Восприятие эмоций оказалось зависимо от индивидуального опыта
Jonathan Freeman et al. / PNAS, 2019
Восприятие эмоций оказалось не универсальным — оно зависит от того, какие концепты эмоциональных состояний существуют у каждого человека, причем как на перцептивном, так и на нейрокогнитивном уровне. К такому выводу пришли американские ученые, которые попросили добровольцев оценить шесть базовых эмоций по внешним признакам, а также по ощущениям, которые с ними связаны, а затем проследили за тем, как различные эмоции активируют зоны мозга, которые отвечают за их восприятие.
Выражение эмоций — очень важный с эволюционной точки зрения навык, который помогает человеку не только обозначать свое собственное состояние, но и распознавать, что чувствует другой: это, с одной стороны, значительно облегчает коммуникацию, а с с другой — позволяет эффективнее добиваться собственных целей. Несмотря на некоторые культурные различия в эмоциональном восприятии (представители западных культур выражают эмоции интенсивнее, чем те, кто относится к восточной культуре, из-за чего восприятие, например, ярости, для последних может быть осложнено), эмоции считаются достаточно универсальной категорией: это значит, что у большинства психически здоровых людей не возникает проблем с тем, чтобы различить выражение радости и печали.
При этом на эмоциональное восприятие могут влиять и индивидуальные характеристики (например, опыт) человека; другими словами, то, как он или она определит какую-то эмоцию, зависит от того, что именно для него эта эмоция значит.
Данных, подтверждающих это влияние, однако, до сих пор не было достаточно.
Психологи из Нью-Йоркского университета под руководством Джонатана Фримена (Jonathan Freeman) провели исследование, в котором приняли участие 40 добровольцев: 20 американцев и 20 японцев. Каждому участнику необходимо было оценить фотографии лиц с выражением шести базовых эмоций: грусти, радости, страха, отвращения, удивления и злости.
Исследователи предположили, что оценить представление об эмоциях людей можно по тому, какие эмоции для них оказываются схожими. Для этого они попросили участников ответить на вопросы о том, какие физиологические и психологические ощущения для них связаны с каждой из шести эмоций (например, для каких эмоций характерен плач, а для каких — учащенное сердцебиение). После этого участникам показывали лица людей и просили определить выраженные на них эмоции: на выбор из шести возможных или из двух. Наконец, с помощью фМРТ эксперимента ученые проследили за тем, как зоны мозга, отвечающие за эмоциональное восприятие, активируются для разных эмоций.
Ученые обнаружили значимые культурные различия в эмоциональном восприятии: процент несоответствия между изображенной (то есть той, которая подразумевалась) и названной эмоцией среди японцев составлял 18,125 процента, а у американцев равнялся 6,875 процентам. Японцы, например, достаточно часто путали выражения удивления и страха, а также злости и отвращения. Это подтвердило уже известные данные о том, что представители восточных культур в целом менее точно категоризуют эмоции по сравнению с представителями культур западных.
Матрица корреляций между оценками изображенной и названной эмоции для японцев и американцев.
Чем ближе цвет к белому, тем выше корреляция
Jonathan Freeman et al.
/ PNAS, 2019
Jonathan Freeman et al. / PNAS, 2019
Авторы работы пришли к выводу, что восприятие эмоций не является универсальной категорией.
Эмоциональное восприятие может зависеть и от внешних факторов. Например, в прошлом году ученые показали, что то, насколько точно человек может распознать эмоцию на лице другого, зависит от того, в каком месте находится объект в его поле зрения. При этом положительные эмоции одинаково хорошо считываются вне зависимости от того, находится ли человек в центре поля зрения смотрящего или же на периферии.
Елизавета Ивтушок
Рациональное и эмоциональное, чувственное восприятие.
Сравнение. Pro.Полностью разделить эти два элемента практически невозможно, т.к. в психике они работают, как правило, вместе.
Однако люди отличаются тем, что некоторые используют преимущественно рациональное мышление, а другие — эмоциональное, чувственное.
Здесь мы разберем, как эти два типа мышления влияют на нашу жизнь.
1. Рациональное — сюда мы относим все элементы психики, которые оперируют логической информацией. Мысли, идеи, умозаключения, суждения. Подразумевается логическое или рациональное мышление.
Рациональное мышление основано на логике вещей. Рациональное — оно без времени, описывает объекты (физические и духовные), использует их для мышления, но не обладает этими «объектами-образами», т.к. они не насыщены энергетической составляющей, эмоциями.
Логическое мышление может решать любые задачи в будущем или прошлом. Оно всегда мыслит о другом времени, не о настоящем, потому что, с точки зрения логики, нет смысла думать о настоящем моменте.
Логическая информация всегда скользит по поверхности реальности и не может проникнуть в суть вещей. Именно чувства отображают истину вещей и явлений. Потому что чувства — это более серьезный и глубинный инструмент понимания, осознания и ориентации в этой реальности. Чем более человек чувственно развит, тем лучше он понимает реальность. Но также имеют значение и определенные, не «мусорные», чувства высокого иерархического уровня (присутствия в настоящем, меры, баланса, полноты жизни, мистичности жизни, бесконечности и др.).
Если алгоритмы логики, когда мы испытываем печаль, будут её задерживать или усиливать, то печаль у нас останется, превратится в депрессию или усилится до тоски.
Если те же самые алгоритмы будут её уменьшать, она уменьшится. Но, если совсем не впутывать рациональное мышление в эмоциональный процесс, то эмоция через свое выражение уйдёт полностью.
Чем больше рациональное мышление лишено чувств, тем больше у него свободы мышления. Оно может идти в любую сторону, как за нас, так и против нас. Формальной логике без разницы, в какую сторону работать. Она не учитывает нашу уникальность, индивидуальность. Ей важны только определенные законы логики, четкость мыслительного процесса. Только когда мы подключаем чувства к мышлению, тогда появляется система мышления относительно нашей модели мира, нашей индивидуальности, субъективности. Интуитивные чувства помогают нам правильно обработать информацию относительно нас, наших возможностей, возможностей среды. А логика — это как программа, которая, в зависимости от ее предназначения, будет либо помогать, либо разрушать, либо останется нейтральной. Например, алгоритмы невротического восприятия будут ухудшать качество жизни.
А алгоритмы восприятия, касающиеся гармонии, улучшать его.
Рациональное мышление обладает намного большей пластичностью, чем эмоции и чувства. Это свойство основано на независимости логики от нашей модели мира, субъективного восприятия, и ограничено лишь возможностями нашего мышления, памяти, знаний о природе. Один и тот же факт можно интерпретировать как в хорошую, так и в плохую сторону, как в свою защиту, так и в своё обвинение. Логика более свободна в своем перемещении, чем чувства. В этом есть определенные плюсы: возможность посмотреть объективно, со стороны , не ограничиваясь рамками своего восприятия и творческого мышления. Однако есть и минусы: легко можно уйти в сторону от главного направления мышления, запутаться, застрять на чем-то, навредить себе из-за отсутствия системы относительности нашего Я.
Рациональное мышление похоже на наёмника, ему без разницы, на кого работать. Кто ему даст больше чувств, на того оно и работает. Например, если мы заряжены тревогой, то рациональное будет усердно искать все новые образы тревоги, которые даже реально не существуют, погружая нас в тревожный мир.
Если же мы будем вытеснять тревогу гневом, то логика будет работать на гнев и докажет нам, что нужно разрушать все образы тревоги, и что они на самом деле вовсе не страшны и т.п.
«Рацио» всегда работает на определённую цель, а не на качество. Что закажешь, то оно тебе и выдаст. Оно идёт узкой тропинкой, в отличие от чувств. «Рацио» не может захватить большой объем информации одновременно. Когда достигаешь результатов мышления, появляется убежденность в своей правоте из-за наличия логических доказательств сделанного умозаключения. Это как бы ловушка логики, которая не учитывает нашу внутреннюю субъективную реальность, чувственную часть нашей личности.
Одно из свойств рациональности — это страх потери, неизвестности, неопределенности, незавершенности, неподконтрольности. Эти типы страхов чаще встречаются у рациональных людей, нежели у интуитивных, т.к. в мире «рацио» все должно быть четким, понятным, логичным, контролируемым.
Практика: Если отпустить свой разум, то можно увидеть глубину того, что происходит сейчас и то, что произойдёт потом.
Бороться с рациональной составляющей — значит стараться обращать внимания на факторы чувственной сферы и эмоции, тормозить абстрактное мышление в виду его неполноценности.
2. Эмоции и чувства — это те элементы, которыми оперирует эмоциональное мышление и/или интуиция.
Мы себя определяем как людей разумных, но на самом деле это не совсем так. Эмоции и чувства, невидимо для нашего сознания, сильно вмешиваются в процессы восприятия и поведения. Они искажают восприятие в зависимости от той эмоции, которую мы испытываем в данный момент.
Эмоции и чувства основаны на неформальной и субъективной логике. Они принадлежат настоящему в большей степени, чем будущему или прошлому. Чувства позволяют нам стать полноценным обладателем объекта, образа, по поводу которого они возникают.
Иными словами, если объект не насыщен внутри моей психики чувствами, то он не имеет никакого значения для меня. Чем больше образ или объект в психике насыщен эмоциями и чувствами, тем большее значение он имеет для меня.
К примеру, если правильные ценности и алгоритмы поведения у человека не подкреплены соответствующими эмоциями и чувствами, то они никогда не реализуются. Человек может о них говорить, учить других, но в своей жизни он не сможет их исполнить. Только эмоции и чувства выполняют сложную мотивационную роль в психике.
Некоторые эмоции, например тревоги, относят нас в будущее, заставляют мыслить о будущем; эмоции обиды, печали, стыда, вины, презрения заставляют нас думать о прошлом. Но их смысл заключается в том, чтобы сформировать наше отношение и поведение в настоящем к будущему или к прошлому.
Взаимодействие логики и чувств.
Все основные конфликты людей заключаются в неправильной работе чувств и логики. Отдельно взятая логика, даже если она противоречива, не будет создавать в психике значимого конфликта, если он лишен эмоционально-чувственного наполнения.
Страдания, как и радость, — это дело чувств и эмоций. Ни от каких мыслей мы не можем испытывать переживания, пока к ним не подключатся эмоции.
Поэтому мысли сами по себе являются как бы неживым материалом в психике, лишенным жизненной энергии, без эмоций и чувств.
Совместную работу логики и эмоций можно явно увидеть на примере одного из механизмов психологических защит — рационализации. Человек сам не понимает, как автоматически видоизменяет факты в нужную ему сторону, оправдывает себя, используя при этом формальную логику, но с учетом своих собственных субъективных интересов на данный момент. Например, оправдаться перед другими из-за чувств вины, уйти от ответственности, проявить эгоизм. Рационализация лежит в основе двойных стандартов, когда мы считаем, что можем нарушать некий свод правил, а другие не могут.
Не существует уникального рецепта, каким нужно быть человеком — чувственным или рациональным. Оба эти вида восприятия реальности необходимы человеку в полноценной жизни и более объективном ее восприятии. Каждая ситуация требует своего собственного подхода. Поэтому пропорции чувства-логика могут меняться в зависимости от конкретной ситуации.
Нельзя полагаться только на интуицию, так как она может ошибаться, тем более, если вы специально не занимались развитием чувственного мышления.
Лучшее решение – это то, которое учитывает и рациональное и эмоциональное вместе, но помимо этого ещё и учитывает реальное положение дел.
Особенности восприятия художественной литературы дошкольниками
В соответствии с ФГОС дошкольного образования речевое развитие предполагает знакомство с книжной культурой, детской литературой, понимание на слух текстов различных жанров детской литературы. Важнейшим условием реализации этой задачи является знание возрастных особенностей восприятия дошкольников, в данном случае, восприятия произведений художественной литературы.
В 3-4 года (младшая группа) дети понимаютосновные факты произведения, улавливают динамику событий. Однако понимание сюжета часто бывает фрагментарным.
Важно, что понимание связано у них с непосредственным личным опытом. Если повествование не вызывает у них никаких наглядных представлений, не знакомо по личному опыту, то например, Колобок, может быть им более не понятен, чем золотое яичко из сказки «Курочка Ряба».
Малыши лучше осмысливают начало и конец произведения. Представить самого героя, его внешность они смогут, если взрослый предложит им иллюстрацию. В поведении героя они видят только действия, но не замечают его скрытых мотивов поступков, переживаний. Например, они могут не понять истинных мотивов Маши (из сказки «Маша и медведь»), когда девочка спряталась в коробе. Эмоциональное отношение к героям произведения у малышей ярко выражено.
Особенности восприятия литературного произведения детьми младшего дошкольного возраста определяют задачи:
1. Обогащать жизненный опыт детей знаниями и впечатлениями, необходимыми для осознания литературного произведения.
2. Помогать соотносить имеющийся детский опыт с фактами литературного произведения.
3. Помогать устанавливать простейшие связи в произведении.
4. Помогать видеть наиболее яркие поступки героев и правильно их оценивать.
В 4-5 лет (средняя группа) у детей обогащается опыт знаний и отношений,расширяется круг конкретных представлений. Дошкольники легкоустанавливают простые причинно-следственные связи в сюжете. Могут вычленить главное в последовательности действий. Однако скрытые замыслы героев детям еще не понятны.
Ориентируясь на свой опыт и знания норм поведения, чаще всего, дают правильную оценку действиям героя, но выделяют только простые и понятные им поступки. Скрытые мотивы героев по-прежнему не замечают.
Эмоциональное отношение к произведению в этом возрасте более контекстно, чем у 3-летних.
Задачи:
1. Формировать умение устанавливать в произведении разнообразные причинно-следственные связи.
2. Обращать внимание детей на разнообразные поступки героя.
3. Формировать умение видеть простые, открытые мотивы поступков героев.
4. Способствовать тому, чтобы дети определяли свое эмоциональное отношение к герою и мотивировали его.
В 5-6 лет (старшая группа) дети более внимательно относятся к содержанию произведения, к его смыслу. Эмоциональное восприятие менее выражено.
Дети способны понять события, которых не было в их непосредственном опыте. Они способны установить в произведении многообразные связи и отношения среди героев. Наиболее любимыми становятся «длинные» произведения – «Золотой ключик» А. Толстого, «Чипполино» Д.Родари и др.
Появляется осознанный интерес к авторскому слову, развивается слуховое восприятие. Дети учитывают не только поступки и действия героя, но и его переживания, помыслы. При этом старшие дошкольники сопереживают вместе с героем. Эмоциональное отношение опирается на характеристику героя в произведении и более адекватно авторскому замыслу.
Задачи:
1. Способствовать установлению детьми многообразных причинно-следственных связей в сюжете произведения.
2. Формировать умение анализировать не только действия героев, но и их переживания.
3. Формировать осознанное эмоциональное отношение к героям произведения.
4. Обращать внимание детей на языковую стилистику произведения, авторские приемы изложения текста.
В 6-7 лет (подготовительная группа) дошкольники начинают осмысливать произведения не только на уровне установления причинно-следственных связей, но и понимают эмоциональный подтекст. Дети видят не только разнообразные действия героя, но и выделяют ярко выраженные внешние чувства. Усложняется эмоциональное отношение к героям. Оно зависит не от отдельного яркого поступка, а от учета всех действий на протяжении сюжета. Дети могут не только сопереживать вместе с героем, но и рассматривать события с точки зрения автора произведения.
Задачи:
1. Обогащать литературный опыт дошкольников.
2. Формировать умение видеть авторскую позицию в произведении.
3. Помогать детям осмысливать не только действия героев, но и проникать в их внутренний мир, видеть скрытые мотивы поступков.
4. Способствовать умению видеть смысловую и эмоциональную роль слова в произведении.
Знание возрастных особенностей восприятия детьми литературного произведения позволит педагогу разработать содержание литературного образования и на его основе реализовать задачи образовательной области«Речевое развитие».
Тест художественноэмоционального восприятия: диагностические, развивающие, психотерапевтические возможности
Назначение тестаОсновным назначением теста художественно-эмоционального восприятия (ТХЭВ) является диагностика эмоциональной сферы личности, прежде всего, способности к дифференцированному восприятию эмоций и чувств, выражаемых в формах художественной и телесной экспрессии (абстрактных живописных картинах и силуэтах человеческих фигур).
Определяемые тестом разные уровни развития данной способности могут характеризовать эмоциональный интеллект и выявлять определенные нарушения эмоциональной сферы, прежде всего — алекситимический тип личности. Тест основан на представлении о том, что эмоциональное содержание картины, формируемое на основе использования разных средств художественной выразительности (цвет, пятно, фактура, линия и т. д.), а также ее композиционного оформления и изображения человеческой фигуры может быть с разной степенью успешности воспринято зрителем, в зависимости от развития эмоциональной сферы и художественно-образного мышления. Данная способность постепенно формируются в процессе социализации человека, его контактов с другими людьми и приобщения к искусству как важнейшему средству познания внутреннего мира человека, его чувств и эмоций. Она является универсальной, в той или иной мере присущей всем людям. В то же время, разные уровни развития этой способности, связанные с умением определять эмоциональное содержание произведений изобразительного искусства (а также музыкальных произведений, танца и иных форм искусства), могут быть обусловлены возрастом, личностными особенностями, клиническими расстройствами и иными причинами.
Сниженный уровень развития данной способности может быть связан с общим или парциальным нарушением психического развития, личностными расстройствами, алекситимией, психическими заболеваниями и другими факторами. Способность к восприятию и распознаванию эмоций, отраженных в произведениях изобразительного искусства может быть в определенной степени развита под влиянием приобщения человека к искусству, творческой личностной активности. Развитие данной способности, связанной с умением понимать, выражать и регулировать эмоции и чувства, является одной из задач арт-терапии, успешное решение которой может повышать эффективность общения и деятельности (прежде всего, в сфере социономических или гуманитарных профессий, сфере искусства, управленческой деятельности и других областях), общий уровень социально-психологической адаптации личности. Заложенные в тесте алгоритмы деятельности, связанные с взаимодействием с произведениями изобразительного искусства и их составными элементами, предоставляют значительные возможности для психокоррекции (психотерапии) и развития ценных социальных навыков.
