Публицистический это: Публицистический стиль: черты и примеры

Публицистическая речь / публицистический стиль

Публицистическая речь

Публицистика, которую называют летописью со­временности, так как она во всей полноте отражает текущую историю, обращена к злободневным проблемам общества — политическим, социальным, бытовым, философским и т.д., близка к художественной литературе. Так же как и беллетристика, публицистика тематически неисчерпаема, огромен ее жанровый ди­апазон, велики выразительные ресурсы.

Однако при всей их близости публицистика — сло­весное искусство особого рода, она принципиально отличается от художественной литературы. Публици­стика ориентирована на мысль, факт, документ.

Художник показывает общее через конкретное, ин­дивидуальное. «Евгений Онегин» и «Герой нашего вре­мени» — это яркие картины жизни русского общества в XIX в. И общее показано здесь через характеры ге­роев, их жизнь, поступки, через обстановку, детали быта и т. д.

Публицист же непосредственно анализирует, ис­следует типы, общие проблемы. Конкретное и инди­видуальное имеют для него второстепенное значение.

По-разному выражается и оценка в художествен­ной литературе и публицистике.

Художественная речь условна. Мир, творимый ху­дожником, вымышлен, воображаем. Автор не выно­сит прямых, непосредственных оценок ни героям, ни их поступкам, фразам. Он исподволь, непрямо под­водит читателя к таким оценкам. Задача писателя, ро­маниста — изображать, рисовать, показывать дейст­вительность и только посредством созданных им кар­тин, персонажей выражать свои симпатии и антипатии. Здесь функция убеждения, оценки вторична. Публи­цист же прямо и открыто агитирует, убеждает, про­пагандирует. Здесь функция убеждения первична, она выражена в слове (в предметном значении, в его эмо­циональных и оценочных оттенках) и не опосредст­вована другими факторами и категориями (образом, например).

Что же представляет собой язык публицистики?

Тематическая неограниченность газетно-публицистического стиля определяет необычайную широту и разнообразие его лексики. С этой точки зрения пуб­лицистика — наиболее богатая разновидность лите­ратуры.

Каждый стиль по-своему распоряжается словом. Научная речь стремится ограничить значение слова понятием — четким, очерченным, стабильным. В раз­говорной речи слово имеет часто широкое, слабо дифференцированное, расплывчатое значение. Для слова в художественной литературе характерно об­нажение его внутренней формы, заложенной в нем образности.

Принципиальное отличие публицистического слова заключается в большой роли в нем эмоционально­го, приобретающего в рамках газетно-публицистического стиля оценочный характер.

Публицистика — это литература по общественно-политическим вопросам. Предмет публицистики — жизнь в обществе, политика, экономика — касает­ся интересов каждого человека. А там, где есть ин­терес, не может быть безразличия, индифферент­ности.

Невозможно бесстрастно писать о том, что вол­нует миллионы людей, например об этнических кон­фликтах, о ценах и инфляции. Необходима оценка социальных, политических явлений, тенденций, про­цессов.

По самой своей природе публицистика призвана активно вмешиваться в жизнь, формировать обще­ственное мнение.

Газетно-публицистический стиль выполняет функции воздействия и сообщения (информирования). Журна­лист сообщает о фактах и дает им оценку. Взаимодейст­вие этих двух функций и определяет употребление слова в публицистике.

Функция сообщения обусловливает употребление нейтральной, общестилевой лексики, в которой особую роль играет политическая, экономическая лексика. Это связано с тем, что главный интерес публицистики — общественно-политические проблемы. Ср. маркетинг, менеджмент, бизнес, биржа, демократия, идеология, при­ватизация и многие другие. В принципе весь лекси­кон литературного языка открыт для публицистики. И главный критерий употребления, отбора речевых средств — общедоступность.

Функция воздействия, важнейшая для газетно-публицистического стиля, обусловливает острую потреб­ность публицистики в оценочных средствах выраже­ния. И публицистика берет из литературного языка практически все средства, обладающие свойством оценочности: оценочные слова (верхушка, веха, пи­сака, штурмовщина и многие другие), библеизмы («Ко­зел отпущения » в образе экономической реформы — это социальный громоотвод, заголовок Время собирать камни).

Однако публицистика не только использует гото­вый материал. Под влиянием воздействующей функ­ции публицистика преобразует, трансформирует слова из разных сфер языка, придавая им оценочное зна­чение. Для этой цели используется специальная лек­сика в переносном значении: заповедник расизма, ин­кубатор преступности, конвейер милитаризма; лекси­ка спорта: раунд, тур (переговоров), предвыборный марафон, объявить шах правительству; наименования литературных жанров, лексика театра: драма народа, правовая трагедия, политический фарс, пародия на де­мократию и др.

Материалом для создания оценочной газетно-публицистической лексики служит весь словарь литера­турного языка, хотя некоторые его разряды особен­но продуктивны в публицистике.

Воздействующая функция публицистики ярко про­является и в синтаксисе. Из разнообразного синтак­сического репертуара публицистика отбирает конст­рукции, обладающие значительным потенциалом воз­действия. Именно выразительностью привлекают публицистику конструкции разговорной речи. Они, как правило, сжаты, емки, лаконичны. Другое важное их качество — массовость, демократичность, доступность. Вот характерная иллюстрация:

Сатина у нас запомнили по одной фразе. Она стала знаменитой, превратилась почти в лозунг. Ну да, это та самая фраза, которую положено было помнить наизусть каждому школьнику, хоть разбуди его среди ночи и спро­си а скажи-ка нам, дружок, человек — это как зву­чит? <…>

Ага, скажет догадливый читатель, все ясно, Сатин, этот бездельник и пустельга, понадобился автору лишь для тою, чтобы, сравнив его с вечным трудягой Сизи­фом, таким нехитрым способом выстроить две литературные модели контрастного отношения к труду (В. Свинцов).

Отрывок очень характерен для современной пуб­лицистики. Он построен по типу разговорной речи, по типу диалога. Автор как бы ведет разговор с воображаемым читателем. И вкрапления разговорности, конечно, оживляют изложение.

Публицистика широко использует возможности не только разговорной, но и книжной речи. Для выра­жения сильных чувств, для убеждения читателя, воз­действия на него, для полемического заострения те­мы публицистика использует богатый арсенал рито­рических средств: параллелизм предложений, анафору и эпифору, антитезы и другие стилистические фигу­ры. Например:

Нас так долго учили любить ее запретные плоды, что восприятие Америки в российском обыденном со­знании оказалось перекошенным.

Нам долго внушали, что негров бьют, и когда бе­лые полицейские в Лос-Анджелесе и вправду избили негра Родни Кинга, сообщения об этом лишь напоми­нали пропаганду былых времен.

Мы столько слыхали о суде Линча, что оправдание полицейских присяжными способно было разве что по­сеять сомнения в достоверности газетных сообщений.

Отечественные журналисты, рассказывая о после­довавших за этим оправданием событиях, выбирали за­ведомо слабые выражения — типа «волнений» и «бес­порядков».

Между тем английское слово «riot», которое до сих пор не сходит со страниц американской печати, пере­водится как «бунт, буйство, разгул».

В цитированном отрывке из публицистической статьи обращает на себя внимание параллельное строение предложений: Нас так долго учили… Нам долго вну­шали… Мы столько слыхали… Такое построение тек­ста придает ему эмоциональность; благодаря парал­лелизму, анафоре нарастает, усиливается энергия, сила утверждения мысли.

Аналогичную роль в публицистике выполняют воп­росительные и восклицательные предложения, исполь­зуемые нередко целыми группами.

Какая это высокая проза! И сколько раз будут ци­тировать ее! В ней заложено образное решение карти­ны, она кратка, точна, своеобразна, полна интонаций Довженко, в ней слышен его тихий и милый голос, его мягкое произношение, речь, обобщенная прелестью ук­раинских оборотов и слов.

Газетно-публицистический стиль характеризуется и своей совокупностью, системой жанров. Каждый жанр — это определенный способ организации речи, определенная речевая форма, в которой большую роль играет образ автора.

Образ автора в публицистике — это «авторское я» журналиста, характер его отношения к действитель­ности (непосредственное описание, оценка, сооб­щение и т.д.). Применительно к каждому жанру это «авторское я», образ автора, имеет различную форму, характер. Например, в передовой статье журналист выступает как представитель коллектива, организа­ции, союза и т.д. Здесь создается своеобразный кол­лективный образ автора. Более индивидуализирован, конкретен образ автора в очерке, весьма специфи­чен в фельетоне.

Очень слабо «авторское я» выражено в заметке. Для стиля заметки характерна устремленность на сообщение. Главное — точно выразить суть информации, лаконично сообщить о факте, событии без комментариев, вы­водов.

Репортаж дает читателю наглядное представление о событии. Автором репортажа может быть только че­ловек, сам наблюдавший или наблюдающий событие, а нередко и участвующий в нем. Отсюда — возмож­ность и необходимость авторской оценки происходя­щего, личного отношения к изображаемым событи­ям, другими словами, использование всех многооб­разных средств, которые дают в результате эффект присутствия.

Вот небольшой репортаж Б. Горбатова и М. Мер­жанова «Пушки больше не стреляют» об окончании Великой Отечественной войны — о Дне Победы, о под­писании гитлеровской Германией акта капитуляции.

Начинается репортаж подчеркнуто буднично, про­заично:

Восьмого мая тысяча девятьсот сорок пятого года.

Гитлеровская Германия поставлена на колени. Вой­на окончена.

Победа.

Зачин, как и весь репортаж, построен на скры­том контрасте значительности, огромной историче­ской важности, торжественности происходящего и простоты, будничности его проявления и, главное, описания. Язык зачина протокольно сух, предель­но сжат. Ни одного лишнего слова, только факт, только событие. Весомость каждого из предложений подчеркнута абзацным выделением. Длина предло­жений постепенно убывает к последнему, самому главному, самому короткому — Победа, резко вы­деляемому благодаря своеобразному синтаксическому «сужению».

О том, что стилистический контраст — вполне осоз­нанный прием, избранный журналистами, свидетель­ствуют следущие после зачина строки:

Что может быть сильнее, проще и человечнее этих слов!

Шли к этому дню долгой дорогой. Дорогой борьбы, крови и побед.

Здесь содержится стилистический «ключ» репортажа, объяснение его стилевой манеры: пусть говорят фак­ты, пусть говорит сама история. И авторский коммен­тарий тонко, ненавязчиво вплетается в репортажное описание. Такова форма образа автора, избранная жур­налистами.

«Авторское я» полностью исключено из речевой структуры репортажа. Оно — в подтексте: в отборе синтаксических конструкций, в некоторой пре­рывистости речи (обилие присоединительных кон­струкций), в редких и немногословных репликах-оценках.

Далее следует непосредственно репортажное опи­сание, выдержанное в том же синтаксическом клю­че. И завершается репортаж наиболее эмоциональной частью:

Сейчас в этом зале гитлеровцев поставили на коле­ни. Это победитель диктует свою волю побежденному. Это человечество разоружает зверя.

Победа! Сегодня человечество может свободно вздох­нуть. Сегодня пушки не стреляют.

Здесь также отсутствует «авторское я». Но появля­ется эмоционально окрашенная, оценочная лексика и фразеология (гитлеровцы, поставили на колени, разо­ружает зверя). Авторская взволнованность, пафосность выражается в параллельных анафорических синтакси­ческих конструкциях, в восклицательном предложении «Победа!»

В конечном итоге стиль цитируемого репортажа оп­ределяется ролью в нем «авторского я».

В очерке факт, событие не только воспроизводит­ся, но и служит поводом для авторских размышле­ний, обобщений, постановки каких-либо проблем.

Очерк — более широкий по сравнению с репор­тажем, более аналитический и более «личный» жанр. «Авторское я» очерка несет в себе глубокое содер­жание, выполняет большую психологическую нагруз­ку, определяет стиль и тональность произведения. Вот как определяет очерк М. Шагинян: «Это активное путешествие писателя в мир действительности, с его природой, людьми, планами, победами и с немед­ленной, действенной «моралью».

Образы и картины очерка сугубо конкретны, до­кументальны, но мысль и весь логический аппарат очерка— обобщающи, устремлены к практическому выводу, рассчитаны на широкое поле действия.

В противоположность рассказу, где люди и поло­жения выдуманы с наивозможным приближением к правде, — очерк дает людей и положения не выду­манные; но если рассказ передает «мораль» в са­мом образе, в ходе его судьбы, то очерк оголяет вы­вод, бросает его читателю непосредственно, и этим умением вывести мысль из факта, поднять ее над фактом, весомую, яркую, со стрелкой, указываю­щей для читателя направление— «куда», этим и оп­ределяется талант очеркиста и особенности жанра очерка».

Авторская мысль, образ автора — это центр, фо­кус, к которому сходятся и которым определяются все главные черты стиля автора. В этом отношении очерк — самый «субъективный» публицистический жанр. Он привлекает именно открытостью чувств и мыслей ав­тора, который делится с читателем сокровенным, пе­режитым, продуманным.

Фельетон от других публицистических жанров от­личает сатирическое отражение действительности, сатирический анализ явлений, фактов и лиц. Сати­ра определяет и используемые речевые средства, та­кие прежде всего, как гипербола (резкое преувели­чение), каламбур, стилевой контраст, фразеология. Например:

Они прямо-таки воспылали любовью к спорту. Но в спорте им больше правилось не содержание, а форма: костюмы гарусно-шерстяные, иссиня-темные, желательно с белой окаемочкой.

Здесь слово форма употреблено сразу в двух зна­чениях: 1) «способ существования, внутренняя ор­ганизация содержания» и 2) «единая по цвету, по­крою и другим признакам одежда».

Итак, публицистика— особый род литературы, своеобразный по форме, методу подхода к дейст­вительности, средствам воздействия. Публицистика тематически неисчерпаема, труднообозрима, огро­мен ее жанровый диапазон, велики выразительные ресурсы.

По силе воздействия публицистика не уступает художественной литературе, а кое в чем и превосходит ее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Русский язык и культура речи. Анализ особенностей публицистического стиля.

Главная Общие вопросы. Функциональные стили языка Функциональные стили языка Официально-деловой стиль Научный стиль Разговорно-обиходный стиль Публицистический стиль Художественный стиль Звукопись Ораторское выступление Вопросы к зачёту Практические задания Информация для старост групп Использованная литература Гостевая книга Ссылки Дополнительные материалы

Функциональные стили языка. Анализ особенностей публицистического стиля. Публицистический стиль — это функциональный стиль, который обслуживает широкую область общественных отношений: политических, экономических, культурных, спортивных и др. Он используется в средствах массовой информации (СМИ) — журналах, газетах, на радио и телевидении. Главная функция публицистического стиля — сообщение социально значимых новостей и их комментирование, оценка событий и фактов. Публицистические тексты имеют ряд общих черт: все они носят воздействующий характер, связанный с созданием у читателей (зрителей) определённого отношения к передаваемой информации; пишутся в соответствии с определённой идеологической системой и опираются на систему определённых идеологических ценностей; отличаются тенденциозностью, то есть журналист сознательно ставит свой текст на службу той или иной идее; обладают ярко выраженным субъективным началом; воспринимаются читателями (зрителями) ка определённый эталон речи, поэтому создаются журналистами с установкой на демонстрацию речевого мастерства. Отбор событий в публицистике определяется их социальной значимостью. К социально значимым относят события, имеющие общественный интерес: это встречи глав государств, принятие новых законов, театральные премьеры, спортивные события и т.д. Зачастую они носят повторяющийся характер, поэтому информация об этих событиях стандартна, при её освещении используются стереотипные выражения (театральный сезон открылся премьерой, состоялся матч между командами). Воздействующая функция текстов в публицистике реализуется через систему оценочных средств, главным из которых является метафора, а также и другие средства эмоционального воздействия. Таким образом, публицистический стиль постоянно сочетает экспрессивность и стандартизованность. Публицистический стиль функционирует в определённых устойчивых формах — жанрах. Традиционно публицистические жанры делятся на информационные, аналитические и художественно-публицистические. Если вам необходима конкретная информация, то вы обратитесь к информационным жанрам: заметке, репортажу, интервью, отчёту. Если вас интересует анализ происходящих событий, то вы будете читать тексты аналитических жанров: беседу, статью, корреспонденцию, рецензию, обзор. Если вы хотите получить образное, конкретно-чувственное представление о факте или проблеме, вам подойдут тексты, написанные в художественно-публицистическом жанре: очерк, эссе, фельетон, памфлет. Коротко охарактеризуем каждую группу жанров. Для информационных жанров в целомхарактерна объективность в изложении информации. Информационная заметка рассказывает о том, где, когда, какое событие произошло, происходит, будет происходить. В расширенной информации добвляются комментирующие части, уточняющие почему, зачем, при каких обстоятельствах, как именно. Репортаж характеризуется присутствием автора на месте события. Современый репортаж часто является смешанным жанром — информационно-аналитическим, где совмещаются описания активных действий журналиста для выяснения вороса (интервью с очевидцами, участниками события) и анализ проблемы. Современное интервью — полифункциональный жанр. Оно может быть как информационным (вопросы, задаваемые информированному лицу о событиях), так и аналитическим (беседа о проблеме) или публицистическим (портретное интервью). Целью аналитических жанров является анализ журналистом социально значимой актуальной проблемы, сложившегося положения дел, события с точки зрения автора. Самый распространённый аналитический жанр — проблемная статья. Для неё характерна логичность изложения, в её основе лежит рассуждение, которое строится как доказательство главного тезиса. Статья может предствавлять собой как дедуктивное рассуждние — от главного тезиса к доказательствам, так и рассуждение индуквивное — от посыла к выводу. В отличие от рассуждения в научной статье, рассуждение в газетной статье носит эмоциональный характер, его главная цель — воздействие на читателя. В качестве фактологических доказательств могут использоваться различные эпизоды событий, мини-интервью. Автор выражает своё мнение, даёт оценки происходящему. Художественно-публицистические жанры дают читателю возможность воспринимать проблему в образной форме. Наиболее ярко это проявляется в очерке. Характер очерка во многом зависит от объекта изображения: он может быть проблемным, портретным, путевым, событийным. В очерке одним из действующих героев является повествователь, который рассказывает о событии от первого (Я-форма) или от третьего (Он-форма) лица. Очерк может быть написан от лица повествователя-журналиста, от лица героя очерка, повествователь также может выступать как закадровый наблюдатель или комментатор. Образ повествователя вносит в очерк особое эмоциональное отношение к описываемым событиям и героям. Повествования и рассуждения в очерке окрашено эмоциональной авторской оценкой. Отличительная черта очерка — изобразительность, для него характерны яркие детали, характеризующие героя и событие. В последние годы в жанровой системе публицистики произошли существенные изменения. Так, почти во всех газетах исчезла передова статья. Почти пропали очерки и фельетоны. Большее место в газете, чем прежде, стал занимать жанр журналистского расследования. Вместе с тем популярными становятся жанры, в основе которых лежит диалог: интервью, «круглые столы», беседы, экспресс—интервью, позволяющие узнать информацию и мнение «из первых рук». В настоящее время для системы жанров в целом характерно упразднение жанровых перегородок и появление гибридных жанров.

Книга «Сибирь, Сибирь…» В. Распутина как лирико-философско-публицистический трактат

Книга очерков «Сибирь, Сибирь…» рассматривается в статье как целостное высказывание о проблемах русской колонизации края и современной цивилизации, сосуществования человека и природы, провиденциальном смысле истории. Религиозно-философское миромоделирование определено как антропная теонатурфилософия -оправдание участия человека в двуедином сосуществовании Творца и природы. Определение жанра как лирико-философско-публицистического трактата фиксирует синкретизм образа мышления и высказывания автора: лирического — по типу рассуждения, философского — по проблематике и уровню миропонимания, публицистического — по способу изложения.

