Психические состояния это: Психическое здоровье

Психические состояния — Pro-Psixology.ru

Психические состояния — целостные характеристики психической деятельности за некоторый период времени. Они сопровождают жизнь человека — его взаимоотношения с другими людьми, обществом и т. д.

В любом из них можно выделить три измерения:

• мотивационно-побудительное;
• эмоционально-оценочное;
• активационно-энергетическое.

Определяющим выступает первое.

Существуют психические состояния как отдельного человека, так и общности людей (микро- и макрогрупп, народов, обществ). В социологической и социально-психологической литературе специально рассматриваются два их вида — общественное мнение и общественное настроение.

Психические состояния человека характеризуются целостностью, подвижностью и относительной устойчивостью, взаимосвязью с психическими процессами и свойствами личности, индивидуальным своеобразием и типичностью, многообразием, полярностью.

Целостность проявляется в том, что они характеризуют в определенный промежуток времени всю психическую деятельность, выражают конкретное соотношение всех компонентов психики.

Подвижность заключается в изменчивости, в наличии стадий протекания (начало, определенная динамика и конец).

Психические состояния обладают относительной устойчивостью, их динамика менее выражена, чем у процессов (познавательных, волевых, эмоциональных). При этом психические процессы, состояния и свойства личности теснейшим образом взаимосвязаны. Состояния влияют на процессы, являясь фоном их протекания. В то же время они выступают в качестве строительного материала для формирования качеств личности, прежде всего характерологических. Например, состояние сосредоточенности мобилизует процессы внимания, восприятия, памяти, мышления, воли и эмоций человека. В свою очередь, оно, неоднократно повторяясь, может стать качеством личности — сосредоточенностью.

Психические состояния отличаются крайним многообразием и полярностью. Последнее понятие означает, что каждому из них соответствует противоположное (уверенность/неуверенность, активность/пассивность, фрустрация/толерантность и т. д.).

Психические состояния человека можно классифицировать.

В основу деления положен ряд оснований:

1. В зависимости от роли личности и ситуации в возникновении психических состояний — личностные и ситуативные.
2. В зависимости от доминирующих (ведущих) компонентов (если таковые проявлены) — интеллектуальные, волевые, эмоциональные и т. д.
3. В зависимости от степени глубины — (более или менее) глубокие либо поверхностные.
4. В зависимости от времени протекания — кратковременные, затяжные, длительные и т. д.
5. В зависимости от влияния на личность — положительные и отрицательные, стенические, повышающие жизнедеятельность, и астенические.
6. В зависимости от степени осознанности — более или менее осознанные.
7. В зависимости от причин, их вызывающих.
8. В зависимости от степени адекватности вызвавшей их объективной обстановки.

Можно выделить типичные положительные и отрицательные психические состояния, свойственные большинству людей как в повседневной жизни (любовь, счастье, горе и т. д.), так и в профессиональной деятельности, связанной с экстремальными условиями. Сюда следует отнести профессиональную пригодность, осознание значимости своей профессии, радость от успехов в работе, волевую активность и т. д.

Огромное значение для эффективности трудовой деятельности имеет психическое состояние профессиональной заинтересованности, связанное с осознанием значимости такой деятельности, стремлением больше узнать о ней и активными действиями в соответствующей области, концентрацией внимания на объектах из данной профессиональной сферы, на которых сосредоточено сознание специалиста.

Разнообразие и творческий характер трудовой деятельности делают возможным возникновение у работника психических состояний, близких по своему содержанию и структуре к состоянию творческого вдохновения, свойственного ученым, писателям, художникам, актерам, музыкантам. Оно выражается в творческом подъеме, обострении восприятия, повышении способности воспроизвести ранее запечатленное, возрастании мощи воображения, возникновении целого ряда комбинаций оригинальных впечатлений и т.

д.

Важное значение для эффективности профессиональной деятельности имеет психическое состояние готовности к ней в целом и к ее составным частям.

Наряду с положительными (стеническими) состояниями у человека в процессе его жизнедеятельности могут возникать и отрицательные (астенические). Например, нерешительность появляется не только при отсутствии самостоятельности, уверенности в себе, но и из-за новизны, неясности, запутанности той или иной жизненной ситуации. Экстремальные условия приводят к состояниям психической напряженности.

Психологи также говорят о состоянии сугубо операционной (операторной, деловой) напряженности, которая возникает в результате сложности выполняемой деятельности (это трудности сенсорного различения, состояния бдительности, сложность зрительно-двигательной координации, интеллектуальная нагрузка и т. д.), и эмоциональной напряженности, вызванной эмоциональными экстремальными условиями (работой с людьми, в том числе с больными, правонарушителями и т. д.).

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

.

Психические состояния матерей детей с церебральным параличом как исходные предпосылки психологического синдрома

В современных исследованиях, посвященных изучению особенностей семей, воспитывающих детей с нарушениями психофизического развития, с хроническими заболеваниями, большое внимание уделяется анализу отношения родителей к болезни ребенка (Д.Н.Исаев), особенностям реагирования родителей на присутствие в семье ребенка-инвалида (И.В.Рыженко, М.С.Карданова), особенностям материнского отношения к такому ребенку (О.Б.Чарова, Е.А.Савина), материнской депривации (О.Л.Романова), влиянию материнской депривации и неврологических заболеваний на состояние ребенка (Е.Е.Ляксо, А.Д.Громова, А.В.Куражова, А.О.Романова, А.В.Остроухов), эмоционально-оценочному отношению матери к подростку, страдающему церебральным параличом (Н.А.Шаронова, Л.М.Колпакова), материнской установке (О.

Б.Чарова) и т.д.

Исследования показывают, что матери детей с особенностями психофизического развития, независимо от характера патологии, имеют те или иные личностные особенности. Депрессии, невротические и психопатические реакции, искажение родительских установок и отношения к ребенку со стороны матери – все это свидетельствует о нарушении адаптации к сложившейся ситуации, связанной с рождением больного ребенка.

В качестве основного психотравмирующего фактора, который определяет характер личностных переживаний родителей, воспитывающих детей с церебральным параличом, В.В.Ткачева выделяет комплекс двигательных, психических, речевых, сенсорных и эмоционально-личностных расстройств, характеризующих эту аномалию детского развития. «Безусловно, − отмечает автор, − выраженность нарушений, их стойкость, длительность и необратимость влияют на глубину переживания родителей больных детей». При этом психическая травматизация родителей, вызванная нарушениями в развитии ребенка, оказывается более глубокой в том случае, если они сами психически здоровы и не имеют психофизических нарушений [см. 7, с.53−62].

Следует также отметить, что от эмоционального состояния близких (в первую очередь матери) зависит психологическое благополучие и поведение ребенка, и иногда даже в большей степени, чем от собственного физического здоровья. Чем младше ребенок, тем сильнее его эмоциональное состояние связано с состоянием родных. Так, по мнению Е.Н.Ермаковой, «родительский стресс и эмоциональные проблемы являются значимыми факторами риска нарушения адаптации ребенка» [2, с. 30−34].

До настоящего времени психические состояния не рассматривалась в качестве предпосылок психологического синдрома у матерей, имеющих детей с церебральным параличом.

Психическое состояние включает в себя общее психическое самочувствие, которое складывается под влиянием внешних и внутренних факторов, это отражение личностью ситуации в виде устойчивого целостного синдрома (совокупности) в динамике психической деятельности, выражающегося в единстве поведения и переживания.

Рассматривая синдром как комплекс органически связанных между собой симптомов, имеющих свое происхождение и историю развития, мы опираемся на идею Л.С.Выготского о том, что для описания особенностей ребенка следует использовать не перечень отдельных показателей (симптомов), а более крупную единицу – синдром. Л.С.Выготский указал и на то, что под влиянием первичного дефекта искажаются отношения ребенка с взрослыми, и это приводит к появлению у ребенка вторичного дефекта. «Всякий физический недостаток – будь то слепота, или глухота – не только изменяет отношение ребенка к миру, но, прежде всего, сказывается на отношениях с людьми. Органический дефект реализуется как социальная ненормальность поведения» [6, с. 62-85].

Данная идея отражается в работе А.Л.Венгера, в которой синдром рассматривается как «форма адаптации (не всегда успешной) к социальной ситуации», а существенными исходными предпосылками для его возникновения выступают самые разнообразные факторы: личностные черты и состояния человека, события и обстоятельства жизни.

В ядро синдрома А.Л.Венгер включил три блока: психофизиологические особенности ребенка; зависящие от них особенности его деятельности; складывающиеся в этой деятельности взаимоотношения со значимыми взрослыми (матерью). Далее, по мнению автора, замыкается обратная связь, что обеспечивает целостность синдрома (его ядра). Используя существующие в кибернетике понятия «положительная обратная связь» и «отрицательная обратная связь», ученый отметил, что отрицательная обратная связь стабилизирует систему, а положительная, напротив, выводит ее на крайние возможные варианты функционирования. Психологический синдром, по мнению А.Л.Венгера, представляет собой один из крайних вариантов развития и складывается, когда обратная связь в системе положительна [1, с. 82−91].

Целью данной статьи является обсуждение результатов исследования психических состояний матерей, воспитывающих детей с двигательными нарушениями, и матерей, воспитывающих детей с нормальным развитием, а также использование идей Л. С.Выготского для описания структуры психологического синдрома, исходных предпосылок его возникновения у матерей, которые имеют детей с двигательными нарушениями, и компонентов, образующих его ядро.

Исследование проводилось на базе Гомельского областного центра коррекционно-развивающего обучения и реабилитации и ДДУ БЖД №49, №152 г. Гомеля. Были обследованы 132 матери, воспитывающие детей дошкольного возраста, из них: 66 матерей детей с церебральным параличом и 66 матерей типично развивающихся детей.

Психические состояния изучались при помощи «Клинического опросника для выявления и оценки невротических состояний» К.К.Яхина, Д.М.Менделевича [ см. 5, с. 10].

Статистическая обработка данных осуществлялась с помощью программы Statistika 6.0 (Stat Soft. Ins.). Для выявления достоверных различий между средними значениями выборок использовался t-критерий Стьюдента.

Результаты и их обсуждение

Полученные результаты показали, что тревожность выражена у 93,93% матерей из основной группы, количество матерей с тревожностью в контрольной группе составило 12 (18,18%) человек. У 9,96% матерей, воспитывающих детей с двигательными нарушениями, отмечается тенденция к проявлению невротической депрессии, среди испытуемых контрольной группы − только у 15,15%. В среднем астенизация наблюдается у 92,4% матерей основной группы, в контрольной группе − у 2 (3,03%) испытуемых. У 62 (93,9%) респондентов основной группы отмечается истерический тип реагирования на происходящие события, в контрольной группе – у 13,63% респондентов. Для 92,4% (61 респондент) матерей детей с двигательными нарушениями характерно преобладание обсессивно-фобических нарушений, в контрольной группе данный тип нарушения характерен только для 12,12%. Предрасположенность к вегетативным нарушениям наблюдаются у 92,4% респондентов основной группы, в контрольной группе − у 9,09% (6 респондентов).

Сравнительный анализ показателей по шкалам «Клинического опросника для выявления и оценки невротических состояний» выявил, что тревожность у матерей детей с тяжелыми двигательными нарушениями выражена значительно больше, чем у матерей, воспитывающих детей с нормальным развитием.

Матери, воспитывающие детей с церебральным параличом, указывают на постоянное ощущение тревоги, ощущение страха за себя, ребенка, близких, при этом им с трудом удается заниматься повседневными делами, так как они охвачены ожиданием неприятного события (реального или мнимого).

Испытуемые отмечали трудности при засыпании, кошмары во сне, содержание которых соответствовало сюжету тревоги, частые просыпания по ночам с чувством недифференцированного страха. Они выражали боязнь принимать решение или что-либо сделать, опасаясь неприятных последствий.

Данные нашего исследования дополняются результатами дипломного исследования особенностей переживания тревоги и страха смерти родителями онкобольных детей, проведенным А.Н.Сергейчик, выполненном на базе лаборатории клинической психологии и психологического консультирования БГПУ в 2005 г. (рук. Е.Н.Ермакова). Анализ результатов исследования показал, что для матерей данной группы характерны высокая личностная тревожность (83,3%), высокий уровень фрустрированности, ригидности и агрессивности, состояние беспомощности и отчаяния, иррациональные суждения, связанные с самообвинением, с чувством вины (88,4%), наличие мыслей о смерти, страха смерти. В результате исследования динамики переживания тревоги и страха смерти при оказании психологической помощи родителям онкобольных детей было установлено, что эмоциональное и психическое состояние матерей может стабилизироваться в процессе получения своевременной психологической помощи и поддержки. От способности матери справляться с жизненной ситуацией зависит психологическое состояние ребенка [см. 1, с. 30−34].

Матери основной группы в большей степени подвержены невротической депрессии, по сравнению с матерями контрольной группы.

У матерей, воспитывающих детей с церебральным параличом, депрессивное состояние выражается в снижении настроения, повышенной слезливости, появлении чувства вины и идеи самоуничижения, неуверенности в себе и своих силах, пессимистической оценке перспективы, хронической усталости, стремлении к одиночеству и отдыху. Появляется тоска, вялость, грусть, угнетенность, подавленность, легкая (недифференцированная) тревога, пессимизм, снижение либидо, утрата прежних интересов. Многие из них отмечают, что не чувствуют себя счастливыми, не испытывают радости, привязанности, что возникла боязнь общества, замкнутость. Некоторые полагают, что именно они «виноваты» в болезни ребенка. Вместе с самобичеванием возникает и самоуничижение.

Депрессивный фон у матерей основной группы характеризуется убежденностью в отсутствии какой бы то ни было перспективы. Жизнь для них окрашена в черные, мрачные тона, жизненные радости не представляют никакого интереса. Занятая самобичеванием, женщина считает себя ущербной и неспособной организовать свою жизнь, справиться с ее тяготами. Возникает апатия. Появляется чувство статичности. Мир в ее представлении жестоко разделен на две части: одну представляет она сама и ребенок, а другую – окружающие. У женщины возникает уверенность, что никто и никогда не сможет понять и в полной мере ощутить ее проблемы и трагедию, потому что у окружающих − иная, насыщенная жизнь.

Полученные результаты дополняются результатами исследования Р. Ф.Майромяна. С помощью клинико-психологического метода исследователем были изучены 102 матери, имеющие тяжело и глубоко умственно отсталых детей. У них, после того как они узнавали диагноз ребенка, в большей части случаев (48%) возникали депрессии, в том числе и с идеями самообвинения, менее чем в 20% случаев – тревога, в 16,7% случаев − суицидальное поведение, в 24,5% случаев наблюдались аффективно-шоковые и истерические расстройства. В 22,4% случаев появлялись психосоматические расстройства в форме дисменореи, субфебрилитета, поседения, похудания. Острый период продолжался от нескольких месяцев до двух лет. Особенно тяжело переживалось рождение больного первенца. У некоторых женщин отмечался механизм переноса вины на других. Реже они отрицали диагноз, игнорировали врачебные рекомендации и переходили от одного врача к другому в надежде получить оптимистический прогноз состояния ребенка [см. 4, с. 5].

