Теория кейнса это: Страна победившего Кейнса – Власть – Коммерсантъ

Институциональная экономика

 

Тема 6. Кейнсианская макроэкономическая традиция

 

 

6.1. Общая характеристика: сущность Кейнсианской революции и основные закономерности эволюции макроэкономики в XX веке

 

В 1936 году была опубликована книга великого английского экономиста Дж. М. Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег» (см. гл. 6.2). Принято считать, что именно эта книга знаменовала собой начало так называемой «Кейнсианской революции», которая, наряду с Маржиналистской революцией, является наиболее значимым событием в истории экономического анализа за последние два века. Однако современные исследования в области истории экономического анализа показали, что значительную роль в осуществлении Кейнсианской революции сыграли также польский экономист М.

Калецкий (см. гл. 6.3) и группа немецких экономистов, названных «немецкими кейнсианцами» (см. гл. 6.4). Все они предвосхитили некоторые из научных открытий Дж. М. Кейнса и поэтому наряду с ним могут рассматриваться в качестве творцов Кейнсианской революции.

Кейнсианскую революцию можно трактовать различным образом. С одной стороны, эта революция состояла в обеспечении обособления в самостоятельную дисциплину целой ветви экономической науки — макроэкономики. Конечно, и классики, и неоклассики имели свои представления о макрофункционировании рыночного хозяйства, что даже можно отразить в соответствующих моделях (см. гл. 2.6 и 5.9). Но сами эти модели, как уже отмечалось, были построены на основании обобщения их взглядов, и в первозданном виде не существовали (последний тезис особенно применим к неоклассической модели). При этом изучение макроэкономических вопросов осуществлялось как бы «между прочим», без выделения этих вопросов в качестве самостоятельного объекта рассмотрения.

Благодаря Кейнсианской революции анализ макроэкономических проблем стал осуществляться независимо от исследований аспектов ценности, конкуренции, поведения потребителя и т.д. 

С другой стороны, Кейнсианская революция была реакцией на недостатки неоклассического подхода к анализу экономической жизни. То, что зарождалось в ходе Кейнсианской революции, должно было стать как методологической, так и теоретической альтернативой неоклассической школе. Во-первых, творцы Кейнсианской революции отвергли принципы оптимизации и методологического индивидуализма в качестве обязательных предпосылок для выведения функций экономических переменных и построения экономических моделей. Макроэкономические функции, выведенные Дж. М. Кейнсом или М. Калецким, как правило, базировались на привычках, эмоциях, закономерностях группового поведения, или просто на априорных предпосылках, не связанных с оптимизирующим выбором.

  Во-вторых, творцы Кейнсианской революции внесли фундаментальные изменения в собственно экономическую теорию, сделав принципиально новый анализ макроэкономических взаимосвязей. Этот новый анализ оказался возможным благодаря отказу от закона Сэ, в соответствии с которым нормальным состоянием рыночной экономики является полная занятость. Мировой экономический кризис конца 1920 — 1930-х годов и особенно Великая депрессия 1929 — 1933 годов эмпирически доказали несостоятельность данного подхода и, вероятно, оказались главной «конкретно-исторической» причиной Кейнсианской революции. В ходе ее осуществления было сделано выдвижение на первый план элементов совокупного спроса, особенно инвестиций в основной капитал. Их изменчивость, как было доказано, служит причиной изменчивости реального национального дохода и уровня занятости. В результате удалось продемонстрировать, что рыночная экономика является внутренне нестабильной, а ее нормальным состоянием является вынужденная безработица (т. (adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({}); е., если использовать современную макроэкономическую терминологию, нормальным состоянием является превышение фактического уровня безработицы над естественным). Поэтому возникает необходимость в активном вмешательстве государства в макроэкономическое функционирование рыночного хозяйства. Такое вмешательство наилучшим образом осуществляется при проведении дискреционной (макроэкономической) политики, т.е. политики, которая претворяется в жизнь по усмотрению правительства в зависимости от состояния экономической конъюнктуры (а не в соответствии с некоторыми правилами, что характеризует противоположность дискреционной политики —

регламентированную политику).

Таким образом, еще одна интерпретация Кейнсианской революции заключаетя в том, что эта революция привела к изменению экономических воззрений широкого круга представителей академического сообщества и государственных должностных лиц: в результате стало господствующим мнение о серьезности проблемы безработицы и необходимости активного макроэкономического вмешательства государства в экономику.

Вследствие Кейнсианской революции в экономической теории образовался гигантский разрыв — между неоклассической

микроэкономикой и кейнсианской макроэкономикой, построенных на различных методологических предпосылках, содержавших разные и несопоставимые объекты исследования и теории, дававшие почти противоположные оценки характеру функционирования рыночной экономики и приводившие к разным выводам относительно желательности вмешательства государства в экономику. В результате дальнейшее развитие «макроэкономики после Дж. М. Кейнса» пошло двумя путями.

С одной стороны, большинство макроэкономистов стали пытаться вписать кейнисанскую макроэкономику в (неоклассические) стандарты современной экономической науки. Так, эволюция традиционного кейнсианства трансформировалась в кейнсианско-неоклассический синтез (см. гл. 6.5), где теория Дж. М. Кейнса была проинтерпретирована как особый, частный случай неоклассической теории.

Позднее сами представители неоклассической традиции отвергли кейнсианский подход даже в «прирученной» версии неоклассического синтеза и выработали собственную макроэкономику. В результате появились такие школы, как монетаризм (см. гл. 7.1) и новая классическая школа (см. гл. 7.2). В ответ на это некоторые  кейнсианцы создали новую интерпретацию учения Дж. М. Кейнса, впрочем, весьма далекую от того, что он сам имел в виду;  так возникло новое кейнсианство (см. гл. 6.7). При этом каждая более поздняя школа все больше вписывалась в упомянутые  стандарты экономической наукой — в ходе эволюции макроэкономики новые школы все больше и больше опиралась на оптимизацию и методологический индивидуализм. Поэтому современная магистральная макроэкономика немыслима без выведения макроэкономических взаимосвязей на основе максимизации или минимизации отдельными хозяйствующими субъектами своих целевых функций и вообще без солидных «микрооснов». Именно под знаком «поиска микрооснов макроэкономики» были сформированы самые последние течения в макроанализе: новая классическая школа и новое кейнсианство.

С другой стороны, некоторые экономисты попытались развить оригинальное учение Дж. М. Кейнса и более резко противопоставить свой подход неоклассической ортодоксии (а заодно и кейнсианской ортодоксии в виде кейнсианско-неоклассического синтеза). В особенности они стали опираться на те элементы теории Дж. М. Кейнса, которые затем были отброшены в ходе эволюции традиционного кейнсианства в частности и магистральной макроэкономики в целом. Созданная этими экономистами школа получила название «посткейнсианство» (см. гл. 6.6). Посткейнсианство на сегодня представляет собой единственную значимую теоретическую альтернативу в макроэкономическом анализе как новому кейнсианству, так и школам представителей неоклассической традиции — монетаризму и новой классике.

 

Но прежде, чем анализировать различия между современными макроэкономическими школами, следует обратиться к теории того, кто непосредственно считается основателем макроэкономики как самостоятельной научной дисциплины.

 

 

6.2. Учение Джона Мейнарда Кейнса (1883 — 1946)

 

Основная работа: «Общая теория занятости процента и денег» [«The General Theory of Employment, Interest and Money»] (1936)

 

6.2.1. Идея «денежной экономики»

 

Основой подхода Дж. М. Кейнса к экономическому анализу является идея «денежной экономики», которая была письменно изложена в малоизвестной статье в 1933 году[1][1] и, к сожалению, в четко сформулированном виде отсутствует в его «Общей теории».

Излагая данную идею, Дж. М. Кейнс резко противопоставил себя и классикам, и неоклассикам (причем он называл «классиками» и тех, и других) в выделении сущности и роли денег. По его мнению, объектом исследований «классиков» была «реальная обменная экономика» [real exchange economy]. Это экономика, в которой деньги «… используются только как нейтральное звено в сделках с реальными предметами и реальными активами и не воздействуют на мотивы и решения»[2][2] хозяйствующих субъектов. В такой экономике деньги выступают только в качестве единицы счета и средства обмена, не являясь активом длительного пользования и не выполняя функцию средства сохранения ценности, будучи лишь, по меткому выражению современного бразильского посткейнсианца Ф. Карвальо, «удобством» (см. также разделы 5.9.3 и 6.6.1). Особенность подхода «классиков» заключалась в том, что закономерности «реальной обменной экономики» переносились ими на современное им рыночное хозяйство.

Дж. М. Кейнс полагал, что такое перенесение необоснованно и указал, что более важно анализировать иной тип хозяйства, названный им «денежной экономикой» [monetary economy]. В такой экономике деньги представляют собой актив длительного пользования и используются в качестве средства сохранения ценности. Они «… играют свою особую самостоятельную роль, они влияют на мотивы поведения, на принимаемые решения… и потому невозможно предвидеть ход событий ни на короткий, ни на продолжительный срок, если не понимать того, что будет происходить с деньгами на протяжении рассматриваемого периода»[3][3].  Но при этом «каждый, конечно, будет согласен, что именно в денежной экономике, в том смысле, в котором я употребляю этот термин, мы на самом деле живем»[4][4]. Только в «денежной экономике» возможны деловые циклы, связанные с колебаниями спроса на деньги как на самый ликвидный актив длительного пользования.

К сожалению, Дж. М. Кейнс не развил идею «денежной экономики» в стройную концепцию. Данное обстоятельство, а также уже упомянутый факт ее отсутствия в «Общей теории» обусловили игнорирование данное идеи в работах ближайших последователей Дж. М. Кейнса — представителей традиционного кейнсианства. Важность идеи «денежной экономики» состоит в том, что она стала теоретическим фундаментом посткейнсианства, адепты которого сумели успешно развить эту идею.

 

6.2.2. Принцип эффективного спроса

 

Отправным пунктом макроэкономического анализа Дж. М. Кейнса является отказ от закона Сэ и его замена принципом эффективного спроса. Эффективный спрос, по Дж. М. Кейнсу, — это просто фактический совокупный спрос на блага, при котором совокупный спрос равен совокупному предложению. Принцип эффективного спроса заключается в том, что реальный национальный доход определяется эффективным спросом, и при этом последний может быть меньше, чем необходимо для обеспечения полной занятости. Следовательно, ресурсы общества могут использоваться не полностью. Таким образом, излагая принцип эффективного спроса, Дж. М. Кейнс сформулировал основную задачу своего экономического анализа: определение факторов, влияющих на объем использования, т.е. занятости, ресурсов, имеющихся в экономике. «Классики» интересовались лишь проблемами размещения ресурсов в условиях полной занятости. По мнению Дж. М. Кейнс эти проблемы не столь важны, когда ресурсы используются не полностью.

Отсюда следует, что для определения причин неполной занятости (вынужденной безработицы) необходимо детально исследовать факторы, влияющие на компоненты совокупного спроса. В рыночной экономике без государственного макроэкономического вмешательства и внешней торговли совокупный спрос состоит из потребления и инвестиций. Следовательно, надо проанализировать факторы, от которых они зависят.

 

6. 2.3. Теория потребления

 

Потребление, наряду со сбережениями, представляет собой способ использования (национального) дохода. Поэтому функция потребления записывается как C = C(Y). В основе предложенной Дж. М, Кейнсом лежит так называемый «основной психологический закон», согласно которому «… люди, как правило, склонны увеличивать свое потребление с ростом дохода, но не в той же мере, в какой растет доход»[5][5]. Этот закон был сформулирован Дж. М. Кейнсом априорно (на основе его наблюдений за особенностями группового поведения людей), без выведения на основе какой-либо оптимизационной модели. В формальном виде данный закон описывается следующим образом:

 

0 < DC/DY < 1;   C¢(Y) > 0;   C¢¢(Y) < 0,   (6.2.1)

 

где  DC/DY = c называется предельной склонностью к потреблению.

Отсюда следует, что с расширением дохода увеличивается разрыв между Y и С; следовательно, для того, чтобы возросший доход не сократился, необходимо заполнить этот разрыв другим компонентом совокупного спроса — инвестициями.

При этом сбережения, будучи разностью между доходом и потреблением, представляют собой просто «остаток», пассивную переменную, не являющуюся объектом принятия решения. Такой подход противоречил неоклассическому отношению к сбережениям, являющимся активной переменной и трактуемым как «будущее потребление»[6][6]. 

Идея «основного психологического закона» позволила Дж. М. Кейнсу сформулировать концепцию мультипликатора инвестиций, рассматриваемую в следующем подразделе.

 

6.2.4. Концепция мультипликатора инвестиций

 

Эта концепция была заимствована Дж. М. Кейнсом у английского экономиста Р. Ф. Кана, который в 1931 году выдвинул идею «мультипликатора занятости», показывавшего связи между увеличением расходов на проведение общественных работ и снижением безработицы. Дж. М. Кейнс вместо занятости в качестве зависимой переменной стал рассматривать национальный доход.

Если совокупный спрос состоит (как мы и предположили) только из потребления и инвестиций, и при этом весь объем потребления определяется исключительно доходом, то тогда условие макроэкономического равновесия будет выглядеть следующим образом:

 

Y = cY + I.  (6.2.2)

 

После перенесения первого слагаемого правой части уравнения в левую часть и небольших преобразований получим:

 

Y = I/(1-c).  (6.2.3)

 

Показатель 1/(1-c) как раз и является мультипликатором инвестиций (который в современной макроэкономике в более общем плане  трактуется как мультипликатор автономных расходов, т.е. любых расходов, не зависящих от дохода). Он показывает, во сколько раз изменится доход при изменении на заданную величину инвестиций. Поскольку c < 1, то мультипликатор инвестиций больше единицы, а следовательно, изменения инвестиций порождают многократные изменения национального дохода.

При этом увеличение предельной склонности к сбережению — являющейся разностью между единицей и предельной склонностью к потреблению, т.е. знаменателем мультипликатора — приводит к уменьшению мультипликатора инвестиций и, при прочих равных условиях, к снижению уровня национального дохода (при постоянстве фактической величины сбережений). Феномен влияния роста сбережений на уменьшение дохода получил название «парадокса бережливости».

Концепция мультипликатора инвестиций важна прежде всего потому, что служит одним из способов объяснения нестабильности рыночной экономики. Например, небольшое сокращение объема инвестиций способно вызвать глубокий спад производства и массовую безработицу. Здесь видна та важнейшая макроэкономическая роль, которую в рыночном хозяйстве играют инвестиции. При этом в теории Дж. М. Кейнса, именно инвестиции определяют сбережения, а не наоборот; причинно-следственная цепочка выглядит здесь следующим образом: I ® Y ® S.

 

6.2.5. Теория инвестиций

 

Согласно предложенной Дж. М. Кейнсом теории инвестиций, на их объем влияют два фактора.

а) Ожидаемая доходность инвестиций. Рассчитывается как норма дисконта, уравнивающая ожидаемые поступления от инвестиций с текущими платежами, необходимыми для их осуществления. Такая норма дисконта называется «предельной эффективностью капитала». Этот показатель является психологической переменной, связанной с ожиданиями; поэтому он чрезвычайно нестабилен, меняясь вместе с переменами в ожиданиях.

Здесь Дж. М. Кейнс независимо от Ф. Найта ввел разграничение между ситуациями неопределенности и риска. По Дж. М. Кейнсу, инвестиции осуществляются в условиях неопределенности, поэтому их ожидаемую доходность — предельную эффективность капитала — невозможно заранее вычислить, даже используя методы теории вероятности. Значение предельной эффективности капитала управляется не оптимизационными расчетами, а «спонтанным оптимизмом» предпринимателей, тем, что Дж. М. Кейнс назвал «жизнерадостностью» [animal spirits]. Последнее понятие отражает «спонтанно возникающую решимость действовать», «врожденную жажду деятельности»[7][7].

б) Ставка процента. Она устанавливает нижний предел требуемой доходности инвестиций. Те инвестиции, которые приносят предельную эффективность капитала, меньшую, чем ставка процента, или равную ей, не будут осуществляться.

Отсюда следует, что даже при низкой ставке процента инвестиционная активность может быть чрезвычайно слабой ввиду пессимистичности ожиданий предпринимателей, т.е. вследствие низкой степени их «жизнерадостности». «… когда жизнерадостность затухает, оптимизм поколеблен и нам не остается ничего другого, как полагаться на один только математический расчет, предпринимательство хиреет и испускает дух…»[8][8] Таким образом, всего лишь одно пессимистичное восприятие людьми будущего способно породить спад в рыночном хозяйстве.

Если же предельная эффективность капитала почти не зависит от текущих экономических переменных, то про ставку процента этого сказать ни в коем случае нельзя. Необходимо выявить факторы, влияющие на ее фактическое значение.

 

6.2.6. Теория процента и денег

 

Дж. М. Кейнс дает толкование процента, фундаментальное отличающееся от неоклассического. В рамках последнего процентная ставка определялась взаимодействием сбережений и инвестиций (см. раздел 5.9.2). По Дж. М. Кейнсу, процент — это исключительно денежный феномен, связанный с функционированием денег в качестве самого ликвидного актива длительного пользования в экономике. Конкретнее говоря, процент — это плата за отказ от ликвидности; а равновесное значение процентной ставки определяется из взаимодействия между предложением денег и тем, что Дж. М. Кейнсом было назван «предпочтением ликвидности». Последний термин трактуется то как спрос на деньги, то как та часть спроса на деньги, которая связана с функционированием рынка ценных бумаг (спекулятивный мотив).

Предложение денег задано экзогенно и определяется Центральным банком (так что здесь Дж. М. Кейнс не расходится с неоклассической традицией). Что же касается спроса на деньги, то его можно подразделить на несколько видов или «мотивов».

а) Трансакционный мотив отражает использование денег для совершения сделок. С одной стороны, хранение денег осуществляется для заполнения разрывов между денежными поступлениями и платежами. Это «подмотив», связанный с доходом; имеет значение для домохозяйств. С другой стороны, могут существовать и «обратные» разрывы — между платежами и поступлениями. Такие разрывы часты в практике фирм, для которых играет роль коммерческий «подмотив» трансакционного мотива.

Здесь кейнсовский анализ спроса на деньги принципиально не отличается от неоклассического. Кардинальные различия возникают при учете двух других мотивов спроса на деньги.

б) Мотив предосторожности отражает необходимость обеспечения денежных резервов для защиты себя от различных случайностей, требующих внезапных расходов; сюда же относится стремление сохранить имущество в виде денег для последующего покрытия финансовых обязательств. Этот мотив связан с тем уже упоминавшимся фактом, что деньги представляют собой самый ликвидный актив длительного пользования.

При этом толкование факторов, от которых зависит данный мотив, является у Дж. М. Кейнса довольно путаным. В одним местах своей «Общей теории» он отмечает, что спрос на деньги по мотиву предосторожности зависит от ставки процента зависит от ставки процента, в других — что он зависит от национального дохода. Последний вариант был принят Дж. М. Кейнсом при обобщенном представлении своей теории. Хотя из его логики анализа следует, что спрос на деньги по мотиву предосторожности связан прежде всего с общим уровнем неопределенности и неуверенности в будущем.

Степень значимости мотива предосторожности зависит от развитости рынка ценных бумаг. Появление и эволюция рынка ценных бумаг приводит к понижению роли этого мотива, поскольку у денег возникает близкий заменитель — высоколиквидные и доходные финансовые активы. Но зато с развитием финансового рынка  увеличивается значение еще одного мотива спроса на деньги.

в) Спекулятивный мотив связан с прогнозом будущей конъюнктуры на рынке ценных бумаг. Дж. М. Кейнс априорно вводит идею некоей «конвенциональной» («условной») ставки процента. Это та ставка процента, которая является «нормальной» на финансовом рынке с точки зрения отдельного инвестора. Иными словами, если фактическая ставка процента отклоняется в ту или другую сторону от «конвенциональной», то в будущем данный инвестор будет ожидать движения первой ставки ко второй. Тогда, если фактическая ставка процента ниже «конвенциональной», то будет ожидаться ее рост (и следовательно, снижение курса ценных бумаг). В таком случае покупать ценные бумаги будет невыгодно, и данный инвестор будет держать деньги, т. е. предъявлять на них спрос. Теоретически возможна ситуация, при которой фактическая ставка процента упадет до столь низкого значения, что все без исключения участники финансового рынка будут ожидать в будущем ее роста. Тогда в экономике возникнет ситуация, названная Дж. М. Кейнсом «абсолютным предпочтением ликвидности», а его ближайшими последователями в рамках традиционного кейнсианства — «ликвидной ловушки». Последние придавали ей большое значение (см. раздел 6.5.2), в отличие от Дж. М. Кейнса, который сомневался в том, что она реально возможна на практике.

Мотив предосторожности и спекулятивный мотив важны потому, что порождают нестабильность спроса на деньги. Вследствие этой нестабильности нарушается тесная связь между денежной массой и уровнем цен и. соответственно, перестает «работать»  количественная теория денег.

Все описанное выше отнюдь не исчерпывает значимость процента как денежного феномена. По мнению Дж. М. Кейнса ставка процента может в долгосрочной перспективе стать фактором, затормаживающим экономическое развитие.

 

6.2.7. Основы теории выбора активов длительного пользования

 

Дж. М. Кейнс попытался разработать теорию, которая иллюстрировала бы принципы, на основании которых  хозяйствующие субъекты осуществляют выбор тех или иных активов длительного пользования. По Дж. М. Кейнсу, каждый такой актив приносит своему владельцу доход, названным английским экономистом «собственной ставкой процента». Последняя состоит из следующих основных компонентов:

q - явный доход в виде денежных поступлений от использования данного актива; этот доход определяется редкостью актива.

c — издержки содержания актива;

l — «премия за ликвидность», являющаяся неявным доходом от использования актива.

Для производственных активов — сооружений, оборудования и т.д. —  премия за ликвидность равна нулю, и их собственная ставка процента из разности между q и c. А вот доходность денег, напротив, равна l, что и является ставкой процента в обычном смысле этого термина.

При этом, поскольку все производственные активы являются воспроизводимыми, их доходность по мере роста их предложения падает до нуля. С деньгами же этого не происходит, так как они обладают уникальными свойствами.

а) Нулевая или ничтожная эластичность производства. «Иными словами, деньги нельзя производить по желанию»[9][9].

б) Нулевая или ничтожная эластичность замещения. Только деньги служат всеобщим средством обмена и урегулирования контрактным обязательств.

в) Нулевые или ничтожные издержки содержания (с = 0).

С течением времени доходность денег может оказаться выше значений доходности всех остальных активов длительного пользования; и тогда экономическое развитие затормозится, и наступит состояние застоя. Таким образом, Дж. М. Кейнс пришел к тем же выводам о долгосрочных аспектах экономической динамики рыночного хозяйства, что и многие представители классической школы во главе с Дж. С. Миллем (см. раздел 2.6.4).

Теория выбора активов длительного пользования была полностью проигнорирована ближайшими последователями Дж. М. Кейнса, разрабатывавшими традиционное кейнсианство. Затем она была взята на вооружение посткейнсианцами, но при этом они применили ее в качестве фундаментальной основы для объяснения деловых циклов (см. раздел 6.6.2), отказавшись от идеи «тенденции к состоянию застоя», игравшей большую роль у самого Дж. М. Кейнса.

 

6.2.8. Обобщение основных связей в теории Дж. М. Кейнса и его отношение к макроэкономической политике государства

 

Основные связи в теории Дж. М. Кейнса можно представить в виде следующей таблицы.

 

Таблица 6.2.1.

 

Независимые переменные			Зависимые переменные
Склонность к потреблению
Предпочтение ликвидности	Предельная эффективность капитала	Побуждение к	Национальный доход и соответствующий
Количество денег (предложение денег)	Процентная ставка	Инвестированию	ему уровень занятости

 

Из этой таблицы следует, что при «неадекватных» значениях предельной эффективности капитала, процентной ставки и предпочтения ликвидности эффективный спрос может привести к неполной занятости. Следовательно, необходимо проведение продуманной макроэкономической политики правительства.

При этом Дж. М. Кейнс в целом низко оценивал эффективность денежной политики, особенно в фазе спада, вследствие неэластичности инвестиций по ставке процента и сильной зависимости от последнего показателя спроса на деньги. Подверженность инвестиций колебаниям «жизнерадостности» подвела Дж. М. Кейнса к мысли о необходимости «социализации инвестиций», т.е. необходимости осуществления значительной части инвестиций государством. Другим важным направлением государственной политики, с его точки зрения, являлась организация общественных работ. Используя терминологию современной макроэкономики, можно сказать, что Дж. М. Кейнс предлагал бороться с неполной занятостью посредством экспансионистской комбинированной политики. Стимулирующая фискальная политика в чистом виде (т.е. финансируемая не путем денежной эмиссии, а посредством займов) не устраивала его, поскольку могла привести к повышенным ставкам процентам, неблагоприятным для экономики. Впрочем, в явном виде идея эффекта вытеснения отсутствует в трудах Дж. М. Кейнса.

 

6.2.9. Основы теории деловых циклов

 

Главная причина циклов, по Дж. М. Кейнсу, — колебания предельной эффективности капитала, приводящие к колебанию инвестиций. В циклы также вносят вклад колебания предпочтения ликвидности и эффект мультипликатора. Одна из основных особенностей циклов, согласно подходу Дж. М. Кейнса, их внутренняя присущность рыночному хозяйству. Оно функционирует циклически даже без каких-либо внешних шоков типа войн или государственной политики. В этом аспекте Дж. М. Кейнс также сильно расходился с «классиками».