Siberia, Siberia by Valentin Rasputin as a lyrical-philosophical journalistic treatise.pdf История написания. Книга «Сибирь, Сибирь.» [1] — последнее по времени написания и выхода в печать масштабное произведение В. Распутина. Книга имеет собственную историю: первая публикация в Москве в 1991 г. [2], воспроизведение с дополнениями в 2000 г. в Иркутске, выпуск радикально обновлённой окончательной редакции тоже в Иркутске в 2005 и 2006 гг. Оба варианта — по-советски красочное московское и два подарочных иркутских издания — богато иллюстрированы фотографиями Б. Дмитриева, спутника писателя в путешествиях по городам и рекам Сибири. Время работы над основным текстом — 10 лет для первого издания [3], с переработками за столом — практически 25 лет. Книга связывает три эпохи: начало пришлось на застойные советские годы, первая полная версия вышла в разгар смуты, окончательно текст оформился уже в период стабилизации. Инициатива написания исходила от государственного издательства с умеренно почвеннической программой: «Эта книга составлялась в течение почти всех 80-х годов, потребовались поездки, да и неоднократные, и на побережье Ледовитого океана, и в Горный Алтай, и в Тобольск, и в Кяхту. Откровенно говоря, это была инициатива издательства «Молодая гвардия» — в серии «Памятники Отечества» выпустить книгу о Сибири. Издательство оплачивало не только дорожные расходы, но и фотоплёнку. Тогда это было в порядке вещей: оно заказало книгу, и оно взяло на себя расходы по её подготовке, но вышла «Сибирь, Сибирь.» в самое неподходящее время: её представление, новоязом говоря, презентация, состоялась в начале сентября 1991 года, когда к власти только что окончательно пришли Ельцин и его камарилья. Тираж не был напечатан до конца» [4. С. 3]. Издание 2000 г. на родине писателя было приурочено к Байкальскому экономическому форуму и поддержано областными властями, последняя версия вышла по инициативе предпринимателя и книгоиздателя Г.К. Сапронова, в оформлении художника С. Элояна, лучшего иллюстратора распутинской прозы. Так, появление развёрнутого концептуального высказывания о значимости родного края для страны и всего мира, о его прошлом, настоящем и будущем, об отношениях человека и природы, об угрозах современной цивилизации и путях спасения во многом обязано издателям. Но принцип решения темы и конкретное содержание определяются самим автором. В итоге книга состоит из 11 глав, каждая из которых самоценна, и почти все они печатались в журналах по отдельности. Начало повествования — собственный взгляд на сибирский миф, исторический очерк освоения русскими диких просторов («Сибирь без романтики» 1983), завершение — публицистическая характеристика состояния края в тревожном настоящем («Моя и твоя Сибирь» 1990, 2000). Между этими полюсами — представление городов, концентрирующих для автора сибирскую историю («Тобольск» 1967, 2005, «Иркутск» 1979, 2000, «Кяхта» 1985, 1995, 2005), перемежающееся описанием природных чудес («Горный Алтай» 1988, 1999, «Байкал» 1988, 2000, «Вниз по Лене-реке» 1993) и чудес рукотворных («Транссиб» 2005, «Кругобайкалка» 2005). Предпоследняя глава — о чуде сохранения русской самобытности, веры, языка и культуры, в отрыве от органичных природных и социальных условий — буквально на краю света («Русское Устье» 1986, 2000). Сложившаяся композиция иллюстрирует стержневую проблему — соразмерность человека и природы: это наличие необыкновенно богатых ресурсов, природных и человеческих, история как достойной реализации сил и возможностей, так и бездумной или преступной их эксплуатации. Распутин сосредоточен на осмыслении таких традиционных аспектов сибирской темы, как чрезвычайные суровость и богатство края, особость здешней человеческой породы, отношения русских сибиряков с государством и коренными народами, неизбывное положение колонии. Писатель почти не коснулся темы каторги и совершенно обошёл тему ГУЛАГа, хотя в последнем издании в главе «Моя и твоя Сибирь» помещена фотография «На месте Колымлага» [1. С. 565]. Главная беда для сибирского патриота — нынешняя беззащитность природы и положение народа на пространстве, которым через неправую власть распоряжается цивилизация эгоистического потребления. Финальные строки звучат как голос истерзанной земли: «Хозяина бы ей, заступника, умного строителя, доброго врачевателя! С лихвой натерпелась она от дуроломов и расхитителей. / Этот зов, тяжкий, как стон, истомлённый, как необвенчанность, и всеохватный, как последняя воля, и стоит сейчас неумолчно над Сибирью: «дайте мне Хозяина!»» [1. С. 575]. Сознавая, но игнорируя отрицательные коннотации, связанные в России с понятием «Хозяина», Распутин-публицист рассматривал все факты, события и трагедии, прошлые и нынешние, под знаком религиозно-философского вопроса: способны ли человеческий разум и воля выстроить цивилизацию, соразмерную Природе как чудесному Божьему дару? Так книга, охватывающая временем написания тяжелейший период национальной истории, стала формой наиболее полного прямого высказывания автора. В ней раскрылась мировоззренческая система Распутина, её внутренняя выстроенность определила целостность художественно неоднородного текста. Определение жанра. Книга «Сибирь, Сибирь.» как целое не имеет жанрового определения. Сам автор, говоря об отдельных текстах, называл их очерками [4. С. 4]. Первый и единственный исследователь публицистики Распутина П.П. Каминский отнёс «цикл очерков о Сибири» [5. С. 144] к историософской прозе, концепция которой «может быть реконструирована» на всех уровнях: региональном, национальном и глобальном [5. С. 143]. Действительно, система взглядов не заявлена доктринально. Жанровое разнообразие очерков тоже не позволяет унифицировать модус высказывания. «Сибирь без романтики» и «Тобольск», открывающие книгу, обращены вовне и написаны как исторические очерки-обозрения основных вех колонизации, её опасностей, движущих сил и главных действующих лиц. «Вниз по Лене-реке» — лирическая проза, описание сверхрискованного спуска по бурному потоку как духовного спасения от политической катастрофы 1991 г. Другие очерки сочетают концентрированную информацию с проникновенной живописностью, богатую фактологию, неназойливую, но красноречивую статистику с пафосной риторикой при обсуждении острых проблем, фиксация имён преступников против природы и национальных интересов оттеняется краткими, но выразительными портретами реальных подвижников — и все тексты пронизаны авторскими рассуждениями или обличениями, переходящими в проповедь. Таковой, по сути, является финальная часть — «Моя и твоя Сибирь», показывающая, что острые вопросы, поставленные в XIX в. идеологами сибирского самосознания: положение колонии, непросвещенность общества, эксплуатация природы, отношения с инородцами не только не решены к началу XXI в., но усугублены усилиями внешних врагов и внутренним неразумием, хищничеством насильников над природой и историей. Дискурсивная полифония отражает напряжённое развитие мысли и страстный политический темперамент Распутина, изобличавшего противника и требовавшего мобилизации сил сопротивления, духовного и социального. Но не только публицистическая резкость мешает безоговорочно возвести текст в статус строго продуманной историософской концепции. Очевидно авторское тяготение к мифу, расположенность к нему как источнику информации. Так в обсуждении разбойного прошлого Ермака писатель перекрывал доводы учёных аргументом поэтизированной памяти — исторической песней, в которой атаман просит прощения от царя в обмен на «гостинец» — «Сибирскую сторону»: «Не надёжней ли в этом факте положиться на народную память и народное чутьё, которые редко раздавали понапрасну подобные доблести?» [1. С. 17]. Более того, автор сам инициировал миф о гордом происхождении имени атамана, ибо его не устраивала обыденная этимология, возводящая прозвище к названию артельного котла — будто бы Ермак «в молодости кашеварил в волжской ватаге» [1. С. 61]. Предлагается гораздо более почётная версия: «Но в татарском языке есть это слово, означающее прорыв, проран. И если согласиться с историком XIX века Павлом Небольсиным, что Ермак и прежде своего звёздного прорыва бывал на Чусовой и знал пути в Зауралье, не мог ли он в таком случае сталкиваться с татарами в коротких набегах раньше и получить свою кличку от них за военную удаль?» [1. С. 61]. Знакомство с трудом историка [6], не переиздававшимся с 1849 до 2008 г. и даже не упоминавшимся в академической «Истории Сибири» (1968) [7], актуализация малоизвестных источников, близких собственному пониманию, свидетельствует о глубокой проработке материалов7, но — исходя из своей позиции. Распутин вообще больше доверял историографии XIX в., упрекая своих современников в погоне за оригинальностью трактовки давно известных фактов. Так он оценивал споры о значении сражения у Чувашского мыса и захвате кучумовской столицы Искера, игнорировавшие изложение событий в Кун-гурском летописце8. Распутин скептически оценивал новации ХХ в. как недоверие народной памяти: «Но уже пошло подхватываться из книги в книгу: не Ермак сбил с сибирского куреня Кучума, а Кучум отдал его чуть ли не добровольно. Бои происходили позже. Казакам, оставившим воспоминания, ни в чём доверять нельзя. Вот что значит привнести в историю увлекательную новизну» [1. С. 62]9. Сам писатель позволял себе апеллировать к сомнительному источнику, если он был близок желанной картине мира. Рассказывая о жизни «досель-ных людей» в Русском Устье, Распутин не без иронии, но всё-таки ссылается на псевдодокумент: «Три мира, если верить «Велесовой книге», было у древних славян: Явь — мир видимый. Навь — потусторонний и Правь — мир справедливости. Явью от Русского Устья остались вот эти две заваливающиеся постройки из хозяйства Шелоховского, наполовину погрузившиеся в Навь, откуда она и начинается и продолжается полноправно неподалёку сухосту-пом кладбища. .как возданная Правь, одиноко торчит памятник Русскому Устью — сварной металлический лист в виде паруса на коче. Надпись говорит: «Здесь находилось старинное селение Русское Устье, основанное Иваном Ребровым в 1638 году»» [1. С. 547]. Упоминание с оговоркой псевдопамятника русского язычества хотя бы и по печальному поводу, с ироническим подтверждением его правоты, не остаётся приёмом красноречия, поскольку Русское Устье для писателя — пример органичности двоеверия как условия выживания этноса в диалоге с беспощадной природой: «. ничего не оставалось, как впустить в себя тундру в той же мере, как земля здесь впустила воду» [1. С. 506]. Как художник и мыслитель, Распутин не доверял рациональному миропониманию, подозревая его в спекулятивности, а не в приверженности истине. Он был убеждён в правоте предания русскоустьинцев о приходе их предков, спасающихся от притеснений Ивана Грозного, на Индигирку по воде, вдоль полярного побережья, т.е. независимо от государственной воли и лет на 10 раньше похода Ермака. Обосновав достоверность предания косвенно -особо давней, аборигенной укоренённостью в природу и непохожестью на жителей других русских поселений, Распутин ставит вопрос прямо, требуя доверия к народной памяти как жизненно важному знанию: «А теперь спросим себя: почему мы так подозрительны к преданию? Разве в большинстве случаев не доносит оно до нас подлинные события из времён самых древних, даже и ветхозаветных? Предание — не фольклор, не слух или красивая байка, это не художественная, а историческая память, почему-либо не записанная или не могшая быть записанной. Оно и вообще очень отборчиво к факту и берёт факт значительный, переломный, подлежащий не украшательству, но передаче по цепочке Это материал житейского, будничного покроя, отличающийся от праздничного рубищем и простошивом» [1. С. 496]. Если истинность народного представления и понимания собственной истории, по Распутину, обусловлена и обеспечена насущными жизненными интересами, осознана и закреплена коллективным разумом, то очевидно, что и в своей историософии писатель следовал концептуальной установке на сакрализацию памяти. Итак, даже рассматривая книгу «Сибирь, Сибирь.» структурно — как свод очерков, тематически — как рассказ о проблемах освоения края, концептуально — как историософское осмысление процесса обживания русским этносом нового пространства, необходимо определить генеральную идею, исходя из которой писатель рассматривает все аспекты этого процесса. Развёрнутый авторский текст, раскрывающий фундаментальную проблему в разнообразии её аспектов, принято называть трактатом. Возможность применения такого нелитературного жанрового определения по отношению к книге рас-путинских очерков требует доказательств. Содержательная характеристика трактата как жанра указывает на масштабную тематическую заявку, разрабатываемую с сугубо личностной позиции: это «философское, теологическое или научное сочинение, содержащее изложение конкретной темы или постановку, обсуждение и разрешение проблемы. Характерной чертой Т. является его специализация; он пишется, как правило, с целью представить авторские взгляды по поводу избранной темы. Среди особых признаков Т., прежде всего, следует указать на авторскую трактовку темы или проблемы, которая доминирует по отношению к источникам и мнениям, используемым в Т. Разработка темы Т. определяется целостностью замысла автора, претендующего на ее продуктивную трактовку (интерпретацию)» [11]. Исходя из особенностей распутинских рассуждений на общественно-политические темы, книга «Сибирь, Сибирь.» может быть определена как лирико-философско-публицистический трактат. Жанровое определение, предполагающее системность авторских идей, нуждается в системном подтверждении, т. е. в характеристике дискурсивного мышления автора и картины мира, обусловленной интеллектуально-эмоциональными установками писателя. Образ мышления и высказывания. Мышление Распутина-публициста прочувствованно, поучительно, красноречиво как проповедь истины. Установка на учительность — принцип высокой художественности и условие исполнения социальной миссии литературы, как это декларировано в «Моём манифесте» (1996): «Кафедра (назовём так литературу) допускала разные мнения, но разноречивость в переломные моменты способна восприниматься только с одним знаком. Наступила пора для русского писателя вновь стать эхом народным» [12. С. 89]. Публицистика тем более ответственна за слово и дело. Учительность как будто противоречит тезису, что система рас-путинских взглядов не заявлена доктринально, но может быть реконструируема и описана в терминах. Так отмечено: показывая сибиряка как русского человека, способного реализовать волю к свободе и жизнетворчеству, писатель рассматривает роль Сибири в истории России в «национально-культурном и антропологическом аспектах» [5. С. 144]. Идея, действительно, не заявлена в строгих формулировках, но ясно проступает в логике авторских рассуждений. Мышление писателя идеоцентрично постольку, поскольку логоцентрич-но, ибо слова и рассуждения, по Распутину, самобытны и обладают собственным нравственным потенциалом — разумеется, это слова, значимые для самого писателя. Художественная доминанта сознания, опирающегося на веру, по-своему решает противоречие между изначальностью смысла и содержательностью формы. В гносеологическом плане Распутин стихийный реалист , не чуждый номинализму, — и это одно из проявлений дуализма его сознания. В размышлениях писателя о роли Сибири в истории человечества она видится столь значимой, что имя края возводится в степень универсалии — сверхценной субстанции смысла. Таким рассуждением-декларацией начинается книга: «Слово «Сибирь» — и не столько слово, сколько само понятие, давно уже звучит вроде набатного колокола, возвещая что-то неопределённо могучее и предстоящее» [1. С. 5]. Примечательно построение ключевой фразы: она начинается со «слова», которое потом уточняется до «понятия», но «понятие» не может «звучать», слабо или мощно, звучит только «слово «Сибирь»» — и круг замыкается, фиксируя внутренней логикой, вопреки оговорке, самобытность слова-логоса. Подтверждение тому — эпиграф, открывающий главу «Сибирь без романтики» и вместе с ней всю книгу. В.К. Андриевич, представленный как «историк Сибири»10, тоже подчёркивает судьбоносность имени: «Это громадное пространство носит общее прозвище Сибирь, с которым, вероятно, и останется навсегда, потому что ничего, кроме Сибири, из него выйти и не может» [1. С. 5]. Фраза принадлежит не самому авторитетному из историков11, очевидно, Распутин ценил единомышленника, близкого гражданско-патриотической позицией, который выразил дорогую для писателя идею предопределения, связанную с именем загадочным, самобытным, ничем не отменяемым — ни историческими сдвигами, ни человеческим неразумием. Причина веры Распутина в онтологический статус слова и понятия, означающих явление Сибири, — его убеждённость, что идеальное, в том числе этика, не только включено в онтологию, но является её основной, а потому и направляющей силой. Слово-имя, достойное онтологии, с ней резонирует и потому транслирует её импульсы. Так и Сибирь: «Она сама вошла в жизнь и интересы многих и многих — если не как физическое, материальное понятие, то как понятие нравственное, сулящее какое-то неясное, но желанное обновление» [1. С. 7]. В данном случае благо обеспечено природными ресурсами, ибо в будущем край мог бы «явиться воистину целебной и спасительной силой» [1. С. 7], но знаменательно, что нравственное у Распутина отождествляется с физически необходимым. Так объединяются два безусловных начала — этика и животворность. Этика, исходящая от онтологии, императивна, и мышление у Распутина -не диалектический поиск вечно обновляющегося знания, не испытание границ возможного, а уяснение предуказанных истин и степени собственного им соответствия. Этот принцип познания-существования имеет отношение не только к природопользованию. Так автор объяснял тупик цивилизации: «Мы в сущности остались без истины, без той справедливой меры, которую отсчитываем не мы, а которую отсчитывают нам» [1. С. 473]. Соответственно, вопросы, которыми задаётся автор текста, оказываются не эвристическими, а риторическими, например: «Мы получили, что хотели, и чего мы теперь добиваемся, почему чувствуем себя покинутыми и несчастными?» [1. С. 473]. Автор сознаёт, что такой тип вопрошания неплодотворен, но в онтологическом пространстве должного, куда он помещает человека, иных вопросов не задать — и псевдовопрошание воспринимается как ложная работа ума: «Опять вопросы. Неотвеченность, невозвращённость, недорождённость мысли в вопросах, следующих один за другим, — та же свалка, замусоренность «пространства», та же экология думания, расстроенность его и бесплодность. Где, в каком пространстве следует остановиться и вернуть утерянную опорность, прежде чем двигаться дальше?» [1. С. 473]. И этот вопрос тоже риторический, поскольку вслед за ним сразу следует ответ — он указывает и на пространство божественной премудрости как источник знания, и на сам инструмент познания. Божественная премудрость сотворила человека и указала пределы сугубой рациональности: «Человек, надо полагать, задуман как совершенный инструмент. И разум ему был дан только в соединении с душой, в пропускании через душу, как через крещение, всякого замысла, в приготовлении предстоящего действия для омытой цели. Разум предлагает, душа отбирает и направляет разум. Те чудесные, грустные и ликующие звуки, которыми способен звучать человек в страдании и радости, изливаются из его души; там струны, там и смычок, там небесное дуновение и водит этим смычком. Человек, сознательно и бессознательно потерявший душу, теряет и себя, он уже не человек, а только подобие человека, как в человеке он был подобием Божи-им, то есть падает сразу на ступень, для которой потребовалось больше тысячи лет. Без души за свои действия он отвечать не может; он расчеловечен, невменяем и готов на всё» [1. С. 473-474]. Такая модель когнитивной и любой деятельности, построенная на религиозной антропологии, апеллируя к душе как идеальному, богодухновенному началу в человеке, предполагает интуицию единственным способом познания. Для разума как интеллекта не указано никакой собственной цели, кроме прикладной, но насущной — приспособления духовного существования к земным условиям. Трагедия разума даже не предполагается, ибо испытание дара свободы расценивается как тяжкий грех богоотступничества: «Безумие происходит не от недостатка разума, не оттого, что разум, как вождь или царь, «не в курсе», а от тирании вышедшего из-под контроля, переродившегося, злокачественно разбухшего «разума», того, что от него без души осталось» [1. С. 474]. Но при изобличении загордившегося рацио перед писателем, исповедующим Слово и убеждённым в его промыслительности, встаёт проблема оправдания не рассудка, но антропологического имени человека, явно указывающего на «чело» как средоточие мысли. Возникает внутреннее противоречие: Распутин-судия отказывает современному человеку в разумности, Распутин-проповедник не может не защитить, ибо имя дано свыше. Сознание проповедника решает задачу, поднимая проблему на другой уровень обсуждения, автор задаётся ещё одним больным риторическим вопросом: «И где же, в чём спасение, есть ли оно? Этот вопрос и звучит беспомощно — как из пустыни, из ничего, из обезжизненного пространства, куда, словно в могилу, опадают неоплодотворённые завязи людских дел и мыслей» [1. С. 475]. Ответ справедлив, но решается в логике риторики: «Спасение негде больше искать, как в человеке. Это ненадёжное место, но другого и вовсе нет. Оно может быть только в том человеке, который выпадает из своего имени, ибо не в нём чело и дух нашего прыткого века (курсив мой. — И.П). Образ и дух времени, как это ни прискорбно, — в рабе нечеловечьего, в человекоотступнике, в сплотившихся в «передовом человечестве» шулерах, ведущих кругосветную подложную игру с небывалыми ставками. Но не по числу, не по множеству даётся суть, из которой выписывается имя (курсив мой. — И.П), и согласиться и попустить, чтобы человекоподобные присвоили и унесли с собой звание человека, сложенное из Божественного замысла (курсив мой. — И.П), значит всё предать, всё отдать — и прошлое, и будущее — и окончательно поклониться.» [1. С. 475]. Риторика красноречия не видит логической неувязки в том, что на праведного «человека, который выпадает из своего имени», ибо «чело и дух нашего прыткого века в рабе нечеловечьего» возлагается надежда спасти от «человекоподобных» «звание человека, сложенное из Божественного замысла». Очевидно, борьба идёт за реабилитацию имени как призвания Человека. Разбор этого отрывка имеет значение как пример реализации мыслительного принципа: «Разум предлагает, душа отбирает и направляет разум» [1. С. 473]. Пронизанная болью душа писателя направила рассуждающий разум на решение проблемы оправдания надежд на человека — ради спасения Божественного замысла и спасения самой души, не желающей «окончательно поклониться»: «Пусть нечистый своему излюдевшему (курсив мой. — И.П.) подданству вытягивает имя из собственного словаря, мы останемся человеками» [1. С. 478]. Этот призыв, равный, по сути, формуле отречения от сатаны, показывает и масштаб замысла, определяющего значение книги «Сибирь, Сибирь.». Призыв прозвучал в главе «Вниз по Лене-реке», первые публикации которой пришлись на лето 1993 г. [13. С. 270], а содержание передаёт степень трагического отчаяния, с которым Распутин переживал события в стране. Дата путешествия не указана, говорится только о том, что действие происходит в конце августа [1. С. 438], упоминаются многотысячные демонстрации в Москве, видимо, после путча 1991 г. (август 1992 г. был спокоен). Высокий накал чувств передаёт сравнение себя и проигравших единомышленников с отверженностью праведников: «Человек к человеку, человек к человеку, друг друга замечая, понимая, друг другом прирастая, общностью облегчая мучения… С неколебимостью первых христиан, которые поверили в Спасителя, верящих в воскресение Человека, готовых во имя его на гонения и проклятия, на любые претерпения, от жертвы к жертве укрепляющихся духом, усиливающихся подвигом стояния. как первые христиане. И так, с муками, стонами и надеждой до тех пор, пока новый император Константин в своём отечестве не возрадуется спасённому человеку и дело спасения не объявит государственной религией» [1. С. 478]. Сила чувств, перенапряжение боли, пафос жертвенной избранности — совершенно иная коммуникативная установка по сравнению с почти эпическим началом книги, когда писатель уверенно говорил от лица всех сибиряков: «И то, что пугает в Сибири других, для нас не только привычно, но и необходимо: нам легче дышится, если зимой мороз, а не капель; мы (курсив мой. -И.П.) ощущаем покой, а не страх в нетронутой, дикой тайге; немереные просторы и могучие реки сформировали нашу вольную, норовистую душу (курсив мой. — И.П.)» [1. С. 7-8]. Оказавшись на Лене, автор по-прежнему вполне свободен в дикой тайге, но всё непримиримее в своём отношении к цивилизации: «Завтра в город — в ссылку, на каторгу, под инквизицию» [1. С. 470]. Вольность души проявляется теперь не в поведении, не в обычной жизни, а в противостоянии — в духовной брани, на которую вышел автор, и «мы» как субъект коллективного сознания объединяет только героев сопротивления, а миссия художника — спасение-сплочение посвящённых. Разнородность стилистики, эволюция авторского мирочувствования, контраст рассуждения и «стона» — всё это как будто исключает восприятие книги публицистики как художественного целого, тем более определение её как «трактата». Но усугубление трагического мирочувствования не отменяет единства миропонимания и продиктованных им целей, которым автор следует упорно и реализует их сообразно своему образу мышления. Рассмотрение особенностей художественного высказывания Распутина, проявившихся в книге «Сибирь, Сибирь.», показывает преобладание лирического характера мышления: апология чувства, души, интуиции, сопереживания как пути к истине, пристрастный анализ социальных событий и проникновенное отношение к природе, сакральное восприятие Слова и авторское распоряжение им, прямая заявка на субъективность, личностную определённость рассуждений, переходящую в мессианскую проповедь. Лирическая открытость сопри-родна публицистике, но субъективность определяет и философскую позицию. Религиозно-философская модель мира. Взгляды Распутина соединяют православную и природную религию, связывая воедино абсолюты христианской веры и признание самобытной, более того — духовной жизни природы. Человек как творение Божие наделён свободой воли, но не цельностью, и говоря о «нас, малых и дробных, на краткий миг приходящих в мир» [1. C. 308], писатель уверен в возможности обрести себя, неслучайного и полного, в диалоге с обоими высшими началами или окончательно потерять — в случае разрыва. Самобытность природы в отношениях с Богом не обсуждается, она остаётся Его творением, но наличие у неё собственного сознания, воли, заинтересованности в человеке тоже принимается как данность. Распутин убеждён в этом на уровне чувств, он не задаёт вопросов о причинах дуального устройства мира, но вынужден решать вопрос об идентификации собственного двоеверия — есть ли это широко распространённый компромисс язычества и христианства или некая особая модель дуализма? Религиозная позиция художника, принявшего крещение в 1980 г., была напрямую высказана в постсоветской публицистике («Ближний свет издалека» 1991 и др.), и она не ощущала никакого противоречия с уже разработанной в прозе метафизикой [15] природы, наделённой сознанием. Так был сформулирован императив и условие творчества — соединение «с общим народным и природным чувствилищем», в которые писатель верил «не меньше, чем в совесть и истину, в которых они, может быть, проживают» («Вопросы, вопросы.» 1987, 1997) [13. С. 483]. Но вопрос о совместимости христианского монотеизма и веры в сознание природы всё-таки потребовал разрешения. Осторожный ответ дан в главе «Байкал» (1988, 2000), где природе отведена роль медиатора, но с безусловно самобытной волей: «Быть может (курсив мой. — И.П.), между человеком и Богом стоит природа. И пока не соединишься с нею, не двинешься дальше. Она не пустит. А без её приготовительного участия и препровождения душа не придёт под сень, которой она домогается» [1. С. 290]. Соединение возможно только через многосложное сопереживание. Писатель анализирует состояние природы, погружаясь в собственные интуиции, уверенный в адекватности чувствующего способа познания предмету познания. Лирическое, страдающее сознание особенно чутко к сокровенным процессам, и природа готова открыться родственной душе, что и ощутил беглец от больной урбанистической цивилизации: «Если из уродливого скопища людей в таёжное безлюдье — это из мира в мир, то я чувствовал себя ещё дальше, ещё глубже, в каком-то третьем измерении бытия, среди необузданных стихий, схоронившихся тайн и в первородной мистической жизни» («Вниз по Лене-реке» 1993) [1. С. 428]. Определение средоточия тайн как «какого-то третьего измерения», очевидно, ещё одна попытка найти слово для обозначения самобытных процессов, происходящих в природе. В лирическом рассказе «Что передать вороне?» это было «чувствилище» — особое измерение над Байкалом, куда залетела душа автора. Теперь это встреча в дремучей тайге с «первородной мистической жизнью» — и знаменательно её «заземление», и также включённость автора в тайное движение сил, названных здесь «стихиями». Наконец писатель произносит слово «язычество» — как возможный упрёк себе за одушевление природы. Но осуждающий смысл слова видится ему малодушным уклонением от диалога со «схоронившимися тайнами»: «… боимся задержаться и убедиться в неспособности понять. Отойди я сейчас в лес и заговори среди деревьев, обращаясь к ним, я и сам себе покажусь странным и застыжусь себя. Хотя странность моя или сторонность от нужного дела в том, быть может, как раз и заключается, что я, обязанный ему, не решаюсь высказать благодарность для своего же одушевления. Язычество?» («Вниз по Лене-реке» 1993) [1. С. 457]. В последних по времени написания главах книги поклонение природе воспринимается не как грех отступления от монотеизма, но как нравственный императив восхищения красотой и мощью. Так писатель представляет встречу православного воинства с Байкалом в 1904-1905 гг.: «Более миллиона русских солдат проследовали этим путём на фронт, и не могли они здесь, на этом величественном перевале, наверняка казавшемся им населённым духами, не оставить своих заклинаний, а затем, возвращаясь, кому суждено было вернуться, не могли не поклониться за спасение» («Кругобайкалка» 2005) [1. С. 355]. Язычество как молитвенное отношение к природе, по убеждению Распутина, не может быть осуждено Творцом этого мира. Более того, Он санкционирует его как заповедь — через язык, угадывающий Божью волю: «. мечет в малых речках икру рыба — это начало и развод, обитель и исход третьего среди равных даров жизни — дара природного семени. И человек здесь не лишился рассудка, если взял тот край под охрану и учёбу. Заповедник — соблюдающий заповедь Божью по отношению к творному и тварному миру» («Вниз по Лене-реке» 1993) [1. С. 432]. Распутинская этимология подчиняет смыл своим ассоциациям, которые призваны доказать идею опосредующей роли природы, транслирующей Божью волю и побуждающей человека развивать своё сознание в диалоге с внешним миром. Поэтому язычество не как вера, а как знание — императив для выживания в условиях, постоянно испытующих человека на чуткость к внутренней жизни окружающего мира. Это чувство развили в себе преданные православию русские обитатели Крайнего Севера, «полностью соединившиеся с сендухой. Сендуха — это «стихея», как говорят местные, единый дух, владеющий землёй и водой, тьмой и светом» («Русское Устье» 1986, 2000) [1. С. 505]. Здесь жизнь зависит от интуиции — знания души, которое приоритетно для Распутина, как и для «досель-ных» православных обитателей тундры: «Чутьё ценится здесь как талант, дающийся от Бога, а Бог рассматривается как сила, в которой издольно участвует и сендуха» [1. С. 511]. Наконец, чудесный русский язык русскоусть-инцев — посредник между ними и тундрой, это «неразделимое сочетание человеческих и природных интонаций, сливающееся в одно глухое, шебурша-щее звуковое движение» [1. С. 498] — такова степень резонанса речи и природы. Очевидно, слово «язычество» уже в силу своего корня не может отвратить писателя, ибо под ним он понимает не заблуждение, но насущное требование жизни. Религиозная непримиримость Распутина направлена против цивилизации, забывшей Бога, — и в книгу о Сибири входит пассаж-изобличение урбанистической массовой культуры: «А разве дикие пляски и крики волосатых издергаев, нечистого ради юродивых, перед многомиллионной аудиторией не есть вселенское тупое идолопоклонство?! Господи, да здесь даже вспоминать о них грешно» [1. С. 457]. Этот эпизод подан как внутренний монолог, в нём язычество противопоставлено идолопоклонству и тем оправдано, автор, воспринимая природу как храм, тут же открестился от бесовского морока. Пассаж красноречив не только демонстрацией религиозного темперамента автора, он проявляет генеральную идейную установку: человеческая цивилизация должна развиваться как жизнестроение, подчинённое свыше предуказанным смыслам и в резонансе с требованиями природы. Должное оставляет место свободе — но это личное самосознание в исполнении должного. Ради проповеди такого миропорядка написана книга «Сибирь, Сибирь.», и, поскольку отбор материала, интерпретация фактов, сама композиция служат воплощению идейной установки, это позволяет назвать весь текст трактатом. Принципиальной новизны в религиозном понимании смысла истории нет. Оригинальность распутинского трактата в демонстрации фактов, подтверждающих идею соединимости Божьего и человеческого в жизненной практике, возможность совпадения в одном «творного и тварного», одухотворения исторических процессов. Принципиальная значимость — в опоре на русский опыт освоения Сибири, проживания в контакте с природой и здешними народами. Опыт рассматривается объективно — в удачах и преступлениях, великих завоеваниях и не менее масштабных провалах. Распутин выдвигает идею, которую можно определить как антропную теонатурфилософию, т. е., проще говоря, оправдание участия человека в двуедином согласии Творца и природы. Он доказывает жизненную правоту идеала фактами большой истории и деяниями отдельных людей. Так актуализируется значимость национального опыта и тем самым обосновывается возможная роль России и русского народа в истории человечества, потенциал Сибири в обеспечении общих насущных потребностей, возможность выхода из тупика априродной цивилизации. Историософия как антропная теонатурфилософия и проповедь призвания человека. Проповедь призвания человека в конце ХХ в. не означает антропоцентризма, но не исключает человека из действующих сил мироздания. Антропный принцип в космологии и философии воплощает в себе «идею взаимосвязи человека и Универсума» [16. С. 51], необходимость присутствия человеческого разума в мире, хотя бы и без качественной оценки результатов. Теонатурфилософия Распутина, по существу, антропна: она указывает на согласие высших и природных сил и их заинтересованность в человеке, но она имеет практическое продолжение -требует культивирования тех форм деятельности, которые отвечают общим интересам всех начал. Первое следствие этого взаимодействия — неслучайность исторического процесса в единстве места, времени и действия. Так Распутин объясняет причину вступления русских в Сибирь и невероятную энергию продвижения по безмерному непроходимому пространству. Допуская среди мотивов и погоню за богатством, и необходимость контратаки против набегов, писатель не менее важным считает неуёмную волю к познанию, отклик на слухи о великих реках (река — стержневой образ в собственной картине мира писателя [17, 18]). Так эмоционально объясняется судьбоносное устремление на восток: «Нет, не в русском характере здесь усидеть в спокойствии, ожидая указаний, не в русской стихии быть благоразумным и осмотрительным, оставив родное «авось». Можно быть уверенным, что не только корысть направляла казаков и не только, что уже благородней, дух соперничества в первенстве двигал ими, но и нечто большее. Здесь было словно волеизъявление самой истории, низко склонившейся в ту пору над этим краем и выбирающей смельчаков, чтобы проверить и доказат

