Особенности речевого поведения: Электронная библиотека БГУ: Invalid Identifier — inakhan.ru

Содержание

ОСОБЕННОСТИ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ БРИТАНСКИХ ВЕДУЩИХ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Гильмутдинова А.Р.¹, Биктемирова Э.И.², Самаркина Н.О.³

¹ORCID: 0000-0003-1504-9758, кандидат филологических наук, ² кандидат филологических наук,

Казанский Государственный Архитектурно-строительный Университет в г.Казань

³ORCID: 0000-0002-1679-2183, кандидат филологических наук, ^1,3Казанский Федеральный Университет в г.Казань

ОСОБЕННОСТИ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ БРИТАНСКИХ ВЕДУЩИХ

Аннотация

Данная статья посвящена анализу речевого поведения ведущих британских телешоу Г.Нортона и С.Фрая, выявлению специфических особенностей коммуникативного акта в условиях телевизионной массовой коммуникации.

Речевое поведение британских ведущих было проанализировано согласно использованию определенного стиля речи, разнообразных методов общения с гостями программ и зрительской аудиторией в зале, использованию разговорных выражений, культуре речи, степени использования невербальных средств коммуникации.

Ключевые слова: речевое поведение, английский язык, медиалингвистика, нормативность речи, снижение речевых норм.

Gilmutdinova A.R.¹, Biktemirova E.I.², Samarkina N.O.³

¹ORCID: 0000-0003-1504-9758, PhD in Philology, ² PhD in Philology,

Kazan State University of Architecture and Engineering in Kazan

³ORCID: 0000-0002-1679-2183, PhD in Philology, Kazan (Volga region) Federal University in Kazan

FEATURES OF THE SPEECH BEHAVIOR OF BRITISH LEADERS

Abstract

This article is devoted to the analysis of the speech behavior of the leaders of British TV shows G. Norton and S. Fry, the identification of specific features of the communicative act in the conditions of television mass communication.

Speech behavior of British leaders was analyzed according to the use of a certain style of speech, a variety of methods for communicating with TV-show guests and the audience in the hall, the use of spoken expressions, the culture of speech, the degree of nonverbal communication methods use.

Keywords: speech behavior, English, medialinguistics, normative speech, reduction of speech norms.

Ведущий телевизионной программы, как одно из центральных действующих лиц, наделен способностью формировать мнение телезрителей о том или ином предмете или проблеме. Именно ведущий доносит до аудитории некую информацию, следовательно, от него в некоторой степени также зависит правильность понимания предоставляемой информации зрителями и формирования у них определенного взгляда на действительность. Недостаточная изученность коммуникации в сфере медиа привлекает внимание ученых-лингвистов [1], [2], [3], что объясняется колоссальным влиянием, оказываемым медиа на реципиента СМИ.

Телевизионная коммуникация является процессом опосредованного общения, который предполагает равноправие в партнерстве телеведущего и субъектов телевизионного воздействия, зрителей.

Коммуникативные нормы речи ориентированы на достижения максимальной эффективности общения в абсолютно любой коммуникативной ситуации, обеспечение непрерывности, а главное, успешности процесса общения. Точность, нормативность, логичность, доступность и ясность являются основными коммуникативными качествами общения.

Форма подачи информации, в частности построение отдельных фраз, выбор лексического материала и совокупности устойчивых оборотов речи, может коренным образом повлиять на восприятие информации аудиторией. Именно по этой причине значительная роль в условиях массовой коммуникации отводится этике речевого общения.

По мнению С.А. Муратова [4, С. 118], ошибки ведущих (прерывание речи собеседника на полуслове, стремление добиться от него откровенности, задавание вопросов невпопад и не по теме разговора, и др.) способны поставить под вопрос уровень его профессионализма.

С целью выявления особенностей речевого поведения нами были проанализированы коммуникативные акты Грэма Нортона, ведущего “The Graham Norton Show” – ток-шоу, транслируемого каналом BBC One, и Стивена Фрая, ведущего телепрограммы “Quite Interesting (QI)”, транслируемой на канале BBC.

Несмотря на определенную подготовленность материалов шоу, речь телеведущих является во многом импровизацией. Импровизированные вопросы Г. Нортона отличаются оригинальностью, например, вопрос, заданный ведущим Ким Кэтролл: “Couldn’t you… relate to her fame or was fame different in the 50s?” [5]. Сатирические, ироничные и общие юмористические комментарии С. Фрая также являются искусной импровизацией, что свидетельствует о высоком уровне профессионализма и образованности ведущего, служит показателем его эрудиции.

Ведущие достаточно активно выражают свои эмоции при помощи разнообразных восклицаний, смеха и невербальных жестов. Г. Нортон сопровождает свою речь энергичными жестами руками, что свидетельствует о полной вовлеченности в процесс беседы и доказывает его искреннюю заинтересованность в предмете разговора, например, “Oh my God!”, в моменты особенного напряжения или восторга. Также автор прибегает к парадоксу, который «функционирует как средство выражения экспрессивности, которая обеспечивает способность текста передавать субъективное отношение говорящего к содержанию или адресату речи» [6, С. 77].

Свойственные С. Фраю невербальные жесты, такие как соединение ладоней, наличие в руках ручки, которую он зачастую использует в виде указки, привычка откидываться на кресле, также являются неотъемлемым сопровождением его коммуникативных актов. Для поддержания внимания зрителей и участников программы и возможности вызвать у них определенные эмоции, как, например, заинтересованность, ведущий использует экстралингвистические составляющие, такие как смех, паузы, прерывистую или плавную речь, в редких случаях намеренные паузы.

Согласно классификации типов речевого поведения Родченко [7, С. 139], речевое поведение Г. Нортона можно отнести к типу «мыслители», ввиду его склонности к неожиданным действиям, как, например, внезапное решение провести опрос среди зрителей в студии, небрежности жестов. Он достаточно непрезентабельно располагается в кресле, может схватиться за голову, закрыть ненадолго лицо карточками с заметками, вскинуть руки, выражая крайнее удивление. Основная тактика ведения беседы Г. Нортона проявляется в том, что он внимательно выслушивает ответы гостей программы, кивает головой и всем своим видом выражает заинтересованность, позволяя себе добавлять некоторые комментарии к речи участников. В общем, речь Г. Нортона можно охарактеризовать как грамотную, яркую и четкую. Его речь выразительна, доступна для понимания, доходчива, произношение и интонации в высшей степени правильны и ясны.

Что касается типа речевого поведения С. Фрая, он относится к смешанному типу «мыслителей» и «поэтов» [8, С. 69]. Речевые характеристики типа «мыслителей» проявляются в манере общения, когда, задавая вопрос, он уводит внимание участников и зрителей в сторону от обсуждаемой темы, провоцируя начало беседы на иную тему, но в итоге неизменно возвращается к началу разговора [9]. Принадлежность С. Фрая к типу «поэты» отражается в его богатом словарном запасе и высокой степени развитом чувстве языка, что выражается в знании не только английского, но также латинского языка [9]. Необходимо также отметить неизменную тактику речевого поведения С. Фрая. Несмотря на то, что место ведущего находится во главе стола, а участники находятся по разные стороны от ведущего, он старается поддерживать визуальный контакт с игроками, проявляет искреннюю заинтересованность в речах собеседников, что также выражается в кивках головой.

Анализ коммуникативных актов телеведущих предоставил возможность выделить самые распространенные ошибки в речевом поведении, среди которых особенно выделяются такие как прерывание речи собеседника на полуслове и пренебрежение этикетными нормами общения, принятыми для публичного выступления.

Ведущему Г. Нортону присущ неофициальный, так называемый разговорный стиль речи, что делает его речь наиболее понятной для восприятия аудиторией. В его речи преобладают общеупотребительные слова, присутствуют многочисленные сокращения, а также некоторые слова, имеющие в словарях пометку «бранное». Например, “moron”, “God damn it!” [5]. Можно отметить использование сленга, например, “perv” (сокращение “pervert”) [5]. Следует отметить, что употребление таких выражений в эфире, использование разговорного стиля речи, приближенного к «реальной жизни», соответствует концепции развлекательного ток-шоу, направленного на привлечение большого количества зрителей.

Что касается С. Фрая, несмотря на научный характер передачи, для создания непринужденной атмосферы он также использует разговорный стиль. В его речи также встречаются так называемые оскорбительные выражения, к примеру “shagging” [10], которое в словарях имеет пометку “offensive”. Телеведущий также употребляет эвфемизмы, то есть заменяет грубые и непристойные выражения на более нейтральные, как, например, “testicles” как замену его непристойному синониму [7].

Таким образом, коммуникативная компетентность играет немаловажную роль в определении профессиональной эффективности телеведущего. Профессиональная компетенция ведущего телевизионной программы предстает как вся совокупность знаний, умений и навыков в сфере коммуникации, необходимая для наиболее эффективной деятельности в области коммуникаций.

Список литературы / References

Гегелова Н. С. Особенности современной телевизионной речи / Н. С. Гегелова // Вестник ВГИК. – 2011. – №8. – С. 123-134.
Шуманова Л. В. Уверенное речевое поведение ведущих ток-шоу в скрытой прагмалингвистике/ Л. В. Шуманова // Вестник ТГУ.Гуманитарные Исследования. – 2007. – №4. – C. 60-64.
Gilmutdinova A. R. Cross-cultural study of American and British Stand-up / A. R. Gilmutdinova, O. A. Nikolaeva, E. I. Biktemirova, and others // Man In India. – 2016. – №96 (7). – P. 2133-2144.
Муратов, С. А. Телевизионное общение в кадре и за кадром / С. А. Муратов. – М.: Аспект Пресс, 2003. – 243с.
Norton G. The Graham Norton Show. Series 13 Episode 5. [Видеозапись телепрограммы]. [Электронный ресурс] URL: https://www.youtube.com/watch?v=MTofuZHWQm4
Гильмутдинова А. Р. Функции парадокса в английской речи / А. Р. Гильмутдинова // И. А. Бодуэн де Куртенэ и мировая лингвистика. – 2015. – С. 77-80.
Родченко И. Г. Хозяин слова. Мастерство публичного выступления / И. Родченко. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014. – 192с.
Родченко И. Г. Типы речевого поведения / И. Г. Родченко // Этикет и протокол. – 2006. – № 1 (28). – С. 68-70.
Fry S. QI Series A Episode 5 – Advertising. [Видеозапись телепрограммы]. [Электронный ресурс] https://www.youtube.com/watch?v=bdUBkPm6-Ic
Fry S. QI Series E Episode 10. [Видеозапись телепрограммы]. [Электронный ресурс] URL: https://www.youtube.com/watch?v=gPWC2PY12lg

Список литературы на английском языке / References in English

Gegelova N. S. Osobennosti sovremennoj televizionnoj rechi [Peculiarities of the modern TV speech] / N. S. Gegelova // Vestnik VGIK [Bulletin of the ARSIC].‒ 2011. – № 8. – P. 123-134. [in Russian]
Shumanova L. V. Uverennoe rechevoe povedenie vedushhih tok-shou v skrytoj pragmalingvistike [Confident speech behavior of anchors of talk shows in hidden pragmalinguistics] / L. V. Shumanova // Vestnik TGU.Gumanitarnye Issledovanija [Bulletin of TSU. Humanitarian studies]. – 2007. – №4. – P. 60-64. [in Russian]
Gilmutdinova A. R. Cross-cultural study of American and British Stand-up / A. R. Gilmutdinova, O. A. Nikolaeva, E. I. Biktemirova, and others // Man In India. – 2016. – №96 (7). – P. 2133-2144.
Muratov, S. A. Televizionnoe obshhenie v kadre i za kadrom [TV communication on camera and offscreen] / S. A. Muratov. – M.: Aspekt Press, 2003. – 243p. [in Russian]
Norton G. Series 13 Episode 5 URL: https://www.youtube.com/watch?v=MTofuZHWQm4
Gil’mutdinova A. R. Funkcii paradoksa v anglijskoj rechi [Functions of paradox in English speech] / A. R. Gil’mutdinova // I. A. Bodujen de Kurtenje i mirovaja lingvistika [I. A. Baudouin de Courtenay and world linguistics], 2015. – P. 77-80. [in Russian]
Rodchenko I. G. Hozjain slova. Masterstvo publichnogo vystuplenija [The master of the word. Mastery of public speech] / I. G. Rodchenko. – M.: Mann, Ivanov i Ferber, 2014. – 192p. [in Russian]
Rodchenko I. G. Tipy rechevogo povedenija [Types of speech behavior] / I. G. Rodchenko // Jetiket i protocol [Etiquette and protocol]. – 2006. – № 1 (28). – P. 68-70. [in Russian]
Fry S. QI Series A Episode 5. – Advertising. [Video record of the program]. [Electronic resource] URL: https://www.youtube.com/watch?v=bdUBkPm6-Ic
Fry S. QI Series E Episode 10. [Video record of the program]. [Electronic resource] URL: https://www.youtube.com/watch?v=gPWC2PY12lg

Особенности речевого поведения русского молодого человека XXI века

ОСОБЕННОСТИ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ РУССКОГО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА XXI ВЕКА

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА I. АНАЛИЗ СПЕЦИАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПО РЕЧЕВОМУ ПОВЕДЕНИЮ 5

1.1 Понятие «речевое поведение» 5

1.2. Речевой портрет и речевые стереотипы 8

ГЛАВАII. ОСОБЕННОСТИ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА XXI ВЕКА 13

2.1. Современный молодежный сленг как один из социальных вариантов русского языка 13

2.2. Анализ особенностей речевого поведения студента-филолога XXI века 15

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 18

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 20

ВВЕДЕНИЕ

Речевое поведение человека – сложное явление, связанное с особенностями воспитания; с местом рождения и обучения, со средой, в которой человек социализируется, со всеми особенностями, характерными ему как личности, как представителю определенной социальной группы, а также и национальной принадлежности. Также, коммуникативное поведение в самом общем виде определяется как совокупность норм, обычаев и традиций общения народа. В процессе формирования личности, речевое поведение становится привычным для нее, поэтому оно проявляется в требуемых окружающими, с одной стороны, стереотипных высказываниях, речевых клише (приветствия, извинения и т.д.), а, с другой – в каких-то особо индивидуальных речевых выражения данного индивида. К этому можно добавить и неречевые (невербальные) средства коммуникации – жесты, мимику, тональные особенности.

Актуальность исследования. Описание речевого поведения молодого человека сейчас, в XXI веке, стало весьма актуальным в связи с развитием технологий, обеспечивающих коммуникацию, осуществляемую посредством компьютеров, планшетов, телефонов, распространением социальных сетей, чатов и возможностью общения с людьми, находящимися на разных континентах, в русском языке появляется много слов иноязычного происхождения.

Целью исследования стало изучение особенностей речевого поведения молодых людей, использование ими сленговых выражений.

Объектом исследования является речевое поведение молодого человека XXI века.

Предметом исследования является непосредственно особенности речевого поведения молодых людей, использование ими в своей речи сленговых выражений.

Для достижения цели требуется решение следующих задач:

1. изучить специальную литературу по данной теме;

2. раскрыть понятие «речевое поведение»;

3. раскрыть понятия «речевой портрет» и «речевой стереотип»

4. рассмотреть современный молодежный сленг как один из социальных вариантов русского языка;

5. провести опрос среди студенческой молодежи;

6. выполнить анализ результатов опроса и выявить особенности речевого поведения студента-филолога XXI века.

Методы исследования:

опрос;
анализ материала проводился с помощью описательного и статистического методов, приёмов обобщения и классификации.

Практическая значимость заключается в том, что закономерности, выявленные в процессе исследования, и выводы работы могут быть использованы при дальнейшем изучении проблемы взаимодействия языка и реальности, могут стать полезными для совершенствования и углубления школьного курса русского языка и методики проведения факультативов.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

ГЛАВА I. АНАЛИЗ СПЕЦИАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПО РЕЧЕВОМУ ПОВЕДЕНИЮ

1.1 Понятие «речевое поведение»

В настоящее время понятие «речевое поведение» в науке имеет различные интерпретации и толкования.

Речевое поведение – специфическая и неотъемлемая часть поведения в целом как сложной системы поступков, действий, движений. Речевое поведение есть форма социального бытия человека, в нем проявляется вся совокупность речевых действий и речевой деятельности человека. [4]

Речевое поведение – это речевые поступки индивидуумов в предлагаемых обстоятельствах, отражающих специфику языкового существования данного говорящего коллектива в данном общественном устройстве. [3]

Особенности речевого поведения дошкольников. Влияние речевого поведения родителей на речевое поведение ребенка

Дорогие родители!

Приглашаем на наш семинар «Особенности речевого поведения дошкольников. Влияние речевого поведения родителей на речевое поведение ребенка», который проведет дефектолог/логопед Феррои Людмила Мамедовна
Семинар состоится 12 марта 2016г. по адресу: ул. 2-я Брестская, д. 39/4 (м. Белорусская-кольцевая, выход к Белорусскому вокзалу).Начало в 15.00, окончание в 19.00

Семинар ориентирован на родителей, уже воспитывающих приемных детей.
Речевое поведение ребенка – сложное явление, связанное с особенностями его воспитания, обучения, со средой, в которой он привычно общается.
Речевое поведение ребенка служит индикатором его особенностей мотивации поведения и эмоционального состояния, а также составной частью его социального поведения.
Очевидно, что по мере взросления усиливается действие внешних факторов, одним из которых является языковое окружение ребенка.
По мере того как вырастает ребенок, речевое поведение становится привычным для него, поэтому оно выражается в требуемых окружающими стереотипных высказываниях, речевых клише (приветствия, извинения и т.д.), с одной стороны, и, с другой — в каких-то сугубо индивидуальных речевых проявлениях данной личности. К этому добавим и неречевые (невербальные) средства коммуникации — жесты, мимику, тональные особенности.
С помощью речи он учится рассказывать о значимых для него событиях, делиться своими впечатлениями; он учится строить с людьми адекватные лояльные отношения, узнавая от близких, что к человеку нужно обращаться по имени, приветливо глядя ему в глаза; он учится приветствовать людей в принятой форме; он учится благодарить за оказанное внимание.
Поэтому общее правило можно сформулировать так: «Чем больше родители разговаривают с ребенком, тем большему он научится. При этом не следует забывать и о самом ребенке: всегда обращайте внимание на то, что он говорит.
Существуют печальные примеры, которые показывают, к чему приводит, если «много и с любовью» не говорить с ребенком.

Семинар проводится при поддержке фонда КАФ и фонда Amway

Участие в семинаре бесплатное, предварительная запись обязательна! Для того чтобы записаться на семинар позвоните по телефону: 8 985 999 49 45 или напишите Ваше ФИО и номер контактного телефона по адресу: [email protected]

Предполагается перерыв на чай (горячая вода, чай, кофе и сахар будут организованы на месте).Плюшки приветствуются!
До встречи!

1.2 Речевое поведение в межличностном и социально-ориентированном общении. Национальные особенности речевого поведения

Мужчина и женщина: особенности речевого общения.

