуживают того внимания, которое они получают, как и другие демографические, экономические, социальные и политические факторы, которые сформировали конфликт.
Но было также что-то за войной или за ней, в глубине души людей, что толкало их вперед — или, по крайней мере, удерживало от бегства.Теоретик боевых действий С. Л. А. Маршалл отмечал, что большинство людей испытывают страх на поле боя, но также они «обычно не хотят, чтобы их страх выражался в конкретных действиях, которые их товарищи сочтут трусостью. Большинство не желают чрезмерно рисковать и не стремятся к роли героя, но они также не желают, чтобы их считали наименее достойными среди присутствующих ». 9 Конечно, это было верно в отношении Гражданской войны в США. Во время битвы не идеология или стремление к славе заставляли людей атаковать укрепления или удерживать свои позиции во время штурма.«Сила, которая заставляла их, — сказал Белл Вили, — прежде всего, была мыслью о семье и друзьях, а также нежеланием прослыть трусами». 10 Они беспокоились о трусости больше, чем стремились к храбрости, и это беспокойство, казалось, укоренилось в них глубже, чем устремление. Когда солдаты измеряли себя в бою, отмечает Джеральд Линдерман, «отрицательные результаты приносили проклятие (« Должен ли я бежать и доказывать себя трусом? ») Гораздо чаще, чем положительные результаты приносили уверенность себе или другим в том, что человек был храбрым солдатом.” 11
На самом деле, трусость и отвага, кажется, имеют своего рода синергетические отношения, даже до такой степени, что первое может быть .