В среднем общий уровень астении у матерей детей с двигательными нарушениями значительно превышает показатели астении у матерей, воспитывающих детей с нормой в развитии.

Материнская астения характеризуется повышенной утомляемостью, «разбитостью», снижением произвольного внимания, концентрации, затруднением сосредоточения, запоминания и активного вспоминания. Матери указывают на снижение физической и нервно-психической работоспособности.

Истерический тип реагирования на сложившуюся семейную ситуацию в большей степени выражен у матерей детей с церебральным параличом, чем у матерей детей с нормальным развитием.

При истерическом типе реагирования у матерей отмечаются слезы по малейшему поводу, агрессия на близких, а также нетерпеливость и нетерпимость, обидчивость. Характерна лабильность настроения. Возможные причины данной формы поведения связаны с чувством вины, которое выражается в поиске причин, смягчающих интенсивность переживаемой вины. Зачастую этот поиск ограничивается поиском виновных. Мать, которая видит причину болезни ребенка в себе, старается держать под контролем даже то, что контролировать в принципе невозможно.

Подобное состояние, сопровождаемое душевными муками и переживаниями, значительно усложняет и без того напряженную ситуацию. В данном случае мать склонна обвинять себя и других членов семьи в появлении и развитии болезни. В результате семья разделяется на обвиняемых и обвиняющих. При этом чувство вины нередко сочетается со скрытыми агрессивными реакциями по отношению к самому больному ребенку − мать неосознанно легализует свои агрессивные реакции (раздражение, обиду) в форме недовольства поведением больного ребенка, увеличением уровня требований к нему и др. Скрытые агрессивные реакции матери могут быть направлены и на супруга. В такие моменты уровень фрустрированности матери на время снижается.

Обсессивно-фобические и вегетативные нарушения свойственны в большей степени респондентам основной группы, чем респондентам контрольной группы.

Матери, воспитывающие детей с церебральным параличом, постоянно подвержены самоуничижению, их преследуют мысли о собственной ненужности, чувство одиночества, навязчивые воспоминания, фобии (кардиофобии, канцерофобии, агорофобии, клаустрофобии и т. д.), сформированность определенных ритуалов, многократные проверки выполненных действий. Фобические нарушения сопровождаются чувством страха: страхом возникновения новых и возвращения старых проблем, страхом, что лечение не будет удачным, страхом за жизнь ребенка, его дальнейшую судьбу.

При вегетативных нарушениях у матерей, воспитывающих детей с двигательными нарушениями, отмечались головные боли, головокружения, похолодание конечностей, частая бессонница, потливость.

Полученные результаты дополняются результатами исследования Д.Н.Исаева, в которых указывается на то, что рождение больного ребенка травмирует матерей, нарушает психическое здоровье и изменяет жизненные стереотипы. Как отмечает исследователь, катамнез показывает преобладание у матерей аффективных расстройств. По мнению автора, характер психопатологии зависит от периода заболевания, преморбидных особенностей и факторов социального убеждения. Динамика психогенного заболевания — смена острой психопатологии затяжными невротическими реакциями, а затем формирование патологического развития. Затяжной характер стресса приводит к развитию психосоматических расстройств, наряду с психопатологическими [см. 3, с. 375].

В исследовании Р.Ф.Майромяна также указывается, что у подавляющего большинства родительниц возникали соматические расстройства: вегетососудистая дистония, тик, дисменорея, гипертония, мигрень, дискинезия желудочно-кишечного тракта. Во время этого периода изменился социальный статус матерей — они не могли работать вне дома, оставили учебу, поменяли характер работы. Распалась половина семей. У 40% большей частью акцентуированных женщин психические и соматические расстройства стали хроническими. Этому способствовали распад семьи, отсутствие других детей. По мнению автора, к тому времени, когда детям-инвалидам становилось четыре и более лет, только треть матерей смогли адаптироваться к трудной жизненной ситуации [см.  4, с. 5].

Таким образом, снижение показателей по всем шкалам опросника у матерей, воспитывающих детей с церебральным параличом, указывает на болезненный характер выявляемых у них психических состояний по сравнению с матерями, воспитывающими детей с нормой в развитии. Полученные результаты контрольной группы указывают на уровень здоровья.

Результаты статистического анализа показали, что средние значения по шести шкалам «Клинического опросника для выявления и оценки невротических состояний» в контрольной группе статистически значимо выше средних значений по шести шкалам в основной группе с уровнем значимости (p≤0,0001).

Анализ результатов проведенного исследования позволяет утверждать, что психологический синдром имеется не только у ребенка с двигательными нарушениями, но и у его матери, а также выделить исходные предпосылки возникновения этого синдрома и компоненты, образующие его ядро.

Исходные предпосылки возникновения психологического синдрома у матерей детей с церебральным параличом − не только жизненная ситуация, отношения с ребенком с двигательными нарушениями, но и ухудшение психического состояния, включающее в себя появление тревоги, невротической депрессии, астении, обсессивно-фобических и вегетативных нарушений.

«Ядерные» компоненты, характерные для данного синдрома, таковы: 1) особенности ребенка; 2) особенности деятельности; 3) особенности взаимоотношений; 4) вторичные отклонения у ребенка; 5) психологические проблемы у матери. Психологические проблемы матери в свою очередь оказывают влияние на ход дальнейшего психического развития ребенка. Замыкание положительной обратной связи обеспечивает целостность синдрома (его ядра).

Необходимо отметить, что уничтожение (ослабление) положительной обратной связи, поддерживающей синдром, и замена ее на отрицательную приведет к нормализации психического состояния матери. Это в свою очередь позволит избежать появления не только вторичных нарушений у ребенка, но и психологических проблем у его матери. В случае ослабления положительной связи может возникнуть какое-либо кратковременное психическое состояние, не переходящее в устойчивый синдром у матери, а также и у ребенка.

Выводы

1. Существуют количественные и качественные различия в показателях смысложизненных ориентаций и в психических состояниях у матерей, воспитывающих детей с церебральным параличом, и у матерей, чьи дети развиваются в соответствии с нормой. Негативные тенденции в психическом состоянии матерей, воспитывающих детей с двигательными нарушениями, характеризуются невротической симптоматикой: тревожностью, невротической депрессией и астенией, обсессивно-фобическими и вегетативными нарушениями.

2. Структура психологического синдрома матерей, воспитывающих детей с церебральным параличом, включает в себя исходные предпосылки и пять взаимосвязанных блоков.

3. К исходным предпосылкам возникновения психологического синдрома у матерей относятся психические состояния: тревога, депрессия, астения, истерия, обсессивно-фобические и вегетативные нарушения.

4. «Ядерными» компонентами, характерными для данного синдрома, выступают: 1) психофизические особенности ребенка; 2) особенности деятельности; 3) особенности взаимоотношения; 4) вторичные отклонения у ребенка; 5) появление психологических проблем у матери.

Психические состояния — презентация онлайн

Тема 2
Психические состояния.
ПСИХИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ
Психические состояния
Подъем, угнетенность, радость, страх,
уныние, бодрость и т.д.
Психическое состояние — определившийся в
данное время относительно устойчивый уровень
психической деятельности, который проявляется в
повышенной или пониженной активности личности.
ПСИХИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ
1) Настроение — это более или менее длительное и
устойчивое эмоциональное состояние, окрашивающее все
другие переживания и деятельность человека.
Настроения отличаются разной степенью
продолжительности, выраженности, осознанности. Поэтому
говорят о преходящем и устойчивом настроении.
ПСИХИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ
2) Аффективное состояние и аффект. Аффективное
состояние выражается в постепенно нарастающем
эмоциональном напряжении.
Аффективное состояние всегда имеет какое-то
завершение.
ПСИХИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ
Аффективное состояние нередко разрешается в сильной
вспышке — аффекте! Аффект — это кратковременная,
бурно
протекающая,
чрезвычайно
интенсивная
эмоциональная
реакция.
Для
аффекта
характерна
чрезвычайная сила проявления, он захватывает человека
целиком.
Нередко в состоянии аффекта изменяются обычные установки
личности. Многое из происходящего воспринимается необычно, в
совершенно ином освещении, происходит ломка привычного
поведения. В состоянии аффекта суживается объем сознания.
Находящийся в состоянии аффекта человек нередко плохо
сознает, что он делает. Он не может сдержать себя, не предвидит
результатов своей реакции, оказывается настолько поглощен
своим состоянием, что плохо оценивает характер и значение
содеянного.
Очень трудно проявить волевую регуляцию во время протекания
аффекта. Однако возможно предотвратить возникновение аффекта, не
доводя свое состояние до бурной вспышки.
ПСИХИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ
3) Стресс. Автором теории стресса является
выдающийся канадский патофизиолог Ганс Селье.
В 1936 году он опубликовал небольшую заметку,
озаглавленную
«Синдром,
вызываемый
разными
повреждающими агентами».
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ (ПСИХИЧЕСКИЕ) СОСТОЯНИЯ
Стресс — это эмоциональное состояние, которое
вызывается неожиданной и напряженной обстановкой.
В стрессовом состоянии может с трудом осуществляться
целенаправленная
деятельность,
переключение
и
распределение внимания, может наступить даже общее
торможение или полная дезорганизация деятельности. При
этом навыки и привычки остаются без изменения и могут
заменить собой осознанные действия.
При стрессе возможны ошибки восприятия (определение
численности неожиданно появившегося противника), памяти
(забывание хорошо известного), неадекватные реакции
на неожиданные раздражители и т. д.
Однако у ряда людей незначительный стресс может
вызвать прилив сил, активизацию деятельности, особую
ясность и четкость мысли, стенические эмоции.
СПОСОБЫ ПРОФИЛАКТИКИ И ПРЕОДОЛЕНИЯ СТРЕССА.
Воспитание в себе адекватных представлений об общественных мотивах и движущих
силах, что устраняет неверные представления о действительности, вынуждающие без
достаточно разумного понимания условий.
Познание собственных возможностей нервно-психического напряжения и организация
индивидуального стиля жизни, предупреждающего выход за пределы резервов.
Воспитание в себе навыка реагировать на неприятные события, а не на представления о
них (не на воображаемые неприятности).
Намеренное ограничение активности в деятельности с целью предупреждения общего
физического и психического перенапряжения (сокращение темпа, напряженности
деятельности, уменьшения порывистости, переключаемости в действиях)
Создание щадящих условий жизнедеятельности, устраняющих возможности
декомпенсации наиболее ранимых сторон характера (функциональных систем).
Изменение привычных форм реагирования в повторяющихся жизненных обстоятельствах
за счет включения в аналогичную деятельность тех систем (свойств характера), которые
являются менее ранимыми, более выносливыми.
Ограничение либо даже исключение встреч с теми обстоятельствами жизни, которые
данную индивидуальность, по опыту ее, всегда декомпенсируют.
Перестройка манеры поведения, формы межчеловеческих отношений (замкнутость,
избирательность, общительность, ограничение, сужение, выбор контактов и пр.) в результате
активного «прикрытия» личностью проявлений недостаточности в тех или иных системах,
свойствах характера.
Выработка навыка временной релаксации либо отключения от повторяющихся (семейных,
производственных и пр.) ситуаций с целью расширения резерва для адекватных форм
поведения и деятельности.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ (ПСИХИЧЕСКИЕ) СОСТОЯНИЯ
4) Фрустрация – отрицательное эмоциональное состояние
с дезорганизацией сознания и деятельности из-за крайней
неудовлетворенности, блокады стремления.
Не всякое неудовлетворение желания, мотива, цели вызывает
фрустрацию. Фрустрация проявляется только тогда, когда степень
неудовлетворения выше того, что человек может вынести.
В большей мере фрустрации подвержены эмоциональные
натуры, люди с повышенной возбудимостью, отсутствием развитых
тормозных, уравновешивающих реакций, не закаленные в «битвах
жизни», плохо подготовленные к невзгодам, трудностям, с
недостаточно развитыми волевыми чертами характера.
Если чрезмерное напряжение не может завершиться разрядкой,
то фрустрация наступает в других неадекватных условиях. Так,
раздражительность, досада, озлобление могут разрядиться на
совершенно невинных людях, друзьях, товарищах, членах семьи.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ (ПСИХИЧЕСКИЕ) СОСТОЯНИЯ
На успех выполнения деятельности влияет усталость как
психическое состояние личности. Любой вид деятельности
вызывает утомление.
Утомление — естественное понижение
работоспособности вследствие расхода энергетических
ресурсов организма.
Усталость — переживание человеком утомления.
Чувство усталости включает отношение человека к работе,
привычку к физическому и умственному напряжению. Если
этих привычек не выработано, то усталость может возникнуть
до наступления физиологического утомления, даже в самом
начале работы.
ПСИХИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ
Специфические состояния психики человека:
бодрствование,
сон,
медитация,
гипноз,
религиозная вера и др.
ПОНЯТИЕ ОБ ЭМОЦИЯХ И ЧУВСТВАХ
Эмоции и чувства — это своеобразное личностное
отношение человека к окружающей действительности
и к самому себе.
В эмоциях и чувствах проявляется также
удовлетворенность или неудовлетворенность
человека своим поведением, поступками,
высказываниями, деятельностью.
ВИДЫ ЧУВСТВ
Моральные чувства.
Совесть — это эмоциональная самооценка поступков,
своеобразная функция нравственной сферы личности,
выражение нравственного самосознания человека.
ВИДЫ ЧУВСТВ
2) Интеллектуальные чувства. Переживания,
возникающие в процессе умственной деятельности,
называются интеллектуальными чувствами:
любопытство, любознательность, удивление,
уверенность в правильности решения задачи и сомнение
при неудаче, чувство нового, побуждающее к поискам более
глубоких знаний, чувство ответственности за
принимаемое решение, чувство нового.
К интеллектуальным чувствам относятся и чувства юмора и
иронии.
ВИДЫ ЧУВСТВ
3) Эстетические чувства. Эстетические чувства
возникают и развиваются при восприятии и создании
человеком прекрасного.
Эстетические чувства возникают не только при восприятии
физически прекрасного. Морально прекрасное также
вызывает эстетические чувства. Мы нередко восхищаемся
проявлениями высокоморальной личности.
ВИДЫ ЧУВСТВ
4) Страсти и увлечения.
Страстями называются сильные, стойкие, длительные
чувства, порождающие неослабную энергию, направленную
на достижение единой цели или предмета страсти.
Основным признаком страстей является их
действенность, единство волевых и эмоциональных
моментов. Страсти всегда побуждают людей к активной
деятельности, через которую страсть удовлетворяется и на
основе которой она развивается.
Особое значение в жизни человека имеет любовная
страсть.
ВИДЫ ЧУВСТВ
Когда человек сегодня страстно стремится к одному, а
завтра уже к чему-то другому, то следует говорить об
увлечениях, а не о страстях.
Увлечение отличается от страсти не тем, что человек
менее активно действует, а тем, что увлечение менее
устойчиво и органически не связано с основными
жизненными установками личности.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И СВОЙСТВА ЛИЧНОСТИ
Эмоциональные особенности и тип нервной
деятельности. К эмоциональным особенностям относятся:
эмоциональная возбудимость,
эмоциональная импульсивность и аффективность,
эмоциональная устойчивость, сила, темп и ритм
эмоциональных реакций,
эмоциональный тонус.
Эмоциональные особенности обусловлены типом
нервной деятельности.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И СВОЙСТВА ЛИЧНОСТИ
Индивидуальные особенности эмоциональных реакций
проявляются
при
сопоставлении
эмоциональной
возбудимости и устойчивости.
Типичные случаи их соотношения следующие:
а) большая эмоциональная возбудимость –– большая
эмоциональная устойчивость;
б) большая эмоциональная возбудимость –– слабая
эмоциональная устойчивость;
в) слабая эмоциональная возбудимость –– большая
эмоциональная устойчивость;
г) слабая эмоциональная возбудимость –– слабая
эмоциональная устойчивость.