Таким образом, методика может быть использована не только
в качестве инструмента экспериментально-психологического исследования эмоциональной сферы личности, но и значимого компонента программ лечебной, реабилитационной и профилактической, психообразовательной, арт-педагогической направленности по ее развитию у разных контингентов. Методика обеспечивает возможность художественно-образного выражения различных эмоций и чувств, в том числе, непосредственно связанных с актуальными переживаниями, отношениями и проблемами участников психотерапевтических и тренинговых занятий. Она может способствовать развитию навыков распознавания, дифференцированной оценке и словесного описания разных эмоций и чувств и связанных с ними визуально-художественных, пантомимических, поведенческих и соматизированных (физиологических) проявлений. Она также может быть применена для развития способностей осознавать и прогнозировать последствия эмоциональных реакций и состояний и произвольно регулировать выражение эмоций и чувств, с учетом социального контекста.
С целью повышения эффективности психокоррекционных (психотерапевтических) и развивающих программ, основанных на применении теста, наряду со средствами изобразительной деятельности, может быть рекомендовано включение техник полимодального подхода в терапии искусством, использующих музыку, движение и танец, драматическое выражение эмоций (пантомима), повествовательную активность.
Структура теста
Структура теста определяется общими психологическими и нейропсихологическими закономерностями визуального восприятия, связанными с участием разных психических процессов и отделов головного мозга. Все они в той или иной степени затрагиваются в процессе получения и переработки эмоциональной информации, поступающей через визуальный канал восприятия, в частности, при взаимодействии с художественной средой картины, ее составными элементами (цвет, фактура, линия и др.) и изображениями человеческого тела. Тест включает два субтеста — субтест «эмоциональные фоны» и субтест «эмоциональные фигуры», обеспечивая комплексную оценку данной способности на основе восприятия испытуемыми абстрактных живописных фонов и силуэтов человеческих фигур, изображенных в разных позах психомоторной эмоциональной экспрессии (выразительных движениях).
Использование обоих субтестов основано на представлении о том, что средства художественной экспрессии, включающие особенности цвета, фактуры, линии, пятна и другие элементы картины, а также ее композиционное оформление и изображения человеческих фигур могут опосредовать выражение и восприятие эмоций. В процессе изобразительной деятельности участвуют разные уровни «континуума экспрессивных терапий» (КЭТ) (Lusebrink V., 2004, 2008, 2010), обеспечивающие проявление различных психологических компонентов эмоционального состояния — сенсорных, кинестетических, аффективных, перцептивных, когнитивных, символических. Благодаря этому, осуществляется целостная многоуровневая переработка и интеграция разных аспектов эмоционального опыта. Данные уровни и компоненты КЭТ также участвуют в процессе восприятия произведений изобразительного искусства. Это позволяет зрителю не только ощущать и переживать эмоциональное содержание картины (реагируя, например, на кинестетические особенности картины, связанные с особенностями линий, набрызга и мазка, а также ее цветовой палитры), но и осознавать его и формировать представление о скрытой эмоциональной динамике произведения, связанной с внутренним миром человека и его отношениями.
Однако, согласованная работа всех вышеперечисленных уровней и психологических компонентов, участвующих в процессе выражения и восприятия эмоций и чувств в произведениях изобразительного искусства, возможна лишь при достаточной дифференциации и тесном взаимодействии разных мозговых структур (Lusebrink V., 2004, 2008, 2010). Нарушения целостного характера их взаимодействия и недостаточность дифференциации структур, связанные с нарушениями психического развития, органическими или эндогенными факторами, возрастом и иными причинами, могут обусловливать трудности выражения и восприятия эмоций и чувств посредством форм художественной экспрессии. Субтест «эмоциональные фоны» основан на представлении о визуальном пространстве картины как среде особого рода, в которой благодаря использованию разных средств художественной выразительности, а также ее реальных и символических элементов (в зависимости от
жанра и стиля изображения) актуализируются и передаются характеристики эмоционального состояния.
Так, среда картины, сформированная из оттенков красного и серого цветов, может передавать тревожное настроение, однако, в зависимости от характера мазка и фактуры картины, это настроение может иметь разную степень интенсивности, либо актуализируются и выражаются иные эмоциональные компоненты. Субтест «эмоциональные фигуры» основан на использовании телесных, психомоторных средств эмоциональной экспрессии (выразительных движений). Как известно, помимо мимики и жестикуляции при сильно выраженных эмоциях наблюдаются целостные двигательные акты или эмоциональные действия. К ним относятся подпрыгивания при радости обнимание, ласкание, поглаживание и целование того, к кому человек испытывает нежные чувства, опускание головы или закрывание лица руками при переживании стыда, вины или грусти. Субтест «эмоциональные фигуры» фактически использует «грамматику» телесного языка, то есть наиболее типичные позы и жесты, передаваемые на силуэтах человеческих фигур и характеризующие разные эмоции и чувства.
Тест обеспечивает не только возможность комплексной оценки способности к восприятию и распознаванию эмоций, отраженных в художественных формах и образах телесной экспрессии, но и позволяет определить, какие психологические и нейропсихологические механизмы, отвечающие за переработку эмоциональной информации на основе восприятия живописного фона и фигуры телесного выражения эмоций характерны для конкретного испытуемого или группы испытуемых. Восприятие эмоциональной информации, передаваемой посредством живописного фона, обеспечивается при активном участии правого полушария мозга, связанного с сенсорными, аффективным и символическими компонентами КЭТ (Lusebrink V., 2004, 2008, 2010). Восприятие же эмоциональной информации, передаваемой посредством фигуры, обеспечивается при более активном участии левого полушария, связанного с кинестетическими, перцептивными и когнитивными компонентами КЭТ. Разная степень успешности при распознавании испытуемыми эмоционального содержания фонов и фигур с использованием двух субтестов может характеризовать соотношение разных компонентов КЭТ, участвующих
в восприятии и переработке эмоциональной информации.
Так, более успешное распознавание эмоционального содержания фонов, по сравнению с распознаванием эмоционального содержания фигур, может указывать на преобладание сенсорных, аффективных и символических компонентов, более тесно связанных с правополушарной активностью мозга. Напротив, более успешное распознавание эмоционального содержания фигур, по сравнению с распознаванием эмоционального содержания фонов, может указывать на преобладание кинестетических, перцептивных и когнитивных компонентов, связанных с левовополушарной активностью. Одинаково успешное распознавание эмоционального содержания как фонов, так и фигур, может свидетельствовать об участии всех компонентов, что связано с согласованной работой разных мозговых структур обоих полушарий мозга, обеспечивающей активацию «переходной творческой области» континуума экспрессивных терапий (Lusebrink V., 2004, 2008, 2010). Методика основана на теории, методологии и техниках арттерапии, принимает во внимание специфические отличия артерапии от других форм лечения и развития человеческого потенциала, заключающиеся в исполь зовании материалов и средств изобразительного искусства, а также иных экспрессивных модальностей (форм творческого самовыражения) в процессе работы с личностью.
В отличие от большинства известных графических тестов и иных методов психодиагностики, использующих визуальные стимулы (ТАТ, тест Роршаха, тест Зонди, Хенд-тест и др.), методика ТХЭВ принимает во внимание все компоненты КЭТ, многообразие средств и форм художественной экспрессии как обеспечивающих целостное выражение и восприятие различных эмоций и чувств. Использование в методике двух субтестов также позволяет дифференцированно оценивать соотношение не только разных психологических механизмов и компонентов КЭТ, но и экспрессивных модальностей (проективно-художественной и телесно-двигательной), участвующих в процессе выражения и восприятия эмоциональной информации.
Историческая память в эмоциональном и исследовательском восприятии
Андерсон Б. 2001. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле. 288 с.Афанасьева Л.И., Меркушин В.И. 2005. Великая Отечественная война в исторической памяти россиян. – Социс.
Социологические исследования. № 5.С. 11-22.
Балабанов С.С., Колобов О.А. 1997. История Октября глазами учащейся молодежи. – Социс. Социологические исследования. № 11. С. 42-47.
Балабанов С.С., Куконков П.И. 2007. Октябрь 1917 в сознании учащейся молодежи. Социс. Социологические исследования. № 8. С. 71-77.
Горшков М.К., Шереги Ф.Э. 2010. Историческое сознание молодежи. –Вестник РАН. № 80(3). С. 195-203.
Журавлев Г.Т., Меркушин В.И., Фомичев Ю.К. 1989. Историческое сознание: опыт социологического исследования. – Вопросы истории. № 6. С. 118-129.
Куракина Л.М., Мирончева Е.А. 2015. Российские политические лидеры в восприятии современного студенчества (по материалам региональных исследований). – Фундаментальные исследования. № 2(23). С. 5245-5252.
Кутыкова И.В. 2013. История отечества в сознании учащейся молодежи: итоги постсоветского двадцатилетия. – Историческая психология и социология истории. № 2. С. 95-106.
Максимов А. 2016. Никола Тесла. Пацифист, приручивший молнию.
М.: Вече; ЛКИ. 216 с.
Мид М. 1988. Культура и мир детства. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука». 429 с.
Отургашева Н.В. 2016. Персоносфера российского студенчества: опыт лингвокультурологического анализа. – Русский язык и русская литература как фактор культурной интеграции русского мира»: сборник материалов международной научно-практической конференции. Красноярск. Сибирский федеральный ун-т. Доступ: http://conf.sfu-kras.ru/922/participant/15089 (проверено 24.09.2017).
Рябов В.В., Хаванов Е.И. 2005. Студенчество на рубеже веков: историческое сознание и гражданское становление. М.: Жизнь и мысль; Московские учебники. 176 с.
Савченко И.А. 2009. Трансформации культурной идентичности в мультикультурном сообществе. – Личность. Культура. Общество. Т. 11. Вып. 3(50). С. 430-439.
Савченко И.А. 2010. Лингвоидентичность и социокультурные условия развития этнообщностей. – Вестник Ленинградского госуниверситета. № 2. С. 281-296.
Савченко И.
А. 2011. Культурная идентичность как индикатор маргинальных тенденций. – Известия Уральского государственного университета. Сер. 2. Гуманитарные науки. № 2(90). С. 209-222.
Саралиева З.Х., Балабанов С.С. 2005. Отечественная война в памяти трех поколений. – Социс. Социологические исследования. № 11. С. 29-36.
Саралиева З.Х., Широкалова Г.С., Куконков П.И. 2015. Учащиеся о Великой Отечественной войне. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ. 49 с.
Тощенко Ж.Т. 2000. Историческое сознание и историческая память. Анализ современного состояния. – Новая и новейшая история. № 4. С. 3-14.
Треушников И.А. 2016. Смысл войны (диалог представителей философии всеединства периода первой мировой войны). – Соловьевские исследования. № 49. С. 76-84.
Устинкин С.В. 2017. Великая отечественная война в восприятии молодежи России – Научно-аналитический журнал Обозреватель – Observer. 6 (329): 100-107.
Устинкин С.В., Рудаков А.В. 2017. О подходах к формированию системы мер по противодействию фальсификации истории и защите исторического сознания народов России.
– Власть. № 7. Т. 25. С. 113-119.
Франкл В. 2015. Человек в поисках смысла. М.: Книга по Требованию. 366 с.
Хюбнер К. 1996. Истина мифа. М.: Республика. 448 с.
Barnier A., Sutton J. 2008. From individual to collective memory: Theoretical and empirical perspectives. – Memory. Vol. 16. No. 3. P. 177-182.
Connerton P. 2008. Seven Types of Forgetting. – Memory Studies. Vol. 1. No. 1. P. 59-71.
«Memory and Identity: The History of a Relationship» in Commemorations (ed. by John Gillis). 1994. Princeton: Princeton University Press. 281 p.
Hoelscher S., Alderman D. 2004. Memory and Place: Geographies of a Critical Relationship. – Social & Cultural Geography. Vol. 5. No. 3. P. 347-355.
Kansteiner W. 2002. Finding Meaning in Memory: A Methodological Critique of Collective Memory Studies. – History and Theory. Vol. 41. No. 2. May 2002. P. 179-197.
Kitch C. 2008. Placing Journalism inside Memory – and Memory Studies. –Memory Studies. Vol. 1. No. 3.
P. 311-320.
Loewen J.W. 1995. Lies My Teacher Told Me: Everything Your American History Textbook Got Wrong. N.Y.: The New Press. 184 p.
Research Methods for Memory Studies (ed. by E. Keightley, M. Pickering). 2013. Edinburgh University Pres. 114 p.
Neiger M., Meyers O., Zandberg E. 2011. On Media Memory: Collective Memory in a Memory to the Historical Sociology of Mnemonic Practices. – Annual Review of Sociology. P. 105-140.
Pennebaker J.W., Paez D., Rim’ B., Dario Paez D. 2013. Collective Memory of Political Events: Social Psychological Perspectives. L.: Psychology Press. 264 p.
Radstone S. 2008. Memory Studies: For and against. – Memory Studies. Vol. 1. No. 1. P. 31-39.
Reese E., Fivush R. 2008. The Development of Collective Remembering – Reese New Media Age. – Memory. Vol. 16. No. 3. P. 201-212.
Rieff D. 2016. The Cult of Memory: When History Does More Harm Than Good. – The Gardian. 2 March URL: https://www.theguardian.com/education/2016/mar/02/cult-of-memory-when-history-does-more-harm-than-good
Roediger H.
L., Wertsch J.V. 2008. Creating a New Discipline of Memory Studies. – Memory Studies. Vol. 1. No. 1. P. 9-22.
Steiner L., Zelizer B. 1995. Competing Memories: Reading the Past against the Grain: The Shape of Memory Studies. – Critical Studies in Mass Communication. Vol. 12. No. 2. P. 214-39.
Sturken M. 1997. Tangled Memories: The Vietnam War, The Aids Epidemic and the Politics of Remembering. Berkeley: University of California Press. 99 p.
Sturken M. 2008. Memory, Consumerism and Media: Reflections on the Emergence of the Field. – Memory Studies. Vol. 1. No. 1. P. 73-78.
The Politics of Memory: Transitional Justice in Democratizing Societies (ed. by de A.B. Brito, C.G. Gonzalez-Enriquez, P. Aguilar). 2001. Oxford University Press. 96 p.
Van House N., Churchill E.F. 2008. Technologies of Memory: Key Issues and Critical Perspectives. – Memory Studies. Vol. 1. No. 3. P. 295-310.
Wang Q. 2008. On the Cultural Constitution of Collective Memory. – Memory. Vol.
16. No. 3. P. 305-317.
Weedon C., Jordan G. 2012. Collective Memory: Theory and Politics. – Social Semiotics. Vol. 22. No. 2). P. 143-153.
Zelizer B. 2008. Why Memory’s Work on Journalism Does Not Reflect Journalism’s Work on Memory. – Memory Studies. Vol. 1. No. 1. P. 79-87.
Психология восприятия в дизайне. Создание образа и эмоциональное воздействие цвета.
- Статьи
- Архив
- Психология восприятия в дизайне. Создание образа и эмоциональное воздействие цвета.
Реклама — одна из тех отраслей, в которой гармонично уживаются искусство и бизнес. Работая над «лицом» компании (сайт, логотип, различные элементы фирменного стиля), дизайнер стремится создать не просто эстетически-привлекательный образ, но и качественный, грамотно продуманный маркетинговый инструмент, который позволит заказчику зарабатывать деньги.
Рекламная информация в виде броских слоганов и ярких образов атакует потребителя со всех сторон, начиная от телевизора и заканчивая рекламой на салфетках в кафе.
Такое обилие рекламной информации значительно усложняет задачу компании выделиться среди конкурентов. Чем сложнее достичь этой цели, тем более продуманной и изобретательной должна быть работа дизайнера. И здесь одну из ключевых ролей играет психология восприятия потребителя. Учитывая особенности целевой аудитории, на которую рассчитан товар компании-заказчика, можно создать образ, который сам будет зарабатывать деньги, что, собственно, и ставится во главу угла любого бизнеса. Например, согласно статистике, качественный сайт в состоянии окупить затраты на его разработку в течение нескольких месяцев, привлекая при этом постоянных клиентов.
Опираясь на потребности заказчика, требования маркетинга, психологию целевой аудитории и многие другие аспекты, опытный дизайнер может просчитать оптимальный вариант дизайна, подобно шахматисту, которому для победы необходимо умение «думать на шаг вперед». Не стоит забывать и о том, что дизайн упаковки (сайта, товара и т.д.) — это первое, что оценивает потребитель.
По данным психологов, на то, чтобы составить первое впечатление о продукте/компании/сайте человек, как правило, затрачивает всего 0,02 секунды. Естественно, «продавец» заинтересован в том, чтобы это впечатление оказалось положительным.
В арсенале дизайнера есть все инструменты для того, чтобы добиться желаемой реакции потребителя/пользователя. Об этих инструментах и пойдет речь в данной статье.
Рассматривая дизайн с точки зрения психологии восприятия, традиционно выделяют восприятия:
- по цвету,
- насыщенности,
- форме,
- объему,
- глубине,
- стилю,
- композиции
- и по типовой ассоциации.
Восприятие по цвету
Одним из самых известных исследователей эмоционального воздействия цвета на человека был швейцарский психолог Макс Люшер. Он установил, что определенный цвет может вызывать у человека вполне определенные эмоции: к примеру, желто-красные тона создают чувство взволнованности, возбуждения, а синие и серые — напротив: действуют успокаивающе.
Стоит отдельно отметить, что свои исследования он проводил по заданию одной рекламной фирмы.