Мужчина и женщина: особенности речевого общения «Мы говорим на разных языках», — заявлял поэт Константин Бальмонт. Существование различий в языке разных полов было уже характерно для первобытной поры. Они различались, прежде всего, словарем. Охотничью или строительную лексику, например, знали мужчины, а лексику домоводства — женщины. До 60-х годов наука не проявляла большого интереса к особенностям речи мужчин и женщин. Впервые пол, как социальный фактор, определяющий особенности речевого развития, начал упоминаться в трудах американских лингвистов. Это связано с тем, что социальный статус женщины в обществе постепенно начал изменяться, произошел «кризис маскулинности». Одной из первых работ в этой области считается книга Робин Лакофф «Язык и место женщины», где язык женщин характеризуется как «язык оправданий», а язык мужчин как «язык объяснений». Гендерные исследования привели к тому, что появилось самостоятельное лингвистическое направление – гендерная лингвистика или лингвистическая гендрелогия, которая изучает особенности речевого поведения того или иного пола. Различия между мужской и женской речью лежат в разных областях языка: в фонетике, фонологии и в лексике. Мужчины и женщины говорят с разной интонацией, пользуются различными средствами невербальной коммуникации, по-разному произносят слова. Особенности речи: Интересна в гендерном отношении фонетика русской речи. Женщины растягивают гласные, а согласные смягчают. Для мужчин же свойственно удлинение согласных, а гласные они наоборот сокращают. Типично женским средством для эмоционального впечатления является использование растяжки ударного гласного в словах- экспрессивах: невероятно, безумно, очень, кошмар и другие. В целом женщины говорят быстрее мужчин, общая длительность пауз в их речи меньше. В разговоре мужчины сохраняют молчание 3,1 секунды, женщины только 1,35. По своему объему «женский» словарь относительно меньше, потому что «слабый» пол использует в разговоре устоявшийся слой лексики, то есть слова, которые часто встречаются в речи, в то время как мужчина употребляет больше неологизмов, архаичных форм слов, не будучи в состоянии подыскивать им более общеупотребительные слова и выражения. Женщины наиболее склонны к употреблению междометий (ай, ой, вау, боже мой), чтобы выразить эмоции и чувства. Мужчина «генетически» грубоват в выражении и проявлении чувств. Они выражают оценку умеренно, не любят крайних и слишком эмоциональных восклицаний, ограничиваются словами: неплохо, ничего, сойдет. Женщины чаще употребляют в своей речи «высокие слова», преувеличения и обобщения, мужчины же — сниженные слова, в том числе вульгарные, бранные, нецензурные. Они также часто используют отрицательно-оценочную и бранную лексику для выражения положительной оценки: похвалы, восхищения и т.д. Для мужской речи более приемлемой оказывается точность и конкретность. Мужчины в своей речи часто иронизируют. В их общении заметно преобладают глаголы, в женском обиходе чаще всего встречаются прилагательные. Женщины очень любят употреблять слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами: -оньк-/-еньк-, -к-, -ышк-/-ишк- и другие. В женской речи значительно чаще, чем в мужской присутствуют вводные конструкции со значением неуверенности (кажется, наверное, может быть). Мужчины, напротив, употребляют вводные конструкции со значением констатации (конечно, разумеется). Это связано с тем, что представители мужского пола говорят намного категоричнее. Мужчины широко употребляют профессиональную терминологию в непринужденном общении. Женщины наоборот стараются использовать более простой и понятный своему собеседнику язык, для того, чтобы быть с собеседником «на равных». Женщины отличаются от мужчин большей эмоциональностью речи, так как женщины больше мужчин сосредоточены на своем внутреннем мире, отсюда и больше слов, грамматических конструкций. Женщина в большей степени сопровождает свои требования различными формами вежливости и так называемыми формальными ограничителями. Для мужчины в разговоре сверхзадачей, прежде всего, является утверждение собственных лидирующих позиций и состязание в установлении лидирующих статусных ролей. Особенности поведения: Женщины гораздо чаще выступают инициаторами диалогического взаимодействия. Именно им принадлежат первые реплики. Женщины обладают более ярко выраженной способностью к эмпатии, чем мужчины. С первых реплик диалога женщины сигнализируют партнеру о готовности встать на его место и оценить ситуацию с его позиций. Это выражается через местоимение «мы», которые женщины, гораздо чаще мужчин используют в своих репликах. Подлежащее «я» чаще всего звучит в реплике мужчин, в женских разговорах это местоимение фигурирует приблизительно в два раза меньше. Мужской стиль общения свидетельствует о стремлении к социальному доминированию и независимости, женский – к сотрудничеству. Женщины контролируют свое поведение лучше, чем мужчины; поведение женщин отличается большой осознанностью. Преобладание подсознания, интуиции у женщин и логики, и рациональности у мужчин. Мужчинам свойственна коммуникативная агрессивность, женщинам — коммуникативная терпимость. Отличия в речевом поведении у мужчин и женщин находят своё отражение и в том, какие истории они рассказывают. Мужчины рассказывают, главным образом,

Особенности речевого поведения телеведущей К. А. Прошутинской — 17 Января 2020

Язык средств массовой информации современные исследователи справедливо называют основным средством воздействия на массовое сознание. Для него характерны тенденции к расширению свободных жанров, упрощение цензуры, нередки использования жаргонной лексики, заимствований и неологизмов.

Наиболее показательно в этом отношении телевидение. Основой любой телепередачи является речевое поведение ее участников. Под речевым поведением понимается система устойчивых формул общения, предписываемых для установления речевого контакта, поддержания общения в ситуативно адекватной тональности и стилистике [1].

Объектом нашего изучения является анализ стратегий и коммуникативных приемов телеведущих. Под стратегией речевого общения понимают процесс построения коммуникации, направленной на достижение долговременных результатов [2].

Предметом изучения стали особенности речевого поведения телеведущей К.А. Прошутинской. Некоторые аспекты данной проблемы рассматривала в своих работах Л.В. Уховой [3].

Актуальность рассмотрения данного вопроса обусловлена как повышением интереса к индивидуальным особенностям речевого поведения, языку СМИ, так и феноменом увеличения влияния различных телепрограмм на мысли, чувства, поведение и деятельность людей.

Целью нашего анализа в данной статье является изучение особенностей речевого поведения телеведущей Киры Александровны Прошутинской.

К.А. Прошутинская – популярная российская телеведущая, продюсер, соавтор 132 программ для различных каналов, среди которых такие, как: «Народ хочет знать», «Жена. История любви» и др. С нашей точки зрения, это выдающаяся медийная личность, которая характеризуется яркой индивидуальностью и харизмой, речь ведущей является образцом для подражания.

Наблюдения показали, что речь телеведущей всегда отличается такими коммуникативными качествами, как правильность, логичность, точность, уместность, выразительность, образность, богатство и др. В особенности обращает на себя внимание факт использования весьма разнообразной лексики: от высокого стиля до разговорной речи. Как говорит сама телеведущая, жаргонизмы и обсценная лексика не вызывают у нее такого неприятия, как использование таких манерных («тусовочных») слов, как вкусняшка, пока-пока, приветики и под.. Телеведущая тем не менее использует в своих программах неологизмы, заимствования и даже элементы молодёжного сленга (респект, круто и пр.) [4].

Несомненно, что эффективность общения и гармоничное взаимодействие участников телепередачи обеспечивают коммуникативные качества речи обоих собеседников, но в особенности – телеведущего. Речевое поведение К.А. Прошутинской безупречно: оно отличается спокойствием, отстранённостью, порой умиротворением, речь её размеренна, манеры располагают к себе собеседника, голос тихий, тон доброжелательный, искренний, что благоприятно влияет на обстановку в студии [3].

Обращает на себя внимание и то, что телеведущая обычно ведет себя достаточно сдержанно, ее речь лаконична, вопросы четко сформулированы, часто ведущая ставит собеседника в сложную ситуацию выбора, а иногда требует однозначного ответа «да» или «нет». Это приводит к тому, что гости программы вынуждены отвечать категорично, а значит, в последующие минуты им придется отстаивать свою точку зрения, а иногда и выслушивать критику со стороны зрителей: «Каждый год в вузы нашей страны поступает огромное количество молодых людей на платной основе, они дают государству и вузу миллионы, куда тогда деваются эти деньги?», « А когда повысят уже зарплаты педагогам (выпуск 04.06.2012, тема выпуска: Сможет ли сокращение в вузах реально повысить качество высшего образования?).

Анализируя программу «Народ хочет знать», можно, однако, заметить немалое количество провоцирующих вопросов со стороны ведущей, причем основная их часть имеет оценочный и даже некий негативный оттенок: «А может быть, что мы россияне некие бараны с рогами, когда нам люди говорят, что это хорошо, а мы этого не понимаем?» «Разве можно так строго судить, не зная всех подробностей ситуации?» (выпуск 28.05.2012, тема выпуска: Как повлияет на российскую экономику ограничение оборота наличных денег? Готова ли Россия к переходу на безналичный расчет?). Это объясняется, как нам кажется, тем, насколько телеведущая заинтересована в теме своей программы, как ее волнуют те или иные остро стоящие перед страной вопросы. Такая тактика используется с целью получения быстрого, а значит честного ответа, у гостей нет времени обдумать, взвесить и дать «нужный» результат.

Исходя из этого, можно сказать, что для ведущей важны не ответы на вопросы с целью получения информации, а сам процесс общения, который с каждым вопросом будет перерастать в серьезный спор, дебаты и даже дискуссию.

Что касается новой программы Прошутинской «Жена. История любви», то речевое поведение телеведущей здесь выглядит несколько иначе. Поражает умение ведущей создать в студии комфортную обстановку, атмосферу взаимопонимания, исповедальности. Телеведущая задает очень точные, конкретно поставленные вопросы, при этом она не доминирует, дает возможность гостье высказаться.

Следует отметить, что Кира Прошутинская полностью погружается в историю собеседника, она очень тонко чувствует душу, переживает каждый эпизод из жизни героини. Нельзя не заметить, что и в этой телепередаче ведущая иногда нагнетает ситуацию, перебивает собеседницу: «А как Наташа? Почему так получилось?» (выпуск 11.01.2015 с Н. Королевой), «Нет, Лола, вы оправдываетесь! Вы знаете, что ошибаетесь!» (выпуск 02.03.2015 с Л. Милявской). Но это не влияет отрицательно на ход интервью, наоборот, в студии идет оживленное обсуждение, при этом собеседники искренне улыбаются, шутят.

Интересен и тот факт, что телеведущая к своим гостям относится как к давним знакомым, это можно заметить по выбору обращений: «Да, Наташ, вы правы», «Лола, ну зачем вы так о своих родителях?», «Спасибо, дорогая Лола, вы меня порадовали своим ответом» (выпуски 11.01.2015 с Н.Королевой и 02.03.2015 с Л. Милявской). Нет какой-либо формальности и высокого тона, есть только теплое, неформальное, добродушное отношение к собеседнику. Все это характеризует стратегии речевого поведения.

Таким образом, излюбленной стратегией речевого общения К.А. Прошутинской является доброжелательное сотрудничество, искренность, соблюдение «кодекса» доверия. Это можно заметить по тому, что ее высказывания всегда кратки и точны, интонация обволакивающая, приятная, располагающая, она всегда контролирует свою речь, не допуская резких замечаний. Отличительное чертой телевизионного поведения Прошутинской является умение задавать целую серию вопросов подряд, вызывая собеседника на откровенный разговор, в котором перед телезрителями гость может раскрыться совсем в неожиданном свете.

Литература:

Князев А.А. Энциклопедический словарь СМИ, 2002., 188с.
Максимов В.И. (ред.). Русский язык и культура речи. Учебник. — М.: Гардарики, 2001. — 413 с.
Л.В.Ухова. Речевое поведение телеведущих: эмоционально-экспрессивная лексика (на материале программ К.А.Прошутинской и И.А.Караулова)/ Л.В.Ухова// Ярославский педагогический вестник.-2003.-№2.-с.35
Ю.Борянкова. Нам не хватает просто редакторов или преподавателей русского языка./ Ю. Борянкова // Московские новости. – 2015. — № 664.

ПМ-ПУ :: Речевое поведение делового человека

Разработчик: доцент, к.фил.н. Н.А. Буре

1. Язык официально-делового общения

Официально-деловой стиль в системе книжных стилей: общая характеристика и особенности нового времени. Лексические и грамматические особенности официально-делового стиля. Речевые клише официально-делового стиля речи. Внутристилевая и жанровая дифференциация официально-делового стиля. Новые явления в официально-деловом стиле.

Профессионально-деловое общение: виды, формы, языковая специфика. Понятие коммуникативного барьера и коммуникативной компетентности.

2. Письменные формы деловой речи

Типология жанров письменной деловой коммуникации: лингвистические и культурологические аспекты.

Канцелярский подстиль: деловая документация. Канцелярский документ как особый тип текста и его языковые особенности. Форма канцелярских документов (деловых бумаг).

Принципы классификации деловых бумаг. Документы личного характера (заявление, доверенность, расписка, докладная записка, объяснительная записка, счет, автобиография, резюме). Служебная корреспонденция. Деловое письмо (информационное, рекомендательное, гарантийное, запрос, просьба, ответ, сопроводительное, инициативное, предложение/оферта, приглашение, претензия, благодарность, рекламация). Производственная документация (приказ, контракт, договор, соглашение). Составление деловых бумаг.

Понятие документооборота и его этапы. Документооборот и система документов. Прием и первичная обработка входящих документов. Предварительное рассмотрение и распределение поступивших документов. Обработка исходящих документов. Информационно-справочная работа.

Речевой этикет в деловой переписке.

3. Устные формы деловой речи

Устная деловая речь и ее особенности. Деловой этикет и культура речи. Особенности устной формы речи. Слушание как вид речевой деятельности. Приемы эффективного слушания. Жанровые разновидности устной деловой речи. Этикет делового общения и культура речи.

Разновидности устного делового общения: беседа, презентация, переговоры. Деловая беседа. Деловая презентация. Деловые переговоры.

Деловой разговор по телефону. Коммуникативно-речевые особенности. Описание делового разговора по телефону по его структурным составляющим.

4. Коммуникативно-речевой портрет делового человека: (руководитель, менеджер, предприниматель)

Профессиональное коммуникативное поведение и профессиональная коммуникативная личность.

Стереотипное представление о внешности и поведении делового человека.

Типология речевых культур и стилистические особенности речи делового человека.

Речевое поведение делового человека. Особенности общения руководителей с подчиненными. Типичные речевые обороты руководителей. Одобряемые и неодобряемые высказывания руководителей (по данным опросов).

Причины возникновения конфликтов в общении руководителя с подчиненными.

5. Административно-деловой жаргон и особенности его функционирования

Деловая речь и жаргон деловых людей.

Носители административно-делового жаргона.

Объекты жаргонной номинации.

Коммуникативная специфика административно-делового жаргона и его влияние на живую русскую речь.

6. Обучение деловому общению

Основные принципы обучения языку делового общения, реализованные в современной учебной литературе. Языковые нормы официально-делового стиля. Жанры деловых текстов в обучении деловому общению.

Обучение письменной деловой речи. Основные аспекты обучения письменному деловому общению. Языковые нормы в обучении деловому общению. Обучение составлению личных деловых бумаг. Обучение написанию деловых писем.

Обучение устной деловой речи.

Литература

Андреева И. В., Батина О. Б., Жлудова О. А. Бизнес-этикет. — СПб., 2006.
Балашова Л. В., Милехина Т.А., Рисинзон С.А., Орлова Н.М. Русский язык и культура общения для деловых людей. — Саратов, 1997.
Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Кашаева Е.Ю. Русский язык и культура речи. — Ростов-на-Дону, 2002.
Веселов П. В. Аксиомы делового письма: Культура делового общения и официальной переписки. — М., 1993.
Волгин Б. Н., Полянская Е. Е. Деловой телефон. — М., 1987
Еремина Л. И., Любимцева С.В., Тарковская Б.М. Русский язык для бизнесменов. Интенсивный курс: Учеб. пособие. — М, 2006.
Кирсанова М. Д. Современное делопроизводство: Учебное пособие. — 4-е изд. — М., 2004.
Культура устной и письменной речи делового человека: Справочник. Практикум. — М., 1997.
Русский язык и культура: Семнадцать практических занятий / Е.В. Ганапольская, Т.Ю. Волошинова, Н.В. Анисина / Под ред. Е.В. Ганапольской, А.В. Хохлова. — СПб., 2005.
Теплицкая Т. Ю. Все виды деловой корреспонденции: правила составления и оформления / Т.Ю.Теплицкая. Ростов н/Д: Феникс, 2007.

Литература

Андреев В. И. Деловая риторика: (Практический курс делового общения и ораторского мастерства). — М., 1995.
Атватер И. Я Вас слушаю: — М., 1988.
Бельчиков Ю. А. Говорите ясно и просто. — М., 1980.
Беркли-Ален М. Забытое искусство слушать. — СПб., 1997.
Введенская Л. А., Павлова Л. Г. Деловая риторика: Учебное пособие для вузов. — Ростов-на-Дону, 2002.
Вечер Л. С. Секреты делового общения. — Минск, 1996.
Водина И. С., Иванова А. Ю., Клюев В. С. Культура устной и письменной речи делового человека: Справочник. — М, 1997.
ГОСТ Р 6.30-2003. Унифицированные системы документации. Унифицированная система организационно-распорядительной документации. Требования к оформлению документов. — М.: Госстандарт России, 2003.
Государственная система документационного обеспечения управления (ГСДОУ). Основные положения. Общие требования к документам и службам документационного обеспечения. — М.: ВНИИДАД, 1991.
Захарова Е. П., Кочеткова Т. В., Сиротинина О. Б. Русский язык и культура общения для государственных служащих. — Саратов, 1998.
Карнеги Д. Большой секрет искусства обращения с людьми. — Ставрополь, 1992.
Колтунова М. В. Деловое общение: Нормы, риторика, этикет: Учебное пособие. — Изд. Второе, доп. — М, 2005.
Кузин Ф.А. Культура делового общения. Практическое пособие. — М.,1996.
Культура русской речи: Учебник для вузов / Отв. ред. Л.К. Граудина и Е.Н. Ширяев. — М., 2001. — С. 221.
Курбатов В. И. Как успешно провести переговоры: Пособие для деловых людей. — Ростов-на-Дону, 1997.
Курбатов В. И. Стратегия делового успеха. — Ростов-на-Дону, 1995.
Лагутина Т. М., Щуко Л.П. Деловое письмо: Справочник. — СПб., 2003.
Лапинсая И. П. Русский язык для менеджеров: Учебное пособие. — Воронеж, 1994.
Наролина О. В., Стернин И. А. Деловое общение: Учебное пособие. — Воронеж, 1995.
Лэйхифф Дж. М., Пенроуз Дж. М. Бизнес-коммуникации. Пер. с англ. — СПб., 2001.
Общероссийский классификатор управленческой документации ОК-011-93. — М.: ИПК Изд-во стандартов, 1995.
Панфилова А.П. Деловая коммуникация в профессиональной деятельности. — СПб., 2005.
Панфилова А.П. Деловые беседы. Учеб. пособие. — Л., 1989.
Петрунин Ю. Ю., Борисов В. К. Этика бизнеса. — М., 2000.
Романов А. А. Грамматика деловых бесед. — Тверь, 1995.
Русский язык делового общения: Учебное пособие для изучающих русский язык как иностранный / Под ред. И. А. Стернина. — Воронеж, 1995.
Тимченко Н.М. Тайны успеха делового общения. Как найти нужное слово в нужное время нужному человеку. — СПб., 1995.
Формановская Н. И. Культура общения и речевой этикет. — М., 2002.
Химик В. В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. — СПб., 2004.
Шилова К. А. Телефонные разговоры делового человека. — М., 1993.

Расстройство социальной коммуникации

См. Соответствующие научные доказательства, мнение экспертов и точку зрения клиента / опекуна в разделе лечения Карты доказательств расстройства социальной коммуникации.

В соответствии со структурой ВОЗ (2001) вмешательство рассчитано на

человек.

использовать сильные стороны и устранять недостатки, связанные с основными функциями, которые влияют на социальную коммуникацию;
облегчает индивидуальную деятельность и участие в социальных взаимодействиях, помогая человеку приобретать новые навыки и стратегии; и
изменяет контекстные факторы, которые служат препятствиями и способствуют успешному общению и участию.

См. Ресурсы ASHA по Международной классификации функционирования, инвалидности и здоровья (ICF) , где приведены примеры раздаточных материалов с указанием целей, соответствующих ICF .

Планирование лечения

признает важность вовлечения человека и семьи;
учитывает различия в нормах и ценностях;
фокусируется на функциональных результатах; и
разрабатывает цели для удовлетворения конкретных потребностей человека в различных природных средах.

Лечение обычно предполагает сотрудничество с различными профессионалами (например, классными руководителями, специальными педагогами, психологами и консультантами по профессиональным вопросам). См. Ресурсы ASHA по вопросам сотрудничества и совместной работы, а также IPP / IPE.

Стратегии лечения

Стратегии лечения расстройства социального общения сосредоточены на повышении активности и независимости в естественной среде общения.

Индивидуальные вмешательства под руководством врача полезны для обучения новым навыкам.Групповые вмешательства используются в сочетании с индивидуальными услугами для отработки навыков функционального общения и содействия обобщению.

В школьных условиях вмешательство часто включает в себя мероприятия по окружающей среде, вмешательства при посредничестве учителя и вмешательства при посредничестве сверстников (Timler, 2008).

Методы лечения

Методы лечения, описанные ниже, могут использоваться для реализации различных вариантов лечения.

Дополнительное и альтернативное общение (AAC) — дополнение или замена естественной речи вспомогательными символами (например,g., графические коммуникационные символы, линейные рисунки и материальные объекты) и / или символы без посторонней помощи (например, ручные знаки, жесты и написание пальцем). См. Страницу Практического портала ASHA, посвященную дополнительным и альтернативным коммуникациям.

Компьютерное обучение — использование компьютерных технологий (например, iPad) и / или компьютерных программ для обучения языковым навыкам, включая словарный запас, социальные навыки, социальное понимание и решение социальных проблем.

Видеоинструкция (также называемая «видеомоделирование») — режим обучения с наблюдением, в котором используются видеозаписи для предоставления модели целевого поведения или навыка.Человек наблюдает за видеозаписями желаемого поведения, а затем имитирует их. Самомоделирование учащегося можно записать на видео для последующего просмотра.

Варианты лечения

Ниже приведены краткие описания как общих, так и специальных методов лечения расстройства социальной коммуникации. Этот список не является исчерпывающим, и включение какого-либо конкретного подхода к лечению не означает одобрения со стороны ASHA.