Актуальные психические состояния у спортсменов и их регуляция в соревновательной деятельности

Автореферат диссертации по теме «Актуальные психические состояния у спортсменов и их регуляция в соревновательной деятельности»

ЛЕНИНГРАДСКИИ ОРДЕНА ЛЕНИНА

И ОРДЕНА КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

АВЕРЬЯНОВ

Александр Геннадьевич

АКТУАЛЬНЫЕ ПСИХИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ У СПОРТСМЕНОВ И ИХ РЕГУЛЯЦИЯ В СОРЕВНОВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

(на материале баскетбола) 19.00.01 — Общая психология, история психологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

ЛЕНИНГРАД — 1990

Работа выполнена в Государственном ордена Ленина и ордена Красного Знамени институте физической .культуры имени П. Ф. Лесгафта.

Научный руководитель: доктор психологических наук, профессор Е. Н. Сурков.

Официальные оппоненты:

доктор психологических наук, профессор В. Актуальность. Понятие «психическое состояние» входит в триаду важнейших психологических категорий наряду с «психическим процессом» и «свойством личности», посредством которых познаётся человеческая психика. Однако, несмотря на многочисленные активные исследования этого феномена психики, начало которым положил Н.Д. Левитов (1964), до настоящего времени не выработано общепринятого определения понятия «психическое состояние», отсутствуют удовлетворительные концепции его структуры,„функции, динамика, практическое изучение психических состояний ведётся без чёткой методологической базы.

Признаётся, что психическое состояние в значительной степени определяет эффективность деятельности человека, особенно выполняемой в экстремальных условиях. Ярким примером такой деятельности являются спортивные соревнования. Современный спорт отличается высокой интенсивностью физических и психических нагрузок, большой социальной значимостью спортивных достижений, что в полной мере относится к одному из популярных в мире видов спорта — баскетболу.

Психические состояния спортсменов-баскетболистов в соревнованиях практически не исследованы, имеются лишь косвенные данные о динамике психического напряжения во время игры (С.Г.Башкин, 1975 ; А.В.Родионов, 1983).

Основываясь на работах А.А.Виру (1962), Б.Коузи и Ф.Пауэра (1975), Д.Вудена (1987) можно сказать, что практики баскетбола испытывают острую потребность не только в изучении состояний психики баскетболистов, но их регуляции по ходу соревнований, в особенности оптимизации психического состояния для броска по кольцу в целях повышения его точности.

Таким образом, актуальность исследования определяется двумя моментами : с одной стороны — острой потребностью тренеров и спортсменов-баскетболистов в повышении точности бросков по кольцу, во время игры, сдерживаемой психическими факторами, с другой сто- • роны — недостаточной разработанностью проблемы психического состояния в общей и спортивной психологии, не позволяющей убедительно показать причины и механизмы снижения эффективности бросков во время игры и оказать реальную помощь практикам этого вида спорта.

Диссертация выполнена в соответствии со Сводным планом НИР Госкомспорта СССР на 1986-1990 г.г., направление 2, тема 2.7.2.

Гипотеза нашего исследования состоит в том, что актуальные психические состояния спортсменов-баскетболистов во время игры неблагоприятно влияют на точность их бросков по кольцу, снижая тем самым эффективность деятельности спортсменов и всей команды. Для нейтрализации этого влияния в процессе деятельности необходимо осуществлять коррекцию психического состояния игрока в зависимости от выполняемых им игровых действий, не отвлекая его внимание и не используя искусственно подаваемых сигналов. Значимость такой коррекции будет возрастать по мере повышения напряженности игры.

Объект исследования — психическое состояние спортсменов-баскетболистов высокой квалификации, их влияние на эффективность деятельности и возможности регуляции состояния в процессе игры.

Предмет исследования — характеристики актуальных и оптимальных психических состояний баскетболистов, определение динамики точности бросков в этих состояниях, практические способы оптимизации состояния в условиях игровой деятельности.

Рель исследования — изучение актуальных психических состояний спортсменов, возникающих в процессе соревновательной деятельности, их влияния на эффективность этой деятельности, и разработка, на основе полученных данных, способа регуляции состояний, который позволит оптимизировать психические состояния спортсмена непосредственно в условиях спортивного состязания.

В целом, исследование направлено на то, чтобы на материале спортивной игры баскетбол , как модели деятельности человека в экстремальных условиях, показать зависимость особо значимых, важнейших отдельных действий, определяющих успешность всей деятельности субъекта, от его актуального психического состояния в момент выполнения этих действий, разработать способ оптимизации состояний, использование которого возможно в условиях соревнований и выявить его практическую полезность.

Задачи исследования :

1. Изучить состояние проблемы в общей и спортивной психологии, принять «базовую» концепцию исследования.

2. Обосновать выбор баскетбола как вида спорта, который мог бы послужить объектом исследования и дать его краткую характеристику. Разработать программу, определить методы исследования психических состояний, адекватные «базовой» концепции и условиям деятельности спортсменов, и с помощью этих методов изучить психические состояния спортсменов. Выявить влияние психических состояний на эффективность деятельности спортсменов и необходимость ре-

гуляции состояний в процессе соревнований.

3. Разработать способ оптимизации состояний, провести экспериментальную проверку и определить его эффективность в реальных условиях спортивной деятельности. Дать рекомендации по практическому использованию полученных результатов.

Методы исследования : анализ литературных данных, беседа, ретроспективный анализ состояний при помощи разработанного вопросника, моделирование отдельных компонентов состояния в специальных упражнениях, измерение электрокожного сопротивления, методы регистрации точности попадания, специально разработанные эксперименты, тестирование, методы математической статистики.

Практическая значимость работы проявилась в следующих моментах : во-первых, в результате обучающего эксперимента значимо повысилась эффективность бросков баскетболистов, что имеет большое значение для практиков этого вида спорта ; во-вторых, информация о психических состояниях спортсменов позволяет вносить соответствующие коррективы в их подготовку ; и в-третьих, применяемый подход анализа состояний и разработанный способ ситуационной коррекции возможно без особых затруднений использовать в других видах деятельности человека.

Результаты исследования внедрены в процесс подготовки спортсменов несколькими организациями.

Основные положения, выносимые на защиту :

1. Актуальные психические состояния баскетболистов в напряженной игре существенно отличаются от оптимального психического состояния для выполнения важнейшего игрового действия — броска по кольцу, что значительно снижает эффективность его выполнения.

2. Оптимизация психического состояния во время игры без отвлечения внимания спортсмена на формулы аутосуггестии или другие специально подаваемые сигналы может осуществляться за счёт актуализации заранее выработанных ассоциаций между образом ситуации, в которой выполняется бросок по кольцу, и оптимальным психическим состоянием для данного действия.

Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, выводов, практических рекомендаций, списка литературы и приложений. Основная часть диссертации изложена на 126 страницах машинописного текста, включает 7 таблиц, 5 рисунков.

Список литературы содержит 158 источников, из них 16 на иностранных языках. Имеется 2 приложения.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

I. Проблема психического состояния в аспекте настоящего исследования

Анализ имеющихся в литературе концепций психического состояния (Н.Д.Левитов, В.А.Ганзен, Ю.Э.Сосновикова и др.) основывается на полученном в результате конъюнкции объёмов понятий «психика» и «состояние», в их диалектико-материалистической трактовке, определении исследуемого феномена — состояние психики — это специфическая форма реализации психики, момент устойчивости в психическом отражении объективной действительности и объективизировании отраженного в данный момент времени при определенных условиях.

Такое сложившееся в результате дедуктивного подхода и выраженное в общенаучных терминах понимание феномена не позволяет вести дальнейшее частно-психологическое исследование и требует его формулировки в терминах психологии. В этой связи предлагается следующее определение : «понятие «психическое состояние» — это категория психологии, которая отражает организацию психических явлений, понятых с точки зрения их содержания в данный момент времени при определенной ситуации».

Это определение основано на предложенном К.К.Платоновым выделении двух сторон любого психического феномена — процессуального и содержательного. Психическое состояние — это форма реализации психики, а психика реализуется в своём содержательном — субъективных образах и переживаниях. Так как отличительной особенностью психического .отражения, отделяющей его от других форм отражения, является наличие субъективного, то и основным отличием психического состояния от других видов состояния человека — физиологического, биохимического и т. д. — будет то, что это прежде всего состояние субъективного или содержательного в психике.

В рамках понятия «психическое состояние» может исследоваться целостное проявление психики субъекта, взаимосвязей переживаний и образов, в отличие от «психического процесса», который предполагает вычленение отдельного явления из их симультанной совокупности, исследование механизмов формирования какого-либо образа или переживания.

Реально существующие состояния мы называем актуальными психическими состояниями /АПС/, в отличие, например, от гипотетического «оптимального психического состояния» или понятия «психическое состояние» как объекта теоретического исследования.

Вопрос о компонентах состояния прямо вытекает из общего понятия психического состояния. .Если в качестве компонентов мы признаём «каждый психический процесс или их целостную подструктуру» (Ю.Э.Сосновикова, 1875), то в этом случае состояние будет представлять собой определенную совокупность этих процессов, отличаясь от них количественно, но не качественно.

Понимая под компонентами состояния психики образы и переживания, мы рассматриваем психику в другом аспекте — аспекте содержательного — абстрагируясь от исследования процессуального, «механизмов» формирования субъективного.

Состояние психики», как и любая другая организация, имеет свою структуру. Структура состояния представляет собой совокупность связей между актуальными образами и переживаниями и определяется доминирующими в этот момент компонентами.

Динамика состояния — это особый и очень важный вопрос исследования, он должен рассматриваться в двух аспектах : динамики внутри неизменной структуры и динамики структур, то есть смены одного состояния другим. Как представляется, первая не затрагивает доминирующих компонентов и взаимосвязей между ними, вторая, наоборот, зависит от изменения содержания и взаимоотношений доминирующих компонентов и, в конечном счёте, определяет тип психического состояния.

Объективные.и субъективные факторы вызывают изменение содержания переживаний и образов, и в том случае, если оно захватывает доминирующие компоненты , происходит смена структуры состояния. Если же эти изменения происходят не в доминирушх компонентах, то структура состояния остаётся неизменной, однако накапливаясь они могут формировать другие доминирующие компоненты и вызывать смену структуры.

Рассматривая функцию психического состояния необходимо отделять функцию непосредственно самого состояния как феномена психики, от функций его компонентов и всей психики в целом. При таком выделении можно сказать, что психическое состояние несёт функцию интеграции своих компонентов и обеспечения их целостности во взаимодействии с другими системами человека и внешней средой. Психическое состояние выступает как интегратор содержательного в психике человека. То есть, в психическом состоянии обеспечивается целостность актуальных переживаний и образов, реализуется их взаимовлияние, и состояние, как организация содержательного, включающая в качестве компонентов переживания и образы, представляет психику в данный момент времени в её взаимодействиях.

Для методологического обоснования способов изучения психического состояния следует остановиться на принципах их описания. «Анализ описаний объектов самой различной природы даёт возможность высказать следующее утверждение : основными характеристиками любого объекта являются пространственные, временные, информационные и энергетические» (В.А.Ганзен, 1984).

Реализуя это утверждение в контексте настоящего исследования, большую группу пространственно-временных характеристик следует разделить на две — внутренние, относящиеся к особенностям собственной структуры изучаемого феномена, и внешние, отражающие особенности ситуации, в которой существует этот феномен — психическое состояние.

Так, внутренними пространственными характеристиками описывается наличие, доминирование и степень интеграции отдельных компонентов данного психического состояния, а временными — продолжительность сохранения его структуры. Кроме этого, внешние пространственно-временные характеристики отражают момент «среза» , объективную ситуацию, в которой находится человек и состояние его высших и низших иерархических уровней организации.

Конкретное содержание переживаний и образов передаётся информационными характеристиками, а энергетическими — уровень интенсивности отдельных компонентов и психического напряжения в данном состоянии.

Используя перечисленные характеристики можно провести целостное описание любого конкретного состояния у данного объекта.

Практически во всех работах, посвященных изучению психических состояний, отмечается их влияние на выполняемую субъектом деятельность. Чем же объясняется влияние состояния на эффективность деятельности ?

Согласно представлению о психическом состоянии как об организации содержательного в психике в определенный момент времени, можно сказать, во-первых, что воздействию психического состояния подвержены элементы деятельности — действия, выполняемые в момент, когда актуально психическое состояние, из которых складывается вся деятельность субъекта, и во-вторых, следует разделять влияние компонентов состояния и влияние непосредственно состояния как организации’ этих компонентов.

Влияние компонентов состояния определяется степенью адекватности образов и переживаний оптимальным для выполнения данного действия. Это относится в первую очередь к субъективной цели ,

борьбе мотивов и волевому усилию как субъективному содержанию воли. Влияние непосредственно’психического состояния также зависит от соответствия его структуры и уровня напряжения оптимальным для действия. Здесь существенное отрицательное значение играет наличие и доминирование не способствующих достижению цели переживаний и образов, и кроме этого, неоптимальный уровень напряжения, существенно влияющий на координацию движений (Н.А.Розе-Грищенко, Л.А. Головей, 1981 ; Т.А.Немчин,- 1983).

В контексте исследования взаимоотношений психичеоких состояний и деятельности человека вводится термин оптимальное психическое состояние /ОПС/ — такое состояние, которое максимально способствует выполняемому в этот момент действию, обеспечивает его наиболее эффективное выполнение.

Актуальные психические состояния, возникающие в жизни человека, более или менее соответствуют ОПС, и от степени этого соответствия зависит эффективность выполняемых субъектом действий, а следовательно, и всей деятельности в целом. Если состояние, неблагоприятно, то у человека усиливается тремор, снижается координация движений, он не может сосредоточиться на решении задачи и т.п. Значение состояния возрастает с повышением значимости деятельности, её интенсивности и напряженности.

