Общение межгрупповое: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» — inakhan.ru

Содержание

Психология межгрупповых отношений | Диплом по психологии

Содержание

Введение

1. Понятие межгрупповых отношений в современной психологии

2. Структура межгрупповых отношений

3. Основные факторы, влияющие на межгрупповые отношения

Заключение

Список литературы

Введение

Межгрупповые отношения – это не только взаимодействие различных больших социальных групп, но и, например, взаимоотношения различных структурных подразделений и профессиональных групп в организациях, взаимоотношения между коллективами различных организаций и т.д. Поэтому проблема межгрупповых отношений распространяется не только на большие, но и длямалые группы, в том числе на трудовые коллективы.

Актуальность изучения межгрупповых отношений в психологии управления обусловлена тем, что, во-первых, нередко отношения между коллективами различных организаций и отношения между различными профессиональными группами в рамках одной и той же организации характеризуются межгрупповой враждебностью и конфронтацией различной степени выраженности [14]. Враждебность и конфронтация, в свою очередь, оказывают неблагоприятное влияние на внутригрупповые процессы [2], и все эти явления в совокупности нередко препятствуют эффективному осуществлению профессиональной деятельности сотрудниками организаций.

Во-вторых, в современном обществе происходит усложнение самой общественной жизни и структуры социального пространства [2], увеличивается число критериев для социальной категоризации и, соответственно, общее число групп. Другими словами, у членов общества появляется все больше оснований для отнесения себя к различным группам, что приводит к количественному увеличению распространенности проблемы межгрупповых отношений.

Поскольку процесс управления всегда непосредственно связан с групповыми явлениями, в свете вышесказанного, для эффективной реализации управленческой деятельности необходимо владеть знаниями о психологических закономерностях межгрупповых отношений и способах их оптимизации. Проблеме межгрупповых отношений посвящена данная работа.

1. Понятие межгрупповых отношений в современной психологии

Человек рождается и живет в обществе других людей. Неотъемлемой частью жизни человека является его непосредственная включенность в общение с другими людьми и принадлежность к различным социальным группам – большим и малым.

К большим социальным группам относятся многочисленные группы людей, характеризующихся каким-либо общим признаком, например, гендерные группы (мужчины и женщины), возрастные группы (взрослые и дети), этнические группы (русские, французы, англичане и т.д.), профессиональные группы (врачи, учителя, инженеры и т.д.).К малым социальным группам относятся немногочисленные группы людей, объединенных каким-либо общим признаком, например, трудовой коллектив, школьный класс, семья и т.д. [12]. Принципиальное различие между большими и малыми группами заключается в том, что каждый член малой группы имеет возможность непосредственно встречаться и вступать в контакт со всеми остальными членами данной группы; члены больших групп, в свою очередь, подобной возможностью не обладают.

Каждый человек одновременно является членом нескольких больших и малых групп и не является членом других больших и малых групп. Группы, членом которых человек является, в социальной психологии называются ин-группами; группы, членами которых он не является – аут-группами [11].

Как правило, в процессе общения, выполнения какой-либо деятельности, реализации какого-либо акта поведения каждый человек выступает не только как уникальная личность, но и как представитель своей группы. В связи с этим в рамках изучения закономерностей общения и взаимодействия между людьми принято выделять два вида отношений – межличностные и общественные[2]. Межличностные отношения связаны с личностными особенностями общающихся и формируются на эмоциональной основе в зависимости от непосредственного взаимодействия конкретных людей. Общественные отношения носят безличный характер и строятся на основе принадлежности людей к той или иной социальной группе. Общественным отношениям соответствует межгрупповой, межличностным – межиндивидуальный уровень общения. На межгрупповом уровне, как правило, осуществляются отношения между незнакомыми друг другу людьми, на межиндивидуальном – отношения между людьми, уже имеющими опыт непосредственного общения друг с другом.

Однако и в том, и в другом случае одновременно происходит общение в той или иной мере на обоих уровнях: «практически все отношения между людьми окажутся межгрупповыми. Так как человек одновременно является членом многих групп, то хотя бы одна из его групповых принадлежностей будет отличаться от групповой принадлежности людей, с которыми он вступает в контакт: общаться могут люди одного возраста, одного пола, одной профессии, но если они идентифицируют себя с разными этносами, на их взаимодействие большое влияние будут оказывать как особенности этих общностей, так и взаимоотношения между ними. … любые отношения одного индивида как представителя группы к другому индивиду как представителю другой группы неизбежно приобретают личностную окраску … «чистые» межличностные отношения, на которые не влияет принадлежность общающихся к каким-либо группам, можно представить лишь как полюс некоего теоретического континуума, на другом полюсе которого располагаются тоже межличностные отношения, но в максимальной степени подвергающиеся влиянию межгрупповых отношений. А подавляющее большинство случаев взаимоотношений между людьми находится в разной степени отдаленности от полюсов. Одни и те же люди в одних обстоятельствах будут взаимодействовать в большей степени как индивиды, а в других – как члены группы» [13].

Общественные отношения изучаются многими науками: социологией, экономикой, политологией и т.д., и каждая наука рассматривает свой аспект общественных отношений. Социальная психология изучает общественныеотношения людей с точки зрения психологии межгрупповых отношений. «Принципиальное отличие социально-психологического угла зрения на проблему заключается в том, что здесь в центре внимания … стоят не межгрупповые процессы и явления сами по себе или их детерминация общественными отношениями, а внутреннее отражение этих процессов, т.е. когнитивная сфера, связанная с различными аспектами межгруппового взаимодействия (Агеев, 1983). Социально-психологический анализ концентрирует внимание на проблеме отношений, возникающих в ходе взаимодействия между группами, как внутренней, психологической категории. … межгрупповые отношения существуют объективно (их исследование с этой точки зрения – дело социологии), и для социальной психологии важно, как этот факт отражается в сознании членов групп и предопределяет их восприятие друг другом» [2].

Прежде, чем перейти непосредственно к определению понятия межгрупповых отношений, следует отметить, что в современной психологии нет единства взглядов исследователей на изучаемый феномен: «С позиции здравого смысла кажется достаточно очевидным, что межгрупповые отношения – это отношения, объектом и субъектом которых являются группы, в том числе и этнические общности. Однако многие социальные психологи под межгрупповыми отношениями понимают прежде всего – и даже исключительно – отношения между индивидами как представителями конкретных групп» [13]. Так же не выработана еще единая точка зрения ученых на разграничение понятий, непосредственно связанных с изучением межгрупповых отношений: «В мировой науке нет четкости в обозначении рассматриваемого нами круга явлений: термины межгрупповые отношения, межгрупповое поведение, межгрупповое взаимодействие и даже межгрупповой конфликт употребляются почти как равнозначные» [13].

Это связано с тем, что психология межгрупповых отношения является одним из самых молодых направлений социальной психологии: регулярные эмпирические исследования в этой области начались лишь в середине ХХ века [12]. Однако определенные сведения о межгрупповых отношениях уже накоплены в науке, и это позволяет дать определение понятия.

В психологическом словаре дано следующее определение данного понятия: межгрупповые отношения – это «совокупность социально-психологических явлений, характеризующих субъективное отражение (восприятие) многообразных связей, возникающих между социальными группами, а также обусловленный ими способ взаимодействия групп» [8].

Таким образом, исходя из определения, становится очевидным, что межгрупповые отношения имеют сложную структуру, выступая как на уровне сознания (межгрупповое восприятие), так и на уровне поведения и взаимодействия (межгрупповое взаимодействие). Рассмотрим далее структуру межгрупповых отношений более подробно.

2. Структура межгрупповых отношений

В структуре межгрупповых отношений можно выделить следующие составляющие:

Межгрупповое восприятие – представления об ин-группе и аут-группе, о сходствах и различиях между ин-группой и аут-группой, отражение реальных межгрупповых отношений в сознании людей как членов групп.
Межгрупповое взаимодействие – наблюдаемый компонент межгрупповых отношений, поведение и взаимодействие между людьми, обусловленные их принадлежностью к тем или иным социальным группам; другими словами, взаимодействие людей как представителей групп [9].

В соответствии со структурой межгрупповых отношений, в социальной психологии существуют два направления изучения межгрупповых отношений: интеракционизм, рассматривающие непосредственно взаимодействие групп, и когнитивизм, исследующий психологические процессы и явления, которые не доступны непосредственному наблюдению, но внутреннесопровождают межгрупповые отношения и определяют их характер[2].

Структурные компоненты межгрупповых отношений тесно взаимосвязаны между собой: межгрупповое восприятие, как правило, соответствует межгрупповому взаимодействию, а межгрупповое взаимодействие – межгрупповому восприятию. Однако полное соответствие этих компонентов наблюдается не всегда: «Например, предубеждения … не обязательно сопровождаются дискриминационным поведением. В социальной психологии давно установлено, что между аттитюдами и поведением возможно расхождение, которое получило название «парадокса Лапьера» по фамилии автора знаменитого эксперимента, проведенного в 1934 г. в США. Обнаруженное несоответствие заключалось в том, что персонал гостиниц и ресторанов оказывал радушный прием китайцам, путешествовавшим вместе с Лапьером по США, но очень многие ответы на отправленные по тем же адресам письма с просьбой принять китайцев, разосланные исследователем через полгода, были отрицательными. … Результаты некоторых исследований показали обратное соотношение. Например, в эксперименте, проведенном в США в 60-е годы, домовладельцы намного чаще соглашались сдать квартиру семье афроамериканцев, если переговоры велись по телефону, чем при личном визите потенциальных квартиросъемщиков» [13].

Межгрупповое восприятие характеризуется динамическими и структурными особенностями. Рассмотрим основные динамические особенности формирования межгрупповых представлений [8; 13]:

Межгрупповые представления формируются на основе объединения индивидуальных представлений в некоторое целое, качественно отличное от составляющих его элементов;
Устойчивость (ригидность, консервативность) – формирование межгрупповых представлений осуществляется в течение длительного срока, межгрупповые представления являются недостаточно гибкими и устойчивы к внешним влияниям;
Межгрупповые представления формируются путем схематизации и упрощения возможного диапазона сторон восприятия другой группы.

Схематизация и упрощение восприятия групп приводит к формированию стереотипов, которые «наполняют групповое сознание восприятием устойчивых и обобщённых сторон социальной реальности и практически закрепляют собой групповой опыт» [6].

Стереотипность, свойственная межгрупповым представлениям, часто делает их уязвимыми в отношении истинности, точности и адекватности, т. к. «приводит к приписыванию сходных характеристик всем членам какой-либо социальной группы или общности без достаточного осознания возможных различий между ними» [8]. Однако стереотипы необходимы в межгрупповом восприятию, поскольку «несмотря на то, что социальные стереотипы неизбежно упрощают, схематизируют, а то и прямо искажают видение социальной реальности, стереотипизация выполняет объективно необходимую и полезную функцию, поскольку само это упрощение объективно необходимо и полезно в общей психической регуляции деятельности. … представим на секунду, что эти в высшей степени полезные, но консервативные по сути механизмы вдруг перестали действовать: человек немедленно «утонул» бы в хаосе информации, поступающей как из внешнего мира, так и из собственного организма» [1].

Формирование межгрупповых представлений в межгрупповом восприятии определяется совокупностью следующих процессов [7; 9; 12; 15]:

Социальная категоризация – процесс упорядочивания субъектом в сознании своего социального окружения путем распределения социальных объектов (в том числе – окружающих людей и себя самого) по группам («категориям»), имеющим сходство по значимым для индивида критериям. Сущность социальной категоризации заключается в том, что «индивид дифференцирует окружающую его социальную среду на «своих» и «чужих» … Использование для понимания социальной реальности данных категорий, которые упорядочивают и упрощают информацию, приводит к заострению различий между категориями, и соответственно к сглаживанию этих различий внутри категорий» [11].
Процесс социальной категоризации, как правило, осуществляется по простому принципу биполярности, который был характерен и для древних людей: «Предполагается, что в архаическом мышлении понятия рождались парами, так как возникали из сравнения – понятие света появилось одновременно с понятием тьмы, покоя – с движением, жизни – со смертью. Древнейшая система категоризации, основанная на принципе биполярности, сохранила поразительную устойчивость до наших дней. В соответствии с этим принципом происходит и категоризация общностей, членами которых люди себя воспринимают (Мы), и тех, которые они не воспринимают своими (Они)» [13].
Социальная идентификация – процесс отнесения индивидом себя к тем или иным социальным категориям, субъективное переживание им своей групповой социальной принадлежности. Результатом социальной идентификации является формирование социальной идентичности –самоопределение субъекта как члена данной группы, представления человека о том, кем он является в соответствии с членством в группе [11].
Социальная категоризация и идентификация, неразрывно связанные между собой, осуществляются путем одновременного действия двух противоположно направленных процессов: социальной дифференциации и интеграции (внутригруппового уподобления и внешнегруппового обособления), т.е. процессов обособления и противопоставления внешнему социальному окружению с одновременным уподоблением и единением общности внутри.
Социальное сравнение – процесс соотнесения качественных признаков различных социальных групп, результатом которого является установление различий между ними, т. е. межгрупповая дифференциация.Социальное сравнение, как правило, приводит к еще большей автономизации группы, к еще большему ее отчуждению от других групп [12].

В результате социальной категоризации, социальной идентификации и социального сравнения формируются межгрупповые представления, обладающие следующими основными характеристиками (структурными особенностями) [2; 13]:

Согласованность (целостность) – степень совпадения представлений членов какой-либо группы о ней самой или чужой группе («все» или «не все» думают о данной группе так-то).
Унифицированность (однородность воспринимаемой группы) – степень переноса, распространения представлений о группе на ее отдельных членов («все» или «не все» в данной группе такие-то). Как правило, «более однородными представляются представители аут-групп, что некоторыми исследователями объясняется недостаточным знакомством членов ин-группы с членами аут-группы. Однако, существует и обратный феномен: когда ин-группа меньше аут-группы, она воспринимается как более однородная. Это, в свою очередь объясняется процессом социальной идентификации» [11].
Оценочность(субъективность, пристрастность) – тесная связь когнитивных компонентов межгруппового с эмоциональными: высокий уровень влияния эмоциональных компонентов на содержание межгрупповых представлений.

Пристрастность межгрупповых представлений обусловлена связью их с социальной идентичностью, и далее, связью социальной идентичности с образом «Я» человека. У каждого человека имеется психологическая потребность в поддержаниипозитивного образа «Я», высокой самооценке. Социальная идентификация приводит к тому, что «некоторые аспекты представления человека о себе и своём месте в окружающем природном и социальном мире определяются его принадлежностью к определённым группам» [15]. Поэтому принадлежность к той или иной группе, будучи частью самосознания, может повышать, а может и понижать самооценку субъекта, в зависимости от того, положительно или отрицательно оценивается данная группа. Принадлежность к положительно оцениваемой группе обеспечивает позитивное представление человека о самом себе. При этом оценивание данной группы, как правило, осуществляется путем сравнения ее с другими группами (социального сравнения). Таким образом, «человек заинтересован в сравнении групп в пользу собственной, так как от этого зависит его собственная самооценка. И чем более успешной является группа, тем охотнее люди идентифицируют себя с ней. Желание иметь позитивную Я-концепцию создает установку искать способы более позитивного восприятия ин-группы на фоне аут-группы» [11].

Отсюда возникают характерные для межгруппового восприятия феномены внутригруппового (ингруппового) фаворитизма и внешнегрупповой (аутгрупповой) дискриминации, неизбежность которых диктуется потребностью личности в позитивной социальной идентичности, необходимой для поддержания позитивного образа «Я»:

Внутригрупповой фаворитизм – это тенденция каким-либо образом благоприятствовать, оказывать предпочтение, давать более высокие оценки собственной группе и ее членам при сравнении с другими сопоставимыми с ней группами и в противовес членам других групп [6; 12; 13; 15]. Внутригрупповой фаворитизм отражает эмоциональную приверженность субъекта своей группе и благосклонное отношение к ней.
Внешнегрупповая дискриминация – это тенденция к установлению различий в оценках «своей» и «чужой» группы в пользу «своей» [6; 15]. Внешнегрупповая дискриминация нередко сопровождается недооценкой «чужой» группы и ее членов [8], а порой приводит к развитию враждебности и межгрупповых конфликтов.

Ярким примером действия феноменов ингруппового фаворитизма и аутгрупповой дискриминации является этноцентризм.

Этноцентризм – это свойство сознания этнической группы, связанное с преувеличением положительно оцениваемых характеристик собственной этнической группы, ценности и нормы которой выступают центром, критерием оценки всех других групп. Этноцентризм проявляется в чувстве превосходства своей этнической и культурной группы и одновременной неприязни, враждебности по отношению к другим группам [7; 9].При этом «собственная этническая группа, ее культура, традиции, ценности и другие психологические особенности выступают в качестве эталона, центра восприятия и оценки других этнических групп» [12]. Собственная этническая группа воспринимается как центр мироздания, ее социальные ценности, представления, традиции, верования и т.д. считаются единственно правильными, и следовательно, представляющимисобой некий эталон, которому должны следовать все остальные группы. Восприятие других групп осуществляется в сравнении с собственной, «с позиции сравнения «их» с «нами».Поскольку другие отличаются, поскольку «они» не такие, как «мы», значит они «неправильные», плохие. Ведь правильные и хорошие – это «мы». Таким образом, степень их «неправильности» определяется тем, насколько «они» не похожи на «нас» [14].

Явление этноцентризма «можно обнаружить у представителей рода человеческого на протяжении всей его истории» [13], причем географически повсеместно. Этноцентризм в большей мере выражен у примитивных народов, однако присутствует и в современных высокоразвитых странах, как правило, в сглаженной форме, при которой «практически тождественные по смыслу качества оцениваются по-разному в зависимости от того, приписываются ли они своей или чужой группе. Люди выбирают позитивный ярлык, когда описывают черту, присущую своей группе, и негативный ярлык – при описании той же черты чужой группы: американцы воспринимают себя как дружелюбных и раскованных, а англичане считают их назойливыми и развязными. И наоборот – англичане полагают, что им присущи сдержанность и уважение прав других людей, а американцы называют англичан холодными снобами» [14]. Даже в тех случаях, когда аут-группе даются высокие оценки, эти оценки субъективно оказываются более низкими, чем оценки собственной группы. Так, например, в одном из исследований московских студентов в СССР попросили описать качества советского человека и американца. Большинство студентов приводили положительные черты в обоих случаях. Однако, тем не менее «московские студенты продемонстрировали явное предпочтение своей группы. «Типичному советскому человеку» они приписывали высоко оцениваемые в нашей культуре черты, а американцу – качества, формально позитивные, но находящиеся в нижней части иерархии личностных черт как ценностей» [14].