Чтобы узнать о дополнительных вариантах лечения, направленных на развитие навыков социального общения у детей школьного возраста, посетите страницы практического портала ASHA, посвященные расстройствам аутистического спектра, расстройствам разговорной речи и детской травматической травме головного мозга.Варианты лечения для взрослого населения см. На страницах практического портала ASHA о травмах головного мозга у взрослых, афазии и деменции.

Поведенческие вмешательства / методы

Поведенческие вмешательства и методы могут использоваться для изменения существующего поведения или обучения новому поведению. Эти подходы основаны на принципах обучения, которые включают определение желаемого поведения (например, социальных навыков), постепенное формирование этого поведения посредством выборочного подкрепления и ослабление подкрепления по мере изучения поведения.

Поведенческие подходы могут использоваться для изменения или обучения поведению при социальном общении в индивидуальном, дискретном пробном обучении или в естественных условиях со сверстниками или другими партнерами по общению. Поддержка позитивного поведения (PBS) — это один из примеров подхода к поведенческому вмешательству, который может использоваться для развития надлежащей и эффективной социальной коммуникации (Carr et al., 2002).

Опосредовано / реализовано на одноранговом узле

Мероприятия, осуществляемые при посредничестве сверстников или осуществляемые сверстниками, — это вмешательства, в рамках которых обычно развивающихся сверстников обучают стратегиям, облегчающим игру и социальное взаимодействие с детьми, страдающими расстройством социального общения.

Услуги социальной коммуникации

Приведенные ниже вмешательства разработаны специально для повышения навыков социальной коммуникации.

Беседы в стиле комиксов — разговоров между двумя или более людьми, иллюстрированных простыми рисунками в формате комиксов. Рисунки иллюстрируют, что люди говорят и делают и о чем они могут думать. Процесс создания комикса замедляет разговор, давая человеку больше времени для понимания информации, которой он обменивается.Беседы в стиле комиксов можно использовать для разрешения конфликтов, решения проблем, выражения чувств и точек зрения, а также для размышлений о том, что произошло (Gray, 1994).

Score Skills Strategy — программа социальных навыков, которая проводится в небольшой совместной группе и фокусируется на пяти социальных навыках: (S) делиться идеями, (C) делать комплименты другим, (O) предлагать помощь или поддержку, (R) рекомендовать хорошо меняется, и (E) проявляйте самоконтроль (Vernon, Schumaker, & Deshler, 1996).

Проект вмешательства в социальную коммуникацию (SCIP) — речевая и языковая терапия для детей школьного возраста с прагматическими и социальными коммуникативными потребностями. Вмешательство SCIP направлено на социальное понимание и социальную интерпретацию (например, понимание сигналов социального контекста и эмоциональных сигналов), прагматику (например, управление беседой, улучшение очередности) и языковую обработку (например, улучшение построения повествования и понимания нелитерального языка; Адамс и др., 2012).

Социальные сценарии — стратегия подсказок, чтобы научить детей использовать разные языки во время социальных взаимодействий. Записанные в сценарии подсказки (визуальные и / или вербальные) постепенно исчезают по мере того, как дети используют их более спонтанно (Nelson, 1978).

Группы социальных навыков — вмешательство, которое использует инструкции, ролевые игры и обратную связь для обучения способам надлежащего взаимодействия со сверстниками. Группы обычно состоят из двух-восьми человек с расстройством социального общения и учителя или взрослого фасилитатора.Группы социальных навыков могут использоваться в широком диапазоне возрастов, включая детей школьного возраста и взрослых.

Social Stories ™ — — это высоко структурированное мероприятие, в котором рассказы используются для объяснения социальных ситуаций детям и помогают им научиться социально приемлемому поведению и реакциям. Первоначально разработанный для детей с аутизмом, теперь он используется для детей с другими расстройствами (Gray, White, & McAndrew, 2002).

Культурные и языковые особенности

Социальные нормы являются неотъемлемой частью культуры и общения.Эти нормы могут различаться в разных культурах и внутри них. Важно, чтобы клиницисты получали знания об индивидуальных культурных нормах своего клиента, чтобы определить, что типично для этого клиента. Как только клиницист сможет определить правила общения для этого клиента, он сможет определить, отражают ли вариации в шаблонах различия в коммуникации или расстройство. См. Страницу портала практики ASHA о компетенции в области культуры.

Лечение проводится на языке (ах), используемом пациентом.Для проведения лечения может потребоваться двуязычный поставщик услуг или помощь квалифицированного переводчика. См. Страницы портала ASHA о предоставлении двуязычных услуг и сотрудничестве с переводчиками, транслитераторами и переводчиками. См. Также ресурсы ASHA по уходу, ориентированному на человека и семью.

Молодежь переходного периода и взрослые

Навыки социального общения имеют решающее значение для подростков, поскольку они исследуют отношения со сверстниками и узнают о дружбе, лояльности и индивидуальных различиях (Зельцер, 2009).Навыки социального общения одинаково важны и после окончания средней школы — в средней школе, на работе и в социальной среде.

Проблемы социальной коммуникации, как правило, сохраняются по мере перехода подростков к этим новым ролям (Whitehouse, Watt, Line, & Bishop, 2009b). Людям, у которых в детстве было диагностировано социальное (прагматическое) нарушение речи, могут возникнуть трудности с установлением близких дружеских и романтических отношений во взрослом возрасте (Whitehouse, Watt, Line, & Bishop, 2009a).

SLP на базе школы часто участвуют в планировании переходного периода, чтобы помочь смягчить воздействие социальных коммуникационных трудностей и облегчить переход к взрослой жизни. См. Ресурс ASHA о переходной молодежи. Вмешательство и поддержка для взрослых с потребностями в социальном общении могут быть доступны в различных формах (например, группы социальных навыков, разговорные группы, группы жизненных навыков и семинары) и от различных поставщиков (например, SLP, психологи, консультанты колледжей и профессионально-технические специалисты). советники).

В зрелом возрасте расстройство социальной коммуникации может возникать вторично по отношению к черепно-мозговой травме, повреждению правого полушария, афазии и нейродегенеративным расстройствам, таким как болезнь Альцгеймера (Cummings, 2007). Вмешательство для этих групп населения часто направлено на улучшение разговорных навыков, ориентирование в социальных ситуациях и поощрение участия в повседневной деятельности в максимально возможной степени. См. Страницы практического портала ASHA о травмах головного мозга у взрослых, афазии и деменции.

Глухие или слабослышащие лица

Многие навыки общения на языке общения приобретаются в результате взаимодействия с очевидцами или подслушиваемыми событиями (т. Е. Случайным обучением). Некоторые из этих способов обучения недоступны для глухих или слабослышащих людей, и это может отрицательно сказаться на развитии социальных компетенций (Calderon & Greenberg, 2003).

Программы, помогающие детям преодолеть эти проблемы, начинаются на раннем этапе с поощрения общения между родителями и детьми.Родители могут помочь «заполнить пробелы», помогая детям понять и интерпретировать то, что они не слышали напрямую (Calderon & Greenberg, 2003). Родители также могут помочь, моделируя здоровые способы взаимодействия и обучая приемлемому социальному поведению (Schlesinger & Meadow-Orlans, 1972).

Для глухих или слабослышащих подростков важно чувствовать себя частью своей социальной сети и иметь возможность эффективно взаимодействовать в этой сети (Calderon & Greenberg, 2003).

Вмешательства в подростковом возрасте включают

Обучение социальным навыкам , направленное на улучшение навыков межличностного общения (e.г., Леманек, Уильямсон, Грешем и Дженсен, 1986; Schloss & Smith, 1990) и
вмешательства на основе учебной программы , которые способствуют развитию социальных навыков посредством моделирования учителей и совместного обучения, а также путем включения уроков социальных навыков в другие уроки и занятия в классе (Luetke-Stahlman, 1995).

Сервисное обслуживание

См. Раздел «Предоставление услуг» Карты доказательств расстройства социальной коммуникации для получения соответствующих научных доказательств, мнения экспертов и точки зрения клиента / опекуна.

Помимо определения типа речевого и языкового лечения, оптимального для людей с расстройством социального общения, SLP учитывают другие переменные предоставления услуг, включая формат, поставщика, дозировку и условия, которые могут повлиять на результаты лечения.

Формат

Формат относится к структуре сеанса лечения (например, групповой и / или индивидуальный). Приемлемость формата лечения часто зависит от соответствующих условий общения и цели терапии.Например, сеансы лечения один на один часто используются для обучения определенным навыкам социального общения. Групповые занятия (например, групповая беседа, мероприятия в классе и интегрированные группы социального взаимодействия) предоставляют возможность практиковать эти навыки с различными партнерами по общению в естественных условиях общения.

Провайдер

Поставщик — это лицо, предоставляющее лечение. Лечение людей с расстройством социального общения часто включает совместные усилия, в которых участвуют семьи и другие партнеры по общению, классные учителя, специальные педагоги, психологи, профессиональные консультанты и SLP.Это также может включать в себя обучение в рамках семейной медитации или обучения сверстников.

Лечение проводится на языке (ах), используемом пациентом. При отсутствии языкового соответствия клиент-клиницист может потребоваться двуязычный поставщик услуг или помощь квалифицированного переводчика. См. Страницы портала ASHA о предоставлении двуязычных услуг и сотрудничестве с переводчиками, транслитераторами и переводчиками.

Дозировка

Дозировка относится к частоте, интенсивности и продолжительности обслуживания.Дозировка зависит от таких факторов, как возраст человека, его или ее потребности в общении, а также наличие сопутствующих расстройств или состояний. Независимо от конкретных параметров дозировки, вмешательство в области социальных навыков направлено на удовлетворение функциональных коммуникационных потребностей человека и обеспечивает непрерывность оказания услуг в разных условиях.

Настройка

Настройка относится к месту лечения (например, офис SLP, класс, община, стационарное реабилитационное учреждение).Насколько это возможно, лечение проводится в естественной среде и включает в себя действия, которые обычно связаны с этой средой (например, групповые проекты в классной обстановке).

Изучение поведенческих и эмоциональных коррелятов понятной речи на втором языке

Служба образовательного тестирования. (2017). Результаты TOEFL iBT® и IELTS® за академические модули: Сравнение баллов

Инструмент

. http://www.ets.org/toe ﬂ/incities / scores / compare

Ely, C.М. (1986). Анализ дискомфорта, риска, общительности и мотивации в классе L2.

Language Learning, 36,1–25. https://doi.org/10.1111/j.1467-1770.1986.tb00366.x

Fuertes, J. N., Gottdiener, W. H., Martin, H., Gilbert, T. C., & Giles, H. (2012). Мета-анализ влияния

акцентов говорящего на межличностные оценки. Европейский журнал социальной психологии, 42, 120–133.

https://doi.org/10.1002/ejsp.862

Гарднер Р.К. и Макинтайр П. Д. (1993). Об измерении аффективных переменных во втором языке

обучения. Изучение языков, 43, 157–194. https://doi.org/10.1111/j.1467-1770.1992.tb00714.x

Грегерсен, Т. С. (2005). Невербальные сигналы: ключи к обнаружению беспокойства по поводу иностранного языка. Иностранный язык

Летопись, 38, 388–400. https://doi.org/10.1111/j.1944-9720.2005.tb02225.x

Грегерсен Т., Макинтайр П. Д. и Меза М. Д. (2014). Движение эмоции: идиодинамические тематические исследования

учащихся, изучающих иностранную языковую тревогу.Журнал современного языка, 98, 574–588. https://doi.org/10.1111/

modl.12084

Грайфенедер Р., Блесс Х. и Фам М. Т. (2011). Когда люди полагаются на аффективные и когнитивные чувства в суждении

? Обзор. Обзор личности и социальной психологии, 15, 107–141. https://doi.org/10.1177/

1088868310367640

Айзекс Т. и Томсон Р. И. (2013). Опыт оценщика, длина шкалы оценок и суждения о произношении L2:

Пересмотр условностей исследования.Ежеквартальная оценка языка, 10, 135–159. https://doi.org/10.1080/

15434303.2013.769545

Айзекс, Т., Трофимович, П., Ю. Г., и Шеро, Б. М. (2015). Изучение лингвистических аспектов речи, которые

наиболее эффективно различают верхние уровни пересмотренной шкалы IELTS Произношение. IELTS

Research Report Series, 4,1–48.

Ламберт, К., Филп, Дж., И Накамура, С. (2017). Контент, создаваемый учащимися, и участие во втором языке

Выполнение задач.Исследование преподавания языков, 21, 665–680. https://doi.org/10.1177/1362168816683559

Linck, J. A., & Cunnings, I. (2015). Полезность и применение моделей смешанных эффектов во втором языке

исследования. Изучение языков, 65, 185–207. https://doi.org/10.1111/lang.12117

Макинтайр П. Д. и Гарднер Р. С. (1994). Тонкие эффекты языковой тревожности на когнитивную обработку во втором языке

. Изучение языков, 44, 283–305. https://doi.org/10.1111 / j.1467-1770.1994.tb01103.x

Манро, М. Дж. (2018). Размеры произношения. В книге О. Канга, Р. И. Томсона и Дж. М. Мерфи (редакторы), Справочник по современному английскому произношению

Routledge (стр. 413–431). Рутледж.

Манро, М. Дж., И Дервинг, Т. М. (1995). Иностранный акцент, разборчивость и внятность речи

изучающих второй язык. Изучение языков, 45,73–97. https://doi.org/10.1111/j.1467-1770.1995.tb00963.x

Нэгл, К.Л. и Хенш А. (2020). Расширение области исследования разборчивости L2: разборчивость, разборчивость

и акцент на испанском языке L2. Журнал произношения на втором языке, 6,

329–351. https://doi.org/10.1075/jslp.20009.nag

Нэгл, К., Трофимович, П., и Бержерон, А. (2019). К динамическому взгляду на понимание второго языка —

bility. Исследования по изучению второго языка, 41 647–672. https://doi.org/10.1017/s027226311

44

Ога-Болдуин, В.Л. К. и Наката Ю. (2017). Вовлеченность, пол и мотивация: прогностическая модель для

молодых людей, изучающих японский язык. System, 65, 151–163, https://doi.org/10.1016/j.system.2017.01.011

Parkinson, B. (2011). Межличностная передача эмоций: заражение и социальная оценка. Личность и социальная сфера

Психологический компас, 5, 428–439. https://doi.org/10.1111/j.1751-9004.2011.00365.x

Пакстон А., Дейл Р. и Ричардсон Д. К. (2016). Социальная координация вербального и невербального поведения.В стр.

Пассос, К. Дэвидс и Дж. Й. Чоу (ред.), Межличностная координация и эффективность в социальных системах

(стр. 259–274). Рутледж.

Филп Дж. И Дюшен С. (2016). Изучение вовлеченности в задачи в языковом классе. Ежегодный обзор

Прикладная лингвистика, 36,50–72. https://doi.org/10.1017/S02671000094

Плонски, Л., и Ганбар, Х. (2018). Множественная регрессия в исследовании L2: методологический синтез и руководство по

интерпретации значений R

.Журнал современного языка, 102, 713–731. https://doi.org/10.1111/modl.12509

Цю, X., & Ло, Y. (2017). Знакомство с контентом, повторение задач и вовлеченность учащихся, изучающих китайский EFL, во втором использовании языка

. Исследование преподавания языков, 21,681–698. https://doi.org/10.1177/1362168816684368

Основная команда R. (2020). R: Язык и среда для статистических вычислений [Компьютерное программное обеспечение]. R

Фонд статистических вычислений. https://www.R-project.org

Изучение поведенческих и аффективных корреляторов речи L2 15

Условия использования

, доступны по адресу https: // www.cambridge.org/core/terms. https://doi.org/10.1017/S0272263121000073

Загружено с https://www.cambridge.org/core. IP-адрес: 208.38.228.63, 23 марта 2021 года в 17:18:03, в соответствии с Cambridge Core

Представляющие характеристики речи

Партнеров:
Эверис, Испания
ETH, Швейцария
UZH, Швейцария
Фрайбург, Германия
MA Systems, Великобритания
Бристоль, Великобритания
Xiwrite, Италия
Ultrasis, Великобритания
Хауме, Испания
Валенсия, Испания
Ланьчжоу, Китай

Грант ЕС (FP7):
248544

Аффективное состояние и голос

На человеческую речь большое влияние оказывает аффективное состояние говорящего, например, грусть, счастье, страх, гнев, агрессия, недостаток энергии или сонливость.Таким образом, внимательный слушатель без особых усилий узнает многое об аффективном состоянии своего партнера, и без необходимости явно говорить об этом во время разговора. В результате, психиатры регулярно контролируют речевое поведение и звуковые характеристики своего голоса. пациенты для диагностических целей и как чувствительные индикаторы клинических изменений.

Речевое поведение и характеристики звука голоса

Речевые характеристики можно примерно описать несколькими основными характеристиками: речевой поток, громкость, интонация и интенсивность обертонов.Речевой поток описывает скорость, с которой произносятся высказывания. производимых, а также количество и продолжительность временных перерывов в разговоре. Громкость отражает количество энергии, связанное с артикуляцией высказываний и, когда рассматривается как изменяющаяся во времени величина, динамическая выразительность говорящего. Интонация — это способ производства произнесения относительно повышения и понижения высоты тона, и приводит к тональным сдвигам в любом направление средней высоты звука говорящего.Обертоны — это более высокие тона, которые слабо сопровождают основной тон, тем самым отвечая за тональное разнообразие звуков.

Анализ невербального содержания человеческой речи

Во-первых, отдельные записи речи проверяются на интервалы без сигнала. Эти затем используются интервалы для определения пороговых значений фонового шума с учетом некая «охранная» зона.Исходя из этих пороговых значений, временные ряды подразделяются на паузы и пропускаются высказывания («сегментация») с паузами продолжительностью менее 250 мсек. В На втором этапе «спектры» рассчитываются на основе 1-секундных эпох с помощью дискретного Преобразование Фурье (ДПФ: «чистые» высказывания с исключенными паузами для спектрального анализы). Наконец, мы аппроксимируем форму кривой распределения F0 («F0» обозначает средний тон голоса говорящего) на полином 2-й степени и используйте расстояние между симметричные точки -6 дБ как мера «изменчивости F0» (интонации).Соотношение высота / ширина полинома 2-й степени служит мерой «F0-узости» (однообразие). Частотное разрешение ДПФ составляет четверть тональности более 7 октав (55-7040 Гц).

Звуковые характеристики голоса («тембр») говорящего-мужчины, количественно определяемые с помощью спектральный анализ.Спектральные интенсивности отложены по оси ординат на логарифмически пропорциональной шкале. шкала как функция частоты (ось x: 7 октав, охватывающих диапазон частот 64–8192 Гц).

Средняя высота голоса у женщин на 1 октаву выше, чем у говорящих мужчин.

Депрессия значительно снижает динамическую выразительность человеческих голосов, что значительно снижает межличностные различия. Как прямое следствие, голоса пациентов становятся более похожими на друг друга («депрессивный голос»).Во время выздоровления голоса восстанавливают свою отчетливую индивидуальность.

Апраксия речи у детей — Симптомы и причины

Обзор

Детская апраксия речи (CAS) — это необычное речевое расстройство, при котором ребенок испытывает трудности с точными движениями при разговоре.

В CAS мозг изо всех сил пытается разработать планы речевого движения.При этом заболевании речевые мышцы не слабые, но они не работают нормально, потому что мозгу трудно направлять или координировать движения.

Чтобы говорить правильно, мозг вашего ребенка должен научиться составлять планы, которые сообщают его речевым мышцам, как двигать губами, челюстью и языком таким образом, чтобы в результате произносились точные звуки и слова с нормальной скоростью и ритмом.

CAS часто лечат с помощью логопеда, при котором дети практикуют правильное произнесение слов, слогов и фраз с помощью логопеда.

Симптомы

Дети с детской апраксией речи (CAS) могут иметь множество речевых симптомов или характеристик, которые различаются в зависимости от их возраста и серьезности речевых проблем.

CAS может быть связан с:

Отсроченное начало первых слов
Ограниченное количество произносимых слов
Способность образовывать только несколько согласных или гласных

Эти симптомы обычно наблюдаются в возрасте от 18 месяцев до 2 лет и могут указывать на подозрение на CAS .

По мере того, как дети начинают больше говорить, обычно в возрасте от 2 до 4 лет, характеристики, которые, вероятно, указывают на CAS , включают:

Искажения гласных и согласных
Разделение слогов в словах или между ними
Ошибки озвучивания, например «пирог» звучит как «до свидания»

Многим детям с CAS трудно поставить челюсти, губы и язык в правильное положение, чтобы издать звук, и они могут испытывать трудности с плавным переходом к следующему звуку.

Многие дети с CAS также имеют языковые проблемы, такие как ограниченный словарный запас или трудности с порядком слов.

Некоторые симптомы могут быть уникальными для детей с CAS и могут быть полезны для диагностики проблемы. Однако некоторые симптомы CAS также являются симптомами других типов речи или языковых расстройств. Трудно диагностировать CAS , если у ребенка есть только симптомы, которые обнаруживаются как в CAS , так и при других типах речи или языковых расстройств.