Особенно велика роль психического состояния в деятельности при экстремальной ситуации, когда неблагоприятное состояние может привести не только к снижению эффективности действий , но и к невозможности их выполнения.

В такие моменты необходима специальная регуляция психических состояний, которая производится а целью оптимизации состояния , приближения АПС к ОПС, что позволяет, снизить неблагоприятное влияние АПС на процессы жизнедеятельности человека.

Представляя психическое состояние как организацию содержательного в психике, можно сказать, что регуляция состояния можит быть направлена как на замещение отдельных компонентов и.изменение структуры актуального состояния, так и на снижение уровня напряжения при сохранении структуры. Направление зависит от особенностей деятельности и актуального состояния субъекта.

В зависимости от задачи регуляция может осуществляться различными путями и методами. Во-первых, это воздействие на низшие иерархические уровни состояния человека — изменение положения тела, специальные упражнения, фармакологическое воздействие, удовлетворение нужд организма. Во-вторых, воздействие «по горизонта-

ли» — формирование требуемых переживаний и образов через соответствующее изменение объективной ситуации, представление, суггестию. В-третырс, воздействие «сверху» — приказ, убеждение, изменение психологического климата и т.п. Различные виды регуляции состояний могут осуществляться как самим субъектом, так и другим лицом.

Активно изучается состояния человека спортивными науками, а психологи спорта обратили внимание на психические состояния спортсменов задолго до выхода в свет работы Н.Д.Левитова (1964). Сначала О.А.Черникова (1937), затем А.Ц.Пуни (1949) показали особенности состояний, возникающих у спортсменов перед началом выступлений.

Дальнейшее развитие исследования психических состояний получили в 60-70 годах в работах А.В.Алексеева, Б.А.Вяткина, Л.Д. Гиссена, Р.М.Загайнова, Е.П.Ильина, М.А.Матовой, В.В.Медведева, А.В.Родионова, Н.А.Худадова и других авторов.

Основными объектами изучения служили предстартовые состояния спортсменов в различных видах спорта, где были достигнуты значительные успехи — создана классификация предстартовых состояний (А.Ц.Пуни), разработаны методы их исследования, в том числе «экспресс-методики», а также различные способы воздействия на состояние, их осознанной регуляции.

Однако ограничения объекта исследования только в рамках предстартовых состояний не всегда обеспечивает практическую полезность работы. Ведь, если условно разделить всю деятельность спортсмена на тренировочную, предсоревновательную, соревновательную и восстановительную, то наиболее значимой для него является соревновательная деятельность, всё остальное подчиненно ей и призвано обеспечивать её максимальную эффективность.

АПС влияют на эффективность деятельности через отдельные действия, выполняемые в этот момент. Так, эффективность деятельности спортсмена на соревнованиях прямо зависит от соответствия соревновательных актуальных состояний ОПС для действий, выполняемых в этот момент.. Предстартовые состояния оказывают прямое влияние на эффективность предстартовой подготовки и разминки, а соревновательная деятельность подвержена только их косвенному влияюнию -во-первых,, через предстартовую подготовку и разминку и, во-вторых, из-за того, что предстартовое состояние предшествует соревновательным, является «отправной точкой» для их формирования.

Почему же в одних случаях изучение и воздействие на предстартовое состояние даёт ощутимый практический результат, а в других

нет ? В первую очередь это объясняется специфическими особенностями различных видов спорта. Если, например, в тяжелой атлетике или гребле деятельность носит однородный характер, и психическое состояние, сформировавшееся перед стартом, будет оптимальным на протяжении всего выступления, то в спортивных играх, при разнообразном характере деятельности, ОПС для одного игрового действия будет существенно отличаться от ОПС для другого действия, выполняемого следом, и здесь предстартовое состояние не играет практически никакой роли.

В то же время в специальной литературе по одному из популярных игровых видов спорта — баскетболу — отмечается особая важность адекватной психической деятельности при выполнении различных игровых действий и, особенно, при бросках по кольцу.

«Баскетбол является психологической игрой, и этот факт при бросках более очиведен, чем при выполнении любых других приёмов техники» (Д.Р.Вуден, 1987) ; «Никогда психогологическая подготовка не сказывается более сильно, чем при бросках в корзину» (Б.Коузи, Ф.Пауэр, 1975) — так говорят ведущие в мире специалисты в области баскетбола.

Учитывая это, в качестве объекта практического исследования были выбраны психические состояния спортсменов-баскетболистов во время соревновательной деятельности, их влияние на точность бросков по кольцу и возможности оптимизации в процессе игры.

2. Психические состояния баскетболистов во время соревновательной деятельности и их влияние на точность бросков по кольцу

Во время рассмотрения общих аспектов концепции психического состояния в контекст работы было введено понятие ОПС. Дальнейшее развитие исследований, конкретизация их объекта — выделение в качестве наиболее значимого действия броска по кольцу, потребовало характеристики психического состояния, оптимального для выполнения данного действия — ОПС для броска по кольцу.

В результате проведенного исследования с помощью специально разработанного вопросника было выявлено, что это состояние характеризуется так :, ОПС должно формироваться во время игры только на момент выполнения броска по кольцу независимо от видов и дальности броска. Сфера образов включает один-три компонента, сфера переживаний — один-два компонента. Обязательна актуализация образа кольца — у 48 % игроков это доминирующий образ, ещё у 34 %

— наиболее выраженный, дополняющийся образами мяча, защитника и выполняемого движения. Наиболее выраженное переживание — уверенность в’ попадании (у 58 % — доминирующее), сочетающееся с желанием выиграть игру (у 15 % игроков доминирует желание не допустить ошибки). Уровень психического напряжения — средний.

В то же время, на основании полученных данных можно описать основные признаки АПС баскетболиста во время напряженной игровой ситуации следующим образом : это состояние характерно для игроков, участвующих в напряженных игровых эпизодах — концовках матчей при небольшой разнице в счёте и других «переломных» моментах, часто в условиях дефицита времени, и выполняющих разнообразные игровые действия. Структура состояния охватывает как несколько образов различных объектов без доминирования какого-либо из них, так и несколько переживаний, при наиболее выраженном одном — желании выиграть игру. По содержанию образы представляют отраженную объективную игровую ситуацию, в которой действует спортсмен — защитник, мяч, партнёры, кольцо, соперники и т.д. — это элементы ситуации. Содержание переживаний (желание выиграть, уверенность-неуверенность в точности броска, желание сделать бросок — боязнь допустить ошибку) по сути борьба мотивов, обусловленная выполняемой деятельностью. Психическое напряжение на высоком уровне.

Сравнивая характеристики АПС и ОПС бросается в глаза их различие по многим, составляющим.- Так, для ОПС характерно наличие образов 1-3 объектов, для АПС — от 3 до 5 груш объектов без доминирующего образа. То же самое можно сказать и про структуру переживаний, где против одного-двух компонентов ОПС — два-три в АПС. Структура. ОПС у 48 % баскетболистов содержит доминирующий образ и у 74 % — доминирующее переживание, чего нет в структуре АПС. ни одного опрошенного игрока.

Информационные характеристики показывают существенную разницу и в содержании образов и переживаний. Так, наиболее значимый образ а лйС 89 % спортсменов — это образ мяча, защитника или партнеров, а в ОПС 95 % игроков — образ кольца или движения броска. Для АПС 71 % баскетболистов характерна неуверенность р точности своего последующего броска, а важная составляющая ОПС 85 % игроков — уверенность в попадании. Что же касается психического напряжения, то его уровень в ОПС составляет 62 % от уровня АПС.

Таким образом можно, сделать вывод, что актуальные психические состояния баскетболиста в напряженной игре отличаются по компонентному составу и структуре от оптимального психического состояния для выполнения важнейшего игрового действия — броска по кольцу.

Определив эти различия мы поставили задачу выяснить, как они сказываются на точности броска, то есть ответить на вопрос : «Какие компоненты АПС и как влияют на эффективность бросков баскетболистов ?».

Для этой цели необходимо было исследовать динамику точности бросков при соответствующем изменении характеристик актуального образа — концентрации внимания на кольце и распределении его на перемещающиеся по площадке объекты ; повышении уверенности в попадании и более высоком уровне психического напряжения.

Результаты соответствующего эксперимента, представленные в таблице I, позволяют утверждать, что АЛС баскетболиста отрицательно влияет на точность его бросков по кольцу.

Таблица I

Точность бросков по кольцу и характеристики психического напряжения в различных ситуациях

Условия упражнения Точность бросков, % ЭКС ±% Самооценка напряжения

0 0,54

Без дополнительных условий 52 -12,0

0,61

Концентрация внимания 63

-12,0 0,59

Распределение внимания 42

-10,6 0,73

Уверенность в попадании 63

-16,8 0,66

Соревнование 48

-22,9 0,75

3. Ситуационная коррекция актуальных психических состояний

Сделав заключение о неблагоприятном влиянии АПС спортсмена во время соревнования на точность его бросков по кольцу, в качестве необходимого и логически оправданного следующего шага мы посчитали изучение практических путей нейтрализации этого отрицательного воздействия АПС , которое, в случае успеха, давало бы возможность повысить эффективность бросков баскетболистов и, соответственно, эффективность всей их деятельности.

Для этой цели было нужнс разработать способ оптимизации состояний, действенный в любой ситуации, возникающей во время игровой деятельности, не отвлекающий внимание спортсмена на анализ собственного состояния и его коррекцию, а также исключающий подаваемые

специально самим игроком, его партнерами или другим лицом сигналы в любой форме ; произвести экспериментальную проверку и определить эффективность разработанного способа в реальных условиях спортивной деятельности.

Невозможность применения специально подаваемых сигналов во время соревновательной деятельности привела к мысли об использовании сигнала, включенного в саму структуру деятельности. Таким сигналом мог бы послужить образ специфической ситуации-, соответствующий тому или иному действию, той ситуации, в которой это действие выполняется.

В основу дальнейшей работы было положено предположение о возможности коррекции психического состояния спортсмена в процессе соревнований с помощью механизма ассоциации — связи между психическими явлениями, при которой актуализация одного из них влечёт за собой появление другого. В конкретном случае нашего исследования — это связь между образом ситуации, в которой выполняется бросок по кольцу, бросковой ситуации /БС/ и ОПС для этого действия.

Новизна предлагаемого способа, названного » ситуационная коррекция состояния» /СКС/ прежде всего в отказе от специально подаваемых сигналов (вербальных формул, звуковых, световых и прочее) и использовании сигнала, включенного в данную деятельность — образа ситуации. По сути, сама ситуация, в которой выполняется данное действие, ассоциативно вызывает оптимальное состояние для этого действия, что снимает вопрос как прямого контакта психолога со спортсменом, так и отвлечения внимания последнего от игры.

Практическое воплощение идеи оптимизации состояния при помощи СКС потребовало разработки методики формирования ассоциаций мезду двумя названными психическими явлениями. Возникающие здесь проблемы создания адекватного образа бросковой ситуации, оптимального психического состояния и устойчивых связей между ними были решены, во-первых, при помощи моделирования ситуаций, во-вторых, используя различные виды суггестии и представления на сниженном уровне бодрствования и,в-третьих, за счёт многократных повторений и постепенного приближения к условиям реальной спортивной деятельности.

О том, что задача решена, говорят результаты одного из экспериментов, показывающие, что при актуализации образа БС происходят желаемые изменения в психическом состоянии, одна из характеристик которого объективно регистрируется. Однако наилучшее подтверждение верности поставленной гипотезы и правильности метоДов её воплощения на практике даёт то увеличение точности попадания, которые показали экспериментальные группы баскетболистов как в бросковых тестах, так

и во время игры (см.

Таблица 2

Изменение точности попадания после обучения по методике СКС

Условия Группы

контрольные контрольная экспериментальная

упражнения изменение точности значимость различий изменение точности значимость различий

Без дополнительных условий 0 не значимы + I % не значимы

Концентрация внимания — 3 % не значимы — 2 % не значимы

Распределение внимания + 5 % не значимы + 12 % 99 %

Уверенность в попадании — 3 % не значимы — I % не значимы

Соревнование 0 не значимы + 11% 99 %

игры

Малого напряжения 0 не значимы + 2 % не значимы

Среднего напряжения 0 не значимы + 2 % не значимы

Высокого напряжения 0 не значимы + 12 % 99 %

Эти изменения, обусловленные применением разработанной методики, позволяют утверкдать, что регуляция психических состояний спортсменов в соревновательной деятельности возможна путём актуализации заранее выработанных ассоциаций между образом ситуации, в которой выполняется игровое действие, и психическим состоянием, оптимальным для данного действия. И кроме этого, такая регуляция состояний существенно повышает эффективность важнейших игровых действий — в частном случае нашего исследования — точность броска в.баскетболе, в особенности в напряженных ситуациях.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Аверьянов А.Г. Методика ситуационной регуляции психических состояний // Тезисы докладов X Всесоюзной научно-практической конференции психологов спорта. Каунас, 4-5 октября 1988 г. Часть I. М., 1988. С. I80-I8I.

2. Аверьянов А.Г. Методика психотренинга для баскетболистов // Психологическов обеспечение спортивной деятельности : Сб. науч. тр. / ГДОИФК им. П.Ф.Лесгафта. Л., 1988. С. 126-130.

3. Аверьянов А.Г. Регуляция психических состояний в спортивной деятельности // Психологические проблемы идеологической деятельности, межнациональных отношений. Практическая психология в спорте. Вопросы педагогической психологии : Тезисы докладов к Я1 съезду Общества психологов СССР. М., 1989. С. 58.

4. Аверьянов А.Г. Цель — кольцо // Спортивные игры. 1989. К 2. С. 29.

5. Сурков E.H., Аверьянов А.Г. Регуляция психических состояний спортсмена в соревновательной деятельности // Тезисы докладов X Всесоюзной научно-практической конференции психологов спорта. Каунас, 4-5 октября 1988 г. Часть I. М., 1988 .

Разновидности психических состояний

Фил. 340: Разновидности психических состояний

Мы сказали, что психическое состояние или процесс или отношение — это своего рода свойство или событие, которое может быть достигнуто только мыслящими, чувствующими существами.

Вот несколько примеров:

• болей
• щекочет, чешется
• опыт дегустации соли
• опыт видеть красный
• слышать собственные мысли (внутренний диалог)
• желающих в отпуск
• хочу пони
• представляя пони
• ожидает получить пони
• вспоминая, что Генрих VIII был английским королем
• вспоминая свой первый поцелуй
• полагая, что Шарлотты нет в Вирджинии
• эмоций (страх, гнев, возбуждение)
• собирается постирать завтра

Давайте поговорим немного о некоторых важных категориях психических состояний.

Пропозициональные установки и намеренные объекты

Многие психические состояния являются репрезентативными или намеренными . Это означает, что это примерно предмета. Например, рассмотрим истинное убеждение, что Шарлотта находится к югу от Каррборо . Эта вера касается Шарлотты и Каррборо. Ложное мнение, что Шарлотта находится к северу от Роли , также относится к Шарлотте.

