Ретрофлексия в гештальт терапии: Ретрофлексия. Механизм прерывания контакта. — Сайт Марии Загорской

Ретрофлексия. Механизм прерывания контакта. — Сайт Марии Загорской

Ретрофлексия — тенденция делать себе самому то, что хотелось бы сделать другим, или получить от других.

Человек не позволяет себе удовлетворить свои настоящие потребности. Так,  вместо того, чтобы ударить другого, начинает бить себя, либо, например, грызть ногти.

Тот, кто хотел бы получить помощь от других, не просит ее, а справляется сам.

Ретрофлексия образовывается потому, что когда-то человек сдерживал определенные импульсы, чтобы удовлетворить другие свои потребности.

Ретрофлектор проводит четкую границу между собой и средой — точно посередине себя самого.

Ретрофлексия прерывает цикл на стадии контактирования – в человеке рождается импульс, действие, энергия, направленная вовне, на внешний объект, на преобразование окружающей среды, которое позволило бы ему удовлетворить свою актуальную потребность. Но человек неосознанно останавливает этот импульс и направляет энергию внутрь себя, делая объектом воздействия себя самого, а не окружающий мир.

Граница между человеком и окружающей средой становится жесткой и непроницаемой – наружу не просачиваются импульсы, поскольку они останавливаются и оборачиваются против самого человека.

Причиной  ретрофлексии являются содержания  таких механизмов, как интроекция и проекция. Именно иррациональные интроективные и проективные установки, убеждения, предрассудки останавливают движение возбужденной энергии, направляемой к границе цикла-контакта, к окружающей среде. Движение энергии сдерживается установками типа: «так делать нельзя»; «мужчины не плачут»; «порядочные женщины не знакомятся в метро»; «он сильнее меня, и если я его ударю, то он меня потом изобьет до смерти» и т.п.

«Интроекция проявляется в использовании местоимения «я», когда на самом деле имеются в виду «они»; проекция проявляется в использовании местоимения «оно» или «они», когда на самом деле имеется в виду «я»; слияние проявляется в использовании местоимения «мы», когда реальное значение неизвестно; ретрофлексия проявляется в использовании возвратного местоимения «себе» или «себя». Ретрофлектор говорит: «Мне за себя стыдно» или «Мне нужно заставить себя сделать эту работу». Он бесконечно твердит нечто подобное, и все эти утверждения основаны на том удивительном представлении, что «я» и «себя» – два разных человека» (Перлз, 2007).

Результатом ретрофлексии являются соматические болезни. Как крайнюю форму направления злости, агрессии на самого себя рассматривают самоубийство. Это происходит в случае, когда человек не может или не хочет осознать причины, источник и объект своих истинных переживаний.

Примеры ретрофлексивной семьи

(из лекции Анны Федосовой): 

«Там живут очень самостоятельные и независимые люди, их независимость -предмет общей гордости, они мало друг с другом беседуют. У них нет места нежности, теплу, там почти нет телесного контакта. Иногда они свои чувства отдают дневникам, читают сами, в основном. Могут пить. Вместо них говорит симптом. Симптом является регулятором и стабилизатором семейной системы.

(Как говорит Л.Л.Третьяк «Если ты определишь, что делает симптом, то ты сделай это вместо него).»

Ретрофлексирующий родитель очень самодостаточен. Это тот родитель, который все делает сам и никогда не просит помощи ни у супруга, ни, тем более, у ребенка. Это родитель, который старается все сделать сам и нередко бравирует этим. С первого взгляда такой родитель может вызывать уважение за то, что не заставляет, например, делать ребенка домашние дела, не вмешивается в его дела (не спрашивает подростка о друзьях, увлечениях). Однако обратной стороной является то, что ребенок ретрофлексирующего родителя нередко чувствует себя ненужным, брошенным. Такой ребенок может даже завидовать тем детям, родители которых являются излишне опекающими. Гиперопека кажется ребенку проявлением любви, в то время как внешнее безразличие собственного родителя интерпретируется ребенком как равнодушие и отсутствие любви. Когда родитель обращается к ребенку с просьбой, ребенок видит, что он не «пустое место» для родителя.

(Юлия Гусева)

Отдельного внимания заслуживают родители, для которых типична 

ретрофлексия катарсиса. Это те родители, которые никогда не ругают собственных детей. Со стороны это мягкие, очень добрые родители. Окружающие, глядя на них, нередко начинают испытывать чувство вины, ведь они совсем не такие… Но окружающие не видят оборотной стороны. Вся энергия этих родителей направлена на самих себя. Даже та, которая изначально предназначалась детям. Ретрофлексирующие родители подавляют в себе раздражение, гнев, злость, которые предназначались ребенку. Они ничего не говорят сыну или дочери, получившим двойку или прогулявшим школу. Всю негативную энергию они перенаправляют на себя. И тогда мы видим родителя, агрессия которого направлена на самого себя, хотя она предназначалась другому. Вместо того, чтобы сказать ребенку о своем огорчении, родитель до крови кусает себе губи, грызет ногти или как-то иначе проявляет аутоагрессию (агрессию, направленную на себя). А что же происходит с ребенком? Он чувствует себя незначимым, ненужным.

Ему кажется, что родителям все равно, какой он и что с ним происходит. Ведь родители слабо реагируют даже на его проблемы, будь то двойки или прогулы. И тогда с некоторой вероятностью ребенок начинает усугублять ситуацию. Он начинает вести себя так, чтобы его заметили, чтобы на него обратили внимание. Так, ребенок может начать курить, употреблять алкоголь или наркотики, убегать из дома, воровать и т. д. Что делает ребенок? Он ждет реакции родителей. Ему важно понять, что он не безразличен им!

Чем опасна ретрофлексия для родителей? В первую очередь тем, что с помощью ретрофлексии и на ее основе появляются психосоматические заболевания, такие как язва, бронхиальная астма, вегето-сосудистая дистония и другие. И тогда больной родитель еще больше отстраняется от собственных детей. Больного нельзя тревожить, правда? Другие члены семьи будут тоже отгораживать ребенка от страдающего родителя, тем самым увеличивая и так большую дистанцию между ними.

Вопросы и рекомендации родителям (Юлия Гусева):

1.

Стена молчания для ребенка — это стена равнодушия. Не будьте равнодушны. Обязательно говорите с детьми о своих чувствах, в том числе и о негативных. Не бойтесь искренне сказать, что вы опечалены, расстроены, возмущены, раздражены или злы.

2. Заботьтесь о себе. Не бойтесь просить помощи. Просьбы — это одно из средств общения. Делайте разные дела вместе с ребенком. Это нужно и ему, и вам.

Символический смысл ретрофлексии: Я делаю с собой то, что хочу сделать с тобой.

Символический образ ретрофлексии: змея, кусающая себя за хвост.

Вербальные индикаторы ретрофлексии:  Кого-то другого подменяет на «себя», возвратные глаголы (я стыжусь себя, я злюсь на себя).

Невербальные индикаторы ретрофлексии: Движения, телесная напряженность направлены на себя. Скука, как сдерживаемое раздражение.

Что происходит с возбуждением, направленным на достижение контакта: Возбуждение обращается на себя.

Местоимение: себе или себя.

Действия терапевта: Слово «себя» заменяется на слово «другой», «ты». Усиление ретрофлексивных действий.

Адаптационный смысл: самонаказание, самоконтроль.

Телесные проявления ретрофлексии

Купированную и перенаправленную на себя энергию зачастую легко увидеть, внимательно наблюдая за телесными проявлениями человека. Например, когда кто-то сжимает кулаки и бьет себя по колену, то на самом деле он, возможно, неосознанно хотел бы ударить кого-то другого (не обязательно физически), но остановил этот импульс. Если человек сильно сжимает одной своей ладонью другую, как бы «придушивая» ее, то он, возможно, неосознанно хочет придушить кого-то другого.

Если человек сжимает челюсти, то он сдерживает импульс сжать, нажать, надавить, «укусить» другого и т. д. Постукивание ногой по полу, пощипывание себя, обхватывание ладонью шеи, «поигрывание» желваками, прикрывание ладонью рта, сжатие губ, поджимание пальцев ног, отклонения корпуса назад, переминание с ноги на ногу – словом, любое телесное проявление, а в особенности привычные жесты и автоматически повторяющиеся движения свидетельствуют об остановленном импульсе, об энергии, которая возникла в направлении внешнего адресата, но была удержана и осталась в теле.

Аналогичным образом работает ретрофлексия не только того, что человек хотел бы направить на других, но и того, что бы он хотел получить от других, но не может это открыто признать. Это может быть все что угодно: любовь, сочувствие, жалость, критика и т. д. Например, если человек неосознанно поглаживает себя, это может означать как сдержанное желание погладить, выразить нежность к другому, так и желание, чтобы его погладили и приласкали.

Такая ретрофлексия может возникнуть в том случае, если открытое выражение потребности в любви, одобрении, поддержке, нежности было наказуемым. Например, ребенок, бегущий к родителю за объятиями, раз за разом сталкивался с холодом, отчуждением или недовольством. Живя в такой ситуации многие годы, он научился «не нуждаться» в другом человеке, прерывая свой контакт с окружающими, а исходный импульс к другим неосознанно удовлетворять для себя самого.

Например, клиентка может говорить на сессии: «Мне никто не нужен, я отлично проживу и сама» – и при этом неосознанно приобнимать себя за плечи.

Блокированная в теле энергия не проходит бесследно, со временем выливаясь в различные симптомы – психосоматические заболевания, аффективные вспышки, депрессию как крайнюю степень подавления импульсов, насилие как результат эффекта «сжатой пружины».

Примеры ретрофлексии в кино.

из книги «Психология в кино»

Например, в «Черном лебеде» героиня до крови раздирает свое тело, а в финале убивает себя, хотя на самом деле ее ярость направлена на поглощающую властную мать, не дающую ей выйти из слияния.

Герой «Бойцовского клуба» ретрофлексировал свою агрессию, доведя себя до тяжелой депрессии и психологического омертвения, и только возникновение субличности – Тайлера Дердена – позволило развернуть всю накопленную ярость вовне, на окружающий мир.

Героиня из «Пианистки» режет лезвиями свое тело и вонзает кусок стекла себе в сердце, хотя на самом деле хотела бы наконец убить свою мать или как минимум яростно оттолкнуться от нее. Все эти детали придают многомерность и психологическую глубину характерам персонажей.

Терапия ретрофлексии

из книги «Психология в кино»

В гештальт-терапии с ретрофлексией часто работают с помощью метода амплификации (усиления) напряжения. Например, заметив, что в определенный момент сессии клиент неосознанно сжимает кулаки, терапевт, обратив на это его внимание («Что ты сейчас делаешь руками?»), просит его сжимать их еще сильнее («Усиль это! Пойди за этим движением, доведи его до крайней точки и давай посмотрим, что там родится!»). Парадоксальным образом не нарочное ослабление, а именно усиление ретрофлексии до предела позволяет осознать исходный импульс и пережить его во всей полноте, то есть развернуть ретрофлексию вовне.

Из лекции Третьяка Л.Л.:

При работе с ретрофлексией – важны два вопроса: 1. Что останавливает человек? и 2. Как останавливает?. Для полного осознавания ретрофлексии в настоящем работают так называемые техники реверса,  когда мы усиливаем противоположную роль, амплификации текущих телесных напряжений, эксперименты, побуждающие напрямую выражение экспрессии.

 

Рекомендации по работе с ретрофлексией:

Из книги Гештальт-терапия шаг за шагом:

Попробуйте найти интроект, который является причиной ретрофлексии. Здесь важно, чтобы клиент проговорил, что может случиться, если он даст волю своим чувствам. Работа с ретрофлексией считается завершѐнной, только когда найден достаточный ресурс поддержки и клиент понимает, как обращаться с энергией, которую раньше подавлял.

Пример ретрофлексии

Белла насильственно подавила в себе беспокойство, связанное с неумением адекватно выражать злость, и попробовала перешагнуть через этот интроект, чтобы прекратить ретрофлексию. В итоге Белла накричала на директора компании, в которой работала, и была понижена в должности, что, разумеется, только укрепило еѐ во мнении, что чувства надо держать при себе. Следовательно, еѐ склонность к ретрофлексии усилилась.

Так как ретрофлексия тесно связана с телесными проявлениями, есть смысл отнестись с особым вниманием именно этому аспекту терапии. Предложите клиенту проследить, где в теле блокируется энергия. Можно попросить клиента поговорить с этими частями тела и послушать, что они скажут. Наконец, в некоторых случаях есть смысл попробовать «вдохнуть» энергию и расслабиться.

Попробуйте попросить клиента сыграть ретрофлексию. Особенно хорошо эта техника работает, когда клиенту уже удалось выявить интроект, который является причиной ретрофлексии (например: «Нельзя злиться»). Предложите клиенту внимательно следить за своим телом, усиливая напряжение до максимума и повторяя интроект вслух. Так клиент сможет выразить чувства в безопасной обстановке.

Все механизмы прерывания контакта в гештальте (слияние, интроекция, проекция и пр.)

Все психологические защиты

Поделиться ссылкой:

Похожее

Ретрофлексия — Психологос

Ретрофлексия – проекция наоборот. Субъект возвращает себе то, что было адресовано окружающей среде. Речь такого человека пестрит возвратными глаголами с частицей «ся», и в поведении обычно есть характерные особенности – навязчивые движения, вредные привычки. Обращая на себя то, что хотел бы сделать другому, человек бьет себя по руке или пинает ногой стул, вместо того чтобы ударить кого-то, грызет ногти вместо того, чтобы укусить. Высшая форма ретрофлексии – самоубийство: человек убивает самого себя вместо того, чтобы уничтожить того или то, что заставляло его страдать.

Из книги Фредерика Перлза «Практика гештальттерапии»

«…Ретрофлексия буквально означает «разворот в противоположную сторону». Ретрофлексия поведения – это делание себе того, что первоначально человек делал, пытался или хотел делать другим людям или с другими людьми или объектами. Различные энергии перестают направляться наружу, где они должны были осуществлять манипулирование в ситуации, изменять среду, удовлетворяя какие-то потребности организма; вместо этого человек обращает деятельность, подставляет себя на место среды в качестве объекта действия или цели поведения. В той мере, в какой он это делает, его личность разделяется на «действующую» и «испытывающую воздействие».

Почему начавшееся в направлении вовне, к среде действие не продолжает развиваться в том же направлении? Потому что человек встретился с препятствием, которое в тот момент было для него непреодолимым. Среда – по больше части другие люди – оказалась враждебной его усилиям, направленным на удовлетворение потребности. Люди фрустрировали его намерения и наказывали его. В таком нервном состоянии ребенок – а как правило это происходит в детстве – не мог не проиграть. Чтобы избежать боли и опасности, связанных с новыми попытками, он сдался. Среда, будучи сильнее, побеждает и навязывает свои желания вопреки его желаниям.

Вместе с тем, как не раз было показано в последние годы, наказание не устраняет потребность в поведении, которое наказывается; ребенок научается лишь сдерживать соответствующие реакции. Импульс или желание остаются такими же сильными, как раньше, и, не будучи удовлетворенными, постоянно организуют двигательный аппарат, – позу, рисунок мышечного тонуса, начинающиеся движения, – в направлении открытого выражения. Но поскольку последнее грозит наказанием, организм начинает вести себя по отношению к импульсу так же, как вела себя среда, – то есть подавлять его. Таким образом энергия разделяется. Часть ее по-прежнему стремится к первоначальной и никогда не достигаемой цели; другая часть ретрофлексируется, чтобы держать эту стремящуюся наружу часть под контролем. Сдерживание достигается напряжением мышц, антагонистичных тем, которые вовлекаются в наказуемое действие. На этой стадии две части человека направлены диаметрально противоположно друг к другу и сходятся в «клинче». То, что первоначально было конфликтом организма и среды, превратилось во «внутренний конфликт» между одной частью личности и другой ее частью – между одним поведением и другим, противоположным.

Не делайте из этого поспешного вывода, что было бы хорошо без дальнейших хлопот «освободить запрещаемое». В некоторых ситуациях сдерживание необходимо, даже спасительно – например, сдерживание дыхания под водой. Вопрос в том, есть ли рациональные основания для того, чтобы сдерживать данное поведение в данных обстоятельствах. Если человек переходит улицу, вряд ли ему стоит доводить до явного поведения импульсы борьбы с приближающейся машиной за право пройти. В социальной ситуации тоже возможны случаи, когда борьба неуместна, – как и противоположные.

Если ретрофлексия находится под сознаваемых контролем, то есть когда человек в данной ситуации подавляет определенную реакцию, выражение которой повредило бы ему, – никто не будет оспаривать нормальность такого поведения. Ретрофлексия патологична, только если она осуществляется по привычке, хронически, без контроля. Тогда она перестает быть чем-то временным, неким способом дождаться более подходящей ситуации, а превращается в «мертвую точку», постоянно удерживаемую в человеке. Больше того, поскольку эта стабилизированная «линия фронта» не меняется, она перестает привлекать внимание. Мы как бы забываем о ее наличии. Это вытеснение – и невроз.

Если ваше социальное окружение действительно оставалось по-прежнему неумолимым и непреодолимым, то есть если бы выражать определенные импульсы для взрослого человека было бы так же опасно и наказуемо, как для ребенка, тогда вытеснение – «забытая» ретрофлексия – было бы эффективным и желательным. Но ситуация меняется! Мы не дети. Мы выросли, стали сильнее, обрели те «права», которых лишены дети. В этих кардинально изменившихся обстоятельствах стоит заново попробовать получить то, что нам нужно от среды.

Когда мы сдерживаем (supress) определенное поведение, мы сознаем как то, что сдерживается, так и сам факт сдерживания. При вытеснении (repression), мы же утеряли сознавание как вытесняемого, так и самого процесса вытеснения. Психоанализ акцентировал восстановление сознавание вытесняемого, то есть блокированного импульса. Мы же стремимся восстановить сознавание самого блокирования, дать человеку почувствовать, что он это делает, и как он делает это. Если человек обнаруживает свое ретрофлексивное действие и вновь обретает контроль над ним, блокированный импульс обнаружится автоматически. Поскольку ничто его не сдерживает, он просто выйдет наружу. Большое преимущество работы с ретрофлектирующей частью личности состоит в том, что она сравнительно легко достижима для сознавания; эту активную часть, осуществляющую подавление, можно непосредственно почувствовать, не полагаясь на догадки и толкования.

Теоретически лечение ретрофлексии просто: нужно вновь обратить направление ретрофлектирующего действия – изнутри наружу. При этом энергии организма, ранее разделенные, вновь соединятся и разрядятся в направлении среды. Блокированный импульс получит возможность по крайней мере выразиться, а может быть и получить удовлетворение. И, как в любом случае, когда подлинная потребность организма удовлетворена, возможен отдых, усвоение и рост.

Практически, однако, обратный поворот ретрофлексии не осуществляется непосредственно. Все части организма выступают на защиту ретрофлексии, как бы в предотвращении катастрофы. Человека охватывает замешательство, страх, чувство вины и потребность обвинить других. Попытка обратить аутоагрессию, разорвать «клинч» двух частей личности, вызывает такую реакцию, как будто осуществляется нападение на тело, на его «природу», на саму его жизнь. Когда находившиеся в «клинче» части начинают освобождаться и разделяться, человек испытывает невыносимое возбуждение, ради уменьшения которого ему может понадобиться временно снова вернуть свой «клинч». Нужно постепенно привыкнуть к этим возрождаемым непривычным чувствам и научиться ими пользоваться. Сначала человек попадает в состояние тревоги и готов отступить в притуплённое несознавание.

Главная причина страха и вины при обращении ретрофлексии состоит в том, что большинство ретрофлектированных импульсов – это разного рода агрессии, от самых мягких, до самых жестоких, от убеждения до мучительства. Одно только сознавание таких импульсов уже пугает. Но агрессия, в широком смысле слова, совершенно необходима для счастья и творчества. Кроме того, обращение ретрофлексии не создает новой агрессии, она уже присутствует. Она есть, но направлена на себя, а не на окружающее. Мы не отрицаем того, что агрессия может быть патологической и «неправильно» употребляемой по отношению к объектам и другим людям, так же как она патологически неправильно применяется, если фиксировано направлена против себя. Но пока человек не начнет сознавать свои агрессивные импульсы и не научится применять их конструктивно, они, разумеется, будут применяться неправильно! Фактически именно их вытеснение – создание и поддержание жесткого «клинча» мускулатуры – делает агрессию столь опустошительной, «антисоциальной» и невыносимой. Если агрессивные импульсы получат возможность спонтанно развиваться в контексте всей личности, а не будут сдавливаться и удушаться в «клинче» ретрофлексии, человек сможет оценить их более полно и разумно…»

---

От редакции Психологоса:

Ретрофлексия — достаточно редкое явление, характерное более для не очень адекватных, проблемных людей и которое обычно может разглядеть только натренированный гештальт-терапевт. Если вы любите искать у себя проблемы, вы найдете в себе и ретрофлексию, если же вам кажется более перспективным заниматься своим развитием, вместо поиска мешающих вам проблем вы будете ставить перед собой конкретные задачи и их успешно решать. Итого: если вы понимаете, что вы действительно тяжелый (для себя или других людей) человек, вам стоит обратиться к психотерапевту и некоторое время поработать со своими проблемами, в том числе с ретрофлексией. Если вы человек адекватный и ставите задачи развития, ретрофлексия вас волновать не должна, и вам скорее на Дистанцию — систему пошагового развития личности.

V. РЕТРОФЛЕКСИЯ. Практикум по гештальт-терапии

V. РЕТРОФЛЕКСИЯ

Эксперимент 12: Исследование ложно направленного поведения

Ретрофлексия буквально означает «обращение назад». Ретрофлексия поведения — это действие, направленное на себя, первоначально адресованное другим людям или объектам. Различные энергии перестают направляться наружу, где они должны были осуществлять манипулирование в ситуации, изменять среду так, чтобы были удовлетворены какие-то потребности; вместо этого человек обращает деятельность, подставляет себя на место среды в качестве объекта действия, цели поведения. В той мере, в какой он это делает, его личность разделяется на «делающего» и «испытывающего» действие.

Почему действие, начавшееся в направлении вовне, не продолжает развиваться в том же направлении? Потому что человек встретился с препятствием, которое в тот момент было для него непреодолимым. Среда — чаще всего другие люди — оказалась враждебной его усилиям удовлетворить свою потребность. Люди фрустрировали его намерения и наказывали его. В таком неравном состязании ребенок — а, как правило, это происходит в детстве — не мог не проиграть. Чтобы избежать боли и опасности, связанных с новыми попытками, он сдался. Среда, будучи сильнее, побеждает и отстаивает свои желания, подавляя его желания.

Вместе с тем, как не раз было показано в последние годы, наказание не устраняет потребность в поведении, которое наказывается; ребенок научается лишь сдерживать реакции, вызывающие наказание. Импульс или желание остаются такими же сильными, как раньше, и, лишенные возможности проявиться, постоянно организуют двигательный аппарат — позу, паттерн мышечного тонуса, начинающиеся движения — в направлении открытого выражения. Но поскольку последнее грозит наказанием, организм начинает вести себя по отношению к импульсу так же, как вела себя среда, — то есть подавлять его. Энергия разделена. Часть ее по-прежнему стремится к первоначальной и никогда не достигаемой цели; другая часть ретрофлектируется, чтобы держать эту стремящуюся наружу часть под контролем. Сдерживание достигается напряжением мышц, антагонистичных тем, которые вовлекаются в наказуемое действие. На этой стадии две части человека направлены диаметрально противоположно друг другу в «клинче». То, что первоначально было конфликтом организма и среды, превратилось во «внутренний конфликт» между одной частью личности и другой ее частью — между одним поведением и другим, противоположным.