 

6.2.10. Взгляд Дж. М. Кейнса на проблему инфляции

 

Дж. М. Кейнс критиковал неоклассическое объяснение инфляции на основе количественной теории денег по двум причинам. Во-первых, как уже отмечалось, между уровнем цен (и номинальным национальным доходом в целом) и денежной массы нет тесной связи. Последняя нарушена нестабильностью скорости обращения денег, являющейся прямым следствием нестабильности спроса на деньги. Во-вторых, при изменении денежной массы в условиях неполной занятости в основном изменяется реальный национальный доход, а не уровень цен. Точнее говоря, при описании влияния изменения предложения денег на цены необходимо выделять два типа инфляции, умеренную и подлинную. Умеренная инфляция возникает при одновременном росте и реального дохода, и цен. Подлинная инфляция начинается после достижения полной занятости. Для экономики вредна только подлинная инфляция; что же касается умеренной инфляции, то она неизбежный спутник организовываемого правительством увеличения реального дохода и занятости.

 

6.2.11. Роль рынка труда в теории Дж. М. Кейнса

 

В отличие от неоклассической модели, в теории Дж. М. Кейнса рынок труда играет пассивную роль. Уровень занятости определяется не автономным функционированием рынка труда, а объемом эффективного спроса. При этом функция спроса на труд не является функцией предельной производительности труда, как это имело место у неоклассиков.

 

 

 

6.3. Учение Михала Калецкого (1899 — 1970)

 

Основные работы М. Калецкого вышли в 1930-1950-х годах в виде разрозненных статей и были переизданы уже после Второй мировой войны в виде двух несколько дублирующих друг друга сборников: «Теория экономической динамики. Очерк о циклических и долгосрочных изменениях в капиталистической экономике». [«Theory of Economic Dynamics. An Essay on Cyclical and Long-Run Changes in Capitalist Economy»] (1956); «Избранные очерки по поводу динамики капиталистической экономики. 1933 — 1970». [«Selected Essays on the Dynamics of the Capitalist Economy. 1933 — 1970»] (1971).

 

В ряде своих работ, часть которых была опубликована еще в 1930-е годы, польский экономист М. Калецкий независимо от Дж. М. Кейнса пришел во многом к аналогичным выводам, а в отдельных аспектах его анализ оказался значительно глубже. Поэтому вместе с Дж .М. Кейнсом М. Калецкого можно рассматривать как основателя макроэкономики в целом и еретической макроэкономики в частности (и прежде всего, посткейнсианской макроэкономической теории).

 

6.3.1. Теория ценообразования и степени монополии

 

В неоклассической теории цены, как известно, определяются на основе оптимизации и вытекающего из нее сопоставления предельных величин..  (6.3.2)

 

Отсюда можно прийти к выводу, что цена отдельного товара равна

 

p = (m/1-n)*u.   (6.3.3)

 

Формула (6.3.3) показывает соответствующую здравому смыслу зависимость цены от первичных удельных издержек производства. Коэффициент (m/1-n) показывает, насколько цена превышает эти издержки: m/1-n = p/u. Этот коэффици

Теория кейнсианская — Энциклопедия по экономике

ТЕОРИЯ КЕЙНСИАНСКАЯ — теория, согласно которой для того, чтобы экономика страны полностью обеспечивала использование своих ресурсов государству, можно использовать фискальную и денежно-кредитную политику.  [c.243]

Теория второго лучшего 326 Теория денег количественная 326 Теория инфляции 326 Теория инфляции бюджетная 329 Теория инфляции издержек 330 Теория кейнсианская 331 Теория кейнсианская новая 333 Теория классическая  [c.382]

За те пятьдесят лет, которые прошли после публикации Обшей теории , кейнсианская теория разделила судьбу всех тех революций, которым сопутствовал успех. Она была принята на вооружение, став общепринятой и привычной. Экономисты почерпнули многое из кейнсианского анализа, что позволило им преуспеть в анализе функционирования экономики. Ключевые идеи кейнсианской теории и сейчас остаются весьма важными, по крайней мере для понимания того, как действует экономика. Например, кейнсианская модель предсказывает, что снижение налогов и расширение государственных расходов приводят к быстрому росту расходов, выпуска продукции и занятости, но вместе с этим и к огромному бюджетному дефициту, что и произошло в Соединенных Штатах в первой половине 80-х годов. Сохраняющаяся актуальность этой теории подчеркивает полезность анализа, к изложению которого мы приступаем.  [c.453]

Основоположником кейнсианской теории налогообложения является английский экономист Дж. М. Кейнс (1883— 1946 гг.), изложивший ее основные положения в книге Общая теория занятости, процента и денег . Дж. М. Кейнс в своем труде обосновал необходимость вмешательства государства в процессы регулирования экономики, основанной на рыночных отношениях.  [c.42]

Финансовой науке конца XIX — начала XX в. надо поставить в заслугу постановку вопроса о регулирующей роли налогов в экономике, который получил новый уровень решения в 30-е гг. в кейнсианской теории совокупного спроса. Как известно, в практике послевоенного экономического регулирования налогам была вменена роль автоматических стабилизаторов экономического цикла. В 80-е гг. в модели неоконсерваторов (теория предложения) налоговая политика была встроена в политику экономического роста, что повлекло за собой снижение уровня жесткости налогов, но не изменило их принудительной роли в современной экономической жизни.  [c.230]

Во многих промышленно развитых, демократических государствах эта проблема решена достаточно успешно. Этому способствовала ориентация законодателей на прогрессивные научные теории налогообложения. Большое влияние на формирование зарубежных налоговых систем оказало кейнсианское учение о предельной полезности [49]. Окончательно методология налогообложения стран Запада сформировалась в конце XIX в., когда появление теории цены А. Маршалла  [c.54]

Следует отметить, что высокоразвитые страны при формировании финансовой концепции экономического роста применяют элементы как монетарной теории, так и кейнсианской. Это приводит к появлению промежуточных теорий, базирующихся на национальных особенностях и разной степени развития экономики государств. Для устойчивого роста экономики России наиболее приемлема концепция, обеспечивающая экономическую эффективность и социальную справедливость в рамках реального федерализма. Экономическая эффективность и социальная справедливость находятся в состоянии динамического равновесия, которое определяет темпы роста производства и жизненного уровня населения.  [c.42]

В фокусе традиционной неоклассической теории находились факторы производства (труд, капитал и земля) и их предельная производительность как основа объяснения распределения доходов и формирования конечного спроса. Функция потребления оказывалась тесно взаимосвязанной с функцией производства. В 30 — 40 годы этого столетия, когда решался вопрос о судьбах капитализма, неоклассическая теория и родившийся затем на ее основе монетаризм с их упором на саморегуляцию растущего рынка перестали пользоваться авторитетом потому, что были непригодны и даже опасны. Вперед выдвинулась кейнсианская теория. По теории Кейнса, спрос на деньги в условиях неполной занятости, а это обстоятельство было преобладаю-  [c.49]

Вторая группа экономистов в настоящее время развивает основные положения кейнсианства. Так же как Дж. М. Кейнс и его первые сторонники, эти экономисты считают, что информационные недостатки и неэластичность цен, заработной платы и процентных ставок являются главными элементами для понимания и прогнозирования будущего развития экономики. Они утверждают, что необходимы теории, сочетающие в себе анализ этих элементов. В то же время они понимают недостатки традиционной кейнсианской концепции. Таким образом, эти экономисты развивают современные теории, используя при этом отдельные положения классической школы, которые, по их мнению, имеют важное значение. Современные кейнсианцы разработали теорию, в которой неэластичность цен, заработной платы и процентных ставок является следствием рациональных решений, принятых индивидами, которые преследуют собственные интересы. В результате получилась неокейнсианская экономическая теория, которая утверждает, что спрос порождает предложение .  [c.458]

Кейнсианская революция продолжала оказывать доминирующее влияние на экономическую мысль и в последующие годы. Конечно, основные аспекты критики классической экономической теории Дж. М. Кейнсом остаются главной темой дискуссий среди экономистов. Как утверждал Дж. М. Кейнс  [c.492]

В действительности Дж. М. Кейнс к тому же считал, что Vне была постоянной. Он развил теорию того, как прирост М может привести к изменениям У в противоположном направлении, так что прирост денежной массы может оказать меньшее воздействие на номинальный доход, чем предполагалось в классической теории. Кроме рассмотрения функции денег как средства обращения кейнсианская теория также подчеркивает роль денег как финансового актива, или как средства сохранения стоимости при этом возникает спекулятивный мотив хранения денег. Поэтому сумма денег, которую предполагают хранить домашние хозяйства, зависит от изменения цен на облигации и процентных ставок. Именно эта теория спроса на деньги, которую мы обсудим в главе 20, является основанием для вывода, что М обратно пропорциональна V.  [c.494]

Функция сбережения Поскольку располагаемый доход распределяется между потреблением и сбережением, из кейнсианской теории потребления домашних хозяйств автоматически вытекает теория сбережения. Если мы подставим уравнение линейной функции потребления в формулу определения располагаемого дохода ул = С + S, то получим yd = Q + byd + S (где знак равенства не подразумевает тождество, так как мы осуществили подстановку, исходя из предположения, которое может оказаться верным или неверным). Можно несколько видоизменить формулу и получить уравнение линейной функции  [c.501]

В учебнике по теории денег и банковского дела мы до сих пор ничего не сказали о роли денежно-кредитной политики в традиционной кейнсианской модели. Это связано с тем, что мы еще не в полной мере представляли роль денег в этой модели. Мы обсудим эту тему в следующей главе, в которой также будут рассмотрены взгляды кейнсианцев на денежно-кредитную политику.  [c.518]

В соответствии с традиционной 5. кейнсианской теорией существует три  [c.523]

В чем отличие кейнсианской трактовки установления процентной ставки от классической теории 6.  [c.523]

D главе 19 мы рассмотрели упрощенную версию традиционной кейнсианской модели, где попытались учесть основные элементы классической теории, которые критиковал Дж. М. Кейнс. Однако эта модель является неполным отражением кейнсианской теории по нескольким причинам. Во-первых, в ней не отводится должная роль денежной массе и другим финансовым активам, а также процентной ставке и денежно-кредитной политике. Во-вторых, игнорируется значение ценовых корректировок. Мы рассмотрим первый из этих вопросов в настоящей главе, а второму мы уделим гораздо большее внимание в главах 21—23.  [c.523]

По мнению кейнсианцев, между процентной ставкой, денежной массой и реальным доходом существует зависимость, которая не учитывалась в классической модели. Обоснование этой зависимости основывается на трактовке Дж. М. Кейнсом теории спроса на деньги. Изучение влияния спроса на деньги, денежной массы и процентных ставок на экономическую активность потребует значительных усилий. Однако ваше время и усилия будут потрачены не зря. В данной главе мы рассмотрим версию традиционной кейнсианской модели, которая основана на использовании эффективных методов  [c.523]

Трансакционный спрос и спрос на деньги для непредвиденных сделок. В упрощенной версии кейнсианской теории спроса на деньги номинальная процентная ставка не влияет на спрос на эти виды активов. Следовательно, графики трансакционного спроса (рис. А) и спроса на деньги для непредвиденных сделок (рис. Б) представляют собой вертикальные прямые, значения номинальной процентной ставки откладываются на вертикальной оси. Рост номинального дохода, однако, увеличивает спрос на деньги в обоих случаях. Следовательно, рост номинального дохода смещает оба графика вправо.  [c.528]

Какую из теорий спроса на деньги, кейнсианскую или классическую, вы бы назвали более реалистичной Обоснуйте свой ответ.  [c.555]

Кейнсианская теория спроса на деньги выделяет три мотива хранения денег, не приносящих дохода. Назовите и кратко опишите эти мотивы. Какая из гипотез спроса на деньги имеет наибольшие расхождения с классической теорией спроса на деньги Дайте объяснение.  [c.555]

Каковы основные варианты традиционной кейнсианской теории совокупного спроса Какие допущения лежат в основе этих теорий  [c.558]

Что такое монетаризм Каким образом монетаризм развивает традиционную кейнсианскую модель В чем состоит сходство монетаризма и классической теории  [c.558]

В данной главе мы проанализируем различия между традиционной кейнсианской теорией совокупного спроса и классической теорией совокупного спроса, которые лежат в основе разногласий между кейнсианцами и сторонниками классической теории. Мы  [c.558]

ГЛАВА 21 Традиционная кейнсианская теория денег цен и производства 559  [c.559]

В классической теории совокупный спрос на реальный произведенный продукт зависит от предложения денег со стороны центрального банка, например ФРС. При этом уровень совокупного спроса на товары и услуги представляется в виде графика совокупного спроса, для построения которого в качестве переменных используются ожидаемый объем потребления товаров и услуг и фактический уровень цен на товары и услуги в экономике. Традиционная кейнсианская модель также включает в себя график совокупного спроса, который связывает реальный объем производства с уровнем цен.  [c.559]

Как отмечалось в предыдущей главе, традиционная кейнсианская модель доказывает, что увеличение дефицита государственного бюджета может вытеснить ожидаемые частные расходы. Тем не менее в данной модели не происходит полного вытеснения частных расходов. Это означает, что бюджетно-налоговая политика влияет на совокупный спрос только в традиционной кейнсианской теории.  [c.561]

Основное отличие традиционной кейнсианской модели экономики от классической модели заключается в подходе к рассмотрению теории предложения. Как было показано в главе 18, экономисты классической школы построили график совокупного предложения и выделили три фактора, имеющих большое значение при рассмотрении рынка труда  [c.563]

Каждый из этих факторов будет анализироваться в отдельности, а затем в следующей главе мы рассмотрим их вместе с точки зрения современной кейнсианской теории.  [c.563]

Теория кейнсианская (Keynesian theory) — экономическая теория, созданная отцом макроэкономики Дж. М. Кейнсом и изложенная в книге Общая теория занятости и денег в  [c.331]

Что же с точки зрения принципа фальсификации в XX веке дала классическая теория Кейнсианскую критику. (Да, это вклад классической теории. С одной, однако, оговоркой, что критика Сэя — это вместе с тем критика неоклассики). Можно также назвать какие-то неомарксистские идеи, которые, однако, не прижились на российской научной почве. В советское время они не прижились из-за идеологических препятствий, а в настоящее время — из-за ненадобности. На Западе получила развитие вытекающая из переосмысления идей Рикардо радикальная политическая экономия, которая мало известна у нас неспециалистам и не преподается в учебных заведениях в качестве самостоятельной дисциплины. Однако переведенная недавно книга X. Г. Курца позволит непредвзятому отечественному читателю убедиться, что и теории, отстаивающие сегодня ортодоксальные классические (т. е. политэкономические идеи) излагаются в терминах неоклассического экономического языка3.  [c.769]

Результаты и экономические издержки безработицы. Результаты и ичдержки безработицы в классической и кейнсианской теориях занятости. Закон А. Оукена.  [c.122]

Теория регулируемой валюты. Кейнсианская теория регулируемой валюты возникла под влиянием мирового экономического кризиса 1929—1933 гг., когда обнаружилась несостоятельность идей неоклассической школы, выступавшей за свободную конкуренцию и невмешательство государства в экономику. В 50-60-е годы кеинсианство заняло господствующее положение в западной экономической науке. В противовес теории валютного курса, допускавшей возможность автоматического его выравнивания, на базе кейнсианства была разработана теория регулируемой валюты, которая представлена двумя направлениями.  [c.55]

В противоположность кейнсианской теории, разработанная рядом экономистов, прежде всего Дж. Мутом, А. Лаф-фером, Дж. Гилдером, Р. Лукасом и некоторыми другими, неоклассическая модель по иному рассматривает роль государства в регулировании рыночной экономики. Неоклассическая теория исходит из того, что государство должно обеспечивать устранение препятствий, мешающих действию законов свободной рыночной конкуренции, поскольку, по мнению авторов этой теории, рынок может и должен сам себя регулировать без вмешательства извне и достигать экономического равновесия. Таким образом, указанная теория, в отличие от кейнсианской, отводит государству достаточно пассивную роль в регулировании экономических процессов. Исходя из этого, согласно данной теории, должна строиться и  [c.43]

Второй причиной, тормозившей разработку теории переложения, была ее относительная невостребованность. Упомянутый труд Р. Майера (1884) не был оценен финансовой наукой. В 90-х гг., как пишет В. Твердохлебов, К. Виксель справедливо жалуется на недостаток внимания к вопросу о переложении в исторической литературе . Неактуальность проблем переложения объясняется социально-экономическими причинами. Не было острой необходимости и потребности прежде всего у государства, тем более что 20-е гг. XX в. отмечены как годы стабилизации мировой экономики. Теория переложения получила толчок к дальнейшему развитию только после Великой депрессии 1929-1933 гг., с мо1-мента внедрения кейнсианских методов регулирования экономики, когда налоги были встроены в систему макроэкономических показателей и использованы в качестве инструмента конъюнктурного (краткосрочного) регулирования экономики. Идея эффективного спроса Д.М. Кейнса позволила связать налоги с движением основных макроэкономических показателей национального дохода, фондов накопления и потребления и т.д. Агре-гированность налогов означала их новое качество, что потребовало определения оптимального уровня налогов и анализа их воздействия на сбалансированность в частном секторе.  [c.172]

В пагубности промонетаристской линии мы уже убедились на опыте. Кейнсианская линия на расширение денежного спроса явля-ется средством тонкой настройки вполне сложившихся, зрелых рыночных отношений. В экономической науке ограниченность неоклассической теории рыночного равновесия хорошо известна. Обстоятельно доказана ее неадекватность многим процессам современной экономики, неспособность отреагировать на такие ключевые для современной хозяйственной политики реальности, как научно-технический прогресс или экономический рост, неравномерность экономического развития или различий между странами.  [c.55]

ГГ)орожспия, нннсточка равновесия В традиционной кейнсианской теории процентные ставки первоначально не влияют ни на сбережения, ни на инвестиции, так что изменения процентной ставки не могут привести объем сбережений и инвестиций к полному равновесию. Если графики объема сбережений и инвестиций могут смещаться, можно ли быть уверенным, что равенство сбережений и инвестиций гарантирует полную занятость Дж. М. Кейнс утверждал, что нет. Например, допустим, что повысилась склонность к сбережению населения, которое по какой-то причине значительно увеличило объем своих сбережений. В результате величина реальных потребительских расходов упадет. При условии, что цены на товары и услуги фиксированы, население будет покупать меньше, что повлечет за собой уменьшение объема производства и доходов, т. е. экономический спад.  [c.495]

В соответствии с такого рода философскими суждениями в традиционной кейнсианской теории сделан акцент на макроэкономическом анализе в краткосрочный период (short run). Как мы убедимся в данной главе, такой подход позволяет углубить понимание механизма отклонения экономики от уровня полной занятости в краткосрочный период. Такой подход также позволяет понять роль бюджетно-налоговой стабилизационной политики в традиционной кейнсианской модели. В последующих главах мы увидим, однако, что кейнсианской модели с акцентом анализа на краткосрочный период противостоит классическая модель, в которой основное внимание уделяется корректировкам экономики в долгосрочный период.  [c.495]

Традиционно многие экономисты связывали кейнсианскую экономическую теорию с точкой зрения, что бюджетно-налоговая политика играет важную роль в макроэкономической стабилизации. Причиной тому служат записи и утверждения самого Дж. М. Кейнса. Во время Великой депрессии Дж. М. Кейнс полагал, что экономика попала в ловушку ликвидности (liquidity trap ). Ловушка ликвидности — это ситуация в экономике, при которой процентные ставки настолько низки, что почти каждый индивид ожидает, что они вырастут в скором будущем. Чтобы избежать предполагаемых убытков от хранения облигаций, почти все индивиды в экономике предпочитают хранить свои сбережения в виде денег.  [c.550]

Более того, как было показано в главе 20, воздействие эффекта вытеснения возрастает, если кривая LM более полога (спрос на деньги менее эластичен по проценту), так же как и кривая IS (ожидаемые инвестиции эластичны по проценту). Таким образом, чем больше наклон кривой LM и чем меньше наклон кривой IS, тем меньше будет воздействие инструментов бюджетно-налоговой политики на совокупный спрос. В крайнем случае, когда график LM представляет собой веритикальную прямую, а график IS — горизонтальную прямую, будет иметь место полное вытеснение частных расходов, и инструменты бюджетно-налоговой политики не будут иметь какого-либо воздействия на совокупный спрос. В этом случае традиционная кейнсианская модель приходит в соответствие с классической теорией роли бюджетно-налоговой политики в экономике.  [c.563]

Кейнс, Джон Мейнард (Keynes, John Maynard)

«В любом случае кейнсианская революция означала подлинный конец «доктрины laisser-faire» (невмешательства государства в экономику. — И. О.). Кроме того, это была подлинная революция в экономической мысли».

М. Блауг. «Экономическая мысль в ретроспективе».

«Два мыслителя сыграли выдающуюся роль в отражении революционного вызова Маркса — Эд.Бернштейн
и лорд Дж. М. Кейнс».

Е. Гайдар. «Государство и эволюция».

 

Теоретическое наследие Дж. М. Кейнса

Для жителей стран с современной рыночной экономикой, как небо от земли отличающейся от капитализма XIX столетия, имя английского экономиста Джона Мэйнарда Кейнса звучит примерно так же, как для «строителей коммунизма» имя К. Маркса. Но Маркс оказался плохим пророком: капитализм не погиб, запутавшись в собственных противоречиях, а социализм не стал ни законным, ни достойным его преемником. И если развитие капитализма пошло иными путями, то этим оно в немалой степени обязано Дж. М. Кейнсу. Именно его идеи способство вали основательной перестройке капитализма, превращению его, по сути дела, в смешанную систему, в которой действие рыночного механизма, заключенное в цивилизованные рамки законов и общепринятых правил, увязано с государственным регулированием экономики. Свою знаменитую книгу «Общая теория занятости, процента и денег», написанную в 1936 году, Кейнс завершил словами: «Хотя расширение функций правительства в связи с задачей координации склонности к потреблению и побуждения инвестиро вать показалось бы публицисту XIX века или современному американскому финансисту ужасающим покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его как единственно практически возможное средство избежать полного разрушения существующих экономических форм и как условие для успешного функционирования личной инициативы». Вот это пророчество оказалось верным.

Теоретические взгляды Кейнса складывались в тревожный, переломный для капитализма период. На протяжении первой трети ХХ столетия становилось все более очевидным, что классический капитализм XIX столетия, основанный на индивидуальной частной собственности и стихийном рыночном регулирова нии, уже ушел в прошлое. Концентрация и централизация капитала породили первые крупные корпорации, гигантские тресты и картели, способные монополизировать производство и отраслевые рынки. И хотя такая монополизация вносила в экономическую систему элементы организации и планирования, но она же, убивая конкуренцию и свободу ценообразования, грозила загниванием и застоем.

В это же время укрепляются позиции профсоюзов - теперь они способны противопоставить силе монополистических объединений силу организованного рабочего класса: это резко ограничивает рыночные процессы и в определении заработной платы. Экономическая система капитализма утратила гибкость. Результатом стал глубочайший кризис 1929-1933 годов, за ним последовала длительная депрессия, которая продолжалась вплоть до начала второй мировой войны.

Чем глубже в историю уходит это событие, тем яснее становится, что кризис тридцатых годов был не очередным циклическим кризисом перепроизводства — одним из тех, что регулярно поражали капиталистическую экономику, а это был кризис самой системы - системы, которая уже не могла функциониро вать по-старому и нуждалась в глубокой перестройке всего механизма своего регулирования. Новые процессы требовали новых идей, нового теоретического обобщения происходящих перемен. Именно Кейнсу было суждено стать лидером такого нового теоретического направления в экономической мысли Запада — оно получило название кейнсианство, — ставшего антиподом господствовавшей в то время ортодоксии — неоклассической школы.

 

Человек

Джон Мэйнард Кейнс родился в 1883 году в семье, принадлежавшей к новой элите старейшего английского университета Кембриджа. Его отец, Джон Невилль Кейнс, вырос в семье мелкого предпринимателя, но тем не менее, выиграв стипендию, сумел поступить и окончить Кембриджский университет. 60-е годы прошлого века — это период перестройки университета, когда он отказывался от многих средневековых регламентаций и обращался к реальной действительности. Такой поворот был особенно ощутим в «моральных науках» — к их числу относились философия, политическая экономия и психология. В университете начали появляться и новые люди, принадлежавшие к среднему классу, не столь жестко приверженные традициям и ортодоксальному мышлению.

В конце 70-х годов отец Кейнса сам становится преподавателем логики нескольких колледжей Кембриджского университета, в том числе женского, только что образованного — наглядное свидетельство глубины перемен, совершавшихся в мире. Здесь, по словам одного из биографов Кейнса, среди «странных новых представительниц женского пола» он встретил свою будущую жену Флорис Аду Браун. Видимо, она была весьма решительной особой, если, презрев суровые викторианские правила своей эпохи и религиозной семьи, в семнадцать лет отправилась получать высшее образование в только что открывшемся женском колледже.

Мальчик, росший в такой семье, жадно впитывал новые идеи и устремления. Добавьте к этому задор, честолюбие и неординарность мышления: где бы он ни учился, он всюду становился заметным участником всевозможных дискуссионных клубов и объединений. А учился молодой Джон Мэйнард в самой аристократической школе — в Итоне, был членом дискуссионного клуба при Итонском колледже, объединявшем ее интеллектуальную и социальную элиту. Круг его интересов простирался от математики до греческих и латинских поэтов, которых он с увлечением переводил. Отсюда лежал прямой путь в аристократический колледж Кембриджского университета — Королев-ский, где Кейнс также стал членом избранной (и притом тайной) группы интеллектуалов — «Кембриджские апостолы».