Согласно данным Люшера, восприятие цвета у человека сформировалось в результате его образа жизни и взаимодействия с окружающей средой в течение длительного периода развития. Первоначально жизнь человека определялась, главным образом, двумя факторами, на которые сам он повлиять не мог: день-ночь, свет-тьма. Ночь означала время отдыха, когда активная деятельность прекращалась, а день, наоборот, требовал активных действий (обустройство, поиск пищи и т.д.). Поэтому темно-синий цвет вызывал ассоциации с ночным покоем, желтый — с ярким солнечным днем и его заботами. А, например, красный цвет напоминал об огне, крови и связанных с ними ситуациях, которые требовали мобилизации сил и активных действий.
В результате исследований Макс Люшер установил, что отношение к цвету всегда было и остается эмоциональным. Кроме того, он сделал еще один важный для рекламной индустрии вывод: цвет не только вызывает соответствующую реакцию человека в зависимости от его эмоционального состояния, но также может формировать его эмоции.
Учитывая особенности восприятия цвета, описанные выше, в дизайне цветовая гамма может подбираться в зависимости от «настроения», которое автор стремится передать в своей работе, от эмоций, которые он хочет вызывать у зрителя. Если необходимо создать выдержанный и деловой стиль, то принято использовать холодные оттенки (синий, фиолетовый, бирюзовый, аквамарин и т.д.), либо градации от черного к белому через оттенки серого. Для создания более эмоционального, «живого» дизайна применяют, соответственно, теплые тона (например, оранжевый, оливковый, желтый, красный).
Далее приведу некоторые медицинские, физиологические и психологические характеристики цвета, которые могут помочь дизайнеру грамотно использовать цветовую палитру для достижения конкретных целей.
Красный — теплый, раздражающий, побуждает к активным действиям, стимулирует мозговую деятельность, наделяет уверенностью. Красный зрительно уменьшает поверхность, окрашенную в этот цвет.
Оранжевый — импульсивный, жизнерадостный, создает чувство благополучия, «очищает» от неприятных ощущений.
Желтый — цвет открытости и общительности, помогает легче воспринимать новые идеи и принимать различные точки зрения, способствует лучшей самоорганизации. Это наиболее видимый и яркий цвет спектра, он обрабатывается человеческим глазом в первую очередь.
Синий — помогает сконцентрироваться на самом необходимом, не распыляться по мелочам. Синяя деталь в логотипе сразу привлечет к себе внимание. Этот цвет оказывает успокоительное действие, освобождает от тревог и страхов.
Зеленый — снимает остроту переживаний, обладает смягчающим и расслабляющим воздействием, уравновешивает, олицетворяет свежесть и естественность. В силу своих оптических характеристик зеленый цвет наименее утомляет глаза.
Фиолетовый — цвет внутренней сосредоточенности, вдохновения. Он всегда присутствовал в одежде королей и духовенства. Видимо, поэтому с фиолетовым цветом связаны такие характеристики, как таинственность и недоступность. Однако он считается одним из самых тяжелых для восприятия цветов.
Черный — цвет самопогружения и символ изящества.
Коричневый — вызывает ощущение стабильности и реалистичный настрой.
Восприятие по насыщенности
Сила восприятия цвета зависит от степени его насыщенности: чем насыщенней цвет, тем сильнее восприятие. Если дизайн необходимо сделать более эмоциональным, «живым», запоминающимся, то повышают степень насыщенности цвета, если наоборот — лучше придерживаться слабонасыщенных тонов.
Восприятие по форме
Под формой в данном контексте понимаются очертания, контуры предмета или фигуры. Форма непосредственно связана с тематикой работы дизайнера. К примеру, для того, чтобы визуально создать ощущение защищенности, надежности, уверенности, целесообразно использовать плавные закругленные формы и элементы со сглаженными углами, которые как раз и вызывают ассоциации с безопасностью. Использование же острых углов, резких скосов, считается традиционным признаком агрессии и вызывает чувство настороженности.
Восприятие по объему
Если необходимо передать ощущение стабильности или несколько стандартизировать «картинку», то весь объем визуала целесообразно сосредоточить в середине рабочей области. Если перед дизайнером стоит задача удивить, заинтересовать, внедрить нестандартные решения, то, например, в дизайне сайта, лучше рассредоточить большую часть визуала в центре, а остальные, дополняющие его элементы распределить равномерно в других областях страницы.
Визуально созданное ощущение глубины и пространства подчеркивает реалистичность «картинки» (будь то сайт или логотип), ее «масштабность», делает акцент на перспективу. Этим приемом пользуются не так часто, но, тем не менее, он очень эффективен.
Восприятие по стилю
Стилевое направление в дизайне задается цветом, характером линий и общим видом «картинки». Принцип единства актуален и здесь: для создания завершенного, гармоничного образа необходимо, чтобы все элементы визуала сочетались по стилю, характеру линий (например, если используются прямые линии, то лучше использовать их во всем дизайне) и цветовой гамме.
Восприятие по композиции
Композиция представляет собой расположение элементов на рабочей области. Она может быть стандартной или оригинальной. Все зависит от того, какую идею и эмоции стремится передать дизайнер в своей работе. Стандартная компоновка элементов визуала рассчитана на предсказуемую реакцию, как правило, она вызывает чувство стабильности, навевает ассоциации с классикой. Необычная компоновка создает современный образ, отражает нестандартный подход к работе, подчеркивает оригинальность идеи.
Для создания образа, соответствующего компании-заказчику или ее продукции, необходимо использовать в дизайне объекты, которые ассоциируются с данной сферой. Можно сыграть на прямых ассоциациях: например, при разработке логотипа для службы такси использовать образы автомобиля, «шашек», таксиста, руля, дороги, что непосредственно будет указывать на сферу деятельности компании. Но намного интересней и выгодней использовать косвенные ассоциации: например, образ бегущей лошади, символизирующей скорость и вызывающей ассоциации с «лошадиными силами», то есть мощностью, а значит — надежностью компании. Одним из главных «плюсов» косвенных ассоциаций является то, что они позволяют не только обозначить сферу деятельности заказчика, но и визуально подчеркнуть его главные конкурентные преимущества.
Итак, мы твердо убеждены в том, что любая «красивая картинка» должна создаваться с умом. Знание особенностей психологии восприятия в дизайне и умение синтезировать их в единое целое позволит значительно повысить качество работы дизайнера:
- во-первых, с точки зрения эстетики (создать нужный «эмоциональный эффект»)
- во-вторых, в плане решения маркетинговых задач, которые заказчик возлагает на логотип или сайт.
Исключительные авторские права принадлежат креативному агентству «Логодизайнер». Перепечатка и копирование материалов сайта разрешены в случае установки прямой ссылки на www.logodesigner.ru. Любые другие заимствования являются противозаконными.
Эмоциональные и личностные особенности восприятия боли у женщин при эндометриозе | Петрова
1. Охапкин М. Б., Заболотнов В. С., Шепелева К. В. Комбинированный подход к лечению больных с тяжелыми формами эндометриозассоциированного бесплодия // Рос. вестн. акушера-гинеколога. – 2017. – Т. 17, № 3. – С. 90– 96. Doi: https://doi.org/10.17116/rosakush301717390-96.
2. Руженков В. А., Швец К. Н. Медико-психологические характеристики и психические расстройства при генитальном эндометриозе (распространенность, клиника и терапия) // Науч. ведомости БелГУ. Сер. Медицина. Фармация. – 2016. – Вып. 35, № 19 (240). – С. 23–29.
3. Даубасова И. Ш. Эндометриоз как частая патология в гинекологии // Вестн. КазНМУ. – 2013. – № 3 (2). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/endometrioz-kak-chastayapatologiya-v-ginekologii (дата обращения 21.11.2018).
4. Енькова Е. В. Влияние наружного генитального эндометриоза на психоэмоциональное состояние и качество жизни пациенток // Мед. совет. – 2015. – № 9. – С. 62–64. Doi: 10.21518/2079-701X-2015-9-62-65.
5. Ефименко Т. О. Структура, характер и интенсивность болевого синдрома при различных формах наружного генитального эндометриоза // Журн. акушерства и женских болезней. – 2016. – Т. 65, № 2. – С. 24–30. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/struktura-harakter-i-intensivnost-bolevogo-sindroma-pri-razlichnyh-formah-naruzhnogo-genitalnogo-endometrioza (дата обращения 15.10.2018).
6. Старцева Н. В., Швецов М. В., Беда Ю. В. Современные аспекты болевого синдрома при эндометриозе // Журн. акушерства и женских болезней. – 2002. – № 3. – С. 94–97.
7. Хирургическое лечение синдрома хронических тазовых болей в гинекологической клинике / Г. А. Савицкий, Р. Д. Иванова, И. Ю. Щеглова, П. А. Попов. – СПб.: ЭЛБИ, 2000. – 144 с.
8. Fall M., Baranowski A. P., Elneil S. et al. EAU guidelines on chronic pelvic pain // Eur. Urol. – 2010. – Vol. 57, № l. – Р. 35–48. Doi: 10.1016/j.eururo.2009.08.020.
9. Богатова И. К., Семенова О. К. Психологические особенности женщин с генитальным эндометриозом // Вестн. новых мед. технологий. – 2008. – Т. 15, № 1. – С. 61–63.
10. Чупрынин В. Д., Языкова О. И., Буралкина Н. А. и др. Качество жизни женщины с инфильтративным эндометриозом // Акушерство и гинекология. – 2016. – № 5. – С. 49–54. Doi: 10.18565/aig.2016.5.49-54.
11. Кочарян А. С., Макаренко А. А., Дин Шао Цзе. Психологические особенности женщин с гинекологической патологией // Перспективы науки и образования. – 2015. – № 5. – С. 88–92.
Восприятие эмоций по лицу, голосу и прикосновениям: сравнения и конвергенция
Аннотация
Исторически исследования восприятия эмоций были сосредоточены на мимике, и результаты этого метода стали доминировать в наших размышлениях о других модальностях. Здесь мы исследуем восприятие эмоций через более широкую линзу, сравнивая выражение лица с вокальной и тактильной обработкой. Мы анализируем характеристики стимулов и последующие поведенческие и мозговые реакции и показываем, что слух и прикосновение не просто дублируют зрительные механизмы.Каждая модальность обеспечивает отдельный входной канал и задействует частично неперекрывающиеся нейроанатомические системы с разными специализациями обработки (например, конкретные эмоции в сравнении с аффектом). Более того, обработка сигналов в различных модальностях сводится сначала к мульти-, а затем к амодальным представлениям, которые позволяют целостные суждения об эмоциях.
Ключевые слова: выражение лица, просодия, эмоции, C-тактильные афференты, прикосновение, мультисенсорная интеграция, фМРТ, ERP
Невербальные эмоции — переход от одномодальной к мультимодальной перспективе
Восприятие эмоций играет повсеместную роль в человеческих взаимодействиях и поэтому представляет интерес для ряда дисциплин, включая психологию, психиатрию и социальную нейробиологию.Тем не менее, в его исследовании преобладали лицевые эмоции, а другие методы исследовались реже и часто закреплялись в рамках, основанных на том, что мы знаем о зрении. Здесь мы делаем шаг назад и ставим лицевые эмоции в один ряд с голосовыми и тактильными эмоциями. Подобно испуганному лицу, дрожащий голос или холодная хватка могут быть интерпретированы нами как эмоциональные. Сначала мы исследуем эти три модальности с точки зрения свойств сигналов и мозговых процессов, лежащих в основе унимодального восприятия (см. Глоссарий).Затем мы исследуем, как сигналы из разных каналов сходятся в целостном понимании чувств другого человека. В дальнейшем мы будем решать вопрос, одинаково ли восприятие эмоций в разных модальностях или различается.
Сенсорные способы выражения эмоций
Сейчас ведутся жаркие споры о том, что именно люди могут выражать невербально. Горячо обсуждаются открытые вопросы о том, действительно ли люди в объективном смысле «выражают эмоции», а не участвуют ли они в более стратегическом социальном общении, выражают ли они отдельные эмоции и какие, и являются ли их выражения универсальными в культурном отношении.Из практических соображений мы игнорируем эти дискуссии здесь и просто предполагаем, что люди действительно выражают и воспринимают то, что мы обычно называем эмоциями (вставка 1).
Box 1
Как определяются выражение и восприятие эмоций?
Эмоциональные выражения — это мотивированное поведение, кооптированное для восприятия как коммуникативные сигналы, но оно может быть, а может и не предназначаться как таковое. Дарвин был первым, кто предложил три причинных происхождения выражений [85]. Один из них приносит непосредственную пользу экспрессивному человеку; например, увеличение видимого размера тела служит для устрашения противника.Другие выражения, предположил Дарвин, эффективно передают полярную противоположность; например, опускание тела, чтобы сигнализировать о подчинении вместо агрессии. Наконец, Дарвин считал, что некоторые выражения, такие как дрожь от страха, являются всего лишь рудиментарными побочными продуктами, которые могут не сыграть полезной роли. Хотя многие детали предложения Дарвина спорны, есть свидетельства того, что некоторые выражения лица обладают полезными функциями (например, расширение глаз для максимального увеличения поля зрения во время страха) [86] и / или эффективного манипулирования поведением воспринимающих [87] .
Восприятие, распознавание и категоризация исследуются с помощью различных задач. Восприятие эмоций включает в себя раннее обнаружение и распознавание и часто концептуализируется как предоставление входных данных для более обширных выводов, которые мы делаем о внутренних состояниях людей, и извлечение связанных концептуальных знаний («узнавание»), сортировка по категориям эмоций, часто определяемых словами в конкретный язык («категоризация»), а также наши собственные эмоциональные реакции, которые могут быть вызваны (например,г., сочувствие) [88]. Основываясь на более ранней работе, предполагающей, что перцептивные репрезентации используются в системах оценки эмоций [89], результаты нейровизуализации указывают на определенные узлы в таких регионах, как задний STS, которые могут быть посредниками между ранним восприятием эмоций и выводом психического состояния [90]. Точно так же области правой соматосенсорной коры, внутри которых поражения [20] или стимуляция мозга [91] могут изменять мультимодальное распознавание эмоций [92, 93], показывают активацию мультивокселя в фМРТ, которая коррелирует с эмоциональными переживаниями, о которых сообщается самим воспринимающим [30].Таким образом, существуют богатые связи между ранней обработкой восприятия, последующим выводом психического состояния и индукцией эмоций у воспринимающего. В большинстве исследований не проводится различий между этими стадиями, что также затрудняет интерпретацию предполагаемых нисходящих эффектов познания на восприятие [94]. Для получения более полной картины потока информации от процессов восприятия к процессам вывода также будут полезны такие методы, как магнитоэнцефалография (МЭГ), которая сочетает хорошее пространственное разрешение с превосходным временным разрешением [95,96].
Выражения лица изучены наиболее подробно, возможно, потому, что они кажутся наиболее очевидными в повседневной жизни, а их контролируемое представление в экспериментальных условиях относительно легко. Выражение лица у людей зависит от 17 пар лицевых мышц, которые мы полностью разделяем с человекообразными обезьянами и частично с некоторыми другими видами (вставка 2). Нервный контроль этих мышц зависит от сети корковых и подкорковых структур с нейроанатомической и функциональной специализацией [1].Например, медиальное подразделение лицевого ядра, которое двигает нашими ушами, относительно недоразвито у людей по сравнению с млекопитающими, которые могут двигать ушами, тогда как латеральное подразделение, которое двигает нашим ртом, исключительно хорошо развито [2].
Box 2
Выражение и восприятие эмоций у животных, не являющихся людьми
После описания Дарвином [85] гомологов в эмоциональном поведении млекопитающих, теперь существуют количественные методы, подобные человеческому FACS для описания мимики. других видов.Применение этих методов выявило сходство экспрессии. Например, у людей такая же скуловая мышца, как у других приматов и собак, которые, как и мы, используют ее для втягивания уголков рта и обнажения зубов [97,98]. Более того, у этих видов активность zygomaticus вместе с отвисанием челюсти способствует радостному изображению, которое называется «игровое лицо» ().
Важно отметить, что сходство видов распространяется и на другие выразительные каналы, включая голос и прикосновение. Например, испуганные крики человека обладают многими общими акустическими свойствами (например,g., детерминированный хаос, высокая интенсивность, высокий тон) с криками других приматов и млекопитающих в целом [99]. Кроме того, у людей, как и у многих других социальных видов, аффилированные эмоции вызывают тесный физический контакт и нежное прикосновение [14].
Сходство видов в экспрессии соответствует сходству в восприятии, о чем свидетельствуют как поведенческие реакции, так и реакции мозга. У обезьян, сталкивающихся с новым объектом, одновременное проявление положительных и отрицательных выражений лица приближает предвзятость и поведение избегания, соответственно [100].Землеройки по-разному реагируют на один и тот же зов, производимый с высокой и низкой аффективной интенсивностью [101]. Рыбки данио демонстрируют более быстрое снижение уровня страха и кортизола после стресса, когда водное течение поглаживало их боковые линии во время восстановления [102].
Этим перцептивным эффектам соответствуют нейронные системы, которые имеют сходство с теми, что идентифицированы у людей. У нечеловеческих приматов нижняя и верхняя височные области, вероятно, являются гомологами человеческих областей лица и голоса, соответственно, и связаны с сетью для кросс-модальной конвергенции, включая префронтальную кору и STS [103,104].Собаки, как и приматы, демонстрируют чувствительность лица в нижних височных долях [105]. Более того, их мозг по-разному реагирует на нейтральные (например, «такие») и похвальные слова (например, «умный») в зависимости от голоса говорящего: только положительное слово в сочетании с положительным голосом активирует области мозга, связанные с вознаграждением [106] . Наконец, у многих видов восприятие эмоций кажется относительно латеральным для правого полушария [107]. В общем, имеющиеся данные говорят о гомологии нейронных систем, отвечающих за выражение и восприятие эмоций, по крайней мере, у млекопитающих.Тем не менее, чтобы выяснить, как именно эти сигналы влияют на социальное поведение, потребуется значительно больше этологических исследований.