Не делайте из этого поспешного вывода, что было бы хорошо без дальнейших хлопот «освободить запрещаемое». В некоторых ситуациях сдерживание необходимо, даже спасительно — например, сдерживание дыхания под водой. Вопрос в том, есть ли рациональные основания для того, чтобы сдерживать данное поведение в данных обстоятельствах. Если человек переходит улицу, вряд ли ему стоит доводить до явного поведения импульсы борьбы-за-право-пройти рядом с идущей, машиной. В социальной ситуации тоже возможны случаи, когда борьба неуместна, — как и противоположные.

Если ретрофлексия осознанно управляется, то есть когда человек в данной ситуации подавляет определенную реакцию, выражение которой повредило бы ему, никто не будет оспаривать нормальность такого поведения. Ретрофлексия патологична, только если она привычна, осуществляется хронически, без контроля. Тогда она перестает быть чем-то временным — способом дождаться более подходящей ситуации, а превращается в мертвую точку, постоянно удерживаемую в человеке. Далее, поскольку эта стабилизированная линия фронта не меняется, она перестает привлекать внимание. Мы «забываем» о ее наличии. Это подавление, репрессия — и невроз.

Если бы социальное окружение действительно оставалось по-прежнему неумолимым и непреодолимым, то есть если бы выражать определенные импульсы для взрослого человека было так же опасно и наказуемо, как для ребенка, тогда репрессия — «забытая» ретрофлексия — была бы эффективна и желательна.

Но ситуация меняется! Мы не дети. Мы выросли, стали сильнее, обрели те «права», которых лишены дети. В этих кардинально изменившихся обстоятельствах стоит попробовать еще раз получить то, что нам нужно от среды.

Сдерживая определенное поведение, мы осознаем как то, что сдерживается, так и сам факт сдерживания. При подавлении (репрессии), напротив, мы утрачиваем осознавание как подавляемого, так и самого процесса подавления. Психоанализ подчеркивает восстановление осознавания того, что подавляется, то есть блокированного импульса. Мы же подчеркиваем восстановление осознавания самого блокирования, чувствования человеком того, что он это делает и как он это делает. Если человек обнаруживает свое ретрофлектирующее действие и вновь обретает контроль над ним, блокированный импульс обнаружится автоматически. Если ничто его не сдерживает, он просто выйдет наружу. Большое преимущество работы с ретрофлектирующей частью личности состоит в том, что она сравнительно легко достижима для осознавания, этот активный репрессирующий агент может быть пережит непосредственно, он не зависит от догадок и интерпретаций.

Теоретически лечение ретрофлексии просто: нужно вновь t обратить направление ретрофлектирующего акта изнутри наружу При этом энергии организма, ранее разделенные, вновь соединятся и разрядятся в направлении среды. Блокированный импульс получит возможность, по крайней мере, выразиться, а может быть, и получить удовлетворение. Тогда как в любом случае, когда подлинная потребность организма удовлетворена, возможен отдых, ассимиляция и рост.

Однако на практике обратный поворот ретрофлексии не осуществляется так прямо. Все части организма выступают на защиту ретрофлексии, как бы стараясь предотвратить катастрофу. Человека охватывают замешательство, страх, вина и он пытается обвинить самого себя. Попытка обратить аутоагрессию, разорвать клинч двух частей личности вызывает такую реакцию, как будто происходит нападение на тело, на его «природу», на саму его жизнь. Когда находившиеся в клинче части начинают освобождаться и разделяться, человек испытывает невыносимое возбуждение, ради уменьшения которого ему может понадобиться временно снова вернуть свой клинч. К этим возрождаемым непривычным чувствам необходимо постепенно привыкнуть и научиться ими пользоваться. Сначала человек погружается в состояние тревожности и готов отступить в притупленное неосознавание.

Главная причина страха и вины при обращении ретрофлексии состоит в том, что большинство ретрофлектированных импульсов — это разного рода агрессии, от самых мягких до самых жестоких, от убеждения до мучительства. Одно только осознавание таких импульсов уже пугает Но агрессия в широком смысле слова совершенно необходима для счастья и творчества. Кроме того, обращение ретрофлексии не создает новой агрессии, она уже присутствует. Она есть, но направлена против себя, а не против окружающего. Мы не отрицаем того, что агрессия может быть патологической и «неправильно» употребляемой по отношению к объектам и другим людям, так же как она патологически неправильно применяется, если фиксированно направлена против себя. Но пока человек не начнет осознавать свои агрессивные импульсы и не научится выражать их конструктивно, он, разумеется, будет использовать их неправильно! Фактически именно акт их репрессирования — создание и поддержание жесткого клинча мускулатуры — делает проявления агрессии столь опустошительными, «антисоциальными» и невыносимыми. Если они получат возможность спонтанно развиваться в контексте всей личности, а не будут сдавливаться и удушаться в клинче ретрофлексии, человек может более полно и разумно оценить свои агрессивные импульсы.

В освобождении блокированных импульсов человек также боится оказаться полностью фрустрированным — потому что ретрофлексия дает хотя бы частичное удовлетворение. Религиозный, например, человек, не позволяя себе обратить гнев за свои невзгоды на Господа, бьет себя в грудь и рвет на себе волосы. Такая аутоагрессия являясь очевидно ретрофлексивной, все же остается агрессией, и она дает некоторое удовлетворение ретрофлексирующей части личности. Это грубая, примитивная, недифференцированная агрессия — ретрофлексированная детская вспышка — та часть личности, на которую нападают здесь и на нее всегда можно напасть. Аутоагрессия всегда найдет свою жертву!

Обратить такую ретрофлексию сразу означает, что человек будет нападать на других столь же неэффективным и архаичным способом. Он вызовет ту же преобладающую контрагрессию, которая привела его к ретрофлексии первоначально. Понимание этого делает даже воображаемую ретрофлексию столь пугающей. Но при этом есть возможность постепенно, шаг за шагом трансформировать ситуацию. Человек может для начала обнаружить и принять, что он «делает это сам себе». Он может осознавать эмоции ретрофлектирующей части его личности, особенно мрачную радость от наказания самого себя. Это уже значительное продвижение, потому что мстительность социально осуждается настолько, что человеку трудно признать и принять ее в себе, даже если он, оберегая других, направляет ее исключительно против себя. Только когда она принята, то есть признана как существующая динамическая компонента функционирующей личности, появляется возможность преобразования, дифференциации, изменения направления ее в здоровую сторону По мере того, как улучшается ориентация человека в среде, становится яснее осознавание того, чего он действительно хочет. По мере того, как он делает пробные попытки выразить себя и наблюдать, что при этом происходит, — постепенно развивается техника выражения ранее блокированных импульсов. Они теряют свои примитивные, пугающие аспекты, дифференцируясь и получая возможность встретиться с более взрослыми частями личности. Агрессия продолжает оставаться агрессией, но теперь она может быть направлена на решение полезных задач и перестать быть слепо-деструктивной по отношению к себе и другим. Она будет расходоваться, насколько это уместно в текущих ситуациях, а не копиться до состояния готового к извержению вулкана.

До сих пор мы говорили только о поведении, которое человеку не удалось направить на других, и он обратил его против себя. Но ретрофлексии включают также и то, чего человек ждет от других, но не может получить; в итоге, желая, чтобы кто-то сделал нечего для него, он делает это для себя сам. Это может быть внимание, любовь, жалость, наказание — все что угодно! Значительную часть того, что сначала делают для ребенка родители, он, вырастая, начинает делать для себя сам. Это, разумеется, нормально, если только человек не пытается удовлетворить сам себя в сфере межличностного общения.

Подобное ретрофлексии соединяют абсурд с патетикой. Например, рассказывают историю про одного студента колледжа, который, живя в общежитии, не умел установить контакт с однокашниками. Из окна своей комнаты он часто слышал, как его соседей друзья зовут присоединиться к игре или прогулке. Однажды его заметили стоящим под окном собственной комнаты и выкрикивающим собственное имя.

Некоторые простые лингвистические рефлексивы — возвратные глаголы, местоимения, деепричастные обороты — дают примеры ретрофлексии. Когда мы употребляем такие выражения, как «Я спрашиваю себя» или «Я говорю себе», — что имеется в виду? В предыдущих экспериментах мы часто предлагали вам задать себе тот или иной вопрос. Не кажется ли это логически несколько странным? Если вы не знаете чего-то, какой смысл спрашивать себя, а если знаете, какой смысл говорить это себе? Такие выражения, которые мы используем на каждом шагу, предполагают само собой разумеющимся, что человек как бы разделен на две части, что это как бы два человека, живущих в одном теле и способных разговаривать друг с другом. Как вам кажется, просто ли это странность языка или она коренится в действительном разделении человека, в том, что, например, в вас есть части, функционально противопоставленные друг другу?

Попробуйте действительно понять, что «спрашивая себя» о чем-то, вы задаете ретрофлексивный вопрос. Вы не знаете ответа, иначе бы вы не задавали вопрос. Кто в вашем окружении знает или должен был бы знать? Если вы можете определить, кто это, можете ли вы почувствовать, что хотели бы задать свой вопрос не себе, а ему? Что удерживает вас от этого? Застенчивость? Боязнь отказа? Нежелание обнаружить свое невежество?

Когда вы «советуетесь с собой» о чем-то, можете ли вы осознать свои мотивы? Они могут быть разными. Это может быть игра. домогательство, утешение или выговор самому себе. Чем бы это ни было, кого вы подменяете собой?

Рассмотрите самопорицание (угрызения совести). Вы найдете здесь не подлинное чувство вины, а лишь притворное ощущение себя виновным. Обратите упрек, найдя того X, которому он реально обращен. Кого вы хотите укорить? Кого вы хотите переделать? В ком вы хотите вызвать чувство вины, притворяясь, что испытываете его сами?

На этой стадии важно не го, чтобы вы попытались искоренить ретрофлексию, поспешив к X к выложив ему то, что хотите ему сказать. Вы еще недостаточно исследовали себя и признали в себе, и недостаточно внимательно рассмотрели межличностную ситуацию. Оставьте на некоторое время частное содержание определенной проблемы и займитесь формой своего собственного ретрофлективного поведения. Постепенно вы начнете видеть ту роль, которую сами играете в межличностных отношениях. Вы начнете видеть себя так, как вас видят другие. Если вы постоянно требуете чего-то от себя, вы также, скрыто или явно, предъявляете требования другим — и именно так они вас и видят. Если вы постоянно сердитесь на себя, то будете сердиться даже на муху на стене. Если вы постоянно придираетесь к себе, то можете быть уверены, что есть и другие, к кому вы придираетесь.

Человек, ретрофлектируюший агрессию, полагает: «Если я обращаю агрессию на себя, это не касается никого другого, не так ли?». Не касалось бы, если бы ретрофлексия была полной и если бы этот человек жил в герметичной капсуле. Но ни то, ни другое невозможно. Человек живет с другими людьми, и многое в его поведении — того же типа, что и ретрофлектируемое, — не подвержено ретрофлексии. Например, есть особые виды агрессии, которые не вызывали наказания и потому не были обращены на себя и находили выход наружу. Человек не осознает этого, потому что его «представление о себе» исключает «нанесение вреда другим». Поскольку он нападет на других случайно, сам того не осознавая, такие действия, в той же мере, как и его ретрофлексированные агрессии, остаются грубыми, примитивными и сравнительно неэффективными. Аутоагрессию человеку легче осознать и принять как подлинную агрессию, потому что он чувствует себя менее виновным, если нападает на себя, чем если вредит другим. Но ретрофлектирующий человек также обладает и агрессией по отношению к другим, и она тоже должна быть в конце концов осознана и принята, чтобы развиться в агрессию рациональную и нормальную, а не иррациональную и невротическую.

Когда ретрофлексия осознается, обращается и импульс обретает спонтанное развитие, значение того, что ретрофлектировано, всегда претерпевает изменение; например, упрек превращается в просто обращение (reproach-approach). В перспективе любой межличностный контакт лучше, чем ретрофлексия. Под межличностным контактом мы имеем в виду не то, что обычно называют «быть среди людей», «общаться с другими», «больше выходить»; такие формы поведения, маскируясь под «социальный контакт», могут быть всего лишь бесконтактным слиянием. Подлинный контакт часто может состоять в том, что с точки зрения «условностей» рассматривается как разрушение или избегание контакта. Представьте себе, например, что кто-то приглашает вас на вечеринку, к которой у вас нет ни малейшего интереса. Вы предпочли бы провести время как-нибудь иначе. Но если вы так честно и скажете, люди могут подумать, что вы избегаете «социальных контактов». Это «нехорошо», потому что нас с детства и позже учат, что в стадности есть некая добродетель, даже если дело сводится к пустой болтовне и убиванию времени. Но мы говорим: «Да, чудесно» вместо: «Спасибо. но я не пойду». Таким образом мы избегаем разрушения слияния с преобладающими стереотипами, воспринимаемыми как «хорошие манеры». Но, будучи вежливыми по отношению к другим, мы при этом «невежливы» по отношению к себе, мы лишаем себя возможности заняться другими делами, которые действительно интересны и важны для нас. Гордясь своей «позитивностью», то есть готовностью сказать «да» любому Дику или Тому, мы обращаем негативное «нет» на себя.

Рассмотрим еще раз природу ретрофлективного процесса. В произвольном сдерживании человек отождествляет себя как с тем поведением, которое сдерживается, так и с самим процессом сдерживания. В качестве простого примера можно рассмотреть сдерживание мочеиспускания. Допустим, человек чувствует потребность опорожнить свой мочевой пузырь в таком месте и в такое время, когда это совершенно неуместно. Он просто сжимает уретральный сфинктер, чтобы уравновесить давление жидкости. Это временная ретрофлексия. Человек не собирается делать ее постоянной и не отделяет от себя, от своей личности ни одну из сторон конфликта. Как только появляется возможность, он обращается к ретрофлексии; это состоит всего лишь в расслаблении сфинктера, чтобы мочевой пузырь мог опорожниться. Потребность удовлетворена и оба напряжения освобождены. Люди, разумеется, обладают разной способностью выдерживать такое напряжение в течение того, или иного времени. Если они считают функции выделения «неприличными», то будут стесняться при необходимости выйти из комнаты или отделиться от компании.

В отличие от этого простого сдерживания, где обе составляющих конфликта осознаваемы и принимаются «я» как принадлежащие ему — «Я хотел бы освободиться от этого, но предпочитаю подождать», — в друг их ситуациях человек отождествляется лишь с одной стороной конфликта и только ее человек принимает как свою. В насильственном сосредоточении, как мы видели ранее, человек отождествляет себя только с «произвольным» заданием, то есть с «дающим задание», который настаивает на том, чтобы работа, какая бы она ни была, была выполнена. Он растождествляется, то есть отделяет от себя и не признает за собственные, другие интересы, которые называет «отвлечениями». В терминах структуры конфликта это подобно простому сдерживанию, описанному выше; но различие состоит в отношении к одной из сторон конфликта. Хотя различные потребности противостоят друг другу и направлены противоположно, «я» не разделено в этой ситуации, потому что оно отказывается включить в себя потребности из фона, которые противостоят заданию. Таким способом мало что достигается; часто фон значительно прояснился бы, если бы «я» могло отождествиться с наиболее настоятельным из этих «отвлечений», отдать ему приоритет, покончить с ним и затем вернуться к заданию. Как бы то ни было, нам важно показать здесь, что в той ретрофлексии, которая составляет борьбу с «отвлечениями» при натужных усилиях сосредоточиться, «я» чувствует себя существующим только в старании выполнить задание.

Иногда в ретрофлексиях «я» играет обе роли, отождествляясь как с активной, ретрофлектирующей частью личности, так и с пассивной частью, объектом ретрофлексии. Это особенно относится к самосожалению и самонаказанию. Прежде чем рассматривать это дальше, вернитесь к случаям самосожаления и самонаказания в вашей жизни и попробуйте ответить на следующие вопросы:

Кого вы хотите пожалеть? От кого вы хотели бы получить сочувствие? Кого вы хотите наказать? Кем вы хотели бы быть наказаны?

«Жалость», «симпатия» и «сострадание» обычно используются как синонимы и все считаются «добродетелями». Различия в оттенках их значения, может быть, несущественные с лингвистической точки зрения, весьма существенны с психологической. В словаре они различаются следующим образом: «Жалость — чувствование чужого страдания или беды, при этом объект жалости часто считается не только страдающим, но и слабым и нижестоящим. Симпатия — дружеское чувство по отношению к другим, особенно в горе или несчастье; слово подразумевает определенную степень равенства в ситуации, обстоятельствах и др. Сострадание — глубокое сочувствие другому особенно в серьезном или неизбежном страдании или несчастье». Все эти слова, выражающие отношение к страданиям других, различаются мерой актуального участия, близости или отождествления со страданием. Жалость — наиболее отдаленное, и мы утверждаем, что чаще всего, что называется жалостью, наделе есть замаскированное злорадство. Теннисон говорит о «презрительной жалости», и многие из нас слышали выкрики вроде «Я не хочу вашей проклятой жалости!». Такая жалость — снисхождение. Мы обращаем ее к тем, кто находится в столь низком положении, что перестает быть нашим серьезным соперником. Они «вне игры». Жалея их, мы подчеркиваем различие их жребия и нашего. Подобное отношение подчас мотивирует благотворительность.

Когда наше страдание другим является подлинной, а не маской высокомерия, ликующего самовознесения, — оно включает в себя стремление помочь практически и принять ответственность за изменение ситуации. В таких случаях мы скорее будем говорить о симпатии или сострадании, активном вхождении в ситуацию страдающего. Такое отношение вовлечено в актуальность и слишком занято ею, чтобы позволить себе роскошь сентиментальных слез. Слезливая жалость — это чаще всего мазохистское наслаждение страданием.

Когда она ретрофлектируется, мы имеем ситуацию само-сожаления, жалости к себе. Часть себя становится объектом, жалость остается презрительным, отчужденным снисхождением. Чтобы преодолеть разделение «я» (разделение жалеющего и жалеемого), высокомерная радость наказания должна превратиться в активное стремление помочь, будь объектом этой помощи кто-то иной или отвергнутая часть себя. Эта новая ориентация ведет к задаче манипулирования в среде ради достижения необходимых изменений.

Желательность самоконтроля в нашем обществе не подвергается сомнению; с другой стороны, мало лишь рационально понимать, что это такое. Вся программа этих экспериментов направлена на развитие владения собой, самоконтроля, но на более широкой и всесторонней основе — фактически на совершенно иной основе, нежели обычная наивная жаждущая погоня за ним. Когда человек вопрошает: «Как мне заставить себя делать то, что я должен делать?», — этот вопрос может быть переведен гак: «Как мне заставить себя делать то, что значительная, обладающая силой часть меня не хочет делать?». Иными словами, как одна часть личности может установить жесткую диктатуру над другой частью? Желание сделать это и более или менее успешные попытки характерны для невроза навязчивости.

Человек, относящийся к себе подобным образом, — «доминирующий громила». Если он может и смеет вести себя так с другими, он может временами оказываться успешным организатором. Но когда ему необходимо получить указание от других или от самого себя, он становится пассивно или активно сопротивляющимся. Поэтому обычно принудительность мало чего достигает Такой человек проводит свое время готовясь, решая, уверяясь, но мало продвигается в выполнении того, что он так детально разрабатывает. То, что происходит в его поведении по отношению к самому себя, напоминает контору в которой босс — самодур; его предполагаемые «рабы» при помощи задержек, ошибок и миллиардом других способов саботажа разрушают его попытки принуждения. При навязчивости «я» отождествляется с ригидными целями и пытается добиться их, идя напролом. Другие части личности, мнение и интерес которых не учитываются, мстят усталостью, отговорками, обещаниями, не имеющими отношения к делу трудностями. «Правящий» и «управляемые» находятся в постоянном клинче.

Хотя немногие из нас страдают неврозом навязчивости, но всем нам свойственна известная мера принудительности, потому что это один из характернейших невротических симптомов нашего времени. В определенной степени он окрашивает собой все наше поведение. Если взять в качестве примеров выполнение наших упражнений, то без сомнения они иногда представляются обременительными, навязанными извне, и задача тогда состоит в том. чтобы разделаться с ними как можно скорее. Вы реагируете на это раздражение недовольством, гневом, если не все получается так, как вы предполагали. Ждать спонтанного развития — это не то, что позволит вам внутренний «надсмотрщик».

Обратите ситуацию, в которой вы принуждали бы себя, в ситуацию, когда вы принуждаете другого выполнить задание за вас. Будете ли вы пытаться манипулировать средой с помощью магических слов? Или вы будете угрожать, командовать, подкупать, награждать?

С другой стороны, как вы реагируете, когда вас принуждают? Притворяетесь глухим? Даете обещания. которые не собираетесь выполнять? Или вы реагируете чувством вины и выплачиваете свой долг презрением к себе и отчаянием?

Пытаясь заставить себя делать то, чего вы сами не хотите делать, вы работаете против мощного сопротивления. Перспектива достижения цели проясняется, если вместо принуждения вы займетесь выяснением того, какие препятствия стоят на вашем пути (то есть посмотрите на себя, стоящего на своем пути). Это великий принцип даосской философии: создать пустоту, чтобы природа могла развиваться в ней; или, как они это выражают: стой в стороне от пути.

Какие, например, препятствия вы встречаете, делая эти упражнения? Если вы говорите: «Я должен их делать», — кто обеспечивает это «должен»? Вы, разумеется, потому что никто вас не принуждает со стороны. Что, если вы не будете их делать? Удар не последует Ваша жизнь будет продолжаться, пойдет по своему привычному руслу. Предположим, вы говорите: «Я хочу их выполнять, но какая-то часть меня не хочет». В чем состоят ее возражения? Потеря времени? Столь же вы бережливы по отношению ко времени в других случаях? Если вы сбережете время, которое тратите на эти эксперименты, посвятите ли вы его действительно необходимому, «важному» делу?

Предположим, что возражение связано с отсутствием гарантии, что эти эксперименты принесут вам «пользу». Можете ли вы получить такую гарантию в других делах, которые делаете?

Каковы бы ни были ваши возражения, не порицайте себя за них. Порицайте того (или то), кого (или что) вы считаете ответственным зато, что и как вы чувствуете. Разрядив какую-то долю агрессии, которую вы обращали на себя, вы сможете реагировать на ситуацию совсем иначе.

Другая важная ретрофлексия, которую стоит рассмотреть, — чувство презрения к самому себе, самоуничижение (то, что Гарри Стак Салливан называл слабой я-системой и считал сущностью невроза). Как описывал это Салливан, когда отношения человека с самим собой нарушены, все его межличностные отношения тоже нарушены. Человек хронически пребывает в плохих отношениях с самим собой, если у него сложилась привычка все время оценивать себя и сравнивать свои реальные достижения со своими наивысшими требованиями. Если он обратит ретрофлексию, то оставит себя в покое и начнет оценивать людей вокруг себя. Если же он осмелится на это, то скоро поймет, что такие вербальные оценки — себя или других — не так уж важны. Он поймет, что его ретрофлексированные оценки были всего лишь механизмом, позволявшим ему заниматься собой. Обратив столь же изощренное оценивание на других, он скоро заметит бессмысленность этого и остановится. Тогда он сможет смотреть на людей, просто осознавая, кто они такие и что они делают, и научится либо манипулировать ими действительно удовлетворительным образом, либо приспосабливаться к ним.