Имихелова С.С. Образ-символ Ангары в прозе В.Г. Распутина // Творческая личность Валентина Распутина: живопись — чувство — мысль — воображение — откровение: сб. науч. тр. Иркутск, 2015. С. 267-276.

Вязовский В.С. Антропный принцип // Новейший философский словарь. 3-е изд., испр. Минск.: Книжный Дом, 2003. С. 50-51.

Галимова Е.Ш. Архетипический образ реки в художественном мире Валентина Распутина // Время и творчество Валентина Распутина: Междунар. науч. конф., посвящ. 75-летию со дня рождения Валентина Григорьевича Распутина: материалы. Иркутск, 20012. С. 98-109.

Рыбальчено Т.Л. Интуиция метафизического в прозе В. Распутина // Три века русской литературы: Актуальные аспекты изучения. Вып. 16: Мир и слово В. Распутина: Междунар. науч. конф., посвящ. 70-летию В.Г. Распутина: материалы. Москва; Иркутск. 2007. С. 6-25.

Валентин Григорьевич Распутин: библиогр. указ. Иркутск: Издатель Сапронов, 2007. 472 с.

Распутин В.Г. В поисках берега: повесть, очерки, статьи, выступления, эссе. Иркутск: Издатель Сапронов, 2007. 528 с.

Можейко М.А. Реализм // Новейший философский словарь. 3-е изд., испр. Минск.: Книжный Дом, 2003. С. 823-824.

Олех Л.Г. История Сибири : учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Ростов н/Д: Феникс, 2013. 380 c.

Энциклопедия эпистемологии и философии науки [Электронный ресурс]. URL: http://enc-dic.com/enc_epist/Traktat-740.html

Очерки истории русской литературы Сибири: в 2 т. Т. 1: Дореволюционный период. Новосибирск: Наука, 1982. 606 с.

Шутова Я. Сибирская Атлантида // Иркутск. 2016. № 5. 11 февр. С. 11.

Небольсин П.И. Покорение Сибири: Историческое исследование. СПб., 1849. 112 с.

История Сибири. С древнейших времён до наших дней: в 5 т. Т. 2: Сибирь в составе феодальной России. Л.: Наука, 1968. 538 с.

Распутин В.Г. Сибирь, Сибирь. М.: Молодая гвардия, 1991. 304 с.

Ивашковский В. Книга, которую Валентин Распутин создавал 10 лет // Рабочая трибуна. 1991. 13 дек. С. 2.

Распутин В.Г. Веют ли вихри враждебные?: Беседа гл. ред. журн. «Сибирь» В.В. Козлова с В.Г. Распутиным // Сибирь. 2001. № 5. С. 38.

Каминский П.П. «Время и бремя тревог»: Публицистика Валентина Распутина. М.: ФЛИНТА: Наука, 2012. 240 с.

Распутин В.Г. Сибирь, Сибирь. Иркутск: Издатель Сапронов, 2006. 576 с.

Художественный и публицистический перевод

Перевод художественных и публицистических текстов

 

Мы переводим прозу, поэзию и конечно же публицистические статьи (например, нашим постоянным клиентом является журнал «CityMAGAZINE»). Главная цель переводчика, работающего над таким текстом – адекватно передать все богатство авторского языка. 

 

Цены

Портфолио

 

Его стиль, эмоциональность, сопряженность с теми пластами культуры и сегментами временного континуума, к которым имеет непосредственное отношение автор оригинального текста. Существует две основные разновидности художественного перевода – перевод поэзии и перевод прозы.

 

Поэтический перевод — это перевод поэтического текста, созданного на одном языке, с помощью поэтического текста на языке перевода. Сказанное означает, что переводчик должен создать новый поэтический текст, эквивалентный оригиналу по его концептуальной и эстетической информации, но использующий по необходимости совсем иные языковые, а порой и стиховые формы. Основными достаточным качеством переводчика в данном конкретном случае остается его собственная одаренность – чувство языка, поэтический талант и филологическое чутье.

 

Проблемам перевода художественной прозы всегда уделялось гораздо меньше внимания, чем вопросам, связанным с переводом поэтических произведений. Возможно, это объясняется более высоким статусом поэзии, но, скорее всего, это обусловлено широко распространенным ошибочным представлением о том, что прозаическое произведение имеет более простую структуру, чем поэтическое, и поэтому переводить его гораздо легче. Соответственно, гораздо сильнее и искушение уделять больше внимания содержанию в ущерб формальным особенностям художественного произведения. Перевод прозы представляет собой новое, уникальное эстетическое явление, в котором воплощена художественная сущность первообраза. переводчик вправе значительно изменять текст в процессе перевода с тем, чтобы читатель получил текст, соответствующий стилистическим и идиоматическим нормам его языка. Задача осложняется тем, что должно соблюдаться требование эквивалентности перевода. Иными словами, Париж не может стать в переводе Москвой, Пьер – Петром, а Бейкер-стрит – Пекарской улицей.

 

Следовательно, переводчик должен в первую очередь определить функцию той или иной структуры исходного языка, а затем найти в языке перевода структуру, которая выполняла бы эту функцию достаточно адекватно.

 

Текст, оформленный в публицистическом стиле, в отличие от многих других, имеет силу прямого намерения и указания к действию. То есть, он несет основной мотив – убеждение, и направлен на то, чтобы привлечь внимание определенной аудитории при помощи далеко не только строго грамматических приемов, но и психологических. Публицистические материалы могут содержать такие фрагменты, которые несут вызов читателю, служат для провокации и создания резонанса. Публицистику невозможно представить себе без побудительного начала.

 

Тексты в этом литературном стиле неизменно содержат намерение произвести впечатление и заставить задуматься. Перевод подобных материалов сопряжен со множеством сложностей. Во-первых, необходимо знание политических реалий. Без обширных знаний о политической жизни, невозможно воспроизвести смысл публицистического текста на языке перевода. В отсутствие знаний об историческом контексте того или иного явления, о восприятии какого-либо события в различных культурах, не получится создать «работающие» сообщения, построить коммуникацию на основе убеждения. Во-вторых, требуется ценнейший навык практической риторики. Текст должен быть построен так, чтобы быть доступным для определенной публики и иметь силу управления общественным мнением. Одно из важнейших требований к тексту перевода – отсутствие перегруженности. В-третьих, обязательно тонкое чувствование стилистики. Ни в каком другом жанре форма не имеет такого практического значения, как в публицистике.

 

Переводчик должен не просто сохранить все богатство ассоциативных привязок, — он должен следить за тем, чтобы не создать новые. Кроме того, работа с синонимами, лексический выбор, как ничто другое, связан с личной позицией переводчика. Только высококлассный профессионал, оставаясь собой и одновременно не выражая собственных предпочтений, способен работать с публицистическим текстом отстраненно, беспристрастно. То есть так, чтобы его видение вопроса не повлияло на эмоциональную окраску текста, не входило в противоречие с замыслом автора, равно как и не усиливало ее. В-четвертых, особую роль играет сознание ответственности за управление имиджем. Любой публицистический текст является репрезентацией определенной идеи для общественности. Его «посыл» всегда исходит от какой-либо заметной фигуры медиа-пространства.

 

Тогда и текст, и его перевод служат для создания и поддержания определенного имиджа Вы хотите перевести художественное произведение с иностранного языка на русский язык, или перевести русское произведение на иностранный язык, чтобы издавать его за рубежом? А может, Вас интересует перевод стихотворения или целого поэтического сборника? Бюро переводов «Timilon» с удовольствием Вам поможет!

Substack — это не новая модель для журналистики — это очень старая модель »Nieman Journalism Lab

С 2017 года Substack предоставляет начинающим веб-экспертам универсальный сервис для распространения их работ и сбора платы с читателей. В отличие от многих механизмов платного доступа, его легко использовать как для писателя, так и для подписчика. Писатели загружают то, что написали, на сайт; читатели платят от 5 до 50 долларов в месяц за подписку и получают возможность прочитать произведение.

Соблазненные независимостью от редакционного надзора, предлагаемые Substack, несколько деятелей СМИ с большим количеством подписчиков, в том числе Эндрю Салливан, Гленн Гринвальд, Энн Хелен Петерсон и Мэтью Иглесиас, теперь выступают самостоятельно.

Substack также поднял несколько комментаторов, в первую очередь Хизер Кокс Ричардсон, историка из Бостонского колледжа, чьи «Письма от американца» в настоящее время пользуются наибольшим количеством подписчиков в Substack, — до статуса почти знаменитостей.

Хэмиш Маккензи, соучредитель Substack, сравнил обещание своей компании с предшествующей журналистской революцией, сравнив Substack с «копеечной бумагой» 1830-х годов, когда печатники использовали новые технологии, чтобы сделать газеты дешевыми и повсеместными.Эти газеты, продаваемые на улице за 0,01 доллара, первыми использовали массовую рекламу для снижения закупочных цен на газеты. Распространившись по Соединенным Штатам, они положили начало новой эре средств массовой информации.

Аналогия Маккензи не совсем верна. Я считаю, что история журналистики дает больше возможностей для размышлений о будущем Substack. Если Substack будет успешным, он напомнит потребителям новостей, что плата за хорошую журналистику того стоит.

Но если цены Substack исключают широкое распространение его новостей и комментариев, его ценность как общественной услуги не будет полностью реализована.