Рисунок I
Положительное воздействие на лицо у людей, обезьян и собак. Адаптировано с разрешения Ширмера и коллег (2013), а также Паладжи и Манчини [110].
Количественная оценка движений лицевых мышц и их состава в эмоциональные выражения обеспечивается Системой кодирования лицевых действий (FACS) [3]. Различные выражения могут быть охарактеризованы линейными комбинациями единиц действия (базовых наборов мышечных движений), в результате чего одна единица может участвовать в нескольких эмоциональных выражениях (например,g., опускание бровей,). Проявления, которые обычно классифицируются выше случайности, включают счастье, печаль, страх, гнев и отвращение [4]. Однако определение точности для этой, а также других выразительных модальностей зависит от методологического выбора, в том числе от актерской способности или экспрессивного настроя позирующих, набора категорий эмоций, которым обычно сопоставляется стимул в задаче, а также культурных точек отсчета. [5,6]. Хотя мы не рассматриваем это здесь, восприятие эмоций от поз тела является еще одним важным визуальным каналом, возможно, более важным для некоторых животных, таких как кошки и собаки, а не для людей, и который взаимодействует с другими способами выражения [7].
Невербальное выражение эмоций. Проиллюстрированы три метода, исследованные в этой рукописи. (Слева) Эмоциональное выражение лица отличается от нейтрального выражения лица в блоке действий 4 (опускание бровей, corrugator supercilii, depressor supercilii), которое является частью проявлений гнева, страха и печали. (В центре) Слог «ах», произнесенный нейтральным и счастливым тоном, проиллюстрирован осциллограммой (вверху) и спектрограммой (внизу). Продолжительность вокализации больше, а высота звука (синий) и интенсивность (желтый) выше и разнообразнее, когда говорящий доволен, по сравнению с нейтральным.(Справа) По сравнению с взаимодействиями без прикосновения, тактильные взаимодействия воспринимаются как более позитивные и возбуждающие. Изображения взяты из набора изображений Social Touch [108].
Помимо лиц, голоса являются важным средством эмоционального общения. Они выходят из голосовой системы посредством сложных движений, которые затрагивают брюшную полость, гортань, язык, а также полости вдоль речевого тракта, которые фильтруют радиоволны и создают резонансные эффекты. Голоса передают врожденные и усвоенные эмоциональные сигналы (например,g., крики, рыдания, смех), и на их звук могут влиять физиологические изменения голосовой системы, вызванные эмоциями, включая изменения дыхания и мышечного тонуса. Вокальные выражения в контексте речи называются речевой мелодией (то есть просодией) и могут быть отделены от словесного содержания [8].
Звуковые характеристики можно количественно оценить с помощью ряда акустических параметров, включая громкость, основную частоту (например, мелодию) и качество голоса (например, шероховатость,).Некоторые из этих параметров показывают устойчивую связь с воспринимаемым воздействием говорящего на . Например, громкость и основная частота положительно коррелируют с возбуждением [9,10]. Взаимосвязь между акустикой голоса и конкретными эмоциями немного более тонкая, но некоторые данные свидетельствуют о том, что слушатели полагаются на качество голоса индивидуально и в сочетании с другими акустическими параметрами [11]. Хотя распознавание эмоций может быть довольно точным, когда слушатели выбирают из ограниченного набора категорий эмоций, согласие значительно снижается по мере того, как становится доступным больше категорий.Более того, по голосу можно воспринимать меньше эмоций, чем по лицу [12].
В отличие от восприятия лиц и голосов, осязание требует прямого физического контакта. В контексте доброжелательного человеческого взаимодействия прикосновение обычно является аффективно положительным стимулом, воспринимаемым как приятное и способствующим установлению связи и доверия [13,14]. Этим эффектам способствует особый тактильный рецептор, C-тактильный (CT) афферент , обнаруживаемый в гладкой коже. КТ-афференты срабатывают максимально при прикосновении к температуре кожи [15] и при поглаживании с легким давлением от 3 до 10 см в секунду [16].Поскольку скорость их возбуждения положительно коррелирует с субъективным удовольствием, которое люди испытывают от прикосновения, считается, что они играют центральную роль в социальных и аффективных аспектах соматосенсора [16].
Помимо положительных аспектов прикосновения, его особые формы могут передавать индивидуальные эмоции. На основе стимулируемой части тела, тактильного действия (например, толкание, поглаживание), его атрибутов (например, силы, продолжительности) и контекста (например, прикосновение от любовника или незнакомца) люди могут вывести диапазон эмоций.Например, американские студенты колледжей могут правильно классифицировать гнев, страх, отвращение, любовь, благодарность, сочувствие, счастье и печаль от таких стимулов, когда они представлены в контролируемой обстановке [17]. Хотя такая категоризация эмоций относительно не исследована, она, скорее всего, включает в себя выводы более высокого порядка и культурные знания о социальных правилах и метафорах.
Нейронные системы для восприятия эмоций
Нейронные системы, лежащие в основе восприятия эмоций, были изучены с помощью ряда задач и методов.В следующем обзоре подчеркиваются подходы, которые использовались часто и последовательно в разных модальностях и, следовательно, поддерживают систематическое сравнение между лицом, голосом и прикосновением. Что касается задач, то в нашем обзоре наиболее актуальными были выбраны те, которые противопоставляют невербальные выражения контрольным стимулам (например, фейс-хаус), а также эмоциональные и нейтральные выражения. Что касается методов, были выбраны исследования поражений, простые контрасты или классификации паттернов данных fMRI , а также связанные с событием потенциалы ( ERP ) EEG .
Эмоции лица
Кортикальная система для обработки лица приматов включает мозаику пятен в височной, затылочной, теменной и лобной коре, которые коллективно обрабатывают определенные черты лица и генерируют распределенное перцепционное представление [18]. Особое место в исследованиях фМРТ человека занимает область в нижней височной коре головного мозга, которая сильнее активируется лицами, чем объекты, не являющиеся лицами, — веретенообразная область лица (FFA,) [19]. Кортикальная сеть лица дополняется ключевой подкорковой структурой, миндалевидным телом .
Ключевые области мозга, участвующие в обработке невербальных эмоций. Области, обычно более активные в отношении эмоциональных стимулов по сравнению с нейтральными стимулами, отмечены зеленым, синим и красным цветом для голоса, лица и прикосновения соответственно. Бежевым цветом отмечены регионы, обычно более активные для эмоциональной мультимодальной стимуляции по сравнению с унимодальной стимуляцией.
Понимание нейронных компонентов, которые могут быть более специфичными для оценки эмоций по лицам, а не вспомогательной обработки лиц в целом, было получено с помощью нескольких подходов.Более ранние исследования повреждений указывали на области правой вентро-теменной и задне-височной коры, включая угловые и надмаргинальные извилины, и даже компоненты соматосенсорной коры [20]. Однако эти области могут быть более конкретно задействованы в детальных выводах об эмоции по лицам, которые зависят от конкретного механизма и , например, представляя, как эмоция будет ощущаться через реальную или воображаемую мимикрию [21]. Нейровизуализация показала, что эмоции лица модулируют активность миндалины, а также активность других компонентов системы обработки лица [22].Одиночные нейроны миндалины реагируют на лицевые эмоции [23], в частности, на выражения глазной области [24]. В то время как корковая обработка лица [25] и его модуляция эмоций [26] кажутся преимущественно латерализованными по отношению к правому полушарию, латерализация подкорковых эффектов эмоций все еще остается неясной.
Есть некоторые свидетельства того, что для выражения различных эмоций задействуются несколько отдельные схемы обработки лица. Это было продемонстрировано с помощью многокомпонентного анализа (MVPA) в пределах FFA и первичной зрительной коры [27], медиальной префронтальной коры (mPFC) [28] и верхней височной борозды (STS) [29].Кроме того, недавнее интригующее исследование показало, что мультивоксельное декодирование индивидуальных эмоций может быть достигнуто с помощью соматосенсорной коры. Точность такой расшифровки показала соматотопический паттерн: например, восприятие страха, которое отличается широко раскрытыми глазами, может быть лучше всего декодировано из области соматосенсорной коры, представляющей глаза [30]. Тематические исследования пациентов с редкими поражениями также предоставили доказательства дифференциации эмоций в подкорковых структурах. Например, распознавание страха и отвращения может быть нарушено повреждениями миндалины [31,32] и базальных ганглиев [33] соответственно.Однако ни один из этих результатов не подтверждается исследованиями фМРТ и не отделяет восприятие от других пост-перцептивных предубеждений.
Превосходное анатомическое разрешение фМРТ дополняют такие методы, как EEG , которые обеспечивают превосходное временное разрешение. ERP , которые получены из ЭЭГ путем усреднения с синхронизацией по времени в конкретной задаче, характеризуются серией положительных и отрицательных отклонений, некоторые из которых модулируются эмоциями.Особое значение в контексте лиц имеет N170, пик негативности примерно через 170 мс после появления стимула над височными электродами, который специфичен для лиц и источники которого лежат в FFA [34]. Эта негативность [35], а также более поздний позитивный потенциал, неспецифический для лиц [36], более эмоциональны, чем нейтральные выражения, особенно если они сильно возбуждают (). Более того, некоторые электрофизиологические реакции на лицевые эмоции происходят внутричерепно с латентным периодом, едва превышающим 100 мс даже в традиционно «высокоуровневых» регионах, таких как префронтальная кора [37], что свидетельствует о множественных потоках визуальной обработки, которые способствуют восприятию эмоций.
ERP корреляты обработки лицевых и голосовых эмоций. (Слева) Эффект эмоции лица возникает при отрицательном отклонении, названном N170 [109]. (Справа) Эффект голосовой эмоции возникает при положительном отклонении, называемом P200 [57]. Соответствующие компоненты отмечены серым прямоугольником. (В центре) Топография волосистой части головы с максимумами пика ERP показана на мультипликационной голове.
В частности, давно ведутся споры о возможности того, что миндалевидное тело получает грубую (низкую пространственную частоту) информацию об эмоциональных лицах быстрым путем через верхние бугорки [38].Одно недавнее исследование с внутричерепной записью обнаружило доказательства, подтверждающие эту идею, на основе потенциалов поля, записанных с миндалины нейрохирургических пациентов [39], даже несмотря на то, что потенциалы действия нейронов миндалины на лица имеют очень долгую латентность, несовместимую с этой точкой зрения. Таким образом, некоторая информация об эмоциях лица может быть представлена уже очень рано в зрительной системе и может повлиять на последующую обработку [40].
Голосовые эмоции
Подобно более известной зрительной системе, слуховая система состоит из двух проводящих путей, берущих начало в разных частях соответствующего сенсорного ядра таламуса, медиального коленчатого таламуса.Один путь, называемый лемнискальным, имеет сильное предпочтение для слуховых сигналов, тонотопически организован , ретранслирует аспекты быстрых сигналов и нацелен на первичную слуховую кору (BA41, ядро). Второй, нелемнисковый путь является мультимодальным, слабо тонотопным, предпочитает аспекты медленных сигналов и нацелен преимущественно на вторичную слуховую кору (BA42, пояс и парапояс) [41].
Голоса задействуют как лемнискальные, так и нелемнисковые пути [41]. По сравнению с неголосовыми звуками, они сильнее активируют двустороннюю вторичную слуховую кору вместе с окружающей верхней височной корой [42,43,].Эти средневисочные области часто называют «голосовыми областями» по аналогии с FFA. Поскольку они также задействуются другими сложными звуками (например, музыкой, звуками окружающей среды), они могут не зависеть от голоса. Что касается лиц [44], некоторые из различных реакций на вокализации могут быть просто результатом того, что они более актуальны, отработаны или привлекают внимание [45].
Эмоциональные вокализации производят большую активацию в голосовых областях, чем нейтральные вокализации, и это различие относительно латерализовано в правом полушарии [46,47].Кроме того, есть сообщения о поражениях миндалины, нарушающих распознавание голосовых эмоций и изменяющих связанные корковые процессы [48,49]. Однако исследования ПЭТ или фМРТ у здоровых групп населения лишь слабо подтверждают роль миндалины: большая активация миндалевидного тела на эмоциональные голоса, чем на нейтральные голоса, обычно обнаруживается только при более либеральном статистическом пороге. Возможно, мультимодальные нейроны в миндалевидном теле устанавливают ассоциации с обработкой лиц [50,51], но вносят свой вклад в унимодальное восприятие голоса довольно тонким образом.
Что касается лицевых эмоций, есть некоторые признаки того, что представления мозга расходятся для разных голосовых эмоций. Используя MVPA, несколько голосовых эмоций можно классифицировать на основе их конкретных паттернов активации в височных голосовых областях [52], а также в mPFC и задней верхней височной коре [28]. Кроме того, сообщалось, что поражения головного мозга вызывают дефицит эмоций. Подобно лицевому отвращению, голосовое отвращение может менее точно восприниматься после повреждения островка [53], тогда как голосовой страх и гнев могут менее точно восприниматься после повреждения миндалины [49], хотя эти исследования повреждений потребуют больших выборок для подтверждения.
Временной ход восприятия голоса был исследован с помощью ERP. По сравнению с неголосовыми звуками, вокализация усиливает позитивность примерно через 200 мс после появления стимула с источниками в височных голосовых областях [54]. Более того, в пределах того же временного диапазона ERP различают эмоциональные и нейтральные голоса [55,56,] с амплитудными модуляциями, предсказывающими изменения в аффективной коннотации совпадающего вербального содержания [57]. В частности, нейтральные слова, услышанные в эмоциональном голосе, впоследствии оцениваются как более эмоциональные, чем больше их положительная амплитуда в ERP.В совокупности это свидетельство означает, что эмоциональная информация от голоса доступна в течение 200 мс после начала речи. Более того, что касается лиц, это временно совпадает с обработкой другой голосовой информации, потенциально обеспечивая раннее искажение эмоций.
Эмоциональное прикосновение
Прикосновение составляет один из нескольких соматосенсорных каналов, которые включают ощущение температуры, боли и положения тела в пространстве [58]. СТ-афференты, а также различные механорецепторы, вместе именуемые Аβ-волокнами, передают механическую стимуляцию от кожи к мозгу.В то время как CT-сигналы распространяются медленно, через немиелинизированные волокна в основном по спиноталамическому пути, сигналы Aβ быстро проходят через миелинизированные волокна, в основном, по заднему столбу медиального лемнискового пути. Более того, в то время как проекции CT достигают задней части островка непосредственно из соматосенсорного таламуса, проекции Aβ сначала проходят от таламуса к первичной и вторичной соматосенсорной коре. По сравнению с обработкой Aβ, обработка CT имеет больше общего с интероцепцией — она более эффективна и менее пространственно различима [58].Редкие периферические демиелинизирующие заболевания могут привести к отмене прикосновения Aβ при сохранении КТ прикосновения. Такие пациенты не могут локализовать прикосновение к своему телу, но все же могут воспринимать его как приятное и избирательно активировать островок [59].
На сегодняшний день нейровизуализационные исследования тактильных эмоций сосредоточены на воспринимаемом удовольствии, а не на коммуникативной функции. Недавний метаанализ идентифицировал правый задний островок как структуру, которая чаще активируется приятным прикосновением, чем нейтральным прикосновением [60,].Исследования, посвященные конкретно системе КТ, дополнительно выделяют правую заднюю STS [61–63] и несколько менее последовательно правую орбито-лобную [64–66] и предмоторную / двигательную области [62, 65, 67]. Есть некоторые свидетельства того, что первичная соматосенсорная кора способствует получению удовольствия от прикосновения: ласка активирует эту область по-разному в зависимости от того, считают ли участники, что она исходит от человека того же или противоположного пола [68]. Это открытие может быть примером атрибутивной обратной связи более высокого порядка, поскольку комбинированное исследование фМРТ / ТМС с использованием механического сенсорного устройства показало, что оценка удовольствия от поглаживания, соответствующего компьютерной томографии, коррелировала с активностью за пределами первичной соматосенсорной коры, и что TMS стимулировало эту стимуляцию. область изменила восприятие интенсивности прикосновения, но не удовольствия [67].
Опять же, понимание временного хода эмоционального восприятия прикосновения было предпринято с помощью электрофизиологических измерений. Несколько десятилетий исследований установили соматосенсорную ERP для тактильной стимуляции, которая напоминает ERP для стимулов от других модальностей и демонстрирует заметные отклонения в течение первых 100 мс после начала прикосновения [69,70]. До сих пор, однако, усилия были сосредоточены на эффектах доброкачественной или болезненной стимуляции кончиков пальцев, которые плотно прилегают к обычным Aβ-волокнам, но не имеют CT-афферентов.Только в одном исследовании изучались подходящие прикосновения при КТ и не удалось выявить явный соматосенсорный потенциал [71]. ERP, связанный с легким давлением на предплечье, вызванным раздуванием манжеты или рукой друга, не показал видимых отклонений. Возможно, постепенное увеличение давления нельзя было уловить с помощью ERP, потому что она была недостаточно привязана ко времени. Кроме того, обработка коры головного мозга — основной фактор в ERP — может быть ограничена для компьютерной томографии, особенно если она не имеет отношения к задаче.
Сходства, различия и конвергенция модальности
Сходства и различия модальности
На сегодняшний день в исследованиях восприятия эмоций акцент делается на лице. Более того, взгляд на лицо служил общим руководством для поиска и установления аналогий с другими модальностями [72,73]. И такие аналогии действительно существуют. У зрения, слуха и прикосновения есть медленные и быстрые пути обработки, которые проецируются в специализированные области сенсорной коры, причем вышележащие области обычно более устойчиво реагируют на социальные, а не на несоциальные сигналы, особенно если они являются эмоциональными ().Кроме того, в этих трех модальностях контрасты между социальными и несоциальными стимулами, с одной стороны, и между эмоциональным и нейтральным выражениями, с другой стороны, активируют перекрывающиеся области мозга со смещением правого полушария и аналогичным временным курсом.