В этом обществе (и поныне существующем в Кембридже) Кейнс читал свои первые работы по проблемам этики и в то же время — по теории вероятностей. Ведь Кейнс начинал с математики. Однако со временем его интересы полностью переключились на экономику. По окончании университета, в 1908 году он становится преподавателем экономической теории, и эта связь с Кембриджем сохраняется на всю жизнь — до самой смерти это его «академический дом».

Но не в характере Кейнса быть только академическим экономистом. Председатель крупной страховой компании и управляющий инвестиционной, владелец еженедельника «Нэйшн», который затем слился с поглощенным им журналом «Нью Стейтсмен», и на протяжении многих лет (с 1911 по 1945 год) — редактор важнейшего теоретического органа английских экономистов «Экономик Джорнэл», член элитарного сообщества философов, литераторов и художников — «Блумсберрийского клуба» — вот далеко не полный перечень сфер его частнопред-принимательской, социальной и интеллектуальной активности. К тому же он — покровитель театра, балета, коллекционер, книголюб.

Врожденное честолюбие, глубокие знания, желание участвовать в практическом «обустройстве» этого мира подстегивали его стремления и к политической карьере. Не случайно теоретические исследования Кейн-са были тесно связаны с его государственной службой и практической деятельностью. Еще будучи в университете, Кейнс два года проработал в Министерстве финансов в департаменте по делам Индии. Результат: первое крупное экономическое исследование — «Индийская денежная система и финансы» (1913).

С начала первой мировой войны Кейнс уже экономический советник в Министерстве финансов. Более того, как представитель этого министерства он участвует в Парижской мирной конференции по итогам первой мировой войны, где был подписан Версальский мирный договор. Однако Кейнс выступил с резкой критикой этого договора, видя в нем угрозу послевоенному развитию капитализма в Европе. В знак протеста он сложил с себя полномочия советника английской делегации. Свои соображения по поводу Версальского договора и послевоенного развития Европы он излагает в двух статьях, сразу же принесших ему огромную известность: «Экономические последствия Версальского мира» и «Пересмотр мирного договора» (1919).

В 20-х годах он все большее внимание начинает уделять проблемам денежного обращения, вынашивая идею замены золотого стандарта (когда возможен размен банкнот на золотые монеты) регулируемой валютой («Трактат о денежной реформе», 1923).

В 1925 году Кейнс женился. Его избранницей стала русская балерина Лидия Лопухова — Лопокова, как ее называли в Англии. (Лидия Лопухова родилась в 1891 году в Петербурге в семье капельдинера Александринского театра Василия Лопухова. Все его дети — две дочери и два сына — стали балетными танцовщиками, окончив Петербургское балетное училище. Самый известный из них — Федор Лопухов, советский хореограф-новатор, в разные годы руководил балетной труппой Петроградского, впоследствии Ленинград ского Театра оперы и балета имени Кирова, организовал балетную труппу Ленинградского Малого театра. Лидия же прославилась за границей, куда она выехала с группой Дягилева. Кейнс познакомился с ней в 1918 году, когда вслед за Парижем дягилевская антреприза потрясла своим искусством лондонскую публику.)

С Лидией Кейнс дважды посетил Советский Союз — в 1925 и 1928 годах. Именно эти визиты дали ему повод высказать свое отношение к тому, что происходило тогда в нашей стране. Надо заметить, что первоначальное отношение Кейнса было неодно-значным. Он полагал, что коммунистическая система может существовать, но только при очень низком уровне эффективности. Более того, Кейнс увидел в большевиз ме, при всей его «жестокости и тупости», и некий свет в конце туннеля. В статье «Краткое впечатление о Советской России», написанной в том же 1925 году, критикуя большевизм за НЭП, он все же видел в нем силу, способную сконструировать новую систему, осуждающую личное обогащение и наполняющую общество новой религией — «новой верой». В этом он усмотрел его преимущество над «бездуховностью» капитализма.

Но обольщение длилось недолго. После второго визита в 1928 году Кейнс окончательно пришел к выводу, что цена «новой веры» слишком высока. «Там больше заботятся о самом эксперименте, чем о том, чтобы делать дело», — писал он в одном из писем. Опыт России, где складывалась тоталитарная система в условиях жесткого всеобъемлющего планирования и административного регулирования, и его результаты наглядно убеждали, что избранный им самим способ «делать дело» — на основе косвенного, финансового регулирования свободной рыночной экономики — является единственно эффективным. Отрицательное отношение к планированию Кейнс сохранял даже во время войны, когда многие склонялись именно к планированию экономики. В статье «Как оплатить войну» ученый подчеркивал, что его проект проводит «четкую линию разделения между тоталитарной и свободной экономикой».

Однако российские дела недолго занимали Кейнса. Его привлекают прежде всего проблемы существования и дальнейшего развития капиталистической системы.

В ноябре 1929 года, когда крах на американской фондовой бирже уже возвестил о начале самого глубокого в истории капитализма мирового экономического кризиса, Кейнс был назначен членом английского правительственного Комитета по финансам и промышленности. В том же году он получает пост председателя Экономического Совета при правительстве по проблемам безработицы.

Как раз в это время выходит двухтомная работа «Трактат о деньгах» (1930), в которой обобщались его взгляды на функционирование денежной системы капитализма. В этот период Кейнс приходит к окончательному выводу о том, что вся экономическая теория - а не только ее денежные аспекты — нуждается в кардинальном обновлении: требовалось привести теорию в соответствие с новыми экономическими реалиями, характеризующими капитализм двадцатого столетия. Так рождается замысел «Общей теории занятости, процента и денег», которую он публикует в 1936 году. Именно в этой работе были заложены основы новой теории, обосновавшей необходимость государственного вмешательства в экономику и выбор основных инструментов ее регулирования.

Надо сказать, что к этому времени Кейнс обладал уже достаточно высоким авторитетом: его теоретичес кие разработки и новая доктрина экономической политики привлекли внимание не только академических кругов, но и правительств капиталистических стран, лихорадочно искавших выхода из глубочайшего кризиса 1929-1933 годов и его последствий — длительного экономиче-ского застоя.

С началом второй мировой войны Кейнс — советник Министерства финансов, а также один из директоров Английского банка. Он выступает по целому ряду кардинальных практических проблем своей страны: по проблемам военных финансов — в начале войны и проблемам социального обеспечения и занятости — в конце ее. Однако наиболее важна его роль в разработке послевоенных основ международных валютных отношений, которые были зафиксированы Бреттонвудской конференцией (1944 год) и привели к созданию в 1946 году Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития.

В том же 1946 году Кейнса не стало. Биограф ученого Р. Скидельский писал, что Кейнс сам сочинил себе эпитафию. Это слова из переведенной им еще в студенческие годы поэмы средневекового мыслителя Бернарда Клюнийского (XI век). Не могу не привести их здесь, вот они в моем переводе:

Кому доступны голоса Вселенной,

Кто миру их несет смиренно,

Тех чтим — они благословенны.

Вдвойне ж достоин тот, кому дано

услышать

Малейший звук, которому глуха толпа,

Кто белые одежды смог провидеть

На тех холмах, где пыльная тропа.

И пусть не мог он музыкой поведать

Про то, что видел там,

Ему пришлось миг счастия изведать,

И нет причин слезам.

 

Теория

 

Итак, Кейнс пришел к выводу о том, что капиталистическую экономику необходимо регулировать. Он выявил те параметры экономической системы, которые должны стать объектом такого регулирования, и выдвинул способы этого регулирования, основанные на теории, которую изложил в работе «Общая теория занятости, процента и денег». Книга Кейнса буквально перевернула современную ему теорию и вошла в историю экономической мысли под названием «Кейнсианская революция». Вот суть фундаментальной идеи этой революции: зрелая капиталистическая экономика не имеет склонности автоматически достигать экономического равновесия, то есть использовать все имеющиеся у нее ресурсы — производственные мощности, рабочую силу, сбережения, — а потому подвержена периодическим кризисам, а нередко и хронической безработице.

Прежняя экономическая теория (неоклассическая школа) утверждала: длительного нарушения равновесия в обществе быть не может, потому что этого не может быть никогда. А именно. Предложение товаров, произведенных с использованием существующих ресурсов, само рождает спрос, причем равенство спроса и предложения устанавливается благодаря гибкой системе цен. Если предложение превысит спрос, цены снизятся и равновесие восстановится; и наоборот, если возникнет дефицит каких-то ресурсов или товаров, то цены на них повысятся, и вновь установится экономическое равновесие. Это рассуждение распространялось и на такой ресурс, как рабочая сила. Подвижность заработной платы, то есть цены рабочей силы, считалась основным условием ее полного использования, полной занятости.

Что же, по мнению Кейнса и его сподвижников, «испортилось» в этом идеальном механизме, а может быть, и никогда в полной мере и не существовало? Во-первых, цены. Они утратили способность быстро меняться под влиянием колебаний спроса и предложения. Особенно это касалось заработной платы, установление которой стало скорее делом профсоюзов, нежели итогом действия рыночных сил. Во-вторых, неопределенность и отсутствие идеальной информации, что искажает рыночные сигналы, особенно на денежных и финансовых рынках.

Но если механизм уравновешивания предложения и спроса дает сбой, и тогда спрос нередко оказывается меньше того уровня, который необходим, чтобы полностью использовать все производственные ресурсы и реализовать все произведенные товары, то именно спрос, по мнению Кейнса, и должен стать главным объектом экономического исследования.

Кейнс так и поступил: он положил в основу всей своей макроэкономической теории формирование так называемого эффективного спроса в масштабе всей страны. Эффективный спрос состоит из спроса на предметы потребления (то есть потребительского спроса) и спроса на товары производственного назначения (то есть инвестиционного спроса).

«Перевернулось все вверх дном, и ночь теперь считается днем», — писал в шутливом стихотворении «Плач по экономической теории» американский экономист Д. Бай. Если раньше предполагалось, что именно наличие экономических ресурсов и эффективность их использования определяют величину реального производства и предложения товаров, а следовательно и общего уровня национального дохода, то теория Кейнса сформулировала проблему в точности до наоборот: именно спрос определяет то, сколько будет инвестировано и произведено. А раз так, то от уровня и колебаний спроса зависят динамика национального дохода и прямо связанные с ней уровень и колебания занятости.

Но что определяет главные компоненты эффективного спроса — потребительского и инвестиционного? От каких переменных, в свою очередь, зависит их изменение? Это важнейшая часть кейнсианской теории. От нее зависит выбор именно тех звеньев экономической системы, которые и должны были стать объектами государственного регулирования.

Согласно кейнсианской теории, потребительский спрос является убывающей функцией дохода. Это означает, что чем выше национальный доход (или доходы отдельных групп населения), тем ниже доля в нем потребительских расходов. Иначе говоря, склонность к потреблению уменьшается. А это означает, что растет сберегаемая часть национального дохода. Но сбережения не могут лежать мертвым капиталом. Их следует инвестировать в то или иное производство, в ином случае в экономике начнется спад и будет расти безработица. Следовательно, нужен соответствующий спрос на сбережения, то есть инвестицион ный спрос.

Последний же, в свою очередь, определяется двумя моментами — ожидаемой выгодой от инвестиций и процентной ставкой по банковским кредитам, которая образует нижний предел выгодности инвестиций. Чем ниже процентная ставка, тем больше может быть ожидаемая прибыль, тем выше склонность к инвестированию. И наоборот, неспособность процента к снижению — важнейшее ограничение инвестиционно го процесса. Ведь если весь доход от инвестиций, которые в значительной мере делаются за счет банковских кредитов, придется уплатить кредитору, то инвестор теряет стимулы к капиталовложениям. (Кстати, в нашей ситуации именно высокие банковские проценты являются одним из главных тормозов начала инвестиционной активности.)

А что же определяет уровень процентной ставки? В кейнсианской теории он тесно связан с величиной денежного спроса, которая, в свою очередь, складывается из двух компонентов. Первый — так называемый трансакционный спрос, то есть спрос на деньги: если растут доходы, то увеличивается и число сделок. И второй компонент — так называемый спекулятивный спрос, рождаемый состоянием риска и неопределен ности на финансовых рынках. Этот последний вид спроса крайне капризен и неустойчив. Поэтому с ним связано стремление сохранять наличные деньги — склонность к ликвидности. Эта склонность, по Кейнсу, и воздействует на уровень процентной ставки, определяя ее колебания: чем больше стремление хранить денежную наличность, тем выше процентная ставка. И наоборот, чем слабее склонность к ликвидности, тем ниже процентная ставка, тем сильнее стимулы для инвестирования.

Как видим, на потребление и инвестиции влияют многие переменные, а при условии негибких (или слабо реагирующих) цен, утверждает кейнсианская теория, это может привести к такому уровню эффективного спроса, который не обеспечит полного использования производственных и человеческих ресурсов. Возникает состояние, именуемое «равновесием с неполной занятостью». И если, напомним, в неоклассической теории равновесие достигалось путем ценового приспособ ления, то есть гибкого изменения относительных цен, то в кейнсианской теории такое равновесие может быть достигнуто только с помощью изменения тех переменных, которые влияют на эффективный спрос.

Эти основные переменные и зависимости (как бы они ни уточнялись и ни развивались впоследствии сторонниками Кейнса) носят не просто абстрактно-теоретический характер. Как писал Кейнс, «нашей конечной задачей является выбор тех переменных, которые могут находиться под сознательным контролем или управлением центральной власти в той реальной системе, в которой мы живем».

Именно эти переменные продиктовали выбор двух главных инструментов регулирования эффективного спроса - государственные расходы, или шире — государственный бюджет в целом (в том числе и налоги), и денежно-кредитную политику.

Государственные расходы (включая и те, что финансируются с помощью бюджетного дефицита) Кейнс и его последователи считали наиболее удобным и действенным способом увеличения эффективного спроса в период экономического кризиса или депрессии. Тогда увеличение денежных доходов населения способно, по их мнению, вовлечь в активное функционирование неиспользуемые производственные возможности, дать занятость безработным, способствовать общему оживлению экономической конъюнктуры. Более того, теоретически можно установить точную количественную зависимость между увеличением расходов и последующим ростом национального дохода, измеряемую определенным числом - мультипликатором.

Суть в том, считали они, что каждая порция таких расходов превращается в первичные доходы, затем часть из них, расходуясь, превращается во вторичные, в третичные доходы и т. д. Расходы, в свою очередь, вовлекают в производство свободные, незанятые ресурсы — производство растет, а с ним и повышается уровень национального дохода. В итоге общий эффект мультипликационного процесса и сама величина мультиплика тора зависят от того, в какой пропорции доход разделяется на потребляемую и сберегаемую часть. Чем большая часть дохода потребляется, тем больше доходов будет порождать первоначально израсходованная сумма денег, тем выше конечный прирост всего национального дохода.

 

Самой простой иллюстрацией этого процесса может служить формула бесконечной геометрической прогрессии. Если А — исходная сумма расходов, превратившихся в доходы населения, а r — доля потребления этих расходов (остальное — сбережения), тогда вся цепочка расходов выразится формулой:

А + rА + r²A + r³A + … rⁿA = A ¹/_{1_r}.

¹/_{1_r} — это и есть мультипликатор (или множитель) , показывающий, во сколько раз увеличится первоначальная величина расходов. Она зависит от r — доли потребления в доходе. Пусть А = 100,
r = 0,8, тогда 1 = 5. 5 — это и есть величина мультипликатора в кейнсианской теории.
1 _ 0,8

Подчеркнем: рассчитывая на стимулирующую роль государственных расходов, кейнсианцы полагали, что увеличение таких расходов вызовет именно рост экономической активности, а не превратится просто в рост цен. (Такой рост, считали они, может начаться лишь по достижении полной занятости и полной загрузки производственных мощностей.) Наряду с ростом государственных расходов немалое значение придавалось и снижению налогов, в основном для поощрения инвестиций.

Важным дополнением этой бюджетной политики, как уже говорилось, была денежно-кредитная политика. Изменяя величину денежного предложения (путем эмиссии или других инструментов его регулирования), эта политика позволяла влиять на уровень процентных ставок.

Следует подчеркнуть, что Кейнс не был сторонником таких прямых форм государственного вмешатель ства, как национализация, государственная собственность или государственное предпринимательство. «Не собственность на орудия производства существенна для государства. Если бы государство могло определять общий объем ресурсов, предназначенных для увеличения орудий производства, и основных ставок вознаграждения владельцев этих ресурсов, этим было бы достигнуло все, что необходимо», — писал он.

Взлеты и падения кейнсианской экономической политики

После второй мировой войны, вплоть до середины 70-х годов, вера в могущество кейнсианской экономической политики, способной разрешить противоречия капиталистического воспроизводства, неуклонно укреплялась. Расширялись масштабы государственного вмешательства. Произошел многосторонний процесс «огосударствления экономической науки» — он проявился в массовом привлечении академических экономистов на службу в государственные и полугосударственные учреждения, осуществляющие экономическую экспертизу. Возникли различного рода «мозговые центры», ставшие трансформаторами теоретических идей в практические рекомендации правительству.

Неуклонно росли государственные расходы, о чем свидетельствуют цифры, показывающие изменение доли совокупных государственных расходов (центральных и местных органов власти) в валовом национальном продукте (ВНП) ряда развитых стран.

Как видим из таблицы внизу, к середине 70-х эта доля по сравнению с довоенным периодом практически удвоилась. (Кроме Германии, которая уже в 1938 году готовилась развязать войну, и потому доля государства в ВНП этой страны была очень высокой.) Такой прирост был прежде всего связан с особенно быстрым нарастанием социальных расходов, которые, конечно же, способствовали увеличению потребительского спроса — недаром кейнсианцы вполне справедливо видели в этом важнейший стимул для экономического роста.

Совокупные государственные расходы в процентах к ВНП

 

Страна	Годы
	1938	1950	1955	1975	1985
США	16,9	22,2	27,1	34,6	36,7
ФРГ	43,6	36,4	36,8	48,9	47,5
Франция	24,8	31,0	29,8	43,4	52,2
Англия	21,1	36,3	34,5	46,6	46,2

Цифры соседней таблицы красноречиво показывают: темпы роста социальных расходов в те годы почти в полтора раза превышали темпы роста валового национального продукта, что и дало резкое увеличение доли социальных расходов в общих расходах названных стран.

Подобное развитие событий полностью отвечало кейнсианским представлениям о целях экономической политики правительства. Приоритетные же роли в этих целях отводились достижению полной занятости, стабилизации или хотя бы выравниванию циклических колебаний экономики, повышению темпов экономического роста. А увеличение расходов, то есть покупательной способности, отвечало и желаниям широких слоев населения, делая подобную политику особенно популярной. К тому же на первых порах, когда инфляционные процессы еще не дали о себе знать, рост цен был почти незаметен (о такой инфляции - 2-5% в год — говорили как о «ползучей» инфляции). Казалось бы, кейнсианство на все времена доказало, что экономика на изменение денежного спроса скорее реагирует изменением реального уровня производства, чем повышением цен.

Кейнсианская концепция макроэкономической политики опиралась не только на большие бюджетные расходы государства. Она включала в себя еще три важных момента.

Первый из них предполагал возможность не соблюдать строго сбалансированность государственного бюджета, то есть равенство доходов и расходов государства, что всегда считалось главным критерием мудрой бюджетной политики. Предполагалось, что сбалансирование бюджета должно происходить не каждый год, а на протяжении экономического цикла, когда избыток поступлений в казну в период подъема мог компенсировать недостаток бюджетных средств, возникший в условиях кризиса.

Социальные расходы в 1960-1975 годах

 

Их доля в ВНП			Среднегодовой темп роста
Страна	1960 г.	1975 г.	ВНП	Социальных расходов
США	10,9	21,0	4,1	7,7
ФРГ	20,5	31,5	4,7	6,7
Франция	13,4	23,8	5,8	7,4
Англия	13,9	24,9	3,1	5,6

Второй момент — разработка теории дефицитного финансирования государственных расходов за счет эмиссии денег и государственных займов. И, наконец, третий — новое понимание роли кредитно-денежного регулирования как инструмента, поддерживающего, прежде всего, бюджетную политику, а не здоровую безынфляционную денежную систему. Это означало смещение приоритетов в работе центрального банка — этого главного инструмента кредитно-денежной политики. Если здоровая валюта требовала проведения жесткой антиинфляционной политики независимо от конъюнктуры, то теперь кредитно-денежная политика призвана была участвовать в регулировании эффективного спроса: увеличивать кредитно-денежную экспансию в период спада и ограничивать ее лишь в условиях подъема экономики.

В итоге кейнсианская концепция макроэкономической политики распахнула двери для экспансионистской кредитно-денежной политики, которая должна была не столько сохранять стабильность денежной системы, сколько способствовать увеличению расходов и стимулировать экономический рост в целом.

Кризис кейнсианства: причины и следствия

Но времена менялись. К началу 70-х годов завершился период высоких темпов экономического роста. Два энергетических кризиса ввергли экономику развитых стран во второй половине 70-х в длительный период стагфляции — период, когда необычайно быстро стали расти цены и одновременно при этом шел спад производства. Инфляция превратилась в проблему номер один.

Традиционно кейнсианская концепция экономической политики на инфляцию не рассчитывала. Недооценивая опасность инфляции, она своим акцентом на рост государственных расходов и дефицитное финансирование экономики, по сути дела, сама способствовала развитию инфляции. Если в 60-е годы бюджетные дефициты были редкостью, то после 70-х они приняли уже устойчивый характер. Каких масштабов достигли бюджетные дефициты, свидетельствуют цифры на 45 странице.

Не случайно приоритетной задачей финансовой политики правительств всех развитых стран стало оздоровление государственных финансов и снижение бюджетных дефицитов.

Дефицит государственного бюджета (центральных и местных органов власти) в процентах к ВНП

 

	Годы
Cтрана	1960	1980	1985	1989	1993	1994	1995
США	1,3	-1,3	-3,4	-1,9	-3,4	-2,0	-1,8
Япония	0,6	-4,4	-1,4	2,5	-0,2	-2,0	-1,8
Германия	3,0	-2,9	-1,1	0,1	-3,3	-2,7	-2,4
Франция	0,9	0,2	-2,6	-1,2	-5,8	-9,7	-9,1
Англия	-1,0	-3,5	-2,6	0,9	-7,7	-6,8	-4,7

К инфляции добавилось и нечто другое, подорвавшее старую концепцию регулирования, — ухудшение условий воспроизводства, сместившее фокус экономических противоречий с задач реализации на проблемы производства. Увеличение степени «открытости» экономики: интернационализация и усиление внешних экономических связей. Неэффективность, порожденная разрастанием государственного аппарата и его бюрократизацией. Все эти обстоятельства вызвали крайнее недовольство кейнсианской макроэконо мической политикой и острую критику всей кейнсианской теоретической системы. Ей стали приписывать все подлинные и мнимые причины неудач экономического развития, и прежде всего обострение инфляционных тенденций. Кризис испытала не просто кейнсианская теория, а вся концепция «государства благосостояния», иначе говоря, концепция широкого государственного регулирования экономики. А это — социальные приоритеты, значительный сектор государственного предпринимательства, перераспределе ние национального дохода в пользу увеличения государственных расходов, и, наконец, прямое регламентирование многих сфер деятельности частного предпринимательства.

В итоге победное шествие кейнсианства как теории и как экономической политики в конце 70-х годов — начале 80-х завершилось «кейнсианской контрреволюцией» и «консервативным сдвигом» - в экономической теории и в политике всех развитых стран. Центральное место в экономической теории Запада вновь заняла старая неоклассическая школа, в рамках которой возникли новые направления экономического анализа, такие, как монетаризм, теория рациональных ожиданий и другие.

Сторонники этих теорий в противоположность кейнсианству считают (и обосновывают это), что необходимо максимально ограничить государственное вмешательство в экономику и социальную сферу, сократить государственные налоги и расходы. Естественно, что они выступают и против кейнсианской макроэкономической политики. Государственное регулирование спроса нарушает, по их мнению, действие рыночных сил, а в долговременном плане ведет к усилению инфляционных тенденций.

Известный итальянский экономист Ф. Модильяни очень точно охарактеризовал линию, разграничивающую сторонников кейнсианской теории (по его словам, «немонетаристов») и их противников («монетаристов»). Он пишет: «Немонетаристы» признают — и это я рассматриваю как основополагающую практическую идею «Общей теории», - что рыночная экономика подвержена колебаниям совокупного продукта, безработицы и цен, которые нуждаются в корректировке, могут быть скорректированы и поэтому должны быть скорректированы. «Монетари сты» же считают, что не существует никакой реальной потребности в стабилизации экономики до тех пор, пока рост денежной массы следует простому предсказуемому правилу, что даже если бы существовала такая потребность, мы не обладаем способностью стабилизировать ее, и нам не следует наделять административные органы необходимой властью».

Кризис кейнсианства отражал важные изменения в экономической политике правительств индустриально развитых стран. На протяжении 80-х и 90-х годов благодаря денационализации и приватизации произошло значительное сокращение государственного сектора экономики, снизились темпы роста государственных расходов, доля которых в ВНП достигала во многих европейских странах 50%. Борьба с бюджетным дефицитом и инфляционными тенденциями приобрела первостепенное значение.

Но это тем не менее не означало полного отказа от кейнсианских идей, требующих в целях социальной и экономической стабилизации государственного вмешательства. Политика всегда была прагматичной — такой она и осталась, и в своем арсенале по-прежнему сохраняет многие из тех рекомендаций, которые были обоснованы Кейнсом и его последователями.