Массовая реклама, субсидируемая «объективной» журналистикой

Я считаю, что план Substack, основанный на подписке, на самом деле ближе к модели журналистики, которая предшествовала копеечным газетам. Старые версии американских газет были относительно дорогими и обычно читались элитными подписчиками. Грошовые газеты демократизировали информацию за счет массового производства новостей. Они расширили распространение и снизили цены, чтобы охватить тех, кто раньше не мог покупать ежедневные газеты.

Substack, с другой стороны, не определяет приоритеты доходов от рекламы, и, устанавливая цены на контент на повторяющихся уровнях подписки, он ограничивает, а не расширяет доступ к новостям и комментариям, которые в течение долгого времени новостные организации традиционно предоставляли бесплатно паутина.

История показала, что экономическая основа американской журналистики глубоко связана с ее стилем и тоном. Когда один основной источник дохода заменяет другой, происходит гораздо большая эволюция в информационной среде. 1830-е гг., Опять же, представляют собой поучительный пример.

Однажды утром 1836 года Джеймс Уотсон Уэбб, редактор самой уважаемой газеты Нью-Йорка Morning Courier и New-York Enquirer, преследовал Джеймса Гордона Беннета, редактора New York Herald, и избил Беннета тростью.В течение нескольких недель Беннет оскорблял Уэбба и его газету в The Herald.

В своем исследовании журналистской независимости и ее взаимосвязи с истоками «объективности» как устоявшейся практики в журналистике США историк Дэвид Миндич называет нападение Уэбба на Беннета показательным историческим моментом. Соперничество Уэбба и Беннета различает две различные экономические модели американской журналистики.

До революции «копейки» журналистика США в значительной степени субсидировалась политическими партиями или типографиями с политическими амбициями.Уэбб, например, придумал название «виг» для политической партии, которую его газета помогла организовать в 1830-х годах с коммерческими и торговыми интересами, в основном в ответ на появление джексоновской демократии. Газета Уэбба обслуживала его (в основном) подписчиков-вигов, и ее страницы были заполнены предвзятыми пристрастными комментариями и перепиской, представленной его друзьями-вигами.

Bennett’s Herald был другим. Не связанный с какой-либо конкретной политической партией, он продавался за один пенни (хотя его цена вскоре удвоилась) массовой аудитории, столь желанной рекламодателями.Беннетт нанял репортеров — недавно изобретенная работа — чтобы запечатлеть истории, которые хотели бы прочитать все, независимо от их политической лояльности.

Его тираж вскоре утроился, чем у Уэбба, а прибыль, полученная от рекламы The Herald, предоставила Беннетту огромную редакционную свободу. Он использовал его для нападок на соперников, публикации диких историй о преступлениях и сексе и для постоянного повышения спроса на The Herald, давая читателям то, что им явно нравилось.

Огромный тираж позволил таким газетам, как Bennett’s Herald и Benjamin Day’s New York Sun, превзойти Morning Courier и Enquirer Уэбба по релевантности и влиянию.Газета Уэбба стоит 6 центов за гораздо менее своевременные и интересные новости.

Следует, однако, отметить, что внепартийная независимость копеечных газет не обеспечивала гражданской ответственности. Чтобы увеличить продажи, в 1835 году «Солнце» опубликовало полностью вымышленные «отчеты», в которых утверждалось, что новый фантастический телескоп обнаружил жизнь на Луне. Его тираж резко вырос.

В этом смысле редакционная независимость поощряла публикацию того, что сейчас называется «фейковыми новостями» и сенсационных репортажей, неконтролируемых редакционным надзором.

Substack: Платформа для ведения блогов с платными воротами?

Возможно, «I.F. Stone’s Weekly »предлагает наиболее близкий исторический антецедент для Substack. Стоун был опытным журналистом-мошенником, который в начале 1950-х начал самостоятельно издавать независимый информационный бюллетень по подписке.

Тем не менее, в отличие от большинства самых известных имен Substack, Стоун был больше репортером, чем экспертом. Он внимательно изучал правительственные документы, публичные отчеты, свидетельские показания в Конгрессе, речи и другие упускаемые из виду материалы, чтобы публиковать новости, игнорируемые традиционными СМИ.Он часто оказывался даром предвидения: его скептический репортаж об инциденте в Тонкинском заливе 1964 года, ставящий под сомнение идею неспровоцированного военно-морского нападения Северного Вьетнама, ставил под сомнение официальную версию правительства США, а позже был подтвержден как более точный, чем сопоставимый репортаж, подготовленный более крупными новостные организации.

Существуют более недавние предшественники духа самостоятельности Substack. Ведение блогов, которое быстро распространилось в медиа-экосистеме США в начале этого столетия, поощряло обильные и разнообразные новостные комментарии.Блоги возродили самоуверенные инвективы, которые Джеймс Гордон Беннетт любил публиковать в The Herald, но они также послужили жизненно важным механизмом проверки фактов для американской журналистики.

Прямая параллель между ведением блогов и платформой Substack широко известна. В этом смысле неудивительно, что Эндрю Салливан — один из самых успешных ранних блоггеров — теперь возвращается к этому формату.

Информация не хочет быть свободной

Даже если Substack представляет собой просто обновленную службу ведения блогов с несложной платой за проезд, он все же представляет собой улучшение по сравнению с моделью финансирования «чаевые» и обращениями читателей, которые выявили финансовую слабость всех блогов, кроме самых известных.

Возможно, это самая важная услуга Substack. Явно заявляя, что за хорошую журналистику и комментарии стоит платить, Substack может помочь переобучить веб-аудиторию, привыкшую верить, что информация бесплатна.

Заблуждающиеся медиакорпорации убедили первых потребителей новостей Интернета, что крупные рекламодатели поддержат здоровую новостную экосистему, не требующую взимания платы с читателей. И все же эта экономическая модель, впервые предложенная пенни газетами, явно провалилась. А журналистика все еще разбирается в последствиях краха для индустрии и демократии.

Производство профессиональной этичной журналистики стоит денег, будь то в 1830-х, 1980-х или 2020-х годах. Веб-серфинг заставил нас забыть об этом. Если Substack может помочь исправить это заблуждение и обеспечить надлежащее вознаграждение журналистов за свой труд, это может помочь исправить нашу поврежденную новостную среду, пронизанную дезинформацией.

Но способность Substack демократизировать информацию будет напрямую связана с ценами, которые выберут ее авторы. Если цены будут оставаться низкими или если будут широко применяться скидки на несколько пакетных подписок, аудитория будет расти, и влияние Substack, вероятно, выйдет за пределы элитной аудитории.

В конце концов: их не зря называли «копеечными бумагами».

Майкл Дж. Соколов — адъюнкт-профессор коммуникации и журналистики в Университете штата Мэн. Эта статья переиздана из The Conversation по лицензии Creative Commons.

Фотография сельских почтовых ящиков Дона Хардера, используемая по лицензии Creative Commons.

Что я могу делать со степенью журналистики?

Изучение журналистики открывает двери для целого ряда профессий, в которых ваше творчество, писательские навыки, коммуникативные и исследовательские навыки неоценимы

Варианты работы

Вакансии, непосредственно связанные с вашей степенью, включают:

Вакансии, в которых ваша степень будет полезна, включают:

Помните, что многие работодатели принимают заявки от выпускников с любой степенью, поэтому не ограничивайте свое мышление вакансиями, перечисленными здесь.

Потратьте несколько минут, чтобы ответить на викторину о подборе вакансий и выяснить, какая карьера вам подойдет

Попробуйте подобрать вакансию

Опыт работы

Если ваша цель — работать непосредственно в журналистике, жизненно важно, чтобы вы создали портфолио из работать и получить как можно больше релевантного опыта. Будет полезно поработать над студенческой газетой, журналом или радиостанцией. Вы также можете завести собственный блог, чтобы развить свой стиль письма и методы собеседования.

Воспользуйтесь преимуществами любых стажировок на вашем курсе, чтобы получить опыт и установить контакты в отрасли.

Вы также можете найти возможности, обратившись в телестудии, радиостанции, журналы и газеты. Проявите энтузиазм по поводу их предмета и спросите, есть ли у них какие-либо схемы опыта работы. Добровольное написание статей для веб-сайтов, печатных публикаций или других средств массовой информации также пополнит ваше портфолио и продемонстрирует ваши навыки.

Найдите места для работы и узнайте больше об опыте работы и стажировках.

Типичные работодатели

Если вы хотите работать в журналистике, вы можете найти работу в различных организациях, таких как:

• национальные, региональные и местные газеты (печатные и онлайн)
• радио- и телестанции
• журналы
• медиа и вещательных компаний
• творческих цифровых медиа компаний.

Помимо журналистики и средств массовой информации, у вас есть множество возможностей использовать свои творческие способности и коммуникативные навыки. Типичные работодатели могут включать:

• PR-консультантов
• агентств корпоративных коммуникаций
• рекламных и маркетинговых компаний
• благотворительных организаций.

Среди других распространенных работодателей — государственные служащие, а также учреждения дальнейшего и высшего образования.

Вы также можете найти работу в области права, управления, государственного управления и политики.

Найдите информацию о работодателях в СМИ и Интернете, маркетинге, рекламе и PR, а также в других сферах занятости.

Навыки для вашего резюме

Степень журналистики дает вам ряд основных журналистских навыков, включая исследования, расследования, интервью, отчетность и написание, в дополнение к техническим навыкам, таким как видео, редактирование, стенография, аудио, управление контентом и Интернет дизайн.

Эта степень также дает вам более общие навыки, которые ценятся многими работодателями.К ним относятся:

• критический анализ
• находчивость
• самоуправление
• навыки межличностного общения
• лидерство
• гибкий, творческий и независимый подход к задачам
• способность соблюдать сроки
• способность эффективно передавать информацию и четко
• умение слушать и продуктивно работать в команде.

Дальнейшее обучение

Небольшой процент выпускников факультетов журналистики продолжают обучение в аспирантуре.Если вы полны решимости заниматься журналистикой, соответствующий учебный курс, аккредитованный Национальным советом по подготовке журналистов (NCTJ), обычно высоко ценится работодателями.

Если вы хотите перейти в другие области карьеры, варианты дальнейшего обучения включают преподавание и получение юридической квалификации или курсы повышения квалификации в таких областях, как маркетинг или PR.

Принимая решение о том, что изучать, учитывайте свой карьерный план, академические интересы и полученную степень. Успешное завершение курса не гарантирует вступление в конкретную область работы, но может улучшить ваши навыки и шансы на трудоустройство.

Чтобы получить дополнительную информацию о дальнейшем обучении и найти интересующий вас курс, см. Степени магистра и выполните поиск курсов для аспирантов.

Чем занимаются выпускники факультетов журналистики?

Почти пятая часть (17%) выпускников факультетов журналистики работают журналистами, редакторами газет и периодических изданий. Среди других должностей в пятерке лидеров — связи с общественностью, маркетологи и руководители искусств, продюсеры и режиссеры.

Место назначения	В процентах
Занятые	79.8
Дальнейшее обучение	3,1
Работа и учеба	5,4
Безработные	5,6
Другие	6,1 9016 7 для журналистики Graduate работа	В процентах
Маркетинг, PR и продажи	29,4
Искусство, дизайн и медиа	26.8
Персонал предприятий розничной торговли, общественного питания и баров	12,8
Секретарские и числовые служащие	8,9
Прочие	22,1

9 Виды работы, поступившие в Великобританию делают после получения степени. Чем занимаются выпускники?

Данные о направлениях выпускников из Агентства статистики высшего образования.

Написано редакторами AGCAS

Ноябрь 2019

© Copyright AGCAS & Graduate Prospects Ltd · Заявление об ограничении ответственности

Вам также может понравиться… £ 22,000

Cumbria

Просмотреть вакансию

добровольно

Стажер за границей в Африке, Азии и Латинской Америке

Просмотреть вакансию

Routledge Research in Journalism — Book Series

Регион доставки AfghanistanÅland IslandsAlbaniaAlgeriaAmerican SamoaAndorraAngolaAnguillaAntarcticaAntigua И BarbudaArgentinaArmeniaArubaAustraliaAustriaAzerbaijanBahamasBahrainBangladeshBarbadosBelarusBelgiumBelizeBeninBermudaBhutanBoliviaBonaire, Синт-Эстатиус и SabaBosnia И HerzegovinaBotswanaBouvet IslandBrazilBritish Индийский океан TerritoryBrunei DarussalamBulgariaBurkina FasoBurundiCambodiaCameroonCanadaCape VerdeCayman IslandsCentral Африканский RepublicChadChileChinaChristmas IslandCïte D’ivoireCocos (Килинг) IslandsColombiaComorosCongoCongo, Демократическая Республика TheCook IslandsCosta RicaCroatiaCuracaoCyprusCzech RepublicDenmarkDjiboutiDominicaDominican RepublicEcuadorEgyptEl SalvadorEquatorial GuineaEritreaEstoniaEthiopiaFalkland (Мальвинских) островах Фарерских IslandsFijiFinlandFranceFrench GuianaFrench PolynesiaFrench Южные территорииГабонГамбияГрузияГерманияГанаГибралтарГрецияГренландияГренадаГваделупаГуамГватемалаГернсиГвинеяГвинея-БисауГайанаГайтиОстров Херд и остров Макдональд sHoly Престол (Ватикан) HondurasHong KongHungaryIcelandIndiaIndonesiaIraqIrelandIsle Of ManIsraelItalyJamaicaJapanJerseyJordanKazakhstanKenyaKiribatiKorea, Республика OfKuwaitKyrgyzstanLao Народная Демократическая RepublicLatviaLebanonLesothoLiberiaLiechtensteinLithuaniaLuxembourgMacaoMacedonia, бывшая югославская Республика OfMadagascarMalawiMalaysiaMaldivesMaliMaltaMarshall IslandsMartiniqueMauritaniaMauritiusMayotteMexicoMicronesia, Федеративные Штаты OfMoldova, Республика OfMonacoMongoliaMontenegroMontserratMoroccoMozambiqueNamibiaNauruNepalNetherlandsNetherlands AntillesNew CaledoniaNew ZealandNicaraguaNigerNigeriaNiueNorfolk IslandNorthern Mariana IslandsNorwayOmanPakistanPalauPalestinian край, OccupiedPanamaPapua Новый GuineaParaguayPeruPhilippinesPitcairnPolandPortugalQatarReunionRomaniaRwandaSaint BarthƒlemySaint HelenaSaint Киттс И NevisSaint LuciaSaint MartinSaint Pierre И МикелонСент-Винсент И ГренадиныСамоаСан-МариноСао-Томе и ПринсипиСаудовская АравияСенегалСербия eychellesSierra LeoneSingaporeSint Маартен (Голландская часть) SlovakiaSloveniaSolomon IslandsSomaliaSouth AfricaSouth Джорджия и Южные Сандвичевы IslandsSpainSri LankaSurinameSvalbard и Ян MayenSwazilandSwedenSwitzerlandTaiwanTajikistanTanzania, Объединенная Республика OfThailandTimor-LesteTogoTokelauTongaTrinidad И TobagoTunisiaTurkeyTurkmenistanTurks И Кайкос IslandsTuvaluUgandaUnited Арабские EmiratesUnited KingdomUnited StatesUnited Штаты Незначительные Отдаленные IslandsUruguayUzbekistanVanuatuViet NamVirgin острова, BritishVirgin острова, U.С.Уоллис и Футуна, Западная Сахара, Йемен, Замбия, Зимбабве,

Свод принципов добросовестного использования в журналистике

Введение

Что это такое

Этот документ представляет собой заявление о принципах, которое помогает журналистам в США интерпретировать доктрину авторского права о добросовестном использовании. Он предназначен для всех, кто занимается набором практик, влекущих за собой создание средств массовой информации любого рода, которые относятся к реальным событиям, представляющим общественный интерес, на службе у общественности, независимо от того, является ли этот человек профессионалом на полную ставку или человеком, который занимается он сам должен сообщать о конкретных проблемах или событиях.Другими словами, определение «журналистики», о котором идет речь в этом документе, определяется актами, а не названиями, и является всеобъемлющим, отражая (частично) изменяющийся характер технологий, которые поддерживают и делают возможной журналистскую практику.

Добросовестное использование — это право использовать материалы, защищенные авторским правом, без разрешения или оплаты при определенных обстоятельствах, особенно когда преобладают культурные или социальные выгоды от использования. Это общее право, которое применяется даже в ситуациях, когда закон не дает четкого разрешения на конкретное использование, о котором идет речь.Как и в случае с более привычными правами на свободное выражение мнения, люди используют это право без какого-либо официального уведомления или регистрации.

В этом руководстве определены семь ситуаций, которые отражают текущий консенсус в сообществе работающих журналистов о приемлемых методах добросовестного использования материалов, защищенных авторским правом. В нем определены некоторые типичные ситуации, с которыми сталкиваются журналисты, принципы применения добросовестного использования в этих ситуациях и ограничения, которые журналисты рекомендуют определять зону наибольшего комфорта для использования этого права — все это согласуется с разработкой доктрины добросовестного использования в Суды.

Чем это не является

Этот набор принципов не описывает в полной мере права добросовестного использования. Вместо этого он описывает, как эти права должны применяться в определенных типичных ситуациях для журналистов. Разумеется, право журналистов на добросовестное использование может распространяться и на другие ситуации.

Это не руководство по использованию материалов, на использование которых авторы или владельцы дают публичное разрешение, например, работ, на которые распространяются лицензии Creative Commons. Кто угодно может использовать эти произведения так, как разрешено их владельцами, хотя другие виды использования также могут быть разрешены в соответствии с доктриной добросовестного использования, в зависимости от условий соответствующей лицензии.Аналогичным образом, это не руководство по использованию материалов, которые были специально лицензированы, которые могут быть предметом договорных ограничений, или материалов, которые журналист получил с разрешения и на некоторых ограничивающих условиях, независимо от того, сделаны они устно или письменно. .

Это не руководство к материалам, которые уже можно использовать бесплатно без учета авторских прав. Например, все работы, созданные сотрудником федерального правительства в рабочее время (и не включающие сторонних материалов, защищенных авторским правом), находятся в общественном достоянии, как и многие более старые работы.Для получения дополнительной информации о «бесплатном использовании» обратитесь к документу «Да, вы можете!» Также важно помнить, что факты не защищены авторским правом. Таким образом, журналисты (и все остальные) могут свободно сообщать факты, о которых первыми сообщили другие, а также разумные выводы, сделанные другими на основании фактов, хотя и не всегда одними и теми же словами. Кроме того, заголовки и многие заголовки могут свободно повторяться, если они действительно являются простыми декларациями фактов.

Это не руководство по использованию материалов без последствий для авторских прав.Например, текущие судебные решения указывают на то, что простая ссылка на контент, который законно доступен в Интернете, является деятельностью, которую авторское право не регулирует.

Очевидно, что плагиат, то есть представление чужой работы как вашей, никогда не приемлем, а также нарушил бы авторские права, если бы работа других была защищена авторским правом.

Добросовестное использование не применяется в ситуациях, когда журналист или журналистская организация заключили договор с другой организацией на предоставление материалов.В большинстве случаев договорные соглашения, требующие оплаты за использование — например, соглашение об оплате фотографии или видеоклипа, если была отправлена ​​пробная версия, или соглашение об оплате за использование приобретенной новостной фотографии, или постоянные контракты. с поставщиками — переопределить действительные аргументы добросовестного использования.

Аналогичным образом, в этом документе не рассматриваются юридические обязанности журналистов в соответствии с другими сферами права, кроме авторского права, такими как конфиденциальность, клевета и национальная безопасность.Он также не касается нынешнего возрождения интереса (независимо от того, является ли он хорошо или необоснованным) правовым регулированием процесса, с помощью которого журналисты повторяют «горячие новости», впервые переданные другими.

Наконец, этот набор принципов не касается конкретно вопросов, поднятых Законом об авторском праве в цифровую эпоху 1998 года, который создает препятствия для законного добросовестного использования материалов, защищенных авторским правом, которые доступны только в форматах, которые включают технологические меры защиты (например, шифрование), и запрещает удаление встроенной информации, идентифицирующей автора или источник документа при определенных обстоятельствах.

Как был создан этот документ

Этот набор принципов был создан журналистами после публикации отчета Американского университета Авторское право, свобода слова и право общественности на информацию: Как журналисты думают о добросовестном использовании, on проблемы, с которыми журналисты сталкиваются при понимании своих прав добросовестного использования. При поддержке Общества профессиональных журналистов Патрисия Ауфдерхайде и Питер Джасзи, иногда вместе с коллегами-юристами, провели 17 совещаний в Балтиморе; Бостон; Чикаго; Дулут, Миннесота; Форт Лодердейл; Лос-Анджелес; Миннеаполис; Нью-Йорк; Сан-Франциско; и Вашингтон, Д.C. На этих встречах небольшие группы опытных практиков подробно обсуждали общие, повторяющиеся вопросы добросовестного использования в журналистике. Эти встречи послужили основой для разработки набора принципов. Принципы были рассмотрены экспертным юридическим советом, члены которого перечислены в конце этого документа.