Крайним выражением этноцентризма является воинствующий этноцентризм, который подразумевает не только суждение о чужих ценностях исходя из собственных, но и навязывание их другим. Воинствующий этноцентризмвыражается в ненависти и недоверии. Он используется в реакционных доктринах, санкционирующих захват и угнетение других народов. Примеры воинствующего этноцентризма –это отношение первых европейских поселенцев к коренным жителям Америки, отношение к «неарийским» народам в нацистской Германии, идеология современныхрасистов-«скинхэдов».

Интересно, что явления внутригруппового фаворитизма и внешнегрупповой дискриминации присутствуют даже в высокоразвитых, высокообразованных и гуманистически направленных группах, хоть и в сглаженной форме. Так, например, Н.В.Гришина приводит результаты следующего исследования: «на материале нескольких организаций изучались взаимоотношения двух категорий работников – медсестер и врачей. … В целом мы имели дело с благополучными организациями. Опрошенные нами работники были довольны своей работой и не намеревались менять место работы. Взаимоотношения врачей и медсестер оценили как благоприятные … опрашиваемым предлагалось раздельно оценить отношение врачей к медсестрам и медсестер к врачам. При этом предлагались следующие варианты ответа: «В целом врачи относятся к медсестрам доброжелательно, с пониманием трудностей их работы и их вклада в лечебный процесс»; «Врачи могли бы более уважительно относиться к труду медсестер и больше считаться с трудностями их работы»; «Врачи часто недоброжелательно относятся к медсестрам, пренебрежительно относятся к их работе». Вопрос об отношении медсестер к врачам имел тождественные закрытия. Результаты приведены в таблице.

Установки врачей и медсестер по отношению друг к другу

Результаты показывают, что, при общей благоприятной оценке взаимоотношений «мы к ним» «относимся доброжелательно», по мнению подавляющего большинства опрошенных врачей (76,5 %) и медсестер (81,4 %), а «они к нам» «могли бы относиться более уважительно», считает большинство врачей и медсестер. Таким образом, «мы» – «доброжелательны», а «они» – «недостаточно уважительны» [4].

Помимо феноменов внутригруппового фаворитизма и внешнегрупповой дискриминации, реже в межгрупповом восприятии встречается и обратная тенденция – установление позитивно оцениваемых различий в пользу какой-либо другой группы, которой отдается предпочтение перед собственной. И если в крайнем выражении ингрупповой фаворитизм и аутгрупповая дискриминация приводят к возникновению напряженности и враждебности в межгрупповых отношениях, то обратная тенденция – к ослаблению внутригрупповых связей, девальвации внутригрупповых ценностей, дестабилизации и дезинтеграции группы как таковой, вплоть до распада группы [8].

Таким образом, ингрупповой фаворитизм, являясь в той или иной мере препятствием для межгруппового взаимодействия, одновременно выполняет полезную для группы функцию поддержания позитивной идентичности и даже сохранения целостности и специфичности группы. Этим обусловлена целесообразность его существования.

3. Основные факторы, влияющие на межгрупповые отношения

В социальной психологии проведено множество экспериментальных исследований факторов, влияющих на характер межгрупповых отношений.

Классическим является эксперимент Г.Тэджфела и Дж.Тернера, направленный на исследование феноменов ингруппового фаворитизма и аутгрупповой дискриминации [2; 12 и др.]. «В эксперименте студентам показали две картины художников В.Кандинского и П.Клее и предложили посчитать количество точек на каждой картине (поскольку это позволяла манера письма). Затем произвольно разделили участников эксперимента на две группы: в одну попали те, кто зафиксировал больше точек у Кандинского, в другую – те, кто зафиксировал их больше у Клее. Группы были обозначены как «сторонники» Кандинского или Клее, хотя в действительности их члены таковыми не являлись. Немедленно возник эффект «своих» и «чужих» и были выявлены приверженность своей группе (внутригрупповой фаворитизм) и враждебность по отношению к чужой группе. Это позволило Тэшфелу заключить, что причина межгрупповой дискриминации не в характере взаимодействия, а в простом факте осознания принадлежности к своей группе» [2].

Таким образом, одного только факта распределения испытуемых на группы, сходные по какому-либо малозначимому признаку, достаточно для того, чтобы возникли феномены ингруппового фаворитизма и аутгрупповой дискриминации.

Другим классическим экспериментом, направленным на исследование межгрупповых отношений, является эксперимент М.Шерифа [2; 4; 9; 12 и др.], проведенный в американском лагере для подростков. Шериф поставил своей целью доказать, что решающими факторами, определяющими кооперативный или конкурентный характер межгруппового взаимодействия, являются факторы ситуации непосредственного взаимодействия групп. В соответствии с этим он выстроил методическую процедуру своего эксперимента, искусственно создав ситуацию конкуренции, жесткого соперничества между группами. «Эксперимент состоял из четырех стадий. На первой подросткам, приехавшим в лагерь, была предложена общая деятельность по уборке лагеря, в ходе которой были выявлены стихийно сложившиеся дружеские группы; на второй стадии подростков разделили на две группы так, чтобы разрушить естественно сложившиеся дружеские отношения (одна группа была названа «Орлы», другая «Гремучие змеи»). При этом было замерено отношение одной группы к другой, не содержащее враждебности по отношению друг к другу. На третьей стадии группам была задана различная деятельность на условиях соревнования и в ее ходе был зафиксирован рост межгрупповой враждебности; на четвертой стадии группы были вновь объединены и занялись общей деятельностью (ремонтировали водопровод). Замер отношений «бывших» групп друг к другу на этой стадии показал, что межгрупповая враждебность уменьшилась, но не исчезла полностью» [2].

Аналогичные результаты были получены позднее Р.Блэйком и Дж.Моутон на выборке взрослых людей. Ученые воспроизвели в своих экспериментах ситуацию, смоделированную Шерифом. «Руководители (более 1000 человек) сначала занимались в раздельных группах, затем соревновались с другой группой и далее объединялись ради достижения общих значимых для них целей. Их поведение и реакции в целом оказались подобны реакциям подростков Шерифа (с поправкой на возраст)» [4]. Подобные результаты были получены и в других аналогичных экспериментах [6].

Таким образом, ситуация конкурентного взаимодействия (соперничества), в основе которого лежит объективный конфликт интересов, приводит к усилению проявлений межгрупповой агрессии и враждебности и усилению внутригрупповой сплоченности. Ситуация кооперативного взаимодействия (сотрудничества) приводит к обратному эффекту.

Результаты экспериментов М.Шерифа были уточнены результатами исследований С.Уэрчела, продемонстрировавших, что, во-первых, «успешное сотрудничество групп действительно вызывает их взаимную симпатию, однако если совместные усилия двух прежде враждовавших групп закончились неудачей, это легко может привести к усугублению конфликта между ними» [4]. Во-вторых, если границы, различия между группами являются резко выраженными, ярко очерченными, то даже успешное сотрудничество приводит к меньшей взаимной симпатии между группами [4].

В отечественной социальной психологии эксперименты, направленные на исследование факторов, влияющих на межгрупповые отношения, были проведены В.С.Агеевым [2; 12 и др.]. Агеев исследовал особенности межгруппового восприятия в условиях разных видов межгруппового взаимодействия. «В первом эксперименте исследователь организовывал соревнование между группами учащихся техникума за право получения зачета. По условиям эксперимента победить (т.е. получить зачет по результатам выступлений на семинарском занятии) могла только одна из групп. В экспериментальных группах по сравнению с контрольной, где зачет проставлялся не группе в целом, а индивидуально (наиболее успешно выступившим студентам), было зафиксировано значительно большее проявление реплик и выступлений, направленных на поддержку своей группы и обеспечение ее победы в соревновании. По результатам межгруппового сравнения и оценки отмечалось ярко выраженное предпочтение своей группы по сравнению с группой соперников по всем критериям (учеба, проведение досуга, взаимоотношения в группе). Одновременно отмечалась более выраженная степень идентификации со своей группой (частота употребления местоимений «мы» и «они»),

Во втором эксперименте по просьбе исследователя на первом этапе воспитатели организовывали спортивные соревнования между звеньями одного из отрядов пионерского лагеря и всячески поддерживали состязательные отношения между детьми, а на втором – организовывали их совместную работу в совхозе, где также проводилось соревнование между звеньями, но без специального акцентирования состязательных отношений между детьми. По результатам исследования было обнаружено резкое возрастание проявлений внутригруппового фаворитизма во взаимодействии и взаимных оценках представителей разных групп по сравнению с фоновыми показателями (т.е. до начала проведения соревнований), а на втором этапе– столь же резкое его снижение» [12].

Таким образом, на степень выраженности внутригруппового фаворитизма и внешнегрупповой дискриминации оказывают влияние не столько характер взаимодействия между группами (оно было соревновательным на обоих этапах эксперимента), сколько характер совместной деятельности групп (ограниченный узкогрупповыми целями на первом этапе и имеющий надгрупповую социальную ценность –на втором).

Т.Адорно показал, что степень выраженности феноменов ингруппового фаворитизма и аутгрупповой дискриминации зависит не только от характеристик взаимодействия между группами. Оно также связано с определенным набором психологических качеств, характерных для так называемой авторитарной личности:установка на неукоснительное почитание внутригрупповых авторитетов;чрезмерная озабоченность вопросами статуса и власти;стереотипность суждений и оценок;нетерпимость к неопределенности;склонность подчиняться людям, наделенным властью;нетерпимость к тем, кто находится на более низком статусном уровне [9]. Одной из важнейших особенностей авторитарной личности является также «ее предрасположенность рассматривать мир как постоянный источник угрозы, опасности, в котором может выжить только сильнейший, наиболее приспособленный, в котором решающую роль играют отношения «вертикальные»: господства и подчинения» [15].

Неприязненное и враждебное отношение к другим связывалось с неблагоприятными индивидуальными особенностями еще до начала экспериментального изучения психологии межгрупповых отношений. Так, в конце XIX – начале ХХ века А.Адлер полагал, что «самовозвеличивание вкупе с уничижительным отношением к другим является бессознательной компенсацией чувства зависти, обиды, беспомощности, униженности, словом, ощущение собственной неполноценности» [14]. В современных исследованиях (И.Б.Андрущак, 1998) выявлено, что «тенденция формирования сверхпозитивного образа ингруппы и одновременно негативного образа иной этнической группы возникает в условиях угрозы позитивной групповой идентичности и выполняет функцию социально-психологической защиты, направленной на укрепление позитивной идентичности» [12].

При этом, как показал Берковиц, враждебное отношение, как правило, формируется к той аутгруппе, которая находится в несколько лучшем положении, чем ингруппа: «своей группе приписываются меньшие возможности, ущемленность в правах, несправедливый социальный статус и т.д. … Впечатляюще выглядят данные о росте воровства в связи с распространением телевидения, демонстрировавшего более высокий, чем это было доступно большинству зрителей (особенно бедным слоям и молодежи), жизненный стиль героев телеэкрана» [4].

Но для возникновения такого эффекта сравнения необходимо, чтобы данная аут-группа была сопоставимой с ингруппой по своим характеристикам.Так, «британский социальный психолог Руперт Браун, проводя исследования на авиастроительных заводах, убедился в том, что рабочие бригады предпочитали даже потерять в собственном заработке, лишь бы только зарплата в других бригадах была ниже, чем в их собственной. Другими словами, производственные группы сравнивали себя и стремились к тому, чтобы хоть в чем-то, но желательно в существенном (например, в зарплате) «их» превосходить. При этом они не сравнивали себя с группами другого уровня, скажем, с администрацией, чья зарплата была очевидно больше. Но членов производственных бригад этот аспект мало интересовал, поскольку административные работники – не их уровень сравнения. Точно так же, если предположить, что, допустим, одна студенческая группа стала бы вдруг получать большую, чем остальные группы, стипендию, то это вызвало бы гнев и возмущение в «обделенных» группах. Но студентам не приходит в голову протестовать, например, против того, что их стипендия ниже, чем заработная плата преподавателей, хотя и студенты, и преподаватели заняты в одном и том же учебном процессе» [14].

Таким образом, в перечисленных исследованиях показано, что феномены ингруппового фаворитизма и аутгрупповой дискриминации усиливаются под воздействием низкой самооценки и недостаточного самоуважения личности как члена группы или группы в целом. В таких случаях у субъекта возникает потребность к повышению самооценки, и это достигается путем занижения оценки аут-группы и поднятия на этой основе самооценки ин-группы.

Рост внешнегрупповой враждебности может быть вызван не только низкой самооценкой, но и любыми другими внутренними проблемами ин-группы. Это связано с тем, что «внутригрупповая сплоченность ограничивает выход негативных чувств для членов группы, в связи с чем разногласия и напряженность между ними находят свой выход в аутгрупповых проявлениях, в частности во враждебности к «другим» [4].

На содержание межгрупповых представлений оказывают влияние следующие основные факторы [2; 13]:

Интенсивность контактов между группами: чем дольше и глубже группы взаимодействуют между собой, тем выше удельный вес реальных черт в содержании межгрупповых представлений.
Особенности объективных политических, экономических, культурных и других процессов, происходящих в обществе.
Общественно-историческая деятельность данных групп (для межгрупповых представлений больших групп) – без непосредственного взаимодействия групп в данный период времени: на содержание межгрупповых представлений оказывает влияние исторически предшествующий обмен ценностями культуры, фольклора и т.п. При этом, «чем больше размер групп, чем выше уровень межгруппового взаимодействия, чем длительней история и опыт межгрупповых отношений, тем ригиднее, консервативнее, устойчивее будут соответствующие межгрупповые представления» [1].
Средства массовой информации, формирующие «вторую реальность» в субъективном мире человека.

Вероятность влияния межгрупповых отношений на межличностные зависит от следующих основных факторов [5; 13; 15]:

Степень осознания субъектом себя прежде всего как члена группы: степень включенностиличности в группу, идентификации человека со своей группой;
Нахождение групп в состоянии конфликта;
Особенности социальной ситуации, способствующие построению взаимодействия на межгрупповом или межиндивидуальном уровне;
Степень осведомленности субъекта о личностных качествах данного члена аут-группы.

Таким образом, представители различных групп далеко не во всех случаях взаимодействуют на межгрупповом уровне, зачастую общение осуществляется на межиндивидуальном уровне, и в таких случаях закономерности межгруппового восприятия и взаимодействия не работают. Иногда «поведение … не только не определяется групповой принадлежностью, но и идёт вопреки ей. Ромео и его возлюбленная, несмотря на свою «групповую принадлежность» к разным кланам, любили друг друга – и в этом смысле их поведение было истинно межличностным, зависело от их индивидуальных особенностей» [15].

Таким образом, на межгрупповые отношения оказывают влияние множество факторов: сам факт осознания групповой принадлежности и степень очерченности границ группы; особенности межгруппового взаимодействия – соперничество или сотрудничество; цели совместной деятельности – узкогрупповые или надгрупповые; наличие либо отсутствие низкой самооценки и низкого уровня самоуважения личнолисти и группы и других внутриличностных или внутригрупповых проблем; а также многие другие факторы. Следовательно, межгрупповая враждебность не является строго неизбежной, и ее степень в разных случаях может быть различной.

Заключение

В процессе осуществления управленческой деятельности руководителю целесообразно учитывать психологические особенности межгрупповых отношений и факторы, влияющие на межгрупповые отношения. Воздействуя на факторы формирования межгрупповых отношений, можно оказывать влияние на сам характер отношений между различными организациями и различными структурными подразделениями одной организации.

Как было показано в данной работе, любые межгрупповые отношения являются потенциально враждебными, но интенсивность межгрупповой враждебности может быть существенно снижена вплоть до полного устранения. Оптимизации межгрупповых отношений можно достичь, например, следующими путями:

Создание условий для сотрудничества групп;
Постановка и реализация общей цели деятельности групп;
Рекатегоризация социального пространства: «если члены двух групп смогут по-новому определить себя как представителей новой сверх категории, то прежние «чужаки» будут определяться как товарищи по новой, расширенной ин-группе» [11];
Повышение интенсивности контактов между группами, способствующие устранению иррациональных и формированию соответствующих действительности межгрупповых представлений.

Все перечисленные пути оптимизации межгрупповых отношений могут быть одновременно применены в одном способе – организации совместной деятельности групп.

Таким образом, учитывая психологические закономерности межгрупповых отношений, исходя из принципов оптимизации межгрупповых отношений, руководитель может эффективно решать практические проблемы межгрупповых отношений.

Список литературы

Агеев В.С. Психологическое исследование социальных стереотипов. – http://psyfactor.org.
Андреева Г.М. Социальная психология. – http://psylib.org.ua.
Бархинцева Н.Е. Межгрупповые отношения // Фестиваль педагогических идей «Открытый урок». – http://festival.1september.ru.
Гришина Н.В. Психология конфликта – http://fictionbook.ru.
Иванова Н.В. Особенности межгруппового восприятия учебных групп при вариативном обучении. Автореф. дисс. … канд. психол. наук. – Кострома, 1999. – http://www.childpsy.ru.
Коханов Е.Ф. PR в системе формирования межгрупповых отношений // Научно-культурологический журнал. – 2005. – №11. – http://www.relga.ru.
Макарова И.В., Михайленко О.И. Электронный учебник по психологии. – http://kpip.kbsu.ru.
Психологический словарь «Планея». – http://planey.ru.
Психология. Учебник для гуманитарных вузов / Под общ.ред. В.Н. Дружинина. – СПб.:Питер, 2001. – 656 с.– (Серия «Учебник нового века»).
Современная психология. Справочное руководство / Под ред. В.Н. Дружинина. – М.: ИП РАН, Инфра, 1999. – 686 с.
Социальная психология. Курс лекций. – http://siblec.ru.
Социальная психология. Учебник // под ред. А.Л. Журавлева. – http://yurpsy.fatal.ru.
Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. – http://ishulenina.ru.
Тюрина И.О. Мы и они: социальное влияние в межгрупповых отношениях. – http://www.elitarium.ru.
Федоров А.А. Социальная психология малых групп. Курс лекций. – http://www.spsg.gorodok.net.

Дистанционный учебный центр Института развития образования Чеченской Республики

Уважаемые коллеги!

Сегодня впервые мы приступаем к курсам в дистанционном режиме.