Некоторые характеристики, иногда называемые маркерами, помогают отличить CAS от других типов речевых расстройств. Те, которые особенно связаны с CAS , включают:

Трудности при плавном переходе от одного звука, слога или слова к другому
Нащупывание челюстью, губами или языком для правильного воспроизведения звуков речи
Искажения гласных, например, попытка использовать правильную гласную, но произносит ее неправильно
Использование неправильного ударения в слове, например, произнесение слова «банан» как «БУХ-нан-э» вместо «бух-НАН-э»
Использование одинакового ударения на всех слогах, например, «BUH-NAN-UH»
Разделение слогов, например, пауза или разрыв между слогами
Непоследовательность, например, разные ошибки при попытке повторить одно и то же слово во второй раз
Сложность подражания простым словам
Непоследовательные ошибки при озвучивании, например слово «вниз» вместо «город»

Другие характеристики наблюдаются у большинства детей с проблемами речи или языка и не помогают отличить CAS .Характеристики, наблюдаемые как у детей с CAS , так и у детей с другими типами речи или языковых расстройств, включают:

Меньше лепет или меньше вокальных звуков, чем обычно в возрасте от 7 до 12 месяцев
Позднее произнесение первых слов (в возрасте от 12 до 18 месяцев)
Использование ограниченного количества согласных и гласных
Часто пропускаются (пропускаются) звуки
Использование трудной для понимания речи

Другие речевые расстройства иногда путают с CAS

Некоторые речевые звуковые расстройства часто путают с CAS , потому что некоторые характеристики могут совпадать.Эти нарушения звука речи включают нарушения артикуляции, фонологические нарушения и дизартрию.

Ребенок, которому трудно научиться издавать определенные звуки, но который не имеет проблем с планированием или координацией движений, чтобы говорить, может иметь артикуляционное или фонологическое расстройство. Артикуляционные и фонологические нарушения встречаются чаще, чем CAS .

Артикуляционные или фонологические речевые ошибки могут включать:

Замена звуков, таких как «фум» вместо «большой палец», «ваббит» вместо «кролик» или «туп» вместо «чашка»
Исключение (исключение) заключительных согласных, таких как «да» вместо «утка» или «ээ» вместо «вверх»
Остановка воздушного потока, например, произнесение «тун» вместо «солнце» или «ду» вместо «зоопарк»
Упрощение звуковых комбинаций, например, произнесение «тинг» вместо «струна» или «туман» вместо «лягушка»

Дизартрия — это расстройство моторной речи, которое возникает из-за слабости, спастичности или неспособности контролировать речевые мышцы.Сложно произносить звуки речи, потому что речевые мышцы не могут двигаться так далеко, так быстро или так сильно, как обычно. У людей с дизартрией также может быть хриплый, мягкий или даже напряженный голос, невнятная или медленная речь.

Дизартрию часто легче идентифицировать, чем CAS . Однако, когда дизартрия вызвана повреждением определенных областей мозга, влияющих на координацию, может быть трудно определить различия между CAS и дизартрией.

Причины

Детская апраксия речи (CAS) имеет ряд возможных причин, но во многих случаях причину определить невозможно.Врачи часто не наблюдают проблемы в мозгу ребенка с CAS .

CAS может быть результатом мозговых (неврологических) состояний или травм, таких как инсульт, инфекции или черепно-мозговые травмы.

CAS может также возникать как симптом генетического нарушения, синдрома или метаболического состояния. Например, CAS чаще встречается у детей с галактоземией.

CAS иногда называют апраксией развития.Однако дети с CAS не обязательно вырастают из CAS по мере развития. У многих детей с задержкой речи или нарушениями развития дети следуют обычным схемам в развитии речи и звуков, но они развиваются медленнее, чем обычно.

Дети с CAS не делают типичных звуковых ошибок развития. Им нужна логопедия, чтобы добиться максимального прогресса.

Факторы риска

Нарушения гена FOXP2, по-видимому, увеличивают риск апраксии речи у детей (CAS) и других расстройств речи и языка.Ген FOXP2 может участвовать в развитии определенных нервов и проводящих путей в головном мозге. Исследователи продолжают изучать, как отклонения в гене FOXP2 могут влиять на координацию движений и обработку речи и языка в головном мозге.

Осложнения

Многие дети с детской апраксией речи (CAS) имеют другие проблемы, которые влияют на их способность к общению. Эти проблемы не связаны с CAS , но их можно увидеть вместе с CAS .

Симптомы или проблемы, которые часто присутствуют вместе с CAS , включают:

Задержка языка, например трудности с пониманием речи, ограниченный словарный запас или трудности с использованием правильной грамматики при объединении слов во фразу или предложение
Задержка умственного и моторного развития и проблемы с чтением, правописанием и письмом
Трудности с крупной и мелкой моторикой или координацией
Гиперчувствительность, при которой ребенку могут не нравиться некоторые текстуры одежды или текстура определенных продуктов, или ребенку может не нравиться чистка зубов

Профилактика

Диагностика и лечение детской апраксии речи на ранней стадии может снизить риск долгосрочного сохранения проблемы.Если у вашего ребенка проблемы с речью, рекомендуется попросить речевого патолога оценить вашего ребенка, как только вы заметите какие-либо проблемы с речью.

Социальные коммуникативные и языковые характеристики, связанные с высокофункциональными, вербальными детьми и взрослыми с РАС: Статьи: Ресурсный центр Индианы по аутизму: Университет Индианы Блумингтон

Лица с расстройствами аутистического спектра (РАС), которые свободно говорят, не свободны от языка и общения проблемы.Цель этой статьи — помочь другим в распознавании и понимании тонких и не очень тонких проблем, которые действительно возникают. Наличие или интенсивность следующих социальных коммуникативных и языковых характеристик высокофункциональных людей с расстройствами аутистического спектра может варьироваться в зависимости от возраста и индивидуума. Некоторые из этих характеристик обнаруживаются у других людей, не страдающих расстройством аутистического спектра, например, у людей с языковыми или обучающимися нарушениями. С возрастом и повышением коммуникативной компетентности большинство этих характеристик уменьшаются или исчезают у тех, кто не страдает расстройством аутистического спектра.Частота и постоянство некоторых из этих характеристик с детства до взрослой жизни является примером синдрома аутизма.

Характеристики языка

Хотя способность обмениваться значимыми сообщениями является основой общения, важно обратить внимание на характеристики языка, используемого для передачи сообщений. Лица с расстройством аутистического спектра могут:

Показаться, что они обладают хорошим словарным запасом и хорошо владеют языковой системой на основе их словесных высказываний.
- В некоторых случаях сложный язык может отражать повторение фрагментов диалога, услышанных по телевидению или в разговоре других. Эта смягченная эхолалия может использоваться или не использоваться в соответствующих контекстах.
- Для большинства людей глубина значения конкретных используемых слов может быть ограничена и / или объем словарного запаса может быть не таким обширным, как можно предположить из высказываний. Конечно, у некоторых людей может быть отличный вербальный репертуар.
Кажется, что у него проблемы с образным языком, таким как идиомы, метафоры, сравнения и ирония.
Кажется, что испытывает трудности с распознаванием в контекстных (разговорных) или текстовых (печатных) ситуациях, что определенные словарные слова могут иметь альтернативные значения.
Кажется, что отвечает на предложения, указания или информацию очень буквально.
Кажется, что у него есть некоторые трудности с пониманием основной идеи, с выводами и другими выводами из разговора, текста, телепрограмм и фильмов.
Кажется, что у него проблемы с пониманием юмора в телевизионных программах, фильмах, мультфильмах (анимированных и статичных) и в повседневных общениях.
Похоже, что у вас возникли трудности с вопросами WH, такие как Кто, Что, Где, Когда, Почему, Как и другие.
Кажется, что понимает основную структуру предложения, но может испытывать трудности с более сложными предложениями, которые содержат вложенные и придаточные предложения.
Может в первую очередь обращать внимание на ключевые слова, а не на сообщение, передаваемое грамматикой; могут также испытывать трудности с пониманием грамматики и поэтому прибегать к стратегии использования ключевых слов.
Испытывает трудности с пониманием прочитанного, если понимание устной речи плохое.
Не может связывать идею с идеей из разговора или текста, например не связывать содержание одного предложения с другим.

Социальное общение

Общение — это социальный акт, и если человек не ведет монолог сам с собой, в нем участвует по крайней мере еще один человек. Общение в социальной ситуации может быть более сложной задачей, чем просто понимание слов других. Существуют неписаные правила, регулирующие взаимодействие, и они могут меняться в зависимости от обстоятельств и того, с кем вы разговариваете.Человек с расстройством аутистического спектра может:

испытывать трудности с видением точки зрения другого человека; склонность интерпретировать с собственной точки зрения. Это влияет на социальное взаимодействие и понимание перспективы в повествованиях, будь то текст, фильмы или телеформат.
Имеют трудности с пониманием того, что у других людей уникальные мысли, идеи и личная мотивация.
Избегайте или минимизируйте зрительный контакт во время взаимодействия; зрительный контакт может отвлекать или предоставлять больше сенсорной информации, чем может быть полезно или обработано человеком с РАС.
Говорите слишком громко или слишком быстро, если вам не рассказывают о потребностях его или ее партнера по общению.
Трудно придерживаться темы; может отвлекаться на ассоциации, вызванные его или ее собственными словами или диалогами других людей.
Делайте монологи, лекции или уроки на любимую тему, а не позволяйте / участвуйте во взаимном взаимодействии с партнером по общению.
Говорите с собой вслух в общественных ситуациях и не подозревайте, что другие могут слышать содержание разговора с самим собой и будут судить о них на основе услышанного.
Имеют трудности с восприятием слухового сообщения при стрессе, возбуждении или сильной стимуляции.
Делать утверждения, которые фактически являются правдой, но социально неприемлемыми из-за недостаточной осведомленности о влиянии своего заявления на других.
Не знаю стратегии начала, завершения или облегчения разговора.
Имеют трудности с пониманием важности чужой роли и необходимости соответствующим образом корректировать тему, лексику, грамматику и тон разговора.Может обращаться к авторитетному лицу в той же манере, что и его коллега, или как персонаж теле- или видеосъемки.
Не знаете, что он или она несет ответственность за предоставление партнеру по общению информации, достаточной для понимания сообщения. Кроме того, ему или ей может быть трудно предположить, какая информация уже есть у партнера и какая новая информация необходима.
Не контролирует собственное понимание входящих сообщений и поэтому не запрашивает разъяснений, когда это необходимо.
Стремиться продвигать завышенный или позитивный образ себя, используя псевдо-изощренный язык; иногда эта стратегия используется, чтобы замаскировать степень основных проблем с пониманием, с которыми человек действительно сталкивается в повседневных жизненных ситуациях или во время школьных занятий.
Ложь с целью заставить людей оставить его в покое, а не с намерением обмануть или манипулировать. В общем, не эффективен при обмане.
Продемонстрировать хорошее запоминание имен людей, фактов и / или тривиальной информации; часто глубина знаний по теме может быть поверхностной.
Время от времени используйте старые модели поведения или общения для более подходящего вербального социального общения. Сюда могут входить невербальные средства общения, такие как агрессия, пассивность, стимуляция, самостимуляция, жестокое обращение с собой или эхолалия.
Говорите на необычные темы, такие как фанаты и The Weather Channel, потому что он или она находит эту тему увлекательной; демонстрация знаний может происходить независимо от интереса партнера по общению к теме.
Не выбирайте подходящее время, место и человека, с которым следует обсудить определенные темы.
Будьте настойчивы или надоедливы по ограниченным темам. Могут задавать повторяющиеся вопросы.
Желает социального взаимодействия, но не знает, как завязать и поддерживать дружбу.
Испытывают трудности с распознаванием лжи, обмана и шалостей других.
Упускать невербальные сигналы других людей и нюансы в социальных ситуациях; можно научить распознавать некоторые случаи.
Отсутствие репертуара или трудности с выбором / применением подходящих стратегий социального общения в повседневных ситуациях.
Распознает и идентифицирует основные эмоции других и себя (безумие, счастье, грусть), но ему труднее распознавать более тонкие выражения этих чувств или эмоций.
Имеют трудности с распознаванием, идентификацией и пониманием различных других состояний эмоций, выражаемых другими людьми, и знают, что сказать в этой ситуации.
Имеют трудности с предсказанием последствий ситуации и пониманием мотивации других; обычно будет очень конкретным и социально наивным.
Испытываете трудности при одновременном выполнении нескольких задач, т. Е. Разговариваете или слушаете, одновременно занимаясь чем-то другим; может потребоваться делать что-то одно за раз.

Другие характеристики расстройства аутистического спектра

, которые могут присутствовать

Другие характеристики, кроме языковых трудностей, также могут проявляться во время возможностей взаимодействия и косвенно влиять на коммуникативный обмен. Иногда действия или комментарии во время взаимодействия могут указывать на необходимость дополнительной поддержки в других сферах жизни человека с РАС.Иногда знание других характеристик способствует большему терпению и пониманию в собеседнике. Человек с расстройством аутистического спектра может:

Выглядеть очень эгоцентричным с точки зрения заботы о других, их чувствах, своих потребностях и своих идеях.
Предпочитаю, чтобы переживания или события интерпретировались в черно-белых тонах или в очень конкретных терминах; это ожидание противоречит сложности большинства ситуаций.
Испытываете трудности с получением гештальта или общей картины ситуации, а не только ее деталей.
Участвуйте в повторяющихся действиях и / или ритуалах.
Может навязчиво обдумывать прошлые, настоящие или будущие события или идеи.
Будьте устойчивы в той или иной степени к изменениям в повседневной жизни или окружающей среде.
Обладает отколовшимися навыками (например, необычными способностями в музыке, математике).
Проявлять клиническую тревогу, депрессию различной степени или другие расстройства настроения.
Высказывать мысли о самоубийстве; может не иметь четкого понимания окончательности смерти.
Показать клиническое обсессивно-компульсивное расстройство.
Изъятие экспонатов.
Ведите себя как перфекционист — не любит ошибаться.
Могут возникнуть сенсорные проблемы; быть под чутким или сенсорным поиском; может быть подавлено сенсорной перегрузкой.
Опыт встреч с правоохранительными органами и судебной системой вследствие социальных проблем и эмоционального регулирования.
Быть неудобным как в физическом, так и в социальном плане.
Имеют трудности с мелкой моторикой, особенно с почерком.
Плохо работает под давлением или стрессом.
Испытываете трудности с использованием релаксационных стратегий для снижения стресса.
Имеют трудности с управленческими навыками — планирование, организация, гибкость, мониторинг и т. Д.
Имеют трудности с пониманием прочитанного, но могут расшифровать и свободно читать вслух.
Может иметь отличную память для деталей, но не рабочую память, то есть удерживать идеи в уме, манипулируя ими и решая проблемы.
Требуется определенная степень надзора, поддержки и / или защиты, чтобы быть трудоспособным или жить независимо в сообществе.
Будьте очень наивны и уязвимы перед социальным / сексуальным насилием.
Становится более социально изолированным по мере увеличения его / ее негативного опыта в социальных ситуациях.

Чтобы лучше понять языковые и социальные проблемы общения детей и взрослых с расстройством аутистического спектра, рассмотрите возможность чтения некоторых из их биографий, автобиографий или романов.Селективные возможности включают:

Baron, J., & Barron, S. (1992). Здесь мальчик . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Грандин, Т. (1995). Мыслить картинками и другие рассказы о моей жизни с аутизмом . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Doubleday.

Хэддон, М. (2003). Любопытный случай с собакой в ночное время . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Doubleday.

Уайли, Л. Х. (1999). Притворяться нормальным: жить с синдромом Аспергера .Лондон: Издательство Джессики Кингсли.

Другие соответствующие книги включают:

Attwood, T. (2007). Полное руководство по синдрому Аспергера . Филадельфия, Пенсильвания: Jessica Kingsley Publishers.

Победитель, М. (2002). Думаю о тебе думаешь обо мне . Сан-Хосе, Калифорния: Think Social.

Викер, Б. (2009) Социальные коммуникативные и языковые характеристики, связанные с высокофункциональными, вербальными детьми и взрослыми с расстройствами аутистического спектра.Блумингтон, Индиана: Ресурсный центр Индианы по аутизму.

Можно ли расшифровать фонетические особенности внутренней речи с помощью поверхностной электромиографии?

Abstract

Несмотря на долгую историю исследований в экспериментальной психологии, до сих пор остается спорным вопрос о том, сопровождается ли произвольная внутренняя речь (скрытая речь) специфической активностью речевых мускулов. Мы представляем результаты предварительно зарегистрированного эксперимента по изучению электромиографических коррелятов как открытой речи, так и внутренней речевой продукции двух фонетических классов неслов.Для различения двух артикуляционных характеристик, содержащихся в несловах, произнесенных как в открытой, так и в скрытой речи, был применен подход автоматической классификации. Хотя этот подход привел к разумным показателям точности при воспроизведении открытой речи, он не смог различить фонетическое содержание внутренней речи на основе сигналов поверхностной электромиографии. Однако исследовательский анализ, проведенный на индивидуальном уровне, показал, что казалось возможным различить закругленные и развернутые неслова, произведенные тайно, у двух участников.Мы обсуждаем эти результаты в связи с существующей литературой и предлагаем альтернативные способы проверки задействования речевой моторной системы во время произвольного производства внутренней речи.

Образец цитирования: Nalborczyk L, Grandchamp R, Koster EHW, Perrone-Bertolotti M, Lœvenbruck H (2020) Можем ли мы расшифровать фонетические особенности внутренней речи с помощью поверхностной электромиографии? PLoS ONE 15 (5): e0233282. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282

Редактор: Симоне Сульпицио, Universita degli Studi di Milano-Bicocca, ИТАЛИЯ

Поступила: 27.09.2019; Принята к печати: 1 мая 2020 г .; Опубликовано: 27 мая 2020 г.

Авторские права: © 2020 Nalborczyk et al.Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Предварительно зарегистрированный протокол, препринт, данные, а также воспроизводимый код и цифры доступны по адресу: https://osf.io/czer4/.

Финансирование: Этот проект финансировался проектом ANR INNERSPEECH (номер гранта ANR-13-BSh3-0003-01).Первый автор этой рукописи был профинансирован стипендией Univ. Гренобль-Альпы.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что никаких конкурирующих интересов не существует.

Введение

Читая эти слова, вы можете ощущать присутствие знакомого речевого собеседника. Это внутреннее речевое производство может сопровождать повседневную деятельность, такую как чтение (см. [1–4], но см. [5, 6]), письмо ([7]), запоминание ([8, 9]), планирование будущего [8], решение задач [9, 10] или размышления (см. обзоры [11–14]).Несколько исследований с использованием выборки опыта или анкетирования (например, [15, 16]) показали, что, сознательно обращая внимание на эту внутреннюю речь, можно исследовать ее феноменологические свойства, такие как идентичность (чей это голос?) Или другие высокоуровневые характеристики. (например, гендерно ли это?). Более того, часто можно исследовать низкоуровневые характеристики, такие как тон внутренней речи, ее высота или темп. Этот набор основных наблюдений позволяет сделать важные выводы о природе внутренней речи.Тот простой факт, что мы можем делать сенсорные суждения о нашей внутренней речи тавтологически, показывает, что внутренняя речь сопровождается сенсорными восприятиями (например, звуками речи, кинестетическими чувствами). Некоторые из этих интроспективных представлений были изучены, протестированы и дополнены эмпирическими методами когнитивной нейробиологии. Как обобщено в [17], поведенческие и нейровизуализационные данные показывают, что некоторые варианты внутренней речи связаны со слуховыми и / или соматосенсорными ощущениями, которые отражаются активациями слуховой и / или соматосенсорной коры.Визуальные репрезентации также могут быть задействованы, как правило, для внутреннего языка глухих. Таким образом, внутренняя вербализация включает в себя получение воображаемых мультисенсорных сигналов. Это приводит к другим фундаментальным вопросам: откуда берутся эти представления? Почему они звучат и кажутся такими же, как те, которые мы испытываем, когда на самом деле (открыто) говорим?