Добросовестное использование

В наши дни авторское право повсеместно — все виды новых материалов, от очень важных до относительно тривиальных, автоматически защищаются при их создании.Аналогичным образом, широкий круг старых материалов, относящихся к 1923 году или даже раньше, подлежит (и в течение некоторого времени будет) подлежать охране. Законодательство США обеспечивает защиту авторских прав на все виды «авторских произведений», будь то бессмертная проза или чей-то список дел. Но это только один аспект закона об авторском праве, который был разработан для реализации государственной политики, способствующей созданию культуры. При некоторых обстоятельствах повторное использование существующего культурного материала может быть критически важной частью создания новой культуры.Фактически, культурная ценность такого рода повторного использования настолько хорошо известна, что она записана в социальную сделку, лежащую в основе закона об авторском праве, как это зафиксировано в Конституции Соединенных Штатов.

Сделка такова: мы, как общество, даем создателям ограниченные права собственности, чтобы побудить их создавать культуру. В то же время мы даем другим создателям возможность использовать тот же материал, защищенный авторским правом, без разрешения или оплаты при некоторых обстоятельствах. Без второй половины сделки мы все можем потерять важную новую культурную работу.

Закон об авторском праве имеет несколько особенностей, которые позволяют цитировать произведения, защищенные авторским правом, без разрешения или оплаты при определенных условиях. Добросовестное использование — самая важная из этих функций. Он берет свое начало в британском законодательстве 18 века, более 170 лет является неотъемлемой частью авторского права США и включает элементы (например, право на критику и комментарии), которые широко признаны во всем мире. В США, где это применимо, добросовестное использование является правом пользователя.Фактически, как указал Верховный суд (в своем решении по делу Eldred от 2003 года и решении по делу Golan от 2011 года), добросовестное использование помогает защитить авторские права от нарушения Первой поправки. Новое творение неизбежно включает существующий материал. Поскольку авторское право защищает больше произведений в течение более длительных периодов времени, чем когда-либо прежде, создатели сталкиваются с новыми проблемами: лицензии на включение источников, защищенных авторским правом, становятся более дорогими и сложными для получения, а иногда и просто недоступны. В результате добросовестное использование сегодня важнее, чем когда-либо прежде.

Закон об авторском праве не определяет, как именно применять добросовестное использование, и это придает доктрине добросовестного использования гибкость, которая работает на пользу пользователей. Творческие потребности и методы различаются в зависимости от области, технологий и времени. Вместо того, чтобы следовать определенной формуле, юристы и судьи решают, является ли нелицензионное использование материалов, защищенных авторским правом, «справедливым» в соответствии с «правилом разумности». Это означает, что они примут во внимание все факты и обстоятельства, чтобы решить, приносит ли нелицензионное использование материалов, защищенных авторским правом, социальные или культурные выгоды, которые в конечном итоге превышают затраты, которые оно возлагает на владельца авторских прав.

Добросовестное использование гибко, но не ненадежно. Фактически, для любой конкретной области критической или творческой деятельности юристы и судьи давно принимают во внимание общие мнения практиков при оценке того, что является «справедливым» в их области. При взвешивании баланса, лежащего в основе анализа добросовестного использования, судьи обычно принимают во внимание неисключительный список «факторов», упомянутых в Разделе 107 Закона об авторском праве: характер использования; характер используемой работы; степень использования; и его экономический эффект (так называемые «четыре фактора»).Это по-прежнему оставляет много места для толкования, особенно с учетом того, что в законе четко сказано, что это не единственные допустимые соображения.

Итак, как судьи истолковали добросовестное использование? Изучая историю современных судебных споров о добросовестном использовании, мы обнаруживаем, что судьи снова и снова возвращаются к двум ключевым вопросам:

• Нелицензионное использование «трансформировало» защищенный авторским правом материал, использовав его для другой цели, чем оригинал, или же оно просто повторило работу с тем же намерением и ценностью, что и оригинал?

• Был ли взят материал разумно подходящим по своему характеру и количеству с учетом характера работы, защищенной авторским правом, и ее использования?

Если ответ на эти два вопроса утвердительный, суд, скорее всего, сочтет это справедливым.Поскольку это правда, такое использование часто вообще не оспаривается. Многие дела, которые передаются в зал суда, связаны с использованием, которое проверяет пределы добросовестного использования, а не в рамках широкой области общей практики добросовестного использования

Оба ключевых вопроса касаются, среди прочего, вопроса о том, нанесет ли использование чрезмерный экономический ущерб правообладателю. Суды сообщили нам, что правообладатели не имеют права на абсолютную монополию на использование своих произведений в целях преобразования.К тому же, однако, когда использование подменяет основной рынок правообладателя, это вряд ли будет справедливым. Например, журналист не может воспроизводить большие части статьи конкурента только для того, чтобы избежать проблем с подготовкой собственного репортажа. Другое соображение может повлиять на то, как эти вопросы анализируются на практике: действовал ли пользователь разумно и добросовестно в свете общей практики в своей конкретной области. Тот факт, что практика сообщества влияет на судебные решения, делает важным для практикующих сообществ понимание и формулирование своих прав на добросовестное использование.

Многие из наиболее распространенных видов журналистской деятельности, когда происходит цитирование, воспроизведение или ссылка на материалы, защищенные авторским правом, очевидно, трансформируют, если они выполняются ответственным и профессиональным образом. Это верно независимо от того, работает ли журналист в печатном, аудио-, видео- или онлайн-формате; добросовестное использование не зависит от среды. Аналогичным образом, принципы добросовестного использования в равной степени применимы к газетной статье, музыкальному произведению, фильму, твиту пользователя и веб-сайту. Однако, поскольку все случаи добросовестного использования зависят от контекста и от случая к случаю, потенциальные добросовестные пользователи материалов, защищенных авторским правом, должны взвесить все обстоятельства при принятии решения о дальнейших действиях.

Журналисты и добросовестное использование

Журналисты долгое время зависели от права добросовестного использования включать в свою работу материалы, защищенные авторским правом, и по сей день делают это постоянно. Журналисты используют его, часто даже не задумываясь об этом или даже не зная, что они делают это, чтобы цитировать или перефразировать исходный материал, предоставить доказательства или иллюстрации утверждений, а также участвовать в комментариях или критике, среди прочего. В самом деле, журналистский бизнес частично поддерживается добросовестным использованием, которое позволяет делать соответствующие, своевременные, нелицензированные цитаты и ссылки на заслуживающие освещения в печати материалы.

Добросовестное использование защищает право журналистов на свободу слова в рамках авторского права. Эти права подпитывают миссию журналистов по информированию общественности. Таким образом, миссия имеет далеко идущий эффект; журналисты играют ключевую роль в формировании того, как члены общества понимают действия и мотивы других, а иногда и самих себя. Это самопонимание порождается не только заголовками новостей дня и жесткими расследованиями правительственных должностных преступлений, но и культурной критикой, редакционными статьями, спортивными репортажами, избиениями и репортажами сообщества.

Права журналистов на добросовестное использование особо закреплены в законе США об авторском праве. Критика, комментарии и новостные сообщения выделены в законе как конкретные примеры общих целей, подходящих для добросовестного использования. Но вопрос о том, являются ли конкретные случаи добросовестным использованием, необходимо определять в каждом конкретном случае.

В течение многих лет журналистская практика добросовестного использования устанавливалась конвенциями журналистов в отделах новостей, часто основанными на рекомендациях руководств, ранее проверенных юристами компаний, и на случайных визитах к юристам их организаций.Все чаще журналисты, особенно те, которые работают за пределами крупных СМИ, не уверены в своем праве цитировать материалы, защищенные авторским правом, особенно в новых цифровых форматах и ​​в социальных сетях. Как указано в документе Copyright, Free Speech and Public’s Right to Know , наиболее частыми последствиями такой незащищенности являются задержки, более высокие затраты, а также отказ от публикации и внедрения инноваций.

Журналисты признают, что повторное использование материалов, защищенных авторским правом, является центральным элементом их работы.Ответственная агрегация — ключевая и неизменная черта журналистики; Журналисты всегда «продвигали историю», опираясь на работу других журналистов, будь то цитата с атрибуцией или ссылка без ссылки. Конечно, широко распространенное журналистское повторное использование существующих материалов даже не требует добросовестного использования, поскольку сами факты не защищены авторским правом. Однако часто одних фактов недостаточно; сами слова или изображения, посредством которых выражается информация, могут быть частью рассказа.Таким образом, на практике многократное повторное использование и последующая работа в журналистике всегда (если иногда неосознанно) зависели от добросовестного использования.

Однако рост числа журналистских предприятий, использующих агрегирование в качестве бизнес-модели, вызвал повышенную осведомленность, а иногда и тревогу, о повторном использовании и совместном использовании журналистской работы. Этот документ поможет журналистам понять, что является допустимым повторным использованием и что журналистское сообщество, получив экспертную юридическую консультацию, считает, выходит за рамки добросовестного использования.

Общепринятые мнения журналистов, зафиксированные в Заявлении, основаны на их коллективном опыте и подтверждены правовым анализом.Этот набор принципов расширит возможности добросовестного использования как для журналистов, так и для их различных контролеров, включая редакторов, издателей, страховых компаний и юристов, которые определяют, будет ли работа журналистов доведена до общественности и в какой форме. Таким образом, этот набор принципов помогает показать, что использование материалов, защищенных авторским правом, описанных здесь, является разумным и подходящим для целей журналистики.

Добросовестное использование сегодня широко и активно используется во многих профессиональных сообществах, помимо журналистики.Некоторые из этих других профессиональных сообществ также изложили свое понимание в согласованных документах, в том числе в Заявлении режиссеров документальных фильмов 2005 о передовой практике добросовестного использования , которое может быть полезно для некоторых журналистов. Все эти документы доступны на сайте centerforsocialmedia.org/fair-use. Хотя профессиональные группы обычно создают такие документы, никто не должен быть членом профессиональной группы, чтобы получать пользу от их интерпретации.

НАБОР ПРИНЦИПОВ ДЛЯ ДОСТУПНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ДЛЯ ЖУРНАЛИСТИКИ

Общие положения о принципах и ценностях

Эти принципы применимы ко всем формам СМИ.Во всех случаях цифровая копия аналогична бумажной с точки зрения добросовестного использования, а использование в Интернете (если не указано иное) эквивалентно автономному. Текст, фотографии, музыка и видео в равной степени подлежат добросовестному использованию.

Эти принципы применяются к ситуациям, в которых журналист имеет безусловный доступ к материалам, независимо от источника. Однако, когда пользователь получил копию незаконно, это может повлиять на анализ добросовестного использования. Кроме того, в ситуациях, когда есть только один источник материала (что может быть справедливо в отношении некоторых архивных элементов), владелец материала может наложить условия, которые он / она выбирает, и добросовестное использование уступит им.Если журналист получает материал, на который распространяются определенные ограничения на использование, он связан этими ограничениями.

Все принципы подчиняются «правилу соразмерности». Журналисты имеют право при добросовестном использовании использовать столько произведений, защищенных авторским правом, сколько им необходимо для достижения своих целей, а иногда даже использовать всю работу целиком, например фотографию или критически важный исходный документ. Точно так же справедливость использования частично зависит от того, использовал ли пользователь только то, что было разумно подходящим для достижения его или ее законной цели.Таким образом, журналисты не могут достоверно использовать числовые правила большого пальца при вынесении такого решения.

Журналисты разделяют ценности, которые формируют их ожидания в отношении добросовестного использования материалов, защищенных авторским правом. Атрибуция — это высоко ценимая журналистская ценность, хотя в законе США об авторском праве она не фигурирует в значительной степени (в отличие от законов других стран). Простая идентификация исходного материала не делает неоправданное использование в иных отношениях «справедливым», и закон не требует буквально, чтобы использование сопровождалось указанием ссылки, чтобы считаться справедливым.Тем не менее, журналисты твердо убеждены в том, что надлежащая атрибуция является этическим и академическим императивом. И, конечно же, если важно использовать конкретный контент, защищенный авторским правом, в определенной части журналистики, соответствующее цитирование помогает сделать это оправдание более очевидным. В то же время журналисты понимают, что форма и содержание соответствующей атрибуции будет зависеть от носителя и контекста. И, конечно же, журналисты могут пожелать использовать произведения, для которых невозможно предоставить полную информацию (например, из-за обещания конфиденциальности или из-за того, что информация не может быть обнаружена).

Журналисты также разделяют большое значение того, что, когда материал, защищенный авторским правом, подготовлен, даже косвенно, на деньги налогоплательщиков, ответственность журналиста и требование добросовестного использования материала возрастают. Соответственно, вклад общественности в исходный материал подчеркивает ее право знать.

Журналисты также ценят важность уважения к работе друг друга не только путем указания авторства, но, где это возможно и целесообразно, путем оплаты. В частности, работая в зонах боевых действий или других труднодоступных и опасных местах, они высоко ценят вклад своих коллег в миссию по информированию общественности.Хотя эта ценность не отменяет ни возможности, ни желания применять добросовестное использование там, где это уместно, иногда она может повлиять на решения журналистов о том, использовать ли их право добросовестного использования.

Журналисты признают важность своевременности, которая является частью основной миссии журналистики. Они уважают важность сроков не только для своей бизнес-модели, но и для выполнения миссии своевременного информирования общественности. Это особенно верно в отношении вопросов общественной безопасности, общественного здравоохранения и быстро распространяющихся новостей, представляющих всеобщий интерес и влияние.Таким образом, журналисты рассматривают вопрос своевременности с точки зрения общественной значимости, а также при принятии решений о добросовестном использовании. Учет срочности потребности общественности в информации может повлиять не только на решение о справедливом использовании материала; это также может повлиять на количество взятого материала. Однако к тому же журналисты понимают, что простое превышение конкурентов на материале само по себе не должно служить оправданием для нарушения авторских прав третьих лиц. Приведенные ниже Принципы и ограничения представляют собой, среди прочего, уравновешивание иногда противоречащих друг другу журналистских императивов.

В целом, приведенные ниже Принципы и ограничения применяются в равной степени ко всем видам исходных материалов, от видеозаписей с мобильных телефонов в зоне боевых действий до рутинного освещения политической кампании. В определенных случаях, конечно, они будут применяться по-разному, в зависимости от того, как подробно изложенные в них соображения проявляются в конкретных журналистских контекстах.

ONE: Включение материалов, защищенных авторским правом, случайно или случайно захваченных в процессе записи и распространения новостей

Журналисты сообщают о современной реальности, пронизанной контентом, защищенным авторским правом.Они постоянно фиксируют такие материалы случайно в ходе репортажей о конкретных событиях и действиях. Это не материал, который они решили включить ради него самого; скорее, это неотъемлемая часть реальности, которую они стремятся изобразить. Исключение (или резкое сокращение) количества таких материалов, содержащихся в репортажах, поставило бы под угрозу миссию журналистики по установлению истины.

ПРИНЦИП: Добросовестное использование применяется к случайному и случайному захвату материалов, защищенных авторским правом, в журналистике.

ОГРАНИЧЕНИЯ:

• Добросовестное использование не применяется, если журналист получил доступ к человеку или месту, дав устное или письменное согласие отказаться от конкретного использования материалов, собранных в результате.

• Это также не применяется, если журналист вставляет материал, защищенный авторским правом, в реальность, которая записывается и распространяется, например, просит музыкантов, выступающих на мероприятии, исполнить определенную песню, или искажает выбор новостей, чтобы включить материал, защищенный авторским правом.

• Журналист не должен использовать случайно отснятый материал — например, популярную песню, исполненную знаменитостью на мероприятии — в эстетических или развлекательных целях, будь то в другом месте того же фрагмента или в другом произведении.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал. В соответствующих случаях указание авторства должно распространяться на юридических или физических лиц, не являющихся правообладателями (например, художественная галерея, где висит картина, или исполнитель, интерпретирующий песню на публичном мероприятии)

ДВА: Использование материалов, защищенных авторским правом, в качестве доказательства или обоснования в новостях или анализе

Журналисты обычно включают материалы, защищенные авторским правом, будь то из отчета, памятки, видео или фотографии, независимо от того, были ли они неофициально созданы в социальных сетях или с помощью традиционных СМИ. каналов, как доказательство их утверждения о том, что что-то произошло или не произошло, или чтобы поддержать (или опровергнуть) утверждения источника или другого заслуживающего внимания человека.

ПРИНЦИП : Добросовестное использование применяется, когда журналисты используют материалы, защищенные авторским правом, в качестве документации для подтверждения, доказательства, поддержки или документирования предложения.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен брать столько, сколько разумно необходимо, чтобы потребитель новостей мог оценить обоснованность утверждений и интерпретаций журналиста.

• Журналист должен учитывать ценность материала, защищенного авторским правом, для понимания публикой и уверенности в репортаже.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ТРИ: когда материалы, защищенные авторским правом, используются в культурных репортажах и критике

Журналисты цитируют элементы из фильмов, песен, книг, статей, сообщений в блогах, выставок, онлайн-видео, изображений, распространяемых в социальных сетях, и других материалов, защищенных авторским правом, в рамках курса репортажей о культурных явлениях, а также обзоров и комментариев о культурных продуктах, событиях и самовыражении. Журналисты используют материалы, защищенные авторским правом, как для упоминания о существовании явлений, так и для развития аргументов в их пользу.Журналистские репортажи, комментарии и критика культурного самовыражения являются критически важной частью распространения культуры в обществе. Для выполнения этой работы журналисты должны иметь возможность ссылаться на материалы, которые они обсуждают, и цитировать их, делать выбор и формировать комментарии без разрешения владельцев работы.

ПРИНЦИП : Использование текстовых, визуальных и других цитат из культурных материалов в целях репортажа, критики, комментариев или обсуждения является добросовестным использованием.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен взять столько, сколько необходимо, чтобы потребитель новостей мог понять суть дела.

• Журналист должен контекстуализировать материал, чтобы четко обозначить его отношение к текущей работе.

• Журналист должен сделать связь между культурной критикой или комментарием и выбором материалов, защищенных авторским правом, понятной для потребителей новостей с помощью текстовых ссылок, подписей, закадрового комментария или других сигналов.

• Журналист должен соблюдать все обещания, которые он дал поставщику культурных материалов, охраняемых авторским правом (например, видеоклипов из новых фильмов).

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ЧЕТВЕРТАЯ: когда материалы, защищенные авторским правом, используются в качестве иллюстраций в новостях или анализах

Журналисты используют материалы, защищенные авторским правом, как для иллюстрации, так и для доказательства статьи. Они могут включать фотографию с мероприятия, включать цитаты людей, присутствующих на мероприятии, или обеспечивать звуковой портрет события, а также многие другие варианты использования иллюстраций.Иллюстрация в репортажах носит не только декоративный характер. Он выполняет функцию новостей, добавляя информацию и контекст, которые в противном случае либо недоступны, либо предоставляются гораздо менее эффективным или действенным способом.

ПРИНЦИП: Добросовестное использование применяется к иллюстрациям в новостях.

ОГРАНИЧЕНИЯ:

• Иллюстрация должна значительно способствовать пониманию аудиторией фактов или проблем.

• Используемая сумма должна быть разумно соответствующей иллюстративной цели.

• Когда иллюстративный материал предоставляется компанией, которая предоставляет материалы, в основном предназначенные для иллюстрации текущих событий, например, синдицированная новостная служба, и используется для освещения текущих событий, журналист должен приобрести материал.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ПЯТЬ: Когда защищенный авторским правом материал используется в качестве исторической справки в новостях или анализе

Журналисты часто ссылаются на предыдущие события, на людей в более ранних ситуациях, на ранее существующие структуры и на другие исторические элементы в процессе репортажа или комментирования. Новости.Исторический контекстуализация — важный аспект работы по составлению отчетов и анализу. Журналисты не только делятся фактами со своими пользователями, но и помогают им понять значение этих фактов. Журналистам, специализирующимся в области искусства, часто необходимо сравнить текущую работу с более ранними работами или дать содержательное сравнение с работами других, чтобы поместить творческие усилия в рамки традиции или направления.

ПРИНЦИП: Добросовестное использование применяется к журналистскому включению исторических материалов.

ОГРАНИЧЕНИЯ:

• Журналист должен контекстуализировать исторический материал, чтобы прояснить его отношение к текущей работе.

• Журналист должен взять соответствующую сумму, которая предоставит соответствующий исторический контекст.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ШЕСТЬ: Использование материалов, защищенных авторским правом, для конкретной цели начала или расширения публичного обсуждения новостей

Иногда журналисты предоставляют пользователям материалы, защищенные авторским правом, полученные в процессе репортажа или анализа новостей, чтобы обогатить обсуждение общественной значимости этого материала.Журналисты все чаще привлекают представителей публики, потребляющей новости, к участию в создании новостей — например, с помощью методов «краудсорсинга». Такая практика, конечно же, должна функционировать как дополнение к журналистским репортажам, редакционным статьям, анализу или критике, а не заменять их. Но теперь, когда стало более возможным, чем когда-либо прежде, использовать экспертные знания, распространяемые среди населения, часть миссии журналиста — не только доставлять информацию, но и делиться ответственно и надлежащим образом основной документацией, которая может углубить понимание новостей.

ПРИНЦИП : Использование материалов, защищенных авторским правом, для содействия публичному обсуждению и анализу может квалифицироваться как добросовестное использование.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен разъяснять потребителям новостей, почему материал стал доступным и какие ответы он предназначен для получения — например, критический комментарий, анализ, новая контекстная информация или последующее сообщение дополнительных фактов.