Программа наших курсов по теме:

«Формирование предметных, метапредметных и личностных результатов в процессе обучения учащихся математике»

Изменения в системе образования, происходящие сегодня, требуют от педагога выполнения своих профессиональных функций на качественно новом уровне. Высокие требования ФГОС, предъявляемые к компетентности современного учителя, диктуют необходимость осветить различные подходы к решению актуальных проблем методики обучения математике, способствовать повышению научно-методического потенциала современного педагога.

Цель реализации программы: формирование и совершенствование профессиональной компетентности учителя математики общеобразовательной школы в сфере реализации федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) второго поколения.

Область применения: программа предназначена для повышения квалификации учителей математики общеобразовательных образовательных организаций и призвана обеспечить их подготовку к преподаванию математики в условиях реализации ФГОС второго поколения.

Для достижения поставленной цели слушатели должны:

Знать/понимать:

· нормативно-правовые основы обучения математике в современной школе в соответствии с ФГОС ОО;

· основные концептуальные идеи и положения, лежащие в основе ФГОС ОО;

· технолого-методические основы организации процесса обучения математике на основе требований ФГОС ОО;

· современные подходы к оцениванию образовательных результатов школьников по математике.

Уметь:

· определять личностные, метапредметные и предметные образовательные результаты, достигаемые в обучении математике;

· планировать и реализовывать процесс обучения с учётом возможностей для организации проектной, исследовательской и других видов учебно-познавательной деятельности учащихся;

· составлять план-конспект урока с учетом требований к проектированию урока ФГОС ОО.

Владеть:

· понятийным аппаратом, используемым в нормативно-правовых документах сферы образования;

· опытом планирования и осуществления процесса обучения математике в современной школе.

В рамках курсовой подготовки будут даны ответы следующие вопросы:

· Каковы основные направления обновления содержания школьного математического образования?

· Каковы основные направления обновления технологий обучения математике?

· Каковы возможности математики в формировании и развитии УУД?

· В чем сущность современной оценки образовательных результатов обучающихся?

· Каков ресурс обучения математике в реализации метапредметного подхода?

Обучение предполагает просмотр лекций, самостоятельную работу с учебными материалами, тестирование.

Продолжительность обучения: по программе на 72 часа – 2 недели.

Форма обучения: заочная, с использованием в полном объеме дистанционных образовательных технологий (ДОТ).
Слушателям будет обеспечен доступ к видеоматериалам и практическим заданиям.

Желаем успеха!

Психология межгрупповых и межэтнических отношений

Межэтнические отношения как предмет исследования психологии

Определение 1

Межэтнические отношения – это совокупность отношений между различными этнокультурными группами или их конкретными представителями.

В социальной психологии часто используются термины «межгрупповые отношения», «межгрупповое взаимодействие», «межэтническое восприятие», «межгрупповое общение», а общепринятое название области, которая изучает взаимодействие этнических групп, отсутствует.

Данный предмет отражают два наиболее широких термина – «межэтнические отношения» и «межкультурное взаимодействие».

Психологическая стратегия межкультурного взаимодействия является установочным образованием, которое регулирует групповое поведение, проявляющееся в определенной социальной ситуации.

В российской психологии термин «установка» более всего подходит для описания одного из компонентов поведенческой стороны, как считает И.Р. Сушков – это та граница, за которой уже начинаются реальные групповые действия.

Психологическую стратегию межкультурного взаимодействия, по мнению И.Р. Сушкова и его коллег, можно представить как совокупность установок представителей одной этнической группы относительно тех, кто проживает на этой же территории, и вступает в непосредственное с ними взаимодействие.

Являясь совокупностью социально-психологических установок, психологическая стратегия дает возможность осуществить прогноз психологического содержания этого взаимодействия.

Если соотнести психологию межэтнических отношений с социальной психологией в целом, то становится намного яснее. По мнению А.Л. Журавлева социальная психология занимается изучением психологических явлений, а они, в свою очередь, характеризуют индивида и группу как субъектов социального взаимодействия.

Это говорит о том, что предметом психологии межэтнических отношений будут психологические явления, которые характеризуют группы как субъектов межэтнического взаимодействия.

Готовые работы на аналогичную тему

П. Н. Шихирев со своей точки зрения рассматривает межэтническое взаимодействие с позиций системного подхода, что является методологически верным.

Суть процессов этого взаимодействия лучше понимается, если данную проблему рассматривать именно с позиций системного подхода, а этническую группу рассматривать как коллективный субъект, который обладает представлениями относительно других субъектов межэтнического взаимодействия.

Таким образом, можно сказать, что рассматривая социально-психологический аспект межэтнических отношений изучать необходимо отражение субъектами межэтнических отношений систему их взаимодействия, которая выражается в ингрупповых и аутгрупповых установочных образованиях.

Все феномены, свойственные межгрупповым отношениям будут присущи и межэтническим отношениям – это ингрупповой фаворитизм, аутгрупповая дискриминация, межгрупповые конфликты, стереотипизация. Поскольку межэтнические отношения имеют специфические явления, то понятие межэтнических отношений включено в понятие межгрупповых. К специфическим явлениям относится этноцентризм, аккультурация, этническая картина мира и др.

Психология межэтнических отношений

В широком смысле слова межэтнические отношения понимаются как взаимодействие народов в разных сферах, а в узком смысле – это межличностные отношения разных по национальности народов.

Межличностные отношения происходят в трудовой, семейно-бытовой, соседской, дружеской сфере и являются видами неформального общения. Исходя из этого, разные науки к изучению межэтнических отношений подходят со своей точки зрения.

Этнологов интересует межкультурное взаимодействие, центром их внимания являются этнокультурные переменные.

Историков интересуют отношения между народами в ретроспективе.

Политическая социология занимается исследованием влияния характера межнациональных отношений на политическую обстановку в стране.

Этносоциологи и этнопсихологи имеют более близкий угол зрения и предмет исследований, что можно объяснить близостью объекта исследования и процессов, которые изучаются.

Однако, работающие в психологии этнопсихологи, занимаются изучением небольших групп, для которых иногда создаются специальные условия.

Межэтнические отношения включают в себя не только отношения сотрудничества или соперничества между группами, но и отношения к самим группам. Эти отношения могут проявляться в представлениях от позитивных характеристик и доходить до предрассудков.

В понимании этих отношений важную роль играет информация, распространяемая средствами коммуникации, создающая другую реальность в субъективном мире человека.

По своей структуре и способам выражения межэтнические отношения многообразны, но их значительная часть происходит на внешнем уровне, т.е. направлена на другие этносы.

Межэтнические отношения могут по своему содержанию далеко выходить за рамки стандартных представлений о «дружбе» и «вражде» между народами.

Рисунок 1. Регулирование межэтнических отношений. Автор24 — интернет-биржа студенческих работ

Если на большой шкале с двумя полюсами, условно расположить все типы межэтнических отношений, то один полюс будет означать тенденцию к сближению, а другой полюс означает отдаление и даже деградацию.

Некоторые типы межэтнических отношений несут в себе обе эти тенденции, другие демонстрируют терпимое отношение друг к другу, что на условной шкале будет соответствовать «нулевой точке».

В межэтнических отношениях выделяются следующие типы:

амальгамизация, этот процесс означает биологическое смешивание нескольких этнических групп, результатом которого является утрата своих этнических различий. Например, формирование русской нации является процессом смешивания поморов, варягов, татар, народов Сибири и Севера, восточных и прибалтийских славян; ассимиляция – культурное слияние этнической группы с доминирующим этносом;

аккультурация – сохранение собственного этнического самосознания при взаимном проникновении этнических культур нескольких народов;
партнерство – сотрудничество нескольких этносов в вопросах совместного проживания;
патронирование при котором этносы добровольно сотрудничают в экономическом, политическом, культурном отношении с доминирующим этносом;

паразитирование – это такой вид межэтнических отношений, при котором один народ извлекает выгоду для себя от использования ресурсов другого;
ирредентизм – это ещё один вид отношений, когда рассеянные этносы стремятся к объединению в рамках единого государства.

Замечание 1

Эти типы межэтнических отношений являются основными и для них в той или иной степени характерны интегративные тенденции.

Психология межгрупповых отношений

Межгрупповыми являются отношения между группами, включая этнические. Иногда под межгрупповыми понимают отношения между индивидами как представителями конкретных групп.

Практически все отношения между людьми становятся межгрупповыми при подобной постановке вопроса, тем более что человек является членом многих социальных групп.

Любые отношения индивидов, которые являются представителями разных групп, имеют личностную окраску, что приводит к межличностным отношениям.

Замечание 2

Межгрупповые отношения оказывают влияние на межличностные в той степени, в какой люди, задействованные в них, воспринимают себя и других как членов какой-либо группы.

Межгрупповые отношения многие психологи рассматривают как отношения между их членами, возможно, потому чтобы не утратить предмет исследования.

Межгрупповые отношения детерминированы теми процессами, которые происходят в обществе, поэтому их изучением занимаются многие науки.

Из всех наук только социальная психология должна заниматься изучением отражения реальных межгрупповых отношений в сознании человека, именно она должна анализировать содержание и механизмы межгруппового восприятия.

Межгрупповые отношения необходимо рассматривать как отношения между группами, а межгрупповое восприятие как групповое образование, обладающее собственными характеристиками.

Среди них, прежде всего, выделяются:

структурные характеристики – согласованность и унифицированность;
динамическая характеристика – устойчивость межгрупповых социально-перцептивных процессов;
содержательная характеристика, предполагающая связь когнитивных и эмоциональных компонентов;
оценочность.

Такой специфический механизм межгруппового восприятия как внутригрупповой фаворитизм, заслуживает особого внимания. Суть его заключается в наличии тенденции благоприятствовать своей группе и членам этой группы при сравнении с другими.

В качестве примера внутригруппового фаворитизма можно привести этноцентризм – это свойство человека воспринимать и давать оценку жизненным явлениям через призму традиций и ценностей своей этнической группы, которая выступает своеобразным эталоном.

К показателям этноцентризма относится восприятие элементов своей культуры как естественно правильных по сравнению с другими культурами, обычаи своей группы рассматриваются как универсальные, нормы, роли и ценности своей группы неоспоримы, сотрудничество с членами своей группы естественно и этим надо гордиться, даже в том случае, если необходимо враждовать с другими группами.

Замечание 3

Этноцентризм обусловлен особенностями культуры, поэтому может проявляться по-разному, а для групп характерной будет разная степень его выраженности.

МЕЖЛИЧНОСТНОЕ ОБЩЕНИЕ В СПОРТИВНОМ ДИСКУРСЕ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Фаткуллина Ф.Г.¹, Саяхова Д.К.²

¹Доктор филологических наук, профессор, ²студент факультета романо-германской филологии, Башкирский государственный университет

Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ №16-04-00042

МЕЖЛИЧНОСТНОЕ ОБЩЕНИЕ В СПОРТИВНОМ ДИСКУРСЕ

Аннотация

В статье рассмотрена специфика ситуации межличностного общения в спортивной коммуникации на примере медиадискурса Республики Башкортостан. Подробное внимание уделяется участникам коммуникации, а также рассмотрению важнейших функций спортивного общения: познавательной, регулятивной, прагматической и др., знание которых помогает спортсменам в процессе их социализации и развитии личности.

Ключевые слова: медиадискурс, коммуникация, функции общения

Fatkullina F.G.¹, Sayakhova D.K.²

¹ PhD in Philology, professor, ²student of the department of Romance and Germanic philology, Bashkir State University

INTERPERSONAL COMMUNICATION IN SPORTS DISCOURSE

Abstract

The article considers the specifics of an interpersonal communication situation in the sports communication media discourse on the example of the media discourse of the Republic of Bashkortostan. Special attention is given to the participants of communication and consideration of the most important functions of sports communication: cognitive, regulatory, pragmatic and others, knowing which athletes improve their skills in socialization and personal development.

Keywords: media discourse, communication, functions of communication

Общение является одной из важнейших сторон спортивной деятельности, от которой зависит ее результативность. Без межличностных контактов совместная спортивная деятельность невозможна. Спортивное общение представляет ситуацию вынужденного общения, когда даже конфликтующие спортсмены попадают в зависимость от действий друг друга и результативность команды напрямую зависит от их слаженных действий. Целью общения является обмен информацией между участниками спортивной и деятельности (тренер, спортсмен, арбитр, журналист, комментатор), благодаря чему происходит формирование тренировочного процесса, согласование деятельности в процессе соревнования, настройка на реализацию общих целей. Субъект, который сообщает информацию, является коммуникатором, а субъект, который получает ее реципиентом [4, 380]. Общение предстает как внутренний механизм жизни спортивной команды и играет немаловажную роль в формировании деятельности личности. Единицей общения обычно признается целостный коммуникативный акт, оформленный в обращении или в ответе на него и имеющий законченный смысл. Общение – это сложный многоплановый процесс установления и развития взаимодействия между людьми (межличностное общение) и группами (межгрупповое общение), заключающийся в обмене информацией, а также в восприятии и понимании партнерами друг друга. Зарождается оно в результате возникающей потребности в совместной деятельности [3; 6, 205]. В спортивном общении принято выделять три взаимосвязанные стороны: коммуникативную, интерактивную и перцептивную. Так, благодаря коммуникативной стороне общения спортсмен и журналист могут обмениваться информацией, а партнеры по команде согласовывать совместные действия. Перцептивная сторона общения включает в себя процесс восприятия субъектами спортивной деятельности друг друга (спортсмен-арбитр, спортсмен-спортсмен, спортсмен-журналист). Эта сторона одна из ключевых, поскольку впечатление, возникающее при восприятии соперника, формирует представление о его потенциальных возможностях [5, 375].

Интерактивная сторона представляет собой организацию совместного взаимодействия (координация игроков в процессе игры и замены, подготовка пресс-конференции, взаимодействие спортсмена и журналиста в процессе телевизионного ток-шоу) благодаря регулятивной функции общения, что является целью межличностной коммуникации как компонента предметной деятельности. Исходя из этого, можно выделить три важнейшие функции общения: информационно-коммуникативную (передача и получение информации, усвоение необходимых знаний и навыков), регуляционно-коммуникативную (координация взаимодействий), аффектно-коммуникативную (изменение эмоционального состояния). Специфика общения в спортивной деятельности заключается в ее ситуативности: общение происходит либо в рамках процесса состязания, либо в рамках тренировочного процесса. Общение может происходить и вне спортивной деятельности, поскольку деятельность спортсмена в настоящее время часто пересекается с деятельностью журналистов. Традиционным примером общения журналиста и субъекта спортивной деятельности, к примеру, в башкирском спортивном медиадискурсе являются экспресс-интервью в перерывах между играми спортивных клубов (ХК «Салават Юлаев», ФК «Уфа», БК «Уфимец»), или более развернутые послематчевые интервью [5, 375].

Коммуникация субъектов спортивной деятельности предполагает наличие единого коммуникативного пространства и активных субъектов, взаимное информирование которых способствует налаживанию совместной деятельности, посредством выработки общего смысла. Спортивное общение выступает в качестве компонента предметно-ориентированных действий, характеризующееся субъектной направленностью. Можно выделить индивидуальные, групповые и командные предметно-ориентированные действия. В командных видах спорта групповое взаимодействие и распределение функций между спортсменами требует организации их совместных действий, которая обеспечивается межличностным общением. В индивидуальных видах спорта, таких, как биатлон, борьба, спортсмен не взаимодействует с кем-либо во время состязания, однако благодаря внутриличностной функции общения, реализующейся в общении его с самим собой (через внутреннюю или внешнюю речь, построенную по типу диалога), он оценивает эффективность своих действий и планирует дальнейшие действия. Наиболее актуальным для исследования представляется общение субъектов спортивной деятельности в баскетболе, поскольку эта игра представляет наиболее благоприятные условия для общения в рамках спортивной коммуникации. Объясняется это ситуативной адаптивностью игроков и свободным владением вербальными и невербальными средствами общения, в том числе и проксемическими характеристиками: ориентацией партнеров в момент общения и дистанцией между ними. Так, в баскетболе расстояние между партнерами составляет не более двух метров, равное персональному (от 45 до 120 см) и социальному (от 120 до 450 см) расстояниям взаимодействия, что положительно отражается на эффективности общения и соответственно на результатах команды. На общение партнеров в команде влияют статусно-ролевые и межличностные отношения. В первом случае они представляют собой распределение игроков в команде по спортивному принципу: ветеран, капитан, молодой игрок. Так, во время игры лидеры команды чаще выполняют сложные и групповые действия, согласовывая свои действия при помощи вербального общения с несколькими игроками, в то время как молодые ребята крайне редко применяют сложные комбинации с участием более одного партнера. Во втором случае отношения между спортсменами определяются личными взаимоотношениями.

С точки зрения содержания, общение спортсменов друг с другом или с журналистами может быть:

Когнитивным: обмен информацией. Например, молодые игроки перенимают знания более опытных партнеров (преобладает в тренировочном процессе), или же аналитические интервью спортсменов журналистам печатных изданий, общение в рамках ток-шоу и радиопередачи;
Деятельностным: обмен навыками и умениями. В результате совместной деятельности осваиваются новые комбинации, в рамках участия в телевизионных передачах спортсмен может пробовать себя в новой роли: пекарь, водитель, журналист.
Мотивационным: обмен целями, эмоциональным состоянием: победным настроем. Проявляет себя в процессе подготовки и во время соревнований.
Материальным: обмен предметами спортивной деятельности. Например, в баскетболе это мяч, который передают друг другу игроки, в хоккее шайба, а в легкоатлетической эстафете эстафетная палочка [3, 56, 89].

Исходя из вышесказанного, Е.П. Ильин выделяет в спортивном общении познавательную функцию (передача знаний и умений), экспрессивную (передача эмоционального состояния), регулятивную (воздействие с целью изменения или сохранения поведения спортсмена), а также функцию социального контроля (регламентирование деятельности спортсменов с помощью похвалы или порицания), социализации и развития (формирование у спортсменов коллективистских установок, развитие их личности посредством участия в различных видах деятельности) [1]. Нельзя не отметить и прагматическую функцию общения, которая отображает потребностно-мотивационные причины получения и распространения информации. Так, из-за потребности в общении спортсмены заводят аккаунты в социальных сетях, общаются со своими болельщиками, ведут блоги.