Для ответа на эти вопросы были предложены два основных класса объяснительных теорий. Теории первого класса, которые происходят из взглядов Выготского на язык и мышление и которые мы описываем как абстракционный взгляд , [18], предполагают, что внутренняя речь глубоко усвоена, сокращена и сжата по форме.Выготский предположил, что внутренняя речь произошла от так называемой эгоцентрической речи (т. Е. Обращенной к себе открытой речи или частной речи) через постепенный процесс интернализации в детстве [19]. По его словам, свойства речи трансформируются во время этой интернализации, и внутренняя речь не может быть описана просто как ослабленная форма открытой речи (как, например, утверждается в [20]). Это привело некоторых ученых к мысли, что внутренняя речь преимущественно относится к семантике, исключая любые фонологические, фонетические, артикуляционные или даже слуховые свойства (например,г., [18, 21, 22]). Свойство аббревиатуры и сгущения подтверждается несколькими психолингвистическими экспериментами по качественным и количественным различиям между открытой и скрытой речью, в том что касается систематических ошибок и ошибок (например, [18, 22–24], но см. [25]). Такое сгущение подразумевает, что упомянутые выше слуховые качества лишь изредка будут наблюдаться во время интроспекции и будут просто результатом усвоенных ассоциаций между абстрактными лингвистическими представлениями и слуховыми восприятиями.Второй класс теорий описывается под общим термином , модель модели двигателя . Эти теории предполагают, что внутреннюю речь можно рассматривать как своего рода действие [26, 27], производимое таким же образом, как и открытая речь, за исключением того, что последняя стадия артикуляционного исполнения только моделируется. Большинство теорий, придерживающихся этой точки зрения, разделяют постулат о том, что речевая двигательная система участвует (в некоторой степени) во время производства внутренней речи и что слуховые и соматосенсорные последствия смоделированных артикуляционных движений составляют внутреннее речевое восприятие, на которое ссылаются в субъективных исследованиях.

Как объясняется в модели ConDialInt [28], эти две точки зрения могут быть согласованы, если рассматривать различные степени раскрытия внутренней речи. Полностью сжатые формы внутренней речи включают только семантику и лишены акустических, фонологических и синтаксических качеств открытой речи. С другой стороны, расширенные формы внутренней речи предположительно включают просодическую и морфо-синтаксическую формулировку, а также фонологическую спецификацию, артикуляционную симуляцию и восприятие внутреннего голоса.Между полностью сжатыми абстрактными формами и расширенными формами, готовыми к артикуляции, можно предположить, что могут существовать различные полуконденсированные формы с морфосинтаксическими свойствами и, возможно, даже с фонологическими особенностями, в зависимости от стадии, на которой процесс речевого образования усечен. Такого же взгляда придерживался [29], предположивший, что внутренняя речь изменяется в зависимости от когнитивных требований и эмоциональных состояний в континууме между чрезвычайно сжатыми и расширенными формами (см. Также [11, 27]).Следовательно, два взгляда на внутреннюю речь (абстракция и симуляция) могут быть истолкованы как описания двух противоположных полюсов в измерении конденсации. На наиболее развернутой стороне континуума внутренняя речь влечет за собой полную фонетическую спецификацию и артикуляционную симуляцию. Следовательно, можно было ожидать, что речевая двигательная активность может быть обнаружена. Если представление о двигательной симуляции верное, то двигательная активность может быть записана во время развернутых форм внутренней речи. Если, с другой стороны, абстракция применима ко всем формам внутренней речи, то двигательная активность не должна присутствовать даже в фонологически расширенных формах.

Предыдущие исследования показали, что можно записывать специфичные для мышц электромиографические корреляты внутренней речи (например, [30, 31]). Однако эти исследования в основном были сосредоточены на небольших выборках участников и иногда использовали инвазивную внутримышечную электромиографию. Напротив, более поздние исследования с использованием поверхностной электромиографии приводят к неоднозначным результатам (например, [32]). Основываясь на предыдущей работе, мы описываем экспериментальную установку с использованием поверхностной электромиографии с целью тестирования участия определенных групп речевых мышц во время скрытого производства фонологически расширенных речевых форм.

Внутренняя речь как образ речи

Производство речи — это сложное двигательное действие, включающее тонкую координацию более 100 мышц верхней части тела [33]. У взрослых людей его скрытый аналог (обозначаемый как внутренняя речь , или словесные образы , ) развился для поддержки множества различных функций. Точно так же, как визуальные образы позволяют мысленно исследовать визуальные сцены, вербальные образы могут использоваться как внутренний инструмент, позволяющий — среди прочего — репетировать или готовить прошлые или будущие беседы [11, 14].Поскольку производство речи является результатом последовательности моторных команд, которые собираются для достижения данной цели, она относится к более широкой категории моторных действий [34]. Таким образом, можно провести параллель между вербальными образами и другими формами двигательных образов (например, воображаемой ходьбой или воображаемым письмом). Соответственно, исследования природы внутренней речи могут выиграть от идей, полученных при изучении двигательных образов и области моторного познания [34, 35].

Моторные образы можно определить как мысленный процесс, с помощью которого человек репетирует данное действие, не участвуя в физических движениях, связанных с этим конкретным действием.Одним из наиболее влиятельных теоретических объяснений этого явления является теория моделирования двигателя [34, 36, 37]. В этой структуре концепция моделирования относится к «автономной репетиции нейронных сетей, участвующих в определенных операциях, таких как восприятие или действие» [34]. MST имеет некоторое сходство с теориями воплощенного и обоснованного познания [38] в том, что обе они учитывают двигательные образы, обращаясь к механизму симуляции. Однако предполагается, что концепция моделирования в обоснованных теориях действует, чтобы получить конкретные концептуальные знания [39], что не является проблемой MST.Другими словами, мы должны различать вариант содержания , который касается семантического содержания языка, и вариант формы , который касается «носителя мысли», то есть правильного словесного производства [40].

Второй класс объяснительных моделей воображения движения связан с феноменом эмуляции и с внутренними моделями [41]. Теории внутренних моделей разделяют постулат о том, что для управления действиями используются внутренние модели, то есть системы, моделирующие поведение двигательного аппарата [42, 43].Функция внутренних моделей состоит в том, чтобы оценить и предвидеть результат моторной команды. Среди теорий внутренних моделей модели управления двигателем, основанные на принципах робототехники [44, 45], предполагают два типа внутренних моделей (которые должны быть связаны и регулироваться): прямая модель (или симулятор), которая предсказывает сенсорные последствия двигательных команд. из efference копий выданных моторных команд и инверсной модели (или контроллера), которая вычисляет моторные команды с прямой связью из желаемых сенсорных состояний [17, 41].

Теории эмуляции [46, 47] заимствуют как теории моделирования, так и теории внутренних моделей, и предоставляют рабочие детали механизма моделирования. В модели эмуляции, предложенной [46], эмулятор представляет собой устройство, которое реализует ту же функцию ввода-вывода, что и тело (то есть опорно-двигательную систему и соответствующие сенсорные системы). Когда эмулятор получает копию управляющего сигнала (который также отправляется телу), он производит выходной сигнал (обратная связь эмулятора), идентичный или подобный сигналу обратной связи, производимому телом, давая имитацию сенсорного восприятия (например.ж., зрительный, слуховой, кинестетический) во время воображения движения.

Основываясь на моделях речевого моторного контроля [45, 48], недавняя модель описывает произвольную (произвольную) расширенную внутреннюю речь как «мультимодальные действия с мультисенсорным восприятием, проистекающим из грубых мультисенсорных целей» [17]. Другими словами, в этой модели слуховые и кинестетические ощущения, воспринимаемые во время внутренней речи, считаются предсказанными сенсорными последствиями смоделированных речевых двигательных актов, имитируемых внутренними прямыми моделями, которые используют эффективные копии двигательных команд, выдаваемых из обратной модели [46 ].В этой схеме предполагается, что периферическая мышечная активность, регистрируемая во время производства внутренней речи, является результатом частичного подавления моторных команд. Следует отметить, что и моделирование, и эмуляция, и структуры управления двигателем могут быть сгруппированы под представлением моделирования двигателя и в целом предсказывают, что двигательная система должна быть задействована до некоторой степени во время воображения движения и, в более широком смысле, во время производства внутренней речи. Теперь мы переходим к обсуждению результатов, связанных с периферической мышечной активностью во время двигательных образов и внутренней речи.

Электромиографические корреляты негласных действий

В рамках как симуляционистов, так и эмуляционистов образ движения последовательно определялся как мысленная репетиция двигательного действия без какого-либо явного движения. Одним из следствий этого утверждения является то, что для предотвращения выполнения нейронные команды мышечных сокращений должны блокироваться на каком-то уровне двигательной системы активными тормозными механизмами [49]. Несмотря на эти тормозные механизмы, существует множество доказательств активации периферических мышц во время воображения движений [49–51].Как было предложено в [36], неполное подавление двигательных команд могло бы дать правильное объяснение для объяснения периферической мышечной активности, наблюдаемой во время воображения движений. Эта идея была подтверждена исследованиями изменений возбудимости двигательных путей во время выполнения задач на воображение движения [52]. Например, [53] измеряли спинномозговые рефлексы, в то время как участникам предлагалось либо нажимать на педаль ногой, либо мысленно имитировать то же действие. Они заметили, что как H-рефлексы, так и T-рефлексы увеличиваются во время воображения движения, и что это увеличение коррелирует с силой симулируемого давления.Более того, картина результатов, наблюдаемых во время воображения движения, была аналогична (хотя и более слабой по амплитуде) наблюдаемой во время выполнения, поддерживая вид имитации движения образа движения. Используя транскраниальную магнитную стимуляцию, несколько исследователей наблюдали специфическое для мышц увеличение моторных вызванных потенциалов во время различных задач воображения движения, тогда как в мышцах-антагонистах такого увеличения не наблюдалось [54, 55].

Ожидается, что производство внутренней речи как формы двигательного образа также будет сопровождаться периферической мышечной активностью речевых мышц.Эта идея подтверждается многими исследованиями, показывающими активацию периферических мышц во время производства внутренней речи [10, 30, 31, 56–58], во время слуховых вербальных галлюцинаций у пациентов с шизофренией [59] или во время индуцированного мысленного пережевывания мыслей [60]. Некоторые авторы также недавно продемонстрировали, что можно различать содержание внутренней речи на основе сигналов поверхностной электромиографии (ЭМГ) со средней точностью 92% [61]. Однако другим командам не удалось получить таких результатов [32].

Многие из этих ЭМГ-исследований пришли к выводу о вовлечении речевой двигательной системы на основании разницы в амплитуде ЭМГ путем сравнения периода внутренней речевой деятельности с периодом покоя.Однако, как подчеркивается в [62], обычно недостаточно показать увеличение активности речевых мышц во время внутренней речи, чтобы сделать вывод о том, что эта активация связана с производством внутренней речи. Действительно, на основании исследований электромиографических коррелятов внутренней речевой продукции можно сделать три вида выводов, в зависимости от строгости процедуры контроля. Более сильный вывод возможен путем выделения отличительного паттерна во время скрытого производства речи, как, например, при демонстрации диссоциации между различными речевыми мышцами во время производства речевых звуков разного фонематического класса (например,g, противопоставление губных и нелубных слов). Согласно [62], другие (более слабые) типы контрольных процедур включают: i) сравнение активности ЭМГ во время создания скрытой речи с базовым периодом (без противопоставления фонематических классов в скрытых речевых высказываниях) или ii) сравнение активности связанных с речью и мышечная активность, не связанная с речью (например, предплечья). В идеале эти элементы управления могут быть объединены путем записи и сопоставления речевых и не связанных с речью мышц в различных условиях (например,g., покой, скрытая речь, открытая речь) произношения различных классов звуков речи (например, губных и нелубных).

Предыдущие исследования, проведенные с использованием предпочтительной процедуры, рекомендованной [62], предлагают отличительные паттерны электромиографических коррелятов в соответствии с фонематическим классом слов, которые скрытно произносятся [30, 31], что подтверждает точку зрения на двигательную симуляцию внутреннего речь. Однако в этих исследованиях использовались ограниченные размеры выборки (часто менее десяти участников), и в основном они работали с детьми.Эти факторы ограничивают обобщаемость приведенных выше результатов, потому что i) эксперименты с малой мощностью дают предвзятые оценки эффектов, ii) после естественного процесса интернализации ожидается ослабление мышечных коррелятов внутренней речи с возрастом и iii) более высокая чувствительность может быть достигнута с помощью с использованием современных датчиков и методов обработки сигналов.

Настоящее исследование направлено на привнесение новой информации в дискуссию между представлением имитации движения и абстракционным представлением внутренней речи , сосредоточив внимание на расширенной форме внутренней речи: преднамеренном скрытом производстве без слов.Эту работу можно рассматривать как повторение и расширение предыдущих работ, выполненных МакГиганом и соавторами [30, 31]. Мы стремились продемонстрировать аналогичные диссоциации с помощью поверхностной электромиографии, записанной над губой ( orbicularis oris inferior, , OOI) и мышцами zygomaticus major (ZYG). Точнее, учитывая, что округлые фонемы (такие как / u /) соединяются с округлыми губными сокращениями, тогда как распространенные фонемы (такие как / i /) производятся при сокращении скуловых мышц, если модель двигательной симуляции верна, мы должны наблюдать более высокая средняя амплитуда ЭМГ, записанная в OOI как во время открытого, так и во внутреннем производстве округленных неслов по сравнению с расширенными несловами.И наоборот, мы ожидаем более низкой средней амплитуды ЭМГ, записанной по ZYG как во время внутреннего, так и во время явного создания округленных неслов по сравнению с расширенными несловами. Кроме того, мы не ожидаем увидеть специфические для контента различия в амплитуде ЭМГ в отношении мышц, не связанных с речью (то есть мышц лба и предплечий).

Методы

В разделах Методы и Анализ данных мы сообщаем, как мы определили размер нашей выборки, все исключения данных, все манипуляции и все меры в исследовании [63].Предварительно зарегистрированную версию нашего протокола можно найти по адресу: https://osf.io/czer4/.

Участников

Поскольку предыдущие исследования электромиографических коррелятов внутренней речи в основном проводились с выборками детей или молодых людей, использовались различные виды измерений ЭМГ (поверхностная ЭМГ или игольчатая ЭМГ) и различные методы обработки сигналов, было непрактично определять размер эффекта, представляющий интерес для текущего исследования. Поэтому в качестве процедуры отбора проб мы использовали последовательное тестирование, основанное на методе, описанном в [64] и [65].Мы установили статистический порог на BF ₁₀ = 10 и BF ₁₀ = 1/10 (т.е. BF ₀₁ = 10), проверяя разницу между внутренним производством губных предметов и внутреннее производство нелубиальных предметов на стандартизированной амплитуде ЭМГ нижней губы ( orbicularis oris inferior ). Чтобы предотвратить потенциальный экспериментатор и требовать предвзятости во время последовательного тестирования, экспериментатор не обращал внимания на BF, вычисленные на предыдущих участниках [66].Все статистические анализы были автоматизированы, и экспериментатору была возвращена единственная инструкция (т. Е. «Продолжать набор участников» или «прекратить набор»). Мы установили максимальный размер выборки до 100 участников.

В результате вышеупомянутой процедуры выборки в общей сложности 25 франкоговорящих студенток факультета психологии Univ. Гренобль-Альпы (средний возраст = 19,57, SD = 1,1). приняли участие в этом эксперименте в обмен на зачетные баллы. Следует отметить, что эта процедура не сработала оптимально, потому что позже мы обнаружили ошибку в рабочем процессе обработки сигнала ЭМГ.Таким образом, последовательное тестирование прекратилось раньше, чем следовало. Эти участники были набраны через список рассылки, онлайн-студенческие группы и плакаты. Каждый участник предоставил письменное согласие, и настоящее исследование было одобрено местным комитетом по этике (соглашение Grenoble CERNI № 2016-05-31-9).

Материал

записей ЭМГ.

ЭМГ-активность регистрировалась с помощью датчиков TrignoTM Mini (Delsys Inc.) с частотой дискретизации 1926 отсчетов / с, полосой пропускания от 20 Гц (12 дБ / окт.) До 450 Гц (24 дБ / окт.) И усиливалась 16-канальная беспроводная система ЭМГ TrignoTM (Delsys Inc.). Эти датчики состоят из двух параллельных стержней длиной 5 мм и шириной 1 мм, расположенных на расстоянии 10 мм, которые были прикреплены к коже с помощью двухсторонних клейких поверхностей. Кожу очищали, протирая 70% изопропиловым спиртом. Сигналы ЭМГ синхронизировали с помощью PowerLab 16/35 (ADInstrument, PL3516). Затем исходные данные от датчиков ЭМГ подвергались повторной дискретизации с частотой 1 кГц и сохранялись в цифровом формате с использованием программного обеспечения Labchart 8 (ADInstrument, MLU60 / 8).

датчиков ЭМГ были расположены над пятью мышцами: corrugator supercilii (COR), frontalis (FRO), zygomaticus major (ZYG), orbicularis oris inferior (OOI) и сгибатель запястья. radialis (FCR).Учитывая, что активность мышц orbicularis oris inferior, и orbicularis oris superior , как ранее наблюдалась, сильно коррелировала, и что на активность OOI сильнее влияли экспериментальные манипуляции [59, 60], мы решили записывать только активность OOI в этом исследовании. Две мышцы, связанные с речью (OOI и ZYG), были выбраны, чтобы показать специфичные для речи корреляты ЭМГ, тогда как две лицевые мышцы, не связанные с речью (COR и FRO), были выбраны для контроля общей мышечной активности лица.Мы также записали активность FCR недоминантного предплечья для контроля общей мышечной активности (тела).

Как описано в [67], доминирующая сторона лица демонстрирует более крупные движения, чем левая сторона во время производства речи, тогда как недоминантная сторона более эмоционально выразительна. Таким образом, мы записали активность контролирующих и связанных с эмоциями мышц (например, COR и FRO), которые были расположены на недоминантной стороне лица (т.е. на левой стороне для участников-правшей), в то время как датчики регистрировали активность речевых мышц (т.е., ZYG и OOI) располагались на доминирующей стороне лица.

За экспериментом велось видеонаблюдение с помощью видеокамеры Sony HDR-CX240E для отслеживания любых видимых движений лица. Микрофон помещался на расстоянии 20–30 см от губ участника для записи любой слабой вокальной продукции во время внутренней речи и условий прослушивания. Стимулы отображались с помощью программного обеспечения OpenSesame [68] на 19-дюймовом цветном мониторе.

Лингвистический материал.

Мы выбрали десять округленных и десять двухсложных несловых слов (ср.Таблица 1). Каждый класс не-слов был специально разработан, чтобы вызвать большую активацию мышцы губы (округлые элементы) или большую активацию скуловой мышцы (распространенные элементы). Эти стимулы были выбраны на основе фонетических теоретических ограничений с целью максимизировать различия между двумя классами не-слов в их вовлечении либо OOI, либо ZYG-мышцы. Точнее, округленные элементы состояли в повторении слога, содержащего двухгубный согласный, за которым следует округленная гласная, тогда как расширенные элементы состояли в повторении слога, содержащего языковой согласный, за которым следует распространенный гласный.

Процедура

Участники сидели перед экраном компьютера, в то время как звуковые стимулы (если применимо) подавались через динамики по обеим сторонам экрана. С одной стороны экрана была размещена видеокамера для отслеживания движений лица. Микрофон располагался на расстоянии примерно 10 см от участника для записи возможных звуков речи. После размещения датчиков ЭМГ каждый участник прошел сеанс релаксации, направленный на минимизацию ранее существовавшей межличностной вариабельности сокращения лицевых мышц (приблизительная продолжительность составляла 330 с).Этот сеанс релаксации был записан обученным профессиональным терапевтом-софрологом. Базовые измерения ЭМГ были выполнены в течение последней минуты этого сеанса релаксации, в результате чего на исходном уровне был получен сигнал ЭМГ в течение 60 секунд. Используя этот период релаксации в качестве исходного уровня, мы убедились, что все участники находятся в сопоставимом расслабленном состоянии. Кроме того, несколько предыдущих исследований ЭМГ приводили доводы в пользу использования периода релаксации в качестве основы, поскольку простые периоды отдыха могут включать некоторое внутреннее воспроизведение речи (например,г., [69, 70], для обзора).

Затем участники прошли тренинг, в ходе которого они могли ознакомиться с основной задачей. Всего они тренировались с 8 стимулами (4 не-слова с округлением и 4 неслова с округлением, см. S1 Text). Каждый обучающий стимул проявлялся в трех условиях (для всех участников): открытая речь, внутренняя речь и слушание. Неслова, подлежащие произнесению (скрыто или открыто), визуально представлялись на экране. Затем на экране появилась центральная точка фиксации, указывающая участнику, что он должен произнести неслово (открыто или скрытно).Это было направлено на то, чтобы участники действительно производили неслово, а не просто визуально сканировали его. В условиях открытой речи участников просили произнести неслово «сразу после того, как слово исчезло с экрана», с «максимально нейтральной интонацией». В условиях внутренней речи участников просили «внутренне воспроизвести неслово» (см. Текст S1 для точных инструкций на французском языке), используя «наиболее нейтральную возможную интонацию» и оставаясь при этом как можно более спокойным.В условиях прослушивания порядок этих двух экранов был обратным. Сначала была представлена точка фиксации (на 1 секунду), а затем на пустой экран (на 1 секунду). Звуковой стимул предъявлялся, когда появлялся пустой экран, в то время как участников просили оставаться как можно более неподвижными.