• Журналист должен использовать как можно больше материала, чтобы предоставить потребителям новостей возможность продуктивно взаимодействовать с материалом.

• Если ссылка на материал является альтернативой, совместимой с целями журналиста, ее следует предпочесть повторному использованию материалов, защищенных авторским правом, без лицензии.

• Журналист (или издание) должен предоставлять инструменты и форумы, предназначенные для поощрения участия потребителей новостей.

• Журналист должен приложить усилия, чтобы использовать последующее обсуждение или другие материалы для дальнейшего создания новостей.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

СЕМЬ: Цитирование материалов, защищенных авторским правом, для повышения ценности и знаний развивающихся новостей

Журналисты постоянно черпают знания из прежней журналистики по мере продвижения своей статьи, добавляя новую информацию, обобщая или цитируя то, что уже известно. Хотя некоторые из этих агрегатов просто объединяют факты, не защищенные авторским правом, некоторые используют дословные выдержки из материалов, защищенных авторским правом, с изложением фактов или мнений. Когда это делается способами, соответствующими журналистской миссии, такое использование реконтекстуализирует отрывки из материала.Такая реконтекстуализация может иметь трансформирующий эффект, делая цитату справедливым при некоторых обстоятельствах.

ПРИНЦИП : Добросовестное использование может применяться к цитатам из более ранней журналистики.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен четко объяснить, что он или она добавляет к существующей работе.

• Обзоры ранее существовавших отчетов по истории или проблеме должны, по возможности, включать выдержки из нескольких источников.

• Отрывки должны быть настолько краткими, насколько это разумно соответствует целям журналиста, и, в любом случае, не быть настолько обширными, чтобы они эффективно воспроизводили оригинальные истории или выступали в качестве их потребительской замены.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал. Атрибуция должна быть ясно видна читателю или зрителю, и у этого человека должна быть возможность легко перейти к первоисточнику.

• Любые договорные ограничения, которые журналист согласился получить при получении материала, будут применяться к цитате из него, должны быть соблюдены.

Облигации

Юридический консультативный совет

Джейми Б.Бишофф, эсквайр.
Ballard Spahr, LLP
Филадельфия, Пенсильвания

Майкл Дональдсон, эсквайр.
Дональдсон и Каллиф
Лос-Анджелес, Калифорния

Энтони Фальцоне, эсквайр.
Заместитель главного юрисконсульта Pinterest, Inc.
Сан-Франциско, Калифорния

Проф. Джек И. Лернер
Юридическая школа Гулда и Школа журналистики Анненберга
Лос-Анджелес, Калифорния

Проф. Майкл Дж.Мэдисон
Школа права Университета Питтсбурга
Питтсбург, Пенсильвания

Спасибо

Спасибо множеству журналистов, которые потратили драгоценное время на участие в этом процессе; Исполнительному директору Общества профессиональных журналистов Крису Вашону и члену правления Кевину З. Смиту из Общества профессиональных журналистов за поддержку на протяжении всего процесса; Джанет Ляо и Марку Халлетту из Фонда Маккормика за финансовую поддержку и приверженность проекту и концепции; проф.Дженнифер Урбан из юридического факультета Калифорнийского университета в Беркли и Дэну Саториусу, эсквайру, за организацию сессий; Анжелике Дас, менеджеру проекта; нашим аспирантам, включая Брайана Белло, Кэти Биз и Ян Лорен Бойлз; и стажеру Центра социальных сетей Майлзу Зинни.

Сторонники

Ассоциация образования в области журналистики и массовых коммуникаций
Ассоциация альтернативных СМИ
Ассоциация школ журналистики и массовых коммуникаций
Центр общественной журналистики
J-Lab: Институт интерактивной журналистики
Mediashift
Национальная ассоциация чернокожих журналистов, Целевая группа по цифровой журналистике
Национальная ассоциация лесбиянок и геев-журналистов
New America Media
Poynter Institute
Robert R.Фонд Маккормика

Вы можете воспроизвести это произведение целиком. Отрывки и цитаты зависят от принципов добросовестного использования.

вех: 1866–1898 — Офис историка

Желтая журналистика — это стиль газетных репортажей, в котором подчеркивается сенсационность над фактами. В период своего расцвета в конце 19 века он был одним из многих факторов, которые подтолкнули Соединенные Штаты и Испанию к войне на Кубе и Филиппины, что привело к приобретению заморской территории Соединенные Штаты.

Пример желтой журналистики на обложке журнала Pulitzer’s World

Термин возник в результате конкуренции на газетном рынке Нью-Йорка. между крупными газетными издателями Джозефом Пулитцером и Уильям Рэндольф Херст. Сначала желтая журналистика не имел никакого отношения к репортажам, а был взят из популярного мультфильма Лента о жизни в трущобах Нью-Йорка под названием Hogan’s Alley, нарисованная Ричардом Ф.Outcault. Цветное издание «Нью-Йорк Уорлд» Пулитцера, самый хорошо известный персонаж стал известен как Желтый Малыш, и его популярность в немалой степени объясняется колоссальный рост продаж в мире. В 1896 г., чтобы повысить продажи своего New York Journal, Херст нанял Outcault от Пулитцера, развязав ожесточенную войну между двумя издателями над карикатуристом.Херст в конечном итоге выиграл эту битву, но Пулитцер отказался сдаться и нанял нового карикатуриста, чтобы он продолжил рисовать мультфильм для своего бумага. Эта битва за Yellow Kid и за большую долю рынка привела к термин желтая журналистика.

После того, как этот термин был придуман, он распространился на применяемый сенсационный стиль. двумя издателями в их ориентированном на прибыль освещении мировых событий, особенно события на Кубе.Куба долгое время была испанской колонией, и революционное движение, которое то и дело кипело там на протяжении большей части XIX век, усилившийся в 1890-е гг. Многие в США звонили на Испанию уйти с острова, а некоторые даже оказали материальную поддержку кубинские революционеры. Херст и Пулитцер уделяли все больше и больше внимания кубинской борьбе за независимость, временами подчеркивая жестокость Испанское правление или дворянство революционеров, а иногда и печать воодушевляющие истории, которые оказались ложными.Такого рода освещение в комплекте с жирные заголовки и креативные рисунки событий, продано много газет для обоих издатели.

Пик желтой журналистики с точки зрения интенсивности и влияния пришелся на в начале 1898 года, когда в гавани Гаваны затонул американский линкор «Мэн». Военно-морской судно было отправлено туда незадолго до этого в демонстрации мощи США, а в в связи с запланированным визитом испанского корабля в Нью-Йорк, попытка разрядить растущую напряженность между США и Испанией.В ночь 15 февраля произошел взрыв, пробивший корпус корабля, и судно «Мэн» затонуло. Трезвые наблюдатели и первоначальный отчет колониального правительства Кубы пришли к выводу, что взрыв произошел на борту, но Херст и Пулитцер, которые в течение нескольких лет продавал газеты, раздувая антииспанское общественное мнение. В США опубликованы слухи о заговоре с целью потопить корабль. Когда U.С. военно-морское расследование позже заявило, что взрыв произошел от мины в гавани, сторонники желтой журналистики ухватились за нее и призвали к войне. К началу мая началась испано-американская война.

Рост желтой журналистики помог создать благоприятный климат для вспышка международного конфликта и расширение влияния США за границу, но это не само по себе стало причиной войны.Несмотря на то, что Херст часто цитирует заявление — «Вы предоставите картины, я обеспечу войну!» — сыграли другие факторы. большая роль в возникновении войны. Документы не создавали антииспанские настроения на пустом месте, и издатели не сфабриковали события, на которые так сильно отреагировали общественность и политики США. Более того, влиятельные фигуры, такие как Теодор Рузвельт, возглавили кампанию за У.С. за рубежом расширение, набирающее силу с 1880-х годов. Тем не менее, желтый журналистика этого периода имеет большое значение в истории зарубежных отношения в том, что его центральное место в истории испано-американской войны показывает, что пресса могла привлечь внимание большого читателей и влиять на реакцию общественности на международные события. В драматический стиль желтой журналистики способствовал созданию общественной поддержки Испано-американская война, война, которая в конечном итоге расширит глобальный охват Соединенные Штаты.

Journalism Studies

Издатель: Taylor & Francis (Routledge)

Описание журнала

Journalism Studies — новый ежеквартальный международный журнал, который выходит в феврале 2000 года. Он объединяет учителей, исследователей и журналистов со всего мира, чтобы подготовить критический форум для изучения журналистики как предмета интеллектуальных и научных исследований как арены профессиональной практики. Редакционная коллегия и участники отражают мировое академическое сообщество, и журнал посвящен анализу, изучению и развитию всех аспектов журналистского образования и исследований.Исследования журналистики исследуют максимально широкий спектр средств массовой информации, в которых ведется журналистика; радио, газеты, журналы, телевидение, мультимедиа и новые технологии. Также исследуются сопутствующие профессии, такие как связи с общественностью, коммуникация и реклама. Исследования журналистики охватывают широкий спектр журналистских специальностей, таких как спорт, развлечения и мода, а также основные проблемы, связанные с новостями, текущими событиями и политикой. Исследования журналистики охватывают: историю журналистики, социологию журналистики, журналистику и новые медиа, а также политику женщин и журналистику, профессиональную практику журналистики, журналистику, конфиденциальность и регулирование, владение СМИ и журналистику. изучение исследовательской литературы в определенной области, предоставляя подписчикам ценный и исчерпывающий путеводитель по новой литературе в этой области.

Дополнительные сведения

Влияние данных на статью Электронный ISSN

Указанный период полураспада	5,50
Индекс непосредственности	0,20
Eigenfactor	0,00
http://www.informaworld.com/openurl?genre=journal&issn=1461670X
Описание веб-сайта	Веб-сайт исследований журналистики
Другие названия	Исследования журналистики (Лондон, Англия: онлайн)
1469-9699
Печатный ISSN	1461-670X
OCLC	44714653
Тип материала	Документ, Интернет-ресурс 9017, Интернет-ресурс 9017 , Компьютерный файл, Журнал / Журнал / Газета

Публикации в этом журнале

В статье анализируется освещение событий 11 сентября в 20 выпусках американских журналов новостей, опубликованных в течение месяца после терактов, а также в конце 2001 года.Основываясь на антропологической и нарративной теории, он утверждает, что освещение в новостях содержало элементы похоронного ритуала, создавая форум для национального траура и играя центральную роль в гражданской религии. Далее в нем утверждается, что освещение построило связную историю, в которой уязвимость и страх были заменены героизмом и патриотической гордостью. Эта трансформация предлагает свидетельство того, что журналисты понимают даже «бессмысленные» новостные события, помещая их в более широкое культурное повествование об устойчивости и прогрессе.К месячной годовщине этого события в американских средствах массовой информации появилась «история 11 сентября» — в процессе, в котором участвовали как читатели, так и журналисты. процесс.

Развернуть аннотацию

В этой статье вновь исследуется взаимосвязь между Daily Mirror и популярной политикой в ​​Великобритании во время Второй мировой войны. В нем показано, как традиционные журналистские и академические исследования определили этот период как высшую точку радикальной журналистики и политического участия в 20-м веке в Великобритании, обычно в противовес деполитизированной и отстраненной современной новостной среде.Затем он повторно оценивает место «Зеркала» в популярной культуре в этот период, чтобы предложить альтернативную и более сложную интерпретацию отношений газеты с популярной политикой, политическим разобщением и участием. Это отличается как от традиционных, в основном положительных оценок отношения Зеркала к политической активности, так и от ревизионистских историй, подчеркивающих его отрицательную связь с «апатией» военного времени. Во-первых, в нем исследуется преимущественно негативная роль, которую газета сыграла в политической мобилизации отстраненного электората, как с точки зрения сохранения приоритета развлечения над «жесткими новостями», так и с точки зрения новаторства в новых стилях негативного и опосредованного политического освещения.Тем не менее, в нем также исследуется, как освещение в газете выдвинуло новую, более молодежную, согласованную и межпартийную альтернативу для электората, который был политически разобщен, но далек от апатии. Эта более сложная интерпретация отношения газеты к популярной политике и политическому размежеванию параллельна текущим событиям и дебатам в этих областях.

Развернуть аннотацию

В 1975 году, чтобы контекстуализировать свое исследование освещения дел профсоюзов в новостях британского телевидения, Glasgow Media Group проанализировала содержание и методы представления бюллетеней, передаваемых по трем доступным в то время национальным наземным каналам.1 В 2001 году была проведена выборка новостей пяти основных каналов, чтобы дать моментальный снимок современного освещения для предварительного анализа значительных различий между сегодняшними бюллетенями и бюллетенями четверть века назад. Новости британского телевидения в 2001 году показывают, что, хотя информационные бюллетени демонстрируют «качественную» характеристику прессы, заключающуюся в том, что они в целом стали длиннее, можно отметить некоторые тенденции к «таблоидизации». Однако основы презентации остаются в основном такими же, как и в 1975 году.

Раскрыть аннотацию

В этой статье исследуются изменения в теории перехода СМИ в Центральной и Восточной Европе в период с 1990 по 1999 год. Хотя систематические результаты научных исследований ограничены, в приведенном ниже обсуждении представлен обзор существующих анализов и критики событий в журналистике и СМИ. в их правовых, экономических, политических и профессиональных условиях в посткоммунистических странах. Утверждается, что изучение медиа-переходов должно охватывать ценные открытия, полученные из научной традиции культурной антропологии, которые в значительной степени проливают свет на эти сложные процессы.В статье делается вывод о том, что, хотя исследования посткоммунистических обществ «породили интересный корпус работ и страстное поле для теоретических дебатов … мы должны признать, что в теории медиа по существу ничего не произошло: ни новой теории, ни новых концепций, в результате эволюции СМИ в этих странах не появилось никаких новых закономерностей «.

Развернуть аннотацию

Анализ освещения прессы в преддверии забастовки государственных служащих Онтарио в 1996 году показывает, как фрейм переговоров между правительством Онтарио и Профсоюзом государственных служащих Онтарио с точки зрения спора по поводу «безопасности рабочих мест» сместил критическое внимание на Союз.Доминирующий информационный фрейм о предполагаемой забастовке был сформулирован посредством относительно обычного сценария забастовки, в котором основное внимание уделялось тому, как забастовка может вызвать проблемы для профсоюзов с точки зрения общественного мнения, внутренней солидарности и разрушительных последствий. В то время как правительство изображалось действующим стратегически, а профсоюз — реактивным, доминирующий нарратив, объясняющий позицию обоих, был экономистическим. Также появился альтернативный, более маргинальный нарратив, объясняющий мотивацию правительства в политическом и идеологическом плане, но не было эквивалентного нарратива для союза.Опираясь на экономическую версию, новостные СМИ согласились с попыткой правительства определить ситуацию в своих собственных терминах и тем самым стали причастны к воспроизведению основ борьбы за гегемонистский резонанс.

Развернуть аннотацию

За каждой войной от Крыма до Косово следовало вскрытие того, что журналистика не смогла правдиво и мужественно осветить конфликт. Уильям Ховард Рассел, Ричард Хардинг Дэвис и совсем недавно Филипп Найтли, в свою очередь, объявили эту профессию мертвой.Но это субъективные суждения, и хотя в них есть доля правды, они не всегда основаны на фактическом анализе доказательств. В этой статье рассматриваются новостные сообщения британского и американского телевидения о бомбардировках НАТО в Сербии и Косово. В нем утверждается, что спокойное отношение пула СМИ НАТО в Брюсселе не нашло отражения во всех разделах средств массовой информации и что представление материалов НАТО в бюллетенях новостей во многих случаях воспринималось с ожидаемым от специалистов скептицизмом.Анализ основан на выборке британских и американских телевизионных новостей с 12 по 19 апреля 1999 г., а также на интервью с рядом журналистов, присутствовавших на брифингах, и с пресс-секретарем НАТО Джейми Ши.

Развернуть аннотация

После убийства восьмилетней девочки в июле 2000 года британская газета News of the World провела кампанию по изменению закона о преступлениях педофилов. В конечном итоге большинство его требований было выполнено. Повествование состоит из четырех эпизодов: начальная кампания, народная бдительность, политический ответ и дальнейшие дебаты и действия после осуждения убийцы.Показано, что рамки моральной паники применимы, но в конечном итоге являются неадекватными объяснительными рамками, имеющими слишком жесткую концепцию государства, основных факторов и культуры контроля. Необходимы дополнительные подходы к постановке повестки дня и анализу дискурса. Искажение проблем жестокого обращения с детьми и убийства предполагает необходимость переосмысления моральной паники в трех измерениях: процессы, дискурсы и нормативное утверждение.

Развернуть аннотация

ABC попросила актера Леонардо Ди Каприо взять интервью у бывшего президента Билла Клинтона об окружающей среде в рамках специального выпуска ко Дню Земли, который транслировался по сети в апреле 2000 года.В этом текстовом анализе я применяю работу Томаса Гиерина о построении профессиональных границ и теории Эрвинга Гоффмана о поведении перед и за кулисами, чтобы исследовать разногласия, вызванные интервью Ди Каприо. Журналисты сначала раскритиковали ABC News за то, что они просили актера выполнять работу журналиста. Они осудили интервью ДиКаприо как дальнейшее развлекательное вмешательство в новости. Но по мере развития освещения репортеры печатных СМИ начали изображать опытных тележурналистов как оторванных от общения — как членов «старой гвардии».Они напали на ученых и других журналистов, которые указывали на стирание границы между новостями и развлечениями. Их сделали членами того, что один писатель назвал «журналистской полицией». Репортеры, освещавшие спор ДиКаприо, пришли к выводу, что тележурналистика проиграна. За этим последовала борьба за доверие, в которой все стороны отчаянно поддерживали границы. Фактически, три типа борьбы за доверие, описанные Герином — изгнание, расширение и защита автономии, — казалось, происходили одновременно.В конце концов, журналисты слишком часто уходили на пограничный ремонт; читателям и зрителям может быть все равно.

Раскрыть аннотацию

ЮНЕСКО сыграла ключевую роль в поддержке многих национальных и региональных (печатных) информационных агентств в развивающихся странах. В этом документе рассматриваются причины такой поддержки и общее воздействие мероприятий ЮНЕСКО. Ключевой проблемой для всех типов информационных агентств в развивающихся странах и за их пределами, включая «альтернативные» информационные агентства, которые не получали прямой поддержки со стороны ЮНЕСКО, было создание бизнес-модели, достаточно надежной, чтобы гарантировать долговечность.В документе описывается переход от старой к новой бизнес-модели для новостных агентств, которая возникла в странах первого мира и имеет некоторый потенциал для развивающихся стран. Новая модель, безусловно, должна способствовать стратегическому мышлению ЮНЕСКО, но у нее есть ограничения. Между тем, многие элементы «развивающего» потенциала деятельности информационных агентств были взяты на себя Интернет-службами, поддерживаемыми региональными, неправительственными агентствами и другими источниками, включая другие учреждения Организации Объединенных Наций.

Развернуть аннотацию

В этой статье исследуется мир финансовых новостных агентств в течение последних двух десятилетий 20-го века, и основное внимание уделяется борьбе за превосходство между Reuters и Bloomberg, и задается вопрос, как такая давняя фирма, как Reuters, позволила выскочке Bloomberg узурпировать это как лидер рынка. Недавняя история Reuters и Bloomberg проанализирована, чтобы дать контекст для этой конкурентной борьбы, исследуя бизнес-дела агентств, стили управления и новостные службы.В документе говорится, что чувство высокомерия к Рейтер, вызванное периодом устойчивого лидерства на рынке в сочетании с консервативным стилем управления, заставило его отвлечься от экстраверта Bloomberg.

Развернуть аннотация

Средства массовой информации можно в общих чертах разделить на четыре исторические эпохи: эпохи газет и места, журналов и классов, радиовещания и масс, Интернета и космоса. Во время становления каждого из этих новых средств массовой информации различные группы стремятся получить к нему доступ, чтобы они могли озвучивать и продвигать свои конкретные программы.Однако по мере развития коммуникационных технологий медиа, как правило, эволюционируют от совместного использования многими получателями к использованию в основном на индивидуальном уровне. Поскольку Интернет объединяет больше людей во всем мире и предоставляет возможности для беспрецедентного разнообразия в пространстве, он также имеет возможность изолировать пользователей, которые образуют сообщества в сети, только от таких же, как они сами. В статье исследуется историческое развитие СМИ в США и исследуются современные направления исследований. Будущие исследователи коммуникации могут опираться на прошлые теории коммуникации, но утверждают, что эра массовой коммуникации закончилась.Следовательно, эти теории — и новые — должны быть созданы, чтобы пересечь традиционные границы научных исследований и, таким образом, более эффективно наблюдать и объяснять современные коммуникации и взаимодействия социальных систем.

Развернуть аннотацию

В то время как классическая рыночная экономическая теория утверждает, что конкуренция между СМИ лучше для потребителей, предварительные исследования развивающихся рынков СМИ говорят об обратном. Высокий уровень конкуренции на рынках с ограниченными доходами от рекламы может привести к ухудшению журналистской деятельности.Это исследование проверяет этот аргумент с помощью вторичного анализа данных из целенаправленной выборки стран, в которых существуют показатели эффективности средств массовой информации и рыночной конкуренции. Авторы обнаруживают криволинейную взаимосвязь между конкуренцией и качеством журналистского продукта: умеренная конкуренция ведет к более качественному журналистскому продукту, а более высокий уровень конкуренции ведет к журналистскому продукту, который плохо служит обществу. Обсуждаются последствия выводов для инициатив по оказанию помощи СМИ.