Литература

Ильин Е.П. Психология общения и межличностных отношений: Монография. – СПб.: Питер, 2011. – 573 с. – (Серия «Мастера психологии»). http://www.universalinternetlibrary.ru/book/12417/ogl.shtml#t1
Современная лингвистика и межкультурная коммуникация: Ильиных С.А., Капишин А.Е., Матеев Д.А., Новикова А.А., Привалова Ю.В., Христофорова Н.И., Фаткуллина Ф.Г., Сулейманова А.К., Гибадуллина Л.З. – Одесса, 2012. Книга 2. – 119
Фадина А. Г. Психология общения в спорте: учебно-методическое пособие / А. Г. Фадина. – Астрахань: Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2011. – 104 с.
Фаткуллина Ф.Г Медиaкультура как фактор воспитания и формирования личности (на материале региональных телепередач) // Всероссийская (с международным участием) научно-практическая конференция «Инновационное преподавание русского языка в условиях многоязычия».М.: РУДН, 2014. Т.2, С. 378-382.
Фаткуллина Ф.Г., Морозкина Е.А. Стилистические особенности языка региональных СМИ // Материалы XLIV Международной филологической конференции, 10 по 15 марта 2015 года. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ 2015 С.374-376.
Фаткуллина Ф.Г. Особенности современной межличностной коммуникации: деструктивное общение: Материалы IV Международной научно-практической конференции «Проблемы современной филологии и аспекты преподавания гуманитарных дисциплин в техническом вузе», 28-29 января 2016 г.–Уфа, УГНТУ, 2016 – С. 203-209.

References

Il’in E.P. Psihologija obshhenija i mezhlichnostnyh otnoshenij: Monografija. – SPb.: Piter, 2011. – 573 s. – (Serija «Mastera psihologii»). http://www.universalinternetlibrary.ru/book/12417/ogl.shtml#t1
Sovremennaja lingvistika i mezhkul’turnaja kommunikacija: Il’inyh S.A., Kapishin A.E., Mateev D.A., Novikova A.A., Privalova Ju.V., Hristoforova N.I., Fatkullina F.G., Sulejmanova A.K., Gibadullina L.Z. – Odessa, 2012. Kniga 2. – 119 c.
Fadina A. G. Psihologija obshhenija v sporte: uchebno-metodicheskoe posobie / A. G. Fadina. – Astrahan’: Astrahanskij gosudarstvennyj universitet, Izdatel’skij dom «Astrahanskij universitet», 2011. – 104 s.
Fatkullina F.G Mediakul’tura kak faktor vospitanija i formirovanija lichnosti (na materiale regional’nyh teleperedach) // Vserossijskaja (s mezhdunarodnym uchastiem) nauchno-prakticheskaja konferencija «Innovacionnoe prepodavanie russkogo jazyka v uslovijah mnogojazychija».M.: RUDN, 2014. T.2, S. 378-382.
Fatkullina F.G., Morozkina E.A. Stilisticheskie osobennosti jazyka regional’nyh SMI // Materialy XLIV Mezhdunarodnoj filologicheskoj konferencii, 10 po 15 marta 2015 goda. – SPb.: Filologicheskij fakul’tet SPbGU 2015 S.374-376.
Fatkullina F.G. Osobennosti sovremennoj mezhlichnostnoj kommunikacii: destruktivnoe obshhenie: Materialy IV Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii «Problemy sovremennoj filologii i aspekty prepodavanija gumanitarnyh disciplin v tehnicheskom vuze», 28-29 janvarja 2016 g.–Ufa, UGNTU, 2016 – S. 203-209.

Гегемонная маскулинность и механизмы отношений доминирования в межгрупповом общении как социально-психологические детерминанты феномена терроризма в России

WWW.PRO.RSU.RU

активность и людей из социально благополучной среды, в том числе – русских

(например, знаменитый террорист Саид Бурятский). Примером также может

служить ситуация с радикализацией исламской общины в Республике Татарстан.

Как отметил в своем докладе казанский теолог Ф. Салман (в недалеком прошлом

муфтий Татарстана), среди татарстанских салафитов далеко не все – люмпены, это

дети обеспеченных родителей [2]. Это обстоятельство заставляет обратить внимание

не на экономическую, а на социально-психологическую подоплеку экстремист-

ского движения. Среди социально-психологических факторов террористической

активности ключевыми, на наш взгляд, можно полагать два: конструкт гегемонной

маскулинности и механизмы, обеспечивающие доминирование/подчинение в про-

цессе межгруппового общения.

Из анализа проблемы терроризма выпадает важный для ее понимания элемент –

содержание распространенного в российском обществе конструкта гегемонной

маскулинности, в котором насилие является легитимным средством защиты чести

и достоинства, адекватным ответом на чувство унижения. Осуществление насилия

связано в конструкте гегемонной маскулинности с доступом именно к полити-

ческой власти. Этому конструкту следуют и террористы, и борцы с ними (люди,

представляющие российскую государственную власть).

Попытки увязать террористическую активность и возникновение террористи-

ческих намерений с террористической пропагандой только скрывают то обстоя-

тельство, что такая пропаганда падает на подготовленную задолго до ее появления

почву. Пропаганда просто использует то, что давно функционирует в умах самых

разных людей, придерживающихся кардинально противоположных политических

взглядов. Они не замечают, что именно конструкт маскулинности является тем

общим основанием, которое взаимно поддерживает их борьбу друг с другом и обе-

спечивает позитивный отклик в социальных группах, интересы которых выражают

как террористы, так и борцы с ними. Именно конструкт маскулинности запускает

круговое силовое противоборство: чем больше мы наращиваем «мускулы» в борь-

бе с терроризмом, чем больше насыщаем социальное пространство элементами

силового противостояния экстремизму, тем на самом деле выше и прочнее стано-

вится сознательная установка всех людей (в том числе и террористов) на то, что

силовое решение самых разных проблем, связанных с ущемлением чьих-то прав

и достоинства, является самым оптимальным и достойным.

Когда речь идет об исламском терроризме (в более узком смысле – кавказском

терроризме), то в качестве лежащего на поверхности объяснения выступает мысль

об особом кавказском менталитете, в котором насилие является «нормальным»

явлением, сочетающимся с высоким уровнем бедности. Откуда-де и берется склон-

ность к силовому перераспределению богатства, которому некие эмиссары придают

нужную политическую окраску, превращая обычный бандитизм в вооруженное

идейное противостояние. Так сказать, пользуются удобным поводом.

Однако если обратить внимание на социальную иерархию в стране, на

нормативную идеологию, на характер взаимодействия власти и населения,

Общение — Страница 2 из 5

ВИДЫ ОБЩЕНИЯ

Всего можно выделить пять основных классификаций общения. Они представлены на рис. 24.1.

Тип классификации зависит от того, какой принцип разделения видов общения заложен в его основу: число участников, основное содержание, степень опосредованности и пр.

По степени опосредованности различают непосредственное общение (лицом к лицу) и опосредованное (через письмо, телефон, факс или электронную почту). При опосредованном общении теряется много информации, которая обычно передается по невербальным каналам, поэтому этот вид общения используется чаще в деловых ситуациях.

По соотношению «цель — средство» общение можно разделить на деловое (общение как средство достижения бизнес-целей) и личностное (само общение выступает как цель).

Личностное общение формирует человека как личность, дает ему возможность приобрести определенные черты характера, интересы, привычки, склонности, усвоить нормы и формы нравственного поведения, определить цели жизни и выбрать средства их реализации.

Деловое общение формирует и развивает деловые способности человека, служит средством приобретения знаний и навыков. В нем же человек совершенствует умение взаимодействовать с людьми, развивая у себя необходимые для этого деловые и организаторские качества. К деловому общению относятся деловые встречи, деловые переговоры и деловая переписка.

Этот вид сохраняет основные функции обычного общения, но имеет некоторые специфические черты:

определенная формализованность;
нацеленность на результат;
преобладание информационной составляющей над эмоциональной.

По главной цели можно выделить три формы общения: коммуникативную (передача информации), интерактивную (взаимодействие) и перцептивную (взаимовосприятие).

Виды общения

Рис. 24.1. Виды общения

По количеству участников можно выделить четыре варианта общения. Классификация по этому критерию представлена на рис. 24.2.

Классификация общения по количеству участников

Рис. 24.2. Классификация общения по количеству участников

Для конкретизации их содержания приведем примеры.

Межличностное: два бизнесмена во время деловых переговоров, две подруги встречаются после долгой разлуки, общение психолога и его клиента на консультации.

Лично-групповое: руководитель предприятия и коллектив фирмы на трудовом собрании, преподаватель и студенты на занятиях.

Межгрупповое: две спортивные команды во время состязания.

Одностороннее: молитва, письмо, не дошедшее до адресата, обращение к потомкам и т. д.

По своему основному содержанию общение может носить биологический характер, иметь когнитивный, эмоциональный или материальный характер или же относиться к конвенциональному типу (рис. 24.3).

Классификация общения по его основному содержанию

Рис. 24.3. Классификация общения по его основному содержанию

Материальное общение позволяет человеку получать необходимые для нормальной жизни предметы материальной или духовной культуры. Примером его является прямая продажа товаров или услуг.

Когнитивное общение — это обмен информацией. Оно выступает как фактор интеллектуального развития, так как общающиеся индивиды обмениваются и, следовательно, взаимно обогащаются знаниями.

Конвенциональное общение создает состояние готовности к другим видам общения, формулирует установки, необходимые для оптимизации других видов общения. Примером его являются церемонии, ритуалы, деловой этикет.

Эмоциональное общение служит источником дополнительной энергии для человека, своеобразной «подзарядкой» для его чувств.

Биологическое общение служит сохранению нормальных параметров организма и условием поддержания и развития его жизненных функций. Частными видами его являются кормление ребенка матерью или секс.

Рекомендации для поддержания психологического контакта с собеседником

Старайтесь сопровождать ваш диалог с человеком открытой и дружеской улыбкой. Ничто не располагает так к откровенности и не обезоруживает, как доброжелательное лицо собеседника.
Стремитесь во время диалога расположиться так, чтобы между вами и партнером не было значительных препятствий и барьеров. Дистанция во время разговора должна находиться в «комфортной зоне» (примерно от 80-120 см).
Избегайте закрытых поз (скрещенные руки и ноги или спрятанные руки под стол), так как для подсознания они являются сигналом защиты и обороны. Люди испытывают больше доверия к собеседнику, когда видит его руки расположенными ладонями вверх.
Во время разговора старайтесь голову держать прямо, как можно чаще и дольше смотреть в глаза собеседника.
Тональность речи и ее громкость должны соответствовать тональности собеседника.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Страницы статьи: 1 2 3 4 5
Межличностное общение в организации
Современные организации в отличие от тех, какие были во времена Ф.Тейлора, строятся, как правило, с учетом важной социальной потребности личности, потребности членства в группах. В их структуре, идеологии и культуре заложено понимание того, что необходимой формой организационного поведения является межличностное, групповое и межгрупповое общение как внутри организации, так и между организацией и ее социальной средой.

Общение представляет собой межличностный обмен предметной и психологической информацией, а также действиями, услугами и вещами в интересах всех или некоторых участников. Содержанием предметной информации являются знания о предмете разговора или взаимодействия. Психологическая (личностная) информация — это сведения о самих коммуникаторах, их переживаниях (эмоциях), оценках (самооценках), целях и реакциях на отдельные сообщения. Синонимы общения: коммуникация, взаимодействие, интеракция, трансакция, отношения, контакты, переговоры.

Общение отличается от деятельности. В нем не два звена, как в деятельности (субъект и объект), а три — два партнера (как минимум) и предмет взаимодействия. Совместная (коллективная, групповая) деятельность представляет собой синтез общения и деятельности.

Общение мотивируется односторонней или двусторонней потребностью в информации, межличностных услугах и продолжается до тех пор, пока информационные ресурсы сторон не будут выровнены, пока не будет достигнуто согласие, или не сформируется убеждение в его невозможности. Контакт, встреча обычно прекращается после того, как стороны решили свои коммуникативные задачи; кто-то из партнеров получил помощь, в которой он нуждался, оба партнера укрепили свои отношения и т.д.

Эффективный обмен знаниями, предложениями или эмоциями жизненно важен для здоровья любой организации. Почти все, что происходит в организации, требует обмена информацией. Коммуникация встроена во все виды и ситуации поведения людей в организации и является связующим процессом между должностными позициями и подразделениями, а также между организацией и ее внешним окружением.

Особенно интенсивны и многочисленны коммуникации в системе управления, занимая до 90% времени, которое уходит на решение управленческих задач. Высшие уровни управления передают подчиненным информацию о положении дел, приоритетах, оценках и т.п. Нужны также восходящие потоки информации, чтобы управленческие структуры знали, что делается на низших уровнях, каковы текущие и назревающие проблемы.

Организация не может функционировать и без горизонтальных коммуникаций, непосредственно связывающих ее подразделения и отдельных работников, находящихся на одном уровне власти. Коммуникации по горизонтали полезны тем, что помогают наладить взаимодействие, сотрудничество, создать и закрепить партнерские отношения. Взаимопонимание, товарищеские отношения являются важным условием удовлетворенности сотрудников организации и продуктивности деловых взаимодействий.

Процесс общения имеет свою структуру, которая включает прямые и обратные потоки информации. Прямая информация — это наше обращение к партнеру. Обратная — реакция партнера на наше обращение, — какие-либо доступные для восприятия сигналы, которые позволяют нам уяснить, как именно воспринято и понято наше сообщение.

Полноценное общение без обратной информации невозможно. Ее отсутствие означает: или информация не дошла до партнера, или он ее (и ее автора) отвергает. Ничего не получив в ответ на обращение, мы вынуждены корректировать коммуникативные действия, чтобы выяснить, как все же установить необходимый для нас (и, возможно, для партнера) контакт.

Качество обратной информации зависит от обоих участников обмена. Слушающий должен быть достаточно открытым, чтобы не таить свои эмоциональные реакции. Говорящий — достаточно чувствительным и наблюдательным, чтобы не пропускать важные сигналы своего напарника. В литературе описано немало рекомендаций о том, как правильно слушать и как предоставлять партнеру обратную информацию[17].