Кейнсианская мысль сегодня

Итак, завершился определенный этап в жизни кейнсианской теории, начавшийся в 30-е годы нашего века. Но сама теория Кейнса по-прежнему жива и развивается в современных условиях. Ведь она никогда не была сводом неприкасаемых догм и обязательных инструкций для ее сторонников. История кейнсианства — это история непрерывного развития, приспособления к меняющейся действительности, поисков и уточнений как в области теоретического анализа, так и в практической политике.

Она прошла этап «неоклассического синтеза» (60-70-е годы), когда была предпринята попытка формально объединить кейнсианскую теорию с неоклассической. На основе категорий кейнсианского анализа были созданы неокейнсианские теории циклического развития экономики и соответствующие теории экономического роста.

Оттесненное неоклассической школой на обочину «главного направления» кейнсианство развивается сегодня в новом облике, получившем название «посткейнсианство». Кейнсианство оказалось органически связанным с нынешними реалиями экономического развития. И в этом проявляется его жизнестойкость.

Современная экономическая теория немыслима без того вклада, который внес Дж. М. Кейнс, прежде всего без совершенно нового ее раздела — макроэкономики и теории макроэкономического регулирования. Но «вклад» — это нечто застывшее, общепринятое, устоявшееся. Для характеристики кейнсианства этого мало. «Общая теория» Кейнса, как и множество предшествующих и последовавших за ней работ (ныне они составляют 33 тома полного собрания сочинений), стала неисчерпаемым источником идей, которые до сих пор питают огромный поток литературы, толкующей, пересматривающей, критикующей, развивающей теорию Кейнса. Во всяком случае, каждый год — и это не преувеличение - приносит на свет десятки новых работ, так или иначе связанных с именем и теорией Кейнса. Меткое название нашел для своей работы, посвященной теории Кейнса, английский ученый Г. К. Шоу — «Перманентная революция». Действительно, через революции и контрреволюции кейнсианство переживает непрерывный процесс изменений, движимый тем мотором, который создал и привел в движение ее основатель.

Сохраняет свое непреходящее значение главная идея кейнсианства — необходимость вмешательства государства для стабильного развития капиталистической экономики. Можно спорить о том, какими методами это делать, но то, что рыночный механизм должен быть дополнен государственным регулированием, у современных политиков больших сомнений не вызывает.

Да и для самого кейнсианства инфляция 70-х годов не прошла бесследно. Как сделать макроэкономичес кую политику более эффективным инструментом экономического регулирования? Как стимулировать рост производства, не вызывая при этом (или не поддерживая) инфляционных тенденций? Как сражаться с инфляцией, не ограничивая при этом темпов экономического роста и не стимулируя безработицу? Все это — центральная тема современного кейнсианства.

Вместе с экономистами консервативного толка кейнсианцы признают сегодня опасность дальнейшего роста государственных расходов и бюджетных дефицитов. Вот почему современные кейнсианцы уже не настаивают на подобных методах государственного регулирования экономики. Они признают необходимость бюджетных ограничений. Однако выступая за более жесткую бюджетную политику, обосновывают необходимость и важность использования другого инструмента регулирования — кредитно-денежной политики. Снижение процентных ставок и расширение возможностей кредитования, считают они, будет содействовать росту инвестиционного спроса и общему подъему экономики.

В то же время экономисты-посткейнсианцы ищут и новые способы борьбы с инфляцией, которые не вели бы к снижению производства и занятости. По мнению некоторых из них, антиинфляционная политика должна учитывать и те параметры, которые определяют формирование издержек и доходов. В качестве антиинфляционного рецепта они предлагают так называемую политику доходов, то есть добровольное соглашение между предпринимателями и профсоюзами об определенном темпе роста зарплаты, не превышающем рост производительности труда, контроль над ценами естественных монополий и т. п. В такой политике видится им возможность одновременного решения проблемы занятости и инфляции - того, что не в состоянии обеспечить традиционные налогово-бюджетные и кредитно-денежные рычаги.

Сегодня в нашей стране имя Кейнса упоминается не только в студенческих лекциях. Многие сторонники государственного регулирования экономики, независимо от того, о каких инструментах и методах регулирования идет речь, готовы опереться на его авторитет. Мол, даже Кейнс был за регулирова ние! На самом деле все не так очевидно. Во-первых, следует помнить, что кейнсианская теория и политика исходят из существования развитой рыночной экономики. Мы же находимся в стадии перехода к этой экономике со всеми ее особенностями, нелепостями и трудностями. Поэтому прямое «наложение» кейнсианс кой теории на нашу экономику не подходит.

Во-вторых, многие из теперешних «знатоков» кейнсианства критикуют жесткую политику стабилизации, направленную на снижение бюджетного дефицита и инфляции. Их привлекает идея более активного использования бюджетного дефицита и денежной экспансии в качестве того горючего, которое якобы способно помочь росту экономики. Скорее всего, они не знают — но именно об этом шла речь в данной статье, — что дефицитное финансирование в условиях инфляции оказалось как раз тем слабым местом кейнсианской теории и политики, которое вызвало кризис прежней ее модели и определило пути дальнейшей ее коррекции. Поэтому скорее следовало бы прислушаться к голосу современных посткейнсианцев, которые советуют относиться к бюджетному дефициту крайне осторожно, перенося акценты с бюджета и роста государственных расходов на кредитно-денежную политику в качестве основного инструмента косвенного воздействия на экономику.

В-третьих, наша переходная экономика требует особого подхода к роли государства, поскольку это период одновременно и ломки старой государственной системы управления, и создания государством новой рыночной инфраструктуры (в виде законов, институтов контроля, налоговых сборов и т. п.), без чего рынок превращается в «дикое поле» разбоя. А кроме того, переходная экономика требует проведения активной структурной политики. Все эти проблемы непосредственного отношения к теории Кейнса не имеют. Однако знать ее, как и всю экономическую теорию Запада, а не отдельные вырванные из исторического контекста положения, необходимо. Знание теории и опыта развитых стран, понимание условий, в которых дает эффект та или иная мера экономической политики, способны и помочь, и уберечь от ошибок в ходе ненужного экспериментаторства или очередного «изобретения велосипеда».

Именно этому прежде всего учит опыт научной и практической деятельности великого англичанина Джона Мэйнарда Кейнса.

Словарик к статье

Бюджет государственный — смета государственных доходов и расходов.

Бюджетная (фискальная) политика (от древнеримского «fiscus» — «денежная корзина») политика — использование государственного бюджета (а он складывается из налогов и расходов) для регулирования деловой активности, стимулирования экономического роста, преодоления спада, борьбы с инфляцией и т. п.

Бюджетный дефицит — превышение государственных расходов над доходами, покрываемое либо с помощью займов, либо путем денежной эмиссии (дополнительного печатания денег).

ВНП — валовой национальный продукт — обобщающий статистический показатель уровня экономической активности страны. Представляет собой стоимость всех товаров и услуг, произведенных в данной стране, с учетом доходов (проценты, прибыль и дивиденды), полученных ее представителями (резидентами) за границей.

Денежно-кредитная политика (монетарная политика) — мероприятия центрального банка, направленные на увеличение или сокращение денежного предложения в стране в целях регулирования экономической конъюнктуры, сдерживания инфляции, стимулирования экономического роста и т. п.

Инвестиции — капиталы, вложенные в строительство, в производство, в модернизацию оборудования, в исследования и т. д.

Инфляция — устойчивый рост цен, ведущий к обесценению денежной единицы. Главная причина инфляции — чрезмерный рост денежного предложения. На рост цен могут воздействовать и другие факторы, связанные с увеличением издержек.

Макроэкономическая политика — регулирование экономической активности путем воздействия на уровень потребления и инвестиций, а также денежное предложение с помощью бюджетной и денежно-кредитной политики.

Монетаризм — направление экономической мысли, отрицающее — в противовес кейнсианству — необходимость государственного регулирования экономической активности. Отдает предпочтение антиинфляцион ной политике, направленной на поддержание устойчивости денежной системы.

Мультипликатор — в кейнсианской теории — это коэффициент, характеризующий прирост национального дохода в результате первоначально израсходованной суммы денег — государственных расходов или инвестиций.

Процентная ставка — плата, взимаемая за деньги, предоставляемые в кредит.

Сбережения — часть дохода, не истраченная на потребление. Они определяют объем финансовых ресурсов, которые могут быть использованы для инвестиций.

Склонность к ликвидности — стремление сберегать либо наличные деньги, либо в форме таких активов, которые могут быть быстро превращены в наличность.

Теория рациональных ожиданий — антикейнсианское направление экономической мысли, оно обосновыва ет бессмысленность государственного вмешательства в работу рыночного механизма с целью регулирова ния экономической активности.

Экономический цикл — регулярная смена фаз подъема и спада уровня деловой активности в условиях рыночной экономики.

Эффективный спрос — платежеспособный спрос на товары и услуги потребительского и производственного назначения.

КРИЗИС КЕЙНСИАНСКОЙ ТЕОРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Муратшина Г.Р.

Студентка, исторический факультет, Башкирский Государственный университет.

КРИЗИС КЕЙНСИАНСКОЙ ТЕОРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА

 Аннотация

Целью нашей работы является изучение кризиса кейнсианской экономической теории во второй половине 20 века. Задачи поставленные перед нами: понять кризисные моменты истории 20 века  в западных странах приведших к краху кейнсиаства. Изучить альтернативные теории в экономике, сменившие кейнсианство. Данная работа , позволит нам понять какие ошибки допускали правительства в те времена, и как избежать тех потрясений, к которым они в итоге пришли.

Ключевые слова: Стагфляция, энергетический кризис, монетаризм.

Muratshina G.R.

Student, Department of Histori, Bashkort state university

THE CRISIS OF THE KEYNESIAN THEORY IN THE SECOND HALF OF THE XX CENTURY

Abstract

The aim of our work is to study the crisis of the Keynesian economic theory in the second half of the 20th century. The tasks set before us: to understand the critical moments in the history of the 20th century, western countries have led to the collapse of Keynesian economic theory. Explore alternative theories in economics, who replaced Keynesianism. This work will allow us to understand what mistakes allowed the government at the time, and how to avoid those shocks to which they will eventually come

Keywords: Stagflation, the energy crisis, monetarism

После окончания Второй Мировой Войны мир в экономическом плане вступил в эпоху макроэкономического планирования на основе кейнсианской теории. На первых порах это привело к поразительным успехам. Создаются такие организации как МВФ и МБРР. В США как стране ставшей фактически проводником кейнсианской теории наблюдается экономический подъём, который не смог остановить даже послевоенный «перегрев» экономики, связанный с перепроизводством в тяжёлой и оборонной промышленности. В странах «запада» принимается Бреттон-Вудская система экономических расчётов, залогом которой стал золотой запас Соединённых Штатов способный обеспечить стабильный курс доллара в мировой экономике. По всему «западу» наблюдается расцвет поддерживаемый планом Маршалла.[1] Однако всеобщая эйфория и процветание были недолгими. В 1973-1975 гг. одновременно наступает ряд кризисов в то время, как в соц.странах продолжался подъём: кризис перепроизводства, вызванный тем, что предприниматели благодаря поддержке государства так же перестали чувствовать беспокойство в завтрашнем дне, и массово увеличивали выпуск продукции, что на первый взгляд увеличивало ВВП, но эту продукцию уже никто не потреблял, а здесь проследовала и следующая причина. Развивающиеся страны отказались предоставлять сырьё по прежним ценам,  и национализировав природные недра подняли цены в 10-20 раз. Это привело к «инфляции издержек». Всё это показало, что кейнсианство не справляется с отведённой ей ролью регулятора экономики, и поддержки её на определённом стабильном уровне. Однако последней каплей стало явление стагфляции, процесс, который не может быть объяснён в полной мере до сих пор. Две волны в конце 60-х и второй половине 70-х заставили пересмотреть ситуацию и начать искать новые теории. Сразу стали говорить о двух основных слабых местах данной теории: допуск дефицита гос.бюджета когда для его покрытия увеличивается денежная масса и займы, а в период экономического подъёма увеличиваются налоги,  что не устраивало работников и предпринимателей незаинтересованных в увеличении заработков и прибыли, так как среднее значение оставалось на примерно том же уровне.[2]  И тут на первый план выходят следующие экономические школы: монетаризм, теория рациональных ожиданий и теория экономики предложения. Фридман был лидером монетаристской школы и он указывал на то, как функции цены влияют на сбалансированность народного хозяйства:  информационная – то как изменяется соотношение спроса и предложения, стимулирующая  – применять такие факторы, которые помогают достичь прибыли, и распределительная – уровень доходов продавцов и покупателей. Всё это привело к следующему рецепту – жестко ограничить предложение денег и выдачу кредитов, сократить  эмиссию денег( их количество должно быть соответственно росту производства) уменьшить социальные программы( то есть выплаты населению от государства).[3]

Представители теории рациональных ожиданий уверенны, что субъекты хозяйств сами могут прогнозировать ход процессов и принимать выгоднейшее для них решение, но только в том случае  если можно надеяться на последовательное развитие, что зачастую невозможно, так как государство в попытке регулировать порой принимает неожиданные решения. Решением проблем они считали: стабильные правила хозяйствующих субъектов, правительство идёт на долгосрочное финансовое планирование.

Теория экономики предложения хотела возрождения свободы предпринимательства, и рыночный механизм регулирования. В итоге должен был начаться рост предложения капитала и труда. Для победы стагфляции  снижаются налоги на заработную плату и прибыль. Все три школы неоконсерваторов разработали модель макроэкономического регулирования. В ее основе было возрождение рыночного саморегулирования и стимулирование частного предпринимательства. Эта модель – прямая противоположность кейнсианству. В итоге всё это привело к появлению принципа эффективного предложения (рейгономика, тетчеризм). Уменьшается вмешательство государства в экономику, снижаются налоги  и социальные программы. В итоге инфляция сократилась в 3-4 раза. Но в конце 70-х гг. новый кризис и рост промышленного производства остаётся на нулевой отметке.[4] Так что только время покажет, какая теория лучшая.

Литература

Абель Э., Бернанке Б. Макроэкономика / Пер. с англ. Н.Габенова, А. Смольского; научн. ред. д.э.н., проф. Л. Симкина. — СПб.: Питер, 2008.

Мочерный С.В., Фомишин С.В., Фомишина В.М., Тищенко О.И. История экономической мысли – Херсон: «Олди-плюс», 2000

http://www.bibliotekar.ru/economicheskaya-teoriya-2/173.htm

http://www.vevivi.ru/best/Krizis-sistemy-makroyekonomicheskogo-regulirovaniya-i-keinsianskoi-teorii-v-70-kh-godakh-XX-veka-ref115802.html

---

[1] Абель Э., Бернанке Б., 2008

[2] Точка доступа: http://www.bibliotekar.ru

[3] Мочерный С.В., Фомишин С.В., Фомишина В.М., Тищенко О.И., 2000

[4] Точка доступа: ://www.vevivi.ru

ДЖОН МЕЙНАРД КЕЙНС И ЛИДИЯ ВЕЛИКИЙ РЕФОРМАТОР КАПИТАЛИЗМА И БАЛЕТ

Наука и жизнь // Иллюстрации

Чета Кейнсов, изображенная на картине У. Робертса. 1935 год.

Джон Мейнард Кейнс. Портрет работы Гвена Раверта. 1908 год.

Лидия Лопухова в спектакле «Остроумные дамы», на котором Кейнс впервые ее увидел. Лондон. 1918 год.

Джордж Бернард Шоу (слева) и Джон Мейнард Кейнс в Кембридже. 1926 год.

В июле 1944 года Кейнсы находились в Бреттон-Вудсе. Предстояла трудная конференция о послевоенных основах международных валютных отношений.

Одна из последних фотографий Кейнсов; Лидия провожает мужа в Палату лордов. 17 декабря 1945 года.

‹

›

Десять лет тому назад журнал (Наука и жизнь №№ 11 и 12, 1997 г.) опубликовал мою большую статью о знаменитом английском экономисте и государственном деятеле, оказавшем огромное влияние на всю современную экономическую теорию и особенно на экономическую политику правительств развитых капиталистических стран. Если развитие капитализма не кончилось крахом и пошло не так, как это предсказывали классики марксизма, то этим оно в немалой степени обязано Дж. М. Кейнсу. Именно его идеи способствовали основательной перестройке капитализма, превращению его в смешанную систему, в которой действие рыночного механизма, заключенное в цивилизованные рамки законов, увязано с государственным регулированием экономики.

Да и современная экономическая теория немыслима без того вклада, который внес в нее Дж. М. Кейнс, основав, по сути дела, новый ее раздел — макроэкономику, ставшую в том или ином виде основой макроэкономической политики правительств всех стран с рыночной экономикой. Но понятие «вклад» — нечто застывшее, общепринятое, устоявшееся, — для характеристики кейнсианства явно недостаточно. Труды Кейнса (ныне это 33 тома полного собрания сочинений) и наиболее известная, главная его работа «Общая теория занятости, процента и денег» для одних стали неисчерпаемым источником вдохновения и поисков новых применений его теоретических принципов в условиях меняющейся действительности, для других — материалом критики, но, так или иначе, его труды явились поистине движущим мотором современного развития экономической теории.

Как писал когда-то известный сторонник кейнсианства Дон Патинкин: «В истории современных экономических идей «Общая теория» Кейнса знаменита не только революцией, которую она вызвала в макроэкономике, но и тем легендарным процессом критики и дискуссий, который сопровождал ее развитие». Судьба «Общей теории» уникальна. По сей день эта книга остается произведением, самым упоминаемым в современной экономической литературе.

Недавно мне вновь пришлось вернуться к Кейнсу в связи с выходом в свет перевода на русский язык его двухтомной биографии, написанной известным биографом Кейнса, английским историком и экономистом Робертом Скидельски. Именно из этой книги я узнала много интересного о судьбе его жены — замечательной женщины и балерины из антрепризы известного пропагандиста всего нового в русском искусстве Сергея Дягилева — Лидии Лопуховой. Узнала о той роли, которую она сыграла в жизни нашего героя. Возникла мысль: а почему бы не рассказать о нашей соотечественнице, «музе», казалось бы, сухого теоретика-экономиста и жесткого государственного деятеля? В том-то и дело, что подобное представление о Кейнсе — лишь часть правды о нем как о человеке.

Кейнс был чрезвычайно многогранной личностью. Он не только экономист, но и философ, любитель литературы, музыки, живописи и театра. Еще студентом он переводил с латыни стихи средневековых поэтов. Огромное место в его жизни, особенно в первой ее половине, занимала дружба с членами известного объединения английских интеллектуалов, художников и писателей — Блумсберийского клуба. Будучи богатым человеком, он выступал и как крупнейший меценат, помогавший своим блумсберийцам, и не только им, покупал картины многих других художников-современников, а позднее спонсировал театральные постановки, в особенности балет. Лидия Лопухова, покорившая Кейнса и ставшая его женой, как бы замкнула круг его занятий. Она соединила его профессиональные интересы, связанные с экономикой, с бескорыстной любовью к искусству. И этим очень интересны их отношения.

Русские сезоны, Дягилев и появление Лидии в Лондоне

Чтобы понять, как балерина Лидия Лопухова вошла в жизнь Кейнса, следует напомнить некоторые важные факты в культурной жизни Европы накануне Первой мировой войны. В 1909 году Сергей Дягилев, создав труппу «Русский балет Дягилева», впервые вывез ее в Париж. Начались знаменитые русские сезоны, которые буквально ошеломили западную публику не только новым словом в балете, новыми оперными постановками, новыми голосами (прежде всего Шаляпиным), но конечно же и необыкновенным синтезом танца, живописи художников-новаторов и музыки новых композиторов — вначале преимущественно российских, а затем и европейских. Хореографы — М. Фокин и Л. Мясин. Композиторы — И. Стравинский, С. Прокофьев, Мануэль де Фалья, М. Равель, К. Дебюсси. Художники — Л. Бакст, А. Бенуа, П. Пикассо, А. Головин, Н. Гончарова и М. Ларионов. И, наконец, такие знаменитые танцовщики, как В. Нижинский, С. Лифарь, А. Павлова, Т. Карсавина и другие. Лидия Лопухова была приглашена в эту замечательную компанию в 1910 году (до того она танцевала в Мариинском театре, а в 1907-1910 годы в обществе своего брата Федора Лопухова и Анны Павловой совершила турне по США). В 1915 году она стала одной из ведущих танцовщиц труппы Дягилева.

Родители братьев и сестер Лопуховых не имели никакого отношения к балету. Правда, отец — выходец из крестьян Тамбовской губернии — был капельдинером Александрийского театра и театр очень любил. Может быть, именно поэтому четверо из пяти его детей поступили учиться в Петербургское Императорское театральное училище (благо, как вспоминает Федор Лопухов, учеников принимали туда бесплатно и на полное иждивение). Первым поступил Федор (1886-1973), ставший впоследствии крупнейшим балетным хореографом Советской России, отдавший большую часть своего творчества Мариинскому и частично Большому театрам. Затем в училище поступили сестры Евгения и Лидия и, наконец, брат Андрей. Пятый брат, Николай, закончил Электротехнический институт. Только Лидия оказалась за границей, остальные жили в России.

Впервые Кейнс увидел Лидию Лопухову в 1918 году во время первых гастролей балета Дягилева в Лондоне: вслед за Парижем дягилевская антреприза потрясла своим искусством и лондонскую публику. Именно тогда завязалась их дружба. В 1921 году состоялась их вторая встреча, когда Лидия окончательно покорила его сердце. В одном из писем Кейнс писал: «Она представляется мне совершенством во всех отношениях».

Лидия сильно отличалась от круга его блумсберийских друзей, особенно женской части, с ее экстравагантностью в суждениях, одежде, образе жизни. Недаром и сами блумсберийцы были встревожены: Лидия не из их среды и, по их мнению, совсем не подходила по внутреннему миру Кейнсу — их другу, покровителю и главному источнику денежных средств. Но именно тем, что не нравилось блумсберийцам, и пленила Лидия нашего героя. У нее был острый ум, большое чувство юмора, веселый и живой характер. Как отмечал племянник Кейнса Мило Кейнс, она действительно не любила участвовать в беседах блумсберийцев о высших ценностях, морали, религии, о душе, политике или общественных проблемах. А если и включалась в разговоры об этом, то быстро прерывала их насмешливыми замечаниями.

Лидия была очень женственна. Приведу только одно весьма благожелательное описание портрета этой женщины: «Ростом чуть ниже среднего, она обладала небольшой, хорошо сложенной фигурой… Волосы у нее были очень светлые, кудрявились у лба и собирались небольшим пучком на затылке, у шеи. У нее были маленькие синие глаза, бледные пухлые щеки и забавный нос, смахивавший на клюв колибри и придававший редкую пикантность выражению ее лица. По-английски она говорила хорошо, с привлекательным акцентом. И в обычае у нее было делать глубокие замечания под видом легкой шутки». Это описание дополняет отзыв биографа Кейнса: «Ее обаяние, веселость и озорство повсюду делали ее любимицей зрителей».

В 1925 году Кейнс и Лидия поженились. Интересная подробность. Властный Дягилев обычно категорически возражал против замужества своих балерин. Один из его биографов, С. Федоровский, пишет: «Он допускал кое-какие исключения лишь в тех случаях, если такая связь оборачивалась социальными преимуществами и денежной выгодой. Так, балерине Лидии Лопуховой, ставшей женой Кейнса, влиятельного английского экономиста, было разрешено остаться в труппе».

Брак с Кейнсом оказался на редкость удачным и счастливым. Разница профессиональных интересов не только не препятствовала, но еще более скрепляла их союз. Начать с того, что Кейнс нашел в лице своей жены вполне понимающего и отзывчивого партнера, с интересом и адекватно реагирующего на волнующие его проблемы.

Сразу после первого знакомства в 1918 году он посылает ей свою знаменитую работу «Экономические последствия мира» — результат его участия в Парижской мирной конференции, на которой подвели итоги Первой мировой войны и подписали Версальский мирный договор. В этой работе Кейнс выступил с резкой критикой договора, видя в нем угрозу послевоенному развитию капитализма в Европе. Он считал, что репарации с Германии должны учитывать ее способность выплатить их, чего подписанный договор отнюдь не предусматривал. В знак протеста он даже сложил с себя полномочия советника английской делегации и ушел «в страдании и ярости» из казначейства. В книге «досталось» всем руководителям союзных государств, участвовавшим в подписании Версальского договора, — и Клемансо, и Вильсону, и Ллойд Джорджу.

Так балерина впервые познакомилась с образом мыслей и неуступчивым нравом своего будущего мужа.

В 1923 году Кейнс совместно с компаньонами на деньги созданного им фонда выкупает журнал «Нация и Атенеум», и Кембриджская школа получает возможность широко распространять через журнал свои идеи. Центральными темами журнала стали позиции, пропагандируемые самим Кейнсом: необходимость остановить возврат к золотому стандарту, добиться здорового урегулирования репараций с Германии и вооружить либералов философией государственного управления экономикой. Лидия оказалась в числе первых читательниц журнала, причем заинтересованных — свои впечатления она высказала его редактору и автору ряда статей. (По этому поводу блумсберийка Вирджиния Вульф, писательница и активная противница брака Кейнса с Лопуховой, не без ехидства писала: «Видно, теперь ей приходится читать «Нацию». Какие трагедии выпадают на долю этих попугайчиков…».)

В 1924 году Кейнс сообщает Лидии о начале работы над новой книгой — речь шла о «Трактате о деньгах», — которая вышла в 1930 году. В ней Кейнс приходит к окончательному выводу о том, что вся экономическая теория, а не только ее денежные аспекты, нуждается в кардинальном обновлении. Требовалось привести теорию в соответствие с новыми экономическими реалиями, характеризующими капитализм двадцатого столетия.