В чем вы сомневаетесь относительно себя? Не доверяете себе? За что осуждаете себя? Можете ли вы обратить эти отношения? Кто этот X, в котором вы сомневаетесь? Кого вы презираете? С кого хотели бы сбить спесь? Не является ли ваше чувство неполноценности скрытым высокомерием? Можете ли вы рассмотреть свое самоуничижение и увидеть в нем ретрофлектировапное желание уничтожить некоего X?

Еще один важный тип ретрофлексии — интроспекция. Это «глазение» на самого себя. Эта форма ретрофлексии очень распространена в нашей культуре, так что психологическая литература часто принимает как само собой разумеющееся, что любая попытка увеличить самоосознавание обязательно сводится к интроспекции. Хотя это совершенно не так, вместе с тем, по-видимому, каждый, кто будет выполнять эти эксперименты, начнет с интроспекции. Наблюдающий отделен от наблюдаемой части, и пока это разделение не «срастется», человек не почувствует, что возможно самоосознавание, которое не есть интроспекция. Раньше мы сравнивали подлинное осознавание с жаром, который порождается горением угля, а интроспекцию — с лучом отраженного света на объекте.

Рассмотрите свою интроспекцию. Какова ваша цель? Вы ищете какую-то тайну? Пытаетесь вытащить какое-то воспоминание? Надеетесь (или боитесь) столкнуться с чем-то неожиданным? Не смотрите ли вы на себя пристальным оком сурового родителя, чтобы удостовериться, что вы не наделали недозволенного? Или вы стараетесь найти что-то, что будет соответствовать теории — например той, которая развивается на этих страницах? Или, наоборот, вы усматриваете, что таких подтверждений нет?

Обратите подобные отношения на окружающих людей. Есть кто-нибудь, чьи «внутренности» вы хотели бы рассмотреть?

Есть ли кто-нибудь, за кем вы хотели бы строго смотреть? Независимо от цели вашего интроспектирования, как вы это делаете? Докапываетесь до чего-то? Или вы похожи на грубого полисмена, который стучит в дверь и требует открыть немедленно? Или вы смотрите на себя робко, украдкой или уставились на себя невидящими глазами? Или вы подтасовываете события, чтобы они соответствовали вашим ожиданиям? Фальсифицируете их путем преувеличения? Или вы даете им происходить только на «левой педали»? Или вы выделяете только то, что соответствует вашим ближайшим целям? Короче, обратите внимание, как функционирует ваше «я». Это гораздо важнее, чем частное содержание.

Крайний случай интроспекции — ипохондрия, поиск симптомов болезни. Обратите ее, ищите симптомы болезни у других. Может быть, вы не проявившийся врач или медсестра. Какова цель таких поисков? Не является ли она сексуальной? Не говорили ли вам, что мастурбация создает характерное выражение глаз? Не высматривали ли вы в своих глазах и в глазах других такого рода симптомы? Не рассматриваете ли вы интроспективно свое тело в поисках знаков наказания за ваши «грехи»?

Некоторые студенты, рассказывая о своих реакциях на этот эксперимент, выражали возмущение «оскорбительными измышлениями» и бросались на защиту того, что их личные мотивы «хороши»: «Вы предполагаете, что каждый из нас питает скрытое желание жалеть или наказывать кого-нибудь или быть объектом жалости и наказания. Я считаю такое предположение нелепым».

«Я категорически отрицаю, что когда я жалею кого-то, то в этом есть скрытое злорадство».

«Вы говорите так, как будто считаете нас всех «ненормальными». Или вы сам ненормальный?».

«У вас получается, что я должен считать себя ответственным за ситуацию, в которой я оказался. Может быть, для кого-то это и так, но не для меня. Вы просто не представляете себе, что со мной делали!» Некоторые из ваших утверждении кажутся мне излишне жесткими.

Однако большинство отчетов показывают честные попытки разобраться в том, что обнаружилось: «Я не нуждаюсь в обычной жалости, но мне хочется, чтобы меня жалели, когда я приношу какую-нибудь серьезную жертву».

«Мне пришлось признать, что то, что мне казалось чистосердечной жалостью к моей сводной сестре, содержит немалую долю тайного злорадства».

«Я жалею тех, кто. как вы сказали, «вне игры»».

«Я обнаружил, что на самом деле я хочу наказать мою девчонку Это беспокоит меня, потому что я действительно ее люблю. К счастью, это не продолжается все время, а только тогда, когда на меня находит тоска».

«Я не мог поверить, что желание наказать или быть наказанным относится ко мне. Но потом я вспомнил, что постоянно вижу во сне, как я наказываю кого-то, обычно женского пола, причем делаю это очень жестоко. В юности мне снилось, что меня кто-то наказывает физически, и это доставляло мне удовольствие. Мои родители наказывали меня не физически, а угрозой, что перестанут меня любить. Это долго продолжалось, и я думал, насколько было бы лучше, если бы они дали мне хорошую трепку и на том дело бы кончилось».

Мы не будем приводить отрывки из разных отчетов, касающихся остальных разделов эксперимента, а вместо этого процитируем с сокращениями один довольно подробный отчет: «Хотя нет никого, кого бы я постоянно хотел жалеть, временами я хочу пожалеть сестру, потому что полагаю, что она неудачно вышла замуж. Но когда я вижу, что она вполне счастлива, то понимаю, что моя жалость неуместна… Я очень счастлива, потому что мы с женихом глубоко любим друг друга. Я очень довольна его родителями, они очень хорошо относятся ко мне… Иногда у меня возникает желание наказать отца за то, что он выливает злость на мать. Если бы мне пришлось выбирать, кто бы наказывал меня, — это была бы мать. Она такая мягкая и добросердечная, что наказание не было бы тяжелым. Мне не хотелось бы быть наказанной моим женихом, потому что он так упрям, что наказание — хотя это, может быть, было бы не более чем длительное молчание или отсутствие — было бы хуже любого грубого, жестокого наказания. …Когда я пытаюсь принуждать себя, то даю себе обещания. Я обещаю себе, что никогда больше не запущу свои дела так, чтобы оказаться в тисках. Кроме того, я обещаю себе, что, сделав определенное количество работы, я дам себе возможность отдохнуть. Это хорошо срабатывает, если только периоды отдыха не начинают растягиваться все больше и больше — а так обычно и бывает. …В чем я сомневаюсь относительно себя, — хотя это не повторяется слишком часто, — это вполне ли я готова к браку. Я все еще представляю себе это в романтической дымке, и эта картина не включает стирку грязных носков и экономию на бакалее. Я сомневаюсь также, что моя сестра, которая уже замужем, готова к этому. У нее пока нет своей квартиры, так что она еще не столкнулась со всеми этими вещами. …Вы часто пользуетесь слишком сильными выражениями. Я никого не хотела бы «стереть с лица земли». Если бы моя сестра была этим «иксом», конечно, у меня не было бы желания уничтожить ее. До того как она вышла замуж, наши отношения были очень близкими, но я не могу сказать, что ревную ее к мужу за то, что он разлучил нас. …Впервые я почувствовала реальный антагонизм к вам. Что-то внутри меня как бы спрашивает: «Куда это они клонят? Что они хотят откопать?». Как будто вы поставили меня у стены под сильным лучом направленного на меня света. Возникает какая-то тревога; как будто какая-то паутина отодвигается в сторону, но я не могу различить, что за ней. Я только знаю, что это что-то беспокоящее меня. …Когда я интроспектирую, я как будто жду, что обнаружится что-то неуловимое. Я даже не уверена, что это что-то приятное, скорее нет потому что это создает во мне некоторую тревожность. …Если говорить о том, что кто-то следит за мной, то это мать моего жениха. Это прекрасный человек, и она добра и снисходительна ко мне больше, чем этого можно ждать от будущей свекрови. По временами, когда я с ней, я начинаю бояться, что она будет властвовать надо мной так же полно, как она властвует над мужем и дочерью. К счастью, мой жених прошел через период бунта и совершенно не находится у нее под башмаком. …Интроспектируя, я сначала смотрела на себя невидящим взглядом. Затем я попробовала бросать скрытые взгляды исподтишка. Если то, что я обнаруживаю, противно, я стараюсь смягчить это или оно блокируется другими мыслями. …Симптом, который, как я обнаружила, ищу в себе, — сексуальный. Это началось, наверное, с французского фильма, кусочек которого я видела. Мне пришла в голову мысль, что женщина, которая имела половое сношение, сидит, расставив ноги, а не скрещивая их в коленях. Я искала это в сестре, когда она приходила к нам. Это так и было. Прошло уже три недели с тех пор, как я видела этот фильм, но эта мысль время от времени все еще приходит мне в голову».

Эксперимент 13: Мобилизация мускулов

В этом эксперименте мы вплотную подходим к механике ретрофлексии. Когда ваш подход к объектам или людям в среде фрустрирован или оценивается как слишком опасный, так что вы обращаете свою агрессию внутрь, против себя, мышечные движения, с помощью которых вы это делаете, могут сохраняться в неизменном виде или преобразовываться так, чтобы соответствовать заменяемым объектам. Если вы впиваетесь ногтями в свою кожу — это именно то, что без ретрофлексии вы сделали бы с кем-нибудь другим. С другой стороны, когда вы сдерживаете импульс ударить кого-то кулаком, сокращая мускулы-антагонисты и таким образом делая руку неподвижной, — ретрофлексия не является ударом самому себе. Это статически поддерживаемое противодействие. Это определенное действие и одновременно — противоположное ему, таким образом, что общий эффект равен нулю. Пока продолжается этот конфликт, возможность использовать руку для других целей уменьшается, энергия тратится зря; ситуация подобна стабилизировавшейся линии фронта. Но в данном случае эта линия фронта проходит внутри в самой личности.

Ретрофлексия — это манипулирование своим собственным телом и импульсами как заменой других людей и объектов. Такие самоманипуляции безусловно полезны и нормальны, когда нужно воздержаться от чего-то, переждать, приспособиться к окружающему, проявить благоразумие, осторожность — в собственных, в конечном счете, интересах. Невротическое, ложное использование ретрофлексии имеет место тогда, когда часть личности подвергнута цензуре, задушена, так что ее голос не доходит до осознающей личности. Но как бы ни была эта часть задушена, зажата, какой бы цензуре она ни подвергалась, — она все равно осуществляет свое давление. Борьба продолжается. Человек просто перестает ее осознавать. Конечным результатом такой цензуры, осознается она или нет, неизбежно окажется более или менее серьезное психосоматическое заболевание: ухудшение ориентации или манипулирования, боли, слабости или даже дегенерация тканей.

Рассмотрим неэффективность ретрофлексии на следующем примере. Пациент, проходящий психотерапию, обнаруживает необычную склонность к плачу, иногда несколько раз за сеанс. Плач возникает тогда, когда можно было бы ожидать упреков или иного рода нападения. Происходит следующее: пациент чувствует себя как бы нападающим, но, не смея делать этого, обращает атаку на себя, чувствует себя страдающим и разражается слезами, как бы говоря: «Посмотрите, как я безвреден и как плохо со мной обходятся». Первоначальная цель состоит, разумеется, в том, чтобы заставить кого-то — может быть, терапевта — плакать. Если это невозможно, появляются слезы и хроническая обида, пока агрессия не будет реорганизована и выведена наружу.

В других случаях это могут быть частые головные боли, являющиеся, как сказали бы фрейдисты, «обращенным» плачем. Тайну этого «обращения» легко разгадать, если понять, что головные боли, как и большинство других психосоматических симптомов, — это ретрофлектированная двигательная деятельность. Они порождаются напряжением мышц против возникающего импульса.

Если вы слегка откроете кран и попытаетесь удерживать воду пальцем, то почувствуете, как постепенно сдерживать струю становится все труднее. Это прямая аналогия тому, что часто происходит во внутренних конфликтах, когда вы подавляете или удерживаете потребность в дефекации, эрекцию, приступ рвоты, отрыжку и пр. Если вы сильно сжимаете кулаки, то рискуете через некоторое время получить судорогу. «Психогенная», или «функциональная» головная боль — феномен такого же типа. В этом случае вы начинаете плакать, но затем сдерживаете этот импульс, сжимая собственную голову, чтобы не показаться «слюнтяем» или не доставить другим удовольствия видеть вас плачущим. Вы хотели бы скрутить X, который вывел вас из душевного равновесия, но ретрофлектируете это «скручивание» и используете его для сдерживания своих слез. Ваша головная боль — не что иное, как переживание мышечного напряжения. Если вы расслабите мышцы, то начнете плакать и одновременно головная боль исчезнет. (Разумеется, не все головные боли возникают таким образом; плач тоже может сдерживаться не только напряжением мышц головы, но и, например, напряжением диафрагмы.)

Здесь уместно еще раз повторить наше предупреждение против преждевременного расслабления. Допустим, вам удастся расслабить мышцы шеи, бровей и глаз и разразиться плачем. Но это не разрешит первоначального конфликта. Это просто обходной путь. Важная часть симптома — тенденция к агрессивному сжатию — остается непроанализированной. Когда кто-нибудь причиняет вред вам, возникает желание ответить ему тем же. Эта тенденция находит некоторое выражение — вы действительно причиняете какой-то вред, даже если он состоит в ретрофлексивном сжатии, которое делает вас жертвой собственной агрессии, в дополнение к тому вреду, который причинил вам другой. Если вместо обращения ретрофлексии вы просто откажетесь от ретрофлективного поведения — в данном случае самосжимания, — вы можете преуспеть, только каким-то образом избавившись от склонности получать повреждения. Это требует техники более серьезной, чем ретрофлексия, — десенситизации. Нежелание наносить вред зависит от неполучения вреда, что в свою очередь зависит от прекращения эмоциональной реакции на окружающее. Это процесс может дойти до деперсонализации. Правда, существует и гиперсензитивность, когда почти все «задевает». Это состояние разрешается путем реорганизации личности, а не дальнейшей дезорганизации в форме отупения. Здоровый нормальный организм, когда на него действительно нападают, отвечает тем же в той мере и таким способом, каким уместен в данной ситуации.

Кроме того, если мышцы искусственно расслабляются, они еще меньше подчиняются вам, даже если речь идет о поведении, не включенном в конфликт. Вы теряете подвижность, грацию, подвижность черт. Это объясняет релаксированную «безликость» некоторых людей, прошедших «анализ». Они «овладели» своими проблемами, став совершенно отчужденными — настолько отчужденными, что это уже перестает быть человеческим.

В здоровом организме мышцы ни зажаты, ни расслаблены (дряблы), они находятся в среднем тонусе, готовые выполнять движения, поддерживающие позу равновесия, обеспечивать передвижение или манипулирование объектами. В начале двигательно-мышечной работы этого эксперимента не расслабляйтесь. Позже мы добавим: не расслабляйтесь, пока не будете в состоянии справиться с возбуждением, высвобождаемым таким образом. Если релаксация происходит преждевременно и вы удивлены и испуганы разблокированным возбуждением, вы сожметесь более чем когда-либо и почувствуете сильную тревогу. Однако, если вы научитесь справляться с возбуждением, освобождение мышц будет происходить само собой.

С самого начала будьте готовы к неожиданным взрывам гнева, выкрикам, рвоте, уринации, сексуальным импульсам и пр. Но такие импульсы, которые вы можете пережить в начале, довольно близки к поверхности, и вы легко с ними справитесь. Тем не менее, чтобы избежать возможного замешательства, мы советуем выполнять мышечные эксперименты в одиночестве. Кроме того, если вы склонны к приступам тревожности, прежде чем предпринимать интенсивное мышечное сосредоточение, проработайте то, что вы собираетесь делать, с помощью внутренней вербализации.

Лежа, не расслабляясь произвольно, почувствуйте свое тело. Отметьте, в какой области ощущаются боли — головная боль, боль в спине, писчий спазм, желудочный спазм, вагинизм и т. д. и т. п. Почувствуйте, где есть зажимы. Не «входите» в зажим и ничего с ним не делайте. Осознайте напряжения глаз, шеи, области вокруг рта. Позвольте своему вниманию последовательно пройти по ногам, нижней части туловища, рукам, груди, шее, голове. Если вы заметите, что лежите сгорбленно, исправьте положение. Не делайте резких движений, дайте возможность ощущению себя мягко развиваться. Заметьте тенденцию вашего организма к саморегуляции — тенденцию отпустить что-то в одном месте, потянуться — в другом и пр.

Не обманывайте себя, что вы чувствуете свое тело в тех случаях, когда вы всего лишь визуализируете или «теоретически» знаете о нем. Если вы склонны к последнему, вы работаете с представлением о себе, а не с собой. Но это представление о себе навязано вам вашим «я» с его сопротивлениями; оно не обладает саморегуляцией и спонтанностью. Оно не исходит из чувствования-осознавания организма. Можете ли вы, выжидая, не доверяя визуализациям и теориям, обрести жар осознавания, возникающий непосредственно в частях тела, на которых вы сосредоточиваете внимание?

Продвигаясь, обратите внимание, какие возражения каждому определенному моменту самоосознавания могут у вас возникнуть. Не питаете ли вы презрения к физическому функционированию? Или вы стыдитесь, что вы — тело? Не считаете ли вы дефекацию болезненной и грязной необходимостью? Не пугает ли вас тенденция сжимать кулаки? Не боитесь ли вы нанести удар? Или того, что ударят вас? Не беспокоит ли вас ощущение напряжения в гортани? Не боитесь ли вы закричать?

Ретрофлексия. Гештальт-подход и свидетель терапии

Ретрофлексия

Четвертый невротический механизм может быть назван ретрофлексией, что буквально означает «оборачивание в противоположную сторону». Ретрофлектор умеет проводить границу между собой и средой и проводит ее вполне четко, –только проводит он ее точно посередине себя самого.

Интроектор поступает так, как хотят от него другие, проектор делает другим то, в чем обвиняет их по отношению к себе, человек в патологическом слиянии не знает, кто кому что делает, а ретрофлектор делает себе то, что хотел бы сделать другим.

При ретрофлектированном поведении человек обращается с собой так, как первоначально он намеревался обращаться с другими людьми или объектами. Он перестает направлять свою энергию вовне, чтобы произвести в окружающем изменения, которые удовлетворили бы его потребности; вместо этого он направляет свою активность внутрь и делает объектом своих воздействий не среду, а себя самого. В той мере, в какой он это делает, он разделяет свою личность на две части – действующую и испытывающую воздействие. Он буквально становится своим собственным худшим врагом.

Разумеется, ни один человек не может жить, постоянно давая ход каждому своему импульсу; по крайней мере некоторые из них необходимо сдерживать. Но произвольное останавливание деструктивных импульсов при понимании их деструктивности – это нечто совершенно иное, нежели обращение их на самого себя.

Представьте себе измотанную женщину в конце тяжелого дня, в течение которого стиральная машина вышла из строя и порвала одежду, пятилетний сын в ярости изрисовал красным фломастером все обои в гостиной, мастер, который должен был починить вытяжную трубу, не появился, а муж пришел к обеду на час позже, чем она ждала. Ее настроение может быть поистине убийственным; вряд ли было бы разумно выразить это состояние, прикончив сына или мужа, но столь же глупо было бы перерезать горло себе самой.

Как проявляется механизм ретрофлексии? Интроекция проявляется в использовании местоимения «я», когда реально имеются в виду «они»; проекция проявляется в использовании местоимений «оно» или «они», когда реально имеется в виду «я»; слияние проявляется в использовании местоимения «мы», когда реальное значение неизвестно; ретрофлексия проявляется в использовании рефлективного местоимения «самому себе» или «самого себя».

Ретрофлектор говорит: «Я стыжусь самого себя» – или: «Мне нужно заставить себя сделать эту работу.» – Он делает почти бесконечный ряд утверждений такого рода, и все они основаны на удивительном представлении, что «сам» и «себя» – два разных человека. Наш незадачливый хорист говорит:

«Я должен контролировать себя.»

Конфликт между собой и другим, лежащий в основе невроза, проявляется в крайней путанице относительно самого себя. Для невротика «я» может быть зверем или ангелом, но никогда не «мной самим».

Описывая развитие личности, Фрейд внес определенный вклад в эту путаницу. Он различал Эго («я»). Ид (органические влечения) и Супер-Эго (совесть), и описывал психическую жизнь индивида как постоянный конфликт между ними, –неразрывное объятие, в котором человек борется сам с собой до самой смерти. Ретрофлектор, по-видимому, живет в соответствии с фрейдовским представлением о человеке.

Но давайте на минуту остановимся и рассмотрим, что такое в действительности Супер-Эго. Если Супер-Эго не является частью самости, или «я», или Эго, оно должно быть набором интроектов – неассимилированных установок и отношений, навязанных индивиду его средой. Фрейд говорит, что Интроекция обеспечивает процесс морального развития. Например, ребенок интроецирует «хорошие» образы родителей и делает их своими Эго-идеалами В таком случае Эго также становится набором интроектов. Но исследование невротиков постоянно показывает, что проблемы вызываются отождествлением ребенка не с «хорошими», а с «плохими» родителями.

Установки и этику «хороших» родителей ребенок не интроецирует, он их ассимилирует. Он может не осознавать этого в сложных терминах психиатрического языка, но в действительности те установки, которые определяют удовлетворяющее его поведение родителей, он переводит в понятные ему представления, приводит их, так сказать, к общему знаменателю и ассимилирует в такой форме, в какой он может их применять. Он не может таким же образом обойтись с «дурными» установками родителей. У него нет средств справиться с ними, и нет даже изначального желания делать это, так что ему приходится принять их в качестве непереваренных интроектов.

Здесь и начинаются проблемы. Личность теперь состоит не из Эго и Супер-Эго, а из «я» и «не-я», из себя и образа себя, и человек оказывается в состоянии такого замешательства, что не способен отличить одно от другого.

Это замешательство в отождествлениях фактически и есть невроз. Выражается ли он первоначально в использовании механизма Интроекции или проекции, ретрофлексии или слияния, его главный признак – дезинтеграция личности и отсутствие координации между мыслью и действием.

Терапия призвана исправить ложные отождествления. Если невроз создается «дурными» отождествлениями, то здоровье можно считать продуктом «хороших» отождествлений. Это, разумеется, оставляет открытым вопрос о том, какие отождествления хороши, а какие плохи. Простейший и, как мне кажется, наиболее удовлетворительный ответ, основывающийся на наблюдаемой реальности, состоит в том, что «хорошие» отождествления способствуют удовлетворению индивида и его среды и достижению им своих целей, а «дурными» можно назвать те, которые препятствуют его росту и создают для него преграды, или вызывают деструктивное поведение по отношению к среде. Ведь невротик не только страдает сам, но и наказывает своим саморазрушительным поведением всех, кто за ним ухаживает.

Следовательно, в терапии мы должны восстановить способность невротика к различению. Мы должны помочь ему вновь обнаружить для себя, что является им самим, а что нет; что способствует его развитию, а что препятствует. Мы должны направить его к интеграции. Мы должны помочь ему обрести правильное равновесие и контактную границу между собой и остальным миром.

Легко сказать «будь собой»; однако невротик встречает тысячи препятствий на этом пути. Понимая теперь механизмы, посредством которых невротик не дает себе быть собой, мы можем заняться последовательным отодвиганием этих препятствий с его пути. Именно это должно происходить в терапии, к описанию которой мы и переходим.