Многие репрезентативные состояния касаются возможности того, что вещи могут быть таковыми , а не другими.Например, вера в то, что Шарлотта находится к югу от Каррборо, связана с тем, что Шарлотта находится в одном месте, а не в другом. Мое желание танцевать, как Фред Астер, касается моего танца в одну сторону, а не в другую. Мы называем эти состояния пропозициональными установками . Утверждение — это такая вещь, которая может быть истинной или ложной, в которую можно верить или отрицать. Шарлотта к югу от Каррборо и Я танцую как Фред Астер — два примера предложений. Пропозициональная установка — это своего рода «ментальная позиция», которую вы занимаетесь по отношению к предложению.В первом примере вы полагаете, что утверждение верно. Во втором примере я хочу, чтобы утверждение было верным.

Некоторые философы считают знанием , что что-то имеет место (или запоминанием, или забыванием и т. Д.), Тоже пропозициональными установками, даже если вы можете знать / помнить / забывать, что что-то произошло, только если это действительно произошло. То есть это отношение, которое вы можете иметь только к истинным предложениям или фактам.

Когда мы говорим о репрезентативных состояниях в этом классе, мы в основном будем иметь дело с пропозициональными установками.Спорно, существуют ли какие-либо репрезентативные состояния, не являющиеся пропозициональными установками.

Некоторыми кандидатами в таковые являются такие состояния:

• хочу пони
• представляя пони
• нужна пони
• ищу пони
• боязнь пони

Для этих примеров предположим, что государство фокусируется на общей возможности пони (любой пони). Не какие-то конкретные пони, живущие дальше по улице.

Эти примеры также имели бы смысл, если бы мы заменили «пони» на «тролль».Вы можете хотеть, воображать и искать то, чего не существует.

В подобных примерах, поскольку вы не думаете о конкретном пони, пони называются «намеренными объектами» государства. Некоторые философы утверждали, что все эти состояния можно свести к фактам о ваших пропозициональных установках. Например, желание пони может быть связано с желанием , чтобы у вас была пони . Боязнь пони может быть связана с опасением , что какая-нибудь пони погонится за вами и съест. Или что-то в этом роде. Другие философы утверждают, что эти примеры нельзя сводить таким образом. Это противоречие остается неурегулированным.

Репрезентативные состояния любого типа имеют важные характеристики, за которыми мы должны следить.

1. В определенном смысле они могут быть «неполными». Им не нужно указывать каждую деталь объекта, о котором они говорят. Вспомните мои воспоминания о моей первоклассной учительнице. Эти воспоминания не указывают на то, что у нее карие глаза. Но они не изображают у нее некарие глаза.Я не могу вспомнить цвет ее глаз. Простой факт, что некоторые репрезентативные состояния представляют объект и не могут представить его как F, не влечет за собой, что состояние представляет объект как не-F. Существует разрыв между «не- (представляя его как F)» и «представляя его как (не-F)».
   

2. Вот еще один способ, которым репрезентативные состояния не должны указывать каждую деталь: они могут представлять вещи, близкие к и F, без каких-либо конкретных F.В наших примерах нуждающийся ребенок желает пони (или , что у него есть пони ) без какой-либо конкретной пони , так что его желанием является то пони.

3. Как мы уже сказали, репрезентативные состояния могут также представлять вещи, связанные с F, даже несмотря на то, что никаких F никогда не было и не будет. Наш ребенок может бояться троллей или полагать, что тролль прячется под ее кроватью, даже если троллей никогда не было и не будет.

4. Репрезентативные состояния могут представлять F (или представлять, что F определенным образом) и не могут представлять G таким же образом, даже если F — это G. Например, Лоис Лейн считает, что супер -герой, защищающий Метрополис, силен. Но Лоис не верит, что кроткий репортер Daily Planet силен. И все же супергероем, защищающим Метрополис (Супермен) , является репортер с мягкими манерами Кларк Кент из Daily Planet.

   Сравните это с другими, нерепрезентативными отношениями, в которых Лоис может стоять к Супермену. Если она целует супергероя, а супергероем является тот же человек, что и репортер, то из этого следует, что она тоже поцеловала репортера. Если она ударила репортера по колену, а супергерой и репортер — одно и то же лицо, то отсюда следует, что она ударила и супергероя ногой в колено. Но репрезентативные состояния кажутся другими. Если она считает, что супергерой силен, непонятно, что она должна верить, что репортер силен; даже если это один и тот же человек.Если она хочет выйти замуж за супергероя, непонятно, что она должна захотеть выйти замуж за репортера. И так далее.

Преднамеренное против намеренного

Обратите внимание на то, как мы написали термин «преднамеренный» выше. При чтении вы можете встретить еще один термин, который пишется так: «интенсиональный» (с буквой «с», где в другом слове есть «т»). Эти понятия связаны, но разные. Это несколько беспорядочно, потому что не все используют эти слова одинаково. Поэтому я не могу показать вам официальные определения, с которыми согласны все философы, употребляющие эти слова.Через несколько недель мы разберемся, как используются эти слова.

Качественные или феноменальные ощущения

Мы обсудили две категории ментальных состояний, о которых говорят философы: с пропозициональным содержанием и с интенциональными объектами.

Третья категория психических состояний имеет много разных названий. Некоторые из них:

• сознательные ощущения
• субъективный опыт
• феноменальное или качественное ощущение
• qualia

Вот некоторые примеры состояний с этими свойствами: боль, щекотание, переживание вкуса соли, переживание цвета и так далее.

Считается, что такие состояния являются сознательными и такими, что есть какой-то особый способ «ощущения» нахождения в этом ментальном состоянии. С другой стороны, нет никаких особых ощущений, что должен быть 6 футов высотой . Высота статуи 6 футов, но она ничего не чувствует. Джо и Терри оба могут быть ростом 6 футов, но испытывают совершенно разные чувства. — это , особое чувство боли. Все, кто испытывает боль, чувствуют то же самое. Конечно, мы можем быть более конкретными и детализированными и говорить о колющих болях vs.тупые пульсирующие боли по сравнению с другими видами боли. Но для каждого из них будет какое-то своеобразное ощущение такой боли.

То же самое и с переживаниями восприятия. Когда я смотрю на спелый помидор, у меня возникает определенный вид визуального опыта, и в этом опыте есть отчетливый сознательный характер. Каждый, кто имеет такой же опыт, также будет обладать особым сознательным характером. (А пока оставим открытым вопрос, есть ли у вас такой же опыт, когда вы, , смотрите на спелые помидоры.Может быть, у вас другой опыт. Мы обсудим этот вопрос позже. Все, что я сейчас говорю, это то, что , если у вас такой же опыт, как и у меня, у вас, должно быть, есть особый сознательный характер.)

Когда ментальные состояния имеют характерный осознанный характер, подобный этому, мы говорим, что они являются качественными состояниями или феноменальными ощущениями , и мы называем их отличительные «ощущения» или сознательный характер их качественным характером .(Или мы используем другие обозначения, указанные выше.)

Это главный вопрос современной философии разума, как именно мы должны понимать и объяснять эти понятия.

Часть разногласий касается отношения между качественными состояниями и репрезентативными состояниями.

• Все согласны с тем, что есть некоторые репрезентативные состояния, которые не являются качественными. Например, не существует отличительного, способа, которым можно было бы иметь данное убеждение.Я могу чувствовать себя определенным образом, когда верю, что Шарлотта находится к югу от Каррборо, но вы можете иметь то же убеждение и чувствовать по-другому или вообще не испытывать никаких особых чувств.

  Как мы говорили в классе, философы часто проводят различие между (а) , осуждающим или случайно думающим что-то про себя, и (б) верящим чему-то, где это по существу связано с тем, как вы склонны действовать и / или говорить , и какие выводы вы готовы сделать. Некоторые могут считать (а) одним видом веры, другие — нет.Вышеупомянутый маркер говорит о том, что возможно иметь некоторые виды (b) без какого-либо отличительного качественного ощущения веры. В этом все согласны. Существуют разногласия относительно того, включает ли (а) особенное качественное ощущение или нет.

• Там договор истекает. Некоторые философы считают, что набор репрезентативных состояний и набор качественных состояний совершенно не пересекаются. Они вообще не пересекаются.

• Другие философы думают, что некоторые качественные состояния, например, переживания восприятия, также являются репрезентативными состояниями. (Некоторые считают их пропозициональными установками — вы видите , что что-то имеет место. Другие считают их состояниями с интенциональными объектами — вы видите как пони — и утверждают, что мы получаем предложения только тогда, когда мы формируем убеждений на основе основа того, что мы видим.) Но эти философы также думают, что существуют качественные состояния, такие как боли и телесные ощущения, которые не являются репрезентативными.

• Другие философы думают, что качественные состояния просто представляют собой определенный вид репрезентативного состояния .Итак, каждое качественное состояние — это репрезентативное состояние (хотя, как мы уже говорили, существуют также репрезентативные состояния, такие как вера, которые не являются или не всегда являются качественными).

Мы поговорим об этих дебатах позже в классе.

Словарь

Я уже ввел эти технические термины выше: пропозициональные установки, интенциональное / интенсиональное (к которому мы вернемся позже), качественное / феноменальное.

Другой специальный словарный запас, с которым вы можете встретиться:

разумный / разумный

Некоторые авторы используют «разум» для обозначения аспектов менталитета, связанных со знанием, рациональностью или интеллектом; и они противопоставляют это «чувствительности», которая связана с качественными чувствами.Другие авторы используют «разумный» так же, как первые авторы используют «разумный» (например, когда они говорят о том, есть ли разумная жизнь на других планетах или о том, что ИИ становятся разумными, они думают о жизни, которая осознает себя. и умная, а не просто жизнь, которая может чувствовать боль). Это неловко, правда? В философской литературе, которую мы будем рассматривать, эта пара слов используется нечасто.

когнитивный

Это широкое употребление означает «иметь дело с психическим механизмом на уровне психологии, а не нейрохимии.В философии также есть более узкое значение, означающее «иметь дело с верой». Например, «когнитивная теория страха» будет теорией, которая утверждает, что боязнь троллей всегда подразумевает (а в некоторых версиях может полностью состоять) некую веру, такую ​​как вера в то, что тролли опасны или могут причинить вам вред.

аффективный

Это означает своего рода внутренний притягивающий или отталкивающий заряд, обнаруживаемый в таких состояниях, как боль, желание, отвращение.

чувства

Это слово иногда используется для обозначения ощущений или «сырых феноменальных ощущений».В других случаях оно используется как другое название эмоций, таких как гнев и возбуждение. Спорно, какова связь между этими и тремя категориями ментальных состояний (пропозициональные установки, состояния с интенциональными объектами, феноменальные ощущения), которые мы описали выше. Часто эмоции имеют аффективный компонент. Не знаю, всегда ли так.

бульвар

Это означает «иметь дело с желанием / желанием / надеждой».

конативный

Это означает «иметь дело с устремленными или волевыми состояниями», такими как решение / планирование / намерение, что делать.

Другие категории психических событий / свойств

Четвертая категория мысленно связанных вещей — это действий, и способностей, , например, когда вы намеренно опускаете руку. Часто это связано с участием вашего тела, а также вашего ума. Но могут быть и полностью мыслительные действия: например, когда вы (про себя) подсчитываете, сколько букв в алфавите стоит перед «h». Некоторые способности, такие как решение головоломок и использование языка, также кажутся больше умственными, чем физическими.

Пятая категория — психологических привычек и черт характера, таких как честность, одержимость, остроумие и так далее.

В нашем классе мы в основном будем говорить о пропозициональных установках и феноменальных чувствах.

7.2: Теория идентичности состояния мозга

1. Последнее обновление

2. Сохранить как PDF

Без заголовков

Бихевиоризм Райла пытается сделать разговор о ментальных состояниях эмпирически респектабельным, определяя ментальные термины в терминах наблюдаемых условий и поведения.В связи с этим подходом возникло беспокойство по поводу того, что термины психического состояния следует понимать полностью в терминах наблюдаемых вещей, происходящих вне человека. Кажется, это лишает человека ума. В бихевиоризме нет места никакому описанию нашей внутренней жизни или даже представлению о том, что мои убеждения и желания в некотором смысле находятся во мне или части меня. Теория идентичности состояний мозга, наиболее искусно выдвинутая Дж. Дж. К. Смартом, в некоторой степени способна исправить этот очевидный дефект (хотя Райл не считал бы это дефектом).Теория идентичности состояний мозга предполагает, что психические состояния идентичны состояниям мозга. Вопреки дуализму Декарта теория тождества рассматривает разум как физическую вещь. А именно, чтобы разум был идентичен мозгу. По этой причине мы считаем теорию идентичности физикалистским взглядом на сознание .

Согласно теории идентичности, вера в то, что Обама был президентом США в 2002 году, является определенным нейрохимическим состоянием мозга. Обратите внимание, что очень многие люди разделяют это убеждение.Когда мы говорим об убеждении как о взгляде на то, что является правдой, которое может разделяться многими людьми, мы говорим о типе убеждений. Моя вера в то, что Обама был президентом США в 2002 году, является лишь одним из свидетельств этого общего типа убеждений. Это различие между типами и токенами важно для понимания того, что говорит теория идентичности. Теория идентичности первоначально предполагала, что типы психических состояний идентичны типам состояний мозга. Таким образом, чтобы у вас было умственное свойство верить, что Обама был президентом США в 2002 году, — это просто для вашего мозга, обладающего определенным специфическим нейрохимическим свойством.Теория идентичности гласит, что для любого, кто верит в то, что Обама был президентом в 2002 году, он должен обладать тем же специфическим нейрохимическим свойством. Популярным и правдоподобным примером такой идентичности психического состояния / типа состояния мозга было то, что боль — это просто срабатывание С-волокон, определенного типа нейронов.

У нас есть научные доказательства, которые очень грубо указывают на направление чего-то вроде теории идентичности. Случаи локальных повреждений головного мозга указывают на то, что разные части мозга выполняют разные функции.Люди, страдающие поражениями в определенных областях мозга, как правило, обнаруживают, что определенные психические функции нарушены, в то время как другие функции остаются совершенно нетронутыми. Именно благодаря анализу таких случаев мы начали отображать области мозга в соответствии с функциями, которые они выполняют.

В теории идентичности мы наблюдаем важную точку пересечения между философией разума и наукой о разуме. Философские рассуждения породили множество научных гипотез. Вот пример того, как это может произойти.У нас есть теория о метафизической природе ментальных состояний, которую можно проверить эмпирически. Теория идентичности утверждает, что типы психических состояний идентичны типам состояний мозга. Типы — это свойства, поэтому это представление говорит нам, что все ваши ментальные свойства являются физическими свойствами вашего мозга. Мы многое узнали о том, как мозг хранит и обрабатывает информацию, с тех пор, как эта гипотеза стала популярной. Наука о разуме еще не созрела, но уже давно вышла из стадии зарождения, и общие принципы работы мозга более или менее известны.Наука говорит нам, что разные мозги хранят и обрабатывают одну и ту же информацию по-разному. То есть теория идентичности ошибочна. Моя вера в то, что Обама был президентом в 2002 году, связана со многими свойствами моего мозга. Но ваша вера в то, что Обама был президентом в 2002 году, связана с другими свойствами вашего мозга.