В 1928 году он пишет Лидии о своем неблагоприятном впечатлении от доклада «Промышленное будущее Британии», подготовленного по заказу Ллойд Джорджа. При всем при этом он отмечает важные политические проблемы, затронутые в докладе: роль государства в экономике и необходимость классового примирения в промышленности. В докладе намечался так называемый средний путь между индивидуализмом и государственным социализмом.

Начиная с 1931 года Кейнс подробно информирует жену о ходе следующей работы, которая должна была перевернуть самые основы прежней теории. Речь шла о создании «Общей теории, процента и денег». Когда в 1936 году книга вышла в свет и наступил период острых споров вокруг нее, подробные отчеты о них мы тоже встречаем в письмах к Лидии. (Как всегда, сообщения по существу перемежались у Кейнса с меткими замечаниями и остротами. Сообщая, к примеру, о дискуссии в Обществе Маршалла, он добавляет: «Студенты зверски наслаждались, следя за петушиным боем».)

Новый этап меценатской деятельности Кейнса

Кейнс не принадлежал к числу тех, кто всю жизнь следит за своими расходами на потребление. Он не был склонен к экстравагантности, но, когда у него были деньги, тратил их не на текущие нужды, а на красивую жизнь. Связь, а затем брак с Лидией Лопуховой сделали меценатство Кейнса еще более разнообразным. Наряду с приобретением картин, ценных рукописей и книг деньги пошли на субсидирование балета и театра. Теперь это во многом было связано с карьерой Лидии. Ей было уже более 30 лет (начало заката для балерины).

И хотя она продолжала танцевать — и с большим успехом — ведущие партии в таких балетах, как «Спящая красавица» Чайковского, «Карнавал» Шумана, «Петрушка» Стравинского, сама труппа Дягилева переживала нелегкие времена. Уходили многие талантливые танцовщики и хореографы, нужны были новые личности, и для всего требовались деньги. Деньги Кейнса во многом продлили жизнь и самой труппы, и выступлений Лидии Лопуховой. Появляются и новые проекты. В 1929 году она танцует в балете Баланчина (впоследствии всемирно известного хореографа, вышедшего из труппы Дягилева и основавшего Американский балет) «Темные и красные розы».

В это же время под патронажем Кейнса она объединяет группу молодых балерин и танцовщиков Англии, получившую название «Общество Камарго» (по сценическому имени знаменитой бельгийской танцовщицы XVIII века Анн Куппи), и продолжает танцевать сама. Балетом «Коппелия» она завершает свой последний балетный выход в 1933 году в большом гала-концерте на сцене театра Ковент-Гарден. Интересно и другое. Именно «Общество Камарго» (оно прекратило свою деятельность в условиях глубокого экономического кризиса в 1933 году) стало тем ядром, которое впоследствии заложило основы балетной труппы Ковент-Гардена и вообще способствовало возрождению этого знаменитого театра Великобритании.

Итак, с балетом Лидия покончила. Но на этом она не успокаивается. В ней просыпается талант драматической актрисы. Поддерживаемая азартом своего неугомонного мужа, она уже готовится выступить в пьесе Шекспира «Двенадцатая ночь…», что увенчалось заметным успехом. У самого Кейнса появляется новый грандиозный план: он решает начать строительство кембриджского Театра искусств, в котором конечно же должна была играть его Лидия. Но дело не только в ней. Кейнс вообще считал театр необходимым звеном в образовании студентов. Он писал, в частности: «Хороший маленький театр… так же необходим нам для понимания драматических искусств с их сложной зависимостью от литературы, музыки и художественного оформления, как лаборатория для экспериментальной науки. Замечательная особенность нашего поколения в том, что мы далеко продвинулись в возвращении театру… того места в ряду серьезных интересов университета, какое он занимал в начале семнадцатого столетия».

Строительство театра завершилось в 1936 году (кстати, одновременно с выходом в свет «Общей теории»). Театральный сезон, конечно, был открыт с участием Лидии, сыгравшей главные роли в ряде ибсеновских пьес. Критика отозвалась благоприятно, и даже блумсберийцы, не говоря уже о Кейнсе, были в восторге. Как писал Скидельски, «следующий год он проводил большей частью в хлопотах вокруг этих двух своих творений, переключая ум со споров с собратьями-экономистами на заботы о сценической карьере Лидии и обеспечение приличного меню и обслуживания в театральном ресторане».

Знакомство с Россией и США

Женившись на Лидии, Кейнс, естественно, не мог не побывать в России, хотя бы для того, чтобы встретиться с оставшимися там родственниками жены. Правда, ему был интересен проводившийся в России эксперимент, однако ни к марксизму, ни к социализму никаких симпатий он не проявлял. Он считал, что государство не должно пытаться брать на себя функции частного предпринимательства, а лишь восполнять его упущения.

Интересно, что именно в этот период в Кембридже Кейнс отчаянно сражался и с «правыми», и с «левыми». «Справа» были экономисты-неоклассики, придерживавшиеся прежних теоретических взглядов и отвергавшие всякие попытки государственного вмешательства в экономику (наиболее известный из них — Ф. Хайек). «Слева» же — собственные марксисты, которых в Кембридже оказалось особенно много (кстати, именно в Кембридже советская разведка завербовала наиболее крупных агентов). Вот что пишет по этому поводу Скидельски: «Ярчайшие и лучшие (в том числе студенты) ухватились за марксизм как за орудие борьбы против войны, фашизма и безработицы. Число членов действовавших в университете Социалистического общества и Лейбористского клуба, которые одинаково дышали преимущественно марксистскими идеями, ко времени начала гражданской войны в Испании выросло до 1000, то есть они вобрали в себя пятую часть студентов».

Кейнс посетил Советский Союз трижды — в 1925, 1928 и 1936 годах. Во время первой поездки он даже принял участие в праздновании 200-летия Российской академии наук. Кроме того, благодаря сохранившимся связям жены с ленинградскими родственниками и некоторыми русскими эмигрантами он из первых рук мог знать, что происходило в тогдашней России.

Надо заметить, что первоначальное отношение Кейнса к российскому большевизму не было однозначно отрицательным. Еще в 1921 году во время Генуэзской конференции (где ему очень понравился Чичерин) он высказывался в том смысле, что большевизм — это «преходящая горячка». Как отмечает Скидельски, «Кейнс никак не мог предполагать, что Советский Союз есть новая форма державного государства, способного стать еще более опасным врагом либеральных ценностей, чем солдаты и дипломаты». В 1925 году, критикуя большевизм за НЭП, Кейнс все же видел в нем силу, способную сконструировать новую систему, осуждающую личное обогащение и наполняющую общество новой религией — «новой верой». Но обольщение длилось недолго. После второго визита, в 1928 году, Кейнс окончательно пришел к выводу, что цена «новой веры» слишком высока. «Там больше заботятся о самом эксперименте, чем о том, чтобы «делать дело»», — писал он в одном из писем. Опыт России, где складывалась тоталитарная система в условиях жесткого всеобъемлющего планирования и административного регулирования, и его результаты наглядно убеждали Кейнса, что избранный им самим способ «делать дело» — на основе косвенного, финансового регулирования свободной рыночной экономики — является единственно эффективным.

Сталинские чистки 1930-х годов приводили и его и Лидию в ужас, но в публичных высказываниях и в письмах оба проявляли большую осторожность, чтобы не повредить остававшимся за железным занавесом ее родственникам. Лучшее, что они могли сделать, это посылать им время от времени посылки.

Российский эксперимент еще более убедил Кейнса в правильности пути, который он намечал теоретически и который практически воплощался в это время в США. Впервые он посетил эту страну в 1934 году, в самый разгар Великой депрессии 1930-х годов. Проводившийся в этот период Новый курс Рузвельта вызывал у него полное одобрение. Наверняка вспоминая московские впечатления, он писал: «Здесь, а не в Москве находится экономическая лаборатория мира. Заправляющие ею молодые люди великолепны. Я поражен их компетентностью, проницательностью и мудростью».

Болезнь Кейнса и последние годы жизни Лидии

Начиная с 1936 года у Кейнса усиливается заболевание сердца. Он много времени теперь проводит в своем имении в Тилтоне, которое приобрел (в аренду) в 1926 году. Тилтон они с женой просто обожали, он особенно сближал эту пару. Здесь, в Тилтоне, Кейнс написал бoльшую часть страниц «Трактата о деньгах» и «Общей теории». Теперь, когда болезнь обострилась, жизнь в Тилтоне становится более налаженной и почти постоянной. Лидия уже не думает о своей театральной карьере. Ей к этому времени всего 45 лет, но она превращается в самую заботливую сиделку. Как отмечает Скидельски, «до сих пор Лидия была в центре его забот; в оставшиеся годы жизни он стал ее заботой… в уход за мужем она внесла дисциплину, которой отличалась в роли прима-балерины».

Дом в Тилтоне к этому времени уже был основательно перестроен. Согласно новому договору о пятидесятилетней аренде тилтонского поместья и тилтонского леса, Кейнсы стали владельцами нескольких ферм, на которых выращивали овец, коров, свиней. В лесу разводили фазанов и куропаток. Вот как описывает Скидельски этого нового Кейнса — сельского сквайра: «Долговязый, ссутулившийся экономист в саржевом пиджаке и соломенной шляпе, сопровождаемый своей крошечной, похожей на птицу женой с ее русским акцентом и экзотическими косынками, производил, должно быть, странное впечатление на окрестных селян, попадавшихся в пути, когда они медленно, тяжело дыша, прогуливались вокруг своего небольшого поместья». «Какое облегчение осесть со всеми своими манатками и подушками, собранными в одном месте», — писала Лидия свекрови. Если бы не болезнь, которая то усиливалась, то отступала, жизнь приобрела бы почти идиллический характер, хотя Кейнс отнюдь не был сельским жителем, и, как только позволяло сердце, он снова бежал в Кембридж или Лондон «скрипеть пером» или выступать по поводу все более сгущавшихся событий в экономической жизни и на мировой арене.

С началом Второй мировой войны Кейнс как будто обретает второе дыхание и начинает часто выезжать в Лондон. В это время он — советник (неофициальный) Министерства финансов, а также один из директоров Английского банка. Выступает по целому ряду кардинальных практических проблем своей страны: по проблемам военных финансов — в начале войны и проблемам социального обеспечения и занятости — в конце ее. Как и во время Первой мировой войны, разрабатывает проект финансовой политики, направленной на предотвращение инфляции вследствие роста военных расходов.

Кейнс категорически против фиксирования цен и введения нормирования (именно этот путь отстаивали лейбористы и профсоюзы). В ответ на подобные предложения он ехидно отвечает: «Политика фиксированных цен плюс пустые полки, встречающие покупателей в магазинах, — путь, по которому много лет идут российские власти, это, несомненно, один из «наилучших» путей предотвращения инфляции!» Инфляцию, считает он, может предотвратить только ограничение спроса за счет новых налогов и принудительных сбережений, которые после войны в виде «отложенного спроса» могли бы быть использованы для увеличения расходов и стимулирования экономики. Все эти идеи он изложил в брошюре «Как оплатить войну».

Не забывает он в это трудное для страны время и о необходимости поддерживать культуру. В 1942 году Кейнс становится председателем Совета содействия музыке и искусства, основанного для поддержки музыкантов, актеров и художников. Впоследствии, в 1945 году, по его предложению эта чисто благотворительная организация превратилась в Совет искусств Великобритании; кроме того, в том же году он стал председателем комитета Ковент-Гардена.

Несколько ограничить кипучую деятельность мужа удается только Лидии. Она же сопровождает его во время целого ряда поездок в США, где Кейнсу приходилось вести очень трудные переговоры по поводу военной помощи, оказываемой США Великобритании, а впоследствии — по вопросам послевоенного устройства мира.

Наиболее ответственной оказалась поездка 1944 года, когда он принял участие в Бреттон-Вудской конференции, на которой были зафиксированы послевоенные основы международных валютных отношений и приняты решения о создании Международного валютного фонда и Всемирного банка. Как писала Лидия, «Бреттон-Вудс был сумасшедшим домом, в котором большинство… было загружено работой сверх человеческих возможностей». Но отдыхать было рано. В 1945 году они снова в США и Канаде. Теперь ведутся переговоры о свертывании военной помощи. И, наконец, в феврале 1946 года Кейнс и Лопухова вновь отправляются в Америку, на этот раз на торжественное заседание по случаю открытия Международного валютного фонда и Всемирного банка. Кейнс назначен управляющим в оба учреждения.

Несмотря на напряженный график не забывают они и о балете! Накануне отъезда оба посещают гала-представление в Ковент-Гардене, где исполнялась «Спящая красавица», столь памятная обоим в дягилевской постановке 1921 года, в которой Лидия так понравилась Кейнсу. А по приезде в Нью-Йорк они посещают балетные спектакли старого товарища Дж. Баланчина.

21 марта они вернулись домой. Однако здоровье Кейнса к этому времени было уже сильно подорвано, и ровно через месяц, 21 апреля 1946 года, после очередного сердечного приступа его не стало.

Лидии Лопуховой было в это время 53 года. Без Кейнса она прожила еще 36 лет, но эти годы ничем примечательным не ознаменовались. Она писала: «И теперь, без него, мне так одиноко. Свет погас. Я в горе и плачу». Некоторое время она еще проявляла интерес к театру и балету, однако уже с начала 60-х годов окончательно уединилась в милом ее сердцу и воспоминаниям Тилтоне. Умерла Лидия в 1981 году, и племянник Кейнса — Ричард Кейнс развеял ее прах на том же холме Даунс, где в свое время был развеян прах ее мужа.

Почему Кейнс важен сегодня

Текущие дебаты об эффективности кейнсианских стимулов отражают сопротивление, с которым Кейнс столкнулся, когда первоначально отстаивал свою теорию. Эта колонка объясняет исходные противоречия и рассматривает сегодняшние политические дебаты в этом контексте. Теперь, когда понятия рикардианской эквивалентности и фискального мультипликатора определены формально, мы можем лучше сформулировать аргументы. Авторы утверждают, что простая модель краткосрочной экономики может подтвердить аргумент в пользу стимулов.

Макроэкономисты в значительной степени не смогли объяснить и рекомендовать политику со времен глобального финансового кризиса 2008 года. Сегодня, размышляя о налогово-бюджетной политике, они ссылаются на рикардианский эквивалент, чтобы отрицать эффективность кейнсианского анализа (от которого отказались в бурные 1970-е, которые обозначили конец быстрого роста ). Похоже, они не подозревают, что возродили взгляды Монтегю Нормана, управляющего Банка Англии, в 1930 году.

Рикардианская эквивалентность — это теория, которая заключает, что любое увеличение государственных расходов будет компенсировано равным и противоположным сокращением частных расходов.Теория основана на нескольких важных предположениях. Он предполагает дальновидных потребителей, которые корректируют свои текущие расходы в ожидании будущих налогов для оплаты расходов. В этих условиях любое увеличение текущих расходов заставляет потребителей ожидать повышения налогов в будущем и сокращать свои текущие расходы, чтобы сэкономить на этом.

Эта теория доминирует в текущих макроэкономических дискуссиях. Это вписывается в форму текущей макроэкономики, которая предполагает не только перспективных потребителей, но и гибкие цены.И если кейнсианец предлагает фискальную политику в текущих условиях, современный экономист, вероятно, прибегнет к рикардианской эквивалентности.

Вспоминая прошлое

Кейнс столкнулся с именно этим противодействием в 1930 году. Он был членом комитета Макмиллана, созванного британским правительством для анализа ухудшающихся экономических условий того времени. Его рекомендация об увеличении государственных расходов — то, что мы теперь называем экспансивной фискальной политикой — вызвала возражение Нормана и других представителей Банка Англии.Они не ссылались на рикардианскую эквивалентность, потому что она еще не была сформулирована; вместо этого они просто отрицали, что увеличение государственных расходов будет иметь какой-либо положительный эффект.

Кейнс выступал против этой точки зрения, но у него не было альтернативной теории, с помощью которой можно было бы ее опровергнуть. В результате возникла путаница, в которой Кейнс не смог убедить ни одного другого члена Комитета Макмиллана поддержать его выводы. Кейнсу потребовалось пять лет, чтобы сформулировать то, что мы сейчас называем кейнсианской экономикой, и опубликовать ее в том, что он назвал The General Theory .

Он основал свою новую теорию на нескольких предположениях, два из которых актуальны здесь. Он предположил, что потребители только время от времени смотрят в будущее, в остальное время их сдерживает отсутствие дохода, и что многие цены не являются гибкими в краткосрочной перспективе, в частности, заработная плата является «жесткой». Эти допущения приводят к вынужденной (кейнсианской) безработице, которую может снизить экспансивная фискальная политика.

Какая теория актуальна сегодня? Мы знаем, что зарплаты жесткие — страны Южной Европы сочли невозможным выполнить требования своих кредиторов о быстром снижении заработной платы.И мы знаем, что не все частные субъекты экономики дальновидны. До кризиса заимствования и расходы росли непосильно; теперь потребители не тратят, а коммерческие фирмы не инвестируют, даже если процентные ставки близки к нулю.

Это условия, описанные Кейнсом, в которых хорошо работает экспансивная фискальная политика. Это также те условия, в которых денежно-кредитная политика не работает, даже несмотря на то, что современные макроэкономические политики полностью полагаются на денежно-кредитную политику для стабилизации.Существует разрыв между потребностями нынешней экономики и теориями нынешних макроэкономистов.

Обречены повторить это?

Что делать? Во многих прикладных дисциплинах, таких как медицина, практикующие возвращаются к основам, когда факты меняются. Если их текущая практика не дает желаемого результата, они ищут в своем вооружении другие. Если их предположения оказываются неверными, они ищут более подходящие. Но не современные макроэкономисты — они говорят, что мы просто должны пережить то, что они называют вековой стагнацией.

Это несчастливый прогноз. Денежно-кредитная политика сегодня не работает; напротив, это идеальное время для фискальной политики. Существует неотложная потребность в ремонте дорог и мостов, восстановлении энергосетей и модернизации других средств передвижения. Экспансивная кейнсианская фискальная политика принесет пользу экономике как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе.

В нашей новой книге « Кейнс, Полезная экономика для мировой экономики » мы утверждаем, что эти рекомендации можно рассматривать как выводы из простой и эффективной модели краткосрочной экономики.Мы показываем, как трудно Кейнсу было оторваться от предыдущих теорий, которые хорошо работали для отдельных людей и компаний — и даже для экономики в целом в долгосрочной перспективе — чтобы определить краткосрочную перспективу, в которой мы все живем. Мы также подчеркиваем интерес Кейнса к мировой экономике, а не только к изолированным экономикам. В конце концов, МВФ, пожалуй, самый прочный пережиток кейнсианской мысли, оставшийся на сегодняшний день.

Примечание редактора: Темин и Вайнс являются соавторами книги «Экономика без лидера: почему развалилась мировая экономическая система и как это исправить».

Список литературы

Лукас, Р. (2009), «Почему важен второй взгляд», Совет по международным отношениям, 30 марта.

Кругман, П. (2011), «Заметка о аргументе рикардианской эквивалентности против стимула (слегка вонючий)», блог Кругмана, The New York Times , 26 декабря.

Барро Р. (1974), «Являются ли государственные облигации чистым богатством?», Журнал политической экономии .

Барро Р. «О детерминантах государственного долга», Журнал политической экономии .

Потерба, Дж. М. и Л. Х. Саммерс (1987), «Конечная продолжительность жизни и влияние бюджетного дефицита на национальные сбережения», Journal of Monetary Economics .

Кэрролл К. и Л. Х. Саммерс (1987), «Почему уровень частных сбережений в США и Канаде разошелся?», Journal of Monetary Economics .

Самуэльсон, Кейнс и поиск общей теории экономики

В предыдущих разделах уже установлены по крайней мере два понятия о том, что значит иметь общую теорию экономики.Однако я хочу утверждать, что «неоклассический синтез» Самуэльсона представляет собой еще одну концепцию общей теории. Термин «неоклассический синтез» был введен в третьем издании журнала Economics: An Introduction Analysis (1955). В этом учебнике Самуэльсон не претендовал на то, чтобы излагать общую теорию экономики. Он действительно начал с разговора об «универсальных экономических условиях», но это было немного больше, чем заявление о том, что все общества сталкиваются с некоторыми очень общими проблемами.Общества могут столкнуться с ограничениями в том, что они могут производить, и динамика населения может быть одинаковой во всех обществах, но он не считает, что этого достаточно для построения общей теории.

Чтобы увидеть, насколько отличался «неоклассический синтез», представленный им в Economics , от общей теории, на которую он ссылался в Foundations , рассмотрим его наиболее подробное определение, содержащееся в двух абзацах, выделенных курсивом для выделения.

Неоклассический синтез: за счет надлежащего усиления денежно-кредитной и фискальной политики наша система смешанных предприятий может избежать чрезмерных подъемов и спадов и может рассчитывать на здоровый, поступательный рост.

Если понять этот фундаментальный принцип, то парадоксы, лишившие старые классические принципы, касающиеся мелкомасштабной «микроэкономики», большей части их актуальности и значимости — теперь эти парадоксы потеряют свою остроту. Короче говоря, владение современным анализом определения дохода действительно подтверждает основные классические принципы ценообразования; и — возможно, впервые — экономист справедливо заявляет, что широкий разрыв между микроэкономикой и макроэкономикой закрыт.(Самуэльсон 1955, стр. 360).

Более лаконично он утверждал, что «если современная экономика (сокращение от теории определения дохода) выполняет свою задачу настолько хорошо, что безработица и инфляция в значительной степени изгнаны из демократических обществ, то ее важность исчезнет, ​​и традиционная экономика (чья забота с разумным распределением полностью задействованных ресурсов ) действительно вступит в силу — почти впервые »(там же., п. 11). Еще более кратко он утверждал, что «успешная стабилизация доходов подтверждает классические принципы экономики» (там же, с. 666, п. 2). Эти определения явно перекликаются с точкой зрения Кейнса, предложенной в последней главе Общей теории , которая обсуждалась ранее.

В определении неоклассического синтеза Самуэльсоном проводится четкое различие между «современной экономикой» и «классической» теорией, которая имеет дело с эффективным распределением полностью используемых ресурсов.Синтез был описан как «неоклассический» на том основании, что он представляет собой комбинацию современных и древних (классических) идей, но не подразумевалось, что эти два набора идей были обязательно выведены из общей теоретической основы. В самом деле, если бы он придерживался взглядов, выраженных в фондах , они не могли быть такими. Аргумент Самуэльсона заключался в том, что необходима одна теория для решения проблем безработицы и другая теория для решения проблем полной занятости. Это мнение о том, что для разных ситуаций необходимы разные типы теории, нашло отражение в литературе о странах, которые тогда назывались «слаборазвитыми странами» — разные типы экономики требовались для стран, находящихся на разных стадиях развития (см. Backhouse 1985, глава 27).Требовалась мудрая политика, основанная на одном типе экономики, чтобы сделать другой тип экономики актуальным.

Самуэльсон утверждал, что этот неоклассический синтез представляет собой консенсусную точку зрения, принятую большинством американских экономистов.

В последние годы 90% американских экономистов перестали быть «кейнсианскими экономистами» или «антикейнсианскими экономистами». Вместо этого они работали над синтезом всего ценного в старой экономике и в современных теориях определения дохода.Результат можно назвать неоклассической экономической теорией, и в общих чертах он принимается всеми, кроме 5% крайне левых и правых авторов. (там же, стр. 212)

Об этом синтезе можно сказать три вещи. Первая состоит в том, что, хотя она имеет явные корни в Кейнсе, ее представление Самуэльсоном имеет корни в американском институционализме. При написании книги он неоднократно, извиняясь, описывал ее друзьям как «очень институциональную». Очевидно, это означало, что книга была элементарной, не фокусирующейся на абстрактной теории, но невозможно поверить, что американский экономист, хорошо читавший литературу межвоенного периода, использовал слово «институциональный», не осознавая его коннотаций.«Институциональный» смысл означал, что эта книга, в отличие от Foundations , была ориентирована на местных жителей. Его рассказы о домашних хозяйствах, фирмах, правительстве, рынках труда и так далее были основаны на современных Соединенных Штатах. Предложение полностью локальных, зависящих от контекста идей полностью соответствовало эмпирической концепции науки институционалистов. Он широко использовал данные, созданные в эпоху Нового курса правительственными агентствами и экономистами, которых обычно считали более близкими к институционализму, чем к неоклассической экономике.Такая перспектива неудивительна для человека, который познакомился с экономикой по учебникам Ричарда Эли и Самнера Слихтера и признал, что на него глубоко повлияло чтение Джона Мориса Кларка.

Однако наиболее прочная связь с институционализмом была связана с его вторым наставником, Элвином Хансеном. Они познакомились после того, как Хансен приехал в Гарвард осенью 1937 года, после чего быстро стали очень близки. Наиболее известные статьи Самуэльсона о взаимодействии мультипликатора и ускорителя (Samuelson 1939a, b) возникли в результате перевода числовых примеров Хансена в алгебру.В своих размышлениях о макроэкономике и политике Самуэльсон был учеником Хансена. В годы войны, когда Самуэльсон работал неполный рабочий день в Национальном совете по планированию ресурсов, они оставались близкими, обсуждая фискальную политику, и в 1947 году они подготовили совместный отчет. В своей макроэкономике Самуэльсон, еще молодой экономист (в 1940 году ему было 25 лет), в значительной степени был учеником Хансена.