Ретрофлексия в гештальт-терапии — FAQ по реальности

При ретрофлексии человек подобен гермафродиту — он направляет против себя то, что хотел бы сделать другому, или делает сам для себя то, что хотел бы получить от другого. Он может быть мишенью для самого себя, собственным Санта-Клаусом, собственным любовником и т.д. Он сжимает свою «психологическую вселенную» до самого себя, не ожидая ничего от других. При ретрофлексии человек способен разделять себя на наблюдателя и наблюдаемого или на созидателя и его дело. Эта способность имеет разные проявления. Человек может разговаривать сам с собой. Чувство юмора тоже свидетельствует об этом расщеплении, потому что он может посмотреть на себя со стороны и увидеть нелепость и абсурдность своего поведения. Чувство стыда или смущения — тоже проявления самонаблюдения и самооценки. Человек может создавать и собственную мораль.

Существует множество описаний расщепления человека на самого себя и своего наблюдателя. В рассказе Эдгара По про Уильяма Уилсона и Гетевском «Лесном царе» речь идет о людях, тщетно пытающихся убежать от своего преследователя, который является частью их самих. Тот же феномен отражен в образе недремлющего Ока Божия, знающего все наши помыслы и намерения. Библейская история Моисея, который пытался скрыться от Всевидящего Ока, стала темой ранней картины Мелани Кляйн, где она представила созданный ребенком образ строгого супер-эго, которое является еще более строгим и беспощадным, чем родительское супер-эго.

Родители могут знать только то, что ребенок разрисовал обои на стене или ущипнул младшего братишку. Ребенок же знает по себя: «Мне хотелось разрисовать стенку» или «Я хотел ущипнуть младшего братишку». Система «должен», претендующая на то, что лучше самого ребенка знает, что ему нужно, причиняет страдание и сковывает. Боль от осуждения самого себя пронизывает всю его жизнь.

Представьте себе ребенка, который растет в доме, где люди если и не враждебны, то равнодушны и глухи к его детской жизни. Если он плачет, никто не качает его на коленях. Он лишен ласки и заботы. В конце концов он учится утешать и баюкать себя сам и больше никого ни о чем не просит. Потом он учится готовить себе пищу и делает это с любовью. Он покупает себе прекрасные наряды и дорогие автомобили. Он тщательно подбирает для себя окружение. Но при этом у него все равно остается интроективное убеждение: «Мои родители не будут заботиться обо мне». И он не позволит себе понять, что это вовсе не означает «Никто не будет заботиться обо мне». Сохраняя эту интроекцию, он неизбежно приходит к выводу : «Тогда я должен делать это сам».

В то же время импульс, который был направлен на другого человека, он может повернуть на самого себя. Эта направленность может быть либо враждебной, либо нежной. Вспышки, горячность, крики или драки последовательно искореняются. Снова появляется интроекция: «Я не должен злиться на них», — которая позволяет создать ретрофлективную оборону. Он поворачивает свою злость на себя самого.

Вот наглядный пример подобного явления. Молодой человек лет тридцати в детстве переболел энцефалитом с осложнениями, что впоследствии привело к задержке умственного развития. Он любил разговаривать с людьми, но не мог долго поддерживать беседу, и когда начинал понимать, что теряет нить, говорил себе в ярости: «Я глупею, я глупею!» Потом он «выгонял» себя на лестницу , садился там, сжавшись в комочек, щипал себя до боли и, раскачиваясь, повторял: «Я глупею, я глупею!»

Ретрофлективная активность в лучшем случае может выполнять роль гибкой самокоррекции, противодействуя жесткому ограничению и риску собственных спонтанных реакций. На опасной высоте напряжения чувств человек должен остановить себя, как если бы он отплыл слишком далеко от берега. Слишком сильно вовлеченный в ситуацию человек может быть настолько некритичным к себе, что понадобится противодействие его порывам. Например, мать сдерживает себя, чтобы не ударить своего ребенка, и крепко сжимает кулаки.
етрофлексия становится особенностью характера, только тогда, когда постоянно возникает ступор между противоположными стремлениями человека. Тогда естественная задержка спонтанного поведения, временная и разумная, закрепляется в отказе от действия. Теряется естественный ритм между спонтанным поведением и самоконтролем, и его потеря расщепляет человека на части.

Когда ретрофлексия повторяется, человек начинает подавлять собственные реакции на внешний мир и остается в тисках своих противоположных, но застывших сил. Например, если ребенок по требованию строгих родителей один раз перестает плакать, он не должен приносить эту «жертву» всю оставшуюся жизнь.

Главная проблема нормального существования -научиться своевременно сдерживать себя только в соответствии с ситуацией, а не навсегда отказываться от того, что требовало лишь временного ограничения. Возможно, что ребенок из нашего примера только думал, что должен глотать слезы, тогда как на самом деле этого никто не хотел. Главное, что он не должен всегда поступать так и только так.

Мышление само по себе — это ретрофлективный процесс, тонкий способ разговора с самим собой. Однако ретрофлективное мышление может прерывать или замедлять поведение. Это важно для ориентации человека в тех вопросах его жизни, которые слишком сложны, чтобы решать их спонтанно, например, выбор профессии, будущей жены или мужа, решение сложной математической задачи, проектирование здания и т.п. Такое торможение порой происходит, даже когда человек принимает самые незначительные решения: пойти посмотреть кровавый триллер или при нынешнем настроении остановиться на чем-то приятном.

К сожалению, расщепление, возникающее при ретрофлексии, часто вызывает стресс, потому что остается внутри и не проявляется в соответствующих действиях. Развиваясь, человек мог бы поменять направление энергии своей внутренней борьбы таким образом, чтобы направить бурлящий внутри «котел» в сторону с чем-то внешним. Освобождение от ретрофлексии состоит в поиске чего-то другого, применимого к жизни.

Хотя цель состоит в поисках контакта с другими, на первый план сначала все же выходит внутренняя борьба. Когда побуждение к контакту с другими резко перекрывается, взаимодействие между «раздробленными» частями внутри человека должно быть осознано. Один из способов определить, где происходит борьба, — внимательно приглядеться к позам, жестам или движениям человека.

Представьте себе, что мужчина описывает женщине печальное событие из своей жизни и вдруг замечает, что она все глубже и глубже вжимается в кресло, крепко обнимая себя руками. Он обрывает рассказ, потому что чувствует, как с каждым следующим словом она отдаляется, оставляя его один на один со своей печалью. Однако переживания женщины были совершенно другими. Ее жест выражал одновременно потребность в поддержке и желание поддержать. Но вместо того, чтобы обнять его, она сжимала себя. Ее импульс выразить сочувствие вызвал противоположную мускульную реакцию — удержать импульс под контролем. В результате руки женщины как будто связали две равные по величине, но противоположные по вектору силы. Вся ее энергия ушла только на подавление импульса, которого она боялась.

У другого человека внутренняя борьба может препятствовать агрессивным побуждениям — желанию оскорбить, ударить, укусить или выказать враждебность. Тогда желание держать себя в рамках и подавить злость можно обнаружить в напряженной, застывшей позе, неподвижной челюсти. Женщина, которая скрещивает ноги, может сдерживать свое возбуждение. Дама, поддерживающая свой затылок, возможно, сдерживает желание поддержать другого. Люди тратят громадное количество энергии на сдерживание подобных порывов.

Для того, чтобы ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ РЕТРОФЛЕКСИИ, человеку нужно вновь осознать, как он сидит, как держит себя при людях, как скрипит зубами и т. д. Если он знает, что происходит у него внутри, его энергия готова к преобразоваться в реальное действие или фантазию. Он может представить себе, с кем бы ему хотелось посидеть вместе, кого бы хотелось обнять, кому бы он хотел дать в зубы, кого бы — сожрать или покусать.

И.Польстер

Одиночество, сдержанность и ретрофлексия

Недавно вспомнил, что так и не закончил выкладывать в открытый доступ свои наброски по работе с ретрофлексией в гештальт-терапии. Осталось немного – стратегии работы в моей интерпретации. Открыл их недавно: всё вроде по делу и даже не очень наивно, только «души» там мало, взгляд уже изменился со времени написания. Заметки я выложу, но сейчас хочу поделиться личным – тем, что на опыте усвоил. 

В гештальте противоположностью ретрофлексии (как сдержанности) называют обычно импульсивность. Я же такой противоположностью назвал бы отношения. Потому что не только сдержанностью характеризую ретрофлексию, но ещё и одиночеством. 

Человек «сдержанный» обычно одинок. Это не значит, что вокруг него нет людей — они есть, отношений у него с ними зачастую нет. Одиночество как состояние души. 

Я не дам сейчас определения слову «отношения», так как боюсь ошибиться. Пожалуй, читающий сам для себя составит целостную картину из моих слов и описаний.

Ещё мне сложно сейчас подобрать слово, описывающее такое явление, когда есть два человека и они вроде вместе, могут даже сексом заниматься, но отношений между ними нет. А есть нечто иное, что отношениями не является. Я здесь обозначу это явление более нейтральным термином «взаимоотношения», заметил, что часто его употребляю. И «взаимоотношения» для меня больше соотносятся с одиночеством.

Долгое время я думал, что довольно много понимаю в отношениях, пока по-настоящему в них не оказался.

Что для меня значит быть человеком «ретрофлексивным»/сдержанным/одиноким? – это значит, что с другим человеком меня обычно связывают (или объединяют) «взаимоотношения». Это означает, что для меня привычнее не выражать чувства, не показывать своё недовольство, не говорить Другому о том, чего я от него хочу. Привычнее не иметь дела с другим человеком, останавливая своё движение и импульсы к нему. Привычнее и безопаснее молчать и накапливать свои переживания, а накопив сверх меры – легче молча уйти или уйти «взорвавшись», либо ждать, пока уйдёт другой человек. Мне более знаком путь не к человеку, а от него. А значит уйти мне проще, чем остаться, потому что одиночество хоть и болезненно, но так близко и знакомо, что почти не пугает (лишь иногда, когда представляю, что это может быть навсегда). 

Когда я оказался в отношениях, процесс показался мне диковинным и плохопереносимым. Присутствие рядом другого человека (женщины прекрасной и любящей): чувствующего, желающего, несогласного, живого – показалось сначала чрезмерно утомительным, возникало много раздражения и страха, обиды и сомнений. И я привычным образом строил «взаимоотношения»: молчал, разрешая трудности и противоречия в себе, глубоко внутри. Пока однажды не собрал вещи и не уехал.

Для человека одинокого свойственно, даже находясь в отношениях (партнёрских или любовных), решать всё самому — не обсуждая, и действовать так, будто Другого вовсе нет. По сути человек одинокий строит отношения либо с собой, либо с образом Другого в своей голове, но никак не с Другим.

Благо, годы терапии не прошли даром: уехав и «отдышавшись», я осознал, что поступаю привычным для себя образом, убегаю от непереносимости ситуации, которую сам же и создал своим молчанием. И решение об уходе не было обоюдным. Как и прежде – другому человеку в моих решениях места не было. Как не было места и в моей жизни. В тот момент я выбрал в первый раз поступить иначе: вернуться и начать говорить.

Проблема одинокого человека в том, что когда он не видит выхода из сложившейся ситуации (особенно в отношениях), то редко сомневается в том, что ситуация безвыходна, а проблема неразрешима. И потому не идёт к Другому и не говорит с ним.

Я вернулся в тот же вечер: растерянный, виноватый и грустный, без единого представления о том – что и как говорить, а так же — для чего. И я заговорил: о сомнениях, о трудностях, о кажущейся безвыходности, о том, как хочется сбежать, и о том, как стыдно переживать это желание, говорить о нём. И я не встретил отвержения, остался. Это не значит, что проблемы были решены в один вечер. Почти месяц, переживая свой первый кризис, мы говорили, и разговоры иногда вели нас в тупик. Доходя до отчаяния, узнавая друг друга заново, выражая чувства, мысли и желания, восхищаясь и разочаровываясь, помогая друг другу там, где, казалось, справиться было невозможно — мы менялись. Вместе.

Точкой изменения для человека одинокого является момент доверия Другому: «Я не вижу выхода, возможно и ты не видишь, но вместе у нас есть шанс найти этот выход, каким бы он ни был». Желание уйти, холодность и напряжение в отношениях зачастую возникают тогда, когда один из партнёров не решается сказать другому о каком-то своём дискомфорте. 

И однажды я обнаружил, что больше не хочу никуда уходить, что чувства живы и стали лишь острее. Я обнаружил себя в отношениях, в чём-то даже пугающих своей новизной и неопределённостью. А рядом с собой увидел женщину, отчасти знакомую, но то ли изменившуюся до некоторой неузнаваемости, то ли я, наконец, протёр глаза – рядом оказался практически незнакомый человек, но очень интересный и симпатичный. 

Каждый новый опыт успешности совместного разрешения тех или иных проблем укрепляет отношения и усиливает доверие: «Вдвоём мы способны решить то, что одному решить не под силу». 

Будучи человеком одиноким, я вполне ясно рисовал своё будущее: планировал, мечтал и фантазировал. В этих картинах иногда присутствовали другие люди, но картины всегда были только моими. Обнаружив себя в отношениях, я в растерянности понял, что нет больше прежних картин, а новые ещё не нарисованы. И первое время я знать не знал, как их создать снова. На помощь пришёл полученный опыт: я уже не обязан всё решать сам, мы можем создавать картины вместе (да и рисует она лучше, чем я). 

Ещё немного об отношениях в моей картине мира. 

В отношениях каждый имеет право на свои потребности, какими бы они ни были. Это нужно учитывать во время разногласий и договариваться на равных. 

В отношениях каждый что-то приобретает, а что-то теряет, и в чём-то себе отказывает в обмен на нечто ценное, ради чего и выбирает быть с другим человеком. В отношениях нельзя не учитывать наличие Другого. Мечты о будущем и планирование в отношениях перестают быть чем-то единоличным.
Человек одинокий обычно замечает, как его жизненная история перекликается с историей его семьи, он смутно осознаёт, что в одиночестве есть что-то родственное, унаследованное им от предыдущих поколений, и это что-то роднит и сближает его с родными, от которых всегда так не хватало близости и тепла. Но это что-то одновременно мешает создавать реальные отношения. 

И напоследок: иногда случается, что и вместе невозможно решить какую-то проблему. Два близких человека порой оказываются бессильными. И не всегда удается отношения сохранить, даже ценой титанических усилий. Что ж, и такое бывает. Но вы же сделали всё, что могли, ведь правда?

Ретрофлексия и дефлексия как механизмы прерывания контакта.

Контакт – одно из базовых понятий в гештальт-терапии. Гештальт-терапия базируется на теории контакта. Эта теория объясняет взаимодействие человека со средой в процессе реализации его потребности. Человек в состоянии регулировать свои взаимоотношения с окружающей средой, регулировать границу контакта. От этого зависит, насколько эффективно человек будет удовлетворять свои потребности.

 *** Психологические трудности возникают при прерывании контакта, нарушениях, подвижках контактной границы, которые делают взаимодействие со средой, в том числе межличностное, неэффективным.

Гештальт-терапевты описывают несколько  форм нарушения взаимодействия между индивидом и его окружением и одна в данном вопросе мы говорим о некоторых из этих форм – ретрофлексии и дефлексии.

Ретрофлексия – это такой механизм прерывания контакта, при котором человек направляет на себя ту энергию, чувства, действия, которые были направлены на самом деле на другого, на окружающий мир, т.е. состоит в том, чтобы делать самому себе то, что хотелось бы сделать другим.

Например, я кусаю свои губы, вместо того чтобы вербально проявлять агрессию по отношению к своему собеседнику.
*** Мы также прибегаем к ретрофлексии, когда делаем сами себе то, что хотели бы получить от окружения.
Например, я поглаживаю свое лицо рукой, разговаривая с человеком, от которого ожидаю нежности, или хвалю себя, в то время как мне хочется получить признание от собеседника.

*** Когда эта форма прерывания цикла контакта слишком часто повторяется, она может стать причиной соматизации. Как крайнюю форму направления злости, агрессии на самого себя рассматривают самоубийство. Это происходит в случае, когда человек не может или не хочет осознать причины, источник и объект своих истинных переживаний.

*** Полезная же функция ретрофлексии состоит в некотором временном самоограничении, сдерживании в зависимости от ситуации. Например, в предоставлении себе времени на оценку последствий реализации своей потребности перед тем, как дать начальнику в глаз.

Дефлексия — это особая форма ретрофлексии, которая заключается в том, чтобы перенаправить свою энергию, отклонив ее от первоначальной цели. Это способ избегания.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Например, я предпочту разбить пепельницу, вместо того чтобы напрямую излить гнев, или «неумышленно» попасть в аварию на служебном автомобиле, вместо того чтобы выразить претензии начальнику.
*** Под дефлексией подразумевается уход от реального контакта, когда сохраняются только внешние атрибуты взаимодействия при отсутствии внутреннего содержания. Этот механизм применяется для снятия эмоционального накала, который сопровождает любой реальный контакт. Обычной формой дефлексии становятся светские разговоры, чрезмерная болтливость, ритуалы, избегания прямого взгляда в глаза собеседнику и т. п.

*** Полезна дефлексия в случаях, когда необходимо дипломатично снять напряжение, «слить» негатив.  Однако в таком случае поведение человека, его отношения не приводят к желаемому результату, энергия тратится не на достижение цели, не на решение проблемы, а просто сливается на сторону.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Ретрофлексия в гештальте — Консультации по эволюции

Гештальт-сопротивление между стадиями мобилизации и действия в цикле удовлетворения потребностей — это ретрофлексия. Это происходит, когда человек направляет накопленную мобилизованную энергию обратно на себя, а не в окружающую среду. Как и все сопротивления, ретрофлексия часто выполняет важную защитную функцию для человека и даже необходима для выживания. Допустим, вы ждали пять минут, чтобы перейти оживленную улицу, и наконец включился сигнал пешехода.Когда вы начинаете идти, краем глаза вы видите, как через перекресток проносится машина. Вы быстро остановите ходьбу и направите эту энергию обратно на себя, когда резко остановитесь, чтобы избежать удара.

Иногда существуют нездоровые властные отношения, когда более слабая сторона знает, что агрессивное действие приведет к еще большему насилию или другим психологически опасным последствиям. Поэтому вместо того, чтобы собирать энергию, чтобы физически разорвать отношения, дать отпор или получить помощь, человек совершает саморазрушительные действия.Это может быть членовредительство, например, порезание или удары головой о стену снова и снова. Ретрофлексия может проявляться менее очевидными способами, например, постоянно болеть, постоянно травмироваться в авариях или плохо учиться в школе или на работе.

Вспомните время, когда вы были настолько безумны, что почти потеряли контроль. Вы могли сильно удариться руками о рулевое колесо, когда вас подрезала машина, или ударила ногой по предмету, или ударила подушку или стену. Все эти действия в конечном итоге оборачиваются против вашего собственного тела, потому что это способ отклонить негативный результат, который может возникнуть в результате направления этого действия на человека, для которого оно действительно предназначено.

Ретрофлексия, очевидно, ограничена не только насильственными действиями, но и всеми действиями, которые связаны с другими людьми в вашем окружении. Одна из причин, по которой мы избегаем действий, — это угроза небытия. Как только вы достигли стадии действия, пути назад уже не будет. Стрела вышла из лука, и, хорошо это или плохо, это действие будет иметь последствия. Многие люди чувствуют себя психологически безопаснее, оставаясь в фазе мобилизации, потому что им не нужно рисковать возможностью того, что все пойдет не так, как они надеются.Они рассказывают о проектах, которыми они будут заниматься, поездках и отпусках, которые они собираются, о новой работе, которую они хотят, или о своем желании сменить карьеру или вернуться в школу. Но ни одна из этих целей так и не была реализована. Они могут быть очень мобилизованы, но бессознательно заблокированы от необходимой фазы действия из-за экзистенциальной тревоги, которая сопровождает ничто.

Многие психологи из разных школ концептуализировали депрессию как агрессию, обращенную вовнутрь, и в контексте ретрофлексии это определение имеет большой смысл.Когда вы думаете об этом, депрессия — это состояние отказа. Это отсутствие надежды ни на настоящее, ни на будущее. Подумайте о скоплении планов, мечтаний и надежд, которые никогда не осуществляются. Тело и психика принимают на себя основной удар этой энергии вместо того, чтобы использовать ее для желаемых выходов. В какой-то момент человек скажет, что хватит, и наступит состояние депрессии.

Человек, который большую часть своей жизни застрял в этом сопротивлении, обычно очень озабочен самоконтролем.Он так и не научился отпускать или отпускать. Он может бояться собственных эмоций и преувеличивать в своем уме, какими будут последствия глубокого переживания чего-то вроде любви, гнева или сильной печали. Многие психологи, работающие с депрессией, постулируют, что состояние депрессии — это не грусть, а фактически отсутствие каких-либо чувств. Это серая бездна. Комбинация обуздания всех эмоций в течение длительного периода времени и обращения всей своей энергии внутрь до тех пор, пока тело не будет подавлено, — это пороховая бочка, ведущая к депрессивному состоянию.

Большинство из нас находят достаточно способов разрядить накопленную энергию в проектах, отношениях и жизни, чтобы большую часть времени избегать состояния депрессии, но все мы можем извлечь выгоду, столкнувшись с теми областями нашей жизни, в которых мы предпочитаем не действовать, даже если мы хотим и выяснить, почему. Многие возможности для роста и более полноценной жизни открываются, когда мы можем набраться смелости, чтобы отпустить, свободно чувствовать свои эмоции и рисковать, взаимодействуя с окружающей средой и людьми в ней.

Много шума из ничего: объяснение гештальт-процессов

Человек должен научиться уравновешивать и приспосабливаться к соответствию своих границ социально приемлемому гештальту. Многие расстройства у людей возникают из-за неспособности найти и поддерживать надлежащий баланс между собой и остальным миром, границы — это способ, которым позволяет различение защитить его / ее от угрозы быть переполненным ненужной стимуляцией со стороны остального. мира. У нас есть большая потребность сформировать эти границы и структуру.Когда не установлены неправильные границы, возникает множество побочных эффектов: зависимости, болезни, боли, антисоциальное поведение, созависимость и многие другие, которые, я уверен, вы сможете определить без моей помощи.

ВВЕДЕНИЕ —- Интроекции — это непереваренные отношения, способы действия, ощущения и оценки, которые мы проглотили целиком, обычно от наших основных опекунов, однако любой, кто был главным героем в нашей ранней жизни, был бы человеком, на которого мы смотрели как «дающий правила». Интроекты — это неразличимые части целого, которые мы никогда не анализировали до того, как включили их в нашу психологическую систему; они часто формируют ДОЛЖНЫ и ДОЛЖНЫ в нашем макияже.Чтобы быть НАСТОЯЩИМ и соприкасаться с нашей собственной целостностью и моралью, мы должны усвоить и овладеть тем, что действительно является нашим собственным, действительно частью личности. Немного, если мы просто принимаем эти правила и убеждения целиком и некритически, по чьему-то мнению, или потому что они модные, безопасные, традиционные, немодные, опасные или революционные — они в большой степени ложатся на нас — интроекты становятся неперевариваемыми. материалы. Они по-прежнему являются инородными телами, хотя, возможно, поселились в наших умах.Часто можно увидеть блоки энергии вокруг области живота (необычная защита непереваренного материала). Интроекции опасны двояко; Во-первых, интроецирующий мужчина никогда не получает возможности развить свою личность, потому что он так занят удержанием инородных тел, которые он проглотил целиком. Чем больше интроектов он возложил на себя, тем меньше у него возможностей выразить или даже обнаружить, что он собой представляет. А во-вторых, интроекции вносят вклад в концепции, и вы можете оказаться разорванными на части в процессе их согласования.И сегодня это довольно распространенный опыт. В конечном итоге мы включаем в себя стандарты, отношения, способы поведения и мышления, возможно, исходящие от матери и отца, которые на самом деле не являются нашими. Интроекция сдвигает границу между нами и остальным миром настолько глубоко внутри нас, что от нас почти ничего не остается. Я смотрю на клиентов, чей язык отражает многие требования, пытающиеся получить разрешение и т.д.Женщины интроецируют много того, что вы должны быть матерью / женой … ДОЛЖНЫ, ДОЛЖНЫ. Пока они не получат все, что могут, и не разовьют физическое недомогание в женских частях тела, груди, матке и т. Д. Для того, чтобы произошло исцеление, необходимо высвобождение этих интроектов, а также процесс исследования и распознавания. Определение того, что должно и должно быть в нашей жизни, — это один из великих шагов к решению проблемы.