Природа психических состояний

Природа психических состояний

В Природа психических состояний

— Абхишек Малик

Y6020

Сначала нам нужно определить что такое психическое состояние.Хотя это можно объяснить совсем по-разному согласно различным теориям философии, мы пытались абстрагироваться определение в самом общем смысле, которое подошло бы всем. Мы определил психические состояния как своего рода когнитивный процесс или состояние, которое уникален для мыслящих и чувствующих существ.

Начинаем обсуждение рассматривая подход функционализма, согласно которому ментальное состояния основаны на причинно-следственных связях, а не на их конституция. Как объясняется концепцией денег, которая зависит только от выполняемая функция, а не бумага, металл, пластик и др.Однако эта зависимость от причинно-следственной цепочки событий было сочтено возражением философов. Китайская комната Аргумент критикует эту теорию и выступает против нее.

Далее мы рассмотрели репрезентационализм, который утверждает, что ментальные состояния являются отношения между носителем состояний и внутренним психическим представления. Эта теория утверждает, что мы воспринимаем мир как представления, сформированные в уме, и не обязательно реальные сам мир. Теперь обсудим два расширения репрезентативности.

Во-первых, мы видим язык Of Thought (LOT), в котором говорится, что мы можем думать только добродетель существования ментального языка «ментальный», чей символы синтаксически комбинируются для образования сложных структур, таких как мысли. Итак, ментальные состояния получают свое значение или представление из составляющих их ментальных представлений, комбинации которых регулируется синтаксическими правилами.

Во-вторых, считаем пропозициональные установки, которые можно рассматривать как репрезентативные действие или государство, которые представляют мир определенным образом, и это это определяет, как представлен мир.Кроме того, эти пропозициональные установки имеют определенные условия истинности, которые должны быть удовлетворены для того, чтобы это репрезентативное состояние правильно представляют мир.

Далее посмотрим на вычислительный подход, который просто утверждает, что ментальные состояния вычислительные состояния. Он рассматривает идею человеческого мозга. похож на цифровой компьютер, и регулируется фиксированным набором правила. Эта идея поддерживает функционализм и репрезентативность. обеспечение вычислительных отношений между ментальными представлениями.

Здесь мы смотрим на идея представлений как МЕСТНЫЕ Vs. РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ. Мы считали что мы видели это с конкретным упоминанием слова или понятия активность стимулируется во многих областях мозга, поэтому мы пришли к выводу, что любое представительство должно быть распределенным, а не только местным. Теперь, когда мы подумали о том, как все эти области связаны и как мы извлекаем из них окончательный смысл, это тоже переносится на тему Коннекционизм.

Коннекционизм объясняет психические состояния с помощью искусственной нейронной сети.Теория заявляет, что знания и информация хранятся в виде узлы и соединения, и что на самом деле это соединение и динамические веса, которые действительно хранят информацию и знания. Это модель на эмпирическом подходе, где все обучение и знания приобретенные опытом и информацией, воспринимаемой органами чувств и соответствующие изменения в весах, связях и узлах как объясняется алгоритмом обучения с обратным распространением.

Теперь, когда мы сравним эти подходов к природе психических состояний, мы понимаем, что богатство и яркость мира, в котором мы живем, не могут характеризуется некоторым фиксированным набором представлений, управляемых особый набор правил, предложенный репрезентативностью, функционализм и вычислительный подход.Коннекционизм намного лучше объясняя, как мы справляемся с бесконечным набором возможностей, которые мир противостоит нам. В качестве примера можно рассмотреть случай охарактеризовать тигра как черный и оранжевый / желтый, и когда мы противостоять белому тигру, согласно классическому репрезентационизму, мы не распознал бы его как тигра, поскольку у нас есть фиксированное представление из всего. Тем не менее, в реальной жизни мы бы признали это как тигр и убегай. Коннекционизм больше подходит для объяснения этого и таким образом, можно считать лучшим подходом к пониманию природы психических состояний.

Коннекционизм тоже есть определенные недостатки и не может объяснить определенный высокий уровень процессы познания легко выполняются человеческим мозгом, поэтому философы не согласились с этой моделью как с общим подходом. Но коннекционизм все еще кажется лучшим подходом к пониманию природы психические состояния.

Артикул:

1. MITECS

2. Стэнфорд Энциклопедия философии

3. Вики

(PDF) Психические состояния, сознательные и бессознательные

Краткая биография

Джейкоб Бергер в настоящее время работает научным сотрудником Центра философской психологии

при Университете Антверпена.Осенью 2014 года Джейкоб займет должность ассистента

профессора философии в Университете штата Айдахо. Джейкоб получил докторскую степень по философии с

междисциплинарной концентрацией в области когнитивных наук в Центре выпускников, Сити

Университета Нью-Йорка; он получил степень бакалавра философии и психологии

в Swarthmore College. Помимо сознания, основные исследовательские интересы

Джейкоба касаются природы перцептивной репрезентации.Его работы публиковались в таких журналах, как

«Сознание и познание» и «Философская психология».

Примечания

* Для переписки: Центр философской психологии, Lange Sint-Annastraat 7, Office S.S.208, 2000 Antwerpen,

Belgium. Электронная почта: [email protected]

1

Чтобы прояснить, вопрос здесь заключается в том, возникают ли психические состояния бессознательно в происходящем, а не просто

диспозиционной моде. Большинство согласятся с тем, что есть способ, которым можно продолжать верить, что Филадельфия находится в

Пенсильвании, даже если у него не всегда возникает мысль, что Филадельфия находится в Пенсильвании.Это

для человека, у которого есть эта вера в предрасположенность, т. Е. У человека появляется случайная мысль, что

Филадельфия находится в Пенсильвании. Бесспорно, что диспозиционные психические состояния не являются сознательными. Вопрос, который я исследую здесь, заключается в том, возникают ли возникающие психические состояния бессознательно.

Цитируемые работы

Алои Эммануэль, Т. и Т. Ро. «Амодальное завершение бессознательно обрабатываемых объектов». Журнал Vision 12 (2012):

doi: 10.1167 / 12.9.922.

Аристотель. Де Анима: Книги II, III (с отрывками из Книги I). Тр. Д. В. Хэмлин. Oxford: Clarendon Press, 1993.

Армстронг, Д. М. Материалистическая теория разума. Лондон: Рутледж и Кеган Пол, 1968.

Баарс, Б. Дж. Когнитивная теория сознания. Кембридж, Массачусетс: Cambridge UP, 1988.

Барг, Дж. А. «Теория бессознательного мышления и ее недовольство: критика критики». Социальное познание 29 (2011):

629–647.

Баргх, Дж.А. и Э. Л. Уильямс. «Автоматичность социальной жизни». Текущие направления психологической науки 15 (2006): 1–4.

Бартоломео П. «Визуальное пренебрежение». Current Opinion in Neurology 20 (2007): 381–386.

Бергер, Дж. «Перцептивное обоснование вне сознания». Сознание внутри и снаружи: феноменология, нейробиология,

и природа опыта. Эд. Р. Браун. Нью-Йорк: Springer, 2012. 137–145.

Блок, Н. Сознание, функции и репрезентация: Сборник статей.1 т. Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 2007.

——. «Сравнение основных теорий сознания». Когнитивные нейронауки IV. Эд. М. Газзанига. Кембридж,

Массачусетс: MIT Press, 2009. 1111–1121.

——. «Подход к сознанию высшего порядка больше не существует». Анализ 71 (2011): 419–431.

van Boxtel, J. J. A., N. Tsuchiya, and C. Koch. «Сознание и внимание: о достаточности и необходимости». Границы в

Психология 1 (2010): 1–13.

Брентано, Ф.Психология с эмпирической точки зрения. Эд. Л. Макалистер. Лондон: Рутледж и Кеган Пол, 1973.

Каррутерс, П. Язык, мысль и сознание: очерк философской психологии. Кембридж, Великобритания: Cambridge

UP, 1996.

Chabris, C., and D. Simons «Гориллы в нашей среде: устойчивая невнимательная слепота при динамических событиях». Восприятие 28

(1999): 1059–1074.

Крейн, Т. «Интенциональность как признак ментального.» Актуальные вопросы философии разума.Эд. А. О’Хир. Кембридж,

Великобритания: Cambridge UP, 1998. 229–251.

De Brigard, F., and J. Prinz. «Внимание и сознание». Междисциплинарные обзоры Wiley 1 (2010): 51–59.

Dehaene, S., et al. «Сознательная, предсознательная и подсознательная обработка: проверяемая таксономия». Trends in Cognitive

Science 10 (2006): 204–211.

Деннет, Д. К. Содержание и сознание. Нью-Йорк: Рутледж и Кеган Пол, 1969.

——. Объяснение сознания. Бостон: Литтл, Браун и Ко, 1991.

Декарт, Р. Декарт: Избранные философские сочинения. Тр. Дж. Коттингем, Р. Стоутхофф и Д. Мердок. Cambridge,

UK: Cambridge UP, 1988.

400 Психических состояний, сознательных и бессознательных

© 2014 Автор (ы) Philosophy Compass 9/6 (2014): 392–401, 10.1111 / phc3.12140

Философия Компас © 2014 John Wiley & Sons Ltd

Кто утверждал, что психические состояния — это викторина о состояниях мозга? — MVOrganizing

Кто утверждал, что психические состояния — это викторина о состояниях мозга?

Кто утверждал, что психические состояния — это состояния мозга? Материалисты-элиминаторы утверждают, что «я» состоит из ментальных и физических компонентов.

Идентичны ли психические состояния состояниям мозга?

— Психические состояния не идентичны состояниям мозга. Психические состояния могут вызывать состояния мозга и наоборот. В целом существует тесная корреляция между психическими состояниями и состояниями мозга.

Верил ли Декарт, что личность дуалистична?

Дуализм тесно связан с идеей Рене Декарта (1641), который считает, что разум является нефизической и, следовательно, непространственной субстанцией. Декарт четко отождествлял ум с сознанием и самосознанием и отличал его от мозга как вместилища разума.

Кто являются сторонниками теории разума и мозга?

Теория идентичности разума и мозга возникла в середине 20 века, когда ее продвигали идеи, выдвинутые несколькими философами и учеными (а именно Плейс, Герберт Фейгл и Дж. Дж. К. Смарт).

Какая часть мозга является душой?

Шишковидная железа

Можно ли онтологически свести психические состояния к состояниям мозга?

разобраться в них. Эти психические состояния связаны друг с другом нормативными ограничениями рациональности.Однако состояния мозга как физические связаны друг с другом физическими законами. Таким образом, не может быть никаких законов психофизического моста, связывающих психические состояния и физические состояния (аномальный монизм).

Какие примеры психических состояний?

Эти психические состояния обычно называют в терминах здравого смысла, таких как эмоции (например, страх, отвращение, любовь), познания (например, восстановление воспоминаний, планирование будущего, концентрация на задаче), восприятие (например, восприятие лица, цвет восприятие, восприятие звука) и т. д.

Сводится ли разум к мозгу?

Теория идентичности разума и тела — это идея, что разум — это всего лишь часть физического тела. Они ожидают, что молекулы можно свести к атомам, биологические клетки можно свести к молекулам, мозг можно свести к своим нейронам, а разум можно свести к мозгу.

Разве разум находится в мозгу?

Мозг — это орган, а разум — нет. Мозг — это физическое место, где обитает разум. Разум — это проявления мысли, восприятия, эмоций, решимости, памяти и воображения, происходящие в мозгу.Разум часто используется для обозначения мыслительных процессов разума.

Где находится душа человека?

Душа или атман, которым приписывается способность оживлять тело, была обнаружена древними анатомами и философами в легких или сердце, в шишковидной железе (Декарт) и вообще в мозге.

В чем разница между вашей душой и вашим духом?

Наша душа отражается в нашей личности. Греческое слово, обозначающее дух, — пневма.Это относится к той части человека, которая соединяется с Богом и общается с ним. Наш дух отличается от нашей души, потому что наш дух всегда направлен на Бога и существует исключительно для него, тогда как наша душа может быть эгоцентричной.

Что составляет душу?

Душа — это «водитель» тела. Это руху, или дух, или атма, присутствие которого оживляет физическое тело. Многие религиозные и философские традиции поддерживают точку зрения, согласно которой душа — это эфирная субстанция, дух; нематериальная искра — особенность уникального живого существа.

Что такое человеческая душа согласно Библии?

Единственное еврейское слово, которое традиционно переводится как «душа» (nephesh) в англоязычных Библиях, относится к живому, дышащему сознательному телу, а не к бессмертной душе.

Что происходит с душой, когда кто-то умирает?

Когда человек умирает, тело снова обращается в прах, а дух возвращается к Богу, Который его дал. Дух каждого умирающего человека — спасенного или неспасенного — возвращается к Богу после смерти. Дух, который возвращается к Богу после смерти, — это дыхание жизни.

Социальный мозг автоматически предсказывает психические состояния других людей

Доступность кода

Данные и код размещены в Open Science Framework (https://osf.io/x32te/) и находятся в свободном доступе. Мы сообщаем, как мы определили размер выборки, все исключения данных, все манипуляции и все меры в исследовании. Мы использовали ранее опубликованные исследования для двух наборов данных: оценки каждого психического состояния по четырем психологическим параметрам (Tamir et al., 2016) и рейтинги переходных вероятностей между психическими состояниями (Thornton and Tamir, 2017).Данные были проанализированы с помощью комбинации общих пакетов программного обеспечения для фМРТ, подробно описанных ниже, и собственного собственного кода в MATLAB (RRID: SCR_001622) и R (RRID: SCR_001905).

участников

участников визуализации ( N = 29) были набраны из пулов кредитных и платных исследований Принстонского университета. Один участник был исключен из-за потери данных в процессе реконструкции изображения. Остальные участники (17 женщин, 11 мужчин; возраст от 18 до 22 лет, средний возраст = 19,6) были правшами, неврологически нормальными, свободно говорили по-английски и имели нормальное или скорректированное до нормального зрение.Участники предоставили информированное согласие в порядке, одобренном Наблюдательным советом Принстонского университета.

Размер выборки был определен с помощью анализа мощности на основе повторной выборки с использованием данных предыдущего исследования аналогичного дизайна и содержания (Tamir et al., 2016). В этом исследовании участники выносили суждения о ~ 60 психических состояниях (включая 15 изучаемых здесь). Было обнаружено три ортогональных психологических аспекта, объясняющих сходство между моделями активности, выявленными в этой задаче: рациональность, социальное воздействие и валентность.Здесь мы нацелены на наименьший размер значимого эффекта ( r = 0,12 для валентности) и взяли бутстреп-выборки участников из исходного исследования, чтобы определить статистическую мощность для воспроизведения этого эффекта с различными размерами выборки. Из-за выбранного подмножества состояний ожидаемый размер эффекта был больше, чем в более раннем наборе данных, что дало цель из 28 участников для достижения 95% мощности.