Это ставит под сомнение распространенное мнение о том, что Хансен к тому времени был кейнсианцем, который, как известно, обратился к Кейнсу в промежутке между двумя написанными им обзорами Общей теории в 1936 году. ^{Footnote 5} Хансен был одним из ведущих представителей институциональной теории бизнес-цикла в Соединенных Штатах, разработав динамическую теорию инвестиций и цикла, основанную на принципе ускорения. Инвестиции были обусловлены технологиями, динамикой населения и структурными факторами, а не факторами краткосрочного ожидания, на которые указал Кейнс. Можно утверждать, что Хансен принял Кейнса, возможно, после прочтения его статьи в Eugenics Review (Keynes 1937), потому что он понял, что ключевые кейнсианские идеи могут быть включены в его собственную теорию.Таким образом, модель «умножитель-ускоритель» Хансена – Самуэльсона следует рассматривать не как приложение кейнсианской теории, а как включение множителя в ранее существовавшую теорию цикла. На протяжении большей части военных лет Хансен и Самуэльсон дистанцировались от Кейнса, предлагая весьма некейнсианские объяснения инвестиций и цикла, хотя и принимали во внимание множитель.

Также уместно отметить политический контекст, в котором развивался «неоклассический синтез».Используемый не менее чем в двенадцати статьях указателя, разбросанных по всей книге, он был не только продуктом интеллектуальной позиции, которая придавала большое значение местным, но также была реакцией на очень «местные» обстоятельства. В приведенной выше цитате Самуэльсон стремился отделить теорию определения дохода от кейнсианства. Заявив, что с теорией согласились все, кроме крайне левых и крайне правых, Самуэльсон признал, что термины «кейнсианский» и «антикейнсианский» имеют политическую подоплеку.Таким образом, неоклассический синтез был политическим консенсусом. Более того, подразумевалось, что если традиционная «классическая» теория рассматривалась как консервативная, то таким же был неоклассический синтез, поскольку Самуэльсон представил его не как оправдание кейнсианской экономической теории, а как подтверждение «настоящих классических истин» (там же ., с. 569). Эти «истины» были не просто теоретическими предположениями, но включали утверждения о реальном мире, имеющие отношение к политике, — «классические истины и принципы социальной жизни» (там же., п. 733). Таким образом, неоклассический синтез — использование надлежащей денежно-кредитной и фискальной политики — может подтвердить утверждение Джона Стюарта Милля о том, что импорт, а не экспорт, увеличивает благосостояние нации (там же, с. 623). Неоклассический синтез подтвердил аргументы в пользу свободной торговли, опровергнув аргумент о том, что тарифная защита была необходима для лечения безработицы, поскольку для этой цели было более эффективно использовать денежно-кредитную и фискальную политику (там же, с. 659). Это позволило решить сложные проблемы мировой экономики (там же., п. 676). Когда Самуэльсон обратился к проблеме экономического роста, заявив, что двадцатью годами ранее было трудно ответить на «неомарксистскую теорию империализма», он писал:

Может быть, мы должны быть благодарны за то, что российские экономисты не овладели современной элементарной экономикой; что они еще не понимают «неоклассического» синтеза, который, сочетая современное определение дохода со старыми экономическими теориями распределения ресурсов, ясно демонстрирует способность решительных свободных обществ рассеять древний страх массовой безработицы.(Там же, с. 709)

Политическое измерение неоклассического синтеза как совокупности идей, которые могли бы помочь Соединенным Штатам в борьбе против коммунизма в «холодной войне», вряд ли могло быть более ясным.

Неоклассический синтез также уходил корнями в особый экономический контекст. Наиболее полное определение этого термина Самуэльсон дает в коротком эпилоге к главе «Фискальная политика и полная занятость без инфляции», в которой он объясняет, как можно контролировать цикл.В первых двух выпусках упор делался на сложность создания здоровой экономики. Недавно принятый Закон о занятости 1946 года подтвердил ответственность правительства за борьбу с массовой безработицей и инфляцией, но предложенных им мер может оказаться недостаточно, поскольку необходимо также следить за «правильным соотношением цен и различных отраслей производства». Самуэльсон (1948, с. 436; 1951, с. 419). Он лишь намекнул на возможность решения проблемы платежеспособного спроса, закончив обсуждение Закона о занятости предложением: «Если когда-либо будет изгнано проклятие общей инфляции или дефляции, то все поднимется наверх. повестки дня нашей национальной политики — и, собственно говоря, — истинные и постоянные универсальные экономические проблемы, с которыми каждое экономическое общество сталкивается со времен Эдемского сада »(там же.).

В третьем издании тон был совсем другой. Когда было опубликовано первое издание, безработица составляла около \ (3,5 \, \% \) и продолжала расти. ^{Footnote 6} Контроль во время войны был только что снят, и перспективы были далеко не ясными. Закон о занятости был принят недавно, и никто не знал, как он будет работать на практике. Когда вышло второе издание, безработица в течение двух лет составляла 5% или более. Безработица действительно снизилась в 1951 году, но даже если Самуэльсон ожидал этого к моменту выхода книги в печать, это могло быть связано с Корейской войной, которая также способствовала высокой инфляции.Оснований для уверенности в нормальном уровне активности мирного времени не было. Напротив, ко времени выпуска третьего издания уже два года была низкая безработица (2,7 и 2,4%), и, хотя Самуэльсон полагал, что в 1954 году она будет намного выше, были доказательства того, что даже республиканцы были привержены цели полная занятость. Соответствующая глава открывается цитатой президента-республиканца Дуайта Эйзенхауэра: «Я заверяю вас: будут использованы все законные средства, доступные федеральному правительству, которые могут быть использованы для поддержания процветания» (Samuelson 1955, p.336). Самуэльсон заменил предложение, относящееся к Эдемскому саду, на гораздо более позитивное: «Цитата Эйзенхауэра в этой главе подтверждает, что политика полной занятости является двухпартийной в американской политике» (там же, стр. 360). Сохранение полной занятости превратилось из далекой надежды в реальность.

Неоклассический синтез, таким образом, можно интерпретировать как защитный ход против консервативных нападок на политику, которую Самуэльсон считал важной, и как ответ на изменившуюся экономическую ситуацию, в которой впервые после войны казалось возможным, что массовая безработица могут быть устранены.Соединенные Штаты могут переключить свое внимание с управления спросом на вопросы микроэкономики. Неоклассический синтез объяснил, что в этом смещении акцентов нет никакой непоследовательности.

Приводя такие аргументы, Самуэльсон использовал то, что он описал, когда он пришел к мысли о «экономистах и ​​истории идей» (Samuelson 1962) в своем президентском послании Американской экономической ассоциации как о «политической экономии». Он признал, что такая работа подчиняется иным стандартам, нежели экономический анализ.Например, Маркс мог быть великим и очень влиятельным политическим экономистом, несмотря на то, что с точки зрения его вклада в экономический анализ, был всего лишь «второстепенным пост-рикардианцем» (там же, с. 12). Однако, хотя в этом обращении признается разница между экономическим анализом и политической экономией, признается, что обращаются к разным аудиториям, он не затрагивает проблему того, как эти два аспекта должны быть связаны (Samuelson 1966). ^{Сноска 7}

Почему теории Джона Мейнарда Кейнса могут исправить мировую экономику

Есть ли в доме врач? Мировая экономика терпит неудачу, и ее опекуны неуклюже.Греция принимала лекарства в соответствии с инструкциями и была вознаграждена уровнем безработицы в 26 процентов. Португалия соблюдала бюджетные правила; его граждане ищут работу в Анголе и Мозамбике, потому что их так мало дома. Немцы страдают анемией, несмотря на огромное положительное сальдо торгового баланса. По данным Sentier Research, в США доход среднего домохозяйства с поправкой на инфляцию на 3 процента ниже, чем в худший период рецессии 2007-2009 годов. Какое бы лекарство ни выдавалось, оно не работает.Главный экономист Citigroup Виллем Байтер недавно охарактеризовал политику Банка Англии как «интеллектуальную смесь фактоидов, частичных теорий, эмпирических закономерностей без твердых теоретических оснований, догадок, интуиции и недоработанных идей». И это, по его словам, лучше, чем то, что страны пробуют в других местах.

В доме есть доктор, и его рецепты актуальны как никогда. Верно, он умер с 1946 года. Но даже в прошедшем времени британский экономист, инвестор и государственный служащий Джон Мейнард Кейнс может научить нас большему, чем целая армия современных докторов наук.D.s оснащены моделями динамического стохастического общего равновесия. Симптомы Великой депрессии, которые он правильно диагностировал, вернулись, хотя, к счастью, в меньшем масштабе: хроническая безработица, дефляция, валютные войны и экономическая политика разорения соседа.

Важнейшее и непреходящее понимание Кейнса состоит в том, что то, что работает для одной семьи в тяжелые времена, не сработает для мировой экономики. Одна семья, чей кормилец теряет работу, может и должна сократить расходы, чтобы сводить концы с концами.Но каждый не может сделать это сразу, когда есть общая слабость, потому что расходы одного человека являются доходом другого. Чем больше людей сокращают расходы, чтобы увеличить свои сбережения, тем больше людей, которые они раньше платили, вынуждают сокращать свои собственные расходы, и так далее по нисходящей спирали, известной как Парадокс бережливости. Доходы сокращаются так быстро, что сбережения падают, а не растут. Результат: массовая безработица.

За обложкой этой недели

Фотография Bettmann / Corbis

Кейнс сказал, что, когда компании не хотят инвестировать, а потребители не хотят тратить, правительство должно разорвать опасный цикл, увеличив собственные расходы или снизив налоги, что в свою очередь принесет больше денег в карманы людей.Вопреки мнению некоторых его критиков, это не рецепт для постоянно расширяющегося правительства: Кейнс сказал, что правительства должны иметь профицит в периоды бума, чтобы погасить свои долги и поглотить чрезмерный частный спрос. (В США за два года бума правления Клинтона образовались небольшие излишки.) Отнюдь не радикальным радикалом, он сказал, что экономистам следует стремиться к скромной компетенции дантистов. Он хотел восстановить экономику, а не свергнуть ее.

«В Америке по-прежнему много людей, которые считают депрессию стихийным бедствием.Я думаю, Кейнс доказал, что ответственность за эти происшествия не лежит на Провидении », — писал философ Бертран Рассел в своей автобиографии в 1969 году.

Энтузиазм по поводу Кейнса ослабевает. Последний раз неуклюжий британец произвел фурор в 2008–2009 годах, во время мирового финансового кризиса. Люди, которые берут взаймы чрезмерно, используя свои дома как банкоматы, в одночасье превратились в финансовых кальвинистов, сократив расходы, чтобы погасить долги. Нервные генеральные директора одновременно сокращают корпоративные инвестиции.Это привело к отсутствию спроса на товары и услуги. Безработица резко выросла, достигнув 10 процентов в США в 2009 году. Даже консервативные экономисты, которые обычно сторонились Кейнса, знали парадокс бережливости, когда он давил им по носу. «Когда дела рушатся, все становятся кейнсианцами», — говорит Питер Темин, заслуженный профессор экономики Массачусетского технологического института и соавтор новой книги экономиста Оксфордского университета Дэвида Вайнса « Кейнс: полезная экономика для мировой экономики». .

Ричард Познер, федеральный апелляционный судья свободного рынка, в 2009 году написал для New Republic статью под названием «Как я стал кейнсианцем». Экономист Гарвардского университета Мартин Фельдштейн, давний ястреб по вопросам дефицита бюджета, который был главным экономическим советником президента Рейгана, в октябре 2008 года написал в газете Washington Post статью, в которой говорилось: «Единственный способ предотвратить углубление рецессии — это временная программа увеличения государственные расходы ». В феврале следующего года Конгресс принял меры стимулирования на 787 миллиардов долларов, хотя и меньшие, чем предлагали кейнсианские экономисты, и без голосования республиканцев в Палате представителей.Даже Германия, этот оплот жесткой экономии, отбросила свои опасения и одобрила свой самый большой пакет стимулов за всю историю.

Кейнс на встрече 1922 года по стабилизации немецкой марки

Фотография Sueddeutsche Zeitung Photo / Alamy

Вызванные кризисом объятия Кейнса привели в ярость таких людей, как министр финансов Германии Пэр Штайнбрюк, который в 2008 году жаловался: «Те же люди, которые никогда не коснулись бы дефицитных расходов, теперь разбрасываются миллиардами.Переход от десятилетий политики предложения к грубому кейнсианству захватывает дух ». Джон Кокрейн из Школы бизнеса Бута Чикагского университета написал на своем веб-сайте: «Если вы верите кейнсианскому аргументу в пользу стимулов, вы должны думать, что Берни Мэдофф — герой. Шутки в сторону. Он брал деньги у людей, которые их копили, и раздавал людям, которые, несомненно, собирались их потратить ».

Кейнсианский толчок длился недолго. Европейские правительства перешли к режиму жесткой экономии, исходя из теории, что это успокоит инвесторов и вызовет волну инвестиций, что приведет к росту и созданию рабочих мест.Этого не произошло. США были немного менее аскетичны и росли немного быстрее. Но даже в США стимулы быстро сошли на нет, несмотря на сохраняющийся высокий уровень безработицы. Изменения в государственных расходах не только не запускали насос, но и фактически вычитались из роста экономики США в 2011, 2012 и 2013 годах. Японское правительство имело большой дефицит, чтобы компенсировать хроническое накопление запасов домашними хозяйствами и предприятиями, но в апреле он дал сбой. , сдерживая восстановление страны путем повышения налога на добавленную стоимость с 5 процентов до 8 процентов.

В условиях отсутствия фискальной политики крупнейшие центральные банки мира героически пытались восполнить этот пробел. Федеральная резервная система США снизила процентные ставки почти до нуля, а когда даже это не удалось, она попробовала несколько новых уловок: покупка облигаций для снижения долгосрочных процентных ставок («количественное смягчение») и сигнализация рынку о том, что ставки останутся низкими даже после экономика находилась на пути восстановления («прогноз на будущее»). Ограниченную эффективность этих мер иногда приписывают провалу кейнсианства, но все как раз наоборот.Кейнс был экономистом, который продемонстрировал, что денежно-кредитная политика перестает быть эффективной, когда процентные ставки достигают нуля, и чьей рекомендованной политикой в ​​этих обстоятельствах было снижение налогов и увеличение расходов.

Анжелика Гарнетт, Ванесса Белл, Клайв Белл, Вирджиния Вульф и Кейнс в доме Вульфа в Англии в 1935 году

Предоставлено Собранием Гарвардского театра / Гарвардский университет

Какими бы ни были экономические факты, медленное восстановление мировой экономики негативно сказалось на способности правительств вмешиваться во благо.Стимул — ядовитое слово на промежуточных выборах в США; В этом году Обама ни к чему не привел своего законопроекта о мостах и ​​ухабах на сумму 302 миллиарда долларов. Германия, далека от того, чтобы использовать свою экономическую мощь для того, чтобы стать двигателем роста Европы, как того требуют ее торговые партнеры, расширяется за счет других стран. Он заставляет своих рабочих заниматься производством товаров и услуг на экспорт, не покупая при этом товары и услуги, произведенные в других странах. Это объясняет, почему профицит на его текущем счете, общий показатель дохода от торговли и инвестиций, равен 7 процентам его валового внутреннего продукта, что является самым высоким показателем среди крупных экономик.

Это нестабильный статус-кво. Шок середины октября на мировых фондовых рынках продемонстрировал серьезные опасения по поводу рецидива. В то время как экономика США на данный момент растет адекватно, несмотря на сопротивление налогово-бюджетной политики, темпы роста Китая замедляются, Япония страдает от раны, нанесенной самому себе в результате повышения налога на потребление, а в еврозоне с 18 странами во втором квартале рост был нулевым. . Этого просто недостаточно, заявил министр финансов Джейкоб Лью во время октябрьского визита в Bloomberg. «Чтобы двигались все четыре колеса, — сказал он, — поездка не будет хорошей.”

С женой, балериной Лидией Лопоковой

Предоставлено Wiedenfeld & Nicolson

Входит лорд Кейнс. По его словам, снижение процентных ставок нормально для повышения темпов роста в обычное время, потому что более низкие ставки побуждают потребителей тратить, а не сберегать, в то же время стимулируя предприятия к инвестированию. Но когда ставки опускаются до «нижней границы» нуля, как он показал, центральные банки становятся почти бессильными, а фискальная политика (налоги и расходы) становится высокоэффективной в качестве средства решения проблемы неадекватного спроса.Правительства могут увеличить расходы, чтобы стимулировать спрос, не беспокоясь о вытеснении частных инвестиций, потому что неиспользуемых мощностей много, и их расходы не повысят процентные ставки.

Это самый близкий к бесплатному обеду продукт, который удалось найти экономистам. Кейнс, который всегда был провокатором, утверждал, что в условиях глубокой рецессии все, что правительство делает для стимулирования экономической активности, лучше, чем ничего — даже закапывание бутылок с банкнотами в угольных шахтах, чтобы люди их выкопали.

Конечно, гораздо лучше, если деньги будут потрачены правильно. Принимая во внимание острую потребность в улучшенных дорогах, мостах, туннелях, школах и т. Д., Для правительств нетрудно построить их сейчас, когда есть желающие и дешевые ссуды. Экономист из Гарварда Лоуренс Саммерс, бывший министр финансов, и Брэд ДеЛонг из Калифорнийского университета в Беркли в 2012 году утверждали, что инвестиции в инфраструктуру могут даже окупиться, отчасти за счет сохранения рабочих мест, чтобы их навыки не атрофировались.

Если вместо этого правительства богатых стран больше ничего не сделают, надеясь, что их экономика вылечится самостоятельно, они все рискуют застрять в той же колее, в которой Япония находилась большую часть лет с тех пор, как ее послевоенное экономическое чудо внезапно закончилось в 1990 году. Проблема решаемая, как показал бывший председатель Федеральной резервной системы Пол Волкер: вы просто поднимаете процентные ставки достаточно высоко, чтобы снять лихорадку, а глубокая рецессия является неприятным, но временным побочным эффектом. Дефляцию в японском стиле, порождение хронического медленного роста, сломить труднее.Даже фискальный стимул может не сработать, если домохозяйства и предприятия впадут в панику. Как и в случае борьбы с эпидемией или повстанцами, очень важно действовать быстро, прежде чем враг наберет силу. «Это будет плохая аналогия, но это похоже на борьбу с ИГИЛ», — говорит Дэвид Джой, главный рыночный стратег Ameriprise Financial.


Кейнс мог быть трудным и непоследовательным. Пол Самуэльсон, ныне покойный лауреат Нобелевской премии по экономике, охарактеризовал свою книгу Общая теория занятости, процента и денег как «плохо написанная, плохо организованная… высокомерная, вспыльчивая, полемическая и не слишком щедрая в своих признаниях», прежде чем резюмировать это как «короче говоря, гениальное произведение.”

Шок середины октября на мировых фондовых рынках продемонстрировал серьезные опасения по поводу рецидива.

Любите его или ненавидьте, сегодня на мировой арене нет никого, похожего на Кейнса. Он был государственным деятелем, философом, богемным любителем балета и вместе с Вирджинией Вульф членом творческой интеллектуальной группы Bloomsbury. Он заработал и потерял состояния как инвестор и умер богатым. В 1919 году в пророческой книге под названием Экономические последствия мира он осудил суровые репарации, наложенные на Германию после Первой мировой войны, которые были настолько карательными, что помогли создать условия для Третьего рейха Адольфа Гитлера.В 1936 году он, по сути, изобрел область макроэкономики в своем шедевре Общая теория . С 1944 года и почти до своей смерти в возрасте 62 лет, два года спустя, он возглавлял британскую делегацию на переговорах, которые привели к созданию Международного валютного фонда и Всемирного банка.

В 1950-х и 1960-х годах господствовало кейнсианское мышление. В 1963 году главный экономический советник президента Кеннеди Уолтер Хеллер убедил президента предложить снижение налогов для стимулирования спроса.(Это прошло в 1964 году, после его убийства.) «Это был первый случай в истории, когда президент специально одобрил и принял кейнсианский подход», — сказал Хеллер газете New York Times в 1987 году.

Кейнс оказался в тумане, начиная с 1970-х годов, потому что его теории не могли легко объяснить стагфляцию — сосуществование высокой безработицы и высокой инфляции. Академических экономистов привлекла новая теория «рациональных ожиданий», в которой говорилось, что правительство не может стимулировать экономику за счет дефицитных расходов, потому что дальновидные потребители будут рационально ожидать, что за стимул придется заплатить в конечном итоге, и поэтому они будут откладывать деньги на будущее. повышение налогов, нивелирующее инициативу.Экономисты, занимающиеся вопросами предложения, сказали, что Кейнс упустил из виду, как низкие налоги могут стимулировать долгосрочный рост, стимулируя работу и инвестиции. «Неудачная политика и беспорядочные дебаты привели в замешательство кейнсианскую экономику», — писал шведский экономист Аксель Лейонхуфвуд в 1983 году на конференции, посвященной столетию Кейнса. Теория-преемница, появившаяся в 1980-х и 1990-х годах, новое кейнсианство, попыталась внедрить теорию рациональных ожиданий в мировоззрение Кейнса, сохранив при этом его наблюдение о том, что цены и заработная плата «липкие» — i.е., они не падают настолько, чтобы уравнять спрос и предложение. Новые кейнсианцы варьируются от консерваторов, таких как Джон Тейлор из Института Гувера, до либералов, таких как ДеЛонг из Беркли.

Уильям Рассел, Кейнс и Литтон Стрейчи в 1915 году

Фотография Национальной портретной галереи, Лондон

На Уолл-стрит кейнсианство так и не умерло, потому что его теории хорошо объяснили краткосрочные колебания, за предсказание которых платят экономистам банков.«Мы подходим к прогнозированию с точки зрения кейнсианства, нравится он нам или нет, — говорит Джозеф ЛаВорна, главный экономист Deutsche Bank Securities в США.

Если бы Кейнс был жив сегодня, он мог бы предупреждать о повторении 1937 года, когда политические ошибки превратили многообещающее восстановление в худший двойной провал в истории. На этот раз Европа — опасная зона; Затем были США. То, что назвали Великой депрессией, на самом деле было двумя крутыми спадами в США, первый из которых закончился в 1933 году.За этим последовали четыре года роста производства, составлявшие в среднем более 9 процентов в год, что стало одним из самых значительных результатов за всю историю. Что помешало камбэку, все еще обсуждается. Некоторые экономисты обвиняют президента Франклина Рузвельта в подписании контракта о повышении налогов и сокращении рабочих мест в рамках нового курса. Другие винят Федеральный резерв. Экономист Дартмутского колледжа Дуглас Ирвин утверждает, что администрация Рузвельта спровоцировала рецидив, скупив золото, удалив его из денежной базы США. Действия по предотвращению инфляции оказались слишком успешными, что привело к дефляции.Какой бы ни была причина, Великобритания и другие торговые партнеры потерпели неудачу, а объем производства в США резко упал и полностью не восстановился до вступления Америки во Вторую мировую войну. «Мы действительно переживаем момент 1937 года, — говорит Темин из Массачусетского технологического института. «Это поучительная история для нас».

Теперь, как и тогда, для выхода из депрессивного состояния потребуются согласованные международные действия. Любая страна, которая пытается стимулировать рост в одиночку, уязвима для утечки; большая часть покупательной способности, которую он получает, тратится на импорт, поэтому это не помогает внутреннему производству или занятости.Точно так же страна, которая хочет бесплатно пользоваться своими торговыми партнерами, может удешевить свою валюту, что позволит ей больше экспортировать (и создавать рабочие места) при меньшем импорте (нанося ущерб занятости за рубежом). Это само определение экономической политики разорения соседа.

Кейнс разработал решение для такого поведения, к которому он настаивал в последние годы своей жизни, но он потерпел поражение на конференции в Бреттон-Вудсе, штат Нью-Хэмпшир, в 1944 году его американский коллега Гарри Декстер Уайт, высокопоставленный чиновник Министерства финансов. .Кейнс призвал к созданию «международного клирингового союза», который будет стремиться поддерживать грубый баланс торговли и инвестиций.

Если бы Кейнс был жив сегодня, он мог бы предупреждать о повторении 1937 года

Проблема тогда, как и сейчас, в том, что у стран-кредиторов была вся власть. Они могут потребовать, чтобы страны-должники выплачивали проценты по старым займам вместо того, чтобы, скажем, кормить своих детей. Конечно, долги нужно платить. Но Кейнс понимал, что страны-кредиторы должны сыграть свою роль.Они должны дать странам-должникам некоторую передышку, покупая больше их товаров и услуг. Сегодня это означало бы, что немцы будут больше отдыхать на Миконосе и покупать больше портвейна, что даст грекам и португальцам евро, необходимые им для обслуживания своих кредитов в немецких банках. Концепция была бесспорной. Но США, имевшие положительное сальдо торгового баланса в 1944 году, не были заинтересованы в международной организации, которая связала бы им руки. (Сегодня Германия, имеющая огромное положительное сальдо торгового баланса, не хочет, чтобы ей говорили, что ей делать.Результатом стала менее влиятельная организация — Международный валютный фонд для помощи странам с проблемами платежного баланса и Всемирный банк для содействия развитию беднейших стран.

Большой вопрос заключается в том, способна ли сегодняшняя международная финансовая архитектура решать задачу восстановления баланса мировой торговли и инвестиций. МВФ, надо отдать ему должное, отказался от строгих предписаний «Вашингтонского консенсуса», который он отстаивал на протяжении 1990-х годов, в сторону более кейнсианской точки зрения.«Его мысли более актуальны в данный момент, чем в предыдущие спады мировой экономики», — говорит Джан Мария Милези-Ферретти, заместитель директора исследовательского департамента МВФ.