Таблица 1
Сравнение характеристик обработки зрения, слуха и осязания для восприятия эмоций.
| Характеристика обработки | Лицо | Голос | Сенсорный |
|---|---|---|---|
| Топографические карты | Да | Да | Да |
| Да 901 Быстрая обработка | Да 909 Медленно и 909 Да | ||
| Усиленная реакция на социальные и несоциальные стимулы | Да | Да | Да |
| Усиленная реакция на эмоциональные противнейтральное выражение | Да | Да | Да |
| Номера периферийных рецепторов | 100M | 16,000 | ~ 100,000 |
| Маркеры ERP в течение первых 200 мс | Да? | ||
| Восприятие требует временной интеграции | Нет | Да | Да |
| Координация с другими модальностями | Голос | Лицо | ? |
| Степень обработки до первичной сенсорной коры | Низкая | Высокая | Низкая |
| Потоки обработки, которые обходят первичную сенсорную кору | Вероятно | Минимальная? | Да |
| Вызывает ли восприятие стимула чувства? | Иногда | Да | Да |
Хотя мы подчеркивали центральные механизмы восприятия, существуют также важные различия в восприятии, возникающие из природы самого стимула и способа его производства.Одним из примеров является временное измерение невербального выражения [74]. Хотя все выражения лиц растягиваются во времени, лица и позы тела можно различить на одном снимке, и этот факт используется в большинстве визуальных исследований путем представления неподвижных изображений. Напротив, исследование вокализации и осязания требует динамического стимула, для которого получатели должны интегрировать информацию с течением времени.
Во-вторых, разные модальности имеют разные физические ограничения, накладывающие разные характеристики спроса на восприятие эмоций.Лицо с его многочисленными мускулами можно постоянно контролировать для получения широкого спектра выражений, которые воспринимающие должны различать. Более того, результаты этого процесса отображаются на довольно специфические категории эмоций, а не на простой аффект [75]. Для сравнения, типичное межличностное прикосновение более ограничено в отношении температуры, скорости и давления. Таким образом, связанные с этим требования к обработке сравнительно невысоки, и перцептивное представление с большей вероятностью несет в себе простые аффективные качества, а не информацию о более дифференцированных эмоциях.Исключения случаются, когда значимость прикосновения определяется дополнительными факторами, такими как место нахождения на теле или его культурное значение. Это может привести к контекстно-зависимым ассоциациям с определенными эмоциями.
В-третьих, эмоциональные выражения демонстрируют взаимозависимость одних модальностей, но не других. Например, движения лица непреднамеренно формируют область рта и тем самым влияют на акустику голоса. В свою очередь, вокализация посредством задействования рта изменяет одновременное отображение лица.Как следствие, выражения лица и голоса не являются независимыми и скоординированно влияют на процессы восприятия. Тем не менее, оба практически не влияют на тактильные способы общения, и наоборот.
Наконец, есть доказательства модальности специфичности нервных путей, лежащих в основе восприятия. Сигнальные представления в первичной слуховой коре обрабатываются значительно больше, чем в первичной зрительной коре [73]. Известно, что приятные человеческие прикосновения обходят первичную сенсорную кору и вызывают эмоции независимо от осознанных тактильных ощущений [59].Напротив, подобные подкорковые пути звука и зрения все еще обсуждаются. Кроме того, в той степени, в которой представления тела задействованы, когда мы выносим эмоциональные суждения, прикосновение может вызывать эмоции довольно быстро из-за своего интероцептивного качества, тогда как голос и лицо могут делать это более косвенно, через дополнительные выводы и вариант .
Учитывая все эти различия, неудивительно, что зрительные, слуховые и тактильные ощущения имеют свои сильные стороны и ограничения, когда дело касается восприятия эмоций.Как следствие, возникающие унимодальные репрезентации лишь частично избыточны, что требует конвергенции модальностей для целостного и экологического понимания эмоций.
Конвергенция чувств
Механизмы конвергенции модальностей давно изучаются с помощью поведенческих исследований, фМРТ и ERP [111]. Явный поведенческий вывод состоит в том, что по сравнению с одномодальными представлениями (например, только лицо), мультимодальные представления (например, лицо и голос) дают более быстрые и точные суждения об эмоциях [75].Точно так же контрасты фМРТ показывают большую активацию мульти- по сравнению с унимодальными проявлениями в ряде областей мозга, включая таламус, STS, FFA, островок и миндалевидное тело, а также в ассоциативных областях более высокого порядка, таких как латеральная и медиальная ПФК и задняя поясная извилина [75, ]. Повышенная активация в pSTS, известной зоне конвергенции выражений от различных органов чувств, связана с повышенной функциональной связью между этой областью и унимодальной зрительной и слуховой корой [76].
Подтверждая эти результаты, MVPA успешно классифицировал эмоции по разным модальностям в подмножестве областей, которые, как было обнаружено, более активны для множественных, чем унимодальных стимулов. Например, эмоциональные лица, голоса и позы тела могут быть классифицированы по активации в STS и медиальной PFC [28]. Эмоциональные лица и фракталы, для которых участники научились ассоциировать эмоции, можно было классифицировать по активации в медиальном PFC и задней поясной извилине [77].
Наконец, исследование ERP показало, что, по сравнению с одномодальной стимуляцией, мультимодальная стимуляция вызывает большую разницу амплитуд между эмоциональными и нейтральными состояниями. Более того, о таких мультимодальных эффектах сообщалось в течение 100 мс после появления стимула [78], тогда как сопоставимые унимодальные эффекты обычно проявляются только через 170 мс (лица) или 200 мс (голоса).
Эти данные показывают, что мультимодальная интеграция — это не просто поздний процесс, который происходит после анализа индивидуальных модальностей [111].Вместо этого он поддерживается мультимодальными нейронами на некоторых из самых ранних стадий обработки, включая верхний бугорок (SC) [79,80] и таламус [81], и усиливается вдоль кортикальных путей [40]. Более подробно, SC, структура среднего мозга, делится на поверхностные слои, которые являются исключительно визуальными, и более глубокие слои, которые объединяют визуальный, слуховой и соматосенсорный ввод. Взаимные связи между этими слоями и их дальнейшие проекции на таламус, вероятно, поддерживают ранние аспекты мультимодальной обработки, такие как временное связывание и кросс-модальное усиление (например,g., уменьшая порог одномодального обнаружения) [79,80].
Мультимодальная обработка на телэнцефальном уровне может быть двоякой. Такие области, как FFA, миндалевидное тело, средний STS и задний островок, могут в значительной степени поддерживать представления о восприятии. Здесь различные физические сигналы могут быть «собраны» и отображены в сохраненном шаблоне, ранее называвшемся «эмоциональным гештальтом» [82]. На более продвинутой стадии обработки такие области, как PFC, задняя поясная извилина и задняя STS, могут поддерживать амодальные концептуальные представления, которые включают в себя не специфичный для модальности абстрактный код [82,83].Хотя необходимы дальнейшие исследования для более точного определения вычислений на подкорковом и корковом уровнях, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что мультимодальные представления появляются постепенно ().
Мультимодальная конвергенция экспрессивных сигналов в головном мозге. Бежевый цвет указывает на смешение модальностей, которое начинается на ранних стадиях восприятия в стволе мозга (Superior Colliculus, SC) и таламусе и прогрессирует на уровне головного мозга, где физические сигналы (например, единицы действия лица, акустика голоса) интегрированы и сопоставлены с существующими шаблонами эмоций (т.е., эмоциональный гештальт). На поздней концептуальной стадии люди представляют эмоциональное значение в совокупности. Представления более высокого уровня могут иметь обратную связь и модулировать представления более низкого уровня.
Преимущества конвергенции для отдельных людей многочисленны. Как упоминалось выше, мультимодальная конвергенция гарантирует, что распределенные эмоциональные сигналы интегрируются в целостное восприятие, которое также обычно более надежно. Кроме того, конвергенция лежит в основе временной привязки унимодальных потоков обработки и формирования временных прогнозов, касающихся поведения партнеров по взаимодействию [74].Аффективно совпадающие выражения обрабатываются легче, чем несоответствующие [84], эффект, возможно, компенсируется хеббскими ассоциациями. Кроме того, мультимодальное несоответствие может дать ключ к обману, например, когда улыбающееся лицо противоречит более агрессивному тону голоса. Выученные мультимодальные ассоциации также могут помочь в интерпретации личных экспрессивных стилей отдельных людей.
Восприятие эмоций у охотников-собирателей хадза
Исследование 1: Свободное обозначение конфигураций лица
Участникам как хадза (N = 43), так и участникам из США (N = 45) были представлены шесть представленных конфигураций лица в рандомизированном порядке (гипотетические выражения гнева, отвращения, страха, счастья, печали и удивления), и их попросили свободно обозначить их.Мы предположили, что когда участники Хадза использовали слова ментального состояния для обозначения конфигураций лица, они делали это с меньшей последовательностью и специфичностью, чем участники из США. Однако движения лица не всегда понимаются как передача смысла внутреннего эмоционального состояния. Сообщается, что люди в ряде небольших обществ воздерживаются от явной ментализации и в некоторых публикациях описывают неспособность делать выводы о психическом состоянии других, потому что они воспринимают умы других людей как непрозрачные.Это явление обозначается как непрозрачность разума в культурной антропологии 36 . Соответственно, мы выдвинули гипотезу о ступенчатом континууме социального вывода, напоминающем 37 , с описаниями действия (так называемая идентификация действия , ), закрепляющими один конец, и внутренними состояниями (так называемым выводом психического состояния или ментализацией ), закрепляющими другой 38 . Идентификация действия включает в себя вывод агента и поведения, которое он выполнял, тогда как ментализация включает дополнительный вывод внутренней мысли, чувства или состояния для агента.Идентификация действий включает представление того, что человек делает (например, плачет), и того, как он это делает (например, проливает слезы и издает голос), тогда как ментализация также включает представление , почему действие происходит в первое место (т. е. присвоение действия ментальной причины действия; например, печаль). Предыдущие исследования показывают, что когда участников хадзы просят назначить наказание за проступок, они с меньшей вероятностью будут использовать доступную информацию о психических причинах поведения (намерения) 34 , что позволяет предположить, что они с меньшей вероятностью будут ментализировать.То же самое относится и к участникам небольшого агро-скотоводческого общества Химба из Намибии 34 . Соответственно, участники Химба продемонстрировали снижение ментализации и повышенную идентификацию действий конфигураций лица во время задачи восприятия эмоций 28 ; они свободно обозначали конфигурации лица как «плачущий», «смеющийся», «смотрящий» и т. д. (открытие было воспроизведено в еще одном небольшом обществе, жителях Тробрианских островов 25 ). Основываясь на этих выводах, мы предположили, что участники хадзы с большей вероятностью будут обозначать конфигурации лица словами действия, а не словами психического состояния, по сравнению с участниками из США.
Ментализация
Мы закодировали переведенные ответы участников на предмет того, относятся ли их ярлыки к психическим состояниям, включая эмоции и аффективные состояния 39,40 , а также к волевым (например, «намереваться»), когнитивным (например, «запомнить» ), и моральные (например, «прощающие») положения 41 , Каппа Коэна для межкодерной надежности: данные США κ = 1,00, данные Hadza κ = 0,85 (дополнительные сведения см. в тексте дополнительной информации). Как и предполагалось, участники из США произвели более высокую долю ментального языка состояний, чем участники хадза, M US = 0.97 SE = 0,01, 95% CI [0,95, 0,99] по сравнению с M Hadza = 0,70, SE = 0,03, 95% CI [0,68, 0,81], Уэлча t -тест на неравные дисперсии для ранжированных данных, t (79,63) = -2,22, p <0,03, D = 0,50 (дельта Гласса).
Восприятие эмоций с использованием слов эмоций
Затем мы закодировали ответы на предмет того, соответствуют ли психические состояния ярлыкам эмоций (или синонимам), связанным с гипотезой универсальности ( гнев , отвращение , страх , счастье , печаль и сюрприз ), определяемый эмпирически полученными семантическими кластерами, определенными для участников из США 42 , Каппа Коэна для межкодерной надежности: данные США, κ = 0.89, данные хадза, κ = 0,92. Результаты представлены на рис. 2 и в таблице 1. Участники из США продемонстрировали сильную последовательность в маркировке лиц ожидаемыми словами эмоций: M US = 0,73, SE = 0,03, 95% CI [ 0,66, 0,79], по сравнению с участниками хадза, которые продемонстрировали слабый уровень согласия в предоставлении ожидаемых ярлыков эмоций, M Hadza = 0,24, SE = 0,02, 95% CI [0.20, 0,29], тест Манна-Уитни, U = 103, p <0,001, r = 0,78 (слабое согласие = 20% и 40%, сильное согласие = более 70%, согласно Хайдту и Кельтнеру 43 ). Этот вывод относится к 17 участникам хадза, которые говорили на минимальном суахили и сообщили об отсутствии формального школьного образования (что является одним из способов дополнительного ознакомления с другими культурными знаниями), M Hadza-M = 0,25, SE = 0,04, 95% CI [0.19, 0,32].
Рис. 2Закодированные ответы из исследования 1. На верхней панели изображены вербальные ответы, произведенные образцами Хадза (слева) и США (справа), которые были закодированы как «психические состояния». Пропорция меток, полученных для данного образца, отображается на графике, где более высокие значения интенсивности (желтый) указывают на более высокую долю, а значения более низкой интенсивности (синие) указывают на более низкую долю; числовая пропорция также представлена в каждой ячейке. Ответы нанесены на график по типам закодированных меток (ось y) для каждой интересующей конфигурации лица (ось x).Предлагались другие ментальные = другие ментальные ярлыки, которые не соответствовали другим закодированным категориям. Нижняя панель изображает вербальные ответы, произведенные образцами Хадза (слева) и США (справа), которые были закодированы как согласующиеся с набором «функциональных» описаний, полученных из предшествующей литературы. Функциональные описания сгруппированы в соответствии с их теоретически предполагаемыми связями с конкретными эмоциями. Другое действие = другие предложенные метки действий, которые не соответствуют другим закодированным категориям.
Таблица 1 Результаты свободной маркировки: исследование 1.участников из США были одинаково последовательны в свободном обозначении каждой конфигурации лица ожидаемым словом эмоции, Q (5) Кохрана = 3,14, p <0,68; см. диагонали на рис. 2 и в таблице 1, и их метки показали высокую степень специфичности (см. недиагонали на рис. 2 и тесты согласия × 2 в таблице 1). Участники хадзы, напротив, называли одни конфигурации лица более последовательными, чем другие: Q (5) = 67 Кокрана.99, p <0,001, и с переменной специфичностью (как указано выше, см. Рис. 2 и таблицу 1). Последовательность была низкой и не превышала уровень вероятности ответа для четырех из шести протестированных конфигураций лица.
Шестьдесят пять процентов участников хадза (N = 28) последовательно называли хмурое лицо гневом (т.е. «офа»), Prop Hadza = 0,65, SE = 0,07, p <0,001, 95% ДИ [0,51 0,79], который был статистически значимым с использованием биномиального теста против ожидаемой доли 0.16 (в зависимости от количества доступных альтернативных конфигураций лица). Все последующие опубликованные тесты на согласованность выше шансов используют этот же подход. «Ofa-» постоянно применялось к хмурой конфигурации лица в пропорциях, значительно превышающих случайность, но стандартизованные остатки тестов × 2 показали, что хмурая конфигурация не была специально помечена как «офа»: эта метка была также наиболее характерен для конфигурации лица с морщинами на носу (этикетка предложена 7 участниками), для конфигурации с широко раскрытыми глазами и дыхания (этикетка предлагается 9 участниками) и для конфигурации надувания (этикетка предлагается 11 участниками).Более того, участники Хадза также назвали хмурые лица другими терминами, включая общее аффективное описание «расстроено» (16,70%), словами действия, такими как «ворчать / дуться» (23,80%), или другими идиосинкразическими ярлыками (см. Дополнительную информацию) , Таблица 3).
Низкая специфичность использования в хадза термина для обозначения гнева («офа») может быть связана с чрезмерной опорой на гнев как на одну из немногих лексикализованных категорий эмоций / психических состояний 44 . Когда мы исследовали содержание словаря, составленного для языка хадза, мы насчитали только 21 термин, который, казалось, был явной ссылкой на психические состояния, по сравнению с сотнями, предлагаемыми на английском языке для конкретной области эмоций 45 .Другая возможность, конечно, заключается в том, что участники хадза часто предлагали слова, связанные с гневом, потому что гнев на самом деле выражается с помощью различных форм лица в культуре хадза. Примеры гнева также выражены в США с разнообразием движений лица и низкой специфичностью хмурого взгляда на гнев 12,46 , однако участники из США, похоже, придерживаются более узкого стереотипа, на который они полагаются (для обсуждения см. 12 ) по сравнению с участниками хадзы.
Сорок четыре процента участников хадзы (N = 19) назвали улыбающееся лицо выражением счастья («чета» на хадзане или «фурахи» на суахили), Prop Hadza = 0.44, SE = 0,08, p <0,001, 95% CI [0,30 0,59], демонстрируя умеренную последовательность, даже несмотря на то, что 24 участника Хадза назвали улыбающиеся лица другими терминами, включая общее аффективное описание «хорошо» (20,90 %), со словами действия, такими как «улыбается» (56,00%), или с другими идиосинкразическими ярлыками (см. дополнительную информацию, таблица 3). Конфигурация улыбающегося лица была обозначена как счастье («чета / фурахи») со статистически значимым уровнем специфичности, поскольку «чета / фурахи» применялась к другим конфигурациям лица, но не характерно (см. Таблицу 1).Интерпретация этих результатов осложняется тем фактом, что улыбающаяся конфигурация лица была единственным изображением приятной валентности, в отличие от всех других конфигураций лица, включенных в исследование. Как следствие, неясно, подтверждают ли эти данные свободной маркировки гипотезу универсальности категории эмоций счастья или аффективного свойства валентности, различимого по активации скуловой мышцы лица; мы возвращаемся к этому наблюдению при обсуждении аналогичного открытия в исследовании 2.