Узнать еще:
(PDF) Межгрупповая коммуникация: идентичности и эффективное взаимодействие
Coupland, N., Wiemann, JM, & Giles, H. (1991). Talkas «проблема» и коммуникация как
«недопонимание:» Anintegrativeanalysis.InN.Coupland, H. .Giles & J.M.Wiemann
(ред.) «Непонимание» и проблемные разговоры (стр. 1–17). Ньюбери-Парк, Калифорния: Сейдж.
Галлуа, К. (2003). Примирение через общение в межкультурных контактах:
Потенциал или опасность? Журнал связи, 53,5–15.DOI: 10.1111 / j.1460-2466.2003.
tb03001.x.
Ганги, К., и Солиз, Дж. (2016). Дедихотомия межгрупповой и межличностной динамики:
Перспективы общения, идентичности и отношений. В Х. Джайлс и А. Маасс
(ред.), «Достижения в межгрупповом общении» (стр. 35–50). Нью-Йорк: Питер Лэнг.
Джайлз Х. (ред.). (2016). Теория приспособления коммуникации: согласование личных
отношений и социальной идентичности в разных контекстах.Кембридж: CambridgeUniversityPress.
Джайлз Х. и Маасс А. (ред.). (2016). Успехи в межгрупповом общении. Нью-Йорк:
Питер Ланг.
Giles, H., & Watson, B.M. (ред.). (2013). Социальные значения языка, диалекта и
акцента. Нью-Йорк: Питер Лэнг.
Харвуд, Дж., И Винче, Л. (2012). Подрыв стереотипов языковых групп посредством опосредованного межгруппового контакта
. Журнал языка и социальной психологии, 31, 157–175.
DOI: 10.1177 / 0261927X12438358.
Кеблусек, Л., Джайлз, Х., и Маасс, А. (2017). Коммуникация и групповая жизнь: как язык и
символов формируют межгрупповые отношения. Групповые процессы и межгрупповые отношения, 20, 632–643.
Ламберт, В. Э., Ходжсон, Р. К., Гарднер, Р. К., и Филленбаум, С. (1960). Оценочные
реакции на разговорные языки. Журнал аномальной и социальной психологии, 60,44–51.
doi: http://dx.doi.org/10.1037/h0044430
Маасс, А., Салви, Д., Акури, Л., и Семин, Г. Р. (1989). Использование языка в межгрупповых контекстах:
Лингвистическая межгрупповая предвзятость. Журнал личности и социальной психологии, 57, 981–993.
doi: org / 10.1037 / 0022-3514.57.6.981
Pines, R., Harwood, J., & Giles, H. (в печати). Общение между группами: A
Prologue. В Х. Джайлсе и Дж. Харвуде (ред.), Оксфордская исследовательская энциклопедия межгрупповой коммуникации
. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Питтс, М. Дж., И Харвуд, Дж. (2015). Коммуникационная способность к адаптации: характер
и воспитание аккомодационных ресурсов на протяжении всей жизни. Язык и
Общение, 41,89–99. DOI: 10.1016 / j.langcom.2014.10.002.
Шериф М. (1961). Эксперимент в пещере грабителей: конфликт и сотрудничество между группами.
Скрэнтон, Пенсильвания: Издательство Уэслианского университета.
Тайфел Х. и Тернер Дж. К. (1979). Интегративная теория межгрупповых конфликтов.В W. G.
Austin & S. Worchel (Eds.), Социальная психология межгрупповых отношений (стр. 33–47).
Монтерей, Калифорния: Брукс-Коул.
Тейлор, Д. М., Кинг, М., и Усборн, Э. (2010). К теоретическому разнообразию в межгрупповом общении
. В Х. Джайлсе, С. А. Риде и Дж. Харвуде (редакторы), динамика межгрупповой связи
(стр. 263–276). Нью-Йорк: Питер Лэнг.
Уотсон, Б.М., Маниас, Э., Геддес, Ф., и Делла, П. (2015).Анализ клинической передачи:
Непонимание с использованием языкового подхода и подхода социальной психологии. Журнал
Язык и социальная психология, 34, 687–701. DOI: 10.1177 / 0261927X15586200.
317 Journal of Communication 68 (2018) 309–317
C. Gallois et al. Межгрупповая коммуникация
Загружено с https://academic.oup.com/joc/article-abstract/68/2/309/4958956
пользователем Квинслендского университета
05 июня 2018 г.
Межгрупповая коммуникация — Связь — Оксфорд Библиографии
Введение
Межгрупповое общение предполагает, что, когда люди взаимодействуют друг с другом, чаще всего формируется их значимая социальная принадлежность, а не их индивидуальные характеристики.Таким образом, межгрупповое общение исследует, как наше общение предоставляет информацию о нашей идентификации с различными группами в обществе, а также как информация о группах и членстве в группах формирует общение. Хотя общение признано как межличностное, так и межгрупповое явление, исследователи межгруппового общения утверждают, что большая часть нашего общения в некотором роде является межгрупповым (где группы включают, например, возраст, этническую принадлежность, сексуальную ориентацию или политическую партию).Межгрупповое общение рассматривает общение как динамический процесс, в котором познания, эмоции и мотивация каждого говорящего влияют на коммуникативное поведение во время взаимодействия. Исследователи межгрупповой коммуникации утверждают, что эти процессы лежат в основе коммуникации в самых разных контекстах. Межгрупповое общение также фокусируется на объяснении конфликтов и недопонимания, и, в частности, межгрупповое общение фокусируется на общении между доминирующими и подчиненными группами. Систематическое изучение межгруппового общения имеет свои сильнейшие корни в социальной психологии, а также в социально-психологических областях общения.В этом библиографическом обзоре представлены основные авторы и ссылки в области межгруппового общения. Многие утверждают, что эта область началась в 1970-х годах в Соединенном Королевстве с работы Тайфела по теории социальной идентичности (например, Tajfel and Turner 1986) и работы Джайлза по теории аккомодации речи (позже — коммуникации) (Giles 1973) (обе цитируются в разделе «Теории: коммуникативная адаптация»). Теория (CAT)). В частности, Джайлз теоретизировал мост от социальной психологии к языку и коммуникации. Однако из-за того, что эта область имеет сильное междисциплинарное наследие, область межгруппового общения связана с более ранней социально-психологической работой Ламберта и его коллег, а также с ранней работой в области межкультурных отношений и предубеждений Сержа Московичи, Томаса Петтигрю и Музафер Шериф.В то же время эта область также связана с ранними работами в области социолингвистики, антропологии, социологии и лингвистики (см., Например, работы Эдварда Т. Холла, Джона Гумперца, Лесли Милроя и Уильяма Лабова). Первоначально описываемый в основном как социальная психология языка, со временем большее внимание стало уделяться общению, а не языку, и именно межгрупповому общению, а не социальной психологии языка в целом. Вначале большая часть исследований межгруппового общения проводилась в области социальной психологии, но в последнее время этот подход переняли и исследователи коммуникации.Ранние исследования межгруппового общения также в основном касались межкультурного общения, но эта область быстро расширилась, включив в него исследования по гендерным вопросам, старению / межпоколенческим отношениям, организационной коммуникации и коммуникации по вопросам здоровья. Эта область продолжает охватывать новые контексты, такие как полицейские и гражданские отношения, интернет-общение и применение социальной нейробиологии для измерения активности мозга в межгрупповых столкновениях.
Общие обзоры
В конце 1970-х — начале 1980-х годов была опубликована серия отредактированных книг, посвященных новым областям социальной психологии межгруппового поведения и межгруппового общения.Примером этого является Giles 1977, который ведет хронику развития этой области и, таким образом, дает отличное введение в эту область. Coupland, et al. 1991 год является примером ключевой редакции книги периода 1990–2000 годов. Gudykunst 1998 также включен в качестве ключевого общего обзора, как и Tracy 2002, который больше сосредотачивается на индивидуальной перспективе межгрупповых взаимодействий. Совсем недавно появилась серия отредактированных книг по межгрупповому общению, в которых излагаются ключевые методологические и концептуальные вопросы в этой области, а именно Weatherall, et al.2007; Джайлз и др. 2010; Джайлз 2012; и Giles and Maass, 2016. Кроме того, эти отредактированные книги также отражают ряд новых коммуникационных контекстов, к которым применяется межгрупповое общение. Таким образом, в то время как ранние работы были сосредоточены в основном на языке и этнической принадлежности, более поздние книги имеют очень широкий диапазон (терроризм, организационные вопросы и медиа-процессы, и это лишь некоторые из них).
Coupland, Nikolas, Howard Giles, and John M. Wiemann, ред. 1991. «Непонимание» и проблемные разговоры .Ньюбери-Парк, Калифорния: SAGE.
Эта отредактированная книга представляет собой всесторонний анализ проблемного общения в различных социальных ситуациях. Он включает традиционные области интересов, такие как старение, здоровье, пол, культура, близкие отношения и взаимодействия человека и машины. Вводная глава дает подробное объяснение того, как общество создает обстоятельства, которые способствуют недопониманию.
Giles, Howard, ed. 1977. Язык, этническая принадлежность и межгрупповые отношения .Лондон: Academic Press.
Эта отредактированная книга направлена на то, чтобы представить некоторый теоретический порядок межгрупповой точки зрения на межличностное общение. Книга охватывает такие темы, как язык и этническая принадлежность, реакция на языковые разновидности, этническая идентичность и изучение второго языка, и включает эмпирические исследования и обзорные главы. Книга завершается представлением теории языка в отношениях этнических групп, объединяющей этнолингвистическую жизнеспособность, социальную идентичность и речевую аккомодацию.
Giles, Howard, ed. 2012. Справочник межгруппового общения . Нью-Йорк: Рутледж.
Эта книга является частью серии справочников Международной ассоциации связи. В справочнике рассматриваются концептуальные и методологические разработки в изучении межгруппового общения. В справочник включены главы, посвященные широкому кругу социальных групп, в том числе малоизученным, например, группам, определяемым сексуальной ориентацией или религией, а также лицам с ограниченными возможностями.Справочник также обращается к разным контекстам, включая здоровье, организации, семьи, средства массовой информации и спорт.
Джайлз, Ховард и Энн Маасс, ред. 2016. Успехи в межгрупповом общении . Нью-Йорк: Питер Лэнг.
В этой отредактированной книге представлены обновления в установленных межгрупповых настройках, а также представлен ряд новых настроек, включая СМИ и политические партии. Также уделяется внимание новым подходам к изучению межгруппового общения, таким как нейробиология, веб-модели для понимания группового разнообразия, социальные сети и социальные сети.
Джайлз, Ховард, Скотт Рид и Джейк Харвуд, ред. 2010. Динамика межгруппового общения . Нью-Йорк: Питер Лэнг.
Эта отредактированная книга разделена на четыре части. Первый касается общения между различными социальными группами, в том числе основанными на культуре, поле, гражданском статусе полиции и религии. Второй исследует конкретные межгрупповые процессы, выходящие за рамки определенных социальных групп. Третий исследует ряд социальных контекстов, включая семью, различные средства массовой информации, организации, здоровье и спорт.Наконец, в книге даются рекомендации по будущим направлениям межгруппового общения, в том числе с точки зрения эволюции.
Гудыкунст, Уильям. 1998. Преодоление различий: эффективное межгрупповое общение . Таузенд-Оукс, Калифорния: SAGE.
В этом обзоре межгруппового общения особое внимание уделяется межкультурному общению, но также исследуются другие групповые различия. Он в первую очередь написан для использования в курсах или учебных программах для повышения эффективности межгруппового общения.Книга ориентирована на навыки.
Трейси, Карен. 2002. Повседневный разговор: построение и отражение идентичностей . Нью-Йорк: Гилфорд.
Этот текст подчеркивает дискурс-анализ межгруппового общения. Он охватывает широкий диапазон контекстов, от отношений, социальных классовых различий до этнической принадлежности, но делает это с точки зрения индивидуальных предположений и осмысления групповой идентичности другого человека. Он также отражает две важные точки зрения, влияющие на дискурс: риторическую и культурную.
Уизералл, Энн, Бернадетт М. Уотсон и Синтия Галлуа, ред. 2007. Язык, дискурс и социальная психология . Нью-Йорк: Пэлгрейв Макмиллан.
DOI: 10.1057 / 9780230206168
Эта отредактированная книга посвящена языковым и социально-психологическим исследованиям и признает две методологические традиции: социальное познание и дискурсивную психологию. Книга охватывает четыре актуальные темы: межкультурные встречи, институциональные разговоры, гендер и сексуальность, а также дискурсивную риторику и политику.По этим четырем темам в главах подчеркивается глубина и диапазон методологии, которая используется при изучении социальной психологии и языка.
Пользователи без подписки не могут видеть полный контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.
Социальные сети и межгрупповое общение
Введение
За последние тридцать лет социальные сети выросли в геометрической прогрессии и стали почти повсеместными коммуникативными каналами.Отдельные лица, организации и группы вышли за рамки простого принятия этих новых средств компьютерно-опосредованной коммуникации (CMC), адаптируя свое общение к возможностям, нормам и каналам, доступным с помощью этих разнообразных инструментов. Социальные сети изначально изучались в первую очередь с точки зрения межличностных отношений, чтобы понять, как люди взаимодействуют и на диадические отношения повлияло использование этих платформ (Ellison, Steinfield, & Lampe, 2007; Parks & Floyd, 1996), но по мере того, как группы все чаще используют социальные сети для их общение и органично возникают в каналах социальных сетей, ученые все чаще обращают внимание на межгрупповые процессы и общение, происходящие в Facebook, Twitter, Instagram, LinkedIn и множестве других сервисов.Социальные сети предоставляют среду, в которой группы, состоящие из географически удаленных членов, могут объединяться асинхронно, при этом расположенные вместе группы могут оппортунистически использовать возможности каналов, чтобы влиять на групповое поведение, и в которой уровнем персонализации можно стратегически манипулировать, чтобы задействовать групповые (а не межличностные) коммуникативные процессы. Тем не менее, сложность группового общения в социальных сетях соответствует сложности самих социальных сетей. В этой главе исследуется природа социальных сетей и то, как уникальные возможности и процессы этих растущих каналов могут сделать возможным межгрупповое (и внутригрупповое) общение.При этом исследуется групповое общение в социальных сетях , но также рассматривается, как социальные сети могут использоваться в тандеме с автономным взаимодействием для стимулирования группового взаимодействия.
Социальные сети
Что особенного в групповом общении в социальных сетях? Первоначальная и существенная проблема при ответе на этот вопрос — и, таким образом, обращении к групповому общению через социальные сети — заключается в концептуальном осмыслении того, что социальные сети являются , и одновременно какие социальные сети не являются .Выделение и ограничение социальных сетей являются важными предшественниками для определения того, что является уникальным в общении в социальных сетях по сравнению с групповым общением через компьютерное общение в целом или по сравнению с фундаментальными процессами группового общения. Было предложено несколько конкурирующих определений и концептуализаций с различной специфичностью, применимостью и временными ограничениями (например, Effing, van Hillegersberg, & Huibers, 2011; Kaplan & Haenlein, 2010). Пытаясь устранить эти ограничения, Карр и Хейс (2015) определили социальные сети как «Интернет-каналы, неучтенные и постоянные каналы массовой персональной коммуникации, способствующие восприятию взаимодействий между пользователями, извлекающие ценность в основном из пользовательского контента» (стр.49). Это определение помогает отличить социальные сети от других каналов (например, средств массовой информации, которые могут использоваться в социальных целях) и идентифицировать несколько уникальных свойств социальных сетей по сравнению с более общими инструментами компьютерной коммуникации (CMC). В подразделах будут выявлены некоторые из этих ключевых различий и рассмотрена их значимость для процессов межгруппового общения в социальных сетях.
Disentrained Channels
Channel увлечение относится к синхронизации взаимозависимых коммуникативных действий взаимодействующих партнеров (Walther, 1996), так что disentrained каналы являются медиа, которые предоставляют большие временные ресурсы для взаимодействующих, облегчая стратегическую самопрезентацию и уменьшая соприсутствие.В то время как личные встречи и видеоконференции отражают синхронные (и, следовательно, более увлеченные) каналы, сообщения электронной почты и Facebook обычно отражают асинхронные (и, следовательно, более ограниченные) каналы. Эти освобожденные каналы предоставляют взаимодействующим большие временные и когнитивные ресурсы для построения самопрезентации и интерпретации сообщений других. Социальные сети в той или иной степени отключают участников взаимодействия от их сообщений, давая отправителям время для кодирования своих собственных сообщений при декодировании сообщений других.Такое разделение каналов дает возможность группам и их членам более тщательно конструировать и рассматривать как самих себя, так и свое взаимодействие, но также создает некоторые проблемы для групповых результатов, основанных на задачах.
Уже давно было замечено, что дезинтегрированные каналы влияют на межгрупповое общение, в частности, посредством запутывания отправителей и стратегического представления себя, которое может произойти. Возможно, самым большим проявлением этого эффекта является гипотеза уравнивания , в которой анонимность и запутывание статусных сигналов, передаваемых по неучтенным каналам, может привести к уменьшению статусных различий и неравенства внутри групп (Kiesler, Siegel, & McGuire, 1984). .Несколько исследований подтвердили гипотезу выравнивания (Baltes, Dickson, Sherman, Bauer, & LaGanke, 2002; Bordia, 1997; Scott, 1999). Дополнительные результаты показывают, что отсутствие или уменьшение идентифицируемости членов группы может привести к более равному распределению вкладов между членами группы, происходящими как от социальных (Siegel, Dubrovsky, Kiesler, & McGuire, 1986), так и от групповых (Dubrovsky, Kiesler, & Sethna). , 1991; Hollingshead, 1996) статусные различия. Более того, этот феномен уравнивания может уменьшить симптомы соответствия группового мышления групповым нормам или внутригрупповой власти (Lee, 2005).
Хотя разобщение каналов может способствовать некоторым достижениям в обществе и участии (Nowak, Watt, & Walther, 2005), оно также может блокировать функциональные и связанные с задачами достижения опосредованных групповых взаимодействий. Результаты экспериментальных исследований с использованием увлеченных лицом к лицу и разобщенных групп CMC обычно показывают, что группы CMC сообщают о большей социальной привлекательности по отношению к членам группы, удовлетворенности внутригрупповым общением и сплоченностью группы; однако качество решений группы, основанных на задачах, обычно ниже (Walther, 1995; Walther & Bunz, 2005).Подобные результаты отражают этот раскол в эффектах, отмечая, что, хотя разобщенные каналы могут привести к более благоприятной социальной атрибуции членов группы, эти достижения сопровождаются снижением качества результатов решений для целенаправленных групп (Baltes et al., 2002; Hollingshead, 1996; Straus & McGrath, 1994; Warkentin, Sayeed, & Hightower, 1997). В рамках разрозненных каналов социальных сетей можно ожидать аналогичных эффектов: группы, общающиеся через социальные сети, могут видеть положительные социальные результаты, но принимать более трудоемкие решения.Таким образом, важно учитывать как перцепционные, так и функциональные эффекты, которые изменение временных ресурсов, доступных членам группы, может иметь на общение.
Ценность, полученная из контента, созданного пользователями
Второй компонент социальных сетей заключается в том, что люди, использующие социальные сети, делают это в первую очередь из-за воспринимаемой полезности или ценности, которую они получают от контента в социальных сетях, созданного другими пользователями, а не вышестоящим лицом. организация или содержание.Этот компонент помогает отличать социальные сети как от статических веб-сайтов (например, Web 1.0), так и от более широкого подмножества пользовательских веб-инструментов (например, Web 2.0). Например, хотя пользователи, безусловно, могут создавать и читать комментарии, размещенные к новостным статьям в Интернете, немногие читатели, вероятно, будут заходить на веб-сайт New York Times (Web 1.0) в первую очередь ради этих комментариев. Вместо этого пользователи переходят на NYT.com за контентом, опубликованным владельцем сайта: новостными статьями, редакционными статьями и интересными историями, опубликованными сотрудниками New York Times .Напротив, тот факт, что сайт состоит в основном из пользовательского контента, не определяет его как социальную среду, особенно когда пользователи не могут взаимодействовать. RottenTomatoes.com, сервис оценки фильмов, который объединяет и отображает оценки фильмов пользователями как сайт Web 2.0, не управляется взаимодействием пользователя и, таким образом, не может считаться социальной средой.
Чтобы проиллюстрировать важность и отличие этого компонента от межгруппового общения, рассмотрим Facebook без каких-либо пользователей.Компания Facebook может предоставить инфраструктуру и исходный код для работы Facebook.com и даже создавать истории и сводки новостей; но без пользователей, которые генерируют контент и (что более важно) взаимодействуют с другими пользователями по поводу этого контента, Facebook не был бы ужасно интересным инструментом. Полезность и ценность множества других социальных сетей (например, Pinterest, CyWorld) также резко упали бы, если бы некому было предоставлять контент и взаимодействовать с другими пользователями по поводу этого контента. Таким образом, необходимость взаимодействия в социальных сетях является уникальным свойством группового общения по сравнению с другими каналами.При личном общении и даже в других каналах CMC человек может быть членом группы без взаимодействия. Человек, носящий шарф или майку спортивной команды, может идентифицировать себя как фанат этой футбольной команды, даже не взаимодействуя с другими болельщиками, будь то той же команды или их соперников (Kwon, Trail, & James, 2007). Точно так же тысячи людей могут посещать спортивные соревнования и активно болеть за домашнюю команду, но никогда не разговаривают с другими отдельными болельщиками как с членами группы.Даже в традиционных инструментах Web 1.0 и 2.0 пользователи могут получать полезность и социальную идентичность с веб-сайта без социального взаимодействия с другими членами группы (или вне группы). В социальных сетях отсутствие общения невозможно, поскольку содержание и полезность социальных сетей зависят от взаимодействия. Таким образом, даже в большей степени, чем в других каналах, групповое общение в социальных сетях должно быть движущей силой, с помощью которой социальная идентичность людей активируется и активируется, происходит социальная идентификация и устанавливаются и согласовываются внутригрупповые нормы.Для ученых этот компонент увеличивает важность изучения коммуникативных обменов (а не отдельных сообщений) при формировании, поддержании и завершении групповых процессов в социальных сетях.
Массовая личная коммуникация
Как заключительный компонент социальных сетей, массовая личная коммуникация относится к конвергенции ранее раздвоенных концептуализаций массовой коммуникации и межличностной коммуникации, признавая возможности для сообщений иметь свойства обоих.О’Салливан и Карр (в печати) объяснили массовую личную коммуникацию как сообщения, в которых:
(а) люди используют обычные каналы массовой коммуникации для межличностного общения, (б) люди используют обычные межличностные каналы коммуникации для массовой коммуникации, и (в) люди одновременно участвуют в массовом общении и межличностном общении .
(стр. 4)
Говоря более конкретно, О’Салливан и Карр определили массовое личное общение как сообщение, одновременно (i) высоко персонализированное для конкретного человека или группы получателей, но при этом (ii) доступное широкому кругу лиц. неотличимая аудитория.Массовое личное общение характерно не только для социальных сетей — или даже для CMC в целом, — хотя оно стало гораздо более обычным явлением через социальные сети. Предложение руки и сердца через Jumbotron является массовым, поскольку это (надеюсь) персонализированное сообщение, доступное для всех участников. В социальных сетях еще легче предоставляется возможность представить персонализированное сообщение, доступное массовой аудитории. Твиттер представляет собой средство легкого межличностного общения через массовый канал, поэтому твит одного пользователя, даже если он предназначен для другого конкретного пользователя Твиттера, технически доступен любому другому пользователю Твиттера.Даже в более закрытой среде социальных сетей, такой как Facebook, в которой пользователям обычно необходимо взаимно подтверждать связи для взаимодействия, обновление статуса видно для всей сети пользователя, даже если статус направлен на конкретного человека. Таким образом, люди редко действительно взаимодействуют между собой в социальных сетях, а скорее делают это массово. В нескольких исследованиях было отмечено, что способы, которыми люди общаются массово, существенно отличаются от того, как люди общаются либо межличностно, либо посредством массовой коммуникации.
Массовые персональные сообщения и средства массовой информации, которые способствуют их передаче, могут влиять на характер и процессы групповой коммуникации, в первую очередь за счет изменения направленности передачи и приема сообщений. Например, в исследовании онлайн-сообществ поддержки рака, Лав и Донован (2014) обнаружили, что молодые люди обычно использовали функции социальных сетей для трансляции сообщений с просьбой о поддержке другим членам сообщества в группе, но получали персонализированные и частные отзывы от отдельных лиц. члены.Аналогичным образом, контент-анализ блогов, посвященных анорексии, показал, что блоггеры искали и получали массовую социальную поддержку на личном уровне. Блогеры использовали медиа-инструменты как для (а) межличностного взаимодействия с другими посредством прямых сообщений, так и (б) для общения через общедоступные сообщения, которые могут включать других членов группы с аналогичными потребностями в поддержке в последующих беседах (Тонг, Хайнеман-Лафаве, Чон, Колодзей-Смит , & Warshay, 2013). Эти результаты позволяют предположить, что члены группы стратегически (хотя, возможно, и неосознанно) используют социальные сети для управления уровнем идентификации (т.д., личные или социальные) с другими участниками. Таким образом, массовая личная коммуникация в социальных сетях может использоваться либо для стратегического включения, либо для исключения других, подчеркивая или выделяя группы и их процессы.
Теоретические основы групповой коммуникации в социальных сетях
Возможно, наиболее фундаментальным и сложным аспектом понимания коммуникативных процессов в социальных сетях является выбор и применение соответствующей теории. Как и в случае с CMC в более широком смысле (см. Walther, 2009), может быть сложно выявить и разграничить различные субдисциплины коммуникации, которые могут работать в социальных сетях.Кроме того, эти субдисциплины могут предлагать как сходящиеся, так и расходящиеся результаты. Коммуникация внутри группы через социальную среду (например, группу в Facebook) может быть концептуализирована и исследована с межличностной точки зрения, например, при попытке понять социальную привлекательность или гомофилию между определенной диадой. Точно так же общение в корпоративных социальных сетях , внутриорганизационных веб-платформах для сотрудников (Leonardi, Huysman, & Steinfield, 2013), может быть лучше всего концептуализировано как организационное общение, следуя иерархическим путям и руководствуясь разницей во власти.Учитывая изобилие взаимодействий, происходящих в социальной среде в любой момент времени, когда мы должны рассматривать такие взаимодействия в рамках межгруппового общения? Одним из особенно эффективных способов может быть подход к общению в социальных сетях с межгрупповой точки зрения, когда люди руководствуются социальной идентичностью, а не личными идентичностями. Когда активизируются социальные идентичности, более вероятны групповые коммуникативные процессы.