Развернуть аннотацию

Эта статья подвергает сомнению то, что она характеризует как повсеместный пессимизм, и нарративы упадка, которые доминируют в нынешних научных дебатах о взаимосвязи между журналистикой и демократией. Опираясь на оригинальные исследования, финансируемые ESRC, и примеры, взятые из недавних политических новостей, таких как скандал с Моникой Левински, статья представляет более позитивную оценку современной политической журналистики и ее вклада в демократический процесс и предлагает аргументы в пользу расширения и переосмысление нормативных стандартов в публичных коммуникациях.Этот аргумент основан на выявлении ключевых экономических, технологических и коммуникативных тенденций в политической журналистской среде, которые, как утверждается, меняют условия, на которых были основаны традиционные нормативные критерии.

Развернуть аннотацию

Недавнее дело о диффамации в Австралии показывает, что когда дело доходит до дел, связанных с Интернетом, мир находится на неизведанной территории. И это несмотря на свидетельства того, что использование Интернета быстро растет, что формы новостей в Интернете изменились и что чтение новостей является популярным занятием в новых средствах массовой информации.Интернет бросает вызов нашему пониманию диффамации. Поскольку Интернет пересекает национальные границы, очень сложно определить юрисдикцию иска о диффамации. Страны имеют разные стандарты ответственности за диффамацию, то есть то, что можно сказать в одном месте, нельзя разрешить в другом. Поскольку большинство стран подключены к Сети, это означает, что существует угроза ограничения свободы слова. Уникальная форма Интернета также бросает вызов понятиям публикации. Онлайн-материалы извлекаются, а не транслируются, а гиперссылки добавляют уникальность.В конечном итоге появление Интернета добавило еще один слой путаницы к уже запутанной области права. В данной статье утверждается, что пора унифицировать законы о диффамации и разработать для этого некоторые принципы. Законы должны быть согласованы на международном уровне, публикация в Интернете не должна предполагаться, должны быть приняты новые рамки для определения публикации в Интернете, и следует рассмотреть новые средства правовой защиты и защиты.

Развернуть аннотацию

В этом исследовании сравнивается освещение в газетах судебных процессов по делу об убийстве Теодора Качиньского («Унабомбер») и Дэвида Коупленда («бомбардировщик Гвоздя»), двух одинаковых обвиняемых, которых судят за аналогичные преступления в двух разных странах.Оба мужчины были признаны виновными, но тот факт, что им был поставлен диагноз параноидальная шизофрения, стал центральным элементом обоих судебных процессов. 133 статьи из двух стран сравнивались с использованием качественного дискурсивного анализа, который показал, что преобладание определенных повествовательных фреймов влияет на структуру статей. Британские репортажи отдавали предпочтение «истории преступления», тогда как американское освещение делало упор на «истории суда». В результате в большей части освещения была потеряна важная контекстная информация, в частности, о том, как психическое заболевание стало причиной этих преступлений, а также о том, как общество воспринимает психически больных преступников.Эти результаты демонстрируют необходимость более ответственного освещения судебных процессов в надежде на поощрение общественного диалога о взаимосвязи между психическими заболеваниями и проблемами уголовного правосудия в обществе.

Развернуть аннотацию

В этом тематическом исследовании анализируется жестокий протест фермеров в Бретани в 1998 году и его освещение во французской прессе, особенно в местной прессе, которая очень влиятельна в западной Франции. В исследовании утверждается, что структура местной прессы может быть представлена ​​метафорой кондитерского изделия Фило с его различными уровнями: местными, окружными (департамент во Франции), региональными и национальными новостными разделами, порождающими часто весьма своеобразное обрамление одного и того же события. .Исследование ставит под сомнение широко распространенную идею о структурной предвзятости освещения в прессе социальных движений. Близость местных журналистов к протесту и их обычно близкое, иногда личное знакомство со многими участниками в совокупности дает «всестороннее», часто дружеское освещение акции, если это не вызывает противодействия со стороны влиятельных участников акции. местная арена. Газетные сообщения об этом протесте также выявляют двусмысленность в отношении значимости насилия в СМИ, что вызывает как освещение, так и критику.Исследование предполагает, что местные журналисты могут выражать «местное» общественное мнение. Более того, практически «мгновенное» освещение даже самых незначительных акций протеста местными новостными отделами ставит под сомнение предполагаемую централизирующую предвзятость, о которой сообщалось во многих исследованиях социальных движений. Основываясь на данных анализа национальных информационных листов, эти исследования обычно рассматривают только заслуживающую внимания, «видимую» часть протестных мероприятий, о которых местные газеты сообщают более оперативно и более подробно.

Развернуть аннотацию

Споры по поводу строительства новых профессиональных спортивных стадионов происходили с такой регулярностью, что теперь они превратились в «ритуал», согласно определению, разработанному антропологом Виктором Тернером.Процесс, который начинается с того, что команда выражает свое желание построить новый стадион, и завершается строительством этого стадиона, имеет все признаки «социальной драмы». Ключевую роль в этой социальной драме играют журналисты печатных изданий, работающие в городах, где разгораются споры о стадионах. Используя подход тематического исследования, я исследую социальную драму строительства стадионов в Филадельфии, Нью-Йорке и Новой Англии. Освещение в новостях на этих рынках раскрывает четыре стадии социальной драмы: разрыв, кризис, возмещение ущерба и реинтеграция.Владельцы команд создают нарушение с помощью государственных чиновников, которые не хотят, чтобы франшизы перемещались в другое место. Кризис возникает из-за негативной реакции на планы строительства нового стадиона. Затем команда и правительственные чиновники используют публичные средства, чтобы попытаться положить конец кризису. Часто они терпят неудачу в этой попытке, и стороны снова погружаются в кризис. Новые союзы, часто построенные на сотрудничестве между бывшими противниками, возникают по мере того, как стороны пытаются положить конец кризису. Мой анализ показывает, что журналисты в этих городах действовали как агенты реинтеграции.Они переходят от критики к поддержке проектов стадионов. Возникающее повествование создает впечатление, что все согласны с необходимостью нового объекта, и что строительство, хотя оно может быть отложено, пока стороны соберутся вместе, неизбежно. Мои выводы могут помочь журналистам критически взглянуть на освещение споров вокруг стадионов и изучить влияние освещения на их отношения с сообществами, которым они служат.

Expand abstract

На изображение Соединенных Штатов после Уотергейта британскими карикатуристами повлияли изменения в образе и стиле карикатуры, а также различные важные особенности американской политики и общества.В итоге картина была более критичной. Причины включали новое поколение художников-карикатуристов с более острым критическим краем; больший интерес элитных газет к мультфильмам; и растущая терпимость общества к оскорбительным изображениям. Карикатуристы продолжали извлекать пользу из знакомства читателей с образами американской популярной культуры и канцелярией президента. С американской стороны неоднозначная внутренняя и внешняя политика, личное поведение отдельных президентов и снижение мистики президентства — все это давало больше оснований для критики.Британские карикатуристы имели тенденцию чрезмерно представлять президента в ущерб другим политическим институтам.

Развернуть аннотацию

На основе иерархической модели влияния Шумейкера и Риза на медиа-контент, этот документ обобщает контент-анализ, проведенный NewsWatch Canada по различным аспектам потенциального корпоративного влияния на контент канадских газет: (1) компенсирующие тенденции рационализации контента и дублирования в цепочке документы; (2) освещение в газетах их собственных материнских компаний и медиаиндустрии; (3) влияние редакционных позиций газет на освещение новостей; (4) некоторые потенциальные воздействия рекламы; (5) потенциальные двойные стандарты, связанные с политикой и социальным классом.Хотя исследование носит предварительный характер, есть свидетельства системного корпоративного влияния, особенно во втором, третьем и пятом измерениях.

Развернуть аннотация

Карты становятся все более важным элементом освещения геополитики и войны в средствах массовой информации. На сегодняшний день проведено несколько всеобъемлющих обзоров журналистской картографии, однако компьютерная графика и новые технологии пространственных баз данных позволяют издателям более полно использовать географическую информацию и своевременно и наглядно отображать зоны боевых действий и связанные с ними вопросы.Этот документ основан на результатах продольного исследования (1999–2001 гг.) Пяти престижных ежедневных газет Великобритании («широких листов») с целью изучения роли картографической графики в геополитическом дискурсе и дискурсе безопасности. В статье рассматриваются два тематических исследования, в которых смена парадигмы ведения войны тесно связана с природой геополитики и угроз в период после холодной войны. Исследование выявляет нестабильность, присущую картографическим изображениям, несмотря на популярные представления о картах как об объективных, миметических изображениях.

Развернуть аннотацию

Роль журналистики, возможно, стала более важной с наступлением информационной эры, и особенно с изменением демократического значения средств массовой информации в эту эпоху; но демократическую роль журналистики следует отличать от роли развития. Его также следует отделить от роли СМИ как института. Представление о том, что влечет за собой демократическая роль, поясняется выделением четырех различных видов демократической журналистики.Хотя они остаются актуальными, их контекст кардинально отличается от того, что было раньше, и он также сильно отличается как в странах первого, так и в странах третьего мира.

Развернуть аннотацию

Хотя журналистские расследования не являются чем-то новым для журналистики в Китае, ряд важных преобразований в политической и медийной среде способствовал предварительной институционализации формы сторожевой журналистики, которая пользуется популярностью среди средств массовой информации и играет важную роль в работе партии. лидерство в эпоху после Дэна.В то время как медиа-организации и журналисты имеют коммерческие и профессиональные обязанности, центральное партийное руководство продвигает роль наблюдателя за СМИ, чтобы восстановить контроль над дисфункциональной бюрократией и разоблачить элементы бюрократического капитализма, которые стали настолько безжалостными, что угрожали самому существованию государственной бюрократии. сам. Выявляя официально осуждаемые проблемы, призывая к ответу отдельных нарушителей и обращая внимание на необходимость конкретных реформ, сторожевая журналистика обещает укрепить гегемонию партии, сглаживая острые углы происходящих преобразований в Китае и контролируя политические, экономические и социальные границы формирующегося авторитарного рыночного общества.

Раскрыть аннотацию

В этом исследовании используется точка зрения идеологического диссонанса для изучения китайской журналистики в рамках умирающей идеологии. Основываясь на данных, собранных в ходе глубинных интервью, полевых наблюдений и анализа документов с 1995 по 2000 год, он обнаруживает, что большая часть противоречий и двусмысленности в китайской журналистике может быть отнесена на счет борьбы за уменьшение идеологического диссонанса, а также сил притяжения растущая рыночная экономика. В этой борьбе китайские журналисты применяют один из пяти способов преодоления неизбежного идеологического диссонанса: (1) жить с диссонансом во вселенной публичного дискурса; (2) соответствие коммунистической идеологии; (3) созвучие во вселенной публичного дискурса, но независимое выражение во вселенной частного дискурса; (4) раздвигать границы во вселенной публичного дискурса, сохраняя при этом независимое выражение в вселенной частного дискурса; и (5) радикальное уменьшение диссонанса путем согласования с другой идеологией и выражения девиантных идей в другой вселенной публичного дискурса.

Развернуть аннотацию

В этой статье исследуются повествования Восточного горизонта Центрального телевидения Китая — телевизионного новостного журнала на китайском телевидении с высокими оценками аудитории — через роли репортеров и их различные отношения с персонажами в материалах. и интервью, в статье исследуется, как китайские журналисты занимают позицию между государством и аудиторией в меняющейся социальной среде. Автор классифицирует модели повествования в программах по трем разным ролям, которые принимают на себя репортеры: защитник государственных целей, голос жертвы и социального комментатора.Похоже, что, взяв на себя роль сторожевого пса и приняв четкие стандарты правильного и неправильного, тележурналистам удается — по крайней мере до определенной степени — предоставить аудитории механизм ответственности в эпоху разочарования и идеологического кризиса в Китае. Представляя проблемы как локальные случаи и определяя их как моральный выбор, программы избегают критического исследования общей социальной структуры.

Развернуть аннотацию

Хотя его влияние несколько оспаривается, фактор CNN стал хорошо известен как процесс, с помощью которого СМИ влияют на внешнюю политику, вызывая отклик у своей аудитории посредством концентрированного и эмоционально обоснованного освещения, что, в свою очередь, оказывает давление на правительства, чтобы они действовали. в ответ на конкретный конфликт.Однако интенсивное освещение одного конфликта происходит за счет других конфликтов, некоторые из которых могут иметь гораздо более острый характер. Настоящая статья посвящена именно этой «обратной стороне» фактора CNN. В исследование включен всесторонний статистический анализ объема освещения в течение 2000 года в Le Monde (Франция), New York Times (США), Yomiuri (Япония) и мировых новостях CNN и BBC. В исследовании утверждается, что программы СМИ действительно влияют на широкий спектр политических инициатив, и что, в более широком смысле, недостаточное освещение в СМИ способствует отсутствию политики.

Развернуть аннотацию

Этика журналистики все больше становится областью научных исследований, однако роль журналистов как рабочих редко обсуждается в этом контексте. В этой статье исследуются противоречия между ролями журналистов как профессионалов, ищущих истину, как сотрудников или факторов производства на рынке, и как граждан. С этой целью в статье прослеживается роль Национального союза журналистов (NUJ) в Великобритании, крупнейшего профсоюза журналистов в мире, в выражении озабоченности по поводу журналистской этики.Особое внимание уделяется роли Совета по этике союза на национальном уровне; и степень, в которой журналисты действовали через свой профсоюз, чтобы заниматься этическими проблемами на рабочем месте. В статье исследуется влияние климата производственных отношений на готовность и способность журналистов коллективно поднимать этические проблемы. Статья завершается предположением, что этику журналистики можно понять только в том случае, если ученые примут во внимание условия, в которых журналистика практикуется и производится.

Раскрыть аннотацию

В этой статье исследуются почти десятилетние репортажи о публичной журналистике, опубликованные в двух крупнейших и наиболее читаемых в США журналах по журналистике: Columbia Journalism Review и American Journalism Review. В нем утверждается, что вместо изучения ее исторических основ, теоретических утверждений и практических проявлений, эти две публикации рассматривали публичную журналистику в лучшем случае как еще одно проявление растущей ориентации СМИ на прибыль. В худшем случае это было козлом отпущения за неудачи всех новостных организаций, включая потворство местным сообществам и другие методы, которые ставят непосредственные интересы рынка выше демократических процессов.Хотя это описание не находит поддержки в эмпирической исследовательской литературе по публичной журналистике, оно может отражать растущие опасения основных журналистов перед корпоративной колонизацией журналистики. Критики использовали введение публичной журналистики в редакции новостей как возможность выразить обеспокоенность по поводу того, как не журналистские (в первую очередь экономические) силы посягают на профессиональную автономию журналистов и подрывают качество освещения новостей.

Развернуть аннотацию

Основная цель этого исследования — выяснить, связано ли пристальное внимание президента к качественным газетам США с восприятием прессы людьми.Было предсказано, что два основных фактора — в дополнение к другим факторам — способствуют снижению рейтингов прессы: (1) увеличение общего количества материалов, посвященных президентству, и (2) увеличение доли циничных историй, окружающих этот офис. Данные в некоторой степени подтверждают оба предположения. Наконец, рассматриваются последствия этих выводов.

Расширить аннотацию

Часто считается, что рост количества пользовательского контента (UGC) еще больше стирает различия между производителями (медиа) и потребителями (медиа).Многие медиа-организации, в частности газеты, разработали обширные разделы своих веб-страниц на основе пользовательского контента. Но в этих разделах все еще относительно мало обсуждается точная взаимосвязь между производством и потреблением. Что производится и что потребляется? Означает ли размывание отношения производителя и потребителя реальный сдвиг власти в сторону от традиционных СМИ / новостных организаций, или рост UGC — это просто способ для газет получать контент, производимый «бесплатно»? В этой статье анализируется предоставление пользовательского контента в двух бульварных газетах, The Sun (Великобритания) и Aftonbladet (Швеция) — обеих газетах, которые обычно считаются очень успешными с точки зрения их присутствия в Интернете — путем сравнения (1) уровней участия, требуемого пользователями, ( 2) типы производимого контента и (3) используемые способы производства.Результаты показывают, что оба таблоида схожи в том, что они предоставляют пользователям возможность создавать в основном популярный культурно-ориентированный контент и личный / повседневный контент, но практически не имеют возможности создавать новостной / информационный контент.

Раскрыть аннотацию

На основе данных из Великобритании в данной статье рассматриваются дебаты о стандартах на телевидении, в частности обвинение в «приглушении». Это обращение делается не с точки зрения изменений в телевизионном контенте, а с точки зрения изменения условий труда и занятости работников телепроизводства.Это предполагает, что сочетание стратегий экономии рабочей силы и «роста занятости», различающихся между государственным и коммерческим секторами, «ослабило» рабочую среду и условия найма. Узкая ориентация на тележурналистов предполагает, что с точки зрения времени, командной работы и обучения эти работники теперь менее способны соответствовать своим собственным профессиональным стандартам, чем раньше, что имеет серьезные последствия для перспектив получения «качественных» новостей в ближайшем будущем будущее. Однако, хотя «упрощенные» условия труда в равной степени описывают других работников телевизионного производства, последствия для «качества» нежурналистского контента определить труднее.Предполагается, что это отражает сохранившийся консенсус в отношении социальных и политических функций журналистики по сравнению с относительным отсутствием консенсуса в отношении жанров, не относящихся к журналистике. Рекомендуется дальнейшее расследование по этим направлениям.

Раскрыть аннотацию

В этом отчете кратко излагаются основные направления исследований онлайн-журналистики, определяемых как журналистская деятельность в Интернете и через Интернет и связанных с использованием таких журналистских продуктов и услуг. Выделяются семь траекторий или направлений исследований в области онлайн-журналистики: анализ рынка, анализ продуктов, пользовательские исследования, изучение профессиональных изменений, оценка качества, макроисследования и экспериментальные проекты.Традиционные подходы в области публичных исследований вряд ли совместимы с быстро развивающимися новыми технологиями. Наиболее важные исследовательские проекты в этой области финансируются из частных источников, не являются общедоступными и, как правило, ориентированы на рынок. Некоторые интересные новые проекты уже в пути, но исследования в области онлайн-журналистики только начинаются.

Раскрыть аннотацию

Исследования политических коммуникаций на местном уровне или уровне округов немногочисленны. Существует немного подробных анализов освещения избирательной кампании местными газетами или каких-либо систематических отчетов об отношении местных журналистов к освещению выборов.Эта статья пытается исправить это пренебрежение, предоставляя продольный обзор и анализ освещения местной газетой местной кампании во время всеобщих выборов в Великобритании 1987, 1992, 1997 и 2001 годов. Основываясь на результатах уникального и обширного анализа газетных репортажей о выборах, в сочетании с подробными интервью с журналистами, редакторами, политиками и их агентами, газета утверждает, что, хотя некоторые аспекты освещения выборов местными газетами в последнее время снизились, местные журналисты обязательства по освещению выборов остаются сильными, и освещение остается информативным и широким: действительно, результаты показывают, что по некоторым причинам освещение выборов в местной прессе выгодно отличается от освещения в национальной прессе.Но в 2001 году были очевидны три значительных изменения в местном охвате. Отчетность была: (1) заметно более ориентированной на местное население, чем на предыдущих выборах; (2) заметно более склонен к «более легкому» редакционному акценту, предпочитая сосредоточиваться на историях, представляющих человеческий интерес о кандидатах, чем на обсуждениях политики, и (3), наконец, более пристрастный, чем раньше, с заменой общего «баланса партийности» газет на тенденция отдавать предпочтение Консервативной партии выше лейбористов — тенденция, которая сильно расходится с политическими симпатиями национальных газет.

Развернуть аннотацию

В этой статье предлагается обзор работы Glasgow Media Group (GMG) с момента ее создания в 1974 году до настоящего времени с точки зрения участника. Ранняя работа в основном касалась новостной тележурналистики в Соединенном Королевстве. Он сосредоточился на вопросах, касающихся экономики и производственных отношений, и разработал новые методы контент-анализа с использованием базы данных на видеозаписи. По мере развития работы были изучены новые темы, в том числе вопросы освещения в СМИ войны и мира, репрезентации СПИДа, сексуального насилия над детьми, губчатого энцефалита крупного рогатого скота (BSE: «коровье бешенство»), психического здоровья, рака груди и информирования о рисках и рисках. сообщения о бедствиях в Африке.Благодаря такому расширению тем были использованы новые методы исследования для рассмотрения отношений источник-журналист и анализа восприятия с помощью фокус-групп. Таким образом была сделана попытка достичь лучшего понимания процессов, которые составляют цепь коммуникации.