Но МВФ не хватает авторитета, который был бы у мертворожденного международного клирингового союза Кейнса, и в некоторых кругах считается, что он отвечает интересам США. Бразилия, Китай, Индия, Россия и Южная Африка пытаются создать альтернативу.Германия также не особо прислушивается к МВФ, поскольку он заставляет Францию ​​и Италию применять те же меры жесткой экономии, что и Греция, Ирландия, Португалия и Испания. Министр экономики Германии Зигмар Габриэль заявил 20 октября в преддверии совместной встречи министров в Берлине «быстрые краткосрочные программы стимулирования» — не способ стимулировать рост. В ссоре немцы и французы представили совместное предложение 1 декабря. Эсвар Прасад, экономист Корнельского университета и автор книги The Dollar Trap: How the U.С. Доллар усилил контроль над Global Finance , пишет в электронном письме, что предложенная Кейнсом система «требует хорошей внутренней политики и большой дозы международного сотрудничества», которых не хватает.

Так продолжается борьба среди врачей по мере того, как больной болеет. Кейнс видел такие же потрясения в начале депрессии. «Мы запутались в колоссальной неразберихе, ошиблись в управлении хрупкой машиной, работу которой мы не понимаем», — писал он в 1930 году.«В результате наши возможности богатства могут быть потрачены впустую на время — возможно, на долгое время». Сам Кейнс указал нам выход.

Общая теория Кейнса, 80

Известная фраза Кейнса: «В конце концов, мы все мертвы». Насколько он жив через 80 лет после публикации «Общей теории занятости, процента и денег»?

Два аспекта его наследия кажутся безопасными. Во-первых, он изобрел макроэкономику — теорию выпуска в целом.Он назвал свою теорию «общей», чтобы отличить ее от докейнсианской теории, которая предполагала уникальный уровень выпуска — полную занятость. Показывая, как экономики могут оставаться в состоянии «равновесия неполной занятости», Кейнс бросил вызов центральной парадигме ортодоксальной экономики своего времени, согласно которой рынки всех товаров, включая рабочую силу, одновременно очищаются ценами. добавили новое измерение в разработку политики: правительствам, возможно, придется покрывать дефицит для поддержания полной занятости.

Агрегированные уравнения, лежащие в основе «общей теории» Кейнса, по-прежнему используются в учебниках по экономике и определяют макроэкономическую политику. Даже те, кто настаивает на том, что рыночная экономика тяготеет к полной занятости, вынуждены аргументировать свою позицию в рамках, созданных Кейнсом. Центробанки корректируют процентные ставки, чтобы обеспечить баланс полной занятости между общим спросом и предложением, потому что благодаря Кейнсу известно, что этот баланс не может возникнуть автоматически.

Второе важное наследие Кейнса — это идея о том, что правительства могут и должны предотвращать депрессии.Это можно увидеть в разнице между решительной политической реакцией на крах 2008-2009 годов и пассивной реакцией на Великую депрессию 1929-1932 годов. Как признал в 2008 году нобелевский лауреат Роберт Лукас, противник Кейнса: «Я полагаю, что все кейнсианцы в окопе».

Однако теория «равновесия неполной занятости» Кейнса больше не принимается большинством экономистов и политиков. Мировой финансовый кризис 2008 года подтверждает это. Крах дискредитировал наиболее крайние версии оптимально саморегулирующейся экономики.Но большинство правительств начали сокращать свой дефицит задолго до того, как восстановление было уверенным. Неявно, то есть они приняли докейнсианскую доктрину, согласно которой после потрясения экономика быстро возвращается к полной занятости.

Есть три основные причины того, что я бы назвал теоретической регрессией. Во-первых, никогда полностью не опровергалась вера в способность цен очищать рынок труда. Таким образом, большинство экономистов стали рассматривать безработицу как временную проблему с фиксированной заработной платой, а не как нормальное положение дел.Отказ от идеи Кейнса о радикальной неопределенности и роли денег как средства сбережения лежал в основе этого возврата к докейнсианскому мышлению.

Во-вторых, послевоенная кейнсианская политика «управления спросом» столкнулась с инфляционными проблемами в конце 1960-х гг. Это подтвердило утверждение Фридмана о том, что инфляция была вызвана тем, что правительства печатали слишком много денег. Обвал политики доходов, направленной на ограничение затрат на заработную плату, подтвердил послание Фридмана.

Таким образом, кейнсианский целевой показатель полной занятости был заменен целевым показателем инфляции, а безработице пришлось найти свой «естественный» уровень, каким бы он ни был.Именно с этим неисправным навигационным оборудованием политики на всех парах устремились к айсбергам 2008 года.

Однако наиболее важной причиной падения Кейнса был идеологический сдвиг вправо, начатый премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер и президентом США Рональдом. Рейган. В основе этого было желание уменьшить послевоенное государство всеобщего благосостояния. Кейнсианская фискальная политика пала жертвой антистатистского течения, показывая, если это потребует демонстрации, что почти невозможно отделить позитивную экономику от нормативной.

И все же реакция против нынешней ортодоксии очевидна. Столкнувшись с вялым восстановлением после краха 2007–2008 годов, МВФ начал утверждать, что денежно-кредитные стимулы должны подкрепляться фискальной экспансией.

Еще большим потрясением для ортодоксальных взглядов, существовавших до краха, чем сам крах, стало разоблачение коррумпированной силы финансовой системы и того, в какой степени правительства позволяли своим политикам составлять сценарии банкиров. Контроль над финансовыми рынками в интересах полной занятости и социальной справедливости полностью соответствует кейнсианской традиции.

Для нового поколения студентов значимость Кейнса может заключаться не столько в его конкретной политике, сколько в его взглядах на то, как заниматься экономикой. Он критиковал свою профессию за моделирование на основе нереальных предположений. Студенты, изучающие экономику, стремящиеся вырваться из скелетного мира оптимизирующих агентов, найдут экономическую теорию Кейнса по своей природе сочувствующей. Вот почему я ожидаю, что Кейнс будет все еще живым существом через двадцать лет, к столетию со дня основания Общей теории.

Лорд Скидельски — заслуженный профессор политической экономии Уорикского университета.Он является автором / соавтором ряда публикаций, в том числе Жесткая экономия против стимулов , Кто управляет экономикой? и Моральны ли рынки?

Джон Мейнард Кейнс

Джон Мейнард Кейнс

Домашняя страница Курсы Исследования и Интернет-статьи

Экономика 110 Страница курса

---

Джон Мейнард Кейнс

---

Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) был студентом Альфред Маршалл из Кембриджского университета, а затем Кембридж не сам.Он принимал непосредственное участие в государственной политике в Великобритания, служащая на различных должностях на государственной службе, в том числе должность в казначействе (1915-1919). Даже когда Кейнс вернулся в академических кругов как профессор, он продолжал сочетать «жизнь разума» активно участвует в дебатах о государственной политике, консультируя британских правительство и написание популярных статей для британской прессы. Верно, Кейнс был одной из ключевых фигур, участвовавших в Бреттон-Вудской конференции. (1944 в Нью-Гэмпшире), где влиятельные политические и интеллектуальные фигуры по обе стороны Атлантики собрались вместе, чтобы переосмыслить международная денежно-кредитная и, в более общем плане, экономическая политика.В Международный валютный фонд и Банк реконструкции и Развитие было одним из институтов, возникших в результате переосмысления это произошло в Бреттон-Вудсе.

Забота Кейнса о надлежащей государственной политике привела к тому, что он разработал новую теоретические представления о макроэкономике. Эти идеи составили логическая структура мысли, которая стала называться кейнсианской экономика или кейнсианская макроэкономическая теория.

Кейнсианская макроэкономическая теория выросла из так называемой Великой депрессии 1930-х годов, когда ортодоксальная (неоклассическая) экономическая теория не смогла либо объяснить причины серьезного экономического коллапса, либо предоставить адекватное решение государственной политики.В частности, ортодоксальная экономическая теория выступал против необходимости государственного вмешательства и в пользу политика невмешательства. Кейнс опасался, что подход «ничего не делать» к экономический спад и рост безработицы создадут только условия худший.

Действительно, Кейнс считал, что сам механизм, с помощью которого экономика должна была вернуться к полной занятости — цена корректировки — только усугубят кризис. В серии лекций в 1933 г. Кейнс объяснил, почему он отверг идею о том, что корректировка цен предоставит средства для восстановления «равновесия полной занятости», поскольку а также другие аспекты основного подхода и хорошо построены альтернативные теоретические основы.Эти лекции были основа его Общей теории занятости, процента и денег , опубликовано в 1936 году. Эта работа сейчас считается одной из самых важные тексты в истории экономической мысли.

В Общей теории Кейнс определил катализатор экономической спады, спады и депрессии, изменения в инвестициях политика советов директоров капиталистических фирм. Действительно, Кейнс утверждал, что дело было именно в волатильности инвестиционных расходов или спрос на инвестиционные товары (капитальные товары и инвентарь), создавший так называемый деловой цикл .И эта нестабильность возникла из-за неопределенности, с которыми столкнулись эти советы директоров, когда они попытались максимизировать корпоративную прибыль: члены совета обязательно работа в условиях неопределенности относительно будущих доходов и будущих затрат и формировать ожидания относительно этих переменных на основе широкого ряд факторов, находящихся вне их непосредственного контроля, включая, но не ограничиваясь процентным ставкам, а также переменным, находящимся под их контролем. Если участники советов директоров ожидают относительно низкие нормы прибыли от инвестиционных расходов, тогда у них будет меньше шансов одобрить такие расходы.Однако когда достаточное количество фирм сокращает планы инвестиционных расходов, экономика в целом может быть больно. Рабочие места могут исчезнуть, потребители могут найти свой доход ограничены и вынуждены сокращать потребительские расходы, правительство доходы — налоговые поступления связаны с доходом положительно отношения — падение, все больше и больше фирм находят спрос на свои товары и услуги снижаются — по мере падения спроса ожидаемые будущие доходы скорректирована в сторону понижения — и советы директоров компаний могут еще больше сократить инвестиции расходы.В результате экономика может перейти в устойчивый период. снижения валового внутреннего продукта. Этот анализ спроса последствия изменения ожиданий прибыли лежит в основе теоретическое переосмысление макроэкономики, воплощенное в Кейнсе General Теория .

«Если Казначейство наполняет старые бутылки банкнотами, закопайте их в подходящие глубины в заброшенных угольных шахтах, которые затем заполняются до поверхность с городским мусором и оставить частному предприятию на проверенные принципы невмешательства, чтобы снова откопать записи.. . безработицы больше не должно быть. . . . Действительно было бы больше разумно строить дома и тому подобное; но если есть политические и практических трудностей на пути к этому, приведенное выше было бы лучше, чем ничего такого.»
Джон Мейнард Кейнс, Общая теория , стр. 129.

Домашняя страница Курсы Вернуться к макросу Страница

Экономика 110 Страница курса

Общая теория и Кейнс для 21 века

Диманд, Роберт В.

Редактор (и):	Доу, Шейла Джесперсен, Джеспер Тили, Джефф
Рецензент (и):

Опубликовано EH.Net (сентябрь 2019 г.)

Шейла Доу, Джеспер Йесперсен и Джефф Тили, редакторы, Общая теория и Кейнс для 21 века . Челтенхэм, Великобритания: Эдвард Элгар, 2018. xx + 208 стр. 130 долл. США (в твердом переплете), ISBN: 978-1-78643-987-1.

Рецензировано для EH.Net Робертом В. Димандом, факультет экономики, Университет Брока.

В июле 2016 года конференция в Университетском колледже Лондона отпраздновала два восьмидесятилетия дня рождения Джона Мейнарда Кейнса Общая теория занятости, процента и денег (1936) и Виктории Чик, почетного профессора Университетского колледжа Лондона и автора знаменательной книги. вклад в посткейнсианскую экономику, Макроэкономика по Кейнсу: пересмотр общей теории (Чик, 1983).Шейла Доу из Университета Стирлинга, Джеспер Йесперсен из Университета Роскилле в Дании и Джефф Тили, старший экономист Конгресса профсоюзов, отредактировали два тома избранных докладов конференции — настоящий том посвящен революции Кейнса в макроэкономике и его неизменная актуальность и сопутствующий том о современном посткейнсианском вкладе в денежно-кредитную экономику и экономическую методологию (Dow, Jespersen and Tily, eds.2018). Вместе эти тома пересматривают темы избранных эссе Виктории Чик (Arestis and Dow, ред., 1992) и более ранний сборник (Arestis, Desai and Dow, eds., 2002). Этот том открывается красноречивым аргументом Виктории Чик «О релевантности The General Theory at 80», в котором приводятся убедительные доводы в пользу сохранения значимости обоих лауреатов конференции. Профессор Чик также участвовал (вместе с А. Фриманом) в работе над сопутствующей книгой «Экономика достаточного количества».

Роберт Скидельски, биограф Кейнса, полезно резюмирует разницу между Кейнсом и ортодоксией: «Поскольку ортодоксальная теория … считала, что беспрепятственные рынки имеют автоматическую тенденцию к полной занятости, ортодоксальное объяснение аномальной занятости после войны подчеркивает блокировку или набор факторов. препятствиями в механизме корректировки цен, средство устранения которых заключалось в устранении таких препятствий.И политические левые, и правые придерживались теории блокирования »(стр. 31). Эта теория блокировки по-прежнему является убеждением, которое решающим образом удерживает современную ортодоксию, называемую ли она новой классикой, новым кейнсианством или «новым неоклассическим синтезом», от восприятия идеи Кейнса.

Пожалуй, самый значительный вклад среди четырнадцати глав, и наиболее вероятно, что он будет часто цитироваться по этой теме, — это Радика Десаи в книге «Джон Мейнард Панглосс: индийская валюта и финансы в имперском контексте».Признавая «элементы истины» в утверждениях о том, что некоторые аспекты Кейнса (1913) были прообразом его более поздних взглядов на международную денежную реформу, такие утверждения «отдают предпочтение техническим над политическим… игнорируя тот факт, что гениальность предложений Бреттон-Вудса, которые, напротив, они были оригинальными для Кейнса, заключались не в технических тонкостях управления деньгами, а в сильно изменившейся концепции Кейнса о целях, для которых это нужно делать »(стр. 116-17). В то время как другие участники не решаются без энтузиазма относиться к тому, что написал Кейнс на любом этапе его карьеры (поддерживая Кейнса не только против его неоклассических критиков, но и против неоклассических экономистов, таких как Калецки), Десаи (стр.124) откровенно заявляет, что «хотя в его ясном и информативном синтезе [в Keynes 1913] были интеллектуальные достоинства, это все, что им было».

Герхард Майкл Амбрози ясно исследует, как парадокс Гибсона положительной корреляции между процентной ставкой и уровнем цен, описанный Кейнсом (1930) как «один из наиболее полно установленных эмпирических фактов во всей области количественной экономики», полностью оправдался. отсутствует у Кейнса (1936), но мне хотелось бы больше внимания уделять тому, как корреляция между процентными ставками и скоростью изменения цен усложняет эмпирическое наблюдение корреляции между процентными ставками и уровнем цен.Энди Денис, опираясь на свою магистерскую диссертацию по Марксу и Кейнсу 1988 года, неожиданно утверждает, но с некоторыми интригующими подтверждающими цитатами, что Кейнс придерживался трудовой теории стоимости. Он также связывает уменьшение предельной эффективности капитала Кейнса с падающей нормой прибыли Маркса из-за растущего органического состава капитала, но нисходящий график Кейнса инвестиционного спроса на данный момент не кажется мне близким к тенденции Маркса к норма прибыли со временем будет падать.

Мария Кристина Маркуццо (стр.26) цитирует важное напоминание Роберта Скидельски в его биографии Кейнса о том, что «Есть много разных способов рассказать историю Общей теории занятости, процента и денег , и много разных историй о ней можно рассказать». Тем не менее, участники в основном делятся историей об общей теории , которая подчеркивает не поддающуюся количественной оценке неопределенность (без упоминания Фрэнка Найта или ограниченных знаний, использованных Хайеком и другими австрийскими экономистами для достижения антикейнсианских политических выводов) с другими рассматриваемыми историями, чтобы процитируйте название книги одного из редакторов: Преданный Кейнс (Tily [2007] 2010).Здесь нет упоминания об истории Клауэра-Лейонхуфвуда, которая серьезно относится к отказу Кейнса от закона рынка Сэя, утверждая, что он (или закон Вальраса) применим только к условным требованиям, а не к эффективным требованиям, ограниченным количеством. Количество нереализованной рабочей силы, умноженное на ставку заработной платы, не должно учитываться в бюджетных ограничениях для товаров, поэтому избыточное предложение рабочей силы не обязательно означает избыточный спрос на что-либо еще. Единственное упоминание закона Сэя (Хайнца Курца на стр. 186) цитирует вступительное замечание Кейнса (1936), рассматривающего закон Сэя как утверждение о том, что «экономическая система всегда работала на полную мощность», не переходя к более позднему высказыванию Кейнса: более полное объяснение того, что согласно закону Сэя отдельные части экономики могут работать не на полную мощность при условии наличия такого же количества избыточного спроса в других частях экономики (так что, по мнению таких классических экономистов, как Рикардо, корректировка потребует только перенаправления ресурсов из отраслей в избыточных количествах). предложение тем, у кого есть избыточный спрос).Также не упоминается глава 19 Общей теории об изменениях денежной заработной платы, на которую ссылались Хайман Мински и Джеймс Тобин, чтобы доказать, что более быстрая корректировка цен и денежной заработной платы вместо восстановления полной занятости могла бы дестабилизирует (но Мински и его гипотеза финансовой нестабильности фигурируют в сноске в главе Хайнца Курца о Шумпетере и Кейнсе, стр. 195n).

Соавторы не допускают повторных формулировок общей теории как системы одновременных уравнений (см. Маркуццо на стр.18, цитируя Чика). В декабре 1933 года в заключительной лекции из восьми лекций по «Денежной теории производства» Кейнс резюмировал свою теорию в виде системы четырех уравнений (см. Rymes 1989, Dimand 2007), но отказался от этого подхода в своей книге, потому что он был предварительная формулировка, которую он счел желательной или потому что он последовал совету Маршалла использовать математику в качестве вспомогательного средства для исследования, перевести на английский и затем сжечь математику. Редакторы цитируют одно из этих четырех уравнений во введении (стр.xv) без упоминания системы уравнений (или что разочарование Лори Таршис этой лекцией было вызвано тем, что Кейнс использовал букву W для «состояния новостей», использовав тот же символ в предыдущих лекциях для обозначения денежной заработной платы). Маркуццо (стр. 18) замечает, что «для многих из нас было озадачивающим разочарованием, почему Кейнс не выступал против… искажения IS-LM». Дэвид Чамперноун и У. Брайан Реддэуэй, авторы первых опубликованных переводов общей теории в систему уравнений, оба посетили ту лекцию в декабре 1933 года.Кейнс отказался от выражения своей теории одновременными уравнениями задолго до публикации, но, возможно, не решился бы публично отвергнуть молодых экономистов, которые читали его книгу в свете его собственных лекций. Уравнения в статьях IS-LM не учитывают важнейшую особенность лекции Кейнса: явное включение «состояния новостей» в качестве аргумента в каждую из функций предпочтения потребления, инвестиций и ликвидности.

В целом, эти хорошо написанные, живые эссе понравятся посткейнсианским экономистам и, в более широком смысле, читателям, интересующимся «Общей теорией » Кейнса , и вместе с сопутствующим томом станут достойной данью уважения вкладу Виктории Чик в экономику.

Артикул:

Филип Арестис и Шейла Доу, ред. (1992) О деньгах, методе и Кейнсе: избранные эссе Виктории Чик . Лондон: Макмиллан.

Филип Арестис, Мегнад Десаи и Шейла Доу, ред. (2002) Деньги, макроэкономика и Кейнс: Очерки в честь Виктории Чик , 2 тома. Лондон: Рутледж.

Виктория Чик (1983) Макроэкономика по Кейнсу: пересмотр общей теории . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Роберт В. Диманд (2007) «Кейнс, IS-LM и маршаллианская традиция», История политической экономии 39 (1): 81-95.

Шейла Доу, Джеспер Джесперсен и Джефф Тили, ред. (2018) Деньги, метод и современная посткейнсианская экономика . Челтенхэм, Великобритания: Эдвард Элгар.

Джон Мейнард Кейнс (1913) I индийская валюта и финансы . Лондон: Макмиллан.

Джон Мейнард Кейнс (1930) Трактат о деньгах , 2 тома.Лондон: Макмиллан.

Джон Мейнард Кейнс (1936) Общая теория занятости, процента и денег . Лондон: Макмиллан.

Томас К. Раймс, изд. (1989) Лекции Кейнса 1932-35: заметки типичного студента . Лондон: Макмиллан.

Джефф Тили ([2007] 2010) Преданный Кейнс: общая теория, процентная ставка и «кейнсианская» экономика. Бейзингсток, Великобритания: Palgrave Macmillan.

Роберт В. Диманд — профессор экономики в Университете Брока, Св.Катаринс, Онтарио, Канада, а также недавний автор Ирвинга Фишера (Palgrave Macmillan, 2019) и редактор The Routledge Handbook of the History of Women’s Economic Thought (совместно с Кирстен Мэдден, 2018) и The Elgar Companion to John Maynard Кейнс (совместно с Харальдом Хагеманном, 2019).

Авторские права (c) 2019, EH.Net. Все права защищены. Эта работа может быть скопирована для некоммерческих образовательных целей, если будет дана должная ссылка на автора и список. Для получения другого разрешения обращайтесь в EH.Сетевой администратор ([email protected]). Опубликовано EH.Net (сентябрь 2019 г.). Все обзоры EH.Net заархивированы по адресу http://www.eh.net/BookReview.

Предмет (и):	История экономической мысли; Методология
Географическая зона:	Общая, международная или сравнительная Европа
Период времени:	ХХ век: до Второй мировой войны ХХ век: Вторая мировая война и после Второй мировой войны

Общая теория занятости, денег и процентов

Источник: Джон Мейнард Кейнс,

Общая теория занятости, процента и денег .Орландо: Первый урожай Hacourt Brace, [1936] 1994.

Глава III ПРИНЦИП ЭФФЕКТИВНОГО СПРОСА

II

Краткое изложение теории занятости, которое будет разработано в следующих главах, может, возможно, помочь читателю на данном этапе, даже если оно не будет полностью понятным. Соответствующие термины будут более подробно определены в должное время. В этом заключении мы предположим, что денежная заработная плата и другие факторные затраты постоянны на единицу занятого труда.Но это упрощение, от которого мы откажемся позже, введено исключительно для облегчения изложения. Суть аргументации остается неизменной, независимо от того, подлежат ли денежная заработная плата и т. Д. Изменению или нет.

Краткое изложение нашей теории можно выразить следующим образом. Когда занятость увеличивается, совокупный реальный доход увеличивается. Психология сообщества такова, что когда совокупный реальный доход увеличивается, совокупное потребление увеличивается, но не настолько, как доход.Следовательно, работодатели понесли бы убытки, если бы все увеличившаяся занятость была направлена ​​на удовлетворение возросшего спроса на немедленное потребление. Таким образом, чтобы оправдать любой заданный объем занятости, должен существовать объем текущих инвестиций, достаточный для поглощения превышения общего объема производства над тем, что сообщество предпочитает потреблять, когда занятость находится на заданном уровне. Поскольку, если не будет такой суммы инвестиций, поступления предпринимателей будут меньше, чем требуется, чтобы побудить их предложить данное количество рабочих мест.Отсюда следует, что, учитывая то, что мы будем называть склонностью общества к потреблению, равновесный уровень занятости, то есть уровень, на котором работодатели в целом не побуждают расширять или сокращать занятость, будет зависеть от сумма текущих инвестиций. Сумма текущих инвестиций будет, в свою очередь, зависеть от того, что мы будем называть стимулом к ​​инвестированию; и будет обнаружено, что побуждение к инвестированию зависит от соотношения между графиком предельной эффективности капитала и комплексом процентных ставок по ссудам с различными сроками погашения и различными рисками.

Таким образом, учитывая склонность к потреблению и скорость новых инвестиций, будет только один уровень занятости, совместимый с равновесием; поскольку любой другой уровень приведет к неравенству между совокупной ценой предложения продукции в целом и ее совокупной ценой спроса. Этот уровень не может быть на выше, чем на , чем полная занятость, то есть реальная заработная плата не может быть ниже предельной бесполезности труда. Но в целом нет оснований ожидать, что это будет , равное для полной занятости.Платежеспособный спрос, связанный с полной занятостью, является особым случаем, реализуемым только тогда, когда склонность к потреблению и побуждение к инвестированию находятся в определенных отношениях друг с другом. Это конкретное соотношение, которое соответствует предположениям классической теории, в определенном смысле является оптимальным соотношением. Но он может существовать только тогда, когда, случайно или намеренно, текущие инвестиции обеспечивают объем спроса, ровно равный превышению совокупной цены предложения продукции, получаемой в результате полной занятости, над тем, что сообщество решит потратить на потребление, когда оно полностью заполнено. заняты.

. . .