Теория социальной идентичности (SIT; Tajfel & Turner, 1979, 1986) предполагает, что самоощущение человека частично состоит из социальных групп или категорий, к которым он или он принадлежит.Социальная идентичность человека состоит из атрибутов или характеристик, которые воспринимаются как общие для других членов той же социальной группы и отличаются от противоположных атрибутов или характеристик соответствующих чужих групп. С точки зрения SIT, люди могут идентифицировать себя (и, таким образом, действовать) либо межличностно через свою личную идентичность, либо внутри группы через свою социальную идентичность. Применяя SIT в социальных сетях, коммуникация должна управляться межличностными процессами и теориями, когда личная идентичность взаимодействующих участников активирована, и управляться межгрупповыми процессами и теориями, когда социальная идентичность становится заметной.Однако одна из проблем социальных сетей заключается в том, что эти инструменты часто позволяют пользователям одновременно представлять и взаимодействовать с помощью как личных, так и социальных сигналов идентичности (Carr, Varney, & Blesse, 2016). Существенная проблема для применения теории межгрупповых отношений (такой как МСН) заключается в том, чтобы определить, когда индивиды обезличены, а социальная идентичность — нацелена, тем самым активируя групповые процессы и делая выбор в пользу теории межгрупповых отношений.
Активация групп в социальных сетях
Применение SIT для управления межгрупповыми процессами в социальных сетях основывается на активации группового (а не межличностного) поведения через соответствующие и доступные сигналы социальной идентичности.Тем не менее, частично из-за избытка информации, обычно доступной в пользовательской среде социальных сетей, социальная идентичность может активироваться несколькими способами, чтобы управлять межгрупповыми коммуникативными процессами. Социальная и групповая идентичность может определяться контекстом самой среды социальных сетей, использованием невербальных и визуальных сигналов пользователями и даже лингвистическими сигналами, обозначающими групповую идентичность. Хотя каждый из этих процессов будет распакован, важно учитывать, что эти сигналы редко возникают изолированно и что различные конфигурации этих сигналов социальной идентичности могут встречаться вместе в данной среде.
Контекстные подсказки и социальная идентичность
Есть несколько способов, которыми структура, номенклатура, фокус или условности социальной среды могут направлять групповые процессы. Один из самых фундаментальных механизмов подачи сигналов — это сама природа индивидуальной социальной среды. Первоначально сама природа каждой социальной среды может указывать на социальную идентичность. Ядро носителя может быть подтверждено в его заявлении о миссии, принятии и нормах его пользователей, его возможностях или даже его терминологии. Например, названия многих инструментов социальных сетей явно обозначают — и тем самым активируют — различные группы и социальные идентичности.DeviantArt предоставляет пользователям возможность делиться и критиковать эскизы, рисунки, картины и другие работы среди коллег-художников. Точно так же CafeMom облегчает взаимодействие между матерями, GovLoop объединяет и позволяет обсуждать между государственными служащими, а HR.com позиционирует себя как инструмент для взаимодействия между специалистами по персоналу. В этих примерах название социальной среды само по себе выделяет отдельные группы для управления взаимодействием: на DeviantArt, безусловно, можно обсуждать темы, не связанные с художественными работами, но быстро обнаружишь, что другие пользователи более приветливы к пользователям и темам, которые также участвуют в качестве художников. .Точно так же люди на CafeMom, безусловно, идентифицируют себя (как лично, так и в социальном плане) как больше, чем матери в других контекстах, но поскольку люди ищут и взаимодействуют с другими в среде, они делают это, руководствуясь своей социальной категоризацией как матери, а не другими аспектами своей жизни. личность (например, альпинист, генеральный директор, жена).
Еще один способ активировать группы и групповые процессы в социальных сетях — это появление групп или сообществ, привязанных к определенным характеристикам, аффордансам или нормам, часто либо установленным априори, либо естественным образом возникающим в результате группового поведения с целью формирования сообщества.Эккерт и МакКоннелл-Гине (1992) определили практическое сообщество как «совокупность людей, которые объединяются для совместной работы. Способы ведения дел, способы разговора, убеждения, ценности, властные отношения — короче говоря, практики — возникают в ходе этих совместных усилий »(стр. 464). Изучая возникновение сообщества специалистов-практиков в социальной среде обмена фотографиями Flickr, Смок (2012) отметил, что возможности сайта (например, совместное использование оборудования камеры или таких настроек, как диафрагма, время экспозиции, фокусное расстояние, используемое для получения отображаемой фотографии) позволяют поиск советов, предоставление обратной связи и общее взаимодействие с другими участниками Shutterbug в рамках более широкого сервиса Flickr.В таких случаях люди могут формировать сообщества или присоединяться к ним в рамках конкретной услуги в зависимости от направленности группы, поскольку фокус может указывать на общие общие интересы или общую групповую идентичность. Например, частые участники Вукипедии ¹ на тему «Звездных войн» могут взаимодействовать через страницы обсуждения вики, где они делают это, зная, что участники предрасположены и общаются в контексте, в котором их фандом «Звездные войны » ориентирован на взаимодействие с другими Звездные войны фанатов.
Наконец, группы могут быть сформированы и четко обозначены в более широком контексте социальных сетей таким образом, чтобы четко обозначить природу и актуальность групповой принадлежности. Например, группа «Звездные войны и любители звездного пути» на Facebook ² существует как самостоятельно выбранная подгруппа пользователей Facebook, которые выбрали форум для обсуждения своего фэндома, поддерживающего Star . Название группы сразу же определяет и ограничивает членство в группе для подмножества фанатов научной фантастики, делая поклонников франшизы Star Wars и Star Trek членами своей группы, в то же время создавая других (в том числе поклонников другой науки). фантастические франшизы, такие как Dr.Who и Babylon 5 ) в качестве членов вне группы. Еще до присоединения к группе или взаимодействия с другими членами группы, люди осведомлены о природе группы и соответствующих внутригрупповых и межгрупповых чертах, имеющих отношение к членству в группе. Таким образом, номенклатура или контекст самой социальной среды могут активировать межгрупповые коммуникативные процессы по сравнению с альтернативными формами коммуникации.
«Физические» сигналы
Выдающаяся ранняя теория CMC предполагала, что визуальная анонимность, обеспечиваемая опосредованными взаимодействиями, будет управлять межгрупповыми взаимодействиями, поскольку люди будут деиндивидуализированы без телесной репрезентации и, таким образом, будут руководствоваться социальной идентичностью (Reicher, Spears, & Postmes, 1995).Некоторые ученые (например, Spears & Postmes, 2015) остаются непреклонными в том, что визуальная анонимность необходима и достаточна для участия в межгрупповых, а не межличностных процессах. Тем не менее, социальные сети часто используют несколько визуальных элементов, особенно для самопрезентации, вводя такие фразы, как «фотография профиля» и «селфи», в основной жаргон. Более того, исследования все чаще демонстрируют, что присутствие этих визуальных сигналов — как индивидуализирующих, так и персонализирующих — в каналах социальных сетей от Instagram до LinkedIn не исключает возможности для восприятия и общения, управляемых межличностными процессами (Карр, Витак и Маклафлин , 2013).Скорее, заслуживает более сдержанного и тонкого подхода, поскольку эти «физические» сигналы о человеке — от изображений одежды и других артефактов до фактического представления личности пользователя — могут активировать и влиять на групповые взаимодействия, аналогичные автономным сигналам.
Возможно, наиболее заметными «физическими» сигналами во многих социальных сетях являются графические саморепрезентации. Многочисленные сайты социальных сетей приглашают пользователей публиковать свои фотографии, чтобы использовать их в качестве индивидуальных сигналов для конкретного пользователя — приглашение, которое обычно принимают пользователи, часто публикуют фотографии в качестве изображений профиля (Lampe, Ellison, & Steinfield, 2007).Тем не менее, даже эти в высшей степени индивидуализированные сигналы могут активировать групповые процессы, выдавая сигналы социальной идентичности. Например, пользователи могут выражать групповую идентичность через одежду или другую одежду, намеренно или непреднамеренно указывая свою социальную категорию другим. Человек, который выбирает изображение профиля, отображаемое в шляпе и майке Boston Red Sox, дает ему или его спортивному фандому (в частности, бейсболу) подсказки и информацию о команде, которая может активировать групповые процессы, если будут заметны спортивные или бейсбольные команды (Карр, Варни , и другие., 2016; Earnheardt, Haridakis, & Hugenberg, 2011). Точно так же человек может указывать на свою исламскую религиозную принадлежность, размещая в профиле фотографию в хиджабе (Kavakci & Kraeplin, в прессе), активируя межгрупповые процессы, если религия является заметным социальным сигналом. Таким образом, то, как люди графически изображают свое физическое «я» в социальных сетях, может активировать групповые процессы, точно так же, как в процессах лицом к лицу, активируемых физическими — а иногда и произвольными — сигналами, такими как одежда (см. Bigler, Brown, & Markell, 2001; Goldman , Giles, & Hogg, 2014).
Менее явные и идентифицирующие, чем фотографии, аватары, используемые для представления людей в социальных сетях, могут активировать групповые процессы. Например, Ли (2004) поместил людей в группы по три человека в среде, опосредованной аватарами, для выполнения задачи принятия решений. Группами экспериментально манипулировали так, чтобы участники были представлены либо идентичными (например, тремя антропоморфными медведями), либо разными аватарами (например, коала, медведь и попугай), и просили участвовать в заданиях по консультированию с высоким и низким уровнем риска. два виртуальных союзника.Выводы Ли показали большее соответствие групповым нормам и позиции конфедератов при принятии решений, когда групповая идентичность была предопределена, а члены группы были представлены схожими аватарами / агентами. Более того, участники сообщали, что чувствовали себя более обезличенными (то есть частью социальной группы) просто за счет использования идентичных виртуальных физических представлений, что в дальнейшем приводило к соответствию группе.
Интересно, что даже несмотря на то, что аватары, используемые в социальных сетях, не обязательно связаны с автономным пользователем или не гарантируют его, онлайн-аватары все же могут определять групповую категоризацию и эффекты.Например, пол аватара может активировать гендерные стереотипы, управляя взаимодействием на основе онлайн-презентаций отдельных людей, а не оффлайн. В фундаментальном исследовании этого эффекта Ли (2007) произвольно распределил участников по мужским или женским аватарам и попросил их принять участие в принятии решений по типично мужским или женским темам. Полученные данные свидетельствуют о том, что визуальный сигнал значительно повлиял на половые представления о партнере по взаимодействию, поэтому участники предположили, что женские аватары использовались женщинами, а мужские — мужчинами.Более важное значение для групповых эффектов имеет то, что люди более охотно соглашаются с рекомендациями партнеров, когда пол аватара партнера соответствует мужественности / женственности темы, предполагая, что даже гендерные аватары могут активировать нормативные допущения и поведение, соизмеримые с гендерной социальной идентичностью, даже если Пользователи знают, что назначение аватара может быть случайным. Совсем недавно эти эффекты поддерживались в более динамичных средах с графическим интерфейсом массовых многопользовательских онлайн-игр (MMO).Исследуя поведение игроков в популярной MMO World of Warcraft , Йи и его коллеги (2011) обнаружили, что игроки, представленные женскими аватарами, с большей вероятностью участвовали в женских типах игры (например, выполняя роли исцеления, более совместное участие), чем те, которые представлены мужские аватары вне зависимости от пола игроков в офлайн-режиме. В соответствии с дополнительными результатами (например, Lim & Reeves, 2009; Martey & Consalvo, 2011; Martey, Stromer-Galley, Banks, Wu, & Consalvo, 2014), кажется, что виртуальные подсказки к личности иногда могут быть более существенными подсказками социальная идентичность, а не офлайн-характеристики, что впоследствии приводит к социальной идентификации и групповым эффектам в сети.
Лингвистические сигналы
Язык давно используется как средство обозначения и активации членства в группах и процессов. На фундаментальном уровне построение границ и взаимоотношений внутри группы и вне группы может осуществляться так же просто, как за счет использования диаметрального «мы-они» (Duszak, 2002a). Категоризация социальных групп может привести к межгрупповому и внутригрупповому взаимодействию посредством обозначения различных социальных идентичностей (Brewer, 1999). Тем не менее, язык также может использоваться для обозначения различных границ внутри группы и вне группы, даже если такие группы явно не существуют.Как отмечает Душак (2002b), язык можно использовать по отношению к «другим» (стр. 2) индивидам, которые воспринимаются как отличные от нас самих и той важной социальной группы, с которой эти люди сравниваются. Явное использование словоблудия мы / они может активировать межгрупповые процессы и взаимодействия, даже в диадических обменах. Простое оформление взаимодействия как «мы против них / вас» может сделать вывод и апеллировать к более широким социальным группам, к которым могут принадлежать два взаимодействующих участника, а также к сходствам или различиям между ними.В свою очередь, взаимодействующие лица, скорее всего, могут действовать как члены группы, а не как индивидуумы, из-за лингвистической структуры, управляющей их взаимодействием.
Например, характер раскрытия информации может неявно указывать на формирование группы и нормы. В исследовании онлайн-дискуссий студентов на чате Дейтц-Улер, Бишоп-Кларк и Ховард (2005) выявили нормативные тенденции в самораскрытии среди членов группы (например, «Я маниакально-депрессивный»). Интересно, что это личное самораскрытие не увеличивалось линейно с течением времени, что можно предсказать по межличностным процессам формирования отношений (Knapp, 1978).Напротив, самораскрытие то уменьшалось, то текло, так что пропорция самораскрытия отдельных заявлений отражала частоту самораскрытия других заявлений на протяжении восьми занятий в классе. Таким образом, нормы отбора и раскрытия информации как по теме, так и вне ее, по-видимому, отражают проявления групповой идентификации. Люди продемонстрировали лингвистическую конвергенцию на массовом личном дискуссионном форуме, наблюдая и согласовывая характер раскрытия информации, чтобы отразить раскрытие информации другими членами группы.
Помимо самораскрытия и тематических норм, второстепенные и часто незаметные языковые подсказки можно рассматривать как средство отождествления с группой посредством лингвистической конвергенции. В исследовании групп, опосредованных компьютером, Ли и Спирс (1992) экспериментально исследовали использование и влияние паралингвистических сигналов в обсуждениях в рабочих группах. Результаты между состояниями показали, что участники имеют высокую групповую значимость, деиндивидуализированные состояния сообщают о положительной взаимосвязи между паралингвистическими сигналами и личными атрибутами других членов группы (т.е. симпатия, раскованность и доминирование). В частности, по сравнению с другими условиями, в которых использование паралингвистики отрицательно предсказывало атрибуции (см. Также Carr & Stefaniak, 2012), Ли и Спирс (1992) интерпретировали эти результаты как указание на то, что люди в опосредованных группах в конечном итоге развивают и соблюдают даже разговорные нормы. приписывание более положительных качеств лицам, соответствующим этим нормам, по крайней мере, с течением времени. Другими словами, люди, воспринимающие себя членами группы, соответствуют лингвистическим нормам группы — даже на уровне паралингвистических сигналов, таких как орфография, эллипсы и параязык (например,g., «um» и «errr») — и более положительно оценивать других членов группы, которые также лингвистически соответствуют. Совсем недавно МакЭван (2016) проанализировал несколько самых популярных тем на Reddit на предмет языка, используемого участниками в различных обсуждениях. Группы пользователей Reddit стали более сплоченными, стабильными, социальными и интерактивными, а их языковые стили и выбор слов совпали. В социальных сетях следует ожидать такого языкового сближения и указания групповых норм и членства, особенно во многих социальных сетях, где преобладают текстовые взаимодействия.Люди могут активировать и сигнализировать о своей принадлежности к группе и социальной идентичности, придерживаясь языковых и разговорных норм, перенимая стиль диалога внутри группы.
Социальная идентичность также может быть создана или обозначена в социальных сетях с помощью определенных лингвистических сигналов или маркеров в сочетании с техническими или системными функциями, которые затем могут служить дополнительными внутригрупповыми и межгрупповыми границами. Одним из наиболее заметных и видимых в настоящее время проявлений этих специфических лингвистических сигналов является хэштег — ключевое слово или фраза, которым предшествует символ «#», которые впервые были популяризированы в Твиттере, но затем распространились на другие платформы социальных сетей.Хотя отдельные лица могут использовать хэштеги в качестве поисковых терминов, их принятие или присвоение определенными группами — намеренно или специально — может использоваться как средство обозначения групповой идентификации и участия в более крупных внутригрупповых взаимодействиях (Bruns & Burgess, 2011). Например, хэштег #BlackLivesMatter появился в июле 2013 года. После того, как полиция застрелила Майкла Брауна в Фергюсоне, штат Миссури, в августе 2014 года, хэштег приобрел известность, поскольку люди использовали Twitter для обсуждения насилия со стороны полиции, особенно в отношении чернокожих.Обходя традиционные медийные каналы и повествования, люди переходили в Twitter и, используя хэштег #BlackLivesMatter (или #BLM), начали координировать и организовывать национальные мероприятия среди географически разделенных членов группы (Freelon, McIlwain, & Clark, 2016). В случае #BlackLivesMatter использование хэштега было стимулирующим сигналом для явного обозначения социальной идентичности пользователей и групповой принадлежности.
Хэштеги также лингвистически сигнализируют о членстве в группах и границах, но без намерения #BlackLivesMatter.Изучая обсуждения кофе в Twitter, Zappavigna (2014) исследовал специальную кластеризацию коммуникационных структур пользователей Twitter, основанную на их совместном использовании хэштега #coffee. Сетевой анализ выявил непреднамеренные группы людей в Твиттере, обсуждающих напиток с кофеином, но дополнительно выделил подгруппы на основе конкретной направленности или интереса к кофе. Например, в более крупную группу #coffee были встроены сетевые кластеры людей, которые (а) сосредоточились на кофе как на утреннем ритуале; (б) были кофейными гурманами, поменявшими местами точные методы обжарки и заваривания; и (c) просто выпили кофе, чтобы начать свой день с кофеина.Эти кластеры возникли на основе собственных общих хэштегов и коммуникационных структур, тем самым подтверждая естественные границы различных подгрупп внутри более широкой группы #coffee в Твиттере. В конечном итоге Заппавинья пришел к выводу, что эти подчиненные группы поклонников кофе, а также высшая категория любителей кофе представляют собой специальные группы или сообщества в Интернете. Люди не обязательно заходят в Twitter, идентифицируя себя как члены кофейной группы или связанной с кофе подгруппы.Вместо этого кофейные группы естественным образом возникли благодаря дискурсу, общему языку и таким сигналам, как хэштеги. Следовательно, группы могут быть определены — и их члены сигнализируют о своей социальной идентичности и последующей групповой принадлежности — посредством совместного использования общих хэштегов (или других социотехнических лингвистических характеристик) и взаимодействия с этими хэштегами. Эти процессы могут выходить за рамки лингвистических сигналов, возникающих в социальных сетях, исходный контент которых является преимущественно визуальным (например, Instagram, DeviantArt), поскольку группы возникают естественным образом через общие изображения или графические сигналы.Таким образом, язык может использоваться не только для поддержки групп, но и для связывания и идентификации самих групп.
Межгрупповое общение в социальных сетях
Будучи активированными одним из механизмов, указанных выше, социальные идентичности могут впоследствии сложным образом направлять межгрупповое общение в социальных сетях. Как и инструменты CMC, которые им предшествовали (например, электронная почта, чаты, системы поддержки принятия решений в группах), социальные сети известны своей способностью облегчить общение между людьми независимо от различий в географии, времени, культуре, родственной близости, знакомстве. , а также социальный или организационный статус.Социальные сети, в частности, позволяя общаться, преодолевая социальные и физические границы, вызывают все больший интерес у исследователей межгруппового общения. Хотя это исследование группового общения в социальных сетях все еще развивается, оно уже отметило, что социальные сети могут изолировать группы для увеличения межгрупповых различий или объединять и соединять группы для уменьшения межгрупповых различий, в зависимости от того, как используются СМИ.
Разобщение групп
Социальные сети могут иметь один эффект, заключающийся в разделении групп, поскольку социальные сети предоставляют групповые форумы, на которых можно участвовать во внутригрупповом общении внутри своих конкретных групп, ограничивая возможность взаимодействия с разрозненными другими группами.В тезисе о случайности Брундиджа (2010) утверждается, что ослабление границ между социальными структурами и группами, которому способствуют сайты социальных сетей и социальные сети, приводит к случайному контакту с разрозненными группами в Интернете, особенно политическими по своей природе. Вне сети группы, как правило, группируются однородно, так что члены лосейных домиков, лиг боулинга и карточных клубов часто отражают схожую политическую идеологию, и, таким образом, члены не подвергаются взглядам других групп. Тем не менее, Брундидж предположил, что социальные сети могут способствовать открытию и взаимодействию через границы групп, поскольку социальные сети часто выходят за рамки социальных границ и группировок (Hogan, 2010).Первые результаты подтвердили гипотезу о непреднамеренности Брандиджа, отметив, что Facebook использует прогнозируемое воздействие различных политических точек зрения (например, Kahne, Middaugh, Lee, & Feezell, 2012; Kim, 2011). Однако более поздние исследования в целом опровергли гипотезу о случайности. Растущий объем литературы предполагает эффект разобщенности, при котором дискуссии о гражданстве часто происходят в ограниченных и политически гомофильных группах (Kushin & Kitchener, 2009; Miller, Bobkowski, Maliniak, & Rapoport, 2015; Valenzuela, Kim, & de Zúñiga, 2012). .Такое разделение потенциально происходит, когда пользователи используют функции системы, чтобы ограничить доступ к заявлениям тех, кто не разделяет их политические взгляды, или полностью прекратить онлайн-связи. Например, Хейс и его коллеги (2015) обнаружили, что люди могут использовать системные функции Facebook, чтобы уменьшить — или полностью заблокировать — объем чужого контента, которому они подвергаются, когда политические взгляды этих других отличаются от их собственных и часто публикуются. При более серьезных различиях в принадлежности к политическим группам некоторые люди могут даже полностью разорвать связи с социальными сетями (т.е., удалиться из друга; Ян, Барнидж и Рохас, 2017).
Одним из следствий такого разделения групп в социальных сетях может быть переключение средств массовой информации, когда группа, изолированная в социальной среде, использует его для объединения групповой идентичности и норм до тех пор, пока группа не сможет перетекать в другие каналы, включая автономное взаимодействие. , чтобы еще больше проявить свою групповую идентичность. Одним из примеров этого является политическая мобилизация молодых избирателей, которые исторически были бесправной и политически неактивной группой (Гибсон, 2009).В частности, во время ранней интеграции социальных сетей в выборы в 2008 году как в Соединенных Штатах (Vitak et al., 2011; Xenos, Vromen, & Loader, 2014), так и за рубежом (Larsson & Moe, 2012; Moeller, de Vreese, Esser , & Kunz, 2014), социальные сети были определены как инструменты для вовлечения и мобилизации молодых избирателей, которые в конечном итоге превзошли социальные сети, чтобы увеличить политическую активность в автономном режиме этой исторически бесправной группы (Carr, Hayes, Smock, & Zube, 2016).
Аналогичные эффекты были отмечены, особенно для групп с особыми интересами, когда социальные сети могут служить эхо-камерами (Colleoni, Rozza, & Arvidsson, 2014), в которых внутригрупповое общение изолирует и усиливает групповые отношения и нормы.После формирования в сети эта группа может затем перейти в офлайн-контекст, после чего социальная идентичность и ценности, усиленные онлайн, приводят к сильному межгрупповому восприятию и конфликту в офлайне. Важно отметить, что это усиление эхо-камеры поляризованных групповых убеждений, выходящих за пределы социальных сетей и переходящих в офлайн-действия, не является по своей сути антисоциальным или культурно нулевым. Несомненно, инциденты киберзапугивания (Hinduja & Patchin, 2013) и возросшая связь с городскими бандами (Patton, Eschmann, & Butler, 2013) анекдотически демонстрируют, что эхо-камеры социальных сетей могут позволить группам изолироваться в сети и в конечном итоге причинить вред, как в Интернете, так и в Интернете. на местах и в автономном режиме, поскольку поляризованные групповые идентичности выливаются в оскорбления и насилие в автономном режиме.Однако движение за справедливость в Гватемале (Harlow, 2012) и арабская весна (Eltantawy & Wiest, 2011) также свидетельствуют о потенциале социальных сетей для просоциального, гражданского участия и культурного воздействия. Социальные сети могут предоставить безопасное место для географически разрозненных людей, чтобы собраться вместе, чтобы сначала определить и очертить общую групповую идентичность. После того, как общая идентичность сформирована, социальная среда может быть использована для облегчения координации действий для разыгрывания автономных действий группы.