Проекция —— Реверс интроекции.Подобно тому, как интроекция — это тенденция возлагать ответственность на себя за то, что на самом деле является частью окружающей среды, так и проекция — это тенденция возлагать ответственность на окружающую среду за то, что исходит из «я». Клинически мы признаем, что болезнь паранойи, которая характеризуется развитием высокоорганизованной системы иллюзий, является крайним случаем проекции … это не то, о чем мы говорим. Вот … это проекции, в которых мы все виноваты, как очень агрессивная личность, которая, не в силах нести ответственность за свои собственные желания, чувства и желания, привязывает их к объектам или людям в окружающей среде, которые будут удерживать проекция и красиво вписывается в узор.Человек, который считает, что его преследуют несправедливо, на самом деле может заявлять, что хотел бы преследовать других. То, что у вас есть огромная энергия, которую нужно передать другим, часто очень верно для СЕБЯ … Таким образом, в проекции мы слишком смещаем ГРАНИЦУ между собой и остальным миром в нашу пользу — в способ, который позволяет нам отречься от тех аспектов нашей личности, которые мы считаем трудными, оскорбительными или непривлекательными. И это очень важно…. НАШИ ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ, КОТОРЫЕ ПРИВЕДУТ НАС К ЧУВСТВОВАНИЮ САМОСОВРЕНИЯ И САМООТЧУЖДЕНИЯ, ПРОИЗВОДИВАЮЩИХ ПРОЕКЦИЮ. Чрезмерно осторожный, чрезмерно осторожный человек, который говорит вам, что хочет друзей и хочет, чтобы его любили, но который в то же время говорит вам, что «никому нельзя доверять, они все стремятся к тому, что могут получить, «является превосходным проектором. При работе с людьми прислушивайтесь к тому, сколько раз они говорят о ком-то другом, положительном или отрицательном (положительные прогнозы так же важны, как и отрицательные), они будут использовать вас…по большей части — второе лицо в их словесных выражениях. Сплетни — это то, чего Фриц Перлз никогда не допускал в гештальт-сообществе … как и о ком-то кому-то другому. вместо того, чтобы встретиться лицом к лицу, проекции переполняются сплетнями. Гештальт-работа — это очень упорная терапия, но она действительно подчеркивает честность перед собой. Если мы очистим нашу собственную психологию, тогда мир станет лучше и более этичным, потому что мы, по сути, не будем баловаться другими людьми своими проекциями.Прежде чем судить другого, спросите себя, уверены ли вы, что вы говорите не о себе?

КОНФЛЮЕНЦИЯ …. Границы очень размыты, когда мы сливаемся, поскольку слияние указывает на то, что индивидуум вообще не чувствует границ между собой и своим окружением, когда он чувствует, что он и оно — одно … он находится в КОНФЛИНЦИИ. … Части и целое неотличимы друг от друга … Человек, у которого слияние является тяжелым состоянием, не может сказать, что он собой представляет или чувствует, и не может сказать, что другие люди чувствуют или чувствуют…. Он чувствует все чувства, все эмоции и личность без границ. Поскольку он не осознает границы между собой и другими, он не может установить с ними хороший контакт. И он не может отказаться от них. В самом деле, он не может даже вступить в контакт с самим собой … Это тоже имеет серьезные социальные последствия. В слиянии ОДИН ТРЕБУЕТ СХОДСТВА И ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПЕРЕНОСИТЬ ЛЮБЫЕ РАЗЛИЧИЯ. Мы находим это у родителей, дети которых становятся просто продолжением самих себя. Таким родителям не хватает понимания того, что их дети непохожи на них, по крайней мере, в некоторых отношениях.Грамматически вы можете уловить слияние до некоторой степени, если человек чрезмерно использует слово «мы», говоря за всех вместо того, чтобы говорить за СЕБЯ. Когда один консультирует или слушает другого, часто слезы с обеих сторон … или даже когда слезы текут, это состояние слияния. Слияние необходимо для того, чтобы консультант чувствовал сострадание, но он также должен обладать способностью присоединяться. Целитель может чувствовать и видеть тело … но он должен отделиться от тела, чтобы объективировать знание.и делать то, что необходимо для исцеления …

РЕТРОФЛЕКЦИЯ — последний из гештальт-защитных механизмов … мы используем для установления границ … Ретрофлексия буквально означает «резко повернуться назад». Ретрофлексия знает, как провести границу между ним и окружающей средой, и он проводит аккуратную и чистую линию прямо посередине, но он проводит ее посередине себя.
ИНТРОЕКТОР ДЕЛАЕТ, КАК ДРУГИЕ БЫЛИ ХОТИТЕ ДЕЛАТЬ,
ПРОЕКТОР ДЕЛАЕТ ДРУГИМ В ЧЕМ ОН ИХ ОБВИНЯЕТ ИХ В СВОЕМ ДЕЙСТВИИ,
КОНФЛЮЕНТНЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ ЗНАЕТ, КТО ДЕЛАЕТ, КТО И КОГО,
РЕТРОФЛЕКТОР ЕГО ДЕЛАЕТ НРАВИТСЯ ДЕЛАТЬ ДРУГИМ.

Когда человек ретрофлексирует поведение, он обращается с собой так, как он изначально хотел относиться к другим людям или объектам. Он перестает направлять свою энергию вовне в попытках манипулировать и вызывать изменения в окружающей среде, которые будут удовлетворять его потребности; вместо этого он перенаправляет свою деятельность внутрь и подставляет себя вместо окружающей среды в качестве цели поведения. В той мере, в какой он это делает, он разделяет свою личность на деятеля и делает это. Он буквально превращается в свою худшую энергию.И снова грамматическое использование клиентом может показать, какой из процессов работает в любой данный момент …

Как интроекция проявляется в использовании местоимения «я», когда реальное значение — «они»; поскольку проекция
проявляется в использовании местоимений «вы», «оно» или «они», когда реальное значение — «я», поскольку слияние
проявляется в использовании местоимения «мы», когда реальное значение под вопросом; поэтому ретрофлексия проявляется в использовании рефлектива «я».
Ретрофлексия говорит: «Мне стыдно за себя» или «Я должен заставить себя выполнять эту работу». Он делает почти бесконечную серию заявлений подобного рода, все они основаны на удивительном представлении о том, что он и он сам — два разных человека.

Hour Glass Gestalt Explainedes — Walk Your Talk Лекция, прочитанная онлайн в 1997 году в Prodigy Auditorium Я рад быть здесь со всеми вами сегодня вечером и надеюсь, что эта лекция будет полезна для вас и вашего пути по вашему духовному пути.Я сосредоточусь на важности научиться правильно говорить, понимать смысл своей жизни, иметь в виду то, что мы говорим, и всегда говорить правду о себе. Эти факторы очень важны для нас, чтобы жить цельной и осмысленной жизнью, когда мы занимаемся личной жизнью и больше соприкасаемся с работой своей души. Личность всегда будет вовлечена в драмы и эго, однако даже это можно сделать честно и порядочно, если мы будем уделять внимание и научиться общаться ниже шеи с окружающими нас людьми.Сказать, что мы живем по правде, — значит быть честным по крайней мере с самим собой. Быть правдивым и связным означает обращать внимание на данный момент … здесь и сейчас и начинать использовать грамматику настоящего времени и соединяться с Я ЕСМЬ, а ​​не с Я ЕСТЬ или собираюсь. Это также означает, что мы должны отказаться от наших вложений в жизнь прошлым или будущим … Жизнь в прошлом только порождает страх и гнев, а жизнь в будущем только порождает беспокойство, поэтому осознание себя прямо сейчас означает признание той части нас, которая говорит, что в данный момент я делаю все, что в моих силах, и все идеально.Это означает, что нам нужно сосредоточиться на том, чтобы быть ориентированными на реакцию, а не на реакцию. Мы проживаем нашу повседневную жизнь в слоях сознания или множественных внутренних измерениях в нашем едином существе. Эти слои можно рассматривать так, как если бы вы смотрели на себя как на ЧАСОВОЕ СТЕКЛО, а ПЕСОК — это СОЗНАНИЕ / ОСОЗНАНИЕ. Верхняя часть песочных часов представляет нас в наших ролях / драмах, которые мы играем во внешнем мире, середина верхней части — это стадия фобии (боимся быть тем, что мы есть), середина / центр песочных часов — это тупик ( наше застрявшее место, пустота). Нижняя половина — это имплозия (где мы заморожены, сжаты, сжаты), а нижний и последний шаг — это ВЗРЫВ В АУТЕНТИЧНОСТЬ (то, кем мы являемся как настоящие люди).В этой лекции я продолжу объяснять детали каждого УРОВНЯ ИЛИ СЛОЯ СОЗНАНИЯ и того, как это применимо к нам лично. Мы обсудим эти уровни сознания на 5 различных уровнях привязанности; все это нормальные процессы для всех нас, и наша привязанность к этим процессам имеет значение.

Первый Уровень Сознания, на котором мы остаемся большую часть времени … Это уровень эго — Роли, которые мы играем (клише / манипуляции) … Игры, которые мы играем в рамках этих ролей, берут на себя множество персонажей; беспомощный, хранитель мудрости, хороший мальчик, поглаживатель, идеал эго, личность и все другие самовлюбленные системы.Способ, которым мы освобождаемся от этих ролей, — это смотреть ПОД Эго … и видеть, в чем мы недооцениваем самих себя, отказываться от привязанности к эго и задавать очень важный вопрос. ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ Я ПРЕКРАТИТЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ?

Второй слой / уровень нашего личного сознания — это фобическая стадия (страх боли, прерывания, замешательства, навязчивого повторения). В этой прикрепленной фазе мы боимся быть тем, кем мы являемся. В этом и заключается наша пристрастие, отношение, твердые суждения, нежелание рисковать.. поэтому мы поддерживаем статус-кво. Выход из этого состоит в следующем: 1. Развивать дисциплину, 2. Быть готовым терпеть эмоциональную боль, 3. Быть готовым столкнуться с неприятностями, 4. Открывать для себя то, что вы не хотите делать. ..и как вы сами ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?

Центральным слоем нашего часового стекла сознания является IMPASSE (где мы застряли, опустошены и потеряны). Здесь мы оказываемся в центре нашего личного невроза (мы перестаем дышать, Голубой младенец, не желаем видеть искажения, основанные на фантазиях). Выход из этого — 1.Сделайте экзистенциальный скачок, 2. Возрождение, 3. Оставайтесь здесь и сейчас с опытом, 4. Прыгайте в пустоту, а не в ПУСТЫЙ ТАНЕЦ. 5. Откажитесь от фантазий о застревании. Когда кто-то действительно привязан к этому уровню на длительные периоды времени, мы называем это ТЕМНОЙ НОЧЬЮ ДУШИ.

IMPLOSION — это уровень прямо перед тем, как мы станем реальными, это замороженное, сжатое, сжатое «я». Это место, переживаемое аутизмом (кататоническое состояние — пустота, запутанность, нетерпение, потенциальное насилие, двойная связь). Выход из этого состояния — 1.реинвестируйте жизненную энергию, 2. Придите к своим ЧУВСТВАМ и некоторое время живите ниже своей шеи, 3. Станьте способным реагировать, 4. Используйте свои собственные ресурсы, 5. Возродите первичную вибрацию. Чаще всего это происходит в периоды, когда нам в лицо бросается слишком много факторов стресса на разных этапах личностного роста.

ВЗРЫВАТЬСЯ В АУТЕНТИЧНОСТЬ — это последний и самый реальный уровень осведомленности человека. Мы становимся мобилизованными, спонтанными, правдивыми, адаптирующимися к жизни и по-настоящему полными энергии. Мы поддерживаем это состояние существования, соприкасаясь с 1.Я такой, какой я есть, я такой, я один, 2. Дайте себе Милость, 3. Призывайте к творческой трансформации. 4. Свяжитесь со своим СОБСТВЕННЫМ ЖЕЛАНИЕМ.

Все уровни / шаги осознания, которые я упомянул, являются только предложениями для вашего рассмотрения, когда вы ПРОХОДИТЕ СВОЙ ВНУТРЕННИЙ ПУТЬ … и учитесь создавать больше спонтанности, смелости и реальности в своей жизни.

СЛОИ СОЗНАНИЯ: ГЕСТАЛЬТОВЫЕ МОМЕНТЫ ЛИЧНОГО СОЗНАНИЯ.

Представьте ЧАСОВОЕ СТЕКЛО, и в верхней части песочных часов у нас есть РОЛИ, в которые мы играем (как будто / сочувствие / клише / манипуляции)…. Игры, в которые мы играем в рамках этих ролей, следующие: беспомощность, хранитель, хороший мальчик, кочегар, идеал эго, Личностные системы, системы самости. Чтобы выйти из этих ролей, нужно: 1. Отказаться от продажи себя, 2. Отказаться от собственного эго, 3. Что произойдет, если я перестану притворяться? , мы переходим на ФОБИЧЕСКИЙ ЭТАП … (Страх боли, прерывания, навязчивого повторения замешательства) … В этом пространстве мы боимся быть такими, какие мы есть. Здесь наши пристрастия, отношения, страх, нежелание пережить боль, сохранение статус-кво… Выход: 1. Развивайте дисциплину, 2. Будьте готовы терпеть боль, 3. Встречаться с неприятностями, 4. Узнавать, чем вы хотите заниматься … ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?

В центре вы находитесь в IMPASSE, (застрял, пустота — потеря). Вы в ЦЕНТРЕ НЕВРОЗА (Синий ребенок, не желающий видеть искажения, основанные на фантазиях). Выход из этого: 1. Сделайте экзистенциальный прыжок, 2. Возрождение, 3. Здесь и сейчас с переживаниями, 4. Прыгайте в пустоту (не в танец пустоты), 4. Откажитесь от фантазии застрять.

Следующий шаг — ВЗРЫВ (замораживание, сжатие, сжатие). Это место, в котором ощущается аутизм (кататоническое состояние — пустота, извилистое нетерпение, потенциальное насилие, двойное связывание. Выход: 1. Реинвестируйте жизненную энергию, 2. Придите к ваши чувства, 3. научитесь реагировать, 4. использовать свои собственные ресурсы, 5. возродить первичную вибрацию. Это чаще всего происходит с несколькими внешними планетами, которые создают аспекты углов … или светила … заставляют людей искать помогите, потому что слишком больно не обращаться за помощью

Последний шаг — ВЗРЫВ (подлинность)…. то, как мы видим, как это разыгрывается, — это Реальная личность, мобилизованная, спонтанная, правдивая, адаптирующаяся к жизни и наполненная энергией. Мы поддерживаем это состояние бытия следующим образом: 1. Я такой, какой я есть, 2. Даруйте себе благодать, 3. Призывайте к творческой трансформации, 4. Избавьтесь от существования, 5. Твоя воля исполнится.

Контактные формы: Retroflection

Retroflection — это последняя контактная форма, которая осталась обсуждаться в моей недавней серии блогов по этой теме. Во многих отношениях ретрофлексия — одна из самых распространенных форм контакта, которые я вижу в своем офисе, потому что это процесс, который может помочь сформировать депрессию.Это процесс, который говорит «сдерживайся и забивай это», или, другими словами, «подави это», вместо того, чтобы делиться чем-то, что предназначено для совместного использования. Энергия, предназначенная для окружающей среды, всасывается и удерживается в организме, а не обрабатывается вовне, находя некое закрытие.

Думая о формах контакта как о контактных навыках и как о нарушениях, в зависимости от осведомленности и, следовательно, выбора, ретрофлексия может помочь нам быть гибкими в том, чем мы хотим поделиться с окружающей средой. Говоря о развитии, Ханне Хоструп говорит, что, когда ребенок установил «различие между Я и Мы через проекцию и отклонение и достиг первоначального разделения между Я и Ты, развитие контактных навыков продолжается [стр. 183]».Ретрофлексия — это тот навык, который усвоен позже, как процесс «дифференциации между самооценкой и образом другого и … различения между идеалами и реальностью [стр. 183]». По мере того как мы растем, мы пытаемся получить более четкое представление о самообеспечении, которое мы предоставляем себе, наряду с поддержкой, которую нам оказывают другие, при этом меняя то, кем мы хотим быть, в то, кем мы являемся. Я считаю это целостностью. Ретрофлексия — это сложный процесс, который занимает всю зону осознания (я, другой и пространство между ними), чтобы организм мог решить, как установить контакт с окружающей средой.Этот процесс формирует нашу личность, поскольку собранная информация «становится частью детской« истории »о себе … [которая] помогает ребенку распознать,« кем я стал и как »[Hostrup,« Gestalt Therapy »p184]. »

Здоровая ретрофлексия включает в себя каждую фазу контактного цикла, поэтому воздействие организма на окружающую среду и наоборот оценивается, и значение определяется на протяжении всего цикла. Так мы учимся любить свои аспекты или бросать вызов тем частям, которые не соответствуют нашим основным ценностям и целостности.Представьте себе беседу с другом, в которой вы сознательно (или подсознательно) изменяете по ходу движения, что делиться, а что утаивать, возможно, из-за отсутствия уединения в переполненном ресторане или из-за того, что вашему другу трудно и нужно быть услышанным больше, чем вы. Может быть, потом вы вместе в машине решили поделиться чем-то еще или решили, что это разговор на другой день, потому что вам нужно больше времени, чем позволяет сегодняшнее время. Это здоровая ретрофлексия в действии, модулирующая с осознанием и выбором, когда делиться тем, чем следует и чем будет поделиться.Основное внимание уделяется контексту и времени, а не ЕСЛИ вы когда-либо должны поделиться этим.

Нездоровая ретрофлексия может быть продуктом того, что Карен Хорни (новаторская и контрастирующая женщина-современница Фрейда) назвала «тиранией обязательного», когда идеальное «я» не соответствует реальности, поэтому «презираемое я» сформирован. Можно обманом заставить поверить в то, что «презираемое я» — это «истинное я» (подробнее о теориях Карен Хорни читайте в ее книге «Невроз и рост человека»). Ханна приводит пример ребенка, которого постоянно и строго упрекают, когда он поступает не так, как должны поступать , и ребенок учится отдавать предпочтение тому, чего хотят его родители, а не его собственным потребностям.Это может сформировать фиксированный гештальт, посредством которого, будучи взрослыми, они автоматически проявляют «сдержанность, независимо от того, уместно это или нет. Человек может чувствовать желание ответить (в отличие от процесса отклонения), но не может« высвободить »реакцию. Энергия проникает в организм . Но никакая энергия не может выйти из [Hostrup, «Gestalt Therapy» p186] «.

Некоторые виды поведения, которые мы обычно считаем «пассивными» или «пассивно-агрессивными», могут попасть в лагерь ретрофлексии, например, ложиться спать вместо того, чтобы выражать свое разочарование или обиду по отношению к партнеру, или раздражаться и вздыхать, но не выражать внешнее разочарование.Другой пример — «драка» из-за чего-то, казалось бы, тривиального, без решения реальной проблемы, которая вас расстраивает. Если есть осознание, возможно, был сделан выбор, чтобы вести себя таким образом сейчас в надежде разрешить конфликт позже, но если есть привычка избегать конфликта, тогда человек рискует «подавить его» внутри себя, где он может оказаться в ловушке как глубинная рана. и обида. Вот почему Готтман поощряет пары обращаться к конфликту лицом к лицу и даже создали такие инструменты, как «Последствия драки», чтобы поощрять этот тип обработки.Однако делать что-то по-другому можно только в том случае, если есть осознание и более глубокое понимание того, почему изменения важны. Вот когда у честности появляется возможность проявить себя.

#contactdisturbance #contact #contactcycle #retroflection #gestalttherapy #gestalt #KarenHorney #Freud #HanneHostrup #JulieGottman #tyrannyoftheshoulds #aftermathofafight

предлагает Introflection, Retroflection2, и другие игры, в которые играют люди 9000 Integral Life в сегменте 9000 Integral. редкий взгляд на эссе, которое он написал около 37 лет назад, под названием

A Working Synthesis of Transactional Analysis and Gestalt Therapy .И еще более захватывающим является его понимание высокоуровневых характеристик этих двух терапевтических подходов, роли, которую защита, называемая ретрофлексией, играет в процессе проекции, и некоторых способов, с помощью которых мы можем объективировать основанные на ролях психологические подходы. игры, в которые мы играем, взаимодействуя друг с другом.

За последние несколько недель некоторые из нас, слоняющихся вокруг чердака Кена, имели дело с хорошей проекцией — как отдаванием, так и получением, если честно. Таким образом, мы отправились в путешествие, чтобы более тонко понять природу проекции, поскольку она используется для защиты нас от наших собственных отщепленных теневых элементов, находящихся на различных этапах структуры.Точнее, мы пытались раскрыть механику ролевой проекции, которая представляет собой один из видов психологической защиты от неприятных вертикальных теней, часто возникающих из-за плохой навигации по точкам опоры 3 и 4.

И да, если вы интересно, это то, что мы делаем для развлечения.

Как бы то ни было, наш поиск привел нас к старой статье, которую написал Кен, под названием «Рабочий синтез транзактного анализа и гештальт-терапии» (Щелкните здесь, чтобы загрузить статью). Поскольку мы менее разбираемся в этих темах, чем хотелось бы, мы попросили Кена сбросить для группы информационную бомбу.В результате получился захватывающий аудиосегмент, который, несмотря на то, что был записан совсем недавно, дает редкую возможность заглянуть в темы, о которых Кен впервые написал около 31 года назад. И еще более захватывающим является его понимание высокоуровневых характеристик этих двух терапевтических подходов, роли, которую защита, называемая ретрофлексией, играет в процессе проекции, и некоторых способов, с помощью которых мы можем объективировать основанные на ролях психологические подходы. игры, в которые мы играем, взаимодействуя друг с другом. Мягко говоря, это исследование сильно повлияло на нас — настолько, что нам пришлось поделиться богатством со всеми вами.

Примерно

Рабочий синтез транзактного анализа и гештальт-терапии

Кен Уилбер

Щелкните здесь, чтобы загрузить

Это, я думаю, вторая статья, которую я когда-либо публиковал, и мне посчастливилось ее принять. престижный журнал «Психотерапия: теория, исследования и практика». Я говорю «повезло», потому что в то время я была посудомойкой. Но потом, когда были опубликованы мои первые 5 книг, я работал посудомойкой, так что, черт возьми.В ресторане Red Rooster, если вы можете в это поверить. Лучшая жареная курица в районе с пятью штатами. Линкольн, Небраска. Не спрашивай.