Раскрыть аннотацию

Профессиональная рутина журналистов часто ставит их в тревожные и / или опасные ситуации, когда им приходится сталкиваться со своей собственной уязвимостью, и особенно в случае военных корреспондентов и фотографов новостей со своей собственной смертностью.Им неизбежно приходится иметь дело с психологическим воздействием скорби, а иногда даже с шоком и дезориентацией человеческих субъектов их историй. По иронии судьбы, журналисты в таких ситуациях часто игнорируются с точки зрения эмоционального воздействия того, что они становятся свидетелями. Как журналисты справляются с глубокой человеческой трагедией и личным риском? Опираясь на концептуальную модель Зигмунда Фрейда, касающуюся природы и работы психического аппарата человека, и последующий важный вклад других авторов, которые развили и расширили понимание функций эго, это эссе исследует успешную умственную деятельность журналистов, которая помогает им справляться со стрессом в повседневной жизни. ход их работы.Опытные журналисты, у которых есть интервью, предлагают интроспективные отчеты о своем профессиональном опыте, раскрывая широкий спектр осознанных выборов, которые они делают в своей работе, что позволяет им действовать на высоком уровне в максимально сложных ситуациях.

Развернуть аннотацию

В сентябре 1999 года португальские СМИ сообщили о конфликтах в Восточном Тиморе и начали гуманитарную пропаганду, чтобы добиться мира на этой территории. Демонстранты на улицах Лиссабона считали, что их действия заметят мир.Репортеры в Тиморе отправили копию в Лиссабон, изобилующую очень эмоциональными рассказами из первых рук. Средства массовой информации и репортеры отстаивали свои профессиональные ценности во имя «доброго дела»: свободы народа Восточного Тимора. Но по мере развития репортажей в СМИ появлялись и другие нарративы: мифология потерянной империи, журналист-герой и самовосхваление нации, влюбленной в свое прошлое и ее способность объединиться для «гуманитарного дела».

Раскрыть аннотацию

В этой статье предлагается диахронический, эмпирически обоснованный и качественный подход к исследованию конструкций европейской публичной сферы в национальных СМИ Европы.Сосредоточив внимание на транснациональных репортажах прессы о ряде отдельных кризисных событий в послевоенной европейской истории (в период 1956-2006 гг.), Различных дискурсивных представлениях о «Европе» (и связанных с Европой нормативных понятиях, таких как, например, «Европейский ценности ») изучаются, чтобы показать разнообразие и неоднородность их национально-специфических представлений. Выделяются схожие дискурсивные модели и общие черты в дискурсах по всей Европе, а также развивающиеся способы (воссоздания) напряженности между транснациональным и национальным в специфически европейском контексте.В рамках последнего Европа со временем меняет свою роль в дискурсе средств массовой информации — от противника или источника проблем для нации до становления «носителем» общих ценностей для всех (или, по крайней мере, нескольких) европейских национальных государств.

Раскрыть аннотацию

Радикальные СМИ можно рассматривать как чрезвычайно демократичную форму коммуникации, при которой люди, которым обычно отказывают в доступе к основным СМИ, могут высказываться по волнующим их вопросам. Радикальные СМИ особенно важны для новых социальных движений, где «активисты-журналисты» стремятся установить контрдискурс по сравнению с тем, что обычно встречается в основных СМИ.Одним из поразительных приемов, используемых в радикальных СМИ, является «репортаж со стороны коренных народов», когда рассказы активистов от первого лица о событиях предпочтительнее более отстраненных комментариев. Большинство сообщений радикальных СМИ рассматривают такие практики как уникальные и определяющие характеристики радикальных СМИ. Мало внимания было уделено тому, как эти методы могут использоваться основными СМИ, или, действительно, тому, как радикальные СМИ могут заимствовать методы у основных средств массовой информации. В данной статье мы отошли от прежних бинарных подходов к исследованию отношений между радикальными и основными СМИ посредством сравнительного анализа освещения протестов на саммите G8, состоявшемся в Генуе в июле 2001 года.В документе утверждается, что заимствования и взаимозависимость, скорее всего, исходят от документов, разделяющих схожую идеологию; поэтому он сравнивает представителя радикальной прессы Великобритании (SchNEWS) с представителем либеральной прессы (The Guardian). Анализ является гегемонистским и особенно интересен тем, как передача журналистских методов, ценностей и идеологий трансформируется в различных условиях. Неужели контргегемонистский дискурс неизбежно разбавляется заимствованием его основных черт в основной прессе? Можно ли радикализовать мейнстримную журналистскую практику? Анализ сосредотачивается на наличии и характере «свидетельствования» активистов, стилистической конструкции такого свидетельствования и того, как такие методы трансформируются в либеральной прессе.Он также исследует отношения и отношения между радикальными и ведущими журналистами. В документе делается вывод о том, что, хотя в каждой газете используются отличительные журналистские методы, как радикальные, так и основные направления перенимают элементы друг друга, будь то стиль письма или новостные ценности и фрейм. Контрдискурс радикальных СМИ, похоже, усиливается за счет заимствований. Утверждается, что использование либеральной прессой репортажей на родном языке представляет собой приспособление с радикальной техникой. Наконец, гегемонистский подход предполагает сложность отношений между радикалом и мейнстримом, которую предыдущие бинарные модели не смогли выявить.

Раскрыть аннотацию

В этой статье исследуются сообщения британской прессы сразу же после катастрофы в Хиллсборо в 1989 году и стрельбы в начальной школе Данблейн в 1996 году. Хотя обстоятельства каждой трагедии были очень разными, в обоих случаях многие невиновные были убиты и ранены. жертвы. Тем не менее, сообщения прессы о Хиллсборо усугубили бремя горя погибших и выживших из-за враждебного изображения болельщиков Ливерпуля и четкого предположения об их виновности в событиях.Напротив, освещение трагедии в Данблейне было заметно более сострадательным в своем ответе на тех, кто больше всего пострадал. Объяснение различного тона и стиля освещения обоих этих травмирующих событий включает изучение сложного взаимодействия между вопросами, относящимися к политической экономии производства новостей, ролью «официального дискурса», иерархии доступа к СМИ и регулирующих механизмов, регулирующих Нажмите.

Развернуть аннотацию

В данной статье исследуется значение гендера в трудовой жизни женщин-журналистов.Он основан на данных небольшого почтового опроса членов британской сети женщин-журналистов «Женщины в журналистике», проведенного в 1999 году, и предполагает, что гендер важен в отделе новостей для одних женщин, но не для других, и что его влияние часто ощущается. отрицательно. Журналисты указали на некоторые проблемы, связанные с работой в отрасли, в которой по-прежнему доминируют мужчины, например, низкий приоритет освещения «женских» вопросов и культура, основанная на мужском заказе, которая может быть враждебной по отношению к женщинам с семейными обязанностями.Большинство опрошенных женщин считают, что большее количество женщин на руководящих должностях окажет положительное влияние на разработку новостной программы, более дружественной к женщинам, хотя существовала значительная неясность в отношении важности гендера при определении специфической гендерной журналистской практики.

Развернуть аннотацию

В этой статье исследуются субсидии финской прессы во второй половине двадцатого века, прослеживается их развитие как механизм поддержки демократических принципов. В статье показано, как предоставлялись субсидии, как менялись механизмы поддержки за период, а также влияние субсидий на газетную отрасль.Исследование показывает, что поддержка значительно выросла в 1970-х и 1980-х годах, но снизилась в 1990-х годах. Тем не менее, стоимость поддержки в 2000 году была на 28 процентов выше, чем в 1970 году. Исследование показывает, что, несмотря на 2,5 миллиарда долларов поддержки (в постоянных ценах) в период с 1951 по 2000 год, только 6 процентов газет сохранили политическую принадлежность к началу 2000 года. в двадцать первом веке, и что государственные фонды субсидировали только 10% от общего тиража газет к 2000 году. Исследование показало, что газеты, представляющие доминирующие политические партии, были основными получателями помощи.

Раскрыть аннотацию

Таблоидная журналистика обычно считается синонимом плохой журналистики. Такая оценка бульварной журналистики не очень продуктивна с точки зрения социальных наук. Аргумент этой статьи состоит в том, что журналистское «другое» бульварной журналистики появлялось на протяжении всей истории журналистики, и что элементы и аспекты журналистики, определенные как «плохие» в свое время, во многих случаях служили общественному благу, а если не лучше, чем, журналистика считается более респектабельной.Таблоидная журналистика достигает этого, позиционируя себя различными способами как альтернативу проблемам, формам и аудиториям журналистского мейнстрима — как альтернативную публичную сферу. Отслеживая развитие бульварной журналистики на протяжении истории, мы хотим внести свой вклад в переоценку и пересмотр нормативных стандартов, обычно используемых для оценки журналистики, которые в настоящее время применяются в области журналистских исследований. Мы делаем это, сначала исследуя, что подразумевается под альтернативной публичной сферой и как ее можно концептуализировать, а затем связывая это с историческим развитием бульварной журналистики.Исторические примеры используются в качестве основы для анализа и пересмотра ключевых аспектов текущей критики бульварной журналистики.

Развернуть аннотацию

Три проблемы встают перед каждым, кто утверждает, что жесткая фотожурналистика важна в ежедневной прессе. Первый касается скомпрометированной природы фотографии как основы для достоверных свидетельств очевидцев. Фотография, даже в самом реалистичном стиле, не является абсолютной гарантией или доказательством происходящего. Вторая проблема проистекает из плохого состояния газетной индустрии как источника достоверных публичных данных.Новости стали более занимательными и тривиальными, чем тревожными или противоречивыми. Третья проблема, которая является основной темой этого эссе, связана с тем, насколько эффективными могут быть документальные записи с серьезными последствиями, учитывая, что читателям, как предполагается, быстро надоедают образы страдающих неизвестных незнакомцев. Аргумент подчеркивает, что фотографии могут использоваться в качестве доказательства; пресса не обязательно должна быть тривиальной; шокирующие фотографии — мера вклада прессы в дискуссии в цивилизованном обществе. Что означало бы для повседневного знания, если бы образы ужасных преступлений перестали циркулировать или вообще никогда не видели? Что означало бы для вежливости, если бы представления о преступлениях всегда были вежливыми?

Развернуть аннотацию

В этом документе подчеркивается высокий уровень интереса, который главный исполнительный директор News Corporation Руперт Мердок всегда проявлял к политике.В нем подробно описывается его траектория в политическом спектре, утверждается, что, хотя его позиция изменилась, одной постоянной темой было либертарианство. В нем исследуется политическая позиция ведущей австралийской газеты News Corporation и утверждается, что она помогла сформировать неолиберальный консенсус в конце 1970-х годов как в консервативных политических кругах, так и в австралийской общественности.

Раскрыть аннотацию

В этой статье предполагается, что изменение технологий влияет на журналистику по крайней мере в четырех широких областях: (1) как журналисты выполняют свою работу; (2) содержание новостей; (3) структура или организация отдела новостей; и (4) отношения между новостными организациями, журналистами и их многочисленной публикой.Хотя новые медиа, такие как Интернет, Всемирная паутина и цифровое видео, являются, пожалуй, наиболее заметными примерами технологий, которые меняют журналистику, история журналистики во многом определяется технологическими изменениями. Статья завершается предлагаемой программой исследований для изучения журналистики и технологических изменений.

Развернуть аннотацию

Тип журналистского письма, который мог быть связан с Новой журналистикой из-за использования в нем новеллистических приемов, появился в Словении примерно в то же время, когда «Новая журналистика» появился в Соединенных Штатах, и был связан преимущественно с еженедельным журналом «Товарис».Тем не менее, новый стиль не имеет отношения к Новой Журналистике, хотя журналисты определили его как «вид письма, основанного на фактах, но читаемого как литература» — определение Новой Журналистики. Оно возникло не как возражение против написания фактов, а в основном по политическим причинам: поскольку журналисты не могли открыто высказывать свою критику политической системы, они оборачивали их рассказами, в которых использовались новеллистические приемы, типичные для рассказов эпохи соцреализма. .

Развернуть аннотацию

Эта статья выступает за более сложное понимание того, как этика прозрачности используется в американской журналистике.Следуя этическим теориям Юргена Хабермаса и Мишеля Фуко, он предполагает, что прозрачность стала центральным элементом дебатов о формировании идентичности, споров о профессиональной юрисдикции и о том, как журналисты стали освещать политические события. Признавая сложную роль, которую прозрачность играет в журналистике, она требует формулирования этических рамок, которые рассматривают прозрачность не как инструментальную ценность, а как нормативную цель.

Раскрыть аннотацию

Ежегодные редакционные отчеты становятся ярким примером систем подотчетности СМИ.Это конкретное устройство разработано как ответ на растущую потребность в оправдании и легитимации журналистики. Повышение прозрачности часто указывается как цель этих редакционных отчетов. Таким образом, важнейший вопрос заключается в том, как реализовать такие амбиции. Способствуют ли ежегодные редакционные отчеты подлинному публичному обсуждению журналистских стандартов? Или договоренность неизбежно превратится в еще один пример стратегической коммуникации? Действительно ли это система подотчетности или это, прежде всего, самореклама и маркетинг? Насколько годовые редакционные отчеты включают сотрудничество с аудиторией? В этой статье предлагаются примеры годовых редакционных отчетов, чтобы понять их пороки и достоинства как систему подотчетности.

Развернуть аннотацию

В этой статье показано (1), что решения, принятые вещательными компаниями (по коммерческим критериям) относительно того, что зрители хотели бы смотреть, вызвали очень негативную реакцию телеаудитории на развивающийся мир и войны, конфликты и катастрофы в нем. (2) Аудитория дезинформирована из-за низкого уровня объяснений и контекста, которые даются, а также из-за того, что некоторые объяснения, представленные в телевизионных репортажах, являются частичными и основаны на том, что можно было бы назвать «неоколониальными» убеждениями.(3) Изменение качества предоставляемых объяснений — например, показ международных экономических и политических связей, лежащих в основе продолжения войны, — может радикально изменить как отношение, так и уровень интереса аудитории.

Развернуть аннотацию

В этом исследовании исследуется конвергенция редакций — сочетание технологий, продуктов, персонала и географии среди ранее обособленных областей печати, телевидения и онлайн-СМИ — в рамках теории распространения инноваций.Конвергенция становится глобальной тенденцией, поскольку медиа-компании продолжают расширять свои владения за пределы своей основной основной продукции. Используя комбинацию качественных и количественных данных, взятых из тематических исследований четырех редакций новостей в США, можно предположить, что, несмотря на культурные столкновения и другие проблемы совместимости, журналисты видят явные преимущества в новой политике конвергенции. Журналисты воспринимают опыт работы в объединенной редакции новостей как стимул для карьерного роста, говорят, что им нравится работать с коллегами, сильные стороны которых отличаются от их собственных, и признают, что конвергенция привела к уважению людей в других частях новостной организации.В то же время распространению конвергенции в отделе новостей могут препятствовать культурные и технологические различия в подходах к сбору и распространению новостей, а также отсутствие обучения, позволяющего снизить опасения по поводу воспринимаемой сложности новых медиаформатов.

Развернуть аннотацию

Данные предоставлены только для информационных целей. Несмотря на тщательный сбор, точность не может быть гарантирована.

5 способов начать карьеру в журналистике без диплома, связанного со СМИ

Эта статья написана сторонним автором.Кэмерон Брум рассказывает, что нужно сделать, чтобы стать журналистом.

Быть журналистом — это здорово — писать зарабатывать на жизнь, составлять повестку дня новостей, высказывать свое мнение, брать интервью у людей, повышать осведомленность об историях, которые, по вашему мнению, вдохновляют. Но послушайте, мне не нужно продавать вам журналистику — вас бы здесь не было, если бы вы не были заинтересованы, не так ли?

Во-первых, нет никакого смысла пытаться добиться успеха в СМИ, если у вас нет мотивации, приверженности и абсолютной уверенности в том, что вы хотите делать.

Новостные журналисты могут работать до 50 часов в неделю, особенно когда они только начинают работать и пытаются нарастить портфолио и контакты. Часы работы могут быть нелюдимыми, вы должны быть гибкими в географическом отношении, а журналисты должны работать под давлением в сжатые сроки. Другими словами: это жесткая прививка.

Но если вы привержены делу и хотите стать следующим Джеймсом О’Брайеном, Оуэном Джонсом или Эндрю Нилом (надеюсь, с лучшей стрижкой — без обид, Эндрю), тогда дерзайте.

Не существует единого фиксированного пути к его созданию на носителе.У журналистов разный опыт, и вы можете войти в отрасль в любом возрасте разными способами. Вот несколько идей для начала.

Примите участие в студенческих СМИ (очевидно, применимо, только если вы студент)

Если вы студент бакалавриата, который хочет стать журналистом и не принимает активного участия в создании студенческих СМИ вашего университета, то серьезно, зачем вы читаете эту статью?

Студенческие СМИ — это наиболее близкий к вам опыт работы в СМИ, не работая в СМИ.Например, в Манчестерском университете существует Manchester Media Group, состоящая из The Mancunion (университетская газета), Fuse FM (университетское радио-шоу) и Fuse TV (университетский телеканал).

Я главный редактор новостей Mancunion , и это дало мне полезные навыки в WordPress, стандартном Adobe InDesign и поиске, редактировании и написании новостного контента, сродни работе в газете.

Редакции новостей становятся все более интегрированными, с размытой линией «радио», «печать» и «телевидение», поэтому может быть полезно получить опыт на разных платформах.

Если в вашем университете нет студенческого медиа, создайте его самостоятельно. Свяжитесь со своим Студенческим союзом, подайте заявку на финансирование, создайте блог на WordPress, начните писать сами и рекламируйте участников. Однако, даже если это невозможно, существует множество онлайн-блогов, в которые вы можете внести свой вклад, например Backbench UK, TalkPolitics, Filibuster UK, The Social Jungle, Huffington Post, It’s Round и It’s White среди других.

Получите некоторый опыт управления социальными сетями

WTF ?! Почему это увеличит мои шансы стать журналистом ?! Как утверждает Шеффилдский университет: «Чтобы быть успешным репортером новостей, ваши навыки работы с социальными сетями, камерой и управлением контентом должны быть такими же острыми, как ваш нюх на рассказ.”

Просто подумайте о том, как вы потребляете новости — все больше и больше трафика приходит через смартфоны, часто прямо из социальных сетей.

Есть много способов получить опыт управления социальными сетями. Благотворительные организации всегда ищут добровольцев для управления своими страницами, а университетские общества не менее часто имеют страницы в социальных сетях, которые вы можете вести.

Точно так же используйте свою собственную страницу в социальных сетях, чтобы развить навыки работы в социальных сетях — это также полезно, так как поможет привлечь внимание потенциальных работодателей.Кроме того, некоторые веб-сайты платят за уникальные просмотры статей, поэтому наличие большого количества подписчиков в социальных сетях может помочь максимально расширить охват вашей аудитории.

Пройти магистерский курс

Существует множество магистерских курсов, на которых вы можете в основном выучить все, что вам нужно, чтобы стать журналистом, втиснувшись в год (или два года, если вы занимаетесь неполный рабочий день).

Некоторые из этих курсов также аккредитованы соответствующими учреждениями, такими как Национальный совет по подготовке журналистов.Может потребоваться получить аккредитацию NCTJ, если вы хотите работать в газете или аналогичном.

City University London — популярный выбор для многих начинающих журналистов, хотя стоимость жизни в Лондоне может быть важным фактором, и он не аккредитован NCTJ.

На самом деле, выбор учебного заведения не так важен, это скорее вопрос о том, как максимально эффективно провести там время. Выберите курс, который подойдет вам лучше всего. Вы исследуете, посещаете дни открытых дверей и задаете вопросы тем, кто в курсе.

Получите высшее образование, отличное от степени магистра

Вы также можете получить квалификацию журналиста, не пройдя полный курс магистратуры.

Press Association Training предлагает 17-недельный курс новостей NCTJ, 17-недельный курс спортивных репортажей NCTJ и 9-недельный курс журнальной журналистики. Эти курсы расположены в Лондоне, но, по слухам, они будут предлагать курсы в MediaCityUK и его окрестностях в Солфорде, Большой Манчестер.

Аналогичным образом News Associates (офисы которой находятся в Лондоне и Манчестере) предлагают ускоренный 20-недельный диплом NCTJ по мультимедийной журналистике.

Преимущество этих курсов в том, что вы можете изучить все, что вам нужно знать, чтобы стать журналистом — редактирование, написание статей, репортажи, право СМИ, этика и т. Д. — и все это за несколько недель. Недостатком является то, что курсы интенсивны, и может потребоваться время, чтобы развить журналистские навыки, в зависимости от того, какой опыт у вас уже есть на курсе.

Эти курсы, вероятно, лучше подходят для людей, которые уже имеют большой опыт работы в отрасли и хотят отточить свои навыки и получить профессиональную квалификацию.

Подайте заявку на вакансию, связанную со СМИ, и посмотрите, что произойдет

«Если вы не купите билет, вы никогда не выиграете в лотерею» — это часто употребляемая фраза, но она имеет определенную ценность в журналистике. Если вы не подаете заявление о приеме на работу в средствах массовой информации, как вы узнаете, есть ли у вас шанс получить их или нет?

Просто внимательно прочтите описания вакансий, составьте свое резюме и напишите убедительное сопроводительное письмо — оригинальность может быть хорошим способом выделиться из толпы.Попросите кого-нибудь прочитать ваше заявление — будь то семья, друзья, член службы поддержки карьеры университета или буквально любой, чьему мнению вы доверяете.