После тренинга участники перешли к экспериментальной части, которая включала новый список из 20 неслов (см. Таблицу 1). Каждое неслово было представлено 6 раз в каждом условии для каждого участника.ЭМГ-активность регистрировалась в течение всего эксперимента. Периоды интереса состояли из односекундных частей, после каждого предъявления стимула и во время производства или прослушивания. В результате было получено 60 наблюдений (60 периодов по 1 секунде) для обоих классов неслова в каждом тестовом условии. Общая продолжительность эксперимента составляла от 30 до 40 минут.

Обработка сигналов ЭМГ

Предварительная обработка сигнала ЭМГ
проводилась с помощью Matlab r2014a (версия 8.3.0.532, www.mathworks.fr). Сначала мы применили гребенчатый фильтр с частотой 50 Гц для устранения шума мощности. Затем мы применили полосовой фильтр 20–450 Гц к сигналам ЭМГ, чтобы сфокусироваться на полосе частот 20–450 Гц, следуя текущим рекомендациям по исследованиям ЭМГ лица [71, 72].
Хотя участников явно просили оставаться неподвижными во время внутренней речи или слушания, иногда происходили небольшие движения лица (например, движения глотания). Такие периоды были исключены из окончательной выборки сигналов ЭМГ.Чтобы удалить эти сигналы, мы сначала разделили интересующие части сигналов на периоды по 1 секунде. Таким образом, исходное состояние состояло из 60 испытаний по 1 секунде. Периоды интереса во всех условиях речи состояли из 1-секундного интервала, в течение которого участники либо произносили речь, либо слушали ее. Возможно, что для создания неслова потребовалось менее 1 секунды, но поскольку не было возможности отследить, когда производство началось и закончилось во внутреннем речевом состоянии, весь 1-секундный период сохранялся.Следовательно, состояние открытой речи состояло из 6 повторений каждого неслова, то есть 6×20 попыток по 1 секунде. Условия «внутренней речи» и «слушания» были аналогичным образом составлены из 6×20 попыток по 1 секунде. Затем мы визуально проверили ЭМГ-сигналы, записанные во время каждого испытания, и прослушали одновременно записанный аудиосигнал. Во всех условиях, каждый раз, когда во время испытания был слышен неречевой шум (например, кашель или зевота), испытание отменялось (т.е. мы не включали это испытание в окончательный анализ ни для одной из записанных мышц).В условиях прослушивания и открытой речи, если после соответствующего звукового речевого сигнала присутствовал всплеск активности ЭМГ, то испытание отменялось. В условиях открытой речи, если участник начал слишком рано или слишком поздно и только часть неслова была записана в звуковом сигнале, то соответствующее испытание было отклонено. В условиях внутренней речи и слушания, если присутствовал большой всплеск активности ЭМГ, потенциально связанный с нерелевантной неречевой активностью, мы исключили испытание.Тот факт, что процедуры отклонения артефактов немного различаются в зависимости от условий, не является проблемой, поскольку мы не проводим прямое сравнение между условиями. Вместо этого мы сравниваем корреляты EMG двух классов неслов в каждом условии.
Данная проверка проводилась независимо двумя судьями. Впоследствии мы сохранили только те судебные процессы, которые не были отклонены ни одним из этих двух судей (т. Е. Мы удалили судебное разбирательство, как только оно было отклонено хотя бы одним судьей). Коэффициент согласия между двумя судьями составил 87.82% (при среднем значении κ Коэна, равном примерно 0,48). Общая процедура привела к средней (усредненной по участникам) частоте отказов 22,96% (SD = 6,49) в исходных условиях и 18,49% (SD = 6,48) в других условиях.
После предварительной обработки и отбрасывания артефактов мы вычислили среднее значение амплитуды центрированного и выпрямленного ЭМГ сигнала, полученного при испытании. Это обеспечило оценку для каждой интересующей мышцы (OOI, ZYG, FRO, COR, FCR) в каждом состоянии (исходный уровень, явная речь, внутренняя речь, слушание) и для каждого участника.Абсолютные значения ЭМГ не имеют значения, поскольку активация мышц никогда не бывает нулевой, даже в условиях покоя, отчасти из-за физиологического шума. Кроме того, существуют индивидуальные вариации уровня активности ЭМГ в исходном состоянии. Таким образом, чтобы нормализовать и стандартизировать базовую активность участников, мы выразили амплитуду ЭМГ в виде z-показателя базовой активности (т. Е. Мы вычли среднюю амплитуду центрированного и выпрямленного базового сигнала и разделили результат на стандартное отклонение центрированного и выпрямленный базовый сигнал), далее обозначаемый как & delta; .
Анализ данных
Статистический анализ проводился с использованием R версии 3.5.3 [73] и описан с пакетами papaja [74] и knitr [75]. Чтобы оценить влияние условия и класса неслов на стандартизованную амплитуду ЭМГ, мы проанализировали эти данные, используя условие Condition (3 режима: речь, внутренняя речь и слушание) и класс неслов (2 режима, округленные и распространение, контрастное кодирование) в качестве категориальных предикторов внутри субъекта, а стандартизованная амплитуда ЭМГ в качестве зависимой переменной в многомерном (т.е., с несколькими исходами) Байесовская многоуровневая линейная модель (BMLM). Введение в байесовскую статистику выходит за рамки данной статьи. Тем не менее, заинтересованный читатель может обратиться к [76] для введения в байесовское многоуровневое моделирование с использованием пакета brms.
Чтобы учесть зависимости между повторными наблюдениями участника, мы также включили в эту модель переменную точку пересечения участником. В отличие от того, что мы предварительно зарегистрировали, мы использовали многомерную модель (вместо отдельных моделей по мускулам).Это позволило нам оценить корреляцию между каждой парой мышц. Модели были оснащены пакетом brms [77] и использовали малоинформативные априорные значения (подробности кода см. В тексте S1). Две цепи Монте-Карло Маркова (MCMC) были запущены для каждой модели для аппроксимации апостериорного распределения, включая каждые 5.000 итераций и разминку в 2.000 итераций. Заднюю конвергенцию оценивали, исследуя графики следов, а также статистику Гельмана-Рубина. Оценки постоянного эффекта были суммированы с помощью их апостериорного среднего и 95% вероятного интервала (CrI), где достоверный интервал можно рассматривать как байесовский аналог классического доверительного интервала.Если применимо, мы также указываем байесовские факторы (BF), вычисленные с использованием метода Сэвиджа-Дики, который заключается в делении отношения апостериорной плотности в интересующей точке на априорную плотность в этой точке. Эти BF можно интерпретировать как фактор обновления, от предшествующего знания (того, что мы знали до просмотра данных) до апостериорного знания (того, что мы знаем после просмотра данных).
Результаты
Раздел Результаты разделен на две части. Во-первых, мы представляем результаты подтверждающего (предварительно зарегистрированного) анализа с целью проверить, можно ли разделить активность OOI и ZYG во время производства внутренней речи в соответствии с содержанием внутренней речи (здесь — класс неслова).Точнее, мы ожидали повышенной EMG-активности OOI во время внутреннего производства округленных неслов по сравнению с расширенными несловами. Напротив, мы ожидали повышенной активности ЭМГ ZYG во время внутреннего производства расширенных неслов по сравнению с округленными несловами. Во-вторых, мы представляем результаты поисковых (незарегистрированных) анализов.
Чтобы предсказать результаты, мы не наблюдали столь явной диссоциации между ЭМГ-активностью OOI и ZYG-мышц ни в состоянии внутренней речи, ни в состоянии открытой речи.Вопреки теоретическим ожиданиям, основанным на фонетике и теории производства речи [78–81], активность обеих мышц была более высокой по амплитуде при произнесении округленных неслов (по сравнению с распространенными несловами) во время открытого произнесения речи. Кроме того, амплитуда ЭМГ на обеих исследуемых мышцах была одинаковой во время внутреннего производства (или прослушивания) двух классов неслов. Тем не менее, в разделе исследовательского анализа мы сообщаем о результатах контролируемых алгоритмов машинного обучения (классификация с использованием случайных лесов), демонстрирующих разумную точность для классификации сигналов ЭМГ в соответствии с классом неслов во время явной речи.Однако эта стратегия оказалась неудачной для внутренней речи и условий слушания.
Прежде чем перейти к статистическим результатам, мы представляем распределение всего набора данных по классам, по состоянию и по мышцам для двух основных интересующих мышц (OOI и ZYG) на рис. 1. Точнее, первая строка этого рисунка. представляет собой распределение стандартизированных оценок ЭМГ в состоянии внутренней речи, вторая строка отображает распределение этих оценок в условиях прослушивания, тогда как третья строка отображает распределение стандартизованных оценок ЭМГ в условиях открытой речи.Первый столбец отображает распределение стандартизованных оценок ЭМГ, записанных по мышце OOI, тогда как второй представляет собой распределение стандартизованных оценок ЭМГ, записанных по мышце ZYG. Каждая отдельная точка данных представлена в виде вертикальной полосы по оси x каждой панели, тогда как вертикальная цветная линия представляет собой медианное значение для класса. Кроме того, вертикальная пунктирная линия нанесена на нулевом уровне, который представляет базовый уровень. Таким образом, положительное значение на оси абсцисс представляет стандартизированные баллы ЭМГ, которые выше исходного уровня.
Рис. 1. Распределение стандартизированных баллов ЭМГ по классам и мышцам.
Первая строка соответствует условию внутренней речи, вторая — условию прослушивания, а третья — условию открытой речи. В первом столбце показана амплитуда ЭМГ, записанная над мышцей OOI, а во втором столбце представлена амплитуда ЭМГ, записанная над мышцей ZYG. Каждая отдельная точка данных представлена в виде вертикальной полосы по оси x. Вертикальная цветная линия представляет собой медианное значение по классам.Обратите внимание, что масштаб оси x может значительно различаться между панелями.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g001
В таблице 2 мы приводим среднюю стандартизованную амплитуду ЭМГ всех записанных мышц в каждом состоянии. Учитывая асимметрию распределения этих оценок, среднее значение и стандартное отклонение (SD) не являются лучшими индикаторами центральной тенденции и дисперсии этих распределений. Поэтому мы также указываем медианное значение, среднее абсолютное отклонение (MAD) и межквартильный диапазон (IQR).
Мы также создали блестящее приложение [82], позволяющее дополнительно визуализировать данные по мышцам, по состоянию и по участникам в трехмерном пространстве, образованном тремя (на выбор) мышцами. Это приложение доступно в Интернете (по адресу https://barelysignificant.shinyapps.io/3d_plotly/), а соответствующий код доступен в репозитории OSF (https://osf.io/czer4).
Подтверждающие (предварительно зарегистрированные) анализы
Байесовская многомерная многоуровневая гауссова модель.
Затем мы сравнили стандартизированную амплитуду δ ЭМГ для каждой мышцы в каждом состоянии (Открытая речь, Внутренняя речь, Слушание) путем подбора многомерной многоуровневой модели Гаусса (как подробно описано ранее в разделе «Методы»). Мы прогнозировали более высокий рост активности OOI во время внутреннего производства округленных элементов по сравнению с распределенными элементами и, наоборот, более высокий рост активности ZYG во время внутреннего производства округленных элементов по сравнению с распределенными элементами. Эти прогнозы также должны применяться к условию открытой речи (и к условию прослушивания).Мы не должны наблюдать межклассовых различий активности FRO и COR ни при каких условиях.
Результаты многомерной байесовской гауссовской модели суммированы в Таблице 3. В этой таблице представлена расчетная средняя амплитуда ЭМГ в каждом состоянии и соответствующая BF. Поскольку они не являются здесь основным предметом интереса и для ясности, описательные результаты для двух других лицевых мышц и для мышцы предплечья представлены в тексте S1. Этот анализ показал, что амплитуда ЭМГ OOI была выше базовой линии (стандартизованная оценка была выше нуля) в каждом состоянии, тогда как это было только в случае открытой речи для ZYG.Более того, во всех условиях амплитуда ЭМГ ZYG была ниже, чем OOI. Важно отметить, что мы не наблюдали предполагаемой разницы в соответствии с классом неслов на OOI во время производства внутренней речи ( β = 0,071, 95% CrI [-0,204, 0,342], BF ₀₁ = 64,447), ни на ZYG. ( β = 0,005, 95% CrI [-0,031, 0,041], BF ₀₁ = 532,811).
На рис. 2 эти результаты представлены в виде распределения необработанных данных (цветные точки) вместе с прогнозами по этой модели.Черные точки и вертикальные интервалы представляют собой прогнозируемое среднее значение и соответствующий 95% вероятный интервал для каждого класса несловесных слов, каждого условия и для OOI и ZYG. В соответствии с таблицей 3, этот рисунок показывает, что подобранная модель не предсказывает заметных различий между двумя классами несловесных слов при любом состоянии мышцы OOI. Однако он предсказывает более высокую среднюю амплитуду ЭМГ, связанную с округленным элементом, по сравнению с разбросанными элементами в состоянии открытой речи для мышцы ZYG.
Рис. 2. Исходные данные вместе с последними прогнозами первой модели для OOI и ZYG мышц.
Точки представляют среднее предсказание этой модели по условию, тогда как вертикальные полосы ошибок представляют 95% вероятные интервалы вокруг среднего.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g002
Прежде чем продолжить интерпретацию результатов, важно проверить качество этой первой модели. Полезная диагностика прогностических возможностей модели известна как , апостериорная прогностическая проверка (PPC) и заключается в сравнении наблюдаемых данных с данными, смоделированными на основе апостериорного распределения [83].Идея, лежащая в основе PPC, заключается в том, что хорошая модель должна быть способна генерировать данные, которые напоминают наблюдаемые данные [84]. В этом ключе на рис. 3 представлено распределение всего набора данных (по всем участникам и условиям) по мышцам (темно-синяя линия) вместе с распределением гипотетических наборов данных, созданных из апостериорного распределения модели (голубые линии). Как видно из этого рисунка, распределения данных, сгенерированных из модели, значительно отличаются от распределения наблюдаемых данных.Поэтому в следующем разделе мы обратимся к более подходящей модели для этих данных.
Рис. 3. Предварительная прогностическая проверка для первой модели, касающейся мышц OOI и ZYG.
Темно-синяя линия представляет собой распределение необработанных данных (по всем условиям), тогда как голубые линии — это набор данных, сгенерированный из апостериорного распределения.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g003
Байесовская многомерная многоуровневая распределительная модель Skew-Normal.
Рис. 3 показывает серьезный недостаток первой модели, поскольку она не может генерировать данные, которые выглядят как данные, которые мы собрали. Точнее, собранные данные выглядят искаженными вправо, как это обычно бывает с физиологическими измерениями. Затем, чтобы улучшить гауссову модель, мы предположили, что для переменной отклика используется косо-нормальное распределение (стандартизованная амплитуда ЭМГ δ ). Косонормальное распределение является обобщением гауссова распределения с тремя параметрами: ξ (xi), ω (омега) и α (альфа) для местоположения, масштаба и формы (перекоса), соответственно (примечание что гауссово распределение можно рассматривать как частный случай косонормального распределения, когда α = 1).Кроме того, мы также улучшили первую модель, превратив ее в распределительную модель , то есть модель, в которой мы можем указать предикторы для всех параметров предполагаемого распределения отклика [85]. Точнее, мы использовали этот подход для предсказания как местоположения, так и масштаба и асимметрии косо-нормального распределения (тогда как первая модель позволяла предсказывать только среднее значение гауссовского распределения). Как видно на рис. 4, эта вторая модель кажется лучше первой при генерировании данных, которые соответствуют наблюдаемым данным.
Рис. 4. Апостериорная прогностическая проверка модели Skew-Normal относительно OOI и ZYG мышц.
Темно-синяя линия представляет собой распределение необработанных данных, а голубые линии — набор данных, созданный из апостериорного распределения.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g004
Оценки этой второй модели суммированы в Таблице 4 и на Рис. 5. Согласно этой модели амплитуда ЭМГ OOI была выше базовой ( оценочная стандартизованная оценка была выше нуля) во всех условиях, тогда как для ZYG это было только в случае открытой речи.Мы не наблюдали предполагаемой разницы в зависимости от класса неслов во время внутренней речевой продукции, ни на OOI ( β = 0,025, 95% CrI [-0,012, 0,064], BF ₀₁ = 64,447), ни на ZYG. ( β = 0,004, 95% CrI [-0,007, 0,014], BF ₀₁ = 532,811).
Рис. 5. Исходные данные вместе с последними прогнозами третьей модели для OOI и ZYG мышц.
Точки представляют собой средний прогноз этой модели по условию (относительно параметра местоположения), тогда как вертикальные полосы ошибок представляют собой 95% вероятные интервалы.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g005
Прогнозы этой модели визуально представлены на рис. 5. Этот рисунок отличается от рис. 2 (показывающего прогнозы гауссовой модели) тем, что вторая модель (Модель Skew-normal) предсказывает сдвиги в расположении как OOI, так и ZYG-мышц в соответствии с классом несловесности в предсказании явной речи. Напротив, первая модель (модель Гаусса) предсказывала разницу между классами только для ZYG-мышцы.
Разведочные (незарегистрированные) анализы
В предыдущем разделе мы попытались предсказать среднюю амплитуду ЭМГ по состоянию каждой отдельной мышцы. Хотя этот подход был подходящим для решения нашего первоначального исследовательского вопроса (например, можем ли мы различить ЭМГ-специфические корреляты производства внутренней речи для мышц?), Он не является оптимальным для ответа на более общие вопросы, такие как «можем ли мы предсказать содержание внутренней речи на основе на имеющихся данных ЭМГ? ». На рис. 6 мы изображаем распределение усредненных баллов ЭМГ по словам в двухмерном пространстве, образованном OOI и ZYG-мышцами.Этот рисунок показывает, что, хотя разные не слова, производимые в открытой речи, кажется, трудно различить на основе одной мышцы (см. Рис. 1), кажется, легче различать их в пространстве, образованном двумя мышцами (здесь OOI и ZYG). Точнее, два класса несловых слов, кажется, образуют два отдельных кластера в состоянии открытой речи, но эти кластеры не кажутся различимыми во внутренней речи или в состоянии слушания.
Рис. 6. Средняя стандартизованная амплитуда ЭМГ для каждого неслова в каждом условии в двумерном пространстве, сформированном OOI и ZYG.
Эллипсы представляют собой 95% эллипсов данных, то есть 95% контуров двумерного нормального распределения.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g006
Другими словами, легче различать эти сигналы в многомерном пространстве всех речевых мышц, чем рассматривать каждую мышцу по отдельности. Таким образом, мы использовали алгоритм машинного обучения с учителем, чтобы классифицировать речевые сигналы в соответствии с классом неслов. В широком смысле подход машинного обучения стремится найти взаимосвязь между входными данными X (например,g., записи ЭМГ по четырем лицевым мышцам) и выходной сигнал Y (например, класс несловых слов). После обучения он позволяет прогнозировать значение вывода на основе некоторых входных значений, прогноз которых можно оценить по новым наблюдениям.
Мы использовали алгоритм случайного леса, реализованный в пакете каретки [86]. Случайные леса (RF) представляют собой ансамбль из многих деревьев решений (лес), которые позволяют делать прогнозы на основе ряда правил принятия решений (например, оценка на предсказателе x ₁ выше или ниже z ? Если да, то…, если нет, то…).Специфика RF состоит в том, чтобы объединить большое количество деревьев (обычно более 100 деревьев) и сделать окончательный вывод на основе среднего значения этих деревьев, что предотвратит переобучение. Мы использовали три отдельных RF для классификации сигналов ЭМГ в каждом состоянии (Открытая речь, Внутренняя речь и Прослушивание).
Чтобы оценить производительность этого подхода, мы сообщаем необработанную точность (вместе с ее 95% доверительным интервалом на основе повторной выборки) или долю точек данных в тестовом наборе данных, для которых алгоритм RF предсказал правильный класс неслов.Сначала мы случайным образом разбиваем весь набор данных на обучающий (80%) и тестовый (20%). Обучающий набор использовался для обучения, тогда как тестовый набор использовался для оценки предсказаний алгоритма. Чтобы предотвратить переобучение, мы использовали повторную 10-кратную перекрестную проверку на этапе обучения.
Предсказание класса неслов во время создания открытой речи.
Сначала мы попытались предсказать класс неслов, производимых в открытой речи, на основе активности четырех лицевых мышц (OOI, ZYG, COR, FRO).Каждый предиктор был центрирован по его среднему значению и стандартизирован перед анализом.
Этот анализ показал общую точность классификации 0,847, 95% доверительный интервал [0,814, 0,876] (см. Матрицу неточностей в таблице 5). Изучение относительной важности каждой функции (то есть каждой мышцы) для прогноза показало, что мышцы, содержащие наибольшую информацию для различения двух классов неслов, были ZYG и OOI, тогда как, как и предполагалось, мышцы лба, по-видимому, не вносили значительного вклада в предсказательная точность в условиях открытой речи.
Предсказание класса неслов во время производства внутренней речи и слушания.
Затем мы применили ту же стратегию (тот же алгоритм) к сигналам, записанным во внутренней речи и условиях прослушивания. Результаты этих анализов представлены в таблицах 6 и 7.
Этот анализ выявил общую точность классификации 0,472, 95% ДИ [0,426, 0,52] в условиях внутренней речи, что указывает на то, что алгоритм RF не позволял различать два класса неслов лучше, чем случайное угадывание.Поскольку точность классификации в условиях внутренней речи и слушания была не лучше случайности, мы не сообщаем об относительной важности предикторов. В самом деле, было бы трудно интерпретировать важность предикторов для задачи классификации, в которой они не работают лучше, чем случайность.
Этот анализ аналогичным образом выявил общую точность классификации 0,46, 95% ДИ [0,413, 0,507] в условиях прослушивания.
Обсуждение
В настоящем исследовании мы стремились воспроизвести и расширить предыдущие результаты, показывающие, что электромиография лица может использоваться для распознавания расширенного внутреннего содержания речи [30, 31].Поскольку в этих исследованиях использовались небольшие выборки детей, наше исследование было направлено на изучение возможности воспроизведения таких результатов с помощью поверхностной электромиографии и современных методов обработки сигналов на выборке взрослых.
С этой целью было важно сначала показать, что корреляты EMG двух наших классов несловых слов можно различить во время явного воспроизведения речи. Удивительно, но данные, которые мы собрали во время создания открытой речи, не подтверждают гипотезу, согласно которой средняя амплитуда ЭМГ OOI должна быть выше во время создания «округленных» неслов по сравнению с «расширенными» несловами.Для обеих орофациальных речевых мышц (OOI и ZYG) средняя амплитуда ЭМГ была выше для округленных неслов, чем для расширенных неслов во время создания открытой речи. Более того, хотя средняя амплитуда ЭМГ, записанная над речевыми мышцами, была выше базовой как для внутренней речи, так и для условий слушания, мы не обнаружили различий в активации в зависимости от содержания материала (класс несловесных). Подход с автоматической классификацией с использованием четырех лицевых мышц (OOI, ZYG, COR, FRO) показал, что, хотя можно было с разумной точностью различать ЭМГ-сигналы, относящиеся к двум классам неслов, во время явной речи, этот подход не удался. различение этих двух классов во время производства внутренней речи или во время слушания.Мы также наблюдали более высокую амплитуду ЭМГ, записанную над лицевыми (как орофациальными, так и неорофациальными) мышцами во время внутренней речи и во время прослушивания речи, чем во время отдыха. Однако, как указано в [62], этого наблюдения недостаточно, чтобы сделать вывод о том, что эти активации действительно были связаны с производством внутренней речи, потому что: i) и орофациальные мышцы, связанные с речью, и мышцы лба, не связанные с речью, показали аналогичные изменения амплитуды ЭМГ по сравнению с исходным уровнем. и ii) мы не наблюдали различного изменения амплитуды ЭМГ в зависимости от содержания внутренней речи (т.е., в зависимости от класса неслова, который нужно произнести).
Прежде чем обсуждать теоретические последствия этих результатов, стоит обсудить два основных вопроса. Во-первых, как мы можем объяснить, что округленные неслова были связаны с более высокой амплитудой ЭМГ во время открытой речи как на OOI, так и на ZYG-мышцах? Во-вторых, как мы можем объяснить неразборчивость внутреннего содержания речи, которая, кажется, противоречит классическим, а также недавним открытиям в этой области [61]? Ниже мы обратимся к каждому из этих вопросов.
Чтобы ответить на первый вопрос, мы начали со сравнения наших результатов с результатами, полученными другой группой [87]. Авторы этого исследования записали поверхностную ЭМГ-активность пяти участников, когда они производили семь выражений лица и пять отдельных гласных звуков (/ a /, / e /, / i /, / o /, / u /), повторяемых по пять раз каждый. . Они регистрировали ЭМГ-активность восьми лицевых мышц (большая скуловая мышца (ZYG), ризорий (RIS), верхняя круговая мышца (OOS) и нижняя (OOI), подбородочная мышца (MEN), депрессор anguli oris (DAO), мышцы, поднимающие верхнюю губу (LLS), и двубрюшную мышцу (DIG)).Мы разделили эти гласные на два класса, чтобы соответствовать нашим классам неслов. Точнее, мы создали следующие два класса: класс с округлением , состоящий из гласных / o / и / u /, и класс с округлением , состоящий из гласных / e / и / i / (обратите внимание, что мы не включили гласную / а /, потому что она теоретически не подходит ни к одной из этих двух категорий). Мы представляем среднюю амплитуду ЭМГ, записанную по OOI и ZYG в соответствии с классом гласных в таблице 8.
Мы замечаем, что [87] действительно наблюдали диссоциацию, которую мы изначально предсказывали, то есть, что амплитуда ЭМГ, записанная в OOI, была выше во время произношения округленных гласных, чем во время произношения распространенных гласных, тогда как обратная картина наблюдалась в отношении ЗЫГ.Знаковые ранговые тесты Вилкоксона для парных выборок выявили сдвиг в расположении (псевдосреде) между округленными и распределенными элементами для OOI ( β = 24,12, 95% ДИ [15,19, 40,77], V = 1184, p <0,001) с округлением. элементы, связанные с более высоким местоположением, чем элементы распространения. Этот анализ также выявил сдвиг в обратном направлении относительно ZYG ( β = -1,51, 95% ДИ [-2,94, -0,48], V = 275, p <0,001). Однако одно существенное различие между [87] дизайном и нашим - сложность лингвистического материала.В то время как [87] использовали одиночные фонемы, мы решили использовать двусложные неслова, чтобы повысить экологическую обоснованность парадигмы. Хотя эти неслова были специально созданы для теоретического увеличения вовлеченности либо OOI, либо ZYG (см. Раздел «Лингвистический материал»), разумно ожидать различий в средних паттернах ЭМГ между изолированными фонемами и несловами. Точнее, мы ожидаем средней амплитуды ЭМГ, связанной с воспроизведением данной фонемы (например,g., / y /), на который повлияет производство согласного (например, / b /), с которым он сочетается, из-за коартикуляции. В более общем плане мы могли бы предположить, что разница между средней амплитудой ЭМГ, записанной во время производства фонемы / i / и во время производства фонемы / y /, может быть уменьшена, когда эти фонемы коартикулируются в последовательностях CV или CVCV, например / byby / или / didi / (как в нашем исследовании). Другими словами, мы можем ожидать эффекта взаимодействия между структурой создаваемой речевой последовательности (либо одиночной гласной, либо последовательностью CV / CVCV) и классом гласной.Это согласуется с предыдущими выводами, показывающими, что мышечная активность, связанная с производством гласных, сильно зависит от окружающих согласных в последовательностях CVC [78]. Таким образом, дальнейшие исследования должны быть сосредоточены на том, как коартикуляция влияет на среднюю амплитуду ЭМГ во время производства последовательностей CVCV.
Что касается внутренней речи, наши результаты не подтверждают теоретические предсказания модели моторной симуляции , согласно которой должна быть возможность различать классы неслов, производимых во внутренней речи, на основе сигналов ЭМГ.Хотя этот результат согласуется с некоторыми недавними результатами [32], он также резко контрастирует с классическими результатами в этой области [30, 31], а также более поздними разработками. Например, [61] разработал носимое устройство, состоящее из семи поверхностных датчиков ЭМГ, которые могут достигать средней точности классификации 92% при различении внутренне озвученных цифр. Есть несколько существенных различий между работой [61] и нашей, которые являются хорошими кандидатами для объяснения расхождений между нашими результатами.Во-первых, радикально изменилась стратегия размещения датчиков. Следуя рекомендациям из области психофизиологии, наша стратегия заключалась в том, чтобы расположить датчики точно над интересующими лицевыми мышцами, выровненными с направлением мышечных волокон и в теоретически оптимальных положениях для регистрации активности этой мышцы при одновременном уменьшении перекрестных помех. Однако именно из-за повсеместного перекрестного разговора в записях ЭМГ на поверхности лица эта стратегия, в то время как максимизация вероятности записи активности данной отдельной мышцы, также (как результат) уменьшала вероятность записи активности от потенциально значимого для речи соседа. мышцы.Следовательно, эта стратегия может работать неоптимально, когда целью эксперимента является извлечение максимального количества (релевантной) информации ЭМГ для различения внутреннего содержания речи. Однако эту проблему можно смягчить, используя больше датчиков и более мягкий подход к их позиционированию. Принимая во внимание, что мы записали амплитуду ЭМГ только для двух нижних мышц лица (OOI и ZIG), [61] проанализировали данные ЭМГ от семи различных датчиков, положение и количество которых определялись итеративно, чтобы максимизировать точность классификации.Другими словами, параметры эксперимента итеративно оптимизировались, чтобы максимизировать определенный результат (точность классификации). Эта стратегия радикально отличается от классического подхода в экспериментальной и когнитивной психологии, где экспериментальные условия определяются для проверки теоретически выведенных гипотез. В то время как первый подход, возможно, более эффективен при решении конкретной проблемы, второй подход может быть более эффективным при решении теоретических вопросов. Например, недавнее исследование показало большую амплитуду ЭМГ мышц гортани и губ во время слуховых вербальных заданий (скрытое пение), чем во время заданий на визуальные образы [88].Объединив запись ЭМГ с демографическими и психологическими показателями, они смогли показать, что эти корреляты связаны с уровнем точности пения, что пролило свет на природу и функции периферической мышечной активности во время скрытого пения. Однако добавление дополнительных датчиков (например, на ризориусе) или лучшая оптимизация размещения датчиков может повысить чувствительность настоящего подхода.
Оставляя в стороне соображения, относящиеся к методологическим аспектам настоящего исследования, эти результаты не подтверждают модель двигательной симуляции формирования внутренней речи.Вместо этого он, кажется, поддерживает абстракцию , точка зрения , которая постулирует, что внутренняя речь является результатом активации абстрактных языковых представлений и не задействует артикуляционный аппарат. Однако индивидуальные различия в различимости подчеркивают, что абстрактность внутренней речи может быть гибкой, как предполагает [22]. В самом деле, хотя для большинства участников было невозможно декодировать фонетическое содержание внутренней речи, округленные и развернутые неслова были фактически различимы на основе только информации OOI и ZYG (при визуальном осмотре двухмерного графика) для двух из них (S_15 и S_17, ср.S1 Текст). Это говорит о том, что либо степень, в которой производство внутренней речи задействует речевую двигательную систему, может варьироваться у разных людей, либо она может варьироваться у разных людей в зависимости от свойств выполняемой задачи (эти два предположения не исключают друг друга). Например, из ранних исследований коррелятов ЭМГ внутренней речи мы знаем, что средняя амплитуда этих коррелятов, как правило, выше, когда задача более сложная [10]. Таким образом, степень, в которой производство внутренней речи задействует речевую двигательную систему, можно регулировать, манипулируя сложностью текущей задачи.Кроме того, электромиографическая активность, записанная во время воображения движения, может модулироваться перспективой, полученной в образе движения. Различают перспективу от первого лица или внутренние образы (т. Е. Представление действия в том виде, в каком мы их выполняли бы) и перспективу от третьего лица или внешние образы (т. Е. Представление действия в качестве наблюдателя этого действия), это может включать разные нейронные процессы [89]. Было показано, что перспектива от первого лица может привести к большей активности ЭМГ, чем двигательные образы от третьего лица [90, 91].Таким образом, мы предполагаем, что участие речевой двигательной системы во время производства внутренней речи может модулироваться конкретными инструкциями, данными участникам. Например, инструктируя участников сосредоточиться на внутренней речи (воображая речь), вместо внутреннего слуха (воображая слушание), и прося их сосредоточиться на кинестетических ощущениях, связанных с речевыми актами (а не на слуховых восприятиях) , мы могли ожидать найти более высокую среднюю амплитуду ЭМГ, записанную над речевыми мышцами.Кроме того, специально прося участников мысленно артикулировать неслова, как если бы они их кому-то диктовали, а не просто читать и визуально сканировать, мы можем ожидать более сильного артикуляционного участия.
Конечно, текущее исследование и приведенное выше обсуждение следует интерпретировать с осторожностью. Для каждого класса не-слов мы собрали около 6 x 10 = 60 наблюдений по условию и участникам. Для 25 участников и двух классов не-слов это дает 25 (участников) x 120 (индивидуальные испытания) x 3 (условия) = 9000 наблюдений.Однако после отказа от испытаний с артефактами движения у нас было всего 7285 наблюдений. Хотя количество наблюдений, представленных в настоящем исследовании, является разумным, чувствительность эксперимента можно повысить, увеличив количество наблюдений и / или уменьшив два важных источника вариации. Точнее, можно уменьшить дисперсию, относящуюся к элементу (конкретному произносимому неслову), путем выбора неслов, которые более похожи друг на друга по способу произнесения, путем выбора меньшего количества элементов или более простых элементов.Точно так же особое внимание следует уделить уменьшению вариативности между участниками, что может быть достигнуто с помощью более ориентированных и конкретных инструкций, а также более длительной фазы обучения, чтобы ознакомить участника с задачей.
Таким образом, мы продемонстрировали, что в то время как поверхностная электромиография может привести к разумной точности различения классов неслов во время создания открытой речи (с использованием сигналов, записанных только двумя мышцами, связанными с речью), она не позволяет различать эти два класса во время внутренней речи. производство по всем участникам (только для двух участников).Эти результаты по сравнению с результатами, полученными другими группами [61], подчеркивают, что в зависимости от цели исследования различные стратегии могут быть более или менее успешно реализованы. Точнее, если целью является достижение высокой точности классификации (подход к решению проблем), то параметры эксперимента (например, количество повторений, количество датчиков, положение датчиков, параметры рабочего процесса обработки сигналов) должны быть оптимизирован на основе желаемого результата (т. е., точность классификации). Однако классическая лабораторная стратегия, используемая в экспериментальной и когнитивной психологии, направленная на сравнение конкретных состояний (или мышц) друг с другом в контролируемой среде, считается более подходящей, когда цель исследования состоит в том, чтобы углубить наше понимание психологического изучаемое явление.
Список литературы