Таким образом, объем занятости не определяется предельной бесполезностью труда, измеряемой в терминах реальной заработной платы, за исключением тех случаев, когда предложение рабочей силы, доступное при данной реальной заработной плате, устанавливает для занятости максимальный уровень . Склонность к потреблению и объем новых инвестиций определяют в совокупности объем занятости, а объем занятости однозначно связан с данным уровнем реальной заработной платы, а не наоборот. Если склонность к потреблению и темпы новых инвестиций приведут к недостаточному платежеспособному спросу, фактический уровень занятости будет ниже предложения рабочей силы, потенциально доступного при существующей реальной заработной плате, и равновесная реальная заработная плата будет на больше, чем на . предельная бесполезность равновесного уровня занятости.

Этот анализ дает нам объяснение парадокса бедности среди изобилия. Поскольку простое существование недостаточности платежеспособного спроса может и часто приводит к остановке роста занятости до того, как уровень полной занятости будет достигнут до года. Недостаток платежеспособного спроса будет тормозить процесс производства, несмотря на то, что предельный продукт труда по-прежнему превышает по стоимости предельную бесполезность занятости.

Более того, чем богаче сообщество, тем больше будет разрыв между его фактическим и потенциальным производством; и, следовательно, более очевидные и вопиющие недостатки экономической системы. Поскольку бедное сообщество будет склонно потреблять гораздо большую часть своей продукции, так что очень скромных инвестиций будет достаточно для обеспечения полной занятости; тогда как богатое сообщество должно будет открыть гораздо более широкие возможности для инвестиций, если склонность его более богатых членов к сбережениям будет совместима с занятостью его более бедных членов.Если у потенциально богатого сообщества слабые стимулы к инвестированию, то, несмотря на его потенциальное богатство, действие принципа платежеспособного спроса заставит его сокращать свой фактический объем производства до тех пор, пока, несмотря на его потенциальное богатство, оно не получит становятся настолько бедными, что его избыток над потреблением достаточно уменьшается, чтобы соответствовать слабости стимула к инвестированию.

Но еще хуже. Мало того, что предельная склонность к потреблению слабее в богатой общине, но из-за того, что накопление капитала и так уже больше, возможности для дальнейших инвестиций менее привлекательны, если процентная ставка не падает достаточно быстрыми темпами; что подводит нас к теории процентной ставки и к причинам, почему она не падает автоматически до соответствующего уровня, который будет занимать Книгу IV.

Таким образом, анализ склонности к потреблению, определение предельной эффективности капитала и теория процентной ставки — это три основных пробела в наших существующих знаниях, которые необходимо заполнить. Когда это будет сделано, мы обнаружим, что теория цен занимает свое надлежащее место как вопрос, являющийся второстепенным по отношению к нашей общей теории. Однако мы обнаружим, что деньги играют важную роль в нашей теории процентной ставки; и мы попытаемся распутать особые характеристики денег, которые отличают их от других вещей.

III

. . .

Знаменитый оптимизм традиционной экономической теории, который привел к тому, что экономисты стали рассматриваться как Кандиды, [1] которые, покинув этот мир ради возделывания своих садов, учат, что все к лучшему в лучшем из всех. Возможные миры при условии, что мы оставим добро в покое, также, как я думаю, следует проследить до того, как они не приняли во внимание тормозящее влияние на процветание, которое может быть вызвано недостаточностью платежеспособного спроса.Очевидно, что в обществе, функционирующем в соответствии с классическими постулатами, существует естественная тенденция к оптимальному использованию ресурсов. Вполне возможно, что классическая теория представляет собой то, как мы хотели бы, чтобы наша экономика вела себя. Но предположить, что это действительно так, — значит предположить, что наши трудности исчезнут

.

ГЛАВА XII СОСТОЯНИЕ ДОЛГОСРОЧНЫХ ОЖИДАНИЙ

VII

Даже не считая нестабильности из-за спекуляций, существует нестабильность из-за такой характеристики человеческой природы, что большая часть нашей позитивной деятельности зависит от спонтанного оптимизма, а не от математических ожиданий, моральных, гедонистических или экономических.По всей вероятности, большинство наших решений сделать что-то позитивное, все последствия которого проявятся в ближайшие дни, могут быть приняты только в результате действия животных духов — спонтанного побуждения к действию, а не бездействия, и не поскольку результат средневзвешенной количественной выгоды умножается на количественные вероятности. Предприятие только делает вид, что его главным образом вдохновляют заявления в его собственном проспекте эмиссии, какими бы откровенными и искренними они ни были. Только немного больше, чем экспедиция на Южный полюс, она основана на точном расчете будущих выгод.Таким образом, если животный дух потускнел и спонтанный оптимизм пошатнулся, оставив нас зависеть только от математических ожиданий, предприимчивость угаснет и умрет; хотя страх потери может иметь не более разумное основание, чем раньше надежды на прибыль.

Можно с уверенностью сказать, что предприятие, зависящее от надежд на будущее, приносит пользу обществу в целом. Но индивидуальная инициатива будет адекватной только тогда, когда разумный расчет подкрепляется и поддерживается животным духом, так что мысль о полной потере, которая часто настигает пионеров, как, несомненно, подсказывает нам и им опыт, отбрасывается, как здоровый человек отбрасывает ожидания смерть.

Это означает, к сожалению, не только то, что спады и депрессии преувеличены по степени, но и то, что экономическое процветание чрезмерно зависит от политической и социальной атмосферы, благоприятной для среднего делового человека. Если страх перед лейбористским правительством или Новым курсом подавляет предприятие, это не обязательно является результатом разумного расчета или заговора с политическими намерениями; это просто следствие нарушения хрупкого баланса спонтанного оптимизма. Поэтому при оценке перспектив инвестиций мы должны принимать во внимание нервы и истерию и даже пищеварение и реакцию на погоду тех, от чьей спонтанной активности это во многом зависит.

Из этого не следует делать вывод, что все зависит от волн иррациональной психологии. Напротив, состояние долгосрочного ожидания часто устойчиво, и даже когда это не так, другие факторы оказывают свое компенсирующее действие. Мы просто напоминаем себе, что человеческие решения, влияющие на будущее, личные, политические или экономические, не могут зависеть от строгих математических ожиданий, поскольку основы для таких расчетов не существует; и что это наше врожденное стремление к активности заставляет колеса крутиться, наше рациональное «я» выбирает между альтернативами, насколько это возможно, рассчитывая, где мы можем, но часто отступая по своим мотивам по прихоти, сантиментам или случайностям.

Глава XXIV ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ПО СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ, КОТОРЫЕ МОЖЕТ ВЕДУТЬ ОБЩАЯ ТЕОРИЯ

Я

Выдающиеся недостатки экономического общества, в котором мы живем, — это неспособность обеспечить полную занятость и произвольное и несправедливое распределение богатства и доходов. Связь предыдущей теории с первым из них очевидна. Но есть также два важных аспекта, в которых он имеет отношение ко второму.

С конца девятнадцатого века значительный прогресс в устранении огромного неравенства в богатстве и доходах был достигнут с помощью инструмента прямого налогообложения — подоходного налога, подоходного налога и пошлин в случае смерти — особенно в Великобритании.Многие люди хотели бы, чтобы этот процесс продолжился гораздо дальше, но их сдерживают два соображения; частично из-за боязни сделать умелые уклонения слишком стоящими, а также из-за чрезмерного уменьшения мотива принятия риска, но в основном, я думаю, из-за веры в то, что рост капитала зависит от силы мотива к индивидуальным сбережениям и большая часть этого роста зависит от сбережений богатых от их избытка. Наш аргумент не влияет на первое из этих соображений.Но это может существенно изменить наше отношение ко второму. Ведь мы видели, что до того момента, когда преобладает полная занятость, рост капитала вовсе не зависит от низкой склонности к потреблению, а, напротив, сдерживается ею; и только в условиях полной занятости низкая склонность к потреблению способствует росту капитала. Более того, опыт показывает, что в существующих условиях сбережения, осуществляемые учреждениями и за счет фондов погашения, более чем достаточно, и что меры по перераспределению доходов таким образом, чтобы повысить склонность к потреблению, могут оказаться положительно благоприятными для роста капитала.

Существующее замешательство в общественном мнении по этому поводу хорошо иллюстрируется широко распространенным убеждением, что смертная казнь ответственна за сокращение капитального богатства страны. Если предположить, что государство применяет поступления от этих пошлин к своим обычным расходам, так что налоги на доходы и потребление соответственно снижаются или избегаются, то, конечно, верно, что фискальная политика высоких пошлин на случай смерти имеет эффект увеличения склонности сообщества потреблять.Но поскольку увеличение привычной склонности к потреблению в целом ( т.

Таким образом, наш аргумент приводит к выводу, что в современных условиях рост богатства не только не зависит от воздержания богатых, как это обычно предполагается, но и с большей вероятностью будет сдерживаться им.Таким образом, устраняется одно из главных социальных оправданий большого неравенства в богатстве. Я не говорю, что нет других причин, не затронутых нашей теорией, которые могли бы оправдать некоторую степень неравенства при определенных обстоятельствах. Но он устраняет наиболее важные причины, по которым до сих пор мы считали разумным действовать осторожно. Это особенно влияет на наше отношение к смертной казни: существуют определенные оправдания неравенства доходов, которые не относятся в равной степени к неравенству наследования.

Со своей стороны, я считаю, что существует социальное и психологическое оправдание значительного неравенства доходов и благосостояния, но не такого большого неравенства, которое существует сегодня. Существуют ценные виды человеческой деятельности, для полного осуществления которых требуются мотивы зарабатывания денег и среда частной собственности на богатство. Более того, опасные человеческие склонности могут быть переведены в сравнительно безобидные каналы благодаря существованию возможностей для зарабатывания денег и личного богатства, которые, если они не могут быть удовлетворены таким образом, могут найти выход в жестокости, безрассудном стремлении к личной власти и т. Д. авторитет и другие формы самовозвеличивания.Лучше, если мужчина будет тиранить свой банковский счет, чем своих сограждан; и хотя первое иногда осуждается как средство для второго, иногда, по крайней мере, это альтернатива. Но для стимулирования этих действий и удовлетворения этих склонностей необязательно, чтобы в игру играли с такими высокими ставками, как в настоящее время. Значительно более низкие ставки будут одинаково хорошо служить цели, как только игроки к ним привыкнут. Задачу преобразования человеческой природы не следует путать с задачей управления ею.Хотя в идеальном содружестве людей, возможно, учили, вдохновляли или воспитывали так, чтобы они не интересовались ставками, все же может быть мудрым и благоразумным государственным деятелем разрешать играть в игру с соблюдением правил и ограничений, пока средний человек , или даже значительная часть сообщества, на самом деле сильно увлечена страстью зарабатывания денег.

II

Однако есть второй, гораздо более фундаментальный вывод из нашего аргумента, который имеет отношение к будущему неравенства богатства; а именно наша теория процентной ставки.До сих пор оправдание умеренно высокой процентной ставки находили в необходимости обеспечить достаточный стимул для сбережений. Но мы показали, что степень эффективных сбережений обязательно определяется масштабом инвестиций и что масштабу инвестиций способствует низкая процентная ставка, при условии, что мы не пытаемся стимулировать их таким образом сверх точки, которая соответствует к полной занятости. Таким образом, для нас будет наилучшим преимуществом снизить процентную ставку до этой точки относительно графика предельной эффективности капитала, при котором существует полная занятость.

Не может быть никаких сомнений в том, что этот критерий приведет к гораздо более низкой процентной ставке, чем действовало до сих пор; и, насколько можно догадаться о графиках предельной эффективности капитала, соответствующих возрастающим объемам капитала, ставка процента, вероятно, будет неуклонно падать, если будет практически осуществимо поддерживать условия более или менее непрерывной полной занятости, за исключением тех случаев, когда Действительно, наблюдается чрезмерное изменение совокупной склонности к потреблению (включая состояние).

Я уверен, что спрос на капитал строго ограничен в том смысле, что было бы нетрудно увеличить запас капитала до точки, когда его предельная эффективность упала до очень низкого значения. Это не будет означать, что использование инструментов капитала будет почти ничего не стоить, а только то, что прибыль от них должна будет покрывать немногим больше, чем их истощение из-за потерь и морального износа вместе с некоторой маржой для покрытия риска и проявлением навыков и рассудительности.Короче говоря, совокупный доход от товаров длительного пользования в течение их жизненного цикла, как и в случае с товарами краткосрочного пользования, просто покроет их производственные затраты на рабочую силу плюс с учетом риска и затрат на квалификацию и контроль.

Так вот, хотя такое положение дел вполне совместимо с некоторой долей индивидуализма, тем не менее оно означало бы эвтаназию рантье и, следовательно, эвтаназию совокупной репрессивной силы капиталиста для эксплуатации дефицитной стоимости капитала. .Сегодняшний процент не вознаграждает настоящих жертв, как и земельная рента. Владелец капитала может получать проценты из-за недостатка капитала, так же как владелец земли может получать ренту из-за недостатка земли. Но хотя могут быть внутренние причины нехватки земли, внутренних причин нехватки капитала нет. Внутренняя причина такого дефицита в смысле подлинной жертвы, которая могла быть вызвана только предложением вознаграждения в форме процента, в конечном итоге не существовала бы, кроме как в случае индивидуальной склонности к Потребление оказывается такого характера, что чистые сбережения в условиях полной занятости заканчиваются до того, как капитал становится достаточно изобильным.Но даже в этом случае для коммунальных сбережений через посредство государства все еще будет возможно поддерживаться на уровне, который позволит рост капитала до точки, когда он перестанет быть дефицитным.

Поэтому я вижу аспект капитализма рантье как переходную фазу, которая исчезнет, ​​когда он сделает свою работу. А с исчезновением его аспекта рантье многое в нем, кроме того, претерпит кардинальные изменения. Кроме того, большим преимуществом такого порядка событий, который я защищаю, будет то, что эвтаназия рантье, бесполезного инвестора не будет чем-то внезапным, а будет лишь постепенным, но продолжительным продолжением того, что мы недавно видели в Великой войне. Британии и революции не понадобится.

Таким образом, мы могли бы на практике стремиться (в этом нет ничего недостижимого) к увеличению объема капитала до тех пор, пока он не перестанет быть дефицитным, так что бездействующий инвестор больше не будет получать премию; и по схеме прямого налогообложения, которая допускает интеллект, решимость и управленческие навыки финансиста, предпринимателя et hoc genus omne (который, безусловно, настолько любит свое ремесло, что их труд можно было бы получить намного дешевле, чем в настоящее время), служить обществу на разумных условиях вознаграждения.

В то же время мы должны признать, что только опыт может показать, насколько общая воля, воплощенная в политике государства, должна быть направлена ​​на увеличение и дополнение стимулов к инвестированию; и насколько безопасно стимулировать среднюю склонность к потреблению, не отказываясь от нашей цели — лишить капитал его дефицитной стоимости в течение одного или двух поколений. Может оказаться, что склонность к потреблению будет настолько легко усилена эффектами падающей ставки процента, что полная занятость может быть достигнута при норме накопления, немного превышающей нынешнюю.В этом случае схема более высокого налогообложения крупных доходов и наследства может вызвать возражения, что она приведет к полной занятости со скоростью накопления, которая будет значительно ниже текущего уровня. Я не должен отрицать возможность или даже вероятность такого исхода. Ибо в таких вопросах опрометчиво предсказывать, как средний человек отреагирует на изменившуюся среду. Если, однако, окажется легко обеспечить приближение к полной занятости со скоростью накопления, не намного большей, чем в настоящее время, нерешенная проблема, по крайней мере, будет решена.И решение о том, в каком масштабе и какими средствами, будет правильным и разумным призывать живое поколение ограничить свое потребление, чтобы со временем установить состояние полного инвестирования для своих преемников, остается за отдельным решением.

III

В некоторых других отношениях вышеизложенная теория является умеренно консервативной по своим значениям. Хотя это указывает на жизненно важное значение установления определенного централизованного контроля в вопросах, которые теперь в основном предоставлены индивидуальной инициативе, существуют широкие области деятельности, которые не затронуты.Государству придется оказывать определяющее влияние на склонность к потреблению частично через свою схему налогообложения, частично путем установления процентной ставки и частично, возможно, другими способами. Более того, маловероятно, что влияние банковской политики на процентную ставку само по себе будет достаточным для определения оптимальной нормы инвестиций. Я полагаю, таким образом, что в некоторой степени всеобъемлющая социализация инвестиций окажется единственным средством обеспечения приближения к полной занятости; хотя это не должно исключать всевозможные компромиссы и уловки, с помощью которых государственная власть будет сотрудничать с частной инициативой.Но помимо этого, нет никаких очевидных доводов в пользу системы государственного социализма, которая охватывала бы большую часть экономической жизни общества. Государству важно не владеть орудиями производства. Если государство сможет определить совокупный объем ресурсов, выделяемых на увеличение инструментов и базовую ставку вознаграждения тем, кто ими владеет, оно сделает все необходимое. Более того, необходимые меры социализации можно вводить постепенно и без нарушения общих традиций общества.

Наша критика общепринятой классической экономической теории состояла не столько в поиске логических ошибок в ее анализе, сколько в указании на то, что ее неявные предположения редко или никогда не удовлетворяются, в результате чего она не может решить экономические проблемы реального мира. . Но если нашему центральному контролю удастся установить совокупный объем выпуска, максимально приближенный к полной занятости, с этого момента классическая теория снова вступает в свои права.Если мы предположим, что объем выпуска, который должен быть предоставлен, , т. Е. , будет определяться силами, выходящими за рамки классической схемы мышления, тогда не будет возражений против классического анализа того, каким образом частный личный интерес будет определять, что в частности, производится, в каких пропорциях факторы производства будут объединены для его производства и как стоимость конечного продукта будет распределяться между ними. Опять же, если мы иначе подошли к проблеме бережливости, не будет никаких возражений против современной классической теории относительно степени согласованности между частной и общественной выгодой в условиях совершенной и несовершенной конкуренции соответственно.Таким образом, помимо необходимости централизованного контроля для обеспечения согласованности между склонностью к потреблению и стимулом к ​​инвестированию, нет больше причин для социализации экономической жизни, чем было раньше.

Говоря конкретно, я не вижу причин предполагать, что существующая система серьезно неправильно использует факторы производства, которые используются. Конечно, есть ошибки предвидения; но этого нельзя избежать путем централизации решений. Когда из 10 000 000 желающих и способных работать 9 000 000 человек заняты, нет никаких свидетельств того, что труд этих 9 000 000 человек направлен неправильно.Жалоба на нынешнюю систему состоит не в том, что эти 9 000 000 человек должны быть задействованы для выполнения различных задач, а в том, что задачи должны быть доступны для оставшихся 1 000 000 человек. Существующая система сломалась именно в определении объема, а не направления фактической занятости.

Таким образом, я согласен с Гезеллом в том, что результатом заполнения пробелов в классической теории является не устранение «манчестерской системы», а указание природы среды, которая требуется для свободной игры экономических сил, если она хочет реализовать все возможности производства.Централизованный контроль, необходимый для обеспечения полной занятости, конечно же, повлечет за собой значительное расширение традиционных функций правительства. Более того, современная классическая теория сама обратила внимание на различные условия, в которых, возможно, необходимо ограничить или направить свободную игру экономических сил. Но еще останется широкое поле для проявления частной инициативы и ответственности. В этой области традиционные преимущества индивидуализма сохранятся.

Остановимся на мгновение, чтобы напомнить себе, в чем заключаются эти преимущества.Отчасти они являются преимуществами эффективности — преимуществами децентрализации и игры личных интересов. Преимущество децентрализации решений и индивидуальной ответственности для эффективности, возможно, даже больше, чем предполагалось в XIX веке; и реакция на призыв к личным интересам, возможно, зашла слишком далеко. Но, прежде всего, индивидуализм, если его можно очистить от его недостатков и злоупотреблений, является лучшей гарантией личной свободы в том смысле, что по сравнению с любой другой системой он значительно расширяет поле для осуществления личного выбора.Это также лучшая защита разнообразия жизни, которое возникает именно из этого расширенного поля личного выбора и утрата которого является самой большой из всех потерь гомогенного или тоталитарного государства. Ведь это разнообразие сохраняет традиции, воплощающие в себе наиболее надежный и успешный выбор прежних поколений; он окрашивает настоящее разнообразием своих фантазий; и, будучи служанкой эксперимента, а также традиций и фантазии, он является самым мощным инструментом для улучшения будущего.

Таким образом, расширение функций правительства, связанных с задачей приспосабливать друг к другу склонность к потреблению и побуждение к инвестированию, могло бы показаться публицисту XIX века или современному американскому финансисту потрясающим. посягательство на индивидуализм. Напротив, я защищаю его и как единственное практическое средство избежать разрушения существующих экономических форм в целом, и как условие успешного функционирования индивидуальной инициативы.

Ибо, если платежеспособный спрос недостаточен, не только публичный скандал, связанный с растратой ресурсов, невыносим, ​​но и индивидуальный предприниматель, который стремится привести эти ресурсы в действие, действует, несмотря на загруженные против него шансы. Азартная игра, в которую он играет, снабжена множеством нулей, так что игроки в целом проиграют, если у них хватит энергии и они надеются раздать все карты. До сих пор прирост мирового богатства не соответствовал совокупности положительных индивидуальных сбережений; и разница была компенсирована потерями тех, чье мужество и инициатива не были дополнены исключительным умением или необычайной удачей.Но при адекватном платежеспособном спросе будет достаточно среднего навыка и среднего везения.

Сегодняшние авторитарные государственные системы, похоже, решают проблему безработицы за счет эффективности и свободы. Несомненно, мир больше не будет терпеть безработицу, которая, если не считать кратковременных волнений, связана и, на мой взгляд, неизбежно связана с современным капиталистическим индивидуализмом. Но при правильном анализе проблемы можно вылечить болезнь, сохранив при этом эффективность и свободу.

IV

Я мимоходом упомянул, что новая система может быть более благоприятной для мира, чем старая. Стоит повторить и подчеркнуть этот аспект.

У войны несколько причин. Диктаторы и другие подобные люди, которым война доставляет, по крайней мере в ожидании, приятное возбуждение, легко справляются с естественной воинственностью своих народов. Но, помимо этого, их задачу по разжиганию народного пламени облегчают экономические причины войны, а именно давление населения и конкурентная борьба за рынки.Это второй фактор, который, вероятно, играл преобладающую роль в девятнадцатом веке и, возможно, опять же, имеет отношение к этой дискуссии.

В предыдущей главе я указывал, что в рамках системы внутреннего laissez-faire и международного золотого стандарта, который был ортодоксальным во второй половине девятнадцатого века, у правительства не было средств, позволяющих смягчить последствия экономические проблемы дома, за исключением конкурентной борьбы за рынки.Все меры, способствующие хронической или периодической неполной занятости, были исключены, за исключением мер по улучшению торгового баланса за счет доходов.

Таким образом, хотя экономисты привыкли аплодировать господствующей международной системе как приносящей плоды международного разделения труда и в то же время гармонизирующей интересы различных наций, за ними скрывалось менее благоприятное влияние; и эти государственные деятели были движимы здравым смыслом и правильным пониманием истинного хода событий, которые считали, что, если богатая, старая страна пренебрегает борьбой за рынки, ее процветание пойдет на спад и потерпит крах.Но если нации могут научиться обеспечивать себя полной занятостью с помощью своей внутренней политики (и, мы должны добавить, если они могут также достичь равновесия в тенденциях роста своего населения), не будет необходимости в каких-либо важных экономических силах, рассчитанных на то, чтобы задавать интересы одного из них. страна против соседей. В соответствующих условиях все еще будет место для международного разделения труда и международного кредитования. Но больше не будет веского мотива, почему одна страна должна навязывать свои товары другой или отвергать предложения своего соседа, не потому, что это было необходимо, чтобы позволить ей заплатить за то, что она хочет купить, а с явной целью огорчить равновесие платежей, чтобы развить торговый баланс в свою пользу.Международная торговля перестала бы быть тем, чем она является, а именно, отчаянным способом сохранить занятость дома за счет принудительных продаж на внешних рынках и ограничения покупок, что, в случае успеха, просто перенесет проблему безработицы на соседа, которая осталась без работы. борьба, но добровольный и беспрепятственный обмен товарами и услугами на условиях взаимной выгоды.

В

Является ли осуществление этих идей призрачной надеждой? Недостаточно ли они коренятся в мотивах, управляющих эволюцией политического общества? Являются ли интересы, которым они будут препятствовать, сильнее и очевиднее, чем те, которым они будут служить?

Я не пытаюсь ответить здесь.Потребовался бы том иного характера, чем этот, чтобы хотя бы в общих чертах указать практические меры, в которые они могли бы быть постепенно облечены. Но если идеи верны — гипотеза, на которой сам автор обязательно должен основывать то, что он пишет, — я предсказываю, что было бы ошибкой оспаривать их силу в течение определенного периода времени. В настоящий момент люди необычно ждут более фундаментального диагноза; точнее готов к его приему; жаждет попробовать, если это будет хотя бы правдоподобно.Но помимо этого современного настроения, идеи экономистов и политических философов, как когда они правы, так и когда они ошибаются, более сильны, чем это обычно понимается. Действительно, миром правят немногие. Практические люди, считающие себя совершенно свободными от любых интеллектуальных влияний, обычно являются рабами какого-нибудь покойного экономиста. Властные безумцы, которые слышат голоса в воздухе, черпают свое безумие из слов какого-то академического писаря несколько лет назад. Я уверен, что сила корыстных интересов сильно преувеличена по сравнению с постепенным распространением идей.Не сразу, а через некоторый промежуток времени; поскольку в области экономической и политической философии мало кто попадает под влияние новых теорий после того, как им исполнилось двадцать пять или тридцать лет, так что идеи, которые государственные служащие, политики и даже агитаторы применяют к текущим событиям, маловероятны.