Поведенческие участники ( N = 29) были набраны онлайн через Amazon Mechanical Turk.Эти участники оценили попарно воспринимаемое сходство между психическими состояниями, представленными в исследовании изображений. Один участник был исключен из-за того, что он указал, что английский не является их родным языком и что их свободное владение было менее чем отличным (осталось N = 28; 10 женщин, 18 мужчин; возрастной диапазон 20–64, средний возраст = 34,3). Размер выборки для этой группы был выбран, чтобы соответствовать высокой надежности оценок переходных вероятностей, собранных в предыдущем исследовании (Thornton and Tamir, 2017), которые здесь повторно использовались в качестве независимой переменной.

Стимулы

Стимулы в парадигме визуализации состояли из 15 различных терминов психического состояния: сознание, желание, отвращение, недоверие, опьянение, смущение, истощение, дружелюбие, похоть, терпение, игривость, удовлетворение, сонливость, транс и трансцендентность. Эти состояния были выбраны из более широкого набора из 60, использованных в предыдущем исследовании (Tamir et al., 2016). Мы выбрали эти конкретные состояния, чтобы максимизировать асимметрию переходных вероятностей (Thornton and Tamir, 2017) и, таким образом, максимизировать упреждающие эффекты подавления повторения и асимметрии сходства нейронных паттернов.Каждое состояние было сопряжено с 30 краткими сценариями, которые были предварительно протестированы, чтобы выявить рассматриваемое состояние (например, счастье: «погладить щенка»). Они были отобраны из более крупных наборов из 36 сценариев для каждого состояния с помощью генетического алгоритма. Это гарантировало, что степень, в которой сценарии выявляют свои заданные состояния, была как можно более высокой, но также была сбалансирована по состояниям (Tamir et al., 2016). Кроме того, алгоритм стремился минимизировать различия в дисперсии уместности сценария между состояниями и дисперсии средней длины символа сценария в разных состояниях.

План эксперимента и статистический анализ

План эксперимента.

В парадигме визуализации участники оценивали, насколько данный сценарий вызовет определенное состояние у другого человека. Цель ментализации была намеренно общей, описываемой в инструкциях как «другой человек» или «человек». В каждом испытании участнику могут быть представлены состояние «желание» и сценарий «вход в кондитерскую». Сначала состояние появлялось отдельно на 250 мс, затем под ним появлялись сценарий и шкала оценок, и у участников было 2.5 секунд на чтение и ответ. Участники выставляли свои оценки по шкале Лайкерта от 1 до 5, используя блок кнопок, расположенный в их левой руке. Затем последовал период фиксации 250 мс перед началом следующего испытания. В каждом из четырех прогонов было 225 испытаний, всего 900 испытаний. В каждом прогоне каждое психическое состояние было представлено 15 раз, и каждое другое психическое состояние продолжалось ровно один раз. Дополнительный 6-секундный период фиксации был предоставлен в конце каждого цикла, чтобы гарантировать получение гемодинамических ответов из заключительных испытаний.Порядок представления был уравновешен и оптимизирован для подавления непрерывного переходящего повторения (Aguirre, 2007) с учетом ранее оцененных переходных вероятностей (Thornton and Tamir, 2017) с помощью циклов де Брюйна (Aguirre et al., 2011). Каждый сценарий был представлен дважды в течение эксперимента, либо в двух четных, либо в двух нечетных сериях. За пределами сканера участники оценивали свое восприятие вероятностей перехода между 15 психическими состояниями в парадигме визуализации, а также то, как долго, по их мнению, каждое состояние обычно длилось.

После сеанса сканирования участники завершили измерения коэффициента аутистического спектра (Baron-Cohen et al., 2001b), шкалы одиночества Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (Russell, 1996), измерения размера социальной сети, меры экстраверсии по одному пункту, опросник нарциссической личности (Раскин и Холл, 1979), исследование социальной поддержки MOS (Шербурн и Стюарт, 1991) и задание «Чтение разума глазами» (Барон-Коэн и др., 2001a), а также демографические данные и открытые отзывы об эксперименте и его цели.Эти показатели были собраны для перекрестного анализа и не анализировались в рамках текущего исследования.

Оценки предполагаемого сходства психических состояний были предоставлены онлайн отдельной выборкой участников. Эти участники были набраны с помощью TurkPrime (Litman et al., 2017), а затем были направлены на опрос на основе Qualtrics. Изображение «captcha» было использовано для защиты анкеты от автоматического ответа. В опросе участники оценили воспринимаемое сходство между каждой парой психических состояний в пределах набора из 15 состояний, представленных в исследовании изображений.Рейтинги были сделаны с использованием шкалы со сплошной линией, отмеченной отметками «совсем не похожи» и «очень похожи». Чтобы стимулировать возможность асимметричных оценок сходства, подсказка была сформулирована следующим образом: «Насколько похоже (состояние 1) на (состояние 2)?» Кроме того, чтобы свести к минимуму явные попытки обеспечить согласованность по асимметриям, рейтинги, соответствующие верхней и нижней треугольным частям матрицы сходства, были разделены на отдельные блоки. Эта процедура помогла гарантировать, что испытания с одинаковыми психическими состояниями редко будут проводиться близко друг к другу.Порядок блоков и испытания в каждом блоке были независимо рандомизированы для каждого участника. Участники сообщили о своих демографических данных (возраст, пол, раса, этническая принадлежность и уровень владения английским языком) и имели возможность предоставить открытую обратную связь в конце исследования.

Процедура визуализации.

Данные изображений были получены в Принстонском институте нейробиологии с использованием сканера Siemens Skyra 3 тесла с 64-канальной головной катушкой. Функциональные градиентно-эхо-эхопланарные изображения были получены для всего мозга с использованием одновременной процедуры визуализации нескольких срезов и онлайн-коррекции движения (66 чередующихся срезов толщиной 2 мм, TR = 1500 мс, TE = 32 мс, угол поворота = 70 °, в плоскости разрешение = 2.00 × 2,00 мм, размер матрицы = 192 × 192 вокселя, 162 измерения за прогон). Функциональные изображения были предварительно обработаны с использованием многопакетного конвейера визуализации: корректировки времени среза и движения головы были выполнены с использованием FSL (RRID: SCR_002823) (Jenkinson et al., 2012), нормализация к шаблону ICBM 152 (RRID: SCR_008796) была завершена с использованием SPM8. DARTEL (Ashburner, 2007), а сглаживание и линейное моделирование были выполнены с использованием SPM12 (Wellcome Department of Cognitive Neurology, Лондон, Великобритания) в составе пакета SPM12w (https: // github.com / wagner-lab / spm12w) (SPM, RRID: SCR_007037).

Общая линейная модель (GLM) использовалась для подготовки данных каждого участника для анализа репрезентативного сходства. Каждое психическое состояние моделировалось как представляющее интерес состояние (всего 15) с использованием типового регрессора, который начинался в каждом испытании, когда появлялось название состояния, и продолжался до тех пор, пока участник не ответил или не закончилось окно ответа, в зависимости от того, что наступило раньше. Регрессоры были свернуты с помощью канонической функции гемодинамического ответа (HRF) и введены в GLM вместе с дополнительными ковариациями мешающих факторов: средние значения прогона и линейные тренды, а также шесть параметров перестройки движения.

Анализ поведенческих данных.

Поведенческие данные были проанализированы для оценки качества участия участников в задаче визуализации. Это включало вычисление описательной статистики для скорости ответа, среднего ответа, среднего стандартного деления ответов относительно психического состояния и среднего времени реакции. Кроме того, поскольку участники дважды отвечали на каждый сценарий в ходе эксперимента, мы могли рассчитать меру надежности повторного тестирования, сопоставив их первую и вторую оценку одного и того же стимула.Значения корреляции были преобразованы r -to- z и введены в тест t для одной выборки в сравнении с нулем для оценки статистической значимости надежности на уровне группы.

Анализ подобия представлений.

Данные нейровизуализации были подвергнуты анализу репрезентативного сходства (Kriegeskorte et al., 2008), чтобы проверить, могут ли переходные вероятности между состояниями объяснить сходство между соответствующими паттернами мозговой активности.То есть, если паттерн активности мозга кодирует предсказания о вероятных будущих состояниях, то паттерн, связанный с каждым состоянием, должен больше напоминать паттерны, связанные с вероятными будущими состояниями, чем паттерны, связанные с маловероятными будущими состояниями. Эта гипотеза была проверена на двух уровнях анализа: с помощью процедуры поиска схожести всего мозга (Kriegeskorte et al., 2006) и по всей социальной сети мозга.

При анализе прожектором небольшая, приблизительно сферическая область с радиусом 4 вокселей была центрирована в каждом вокселе мозга.Локальные модели коэффициентов регрессии из GLM на несглаженных данных были извлечены из каждой области для каждого из 15 психических состояний в исследовании. Эти локальные паттерны активности были векторизованы и коррелированы, чтобы измерить их сходство. Таким образом, нижние треугольные элементы результирующей корреляционной матрицы отражают нейронное сходство между каждым из 15 состояний. Отдельная группа участников представила рейтинги того, насколько вероятно, что каждое из 15 государств перейдет в любое другое состояние (Thornton and Tamir, 2017).Нейронные сходства были векторизованы и коррелированы с рейтингами переходной вероятности. Эта корреляция измеряла степень, в которой нейронные паттерны для отдельного состояния напоминали состояния, в которые он, вероятно, переходит. Поскольку мера подобия паттернов (корреляция) обязательно была симметричной, мы усредняли переходные вероятности по диагонали, прежде чем коррелировать эти оценки с подобием паттернов. Эта процедура была повторена с прожектором, центрированным на каждом вокселе изображения, при условии, что он содержит не менее 30 вокселей.Результатом была карта коэффициентов корреляции для каждого участника. Эти корреляционные карты были сглажены с помощью гауссова ядра по полуширине 6 мм, а затем введены в тест t с одной выборкой (по сравнению с нулем) для оценки статистической значимости на уровне группы. Результаты были скорректированы для множественных сравнений ( p <0,05) с использованием теста максимальной статистической перестановки с безпороговым увеличением кластера (TFCE; Smith and Nichols, 2009).

Мы провели такой же анализ репрезентативного сходства в социальной сети мозга в целом.Эта сеть была определена независимо с использованием маски, состоящей из 10216 (несмежных) вокселей, участвующих в социальном познании. Предыдущие исследования показали, что эти вокселы максимально увеличивают надежность нейронной активности как по вокселям, так и по шаблонам, когда они мыслят о большой группе людей (Thornton and Mitchell, 2018). В этих вокселях мы повторили анализ, выполненный на уровне прожектора, чтобы измерить степень, в которой нейронное сходство во всей сети отражало переходные вероятности.Мы протестировали как средние оценки перехода от независимой группы участников (Thornton and Tamir, 2017), так и оценки отдельных участников исследования изображений. В обоих случаях мы вычислили статистическую значимость, преобразовав полученные корреляции Фишером и выполнив одновыборочный тест t (против нуля) на уровне группы.

Асимметричный анализ репрезентативного подобия.

Типичный анализ репрезентативного сходства, такой как в предыдущем разделе, использует симметричные метрики, такие как корреляционная матрица, для оценки сходства между паттернами мозговой активности.Этого подхода достаточно, когда теоретические предсказания также симметричны. Однако в данном случае переходные вероятности значимо асимметричны (например, «пьянство» скорее предшествует «сонливости», чем следует за ней). Чтобы дополнительно проверить нашу гипотезу о том, что паттерны мозговой активности рефлексивно кодируют переходные вероятности между ментальными состояниями, мы разработали новое расширение анализа репрезентативного сходства, основанное на асимметричной мере сходства из теории информации: расхождение Кульбака-Лейблера (KL), также известное как относительная энтропия.

Расхождение KL обычно используется для сравнения различных распределений вероятностей друг с другом. Его можно рассматривать как меру того, сколько информации получается при переходе от одного дистрибутива к другому. Именно направленный характер этого сравнения придает расхождениям KL потенциал асимметрии. Так, например, нормальное распределение больше похоже (т.е. менее отклоняется от него) на равномерное распределение, чем равномерное распределение на нормальное распределение. Причина в том, что равномерное распределение содержит очень мало информации (т.е., плоский априор, представление о полном незнании в байесовских терминах), поэтому относительно больше информации получается при переходе от равномерного распределения к биномиальному распределению. Напротив, обновление от нормального распределения до равномерного распределения включает в себя минимальный выигрыш информации и, следовательно, меньшее расхождение KL (то есть большее сходство).

Мы вычислили сходство нейронных паттернов, вычислив KL-дивергенцию между паттернами, соответствующими каждой паре психических состояний.При подготовке к этой процедуре нейронные паттерны были преобразованы так, чтобы они напоминали ожидаемые входные данные для эмпирической функции дивергенции KL в «энтропийном» пакете R. В частности, все значения в каждом паттерне были сделаны положительными путем вычитания минимума для каждого паттерна. Затем десятичные дроби были преобразованы в целые числа без потери точности путем умножения каждого шаблона на минимальную абсолютную разницу между любой парой значений в данном шаблоне для каждого участника и последующего округления. Наконец, к каждому шаблону было добавлено постоянное значение 1, чтобы избежать деления на 0.

Значения подобия, полученные в результате расхождения KL, состоят как из симметричных, так и из асимметричных компонентов. Чтобы выделить асимметричные компоненты для дальнейшего анализа, мы сначала вычислили чисто симметричный компонент путем усреднения матрицы сходства асимметричных нейронных паттернов с ее транспонированием. Затем мы вычли этот симметричный компонент из исходной частично асимметричной матрицы подобия, чтобы получить чисто асимметричную матрицу, ортогональную симметричному компоненту. Мы применили ту же процедуру к матрицам переходных вероятностей, чтобы точно так же вычислить их асимметричные компоненты.Это включало как переходные вероятности, предоставленные независимыми оценщиками, так и переходные вероятности, предоставленные участниками визуализации в настоящем исследовании.

Наконец, мы коррелировали асимметрии переходной вероятности с асимметрией сходства нейронных паттернов, исключая диагональ каждой матрицы. Из-за вычислительно-интенсивного характера вычисления дивергенции KL мы выполнили этот анализ асимметричного паттерна только один раз, на уровне социальной сети мозга в целом, а не в прожекторах по всему мозгу.Тестирование значимости на уровне группы проводилось с помощью тестов t на коэффициенты корреляции Fisherized, как и в традиционном анализе симметричного репрезентативного подобия.

Контроль воспринимаемого сходства.