Но в статье рассматриваются две терапевтические системы, которые я считаю невероятно полезными в моем собственном росте и развитии, а также в теневой работе. Думаю, мой разум уже отказывался позволять психологическим моделям не разговаривать друг с другом; так что я разработал общий синтез между двумя моделями, который, по моему мнению, по сути является правильным по деньгам. Эти две школы я бы больше всего порекомендовал для теневой работы, хотя есть много других, которые я также рекомендую как очень полезные.И в конечном итоге лучшая терапевтическая система — это та, которая работает на вас.

Гештальт-психология и теория | Serenity Creations Интернет

Главная »Подходы к терапии» Гештальт-психология и теория Гештальт-психология составляет основу моего подхода к консультированию. Большинство моих любимых техник и философий очень хорошо подходят для гештальта. Фактически, многие методы консультирования, которые я использую, уходят корнями в гештальт-терапию. Мне больше всего нравится гештальт, потому что это идеальный способ сосредоточиться на месте изменения — нейронных сетях.

Что такое гештальт-психология?

Подробнее: Serenity Cafe Academy

Гештальт-психология и гештальт-терапия

В чем разница между гештальт-психологией и гештальт-терапией? Гештальт-психология предполагает, что человек застревает в фиксированных моделях и представлениях о себе, которые мешают ему. Гештальт-терапия направлена ​​на раскрытие этих паттернов… или нейронных сетей… и того, как они сдерживают человека.Хотя я часто занимаюсь гештальт-терапией, я не претендую на звание гештальт-терапевта, потому что я предпочитаю не ограничиваться одним этим подходом. Гештальт-терапия — это образ жизни настоящего гештальт-терапевта. Я узнал, что у всех, кто приходит на консультацию по собственному желанию, в основном одна и та же проблема — они испытывают БОЛЬ. Большинство из них хотят одного и того же… комфорта и ПОМОЩИ. Но они не всегда хотят знать, что их беспокоит. Если осознанность — это цель … тогда подход гештальт-психологии — лучший выбор.Я считаю, что принципы и практика гештальт-психологии очень соответствуют моей карте мира. Вот некоторые из основных принципов гештальт-психологии, которые мне нравятся:

• Осведомленность — Осведомленность — основная цель гештальт-психологии. Считается, что осознание ведет к пониманию, а понимание приводит к изменениям или корректировкам. Согласно гештальт-психологии, есть три зоны осознания: внешняя зона, средняя зона и внутренняя зона. Мы можем застрять в любой из этих зон.Лучше всего иметь возможность выборочно перемещаться из одной зоны в другую, чтобы развить самосознание. Щелкните ссылку ниже, чтобы просмотреть и сохранить копию диаграммы зон осознания. Загрузить зоны осознания PDF Континуум осознания, переходя из одной зоны в другую, замечая, что находится в вашем сознании в любой момент, используется в гештальт-психологии как способ, который заставляет подсознание материал, доступный сознательному разуму, чтобы можно было рассмотреть и / или сделать выбор по своему выбору.

• Контакт — Существует граница контакта, которая существует в каждом человеке, которая ограничивает то, насколько полно он воспринимает себя, других людей и свой мир в целом.Полный и богатый опыт в каждой из этих областей необходим, чтобы в полной мере ощутить жизнь, не чувствуя себя ограниченным или застрявшим.

• Изменения в контакте — Часто в детстве, а иногда и позже, что-то нарушает нормальные процессы развития, и человек застревает в фиксированных моделях и представлениях о себе, других или мире в целом. Это ограничивает их способность устанавливать и испытывать контакт. В результате дети узнают, как изменить контакт, чтобы обмануть себя или манипулировать другими людьми и их окружением.(См. Изменения для связи ниже)

• Человеческие ресурсы — Гештальт-психология предполагает, что у каждого есть все необходимые внутренние способности и ресурсы для преодоления ограничений в том, как они испытывают контакт. Осведомленность — это ключ.

• Подлинность — Осознание и подлинный контакт с собой и другими требует подлинного присутствия. Человек должен честно делиться своими мыслями и чувствами, чтобы установить и испытать контакт (связь) с собой и другими.

• Фокус «здесь и сейчас» — В центре внимания находится то, что происходит «сейчас»… Гештальт-психология указывает, что настоящий момент — это непрерывный переход от прошлого к будущему, а настоящее мимолетно. Тренировка нашего сознательного осознания, чтобы сосредоточиться на том, что происходит «прямо сейчас», — лучший способ полностью ощутить контакт ». Что я испытываю сейчас… о чем я думаю и как это заставляет меня чувствовать… чего я хочу прямо сейчас и что мешает мне понять это… как это соотносится с контекстом, в котором я нахожусь… и что это делает для меня? » Возможно, «прямо сейчас» я думаю о чем-то или ком-то из своего прошлого или о будущем событии, которое беспокоит меня.Если так, то это будет темой разговора между терапевтом и клиентом, но только в попытке осознать, как это прошлое или будущее событие влияет на «Сейчас» опыта.

• Response-Ability — У всех нас есть возможность реагировать, хотя мы можем не знать об этом факте. Вместо этого, например, совокупность нашего жизненного опыта могла привести к многочисленным модификациям контакта (см. Ниже), которые, в свою очередь, привели к развитию менталитета жертвы, спасателя или преследователя.В гештальт-психологии часто встречаются два высказывания: «Что есть, то есть». и «Одно ведет к другому».

• Полярности — Два противоположных взгляда, поведения, силы или «части себя» не являются «или-или», а являются частью одного целого — континуума выборов (см. Раздел ниже).

Гештальт-психология — Изменения в контакте:

Один из центральных постулатов гештальт-психологии состоит в том, что здоровое функционирование предполагает хороший контакт с собой и другими людьми.Хороший контакт должен соответствовать ситуации и отношениям. Мы постоянно меняем контакт. Важным вопросом является то, чтобы мог изменять контакт плавно и «по выбору», , чтобы мы могли использовать полный спектр вариантов контакта в континууме, постоянно обновляя наши стили контактов для каждой новой ситуации. Проблемы возникают, когда мы застреваем на одном конце континуума полярности или на другом . Обычно это происходит из-за правила «должен, должен или нужно», усвоенного где-то в жизни.По словам Фрица Перлза, отца гештальт-терапии, имеет значение только одно «должно» — контекст. Он пишет… «Есть только одно, что должно контролировать: ситуацию . если вы понимаете ситуацию, в которой находитесь, и позволяете ситуации, в которой вы находитесь, контролировать свои действия, тогда вы учитесь справляться с жизнью » (Ф. Перлз, 1976, стр. 33) — [курсив мой]. В НЛП есть пословица, что каждое поведение полезно в определенном контексте. Чем более избирательно мы можем двигаться вверх и вниз по любому континууму … в зависимости от ситуации … тем богаче будет наш опыт себя, других и мира.Ниже приведены некоторые из континуумов полярности, которые мы используем для изменения контакта.

---

• Ретрофлексия сдерживает импульс (например, речь, выражение чувств и / или поведение)… Поток энергии человека прерывается. Итоги:
  • Импульс может исчезнуть естественным образом
  • Энергия может быть обращена внутрь, вызывая телесное напряжение, соматические заболевания, депрессию или даже самоповреждение

• Импульсивность предполагает безудержное выражение импульсов… e.г. речь, выражение чувств и / или поведение… способом, опасным для себя или других, например, членовредительство или другие неконтролируемые или насильственные вспышки

---

• Отклонение игнорирует или отклоняет внутренний или внешний эмоциональный триггер, чтобы предотвратить полное распознавание или осознание связанного материала… например, болезненных воспоминаний. Характеризуется в гештальт-психологии либо блокировкой самого спускового механизма, либо тем, что он отворачивается и уходит по касательной.Люди часто отвлекаются от своих чувств и побуждений бесконечными разговорами … смехом вместо того, чтобы относиться к себе серьезно … или постоянным сосредоточением внимания на потребностях другого. Другие примеры отклонения включают:
  • Повторное изменение темы, когда поднимается конкретная проблема
  • Кажется, что что-то не слышит или не видит
  • Непонимание или переосмысление того, что было сказано или сделано

• Чрезмерно восприимчивый человек подвергается бомбардировке несметным количеством стимулов … Получая слишком много входных сигналов, в отличие от дефлектора, этот человек имеет тенденцию уделять слишком много внимания этим стимулам.Ему или ей трудно игнорировать их или выборочно выбирать то, что уместно, что в любой момент оставляет их «наводненными» мыслями и чувствами. Часто в результате возникают проблемы с эмоциональной регуляцией.

---

• Десенсибилизация — Подобно отклонению, это еще один способ избежать контакта с эмоциональным триггером. Однако, хотя отклонение не дает стимулу достичь наших мыслей … Десенсибилизация касается более глубокой формы отключения на эмоциональном уровне.Подсказки о различиях между прогибом и десенсибилизацией:
  • Другие люди чувствуют себя сонными и тяжелыми в присутствии десенсибилизированного человека
  • Они могут чувствовать раздражение, разочарование или волнение в присутствии дефлектора.

• Чувствительность — Как и чрезмерно чувствительный человек, чрезмерно чувствительный человек может страдать от перегрузки сенсорных стимулов, которые он или она не может игнорировать. Это может проявляться как ипохондрия или, на более обычном уровне, неспособность оценить значение или значимость ощущения.Помимо перегрузки сенсорной информацией, чрезмерная чувствительность может проявляться также в мыслях или эмоциональном смысле. Например, гиперчувствительность к реальной или предполагаемой критике или вера в то, что человек должен быть совершенен, или что он вообще ничто.

---

Человек, который опасается, что близость к другому человеку повлечет за собой некоторую угрозу потери, отвержения, обиды или оставления, может решить проблему, либо сцепившись с другим (цепляние / преследование), либо отключившись (отстранение / дистанцирование).

• Слияние — Чувства и желания значимого другого легко подавляют слившегося человека, который отвечает, как если бы они были его собственными чувствами и желаниями. Часто становится очень тревожным, когда происходит разлука или возникает угроза. Связь возникает, когда человек не может сказать «… где я кончаю, а ты начинаешь» из-за неспособности различать межличностные границы.

• Абстинентный синдром — Человек, чей привычный стиль общения — Абстинентный, не часто обращается за терапией.Однако иногда он приходит и говорит, что видит, что другие люди проводят время лучше, чем он, и думает, что ему чего-то не хватает. Он может использовать метафору о себе, например, чувствовать себя инопланетянином, быть запертым в бутылке или находиться за невидимой стеной.

---

• Эгоизм — В гештальт-психологии эгоизм характеризуется чрезмерной озабоченностью своими мыслями, чувствами, поведением и влиянием на других. Озабоченность может быть позитивной, восхищенной и самовосхваленной, или критической и подрывающей — в любом случае, это избегание реального контакта в отношениях.Это как если бы этот человек оказался в ловушке собственных мыслей. Задача здесь — побудить человека отойти от самоконтроля и саморефлексии и перейти к более непосредственному контакту с другими людьми и их окружением.

• Спонтанность — В отличие от эгоизма, безудержная Спонтанность — это отсутствие необходимой рефлексии и самоконтроля. Чрезмерная спонтанность проявляется в импульсных расстройствах, мании и антиобщественном поведении. Также, в отличие от эгоизма, этот человек не может даже получить доступ к своему мышлению и попадает в ловушку своих чувств и побуждений.Люди с СДВГ считаются «зависимыми от момента» именно по этой причине.

---

• Проекция — Хотя термин Проекция имеет другие определения, здесь он относится к отрицаемым или отчужденным частям личности. Когда человек борется с принятием качества или аспекта своей личности, несовместимых с его или ее самооценкой, он или она может эффективно проецировать это из своего осознания на другого человека, как в следующем примере: Работающему человеку рассказали о времени, когда он вернулся домой после особенно тяжелого дня.Он встретил свою жену у дверей и сказал ей: «Ты выглядишь очень усталым», на что его жена проницательно ответила: «Тебе следует полежать на пару часов». Когда он проснулся, жена спросила его: «Теперь я выгляжу более отдохнувшим?»

• Собственность — Собственность всегда была краеугольным камнем гештальт-психологии. Это концепция принятия ответственности за все аспекты себя. Однако, если зайти слишком далеко, это подразумевает, что человек принимает все или владеет всем, включая то, что не является его / ее обязанностью, или берет на себя то, что не является его / ее.В крайнем случае, это проявляется в самообвинении или чрезмерной вине. Это обычное явление в случаях сексуального насилия или внезапной утраты.

---

• Интроекция — Гештальт-психологический термин, обозначающий процесс, при котором мнение, отношение или инструкция, несомненно, принимаются из окружающей среды, как если бы они были правдой… в ТА это называется запретом. Интроекция — это то, что дети до семи лет делают автоматически со всем, что им говорят или демонстрируют родители.Примеры:
  • Позитивные интроекты / запреты — убедительные инструкции, данные маленьким детям, которые часто усваиваются без понимания, например, «не играй у реки» или «приходи домой до наступления темноты».
  • Негативные интроекты / судебные запреты — «Никогда не полагайтесь на других» или «Вы никогда ни к чему не добьетесь». Интенсивность (сопровождаемая пощечиной родителя) или повторение (повторение этого снова и снова) усиливают силу интроектов и наставлений.

  Человек, находящийся под влиянием интроекта, чувствует сильное давление, заставляющее его подчиняться, и чувствует себя неловко, если он / она пытается пойти против этого.Иногда, если он / она обращает внимание на свои мысли, человек действительно может услышать инструкцию и, если его спросить, действительно может сказать, кто «дал» его ему.

• Отказ — Совершенно нормально отвергать позицию, мнение или убеждение, которые не соответствуют ценностям и целостности человека. Однако иногда человек может проявлять Неприятие как привычный стиль. Примеры:
  • Может показаться, что не согласен или «выплевывает» каждое предложенное предложение, или он / она может отклонить что-либо в определенной области или относящееся к определенной проблеме.
  • Иногда человек отвергает не только мнение других, но и все, что ему дают, включая любовь и внимание.
  • Отказ может восприниматься как недоверие, бунт или чрезмерная самоуверенность.

  В борьбе за определение того, что есть «я», а что «не я», человеку может быть легче определить, что «не я», исходя из того, что ему не нравится или с чем он не согласен … меня », особенно если они не связаны со своими собственными желаниями и потребностями.В других случаях отвергающее отношение возникает из-за глубокого страха перед контролем или критикой. В этом случае вы заметите, что человек не отвечает на вопросы и не следует советам.

Упрощенные гештальт-процессы

Человек должен научиться балансировать и приспосабливаться к своим границам в социально приемлемый гештальт. Многие расстройства

у людей возникают из-за неспособности найти и поддерживать надлежащий баланс между собой и остальным миром, границы — это способ, которым позволяет различение защитить его / ее от угрозы быть переполненным ненужной стимуляцией со стороны Остальная часть мира.У нас есть большая потребность сформировать эти границы и структуру. Когда не установлены неправильные границы, возникает множество побочных эффектов: зависимости, болезни, боли, антисоциальное поведение, созависимость и многие другие, которые, я уверен, вы сможете определить без моей помощи.

ВВЕДЕНИЕ —- Интроекции — это непереваренные отношения, способы действия, чувства и оценки, которые мы проглотили целиком, обычно от наших основных опекунов, но от любого, кто был главным героем в нашей ранней жизни. был бы человеком, на которого мы смотрели как на «дающего правила».Интроекты — это неразличимые части целого, которые мы никогда не анализировали до того, как включили их в нашу психологическую систему; они часто формируют ДОЛЖНЫ и ДОЛЖНЫ быть в нашем макияже. Чтобы быть НАСТОЯЩИМ и соприкасаться с нашей собственной целостностью и моралью, мы должны усвоить и овладеть тем, что действительно является нашим собственным, действительно частью личности. Немного, если мы просто принимаем эти правила и убеждения целиком и без критики, по мнению кого-то другого, или потому, что они модные, безопасные, традиционные, немодные, опасные или революционные — они в большой степени лежат на нас — интроекты становятся непереваренным материалом.Они по-прежнему являются инородными телами, хотя, возможно, поселились в наших умах. Часто можно увидеть блоки энергии вокруг области живота (необычная защита непереваренного материала). Интроекции опасны двояко; Во-первых, интроецирующий мужчина никогда не получает возможности развить свою личность, потому что он так занят удержанием инородных тел, которые он проглотил целиком. Чем больше интроектов он возложил на себя, тем меньше у него возможностей выразить или даже обнаружить, что он собой представляет.А во-вторых, интроекции вносят вклад в концепции, и вы можете оказаться разорванными на части в процессе их согласования. И сегодня это довольно распространенный опыт. В конечном итоге мы включаем в себя стандарты, отношения, способы поведения и мышления, возможно, исходящие от матери и отца , которые на самом деле не являются нашими. Интроекция сдвигает границу между нами и остальным миром настолько глубоко внутри нас, что от нас почти ничего не остается.Я смотрю на клиентов, чей язык отражает многие требования, пытающиеся получить разрешение и т.д. Женщины интроецируют много дел около , как вы должны быть мать / жена… ДОЛЖЕН, ДОЛЖЕН. Пока они не получат все, что могут, и не разовьют физическое недомогание в женских частях тела, груди, матке и т. Д. Для того, чтобы произошло исцеление, необходимо высвобождение этих интроектов, а также процесс исследования и распознавания.Определение того, что должно и должно быть в нашей жизни, — один из великих шагов к решению проблемы.

Проекция —– Реверс интроекции.

Как интроекция — это тенденция возлагать ответственность на себя за то, что на самом деле является частью окружающей среды, так и проекция — это тенденция делать окружающую среду ответственной за то, что исходит из «я». Клинически мы признаем, что болезнь паранойи, которая характеризуется развитием высокоорганизованной системы иллюзий, является крайним случаем проекции…..это не то, о чем мы говорим. Здесь … это проекции, в которых мы все виноваты, как очень агрессивная личность, которая, не в силах нести ответственность за свои собственные желания, чувства и желания, привязывает их к объектам или людям в окружающей среде, которые будут удерживать проекцию и красиво вписываются в выкройку. Человек, который считает, что его преследуют несправедливо, на самом деле может заявлять, что хотел бы преследовать других. То, что у вас есть огромная энергия, которую нужно передать другим, часто очень верно в отношении СЕБЯ….Таким образом, в проекции мы слишком смещаем ГРАНИЦУ между собой и остальным миром в нашу пользу — таким образом, чтобы мы могли отречься от тех аспектов нашей личности, которые мы считаем трудными или оскорбительными. или непривлекательно. И это очень важно. Чрезмерно осторожный, чрезмерно осторожный человек, который говорит вам, что хочет друзей и хочет, чтобы его любили, но который в то же время говорит вам, что «вы никому не можете доверять, они все стремятся к тому, что могут получить, ”- это превосходный проектор.

При работе с людьми слушайте, сколько раз они говорят о ком-то другом, положительном или отрицательном (положительные прогнозы так же важны, как и отрицательные), они будут использовать вас … большую часть времени, второе лицо в их вербализации. Сплетни — это то, чего Фриц Перлз никогда не допускал в гештальт-сообществе… как о ком-то кому-то другому. вместо того, чтобы встретиться лицом к лицу, проекции переполняются сплетнями.

Гештальт-работа — это очень упорная терапия, но она действительно подчеркивает честность по отношению к себе.Если мы очистим нашу собственную психологию, тогда мир станет лучше и более этичным, потому что мы, по сути, не будем баловаться другими людьми своими проекциями. Прежде чем судить другого, спросите себя, уверены ли вы, что вы говорите не о вас?

СВЯЗЬ….

Границы очень размыты, когда мы сливаемся, поскольку слияние указывает на то, что индивид не чувствует никакой границы между собой и своим окружением, когда он чувствует, что он и оно — одно… он находится в КОНФЛИНЦИИ… Части и целое неразличимы от другого….. Человек, в котором слияние является тяжелым состоянием, не может сказать, что он собой представляет или чувствует, и не может сказать, что другие люди или чувствуют… .Он чувствует все чувства, все эмоции и идентичность без границ. Поскольку он не осознает границы между собой и другими, он не может установить с ними хороший контакт. И он не может отказаться от них. Более того, он не может даже вступить в контакт с самим собой… Это тоже имеет серьезные социальные последствия. В слиянии ОДИН ТРЕБУЕТ СХОДСТВА И ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПЕРЕНОСИТЬ ЛЮБЫЕ РАЗЛИЧИЯ.Мы находим это у родителей, дети которых становятся просто продолжением самих себя. Таким родителям не хватает понимания того, что их дети непохожи на них, по крайней мере, в некоторых отношениях. Грамматически вы можете уловить слияние до некоторой степени, если человек чрезмерно использует слово «мы», говоря от имени всех, а не от лица СЕБЯ. Когда один консультирует или слушает другого, часто слезы с обеих сторон… или даже когда слезы текут, это состояние слияния. Слияние необходимо для того, чтобы консультант чувствовал сострадание, но он также должен обладать способностью присоединяться.Целитель может чувствовать и видеть тело… но он должен отделиться от тела, чтобы объективировать знание. и делать то, что необходимо для исцеления…

РЕТРОФЛЕКЦИЯ последний из гештальт-защитных механизмов… мы используем для установления границ…

Ретрофлексия буквально означает «резко повернуть назад». Ретрофлексия знает, как провести границу между собой и окружающей средой, и он проводит аккуратную и чистую линию прямо посередине, но он проводит ее посередине себя.ИНТРОЕКТОР ДЕЛАЕТ, КАК ДРУГИЕ БЫЛИ ХОТИТЕ ДЕЛАТЬ, ПРОЕКТОР ДЕЛАЕТ ДРУГИМ В ЧЕМ ОН ОБВИНЯЕТ ИХ В СВОЕМ ДЕЙСТВИИ, КОНФЛЮЕНТНЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ ЗНАЕТ, КТО ЧТО ДЕЛАТЬ, И РЕТРОФЛЕКТОР, ЧТО ДЕЛАТЬ, ЧТО ЕГО НРАВИТСЯ. ДЕЛАТЬ ДРУГИМ. Когда человек ретрофлексирует поведение, он обращается с собой так, как он изначально хотел относиться к другим людям или объектам. Он перестает направлять свою энергию вовне в попытках манипулировать и вызывать изменения в окружающей среде, которые будут удовлетворять его потребности; вместо этого он перенаправляет свою деятельность внутрь и подставляет себя вместо окружающей среды в качестве цели поведения.В той мере, в какой он это делает, он разделяет свою личность на деятеля и делает это. Он буквально превращается в свою худшую энергию.

И снова грамматическое использование клиента может показать, какой из процессов работает в любой данный момент … Поскольку интроекция проявляется в использовании местоимения «я», когда реальное значение — «они»; поскольку проекция проявляется в использовании местоимений «вы», «оно» или «они», когда реальное значение — «я», поскольку слияние проявляется в использовании местоимения «мы», когда реальное значение обсуждаемый; поэтому ретрофлексия проявляется в использовании рефлектива «я».Ретрофлексия говорит: «Мне стыдно за себя» или «Я должен заставить себя выполнять эту работу». Он делает почти бесконечную серию заявлений подобного рода, все они основаны на удивительном представлении о том, что он и он сам — два разных человека.

Телесные ретрофлексии и психосоматические симптомы

Джузеппе Якуло

Диалоги
7-я Европейская конференция по гештальт-терапии
13-16 сентября 2001 г. — Стокгольм, Швеция
(Мини-лекция)

Джузеппе Якуло
Istituto di Gestalt — H.C.C.