Идентификация действия
Ответы были закодированы в зависимости от того, описывали ли они такие действия, как «плач» или «что-то видеть», Каппа Коэна для межкодерной надежности: данные США κ = 0,84, данные Hadza κ = 0,87. (Этот код не был взаимоисключающим с кодами психического состояния, описанными выше, потому что полные ответы участников иногда включали как мысленное содержание, так и идентификацию действия.) Как и предполагалось, участники Хадза пометили конфигурации лица большей долей меток, связанных с действием, по сравнению с Участники из США, M Hadza = 0.49 SE = 0,04, 95% CI [0,41, 0,57] по сравнению с M US = 0,06, SE = 0,02, 95% CI [0,03, 0,11]), Манн-Уитни U = 125, p <0,001, r = 0,78.
Действия, предлагаемые участниками хадзы, были относительно более описательными для реальных физических движений, поскольку они ссылались на , как агент двигался (например, «смотрел»), а не на ситуативные обстоятельства, в которых происходили действия.В некоторых случаях эти метки действий были расположены вместе с подробностями о возможных вызывающих обстоятельствах или контексте, в котором происходили действия, но эти более сложные метки действий встречались относительно реже. Для дальнейшего изучения этого различия мы закодировали конкретных физических движений , таких как набегание, плач, обоняние, видение или смех (диапазон Каппа Коэна для межкодерной надежности: данные США κ = 0,90–0,92, данные Хадза κ = 0,79–1,00) и социальные коммуникации , такие как сигнализация доминирования, предупреждение об угрозе или предупреждение о вызывающих отвращение пищевых продуктах, с использованием описаний, доступных в 2 (Каппа Коэна для межкодерной надежности: данные хадзы κ = 1.00; было невозможно вычислить каппу для участников из США, потому что они не давали достаточных ответов в социальных сетях). Полный список кодов представлен в дополнительной информации, таблица 3. Результаты представлены на рис. 2 и в таблице 1, см. Также дополнительную информацию, таблица 4. Ответы, отражающие социальные функции, были крайне редкими, поэтому статистический анализ эти коды могли быть выполнены.
Ученые, изучающие эмоции, априори относят определенные действия и физиологические изменения к определенным категориям эмоций 5,6,47,48,49 .Однако существующие метаанализы ставят эти условия под сомнение, предполагая, что действия и физиологические изменения слабо согласованы для отдельных категорий эмоций, а не специфичны для них 50,51 . Более того, нет никаких доказательств того, что, когда участники обозначают конфигурацию лица связанными с действием словами, такими как «улыбается» или «смотрит», они делают вывод о том, что действие происходит в сочетании с экземпляром определенной категории эмоций. , или даже во время эмоционального случая, как такового 24,25,26,52 .Тем не менее, мы классифицировали слова действия, предлагаемые нашими участниками хадзы, в соответствии с культурными верованиями западных ученых и нашли некоторые доказательства согласованности, но только для подмножества лицевых конфигураций, Q (5) Кохрана = 64,33, p <0,001. Мы заметили, что 18 участников назвали надутое лицо «плачущим», что превышает ожидаемый уровень вероятности (0,16), Prop Hadza = 0,42, p <0.001, SE = 0,08, 95% CI [0,28, 0,57], но эта метка также была характерна для морщинистой формы лица, что указывает на низкую специфичность. Двадцать пять участников обозначили конфигурацию улыбающегося лица как «смеющийся» или «улыбающийся», что превышает ожидаемый уровень вероятности (0,16), Prop Hadza = 0,58, p <0,001, SE = 0,08, 95% CI [0,43, 0,72], но такое поведение также было характерно для целей с широко раскрытыми глазами (изложение страха) и широко раскрытыми глазами (изложение удивления), что указывает на низкую специфичность.Для сравнения, участники из США дали очень мало ответных действий и не различались по последовательности в зависимости от целевой конфигурации лица, Q (5) Кокрана = 4,00, p <0,549. Обратите внимание, что многие ответы не соответствовали этим категориям и носили более идиосинкразический характер (см. Дополнительную информацию в таблице 5), что позволяет предположить, что было много случаев, когда участники хадзы не сходились в систематическом описании. Этот образец результатов подразумевает, что некоторые участники хадзы не знакомы с этими конфигурациями лиц.
Мы также изучили ссылки на три предложенных физиологических функции в ответах участников как хадза, так и США: расширение глаз для повышения бдительности, расширение глаз для усиления сенсорной обработки и закрытие ноздрей для уменьшения воздействия загрязняющих веществ. Ссылки на эти функции были редкими и непоследовательными для предлагаемых целевых конфигураций лица (широко раскрытые глаза, широко раскрытые глаза и морщины на носу; см. Таблицу 1). Мы также исследовали частичные ссылки на такие функции, как зрение, рвота и обоняние, даже когда участники не описывали последствия своих действий (например, более четкое видение или снижение воздействия загрязняющих веществ).Шесть участников хадзы ссылались на зрение в ответ на конфигурацию широко раскрытых глаз, задыхаясь (предлагаемое выражение страха), и четыре участника ссылались на зрение в ответ на конфигурацию широко раскрытых глаз (предлагаемое выражение удивления), но ни один из них не превысил согласованность на уровне шансов (0,16). Описания зрения были характерны как для широко раскрытых глаз, так и для конфигурации широко раскрытых глаз, что свидетельствует об отсутствии специфичности для одной конфигурации лица (см. Таблицу 1). То, что лица с широко раскрытыми глазами описываются как «смотрящие», согласуется с гипотезой о том, что участники Хадза могли буквально описывать морфологию лиц конфигураций, которые они рассматривали.Это открытие может также предполагать, что участники хадза понимали физиологическую функцию, связанную с движением лица (например, люди видят больше, когда их глаза расширены), но сами по себе не подразумевают вывода о причинном состоянии страха или удивления 53 .
Исследование 2: Маркировка конфигураций лица с помощью массива выбора
В исследовании 2 мы использовали метод выбора из массива, потому что он предоставил самые убедительные доказательства на сегодняшний день 19 в поддержку универсального восприятия эмоций с лица 10,13 , для обсуждения.Этот метод требовал только, чтобы участники сопоставляли позу лица со словом или фразой эмоции, а не создавали словесные ярлыки для эмоций. Кроме того, использование этой задачи только с двумя стимулами лица — мишенью и фольгой — позволило нам отдельно исследовать восприятие аффекта и восприятие эмоций. В предыдущих исследованиях, использующих метод выбора из массива, возможно, что воспринимающие, которые, кажется, различают лицевые позы для эмоций ( восприятие эмоций, ), просто используют разные аффективные значения, отображаемые конфигурациями лица.Например, участники могут отличать улыбку от надутой формы лица не потому, что улыбка воспринимается как «счастье», а другие конфигурации воспринимаются как «гнев», «грусть» и т. Д., А потому, что улыбка обычно воспринимается как приятная, а надутый — как неприятные (т.е. различаются на валентностью ). Предыдущие исследования в небольших обществах документально подтвердили, что воспринимающие способны различать лицевые конфигурации, которые различаются по степени, в которой они изображают приятное или приятное.неприятные состояния (т. е. их валентные особенности), даже если они не различают последовательно предлагаемые конфигурации лица для категорий эмоций, которые считаются универсальными 24,25,26,28 , что согласуется с гипотезой о том, что валентное восприятие универсальный 54 . Мы разработали Исследование 2, чтобы отличить восприятие валентности от восприятия эмоций, варьируя фольги, которые были представлены участникам в каждом испытании с выбором из набора, как показано на рис.3. Если участники хадза выбрали ожидаемую конфигурацию лица для данного эмоционального сценария в испытаниях с контролируемым аффектом, то они должны использовать для этого другие характеристики, кроме валентности и возбуждения, что дает более убедительные доказательства универсального восприятия эмоций. Если, однако, участники Хадза были менее способны последовательно выбирать ожидаемую конфигурацию лица для данного сценария в этих испытаниях , контролируемых аффектом, по сравнению с испытаниями, в которых фольги различались по валентным характеристикам ( испытания, контролируемые возбуждением, ), признаки возбуждения ( валентно-контролируемые испытания ) или обе характеристики (неконтролируемые аффективные испытания ), то это может свидетельствовать о том, что они используют аффективные особенности для поддержки своей работы в задаче.
Рисунок 3Условия задания 2 исследования ( a ) и производительность для США ( b, e ), участников Хадза (c, f ) и участников Хадза с минимальным воздействием на другие культурные группы (Хадза-М; подмножество на основе косвенных переменных владения вторым языком и формального образования) ( d, g ). ( a ) Примеры виньеток (для всех сценариев, см. Дополнительную информацию в таблице 6), мишеней и фольги для четырех типов испытаний. Конфигурации лица являются примерами, потому что наборы стимулов ограничивают публикацию реальных фотографий. Испытания, контролируемые возбуждением гнева). Валентность — это описательная характеристика аффекта, наряду со второй характеристикой — уровнем возбуждения. Например, некоторые данные свидетельствуют о том, что воспринимающие могут отличить хмурый вид от надутости не потому, что хмурый вид воспринимается как «гнев», а надутость — как «грусть», а потому, что хмурый вид обычно воспринимается как сильное возбуждение, а надутый вид — как низкий уровень возбуждения. Испытания, контролируемые валентностью : лицо из фольги отличалось от мишени только в изображении уровня возбуждения (например, хмурый вид и конфигурация надувания, предположительно являющаяся универсальным выражением гнева и печали, соответственно). Испытания, не контролируемые аффектом: лицевая сторона из фольги отличалась от мишени в изображении как валентности, так и уровня возбуждения (например, конфигурация улыбки и надувания губы). Испытания, контролируемые аффектом : лицевая сторона фольги соответствовала цели в изображении валентности и возбуждения (например,g., хмурый взгляд против широко раскрытых глаз, задыхающаяся конфигурация лица, предположительно являющаяся универсальным выражением гнева и страха соответственно). Производительность для каждого из 4 экспериментальных условий (ось x) нанесена на график для участников из США ( b ), участников Hadza ( c ) и участников Hadza-M ( d ). Производительность в условиях, контролируемых аффектом, для каждой из трех целевых конфигураций лица (ось x) нанесена на график для участников из США ( e ), участников Hadza ( f ) и участников Hadza-M ( g ).Отдельные точки данных представляют собой согласование средней пропорции (т. Е. Выбор цели, соответствующей предполагаемой универсальной модели) для данного участника в рамках данного условия. Контуры графиков скрипки представляют плотность точек данных на заданном уровне согласия. Горизонтальная красная полоса представляет результативность на уровне случайности, а значимость в сравнении с ответом на уровне случайности отмечается в верхней части каждого графика скрипки: *** p <0,001 ** p <0,01 * p <0,05 † p <0.10. Средние значения в скобках представляют условия, которые статистически не различаются в тестах χ 2 ( p s> 0,25). Статистически значимые различия между условиями, основанные на последующем наблюдении χ 2 тестов обозначены с использованием тех же условных обозначений, за следующим исключением: ** (*) указывает на статистическую значимость для отдельных тестов в диапазоне от p <0,01 до р <0,001.
Обратите внимание, что данные из задачи выбора из массива, даже той, которая строго контролирует восприятие аффекта, все еще открыты для альтернативной интерпретации. Например, люди могут использовать стратегию процесса исключения при выполнении задачи принудительного выбора, в которой выбираются неиспользованные варианты из предыдущих испытаний 55,56 . Принудительный выбор также может привести к конвергенции ярлыка просто потому, что он представляет собой лучшую доступную альтернативу, а не потому, что он точно отражает вывод, который делает человек 57 .Наконец, когда участников просят сопоставить заданную конфигурацию лицевых мышц с краткой виньеткой, описывающей ситуацию, они могут выбрать целевое лицо на основе поведения, соответствующего контексту (например, широко раскрывающиеся глаза при столкновении с чем-то, что требует дополнительного визуального внимания). независимо от какого-либо использования знаний об эмоциях или любого процесса, связанного с восприятием эмоций.
Мы проанализировали ответы выбора из массива, используя серию нелинейных (Бернулли) иерархических обобщенных линейных моделей в HLM7 (SSI Inc., Линкольнвуд, Иллинойс) с функцией логит-связи для оценки логарифма шансов того, что результативность участников превышает вероятность ответа (т. Е. Выбор предполагаемой конфигурации лица в данном испытании). Мы заметили, что люди из США и хадза в среднем выбирали целевую конфигурацию лица чаще, чем можно было бы ожидать случайно (0,5) во всех четырех типах испытаний (см. Рис. 3b, c и таблицу 2). Общество, из которого были отобраны участники, значительно модерировало результативность всех типов испытаний (см. Дополнительную информацию, таблица 7).Участники из США и Хадза более похожи провели испытания, в которых характеристики валентности можно было использовать для различения целей и фишек, что согласуется с гипотезой о том, что восприятие валентности широко воспроизводимо в разных обществах. Участники Hadza показали значительно лучшие результаты в испытаниях, в которых были доступны функции валентности, позволяющие отличить цель от фольги. В испытаниях с контролируемым аффектом, в которых ни валентность, ни возбуждение не могли быть использованы для отличия цели от фольги, только 58% участников Хадза выбрали целевую конфигурацию лица на уровне выше шанса (28 из 48 участников) по сравнению с 90%, которые выполняли выше шанса в испытаниях с контролируемым возбуждением, в которых были доступны функции валентности (43 из 48 участников).Участники хадза, которые имели минимальное воздействие других культур (на основе косвенных переменных формального образования и свободного владения вторым языком), имели аналогичный образец успеваемости в четырех экспериментальных условиях, хотя вероятности были ниже (см. Таблицу 3). Большинство участников из США (94% выборки из США), напротив, выбрали целевую конфигурацию лица в испытаниях с контролируемым аффектом с высокой вероятностью, даже когда валентность и особенности возбуждения не различали цель и фольгу (например, предполагалась хмурая конфигурация лица). быть универсальным выражением гнева, широко раскрытыми глазами, задыхающимся выражением лица, предположительно универсальным выражением страха, и конфигурацией морщин на носу, предположительно универсальным выражением отвращения), предполагая, что их выполнение задания отражало выводы об эмоциональном значении.
Таблица 2 Результаты выборки из массива: исследование 2. Таблица 3 Влияние воздействия других культур на участников хадза: исследование 2.Результаты испытаний с контролируемым аффектом: восприятие эмоций
участников из США — с вероятностью между 0,86 и 0,89 для правильного выбора предполагаемых конфигураций лица для гнева, страха и отвращения — превзошли участников Хадза в испытаниях с контролируемым аффектом, которые наиболее специфичны для оценки восприятия эмоций (см.рис.3д, е, таблица 4). Участники хадза показали результаты значительно выше вероятности при выборе предполагаемых конфигураций лица из-за страха и гнева, но не от отвращения (вероятность правильного определения цели в данном испытании составляла 0,72, 0,61 и 0,59 соответственно). Общество, из которого были отобраны участники, значительно модерировало выполнение всех задач (см. Дополнительную информацию в таблице 8). Однако контроль воздействия других культур снизил эти вероятности до 0,65, 0,58 и 0.60 соответственно (таблица 5). Из 27 участников хадза, которые говорили на минимальном суахили и сообщили, что не получали формального образования, 12 выбрали для категории страха широко раскрытые глаза и задыхающееся лицо, что значительно отличалось от случайности (см. Рис. 3g, таблица 5). У всех участников хадзы уровень формального образования специально контролировал успеваемость по категории страха; Люди с некоторым формальным образованием — предполагающим большее знакомство с культурными знаниями и нормами, отличными от их собственных, а также ожиданием следовать этим нормам — выбирали конфигурацию лица с широко раскрытыми глазами, задыхаясь, чаще, чем те, кто не получил формального образования (см. Таблицу 5) .Напротив, из участников хадзы с минимальным воздействием на другие культуры только девять выбрали хмурую конфигурацию лица выше вероятности для категории гнева и только восемь выбрали конфигурацию лица с морщинами на носу выше вероятности для категории отвращения с общей вероятностью для всех участников. статистически не отличается от случайности (см. Таблицу 5).
Таблица 4 Эффективность выбора из массива в испытаниях, контролируемых аффектом: исследование 2. Таблица 5 Влияние воздействия других культур на участников хадза во время испытаний, контролируемых аффектом: исследование 2.Эффективность методов свободной маркировки и выбора из массива
Мы также исследовали среднюю долю согласия для подмножества участников, которые выполнили как задачи свободной маркировки, так и задачи выбора из массива, усредненные по участникам для исследования 1 и усреднены по испытаниям, а затем участникам исследования 2 (изображено в дополнительной информации на рис. 1). Мы скорректировали оценки за угадывание, используя стандартную формулу коррекции (правильная пропорция — (1 / количество вариантов)) / (1- (1 / количество вариантов)) в соответствии с 58 .Как и предполагалось, метод свободной маркировки дал более низкие уровни согласия, чем метод выбора из массива, что согласуется с общей картиной, наблюдаемой в других опубликованных исследованиях 10,11,12 . Эти результаты, по-видимому, не связаны с практическими эффектами исследования 1 (дополнительная информация, таблица 9). Примечательно, что не было статистических различий в испытаниях, в которых цель и фольга не могли различаться по валентности и возбуждению (испытания, которые наиболее конкретно оценивали восприятие эмоций; i.е., контролируемые аффектами испытания), что означает, что ранее свободное обозначение хмурых, широко раскрытых глаз и морщин на носу не помогло участникам Хадза выбрать их в качестве целевых конфигураций лица.
(PDF) Эмоции, восприятие и выражение
Экман П., Розенберг Е.Л., 2005. Что показывает лицо: базовые и прикладные исследования
спонтанного выражения с использованием системы кодирования действий лица (FACS). Oxford
University Press, Оксфорд; Нью-Йорк.