1. Филик Р., Барбер Э. Внутренняя речь во время немого чтения отражает региональный акцент читателя.PLOS ONE. Публичная научная библиотека; 2011; 6: e25782.
2. Левенбрук Х., Бачу М., Сегебарт С., Абри С. Левая нижняя лобная извилина в фокусе: исследование с помощью фМРТ производства дейксиса посредством синтаксического извлечения и просодического фокуса. Журнал нейролингвистики. 2005. 18: 237–258.
3. Перроне-Бертолотти М., Куяла Дж., Видал Дж. Р., Хамаме С.М., Оссандон Т., Бертран О. и др. Насколько тихо чтение беззвучно? Внутрицеребральные доказательства нисходящей активации височных голосовых областей во время чтения.J Neurosci. Общество неврологии; 2012; 32: 17554–17562.
4. Яо Б., Белин П., Шиперс К. Молчаливое чтение прямой и косвенной речи активирует голосовые избирательные области в слуховой коре. J Cogn Neurosci. 2011; 23: 3146–3152. pmid: 21452944
5. Брауэрс В.П., Хиви К.Л., Лаппинг-Карр Л., Мойнихан С., Келси Дж., Херлберт Р.Т. Безупречный внутренний опыт: молчаливое чтение — это не молчаливый разговор о тексте. Журнал исследований сознания.2018; 25: 29–54.
6. Hurlburt RT. Об исследовании внутреннего опыта: Contrasting Moore & Schwitzgebel и Brouwers et al. Сознание и познание. 2018; 63: 146–150. pmid: 30001840
7. Фрит У. Чтение на глаз и письмо на слух. В: Колерс П.А., Рольстад М.Э., Баума Х., редакторы. Обработка видимого языка. Бостон, Массачусетс: Springer США; 1979. С. 379–390.
8. D’Argembeau A, Renaud O, der Linden MV. Частота, характеристики и функции ориентированных на будущее мыслей в повседневной жизни.Прикладная когнитивная психология. 2011; 25: 96–103.
9. Бальдо Дж. В., Дронкерс Н. Ф., Уилкинс Д., Луди С., Раскин П., Ким Дж. Зависит ли решение проблемы от языка? Brain Lang. 2005. 92: 240–250. pmid: 15721957
10. Соколов А. Внутренняя речь и мысль. Нью-Йорк: Спрингер-Верлаг; 1972.
11. Олдерсон-Дэй Б., Фернихоу К. Внутренняя речь: развитие, когнитивные функции, феноменология и нейробиология. Психологический бюллетень. 2015; 141: 931–965.pmid: 26011789
12. Левенбрук Х. Что нейрокогнитивное исследование внутреннего языка показывает о нашем внутреннем пространстве. В: Smadja S, Patoine P-L, редакторы. Épistémocritique, № 18: Langage intérieur — Espaces intérieurs / Внутренняя речь — Внутреннее пространство. 2018. Доступно: http://epistemocritique.org/what-the-neurocognitive-study-of-inner-language-reveals-about-our-inner-space/
13. Морин А., Уттль Б., Хэмпер Б. Частота, содержание и функции внутренней речи по самооценке.Процедуры — социальные и поведенческие науки. 2011; 30: 1714–1718.
14. Перроне-Бертолотти М., Рапин Л., Лашо Дж. П., Бачу М., Левенбрюк Х. Что это за голосок в моей голове? Феноменология внутренней речи, ее роль в когнитивной деятельности и ее отношение к самоконтролю. Поведенческие исследования мозга. Эльзевир Б.В. 2014; 261: 220–39.
15. Херлбурт RT, Хиви CL. Изучение первозданного внутреннего опыта: последствия для выборки опыта и анкет.Сознание и познание. 2015; 31: 148–159. pmid: 25486341
16. Маккарти-Джонс С., Фернихоф С. Разновидности внутренней речи: Связь между качеством внутренней речи и психопатологическими переменными в выборке молодых людей. Сознание и познание. Elsevier Inc. 2011; 20: 1586–93.
17. Левенбрук Х., Грандшамп Р., Рапин Л., Налборчик Л., Доэн М., Перье П. и др. Взгляд когнитивной нейробиологии на внутренний язык: предсказывать и слышать, видеть, чувствовать.В: Лангланд-Хассан П., Висенте А., редакторы. Внутренняя речь: Новые голоса. Издательство Оксфордского университета; 2018. с. 37.
18. Оппенгейм GM, Dell GS. Обрывки внутренней речи демонстрируют лексическую предвзятость, но не эффект фонематического сходства. Познание. 2008. 106: 528–537. pmid: 17407776
19. Выготский Л.С. Мысль и язык, переработанное и дополненное издание. MIT Press; 1934–2012 гг.
20. Watson JB. Психология с точки зрения бихевиориста. Филадельфия, Пенсильвания, США: JB Lippincott Company; 1919 г.
21. MacKay DG. Ограничения теорий внутренней речи. В: Райсберг Д., редактор. Слуховые образы. Эрльбаум; Хиллсдейл, Н. Дж. 1992. стр. 121–149.
22. Оппенгейм GM, Dell GS. Двигательные движения имеют значение: гибкая абстрактность внутренней речи. Память и познание. 2010; 38: 1147–1160.
23. Korba RJ. Скорость внутренней речи. Навыки восприятия моторики. 1990; 71: 1043–1052.
24. Нетселл Р., Кляйнзассер С., Дэниел Т.Скорость развернутой внутренней речи при спонтанном построении предложений. Навыки восприятия моторики. 2016; 123: 383–393. pmid: 27562695
25. Корли М., Броклхерст PH, Moat HS. Ошибочные предубеждения во внутренней и открытой речи: данные скороговорок. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание. 2011; 37: 162–175. pmid: 21244112
26. Джонс С.Р., Фернихоф С. Мысль как действие: внутренняя речь, самоконтроль и слуховые вербальные галлюцинации.Сознание и познание. 2007; 16: 391–9. pmid: 16464616
27. Мартинес-Манрике Ф., Висенте А. Активный взгляд на внутреннюю речь. Границы психологии. 2015; 6: 232. pmid: 25806010
28. Грандшамп Р., Рапин Л., Перроне-Бертолотти М., Пичат С., Халдин С., Кузен Е. и др. Модель ConDialInt: измерения уплотнения, диалогичности и интенциональности внутренней речи в рамках иерархической структуры управления с предсказанием. Front Psychol. Границы; 2019; 10.
29. Fernyhough C. Инопланетные голоса и внутренний диалог: К анализу слуховых вербальных галлюцинаций. Новые идеи в психологии. 2004. 22: 49–68.
30. Макгиган Ф.Дж., Доллинз А.Д. Паттерны скрытого речевого поведения и фонетического кодирования. Павловский журнал биологических наук. 1989; 24: 19–26. pmid: 2704564
31. Макгиган Ф.Дж., Уинстед К.Л. Дискриминационная связь между скрытым оральным поведением и фонематической системой во внутренней обработке информации.Журнал экспериментальной психологии. 1974; 103: 885–890. pmid: 4443764
32. Мельцнер Г.С., Срока Дж., Хитон Дж. Т., Гилмор Л. Д., Колби Дж., Рой С. и др. Распознавание речи для вокализованных и субвокальных способов производства с использованием поверхностных ЭМГ-сигналов от шеи и лица. INTERSPEECH. Брисбен, Австралия; 2008. С. 2667–2670.
33. Симонян К., Хорвиц Б. Моторная кора гортани и контроль речи у человека. Невролог. 2011; 17: 197–208. pmid: 21362688
34.Жаннерод М. Моторное познание: какие действия говорят самому себе. Оксфорд; Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета; 2006.
35. Хаггард П. Сознательное намерение и моторное познание. Тенденции в когнитивных науках. 2005; 9: 290–295. pmid: 15925808
36. Жаннерод М. Представляющий мозг: нейронные корреляты моторного намерения и образов. Поведенческие науки и науки о мозге. 1994; 17: 187.
37. Жаннерод М. Нейронная симуляция действия: объединяющий механизм моторного познания.NeuroImage. 2001; 14: S103 – S109. pmid: 11373140
38. Barsalou LW. Обоснованное познание. Ежегодный обзор психологии. 2008. 59: 617–645. pmid: 17705682
39. О’Ши Х., Моран А. Объясняет ли теория моторного моделирования когнитивные механизмы, лежащие в основе моторных образов? Критический обзор. Границы нейробиологии человека. 2017; 11. pmid: 28261079
40. Пикеринг MJ, Гаррод С. Интегрированная теория языкового производства и понимания.Поведенческие науки и науки о мозге. 2013; 36: 329–347. pmid: 23789620
41. Генч А., Вебер А., Синофзик М., Фосгерау Г., Шютц-Босбах С. К общей структуре познания обоснованных действий: взаимосвязь моторного контроля, восприятия и познания. Познание. 2016; 146: 81–89. pmid: 26407337
42. Кавато М., Фурукава К., Судзуки Р. Иерархическая модель нейронной сети для управления и обучения произвольным движениям. Биологическая кибернетика. 1987. 57: 169–185. pmid: 3676355
43.Джордан MI, Rumelhart DE. Прямые модели: контролируемое обучение с дистанционным учителем. Когнитивная наука. 1992. 16: 307–354.
44. Кавато М. Внутренние модели для управления двигателем и планирования траектории. Текущее мнение в нейробиологии. 1999; 9: 718–727. pmid: 10607637
45. Wolpert D, Ghahramani Z, Jordan MI. Внутренняя модель для сенсомоторной интеграции. Наука. 1995; 269: 1880–1882.
46. Груш Р. Теория эмуляции репрезентации: моторный контроль, образы и восприятие.Поведенческие науки и науки о мозге. 2004; 27. pmid: 15736871
47. Моултон СТ, Косслин СМ. Воображая предсказания: мысленные образы как мысленное подражание. Философские труды Королевского общества B: биологические науки. 2009; 364: 1273–1280.
48. Худе Дж. Ф., Нагараджан СС. Производство речи как управление с обратной связью по состоянию. Границы нейробиологии человека. 2011; 5. pmid: 22046152
49. Гийо А., Ди Риенцо Ф., Макинтайр Т., Моран А., Колле С.Воображение не выполняет, но включает в себя определенные двигательные команды: обзор экспериментальных данных, связанных с двигательным торможением. Границы нейробиологии человека. 2012; 6. pmid: 22973214
50. Гийо А., Колле С. Вклад нейрофизиологических и психологических методов в изучение двигательных образов. Обзоры исследований мозга. 2005; 50: 387–397. pmid: 16271398
51. Гийо А., Лебон Ф., Колле С. Электромиографическая активность во время воображения движения. В: Гийо А, Колле С, редакторы.Нейрофизиологические основы ментальных и двигательных образов. Издательство Оксфордского университета; 2010. С. 83–94.
52. Stinear CM. Кортикоспинальное облегчение во время воображения движения. В: Гийо А, Колле С, редакторы. Нейрофизиологические основы ментальных и двигательных образов. Издательство Оксфордского университета; 2010.