Теоретические основы

Цель данной работы — представить ориентацию гештальт-терапии в ее теоретическом и методологическом подходе к психосоматической симптоматологии и патологиям. В нем я по существу имею в виду теоретическое ядро ​​гештальт-терапии, или феноменологический анализ опыта контакта, и его оригинальную разработку Фредериком Перлзом и Полом Гудманом в их основополагающей книге «Гештальт-терапия: возбуждение и рост человеческой личности». (Perls et al., 1951-1994). Вкратце я считаю важным подчеркнуть, что гештальт-терапию можно определить как преимущественно реляционную модель. Другими словами, в подходе к любому человеческому опыту, а следовательно, и к недомоганию, к недугу ключом является точка зрения на отношения (Salonia, 1992a). С этой точки зрения терапевт, который принимает призыв клиента о помощи, например, спрашивает себя, что клиент делает, чтобы встретить его, в чем его потребность, в чем его осмотрительность и как он может помочь ему в отношениях, которые он строит с ним.

Точнее можно сказать, что теоретическая система гештальт-терапии имеет свои основы в концепции контакта и в теории самости, с которой она тесно связана. Согласно теории, описанной в «Гештальт-терапии», которая основана на феноменологически-экзистенциальной мысли, опыт контакта, определяемый как процесс, вовлекающий организм и окружающую среду, происходит в месте, в точке, которая имеет получил название «контактно-граничный». Где граница не означает «разделение», а место, где происходит переживание и раскрывается «я».Самость теряет свою характеристику стабильной и фиксированной структуры и начинает идентифицироваться как процесс, который существует каждый раз, когда происходит взаимодействие между организмом и окружающей средой, и, следовательно, в то же время как функция поля организм / среда (ср. Spagnuolo Lobb, 2001).

«Процессальность» самости становится явной, когда организм мобилизуется, подталкиваемый интересующей фигурой — преобладающей потребностью в тот момент — или насущными требованиями окружающей среды, перемещается к границе контакта, чтобы соответствовать окружающей среде. , чтобы удовлетворить его потребность во временном слиянии с ним, а затем в удалении и отделении от него для усвоения опыта.В связи с этим «я» также описывается как «рабочая граница контакта» (Perls et al., 1951–1994, 11). Граница действует как ограничение, сдерживание и защита организма. Фактически, именно в этой точке организм и окружающая среда встречаются, разделяются и снова встречаются, именно здесь происходит процесс обмена, и именно через границу организм может установить особый вид отношений. с окружающей средой, которая в первую очередь является отношением роста (Perls et al., 1951-1994, 5). Перлз и Гудман утверждают, что ‛контакт — это осознание ассимилируемой новизны и поведение по отношению к ней; и отказ от неусвояемой новизны »(там же, 6). Организм растет через непрерывный и плавный процесс ассимиляции и отчуждения. Организм в контакте с окружающей средой должен уметь определять, что хорошо и что можно усваивать, и в то же время преодолевать препятствия и отвергать опасности или «отчуждать» неусвояемый материал.

Сделав такие предварительные замечания, становится ясно, как процесс контакта должен иметь творческий и динамичный характер, чтобы быть функциональным.Чрезвычайно важно, чтобы никогда не стало рутиной или чем-то стереотипным, что организм не приживается, например, на основе контактов, которые имеют чисто консервативную цель, поскольку ранее приобретенная стабильность почвы должна действовать как база, чтобы встретить новизну и усвоить ее. И именно потому, что новинки нужно усваивать, процесс контакта нельзя сводить к чему-то пассивному, их нужно творчески адаптировать к тому, что было усвоено ранее.Для авторов основополагающего текста «любой контакт — это творческое приспособление организма и окружающей среды» (там же), до такой степени, что они описывают психологию как науку, изучающую творческие приспособления, и идентифицируют предмет этого исследования с никогда -окончание чередования новизны и рутины, порождающее процесс ассимиляции и роста. Творчество и приспособление находятся в отношениях полярности, а это означает, что они взаимно необходимы. Одним из аспектов, который разумно способствует творческой, а не пассивной адаптации, является способность организма атаковать и разрушать окружающую среду, с одной стороны, чтобы иметь возможность выбирать то, что хорошо, удовлетворять потребности и сохранять функциональный процесс ассимиляции / отчуждения живого, а с другой стороны, ранее приобретенные привычки, связанные с контактом.В этих теоретических рамках невротик рассматривается как человек, который, хотя и обнаружил в симптоме творческую адаптацию к экзистенциальной ситуации дискомфорта, по-прежнему цепляется за статус-кво и не может найти поддержки для физиологического беспокойства, которое приходит с новизной. и процесс демонтажа.

Анализ процесса контакта между организмом и окружающей средой — это не только одно из самых новаторских теоретических разработок гештальт-терапии, это также то, что мы используем в нашей практике как методологическое ядро ​​терапевтического процесса.Именно то, что происходит на границе контакта, доступно для нашего наблюдения и для возможного терапевтического вмешательства.

В клинической практике гештальт-терапевта интересует настоящее взаимоотношений с клиентом, то есть контакт. Фоном контакта на этот раз «здесь и сейчас» являются терапевтические отношения: все контакты, которые ранее были между психотерапевтом и его клиентом. Терапевтические отношения, в свою очередь, имеют свою основу, особенно в жизненном цикле клиента, его личной истории, его особенном видении мира и человека, а также жизненном цикле терапевта, истории, видении мира и теоретической системе отсчета.Психотерапия рассматривается как взаимодействие, в котором встречаются два разных взгляда на жизнь. Во время терапевтического курса два горизонта постепенно встречаются и сливаются в рамках кругового процесса, чтобы обозначить его недомогание, и терапевт научится связывать уникальность рассказа клиента с его собственной системой отсчета. Внутри реляционной диады клиент / терапевт экспериментирование и обмен важны, чтобы гарантировать, что ни один из двух горизонтов не поработит другой, потому что это означало бы неудачу терапии (ср.Салония, 1992а).

Ключ к терапевтическому процессу в гештальт-терапии — это контактная преднамеренность. Осознанность, согласно феноменологии, — это структура смысла опыта, и это то, что связывает субъект и объект, организм и окружающую среду. Гуссерль (1912-28) феноменологически формулирует значение себя и мира в их интенциональных отношениях. Реальность нельзя мыслить, если не в отношении к субъекту, и, с другой стороны, сам субъект не может быть выдвинут и проанализирован, если не по отношению к реальному миру, в котором он живет и в который он намеренно проецирует себя.Осознанность — это всегда познание чего-то, что есть мир, поэтому субъект проецирует себя в мир со своей особой осознанностью, которую он более полно выражает через свое тело. Осознанность — это знание, но также и осознание. Это возможность идентифицировать себя как человека, который следует в этом конкретном направлении, который делает этот выбор, а не другие. Осознанность тогда касается как идей, так и тела, действия, как мы лучше рассмотрим позже, и дает также ощущение времени и непрерывности: «Я есть я и продолжаю быть я».

В гештальт-терапии преднамеренность контакта рассматривается как путешествие, в которое клиент отправляется, чтобы попытаться связаться с терапевтом. Два партнера этих особых отношений живут, структурируют и углубляют контакт между собой в рамках каждого сеанса и от сеанса к сеансу.

Контакт — это развивающаяся реальность, это опыт, который структурируется во времени во взаимоотношениях организм / окружающая среда. В каждом контакте есть до, во время и после. В этом отношении отношения следует рассматривать как «отношения в становлении» (Salonia, 1992a, 12).Перлз и Гудман изучили структуру события, называемого контактом, выполнив феноменологический анализ этого опыта и его эволюционных процессов, определив в нем четыре фазы: предконтакт, контактирование (с его подфазами ориентации, манипуляции и ‛Готовность к действию), окончательный контакт и пост-контакт (подробное описание этапов процесса см. В Salonia, 1989b). По мере развития каждого эпизода контакта можно идентифицировать определенную преднамеренность: изначально она приводит организм к движению к удовлетворению своей потребности в окружающей среде, ищет в ней ориентацию, требуется, чтобы организм мобилизовался, чтобы сделать это. действие становится его фигурой интереса, а затем действовать через организованное и целенаправленное поведение, наконец, оно позволяет уйти в отставку, позволяя потребности отступить на задний план, чтобы оставить место для появления следующей фигуры интереса.

Перлз и Гудман, кроме того, указали, что можно встретить и распознать различные способы прерывания эмпирического процесса, называемого контактом. Таким образом, различные проблемы могут быть идентифицированы в зависимости от фазы, на которой прерывается контактный цикл. Более ясно, они заявляют, что прерывание контакта происходит, когда возбуждение блокируется, и, в зависимости от фазы, в которой это происходит, организм выполняет различные способы сопротивления контакту. В любом случае возбуждение блокируется, когда организм лишен поддержки, как интрапсихической, так и реляционной, а поддержка, в которой нуждается организм, специфична для каждой из различных фаз контакта.В рамках реляционной точки зрения гештальт-терапевт может смотреть, в какой момент клиент прерывает контакт с ним, то есть в какой момент сеанса организм блокирует течение процесса и ведет себя дисфункционально. Есть контактные дисфункции, которые проявляются в начале сеанса, другие проявляются в так называемой фазе ориентации или в фазе манипуляции, есть перерывы, которые происходят в момент полного контакта или в момент расставания. Терапевт также может обращать внимание на момент или моменты терапии (начало, первый год и т. Д.).), в котором клиент проявляет больше трудностей в установлении с ним контакта.

Упорядочивая прерывания контакта во временной последовательности, можно определить наиболее подходящее терапевтическое вмешательство и, следовательно, наиболее адекватную поддержку, которая может быть предложена клиенту в этом конкретном прерывании контакта, в этот определенный момент отношений (Spagnuolo Lobb, 1992). .

Центральность действия

Ранее мы видели, как осознанность строго связана как с осознанием и идеей, так и с телесностью и действием.Действие придает действительную форму осознанности и позволяет человеку иметь взгляд на людей и вещи, который является «его собственным», субъект имеет возможность выбрать и направить свое внимание на один аспект реальности, а не на другой, зная, что, если он хочет, тогда он может выбрать другое направление. В фазе контактного цикла, называемой манипуляцией или мобилизацией, которая предшествует фазе, посвященной исключительно действию, когда имеет место большая дифференциация энергии (возбуждение), субъект может более четко распознавать то, что он чувствует, и свою потребность, готовясь к действию. ; он может смотреть на окружающую среду в соответствии со своим намерением, осознавая, что он хочет делать и как он хочет это делать.Действие относится к концепции выбора и возможности активного изменения окружающей среды, субъект может делать в мире все, что он хочет, свободно выбирая действие, с которым он себя отождествляет. Сделанные выборы служат цели определения осознания индивидуума самого себя, они заставляют его определять себя как существование, расположенное во времени и пространстве, и дают ему ощущение своей «силы», его способности изменять и манипулировать окружающей среды, чтобы удовлетворить его потребность (Husserl, 1912-28).Сохранение привычки повторять определенное действие, укрепляет и лучше определяет чувство идентичности, это способствует процессу дифференциации: «Я человек, который обычно делает это».

Недостаточно быть в мире, чтобы субъект определил себя, необходимо делать выбор. Свобода, даже если она может возникнуть из прошлого, реализуется здесь и сейчас, в настоящем, поскольку только благодаря действию человек завершает свою осознанность, удовлетворяет свои потребности и изменяет окружающую среду.Быть свободным в мире — значит быть свободным что-то делать. Совершенно очевидно, что в действии каждый человеческий организм следует некоторым общим правилам и удовлетворяет потребности других, которых он не может игнорировать, но, тем не менее, он действует со своей особенностью, используя свою собственную модальность, которая его идентифицирует. Следовательно, действия также могут иметь глубокую силу для изменения мира личных значений.

В 1951 году Перлз и Гудман использовали действие для определения «я»: «я» — это действие, оно полностью отождествляется с действием, поскольку представляет собой систему контактов в функции и существует везде, где имеет место контакт, то есть в контакте. граница между организмом и окружающей средой.По мнению авторов Гештальт-терапии (Perls et al., 1951–1994, 156), «я» создает определенные структуры с целью достижения творческой и удовлетворительной адаптации. Пол Гудман, развивая идеи Перлза, идентифицировал три из этих структур и определил их Ид, Эго и Личность, в конце концов рассматривая их просто как разные аспекты личности. Это был Исадор От, чтобы изменить и расширить эту базовую концепцию, чтобы определить три компонента Я не как чистые топографические описания, а как функции (Ид-функция, Эго-функция и Личность-функция), цель которых — идентифицировать себя. (Muller, 1993, 12) и которые рассматриваются как способности человека относиться к миру (ср.Spagnuolo Lobb, 2001).

Ид-функция самости информирует себя о том, в чем нуждается организм, более непосредственно, она касается фона, из которого возникает потребность, поэтому она включает в себя телесные переживания, окружающую среду, все еще воспринимаемую нечетко, прошлые незаконченные дела и предысторию деятельности. предоставленные контакты, все еще смутные ощущения, короче говоря, все, что позволяет организму направить следующий контакт в сторону окружающей среды. Функция личности информирует «я» о том, кем оно является, является предположением о том, кем он является и кем он стал, и в то же время о том, чем он не является, и поэтому выражается в вопросе «кто я?» Или «что? стал ли я? », это касается переживаний личной идентичности, только что пережитых и прошлых, усвоенных историй, ролей, личности.

Эго-функция личности касается процессов идентификации и отчуждения (‛чего я хочу и чего не хочу?»), И ее следует рассматривать как намеренную силу принимать решения, активно и намеренно действующую так что в определенный момент организм может выбирать в контакте с окружающей средой, что хорошо и «питательно» (как я могу достичь того, что хочу? какими средствами? »), или отвергать то, что является нежелательным, неприятным или‛ ядовитым. «. Следовательно, эта функция «я» состоит в том, чтобы идентифицировать действие и дать человеку ощущение активности и реализации намеренной завершенности.

В теоретических и методологических рамках классического фрейдистского психоанализа действие и тело не рассматриваются, центральными являются только слушание и смысл. Эта ориентация в прошлом способствовала подчеркиванию культурной дихотомии разум / тело и усилению тенденции отрицать тело, отречься от него и не воспринимать его как часть себя. Как всем известно, именно Вильгельм Райх стал поворотным моментом, направив внимание на сбой в работе всей личности, сильно вложив в соматический язык формулировку своей теории характера и, таким образом, сделав тело центральным местом для диагностической оценки. и для терапевтического вмешательства (Reich, 1949).Райх также был первым, кто снял запрет на контакт с телом клиента, иногда активно воздействуя на него во время сеанса с целью атаковать сопротивление.

Перлз узнал от Райха, бывшего когда-то его клиентом и учеником, различным теоретическим и методологическим принципам, и на него повлиял его интерес к телу как к аспекту личности, где проявляются мышечные напряжения, связанные с эмоциональными блоками клиента, и поэтому их можно идентифицировать ( ср. Salonia — Spagnuolo, ред., 1988). Несмотря на это влияние и общую целостную точку зрения, подход Райха и гештальт-терапия имеют много важных различий (ср. Kepner, 1993), одно из самых важных состоит в том, что, хотя Райх видел сопротивление и его физическое проявление как защиту, которую нужно атаковать и сломать. вниз, в гештальт-терапии сопротивление рассматривается, также в его соматических проявлениях, как выражение себя и творческое решение организма перед лицом неудобной эволюционной ситуации, аспект, который необходимо осознавать и активизировать, чтобы человек может сделать альтернативный выбор.

Интерес к телу и активным действиям, творческому выражению и движению человеческого организма, внимание к тому, как клиент движется, к тому, как он вступает в контакт со своим телом, как он дышит и какую позу принимает, являются, следовательно, часть корней и методологических основ гештальт-терапии, и даже если действие принадлежит к запасу других терапевтических подходов: то есть телесных терапий, психодрамы и т. д., особенность гештальт-терапии состоит в том, чтобы согласованно поместить ее в ее теоретические рамки. систему и использовать ее ‛в рамках последовательной терапевтической процедуры» (Cavaleri — Lombardo, 1992, 31).Действие рассматривается как часть всего организма, и поэтому оно является не только следствием внутреннего опыта, но и самого внутреннего опыта. Во время сеанса терапевт побуждает клиента творчески, почти художественно выражать свою потребность, поддерживает его в достижении целостного интегрированного изменения, полагая, что действие является не просто следствием осознания, а направлено на понимание самих себя и обучение. , помимо реализации полного контакта с окружающей средой.‛В картине феноменологии и экзистенциализма гештальт-терапия предлагает свою« концепцию действия как преодоление одновременно чистой объективности и чистой субъективности, и, исходя из таких концептуализаций, она показывает все свое «исправление» и терапевтическая сила »(там же).

Основная цель клинической работы — способствовать воссоединению и интеграции сенсорной системы организма с двигательной системой. Когда организм активно ориентируется в окружающей среде, начиная с распознавания своих собственных ощущений и с осознания своей потребности, мобилизует себя и, наконец, активно действует, можно сказать, что каким-то образом потребность и действие действительно становятся единым целым. .Именно тогда связь между осознанием организма и активным действием реализуется на границе контакта. Как пишут Перлз и Гудман, корень реальности организма и окружающей среды находится на границе контакта, и именно здесь их можно экспериментировать как единые структуры (Perls et al., 1951-1994, 3), когда через реализация действия, осознание, моторная реакция и чувство даны как одно и то же (там же, 36).

Модернизация кузова

Мы видели, как в фазе мобилизации в опыте контактного цикла организм, ориентируясь в окружающей среде, чувствует большее возбуждение, он более полно осознает свою неторопливость и начинает организовывать свою позу, мышечную районов, чтобы пойти навстречу действию, которое может привести именно к ‛этому« контакту ».Эта фаза иногда может быть настолько короткой, например, в случае привычных реакций, чтобы ее не заметили. Во многих случаях фазы формирования интересующей фигуры, ориентации в окружающей среде, заряда энергии при мобилизации и действия происходят почти одновременно. В других ситуациях, в которых задействованы более сложные потребности, долгосрочные проекты, большая последовательность действий, легче заметить явления, связанные с мобилизацией организма, а также вероятные прерывания процесса подготовки к действию.Такие перерывы могут быть результатом восприятия отсутствия поддержки со стороны окружающей среды и / или отсутствия способности, которую организм должен обычно приобретать, чтобы обеспечивать себя самоподдержкой.

Для правильной мобилизации организм должен иметь возможность полагаться на свою постуральную поддержку, на свое чувство устойчивости — основание, занимающее центральное место в Бионергетике Александра Лоуэна (1975), — на его способность использовать ритмичные и плавные движения и, в целом, на поддержка, обеспечиваемая глубоким и полным дыханием для более сильного возбуждения.Дыхание ‛всегда является началом», — заявил Пол Гудман (1959-1964), и оно всегда каким-то образом нарушается, когда мы сталкиваемся с дисфункцией в опыте контакта организм / среда.

В случаях, когда организм неспособен поддерживать себя, или окружающая среда воспринимается как ненадежная или недружелюбная, если даже не деструктивная для полного самовыражения, движение, которое может привести человека к окружающая среда, чтобы иметь с ней обогащающий обмен, подавляется или искажается, и происходит блокировка действия.Процесс, посредством которого движение блокируется и блокируется, называется ретрофлексией. Человек, опасаясь риска и унижения, критики, неприятия окружения, останавливает и обращает вспять энергию, отталкивает от себя возбуждение, направленное на удовлетворение своей потребности в окружающем.

Реальный мир, в котором мы ориентируемся и действуем, сам по себе полон препятствий и разочарований, нам почти в каждом случае нужно посредничать с потребностями других и чувствовать, что мы должны сдерживать, откладывать или выражать ограниченным образом нашу потребность.Но если некоторые потребности регулярно разочаровываются или отвергаются, если проявление самых сокровенных чувств встречает частый или постоянный отказ, мы можем научиться хроническому и неосознанному способу блокировать выражения нашего тела, движения, которые потенциально могут придать общению полную форму. наших потребностей и нашего эмоционального мира. Взрослые часто не позволяют детям расти спонтанно, следуя естественному процессу дифференциации и самовыражения, из-за беспокойства, которое это может вызвать в самих себе, во многих случаях у них развивается склонность пытаться подавить свои импульсы и эмоции. (ср.Perls et al, 1994, 344-351).

Когда в процессе эволюции мы сталкиваемся с этими условиями окружающей среды, мы можем развить заметное недоверие к реальности, научиться менять направление энергии, которое, больше не двигаясь к окружающей среде, ретрофлексирует нас. Затем мы можем научиться перекрывать горло и ограничивать излучение голоса, звуков; мы можем чувствовать себя нестабильно и неуверенно на ногах, может быть, потому, что у нас много напряжения в ногах; мы становимся неспособными позволить себе впадать в печаль, поскольку не поддерживаем ее выражение полным истечением; мы можем сделать свое лицо невыразительной или напряженной маской; мы держим наши челюсти плотно закрытыми, вместо того, чтобы открывать их и показывать зубы, а вместе с ними и гнев; мы можем научиться блокировать гармоничные и ритмичные движения таза, если мы не можем поддерживать признание наших сексуальных влечений и позволять себе подчиняться им в занятиях любовью.

Действие и движения, хронически заблокированные в процессе ретрофлексии тела, определяют искажение телесной жизни, развитие соматического напряжения и торможения и, следовательно, появление психосоматических симптомов. Джеймс И. Кепнер в своей книге о работе с телом в психотерапии выделяет три различных формы ретрофлексии тела (Kepner, 1993, 147-8). Обращаясь к ним, я кратко проиллюстрирую некоторые моменты истории терапевтического процесса с одним из моих клиентов.

Первая форма ретрофлексии — это буквальное обращение на самого себя действия, которое человек хочет совершить с окружающей средой, и, как мы увидим, говоря о рассматриваемом клиенте, многие психосоматические симптомы подпадают под эту категорию ретрофлексий.

Антонио, когда он пришел ко мне, был почти 35-летним мужчиной, который выглядел совершенно истощенным. Единственное, что в нем все еще выглядело живым, — это его большие темные глаза, выделявшиеся на его бледном изможденном и безжизненном лице. Он пришел ко мне по поводу ряда психосоматических симптомов, среди которых эзофагит, спастическая колонопатия, периодические боли в животе и тошнота, которые все способствовали тому, что он резко снизил качество и количество еды, которую он ел.Одна из первых трудностей, о которых Антонио осознал в начале своей терапии со мной, заключалась в том, что он не мог сказать « нет » тем, кто предъявлял чрезмерные и настойчивые требования или не признавал и не ценил усилия, которые он уже приложил и продолжал. возлагая на него высокие ожидания. Ретрофлексия его потребности в самоутверждении и его гнева из-за отсутствия уважения нашла соматический коррелят в сжатии его брюшной и желудочной мускулатуры и в отводе энергии от его плеч и рук.Он сжал и буквально напал на себя, вместо того, чтобы позволить себе активно выражать свою агрессивность извне, он блокировал движения, которые могли позволить ему «отталкивать» других или удерживать их на нужном расстоянии, делая себя пассивным и слабым. Акт сжатия себя, оставленный вне его осознания, продолжал функционировать как физический симптом.