Экман П., 1971. Универсальность и культурные различия в выражении эмоций на лице.
Симпозиум по мотивации в Небраске 19, 207–283.
Экман П., 1972. Универсальность и культурные различия в выражении эмоций на лице.
In: Cole, J. (Ed.), Nebraska Symposium on Motivation, 1971. University of
Nebraska Press, Lincoln, pp. 207–283.
Экман П., 2003. Выявленные эмоции. Генри Холт и Ко, Нью-Йорк.
Эльфенбейн, Х.А., Амбади, Н., 2002. Прогнозирование результатов на рабочем месте по способности
подслушивать чувства. Журнал прикладной психологии 87, 963–971. http: //
dx.doi.org/10.1037//0021-9010.87.5.963.
Эльфенбейн, Х.А., Эйзенкрафт, Н., 2010. Взаимосвязь между отображением и восприятием
невербальных сигналов аффекта: метаанализ для решения старой загадки.
Журнал личности и социальной психологии 98, 301–318.
Эльфенбейн, Х.А., Фу, М.Д., Уайт, Дж., Тан, Х.Х., Айк, В.К., 2007. Чтение вашего коллеги
: преимущество точности распознавания эмоций для эффективности в переговорах
. Журнал невербального поведения 31, 205–223. http://dx.doi.org/
10.1007 / s10919-007-0033-7.
Эльфенбейн, Х.А., 2007. Эмоции в организациях: обзор и теоретическая интеграция.
Летопись Академии управления 1, 371–457.
Эльфенбейн, Х.А., 2007. Эмоции в организациях. Летопись Академии управления
1, 315–386.http://dx.doi.org/10.1080/078559812.
Эльфенбейн, Х.А., 2013. Невербальные диалекты и акценты в выражениях эмоций на лице.
Emotion Review 5, 90–96. http://dx.doi.org/10.1177/1754073
1332.
Эльфенбейн, Х.А., 2014. Многоликая эмоциональная инфекция: аффективный процесс
Теория аффективной связи. Обзор организационной психологии.
Ellsworth, P.C., Scherer, K.R., 2003. Процессы оценки эмоций. В:
Дэвидсон, Р.Дж., Шерер, К. Р., Голдсмит, Х. Х. (ред.), Справочник по аффективным
наук. Oxford University Press, Нью-Йорк, стр. 572–595.
Фиске, С.Т., Гилберт, Д.Т., Линдзи, Г. (ред.), 2010. Справочник по социальной психологии, пятое
изд. Уайли, Хобокен, штат Нью-Джерси.
Фридлунд, А.Дж., 1994. Выражение лица человека: эволюционный взгляд. Academic Press,
Сан-Диего, Калифорния.
Frijda, N.H., 1986. Эмоции. Издательство Кембриджского университета, Кембридж, Великобритания.
Frijda, N.Х., 1988. Законы эмоций. Американский психолог 43, 349–358. http: //
dx.doi.org/10.1037/0003-066X.43.5.349.
Фрида, Н.Х., 2007. Законы эмоций. Lawrence Erlbaum Associates,
Mahwah, NJ.
Галлуа, К., 1994. Членство в группах, социальные правила и власть: социально-психологическая перспектива
эмоционального общения. Journal of Pragmatics 22, 301–324.
http://dx.doi.org/10.1016/0378-2166(94)
-7.
Готтман, Дж.М., 1998. Психология и изучение брачных процессов. Annual Review
of Psychology 49, 169–197. http://dx.doi.org/10.1146/annurev.psych.49.1.169.
Grandey, A.A., 2003. Когда «шоу должно продолжаться»: поверхностное действие и глубокое действие
как детерминанты эмоционального истощения и предоставления услуг на равных.
Журнал Академии управления 46, 86–96. http://dx.doi.org/10.2307/
30040678.
Гросс, Дж. Дж., Джон, О. П., 1998. Отображение области выразительности: мультиметод
свидетельство иерархической модели.Журнал личности и социальной психологии 74,
170–191. http://dx.doi.org/10.1037/0022-3514.74.1.170.
Гросс, Дж. Дж., Левенсон, Р. В., 1993. Эмоциональное подавление: физиология, самооценка и
экспрессивное поведение. Журнал личности и социальной психологии 64, 970–986.
http://dx.doi.org/10.1037/0022-3514.64.6.970.
Гросс, Дж. Дж., 2007. Справочник по регулированию эмоций. Гилфорд, Нью-Йорк.
Halberstadt, A.G., Denham, S.A., Dunsmore, J.С., 2001. Аффективная социальная компетентность.
Социальное развитие 10, 79–119. http://dx.doi.org/10.1111/1467-9507.00150.
Halberstadt, A.G., 1986. Семейная социализация эмоционального выражения и невербального
коммуникативных стилей и навыков. Журнал личности и социальной психологии 51,
827–836. http://dx.doi.org/10.1037/0022-3514.51.4.827.
Холл, Дж. А., Анджеевский, С. А., Йопчик, Дж. Э., 2009. Психосоциальные корреляты межличностной чувствительности
: метаанализ.Журнал невербального поведения 33,
149–180. http://dx.doi.org/10.1007/s10919-009-0070-5.
Харели, С., Рафаэли, А., 2008. Эмоциональные циклы: о социальном влиянии эмоций в
организациях. Исследования в области организационного поведения 28, 35–59. http://dx.doi.org/
10.1016 / j.riob.2008.04.007.
Hatfield, E., Cacioppo, J.T., Rapson, R.L., 1994. Emotional Contagion, Studies in
Emotion and Social Interaction. Издательство Кембриджского университета; Editions de la Maison
des Sciences de l’homme, Кембридж, Англия; Нью-Йорк, Париж.
Хавас, Д.А., Гленберг, А.М., Гутовски, К.А., Лукарелли, М.Дж., Дэвидсон, Р.Дж., 2010.
Косметическое использование ботулинического токсина-а влияет на обработку эмоционального языка.
Психологическая наука 21, 895–900. http://dx.doi.org/10.1177/0956797
610374742.
Гесс, У., Фишер, А., 2013. Эмоциональная мимикрия как социальное регулирование. Личность и социальная сфера
Psychology Review 17, 142–157. http://dx.doi.org/10.1177/1088868312472607.
Хохшильд, А.Р., 1983. Управляемое сердце: коммерциализация человеческих чувств.
Калифорнийский университет Press, Лос-Анджелес.
Изард, C.E., 1971. Лицо эмоций. Appleton-Century-Crofts, Нью-Йорк.
Джеймс У., 1884. Что такое эмоция? Mind 9, 188–205. http://dx.doi.org/10.1037/
10735-001.
Келтнер, Д., Хайдт, Дж., 1999. Социальные функции эмоций на четырех уровнях анализа.
Познание и эмоции 13, 505–521. http://dx.doi.org/10.1080/026999399379168.
Laukka, P., Elfenbein, H.A., 2012. Параметры оценки эмоций могут быть выведены из
голосовых выражений. Социально-психологическая наука и наука о личности 3, 529–536.
http://dx.doi.org/10.1177/1948550611428011.
Леду, Дж., 2012. Переосмысление эмоционального мозга. Нейрон 73, 653–676. http: //
dx.doi.org/10.1016/j.neuron.2012.02.004.
Линдквист, К.А., Вейджер, Т.Д., Кобер, Х., Блисс-Моро, Э., Барретт, Л.Ф., 2012. Мозговая основа эмоций
: метааналитический обзор.Поведенческие науки и науки о мозге 35,
121–143. http://dx.doi.org/10.1017/S0140525X11000446.
Мацумото, Д., 1989. Культурные влияния на восприятие эмоций. Журнал
Межкультурная психология 20, 92–105. http://dx.doi.org/10.1177/
0022022189201006.
Мэтьюз, Г., Зейднер, М., Робертс, Р.Д. (ред.), 2007. Наука об эмоциях
Интеллект: познания и неизвестность. Издательство Оксфордского университета, Нью-Йорк.
Майер, Дж.Д., Робертс, Р.Д., Барсейд, С.Г., 2008. Человеческие способности: эмоциональный интеллект. Ежегодный обзор психологии 59, 507–536. http://dx.doi.org/10.1146/
annurev.psych.59.103006.093646.
Мехрабиан, А., Феррис, С.Р., 1967. Вывод установок из невербального общения
катион по двум каналам. Журнал консалтинговой психологии 31, 248–252. http: //
dx.doi.org/10.1037/h0024648.
Мескита, Б., Фрижда, Н.Х., 1992. Культурные различия в эмоциях: обзор.Психо-
логический бюллетень 112, 179–204.
Моррис, М.В., Келтнер, Д., 2000. Как работают эмоции: социальные функции эмоционального выражения
в переговорах. Исследования в области организационного поведения 22, 1–50.
Новицки-младший, С., Дюк, М.П., 1994. Индивидуальные различия в невербальной коммуникации аффекта
: диагностический анализ невербальной шкалы точности.
Журнал невербального поведения 18, 9–35. http://dx.doi.org/10.1007/
BF02169077.
Паркинсон, Б., 2005. Выражают ли движения лица эмоции или передают мотивы?
Обзор личности и социальной психологии 9, 278–311. http://dx.doi.org/10.1207/
s15327957pspr0904_1.
Паркинсон, Б., 2011. Межличностная передача эмоций: заражение и социальная оценка.
Компас социальной и личностной психологии 5, 428–439. http://dx.doi.org/
10.1111 / j.1751-9004.2011.00365.x.
Рафаэли А., Саттон Р. И., 1989. Выражение эмоций в организационной жизни.В:
Став Б.М., Каммингс Л.Л. (ред.), Исследования в области организационного поведения: Ежегодная серия аналитических эссе и критических обзоров
, т. 11. JAI Press,
Гринвич, Коннектикут, стр. 1–42.
Riggio, R.E., 1986. Оценка основных социальных навыков. Журнал личности и общества
Психология 51, 649–660. http://dx.doi.org/10.1037/0022-3514.51.3.649.
Ринн, W.E., 1984. Нейропсихология выражения лица: обзор нейро-
логических и психологических механизмов для создания мимики.Психо-
логический бюллетень 95, 52–77. http://dx.doi.org/10.1037/0033-2909.95.1.52.
Розенталь Р., ДеПауло Б.М., 1979. Половые различия в подслушивании невербальных сигналов.
сигналов. Журнал личности и социальной психологии 37, 273–285. http://dx.doi.org/
10.1037 / 0022-3514.37.2.273.
Розенталь, Р., Холл, Дж. А., Диматтео, М. Р., Роджерс, П. Л., Арчер, Д., 1979. Чувствительность к
невербальной коммуникации: тест PONS. Johns Hopkins University Press
Балтимор.
Рассел, Дж. А., Бахоровски, Дж .-А., Фернандес-Дольс, Дж .-М., 2003. Лицо и голос
выражения эмоций. Ежегодный обзор психологии 54, 329–349. http: //
dx.doi.org/10.1146/annurev.psych.54.101601.145102.
Рассел, Дж. А., 1994. Существует ли универсальное распознавание эмоций по мимике?
Обзор кросс-культурных исследований. Психологический бюллетень 115, 102–141. http: //
dx.doi.org/10.1037/0033-2909.115.1.102.
Шерер К.Р., Мортильяро, М., Меху, М., 2013. Понимание механизмов
, лежащих в основе создания выражения эмоций на лице: компонентная перспектива
. Emotion Review 5, 47–53. http://dx.doi.org/10.1177/
1754073
1504.
Шерер К.Р., 1988. Критерии оценки предшествующих эмоций: обзор. In:
Hamilton, V., Bower, G.H., Frijda, N.H. (ред.), NATO Advanced Study Institutes
Series. Серия D, Поведенческие и социальные науки.Kluwer, New York, NY,
pp. 89–126.
Шерер, К. Р., Шорр, А., Джонстон, Т. (ред.), 2001. Процессы оценки эмоций.
Теория, методы исследования. Издательство Оксфордского университета, Нью-Йорк.
488 Эмоции, восприятие и выражение
Международная энциклопедия социальных и поведенческих наук, второе издание, 2015 г., 483–489
Личная копия автора
Восприятие эмоций — новости науки
Фото: Clipart.комХорошо известно, что последствия жестокого обращения с детьми сохраняются еще долго после того, как ребенок разлучен с насильниками. Например, многие дети, подвергшиеся насилию, не могут справляться с нормальными социальными ситуациями и у них возникают проблемы с поведением в школе или на игровой площадке. В этом научном обновлении вы услышите об исследовании, которое может помочь объяснить, почему это происходит.
Выписка
Как сталкиваются с миром дети, подвергшиеся насилию. Я Боб Хиршон, и это «Новости науки».
У детей, подвергшихся физическому насилию, часто возникают социальные проблемы. Они могут бояться, защищаться и быстро неверно истолковывать намерения других людей.
Теперь психолог из Висконсинского университета Сет Поллак получил новое понимание этой ситуации. В недавнем исследовании он показал как детям, подвергшимся насилию, так и детям, не подвергавшимся насилию, изображения лиц, выражающих основные эмоции. Некоторые картинки на самом деле были смесью двух эмоций, смешанных компьютером. Поллак говорит, что дети, подвергшиеся насилию, склонны по-разному маркировать эти смеси.
Pollak:
У них были более широкие или более всеобъемлющие категории гнева. Другими словами: они могли принимать двусмысленные лица, которые на самом деле были смесью, скажем, 50 процентов гнева и 50 процентов другой эмоции, и вместо того, чтобы не знать, что это была за эмоция, или догадываться, они склонны говорить, что это гнев.
Основываясь на дальнейших исследованиях, Поллак подозревает, что мозг этих детей на самом деле становится более восприимчивым к крошечным проблескам враждебности.
Pollak:
Их системы восприятия стали очень чувствительны к любому признаку того, что кто-то рассердился, как способ предсказать, что им может быть причинен вред.
Он говорит, что понимание этого может привести к новым видам терапии, которые помогут этим детям приспособиться к неопасной среде. Я от Американской ассоциации развития науки Боб Хиршон.
Осмысление исследований
С одной стороны, кажется довольно очевидным, что у детей, подвергшихся насилию, могут быть социальные проблемы, которые сохранятся на всю их жизнь. Но выяснить, как именно и почему это происходит, — непростая задача.Исследование Поллака сосредоточено на очень конкретном вопросе о том, как дети воспринимают и интерпретируют выражения лица.
Этот вопрос имеет резонанс не только для детей, подвергшихся насилию, но и для всей области психологии. Это потому, что традиционно считалось, что то, как мы воспринимаем определенные основные эмоции — счастье, печаль, страх и гнев — на самом деле заложено в наш мозг с рождения. Наряду с этим убеждением пришло предположение, что наш личный опыт не влияет на то, как мы воспринимаем эти эмоции.
Для этого есть веские основания. Восприятие основных эмоций при помощи мимики остается неизменным во всех языках и культурах. Оригинальные изображения, которые Поллак использовал для своего исследования, — изображения лиц, изображающих счастье, печаль, гнев и страх, — хорошо иллюстрируют это. Эти же изображения широко изучались на протяжении десятилетий, и во всем мире люди всех культур и происхождения обычно соглашаются с тем, как выглядит счастливое лицо, как выглядит грустное лицо и так далее.Само собой разумеется, что эти восприятия — это то, с чем мы рождаемся, а не то, чему мы учимся.
Исследование Поллака не противоречит этому, но добавляет дополнительный уровень нюансов. Дети, подвергшиеся насилию, могут родиться с тем же эмоциональным восприятием, что и все остальные. Но после того, как они подверглись жестокому обращению, это восприятие может измениться: у них разовьется повышенная чувствительность к гневу за счет способности распознавать двусмысленность и смешанные эмоции. И если их изначальная способность воспринимать эмоции на лицах была встроена в схему их мозга, то эта схема должна каким-то образом измениться, чтобы изменилось их восприятие.
Это исследование может иметь последствия не только для жестокого обращения с детьми. Любые дети, подвергшиеся эмоциональной травме, в том числе безнадзорные дети и дети родителей с расстройствами настроения, могут испытывать изменения в своем восприятии эмоций. И хотя это может быть адаптивным дома, оно может быть совершенно неадаптивным во внешнем мире.
Теперь попробуйте ответить на эти вопросы:
- Чем отличается то, как дети, подвергшиеся насилию, воспринимают выражения лица?
- Почему это удивляет психологов?
- Какие есть основания полагать, что эмоциональное восприятие жестко запрограммировано в мозгу?
- Можете ли вы вспомнить другие примеры способностей или навыков, которыми люди рождаются, но которые могут быть изменены в зависимости от опыта или воспитания человека?
- Какие трудности возникают при преодолении того, как дети, подвергшиеся насилию, воспринимают гнев? Считаете ли вы, что терапия повлияет на химию мозга ребенка так же, как насилие? Почему или почему нет?
Отправьте нам отзыв об этом научном обновлении>
Нейровизуализация подчеркивает эмоциональное восприятие и память — Ассоциация психологических наук — APS
Восприятие часто рассматривается в терминах сенсорных стимулов — того, что мы видим, слышим и обоняем, — но оно выходит за рамки пяти чувств, включая сложную функцию эмоционального восприятия.Мы также можем обратить это восприятие внутрь себя, в сторону нашей собственной оценки эмоционального стимула.
Таким образом, эмоциональное восприятие можно разделить на две категории в зависимости от направления внимания: сосредоточение нашего внимания на стимулах в нашей внешней среде известно как внешняя перцептивная ориентация (EPO), тогда как интероцептивная самоориентировка (ISO) противоположна — направление нашего внимания на нашу собственную внутреннюю оценку стимула. Нейробиологам удалось связать эти различные ориентации внимания с определенными нейронными паттернами в головном мозге.Хотя ЭПО обычно опосредуется сенсорными и подкорковыми областями, такими как миндалевидное тело, ISO была связана с активностью в так называемых областях сети выступов, таких как передний островок (AI) и дорсальная область передней поясной извилины коры (dACC).