Примечательно, что эту усиленную поляризацию групп через социальные сети можно использовать стратегически, используя преимущества и возможности социальных сетей для активации социальной идентичности и тем самым стратегически мотивируя группы на основе их социальной идентичности. Одна из таких стратегических активностей межгрупповых различий для мотивации действий и поведения была проиллюстрирована Смитом, Хиттом, Парк, Вальтером, Ляном и Се (2016), которые стремились использовать социальные сети для увеличения регистрации пожертвований органов.Смит и его коллеги разработали кампанию в социальных сетях, нацеленную на сотрудников двух университетов, чья принадлежность была очень заметной и оппозиционной. Кампания использовала рекламу в социальных сетях, чтобы представить регистрацию донора как соревнование между двумя университетами (и, следовательно, социальными группами). Этот межгрупповой фрейм привел к значительному увеличению регистрации доноров по сравнению с более персонализированной рекламой. В этом прикладном примере социальные сети использовались для стратегической активации социальной идентичности и мотивации поведения путем выявления соответствия внутригрупповому поведению (например,g., «Другие Росомахи, такие как вы, регистрируются»), одновременно выступая против чужого поведения (например, «Не позволяйте Баккей побеждать»). В конечном итоге, хотя социальные сети могут закрывать группы и уменьшать возможность непреднамеренного общения, эта изоляция по своей сути не является ни негативной, ни позитивной. Скорее, это разделение на группы и сокращение межгруппового общения — это всего лишь один эффект, который может иметь место в социальных сетях для различных целей.
Объединение групп
Альтернативный эффект, который социальные сети могут иметь, заключается в объединении групп, поскольку они предоставляют средства, с помощью которых группы и их члены могут искать и общаться за пределами своей конкретной группы, увеличивая потенциал взаимодействия с разрозненными другими.Одним из механизмов, который был определен как средство, с помощью которого можно облегчить или стимулировать межгрупповое общение в социальных сетях, является контактная гипотеза Олпорта (1979). Согласно Олпорту, различия, которые человек воспринимает между определенной внутренней и внешней группой, могут быть уменьшены за счет позитивного межличностного контакта с членом этой внешней группы. При первом межличностном взаимодействии с индивидом положительные оценки этого человека впоследствии передаются другим членам группы.Amichai-Hamburger и McKenna (2006) изначально постулировали, что CMC представляет собой отличный канал для реализации гипотезы о контакте, поскольку опосредованные каналы уменьшают тревогу, часто сопровождающую межгрупповые взаимодействия лицом к лицу. Впоследствии Вальтер и его коллеги (2015) применили и проверили эту гипотезу о контактах для смягчения межгрупповых различий и предубеждений в рамках израильского педагогического курса, студенты которого представляли три разные социальные группы: религиозные евреи, светские евреи и мусульмане.Результаты исследования до и после тестирования соответствовали гипотезе о контакте, показывая, что студенты, участвующие в начальных занятиях курса через систему управления курсом (социальная среда с ограниченным доступом), сообщили о более низких уровнях предубеждений и больших изменениях по сравнению с уровнями до зачисления. после онлайн-взаимодействий, руководствуясь межличностной, а не межгрупповой идентификацией. Таким образом, социальные сети могут служить эффективным средством практического применения гипотезы контакта, чтобы помочь уменьшить межгрупповые различия, облегчая общение, которое изначально носит межличностный характер, но которое может перерасти в межгрупповое общение по мере ослабления групповых предрассудков.
Дополнительным механизмом, с помощью которого социальные сети могут помочь преодолеть межгрупповые границы и, таким образом, способствовать общению между в остальном отдаленными социальными группами, является их частое разрушение социальных границ и контекстов. В отличие от офлайн-взаимодействий, при которых человек обычно участвует в определенном социальном контексте (например, работа, дом, бар) в любой момент времени, чтобы направлять взаимодействия и управлять социальным поведением, социальные сети часто позволяют людям охватывать обычно изолированные контексты. В Facebook и Twitter — где один связан с членами семьи, духовенством, коллегами и друзьями — люди могут массово взаимодействовать лично, соединяя обычно отдельные социальные группы, к которым они принадлежат.Первоначальные обсуждения формирования сети утверждали, что запрещенные триады (например, если человек A близок с человеком B и человеком C, маловероятно, что люди B и C незнакомы) должны быть редкими (см. Burt, 2005). Однако по мере миграции населения и разделения отдельных аспектов социальной идентичности такие запрещенные триады могут стать обычным явлением. Например, ваш начальник вряд ли будет общаться с вашей бабушкой, даже если вы хорошо их знаете. Тем не менее, социальные сети помогли закрыть некоторые из этих запретных триад, как посредством коммуникативных, так и социальных механизмов (например,g., подвергаясь массовому личному сообщению, адресованному общему другу) и системным функциям (например, Facebook и Twitter, предполагающим наличие сетевых связей) (Golder & Yardi, 2010). Следовательно, как социальные, так и системные структуры в социальных сетях могут облегчить и стимулировать межгрупповое общение даже в большей степени, чем оффлайн или старые каналы CMC.
Обсуждение и направления на будущее
Социальные сети все чаще становятся повсеместным средством общения, в том числе межгруппового общения.Внутри этих возникающих каналов автономные группы нашли среду, позволяющую неограниченное географическое и временное взаимодействие. Точно так же группы формировались исключительно через социальные сети, особенно для членов стигматизированных групп, с особыми интересами и без необходимости совместного взаимодействия (Wright, 2002). А иногда группы даже возникают спонтанно, когда диадические взаимодействия объединяются, чтобы сформировать группы людей вокруг общей идентичности, такой как кофе (Zappavigna, 2014). Групповое взаимодействие в социальных сетях часто сохраняется, поскольку отдельные лица используют преимущества социальных сетей по сравнению с другими коммуникативными каналами, но они могут перетекать в офлайн или в другие опосредованные каналы (Parks & Floyd, 1996).Недавние события, такие как движение «Black Lives Matter» и «Арабская весна», выдвинули эти переключатели средств массовой информации на передний план в центре внимания коммуникативных ученых и могут продолжать представлять особый интерес, поскольку организации, правительства и отдельные лица стремятся использовать силу социальных сетей для стимулирования отношения и поведение групп. Тем не менее, остается неясным, как именно социальные сети могут быть использованы для целенаправленного управления групповым поведением как внутри, так и за пределами социальных сетей. Хотя иногда социальные сети могут объединять группы и способствовать межгрупповому контакту, чтобы уменьшить межгрупповое расстояние, социальные сети также могут предоставить место, где группы могут изолировать себя и участвовать во внутригрупповом общении, чтобы укрепить свою групповую идентичность и увеличить межгрупповое расстояние.В конечном итоге опасности и перспективы социальных сетей для межгруппового общения — это не врожденные свойства самих каналов, а скорее то, как пользователи взаимодействуют внутри них. Следовательно, для исследователей коммуникации важно продолжать исследовать процессы и результаты межгруппового общения в этих каналах. По мере того как ученые спешат заполнить пробел в знаниях о функциях и влиянии этих инструментов для группового общения, остается много серьезных проблем.
Во-первых, необходима дополнительная работа, чтобы полностью осознать, что такое социальные сети на самом деле (а не то, чем они были раньше) и отличить их от CMC в более широком смысле.Определение социальных сетей, данное Карром и Хейсом (Carr and Hayes, 2015), может служить основой для концептуализации этих инструментов, но, учитывая быстро развивающийся и изменчивый характер коммуникативных технологий, такая основа может уже разрушаться. Например, приложение Gimbals «Beacon» было представлено на SXSW 2015, чтобы продемонстрировать участникам фестиваля совместную социальную среду на основе Bluetooth (Swedberg, 2015), что нарушает положение Карра и Хейса (2015) о том, что социальные сети основаны на Интернете. Таким образом, ученым необходимо быть в курсе (поскольку маловероятно, что они смогут опередить) социотехнических разработок.Кроме того, на фоне постоянных пылких призывов к разработке теорий для социальных сетей и социальных сетей ученым следует внимательно рассмотреть, когда социальные сети работают аналогично другим формам ОМЦ, и, таким образом, могут руководствоваться существующей теорией. Подобно тому, как устаревшая коммуникативная теория может быть применена для объяснения и предсказания CMC, также могут применяться существующие коммуникативные теории для объяснения и прогнозирования коммуникации в социальных сетях. Таким образом, хотя социальные сети все еще являются новым средством коммуникации, ученые должны осторожно подходить к призывам и развитию теории, относящейся к социальным сетям.Новые теории будут важны в первую очередь при выявлении коммуникативных феноменов, уникальных для социальных сетей. Затем можно использовать новые теории для объяснения этих новых процессов и / или эффектов. Еще более важным будет объяснение границ теорий, определение того, когда теории должны быть ограничены социальными сетями, а когда они могут быть применены к общему феномену человеческого общения в более широком смысле.
Во-вторых, повторяя озабоченность, которая исторически находила отклик в исследованиях CMC (Walther, 2009), мы должны начать устанавливать границы, чтобы отделить межгрупповое общение от многих других коммуникативных взаимодействий и функций, происходящих по мере того, как социальные сети все больше объединяют наши взаимодействия и сообщения.Возможно, в основе этой проблемы лежит определение того, какая социальная среда сама по себе управляет межгрупповым взаимодействием, независимо от действий и отношения пользователей. А как насчет социальных сетей, которые выталкивают коммуникативный эпизод в межгрупповую сферу из других, например, межличностных или межорганизационных? Хотя эта статья была направлена на рассмотрение и начало ответов на некоторые из этих вопросов, еще предстоит проделать большую работу, чтобы определить, когда коммуникативное взаимодействие внутри (или за пределами) социальных сетей работает под эгидой и теориями, относящимися к межгрупповым, а не относящимися к ним. другие домены.Некоторые из предлагаемых потенциалов включают доступность и значимость межгрупповых сигналов, возможность обезличивания пользователей и особенности окружающей среды или нормы каналов, делающие упор на группу над другими (например, межличностными, организационными) формами идентичности, но должны быть определены и соблюдены дополнительные границы. . Если вы потратите время на определение конкретных границ социальных сетей, это поможет определить, какие возможности, возможности и способы использования они предлагают по сравнению с неопосредованными и устаревшими каналами CMC.
Последней проблемой в изучении межгруппового общения в социальных сетях будет проблема множественных и вложенных социальных групп. Поскольку социальные сети могут сузить границы членства в группах и сделать подгруппы более проницаемыми, люди могут с большей готовностью перемещаться между группами, размывая свою социальную идентификацию и делая различия между группами более проблематичными. Проблема множественных одновременных социальных идентичностей иллюстрируется попытками Таниса (2003) количественно определить межгрупповые различия между студентами Амстердамского университета и Амстердамского университета Врие.Качественные интервью показали, что многие студенты прошли двойное обучение в обоих, что свидетельствует о более высокой социальной идентичности: «студент колледжа в Амстердаме». Поскольку люди в социальных сетях могут также иметь разное членство в группах (например, в описании профиля можно идентифицировать себя как поклонника как Red Sox, так и их соперников-янки), может быть сложно определить, когда различные сигналы социальной идентичности достигают достаточного уровня. уровень, который нужно активировать. Например, когда кто-то представил достаточно признаков принадлежности к университету, чтобы его признали фанатом, а не просто студентом (см. Carr et al., 2013)? Вторая проблема здесь связана с вложенными группами: когда существует несколько подчиненных групп внутри вышестоящей группы, когда идентичности подчиненной группы направляют групповое общение, а когда общение регулируется вышестоящей идентичностью? Возвращаясь к более раннему примеру, участники группы Facebook «Звездные войны против звездного пути» могут идентифицировать себя как поклонники Звездных войн или Звездного пути (то есть подчиненных групп) внутри группы, пока не станут поклонниками Мартина. В группу входит «Песнь льда и пламени» серии .Столкнувшись с обычным членом чужой группы, фанаты Star Wars и Star Trek могут вернуться к своей высшей социальной идентичности фанатов научной фантастики, чтобы выступить против жанра высокого фэнтези Game of Thrones , утверждая, что — как и Джон Сноу — фанат высокого фэнтези ничего не знает. В будущей работе необходимо будет изучить, как люди идентифицируются на различных уровнях группы, чтобы определить, когда высшие личности (например, пользователи Facebook или пользователи MySpace) направляют групповые взаимодействия, а не подчиненные личности (например.g., определенные фандомы, политическая принадлежность).
По сравнению с исторически сложившимися другими каналами коммуникации (например, FtF, электронная почта, GDSS), социальные сети остаются новой и интересной областью изучения. Примечательно, что инструменты CMC по крайней мере 1985 года (то есть, The WELL; см. Rheingold, 1993) можно считать социальными сетями, что делает называть социальные сети «новыми медиа» немного неправильным. Однако по мере того, как технологии, лежащие в основе социальных сетей, и люди, использующие их, продолжают усложняться и распространяться, ученые стремятся быть в курсе этих коммуникативных инструментов.Тщательное научное исследование групповых процессов в социальных сетях должно проводиться теоретически и абстрактно, чтобы быть информативным в долгосрочной перспективе. Исследования конкретных инструментов (часто эфемерных в интерфейсе многих социальных сетей) или прикладных явлений будут вынуждены вносить постоянный вклад по мере развития дизайна и инструментов платформ. Новизна социальных сетей зависит не от их короткой истории, а от их постоянно меняющейся природы. Экспоненциальный рост и социальная интеграция этих каналов заслуживают постоянного и более пристального внимания исследователей как опосредованной, так и межгрупповой коммуникации.Такое рассмотрение особенно необходимо для решения теоретических и практических коммуникативных проблем, которые будут продолжать возникать по мере того, как инструменты социальных сетей все больше и больше вплетаются в ткань нашей жизни.
Динамика межгруппового общения (язык как социальное действие): 9781433103971: Харвуд, Джейк, Джайлз, Ховард, Рид, Скотт: Книги
Обзор
«Необычайная широта глав в этой книге свидетельствует о богатстве и разнообразии области межгруппового общения, изучаемой здесь с теоретической эклектикой и методологическим плюрализмом.Редакторы более чем достигают своей цели — продемонстрировать динамику этих явлений, и, более того, делают это для ряда значимых групп в различных контекстах ». (Майлз Хьюстон, Оксфордский университет, Англия)
«Динамика межгруппового общения» включает в себя множество хорошо написанных и передовых глав, исследующих, как межгрупповые отношения выстраиваются, сохраняются и изменяются посредством общения. Отредактированный сборник должен вызвать интерес и волнение по поводу связи между социальной психологией и коммуникацией в этой растущей области, и книга заслуживает широкого читательского интереса среди исследователей и студентов в обеих областях.»(Джон Тернер, Австралийский национальный университет, Канберра)
« Этот том — отличный пример для всех ученых, интересующихся связями между социальной идентичностью и коммуникацией. В этой легкой для чтения книге редакторы объединяют широкий и разнообразный коллектив авторов, чтобы всесторонне осветить теоретические и эмпирические основы в этой ключевой области. Есть свежий взгляд на хорошо изученные контексты, а также изучение новых областей, заслуживающих большего внимания. Широкий и разнообразный список литературы поможет ученым начать работу в этих и других областях и укажет путь к новым исследованиям в этой важной области.»(Синтия Галлуа, Университет Квинсленда, Брисбен)
« Настоящий «Кто есть кто» из ученых и социальных психологов, изучающих межгрупповое общение. Этот Tour de Force фокусируется не только на общении между группами — ключевой проблеме нашего времени, — но, в более широком смысле, на том, как отношения между группами и положение человека в межгрупповом контексте влияют на все аспекты общения. Эта книга демонстрирует современную теорию и исследования; Основываясь на классических материалах, он устанавливает новую волнующую повестку дня для межгрупповых исследований, которые в равной степени вдохновят как исследователей коммуникации, так и социальных психологов.»(Майкл А. Хогг, Клермонтская аспирантура, Калифорния)
Об авторе
Редакторы: Ховард Джайлс — профессор коммуникации в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре, ранее профессор социальной психологии, а также глава психологии Бристольского университета, Англия. В настоящее время он является редактором-основателем и соредактором Journal of Language & Social Psychology и Journal of Asian Pacific Communication , а также бывшим президентом Международной ассоциации коммуникации и Международной ассоциации языковой и социальной психологии.Его исследования исследуют самые разные области прикладных исследований и теории межгруппового общения, уделяя особое внимание межпоколенческому общению и старению в разных культурах, а в последнее время — отношениям между полицией и гражданским населением.
Скотт Рид — доцент кафедры коммуникаций Калифорнийского университета в Санта-Барбаре. Его исследовательские интересы лежат в области социальной идентичности, групповых процессов и межгрупповых отношений. Он опубликовал эмпирические и теоретические работы о лидерстве, формировании статусной иерархии в малых группах, власти, использовании и восприятии средств массовой информации и социальном влиянии.
Джейк Харвуд — профессор коммуникации в Университете Аризоны. Он является автором книги Understanding Communication and Aging (2007) и соредактором книги Intergroup Communication: Multiple Perspectives (Peter Lang, 2005). Его недавние публикации были опубликованы в журнале Personality and Social Psychology Bulletin , Journal of Communication и Communication Monographs. Он был редактором журнала Human Communication Research с 2006 по 2009 год. В 2004 году он был удостоен награды Giles / Nussbaum Distinguished Scholar от Национальной ассоциации коммуникаций за выдающееся преподавание, стипендию и службу в области коммуникации и старения.
Межгрупповая коммуникация с течением времени — ScienceDirect
https://doi.org/10.1016/S0147-1767(98)00024-8Получение прав и контента
Аннотация
Целью настоящих исследований было изучить процессы управления тревогой / неопределенностью в диадической среде. межгрупповые встречи в течение четырех периодов взаимодействия. В первом исследовании были собраны качественные и количественные данные. Количественные результаты выявили значительные различия во времени в отношении тревожности, неуверенности, качества, удовлетворенности, ожиданий и воспринимаемой типичности.Не было значительных различий во времени для личной и социальной идентичности. Корреляция между переменными показала, что уменьшение неопределенности и беспокойства связано с воспринимаемым качеством общения. Качественные данные выявили три темы: (1) были выявлены сходства, которые позволили респондентам уменьшить их неуверенность, (2) самораскрытие позволило респондентам узнать друг друга, и (3) респонденты изменили свое общение, основывая свое общение на своих социальных сетях. идентичности, чтобы основывать свое общение на своей личной идентичности.Результаты второго исследования выявили последовательные изменения во времени положительных ожиданий, неопределенности, беспокойства, качества общения и воспринимаемого сходства. Со временем также произошли изменения социальной идентичности, личной идентичности, воспринимаемой эффективности и воспринимаемой типичности, но эти изменения не были последовательными во все моменты времени. Воспринимаемое сходство, положительные ожидания, воспринимаемое качество общения и воспринимаемая эффективность отрицательно коррелировали с неуверенностью и тревогой во всех четырех периодах времени.
Ключевые слова
Межгрупповая коммуникация
эффективность
неопределенность
тревога
качество коммуникации
теория управления тревогой / неопределенностью
Рекомендуемые статьи Цитирующие статьи (0)
Полный текст
Copyright © 1999 Elsevier Science BV Все права защищены .
Рекомендуемые статьи
Цитирование статей
9780761929369: Преодоление различий: эффективное межгрупповое общение (тексты межличностного общения) — AbeBooks
Соединение различий: эффективное межгрупповое общение основано на предположении, что процессы, действующие при общении с людьми из других групп, аналогичны процессам, действующим при общении с людьми из наших собственных групп.Автор Уильям Б. Гудыкунст написал эту книгу с точки зрения «общения с незнакомцами» и рассматривает то, как факторы, связанные с членством в нашей группе (например, неточные и неблагоприятные стереотипы представителей других культур и этнических групп), могут заставить нас неверно истолковать сообщения. мы получаем от членов этих групп.
Разработанный для студентов, изучающих курсы межкультурного общения или межгруппового общения, Bridging Differences также полезен для многих курсов по культурологии, антропологии, социологии и менеджменту.
«синопсис» может принадлежать к другой редакции этого названия.
Об авторе :
Уильям Б.Гудыкунст (доктор философии, Миннесота, 1977) — профессор речевой коммуникации в Колледже коммуникаций Калифорнийского государственного университета в Фуллертоне. Билл написал и отредактировал множество работ для SAGE, в том числе Справочник по межкультурной и международной коммуникации , 2 / e и Bridging Differences: Effective Intergroup Communication, 3 / e , а также пользующиеся спросом вводные тексты для студентов Building Мосты: навыки межличностного общения для меняющегося мира (Houghton Mifflin) и Общение с незнакомцами: подход к межкультурной коммуникации, 3 / e (McGraw-Hill).Он очень хорошо известен в этой дисциплине и является одним из самых плодовитых писателей / ученых в области межкультурной коммуникации и теории человеческого общения.
«Об этом заголовке» может принадлежать другой редакции этого заголовка.
Новости
: Отчет о встрече EASP: Межгрупповое общение
26-28 июня 2019 г. в Болонье, Италия; Научный комитет: Микела Менегатти, Ховард Джайлс, Сильвия Москателли, Флавия Альбарелло, Антонис Гардикиотис, Андреа Карнаги
Совещание EASP по межгрупповой коммуникации было успешным мероприятием на многих уровнях.На научном уровне разнообразный вклад организаторов показал, что межгрупповое общение, в отличие от других форм человеческого поведения, для выполнения которых обязательно могут потребоваться материальные артефакты и практические инструменты, представляет собой очень своеобразный процесс, поскольку он постоянно подпитывается человеческими познаниями, мотивацией и т. Д. аффект и социальное влияние. Это может способствовать дискриминации и агрессии или, наоборот, способствовать миру и гармонии между отдельными людьми и социальными группами. Вклады Встречи показали именно эти два аспекта межгруппового общения: один разрушительный и конфликтный, а другой созидающий и кооперативный.
На социальном уровне Встреча стала плодотворной встречей ученых нашего научного сообщества. В нашем предложении EASP мы сослались на две основные цели встречи: а) собрать вместе исследователей, чья работа связана с межгрупповым общением в разнообразных междисциплинарных рамках, и б) укрепить или построить исследовательские сети среди европейских и зарубежных, младших и старших классов. ученые.
Первая цель была достигнута благодаря богатому и четко сформулированному собранию.Вклады показали, что многие ученые в Европе и за рубежом разделяют исследовательские интересы в области межгруппового общения, а также разнообразия и специфики подходов, идей, парадигм и соревнований. Беседы и плакаты касались коммуникации, касающейся нескольких групп меньшинств, таких как женщины, сексуальные меньшинства, мигранты, беженцы и пациенты. Они также рассмотрели общение и отношения между профессиональными группами и обществом, такими как врачи, полиция и политики. Коммуникация также анализировалась как средство поддержания культурной и национальной самобытности, разжигания конфликтов и ненависти, а также содействия примирению и миру и сближению людей посредством контактов.Наконец, язык и невербальная коммуникация были рассмотрены как важнейшие социально-когнитивные процессы в межгрупповых отношениях. Программа была дополнена и обогащена основными докладами трех выдающихся ученых: Наоми Эллемерс (Утрехтский университет), которая представила свои исследования в области коммуникации и морали, Франчески Прати (Оксфордский университет), которая рассказала о контактах и языковой дискриминации, и Синди Галлуа (Университет Квинсленда), презентация которой касалась межгруппового общения в области здравоохранения.
Мы также достигли второй цели, объединив 91 ученого со всего мира: 66 из Европы (Италия, Великобритания, Германия, Греция, Польша, Швейцария, Португалия, Нидерланды, Франция, Финляндия, Турция, Россия), 6 из Азия (Израиль, Объединенные Арабские Эмираты, Гонконг, Филиппины), 18 из Северной Америки (США, Канада) и 2 из Австралии.
Более того, интерес членов EASP зависит от присутствия 48 членов, более половины участников. Как и ожидалось, разнообразие было гарантировано не только по странам, но и по полу (54 женщины) и стадии карьеры (43 младших стипендиата).
Возможность обсудить общие исследовательские интересы и построить или обновить исследовательские сети была облегчена благодаря пленарной структуре Совещания и, в то же время, возможности использовать тесную комнату для небольших и дальнейших дискуссий. Более того, Моника Рубини, член Исполнительного комитета EASP, в своем вступительном и заключительном слове рассказала о природе и целях EASP, рассказав о том, как Ассоциация продвигает социальную психологию в целом, оказывая финансовую поддержку встречам EASP, летним школам, совместным сетям, исследованиям. молодых участников.Она также предложила нечленам подавать заявки в Ассоциацию.
В целом, мы считаем встречу удачным событием EASP. Мы благодарим EASP за поддержку, Научный комитет (Микела Менегатти, Флавия Альбарелло, Сильвия Москателли, Ховард Джайлс, Антонис Гардикиотис, Андреа Карнаги, Моника Рубини) и всех коллег-администраторов Департамента психологии, докторов наук, докторов наук и магистрантов. чья работа имела решающее значение для проведения Встречи.