Более чисто пищевой симптом почти полного отказа Антонио от еды имел сложное значение, он также имел, среди прочего, потенциальное значение отказа, бунта и свободного выбора, которые не могли быть выражены функционально, а также проявлялись в то же время потеря им связи с элементарными физиологическими ощущениями, связанными с потребностью в пище.Расстройства пищевого поведения основаны на дисфункциональном контактном процессе интроекции (Spagnuolo Lobb, 1985). Это прерывание проявляется в опыте контактного цикла в тех случаях, когда организм включил в себя «объекты», принадлежащие окружающей среде (интроекты), так что в момент, когда потребность уже была символизирована, она получила имя, эти предыдущие знания препятствуют или искажают осознание и возможность адекватно ориентироваться в окружающей среде. Человек не может сосредоточиться на своей потребности, он боится войти в пустоту (воспринимаемую противоположность потребности) и поэтому цепляется за то, что другие говорили ему о его потребностях.Человек отказывается от своего свободного выбора и некритически цепляется за информацию, которая не была пережевана, переварена и усвоена, а проглочена целиком. В этом смысле интроективные отношения с едой — пассивное глотание или некритичный и общий отказ — противоположны здоровому разрушению зубов (ср. Perls, 1942/45/69) или способности начинать с ощущения голода. , выбирать, пробовать, жевать и, наконец, усваивать пищу.

Ретрофлексия агрессии Антонио расслоена, как позже стало яснее, на запреты и жесткие интроекции, такие как убежденность в том, что можно «ранить» адресата своих эмоций.Его отказ от еды также представлял собой более общее неприятие реальности и исходной семейной среды, воспринимаемой как неприветливую и «отравляющую», его попытку начать «выплевывать» интроекты, поскольку он был не в состоянии их деконструировать и переварить. . Это также было объективизацией его жесткой оппозиции, развитой из-за отсутствия у него основы, на которой он мог бы построить здоровый процесс отчуждения нежелательных элементов окружающей среды. С другой стороны, его часть, которая проявляла сопротивление, иногда агрессивное и, следовательно, пассивное, имела отношение к интроективной модальности, его мать часто говорила ему: «Ты хороший, но если кто-то тебя раздражает, ты сходишь с ума», и он решительно придерживался этого стереотипного восприятия своего персонажа.Этот аспект дает возможность уточнить, что преобладание определенного типа прерывания контакта не обязательно исключает другие, определенные Перлзом и Гудманом, — слияние, интроекцию, проекцию, ретрофлексию и эгоизм (ср. Perls et al, 1994, 243). — также это не исключает того, что одни и те же ретрофлексии тела могут расслаиваться на другие формы прерывания контакта, такие как интроецирование, которое, как мы видели, заключается в акритическом помещении части окружающей среды в организм или проецировании, что, наоборот, можно увидеть. как помещение части организма в окружающую среду.В последнем случае человек, находящийся в контакте с более сильным возбуждением, чувствует себя слишком маленьким и хрупким, чтобы быть в состоянии его сдержать, не отождествляет себя с тем, что он чувствует, и переключает свое внимание на окружающую среду, и именно на нее он помещает его ощущений и переживаний, настолько много, что он мог даже стать навязчивым исследователем того, что происходит с другими или в любом случае за пределами. Наконец, есть ситуации, в которых можно встретить также расслоение различных ретрофлексий. Антонио ретроспективно отразил свою агрессию, вызванную чувством обиды и разочарования, отсутствием «хорошей еды», но по той же причине он также изменил свою прежнюю потребность полагаться на окружающую среду.

Вторая форма ретрофлексивного поведения возникает, когда движение, направленное к окружающей среде, физически подавляется, как только оно начинается. Движение не направлено против самого себя, но «противодействует одинаковой мышечной силе в противоположных группах мышц» (Kepner, 1993, 148). В этих случаях заблокированное действие проявляется в виде напряжения и неподвижности задействованных мышечных групп. Тело Антонио все еще хранило, хотя и в небольшой степени, воспоминания о жизненной силе и энергии, которые, как вы могли догадаться, когда-то были в нем сильны.Случалось, например, что он загорался, когда говорил о женщинах и о своем желании к ним. Тогда можно было ощутить в нем легкое оживление: его плечо немного расширилось, его губы раскрылись в лукавой улыбке, его глаза стали ярче, а его спина немного согнулась, позволяя его тазу выдвинуться вперед. Тогда все было бы заблокировано, заморожено: контакт с приятными ощущениями в его теле был для него источником страха, поскольку все, что было жизнью и удовольствием, не поощрялось и не поддерживалось.У него могли появиться только маленькие робкие вкусы к жизни. Это привело нас, намного позже, в его терапии, к работе над его крайней трудностью в принятии «хорошего», особенно когда это могло быть воспринято как потенциальное в отношениях со мной, над его болью из-за возможности быть даже уничтоженным, если бы он позволить приятным ощущениям проникнуть в его тело, например, тепло, которое я мог передать ему, мягко касаясь его груди, пока он дышал. В течение первых двух лет его терапии часто случалось, что сеанс, на котором он отпускал контакт с витальными и возбуждающими ощущениями, сопровождался ухудшением симптома и его склонностью негативно фокусироваться на своем теле. .

Последнюю из форм ретрофлексии можно описать как выполнение самому себе того, что человек хотел бы получить от окружающей среды, например, ласкать себя, а не просить кого-то ласкать нас, ободрять себя перед трудной задачей, а не просить друг так делать и тд. Это последнее ретрофлексивное поведение можно рассматривать как хорошую форму самоподдержки, способ, которым субъект заботится о себе, и на самом деле в некоторых случаях ретрофлексия, а также другие прерывания цикла контакта могут быть функциональными.Но делать с собой то, что мы ожидаем получить извне, как правило, характерно для людей, которые стремятся изолировать себя и замкнуться, которые останавливают свои импульсы и движение открытия к окружающей среде, которые отказываются выражать свои чувства, которые способствуют движению к окружающей среде. , как нежность, привязанность, желание близости, и поэтому сильно ограничивают возможность проживать моменты здорового слияния в отношениях с другими людьми. Это модальность общения, которая часто встречается в «нарциссических» эмпирических структурах (ср.Якуло, 1996).

Антонио жил в ситуации такой сильной депривации, что трудно сказать, что он делал, чтобы позаботиться о себе, даже если это ретрофлексия. Он вообще не считал себя самодостаточным, но крайне хрупким и нуждающимся. Он, несомненно, ограничивал по причинам, которые мы видели, все свои движения по расширению и открытию по отношению к окружающей среде, часто проявляя себя обидчивым и легко предрасположенным к обидчивости. Это было ясным посланием для других и поэтому не способствовало их потенциальным попыткам сблизиться с ним.Этот тип гиперреактивности стал его способом защитить себя от неприятной возможности снова получить травму, если он раскроет себя, показывая свои потребности, и может быть идентифицирован как явное проявление того, как он замкнулся в себе. Хотя ему пришлось долгое время работать над своим гневом на меня и над тем фактом, что имело смысл ненавидеть ту еду, которую он не мог любить, и имея в этом шанс не чувствовать себя виноватым, но принятым и понятым со стороны Мне Антонио очень скоро осознал, как он научился ограничивать свои порывы, свое стремление к близости и привязанности, свою потребность в прикосновении и прикосновении тепла, и как ему было грустно из-за этого.

В отличие от клиента с «нарциссической» структурой, который живет фобией интроектирования, который научился жестко избегать позиции зависимости от окружающей среды и который считает, что он должен все делать сам, а не вступать в контакт со своим внутренняя пустота и не чувствовать себя ничтожным и обделенным, он был склонен осознавать, насколько вышеупомянутые потребности, связанные с слиянием с окружающей средой, были для него актуальны, хотя ему было чрезвычайно трудно их показать.Он осознал, какое сильное желание он испытывал, чтобы приветствовать и интериоризовать положительные, «хорошие» и «питательные» аспекты окружающей среды, даже если очень часто, обусловленные его прошлым опытом, он считал, что не может встретить ни одного.

Мы могли бы, вероятно, сказать, что впервые он «растворил» ретрофлексию, продемонстрировав потребность, которую до этого момента он блокировал, так как он не верил, что это можно приветствовать, было тогда, когда он решил положиться на психотерапевта и что он мог потратить немного денег, чтобы позаботиться о себе, его первые движения, которые он не заблокировал, были теми, которые достигли моей студии.

Специфика клинического вмешательства в гештальт-терапию

Для психосоматической медицины, основанной на теоретических предпосылках классической психоаналитической модели, пациент с психосоматическими симптомами не может придать им «значение», он переживает их с чувством чуждости и чисто органическими проблемами. С точки зрения Фрейда, симптом возникает из того, что подвергалось цензуре и подавлению, и в некотором смысле становится представителем того, что подавлялось перед эго.Подавленные бессознательные аффекты, связанные с вытесненным содержанием, не имеют возможности воссоединиться с объектом удовлетворения своего окружения и, следовательно, существуют как постоянное возбуждение. В этом смысле симптом также можно рассматривать как фрагмент возбуждения, экстренное решение, направленное на снятие напряжения эго.

Основным моментом в этиопатогенезе симптома является влечение, инстинктивный стимул, который направляет человека к определенной цели. Стремления придают динамическую структуру и энергию жизненным потребностям, но они становятся осознанными лишь частично, потому что во время развития детей они сталкиваются с сопротивлением и обусловленностями социальной среды, а также с внутренними цензурными аспектами Супер-Эго.Жертвовать удовлетворением влечения определяет разочарование, конфликт и способствует постоянному поддержанию состояния возбуждения или энергии, которая не может найти удовлетворительного разряда (Mitscherlich, 1966-67). С этой точки зрения, в основном «экономическая», «соматизация» становится выражением психической невыносимости, нехватки места для символизации и когнитивной репрезентации. Таким образом, тело становится фиксированным курсом для выражения энергетического затора и внутреннего конфликта.

Очевидно, что эта теоретическая точка зрения, уходящая корнями в фрейдистский психоанализ, по-прежнему сильно интрапсихична, даже несмотря на то, что она учитывает, как социальные факторы играют главную роль в том, чтобы заставить человека бессознательно отказываться от удовлетворения влечения и в определении соматической конверсии. аффектов.Он устраняет неизлечимый разрыв между социальными ожиданиями и случаями с одной стороны и индивидуальными желаниями с другой. Последний должен обязательно отречься от чего-то от себя в процессе идентификации с социальной группой, чтобы приспособиться к ней. Неслучайно клиническое вмешательство в этот тип подхода в основном направлено, по крайней мере, в наиболее ортодоксальной формулировке, на внутреннее разложение конфликта, к которому можно прийти через зачастую очень подробный анализ самых древних переживания, интерпретация бессознательных переживаний и, наконец, признание и принятие как необходимой жертвы, которой необходимо подчиняться каждый раз, когда кто-то подходит к разрешению конфликта.

Энергетическая и интрапсихическая перспектива ясна также в более поздних работах психосоматической медицины психодинамической ориентации. В основе психосоматического симптома лежит эмоциональное подавление (например, гнев, который не может быть высвобожден) и трудность разрешения на бессознательном уровне эмоционального конфликта. ‛Проблема, не находящая решения на бессознательном уровне, выражается на физическом уровне через символический язык» (Sponzilli, 1999).Задача терапевта — помочь клиенту в символическом понимании его болезни и в возможности интегрировать новую информацию, которую он имеет о себе, после того, как она была получена.

Эта терапевтическая модель недооценивает значение, которое в «процессе исцеления» может иметь для клиента факт экспериментирования во время встречи с терапевтом с новыми и разными перспективами взаимодействия с окружающей средой и «обществом». Он исходит из идеи неизлечимого разрыва между индивидуальным и социальным окружением, о котором я уже упоминал, и поэтому все относится к внутренней разработке бессознательных конфликтов.Кроме того, обращение к технике интерпретации может способствовать развитию у клиента тенденции сохранять некритическую и пассивную позицию перед лицом внешней реальности и парадоксальным образом ставит терапевта в положение того, кто усиливает интроективную гиперадаптацию к обществу.

Наконец, с гепистемологической точки зрения, эта психосоматическая ориентация, даже если она претендует на целостность в смысле рассмотрения единства психосомы, усиливает расщепление разума и тела, поскольку исключает прямой контакт с областью самости, которая несет рану — а точнее тело — не имеет отношения к действию и экспериментам, к движению и выражению тела, или просто использует технику тела, объединенную, но не теоретически и методологически интегрированную, с когнитивной проработкой эмоционального конфликта.

В своих предварительных замечаниях я упоминал, что в теоретической и методологической формулировке гештальт-терапии центральная роль в приближении к дискомфорту и симптому, которые клиент привносит в терапию, лежит на реляционной перспективе. Когда клиент сообщает о своем симптоме, который, например, может быть психосоматическим симптомом, терапевтические вмешательства нацелены на относительное феноменологическое прочтение, а не на прочтение содержания этой формы общения. Клиент часто ожидает, что ему нужно будет помочь открыть «правду» о себе и своем поведении, часто возникают такие вопросы, как «Что это значит?» Или «Почему я это делаю?», Гештальт-терапевт отвечает на эти когнитивные вопросы с предложением отношений, благодаря которым субъект может постепенно осознавать, что в его распоряжении более широкий кругозор.Работа над осознанием в гештальт-терапии не ограничивается только когнитивными аспектами, но способствует, с целостной точки зрения, возможности более полно понять самих себя и нашу модальность познания мира. В этом смысле он также предлагает поддержку для осознанного повторного присвоения эмоционального мира, соматических переживаний, способности действовать, того, чего он хочет, и того, как блокируется намеренность контакта.

Терапевт, наблюдая себя и клиента как единое целое, заменяет поиск инсайта поиском опыта контакта.‛Парадоксально, но то, как пациент задает этот вопрос, показывает его восприятие себя перед терапевтом, его способ вступить в контакт и вступить в отношения» (Salonia, 1992, 11 ).

Антонио сообщил, что отказался от еды со всем своим неприятием, страхом и недоверием, которым он научился по отношению к окружающей среде. Такое сильное недоверие и страх быть обиженным заставляет его отказаться также от активного выражения своего чувства разочарования и гнева, что вместо этого он восстанет против самого себя.Чтобы помочь ему доверять ему на первом этапе, я должен был поддержать веские причины, по которым он ненавидел мир, предлагая ему использовать свои глаза, чтобы внимательно посмотреть на меня, чтобы посмотреть, действительно ли я могу с уважением относиться к его первым активным действиям. выражение эмоций, которые он использовал для ретрофлексии. Чтобы добраться до этого момента, я начал с феноменологического прочтения ретрофлексий как заблокированных движений. Я помог ему развить осознание присутствия таких аспектов и их сенсорную основу. Сначала он не осознавал своей позы, того, как он будет сидеть с сгорбленными плечами, насколько поверхностным и сдержанным было его дыхание, особенно в фазе вдоха, того, как он почти не стоял на позвоночнике, и о сильной коммуникативной способности. влияние, которое все это могло иметь на других и, в данном конкретном случае, на меня.Исходя из осознания этих аспектов своего «я», которое он отчуждал, он затем смог определить некоторые напряжения, связанные с процессом сжатия его груди и живота, и, следовательно, ретрофлексией своего гнева. Чтобы помочь ему в этом, я часто просил его, среди прочего, не говорить о своем теле безличным образом («у меня здесь напряжение», «мой живот сжат»), а перенять ответственность за себя. о том, что он делал с собой, произнося утверждения, которые начинались с «я» («я сжимаю и сжимаю свой живот»).

Это исследование ретрофлексий в телесном процессе позже способствовало обретению в нем осознания того, что он сжал себя через ту часть себя, которая поглотила интроекты, обязанности заботиться о других и быть понимающим, и что в то же время он сжал активную часть самого себя, ту, которая желала восстать и дифференцироваться. Работа над его ретрофлексиями также способствовала первому активному выражению его гнева, когда он мог действовать, сжимая подлокотники кресла или ударяя их кулаками, и признавая тот факт, что его деструктивная ненависть и его отказ кормить себя были вместо этого частью пассивного и слабое отношение, которое он проявил перед лицом реальности, а также с тайной надеждой на то, что его могли увидеть и, следовательно, помочь.Поэтому я поставил перед собой чрезвычайно важную задачу — не усиливать чрезмерно его пассивные просьбы о внимании, возникающие из-за того, что он сделал себя очень слабым, из-за его физических болей и соматизаций.

Все еще размышляя о том, как мало он на самом деле получил от окружающей среды, я старался не подчеркивать и укреплять его восприятие себя как «нуждающегося во всем», а в некоторых случаях я противостоял его пораженческой позиции и поддерживал заблокированную преднамеренность, чтобы быть активным и активным. разрушить реальность.Значительная часть продвинутой работы в его терапии была связана с тем, чтобы помочь ему меньше бояться жизни, той, которую он мог встретить в отношениях пары, в сексуальности, в моменты игры со своими детьми, в получении профессионального выражения. уважение, а также жизнь, которую он чувствовал в себе — в своем я-теле — во время этих переживаний контакта с окружающей средой и в тот момент, когда он мог затем ассимилировать их. Когда он начал возвращаться к своей жизни, чтобы интериоризовать способность поддерживать свои ощущения удовольствия и энергии, у него был неожиданный сюрприз: он мог получить признание, пусть даже позднее и ограниченное, от своей старой матери. его качеств и достоинств.Он был готов это принять.

Вкратце, особенность гештальт-терапии состоит в том, что человек рассматривает человека как единое целое, состоящее из суммы его частей: тела, мыслей, чувств, фантазий, движений и действий. ‛Человек — это интегрированное функционирование различных аспектов целого во времени и пространстве. С этой точки зрения рассматривать один аспект личности исключительно или идентифицировать часть как причину проблемы — значит искусственно фрагментировать то, что в действительности является функциональным единством »(Kepner, 1993, 39).

В теоретической системе и, следовательно, в клинической практике гештальт-терапии терапевт, помогая клиенту обрести целостное понимание самого себя, избегает атаковать его сопротивления. Он также может сопротивляться, поскольку считает их творческим решением, которое пациент должен был выработать на некоторых этапах своего развития, воспринимая окружающую среду как ненадежную и неприветливую. Затем он специально рассматривает физический симптом и тот факт, что он основан на ретрофлексии действия в контексте контакта, который человек создает и создает с окружающей средой.Поэтому он считает, что организм / человека всегда находится в тесной связи с окружающей его средой, а не только как психическая структура, организованная вокруг событий и внутренних конфликтов, поддерживает человека в получении феноменологического опыта своего Я-тела, полагая, что он должен ограничить себя сопровождать клиента в следовании организменному процессу, направленному на раскрытие его ощущения самого себя, а следовательно, и своей телесности.

Теория самости в гештальт-терапии позволяет преодолеть множество дуализмов.Самость не рассматривается как интрапсихическая часть или структура организма, но определяется как функция поля организм / среда, даже когда организм движется не внешним стимулом окружающей среды, а внутренней потребностью. Самость — это та сложная система контактов, которая проявляется на границе взаимодействия организм / среда, на линии разграничения, которая не исключает среду, но вместо этого принадлежит обоим, как организму, так и среде (ср. Perls et al. ., 1951-1994, 151). Эта теоретическая концепция предполагает преодоление дихотомии индивид / общество. В нашей модели момент постановки диагноза и последующий момент надлежащего клинического вмешательства не могут не исходить из этого эпистемологического принципа и из предположения, что невозможно рассматривать «объективную реальность» вне, отдельно от индивидуума или даже в противопоставлении с ним. , потому что субъект и объект всегда интегрированы, вовлечены в сложное поле в непрерывный процесс взаимодействия.
Я, кроме того, представляет собой систему, которая одновременно пассивна и активна, она по определению вовлечена, внимательна и спонтанна, по крайней мере, когда, в непатологических состояниях, Эго-функция самоуправления направляет и ориентирует процесс адаптации. человека, который, следуя своей неторопливости, знает, когда действовать, а когда остановиться. В этом смысле гештальт-терапия ‛предлагает (…) концепцию действия как преодоления как чистой объективности, так и чистой субъективности, и начиная с этого момента она показывает всю свою первоначальную репаративную и терапевтическую ценность» (Giordano, 1997, 79).Таким образом, становится очевидным, что еще одна дихотомия, которую необходимо преодолеть, — это дихотомия между спонтанностью и преднамеренностью, спонтанность и преднамеренность — это одно и то же, поскольку спонтанное «я» знает, чего хочет.

Гештальт-терапевт, работая над ретрофлексиями, лежащими в основе психосоматической синмптоматологии, подчеркивает осознание тела и заблокированных действий, особенно при работе с ретрофлексиями, лежащими в основе психосоматической симптоматологии. Поэтому он вмешивается в Ид-функцию самости с целью затем поддержать восстановление Эго-функции или способности пациента делать выбор и действовать, следуя своей личной осознанности.В целом он определяет отношения, которые пациент выстраивает с ним, как основу вмешательства, помимо того, что это постоянный ключ к прочтению терапевтического процесса. Именно в рамках терапевтических отношений, если клиент чувствует себя принятым и, наконец, может позволить себе доверить себя, тогда он сможет раскрыть заблокированную преднамеренность контакта и постепенно преодолеть блоки, которые он поставил между собой и окружающей средой. .

[Перевод Николетты Аббате и Джузеппе Якуло]

ССЫЛКИ

• Кавалери, П., Ломбардо, Г. (1992). ‛In Principio Era l’azione. Riflessioni sull’azione в гештальт-терапии ». Quaderni di Gestalt, № 15, 25–39.
• Джордано, Г. (1997). La casa vissuta. Percorsi e dinamiche dell’abitare, Milano: Giuffrè.
• Гудман, П. (1959-1964). ‛Программа психотерапии». Эмпайр-сити. США: MacMillan.
• Гуссерль, Э. (1912-28). ‛Ideen zu einer reinen Phänomenologie und phänomenologischen Philosophie». Гуссерлиана, Gesammelte Werke. Нийхофф,
• Den Haag, 1950-52; Это.тр. Гуссерль, Э. (1965). Идея per una fenomenologia pura e per una filosofia fenomenologica. Турин: Эйнауди.
• Якуло, Г. (1996). ‛Tempo e relazione nel process terapeutico con la struttura esperienziale« narcisistica »«. Quaderni di Gestalt, no. 22/23, 49-70.
• Кепнер Дж. И. (1993). Телесный процесс. Работа с телом в психотерапии. Сан-Франциско: Джосси-Басс.
• Лоуэн, А. (1975). Биоэнергетика. Нью-Йорк: Coward, McCann & Geoghegan, Inc.,
• Митчерлих, А.(1966-67). Кранхейт как Konflikt. Studien zur psychosomatischen Medizin. Франкфурт-на-Майне: Suhrkamp Verlag.
• Мюллер, Б., (1993). ‛Вклад Исадора Фром в теорию и практику гештальт-терапии». Исследования по гештальт-терапии, нет. 2, 7-21.
• Перлз, Ф. С. (1942/45/69). Эго, голод и агрессия. Нью-Йорк: старинные книги.
• Perls, F. S., Hefferline, R., Goodman, P. (1951–1994). Гештальт-терапия: возбуждение и рост человеческой личности. Нью-Йорк: The Julian Press, Inc.; новое издание The Gestalt Journal Press, Inc., Хайленд, Нью-Йорк.
• Райх, W. (1949). Анализ характера. Нью-Йорк: Издательство Института Оргона, 3-е изд .; или. синица. Characteranalyse, 1945/1972.
• Salonia, G. (1989b). ‛Темпы и моды Contatto“. Quaderni di Gestalt, no. 8-9, 55-64.
• Salonia, G. (1992a). ‛Время и отношения. Реляционная осознанность как герменевтический горизонт в гештальт-терапии ». Исследования по гештальт-терапии, нет. 1, 7-19.
• Salonia, G., Spagnuolo, M., ред. (1988). ‛Quale Reich influenzò Perls? — Интервью Луиджи де Марчи ». Quaderni di Gestalt. нет. 6/7, 19-35.
• Спаньоло Лобб, М. (1985). «L’uso della consapevolezza in un caso di disturbo alimentare». Quaderni di Gestalt.