Традиционный и асимметричный анализ репрезентативного сходства, описанный выше, проверяет связь между рейтингами переходной вероятности и сходством нейронных паттернов. Однако в предыдущем исследовании мы обнаружили, что рейтинги переходной вероятности тесно связаны с восприятием сходства психических состояний (Thornton and Tamir, 2017).В этой работе мы предположили, что это вероятно потому, что люди формируют свои интуиции о сходстве состояний, основанные, по крайней мере частично, на динамике психического состояния. То есть люди могут считать два состояния похожими, потому что они регулярно совпадают или следуют друг за другом. Если это так, то статистический контроль воспринимаемого сходства при измерении связи между переходной вероятностью и сходством нейронных паттернов приведет к неверным результатам. Однако природа причинно-следственной связи между переходами между состояниями и воспринимаемым сходством еще не была установлена ​​эмпирически.В той степени, в которой люди делают свои суждения о переходной вероятности на основе воспринимаемого сходства, а не наоборот, воспринимаемое сходство представляет собой потенциальную путаницу в настоящем анализе.

Чтобы решить эту проблему, мы повторили анализ репрезентативного сходства социальной сети мозга, при этом статистически контролируя воспринимаемое сходство. Оценки воспринимаемого сходства были предоставлены отдельной группой участников, и эти значения были усреднены по участникам, чтобы предоставить единый набор оценок воспринимаемого сходства между состояниями.Затем мы повторили симметричный и асимметричный анализ репрезентативного сходства, описанный в предыдущих разделах, контролируя любую связь между воспринимаемым сходством и сходством нейронных паттернов (т. Е. Регрессируя влияние воспринимаемого сходства на сходство нейронных паттернов и коррелируя остатки этих регрессий с рейтинги переходной вероятности).

Симметричная версия этого анализа не может различить две версии воспринимаемого сходства, описанные выше (т.е., подобие либо как следствие, либо как причина переходных вероятностей). Обе эти версии предполагают сильную связь между воспринимаемым сходством и рейтингами переходной вероятности, а также (потенциально полное) статистическое опосредование последнего первым. Однако этого нельзя сказать об асимметричном анализе репрезентативного подобия. Асимметрия переходных вероятностей представляет собой закономерности в динамике психического состояния, тогда как асимметрия воспринимаемого сходства между концепциями считается результатом того, что рассматриваемые концепции имеют разное количество связанных с ними характеристик (Tversky, 1977).Поскольку динамика психического состояния не имеет prima facie связи с количеством характеристик, которыми обладает каждое состояние, мы ожидали, что асимметричные компоненты оценок переходной вероятности и воспринимаемых оценок сходства будут расходиться. Это ожидание сделало анализ асимметричного репрезентативного сходства решающим тестом того, следует ли интерпретировать настоящий анализ с точки зрения прогнозирующего кодирования или воспринимаемого сходства между ментальными состояниями.

Анализ подобия представления частоты состояний.

Знание вероятностей перехода между различными психическими состояниями было бы большим подспорьем для социального прогнозирования. Долгосрочные частоты психических состояний являются последствием этих переходных вероятностей. Например, если у человека высока вероятность перехода к счастью, он будет проводить в этом состоянии больше времени, чем человек, вряд ли перейдя в состояние счастья. Ожидаемые частоты, возникающие в результате переходных вероятностей, сами по себе полезны для социальных прогнозов.Следовательно, если мозг отслеживает вероятности перехода между психическими состояниями, можно ожидать, что он также закодирует результирующие частоты долгосрочных состояний.

Мы проверили эту гипотезу, вычислив ожидаемые частоты состояний на основе средних оценок переходной вероятности, предоставленных независимыми оценщиками (Thornton and Tamir, 2017). Эти ожидаемые частоты состояний, известные как стационарное распределение цепи Маркова, могут быть вычислены путем возведения матрицы переходных вероятностей в высокую экспоненциальную степень (т.е., в данном случае умножив его на себя в 100 раз). Перед этой процедурой строки расчетной матрицы переходной вероятности были нормализованы, чтобы сумма была равна единице, чтобы создать допустимую цепь Маркова. Результатом процедуры возведения в степень была матрица с 15 идентичными строками, каждая из которых представляет ожидаемые частоты состояний 15 психических состояний. Эти значения были преобразованы в матрицу подобия путем взятия закодированных в обратном порядке абсолютных различий между каждой парой частот состояний. Полученные оценки сходства были введены в анализ репрезентативного сходства, в котором они были коррелированы с симметричным компонентом сходства нейронных паттернов в социальной сети мозга.Положительная корреляция будет указывать на то, что психические состояния с аналогичными частотами вызывают аналогичные паттерны мозговой активности или, проще говоря, что социальный мозг автоматически кодирует ожидаемые частоты психических состояний. Учитывая, что оценки частоты были получены из оценок вероятности переходов, мы также повторили этот анализ репрезентативного сходства, контролируя связь между сходством нейронных паттернов и переходными вероятностями, чтобы исключить возможность того, что видимые частотные эффекты были просто следствием самих переходов.

Обратите внимание, что процедура вычисления ожидаемых частот состояний хорошо определена только в том случае, если рассматриваемая исходная матрица является переходной матрицей вероятностей. Следовательно, если рейтинги переходной вероятности являются просто показателем воспринимаемого сходства, то мы ожидаем, что этот анализ репрезентативного сходства не покажет никакого эффекта. Возможно, что возведение матрицы подобия в высокую экспоненциальную степень с последующим извлечением ее первой строки может иметь некоторую значимую интерпретацию, но, если это так, насколько нам известно, это еще предстоит описать.Если предположить, что это не так, то мы не ожидаем, что мозг закодирует эту информацию, если сходство не определяется переходной вероятностью, а не наоборот. Следовательно, в дополнение к тестированию другого аспекта прогнозирующего кодирования, этот анализ может также косвенно помочь в выборе между интерпретацией переходной вероятности и интерпретацией предполагаемого сходства текущего набора результатов.

Подавление повторения.

Данные нейровизуализации также были проанализированы, чтобы определить, согласуется ли воксельная активность с подавлением повторения в ответ на ожидаемые последовательности психических состояний.Подавление повторений является ценным дополнением к анализу паттернов по двум причинам. Во-первых, он основан на другой форме сигнала, одномерной активности, а не на многомерных паттернах и, таким образом, обеспечивает частично независимую проверку гипотезы прогнозирующего кодирования. Во-вторых, как и анализ асимметричного репрезентативного подобия, подавление повторения может фиксировать асимметричные переходы между состояниями, тогда как традиционный анализ паттернов не может.

Если социальный мозг использует текущие состояния для рефлексивного предсказания будущих состояний, то ожидаемые последовательности (например,g., «пьянство», за которым следует «сонливость») должны вызывать подавление повторения, тогда как неожиданные последовательности (например, «сонливость» с последующим «пьянством») не должны. Чтобы проверить эту гипотезу, мы повторили GLM, описанный выше (то есть с 15 рамочными регрессорами, свернутыми с канонической HRF для моделирования 15 психических состояний в исследовании). Были использованы сглаженные предварительно обработанные данные (6 мм на полувысоте), поскольку мелкозернистое пространственное разрешение не требовалось для этого анализа. В дополнение к регрессорам условий эта GLM также содержала 15 параметрических модуляторов, по одному для каждого психического состояния, для моделирования эффектов подавления повторения.Значения модуляторов были зафиксированы на значениях вероятности перехода из состояния предыдущего испытания в состояние текущего испытания. После GLM карты коэффициентов регрессии из 15 параметрических модуляторов были усреднены, и полученные средние значения были введены в воксельные тесты с одной выборкой t (против нуля) для всех участников. Этот анализ был нацелен на отрицательное направление теста, поскольку прогнозировалось, что более высокие переходные вероятности приведут к меньшей активности.Как и в случае анализа с помощью прожектора, результаты были скорректированы для множественных сравнений с использованием максимальной статистической проверки перестановок с TFCE (Smith and Nichols, 2009).

Пространственное посредничество.

Наконец, мы проверили, может ли простой набор психологических параметров объяснить степень, в которой переходные вероятности предсказывают сходство нейронных паттернов (Tamir et al., 2016; Thornton and Tamir, 2017; Tamir and Thornton, 2018). То есть мы проверили, является ли близость по четырем психологическим параметрам статистически опосредованной связью между сходством паттернов и оценками переходной вероятности, оцененными выше.Если это так, то это предполагает, что эти измерения обеспечивают естественную основу для социального прогнозирования: простое кодирование положения государства по этим измерениям будет означать его вероятные переходы.

Мы выполнили этот анализ посредничества в три этапа. На шаге 1 мы исследовали, могут ли эти психологические параметры описывать сходство нейронных паттернов. Для этого мы вычислили меры близости (абсолютные различия в обратном коде) между каждой парой состояний, используя рейтинги по четырем параметрам: рациональность (когнитивные и эмоциональные состояния), социальное воздействие (социально возбуждающие или несоциальные / состояния с низким уровнем возбуждения), валентность ( положительные и отрицательные состояния) и человеческий разум (исключительно человеческие, чисто психические состояния по сравнению с состояниями других животных или с соматическим компонентом).Мы регрессировали сходство нейронных паттернов на эти производные от измерений меры близости. Эта регрессия позволила нам определить, в какой степени каждое измерение может однозначно объяснить сходство между нейронными репрезентациями психических состояний. Как и при первичном анализе репрезентативного сходства, мы вычислили эту регрессию отдельно для каждого участника визуализации, а затем проверили, были ли эти результаты значимыми, с помощью тестов t с одной выборкой по коэффициентам регрессии.Здесь значительная связь между сходством нейронных паттернов и расстоянием по каждому измерению, за исключением человеческого разума, будет повторять предыдущие исследования, демонстрирующие роль этих измерений в представлении психического состояния (Tamir et al., 2016).

На шаге 2 мы измерили остаточную взаимосвязь между сходством нейронных паттернов и вероятностью перехода после контроля близости по этим психологическим параметрам. Если измерения статистически опосредуют взаимосвязь между сходством паттернов и переходной вероятностью, то эта остаточная взаимосвязь должна быть значительно меньше полной корреляции (нулевого порядка).Чтобы измерить эту остаточную взаимосвязь, мы коррелировали рейтинги переходных вероятностей с остаточным сходством модели; то есть сходство паттернов после того, как влияние размеров было удалено с помощью регрессии с шага 1. Это произвело набор получастичных корреляций (по одной на каждого участника визуализации) между остаточным сходством нейронных паттернов (с удаленной дисперсией, связанной с размерами) и переходной вероятностью. Эти получастичные корреляции отражают силу связи между сходством паттернов и переходной вероятностью, когда роль измерений полностью учтена.

На этапе 3 мы завершили анализ, проверив, стала ли связь между сходством нейронных паттернов и переходной вероятностью значительно меньше, когда из подобия нейронных паттернов была удалена дисперсия, связанная с психологическими измерениями. Если так, то это будет означать, что часть взаимосвязи между сходством паттернов и переходной вероятностью потенциально может быть отнесена на счет близости по этим параметрам. То есть, кодируя текущие состояния с использованием этих измерений, мозг может одновременно кодировать вероятные будущие состояния, потому что будущие состояния расположены поблизости в этих измерениях.Чтобы проверить эту гипотезу, мы сравнили корреляцию нулевого порядка между сходством паттернов и переходной вероятностью с получастичной корреляцией. Эта разница (Δ r ) была рассчитана независимо для каждого участника, и значимость общей разницы была проверена с использованием тестов t для одной выборки на корреляциях, преобразованных Фишером. Здесь значительный результат указывает на то, что близость в пространственном пространстве объясняет общую разницу между сходством паттернов и переходной вероятностью.

Наконец, в дополнение к проверке того, опосредуют ли четыре психологические измерения статистически взаимосвязь между сходством паттернов и переходными вероятностями, мы также проверили, было ли это опосредование полным или только частичным. Для этого мы вычислили значимость остаточной взаимосвязи из шага 2 с помощью теста t для одной выборки на коэффициентах получастичной корреляции, преобразованных Фишером. Если остаточные отношения были значительными, это означало бы, что посредничество является частичным, а не полным.Таким образом, значимая остаточная взаимосвязь может указывать на то, что взаимосвязь между сходством нейронных паттернов и переходной вероятностью не может быть полностью объяснена близостью по психологическим параметрам, которые мы рассматриваем.

Как психические состояния вызывают физические эффекты? | Джон Хокинс

Одно из решений — отрицать нашу первоначальную интуицию о том, что ментальное и физическое не одно и то же. Это опровергает (3).

Как установлено Smart и Place , Теория идентичности делает это, утверждая, что психические состояния и физические состояния идентичны в числовом отношении.Иллюстрирует идентичность типа : утверждает, что ментальные состояния являются физическими состояниями.

Таким образом, чувства боли — это просто физические состояния мозга (с — активированные волокна), это одно и то же (даже если мы не осознаем этого факта).

Первоначальным аргументом в пользу этой точки зрения являются очевидные корреляции , которые были обнаружены в нейробиологии между психическими состояниями и физическими состояниями. Например, нейробиология показала, что каждый раз, когда кто-то испытывает боль, в мозгу срабатывают с-волокна. Теоретики идентичности объясняют это тем, что боль и возбуждение c-волокон — это одно и то же.

Если бы мы приняли это, это решило бы проблему исключения: учитывая, что психические состояния и физические состояния могут вызывать физические эффекты без чрезмерной детерминации: при условии, что они являются одним и тем же, и существует только одна причина.

Проблема с этим предложением состоит в том, что оно не может объяснить очевидную множественную реализуемость ментальных состояний: данные ментальные состояния могут возникать в разных физических состояниях.Хилари Патнэм аргументирует это предложение, показывая, что такие существа, как Осьминоги, могут испытывать боль, даже если у них нет с-волокон. В этом случае они не могут быть одним и тем же, и теория идентичности кажется ложной и является неудовлетворительным решением проблемы исключения .

Карен Беннетт обсуждает решение, которое опровергает (1). Эпифеноменализм разрешает спор, утверждая, что психические состояния не могут вызывать физические эффекты .

Фактически, наиболее радикальные формы эпифеноменализма отрицают, что психические состояния вообще что-либо вызывают.Они утверждают, что они причинно неэффективны, но существуют и основаны на физическом (например, в мозгу).

Конечно, это решило бы проблему исключения. Но это кажется неудовлетворительным решением , поскольку оно не может объяснить тот факт, что большинство людей интуитивно считают, что наши мысли и психические состояния могут вызывать физические эффекты.

Наиболее правдоподобным решением проблемы исключения является отрицание (4) или (5).

Философы поступают так, принимая компатибилизм и утверждая, что психические состояния всегда переопределяют их эффекты, и это не проблема при объяснении умственной эффективности.

Философы (Ябло, Шумейкер и другие) доказывали это, пытаясь проиллюстрировать, что взаимосвязь между психическими и физическими причинами гораздо более тесная и тесная, чем отношения между двумя стрелками в примере со снайпером.

Например, они могут утверждать, что ментальные причины преобладают над физическими, и, как следствие, невозможно иметь физическую причину, не имея в то же время ментальной.

Это решило бы проблему исключения, аргументируя это тем, что, хотя ментальные состояния переопределяют свои эффекты, это не проблема.