Психология межгрупповых отношений | Диплом по психологии

Введение

1. Понятие межгрупповых отношений в современной психологии

2. Структура межгрупповых отношений

3. Основные факторы, влияющие на межгрупповые отношения

Заключение

Список литературы

Дистанционный учебный центр Института развития образования Чеченской Республики

Психология межгрупповых и межэтнических отношений

Межэтнические отношения как предмет исследования психологии

Готовые работы на аналогичную тему

Психология межэтнических отношений

Психология межгрупповых отношений

МЕЖЛИЧНОСТНОЕ ОБЩЕНИЕ В СПОРТИВНОМ ДИСКУРСЕ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Гегемонная маскулинность и механизмы отношений доминирования в межгрупповом общении как социально-психологические детерминанты феномена терроризма в России

Общение — Страница 2 из 5

ВИДЫ ОБЩЕНИЯ

Межличностное общение в организации

Узнать еще:

(PDF) Межгрупповая коммуникация: идентичности и эффективное взаимодействие

Межгрупповая коммуникация — Связь — Оксфорд Библиографии

Введение

Общие обзоры

Социальные сети и межгрупповое общение

Введение

Социальные сети

Disentrained Channels

Ценность, полученная из контента, созданного пользователями

Массовая личная коммуникация

Теоретические основы групповой коммуникации в социальных сетях

Активация групп в социальных сетях

Контекстные подсказки и социальная идентичность

«Физические» сигналы

Лингвистические сигналы

Межгрупповое общение в социальных сетях

Разобщение групп

Объединение групп

Обсуждение и направления на будущее

Динамика межгруппового общения (язык как социальное действие): 9781433103971: Харвуд, Джейк, Джайлз, Ховард, Рид, Скотт: Книги

Обзор

Об авторе

Межгрупповая коммуникация с течением времени — ScienceDirect

Аннотация

Ключевые слова

Рекомендуемые статьи

Цитирование статей

9780761929369: Преодоление различий: эффективное межгрупповое общение (тексты межличностного общения) — AbeBooks

: Отчет о встрече EASP: Межгрупповое общение

Добавить комментарий Отменить ответ