53. Бонне М., Десети Дж., Жаннерод М., Реквин Дж. Психическое моделирование действия модулирует возбудимость рефлекторных путей позвоночника у человека. Когнитивные исследования мозга.1997. 5: 221–228. pmid: 58
54. Фадига Л., Буччино Г., Крейгеро Л., Фогасси Л., Галлезе В., Павеси Г. Кортикоспинальная возбудимость специально модулируется с помощью воображения движений при исследовании магнитной стимуляции. Нейропсихология. 1999. 37: 147–158. pmid: 10080372
55. Россини PM. Модуляция кортикоспинальной возбудимости в мышцах рук во время изображения движений. Кора головного мозга. 1999; 9: 161–167. pmid: 10220228
56. Livesay J, Liebke A, Samaras M, Stanley A.Скрытое речевое поведение во время задания на чтение безмолвной речи. Перцептивные и моторные навыки. 1996; 83: 1355–1362. pmid:
53
57. Локк Дж. Субвокальная речь и речь. АША. 1970; 12: 7–14. pmid: 5414531
58. Локк Дж. Л., Фер Ф. С. Субвокальная репетиция как форма речи. Журнал вербального обучения и вербального поведения. 1970; 9: 495–498.
59. Рапин Л., Доэн М., Полосан М., Перье П., Левенбрук Х. ЭМГ-исследование мышц губ во время скрытых слуховых вербальных галлюцинаций при шизофрении.Журнал исследований речи, языка и слуха. 2013; 56: 1882–1993.
60. Nalborczyk L, Perrone-Bertolotti M, Baeyens C, Grandchamp R, Polosan M, Spinelli E, et al. Орофациальные электромиографические корреляты индуцированных словесных пережевываний. Биологическая психология. 2017; 127: 53–63. pmid: 28465047
61. Капур А., Капур С., Маес П. АльтерЭго: персонализированный носимый беззвучный речевой интерфейс. Материалы конференции 2018 года по взаимодействию и извлечению информации из человека — IUI’18.Токио, Япония: ACM Press; 2018. С. 43–53.
62. Гаррити Л.И. Электромиография: обзор современного состояния исследований субвокальной речи. Память и познание. 1977; 5: 615–622.
63. Симмонс Дж., Нельсон Л., Симонсон У. Решение из 21 слова. Официальный информационный бюллетень Общества личности и социальной психологии. 2012; 26.
64. Schönbrodt FD, Wagenmakers E-J. Анализ дизайна с байесовским фактором: планирование убедительных доказательств.Психономический бюллетень и обзор. 2018; 25: 128–142.
65. Schönbrodt FD, Wagenmakers E-J, Zehetleitner M, Perugini M. Последовательная проверка гипотез с помощью байесовских факторов: эффективное тестирование средних различий. Психологические методы. 2017; 22: 322–339. pmid: 26651986
66. Беффара Б., Брет А., Налборчик Л. Полностью автоматизированный, прозрачный, воспроизводимый и слепой протокол для последовательных анализов. PsyArXiv. 2019
67. Everdell IT, Marsh H, Yurick MD, Munhall KG, Paré M.Поведение взгляда при аудиовизуальном восприятии речи: асимметричное распределение ориентированных на лицо фиксаций. Восприятие. 2007; 36: 1535–1545. pmid: 18265836
68. Mathôt S, Schreij D, Theeuwes J. OpenSesame: графический редактор экспериментов с открытым исходным кодом для социальных наук. Методы исследования поведения. 2012; 44: 314–324. pmid: 22083660
69. Якобсон Э. Электрические измерения нервно-мышечных состояний во время умственной деятельности. VII. Воображение, воспоминание и абстрактное мышление с использованием речевой мускулатуры.Американский журнал физиологии. 1931; 897: 200–209.
70. Vanderwolf CH. Мозг, поведение и разум: что мы знаем и что мы можем знать? Neurosci Biobehav Rev.1998; 22: 125–142. pmid: 9579306
71. Бокстел А. Оптимальная ширина полосы сигнала для регистрации поверхностной ЭМГ-активности мышц лица, челюсти, рта и шеи. Психофизиология. 2001; 38: 22–34. pmid: 11321618
72. Де Лука CJ. Использование поверхностной электромиографии в биомеханике.Журнал прикладной биомеханики. 1997. 13: 135–163.
73. R Core Team. R: Язык и среда для статистических вычислений [Интернет]. Вена, Австрия: Фонд R для статистических вычислений; 2018. Доступно: https://www.R-project.org/
74. Aust F, Barth M. papaja: Создавайте рукописи APA с помощью R Markdown [Интернет]. 2018. Доступно: https://github.com/crsh/papaja
75. Се Ю. Динамические документы с R и knitr [Интернет].2-е изд. Бока-Ратон, Флорида: Чепмен; Зал / CRC; 2015. Доступно: https://yihui.name/knitr/
76. Налборчик Л., Батайлер С., Левенбрук Н., Вилен А., Бюркнер П. К.. Введение в байесовские многоуровневые модели с использованием brms: тематическое исследование гендерного влияния на вариативность гласных в стандартном индонезийском языке. Журнал исследований языка речи и слуха. 2019; 62: 1225–1242.
77. Bürkner P-C. brms: пакет R для байесовских многоуровневых моделей с использованием Stan. Журнал статистического программного обеспечения.2017; 80: 1–28.
78. Фромкин В.А. Нейромышечная спецификация языковых единиц. Язык и речь. 1966; 9: 170–199. pmid: 5924693
79. Ладефогед П., Джонсон К. Курс фонетики. Томсон Уодсворт. 2006.
80. Либерман П., Блюмштейн С.Е. Физиология речи, восприятие речи и акустическая фонетика [Интернет]. Кембридж: Издательство Кембриджского университета; 1988.
81. Землин В.Р. Наука о речи и слухе: анатомия и физиология: издание для США.Бостон: Пирсон; 1968.
82. Чанг В., Ченг Дж., Аллер Дж., Се Й, Макферсон Дж. Блестящий: каркас веб-приложений для r [Интернет]. 2018. Доступно: https://CRAN.R-project.org/package=shiny
83. Гельман А., Карлин Дж. Б., Стерн Х, Дансон Д. Б., Вехтари А., Рубин Д. Б.. Байесовский анализ данных, третье издание. CRC Press, Taylor & Francis Group; 2013.
84. Габри Дж., Симпсон Д., Вехтари А., Бетанкур М., Гельман А. Визуализация в байесовском рабочем процессе.Журнал Королевского статистического общества: серия A (Статистика в обществе). 2019; 182: 389–402.
85. Bürkner P-C. Расширенное байесовское многоуровневое моделирование с помощью пакета R brms. Журнал Р. 2018; 10: 395–411.
86. Jed Wing MKC, Вестон С., Уильямс А., Кифер С., Энгельхардт А., Купер Т. и др. каретка: Классификация и регрессионное обучение [Интернет]. 2018. Доступно: https://CRAN.R-project.org/package=caret
87. Eskes M, van Alphen MJA, Balm AJM, Smeele LE, Brandsma D, van der Heijden F.Прогнозирование трехмерной формы губ с помощью ЭМГ лицевой поверхности. Чжан И, редактор. PLOS ONE. 2017; 12: e0175025. pmid: 28406945
88. Прюитт Т.А., Халперн А.Р., Пфордрешер П.К. Скрытое пение в упреждающих слуховых образах. Психофизиология. 2018; e13297. pmid: 30368823
89. Руби П., Десети Дж. Эффект субъективной точки зрения во время симуляции действия: ПЭТ-расследование агентства. Nat Neurosci. 2001; 4: 546–550. pmid: 11319565
90. Hale BD.Влияние внутренних и внешних образов на мышечные и глазные сопутствующие заболевания. Журнал спортивной психологии. 1982; 4: 379–387.
91. Харрис Д.В., Робинсон В.Дж. Влияние уровня навыков на активность ЭМГ во время внутренних и внешних изображений. Журнал спортивной психологии. 1986; 8: 105–111.

Задержка речи и языка у детей

1. Бремя V, Стотт С.М., Кузница J, Гудьер И. Кембриджский проект по языку и речи (CLASP).I. Выявление языковых трудностей в возрасте от 36 до 39 месяцев. Дев Мед Детский Нейрол . 1996; 38 (7): 613–631 ….

2. Стивенсон Дж., Ричман Н. Распространенность задержки речи в популяции трехлетних детей и ее связь с общей отсталостью. Дев Мед Детский Нейрол . 1976; 18 (4): 431–441.

3. Сильва П.А., Макги Р., Уильямс С.М. Задержка развития речи с трех до семи лет и ее значение для низкого интеллекта и трудностей чтения в возрасте семи лет. Дев Мед Детский Нейрол . 1983; 25 (6): 783–793.

4. Рескорла Л, Хадике-Вили М, Эскарс Э. Эпидемиологическое исследование задержки экспрессивной речи в возрасте двух лет. Первый язык . 1993; 13: 5–22.

5. Вонг В., Ли П.В., Ли-Мак Ф, и другие. Языковой скрининг китайских детей дошкольного возраста. евро J Disord Commun . 1992. 27 (3): 247–264.

6. Кормовой ЛМ, и другие.Языковой блок дошкольного образования Аделаиды: результаты наблюдения. J Детский педиатр . 1995. 31 (3): 207–212.

7. Catts HW, Фей МЕНЯ, Томблин Дж. Б., Чжан X. Продольное исследование результатов чтения у детей с языковыми нарушениями. J Speech Lang Hear Res . 2002. 45 (6): 1142–1157.

8. Скарборо HS, Добрич В. Развитие детей с ранней задержкой речи. J Speech Hear Res .1990. 33 (1): 70–83.

9. Сильва П.А., Уильямс С, Макги Р. Продольное исследование детей с задержкой развития речи в возрасте трех лет: более поздний интеллект, проблемы с чтением и поведением. Дев Мед Детский Нейрол . 1987. 29 (5): 630–640.

10. Сноулинг М.Дж., Епископ Д.В., Стотхард С.Е., Чипчейз B, Каплан К. Психосоциальные исходы у 15-летних детей с дошкольным анамнезом речевых нарушений. J Детская психическая психиатрия . 2006. 47 (8): 759–765.

11. Епископ Д.В., Кларксон Б. Письменная речь как окно в остаточный языковой дефицит: исследование детей с устойчивыми и остаточными речевыми и языковыми нарушениями. Cortex . 2003. 39 (2): 215–237.

12. McRae KM, Викар Э. Простая задержка речи в процессе развития: дальнейшее исследование. Дев Мед Детский Нейрол . 1991. 33 (10): 868–874.

13.Целевая группа по профилактическим услугам США. Скрининг на задержку речи и речи у детей дошкольного возраста: изложение рекомендаций. Роквилл, штат Мэриленд: Агентство медицинских исследований и качества; 2006.

14. Green M, Palfrey JS, eds. Яркое будущее: Руководство по надзору за здоровьем младенцев, детей и подростков. 2-е изд., Перераб. Арлингтон, Вирджиния: Национальный образовательный центр по охране здоровья матери и ребенка; 2002.

15. Коплан Дж. Оценка ребенка с задержкой речи или языка. Педиатр Энн . 1985. 14 (3): 203–208.

16. Redlinger WE, Парк ТЗ. Смешение языков у молодых двуязычных. J Детский язык . 1980. 7 (2): 337–352.

17. Леунг А.К., Kao CP. Оценка и ведение ребенка с задержкой речи. Ам Фам Врач . 1999. 59 (11): 3121–3128.

18. Закон J, Гаррет Зи, Най К. Речевые и языковые вмешательства для детей с первичной речевой и языковой задержкой или расстройством. Кокрановская база данных Syst Rev . 2003; (3): CD004110.

19. Уитмен Р.Л., Schwartz ER. Подход педиатра к дошкольнику с задержкой речи. Клиника педиатра (Phila) . 1985. 24 (1): 26–31.

20. Американская психиатрическая ассоциация. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам: DSM-IV. 4-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: APA; 1994.

21. Пол Р. Вмешательства для улучшения общения при аутизме. Клиника детской подростковой психиатрии № AM .2008. 17 (4): 835–856.

22. Парр Дж. Аутизм. Клин Эвид . 2010; 1 (322): 1–19.

23. Pennington L, Гольдбарт Дж, Маршалл Дж. Речевая и языковая терапия для улучшения коммуникативных навыков детей с церебральным параличом. Кокрановская база данных Syst Rev . 2003; (3): CD003466.

24. Morgan AT, Фогель А.П. Вмешательство при детской апраксии речи. Кокрановская база данных Syst Rev .2008; (3): CD006278.

25. Пеннингтон Л., Миллер Н, Робсон С. Логопедия для детей с дизартрией, приобретенных до трехлетнего возраста. Кокрановская база данных Syst Rev . 2009; (4): CD006937.

26. Американская ассоциация речи, языка и слуха. Влияние потери слуха на развитие. http://www.asha.org/public/hearing/disorders/effects.htm. По состоянию на 22 ноября 2010 г.

27. Daily DK, Ардингер ХХ, Холмс Г.Е.Выявление и оценка умственной отсталости [опубликованное исправление появляется в Am Fam Physician. 2000; 62 (5): 961–963]. Ам Фам Врач . 2000. 61 (4): 1059–1067.

28. Кин Д.В., Fonseca S, Винтгенс А. Избирательный мутизм: путь надлежащей практики оказания помощи на основе консенсуса. Арка Дис Детский . 2008. 93 (10): 838–844.

29. Манассис К. Тихое страдание: понимание и лечение детей с избирательным мутизмом. Эксперт Rev Neurother . 2009. 9 (2): 235–243.

30. Schum RL. Языковой скрининг в условиях педиатрического кабинета. Педиатрическая клиника North Am . 2007. 54 (3): 425–436.

31. Американская академия педиатрии, Объединенный комитет по детскому слуху. Заявление о позиции на 2007 год: Принципы и рекомендации по раннему обнаружению слуха и программам вмешательства.

ОСОБЕННОСТИ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ БРИТАНСКИХ ВЕДУЩИХ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Особенности речевого поведения русского молодого человека XXI века

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. АНАЛИЗ СПЕЦИАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПО РЕЧЕВОМУ ПОВЕДЕНИЮ

1.1 Понятие «речевое поведение»

Особенности речевого поведения дошкольников. Влияние речевого поведения родителей на речевое поведение ребенка

1.2 Речевое поведение в межличностном и социально-ориентированном общении. Национальные особенности речевого поведения

Похожие главы из других работ:

I.II. Национальное коммуникативное поведение

Глава 1.3 Риторика и речевое поведение человека

Глава I. Речевое поведение в работе с людьми

2.1 Социально-политическое красноречие

2.3 Социально-бытовая речь

1.2 Социально — психологические аспекты полемики

1.2 Ключевые проблемы социально-одарённых школьников.

3. Речь в межличностном общении

2. Гармонизирующее речевое поведение как основа разрешения речевого конфликта

1.1.5 Социально-речевое портретирование

Глава 1.3. Риторика и речевое поведение человека

ГЛАВА 1. РЕЧЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 2. РЕЧЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ ВЕДУЩИХ РАЗЛИЧНЫХ ТЕЛЕВИЗИОННЫХ КАНАЛОВ

2. Фразеосемантика `поведение человека

2. Речевое поведение, речевой поступок педагога

Мужчина и женщина: особенности речевого общения.

Особенности речевого поведения телеведущей К. А. Прошутинской — 17 Января 2020

ПМ-ПУ :: Речевое поведение делового человека

1. Язык официально-делового общения

2. Письменные формы деловой речи

3. Устные формы деловой речи

4. Коммуникативно-речевой портрет делового человека: (руководитель, менеджер, предприниматель)

5. Административно-деловой жаргон и особенности его функционирования

6. Обучение деловому общению

Литература

Литература

Расстройство социальной коммуникации

Стратегии лечения

Методы лечения

Варианты лечения

Поведенческие вмешательства / методы

Опосредовано / реализовано на одноранговом узле

Услуги социальной коммуникации

Культурные и языковые особенности

Молодежь переходного периода и взрослые

Глухие или слабослышащие лица

Сервисное обслуживание

Формат

Провайдер

Дозировка

Настройка

Изучение поведенческих и эмоциональных коррелятов понятной речи на втором языке

44

Представляющие характеристики речи

Аффективное состояние и голос

Речевое поведение и характеристики звука голоса

Анализ невербального содержания человеческой речи

Апраксия речи у детей — Симптомы и причины

Обзор

Симптомы

Другие речевые расстройства иногда путают с CAS

Причины

Факторы риска

Осложнения

Профилактика

Характеристики языка

Социальное общение

Другие характеристики расстройства аутистического спектра

Другие соответствующие книги включают:

Можно ли расшифровать фонетические особенности внутренней речи с помощью поверхностной электромиографии?

Abstract

Введение

Внутренняя речь как образ речи

Электромиографические корреляты негласных действий

Методы

Участников

Материал

записей ЭМГ.

Лингвистический материал.

Процедура

Обработка сигналов ЭМГ

Анализ данных