Было показано, что эмоции тесно связаны с памятью; мы склонны сохранять и вспоминать воспоминания с сильным эмоциональным компонентом намного лучше, чем воспоминания, которые являются эмоционально нейтральными. И хотя связь между ориентацией внимания и эмоциональным восприятием была установлена эмпирически, влияние ориентации внимания на эмоциональную память ранее не выяснялось.
Чтобы восполнить этот пробел, Карла Паис-Виейра, Эрик А. Винг и Роберто Кабеса из Центра когнитивной нейробиологии Университета Дьюка исследовали, как поворот нашего сознания вовнутрь по сравнению с внешним воздействует на формирование эмоциональных воспоминаний в статье в Social Cognitive and Аффективная неврология .
Чтобы подтвердить влияние ориентации внимания на эмоциональное восприятие, авторы попросили испытуемых просмотреть фотографии разной эмоциональной значимости (положительные, нейтральные, отрицательные) и попросили их оценить яркость фотографии, на которой использовался ЭПО, или степень яркости. они были тронуты фотографией, а для этого требовался ISO.Данные функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) были собраны у участников, когда они выполняли задание.
Как и ожидалось, авторы обнаружили, что миндалевидное тело было более активным, когда субъекты просматривали эмоционально заряженные фотографии, чем нейтральные, как в условиях EPO, так и в условиях ISO; миндалевидное тело играет важную роль в эмоциональной обработке независимо от ориентации внимания. ИИ показал аналогичную картину повышенной активации при просмотре эмоциональных образов в состоянии ISO, но не в состоянии EPO.
Чтобы оценить влияние на память, испытуемые были позже проанализированы, когда они выполнили поисковую задачу, во время которой им были представлены изображения, три четверти из которых были представлены на начальном сеансе, а одна четверть были новыми, и их спросили, изображение было «старым» или «новым».
Чтобы измерить паттерны активации мозга для формирования памяти, исследователи часто используют последующие эффекты памяти, или SME. В этом исследовании специалисты малого и среднего бизнеса измерили разницу в активации мозга субъекта при просмотре изображения, которое субъект позже вспомнил во время тестирования памяти, по сравнению с просмотром изображения, которое он позже забыл.Положительный SME в определенной области мозга указывает на то, что она участвует в успешном сохранении памяти.
Авторы обнаружили, что изображения, которые были эмоционально позитивными или негативными, имели более выраженный SME, что указывает на то, что они запоминаются лучше, чем эмоционально нейтральные фотографии. Кроме того, анализ показал, что активация мозга в миндалевидном теле опосредовала влияние этой эмоциональной значимости на SME в обеих ориентациях, в то время как AI и dACC показали этот эффект только в состоянии ISO.Это говорит о том, что эти области способствуют формированию эмоциональных воспоминаний только тогда, когда человек уделяет внимание своему внутреннему восприятию материала.
Наконец, авторы проанализировали связность соответствующих областей мозга, которая показала, что усиливающий эффект эмоций на формирование памяти опосредован усилением связей между миндалевидным телом и dACC, но только для состояния ISO.
Взятые вместе, результаты предполагают, что формирование эмоциональных воспоминаний основывается на том же паттерне активации мозга, что и эмоциональное восприятие, и что эти паттерны проявляются по-разному и используют разные области мозга в зависимости от того, направлено ли внимание человека вовне на внешнее стимула или внутреннего к их собственной оценке стимула.В то время как миндалевидное тело сильно задействовано при любой ориентации, заметные сетевые регионы ИИ и dACC вносят вклад только во время интроспективной ориентации, и этот вклад опосредуется повышением связи между миндалевидным телом и dACC.
Артикул
Паис-Виейра, К., Винг, Э. А., и Кабеса, Р. (2015). Влияние самосознания на формирование эмоциональной памяти: исследование фМРТ. Социальная когнитивная и аффективная нейробиология, 11 , 580–592.
Эмоции, которые мы испытываем, могут формировать то, что мы видим — ScienceDaily
Наше эмоциональное состояние в данный момент может влиять на то, что мы видим, согласно результатам, опубликованным в Psychological Science , журнале Ассоциации Психологических Наук. В двух экспериментах исследователи обнаружили, что участники считали нейтральное лицо улыбающимся больше, когда оно сочеталось с невидимым положительным изображением.
Исследование показывает, что люди являются активными воспринимающими, говорят психолог Эрика Сигел из Калифорнийского университета в Сан-Франциско и ее соавторы.
«Мы не пассивно обнаруживаем информацию в мире, а затем реагируем на нее — мы конструируем восприятие мира как архитекторы нашего собственного опыта. Наши аффективные чувства являются решающим фактором, определяющим опыт, который мы создаем», — объясняют исследователи. «То есть мы не познаем мир только через внешние органы чувств — мы видим мир по-другому, когда чувствуем себя приятно или неприятно».
В предыдущих исследованиях Сигел и его коллеги обнаружили, что влияние на эмоциональные состояния людей за пределами сознательного осознания меняет их первое впечатление от нейтральных лиц, делая лица более или менее симпатичными, заслуживающими доверия и надежными.В этом исследовании они хотели увидеть, может ли изменение эмоционального состояния людей вне осознания на самом деле изменить то, как они видят нейтральные лица.
Используя технику, называемую непрерывным подавлением вспышки, исследователи смогли предъявить участникам стимулы, даже не подозревая об этом. В одном эксперименте у 43 участников была серия мигающих изображений, которые чередовались между пиксельным изображением и нейтральным лицом, предъявляемым их доминирующему глазу. В то же время низкоконтрастное изображение улыбающегося, хмурого или нейтрального лица было представлено их недоминантному глазу — обычно это изображение подавляется стимулом, предъявляемым к доминирующему глазу, и участники не осознают его.
В конце каждого испытания появлялся набор из пяти лиц, и участники выбирали то, которое лучше всего соответствовало лицу, которое они видели во время испытания.
Лицо, которое было представлено доминирующему глазу участников, всегда было нейтральным. Но они, как правило, выбирали лица, которые больше улыбались, как наиболее подходящие, если изображение, которое было представлено за пределами их понимания, показывало улыбающегося человека, а не нейтрального или хмурого
Во втором эксперименте исследователи включили объективную меру осведомленности, попросив участников угадать ориентацию подавленного лица.Те, кто правильно угадал ориентацию на уровне выше вероятности, не были включены в последующий анализ. Опять же, результаты показали, что невидимые положительные лица изменили восприятие участниками видимого нейтрального лица.
Учитывая, что исследования часто показывают, что отрицательные стимулы имеют большее влияние на поведение и принятие решений, устойчивый эффект положительных лиц в этом исследовании интригует и представляет интерес для будущих исследований, отмечают исследователи.
Сигел и его коллеги добавляют, что их выводы могут иметь широкие, реальные последствия, которые простираются от повседневных социальных взаимодействий до ситуаций с более серьезными последствиями, например, когда судьи или члены жюри должны оценить, раскаивается ли обвиняемый.
В конечном счете, эти эксперименты предоставляют дополнительные доказательства того, что то, что мы видим, не является прямым отражением мира, а является мысленным представлением мира, которое пронизано нашими эмоциональными переживаниями.
История Источник:
Материалы предоставлены Association for Psychological Science . Примечание. Содержимое можно редактировать по стилю и длине.
Что такое эмоциональный интеллект?
Что такое эмоциональный интеллект?
Эмоциональный интеллект (ЭИ) относится к способности воспринимать, контролировать и оценивать эмоции.Некоторые исследователи предполагают, что эмоциональный интеллект можно изучить и укрепить, в то время как другие утверждают, что это врожденная характеристика.
Способность выражать эмоции и контролировать их очень важна, но также важна способность понимать, интерпретировать и реагировать на эмоции других. Представьте себе мир, в котором вы не можете понять, когда друг грустит или когда коллега злится. Психологи называют эту способность эмоциональным интеллектом, а некоторые эксперты даже предполагают, что она может быть более важной, чем IQ, для вашего общего успеха в жизни.
Как измеряется эмоциональный интеллект
Появился ряд различных оценок уровня эмоционального интеллекта. Такие тесты обычно делятся на два типа: тесты с самоотчетом и тесты способностей.
Тесты с самоотчетом являются наиболее распространенными, поскольку их легче всего проводить и выставлять баллы. В таких тестах респонденты отвечают на вопросы или утверждения, оценивая свое поведение. Например, в отношении такого утверждения, как «Мне часто кажется, что я понимаю, что чувствуют другие», тестируемый может описать это утверждение как «не согласен», «частично не согласен», «согласен» или «полностью согласен».
С другой стороны, тесты способностей предполагают, что люди реагируют на ситуации, а затем оценивают свои навыки. Такие тесты часто требуют, чтобы люди продемонстрировали свои способности, которые затем оцениваются третьей стороной.
Если вы проходите тест эмоционального интеллекта, проводимый специалистом в области психического здоровья, вы можете использовать следующие два критерия:
- Тест эмоционального интеллекта Майера-Саловея-Карузо (MSCEIT) — это тест на основе способностей, который измеряет четыре ветви модели EI Майера и Саловея.Тестируемые выполняют задания, предназначенные для оценки их способности воспринимать, идентифицировать, понимать и управлять эмоциями.
- Опросник эмоциональной и социальной компетентности (ESCI) основан на более старом инструменте, известном как Анкета самооценки, и предполагает, что люди, знающие человека, предлагают оценки способностей этого человека в нескольких различных эмоциональных компетенциях. Тест разработан для оценки социальных и эмоциональных способностей, которые помогают отличать людей как сильных лидеров.
Есть также множество более неформальных онлайн-ресурсов, многие из которых бесплатные, для исследования вашего эмоционального интеллекта.
Компоненты
Исследователи предполагают, что существует четыре различных уровня эмоционального интеллекта, включая эмоциональное восприятие, способность рассуждать с помощью эмоций, способность понимать эмоции и способность управлять эмоциями.
- Восприятие эмоций : Первый шаг в понимании эмоций — их точное восприятие.Во многих случаях это может включать понимание невербальных сигналов, таких как язык тела и выражения лица.
- Рассуждение с помощью эмоций : Следующий шаг включает использование эмоций для развития мышления и познавательной деятельности. Эмоции помогают расставить приоритеты, на что мы обращаем внимание и на что реагируем; мы эмоционально реагируем на то, что привлекает наше внимание.
- Понимание эмоций : Воспринимаемые нами эмоции могут иметь самые разные значения.Если кто-то выражает гневные эмоции, наблюдатель должен интерпретировать причину гнева человека и то, что это может означать. Например, если ваш начальник злится, это может означать, что он недоволен вашей работой, или это может быть потому, что он получил штраф за превышение скорости по дороге на работу этим утром, или что они поссорились со своим партнером.
- Управление эмоциями : Способность эффективно управлять эмоциями является важной частью эмоционального интеллекта и высочайшего уровня.Регулирование эмоций и соответствующая реакция, а также реакция на эмоции других — все это важные аспекты управления эмоциями.
Четыре ветви этой модели упорядочены по сложности, при этом более основные процессы находятся на нижних уровнях, а более сложные процессы — на более высоких уровнях. Например, самые низкие уровни включают восприятие и выражение эмоций, тогда как более высокие уровни требуют большего сознательного участия и включают регулирование эмоций.
Влияние эмоционального интеллекта
Интерес к преподаванию и изучению социального и эмоционального интеллекта вырос в последние годы.Программы социального и эмоционального обучения (SEL) стали стандартной частью учебной программы многих школ.
Целью этих инициатив является не только улучшение здоровья и благополучия, но и помощь учащимся в учебе и предотвращение издевательств. Есть много примеров того, как эмоциональный интеллект может играть роль в повседневной жизни.
Думать, прежде чем реагировать
Эмоционально интеллигентные люди знают, что эмоции могут быть сильными, но временными.Когда происходит сильное эмоциональное событие, например, когда вы злитесь на коллегу, эмоционально разумная реакция будет состоять в том, что потребуется некоторое время, прежде чем ответить. Это позволяет каждому успокоить свои эмоции и более рационально подумать обо всех факторах, связанных с аргументом.
Высшее самосознание
Эмоционально интеллигентные люди не только хорошо умеют думать о том, что могут чувствовать другие люди, но также умеют понимать свои собственные чувства.Самосознание позволяет людям учитывать множество различных факторов, влияющих на их эмоции.
Сочувствие к другим
Большая часть эмоционального интеллекта — это способность думать о том, что чувствуют другие люди, и сопереживать им. Это часто связано с размышлением о том, как бы вы отреагировали, если бы оказались в такой же ситуации.
Люди с сильным эмоциональным интеллектом способны учитывать точки зрения, переживания и эмоции других людей и использовать эту информацию, чтобы объяснить, почему люди ведут себя именно так.
Как использовать
Эмоциональный интеллект можно использовать по-разному в повседневной жизни. Вот несколько различных способов тренировки эмоционального интеллекта:
- Умение принимать критику и ответственность
- Возможность двигаться дальше после ошибки
- Возможность сказать нет, когда вам нужно
- Возможность поделиться своими чувствами с другими
- Возможность решать проблемы так, чтобы это работало для всех
- Сочувствие к другим людям
- Отличное умение слушать
- Знание, почему вы делаете то, что делаете
- Не осуждать других
Эмоциональный интеллект важен для хорошего межличностного общения.Некоторые эксперты считают, что эта способность более важна для определения жизненного успеха, чем один только IQ. К счастью, есть вещи, которые вы можете сделать, чтобы укрепить свой социальный и эмоциональный интеллект.
Понимание эмоций может быть ключом к лучшим отношениям, улучшению самочувствия и развитию коммуникативных навыков.
Советы по улучшению EI
Эмоциональный интеллект важен, но какие шаги вы можете предпринять, чтобы улучшить свои социальные и эмоциональные навыки? Вот несколько советов.
Слушайте
Если вы хотите понять, что чувствуют другие люди, первым делом нужно обратить внимание. Найдите время, чтобы послушать, что люди пытаются сказать вам, как вербально, так и невербально. Язык тела может иметь большое значение. Когда вы чувствуете, что кто-то испытывает определенные чувства, подумайте о различных факторах, которые могут способствовать возникновению этой эмоции.
Сочувствовать
Улавливание эмоций имеет решающее значение, но вы также должны уметь поставить себя на место другого человека, чтобы по-настоящему понять его точку зрения.Практикуйте сочувствие другим людям. Представьте, как бы вы себя чувствовали в их ситуации. Такие занятия могут помочь вам сформировать эмоциональное понимание конкретной ситуации, а также развить более сильные эмоциональные навыки в долгосрочной перспективе.
Отражение
Способность рассуждать с помощью эмоций — важная часть эмоционального интеллекта. Подумайте, как собственные эмоции влияют на ваши решения и поведение. Когда вы думаете о том, как реагируют другие люди, оцените роль, которую играют их эмоции.
Почему этот человек так себя чувствует? Есть ли какие-то невидимые факторы, которые могут способствовать возникновению этих чувств? Чем ваши эмоции отличаются от их? Изучая такие вопросы, вы можете обнаружить, что становится легче понять роль эмоций в том, как люди думают и ведут себя.
Возможные ловушки
Низкий уровень эмоционального интеллекта может привести к ряду потенциальных ловушек, которые могут повлиять на несколько сфер жизни, включая работу и отношения.
Люди с меньшими эмоциональными навыками склонны к большему количеству споров, менее качественные отношения и плохие эмоциональные навыки преодоления трудностей.
Низкий уровень эмоционального интеллекта может иметь ряд недостатков, но наличие очень высокого уровня эмоциональных навыков может также сопряжено с проблемами. Например:
- Исследования показывают, что люди с высоким эмоциональным интеллектом на самом деле могут быть менее креативными и изобретательными.
- Людям с высоким эмоциональным интеллектом может быть трудно давать отрицательную обратную связь из-за страха задеть чувства других людей.
- Исследования показали, что высокий EQ иногда может использоваться в манипулятивных и обманчивых целях.
История эмоционального интеллекта
Эмоциональный интеллект как термин не вошел в наш обиход примерно до 1990 года. Несмотря на то, что это относительно новый термин, с тех пор интерес к этому понятию значительно вырос.
Ранний рост
Еще в 1930-х годах психолог Эдвард Торндайк описал понятие «социальный интеллект» как способность ладить с другими людьми.В 1940-х годах психолог Дэвид Векслер предположил, что различные эффективные компоненты интеллекта могут играть важную роль в том, насколько успешны люди в жизни.
Более поздние разработки
В 1950-е годы возникла школа мысли, известная как гуманистическая психология, и такие мыслители, как Абрахам Маслоу, сосредоточили больше внимания на различных способах развития эмоциональной силы у людей.
Еще одна важная концепция, появившаяся в развитии эмоционального интеллекта, — это понятие множественного интеллекта.Эта концепция была выдвинута в середине 1970-х годов Ховардом Гарднером, предлагая идею о том, что интеллект — это нечто большее, чем просто одна общая способность.
Появление эмоционального интеллекта
Только в 1985 году термин «эмоциональный интеллект» был впервые использован в докторской диссертации Уэйна Пейна. В 1987 году в статье, опубликованной в журнале Mensa Magazine , Кейт Бисли использует термин «эмоциональный фактор».
В 1990 году психологи Питер Саловей и Джон Майер опубликовали свою знаменательную статью «Эмоциональный интеллект» в журнале Imagination, Cognition and Personality .Они определили эмоциональный интеллект как «способность контролировать свои собственные и чужие чувства и эмоции, различать их и использовать эту информацию для управления своим мышлением и действиями».
В 1995 году концепция эмоционального интеллекта была популяризирована после публикации книги Дэниела Гоулмана «Эмоциональный интеллект: почему он может иметь большее значение, чем IQ».